Вариант «Синий»

fb2

Третья книга цикла "Капкан для "Барбароссы"".

Лето 1942 года начинается с попытки Германии реализовать план кампании второго года войны, получивший кодовое название "Блау". Но Советский Союз, получающий помощь от потомков, современных читателю, уже не тот. И исходные позиции, с которых начинается летнее наступление в рамках "Плана "Блау"", совсем другие, вот только после немецкой провокации ситуация осложняется вступлением в войну против СССР Турции. Действие книги заканчивается весной 1943 года.

Фрагмент 1

1

Одно дело — быть «душой» германского генералитета и общепризнанным идеологом стратегии «Блицкрига», и совсем другое — руководить ОКВ и оперативным штабом, которые и занимаются разработкой планов наступательных операций, использующих эту стратегию. Да, стратегический план летне-осенней кампании 1942 года разрабатывал не он, Эрих фон Манштейн фон Левински, а «Кивающий Осёл» Кейтель, за глаза называемый ещё «Лакейтелем» за угодничество перед фюрером, и его правая рука Йодль. И, следует признать, к делу они подошли ответственно и скрупулёзно. Но Манштейн бы, будь у него такая возможность, всё равно внёс бы в План «Блау» собственные корректировки.

Он хорошо помнит выдержки из Директивы № 43 от 5 апреля 1942:

«Зимняя кампания в России приближается к концу. Благодаря выдающейся храбрости и готовности солдат Восточного фронта к самопожертвованию наши оборонительные действия увенчались большим успехом немецкого оружия…»

В этом месте, помнится, читающий Директиву племянник фельдмаршала Гинденбурга горько усмехнулся. Хороши успехи, стоившие Фатерлянду целой Танковой армии и нескольких дивизий пехоты, погибших под Белгородом и Орлом! Ещё несколько дивизий — под Ельней и моторизованный корпус под Новгородом. Не считая сброшенной в Днепр Бориспольско-Броварской группировки на с таким трудом захваченном плацдарме, откуда и планировалось летнее наступление на Украине.

'…Учитывая превосходство немецкого командования и немецких войск, мы должны снова овладеть инициативой и навязать свою волю противнику, как только это позволят условия погоды и местности.

Цель заключается в том, чтобы окончательно уничтожить оставшиеся ещё в распоряжении Советов силы и лишить их по мере возможности важнейших военно-экономических центров…'

Да, превосходство немецкого командования и выучки немецких войск над большевистской армией по-прежнему чувствуется. Но, доннер веттер, коммунисты удивительно быстро учатся. И об этом говорят уже упомянутые неудачи Вермахта в отчаянном зимнем наступлении на Москву. В котором Эриху, к счастью, не пришлось участвовать: в начале декабря российским «Яковлевым» был сбит штабной самолёт генерал-полковника Ойгена Шоберта, и его назначили командовать 11-й армией в Центральной Украине, с осени торчащей южнее Умани.

«…Общие первоначальные планы кампании на Востоке остаются в силе: главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя положение на центральном участке, на севере блокировать и, по возможности, взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв в Крым и на Кавказ…»

Кавказ… Кавказ — это нефть, без которой Германия скоро начнёт задыхаться. Да, после разбомбленных румынских нефтяных промыслов и нефтеперерабатывающих заводом фюрер надавил на Хорти, и теперь недавно найденная венгерская нефть почти целиком уходит на германские заводы. Спасибо американским компаниям, тайно поставляющим «кровь войны» через Испанию. Спасибо германских инженерам, прилагающим нечеловеческие усилия, строя всё новые и новые заводы по производству синтетического бензина и дизельного топлива. Остроту ситуации с дефицитом топлива, как ни странно, притупили потери прошлого и начала нынешнего года. Но заводы Германии, Чехословакии, Франции наращивают производство танков и автомобилей, некоторые американские компании также тайно, через Испанию, увеличивают поставки грузовиков для нужд Вермахта. Но нефть Кавказа не просто нужна, а жизненно необходима Третьему Рейху.

Но Кавказ — это завершающий этап Плана «Блау». Туда невозможно прорваться, оставив в тылу Юг Украины и Крым. Да и поставки румынской нефти можно будет возобновить, если лишить там аэродромов русские бомбардировщики.

'…Началом всей этой операции должно послужить охватывающее наступление или прорыв из района южнее Киева в направлении на Запорожье и Херсон. Из обеих группировок танковых и моторизованных войск, предназначенных для охватывающего манёвра, восточная должна быть сильнее западной. Цель этого прорыва — выход к Крыму. В то время как часть пехотных дивизий будет иметь своей задачей немедленное оборудование мощного оборонительного рубежа вдоль правого берега р. Днепр, танковые и моторизованные соединения должны будут продолжать наступление своим левым флангом вдоль р. Днепр на юг, на Днепропетровск и Кривой Рог, для взаимодействия с войсками, осуществляющими прорыв через Николаев и Херсон Одновременно с этим во взаимодействии с итальянскими, румынскими и венгерскими союзниками подлежит блокаде и захвату крупнейший русский порт Чёрного моря Одесса. И здесь главная задача состоит не в том, чтобы заставить русских отодвинуть свой фронт, а в том, чтобы во взаимодействии с наносящими удар вниз по течению р. Днепр моторизованными соединениями уничтожить силы русских.

Третье наступление в рамках этой операции необходимо организовать таким образом, чтобы силы, наносящие удар вниз по течению р. Днепр, на плечах отступающего противника форсировали эту водную преграду и продолжили наступление на Крым и Ростов. Если в ходе этой операции, в особенности в результате захвата неразрушенных мостов, представится возможность создать плацдармы восточнее или южнее р. Днепр, — её необходимо использовать. В любом случае, необходимо попытаться достигнуть Ростова или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию нашего тяжёлого оружия с тем, чтобы он потерял своё значение как узел коммуникаций.

Освободившимся после захвата Одессы силам немедленно приступить к захвату Крыма, а войскам, прорвавшимся к Ростову развернуться фронтом на север, войскам, захватившим Кременчуг, Днепропетровск и Запорожье, продолжить движение на северо-восток, имея целью выход в районы Харькова, Сталино и Ворошиловграда. По выходу на рубеж р. Донец и нижнего течения р. Дон продолжить наступление Танковой армии при поддержке авиации и сил пехоты в направлении Ростова, Майкопа и Грозного. Это будет четвёртым этапом кампании'.

Амбициозно, дерзко. Но, насколько помнил Манштейн, ради отвлечения внимания русских фюрер категорически запретил снимать войска с Центрального направления. «Ни одной дивизии не позволю снять с московского направления, — объявил он. — У русских ни на секунду не должно возникнуть сомнения в том, что мы собираемся нанести удар не на Москву, а где-то ещё».

Да, группа Ровеля, могла бы очень сильно помочь в оценке сил русских на Южном направлении. В прошлом году эскадрилья, действующая в Причерноморье, неплохо поработала. И, хотя и понесла серьёзные потери, но эти потери не шли ни в какое сравнение с теми, что были у Ровеля на других направлениях. В значительной мере из-за того, что, будучи атакованными русскими истребителями, высотные разведчики уходили в воздушное пространство Турции, о чём с Анкарой у Германии существовало тайное соглашение. Но, как уже вспоминал генерал-полковник, большевики очень быстро учатся, и теперь даже идущим на предельной высоте «Юнкерсам» и «Дорнье» не укрыться от, проклятье, русских реактивных перехватчиков, появившихся на фронте нынешней весной.

Тем не менее, кажется, план дезинформации фюрера всё-таки сработал. Красные, сосредоточив силы на своих Западном, Брянском и Курском фронтах, в последних числах мая начали наступление на Смоленск, Могилёв и Гомель. Вот тут-то и пригодились те самые дивизии, которые Гитлер не захотел отдавать с Московского направления. Русские войска вначале увязли в глубоко эшелонированной обороне, выстроенной теми самыми дивизиями, числом более девяноста, а потом и получили мощный контрудар в районе Рославля. Сейчас под Смоленском, Рудней и Рославлем завязалась самая настоящая мясорубка, куда, как мы, так и большевики, вынуждены бросать всё новые и новые резервы. А значит, противник не сможет перебросить их на Юг Украины, когда Группа Армий «Юг» начнёт выполнение Плана «Блау».

2

Челнокова и прижимать к земле не надо, он и так пластом лежит, кривясь от боли. А вот сам Юдин распластался, стараясь вжаться в землицу, укрыться за какой-нибудь былинкой. Смешно, конечно: человек — за былинкой. Но не зря ведь есть поговорка про утопающего и соломинку. Вот и они с раненым бойцом сейчас в роли того самого утопающего.

— Постарайтесь не шевелиться, может, немцы нас за мёртвых примут.

— Алексей я.

— Что?

— Алексеем меня зовут, товарищ старший лейтенант. Давай уж хоть перед смертью не по уставу будем общаться. У тебя гранаты остались?

— Есть парочка.

— Дай мне одну, Юдин. Если что, взорву себя вместе с ними.

— Не шевелись! В нашу сторону смотрят.

Метров сто пятьдесят до немецкого отделения, добравшегося до ребят, срезанных пулемётной очередью там, где на полевую дорожку выходит стёжка от Мосоловой Горы. Вполне можно шарахнуть из автомата. Да вот только всех одной очередью всё равно не убьёшь. Двух-трёх, а остальные на счёт «раз, два» и командира роты, и раненого добьют.

Откуда-то с северо-востока протарахтела автоматная очередь, и немцы попадали в траву. Командир отделения, судя по тому, что он вооружён пистолетом-пулемётом, тут же принялся гавкать, раздавая приказы, и расчёт «машинен-гевера» выпустил в сторону стрелявшего красноармейца пару коротких очередей. Попал, не попал, непонятно. Зато остальным гитлеровцам стало не до осмотра погибших ребят. Они перебежками двинулись туда, где ещё отстреливались бойцы практически погибшей роты Юдина.

— Челноков!

— Алексей я, — упёрся мужик.

— Хорошо. Алексей, нам надо вон в те кустики отползти, чтобы на открытом месте не маячить. Тут недалеко, метров двадцать. Цепляйся за мою шею и, если можешь, помогай хотя бы одной рукой.

— Попробую. А не получится, уходи один, старший лейтенант. Только, как обещал, гранату оставь.

— Да пошёл ты в жопу, — вдруг психанул Виктор. — Цепляйся и ползи, я сказал. И скорее: со стороны аэродрома опять моторы гудят.

Вот они, кусты, за которыми сочится ручеёк Дресна.

Отделение, едва не заметившее Юдина с Челноковым, уже далеко. Хлопают выстрелы немецких карабинов, время от времени рычит «эмгач». В ответ часто палят «калаши»: у них затвор передёргивать не надо, нажимай да нажимай на спуск, пока патроны в рожке не кончатся.

Сложнее всего оказалось не утопить раненого в этом самом ручейке. Воробью, не воробью по колено, а лицом в воду Алексей один раз всё-таки макнулся. Тяжёлый он, из ручья на другой берег едва удалось вытянуть. И то ли от боли, то ли от действия укола, совсем размяк, хоть и в сознании.

Зачем так корячиться? Да кусты на той стороне гуще. Вон, из Богородицкого вдоль дорожки, на которой погибли ребята, уходившие с Щигровым, лязгает гусеницами выкрашенный серой краской БТ с крестами. А за ним тарахтят моторами два мотоцикла. И за двумя рядами кустов, растущих вдоль ручейка, их с Челноковым немцам точно не видно будет.

— Гранату дай, старший лейтенант, — кажется, ожил раненый.

— Держи. У тебя патроны остались?

— Посмотри в разгрузке. Там, кажется, один магазин нетронутый. И россыпью на дне большого кармана были. Только потом снова меня на живот переверни: спиной к небу помирать не так стыдно будет. И свой ТТ мне отдай. Из автомата я всё равно стрелять не смогу: муть перед глазами после промедола.

Промедол — это вещество в том самом обезболивающем шприц-тюбике.

Да, немцы контрудар устроили. В районе Козино серьёзно грохочет. А через Богородицкое всё прут и прут пехотинцы, бронетранспортёры, грузовики с прицепленными к ним пушками. Разными. От 37-мм «дверных колотушек», тем не менее, опасных для советских бронетранспортёров, до 150-мм полевых орудий. Их небольшую батарею разворачивают у кладбища. Серые приземистые коробки «Штуг-3» тоже ушли на восток, поддерживать пехоту, атакующую неполный батальон Ларионова в Козино. Там сейчас, выражаясь словами «добровольцев», идёт «серьёзная заруба»: отдельных выстрелов не слышно из-за грохота артиллерии и разрывов снарядов и мин.

А вот и стапятидесятимиллиметровки, развёрнутые у кладбища, присоединились. Всего-то две сотни метров от Юдина с Челноковым, но выстрели по артиллеристам, и их обоих моментально «помножат на ноль» спешащие всего-то в полусотне метров от них пехотинцы. Хорошо, хоть они по противоположному берегу речушки топают. А другие, идущие от Мосоловой Горы, присоединяются к ним у брода в полутора сотнях метров восточнее укрытия ротного и раненого бойца.

— Кажется, отошли… Наши отошли от Козино, — бормочет Алексей.

Да, гулкие выстрелы «Штуг» отдалились, а батарея немецких пушек прекратила огонь. Но, судя по столбам чёрного дыма на востоке, немцам победа далась небесплатно. Главное — чтобы фрицы сходу не взяли Высокое, не отбросили полк за Днепр.

Нет, не совсем прекратила огонь батарея. Сквозь кусты видно, что орудия разворачивают куда-то южнее. Туда, где с новой силой разгорается бой. Пожалуй, это батальон, занявший вчера Селифоново, наносит фланговый контрудар.

Шелестящий звук, и Виктора ощутимо тряхнуло. Пожалуй, это из-за Днепра наши гаубицы пытаются подавить немецкую батарею. Да только первый выстрел оказался неточным: снаряд взорвался как раз посредине между Дресной и батареей. Если откроют беглый огонь, не меняя прицела, то, учитывая рассеяние при стрельбе из гаубиц, осколки и до них с Челноковым долетать будут. Эх, добраться бы до опушки рощи, отделяющей Мосолову Гору от речушки. Не бог весть какой лесок, всего-то полоса, шириной в сотню метров, но эта рощица всё одно укроет надёжнее, чем куст, за которым они лежат. Тут же всего какие-то пятьдесят метров, но тащить на себе раненого бойца по открытой всем взорам луговине…

Нет, поправили прицел артиллеристы, и снаряды стали рваться почти там, где надо: на западной окраине кладбища и совсем рядом с позициями немецких пушкарей.

— Беспилотником скорректировали, — пояснил Челноков.

— Чем?

— Радиоуправляемым самолётом. На нём телевизионная камера снимает и передаёт картинку оператору. Вон, смотри: серебристая «птичка» в небе плывёт. Наконец-то их вам стали поставлять, чтобы корректировать огонь артиллерии. Слышал когда-нибудь про телевидение?

— Что-то слышал. Говорят, в Москве до войны даже приёмники продавали, при помощи которых можно что-то вроде кино прямо дома смотреть. Слушай, Алексей, а ты это серьёзно говорил про то, что ты из будущего?

— Всё ещё не веришь? Так вот, автомат, который ты в руках держишь, разработали в 1947 году. И вовсе не зря на каждом из них год выпуска сточен, потому что у нас с тобой они выпущены в шестидесятые или даже семидесятые годы. Потому что это его модернизированная модель. А я в четырнадцатом воевал уже с другим калибром, но той же конструкции.

— Ты мне тогда скажи: мы там, в будущем, победили фашистов?

— Победили, Виктор. Мой прадед до Берлина дошёл и на стенах Рейхстага расписался. В мае сорок пятого.

— Так долго? — невольно вырвалось у командира роты.

— У вас быстрее получится. Нашим прадедам никто не помогал, как вам сейчас помогают. У нас в это время немцы к Сталинграду рвались, вся Украина под фрицами была, блокаду Ленинграда только в сорок четвёртом прорвали. Двадцать семь миллионов советских граждан погибло, но Берлин взяли.

— Сколько? — оторопел Виктор.

— Двадцать семь миллионов. Две трети, конечно, гражданские. Только в одном Ленинграде четыреста тысяч от голода умерло. Прабабку моей жены зимой по льду Ладожского озера вывезли, при смерти была. А сейчас всё не так, сейчас всё намного лучше, чем там, у нас было. Победим, товарищ старший лейтенант. И если мы с тобой сегодня живы останемся, а ты в Берлине окажешься, пообещай, что на Рейхстаге напишешь: «За Алексея Челнокова из Горловки». Всё-таки и мой вклад, пусть он и небольшой, но в Нашей Победе будет. Обещаешь?

Глаза раненого, почти кричавшего из-за того, что за грохотом артобстрела их всё равно никто не услышит, сверкнули каким-то горячечным блеском, но говорил он с таким воодушевлением, что ротный, не раздумывая, кивнул.

— Обещаю!

Тряхнуло ещё сильнее, чем при разрыве пристрелочного снаряда. И над позицией немецкой батареи взвился чёрно-огненный столб. Похоже, сдетонировали выложенные рядом с орудием снарядные ящики. Но долго радоваться этому Юдину не довелось: что-то с такой силой хрястнуло его по голове, что он потерял сознание.

Фрагмент 2

3

Дама была, мягко выражаясь, подшофе, и поэтому тормоза у неё работали так себе. Лет сорока пяти, прилично одетая, явно следящая за собой, уверенная в себе на 300%. В отличие от спутницы, несколько смущающейся громогласной подруги. Та значительно моложе (на вид лет тридцати), одета в ситцевое платье, но тоже явно «выходное». Но за её смущением Андрей уловил такое обаяние, что невольно сбился с шага.

— А вот и наш спутник! Товарищ старший лейтенант госбезопасности, две очаровательные женщины будут вам безумно благодарны, если вы проводите их до дома. Надеюсь, как настоящий мужчина, как красный командир, вы не откажете им в таком пустяке?

— А если товарищ красный командир всё-таки откажет? Всё-таки сразу две очаровательные дамы, а я всего лишь один, — не смог сдержать улыбки Мокшанцев, вспомнивший сцену из «Семнадцати мгновений весны», как к Штирлицу в ресторанчике «клеилась» дама «с мехами».

— Жены боитесь? — понимающе-разочарованно закивала старшая.

— Не женат. Но времена сейчас тяжёлые, и я хулиганов в женском обличье боюсь, — продолжил стебаться Андрей. — Заманят к себе, накормят, напоят, воспользуются моим беспомощным состоянием и грязно надо мной надругаются. А мне потом всю оставшуюся жизнь мучиться угрызениями совести…

Та, что пьянее, пару секунд хлопала глазами, а потом, поглядев на прыснувшую напарницу, тоже басовито захохотала.

— А вы шутник! — панибратски хлопнула она по плечу «засланца из будущего». — Пожалуй, ради того, чтобы наказать моего остолопа, не захотевшего идти с нами в ресторан, я не откажу себе в удовольствии показаться перед соседками вместе таким красавчиком

Она глянула на крошечные позолоченные часики и подхватила Андрея под руку.

— И накормим, и напоим. И, если получится, поговорим про то, за какие поступки настоящему мужчине следует мучиться угрызениями совести, а за какие вовсе не обязательно. Нина! Я тебе приказываю: бери товарища командира под вторую руку! Чтобы не убежал!

Приказываю, значит. Нет, не подруги. Скорее, начальница и подчинённая, поскольку вторая снова смутилась, но ослушаться не посмела. И держала Андрея под локоть не по-хозяйски, а очень уж деликатно, всем своим видом показывая, что просто вынуждена подчиняться.

В общем-то, «сбросить с хвоста» подвыпившую даму проблем нет, но очень уж не хочется вот так взять и потерять возможность познакомиться с Ниной.

Евдокия Антиповна (она представилась уже на втором шаге по улице) сразу же напомнила Андрею старинный трактор С-100, виденный в детстве в деревне. Громадный, неудержимый, от рёва которого закладывало уши. Она не умолкала ни на секунду все полкилометра, пока троица шла туда, куда ноги несли председателя небольшой швейной артели. Практически в противоположную сторону от того места, где жил Андрей.

Но «рубить хвост» не понадобилось. Едва «тройка» вынырнула из подворотни двора-колодца, как мгновенно поменялся тон «трактора».

— А вот и папочка! — едва ли не промурлыкала Антиповна, обратив внимание на мужчину предпенсионного возраста в костюме-тройке, топчущегося перед крыльцом. — Игорь, как тебе не стыдно! Вечно ты пытаешься перевались свои обязанности на кого-нибудь другого! Я же настаивала на том, чтобы ты пошёл со мной в ресторан. А ты? Если бы не этот отзывчивый молодой человек, нас бы с Ниной уже десять раз ограбили по пути домой! Немедленно поблагодари товарища… э… за то, что он доставил к тебе твою ненаглядную в целости и сохранности!

Ай, да Дуся! Ай, да актриса!

— Мокшанцев, — козырнул Андрей, наконец-то высвободивший руку из уверенного захвата предпринимательницы. — Передаю Евдокию Антиповну с рук на руки.

— Может быть, зайдёте? — пожал протянутую руку её муж.

— Увы, мне ещё Нину провожать, как я обещал вашей супруге, — улыбнулся «засланец», мгновенно обративший внимание на то, что вторая женщина осталась стоять на месте. — Рад был помочь хотя бы этим.

— Вы не подумайте, что моя начальница такая… развязная всегда. Она просто сегодня немного лишнего выпила. У неё радость большая: у дочери, уехавшей с мужем в эвакуацию, ребёнок родился. Бабушкой она стала.

Как ни удивительно, идти им действительно было в одну сторону: Нина, эвакуированная, снимала комнату на Пятницкой, всего минутах в пятнадцати ходьбы от Балчуга. Пока не спеша шли до моста, алкоголь у неё совершенно выветрился, но за разговором за временем следил только Мокшанцев, строя коварные планы на вечер с женщиной, которая нравилась ему всё больше и больше.

Вдова, оба ребёнка умерли, не дожив и до года. Один от воспаления лёгких, второй от кори. Из Витебска пришлось уехать, когда к городу подошли немцы. Повезло, что нашла работу в артели, шьющей «разгрузки» для красноармейцев. Не красавица, но действительно очаровательная. И образованная по местным меркам: десятилетку закончила!

В общем, когда они сошли с Большого Москворецкого моста и свернули в сторону Чугунного, сзади послышался перезвон курантов Спасской Башни.

— Комендантский час! — спохватилась Нина и кивнула в сторону стоящего на дальней стороне моста патруля.

— Делать нечего, — изобразив растерянность, развёл руками Мокшанцев. — Придётся идти ко мне. Надеюсь, ты не воспользуешься моим беспомощным состоянием, как это планировала Евдокия Антиповна?

Воспользовалась. Воспользовалась тем, что Андрей стоял перед ней на коленях и беспомощно целовал её грудь, открывшуюся после того, как он спустил с плеч платье и бретели бюстгальтера женщины. Воспользовалась, прижимая его голову к себе, чтобы он не прекращал своего занятия. А потом и поясок развязала, позволив ситцу соскользнуть на пол.

Самое неприятное в положении Мокшанцева — это то, что пришлось писать о своих вечерних и ночных похождениях Власику. Его, как человека, вхожего к Сталину, опекают плотно, и скрыть даже мимолётное «развлечение» не получится. Тем более, Нина его устраивала не только в таком качестве. По крайней мере, предложение перебраться к нему жить он ей сделал. А она не отказалась.

Правда, на следующий день, когда женщина перенесла в квартиру свой нехитрый скарб, вернулся он домой очень поздно. Немцы начали летнее наступление, и у Сталина в кабинете проходило совещание с представителями Генерального Штаба, на котором обсуждались планы отражения германского натиска на Юге Украины.

Мокшанцеву врезались в сознание слова Александра Михайловича Василевского:

— На данный момент в области авиаразведки мы, по сути, поменялись ролями с Германией. Если на конец 1940 и начало 1941 года германские высотные самолёты-разведчики безнаказанно летали над советской территорией мира наших потомков вплоть до Урала, то теперь наши реактивные самолёты-разведчики стали недосягаемы противнику ни по высоте полёта, ни по скорости. Мало того, за счёт установленной на этих самолётах разведывательной аппаратуры мы имеем возможность отслеживать перемещение войск противника даже ночью. И сосредоточение германских войск на Украине для удара на юг не стало для нас секретом.

В «другом 1942 году», насколько помнил Андрей, прелюдией для прорыва немцев к Сталинграду стала «Харьковская катастрофа» — достаточно удачные наступательные действия Красной Армии в районе Харькова Настолько удачные, что три советских армии глубоко вклинились в немецкую оборону, после чего гитлеровцы нанесли мощные сходящиеся удары в основание образовавшегося выступа, армии были окружены и уничтожены. А в образовавшуюся дыру в фронте хлынули немецкие танковые армии, расширяя прорыв, который просто нечем было заткнуть.

Теперь немцам придётся прогрызать многослойную оборону. И, как утверждает начальник разведуправления, форсировать Днепр, чтобы отрезать Южный фронт, двигаясь вдоль реки. По крайней мере, подготовка к этому велась полным ходом, а сосредоточение немцами переправочных средств позволило выявить районы, где будут предприниматься попытки форсирования.

Генеральный Штаб якобы всё знал заранее. Но почему тогда 11-я армия Манштейна уже в первый день наступления сумела прорвать первую линию обороны 18-й советской армии и продвинуться на юг примерно на десять километров? Несмотря на высокую, как говорят генштабисты, концентрацию противотанковой и обычной артиллерии в обороняющихся дивизиях. Проморгали или проявили слабость командиры на местах? А что будет, когда двинется вперёд вдоль левого берега Буга17-я армия Руоффа, а вдоль правого берега Днепра 1-я Танковая армия Клейста?

4

Выстояла бригада! Выстояла, пожалуй, лишь из-за того, что Гвардия. Потери просто ужасные. Особенно в живой силе. Если бы не пополнения, то в батальонах осталось бы, от силы, процентов десять личного состава. Остальные либо пали смертью героев, либо ранены и с огромным трудом переправлены в тыл. Не шутка: потрёпанное соединение полковника Гаврилова отбило натиск полноценной немецкой дивизии, поддержанной танками и штурмовыми орудиями.

От Хотимска до Липовки — меньше семи километров. Дивизионная артиллерия добивает свободно, поэтому снаряды 105-мм и 150-мм гаубиц в промежутках между атаками почти не прекращали рваться. И самое неприятное — летят они по крутой траектории, из-за чего вырытые для танков капониры почти не помогают. Разве что, от осколков, которые Т-55 и без того неплохо держат. Одна радость — рассеяние снарядов у гаубиц значительно выше, чем у пушек, так что попасть в танковый окоп достаточно сложно.

Но ведь попадали! Благо, от сферической башни рикошетят и эти «дуры», так что пробития именно башни ни на одной машине не наблюдалось. А вот моторно-трансмиссионное отделение и гусеницы страдают. К середине дня танкисты уже даже прекратили реагировать на очередные выбитые катки и порванные звенья гусениц. Всё равно, даже если придёт приказ, бригада не сможет наступать. А стрелять из пушки и пулемёта можно и с места. Даже если двигатель, развороченный взрывом, но не загоревшийся (или возгорание успели погасить), не работает, можно стрелять.

Ни наступать бригада не сможет, ни отступать, не бросив остатки бронетехники и раненых. Только погибнуть в руинах этой белорусской вёски.

Немцы и на этот раз остались верны своей тактике: постараться обойти позиции, которые не удаётся взять сходу. Получив по зубам в первых двух атаках, часть пехоты зашла с севера, со стороны деревни Еловец. Но дорога на Ершичи, пригодная для движения техники, от Хотимска на Ершичи одна, и следующая атака была от Еловца. Не получилось. Тогда попытались обойти с северо-востока, со стороны Петровки. Благо, Пётр Михайлович разместил артиллерию и миномёты в лесном массиве восточнее Липовки, иначе без огневой поддержки танков мотострелки не выдержали бы.

Всё это перемежалось новыми артобстрелами и волнами пехотных цепей, накатывающими от Хотимска. Поля между городком и Липовкой превратились в самое настоящее мёртвое поле, изображение которого полковник видел на картине Васнецова. Только лежали на нём не русские витязи вперемешку с половцами, а немцы в серо-зелёной форме. И дымилась серая техника с намалёванными на ней чёрными крестами.

Поддержка со стороны штаба армии? Еле-еле допросился авиационного удара по позициям артиллерии, не дающей житья.

— На других направлениях тоже тяжко, Гаврилов.

— Может быть, там и тяжко, но под огнём этих чёртовых гаубиц через три часа у меня не останется ни одного танка, ни одной боевой машины пехоты. А потом немцы добьют оставшихся в живых мотострелков и спокойно пройдут по дороге на Ершичи. Вы хотите, чтобы столько секретной техники, пусть даже и сильно повреждённой, фашистам досталось? Снаряды к танковым орудиям кончаются, миномётные мины на исходе, патроны к автоматам приходится у мёртвых собирать!

Прилетела сначала девятка пикировщиков Ар-2, а потом шесть штурмовиков Ил-2. Отработали по артпозициям фрицев хорошо: до конца дня огонь по Липовке вела лишь одна гаубица да две полковых «трёхдюймовых» пушки. Но от огня зенитчиков потеряли две «Арочки» и один Ил.

После этого в деревню и смогли подойти два неполных батальона стрелковой дивизии, помогавшие отбивать слабеющие атаки фашистов. А потом и подвезли боеприпасы, с которыми действительно была уже беда.

— Вечно у нас без доброго пинка ничего не работает, — морщась от боли (таки умудрился «схлопотать» осколок снаряда в плечо!) ворчал командир бригады.

И лишь с началом короткой летней ночи, вместе с подошедшей стрелковой дивизией, пришёл приказ: отходить в тыл.

— Не могу я отходить прямо сейчас, — орал в микрофон рации полковник. — Мотострелков и остатки артиллерии ещё получится отвести, а эвакуировать танки — никак. У меня же их, способных самостоятельно передвигаться, осталось меньше роты, семь единиц. Ну, у четырёх к утру удастся починить ходовую. А остальные, если не сгорели, то повреждены так, что тягачи требуются. И это — не говоря о БМП, которых на ходу и вовсе только пара штук осталась.

— Выкручивайся, Гаврилов, как хочешь, но эвакуируй всё, что годится не только на переплавку. Остальное — взорвать, но чтобы немцам, если они всё-таки войдут в Липовку, ничего не досталось. Даже сильно повреждённого.

В тыл — это хотя бы за мост через Ипуть до которого минимум пятнадцать вёрст. Выход, конечно, есть: цеплять повреждённые танки к тем, что ещё на ходу, и тащить на буксире. Но сколько же при этом придётся сжечь топлива, сколько использовать ценного моторесурса: это же три-четыре часа на одну ходку, и до рассвета не успеть даже вторую ходку закончить.

Посоветовались с майором Затонским и решили первым делом вывозить те боевые машины, которые уже не способны вести огонь. Чтобы поутру, если немцы снова попрут, сильно повреждённые, но с целыми орудиями, смогли поддержать стрелков.

Попёрли! Не так рьяно, как накануне, но попёрли. Да ещё и с нового направления, с юга, от деревушки Узлоги. И полковую артиллерию подтянули. Но дивизия, меняющая бригаду, свежая, пусть и неполная, всего два полка, однако за остатки ночи успела не только полуразрушенные траншеи, вырытые мотострелками, подновить, но и новые выкопать, так что встретила атакующий батальон шквальным огнём. И самоходки, двинувшиеся полями от Хотимска, противотанковой артиллерией уполовинить.

Гаврилов оставался в блиндаже-командном пункте, переданном командиру стрелкового полка подполковнику Соболеву, до последнего. И его танкисты вели огонь из повреждённых танков по вражеской пехоте до тех пор, пока последние из ещё ремонтопригодных машин не потащили за Ипуть. Уже по темноте следующей ночи.

Под Рославлем шли куда более масштабные бои, чем в этот день в районе Липовки. Всё-таки прямая дорога к этому городу от занятого немцами Кричева, проходит не по этим задворкам на границе РСФСР и БССР. Но на окраине Хотимска гитлеровцы окапывались усердно, ожидая повторного удара Красной Армии. Правда, если он и будет проводиться, то уже без участия 1-й гвардейской отдельной тяжёлой мотострелковой бригада полковника Гаврилова. Всего за несколько дней боёв от неё, можно сказать, осталось лишь знамя да название.

Да, прорвали вражескую оборону. Да, уничтожили, в общей сложности, больше двух полков гитлеровцев, несколько десятков орудий и миномётов, а также несколько десятков танков, самоходных штурмовых орудий и бронетранспортёров. Но и сами понесли такие потери, что 1-й гв отмсб теперь дорога только на переформирование.

Оправдываться тем, что в наступлении потери всегда выше, чем в обороне? Так ведь самые тяжёлые потери понесли, именно обороняя эту самую Липовку. Тем, что отражали атаки превосходящих сил противника? Тоже верно, но лишь отчасти: бригада была обеспечена такой техникой, которой нет у немцев.

Можно сослаться и на жёсткий приказ держаться за чёртову Липовку, как утопающему за спасательный круг. Ведь даже во время зимних боёв у бойцов Гаврилова была возможность маневрировать, время от времени менять позиции. А здесь приходилось тупо сидеть на месте и ждать, когда прилетит германский «чемодан». Болотистая местность, чёрт бы её подрал, в которой танку завязнуть — проще простого.

Нет, себя винит Пётр Михайлович в том, что его соединение понесло такие большие потери. Только себя. Где-то не додумал, где-то ошибся, где-то просчитался. А в итоге — столь грозная ударная единица отправляется в тыл. В самый разгар тяжёлых боёв.

Фрагмент 3

5

Особым самолётам — особые задания.

Капитан Середа уже привык к тому, что их авиаполк является «палочкой-выручалочкой» на фронте. Как только где-то немецкая авиация начинает проявлять высокую активность, в небе появляются «свистки», как мгновенно прозвали реактивные истребители не только красноармейцы, но и гитлеровцы, и… кто не спрятался, я не виноват. В смысле — самолёты Люфтваффе начинают обильно сыпаться на землю. В первые день-два. А потом бояться взлететь с замаскированных аэродромов. Будь то тихоходные бомбёры или даже шустрые «худые», доставившие красным военлётам столько неприятностей в первые недели войны.

Потери, конечно, случаются и у нас. Особенно — когда приходится заниматься штурмовкой наземных целей. Всё-таки зенитная артиллерия у немцев превосходная, а для отказа реактивного двигателя достаточно даже небольшого осколка или даже пули винтовочного калибра. Да и «мессерам» иногда удаётся подловить Миг-15. Но эти потери не сравнить с тем, что было, например, при защите неба над Минском, когда авиаполк Миг-3, в составе которого тогда летал Леонид, «сточился» почти в ноль буквально за пару недель. Начиная с весны, в эскадрилье Середы не вернулись с боевых заданий только две машины, которые очень быстро «компенсировали» поступившими с завода. Зато в ней появилось два новых Героя Советского Союза, а грудь командира эскадрильи украсили ордена Красного Знамени и Ленина.

Чего не ожидал капитан, так это переброски их полка на аэродром возле Кривого Рога. В середине июня, самый разгар боевых действий под Смоленском, где, как было слышно, наше наступление с целью освобождения этого города и части Белорусской ССР столкнулось с серьёзными трудностями: немцы нанесли мощный контрудар, и в некоторых местах советским войскам даже пришлось попятиться. Там «свистки» очень понадобились бы. Хотя, скорее всего, в Воронеже уже сформирован второй, а может быть, и третий полки, вооружённый реактивными «мигами».

Всё встало на свои места, когда стало известно о том, что немецкая 11-я армия нанесла мощный удар вдоль западного берега Буга. А спустя два дня к ней присоединились и 17-я армия, наступающая вдоль той же реки, но по её левому берегу, с 1-й Танковой армией, рвущейся ещё восточнее в направлении Днепропетровска и Запорожья. Вот туда-то и пришлось вылетать, неся на подвеске по паре пятидесятикилограммовых бомб или контейнеров с мелкими, всего два с половиной кило, «бронепрожигающими» бомбочками.

Казалось бы, крохи. Взрываются совершенно неэффектно, в сравнении даже с относительно маломощными полуцентнеровыми, но попадания такой «игрушки» вполне достаточно, чтобы вывести из строя любой танк. А там уже — как повезёт: либо двигатель из строя выходит, либо, после взрыва боезапаса, башня отлетает. Главное — хорошо прицелиться, чтобы «облако» из полутора десятков таких бомбочек накрыло выбранную цель. Гарантии, конечно, нет, что хоть одна из них угодит в бронированную машину, но примерно в половине случаев, если не нажимать на бомбосброс слишком уж высоко над целью, всё-таки какая-нибудь, да попадает.

Удар немцы нанесли очень мощный. Например, командующий 11-й армией Манштейн сосредоточил на пятнадцатикилометровом участке прорыва сразу шесть дивизий и около двух тысяч стволов артиллерии. Ясное дело, после такого удара наши попятились. В первый день продвижение фрицев составило около десяти километров, хоть потом и несколько замедлилось.

Его сосед слева, генерал Руофф, такой крупной концентрации сил на узком участке не создавал, поэтому движется медленнее. В отличие от Клейста, на стороне которого — мощный танковый таран и возможность быстро маневрировать резервами. И если Руофф за три дня одолел пятнадцать вёрст, то командующий 1-й Танковой армией за это время вклинился в оборону нашей 6-й армии на двадцать пять вёрст. А 6-я немецкая пехотная армия, оставив венгров, словаков, хорватов и прочую европейскую шваль держать правый берег Днепра на участке от Киева до Черкассов, создаёт плацдармы на левом берегу этой огромной реки. Где-то в тылу у него «болтается» находящаяся в резерве Танковая армия Гота. Похоже, немцы либо введут её в прорыв на участках, за которые ответственны Руофф и Манштейн, либо, после захвата достаточно крупного плацдарма, используют для наступления по восточному берегу Днепра.

Накануне начала немецкого наступления фрицы устроили англичанам серьёзнейшую порку с воздуха. Две недели они целенаправленно уничтожали британские авиазаводы. Не считаясь с потерями. После чего уцелевшую авиацию (менее половины от тех самолётов, с которыми они начинали массированные бомбардировки) перебросили на Восточный фронт. Судя по всему, они таким способом обеспечили свою безопасность от английских бомбардировок минимум на полгода, необходимые для восстановления заводов, выпускающих летающие машины.

Как слышал Середа, значительное количество самолётов Британии поставляли американцы. Но после Пёрл-Харбора и морского сражения близ острова Мидуэй они усиленно восполняют потери в авиации, резко сократив помощь «кузенам». Так что «томми», как называют англичан немцы, несколько месяцев будет не до налётов на Германию. А фашисты, перебросив авиацию с запада и форсировав выпуск аэропланов всех моделей, включая производимые во Франции, Чехии и даже Польше, обеспечили «работой» Сталинских соколов.

Что касается особого задания… Поступило такое. И, как и перед ликвидацией Бориспольско-Броварского плацдарма, совместно с эскадрильей авиаполка Ил-28 Владимира Константиновича Коккинаки. Только целью бомбардировки «двадцать восьмых», которые нужно защищать эскадрилье Середы, являются вовсе не станции или аэродромы, как тогда, а лес севернее Винницы. Задача сформулирована предельно просто: не допустить к бомбардировщикам истребители противника, обеспечить «бомбёрам» беспрепятственное выполнение их задания.

— Авиационное и зенитное прикрытие цели будет очень сильное, поэтому возможно всякое, — инструктировал лётчиков даже не фронтовой чин, а специально прибывший для этого представитель Ставки. — Но задача должна быть выполнена любой ценой. На любые другие цели, кроме вражеских истребителей, отвлекаться запрещается категорически, какими бы они ни были. За нарушение данного приказа виновный будет отправлен под суд военного трибунала. Но если задача будет выполнена успешно, каждый, принявший участие в операции, получит орден Красного Знамени.

Да что же за объект такой, что такие ордена собираются раздавать налево и направо?

Расстояние небольшое, меньше четырёхсот вёрст. Всего-то полчаса лёта. Даже для Ил-28, которые, к удивлению Середы не стали выстраиваться в плотную формацию, а так и тянулись по одному всю дорогу до Винницы.

А вот там, под этим украинским городом… Леонид, увидев в небе и на аэродроме столько истребителей, не только присвистнул, но и запел одну из своих любимых песенок, услышанную ещё до войны в фильме «Дети капитана Гранта»:

Жил отважный капитан,

Он объездил много стран,

И не раз он бороздил океан.

Раз пятнадцать он тонул,

Погибал среди акул,

Но ни разу даже глазом не моргнул.

И в беде,

И в бою

Напевал он эту песенку свою:

Капитан, капитан, улыбнитесь,

Ведь улыбка — это флаг корабля.

Капитан, капитан, подтянитесь,

Только смелым покоряются моря!

Верно. Только смелым покоряются моря. Включая воздушный океан, где сейчас ему и его эскадрилье предстоит очень серьёзная рубка.

Шестёрка «мессеров», прикрывающая заходящий на посадку транспортник, немедленно кинулась в атаку на «миги». Не те ли это асы, переброшенные с Запада и не имеющие представления о том, что от серебристых «птичек» со скошенными назад крыльями надо драпать во все лопатки? Им же хуже! А на лётном поле другие вражеские истребители уже рулят на стартовые позиции, не рискуя взлететь лишь потому, что транспортник готовится сесть. К другим бегут пилоты, чтобы взлететь следом за товарищами.

Это хорошо! Расправившись с шестёркой, можно будет бить их все, пока они ещё не набрали высоту. Даже для «тупого» на низких высотах Миг-3 взлетающий самолёт, не успевший набрать скорость, просто идеальная мишень. А уж для Миг-15, способного набрать высоту пять вёрст за две минуты и разогнаться у земли до тысячи с лишним километров в час — и вовсе.

Но пусть «резвятся» более молодые, а им, капитану Середе вместе с ведомым, барражировать на километр выше, и руководить боем.

Минута — и все шесть «мессеров» сбиты. За это время транспортник не только сел, но и съехал с взлётно-посадочной полосы, и из него посыпались люди, отбегая в сторону и падая в траву, чтобы уже ползком убраться прочь.

— Стрелы, попарно встречаем взлетающих. Сильно не увлекаться, чтобы не попасть под огонь зениток.

А зенитки действительно свирепствуют. Хорошо, хоть ребята постоянно маневрируют, стараясь не попадать под трассы малокалиберных скорострелок и дымные клубки взрывающихся снарядов зенитной артиллерии среднего калибра.

А вот и «Громы» подтягиваются. По-прежнему, вытянувшись в одну линию. Заходят севернее аэродрома, чтобы не попасть под заградительный огонь 88-мм орудий, сбрасывают по две бомбы и тут же с набором высоты разворачиваются на обратный курс.

В это время на земле, там, куда по довольно пологой траектории летят бомбы, начинается форменный ад. После первых же четырёх взрывов полностью прекратился заградительный зенитный огонь в зону действия которого Ил-28 так и не вошли. Каждые четыре-пять секунд в лесном массиве поднимается грибообразный клуб дыма и пламени. Уже давно горит лес и что-то ещё, но каждый из девяти «илюшиных» продолжает швырять в этот рукотворный вулкан по две пятисоткилограммовые бомбы.

— Стрела-11, я — Гром-1. Можно отходить.

Как же! А кто будет добивать «мессеров», всё лезущих и лезущих в небо. И не только взлетающих с этого аэродрома. Но и группу истребителей, показавшихся со стороны Немирова.

— Командир, боезапас на исходе, — слышится в наушниках шлемофона.

— Стрелы, возвращаемся, — командует Середа, провожая взглядом камнем пикирующий самолёт, кажется, лейтенанта Жукова: он всё-таки нарвался на очередь 37-мм зенитки…

Ещё за двумя машинами тянется дымок.

— Стрела-17, Стрела-13. Постарайтесь забраться на максимальную высоту и, хотя бы на планировании, дотянуть до линии фронта. А там, если получится, можно и катапультироваться…

6

Шульце, конечно, этого собственными ушами не слышал, но утверждают, что самым часто употребляемым ругательством фюрера во время разноса, который тот устроил Герингу, было «швайнехунд», «свинская собака». Да и вообще там, на аэродроме под Винницей, было не так уж и много свидетелей. Большинство встречающих Вождя Германской Нации бросилось врассыпную, когда над лётным полем, на которое заходил на посадку личный самолёт Гитлера, появились вначале русские реактивные истребители, а потом и реактивные же бомбардировщики.

Русские бомбардировщики нанесли массированный удар по только что отстроенной ставке «Вервольф», где приезда фюрера ожидали многие, очень многие германские военачальники, намеревавшиеся обсудить с ним начавшееся наступление на Юге Украины. Видимо, они собирались полностью обезглавить Рейх, но фюреру, как всегда, повезло: он остался невредим. Как это уже было в ноябре 1938 года, когда плотник Георг Эльзер подложил бомбу замедленного действия в пивной Бюргербройкёллер в Мюнхене. Тогда Гитлер, вместо пространной ежегодной речи в ознаменование годовщины Национальной Революции, ограничился кратким выступлением и быстро уехал. А взорвавшаяся после его отъезда бомба убила восемь и ранила шестьдесят два человека.

Впрочем, знай большевики, какой именно самолёт заходил на посадку, когда сопровождавшие его истребители мужественно сражались в воздухе с русскими бандитами, история пошла бы другим путём. А так фюрер имел возможность собственными глазами наблюдать за воздушным боем, в котором до пятидесяти реактивных истребителей расправлялись с экспертами Геринга, многие из которых погибли, даже не успев набрать высоту после взлёта.

По словам доктора Геббельса, доблестные защитники неба, включая зенитчиков, сбили почти два десятка русских. Правда, Гестапо известило об обломках единственного упавшего «свистка», место падения которого немедленно оцепили военные, полиция и фельджандармерия. Самолёт глубоко погрузился в мягкую землю поймы реки Десна, притока текущего через Винницу Южного Буга, и требовался большой объём земляных работ, чтобы достать его.

Но и тут русские опередили нас. На следующее утро одиночный двухмоторный реактивный самолёт с небольшой высоты сбросил на место падения истребителя фугасную бомбу огромной мощности, не менее трёх тонн, и ни о каких относительно целых узлах секретного самолёта уже не могло идти речи. А немедленно поднятые в воздух «мессершмиты», переброшенные в Винницу с близлежащих аэродромов, так и не смогли не только предотвратить уничтожение обломков, но и догнать улетающий бомбардировщик.

Фюреру доложили и об этом происшествии, так что он ехал осматривать последствия налёта на ставку «Вервольф», которую строили больше года, в прескверном настроении. А то, что он увидел там, где за ночь сумели потушить пожары, ввергло его в уныние.

Последствия был воистину катастрофическими. Да, бункеры ставки имели огромную толщину стен и перекрытий. И стены с перекрытиями выдержали чудовищные взрывы. Но на территории «Оборотня» имелось множество лёгких сооружений барачного типа, где размещалась охрана, где ожидали приезда Вождя генералы. Все эти строения оказались разрушены и сгорели. Были уничтожены все расчёты зенитной артиллерии, пытавшиеся вести заградительный огонь. Мало того, часть дверей в подземные сооружения была открыта, и пострадало либо было убито множество охранников, находившихся внутри бункеров. Часть из них получала тяжелейшие контузии от мощных взрывов, по словам уцелевших, поражавших всё живое в радиусе почти ста метров. В общем, хорошо замаскированный сверхсекретный объект, на строительство которого потрачены гигантские средства, теперь представляет собой выжженную поверхность, хорошо заметную с воздуха.

Но самое страшное то, что там погибли лучшие военные умы Германии во главе с главой Верховного командования вооружённых сил генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем. Из видных штабных работников Рейх потерял начальник начальника Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковника Франца Гальдера, начальника штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генерала артиллерии Альфреда Йодля, начальник Оперативного отдела Генерального штаба люфтваффе генерал-полковника Ганса Ешоннека, начальника Управления вооружения сухопутных войск и командующего Армией Резерва генерал-полковника Фридриха Фромма, главного инспектора бронетанковых войск, ответственного за модернизацию бронетанковых частей, генерал-полковника Хайнца Гудериана. Погибли командующий Группой армий «А» генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист и командующий Группой армий «Б» генерал-полковник Максимилиан фон Вейхс. Гюнтер фон Клюге, возглавляющий всю Группу Армий «Юг», уцелел лишь потому, что в момент авиаудара находился на аэродроме Винницы, где встречал фюрера.

Погибли практически все командующие армиями, задействованными в летней кампании на южном направлении: командующий 1-й Танковой армией генерал-полковник Эвальд фон Клейст, командующий 4-й Танковой армией генерал-полковник Герман Гот, командующий 4-м воздушным флотом генерал-полковник Александр Лёр и начальник штаба этого флота генерал-лейтенант Гюнтер Кортен, командующий 6-й полевой армией генерал танковых войск Фридрих Паулюс, командующий 17-й армией генерал-полковник Герхард Руофф. Просто чудом уцелел командующий 11-й армией генерал-полковник Эрих фон Манштейн, временно отлучившийся в бункер и получивший контузию. Погибло немало командиров рангом ниже, но, зачастую, очень именитых, как, например, легендарный лётчик времён Великой войны, генерал-полковник Вольфрам фон Рихтгофен, возглавляющий всего лишь авиационный корпус. Из людей, с которыми Шульце был давно лично знаком, под Винницей нашёл смерть генерал-лейтенант Вальтер Гейтс, с которым они познакомились ещё во время Великой войны.

Всего же опубликованный список погибших под русскими бомбами в районе Винницы, в который фюрер приказал включить даже рядовых солдат и эсэсманов, насчитывал более четырёхсот имён. Ответственным же за случившееся назначили… шефа противовоздушной обороны и инспектора ПВО в Имперском министерстве авиации генерала зенитной артиллерии Гюнтера Рюделя, которого отдали под суд. А в стране был объявлен трёхдневный траур.

Насколько было известно оберсту, крупные неприятности возникли у шефа Гестапо Мюллера, поскольку главной версией расследования произошедшего была работа советского подполья, которому стали известна дата прибытия фюрера в новую ставку. Но досталось, как говорят русские, всем сёстрам по серьгам. Включая адмирала Канариса. За то, что разведка всё ещё не сумела добыть даже технических характеристик реактивных самолётов большевиков.

Столь тяжёлые потери среди генеральского корпуса, естественно, вызвали замешательство в войсках, продолжающих наступление. Но Вермахт — это система, а не сборище индивидуумов, на место погибших встали другие. Конечно, многим из них, особенно назначенным с других направлений, пришлось входить в курс дела, что несколько замедлило темпы наступления и дало небольшую передышку большевикам, оказывающим ожесточённое сопротивление. Но продолжающиеся бои под Смоленском не позволили Сталину перебросить резервы на Южную Украину.

Тем не менее, настроение у Адмирала пресквернейшее. Он считает, что летнее наступление обречено на провал. Конечно, начальнику разведки поступает больше информации. В том числе — о потерях в зоне боевых действий. Но Шольц пока не видит оснований для пессимизма. Сейчас только середина лета, силы на южном фасе германо-советского фронта сосредоточены огромные. Промышленность Рейха и оккупированных стран работает с полной отдачей. И даже серьёзные потери в технике покрываются без задержки. Может быть, план выйти к концу лета к русским нефтепромыслам и несколько оптимистичен, но разгром Южного фронта противника позволит наступать от Днепра к Дону, а потом и дальше на восток и юг, не встречая сопротивления. И никакие пришельцы из будущего не помогут большевикам!

Фрагмент 4

7

Такова уж судьба военного: подчас, не успел прижиться в одном месте, как приходит приказ ехать в другое. Особенно в военное время, когда не только кадры тасуются стремительно, а целые дивизии и даже армии перемещаются. Иногда, как случилось сейчас, ехать нужно на другой конец страны. Вот и пришлось семье Кижеватовых в середине июня собирать небогатые пожитки, чтобы погрузиться в поезд Москва — Владивосток.

Но и «город нашенский», как говорил о Владивостоке Владимир Ильич Ленин, вовсе не конечный пункт их путешествия. От столицы Приморского края до места нового назначения старшего лейтенанта ещё ехать и ехать. До самого южного участка границы Советского Союза с оккупированной японцами Кореи.

Жена и мать Андрея, естественно, подумали, что начальство решило использовать таланты главы семьи по его прежней военной специальности: он же пограничник, под Брестом был начальником погранзаставы. И в посёлке Посьет, куда они ехали, расположен Хасанский погранотряд, при котором их семья теперь будет жить. Но ошибались они, очень ошибались. А сам Кижеватов не собирался раскрывать близким государственной тайны о том, для чего его отправляют на край света.

В общем-то, и сам он всех замыслов советского руководства не знал. Знал только, что вместе с другими специалистами предстоит ему обучать премудростям диверсионной работы неких иностранных специалистов. Каких именно — тоже не рассказывали, инструктируя старшего лейтенанта, напирали на то, что факты биографий курсантов, их происхождение ни при каких обстоятельствах не должны разглашаться.

— Работать будете, Кижеватов, в тесном взаимодействии с сотрудниками Исполкома Коминтерна. Но и они будут пользоваться псевдонимами. Так что, даже если вы узнаете их, ни в коем случае не должны упоминать их настоящие имена и фамилии.

Вот так! В здание краевого управления НКВД входила семья Кижеватовых, а из него вышла уже семья, в документах членов которых значилась фамилия Кожевниковы. И всю дорогу до места Андрей время от времени неожиданно задавал кому-нибудь вопрос:

— Как твоя фамилия?

Кое-как привыкли…

Нужно сказать, бегать по посёлку, чтобы снять жильё, не пришлось: для «инструкторов» уже успели построить домики в непосредственной близости от казарм погранотряда. Правда, сам лагерь, где жили «слушатели», располагался в шести с половиной километрах от посёлка, и каждый день приходилось ездить в него на «полуторке».

Иностранные же «слушатели» поразили Кижеватова-Кожевникова тем, что это были вовсе не привычные ему люди европейского вида, а ярко выраженные азиаты в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Практически все имели опыт боевых действий и в различной степени владели русским языком.

— Кого тут только нет, — махнул рукой комендант лагеря. — Китайцы, корейцы, вьетнамцы, малайцы, лаосцы, филиппинцы, тайцы, кхмеры…

Да старший лейтенант и про половину таких народов не слышал! И даже не догадывался, почему их обучают владеть либо немецким, французским и английским, либо японским, либо старинным русским оружием, выпущенным ещё в царское время. Вплоть до винтовок Бердана, изредка используемых охотниками. Но курсантов заставляли изучать это оружие досконально, будто им придётся воевать с ним постоянно.

