К моему удовлетворению, в помещении, куда я попал, царил полумрак. Свет исходил только от прикрытой зелёным абажуром настольной лампы, но его было слишком мало, чтобы лишить меня укрытия Тени.

На фоне плотно сдвинутых портьер сидел старик с рыжей бородой и клочковатыми волосами, обрамлявшими лысину. Крючковатый нос, тонкие губы, глубоко посаженные глаза, почти не видные под выпуклыми надбровными дугами. Одет старик был в халат. В правой руке он держал стальной секундомер. Ждал, пока истекут три минуты, что купили у него Энгманы.

Когда я оказался в комнате, Прыгун сидел, замерев, словно статуя, но затем поднял глаза и уставился на портал. Брови его озадаченно сдвинулись. Видимо, время подходило к концу.

Я направился к нему, держась в Тени. Когда подобрался совсем близко, маг насторожился: выпрямился и начал озираться. В глазах его мелькнула настороженность.

— Кто здесь? — спросил он тихо и неуверенно.

Затем опустил взгляд на секундомер. Оттуда, где я стоял, было слышно тиканье его механизма. Стрелка быстро приближалась к отметке «60». Старик нервно побарабанил пальцами по столу, снова глянул на портал.

И в этот момент я схватил его за шиворот, сдёрнул со стула и, использовав ускорение, поволок к синей рамке, парившей над истёршимся, побитым молью ковром.

Чародей издал испуганный и растерянный возглас, секундомер выпал у него из руки. Старик попытался схватиться за кресло, но пальцы соскользнули с обивки. А в следующий миг синяя рамка мигнула и пропала.

Чёрт!

Я, конечно, и не думал, что успею вернуться, да ещё с добычей. Но было бы здорово, если б получилось. Увы, три минуты — это меньше, чем кажется. А в моём распоряженнии было всего несколько секунд.

— Кто здесь⁈ — воскликнул старик, пытаясь подняться, но я продолжал крепко держать его за воротник.

Ещё не хватало, чтобы Прыгун сотворил новый портал и улизнул.

Приставив кончик агрика к его подбородку, я заставил его замереть.

— Как тебя зовут? Не врать!

— Ро… Родион, — отозвался чародей, косясь, но не видя меня.

— Фамилия!

Маг сглотнул.

— Коровин.

Я слегка надавил сталью на подбородок.

— Документы есть?

Старик вытащил из-за пазухи паспорт и замер, держа его в вытянутой руке. Я вышел из Тени и забрал документ. Маг при этом испуганно вздрогнул.

— Кто вы такой⁈ — спросил он, запинаясь.

— А к кому вы отправили убийц? — ответил я, открывая паспорт.

Надо же, не соврал. И правда, Родион Коровин. Простолюдин, семьдесят два года.

— Вы… маркиз? — спросил чародей.

— Он самый. Спасибо, что позвали в гости. Весьма польщён.

— Но… я не звал!

— Как же? Дверь открылась, и я вошёл.

Маг снова сглотнул. Ответить не решился. Скастовать портал — тоже. И правильно.

— Думаю, нам есть, о чём поговорить, — сказал я. — Предлагаю сделать это у меня.

— Ваше Сиятельство, мне просто заплатили! Лично против вас я ничего не имею! Клянусь!

— Охотно верю. В свою очередь спешу заверить, что лично против вас тоже ничего не имею. Тем более, что мы едва знакомы. Но согласитесь, что кое-какой счёт у меня к вам нарисовался.

— Я заплачу!

— О, я уверен, что ваши услуги стоят недёшево. И деньги у вас водятся. Но я предпочитаю сам назначать цену и способ оплаты. Так что давайте — создавайте портал в то же место, куда отправили Энгманов.

— Вы их убили?

— Увы, пришлось. А что, вы против?

— Эм… Нет. Конечно, нет. Вы в своём праве.

— Именно. И вас порешить тоже могу с чистой совестью. Так что хватит болтать, господин Коровин. Делайте дверь!

— Но я не могу!

— Почему это?

Кончик агрика сильнее упёрся в подбородок чародея, проколол кожу, и по нему потекла кровь. При виде неё демон заурчал, но я мысленно послал его куда подальше. Этот старик мне нужен живым.

— Я потратил все силы на создание этого портала! — в отчаянии завопил Прыгун. — Целых три минуты! Это очень долго. Мне нужно восстановиться!

— Сколько? — спросил я.

— Не меньше недели! Даже чтобы просто открыть портал для мгновенного перемещения. Причём на небольшое расстояние.

— Не ври мне, старик! — проговорил я, добавив в голос стали. — Ты знаешь, кто я такой?

— Да! Конечно, Ваше Сиятельство! Эти парни сказали, что просто хотят устроить вам сюрприз! Разыграть!

— Не ссы мне в уши, — перебил я. — За дурака меня держишь?

— Нет, ни в коем случае!

— Тогда перестань выкручиваться. Они собирались меня убить, и ты это прекрасно знал. Так что теперь ты мне должен. Очень не советую пытаться сбежать. Ясно?

— Не буду! — поспешно ответил Коровин.

— Вы действительно не можете создать сейчас портал? Это сэкономило бы нам время. Потому что в гости ко мне мы в любом случае отправимся.

— Правда, не могу, — ответил чародей. — Это очень сложная техника. Требует много Живы.

Я отпустил старика, и он, наконец, повернулся ко мне лицом. Руки у него дрожали.

— У вас случайный Дар? — спросил я.

— Да, Ваше Сиятельство.

— И вы оказываете время от времени услуги. Перемещаете людей. За большие деньги.

— Не всех. Только по рекомендации. Мне приходится скрываться.

— Ещё бы! Наверное, любой род был бы счастлив заполучить такого мага. Но вам столько лет удавалось скрываться. Интересно, как?

Коровин развёл руками.

— Да просто сбегал, если что!

— С помощью порталов?

— Ну, да. Нет-нет, сейчас я никуда не денусь. Мне, и правда, не открыть в ближайшую неделю даже крошечной дверки. Проклятая жадность! Хотел ведь в последний раз заработать…

— Где ваш гонорар?

Коровин уныло махнул в сторону кресла, и я увидел прислонённый к нему чемодан.

— Берите с собой.

Старик тут же воспрянул. Подхватил кейс.

— Предупреждаю, господин Коровин: попытаетесь сбежать, и очень сильно об этом пожалеете. Советую принять моё приглашение в гости.

— Куда ж мне деваться? — снова поник Прыгун.

Я отодвинул занавеску. К моему удивлению, пейзаж за окном был знакомым.

— Мы в моём уделе?

— Конечно. Чем ближе конечная, тем проще открывать двери. Тем более, держать их три минуты.

Интересно, откуда у Энгманов столько денег, чтобы оплатить услуги старика. Не иначе, как отцовский сейф обнесли или что-нибудь в этом роде. Не из карманных же накопили. А это значит, что Коровина они почти наверняка планировали убить и вернуть бабки туда, откуда взяли. В общем, повезло чародею, что встретил меня.

— У вас есть машина? — спросил я.

— Есть. Вот ключи.

— Хорошо. Вы и поведёте. Думаю, мой замок вы найдёте. Давайте, господин Коровин, вперёд. Вернее, вниз. И постарайтесь не споткнуться. Я не хочу, чтобы вы случайно сломали себе шею.

Покинув квартиру (очевидно, арендованную специально для того, чтобы оправить в мою спальню анималистов), мы двинулись по лестнице на первый этаж.

Спускаться пришлось недолго, однако на улице мы практически столкнулись с тремя здоровенными мужиками. По цвету их волос я сразу понял, что они приехали с Энгманами. Очевидно, это была их охрана. Телохранители уставились на нас, а затем потянулись к пушкам, спрятанным под пальто. Ждать, пока они их достанут, я, конечно, не стал. Первого ударил в челюсть, второго наградил пинком в колено, а третьего пронзил агриком. Конечно, зачарованный клинок не для этого, но что делать? Ничего другого у меня в руках в тот момент не было.

Уложить первого не удалось, хотя хук получился отменный. Видимо, мужик попался реально здоровый. Он схватил меня за плечо и достал-таки пистолет. Пришлось врезать ему коленом в пах и, когда он согнулся, приложить оголовьем меча в затылок. Второй тем временем бросился на меня, попытавшись сбить с ног, но споткнулся и рухнул передо мной. Правда, вцепился в штанину. Я ударил его носком ботинка в висок. Голова телохранителя резко дёрнулась, но он всё равно попытался встать. Чёрт, да что они такие живучие⁈ Взмах клинка, и сталь рассекла череп охранника. Последний почти успел наставить на меня пушку, но я выбил её ногой и пронзил ему сердце. Три трупа. А ведь могли просто дать нам пройти.

— Вы убили их! — воскликнул Коровин в ужасе.

— Спасибо, что просветили, а то я не заметил. Где ваш автомобиль? — спросил я резко.

— Та… там! — заикаясь, ответил Прыгун и указал на маленький белый седан, припаркованный чуть дальше по улице.

— На место водителя, — велел я. — И без глупостей! Если не хотите составить компанию этим троим.

Через две минуты мы уже ехали в замок. Старик нервно поглядывал на меня.

— Что вам нужно, господин маркиз? — наконец, спросил он.

— Ваши способности. Разве не очевидно?

— Вы не собираетесь меня убивать?

— Убивать? Такого редкого специалиста? Ни в коем случае. Напротив, хочу предложить вам на меня работать. Защита, соцпакет, все дела.

— Я могу подумать? — после паузы спросил старик.

— Нет. Это, в обещем-то, не совсем предложение. Скорее, плата за то, что вы отправили в мою спальню убийц.

— Ясно, — кивнул Коровин. — Гарантируете мне безопасность?

— Само собой.

Мой спутник вздохнул.

— Я всю жизнь бегал от таких, как вы, — сказал он. — Тех, кто хотел прибрать меня к рукам. Но сейчас… я слишком стар. И свобода уже не кажется такой уж желанной. Если честно, я даже рад.

— Ну, и отлично.

— Что мне придётся делать на службе? Перемещать вас?

Я кивнул.

— Время от времени.

— У меня просьба.

— Слушаю.

— Моя дочь. И внуки. Деньги, которые я зарабатываю, идут им. Можно мне последний гонорар тоже передать семье?

— Я на ваши бабки не претендую. Делайте с ними, что хотите. Только не пытайтесь сбежать. Вы ведь понимаете, что теперь, когда я знаю, кто вы, это может быть чревато для ваших близких?

Старик кивнул.

— Я не стану нарушать условия договора, — сказал он. — Мне это ни к чему. Я просто хочу спокойно прожить, сколько осталось.

— Хороший план, — одобрил я. — Значит, решено.

— Решено, Ваше Сиятельство. Должен предупредить, что я должен точно знать, куда именно открывать портал. Иначе могут быть… неприятности.

— Это предоставьте мне. Как вы восстанавливаете силы?

Прыгун пожал плечами.

— Как и все. Медитациями. Ну, и время, конечно, имеет значение.

Да, в этом смысле мне повезло с демоном. Благодаря ему я имел возможность делать это куда быстрее. При необходимости.

В замке наше появление вызвало переполох. Особенно убивались Марта и Аглая, отвечавшие за охрану. Пришлось даже на них прикрикнуть, чтобы перестали причитать по поводу того, что я подвергся опасности, а они и знать не знали. Как и про моё отсутствие. Виноваты они не были. Телепортация — дело такое.

Я поручил старика заботам дворецкого и велел его сторожить. А утром связался со Свечкиным и велел ему взять под наблюдение семью Коровина.

— Они не должны улизнуть, — добавил я напоследок. — Но и пострадать тоже.

— Значит, наблюдение и охрана? — уточнил начальник разведки.

— Именно так.

— Могу я узнать причину?

— Когда зайдёте ко мне. Это не телефонный разговор.

Несмотря на защищённость линий, я старался лишнего не болтать. Мало ли какие умельцы есть. А моей персоной и моими делами в городе точно интересуются.

После школы, в которую я ходил всё с большей неохотой и не мог дождаться, когда, наконец, закончится учебный год, и это издевательство прекратится, меня ждал приятный сюрприз: позвонила София и сообщила, что глава Шестого отдела согласился со мной встретиться и обсудить условия сделки. Более того, он пригласил меня на ужин. Правда, не к себе домой, а в ресторан «Сиреневый сад», довольно престижный, как заверила меня девушка.

— Тебе там понравится, — сказала она. — Меню просто блеск. Обязательно попробуй грибной жульен. Это сказка!

— Угу, непременно. Спасибо за помощь.

— Это самое малое, что я могу сделать в благодарность за то, что спас меня.

— Считай, что мы в расчёте.

— Здорово. Терпеть не могу быть в долгах. Удачи на переговорах.

Так что в половине шестого я выехал на встречу с одним из самых влиятельных людей в империи. С надеждой, что итогом нашей беседы станут архивы по секретным исследованиям трансформаций и действию пыльцы.

Ресторан оказался большим и современным. Даже оркестр имелся. Всё сверкало и сияло. Мрамор, хрусталь, льняные скатерти и зеркала. В общем, заведение для богатых.

Архип Голицын, новый начальник Шестого отдела и один из близких родственников императора, ангажировал отдельный кабинет для нашей встречи. Я сразу заметил его охрану, расположившуюся в зале под видом посетителей. Однако за столом меня Голицын ждал один. Увидев под его глазами характерные складки, скрывающие глаза демона, я не удивился. Понятное дело, что Его Величество решил назначить на должность гарантированно лояльного к нему человека.

— Маркиз, добрый вечер, — протянул ладонь Голицын, когда я вошёл. — Вы ровно в семь. Точность — вежливость королей, как говорится, — он широко улыбнулся, но в глазах была лишь настороженность.

— Я не король, а лишь преданный слуга Его Величества. Рад знакомству.

— Взаимно. Вы человек выдающийся, даже удивительный. Говорю это без лести. Не в моих привычках преувеличивать.

— Благодарю.

— Мне передали ваше предложение. Но не сказали, что вы хотите получить взамен. Надеюсь, сегодня вы меня просветите?

— Непременно.

Голицын снова улыбнулся.

— Отлично! Тогда давайте сделаем заказ. Предпочитаю беседовать за едой. Настраивает на нужный лад, знаете ли. В меню не указаны цены, но вам незачем беспокоиться, сможете ли вы себе позволить блюда, верно?

Я кивнул.

— Да, быть богатым — сплошное удовольствие.

— Совершенно с вами согласен.

Минут через пять мы отправили официанта восвояси, отложили меню и уставились друг на друга.

— Итак, — проговорил Голицын. — Вам известно, как золотая пыльца попадает в город. Не расскажете, откуда?

Я покачал головой.

— Не расскажу. Это значения для нашей сделки не имеет.

— Согласен. Вопрос не принципиальный. Просто любопытно. Ну, а как её добывают в услових Пустоши, вам тоже известно? Признаться, меня мучает этот аспект.

— Нет, не известно, — соврал я. — Могу только сообщить, каким образом её доставляют.

— Что ж, тоже неплохо. Но давайте дождёмся заказа. А пока назовите цену. Признаться, я даже не представляю, что Шестой отдел может вам предложить. У нас довольно узкая сфера деятельности. Так что я заинтригован.

— Результаты исследований влияния пыльцы на человека, — ответил я. — И, в целом, процессов трансформации под влиянием сырой магии. Все архивы, полностью.

Голицын приподнял брови, затем подался вперёд.

— А позвольте спросить, господин маркиз, зачем они вам?

Вопрос ожидаемый. И я к нему, ясное дело, был готов. Так что ответил, не раздумывая:

— За тем же, зачем вам.

Голицын нахмурился.

— Мы проводим исследования по приказу Его Величества.

— Но цель же у них есть. Да и в чём проблема? Разве от вас убудет, если поделитесь?

— Я не сказал, что это проблема, — немного помолчав, проговорил Голицын. — Впрочем, я особо и не жду, что вы ответите правду. Ладно, допустим, вы получите архивы. Что конкретно предлагаете за них?

Я достал из кейса, который прихватил с собой, папку с подготовленными отделом разведки данными о поставках пыльцы из Пустоши.

— Всё. Имена, в том числе. Вы сможете полностью остановить траффик. Если захотите.

— Конечно, хотим. Проклятая пыльца — главная причина трансформаций.

— Я знаю. В некотором роде, мы с вами коллеги.

— Могу я взглянуть на материалы?

— Поверьте, они вас полностью удовлетворят. Не стану же я вас разводить.

Голицын побарабанил пальцами по столу.

— Ладно, я вам верю. Но архивы… Понадобится время, чтобы сделать копии.

— Простите, но я хочу получить архивы сегодня.

Ещё не хватало, чтобы мне предоставили только часть из них. Именно из-за подобных опасений я и не стал заранее говорить Голицыну, что именно прошу за сведения о Жучке и его подельниках.

Мой собеседник нахмурился. Явно именно это провернуть он и планировал. Но ему хватило ума понять причину, по которой я хотел забрать результаты исследований немедленно. Он усмехнулся.

— Что ж… Могу я рассчитывать, что архив не пойдёт дальше? Сведения не то, чтобы секретные… И всё же, незачем ими разбрасываться.

— Это в мои планы не входит, уверяю.

— В таком случае мы договорились.

Беседа продолжалась и за едой, но было заметно, что Голицыну не терпится завладеть данными по поставкам пыльцы в город, так что ужин получился недолгим. Меня это вполне устраивало. Из ресторана мы отправились в управление Шестого отдела, где я пронаблюдал за тем, как делаются копии. Голицын в это время изучал папку.

— Вы довольны? — спросил я, когда мне выдали все бумаги.

Пачка получилась внушительной. Кейс оказался заполнен целиком.

— Вполне, — кивнул Голицын. — Более, чем. Значит, гильдия охотников… Хм… Кто бы мог подумать!

— Это проблема?

— И да, и нет. С профсоюзами всегда непросто. Однако это уже моя забота.

Когда я вернулся в замок, то сразу же устроился в библиотеке — изучать полученные материалы. Однако очень быстро мне стало ясно, что без специалиста не обойтись. Многие вещи требовали разъяснений. Так что я поручил Антону подобрать кого-нибудь, умеющего держать язык за зубами. Управляющий заверил, что устроит это за пару дней.

А утром за завтраком я увидел репортаж, в котором сообщили о трагической гибели Карташова.

— Причиной стал выстрел, произведённый его дочерью Юлией, — сказал ведущий новостей, пока за его спиной мелькали кадры дома главы профсоюза. — После чего девушка покончила с собой. Причины трагедии выясняются, но уже сейчас известно, что у господина Карташова в последнее время были плохие отношения с дочерью.

— Дайте мне телефон, — велел я слуге. — Немедленно.

Свечкин ответил практически сразу.

— Да, Ваше Сиятельство.

— В курсе, что Карташов убит?

— Так точно. Видел только что по телевизору. Как раз хотел вам позвонить.

— Его дочь застрелилась.

— Да, весьма печально. Зайти к вам?

— Если успеете.

Начальник разведки прибыл быстро.

— Вы знаете, почему девушка покончила с собой? — спросил я сходу.

— Такова была заложенная в неё программа.

— Но я не давал подобного распоряжения.

— Знаю, Ваше Сиятельство. Подозреваю, что Елагин проявил инициативу. Видимо, ему очень не хотелось оставлять свидетеля.

— Но она же ничего не должна была помнить.

— Я лишь предполагаю, господин маркиз. Никакого иного объяснения в голову не приходит. Разве что она ужаснулась содеянному. Но я в этом сомневаюсь.

— Выясните это, пожалуйста.

— Разумеется. Сегодня же займусь. Но смерть девушки в наших интересах, не так ли? Теперь она не сможет опровергнуть подлинность дневника.

— Она и не должна была. Это ведь было в программе.

— Возможно, Елагин не так уж уверен в своих способностях. Если окажется, что дело в нём, что мне предпринять.

— Ничего! — ответил я, подумав. — Что сделано, то сделано. Я просто хочу иметь ясность в этом вопросе.

Свечкин кивнул.

— Конечно. Что-нибудь ещё?

— Да. Когда выберут нового главу профсоюза, сообщите мне. Я должен с ним встретиться. Надеюсь, он окажется посговорчивей.

— Собрать на него информацию?

— Само собой. На этом пока всё.

Не то, чтобы смерть девушки меня расстроила или выбила из колеи. В принципе, такой поворот был даже лучше — тут Свечкин прав. Но я терпеть не могу, когда в мои планы вносятся коррективы. И, самое главное, получалось, что действия Елагина не были проконтролированы достаточно тщательно. По какой причине? Халатность нанятого агента? Или анимансер может делать то, что проконтролировать невозможно? Это стоило обдумать.

Как раз об этом я размышлял в школе, стоя в очереди в буфет, когда ко мне вдруг подошла Оля Тарковская — одноклассница с синим карэ.

— Извини, Коль, можно с тобой поговорить, когда пообедаешь? — спросила она.

— Эй, подруга, это мой парень, вообще-то, — тут же заявила Каминская.

— Это по делу! — быстро ответила Тарковская. — Четное слово.

— Какие у тебя могли резко появиться дела? — прищурилась Глафира.

— Так, спокойно, — улыбнулся я. — Не надо устраивать сцен.

— Да я и не собиралась. Просто чертовски интересно, — Каминская смерила Олю ледяным взглядом. — Смотри у меня, подруга!

— В конце перемены, — сказал я Тарковской. — Если ненадолго.

— Всего на пару слов, — кивнула та.

— Видать, секрет какой-то, — проговорила Каминская, когда она отошла к столу, за которым обедала с подружками. — Раз при мне говорить не стала.

— Давай без этого, — поморщился я. — Никто у тебя меня не уведёт.

— Знаю. Просто удивилась. Ладно, плевать. Так вот, насчёт химии, — и она продолжила бубнить о предстоящей контрольной.

Я особо не прислушивался. Тарковская меня удивила: действительно, какое у неё могло вдруг появиться дело? Мы практически не общались. Она была, так сказать, из другой тусовки.

Во время обеда она то и дело бросала в мою сторону быстрые нетерпеливые взгляды. К неудовольствию Каминской.

Когда до конца перемены оставалось минут пять, я кивнул дузьям и встал.

— На минутку. Встретимся в кабинете.

Поставив поднос возле двери в подсобку, я направился к двери, возле которой Оля меня поджидала, переминаясь с ноги на ногу.

— Глаша готова меня убить, кажется! — робко улыбнулась она, когда я подошёл.

— Так и есть. Не бойся, я держу её в узде. Что ты хотела сказать?

— Папа просил передать, что хочет с тобой встретиться.

— По какому вопросу?

— Не знаю, Коль. Что ему сказать?

Отец Тарковской был одним из баронов Синего клана. Насколько я помнил, занимался финансами — банки, биржа, инвестиции, даже букмекерские конторы. Последние, конечно, крышевались бандитами, и я подозревал, что они «помогали» барону и в других делах, если возникала необходимость. Интересно, что понадобилось Тарковскому от меня. Вроде, мы никак не пересекались.

— Передай, что я с удовольствием. Если дело срочное, жду его сегодня к ужину. Если нет, пусть позвонит — договоримся.

— Хорошо, — обрадовалась Оля. — Спасибо! Всё, я побежала.

И она усвистала вперёд. Ко мне подошла Каминская.

— Скажешь, что хотела? Или, и правда, секрет?

— Честно говоря, сам не понял.

— Не понял, чего хотела? — подозрительно нахмурилась Глаша.

— Не понял, секрет или нет.

— Значит, не скажешь.

— Я высоко ценю твою догадливость. Идём, ревнивица. В любом случае, это было по делу. Ничего личного.

— Слово?

— Даже два.

После уроков я отправился домой, где первым делом прочитал о роде Тарковских в дворянском справочнике. Всё, что мне вспомнилось, подтвердилось. Очень богатые и влительные финансисты. Может, барон хочет инвестировать в моё производство? Вполне вероятно. Так или иначе, следовало дождаться его визита либо звонка. На всякий случай я предупредил повара, чтобы готовил ещё на одного.

И, как оказалось, не зря.

Ровно в семь вошёл слуга и доложил, что в замок прибыл барон Тарковский.

Лишь увидев барона, я вспомнил, что уже встречался с ним — во время Новогоднего бала в императорском дворце. Мы даже были представлены.

Тарковский явно страдал от лишнего веса: передвигался медленно, короткими шажками, опираясь на шикарную трость из чёрного полированного дерева. Одет он был в двубортный костюм цвета, который в моём родном мире называется «королевский синий». Рубашка резко контрастировала белизной, галстук был заколот бриллиантовой булавкой. На мизинце сверкало родовое кольцо с выложенными камнями гербом.

— Михаил Александрович, — представился он, подавая мне пухлую руку. — Рад встрече. Спасибо за приглашение.

— Ну, что вы, мне только в радость. Прошу, садитесь.

Барон грузно опустился на стул, отдал трость слуге и, вытащив из нагрудного кармана бордовый шёлковый платок, вытер с круглого лица испарину.

— Простите, что напросился, — проговорил он. — Однако появилось дело, которое мне не хотелось бы откладывать.

— Внимательно вас слушаю, барон.

— Вы ведь знакомы с Энгманами?

Неожиданно.

— Имел сомнительное удовольствие.

Тарковский кивнул.

— Я так и думал. Видите ли, маркиз, я время от времени ссужаю людей довольно крупными суммами. В том числе, аристократов. Иногда — их отпрысков. Так сказать, делаю вклад на будщее.

— Весьма разумно и дальновидно, — проговорил я, начиная понимать, в чём дело.

— И, разумеется, слежу за тем, чтобы мои вложения себя оправдывали. Не против, если мы будем беседовать за едой? Запах этого жаркого сводит меня с ума.

— Разумеется. Прошу, барон, не стесняйтесь.

Мы принялись за трапезу.

— Так вот, — после паузы продолжил Тарковский. — Ко мне недавно обратился один из сыновей барона Энгмана. Кажется, вы некоторое время учились с ним в одной школе.

— Было дело. Его перевели.

— Да-да. Всё верно. В общем, я ссудил ему двести тысяч. А затем парнишка пропал. Вместе с братом. Но это так, к слову. С ним-то у меня договорённости не было.

— Куда же он мог деться? — спросил я.

— Полагаю, вы знаете, маркиз. Как я уже сказал, у меня есть привычка следить за должниками.

Так-так. Похоже, Тарковский намекал на то, что в курсе, что случилось с незадачливыми анимагами.

— И что же вам удалось выяснить, господин барон? — спросил я.

— Их видели входящими с неким стариком в один дом. Ночью. А затем оттуда вышли вы. В компании этого самого старика. Вот только с тех пор Энгманов никто не встречал. Их отец вемьма озадачен.

— Хотите сказать, я что-то сделал с ними?

Тарковский пристально уставился на меня.

— А вы это отрицаете?

— Пока нет. Продолжайте.

Барон кивнул.

— Видите ли, поскольку сын Энгмана, как мне представляется, мёртв, я бы хотел обсудить свои вложения. Вы же понимаете, что теперь отдать долг некому.

— Понимаю. И весьма вам сочувствую. Вы ждёте, что я возмещу вам убытки?

— Хотелось бы. Если вы не против. Мне это представляется справедливым. Всё-таки, именно вы стали причиной того, что я лишился должника.

— Допустим, дело обстоит именно так, как вы говорите, барон. И я даже согласен, что у вас есть некоторые основания для претензий ко мне. Однако я ни за что не поверю, что вы приехали ко мне лично из-за паршивых двухсот тысяч. Тем более, что вексель было бы логичней предъявить отцу того, кто брал у вас деньги. Не говоря уж о том, что ваша ссуда была потрачена Энгманами на то, чтобы попытаться меня убить.

— Что-то в этом роде я и предполагал, — ответил Тарковский, ничуть не смутившись. — Разумеется, лишь после того, как мне доложили о том, что видели вас выходящим из того дома. До этого я считал, что парень проигрался и хочет в тайне от отца расплатиться с долгами.

— Тем не менее, в виду озвученного мною обстоятельства довольно странно требовать возместить убытки с меня, вы не находите?

— Взамен я гарантирую, что барон Энгман не узнает, что случилось с его сыновьями. По крайней мере, кто стал причиной их гибели. Ведь, обратись я к нему, пришлось бы раскрыть ставшую известной мне информацию.

Тут, конечно, попахивало шантажом. С другой стороны, всего двести тысяч.

— Спасибо, что пришли ко мне, — сказал я, улыбнувшись. — Разумеется, я с удовольствием выплачу вам сумму, которую вы ссудили. Это не проблема.

— Хм… Всё не так просто.

Неужели? Интересно, почему.

— А в чём сложность, барон?

— Видите ли, господин Скуратов, я выдал деньги под проценты.

— Ну, вряд ли там много набежало.

Тарковский вежливо улыбнулся.

— Разумеется. Я бы даже не стали об этом упоминать, если бы не один момент. Дело в том, что вернуть сумму Энгман смог бы мне только после того, как стал бы самостоятельным человеком. И то далеко не сразу. Иначе говоря, прошло бы несколько лет, прежде чем он вернул бы долг.

— И за это время, конечно, накопились бы немалые проценты, — понимающе кивнул я. — Хорошо, барон, сколько вы рассчитываете с меня получить?

— Не стану утомлять вас деталями, но смею заверить, что сумма честная. Миллион двести сорок тысяч.

Я присвистнул.

— И правда, выгодное вложение. Но, боюсь, это слишком.

Неужто Тарковский, и правда, настолько обнаглел⁈ Да я из принципа его прикончу, если он решил вытрясти с меня такие бабки!

— О, деньги меня не интересуют, — улыбнулся барон. — Но у вас есть кое-что, что мне хотелось бы получить в качестве жеста доброй воли. И, — он поднял указательный палец, — в качестве будущего взаимовыгодного сотрудничества.

— Про что конкретно речь? — спросил я.

— Про «Анчары». Кажется, они так называются.

— Вы имеете в виду дальнобойные орудия?

Мой собеседник кивнул.

