Мне в глаза бьёт свет прожекторов. Я ничего не вижу, слышу только, как нетерпеливо шумят зрители, пришедшие на наш концерт. Группа разогрева уже закругляется. Внезапно из динамиков доносится такой рык, что у меня сердце уходит в пятки.

Всё-таки я везучая! Да, в самом деле! И вот почему. Когда через два дня я с моей гитарой явилась в школу, оказалось, что прослушивание так и не состоялось.

– А как иначе? Позавчера только я одна пришла в актовый зал, – сердито фыркает Бейза, сообщив мне об этом. – Потому что во всём западном Гамбурге не ходили электрички. Полный транспортный коллапс. И всё из-за происшествия на станции «Отмаршен». С человеческими жертвами! Ха-ха! – Она прожигает меня взглядом и качает головой. – Хотя с тобой ничего и не случилось!

– Да, извини, мне жаль, что всё это произошло из-за меня, – отвечаю я с лёгкой обидой. Ничего себе! Вместо того чтобы радоваться, что я ещё жива! Кроме того, виновата во всём не я, а Гектор. Я притащила его с собой в школу в коробке для ланча, чтобы показать «Бешеной четвёрке». Правда, никого из этих девочек я пока не нашла. Конечно, я могла бы рассказать о нём Бейзе, но она не даёт мне даже рта открыть.

– В общем, если ты хочешь получить ещё один шанс, приходи через пятнадцать минут в первый кабинет музыки. Только не опоздай!

С этими словами она умчалась прочь и оставила меня в школьном дворе. Зато там сразу появилась моя классная руководительница фрау Филиппи. Она приветливо кивает мне.

– Ах, привет… э-э… хм-м…

– Тесса, – помогаю я ей.

– Точно. Спасибо. Да, привет, Тесса! Замечательно, что ты снова с нами! Я слышала о твоём происшествии. Какой ужас! Хорошо, что ты легко отделалась. Но скажи мне, ты действительно упала под поезд, когда выходила из вагона? Как это случилось?

Я вздыхаю. Может, мне стоит рассказать фрау Филиппи всю историю? В том числе и про монгольскую мышь-песчанку? Нет, лучше не надо. И я лишь пожимаю плечами.

– Не знаю. Я нечаянно споткнулась.

Она кивает.

– Что ж, так иногда бывает. Надо сказать… – Тут она делает короткую паузу и строго смотрит на меня. – Ты доставила много неприятностей! Вызвала тотальный транспортный хаос! Я как раз ехала домой, и мой поезд стоял почти сорок минут, не доехав до станции «Альтона». Там была настоящая пробка! Так что в следующий раз, пожалуйста, будь внимательнее.

– Хорошо, фрау Филиппи, – бормочу я, хотя в душе считаю, что учительница могла бы проявить чуть больше заботы обо мне и чуть меньше о своей дороге домой.

– Прекрасно! Тогда пока… э-э…

– Тесса, – снова напоминаю я ей.

– Верно, Тесса. Пока!

Фрау Филиппи удаляется в сторону корпуса для старших классов, а в моей сумке что-то стучит. Сначала я пугаюсь, но тут же вспоминаю, что там сидит Гектор. Я лезу в сумку, вытаскиваю коробку для ланча и осторожно приоткрываю крышку.

Мой монгольский коллега яростно сверкает на меня глазами. Во всяком случае, так мне кажется.

– Скажи-ка, ты ещё долго будешь держать меня тут? Я мог задохнуться!

– Да, мог бы. Если бы я не проделала в крышке много дырок. Не беспокойся, ты нужен мне живой. Хотя, пожалуй, ты мне вообще уже не нужен.

Гектор сердито сопит.

– Что? Но тогда зачем ты таскаешь меня с собой? Мне давно пора прилететь в Улан-Батор. Мой кузен Аттила наверняка устроил огромный скандал в аэропорту, когда обнаружил, что я не прилетел на том самолёте. Бедняга страшно нервный и быстро выходит из себя.

– Сочувствую! – Я поднимаю чуть выше сумку, чтобы со стороны казалось, будто я что-то ищу в ней, а не разговариваю со своей коробкой для ланча. – Но должна признаться, что твоё путешествие в Монголию не входит в список моих приоритетов.

– Нет?

– Нет. Как ты, возможно, заметил, дома я снова готовилась к прослушиванию.

– Да уж, это было трудно не заметить. Кошмар. Ненавижу гитару. Почему ты не играешь на фортепиано? Там по крайней мере, можно упражняться на новейших моделях в наушниках, и никто этого не услышит.

Такую колкость я оставляю без комментариев. Ещё не хватало обсуждать мои музыкальные способности с маленькой мышью.

– Ну, во всяком случае, я собиралась сегодня пойти на какую-нибудь хитрость, чтобы меня взяли в «Бешеную четвёрку». Но сейчас узнала, что теперь получили второй шанс не только я, но и все другие желающие. Оказывается, первое прослушивание не состоялось.

Гектор пищит. Или он так смеётся?

– Я уже понял. Ты парализовала по своей невнимательности весь городской транспорт в Гамбурге.

Чего? Фыркнув от ярости, я роняю сумку на землю; коробка для ланча ударяется об неё с громким стуком.

– Эй! – вопит Гектор. – Как это понимать?

– По моей невнимательности? Я скажу по-другому: всё это случилось из-за твоего идиотского поведения! Мне надо было просто оставить тебя там, вот и всё! Под платформой. И тогда либо из тебя сделала бы фарш электричка, либо ты обуглился бы на силовом кабеле в 1200 вольт!

– С кем это ты разговариваешь? – спрашивает меня знакомый голос. Я испуганно поворачиваюсь. Позади меня стоит Тимо Эрхард!

– Э-э… привет, Тимо! – лепечу я. – Ни с кем. Я… э-э… просто подумала вслух.

– Правда? А мне показалось, будто ты кого-то ругала.

Я смущённо пожимаю плечами.

– Ну да. Я ругалась, потому что… потому что я хочу спросить у девочек из «Бешеной четвёрки», можно ли мне прийти на прослушивание ещё раз. И я немного ругаю сама себя, чтобы набраться храбрости. А то я боюсь. – Уф! Какая глупая отговорка! Правда, Тимо вроде мне поверил, потому что он улыбнулся и кивнул.

– Эй, я понимаю, что ты имеешь в виду. Раньше я тоже иногда чуточку робел, и мне приходилось подгонять себя, чтобы поговорить с незнакомыми людьми или попросить у кого-нибудь помощи.

Что? Тимо Эрхард, суперзвезда, тоже иногда робел? Я не могу поверить!

– Правда? Вот уж никогда бы не подумала! Ну, ведь ты спикер нашего школьного совета, ты всегда на виду и… и вообще!

– Но всё равно так и есть! – Тимо усмехается. – Короче… – Он хлопает меня по плечу. – У тебя всё получится!

– Спасибо! – с трудом выдавливаю я из себя, борясь с немотой.

– Или, может, мне пойти с тобой и помочь? Я скажу, что всегда ношу твою гитару, – смеётся он. Моя гитара убрана в чехол и висит на моём плече.

Я испуганно трясу головой, потому что не хочу на глазах у Тимо упрашивать самых крутых девчонок из нашей школы, чтобы они послушали мою игру, ну хотя бы пять тактов. Нет, уж если мне придётся броситься им под ноги, то я сделаю это без свидетелей!

– Большое спасибо, но не нужно! – заверяю я его.

Тимо кивает.

– Ясно. Конечно, тебе лучше пойти туда одной. Тогда ладно, пока. – Он небрежно машет мне рукой, поворачивается и уходит. Я тяжело вздыхаю.

– Ха! – слышу я. – Этот тип предложил тебе помощь, а ты ответила, что справишься сама? Хотя ты, несомненно, из тех, кому нужна любая помощь, какая только возможна.

– Не наглей! – рычу я, глядя на сумку. – Не тебе судить, мышь! К тому же ты совсем меня не знаешь.

– Я уже знаю, что классная руководительница даже не может запомнить твоё имя. Я слышал это собственными ушами!

– Ну и что? Я и сама рассказала тебе об этом. Неприятно, конечно, но не катастрофа. И вообще, наверняка это объясняется тем, что у фрау Филиппи деменция. Ко мне это не имеет отношения. Я такая же ученица, как все остальные.

Сумка молчит. Странно – никаких комментов.

– Эй, почему ты ничего не говоришь? – спрашиваю я. Гектор вздыхает.

– Что тут скажешь? Я знаю, что это не так, и ты знаешь, что это не так. Мы с тобой оба знаем, что это не так, поэтому не надо сейчас делать вид, будто ты самая обычная школьница. Не-е-ет, ты точно не такая, как все! И поэтому такой парень, как Тимо, пригодился бы тебе, когда ты будешь говорить с теми воображалами.

Больше я не могу это терпеть! Вот правда не могу! Я хватаю коробку для ланча, снимаю крышку и выбрасываю из неё Гектора в ближайший куст, какой нахожу на школьном дворе.

– Вот тебе, получай! Ты мне больше не нужен. Катись скорее в свой Улан-Батон или куда угодно. Пока!

– Эй, подожди! Ведь я могу тебе помочь! Должен же кто-то это сделать! – кричит он мне, выбравшись из листвы. – Я полечу в Монголию немного позже. Аттила всё поймёт!

– Нет, спасибо. Не нуждаюсь!

С этими словами я поворачиваюсь и бегу к дверям школьного корпуса, в котором находятся кабинеты музыки.

– Между прочим, ты могла хотя бы сказать мне спасибо. Долгих благодарственных речей я не требую, но короткое слово «спасибо» меня вполне устроит!

Я вышла из кабинета музыки такой окрылённой, что сначала даже не заметила Гектора. Вероятно, мышь ждала за дверью, а потом последовала за мной. Хотя сказать «последовала» не совсем правильно. Гектор просто забрался вверх по моей штанине, устроился на гитарном чехле и ехал на мне. Но я решила его игнорировать, потому что говорящих мышей не бывает, и это всего лишь посттравматический синдром, галлюцинация. Реакция на стресс. Да, точно.

Гектор прыгает с гитары на моё плечо.

– Алло-о-о! – кричит он с возмущением. – Разве ты не слышала, что я сказал? Может, всё-таки поблагодаришь меня?

Ну с меня хватит! Я хватаю маленького наглеца за шкирку, снимаю его с плеча и подношу к лицу.

– Ой! Только не так грубо! – жалуется он, но мне плевать.

– Теперь послушай меня, хомяк несчастный. За что мне тебя благодарить? Не за что. Я не вижу причины. Наоборот. Это я позавчера спасла тебе жизнь, а ты мне теперь покоя не даёшь. Достал уже!

Гектор возмущённо фыркает:

– Как это не за что?.. Но ведь…

– Никаких «но»! – отрезаю я. – Сейчас я вынесу тебя на улицу, и ты исчезнешь, испаришься, уедешь. В Улан-Батор или куда угодно. Хоть на Южный полюс. Главное, чтобы я больше тебя не видела.

– Ха! С удовольствием! Но тогда ты можешь забыть про свою музыкальную карьеру. Без меня она вообще никогда бы не началась. И очень быстро закончится.

Надо признать, самомнение у этой мыши огромное. Хоть ломтями режь. Гектор всё ещё судорожно дёргает лапками, и я осторожно сажаю его на пол. Потом устремляю строгий взгляд на его острую мордочку.

– Так. Теперь давай выкладывай. Почему ты считаешь, что я обязана тебе началом моей музыкальной карьеры?

Гектор издаёт странный звук – то ли фырканье, то ли свист.

– Встречный вопрос: как ты сама-то думаешь, почему тебя взяли в группу?

– Потому что я убедила всех своим выступлением.

Новый звук точно похож на ехидный смешок.

– Чепуха! Ты была единственной на прослушивании. Поэтому тебя и приняли.

– Ну да, но я всё равно хорошо играла, – бормочу я.

Но Гектор игнорирует мой довод и невозмутимо продолжает:

– Ты была единственной, потому что я убрал твоих конкуренток. Я незаметно залезал им в штанины и щекотал их ноги. Они ужасно испугались, потому что не видели меня и не могли от меня избавиться, – вот все трое и убежали в панике.

Что-что? Вот почему из коридора доносились шум и крики!

– Зачем ты это сделал?

– Зачем? Неужели не ясно? Я хотел тебе помочь. Потому что ты мне помогла. Я сомневался, возьмут ли тебя без моей поддержки.

Я резко выпрямляюсь, не зная, то ли мне сердиться на такую дерзость, то ли радоваться помощи. Выбор падает на первый вариант.

– Я справилась бы и сама.

Гектор пригладил лапкой усы:

– Не исключено. Хотя, может, и нет. Я предпочитаю действовать под девизом «Лучше подстраховаться».

– Ну хорошо. Тогда большое спасибо за твою помощь. Но теперь я обойдусь без тебя. Прощай! – Я демонстративно машу рукой, поворачиваюсь и хочу уйти. Но не тут-то было.

– Нет-нет-нет! И не выдумывай! Поверь мне, тебе нужен хороший коуч, советник.

– С чего ты взял? Ведь ты ничего не смыслишь в музыке!

В ответ на моё замечание Гектор лишь с сочувствием покачал головой:

– В музыке, конечно, нет. Зато прекрасно разбираюсь в интригах, лжи и злых кознях. В каком-то смысле это мой конёк. Я тоже был на прослушивании – поверь мне, это такой гадюшник! Ты отважилась сунуться в гадюшник!

Я невольно рассмеялась.

– Ну это уже полная чепуха! «Бешеная четвёрка» – школьная рок-группа. Очень успешная, это точно, но при этом обычная школьная рок-группа.

– Ты совершенно ничего не понимаешь. Во-первых, две девчонки – Ким и Миа, или как их там, – не хотят видеть тебя в группе. Во-вторых, с Марианной Этли тоже не всё понятно. Я наблюдал за ней и пришёл к выводу, что это тёмная лошадка! Она почти тебя не слушала, а всё время что-то писала в телефоне.

– Она менеджер, профессионал. Поэтому, пожалуй, может одновременно слушать и вести переписку. Возможно, она сняла фрагменты моего выступления и отправила. А кто-то тут же подтвердил ей, что я гениальная гитаристка.

Гектор захрипел и начал кататься по полу.

– Эй, тебе плохо? Ты не можешь дышать? Почему ты так хрипишь? – озабоченно спрашиваю я.

Он вскакивает на ноги и смотрит на меня:

– Чепуха. Это не хрип. Я катался по полу от смеха. «Гениальная» – какая ерунда!

Я в ярости хватаю его за длинный хвост и поднимаю в воздух.

– Придержи язык! Ты слишком маленький, чтобы позволять себе такие дерзости!

– Это не дерзость! Просто я говорю тебе правду, – пищит мышь, болтаясь вниз головой. – А правда в том, что эту Марианну убедило не твоё нервное бренчание. А что-то другое.

– Ах так, неужели? – Я ещё раз сильно тряхнула Гектора – уж больно он меня разозлил.

– Это правда, – пищит он. – Бейза что-то рассказала ей прямо перед твоим выступлением, Марианна кивнула ей и тут же принялась тыкать пальцем в экран и что-то писать. Ты даже не начала ещё играть. А после твоего выступления она тут же застегнула свой рюкзак. По-моему, она обрадовалась, что не было других девочек. Вообще-то, я почти не слушал твою игру, потому что мне надо было прогнать конкуренток, но я абсолютно уверен, что у этой Марианны были другие причины принять тебя в рок-группу.

Хм. Может, мышь права? Задумавшись, я опускаю Гектора на пол. Он встряхивается и продолжает:

– Я решил ещё ненадолго отложить поездку и остаться с тобой. Буду помогать тебе советами! Пока ты не поймёшь, какую роль тебе отводят в рок-группе. Если станет ясно, что всё идёт гладко и мои сомнения не оправдались, я немедленно удалюсь со сцены.

– По-моему, у тебя очень срочные семейные дела в Улан-Баторе.

– Не в Улан-Баторе – во Внутренней Монголии. В Улан-Баторе только аэропорт и мой кузен. Но он подождёт меня ещё какое-то время. Чутьё подсказывает мне, что тебя просто хотят подставить. Возможно, им нужен клоун или кто-то в этом роде.

– Клоун? – Мне становится обидно.

– Ну да, знаешь, как это делается. Возможно, они считают забавным, если у них будет кто-то такой, кто не вписывается в…

– Так, с меня хватит, Гектор! – рычу я, бурля от возмущения. – Как ты сам сказал, ты даже толком не слышал моё выступление. Я считаю, что я просто хорошо играла. И поэтому Марианна сразу решила меня взять.

В знак примирения Гектор вскидывает передние лапки:

– Ладно, ладно. Тогда скажем просто – я ненадолго останусь с тобой для моего собственного спокойствия. Сейчас билеты на самолёт безумно дороги, и я дождусь хороших скидок. И тогда тут же улечу.

– ОК, хитрец. Тогда я надеюсь, что ты, во-первых, скоро заметишь, как прекрасно я вписалась в школьную рок-группу, во-вторых, поскорее ухватишь выгодный билет в Монголию и, в-третьих, наконец-то смотаешь удочки.

– Без проблем. Стопудово.

– Обещаешь? – уточняю я. Разумеется, мне совершенно не нужна монгольская беговая мышь в роли советника. Да ещё страдающая манией преследования. С «Бешеной четвёркой» у меня уж точно всё в порядке, я очень скоро буду стоять на сцене вместе с тремя девочками, и это будет мой триумф!

Гектор торжественно поднимает правую лапку:

– Клянусь!

– О, ты всерьёз занялась здоровым питанием и фитнесом! – Мама одобрительно кивает, когда застаёт меня на кухне за нарезкой моркови и сладкого перца. – Вчера вечером ты съела целый кочан салата айсберг, теперь режешь морковку с перцем, хотя сейчас только восемь утра, да ещё воскресенье. Молодец!

В ответ я пытаюсь улыбнуться.

– Да, ведь я должна быть в хорошей форме, чтобы достойно выглядеть на видеосъёмках. Другие девочки круглыми сутками занимаются хореографией, а я сейчас похожа на старушку.

– У тебя всё получится, доченька. – Мама ласково гладит меня по щеке. – Мы с папой ужасно гордимся тобой. Жалко, что мы не можем посмотреть твоё выступление. – Она вздыхает.

А я, наоборот, совсем не огорчилась, когда Марианна Этли сразу после нашего первого разговора ясно дала понять, что все мероприятия рок-группы должны проходить без родителей. Репетиции, видеосъёмки, концерты – обо всём заботится менеджер, а родители там не только нежелательны, но и вообще под запретом. «Они вносят слишком много суеты!» – пояснила мне Марианна и, пожалуй, была права. Моя мама уж точно не удержится и поправит мне перед выступлением волосы или сделает замечание насчёт моего сценического прикида.

Наконец я заканчиваю нарезку, сгребаю овощи в большую миску и покидаю кухню.

– Эй, разве ты не позавтракаешь со мной? Я тоже приготовлю себе что-нибудь полезное – например, мюсли с грейпфрутом, – кричит мне вслед мама.

– Ах нет, – отвечаю я. – Я буду учить уроки и грызть овощи.

Конечно, это всё враньё – от начала и до конца. Как и «здоровое питание». На самом деле вся эта зелёная еда предназначена одной-единственной персоне: моему новому приятелю Гектору, от которого я надеюсь быстро избавиться. Но пока что вынуждена прятать его в своей комнате и кормить.

– Вот, – говорю я и ставлю миску перед импровизированным домиком – обувной коробкой с вырезанной спереди дырой. Голова мыши высовывается из недр коробки, Гектор принюхивается к еде, шевеля ноздрями.

– Ты ведь обещала купить семечки подсолнуха, – упрекает он.

– Старик, сегодня воскресенье! – отвечаю я. – Не только воскресенье, но ещё и раннее утро! Ваше сиятельство заказало семечки двенадцать часов назад. Магазины пока ещё не открылись.

Гектор бьёт себя лапкой по лбу.

– Ох, я всё время забываю. Мы ведь в Германии, на родине закона о закрытии магазинов.

– Что?

– Ну, у вас тут всё по-дурацки. Магазины рано закрываются и поздно открываются. Вон в Нью-Йорке вообще ты без проблем могла бы купить мне семечки в три часа ночи в воскресенье.

– Да, вот только и в Нью-Йорке я бы не пошла за семечками среди ночи, балда ты эдакий.

– Только давай без грубостей! Мне необходимы полиненасыщенные жирные кислоты. Они стимулируют логическое мышление. Между прочим, тебе это тоже не помешает.

– Спасибо, я подумаю. – Какой наглец! Если он будет так себя вести и дальше, я выселю его в сад. Пускай тогда сам ищет свои полиненасыщенные жирные кислоты.

Гектор больше ничего не говорит и набрасывается на еду. По-моему, она нравится ему и без семечек подсолнуха. Стоит признать, этот кроха очень мило грызёт кусочки морковки. Короче, он с рекордной скоростью сожрал почти всю миску и только после этого поднял голову.

– Так, теперь мне стало лучше. А то на пустой желудок невозможно думать.

– Над чем ты собираешься сейчас думать? – удивляюсь я.

– Но ведь ясно же! – Мышь качает головой, словно не верит, что я этого не знаю. – Мы должны подумать над тем, как нам разоблачить твою рок-группу.

– Разоблачить?

– ОК, пожалуй, «разоблачить» – это слишком. Скажем так: как нам выяснить, что там нечисто. Разумеется, в целом я уже знаю, что нам делать. Мне надо лишь немного отшлифовать детали.

У меня постепенно лопается терпение. Я хватаю Гектора, сажаю на ладонь и подношу к своему лицу.

– Дорогой Гектор, пойми раз и навсегда: с «Бешеной четвёркой» всё в порядке. Ты можешь спокойно отправляться в Улан-Батон или куда угодно. Мне не нужна твоя помощь.

Гектор поднимает острую мордочку и глядит на меня своими бусинками глаз. Агрессивно, я бы сказала.

– Дорогая Тесса, пойми раз и навсегда: ты ещё порадуешься, что рядом с тобой нахожусь я – суперхитрый, уникальный, лучший в мире Гектор!

Я вздыхаю! Молчу и не возражаю! Скорее бы он купил себе за 10 евро билет до Улан-Батора!

– Ты действительно неплохо играешь, – говорит Марианна Этли во время моей первой репетиции. – Я думаю, что у тебя не будет проблем в Берлине. Ты нормально впишешься в группу.

От гордости мне хлынула кровь в голову. Я попала в самую гламурную школьную рок-группу Германии, и меня хвалит менеджер!

– Спасибо, фрау Этли, – робко бормочу я.

Она улыбается и качает головой:

– Ну зачем ты так, Тесса! К чему этот официальный тон? Зови меня просто Марианна. Ведь мы теперь одна команда!

Краешком глаза я вижу, как Ким и Алекс закатили глаза. Неужели мышь права и они не хотят видеть меня в группе? Мои попытки поговорить с ними ни к чему не приводят, в школьном дворе все трое меня просто игнорировали, а на нашей репетиции только Марианна держалась со мной чуточку приветливее остальных. Во всяком случае, эйфория от того, что меня приняли, схлынула.

– Спасибо, Марианна, – вежливо бормочу я и, пытаясь скрыть неуверенность, спрашиваю: – А в Берлине у нас будет настоящее выступление или мы только снимемся для нового музыкального видео?

Ким с насмешкой глядит на меня:

– Что ты считаешь настоящим выступлением?

Я пожимаю плечами:

– Ну-у… перед публикой.

Ким, Миа и Алекс дружно хохочут. Они успокаиваются только после строгого взгляда Марианны.

– Эй, Нойманн, – говорит Алекс и вытирает слёзы в уголках глаз, – тебе надо радоваться, что твоё первое выступление будет не на публике. Играешь ты на своей гитаре достаточно неплохо, но на сцене тебе ещё делать нечего. Ну, если ты не хочешь опозориться.

Бемс! Вот и схлопотала! Я опять краснею, но теперь не от гордости, а от стыда. Марианна встаёт со стула, с которого она смотрела репетицию, подходит к нам и останавливается напротив Алекс.

– Александра, можно напомнить тебе о том, что мы должны радоваться, раз мы так быстро нашли замену Элле? Очень радоваться! Иначе нам пришлось бы забыть про Берлин, а ты, надеюсь, прекрасно понимаешь, какими это грозит последствиями!

Алекс пятится и кивает.

– Извини, – бормочет она. – Просто мне очень не хватает Эллы. – Потом она переводит взгляд на меня. – Не обижайся на меня, Тесса. Ты играешь неплохо. У тебя всё получится, и ты скоро сможешь классно выступить на сцене. – Она даже растягивает губы в подобии улыбки, да и другие девочки стараются изобразить на лице дружелюбие.

Но я им ни капли не верю. Мне уже ясно, что я тут словно жаба, которую им всем нужно проглотить, чтобы двигаться дальше. Но действительно ли тут дело только в выступлениях рок-группы? Послушай, Тесса, одёргиваю я себя, тебе уже всюду мерещится заговор. Эта мышь запудрила тебе мозги!

– Эй, Тесса! Поздравляю от всей души! – Тимо заметил меня на школьном дворе и небрежной походкой подходит ко мне. Он выглядит фантастически круто, и у меня от волнения вот-вот случится инфаркт. Как я выгляжу? Как одета? Причёска не растрепалась? Впрочем, последний вопрос чисто гипотетический, поскольку я сегодня утром собрала волосы в хвост довольно потрёпанной резинкой, поэтому моя причёска никак не может быть аккуратной. Вот досада!

– Э-э… спасибо! Но с чем? – лепечу я.

– Ну как я слышал, ты успешно выступила на прослушивании и тебя взяли в рок-группу.

– Хм-м, верно, да… Я… ну, я была там единственной. – Я пожимаю плечами. – Так что было не слишком трудно.

– Ц-ц-ц! – Тимо качает головой. – Не скромничай. Я слышал другую историю: им так понравилось твоё выступление, что у остальных девочек не было ни малейших шансов.

– ОК, возможно, это была смесь того и другого, – соглашаюсь я. – Я хорошо выступила, а другие девчонки… э-э… куда-то исчезли, и Марианна не захотела больше ждать.

– Кто такая Марианна?

– Марианна Этли, менеджер «Бешеной четвёрки».

– Ах вот что! Такая с белыми волосами?

Я киваю:

– Ты знаешь её?

– Нет, просто я видел её только что в кабинете директора. Я хотел спросить разрешения повесить плакаты нашей биржевой игры. Секретарши не было, и я зашёл к нему в кабинет. У него сидела эта белая, и они, по-моему, обсуждали что-то важное. Во всяком случае, они тут же выставили меня за дверь.

– Ну, наверно, они говорили о нашей поездке в Берлин. Там мы будем снимать видео. С репетициями и всем прочим это займёт три дня. Прямо среди учёбы.

– Ого, круто! – Тимо даже присвистнул. – Жалко, что я не играю на гитаре! Мне бы хотелось ненадолго оказаться в Берлине. Я бы пропустил тест по физике и посмотрел на самый прикольный город Германии.

– Эй, – возражаю я с притворным возмущением, – у нас ведь не туристическая поездка, а тяжёлая работа!

Тут мы оба смеёмся, и это так хорошо! Очень хорошо! Я, Тесса Нойманн, запросто болтаю с самым интересным парнем в школе, и он даже смеётся моей шутке! Умереть можно! Пожалуй, у меня в жизни ещё не было таких восхитительных моментов.

К сожалению, моё счастье длится недолго. Мимо нас проходит Лара Крульманн, и по её лицу видно, что она злится. Она заруливает прямо к нам и останавливается буквально в десяти сантиметрах от меня.

– Эй, Нойманн, – шипит она, – тебе невероятно повезло в жизни. Но только ты победила нечестно. Они скоро увидят, что зря выбрали тебя.

– Я не понимаю, о чём ты, – бормочу я и отступаю на шаг, чтобы она не стояла так близко.

Но она тут же снова прилипает ко мне.

– Ты и сама наверняка не веришь в свою удачу! Тебе помогало то… то существо! Оно кусалось! И других девочек тоже кусало, пока мы не убежали. Я не верю, что это было случайно!

– Так, давайте успокоимся! – ворчит Тимо, берёт Лару за плечи и заставляет немного отойти от меня. – Ты понимаешь, Лара, какую ерунду ты несёшь? На тебя напало какое-то существо? Но у нас тут не сериал «Странные вещи»!

Лара сердито фыркает:

– Тебе лишь бы пошутить, Тимо! Но всё так и было! Будто в фильме ужасов: на меня что-то напало, и Тесса имеет к этому отношение! – Если раньше Лара лишь орала, то теперь она перешла на визг. Очень неприятный. Вокруг нас немедленно стала собираться толпа. Мне было неловко, а Лара не унималась. – Я серьёзно говорю. Самую невзрачную в нашей школе девчонку вдруг берут в рок-группу, а мне, Ларе Крульманн, даже не дали выступить! Это просто несправедливо, согласись, Тимо!

Тимо качает головой:

– Лара, что ты за крикливая ворона! Неважно, почему они взяли Тессу, зато мне совершенно ясно, почему они ни за что не захотели брать тебя! Пойдём, Тесса! Не надо её слушать!

Тут он хватает меня за руку и просто тащит за собой к кафетерию. Признаюсь честно, никогда ещё я не чувствовала себя такой счастливой после того, как меня обругали!

В кафетерии Тимо угостил меня кренделем с колой, заказал себе то же самое, и мы уселись возле больших окон, выходящих на школьный двор.

– Лара просто несла какой-то бред! – Тимо качает головой. – Может, она принимает какое-нибудь лекарство, от которого у неё поехала крыша?

Я пожимаю плечами и гляжу на свои ногти. Ох, лишь бы мне не проколоться и не показать, что я знаю, кто во всём виноват!

– Впрочем, неважно. Я в любом случае рад, что у тебя всё получилось. Берлин – это круто, и там наверняка тебя ждёт ещё много суперских событий.

– Будем надеяться, – вздыхаю я.

– Эй, что-то я не слышу уверенности в твоём голосе, – удивляется Тимо. – Ведь ты должна летать от счастья!