В общем-то, Кижеватов и не должен был знать, что отряды, которые в будущем возглавят эти люди, будут вооружены чем угодно, кроме того, что сейчас производят советские оружейные заводы. Всем, что найдётся на складах трофеев или устаревших образцов. Он не должен был знать, что за два года до этого в кремлёвском кабинете состоялся разговор между секретарём ЦК ВКП(б) и постоянным представителем Российской Федерации при Советском Союзе, предопределивший судьбу Юго-Восточной Азии на десятилетия вперёд.

— Из предоставленных нами материалов вы, товарищ Сталин, уже знаете, что в Юго-Восточная Азия в нашем мире стала важнейшим регионом в международном разделении труда: именно там сосредоточено основное производство самой передовой радиоэлектроники. Япония, Тайвань, Китай, Индонезия, Малайзия. Сингапур — сердце финансовой системы бассейна Тихого и восточной части Индийского океана. Да и вообще стратегически весь регион — это ворота на пути из Тихого океана в Индийский. Но такое стало возможно лишь после того, как его, в общем-то, очень лояльного левым идеям регион полностью подмяли под себя американцы. И началось это после поражения Японии во Второй Мировой войне. Япония, по сути, превратилась в американскую колонию, а военные базы на юге Японских островов позволили им контролировать весь регион и бороться против государств, выбравших социалистический путь развития. Успешно бороться. Ну, а в качестве бонуса… Простите, приза, американские капиталисты получили природные ресурсы региона, позволившие им сами резко рвануть вперёд.

— Ресурсы? Вы имеете в виду нефть нынешних голландских колоний, за которую воюют японцы.

— Не только, — мотнул головой Пронский. Начну с Вьетнама, который в конце этого года на основании японо-французского (с правительством Виши) соглашения о военном сотрудничестве в интересах совместной обороны Индокитая будет оккупирован японцами. Помимо золота, это фосфаты, служащие важнейшими удобрениями, редкоземельные металлы, остро необходимые при производстве ракетной техники и реактивных авиационных двигателей, а также в ядерной отрасли и электронной промышленности. Это бокситы для производства алюминия, серебро, олово, хром, медь, марганец, цинк, молибден, свинец, вольфрам.

В соседней Камбодже, кроме золота, имеются драгоценные камни, медь, бокситы, марганец.

Малайя помимо залежей золота, располагает одними из крупнейших в мире запасами олова. Есть там серебро, вольфрам, титан, использование которого остро встанет при переходе авиации на сверхзвуковые скорости. Нужен будет этот металл в ракетостроении, производстве ядерных реакторов и изготовлении корпусов подводных лодок. Есть в этой стране марганец, сурьма, ртуть, цирконий, также незаменимый в ядерной отрасли, ниобий. В этом металле нуждаются ракетостроение, авиационная и космическая техника, радиотехника, электроника, химическое аппаратостроение, атомная энергетика. Так же в Малайе имеются фосфориты и апатиты.

Индонезия, кроме золота и серебра, может быть полезна алмазами, медью, никелем, оловом, цинком, хромом, марганцем, молибденом, серой, фосфоритами.

Бирма располагает, помимо золота и серебро, свинцом, цинком, вольфрамом, оловом, никелем и драгоценными камнями. Между прочим, бирманские рубины и сапфиры считаются одними из лучших в мире.

Филиппины, опять же, золото, серебро, медь, цинк, кобальт, хром, никель.

В Лаосе, кроме золота, есть платина, серебро, медь, олово, марганец, свинец, сурьма, драгоценные камни.

Это — не считая того, что в регионе действительно имеется нефть: в Индонезии, Вьетнаме, в Бирме, Малайе. Помимо недр, на поверхности тоже хватает ценного. Взять хотя бы повсеместно распространённый шеллак. В Индонезии, Малайе, Бирме, на Филиппинах, во Вьетнаме и в Камбодже расположены огромные плантации каучука, дефицит которого испытывает Советский Союз.

В нашей истории Вьетнам, Бирма, Малайя и Филиппины во Второй Мировой войне были единственными странами, кроме Балкан, где коммунисты смогли создать свои армии. А во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже успешно воевали за власть. Причём, в первых двух странах даже в нашей истории правительства продолжают оставаться на позициях, близких к коммунистическим. Но и на Филиппинах вплоть до 1956 года, в Малайе и Бирме вообще до 1989 года, несмотря на поражение в борьбе за власть в целом, они воевали серьёзно, и при соответствующей поддержке могли бы стать правящей силой. Компартия Индонезии с 1945 года до разгрома в середине 60-х быстро росла и имела хорошие шансы прийти к власти. Если бы её руководство не совершало ошибок, не ввязывалось в авантюры в 1940-е годы и, как выразились вы, товарищ Сталин, не полагалось на «продажных буржуазных националистов». Так что, как нам кажется, с правильной помощью СССР, Юго-Восточная Азия вполне может стать социалистической почти вся. И, в отличие от зачуханной Восточной Европы, где всё держалось на наших штыках, а едва могущество Советского Союза упало, тут же переметнулась к нашим противникам, сохранит не только социалистический строй, но и чувство благодарности к советским людям и нашей стране.

— Зачуханная Восточная Европа, вы говорите? — усмехнулся Сталин. — Ну, хорошо. Но что именно вы предлагаете?

— Надо, чтобы местные коммунисты подготовились к японской оккупации 1941−42 годов и к волне репрессий от колониальных властей после начала боевых действий в регионе. Предупредить об этом коммунистов Индонезии, Малайи, Индокитая и Филиппин. Установить контакты Коминтерна с недавно созданной компартией Бирмы. Кстати, у нас имеются сведения, что глава компартии Малайи Лай Тек является агентом полиции. До 1934 работал во Вьетнаме на французов, потом в Малайе на англичан, а с 1942 будет работать на японцев. В нашей истории его раскрыли в 1946, и он сбежал, прихватив партийную кассу.

К началу японской оккупации компартиям в Юго-Восточной Азии необходимо уйти в глубокое подполье, добывать оружие, готовить боевые отряды. После нападения японцев, когда власть колонизаторов начнёт рушиться, нападать на тюрьмы и полицейские архивы, освобождать своих сторонников и уничтожать полицейские документы на партийцев. После прихода японцев создавать партизанские отряды в лесах и горах, сманивая туда молодых парней и девушек: первых пугая отправкой на японские каторжные работы, а вторых — отправкой на работу в японские бордели. Всё это чистейшая правда, в нашей истории так и было. Предупреждать крестьян, чтобы прятали продовольствие от японских реквизиций.

Самих японцев не стоит трогать до конца войны, чтобы американцы не разбили их раньше времени, и только к концу войны начать уничтожать их самых замаранных прислужников. Особенно — из числа тех, кто симпатизировал прежним колонизаторам: те после возвращения колониальных властей немедленно станут активными борцами с коммунизмом. Завоёвывать симпатии сельского населения, уничтожать всех, симпатизирующих Западу и известных враждебностью к СССР и коммунизму. Срывать попытки создания прозападных вооружённых отрядов и групп сопротивления. И готовиться к захвату власти, когда власть японцев начнёт рушится, а также к недопущению возвращения прежних колониальных хозяев.

8

Осколок был огромный. Полноценное донышко 150-мм снаряда. И хорошо, что он ударил именно в каску и при падении сверху, иначе бы оказался Виктор «трёхсотым», как говорят «добровольцы». А так — провалялся без сознания несколько минут. Ну, сотрясение мозга заработал, ну нос расквасил, когда от этого удара мордой землю клюнул.

Челноков за время, пока старший лейтенант лежал в беспамятстве на одних руках сумел до него доползти.

— Я думал, тебе, командир, шею сломало этой железякой. Но нет. Смотрю — дышишь, и пульс на сонной артерии прощупывается. Значит, ещё повоюем!

Повоюем… Почти час пришлось ждать, когда немцы, пытавшиеся оказать помощь тем, кто на артбатарее уцелел, уберутся. За это время и бой около Козино закончился. Чем закончился — непонятно. То ли отбили, деревню, то ли не отбили. Но те самые пятьдесят метров до узкого языка леса они по луговине переползли, когда фрицы, бродившие по разгромленной артпозиции, убрались.

И вовремя переползли. От аэродрома новые солдаты попёрлись. Так что теперь, лёжа в неглубокой воронке от снаряда, оставшейся после прошлогодних боёв, можно было куда менее осторожно выглядывать.

— Ты чего смеёшься, Алексей? — поймал улыбку Челнокова командир роты.

— Ну, и рожа у тебя, Шарапов!

Бредит, наверное, если чужой фамилией назвал.

— Я не Шарапов, я Юдин.

— Я знаю, товарищ старший лейтенант. У нас ТАМ фильм был очень популярный. Про то, как в Москве после войны банду ловили. И одному из героев лицо сильно порезало осколками стекла. Вот, про него так его товарищ сказал. А ты не краше того Шарапова: грязь, кровь, копоть на физиономии…

— Слушай, а почему вас добровольцами зовут?

— А мы и есть самые настоящие добровольцы. Там, у нас, тоже война сейчас. Не такая жуткая, как у вас. С фашистскими выбл*дками из числа бывших «братьев», объявивших, что теперь они нам никакие не братья. Помимо мобилизованных и призывников воюют ещё и те, кто добровольно в армию завербовался. Говорили, что тысяч шестьсот завербовалось, а там, всего на фронте столько народа. Но некоторым, как мне, например, предлагали не на ту войну, а сюда отправиться. Так что, как мне кажется, под сотню тысяч наших тут, у вас, точно либо воюет, либо помогает вам новую для вас технику или станки осваивать… Слышишь, Юдин? Похоже наши решили в контратаку пойти.

Раненый был прав: сначала с востока донеслись взрывы снарядов, а потом долетели глухие раскаты выстрелов орудий, бьющих откуда-то из-за Днепра. Рёв двигателей «Катюш» слышно не было, но на фронте по звуку быстро учишься, что именно взорвалось, а палили, в том числе, и из этих реактивных установок.

Вряд ли фрицы за такое короткое время успели окопаться, так что побежали после массированного артналёта, да ещё и «с добавкой» эрэсов. Юдин слышал, что существует запрет применять при обстреле врага меньше, чем дивизион установок БМ-13. Так что досталось гитлеровцам знатно, вот они и не выдержали контратаки.

Да вот только отходили они той же дорогой, что и пришли. Не все, правда, именно той же, вдоль кладбища. Очень неполное отделение при пулемёте не стало переходить через Дрёсну, а так и драпало по правому берегу ручейка. И если бы Виктор с Челноковым всё-таки не перебрались в лесок, то их первым делом кончили бы. А так… Если в рощицу не сунутся, то, кажется, удастся наших дождаться. Вон они, перебежками наступают из-за того, что откуда-то из Богородицкого тявкает миномёт.

Алексей, правда, снова зубами скрипит и стонет.

— Укол отходить начал. Ты, товарищ старший лейтенант, не пугайся, если я вырублюсь: от боли это.

Вот ведь зараза! И помочь ему нечем, использовали они последний шприц с обезболивающим.

И надо же было немцам всего-то в сотне метров от них залечь. «Машиненгевер» бьёт короткими очередями, немецкие карабины тявкают одиночными выстрелами, а сами фашисты башками вертят, явно намереваясь после остановки сюда, в лесок шмыгнуть. Один красноармеец, срезанный очередью, всплеснул руками, другой мешком в траву рухнул.

Юдин повернулся к молчащему товарищу, чтобы спросить совета, не ударить ли ему со спины пулемётному расчёту, а тот голову уронил, без сознания лежит. Если только жив.

Первым одиночным выстрелом в бок первому номеру пулемёта пулю всадил. Немцы, кажется, не сразу поняли, откуда стреляют, и то ли убитого, то ли тяжело раненого пулемётчика второй номер заменил. А вот уже на выстрел по нему оставшиеся четверо сразу отреагировали. Одна пуля вжикнула рядом, вторая в ствол берёзки со стуком вошла. Таиться уже смысла нет, и Виктор принял бой. Короткий, бой. Полминуты он не продержался, но троих стрелков из строя точно вывел: немцам его, только голову высунувшего из воронки, между деревьями плохо видно.

А потом обожгло правую руку в районе плеча, она повисла, и наступила темнота.

В себя он пришёл, кажется, в Козино, где таких, как он, раненых складывали под стеночкой сильно повреждённой избы. Плечо в лубке, сквозь повязку кровь просочилась. Неужели пулей кость раздробило? Это серьёзно, это не пару недель заживать будет, как было бы, если бы немец просто мякоть прострелил, а месяца три по госпиталям мыкаться придётся.

— Жив, чертяка! — услышал Юдин знакомый голос. — А я, когда мне доложили, что с отошедшими от Богородицка тебя нет, уж хотел за упокой твой души выпить, когда бой закончится.

Игорь Ларионов собственной персоной.

— Где Челноков? — прохрипел ротный.

— Тоже принесли. Только он совсем тяжёлый, его первым транспортом в тыл отправили. А тебя сейчас грузить в машину будем. Не смогли мы удержаться в Богородицке, снова фашистам отдать его пришлось. Так что раненых в батальоне полно, едва успеваем эвакуировать. Агапов! Проследи, чтобы старшего лейтенанта Юдина в машину посадили. Он крови много потерял, сам вряд ли сможет влезть в кабину.

Санитар отвлёкся от перевязывания очередного подопечного и кивнул.

— Хорошо, товарищ капитан.

Челнокова Виктор отыскал уже в медсанбате, развёрнутом в Сухоруково. Воспользовался 'погонами’р русскиеет резать и вешать лишь из-за того, и его отвели в палатку, где лежал Алексей. Человека из будущего снова обкололи чем-то обезболивающим, и тот был в сознании.

— А я, когда в себя пришёл там, в лесу, думал, что вы всё, товарищ старший лейтенант. Да только ребята, которые нас нашли, сказали, что вы живы. Я и обрадовался: значит, всё-таки будет кому за меня на рейхстаге расписаться! Вот они нас обоих на плащ-палатках и унесли с того леса. Я, правда, только тут снова очухался.

Доктор, потребовавший, чтобы Юдин отправился в свою палатку, подтвердил то, что ротный знал и без него.

— Перебит позвоночник. Своими ногами ваш Челноков уже никогда ходить не сможет. Только, пока вас в эвакогоспиталь не отправили, вы ему не рассказывайте, чтобы у него желание выздороветь не пропало.

— Он знает об этом, товарищ военврач. Видел он такие раны, так что сразу, как только его ранило, всё понял. А у меня? У меня рука срастётся?

— Судя по тому, что написано в ваших бумагах, должна срастись. Но нужно делать рентген. А у нас, его, как вы понимаете, нет. Так что потерпите с ответом на свой вопрос до того, как окажетесь в эвакуационном госпитале. Санитарный состав на станцию Конец завтра утром подадут, а уж как он будет двигаться по дороге, когда вы попадёте в госпиталь, я вам сказать не могу, — развёл руками немолодой уже медик.

Двигался санитарный поезд вплоть до Сухиничей медленно. Всё-таки железная дорога в этих местах сильно пострадала во время боёв. А после этой узловой станции, где он повернул на Калугу и Москву, разогнался. И через полсуток после этого их уже разгрузили в столице.

— Не буду я туда, в будущее, возвращаться, — объявил Алексей, подгадав момент, когда во время прихода к нему Юдина их никто не слышит. — Кому я там такой нужен? Выпишу оттуда себе инвалидную коляску, а сам стану здесь ваших специалистов обучать работе с компьютером.

— А что это такое?

— Это — наше всё там. И пишущая машина, и счётный прибор, и домашний кинотеатр, и средство общения, и развлечение. Ваша наука с ними, как ракета взлетит! Вот я буду учить людей с ними обращаться.

Всё равно Виктор ничего не понял. Да и не до того ему было, поскольку сидел и дёргался, поглядывая на часы: он дозвонился до начальника жены и сообщил время, когда перезвонит, чтобы поговорить с ней.

— Здравствуй, Магда!

— Миленький мой!

— Магда, запиши адрес госпиталя, где я нахожусь…

Фрагмент 5

9

Всё внимание — к Югу Украины. Именно там идут самые тяжёлые бои. Даже не в районе Смоленска, где советское наступление забуксовало после сильного немецкого контрудара.

Да, «ключ к Москве», как издревле называют Смоленск, удалось отбить, но линия фронта продвинулась от окраин города всего на пару десятков километров. Немцы не зря с зимы держали на этом направлении более девяноста дивизий, которыми очень умело воспользовались, когда наши войска попытались повторить зимний успех.

А на Новгородском направлении — затишье с того самого времени, как 23-я отдельная танковая бригада участвовала в окружении и разгроме немецкого мотострелкового корпуса в районе Сольцов. Сначала из-за снегов, по которым даже танкам не прорваться, потом — из-за того, что они таять начали. А когда растаяли — новгородские леса превратились в сплошное болото. Минимум до середины июля ни о каких танковых ударах и мечтать не придётся. Немцы ведь не дураки, знают, что по гуще леса танку не пройти, наступать бронетехника сможет только по дорогам, которые фрицы заминировали, перегородили завалами, пристреляли огнём противотанковой и полевой артиллерии. Тут, как опытные бойцы говорят, только пехотой наступать, просачиваясь через леса, где, порой, солдатский сапог вязнет, не говоря уже о танковой гусенице и колёсах грузовика.

Конечно, и сам сержант Кудин, несмотря на неполные девятнадцать лет, считается опытным бойцом: за зимние бои целый орден Красного Знамени заработал! Но здешняя тайга для него, уроженца Киевщины, настоящий тёмный лес. Вот такой каламбурчик получается, правда, полностью соответствующий действительности: ну, совсем они разные, леса под Киевом и под Новгородом!

Среди бойцов бригады немало выходцев с Украины, у которых душа болит за родных, оказавшихся либо в немецкой оккупации, либо, если судить со слов политработников, ещё могут оказаться «под немцами». Ведь на политинформациях «бойцы идеологического фронта», начиная с весны, утверждали, что летнее наступление фашисты устроят именно там, на юге. И непонятно было, для чего тогда держать тут, на севере, где явно никакой подготовки к удару по фрицам не готовится, такое мощное ударное подразделение, как их бригада. И командиры, которым задают этот вопрос красноармейцы, лишь плечами пожимают: начальству виднее.

Тем не менее, дождались! В конце мая поступил приказ передислоцироваться в Волот, где грузиться на железнодорожные платформы для переброски на другой участок фронта. Выходцы с Украины воспрянули духом, да только командир миномётной роты тут же вылил на них ушат холодной воды:

— Даже мне неизвестно, куда нас направляют. Может, и на Украину, а может, куда-нибудь под Ленинград или вообще в Карелию.

Но эшелоны всё-таки пошли не к Ленинграду, а после остановки в Вышнем Волочке продолжали двигаться на юго-восток. Калинин, Клин, Солнечногорск… Потом «свернули» на юг: Нарофоминск, Малоярославец, Воротынец, Сухиничи, Брянск.

Здесь уже пошли места, где побывали немцы. Зимой, когда 2-я танковая армия Гудериана пыталась прорваться к Москве, но была окружена и разгромлена. Пока стояли на станции, волнение достигло пика: куда дальше? Если на юг, к Белгороду, то тогда точно на Украину, где, судя по сообщениям газет, покупаемых во время остановок эшелона, фрицы действительно начали наступление на Одессу, Днепропетровск и Запорожье.

— Нельзя нам Запорожье отдавать! — расстраивался Вячеслав, учившийся до войны на экономиста. — Если немцы захватят его, то мы лишимся Днепрогэса и алюминиевого завода. А значит, не из чего будет делать самолёты. И не только самолёты: вы же видели, что двигатели у наших танков и даже «тачаночек» из алюминия.

«Тачаночками» миномётчики называли бронированные тягачи Т-30, на которых они перевозят свои «самовары». Машинки лёгкие, подвижные, но за счёт гусеничного хода позволяющие миномётчикам и артиллеристам на марше не отставать от танков. А ещё — вооружённые пулемётом, как легендарная тачанка времён Гражданской войны.

— Так есть же у нас ещё заводы, производящие алюминий. Не может не быть, — попытался возразить кто-то из пополнения, прибывшего уже после боёв в районе Сольцов.

— Есть. Но Запорожский — самый крупный, — возразил Кудин. — Да и Запорожье — это не только алюминий. Я же говорил про Днепрогэс, без которой огромная территория останется без электричества. А ещё — металлургия.

Но эшелон пошёл не в сторону Курска и Белгорода, а на юго-запад. А после станции Почеп и вовсе встал. И миномётчикам приказали сгружать материальную часть с платформ. Сгружать, перегонять в ближайший лесок и маскировать: хоть наша авиация и хозяйничает в небе, но немецкие авианалёты случаются, и очень уж не хочется накануне боёв (ну, не на курорт же их привезли!) понести потери от какого-нибудь шального фрица, сбросившего бомбу на незамаскрованную технику.

Наша авиация хозяйничает. Да, время от времени краснозвёздные самолёты пролетают на запад, а немецкие появляются намного реже, но однажды Славка слышал присказку: бережённого бог бережёт, а небережённого конвой стережёт. Тем более, бригаду с эшелонов разгрузить — дело не быстрое. Хотя бы потому, что это не два-три эшелона, а добрые два десятка. И это — не считая боеприпасов, которые понадобятся, как только 23-я отдельная танковая вступит в бой.

От станции Жудиловка, где разгружались, до линии фронта всего-то около двадцати километров. Ночью слышно было, как где-то там взрываются снаряды и грохочет наша артиллерия, ведущая огонь по противнику.

— Пусть это и не Украина, но всё равно приятно, что даже по ночам тепло, — ворочаясь под берёзкой, где миномётчики укладывались спать, пробурчал Резниченко, с которым Кудин вместе не только учился в саратовских лагерях и воевал, но и успел «отдохнуть» в медсанбате.

Нет, не Украина. Но совсем рядом Белоруссия. Как объяснил политрук, успевший провести политинформацию, именно на то, чтобы выйти к белорусским городам Могилёв и Гомель, и был направлен удар Западного и Брянского фронтов. В том числе и для того, чтобы не позволить немцам перебрасывать резервы на юг Украины.

Там, на Украине, что-то интересное произошло. Говорят, наша авиация так хорошо постаралась, что едва не разбомбила самого Гитлера, приехавшего в Винницу. Но этой сволочи с усиками, напоминающими вытекшие из носа грязные сопли, удалось уцелеть. В отличие от большого количества генералов, из-за гибели которых в Германии был объявлен трёхдневный траур. Да только на положении дел здесь, на Брянском фронте, это никак не отразилось. Как с огромным трудом взламывали германскую оборону дивизии Красной Армии, так с не меньшим трудом и продолжают взламывать. И 23-ю танковую бригаду пошлют в бой, чтобы завершить охват немцев, обороняющихся тут, в брянских лесах, начатый больше месяца назад 50-й и 40-й армиями фронта. Или, если это не удастся, хотя бы оттеснить их на территорию Белоруссии.

— Нас сюда направили из-за того, что у нас уже есть опыт наступательных действий в лесных условиях, — объяснил политрук.

Да уж. Брянские леса. Если они и менее густые, чем новгородские, то ненамного. Это про них в репродукторе, установленном на станции в Брянске, звучала песня:

Шумел сурово Брянский лес,

Спускались синие туманы,

И сосны слышали окрест,

Как шли на немцев партизаны.

Тропою тайной меж берёз

Спешили дебрями густыми,

И каждый за плечами нёс

Винтовку с пулями литыми.

И в том, что здешние леса тоже густые, бойцы бригады убедились уже во время марша к исходным позициям, с которым они будут атаковать немцев. К деревушке Пески, от которой им нужно будет прорываться сначала на Шулаковку, а потом к крупному населённому пункту Унеча и расположенной в нём узловой железнодорожной станции. Не завтра. После того, как растянувшаяся на много километров бригадная колонна сосредоточится в окрестных лесах, получит боеприпасы, а командование бригадой поставит боевые задачи всем подразделениям.

10

Производство алюминия… По данным из «другой» истории было известно, что потребности СССР в алюминии только для нужд авиации на 1941 составляли 87 тысяч тонн. При планах произвести до конца года 90 тысяч. Но и в этом случае дефицит «крылатого металла» достиг бы примерно 20 тысяч тонн (для сравнения — нацистская Германия в 1941 году выплавила 324 тысячи тонн). И 70% алюминия выплавлялось именно на Днепровском заводе в Запорожье. Помимо него действовал Волховский алюминиевый комбинат, запущенный в эксплуатацию в 1932 году, переплавлявший бедные тихвинские бокситы, и Уральский, расположенный в Каменске-Уральском, на тот момент входившим в состав в Челябинской области. Причём, второй ещё не был выведен на проектную мощность, и увеличение выпуска металла на нём происходила мучительно и долго. Да, существовал ещё опытный участок, действовавший в Ленинграде, но его объёмы были настолько мизерными, что учитывать это производство просто не имело смысла.

После эвакуации Волховского комбината, ударными темпами строились производственные мощности в Новокузнецке, но продукцию данный завод сумел выдать только в середине войны, и смог выплавить до её окончания всего 28 тысяч тонн. Основные же потребности страны в алюминии покрывались за счёт поставок по ленд-лизу. При этом из Америки поступило даже больше «крылатого металла», чем смогли выпустить советские заводы: 301 тысячу тонн против 283 тысяч. И это — несмотря на то, что пик поставок из США пришёлся на 1943−44 годы. Так и не успели достроить заполярный Кандалакшский алюминиевый завод под Мурманском. В 1940 году началось строительство алюминиевого завода в Краснотурьинске Свердловской области, но первую продукцию он выплавил в День Победы, 9 мая 1945 года.

Ясное дело, после установления связи с Российской Федерацией, планы были серьёзно пересмотрены на основании данных о ходе войны, полученных от потомков. В частности — строительство завода в Кандалкше так и не началось. Вместо этого основные усилия были направлены на постройку алюминиевых заводов в Краснотурьинске и Новокузнецке, а также расширение производства в Каменске-Уральском.

Но плавка алюминия — это донельзя энергозатратное производство. Точнее было бы даже сказать, что электрозатратное, поскольку глинозём переплавляется в металл при помощи электрического тока. Потому Днепровский комбинат и построили рядом с Днепрогэсом. А проблемы с наращиванием мощностей в Каменске-Уральском были связаны, в том числе, и с тем, что региону, в который эвакуировали огромное количество предприятий из западной части Советского Союза, не хватало электричества.

Да, под руководством наркома внутренних дел Берии с началом поставок сырья из России XXI века стали создаваться стратегические запасы материалов, которые понадобятся для выпуска военной продукции. Думаете, что это только алюминий? Ошибаетесь! Ещё в 1930-е годы кто-то из учёных сказал, что для производства танка используется 30 химических элементов, а для самолёта — вдвое больше. К примеру, сталь танковых гусениц требует от 11 до 15% марганца, а для его брони используют легирование марганцем, молибденом, медью, хромом, никелем. Да что там танки, если обыкновенный винтовочный патрон содержит медь, свинец, легированный сурьмой и оловом, цинк, железо? Не говоря уже о неметаллических компонентах, используемых в порохе и капсюле, воспламеняющем заряд.

Но вернёмся к алюминию и его производству.

Наиболее обеспеченным электроэнергией для производства этого металла советское руководство посчитало Новокузнецк, где близость добывающих уголь предприятий позволило заранее создать достаточно генерирующих мощностей. И принялась очень жёстко штрафовать «партнёров» из Германии за затяжку с поставками купленной за 3 млн. рублей установки для непрерывного литья Junghaus. В результате немцам всё-таки пришлось её поставить в начале 1941 года, и к концу года завод в Сибири выдал первую продукцию.

Уже весной 1940 году Челябинская ГРЭС снова превратилась в стройплощадку, на которой шли земляные работы под закладку фундамента ещё одного, четвёртого по счёту энергоблока. Более мощного, чем три предыдущие, каждый по две турбины с вырабатываемой мощностью по 24 мегаватта. И тоже на низкосортных углях Челябинского угольного бассейна. Её мощности, как уже генерирующиеся, должны будут поступить в единую уральскую энергосеть по расширяемой ЛЭП, идущей через Кыштым в Свердловскую область.

Трудились ударно, поскольку перед строителями была поставлена задача дать первый ток от новых генераторов не позднее осени 1941 года. Значит, как только начнут работать первые эвакуированные с запада производственные мощности, Урал не останется на голодном энергетическом пайке. А для расширения производства алюминия в Каменске-Уральском и запуска завода в Краснотурьинске не возникнет проблем с их энергообеспечением.

Да, для этого не пожалели золота, накопленного за предыдущее десятилетие, оборудование закупили в Российской Федерации. Как и для другого, неимоверно энергоёмкого производства, строительство которого шло на берегу огромного озера Иртяш между населёнными пунктами Кыштым и Касли. Его запустят только в следующем, 1943 году, поскольку согласовывать поставки сложнейшего и очень дорогостоящего оборудования пришлось долго и мучительно.

Речь о комбинате, который будет вырабатывать сырьё для советской ядерной программы: после визита и обучения в Российской Федерации целой плеяды советских физиков во главе с Игорем Васильевичем Курчатовым и его братом Борисом эта программа стартовала. Причём, по настоянию Сталина, физики, учитывая техническое и технологическое состояние страны, занимались не только вопросом создания ядерного оружия, но и проектировали промышленные реакторы для выработки электроэнергии.

Но первым энергетическим реактором в этом варианте истории станет вовсе не пятимегаваттый АМ-1 конструкции Николая Доллежаля, а два реактора ОК-650ВВ электрической мощностью в 50 мегаватт каждый. Тоже купленные за золото в Российской Федерации. И эти траты Сталин посчитал вовсе не напрасными, поскольку реакторы, устанавливаемые в мире будущего на атомных подводных лодках и прочих судах с ядерной энергетической установкой, также станут «учебной партой» для персонала, который в будущем займётся эксплуатацией как советских АЭС, так и подводных лодок. Строительство которых, увы, можно будет начать лишь после окончания Великой Отечественной войны.

И, опять же, пока газовые центрифуги для разделения изотопов урана ещё не начали работать, электроэнергия с химкомбината будет питать уральскую промышленность. В том числе — заводы по производству «крылатого металла».

Нужно сказать, что лучшее положение дел с производством алюминия не замедлило сказаться и на советском авиастроении и двигателестроении. И речь не только о реактивных самолётах, строящихся уже без применения «обходных технологий» в виде деревянных каркасов крыльев, обшитых сверху алюминиевыми листами: эти машины изначально строились как цельнометаллические. Просто потому, что никакой деревянный «скелет» не позволит выдерживать те нагрузки, что испытывают Миг-15бис и Ил-28 на скоростях, которые они способны достигать.

Да, советские авиационные заводы не смогли сразу отказаться от использования дерева даже в наисовременнейших на начало 1940-х истребителях. Но и в этом вопросе поставленные из РФ станки с числовым программным обеспечением позволяли резко увеличить точность и скорость изготовления деревянных деталей сложного профиля. Но конструкторам уже поставлена задача к концу 1942 года произвести поэтапную модернизацию этих истребителей, постепенно заменяя дерево алюминием. К тому моменту, когда СССР приблизится к положению, когда его потребности в «крылатом металле» будут удовлетворяться практически за счёт собственного производства. Тем более, выпускать самолётов так много, как их производили в «другой» Великой Отечественной не требуется. Хотя бы по причине снижения небоевых потерь, к которым следует отнести не только аварии, но и списание машин, выработавших существенно увеличившийся ресурс.

То же самое касается и возросшего ресурса двигателей, использующихся и в самолётах, и в танках и грузовиках. Именно в танках, поскольку знаменитый танковый дизель В-2 тоже изготовлен из алюминия. Не целиком, разумеется, часть деталей стальные. Но теперь, после подсказок из будущего, у этих моторов кратно вырос моторесурс, и их не приходится менять на новые после каждых 50 часов эксплуатации. Значит, моторов нужно меньше. И в другой технике, где используются алюминиевые головки блоков цилиндров, а иногда и сами блоки, за счёт повышения надёжности снизились потребности в моторах.

Всё это позволяет предположить, что с алюминием в стране, если Красная Армия не сдаст Запорожье, будет всё в порядке.

Фрагмент 6

11

— Подполковник Мэнзис, сэр! — доложил секретарь о прибытии Генерального директора Секретной разведывательной службы Британии, и лорд Мальборо махнул рукой, разрешая впустить одного из наиболее частых гостей кабинета премьер-министра.

— Как действует ваш антикоминтерновский отдел, Стюарт? — после взаимных приветствий задал вопрос Черчилль.

— После соответствующего решения Кабинета он полностью укомплектован специалистами, мы подняли несколько программ, работы по которым были прерваны после объявления России нашим союзником. Определённые трудности в возобновлении прежней активности на подконтрольной большевикам территории существуют: у них стала превосходно работать служба радиоперехвата, и мы лишились множества агентов. Но Служба пытается — и зачастую небезуспешно — пользоваться другими другими способами получения и передачи информации. Ведётся вербовка матросов и офицеров русских судов, прибывающих в Великобританию в составе грузовых конвоев. При этом мы изначально предусматриваем передачу информации от них не по радио, а через их коллег, бывающих в России с теми же самыми конвоями. Активно работают сотрудники посольства, находящегося, как вы знаете в Куйбышеве, через который проходит наиболее оживлённая железнодорожная магистраль, соединяющая Сибирь с Москвой. Ну, это — помимо того, что в данном городе немало предприятий, выпускающих военную продукцию.

— Оставьте все эти организационные вопросы, — недовольно махнул рукой премьер. — Переходите сразу к выводам.

— Результаты малоутешительные, сэр, — прямо заявил подполковник. — Большевики удивительно быстро оправились после летнего разгрома и осенне-зимних боёв, в которых потеряли огромное количество боевой техники, оружия и людей. А также лишились необъятной территории и экономического потенциала. Эти потери, за исключением промышленности, многократно превышают всё, чем располагает Великобритания.

— Всё? — усмехнулся «Уинни», как его называли за глаза и друзья, и недруги. — Даже территорию?

— Если брать метрополию, а не всю Империю вместе с колониями, то и территорию. Но я продолжу, сэр. По нашим данным, большевикам было достоверно известно о предстоящем нападении на них Гитлера. Ничем иным невозможно объяснить начавшуюся ещё до этого эвакуацию на восток промышленного оборудования, техники, людей, скота. Происходило это скрытно, под предлогом грозящей западным районам засухи и строительства на востоке мощных промышленных предприятий, создания, как говорят русские, «заводов-дублёров». Да и реформа Красной Армии предусматривала существенное повышение качества техники в ущерб её количеству. Вплоть до того, что безнадёжно устаревшие танки, самолёты, артиллерийские орудия в буквальном смысле того слова эксплуатировалась на износ ради лучшего обучения использующих её солдат. Как бы не преднамеренно уничтожали их этой эксплуатацией. При этом русские не жалели для такого обучения ни топлива, в котором у них вплоть до первой половины 1940 года наблюдался жесточайший дефицит, ни боеприпасов, запасы которых для многих видов вооружения, по нашим сведениям, были минимальны. У наших аналитиков даже возникло ощущение, что коммунисты таким способом избавлялтсь от складских запасов, сосредоточенных в их западных военных округах.

— Насколько мне известно, Стюарт, даже несмотря на, как вы высказались, «преднамеренное уничтожение», русские потеряли в ходе летних боёв тысячи танков, самолётов и пушек.

— Это так, сэр. По нашим подсчётам, к моменту нападения Германии на Советский Союз на западе России было сосредоточено семь или восемь тысяч танков, примерно такое же количество самолётов, порядка пятидесяти тысяч единиц артиллерии и миномётов. К началу зимы бо́льшую часть этого она потеряла, но сумела нанести германским войскам невосполнимые своими силами потери. И вдруг с началом зимы ситуация изменилась коренным образом.

Мэнзис перехватил насмешливый взгляд премьера.

— Да, сэр, именно вдруг. Поскольку без громогласных заявлений об очередных трудовых победах, на которые так падки большевики, Красная Армия оказывается оснащённой достаточным количеством и новейшей техники, и боеприпасов к ней. Да, конечно, русские ввели двухсменную работу на оборонных предприятиях ещё в январе 1941 года, как выяснилось уже после начала войны. Но слишком уж невероятным кажется тот факт, что на начальном этапе войны русские дивизии, заблаговременно занявшие оборону, оказывались именно на тех направлениях, куда прорываются германские, а в их тылу были уже подготовлены новые оборонительные позиции. Русская промышленность без особых проблем осваивает новейшие образцы оружия и техники, а Сталин и его наркомы ведут себя так, словно заранее просчитали весь ход войны.

— То есть, Стюарт, вы всё-таки склоняетесь к мнению германских генералов о том, что русским помогают пришельцы из будущего? Но как быть с тем, что генералы, сопровождавшие Идена в его поездке в Россию, где он побывал в одной из русских бригад, вооружённых новейшей техникой, пришли к выводу, что ни один из её типов не носит признаков иновремённого происхождения? Даже генералы, побывавшие на заводах, выпускающих наводящие ужас на «джерри» образцы самолётов и танков, не увидели там ничего, подтверждающее это мнение. Всё на характерном для русских примитивном техническом уровне.

— Не считая реактивных самолётов, которые, несмотря на огромные труды, британские конструкторы так и не сумели сделать надёжными, способными принимать участие в реальных боевых действиях. А русские — смогли, поскольку именно реактивные самолёты русских едва не уничтожили Гитлера и убили несколько десятков высокопоставленных германских военных в секретном убежище, построенном на территории Украины. По имеющимся у нас сведениям, американцы ведут с большевиками активные переговоры о закупке лицензии на производство их реактивного двигателя в обмен на продажу лицензии на производство их новейшего стратегического бомбардировщика Б-29, разработанного в США и только готовящегося к лётным испытаниям.

— Лицензию на производство самолёта, даже ещё не испытывавшего в Америке? — удивился Черчилль. — Не Б-17, уже прекрасно зарекомендовавшего себя, а новой, ещё не летающей машины?

— Именно, сэр. Это и даёт возможность предполагать: характеристики и надёжность этого самолёта русским известны заранее. Что же касается Б-17, то русский ТБ-7, на котором к нам недавно прилетал мистер Молотов, превосходит его по основным параметрам, а поэтому большевикам неинтересен.

Лорд Мальборо уже собирался возбудиться, почему Сталин опять предпочёл американские самолёты британским, но вовремя спохватился: после убийственных налётов Люфтваффе на авиационные заводы Великобритании ВВС Империи сами ещё нескоро получат новые самолёты собственного производства. А пока авиационные заводы не заработают, придётся закупать их у «кузенов». Но на этот самый Б-29 следует обратить внимание: если верить в помощь Советской России со стороны «пришельцев из будущего», то самолёт, судя по их интересу к нему, действительно стоит того.

Да уж, пришельцы из будущего. Уинстон недавно получил письмо от американского президента, и тот наотрез отрицал эту версию, называя её германской дезинформацией. По словам Рузвельта, у него на руках имеются неоспоримые доказательства, включая фотографии и чертежи, того, что «джерри» сами пользуются технологиями, полученными либо от инопланетян, либо от высокоразвитой цивилизации прошлого. Причём, как пишет Рузвельт, разработки новых летающих аппаратов, способных даже выходить в космос, ведутся полным ходом, а их даже малосерийное производство приведёт к тому, что даже Америка, не говоря об Альбионе, окажется под ударом. Под таким ударом, что Пёрл-Харбор покажется вознёй месячных щенков.

«ФДР», как его называют в ближайшем окружении, настроен на ещё более тесное сотрудничество со Сталиным. В это вмешалось и личное: русские передали ему во время визита Гарримана вакцину от полиомиелита, той самой болезни, приковавшей американского президента к инвалидной коляске. Учреждённый Рузвельтом фонд исследования этой болезни уже опубликовал положительные отзывы об эффективности русской вакцины. А надежды на получение лицензии на производство реактивных двигателей, о чём вёл переговоры в Кремле Гарриман, жизненно необходимы американцами для борьбы с японскими «Зеро». Ставшими настоящим бедствием для пилотов, летающих над Тихим океаном. Конечно, даже если янки удастся договориться с «дядюшкой Джо», ни к вот-вот начнущейся битве за Гуадалканал, ни вообще к концу текущего года реактивные самолёты, которые американцам ещё предстоит разработать, не успеют. Но война с Японией, сумевшей разгромить американские авианосные силы не только в Пёрл-Харборе, но и у атолла Мидуэй, обещает быть затяжной, и они ещё понадобятся.

Возможно, к тому времени и британские инженеры сумеют довести надёжность реактивных двигателей собственной разработки до приемлемого уровня. Но, насколько было известно Черчиллю, они обещают добиться этого нескоро. Очень нескоро.

— И ещё несколько слов в пользу информации о том, что большевикам помогают люди из будущего, сэр.

Пусть будут несколько слов, а уж он разберётся, весомы ли они, или прав Рузвельт, утверждая о том, что нацисты занимаются дезинформацией, чтобы поссорить союзников.

— Люди адмирала Канариса, как вам известно, испытывающего симпатии к Великобритании, сумели передать моим людям на нейтральной территории некоторые документы и, самое главное, образцы деталей оборудования боевой техники, захваченные или найденные в ходе боёв на Восточном фронте. Аналогов полученного в мире не существует. Мало того, сами немцы не понимают, как это работает.

— А британские учёные?

— И они тоже, сэр.

— Вы можете ознакомить меня с переданными нацистами документами и образцами?

— Конечно, мистер премьер-министр.

Значит, будет чем надавить на Сталина, пригласившего его прилететь в Советский Союз…

12

При штабе 26-й армии генерал-лейтенанта Соколова полковник Российской Армии Юрий Арсениевич Ёлхов занимал скромную должность советника. Увы, российское законодательство не позволяет служить после достижения возраста 55 лет, если не заключён новый контракт. Да только кому нужен обыкновенный штабист? Даже не начальник штаба корпусного звена. Более молодые «подпирают снизу», и им нужно расти по службе. А поскольку Ёлхова считали «крепким специалистом», то в Управлении кадров ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Просто потому, что дед Юрия Арсениевича с 1942 года до конца жизни носил в теле осколки немецкой мины. А его рассказы о войне отличались крайней немногословностью:

— Тяжело было. И обидно оттого, что так много наших людей полегло.

Вот и согласился (ясное дело, после высказанного недоверия к самой возможности такого) «заменить» деда на фронте. Ну, или попытаться сделать так, чтобы он не оказался в самой мясорубке «Харьковской катастрофы». Потому, ознакомившись с возможными назначениями уже здесь, в сталинском Советском Союзе, попросился в 26-ю армию, держащую оборону по левому берегу Днепра от Черкасс до Днепропетровска.

В штабе армии Григория Григорьевича Соколова, которому вот-вот исполнится 38 лет, 55-летний полковник Ёлхов выглядел откровенным стариком. Такой возраст предполагал рождение ещё в прошлом веке, а значащееся в документах академическое военное образование позволяло тем, кто был не в курсе его иновремённого происхождения, предполагать, что он из «бывших». И поэтому особо рьяные политработники поглядывали на «советника» настороженно. Ну, да и пусть поглядывают, лишь бы под ногами не мешались.

До июля месяца армия, можно сказать бездействовала, лишь отражая попытки немцев захватить плацдармы. Для этого по рекомендациям «гостя из будущего» было создано несколько мобильных подразделений, организационно повторяющих структуру батальонных тактических групп Вооружённых Сил Российской Федерации. И, между прочим, германских «Кампфгрупп», регулярно формируемых в Вермахте для ликвидации угроз, возникающих на различных участках фронта. Создано не без «кабинетных сражений» как раз с теми непоколебимыми «идеологически-правильными» недоброжелателями, которых сумел урезонить лишь командующий.

Собственно, именно эти группы позволили оперативно реагировать на попытки немцев зацепиться за берег, обороняемый Красной Армией. Простые солдаты и младшие командиры так и прозвали их «пожарными командами Ёлхова». Но было батальонных тактических групп немного, всего три, поскольку собственно с немцами 26-я армия соприкасалась лишь на небольшом участке, от Ирклеева и километров на десять ниже устья реки Сула. На всём остальном протяжении Левобережья она выполняла роль тылового заслона на то время, когда начнётся немецкое наступление.

И оно, предусмотренное планами немецкого командования и имеющее кодовое «цветное» обозначение, таки началось. План (или Вариант) «Синий». Вначале по правому берегу двинулась на юг 1-я Танковая армия Клейста, тесня 12-ю армию генерал-лейтенанта Понеделина к Кременчугу. Началом же наступления на участке 26-й армии стала целая серия массированных немецких десантов через огромную реку. 6-я полевая армия Паулюса, дивизии которой замещали ушедшие вперёд войска Клейста, «як сказылась», как выразился один из красноармейцев-украинцев. Используя все доступные плавсредства от резиновых мешков, набитых соломой, и рыбачьих лодок, до специализированных моторных понтонов, в добром десятке мест при поддержке артиллерии ринулась на левый берег.

«Пожарных команд» оказалось недостаточно, и за два плацдарма, один чуть севернее Ирклеева, а второй в районе Чигирин-Дубравы, фашистам удалось зацепиться. Ну, не считая плацдармов, захваченных севернее, в полосе ответственности соседней 37-й армии. У соседей по спешно сооружённым наплавным мостам на левый берег немедленно начали переправляться подразделения 4-й Танковой армии «Папы» Гота, и того же самого ожидали в штабе Соколова на двух «их» плацдармах.

Натиск на Южный фронт и южный фланг Юго-Западного фронта не ослаб даже после гибели в результате авиаудара большой группы генералов, среди которых оказались и командующие 6-й, 17-й полевых, 1-й и 4-й Танковых армий. Буквально через несколько дней после этого происшествия стало известно о назначении новых командующих этими армиями.

С Запада был срочно вызван фельдмаршал Рунштедт, возглавивший Группу Армий «А». Командование Группой Армий «Б» принял фон Лееб, ранее уволенный за разногласия с Гитлером. 1-й Танковой армией стал командовать бывший командующий 3-м механизированным корпусом генерал Макензен. 6-й полевой армией — генерал Штрекер. Место Гота занял отправленный в отставку в январе этого года «за трусость» генерал Гёпнер, ранее возглавлявший это объединение войск. Видимо, из-за жёсткой нехватки кадров Гитлер дал ему шанс «реабилитироваться». На прежнее место командующего 17-й армией вернулся из Франции генерал Штюльпнагель. Генерала Манштейна, по слухам, получившего лишь контузию, на посту командующего 11-й армией Гитлер менять не стал.

Честно говоря, у Юрия Арсениевича создалось впечатление, что бойцы и командиры как 37-й армии, так и, в особенности, 26-й, несколько «разленились», будучи отделёнными от противника «непреодолимой» преградой. Ну, не то, чтобы разленились, а были достаточно благодушно настроены: слишком уж легко давалось им отражение всех предыдущих попыток ликвидации небольших немецких плацдармов с помощью «пожарных команд Ёлхова». Не ожидали такого натиска, с которым на этот раз ринулись в бой враги.

Свою роль сыграла и немецкая авиация, переброшенная из Западной Европы. Да, «сталинские соколы» обладали превосходством в небе, но в целом, «по средней температуре по больнице». Поскольку при захвате плацдармов они ликвидировали это превосходство на локальном участке, воспользовавшись тем, что основная часть советской истребительной авиации была оттянута на поддержку Южного фронта. И авиаполк, «обслуживающий» северный фланг 26-й армии, просто не сумел обеспечить полноценной поддержки наземных войск, понёс серьёзные потери, даже несмотря на то, что его наводили на цель радиолокатором. Просто не хватало времени на техническое обслуживание, дозаправку и перезарядку оружия.

Немцы сделали выводы и из неудачных попыток прошлых десантов. Главным образом, немедленно насытив переправившиеся войска средствами противотанковой артиллерией, пусть и лёгкой, калибром 37 мм и трофейными советскими «сорокопятками». И поскольку все батальонные тактические группы ради большей мобильности старались вооружать лёгкими БТ и Т-50, которые в этой истории представляли собой, скорее, Т-70Б мира, из которого прибыл «советник», только вооружённые 30-мм пушкой-автоматом 2А72, то потери БТГ понесли серьёзные. Ну, а потом, быстро нарастив группировки, противник «вскрыл» плацдармы.

Основной удар он нанёс со знанием дела — на стыке советских армий, поэтому «вскрытие» случилось именно с плацдарма в районе Ирклеева, объединив его сначала с соседними в полосе обороны 37-й армии, а потом и двинувшись на восток к Суле. Уже при поддержке танков Гёпнера, действительно «рвавшего подмётки», чтобы оправдаться перед Гитлером. Его «ролики» при поддержке мотопехоты сходу переправились через Сулу и соединились с плацдармом в районе Чигирин-Дубравы.

А тут уже сработало не широко известное русские раздолбайство, а растерянность некоторых командиров, не ожидавших от немцев такой прыти. Судя по воспоминаниям фронтовиков, такая же растерянность охватила некоторых офицеров и солдат, когда «обвалился» фронт на Дону, и им пришлось отступать к Сталинграду.

К 30 июля штаб армии находился уже в Полтаве, поскольку за Кременчуг, где он располагался ранее, шли городские бои. На другом берегу Днепра 1-я Танковая армия Макензена взяла Кировоград и Александрию и вышла на правом берегу реки к железнодорожному мосту через Днепр. Взорванному при приближении немцев, как того потребовали из Москвы. 6-я полевая армия прикрывала войска Гёпнера с севера, сама наступая на Хорол и в общем направлении на Полтаву.

Чтобы воспрепятствовать этому, генералу Соколову пришлось задействовать войска левого фланга армии, игравшие роль резерва. Но никакого охвата Юго-Западного фронта, как это было в «другом» 1941 году, не предвиделось, поскольку атаковать фронт с севера противнику было нечем. Гитлеровцы, если судить по силе ударов на различных направлениях, откровенно рвались к Днепропетровску и Харькову.

Южному фронту тоже приходилось несладко, хотя оборонялся он упорно. Манштейну удалось выйти к верховьям Тилигульского лимана, почти отрезав Приморскую армию Софронова, обороняющуюся на подступах к Одессе. Конечно, у неё сохранялся контакт с соседней 9-й армией через перешеек между лиманом и Чёрным морем, но по нему не проходит железной дороги, и снабжение Одессы легло на Черноморский флот. Справляющийся с этой задачей куда более успешно, чем в дни обороны города в «другой истории». Просто из-за того, что ему почти не могла противодействовать немецкая авиация.

9-я армия генерал-лейтенанта Харитонова, зажатая между Тилигульским лиманом и Южным Бугом «упёрлась» всего в пятидесяти километрах от Николаева, получив приказ Ставки не допустить немцев к этому центру судостроения. К тому же, кажется, 11-я армия Манштейна, понёсшая большие потери при прорыве оборонительных рубежей в самом начале сражения и наступающая и западнее, и восточнее лимана, начинала выдыхаться под непрерывными авианалётами и контрударами. Ведь порядка 150 тысяч «штыков», сосредоточенных на участке фронта, протяжённостью всего около 150 километров, позволяли создать весьма плотную концентрацию войск.

18-я армия генерал-лейтенанта Камкова была вынуждена выровнять левый фланг на одном уровне с правым флангом 9-й армии, чтобы не получить от Манштейна удар через Южный Буг, а правый — выровнять с левым флангом 12-й армии, оставившей Кировоград. Хуже всего обстановка складывалась у 6-й армии Музыченко, на которую давил Макензен. Его войска оборонялись всего в пятнадцати километрах от Жёлтых Вод и сорока от Кривого Рога. Причём, уверенности в том, что армия удержит Жёлтые Воды и не откроет путь немецким танкам к Днепропетровску по правому берегу Днепра у Ёлхова не было.

Фрагмент 7

13

Звонок «вертушки» в кабинете Берии не был неожиданностью для наркома. Он его ждал. Точнее, не сам звонок, а тему, которую наверняка собирался «поднять» Хозяин.

— Лаврентий, разве я не предупреждал тебя, чтобы ты не трогал Хрущёва?

— Товарищ Сталин, я хорошо помню ваше распоряжение, и мои люди непричастны к его смерти, — не решился назвать соратника партийной кличкой Берия, уловивший в голосе Сталина недовольство. — Как мне доложили, у него произошло кровоизлияние в мозг после встречи с Микояном во время приезда в Куйбышев. Хрущёв туда явился что-то «выбивать» в наркомате земледелия. И после этой встречи Никитку в гостинице и хватил удар.

— О чём они разговаривали с Анастасом?

— Пока неизвестно. Допрашивать об этом товарища Микояна, как вы понимаете, мои люди не могут. Водитель же, по приказанию Микояна отвозивший Хрущёва в гостиницу, показал, что тот был очень подавлен и за всё время в пути пробормотал единственную фразу: «Только бы Лёню не тронули».

Сталин молчал несколько секунд, после чего высказался:

— Очень плохо, Лаврентий, что оборудование, получаемое от потомков, твои люди пока используют только в Москве. В Куйбышеве бы оно тоже не помешало.

— Не только в Москве, товарищ Сталин. В Куйбышеве тоже. Но его, в первую очередь, установили в иностранных посольствах. Ещё до того, как они заселились в предназначенные для них зданиях. Что же касается кабинета и квартиры члена Политбюро, то мы не имеем полномочий на то, чтобы их прослушивать.

— Хорошо. Я понял.

— А что будем делать с Хрущёвым? Я имею в виду похороны, некрологи…

— Как говорят на любимой Никитой Украине, «умер Охрим, ну и хрен с ним». Хотя, конечно, лучше было бы, если бы он успел полностью обосраться на новом поприще. Похоронят за счёт Казахской ССР: он у них числился на работе. Там же, в Казахстане, и некролог опубликуют. Если редакторы каких-нибудь центральных газет захотят сделать то же самое, им не препятствовать.

И Сталин, и Берия прекрасно знали, что это у Хрущёва уже второй инсульт. Первый случился во время памятного перелёта в Москву в 1941 году. А он был «инициирован» именно людьми Берии. Но Хрущёв пережил кровоизлияние в мозг относительно легко. Быстро восстановился и был направлен на подъём Целины под предлогом того, что последствия болезни уже не позволяют ему руководить партийной организацией Украины.