— Именно их, дорогой маркиз. Я бы с удовольствием приобрёл парочку. Заметьте — приобрёл!

— Хорошо, считайте, что они у вас есть. Но вы упомянули сотрудничество.

— Да, это гораздо важнее. Я бы хотел вложиться в их производство. И не только в это. До меня дошли слухи, что вы планируете заняться продуктовым бизнесом. Я уже участвую в нескольких подобных предприятиях. И предлагаю вам партнёрство. На весьма выгодных условиях. Подобное дело потребует огромных расходов, а у вас и так много трат. Кроме того, я знаком с полезными людьми. Они вам очень пригодятся.

Предложение было заманчивым. Весьма. Но прежде, чем его принять, нужно изучить, о каких именно условиях идёт речь. Об этом я и сказал банкиру.

— Конечно. Я пришлю вам своего человек. Он всё расскажет.

— Хорошо. Завтра?

— Было бы чудесно.

— Тогда пусть приезжает часам к четырём. Мой юрист тоже будет.

— Вот и чудно! Я рад, что вы настроены позитивно. И по-деловому.

Собственно, до конца ужина мы продолжали говорить о бизнесе, а затем Тарковский убрался. Я же позвонил Ригелю и сообщил, что завтра ему предстоит встреча с адвокатом банкира. Затем то же самое сказал Антону. Управляющий обрадовался.

— Нам как раз не помешают финансовые вливания, — проговорил он. — Трат у нас пока больше, чем прибыли. Если б не дотации из государственной казны, дела были бы совсем плохи.

В общем, вопрос, мочить ли Тарковского, отпал сам собой. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

А на следующее утро мне подали приглашение от барона Маргасова. Он звал на церемонию причастия: в роду у него прибавилось. Мальчик. Разумеется, я согласился.

Торжественное событие было назначено на третий день. К тому времени Ригель успел обсудить условия инвестирования с адвокатом Тарковского, и мы пришли к соглашению. Встретились с банкиром и подписали бумаги. Первые деньги поступили на счёт моих компании на следующие сутки. И было их немало.

Рынок продуктов был проанализирован, на новых и старых территориях уже начали строиться заводы, и теперь дело должно было пойти быстрее. Помимо материалов, инженеров, рабочих и техники, требовались расходы на охрану: я вовсе не хотел, чтобы меня тормозили диверсии конкурентов. А в том, что они будут, я почти не сомневался.

В общем, процесс оказался запущен.

Производство «Анчаров» было приказано расширить, как и линии по выпуску различных боеприпасов к ним. В офис постоянно поступали запросы на приобретение дальнобоев, но я их вежливо отклонял.

К Маргасовым отправился после обеда, переодевшись в родовой мундир, как предписывали традиции, по поводу которых я проконсультировался у Шувалова.

Помимо Падших, со мной был Анубис, которого я старался брать с собой в качестве дополнительной охраны. Вернее — оружия. Также у меня имелся новый боевой дрон поддержки с мощными, хоть и компактными, ракетами. Если кто-то попытается совершить очередное покушение, его ждёт неприятный сюрприз. Впрочем, как и прежде.

По пути в имение барона мы проезжали колумбарий Зелёного клана — большой погребальный комплекс, где хоронили жителей нашей территории. Такие же имелись у каждого клана. Обычных кладбищ в городе не было, в землю тела не закапывались. Сжигались в обязательном порядке. Делалось это по практическим соображениям: из-за содержащейся в осадках сырой магии мертвецы могли превратиться в зомби, вампиров или ещё какую-нибудь нежить. Только членов аристократических семей и богачей хоронили в саркофагах, помещая их в склепы, где дождь и снег не могли к ним проникнуть.

В особняке Маргасовых нас проводили к большой семейной часовне, где должен был проводиться обряд причастия. Там собирались приглашённые. Все Зелёные бароны с родственниками и Шувалов в сопровождении супруги. Я немного удивился, увидев отца Адриана. Глава Зелёного благочиния был облачён в роскошные ритуальные одежды, на груди сверкал золотой медальон на толстой цепи. В руке он держал богато украшенный посох с изогнутым петлёй верхним концом.

Когда назначённый час настал, гости распределились вдоль стен, образовав круг, в центре которого располагался каменный алтарь.

Супруга Маргасова, симпатичная женщина лет тридцати, вынесла завёрнутое в зелёное с золотым шитьём одеяло младенца. Она передала его отцу Адриану, который вручил свой посох одному из помощников и взял дитя.

— Сегодня мы причащаем потомка Его Милости барона Маргасова! — громко заговорил он, и его голос заполнил часовню, проникая в каждый уголок. — Призываю вас всех в свидетели сего таинства. Да причастится сие дитя к магии своего рода и магии клана своего.

С этими словами священник кивнул помощникам, и те тут же принесли и поставили на алтарь большую медную купель, пару кувшинов и плотно закрытый бак, который опустили на пол справа от отца Адриана.

— Восславим же силу, что дана защитникам человечества! — возгласил священник, слегка покачивая ребёнка. — Добрых и благородных, стоящих на передовой, ведущих борьбу со злом и скверной. Силу, что дана господом праведным чадам его! Но не забудем, что дана она не навсегда, а лишь на время — пока не явится Спаситель и не истребит нечистую кровь Чёрного сердца. И тогда не будет нужды в защите от неё, и отдохнут благородные дети Небесного отца нашего! И воздастся им.

Помощники наполнили из кувшинов купель и отступили. Всё это очень мало напоминало ритуал причастия, который проводился в моём мире. Впрочем, религия здесь была другая, рождённая иными обстоятельствами, так что это неудивительно.

— Каждый представитель родов да оставит часть свою, чтобы младенец вкусил её, — сказал отец Адриан.

Вышел барон Самсонов. Вытащил из ножен церемониальный кинжал, уколол палец и выдавил несколько капель крови в купель.

— Благодарю тебя, брат, — поклонился ему Маргасов.

Его жена тоже поклонилась.

Следующим вышел Елагин и проделал то же самое.

А я-то думал, зачем тащить с собой на церемонию кинжал. Хорошо, что позвонил Шувалову, а то бы припёрся неготовым.

Поймав взгляды гостей, я сообразил, что настала моя очередь. Подойдя к алтарю, сделал надрез и подождал, пока в воду упадёт несколько капель. Жалко, конечно, кровь я старался экономить, но что поделаешь? Традиции.

— Благодарю тебя, брат, — проговорил, кланяясь, Маргасов.

Дальше ритуал повторил Шувалов. После него капнул в купель и сам барон.

По знаку священника помощник взял небольшой сосуд и опрокинул его в воду. Густая тёмная жидкость потекла из узкого горлышка, распространяя сильный пряный запах. Видимо, какой-то дезинфектор. Возможно, даже магического свойства. Помощник быстро размешал её в воде.

Отец Адриан развернул младенца, передал одеяло матери и погрузил отпрыска Маргасовых в получившийся состав. Ребёнок захныкал. Священник быстро окунул его с головой и приподнял, не вынимая из купели. Дитя разразилось воплями. Не обращая на них внимания, отец Адриан отрыл второй рукой поднятый помощниками бак и достал из него нечто полупрозрачное, извивающееся, с множеством тонких, как щупальца медузы, отростков! Тело существа переливалось разными цветами, внутри него мерцали, то вспыхивая, то медленно угасая, крошечные искры.

— Сим причащаю Евгения Маргасова к роду его! — громко объявил отец Адриан и опустил извлечённое из бака нечто в купель. — Да станет он милостью Господа верным защитником страждущих и отважным воином, сражающимся со скверной!

В купели тем временем происходило бурление. Раздавались плаксивые крики младенца, над которым то и дело мелькали извивающиеся отростки странного существа.

И вдруг наступила тишина. Выждав несколько секунд, священник вытащил ребёнка и поднял над головой.

— Свершилось! — возвестил он торжественно. — Возрадуйтесь же, братья и сёстры мои!

— Слава Господу! — хором гаркнули собравшиеся.

Я, естественно, не успел.

Отец Адриан передал дитя матери, которая ловко завернула его в одеяло и прижала к груди. Она счастливо улыбалась. Как и Маргасов.

Барон сделал кому-то за своей спиной знак, и в центр часовни тут же вынесли ларец, который вручили одному из помощников священника. Видимо, пожертвование.

— Спасибо, отец, — поклонился Маргасов проводившему церемонию. — Да пребудет с вами благодать.

Все тоже поклонились. Я едва успел вписаться.

— А теперь, дорогие братья и сёстры, прошу к столу! — весело провозгласил барон, обращаясь к собравшимся.

Гости двинулись к выходу. Я подгадал так, чтобы оказаться рядом с Шуваловым.

— Как тебе церемония? — спросил он. — Кажется, прошла отлично.

— Не могу не согласиться. Но… что это было?

Князь удивлённо приподнял брови.

— В каком смысле?

— Что за существо, куда оно делось?

Шувалов вдруг рассмеялся.

— Ну, ты даёшь, Николай! Это же симбионт! Он вошёл в сына барона и стал его частью. Все мы проходили через это. И ты, в том числе.

Ах, вот оно, что! Теперь понятно, какое причастие проводится в этом мире.

— К тебе память так до конца и не вернулась? — понизив голос, спросил Шувалов.

— Остались кое-какие провалы.

Князь покачал головой.

— Долговато. Ну, да ладно. Я в твои дела не лезу. Пока они идут на пользу клану. Или, по крайней мере, не мешают ему.

— У меня и в мыслях не было вредить клану.

— Конечно. Это я так, к слову. Слышал, ты заключил сделку с Тарковским. Это правда?

— Да. Инвестирует в мой бизнес.

— Надеюсь, условия не драконовские?

— Вполне приемлемые.

— Хорошо. Но будь с ним осторожен. Он та ещё акула.

— Ну, в этом я не сомневаюсь. Спасибо за совет.

— Можно спросить?

— Разумеется, Ваша Светлость.

— Почему ты не продаёшь дальнобои? Я был уверен, что войну с Хвостовым ты используешь для того, чтобы показать всем, насколько эффективны «Анчары». Но вот они себя прекрасно показали, и у тебя наверняка куча предложений о заключении контрактов на поставки, а ты не торопишься заработать. Вместо этого берёшь деньги у Тарковского.

— Просто не хочу, чтобы моё оружие однажды обратилось против меня.

— Разумно, — кивнул Шувалов. — Я так и подумал. Что ж, дело твоё.

Остаток дня я провёл в гостях у Маргасовых. Ужин был весьма впечатляющим. Блюда сменяли одно другое, напитки тоже могли похвастать разнообразием.

В какой-то момент ко мне подсел отец Адриан.

— Не помешаю, сын мой?

— Конечно, нет. Прошу. Прекрасная церемония.

— Благодарю. Возможно, однажды мне доведётся и для твоих чад провести подобную. Ты ведь скоро женишься?

— Ну, не то, чтобы скоро. Сначала нужно достичь совершеннолетия.

— И это не за горами. А после этого ты же вступишь в браки? Сколько намечено невест, если не секрет?

— Три.

— Ого! Ты времени не терял. Похвально. Империи нужны сильные роды. Потомство, конечно, планируется?

— Жду не дождусь, когда смогу пополнить ряды, — улыбнулся я. — Надеюсь, вы не откажетесь провести церемонии для моих отпрысков.

— Не откажусь, — серьёзно ответил священник. — Могу я предложить тебе немного прогуляться? Заодно поговорим о делах прихода.

— Разумеется.

Поднявшись, мы отправились в окружавший дворец парк, где уже прохаживались некоторые гости, решившие освежиться.

Первые несколько минут мой спутник молчал, то ли наслаждаясь атмосферой ранней, едва начавшейся весны, то ли собираясь с мыслями. Наконец, отец Адриан заговорил:

— Я рад, что ты, сын мой, так активно занялся восстановлением храмов и монастыря. Это дело богоугодное. И людям нужное.

— Совершенно с вами согласен, святой отец, — ответил я. — Полагаю, это входит в мои обязанности.

— Не все разделяют твоё мнение, — помолчав, сказал мой собеседник. — Находятся дворяне, которые считают религию пагубной.

— Неужели? Почему?

— Из-за постулата об искоренении магии, разумеется. Роль защитников, которым оружие дано лишь временно, не всех устраивает.

— Довольно тщеславно.

— Именно, — кивнул священник. — Гордыня — опаснейший из грехов. К счастью, большинство на стороне церкви. На них мы и опираемся.

— Не потому ли, что это большинство не верит в то, что однажды Мессия придёт, уничтожит Скверну и заберёт у магов их силу? — спросил я.

Священник бросил на меня внимательный взгляд.

— Ты умён не по годам, сын мой, — вздохнул он. — Увы, это так. Неверие сильных подаёт пример слабым. В народе тоже бытует мнение, что Спаситель слишком уж не торопится. Поэтому поддерживать церковь крайне важно.

— Понимаю. И делаю, что могу.

— Да, это похвально. И должен заметить, что церковь, в свою очередь, поддерживает тех, кто на её стороне.

Так-так, интересно, к чему это он. Похоже на подводку к какой-то сделке. Надеюсь, святой отец не собирается предложить мне убить кого-нибудь.

— Это здорово, — сказал я. — Но чем церковь может поддержать, например, меня?

Мой собеседник тонко улыбнулся.

— О, много чем, сын мой! У нас огромное влияние на паству, которая составляет большую часть населения империи. Общественное мнение формируется не только слухами и средствами массовой информации. Например, я слышал, что ты планируешь заняться продуктовым бизнесом. И даже уже строишь фабрики и фермы.

— Так и есть. Но какое отношение это имеет к религии?

— Господь велел сильным мира сего кормить голодных.

— А! Ясно.

— Не думаю, что ты меня понял до конца, сын мой. Позволь тебе задать вопрос: как, по-твоему, пища, богословенная церковью, будет лучше продаваться в обществе, где большинство верует?

— Вероятно, да.

Священник кивнул.

— То-то и оно. Кроме того, у нас тоже есть кое-какое производство. Мы ведь не на одни пожертвования живём.

— Продукты к религиозным праздникам? — сообразил я.

— Да, но это сезонные товары. А есть и те, что продаются круглый год. И расходятся в огромных количествах. Например, вода.

— Святая?

— Нет. Святая вода бесплатная. Но получить её можно только в храме. Я говорю о питьевой. Бутилированной. Освящённой, разумеется. Многие верят, что она помогает от осадочной магии. Так что пьют её для профилактики каждый день. Если семья большая, то нужно несколько литров в сутки. Некоторые заказывают сразу большие бутыли с доставкой.

— А это правда? Она защищает от сырой магии?

Священник пожал плечами.

— Кто знает? Может, да, а может, и нет. Мы этого не обещаем.

— Но намекаете.

— Слухи, сын мой, слухи. Один сказал, другой услышал и передал другому. И вот уже большинство уверено в чудесных свойствах нашей воды.

— Какой транспортной компанией вы пользуетесь? — спросил я.

— Своей собственной. Тебя интересуют подобные… услуги?

— Разумеется. Правда, у меня уже есть договор с одной фирмой.

— Это ничего. Уверен, очень быстро окажется, что её мощностей маловато, чтобы удовлетворить твой растущий спрос. Ведь она точно уже с кем-то работает. А расшириться вдруг не так-то просто.

— Согласен.

— Мы же готовы к расширению. И к сотрудничеству с тем, кто сможет предоставить новый рынок сбыта нашей продукции.

— Но у меня нет магазинов.

— Знаю, сын мой. И это проблема, согласись. Зато у тебя есть земли, которые нужно осваивать. Много свободной площади. Почему бы не занять её торговыми центрами, супермаркетами и так далее?

— Идея отличная. Но нужны деньги. А у меня и так огромные расходы.

Отец Адриан снова улыбнулся.

— Вот видишь, а ты спрашиваешь, чем церковь может тебе помочь.

— Предлагаете инвестиции?

— Не совсем. Скорее, партнёрство. Сеть богоугодных товаров. Рекламу церковь возьмёт на себя.

— Звучит неплохо. Но деньги всё равно нужны.

— Конечно. И ты их заработаешь.

— А на первых порах?

— Мы дадим тебе ссуду. Беспроцентную.

Звучало очень заманчиво.

— С решением не тороплю, — сказал отец Адриан. — Поразмысли, всё взвесь. И тогда дай ответ.

— Хорошо, так и сделаю.

Мы двинулись в обратный путь. Больше о делах священник в тот вечер речь не заводил. Да и вообще вскоре отбыл, распрощавшись с Маргасовыми. Я тоже не стал засиживаться.

По пути домой обдумывал предложение отца Адриана. Явно идея была не его личной. Ему лишь поручили передать мне её.

В конце концов я пришёл к выводу, что от сотрудничества с религией у меня будут только плюсы. Главное — поручить Ригелю просчитать всё, чтобы не угодить с партнёрством впросак. Так что на следующий день я озадачил юриста ещё до того, как отправиться в школу. А после уроков меня ждало крайне важное событие. Вернее, встреча. Специалисты, которым я поручил изучить полученные от Шестого отдела документы, должны были высказать своё мнение по поводу проведённых исследований. Конечно, это всё равно будут только теории, но я хотел на их основе принять решение, которое могло радикально изменить мою жизнь. Причём в любую сторону, так сказать.

Собрались в пять часов в зале для совещаний. Всего было четыре человека, не считая меня. Свечкин собрал самых видных специалистов по биологии и изучению магии. Особенно её влияния на людей. Естественно, исследовали эти вопросы не только сотрудники Шестого отдела. У них просто было больше возможностей для экспериментов. Имелись и фундаментальные труды по данным вопросам. Увы — они лишь выдвигали теории. Ни одна из которых не была однозначной. Так что отлично понимал, что в любом случае действовать, если вообще решусь, буду на свой страх и риск.

Я обвёл взглядом собравшихся. В основном, это были люди преклонного возраста. Профессора. Знаменитости империи.

— Господа, спасибо, что пришли, — начал я. — Вас предупредили, что всё, что вы видели, строго конфиденциально?

— Предупредили, Ваше Сиятельство, — отозвался один из старичков. — Но можно спросить: откуда у вас такие материалы? Это ведь не ваши люди проводили исследования.

— Вам сказали всё, что могли, — ответил я. — Увы, есть вещи, раскрывать которые я не в праве.

— Мы бы хотели сделать копии хотя бы некоторых документов, — нервничая, проговорил другой.

— Извините, это исключено. Вам заплатили за частное мнение. Вы подписали согласие не разглашать даже своё участие в этом… консилиуме.

— Но разве вы не понимаете, господин маркиз, что подобные материалы могут значительно продвинуть наши научные изыскания? На благо общества! — воскликнул первый профессор. — Но нужны подтверждённые данные, чтобы их восприняли всерьёз!

— Весьма вам сочувствую. Но вынужден настаивать на том, чтобы вы держали языки за зубами. Иначе… полагаю, вы в курсе, какими способами мой род привык добиваться своего.

— Угрожаете нам? — вскинулся третий из присутствующих, до сих пор молчавший.

— Предупреждаю. Либо тайну сохраните вы, либо я. Впрочем, я рассчитываю на вашу порядочность господа. И не сомневаюсь, что, раз вы дали согласие не болтать, так вы и поступите.

— Но наука! — простонал второй, просивший сделать копии.

— Никто вам не запрещает выдать то, что вам стало известно, за своё. Проведите соответствующие эксперименты, оформите их. Да, это будет дольше и сложнее, но это всё, что я могу вам предложить.

— Но так нельзя! Это неэтично. Красть чужие исследования…

— Тогда не крадите, — холодно отрезал я. — Добавить мне нечего. Думаете, я эти бумаги на улице нашёл? Источник, который мне их предоставил, весьма серьёзный. Не советую испытывать его терпение.

Профессора, кажется, наконец, сообразили, что к чему, и притихли.

— Хорошо, — кивнул я. — Раз мы прояснили этот момент, давайте перейдём к сути. Какие выводы вы сделали по вопросу, который был вам предложен. Кто желает начать?

К моему удивлению, все четверо дружно подняли руки.

— Ладно, тогда давайте по порядку. Профессор Куприянов, вам первому слово.

Поднялся самый старый из приехавших. Маленький, сухонький, сутулый от долго сидения за столом, склонившись над книгами. Половину его лица скрывали огромные очки в толстой пластиковой оправе. По облысевшему черепу расползались пигментные пятна. Такие же покрывали сморщенные руки.

— Господа, — кивнул он присутствующим, — Ваше Сиятельство. Выскажусь по первому вопросу, поскольку по второму себя специалистом не считаю: никогда влиянием сырой магии на человека особенно не интересовался. Мои труды посвящены физиологии гулей. В том числе, их репродуктивной системы. Которая, как принято считать, отсутствует. В общепринятом смысле слова, разумеется. На самом деле, она есть, и предоставленные материалы, — он любовно погладил документы из архива, — подтверждают мою давнюю теорию. Хоть и с небольшими корректировками. Чему я очень рад. Конечно, она остаётся теорией — к сожалению — но с куда большим числом аргументов, чем прежде, — профессор воззрился на меня, поправил очки и продолжил: — Ваша Светлость просили высказаться по поводу того, как размножаются гули. Каким образом орде, как принято называть выводок, занимающий ареал обитания вокруг Камнегорска, удаётся так быстро пополнять свои ряды. Что ж, — учёный кашлянул и взял в руки приготовленный заранее листок. — Я не просто так назвал популяцию именно выводком. Ибо, судя по всем данным, что мне привелось изучить, все гули — вне зависимости от лунного цикла — являются родственниками и появляются на свет из одного источника.

— Их всех рождает одна мать? — не удержался я.

Заявление профессора звучало как полный бред.

— В некотором роде, — ничуть не смутился Куприянов. — Видите ли, господин маркиз, гули размножаются спорами и фрагментами гиф мицелия, ибо являются, по сути, плесенью! Появились ли они в результате мутации часть земной флоры или являются изначальной нежитью, сказать не могу. Но то, что все эти орды вырастают из грибницы, расположенной где-то в лесах под Камнегорском, нисколько не сомневаюсь! Готов поставить на это свою репутацию!

Я взглянул на остальных профессоров.

— А вы что скажете, господа? Согласны с этим?

— Я не специалист по физиологии гулей, — отозвался Сомов, грузный и важный исследователь сырой магии. — Увы.

— Признаться, — начал другой, по фамилии Резванов, — прежде мы с уважаемым Романом Олеговичем расходились во мнениях. Я считал, что гули живут по принципу термитника или муравейника. Однако, как ни печально, предоставленные вами данные полностью опровергают мою теорию. Я вынужден согласиться с профессором Куприяновым. Гули — это плесень. Ну, или грибы. Об этом можно спорить.

— Можно, — тут же подорвался сухой старичок, поправляя очки. — Но я докажу, что они — именно плесень! Да, это легко спутать, но есть нюансы, которые убеждают в том…

— Так, ладно! — перебил я его, почувствовав, что ещё немного, и за столом развернётся настоящая научная дискуссия, а то и баталия. — Есть ещё, что сказать по существу?

— Есть! — блеснув очками, с вызовом, адресованным коллеге, воскликнул Куприянов. — Я утверждаю, что аль-гули, в отличие от рядовых особей, получаются половым путём — слиянием клеток. При этом происходит обмен генетической информацией. Это объясняет, почему высшие твари гораздо умнее своих обычных сородичей, чей интеллект никогда не бывает высоким. Я бы даже сказал, едва превышает звериный.

— Ну, уж это-то чистое теоретизирование! — возмущённо воскликнул Резванов. — Я тоже изучил результаты исследования пленного аль-гуля и заявляю, что для подобных выводов данных недостаточно!

— Вы просто ищете поле для будущих научных дебатов! — злобно прошипел Куприянов, сверкая стёклами очков. — Потому что ваша теория о муравейнике оказалась пшиком!

— Господа! — пришлось повысить голос, чтобы призвать разошедшихся старичков к порядку. — Вы сразитесь в других стенах! Напишете новые книги и не оставите друг от друга камня на камне. Но не сейчас. Я пока не услышал ничего по второму вопросу. Господин Сомов, не угодно ли высказаться первым?

Грузный профессор неуклюже поелозил на стуле, словно собираясь с мыслями, а затем заговорил:

— К сожалению, Ваше Сиятельство, мне нечего добавить к общепринятой концепции влияния сырой магии, или Скверны, как называют её священники, на живой организм. Мы даже не способны до сих пор понять, по какому принципу происходит трансформация. Я имею в виду, почему один подвергшийся заражению становится, допустим, вампиром, а другой — оборотнем. Возможно, есть какие-то личностные предпосылки, но мы не смогли их выявить. И предоставленные вами материалы свет на это не проливают, увы. Совершенно разные люди подвергаются воздействию сырой магии из разных источников, в разной мере и при этом превращаются в одних и тех же существ, которых мы классифицируем как нежить. Так что наиболее вероятной выглядит теория случайности. Ну, или генетическая предрасположенность. Но тут мы пока бессильны как подтвердить, так и опровергнуть что-либо, так как требуются обширные и глубокие исследования на большом материале, которым мы не обладаем.

— Я правильно понимаю, что любой человек, подвергшийся достаточно сильному или продолжительному воздействию сырой магии, претерпевает трансформацию? — спросил я.

Сомов развёл руками.

— Не знаю, Ваше Сиятельство. У нас нет возможности изучить каждого, кто попадал под её влияние. Возможно, кому-то удалось избежать заражения. Ну, или действие было просто недостаточно сильным или продолжительным.

Я вздохнул. Конечно, глупо было всерьёз надеяться, что учёные совершат переворот в науке, но всё же я рассчитывал на чуть большую конкретику.

— Я бы не стал, как мой коллега, использовать термин «заражение», — сказал вдруг последний из профессоров, Вершинский, видный исследователь магии и нежити. — Заражения при контакте не происходит, поэтому некорректно…

— Просите, что перебиваю, — сказал я, — но меня меньше всего заботит точность используемой терминологии. Объясните мне лучше, господа, какие именно изменения происходят с жертвой сырой магии. Не только физиологические, но и психические. Или тут тоже одни теории?

Сомов с Вершинским переглянулись.

— К сожалению, да, Ваше Сиятельство, — проговорил первый. — Видите ли, нежить обычно истребляют. И дело приходится иметь в лучшем случае с трупом.

— Если он не уничтожается, — вставил Вершинский. — Что случается, например, с вампирами, если они подвергаются действию ультрафиолета.

— То есть, изучить психику нежити невозможно?

— Научное сообщество почти не имело подобной практики, — ответил Сомов.

— Хорошо, какая теория трансформации кажется вам наиболее достоверной? — спросил я, чувствуя лёгкое раздражение.

— Я считаю, что душа жертвы сырой магии исторгается, и её место занимает нечто иное — вроде демона, с какими заключают контракты члены рода Голицыных, — после паузы сказал Вершинский. — Откуда берутся демоны, и что они собой представляют, не спрашивайте. Есть множество теорий, но нельзя выделить ни одной наиболее убедительной.

— А я полагаю, что сырая магия воздействует на мозговые центры, превращая социализированного человека в жестокого и хладнокровного (а иногда, наоборот — в кровожадного) убийцу, который руководствуется исключительно потребностями так называемого рептильного мозга, отвечающего за базовые инстинкты. Иногда же жертва просто сходит с ума. Или превращается в подобие животного. Но всегда при этом отключаются ингибиторы сопереживания и сочувствия. За счёт этого нежить воспринимает человека, своего недавнего соседа, исключительно в качестве пищи. Пожалуй, это единственный факт, о котором можно говорить с уверенностью. Не известно примеров нежити, которая сдерживала бы свои пробудившиеся инстинкты.

— Понятно. У меня, собственно, вот какой вопрос: если сырая магия трансформирует человека, но не оказывает никакого воздействия на нежить, то что будет с тем, кто является одновременно и тем, и другим?

Мой вопрос вызвал явное недоумение. Профессора переглядывались в замешательстве. Наконец, Куприянов кашлянул и проговорил:

— Ваше Сиятельство, вероятно, имеет в виду, что будет с магом, который впустит в душу демона, если он подвергнется воздействию сырой магии? Мне такие случаи не известны, разумеется. Но, если у кого-то из ваших знакомых из рода Голицыных проблемы, об этом лучше сообщить, куда следует.

Остальные согласно покачали головами.

Я вздохнул.

— Предположим, что вы правы, господа. И спасибо за совет. Но всё же ответьте: как, по-вашему, повлияла бы на такого чародея магия Чёрного Сердца?

Повисла пауза, которая мне совсем не понравилась. Чувствовалось, что учёные не знают, что отвечать. Да как же так⁈ Столько лет прошло с падения источника магии, а они до сих пор почти ничего не знают! Я, конечно, понимаю, что поначалу было не до этого: человечество пыталось выжить. Всеми силами. И ему это удалось. В принципе, это главное. А изучать противника начали уже потом, спустя время. И, конечно, наука — далеко не первостепенное, чем заняты люди в современных реалиях. И всё же, я рассчитывал на какие-то вразумительные теории — как минимум.

— Могу только предполагать, — неуверенно начал Вершинский. — Вероятно, сырая магия усилит воздействие на человеческую составляющую такого подопытного. Но я делаю это заключение исключительно на основе данных, которые касаются случаев трансформации магов, подвергшихся влиянию скверны. Возможно, демон компенсирует изменения. Но только если теория о действии сырой магии на мозговые центры ошибочна.

— То есть, может быть и так, что чародей станет нежитью? — спросил я прямо.

— Вполне, — кивнул профессор. — Но кто в здравом уме впустит демона в свою душу? Тем более — станет после этого подвергаться добровольно влиянию скверны. Подобные случаи, насколько мне известно, не зафиксированы.

Я вздохнул. Даже не знаю, как выразить своё разочарование этой конференцией. Фактически, мне сказали, что всё зависит от случая. Так что действовать оставалось на свой страх и риск.

— Ладно, господа, — сказал я. — Спасибо. Думаю, на этом мы закончим. Помните о том, что разглашать детали вы не в праве.

Проводив профессоров, я отправился на тренировку. Есению пришлось вытаскивать для этого из покоев Пешковых, где она теперь проводила большую часть времени.