– Да, я рада. Но… – Я немного молчу и прикидываю, как бы мне объяснить Тимо мою ситуацию и не выглядеть полным лузером. – Как сказала Лара, ну, что я самая невзрачная девчонка в школе, и вообще… ну… гламура у меня нет совсем.

– Не говори глупости. И Лара тут не образец. Она просто ряженая кукла. И накрашенная. Готов поспорить, что, если смыть с её лица косметику, мы её просто не узнаем.

При мысли об этом я невольно усмехаюсь.

– Ты прав. Но девчонки из «Бешеной четвёрки», кажется, тоже не очень мне рады. Во всяком случае, сегодня на репетиции они вообще не разговаривали со мной.

Теперь Тимо пожимает плечами:

– Ну, они всё-таки должны привыкнуть к тебе.

– Алекс сказала, что она скучает по Элле. Но, по-моему, это просто отговорка.

– Почему отговорка? – возражает Тимо. – Как я слышал, отъезд Эллы стал для них полной неожиданностью. Она внезапно перестала ходить в школу и даже не попрощалась со своим классом. Кажется, её отец – важная фигура в какой-то консалтинговой фирме, и он срочно уехал в Сингапур, где возглавит филиал. Ну и семья поехала с ним. Или не в Сингапур, а в Шанхай? Ну, неважно. Уехал и уехал.

– Хм-м… Ну, раз ты так считаешь…

– Я уверен в этом. Некоторые вещи просто требуют времени. Возьми нас с тобой, к примеру. – Тимо смотрит на меня и улыбается. Мне становится вдруг жарко. – Ещё неделю назад мы совсем не общались, а теперь мы сидим тут вместе, и нам хорошо.

Мне делается ещё жарче, ужасно жарко. А про учащённое сердцебиение я уж молчу.

– Э-э… это точно. – Ничего более интеллектуального мне, увы, не приходит в голову.

Тимо усмехается.

– Знаешь, я уже привык к тебе, Тесса. Ты славная. Мне интересно разговаривать с тобой. У меня словно появилась младшая сестрёнка.

ОП-ПА! Что?! Ох нет! Приятная? Младшая сестрёнка? Неужели он в самом деле сказал «младшая сестрёнка»? В сочетании со словом «славная»? Какой кошмар! Совсем не сексуально! Я не хочу, чтобы у Тимо были ко мне братские чувства! Я хочу ему нравиться по-настоящему! Хочу, чтобы он считал меня ослепительно красивой! Загадочной и желанной, а не славной.

Между прочим, похвала «приятная», как известно, это младшая сестра слова «какашка»! Какой кошмар!

Я совершенно расслабилась, я дышу ровно и легко… Я спокойна, совершенно спокойна. Я… ВА-А-А-АХ! Сейчас я заору во всю глотку, брошусь на пол и буду кататься и махать руками и ногами – так я нервничаю!

Но я держусь изо всех сил, пытаясь не выдать своего волнения, когда чёрный автобус, доставивший нас из Гамбурга, наконец останавливается. И не где-нибудь, а в самом сердце Берлина. Наш автобус стоит перед гранд-отелем «Адлон», прямо возле Бранденбургских ворот! О том, что мы поселимся именно здесь, я уже знала из дорожной документации, которую Марианна прислала моим родителям. Но вот то, что я действительно в Берлине и гляжу из окна автобуса на тёмно-красный балдахин самого знаменитого немецкого отеля, это совсем другой сюжет! Я вскакиваю и хватаю рюкзак. Но тут же спохватываюсь, заметив, что все остальные сидят на своих местах.

– Разве мы не выходим? – спрашиваю я у Марианны, сидящей сбоку от меня в другом ряду. Она качает головой.

– Минутку. Тут пока слишком неспокойно. Сначала мы отправим к отелю Энрико, потом поедем к запасному выходу.

Слишком неспокойно? Я бросаю взгляд на улицу и тоже вижу их. Справа и слева от балдахина стоят маленькие группы детей и подростков, которые словно чего-то ждут. Или кого-то. И тут я замечаю в руках одной девочки плакат «Добро пожаловать в Берлин, „БЕШЕНАЯ ЧЕТВЁРКА“!». И совсем рядом другой «„БЕШЕНАЯ ЧЕТВЁРКА“ – МИРОВОЙ КЛАСС!!!».

Ух ты, да это фанаты?! Настоящие фанаты? С ума сойти! Ведь я чуть не забыла, что приехала в Берлин с настоящими звёздами. А их сопровождают, разумеется, и настоящие фанаты.

– Эй, что ты рот раскрыла, Нойманн? Дождя нахлебаешься.

Ох, я чуть не забыла о том, что в моём багаже едет нервная мышь. Гектор выглядывает из рюкзака, я засунула его туда, чтобы незаметно провезти с собой. У него дрожат усы. И вообще, выглядит он жалко.

– Тебе нехорошо? – спрашиваю я. Он трясёт головой.

– А как ты думаешь? Последние три часа я провёл между твоими носками и трусиками. Как мне может быть хорошо? К тому же я ужасно голоден. Если я в скором времени ничего не сожру, я сам пойду искать жратву.

– И не выдумывай! – рычу я в ответ. – Все и так считают меня чокнутой. А если обнаружат, что я таскаю с собой ручного хомячка, плохи мои дела.

– Я не ручной хомячок! – пищит Гектор. – Я твой менеджер!

– Чепуха. Марианна – мой менеджер. А ты просто мышь, страдающая манией величия.

– Уф! – Гектор отворачивается и вздыхает. Потом снова смотрит на меня. – Я в самом деле не знаю почему, но ты, кажется, думаешь, что я отправился с тобой ради собственного удовольствия.

– С кем ты там разговариваешь? – Ким, сидящая позади меня, протягивает руку и хлопает меня по плечу.

– Э-э, сама с собой, – бормочу я. – От волнения, понимаешь? Я… э-э… в общем, когда я говорю сама с собой, это меня успокаивает.

ОК, теперь я выгляжу полной идиоткой, но разговаривать с собой всё же не так странно, чем говорить с монгольской беговой мышью. Ким удивлённо качает головой и садится на место.

Открывается передняя дверь автобуса, и Энрико, ассистент Марианны, выходит. Увидев его, фанаты начинают орать и махать руками.

– Мне очень жалко, друзья! – кричит он им. – Сегодня девочки не приехали. Они прибудут завтра утром, а сегодня мы приготовим всё для первого съёмочного дня. Но я обещаю поставить для вас на инстаграм ИЗМ, и вы увидите всё так, словно находитесь рядом с ними.

«ИЗМ»? Что это такое? Вероятно, Ким умеет читать мысли, потому что отвечает на мой невысказанный вопрос:

– «Иди за мной». Фильм, который проведёт наших фанатов за кулисы. Так, будто они присутствуют на съёмках. Энрико делает так почти со всеми нашими выступлениями.

– Ах, это так называется? Конечно, я тоже их видела. Ведь я смотрю вас в инстаграме, и на Тик-Токе, и…

– Да, да, всё замечательно, Тесса. – Алекс подошла к нам. – Но тебе не нужно изображать из себя нашего фаната. В общем-то, это даже контрпродуктивно. Теперь ты часть «Бешеной четвёрки». Вот и веди себя так. Впрочем, тебе постепенно надо будет менять и свой облик. Ведь сейчас ты всё ещё выглядишь как девочка из начальных классов.

Ким хихикает.

– Нет, я бы всё-таки сказала – как шестиклассница!

Тут обе со смехом возвращаются на свои места. Я тоже сажусь. Половина моего восторга улетучилась; я нервничаю. Если так будет продолжаться и дальше, я охотно уступлю своё место в рок-группе Ларе Крульманн. Пусть тогда она общается с этими воображалами!

Стук в дверь автобуса. Это вернулся Энрико. Водитель впускает его.

– Так, в отеле всё готово. Можно ехать, нас ждут с другого входа.

Шофёр ведёт автобус вокруг квартала. Это не так быстро, потому что квартал вмещает целое британское посольство и ещё ряд домов. Наконец автобус снова останавливается. Марианна смотрит в окно.

– Отлично. Никого нет. Можно спокойно выходить. – Она довольно кивает и идёт к выходу. Вскоре мы все стоим перед не таким импозантным балдахином, как тот, что на другой стороне гранд-отеля.

– «Винный магазин Лоренца Адлона», – читаю я вслух надпись на красивой чёрной вывеске над красным балдахином. – Винный магазин? Мы будем сейчас пить вино?

Марианна смеётся:

– Нет, для этого вы все ещё определённо малы. Это задняя сторона отеля. Отсюда мы можем спокойно войти внутрь, не боясь, что нас затопчут фанаты. Но если ты хочешь пить, то, разумеется, можешь взять из мини-бара что-нибудь безалкогольное. А теперь я говорю всем, кто ещё голоден, несмотря на мой вкусный именинный торт, закажите себе что-нибудь из еды в номер; идти вниз в ресторан я вам сейчас не советую. Там наверняка торчит ещё парочка фанатов.

Верно. Поскольку сегодня у Марианны день рождения, она дала каждому из нас по большому куску любекского орехового торта со сливочным кремом и марципановым верхом. Это было вкусно!

– Скажи, что ты хочешь салат! – пищит Гектор в моём рюкзаке.

– Нет! – рычу я в ответ.

Марианна удивлённо вскидывает брови.

– Я не вижу причин для такого резкого ответа, – говорит она мне.

– Ой, извини, – лепечу я, – конечно, я не имела в виду тебя.

Теперь брови Марианны ползут ещё выше и почти исчезают под её белыми волосами. Как мне неловко – и всё это из-за проклятой монгольской мыши!

– Наша Тесса часто разговаривает сама с собой, – объявляет Ким, проходя мимо меня со своей сумкой.

Теперь белоголовый орлан бросает на меня взгляд, в котором я ясно читаю: «Боже мой, с кем мы связались?» Тогда я хватаю рюкзак и иду за Энрико, который уже тащит багаж к дверям отеля.

За стеклянной дверью заднего входа в отель я вижу несколько ступенек, а слева деревянную дверь, вероятно, вход в винный магазин. Мы поднимаемся по ступенькам, туда, где молодая женщина уже открыла для нас дверь, ведущую в холл.

– Добро пожаловать в отель «Адлон»! – говорит она нам. – Прекрасно, что вы снова у нас в гостях. – Потом она обращается к Марианне: – Ваши номера уже готовы, фрау Этли. Через два часа вы встречаетесь с господином Линдстрёмом и его группой. Так что у вас достаточно времени, чтобы зайти в спа-салон или погулять в Тиргартене.

– Я не хочу в Тиргартен, мне не нужен зоопарк! Хочу большой салат! – снова слышится из моего рюкзака. На этот раз я сдерживаюсь и ничего не отвечаю Гектору, хотя мне хочется объяснить ему, что Берлинский Тиргартен – это не зоопарк, а просто парк. Я не хочу, чтобы меня снова поймали на странном разговоре с самой собой.

– Благодарю вас, – отвечает Марианна, – но я думаю, что мы просто разойдёмся по нашим номерам и порепетируем. Вы передали господину Линдстрёму экземпляр переработанного сценария? Он понадобится ему при обсуждении съёмок.

Сотрудница отеля кивает:

– Разумеется. Он получил всё, что прислала ваша секретарша.

– Замечательно, большое спасибо! – Марианна поворачивается к нам. – Тогда вот что: мы расходимся по комнатам, а через час встретимся у меня и пробежимся по всему сценарию от начала до конца. Кто хочет поесть, сделайте это сразу.

– Салат! – пищит мой рюкзак.

«Заткнись!» – думаю я. Но, честно говоря, я тоже чуточку проголодалась. Несмотря на сливочный торт. Мой желудок ведёт себя загадочно. Как только слышит про заказ еды в номер, тут же начинает урчать. Пожалуй, я позвоню и закажу себе чего-нибудь.

Но как только я вхожу в свой номер, тут же забываю про голод, – так меня поражает его роскошь. Комната огромная! Нет, вообще-то, тут даже две комнаты – спальня с кроватью под балдахином и гостиная со светлым диваном и креслами, которые стоят вокруг стеклянного столика. На столе ваза с пышным букетом кремовых роз, рядом коробка шоколадных конфет и корзиночка фруктов. Но самое крутое в комнате не кровать с балдахином и не розы. Гораздо круче вид из окна гостиной – оно выходит прямо на Бранденбургские ворота!

– Ого! – изумляюсь я и падаю на диван. – Просто невероятно! По-моему, мне всё это снится! – Тут я замечаю на столе карточку и раскрываю её.

– «Дорогая фрау Нойманн, мы сердечно приветствуем Вас в отеле „Адлон“ и желаем Вам приятно провести время в Берлине. Дирекция», – читаю я вслух. Потом открываю коробку и беру нугу с миндалём. Вкуснота!

– Фью! – раздаётся свист возле двери, где я бросила рюкзак. – Она изображает из себя Бейонсе!

– Что ещё за Бейонсе? – спрашиваю я, прикидываясь дурочкой, но Гектор лишь фыркает, выбираясь из рюкзака, и семенит в гостиную. Подбежав ко мне, он вскакивает на диван, а оттуда на стол. Я не успеваю и глазом моргнуть, как он хватает трюфель и запихивает его в свою острую пасть.

– Хм-м, – говорит он, пережёвывая конфету, – салат полезнее, но это зато более вкусная альтернатива.

Я поскорей убираю подальше коробку.

– Эй, это мои конфеты! Или твоя фамилия тоже Нойманн? Лучше возьми яблоко, оно полезнее для мышей!

Гектор садится на попу и смотрит на меня:

– Ох, в самом деле, неужели твои родители не говорили тебе, что надо делиться? И откуда ты вообще знаешь, что полезно для мышиного желудка?

– Во-первых, я уже несколько дней режу для тебя овощи, забыл? Во-вторых, мои родители прежде всего говорили мне, что нельзя брать без спроса чужие подарки!

– Чужие подарки? – возмущается Гектор. – Я бы сказал…

Я так и не узнала, что он хотел сказать, потому что в этот момент прозвенел дверной звонок. Ну, вернее, гонг из трёх тонов. Очень стильно!

– Скорее! Прячься! – кричу я Гектору, иду к двери и открываю. За ней стоит Миа.

– Эй, Тесса! Я должна отдать тебе вот это. – Она протягивает мне папку.

– Что это? – спрашиваю я.

– Последние изменения в сценарии, сделанные Марианной, и переработанные для тебя ноты. Можешь порепетировать. Ещё не хватало, чтобы ты обкакалась на первом же выступлении. – Она усмехается.

Я беру папку и заглядываю в неё. Ноты и сценарий. «Бриллианты – лучшие друзья девушки. ПЕРЕРАБОТАННЫЙ» – так называется видеофильм и так написано крупными буквами на папке. Я вздыхаю. Миа права. Мне надо ещё порепетировать.

– Подруга, как тут у тебя прикольно! – Миа проходит мимо меня в номер. Оглядывается и присвистывает. – Ты отхватила прямо апартаменты? – Я пожимаю плечами.

– Пожалуй. А у тебя не так?

– Угу. – Она кружится и падает на диван. – Вообще-то, в апартаментах живёт всегда только Марианна. Я даже думаю, что обычно она останавливается как раз в этом номере. Ну да, – она кивает мне с улыбкой, – видно, это подарок для тебя.

– И-и-и-ик! – В комнате слышится тонкий писк.

Миа испуганно вскакивает с дивана.

– Что это было?

– Что?

– Ну этот пронзительный звук.

– Я ничего не слышала, – заявляю я.

Миа морщит лоб.

– Правда? Странно! – Потом она снова шлёпается на подушку. – Ладно, неважно. Но тут очень мило. Мой номер тоже классный, но гораздо меньше. Видно, Марианна решила тебя побаловать как новенькую. – Она обнаруживает конфеты, снова вскакивает с подушки и берёт одну. – Хм-м, вкусно!

– Скажи, у тебя в номере и конфет нету?

– Нет. Но это я сама так решила, что буду обходиться во всех отелях без конфет. Иначе я растолстею и не влезу в сценический костюм.

Я качаю головой.

– Хорошо, что тебя не слышит моя мама! – говорю я и пытаюсь изобразить её категорический тон: «Подростки не должны считать калории и сидеть на диете! Иначе у них начнётся анорексия! Здорового питания абсолютно достаточно!»

– Может, для подростков так и нужно, – бормочет Миа.

Ха, что она имеет в виду? Ведь она тоже подросток. Но я не успеваю спросить об этом, как она вскакивает с дивана и бежит к двери.

– Короче, мы встречаемся через час. Желаю успешно порепетировать!

Как только дверь закрылась, из-под подушки вылез Гектор.

– Помогите! – пищит он. – Меня раздавили! Она чуть меня не убила! Я плоский, как почтовая марка!

Я осматриваю его со всех сторон.

– Ну, ты совсем не плоский. По-моему, кругленький, как всегда. Даже круглее прежнего. Много конфет съел за последние дни?

– Какая дерзость! Ты лучше репетируй свою новую пьесу. Я согласен с этой девчонкой – глупо, если ты провалишься на первой же репетиции.

Всё-таки Гектор – самая нахальная на свете монгольская мышь! Правда ведь?

– Кохинур, пожалуй, считается самым знаменитым в мире бриллиантом. Его вес больше ста карат.

Перед нами в витрине огромный круглый камень сверкает и переливается то синим, то белым цветом в зависимости от того, как на него смотреть.

– Ой, какой красивый! – громко восхищаюсь я. – Должно быть, он стоит целое состояние!

Господин Линдстрём улыбается.

– Подлинный бриллиант просто бесценный. Но это, конечно, всего лишь реплика, копия. Кохинур был найден в Индии почти тысячу лет назад. Им владели разные индийские и персидские правители, пока он в конце концов не попал к королеве Виктории. Сегодня он украшает корону королевы-матери и является частью драгоценностей британской короны.

Ким даже присвистнула сквозь зубы:

– Этот бриллиант прямо старый хрыч!

– Да, возраст у него почтенный. К тому же у этого красивого камня очень тёмная история, – продолжает Линдстрём. – Считается, что на нём лежит проклятие, потому что он всегда приносил его владельцам-мужчинам несчастья и смерть, и что его могут носить только Господь Бог и женщины.

– О-о, жуткая история! – Миа зябко ёжится. – Впрочем, мы не мужчины и можем надеть на себя этот камень без проблем.

Линдстрём кивает:

– Возможно. На мой взгляд, бриллианты и женщины созданы друг для друга. Невозможно подарить ничего красивее бриллиантов даме своего сердца! Поэтому я тем более рад, что вы будете снимать ваше новое видео на нашей выставке.

Алекс, стоящая позади Линдстрёма, закатывает глаза и что-то шепчет Ким. Вероятно, у неё другое мнение насчёт комбинации женщин и бриллиантов – и господин Линдстрём в этом довольно старомоден. Хотя, конечно, работа у него такая – теперь я уже знаю, что он шеф большой сети ювелирных магазинов, которая устроила в холле «Адлона» выставку-продажу бриллиантов и других украшений. Эта выставка теперь станет превосходным фоном для нашего нового видео. Оттого и в его названии фигурируют бриллианты. Точнее, бриллианты и девушки, но не в том смысле, как у господина Линдстрёма. Смысл нашего фильма в том, что женщина сама купит себе бриллианты. Если уж ей непременно хочется их иметь.

Всё это мы отрепетировали ещё в Гамбурге, но теперь нужно представить нашу песню среди витрин с драгоценностями. Для этого часть вестибюля между стойкой регистрации и знаменитым колодцем со слонами, который расположен по пути к бару, отгорожена лентой. Кроме того, повсюду на полу между витрин наклеена маркировка; она поможет нам ориентироваться, когда мы будем танцевать и петь на съёмках.

Мы будем не одни, компанию нам составит актёр, который исполнит мужскую роль в любовной истории. В одной из сцен Он попытается подарить Ей, нашей певице Ким, дорогое колье, чтобы произвести на неё впечатление. Но она отказывается, потому что любовь нельзя купить, и в конце она просто передаривает колье маленькой девочке, а вместо него покупает себе скромную цепочку.

– Слушай, какая скука, – тут же пробурчал Гектор, когда я прочитала ему сценарий. – Любовь нельзя купить. Женщина самостоятельна. Какие ещё прописные истины вы вставите в ваше видео?

– Не придирайся, – огрызнулась я и решила впредь просто больше ничего не рассказывать ему о «Бешеной четвёрке». В конце концов, это не студенческий реферат по социологии, и тут всё дело в песнях, которые должны трогать сердце!

– Алло, Тесса, ты меня слышишь? – Марианна дёргает меня за рукав.

– Прошу прощения, – бормочу я, – я чуточку задумалась.

Наш менеджер качает головой:

– Знаешь, теперь тебе надо хорошенько сосредоточиться. Сейчас у нас будет прогон, и если ты не будешь знать, что делать, он займёт целую вечность!

– Всё ясно.

Краешком глаза я вижу, как усмехаются Ким, Алекс и Миа. Ким что-то шепчет Алекс, но мне не слышно её слов. Пожалуй, это даже хорошо: наверняка что-нибудь не слишком лестное в мой адрес.

Марианна кивает мне и хлопает в ладоши.

– Так, теперь все по местам! Сейчас мы репетируем без инструментов и просто пройдём весь сюжет, потом повторим с инструментами. ОК?

Девочки что-то бормочут, вероятно, свои «ОК». Я делаю то же самое. На самом деле я достаточно хорошо подготовилась к этой репетиции и точно знаю, как всё пройдёт. Поэтому я встаю возле витрины на наклеенный на полу красный крестик: он маркирует моё место в начале видео. Ким, Миа и Алекс тоже занимают свои места.

– Энрико, ты разобрался с фонограммой? – кричит Марианна в глубину холла, где Энрико стоит у пульта звукорежиссёра.

– Угу, я готов! – раздаётся ответ.

– Начали! – По знаку Марианны в холле звучат первые такты нашей песни. Миа вдруг преображается; она танцует вдоль маркировки, и это уже не школьница, а поп-звезда. Голос, жесты, любое движение – чистый гламур! Меня так поразило это превращение, что я едва не прозевала свой выход.

– Тсс! – кричит Энрико.

Я вздрагиваю, хватаю воображаемую гитару и выскакиваю на середину холла. Витрины поставлены так, что образуют подобие манежа, и теперь мы стоим там втроём вокруг Ким. Ким поёт под фонограмму и смотрит прямо в пока ещё воображаемую камеру. Или, я бы сказала, она флиртует с камерой. Да, так будет точнее: Ким флиртует, хлопает длинными ресницами и надувает пухлые губки, причём очень убедительно!

Тут в наш круг входит и актёр, изображающий приятеля Ким. Он кладёт руки ей на бёдра, и они начинают танцевать. Наконец он достает из поясной сумки бархатную коробочку и открывает перед Ким, но она качает головой и отстраняет её.

– Стоп! – кричит издалека Марианна, и Энрико ставит фонограмму на паузу. – Слишком неловко. Джей возится с коробочкой, и плавное течение этой сцены пропадает. Мы должны придумать что-то другое, так не годится. Глядите, сейчас я покажу.

Джей кивает, кладёт коробочку на пол и направляется вместе с Ким к Марианне. Она показывает им сцену, которую сняла на мобильный.

– Хм, ты права, – соглашается Ким. – Действительно, это очень фальшиво. Может, ему просто достать колье из кармана брюк? Без футляра?

Теперь Джей качает головой.

– Ну, йа не знайу, – тянет он с акцентом, вероятно, американским или английским. – Но неужели йа бы положить такой дорогой украшений в карман?

– Пожалуй, мы должны построить эту сцену совсем по-другому. Пожалуй, нам надо… – Марианна замолкает и склоняет голову набок, очевидно, размышляя.

Пока она ещё раз просматривает на телефоне этот короткий фрагмент, мимо нас неожиданно проходит женщина в белом купальном халате и разрывает ленту, которую Энрико натянул вокруг витрин.

– Эй! – кричит Энрико и бежит за женщиной. – Вы не должны вот так ходить тут! Как вы думаете, почему мы тут отгородили площадку?

Леди в халате одаривает его ледяным взглядом:

– Мне абсолютно всё равно, зачем вы тут протянули ленту. Я заплатила за отель и имею право ходить где хочу.

Энрико морщит лоб:

– Это понятно. Но я вижу, что вы хотели пойти в спа. Это в противоположной стороне.

– Совершенно верно! – отвечает женщина и сердито фыркает. – Я оттуда и иду. Именно поэтому я хочу видеть администратора. Чтобы пожаловаться! Так что пропустите меня!

Последние слова звучат так энергично, что Энрико с озадаченным видом отходит в сторону и пропускает леди в купальном халате. «Интересно, почему она так раздражена», – думаю я. Вода в бассейне слишком холодная? Сауна слишком жаркая? По какой ещё причине она даже не переоделась, а прямо в купальном халате и с тюрбаном на голове мчится через вестибюль? Из любопытства я иду за ней.

Подойдя к стойке администратора, женщина тут же разражается громкой тирадой. Мне даже не пришлось подходить к ней вплотную, чтобы всё понять.

– Просто неслыханно, чтобы в отеле такого ранга водились вредители! Да ещё в спа! Это омерзительно! Немедленно вызовите дезинсектора!

За окошком администратора испуганно хлопает глазами молодой человек:

– Но, простите, что за вредители? Неужели у нас в бассейне появились чешуйницы? Или летает моль? Я немедленно вызову нашего менеджера!

– Моль? Чешуйница? – фыркает женщина. – Хуже, гораздо хуже! У вас в спа водятся мыши! Толстые, мерзкие бурые мыши! Они разлеглись там с таким видом, словно сами тоже гости отеля. Я зашла в сауну, а там сидит одна и нахально усмехается. Совсем не боится меня. Просто омерзительно!

Бурая? Толстая? Нахальная? У меня в голове зазвонили все сигналы тревоги. Я тут же разворачиваюсь и бегу туда, откуда только что явилась дама.

– Эй, ты куда? – кричит мне вслед Ким. – Мы сейчас продолжим репетицию!

– Я быстро! – отвечаю я через плечо на бегу, проносясь мимо удивлённых гостей отеля, которые, сидя в уютном холле, смотрят нашу репетицию, мимо Энрико, который поправляет ленту, сорванную дамой. Он быстро опускает ленту, чтобы я перескочила через неё.

Когда я наконец прибегаю в спа и заглядываю в сауну, моё подозрение подтверждается: это Гектор. Кто бы сомневался! Он развалился с довольным видом на нижней полке.

– О, хеллоу, Тесса! – приветствует он меня. – Вот так, в обычной одежде в сауну не ходят. Тебе нужно полотенце? Они лежат за дверью.

Я решительно хватаю мохнатого паршивца и стаскиваю с деревянной полки.

– Скажи-ка, ты совсем сдурел? – ору я на Гектора, так как, к счастью, сейчас тут, кроме нас, никого нет.

– Эй, отпусти меня! – пищит он и дёргается у меня в руке.

– И не подумаю, – рычу я и сдавливаю его чуточку сильней. – Разве мы не договаривались? Ты поедешь со мной в Берлин, но останешься невидимкой. Никто, кроме меня, не должен тебя видеть. Ты обещал мне!

– Правильно. И как ты думаешь, почему я тут? – Гектор прекращает дёргаться и делает драматическую паузу. Я сажаю его на пол и пожимаю плечами.

– Понятия не имею. Вероятно, ты просто не умеешь держать слово?

– Неправильно. Я тут, чтобы меня никто не увидел. В твоём номере просто проходной двор. Я сбежал в спа, чтобы меня не обнаружили. Не мог же я знать, что встречу тут эту дуру в купальном халате и она тут же закатит истерику.

– Что такое? Как это проходной двор? Что ты имеешь в виду?

– Именно то, что сказал. После того как ты ушла на репетицию, в твоём номере начался ад. Пришли какие-то люди и притащили огромные чемоданы и другое барахло. А вскоре после этого они пришли ещё раз и всё снова утащили. Оба раза я с трудом успевал спрятаться под диваном. И что, мне надо было ждать, когда кто-нибудь явится в третий раз и всё-таки обнаружит меня? Вот я и решил на всякий случай смыться оттуда.

Я задумчиво глядела на Гектора. Правду он говорит или просто придумал нелепую отговорку?

– Ты что, мне не веришь? – Эта мышь явно умеет читать мои мысли.

– Ну да, твоя история звучит чуточку странно. Может, тебе просто захотелось посидеть в сауне?

Гектор затряс головой:

– О чём ты говоришь! Зачем мне сауна? Мне, мыши? Знаешь, как тут неприятно жарко, когда у тебя меховая шубка?

Я ничего не отвечаю и лишь с сомнением хмурю брови.

– Но я уже подумал о том, что ты мне не поверишь и без всяких оснований усомнишься в моих словах, и поэтому спрятал доказательство.

– Доказательство?

Гектор кивает:

– Я покажу его тебе, когда мы снова вернёмся в наш номер.

– Скажи-ка, ты совсем сдурела? – Ким тут же набрасывается на меня, как только я появляюсь в холле. Гектор сидит у меня в кармане штанов, прикрытый моим пуловером, который я сняла и повязала на талии.

– Нельзя вот так убегать во время репетиции! Мы тут стоим как дураки и ждём тебя!

Тут подходит и Марианна:

– Действительно, Тесса, так нельзя! Где ты была?

– Я… э-э… мне нужно было срочно в туалет, – соврала я. Хотя на самом деле моя ложь была убедительной, потому что в спа, конечно, есть и туалеты.

– Прямо детский сад! Репетиция едва началась, а тебе понадобилось в туалет. – Марианна качает головой.

– Мне очень стыдно, – виновато бормочу я.

– Какая чушь! – шепчет Гектор. – Как будто им жизненно важно продолжить эту идиотскую репетицию!

Я слегка хлопаю по карману, чтобы он заткнулся. До сих пор его, кажется, никто не слышал, кроме меня, но нам нельзя полагаться на это. Мышь в самом деле замолкает, и я опять встаю на свою метку.