Понял, что эта ссылка случилась вовсе не из-за его болезни, и сам Хрущёв. Только чем именно была вызвана сия немилость Сталина, никак не мог понять. Старые товарищи, двигавшие его по партийной линии, тоже молчали. То ли потому, что не хотели рассказывать, то ли действительно не знали. Но, будучи от природы неглупым человеком, Никита Сергеевич сумел связать своё падение со слухами о том, что на контакт с советским руководством вышли потомки из двадцать первого века.

Не сразу, но сумел. И на это его натолкнула очень непочтительная кличка, которую многие подхватили: «Кукурузник». Вначале он связывал её с самолётом У-2, занимающимся обработкой сельскохозяйственных угодий. Мелким, летающим низко и медленно. Но, когда его спросили, каковы у бывшего первого секретаря ЦК КП(б) Украины успехи в выращивании этой культуры, насторожился. А потом дошла и сплетня о том, что Никита Сергеевич собирается в будущем выращивать кукурузу даже за Полярным кругом, и новый заместитель наркома земледелия союзной республики «сложил один плюс один».

Ясное дело, он всячески пытался «задобрить» Сталина, упоминая его гениальность при каждом выступлении, будь то митинг колхозников или заседание правительство Казахской ССР. И письма на имя Вождя подписывал уже опробованной ранее подписью — «искренне любящий вас Н. Хрущёв». Правда, недолго подписывал, поскольку до него донесли реакцию Председателя Совнаркома, проворчавшего «такая любовь к другому мужчине наводит на мысли о склонности Хрущёва к педерастии».

Дела в северных районах Казахской ССР, где Никита Сергеевич занимался организацией колхозов и совхозов на целинных и залежных землях, шли с широким размахом в сравнении с тем же 1941 году, когда эвакуированные с Украины крестьяне создали там первые поселения. Всю осень и всю зиму они занимались подготовкой того, что в будущем станут называть инфраструктурой: строили жильё, возводили помещения под хранение зерна, собирали ангары и гаражи для хранения и ремонта техники будущих машинно-тракторных станций, прокладывали дороги. Благо, соседство с богатыми лесом Челябинской областью и Башкирской АССР позволило обеспечить их необходимыми стройматериалами. Причём, создавались поселения украинских крестьян «с краешку», на относительно небольшом удалении от имеющихся железных дорог. Осваивали технику, в основном, поступавшую из XXI века, учились приёмам обработки земли, кардинально отличавшимся от привычных им по условиям Украины.

Появление на должности заместителя наркома КазССР деятельного руководителя, коим являлся Хрущёв, перевернуло весь неторопливый процесс. Бывший руководитель парторганизации УССР приказал немедленно «запретить отвлекать колхозников от непрофильных занятий», «прекратить слушать всякую дурь» и «все силы бросить на весеннюю вспашку» традиционными плугами и, где не хватало тракторов, сохами, в которые впрягали лошадей и даже, по старинке, волов. В мае он отрапортовал о превышении планов вспашки вдвое. Пусть даже семенного зерна «выбитого» из государственных фондов не хватило, чтобы засеять всё вспаханное.

С первых дней его пребывания в должности по всему Казахстану и соседним с ним Омской, Челябинской и Чкаловской областям были направлены вербовщики, которые разыскивали эвакуированных крестьян и агитировали их переселяться «на Целину». Из вновь прибывших организовывались совхозы (колхозы Никита Сергеевич прозвал «пережитком»), которые уже не жались к железным дорогам, а росли там, где имелись плодородные земли. Люди селились в палатках и сразу же включались в «производственный процесс», откладывая постройку жилья и производственных помещений на потом, на время после сева.

Поскольку техники этим «хрущёвским» совхозам досталось немного, топлива, тоже выделенного в невеликих объёмах, на посевную хватило. Но старые крестьяне уже после окончания сева стали задавать вопросы: а что будет во время уборки? Как косить, молотить, а потом вывозить собранный хлеб? Как, доставлять заготовленный для постройки жилья лес, на валку которого были отправлены бригады лесозаготовителей на Урал? Да где, господи, брать воду, если с наступлением зноя многие мелкие степные речушки пересохли?

А урожай на нерожавшей земле действительно обещал быть богатым. Начавшаяся в начале августа «битва» за него показала, что ставка на расширение посевных площадей была сделана верно. По докладам с мест трудности возникли только в тех самых удалённых «хрущёвских» совхозах, где негде было хранить зерно: его пока просто ссыпали в груды прямо на землю. И поездка Никиты Сергеевича в Куйбышев, в первую очередь, касалась выделения фондов на топливо для его вывоза и грузовой техники.

«Первый звоночек» прозвенел и со вспаханных, но не засеянных полей: летние суховеи очень быстро выветрили на них влагу и начали выдувать плодородный слой, превратившийся в гигантские клубы пыли. Именно об этом предостерегали некие «консультанты» непонятного происхождения, которых Хрущёв приказал гнать в шею, чтобы «не дурили головы опытным хлеборобам».

Не зря опальный политик поминал перед смертью и своего сынка. Как докладывали Берии, Леонид, также, как и в «иной» истории, получивший ранение на фронте (путь и менее тяжёлое), в эвакуационном госпитале вёл разгульный образ жизни, регулярно нарушал не только режим, но и уставные требования. Узнав о существовании реактивной авиации, попытался попасть в авиашколу, где шла подготовка пилотов на истребители Миг-15. Но не прошёл по состоянию здоровья из-за последствий ранения. Из-за этого же отказали ему и в приёме на переобучение на Ил-28. В результате молодой и не привыкший себя держать в узде отпрыск бывшего «хозяина Украины» избил председателя комиссии, за что попал под трибунал и был отправлен в штрафное авиаподразделение.

Что же касается удара, хватившего Хрущёва-старшего, то только Никите Сергеевичу да Анастасу Ивановичу было известно, что в разговоре под вино (кавказец Микоян или не кавказец?) вылепил нарком внешней торговли: опала возникла не на пустом месте, а под влиянием информации от потомков. Что там, в их мире, именно Хрущёв устроил «десталинизацию» после смерти «Хозяина», вылив на того цистерны помоев, обвинив не только в том, что было, но и в том, чего не было. Либо и вовсе перевесив на Сталина свои собственные грехи. А поскольку, при всей безграмотности, дураком Хрущёв не был, он мгновенно сообразил, что, в конце концов, его ждёт в будущем.

14

Буквально через пару дней после их знакомства Нина объявила:

— Если бы не твои сослуживцы с площади Дзержинского, я бы решила, что ты какой-то аферист и… бабник. Ну, или иностранный шпион, который решил сделать из меня подручную.

К немому вопросу Андрея она была готова.

— Слишком уж быстро ты меня в постель затащил, а потом и вообще в свою квартиру жить пустил. Мы же вообще не знакомы были, только ночь вместе провели, а ты мне сразу ключи доверил, к себе жить позвал. И от других советских людей очень сильно отличаешься по поведению. Не на улице, дома ведёшь себя иначе. И… в постели…

Да, быстро. Но, как говорил герой фильма в исполнении тёзки Мокшанцева, «мне ухаживать некогда. Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять?». Тем более, новая знакомая его устраивала во всех отношениях. Битая жизнью, а значит, избавившаяся от «закидонов», свойственных юным особам её пола. Трудно сказать, «снесло бы ей крышу», окажись она в Москве XXI века, или нет, но Андрей уже сделал выбор: если он и вернётся жить в своё время, то очень нескоро. Бежать в ЗАГС пока, правда, тоже не намерен, а как дальше будет, жизнь покажет. Пока же предупредил женщину о том, что на его постоянное присутствие дома вечерами ей лучше не рассчитывать. И не только вечером, но и, будет случаться, ночами.

Чем конкретно он занимается, с кем дела имеет, гм… сожительнице тоже знать не положено. Служит. Связан с секретами высшей государственной важности. А иногда и не только государственной, но и… всемирной важности. Как, например, было с визитом Черчилля.

Мокшанцев передал главе Советского государства все материалы, касавшиеся августовского прилёта в Москву британского премьера. Всё, что нашлось в архивах российского МИД и ФСБ. Сталин же, ознакомившись с ними, только усмехнулся в прокуренные усы.

— В этот раз всё будет иначе. От цели визита до хода переговоров.

Да Андрей, на которого легла обязанность «писать» весь ход всех встреч лидеров двух государств, в общем-то, догадывался. Второй фронт? Никто в советском руководстве и не надеялся на то, что союзнички его откроют в этом году. У них реально на это нет ни сил, ни желания. Любая высадка в Европе, помимо транспортов, перевозящих войска, требует мощной авиационной поддержки, а после уничтожения британских авиазаводов добиться серьёзного превосходства в воздухе ни в этом году, ни даже в середине следующего невозможно. Американцы полностью сосредоточились на Тихоокеанском театре военных действий, где понесли значительные потери в Пёрл-Харборе, близ атолла Мидуэй, а теперь ещё и добавилось начавшееся с больших проблем сражение за остров Гуадалканал: в отличие от «другой истории» японцы знали о предстоящей высадке и «горячо встретили» высаживающийся десант. И это — не считая такой мелочи, как трудности с очисткой от японских гарнизонов Алеутских островов, захваченных перед сражением при Мидуэе.

Проблемы с поставками по Ленд-лизу? В этом вопросе тоже полная ясность: ни янки, ни «наглы» не начнут наращивать помощь СССР до следующего года, до того момента, когда станет ясно, что Красная Армия побеждает.

Обещание проведения локальных десантных операций? Обладая послезнанием, советское руководство и сейчас понимает, что проводиться они будут для того, чтобы доказать русским: широкомасштабная высадка во Франции на данный момент невозможна.

Задачу убедиться в том, что СССР не будет заключать сепаратного мира с Гитлером, «Уинни», конечно, может записать себе в «плюс», поскольку даже в куда более сложной ситуации «другого» 1942 года Кремль его не планировал. А вот контакты немцев с британцами на нейтральной территории, как стало известно из прослушки некоторых кабинетов руководителей английской разведки при помощи «лазерных микрофонов», Сталин наверняка упомянет. Тем более, британский премьер везёт «бомбу, которая поставит Сталина в очень неудобное положение». А именно — доказательства получения Советским Союзом помощи из будущего.

Так видел грядущий визит герцога Мальборо майор ФСБ Андрей Мокшанцев. Реальность же несколько отличалась от того, что он предполагал.

Начал Черчилль не напрямую с вопроса об открытии Второго фронта, а с «предложения обменяться мнениями о положении дел на театре военных действий», при помощи чего и собирался подвести разговор к этому пункту переговоров.

— В Тихом и Индийском океане ситуация для союзников складывается не лучшим образом. В настоящее время существует реальная угроза высадки японцев не только в Австралии, но и в Индии. Поэтому мы были вынуждены прекратить отправку колониальных войск из Индии, Австралии и Новой Зеландии в Африку и метрополию. Сократить отправку американских войск в Старый Свет вынуждены были и Соединённые Штаты Америки, испытывающие определённые трудности после нападения Японии на Пёрл-Харбор и сражения при Мидуэе. И это может привести к ухудшению ситуации в Африке, поскольку генерал Роммель непременно воспользуется возможностью нанести удар по союзным войскам. А это серьёзно осложнит возможность реализации некоторых наших планов, обсуждавшихся во время визита господина Молотова в Лондон и Вашингтон.

Сталин усмехнулся в усы.

— Советская разведка располагает несколько иными сведениями. По нашим данным, германское командование приняло решение сократить численность своих войск на африканском континенте, поскольку испытывает острую потребность в боевой технике и живой силе на Восточном фронте. Нами уже отмечено появление под Одессой германских танков в пустынной окраске, которые они планировали отправить Роммелю, но отправили на Украину. И планы по снижению британской активности в Африке уже ухудшили ситуацию на советско-германском фронте. Разве это было обещано товарищу Молотову во время упомянутого вами визита?

— Политика — искусство реального, господин Сталин, — насупился «Уинни». — И в переговорах с господином Молотовым мы исходили из ситуации, сложившейся именно на тот момент. С тех пор ситуация поменялась далеко не в лучшую для Великобритании сторону. В частности, вам должно быть известно, что уже после переговоров с господином Молотовым нацисты практически полностью уничтожили британскую авиационную промышленность. Тем более, даже во время этих переговоров мы скептически оценивали возможность открытия Второго фронта в Европе, которого требовало советское правительство.

— А в нынешней ситуации его открытие вы считаете невозможным в принципе. Верно я понимаю вас, господин Черчилль?

Председатель Совнаркома уже даже не скрывал насмешки.

— Рано или поздно вам всё равно придётся воевать. Нельзя выиграть войну, не сражаясь, господин Черчилль. Немецкие солдаты — вовсе не сверхлюди, какими их представляют себе не отличающиеся излишней храбростью англичане. Почему вы их настолько боитесь, что готовы из-за этого страха даже нарушить данное ранее слово?

Побагровевшее лицо британского премьера говорило, что он пришёл в настоящее бешенство. И лишь воспитание не позволило ему немедленно вскочить и покинуть встречу. Не обращая внимания на то, что Аверелл Гарриман что-то строчит на клочке бумажки, Черчилль выпалил:

— Вас извиняет только храбрость, продемонстрированная русскими войсками! Я полностью опровергаю ваши инсинуации, ваши обвинения британцев в трусости, и требую не допускать подобных заявлений даже в качестве иронии.

В этот момент американский спецпредставитель фактически насильно всучил разбушевавшемуся премьеру записку, и тот, пока переводчик произносил сказанную фразу тяжело дыша, прочёл её. Лорд Мальборо, скомкав бумажку, сунул её в карман и продолжил.

— Вы обвиняете нас в невыполнении данных нами обещаний? А разве само советское правительство исполняет обещание по обмену информацией в области военно-технических исследований? Я хочу сказать об исследованиях в области реактивного самолётостроения, радиосвязи, радиолокации, шифрования и дешифрования.

Но, видимо, осмысление записки, переданной Гарриманом всё это время шло на подсознательном уровне, и речь британца становилась всё спокойнее, а лицо приобретало нормальный оттенок.

— Позвольте напомнить господину Черчиллю о том, что и британская сторона не информировала советскую о том, что первый британский опытный реактивный самолёт «Глостер Метеор» совершил полёт ещё 15 мая 1941 года. А информация о захваченной немецкой шифровальной машине «Энигма» до сих пор остаётся секретом от советской стороны, хотя британская разведка владеет работоспособными экземплярами этой машины, как минимум, с мая 1941 года. С марта же 1940 года над расшифровкой германских радиограмм успешно работает машина «Бомба Тьюринга». Но ни о том, ни о другом факте, не говоря уже принципах действия обеих машин, британская сторона так и не поделилась с союзным ей Советским Союзом. Мы уже не говорим о работе так называемого «комитета Томсона» над созданием оружия, основанного на расщеплении ядер урана, деятельность которого полностью засекречена. Хотя, если создание подобного оружия всё-таки возможно, это могло бы многократно ускорить разгром нацистской Германии.

Это был удар ниже пояса, но воспитание есть воспитание, и Черчилль тоже решил пойти ва-банк.

— Все эти разработки хотя бы ведутся за счёт собственных сил британских учёных, имеющих все права не раскрывать результаты своего умственного труда. У нас же имеются неоспоримые доказательства того, что Советский Союз пользуется результатами исследования других, полученными из будущего. А значит, принадлежащих не только ему, но и всему миру.

— Что ж, господин Черчилль. Вынужден отметить, что творчество нашего общего с вами знакомого, британского писателя Герберта Уэллса, с которым мне доводилось встречаться в 1934 году, оказало влияние не только на советскую молодёжь, но и на вас лично, — озарилось иронией лицо Сталина. — Несмотря на то, что вы разошлись в политических взглядах с этим умнейшим человеком, я бы посоветовал вам восстановить с Уэллсом добрые отношения и поделиться вашими «доказательствами» с ним. Пожалуй, тогда он порадует своих советских поклонников новыми прекрасными произведениями. Но хочу сообщить, что присутствующий здесь господин Гарриман уже ставил в этом самом кабинете вопрос о якобы имеющей место помощи нам со стороны пришельцев из будущего. Мы же предоставили ему информацию о секретных разработках германских учёных, которые нацистская пропаганда пытается выдать за полученные нами из будущего. Я не исказил содержание нашего с вами разговора, господин Гарриман?

Майор ФСБ из XXI века Мокшанцев, контролирующийся на жидкокристаллическом мониторе компьютера запись на видео переговоров, в очередной раз убедился в том, что в Иосифе Виссарионовиче погиб великий актёр!

Фрагмент 8

15

Шулаковку брали совместным ударом с трёх сторон: с северо-востока, из-за реки Унеча, наступал стрелковый полк, с востока, по дороге от деревушки Липки, танки бригады, в которой воюет Кудин, а с юго-востока, из непролазных лесов, партизанский отряд, с которым командование фронта согласовало время и направление удара. Так что остаткам немецкого батальона после часового боя пришлось отходить под огнём партизан на юго-запад, к Унече. С опушки леса западнее Липок расчёт сержанта и поддерживал миномётным огнём наступающих красноармейцев.

Работа — как работа. Миномётчики, даже если их оружием является довольно маломощный и бьющий всего на три километра 82-мм «самовар», редко ведут огонь из передовых цепей атакующих войск. Работа, в основном, заключающаяся в подноске боеприпасов к «плюющемуся гостинцами» орудию и корректировке огня по заявкам от «махры»: правее пятьдесят метров и дальше сто метров серию из пяти «огурцов», левее сто метров и ближе сорок серию из восьми «огурцов». Благо, рация теперь в каждой роте и батарее, можно очень оперативно маневрировать огнём.

В тот же день, преследуя фашистов, сходу удалось освободить ещё три небольшие деревни — Коржовку, Трудовик и Шевцово. А вот на окраине Унечи враг сумел развернуть более серьёзную оборону, и ворваться на улицы города не получилось: злобствовала немецкая артиллерия, как противотанковая, так и полевая. Да и, по словам раненых, противник успел вырыть траншеи и построить дзоты задолго до приближения фронта. Для защиты от партизан, не единожды атаковавших важный железнодорожный узел.

Вообще партизаны, с которыми Славка успел познакомиться во время марша в Шулаковку, ему понравились. Он, конечно, никогда не воспринимал всерьёз слышанную как-то присказку «чем дальше в лес, тем толще партизаны», но ребята в отряде действительно подобрались крепкие. Не толстые, а именно крепкого телосложения. Были среди них и невысокие, как сам он, но по ним чувствовалось, что они жилистые, привычные как к тяжёлому сельскому труду, так и к ратному. Вооружены, на удивление, не советским, а трофейным оружием — немецким, польским, чешским. Даже миномёты у них — лёгкие германские пятидесятимиллиметровые.

— Так с боеприпасами проще, — пояснил улыбчивый брянский парень Иван. — Нам, даже когда мы связь с Большой Землёй установили и попросили оружие, сбросили именно немецкое. Мол, если возникнут перебои с поставкой, нужное легко у немцев добудете, а не будете ждать, пока пришлём.

А вот миномёты он назвал барахлом.

— Да что там говорить? Сама мина слабенькая. Летит всего на полкилометра. Если только вообще из ствола вылетела и не взорвалась в стволе. Взрыватель настолько чувствительный, что, не дай бог, при выстреле заденет даже листок на дереве, и конец тебе. Даже в дождь в воздухе срабатывает. Единственное достоинство — лёгкий, в одиночку можно переносить. Один сам миномёт волочёт, а второй — мины к нему. Вот и весь орудийный расчёт! А вам, я вижу, даже самим миномёты таскать не приходится.

Это Иван про «тачаночку», на которой загружен «самовар» кудинского расчёта.

— Так мы же в составе танковой бригады воюем, вот и придумали, как сделать, чтобы ни артиллерия, ни пехота не отставали от танковых батальонов.

Да и вообще, как заметил Вячеслав, для артиллерии всё больше и больше механическая тяга применяется. Вон, те же самые 82-мм миномёты не только на «тачаночки» «Комсомолец» устанавливают, но даже в люльку мотоциклов ставят. Не говоря уже о поступающих по ленд-лизу из Англии бронированных тягачах «Универсал». Эти английские машинки, близкие по характеристикам к «Комсомольцу», конечно, чаще используются именно как тягачи для лёгких пушек, но и про применение в качестве «носителя» миномёта доводилось слышать.

По траншеям и дзотам из 82-мм миномёта стрелять — только мины переводить. Поэтому «обработкой» немецкой линии обороны занимались более серьёзные стволы. Более дальнобойные 120-мм миномёты и «трёхдюймовые» пушки. Тем более, они имеют возможность работать, не попадая под огонь палящей из глубины немецкой обороны полевой артиллерии противника. Так что стрелять пришлось только однажды — чтобы отразить немецкую контратаку, которой фрицы попытались выбить наших бойцов из Шевцова.

Севернее тоже грохочет. Это стрелковая дивизия пытается взять Писаревку, чтобы потом, когда отдельная танковая бригада захватит Унечу, совместно наступать в направлении Суража. Немецкий контрудар под Смоленском, кажется, выдохся. Для его проведения гитлеровцы даже оттянули часть войск с более спокойных участков, и этим решило воспользоваться советское командование, перебросив для наступления свежие части.

Перебросило не только живую силу, но и технику, включая новейшую. На второй день боёв за Унечу, когда уже удалось выбить фашистов с окраины жилой застройки, и выяснилось, что некоторые дома они превратили в опорные пункты, в Шевцов подошёл двухбатарейный дивизион миномётов. Но каких! Одна четырёхорудийная батарея «самоваров» калибром 160 миллиметров, а вторая — два миномёта калибром 240 миллиметров. ДВЕСТИ СОРОК!!! Это же даже больше, чем у 203-мм гаубиц Б-4, которые немцы зовут «сталинская кувалда». Все «стволы» в дивизионе новенькие, только что с завода. Стрелять из них, по словам номеров расчётов, пока доводилось только на полигоне во время обучения.

Сержант Кудин, обходя аппарат, прицепленный за ствол к буксировочному крюку тягача СТЗ-5-НАТИ, не удержался от вопроса, родившийся после того, как он прикинул длину его ствола — явно больше пяти метров.

— Ребята, а как вы в него мину опускаете?

— Как-как? Очень просто: ставим лесенку, подаём заряжающему, и он мину опускает. Главное ему после этого, успеть на землю соскочить, пока капсюль мины об ударник не накололся. Поэтому таким делом у нас только самые шустрые занимаются.

Ржали новички всей батареей, до слёз. Да и сам Вячеслав, представив себе сценку с соскакивающим по лесенке бойцом, не выдержал и засмеялся. Хоть и обидно было, что смеются над ним.

— Ну, а действительно: как? Как мне кажется, мина-то для такого калибра пудов пять-шесть должна весить.

— А сто тридцать кило не хочешь? — снова засмеялся командир орудия, лейтенант.

Не младший сержант и даже не сержант, как сам Кудин, а именно лейтенант.

Но цифра впечатлила. Это же как не самая мелкая авиабомба, способная разнести целый многоквартирный дом!

— Миномёты у нас казнозарядные. Что те, что другие. Стволы, как у ружья, переламываются, устанавливаются горизонтально, и уже в таком положении в них вкладываются мины. Ствол потом подняли, за шнур дёрнули и… капут фрицам.

В том, что фрицам от таких подарков приходит капут, Вячеслав убедился уже на следующее утро, когда коллеги открыли огонь «по заявкам» пехоты. Стреляли нечасто, но метко и эффективно. А что вы хотите, если даже у «маленького» миномёта снаряд весит, как у шестидюймовой гаубицы? Только точность попадания куда выше. Два выстрела в минуту — 160-мм, один выстрел в полторы минуты — 240-мм.

Стреляли из Шевцова, при этом по дальности огня полностью перекрывая город: у одного миномёта дальность восемь километров, а у второго и вовсе девять. Причём, полёт статридцатикилограммовой «дуры» можно даже увидеть глазами. А уж какой эффект она оказывает… Каменный дом дореволюционной постройки разносит с одного попадания.

После занятия Унечи мотострелки рассказывали, что с первыми же взрывами немецкие зенитчики принялись палить в воздух, предположив налёт советской авиации. Быстро, конечно, прекратили бесполезную трату боеприпасов, зато раскрыли свои позиции, по которым следом и отработали новенькие миномётные монстры, огонь которых корректировали по радио артиллерийские наблюдатели. В общем-то, в основном, именно из-за поддержки этого тяжёлого миномётного дивизиона удалось достаточно быстро подавить сопротивление немцев и до конца дня взять город. Жаль, что орудия, стоящие в нём на вооружении, ещё крайне редкие, и ждать, когда такие поступят в 23-ю отдельную танковую бригаду, не приходится. Это ведь уже, судя по калибрам, не дивизионный уровень, а как бы не артиллерия Резерва Главного Командования!

16

Снова сентябрь, и снова Одесса в блокаде. Только её положение намного лучше, чем год назад: да, всё это время город оставался прифронтовым, хоть кольцо блокады с востока и удалось прорвать. Но на запад, за Днестровский лиман, войскам Приморской армии запретили продвигаться.

Впрочем, командующий армией, генерал-лейтенант Георгий Павлович Софронов, и сам прекрасно осознавал сложность десантной операции через такую серьёзную водную преграду. Главное — румынская артиллерия гарантированно не доставала до самой Одессы. Как, впрочем, и немецкая, которую отогнали на север на добрую сотню вёрст.

Ещё с середины весны со стороны Генерального Штаба и лично Верховного Главнокомандующего началась «накачка»: установлено, что в планах германского командования на летнюю кампанию 1942 года значится рывок на юг. Цель — полностью занять Южную Украину и сбросить Красную Армию в Чёрное море. Занять Одессу и прорваться в Крым. Развивая наступление, к зиме выйти к Волге и Кавказу, чтобы лишить Советский Союз поставок бакинской и грозненской нефти.

Правда, даже если удастся перерезать пути, по которым нефть из Баку и Грозного «растекается» по всей стране, у СССР появилось «второе Баку» в Поволжье, где теперь тоже добывают и перегоняют нефть в объёмах, сопоставимых с промыслами Апшеронского полуострова. И это позволило не трястись над каждой каплей бензина и дизельного топлива. Даже в Одессе, куда его доставляют преимущественно танкерами, за несколько месяцев создали запасы, которых хватит почти на год: практически вся промышленность и две трети населения эвакуированы, остались лишь мастерские, непосредственно связанные с ремонтом боевой техники и пошивом обмундирования для армии.

В преддверии немецкого наступления запасались не только топливом, но и боеприпасами, оружием, продовольствием, медикаментами, тем же обмундированием. Георгий Павлович, от которого ещё год назад лично товарищ Сталин потребовал внимательно следить за состоянием здоровья и принимать какие-то экспериментальные препараты от сердечных хворей, обратил внимание на то, что советская фармакология добилась просто колоссальных успехов в лечении раненых и больных. Внедрение препаратов нового типа, именуемого антибиотиками, буквально на порядок снизило смертность раненых от раневых инфекций, а военврачи, изучившие присланные из Москвы методички и новые инструменты, резко «прибавили» в мастерстве.

Генерал-лейтенант хорошо помнит, как прошлым летом из-за нехватки бронетехники в городских мастерских обшивали котельным железом тракторы, ставили на них авиационные пушки и называли сие творение «танком НИ-1», что расшифровывалось как «на испуг». Именно в расчёте испугать осадившие Одессу румынские войска. Ничего подобного теперь нет и в помине. Ещё накануне прорыва блокады в город стали поступать новейшие танки Т-34, современные дивизионные пушки и реактивные установки «Катюша». Теперь армия полностью обеспечена бронетехникой, среди которой самые лёгкие — чудом уцелевшие в боях БТ и новые Т-50, тоже вооружённые скорострельными пушками, но не двадцатимиллиметровыми, а калибром 30 мм. Способными не только поддерживать огнём пехоту, но и поражать вражеские танки хотя бы в бортовую проекцию. Помимо Т-34, есть у Приморской армии подразделения, на вооружении которых стоят более новые боевые машины — Т-44 и КВ-85, вооружённые 85-мм орудиями. А на днях морем прибыл батальон новейших Т-54, производимых на Урале, где в сферическую башню встроена пушка, калибром аж 100 миллиметров.

— По имеющимся у нашей разведки данным, именно для захвата Одессы направлены экспериментальные германские танки с толщиной лобовой брони около 100 миллиметров и восьмидесятивосьмимиллиметровым орудием, — прокомментировал «подарок» в виде танкового батальона товарищ Сталин. — И отправленные вам новейшие машины должны будут доказать, что на поле боя они превосходят даже эту сверхтяжёлую немецкую бронетехнику. Распорядитесь ими рационально, товарищ Софронов.

Разговаривали они с Председателем ГКО по радио, при помощи новейшей аппаратуры, шифрующей голос так, что, как утверждают чекисты, эти переговоры невозможно расшифровать даже за тысячу лет. Для постороннего слушателя, поймавшего такие переговоры, в наушниках звучит какое-то странное, переливающееся бульканье, преобразуемое секретной аппаратурой в очень качественный звук. Если знать номер шифра, вводимого в аппарат вручную. Но как это работает, неведомо даже связистам, которым категорически запрещено вскрывать секретный блок.

— Он просто взорвётся и выгорит, если кто-то попытаетесь это сделать, — предупредил сотрудник НКВД, отвечающий за безопасность связи с высшим советским руководством.

Немцы действительно начали в июле наступление. И если Приморская армия сумела остановить врага в тридцати километрах от городской черты, то соседней 9-й армии повезло меньше. Командующий немецкой 11-й армией генерал Манштейн, чудом уцелевший при авианалёте на секретную ставку Гитлера под Винницей, сумел прорваться к Чёрному морю между Тилигульским и Березанским лиманами. При этом 9-я армия оказалась разрезана на три части: первая отступила за Бугский лиман и обороняется по его восточному берегу, вторая в составе двух дивизий и бригады оказалась зажата между Березанским и Бугским лиманами в районе Очакова, а четыре дивизии и некоторое количество приданных армии войск отошли за Тилигульский лиман на запад. Прикрывая Одессу с востока.

Собственно, оборону в районе «Южной Пальмиры» держит не одна Приморская армия, усиленная этими дивизиями, а две армии. Переброска в Одессу 51-й армии генерал-лейтенант Львова, находившейся в резерве Ставки в Крыму, началась ещё в июне, но закончилась только в конце августа. Армия сформирована на полуострове, и Владимир Николаевич Львов приложил немало усилий для того, чтобы обучить вверенные ему дивизии, подготовить их к участию в боях.

Нужно сказать, эти усилия были отнюдь не лишними, поскольку входящие в состав армии 1-я, 2-я, 4-я стрелковые и 3-я мотострелковая Крымские дивизии были сформированы из местных призывников и ополченцев. А значит, плохо обученных и слабо владеющих оружием. 115-ю Кабардино-Балкарскую кавалерийскую дивизию отличала отменная храбрость личного состава, но довольно слабое вооружение. Её стихия — рейды по вражеским тылам после прорыва обороны противника и преследование бегущих врагов. Прочие стрелковые дивизии — 172-я, 184-я, 271-я, 276-я — тоже ничем особым не блистали. Только первая из них успела принять участие в боевых действиях на Западном фронте, а для остальных оборона Одессы станет первым боевым опытом. То же самое касается 192-й отдельной танковой бригады, двух самоходно-артиллерийских полков и артиллерии — лёгкой артбригады, пушечной артиллерийской бригады, гаубичного и противотанкового полков, непосредственно подчиняющихся штабу армии.

Так что генерал-лейтенант Софронов теперь командует не только Приморской армией, но и этаким мини-фронтом. Хоть и не выделенным в отдельную единицу и именуемым «Одесская группа войск», но вполне себе самостоятельной войсковой группировкой. И на правах командующего группой войск он, после прибытия в город управления 51-й армии и представления ему генерала Львова, не отказал себе в удовольствии выяснить, что представляют собой такое ещё не виденное им подразделение как самоходно-артиллерийский полк.

Оказалось — разновидность артиллерийского полка, но вооружённого не буксируемыми орудиями, а «самоходами». Две четырёхорудийных батареи дивизионных 76-мм пушек Зис-3 в неполностью бронированном корпусе лёгкого танка, уже прозванных личным составом «Коломбина», две таких же батареи 122-мм гаубиц М-30 в уже целиком забронированной рубке на базе танка Т-34 и две батареи корпусных 152-мм пушек-гаубиц МЛ-20 на базе танка КВ. Итого двадцать пять машин (одна — командира полка).

— Мне уже всю плешь проели напоминаниями, что самоходы — не танки, и в случае использования их в танковых атаках отдавших такой приказ будут отправлять под суд, — вздохнул Львов.

— Это почему ещё? — удивился Софронов.

— Видимость из них никакая. Потери будут огромные. Особенно — среди этих, — ткнул пальцем в сторону Су-76 Владимир Николаевич. — У них же даже корма открытая. Это богатство предназначено для разрушения укреплений во время наступления, а не для кавалерийских атак на вражеские траншеи.

Во время наступления, значит? Что ж, логично, если учесть, что в Одессу целых две армии стянули. Наберутся крымчане опыта в обороне, а когда придёт пора, и ударят… Только когда эта пора придёт, если немцы подошли к Николаеву, ведут бои за Кривой Рог, на обоих берегах Днепра стоят в семидесяти километрах от Днепропетровска и рвутся через оборонительный рубеж на реке Псёл к Полтаве?

Фрагмент 9

17

Приказ из штаба флота о подготовке «Красного Кавказа» к немедленной готовности к выходу в море не был чем-то особенным: всё-таки идёт война, и германские войска рвутся к черноморскому побережью. Да что там «рвутся»? Одесса снова лишилась сухопутного коридора, дивизии рассечённой на три части 9-й армии, не отошедшие к Одессе, обороняют Очаков и Николаев. Из Николаева при приближении немцев пришлось вывести стоявший там на модернизации крейсер «Червона Украина», «систершип» «Красного Кавказа». По сути, работы на «Украине» почти успели завершить, но дальнейшее его пребывание в осаждённом городе грозило новыми повреждениями корабля от дальнобойной немецкой артиллерии, и их решили закончить у швартовочной стенки Севастопольского морского завода. Кстати, уже закончили, и крейсер проходит испытания.

Одесса в блокаде, Очаков в блокаде, и корабли Черноморского флота регулярно сопровождают конвои с грузами для осаждённых войск. Обстреливают вражеские позиции, вывозят раненых, доставляют подкрепления. Вот и на этот раз капитан 2 ранга Гущин посчитал, что где-то потребовалась артиллерийская поддержка 130-мм орудий главного калибра и 100-мм универсальных орудий лёгкого крейсера. И, отдав соответствующие полученному приказу распоряжения, явился в штаб флота. Где удивился необычной суете.

Тут же, в коридорах штаба Алексей Матвеевич встретил и командира «Червоной Украины» кавторанга Ивана Антоновича Зарубу, принявшего командование этим кораблём во время его ремонта в Николаеве. Несмотря на то, что приятелями они не были, Гущин испытывал к товарищу симпатии из-за того, что до этого Заруба командовал учебным крейсером «Коминтерн», на котором он сам начинал морскую службу рулевым.

— Не слышали, что случилось? — «накинулся» на Гущина командир «Украины». — Нам пришёл приказ в кратчайшие сроки завершить испытания, а мне немедленно прибыть на совещание.

Гадать долго не пришлось, поскольку в зал для совещаний уже спешил командующий флотом.

По слухам, у вице-адмирала Октябрьского в начале прошлого года были серьёзные проблемы в Москве. Поговаривали, что он лишь чудом усидел на своей должности, и после встречи с товарищем Сталиным вернулся в Севастополь в подавленном состоянии. Но очень быстро взял себя в руки, проявил высокую активность не только в партийных делах, но и в укреплении боеготовности флота. А с началом войны, несмотря на «второстепенное» положение Черноморского флота в сравнении с Балтийским и Северным, за целый ряд боевых операций, в ходе которых Румыния практически лишилась более или менее значимых кораблей, получил орден Красного Знамени.

Долго тянуть с раскрытием причин тревоги Филипп Сергеевич не стал.

— Вам хорошо известно, товарищи, что против Союза Советских Социалистических Республик сражается не только фашистская Германия и Румыния, но и почти вся Европа. На фронте, помимо финских, венгерских, хорватских, итальянских частей, советские воины встречаются с так называемыми добровольцами от норвежских до испанских, от французских до польских. Но и этого мало клике Гитлера, Геринга, Риббентропа и Гиммлера. Германские фашисты всеми силами пытаются расширить круг стран, объявивших войну первому в мире государству рабочих и крестьян. Япония, Турция, Болгария, Испания — вот неполный список государств, которые взбесившиеся фашисты всеми силами пытаются вовлечь в войну против Советского Союза.

Из данных нашей разведки хорошо известно, что в последние месяцы соседняя с нами Турция произвела мобилизацию, увеличив численность своей армии до миллиона человек. Из них 750 тысяч переброшены к советско-турецкой границе. Наследники Османской империи не гнушаются призывать в армию даже шестидесятилетних стариков. А в конце августа премьер-министр Турции Мехмет Сараджоглу даже заявил немецкому послу фон Папену, что уничтожение России является вековой мечтой турецкого народа.

Сидящие в зале командиры возмущённо зашумели, и вице-адмиралу, в 1924 году сменившему фамилию Иванов на более революционную, пришлось сделать паузу. Как осле этого «вступления» отметил про себя Гущин, курсы при Петроградском коммунистическом университете научили командующего флотом многому в деле агитации.

— Сегодня ночью неизвестные самолёты совершили авианалёт на турецкий город Зонгулдак. Среди жителей города имеются многочисленные жертвы, и турки обвиняют в этом злодеянии советских лётчиков. Основанием для таких обвинений служит найденная неразорвавшаяся авиабомба якобы советского производства. Правительство Сараджоглу уже привело турецкие вооружённые силы в состояние повышенной боеготовности и потребовало от Советского Правительства объяснений в связи с данным инцидентом. Если османы сумеют «доказать» причастность Советского государства к этой варварской провокации германских фашистов, то, как сообщают из Москвы, в ближайшие дни следует ожидать объявления Турцией войны Советскому Союзу.

— Но ведь у турок договор о защите их страны с нашими союзниками, британцами, — подал голос кто-то из капитанов. — Им же тогда придётся разорвать этот договор и вступить в войну с Англией.

— Международная политика — дело тонкое, — тут же парировал реплику командующий. — Объявление войны одному из союзников вовсе не означает автоматического объявления её остальным союзникам. Примеры — Япония, которая ведёт войну против Соединённых Штатов Америки и Великобритании, но соблюдающая договор о нейтралитете с Советским Союзом. Или Болгария, которая присоединилась к Антикоминтерновскому пакту, объявила войну другим противникам фашистской Германии, но поддерживающая с СССР дипломатические отношения.

К тому же, как вам хорошо известно, товарищи, после августовских переговоров в Москве с товарищем Сталиным британский премьер Черчилль имел наглость сделать целый ряд недружественных заявлений в адрес советского руководства, лично товарища Сталина и всего Советского Союза. А ещё — пообещал пересмотреть условия и объёмы поставок британской техники, оружия и стратегического сырья, обвинив нас в том, что мы, якобы, скрываем от союзников важнейшую стратегическую информацию, способную повлиять на ход войны.

Да, Гущин об этом уже читал. И о высказываниях Черчилля, и о жёстком ответе на них товарища Молотова, и о прекращении британского сопровождения конвоев с лендлизовскими грузами из Америки. Перестали не только включать в эти конвои свои суда, но и отправлять грузы из южных колоний через Иран. «Британия понесла значительный ущерб от германских авиаударов, а также её флот после известных событий в Тихом океане практически в одиночку несёт тяжесть войны с милитаристской Японией. И поэтому ей необходимо восстанавливать собственную промышленность, а не тормозить её восстановление за счёт поставок другим». Именно так заявил британский премьер.

— Именно поэтому советское руководство и лично товарищ Сталин ожидают, что нео-османам удастся договориться о том, что они сохранят мир с Великобританией и США, но вступить в войну с Советским Союзом на стороне гитлеровской Германии, — заключил командующий флотом. — Но, в любом случае, им потребуется согласование данной позиции с британскими империалистами. Поэтому нам с вами, товарищи, нужно быть готовыми в любой момент отразить агрессию нового врага, если в Анкаре примут решение о нападении на Советский Союз в Закавказье и здесь, на Чёрном море. Есть вопросы по общей ситуации?

— Товарищ вице-адмирал, а если советское руководство сумеет доказать, что это были не наши самолёты, то войны с турками может и не быть? — поднялся с места кто-то из командиров миноносцев.

— Вы, товарищ капитан-лейтенант, ещё молоды и не понимаете, что, когда речь идёт о подобных вещах, и уже всё готово к нападению, никаких доводов со стороны тех, кого обвиняют, никто слушать не будет. Может быть, когда-нибудь и выяснится, что те самые бомбардировщики взлетели с территории Румынии или Болгарии — наши радиоуловители самолётов не сумели засечь, откуда конкретно — но уже будет поздно. Война уже будет развязана. Ещё вопросы есть? Тогда переходим непосредственно к нашим планам на ближайшие часы.

18

— Александр Васильевич, вы уверены в том, что авианалёт на Зонгулдак совершили не советские бомбардировщики?

— Так точно, товарищ президент. Для Кремля это событие тоже стало неожиданностью. Да и не в интересах Советского Союза открытие ещё одного фронта против него. Вы же помните, сколько усилий пришлось приложить Сталину, чтобы избежать войны с Японией. То же самое касается отношений с Турцией.

Владимир Владимирович усмехнулся.

— Тем не менее, насколько мне известно, и в нашем прошлом, и в действительности мира 1942 года на советско-турецкой границе перестрелки — вовсе не редкость. Советская сторона засылает агентов для провоцирования курдских беспорядков и даже издала приказ войскам в Закавказье быть готовыми начать вторжение на турецкую территорию. Ещё в мае месяце издала. Притом, что Турция неукоснительно соблюдала нейтралитет.

Полковник запаса, уволившийся из армии почти пятнадцать лет назад по ранению и ныне не только специализирующийся на исторических изысканиях по теме Ближнего Востока, но и консультирующий Советское правительство в вопросах ближневосточной истории второй половины ХХ века, немедленно возразил.

— Политику Турецкой Республики 1940-х очень сложно назвать нейтралитетом. В исторических кругах её нередко называют «невоюющим союзником Германии». Посудите сами: ещё в 1940 году разведывательные самолёты группы Ровеля, в нашей истории имели инструкцию при полётах над Югом Украины, Крымом и Кавказом, в случае возникновения опасности со стороны советской авиации или повреждения, уходить на турецкие аэродромы. Соответствующее соглашение между Германией и Турцией существовало.

С началом войны в стране прекратилось преследование прогерманских радикальных группировок, вроде до сих пор существующей «Бозкурт», «Серые волки». Исповедующие идеи создания «Великого Турана» за счёт территорий, входящих в состав СССР, которые теперь подхватил «Друг Реджеп». И начать создание «Великого Турана» турецкие военные, симпатизирующие этим группировкам, намереваются с захвата Закавказья, включая Азербайджан с его нефтепромыслами, доля в которых уже обещана немцам, если они не успеют до прихода туда турецких войск. А что для Германии нефть, вы понимаете. Но не нефтью единой. Вплоть до 1944 года турки поставляли Гитлеру продовольствие, табак и другое жизненно необходимое для германской военной промышленности стратегическое сырьё. Такое, как хром, медь, кобальт.

Я хочу вам процитировать фрагмент из воспоминаний немецкого посла в Турции Франца фон Папена о его разговоре с премьер-министром Сараджоглу. «Я спросил его о его точке зрения по русскому вопросу. Премьер-министр ответил, что он хочет дать мне на это ответ и как турок, и как премьер-министр. Как турок он страстно желает уничтожения России. Уничтожение России является подвигом фюрера, равный которому может быть совершен раз в столетие; оно является также извечной мечтой турецкого народа… Русская проблема может быть решена Германией только если будет убита по меньшей мере половина всех живущих в России русских, если впредь будут раз и навсегда изъяты из-под русского влияния русифицированные области, населенные национальными меньшинствами, и если эти области будут поставлены на собственные ноги, привлечены к добровольному сотрудничеству с державами оси и воспитаны как враги славянства. Что касается уничтожения значительной части русского человеческого потенциала, то союзники (Германия и ее страны-сателлиты) идут по самому верному пути».

Оценивая столь откровенное заявление, президент России лишь молча покачал головой.

— Причём, даже весьма осторожные историки склоняются к мнению, что в нашем мире Турция всего лишь выжидала, когда немцы возьмут Сталинград. И не вступали в войну раньше исключительно потому, что Советы активно кормили их дезинформацией о том, что на Кавказ с Дальнего Востока переброшены пятьдесят дивизий.

— А на самом деле?

— На самом деле численность советских войск, даже после усиления группировки в Закавказье, вдвое, а то и втрое меньше, чем турки стянули к границе с Советским Союзом. К тому же, там сосредоточены преимущественно плохо подготовленные новобранцы, а свирепость и смелость турецких солдат на тот момент признавали абсолютно все, включая англичан, очень высоко ценивших эти их качества.

— Но техническое оснащение…

— Что касается технического оснащения, то вы, конечно, правы, Владимир Владимирович. Турецкая армия по самолётам и танкам в сравнении с РККА действительно далеко позади. Самолётов мало, большинство их безнадёжно устарело, значительная часть, скорее, учебные и учебно-боевые, чем боевые. Танки — тоже старые, разработки преимущественно начала 1930-х годов. Но тут тоже не всё так просто, поскольку в Закавказье новейшая советская техника почти не поставлялась, а присланная нами не поставлялась вообще: всё шло, в основном, на немецкий и финский фронты. А Закавказский фронт, созданный после того, как Турция стала стягивать войска к советским границам, довольствовался тем, что у него было до войны. Да и то часть изымалась, чтобы усилить Южный фронт. Истребители — преимущественно И-15, И-16, И-153. Танки — Т-26, БТ, разнообразные бронемашины и лёгкие танкетки. Артсистемы — тоже, в основном, старых образцов. Включая те, что воевали ещё в Первую Мировую.

Черноморский флот, конечно, сильнее турецкого, в котором из серьёзных для этого театра военных действий можно считать только линейный крейсер «Явуз» и два лёгких крейсера. Но если турки будут действовать совместно с румынами, пусть и потерявшими несколько боевых кораблей, то преимущество Черноморского флота серьёзно уменьшится. Плюс нельзя исключать того, что по настоянию Гитлера Муссолини может послать в Чёрное море несколько своих кораблей, и тогда военно-морские силы Оси в регионе, как минимум, сравняются с советскими.

То же самое касается и вооружения сухопутных войск и военно-воздушных сил. Немцы вполне могут резко усилить артиллерию Турции поставками трофеев и устаревших орудий собственного производства. Пусть Германия и испытывает острую нехватку бронетехники, но ради бакинской нефти способна отыскать хотя бы сотню танков из числа трофеев, чтобы усилить нового союзника. Я не только не исключаю, я уверен в том, что в Турцию будут переброшены немецкие самолёты, которым на советско-германском фронте стало очень неуютно после резкого улучшения характеристик даже поршневых самолётов, производимых в СССР. Не говоря уже о появлении реактивных. Последние, естественно, в Закавказье тоже не поставлялись: они там просто были не нужны. Так что шансы на то, что турки в этих условиях завалят Закавказский фронт «мясом», имеются.

Возможны и десанты на Черноморское побережье Кавказа. На самых примитивнейших плавсредствах, вроде рыбацких посудин, которых у них много. А это серьёзно осложнит обстановку. Тем более, симпатизирующие Турции элементы имеются. Взять тех же турок-месхетинцев и части аджарцев, исповедующей ислам.

— Как вы думаете, какой будет позиция Англии в создавшейся ситуации? Она не объявит войну новому союзнику Германии?

Полковник усмехнулся.

— Если исходить из нормальной логики, то положение Великобритании действительно неоднозначное. С одной стороны, союзнические отношения с СССР в войне с Германией. С другой — соглашение с Турцией, по которому британцы обязаны защищать эту страну в случае нападения третьей стороны. Но Советский Союз войны туркам не объявлял и не собирается объявлять. Войну может объявить только Анкара. Поэтому у британцев есть «отмазка». С другой стороны, налицо «нападение советской авиации», и «отмазываться» советскому руководству сложно. Но ещё сложнее объявить войну Советскому Союзу, к которому симпатии у англичан очень высоки, поскольку они понимают, что именно СССР их спас от гитлеровской агрессии. И продолжает спасать. Интересы же Британской Империи, которые, как вы помните, превыше любых союзнических отношений, сегодня в том, чтобы наращивать силы, пока большевики воюют с нацистами. Поэтому, как мне кажется, британцы будут нейтральны. Не исключаю, что, чтобы изобразить выполнение договора, будут подкармливать Турцию оружием, но пока прямого военного столкновения с СССР ожидать вряд ли следует.

— Пока?

— Товарищ президент, вы же помните о подготовленном весной 1945 года британском плане «Немыслимое»… Учитывая то, насколько Черчилль обозлился на Сталина из-за того, что тот поставил его на место во время визита в Москву, я не исключаю, что британская сторона уже дала согласие не вмешиваться в «разборки» Турции в Закавказье.

Фрагмент 10

19

Вот это фокус! Виктор Юдин, конечно, самого́ британского заявления не читал, но из опубликованного в «Правде» выступления Вячеслава Михайлович Молотова ясно, что британские союзники, по сути, всадили нам нож в спину. Они признали право Турции на «отражение коммунистической агрессии», поскольку, по мнению англичан, факт нанесения бомбового удара по портовому городу Зонгулдак именно советскими бомбардировщиками «доказан неоспоримо». Но ведь верно товарищ Молотов сказал, что эту бомбу советского производства вполне могли оснастить неисправным взрывателем, чтобы турки, найдя её, обвинили СССР. Зачем нам ещё один фронт, если у нас на юге Украины едва-едва хватает сил, чтобы отбиться от немцев? Ради того, чтобы не допустить потери важнейших промышленных центров пришлось даже ослабить удар с целью выхода в Белоруссию. А севернее, на Ленинградском направлении, за всё лето и вовсе не предпринималось никаких наступательных действий.

Да, лето уже закончилось, и почти всё оно для Юдина прошло в госпитале. Не только июль с августом, но и сентябрь пришлось «зацепить»: как оказалось, впопыхах в медсанбате ему не так, как надо, наложили гипс, и кость начала срастаться неправильно. Пришлось ломать снова и складывать обломки заново.

Одна радость из всего этого: сначала Магда с малышом у него часто бывали, а потом и он сам к ним переселился. Только на процедуры и осмотры в госпиталь являлся. Даже когда перелом (кто бы мог подумать, что крошечная пуля, чуть задевшая толстенную кость, поломает её, как сухую палку?) сросся, и гипс сняли, медкомиссия отказалась отправлять его на фронт, ссылаясь на то, что за время бездействия атрофировались (потеряли силу) мышцы, и он может ненароком снова повредить раненую руку.

Доволен ли был этим Юдин? С одной стороны, было стыдно, что он, здоровый, как он сам считает, мужик отсиживается в тылу, пока другие воюют. А с другой… С другой, Виктор впервые с ранних детских лет обрёл семью и теперь наслаждался тихим семейным счастьем. И, не будь этой чёртовой войны, ни за что не покинул бы жену и сына, улыбающегося ему, когда он с ним возится.

Особенно совесть грызла, когда приходили письма от Игоря Ларионова: тот погиб, этот ранен… Батальон их там, южнее Смоленска, понёс серьёзные потери. Считай, почти вся рота Юдина погибла, да и в других много ребят пало, отражая удар, которым немцы хотели сбросить наступающую дивизию в Днепр. Отразили, пополнились, и снова в бой. Брать то чёртово Богородицкое и аэродром за ним. Но гвардия приказ выполнила. А через две недели непрерывных боёв снова вышла к Днепру, но уже западнее Смоленска. Где застряли надолго, держа сначала коридор в город, который немцы пытались расширить, чтобы обеспечить снабжение войск, ведущих городские бои, а потом, когда фрицев окружили (жаль, что немного, даже меньше дивизии), внешнее кольцо окружения.

Теперь дивизия ещё западнее. Где конкретно, Игорь не пишет (военная цензура!). Только намекает на то, что в каком-то «очень знаменитом историческом месте», а однополчане «стараются быть достойными славы предков».

Как ни упирался Алексей Челноков, а из госпиталя, в который он попал вместе с командиром роты, его забрали. Явился представитель НКВД, о чём-то переговорил с главврачём, и Челнокова увезли на санитарном автобусе. «Всё равно я вернусь сюда», написал он старшему лейтенанту в коротенькой записке, оставленной у ребят в палате. Ясное дело, никто из них не понял, о чём речь. Даже посмеивались над тем, что их товарищ собрался снова в этом госпитале появиться. Но Виктор, которому он категорически запретил поминать про их разговор там, под Богородицком, понял о чём речь. А поскольку Алексей знает адрес Магды, то, если действительно сможет вернуться из своего будущего, свяжется с Юдиным через неё. Ну, или напишет на адрес полевой почты.

Что-то ещё рассказывать о будущем он отказался наотрез.

— Меня и так за то, что я тебе разболтал, по головке не погладят. Поэтому и ты про всё, что слышал, молчи, как партизан на допросе. А ещё лучше — забудь до тех пор, пока про это не разрешат говорить.

Да как же тут забудешь? Как вспомнишь те ужасающие цифры погибших в этой войне, так волосы на голове начинают шевелиться. Хотя, конечно, Лёша говорил, что теперь эти потери будут намного меньше.

— Жаль, не могу товарищу Сталину сказать, что самые большие гниды — это не немцы, а англичане и американцы, — сокрушался он там, в лесочке, где они ждали смерти. — Хотя, конечно, наверняка ему об этом уже рассказали те, кто с ним дела имеют.

Да, тогда Юдин очень удивлялся этим словам. Всё-таки и Британия и Северо-Американские Соединённые Штаты — союзники СССР. Вон, помогают поставками оружия, техники, стратегических материалов. Но теперь, после этой истории с Турцией, начал понимать, что, пожалуй, так и есть. По крайней мере, про англичан Челноков точно не врал. Они же, по сути, разрешили туркам напасть на Советский Союз!

Разрешили. И уже 29 сентября, когда старший лейтенант Юдин готовился отбыть на фронт, Турция всё-таки объявила войну, рано утром начав наступление на Батуми, Ленинакан и Ереван.