— Ты выглядишь расстроенным, — заметила она через некоторое время, в течение которого мы обменивались ударами мечей. — Что тебя гложет?

— Да, если честно, много чего. Как бы я ни старался разгрести валящиеся на меня проблемы, вместо одних тут же появляются новые.

— Ну, такова жизнь. Это нормально.

— Я это понимаю. Но иногда начинаю злиться. И мне это не нравится.

— Поделишься?

— Не знаю.

— Николай, ты можешь мне доверять. Надеюсь, я это доказала.

— Доказала, — согласился я. — Скажи, когда вы воевали с Белым кланом, планировался штурм Запретного города?

— Думаю, да. А что?

— Меня интересуют планы императорского дворца.

— Зачем они тебе?

Я отразил три быстрых выпада, сделанных с разных сторон и контратаковал, целясь в грудь, но девушка парировала и, отступив влево, взмахнула мечом, едва не коснувшись моего лица.

— Видела нашего нового гостя? — спросил я.

— Старика?

— Его самого. Это Прыгун.

— Уточни, что имеешь в виду, — сказала Есения, нанося удар в корпус.

Поставив блок, я перешёл в нападение и заставил её отступить.

— У мужика случайный Дар — телепортация. Я прихватил его, когда он открыл проход для Энгманов.

— Да, ты рассказывал, — кивнула девушка. — И что, он согласился работать на тебя?

— Ага. Слишком стар, чтобы бегать. По райней мере, так он сказал.

— Не боишься, что смоется?

— Я пригрозил ему расправой с семьёй.

— Тонко.

— Ну, выбора особо не было. Не мог же я оставить такого мага на свободе. А убивать — слишком расточительно.

— Согласна. Однако я бы ему особо не доверяла. По крайней мере, на первых порах.

— Я и не собираюсь.

Мы обменялись очередной серией ударов.

— Так ты хочешь проникнуть в Запретный город? — спросила Есения.

— Есть такая мысль.

— С какой целью?

— Поглядеть, что там есть.

— Рискованно.

— Поэтому мне и нужен план дворца.

— Хм… Думаю, во время войны кланов план имелся. Но не факт. Лично я его не видела, конечно.

— А кто мог видеть?

Есения задумалась.

— Дай сообразить… Наверное, глава нашего клана. Но она мертва. Как и большинство приближённых. Остальные разъехались. Нет, Коля, не думаю, что в империи остались люди, у которых он есть. Или которые знают, где он. Если план вообще попадал в их руки, — добавила девушка и атаковала меня длительной серией ударов, которые я отбил. — Хорошо! — кивнула она, улыбнувшись. — Ты добился-таки результата. Можешь смело принимать вызовы на мечах.

— Спасибо, но я предпочитаю в дуэлях не участвовать.

— Ага, я заметила.

— Серьёзно.

— Ладно-ладно. Но ведь может так случиться, что придётся.

— Это верно, — согласился я. — Значит, ни одной идеи, где достать план Запретного города?

Есения покачала головой.

— Извини.

Чёрт! А я рассчитывал на неё. Значит, придётся думать дальше. И искать. Потому что соваться в логово Его Величества наугад слишком опасно. Да и что буду там делать? Бродить, тыкаясь туда-сюда? Так не пойдёт. Мне нужно понимать, что где находится, если я хочу найти череп Раума и телепорт Иркаллы.

После тренировки я отправился в свою лабораторию. Нужно было провести кое-какие исследования и эксперименты. Встреча с учёными не отбила у меня желания воспользоваться усиливающим действием Золотой пыльцы, но нужно было понять, какие дозы использовать и в каком виде. Жаль, у меня не было возможности для полноценных опытов, однако некоторые выводы сделать я рассчитывал. По крайней мере, теоретические.

Возился с составами я до позднего вечера. Немного продвинулся, но надо было поработать ещё. Я собирался посвятить этому следующий день, однако после школы позвонили из Канцелярии, и пришлось ехать туда.

Начальник меня ждал. Сразу, не предлагая сесть, протянул папку с документами.

— Вот досье на красного агента, о котором мы говорили в прошлый раз, — сказал он. — Тут маловато данных, но дело срочное. Обернуться нужно за пару дней, не дольше. Справитесь?

Я открыл папку и взглянул на фотографию рыжего мужика лет сорока: большие чёрные глаза, острые скулы, тонкий, плотно сжатый рот, скошенный подбородок. Степанов Сергей Борисович.

— Ликвидация?

Голицын кивнул.

— Она самая. Желательно обставить смерть как несчастный случай, но я понимаю, что времени мало, так что не настаиваю. Имитация ограбления тоже сойдёт. Мученики нам не нужны.

— Ясно. Разрешите идти?

— Да, господин маркиз. Работайте.

Из кабинета начальника я отправился прямиком в свой отдел — ставить задачу.

Опричники были заняты. Я даже удивился, застав их погружёнными в дела.

— Что делаете?

— Пытаемся понять, как вывести аристо из-под влияния Неклюдова, — вздохнув, ответил Дмитрий. — Пока не очень получатся.

Я глянул на остальных. Катя и Андрей кивнули.

— Да, успехами похвастаться, хоть и хотелось бы, не выходит, — сказала девушка. — Простите, Ваше Сиятельство.

— Ясно. Прервитесь. У нас срочное задание, — я положил папку на стол и жестом пригласил сотрудников пересесть поближе. — Красный провокатор. Некий Степанов Сергей Борисович. Вот его фото. Изучите.

Снимок прошёл по рукам.

— Известно про него маловато, — продолжил я. — Сами видите, папка совсем тонкая. Так что придётся вам самим поработать. Приказано уложиться в два дня. В приоритете — несчастный случай.

— Проклятые коммунисты! — пробормотала Катя, глядя на фотографию. — Сидели бы у себя, так нет, непременно надо влезть к нам!

— Ничего у них тут не выгорит, — отозвался Дима. — Истребим, как заразу.

— Всех не перебьёшь, — философски заметил Андрей. — Что конкретно мы должны сделать, господин маркиз?

— Изучите его быт, связи. Всё, что удастся. Понимаю, что времени в обрез, но приказ есть приказ. Дело Степанова я вам оставляю. Изучите и выдвигайтесь. Завтра жду все материалы. Загляну часа в четыре. Обсудим, как действовать, и надо будет выдвигаться. Так что вы уж постарайтесь нарыть по-максимуму.

Из Канцелярии я отправился в замок, где меня поджидал Свечкин с докладом о преемнике Карташова. В мой плотный график предстояло впихнуть встречу с новым председателем профсоюза рабочих, трудящихся на производствах всевозможных напитков. И убедить его сотрудничать.

После школы я поехал в Тайную Канцелярию. Город заливало весеннее солнце, небо было чистым, словно вымытым, только на западе виднелись в просветах между домами редкие белые облака, похожие на клочки ваты. Немного угнетало почти полное отсутствие в Камнегорске растительности. Небольшие парки, попадавшиеся время от времени по дороге, напоминали островки среди океана камня, асфальта и бетона. На проводах, пересекавших улицы во всех направлениях, устроились птицы. Некоторые явно прилетели из Пустоши и выглядели странно — словно художник-сюрреалист решил вдруг написать нечто невообразимое.

На перекрёстке кортеж остановился, и я стал свидетелем того, как дорогу перешла процессия монахов в чёрных развевающихся рясах. Из-за обритых голов иноки казались почти одинаковыми.

Наконец, я добрался до Канцелярии, где меня встретили Катя, Дима и Андрей. Все трое были в приподнятом настроении.

— Что, придумали, как выполнить задание? — спросил я, окинув их взглядом.

— Так точно, Ваше Сиятельство, — не скрывая энтузиазма, ответил Андрей. — Есть идея.

— Ну, выкладывайте, — кивнул я, занимая место за столом и приготовляясь слушать.

Опричники переглянулись.

— Давай ты, — сказала Андрею Катя.

— Хорошо, — улыбнулся тот и потёр руки. — Нам удалось выяснить, что Степанов каждое утро перед тем, как отправиться на завод, выползает на пробежку. Вечером делает то же самое. Уверен, что маршрут у него всегда одинаковый. Такие вещи входят в привычку, — парень подошёл к стенду, на котором маркером был нарисован план городского района. — По крайней мере, вчера и сегодня маршрут был одинаковый. Вот здесь его дом. Степанов бежит сначала вот сюда, затем сворачивает, огибает площадь, — говоря, опричник наносил маршрут пунктирной линией, — добегает вот досюда, снова сворачивает и возвращается по этой улице.

— Дайте угадаю, — сказал я, когда парень поставил возле дома провокатора точку. — Хотите сбить его машиной?

Андрей улыбнулся. Остальные тоже.

— Нет, Ваше Сиятельство! Степанов пользуется только тротуаром и переходит дороги исключительно на зелёный свет. Внимательно глядит по сторонам и убеждается, что транспорт остановился. Да это и странно будет выглядеть — слишком похоже на убийство.

Я кивнул.

— Совершенно верно. Рад, что у вас другая идея.

— Вот здесь имеется большая вывеска, — указал на угол длинного дома, мимо которого проходил маршрут бегуна, Андрей. — Дима провёл замеры и уверен, что, если обрезать один из удерживающих её тросов, она упадёт по траектории, которая пересекает тротуар в этом месте. И она достаточно тяжёлая, чтобы нанести серьёзную травму, если не убить. Нам нужно лишь остановить и задержать Степанова в определённой точке, — опричник быстро прикрепил к доске двумя магнитами фотоснимки вывески и перекрёстка. — Для этого задействуем Катю.

— Что, она спросит время у бегущего человека? — проговорил я скептически. — А если он не остановится? Ответит на ходу, или у него не окажется часов?

Андрей отрицательно покачал головой.

— Нет, тут нужен драматизм, Ваше Сиятельство. Её прямо на глазах у Степанова собьёт велосипедист.

При этих словах Дима поднял руку.

— Я, — сказал он. — И, разумеется, сам тоже упаду, перегородив дорогу великом.

— У меня будет пакет с краской, — вставила девушка. — Для имитации крови.

— Цель непременно остановится, — кивнул Андрей, — чтобы оказать помощь.

— А если нет? — спросил я.

— Остановится, — сказала Катя. — Я гарантирую. Если попытается продолжить движение, обращусь к нему прямо.

— Другие люди тоже могут подойти, — проговорил я. — И оказаться на пути падающей вывески. Иначе говоря, прикрыть собой цель. Или Степанов заметит её.

— Он будет смотреть в другую сторону, — сказала девушка. — Это я беру на себя.

— И я, — вставил Дима. — Мы целиком завладеем его вниманием.

— Ну, хорошо. Допустим, всё произойдёт именно так. И вывеска попадёт в Степанова, в чём лично я совсем не уверен. Какова вероятность, что она его убьёт?

— Невелика, — ответил Андрей так, словно ждал этого вопроса. — Поэтому мы подстрахуемся.

— Каким образом?

— Я приеду на скорой, — сказал Андрей, улыбнувшись. — Под видом врача. Ну, а по дороге в больницу он точно концы отдаст. Это я гарантирую.

Ликвидаторы уставились на меня, ожидая вердикта.

— Всё это, конечно, звучит неплохо, — помолчав, сказал я. — Но только в случае, если вывеска попадёт по Степанову. А если нет?

— Мы провели на полигоне эксперимент, — ответил Андрей. — Она попадёт. А если вдруг нет, — он глянул на Катю, — кое-кто сделает ему укол. От которого сердце бегуна остановится в течение четырёх минут.

— При прохожих?

— Не впервой, — сказала девушка. — Никто не заметит.

— А Степанов?

— Ну, он не успеет ничего сделать уже.

— Останутся следы препарата.

— Это в медицинский отчёт не попадёт, — качнул головой Дима. — У нас всё схвачено.

— Не впервой? — понимающе улыбнулся я.

— Именно так, Ваше Сиятельство. Не извольте сомневаться, этот Степанов уже труп. По-любому.

— Что ж, ладно. Попробуем. Во сколько у него пробежка?

— В восемь.

Я взглянул на часы.

— Хорошо. Операцию одобряю. Но за вашей работой понаблюдаю. Займу позицию на улице. Или в каком-нибудь заведении. Меня не высматривайте.

— Всё ясно, босс, — кивнул Андрей. — Мы не подведём.

— Очень на это рассчитываю. А теперь мне нужно позвонить.

У себя в кабинете я набрал Антона и велел ему договориться о встрече с преемником Карташова. Управляющий перезвонил спустя четверть часа.

— Ваше Сиятельство, Лисьев согласился приехать. Будет через сорок минут.

— Отлично. Я успею.

Повесив трубку, я поспешил домой.

Новый глава гильдии дожидался в гостиной, куда его проводил слуга. Когда я вошёл, он поднялся и отвесил поклон. Выглядел он точно, как на фотографии, что показывал мне Свечкин: худощавый, с острыми скулами, серыми глазами и резкими складками вокруг широкого полногубого рта. Рыжие волосы были зачёсаны на аккуратный пробор.

— Моё почтение, господин маркиз, — проговорил он, пожимая мне руку. — Весьма польщён вашим приглашением. Чем могу помочь?

— Спасибо, что согласились приехать, — ответил я. — Да ещё и так быстро. Присядем.

Мы опустились в кресла напротив друг друга.

— Позвольте поздравить вас с должностью.

— Благодарю. Это знак доверия, которым я пользуюсь среди рабочих нашей отрасли.

— Безусловно. Уверен, вы заслуженно заняли место вашего предшественника. Господина Карташова, если не ошибаюсь.

Лисьев скорбно склонил голову.

— Ужасная трагедия, — проговорил он. — Вы были знакомы?

— Доводилось встречаться. По деловым вопросам. К сожалению, мы не нашли общий язык. Надеюсь, с вами такого не случится.

Новый глава профсоюза очень внимательно посмотрел на меня. А затем сказал:

— Я тоже на это надеюсь, Ваше Сиятельство. Что вы хотели обсудить?

— У меня есть намерение построить несколько заводов. Продуктовое производство. Как дворянин, я чувствую себя обязанным не только защищать жителей империи, но и заботиться о том, чтобы им было, что есть.

— Очень похвальная инициатива, господин маркиз.

— Я тоже так думаю. Богоугодная, если позволите заметить.

— Все всякого сомнения.

— Мне понадобятся опытные специалисты, чтобы наладить производство. Поэтому я обращаюсь к различным гильдиям за помощью. Надеюсь, и вы не откажете.

Лисьев возвёл глаза к потолку, словно что-то подсчитывая.

— Лично я всегда за расширение, — проговорил он через несколько секунд. — Однако есть кое-какие обстоятельства… В общем, у нас контракты с производителями, которые… Как бы выразиться?

— Платили вашему предшественнику за эксклюзивность?

Мой собеседник улыбнулся.

— В общем, да. Пожалуй, лучше и не скажешь.

— К вам они уже обратились с подобными предложениями?

— Да, но дело не в этом. Я пока никаких обязательств не принял. Проблема в том, что не только я принимаю решения в гильдии. Есть совет.

Он сделал паузу, словно давая место для моей реплики. Это обнадёживало.

— Как на него можно повлиять? — спросил я.

— Полагаю, кое-что сделать реально. Видите ли, есть разряд напитков, которые мы бы хотели производить. Не полностью, разумеется, но получить долю было бы здорово.

— О чём конкретно речь?

— Освящённая бутилированная вода. Вы ведь наверняка будете строить и магазины?

— Угадали.

— И продавать в них церковные продукты?

— Само собой. Как же без них? Насколько я понимаю, это очень прибыльная сфера.

Лисьев кивнул.

— Именно так. Позвольте спросить, в каких вы отношениях с отцом Адрианом, Ваше Сиятельство?

— Неплохих. Вы хотите получить лицензию на разлив освящённой питьевой воды?

— Совершенно верно. Это полностью перекрыло бы выгоду от эксклюзивов, о которых я упомянул. Уверен, что совет гильдии будет рад оказать вам помощь, если наш профсоюз получит право выпускать освящённые напитки.

— Что ж, я обсужу это с отцом Адрианом.

— Было бы здорово.

— Но обещать ничего не могу.

— Конечно. Я понимаю.

— Один вопрос: гильдия ведь уже предлагала церкви сотрудничество?

— Да, но получила отказ. Дело в том, что священники не хотят делиться прибылью. Но такое расширение, какое даст отрасли ваш бизнес, им не потянуть. По крайней мере, в ближайшие сроки.

— Но вы ведь можете сами выйти на них снова. Зачем вам моё посредничество?

— Мой предшественник… повёл себя не очень корректно, получив отказ. Боюсь, церковное руководство не захочет даже встречаться со мной. У них зуб на профсоюз.

— Вот как… Понимаю. Что ж, сделаю, что смогу.

— Если получится, будет здорово. И выгодно для всех.

— Уверены, что сможете убедить совет?

— Я очень постараюсь, Ваше Сиятельство.

На том мы и расстались. Выпроводив Лисьева, я переоделся и отправился на перекрёсток, где должна была произойти ликвидация коммунистического агента. За один квартал до места мы с Падшими разошлись, чтобы не бросаться в глаза. Анубиса с собой я не взял, а вот дрон был отправлен на боевое дежурство, так сказать.

Осмотревшись, я решил, что лучший обзор открывается из ресторана быстрого питания на углу. Через окно можно было видеть не только место предполагаемой смерти Степанова, но и здоровенную вывеску с рекламой куриных крылышек, подвешенную на двух тросах. Рядом с одним из них я заметил рабочего в оранжевой жилетке и каске. Заняв место в подвесной люльке, он старательно штукатурил стену. Из ресторана лица было не видно, но я не сомневался, что это Андрей. Кати пока нигде не было. Как и Дмитрия. Но они, конечно, на позициях.

Движение на улице было не особенно оживлённым, и это радовало. Свидетели нужны, а вот толпа — нет.

Заказав кофе и бургер, я взглянул на часы. Если Степанов придерживается определённого распорядка, в течение двадцати минут он должен появиться в зоне видимости.

Жуя бургер, который принесли минут через десять, я глянул на часы, а затем поднял глаза на вывеску. Вроде, всё продумано и рассчитано. Что может пойти не так?

Справа показалась Катя. Девушка быстро шагала вдоль дома. Вот она преодолела метров пятнадцать, и за её спиной появился Степанов в тёплом спортивном костюме и вязаной шапочке. Он размеренно бежал, держась стены.

Сейчас начнётся! Я отложил наполовину съеденный бургер и взял салфетку, чтобы вытереть руки.

Расчёт должен быть точным, чтобы именно Степанов оказался ближе всех пешеходов к месту, где произойдёт столкновение. Тогда ему точно придётся прервать пробежку, чтобы оказать девушке помощь.

Катя достала зеркальце и быстро глянула в него, определяя расстояние до объекта. Чуть замедлила шаги, давая пройти двум парням и пожилой женщине. Умничка. Теперь на ключевом отрезке она осталась одна. Степанов быстро нагонял.

Вот за ним появился велосипедист. Несколько секунд — и Андрей, якобы отвлекшись на мгновение от дороги, врежется в Катю и собьёт её. Она упадёт, лопнув пакет с кровью, и тогда красному агенту не останется ничего, кроме как…

Неожиданно Степанов затормозил, сделал по инерции несколько шагов и свернул к отделению почты. Оглядевшись по сторонам, он взбежал на крыльцо, открыл дверь и исчез!

Вот чёрт! Проклятье!

Так и знал, что план сорвётся. Слишком мало времени было на подготовку, и чересчур много факторов должны были совпасть. Такие штуки почти никогда не срабатывают. Разве что в кино.

Когда Степанов скрылся за дверью, Дима влетел в Катю, и девушка, вскрикнув, упала на тротуар. Шедшие впереди прохожие обернулись, притормозили, а затем один из них поспешил на помощь. Я расплатился за бургер с кофе сразу, так что, не задерживаясь, направился к выходу из кафе. Когда оказался на улице, Дмитрий осматривался, явно не понимая, куда делся Степанов. Над Катей склонился добросердечный парень с рюкзаком. К ним направлялась какая-то женщина. Велосипед валялся поперёк тротуара.

Я двинулся вдоль домов, не сводя взгляда с почтового отделения. Остановился по диагонали от него, сделав вид, что выбираю в киоске журнал.

Кате помогли подняться. Женщина что-то гневно выговаривала Дмитрию, который, наконец, перестал вертеть башкой, и принялся извиняться перед девушкой. Я бросил взгляд на рабочего возле вывески. Он наблюдал за происходящим, опершись на перила люльки. Весь спектакль пошёл на смарку, и теперь ликвидаторы не знали, как себя вести.

Спустя минуту показался Степанов. Спускаясь по ступенькам, он запихнул в карман на животе пухлый голубой конверт. Бросил взгляд на перегородивших улицу людей, постоял несколько секунд, раздумывая, в какую сторону податься, и побежал обратно. Ну, конечно! Кто бы сомневался?

Расплатившись за журнал, я быстро пересёк улицу и приблизился к Кате.

— С тобой всё в порядке?

Девушка уставилась на меня, соображая, что делать. Надо отдать ей должное, среагировала быстро.

— Да, ничего страшного.

— Она вся в крови! — возмущённо воскликнула женщина лет шестидесяти и, тыкая пальцем в Диму, добавила: — Вот он её сбил! Велосипедом!

— Тебя нужно немедленно отвезти в больницу, — сказал я, беря Катю под руку. — Спасибо всем, дальше мы уже сами.

— Вы на машине? — спросила женщина.

— Конечно.

— А с этим что⁈ — неравнодушная пешеходка кивнула на Дмитрия.

— Я помогу, — быстро сказал тот. — Если вы не против.

Я окинул его строгим взглядом, поджал губы.

— Хорошо. Но этим ты не отделаешься!

— Правильно-правильно! — одобрительно кивнула женщина. — Смотреть надо, куда едешь!

Дима прихватил велик, и мы быстро направились к ближайшей подворотне.

— Ваше Сиятельство, Степанов зашёл на почту! — заговорил Дима, едва мы скрылись с глаз пешеходов.

— Спасибо, я заметил. Препарат, быстро!

Катя поспешно вложила мне в ладонь снаряжённый шприц.

— Простите, мы этого не предвидели, — проговорила она упавшим голосом.

— И не могли. Андрею скажите, чтобы отправлялся на скорой к дому Степанова, но там не отсвечивал. Пусть наблюдает за подъездом и ждёт. Вы с ним. Найдётся для вас медицинская форма?

— Так точно, Ваше Сиятельство. В машине несколько комплектов, — кивнул Дмитрий.

— Вот и отлично. Давайте, вперёд!

Я этими словами я поспешил через двор, на ходу пряча шприц в сложенный журнал.

О том, чтобы догнать убежавшего Степанова, нечего было и думать. Он, конечно, уже почти дома. Насколько мне запомнился план местности, который я тщательно изучил по пути сюда, можно было срезать дворами. Что я и сделал, припустив во весь дух и используя Ускорение. Аукнется мне это, конечно, однако сейчас выбора не было.

Спустя несколько минут я добрался до арки дома, в котором проживал Степанов, и выглянул из неё. Красный агент трусил в начале улицы. Мне едва удалось его опередить.

Выйдя из арки, я направился ему навстречу. Естественно, цвет волос был изменён, так что сейчас я выглядел просто как рыжий пацан в мешковатых джинсах, пуховике и натянутой на вихры шапке.

Мы быстро сближались. Пешеходов было мало, до ближайшего — метров десять. Многовато, чтобы разглядеть детали того, что сейчас произойдёт.

Траекторию я выбрал такую, чтобы пройти максимально рядом с бегущим Степановым. Когда мы поравнялись, я сделал вид, что оступился, и налетел на него, вонзив ему в бок замаскированный журналом шприц.

— Твою мать! — выругался агент, отшатнувшись. — Смотри, куда прёшь, дебил!

Морщась, он потёр живот.

— Простите, пожалуйста! — я сделал испуганное и растерянное лицо. — Сам не знаю, как так получилось. Кажется… у меня голова закружилась.

Я снова покачнулся.

Степанов быстро сделал от меня шаг, но уходить не стал.

— Пьяный, что ли? — спросил он подозрительно. — Или поплохело?

— Нет, что вы! Я не пил. Просто… что-то дурно.

Мне нужно было задержать его, пока не подействует лекарство.

— Так, ладно, — подумав, сказал Степанов. — Давай-ка я тебя до лавочки доведу. Вон туда, — он указал на автобусную остановку. — Посидишь — в себя придёшь.

— Спасибо, я, наверное, сам смогу…

— Уверен?

— Да… попробую.

Я сделал шаг и снова покачнулся.

— Так, давай руку! — строго велел Степанов, беря меня за локоть. — Пошли.

Разумеется, я не спешил. Ноги переставлял медленно, неуверенно. Мой провожатый проявил недюжинное терпение. Наконец, мы добрались до остановки. К тому времени у агента начали проявляться признаки воздействия лекарства: он побледнел, тяжело дышал и сам пару раз покачнулся.

— Посижу-ка и я с тобой, — проговорил он, когда посадил меня на скамейку.

Опустился рядом, прислонился спиной к стене и взял себя за запястье, слушая пульс.

— Что-то мне и самому поплохело… — проговорил он заплетающимся языком и неуверенно ухмыльнулся.

— Наверное, из-за бега, — сказал я.

— Угу. Видать так.

Степанов закрыл глаза, а потом вдруг согнулся пополам, издав тихий стон.

— Вот чёрт! — прохрипел он.

Ещё несколько секунд агент издавал нечленораздельные звуки, а затем вдруг вытащил из кармана конверт, сунул его в стоявшую рядом урну и повалился вперёд. Я едва успел схватить его за куртку и удержать в сидячем положении.

Справа к остановке подходили три девушки. Степанов дёрнулся пару раз и замер. Я пощупал его пульс. Он отсутствовал. Наконец-то!

Вскочив, я прикрыл собой от девушек урну, достал из неё конверт, сунул его в карман, а вместо него выбросил пустой шприц. Затем громко спросил:

— Мужчина, вы в порядке⁈ Эй!

— Что случилось? — проговорила одна из девушек. — Ему плохо?

— Кажется, сознание потерял. Или сердце прихватило. Сейчас сбегаю найду телефон и вызову скорую.

— Хорошо, мы с ним побудем, — вызвалась другая.

— Спасибо, — кивнул я и, выждав, пока мимо проедет машина, припустил через дорогу.

Андрей поджидал возле продуктового магазина.

— Забери тело, — тихо сказал я ему, подходя. — Подъезжай через пять минут, не позже.

Ликвидатор ничего не ответил, но тут же направился прочь. Я же зашёл в магазин, чтобы девушки решили, что я оттуда позвоню в скорую. Вместо этого я занял позицию, с которой через витрину была видна автобусная остановка. Очень хотелось вскрыть конверт, но я взял себя в руки. Это успеется. Сейчас важнее убедиться, что Андрей сделает всё, как надо.

Спустя некоторое время появилась скорая. Остановилась возле девушек. Вышли одетые в медицинскую форму ликвидаторы. Андрей держал пластиковый кейс с красным крестом. Он осмотрел Степанова, поговорил с девушками и кивнул Дмитрию с Катей. Втроём они перетащили мертвеца в машину и уехали.

Ну, всё! Хуже, чем то, что планировалось, но лучше, чем ничего. Спустя пару минут подошёл автобус. Девушки сели в него и уехали. Тогда я взял с полки упаковку чипсов, расплатился на кассе и вышел на улицу.

Через четверть часа я уже был в машине, везшей меня домой. Там и открыл конверт. Внутри нашлись двенадцать листков, исписанных мелким почерком. Пробежав их взглядом, я понял, что читаю письмо от какой-то родственницы Степанова. Хм… Странно, что красный агент, прибывший из Старгорода, получает подобные послания. Да и на конверте нет адреса. Явно его оставили в арендованной на почте ячейке. Когда я был маленьким, мы с матерью ходили в отделение, чтобы забрать журналы, которые она выписывала. Иногда приходили даже книги. Значит, в руках у меня шифр. Его предстоит разгадать отделу разведки.

— Соедини меня со Свечкиным, — велел я Марте.

Тот ответил быстро. Ждать почти не пришлось.

— Юрий Михайлович, срочно пошлите человека вот по этому адресу, — я продиктовал название улицы и номер дома, где жил Степанов. — Нет, там никого не будет, — агент был одинок, что неудивительно при его работе. — Нужно найти и забрать книги. Да, все. Если их окажется слишком много, то ту, которую читали чаще остальных. Это всё. Встретимся в замке, когда ваш человек вернётся.

Отключившись, я аккуратно сложил листки так же, как они были до этого (способ мог служить ключом), и откинулся на мягкую спинку сиденья. Послание я передам Свечкину — пусть шифровальный отдел работает. А меня ждало этой ночью очень важное дело. Возможно, самое важное из всех.

Однако заняться им сразу не получилось: около десяти слуга робко постучал в дверь лаборатории и должил, что в замок прибыла Василиса Петрова.

— Прикажете впустить? — спросил он.

Видимо, аль-гуль явилась, чтобы передать мнение Магариба-Д’Алои о соблюдении мною договорённостей. И едва ли король доволен сроками, которые я озвучил.

— Да, проводи в кабинет, — ответил я. — Пусть охрана будет наготове.

Стянув защитный комбинезон, я отправился туда же. Петрова ждала, сидя в кресле напротив стола.

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство, — проговорила она, оборачиваясь, когда я вошёл. — Простите, что так поздно.

— Ничего, я ещё не ложился. Чем могу помочь?

— Если у вас нет черепа, то, боюсь, ничем.

Я опустился в кресло, глядя на собеседницу. Если не знать, что это чудовище-людоед, прикрывшееся маскировочной магией, то можно влюбиться: тонкие и правильные черты лица, большие голубые глаза, полные губы, вьющиеся волосы цвета меди, выдающаяся грудь, стройные ножки. Откуда, интересно, аль-гули знают, что нравится людям?

— Зачем же вы пришли? — спросил я.