Ким идёт к Джею, а он на миг поворачивается ко мне. Мне только кажется, или он улыбается и подбадривает меня? И я на всякий случай, если мне это не почудилось, улыбаюсь в ответ и тут же ловлю очень злой взгляд Ким. ОК, теперь она никогда не станет моей лучшей подругой!

– Все готовы? – кричит Энрико, снова вставший за свой пульт. Мы киваем. Да, все готовы! Тут же звучит музыка, почти с того же места, на котором мы остановились. Джей и Ким танцуют так, словно всю свою жизнь ничего другого и не делали. И потом Джей просто вытряхивает колье из рукава! В буквальном смысле слова! Крутой трюк – и как он его проделал? На этот раз Марианна, по-моему, довольна; во всяком случае, я вижу, что она улыбается и кивает Энрико.

Остаток репетиции пролетает так же гладко, как фокус Джея с колье, – каждая из нас включается в сюжет вовремя, и даже я со своей гитарой ничего не порчу. А когда звучат последние такты музыки, Марианна даже аплодирует. К ней присоединяются Энрико и господин Линдстрём. Я ничего не могу с собой поделать и сияю как медовый пряник. Всё было классно!

– Долго ещё будет продолжаться эта дребедень? – слышится писк из моего кармана. – Я хочу наконец показать тебе свои доказательства, а вместо этого вынужден слушать эту кретинскую песню! Ужас!

– Тссс! – отвечаю я. – Мы пойдём наверх, когда я скажу!

– Ах, ты вдруг сделалась шефом или как? – невозмутимо пискнул Гектор.

– Нет, не вдруг, я была им всё время!

– Ха! Как бы не так!

Мышь пищит так пронзительно, что её могут слышать окружающие. Во всяком случае, Миа подходит ко мне:

– Тесса, скажи-ка, что за странный шум?

Я делаю предельно невинное лицо и пожимаю плечами.

– Какой шум?

– Ну, что-то вроде фидбэка. Какой-то свист.

Блин! Она в самом деле слышала! Что мне такое придумать, как ей ответить? Хотя слово «фидбэк», «обратная связь» подсказывает мне ответ.

– Ах, кажется, я подключила наушники. Ну, к смартфону. И когда я подхожу слишком близко к аппаратуре, они начинают свистеть.

Миа морщит лоб:

– Правда, что ли?

Я киваю:

– Точно тебе говорю. В следующий раз я буду внимательнее.

– Что вы там шепчетесь? – одёргивает нас Марианна. – Мы почти закончили, потом говорите сколько угодно. Но сейчас минутку потерпите!

– Конечно! – говорю я и получше натягиваю пуловер на карман штанов.

– Эй, как это понимать? – хрипит Гектор. – Мне нечем дышать!

Миа снова морщит лоб:

– Опять! Тот звук!

Я развожу руками с невинным видом.

– Извини, но я ничего не слышу.

– Я тоже не слышу, – говорит Марианна и качает головой. – Зато вижу, что концентрация у вас на нуле. На сегодня хватит. Утром в семь репетиция со светом, потом в костюмах. Сразу после этого генеральная репетиция – и начнём снимать. Итак, прошу вас лечь сегодня рано. Я не хочу видеть утром помятые физиономии. Вопросы есть?

– Никаких вопросов! – пищит Гектор в моём кармане. – Я хочу поскорее вернуться в номер! – Я нащупываю сквозь пуловер мышиный хвост и сжимаю, чтобы Гектор наконец заткнулся. Миа вроде на этот раз ничего не слышала. Джей поднимает руку.

– У меня есть одна вопрос. Мы встретиться в баре? Кто-нибудь хотеть?

Марианна неодобрительно качает головой:

– Джей, какую часть моих слов «прошу вас лечь сегодня рано» ты не понял? В бар никто не пойдёт. Все отправляются наверх. Между прочим, девочки ещё слишком юные для того, чтобы пить коктейль. И нам не нужны плохая пресса и скандал, верно?

Джей пожимает плечами.

– Жалко. Тогда добрый ночь! – Он машет всем рукой. – До завтра, я уже заранее рад! – И снова мне кажется, что Джей обворожительно улыбается именно мне!

– Подруга, я уж думал, что эта репетиция никогда не кончится! – Как только я закрыла дверь, Гектор выскакивает из моего кармана и как чумовой проносится по апартаментам. – И вообще, что там репетировать в этой песенке? Дело пяти минут – и всё готово!

– Для такого опытного шоумена, как ты, возможно, – ехидничаю я, – но для «Бешеной четвёрки», которая каждую неделю стоит на сцене, требуется чуть больше времени. У них просто нет твоего мастерства.

Гектор застывает на месте и глядит на меня:

– Ты насмехаешься надо мной?

– Я? Над тобой? Ни в коем случае! Это был лишь осторожный намёк на то, что Миа, Алекс и Ким профи, и у них большой опыт подготовки к съёмкам видео, а ты, честно говоря, нахальный хомячок и вообще ничего не понимаешь в музыке.

Мышь возмущённо хватает пастью воздух.

– Я не…

– Да-да, я знаю, – обрываю я его, – ты монгольская когтистая песчанка, у нас в Германии вас называют «беговая мышь». Но я тут погуглила и узнала, что монгольские беговые мыши продаются в каждом приличном зоомагазине. Никакой уникальности ты из себя не представляешь. И вообще, хватит болтать. Лучше покажи мне, что ты нашёл!

Ух! Наконец-то я высказала ему всё! Не могу же я допустить, чтобы мной постоянно командовала мышь! У Гектора дрожат усы, но он не говорит больше ни слова. Вместо этого прыгает на диван, ныряет под одну из подушек и вскоре вытаскивает маленький чёрный мешочек.

– Вот! – кричит он. – Загляни в него!

Я подхожу к дивану и беру мешочек в руки. Он бархатный, перевязан блестящим чёрным шнурком – и удивительно тяжёлый! Я осторожно тяну за шнурок, развязываю его и заглядываю в мешочек.

– Хм, по-моему, зажигалка. – Я лезу рукой в мешок и вынимаю чёрный пластиковый блок. Похож на зажигалку для плиты, но только без палки.

– Зажигалка? – разочарованно говорит Гектор и забирается мне на колени, чтобы получше разглядеть своё доказательство. – Гляди-ка, тут что-то написано. Прочти-ка вслух!

Я беру зажигалку. Она довольно тяжёлая и с красивой надписью на верхней стороне.

– Итак, владельца зовут Вальтер, – сообщаю я.

– Почему ты так решила? – сомневается Гектор.

– Тут стоит его имя: Вальтер. А рядом ещё вот что: П99 КАЛ 9ММ.

– Какой-то код?

– Без понятия, – признаюсь я. – П99 КАЛ – возможно, 99 калорий? Но зачем такая надпись на зажигалке? 9ММ может означать сентябрь. На бланках вместо слова «месяц» часто пишут «ММ».

У Гектора дёргаются усы – знак того, что он обдумывает проблему.

– Калории? Месяцы? Не-е, это чепуха. Зачем кому-то понадобилось выгравировать это на зажигалке? Тут что-то другое.

Я кручу зажигалку в руках. И вижу нечто странное: на узкой стороне восемь круглых дырок и рядом цифры с 5 до 15 – правда, не по порядку. Гектор обнюхивает их своим острым носом. Потом вдруг садится на попу и глядит на меня, вытаращив глаза.

– Ни фига себе! Это… это патроны! В этой штуке лежат патроны! Это никакая не зажигалка, это магазин от пистолета, Тесса!

Неужели? От испуга я роняю чёрную штуку. Гектор бьёт себя лапкой по голове:

– Да, конечно! Мы полные идиоты. Вальтер! Вот оно что! Это магазин к «Вальтеру П99», калибр 9 миллиметров!

– «Вальтер П99»? – повторяю я. – Пистолет?

– Да, абсолютно точно. Я люблю смотреть телевизор, если нахожусь в каком-нибудь доме, и часто слышу это название в приключенческих фильмах и боевиках. Это распространённая марка пистолета. А калибр означает размер патронов. В этом случае девять миллиметров.

Я чувствую, что у меня пересохло во рту.

– Но… но… кому понадобилось приносить патроны в мой номер?

Гектор вздыхает:

– Я думаю, что вообще-то это не твой номер.

– Как это?

– Это же логично. Те типы, которые притащили сюда чемоданы и прочее барахло, думали, что в этом номере живёт кто-то другой. Потом они обнаружили ошибку и утащили все вещи. Почти все вещи. Потому что этот мешочек я успел спрятать. – Он вздыхает и говорит с горьким упрёком, так, словно вот-вот зарыдает. – Я уже тогда сообразил, что ты захочешь увидеть доказательства вторжения чужих людей в твой номер. Потребуешь доказательства! У меня, твоего лучшего друга!

Я удивлённо гляжу на него:

– С каких это пор ты стал моим лучшим другом?

Его усы снова дрожат. Но на этот раз, потому что Гектор хихикает. Или мне только кажется?

– Ну, скажем так: Я думаю, что, по крайней мере, тут, в Берлине, я твой единственный друг. Поэтому и лучший. Логично, правда?

Нет, мне не показалось – Гектор катается по дивану от смеха и даже прослезился. Ха-ха, очень смешно! Я решила игнорировать такое бесстыдство.

– Ладно, Гектор, теперь я верю, что в моём номере побывали посторонние и сначала притащили вещи, а потом их забрали.

– Правильно. И за это время я осмотрел все вещи и залез в сумку, которую они оставили вместе с чемоданами. А в сумке лежал этот мешочек. Как раз подходящей величины и со шнурком, за который я его вытащил. Сделать это лапками не так-то просто, поверь мне!

Уф! Всё это действительно очень странно. И Гектор прав: эти неизвестные, вероятно, думали, что в этих апартаментах живёт кто-то другой. Я задумалась: кто-то недавно что-то говорил про этот номер? Правильно, Миа. Апартаменты обычно получает Марианна. Кажется, она говорила что-то подобное.

– Эй! – Гектор чешет лапкой ухо. – Ты подумала то же самое, что и я?

– А что ты думаешь?

– Я думаю, что мы напали на след какой-то большой истории. И это совпадает с моим подозрением, что с вашей рок-группой что-то неладно. Я думаю, что это как-то связано между собой.

Ещё час назад я бы сказала, что мышь всё придумывает. Но теперь, с магазином патронов и непрошеным вторжением в мою комнату, всё переменилось. Я тяжело вздыхаю и поворачиваю голову так, чтобы видеть Гектора, который теперь сидит на моём плече:

– Пожалуй, ты всё же прав. Миа была удивлена, что меня поселили в апартаментах, и сказала, что обычно в них останавливается Марианна. Значит, и те незнакомцы принесли сюда по ошибке вещи Марианны.

– К сожалению, я не сумел заглянуть в их чемоданы, потому что они были заперты, и у меня не было никаких шансов их открыть!

– Но тогда я знаю, что мы теперь сделаем, – говорю я, надеясь, что в моих словах звучит энергия, что переполняет меня.

– Да? И что же?

– Ясно что: мы проверим нашу версию. Мы пойдём к Марианне, ты снова спрячешься в моём кармане. Я придумаю какой-нибудь предлог, и, когда она нас впустит, ты поглядишь, стоят ли в её номере те самые чемоданы и сумка. Тогда мы будем знать, действительно ли есть связь между «Бешеной четвёркой» и этими патронами. Или всё произошло случайно, и какие-то другие гости отеля получили мою карту по ошибке администратора.

– Есть, сэр! – Мышь салютует на моём плече, но на этот раз теряет равновесие, и я еле успеваю её подхватить, иначе Гектор свалился бы на пол.

– Осторожнее!

Я бережно прячу в свой карман маленький меховой комочек и снова прикрываю его пуловером.

– Тебе что-нибудь видно?

– Да, без проблем, – отвечает Гектор. – Пойдём скорее! Я почти уверен, что мы увидим те чемоданы в номере Марианны. Тогда я как-нибудь отвлеку её, а ты заглянешь в чемоданы!

– Хороший план! Мне кажется, что ты снова можешь исполнить свой трюк «Мыши в гранд-отеле». Насколько я знаю Марианну, она тут же пожалуется администратору. И тогда у меня будет время осмотреться в её номере.

– Превосходно! – довольным тоном заявляет Гектор. – Именно так мы и поступим!

Унашего превосходного плана обнаружился один очень важный недостаток: он не сработал. Дверь нам не открыли ни Марианна, ни девочки. Я звонила к ним, стучала, кричала – никакой реакции!

– Такого быть не может! Неужели они уже спят? – недоумеваю я.

– Может, они всё-таки пошли в бар с этим противным Джеем? – предполагает Гектор.

– Во-первых, я не думаю. Во-вторых, Джей совсем не противный, – возражаю я.

– Ого! – пищит Гектор. – Вот это новость! А мне казалось, что тебе нравится Тимо!

– Что? При чём тут Тимо?

– Ясно же: раз ты не видишь, какой Джей противный, значит, он тебе очень нравится. А насколько я знаю брачные повадки людей, обычно только один человек нравится другому настолько сильно, что тот не замечает его недостатков. Поэтому раз тебе так нравится Джей, тогда твои чувства к Тимо, скорее всего, остыли.

– Теперь ты стал специалистом ещё и по межличностным отношениям? – усмехаюсь я.

– Значит, ты признаёшь?

– Что я признаю?

– Ну что ты мечтаешь о каких-то отношениях с Джеем.

Что? Эта мышь совсем сбрендила?

– С чего ты взял?

– Потому что ты тут только что говорила об отношениях. Хотя я не тянул тебя за язык.

– Гектор, чувак, давай теперь лучше займёмся главным! По-моему, мы хотели выяснить про пистолетный магазин: есть ли там какая-то связь с Марианной и рок-группой. Вместо этого ты ломаешь голову над моими отношениями. Которые тебя, между прочим, вообще не касаются!

– Извини! – Мышь действительно немного притихла. – Тогда давай продолжим наше расследование. Но сделать это будет невозможно, если мы не попадём в комнату Марианны.

Мне приходит в голову новая идея:

– Но мы могли бы заглянуть в другие номера. Если с «Бешеной четвёркой» дело нечисто, то мы, возможно, и там найдём какие-то доказательства.

– Как же мы это сделаем? Ты вышибешь двери ногой? Боец спецназа Тесса Нойманн приступит к операции? – ехидничает беговая мышь.

Я усмехаюсь, осторожно достаю маленького грызуна из кармана и подношу его к лицу.

– Нет, дружочек. Это будет слишком громко. Нет, сейчас я докажу тебе, что и я могу действовать хладнокровно и смело.

– Я сгораю от нетерпения! Хладнокровие и смелость, по-моему, не твои главные качества, но я буду рад убедиться, что я недооценивал тебя.

Я снова сунула Гектора в карман и спустилась на лифте в холл. Там я подошла к окошку администратора и обратилась к молодому человеку.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер. Чем я могу быть вам полезен? – говорит он.

– У меня проблемы. Я нечаянно захлопнула дверь моего номера, – объясняю я. – Я Ким Зандер из пятьсот седьмого номера. Вы можете дать мне другую ключ-карту? – При этом я улыбаюсь как можно обворожительнее, надеясь в душе, что парень клюнет на мою удочку.

– Конечно, фрау Зандер, никаких проблем. Сейчас я кодирую вам новую карту.

Он стучит пальцами по клавишам компьютера и вскоре протягивает мне новую ключ-карту от номера Ким.

– Большое спасибо! – вежливо благодарю я и убираю карту в карман штанов.

– Рад помочь. И желаю вам приятного вечера!

– Спасибо! Просто я должна рано лечь спать. Завтра утром мы продолжим в вестибюле съёмки нашего видео, и я должна быть в хорошей форме, – отвечаю я парню, стараясь держаться непринуждённо.

– Ты с ума сошла? – шепчет мне из кармана Гектор. – Зачем ты болтаешь с ним? Скорее поднимайся наверх, пока он не заподозрил чего-нибудь!

Я игнорирую слова мыши.

– Ах, значит, вы из этой рок-группы? Из «Бешеной четвёрки»? – с интересом спрашивает администратор.

Я подтверждаю это гордым кивком.

– Подождите, тогда вы должны дать мне автограф. Моя племянница специально вручила мне постер из журнала «Браво»! Сейчас я принесу его. Минутку!

– Ой, скорее линяй отсюда! – пищит Гектор. – Когда он увидит на постере Ким Зандер, мы пропали!

Блин, боюсь, что на этот раз мышь права на сто пудов!

– Я… э-э… – лепечу я и чувствую, что моё лицо заливает краска, – я вообще-то ужасно устала. Репетиции… разговоры с фанатами… вы понимаете… Я хочу поскорее лечь спать.

Молодой человек явно разочарован. Должно быть, он решил, что я воображала со звёздными замашками. Молодец, Тесса Нойманн! Ты в первый же день испортила репутацию «Бешеной четвёрки»! И я пытаюсь спасти ситуацию.

– Мне очень жаль! Но я обещаю, что завтра утром у вас будет автограф. Всей нашей группы! И я добавлю ещё и CD для вашей племянницы!

На лице администратора появляется улыбка от уха до уха.

– Ох, как приятно. Большое спасибо! Если меня тут не будет – моё имя Мурат Варол, коллеги передадут мне. Мою племянницу зовут Сарах, с «х» на конце. И если вы напишете ей посвящение, это будет классно.

– Конечно, обязательно, – щебечу я и разворачиваюсь к лифту. – Пока! – Говорит ли Мурат Варол что-нибудь ещё, я уже не слышу, потому что молниеносно ныряю в лифт.

– Ты чуть не провалила всю игру! – комментирует Гектор мою оплошность, когда мы выходим на нашем этаже.

– Главное, теперь у нас есть ключ-карта, – оправдываюсь я.

– Это верно, но, если бы что-нибудь пошло наперекосяк, у нас возникла бы колоссальная проблема. Тебе всё-таки нужно найти золотую середину между «Я никогда ничего не говорю» и «Я болтаю напропалую».

Почему я постоянно выслушиваю нравоучения монгольской беговой мыши? Я выбираю вариант «Я никогда ничего не говорю» и молча подношу ключ-карту к сканеру под дверной ручкой. Щелчок, дверь приоткрывается, и я могу открыть её без проблем.

– Круто! – радуется Гектор. – И уважуха, тут уж я снимаю шляпу. Эта часть твоего плана сработала на отлично. Если мы теперь обнаружим ещё какую-нибудь улику, которая немного прояснит нам, какая тут заваривается каша, тогда я скажу, что ты наступаешь Шерлоку Холмсу на пятки.

Номер Ким намного меньше моих апартаментов, но мне бросается в глаза другое – ужасный беспорядок! Всюду разбросаны шмотки, а ещё Ким, по-моему, сожрала все сладости и снеки из мини-бара, потому что ночной столик завален разорванными упаковками. У окна стоит нотный пульт с листами наших текстов, рядом маленький чёрный чемоданчик. Интересно, что там внутри? Микрофон? Видеокамера?

– Ну-ка, открой! – кричит Гектор и взволнованно бегает вокруг чемоданчика. Я наклоняюсь и кладу чемоданчик на колени. Когда я нажимаю на замки и отвожу их влево и вправо, замок тут же открывается, и я приподнимаю крышку.

– Ну? Что там? – пищит мой монгольский друг и нервно подпрыгивает на задних лапках, чтобы самому заглянуть в чемоданчик. Но у него это плохо получается, и он вынужден ждать моего ответа.

А я вижу пистолет! На чёрной бархатной подкладке действительно лежит оружие! У меня бегут по спине ледяные мурашки – в номере у Ким хранится оружие, и это уж точно не игрушечный пистолет!

– Эй, Тесса! «Земля» вызывает! Приём! – канючит Гектор. – Что в чемоданчике?

– Пистолет! – хрипло каркаю я, потому что у меня снова пересохло во рту. – Зачем Ким хранит у себя пистолет?

Гектор сопит:

– Но это же ясно: потому что ей время от времени требуется оружие, и она применяет его. Значит, «Бешеная четвёрка» не маленький джаз-банд, а просто банда! И при этом вооружённая! Я ведь так и знал – с ними что-то не так!

Я осторожно закрываю крышку чемоданчика. Во что я ввязалась? Ничего не понимаю! И тут у меня возникает подозрение. Невероятное подозрение!

– А что там с нашими видеосъемками? Тебе не кажется, что «Бешеная четвёрка» использует их лишь как отвлекающий манёвр?

– Без понятия. Но даю гарантию, что тут какие-то тёмные дела, иначе твои новые коллеги спокойно рассказали бы тебе обо всём. – Гектор стоит, упёршись лапками в бока, и просто лопается от избытка энергии. – Или ты думаешь, что они все возят с собой оружие, потому что выступать в школьной рок-группе очень опасно? Но ведь ты и сама в это не веришь! Вероятно, эта Элла сидит сейчас не в Сингапуре, а за решёткой!

Я невольно усмехаюсь, хоть мне сейчас и не до этого. Элла за решёткой – тогда она могла бы запросто исполнить «Тюремный рок», очень старую, но очень красивую песню Элвиса Пресли, любимого певца моего папы.

– Да, хотелось бы мне знать, куда все они делись, – говорю я и продолжаю осматривать комнату Ким. На письменном столе вижу маленький блокнот. На первой странице ничего не написано, но рядом лежит карандаш.

– Эй, кажется, сейчас я это выясню! – говорю я озадаченному Гектору и делаю шаг к письменному столу. Беру карандаш и осторожно, без нажима штрихую верхний листок. Сработало! Появилась надпись, совсем слабая, но отчётливая: «Жандарменмаркт, 21:00». Получилось! Я подпрыгиваю от радости.

– Эй, я знаю, где искать! И когда! В девять вечера на площади Жандарменмаркт.

– Откуда ты знаешь?

– Вот. – Я машу оторванным листком перед носом Гектора. – Старый трюк сыщиков. Я тоже смотрела по телику много криминальных фильмов! Когда кто-нибудь пишет в блокноте, карандаш давит на бумагу, и обычно остаются следы на следующей странице. И если её осторожно заштриховать, то можно прочесть написанное.

Гектор с уважением кивает:

– Неплохо, господин сыщик. А сколько сейчас времени?

– Без малого девять.

– Тогда мы ещё можем их там застать. Ты знаешь дорогу?

– Я нет. Но мой смартфон – да. – Я набираю адрес в навигаторе, и он тут же прокладывает маршрут. – Пешком нам десять минут.

Гектор вздыхает:

– ОК, тогда полный вперёд!

Честно говоря, я никогда не знаю, как правильно держать навигатор, где у него верх, а где низ. В комбинации с тем, что я плохо различаю «лево-право», любое передвижение по незнакомому городу превращается для меня в квест даже в обычной ситуации, не говоря уж о моём расследовании «Дела о пистолете».

– Здесь сверните направо! – квакает мой смартфон, и я мучительно соображаю, что он имеет в виду. Эту улицу за углом или ту, напротив? Гектор снова устроился на моём плече и постепенно теряет терпение.

– Слушай, Тесса, это невозможно! Так мы никогда туда не доберёмся – две минуты назад мы уже были на этом перекрёстке.

– Извини, но навигатор совсем меня запутал, не говоря уж о том, что кто-то сидит у меня на плече и без умолку пищит мне в ухо! Правда ведь! Мне так невозможно работать!

– Ах, оказывается, это я во всём виноват! Тогда нам, пожалуй, пора расстаться, и я погляжу, можно ли улететь из Берлина в Улан-Батор.

Проклятие, как он легко обижается!

– Прости, я ничего не имела в виду! – оправдываюсь я. Хоть я совсем не против, чтобы Гектор поскорей смылся отсюда в Монголию, но как раз сейчас мне не хочется в одиночку выяснять, что же творится в рок-группе.

– Хорошо, извинение принято! Но я советую тебе поискать дорогу старомодным способом, – говорит Гектор. Похоже, к нему снова вернулось хорошее настроение.

– Старомодным? Как это? – удивляюсь я.

– Ну просто спросить у кого-нибудь, как пройти к Жандарменмаркт, а не глядеть всё время в смартфон.

Я невольно усмехаюсь:

– Слушай, Гектор, ты говоришь совсем как моя мама.

– Что тут скажешь? Твоя мать права.

Я ужасно не люблю говорить с незнакомыми взрослыми, но понимаю, что без этого не обойтись.

– Ну-ка, Гектор, прыгай в мой капюшон! – приказываю я, потому что хочу как можно незаметнее передвигаться по Берлину. А с мышью на плече это не получится. Гектор слегка фыркает и ныряет в капюшон моего пуловера.

– Извините! Скажите, пожалуйста, как пройти к Жандарменмаркт? – спрашиваю я у женщины, которая показалась мне симпатичной.

Она улыбается мне:

– Это прямо тут рядом. Мимо ты не пройдёшь. Иди налево до Беренштрассе, а потом, после Фридрихштрассе, свернёшь направо – на Шарлоттенштрассе. И там увидишь Жандарменмаркт. Ты уже была там?

Я качаю головой.

– Ты узнаешь её по двум очень импозантным соборам – Немецкому и Французскому. А в центре площади стоит концертный зал, тоже огромный. Ты сразу их узнаешь и мимо не пройдёшь.

– Большое спасибо, – вежливо благодарю я.

Женщина кивает и идёт дальше.

– Ну и дела! – пищит Гектор из моего капюшона. – Один раз налево, один раз направо? Это же совсем просто, как можно было так блуждать?

– Тут всё-таки довольно темно, – оправдываюсь я.

– Чепуха! Здесь яркие фонари и витрины! – недовольно ворчит он. – Мы могли блуждать так до утра. Твоих коллег из «Бешеной четвёрки» наверняка уже и след простыл!

На это я ничего не отвечаю. Ведь, к сожалению, беговая мышь, скорее всего, права. Хорошо ещё, что я не секретный агент. Иначе я провалила бы даже самую простую миссию.

Вскоре после этого мы действительно нашли площадь, которую нам описала та приятная женщина. И она действительно величественная. Оба собора с куполами подсвечены прожекторами. Правда, задняя стена концертного зала тёмная, но когда я вдоль неё выхожу на площадь, оказывается, что его передняя сторона освещена разноцветными огнями, и это очень красиво! Я вытаскиваю из капюшона Гектора.

– Гляди! – шепчу я, сажаю его на ладонь и поднимаю кверху. – Классно, правда?

У Гектора дрожат усы, он смотрит по сторонам и даже крутится волчком. И при этом шевелит ноздрями, что-то вынюхивает, застывает и снова вынюхивает.

– Да, это нечто. Но ведь мы пришли не любоваться красотами Берлина, мы не туристы. По-моему, твои девчонки всё ещё здесь. Возможно, мы ещё застанем их!

– Правда? Откуда ты знаешь?

– Тут в воздухе остался запах парфюма, которым пользуется Миа.

– Хм, но, скорее всего, это просто популярная марка. Мы стоим возле концертного зала. Здесь много дам.

Гектор качает головой:

– Чепуха. Ведь это не просто парфюм. С ним смешивается и её собственный запах. Получается уникальное сочетание, и его ни с чем не спутаешь. Вот мой ультрачуткий мышиный нос и обнаружил его. Причём где-то справа от нас.

– Правда? – Я поворачиваюсь направо и вглядываюсь в темноту.

– Направо – в другой стороне! – поправляет меня Гектор. – Ты смотришь налево!

Я поворачиваюсь в другую сторону, но и там ничего не вижу. Вернее, ничего подозрительного. Перед концертным залом хорошо одетые люди пьют в антракте шампанское, а парочка туристов фоткает красиво подсвеченные купола.

– Пойдём дальше в ту сторону, – тихо шепчет Гектор, словно опасается, что нас подслушают. – Туда… – он замолкает и снова нюхает воздух, – где стоит тот дом с куполом и колоннами.

– Какой? Их тут два.

– Ну, тот, мимо которого мы прошли.

Ага. Очевидно, он имеет в виду Французский собор. Я вздыхаю и бегу туда, а Гектора держу на ладони, чтобы он мог и дальше держать нос по ветру. У собора я останавливаюсь и гляжу по сторонам.

– Они, должно быть, ещё тут, я ясно чувствую запах того парфюма! – взволнованно сообщает Гектор.

Теперь я тоже волнуюсь и бегу по ступенькам к порталу с колоннами. Там я спрячусь за одной из колонн. Возможно, это повысит мои шансы незаметно подойти к девчонкам. Ведь если я и дальше буду стоять тут как на тарелке, они наверняка скроются от меня.

Я заруливаю направо к первой колонне и сажусь возле неё на корточки, а Гектора сажаю на пол. Тут довольно темно, но мои глаза вскоре привыкают к этому, и я гляжу в проход между колоннами. Вроде там что-то шевелится? Или мне показалось? Я осторожно выглядываю и присматриваюсь.

– Что ты делаешь? – шепчет Гектор.

– По-моему, там кто-то есть, – шепчу я в ответ.

– Чудеса! У вас двуногих зрение действительно лучше, чем нюх! Как вы это делаете?

– Ответный вопрос: как получается, что ты сначала чуешь кого-то, прежде чем он вообще появляется на горизонте?

Увы, дожидаться ответа я не стала, потому что теперь ясно заметила тень, двигавшуюся в другом конце прохода. Я встаю и делаю пару шагов в ту сторону.

– Эй, а как же я? – шипит мне вслед Гектор. Я поворачиваюсь к нему.

– Как что? У тебя ведь не две ноги, а даже четыре! Беги за мной!

– Но когда ты меня несёшь, то на высоте глаз двуногих я лучше вижу, что происходит вокруг!

– Нет, для меня это слишком опасно! Я не могу всё время таскать тебя в руке, в моём кармане ты видишь не лучше, чем сейчас, а из капюшона ты можешь просто выпасть, если я побегу. Так что лучше уж оставайся внизу.

– Но…

– Никаких но. Теперь каждый делает то, что умеет лучше всего: я смотрю, а ты нюхаешь.

Гектор фыркает и семенит ко мне. Я прищуриваю глаза и гляжу в другой конец прохода. Там кто-то стоит между колоннами. Точно! Вот он наклоняется и что-то кладёт на каменную плитку пола. Как только он это сделал, из тени выходит другая тень и движется к тени номер один. Очень странно!

– И что теперь? – спрашивает Гектор.