Как там обстоят дела на Закавказском фронте, сложно сказать. Совинформбюро сообщает, что советские войска успешно отражают натиск врага. Да только, говорят, в первые дни войны, в двадцатых числах июня прошлого года, по радио и в газетах сообщали то же самое. Советские дивизии, которые один из комбатов на офицерском совещании накануне нападения фашистов назвал «смертниками», тоже довольно успешно отражали атаки фашистов. Погибали, но, как могли, отражали, нанося оккупантам огромный ущерб. Да только силы были неравны: на каждого красноармейца приходилось четыре-пять гитлеровцев.

А как сейчас там, за Кавказом? Товарищ Молотов говорил, что турки начали готовиться к нападению ещё в мае, и до конца лета стянули к советским границам почти восемьсот тысяч солдат. Да, почти в два раза меньше, чем было немцев, прущих на восток. Да, там горы, а не плоская равнина, как в Белоруссии, где встретил войну Юдин. Но, как посмотрел он на карте, сосредоточены турецкие дивизии на трёх узких участках, а не наступают широким фронтом. А что такое отражать волну за волной атаки превосходящего по численности противника, он помнит по боям в районе Высокого.

Простились с Магдой на Белорусском вокзале: опять она отпросилась с работы, чтобы проводить мужа на фронт. Только теперь уже не «теоретического», как это было весной, когда до его отъезда они спали как муж и жена только в бывшем крольчатнике на хуторе пана Зарембы, а самого настоящего, «полноценного», успевшего сполна познать женскую ласку. Опять просила его вернуться домой, сберечь себя для их пока единственного сына и будущих детей (от идеи родить ещё четверых она так и не отказалась). Так что первую пару часов, пока военный эшелон остукивал колёсами по стыкам, был Виктор грустен. А потом… А потом втянулся в поездной быт, в разговоры с соседями, также едущими к месту либо нового назначения, либо старой службы.

До Смоленска состав тянулся больше суток. И когда, наконец, добрался до полуразрушенной и спешно восстанавливаемой станции, все соседи дружно бросились искать свежие газеты с новостями с нового фронта.

К сожалению, свежих газет в продаже не оказалось, и пришлось расспрашивать служащих комендатуры, куда старший лейтенант явился, чтобы получить направление, где искать родную часть. Оказалось, штаб 2-й гвардейской мотострелковой дивизии находится в городке Красный, до которого больше пятидесяти вёрст фронтовыми дорогами. Так вот, значит, про какое «очень знаменитое историческое место» писал капитан Ларионов! Тот самый городок, где дважды сражениями с французами прославились наши предки. Так что, добравшись уже вечером до расположения батальона и обнявшись с Игорем, Виктор первым делом спросил его:

— Ну, как? Доказал наш батальон, что достоин славы предков?

20

Приветствовать воинов-добровольцев, прибывших из Германии для участия в войне братского турецкого народа против большевистских варваров, вышел сам командующей 3-й армией генерал Мехмет Казим Орбай. Он не просто воевал под началом самого Энвер-паши, но и женат на его сестре. Того самого Энвер-паши, вместе с которым уроженец деревни Кузяново Уфимской Губернии Ахмет-Зяки Валидов организовывал басмаческое движение в Туркестане в 1921−23 годах.

Их отношения с Энвером-пашой были далеки от безоблачных, поскольку бывший турецкий военачальник просто затмевал Валидова или, как он стал себя называть на арабский манер, Валиди. Но турок погиб и уже никогда об этом не расскажет, а сам Ахмет-Зяки поведает интересующимся лишь о том, каким тот был великим человеком. Промолчав, как так случилось, что отряд Энвера вдруг остался без патронов, из-за чего и был разгромлен чоновцами.

В общем-то Валидову-Валиди-Тогану (в третий раз ему пришлось сменить фамилию после выхода турецкого «закона о фамилиях», предписывающих всем подданным Турецкой Республики иметь фамилии, и эти фамилии должны иметь только турецкие окончания) есть о чём вспомнить. Научные работы по истории тюрков, членство во Временном центральном бюро российских мусульман, в Исполнительном комитете Всероссийского мусульманского совета, участие во Всероссийском съезде мусульман. Организация созыва I и II Всебашкирских съездов, провозглашение национально-территориальной автономии Башкортостан, избрание членом Башкирского правительства и Малого Курултая, назначение командующим Башкирским войском. После ареста большевиками восьмерых членов Башкирского Правительства и освобождения отрядами казаков и башкир — присоединение к восстанию Чехословацкого корпуса, председательство в Башкирском военном совете при Башкирском правительстве. Тогда же его провозгласили полковником Народной армии. Организация ряда башкирских восстаний, эмиграция в Баку, а оттуда — в Среднюю Азию, где он был признанным лидером басмачества и стал Председателем Центрального комитета Совета Национального Единства Туркестана.

Но красные пришли и туда, а Валидову пришлось уехать сначала в Иран, а потом в Берлин. Советник министерства образования Турции и профессор Стамбульского университета. Издание совместно с ярым приверженцем идей национал-социализма казахом Мустафой Шокаем газеты «Туркестан» и журнала «Жана Туркестан» («Новый Туркестан»), в которых они пропагандировали объединение всех мусульман вокруг Турции. Защита диссертации в Вене и преподавание в Боннском и Гётингенском университетах, а после вынужденного возвращения в Турцию — снова в Стамбульском университете.

Но было и то, о чём Ахмат-Зяки не просто предпочитал не рассказывать, но и желал, чтобы никто не вспоминал. Например, о его истинной национальности, поскольку башкиром он стал зваться только в 1917 году, когда понадобилось начать политическую карьеру именно в Башкирии: до этого он звался то татарином, то тептярём, то «потомком ногайцев». Или о том, что он категорически выступал против получения женщинами образованиями. О его участии в заговоре против атамана Дутова и бегстве после раскрытия заговора. О том, что именно он организовал переход башкирских войск на сторону Красной Армии, по сути, предав и приютивших его чехословаков, и сибирского правителя Колчака. О том, что в 1920 году ради того, чтобы стать Председателем Башкирского военно-революционного комитета, вступил в РКП(б).

Не положено кому-либо из его соратников знать, что с начала 1920-х и вплоть до начала Второй Мировой войны Валидов за башкирский патриотизм получал жалование от британской и польской разведок. А заодно поставлял информацию и… советской. А во время жизни в Германии (туда он тоже уехал не по собственной воле, а из-за скандала с критикой Кемаля Ататюрка) «сдружился» ещё и с Абвером. Правда, после захвата немцами Польши выплыли документы о его связях с польской разведкой, из-за чего ему и пришлось поспешно вернуться в Турцию: немцам очень не понравилось, что в Варшаву от агента «Зев», как «Тоган» значился в экспозитуре № 2, информацию о германских делах направлялась именно завербованным ими «борцом с большевизмом».

Правда, разлад с немецкими спецслужбами оказался недолгим. Уже в конце 1941 года вермахт столкнулся с колоссальными потерями, и Гитлер принял решение согласиться с предложением формировать из угнетённых большевиками народов боевые подразделения. И первым из них стал Легион «Идель-Урал», который начали формировать уже в феврале 1942 года. О Валидове вспомнили. И не только разрешили въезд в Германию, но и удостоили встречей с бригаденфюрером СС (как раз после окончания переговоров с Валидовым он получил чин группенфюрера), курирующим тюркских легионеров.

Темой переговоров было «проверочное задание» для Ахмат-Зяки и великого муфтия Иерусалима Амина аль-Хусейни: провести агитацию среди советских перебежчиков и пленных, относящихся к мусульманским национальностям, живущим на Волге, Урале и Кавказе, о вступлении в Легион.

Задание они выполнили блестяще: батальоны Легиона очень быстро были укомплектованы. Пока немного, всего четыре, но после того, как бойцам Легиона и ещё не решившимся в него вступить обитателям лагерей для военнопленных было объявлено, что «Идель-Урал» будет отправлен в Турцию для завоевания Кавказа и создания Великого Турана, число добровольцев резко возросло.

Именно эти четыре батальона и сопровождал Ахмет-Зяки Валидов-Валиди-Тоган до самого Карса. Жаль только, к началу первых боёв Легион немного не успел. Но генерал Орбай, с которым он встретился накануне церемонии, пообещал, что легионеры в тылу не задержатся.

В германской прессе много писали о «вероломном нападении коммунистического режима на нейтральную Турцию». Но Тоган знал, что легионеров начали грузить в железнодорожные составы ещё до той самой бомбардировки, послужившей поводом для объявления войны. А объявили о том, куда и для чего направляются батальоны, ещё на пару недель раньше. Но про это он не расскажет никому: ни к чему ему новые проблемы с германской контрразведкой.

Грузили не только личный состав, но и технику. Не новую, трофейную. Лёгкие французские Рено FT-17, захваченные, в основном, в Польше и самой Франции. Советские Т-26, которыми сами немцы предпочитали не пользоваться из-за невозможности нарастить броню, но именно эти машины составляю основу танкового парка Турции, и турецким танкистам не придётся переучиваться. То же самое касается отремонтированных русских бронемашин, захваченных в боях год назад. Старую артиллерию, как изъятую с баз хранения, так и захваченную по всей Европе. Чешские, французские, бельгийские винтовки и пистолеты-пулемёты, а также боеприпасы к ним. Самолётами устаревших марок поделились как сами немцы, так и румыны. Правда, поделились только на время, пока 3-я турецкая армия не выйдет к границам Азербайджана.

Часть этой техники Валидов видел сам, а про часть узнал из разговора с генералом Орбаем, сокрушавшимся о том, что Британия пока не может резко увеличить поставки новейших танков «Валлентайн», уже прекрасно показавших себя в столкновениях с русскими Т-26 и БТ. Но самое главное — прекратила поставки самолётов из-за того, что немцы сровняли с землёй почти все английские авиазаводы.

— А разве они не прекратили эти поставки? — удивился Тоган. — Мы же воюем с их союзником.

— Англичане очень дорожат репутацией надёжного партнёра нашей страны, поэтому поставки обещали продолжить несмотря ни на что! — гордо вскинул голову муж сестры Энвера-паши.

Именно этому, боевому содружеству турецких и немецких воинов, к числу которых теперь относятся и легионеры, и посвятил своё выступление перед выстроившимися батальонами турок и бойцов «Идель-Урал» Мехмет Казим Орбай.

— Опыт первых боёв с большевиками показал, что наши войска вооружены не хуже, чем советские, но, в отличие о солдат Красной Армии, сражаются более ожесточённо, чем те, кого коммунисты выгнали воевать насильно. И мы это прекрасно знали, готовясь к войне, от наших храбрых разведчиков и их добровольных помощников не только в Азербайджане, Армении и Грузии, но и в Иране, северная часть которого оккупирована Россией. Но ничего! Когда мы захватим Северный Азербайджан, русские побегут и из Южного Азербайджана, некогда захваченного персами. А потом придёт пора освобождения от большевистского ига всего Туркестана и исконно тюркских земель на Урале и реке Итиль.

После командующего 3-й армией слово предоставили и «учёному», приложившему немало усилий, чтобы бывшие советские граждане смогли надеть германскую форму и прибыть в Турцию ради войны с СССР. Говорил о будущем Великом Туране, о верности клятве, которую те уже дали Германии и лично Адольфу Гитлеру, а теперь дадут ещё и Турции. Его речь, усиленная микрофоном, гремела на всю площадь, и странный шипящий звук стремительно пронёсшегося над ней одиночного серебристого самолёта многие услышали, только когда летательный аппарат, идущий на небольшой высоте, показал свой хвост. Ещё меньше людей заметило, как от самолёта отделилась серо-синяя капля, а уж отреагировать на то, что бомба, известная в другом времени как ОДАБ-1500, падает прямо на площадь, вообще почти никто не успел. Включая уроженца деревни Кузяново, Стерлитамакского уезда Уфимской губернии. Последнее, что он успел почувствовать, была яркая вспышка всего воздуха на площади с выстроившимися войсками.

Пожалуй, вряд ли в этом мире после 1991 года улицу Фрунзе в Уфе переименуют в улицу профессионального политического флюгера и нацистского пособника, ради денег, одновременно работавшего на четыре разведки, противостоящие друг другу. Просто потому, что не достиг пика своей учёной славы и предстал перед Аллахом именно в тот момент, когда благословлял предателей на захват страны, где он родился, для иноземных завоевателей.

Фрагмент 11

21

Элеонора вернулась из поездки по стране уставшей. Всё-таки пятьдесят восемь лет (именно к собственному дню рождения она и вернулась в Вашингтон) — это уже серьёзный возраст, в котором подобные многодневные путешествия с остановками в отелях даются уже не так легко, как в молодости. Но гости, которых она сопровождала, сделали для притока добровольцев в американскую армию куда больше, чем многочисленные плакаты на улицах городов и рекламные ролики перед кинофильмами, призывающие вступать в ряды джи-ай. Ну, какой же американский патриотически настроенный парень посчитает, что он слабее невысокой русской женщины, убившей из снайперской винтовки под Одессой почти триста пятьдесят нацистов и их прислужников? Особенно после её слов, сказанных журналистам: «Мне двадцать пять лет, на фронте я успела уничтожить триста сорок шесть фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?».

Женщину зовут Людмила Киценко, она почти закончила университет в Киеве, но в её судьбу вмешалась война, и вместо карьеры инженера Людмиле, занимавшейся в студенческие годы планерным спортом и стрельбой, пришлось пойти воевать. И воевать так успешно, что американские журналисты прозвали её «леди смерть». Она не только сама бьёт врага из снайперской винтовки, но и вместе с мужем, тоже снайпером, с которым они поженились на фронте, учит снайперскому мастерству других.

В русской делегации были и другие фронтовики, отличившиеся в боях, но Элеонора, немало времени уделяющая правам женщин (включая и то, что не одобрял её муж-президент, вроде однополых браков), выделяла из всей делегации именно её. Конечно, в словах русской снайперши легко улавливалась пропагандистская составляющая: наверняка политические фигуры из состава делегации настраивали остальных, чтобы они требовали от Америки открытия Второго Фронта. Но глава Федерального Бюро Расследований Эдгар Гувер и многие эксперты посчитали, что никакого вреда от такой агитации нет. Наоборот, приток добровольцев в армию позволит скорее восполнять потери, понесённые США в боевых действиях на Тихом океане, и, в конце концов, разгромить Японию. А там уже можно будет и Гитлером заняться.

Феминизм Элеоноры распространяется на военную сферу не только в форме покровительства русской женщине-снайперу. «ФДР», как за глаза называют президента в его окружении, назначил супругу заместителем министра обороны, и в этом качестве она уже посещала места дислокации американских солдат. Так что с ней можно было обсуждать и многие военные дела. Как, например, положение на фронтах. А поскольку Элеонора всё ещё находится под впечатлением от общения с «леди смерть» и другими русскими, её особенно интересует Европа, положение дел в России.

— Как ты думаешь, Фрэнки, выстоят русские после этого удара турок?

— Не берусь сказать определённо, дорогая, поскольку достоверную информацию о том, что происходит на Кавказе, получить очень сложно, и приходит она с большим опозданием. Ты же знаешь, что никогда так много не врут, как накануне выборов, после охоты и во время войны. Причём, врут все: и турки, и большевики, и немцы, союзником которых выступила Анкара. И даже Уинни, который благословил президента Инёню на эту авантюру.

— Ты считаешь, что за этим стоит именно Уинни?

— Он в последнее время — особенно после поездки с Сталину — просто одержим идеей сдерживания России от захвата Европы. Пока ты находилась в этом вояже, я получил от него очередное послание, в котором он прямо пишет, что англо-саксам необходимо объединить усилия для того, чтобы сохранить своё влияние на континенте. Для чего уже сейчас необходимо начинать ослабление государства большевиков.

— А его не страшит то, что это выплывет наружу, и Сталин объединится с немцами и японцами, после чего они просто поделят между собой весь Старый Свет, попутно уничтожив «кузенов» на их острове? Не с наци, а с немцами, которые придут к власти в Германии после Гитлера. А нас действительно изолируют за двумя океанами.

Да, жена, племянница дальнего родственника и кумира «ФДР» Теодора Рузвельта, действительно стала неплохо разбираться в этих хитросплетениях не только явной, но и тайной дипломатии. Видимо, не врут биологи, говоря о роли наследственности.

— Я много общалась с русскими, которых сопровождала. Они очень похожи на нас. Нет, не на американскую элиту, к которой принадлежим мы с тобой, а на наших реднеков, поскольку сами, по сути, являются реднеками. И предательства они не простят. Этого Уинни не боится?

— Ты же знаешь, Элеонора, насколько он упрям. Я пытался его убедить в том, что нам, Америке, очень невыгодно, чтобы война в Европе сильно затянулась, оттягивая наши силы от разгрома японцев. Но Уинни уже начал готовиться к следующей войне, к войне с большевиками, которую он наметил развязать сразу же после разгрома Гитлера и его камарильи. Он утверждает, что это будет наилучший момент для разгрома комми. А для этого, по его мнению, необходимо сделать так, чтобы Россия вышла из нынешней войны даже ещё более ослабленной, чем из Великой Войны.

Рузвельт на секунду задумался.

— Только ожидать именно такого удачного стечения обстоятельств, как это было тогда, нам не приходится. Власть большевиков незыблема, народ сплотился вокруг Сталина, никакой оппозиции ему лично и его партии просто не существует, и даже если в ближайшее время он умрёт или погибнет, коммунисты так и останутся у власти. Как мне докладывают, русская промышленность, несмотря на военные трудности, развивается стремительно. Даже в прошлом, 1941 году, несмотря на утрату части промышленного потенциала, Россия практически не допустила падения промышленного производства. А с начала нынешнего года демонстрирует просто небывалый, немыслимый для воюющей страны рост. Даже больший, чем у нас. И никаких катастрофических поражений на фронте, в сравнении с прошлым годом, у них нет. У русских просто нет повода свергать власть.

— Нет поражений? А германское наступление на Украине? А наступление турок на Кавказе?

— Нет, Элеонора. Это не поражения. Как пишет мне Сталин, русские ещё не сказали своего слова в кампании этого года. Немецкое наступление западнее Днепра завязло в русской обороне. Группировка войск в блокированном с суши порту Одесса, несмотря на попытку турецкого флота прервать поставки, наращивается.

— Да, я слышала по радио сообщение о потоплении русскими подводными лодками линкора… Не помню, как он называется по-турецки. Бывшего немецкого линкора «Гебен» и серьёзных повреждениях в морском бою обоих турецких крейсеров.

— Вот именно. Да, немцам удалось выйти на одном из участков к Чёрному морю и, по сути, уничтожить артиллерией крупнейшее судостроительное предприятие в городе Николаев. Но в сам город красные их так и не впустили. Да, наци сумели при помощи пущенных по течению мин повредить плотину крупнейшей русской гидроэлектростанции на Днепре. Но им так и не удалось вывести из строя её генераторы, так что предприятия Запорожья продолжают выпускать военную продукцию и, самое важное, для России, алюминий. Да, нацисты на левом берегу Днепра почти достигли Полтавы, под которой русский царь Пётр разгромил войска шведского короля Карла XII. Как, сообщает русское радио, наиболее кровопролитные бои опять шли на том самом поле, где в начале XVIII века развернулось роковое для Карла сражение, а шведские добровольцы, решившие взять реванш уже в составе германской армии, не сумели подвинуть русскую оборону ни на дюйм.

Как пишет Сталин и показывает анализ германских радиосводок о положении на фронте, немецкие войска выдохлись. Сталин лишь выжидает, пока Гитлер отдаст приказ о повсеместном переходе к обороне, как это было зимой прошлого года под Москвой, чтобы нанести ответный удар.

Положение на Кавказе? Да, туркам удалось ворваться в город… э-э-э… Ленинакан, выйти на окраины столицы советской республики Армения Еревана и устроить там резню армян, как это уже было в 1915 году. Но этим они вызвали только поголовное желание армян записываться в Красную Армию. Причём, не только в Советской России. Мне уже пришлось столкнуться с требованием армянского лобби объявить войну Турции, нарастить поставки оружия и стратегического сырья в Россию и разрешить американских армянам выезд в Советский Союз для участия в войне с турками. То же самое — во всей Европе, где, как ты знаешь, армянские диаспоры тоже очень влиятельны. На этом фоне городские бои за горд Батуми, где бакинская нефть перегружается на танкеры, выглядят совсем уж бледно в плане политических последствий.

При этом русским удачным авиационным ударом удалось обезглавить турецкую 3-ю армию, ведущую все эти сражения. И тем самым не только вызвать неразбериху в турецких войсках, но и, воспользовавшись этой неразберихой, несколько улучшив своё положение. Желанием воевать с турками горят и персы, поскольку турецкие войска, преследуя отступающие советские части, вторглись и на территорию Ирана, в Южный Азербайджан. Черчиллю пока удаётся удерживать шаха от такого шага. Но долго ли Пехлеви сумеет сопротивляться требованиям своих военных и населения страны, наши аналитики спрогнозировать не могут. Не помогают даже симпатии иранцев к Германии: в их понимании германцы — это одно, а союзные им турки — совсем другое.

Так что твой вопрос, Элеонора, о том, выстоят ли русские после удара турок, как мне кажется, является риторическим.

22

Похоже, флагман Черноморского флота, линкор «Парижская коммуна или, как ласково называют корабль моряки, 'Парижанка», надолго вышел из строя. И дело даже не в повреждениях, полученных в бою с двумя турецкими лёгкими крейсерами «Хамидие» и «Меджидие». Да и не могли всерьёз повредить эту махину шестидюймовки турок. Осмотр орудий главного калибра показал, что не только лейнеры (для незнающих — вставные тонкостенные трубы с нарезами, устанавливаемые внутри ствола крупного калибра, чтобы удешевить ремонт орудий) полностью исчерпали ресурс, но половина из двенадцати стволов имеет трещины у дульных срезов. А поскольку орудия такого калибра — изделия штучные, то с их заменой могут возникнуть серьёзные задержки. Кроме того, подобная операция сама по себе очень длительная по срокам: такой ремонт может занять до восьми месяцев.

Турки рассчитывали на внезапность прорыва к Одессе, выйдя из Босфора ночью. Но, насколько знал капитан второго ранга Гущин, об их выходе из пролива в штабе флота было известно от разведки. Правда, оставалось неясно, куда направится данный отряд: на север или на восток. Мощная радиолокационная станция «Подсолнух», размещённая на мысе Фиолент, подхода турецких кораблей к Зонгулдаку не зафиксировала, но очень скоро обнаружилось, что они движутся курсом норд-норд-ост немного восточнее Варны. Значит, либо решились атаковать Севастополь, либо собираются напасть на конвои, доставляющие грузы в осаждённую Одессу. Тогда и поступила команда кораблям, уже находящимся в море у крымского побережья, перехватить турок.

Проявила себя «Парижанка» в том бою просто великолепно. Даже несмотря на разброс снарядов, вызванный стёршимися нарезами лейнеров, огонь линкора отличался отменной точностью. В этом очень помогли новейшие радиолокаторы-дальномеры, позволяющие не только очень точно определять расстояние до цели, но и мгновенно вносить поправки на её скорость и ветер. По сути, «Парижской коммуне» не потребовалось пристрелочных выстрелов, она сразу открыла огонь на поражение. И если бы не износ стволов, турок, скорее всего, и не подпустили бы на дистанцию, с которой они начали стрелять в ответ. Задачей же лёгкого крейсера «Красный Кавказ» было «разобраться» с турецкими и румынскими миноносцами, присоединившимися к «Явузу» и «Хамидие» с «Меджидие» на траверсе Констанцы.

Впрочем, что случилось, то случилось: флагман сначала обездвижил оба бронепалубных крейсера, защищающих торпедированный подводными лодками и тонущий бывший «Гебен», а потом отправил на дно и их. Но и сам теперь боеспособен очень условно. Благо, противников на Чёрном море у него не осталось. Если, конечно, турки не пропустят через проливы какие-нибудь итальянские корабли.

Это, правда, маловероятно: «макаронникам» хватает забот и в Средиземном море, где им приходится тратить огромные усилия на то, чтобы защитить коммуникации от англичан. Стоит им допустить слабину, и их экспедиционный корпус в Африке, переживающий не лучшие времена, и вовсе будет блокирован. А значит, останется без боеприпасов, пополнений и даже без продовольствия, что равнозначно его очень скорому поражению: немцы, похоже, сворачивают деятельность своего экспедиционного корпуса в Ливии: им просто не хватает возможностей промышленности, чтобы в достаточной мере снабжать техникой и Восточный фронт, и Роммеля.

Да, в общем-то, как рассуждает командир «Красного Кавказа» Гущин, и провокация с целью вовлечения Турции в войну была нужна Гитлеру для того, чтобы ослабить сопротивление Красной Армии. Восемьсот тысяч «штыков» против одного Закавказского фронта — это очень много! Можно просто трупами завалить советских солдат, но прорваться к Баку.

Да, красноармейцы в городских боях в Батуми, Ленинакане и Ереване показали и продолжают показывать образцы беспримерного мужества. Но одного мужества мало, когда на тебя прёт противник, десятикратно превышающий твои силы.

А десятикратное преимущество в живой силы туркам на некоторых участках прорыва действительно удалось создать. Как это было в Ленинакане. Поэтому они в районе этого города и добились успеха. В районе Еревана их превосходство было пяти-шестикратным, но сказалось лучшее техническое оснащение советских воинов и практически поголовное вступление жителей столицы Советской Армении в народное ополчение: у армян в памяти резня, устроенная османами в 1915 году. Да и, ворвавшись на окраины города, «новые янычары» устроили то же самое. Как и в других оккупированных районах.

Даже к центру Еревана турок не пропустили. Контрударом выбили «в поле», но, как поговаривают, ополченцы пленных не берут. И ничего с этим сделать невозможно. Известны даже случаи нападения на конвоиров, ведущих турецких солдат, захваченных строевыми частями. А капитану Гущину пришлось издать приказ о том, что рапорты о переводе в морскую пехоту для отправки на Кавказский театр военных действий от уроженцев Армении и Грузии им приниматься не будут.

Да, и Грузии, поскольку в Батуми, который туркам удалась взять после двадцати дней ожесточённых городских боёв, они кротостью нравов в отношении грузин и тех аджарцев, что были «уличены» в приверженности к христианству, тоже не отличались.

Для Черноморского флота потеря Батуми очень чувствительна, поскольку там находится нефтеналивные портовые сооружения, а котлы на многих корабля флота уже давно работают не на угле, а на жидком топливе. Поэтому, едва «Красный Кавказ» завершил недолгий ремонт и пополнил боезапас после стычки с турецкими миноносцами близ устья Дуная, его направили в восточную часть Чёрного моря. Дело в том, что, захватив Батуми, турки подтягивают подкрепления не только по прибрежной дороге, но и морем, на грузовых и даже рыболовецких судах. И Гущину поставили задачу: препятствовать этой переброске (особенно в ночное время, используя данные локатора) и оказывать огневую поддержку сухопутным войскам.

Задача очень непростая, поскольку моряки-черноморцы не зря называют восточную часть моря «всемирным писсуаром» из-за часто случающейся дурной погоды — штормов с дождями. Особенно — осенью и в начале зимы. К примеру, если у крымского побережья 28 ноября прошлого года бушевал восьмибалльный шторм, то близ Поти, куда сейчас направили «Красный Кавказ», волнение достигало уже одиннадцати баллов. Одно радует: если уж для крейсера подобная погода является серьёзным испытанием, то турецкие посудины тем более не сумеют выйти в море.

Собственно, использование крейсера по прямому назначению, следующему из названия типа корабля (борьба с лёгкими силами флота и торговыми судами противника, огневая поддержка приморских флангов сухопутных войск), и пригасило накал страстей среди команды. Краснофлотцев-кавказцев удовлетворило то, что они вносят свою лепту в оборону родного края. И, скажем так, очень немалую лепту, поскольку всего за пять дней крейсирования вдоль побережья от Батуми до Трабзона «Красный Кавказ» сумел потопить четыре транспортных судна водоизмещением от 500 до 1200 тонн, два торпедных катера и почти десяток мелких посудин, среди которых оказались даже два парусника. И успешно отразить авианалёт турецких лёгких бомбардировщиков, сбив четыре и повредив два из них: новейший прибор управления артиллерийским зенитным огнём (ПУАЗО) великолепно справился с назначением, мгновенно выдавая данные для стрельбы расчётам зенитных орудий.

Но такое простое и, чего уж греха таить, приятное задание, как разгром почти неохраняемых практически невооружённых транспортов противника пришлось прервать: штабу армии срочно потребовалась поддержка войск огнём. Похоже, «сухопутные» накопили достаточно сил для того, чтобы нанести контрудар туркам в районе Батуми. Жаль только, что огонь придётся вести по окрестностям деревушки Чакви, где находятся знаменитые грузинские чайные плантации, которые тут были разбиты ещё в царские времена: русские, как и англичане, издавна считают чай национальным напитком.

Фрагмент 12

23

Возможно, кто-то другой и не заметил бы, что «товарищ Иван», один из немногих «слушателей специальной школы в Посьете» с европейской внешностью, который и жил изолированно от других, и занятия с ним проводились индивидуально, давно не был в Советском Союзе. Кто-то другой, но не Андрей Кижеватов-«Кожевников»: служба в пограничных войсках научила как прислушиваться к речи людей, так и к мелочам в их поведении. Судя по тому, что он понимает китайский язык и немного японский, последние годы он жил на оккупированной японцами территории Китая. Однако любые расспросы курсантов были категорически запрещены, и старший лейтенант не собирался их нарушать.

Особо странного в этом ничего нет. Китайско-Восточная железная дорога строилась российскими специалистами, ими и обслуживалась вплоть до захвата её японцами. Да, в общем-то, и сейчас многие «бывшие русские» продолжают трудиться на железной дороге. А Харбин после Гражданской войны и вовсе стал «столицей» русской эмиграции на Дальнем Востоке. Вплоть до того, что именно в Харбине была создана и действовала Российская фашистская партия, одна из немногих политических сил, не запрещённых оккупантами.

Среди того, что не положено знать Кижеватову, было и то, что именно Харбин стал одним из «центров приложения сил» советской разведки. Да что там говорить, если небезызвестный в позднесоветские времена Рихард Зорге до того, как перебрался в Японию, «шпионствовал» именно в этом городе. А писатель Юлиан Семёнов, создавая биографию «суперагента» Макса Отто фон Штирлица, отвёл харбинскому этапу жизни Всеволода Владимирова особое внимание.

Другой разговор, будет использоваться «товарищ Иван» в Китае, Японии, Корее или где-то ещё, старшего лейтенанта «Кожевникова» не касалось. Его задача — обучить курсанта минно-взрывному делу, а также обращаться с приборами из будущего. Часть из которых тоже будет использована при организации диверсий, часть необходима для организации связи, а часть… Собственно, для чего нужен этот прибор, испускающий очень узкий зелёный луч, который при тренировочном использовании категорически запрещалось направлять в лицо людей, не знал и сам Кижеватов.

Почему нельзя направлять в лицо людям? На этот вопрос наставник Андрея, «Петров», ответил резко:

— Ослепнешь, если себе в глаз светанёшь.

Но самое удивительное, что все надписи на этой небольшой чёрной трубке с линзочкой на одном из торцов сделаны иероглифами. Похоже, китайскими.

А луч она испускает действительно очень яркий и узкий. Настолько яркий, что его легко увидеть, даже если направить на какой-нибудь камень на другом берегу бухты Экспедиции, ширина которой рядом с лагерем достигает четырёх километров. Ночью, конечно. Да, в общем-то, ночью они с «товарищем Иваном» и отрабатывали пользование «трубочкой», упрятанной в щёгольскую тросточку. Ничего сложного: открутить по латунному колечку нижнюю часть трости, щёлкнуть микропереключателем на корпусе трубки и направить луч в нужное место. Самая большая трудность — удерживать этот луч на протяжении пяти-десяти минут в нужном месте.

Но окончание работы с «товарищем Иваном» вовсе не обозначало окончание эпопеи с «зелёным лучом». Поступил приказ ехать в командировку в район озера Ханко, где в полях выстроили какие-то фанерные коробки, слегка напоминавшие дома. Один из них и требовалось подсветить этим лучом Андрею Митрофановичу, когда в воздухе послышится гул авиационных моторов.

Страшновато стало, когда он понял, что произойдёт дальше: всё-таки старший лейтенант и его сопровождающие находятся в чистом поле, и если бомбардировщик промахнётся… К счастью, не промахнулся. Да и взрывов не последовало. Звено бомбардировщиков сбросило по бомбе, которые были начинены не взрывчаткой, а сажей, разлетевшейся на довольно большое расстояние, когда бомбы разрушились от удара об землю.

Как сказали наутро подъехавшие лётчики, в общем-то, неплохо отбомбились, положив «подарки» в круг, радиусом около двухсот метров. Если учитывать, что самолёты летели на высоте около трёх километров. Одна из них даже в десятке шагов от фанерного «дома», на который Андрей наводил луч, упала. И на следующую ночь было то же самое, и через ночь. После чего пришла пора возвращаться в Посьет, к семье и дальнейшей службе. После того, как сотрудник госбезопасности взял с Кижеватова подписку о том, что об этих учениях он до самой смерти никому ни слова не скажет.

Что ж, бывшему пограничнику, а ныне преподавателю школы диверсантов к тому не привыкать. С той самой ночи на 22 июня 1941 года его жизнь связана с секретами, о которых требуется молчать многие-многие годы. Начиная с того, чем занимались загадочные осназовцы на крыше Холмских ворот Брестской крепости, и заканчивая тем, какими устройствами и как они это делали.

Кижеватову, конечно, потом кое-что рассказали эти самые «Петров» и «Боширов». Подняли они в воздух миниатюрный летательный аппарат с иностранным названием квадрокоптер, при помощи которого выследили позиции германских сверхмощных самоходных мортир типа «Карл». Которыми фашисты должны были обстреливать Брестскую крепость. И передали по радио координаты этих орудий калибром 600 миллиметров батарее реактивных установок «Смерч», давших залп по их позиции. По их же наводке тяжёлая огнемётная система «Буратино» сожгла пару батальонов изготовившихся к атаке на Тереспольское укрепление гитлеровцев.

И вся эта техника, и сами «Петров» и «Боширов» прибыли из далёкого будущего. Как и вертолёт, на котором раненого Кижеватова вместе с пограничниками из его группы везли в окрестности Минска. Да и вообще огромное количество оборудования, впоследствии применявшегося им самим при минировании зданий в сданных врагу столицах Белорусской и Украинской ССР, было «родом» их будущего. Все эти радиовзрыватели и подрывные машинки, передающие сигнал на взрыв при помощи радиосигнала. Да даже тот же самый порошок из жестяной банки с нарисованным на ней мужчиной с гипертрофированными мускулами, позволивший Кижеватову очень быстро увеличить мышечную массу. Не до такой степени как у того мужика с картинки, но он действительно стал значительно сильнее.

Разве само существование школы для азиатов, которых готовят к партизанской войне, не секрет? Тем более, как понял Андрей Митрофанович, все они будут не простыми партизанами, а командирами целых партизанских отрядов, которые им ещё придётся создать. И воевать им придётся не только с японцами, с которыми, к слову, у СССР договор о нейтралитете.

Одним словом, старший лейтенант Кижеватов, носящий теперь фамилию Кожевников, по уши в важнейших государственных секретах. Настолько важных, что ему больше фронта никогда не видать.

Но и для него было секретом многое из того, чем он сейчас занимается. Например, то, что учились бомбометанию по наведённому на цель лазерному лучу не какие-то простые «линейные» пилоты бомбардировочной авиации, а звено самолётов Ер-2ТВ с турбовинтовыми двигателями из состава 748-го авиаполка авиации дальнего действия, переброшенного из-под Москвы на Дальний Восток для выполнения особого задания. Звеном командует Герой Советского Союза капитан Молодчий, неоднократно бомбивший Берлин ещё в августе 1941 года.

Не знал старший лейтенант Кижеватов и того, что через несколько дней после тех сбросов бомб, начинённых сажей, звено Молодчего с наступлением ночи, ориентируясь по компасу и радиополукомпасу, на большой высоте проследовало на юг в Японское море. Там оно развернулось на запад и на той же высоте долетело до бывшего русского города Дальний на Ляодунском полуострове. Там, опустившись до пяти километров, снова развернулось, на этот раз на северо-северо-восток. Через два с небольшим часа полёта бомбардировщики, звук моторов которых хорошо слышали в ночном небе жители Шеньяна и Чанчуня, снизились до трёх километров. И примерно в двадцати километрах от Харбина штурман флагманской машины увидел на земле яркую зелёную точку мощной лазерной указки, включённой агентом, известным Кижеватову под псевдонимом «товарищ Иван».

Объёмно-детонирующая авиабомба калибром 1500 килограммов, сброшенная с головной машины, легла точно в цель, а штурманы остальных самолётов ориентировались уже по её взрыву.

Кто разбомбил базу «отряда 731», занимавшегося разработкой биологического оружия и производившего опыты над людьми, так и осталось неизвестно. Японцы винили американцев, которым правительство Чан Кайши предоставило аэродромы для операции, но все отмалчивались по поводу случившегося. Первые — из-за того, что не хотели, чтобы достоянием гласности стало само существование сверхсекретного подразделения. Вторые и третьи — потому что ничего не знали ни об «отряде 731», ни об уничтожении его базы вместе с лабораториями, персоналом и результатами «исследований». Молчало и советское правительство, делая вид, что спецоперации держав, воюющих друг с другом на Дальнем Востоке, его не очень-то и касаются.

24

То, что правительство решило объединить конструкторские бюро Андрея Николаевича Туполева и Владимира Михайловича Петлякова под разработку дальнего тяжёлого бомбардировщика, с одной стороны, было необычно. Хотя бы потому, что, в основном, привычной практикой являлась конкуренция между КБ при выполнении проектно-конструкторских работ. Побеждал тот коллектив, который лучше справился с исполнением технического задания, и ему доставались все «пряники» в виде премий, наград и авторских отчислений за каждую выпущенную машину.

С другой — и у одного главного конструктора, и у другого имелся серьёзный опыт в проектировании тяжёлых машин. Об Андрее Николаевиче рассказывать излишне, поскольку его уже в это время некоторые очень нескромно называют «королём тяжёлой авиации» по аналогии с «королём истребителей» Николаем Николаевичем Поликарповым. Правда, тот в последнее время, а именно — после того, как его КБ разодрали на части более молодые Микоян с Гуревичем и Лавочкин с Гудковым, скорее, «царствует», чем «правит». Даже для великолепного по техническим характеристикам И-185 нашлись производственные мощности лишь для мелкосерийного выпуска в Новосибирске.

Петляков тоже далеко не профан в данном вопросе. Чего стоит только четырёхмоторная машина ТБ-7, бомбившая Берлин и летавшая в начале 1942 года в Америку. К этому следует добавить и то, что Владимир Михайлович участвовал в проектировании ТБ-1, ТБ-3, ТБ-4, носивших на этапе разработки инициалы «АНТ», «Андрей Николаевич Туполев». То есть, оба конструктора были прекрасно знакомы и умели находить общий язык. Значит, в правительстве посчитали, что, объединив усилия двух коллективов, удастся гарантированно получить требуемые параметры машины.

А вот тут началось очень уж необычное. Конструировать «с нуля», по большому счёту, вообще не пришлось. Некий очень высокий чин (цельный старший майор госбезопасности) из Наркомата внутренних дел привёз первичный комплект документации, на которой уже была вычерчена будущая машина. Судя по приложенным техническим данным, строго соответствующая требованиям правительства. Честно говоря, изначально обоим главным конструкторам показавшимся недостижимыми.

Да посудите сами: дальность восемь тысяч километров при бомбовой нагрузке в десять тонн. При этом максимальная скорость 685 километров в час, а крейсерская — 625. Практический потолок — десять километров. Машина должна быть четырёхмоторной.

— Да какие же для этого потребуются двигатели? — невольно вырвалось у Андрея Николаевича. — Как мне кажется, не меньше трёх тысяч лошадиных сил каждый. У нас же не выпускаются таких моторов.

— Будут двигатели. И не в три тысячи сил каждый, а в четыре тысячи, — заверил чекист. — Массогабаритные характеристики двигателей прилагаются.

И после этого у Петлякова не осталось ни малейшего сомнения в том, что это будут за моторы. Примерно того же типа, что теперь устанавливаются на его Пе-2 и Пе-8.

Это всё было в конце 1940 года. С тех пор немало туши утекло с кончиков рейсфедеров. Впрочем, куда меньше, чем могло быть, поскольку значительную часть чертежей выполняли машины, установленные в помещении, возле которого круглосуточно находился пост сотрудников НКВД. Многие расчёты производились там же. Причём, молниеносно, если судить по привычным для обоих Главных темпам. Тоже на машинах, которые им удалось увидеть исключительно в силу своего статуса. И обслуживали эту технику преимущественно молодые (в сравнении с Туполевым и Петляковым, конечно) люди, с которыми не имели права общаться на какие-либо посторонние темы прочие сотрудники Временного Объединённого конструкторского бюро.

Перепроектировать часть конструкции и оборудования всё-таки пришлось. Как проговорился руководитель «особой конструкторской группы», машина изначально создавалась как пассажирская для дальних рейсов, и требовалось «превратить» её именно в бомбардировщик.

Самым простым в этом деле было — избавиться от иллюминаторов и бортовых дверей. Впрочем, далеко не на всех вариантах, поскольку предполагалось использование части будущих машин в качестве и транспортника, и правительственного «борта». Несколько более сложной стала задача оборудования её раскрывающимися створками бомболюка и подвеской для авиабомб. Причём, рассчитанной на массу бомб до пяти тонн. Самой же большой трудностью стала адаптация шасси для посадки на грунтовую взлётно-посадочную полосу. Что для машины с максимальной взлётной массой 64 тонны (почти вдвое выше, чем у ТБ-7!) потребовало увеличения не только прочности шасси, количества колёс в стойке, но и их диаметра в сравнении с оригинальным проектом.

Но справились! А потом началась эпопея с воплощением «в металле» заложенных в самолёт технических решений. Проблем возникло «вагон и маленькая тележка», как выразился один из членов «особой конструкторской группы». От изготовления и обработки новых сплавов (магниевых, титановых, хромо-марганцево-алюминиево-никелевых) до изготовления высокоточных гидравлических механизмов и электроприводов.

С двигателями, как и обещал старший майор госбезопасности, проблем не было. К тому моменту, когда потребовалась их установка в мотогондолы, агрегаты, «чистым» весом чуть более тонны, и четырёхлопастные винты к ним, диаметром четыре с половиной метра, привезли на Государственный авиазавод № 1 в упаковочных ящиках. Тоже не новые, как в случае с моторами для Пе-2, но с остаточным ресурсом в несколько тысяч часов, чему поразился теперь уже и Александр Николаевич Туполев.

И вот 1 августа 1942 года четырёхмоторный дальний бомбардировщик ТиП-2 (Туполев и Петляков, модель вторая) впервые под мощный рёв моторов оторвался от взлётной полосы Центрального аэродрома. Почему модель № 2, а не № 1? Просто в силу недавно введённого советского правила обозначать боевые машины: нечётные номера присваиваются истребителям, а чётные — всем остальным.

Испытательные полёты, длившиеся до конца октября, проводил «сторонний» экипаж. Главные конструкторы даже пытались возражать, что никогда не видели этих людей даже в сборочном цеху.

— Они же не знают машины!

— У этих людей такой опыт, связанный с ней, что вам, товарищи Туполев и Петляков, даже не снилось, — отрезал куратор работ из госбезопасности.

После завершения испытаний и подписания документов о передаче машины «на баланс» Авиации дальнего действия на Ходынку приехал сам товарищ Сталин, оценивший не только экстерьер самолёта, но и осмотревший его изнутри. Включая «рабочие места» стрелков оборонительного вооружения.

Следует сказать, что это вооружение производило впечатление на любого, увидевшего самолёт вблизи. По две спаренных 20-мм установки спереди и сзади фюзеляжа сверху, по одной такой же снизу фюзеляжа спереди и сзади, и кормовая сдвоенная 23-мм установка по типу бомбардировщика Ил-28. Итого четырнадцать пушечных стволов!

— Мне кажется, товарищи Туполев и Петляков, создавшие этот очень нужный нам самолёт, достойны Сталинской премии за 1942 год! — объявил на прощание Председатель ГКО. — Но ещё больше он будет нам необходим спустя три-четыре года.

Какой вывод из этого можно сделать? Да такой, что ТиП-2 будет выпускаться серийно. И вовсе не малой серией в десяток машин. Неясно только: для чего потребуется такая дальность через три-четыре года?

Но долго задумываться над этим не пришлось. Буквально в первых числах ноября самолёт начали готовить к вылету, и генерал-лейтенант авиации Александр Евгеньевич Голованов принялся обзванивать обоих главных конструкторов на предмет того, уверены ли они в своей машине.

Что ему ответить? Её надёжность показали лётные испытания. Да и таинственные испытатели, кстати, занявшие в этом полёте часть мест экипажа, были уверен в том, что машина не подведёт. Тем не менее, генерал-лейтенант, а следом за ним и Андрей Николаевич с Владимиром Михайловичем, с облегчением выдохнули, когда дальний бомбардировщик приземлился на Центральном аэродроме спустя восемь часов после вылета. Куда именно летал самолёт, который в другом, «сопредельном» мире назвали бы всего лишь одной из военных модификаций гражданского дальнемагистрального лайнера Ил-18 (Сергея Владимировича Илюшина не привлекли к его «перепроектированию» исключительно из-за того, что ему хватало забот с аналогичной работой и запуском в производство Ил-28), оставалось тайной очень недолго.

Фрагмент 13

25

И снова другой фронт. Гвардейскую бригаду полковника Гаврилова теперь перебросили на Юго-Западный.

Это Пётр Михайлович грыз себя раскаянием за неоправданно высокие потери в боях на подступах к Хотимску. Начальство посчитало, что бригада действовала нормально, и потери не такие уж «выдающиеся». По крайней мере, никаких «организационных выводов» не последовало, хотя и наград никому из штабных не дали. Просто отвели соединение в глубокий тыл на пополнение.

Никакой принципиально новой техники на этот раз не поступило. Всё те же танки Т-55, всё те же боевые машины пехоты. Правда, сформировали «ударную роту» в первом танковом батальоне, машины которой защитили от новых германских кумулятивных снарядов, прожигающих даже броню Т-55.

Именно прожигающих, поскольку после попадания такого снаряда в броне остаётся оплавленная дырочка, диаметром с двухкопеечную монету, но сквозная. А экипаж гибнет от жуткого давления, температуры и брызг расплавленного металла, возникающих в забронированном пространстве. И хорошо, если на пути раскалённых газов и капель расплавленной стали не попадётся боеукладка. Иначе — башня отлетает метров на десять-двадцать.

Принцип действия этих снарядов тот же, что и у наших ручных противотанковых гранатомётов, которые немцы с огромным удовольствием «трофеят» и используют против наших же танков. Ну, и сами начали производить подобное оружие даже двух видов: одноразовый «Фауст-патрон» и многоразовое более мощное оружие с названием «Печная труба». Действительно напоминающее печную трубу. Дальность стрельбы из этих «шайтан-труб», как их в шутку назвал кто-то из «добровольцев», куда меньше, чем у РПГ. Всего-то чуть больше 100 метров у «Офенрора» и 30 метров у «Фауст-патрона» против 300–400 у РПГ. Но при удачном попадании эффект тот же: четыре трупа возле танка. Сгоревшего. Благо, «фаусты», по форме напоминающие дубинку лесного разбойника, сильно рикошетят от наклонной брони, а самих же этих «шайтан-труб» пока поступает в немецкие войска мизерное количество.

От того, как именно решили защитить машины «ударной роты», Гаврилов просто ошалел: на них какие-то тыловые «консультанты» навешали прямоугольных коробочек со… взрывчаткой! «Горлом взять» их не удалось. Криков «я не позволю превратить мои машины в подвижные фугасы, взрывающиеся от попадания первой же пули» они не восприняли, показав бумаги с приказом «произвести войсковые испытания экспериментальной динамической защиты» именно на базе 2-й гвардейской отдельной тяжёлой мотострелковой бригады. Да ещё и показали на переносном киноаппарате цветной (!!!) фильм о полигонных испытаниях этой самой динамической защиты.

Если верить кино, то пули эти коробочки со взрывчаткой не берут. Даже пули крупнокалиберных пулемётов. А вот при попадании снаряда — любого снаряда, от «игрушечного» 37-мм пушки-«колотушки» до 88-мм «грозы танков» зенитки — разрушают попавшую в коробочку «железяку». То же самое происходит и с гранатой от РПГ, которой сначала приходится прожигать заряд «динамической защиты» (а тут-то гранате и конец!), и уж потом — основную броню. Мало того, по словам «учёных», у немцев появились не только бронебойные «болванки», но и лёгкие снаряды-«катушки» с сердечником из прессованного карбида вольфрама, позволяющие за счёт огромной скорости полёта и удельной массы этого вещества пробивать очень толстую броню. Что-то вроде бронебойных винтовочных пуль со стальным сердечником, только ещё «бронебойнее». «Динамическая защита» якобы разрушает и их. Но посмотрим, посмотрим, как всё будет в реальном бою!

— Это очень вам понадобится в ближайшее время, товарищ полковник. Под Одессой немцы уже применили новейшие танки типов «Тигр» и «Пантера». На «Тигре» установлена 88-мм пушка, адаптированное к использованию в танках их зенитное оружие, пробивающее даже лобовую броню танков КВ. С Т-55 в лоб оно, конечно справляется очень плохо, но попадания в борт этих самых подкалиберных снарядов могут быть опасными, — рассказывали инженеры. — Машина очень серьёзная в сравнении с прежними немецкими моделями. Лобовая броня — 100 миллиметров, борта — 63 миллиметра, корма 80. Масса 57 тонн, семисотсильный двигатель.

Второй танк они называют средним, но его масса почти 45 тонн. Броня наклонная, впереди — 80 миллиметров, а приведённая с учётом этого наклона становится и вовсе равна 150 миллиметров. Пушка меньшего калибра, всего 75 миллиметров, но за счёт большой длины способна с километровой дистанции этим самым подкалиберным снарядом пробивать до ста пятидесяти миллиметров брони.

— И как они зарекомендовали себя на поле боя? — насторожился Гаврилов.

— Это были опытные машины, у которых возникли проблемы с охлаждением двигателей, с поломками ходовой части. Но, как вы понимаете, товарищ полковник, после того, как устранят эти «детские болезни» и начнут выпускать машины серийно, про часть поломок можно будет забыть. Как грозное оружие себя проявили. Т-34 со старыми, «трёхдюймовыми» пушками им не противник. Выигрывают только из-за манёвренности. 85-мм пушка ещё берёт броню «Тигра», но с полукилометровой дистанции, а если учесть, что «Тигр» поражает их с двух километров, то можете представить, во что выливается такой бой.

Единственное «противоядие» против них всех — это как раз «пятьдесят пятые», способные и попадание снаряда «ахт-ахт» выдержать, и с той же дистанции броню немецких «кошек» пробить. Как раз батальон Т-55 и истребил их под Одессой. Но вы же понимаете, что несколько попаданий даже в лобовую броню могут просто проломить её. Вот и стараемся обезопасить танкистов от такой напасти.

— Поживём — увидим, удалось ли вам их обезопасить, — буркнул командир бригады.

Второе уродство — это навешанные на борта Т-55 свободно висящие резиновые ленты от транспортёров для перемещения сыпучих грузов. Те же самые «консультанты» «на пальцах» объяснили командиру и зампотеху бригады, что пустое пространство за лентой «расфокусирует» кумулятивную струю, которая после этого просто обжигает краску на корпусе машины или повреждает опорные катки подвески. Опять же, бой покажет! Тем более, как кажется Гаврилову, эти «резинки» очень быстро превратятся в лохмотья от пуль и осколков снарядов. Хотя, конечно, уж лучше поменять кусок транспортёрной ленты, чем списать машину после пожара в моторном или боевом отделении.

Если уж на то пошло, то лучше бы такой защитой снабдить боевые машины пехоты с их тоненькой бронёй, поражаемой даже снарядами «колотушек». Но в регулярно высылаемых «сверху», из ГАБТУ, наставлениях постоянно долбят напоминаниями о том, что БМП — это не танк, посылать их в атаку в одной линии с танками нельзя ни в коем случае. Место БМП на поле боя — в 300–400 метрах позади танков. Да только сколько ни транслируй эти уставные требования, а командиры экипажей «увлекаются», лезут поближе к танкам. А в результате бригада несёт потери.

Да и как им не лезть вперёд? Гладкоствольная пушчонка калибром 73 мм слабенькая, при стрельбе по бронированным целям уже на дальности 700–800 метров из неё попасть почти невозможно. Осколочно-фугасные снаряды, по паспорту, можно применять на дальности до четырёх «с хвостиком» километров, но по-настоящему эффективный огонь всё равно приходится вести с дистанции всего полтора километра. Для боя с пехотой, конечно, хватает, но ведь у немцев и противотанковая артиллерия имеется…

Ещё одна причина, по которой боевые машины пехоты пока оставили без динамической защиты — недостаточная для этого плавучесть. После навешивания дополнительной массы БМП просто перестанут быть плавающими машинами, что «наверху» посчитали неприемлемым. Тем более, в условиях, где придётся на этот раз воевать бригаде Гаврилова.

А перебросили её на самый южный фланг Юго-Западного фронта. Разгружались на прифронтовой станции Лубны. Местность там холмистая, сильно изрезанная оврагами, потому и удалось её удерживать, несмотря на давление 6-й немецкой полевой армии и венгерских частей. Впрочем, эта армия сосредоточилась на прорыве к Полтаве и Харькову, а не на продвижении на север.

У Красной Армии на этом направлении тоже сил было немного из-за того, что основная масса резервов перебрасывалась восточнее, к линии Полтава — Днепропетровск. И вот, похоже, настала пора, когда немецкое наступление начало выдыхаться.

26

В том, что сотрудник недавно восстановленного «антикоминтерновского» 9-го отдела Секретной разведывательной службы, известной некоторым ещё и под названием MI6, капитан Майкл Питерс направлен руководителем отдела Гарольдом Адрианом Расселом Филби именно в Турцию, вовсе ничего странного не было. Турки недавно объявили войну Советской России, а Турецкую Республику и Британскую Империю связывает секретный договор о помощи в случае, если Турция подвергнется нападению извне.