— Его Величество недоволен вашим ответом. Мне велено передать это вам.

— Я и сам огорчён, что дело затягивается, но артефакт хранится в Запретном городе и тщательно охраняется.

— Но вы знали это с самого начала, — качнула рыжей головой Петрова. — И согласились на сделку.

— Но сроки обговорены не были.

— Это не значит, что вы можете пользоваться обещанием Его Величества не нападать на ваши земли вечно. Магариб-Д’Алои не дурак.

— В этом я не сомневаюсь.

— Начинает складываться впечатление, что да.

— Уверяю, это не так. И вот, что я подумал: ваши агенты ведь наверняка успели составить план Запретного города. На их месте я бы непременно об этом позаботился.

Петрова помолчала, глядя на меня холодными, как сапфиры, глазами.

— Мне это не известно, — ответила она, наконец. — Но я понимаю смысл вопроса. Если у вас будет план, это ускорит дело?

— Безусловно.

— Допустим, вы получите то, что просите. Я не говорю, что план существует — заметьте. Но если он есть и окажется в ваших руках, какие сроки потребуются, чтобы добыть череп Раума?

— Не больше месяца.

Моя собеседница удивлённо подняла тонкие, изящные брови.

— Вы уверены? Я могу озвучить это Его Величеству?

— Вполне. Если план достаточно подробный.

— Нужно ли говорить, что в случае обмана все договорённости будут аннулированы?

— Не нужно. Я понимаю. Дайте мне план Запретного города, и я либо принесу вам череп, либо можете отправить в мой удел орду.

— Хорошо. Я передам Его Величеству ваши слова, маркиз.

— Буду ждать новой встречи. С нетерпением.

Пронаблюдав в окно за тем, как Петрова садится в машину и уезжает, я вызвал Марту и велел собрать всех Падших, кроме Есении.

— В трофейном зале. Думаю, там хватит места на всех.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство. Дайте мне несколько минут.

Долго ждать не пришлось. Девушки собрались оперативно, Марта и Аглая построили их в шеренгу. Я обвёл их взглядом. Предстояло толкнуть речь, а в них я не мастак. Не приходилось практиковаться. Так что всё, что хотел сказать, я постарался уложить всего в несколько фраз.

— Вы уже давно мне служите, и служите верно. Вас приняли в вассалы рода. Вы поклялись в преданности. И у меня не было повода усомниться в вас. Однако сейчас наступил момент, когда даже этого мало. На ваших лицах до сих пор татуировки, напоминающие о прошлом, когда вы принадлежали Лиловому клану. Я же жду, что самые преданные мои воины будут только моими. И исполнят любой мой приказ, не сомневаясь и не задумываясь. Поэтому сейчас я обращаюсь к вам с вопросом: кто готов отречься от прошлого и уверен, что сможет сделать всё, о чём бы я ни попросил, без колебаний и сожаления? Подумайте, прежде, чем ответить. Будьте честны не только со мной, но и с собой. Потому что по отношению к тому, кто меня подведёт, я буду безжалостен.

Повисла пауза. Некоторые девушки выглядели растерянными. Они не совсем понимали, к чему я веду.

— Я готова! — проговорила вдруг Марта, делая шаг вперёд.

— И я, — поспешно сказала стоявшая рядом с ней Падшая по имени Ольга.

— Я тоже, — выступила из ряда Аглая.

В общем, все амазонки одна за другой изъявили готовность отказаться от памяти о Лиловом клане и стать моим оружием. Хладнокровным и не знающим сомнений. Ну, посмотрим, удастся ли им это на деле. Если что, придётся провести отсев, так сказать. Насчёт безжалостности к тем, кто меня подведёт, я не шутил. Условия сделки были озвучены, и, если кто-то переоценил свои силы, это его проблема.

— В таком случае вам придётся принести ещё одну клятву, — сказал я, обводя девушек взглядом. — Она совсем короткая. Марта, ты первая, — я протянул ей листок, на котором было написано несколько фраз.

Падшая пробежала его глазами, кашлянула и заговорила:

— Я убивала, я убиваю, я буду убивать. Во имя своего господина и его рода, и никогда не усомнюсь в его слове и не дрогну, и, если прикажет мне что совершить, то совершу. Всё, что услышу или увижу, сохраню в тайне.

Она подняла на меня взгляд. Я кивнул и сделал знак передать листок следующей. Через пару минут с формальностями было покончено.

— Рассчитываю, что вы избавитесь от татуировок в ближайшее время, — сказал я, забрав у последней амазонки бумажку с клятвой. — Сейчас свободны все, кроме Марты и Аглаи.

Когда остальные Падшие покинули трофейный зал, разойдясь по своим постам, я сказал:

— Сейчас мне нужно поработать в лаборатории. Предстоит один опасный эксперимент. Вы ждите снаружи. Если… если всё пойдёт не по плану, действуйте… как сочтёте правильным.

Девушки переглянулись.

— Простите, Ваше Сиятельство, — сказал Марта. — Мы не понимаем.

— Если вашим жизням будет что-либо угрожать, защищайтесь.

— Но… как мы поймём, что… В общем, что ваш опыт не удался?

— О, вы поймёте. Не сомневайтесь. А теперь сходите за агриками и отправляйтесь к лаборатории.

Больше Падшие ни о чём спрашивать не стали. Ушли за клинками. Я же поспешил в лабораторию, где меня ждал приготовленный из Золотой пыльцы и ещё ряда препаратов состав. Как он подействует, можно было лишь предполагать.

Пока шёл в лабораторию, почувствовал, как зашевелился в подсознании Молох. Выполз, распространяя обеспокоенность. В голове зазвучал его монотонный голос:

— Я чувствую, что ты собираешься сделать… Это слишком опасно… Нельзя рисковать…

— Тебе-то чего опасаться? — подумал я в ответ.

— Ты не знаешь, что тебя ждёт… Это чистой воды авантюра… Состав может вообще убить тебя…

— Ну, это вряд ли.

— Если тебе нужна власть, есть способ лучше… Я дам её тебе… Только открой свою душу, и…

— Мне не нужна помощь демона! — огрызнулся я мысленно.

Я и сам демон…

Открыв дверь лаборатории, я вошёл, заперся и принялся натягивать защитный комбинезон.

Добавив несколько последних ингредиентов, я прогнал состав через ряд приборов, чтобы получить окончательный вариант эликсира. Он имел густой оранжевый цвет, но не был тягучим и не испускал никакого запаха.

Ну, понеслась! Пан или пропал…

Сняв крышку, я сделал первый глоток. Затем — сразу второй. Нет, так нельзя. Надо сделать это сразу, отбросив сомнения. Залпом выпив всю мензурку, я положил пустую склянку на стол и быстро подошёл к креслу. Если потеряю сознание, то хоть башку не разобью при падении.

Первую минуту ничего не происходило. А затем перед глазами у меня всё поплыло. Желудок содрогнулся, и внутренности пронзила такая резкая боль, что я едва не закричал. Тело начал охватывать жар. В какой-то момент мне даже показалось, что я действительно горю! А затем мышцы свело судорогой, и боль распространилась сверху донизу. Я услышал, как скрипнули зубы, и в глазах потемнело. Кровь пульсировала и шумела в ушах, меня тошнило, а сердце билось всё сильнее, разгоняясь, будто мотор гоночного болида. Спину пронзила ледяная игла. Симбионт издал неслышный вопль, полный первобытного, животного ужаса.

А затем всё кончилось! Резко и неожиданно. Я просто замер в кресле, не в силах пошевелиться. Даже моргать не мог. И, кажется, дышать — тоже. От кончиков пальцев на руках и ногах к центру тела расползалось оцепенение. Вокруг становилось всё темнее — словно кто-то медленно уменьшал напряжение, питавшее лампы в лаборатории. И вот я погрузился во тьму.

Тело больше не ощущалось. Я словно завис во мраке, утратив физическую оболочку. Может, это и есть смерть⁈

Шли секунды, и чернота начала постепенно рассеиваться. Я увидел впереди два огромных силуэта. Ещё немного, и стало ясно, что вокруг меня клубился серый туман. Я стоял в нём, чувствуя промозглость и сырость. Поднял руки, сжал кулаки, бросил взгляд на ноги. Сделал пару шагов. Затем снова посмотрел вперёд.

Силуэты приобрели черты зданий. Я двинулся к ним и вскоре понял, что вижу два огромных замка. Один из них был моим, а другой…

Второй походил на нечто сюрреалистичное и пугающее. Словно безумный архитектор решил воплотить свои самые страшные и нелепые фантазии, чтобы создать нечто из огромных костей, кусков криво сшитых шкур, черепов, рогов и шипов! Сквозь щели пробивался пульсирующий багровый свет.

Я перевёл взгляд на свой замок. Чем ближе я подходил, тем яснее становилось, что он выглядит не совсем так, как в реальности. Как минимум, это был образец до проведённой мною реконструкции.

Дорога, по которой я шёл, вдруг раздвоилась. Я оказался на перепутье. С чего же начать? Пожалуй, со своего замка. Очень уж любопытно было узнать, что это такое. То, что я оказался в какой-то части своего подсознания, было понятно, однако откуда в нём эти два строения?

Я двинулся налево и через несколько минут добрался до крыльца. Поднявшись по ступеням, толкнул дверь, и она легко открылась.

Внутри было прохладно и свежо. Чистый воздух наполнял холл, в котором гулко раздавались мои шаги.

Никого… Это чувствовалось сразу. Замок был пуст.

Вернее, не совсем. В нём отсутствовали обычные обитатели. Зато всё было уставлено странными фигурами в причудливых позах. И все они походили на призраков или голограммы. Проходя между ними, я разглядывал людей, пейзажи и целые замершие сценки.

В других залах было то же самое. Всё это очень напоминало сказку о спящей царевне, где волшебство погрузило в столетний сон обитателей целого дворца.

В одной из комнат я обнаружил отца. Я узнал его лишь потому, что видел в замке портреты представителей рода Скуратовых. Затем обнаружилась и мать.

Теперь мне было ясно, что я попал в воспоминания своего предшественника — настоящего Николая Скуратова. До сих пор его память была скрыта от меня, но эликсир снял блоки, освободив их.

Протянув руку, я попытался прикоснуться к одной из фигур, но пальцы прошли сквозь неё. Чего-то не хватало…

Я отправился дальше, решив обойти все помещения. Наконец, добрался до своих покоев. Там перед окном, за которым клубился туман, стоял… я!

Только чуть помладше.

Николай Скуратов обернулся и уставился на меня. Затем на его лице появилась неуверенная улыбка.

— Привет, — сказал он. — Что происходит?

Я промолчал, не зная, что ответить.

— Дай мне руку, — сказал мальчик, протягивая свою. — Не бойся.

Подойдя, я коснулся его пальцев и вдруг почувствовал их!

Но только на мгновенье, потому что через секунду Николай Скуратов превратился в синее прозрачное облако, которое вошло в меня!

Тотчас замок наполнился шумом. Зазвучали голоса, что-то застучало, раздалась музыка. Вся эта какофония длилась совсем недолго, но достаточно, чтобы я понял, что воспоминания моего предшественника ожили и стали моими!

Выйдя в коридор, я увидел слуг, собак, горничных и множество других образов, которые до этого были статичны. А затем я «вспомнил», куда должен наведаться. Меня тянуло туда, словно магнитом. Сопротивляться не стал.

Через несколько минут я уже находился в трофейном зале. В нём не было знамён, оружия и доспехов, как в настоящем. Зато все стены занимали шкафы со множеством ячеек. Подойдя к ним, я коснулся одной и тут же понял, что внутри! Выдвинув, увидел хрустальное яйцо, в недрах которого мерцала миниатюра галактики.

Весь зал был забит полученными моим предшественником знаниями и обретёнными умениями! И я мог завладеть ими всеми!

Меня захлестнуло волной восторга. Дрожащей рукой я поднёс ко рту хрустальное вместилище и проглотил его. Это оказалось на удивление легко: яйцо словно утратило материальность, едва я положил его в рот.

Я поспешно открыл следующую ячейку. Затем — другую и ещё одну. Всё, что знал и умел Николай Скуратов, воспитанник ассасинов, с самого рождения, отправлялось в меня и становилось мною!

Надо отдать должное роду, учили его отменно. С каждым поглощённым хранилищем информации я понимал, что обрёл истинное сокровище.

Не знаю, сколько времени повёл в трофейном зале. Но, когда последнее яйцо было съедено, все навыки маленького убийцы оказались моими собственными.

Слегка пошатываясь, я направился к выходу, не обращая внимания на попадавшиеся по пути образы, которые теперь двигались, словно кадры старого кинофильма.

Выйдя на крыльцо, я сел на ступеньки, чтобы перевести дух. Дворец памяти возвышался надо мною. А слева виднелся другой, зловещий и загадочный.

Я поймал себя на том, что неотрывно смотрю на его уродливые стены, башни, шпили и узкие окна, сквозь которые пробивался багровый свет.

Что ждёт меня там?

Поднявшись, я направился к страшному замку, словно вырванному из самой Преисподней.

Ступени были потрескавшимися, по сторонам крыльца возвышались словно наспех слепленные горгульи с открытыми ртами, полными зубов. На двустворчатой двери красовались молотки в виде колец, вставленных в пасти каких-то уродливых созданий. Стучать я, естественно, не стал. Просто открыл дверь и вошёл в огромный холл с колоннами.

Интерьер был под стать внешнему виду замка. Если это тоже дворец памяти, то я хотел бы знать, чьей.

Шагая по каменным плитам, покрытым причудливыми узорами и символами, я глядел по сторонам, пытаясь понять, куда двигаться дальше. Наконец, заметил справа арку, до сих пор скрытую здоровенной статуей закованного в шипастую броню рыцаря, и направился туда.

Никаких призрачных образов не было, и замок казался необитаемым, но я был уверен, что хозяин у него имеется.

Пройдя сквозь арку, я попал в длинный коридор, словно собранный из огромных рёбер. По нему добрался до большого вытянутого зала, уставленного шкафами, на бесконечных полках которого красовались мерцающие алые рубины — каждый величиной с куриное яйцо. Кажется, я нашёл то, что нужно. Протянув руку к ближайшему, приготовился его взять, но пальцы прошли насквозь. Чёрт!

— Вижу, ты сумел открыть дверь в мою обитель, — раздался знакомый голос.

Повернув голову, я увидел идущего по залу Молоха. Демон был закован в красную броню, напоминающую крокодилью шкуру. В руке он держал косу с широким лезвием, покрытым пульсирующими символами.

— Но завладеть моей памятью тебе не удастся, — ухмыльнулся Молох. — Для этого мало сюда попасть.

— Да, думаю, сначала мне придётся тебя убить, — подумав, ответил я.

— Ха-ха! Смешно. Ты против меня всего лишь сопляк, едва управляющийся с сабелькой!

Сейчас голос демона звучал иначе: не было монотонности и пауз между фразами. Словно исчез некий невидимый барьер, пропускавший то, что он говорил прежде, через некий фильтр.

Вытянув руку, я представил в ней меч. Тотчас в ладони появился изогнутый клинок.

— Неплохо, — кивнул Молох, не замедляя шаги. — Но это тебе не поможет. Такими игрушками надо владеть, знаешь ли.

— Тебя ждёт сюрприз, — сказал я, выходя на середину зала.

— Неужели? Какое самомнение! Я прикончу тебя и поглощу твою душу! Надо было послушать меня и просто открыть дверь. А теперь я заберу всё!

Пригнувшись, демон побежал, занося косу для сокрушительного удара. Я ждал, пока он приблизится, а затем юркнул вниз, пропустив его оружие над собой, и развернулся, изготовившись к схватке. Молох крутанулся на пятках и сразу же атаковал. Косой он действовал быстро и легко, словно она ничего не весила. Глаза его полыхали красным, удары были сильными, и сражался он уверенно и мастерски. Вот только ни одна из его атак не могла достичь цели. Я отбивал их так, словно заранее знал, куда будет направлен каждый из ударов. Вот, что бывает, когда тебя с младенчества муштруют в додзё. Тренировки Есении были курортом по сравнению с тем, через что прошёл мой предшественник.

Чем дольше мы кружили по залу, тем в большую ярость приходил мой противник. Я быстро понял его манеру драться и уже мог прикинуть, когда и куда атаковать. Когда он в очередной раз, попытался подсечь мне ноги, прыгнул вперёд и полоснул его по груди, оставив на доспехах глубокий след, из которого вырвалось багровое свечение.

Молох издал низкий рык и бросился на меня. Я отбил все выпады, нырнул ему под руку и ударил в бок. Демон взвыл и резко повернулся, отправляя косу мне вдогонку, но меня там уже не было. Ещё несколько стремительных обменов мощными ударами, и я рубанул его по ноге. Клинок прошёл сквозь доспехи, отделив толстую конечность выше колена.

Мой противник покачнулся и рухнул на пол. Вместе с красным светом из раны брызнула чёрная кровь.

Демон приподнялся и встал, опираясь на древко.

— Как ты это делаешь⁈ — проревел он дрогнувшим голосом.

Я развёл руками.

— Неважно. Тебе это всё равно не поможет. Против меня ты всего лишь сопляк, едва управляющийся с оружием.

Молох бросился вперёд, занося косу. Я отразил его удар и тут же вонзил меч в широкую грудь. Провернув, чтобы раскрыть рану, выдернул его и отступил, давая место для падения.

Демон тяжело рухнул мордой вниз, дёрнулся всем телом и замер. Из-под него быстро растекалась чёрная лужа.

Присев на корточки, я вытянул руку, пальцы вспыхнули, и кровь убитого монстра начала претворяться в Живу, которую я тут же поглощал!

Вытянув всё до капли, я встал, ощущая себя полным сил. Передо мной остался лишь иссушённый, обтянутый красной кожей остов, нелепо смотрящийся в словно чересчур больших доспехах.

— Посмотрим, что у тебя есть, — пробормотал я, осматриваясь.

Так много хранилищ… Куда больше, чем в замке Скуратова. Пожалуй, я тут надолго. Но оставлять я ничего не собирался. Сколько бы ни потребовалось времени, заберу всё.

Начал я с самого начала. Поглощая одно рубиновое яйцо за другим, я медленно продвигался по залу, потеряв счёт минутам и часам. Знания вливались в меня одно за другим, будоража и ошарашивая. Но больше всего мне хотелось найти то, которое научит меня пользоваться Иркаллой.

И я отыскал его! Как и многое, многое другое. Даже то, чего не мог и вообразить.

А дойдя до конца зала, я обнаружил отдельный стеллаж с расставленными металлическими кувшинами. Каждый был покрыт каким-то выпуклым изображением. Несколько были пусты. В остальных же содержалась густая, терпко пахнущая жидкость.

Я повертел кувшины в руках, пытаясь сообразить, что в них содержится. На одном был кулак. На другом — воин с мечом. На третьем — что-то вроде паутины. И все они были пусты. Хм… Что-то мне это напоминает. Ну, конечно! Это же техники магии крови!

Алый Рыцарь, сеть и демоническая рука. Ими я уже владел. Так, а что ещё есть?

Я взял с полки сосуд, на котором были изображены мужчина и женщина. Поглядим…

Вытащив пробку, я быстро осушил кувшин.

Призыв суккуба или инкуба. Жертва лишается крови, которую получаю я в качестве Живы. Правда, работает, только если цель спит. Ладно, пригодится. Идём дальше.

На следующем сосуде красовался огонь. Выпив его содержимое, я получил технику закипания крови. Достаточно было прикоснуться к противнику. Отлично!

Третий кувшин содержал технику остановки крови. Она просто переставала течь. Тоже контактная атака. Ну, или средство помощи раненому.

Четвёртый сосуд дал мне технику исцеления. Кровь насыщалась Живой, которая провоцировала заживление или убивала любую инфекцию. Класс!

Последний сосуд имел изображение головы. Попробуй догадайся, что внутри. Опустошив его, я понял, что завладел техникой контроля. Причём дистанционного. А вот это действительно круто! Правда, действовала она максимум пять секунд и требовала огромного расхода Живы. Ничего, прокачаем.

Покидал я дворец памяти Молоха на ватных ногах. Голова слегка кружилась. Но меня переполняло состояние эйфории. Я завладел таким богатством, о котором не мог и мечтать!

На улице я остановился, соображая, как покинуть это место. По идее, надо идти туда, откуда пришёл. И я двинулся обратно в туман.

Вскоре дорогу заволокло серыми космами, и я утратил чувство направления. Но продолжал идти, пока вокруг не стало темнеть. Когда мрак сгустился совершенно, впереди показался огонёк. Я направился к нему…

И вдруг открыл глаза.

Судя по свету, пробивавшемуся в окна лаборатории, наступило утро. Я выпрямился в кресле и встал. Чувствовал себя отлично отдохнувшим и бодрым.

Взгляд упал на пустую мензурку. Не приснилось ли мне всё это? Вдруг у меня нет никаких техник, а полученные знания — лишь иллюзия, созданная подсознанием?

Меня охватила тревога. Нужно немедленно проверить, убедиться!

Выхватив из ножен кинжал, я полоснул себя по руке. Выступила кровь. Дрожащими пальцами я прикоснулся к ране и медленно провёл вдоль неё.

От пореза не осталось и следа!

Ткани зажили мгновенно.

Вне себя от восторга, я расхохотался. Это было сродни истерики. Правда, мне удалось быстро взять себя в руки.

Я возбуждённо прошёлся по лаборатории.

Значит, всё правда!

Демон побеждён и претворён в моё сознание. Он стал частью меня, но больше не может влиять на меня и доставать своей болтовнёй. Я владею его техниками и знаниями. Не говоря уж про навыки и умения Николая Скуратова.

Как же это будоражит!

Вдруг сердце пронзила ледяная игла: вдруг моя внешность изменилась⁈ Могли ведь появиться дополнительные веки, как у тех, кто продался демонам! Или нет?

Оглядевшись, я схватил стальной поднос, подошёл к окну и поймал своё отражение.

Уф! Всё нормально. Никакое второй пары глаз не было.

Правда, мои собственные вдруг сверкнули алым, но тут же погасли, приобретя обычный вид.

Так, за этим придётся следить.

Положив поднос на место, я направился к двери. Выглянув в коридор, увидел Падших. Девушки выглядели сонными, но честно дежурили.

— Ваше Сиятельство, всё в порядке? — спросила Марта. — Вас так долго не было, что мы уже начали беспокоиться.

— Всё отлично, — ответил я. — Идите поспите. Вам нужно отдохнуть.

Падшие отправились восвояси, а я двинул к себе, но по пути передумал и свернул к покоям Есении.

Полученное от демона я проверил, а вот навыки Скуратова — только в подсознании. Пора убедиться, что и в реальности они будут не хуже.

Есения как раз успела встать и привести себя в порядок. Но не одеться к завтраку, так что открыла в халате. Мой визит её заметно удивил.

— Что случилось? — спросила она, приподняв брови.

— Ничего особенного. Составь мне партию перед едой. Всего несколько минут.

— Сейчас? — ещё больше удивилась девушка.

— Да. Нужно кое-что проверить.

— Ну… хорошо. Как пожелаешь. Мне только нужно одеться.

— Жду тебя в спортзале.

Девушка пришла спустя десять минут.

— К чему такая спешка? — проговорила она, беря тренировочный меч.

— Кажется, ко мне вернулась память. Нужно проверить.

— Серьёзно?

— Ага. Давай, нападай. В полную силу.

Есения крутанула меч, разминая запястье.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Ну, ладно. Как скажешь.

Она ринулась на меня и осыпала градом ударов.

На этот раз я отбил их, не напрягаясь, руки действовали словно сами собой. Мой предшественник был по-настоящему талантливым бойцом.

Есения словно почувствовала разницу, сдвинула брови и усилила натиск, пытаясь заставить меня отступить, но я буквально предвидел всё, что она сделает. Мой меч каждый раз оказывался именно там, где ему полагалось быть. Явно защищаться я мог. Пора проверить, что будет с нападением.

Перейдя в атаку, я быстро вынудил Есению попятиться. Она дралась прекрасно, но уже дважды были моменты, когда я мог её достать. Я видел это так же ясно, как и то, что предпримет она в ответ. Улучив момент, я сделал выпад, и кончик меча ткнулся девушке под левую грудь.

Она попятилась.

— Да как это возможно⁈

Я пожал плечами.

— Вернулась память, сказал же. А вместе с ней и всё, чему меня учили.

— Просто невероятно! Нечто подобное я видела только… Даже не знаю, видела ли. А ну-ка, ещё раз!

И она снова ринулась на меня. Замелькали мечи. Я отразил все выпады и, уйдя вправо всего на полшага, легко полоснул Есению поперёк живота.

— Проклятье! — выдохнула она. — Я и не представляла, что такое возможно!

— Честно говоря, я тоже.

Девушка озадаченно потёрла переносицу, а затем направилась к стойке.

— Мне тебя учить больше нечему, — сказала она, кладя меч на место. — Разве что тебе — меня.

— С удовольствием это сделаю, если хочешь.

— Хочу ли я? Ещё бы!

Я улыбнулся. В этот момент она походила на ребёнка.

— Без проблем. А теперь идём завтракать.

За едой девушка расспрашивала меня о воспоминаниях. Я выуживал их из памяти и отвечал. Это было странно и непривычно. Самое удивительное, что, с одной стороны, они ничем не отличались от моих собственных, и в то же время я осознавал, что события, которые всплывали в голове, происходили не со мной.

После завтрака я отправился в школу. Это был последний день перед каникулами, так что учителя нас особо не нагружали. Мои мысли были заняты последними событиями.

— Ты сегодня какой-то сам не свой, — заметила, наконец, Глаша. — Не влюбился ли в кого-нибудь?

— Нет. Мне не до этого.

— И хорошо. Но что случилось? Ты прямо погружён в себя.

— Дела. Увы, всё время что-то сваливается на голову.

— Вот и папа так же говорит, — вздохнула Каминская. — Тяжело быть главой рода. Ничего, когда мы поженимся, тебе станет полегче.

Я улыбнулся.

— Неужели? Что-то сомневаюсь.

— Конечно, так и будет, — серьёзно сказала Глаша. — Я возьму на себя часть обязанностей по хозяйству. Разгружу тебя. Конечно, пока не забеременею. Надеюсь, это случится быстро.

— Да, хоть бы, хоть бы, — отозвался я, представив носящихся по замку детей.

И ведь остальные мои невесты наверняка думают о том же. Роду Скуратовых нужно пополнение. В этом его сила — в магах, которые станут воинами.

— Надеюсь, это будет мальчик, — сказала Каминская. — Но девочка тоже неплохо. Её можно выгодно выдать замуж. Многие захотят породниться с тобой.

— Думаешь?

— Уж поверь!

После школы я отправился в резиденцию отца Адриана в надежде застать его. Получилось. Меня проводили в очень просто обставленные покои. Никакой роскоши, почти аскеза. Но миленько и комфортно.

Священник приветствовал меня вежливо, но настороженно. Явно мой визит удивил его.

— Чем могу помочь, сын мой? — спросил он, когда мы сели у окна, где был сервирован столик с чайником и парой тарелок с печеньем. — Тебя что-то беспокоит? Или ты приехал по делу?

— По делу.

И я изложил вкратце свою беседу с Листьевым. Отец Адриан слушал внимательно, не перебивал. Когда я закончил, задумчиво покачал головой, затем налил нам обоим чаю. Минуты три мы пили молча. Священник размышлял. Наконец, сказал:

— Дело кажется выгодным. Я поговорю с начальством. Думаю, ответ будет положительным. Но пусть даже не пытаются надуть нас, как Карташов. Мы не дураки. Так им и передай.

От отца Адриана я поехал домой. Там немного отдохнул, а затем уже собирался отправиться в библиотеку, когда мне вдруг доложили, что в замок приехала госпожа Петрова и просит её принять.

— Проводи в кабинет, — сказал я слуге.

На этот раз аль-гуль была в длинном зелёном платье, выгодно подчёркивающем её формы. На шее красовалась нитка жемчуга.

— Вы зачастили, — сказал я, когда она уселась напротив меня. — О нас могут пойти слухи.

— Ерунда. Вы это и сами прекрасно знаете, — женщина достала из сумочки пухлый конверт и, подавшись вперёд, положила его на стол. — Здесь всё, что нам удалось достать. Почти два года работы. Было бы лучше, если б вы не помешали.

— Мы оба знаем, что было бы хуже, — ответил я, вскрывая конверт канцелярским ножом.

Внутри были планы. С пометками. Дворец, местность вокруг, хозяйственные постройки, казармы, склады. Подробно, по этажам.

Я поднял взгляд на Петрову, которая сидела, дожидаясь, пока я ознакомлюсь с материалами.

— Вы хорошо поработали.

Она пожала плечами.

— Теперь это ваше, маркиз. Не подведите. Его Величество не простит обмана. Вы обещали уложиться в месяц. Время пошло.

— Я успею.

— Это в ваших интересах.

Когда она ушла, я отправился в библиотеку, но уже не для того, чтобы поработать над религиозной пропагандой, а чтобы изучить полученные планы.

Включив телевизор, как я иногда делал для фона, я погрузился в бумаги, пока моё внимание не привлёк репортаж новостей: рассказывали о том, что доблестным правоохранителям, наконец, удалось выявить пути поставок в город Золотой пыльцы, а также арестовать всех, кто был причастен к противозаконной деятельности. Штаб-квартиру Жучка пришлось брать штурмом, большая часть его бойцов полегла, но сам главарь сдался. Показали, как ведут в наручниках его и нескольких членов гильдии охотников.

Ну, вот граф Хвостов и лишился части своего дохода. Но, что куда важнее, та же участь постигла Мецлера. О нём в репортаже не было ни слова. Видимо, не зря успел заручиться высоким покровительством. Но теперь-то он заинтересован в сотрудничестве со мной, как никогда. Для него контракт со мной станет настоящим спасением.

Второй раз меня прервали через час. Постучался слуга, который сообщил, что приехала посылка от Коэнов.

— Охрана отказывается впускать курьера в дом, — добавил он.