– Я прикидываю, как мне незаметно пройти на ту сторону прохода. Там двое, и мне хочется узнать, кто это.

– А если я туда сбегаю? На мышь тут никто не обратит внимания, для этого слишком темно. И я выясню, девочки ли это.

– Отличная идея!

– ОК!

Я вижу, как Гектор проскакивает мимо меня, и вот он уже исчезает в темноте. И почти тут же слышу на площади перед колоннами адский шум. Две небольшие, но ужасно горластые собачонки с лаем и рычанием рвутся с поводка.

– Пелле! Яша! – кричит их хозяйка. – Вы с ума сошли? Уймитесь! Немедленно прекратите этот театр!

Но Яша и Пелле даже и не думают униматься. Вместо этого они заливаются лаем.

– Что вы там учуяли? Глупые терьеры, там ведь никого нет! – ругается женщина и пытается утащить собак со ступенек церковного портала. Ну, знала бы она! Я на все сто уверена, что Яша и Пелле сразу заметили то, что не могут в такой темноте увидеть люди: бегущего мимо колонн Гектора. Хорошо ещё, что собаки на поводке!

В этот момент я слышу негромкий треск.

– Блин! – кричит собачница и прижимает ладонь к губам.

Терьеры мчатся прочь от неё, их уже не держит поводок. Они преодолевают ступеньки и бегут к колоннам. Наконец женщина сбрасывает оцепенение и торопится следом за собаками. Когда она оказывается в луче прожектора, я понимаю, в чём дело. В руке она держит пластиковую ручку от поводка-рулетки – такой штуки, которую можно при необходимости укорачивать, если нужно вести собаку рядом с собой, или удлинять. Очень практичная штука, вот только пластик часто ломается. Кажется, именно это сейчас и произошло.

Я слышу пронзительный визг, и у меня от ужаса ползут по спине мурашки. Что, если это кричал Гектор? Неужели его схватили терьеры? Я тут же выскакиваю из своего укрытия и мчусь во всю прыть к колоннам, у которых крутятся терьеры.

– Вон отсюда, проклятые шавки! – кричу я и машу руками, отгоняя их. Но только это совсем непросто. Собаки не обращают на меня никакого внимания. Рыча и клацая зубами, они носятся взад-вперёд между колоннами – охотятся, ясное дело. Я снова слышу громкий, испуганный писк, и, хотя не вижу Гектора в этой бешеной гонке, у меня нет сомнений, что для него речь идёт о жизни и смерти.

В отчаянии я пытаюсь схватить какую-нибудь из собачонок и тут же спотыкаюсь обо что-то. Проклятие! Я мчалась с такой скоростью, что теперь лечу по дуге на ближайшую колонну и на лету понимаю, что я споткнулась о поводок, которым связаны оба терьера. Колонна неотвратимо надвигается…

– Оп-ля, Тесса! – Вместо удара я слышу знакомый голос. – Ну, тебе повезти, что я оказаться рядом! Такие акробатский трюк не нужно выполняй без страховка.

Итак, вместо колонны я прилетела прямо в руки Джея, который откуда-то внезапно появился. Ещё пару мгновений он крепко держит меня в объятиях, потом осторожно ставит на ноги и усмехается. Тем временем собачница поймала своих обезумевших терьеров и взяла их на руки. Сокрушённо качая головой, она подходит к нам.

– Боже мой, мне очень жаль! – восклицает она и снова трясёт головой. – Я просто не понимаю, что могло случиться. Видно, Яша и Пелле учуяли что-то такое, что выбило их из колеи. Они всегда таки-и-ие милые! – Она глядит на собачонок и грозит им пальцем. – Да у меня ещё и поводок-рулетка новый и двойной, чтобы собаки гуляли рядом и не тянули меня в разные стороны. И неожиданно у него лопнул пластиковый барабан! Ужасно неприятно!

– На-а, – смеётся Джей, – я был в нужный время и в нужный место! Итак, ничего не случился!

Но я не очень-то и рада. Ведь я страшно волнуюсь за Гектора. Я так его и не нашла, но если его настигли терьеры, тогда он, возможно, пострадал и нуждается в моей помощи! Я неуверенно гляжу по сторонам.

– Всё в порядке? – спрашивает женщина.

– Э-э, да, да. Мне… – бормочу я, так как не могу ей объяснить, что я ищу монгольскую беговую мышь, которая помогала мне вести расследование, и что теперь, возможно, эта парочка дурных терьеров отправила её в мышиный рай.

– Я позаботись об эта юный дама, не волновайтесь! – радостно заявляет Джей.

Женщина с облегчением кивает.

– Ну, тогда… – говорит она с улыбкой, – раз у тебя всё в порядке, тогда я понесу моих хулиганов домой. Ещё раз извини нас, пожалуйста!

Я киваю.

– Всё ОК. Вы ведь не нарочно.

Женщина машет нам рукой, поворачивается и уходит со своими собаченциями. Я тяжело вздыхаю и смотрю на пол между колоннами.

– Ты что-то ищешь, Тесса? – с любопытством спрашивает Джей.

– Кажется, я потеряла ключ-карту, – отвечаю я и, достав из кармана мобильник, свечу фонариком. Гектора нигде нет! Но ведь это невозможно, не мог же он раствориться в воздухе! Да и сожрать его терьеры не могли, целиком – со шкурой и костями!

– Давай я помогать тебе искать, – предлагает Джей. Он вытаскивает из кармана довольно большую, округлую металлическую зажигалку с выгравированным черепом и тоже светит на пол портала.

Минут через десять мы оставляем это занятие. Я – потому что так и не нашла следов Гектора, а Джей – потому что так и не увидел ключ-карту. Я огорчённо вздыхаю, он для утешения хлопает меня по плечу.

– Не страшный. Они делать тебе новый карта. Нет проблем, ОК?

Я немного медлю.

– Эй, пойдём! – говорит Джей и слегка дёргает меня за рукав. – Ты слышать, что говорить Марианна: сегодня рано ложись спать. Или у тебя ещё дела?

Я грустно вздыхаю и выпрямляюсь. Теперь наберись храбрости, Тесса Нойманн!

– Вообще-то, у меня остался ещё один вопрос, – говорю я. – Мне хотелось бы знать, что ты тут делал между колонн.

Может, мне показалось, но, по-моему, Джей вздрогнул и ответил мне не сразу:

– Почему ты спрашивай! Я хотеть немного гулять. А ты… – он смотрит мне прямо в глаза и усмехается во весь рот, – ты ведь тоже гулять тут!

Неужели я всё-таки слышу писк и шорохи?

– Гектор! Гектор! – шепчу я. – Где ты? Ты меня слышишь? Пожалуйста, скажи что-нибудь! – Я ползаю на коленках возле колонн Французского собора и снова свечу мобильником во все уголки. Но Гектора нигде нет – ни тут, ни по пути от отеля до площади Жандарменмаркт, который я пробежала ещё раз тайком, после того как попрощалась с Джеем в «Адлоне».

Я сажусь спиной к колонне и гляжу в темноту. Где же мне искать маленькую беговую мышь? В лучшем случае она испугалась собак, убежала и заблудилась. Тогда сейчас она действительно может быть где угодно в Берлине, и я никогда её не найду. В худшем случае собаки её сильно искусали, и она из последних сил уползла в какой-нибудь жёлоб, где и лежит сейчас.

При мысли об этом у меня полились слёзы. Если честно, я уже успела полюбить Гектора, хоть он и достаёт меня своей наглостью, а иногда ужасно раздражает. Мне хочется думать, что сейчас он действительно блуждает по Берлину и не может найти отель. Ведь это и в самом деле нелегко, если твой рост всего десять сантиметров.

Я гляжу на мобильник: 0:23. Я невольно зеваю. И признаю, что мои поиски не увенчались успехом. Я вскакиваю на ноги, в последний раз гляжу по сторонам и тихой тенью возвращаюсь в отель. Нет худа без добра – дорогу от отеля до Жандарменмаркт я нахожу теперь и без навигатора. Таков вклад в мою копилку полезных знаний. Ещё вчера я не поверила бы этому. И не только я, но и все, кто меня знает.

Я принимаю решение войти в отель через задний вход. Вдруг Марианна всё ещё сидит в холле и застукает меня, когда я попытаюсь незаметно проскользнуть к себе в номер. Неприятности с шефом мне совсем не нужны. Почти у самой цели мне приходится ударить по тормозам. Из отеля в этот самый момент появляются Ким, Миа и Алекс. Кажется, они куда-то спешат! Я ныряю за ближайшую машину, чтобы эти трое меня не заметили.

Они пробегают совсем рядом со мной, и я слышу обрывки их разговора.

– Это бесполезно, нам, в конце концов, нужен анализ! Иначе мы и дальше будем блуждать в тумане! – Не знаю, о чём там говорит Ким, но она, по-моему, недовольна. Нет, не только недовольна – судя по её голосу, она злится.

– Всё впереди, всё впереди, – заверяет её Миа. – Когда мы получим товар, у нас наконец будет достаточно материала для лаборатории. И с фотками всё наверняка будет ясно. Это удача, понятно?

Анализ? Лаборатория! Фотки? Совсем не те слова, какие я могу связать со съёмками музыкального видеофильма. Сначала оружие в номере у Ким, потом та история с Джеем у Французского собора и теперь этот разговор: «Бешеная четвёрка» занята какими-то тёмными делами, все три девчонки! И, вероятно, также Марианна. Не может быть, чтобы рок-группа варила свой супчик, а белоголовый орлан не знал об этом. К тому же мешочек с патронами наверняка должен был оказаться в номере нашего менеджера!

Ким, Миа и Алекс свернули на Вильгельмштрассе. Я принимаю решение следовать за ними. Хорошо, что идут они быстро, заняты своими обсуждениями и им даже не приходит в голову оглянуться. На моё счастье – боюсь, что я не самый незаметный «хвост» на свете, хоть и стараюсь держаться в тени. Уже через пару метров я спотыкаюсь о пивную банку, которую какой-то болван оставил у стены здания. Банка с треском отлетает в сторону, но девчонки даже не оглядываются. Уф! Обошлось!

Я бегу дальше и напрягаю слух, пытаясь понять, о чём ещё говорят эти трое. Но теперь они отошли уже слишком далеко, а я не решаюсь подходить ближе. Они сворачивают к пятачку, на котором разместилась огромная стройка. Площадка огорожена строительным забором, но Ким, не раздумывая ни секунды, пролезает через щель в ограждении; другие девчонки следуют её примеру. Раз! – и они исчезают в темноте, так как стройплощадка не освещена. Как мне быть? Пойти за ними? Или наконец вернуться в отель, лечь в уютную постель и попробовать хоть чуточку поспать? Завтрашний – или, точнее, сегодняшний – день будет наверняка полон стрессов. Я должна хорошо выглядеть, классно выступить со своей гитарой на видеосъемках и, главное, найти Гектора.

Пока я размышляю, как быть дальше, с другого конца улицы бегут два парня, одетые в чёрное. Они исчезают на стройплощадке так же внезапно, как и появились. Значит, они договорились с девчонками? Ведь не случайно же всем вдруг понадобилась в такой поздний час эта стройплощадка. Через пару минут я делаю выбор между стройкой и отелем. Потому что за забором внезапно раздаются приглушённые крики, кажется, шум драки и наконец громкий хлопок!

Блин! Я должна помочь девчонкам! Немедля ни секунды, я бегу к забору и протискиваюсь в щель. Оказавшись на стройке, я спотыкаюсь о валяющиеся всюду доски, ударяюсь щиколоткой, чуть не падаю, но ухитряюсь сохранить равновесие. Крадусь к зданию, из которого доносится шум борьбы. Точнее, доносился, потому что внезапно всё стихло. Здание окружено лесами и плёнкой. Я осторожно отодвигаю плёнку и гляжу в темноту.

От увиденного у меня стынет кровь в жилах: один из этих типов направил пистолет на стоящих перед ним девчонок. Его напарник сидит на корточках; кажется, он ранен. Тот, что с пушкой, что-то говорит Ким и остальным, но так тихо, что я не разбираю его слов. Правда, все три девчонки подняли кверху руки. Мне ясно, что тут происходит что-то нехорошее и я должна немедленно вызвать полицию!

Я вытаскиваю из кармана мобильник и набираю номер, но экран внезапно гаснет. Проклятие! Разрядился аккумулятор! Конечно, потому что я в этот вечер слишком много светила фонариком! Что мне теперь делать? Внешнего аккумулятора у меня с собой нет, свалить отсюда тоже не выбор. Если бы у меня был чёрный пояс по карате, я бы, конечно, мгновенно стала хозяйкой положения, но в шестом классе, когда все в школе записывались на курсы по самообороне, я даже не подумала их посещать. Так что мне с этими типами не справиться. Я переступаю с ноги на ногу и чувствую боль в косточке. Проклятые доски! Доски?.. Меня молнией пронзает новая мысль! Доска! Конечно!

Я возвращаюсь к забору и выбираю подходящую доску. Эта слишком длинная, эта слишком короткая, но вон у той как раз подходящая длина для моих целей! Я выдёргиваю доску из кучи и бегом возвращаюсь в здание. Ситуация там не изменилась – тип с пушкой по-прежнему держит девчонок под прицелом, а его приятель сидит на земле и держится за бок. Я осторожно подкрадываюсь к этой группе. Парни меня не видят, они стоят ко мне спиной, но, когда я подхожу ближе, Ким, Алекс и Миа, разумеется, замечают меня. Миа таращит глаза и, кажется, хочет что-то сказать. Я прикладываю палец к губам – мол, молчи!

И вот я уже на оптимальной для удара дистанции. Я взмахиваю доской и размахиваюсь ею изо всех сил. Доска бьёт этого типа не по голове, как мне хотелось, а по спине, но это ему тоже вроде не очень приятно. Во всяком случае, он орёт и роняет оружие.

– Что за дерьмо? Кто это был? – рычит он, поворачивается ко мне, сжимает кулаки и пытается меня ударить.

Его дружок, сидящий на земле, тянет руку к оружию, которое теперь валяется рядом, но Ким опережает его и ударом ноги отшвыривает пистолет в сторону. Первый парень хватает меня за ворот и тянет к себе. Я вижу перед собой его небритое, искажённое яростью лицо, и у меня начинается паника.

– Кто ты такая? – орёт тип и встряхивает меня так, что я роняю доску.

Я не в силах сказать ни слова, но этого и не требуется, потому что в этот момент на него бросается Алекс и доказывает, что ей явно пошли на пользу занятия по самообороне. Она резко бьёт парня по шее ребром ладони, и он, даже не вздрогнув, закатывает глаза и падает. Его приятель ругается, вскакивает и хочет удрать. Но далеко он не уходит, потому что Миа прицельным ударом бьёт его по ногам. Он падает рядом со своим выключившимся напарником.

Тем временем Ким поднимает оружие и какой-то кулёк, тоже валявшийся на земле. Интересно, что там внутри, раз Ким даже в такой критической ситуации помнит о нём?

– Эй, бежим отсюда! – кричит она нам, а мне, честно признаться, и не требуется особого приглашения.

Я поворачиваюсь и бегу прочь со стройки. Алекс, Ким и Миа тоже. Мы по очереди пролезаем в щель и мчимся без оглядки по улице к нашему отелю. У меня покалывает в боку, но я не останавливаюсь.

– Что это было? – хватая воздух, спрашиваю я, когда мы наконец добегаем до отеля и я, высунув язык, с трудом одолеваю шесть ступенек за стеклянной дверью. Девочки ничего не отвечают и вместо этого бегут прямиком к задним лифтам, один из которых как раз открывает двери. Мы немедленно входим в него, и я повторяю вопрос:

– Скажите, что это было? Нападение? Попытка ограбления? Разве нам не надо обратиться в полицию?

Опять никакого ответа, девчонки лишь пожимают плечами. Я постепенно начинаю злиться:

– Эй! Вы что, онемели? Я считаю, что мы должны сейчас позвонить в полицию! Всё-таки вам только что угрожали оружием!

– Тссс! – шипит Алекс. – Не надо тут говорить!

Лифт останавливается, мы выходим, и Алекс хватает меня за рукав и тянет за собой.

– Эй, в чём дело? – спрашиваю я.

– Как – в чём? Ведь ты задавала вопросы. Вот мы и поговорим, но только не в коридоре, – отвечает она и снова тянет к своей двери. Там она отпускает мой рукав и открывает дверь ключ-картой.

Мы все заходим в номер.

– ОК, тогда я задам мой вопрос в третий раз, – говорю я, когда Алекс захлопнула за нами дверь. – Что там произошло на стройплощадке?

– Встречный вопрос, – говорит Ким, – каким образом ты оказалась там? Ты следила за нами?

– Я… э-э… мне не спалось, и я захотела выйти подышать. Но когда шла по улице, услышала шум на стройке и подумала, что кто-то нуждается в помощи. – Тут я сделала паузу и пристально поглядела на своих коллег по рок-группе. – Послушайте, не лучше ли наконец вызвать полицию?

Ким, Алекс и Миа дружно, словно синхронистки, качают головой.

– Ни в коем случае, – говорит наконец Миа. – Это были всего-навсего назойливые фанаты. Противные, но ничего криминального.

Что такое? Они морочат мне голову? Какие ещё назойливые фанаты? Это просто бредовое объяснение! Правда, полный бред!

– Ну извините меня, но оба типа совсем не похожи на типичных фанатов «Бешеной четвёрки». Я бы даже сказала, что они хотели напасть на вас. По-моему, это было очень опасно! У меня до сих пор дрожат коленки! В конце концов, у них было оружие!

– Успокойся, Тесса! – прикрикнула на меня Алекс. – Нам лучше знать, какими назойливыми бывают фанаты, когда у них начинается истерика. Поверь мне, некоторые фанаты залезали в наш номер по наружной стене отеля, лишь бы оказаться рядом. Те люди просто чокнутые! Надо быть звездой, чтобы это видеть.

– Но, слушайте, у этих типов было оружие! – упорствую я. – Кстати, ты взяла его. Вы хотите оставить его у себя? И что было в том кульке?

– Пистолет я сдам в полицию, – говорит Ким с явной досадой. – А в пакете ничего не было. Я выбросила его в урну у входа в отель. Поверь мне, скоро ты тоже привыкнешь к этим фанатам.

– Ага. – Больше я ничего не говорю, так как на 99,9 процентов уверена, что всё это ложь. Ну, то, что это было не нападение. И что Ким выбросила пакет. Я бы точно заметила. В конце концов, я всю дорогу шла прямо за ней. Но раз эти трое не хотят говорить, я ничего не могу поделать. И тогда нет смысла звонить в полицию. Я зеваю.

– Ну ладно. Тогда я пойду спать. До завтра. – Я поворачиваюсь и ухожу, не удостоив их взглядом. Нечего мне голову морочить!

В своём номере я направляюсь прямо в ванную, где рядом с пушистым халатом повесила свою пижаму. Переодеваюсь и чищу зубы. Из зеркала на меня глядит бледная Тесса с тёмными кругами под глазами. Рыхлый пучок на голове превратился в растрёпанное воронье гнездо. Я хочу спать! Спать!

Я устало ковыляю к кровати и откидываю покрывало.

– Эй, пожалуйста, осторожнее! – внезапно раздаётся приглушённый, но такой знакомый голос.

Я тут же опускаю покрывало назад. В самом деле! На кровати между подушкой и покрывалом лежит ГЕКТОР! Собственной персоной! Живой и невредимый!

Он улыбается мне как ни в чём не бывало, но мне кажется, что у него торчат кверху усы, как будто на его мордочке играет усмешка.

– Где ты была всё это время? – спрашивает он. – Я уж думал, что ты вообще не придёшь!

– Что такое? Чтобы я валялся мёртвый в уличной канаве? Я тебя умоляю! Неужели ты всерьёз подумала, что эти два лопоухих идиота что-то могли сделать мне, великому Чингисийну Гектору! – И мой оживший приятель рассмеялся с таким презрением, на какое только способна монгольская беговая мышь.

– Ну да, – отвечаю я и устраиваюсь в постели чуточку удобнее, – я слышала, как ты визжал. Это было довольно громко, прямо как будто в панике. Я ещё подумала, что они укусили тебя за попу. Или вообще сожрали.

Гектор с удивлением глядит на меня:

– Я? Визжал? Нет, я не визжал. Может, кто-то и визжал, но только не я!

Я вздыхаю и перевожу взгляд на дурацких лошадок на моей пижаме. Огромное облегчение оттого, что с Гектором всё нормально, уступает место усталости. Как я уже убедилась, вступать в дискуссии с монгольской беговой мышью просто бессмысленно. Вероятно, гордость не позволяет Гектору признаться, что сегодня вечером он до смерти испугался двух агрессивных терьеров и сбежал от них. Ладно, всё равно. Главное, что с ним ничего не случилось. И я решила не выяснять у него детали.

– Ты ничего мне не говоришь! – упрекает он меня. – Ты не веришь, что визжал не я? Да? Признайся же, что ты мне не веришь! – ОК, очевидно, он всё-таки хочет выяснить детали.

– Что я должна тебе сказать? – вяло оправдываюсь я. – Я слышала резкие крики, пронзительный писк – люди так точно не пищат, только мыши. И как раз в тот момент, когда терьеры подбежали к колоннам, где находился и ты. Я тут же подумала, что они тебя ранили.

– Ага. – Гектор наклоняет набок голову. – Но позволь мне напомнить, что я вообще-то не единственный грызун в Берлине. Вероятно, терьеры напали на какую-нибудь из тех омерзительных крыс, которые тут бегают повсюду и жрут мусор, выброшенный туристами. – Он встряхнулся. – Обрати внимание, чего только люди не выкидывают – мороженое, шаурму, куски пиццы…

Неужели он серьёзно будет перечислять мне весь ассортимент? Я устала как собака и ужасно хочу спать!

– Гектор, умоляю, не отвлекайся. Если ты в самом деле не столкнулся с теми терьерами, тогда просто расскажи мне, что там за тени были в другой стороне портала. Ты ведь ради них побежал туда. Короче, там действительно была Миа?

Кончик мышиного хвоста дёрнулся туда и сюда.

– Честно говоря, я не знаю!

– Не знаешь?! Но я думала, что у тебя суперчутьё. Или собаки всё-таки тебя помяли и ты был вынужден бежать?

Вместо ответа раздалось возмущённое сопение.

– Нет! Сколько тебе ещё говорить: собаки меня не настигли! Но тени быстро исчезли, и я не успел пустить в ход моё чутьё. Возможно, Яша и Пелле напали на тени, вот поэтому и раздался визг, который ты слышала!

Конечно! Именно так всё и было! Но спорить с мышью дальше просто бесполезно.

– И как же ты добрался до отеля? – спрашиваю я. – Я искала тебя всюду. Я ужасно волновалась.

– Как я уже сказал, это было лишним. После неудачи в соборе я просто побежал к отелю короткой дорогой.

– Значит, на Жандарменмаркт ты совсем ничего не заметил такого, что помогло бы нам продвинуться в нашем расследовании? – разочарованно спрашиваю я.

– Ну нет, кое-что интересное я всё-таки нашёл. – Тут он многозначительно замолк. Ох, зачем все эти выкрутасы?

– Так говори же наконец! – рычу я с досадой. Ведь у меня был очень тяжёлый день и ещё более тяжёлая ночь. У Гектора дёргаются усы. Потом он прыгает с кровати.

– Пойдём, я покажу тебе! – пищит он, причём довольно радостно. Я тоже выползаю из-под одеяла и плетусь за ним в гостиную. Он вскакивает на диван и показывает на приставной столик.

– Вот!

Я гляжу на крышку стола, но, кроме опустевшей конфетной коробки, цветов и старого бумажного пакета с логотипом «Адлона», там ничего нет.

– И что?

– Вот же, на столе! – настаивает Гектор.

– Где? Я ничего не вижу!

– Бумажный пакет!

– Что в нём такого? Пакет как пакет. – Я абсолютно не понимаю, что хочет мне показать эти глупая мышь. А Гектор фыркает, трясёт головой и прыгает с дивана на столик.

– И-и-и-и! – Он стучит лапкой по пакету. – Ты погляди на него!

– Ну бумажный пакет из отеля «Адлон». Здорово. И что в нём такого?

– Ведь я нашёл его там! Возле колонн! – Гектор выпрямляется во весь свой рост и взволнованно пищит: – Ты понимаешь? Тот человек, стоявший в тени у колонны, он был перед этим в «Адлоне». Прямо перед тем как примчались собаки, я нашёл этот пакет на полу. Я хоть и не умею читать, но увидел этот символ. – Верно. Логотип «Адлона» ни с чем не спутаешь. Даже если не умеешь читать, всё равно легко узнать Бранденбургские ворота с шестью колоннами и квадригой. Гектор снова с гордостью показывает на картинку. – Вот! Поэтому я и притащил пакет сюда. Для тебя!

– Хм. – Больше я ничего не говорю, так как у меня нет уверенности, что это сообщение действительно тянет на категорию «топ». Может, скорее на «шлёп»? Я задумываюсь. Ясно, что одна из тех теней положила что-то на пол. Не этот ли пакет? А если да, то что лежало в нём? Или по-прежнему лежит? Я беру пакет со стола и заглядываю в него. На дне пакета я вижу только парочку камешков. Я вынимаю их и подробно разглядываю. Три маленьких серых камешка и странный пакет. Успех? Вряд ли. Короче, под успехом я представляю себе нечто другое. Я снова бросаю камешки в пакет и кладу его на стол.

– Ну скажи же что-нибудь, – настаивает Гектор, – ведь это сенсационное открытие, верно? По-моему, это подтверждает, что мы идём по верному следу.

– А по-моему, это доказывает лишь то, что на Жандарменмаркт побывал какой-то гость нашего отеля, – поправила я Шерлока Гектора. – И никакой сенсации я не вижу. Всё-таки «Адлон» довольно большой отель и в нём полно постояльцев. А Жандарменмаркт за углом от него. Например, я встретила там Джея. Может, он и оставил там пустой пакет.

– Что ещё за Джей? – спросил Гектор. – Тот танцор, от которого ты без ума?

– Первое – да. Второе – нет.

– Первое и второе? Я ничего не понял.

– Итак, первое – да, Джей – танцор, который в клипе дарит Ким колье. А второе – нет, я вовсе не считаю его таким уж неотразимым.

Гектор игнорирует моё «второе» и сразу цепляется за «первое».

– Ха! Вот видишь? Всё сходится. Этот Джей был на Жандарменмаркт и обстряпывал там какие-то свои тёмные дела. А танцором он стал лишь для прикрытия. Точно тебе говорю! Возможно, в этом пакете лежал ещё и пистолет. Оружие, которое ты нашла у Ким, наверняка не единственное у них.

– Ой, ой, успокойся, бурый дружок! – рассмеялась я. – Скорее, Джей принёс в пакете бутерброд с колбасой. И те тени не имеют к этому никакого отношения. – Я умолчала о том, что встреча с Джеем мне тоже показалась странной.

– Ах, так? Зачем тогда Ким написала в той записке «Жандарменмаркт»? Нет, это мутная история, говорю я тебе!

– Возможно. А возможно, и нет. Ты ведь ещё не знаешь, что со мной было этой ночью. И в той истории участвовали также Миа, Ким и Алекс. Ты не поверишь своим мышиным ушам, когда я расскажу тебе! По сравнению с этим твой бумажный пакет – так, мелочь!

– Да? – Гектор обиженно фыркает и прыгает со стола на диван, а оттуда на ковёр. – Это не мой бумажный пакет, а вещдок!

– Ой, ладно тебе, не сердись! – Я наклоняюсь и поднимаю Гектора, и вдруг он громко пищит.

– А-УА!

Я в испуге снова опускаю его на ковёр.

– Извини, я сделала тебе больно?

Гектор ничего не говорит, лишь трёт брюшко. Теперь я беру его с большой осторожностью и смотрю, в чём дело. Оказывается, у него на брюхе рана, причём довольно свежая.

– Ой-ой-ой! – пугаюсь я. – Ещё раз извини, я не знала!

Гектор вздыхает.

– Вообще-то, я не хотел говорить тебе. – Он закрывает глаза и гладит лапками усы.

– Всё-таки те собаки? – спрашиваю я.

Он кивает:

– Да. Ужасная досада.

– Но почему же? Ведь ты ничего не мог поделать.

Беговая мышь, кажется, пожимает плечами. Воображаемыми.

– Плохо для имиджа, на мой взгляд. Гектор – и вдруг жертва.

Я качаю головой:

– Гектор, ты самая храбрая и мужественная мышь, каких я знаю. И самая хитроумная!

– Правда? – Гектор склоняет набок голову. – А сколько ты знаешь мышей? Много?

Я смеюсь и несу его к моей, точнее к нашей, кровати. Там осторожно кладу на соседнюю подушку и ещё раз осматриваю рану. Кажется, она не слишком глубокая; острые зубы терьера, скорее, скользнули вдоль брюшка Гектора и оставили серьёзную царапину.

– Тебе просто повезло! – говорю я.

– Повезло? Я не назвал бы это везением. Но, ясное дело, собаки меня всё-таки не сожрали.

Я снова осторожно глажу брюхо Гектора, и он вздрагивает.

– Знаешь, я должна очистить рану. Нельзя допустить, чтобы она воспалилась.

Гектор тяжело вздыхает и вроде хочет что-то возразить, но молчит. А я ищу в ванной, чем можно обработать рану, и останавливаю выбор на одной из пушистых салфеток, лежащих под раковиной. Растворяю в тёплой воде немного фирменного мыла, источающего благородный аромат, и обмакиваю в него уголок салфетки. Другой конец смачиваю чистой водой и возвращаюсь в спальню. Там я осторожно протираю мыльным концом салфетки запёкшиеся края раны, затем промываю рану чистой водой и убираю влагу сухим краем. Тихие стоны Гектора говорят мне, что ему больно, но он терпит. Действительно настоящий герой!

– Так, готово. Теперь ничего не должно воспалиться. Но если рана нагреется или начнёт дёргать, сразу скажи мне об этом, понял?

– Всё ясно, шеф!

– Может, мне ещё сделать что-нибудь, чтобы тебе стало лучше? – спрашиваю я.