Ни для Питерса, ни для Филби, более привычного к семейному детскому прозвищу Ким, не были тайной отношения этой страны с главным противником Великобритании на Европейском и Африканском театре военных действий, нацистской Германией. Немцы уже который год «обхаживали» турецких политиков, чтобы втянуть обломок некогда могущественной Османской Империи в войну на стороне Оси Рим — Берлин — Токио, но турки проявляли благоразумие, не рискуя получить сразу двух могущественных врагов — Британию и Советский Союз. Особенно — Великобританию, до известных событий поставлявшую туркам современные самолёты и обучавшую турецких лётчиков. Вплоть до участия турецких курсантов в авианалётах на Берлин.

Ненависть ряда турецких политиков к большевикам и русским вообще уравновешивалась могуществом Красной Армии. Но, как оказалось, русские дезинформировали их, вбрасывая совершенно фантастические цифры численности войск, сосредоточенных в Закавказье. Об этом британцам было известно от их агентов, продолжающих действовать в Армении и Азербайджане ещё с начала 1920-х годов. А вслед за британцами данную информацию получили и турки. Вот тогда-то и началось стягивание восьмисоттысячной армии поближе к турецко-советской границе. И когда немецкие самолёты, вылетевшие из Болгарии, разбомбили трофейными русскими бомбами портовый город и угледобывающий центр Зонгулдак (SIS это выяснила очень быстро), война стала почти неизбежной.

Её ещё можно было бы остановить, если бы премьер-министр Уинстон Черчилль приложил все усилия для того, чтобы «замять» инцидент, в котором обвинили русских, и даже привлечь Турцию к войне с Германией в качестве союзника. Но после визита в Москву в августе этого года герцог Мальборо очень охладел к выполнению союзнического долга перед Сталиным. Питерс же знал, что британские генералы категорически против такого нового члена Антигитлеровской коалиции, для защиты которого от немцев и их союзников придётся отвлекать солдат и боевую технику с более значимых для Империи театров военных действий — Восточноазиатского и Африканского. Они даже советовали правительству финансово и поставками боевой техники стимулировать сохранение Турцией нейтрального статуса.

Но всё решилось наилучшим образом: в отношении Великобритании и США Турция осталась нейтральной, а с Советским Союзом, роста влияния которого в Европе после окончания войны так опасается мистер Черчилль, ведёт войну, ослабляющая его потенциал. И теперь не британцам, а нацистам следует заботится о защите Турецкой Республики от большевистских варваров. При этом британская промышленность продолжает зарабатывать деньги на поставках боевой техники формально нейтральным Империи туркам. «У Британии нет постоянных союзников, у Британии есть постоянные интересы». И таким постоянным интересом является ослабление России. И просто великолепно, что за этот интерес сражаются не англичане и войска стран Британского Содружества наций, а кто-то другой.

3-я армия, ставшая накануне войны самой сильной среди боевых группировок Турецкой Республики, нанесла мощнейший удар по двадцати пяти русским дивизиям, сосредоточенным в Закавказье. Правда, большевики предприняли несколько локальных контрударов войсками, размещёнными в Северном Иране, и генералу Мехмету Орбаю пришлось отвлекаться на их отражение. Но успехи турок были неоспоримыми: захвачены Батуми и Ленинакан, турецкая пехота приступила к штурму Еревана.

В этой ситуации громом среди ясного неба прозвучало известие о гибели этого талантливого полководца на церемонии принятия присяги Легиона советских тюрков, сформированного нацистами и переданного в помощь Турции. Турецкая сторона сообщала о какой-то сверхмощной бомбе, разрушившей несколько зданий и лишившей половину города Карс окон.

Потом была бомбардировка укреплений на входе в Босфор со стороны Чёрного моря. И снова — одна-единственная бомба, уничтожившая сразу две береговых батареи, грохот взрыва которой слышали даже в Стамбуле.

В Анкаре поняли, что Сталин грозит десантом в районе Проливов, и военное ведомство Турции начало срочную переброску войск на запад. Чем воспользовался генерал Тюленев, начавший контрнаступление в Закавказье.

К моменту, когда капитан Питерс начал путешествие из оккупированной Великобританией Сирии в Анкару, русские уже отбили Батуми и достигли турецкой территории. Турок отбросили от Еревана, а совместные советско-персидские отряды (шаха возмутило вторжение турецких войск на иранскую территорию, и, несмотря на британское давление, он сделал вид, что не контролирует подразделения «добровольцев», помогающие русским воевать с турками) начали движение к горе Арарат с востока.

А это уже возмутительно! Просто немыслимо, чтобы монарх страны, половина территории которой оккупирована британскими войсками, столь нагло игнорировал требование посла Его Величества Джорджа Шестого прекратить боевые действия против страны, у которой с Великобританией заключён договор о взаимопомощи! Впрочем, Мохаммед Реза Пехлеви молод (вот-вот исполнится 23 года), горяч, и ему нужно доказать населению, что он вовсе не является британской и советской марионеткой. Вот и пытается разыграть карту ненависти персов к давним врагам, туркам. К тому же, сказывается наследственность: его отец, отрёкшийся от престола и находящийся в изгнании в Южной Африке Реза-шах, начинал службу в Персидской казачьей бригаде под руководством русских офицеров и в составе бригады дослужился до очень высоких чинов.

Ну, и пусть Реза-шах имел тюркское происхождение (из азербайджанского племени айрумов). Позиционировал-то он себя именно как шах всех иранцев, пропагандировал возрождение былой славы Персии. И теперь тем же самым занимается его юный сын. Так что Мохаммед Реза просто вынужден придерживаться антитурецкой позиции.

Помимо сбора разведывательной информации о советских войсках, действующих в Закавказье, капитану Питерсу поставили задачу отслеживать потребности турецкой армии, военно-морского флота и военно-воздушных сил в боевой технике и вооружениях. И, в случае необходимости, информировать британского посла в этой стране баронета Хью Нэтчбулл-Хагессена о необходимости увеличения поставок оружия Анкаре.

Несмотря на весьма относительные успехи Красной Армии в Закавказье (преимущество в живой силе всё ещё на стороне 3-й турецкой армии) и обозначенную Москвой угрозу высадки на Босфоре, настроения в Анкаре тревожные, но не панические. Германские и британские советники, довольно сносно уживающиеся в министерстве обороны Турецкой Республики, оценивают возможность поражения Турции как низкую. Великобритания уже выразила решительный протест Сталину в связи с переходом советских войск турецко-советской границы и бомбардировкой береговых укреплений на Босфоре. Нацисты серьёзно давят на болгарского царя Бориса с требованием объявить войну России и отвести войска от болгарско-турецкой границы, чтобы турки смогли усилить гарнизоны в районе Проливов. В арабских странах формируются конные отряды лояльных Германии воинов для войны с «неверными» в Закавказье. Муссолини уже направил мусульманских «добровольцев» из оккупированной Албании в помощь Турции. Под видом рыбаков, «сбившихся с курса», на парусных судёнышках массово засылаются турецкие агенты на Кавказ и в Крым, чтобы поднять восстания в тылу советских войск.

Ознакомившись с этими фактами и отчётностью турецких военных, Питерс пришёл к выводу, что пока беспокоиться не о чем. Со своей задачей ослабления русских и затягивания войны с Германией турки справляются успешно. Большевикам приходится тратить на борьбу с ними драгоценные резервы, а восстановление взорванного при отступлении из Батуми участка нефтепровода ещё на несколько месяцев осложнит снабжение топливом Красной Армии на Юге Украины и Черноморского флота. По донесениям турецких агентов, серьёзной подготовки к высадке десанта в районе Стамбула, чего так опасаются в SIS, не ведётся. Как и двадцать пять лет назад, русско-турецкая война, бушевавшая, в основном, в провинции Карс должна затянуться надолго.

Фрагмент 14

27

Всё-таки Нина была права, когда оправдывала свою начальницу: Евдокия Антиповна действительно оказалась не такой распущенной, как могло показаться Андрею Мокшанцеву в первые минуты их знакомства. Ну, «переклинило» бабу «на потрахаться» под воздействием водочных паров: с кем из «ягодок опять» не случается? Тем более, похоже, у Ильи Соломоновича, мужа «Дуси», с «этим делом» начали возникать возрастные трудности. Ну, и плюс чрезмерная загруженность по службе в Мострансе: время такое, что восемь часов рабочего дня — скорее, редкое исключение, чем правило.

Да, сдружились они семьями, пусть Андрей и Нина пока так и не расписались. Но и у него, и у неё в Москве знакомых, к которым можно прийти в гости, практически нет, а Евдокия и Илья, как они потребовали называть себя после первого же посещения их квартиры, оказались достаточно компанейскими людьми.

Заводилой, конечно, выступала Дуся с её деловой хваткой, но и более сдержанный, напуганный не так давно прокатившейся волной «большого террора» Илья Соломонович незаметненько тянулся за ней. Так что 7 ноября отметили неплохо. Без особых излишеств в виде неограниченных возлияний, но хорошо посидели: всем завтра на работу или службу. Поговорили о положении дел на фронтах, о перспективах окончания войны. К сожалению, всё ещё нескорых.

Да, нескорых, пусть и Красная Армия конца 1942 года в этом мире разительно отличается от той, что заканчивала оборону Сталинграда в мире, из которого прибыл Мокшанцев. Ведь за пару дней до этого майор ФСБ стал свидетелем совещания с участием представителей Генерального Штаба, проходившего в кабинете Сталина.

— К сожалению, наступление Одесской группы войск развивается медленнее, чем было запланировано, — сетовал Александр Михайлович Василевский. — И это не позволяет нам нарастить концентрацию войск в районе Очакова для того, чтобы ослабить давление на левый фланг 17-й армии Штюльпнагеля в районе Николаева. У этого отставания от графика есть и объективные, и субъективные причины.

— Некомпетентность Софронова? — пыхнув трубкой, задал вопрос председатель ГКО.

— В значительно меньшей степени, чем талант Манштейна. Георгий Павлович показал себя мастером оборонительных боёв, но опыт наступательных сражений у него несравненно меньше. И Манштейн-Левинский его несколько переигрывает. Но, как я уже сказал, нельзя списывать со счетов и объективные причины. Во-первых, характер самого театра военных действий. Войскам Группы войск приходится наступать по трём направлениям, между которыми практически невозможно осуществить манёвр резервами из-за того, что они разъединены достаточно широкими и длинными лиманами. Это пространство между Днестровским и Хаджибейским лиманами, Куяльницким и Тилигульским, и Тилигульским и Сосицко-Березанским. Во-вторых, германское командование сманеврировало, передав ответственность за левобережный участок Тилигульского лимана Штюльпнагелю, и это позволило Манштейну увеличить концентрацию войск на двух других направлениях. В-третьих, 51-ю армию генерал-лейтенанта Львова составляют войска, практически не имеющие боевого опыта, а противник у неё очень серьёзный. Ну, а в-четвёртых, вмешалась погода.

— Отчего топчется на месте Харитонов? У него же теперь почти полноценная армия. Или ему по-прежнему не хватает войск и боеприпасов?

— Как я уже сказал, товарищ Сталин, немцы осуществили манёвр силами. И армия Штюльпнагеля практически прекратила попытки форсирования Южного Буга, сосредоточившись на удержании позиций между лиманами. 9-ю же армию, пусть и пополненную за счёт переброски войск через Днепровский лиман на этих новых десантных кораблях, строящихся в Феодосии, мы не можем усилить из-за того, что дивизии, раньше входившие в её состав, пока ведут тяжёлые бои в верховьях Сосицкого лимана.

Да, десантные корабли, строящиеся на Феодосийском завод «Море», который в этой истории не был разрушен, а выполняет оборонный заказ на постройку малых десантных кораблей проекта 106К, собираемых «конвейерным» методом из поступающих по железной дороге уже готовых «блоков». За основу этого разработанного в 1950-е и модернизированного в 1960-е годы корабля, способного брать на борт 200 тонн груза, три тяжёлых или средних танка, десяток ЗИС-5 или 150 красноармейцев, насколько знал Мокшанцев, взяли немецкую быстроходную десантную баржу MFP. А поскольку советское руководство, получив информацию о ходе боевых действий из будущего, осознало потребность в них на Чёрном море, и разместило заказ для Черноморского флота именно в Крыму.

— Необходимо усилить Харитонова. Может быть, даже за счёт части войск, обороняющих Николаев, если вы, товарищ Василевский, утверждаете, что натиск Штюльпнагеля на город ослаб. Удастся ли нам окружить армию Штрекера, как это было запланировано планом операции «Уран»?

— Удары во фланги немецкой 6-й полевой армии со стороны 1-го Украинского фронта генерал-лейтенанта Ватутина и 2-го Украинского фронта генерал-лейтенанта Рокоссовского стали полной неожиданностью для немцев. Войска Ватутина рассекли венгерские части, прикрывающие левый фланг Штрекера, и в настоящий момент в районе Переяслав-Хмельницкий — Золотоноша идёт ликвидация тех их частей, что ещё не успели переправиться на правый берег Днепра. Наши ударные танковые и мотострелковые соединения, такие как 2-я гвардейская отдельная мотострелковая бригада полковника Гаврилова, первая вышедшая к Днепру, развернулись на юго-восток, форсировали реку Сула и продолжают стремительное наступление по немецким тылам в направлении Кременчуга.

Части генерала Рокоссовского, прорвав спешно организованный гитлеровцами рубеж в нижнем течении реки Ворскла, сегодня утром сходу форсировали нижнее течение реки Псёл и завязали уличные бои на окраинах Кременчуга. По данным радиоперехвата, Штрекер запросил у начальника немецкого генерального штаба Цейтцлера разрешение на отвод войск от Хорола и Полтавы, но Гитлер категорически запретил ему отходить. Вместо этого Штрекеру приказано прорвать намечающееся кольцо окружения и восстановить утраченные позиции у Днепра.

За два дня, прошедшие после этого совещания, как было известно Мокшанцеву, войска 1-го и 2-го Украинского фронтов соединились возле украинского села со «вкусным» названием Пироги. А дивизии Николая Фёдоровича Ватутина уже начали дробить образовавшийся котёл, наступая от Великой Буромки на восток и от Миргорода на юг с целью окружения немецких дивизий в районе Хорола.

Спешно сформированным из тыловых и маршевых подразделений кампф-группам не удалось надолго задержать ворвавшиеся в Кременчуг советские войска. Бои в центре города ещё продолжались, а один из стрелковых полков под огнём зенитной артиллерии, прикрывающей наплавной мост от налётов советской авиации, сумел захватить переправу и создать на правом берегу Днепра плацдарм.

Командующий 6-й армией Карл Штрекер, штаб которого располагается на окраине всё-таки захваченной немцами Полтавы, действительно сумел очень быстро организовать боевые группы для прорыва окружения. И на 7 ноября тяжёлые бои с пытающимися вырваться из котла немцами шли в районе населённых пунктов Кобеляки и Козельщина.

А после рассмотрения положения дел в излучине Днепра, где наступательные действия только планировались, участники совещания перешли к Закавказью. Оставили самый острый вопрос, так сказать, «на сладкое». Хотя, с точки зрения Мокшанцев, «сладкой» там обстановку назвать очень сложно: война есть война, и турецкие головорезы, в первые недели боевых действий сумевшие прорваться в Ереван, оставили очень кровавый след.

— На данный момент весь горный массив Арарат находится под контролем советских войск. Продолжаются тяжёлые бои на рубеже Октемберян — турецкий город Ыгдыр. Наступление турецких горнострелковых частей на сёла Гукасян, Амамлу и Артик приостановлено. Но, в основном, из-за того, что туркам приходится перебрасывать значительные силы для защиты Ыгдыра и попыток вернуть крепость Баязет или, как они её называют, Дугубазыт.

Полной неожиданностью для противника стал наш десант в Трабзоне, что существенно облегчило наступательные действия советских войск вдоль единственной дороги на Батуми. И, если не помешает погода, то после укрепления трабзонской группировки, можно будет организовать встречный удар по этой дороге навстречу войскам, движущимся от Батуми. Союзники из Российской Федерации пообещали для этого выделить эскадрилью ударных вертолётов, чтобы заслоны на перевалах дороги Хопа — Артвин — Шавшат — Ардахан не стали серьёзным препятствием нашим танкам.

— А после того, как эта дорога перейдёт под наш контроль?

— А после этого, как и было запланировано, совместный удар моторизованных частей и воздушного десанта в районе Карса с целью полного окружения и уничтожения Ленинаканской группировки турок.

28

Рапорт об отставке от оберста Отто Вильгельма Шульце был очень некстати. Большего специалиста по технике и технологиям, полученным русскими из будущего, не только в ведомстве адмирала, но и во всём Рейхе просто не существует. Просто потому, что полковник начал заниматься этой темой буквально с первых дней этой проклятой войны с большевиками.

Да, проклятой. Потому что она уже стоила германской нации почти трёх миллионов погибшими и около миллиона пленными. И хотя предки Канариса имели греческие корни (сам Вильгельм считал себя родственником греческого адмирала Константина Канариса, некоторое время бывшего даже премьер-министром Греческого королевства), но сам он родился в семье сына одного из основателей промышленности Рура, воспитывался в германском духе и всю жизнь посвятил службе Германии. Так что словосочетание «германская нация» для него — не пустой звук, пусть и немного не соответствует тому смыслу, который в него вкладывают члены нацистской партии. Не зря же участники так и нереализованного заговора 1938 года по свержению Гитлера доверили ему свои планы. К счастью, заговор оказался не только нереализованным, но и нераскрытым.

Вот и сейчас адмирал имеет возможность наблюдать агонию окружённой под Полтавой армии генерала Штрекера, которой просто невозможно помочь. Из-за того, что 6-я армия и остатки 4-й Танковой армии Гёпнера отрезаны от остальных германских войск не только русскими войсками, но и огромной рекой Днепр, через которую просто нет переправ, находящихся под контролем германских войск.

Да, фюрер отдал приказ организовать воздушный мост с окружёнными войсками, пока срочно переброшенные к Кременчугу дивизии генерала Макензена, Танковая армия которого уже не соответствует названию из-за слишком малого количества танков, пытаются вернуть захваченный русскими наплавной мост через Днепр. Но за то время, пока они подходили, части Красной Армии, переправившиеся по этому мосту, успели не только глубоко зарыться в землю, но и нарастить силы на плацдарме даже танковыми подразделениями. А поскольку войскам, пытающим вернуть переправу, приказано сберечь её для возможности прорыва к движущимся им навстречу солдатам 6-й армии, продолжают перебрасывать на плацдарм подкрепления. От идеи же воздушного моста пришлось отказаться буквально на второй день из-за высочайших потерь транспортной авиации от действий ночных истребителей и зенитных установок, снабжённых радиолокаторами.

Ради деблокады армий Штрекера и Гёпнера Макензену пришлось снимать войска с Днепропетровского и Запорожского направлений, чем немедленно воспользовались русские. Европейский сброд, которым пытались усилить 1-ю Танковую, не выдержал неожиданного удара 3-го Украинского фронта, как теперь называется часть Южного фронта, прикрывавшая подступы к крупным промышленным центрам Днепропетровск и Запорожье. Не выдержал и попятился назад, временами переходя в бегство. Так что Эберхарду фон Макензену, получившему звание генерал-полковника вместе с командованием Танковой армией после гибели Клейста, теперь не позавидуешь: с одной стороны, ему необходимо выполнять приказ фюрера по ликвидации русского плацдарма у Кременчуга, а с другой — затыкать дыры в обороне на подступах к Жёлтым Водам и Кривому Рогу.

Это было бы половиной беды, если бы под удар большевиков не попала оперативно подчинённая командующему 17-й армией Карлу Штюльпнагелю 3-я Румынская армия. 4-й Украинский фронт, тоже выделенный из Южного фронта, занимающий полосу обороны от верховий реки Ингулец до Березанского лимана, до тех пор проявлял активность лишь на своём западном фланге и в центре, в районе Николаева. И вдруг ударил правым флангом в стык румынских войск и 17-й полевой армии. Из-за чего Штюльпнагелю пришлось срочно перебрасывать и без того истощённые атаками на Николаев силы на восток. Так что совершенно не исключено, что следом перейдёт в решительное наступление и группировка русских, зажатая между Березанским и Бугским лиманами.

Пока адмирал оценивает происходящее на Юге Украины как драму, но есть все основания предполагать, что вскоре она перерастёт в трагедию. Если группировка Штрекера-Гёпнера будет «задушена» в окружении, то у русских высвободятся силы 2-го Украинского фронта, которые они непременно бросят в наступление вдоль Днепра на северо-восток, к Черкассам, Белой Церкви и Киеву. И столицу Украины они будут брать не после невероятно трудной и кровопролитной десантной операции через Днепр, а по суше.

Фюрер надеялся, что вступление в войну Турции существенно облегчит положение дел Рейха. Тем более, Канарису, находящемуся в постоянном контакте с британским коллегой Стюартом Мензисом, известно, что англичане в этой ситуации настроены не только не сокращать поставки Анкаре вооружений, но и наращивать их. Однако операция «Шамиль», предусматривающая восстание кавказских и крымских мусульман в тылу русских, провалилась. ОГПУ во главе с Лаврентием Берией «сработало на опережение», сразу после провокации с бомбардировкой Зонгулдака арестовав лидеров мусульманских радикалов в Крыму и на Кавказе. А поскольку организацией операции «Шамиль» занимался именно он, адмирал Канарис, его влияние на фюрера очень сильно пошатнулось.

Да и сами турки оказались вовсе не на высоте. Расчёт был на то, что турецкой 3-й армии будут противостоять плохо обученные и вооружённые старой, ещё довоенной техникой русские дивизии. А народы Закавказья, по меньшей мере, займут выжидательную позицию, поскольку среди них наиболее высок процент недовольных Советской Властью. Но турки, ворвавшись на юг Грузии и в Армению, устроили там резню мирного населения, как это уже было в 1915 году. В результате Красная Армия пополнилась многими десятками тысяч добровольцев, а президенту США пришлось разрешить формирование на американской территории Добровольческого корпуса из числа армян, который в ближайшее время будет вооружён закупленной на пожертвования армянской диаспоры со всего мира боевой техникой и переброшен в Советскую Россию для участия в войне против Турции. А заодно и резко увеличиваются объёмы поставок Советскому Союзу в рамках ленд-лиза.

Русские же довольно быстро оправились после тяжёлых приграничных боёв, и теперь начали наступление вглубь Турции. Они пока даже не заняли территорию, некогда находившуюся под властью Российской Империи, но, как докладывают агенты из Анкары, там, в Закавказье, уже появилась куда более совершенная техника, чем состояла на вооружении их Закавказского фронта на момент начала турецко-советской войны.

Хуже некуда обстановка и в Африке. Мало того, что там высадились американские и новые английские войска, так положение экспедиционного корпуса Роммеля ухудшилось настолько, что от капитуляции его удерживают лишь приказы фюрера. И виной тому вовсе не англичане, а те же русские, из-за которых пришлось резко снизить поставки боевой техники Роммелю.

Единственное светлое пятно — удачная операция немецких диверсантов в Чикаго. Ведомству адмирала стало известно, что ещё летом американцы начали работы над собственным урановым проектом. А потом удалось выяснить, что для подтверждения возможности цепной реакции ядер урана ряд физиков, включая бежавшего из Италии еврея Ферми, под трибунами студенческого стадиона в этом городе строят опытную установку. В результате в разгар работ в помещении вспыхнул сильнейший пожар (американцы использовали в установке огромное количество графита), в пламени которого погибли многие из участников этого проекта, включая того же Ферми, известных физиков Опенгеймера и Сцилларда. Мало того, произошло сильное радиоактивное заражение как самого стадиона, так и территории университета и части города. Таким образом, как надеется адмирал, урановую бомбу для удара по Германии янки создать до конца войны уже не успеют.

— Вы твёрдо решили, Шульце?

— Увы, господин адмирал, но мои почки, застуженные во время зимнего блуждания в лесах под Брянском, не позволяют мне выполнять служебные обязанности. Мне нужно немедленное лечение и перемена климата на более тёплый.

— Жаль. Но я похлопочу о выписке вам заграничного паспорта. Куда намереваетесь отправиться?

— Выбор у меня небольшой: либо Испания, либо Бразилия, либо Парагвай. Я предпочитаю Испанию, которая, как мне кажется, сохранит нейтралитет до конца войны.

— В Испанию? Очень хорошо. Только давайте договорим о том, что за мою услугу с заграничным паспортом вы мне тоже окажете небольшую услугу. Небесплатно, поскольку она тоже отвечает интересам Рейха.

Шульце усмехнулся: за время своей работы в разведке он уже привык к тому, что даже отставников время от времени привлекают к делам «конторы».

— Ничего сложного. Просто нужно будет там, на севере Испании, подготовить место для моей тайной встречи с одним человеком.

— Как я понимаю, с очень непростым человеком?

— Да, непростым. Но вам, как моему давнему доверенному подчинённому, я могу назвать его имя: Стюарт Мензис. Мы с ним должны встретиться, по предварительным данным, где-нибудь в конце января следующего, 1943 года. Точную дату мы с вами ещё согласуем.

Фрагмент 15

29

За два с половиной месяца боёв 23-я танковая бригада сумела продвинуться всего на сто с небольшим километров, так и не дойдя до Гомеля километров пятьдесят. Причин такого «топтания на месте», в основном, две. Первая — это ожесточённое сопротивление немцев, не только цепляющихся за каждый клочок земли, но и постоянно контратаковавших. Вторая — ограниченность сил, участвовавших в продавливании обороны противника. Ну, и лесистая, а местами и заболоченная местность очень ограничивали возможность манёвра. Так что Брянский фронт, в конце октября в ходе массового переименования советских фронтов получивший название «1-й Белорусский», не прорывал, а продавливал оборону немецкой Группы армий «Центр».

Как рассудили бойцы, действия фронтов, оперирующих на Белорусском направлении, были направлены, скорее на сковывание тех девяноста дивизий, что немцы держали там, чем на их разгром и освобождение Советской Белоруссии. Ведь главные события второй половины этого года происходили намного южнее, в Нижнем Приднепровье в Северном Причерноморье. И необходимо было не допустить переброски войск отсюда, из западных областей РСФСР и востока Белорусской ССР, на направление главного немецкого удара.

Задачу выполнили. Из-за постоянной угрозы прорыва к таким важным городам, как Витебск, Могилёв, Гомель, за которыми открывается путь на Минск, фашистам приходилось постоянно напрягаться, подбрасывать пополнения в дивизии, несущие высокие потери.

Очень помогали белорусские партизаны, куда лучше немцев знающие в здешних лесах каждый куст, каждую болотную кочку. Как рассказал один из них, когда их отряд соединился с регулярными частями Красной Армии, тайные склады с немецким оружием, боеприпасами, продовольствием для партизанского движения были созданы ещё до войны. Были подготовлены базы будущих партизанских отрядов, выделены и обучены руководящие кадры для них. Часть — из местных партийно-хозяйственных деятелей и чекистов, а часть — из специально оставленных в немецком тылу подразделений диверсантов. И с началом оккупации вокруг этих ядер будущих отрядов начали собираться «окруженцы» и местные жители.

Немцы, конечно, зверствовали. И не только немцы, но и полицаи и специальные карательные отряды из числа белорусских, прибалтийских и, самое обидное для Кудина, украинских националистов. Зачастую доходило до того, что сами фашисты брезговали заниматься «грязной работой» по терроризированию населения и расстрелам евреев, перекладывая её на предателей. Но чем сильнее лютовали оккупанты и их подручные, убивая людей и сжигая деревни (подчас вместе с жителями), тем сильнее у них под ногами горела земля. И это, как говорил тот парень, только здесь, на самом краешке Белоруссии. А чем дальше вглубь республики, тем больше партизан, наносящих удары по вражеским тылам.

Высокой ценой, конечно, выполнили задачу командования. С лета по конец октября потери мотострелков убитыми и ранеными достигли двух третей штатного состава. Нет, это не значит, что к тому моменту, когда бригаду отправили в тыл, в батальоне осталась только одна рота. Пополнения в ходе боёв шли постоянно. Даже возвращались в строй те, кто закончил лечение в госпиталях.

В боевой технике — особенно в танках — потери не меньшие. Особенно — в лёгких танках, очень уязвимых даже для самых малокалиберных противотанковых пушек. Кстати, именно противотанковая и тяжёлая артиллерия оказались для бронетехники самым серьёзным врагом. Поэтому миномётчикам чаще всего и приходилось «работать» по позициям противотанковых пушек, и уж потом — по вражеской пехоте.

Погиб и старый боевой товарищ Вячеслава, Резниченко, с которым они не только прошли боевой путь от окрестностей Сольцов до границы с Белоруссией, но и когда-то ехали в одном эшелоне из Киева, а потом учились на миномётчиков. До обидного случайно погиб! Будучи парнем компанейским, заглянул он «на огонёк» к соседям связистам, которые готовились обедать. Ну, и присел к их кружку, уже приготовившему котелки и ложки. И надо же такому было случиться, что огромный термос с супом поставили прямо на незамеченную противотанковую мину! Жуткое зрелище — то, что осталось от ребят.

Снова расчёт Кудина потерял миномёт и «тачаночку». Нарвались на обстрел немецкой полевой артиллерии. Сами-то успели, как перепёлки, нырнуть с тягача в траву, а «Комсомолец» вместе с установленным на него «самоваром» накрыло прямым попаданием. Благо, это случилось перед самым приказом об отводе бригады в тыл, к Стародубу, так что «безлошадным» сержант Кудин долго не пробыл. Правда, пришлось переучиваться на новую технику.

Нет, не на 160 и 240 миллиметровые орудия, так понравившиеся когда-то Славке. Калибр его новой «машинки» по-прежнему составляет 82 мм. Но он ею остался более чем доволен, поскольку это не просто миномёт, а автоматический миномёт, позволяющий за минуту выпуливать до шестидесяти мин на дальность до 4270 метров в отличие от 3920 метров с дальнобойным или 3100 метров с полным переменным зарядом у «Подноса». Того самого оружия миномётчиков, с которым до этого воевал Кудин.

Да, «Василёк», как называется новый миномёт, уже не взгромоздишь на площадку «Комсомольца», поскольку весит он целых 632 килограмма. Но «тачаночка» буксирует его с лёгкостью. А освободившееся на ней место можно загрузить ящиками с боезапасом: «кушает»-то автоматический миномёт с куда бо́льшим «аппетитом». Палить же из него можно и очередями, заряжая с казённой части, поскольку мины перед стрельбой закладываются в четырёхзарядные кассеты, и «как обычно», опуская «огурец» в ствол. Причём, по боевым характеристикам новая техника очень приблизилась к обычному полевому орудию, поскольку позволяет вести огонь ещё и прямой наводкой.

Кудин помнит, как после окончания разгрома окружённой под Сольцами немецкой группировки миномётчики, в основном, тренировались без практической стрельбы, поскольку мины калибром 82 миллиметра были в дефиците. Сейчас же, пока бригада пополнялась, частично перевооружалась и отдыхала от боёв, мин для тренировочных стрельб тыловые службы практически не «зажимали». Получается, удалось исправить положение дел с массовым производством некоторых видов боеприпасов?

Видимо, да. Даже несмотря на то, что Красная Армия, как и прошлой зимой, ведёт наступательные действия на огромных пространствах.

Опять, как и год назад под Брянском, попала в окружение и была уничтожена целая Танковая армия. Но уже не 2-я, а 4-я. Окружена, расчленена на части и практически уничтожена 6-я полевая армия, по численности равная советскому Фронту. Лишь небольшие очаги сопротивления войска 2-го Украинского фронта ещё не додавили. Но основная масса его войск уже переброшена на правый берег Днепра и начала наступление в направлении Киева. До Белой Церкви, неподалёку от которой живут родители Вячеслава, ещё больше двухсот километров, но душа уже радуется тому, что скоро и из его родных краёв прогонят фашистов.

Снова удалось деблокировать Одессу и отогнать немцев на север. Четвёртый раз за год война прокатывается по степям Одесщины и Николаевщины. Но есть надежда на то, что это в последний раз. Кудин просто помнит, что в прошлом году немцы добивались успехов за счёт массированного применения «танковых кулаков» и поддержки авиации. Теперь же времена не те. Танков у фашистов осталось совсем мало, даже трофейных, и их выбивают в первую очередь. Несмотря на то, что перед летним наступлением они перебросили с Запада множество самолётов, перебили и почти все их. Так что у Красной Армии теперь просто подавляющее превосходство в воздухе как по количеству самолётов, так и по их качеству.

Первое время сильное беспокойство однополчанам сержанта доставляла ситуация в Закавказье, где восьмисоттысячная 3-я Турецкая армия навалилась на втрое меньший по численности Закавказский фронт. Но и там теперь всё нормально. Всё юго-восточное побережье Чёрного моря от Батуми до Трапезунда наше. Практически все исторические армянские земли по линии Трапезунд (или, как его называют турки, Табзон) — Эрзурум — озеро Ван на первую декаду декабря освобождено от многосотлетнего турецкого владычества. В районе Ленинакана окружена и доживает последние дни шестидесятитысячная турецкая группировка, пролившая много армянской крови. Ходят слухи, что турецкие солдаты из неё не сдаются только потому, что боятся мести со стороны красноармейцев, призванных с территории Армянской и Грузинской ССР.

Черноморский флот после того, как были потоплены самые крупные турецкие военные корабли, регулярно обстреливает побережье в районе городов Самсун, Синоп, Зонгулдак. И даже береговые батареи на входе в Босфор. Британские «союзники», как пишут в наших газетах, чуть ли не каждый день выражают по этому поводу протесты, поскольку у них с турками действует договор о защите в случае внешней агрессии против Турции. Но верно сказал товарищ Молотов, комментируя эти протесты: не мы объявили войну Турецкой Республике, Турецкая Республика объявила её Советскому Союзу. Не Красная Армия вторглись на турецкую территорию, а турецкие солдаты атаковали наши границы и устроили резню советских граждан. В планах Советского правительства никогда не значилось уничтожения Турции как самостоятельного государства, но после подлого нападения на СССР турецкой военщины оно примет все зависящие от него меры, чтобы турецкие прогерманские милитаристы и османские реваншисты больше не могли угрожать территориальной целостности Советского Союза и жизням его граждан. Британскому же правительству следовало бы определиться, на чьей стороне оно выступает: на стороне советского народа, несущего на своих плечах основную тяжесть войны с нацизмом, или на стороне напавшей на союзника Великобритании по Антигитлеровской коалиции Турции, выступившей как союзник Гитлера и получающей от нацистов помощь не только техникой, но и войсками. Товарищ Молотов под германской помощью войсками имел в виду предателей из числа бывших советских пленных, присягнувших Гитлеру и отправленных воевать против советских войск в Закавказье.

30

Хотя Брюс Форд и носил столь известную во всём мире фамилию, а также работал в сфере автомобилестроения, никакого отношения к Генри Форду и его заводам он не имел. Поскольку родился в штате Индиана и трудовую деятельность начинал на заводе корпорации «Студебеккер», являвшейся конкурентом «Форду». Единственное, что его связывало с миллиардером (кроме фамилии, разумеется) это то, что отец Брюса, Джейкоб, держал ремонтную мастерскую с названием «Форд и сыновья», в которой ремонтировал машины, произведённые на предприятиях однофамильца. Но младшенькому этого показалось мало, и он, после окончания университета, устроился к Студебеккерам инженером по наладке производственного оборудования. А в 1941 году, когда корпорация, проигравшая конкурс на производство грузовиков для американской армии, вдруг заключила совершенно нежданный контракт с Россией и принялась готовиться к массовому производству трёхосной модели US6 для поставок по ленд-лизу, с головой окунулся в работу над линией именно по этой машине.

Его сразу же предупредили: впереди будет длительная командировка в Россию, где его задачей станет то же самое, но уже на русском «дублёре» завода в Саут-Бенде. Такими были условия контракта с советским правительством: US6 будет не только поставляться им в готовом виде или в виде машинокомплектов, но и производиться там, в России.

Выбор пал на Брюса ещё и потому, что его друзьями по детским играм были дети из семьи русских эмигрантов, от которых он научился сносно говорить по-русски. Так что серьёзного языкового барьера, попав на Урал уже во второй половине 1942 года, он не почувствовал. Были другие трудности, бытового характера, и в письме отцу он их описал. Но того заинтересовало немного другое.

'Ты просил, отец, узнать, что означает по-русски неприличное название этого русского городка, где я работаю. Ничего не означает. Название Miass дано по реке, которую так назвали населявшие когда-то её берега кочевники-башкиры. Некоторые их них и до сих пор живут в этих местах, но, разумеется, они уже далеко не кочевники. Да и сложно кочевать там, где горы сильно заросли лесом.

Я расспрашивал этих башкир о названии, и один из них перевёл его примерно как «топкое, болотистое место». И я склонен ему верить: межгорная долина, по которой течёт эта небольшая река, просто изобилует болотами. Даже в черте города, представляющего собой несколько разрозненных посёлков, соединённых, разве что, общим административным подчинением да скверными дорогами. Даже железнодорожная станция, помимо горы с довольно крутыми склонами, отделена болотом от собственно города, возникшего за три года до провозглашения американской Декларации о независимости. И соединена с ним единственной дорогой с покрытием из булыжников.

Но, несмотря на обили болот, город просто поразительный. Эта речушка — аналог нашего Клондайка: золото на ней нашли ещё в начале прошлого века, и до сих пор добывают в огромных количествах. Даже прямо напротив наших домов, всего в миле от нас, буквально в зоне прямой видимости находится золотая шахта. А моют золотоносный пески на всём её протяжении. И небезуспешно: в 1940-е годы в верховьях реки нашли целую глыбу золота, весом 80 фунтов! Продолжают находить самородки, конечно, более мелкие, и сейчас.

Но это ещё не всё. Горный хребет с очень крутыми склонами, у подножья которого течёт река и стоят наши дома, является настоящей подземной сокровищницей. В его недрах хранятся десятки видов драгоценных камней, многие их которых мы видели, посетив музей заповедника, которым является этот хребет. Но их не добывают, а охраняют. Мой приятель Джо Ленсигтон, немного знакомый с геологией, утверждает, что нигде в мире, даже на Цейлоне, нет такого обилия видов минералов, сосредоточенных на таком небольшом пространстве.

Город расположен практически на границе между Европой и Азией, первый азиатский город на Транссибирской магистрали. И из окошка моей квартиры, построенной немецкими и румынскими военнопленными, прекрасно видны горные хребты, по которым проходит эта граница. И даже некоторые вершины, находящиеся уже в Европе. Я очень удивлялся, впервые увидев летом, что вершина высочайшей из них, достигающей всего 3850 футов, белая даже зимой. Но оказалось, что не из-за снега, а от цвета горных пород, слагающих её. Сейчас, конечно, она белая от снега.

Снега, кстати, здесь намного меньше, чем в Саут-Бенде, но зато тут намного холоднее, чем у нас. Правда, русские холода переносятся намного легче, чем в нашем влажном климате. И спасаемся мы от них местной тёплой одеждой. А в домах, построенных рядом с возводимым заводом, вообще тепло, потому что для их отопления построили отдельную котельную. Местные же жители и в посёлке золотодобытчиков за рекой, и в двухэтажных многоквартирных домах из брёвен, топят печи. Но уже в следующем 1943 году на территории завода вступит в строй электростанция, которая обеспечит теплом и сам завод, и наши дома, и дома, строящиеся для рабочих.

Кстати, про завод. Оказывается, русские начали строить его ещё за пару лет до того, как на них напал Гитлер. Вначале планировалось, что на нём будут производить авиабомбы, но примерно в 1940 году планы большевиков поменялись, и в строящиеся корпуса стали завозить оборудование для производства автомобилей. А в 1941 году уже выпустили первые коробки передач для устаревших грузовиков Зис-5. Но, как я понял, русские всё-таки рассчитывали на то, что завод будет сильно расширяться, поскольку к моему приезду в город и началу поставок оборудования из Америки тут уже имелось несколько пустующих производственных корпусов, в которых и организовали сборку US6 из машинокомплектов. А теперь, по мере запуска производственных линий, стали делать и комплектующие для них.

Конечно, культура производства, как говорят сами русские, у них «хромает на обе ноги». Но часть инженеров и рабочих имеет неплохой опыт, поскольку до войны работали на автомобильных заводах в Москве, Горьком и Ярославле. Другие были эвакуированы из западных областей, находящихся сейчас под немецкой оккупацией. Причём, часть этих рабочих попали на Урал даже до того, как германские войска начали агрессию. Но квалифицированных рабочих, умеющих обращаться со сложными станками и инструментами русским всё равно не хватает. Поэтому часть военнопленных, три лагеря которых находится неподалёку от завода, заняты не только строительными работами и выпуском кирпича для стройки, но и привлекаются к изготовлению деталей автомобилей. Прежде всего — немцы, итальянцы, французы и прочие европейцы, до войны работавшие в промышленности.

Русские очень хвалят наши US6. В основном — за их надёжность и проходимость. И в этом я сам убеждаюсь, глядя, как эти машины пробираются по нечищенным от снега улицам призаводского посёлка: либо направляясь на железнодорожную станцию для погрузки на платформы, либо утром и вечером доставляя рабочих из окрестных деревень на завод и развозя их по домам после окончания смены. Хотя, конечно, основным транспортным средством для перевозки из городского центра, отстоящего от завода почти на десять миль, является небольшой поезд из нескольких вагонов, курсирующий между ними.

Русские инженеры, с которыми я общаюсь, даже не скрывают, что производство «Студебеккеров» для них является лишь временным этапом развития предприятия. «Чтобы набраться опыта изготовления армейских полноприводных грузовиков и обучить персонал». И, отец, они уже занимаются разработкой автомобиля, по сравнению с которым наш US6 выглядит достаточно бледно. Хоть русские и засекретили все работы по его созданию, но мне довелось видеть несколько экземпляров этого монстра, время от времени, проезжающих из тщательно охраняемого экспериментального цеха, этакого завода внутри завода, на станцию.

Пусть все характеристики данной машины и засекречены, но я-то вижу, что он превосходит US6 по многим параметрам. Включая геометрические размеры: длина примерно 24 фута, ширина — чуть больше 8 футов, высота — почти 9 футов. Размеры «Студебеккера» ты знаешь, так что можешь себе представить. Грузоподъёмность машины я оцениваю примерно в 14–15 тысяч фунтов. Судя по звуку и запаху выхлопа, двигатель дизельный. Шины значительно выше, чем у «студебеккеров», а за счёт того, что на задних осях ошиновка одинарная, проходимость машины должна быть значительно выше. Просто потому, что одинарным задним колёсам не придётся прокладывать более широкую колею.

И ещё касательно русских машин. На этот раз — легковых. Пусть русские и помешаны на секретности, но показали нам, представителям Studebaker Corporation, которая, как тебе известно, до Великой Депрессии производила шикарные авто, качественные цветные рисунки двух моделей. На рисунках можно различить их названия — «Granta» и «Vesta». Большевики хотят предложить их американскому рынку. Именно американскому, поскольку на таких машинах в России ездить просто негде.

Отец, это просто фантастика! Это автомобили из далёкого фантастического будущего! Представь себе характеристики: при максимальной массе полторы метрических тонны её четырёхцилиндровый двигатель, мощностью 82 лошадиных силы, должен разгонять машину до шестидесяти миль меньше, чем за 12 секунд. При этом топлива она будет потреблять на 100 миль всего 3,17 галлона. Да, машина очень тесная в сравнении с американскими, но её отделка сплошь из пластмассы и прочной синтетической ткани или кожи, ни дюйма голого металла!

«Vesta» более просторна, немного тяжелее и станет оснащаться двигателем уже 106 лошадиных сил, но тоже очень экономичным. Я, как мог, постарался нарисовать тебе эти машины. Как мне кажется, скороспелые миллионеры, как грибы после дождя, появляющиеся сейчас в Америке благодаря военным заказам, и прочие эксцентричные личности не пожалеют десятков тысяч долларов на то, чтобы ездить на этих фантастических машинах. Если корпорация согласится стать дилером данных машин, которые планируется производить малыми сериями, то, отец, любыми правдами и неправдами постарайся получить контракт на их гарантийное обслуживание. Как утверждают русские инженеры, машины будут крайне надёжны, их межсервисный пробег составит 9000 миль, а самые недолговечные узлы подвески потребуют замены лишь после 40–50 тысяч миль. Двигатели же вообще рассчитаны на 100–120 тысяч миль до переборки. Все запчасти, страдающие при авариях, будут стоить огромных денег, и ты сможешь заработать на наценке и замене их целыми узлами, поскольку отремонтировать многие из них, как говорят русские инженеры, без специального оборудования просто нереально. Подумай об этом, отец'.

Фрагмент 16

31

Такого масштабного наступления едва ли не всех фронтов не было даже прошлой зимой. Действительно, почти всех, кроме Карельского. Даже Ленинградский фронт сумел отбросить немцев от Октябрьской железной дороги ещё на 15–20 километров, проломив глубоко эшелонированную оборону фашистов, но всё-таки увязнув на её последних рубежах.

О генеральном наступлении в офицерских кругах говорили ещё с осени, как только завершились бои западнее Смоленска. И судили о его приближении по тому, насколько много было работы у интендантов, едва поспевающих принимать на склады свежую технику, боеприпасы и оружие. Такое всегда бывает перед большими наступлениями. А с приходом зимы проявился ещё и второй, более верный признак: в ближнем тылу в ожидании большого количества раненых стали развёртывать полевые госпитали. И это — не упоминая про численность сосредоточиваемых войск.

И каких войск! Капитан Юдин, «избалованный» новой техникой после присвоения их дивизии наименования «гвардейская», порой, даже завидовал некоторым соседним частям, вроде штрафной роты, расположившейся по соседству с их батальоном непосредственно перед началом наступления.

Казалось бы, военные преступники, осуждённые за различные проступки и обязанные смыть вину кровью. Но нормы питания у них — ничуть не ниже, чем у гвардии. Обмундирование? Да, в большинстве своём старое, поношенное, но вполне добротное. Даже более чем добротное, поскольку, как объяснили офицеры, командующие ими, «постоянный состав», как они себя называют, в роте предполагается высокий уровень боевых потерь ранеными, и раненые бойцы не должны замёрзнуть до их эвакуации в тыл.

Да, никакой боевой техникой рота, насчитывающая 240 человек (вдвое больше, чем в роте Юдина) не имеет, поскольку числится не мотострелковой, а стрелковой. Зато вооружение и снаряжение… Во-первых, у каждого автоматический карабин под патрон меньшего калибра, чем у гвардейцев. Не 7,62 мм, а 5,45 мм. Это значит, каждый штрафник может взять в бой больше патронов. Во-вторых, в отделении обязательно имеется ручной пулемёт того же калибра, а в каждом взводе — отделение из трёх расчётов пулемётов под обычный винтовочный патрон, и это всё обеспечивает просто огромную плотность огня. В-третьих, в роте предусмотрен миномётно-гранатомётный взвод огневой поддержки в составе трёх миномётов калибром 82 мм и трёх автоматических гранатомётов калибром 30 мм, способных с почти пулемётным темпом забрасывать гранаты почти на две версты. В-четвёртых, каждый солдат защищён не только каской, но и тяжёлым «бронелифчиком», способным практически в упор выдержать попадание винтовочной пули. Подобные жилеты с вставленными внутрь стальными пластинами только-только стали поступать на вооружение гвардии, и ими пока обеспечен лишь один взвод роты Юдина. Тяжёлая вещица, но ради выживания под огнём противника красноармейцы согласны и на то, чтобы носить на себе десяток кило лишнего веса. А ещё у каждого командира взвода, включая взвод огневой поддержки, обязательно имеются карманные радиостанции.

Да, Виктор теперь капитан и командир первой роты батальона. Фактически заместитель Ларионова, после боёв западнее Смоленска получившего следующее звание. Нельзя сказать, что Юдин добавил ещё одну звёздочку на погоны незаслуженно, но немного смущается того, как это случилось. Ведь способствовал его повышению тот самый член военного совета, с которым он уже общался в начале войны южнее Минска. Тогда рота лейтенанта Юдина готовилась отбивать атаку немецких танков, и бравый доклад вчерашнего политработника запомнился высокому начальнику. А на этот раз рота проводила разведку боем, и в ходе неё понесла незначительные потери, выявив все замаскированные огневые точки противника, немедленно уничтоженные дивизионной артиллерией. И после представления члену военного совета того самого командира, что успешно справился с выполнением боевого задания, тот припомнил их первую встречу и «посоветовал» Ларионову подписать рекомендацию на повышение ротного в воинском звании. А поскольку высокий чин сопровождали и командир полка, и командир дивизии, «совет» все восприняли как приказ.

Да, наступление идёт по всем фронтам, массовое переименование которых случилось совсем недавно. И теперь эти названия отражают оперативные направления, на которых фронты будут действовать в дальнейшем. Теперь гвардейская дивизия, в которой воюет Юдин, числится в составе 3-го Белорусского фронта, до того бывшего Западным. Его сосед с юга — 2-й Белорусский фронт, тоже выделенный из Западного, а с севера — 1-й Прибалтийский, известный до переименования как Калининский. Судя по карте, он нацелен на выход в Литву, в то время как Белорусские будут освобождать БССР.

Но если Белорусские и Прибалтийские фронты начали наступление после значительной паузы, то четыре Украинских фронта продолжают теснить немцев без какой-либо остановки, как только выдохлось немецкое летнее наступление. Правда, если судить по сообщениям Совинформбюро, всё медленнее и медленнее. Видимо, сказывается то, что они в непрерывных боях уже полгода. Тем не менее, на линию Канев — Умань — Балта — Дубоссары они гитлеровцев оттеснили.

Радуют и известия из Закавказья. Закавказский фронт закончил уничтожение окружённой турецкой группировки в районе Ленинакана, и его войска достигли верховий реки Евфрат не только в месте её образования из двух сливающихся рек, но и в районе Эрзинджана. Наше уже всё северо-западное побережье озера Ван, а наступление в сторону Анкары по северу Турции продолжается.

Но вернёмся с севера Турции на север Белоруссии.

Не зря Виктора Юдина так восхитило обеспечение техникой и вооружениями частей, готовящихся к удару по немецкой Группе Армий «Центр». Почти ушли в прошлое «мосинки», с которыми начинала войну 49-я стрелковая дивизия близ западной границы Советского Союза. Даже пистолеты-пулемёты Дегтярёва и Шпагина, которыми были вооружены встретившиеся младшему политруку Юдину в Высоко-Литовске «комендачи» Ларионова, остались на вооружении лишь «штурмовых» рот линейных стрелковых частей, предназначенных для боёв в населённых пунктах и «зачистки» вражеских траншей. Основная масса оружия у красноармейцев — автоматические и самозарядные карабины под патрон, 7,62×39. Ну, и ещё автоматические и самозарядные винтовки Токарева и Симонова под «старый» патрон 7,62×54, известные ещё с довоенных времён.

Редко где можно встретить пулемёты «Максим», каким-то чудом уцелевшие за почти полтора года войны. Их почти полностью заменили куда более лёгкие «станковые Горюнова» и ПК. Нет недостатка в 82-мм и 120-мм миномётах, а бывшие ротные миномёты калибром 50 мм и 37-мм миномёты-лопаты прекратили выпускать вообще. А значит, вновь формируемые подразделения ими уже не вооружаются. Вместо них каждой роте частей нового формирования придаётся 30-мм автоматический гранатомёт Таубина-Бабурина (именно так в этой версии истории называется адаптированный под технические возможности промышленности АГС-17. — Прим. Автора). Основу полковой артиллерии составляют 82-мм миномёты и полковые 76-мм орудия, получившие более лёгкий лафет от «сорокопятки». Впрочем, и сами «сорокопятки», ствол которых стал длиннее, имеют в боекомплекте осколочно-фугасные снаряды, позволяющие поддерживать пехоту на уровне батальон-полк. Дивизионная артиллерия — пушки Зис-3, пригодные ещё и как противотанковое средство, и 120-мм миномёты, а также 122-мм гаубицы двух видов: М-30 и более дальнобойные Д-30.

Конечно, линейные стрелковые части (кроме их разведывательных батальонов) не имеют на вооружении бронетранспортёров, как гвардия, но за полгода в них существенно возросло количество автомобилей, используемых, в том числе, для перевозки личного состава. И не только отечественного производства, но и ленд-лизовских. Говорят, их сборку освоили где-то на Урале.

Вновь сформированные части укомплектованы не пацанами, только-только покинувшими школу, а бойцами, прошедшими серьёзную подготовку в военных лагерях. Трёхмесячную для обычных стрелков и пятимесячную для технических специалистов, служащих в артиллерии, танковых и механизированных войсках.

Даже из гвардии практически исчезли «добровольцы» (как теперь знает Виктор, люди, пришедшие на помощь Советскому Союзу из будущего). Теперь именно они обучают новобранцев в тех самых учебных лагерях, совмещая знания из будущего с собственным боевым опытом. Зато появились другие, занимающиеся разведкой при помощи небольших летательных аппаратов самолётного типа или с четырьмя миниатюрными несущими винтами. А в ударных подразделениях, вроде 2-й гвардейской мотострелковой дивизии, ещё помогающие при их помощи уничтожить особо зловредные огневые точки или артиллерийские позиции.

И вот вся мощь, накопленная за время паузы после боёв за Смоленск, 8 декабря ударила по фашистам. Сначала десятками батарей реактивных установок, мечущих во врага эрэсы, начинённые жидкостью для создания объёмных взрывов, потом «обычной» артиллерией. Так что первую и вторую линии немецкой обороны удалось пройти практически без сопротивления со стороны противника.

Чуток повозились с третьей линией, но после неё танкисты и гвардейцы-мотострелки вышли на оперативный простор, практически не останавливаясь до самой Орши.

32

— Товарищ Алексеев, а ваши люди не поспешили, показав американским инженерам рисунки машин из будущего?

Сталин протянул генерал-майору ФСБ распечатки переводов перлюстрированных писем, отправленных из Миасса в Америку. Тот, заглянув в протянутые листы, вернул их Председателю ГКО.

— Я уже видел эти письма, товарищ Сталин: с Лаврентием Павловичем у нас установлены тесные рабочие связи. Что же касается дозированной утечки информации… Это не какой-то недосмотр или глупость исполнителей. Мы намеренно её допустили, чтобы прощупать реакцию американцев.