Ну, ещё бы, ведь у него бомба. Пришлось самому спуститься.

По дороге представил, что этой штукой взрывают меня самого. А что? В ней ведь есть дистанционное управление. Но вряд ли Коэны пойдут на такое. Им это ни к чему. Да и я знаю, как предотвратить подобное. Не зря же заказал у них фрактальный сейф.

— Всё в порядке, — сказал я, выйдя на крыльцо. — Это мой заказ.

— Но у него бомба, — удивилась Падшая, замещавшая Марту.

— Её я и жду. Где расписаться?

Коробка была совсем небольшой. Очевидно, устройство тоже фрактальное. Насколько я понимал, именно эта технология позволяла умещать в маленькой оболочке целую кучу взрывчатки.

— Вот здесь, Ваше Сиятельство, — ответил курьер, протягивая бумаги. — Оплату необходимо произвести в течение двух дней с этого момента, — он указал на время, которое вписал в соответствующую ячейку. — Вот реквизиты. Благодарю.

Бомбу я тотчас отнёс в сейф. А затем навестил в офисе Антона и велел ему перевести Коэнам всю сумму.

— Семнадцать миллионов⁈ — пришёл в ужас управляющий, увидев сумму. — Но… Это же огромные деньги!

— Они у нас есть.

— Пока да. Но когда мы заплатим…

— Просто сделай то, что я сказал. Бабки будут. Не волнуйся.

Было видно, что Антон едва сдержался, чтобы не спросить, что я купил у кабаллистов за такие бешеные деньги. Сам его просвещать я не собирался.

Остаток дня у меня прошёл в библиотеке. Впереди была неделя каникул — моё любимое время, когда можно заниматься делами, не отвлекаясь на всякую ерунду.

Мало было разобраться в планах Запретного города. Следовало выучить их наизусть. Учитывая, что аль-гулям удалось добраться далеко не до всех помещений, это обязательно. Не буду же я всё время сверяться с чертежами.

Если мои предположения были верны, телепорт разместили в подвале дворца. И, вероятно, там же находились отпрыски Голицыных, которых никому не показывали. Плана подземелий не было. Но можно было понять, во-первых, где отключить электричество во дворце, а, во-вторых, как проникнуть в святая святых. Причём несколькими способами. Оставалось решить, какой лучше.

Собрав чертежи, я отнёс их в сейф, а затем отправился на тренировку с Есенией. После долгого сидения в библиотеке стоило размяться.

Подрались мы неплохо. Девушка, разумеется проиграла. Ей не удалось нанести мне ни единого удара. Если все в империи боялись Падших, то как же они боялись Скуратовых? Мой род был настоящей грозой местных бойцов.

Я уже собирался лечь спать, когда мне в покои перевели звонок от Шуваловой.

— Да, Ваша Светлость, — произнёс я, беря трубку. — Чем могу помочь?

— Не разбудила, Николай?

— Нет, всё в порядке.

— Хорошо. Помнишь о нашей договорённости?

— Разумеется. Уже пора?

— Да. Сможешь приехать завтра часам к двенадцати? Дома никого не должно быть, так что нам не помешают.

— Конечно, без проблем.

— Тогда жду.

С этими словами княгиня повесила трубку. Я тоже положил свою на рычаг. Пора платить по долгам. Что ж, от этого я никогда не отказывался.

Утро я потратил на то, чтобы отыскать в справочнике камнетёса. Мастерских оказалось не так много. Скульптуры не пользовались в империи большой популярностью. По крайней мере, новоделы. На кладбищах их тоже не устанавливали, так как трупы сжигали. В общем, удалось отыскать всего три фирмы, занимающиеся подобными делами. Вот в одну из них я и позвонил. Когда там узнали, кто беспокоит, сразу обещали прислать специалиста, чтобы принять заказ. Договорились на четыре часа. Я прикинул, что как раз успею и к Шуваловой сгонять, и пообедать.

Около одиннадцати позвонил отец Адриан. Сообщил, что руководство дало согласие на сотрудничество с профсоюзом. Так что перед выездом я набрал Лисьева и передал ему слова священника.

— В таком случае я немедленно обсужу это с советом, — сказал председатель гильдии. — И уведомлю вас о принятом решении.

Попрощавшись с ним, я отправился в княжеский дворец.

Шувалова встретила меня на кухне. Пекла пирожки с повидлом. Вытерев руки о фартук, предложила чаю.

— Благодарю, не откажусь, — сказал я, садясь за стол.

— Уж извини, что без официоза. Но мы же свои люди, верно?

Я кивнул.

— Ещё бы.

Княгиня наполнила большую кружку ароматным напитком, придвинула ко мне сахарницу, блюдце с нарезанным лимоном и тарелку с пирожками. Предупредила:

— Осторожно, горячие.

— Спасибо.

Из всего предложенного я взял только ломтик цитруса, выдавил в чай и положил остатки на край блюдца.

— Не против, если я буду продолжать? — спросила Шувалова, беря скалку.

— Да без проблем.

Княгиня принялась раскатывать на доске тесто для новой партии пирожков.

— А где Маша? Она вам обычно помогает.

— Думаю, сегодня её присутствие было бы неуместно, — отозвалась, не оборачиваясь, княгиня.

— И не поспоришь, — сказал я, отпив глоток чая. — О ком пойдёт речь?

— О бароне Туманском.

Я присвистнул.

— А у вас губа не дура, Ваша Светлость!

— Ты дал слово.

— И от него не отказываюсь. Чем вам не угодил барон? Он ведь из Чёрного клана, если не ошибаюсь?

— Именно так. Это правая рука Неклюдова.

— И?

Княгиня отложила скалку, взяла пиалу и принялась нарезать ею кругляши.

— Неклюдов в последнее время проявляет большую активность. Он словно хочет поставить часть баронов в зависимость от своего клана. И ему кое-что уже удалось.

Ага, значит, не только разведка Тайной Канцелярии хорошо работает. Впрочем, шило в мешке не утаишь.

— Разве это не обычная практика? — спросил я, чтобы получить больше информации.

— Обычная. Но дело касается наших деловых партнёров. А значит, нужно принимать меры. Воспрепятствовать. Иначе рано или поздно пострадаем мы.

Я отпил из кружки. Чай был хорош. Даже удивительно. Интересно, откуда его привозят в империю.

— У меня вопрос. Что об этом думает Его Светлость?

Шувалова отложила пиалу и села за стол напротив меня.

— Мой муж, — сказала она, глядя мне в глаза, — человек осторожный. Дипломатического склада. Но иногда промедление может быть слишком опасно. Мне не нравится князь Неклюдов. Он болезненно амбициозен. Понятия не имею, что именно он задумал, но уверена, что дело не только в деньгах. Я чувствую, что в городе что-то затевается. И меня это пугает. Нужно придушить гадину, пока есть время.

— Тогда почему вы не просите убить князя?

Шувалова вздохнула.

— Он слишком серьёзная фигура. А главное — мой муж сразу сообразит, в чём дело. Да и не только он. Кроме того, у нас с князем есть общие дела. Возникнут проблемы при передаче дел наследнику.

— А барон Туманский что, мелкая сошка?

— Нет, но он всё же не глава клана. Зато без него у Неклюдова сорвутся многие проекты. Без него он как без рук. По крайней мере, как без правой.

— И что, князь не заподозрит, что дело нечисто?

— Добраться до Туманского проще. Неклюдов будто что-то чувствует. Сидит у себя, нигде не показывается. И это тоже дурной знак. Явно он чего-то опасается.

— Вы ходите по тонкому льду, Ваша Светлость, — проговорил я, помолчав. — И у вас очень радикальные методы.

— Кто бы говорил, — холодно отозвалась Шувалова. — Сам-то ты, Коля, как поступаешь с теми, кто тебе мешает?

Я улыбнулся.

— Никто меня ни в чём не обвинял.

— Вообще-то, обвинял.

— И чем кончилось дело?

— Это не доказывает твоей непричастности.

— Тоже верно. Надеюсь, с Туманским срочности нет?

— Сколько тебе нужно времени?

— Чтобы сработать чисто, недели три.

Шувалова кивнула.

— Хорошо. Договорились. Не попробуешь пирожки?

— Нет, спасибо. Я стараюсь есть поменьше мучного. Позвольте откланяться. У меня сегодня ещё дела.

— Конечно. Я заверну тебе парочку с собой. Может, угостишь кого-нибудь.

Угощение я отдал Пешковым. Обедали мы вместе, Есения тоже была. Поболтали и вообще время провели весело. После еды девчонки потащили меня на улицу — показать, чему научили шушиков. Прервал наши занятия слуга, который пришёл сообщить о приезде камнетёса.

— Прошу прощения, мне придётся вас покинуть, — сказал я Пешковым. — Оставляю вас с Есенией.

Мастера я встретил в холле. Им оказался невысокий мужчина лет пятидесяти, лысоватый, в больших очках. Увидев меня, низко поклонился. Он заметно нервничал. Ну, или просто благоговел.

— Ваше Сиятельство, большая честь… — пробормотал он.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Эм… Никита.

— Вы хороший мастер, Никита?

— Смею надеяться, что да.

— Идёмте. Я объясню, что мне нужно. Сразу предупреждаю: заказ секретный. Я готовлю кое-кому сюрприз. Вы умеете хранить тайны?

— Разумеется, Ваше Сиятельство.

— Вот и хорошо. Сюда.

Мы прошли в увешанный картинами зал. Кажется, именно в качестве галереи он моими предками и использовался.

— Я хочу поставить здесь несколько скульптур. Копии античных изваяний.

— Каких именно, Ваше Сиятельство?

— Покажу. У меня сделана подборка в библиотеке. Какой камень вы можете предложить?

— По идее, нужно использовать мрамор. Но его трудно добывать. Может, быть, вас устроит гранит? С ним дефицита нет.

— Пусть будет гранит.

В библиотеке я показал мастеру репродукции «Восставшего раба», «Ночи» и «Святого Павла». Камнетёс одобрительно покивал.

— Мне знакомы эти работы. Вы хотите все три?

— Да. Сколько по времени это займёт?

— Думаю, около четырёх месяцев.

— Хорошо. Изготовление этих скульптур держать в тайне не нужно. А вот то, что я хочу попросить сделать вас лично. Так, чтобы даже ваши коллеги не были в курсе.

Мастер понимающе кивнул.

— Череп. В натуральную величину. Чёрный камень. Внутри полый. И в нём — крышка. Такая, чтобы швов не было видно. Сумеете?

— Конечно, Ваше Сиятельство.

— Поскольку это подарок, изготовить его нужно как можно быстрее.

— Дайте мне десять дней.

— Отлично. Это то, что нужно. Считайте, что заказы вы получили. Полагаю, нужен задаток?

— Это обычная практика, Ваше Сиятельство.

— Само собой. За череп получите отдельно. Идёмте в бухгалтерию.

Через три дня, в течение которых я занимался обычными делами, изучал собранные материалы на Туманского и даже пару раз встречался с друзьями, а также посещал Тайную Канцелярию, явился Свечкин и принёс расшифровку бумаг, которые я изъял у красного агента.

Вид у начальника разведки был загадочный, что меня сразу же заинтриговало.

— Что там, Юрий Михайлович? — спросил я, когда мы устроились в кабинете. — Не томите.

— Послание короткое, — ответил Свечкин, протягивая распечатку. — Не знаю, как вы его воспримете.

Я уставился на текст. Через минуту поднял глаза на собеседника. Перечитал.

— Это точно? Ошибки быть не может?

Свечкин покачал головой.

— Шифр сам по себе несложный. Проблемой было только определить, какая из книг Степанова служила к нему ключом. Поэтому заняло так много времени.

Я отложил листок и прижал его малахитовым пресс-папье с ручкой в виде бронзового медведя.

— Этого я не ожидал. Совсем.

— Тем не менее, Ваше Сиятельство, по данным инструкциям очевидно, что красные вами весьма интересуются. Не могу сказать, как давно. Полагаю, минимум с тех пор, как вас назначили сотрудником Тайной Канцелярии.

— И с тех пор прошло достаточно времени, чтобы осуществить то, что тут написано.

— К сожалению, непонятно, удалось ли Степанову это организовать.

— Вы уже предприняли какие-то шаги по этому поводу, — я постучал указательным пальцем по пресс-папье.

— Ещё нет. Мне только передали распечатку из шифровального отдела, и я сразу же отправился к вам.

— Понятно. Правильно сделали. Есть предположения, что с этим делать?

Свечкин вздохнул.

— Полагаю, придётся установить слежку за всем вашим ближайшим окружением. И за персоналом. Агент может быть кем, угодно.

— Согласен, но лишь теоретически. Едва ли красным удалось завербовать кого-то из тех, кто принят в вассалы рода.

— Не знаю, Ваше Сиятельство, достаточный ли это повод кого-то исключить из числа подозреваемых.

— Исключать никого не нужно, — подумав, ответил я. — Следите за всеми. Даю на это добро. Хорошо бы ещё выяснить, как коммунистам удалось завербовать кого-то из моих людей. Чем на него воздействовали.

— Возможно, шантаж, возможно, подкуп. Нам повезло, что инструкции оказались у Степанова. И что они попали к вам в руки.

— Да. Слишком повезло. Я верю в совпадения и даже в удачу, но не до такой степени.

Начальник разведки почесал висок тупым кончиком карандаша.

— Если честно, мне это тоже показалось странным, господин маркиз. Очень уж… всё сошлось.

Я кивнул.

— Вот именно. Бывает, конечно, всякое, но попахивает подставой.

— Считаете, Степанова вам подсунули?

— Это не исключено. Например, я не совсем понимаю, почему вербовку и внедрение агента поручили ему. Он же работник профсоюза и должен промывать мозги рабочим. Причем на вполне конкретном предприятии.

— Кто мог это сделать?

Хороший вопрос. Устранить Степанова мне поручил начальник Тайной Канцелярии. Но ему могли слить провокатора, пожертвовать фигурой. Если так, то, скорее всего, никакого агента в моём окружении нет. Но кому и зачем вводить меня в заблуждение? И с какой стати красным вообще мною интересоваться? Жандармов много, а я занял должность в Канцелярии совсем недавно. В общем, вопросов стало куда больше, чем ответов.

— Вот что, Юрий Михайлович, — помолчав, сказал я. — Вы пока установите слежку и выясните о покойном Степанове побольше. Мне нужно подумать над сложившейся ситуацией. Когда к чему-нибудь приду, я вам сообщу.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. Как прикажете. Я пришлю в замок своих людей под видом проверки охранных систем. Они подключатся к камерам видеонаблюдения и прослушке.

— Договорились.

Вечером того же дня позвонил Лисьев и сообщил, что ему удалось убедить совет гильдии принять моё предложение.

— Мы подготовим контракты и пришлём вам, — сказал он. — Пусть ваш юрист их посмотрит, а потом согласуем дату и время для встречи, чтобы их подписать.

Закончив с ним разговор, я вызвал секретаршу и велел ей приобрести роскошный лимузин марки «Альбатрос». Была мысль напичкать его прослушкой, но Лисьев непременно поручит кому-нибудь проверить его сверху донизу, так что смысла не было.

— Пошлите машину в подарок главе профсоюза напитков господину Лисьеву, — сказал я секретарше. — В качестве признательности за труды.

— Официально, от вашего имени? — уточнила она.

— Разумеется. Пусть знает, от кого подарок.

— Хорошо. Есть предпочтения по цвету или комплектации?

— Чёрный. Остальное по максимуму.

На следующий день в Канцелярии я устроил большую конференцию по поводу того, что делать с родами, на которые давил Неклюдов. Там я и провёл почти всё время, но прийти к конкретным планам так и не удалось. Всё-таки, ликвидаторы привыкли заниматься устранением целей, а не тем, чего я от них хотел. Так что в конце концов я собрал копии всех материалов и увёз их с собой в замок, где, устроившись в уже полюбившейся мне библиотеке, взялся за штудирование.

Задачи стояли непростые. Нужно было определить, на что давит Неклюдов, и незаметно для него вывести роды из-под удара. Тоже не совсем моя специализация. Перед тем, как идти спать, я смог придумать кое-что только для Яновских из Серого клана. И то, пока было не до конца ясно, получится ли что-нибудь.

Сразу заснуть не удалось. Поначалу мои мысли занимала проблема Яновских, которую я пытался рассмотреть то с одной, то с другой стороны, а затем я переключился на расшифровку инструкции, добытой у Степанова. Если агент всё же существует, его следует выявить как можно быстрее. Мало ли, что ему поручили. Вполне вероятно, что это человек, имеющий доступ к документам, а то и кто-то их тех, кому я доверял. Например, одна из Падших. Клятва клятвой, но ведь очевидно, что будь одна из девушек завербована красными, она непременно присягнула бы мне.

Вспомнился случай, когда я едва не стал жертвой попавшей в террасу ракеты. Ещё тогда у меня была мысль, что кто-то из домочадцев слил, где я находился в тот момент. Возможно, один из тех, с кем я вижусь каждый день, в тайне ненавидит меня или поступил на службу по чьему-то поручению или вообще имеет свои собственные планы. Это вызывало беспокойство. Особенно потому что я представить не мог, кто именно способен на это. К тому же, не следовало забывать, что есть вероятность, что меня нарочно наводят на эту мысль, настраивая против ближайшего окружения, чтобы ослабить. Этот вариант сбрасывать со счетов нельзя. Как и поддаваться паранойе.

В результате уснул я только после часа ночи. А на следующий день после завтрака приехала Каминская и заявила, что у неё ко мне очень странное дело. Выглядела она озадаченно, так что сразу меня заинтриговала.

— Давай прогуляемся, — предложил я девушке. — Хорошая погода. Расскажешь мне всё в парке.

Выйдя на улицу, мы двинулись по главной алле, ведущей к большому пруду, через который был переброшен недавно отстроенный заново горбатый мостик. По обе стороны от нас возвышались каштаны, гравий хрустел под подошвами. В небе парили дежурные дроны, готовые в любой момент сбить направленные в парк ракеты или сбить чужой коптер. На небольших башнях вращались зенитные орудия. Вдалеке между деревьями расхаживали похожие на здоровенных гоблинов витязи и багатуры.

— Что стряслось, Глаш? — спросил я державшую меня под руку девушку.

— Да ничего такого, просто меня кое о чём попросили, — ответила Каминская. — Мой старый друг.

— Прямо старый? — улыбнулся я.

— Не в смысле возраста. Мы вместе росли. И сейчас дружим. Только не ревнуй, пожалуйста.

— И не собирался.

— Хорошо. Мы с ним только друзья, честно.

— Да я понял. Чего он хочет?

— Встретиться с тобой.

— Для чего?

— Он не сказал. Я обещала тебе это передать.

— Хм… Ясно. И чей он сын?

— Барона Френкеля.

— Так, это Жёлтый клан, если меня память не подводит.

— Не подводит, — кивнула Каминская. — Ну, как, примешь его?

— Он наследник?

— Ага.

— Не очень понимаю, что ему может быть от меня нужно. А главное — какая мне от него польза.

Девушка пожала плечами.

— Понятия не имею. Если встретишься — выяснишь. Что ему передать?

— Ну, скажи, пусть приезжает.

— О, класс! Он будет очень рад. Когда?

— Да хоть сегодня. Я никуда не собираюсь пока.

— Ладно, спасибо, Коль.

Просьба меня заинтриговала. Не так, чтобы очень, но было любопытно узнать, что наследнику Френкеля понадобилось от ассасина. Неужели собирается заказать отца? Для этого нужны деньги, причём большие. Вряд ли они есть у парня.

Мы с Каминской провели вместе часа два, попили чай, а потом она уехала на занятие по фехтованию. Не знаю, зачем девушки уделяют ему столько времени, особенно в старшем возрасте, если всё равно им предстоит замужество. Хотя конкретно Каминской, я думаю, это просто нравилось. Боевая девчонка. Собственно, несмотря на дерзкий нрав, этим она мне и нравилась. Если направить в нужное русло, будет толк. Хотя главное, конечно, то, что она уже сейчас мне целиком предана. Это для рода самое важное. Не удивлюсь, если однажды она станет похожа на Шувалову, которая всегда на стороне Зелёных и их интересов.

Френкель приехал в пять. Выглядел он года на три старше Каминской, худой, с длинной чёлкой и в очках. Я принял его в кабинете.

— Виталий Георгиевич, — представился гость, пожимая мне руку. — Очень рад знакомству. Спасибо, что приняли, маркиз.

Парень заметно нервничал, хоть и старался держаться уверенно.

— Выполняю просьбу своей будущей жены, — улыбнулся я. — Прошу, садитесь.

Он устроился напротив меня, положил ногу на ногу, но тут же передумал. Расстегнул пуговицу пиджака, проверил запонки.

Я молчал, давая ему возможность начать разговор. Френкель сообразил, что пауза затягивается, и, наконец, проговорил:

— Ваше Сиятельство, меня восхищает то, что вы делаете.

— Благодарю. Весьма польщён.

— Я бы хотел… э-э… заключить с вами сделку.

Мои приподнявшиеся брови заставили парня заговорить быстрее:

— Дело в том, что мой брат пытается меня убить. Это не паранойя, я точно это знаю. Уже было несколько попыток. Он хочет занять место наследника.

Ого! Вот это поворот. Не ожидал.

— Интересно, — проговорил я. — А почему вы пришли с этим ко мне? Скажите отцу.

Френкель помотал головой.

— Мой отец считает, что человек должен сам решать свои проблемы. Особенно если он собирается унаследовать титул. Я страшно его разочарую, если… нажалуюсь. Собственно, Пётр этим и пользуется.

— Хм… А что мешает вам самому его прикончить?

Мой собеседник нервно дёрнул себя за галстук, чуть ослабив узел.

— Понимаю, да. Но… видите ли, я не могу.

— Отчего же?

— Ну… он же мой брат!

— Его ваше родство не останавливает.

— Его — нет. А я не могу. Мы же росли вместе.

— Так-так… Значит, у вас, уж простите, духу не хватает?

Френкель сглотнул.

— Можно и так сказать, — признал он нехотя. — Любого другого я бы вызывал на дуэль. А его… просто не могу.

— Но вы же просите меня его убить, так?

Чуть помедлив, парень кивнул.

— Не хотите делать это своими руками, — сказал я.

— В общем, да. Боюсь, что не смогу. Не хватит духу, как вы сказали.

Я чуть подумал, глядя на ждущего наследника. Звучало полне убедительно.

— Как именно он пытался вас убить, Виталий Георгиевич?

— В первый раз пустил в мою спальню сколопендру. Не знаю, где он её достал. К счастью, мне не спалось. А то мог бы сегодня здесь не сидеть, — Френкель висло улыбнулся. — Во второй — вставил в дверную ручку смазанную ядом иглу.

— И как вам удалось выжить?

— Меня едва откачали. В больнице. Спасибо лекарю — вытащил меня с того света.

— Понятно. Я вижу, что ваш брат не особо скрывает свои намерения.

Мой гость кивнул.

— Как я и сказал, он знает, что я не стану жаловаться.

— Но для вашего отца всё должно быть очевидно.

Френкель тяжело вздохнул.

— По правде говоря, я думаю, он понимает, что происходит.

— То есть, он не будет против, если ваше место займёт Пётр?

— Возможно. Или ждёт, что я докажу свою способность решить эту проблему.

— Значит, испытывает вас.

— Мой отец — сложный человек. Жёсткий. Он хочет сильного наследника. Либо это буду я, доказавший право на титул в борьбе, либо мой брат.

— Ясно. Чем вы собираетесь расплачиваться, господин Френкель?

— Я понимаю, что берёте вы недёшево. Больших денег у меня, конечно, нет. Но, если вы мне поможете, то рано или поздно я стану бароном и…

— Простите, что останавливаю, — перебил я. — Обязательства — это хорошо. Ничего не имею против перспективных вложений, так сказать. Однако мы оба понимаем, что вы можете и не дожить до этого славного момента. Наследника подстерегает множество опасностей. Я не стану делать ставку на то, что с вами ничего не случится за те годы, что пройдут, пока ваш батюшка не передаст вам титул. Сколько ему, кстати?

— Сорок девять. Вы правы, он в расцвете сил и прекрасно себя чувствует. Но больше мне нечего предложить, — парень с сожалением развёл руками.

— Убийство сына барона, пусть даже не наследного — большой риск, — сказал я. — Зачем мне вам помогать, не имея никаких гарантий?

— Значит, не поможете? — понурился Френкель. — Чёрт, я этого и боялся!

— Не торопитесь. Какие у вас отношения с Чарыковыми и Щербиниными?

Парень удивлённо поднял брови.

— Ну-у… я с ними знаком.

— Хорошо?

— Вполне. А что?

— Возможно, я придумаю, чем вы сможете расплатиться со мной.

Мой собеседник поёрзал в кресле.

— Ваше Сиятельство, я не могу вредить своему клану. Даже чтобы спасти собственную жизнь.

— Очень благородно. Но я не собираюсь им вредить. Наоборот — хочу помочь.

— А они нуждаются в помощи?

— Увы. Но это между нами.

Парень с готовностью кивнул.

— Спасибо, что приехали, — сказал я, вставая. — Ещё поговорим. В ближайшее время. А пока постарайтесь не умереть.

Френкель кисло улыбнулся.

— Постараюсь. Благодарю за уделённое время, господин маркиз.

Когда он уехал, я снова засел за изучение материалов по Жёлтым родам, попавшим в зависимость от Неклюдова. Возможно, с помощью этого паренька, наконец, удастся кое-что сделать.

Собственно, информации было собрано немало. Вот только как её использовать?

Что касается Чарыковых, то во время недавнего кризиса Неклюдов скупил через подставные лица часть акций нескольких их компаний и теперь мог влиять на советы директоров. Чарыковым это очень не нравилось, но ничего не поделаешь.

Щербининых Неклюдов прижал на рынке стройматериалов, ограничивая им продажи бетона и арматуры, без которых современное возведение зданий и укреплений немыслимо.

А вот Яновские попались на шантаже. Как ни банально и просто это звучит. Чем именно угрожал им Неклюдов, выяснить не удалось, правда.

В общем, дело затягивалось, и было ясно, что скоро меня вызовут в Тайной Канцелярии на ковёр и потребуют объяснить, что происходит. Ведь мне поручили дискредитировать Неклюдова, а не выручать попавших к нему в зависимость.

От работы меня оторвал неожиданный приезд отца Адриана. Интересно, он теперь всё время будет меня дёргать? Хотя мы ведь с некоторых пор партнёры. Так что придётся потерпеть. Тем более, что с церковью лучше дружить. Особенно учитывая мой план с явлением Спасителя.

— Добрый вечер, святой отец, — кивнул я, когда отец Адриан вошёл в кабинет. — Что-то случилось?

— В общем, да, — отозвался он, садясь. Расправив складки рясы, продолжил: — Смотришь новости?

— Регулярно.

— Значит, наверняка слышал о том, что в последнее время немалую популярность в среде простолюдинов приобретает учение даосов. И не только в нашей благословенной империи, но и в других землях. Что ты о них знаешь, сын мой?

Вопрос меня удивил. Как-то я не был готов к общению на религиозные темы. Да и даосами не интересовался.

— Ну, слышал кое-что по телевизору. В самых общих чертах. Вроде, они строят монастыри и обещают бессмертие.

— Они крадут у церкви! — резко проговорил отец Адриан. — На что, по-твоему, эти мошенники строят свои храмы? На пожертвования! То, что отдают им, должно было поступить на нужды истинной веры! Но оседает в карманах этих псевдоучителей!

— Много ли им достаётся? — скептически отозвался я, слегка удивившись такой эмоциональности собеседника. — Вроде, даосизм у нас не особо популярен.

— Ты удивишься! — раздражённо воскликнул священник. — У их проповедников отлично подвешены языки, и они уже немало народу переманили на свою сторону. Запретить их нельзя, к сожалению. Закон не позволяет.

— Понятно. А почему вы только теперь решили… ими заняться? Случилось что-то особенное?

— Да! Прежде даосы вели себя скромно, не высовывались. Отщипывали свой кусочек от общего пирога, но не наглели. Однако недавно один из их проповедников по имени Ливей зарвался! Решил, что ему всё позволено!

— О чём конкретно речь, святой отец?

— Этот наглец стал распространять слухи, будто архиерей Митрофан, глава Новоканонической церкви, не любит свою паству, а печётся только о собственной выгоде и погряз в удовольствиях и роскоши! Самое возмутительное, что к этой откровенной и очевидной лжи прислушиваются. Наши агенты доносят, что многие верят и переходят в даосизм.

— Что же вы хотите, отец Адриан? Заказать его? Для этого приехали?

Священник раздражённо махнул рукой.

— С этим справились бы и наши люди! Слава богу, есть у церкви защитники. Но тогда Ливей прослывёт мучеником и героем, а его слова обретут подтверждение. Пойдут слухи, что мы избавились от конкурента, который обличал архиерея. Ещё, чего доброго, скажут, что ему заткнули рот, потому что он правду говорил. Нет, отец Митрофан умён и понимает, что допустить этого нельзя. Поэтому мы щедро заплатим за смерть даоса, но с условием, что имя Ливея будет опорочено, а убийство никак не свяжут с нами.

— Это возможно? — спросил отец Адриан, сделав короткую паузу. — Дело осложняется тем, что Ливей, понимая, как воспримет его проповеди глава нашей церкви, окружил себя телохранителями. И не простыми бойцами, а членами ЧОПа «Соруйя». Это японская компания, небольшая, но славится высочайшей надёжностью. Говорят, что прежде её сотрудники были то ли якудзами, то ли синоби. Не знаю точно, не вникал. Стоят их услуги очень дорого, но денег у Ливея достаточно, так как его школа, как он называет своё учение, собирает значительные подношения с верующих.

Я задумался. Если священник прав, то телохранители даоса — люди необычные. Для них главное — выполнить задание любой ценой. Даже если придётся пожертвовать собой. Лишь бы сохранить лицо. Это делает их опасными, но не слишком изобретательными. Палка о двух концах, так сказать.