Гектор кивает:

– Конечно. Расскажи мне, почему твоя история – сенсация.

Через четверть часа Гектор уже знает про мои успехи в жанре кун-фу на стройплощадке и про мегастранное поведение Ким и её подружек. После моего рассказа он сжимает в кулачок правую лапку и трясёт ею в воздухе.

– Невероятная история! Нам надо действовать!

– Что ты имеешь в виду?

– Мы пойдём на стройку и поглядим, там ли те типы. Возможно, они же и притащили чемоданы в твой номер, а потом забрали. Я их сразу узнаю, клянусь тебе! Или мы найдём что-нибудь подозрительное и потом предъявим это девчонкам!

– Я уже пыталась их расспрашивать, но они наговорили мне какую-то ерунду, – возражаю я. – Что такого ты там найдёшь, чтобы заставить их сказать мне правду, признаться, что те типы не назойливые фанаты, а преступники?

– Я пока ещё не знаю. Но буду знать, когда мы что-нибудь найдём. Давай вставай! Пошли!

– Не-е-ет! – Я скрестила на груди руки. – Я даже и не подумаю вставать с постели. И так уже три часа ночи, а в половине седьмого зазвонит будильник. Я должна хорошо выступить. Во всяком случае, прилично. – Я подкрепляю свои слова смачным зевком. – Мы с тобой пришли к одинаковому выводу, что дело там нечисто. Давай поищем новые доказательства утром, ладно? А сейчас я слишком устала.

Я слышу тяжёлый вздох, но потом Гектор кивает с соседней подушки.

– Ну ладно, пожалуй, ты права. Так будет лучше и для моего брюха; всё-таки оно ещё как болит! А-уа! – Сказав это, он поворачивается на бок – и уже через две минуты раздаётся его храп.

Будильник зазвонил в половине седьмого, а мне так и не удалось нормально поспать. Стоило закрыть глаза, и я снова оказывалась на стройплощадке.

К тому же громко храпел Гектор, чего я совершенно не ожидала от маленькой мыши. Очевидно, собаки всё-таки сильно его потрепали, и он совершенно обессилел.

Я ковыляю под душ, но и он не помогает мне взбодриться. И когда наконец спускаюсь вниз на репетицию, Марианна встречает меня укоризненным взглядом:

– Тесса, на кого ты похожа? Разве я не просила тебя лечь пораньше? Таких тёмных кругов под глазами я у тебя ещё не видела – будем надеяться, что Бетти тебя потом приведёт в порядок!

– Извините, – бормочу я, – мне просто не спалось.

Брови Марианны поползли кверху:

– Только не спалось?

Что? Неужели мои коллеги выдали меня? Я бросаю взгляд на Ким и остальных девчонок, и они отвечают мне невинной улыбкой.

– Да, только не спалось, – подтверждаю я.

Во время световой репетиции я с трудом подавляю постоянную зевоту, но, по крайней мере, стою на нужном месте и не делаю ни одной ошибки.

Вероятно, на этот раз Марианне просто не до меня, потому что она всё время смотрит в свой мобильный и куда-то лихорадочно звонит. Репетиция со светом столкнулась с серьёзной проблемой: Джей пока так и не появился. Ким, Алекс и Миа обмениваются вопросительными взглядами, – кажется, они тоже не знают, куда он исчез. На звонки он не отвечает, в номере его, видимо, тоже нет – вот загадка. В конце концов роль Джея на репетиции играет Энрико, потому что он одного роста с танцором, и осветитель может более-менее верно направить на него прожектора и подсветку.

Потом гримёрша Бетти доказывает мне во временной гримёрной, оборудованной в задней части вестибюля, что она настоящий мастер косметической кисточки. Она возится со мной почти час, но после этого я превращаюсь в символ цветущей юности. Поразительно, на что способны литр жидкой тональной основы и тени разных оттенков!

– Ого! – с восторгом восклицаю я, когда Бетти завершает свои труды и подносит к моему лицу зеркало. – Как это тебе удалось? Просто фантастика!

– О, спасибо! – вежливо отвечает она. – Такая у меня работа. Самый хороший грим тот, по которому не заметно, что он очень дорогой. Я рада, что тебе понравилось!

От того, что я хорошо выгляжу, мне стало так легко и радостно, что я прямо-таки протанцевала на съёмочную площадку и схватила гитару, готовясь к генеральной репетиции.

– Можешь снова отложить гитару, – ехидно говорит Ким, увидев это.

– Почему?

– Потому что этот идиот Джей так и не появился, – отвечает вместо неё Алекс. Она сидит рядом с Ким на барном табурете, который тоже часть реквизита.

– Правда? Его всё ещё нет? – удивляюсь я.

– Нигде нет. И на звонки он не отвечает. Прямо как сквозь землю провалился.

– Не может быть! Что же тогда будет с нашим видео? – Я хоть и понимаю, что вся берлинская история идёт совершенно не так, как я ожидала, но никак не могу с этим смириться. И, честно говоря, для меня это огромное разочарование.

Марианна подходит к нам.

– Да, это просто загадка. Без Джея генеральная репетиция не имеет никакого смысла. Энрико был классным световым дублем, но танцора мы из него не сделаем. Мне нужно сообразить, как нам быть дальше. А пока что объявляю перерыв. – Она бросает взгляд на мобильник. – Сейчас половина десятого. Встречаемся здесь в двенадцать. К этому времени, надеюсь, Джей уже объявится либо я придумаю что-нибудь ещё.

Я уже собираюсь уйти, но тут вспоминаю, что мне нужно срочно решить один вопрос.

– Марианна, у тебя найдётся лишний CD «Бешеной четвёрки»? Вчера я не могла попасть в номер, и мне помог администратор. Он сказал, что его племянница наша фанатка, и теперь мне хочется его порадовать.

– Ну конечно, – улыбается Марианна, – у меня всегда есть под рукой небольшой запас наших дисков и карточек с автографами. Это приятная идея – и в нашем ремесле очень важно работать с фанатами. Подожди, сейчас я принесу тебе диск из номера.

В этот момент к ней подбегает Энрико.

– Марианна, у тебя есть минутка? У меня появилась идея…

Марианна вздыхает и на секунду задумывается. Потом вынимает из кармана свою ключ-карту и протягивает мне.

– Я нужна тут. Ты можешь сама взять диск? Вот моя ключ-карта. 510-й номер. Картонная коробка с дисками и прочими рекламными вещами стоит на письменном столе у окна.

– Спасибо! Я найду!

Мои последние слова Марианна уже не слушает – Энрико утащил её за собой. Вот и хорошо. Даже прекрасно! Теперь Марианна не увидит, что я едва ли не подпрыгиваю от радости! Эге! Она добровольно дала мне свою ключ-карту! Теперь мне ничего не помешает устроить там небольшой обыск. Только сначала мне надо забрать из номера Гектора, и тогда мы начнём!

– Ты выспался? Нормально?

Я разглядываю Гектора. Он с наслаждением потягивается, лёжа в постели.

– Да, на удивление хорошо. Как камень. Я даже не заметил, что ты сегодня рано встала.

– Я старалась всё делать как можно тише. Как у тебя дела, всё ещё больно?

Гектор вскакивает и смотрит на своё брюшко.

– Хм… не-е… хотя… пожалуй, чуточку. Но ощущение как при мышечной боли после большой физической нагрузки.

Я невольно усмехаюсь.

– Откуда ты знаешь про мышечную боль? Ты ходишь в студию фитнеса? Или сам занимаешься спортом?

– Как ты думаешь, откуда появилось выражение «мышечная боль»? – спрашивает Гектор. – Вот и ответ: её придумали мы, мыши. Когда ты убегаешь от кошки, у тебя на следующий день бывает мышечная боль. Вот так всё просто. Конечно, мне тоже приходилось спасаться бегством от кошачьих монстров, вот я и знаю, что это такое.

Ладно, конечно, я не верю, что выражение «мышечная боль» хотя бы отдалённо возникло таким образом. Но радуюсь, что Гектор снова бодр и здоров, и машу перед его мышиным носом ключ-картой от номера Марианны.

– Так, а теперь быстро вставай! У нас важное дело!

– Что? Неужели ты опять взяла ключ-карту под чужим именем? – удивляется Гектор.

Я качаю головой:

– Не-ет, мой дорогой. Этого и не понадобилось. Марианна сама дала её мне. По доброй воле. Чтобы я взяла там CD. Ты ведь помнишь тот мой совершенно ненужный разговор с парнем на ресепшен?

Мышь игнорирует моё ехидство и пищит от восторга:

– Ключ-карта шефа? Классно! Тогда бежим скорее и всё перевернём там вверх дном!

Через две минуты я уже подношу ключ-карту к сканеру номера Марианны, и вот – клик! – мы уже там. Превосходно! Эта часть плана прошла у нас гладко. Номер выглядит примерно так же, как и берлога Ким, только тут царит порядок. Я гляжу по сторонам и обдумываю, что же мы вообще должны искать. Но первым делом беру диск и карточку с автографами – они действительно лежат в картонке на письменном столе у окна. Ещё не хватало, чтобы я забыла об этом, и Марианна потом удивится, что я вообще делала в её номере.

Гектор обегает все углы и с важным видом бормочет: «Ага», «Так-так» и «Я так и думал». Я невольно усмехаюсь. В этой мыши действительно пропадает великий актёр.

– Ты обнаружил что-нибудь подозрительное? – спрашиваю я.

Гектор замирает и вскидывает голову.

– Тесса, да тут всё подозрительное! Этот номер наверняка был местом преступления!

Увы, я уже не в силах сдерживать смех и получаю за это сердитый взгляд. Тогда я поскорее выдвигаю с деловым видом ящики письменного стола. Результат нулевой. Письменный стол абсолютно пустой. Вот если бы мне нужно было спрятать что-то подозрительное или ценное, что бы я придумала?

– Сейф! – кричу я. – Надо найти сейф!

– Хорошая идея! – одобряет меня Гектор. – Тут только две проблемы: мы не знаем, где он находится. Но если бы и знали, то всё равно не сможем его открыть.

– Ну, в моей комнате он спрятан в платяном шкафу, – сообщаю я, иду к шкафу Марианны и распахиваю дверцу.

Ого! На сейфе я вижу клавиатуру. Она состоит из квадрата с десятью цифрами. Хм. Мои скромные математические знания подсказывают мне, что для шифра из трёх цифр возможно очень много комбинаций. 10 раз по 10 раз по 10. Где-то тысяча. А если шифр состоит из четырёх цифр, то даже десять тысяч. Пока я испробую все варианты, Джей наверняка уже найдётся. Но ещё вероятнее, что рядом со мной внезапно появится Марианна, чтобы выяснить, чем я так долго занимаюсь в её комнате. Проклятие!

– Над чем ты размышляешь? – интересуется Гектор.

– По-моему, бессмысленно искать нужную комбинацию цифр с таким замком. Ну, пытаться угадать её.

– Дай-ка я погляжу!

Гектор подбегает ко мне, и я поднимаю его, чтобы он мог взглянуть на сейф.

– Интересно. А это замок? Выглядит не так, как на нормальных дверях.

– Конечно. Но цель у него такая же. Дверца сейфа закрыта, но если набрать нужную комбинацию цифр, она откроется.

На это Гектор сначала ничего не говорит. Вероятно, обдумывает, зачем людям приходят в голову такие глупости.

– Хм, а у людей есть какое-нибудь любимое число? – спрашивает он потом.

– Мне кажется, семь, – отвечаю я, потому что где-то читала об этом. – Но только это ещё не комбинация.

– Почему? Ведь его можно нажать столько, сколько захочешь.

Я пожимаю плечами.

– Ладно, я попробую.

Три или четыре раза – не вопрос. Я нажимаю 7–7–7 и жду. Ничего не происходит. Тогда я ещё раз жму на 7. Лампочка над цифрами зажигается красным. Ладно. Мимо. Но теперь я по крайней мере знаю, что надо набирать четыре цифры.

– Не получилось? – разочарованно спрашивает Гектор, хотя мне заранее было ясно, что мы не угадали.

– Нет. Не получилось, – подтверждаю я.

– Может, ты знаешь другое любимое число?

– Многие люди используют дату своего рождения – месяц и день, четыре цифры. Но я не думаю, что если человек хочет спрятать что-то важное, он выберет такой простой код.

Кончик мышиного хвоста нервно дёргается.

– Почему нет? Большинство людей любят, чтобы им было удобно. Это подтверждают мои многолетние наблюдения. Кроме того, средний отельный вор уж точно не знает дату рождения своей случайной жертвы. Значит, это не очень простой код.

Ладно, пожалуй, он прав. Во всяком случае, можно попробовать, ведь мы по чистой случайности знаем дату рождения Марианны, потому что лопали в автобусе её именинный торт. Не далее как вчера, седьмого сентября. Просто не верится, что с тех пор прошёл всего день!

– 0–7–0–9, – бормочу я.

– Что?

– 0709. Седьмое сентября. Дата рождения Марианны. Если, конечно, она не набрала год рождения. Тогда наша попытка не имеет смысла, так как я его не знаю.

Немного помедлив, я нажимаю четыре цифры. Клик. Вспыхивает зеленая лампочка – и дверца открывается! Эге-е-е!

– Точное попадание! – сухо комментирует Гектор, а я широко распахиваю сейф. Впрочем, содержимое сейфа нас слегка отрезвляет: пластиковый пакет. Ни оружия, ни украшений. Ничего. Действительно, лишь пластиковый пакет.

– Ну вот, а я представлял себе что-то более интересное. – Мой монгольский дружбан говорит как раз то, что думаю и я тоже. Хотя, кажется, я уже где-то видела такой пакет? Я достаю пакет из сейфа. На нём между ярко-красного узора в виде пчелиных сот надпись «Кауфхаус Шрёдер». Неужели это тот самый пакет, который Ким несла вчера со стройки? Вчера я видела его лишь мельком и в темноте, но, возможно, это всё-таки он.

– А что там в нём?

– Минутку. – Я заглядываю в пакет – и обалдеваю! Не может такого быть! В пакете лежат такие же серые камешки, как в том бумажном пакете из отеля «Адлон», который Гектор притащил с площади Жандарменмаркт. Так мне кажется, во всяком случае. Я беру горсть тех камешков.

– Гляди-ка! – Я подношу их к мышиному носу. – Неужели они все побывали на экскурсии в гравийном карьере? Ведь это такие же камни, как в твоём пакете, правда?

Гектор нюхает своим острым носом мою добычу.

– Возможно. Но я не уверен.

– Ну хорошо. Тогда мы возьмём с собой парочку и сравним. Я хоть и не знаю, ЧТО это значит. Но я уверена, что ЭТО что-то значит.

– Классная идея! – поддерживает меня Гектор.

Я кладу камешки в карман, убираю пакет в сейф и закрываю дверцу.

– Так. Теперь я отнесу ключ-карту, пока Марианна не спохватилась, почему я так долго не возвращаюсь. Потом мы продолжим наше расследование. И я уже знаю, в каком месте.

Гектор глядит на меня, прищурив глаза.

– На стройке?

– Сто очков тебе, партнёр. Ты угадал. На стройке!

При свете дня стройка выглядит совсем не такой пугающей, какой показалась мне прошлой ночью. Гектор с любопытством заглядывает под забор.

– Значит, это здесь состоялось большое шоу?

– Да. К тому же со всем необходимым набором: дракой, стрельбой, грязной руганью и зловещими угрозами. Давай зайдём в здание и поищем, не осталось ли там следов вчерашнего происшествия.

Я протискиваюсь в щель, но перед этим проверяю, нет ли там строителей. Никого нет. Ни души. Должно быть, это долгострой.

Мы бежим к каркасу здания и вскоре уже стоим на том месте, где я вчера огрела того типа по хребту. На земле валяется доска, сослужившая мне службу.

– Что именно мы будем искать? – спрашивает Гектор.

Я шарю глазами вокруг нас.

– А и сама не знаю. Что-нибудь необычное, что бросится нам в глаза, – размышляю я. – Может, гильзу?

У Гектора тут же задёргался кончик хвоста:

– Ты права! В том сериале «Место преступления» герои всегда ищут гильзы. Так что давай искать!

– Ты смотришь «Место преступления»? – удивляюсь я. Правда, мои родители тоже смотрят этот сериал, хотя я не знаю ничего скучнее, но для меня полная неожиданность, что Гектор тоже знаток немецких телепрограмм.

– А что такого? Я же рассказывал тебе, что люблю смотреть телик. И мне интереснее всего изучать человеческие поступки, особенно ужасные.

Говоря это, он обнюхивает своим длинным носом пол вокруг доски. Потом неожиданно замирает.

– Гляди-ка – ты верно сказала!

– Правда? – Я сажусь рядом с ним на корточки и обнаруживаю маленькую трубку цвета меди. Точно! Патронная гильза! Я кладу её на ладонь и вижу вырезанную по нижнему краю надпись: Вальтер 9ММ.

– Ха! – торжествую я. – Всё-таки это было оружие Ким! Видно, она захватила его перед тем, как пойти сюда с остальными девчонками. А история про фанатов на самом деле полная брехня, поскольку на встречу с фанатами они едва ли пошли бы с пистолетом.

– С какими фанатами?

– Ну она заверила меня, что те типы были лишь сумасшедшими фанатами, которые преследуют «Бешеную четвёрку».

– Очень неудачная отговорка, – заявил Гектор. – Они могли бы придумать что-нибудь получше, раз уж хотели повесить нам лапшу на уши.

Я убираю гильзу в карман джинсов и продолжаю осматривать бетонный пол новостройки. На нём очень много мусора и пыли, обломки досок и ржавый стальной прут. А ещё зажигалка. Пузатая металлическая зажигалка. С выгравированным на ней черепом.

– Не может быть! – ахаю я и хватаю её.

– Что такое? – Я подношу зажигалку на ладони к мордочке Гектора.

Он встаёт на задние лапки и разглядывает её.

– Это зажигалка Джея, – объясняю я ему. – Абсолютно точно. На сто процентов. Не-е, на тысячу процентов! Значит, он тут был!

Всё ещё стоя на задних лапках, Гектор упирается передними лапками в бока, и это выглядит комично.

– Я же сразу тебе сказал – с этим парнем что-то не так! Сначала ты встречаешь его на Жандарменмаркт, где он тоже случайно гуляет. И вот его случайно занесло на это стройплощадку. Многовато случайностей, ты согласна?

Я киваю:

– Тут ты прав. Я тоже считаю это более чем странным.

– И что нам теперь делать с нашими доказательствами? И вообще с «Бешеной четвёркой»? Ты сейчас просто снимешься в музыкальном видео или потом поедешь с ними в турне – и всё будет хорошо? Шито-крыто?

Весьма справедливый вопрос. Я качаю головой.

– Нет, я буду и дальше наблюдать за девчонками и выясню, чем они занимаются.

– Нет, неправильно: МЫ будем наблюдать за ними. Я не брошу тебя. Всё-таки для меня это вопрос чести!

В «Адлоне» ситуация прежняя, ничего не изменилось. Джей так и не нашёлся, и никто не знает, где он. Миа, Алекс и Ким о чём-то шепчутся. Марианна оставила в покое свой смартфон, уже не звонит по нему, а с напряжённым лицом разговаривает с Энрико, а тот лишь пожимает плечами. В конце концов она подходит к нам и вздыхает.

– Ничего не поделаешь: Джея нигде нет. Ждать дольше мы не можем, поскольку отель не может ради нас вечно держать холл загороженным. Поэтому мы прекращаем съёмки и возвращаемся в Гамбург. – Она снова тяжело вздыхает: – Господин Линдстрём любезно согласился ещё раз предоставить нам свои выставочные экземпляры для повторной съёмки, но в целом, конечно, ситуация более чем досадная. Абсолютно непонятная!

По лицам Ким и остальных девчонок я вижу, что они не огорчены, а скорее озабочены. Я уверена, они не знают, что Джей был вчера на стройплощадке, ведь раз я его не видела, значит, и они тоже.

Энрико хлопает в ладоши:

– Так, леди! Я вот что скажу: собирайте вещички – и в Гамбург. Ступайте за чемоданами, а я приготовлю автобус. Двинемся через полчаса.

Мы топаем к лифту. Никто из нас не говорит ни слова. Я прикидываю, стоит ли рассказать девчонкам про зажигалку, но тут же отбрасываю эту мысль. Если я хочу выяснить, что тут творится на самом деле, мне не помешает этот маленький секрет. Тут я их немного опережу.

В автобусе я делаю вид, что не прочь подремать. Иначе я нечаянно выдам себя и проболтаюсь, если буду участвовать в общей болтовне, потому что я слишком устала и напряжена. Гектор тоже для разнообразия притих. Я снова устроила его среди моих носков, и на этот раз он уютно в них закутался. Верхний клапан моего рюкзака я оставила открытым и теперь вижу, как мой маленький приятель дышит ровно и глубоко и как у него подрагивают усы. Да-а. Сомнений нет, он не притворяется, а спит по-настоящему.

Я обдумываю, надо ли мне позвонить родителям и сообщить, что я приезжаю уже сегодня, а не завтра, как планировалось изначально. Тогда они заберут меня прямо из школы с моими вещами. С другой стороны, если я не сообщу им об этом, я смогу незаметно отправиться за «Бешеной четвёркой», и мама не будет названивать мне через каждые пять минут и спрашивать, когда наконец автобус приедет в Гамбург. Короче, я не буду сообщать родителям о своём приезде!

Когда автобус после трёхчасовой дороги останавливается возле школы, я с преувеличенной сердечностью прощаюсь с моими попутчиками.

– Огромное спасибо, для меня это был удивительно полезный опыт! – щебечу я, имитируя безграничный восторг.

Ким кривит губы:

– Ну да, к сожалению, действительно только опыт. С видеосъёмкой ничего не вышло.

– Может, для начала и к лучшему, – ехидничает Миа в мой адрес и с невинным видом накручивает на палец прядь своих рыжих локонов. – Тогда наша Тесса сможет ещё чуточку отшлифовать своё выступление, правда? – Она бросает на меня пренебрежительный взгляд и усмехается. Алекс хихикает.

Что за глупые коровы? Но я не отвечаю на их провокацию, потому что хочу, чтобы девчонки наконец-то ушли, и тогда я незаметно двинусь за ними. Если они разойдутся по домам, значит, мне не повезло, но пробудившееся во мне чутьё сыщика подсказывает мне, что этого не случится.

– А я предлагаю каждой из вас ещё раз отшлифовать своё выступление, – со злой усмешкой говорит Марианна, проходя мимо нас со своей сумкой. – У вас вообще нет никаких оснований задирать нос. Ясно, что сегодня всё не получилось из-за Джея. Но в эти дни я была не слишком довольна вашим выступлением.

Смущённое молчание. Ким отвечает за всех:

– Извини, Марианна. Мы так рассчитывали на эти два дня. Но мы ещё достигнем нашей цели. Наш план сработает, я уверена в этом.

Что? Какой план? Марианна вскидывает брови, но ничего не говорит. Потом кивает нам:

– Хорошо. Завтра мы обсудим, как нам быть дальше. Тесса, что с твоими родителями? Они заберут тебя или я должна отвезти тебя домой?

– Не нужно, они сейчас приедут, – отвечаю я. – Они хотели заехать в магазин и скоро будут здесь.

– Хорошо, – говорит наша менеджер. – Привет им от меня! – Потом она идёт к учительской парковке, где стоит её тачка.

Я хватаю рюкзак и очень осторожно, чтобы не помять бедного Гектора, надеваю его на плечи.

– Чао! – Я с деланой небрежностью машу рукой девчонкам и делаю вид, что иду к главному выходу со школьного двора. Те вяло машут мне в ответ и тоже уходят со своим багажом. Причём все вместе и не в разные стороны! Это уже говорит о многом!

Я жду, когда они скроются за углом, и отправляюсь следом, стараясь держаться за деревьями и припаркованными авто. Слава богу, девчонки снова так увлечены разговором, что им вообще не приходит в голову оглянуться.

Вскоре после этого мне уже ясно, куда они рулят: к станции пригородных электричек. Тем временем просыпается Гектор и, осторожно высунувшись из рюкзака, смотрит через моё плечо.

– Скажи, они что, поедут на электричке?

– По-моему, да.

– Ох нет! Пожалуйста, не надо! Я не хочу тебя обижать, но наша с тобой последняя поездка на электричке закончилась больницей.

– Чего? И кто был виноват в этом? Уж точно не я! – огрызаюсь я, как можно незаметнее приближаясь к станции.

– Да, пожалуй, чуточку был виноват я сам. Но всё равно вызови лучше такси!

– Такси? И куда мы поедем на твоём такси? За девчонками, которые едут на электричке? – рычу я через плечо. – Ты думаешь, что такси умеет ездить по рельсам?

– Ну, я только так, не всерьёз, – хнычет Гектор. – Просто я боюсь, что случится новая катастрофа.

Теперь я должна проявить особую осторожность и всё время прятаться за прохожими, чтобы девчонки меня не увидели. Мне это удаётся делать до самой платформы, к которой в этот самый момент подъезжает поезд S1. Ким, Миа и Алекс стоят примерно в двадцати метрах от меня и садятся в первый вагон. Я вскакиваю в средний и держусь за группой весёлых пенсионеров с огромными чемоданами на колёсиках.

– Как ты узнаешь, где они выходят? – звучит справедливый вопрос Гектора, когда я встаю поблизости от дверей.

– Очень просто, – объясняю я ему. – Я буду выглядывать наружу. Когда увижу, что они вышли, мы с тобой тоже выскочим следом.

– Только не зацепись опять за дверь!

– Послушай-ка, мистер Хитрец, если ты немедленно не замолчишь, то пойдёшь пешком. Или просто поедешь дальше до аэропорта. Судя по другим пассажирам, они наверняка тоже едут туда. Возможно, кто-нибудь из них даже поможет тебе c регистрацией на рейс в Улан-Батор!

Гектор что-то бормочет, но я не понимаю. Вполне возможно, что-то нелестное. Мне плевать, ведь для меня главное – сделать дело!

На станции «Ландунгсбрюкен» девчонки выходят. Я тоже осторожно покидаю вагон в группе других пассажиров – это действительно не проблема! На платформе я прячусь за бирюзовой колонной, пока Ким, Алекс и Миа целенаправленно шагают к эскалатору. Потом следую за ними на разумном расстоянии. Кажется, они хотят пересесть на метро. И правда, мои коллеги по рок-группе садятся на U3. Ну и я, соответственно, тоже.

– Мы скоро приедем? – ноет Гектор.

– Откуда я знаю? Поезда на U3 идут до Вандсбека. Это приличное расстояние. Я надеюсь, что цель у девчонок находится ближе.

И точно. Они выходят уже на следующей станции «Баумвалл», которая расположена прямо на берегу Эльбы. От неё легко можно дойти пешком до Эльбской филармонии, знаменитого концертного зала из стекла с крышей, похожей на гигантскую волну. Мои родители ездят на концерты всегда на метро до «Баумвалла». Во всяком случае, после того как папа однажды выложил тридцать евро за парковку возле филармонии, он до сих пор негодует и утверждает, что его ограбили разбойники с большой дороги.

Впрочем, я сомневаюсь, что Ким, Алекс и Миа хотят пойти в знаменитый концертный зал. Правда, они бегут через мост Нидербаумбрюкке, всё ближе подходя к филармонии, но их прикид решительно опровергает такую догадку.

Я права – прямо за мостом девчонки сворачивают влево и идут к Шпайхерштадту, «складскому городу». Ряды высоких зданий из красного кирпича с острыми фронтонами и светло-зелёными медными крышами, построенные почти полтора столетия назад гамбургскими купцами, до сих пор выглядят импозантно и впечатляюще. Ни одна приличная экскурсия по Гамбургу не обходится без Шпайхерштадта, но мне с трудом верится, что «Бешеная четвёрка» захотела просто полюбоваться этим местом. Очень странно!

Ким замедляет шаг и смотрит по сторонам. Чтобы не попасться ей на глаза, я прячусь за белым фургоном – на этой узкой улице слишком мало прохожих – немного выжидаю и потом бегу дальше, всё время на безопасном расстоянии от девчонок. А те заруливают к одному из высоких зданий. Неужели хотят зайти внутрь?

Не проходит и двух секунд, как они исчезают за зелёной дверью под аркой. Я вздыхаю – мне, честно говоря, не по себе, но я тоже должна войти туда.

– Что это за здание? – спрашивает у меня Гектор. – Оно очень странно выглядит!

– Это старый склад. Шпайхерштадт – огромный складской комплекс, – объясняю я. – Сюда корабли привозили товары во всего света – чай, кофе, ковры и всякую всячину. По-моему, тут они не облагались таможенной пошлиной. Гамбург был свободным портом, – сообщаю я, извлекая скудные сведения из школьной программы. Но их хватило, и Гектор впечатлён. Он даже присвистнул сквозь зубы.

– Ого, как много ты знаешь! Тогда ты сможешь, конечно, ответить на мой следующий вопрос.

– Давай говори!

– Что мы тут делаем?

Я пожимаю плечами.

– Понятия не имею. Ни малейшего. Но мы скоро всё разузнаем!

Прямо за дверью находится лестница. На ней темновато, но света хватает, чтобы не споткнуться. А если я и споткнусь, причиной будет не недостаточная освещённость. Я напряжённо прислушиваюсь – ничего! Блин! Как мне теперь выследить девчонок? Выследить? Взять след? Вот как! Я надеваю рюкзак спереди, и теперь Гектор оказывается на уровне моих глаз.

– Я правильно поняла, что у тебя самый чуткий в мире нос со времён бегового поросёнка Руди Пятачка?

– Кто это? – спрашивает Гектор. Кажется, он обижен.

– Ладно, я пошутила! Просто «пятачок» – это нос, понятно?

– Хаха. Очень смешно. – Гектор сердито глядит на меня. С каких это пор он утратил чувство юмора? – Хотя неважно! Мой ответ такой: да. У меня самый чуткий нос. Во всём мире и во все времена. Что я должен сделать?

– Ты должен взять след Алекс и её подружек и сообщить мне, на каком этаже они ушли с лестницы. Я понесу тебя перед собой и буду подниматься по ступенькам медленно. И ты скажешь мне, когда мы придём к цели. ОК?