Понимаете, товарищ Сталин, факт нашего сотрудничества — я имею в виду Российскую Федерацию и Союз Советских Социалистических Республик — уже давно не является тайной для крупнейших мировых игроков. Как мы и рассчитывали, долго скрывать эту информацию не удастся. Особенно — если учитывать ту интенсивность, с которой наша техника используется на фронте. Нам достоверно известно, что трофейными образцами техники, оружия и приборов, поставленных из Российской Федерации, на данный момент располагают уже несколько стран. В первую очередь, конечно, Германия. От немцев некоторые образцы получили англичане, агенты которых в последнее время сумели завладеть ими ещё и в Турции. Некоторой информацией Британия поделилась с США, а итальянские спецслужбы изучают образцы, захваченные на Восточном фронте. Это — четыре державы, способные хотя бы в минимальном объёме изучить, понять и частично воспроизвести некоторые технические решения. Повторяю: некоторые. От таких же «великих держав», как Финляндия, Венгрия, Румыния, Турция, подобного мы не ожидаем.

— Но почему вы считаете, что немцы, англичане и американцы не способны повторить эти миниатюрные самолёты, используемые для разрушения ДОТов? Насколько я помню, в них применяется простенький мотоциклетный мотор, а их производство налажено повсеместно.

— Проблемы воспроизвести механическую часть беспилотного аппарата, действительно, нет никакой. Но воспроизвести электронную начинку на нынешнем этапе технического развития невозможно в принципе. Аппаратуру радиоуправления такого аппарата, построенную на современной вам радиоэлектронной базе, можно будет впихнуть, разве что, в тяжёлый бомбардировщик. И стоить она будет на два-три порядка выше, чем сам бомбардировщик. Даже для нас это — экспериментальные образцы оружия, которые мы испытываем в реальной боевой обстановке. Зачем лепить мини-самолёт, без всех этих систем управления обладающий очень плохой точностью попадания, если ту же самую задачу можно выполнить обычным обстрелом из тяжёлой артиллерии? Будет намного дольше, чем в результате прямого попадания нашим аппаратом прямо в амбразуру ДОТа, но не требуется применения фантастически сложных технологий.

Но вернёмся к операции по сокрытию сотрудничества СССР с потомками. Вспомните, товарищ Сталин: ещё на этапе её планирования мы предполагали, что рубеж 1942−43 годов станет датой, когда от отрицания такого сотрудничества мы перейдём к полному игнорированию всех запросов об этом. Что позволит нам протянуть ещё три-четыре месяца, необходимые для наращивания производственных мощностей, использующих технологии будущего. Дальше скрывать очевидное станет просто невозможно. Но и после этого у нас останется два-три месяца на реакцию наших врагов, явных и пока скрывающихся за маской друзей. То есть, всего лишь рисунки (это мы с вами знаем, что они сделаны на основе реальных фотографий реальных автомобилей) никоим образом не раскрывают нашей тайны, но позволяют подготовить американских богатеев к мысли о том, что торговать с СССР выгоднее, чем воевать, как того требует Черчилль.

— А он уже требует воевать с нами? — удивлённо приподнял бровь Иосиф Виссарионович.

— Пока не публично. Пока только в кругу наиболее приближённых, как показало прослушивание его кабинета. Но мы ожидаем, что это ненадолго, и к тому времени, когда мы будем вынуждены признать факт нашего сотрудничества, он разойдётся вовсю. По крайней мере, предварительный зондаж настроений Рузвельта и работу по его «перевербовке» он уже ведёт.

— И какова реакция на эту «вербовку» у господина Рузвельта?

— Пока отрицательная. Америка погрязла в войне на Тихом океане, которая поглощает массу сил и средств. А тут ещё высадка японцев на севере Австралии… Всё это обещает затянуть войну с Японией на год-два в сравнении с историей… сопредельного мира. И тот же Рузвельт склоняется к мысли, что Соединённым Штатам следует покончить с японской угрозой, прежде чем ввязываться в боевые действия в Европе. Именно поэтому он всеми силами отговаривает Черчилля от выполнения обязательств по защите Турции от «внешней агрессии»: Америка ещё больше, чем в истории моего мира, нуждается в помощи СССР по разгрому Японии. Там, в той реальности, вы успешно оттянули вступление Советского Союза в эту войну до окончательной победы над нацистской Германией. Нет оснований торопиться и на этот раз.

— Это точная информация о настроениях Рузвельта?

— Товарищ Сталин, мы не стали изобретать ничего нового, мы воспользовались уже использованным решением советских чекистов. В нашей истории в кабинете американского президента много лет висел подарок советских пионеров — вырезанный из дерева герб Соединённых Штатов Америки, который исправно записывал разговоры в Овальном кабинете американского Белого Дома. Только теперь мы его несколько усовершенствовали: помимо микрофона, снабдили его и миниатюрной видеокамерой. Так что теперь аппаратура, вмонтированная в этот герб, передаёт на пролетающий над Америкой спутник не только записи разговоров американского президента, но и изображение многих документов, изучаемых или подписываемых Рузвельтом.

Сталин не смог сдержать усмешки, оглянувшись на миниатюрную камеру, тоже, как он знал, «пишущую» происходящее в его кабинете.

— Отличие ситуации в том, что записи, сделанные в этом кабинете, никогда не попадут противникам СССР. Даже потенциальным. А информацией из Овального кабинета пользуется и ещё долгое время будет пользоваться советская разведка и советское руководство, — понял молчаливый намёк генерал-майор ФСБ. — Так что о любых изменениях и даже планах изменений политики США в отношении Советского Союза вы будете знать незамедлительно.

— А не напугают Рузвельта, как напугали Черчилля, успехи советской промышленности и победы Красной Армии на фронтах?

— Товарищ Сталин, наши аналитики не зря рекомендовали советскому правительству занизить публикуемые статистические данные промышленного производства за 1941 год. То же самое касается данных за 1942 год, которые вот-вот начнут обобщаться. По нашим оценочным прикидкам, рост советской экономки в заканчивающемся 1942 году составит просто немыслимые для воюющей и частично оккупированной страны тридцати процентов. Конечно, львиную долю этого прироста дало производство оружия и боеприпасов. Но мы рекомендуем «урезать осетра» и занизить общие показатели роста вдвое. Как урезали год назад. Это позволит американскому руководству не насторожиться раньше времени.

Что касается побед… И в Германии, и в Великобритании, и в тех же Соединённых Штатах связывают их с колоссальными потерями немцев в авиации и бронетехнике. Наши союзники приписывают данные успехи поставками своей противотанковой и зенитной артиллерии, а также самолётов. По крайней мере, на этапе до массового появления на фронте реактивной авиации и танков Т-44, Т-55 и спроектированных с учётом опыта потомков Т-54 и Ис. Я уже не говорю о боях в Турции, где названная выше техника показала себя настоящим чудо-оружием. Но и окружение Черчилля, и симпатизирующие Германии круги в Америке пока ещё надеются на то, что предпринимаемые Гитлером шаги по тотальной милитаризации европейской промышленности изменит ситуацию, и успехи советских войск сойдут на нет. А значит, максимум, чего удастся добиться Красной Армии, это выйти на довоенные границы СССР. Но при этом Советский Союз надорвётся, и у него можно будет «выдурить» технологии будущего в обмен на продолжение этими странами войны с Германией. То есть, пока они неверно оценивают даже потенциал советской промышленности, усиленной новыми технологическими возможностями. Но у нас, повторяю, осталось не более полугода на завершение качественного скачка советской промышленности.

Фрагмент 17

33

Как писал кто-то из немцев XIX века, история не знает слов «если бы». Но разве русскому человеку запретишь рассуждать на эту тему? Не зря же существует поговорка «умён задним умом». «Если бы русский царь Александр не испугался британского и французского флота и захватил Константинополь в 1878 году», «Если бы состоялся Босфорский десант Черноморского флота в Империалистическую войну».

Ясное дело, эти рассуждения краснофлотцев отличаются шапкозакидательскими настроениями: мол, отвоевали бы Проливы, дали бы прикурить англичанам с французами, зато теперь имели бы возможность беспрепятственно выходить в Средиземное море, а турки бы больше не наглели. Политработники, конечно, на корню пресекали упоминания о том, что «Босфорскую операцию» на апрель 1917 года готовил адмирал Колчак, «идеологически правильно» ругая за то, что её не провели раньше царские министры и адмиралы. Да вот только капитан Гущин глубоко сомневался в том, что в ту войну она была бы успешной. Вон, англичане тоже жидко… обделались с Галлиополийским десантом в той же войне. Недооценивать турок нельзя. Особенно — если им всеми силами помогают немцы.

Это дела прежних лет. А вот то, какой угрозы удалось избежать Черноморскому флоту, краснофлотцы, чаще всего даже не ведают. Данную тему обсуждают уже офицеры Рабоче-Крестьянского Красного Флота. И обсуждают именно с точки зрения, как счастливо сложились обстоятельства.

Насколько известно капитану 2-го ранга, у турок был заключён договор о защите их страны от иностранного вторжения не только с англичанами, которые сейчас зубами скрипят из-за успехов Красной Армии в Закавказье. Скрипят от ненависти, но объявить войну СССР не решаются, поскольку тогда они открыто выступят на стороне Гитлера, и правительство Черчилля не поймёт собственный народ. А вот французам во главе с маршалом Петеном и стесняться нечего, поскольку они — германские марионетки. И когда советские войска начали победное шествие по турецкой земле, освобождая угнетённые турками народы, по требованию Гитлера стали готовить свой флот к переброске в Чёрное море.

Однако среди французских адмиралов нашёлся нормальный патриот, который планировал этот флот сдать англичанам и американцам, высадившимся в Африке. А когда о задумке узнали в Берлине, немцы решили полностью взять остатки французского флота под своё командование, чтобы избежать этого «предательства». Боевые корабли, которых насчитывалось в Тулоне больше сотни, только поменяли бы командиров, получили бы на борт отряды эсэсовцев и пошли бы к Босфору. Вот то, насколько туго после этого пришлось бы черноморцам, и обсуждали офицеры, не забывая вставить в рассуждения слова «если бы».

Но не получилось не только у французских патриотов, но и у фашистов. 27 ноября, когда немецкая танковая дивизия заняла Тулон и двинулась к стоянкам французских боевых кораблей, кто-то из руководства флотом отдал приказ о затоплении флота. Совсем как русские моряки в Крымскую войну. Часть кораблей они затопили, часть взорвали. Но Гитлеру не досталось почти ничего, и гнать в Чёрное море те несколько эсминцев и подводных лодок, которые удалось захватить фашистам, просто уже не было смысла. Как бы того ни просили турки, терпящие одно поражение за другим.

Кстати, командир крейсера «Красный Кавказ» не зря упомянул про освобождение угнетённых турками народов. Уже в начале декабря советское правительство признало создание на освобождённых закавказских территориях Народной Республики Курдистан. Оказывается, есть такой народ, курды, численностью около семи миллионов человек, из которых примерно половина живёт именно на востоке Турции, а остальные в граничащих с ней Персии, Ираке и оккупированной англичанами Сирии.

Курды, конечно, своей территорией объявили и значительную часть земель, которые, скорее всего, после победы над Турцией будут включены в состав Армянской ССР, но Совнарком в официальном сообщении о признании Курдистана оговорился: границы между СССР и НРК являются предметом для дальнейших переговоров двух правительств. А пока курдское ополчение, получающее оружие из числа трофеев, захваченных у турок, начало оказывать нам помощь в разгроме турецкой армии. Так что о вопросе границ можно не беспокоиться.

Крейсер отозвали в Севастополь из Трапезунда-Трабзона в первых числах декабря, заменив эсминцами, базировавшимися раньше на Черноморском побережье Кавказа, и капитану Гущину бросились в глаза перемены, произошедшие за время его отсутствия в городе и на полуострове вообще. Оказалось, с вступлением Турции в войну среди крымских татар начались волнения, инициированные завербованными турецкими агентами из числа бывших кулаков и священнослужителей. И хотя сотрудники НКВД действовали оперативно и решительно, выявляя и арестовывая таких, без стрельбы не обошлось. Часть молодёжи вообще ушла в горы и начала нападать на милиционеров, отдельных красноармейцев и краснофлотцев. Были налёты на маяки и наблюдательные пункты пограничников. Так что пришлось очень ужесточить режим въезда в Севастополь, увеличить численность патрулей в нём и в других городах. Основную часть этих банд уже уничтожили, но некоторые «воины Аллаха» всё ещё продолжают скрываться в горных лесах. Так что офицерам строго приказано не расставаться со штатным оружием.

Севастополь и раньше был главной перевалочной базой по снабжению Одесской группы войск, а также дивизий, сражающихся на плацдарме в районе Очакова. Именно отсюда в Черноморскую Пальмиру отправлялись морем подкрепления, боевая техника и боеприпасы. С наступлением, в ходе которого удалось отбросить немцев и румын на север и запад, с Одессой восстановили железнодорожное сообщение, но поток войск и грузов, перебрасываемых морем, не снизился. Это объяснялось тем, что железнодорожные пути повреждены боевыми действиями очень серьёзно, и полное восстановление пропускной способности железной дороги на Одессу требует длительного времени.

Вот только наличие в Севастопольской бухте значительного числа транспортов, а также то, что командование стянуло на Базу Флота наиболее боеспособные боевые корабли, говорило, скорее, в пользу подготовки десанта, чем о плановой переброске войск. Что, собственно, логично, если учитывать активную работу с аэродромов на мысу Херсонес, в районе Бельбека и в Евпатории. Причём, взлётно-посадочную полосу в Бельбеке забетонировали, и теперь она принимала даже тяжёлые бомбардировщики с большой дальностью разбега и пробега. А в мелких бухтах сосредоточились, пожалуй, все полсотни «с хвостиком» малых десантных кораблей, произведённых в Феодосии и Керчи, способных взять на борт три средних или тяжёлых танка или до двухсот человек живой силы.

Естественно, это циркулировало в виде слухов. Наиболее вероятным местом проведения десантной операции называлось побережье между Днестровским лиманом, представлявшим серьёзное препятствие для войск Одесской группы войск, и Дунаем. Более «смелые» поговаривали о десанте на румынскую территорию в районе Констанцы, а целью операции называли захват не только главного порта Румынии, но и нефтеносного и нефтеперерабатывающего района в Плоешти, по которому и наносили основную часть ударов базирующиеся в Крыму бомбардировщики. И лишь «под соусом» «вот если бы» краснофлотцы поминали Босфор. Да и то — чаще в связи с несостоявшимися, но вполне вероятными ситуациями, когда Стамбул-Константинополь-Царьград мог быть захвачен русскими войсками.

Истинную цель Алексей Матвеевич, как командир одного из самых мощных оставшихся в строю боевых кораблей Черноморского флота, знал, но эта информация относилась к категории «военная тайна», и он не мог её обсуждать даже с ближайшими соратниками. Но приходилось ждать приказа выйти в декабрьское море, который не поступал по единственной причине: командование ожидало, когда установится наиболее продолжительный период хорошей погоды, чтобы десантные суда имели возможность беспрепятственно доставить не только первую, но и вторую волну десанта. Ведь что такое одна волна десанта? Всего лишь техника по штату танковой бригады да личный состав двух мотострелковых дивизий. Маловато для запланированной задачи! А значит, будет и вторая, и третья волна.

34

Ох, уж эти русские!

О том, что в Закавказье всё идёт не так, как планировали в турецком Генеральном штабе при помощи британских и немецких военных советников, стало ясно ещё в ноябре. И турецкие генералы, пока ещё негромко, но винили в этом именно советников, предоставивших недостоверную информацию о мощи советской группировки в Закавказье. А ещё — сетовали на недостаток военной помощи со стороны Германии и Великобритании.

Недостаток… Насколько было известно капитану Питерсу, только Германия направила туркам двадцать один батальон добровольцев, сформированных из советских мусульман. Четыре батальона из числа эмигрантов и военнопленных небольших народов Северного Кавказа и Крыма. Шесть батальонов Туркестанского легиона из туркменов, узбеков, казахов, киргизов, каракалпаков и уйгуров. Семь батальонов Азербайджанского легиона. Итого почти 16 тысяч солдат. И это — не считая почти полностью погибших вместе с генералом Орбаем четырёх батальонов легиона «Идель-Урал», прибывших первыми. Воинских подразделений, полностью вооружённых и обученных немцами, возглавляемых немецкими командирами и, в отличие от грузинских и армянских легионеров, отказавшихся воевать на стороне Турции, не испытывающих к туркам ненависти из-за устроенной ими резни на захваченных советских территориях.

Да, с резнёй армян и грузин турки очень навредили немцам. Тем даже пришлось отправлять подальше от Восточного фронта, во Францию, четыре батальона Армянского легиона и два батальона грузин. Причём, армяне под влиянием окопавшегося в Болгарии некоего Гиргена Ндже, до нападения Турции на Закавказье активно сотрудничавшего с нацистами и даже предлагавшего создать на территории Армении германскую колонию, активно дезертировали и правдами, и неправдами переправлялись в Испанию и Великобританию, чтобы добраться до СССР и записаться в Красную Армию.

Это Великобритания плохо помогает Турции? А танки «Валлентайн», «Тетрарх», «Крузайдер» и «Матильда», которые продолжают приходить на британских судах в турецкие порты на Средиземном море? Включая те, что освободились в Африке после бегства командующего Африканским корпусом Роммеля и эвакуации немецких солдат. А самолёты, пусть и сильно изношенные после эксплуатации в Африке? А 2-й Польский корпус генерала Андерса, «взбунтовавшийся» и без малейшего преследования и противодействия со стороны других британских частей ушедший в Турцию из Ирана, Сирии и Палестины? А арабские «добровольцы», беспрепятственно пропускаемые в Турцию через контролируемые Британией территории?

Конечно, это вовсе не прямое вступление Великобритании в войну с Советской Россией, как хотелось бы того туркам. Но ведь и правительство Его Величества Джорджа Шестого нужно понимать: в случае такого шага британско6е правительство не поймут ни собственный народ, ни другие союзники.

Да, удар части корпуса генерала Андерса с территории Ирана в тыл русских оккупационных войск, персидских «добровольцев» и формирований созданного под советским контролем курдского квази-государства стал славной операцией, позволившей задержать русское наступление и даже несколько отбросить южный фланг русской группировки! Пусть даже, в конце концов, и привёл к практически полному уничтожению этих польских частей. Но ведь за британские интересы умирали не англичане, а какие-то там поляки, даже не являющиеся подданными Британской Империи.

Туркам помогает и сам рельеф местности, не позволяющий русским массово применять бронетехнику. Большевистские небольшие лёгкие танки, с которыми они начали Турецко-русскую войну, позволяющие передвигаться даже по горным тропам, очень быстро выбили, а для перемещения средних и тяжёлых танков приходится строить и расширять дороги, что в горной местности весьма затруднительно.

А вот техника, которая помогает русским уничтожать турецкие заслоны на горных перевалах, как раз относится к тому, ради чего Питерс и был послан в Анкару. Это геликоптеры, подобные разработанной в Америке машине конструктора Сикорского. Кстати, тоже имеющего русское происхождение. Только если американцы лишь начали опытную эксплуатацию машины R-4 Hoverfly, то большевики их применяют массово. Причём, их геликоптеры не только серьёзно вооружены, но и надёжно защищены от огня с земли. По крайней мере, турецкие информаторы капитана рассказывают, что они совершенно не боятся обстрела с земли не только оружием винтовочного калибра, но и крупнокалиберными пулемётами. Зато способны наносить реактивными снарядами и автоматическими пушками просто катастрофический ущерб обороняющимся. За что турки и прозвали русские геликоптеры «шайтан-арба», «дьявольская телега».

Один только звук вращающихся лопастей и работающих двигателей русских геликоптеров уже вызывает панику среди турецких солдат. Причём, русские хитрят и в этом. Уже известно несколько случаев, когда коммунисты транслировали через мощную звукоусиливающую установку эти звуки, а когда турки бросались бежать, без боя занимали их опустевшие окопы.

Почти не меньшую панику вызывает у турок и рёв двигателей летящих реактивных снарядов. Кстати, немецкие советники, побывавшие на Восточном фронте, подтверждают, что случаи сумасшествия нередки и среди германских солдат, выживших после массированного удара этих установок, названных женским именем «Катюша». Но за фотографиями геликоптеров они охотятся с не меньшим рвением, чем охотился Питерс. А поскольку и он, и эти немцы делают одно дело — работают на ослабление страны коммунистов — Майкл даже подзаработал, продав им купленные за счёт казённых денег фотографии. Ничего личного, только бизнес, как говорят заокеанские «кузены».

Поскольку русская бомбардировка укреплений на Босфоре была единичной, советники единодушно решили, что русские устроили её ради того, чтобы турецкое правительство ослабило сопротивление своей 3-й армии, начав переброску войск в район Стамбула. Да, и турецкие, и германские, и английские агенты подтверждали, что главная база Черноморского флота русских забита войсками и средствами десантирования. Но советская авиация постоянно наносила бомбовые удары в совершенно других местах: западнее Днестровского лимана и в районе румынского портового города Констанца. Как участки возможной высадки русских эти места называли и агенты в Крыму. И часть эшелонов с войсками, перебрасываемыми в Стамбул, была остановлена и развёрнута снова на восток.

Всё изменилось буквально за одну ночь. Декабрьским утром небо над турецким побережьем как европейского, так и азиатского берега пролива буквально почернело от русских бомбардировщиков. Причём, ни один из агентов в Крыму, которые должны были немедленно сообщить о массированном вылете самолётов и выходе в море десанта, не отправил ни единой радиограммы. Реактивные и обычные бомбардировщики, волна за волной, сбрасывали авиабомбы на береговые батареи, укрепления и казармы солдат укреплённого района. Потом к берегу подошли корабли Черноморского флота и быстро подавили уцелевшие очаги сопротивления на входе в пролив. А следом началась высадка десанта с самоходных барж и пассажирских судов.

Уже к середине дня обе стороны устья пролива, от Анадолуфенери до реки Чаягзы на азиатском берегу, и от Румелифенери до деревушки Чифталан на европейском были занят русскими. Их бомбардировочная авиация за это время совершила ещё один авианалёт на укрепления и береговые батареи, полностью выводя их из строя сверхмощными бомбами.

Судя по точности авиаударов, Советам было прекрасно известно местонахождение всех объектов обороны входа в Босфор. А поскольку командование укрепрайоном было застигнуто врасплох, агрессоры почти не встречали сопротивления. Корабельная артиллерия русских с удивительной точностью поражала любые, даже мелкие турецкие армейские колонны выдвигающиеся к месту высадки десанта.

Естественно, в Стамбуле, едва города достигли слухи о высадке русских, возникла паника. Люди штурмом берут паромы, пассажирские судёнышки, катера и лодки, чтобы переправиться на азиатский берег либо в районе самого Стамбула, либо где-нибудь на побережье Мраморного моря.

Не меньшая суета, граничащая с паникой, в министерстве обороны. Подобный удар по району древней столицы турецкого государства стал неожиданностью и здесь.

— Неужели наше правительство и после этого не объявит России войну? — возмутился капитан Питерс, встретивший в дипломатическом представительстве посла Великобритании.

Тот недовольно засопел, поскольку уже побывал в Министерстве иностранных дел страны пребывания, и ответил неопределённо:

— Нужно дождаться инструкций из Форин Офис, чтобы я мог ответить вам на этот вопрос.

Фрагмент 18

35

Женюсь, женюсь.

Какие могут быть игрушки?

И буду счастлив я вполне.

Но вы, но вы,

Мои вчерашние подружки,

Мои вчерашние подружки,

Напрасно плачете по мне.

Не плачьте, сердце раня,

Смахните слезы с глаз.

Я говорю вам «до свиданья»,

Я говорю вам «до свиданья»,

А прощанья не для нас.

Иветта, Лизетта, Мюзетта,

Жанетта, Жоржетта…

Вся жизнь моя вами,

Как солнцем июльским, согрета.

Покуда со мной вы, клянусь,

Моя песня не спета.

Иветта, Лизетта, Жозетта,

Жанетта, Жоpжетта…

А следом за этими строчками песенки из кинофильма в голове Андрея Мокшанцева «проснулись» следующие:

Так думал молодой повеса,

Летя в пыли на почтовых,

Всевышней волею Зевеса

Наследник всех своих родных.

Вспомнил Александра нашего Сергеевича и улыбнулся незнакомке в трамвае, явно принявшей улыбку мужчины в форме сотрудника Госбезопасности на свой счёт.

Нет, эта женщина тоже симпатичная, но мысли Андрея совсем о другой, утренний разговор с которой закончился как раз решением пойти в ЗАГС. Ну, не убереглись они с Ниной. И теперь у них появится маленький, а чтобы не оставлять ребёнка безотцовщиной, Мокшанцев и принял решение официально оформить отношения. А под стук трамвайных колёс и всплыла в памяти несерьёзная песенка о серьёзном жизненном решении.

А что? Он разведён, Нина вдова. Решение о том, что останется тут, в мире, где на днях закончился 1942 год и начался 1943, он принял давно. К избраннице успел присмотреться за то время, пока они жили нерасписанными. Теперь распишутся. К сложному быту Москвы военного времени уже привык, в коллективе Николая Сидоровича Власика обтесался. Работы ему до самой пенсии хватит, даже если его окончательно «сдвинут» с должности «летописца советского руководства». Учить коллег и советских высших чиновников работать с техникой из будущего — не переучить! Даже если приключится какой-нибудь кото-клизьм, и связь с его прежним миром прервётся навсегда: за почти четыре года существования этой связи в СССР создан мощнейший фундамент промышленности, не имеющей аналогов в мире.

Машиностроение, реактивное авиастроение, ракетная промышленность, атомная промышленность, радиоэлектроника на полупроводниковых приборах, которых не существует больше нигде в мире, автомобилестроение и химическая промышленность новых поколений. Да, господи, на одних переданных из будущего технологиях и чертежах техники и приборов за десять лет можно так рвануть, что никакому «коллективному Западу» и не снилось! Не тыкаться, как слепые котята, набивая шишки об острые углы, а делать именно так, как нужно, именно то, что нужно. Причём, с максимальной эффективностью и минимальными затратами.

И будет кому это делать, строить, возводить. Ведь война идёт совсем по-другому, с меньшими человеческими жертвами и экономическими потерями. А значит, и восстанавливаться придётся с меньшим напряжением, и военно-политическое положение СССР будет значительно более выгодным.

Взять хотя бы эту самую советско-турецкую войну, ставшую абсолютной неожиданностью по обе стороны межмирового перехода. Ну, да. Как и в июне 1941 года советским войскам пришлось отступить после неожиданного удара превосходящих сил противника. Но очень быстро собрались, «ощетинились» и погнали прочь агрессора. А теперь и до боёв за Константинополь или, как всё чаще его называют в газетах, Царьград дело дошло. Пусть название такое «идеологически неверное», но другого пока никто не предложил.

Конечно, реакции «вечно гадящей англичанки» опасались: у неё, как-никак, с турками договор о защите. Да и наркомат иностранных дел они уже завалили гневными нотами, требующими вывода советских войск с территории Турции. А уж «покушение» на владение Босфором и вовсе вполне могло стать поводом для вступления Великобритании в войну против СССР на стороне Турции.

Ситуация бы сложилась, честно говоря, просто парадоксальная: Советский Союз воюет против Германии и Британии, а Германия и Британия находятся в состоянии войны друг с другом. При этом США остаются союзниками и Англии, и Советского Союза, поскольку немедленно объявили, что турецкие «разборки» их не касаются.

Ожидали такого решения Черчилля. Да только накануне Босфорской операции всего лишь два четырёхмоторных самолёта ТиП-2, «в девичестве» другого мира носивших бы наименование то ли Ил-18, то ли Ил-38, совершили «учебно-боевой вылет». По очень любопытному маршруту: вылетели с аэродрома под Ленинградом, над акваторией Балтийского и Северного морей, а также над территорией Норвегии вышли к северной оконечности Британских островов, обогнули Британию и Ирландию, вышли к полуострову Бретань. Оттуда взяли курс на Париж, а пролетев над столицей Франции, отбомбились где-то в Рурском промышленном районе. После этого в районе Ростока достигли Балтийского моря, над которым и вернулись в Ленинград. Британских границ не нарушали, но связывались по радио с английскими самолётами, так и не сумевшими их догнать на десятикилометровой высоте.

Намёк Черчилль понял. Особенно — после выделения жирным шрифтом слова «учебно» в официальном сообщении ТАСС об этом полёте. Он ведь, хоть и помешанный на ненависти к Советскому Союзу, но далеко не дурак: сразу понял, что если советские дальние бомбардировщики, так и не перехваченные британскими истребителями, отвезли бомбы после облёта всей британской метрополии на территорию Германии, то освободиться от «полезного груза» раньше им вообще ничего не стоит. Скажем, где-нибудь над Лондоном или каким-нибудь Ливерпулем… В общем, пришлось «проглотить» и высадку на Босфоре, ограничившись «триста пятьдесят восьмым последним китайским предупреждением» в дипломатической ноте.

От Политбюро всю Турецкую кампанию курирует Семён Михайлович Будённый, получивший четыре Георгиевских креста из пяти именно на турецком фронте. Побывал он и в освобождённом Карсе, близ которого воевал в Первую Мировую, но перед высадкой десанта вернулся в Крым руководить Босфорской операцией. Да только не удержался в Севастополе, где находится её штаб, и улетел оттуда на один из захваченных у турок аэродромов под Стамбулом.

Сам город ещё не штурмуют. Его просто взяли в блокаду с европейского берега пролива и не препятствуют бегству населения через Босфор. Ради этого даже специально остановили продвижение той части десанта, которая высадилась в Азии. Зато с помощью войск Болгарии (на минуточку — союзника гитлеровской Германии в войне с Англией и Америкой!) за три недели заняли бо́льшую часть европейской территории Турции. Ну, за исключением, как уже было сказано, самого Стамбула и Галлиополийского полуострова. Практически молниеносно, поскольку, как выяснилось уже позже, болгарские войска находились в полной боевой готовности.

Сейчас, как известно Мокшанцеву, болгарский посол в Москве Иван Стаменов не вылезает из НКИД, согласовывая с Вячеславом Михайловичем Молотовым массу вопросов. Среди них наиболее «естественный» — линия разграничения советских и болгарских войск на оккупированных турецких землях. Второй — угроза со стороны Гитлера разоружить болгарские войска в оккупированной Греции, свергнуть болгарское правительство и царя Бориса III, а также оккупировать всю страну. Третий — угроза британских бомбардировок территории Болгарии, к которой до сих пор Лондон относился как к собаке, облаивающей прохожего из-за добротного забора.

На удивление, никакими решительными действиями не отметилась Румыния. Её потери на Восточном фронте во время осеннего наступления Красной Армии на юге Украине оказались настолько серьёзными, что у неё просто не хватит сил ещё и для поддержки немецкой оккупации Болгарии. У неё нет сил даже для отражения наступления 4-го Украинского фронта, когда тот восполнит потери и примется освобождать Молдавию и бессарабскую часть Одесской области.

Одним словом, такой клубок противоречий возник, что голова кругом идёт. Слава богу — от этого головокружения избавлять мир не техническому сотруднику Госбезопасности Мокшанцеву. Он завтра идёт в ЗАГС с любимой женщиной, ждущей от него ребёнка. Так что сегодня условному холостяку перед тем, как спрыгнуть с подножки трамвая и поспешить к Спасским воротам Кремля, можно ещё раз улыбнуться дамочке, принявшей первую его улыбку на свой счёт.

36

Чёртова гора! Кто бы мог подумать, что они в Белоруссии имеются? А городишко, который нужно взять полку, в старину даже назывался Крутогоры.

Судя по докладам разведки, немцы вовсе не намеревались оборонять Дзержинск. Но гвардейцы 2-й мотострелковой дивизии слишком уж крепко им «насели на хвост», и фрицам пришлось принять бой. А на этой самой горе, возвышающейся над станцией Койданово, сохранившей прежнее название города, похоже, посадили арткорректировщиков. Ведь иначе не объяснить столь точный артиллерийский и миномётный огонь, мешающий мотострелкам атаковать город и станцию.

Миномёты у немцев теперь тоже хорошие. Не только 50-миллиметровые, «плюющиеся» всего на полкилометра, но и более серьёзных калибров. Всё чаще вместо них используют 81-мм «самовары» с дальностью стрельбы 2200 метров собственного производства или захваченные в Европе французские и английские. А ещё — трофейные советские 82-мм, которые свободно «проглатывают» мины, произведённые на Западе. Это наши мины в заграничные не лезут, а ихние в наш — за милую душу. И очень уж полюбили 120-мм советские ПМ-38 и даже новейшие со смешным названием «Сани».

Миномёты бойцы и без того называют «суками» из-за того, что очень уж тяжело уцелеть при взрыве мины. Фрицы же создали ещё более подлую пакость: некоторые их боеприпасы снабжаются вышибным зарядом. Клюнет такая мина землю, но сразу не взрывается, а подскакивает вверх на полтора-два метра. А уж от осколков после взрыва в воздухе вообще не спастись, если не произойдёт чудо.

Нет, точно их корректировщики на этой горе засели! Обзор с неё на восток и на юг на несколько километров, поэтому немецкие миномётчики и пушкари батареи 75-мм полковых пушек очень быстро реагирует, если где-то намечается атака красноармейцев.

По-хорошему бы, сейчас «обработать» эту горку дивизионной артиллерией, да отстали «боги войны». И не просто так палить по горе в белый свет, как в копеечку, а с корректировкой теми секретными миниатюрными самолётиками, больше напоминающими половинку блина, поскольку никакого хвоста, привычного для обычных самолётов, у них нет.

Просто великолепная вещь, эти бесхвостые самолёты! Размеры такие, что хрен в него попадёшь из винтовки или пулемёта. Если только смог заметить, поскольку снизу он окрашен под цвет неба. Даже если знаешь, что он в воздухе, практически невозможно его засечь, когда он летит на высоте под километр, а то и пару-тройку. Если погода, конечно, позволяет на такую высоту забраться. Летит бесшумно, поскольку моторчик на нём стоит электрический. И стеклянный «глаз» у этого аппарата установлен не просто зоркий, но даже способный увидеть всё на земле в сумерки. Очень такие радиоуправляемые самолётики помогли дивизии при прорыве немецкой обороны и подавлении укреплённых очагов сопротивления, «шверпунктов», как их называют немцы, во время наступления. Пара пристрелочных выстрелов, и начинают пушки, гаубицы и тяжёлые миномёты молотить точно в цель. Еле «проснётся» какой-нибудь пулемёт, как его засекут и уничтожат.

Мечтать, что воздушные наблюдатели подоспеют, конечно, хорошо. Но городок-то брать нужно немедленно, чтобы отходящие фрицы не успели толком окопаться на новом рубеже обороны. Придётся связываться с комбатом, чтобы взвод гранатомётчиков плотненько «обработал» вершину горы из своих «жаб».

Так красноармейцы окрестили автоматические гранатомёты, мало того, что действительно напоминающие этакое странное земноводное, так ещё и скачущие при стрельбе из них. Да настолько резво, что наводчику приходится весом всего тела налегать на рукоятки управления, чтобы хоть как-то сохранить точку прицеливания.

Гранаты у гранатомёта Таубина модернизированного небольшие, калибром всего 30 миллиметров, но за счёт насечек на внутренней поверхности боеприпаса и особого взрывчатого состава их действие ничуть не хуже, чем у наступательной ручной гранаты РГД-5. Если не считать действия взрывной волны, конечно. В общем, если оба гранатомёта (третий, к сожалению, недавно ушёл по графе «боевые потери») выпустят по паре лент (29 выстрелов каждая), то всю вершину этой «шишки на ровном месте» осколками перепашут.

— Послал я уже на это дело гранатомёты! — рявкнул в рацию Ларионов. — Извини, замучался я уже отгавкиваться. Ротные давят, чтобы поддержал их огнём, из полка давят, требуя немедленно начать штурм города… Потери большие?

— Четыре «двухсотых» и тринадцать «трёхсотых». Ранения, в основном, в руки-ноги да задницы. В то, что бронелифчиком не прикрыто, прилетает. Осколочные ранения, как понимаешь.

— Ну, да. До действия даже пулемётного огня твои орлы пока ещё даже не добрались. В общем, так, Витя. Как только гранатомётчики по первой ленте по горке выпустят, поднимай роту в атаку. Твоя задача прежняя: под прикрытием железнодорожной насыпи ворваться на станцию. Пошлёшь пару отделений, чтобы «зачистили» эту гору. Она нам при штурме Дзержинска самим пригодится, чтобы корректировать огонь батальонной артиллерии. А может, и полковой, пока дивизионная ни мычит, ни телится. Бронетранспортёры береги! Пусть на рожон не лезут, под «фаусты» и «печные трубы» не подставляются! В общем, действуют так, как в Боевом Уставе прописано.

Да ясно всё! И накануне штурма обсуждено не только с офицерами, но и с каждым командиром отделений, ведь стрелков роты и будут поддерживать «огнём и бронёй» бэтээры в городском бою. Успела дивизия поучаствовать в боевых операциях сначала за Оршу, а потом за Борисов. Только потом отчего-то дивизию «обидели», перебросив южнее вместо того, чтобы позволить участвовать во взятии Минска. Или ещё позволят?

Судя по карте, столицу Белорусской ССР охватывают с севера и юга. Видимо, командование фронта наметило взять немцев, обороняющих город, в котёл. Поэтому из штаба армии и погоняют: «давай, давай, давай». Сегодня отбить Дзержинск, а в течение следующей недели выйти к Налибокской пуще. Но вечно наступать всё равно не получится. Вот, в качестве «отдыха» и могут направить либо на ликвидацию котла, либо на удержание внутреннего контура окружения…

Но пока об этом думать рано. Сегодня роте капитана Юдина надо взять эту станцию Койданово, подступы к которой пристреляны немецкими миномётчиками и артиллеристами.

Вершина горы наконец-то «заискрилась» разрывами тридцатимиллиметровых гранат. Гранатомётчики бьют короткими очередями по площадям, поскольку местонахождение позиции корректировщиков неизвестно. Но за счёт плотности огня там сейчас песок просто кипит от впивающихся в него мелких осколков. Конечно, если у фрицев вырыты окопы, то стопроцентной вероятности того, что их накроет, нет. Но ведь даже единственного попадания осколком в рацию может быть достаточно, чтобы она вышла из строя. Так что медлить нельзя. Около минуты ожидания (примерно такое время требуется, чтобы «жаба», перенося огонь с одной точки прицеливания на следующую, расстреляла «улитку» с лентой, заряженной гранатами), и Юдин поднёс к губам карманную рацию.

— Вперёд! Рывком!

Именно рывком, чтобы к тому моменту, когда арткорректировщики противника, если они уцелели, назовут номер цели и поправку, артиллеристы и миномётчики развернут стволы, а снаряды и мины висят в воздухе, успеть прорваться вперёд. И, если удастся, вырваться из-под немецкого огня. Ведь ещё около минуты форы есть на то, что корректировщики будут прятаться в окопчике, спасаясь от роя осколков, жалящих всё на вершине горы.

По сути дела, сейчас весь батальон поднялся в атаку. Так что есть надежда на то, что смертоносные немецкие «подарки» прилетят не по цепи первой роты.

Скажете, шкурничество? Хорошо, что убило не меня, а моего соседа? Нет, бляха, если вы такой дурак, то лезьте под «чужие» пули, мины и снаряды, чтобы и вас «накрыло» вражеским огнём. Глядишь, и вас зароют в землю на окраине этого самого городка Дзержинск вместе с погибшим соседом. А приказ взять его выполнят другие, которые не мучаются угрызения совести из-за того, что повезло им, а не их соседу. Война — это не только мужество солдата и мастерство командира, помноженные на выучку, но ещё, в значительной мере, лотерея: повезло-не повезло лично тебе.

Фрагмент 19

37

Несмотря на громкое название «Кантабрия», этот пансионат в курортном и портовом городке Сатандер был небольшим. И пустовал бы, если бы совершенно неожиданно для его хозяина некий господин, говорящий с сильным немецким акцентом, заранее, за месяц до определённой даты не забронировал всё заведение на три дня. Причём, расплатился не песетами или марками, а американскими долларами. Просто невероятное везение, если считать, что в январе побережье Бискайского залива или, как его ещё называют, «Мешка бурь» — не самое приятное место для отдыха: слишком уж часты здесь в это время сильнейшие шторма, во время которых скорость ветра может превышать сто километров в час.

Господин явно не блистал здоровьем, о чём говорили хотя бы его мешки под глазами. Да и складки вокруг рта указывали на то, что он привык терпеть боль. Представился он писателем из Картахены, которому нужно будет встретиться с друзьями без излишнего внимания со стороны публики. И чтобы этими друзьями не интересовались ни хозяин, ни персонал пансионата, ни те, кто может неожиданно повторить его сумасбродство и решиться снять номер в пансионате, пообещал добавить к стандартной цене аренды заведения ещё треть. Неплохая цена за молчание!

Впрочем, в день заселения приехал только сам господин, да немного позже — ещё четверо «помощников» тех людей, которых он ждал. Молчаливых, с тяжёлыми взглядами, кажется, просвечивающими насквозь, словно рентген. Но уговор есть уговор, и хозяин только вызвал к ним синьора Шульце, а тот уже распределил, где эти «помощники» расположатся. Даже ужинали две этих парочки и арендатор порознь.

А на следующее утро в течении какого-то часа с небольшим к заведению подъехали три автомобиля, пассажиров которых ни хозяин, ни даже привратник не видели: таково было условия того самого Шульце. Да и «помощники» внимательно следили за тем, чтобы его «друзья» не пересекались ни с кем из персонала. Даже выполняли роль официантов, обслуживающих троицу, скрывшуюся за закрытыми дверями комнаты для деловых встреч.

Из приехавших двое друг друга до этого не знали. Но очень много слышали друг о друге. Причём, самый молодой из этой троицы, светловолосый господин, носящий очки с круглыми стёклами и усики, сходу объявил.

— Господин адмирал, вынужден предупредить вас, что моя миссия носит неофициальный характер. Мою поездку сюда из Берна моё руководство не одобрило, но согласилось с тем, что на определённом этапе Швейцария будет ключевой страной для официальных и неофициальных контактов большинства европейских игроков, поэтому мне будет полезно познакомиться с вами лично.

— Мою встречу с вами моё руководство тоже не одобряло, — усмехнулся седой человек с вытянутым лицом, массивным носом и крупными ушами. — Просто потому, что никогда бы её не одобрило. Если мягко выражаться.

— В таком случае, только я могу похвастаться полным одобрением своего непосредственного руководителя, — улыбнулся третий. — Тем не менее, никаких верительных грамот не могу вам предъявить и я. Кстати, адмирал, поблагодарите вашего подчинённого, сумевшего всё прекрасно организовать.

— К сожалению, полковник Шульце больше не мой подчинённый. Около года назад он серьёзно подорвал здоровье на Восточном фронте и недавно был вынужден не только уйти в отставку, но и поменять климат.

— Был ранен? — заинтересовался руководитель американской резидентуры в Берне.

— Нет. Сильно простудился, выбираясь по Брянским лесам к линии фронта по русским тылам.

— Он диверсант? — ещё больше заинтересовался Даллес.

— Он выполнял особое поручение. Если вам это так любопытно, то обеспечивал то, чтобы предложения фюрера по сепаратному миру с русскими дошло до ушей Сталина, — усмехнулся Канарис.

— И что же не устроило Дядюшку Джо в предложенных условиях? — сверкнув очками в сторону немного занервничавшего Мензиса, широко улыбнулся американец.

— К сожалению, ни сам русский вождь, ни даже мой коллега господин Фитин мне не доложили об этом. Но, как мне кажется, не устроило Сталина то же, что не устраивает всех нас троих: Гитлер у власти в Германии.

— И вас, господин адмирал? Простите, ради бога, Стюарт, но я совсем недавно занимаю свой пост, и мне неизвестны настроения в среде германских военных, — поднял руководитель бернской резидентуры открытые ладошки в сторону, кажется, решившего что-то сказать руководителя SIS.

— И меня, и многих других германских генералов, полковников и офицеров более низких званий. Тех, которые понимают, что мир невозможен до тех пор, пока пост канцлера занимает вождь нацистской партии Адольф Гитлер.

— То есть, не сумев договориться с большевиками, вы решили попытаться договориться с нами? А почему бы вам не повторить эту попытку с ними, но уже на тех условиях, которые снимали бы некоторые неприемлемые, с их точки зрения, вопросы?

— Не забывайте о том, что, во-первых, условия сепаратного мира с русскими предлагал сам Гитлер. Во-вторых, подобное предложения за месяц до начала войны получили и британцы. Причём, если фюрер сформулировал предложения Сталину как руководитель страны, в целом побеждающей в войне и захватившей значительную часть русской территории. То есть, это были условия с позиции силы. В Британию же Гёсс привёз предложение о мире равных. И не просто о мире, но и о союзнических отношениях в войне с большевиками.

Судя по тому, как поморщился Мензис, Канарис говорил правду.

— Гитлер очень самолюбив. Поэтому, получив даже не отказ, а полное игнорирование его предложений, повторно обращаться ни к Сталину, ни к Черчиллю он больше не будет. Скорее, предпочтёт уничтожить Германию и германский народ, но в роли просителя не выступит никогда. И я его знаю: он предпочтёт уничтожить. Но этого не хотим мы, истинные патриоты Германии и германского народа. И спасти нашу страну и наш народ может только мир на Западе.

— Ну, да. На Востоке у вас теперь дела идут не очень успешно: Минск захвачен, вот-вот начнётся наступление на Киев, ваши новые союзники, турки, просят мира после того, как Проливы оказались под контролем русских, самый крупный город их страны потерян, Красная Армия приблизилась к турецкой столице на сто восемьдесят миль, Болгария денонсировала участие в Оси и даже впустила на свою территорию русские войска.

— А я и не скрываю, господин Даллес, что мир с США и Великобританией нам нужен именно для того, чтобы перебросить войска, размещённые в Западной Европе, на Восточный фронт. Хотя, признаться, даже с учётом этого будет очень сложно остановить большевиков. Но смена Гитлера на посту канцлера может привести и к перемирию с русскими. Пусть на невыгодных нам, немцам, потратившим миллионы жизней за то, чтобы расширить жизненное пространство и подорвать враждебный цивилизованному обществу коммунистический строй, условиях, но остановит их нашествие на Европу. Но только перемирие для концентрации сил в войне с ними.

Вам же, Великобритании и Соединённым Штатам Америки, этот мир позволит сосредоточиться на разгроме ваших врагов в Тихом и Индийском океанах. А также избавит от выполнения обязательств бесплатно поставлять в Россию оружие, технику и стратегические товары. Вместо этого стратегическое сырьё могло бы поступать в Германию, но уже либо за деньги, культурные ценности, которых мы немало вывезли из России, и встречные поставки вооружений.

— Ну, не совсем уж эти поставки в рамках ленд-лиза бесплатные, — сделал невинное выражение лица американец. — А вот вопрос о культурных ценностях кое-кому в Америке был бы интересен… Как я понял вас, адмирал, вы — я имею в виду не только лично вас, но и людей, которые стоят за вами — хотели бы прозондировать вопрос о готовности США и Великобритании начать мирные переговоры, если вам удастся… гм… избавиться от Гитлера во главе государства?

— Именно! — кивнул адмирал. — Я и стоящие за мной люди — очень авторитетные и влиятельные в Германии люди — хотели бы знать, возможен ли мир, если у власти встанут они.

— Пока господин Даллес думает, я скажу, что с точки зрения руководства Великобритании, присутствие у власти Гитлера является единственны непреодолимым препятствием для такого мира. Гитлера и ещё нескольких одиозных фигур из верхушки национал-социалистической партии. О возможности использования в государственном управлении более мелких сошек вполне можно договориться. Мало того, моя страна готова выступить союзником новой Германии в деле предотвращения русского вторжения в Европу. Ради этого, конечно, вам придётся кое-чем пожертвовать.

— Чем? — нахмурился Канарис.

— Во-первых, уйти из оккупированных западноевропейских стран. Но и тут возможны варианты, о которых нужно будет договариваться. Во-вторых, Генерал-губернаторство должно снова стать Польшей. В Британии считают, что наличие буфера — лояльному союзу Британии и Германии буфера, но враждебного России — будет полезно и нам, и вам. В-третьих, поделиться всей имеющейся у вас информацией, касающейся иновремённой техники у русских и их связи с миром будущего.

— Что? — взметнулись вверх белёсые брови Даллеса.

38

Нагоняй за то, что руководитель всем Южным направлением Семён Михайлович Будённый лично отправился на Босфорский плацдарм, он, конечно, из Ставки получил. Но «отгавкался» тем, что именно там сейчас происходят самые важные события, а генерал армии Иван Владимирович Тюленев прекрасно справляется в Восточной Турции и без опеки маршала.

Конечно, трём армиям фронта, 46-й, 56-й и 66-й, приходится совсем не сладко, поскольку турки сражаются отчаянно, да и против них действуют не только турки, но и сброд из почти всех ближневосточных государств. Легковооружённый, но очень мобильный и отчаянный, так что красноармейцами спокойными нельзя быть даже в собственном тылу. Единственное спасение от этих банд, иногда вооружённых только устаревшими однозарядными винтовками конца прошлого века да саблями, это лёгкая бронетехника с пулемётным вооружением.

Да что там говорить про арабский сброд? Вон, британцы пропустили к туркам целый польский корпус генерала Андерса, выдворенный с территории Советского Союза, чтобы избежать бунта в нашем тылу, а немцы отправили два десятка батальонов, сформированных из числа предателей. Этих, правда, в плен стараются не брать. Ни предателей, ни поляков, которых тоже считают кем-то вроде предателей. По крайней мере, ту часть 2-го польского корпуса, которая прорывалась с территории Ирана, вырезали практически поголовно. Даже не столько красноармейцы вырезали, сколько иранские добровольческие отряды и курдская самооборона, ловившие остатки разбегающихся по горам поляков.

К сожалению, не обошлось и без уродов в дружной советской семье народов. Турки накануне нападения на Закавказье заслали в Азербайджан и на Северный Кавказ немало своих агентов, и с началом боевых действий имели место выступления недобитых муссаватистов, устроивших ряд погромов армян, а северокавказские «джигиты» нападали на милиционеров и даже небольшие воинские колонны. Их, конечно, жёстко подавили (ради этого в Тбилиси, а потом в Баку целый месяц провёл Берия), но теперь на территории Армянской и Азербайджанской ССР, а также северокавказских автономных республик приходится держать целую армию, 65-ю, «штыки» которой очень пригодились бы на фронте. Но в целом, как считает Будённый, войска Тюленева действует очень успешно.

Поддержка Болгарии при подготовке плана Босфорской десантной операции не намечалась: всё-таки она — союзник Германии, пусть войну Советскому Союзу не объявляла и войск на советско-германский фронт не отправляла. Кроме того, на её территории к моменту начала операции находились немецкие войска. Немного, всего лишь для охраны железной дороги, соединяющей Болгарию и оккупированную Грецию. Оккупированную не только немцами и итальянцами, но и самими болгарами.

Но царь Борис не смог противостоять своим генералам, решившим воспользоваться моментом и отомстить ненавистным туркам за сотни лет угнетения. В результате посол Иван Стаменов прорвался на приём к товарищу Сталину и получил от него одобрение на занятие болгарскими войсками северной части Восточной Фракии. А офицер связи от болгарского командования прибыл на корабле в Севастополь для встречи с Семёном Михайловичем и координации действий двух армий.

Да, на Босфор уже почти полностью переброшена полноценная армия, 51-я. И в Ставке существуют планы объединения её и Одесской группы войск в новый фронт, Балканский. Просто потому, что на очереди — оккупация Румынии и наступление на Грецию и Югославию. Конечно, когда Турция выйдет из войны, поскольку добрая половина 51-й армии генерала Кузнецова сейчас вынуждена отражать атаки турок, пытающихся сбросить советские войска в Босфор и Мраморное море.

Болгарам, конечно, немцы не простили выхода из Антикоминтерновского пакта, нейтралитета в отношении Великобритании и Америки и разоружения находящихся на её территории германских войск. Те войска, что Борис не успел вывести из Греции, гитлеровцы тоже разоружили и, как сообщают, поместили вовсе не в относительно комфортные лагеря для интернированных, а в созданный специально для них концлагерь по типу тех, в которых создавали в 1941 году советских военнопленных.

Провели демонстрационные атаки на болгарскую территорию и румыны. Но значительный участок румыно-болгарской границы проходит по Дунаю (в том числе — и наиболее близкий к Софии), и эти атаки большого успеха не имели. Да и нечем румынам наступать! Их 3-я и 4-я армии фактически полностью уничтожены на Юге Украины, а остатки румынских вооружённых сил готовятся к обороне Бессарабии от войск Одесской группы войск. Ну, или Балканского фронта, если такой создадут.

Куда больше проблем неожиданным союзникам доставляют авианалёты немецких и румынских самолётов, действующих с румынских аэродромов. ПВО у «братушек» слабенькая. Зенитные пушки бьют неточно в сравнении с советскими, всё чаще корректируемыми станциями орудийной наводки, а преимущественно устаревших истребителей — кот наплакал. Вот пока и резвятся румынские летуны почти безнаказанно.

И не только румынские. Уже зафиксирована пара бомбёжек каких-то «неизвестных» тяжёлых бомбардировщиков, прилетавших к Пловдиву с юга. Семён Михайлович руку на отсечение даст, потому что уверен: это «англичанка гадит». Британцы хоть разразились официальным заявлением о том, что приветствуют смену болгарами союзника, но требуют немедленного вывода болгарских войск с территории Турции. И до того момента, пока это не будет сделано, не считают состояние войны между Великобританией и Болгарией законченным. У них, видите ли, с турками соглашение о защите в случае нападения на Турцию! Теперь же, когда турки заявили о готовности к мирным переговорам к СССР, англичане потребовали участия в этих переговорах как заинтересованная сторона. Вместе с фашистской марионеткой Петеном. Ещё бы Гитлера пригласили, у которого с Турцией такой же договор!

Позиция англичан понятна: им нужно, чтобы Красная Армия ушла не только с Босфора и европейского берега Дарданелл, но и из Восточной Турции. То, что Проливы будут под властью России, им уже сто лет — как острый нож в сердце. Войной Советскому Союзу за их захват они впрямую не грозят, но намёки на «серьёзное ухудшение британо-советских союзнических отношений» делают. А значит, пусти их на мирные переговоры с турками, будут руки выкручивать так, что у нас кости захрустят. Не даром кто-то из этих «пришельцев из будущего» говорил: «Россия много веков подряд прекрасно умела выигрывать войны, но не умела выигрывать мир». Вот и нужно товарищу Сталину разорвать эту традицию: выиграть не только войну, но и мир.