В Конторе, где меня учили, заведено было иначе. Там людьми не разбрасывались. Не для того их воспитывали годами, чтобы использовать один раз. Наш босс считал это слишком расточительным. Кроме того, он не признавал прямых путей, полагая, что они затупляют ум. А ум — главное оружие киллера. Что проку с меча, если он лишь ржавеет? Поэтому мой наставник не уставал повторять, что любой заказ должен состоять из трёх этапов: подход, убийство, отход. Или, как он любил говорить, меч покидает ножны, наносит удар и скрывается в ножнах. Другие решения предлагаемых на тренировках задач не принимались. Киллер должен служить Конторе так долго, как только это возможно, ведь с каждым убийством он совершенствуется.

— Если я возьмусь за это дело, чем церковь мне заплатит? — спросил я.

— Ты спрашиваешь «чем», а не «сколько»? — уточнил отец Адриан.

— Именно так.

— Тогда вынужден задать вопрос: чего ты сам хочешь за свои услуги, сын мой?

— Автономию для монастыря.

Священник нахмурился.

— В каком смысле?

— Полное самоуправление. Вы не будете влезать в его дела.

— Хм… Но зачем тебе это?

— Не люблю ни от кого зависеть.

— Это… странное требование. Но, полагаю, выполнимое. Если это всё, чего ты хочешь… — отец Адриан развёл руками. — Почему бы и нет? Но где ты возьмёшь настоятеля и…

— Как в древние времена. Основывали же монастыри обычные люди, не имевшие сана.

— Бывало, да. Ладно, я поговорю с руководством, но полагаю, возражений не последует.

— Как только получу бумаги, начну работать.

На том разговор и закончился. А через два дня священник позвонил и сказал, что всё готово — документ подписан, и он готов мне его передать. За это время я, конечно, не бездельничал. Кое-что разузнал про цель. Но этого было мало. Подступиться к даосу оказалось непросто.

Я обдумывал варианты подхода к цели, но пока что выбрать верный было никак нельзя. Для этого требовалось изучить даоса, узнать его привычки, пороки и добродетели. Требовалось время.

Наставник в Конторе не раз повторял, что слабостью человека может стать, что угодно, если найти этому правильное применение. И то, что он любит, и то, что хочет скрыть от других, и то, чем гордится. Он считал, что между добром и злом нет никакой разницы. Философия Конторы отвергала подобные понятия. У её сотрудников был только один критерий — эффективность. Поэтому сам убийца должен быть свободен от всего. Как свободен клинок, не знающий ни любви, ни страха, ни сострадания.

И ещё каждому инструменту своё место и время. Как и для каждого дела потребен свой инструмент. Прежде, чем браться за что-то, говорил наставник, задайся вопросом: чем эффективней всего будет это совершить.

Обучаясь у него, я постепенно и пришёл к выводу, что убийство — это искусство, если в основе лежит стремление к совершенству, простоте и изяществу.

После того, как мне доставили бумаги, и Ригель тщательно изучил их, подтвердив, что это именно то, что нужно, я взялся за дело всерьёз. И вскоре понял, что придётся действовать не совсем обычным образом. Проведя небольшую подготовку, я предупредил охрану, что мне придётся на некоторое время покинуть замок. Падшим предписывалось находиться неподалёку, но не мелькать и не вмешиваться. Оставаться незаметными.

Сам же я тщательно загримировался, переоделся попроще, собрал чемодан с соответствующими вещами, натянул рыжий парик и, воспользовавшись потайным ходом, чтобы никто не видел, как я покидаю замок, отправился в одну из трёх гостиниц, располагавшихся в непосредственной близи от нового даосского храма, где обосновался Ливей. Постройка была возведена на месте сгоревшего квартала года три назад — на деньги, собранные даосом и его учениками. Теперь вокруг храма теснились дома и заведения, населённые последователями Ливея. В той или иной мере, преданными ему людьми. Сам район защищал дерзкого проповедника. Кто бы ни оказался на его улицах, сразу было бы видно, что это чужой. Так что следовало затесаться в ряды паломников. По сведениям отдела разведки, каждый день их являлось в храм десятки, а то и сотни. Некоторые оседали в округе, проводили недели и месяцы в молитвах. Кто-то даже оставался навсегда. Квартал рос вверх, уплотнялся и тянул свои щупальца в соседние районы. Были среди жителей не только местные, но и прибывшие из других городов. С удивлением я узнал, что пассажирские самолёты Красного клана совершали и паломнические рейсы, привозя и увозя желающих посетить тот или иной храм в империи или ином городе. И таких перелётов было довольно много.

Я отыскал нужную гостиницу почти сразу. Над входом красовалась вывеска с названием: «Белый журавль». Ну, конечно. По сути, я оказался в китайском квартале. Хотя на улицах встречались далеко не только азиаты.

Как только я вошёл в холл, ко мне кинулся владелец — низенький старик с длинной бородой, одетый в коричневый с белым ханьфу. Наверное, для колорита.

— Молодой господин, мест нет! Ни одного! Всё занято паломниками. И вообще, поблизости отсутствуют свободные номера. Не теряйте время. Вам лучше поискать место в других районах.

Лицо его изображало крайнюю степень сочувствия, но в то же время было заметно, что старику не терпится меня спровадить.

— Я могу заплатить вдвое, — предложил я.

Хозяин «Белого журавля» закатил глаза.

— Многие предлагали заплатить втрое! И даже вчетверо. Но места не появляются от того, что кто-то не знает цену деньгам.

Не сказав больше ни слова, я развернулся и вышел.

Итак, заселиться поближе к цели не удалось. Что ж, попытаем счастья в другом месте.

Через четверть часа я посетил другую гостиницу, но и там свободных номеров не оказалось. Что ж за невезуха⁈

Постигла меня неудача и в третьем заведении. Район был буквально наводнён паломниками. Похоже, не зря архиерей Новоканонической церкви проявлял беспокойство. Учение, и правда, пользовалось популярностью.

Мне требовалось время поразмыслить, так что я отправился в ближайший сквер, где уселся на берегу окружённого милыми беседками пруда.

По дорожкам гуляли женщины и девушки в сопровождении мужчин. Некоторые были с мужьями, другие — с женихами. Но две группы держались от мужчин на расстоянии. Те следовали за ними, не пытаясь приблизиться. Значит, телохранители. Если женщины вышли на улицу в сопровождении охраны, получается, больше позаботиться о них некому. Говоря иначе, они одиноки.

Сила женщины — в слабости мужчины. И наоборот. Так учил меня наставник. Нет такого человека, который всем сердцем не желал бы любви, говорил он. И это первое, что нужно помнить, когда ищешь подступы к цели.

И даосы — не исключение. В некоторых религиях монахи дают обет воздержания. На мой взгляд, бессмысленная традиция. Ведь раз бог создал людей с половыми органами, значит, хотел, чтобы они ими пользовались. Зачем же идти наперекор его замыслу? Чем можно угодить создателю, отказываясь от плотских радостей?

Но куда сильнее желания, бывает любовь. Чувства, что захлёстывают с головой, лишая разума.

Сам я таким бурям чужд. В людях я вижу только инструменты. Одни эффективны, другие — нет. Вот и всё.

Поднявшись, я двинулся вокруг пруда навстречу женщинам, идущим с охраной.

Мало установить, что у женщины нет мужчины. Надо ещё понять, что ею движет. Ведь многие полагают, будто есть что-то важнее любви (конечно, только пока сами не познают это чувство). На этом заблуждении и следует сыграть.

Первая группа прошла мимо меня, едва взглянув. Моему глазу тоже зацепиться было не за что. А вот вторая группа меня заинтересовала. Вернее, внимание привлекла одна конкретная женщина, которая, кажется, была старшей. В руках у неё были чётки. Тонкие пальцы перебирали их, а губы шевелились, произнося слова молитвы. Однако какую религию исповедовала женщина — дао или новоканонизм — было неясно. Тем не менее, я решил рискнуть. Приблизившись к группе, остановился перед ней и поклонился. Телохранители тут же ускорили шаги и встали по обе стороны от женщин. Однако они лишь смотрели на меня, ничего более не предпринимая. Видимо, врагов у их подопечной не предполагалось, и охрана была нужна на всякий случай. И это говорило о том, что, хотя женщина и не из дворянского сословия, денег у неё много. А значит, и положение в обществе имеется.

— Что вам угодно, юноша? — спросила после паузы удивлённая женщина. — Я вас не знаю. Должно быть, вы ошиблись.

— Мы не знакомы, госпожа, — проговорил я. — Однако что-то заставило меня подойти к вам и сказать, что вскоре в вашей жизни наступят перемены, которых вы ждёте.

Женщина сдержанно улыбнулась. Лицо у неё было красивое, и рыжие вьющиеся волосы к нему очень шли.

— Это можно сказать про каждого, — проговорила она. — Я не верю уличным астрологам. Впрочем, если вам нужны деньги… — она обернулась к одному из телохранителей и сделала тому знак. — Думаю, я способна помочь.

— Мне не нужны деньги, — решительно ответил я, остановив телохранителя жестом. — Я просто почувствовал, что должен предупредить вас. Прошу прощения.

С этими словами я посторонился и двинулся дальше. В ладонь из рукава скользнуло маленькое зеркальце. Делая вид, что чешу лоб, я наблюдал за группой женщин. Три из них обернулись. Одной была старшая, с которой я разговаривал. Но это мало. Нужно убедиться, что рыбка клюнула. Когда женщины немного прошли вперёд, та, которая несла чётки, снова обернулась. Всего на мгновение, но это вполне достаточно. Теперь нужно немного выждать и переходить к следующему действию.

Я направился к смотрителю парка, отдыхавшему в тени одной из беседок.

— Господин, кто вон та женщина в синем плаще? Которая, кажется, молится.

Смотритель, мужчина лет тридцати с загорелым обветренным лицом, окинул меня взглядом, нахмурился, но уважительное обращение «господин» сыграло свою роль.

— Это госпожа Беркутова, — ответил он. — У тебя к ней какое-то дело?

— Кто она такая? Чем занимается? Выглядит настоящей богачкой, — с этими словами я вложил в сухую мозолистую ладонь смотрителя пару купюр. — Мне говорили, она придерживается строгого новоканонизма. Это правда?

— Ха! Обманули тебя, малец! — зажав деньги, усмехнулся смотритель. — Беркутова уже лет шесть как приняла основы дао и часто посещает новый храм. Там проповедует Ливей. Очень уважаемый священник. К нему куча народа ходит. Даже из других городов прилетают.

— Надо же! — изобразил я удивление. — Я должен сделать госпоже Беркутовой предложение от нашего торгового дома, но не знаю, как к ней подойти. Выглядит такой строгой, — я сделал расстроенный и растерянный вид.

Смотритель взглянул на меня по-другому — уважительно. Принял за сына владельца какой-нибудь фирмы.

— Если ваш дом не торгует шёлком, то даже не пытайтесь, господин, — сказал он. — Больше Беркутову ничего не интересует. С тех пор, как ей достался от покойного мужа этот бизнес, она все силы тратит лишь на то, чтобы приумножить богатства. Ну, и чтобы пристроить старшую дочку. Та не красавица, и желающих немного, хотя приданное, наверное, будет немалое. Но я что-то слишком разболтался, — нахмурился вдруг смотритель, демонстративно взглянув на купюры, которые я ему вручил. — А у меня ещё куча дел.

— Откуда вы столько знаете? — спросил я.

— Думаете, сочиняю? Как бы не так! Просто пару раз болтал с одним из охранников. Но это между нами, — тут же добавил он поспешно.

— Спасибо за информацию, — кивнул я. — И предупреждение насчёт шёлка. Мой дом им не торгует. Если б не вы, я напрасно потратил бы время. Всего доброго.

Покинув разочарованного смотрителя, который, конечно, просто рассчитывал выклянчить ещё денег, я отошёл на значительное расстояние и наблюдал за группой женщин, пока те не притомились и не направились к дожидавшимся их автомобилям. Пока они рассаживались, я остановил такси. Когда кортеж тронулся, мы двинулись за ним.

Вдова Беркутова жила в большом трёхэтажном доме почти в центре города. На первом этаже располагалась контора. Там то и дело сновали служащие и посетители. Похоже, торговый дом заключал множество сделок и процветал. Справа располагался магазин, где продавали шелка. Он тоже не пустовал. То и дело подъезжали роскошные автомобили: явно позволить себе ткани Беркутовой мог не каждый.

Постояв в переулке напротив, я прикинул план действий, а затем перешёл дорогу и открыл дверь в магазин.

Пришлось дожидаться, пока до меня дойдёт очередь. Я несколько минут перебирал шелка, которые предлагал продавец, бойкий и юркий юноша с ловкими пальцами, между которыми ткани так и струились, мерцая на падавшем через окно солнце.

— Качество неплохое, — покачал я головой. — Но не безупречное. Есть ли в городе магазины других домов?

Продавец принял оскорблённый вид. Прижал шёлк к груди.

— Это лучший товар во всём Камнегорске! Клянусь жизнью! Такого вы не найдёте даже в магазине Шульца! Как ни славятся его шелка, а наши в разы лучше!

Это я и хотел узнать. Кивнув, отодвинул от себя рулон, который показывал продавец, и сказал:

— Передай госпоже Беркутовой, что скоро её торговый дом станет в городе первым!

— Он и так первый! — возмутился юноша.

— Ты запомнил мои слова? Не забудь передать. Так говорит Дао!

Очевидно, именно Шульц составлял главную конкуренцию Беркутовой. А о чём мечтает человек, все силы кладущий на то, чтобы его бизнес стал первым в городе? Разумеется, избавиться от соперника.

Развернувшись, я вышел на улицу. Нужно было сделать кое-какие приготовления, так что я отправился по магазинам и вскоре приобрёл наряд даосского монаха, чётки и благовония, которыми дома пропитал одежду.

А затем позвонил Сенцову. Мафиози ответил быстро.

— Слушаю, Ваше Сиятельство.

— У меня есть дело для ваших людей.

— Конечно, без проблем. Чем могу?

— Магазин Шульца. Торгует шелками. Нужно его сжечь.

— Подчистую или так, намекнуть? — деловито уточнил босс.

— Полностью уничтожить. И склады тоже не помешало бы.

— Хорошо. Сроки?

— Чем быстрее, тем лучше.

— Я всё организую, Ваше Сиятельство. И отзвонюсь.

На следующий день по телевизору уже крутили сюжет о пожаре в торговом доме Шульца. Его склады тоже были уничтожены. Небо над ними заволокло чёрным дымом, который висел огромной зловещей тучей. Пожар случился ночью, и потушить его удалось только к обеду. Репортёрами высказывались предположения, что могло привести к этому. Сообщали, что расследование уже началось.

Около пяти часов я отправился к дому Беркутовой. Там царило оживление: у двери даже выстроилась небольшая очередь. Оно и понятно: все продавцы и портные, фабрики одежды и ателье, имевшие дело с Шульцем, ринулись к другим поставщикам. И большинство выбрало Беркутову, ибо её ткани не уступали по качеству. Я был уверен, что вдова хоть раз, да вспомнила странного юношу, предсказавшего ей перемены к лучшему. Действовать следовало по свежим следам, но ненавязчиво.

Я был одет даосским монахом. Благо, брить голову для этого не потребовалось: не было у экзотического учения такого требования к адептам.

Расположившись напротив входа в контору, я достал чётки, прикрыл глаза и начал «молиться» — шевелил губами и слегка раскачивался. Я понимал, что сейчас Беркутова слишком занята заключением новых контрактов. Но скоро ей доложат о монахе, сидящем перед зданием. Главное, чтобы продавец из магазина передал предсказание. Если он этого не сделал, придётся искать иной способ заявить о себе. Впрочем, я был уверен: зная об увлечении хозяйки даосизмом, он сделает это обязательно. Так что волноваться было не о чем. Следовало лишь запастись терпением и ждать.

Где-то поблизости дежурили Падшие, а в небе парил дрон. Но всё это мне сейчас не было нужно. Никакой опасности не предвиделось, и это было лишь подстраховкой — не более. Использовать беспилотник или девушек я не планировал.

Время от времени мне подавали. В основном, монеты и мелкие купюры. Никого не удивляло присутствие монаха на улице. Видимо, здесь к такому привыкли. Я кланялся и бормотал что-то неразборчивое, что могло бы сойти за мантру.

Когда солнце начало садиться, и посетителей значительно поубавилось, из дома вышел охранник и остановился передо мной. Вид у него был грозный, под пиджаком топорщилась кобура.

— Госпоже твоё лицо показалось знакомым, монах, — сказал он, глядя сверху вниз. — Она велела спросить, не ты ли вчера говорил с ней возле пруда.

— Я лишь передал то, что сказали мне звёзды и планеты, — ответил я, выдержав небольшую паузу. — А теперь ступай и не мешай мне молиться.

Охранник немного потоптался, не зная, что делать, а затем вернулся в дом. Спустя несколько минут на крыльце показалась Беркутова собственной персоной. Её глаза буквально впились в моё лицо. Я наблюдал за ней сквозь щёлочки век. Женщина нерешительно постояла на ступеньках, а затем направилась ко мне.

Отлично! Рыбка угодила в сети.

К концу следующего дня, проведённого в доме шёлковой королевы, я не только узнал, что Беркутова до сих пор тоскует по почившему супругу и ищет успокоения в восточном учении, что часть акций её торгового дома принадлежит Красному роду Зиловых, но и поддался на уговоры и перевёз свои вещи в комнату на третьем этаже.

Меня устроили с максимальным комфортом. Даже выделили служанку, хотя я сразу объявил, что не нуждаюсь ни в какой роскоши и вообще веду скромный образ жизни. Хозяйке представился Андреем и поведал вымышленную историю сироты, попавшего в горный монастырь даосов, где у меня открылся дар читать по звёздам. Год назад настоятель отправил меня странствовать и совершенствовать своё умение. Так я оказался в Камнегорске. Женщина слушала, открыв рот, качала головой, издавала удивлённые возгласы и не удивлялась, что русский парень оказался на востоке, да ещё и в горном монастыре. Собственно, особо было и нечему: после падения Чёрного Сердца произошло Великое Рассредоточение народов.

Через день Беркутова, совершенно мною очарованная, заявила, что просто обязана познакомить такого уникального юношу со своим духовным учителем — Ливеем. Этого я и ждал.

— Разумеется, я слышал о знаменитом священнике, — сказал я, — но не уверен, что у нас могут найтись общие интересы.

Пришлось женщине снова меня уговаривать. В результате к трём часам отправились в храм. Автомобили доставили нас к самому крыльцу. Осталось только подняться по девяти ступеням и познакомиться с дерзким даосом.

Я шагал рядом с Беркутовой, справа шли её дочери, слева — сёстры. Позади держались телохранители. В таком составе вошли в храм.

Внутри находилось несколько групп, явившихся для беседы с Ливеем. Беркутова была далеко не единственной и не самой влиятельной из тех, кто принял даоса в качестве духовного учителя. Так что пришлось подождать, пока дойдёт очередь.

Я то и дело ловил на себе взгляд младшей дочери хозяйки торгового дома — Дарьи. Девушка смущалась, отводила глаза, но они снова возвращались к загадочному юноше. Астрология порождала любопытство, а любопытство — это сила, над которой ни одна женщина не властна. Заметив в очередной раз устремлённые на меня глаза, в глубине которых плясали искры, я вдруг понял, что девушка влюбилась. Да, все признаки были налицо. Даже дышала Дарья по-особому — часто, глубоко и прерывисто. Как бы это не стало проблемой.

Через полчаса меня, наконец, представили Ливею как астролога и монаха. Тот заинтересовался. А когда узнал, что моё предсказание уже сбылось, буквально впился в меня чёрными колючими глазами. Ещё бы: даос отлично понимал, что его проповеди передают архиерею, и тому они, мягко говоря, не угодны. Потому и нанял охрану из «Соруйи». Подробно расспросил о том, что именно я видел на небе. Под конец, уже видя, что другие пришедшие в храм для духовной беседы начинают проявлять признаки нетерпения, пригласил прийти снова. Одного.

— Нам нужно побеседовать о нашей общей философии, — объяснил он Беркутовой. — Обменяться некоторыми мыслями.

Ну, понятно: хочет услышать предсказание насчёт своей судьбы. Конечно, напрямую не спросит, но так или иначе обязательно к этому подведёт. И, возможно, попытается использовать для популяризации своего учения. Ещё бы: если в его храме будет настоящий предсказатель, страшно даже представить, сколько народу туда хлынет. А сколько найдётся желающих заплатить кругленькую сумму за полноценный сеанс!

Беркутова польщённо улыбалась. Она была счастлива, что смогла угодить учителю. Я внутренне ликовал, но виду не показывал. Даже слегка вздохнул и посетовал на необходимость медитаций. Но приглашение принял.

— Жду тебя завтра в восемь вечера, брат Андрей, — кивнул Ливей. — Угощу тебя особым чаем. Он состоит из трёх сортов, и правильно заварить его — целое искусство.

Как только Беркутова с домочадцами поднялась, их оттеснили другие даосы. Некоторые даже бросали на наглецов, так долго занимавших внимание Ливея, недовольные и осуждающие взгляды.

Когда вышли на улицу, Беркутова позволила себе расплыться в улыбке. Даже в ладоши захлопала — правда, беззвучно.

— Андрей, тебе несказанно повезло! — заявила она. — Далеко не каждый может похвастаться, что пробовал особый чай Ливея! Да ещё и во время беседы с ним. Я завидую тебе!

Я благодарно поклонился и ответил, что вся эта суета меня не прельщает. Но, раз брат Ливей желает со мной побеседовать, я, конечно, не могу отказаться.

Как только добрались до дома, я сразу отправился к себе и заперся, заявив, что мне нужно предаться медитациям, чтобы ночью созерцать звёзды. Ужин принесли и оставили у порога, сообщив об этом лёгким стуком. Никто не смел мешать занятиям астролога.

А я действительно медитировал. Нужно было очистить сознание, чтобы пришедший в гармонию разум предложил наиболее эффективный способ убить Ливея. Разум не заставил ждать долго: на город ещё не упали сумерки, когда у меня родился подходящий план.

Ливей принял меня в своих покоях. У него имелись просторные и богато убранные комнаты в верхней части храма. Телохранителей, японцев в чёрной с красным форме, украшенной камонами, оставил снаружи двери. В помещении не было окон — явно неслучайно. Даос опасался покушения. Я оценил меры предосторожности и уселся перед низким мозаичным столиком, на котором уже были расставлены принадлежности для заваривания чая.

— Никому не доверяю этот процесс, — пояснил Ливей. Он был в свободной жёлтой одежде, бороду расчесал надвое, и пахло от него дорогими благовониями. — К тому же, не хочу раскрывать секрет. Мой чай уже стал легендой в городе. Многие мечтают попробовать его.

Ну, конечно. Прямо так твой чай и нужен всем. Хотя, конечно, ярые фанаты проповедника наверняка многое готовы были отдать за чашку его пойла. Та же Беркутова.

Я с благодарным поклоном принял чашку из рук Ливея и сделал вид, что попробовал. Пить здесь я ничего не собирался — от греха подальше. Зажмурился и несколько секунд сидел, изображая, что наслаждаюсь изысканным вкусом. Пахло, впрочем, действительно приятно.

— Ну, как? — спросил Ливей. Сам он сделал большой глоток обжигающего напитка. — Аромат и вкус гармонируют?

— Безусловно, — я поставил чашку, положил руки на колени и обвёл взглядом комнату. В ней содержалось множество произведений искусства и предметов роскоши. Пожертвования явно текли в храм рекой, и даос ни в чём себе не отказывал. — О чём вы хотели побеседовать, брат Ливей? Уверен, ваша мудрость станет для меня бесценным источником духовных поисков.

Священник завёл разговор о постулатах Дао. Чувствовалось, что проверяет: действительно ли юный странствующий монах разбирается в предмете. Я отвечал сдержанно, по существу. В дебри не лез, но осведомлённость о философии демонстрировал. Благо, память у меня хорошая, а перед тем, как отправиться сюда, я кое-что почитал в обширной библиотеке Беркутовой. Ливей кивал, хвалил и вообще, кажется, был доволен.

Я всё ждал, когда проповедник заговорит о предсказаниях. Начнёт издалека и постепенно построит беседу так, чтобы я сам предложил погадать по звёздам и планетам.

Наконец, Ливей перешёл к теме астрологии. Пытался погонять меня по куспидам, асцендентам и прочей терминологии, но я напирал на видения-наития-озарения. Мне нужно было дать понять, что у меня Дар, а не просто умение составлять таблицы. Подводил его к этому, так сказать. Наконец, Ливей спросил:

— Можно ли твой Дар отнести к случайным? Или это не магическая способность?

Я развёл руками. Следовало оставить поле для сомнений, чтобы священнику захотелось выяснить, что к чему.

— Сам не знаю, если честно. Может быть да, а может, и нет. Никогда особо об этом не задумывался.

— Хм… Как интересно. Так ты в городе недавно?

— Да. Совершаю паломничество.

— И надолго ты здесь намерен задержаться?

— По обстоятельствам.

— Ничто не гонит тебя дальше? Я имею в виду, срочности нет?

Я покачал головой.

— Полная свобода. Вообще, мне тут нравится. Наверное, пробуду в городе несколько дней. Может, даже недель. Если не надоем госпоже Беркутовой.

— Тебе вовсе не обязательно её стеснять, брат Андрей. Человеку твоих способностей место в храме. Вроде нашего. Как ты смотришь на то, чтобы перебраться сюда?

Я изобразил удивление.

— Признаться, не ожидал подобного предложения. Мне… нужно подумать. В храме так много народу. Боюсь, я не привык к вниманию толпы, и оно будет меня отвлекать от духовных изысканий.

Ливей понимающе покивал.

— Конечно, тебе больше подойдёт место уединённое. Спокойное, — он воззрился на меня, раздумывая. — У меня есть одно. Почти никто о нём не знает. Я использую его для медитаций. Там тебя никто не потревожит.

Ясно: даос не торопился выставлять меня напоказ. Хотел приберечь, испытать и решить, как лучше использовать юное дарование.

— Уверен, это чудесное место, — вежливо сказал я.

— О, да, — с готовностью кивнул священник. — Дивное! Твои способности астролога расцвели бы там в полной мере.

— Что ж, если вам так угодно, не вижу причин отказываться, — проговорил я и поднялся. — Но сейчас мне нужно идти. К сожалению, у меня заказ на два предсказания, а время уже позднее, и я боюсь не успеть к утру.

Вот так: дать надежду, но оставить пространство для борьбы за приз.

Не ожидавший такого поворота Ливей сперва растерялся, но быстро взял себя в руки. Тоже поднялся, положил ладонь мне на плечо и улыбнулся.

— Конечно, брат Андрей. Ступай. Я ничем не желаю ограничивать тебя. Предупреди госпожу Беркутову, что перебираешься в храм, и приходи.

Я благодарно поклонился, изобразив смущённую и польщённую улыбку.

— Спасибо за доверие, брат Ливей. Надеюсь, я вас не подведу.

— Уверен в этом. Присоединяйся к нам. Ты не пожалеешь. Кто знает, быть может, именно сюда вёл тебя твой путь.

Ну, конечно.

Я вышел на улицу.

Давно стемнело, но сумерки были прозрачны, будто шёлк танцовщицы из чайного дома. Месяц с оттенком мёда висел над крышами столицы в окружении звёзд. Где-то там парил нагруженный боеприпасами беспилотник, готовый в любой момент обрушить огонь и смерть на того, кто попытается напасть на меня.

Через полчаса я был дома у Беркутовой. Она сама и её домочадцы накинулись на меня с расспросами. Пришлось удовлетворить их любопытство. Рассказал обо всём, не упомянув лишь про место для медитаций, в которое намеревался спрятать меня до поры до времени Ливей.

Отделавшись от любопытных женщин, я пожелал им спокойной ночи и отправился к себе. Перед сном ещё нужно было подумать, как скорректировать план в виду открывшихся обстоятельств.

Однако через полчаса в дверь тихо постучали. Кого принесло в такой час? Подойдя, я приложил ухо к щели и потянул ноздрями. Запах был тонким и приятным. А главное — знакомым.

— Дарья Михайловна? — удивлённо спросил я. — Это вы?

— Да, откройте скорее! — судя по голосу, девушка беспокоилась, как бы её не застали в коридоре.

Чуть помедлив, я отпер. Держать дочь хозяйки снаружи было бы невежливо. Хотя визит, конечно, несвоевременный. Да и вообще, лишний.

Девушка сразу скользнула в комнату и сама притворила дверь, прижавшись к ней спиной. Её глаза сверкали одновременно робостью и решительностью. Наверное, подобное сочетание чувств бывает лишь у влюблённых женщин. Я предусмотрительно отступил и поклонился.

— Что вам угодно, Дарья Михайловна? Если предсказание, то уже поздно, и я собирался лечь спать.

— Как вы догадались, что это я? — спросила девушка, не отрывая от меня взгляд. — Почувствовали, да? О, вы великий предсказатель!

— Да, почувствовал, — соврал я. — Так какое дело вас привело ко мне в столь поздний час? Что-нибудь срочное?

Вместо ответа девушка сделала два шага и обвила руками мою шею. При этом широкие рукава её лёгкого домашнего платья соскользнули до самых плеч. Меня обдало её ароматом и теплом. Я отодвинулся, глядя в чёрные сверкающие глаза сверху вниз. Девушка порывисто прижалась ко мне и попыталась поцеловать. Я едва успел увернуться.

Во взгляде Дарьи мелькнуло разочарование. Так и знал, что возникнут осложнения. Чёрт!

Я мягко, но уверенно отстранил её. Сколько женщин сгубило мужчин, нарушив их планы и выведя из душевного равновесия! Не поддаваться, никогда не открывать сердце. Убийца подобен клинку, не знающему никаких чувств. Он живёт ради дела. Всё, что его окружает, служит ему. Но не наоборот.