У Гектора дёргается кончик хвоста – знак того, что он обдумывает свою задачу. За это время я уже изучила его повадки.

– Что такое? Тебе что-то не нравится? – уточняю я.

– Нет, нет, конечно, мне нравится. Для меня это не проблема. Только вот я подумал, что Ким наверняка возит с собой оружие. Не начнёт ли она стрелять, если обнаружит, что мы их преследуем?

– Ты что – трусишь?

– Я? Нет, конечно. Я только за… э-э… за разумные и осмысленные действия.

– Нет, ты всё-таки трусишь, – констатирую я. – Ну ладно. Тогда я предлагаю тебе подождать меня тут, внизу, а я попытаюсь разыскать девчонок самостоятельно. Пожелай мне удачи! – С этими словами я наклоняюсь и сажаю Гектора на пол.

– Эй, подожди! Ты неправильно меня поняла. Конечно же, я отправлюсь с тобой. Страх? Что это такое? Чингисийн Гектор даже не знает, как пишется это слово.

– Правильно. И причина, пожалуй, только в том, что ты вообще не умеешь писать.

Гектор больше ничего не говорит, лишь встаёт на задние лапки и прыгает ко мне на руку, когда я снова наклоняюсь к нему. После этого мы с ним поднимаемся по лестнице на второй этаж.

– Ты что-нибудь чуешь? – спрашиваю я.

Гектор кивает и сопит.

– Да, да. Здесь они были давно. Можешь подниматься дальше.

Тогда я иду на третий этаж и задерживаюсь возле двери, которая ведёт с лестницы на этаж.

– Здесь?

– Дальше! – кратко указывает мне мышь. Такая же сцена повторяется ещё трижды, пока мы не оказываемся на седьмом этаже. Ну, если Гектор и сейчас скажет, что мне надо подниматься выше, я пойму, что попалась на удочку мошенника. Потому что в этом здании всего семь этажей и восьмого нет!

– Стоп! – кричит мышь и дико машет лапками, словно гребёт ими в воздухе. – Это здесь! След ведёт к двери – абсолютно точно!

Я набираю в грудь воздуха и как можно тише и осторожнее открываю дверь на седьмом этаже, а потом так же неслышно закрываю, стараясь, чтобы она не вырвалась у меня из руки и не захлопнулась с громким стуком.

За дверью я вижу огромное помещение мансардного этажа с потолком под пять метров. Повсюду стоят большие ящики и картонные коробки. Запах чуточку затхлый. Неоштукатуренные стены сложены из такого же красного кирпича, как и фасад всего этого здания. Пространство этажа разделено бесчисленными перегородками. По-моему, их сделали позже, во всяком случае, не в 1880-е годы, так как они выглядят довольно новыми. Они загораживают мне вид центра этажа. Но это и к лучшему, потому что я так отчётливо слышу голоса девчонок, как будто они стоят рядом со мной. Не будь перегородки, они наверняка уже увидели бы меня.

– Я признаю, что операция прошла немного неудачно, командир, – говорит Ким. Командир? Операция? Звучит совсем по-военному, совсем не так, как сообщение о неудачном съёмочном дне школьной рок-группы.

– Немного неудачно? Это слишком мягко сказано, на мой взгляд.

Этот голос я никогда ещё не слышала. Я бы сказала, что он принадлежит мужчине, не очень старому и не очень молодому. Хм, интересно, перед кем мои коллеги держат ответ, кто тот мужчина? Прячась за большими ящиками, я осторожно иду вдоль перегородки и выглядываю из-за неё. Никакого мужчины там нет! Девочки говорят с человеком, которого не видят, – короче, они говорят со стенкой!

– Да, ОК, это была почти полная катастрофа, – соглашается Ким со своим невидимым собеседником. – Но всё-таки камни у нас. – Она достаёт из рюкзака пластиковый пакет и поднимает его над головой. – Двести пятьдесят неогранённых алмазов. Нет, точнее двести сорок семь. Вероятно, три потерялись на Жандарменмаркт при первой попытке их передать.

Первая попытка? Жандарменмаркт? Я напряжённо вглядываюсь в полумрак и вижу: Ким держит не какой-то там случайный пластиковый пакет. Нет, это пакет из торгового центра «Кауфхаус Шрёдер» с узором в виде красных сот! Ого! Те серые камешки, оказывается, были неогранёнными алмазами!

Я бы сказала, что там не двести сорок семь камней, а максимум двести тридцать семь. Примерно. Остальные камни я сунула в свой рюкзак вместе с бумажным пакетом, который приволок Гектор. Слава богу, я ведь уже хотела их выбросить! Мне было ясно, что это всё одинаковые камни. Но что это алмазы? Невероятно! Правда, они совершенно не сверкают, а лишь немножко блестят.

– Ты слышала? – шепчет Гектор; он уже успел снова занять позицию на моём плече. – Алмазы!

Я поворачиваю к нему голову:

– Конечно, я не глухая!

Потом снова смотрю вперёд в надежде всё-таки узнать, с кем, чёрт побери, беседуют Ким с подружками. И по-прежнему никого не вижу.

– Я отдам камни в лабораторию, и мы скоро узнаем, обоснованно ли наше подозрение, – снова говорит голос.

– У меня вообще нет сомнений, – вступает в разговор Миа, – я уверена, что эти алмазы прибыли контрабандой из Центральной Африки. На этих камнях кровь, на сто процентов!

– Фигасе! – шепчет мне Гектор. – Тебе это бросилось в глаза? Ну, ты видела кровь на тех камнях? Впрочем, мы бы заметили её, правда?

– Чепуха, – бурчу я, – это наверняка сказано в переносном смысле.

– Чё?

– Ну это значит, что за алмазами стоит какое-нибудь жестокое преступление. Вот что имеется в виду, когда говорят про кровь на чём-то там.

– Она имела в виду драку на стройплощадке?

Я пожимаю плечами, и Гектор цепляется за меня коготками, чтобы не упасть.

– Не думаю. Тогда была просто небольшая стычка с пальбой, но не настоящее преступление. Вероятно, речь тут идёт скорее о контрабанде, про которую Миа упоминала. Но что именно она имела в виду, я не могу сказать. И уж тем более не знаю, как это связано с Центральной Африкой!

– Завтра мы будем знать больше! – слышу я низкий голос мистера Невидимки. Потом я вижу, как Алекс открывает маленькую дверцу в стене перед собой, и Ким кладёт туда пакет с камнями.

– Теперь ещё о Стюарте. Офицер Моррисон доложила мне, что там огромная проблема, – продолжает мистер Невидимка. – Вы действительно не знаете, что с ним случилось? Никаких следов?

Ким, Алекс и Миа дружно трясут головами, затем Ким отвечает:

– Нет. Абсолютно никаких. Он как сквозь землю провалился. После того как мы расстались с ним на Жандарменмаркт, мы больше его не видели и не получали от него никаких сообщений.

– Но это совсем плохо, – сухо заявляет мистер Невидимка.

– Кто же этот Стюарт? И Моррисон? – спрашивает у меня Гектор. Я на секунду задумываюсь. Но лишь на секунду!

– Стюарт – это наверняка Джей! Ведь он единственный, кто исчез. Согласен?

– Верно. Но тогда почему этот странный голос называет его «Стюарт»?

– Зацени, ведь «Джей» всего лишь условное имя, кличка этого Стюарта. Так же как Моррисон, вероятно, Энрико.

– Ага. Но зачем нужно это условное имя?

– Не знаю! – шепчу я. – Вся эта история мегастранная!

– Ты имеешь в виду подозрительная?

– Можно сказать и так. КТО этот тип, с которым они разговаривают? И ГДЕ он там прячется?

– Может, я сбегаю? Ведь я могу проверить это незаметно.

– Не-е, оставайся тут! – цыкаю я на Гектора и на всякий случай хватаю его за хвост, когда он хочет спрыгнуть с моего плеча. Ещё не хватало, чтобы он тут шуршал! Из-за него и меня застукают! – Я хочу сначала послушать, что ещё они расскажут. Возможно, тогда станет понятнее, о чём идёт речь.

– Как дело дошло до стычки с вашим контактом? – басит мистер Неизвестный.

– Я предполагаю, что наша маскировка на этот раз была слишком безупречной, – ответила Миа, а Ким и Алекс хихикнули.

– Почему? – рыкнул голос, и в нём не слышалось ни капли такого же веселья, как у «Бешеной четвёрки».

– Ясно же, они решили, что таких школьниц, как мы, они смогут запросто ограбить. Сначала мы договорились, что встретимся на Жандарменмаркт, – объясняет Алекс. – У меня были наличные, двадцать тысяч, как они требовали. В определённом месте они должны были положить камни, и тогда я бы передала деньги. Но до этого дело не дошло из-за происшествия с собаками. Не знаю почему, но они внезапно бросились к нам, и мы были вынуждены уйти. Но тогда я увидела тех типов, и они, честно говоря, показались мне очень подозрительными.

– Не только Алекс, но и мне тоже, – вмешивается Ким. – Поэтому на повторную встречу я взяла с собой оружие. Стюарт как контактное лицо договорился о новом месте. Это была стройка вблизи отеля. – Она вздохнула. – Ну, и когда мы встретились там с теми типами, они попытались на нас напасть.

Фигасе! Постепенно мне становится ясно, что я попала не в школьную рок-группу и что её участницы крутят совсем другое колесо. Контрабанда, передача денег, оружие – что там будет дальше? Торговля людьми? Бандитские войны?

Над нами на потолке что-то трещит и шуршит, потом мистер Невидимка продолжает:

– Ну хорошо. Как я уже говорил: теперь мы сделаем анализ. Стюартом занимается Моррисон, а мы с вами встретимся позже. Завтра вы, как обычно, идёте в школу, не привлекая к себе внимания. Не нужно, чтобы эта новая девочка что-нибудь заподозрила. Что касается дальнейшего расследования, то я сообщу вам об этом, когда придёт время.

– Понятно, сэр, – хором отвечают Ким, Миа и Алекс.

Потом голос смолкает, а девчонки что-то бормочут, но я не могу разобрать. Мне кажется, что я услышала своё имя, но и только, потому что девчонки говорят слишком тихо. Потом они резко поворачиваются. Сейчас они пойдут к выходу, а значит, прямо мимо меня. Мне нужно спрятаться, иначе они тут же меня увидят!

Я вижу большой сундук, за которым можно спрятаться. При некотором везении они меня не увидят, если быстро пробегут мимо. В конце концов, они не рассчитывают меня тут увидеть, и если я буду сидеть тихо, то всё будет нормально. Я быстро прыгаю за сундук и сажусь на корточки.

Тихонько как мышь. В том-то и дело. Во время моего спонтанного прыжка в сторону я, к сожалению, так пугаю Гектора, что он не успевает вцепиться коготками в моё плечо и шлёпается на пол в тот же момент, когда я падаю на колени. И одним коленом я нажимаю на кончик его хвоста.

И-И-И-И-И-Е-Е-Е-Е-И-И-ИК!!! Гектор кричит так, как только может кричать зверёк величиной десять сантиметров. Получается довольно громко. Во всяком случае, настолько громко, что останавливается Ким, которая как раз проходит мимо нас.

– Вы слышали? – спрашивает она подружек, а я мечтаю провалиться сквозь пол на нижний этаж. Потом она не ждёт ответа девчонок, а шагает к сундуку. Через секунду её ноги появляются возле моего носа.

– Эй, Тесса! Что ты здесь делаешь?

Если три человека могут взять в клещи одного, то именно это самое и делают со мной Миа, Алекс и Ким. И по их глазам я вижу, что они готовы вцепиться мне в глотку. Гектор, который всё-таки частично виноват в нашем провале, спрятался в моей штанине и ни гугу. Молодец! Теперь мне одной придётся всё расхлёбывать, а потом наш умник будет ещё и фыркать.

– Зачем ты пошла за нами? – рычит Ким и с такой яростью сверкает глазами, что у меня душа уходит в пятки. Хоть бы у неё под рукой не оказался пистолет!

Я лихорадочно прикидываю, как мне быть. Придумать какую-нибудь отговорку или в данном случае лучшей защитой станет нападение? Девчонки теснее окружают меня, и я даже чувствую их дыхание на своём лице и затылке. Гектор ещё сильнее прижимается к моей ноге. ОК, дело ясное. Сейчас мне врежут…

– Зачем я пошла за вами? – Я пытаюсь засмеяться и надеюсь, что это получится у меня непринуждённо и без истерики. – Ваш вопрос всё-таки должен звучать по-другому: в первый раз ли я пошла за вами? Потому что я быстро заметила, что «Бешеная четвёрка» – лишь прикрытие для чего-то совсем другого.

– Что?! – Ким вытаращила глаза. – Что ты хочешь этим сказать?

– Всё просто, – важно заявляю я. – Мне с самого начала было ясно, что с вами что-то не так. В Берлине я шла за вами до Жандарменмаркт, да и на стройплощадке, конечно, тоже оказалась не случайно. Я не просто дышала воздухом, когда услышала шум и крики, а следовала за вами от отеля. Правда, до этого я наведалась в номер Ким и видела её пистолет. Не укрылись от меня и алмазы в комнате Марианны. Пожалуй, ей не стоит запирать сейф, набрав дату рождения.

– Что ты сделала? – кричит Миа, которая теперь стоит передо мной. – Ты обыскивала наши номера? Что… что взбрело тебе в голову?

Я пожимаю плечами.

– Как что? Ты первая навела меня на мысль, что мне достался не мой номер. Потом кто-то принёс мне в номер чужой багаж. Вместе с пистолетным магазином. После этого я уже не сомневалась, что вы не те, за кого себя выдаёте: какая нормальная школьная рок-группа возит с собой пистолет и патроны? Вот я и решила заглянуть к Ким и достала ключ-карту от её номера. Увидела пистолет, а рядом запись в блокноте: «Жандарменмаркт, 21 час». Там я прозевала вас из-за дурацких терьеров, но встретила Джея. Или правильнее сказать Стюарта?

Кажется, Ким хочет что-то сказать – раскрывает рот, но тут же закрывает. Я говорю дальше, так как постепенно набираюсь храбрости.

– Между прочим, вам нужно, на мой взгляд, серьёзно беспокоиться о Джее, или Стюарте. Хоть я и не знаю, какие там у него с вами дела, но уверена, что он тоже побывал на стройплощадке. Потому что нашла там сегодня утром его зажигалку. – Я роюсь в кармане штанов, достаю зажигалку с очень броским черепом и показываю её девчонкам. – Вот. Его зажигалка. Он сам показал её мне на Жандарменмаркт.

– Ой, не может быть! – Алекс прижимает ладонь к губам. – Это и правда его зажигалка!

Я киваю:

– Да. Без сомнений. Думаю, он пришёл после вас на стройку и наткнулся там на тех бандитов.

– Блин! – ужасается Ким. – Они похитили его! – Она вдруг становится не просто озабоченной – нет, на её лице написана паника. Пожалуй, сейчас самый подходящий момент для меня!

Я набираю в лёгкие воздуха и задаю вопрос, который давно терзает меня:

– Что тут происходит? Я слышала всё, о чём вы говорили, – про контрабанду алмазов и про кровь на тех камнях! Что стычка со стрельбой на стройке случилась в результате неудачной передачи денег и вообще, что вы сотрудничаете с человеком, который не хочет вам показываться. Короче, выкладывайте, чем на самом деле занимается «Бешеная четвёрка»!

Девочки переглядываются. Молчание нарушает Ким:

– Пожалуй, нам надо рассказать тебе об этом.

Миа так яростно трясёт головой, что её рыжие локоны взлетают в воздух:

– Ни в коем случае! Что ты будешь с ней делать, когда она всё узнает?

– Заставим её дать клятву и снова примем в группу.

– Что? Да она жутко неуклюжая! Никакой пластики! Нельзя её брать к нам! Иначе из-за неё начнётся ужасный хаос! Рухнет вся наша организация!

Во-первых, какая наглость! Во-вторых, что за организация?

– Знаете, что я думаю? – вмешалась Алекс. – Пожалуй, не так и плохо, что Тесса такая неуклюжая. Ведь это отличная маскировка. Она будет как волк в овечьей шкуре.

Миа скривила губы:

– Чепуха! Скорее овца в овечьей шкуре!

– Нет, Алекс права, – заявила Ким. – Поведение Тессы станет отличной маскировкой.

– Эй! Перестаньте говорить обо мне так, словно меня тут нет! – возмущаюсь я. – Маскировкой для чего?

Ким, Миа и Алекс переглядываются. Наконец Миа пожимает плечами и вздыхает, и это, вероятно, означает «ОК».

– Ита-а-ак, – говорит Ким и растягивает «а-а», словно жевательную резинку, – ты хочешь знать, что стоит за всем этим? Кто мы такие и что делаем?

Я киваю.

– Мы втроём, Миа, Алекс и я, на самом деле группа быстрого реагирования при международной агентурной сети. Всюду, где криминальные сообщества творят бесчинства – эксплуатируют детский труд, торгуют оружием и занимаются другими тёмными делами, – РИНГ объявляет им войну!

– РИНГ? – переспрашиваю я.

– Да, РИНГ. По-английски это Rescue by International Non-Government Agent, то есть приблизительно так – «Помощь международной неправительственной организации». Неправительственная, поскольку мы не служим какому-то одному правительству, а преследуем наши собственные цели.

– Ага, – глупо отзываюсь я. Ничего разумного мне просто не приходит в голову.

– Поскольку ни один преступник не ожидает, что его преследуют школьницы, «Бешеная четвёрка» служит нам отличной маскировкой. Безобидные девчонки из известной в стране рок-группы, которые могут ездить по Германии. И возможно, что с такой, как ты, мы замаскируемся ещё лучше.

– Э-э, со мной? – пробормотала я. – Со мной в роли агента?

Ким кивает:

– Да, потому что одно всё же ясно: ты нас рассекретила. И теперь ты должна быть вместе с нами. В конце концов, только так у нас будет гарантия, что ты нас не выдашь!

– Да, в общем, э-э… – бормочу я и совершенно не знаю, как мне реагировать на такую откровенность.

– Ты что, не хочешь? – спрашивает Миа и упирает кулаки в бока. Её тон мне совершенно не нравится. Он какой-то… угрожающий! А то, что мне это не чудится, я замечаю по тому, как Гектор ещё теснее прижимается к моей ноге.

– Да скажи наконец, что ты с ними! – шепчет он. – Я не хочу, чтобы они сейчас оторвали тебе голову!

Не-е, разумеется, я тоже не хочу, поэтому растягиваю губы в улыбке и отвечаю на заданный вопрос.

– Да, да, конечно, я буду вам помогать. И даже очень охотно. Для меня это честь!

Последнюю фразу я проговорила искренне – по-моему, для меня неплохая карьера: из полной бездарности в тайные агенты! Тем более что цель этой агентурной сети – победа добра во всем мире. После этого Миа успокаивается и опускает руки:

– Тогда ладно!

– Но вы, может, всё-таки объясните мне, о чём идёт речь? – спрашиваю я потом.

– Мы напали на след алмазной мафии, – говорит Ким с мрачным видом. – Это криминальное сообщество занимается кровавыми алмазами по всему миру. Ты знаешь, что такое кровавые алмазы?

Я качаю головой:

– Честно говоря, не совсем.

– Кровавыми называют алмазы из кризисных регионов. Их продают, чтобы финансировать гражданскую войну и межплеменные конфликты. На эти деньги покупают оружие, обучают детей воевать, и такая спираль насилия не знает конца! Вообще-то, торговля этими камнями запрещена, но бессовестные посредники плюют на запрет. Они продают камни по всему миру, а сертификаты происхождения просто подделывают.

Ого! Сколько информации сразу!

– Что такое сертификаты происхождения? – спрашиваю я.

– Документы, с помощью которых торговец подтверждает, что его товар происходит не из района боевых действий, – объясняет мне Алекс. – Но в случае кровавых алмазов их просто подделывают. Этим занимается алмазная мафия.

– А кто за этим стоит?

– По всему миру действуют разные банды, – говорит Миа, – и здесь у нас тоже. Это выяснил РИНГ. И поэтому мы, гамбургская ячейка, получили задание заказать у этой банды алмазы. Вроде как наживка. Если получится, то у нас будет шанс разорвать этот порочный круг.

Тут заговорила и Ким:

– Мы выступаем в роли покупателей бриллиантов, – говорит она, – точнее, не мы, а Марианна. Сначала мы хотели проверить товар, чтобы подтвердить наши подозрения. Лабораторный анализ подтвердит, действительно ли камни поступили из места, указанного в сертификате, или нет.

– Элла занимается расследованием прямо там, в Центральноафриканской Республике, – говорит Алекс. – Поэтому она уехала из Гамбурга. Срочно. Элла жила несколько лет вместе с родителями в соседнем Конго и прекрасно говорит по-французски. Поэтому она идеально подходит для той операции.

– Ах так, значит, она не в Сингапуре?

Девчонки усмехаются.

– Нет. Сингапур – это так, для отвода глаз, – смеётся Алекс. – Чтобы никто не спрашивал, где Элла. В данный момент она находится в Банги, столице Центральноафриканской Республики, и наладила оттуда контакт с берлинской бандой. А в Берлине его продолжил Стюарт.

– Он наш стрингер, то есть контактное лицо, – поясняет Ким. – Но к тому же ещё и удивительно хороший танцор, поэтому его участие не вызывает ни у кого сомнений. Марианна долго искала кандидата, который вписался бы в нашу официальную группу. Потом Стюарт установил контакт с бандой. После передачи денег он должен был проследить за посредниками и выйти на верхушку банды.

– Невероятно, – бормочу я, – просто невероятно! Только что я была обычной школьницей, а теперь говорю с вами об алмазной мафии и гражданской войне в другой части мира!

– Между прочим, – продолжает Алекс, – Центральноафриканская Республика – богатая страна. Там есть уран, нефть, золото и даже алмазы. Но население там совершенно нищее. Страну раздирают постоянные конфликты, а добытые алмазы и золото идут на покупку оружия для воюющих сторон. Там даже дети становятся солдатами. Короче, сплошной ужас!

– Понятно, – говорю я. – Но давайте вернёмся к Берлину. Насколько я поняла, с передачей камней ничего не вышло. Верно?

Миа вздыхает:

– Можно сказать и так. Вообще-то планировалось, что Стюарт будет наблюдать за передачей, а потом незаметно пойдёт за гангстерами. А мы получим камни для анализа и при этом узнаем, где действует банда. Но ничего не получилось. Типы, которые должны были передать камни, напали на нас. А Стюарт исчез и не появился на следующий день.

– Если бы не ты, им, скорее всего, даже удалось бы отобрать у нас камни, – усмехается Алекс и хлопает меня по плечу. – В общем, ты хорошо огрела доской того типа. Молодец.

– Знаете, – смеётся Ким, – именно это я и имела в виду. Когда Тесса рассказала нам, что она решила прогуляться, потому что ей не спалось, и она случайно нашла нас, мы сразу ей поверили. Потому что по её виду не скажешь, что она такая умная и ловкая! И вообще, я бы никогда в жизни не подумала, что Тесса сможет взломать сейф Марианны! Короче, Тесса нам подходит!

Я слышу её слова и не знаю, можно ли считать их комплиментом, хотя, кажется, ничего злого в них нет. А если честно, Ким всё-таки чуточку права. Не стану скрывать, иногда я немного неуклюжа.

– Но что же теперь делать? – спрашиваю я. – Я имею в виду, что там со Стюартом? Ведь зажигалка доказывает, что он был на стройплощадке.

– Да, – вздыхает Ким, – вероятно, те типы утащили его с собой. А они подлые и жестокие. Так что, боюсь, ему придётся несладко!

В этот момент Гектор зашевелился в моей штанине. Видно, он очнулся от своего оцепенения.

– Позвольте мне кое-что сказать по этому поводу…

– Тс-с-с-с, – тихо говорю я и как бы невзначай отворачиваюсь в сторону.

– Но это важно! – упрямится мышь.

– Тс-с!!! – На этот раз это звучит так энергично, что мой монгол закрывает варежку. Хотя мой авторитет, несомненно, подрос в глазах моих коллег-агентов, всё-таки я не уверена в их реакции на говорящую мышь.

– Что ты сказала? – спрашивает Ким.

– Ничего, ничего. Я… просто чуть не чихнула.

– О, будь здорова!

Я криво усмехаюсь.

– Что ты там говоришь? Чихнула! – бурчит Гектор. – Я хочу высказать своё обоснованное подозрение, что этого Стюарта, возможно…

– Тише! – шепчу я как можно незаметней. – Ты же сам слышал, что Стюарт работает на РИНГ. – Потом я снова поворачиваюсь к девчонкам.

– И что же теперь делать? – повторяю я свой вопрос. – По-моему, теперь вам надо выполнить две задачи. Если я правильно вас поняла, вы так и не вышли на главарей банды. Кроме того, надо спасти Стюарта. У вас есть план?

– Очень хороший вопрос, – отвечает Алекс. – Мы обсудим его с человеком, который славится своими блестящими планами.

– Точно! – соглашается с ней Миа. – Моррисон нам поможет.

Моррисон – мне ужасно интересно, кто скрывается за этим именем.

– Вы видите? Я просто онемела, а это большая редкость! – Первые слова Марианны после двух минут молчания прозвучали как смесь недоверия и ужаса. Короче, нельзя утверждать, что она с радостью приняла известие о том, что я из временной замены Эллы повышена до секретного агента.

Она сидит с нами в небольшом скромно обставленном кабинете, который расположен этажом ниже того огромного мансардного помещения с перегородками, и сердито смотрит на нас. Четверть часа назад Ким позвонила ей и попросила о встрече. Как выяснилось, Моррисон – это Марианна. Она немедленно приехала в Шпайхерштадт.

– Что вы выдумали? – рычит она на Ким и её подружек. – Я выбрала Тессу, потому что она абсолютно простодушна и наивна – идеальное дополнение к «Бешеной четвёрке». Я была уверена, что она никогда не узнает наш секрет, а вы всё ей рассказали? Просто так? – Она качает головой.

– Нет, не просто так! – оправдывается Ким. – Она незаметно отправилась за нами и подслушала наш разговор с Центром.

– А ещё у неё давно возникли подозрения, – вмешивается Миа. – Она нашла камни – между прочим, в твоей комнате! А причина в том, что ты выбрала для сейфа слишком простой код – дату рождения.

Марианна поворачивается ко мне и машет пальцем у меня перед носом.

– Ты обыскала мою комнату?! – Ох, теперь она окончательно разозлилась!

– Извини! – виновато лепечу я. – Но я сделала это ещё до того, как бандиты напали на девочек. К тому же я в тот момент уже знала, что у Ким есть пистолет. Мне это показалось подозрительным: зачем школьницам пистолет? – От волнения у меня пересохло в горле, и я прокашливаюсь. Потом неуверенно продолжаю под злым взглядом Марианны: – Я хотела узнать, что тут происходит. Когда ты дала мне ключ-карту от твоего номера, я решила просто проверить, не найду ли я там что-нибудь подозрительное.

Марианна скрещивает руки на груди и окидывает меня строгим взглядом. Потом вздыхает.

– Так, хорошо. Или, скорее, плохо. Дитя упало в колодец, ничего не поделаешь. Мы должны решить, как нам быть дальше. Ким, ты говоришь, что вы что-то узнали о Стюарте.

– Да, – подтверждает Ким. – Тесса нашла на стройплощадке его зажигалку. Вероятно, он побывал там после нас и обронил её, когда его схватила алмазная мафия.

– Проклятие! – сердито восклицает Марианна. – Тогда нам необходим план, который преследует две цели.

– Две? – переспрашивает Алекс.

– Да, две, – решительно подтверждает наш менеджер. – Во-первых, мы должны выйти на главарей алмазной мафии. Во-вторых, спасти Стюарта.

Ким смеётся, а Марианна смотрит на неё, вопросительно подняв брови.

– По какому поводу веселье?

– Ой, извини. Просто Тесса недавно сказала то же самое. Что нам теперь нужен план, который решит две проблемы.

Тут Марианна снова поворачивается ко мне и окидывает задумчивым взглядом.

– Хм, – говорит она наконец, – возможно, я недооценила тебя, Тесса Нойманн. Возможно, ты всё-таки самая подходящая кандидатура для нашей группы! Добро пожаловать в клуб!

Я чувствую, что густо краснею.

– Спасибо! – бормочу я и тут же злюсь на себя за то, что мой голос звучит так робко и неуверенно. Так мне никто и никогда не доверит серьёзных дел! Я вздыхаю и пытаюсь говорить громче и решительнее. – Я уже придумала, как будет выглядеть план, который позволит нам решить обе задачи.

– Вот как? – насмешливо удивляется Марианна, но я пытаюсь прогнать робость, ведь в конце концов я теперь агент международной секретной службы.

– Да. Мы должны перенести операцию в Гамбург, – авторитетно заявляю я. Ким, Алекс и Миа тут же заливаются смехом. Какая наглость! Впрочем, Марианна вообще не смеётся, лишь серьёзно смотрит на меня и говорит только одно слово:

– Почему?

На меня устремляются четыре пары глаз, и мне становится жарко.

– Потому что тут мы дома, и это наше преимущество. Тут мы можем подготовить всё так, как нам нужно, и у нас не будет неприятных сюрпризов, как это было в Берлине. Например, мы можем сказать, что для дальнейших контактов Марианна должна встретиться с шефом банды. А потом мы ещё поставим условие, чтобы они привели с собой Стюарта, иначе сделка не состоится. И тогда мы доставим его в безопасное место.

– Хм. – Марианна склоняет голову набок, обдумывая мои слова. – Пожалуй, в твоей идее что-то есть. Мы дождёмся результата анализов и будем знать, действительно ли алмазы прибыли из Центральной Африки. Если да, то устроим встречу в Гамбурге, и я скажу, что хочу вложить в камни ещё пару миллионов. Если они тогда появятся тут со Стюартом, ловушка захлопнется и мы тут же сцапаем шефа.

– А если нет? – спрашиваю я. – Я имею в виду, если это не кровавые бриллианты?