Вячеслав Михайлович Молотов уже высказывал предположение, что на этих мирных переговорах, если не удастся противостоять советским аргументам, британцы будут требовать демилитаризованного статуса Проливов или международного, турецко-советско-британско-французского контроля над ними. Только не нужно нам этого! Пусти франко-британского козла в огород, и лет через пять (а то и раньше) они опять передадут свои зоны ответственности османам, а русские корабли начнут униженно просить если не турок, то тех же англичан с французами, о возможности прохода в СВОЁ Чёрное море. Мимо завоёванного русской кровушкой Царьграда, помнящего щит князя Олега на воротах. Мимо древнего храма Святой Софии, который так и останется турецкой мечетью, пусть и объявленной музеем.

Нет, Семён Михайлович, как истинный большевик, себя верующим не считал. Но не удержался от того, чтобы снять папаху и перекреститься, когда вошёл в этот храм построенный тысячу четыреста лет назад. Ясное дело, вызвав неодобрительные взгляды политработников, сопровождавших его. Один из них даже буркнул под нос, что, будь его воля, он бы взорвал это «гнездо мракобесия», как взорвали Храм Христа Спасителя в Москве.

И тут маршал не выдержал.

— Ты что, генерал-майор, хочешь прослыть ещё большим дикарём, чем османы? Они, захватив Царьград, не разрушили Софию, а их потомки даже музеем семь лет назад объявили. А тебе непременно надо взорвать? Ты этот храм построил, чтобы разрушать? Да ты вообще в жизни хоть что-нибудь, крупнее собачьей будки, построил?

Тот принялся лепетать, как славно руководил парторганизацией какого-то райцентра, где советские люди построили промышленный гигант.

— Советские люди построили, а не ты! — отрезал Будённый. — Народное достояние построили, как и этот храм, теперь принадлежащий всему советскому народу. Не покосившаяся деревянная церквушка, а здание мирового культурного и исторического масштаба. Может, даже более значимое, чем подобные «гнёзда мракобесия» в Московском Кремле, охраняемые, заметь, государством рабочих и крестьян, нашей большевистской партией, стоящей во главе этого государства. И именно ты, генерал-майор, отныне будешь защищать его от других подобных тебе… дуроломов.

Пусть и неверующий бывший командующий 1-й Конной армии, но удержался от того, чтобы ввернуть более крепкое словечко под старинными фресками со святыми ликами, которые при турках расчищали от более поздней побелки учёные-реставраторы.

Фрагмент 20

39

Пётр Михайлович Гаврилов хорошо помнил эту эпопею с механизированными корпусами. В 1938 году их преобразовали в танковые корпуса. Через год танковые корпуса начали расформировывать в танковые дивизии и бригады и механизированные дивизии. Потом вдруг этот процесс прекратили, и нерасформированные корпуса снова переименовали в механизированные. Так что на начало войны в Западном Особом военном округе, где он служил, ещё сохранилась пара мехкорпусов. Очень быстро «сточившихся» в ходе отражения танковых клиньев Гудериана и Гота. Так что к началу 1942 года де-факто танковых и механизированных корпусов в Красной Армии не существовало.

Почему так случилось? Да из-за катастрофической нехватки в этих монстрах всего, кроме танков: артиллерии, средств связи, зенитного вооружения. Но самое главное — транспорта для подвозки боеприпасов и топлива. Получался этакий голем с гигантскими кулаками и мощными торсом, но с крошечными ножками, которые не позволяли перемещаться с необходимой скоростью.

Да, мехкорпуса, вставшие в жёсткую оборону на пути танковых клиньев свою роль выполнили, поскольку накануне войны в районы их будущей деятельности завезли достаточные для семи-десятидневных боёв запасы. Но, как теперь понимает полковник, расчёт командования строился на том, что мехкорпуса Западного фронта погибнут практически полностью. Погибнут, но задержат Блицкриг.

Так оно и случилось. Несколько фланговых ударов по наступающим Второй и Третьей Танковым группам немцев, и все устаревшие Т-26 и БТ, составлявшие основу мощи корпусов, остались гореть в белорусских лесах.

Тогда ни Гаврилов с его полком, державший под Брестом восточный берег Буга, а потом перекатами отступавший до старой государственной границы, ни кто-либо ещё из принявших самый первый, самый мощный удар немцев, не знал, что скоро всё переменится. Скоро в бой с оккупантами вступят те части, где вместо Т-26 и БТ основу материальной части танковых подразделений составят Т-34 и массовые лёгкие Т-50. А в мотострелковых соединениях появятся бронетранспортёры и боевые машины пехоты. Пока, правда, только в гвардейских, как было, когда Пётр Михайлович отражал танки Гота под Полоцком.

Нет, все эти БТР и БМП были явно иностранного производства, поскольку советская промышленность пока была просто не в состоянии изготовить такие машины. Да этого и не скрывали: машины поставляются союзниками СССР. Машины не новые, длительное время простоявшие на хранении, но перед отправкой на фронт приведённые «в божеский вид». Машины очень сложные в устройстве, обслуживании и ремонте, и поэтому механиками-водителями на них, а также «башенными» служили некие «добровольцы». Судя по речи, русские по рождению, но долгое время жившие за границей. Потом, конечно, и «своих» подготовили в учебных лагерях. И к тому моменту, когда гвардейскую бригаду перебросили на Украину, этих засекреченных добровольцев в составе экипажей боевых машин пехоты больше не поступало. Да и тех, кто начинал воевать в составе гвардейского тяжёлого мотострелкового полка, уже не осталось: тех, кто выжил в боях, отозвали.

Перелом в войне всё-таки случился благодаря «тридцатьчетвёркам» и «скоростным» КВ, как говорят, очень сильно отличающимся от самых первых образцов этих машин. Ну, и «неистребимой саранче», как немцы прозвали лёгкие, манёвренные, но бронированные на уровне германских средних танков, Т-50. Т-55, которыми вооружены танковые батальоны бригады — по-прежнему редкость. В отличие от Т-44, явно являющиеся развитием Т-34. По мере роста производства советских танковых заводов «сорокчетвёрки» уже начали вытеснять Т-34 в танковых войсках. За счёт «естественной убыли» тридцать четвёртых, выпуск которых недавно был окончательно прекращён. Производят только шасси для всевозможных самоходов: с гаубицей калибром 122 мм и 85-мм пушкой «охотника на танки противника».

Из-за появления у немцев «Тигров» и «Пантер» запускается в производство ещё одна модель противотанковой самоходной установки — САУ-100. «Сто» — это калибр орудия. Как у Т-55. Кстати, и база у данных самоходов та же, что у Т-55.

Но к чему полковник Гаврилов вспомнил про механизированные корпуса? Да просто после боёв на Днепре — сначала на левобережье, а потом на правобережье — 2-ю гвардейскую тяжёлую механизированную бригаду отвели в тыл на пополнение и… очередную реорганизацию. Бригада теперь войдёт в состав 3-го гвардейского танкового корпуса генерал-майора Вовченко.

Да, пожалуй, закончились те времена, когда армиями командовали генерал-майоры, а фронтами — генерал-лейтенанты. Вон, всех командующих фронтами, которые до того не были в более высоких званиях, повысили до генерал-полковников минимум.

Но нынешний танковый корпус — не чета довоенному или даже механизированному корпусу начала войны. Хотя бы по количеству боевой техники. Наоборот, боевых машин в корпусе стало намного меньше. Но какая это техника! Гаврилов, пожалуй, один Т-55 не сменял бы даже на двадцать БТ-7.

Поскольку его бригада с самого момента формирования вооружалась «пятьдесят пятыми», в ней ничего менять не стали. За исключением того, что выбитые в боях машины заменили лёгкими Т-50, доведя их численность до взвода в каждом танковом батальоне. А ещё добавили взвод боевых машин поддержки танков, БМПТ. Удивительная машина, сочетающая в себе броню тяжёлого танка, необитаемую башню и спаренную автоматическую 30-мм пушку. Её задача — защищать танки от пехоты и противотанковой артиллерии противника непосредственно на поле боя. Но при необходимости может вести огонь и по низколетящим вражеским самолётам. Итого в бригаде теперь будет 6 лёгких танков, 3 БМПТ и 53 Т-55.

В мотострелковых батальонах вместо БМП-1 появились БМП-2. Ознакомившись с её характеристиками, Гаврилов «сменил гнев на милость» из-за того, что калибр орудия у «двойки» всего-то 30 миллиметров вместо 73. Зато многократно выросла скорострельность, а дальность прицельного огня по танкам противника достигла полутора-двух километров (по пехоте — до четырёх километров). Не полностью перешли на новую модель, а только заменили уничтоженные в ходе боёв экземпляры.

Помимо мотострелковой бригады Гаврилова, 3-й гвардейский танковый корпус будет включать в себя танковую бригаду и три отдельных полка — тяжёлый танковый полк прорыва и два танково-самоходных полка.

Это всё — новинки, с которыми командир 2-й гвардейской тяжёлой мотострелковой бригады ещё не сталкивался. Танково-самоходные полки состоят из танкового батальона и двух самоходных дивизионов. Танки — самые распространённые, Т-44. А вот у самоходчиков интересная «петрушка» с боевой техникой. Батарея «охотников» СУ-85, батарея новейших СУ-100 и батарея мощных ИСУ-122, способных не только бороться с танками противника (что происходит при попадании во вражеский танк 122-мм «чемодана», выпущенного из танкового варианта корпусной пушки А-19, можете себе представить!), но и поддерживать пехоту огнём, а также уничтожать полевые укрепления.

Отдельный тяжёлый танковый полк прорыва — особая песня! Да, по численности он невелик. Всего-то 21 машина (два взвода по два танка в каждой из 4 рот плюс танки командиров рот и командира полка) и 200 человек личного состава, из которых только 84 — экипажи танков. Но какие это танки!

Ни одной детали корпуса, установленной под прямым углом к горизонту. Бронирование — от 60 миллиметров на корме до 110 миллиметров плит лобовой брони, сходящихся клином наподобие щучьего носа (бортовая броня — 90 мм). Лобовая часть приплюснутой, как у Т-55, башни — 250 миллиметров, борта и корма башни — 110 мм. Пушка машины, имеющей наименование Ис-1, те же самые 100 мм. Но командир полка, получавший машину в Челябинске, прозванном «Танкоградом», говорит, что «на выходе» у танкостроителей модель Ис-2, на которую уже будут ставить 122-мм орудие.

— Немцы всё равно будут наращивать броню своих «кошек», и тогда понадобится больший калибр. А ещё инженеры показывали нам чертежи следующей машины, Ис-3. За счёт усиления бронирования она будет ещё тяжелее, но и поразить её станет проблематичнее.

Чем вообще такие машины можно подбить? Ведь даже немецкая зенитка калибром 88 мм её в упор не берёт.

— Вот так-то, товарищ Герой Советского Союза! — засмеялся командир полка прорыва, заметив, как Гаврилов чешет затылок.

Ну, да. Наградили командира гвардейской мотострелковой бригады за прорыв к Днепру, участие во взятии Кременчуга и последующие бои на Правобережье. Знатно наградили! И если на их фронте сейчас затишье, то это, судя по формированию такого мощного объединения, как танковый корпус, всего лишь затишье перед новой бурей. На Киев скоро наступать! А потом гнать фашистов туда, откуда они пришли.

40

Хасан Сака в политике не был новичком. Дважды — с мая 1921 по апрель 1922 и с марта 1925 по июль 1926 годов — он занимал должность министра финансов Турецкой Республики, в 1923−24 гг. был заместителем премьер-министра по делам торговли, в 1935 году — заместителем Председателя Великого Национального Собрания. Да и в само Собрание его постоянно избирают, начиная со 2-го созыва.

Предложение ему должности министра иностранных дел для Хасана стало неожиданностью. Дело в том, что его предшественника на этом посту, Нумана Менеменчиоглу, «назначили» козлом отпущения за катастрофу, которой закончилось вступление Турции в войну на стороне Германии. Точнее, в качестве союзника Германии в войне против Советского Союза, но не против остальных участников Антигитлеровской коалиции. Не назначать виновниками случившегося премьер-министра Мехмета Сараджоглу или президента Исмета Инёню!

Да, войны с Советской России хотели все эти люди. Даже осторожный Инёню, долгое время лавировавший между оказывающими на него давление Великобританией и Германией. Не говоря уже о большинстве высокопоставленных военных. Но именно Менеменчиоглу, заручившись поддержкой британского посла Нэтчбулл-Хьюджессена и согласовав действия правительства с германским послом фон Папеном, «дал отмашку» на нападение на советское Закавказье.

Да, та самая бомбардировка Зонгулдака, послужившая поводом для начала войны, как вскоре выяснилось, была немецкой провокацией. И фон Папен даже извинился за это перед президентом страны. Но к тому моменту, когда это выяснилось, было поздно что-либо менять. К тому же, к словам оправдания из Москвы тогда никто не прислушивался: все вдруг поверили, что налёт совершили именно советские бомбардировщики. Поверили, потому что хотели в это верить. А когда дело дошло до захвата Стамбула и угрозы захвата Анкары, Менеменчиоглу и припомнили даже то, чего он не совершал.

Слово «катастрофа» — ничуть не преувеличенная характеристика складывающейся ситуации. Как и говорила британская разведка, силы русского Закавказского фронта, созданного после начала наращивания численности турецких войск у советской границы, оказались намного меньше, чем в распространяемых большевистскими агентами слухах. И вооружены они были ничуть не лучше, чем костяк 3-й армии. И лишь после приведения этой армии в полную готовность к нападению в Закавказье начала поступать новая советская техника и дополнительные войска. Но русские очень быстро оправились после приграничных сражений, а поступающая на фронт русская техника не шла ни в какое сравнение с тем, чем вооружена турецкая армия. Прибывающие части оказались снабжены сплошь автоматическим оружием, новейшие русские танки и самолёты невозможно было подбить или уничтожить, русские корабли в единственном морском сражении продемонстрировали чудеса точности артиллерийского огня. И турецкие силы вторжения покатились назад…

Историческая Армения, можно сказать, уже потеряна для Турции. Анализ ситуации говорит о том, что русские, как минимум, потребуют её в качестве компенсации за вторую в этом веке резню армян. Плюс это марионеточное курдское государство, созданное по наущению большевиков и при их поддержке.

И не только курды постарались подобрать теряемое. Презренные болгары, которые несколько сотен лет боялись поднять глаза на турецкого воина, обнаглели настолько, что захватили часть европейской территории. А ещё впустили к себе в страну русских для защиты от Германии и Румынии, ещё довоенного союзника Турции. Не будь оккупирована и лишена государственности Греция, и греки бы постарались урвать себе изрядный кусок турецкой земли.

Но самая болезненная утрата, конечно же, Стамбул! Древняя столица турецкого государства, воистину жемчужина страны. Буквально все ожидали, что славяне покажут дикарскую кровожадность и устроят в городе жестокую резню. Они же отказались от штурма, который привёл бы к огромным жертвам среди мирного населения и гигантским разрушениям. Вместо этого они две недели стояли вокруг Стамбула и забрасывали его листовками на турецком языке о том, что не будут препятствовать исходу турецкого населения на азиатский берег Босфора. И не препятствовали! Их торпедные катера и прочие небольшие корабли даже оказывали помощь тем судёнышкам, у которых возникали проблемы с двигателями. А когда поток беженцев иссяк, просто вошли в город и приняли капитуляцию у гарнизона, «непостижимым» образом сократившегося раз в пять. Не зря говорят, что осёл, гружённый золотом, открывает ворота самой неприступной крепости.

Не удались никакие попытки прорваться с востока и сбросить четыре русские дивизии с азиатского берега в пролив. Те аскеры, что успели повоевать в Закавказье, рассказывали, что эти дивизии оказались вооружены намного лучше, чем оборонявшиеся в Армении и Аджарии. Многозарядные автоматические винтовки, позволяющие стрелять очередями, у каждого солдата. По сути, вся пехотная дивизия из пулемётчиков. Автоматические пушки, пусть и малокалиберные, в каждой роте. Никаких фуражек: голову каждого защищает стальной шлем, а грудь и живот — панцирь. Сам шайтан помогает гяурам, поскольку их артиллерийский огонь ведётся всегда точно по местам, где для атаки скапливаются воины. Хоть днём, хоть ночью. Авиация русских практически молниеносно выбила турецкую, и уничтожает любые воинские колонны, подтягиваемые с юга к линии Западного фронта.

То, что война практически проиграна, понимают все в правительстве и Генеральном Штабе. Понимают, что чем скорее будет заключён мир, тем меньшими будут потери. Как человеческие, так и территориальные.

По этому поводу у Исмета Инёню состоялся очень жёсткий разговор с британским и германским послами. Особенно — с британским, грозившимся президенту тем, что в случае заключения мира с русскими он будет признан британцами военным преступником, и Лондон сделает всё возможное, чтобы его арестовали в любой стране, куда тот приедет, и передали англичанам для «справедливого» суда. Двухчасовой разговор закончился тем, что Нэтчбулл-Хьюджессен настоял на посредничестве в переговорах всего лишь о перемирии, на которые летит в Крым Хасан Сака. Собственно переговоры о мире должны будут обсуждаться на мирной конференции с участием государств-гарантов территориальной целостности Турции (Англия и Франция) плюс Соединённые Штаты Америки.

На этой конференции никаких уступок русским в вопросе передачи им Проливов, как обещает англичанин, не случится. Вплоть до того, что прилегающая к ним территория будет передана Великобритании в аренду на 99 лет. Соответствующий договор будет оглашён на открытии конференции, чтобы русские даже не смели думать об аннексии захваченных ими земель.

Организацией переговоров о перемирии занималось британское посольство в Москве, представляющее интересы Турции. Хасана лишь поставили в известность о времени и дате вылета в Крым на самолёте с британскими опознавательными знаками да пообещали, что его визави будет Молотов. Так что свободных мест в «Дугласе» почти не было: помимо Саки и его помощников, летят Нэтчбулл-Хьюджессен с сопровождающими его лицами, среди которых, как хорошо известно Хасану, кадровый британский разведчик Питерс, прикрывающийся должностью помощника военного атташе.

С русскими согласовали воздушный коридор, и над Чёрным морем британские истребители, сопровождавшие борт от Анкары, сменили русские. Судя по отсутствию пропеллеров, реактивные, о которых Сака уже слышал, но видел впервые. Стремительные даже внешне, поскольку имеют скошенные назад крылья, хвост и рули, с каплевидной кабиной пилота, странными ножевидными пластинами на верхней поверхности крыльев и смешной «губой», нависающей над плоской «дырой» на носу корпуса.

Естественно, пара репортёров, которых взяли с собой Нэтчбулл-Хьюджессен и Сака, схватились за фотоаппараты, чтобы снять диковинку, но даже более рьяно, чем они, щёлкал спуском аппарата Питерс, бегая от одного иллюминатора к другому, чтобы снять плывущие в сотне метров от «Дугласа» истребители.

«Дипломатический борт» русские посадили на аэродром на мысе Херсонес, а самолёты сопровождения, к величайшей досаде Питерса, когда «Дуглас» замер на стоянке, улетели куда-то в другое место. Ему удалось снять с высоты лишь некоторые севастопольские бухты, где на десантные суда грузилась очередная партия русских войск.

Встречал прилетевших бывший посол Советского Союза в Турецкой Республике Виноградов, высланный из Анкары после объявления войны. Он мало знал Хасана, и особой приветливости не проявил. Нэтчбулл-Хьюджессена же и вовсе облил ледяной водой, объявив, что его присутствие на советско-турецких переговорах не просто излишне, но и бессмысленно:

— Советская и турецкая стороны способны самостоятельно решить интересующие их вопросы. Кроме того, советской стороне достоверно известно, что ваш камердинер является агентом германской разведки, имеет ключи от сейфа, где вы храните секретные документы, и нам не хотелось бы, чтобы секреты, которые вы можете услышать на данных переговорах, стали известны нашему общему врагу. Помимо этого, ни вы, ни ваши сопровождающие не имеют въездной визы, а значит, не можете находиться на советской территории. И лишь из уважения к вашему дипломатическому статусу мы не требуем от вас и ваших сопровождающих немедленно покинуть нашу страну. До окончания советско-турецких переговоров и отлёта турецкой делегации вам будет выделено помещения на территории аэродрома.

Никаких возражений Виноградов не захотел слушать, а возмущения британского посла переадресовал его московскому коллеге. Хотя, в общем-то, после известия о шпионе-камердинере, англичанин возражал без должного пыла.

Молотов же после взаимных приветствий в здании военно-морского штаба ошеломил Саку категоричным заявлением.

— Советское правительство настаивает на том, что наши с вами переговоры о временном перемирии не имеют смысла. Переговоры могут вестись только о безоговорочной капитуляции Турции. Вот советские требования, исполнение которых прекратит состояние войны между нашими странами.

— Но у меня нет полномочий на подписание такого договора, — едва нашёл, что сказать турецкий министр.

— Мы понимаем. Но у вас есть полномочия получить советские предложения, что вы уже сделали, и обсудить их с нашей стороной. Мы можем предоставить вам возможность донести их до правительства Турецкой Республики. И если оно сочтёт необходимым предоставить вам полномочия для подписания соответствующего документа, готовы подождать, когда они будут получены.

— А как быть с господином Нэтчбулл-Хьюджессеном?

— Он тоже подождёт. Но на аэродроме.

Фрагмент 21

41

Виктор Юдин не ошибся, когда предполагал, что после охвата Минской группировки противника 2-ю гвардейскую мотострелковую дивизию отправят «отдыхать» на внутреннее кольцо окружения. Потери дивизия понесла за время зимнего наступления чувствительные, и теперь, пока шла «упрессовка» немцев в образовавшемся котле, её понемногу пополняли личным составом и техникой.

Некоторые бойцы радовались тому, что им дали небольшую передышку (небольшую — потому что все они прекрасно осознавали: мало устроить «котёл», надо его ещё и ликвидировать, так что скоро всё равно в бой). Да вот только куда более опытные красные командиры или, как теперь их называли без всякого стеснения, офицеры, требовали не расслабляться.

— Загнанный в ловушку зверь — самый опасный, — настаивал майор Ларионов, командир батальона, фактическим заместителем которого и являлся бывший политработник Юдин.

Не просто настаивал, а требовал от подчинённых не терять ни минуты, а окапываться, окапываться и окапываться. Даже несмотря на зиму, снег и промёрзшую землю. Причём, ротный опорный пункт необходимо было превратить в настоящую крепость, пригодную к круговой обороне.

Находились, конечно, ворчуны, недовольные тем, что приходится ковыряться в земле вместо того, чтобы отдохнуть после тяжёлых боёв. Впрочем, ворчали, преимущественно из-за необходимости создания именно круговой обороны. Но Юдин, имеющий уже больше полутора лет боевого опыта, не просто полностью поддерживал требования комбата, но и использовал в убеждении подчинённых опыт политработника.

— Не забывайте, что мы находимся на территории, менее четырёх лет назад входившей в состав другого государства. И тут, в окрестностях Ивенцов, до недавних пор действовали крупные партизанские силы Армии Крайовой, с которой у нас не самые лучшие отношения.

Мягко говоря, не самые лучшие. Эмигрантское правительство Сикорского, хоть с началом войны и заключило мирный договор с советским правительством, но в последнее время под влиянием всё более и более ухудшающихся отношений с Британией, в которой оно отсиживалось, регулярно «забивало гвозди» (выражение, заимствованное от иновремённых добровольцев) Советскому Союзу. Вплоть до того, что отряды Армии Крайовой вступали в боестолкновение не только с советскими партизанами, но и с регулярными частями Красной Армии.

Да что там говорить? Даже вот этот самый Ивенец, на восточной окраине которого окапывался батальон, стал хорошим примером таких «палок в колёсах» и враждебности польских партизан.

Здесь, в Ивенце, во время оккупации немцы устроили еврейское гетто, которое уничтожили в начале прошлого лета, расстреляв более тысячи человек. В селе они держали крупный гарнизон полицаев, достигавший по численности 300 «штыков», не считая собственно немцев. И отряд Армии Крайовой, когда рота Юдина вела бой по захвату Дзержинска, атаковал населённый пункт с целью захвата Ивенца и провозглашения его первым крупным населённым пунктом «возрождаемого польского государства».

Захватить и несколько часов удерживать местечко у них получилось. Но когда части Красной Армии вместе с советскими партизанами подошли к Ивенцу, там уже находился почти полк (по численности) немцев, белорусских, польских и литовских полицаев. Так что крови советских воинов, пролитой при штурме местечка, было немало. Мало того, партизаны, участвовавшие в боевой операции, жаловались, что польские повстанцы втихую частенько постреливали по ним, оправдываясь тем, что «приняли за полицаев».

Случались эксцессы и с одиночными красноармейцами, которых находили убитыми и обезоруженными уже после того, как фронт отодвинулся на запад, к Налибокской пуще. Командир польского отряда, который вышел на советское командование и сумевший его убедить в том, что отряд является союзническим, а после небольшого отдыха уйдёт в рейд по Налибокской пуще для ударов в тыл немцам, ссылался на беглых полицаев, но Виктор после одного случая не очень-то верил в его слова.

Что за случай? Да разоблачил он матёрого вражину в составе этого польского отряда. Совершенно случайно. Услышав его имя и фамилию. Вражиной этим оказался сводный брат Магды, Станислав Заремба, попортивший немало крови белорусским партизанам Гродненской области в должности командира полицейского взвода. Тот самый, что в первый же день оккупации вместе с отцом, владельцем хутора, где спрятался Виктор при отступлении, помчался записываться в полицию.

Как оказалось, взвод «Стаськи» перебросили из Гродненской области отбивать Ивенец и уничтожать захвативших его партизан. А он, сообразив, что немцев скоро прогонят навсегда, перешёл к «крайовцам». И даже в чём-то помог им отбиться от карателей. Так что числился в отряде «ценным кадром».

Естественно, когда особисты, которым капитан Юдин доложил о том, что слышал от жены-партизанки об этой мрази, скрутили пособника гитлеровцев, поляки чуть не взбунтовались. Лишь спешно предоставленные доказательства участия Зарембы в карательных операциях в Гродненской области и признание самого Станислава, «выжатые» после демонстрации ему взятой у Юдина фотографии жены, чуть-чуть снизили накал страстей. Но симпатий поляков из отряда Армии Крайовой к советским солдатам, мягко говоря, не добавили.

«Крайовцы» вскоре всё-таки ушли в леса, но подались ли они на запад или остались где-то поблизости, Юдину было неизвестно. Так что и сам он держал ухо востро, и от личного составу роты постоянно требовал того же самого. Ушли буквально накануне тех событий, к которым готовились бойцы 2-й гвардейской мотострелковой дивизии.

Юдина, ночующего в заброшенном домишке на самой восточной окраине Ивенца, разбудил отдалённый грохот разрыва 105-мм гаубичного снаряда дивизионной артиллерии. Это для гражданского, впервые услышавшего звуки рвущихся снарядов, все они «на одно лицо». А для фронтовика каждый взрыв несёт массу информации. И прежде всего — об орудии, из которого стреляет враг. А уж анализ частоты этих взрывов, направления, с которого прилетел «подарок», звуков выстрелов позволяет судить даже о планах противника.

На этот раз эти планы были весьма решительными: немцы явно собирались вырваться из Минского котла. И на прорыв они шли немного севернее Ивенца, но, чтобы обезопасить себя от флангового удара, пытались сковать боем и советские войска, располагающиеся и южнее, и севернее Першаев, через которые идёт дорога на Воложин. Так что артиллерия фрицев работала и по позициям 6-го гвардейского полка, находящегося на правом фланге обороны дивизии.

Впрочем, Виктор по боевому опыту прекрасно знал: радоваться, что главный удар фашистов пришёлся не на рубеж обороны их батальона, не стоит. Уже опыт июньских 1941 года боёв показал, что немцы, наткнувшись на прочную оборону, в одном месте, оперативно меняют направление удара, выискивая место, где эта оборона слабее. Там прорываются, после чего следует фланговый удар или даже удар в тыл тем, кто проявил стойкость. А чтобы предотвратить переброску подразделений 6-го гвардейского на подмогу соседям, окопавшимся на подступах к Першаям, будут атаковать и его позиции. Не с таким напором, как «ядро» дивизии, но будут.

Он не ошибся. Артобстрел, пусть и с применением полковой артиллерии и тяжёлых миномётов, а не дивизионных или корпусных орудий, гитлеровцы произвели и по позициям батальона. Да, интенсивность этого обстрела оказалась куда меньше, чем там, севернее, но ведь и полковая немецкая артиллерия, помимо 75-мм пушек, имеет даже стапятидесятимиллиметровые орудия. А это уже очень неприятно.

Атаку со стороны Родников, как и предполагал Ларионов, отбили без особого труда. Всё-таки наступать даже через поля по снегу не очень удобно. Поэтому немцы под миномётным, гранатомётным и стрелковым огнём красноармейцев сначала залегли, а потом и отползли назад, к лесу на окраине разрушенной боями деревушки Петрово. Но продолжили вести беспокоящий огонь.

Пытались они сосредоточиться для новой атаки в западном «языке» лесного массива, наиболее близко примыкающем к позициям батальона, но вовремя были обнаружены воздушными наблюдателями с беспилотных аппаратов. Туда перенесли огонь миномётчики, и атака была сорвана, так и не начавшись.

А на севере грохотало нешуточно. И наша артиллерия, и немецкая. Как передал Ларионов, за два часа 4-й и 5-й гвардейские полки отразили две волны атак, в которых участвовало не менее трёх немецких полков при поддержке самоходок.

— Пожалуй, сейчас и наша очередь придёт, — озабоченно покачал головой он, когда Юдин на минутку забежал на КП батальона.

И оказался прав. Не прошло и получаса, как заговорили немецкие пушки. Причём, не только полковые. А потом на позиции батальона попёрли немцы при поддержке пары длинноствольных «Штугов». И завертелось…

Что было дальше, описать сложно, поскольку запомнилось Виктору урывками. А полноценное восприятие реальности вернулось лишь когда его перевязывали. И описать это восприятие можно было ровно одним словом: боль. Боль в правом плече, отбитом складывающимся железным прикладом при долгой стрельбе из автомата. Боль в голове от удара немецкой пули в каску (слава богу, попавшей по касательной). Боль в груди от «пойманной» бронежилетом очереди из пистолета-пулемёта МП-40. Боль в распоротой осколком немецкой гранаты левой скуле. Боль в разбитых костяшках пальцев, поскольку в самый напряжённый момент дело дошло даже до рукопашной схватки.

Боль и запах сгоревших взрывчатки и пороха, вонь догорающих посреди поля «Штугов» и сожжённых ими и немецкой артиллерией бронетранспортёров в нашем тылу.

Но ведь выстояли! Выстояли против навалившегося немецкого полка. Пусть, скорее всего, не последнего из ринувшихся на прорыв, но об оставшихся будем думать не сейчас, а когда они снова появятся перед траншеями 6-го гвардейского мотострелкового полка.

42

— Что нам делать, господин посол.

Сэр Нэтчбулл-Хьюджессен был прекрасно осведомлён о том, на какую именно «контору» работает Питерс, числящийся помощником военного атташе, поэтому терпел, если тот обращается к нему напрямую. Да ещё и с вопросами, казалось бы, не вполне соответствующими его дипломатическому рангу. Тем более, на присутствии разведчика в составе делегации очень настаивали из Лондона, намекая на то, что, помимо сопровождения главы диппредставительства, у него будет собственное задание.

Что за задание? А вот таким вопросом баронет не задавался. За его тридцатипятилетнюю дипломатическую карьеру ему не раз доводилось сталкиваться с агентами, работающими под дипломатическим прикрытием, и они никогда не делились с ним такой информацией. Ведь если значительная часть деятельности дипломата связана с секретами, то у них секретно вообще всё. Догадывался, конечно, по интересу капитана к русским системам вооружения, но эти догадки оставались при нём.

— Вы имеете в виду моего камердинера Эльяса Базну, о котором говорил этот… э… Виноградов? — невольно вырвалось у посла, поскольку именно данный вопрос сейчас занимал его сильнее всего.

Да, если слова русского являются правдой, то это будет грандиозным скандалом. Базна действительно мог иметь ключи от его сейфа с секретами, и тогда Нэтчбулл-Хьюджессену гарантированы огромные неприятности. И скрыть информацию невозможно, поскольку её слышали слишком уж многие. Включая взятого в поездку репортёра и… капитана SIS.

— Это как раз не столь уж большая проблема, — хмыкнул шпион. — Достаточно проследить за его связями и тщательно допросить. Он же, насколько я помню, не турок, а албанец, его не хватятся. Нет, сэр. Я не о нём, а об обращении с нами русских.

— Я уже телеграфировал в наше московское посольство и в Форин Офис о том, как с нами тут обошлись. Но вы же понимаете, что пройдёт несколько часов, прежде чем последует реакция Москвы на их протесты. Так что нам пока остаётся ждать взаперти. Поверьте, меня это тоже очень сильно раздражает.

Раздражает… Майкла это не раздражает, а бесит, поскольку под угрозой срыва та задача, которую он поставил перед собой. Ведь из окошка домика, в котором, видимо, жили семьи аэродромного персонала, видно лишь лётное поле, да холм, в котором зарыта в землю береговая батарея с двумя двухорудийными башнями русского дредноута начала века. А что смотреть на лётном поле? Не самые совершенные самолёты «Лавочкин» морской авиации с двигателями воздушного охлаждения? К тому же, укрытые маскировочными сетями, чтобы их нельзя было рассмотреть с воздуха. При прогулке для посещения отхожего места запрещают брать фотоаппарат. Но и во время неё ничего сто́ящего снять невозможно.

А ведь надежды на эту поездку капитан вынашивал немалые. Всё-таки место переговоров находится на берегу бухты, в которой базируется русский Черноморский флот. Город вообще и его центр в особенности забиты военными, что-нибудь да увидишь. Кроме того, пусть Майкл и очень плохо знает русский язык, но что-нибудь интересное вполне мог услышать. Или увидеть при погрузке на десантные корабли, отправляющиеся не только на Босфор, но теперь ещё и в Болгарию, где, судя по всему, готовится совместный советско-болгарский удар по Румынии ещё и с юга. «В отместку за нападение румынских войск на болгарскую территорию», как оправдываются болгары.

Насколько известно разведчику, британские авианалёты на Болгарию, совершаемые самолётами с закрашенными опознавательными знаками, пришлось прекратить после поставок Москвой зенитных установок с радиолокационными станциями орудийной наводки. Хотя и он сам, и военный атташе уверены, что это вовсе не поставки, а прямое вмешательство России в британо-болгарский конфликт: в такие короткие сроки невозможно обучить расчёты обращению со столь сложным оружием как зенитные орудия средних калибров. Не говоря уже о работе с радиолокаторами. Лондон по этому поводу не поднимает шум по единственной причине: болгарам удалось захватить в плен несколько членов экипажей сбитых самолётов, «по ошибке» разбомбивших и какое-то русское подразделений. Впрочем, и в этом случае слово «болгары» следовало бы взять в кавычки.

Среди директив Нэтчбулл-Хьюджессена на данные переговоры значилось требование на время русско-турецкого перемирия ввести на линию разграничения в Анатолии британские войска. По сути — взять под контроль хотя бы азиатское побережье Босфора, Мраморного моря и Дарданелов. Как минимум. Как максимум — ещё и европейское побережье. И после этого русским больше не мечтать о Проливах. Ведь если турки все годы после распада Османской империи чрезмерно лояльничали с ними, то от Британии большевикам никакой лояльности не дождаться: их флот окажется надёжно закупорен в Чёрном море. Британцы на то и британцы, чтобы использовать в своих интересах даже чужие достижения. Коммунисты потратили огромные ресурсы, включая человеческие, на то, чтобы исполнить вековую мечту о русском Стамбуле. Но обернётся это исполнение мечты ещё худшими условиями для их военного положения, для их морской торговли.

К вечеру посол устроил скандал.

— Это неслыханно, чтобы чрезвычайного и полномочного посла крупнейшей мировой державы и его сопровождающих лиц держали на положении узников!

На что чекист, отвечающий за их охрану, лишь пожал плечами и ответил на довольно сносном английском:

— Вас никто не задерживает, мистер Нэтчбулл-Хьюджессен. В любой момент вы можете попросить подготовить ваш самолёт к вылету и отправиться хоть обратно в Анкару, хоть в какой другой город любой страны на ваш выбор. При условии, что этот самолёт, покинув наше воздушное пространство вблизи Крыма, не будет в дальнейшем пролетать над советской территорией или территорией, контролируемой советскими войсками. Мы даже готовы выделить авиационную охрану, которая сопроводит вас до границ Турции.

Увы, в действительности ни над какой другой страной британский «борт» лететь не может: Румыния, как и Болгария, находится в состоянии войны с Империей. И румынская авиация лишь порадуется столь лёгкой цели, как пассажирский самолёт враждебного государства…

— Я требую допустить британскую делегацию на советско-турецкие переговоры!

— Простите, господин посол, но, насколько мне известно, переговоры в настоящий момент не ведутся. Главы советской и турецкой делегации всего лишь обменялись предложениями, и сейчас проводят консультации со своими правительствами.

— Я требую допустить меня к главе турецкой делегации!

— Господин Саха не изъявлял желания встретиться с вами. Если изъявит, то его доставят к вам. Но не вас к нему, поскольку вы и сопровождающие вас лица находятся на советской территории незаконно, и вы не арестованы за незаконное пересечение нашей границы лишь по нашей доброй воле. И, повторяю, вы вправе покинуть советскую территорию в любой удобный для вас момент.

— Я требую допустить к нам британского консула!

— Этот вопрос уже решается. Только и вы поймите ситуацию правильно: Советский Союз ведёт войну на своей территории, путь из Москвы неблизкий, безопасность иностранного дипломата лежит на нас, поэтому его прибытие в Севастополь может затянуться на несколько дней. Возможно, вы не захотите ждать столько времени и улетите раньше, чем он доберётся.

Ночью в небе над Севастополем гудели авиационные моторы. Нет, не морская истребительная авиация с аэродрома на мысе Херсонес, дежурное звено которой лишь время от времени прогревало моторы. Судя по звуку, многомоторные бомбардировщики, несколькими волнами пролетавшие где-то восточнее Севастополя. Сначала летели на юг, а потом возвращались.

Наутро советское радио сообщило о массированном авианалёте на ряд крупных турецких городов, включая столицу страны Анкару. И это было косвенным признаком того, что перемирие до сих пор не заключено. Значит, скорее всего, господин Саха твёрдо придерживается инструкций, данных ему британским послом. А русские пытаются запугать турок своей террористической выходкой и вынудить смягчить жёсткие условия, выгодные Британии. Глядишь, ему удастся выторговать если не компромиссный, «средний» вариант, то хотя бы допустимый минимум. Всего остального добьются британские и американские дипломаты на мирной конференции.

Фрагмент 22

43

Дважды героя Советского Союза, командира 16-го гвардейского истребительного авиаполка подполковника Середу разбудила бешеная стрельба из табельного оружия офицерского состава. Всё тёмное время суток он руководил тренировочными полётами личного состава полка, и чтобы не тратить время на дорогу в город и обратно, заночевал прямо на аэродроме.

После напряжённых сражений на Украине осени и начала зимы, в которых Леонид получил вторую «Звёздочку» и несколько орденов, а также возглавил полк, получивший наименование «гвардейский», их подразделение отвели в тыл на отдых, пополнение и обучение личного состава обращению с новой техникой. В глубокий тыл, под Воронеж, на аэродром знаменитой 2-й военной школы лётчиков Красного Воздушного флота, одним из первых выпускников которой был Валерий Павлович Чкалов. Поэтому такая пальба из пистолетов стала полной неожиданностью: неужели немцы наскребли где-то транспортные самолёты, сумели пролететь сотни километров и выбросили десант прямо на борисоглебский аэродром?

Город довольно приличный по размерам — больше пятидесяти тысяч до войны. Сейчас — существенно больше, с учётом эвакуированных из западных областей. Но самое приятное для боевых лётчиков — в нём действуют педагогическое и медицинское училища и учительский институт, в которых большинство студентов — девушки. Причём, парни времени зря не теряют: Середе как командиру полка уже довелось заключить несколько браков своих подчинённых с местными жительницами. Да и у него самого за время пребывания в Борисоглебске появились кое-какие намётки в вопросе изменения семейного положения.

Обращение с новой техникой… Нет, материальная часть полка осталась прежней — реактивные истребители МиГ-15бис, как они значатся в технической документации. Отличнейшая машина, зарекомендовавшая себя надёжным самолётом, превосходящим по боевым качествам любой вражеский. Да и, насколько известно подполковнику, вообще любой истребитель мира. Как объясняли инженеры с завода, передававшие самолёты полку, это его модификация, в которой установлены новые узлы и приборы, существенно повышающие боевые возможности машины.

Самое важное, пожалуй, это форсированный двигатель, позволяющий «выстреливать» при необходимости быстрого набора скорости или высоты. К сожалению, за счёт сокращения времени полёта. Но в боевых условиях иногда важнее рывок, чем время полёта. За счёт установки форсажной камеры немного увеличилась длина фюзеляжа, но максимальная скорость возросла незначительно. Гарантированный ресурс двигателя в 200 часов удалось сохранить, и, как показывал опыт, его ещё можно было «протянуть» сверх гарантии процентов на десять. Правда, лишь в крайнем случае, рискуя в любой момент потерпеть аварию.

Во-вторых, инженерам удалось повысить надёжность работы и дальность действия радиолокатора, существенно облегчающего поиск противника в бескрайнем небе. К тому же, с определённого момента все новые советские самолёты выпускаются с автоответчиком системы распознавания «свой-чужой», а на старые эти приборы установлены инженерами батальонов аэродромного обслуживания. Так что проблем с опознанием врагов нет. Кроме того, этот же радиолокатор позволяет давать целеуказание другому уже ставшего штатным вооружению модели Миг-15бисП, «Перехватчик».

Что за вооружение? Управляемые реактивные снаряды с полуавтоматической радиолокационной головкой самонаведения. РС-3Р, «реактивный снаряд третьей модификации радиолокационный», пятидесятикилограммовую ракету диаметром 120 миллиметров можно запустить с дальности до пяти километров, и она сама найдёт подсвеченную локатором цель, а потом взорвётся в пяти метрах от неё, круша вражеский самолёт сотнями осколков. Причём, на конечном этапе полёта подсветка ей уже не нужна, она сама реагирует на любые эволюции цели. И «мигарь», помимо установленных на нём пушек, способен нести четыре таких ракеты.

В-четвёртых, теперь все самолёты полка оборудованы приборами слепой посадки, позволяющими осуществлять посадку в ночное время или плохих метеоусловиях. Как раз обучением пилотов использовать данное оборудование накануне ночью и занимался подполковник Середа. Благо, февральские ночи длинные, и «прогнать» на данном упражнении удалось половину полка.

В общем-то, такое повышение боевых возможностей «Мига» Леониду кажется несколько избыточным на данном этапе войны. Немецкая авиация понесла просто колоссальные потери, и во время боевых вылетов сложно было встретить в небе даже шальную пару «мессеров», не говоря уже о массированных налётах бомбардировочной авиации. А со «Штуками», полностью переквалифицированными фашистами в штурмовики, прекрасно справляются даже поршневые советские истребители. Как ему кажется, полезнее было бы «обычные» Миг-15 использовать для штурмовки вражеских позиций неуправляемыми ракетами. Такие подвесные блоки на семь эрэсов Середа уже видел. Не говоря уже о более ёмких, используемых реактивными бомбардировщиками Ил-28. Но у тех крыло намного выше от земли, в отличии от «мигаря», нет риска зацепиться блоком за землю при взлёте и посадке.

А ведь их полк явно «затачивают» под борьбу именно с крупными бомбардировочными формациями. Просто достаточно посчитать, сколько самолётов способна сбить во время вылета лишь одна эскадрилья, если каждый из самолётов выпустит хотя бы только ракеты. Ну, хорошо. Пусть часть их пройдёт мимо, поскольку производители не гарантируют стопроцентного поражения цели каждой ракетой. Пусть на тяжёлый или даже средний бомбардировщик потребуется полтора эрэса. И это — даже без применения пушечного вооружения. Итого — тридцать два вражеских самолёта, три с лишним штаффеля. Такие группы Середе приходилось отражать в июле сорок первого в небе над Минском, но никак не осенью сорок второго.

Он попытался высказать сомнение очередному проверяющему из штаба ВВС, посетившему полк в Борисоглебске. А в ответ получил лишь насмешливый взгляд и загадочный ответ:

— А ты думаешь, что на немцах у Красного Воздушного флота закончились все враги?

Кого он имеет в виду? У румын самолётов осталось ещё меньше, и они даже прекратили соваться в небо над Советским Союзом. С венграми — та же самая история. Как и с финнами. У турок авиация состоит из устаревших моделей, лишь незначительно разбавленных относительно современными немецкими и чудом уцелевшими английскими самолётами. Но с ними прекрасно справляются поршневые «Яки» и «Лавочкины», устроившие турецкой авиации форменное истребление. Даже как-то стыдно использовать против аналогов И-15 и И-153 реактивные «Миги».

Японцы? Возможно. Насколько известно подполковнику, американские пилоты горькими слезами плачут от японских истребителей «Зеро». Быстрые, манёвренные и «дальнобойные» самолёты. До полутора тысяч бомбардировщиков на вооружении сухопутных войск у них, пожалуй, наскребётся, хотя они и разбросаны по всей Азии. Да, с Японией у Советского Союза сейчас действует соглашение о нейтралитете, но, насколько известно Середе, англичане и американцы очень уж хотят, чтобы СССР помог им в войне с японцами. Второй фронт в Европе открывать не желают, чтобы Красная Армия не в одиночку фашистов давила, а вот отвлечь нас на войну с ещё одним врагом — это им вынь, да положь. Как будто нам мало потерь в войне с Германией!

«Союзники», мать их за ногу! Американцы — те да, много чего полезного шлют: сырьё, оборудование, вагоны, паровозы, автомобили, мотоциклы. Даже их самолёты «Аэрокобра» и Б-25 коллеги-авиаторы очень хвалят. А вот англичане… Мало того, что поливают Советский Союз помоями, так ещё и оружие нашим врагам поставляют. Тем же самым туркам — винтовки, пулемёты, пушки и даже танки. Пусть и старые, немало повоевавшие в Африке против немцев и итальянцев, пока те и другие не сбежали оттуда, но ведь вполне ещё годные. А то, что целый армейский корпус поляков туркам передали? Только дурак поверит, будто «пшеки» без их одобрения решили переметнуться к османам…

Кое-как надев форму, «впрыгнув» в сапоги и надев шинель с шапкой, Середа выскочил на улицу и… не увидел никакого боя. Его боевые товарищи с радостными воплями палили из пистолетов в воздух.

— Победа, товарищ полковник! По радио передали, что Турция капитулировала!

«Победа»… Вот когда Германия капитулирует, это будет всем победам Победа!

44

— Товарищ Будённый, какова обстановка на линии разграничения советских и турецких войск?

Прилетевший в Москву из Царьграда (никакого официального переименования города пока ещё не произошло, да и противников такого названия имелось немало, но именно оно звучало в обиходе наиболее часто) Семён Михайлович, на груди которого сияла золотом звезда Героя Советского Союза, кажется, даже помолодел. Ведь он считал победу над Турцией по праву своей. Как военачальник, выигравший эту кампанию. Вслух не высказывался, чтобы не умалять роли Партии и всей Красной Армии, но в душе считал. Всё-таки «добил» дело, за которое в молодости получил «полный бант» георгиевских крестов!

— Обстановка сложная, товарищи. Инциденты случаются ежедневно: нападения на советские военные патрули, контролирующие разоружение и отвод турецких войск от линии разграничения, обстрелы занятой нами территории, нападения на одиночных красноармейцев и небольшие группы со стороны неких «моджахедов», борцов за веру. Наши, правда, тоже далеко не ангелы. Особенно — выходцы из Армянской и Грузинской ССР, пострадавших от турецкой агрессии. Но с таковыми боремся. И после разоружения и полного отвода турок число провокаций должно резко уменьшиться.

Сталин удовлетворённо кивнул.

— Были проблемы с отводом остатков турецких аскеров из тридцатикилометровой зоны на азиатском берегу Проливов и Мраморного моря. Не только с отказом подчиняться приказу из Анкары о разоружении, но и саботажем: часть орудий береговых батарей оказалась разукомплектована или испорчена. Это, конечно, не беда, поскольку данные пушки, чаще всего, устаревших моделей, но здесь дело принципа. Один особо рьяный капитан даже взорвал вместе с собой хранилище снарядов береговой батареи. Хорошо, хоть подчинённых перед этим распустил по домам.

— А что в Стамбуле?

— Из города ушло на восточный берег Босфора, а потом и на контролируемую турками территорию, около двух третей населения. Грабежи и поджоги, начавшиеся, как только мы осадили его, удалось прекратить жёсткими мерами довольно быстро. По законам военного времени: пойман при грабеже или поджоге — к стенке! Есть проблемы с доставкой в город продовольствия: часть крестьян из пригородов тоже сбежала, а оставшиеся только-только почувствовали, что никаких массовых репрессий против турецкого населения мы не проводим. Пока ещё приходится часть людей, особенно бедноты, кормить из армейских полевых кухонь. Но и в продовольственном вопросе ситуация постепенно налаживается. К сожалению, на руках населения всё ещё много оружия, и с преступностью приходится бороться не только подчинённым товарища Берии, но и армейским патрулям.

— Как идёт восстановление береговых укреплений Дарданелов?

Маршал поморщился.

— Да там, Коба, всё менять надо! Представляешь, на части батарей стоят пушки ещё конца прошлого века. Чугунные ещё! Со стороны Чёрного моря, против нас, они орудия ещё меняли, а со стороны Эгейского, видно, не очень-то ждали врага. Полевые укрепления возле батарей в запущенном состоянии. У турки, ведь, когда его работать не на себя заставляют, на всё один ответ: «иншалла», «на всё воля аллаха». Зенитное прикрытие батарей никакое: мало того, что там устаревшие зенитки, так ещё почти все либо выведены из строя, либо годятся лишь для отражения атак «ньюпоров» и «фарманов».

— Поменяем, — кивнул Сталин, что-то помечая в записной книжке. — Срочно подготовь требование на переоснащение и дооснащение батарей. Особенно — тех, что прикрывают Проливы со стороны Эгейского моря. И назначь командующими укрепрайонов толковых командиров стрелковых дивизий, сильных в оборонительных действиях, чтобы они совместно с военными инженерами проработали систему обороны береговых батарей с суши. Пусть сразу же начинают рыть траншеи, оборудовать пулемётные гнёзда, миномётные позиции и строить дзоты. Безотлагательно, Семён! Как наши потомки говорят, «с готовностью на вчера».

— А что, есть угроза отбить у нас Проливы? — удивился маршал.

— Об этом доложит Вече…

Молотов тоже был в приподнятом настроении: если военную победу над турками считает своей Будённый, то дипломатическая — безусловно его заслуга. Пусть для неё после начала переговоров и пришлось применить жёсткую военную силу — сравнять с землёй ряд предприятий и военных объектов в Анкаре и некоторых других городах.

Да, Хасан Саха передал телеграфом президенту и премьер-министру советские требования и запросил полномочия на ведение переговоров не о перемирии, а о капитуляции. Но вряд ли бы получил их, не устрой Красный Воздушный флот и артиллерия Красной Армии «публичную порку» (ещё одно выражение из лексикона потомков) туркам. Так что, когда до Инёню и Сараджоглу дошли доклады о последствиях этой демонстрации силы, согласие на капитуляцию они дали. Правда уже вечером следующего дня (считай, молниеносно по меркам восточной неторопливости). И к вечеру третьего дня переговоров текст документа был не только согласован, но и подписан сторонами.

Всё это время британский посол Нэтчбулл-Хьюджессен, изводил истериками «обеспечивавших безопасность британских дипломатов» чекистов и бомбардировал телеграммами Лондон и московских коллег. А когда турецкая делегация явилась на аэродром, чтобы вместе с ним вернуться в Анкару, с баронетом приключился сердечный приступ, ещё на четыре часа задержавший вылет «Дугласа».

Поскольку момент прекращения огня наступал лишь в полночь ещё через день, как только в части 3-й турецкой армии поступил приказ об этом, турки принялись яростно атаковать советские позиции. С просто невиданной доселе яростью. А артиллерия, похоже, старалась растратить все имеющиеся у неё снаряды.

— Реакция на капитуляцию Турцию самая разнообразная. От горячих поздравлений со стороны симпатизирующих нам стран и нейтральных комментариев до ярости со стороны германского и британского руководства. Можно смело заявить, что взятием Проливов и закрепление за нами завоеваний на Востоке Турции мы окончательно испортили отношения с Соединённым Королевством. Вплоть до обсуждения в парламенте полного запрета на поставки СССР любого оружия и стратегического сырья, а также закрытия Иранского маршрута ленд-лиза.

— А американцы им позволят его закрыть? — усмехнулся Андрей Андреевич Андреев. — Для янки же это упущенная выгода, самое святое, что может существовать.

— По имеющимся у нас сведениям, Черчилль уже собирается с визитом в Вашингтон, чтобы решить этот вопрос с Рузвельтом, — парировал нарком иностранных дел.

— Это так, товарищ Фитин? — остановился Вождь за спиной руководителя внешней разведки.

— Так точно, товарищ Сталин. И предварил этот визит пространным посланием американскому президенту, в котором требует не только исключения СССР из программы ленд-лиза, но и введения против нас санкций по примеру «морального эмбарго» декабря 1939 года. Кроме того, предполагается обсуждение переговоров, которые провели с руководителем германской разведки адмиралом Канарисом глава британской секретной службы Мензис и руководитель швейцарской резидентуры США Даллес.

— Товарищ, Фитин, что нам известно об этих переговорах?

— К сожалению, товарищ Сталин, кроме того, что Рузвельт осудил участие в них Даллеса, нам известно только о самом факте проведения этих переговоров, — развёл руками Павел Михайлович. — Но если судить о том, что в истории наших потомков данная встреча Канариса и Мензиса тоже происходила, то, скорее всего, обсуждался план военного свержения Гитлера и заключения мира с англо-американцами.