— Я вам не нравлюсь! — расстроилась Даша. Опустив глаза, она отступила. Руки её безвольно повисли вдоль тела. — А мне показалось… Простите! Я ошиблась…

Такой поворот тоже мог стать опасным для дела. Я сказал себе, что должен успокоить девушку. Нельзя, чтобы в доме находился человек, затаивший на меня обиду.

— Я не могу сейчас, госпожа, — проговорил я, изобразив сожаление. — Мне нужно достичь просветления, а любовь отвлечёт меня. Дайте время, прошу.

Даша неуверенно улыбнулась. В её увлажнившихся глазах вспыхнула надежда.

— А, я понимаю! — прошептала она. — Конечно, вы идёте по пути, требующему сосредоточения. Как это прекрасно! Недавно я прочитала одну легенду. Там тоже человек отказывался от всего мирского, чтобы достичь своей цели. Позвольте я расскажу её вам. Она совсем короткая.

Я неуверенно кивнул и указал на диван. Мы сели напротив друг друга. Девушка положила руки между коленями и приступила к рассказу. Чем дольше она говорила, тем внимательней я слушал. Не саму историю. Голос и интонации Дарьи Беркутовой всё сильнее напоминали те, что я слышал в прошлом. В другой жизни и в ином мире.

Когда моё сердце вдруг стиснула невидимая рука, я понял, что дольше слушать нельзя.

— Прошу прощения, госпожа Беркутова, — дрогнувшим голосом проговорил я. — Но мне действительно нужно ложиться. Прошу, давайте перенесём нашу встречу. Вы доскажете эту историю позже.

Девушка сначала расстроилась, но затем улыбнулась: решила, что я просто назначил ей свидание.

Когда она выскользнула за дверь, я сел в центре комнаты и закрыл глаза. Медитировать пришлось заново. На этот раз — чтобы успокоить память, в которой другая девушка стучала в дверь, шептала через щель, обдавая своим запахом, и рассказывала истории.

Только через час я лёг в постель. Но забыться не мог ещё долго — всё ворочался. Нет, говорить с Дашей больше нельзя! И вообще, надо побыстрее заканчивать миссию.

Идею Беркутова одобрила.

— Ах, как хорошо вы это придумали! — захлопала она в ладоши, выслушав меня. — Это станет прекрасным подарком для господина Ливея! Уверена, он придёт в восторг! А что вы хотите, чтоб написали на свитке?

— Это секрет, — скромно улыбнулся я. — Но вы, конечно, узнаете об этом в своё время. Скажите, госпожа Беркутова, кто в городе считается лучшим каллиграфом?

— Безо всякого сомнения, господин Сию Пан, — уверенно и не задумываясь, ответила женщина. — Его свитки почитаются как одни из самых искусных и изысканных. Но он берёт очень дорого. По карману ли вам будет такой подарок?

— Не знаю, — «расстроился» я. — У меня мало денег, но на такое дело я готов потратить их все, без остатка!

— Послушайте, брат Андрей, у меня появилась идея! Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной радость сделать брату Ливею подарок!

— Вы хотите оплатить часть расходов? — притворно удивился я.

— Ну, конечно! Это доставит мне огромное удовольствие. И, знаете, что? У меня есть пара знакомых, которые тоже захотят присоединиться. Можно будет заказать большой свиток — на двадцать чи! Это такая мера у китайцев. Не беспокойтесь, — поспешно добавила женщина, видя, что я нахмурился. — В любом случае именно вы вручите подарок брату Ливею — на правах автора идеи.

Это мне и требовалось. Собрать несколько влиятельных и самолюбивых горожан, которые непременно похвастаются, что приложили кошелёк к подарку знаменитому даосу. А сам подарок, безусловно, станет для китайского квартала событием, весть о котором разнесётся очень быстро. Желающих узнать, что напишет прославленный каллиграф на свитке, наберётся несколько сотен, если не тысяч. Одному богу известно, сколько азиатов проживает в городе.

— Я с радостью и благодарностью принимаю ваше предложение, госпожа Беркутова, — поклонился я. — И сегодня же отправлюсь к Сию Пану, чтобы договориться о свитке.

Школа каллиграфии располагалась недалеко — всего через два квартала. Знаменитый мастер поначалу отказался от работы, заявив, что у него и так полно срочных заказов, но, узнав, для кого заказывается свиток, да ещё такого размера (и цены), передумал и согласился всё сделать в шесть дней. Внеся задаток, я вернулся домой и обрадовал Беркутову. Та была в восторге и в ответ сообщила, что нашла трёх человек, пожелавших поучаствовать в подарке.

— Было и больше, — сказал она, — но я выбрала самых достойных!

— Не сомневаюсь, — ответил я.

В течение следующих дней я по утрам исчезал, ссылаясь на необходимость медитаций, а на самом деле ходил в школу, так как каникулы кончились. Это было страшно неудобно и рискованно, но пропускать занятия было нельзя. К тому же, они давали какое-никакое алиби. Ну, и позволяли избегать Дашу. Кроме того, мой план требовал дополнительной подготовки. Я задействовал Падших и старого Прыгуна, который как раз полностью восстановился. Пребыванием в замке он казался совершенно доволен и, услышав, что от него потребуется, даже не стал кочевряжиться и сразу согласился. Также я утряс договор с Френкелем. Парень принял все условия и, кажется, даже остался доволен. На следующий день его брат исчез. Был похищен неизвестными по пути из школы домой. Отец, конечно, поднял на уши всех, кого мог, но на меня подозрения упасть не могли, ведь у нас с ним не было никаких тёрок. А то, что старший сын нанял ассасина империи, чтобы избавиться от брата, ему, конечно, в голову не пришло: это парню было попросту не по карману. К тому же, вскоре барон получил требование выкупа.

Возвращаясь в дом Беркутовой, я принимал у себя в комнате посетителей, желавших получить предсказание. Делать их было нетрудно: мужчинам обещал победу над врагами, продвижение по службе и предупреждал о тайных недоброжелателях; женщинам сулил любовь и грозил коварными соперницами. У каждого человека в окружении есть тот, кого он подозревает в злом умысле, так что проблем с предсказаниями не возникало. Сроки я называл в пределах двух недель, и людям это нравилось. Кому охота ждать богатства по полгода?

С Ливеем я виделся ещё дважды. На последней встрече даос особенно настаивал на моём переезде. Я согласился и выбрал день, на который было назначено вручение подарка. Теперь я знал, куда должен прибыть — в маленький дом в ближайшем квартале. Я даже сходил туда посмотреть. Судя по всему, здание пустовало. Я нашёл повод поболтать с соседями. Представился человеком, который ищет недвижимость в квартале для одного богатого аристократа. Узнал, что дом действительно пустует, но не сдаётся и не продаётся. Похоже, в него вёл проложенный из храма подземный ход. Потому здание и располагалось так близко.

Оставалось только дождаться дня вручения подарка.

— Я думаю, будет невежливо, если свиток вручу я в то время, когда столь уважаемые жители Камнегорска приложили руку к его созданию, — сказал я, беседуя с Беркутовой. — Мне бы хотелось, чтобы это сделали вы. Это будет правильно. Мне же вполне хватит и того, что брат Ливей будет знать, чьей идеей стал подарок.

Женщина немного поупиралась и сдалась. Было видно, что она довольна поворотом. Я написал ей, по какому адресу должна прибыть делегация, чтобы вручить свиток.

— Мне стало известно, что брат Ливей будет в этом доме в этот час. Сделаем ему сюрприз. В храме неожиданности не получится. Так что держите до поры до времени всё в секрете.

Беркутова была слегка удивлена, но спорить не стала: её слишком обрадовало, что именно она вручит подарок. Пообещала прихватить с собой остальных дарителей. Я не сомневался, что с ними увяжется толпа знакомых, а по пути наберётся ещё народу.

Сам я незадолго до назначенной встречи собрался и отправился к убежищу даоса. Тот уже ждал. Дверь открыл сам, но наружу не высунулся — остался в густой тени. Я быстро убедился, что мы в доме вдвоём. Даже японских телохранителей нигде не было. Значит, точно имелся тайный ход из храма. Ливей не рискнул бы пройти по городу один.

Сели пить чай.

Проповедник в красках расписывал мне перспективы, которые ждут меня, если я решу остаться в городе и присоединюсь к его школе.

Когда он отвернулся, я опрокинул в его чашку пузырёк с ядом. Безвкусный, он убивал человека за несколько минут. Приготовлен по рецепту, найденному в библиотеке моего рода.

Через четверть часа проповедник побледнел и начал задыхаться. Я наблюдал за ним, пока он корчился в судорогах. Затем подобрал опрокинутую чашку, поставил на место чайник. Вытер лужу.

Взглянул на часы. Пока всё шло, как по маслу. Ещё три минуты, и начнётся следующий акт моего спектакля.

Когда стрелки заняли нужное положение, в воздухе образовался портал, через который в комнату вошли одна за другой Падшие. Две девушки тащили усыплённого Петра Френкеля.

— Сажайте туда, — указал я на кресло. — Доказательства — на стол.

Марта положила возле пресс-папье скомканную газету, из которой были вырезаны буквы, составлявшие послание барону с требованием выкупа.

Затем протянула мне нож. Склонившись над спящим Френкелем, я аккуратно перерезал ему горло от уха до уха. Кровь полилась парню на грудь, быстро окрашивая одежду красным.

Я окинул мизансцену придирчивым взглядом. Кажется, всё готово и выглядит вполне убедительно. Даос приказал похитить сына богача, чтобы нажиться, убил жертву, а затем отравился, испугавшись разоблачения: снаружи как раз послышались голоса подходившей к дому толпы.

Отперев дверь, я махнул Падшим.

— Уходим.

И, прихватив свой чемодан, первым нырнул в портал. Всё наше пребывание в доме Ливея не заняло и пяти минут.

Первые репортажи появились в тот же день. Смерть Ливея произвела настоящий скандал в империи. Город гудел, как растревоженный улей. То и дело мелькали кадры взятых интервью — у случайных прохожих, представителей власти, адептов как даосизма, так и новоканонизма. На следующий же день храм Ливея был атакован разъярённой толпой. Начались погромы в китайском квартале. Выпустили интервью с отцом убитого Петра Френкеля. В общем, даосизм в Камнегорске резко потерял очки, как говорится. Раздавались требования запретить его и изгнать из города монахов и проповедников восточного учения. Архиерей тоже высказался. Сдержанно, однако посыл был ясен: только одна вера в империи ничем себя не запятнала.

В тот же день мне доставили обсидиановый череп из камнетёсной мастерской.

Я смотрел телевизор, параллёльно работая с ним. Полость в артефакте была сделана достаточно большой, чтобы в неё уместились радиомаячок с большим радиусом действия и фрактальная бомба. Установку я, естественно, доверить никому, кроме себя, не мог, так что пришлось возиться самому. Кроме того, чтобы обмануть аль-гулей, способных чуять магию, я поместил в череп крошечный кусочек осколка Чёрного Сердца, для чего сгонял в Сокровищницу. Закончив приготовления, я отправил череп в сейф. Осталось немного подождать, и можно будет приступать к операции, которая сделает меня ещё более популярным в империи. И, кроме того, сыграет на руку моей будущей религиозной пиар-кампании.

Сейчас же меня интересовали две вещи: есть ли в замке предатель, работающий на красных, и как достать Туманского.

С первым было пока напряжённо — в том смысле, что агент, если он существовал, действовал крайне аккуратно. Слежка велась за всеми обитателями замка, но откуда мне было знать, что засланного казачка нет среди тех, кто её осуществляют? Я подумывал о провокации, чтобы выявить предателя, но пока не мог сообразить, как это сделать. Чем выманить красного агента? Хотя кое-какие мысли имелись. Например, устроить обширную кампанию против пропагандистов. Но её организация требовала времени. Я поручил Антону договориться с главным телеканалом о большом интервью — тем более, его представители давно просили о нём. Вот на нём и можно будет выступить с резкой критикой коммунизма. Благо, теперь я был сотрудником Тайной Канцелярии и мог говорить об этом.

Ещё через два дня меня посетил отец Адриан. Очень довольный тем, как обернулось дело с даосами.

— Должен сказать, ты превзошёл наши ожидания, сын мой, — проговорил он, когда мы расположились в гостиной за кофе с имбирным печеньем. — Архиерей и прочие столпы церкви в полном восторге. Меня уполномочили передать тебе наше удовольствие от сотрудничества. Даосизм потерял практически все позиции, храмы громят, монахов и священников закидывают на улицах тухлыми яйцами. Заведено уголовное дело на приход Ливея.

— Я рад, что смог вам угодить, — ответил я. — Надеюсь, церковь не станет вмешиваться в дела моего прихода, как и договаривались.

— Можешь быть спокоен. Всё в силе. Само собой. Не знаю, зачем тебе это нужно, но ты получил, что хотел. Но вернёмся к блестящей операции, которую ты провёл. Есть один вопрос.

— Догадываюсь, какой.

— Насчёт сына барона Френкеля. Его действительно похитили даосы?

— Полагаю, что да.

— Полагаешь?

— Лучше всего положиться на выводы следствия. Не находите?

Священник усмехнулся.

— Ладно, как скажешь. Главное, чтобы со временем из-за его смерти не появились проблемы.

— Никаких проблем не будет. Концы не найдут.

При этих словах мне вспомнилась Даша Беркутова. И сама Беркутова. Я, конечно, гримировался, но они видели меня множество раз и были вхожи в светские круги, хоть и не принадлежали дворянскому сословию. А значит, я мог однажды с ними встретиться. Узнают ли они меня? Особенно беспокоила в этом смысле девушка. Влюблённость делает людей чересчур внимательными.

— Я рад это слышать, — кивнул отец Адриан. — Если что, надеюсь, ты решишь вопросы.

— Не сомневайтесь. Церковь отношения к смерти Френкеля иметь не будет в любом случае.

— Это то, что я хотел от тебя услышать. Барон — один из самых преданных прихожан, и ссориться с ним нам не хотелось бы. Он довольно влиятельный человек.

— Мне с ним проблемы тоже ни к чему.

— Вот и хорошо.

Мы поговорили ещё с полчаса о вере и церковных делах прихода, будущем бизнесе, а затем священник уехал.

В течение недели я занимался поиском подходов к Туманскому, а также убеждал начальника Канцелярии, что разработка Неклюдова идёт полным ходом. Голицын проявлял нетерпение. В первую очередь, потому что ему нечего было доложить наверх. Становилось ясно, что нужно ускоряться, но это шло вразрез с моими планами.

Антон договорился о встрече с журналистом с телеканала, так что в субботу после школьных занятий я принимал у себя в замке высокую девушку в деловом костюме, которая буквально закидала меня вопросами о самых разных сферах жизни. Её интересовало буквально всё. Отвечал я обстоятельно, на провокации не поддавался. Ждал вопроса о своей деятельности на посту в Тайной Канцелярии. Наконец, Алёна (так её звали) завела речь и об этом:

— Не так давно Его Величество назначил вас в Тайную Канцелярию, — сказала она, попив воды и переложив листки с записанными вопросами. — В связи с чем это произошло?

— Полагаю, с тем, что государству и подобным структурам нужны преданные стране люди, — ответил я. — Неравнодушные к тому, что происходит в империи, и готовые сражаться за её безопасность — не только внешнюю, но и внутреннюю.

— Свои способности на первом поприще вы доказали. Весь город пользуется нововведениями, которые вы придумали, господин маркиз. А что насчёт успехов на втором поле?

— О них не говорят общественности, — ответил я. — Канцелярия ведь тайная.

Девушка понимающе улыбнулась.

— И всё же, расскажите, какие опасности существуют в империи. Хотя без деталей. Чтобы граждане знали, когда проявить бдительность.

— Что ж, думаю, это можно. На мой личный взгляд, одной из главных проблем сейчас является деятельность коммунистических агентов. В империи их развелось довольно много, они проникают в различные сферы и баламутят народ, распространяя дикие и лживые идеи.

— Какие, например? — быстро спросила Алёна.

— Я не стану их озвучивать. Достаточно и того, что они сами активно это делают.

— Насколько опасна так называемая красная зараза для наших устоев?

— К сожалению, находятся люди, которые поддаются такой пропаганде. Но мы приложим все усилия, чтобы искоренить её. В данный момент мне как раз поручено разработать ряд мер по выявлению и нейтрализации красных агентов. И уверяю, что они будут успешными.

— О, в этом я лично не сомневаюсь! — улыбнулась журналистка. — Вы, господин маркиз, доказали жителям империи, что умеете добиваться результатов, за что бы ни брались. Полагаю, мы можем быть спокойны насчёт коммунистов. Если вы говорите, что скоро их не станет, значит, так и будет.

— Спасибо за доверие, — ответил я скромно. — Надеюсь, не подведу.

Затем мы перешли к другим вопросам, интервью длилось ещё долго, но главное было сказано. Лишь бы при монтаже этот кусок диалога не вырезали.

Своего начальника я заранее предупредил о том, что собираюсь провернуть. Выслушав меня, он согласился, что идея неплоха.

— Нужно провести несколько громких облав, — сказал я. — Показательных. Чтобы красные убедились, что за них действительно взялись. Чистки в профсоюзах устроить.

— Это чревато забастовками. А они — остановкой производств.

— Тут главное шумиху создать. Арестов может быть и немного. А что касается забастовок, то возмущаться сильно владельцы заводов и прочего не станут, если издать приказ о содействии и противодействии пособничеству распространению красной пропаганды.

— Смолчать-то, может, владельцы заводов и смолчат, но недовольство останется.

— Значит, нужно договориться с главами гильдий о том, чтобы забастовок не было. Уверен, им социалисты тоже не нужны в своих рядах.

— Как сказать. Впрочем, я поручу это организовать. Может, что-то и выйдет.

Через пять дней вышло моё интервью. А след за ним начались облавы, допросы и чистки в рядах рабочих. Показухи было больше, чем результатов, забастовок не последовало. Как я и думал, страх оказаться на подозрении опричников оказался сильнее веры в идеи о светлом будущем. Будущее-то оно где, а в тюрьму сесть можно уже сейчас. Маловато поработали красные, чтобы появились герои, готовые бросаться в жернова истории, так сказать.

Почти неделю продолжались облавы, прежде чем ко мне явились Свечкин и Марта и доложили, что один человек в замке начал вести себя подозрительно.

— И что она сделала? — спросил я, услышав имя.

— Встречалась с младшим поваром Елисеем. В коридоре замка. А там не должно было быть ни её, ни его.

— Так, может, у них роман?

Марта покачала головой.

— Никому так не хотелось бы найти этому оправдание, как мне, Ваше Сиятельство, но явно нет. Он ей что-то передал, и она сразу же ушла.

— Обыск в её комнате провели?

— Так точно. Ничего не нашли, кроме остатков пепла в раковине.

— А записи с камер отсмотрели?

— Да, Ваше Сиятельство. Нина развернула листок бумаги, прочла и сразу сожгла. И я не думаю, что это была любовная записка. С какой стати им прятаться?

— Действительно, незачем. Младшего повара взяли под арест?

— Четверть часа назад. Тихо, без шума. Он сейчас в подвале.

— Уже начали допрос?

— Мои люди с ним работают, — сказал Свечкин. — Он не показался мне крепким орешком.

— Хорошо. Главное, чтобы не перестарались.

— Я думаю, он быстро расколется. Но что нам делать с вашей девушкой?

Я взглянул на Марту.

— Мы поступим, как прикажете, — быстро проговорила она.

— Тогда берите её и тащите в камеру. Как только сделаете это, сообщите мне.

— Слушаюсь! — кивнула Падшая.

— И постарайтесь взять её живой.

— Конечно, Ваше Сиятельство.

Когда они ушли, я прогулялся по комнате. Настроение было ни к чёрту. Да, с одной стороны, наконец, выяснилось, кто был вражеским агентом, и, вероятно, приложил в своё время руку к запуску той самой ракеты, что меня едва не прикончила, но, с другой, эта Падшая, как и остальные, присягнула мне на верность. И участвовала в похищении Петра Френкеля. Успела она рассказать кому-нибудь об этом?

Нет, она однозначно нужна была живой. И разговорчивой.

В дверь постучали спустя минут двадцать. Заглянула Марта. По её лбу была размазана кровь.

— Ну⁈ — быстро спросил я. — Жива?

— Так точно, — кивнула девушка. — Скрутили и отправили в подземелье. Если угодно…

— Ещё как угодно! Идём!

Мы поспешили вниз, но на парадной лестнице меня перехватила Аглая.

— Ваше Сиятельство, только что доложили! Девочки похищены!

— Какие девочки⁈ — опешил я, едва успев затормозить на нижней ступеньке. — Ты про кого⁈

— Пешковы! На машины напали, когда они выехали с кружка по…

— Неважно! — перебил я. — Все за мной!

Мы с Мартой кинулись к выходу. Аглая нырнула под лестницу, где располагался спуск в подземелье.

— Подать машину! — заорал я, выскочив на крыльцо. — «Гарпию», живо!

Лакей, отвечавший за тачки, опрометью кинулся к гаражу.

Пока ждали Марта переговаривалась по рации со службой безопасности, выясняя, куда движутся похитители.

Перед крыльцом затормозил бронированный спорткар. Слуга выскочил и побежал мне навстречу. Выхватив у него ключи, я забрался на место водителя. Марта хотела было сесть со мной, но я знаком показал ей отправляться в автомобиль кортежа, который уже показался на дорожке. К себе же запустил выскочившего на улицу Анубиса. Стальной пёс устроился на сиденье, и я втопил педаль газа. За мной потянулся кортеж с охраной. В небо взмыли боевые дроны.

Схватив рацию, я подключился к каналу телохранителей.

— Да, Ваше Сиятельство! — раздался голос Марты. — Похитителей ведут с воздуха. По предварительным сведениям, нападавших было не меньше двух десятков, они использовали гранатомёты и магию. Перебили всю охрану и большую часть дронов. Операция явно была не спонтанной — её готовили.

— Какого рода магию? — спросил я.

— Белые светящиеся нити.

Чёрт! Похоже на то, чем владеют аль-гули! Но откуда их столько взялось в городе⁈

— Среди нападавших потери есть? — спросил я.

— Так точно. По предварительным данным, около дюжины.

— Люди?

— Эм… Вроде, да. Сейчас трудно судить об этом с уверенностью.

Ну, понятно.

— Направляй меня, — велел я. — Куда они едут?

— Выезжают с территории Красных. Я могу попытаться связаться с кем-нибудь, чтобы их попробовали перехватить, но едва ли успеют…

— Не нужно. Вызывай наши группы быстрого реагирования. Пусть все отправляются в погоню.

— Слушаюсь!

Бросив рацию на приборную доску, я взялся за руль обеими руками и ещё прибавил газу. Из-за брони спорткар не был таким уж быстрым, но под двести разогнаться мог. Вот только на улице такую скорость всё равно не развить: слишком много машин.

Пролетев на красный, я оторвался от кортежа из бронированных внедорожников. Ничего, догонят!

Проклятые гули! Решили подстраховаться на случай, если я надую их с черепом Раума — сорву сроки или вообще забью на добычу артефакта.

В ярости я ударил по клаксону, испугав шедшую впереди малолитражку. Водитель резко вильнул в сторону, пропуская меня, и я вылетел на широкий четырёхполосный проспект.

Если Пешковы окажутся у аль-гулей, я не смогу использовать бомбу, ведь она уничтожит их вместе с грибницей! Срыва плана допускать нельзя. Слишком много сил и времени я на него потратил.

Готов ли я активировать взрывчатку, если Пешковых всё-таки вернуть не удастся? Мысль привела меня в ярость, и я отогнал её. Принять такое решение будет время, если девочки останутся в лапах аль-гулей. Сейчас про это думать ни к чему.

Через некоторое время меня догнал кортеж. Похитители уже пересекли земли Красного клана и теперь гнали через удел Серых. Судя по направлению движения, они собирались добраться до внешнего периметра. Но зачем? Ворота закрыты, и пробиться через них им не удастся. Или да? Судя по уверенности, с которой аль-гули ехали к городской стене, они не сомневались, что смогут покинуть Камнегорск.

Я набрал номер Каминского. Князь ответил спустя несколько минут.

— Да, маркиз? Чем могу помочь?

Я быстро объяснил ситуацию.

— Немедленно прикажу усилить охрану ворот! — ответил Каминский, как только я замолчал. — Они не прорвутся, даю слово!

— Проблема в том, что стрелять по машинам нельзя, — сказал я. — В одной из них находятся мои подопечные.

— Я предупрежу барона. Он даст инструкции своим людям.

— Благодарю, князь. Мы постараемся настигнуть их на границе.

Отключившись, я крутанул руль, огибая тащившийся по дороге грузовик, и помчался дальше, шашечкой обходя остальной транспорт.

Наконец, я вышел на магистраль, ведущую к воротам крепостной стены Серой марки. Здесь уже виднелось множество заграждений, как статичных, так и мобильных, устанавливающихся только во время атаки гулей. Также район был насыщен артиллерийскими орудиями, ракетными установками и крупнокалиберными пулемётами.

Впереди я увидел три внедорожника, на полном ходу летящие к воротам, перед которыми выстроились броневики, образуя дополнительную преграду. За бетонными укрытиями засели солдаты. Однако похитители и не думали снижать скорость. На что же они рассчитывали⁈

В небе появились вертолёты и беспилотники моих групп быстрого реагирования. Сами отряды ещё не добрались до окраины города, но были на подходах — если верить сообщениям, которыми засыпала меня Марта, координировавшая преследование.

До стены оставалось метров сто, когда на месте броневиков Серого клана и ворот вдруг образовалась… дверь!

Большая, двустворчатая, она возникла прямо из ничего и распахнулась, открывая путь из города!

При виде неё я обалдел. До сих пор нечто подобное создавала только Есения. Но открыть дверь такого размера ей было не под силу. Тут поработал маг гораздо более высокого порядка. Хотя и явно её родственник. Вот только откуда он взялся⁈ Девушка была уверена, что осталась единственной носительницей такого Дара в Камнегорске. Ошиблась? Или кто-то из Лилового клана нарочно прибыл в город, чтобы поучаствовать в похищении? Но как он связан с гулями⁈

Все эти мысли пронеслись в моей голове, пока внедорожники один за другим ныряли в дверь. Не прошло и минуты, как они оказались по ту сторону стены. Как только последняя машина преодолела преграду, портал исчез. Я едва не влепился в выстроившиеся перед воротами броневики на полном ходу — едва успел затормозить и вывернуть руль, продрифтив последние метры и остановившись прямо перед кордоном.

Схватив рацию, я крикнул:

— Передать вертушкам, чтобы оттеснили их от леса! Не дайте им туда попасть!

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство!

Вертолёты к тому времени уже пересекли границу и исчезли из виду за высокой стеной.

Вокруг меня останавливались машины кортежа, из них выскакивали Падшие и прочие телохранители. Отряды быстрого реагирования тоже подкатили.

За это время я успел перемолвиться с ошалевшим от увиденного командиром КПП. Броневики Серых отъехали в разные стороны, и ворота начали открываться.

— Мы продолжим преследование? — спросила Марта, глядя на них. — По Пустоши?

— Да! Пока не догоним!

— Ваша машина там не пройдёт. Нужно пересаживаться.

Она была права. Я подбежал к головной машине одного из отрядов БР и махнул водителю:

— Выметайся! Я сам поведу.

Пока разъезжались створки ворот, мы перегруппировались: я занял место за рулём «Бастиона», Анубис запрыгнул в салон броневика, туда же влезли три Падшие во главе с Мартой. Спецназовцы пересели во внедорожник кортежа.

Я втопил педаль газа, и мой броневик двинулся к воротам. Остальные потянулись за нами.

— Похитителей отжали от леса! — доложила Марта, когда мы выбрались из города и покатили по низкой траве. — Они движутся на северо-запад. Там равнина километров на тридцать, а потом начнутся солончаки.

— Отлично! — кивнул я. — Пусть вертолёты продолжают их вести. Не давать уйти в лес!

Девушка передала пилотам инструкции.

Я бросил взгляд на часы. Почти шесть! Если не настигнем аль-гулей в течение нескольких часов, придётся продолжать погоню ночью, а это означает, что из укрытий выползет всякая нечисть. В первую очередь — гули. Разве что выбраться с ареала их обитания и уехать от него достаточно далеко. Тогда они не смогут нас догнать.

Несколько часов… Нет, это слишком много. У вертушек просто не хватит топлива, а у дронов — заряда аккумуляторов, чтобы продержаться так долго. Если беспилотники можно просто отозвать в машины, то коптерам придётся возвращаться в город. Проклятье!

— У нас есть агрики? — спросил я Марту.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Ни мечей, ни зачарованных пуль. Мы ведь не знали, что придётся выезжать за стену.

— Чёрт! Кстати, те, кого мы преследуем, — аль-гули.

— Аль-гули⁈ — опешила Падшая. — Но…

— Я это понял по магии, которую они использовали. И им помогает кто-то из Лилового клана. Он открыл им проход в стене. Не знаю, находится ли маг в машинах, за которыми мы гонимся, или остался в Камнегорске. Да это и не важно. Главное — наши противники очень сильны. И нам надо в идеале справиться с ними как можно быстрее, чтобы вернуться до темноты.

— Ваше Сиятельство, какова вероятность, что они убьют девочек? — после паузы осведомилась Марта.

— Невелика. Надеюсь. Они им нужны в качестве заложников.

— Но… зачем?

— Сейчас не время объяснять.

После того, как Нина скомпрометировала Падших, я, пожалуй, всё-таки оставлю свои планы и дела при себе. Особенно те, что касаются гулей. Доверие доверием, но так надёжней.

— Вы думаете, Нина имеет отношение к похищению? — спросила вдруг Марта.

— Вполне возможно. И к коммунистам. Похоже, кто-то из остатков вашего бывшего клана снюхался с красными.

— Надеюсь, инцидент с Ниной не вызвал у вас недоверия к остальным девушкам, Ваше Сиятельство? — с тревогой спросила Марта, имея в виду Падших.

— А ты во всех уверена?