– Тогда встреча не состоится. Тогда мы поймём, что те типы, напавшие на вас, самые обычные жулики, которые, используя парочку неогранённых алмазов как приманку, задумали самое банальное ограбление. Такие вещи РИНГ не интересуют.

Я напряжённо слушаю Марианну:

– Но… но что тогда будет со Стюартом?

– Стюарт – взрослый человек, Тесса, и делает свою работу давно, не со вчерашнего дня. Его имидж и квалификация были идеальными для такой работы. Он рассказал мне, что учился в полицейской академии Нью-Йорка. Так что мы можем рассчитывать, что такой опытный человек выберется при необходимости из трудной ситуации. Но если мы сможем ему помочь, мы это сделаем. Если нет, то нет. В конце концов, мы не имеем права рисковать и не должны допустить, чтобы информация о РИНГ просочилась наружу. Стюарт думает, что его наняли для участия в очень крупной операции с алмазами, больше он ничего не знает – и это должно так и оставаться.

ОК, картина мне ясна, и дальнейшие расспросы не имеют смысла. Поэтому я молча киваю, но в душе надеюсь, что мы как-нибудь сумеем помочь Стюарту-Джею. Те подлые типы со стройки наверняка обращаются с ним не очень бережно.

– Ну как прошла ваша поездка в Берлин? – На следующий день Тимо радостно приветствует меня на школьном дворе. Кажется, он специально ждал меня.

– О-о-ох, вполне нормально, – отвечаю я без энтузиазма и ставлю рюкзак рядом с собой.

– Нормально? – Тимо глядит на меня с удивлением. – Ваша суперкрутая видеосъёмка в центре Берлина среди ослепительного гламура была вполне нормальной? Я просто не понимаю, как может такая потрясающая штука быть всего лишь вполне нормальной?

– Нет, всё было круто, – оправдываюсь я. В конце концов, не могу же я рассказать Тимо обо всём, что случилось в Берлине. – Я… э-э… просто я устала как собака и у меня нет сил ни на что.

– Тогда мне самое время угостить тебя в обеденный перерыв колой, чтобы ты снова ожила. Тогда ты мне подробно и расскажешь про ваши берлинские съёмки, – не унимается Тимо.

В другое время я бы, конечно, подпрыгнула от радости до небес, раз меня угощает сам Тимо Эрхард – пусть даже стаканом простой воды из-под крана. Но сегодня я должна поскорее отделаться от него, так как совершенно не знаю, сумею ли элегантно выкрутиться, когда он начнёт осыпать меня вопросами.

– Знаешь, давай в другой раз, ладно? – предлагаю я. – Сегодня в обед у нас обсуждение съёмочного дня, и я не знаю, когда освобожусь.

– Вот оно что, – говорит Тимо, и в его голосе слышится тотальное разочарование. Я с радостью рассказала бы ему всю берлинскую историю, чтобы он понял, что моя прохладная реакция вообще никак не связана с ним. Но я лишь киваю ему ещё раз, вскидываю на плечо рюкзак и иду к своему корпусу.

– Ёлки-палки, что это такое? Отлуп де люкс? Хуже не бывает! – комментирует мой разговор с Тимо беговая мышь, сидящая у меня в рюкзаке. – А я думал, что ты без ума от него…

– Заткнись! – тихонько рычу я через плечо. К сожалению, он и не думает меня слушать.

– Эй, неужели ты серьёзно хочешь отшить Тимо, потому что горюешь по абсолютно никчёмному болвану Джею?

Я резко останавливаюсь, снова ставлю рюкзак к ногам и сажусь на корточки. Если я сейчас прикончу эту приставучую беговую мышь, надеюсь, это будет выглядеть так, словно я что-то ищу в моём рюкзаке.

– Что ты привязался ко мне с Тимо? – спрашиваю я.

– Ясное дело – я за него! Ты спасла меня из-под колёс электрички, а потом он спас тебя. Значит, в каком-то смысле он спас и меня. Хороший парень!

– Да, да, да, – раздражённо говорю я. – Всё верно. Но, во-первых: я совсем не горюю по Джею. Я лишь беспокоюсь за него. Он мой коллега и, вероятно, оказался в опасности. Во-вторых…

– Коллега! Ха-ха-ха! – Гектор перебивает меня злым смехом. – Он не коллега. Твои коллеги – девчонки из «Бешеной четвёрки». И хотя ты нечаянно отдавила мне кончик хвоста, и они из-за этого нас обнаружили, ты всё равно пока ещё никакой не секретный агент. Что бы там ни говорили тебе белоголовый орлан и три других леди. Ты, Тесса Нойманн, приятная, но совершенно неуклюжая. Уже забыла?

– Эй, послушай, – не соглашаюсь я. – Что ты плетёшь? Марианну очень впечатлил мой план. Она сама сказала.

Гектор скрестил на груди лапки и энергично трясёт своей маленькой мышиной головой.

– Ах, какая чепуха! Совсем не впечатлил! Просто она хотела, чтобы ты заткнулась! Ведь ты видела, в какой ужас она пришла оттого, что Миа и девчонки разболтали тайну «Бешеной четвёрки» и секретных агентов. Между прочим, надеюсь, ты помнишь, что я сразу почуял, что они что-то скрывают!

– Какой ты злой, Гектор! У меня блестящий план!

– Твой план пока ещё никакой не план, а максимум неопределённая идея. Но я хочу сказать тебе что-то другое: почему ты так уверена, что этого Джея похитили? Возможно, он просто сам слинял от тех типов. И вообще, зачем им было его похищать? Я не вижу в этом никакого смысла.

Эта мышь сведёт меня с ума!

– Зря не видишь! Те типы обнаружили Джея и поняли, что он работает на их противников. Тогда они стукнули его по тыкве и уволокли с собой.

– Да, но как и почему?

– Что как и почему?

– Как они это заметили? И почему они потом уволокли его?

– Ну, им показалось подозрительным, что на стройке внезапно появился посредник. В конце концов, ведь они договаривались о встрече лишь с девчонками. И возможно, что они хотят этим похищением шантажировать нас.

– Ага. – Гектор прищурил свои круглые глазки. – А во-вторых?

– Что во-вторых?

– Ты сказала, что, во-первых, ты беспокоишься за Джея. А во-вторых?

Точно. Что там у меня было во-вторых?..

– Ах да. И, во-вторых, я вовсе не собираюсь отшивать Тимо. Вот только я боюсь проболтаться, когда мы с ним будем пить колу. И это будет непоправимо. Я уверена, что операция «Кровавые бриллианты» проводится в строжайшем секрете. Как и вся эта штука с РИНГ.

– Ну ладно, ответ засчитан, – высокомерно заявляет Гектор.

– Ох, огромное тебе спасибо, мой дорогой! – Я надеюсь, что Гектор услышит иронию в моём голосе.

Но он лишь усмехается и, кажется, принимает мои слова благодарности как должное. Ну и самомнение у этой мыши!

– Нойманн, ты что, прилипла к этому месту?

Ой, не может быть – за моей спиной стоит Лара Крульманн. Её мне только не хватало! Я вешаю рюкзак на плечо и выпрямляюсь.

– Привет, Лара! – здороваюсь я небрежно.

– Как там всё прошло в Берлине? – спрашивает она без предисловий.

– Хорошо, – сухо отвечаю я и хочу идти дальше, но она хватает меня за плечо.

– Не так хорошо, как могло бы, – ехидничает она. – С вашей съёмки не было даже дохлого сюжета по телику. Обычно его всегда ставят онлайн. Я подозреваю, что ты тотально там накосячила.

– Не обращай внимания! Иди дальше! – шепчет мне Гектор. – Не спорь с этой дурой! Просто иди дальше! Иди дальше!

Я спихиваю с моего плеча руку Лары. Я полна решимости послушать Гектора и не поддаваться на провокацию. Правда, это не так просто, так как Лара не унимается.

– Я сразу поняла, что у тебя ничего не выйдет. Тесса, ты просто жалкая личность. Ты всеобщее посмешище. Вся школа смеётся над тобой.

Мало-помалу во мне закипает гнев и растекается по телу. Нет, не так. Он вспыхивает очень быстро, и не успеваю я опомниться, как уже поворачиваюсь к Ларе и ору:

– Отцепись от меня, тупая корова! Ты даже не знаешь, что случилось в Берлине. Вообще не знаешь! А теперь убирайся, иначе получишь!

– Но… – Лара хватает ртом воздух. Больше она не успевает ничего сказать, потому что я легко толкаю её, и она отступает на шаг. К сожалению, она спотыкается о неровную плитку и чуть не падает. Чуть не падает. Потому что в этот момент позади Лары появляется Бейза и поддерживает её. Думаю, что случайно, но вовремя.

– Ты совсем сдурела! – бормочет Лара, когда снова стоит на ногах.

Тут Бейза хватает меня за рукав, и я не успеваю ничего ответить.

– Пойдём, Нойманн. Сейчас в кабинете музыки начнётся разбор полётов. Пошли! – Я послушно плетусь за ней.

– Подруга, что это было? – шепчет мне Гектор.

Очень уместный вопрос! Я не могу объяснить мой внезапный взрыв. Очевидно, с тех пор как я стала секретным агентом, я реагирую на глупые наскоки уже без прежней сдержанности. Конечно, я не хотела толкать Лару. Но, если честно, всё-таки я слегка напугала её!

В кабинете музыки нас уже с нетерпением ждёт Марианна. Мы с Бейзой заходим последними. Ким стоит у двери и торопливо закрывает её.

– Господи, как вы долго! – упрекает нас Марианна.

– Прошу прощения, – бормочу я, – но я вообще не знала, что мы встречаемся тут сегодня утром.

Марианна хочет что-то сказать, но её опережает Алекс:

– Это моя вина – я обещала всем, что сообщу Тессе, что мы встречаемся тут каждый раз после операции. Я хотела это сделать, но забыла.

– Ну вот, – мрачно смеётся Бейза, – я успела её остановить, иначе она могла растоптать Крульманн.

В этот момент до меня доходит: Бейза тоже знает про РИНГ!

– Бейза, что, и ты с нами? Ты тоже секретный агент?

Бейза пожимает плечами:

– Ну да, пожалуй, агент – это слишком громко сказано. Во всяком случае, я принадлежу к хорошо отобранному персоналу.

Я поражена и недоверчиво качаю головой.

Бейза морщит лоб:

– Тебе это кажется странным?

– Извини, но я знаю тебя тысячу лет. Мы вместе учились с первого класса. И мне никогда в голову не приходило подозревать тебя в таких вещах!

Бейза усмехается:

– Что ж, настоящие профи никогда не вызывают подозрений!

Миа, Алекс и Ким смеются её шутке.

– Точно. Без Бейзы нам пришлось бы тяжело. Она улаживает все вопросы и проблемы с руководством школы и не только. Она наш надёжный тыл и при этом умеет молчать не хуже краба. А это очень важное условие для нашей работы.

– Вот только в подборе кандидатуры я крупно ошиблась, – бормочет потом Бейза. – Мне дали поручение найти школьницу, которая умеет играть на гитаре и при этом не слишком понимает, что происходит вокруг неё.

– Ах вот оно что! – Я на мгновение задумываюсь, не рассердиться ли, но потом прощаю ей это «честное» признание. Ведь всё-таки и я никогда бы не подумала, что Бейза участвует в секретных операциях.

– Так, теперь давайте перейдём к нашей теме, – решительно говорит Марианна и достаёт записку из стоящей рядом с ней на столе сумочки. – Получено заключение лаборатории. Никаких сомнений нет. Камни действительно привезены из Центральной Африки.

– Тогда мы можем арестовать преступников! – кричу я и даже подпрыгиваю на стуле. – И одновременно мы освободим Стюарта!

– Всё будем делать по очереди! – заявляет Марианна, и по её виду мне кажется, что она точно знает, как выглядит эта «очередь». – Элла уже сообщила посредникам в Африке, что потеряла контакт со Стюартом и что в Германии торговцы должны обращаться к Ким. Кажется, у неё теперь наклёвывается жирная сделка.

– А почему бы тебе самой не позвонить африканцам? Так ведь гораздо быстрее, – спрашиваю я у Марианны.

– Я не могу этого сделать. Иначе я подставлю Эллу. Официально у неё нет со мной прямых контактов.

Верно. Так не годится. Задача довольно сложная, и мне нужно очень сильно напрячься, чтобы не потерять нить обсуждения.

Ким кивает.

– Да, к сожалению, так и есть. Мы вынуждены ждать, когда те типы объявятся сами. Иначе Элла окажется в опасности, да и Стюарта мы тоже не спасём.

– Но ты не переживай. – Алекс подмигивает мне и улыбается. – Они не заставят себя ждать. Всё-таки они чуют крупную поживу. Для них эта сделка самая крупная в их жизни.

– А что будет дальше?

– Почти то, что ты предлагала в прошлый раз, – объясняет Марианна. – Я приглашу шефа банды в наш офис, который мы называем «централь». Для конфиденциальных переговоров с глазу на глаз.

– В Шпайхерштадт?

– Точно. Всё здание принадлежит РИНГу. Там бесчисленное множество помещений и запасных выходов. Настоящий лабиринт для нового человека. Там мы его и арестуем.

– А что со Стюартом? – не унимаюсь я.

– Не волнуйся, Тесса. Я чётко и ясно скажу, что сделка состоится лишь тогда, когда они привезут его с собой и передадут нам целым, одним куском.

От слов Марианны у меня побежали по спине мурашки ужаса. Я испугалась, что может быть и другой вариант, когда Стюарта доставят в Гамбург по частям!

Звонит мобильный. Я не могу понять, чей это звонок. В Берлине я ни у кого не слышала такой мелодии. Ким достаёт телефон из кармана.

– Да? – кратко говорит она и передает мобильник Марианне.

Сначала та слушает сообщение молча. По моему животу растекается неприятный холодок: почему она ничего не говорит? Мне кажется, что прошла уже целая вечность.

– Совершенно верно, – наконец сухо заявляет она. – Но для этой сделки действуют другие условия. Наши условия! – продолжает она. – Никаких фокусов, никаких грязных делишек. Только вы и я, алмазы и деньги. И здесь, в Гамбурге.

Я напрягаю слух и пытаюсь разобрать, что говорит тот тип в трубке, но ничего не слышу. Зато теперь снова говорит Марианна.

– Ах, и вот ещё один вопросик. Вы прихватили то, что принадлежит мне? Я рассчитываю, что вы привезёте это в Гамбург в целости и сохранности.

Кажется, на другой стороне царит молчание, оно затягивается. Наконец звучит ответ, и он вызывает у Марианны прохладную улыбку.

– Совершенно точно. Я имею в виду молодого человека, которого ваши люди похитили на стройке. Он наш ценный сотрудник, которого мы будем рады снова увидеть в наших рядах.

Тут её оппонент говорит чуточку громче, но я всё равно ничего не слышу. Хотя Марианну не смущает его тон, и она гнёт свою линию.

– Ведь всё очень просто. Вы хотите получить пять миллионов? Тогда просто делайте то, что я вам говорю. Покупатель всегда король, разве не так? Моя сотрудница пришлёт вам в ближайшее время детали нашей сделки. И я напоминаю вам о том, чтобы вы на этот раз строго их придерживались. Приятного вам дня.

Она заканчивает разговор и возвращает Ким трубку.

– Так. По-моему, нам нужно ждать послов. Давайте подумаем, как нам организовать встречу. Ким, потом ты сообщишь ему. И тогда… – Марианна с довольным видом потирает руки, – шеф банды окажется там, где мы и хотим его видеть, – в ловушке.

Потом я иду на уроки, но ничего не слышу и не понимаю. Особенно плохи мои дела на последней паре. Физика и я – вещи в этой жизни несовместимые. Тема урока «Инерция массы» в то же время идеально описывает настроение в классе. Но это, конечно, не единственная причина отсутствия у меня интереса к уроку. Просто после нашего собрания у Марианны я так разволновалась, что наш учитель физики – господин Гейслер мог бы голым танцевать на столе, а я бы и не заметила это.

Передача камней должна пройти уже завтра – и мысль об этом вызывает у меня страх! Причём слово «передача» неправильное. На самом деле это захват. Алмазная мафия передаст Стюарта нам, «Бешеной четвёрке». Если он окажется целым и невредимым, мы дадим зелёный свет, и Марианна встретится с главарём банды в централи. Якобы для того, чтобы передать ему пять миллионов евро за три особенно крупных камня. Но на самом деле лишь для того, чтобы задержать его там до прибытия отряда полиции, которую вызовет мистер Невидимка. Очевидно, у РИНГ имеется прямая и стабильная связь с полицией. РИНГ находит преступников, а полиция их отоваривает. Каждый делает то, что лучше всего умеет.

– Тесса, ты хочешь выйти к доске и вычислить величину инерции?

Что? Кто? Я? Вычислить? У доски? О боже мой! Катастрофа!

– Я… э-э… нет, спасибо, вообще-то, я не хочу, – лепечу я, покраснев.

– Ладно, – говорит с усмешкой господин Гейслер, – кажется, я неточно выразился. Собственно говоря, это я хочу, чтобы ты решила задачку у доски. – Он подходит ко мне и суёт мне под нос кусок мела. – Вот. Держи и ступай к доске!

Отличники начинают смеяться, к ним присоединяются остальные, и вот уже хохочет почти весь класс. Мне делается жарко. Господин Гейслер глядит на меня и качает головой.

– Тесса, послушай, ведь я не прошу тебя рассчитать скорость ракеты или её траекторию для полёта на Луну. Если бы ты хоть чуточку слушала мои объяснения, тогда…

– И-И-И-И-Е-Е-Е-Е-И-И-И! – Тина Энгель и Изи Риккарио вскакивают с места и истерично визжат. Начинается переполох.

– Господин Гейслер! Мышь! Агрессивная мышь! – орёт Изи. – Она укусила меня! Наверняка у неё бешенство!

– И-и-и-и-е-е-е-е! Она такая мерзкая! – У Тины такой вид, словно она сейчас упадёт в обморок, и господин Гейслер тут же забывает, что он хотел. Он кладёт мел и мчится к столу Изи и Тины.

– У тебя ранка! – озабоченно спрашивает он. – Ну-ка покажи! Это просто немыслимо! Когда наконец школьное управление санирует эту развалину? Теперь тут уже нужны дезинсекторы. Пойдём скорее, Изи, я отведу тебя в секретариат.

Преувеличенно хромая, Изи покидает класс. Я уверена, что она придуривается. Не верю, чтобы Гектор мог откусить ей полноги. А то, что это сделал Гектор, у меня нет никаких сомнений. Вероятно, ему тоже не нравится физика.

Остальные одноклассники ищут мышь по всему полу.

– Где же та мышь, которая укусила Изи?

– Хм, я ничего не вижу!

– Я тоже.

Конечно, они не видят. Как я только что выяснила, Гектор уже снова забрался в мой рюкзак. Этот парень очень быстрый! Я заглядываю под стол и подвигаю рюкзак ближе к себе.

– Ты правда укусил Изи? – спрашиваю я у Гектора.

– Да, – шепчет он. – Я больше не мог слушать, как этот вредный учитель издевался над тобой. И тогда я слегка поцарапал когтями первую попавшуюся человеческую лодыжку. Но совсем чуть-чуть, клянусь тебе! К тому же урок у этого типа был очень скучный, ужасно скучный! И просто неминуемо должно было что-то случиться!

Я невольно усмехаюсь.

– Молодец! Господин Гейслер действительно страшный зануда, спасибо, что ты спас меня!

Вскоре в нашу классную комнату возвращается ненавистный учитель.

– Так, на чём мы остановились? – спрашивает он. – Правильно. Тесса хотела выйти к доске и решить задачу. Куда я положил мел?..

В этот момент гонг возвещает о конце шестого урока, а значит, об окончании моего сегодняшнего дня в школе. Ура-а-а-а! Наконец-то!!! Я вытаскиваю из-под стола мой рюкзак и вскакиваю со стула.

– Эй, эй, эй! Не спешите! – кричит господин Гейслер. – Звонок для учителя, а не для вас!

Но его больше никто не слушает. Вместо этого первые ребята уже выбегают из класса. Уф! Мне повезло!

Возле нашего корпуса я останавливаюсь и прикидываю, не поискать ли мне Алекс и остальных девчонок. Хотя мы уже договорились на завтра. Согласно нашему плану, после полудня мы должны встретить Стюарта в кабинете музыки. Бандиты после уроков подъедут к школьным воротам на минивэне фирмы техобслуживания и высадят Стюарта, потом им нужно дождаться сигнала, чтобы вернуться в Берлин. В это время главарь банды будет сидеть в бистро напротив Эльбской филармонии. Когда мы убедимся, что со Стюартом всё нормально, главарь банды получит от нас координаты «централи». Там он встретится один на один с Марианной. Как только он передаст ей алмазы, нагрянет полиция, которая до этого арестует возле школы бандитов вместе с их минивэном. И, если все получится так, как мы планируем, добро снова победит! Ура!

– Эй, круто, что я тебя встретил! – Передо мной внезапно возникает Тимо. Вероятно, он искал меня. – Моё приглашение выпить колы по-прежнему актуально.

– Ой, это очень приятно, но я сейчас просто без сил. Я хочу сразу поехать домой и отдохнуть, – бормочу я.

Но Тимо не отступает:

– О, тогда у меня другое предложение, ещё лучше. Я отвезу тебя домой.

– Э-э, но у меня сегодня нет велосипеда. Я поеду на электричке.

– Я знаю. Поэтому я и сказал, что отвезу тебя домой. Пойдём, я приготовил сюрприз!

И потом… потом он действительно берёт меня за руку и тащит за собой. ИНФАРКТ МИОКАРДА, честное слово!!! ОСТАНОВКА ДЫХАНИЯ!!! Мы с Тимо держимся за руки! Впрочем, нет, это не совсем так. Мы не держимся за руки. Просто он хочет поскорее привести меня на школьную парковку. Но всё равно!

– Что вы опять затеваете? – бурчит Гектор из моего рюкзака, но я никак не могу остановиться и объяснить ему, что происходит. Ничего, пускай немного потерпит.

На парковке Тимо ведёт меня к велосипедным стойкам. Там он останавливается и взмахивает правой рукой.

– Та-да-а-а!

Я озадаченно слежу за движением его руки и вижу ярко-красный, новенький скутер «Веспа»! Классно!

– Ну что скажешь? – спрашивает Тимо.

– Это твой?

– Ясное дело! Пока ты ездила в Берлин, я наконец получил права. Ведь мне уже пятнадцать лет. «Веспа» – подарок моей бабушки.

– Ого! – изумляюсь я. – Шикарно!

– Ну как? Отвезти тебя домой?

– А тебе можно? Ну, ездить с пассажиром?

– Ну да, вообще-то, скутеры рассчитаны на одного человека. Но на моём скутере два места. – Тимо с гордостью гладит рукой сиденье «Веспы». – Это настоящий мотороллер, а не велосипед. Теоретически он может ездить со скоростью пятьдесят километров в час. Но пока что двадцать пять, так как мне ещё нет шестнадцати.

– О чём вы говорите? – слышится из моего рюкзака. – Неужели вы опять затеяли что-то опасное? Выпусти меня немедленно!

Я игнорирую глупую мышь. Я слишком взволнована, и у меня порхают в животе бабочки.

– А у тебя случайно нет лишнего шлема для меня? – спрашиваю я у Тимо.

Он улыбается и лезет в свой рюкзак.

– Совершенно случайно.

– Автомобиль сворачивает на Парковую улицу. Объект на борту. – У маленького, круглого шарика в моём ухе изумительное качество звучания; я слышу каждое слово Ким так ясно и чётко, словно она рядом со мной.

Я стою в школьном дворе между корпусом для младших классов и другим, где актовый зал и кабинеты музыки, а Ким в пятистах метрах от меня – на углу улицы, мимо которого должен проехать к нашей школе минивэн из Берлина. Вскоре раздается и голос Алекс:

– На связи. Теперь я вижу его. Он проезжает мимо меня и сворачивает в Кляйн-Флотбекер-Вег. Объект на борту.

Через пару минут минивэн приедет на большую парковку перед нашей школой. Я быстро иду к воротам школы и встаю так, чтобы хорошо видеть её. У меня вспотели ладони и урчит в животе. Но я должна сохранять спокойствие. Моя задача – принять Стюарта и сразу же отвести его в кабинет музыки. Там его встретит Миа и сообщит Марианне, что передача состоялась. А Бейза стоит на другом углу Парковой улицы – на всякий случай, если минивэн свернёт туда.

Мы заняли эти позиции, чтобы не повторилось то, что произошло в Берлине, когда на нас напали бандиты. По отдельности мы не будем бросаться в глаза. Кто обратит внимание на школьниц, стоящих неподалёку от школы, если даже у каждой в руках по биноклю? Большинство прохожих решат, что мы получили на уроке биологии задание наблюдать за птицами, и никому не придёт в голову, что на самом деле мы участвуем в опасной операции.

– Ты уже видишь что-нибудь? – Разумеется, Гектор не мог не отправиться вместе со мной, но пообещал не вылезать из моего рюкзака.

– Пока ещё нет, – отвечаю я и делаю ещё несколько шагов, чтобы лучше видеть въезд на парковку. И тут я действительно вижу чёрный фургон с оранжевой рекламой и тонированными окнами! Он тормозит и медленно подъезжает к парковке.

– Они прибыли! – кричу я и иду к парковке, но потом вспоминаю, что мне ни в коем случае нельзя выходить за пределы школьного двора.

– Выпусти меня! Я тоже хочу поглядеть! – пищит Гектор, но я игнорирую его. Тогда он принимается прыгать, да так сильно, что рюкзак на моих плечах начинает раскачиваться. Хорошо ещё, что уроки в школе закончились два часа назад и в школьном дворе нет ни учеников, ни учителей, иначе меня точно засыпали бы вопросами, на которые нужно отвечать.

– Перестань же наконец! – сердито прикрикиваю я. – Я выпущу тебя, как только Стюарт окажется в кабинете музыки в безопасности. – В мой рюкзак действительно возвращается тишина, и я снова могу направить всё свое внимание на минивэн, который в этот момент въезжает на большую, круглую парковку и находит свободное место.

Открывается дверь водителя, и из неё выходит знакомый мне тип. Я узнаю его даже издалека. Это его я огрела доской по хребту! Вот ужас! Мне остаётся лишь надеяться, что полиция в соседнем переулке действительно ведёт наблюдение за нашей школой!

Тот тип отодвигает дверь минивэна и выводит человека, который спотыкается о порог и чуть не падает. У него связаны за спиной руки, а на глазах повязка. Но по его пластичным движениям я сразу узнаю Джея. То есть Стюарта. У меня тут же учащается пульс – теперь всё становится серьёзным!

Тут из машины вылезает второй тип, знакомый мне по стройплощадке, обходит минивэн, хватает Джея-Стюарта за руку и толкает его в сторону школьных ворот.

– Блин! – бормочу я.

– Что такое? – немедленно слышится из рюкзака.

– Ну ведь мне не велели уходить из школьного двора. Я должна была просто подмигнуть Стюарту, когда те типы снова сядут в машину, и ни в коем случае не подходить к нему. То есть никакого прямого контакта с преступниками, понятно?

– Я не идиот, – бурчит Гектор. – Но ты тогда и делай так, как планировалось.

– Не выходит. Они завязали Стюарту глаза. Он не увидит, что я ему подмигиваю.

– Да, тогда, пожалуй, придётся изменить план. Слушай, забери его, пока те типы не передумали, иначе они снова утащат его в машину!

Я вздыхаю. Он прав. Но всё равно я ужасно не люблю менять на ходу планы, да к тому же ещё и во время моей первой операции. Впрочем, ничего не поделать. Сам Стюарт меня не найдёт. И тогда я направляюсь через школьный двор на парковку и останавливаюсь прямо перед ним.

– Привет, Стюарт! – говорю я.

Он вздрагивает и, покачнувшись, поворачивается в мою сторону. Оба типа стоят, прислонившись к минивэну, и наблюдают за нами. Теперь они гогочут. Их смех звучит словно злая насмешка.

– Ах, не может быть, это ведь наша малышка со стройплощадки, точно? – говорит один из них. – Ну, малышка, вот мы и встретились. Между прочим, у меня до сих пор болит спина после твоего удара. Я сильно рассердился, и твой приятель почувствовал это на своих боках. – Он кивает на Стюарта, а тот по-прежнему стоит, покачиваясь, и не знает, куда ему идти.

– Что вы с ним сделали? – кричу я.

Тот тип лишь пожимает плечами и ничего не говорит.

– Эй, Тесса, – снова говорит Гектор из рюкзака, – сейчас не самый подходящий момент для упрёков этим бандитам. Хватай Стюарта и смывайся отсюда! Лучше всего в кабинет музыки!

И Гектор снова прав. Я не только теряю зря время, разговаривая с этими типами, пожалуй, это ещё и опасно. Я беру Стюарта за руку.

– Пойдём! – Я тащу его на территорию школы. За воротами я стаскиваю с его глаз повязку. Он останавливается и радостно смотрит на меня.

– Тесса? Слава небьесам! Как я рад видеть тебья!

– Я тоже рада, что ты здесь. Подожди-ка! – Я поворачиваю его спиной и пытаюсь развязать верёвку на запястьях. – Ой, как жалко, что я не могу справиться с узлом. В школе мы попробуем тебе помочь.

– Ноу проблем. Главное, что я теперь опять с вами.

Я иду к кабинетам музыки, Стюарт за мной. В вестибюле меня уже с нетерпением ждёт Миа.

– Ребята, что так долго? – Она лихорадочно машет нам рукой, подзывая к себе, и мы вместе заходим в кабинет музыки.

– Теперь я могу выглянуть? – спрашивает Гектор.

– Сейчас, когда я поставлю рюкзак, – кратко отвечаю я.

– Ты что-то сказала? – Миа вопросительно смотрит на меня.

– Не-е, а что?

– Мне показалось.

В кабинете музыки я ставлю мой рюкзак за рояль и отстёгиваю верхний клапан. Если Гектор захочет осмотреться, он сделает это без проблем, потому что в этом углу его никто не увидит. Правда, я не понимаю, что хочет сейчас посмотреть мышь, но за это время я уже перестала его удерживать. Всё равно бесполезно.