— То есть, эти переговоры вполне попадают под определение сепаратных, состоявшихся за спиной крупнейшего союзника? — задал вопрос Ворошилов, ради этого совещания в преддверии празднования двадцать пятой годовщины РККА прилетевший в Москву с Украины.

— К сожалению, не попадают, Клим, — покачал головой Молотов. — Канариса никто официально не уполномочил вести эти переговоры, кроме некоего круга заговорщиков. Он, по сути, выступал на них как частное лицо, и если в Берлине узнают об этой встрече, то его вздёрнут на фонарном столбе. А частные беседы британских и американских должностных лиц с частным лицом из Германии не несут никаких юридических последствий. До тех пор, пока эти частные лица не стали руководителями государства, наделёнными соответствующими официальными полномочия. И такое случится лишь при том условии, что заговор окажется успешным, Гитлер и его нацистские подручные будут убиты, а военные, желающие прекращения войны, встанут у власти.

Фрагмент 23

45

Во что фашистские сволочи превратили Киев! У Людмилы сердце замирало при виде улиц, по которым она когда-то ходила, а теперь не могла узнать: оборонительные бои в городе шли тяжёлые, и чтобы выбить обороняющихся красноармейцев из какого-либо дома, они безжалостно разносили его на камешки, на кирпичики артиллерией.

Впрочем, досталось столице Советской Украины и от своих. И даже после сдачи города, поскольку некоторые крупные здания, вроде ЦК Компартии Украины или республиканского Наркомата внутренних дел, взорвали радиоминами, когда в них обосновались немецкие штабы. Да так удачно, что, например, полукруглое здание ЦК частично сползло по склону Владимирской горки. Всё это Киценко видела на аэрофотосъёмке: ей же нужно знать, в какой обстановке придётся устраивать снайперские засады.

Да, она теперь знаменита на весь мир, но она, прежде всего, солдат, советский офицер, обязанностью которого является борьба с врагами. Поэтому, приехав из Америки, снова вернулась на фронт. Только не в родную 25-ю Чапаевскую дивизию, а попросилась на 2-й Украинский фронт, который готовился освобождать Киев. К «чапаевцам» она обязательно вернётся, но только после того, как Киев, где она училась, где родился её сын, снова станет советским.

Поездка в Америку, конечно, запомнится Людмиле на всю жизнь. Вместе с женой президента Элеонорой Рузвельт они исколесили всю страну, побывали в соседней Канаде. Делегация советских фронтовиков даже некоторое время жила в Белом Доме, как американцы называют резиденцию главы государства. Выступала перед членами Конгресса, перед многочисленными журналистами и собравшимися их приветствовать тысячами жителей канадского города Торонто.

Естественно, не обошлось без подарков: американцы подарили ей знаменитый пистолет «Кольт М1911», канадцы — винтовку «Винчестер», а одни английский офицер боевой нож. Хорошая винтовка. Но Людмила Михайловна предпочитала либо «трёхлинейку», либо самозарядную винтовку СВТ-40, «Свету», как любовно называют это оружие красноармейцы. Предпочитала, пока по возвращении из-за океана за неё не взялись сотрудники НКВД.

Нет, речь не о проверке её на возможность вербовки американцами, как кто-то мог подумать. Её, выдающегося снайпера решили… научить стрелять.

Вот и Киценко, уже уничтожившую больше трёх сотен немецких и румынских солдат, вначале развеселила такая идея. Но, как оказалось, она зря смеялась, поскольку поучиться у чекистов было чему. И только кабинетные занятия по теории снайперского мастерства заняли целые две недели. А параллельно с ними шли практические стрельбы на полигоне.

Какого только оружия она не насмотрелась и не опробовала, подбирая винтовку для себя! Хотелось, конечно, опробовать в дальнейшей «работе» подаренный «Винчестер», но Людмила убедилась в том, что есть куда более хорошие «машинки», на голову превосходящие хвалёное американское оружие. Причём на любой выбор: от монстров под калибр 12,7 миллиметров (как у пулемёта ДШК) до малокалиберных 6,5 миллиметров.

Гигантскую, длиной 142 сантиметра, имеющую даже дульный тормоз, АСВК пришлось забраковать. Из такой грохочущей, словно пушка, «ружьянки» можно стрелять только из своего тыла, иначе первым же выстрелом демаскируешь себя. Пусть при этом пуля, весящая больше семидесяти граммов, пробивает даже 16 миллиметров стальной брони, а любое попадание в человека гарантирует его смерть. Даже в руку или в ногу, поскольку она попросту отрывает конечность. Только весит эта винтовка без патронов и прицела двенадцать с половиной килограммов. Многовато для невысокой и довольно щуплой женщины! Хотя, на удивление, отдача при стрельбе таким мощным патроном за счёт дульного тормоза и мягкого подпятника приклада оказалась не такой уж и сильной.

Малокалиберные винтовки, обладающие просто феноменальной дальностью и точностью стрельбы, очень удобные и красивые, «не зашли» по другой причине: очень редкие, поставляемые откуда-та из-за границы патроны. Почесав затылок, инструктор предложил:

— Давайте, Людмила Михайловна, остановимся на двух типах оружия. Одна винтовка — под стандартный винтовочный калибр, чтобы можно было «перехватить» боеприпасы даже у пулемётчиков. Точность стрельбы, конечно, с такими патронами ухудшится, но незначительно. А вторая — для специальных заданий, в которых требуется скрытность и небольшая дальность ведения огня. Желательно, бесшумная.

— А разве такие бывают? — удивилась снайпер, фамилия первого мужа которой была Павличенко.

И тот выложил на стол… игрушку! Длина около 90 сантиметров, пистолетная рукоятка, переходящая в широкий приклад в двумя прорезями, упругая накладка из пористой резины на затыльнике приклада и необычайно толстый ствол.

— Винтовка снайперская специальная «Винторез». Эффективная дальность стрельбы 250–300 метров, прицельная — 400 метров. Магазин на десять специальных патронов 9×39 миллиметров. Снабжена интегрированным прибором бесшумной и беспламенной стрельбы. Комплектуется прицелами для дневного и ночной видения.

— Действительно стрельба бесшумная?

Мужик лет сорока не стал ничего рассказывать, а примкнул уже снаряжённый магазин и отстрелял его по мишени.

Не совсем бесшумная. Затвор лязгает, да и звук выстрела, как будто из «мелкашки» палят. Но всё равно никакого сравнения с «мосинкой» или «светкой».

— Патроны, конечно, тоже нестандартные, но ночной «охотой» на близких дистанциях вам придётся заниматься намного реже, чем обычно дневной.

А в качестве «основного» оружия они остановились на образце с названием СВД. «СВ» — это ясно: «снайперская винтовка». А как расшифровывается буква «Д» осталось загадкой. «Дегтярёва»? «Дальнобойная»? Хотя, конечно, дальность у неё ничуть не выше, чем у привычных Киценко винтовок (прицельная — 1200 метров). Но удобная за счёт пистолетной рукоятки, «прикладистая», с двумя опорными сошками, отчего оружие становится более устойчивым. С щелевым дульным тормозом-компенсатором. Тоже комплектуется оптическим дневным и ночным прицелами.

Эти прицелы произвели на Людмилу ошеломляющее впечатление. Это же надо? Пусть и не как днём в них всё видно, но человеческий силуэт свободно можно разглядеть за несколько сотен метров. В кромешной тьме, как она убедилась во время ночных стрельб. Мало того, некоторые из прицелов позволяют с огромной точностью определять дальность до цели, а ещё — узнавать направление и силу ветра, тоже влияющие на точность выстрела.

Они с мужем Лёней в боях под Одессой что только ни придумывали, чтобы замаскироваться. И веточки на себя цепляли, и форму грязью заляпывали. Оказывается, у чекистов есть экспериментальные костюмы снайперов, делающие их невидимыми всего в нескольких шагах. Для зимы — серо-белых тонов, для лета — буро-зелёных. Не зная, можно так и не разглядеть, что куча листвы и прочего лесного мусора, на самом деле, лежащий в засаде снайпер. У которого винтовка тоже замаскирована клочками тканей тех же расцветок.

После сдачи экзаменов тот самый инструктор с чувством пожал Людмиле Киценко руку и объявил.

— Теперь вас, Людмила Михайловна, можно смело назвать не просто снайпером, а супер-снайпером.

И вот супер-снайпер Киценко которую ночь выползает на нейтральную полосу или, укрывается где-нибудь в глубине какого-нибудь полуразрушенного киевского дома, чтобы облегчить продвижение боевых товарищей вперёд. И про себя благодарит инструкторов из Наркомата внутренних дел, снабдивших её не только бесценными знаниями, но и чудесным оружием, позволяющим за каждую ночь увеличивать её боевой счёт на пять-семь убитых фашистов. Часовых, пулемётчиков дежурных расчётов, наблюдателей, офицеров, вышедших проверить караулы.

Пленные жалуются, что русским помогает нечистая сила, убивающая их товарищей беззвучно. И рассказывают, как им страшно в этом чужом, враждебном городе. Поэтому и стараются отступить поскорее, едва красноармейцы начинают атаку. Так что скоро, скоро Герой Советского Союза Людмила Михайловна Киценко, изгнав фашистов из Киева, вернётся в родную 25-ю стрелковую дивизию, где воюет её муж. Вернётся, в том числе, и для того, чтобы передать опыт, полученный от неизвестных ей инструкторов, боевым товарищам по снайперской роте. У них, конечно, не будет тех приборов, которыми пользуется она, но ведь Людмила на начальном этапе войны добилась выдающихся результатов и без них.

46

Ивенец всё-таки пришлось оставить. И отступить на запад к Сивице и Камню. Впрочем, как и 4-му и 5-му гвардейским полкам дивизии отойти к Брилькам и Бобровичам. Так что 2-я гвардейская мотострелковая дивизия оказалась разъединена почти десятикилометровым «языком» Налибокской пущи. К счастью, из-за заканчивающейся зимы непроходимой для немцев, отягощённых не только артиллерией, но и массой грузовиков с ранеными. Им нужна дорога, а в Пуще их не существует. Даже на подводах и даже летом через чащобу крупными массами войск с обозом не прорваться.

Потери у 6-го гвардейского полка при попытке немцев вырваться из окружения оказались самыми низкими в дивизии. Фрицы всё-таки не прорывались через его позиции к своим, а старались обезопасить ударную группу, идущую в прорыв, от флангового удара. Самыми низкими, но вовсе не незначительными: в роте у Юдина уцелели только четыре бронетранспортёра из имевшихся на момент начала прорыва девяти. И лишь половина личного состава роты. В ротах двух других полков дивизии к тому моменту, когда фашисты выдохлись, оставалось по тридцать-сорок человек. Прямо как в под Высоко-Литовском в июне сорок первого!

Именно поэтому «дембельским аккордом», как это назвали всё ещё имеющиеся в батальоне «гости из будущего», полка стал контрудар на Ивенец. Полка, сократившегося по численности до штатного состава двух полноценных батальонов (и это — с учётом вспомогательных подразделений!).

Населённый пункт всё-таки отбили с первой попытки. Видимо, сказалось то, что немецкое командование оставило в нём не больше батальона пехоты. Да и сами фрицы были вымотаны боями, испытывали недостаток боеприпасов и не имели никакой артиллерийской поддержки: все стволы перебросили на север, на поддержку прорыва к Воложину. Даже у миномётчиков противника в наличии не оказалось и полного боекомплекта мин, так что стреляли они «огурцами» очень недолго.

Разумеется, эти шутники со своеобразным, далеко не всегда понятным юмором, говоря об «аккорде», вовсе не имели в виду демобилизацию. Её до полного разгрома фашистской Германии не видать никому из красноармейцев. Речь у них шла о «итоговом» задании накануне отвода дивизии в тыл на пополнение.

Задание командования выполнили, сдали позиции линейной стрелковой дивизии, которая и будет заканчивать дробить котёл, а сами своим ходом отправились всё в тот же Дзержинск на погрузку в эшелоны. На соединение с двумя другими полками дивизии, которые тоже отвели с передовых позиций, но перебрасывали к железной дороге севернее, через Полочаны.

Нет, не пешим маршем, как это было всего-то полтора года назад, когда 49-я стрелковая дивизия отступала от границы. Теперь у гвардейцев и бронетранспортёры в наличии (пусть даже их численность серьёзно сократилась после боёв, но ведь и личного состава меньше стало), и разнообразных грузовиков полно. Так что, кто внутри БТР, кто снаружи, на броне, а кто в кузове машины, колоннами двигались в тыл. Не опасаясь вражеской авиации, поскольку её и совсем мало осталось, и из-за наступившей распутицы не летает она. В отличие от советской, для которой, говорят, теперь на такой случай непременно укладывают на взлётно-посадочной полосе скреплённые вместе стальные листы.

Ехали, дружно пели мгновенно завоевавшую песню Утёсова:

С боем взяли мы Орёл, город весь прошли,

И последней улицы название прочли.

А название такое,

Право, слово боевое:

Брянская улица по городу идёт.

Значит, нам туда дорога,

Значит, нам туда дорога

Брянская улица на запад нас ведёт.

Отстояли город Брянск, город весь прошли,

И последней улицы название прочли.

А название такое,

Право, слово боевое:

Минская улица по городу идёт.

Значит, нам туда дорога,

Значит, нам туда дорога.

Минская улица на запад нас ведёт.

С боем взяли город Минск, город весь прошли,

И последней улицы название прочли.

А название такое,

Право, слово боевое:

Брестская улица по городу идёт.

Значит, нам туда дорога,

Значит, нам туда дорога.

Брестская улица на запад нас ведёт.

С боем взяли город Брест, город весь прошли,

И последней улицы название прочли.

А название такое, право, слово боевое:

Люблинская улица по городу идёт.

Значит, нам туда дорога,

Значит, нам туда дорога.

Люблинская улица на запад нас ведёт.

С боем взяли город Люблин, город весь прошли,

И последней улицы название прочли.

А название такое,

Право, слово боевое:

Варшавская улица по городу идёт.

Значит, нам туда дорога,

Значит, нам туда дорога

Варшавская улица на запад нас ведёт.

С боем взяли мы Варшаву, город весь прошли…

На Берлин!

Значит, нам туда дорога,

Значит, нам туда дорога.

Песня, конечно, очень опережает реальные события, но ведь нельзя же запретить простому солдату мечтать! Особенно — когда шансы исполнить эту мечту так велики. Всё, пятится немец, едва успевает цепляться за землю, чтобы кубарем в свой Берлин не покатиться. Но даже если укатится, то и там его Красная Армия достанет. Достанет и добьёт! Именно так случилось в другом мире, как рассказывал Алексей Челноков, когда они с ним ждали смерти возле кладбища села Богородицкого под Смоленском.

Сложно сказать, есть ли в Орле Брянская улица, в Брянске — Минская, в Минске Брестская и так далее. Главное, что песня — вдохновляющая на новые победы. И ставящая конечную цель: добить германский фашизм в его логове. Как в другой песне поётся — своей земли вершка не отдадим. Всё вернём, что потеряли полтора года назад.

Дивизия собралась снова в только что освобождённом посёлке городского типа Заславль, в двадцати километрах к северо-западу от центра Минска. И если 6-й гвардейский полк основную часть пути туда проделал всё-таки эшелонами, то остальным её подразделениям пришлось двигаться по шоссе Минск — Вильно, по которым шли тысячи немецких пленных из только-только ликвидированного «котла», «стенки» которого им так и не удалось прорвать.

Трудно сказать, специально эшелоны с полком пропустили через сам город или так случайно сложилось, но красноармейцы успели увидеть, во что превратилась столица Советской Белоруссии после того, как через неё дважды прокатился фронт, а также полтора года хозяйничали гитлеровцы. Но первое, что бросилось в глаза, это даже не множество разрушенных домов, а почти полное отсутствие гражданских. Кто-то успел выехать в эвакуацию ещё до того, как линия фронта приблизилась к Минску, кто-то сбежал в окрестные деревни с приходом немцев. А кто-то погиб в оккупации: фашисты готовили себе «жизненное пространство», вычищая захваченные территории от «унтерменшей».

Да, разрушений было очень много. Из многоквартирных домов, увиденных сквозь открытые двери «теплушки», пожалуй, ни одного неповреждённого заметить не удалось. Как, впрочем, много разрушений было и в Заславле, численность населения которого и до войны не дотягивала до численности «штыков» полноценной дивизии. Так что селиться пришлось в больших армейских палатках и спешно, как на фронте, вырытых землянках. А поскольку всё ещё существовал риск появления каких-нибудь до сих пор не пойманных фрицев, организовывать полноценные караулы и пикеты вокруг расположения.

Тут подоспели и перемены.

Разумеется, начало прибывать пополнение. Но пока только рядовой и сержантский состав. А вот офицеров командованию дивизии пришлось изрядно перетасовать. И поскольку потери имелись и среди старших офицеров, Игоря Ларионов забрали в штаб полка, как он ни упирался. Исполняющим же обязанности комбата назначили Юдина.

Виктор, хорошо знакомый с армейскими правилами и морально готовый заменить друга в боевой обстановке, почему-то растерялся от такого назначения, случившегося не на фронте, а в тылу. Несмотря на обещание майора помочь, если что-то пойдёт не так. Не ответственности испугался, которой в бою куда больше, а объёма задач, стоящих перед командиром батальона в повседневной жизни.

Ясное дело, послал весточку, в которой сообщал о новом назначении, супруге. И попросил Магду выслать ему фотографию с маленьким Витей вместо той, что «ушла» особистам при расследовании дела Станислава Зарембы. Да и карточку сына очень уж хотелось иметь.

Сначала растерялся, а потом втянулся. Обязанностей, конечно, прибавилось, но теперь ведь ему помогал целый штаб. Пусть и совсем небольшой, но всё равно не всегда самому бегать от одного бойца к другому. Без этой беготни, конечно, не обходится, но кое-с-чем неплохо справляется, например, зампотех, на которого, собственно, и свалилась основная часть работы по приёму и вводу в эксплуатацию новой техники, прибывающей взамен потерянной в боях.

Не изменился только, если не считать ещё более ужесточившегося «давай-давай», подход начальства: торопить подчинённых всегда и во всём. Хотя, в общем-то, дивизионное и полковое начальство понять можно: к концу распутицы 2-я гвардейская мотострелковая, получившая на днях новое знамя с вышитым почётным наименованием «Дзержинская», должна быть готова к наступлению. Пусть пока и не на Берлин, как поётся в песне Утёсова, а хотя бы на Брест. Или на Гродно. Или на Вильно. Это уж как более высокое начальство решит. Главное — чтоб была готова, техника находилась в исправном состоянии, а красноармейцы-новички обучены и полны решимости закончить эту проклятую войну в нынешнем, 1943 году.

Фрагмент 24

47

Элеонора… Уже давно, почти двадцать пять лет, они не муж и жена, а политические партнёры: племянница Теодора Рузвельта так и не смогла простить Франклину романа с Люси Мерсер. Она живёт в доме в Гайд-парке, и президент не посещает её. И даже в прошлом году, когда его здоровье сильно пошатнулось, отказалась перебраться к нему в Белый дом. Возможно, всё из-за того, что обслуживающий персонал слишком много болтает, называя живущую в этом дворце норвежскую кронпринцессу Марту «девушкой президента». В свою очередь, Элеонора посещает президентскую резиденцию, когда захочет, но связаться по телефону с супругом не через секретаря у неё не всегда получается. Тем не менее, обладая неплохим аналитическим умом, за важнейшими политическими событиями она следит внимательнейшим образом и мартовский визит британского премьера не пропустила, встретившись с «Уинни» и даже, как заместитель министра обороны, присутствовала на переговорах «в широком кругу».

Конечно, самые важные вопросы, ради которых Черчилль и приплыл в Америку, обсуждались с глазу на глаз, у камина в Овальном кабинете. Но и того, что Элеонора услышала в рабочем кабинете Франклина, было достаточно, чтобы сделать некоторые выводы.

«Уинни» давил на американских партнёров. Жёстко давил, требуя как можно более скорой высадки в Европе. Не во Франции, как было согласовано ранее, а на Юге Европы. Конкретно — в Греции и Югославии, оккупированных Германией. Причём не на островах, а непосредственно на материке.

— Он печётся о послевоенном влиянии Британии, — подытожила супруга. — И слишком уж поздно пытается ограничить влияние на регион России.

— Ты считаешь, что поздно? — удивился Рузвельт.

— Конечно! Даже если мы согласимся с его требованиями и начнём подготовку к десантной операции, провести её можно будет не раньше июня. А русские не просто так наращивают силы в захваченных европейских провинциях Турции. Мне кажется, следующим шагом они постараются выдавить нацистов именно из Эллады. Ты же помнишь, что там очень сильно именно коммунистическое подполье. Как мне кажется, Сталин уже начал подпитывать его оружием, чтобы оно могло оказать помощь русским дивизиям ударами в тылу оккупантов.

— А Румыния? — решил Франклин ещё раз проверить политическое чутьё супруги. — Она же остаётся в русском тылу.

— Это очень ненадолго. Ты же помнишь, как быстро большевики вернули себе сначала Транснистрию, а потом Молдавию и вышли к собственно румынской границе. Да, немцы были вынуждены перебросить на помощь Антонеску несколько дивизий из Западной Европы, но против ударов с двух сторон — из Молдавии и Болгарии — румыны и немцы не устоят. Мне кажется, что в скором времени Антонеску свергнут либо сами румыны, либо немцы. Но и это не поможет Гитлеру получать хотя бы крохи нефти разрушенных русскими промыслов Плоешти. Так что наступлению большевиков на Балканы уже не помогут никакие потуги Черчилля. Но ты действительно против этой десантной операции?

Вопрос, пожалуй, риторический. Америке категорически не хватает сил в Тихом океане. Сражения за каждый крошечный островок, занятый японцами, оборачиваются огромными потерями. А тут ещё пришлось отвлекаться на совместный с австралийцами разгром десанта «джапов» на Зелёный Континент. Все эти незапланированные военные операции отвлекают от главной цели, согласованной ранее и с британским премьером, и со Сталиным — от высадки во Франции.

Черчилль же закусил удила после звонкой пощёчины, полученной от русских в Турции. Ведь, согласно Акта о капитуляции, турецкое правительство было вынуждено расторгнуть соглашения о защите своей территории с Британией и Францией. А западная граница страны теперь буде проходить не западнее Стамбула, а минимум на тридцать миль восточнее Босфора, Дарданелов и Мраморного моря. Линия «зоны безопасности Проливов» обозначена в этом Акте следующим образом: Куюккучу, Энидже, Сусурлук, Орханели, Инегёль, Османели, Сакарья, Кайнарджа, Кефкен.

Пришлось туркам выдать большевикам «добровольческие» подразделения, сформированные из бывших советских граждан и присланные Германией, и остатки польского корпуса, якобы взбунтовавшегося и «по велению сердца» отправившегося с контролируемых Великобританией азиатских территорий воевать с коммунистами в Турции. Судьба этих людей крайне незавидна. Но, самое неприятное для британцев, многие из польских командиров знают, что их выступление было вовсе не «бунтом», а согласованной с британским руководством операцией. Очень скоро это станет известно Сталину (если ещё не известно), и тогда Уинни будет иметь очень бледный вид.

Признаться, опасения Черчилля относительно резкого усиления роли большевиков в европейской политике, если смотреть с британской точки зрения, вполне обоснованы. Красная Армия громит нацистов на всех фронтах. В 1942 и в первые месяцы 1943 года русским удалось вернуть две трети оккупированных Германией в 1941 году территорий. Гитлер бахвалился о неприступности «Днепровского вала», но большевики не стали атаковать его в лоб, через огромную реку, а зашли с юга и после тяжёлых, кровопролитных боёв вернули себе столицу Украины. Белорусские леса и болота считались непроходимыми, а большевики сумели одолеть и их, не только отбив столицу Белоруссии Минск, но и окружив в его окрестностях около восьмидесяти тысяч нацистов.

Сейчас на советско-германском фронте затишье, вызванное тем, что русские устали наступать. Им требуется накопить боеприпасы и боевую технику, привести в порядок войска, потрёпанные в восьмимесячных непрерывных сражениях, перегруппироваться. Но Рузвельт ничуть не сомневается в том, что с приходом лета «русский паровой каток» снова двинется на запад, перемалывая в муку германские дивизии.

При этом, несмотря на войну, их экономика не впала в рецессию из-за утраты множества предприятий, а в прошлом, 1942 году, продемонстрировала пятнадцатипроцентный рост. Промышленное производство же и вовсе выросло более чем на 20%. В какой-то мере, конечно же, и за счёт поставок американского оборудования и даже целых заводов. Но строительство завода — процесс длительный, и большинство их всё ещё не запущено на проектную мощность.

Сталин не зря копил золото, которое теперь тратит на закупки необходимого стране. Нельзя сказать, что щедро тратит, поскольку советские торговые представители, ставшие частыми гостями в Америке, торгуются за каждый цент. Например, им удалось сильно сбить цену за технологию производства новейшего стратегического бомбардировщика Б-29, завершающего лётные испытания. Просто тем, что продемонстрировали фотографии собственного самолёта ТиП-2, лишь немногим отличающегося по характеристикам от «Суперкрепости», как уже окрестили новую американскую машину. По их словам, для войны с Японией, на вступлении в которую Советского Союза настаивают США и Великобритания, объёмы выпуска сложных в производстве ТиП-2 будут недостаточны. А поскольку Россия платит за технологию золотом, компания «Боинг» всё-таки согласилась на их предложения, чтобы не терять прибыль.

Впрочем, процесс обмена высокими технологиям двусторонний. Русские продали Америке технологию изготовления неуправляемых ракет, используемых ими с лета 1941 года в системах залпового огня «Катюша», наводящих ужас на германских солдат. Американская армия с огромным интересом отнеслась к устройствам, разогревающим пищу при помощи сверхвысокочастотного излучения. И хотя подобные опыты по разогреву сэндвичей производились в США ещё в 1933 году, русским инженерам удалось создать и запатентовать полноценные устройства не только промышленного, но и бытового назначения. Их выпуск сейчас запускается в массовое производство. Продали они и патент на изготовление бронебойных сердечников противотанковых снарядов, разработанных, когда Красная Армия столкнулась с новейшими немецкими танками «Тигр» и «Пантера».

А вот к этой идее военных Рузвельт отнёсся отрицательно: уран нужен Америке совсем для других целей. Несмотря на диверсию германских агентов в Чикаго (проклятые «джерри» предусмотрели даже плохую воспламеняемость чистого графита, использовав для инициации пожара большое количество термитной смеси), Рузвельт и его ближайшее окружение не отказались от программы создания бомбы на принципе расщепления ядра урана. Но, чтобы сохранить эту программу в секрете, придётся потратить часть драгоценного сырья и на эти чёртовы сердечники.

Черчилль настаивает на том, что все технические и технологические новинки русские всё-таки не сами разработали, а получили из будущего. Президенту даже пришло показать ему ту самую папку с информацией о разработке нацистами «летающих тарелок», чтобы доказать, что все сказки о связи большевиков с потомками — дезинформация Германии. Описания и фотографии впечатлили Уинни. Но и он оказался не лыком шит, вывалив на голову Рузвельта столько сведений об иновремённом происхождении техники и приборов, оказавшихся в распоряжении британцев (в том числе — и благодаря связям руководителя SIS с начальником германской разведки Канарисом, а также похищению в Испании некоего отставного полковника Шульце, занимавшегося при Канарисе именно данной темой), что «ФДР», пожалуй, поверил британскому премьеру.

Поверить-то поверил. Да вот только решение данной проблемы, предлагаемое Черчиллем, совершенно не нравится президенту США, главная забота которого — Тихий океан. Поскольку Уинни предлагает, ни много, ни мало, а начать войну с Россией вскоре после отстранения от власти Гитлера. Пусть его обещания неизбежного успеха в этой войне и выглядят достоверно: к 163 германским дивизиям, уже сражающимся на Восточном Фронте, немцы добавят выведенные из других европейских стран 120–125 дивизий и усилят примерно полусотней дивизий из британской Метрополии и доминионов и примерно таким же количеством американских дивизий.

— Против такой мощи России точно не выстоять!

48

Шульце похитили очень технично. Два каких-то испанца, с пулемётным темпом трещащие о достоинствах какой-то Изабеллы у входа в клинику, куда регулярно наведывался отставной немецкий полковник, предупредительно расступились перед иностранцем, попросившим пройти. Потом на лице немца оказалась тряпица, остро пахнущая хлороформом, и он провалился в беспамятство. А в себя он уже пришёл в тесной каюте с соседом мрачного вида, говорящим по-немецки с британским акцентом.

Что это значит, разведчику с четвертьвековым стажем объяснять было не нужно. Кому-то очень понадобились его знания. Кому именно — стало ясно, когда в иллюминаторе открылся вид на Мальту.

Он не ошибся. Его «присмотрели» именно британцы, когда Шульце организовывал встречу адмирала с руководителем их секретной службы. И не просто организовывал, но и рассказывал Мензису и Даллесу о технике из будущего, применяемой русскими. Видимо, руководитель SIS посчитал, что оберст может рассказать намного больше, чем поведал там, в Сатандере.

Радовало одно: его не переправили на Альбион с сырым прохладным климатом, где опять застудить больные почки — проще простого. Всё-таки Мальта находится даже южнее города Тунис и испанской Малаги.

Офицер британской разведки, которому отставной оберст высказал протест, парировал:

— А вас никто и не считает пленным. Нам хорошо известно, что вы уже не являетесь военнослужащим германской армии. Вы здесь находитесь в качестве… э-э-э… гостя.

— Гости приходят добровольно, — буркнул немец.

— К сожалению, мы не были уверены в том, что вы адекватно отреагируете на приглашение… немного погостить во владениях Его Величества. К тому же, британские законы слишком суровы к подданным страны, с которой Соединённое Королевство ведёт войну. Вот и пришлось доставить сюда без приглашения и нелегально. Как кажется нашему руководству, такой статус стимулирует вас к более плодотворному сотрудничеству с нами.

Вербовать Шульце за его жизнь пытались уже неоднократно, и он лишь усмехнулся на слова этого молодого и самоуверенного джентльмена.

— А если я откажусь от этого, как вы выразились, сотрудничества?

— Тогда мистер Мензис, поручивший мне работу с вами, очень расстроится. К тому же, от вас не потребуется предавать свою страну, рассказывая о её военных и политических секретах. Мистера Мензиса интересуют секреты несколько иного плана. Часть их вы поведали ему лично в Сатандере. Но мистер Мензис почему-то уверен, что вы способны в приятной курортной обстановке вспомнить намного больше, чем он уже слышал от вас. Как видите, речь идёт о секретах не Германии, а её врага. И врага Британии, хотя пока он по какому-то недоразумению продолжает называться нашим союзником.

Действительно, вилла, на которой поселили Шульце, мало напоминала тюрьму. Разве что, ему запрещалось покидать её территорию, вокруг высокого забора которой денно и нощно ходили армейские патрули, а внутри него прогуливались крепкие молодые люди с армейской выправкой, но в гражданском платье.

Старый разведчик наотрез отказался что-либо писать от руки: ещё не хватало, чтобы документы с его автографом когда-нибудь выплыли на свет божий. Поэтому потребовал от капитана Питерса, как звали его куратора, либо пишущую машинку с немецким шрифтом, либо стенографиста, который записывал бы то, что он будет рассказывать.

— К сожалению, стенографиста, способного фиксировать ваши рассказы, мы предоставить не можем из соображений секретности. Сам же я не настолько хорошо владею вашим родным языком, чтобы хотя бы писать по-немецки без ошибок.

Но пишущую машинку разыскали достаточно быстро. И сразу же оберст поставил новое условие: никаких подписей под напечатанными текстами он ставить не будет. И вообще руку приложит лишь к тому, чтобы делать рисунки тех приборов и устройств, о которых он рассказывает. С комментариями и пояснениями в печатном виде.

Питерс оказался не просто сообразительным малым, но ещё и несколько знакомым с темой. Он вовсе не скрывал, что несколько месяцев провёл в Анкаре, занимаясь тем же самым, чем занимался Шульце — охотился за русскими устройствами и приборами, произведёнными явно в будущем. Понятное дело, проявившимися не на германо-советском, а на турецко-советском фронте. Однажды он даже указал на неточность, допущенную полковником на рисунке.

— Видимо, у вас не было возможности подробно рассмотреть фотографии русского геликоптера, которую именно я… м-м-м… передал вашим коллегам из числа военных советников при турецком министерстве обороны, — засмеялся англичанин.

Но интересы капитана касались, прежде всего, внешнего вида русских артефактов. Так что внутренняя суть, устройство и технологии изготовления многих не столь броских внешне приборов стали для него настоящим откровением.

— Да, в Германии производились опыты по телеуправлению как наземных устройств, так и летательных аппаратов. В частности, беспилотного минисамолёта-разведчика, способного снимать местность на удалении около 12 километров от управляющей им аппаратуры. Подобные русские аппараты германские солдаты обнаруживали в десятках километров от линии фронта. Некоторые из них были сбиты, но хитрецы русские закладывают в приборный отсек такого самолёта небольшой заряд взрывчатки, которые разносит его начинку на части. Тем не менее, по некоторым наименее пострадавшим обломкам нашим инженерам удалось установить, что, скорее всего, такой самолёт несёт не фотоаппарат, а миниатюрную телевизионную камеру, сигнал с которой передаётся оператору непосредственно во время полёта. Причём, вся схема и радиоуправления, и управления телевизионной камерой, и шифрования и передачи телевизионного сигнала собрана на совершенно неизвестной нам элементной базе, имеющей маркировку стран-производителей — Китай, Малайзия, Индонезия.

Ещё более загадочны четырёхвинтовые геликоптеры, способные часами неподвижно висеть в воздухе. Только, в отличие от минисамолётов, в них установлены не мотоциклетные моторы, издающие шум выхлопа, а практически бесшумные электромоторы. Бо́льшая часть деталей такого геликоптера изготовлена из неизвестным нам пластмасс. Конечно, их состав германским химикам удалось установить, но технологии производства таких веществ не известна никому в мире.

И мы, и русские, ещё до начала операции «Барбаросса» экспериментировали с радиоуправляемыми танками. Но и германские аппараты, и советские не отличались надёжностью. Германскими же солдатами в последнее время зафиксировано использование русскими мини-танков, несущих на себе пусковые контейнеры с гранатомётами, вроде немецкого «Панцершрек» или американского «Базука». Такой гусеничный малозаметный бронированный аппарат приближается на дальность результативного выстрела по полевому или долговременному укрелению, производит прицельный выстрел точно в амбразуру и спокойно удаляется. То есть, наводку гранаты осуществляет не человек, держащий в руках этот гранатомёт, а оператор, находящийся на безопасном расстоянии. Это говорит о том, насколько большим должно быть разрешение установленной на радиоуправляемом танке телевизионной камеры. И снова — неизвестная элементная база, не содержащая ни единой радиолампы.

К тому времени, когда «творческое наследие» полковника Шульце перевалило за три дюжины листов печатного текста и рисунков, Питерс, кажется, начал понимать, насколько глубже копает тему его «гость». Ведь многие характеристики русского иновремённого оружия опираются, в первую очередь, не на внешний вид, не на форму, а на содержание.

А вот когда дело дошло до полученных от пленных людей будущего сведений о мироустройстве начала XXI века, капитан сначала начал рычать, а потом, кажется, впал в депрессию.

— Я не могу поверить, что от величайшей Империи современности, Британской Империи, всего через двадцать лет после окончания этой войны осталась лишь Метрополия.

— После вмешательства русских из будущего, мне кажется, это произойдёт ещё быстрее, — со злорадством «успокоил» куратора Шульце.

Фрагмент 25

49

Эти награды Юрий Арсениевич Ёлхов, к сожалению, никогда не сможет надеть на парадную форму полковника Российской Армии. Просто потому, что в его «родном» времени не существует медали «За оборону Полтавы», а надпись на ордене Богдана Хмельницкого II степени, полученном за боевые действия при отражении летнего наступления немцев в 1942 году и освобождение Левобережной Украины, сделана не на русском, а на украинском языке.

В «родном» мире на украинской надписи настоял Никита свет Сергеевич, который в этой реальности скончался от болезни сердца, поднимая Целину, а не числясь руководителем парторганизации УССР. Климент Ефремович же, сменивший его ещё в 1941 году, ко всем этим заигрываниям с местной украинствующей фрондой относится крайне отрицательно. Так что на поводу у «диячей культуры» не пошёл: государственный язык в СССР — только русский, и точка! И правильно! Что, из-за чьих-то капризов ещё и на медалях «За оборону Закавказья» и только что учреждённой «За победу над Турцией» надписи делать на армянском и грузинском языках?

Орден сей получен не за «просиживание штанов в штабе», а за те самые «пожарные команды Ёлхова», как в 26-й армии прозвали батальонные тактические группы, пусть и погибшие при начале массированного наступления немцев, но внёсшие неплохой вклад в задержку развёртывания немецких плацдармов на левом берегу Днепра. А потом, уже при обороне Полтавы, позволившие «разобрать» немало немецких ударных «кампф-групп», пытающихся прорвать фронт. Да и при ликвидации «Полтавского котла» проявивших себя отлично.

Пока после окончания боёв на Левобережье армия пополнялась, Юрий Арсениевич по настоянию Григория Григорьевича Соколова организовал настоящие «курсы повышения квалификации» для командиров дивизий как раз по созданию и боевому применению этих самых тактических групп. А дополнительным стимулом применения опыта как боёв на Левобережной Украине в 1942 году, так и боевых действий в начале XXI века, стало использование в их составе «экспериментальных» техники и вооружений.

Кавычки, кстати, здесь уместны далеко не всегда. Да, в составе резерва армии теперь имеются, мягко говоря, уже переставшие к двадцать первому столетию быть новинками танки Т-62, САУ «Гвоздика» и «Акация», РСЗО «Град». Но есть и реальные новинки, вроде разведывательных беспилотников «Орлан-30», дронов-камикадзе «Герань» и наземных роботов, вооружённых ПТУРами и крупнокалиберными пулемётами. Их испытывают в условиях «военного конфликта высокой интенсивности».

Нельзя сказать, что наземные гусеничные роботы для 1940-х годов являются абсолютной новинкой. Эксперименты по созданию радиоуправляемых танков в Советском Союзе начались ещё в 1930 году. Но реально «работоспособные» образцы удалось изготовить на базе серийных лёгких Т-26 только к началу Финской кампании. И даже попытаться их применить.

Также изготавливались «телетанки» на базе БТ-7, отличавшиеся более крепкой бронёй и более высокой скоростью. Но в «амплуа» этих машин значилось использование огнемёта, пулемётный огонь, применение отравляющих веществ, постановка дымовой завесы и использование в качестве самоходного фугаса. Правда, из-за отсутствия возможности прицеливания, пулемётный огонь «по площадям» оказался крайне неэффективным. Дальность действия огнемёта не дотягивал и до 50 метров, и «огнепускание» осуществлялось «на глазок» по команде оператора, зачастую, из-за удалённости не способного оценить ни дистанции до цели, ни точного азимута выброса огнесмеси.

Да, с постановкой дымовой завесы «телетанки» справлялись отлично, обеспечивая непросматриваемую зону в 300–400 метров на 7–8 минут. И газами могли отравить всех, кто оказался в окружности с диаметром около 90 метров. Как и устроить «бабах» взрывчатки, упакованной внутрь забронированного пространства.

Экспериментировали с радиоуправляемыми гусеничными противобункерными фугасами японцы. У немцев, помимо широко известных противотанковых гусеничных «Голиафов» существовали подобная техника для уничтожения полевых укреплений. Да и «телетанкетки» советского производства в другой реальности вполне успешно использовались против «панцеров» в Крыму.

Но недостатком всех этих «девайсов» было полное отсутствие возможности точного прицеливания. Роботизированные «электротанкетки» из следующего века несли «на борту» видеокамеру, позволяющую оператору и видеть то, что «идёт под гусеницы», и прицелиться. И, например, «засадить» гранату из ручного огнемёта «Шмель» точно в амбразуру дзота или дота. Ну, или, подобравшись на пару сотен метров, шарахнуть из РПГ по затаившемуся в засаде вражескому танку. Не «кинуться под гусеницы» боевой машине противника, как «электроторпеды» или немецкие «голиафы», а поразить на расстоянии и вернуться за следующим зарядом: при высоте чуть более полуметра боевой робот сложно заметить, а значит, и уничтожить.

26-я армия в этом варианте истории не прозябает на Карельском перешейке, а ведёт активные боевые действия на Украине. И готовится очень активно продолжать их в составе 2-го Украинского фронта, когда закончится весенняя распутица.

Сначала такая разница в положении дел на фронте в первой половине 1943 года даже немного смущала Юрия Арсениевича, хорошо помнившего, что в его «родном» мире в это время шла активнейшая подготовка к боям на Курской дуге. Но здесь очень многое происходило иначе, и аналогий с «той» Великой Отечественной не очень много. Просто за счёт помощи из будущего, лучшей подготовки командиров и знания планов гитлеровцев на начальном этапе войны Советскому Союзу удалось не только «сэкономить» миллионы человеческих жизней, но и быстрее перемолоть вермахт, выбить наиболее обученных солдат и громадное количество боевой техники.

Правда, нельзя сказать, что всё прекрасно. Чего стоил только неожиданный удар турок по Закавказью, очень взволновавший не только полковника Ёлхова, но и всю страну. Кроме того, поводов для беспокойства у офицера из будущего, неплохо знающего послевоенную историю отношений между Британией и СССР, Британией и постсоветскими государствами, было чуть больше, чем у советских граждан. Поскольку ограничивалось оно не только вопросом, выдержит ли Закавказский фронт генерала Тюленева натиск восьмисот тысяч турецких солдат.

Ёлхов прекрасно понимал, что эта агрессия не могла состояться, если бы её не одобрили англичане, отношения с которыми, даже если судить по публикациям в советской прессе, ухудшаются день ото дня. Ох, вряд ли в этом варианте истории удастся сформировать ту самую «Большую Тройку», очными встречами лидеров которой прославились Тегеран конца 1943 года и Ялта февраля 1945 года. Тогда, в «той истории» положение СССР и Британии на фронтах было существенно хуже нынешнего, и старый, прожжённый антисоветчик Черчилль был просто вынужден договариваться со Сталиным. А как только исчезла даже минимальная опасность от немцев, принялся строить планы военного разгрома Советского Союза.

Нет, речь не о Фултонской речи, в которой он сформулировал принципы Холодной войны. Да, эта речь у всех на слуху, а вот о разработке планов операции «Немыслимое» знает куда меньше людей. И кое-кого из них «приверженцам общечеловеческих ценностей» даже удалось убедить в том, что данный план — сугубо оборонительный, разработанный на тот случай, если советские войска не остановятся на обозначенной в Ялте линии разграничения, а пойдут «до Ламанша».

Отнюдь. Данные документы британцы долгое время категорически отрицали, пока через 76 лет после разработки его не опубликовали. И из него стало ясно, что план обороны Британских островов был вторичен по отношению к неожиданному нападению на советские войска 1 июля 1945 года. И Черчилль, верный тезису «у Британии нет постоянных союзников, есть только постоянные интересы», приказал разработать оборонительный «проект» лишь после того, как генералитет Британской империи оценил шансы выхода совместных британо-германо-американо-польских сил на линию Архангельск-Астрахань как нулевые. К тому же, американцы «подвели» его, отказавшись участвовать в этой авантюре, поскольку Рузвельт считал, что главная задача США — разгром Японии.

Лондон уже практически прекратил поставки Советскому Союзу техники и стратегического сырья под предлогом оккупации турецких территорий. А чего от «лимонников» ждать дальше, с выходом Красной Армии на довоенные польские земли? Хотя, конечно, войска Белорусских фронтов кое-где уже пересекли «старую границу». Не подзудит ли «Боров» правительство Сикорского к разрыву мирного договора с СССР и началу войны отрядов Армии Крайовой против оказавшихся на «польских» землях советских частей?

Конечно, эти партизаны большой проблемы нашим войскам, вооружённым описанной выше техникой, не создадут. Но ведь если «гонористые паны» сумели организовать совершенно бессмысленное в военном плане Варшавское восстание, то что им мешает устроить ряд бунтов в крупных городах Западной Белоруссии и Западной Украины, а потом, под предлогом «бесчеловечного отношения к борцам за свободу», объявить руками британского парламента какое-нибудь новое «моральное эмбарго» Советскому Союзу? Или вообще спеться с Гитлером «ради сдерживания проникновения большевиков в Европу». И на данном этапе войны такой возможный союз может быть очень опасен.

Вот это очень сильно беспокоит Юрия Арсениевича Ёлхова. Так что к обучению командиров дивизий использованию новой техники и новых тактических приёмов следует подойти очень и очень ответственно. Ведь даже не появление британских войск, воюющих против нас, а хотя бы переброска дивизий, которые Гитлер сегодня держит в Западной Европе, очень сильно осложнит ситуацию на фронте.

50

Апрельский Чрезвычайны расширенный пленум ЦК ВКП(б) начался отнюдь не с заседания в Большом Кремлёвском Дворце. Члены Центрального комитета, кандидаты в члены ЦК и приглашённые на мероприятие руководители партийных организаций областей и крупных промышленных центров получили под подпись отпечатанное «Письмо Сталина Пленуму», которое полагалось сдать после прочтения. Просто шокирующее по содержанию письмо.

'Товарищи коммунисты!

Уже второй год Союз Советских Социалистических Республик ведёт тяжёлую, кровопролитную войну с пособниками мирового империализма, немецко-фашистскими захватчиками, целью которых является не только уничтожение первого в мире государства рабочих и крестьян, но и физическое уничтожение либо превращение в бессловесных рабов его населения.

Это не преувеличение, поскольку в нашем распоряжении имеются документы из так называемого Плана «Ост», предусматривающего сокращение численности советских людей путём уничтожения или создания для них невыносимых условий существования: запреты на медицину, образование и развитие культуры. Только 25% белорусов, восточных украинцев, русских должны остаться на своих землях, чтобы работать на 4,5 миллионов немцев, переселённых на восток. Всего западнее Урала по планам немецких фашистов должно остаться не более 14 миллионов славян, подлежащих постепенному онемечиванию. Остальные — либо уничтожены, либо выселены в Сибирь. Полному уничтожению подлежат все «неарийские» народы. Причём, евреи — немедленно, ещё до начала реализаций этого Плана.

Мы знали об этом кровожадном плане. Именно поэтому накануне войны мы предприняли меры для скрытой эвакуации населения, промышленного оборудования, техники, скота из западных областей, которые должны были оказаться под немецкой оккупацией. Мы знали о грядущем нападении гитлеровской Германии, дате, времени, силе и основных направлениях ударов немецко-фашистских захватчиков. Знали и готовились к отражению агрессии.

Но мы полностью осознавали и то, что нам не удастся отразить немецкий удар на границе нашей Родины, поскольку Красная Армия была не готова к отражению удара такой силы на наших границах. Именно поэтому мы были вынуждены оставить у границы лишь небольшой заслон из советских дивизий, которые упорной обороной обломали бы зубы лучшим ударным соединениям оккупантов, а отступив, усилили бы оборону второго и третьего эшелонов советских войск. И наш расчёт оправдался.

Почему мы уверены в том, что он оправдался?

Для этого следует вернуться в 1940 год, когда случилось событие, до сих пор тщательно скрывавшееся не только от наших врагов, но и от подавляющего большинства вас, наиболее верных, наиболее проверенных коммунистов. Мы не могли рисковать тем, чтобы информация об этом событии попала к нашим врагам, явным и скрывающимся до поры.

Три года назад на советское руководство сумели выйти наши потомки из первой четверти XXI века: их учёные добились возможности пробиться сквозь время и попасть в прошлое. Но не своё собственное, а немного иное. Поэтому никакие перемены хода истории у нас не влияют на их мир. Именно полученные от потомков сведения позволяют нам с уверенностью говорить, что наш расчёт в вопросе ведения войны с немецко-фашистскими захватчиками оправдался.

В их мире эта война стала самой кровавой в истории человечества. Немецким фашистам на шестой день войны удалось захватить Минск, в сентябре 1941 года — Киев. Гитлеровские генералы в бинокли могли рассматривать Кремль, а Ленинград 600 дней находился в блокаде, и в нём только от голода умерло более 600 тысяч мирных жителей. Враг занял всю Украину, Крым, и остановить его удалось только под Москвой, в Воронеже, Сталинграде и на Северном Кавказе.

Опираясь на знания, полученные из будущего, мы не допустили этого: Ленинград в блокаду не попал, до предместий Москвы мы врага не допустили, Крым, почти вся Правобережная Украина и часть Левобережной Украины так и не узнали кованного немецкого сапога.

Советский народ мира потомков потерял в этой войне 27 миллионов человек. Две трети из них — мирные жители, которых, как и сейчас, в нашем мире, расстреливали, вешали, заживо сжигали немецкие «сверхчеловеки». Но в том мире Красная Армия, Советский народ, партия большевиков, возглавляющая его, всё равно победили, разгромив немецких фашистов, а бесноватый Гитлер отравился крысиным ядом, когда советские воины штурмовали его логово в центре Берлина.

Так будет и теперь, потому что Красная Армия намного сильнее, чем была в мире потомков, лучше вооружена, чем была вооружена в мире потомков, лучше обучена, чем была обучена в мире потомков. В мире потомков в это время, в марте 1943 года, она стояла под Курском, Орлом, Харьковом и на Кубани. Где стоит сейчас Красная Армия, вы знаете.

Что мы получили от сотрудничества с потомками? Наши успехи на фронте состоялись не только из-за сведений о ходе войны и планах оккупантов, полученных от потомков. От потомков мы получили немало оружия, техники, боеприпасов, жизненно необходимого нам сырья и промышленного оборудования. Зачастую — сильно устаревшего в их мире, но сыгравшего ключевую роль в отражении немецко-фашистской агрессии. Поставки продовольствия, одежды, обуви, удобрений, сельскохозяйственной техники позволили нам избежать голода и, чего уж там скрывать, скатывания многих советских людей, особенно беженцев, в нищету. Мы не испытываем нехватки электроэнергии и топлива.

Люди из XXI века не только обучали советских людей обращаться с новейшей техникой и оружием, но и сильно подстегнули советскую науку. По ряду направлений она уже опережает научные разработки ведущих стран мира на десятки лет. Советская промышленность развивает целый ряд отраслей, к которым ведущие промышленно-развитые страны будут подступаться лишь спустя десятилетия. Наконец, многие десятки тысяч добровольцев из будущего сражались и продолжают сражаться на фронте. Многие из них отдали жизни, защищая Страну Советов от немецко-фашистских и иных захватчиков.

Как не бывает худа без добра, так и нет добра без худа. Поскольку мы знаем, что в мире наших потомков не только не был построен социализм, но и сам Союз Советских Социалистических Республик прекратил своё существование в 1991 году. И самый большой обломок СССР в мире потомков, Российская Федерация, буржуазное государство, как и все остальные бывшие советские республики. Это привело к двум десятилетиям разрухи, деиндустриализации и падению жизненного уровня населения. И лишь в последнее десятилетие некоторые из бывших советских республик сумели достичь уровня промышленного развития последних лет Советской власти. А некоторые так и не сумели.

Какие у нас могут быть отношения с предателями коммунистической идеи? Только чисто деловые. Вспомните слова Ленина про то, что капиталист ради прибыли продаст и верёвку, на которой его будут вешать. Мы, конечно, не собираемся устраивать пролетарскую революции в другом мире и прижимать к ногтю тамошних буржуев. По той причине, что их общество, пусть и вспоминает с благодарностью Советский Союз и считает советские времена лучшими, что были в его истории, но совершенно не готово к новой коммунистической революции. Поэтому за то, что наши потомки не согласны отдать нам бесплатно, нам приходится платить золотом, драгоценными камнями и некоторыми видами сырья, имеющимися у нас в избытке.

Причины произошедшего с потомками нам хорошо известны: сначала к власти пришли скрытые троцкисты, которые своими левацкими идеями погубили такой важнейший сектор советской экономики как артельно-кооперативные предприятия и приусадебные хозяйства трудящихся и лишили советских людей материального стимула к добросовестному труду. Потом принялись безвозвратно одаривать гигантскими суммами слаборазвитые страны, только пообещавшие встать на путь социалистического развития. А в конце концов — и мне стыдно это признавать — верхушка республиканских и областных партийных организаций, превращённая в неприкасаемую касту, решила, что им мало просто руководить промышленностью и сельским хозяйством республики, области, города, района. Им захотелось стать независимыми царьками, князьями, ханами и беями, передавать по наследству своим детям и внукам имущество, создававшееся всем Советским Народом.

Мы знаем о том, какие ошибки были допущены руководством Партии большевиков в мире наших потомков. И нам предстоит обсудить, как добиться того, чтобы избежать повторения этих ошибок. А позже, на съезде, утвердить решения, выработанные на сегодняшнем Пленуме.

Может быть, у кого-то возникнут вопрос: а не торопимся ли мы? Ведь советский народ трудится, напрягая все силы, чтобы Красная Армия добилась победы, а красноармейцы не жалеют жизней для нашей победы. Вот закончим войну, немного передохнём, и только после этого спокойно займёмся преобразованиями.

И не надейтесь на спокойные времена! Когда закончится война, нам потребуется по-фронтовому восстанавливать всё, разрушенное ею. Марионетки империалистов будут разгромлены, но останутся те, кто их вырастил, вооружил, обучил, натравил на наше рабоче-крестьянское государство. Мало того, они уже сейчас ищут возможности нанести поражение Советской Стране, объединившись с немецкими фашистами.

Да, нам есть чем ответить на их планы. Но это потребует ещё большего напряжения сил. Так что нужно уже сейчас начинать думать о будущем, о том, как не допустить уничтожения всего достигнутого рабочими и крестьянами под руководством Партии Ленина, уничтожения всего Советского Государства.

Очень скоро Красная Армия вступит на территорию Европы, столетиями грабившей порабощённые ею народы. И простым красноармейцам, офицерам и даже генералам станет завидно из-за того, что люди в Европе живут более зажиточно, чем в самой большой и самой богатой природными ресурсами стране мира. А зависть — это плохое чувство. В мире потомков никто не стал защищать Советский Союз ещё и потому, что мы не смогли удержать примерно равный уровень жизни с европейцами, достигнутый к середине 1950-х годов. Не стать более зажиточными, чем европейцы, а хотя бы удержать равный с ними уровень не сумели. И думать, как исправить эту ситуацию, нужно уже сегодня, а не после Победы и отдыха от войны'.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Вариант "Синий"