Миа тем временем взяла нож и возится с верёвками, связывающими Стюарта. И вот он уже потирает запястья, которые, вероятно, болят, и без сил садится на стул.

– Так, какой счастье, что вы меня спасать.

– Скажи спасибо Тессе. Иначе Моррисон оставила бы тебя там, где ты был, – сухо отвечает Миа. – По-моему, она не в восторге от твоих действий в роли агента.

Стюарт усмехается и пожимает плечами:

– Да, в Берлине всё пойти не так, как я думать. Я хотеть на место встречи, чтобы посмотреть на те типы и следовать за них. Но я опоздать. Вы уже уйти, и я попасть прямо им в лапки. Они были очень злой.

Значит, всё случилось так, как я и думала!

– Получается, что они тебя схватили, – уточняет Миа, – потому что никогда и не думали отдавать нам алмазы? Они хотели только отнять у нас деньги?

Стюарт кивает:

– Точно так. И они захватить меня, потому что не суметь справиться с вами. Потому что они знать из переговоры, что я ваш стрингер. Они хотеть вас заставить, хотеть камни и деньги.

Миа скрещивает на груди руки.

– Что ж, у них это почти получилось. Но только почти. Потому что бандиты не видели Тессу. Она отбила нас. И теперь она же выручает и тебя.

Стюарт поворачивается ко мне и кланяется.

– Спасибо тебе очень большой! – Тут он становится серьёзным. – И каков теперь план?

– Раз ты цел и невредим, мы сообщаем Моррисон, что эта часть плана – твоё освобождение – завершена. Теперь мы приступим ко второй части: Моррисон передаст главарю банды координаты встречи.

– Это будет там, где меня принимать на работа? – спрашивает Стюарт.

– Точно. Там должна состояться передача трёх алмазов в обмен на пять миллионов евро. Якобы. Потому что на самом деле в «централь» нагрянет полиция, как только Моррисон подаст знак по рации.

По лицу Стюарта растекается злорадная усмешка.

– Я в восторге! План классный!

– Ну, что умеем, то умеем. – Миа сжимает кулак и трясёт им над головой словно победивший противника теннисист. – Так что полиция наконец поймает злостного контрабандиста алмазов, которого давно ищет. То же самое ждёт и тех противных типов, что сидят в минивэне. Потому что группа захвата уже тут, в школе. Они ждут лишь моего сигнала. И теперь я могу это сделать, раз ты уже в безопасности.

Стюарт кивает.

– Круто! Вы просто классный командо. Я очень гордиться, что я с вами! Миа, только у меня один просьба, – говорит он потом и вопросительно глядит на неё.

– Да?

– Можно я послать тех типов на сковородка? Они был не очень карош со мной. Я хочу им отплатить за этот.

Я могу его понять! Хоть я и совсем не злопамятная, но могу себе представить, каково пришлось бедному Стюарту в Берлине. Не удивительно, что ему хочется подать сигнал полиции. Кажется, Миа тоже это поняла. Она кивает и протягивает Стюарту свой мобильник.

– Пожалуйста. Это последний номер. Кодовое слово: «диадема». Они поймут. И после этого я позвоню Моррисон.

Стюарт берёт телефон, звонит, немного ждёт и потом орёт в трубку «Диадема». Снова ждёт, кивает и возвращает телефон девочке.

– Ребята, как это приятно!

Я охотно ему верю. Как это говорится? Месть – горячее блюдо! И это блюдо, кажется, очень вкусное!

– ОК, – бормочет Миа, – теперь я звоню Моррисон, и мы завяжем мешок.

Завяжем мешок! Классное выражение! Меня переполняет восторг. Как успешно проходит моя первая операция! Я настоящий секретный агент! Ещё сегодня утром мне с трудом верилось в это.

– Супер! Так мы и сделать! – Стюарт с довольным видом вскакивает со стула и смотрит на дверь.

– Всё в порядке? – спрашиваю я.

– Да, полный порядок. Вот только прежде чем мы «завязать мешок», я хотеть срочно в туалет. Ведь я четыре часа провести в авто.

Миа поворачивается ко мне:

– Всё ясно. Тесса, покажешь ему, где тут туалеты? А я позвоню Марианне.

– Конечно. Пойдём, Стюарт, – зову я его. – Они дальше по коридору. Я покажу тебе.

Вообще-то, до туалета тут очень близко, но, поскольку нужно два раза свернуть за угол, я провожаю Стюарта. Хотя тот и сам бы не заблудился. Он благодарит меня и открывает дверь.

Я собираюсь вернуться, но понимаю, что и мне вообще-то не мешает заглянуть в женский туалет. Он находится в другом конце коридора.

Я мою руки и бросаю взгляд в зеркало. Может, теперь я выгляжу как-то по-другому? Раз я стала успешным секретным агентом. Я разглядываю своё лицо. Ну да, сегодня я довольно бледна, и это, несомненно, из-за бессонной ночи. Сначала я слишком разволновалась и не могла заснуть, а когда наконец заснула, проснулся Гектор и разбудил меня, чтобы ещё раз подробно выслушать план на сегодняшний день. И, когда в половине седьмого зазвонил мой будильник, оказалось, что спала я от силы три часа. Не удивительно, что у меня теперь тёмные круги под глазами.

Но, с другой стороны, Тимо, который раньше даже не замечал меня, вчера довёз меня на своём скутере до самого дома и наверняка сделал бы это и сегодня, если бы я не сказала, что сегодня у меня репетиция с «Бешеной четвёркой».

Но что-то во мне всё-таки изменилось… Или нет?.. Я снова гляжусь в зеркало, сворачиваю в банан волосы. Что ж, неплохо – так взрослее и элегантнее. К сожалению, мне нечем их сейчас заколоть, а сами они ни за что не будут держаться.

Пока я размышляю, какая причёска мне больше идёт, в дверь туалета кто-то тихо царапается. Я оборачиваюсь. Царапанье становится громче и настойчивее. Разумеется, это означает только одно: Гектору срочно понадобилось зайти в женский туалет! Но почему? Он и по росту не годится для наших школьных туалетов, так как они предназначены для людей, а не для мышей. И вдобавок он ещё и не дама. Ему просто хочется поиграть мне на нервах, и он докатился даже до того, что преследует меня в этом укромном местечке. Да, пора уже отправить его в Улан-Батор!

Я осторожно приоткрываю дверь, чтобы случайно не ударить его. И он тут же суёт в неё свой острый мышиный нос.

– Тесса! Ты тут!

– Да, извини, что мне тоже пришлось заглянуть сюда! – ядовито отвечаю я.

Тут Гектор протискивается в щель весь целиком и глядит на меня выпученными глазами. Ну если бы мышь была на это способна.

– Слава богу, что ты здесь, слава богу! – шепчет он.

Проклятие! У меня холодеет под ложечкой от нехороших предчувствий!

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Они все тут! В школе! Это была ловушка! – Гектор так взволнован, что его писклявый мышиный голос часто срывается, и я с трудом разбираю, что он говорит. Но даже и так мне очень скоро становится ясно: у нас огромная проблема.

Я сажусь на корточки и ласково глажу шёрстку Гектора, чтобы немного его успокоить.

– Пожалуйста, повтори ещё раз сначала и помедленнее. Так что случилось?

Гектор тяжело вздыхает и говорит.

– Я шёл за Стюартом до туалета. Не могу тебе объяснить зачем – разве что я с самого первого дня ни на грош не доверял этому хорьку. Во всяком случае, в туалете оказались и другие типы! Те, из чёрного минивэна! Я узнал их голоса! Стюарт подробно рассказал им про план. Ну, про наш план, о котором только что говорила Миа.

Ох, не может быть! Какой супернегодяй! Стюарт – двойной агент! Значит, он работает не только на РИНГ, но и на другую сторону! Прежде всего на неё!

– И что дальше?

– Он сказал что-то вроде: «Они не подали сигнал полиции, и теперь мы получим весь пирог, а не только кусок от него! Я сделал вид, что информировал полицейских. Значит, у нас достаточно времени, чтобы поехать в „централь“ и загрести там капусту! Как босс и планировал с самого начала…» Вот примерно так он сказал А потом…

У меня сильно зашумело в ушах, и я почти ничего не слышу из того, что ещё говорит Гектор. Спокойно, Тесса, ты должна сохранять спокойствие, уговариваю я себя, но всё напрасно.

– Что ты сказал? Я не поняла.

– Я сказал, что тебе надо срочно уходить отсюда. Из этого туалета. Сейчас они пойдут в кабинет музыки. Там Миа. Они разберутся с ней, а потом начнут искать тебя, если ты не появишься.

Снова шум в ушах, ещё сильнее прежнего! Я делаю глубокий вдох, выдох, но так и не могу взять себя в руки. Гектор замечает, что со мной что-то неладно. Он встаёт на задние лапки и смотрит мне в глаза.

– Тесса, сейчас не самый подходящий момент для паники! Ты должна успокоиться, и тогда у нас всё получится. Обещаю! – Он поднимает свою правую лапку, словно даёт клятву.

Это выглядит так комично, что я невольно смеюсь. А со смехом ко мне возвращается уверенность, что у нас всё как-нибудь уладится.

– ОК, – говорю я, – ладно, надо смываться. – Я осторожно смотрю через щёлку в коридор. Там никого нет. Я поднимаю Гектора с пола и тихонько выскальзываю из туалета, но тут же торможу. Голоса в холле перед кабинетами музыки! Обрывки слов и… крики!

– Отпустите меня! Свиньи! Бандиты! – Это голос Ким!

– Свиньи? – Смех, полный ненависти и презрения. – Ладно тебе, когда мы виделись в последний раз, я подарил тебе колье и клялся в любви. – Это точно Стюарт. И говорит он без американского акцента. Непостижимо! Он действительно обманул нас всех! – Но когда я увидел тебя на углу улицы с этим дурацким биноклем в руках, мне уже стало ясно, что наша следующая встреча пройдёт не так романтично. – Увидел на углу улицы? Так номер с повязкой на глазах был лишь ради шоу. Всё понятно. Он облопошил нас по полной программе!

– Ты… ты… подлый предатель! – кричит Ким, потом её голос затихает, и я больше не могу разобрать слов. Кто-то зажимает ей рот?

– Так, наконец-то тут стало тихо. – Это говорит парень, которого я огрела доской. – Третью мы тоже обезвредили, когда она стояла на улице. Сейчас она лежит в машине. Но она так не орала.

Ох, не может быть! Вероятно, они схватили Бейзу или Алекс! Шаги удаляются, потом хлопает дверь. Теперь они ждут меня в кабинете музыки!

– Что мы теперь будем делать? – шепчет мне Гектор. Я всё ещё держу его в руке.

– Прямо за углом лестница, которая ведёт в актовый зал, – шепчу я в ответ. – В нём есть второй выход по пожарной лестнице. Я надеюсь, что сумею открыть его изнутри, и тогда мы выйдем на улицу, не проходя мимо кабинета музыки.

На цыпочках я крадусь к лестнице и молюсь, чтобы в этот самый момент бандиты не выглянули из кабинета. Когда я благополучно поднимаюсь по ступенькам, за ворот моей футболки течёт пот.

– Тесса! – подаёт голос Гектор.

– Да?

– Ослабь немного хватку! Ты меня вот-вот раздавишь!

– Ох, прости! – Я снова делаю глубокий вдох и уже не сжимаю так сильно мышиное брюшко. Потом пробираюсь вверх по ступенькам к актовому залу. Осторожно нажимаю на ручку коричневой деревянной двери – и она открывается. Мне повезло!

– А теперь?

– Теперь я надеюсь, что та дверь возле сцены откроется так же легко. За ней лестница, она ведёт на школьный двор. Оттуда мы незаметно выйдем на улицу. Во всяком случае, я надеюсь на это. И потом мы должны предупредить Марианну – как можно скорее!

Гектор склоняет набок голову.

– Я бы советовал сразу ей позвонить.

– Суперская идея. Вот только тут одно маленькое но.

– Какое?

– Мой мобильник остался в рюкзаке. А рюкзак – в кабинете музыки.

– Проклятие! А что там с полицией? Ведь группа захвата должна быть где-то близко, чтобы обезвредить тех типов из минивэна!

– Правильно. Где-то рядом. Где-то в пределах километра. Пока мы её найдём, Стюарт и его сообщники уже давно приедут к Марианне. – Я вздыхаю.

– Тогда мы должны сами добраться до «централи» и предупредить Марианну, – сухо заявляет Гектор.

– Конечно, ты прав. Но как нам это сделать?

– На электричке?

Я качаю головой.

– С ожиданием и пересадками слишком долго.

– Такси?

Я снова качаю головой.

– Мой кошелёк тоже лежит в рюкзаке.

– Слушай, это невероятно. Тогда у нас только один выход.

– Какой?

Гектор бросает на меня решительный взгляд.

– Побежим бегом?

– Бегом? – недоверчиво переспрашиваю я.

– Да. Бегом. До «централи». Как можно быстрее!

– Но это почти десять километров. По-моему, ты плохо представляешь себе, с какой скоростью бежит человек.

Тут Гектор приосанивается и скрещивает на груди лапки.

– Тесса, неважно, насколько быстро бежит человек: если мы хотя бы не попытаемся, мы проиграли. Тогда бандиты будут у Марианны раньше нас и нападут на неё, а она не сможет подать сигнал полиции. К тому же, возможно, по дороге у нас появится ещё какая-нибудь классная идея, как нам поскорее предупредить Марианну!

Я неохотно признаю – пожалуй, мышь снова права. В любом случае бездействие хуже всего, это самое неудачное из всех решений.

– Ну хорошо, тогда давай попробуем, – соглашаюсь я. – Возможно, нам повезёт, и мы каким-то чудом опередим бандитов.

– Правильно. Ты мыслишь позитивно! Это мне нравится! – восклицает Гектор.

– И когда мы прибудем туда…

– …Тогда мы придумаем какой-нибудь безобидный предлог, чтобы вмешаться в секретные переговоры Марианны и подать ей тайком знак. Когда она увидит тебя, она всё равно поймёт, что дело пошло не так. Но главарь банды ни в коем случае не должен что-то заподозрить! Не исключено, что он вооружён и начнёт стрелять!

– Спасибо, ты подбадриваешь меня! А какой предлог мы придумаем?

Гектор кратко обдумывает мой вопрос.

– Допустим, что ты из свидетелей Иеговы, что ты хочешь поговорить о Библии. Ведь они всегда неожиданно появляются у дверей, когда их не звали. А теперь жми на газ!

Стеклянная дверь, ведущая на лестницу запасного выхода, открывается поворотом ручки. Я бросаю взгляд на двор школы – бандитов там нет. Осторожно перефрахтовав Гектора в карман джинсов, я бегу вниз по ступенькам, потом мимо корпуса младших классов, пересекаю школьный двор и выскакиваю на уличный тротуар. Там быстро принимаю решение. Электричка, несмотря на ожидание и пересадки, точно быстрее, чем попытка одолеть спринтом десять километров. Не говоря уж о том, что я не уверена, хватит ли у меня сил пробежать даже половину этой дистанции. Короче, курс на желдор!

– Эй, Тесса! За тобой гонятся призраки?

Тимо! На скутере! Прямо передо мной на улице!

– Тебя мне послали небеса! – кричу я и с трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься к нему на шею.

– Ого! – смеется Тимо. – Вот такое приветствие мне по вкусу! Я недавно видел Бейзу и понял, что ваша репетиция, вероятно, закончилась, раз твоя коллега уже свободна.

Я киваю:

– Да-да, всё закончилось. И теперь у меня к тебе очень срочная просьба и вообще нет времени на объяснения. Ты можешь срочно, очень срочно отвезти нас в Шпайхерштадт?

– Вас? – Тимо морщит лоб.

– Э-э, меня. Я хотела сказать, отвезти меня в Шпайхерштадт.

– В Шпайхерштадт? Зачем?

– Тимо, пожалуйста, – говорю я жалобным тоном, – мне очень срочно нужно туда попасть. Срочно!

– ОК, ясно, – уступает он и снимает с плеча рюкзак. – Тогда надевай шлем и вперёд! – Он достаёт второй шлем и нахлобучивает мне на голову. Я поправляю шлем и вскакиваю на скутер позади Тимо.

– Кервидершпитце! – кричу я потом. – На Эльбе, всё время прямо. И пожалуйста, как можно скорее!

– Слушай, разве он не сказал, что на скутере поставлено ограничение скорости? – вмешивается тут Гектор. – Тогда вы будете ехать сто лет.

– Тимо, – снова кричу я, – скутер может ехать быстрее? Ведь ты говорил, что у него предел – пятьдесят.

Тимо поворачивает голову:

– Вообще-то, формально на нём стоит ограничитель, и я имею право ездить лишь не быстрее двадцати пяти километров. Но… вообще-то, можно и чуточку быстрее. Просто вчера я не хотел тебя пугать.

– Тогда ЖМИ НА ГАЗ! – ору я во всю глотку.

Тимо поворачивает ручку газа, и его «Веспа» делает настоящий прыжок вперёд. Ого, ОК, это уже быстро!

Мы несёмся вниз к Эльбе, потом по Эльбскому шоссе в сторону порта. После парочки отчаянных манёвров Тимо обгоняет передние авто. В обычной обстановке я от страха уже свалилась бы с сиденья, но теперь молюсь, чтобы он и дальше не сбавлял темпа. Некоторые машины сигналят, когда мы обгоняем их; вероятно, им не нравится наша манера езды. Но Тимо не обращает на это внимания, и мы мчимся дальше. Я бросаю взгляд через плечо – слава богу, чёрного фургона пока ещё не видно!

Справа появляется здание с куполом – въезд в старый туннель под Эльбой. Значит, мы почти прибыли. От встречного ветра у меня текут слёзы, и я надеюсь, что у Тимо их нет, иначе получится полёт вслепую. Впрочем, кажется, у него нет такой проблемы, так как Тимо уверенно сворачивает направо и едет через мост, ведущий к Кервидершпитце.

– Что теперь? – кричит он. – Мы почти на месте.

– Дальше на улицу Кервидер, почти до «Миниатюрной страны чудес», – командую я. Не проходит и двух минут, как впереди появляется старое здание склада. – Стой! – ору я. – Прямо тут! Возле уличного указателя!

Тимо тормозит, я соскакиваю с сиденья и хочу бежать в здание, но он крепко хватает меня за рукав.

– Ты наконец-то скажешь мне, в чём дело?

– Позже – клянусь тебе!

– Тогда я пойду с тобой. – Тимо тоже слезает со скутера и вынимает ключ зажигания.

– Нет, пожалуйста, не надо! – говорю я.

Но Тимо не соглашается:

– И не проси, Тесса. Судя по твоему виду, тут что-то серьёзное. И раз это так, я не отпущу тебя одну.

– Но там внутри может быть очень опасно.

– Тогда тем более я пойду с тобой.

– Слушай, избавься наконец от него, – бурчит Гектор в моём кармане. – Ведь ты не одна.

– Как мне объяснить ему это? – шиплю я в ответ. – Мы не можем терять драгоценное время на разговоры.

Я поворачиваюсь к Тимо и киваю:

– Ладно, пойдём!

Мы вбегаем в здание, и я мчусь вверх по лестнице, этаж за этажом. Вскоре, совершенно запыхавшись, мы стоим перед дверью огромного помещения под крышей, в котором Ким, Миа и Алекс беседовали с мистером Невидимкой и передали ему камни для лабораторного анализа. Я тихонько приоткрываю дверь и прислушиваюсь. Никого. Никаких голосов. Я полностью распахиваю дверь.

В мансардном помещении пусто, никаких следов Марианны и главаря банды. Где же они? Где можно спокойно обсудить и совершить сделку? Правильно. В кабинете! А это этажом ниже. Там мы встретились с Марианной, когда она приехала в «централь» после звонка девочек.

– Надо спуститься на один этаж, – говорю я и делаю шаг к лестнице.

Тимо вздыхает.

– Почему? Ах, извини, я забыл – никаких вопросов.

Я невольно усмехаюсь.

На том этаже мы идём по коридору, кабинет находится в его конце. В отличие от мансардного этажа с его единым пространством, тут как минимум десять помещений, судя по дверям. Вскоре я слышу голос Марианны; кажется, она с кем-то беседует. Оживлённо. Я подхожу к двери и пытаюсь что-то расслышать.

– … и это действительно совершенно необыкновенные камни, ничего не скажешь. – Она смеётся.

– Поверьте мне, они стоят своей цены, каждого цента, – отвечает её собеседник.

Я вздрагиваю – этот голос я уже слышала! Но где?

– Деньги у вас с собой?

– Разумеется. В этом чемоданчике. Пять миллионов евро. Десять тысяч банкнот по 500 евро без сквозной нумерации. Как мы и договаривались.

Очевидно, Марианна ещё не подозревает, что это ловушка. Не удивительно, ведь она уверена, что это мы приготовили ловушку для бриллиантовой мафии, а не наоборот. Миа не смогла её предупредить; вероятно, она лежит связанная рядом с Ким в кабинете музыки.

– Тогда давайте поглядим на них. Я захватил с собой детектор банкнот. Проверка займёт некоторое время.

Этот голос! Откуда я его знаю?

– Давай, Тесса, зайди и скажи, что ты хочешь поговорить о Библии! Скорее!

Линдстрём! Это Линдстрём! Ювелир из Берлина! Проклятье – он меня знает!

– Я не могу зайти, – шепчу я, слегка нагнувшись к моему карману. – Тот тип меня знает, он тут же поймёт, что к чему.

– Блин! – пищит Гектор.

– Что ты сказала? – спрашивает за моей спиной Тимо.

– Э-э… я… э-э… это я говорю сама с собой. – Потом я поворачиваюсь к Тимо и размышляю. Подаст ли Марианна сигнал полиции, если Тимо зайдёт в кабинет и скажет, что он хочет поговорить с ней о Библии? Вряд ли. Она не знает его и подумает, что он… ну да, что он действительно из свидетелей Иеговы. Я лихорадочно ищу решение. Как же быть?

– Тесса, что такое? Ты смотришь точно так же, как это было в прошлом году со мной, когда мне нужно было взять интервью с Эдом Шираном. Мне тогда было чуточку страшно, и я не знал, что мне делать.

– Школьная газета! Точно! Вот что!

– Тимо, у тебя в рюкзаке найдётся что-нибудь, на чём можно писать?

– Ясное дело. Мой блокнот. И ручка.

– Дай-ка мне.

Он выуживает то и другое и протягивает мне. Я царапаю записку на первой страничке.

– Слушай меня внимательно, Тимо. Это невероятно важно. Сейчас ты зайдёшь в кабинет. Там сидит менеджер «Бешеной четвёрки». С белыми волосами, ты её знаешь.

Тимо кивает.

– Прекрасно. Ты заходишь и говоришь, что ты Тимо Эрхард из школьной газеты «Большая перемена» и что ваша секретарша заказала тебе срочное интервью про «Бешеную четвёрку». Ты приготовил пару вопросов. И с этими словами ты сунешь ей под нос твою страничку из блокнота. Понятно?

– Э-э, нет. Слышать-то слышал. Но ничего не понял.

– Пожалуйста, просто сделай так, как я говорю!

Тимо качает головой, берёт у меня блокнот, стучится в дверь и открывает её, не дожидаясь ответа.

– Ты с ума сошла? – возмущается в моём кармане Гектор. – Зачем ты отправила его с такой чепухой? Школьная газета! Бред какой-то!

– Не бред, а наш последний шанс выбраться более-менее целыми из этой ситуации.

Внезапно в открытую дверь шестого этажа врывается шум. Откуда-то снизу. Хлопают двери, и кто-то бежит вверх по ступенькам. Торопливо – шаги стремительно приближаются.

– Проклятие, они уже здесь! – ужасается Гектор. – Надеюсь, твоя идея сработает – скажи, пожалуйста, что ты написала в блокноте?

Я не успеваю ответить на его вопрос, потому что в дверях появляется Стюарт и вскоре уже стоит передо мной. К сожалению, не только он. Следом бегут и его дружки со стройплощадки.

– Хелло, Тесса! – говорит он. И его голос звучит не слишком приветливо.

Я тут же понимаю, у него и намерения не очень хорошие. Стюарт подруливает прямо ко мне и хватает за руки. Я с размаху бью его по коленке, и он ненадолго отпускает меня, но толку мало, я всё равно не могу проскочить мимо двух других типов. Один пытается меня поймать, я увёртываюсь – и оказываюсь в руках другого.

– Проклятие! – орёт в этот момент Стюарт, и я вижу краешком глаза, что на его руке болтается Гектор. Очевидно, он вцепился в неё зубами. Очень смелый поступок, но и абсолютно бесполезный, так как Стюарт сбрасывает его с руки быстрым движением. Гектор падает на пол. Стюарт хочет раздавить его ногой, но не дотягивается.

Тогда Стюарт достаёт что-то из-за пояса. Оружие! Целится в Гектора, который всё ещё валяется у стены, оглушённый. Кто-то громко кричит «НЕ-Е-ЕТ!!!» – к моему удивлению, это я сама. С криком я бросаюсь на Стюарта и бью его по руке. Звучит выстрел, с потолка сыплется штукатурка.

Через две секунды распахивается дверь кабинета, и в коридор выходит господин Линдстрём.

– Что тут творится?

Стюарт стряхивает с себя известковую пыль и поворачивается к нему:

– Ах, пустяки, не беспокойтесь, босс.

– Что-то не походит на пустяки, Паули!

Две вещи доходят до меня в этот момент: Что Джей на самом деле не Стюарт, а Паули. И что его босс не очень доволен ходом событий. Ладно, последнее можно наверняка сказать и про Марианну. Вероятно, она была ошеломлена, когда выяснилось, что приятный господин Линдстрём из Берлина на самом деле не любезный ювелир, а главарь банды, который наблюдал за ней всё это время. Другими словами, я подозреваю, что у неё есть все основания быть недовольной данным оборотом событий. Вот появляется в дверях и Марианна, и – какая неожиданность! – её лицо тоже не выражает особой радости!

– Босс, – сообщает Паули, – маленькая девочка хотела тут поднять шум, но я ей помешал, можно так сказать. – С этими словами он направляет на меня оружие.

Честно говоря, это меня сдерживает, а мне ведь так хочется ещё раз врезать ему по ноге за «маленькую девочку»!

– Ты лучший сотрудник нынешнего месяца! – хвалит его Линдстрём. – Теперь перейдём к вам, моя дорогая, – обращается он к Марианне. – Согласитесь, что этот день проходит не совсем так, как мы планировали. И я догадываюсь, что прежде всего совсем не так, как планировали вы. Потому что сейчас произойдёт следующее: я возьму ваши пять миллионов и мои камни и благополучно покину эти чертоги вслед за моими сотрудниками. – На его лице играет лукавая улыбка. – Но чтобы это произошло максимально спокойно, мы вынуждены, к сожалению, просить у вас позволения вас связать. Прошу прощения за такое неудобство, но так будет лучше для всех. Мы ведь не хотим устраивать тут безобразные сцены насилия, верно?

Марианна молчит, и лично меня это очень огорчает, так как больше всего мне хотелось бы сейчас увидеть, как кто-нибудь задал бы перцу этому надутому идиоту. Но вместо этого мы позволяем, один за другим, чтобы Паули и его подручные связали нас. И мало того, они ещё заклеивают скотчем рты Марианне, Тимо и мне. Действительно досадно!

– Мои дорогие, – продолжает с насмешкой Линдстрём, – мне было приятно работать с вами над сделкой. Поначалу у меня действительно были сомнения, удастся ли нам забрать у вас деньги с помощью нашей наживки. – Он вздыхает и качает головой. Потом по его лицу расползается ухмылка. – Но, к счастью, после нашего маленького спектакля с похищением Паули вы основательно раскошелились. С вашей стороны это было поистине благородно. – Он делает паузу и вздыхает. – Так. Теперь нам, к сожалению, пора уезжать. Надеюсь, что вас скоро найдут. Самое позднее – когда завтра учитель откроет в школе кабинет музыки и обнаружит остальных из вашей группы. Тогда всё и прояснится. Счастливо оставаться!

Паули и его приятели заталкивают нас в кабинет. Линдстрём заходит следом, закрывает чемоданчик с деньгами, берёт его со стола и уходит. Потом захлопывается дверь, и мы слышим, как снаружи поворачивается ключ в замке. Мы заперты. Вот это номер! Какой безумный день в моей пока ещё недолгой карьере секретного агента!

Какое-то время стоит полная тишина. Конечно, ещё и оттого, что мы все связаны. Но тут есть и важное преимущество: благодаря этому мы отчётливо слышим одно-единственное слово из рации, прикреплённой под столом, за которым сидели Марианна и Линдстрём. Это в самом деле одно-единственное слово, но никогда ещё никакие слова не вызывали у меня такого счастья и триумфа. Слово ВПЕРЁД!

И тут же здание вздрагивает от взрыва. Мы слышим громкие крики и топот – похоже, что внизу идёт настоящий бой. Потом сквозь щель под дверью к нам вползает туман, и вскоре у меня в глазах появляется жжение. Слезоточивый газ! Ой, я боюсь, что Гектор получит полную дозу, если он всё ещё валяется на полу!

Затем раздаётся стук в нашу дверь; он усиливается, делается всё мощнее. И, наконец, ТРАХ-ТА-РА-РАХ! Дверь трещит и распахивается. В кабинет вбегают чёрные фигуры людей в шлемах и с масками на лице – полиция. В руках у них что-то вроде тарана.

– Фрау Моррисон? – кричит один из них.

– М-м-м-м-м! – отвечает Марианна.

Полицейские распахивают окно, чтобы газ улетучивался, и освобождают Тимо, Марианну и меня от пластыря и верёвок.

Мои читатели часто спрашивают меня, как вообще рождается книга. И я честно отвечаю так: хорошая книга получается только тогда, когда в её создании участвует много народу. Я начну по порядку, с первых шагов рабочего процесса, и особенно хочу поблагодарить ТТ «Team Tessa» (команда «Тесса»).