— Хотела бы сказать, что да, но я и в Нине не сомневалась.

Я кивнул.

— Вот тебе и ответ.

Марта замолчала, пока не раздался треск рации. Пилоты сообщали, что похитители стараются свернуть к лесу, но они им не дают. Запросил разрешение стрелять по машинам.

— Ни в коем случае! — ответил я. — Пока не станет ясно, в каких из них находятся Пешковы. Наверняка девочек разделили. Я бы так сделал.

Задержка на границе длилась всего несколько минут, но этого хватило, чтобы аль-гули получили фору. Так что снова пришлось их догонять. Поначалу машин похитителей вообще не было видно, и мы двигались, ориентируясь исключительно на указания пилотов коптеров, но спустя минут двадцать впереди показались едва различимые точки, уносящиеся на северо-запад.

Марта развернула карту местности, хранившуюся в бардачке броневика.

— После равнины, по которой мы едем — она тянется между лесными массивами — начнутся солончаки, а затем — пустыня.

— В каком смысле? — спросил я.

— Самая настоящая. Песок, дюны. Она простирается на три сотни километров. Потом идёт степь, а дальше — снова леса.

— Наши машины потянут песок?

— Должны. Это вездеходы.

— Хорошо. А бензин? У нас есть запас топлива. И оружие.

— Отзовите дронов. Будем экономить запас их аккумуляторов.

Приказание было выполнено. Теперь мы могли положиться только на коптеры и то, что расстояние между нами и внедорожниками аль-гулей удастся сократить, и мы будем держать визуальный контакт с похитителями. Главное, чтобы у вертолётов хватило топлива, пока мы не выгоним аль-гулей с равнины. Тогда в лес им будет уже не вернуться. Придётся гнать вперёд, пока не кончится бензин. Наверняка они им запаслись, но на трёх тачках много не увезёшь. Да и чтобы заправиться, придётся остановиться. Правда, нам тоже. Но у броневиков баки большего объёма. Так что преимущество, вроде как, за нами.

Однако вскоре ситуация изменилась. Вертолёты постоянно снижались, не давая машинам аль-гулей сворачивать, и в какой-то момент один из них вдруг задымился, вспыхнул и ткнулся в землю. Раздался взрыв.

— В чём дело⁈ — спросил я.

— Сейчас узнаю! — отозвалась Марта. Переговорив по рации, сказала: — Коптер был атакован белыми нитями. Магия!

— Передай, чтобы не приближались слишком близко. Иначе и остальных достанут. А мы почти добрались до солончаков.

И правда, прошло ещё примерно полчаса, и впереди открылась белая, сверкающая в лучах медленно опускавшегося к горизонту солнца равнина.

— Там можно будет развить скорость побольше, — пробормотала Марта. — Местность не пересечённая.

— Зато если не догоним их на солончаках, в пустыне завязнем, — сказал я. — Машины у нас слишком тяжёлые.

— Пересядем на внедорожники. Правда, у нас их не так много… Часть людей придётся оставить.

— Я всё же рассчитываю достать ублюдков на солончаке.

Нам, и правда, удалось немного сократить разрыв с похитителями, так как здоровенные колёса броневиков чувствовали себя на покрытой ухабами, впадинами и возвышенностями местности лучше подвесок внедорожников, однако спустя некоторое время аль-гули добрались до соляной равнины и резко рванули по ней к горизонту.

— Они легче! — воскликнула Марта, ударив кулаком по приборной доске. — И не жалеют бензина!

— Это они зря, — отозвался я. — Что будут делать, когда сожгут?

Наконец, и мы доехали до сверкающей белой глади. Внедорожники вырвались вперёд, но и броневики разогнались неслабо. И всё же, похитители снова оказались далеко от нас. Явно машины они взяли не первые попавшиеся. К операции тщательно готовились.

— Передай коптерам стрелять перед тачками, — сказал я Марте. — Пусть перемелют солончак. Может, пара машин завязнет.

Падшая произнесла приказ в рацию, и через несколько секунд вертолёты открыли огонь по равнине. Впереди всё заволокло чёрным дымом и поднятыми взрывами тучами соляной пыли. Машины аль-гулей пропали из виду.

Через некоторое время мы добрались до места, с которого начинались изрытое ракетами пространство. Однако ни одна из тачек наших врагов до сих пор не была остановлена: водителям удавалось проскакивать опасные места. И это злило. К тому же, отряд аль-гулей разделился, что усложнило стрелкам задачу. Нам тоже пришлось.

— Пусть соберут их обратно! — велел я. — Чёрт с ними, с ракетами, не дайте им разделиться.

Примерно двадцать минут ушло у вертолётов на то, чтобы согнать машины похитителей в кучу. Наши же фланговые группы остались на местах, чтобы со временем взять их в клещи. Но для этого сначала надо было догнать противника.

А около восьми часов на горизонте показалась тёмная зловещая туча. Блеснула вертикальная молния.

— Проклятье! — прошептала прильнувшая к стеклу Марта. — Буря!

— Этим солончакам не повредит немного воды, — ответил я.

— Воды? Нет, Ваше Сиятельство! Это не дождь там, на горизонте. На нас движутся тучи соляной пыли, а за ними — сотни тонн песка!

— Ты серьёзно⁈

— Да, господин маркиз. Отсюда они и приходят на город. По пути соль и песок оседают, зато ветер поднимает ядовитую пыльцу в лесах, и…

— Я понял! У нас есть какие-нибудь сканеры? Или мы потеряем видимость?

— Увы, Ваше Сиятельство. Пока буря не кончится, мы будем слепы. Надеюсь, что и аль-гули тоже.

Проклятье! Прямо всё одно к одному.

— Ну, главное, что они не смогут вернуться, — пробормотал я.

В это время снова ожила рация.

— Пилоты запрашивают разрешение вернуться в город, — сказала Марта после кратких переговоров. — Бурю коптеры не выдержат.

— Добро. Пусть улетают. Дальше мы сами.

Вертушки развернулись и вскоре пронеслись над нами.

— Через сколько нас накроет? — спросил я.

— Думаю, примерно через полчаса, — ответила Марта. — Но это очень приблизительно. Я сужу по скорости, с которой до нас долетает звук грома, но мы ведь несёмся навстречу грозе.

Похитители больше не пытались разделиться. Как и свернуть. Явно собирались нырнуть в бурю и затеряться в ней.

Тёмная стена на горизонте быстро росла. Трудно было даже представить, сколько именно пыли и песка нёс на нас ураган. Думаю, не сотни, как сказала Падшая, а тысячи!

Через некоторое время весь окоём впереди оказался покрыт непроглядной пеленой. Теперь было видно, что она не чёрная, а коричневая, жёлтая, охряная и даже красная — буря обрела краски, которые менялись от земли вверх, становясь всё светлее. Теперь после каждой молнии, казавшейся кровавым росчерком гигантского ятагана, гром долетал до нас спустя всего двадцать секунд: Марта замеряла промежутки по наручным часам.

— Шесть километров, — сказала она. — Не больше.

— И мы преодолеем их очень быстро.

Вскоре стали видны первые тучи гонимой навстречу соли. Белые облака пока были прозрачными, но постепенно густели, и вот мы уже мчались в молочном тумане. Машины аль-гулей почти исчезли из виду. Было ясно, что через несколько минут они пропадут вовсе.

А затем к соляным клубам начали примешиваться песок. Теперь уже молнии сверкали прямо перед нами, огромные, ветвистые, слепящие. Вокруг стоял оглушительный грохот. Желтоватое марево за стёклами начало приобретать красноватый оттенок. Темнота сгущалась.

И вот мы внезапно погрузились в клубящийся багровый мрак!

Приходилось ехать наугад, надеясь, что мы не собьёмся с пути. Я понятия не имел, где находятся остальные машины. Уверен, что и их водители не знали, что происходит с нами. Да это и не было важно. Я просто вцепился в баранку, стараясь держать направление. Если гули не свернут, будет здорово. Если же они выкинут фортель, придётся их искать. Но рискнут ли они?

Когда стало совсем темно, я включил фары. Снопы жёлтого света пронзили мглу, но почти сразу размылись, освещая только кружащуюся с бешеной скоростью соляную и песчаную пыль.

Вдруг в них мелькнуло и тут же исчезло нечто вроде гигантской птицы!

— Ты это видела⁈ — спросил я Марту.

— Да, Ваше Сиятельство. Буря часто приносит тварей Пустоши, попавших в ураган.

— Они опасны?

Глупый вопрос: конечно, да. Это же Пустошь. Кто когда слышал о ней хоть что-то хорошее?

— Думаю, лучше с ними не встречаться, — ответила Марта.

А затем отдала Падшим приказ занять места на орудиях. И это означало, что песок и плохая видимость — далеко не всё, чем чревата буря.

Через некоторое время впереди снова показался размазанный крылатый силуэт. Он был метра четыре, никак не меньше!

Не прошло и трёх секунд, как тварь появилась снова. На этот раз она бросилась на броневик, ударилась о него, раздался протяжный скрежет, словно по металлу прошлись когти, и существо исчезло из виду.

— Оно может повредить броню? — спросил я.

— Не знаю, Ваше Сиятельство, — отозвалась Марта. — Я в Пустоши никогда не бывала.

— Как и я… Девчонки, пришейте эту пташку, как только снова объявится!

Падшие что-то крикнули в ответ. Я слов не разобрал, так как вокруг бушевала гроза, и удары грома ежесекундно разрывали пространство. Но, когда тварь снова появилась в зоне видимости и упала на броневик, застрочили крупнокалиберные пулемёты. Пронзительный визг оглушил меня, а затем существо сорвалось с машины и исчезло под капотом. А через долю секунды «Бастион» подпрыгнул, так что стало ясно: тяжёлая тачка прокатилась по птице.

Спустя несколько минут в клубах песка и соляной пыли промелькнуло несколько крупных камней. Парочка угодила в броневик и отлетела.

— Буря становится сильнее, — проговорила Марта. — Как бы ветер не опрокинул машины.

— Они явно тяжелее камней, — ответил я.

— Это пока. Я слышала, порой ураган срывает целые дома. Хотя их, наверное, уже не осталось…

Очередной камень вынырнул из багрового марева и врезался в смотровое стекло, оставив на нём крошечную отметину. А затем на нас налетела ещё одна птица. На этот раз мне удалось разглядеть крепкий кривой клюв хищника и огромный жёлтый глаз, наполненный злобой и ужасом.

Снова застучали пулемёты. Птица забилась на капоте, а затем рванула влево и исчезла, оставив на стекле кровавые росчерки. Я нажал на кнопку, включив форсунки, и струя воды смысла алые разводы. На их месте тут же образовалась корка прилипшего песка. Но не прошло и пяти минут, как ветер высушил её и сорвал, вернув мне нормальный обзор. Хотя что я мог увидеть? Только бушующие тёмные клубы, в которых то и дело мелькали багровые молнии.

Вдруг какие-то мелкие штуки застучали по броневику, словно чёрный град. Не сразу я сообразил, что это захваченные ураганом насекомые. Они ударялись о броню и стекло, превращаясь в бесформенные плевки, которые через пару секунд уносили потоки песка.

— Свяжись с остальными и узнай, как у них дела, — велел я Марте.

Девушка некоторое время пыталась это сделать, повторяя в рацию призывы, но затем сдалась.

— Из-за грозы помехи слишком сильные, — сказала она. — Ничего не получается. Только треск в динамике.

Мы ехали молча минут десять, а затем впереди мелькнули два зелёных огонька. Двигались они рядом, так что я решил, что вижу глаза какого-то угодившего в бурю существа. Попытался его объехать, но огоньки плавали в багровом мареве, то пропадая, то снова появляясь, так что было не определить, где они появятся в следующий раз.

Наконец, они мелькнули справа метрах в десяти и стремительно помчались к нам. Я крутанул руль влево и крикнул Падшим, чтобы были начеку. Когда в клубах пыли наметился здоровенный горбатый силуэт, ударили пулемёты. А затем окружавшие нас тёмные тучи пронзила струя пламени.

— Тут и огнемёт есть⁈ — вырвалось у меня.

— Конечно, — кивнула Марта. — Это же «Бастион». У нас и ракеты имеются.

Огромное существо промелькнуло рядом с нами, по борту что-то чиркнуло с омерзительным скрежетом. Раздалось низкое рычание, смешивающееся с раскатами грома. Пулемёты не переставали работать, огнемёт поливал тварь горючей смесью, и вот она вспыхнула, метнулась в сторону и умчалась в бурю, словно живой костёр. Ещё несколько секунд были видны красные всполохи, а затем они исчезли, потонув в беснующейся тьме.

Я взглянул на часы. Почти девять! Явно до заката нам не успеть. Придётся продолжить погоню ночью, а это опасно. Слишком опасно… Может, стоит вернуться? Мысль промелькнула у меня в голове, и я тут же её отогнал. Эта погоня закончится, только когда Пешковы окажутся у меня. Что бы ни случилось, как бы ни пошли дела.

Вдруг впереди показалась машина! Сначала я решил, что она едет, но затем понял, что нет: тачка была перевёрнута и лежала на боку, раскачиваясь под ударами ветра. Её фары пронзали бурю на три метра, а затем свет рассеивался. Переднее колесо отсутствовало. Затормозив, я впился взглядом в опрокинутую машину. Лобовухи не было, двери — тоже. На капоте виднелись вмятины. А чуть поодаль валялась иссечённая туша какой-то здоровущей твари, ощетинившейся рогами и шипами. Судя по всему, аль-гули порубили её своей магией на куски, которые теперь катал в разные стороны налетавший порывами ветер.

Я снова нажал педаль газа, и мы помчались дальше.

— Внутри никого не было? — спросила Марта.

— Никого. Думаю, они пересели в другую машину, прихватив канистры с бензином.

Чудо, что мы наткнулись на брошенную машину в таком хаосе. Её вид навёл на мысль, что и остальные внедорожники похитителей могли или ещё могут пострадать. Лучше, конечно, не думать о том, что станет с Пешковыми, если случится авария. Или если на машину нападёт какой-нибудь монстр. Да, аль-гули смогут его прикончить. Но что они будут делать, лишившись транспорта? Девочкам в буре не выжить. Да и аль-гулей наверняка просто унесёт. Как бы сильны они ни были, против разбушевавшейся стихии им не выстоять.

Через некоторое время вокруг начало светлеть. Молнии сверкали всё реже, и тучи пыли с песком стали редеть и становиться прозрачней. А ещё спустя четверть часа мы увидели впереди дрожащее марево жёлто-фиолетового заката. Солнце опускалось за горизонт огромным раскалённым шаром, заливая висящие в небе тучи червоным золотом. Однако вскоре этот эффект пропал, и красные оттенки ушли из пейзажа. Мы мчались сквозь последние клубы жёлтой пыли, а потом пропали и они — остался только лёгкий туман, который быстро рассеивался. Буря осталась позади, удары грома доносились всё реже и были всё тише.

— Рация ожила! — радостно сообщила Марта. — Сейчас выясню, есть ли у нас потери.

Они несколько минут переговаривалась с водителями, а затем сообщила, что три внедорожника и один броневик остались где-то позади.

— Два придётся чинить, — сказала она. — Повреждены колёса. Не думаю, что им есть смысла нас догонять.

— Пусть возвращаются, — ответил я. — Как только смогут. Надеюсь, успеют до наступления темноты.

— Надеюсь, — эхом отозвалась Падшая. — С остальными связи нет. Не знаю, что с ними случилось.

Я промолчал.

Мы преодолели солончаки и выехали на равнину, покрытую песком. Вдали виднелись гребни дюн. В закатном свете они были контрастны и выглядели так, словно гигантский скульптор смело прошёлся по земле здоровенным резцом, уверенно покрыв её причудливым узором.

— Скоро броневики начнут вязнуть, — сказала Марта, опустив от глаз бинокль. — Нам придётся пересесть на внедорожники. Иначе аль-гулей будет не догнать. Они легче и маневренней. И у них полно бензина.

— Сделаем это в последний момент, — ответил я. — Здесь ареал обитания гулей заканчивается. Те, кто останутся, почти ничем не рискуют.

— Не считая встречи с обитателями пустыни.

— У них будут броневики.

Спустя двадцать минут на песке появились следы протекторов. Две машины уходили навстречу закату, увозя моих девочек.

— Если поднимется ветер, мы потеряем след, — сказала Марта.

Я понимал, на что она намекает: пора пересаживаться и гнать вперёд, но кто знает, какие существа ждут нас впереди? Броневики для обороны куда надёжнее внедорожников.

— Используем дроны, — сказал я. — По одному.

— Их могут сбить. Наверняка у похитителей есть оружие.

— Попасть в маневренный беспилотник, который находится высоко в небе, не так-то просто. Рискнём.

Солнце постепенно скрылось за горизонтом, лиловые сумерки вокруг нас быстро таяли, уступая место темноте. Когда стрелки часов перевалили за отметку в десять часов, на землю опустилась ночь. На небе одна за другой зажглись холодные звёзды. Через некоторое время из-за туч выползла луна цвета слоновой кости.

А спустя двадцать минут впереди показались торчащие из песка бетонные обломки, ощерившиеся ржавой гнутой арматурой. Чем дальше мы продвигались, тем больше их становилось, и вскоре стало ясно, что вокруг нас простирается разрушенный и занесённый пустыней город.

Впрочем, вскоре стало ясно, что это, скорее, рабочий посёлок, хоть и довольно большой: стал виден заброшенный завод с торчащими полуразрушенными трубами. Повсюду сидели крупные чёрные птицы хищного вида. Они провожали нас пристальными взглядами. Их глаза вспыхивали в лунном свете холодными огоньками.

Мы ехали между грудами битого камня, бетона, искорёженного металла и разбитых машин. В одном месте даже промелькнул остов обугленного военного вертолёта.

Через некоторое время справа показалась стая каких-то существо, похожих на крупных собак. Спустя пару минут стало ясно, что это мутанты. Их зенки зловеще мерцали в темноте, пока мы проезжали мимо. Стая словно раздумывала, не стоит ли напасть, но так и не двинулась с места.

Пробираться через руины приходилось медленно, чтобы ни во что не врезаться. С той же целью я врубил фары на полную, и они резали тьму подобно двум огромным светящимся мечам.

В пустых окнах развалин зданий то и дело мелькали разноцветные огоньки. Место людей в посёлке заняли различные существа, и я не сомневался, что все они были охочи до человечины. Как и любого другого мяса.

Мы ехали по следам похитителей, но постепенно они становились всё менее заметны: даже слабый ветер заметал их, так что было ясно, что скоро они и вовсе исчезнут.

Впереди показались колючие заросли с проторенным промежутком. Мы проехали через них и оказались на площади, уставленной битой строительной техникой и остовами легковых автомобилей. Виднелись только крыши, над которым застыли изогнувшиеся ковши, на которых сидели нахохлившиеся летучие твари. При нашем появлении они взмахнули крыльями и спикировали к машинам. Промчались над ними и исчезли из виду, растворившись во тьме.

Перед нами в свете фар появились два огромных, похожих на медведей существа. Они застыли на дороге, глядя на нас, а затем вдруг поднялись на задние лапы и издали утробное рычание.

Я включил огнемёт, и струя пламени ударила в них, опалив шерсть и обратив в бегство.

Мы прокатили по разлившейся по песку горящей смеси, обогнули автобус и поехали между домами.

Вдруг сверху на броневик обрушилось нечто огромное и тяжёлое. По металлу заскрежетали когти. Воздух вспороли пулемётные очереди. С визгом тварь соскользнула на правую сторону, а затем снова прыгнула.

— Чёрт! — донеслось из салона.

— В чём дело? — спросил я.

— Мы лишились одного из орудий! — отозвалась Падшая, соскальзывая через люк в салон. — Просто своротила его лапой!

Второй пулемёт продолжал стрельбу. Существо свалилось на песок и забилось. Следовавшая за нами машина добила его и объехала.

Через некоторое время мы выбрались из руин и покатили через пустыню. По бокам от нас шли два военных броневика, внедорожники держались поодаль.

Ветер усиливался. Следы таяли с каждым километром и, наконец, пропали. Я приказал пустить осветительные ракеты. Когда они взмыли над Пустошью и полыхнули магниевым светом, вдалеке стали видны удаляющиеся точки. Правда, разглядеть их можно было только в бинокль. Зато теперь стало ясно, что у аль-гулей по-прежнему две машины и они не меняют направление, уезжая на северо-запад.

— Как им удалось так оторваться? — проговорил я.

Мне никто не ответил. Но вскоре стало ясно, в чём причина разрыва.

Песок постепенно начал исчезать, уступая место растрескавшейся земле. Видимо, когда-то очень давно здесь было русло реки. Пару раз в свете фар мелькнули остовы лодок, а затем показался лежащий на боку корабль, совершенно ржавый.

Поверхность здесь была относительная ровная и твёрдая, так что мы ускорились.

Когда стрелки часов показали четверть двенадцатого, снова началась пустыня. Мы ехали между похожих на серпы дюн. Вокруг клубился песок, но ветер стал слабее, так что видимость почти не страдала.

Полтора часа прошло прежде, чем дюны постепенно исчезли, и местность снова стала ровной. Машины запустили ещё ракеты, и теперь увидеть похитителей уже можно было невооружённым глазом.

Нашим автомобилям пришлось распределиться и держать дистанцию друг от друга, чтобы не попадать в тучи песка, которые поднимали колёса.

Почти до трёх ночи пейзаж не менялся, а затем пустыня снова кончилась, и её место заняло чёрное пепелище. Земля представляло собой нечто спёкшееся, и ехать по ней можно было с большой скоростью, вот только пепел и зола вихрями поднимались вокруг, мешая обзору. Чёрные тучи клубились в свете включённых на полную катушку фар. Под протекторами хрустели угли, то и дело попадались остовы деревьев.

Тянулось пепелище километров на тридцать, а затем мы увидели впереди выплывающие на фоне неба горы.

И вдруг с востока показалось нечто тёмное, словно расплывшееся по равнине. Оно приближалось, поднимая тучи золы и пепла.

— Какие-то животные, — проговорила Марта, разглядывая странное явление в бинокль. — Стадо!

Скоро стало ясно, что звери пересекут нам дорогу, отделив от аль-гулей. И обогнать их не было никакой возможности.

— Сворачиваем вправо, — сказал я. — Попробуем обогнуть их сзади.

Отряд изменил направление движения. Теперь мы ехали на восток, почти навстречу несущимся по пепелищу животным.

Спустя двадцать минут перед нами появилась пересекающая равнину тёмная масса. По виду звери напоминали огромных зубров. Не глядя по сторонам, они бежали за своими вожаками. А ещё через десять минут стадо закончилось, и мы промчались позади него и свернули налево, возвращаясь на прежний маршрут.

Вскоре показалась граница пепелища, за которой в лунном свете белел песок. Не прошло и пяти минут, как мы снова мчались по пустыне. Похитителям в очередной раз удалось оторваться. Но я надеялся, что рано или поздно топливо у них кончится, и тогда деваться им будет некуда. «Бастионы» могли преодолеть без дозаправки две тысячи километров, плюс мы везли запас бензина, так что, сколько бы канистр ни прихватили с собой аль-гули, шансов у них практически не было.

— Как у нас с питьевой водой? — спросил я Марту.

— Негусто, Ваше Сиятельство.

Так я и думал.

— Есть где-нибудь по пути источник?

— Да, но там брать воду не стоит. Она почти наверняка заражена.

— Долго до него?

— Долго, Ваше Сиятельство. Если верить карте, пустыня будет тянуться ещё километров двести.

— А потом?

— Река. Если она ещё существует. Что за ней — неизвестно.

— Как неизвестно?

— На ней карта кончается.

Чёрт! Ладно, делать нечего. Скорее всего, за рекой будет примерно то же самое.

— А ближайший город?

— В другом направлении. Никаких жилых пунктов на карте по нашему пути следования не отмечено.

Примерно через час кто-то из Падших привлёк моё внимание, указав направо.

— Кажется, люди… — добавила она.

Вскоре стало ясно, что к нам приближается группа мотоциклистов, среди которых было также несколько грузовиков и пикапов. Спустя несколько минут от них отделилась часть машин и байков и направилась за аль-гулями. Видимо, их не сразу заметили.

— Есть вероятность, что эти люди настроены дружелюбно? — спросил я.

— Нет, Ваше Сиятельство, — откликнулась Марта. — Наверняка это бандиты. Вольные отряды, как они себя называют. А по факту — обычные мародёры и грабители.

— Я думал, они долго не живут.

— Так и есть. Но всегда находятся желающие пополнить ряды.

— Ясно. Значит, в переговоры вступать не будем. У них может быть оружие?

— Уверена, что оно у них есть.

— Тогда передай всем машинам приказ атаковать, как только эти головорезы приблизятся. И пусть запустят дроны.

— Слушаюсь, господин маркиз.

Когда первые байки приблизились, застучали пулемёты. Несколько ездоков тут же свалились, их мотоциклы упали и по инерции протащились по песку, подняв тучи пыли. Но большая часть байкеров промчалась между машинами. Грузовики попытались преградить нам путь, но тут пошли в ход ракетные установки. Два самосвала вспыхнули, осветив всё вокруг, остальные рванули вперёд. Их обстреляли, но оказалось, что внутри кузовов прятались парни с гранатомётами. Один из наших внедорожников взлетел на воздух, перевернулся и загорелся. Мимо пронеслись пикапы с установленными пулемётами. По броне застучали пули. Один из броневиков припал на сторону. Похоже, ему попали по колёсам. Затем два пикапа взорвались почти одновременно. Другие же прорвались.

— Думаю, больше не сунутся, — сказала Марта, напряжённо глядя в зеркало заднего вида.

Но она ошиблась.

Весь отряд развернулся и пустился за нами в погоню. Впереди шли байки, за ними — пикапы, а следом тащились грузовики. Что-то гулко жахнуло, и справа от нас песок взлетел фонтаном.

— Пусть дроны атакуют! — выпалил я.

Началась плотная перестрелка. Однако противник довольно ловко вилял, избегая большей части ударов. Похоже, у водителей имелся немалый опыт дорожных стычек. Всё же нам удалось подбить ещё два пикапа, один грузовик и уложить четверых байкеров. При этом потеряв ещё внедорожник и броневик, по которому попало сразу несколько снарядов. «Бастион» накренился, зарылся носом в песок, а затем его задние колёса поднялись, и он перевернулся. Проезжавшие мимо байкеры швырнули в него несколько гранат. Полыхнуло пламя.

— Слева! — крикнула Марта.

Глянув в окно, я увидел ещё один отряд мародёров. Он был даже многочисленнее первого. Около двух десятков машин и примерно тридцать байков неслись к нам, собираясь присоединиться к погоне.

— Я думал, подобные банды не так многочисленны! — заметил я.

— С Пустоши давно не поступало новостей, — отозвалась Падшая. — И, скорее всего, это несколько банд. Иногда они объединяются. Правда, редко…

— Статистика нам не поможет. Попробуем их обогнать.

— Не выйдет, Ваше Сиятельство. Байки быстрее.

— И хорошо. Пусть они вырвутся вперёд. Заставим наших врагов разделиться.

Справа в песок ударил ещё один снаряд.

Я давил на газ, мотор ревел на предельных оборотах, но разорвать дистанцию с преследователями не удавалось. Похоже, у них были нехило прокачаны двигатели. В зеркало заднего вида можно было наблюдать за тем, как падают срезанные свинцом мотоциклисты, ракеты то и дело попадали в пикапы и даже один грузовик остановился, охваченный пламенем, но и мы несли потери: ещё два внедорожника остались позади, уничтоженные или подбитые, а мотоциклисты нагоняли нас, и их седоки не переставали швырять гранаты и коктейли Молотова. К счастью, чаще промахивались, да и броня «Бастионов» была не из фольги, но у противника имелось явное численное преимущество.

— У нас есть громкоговоритель? — спросил я.

Марта сорвала с приборной доски микрофон и протянула мне. Щёлкнула тумблером.

Нажав на кнопку сбоку, я заговорил:

— Слушайте, придурки, у нас нет ценностей, мы гонимся кое за кем, так что прекращайте погоню и валите! Вы только зря мрёте!

Не знаю, слышали ли меня, но мародёры и не подумали отстать. Почему меня это не удивило?

— Они сбивают дроны! — воскликнула Марта, перемолвившись тем временем с кем-то по рации.

— Отзывай! Прибережём до лучших времён. Сколько у нас осталось машин?

— Минутку… Шесть броневиков и четыре внедорожника.

— И мы потеряли часть запаса топлива.

— Рискуем потерять и больше, Ваше Сиятельство.

Я бросил взгляд в зеркало. Байкеры падали один за другим, но упорно продолжали гнать во весь дух. Грузовики слегка поотстали, но пикапы мчались быстро, и с них вёлся основной обстрел.

Поразмыслив, я притормозил, и наш «Бастион» начал терять лидерство среди бронемашин.

— Что вы делаете, господин маркиз⁈ — встревожилась Марта.

— Хочу пообщаться с нашими надоедливыми спутниками поближе. Прикажи остальным не сбрасывать скорость.

В результате спустя несколько минут мы оказались последними. Естественно, на нас огонь и сосредоточился, но я уже развернул за нами силовое поле, так что пули, гранаты и пара снарядов цели не достигли.

Проколов себе палец напёрстком, я скастовал за кормой «Бастиона» длинную алую нить.

— Они падают! — воскликнула Марта, прильнув к зеркалу. — Падают, Ваше Сиятельство! Их прямо пополам режет!

Я удовлетворённо кивнул.

— Так и задумано.

Спустя несколько секунд за нами валялись около дюжины тел. Один из пикапов тоже разрезало, но на этом действие нити закончилось. Недолго думая, я создал ещё одну.

И всё это время не переставали работать пулемёты и ракетные установки.

Тем не менее, мародёрам удалось подбить ещё один внедорожник.

Наши преследователи раздались в стороны, усложнив мне задачу. Собственно, за нами уже никто не ехал. Теперь бандиты заняли фланги. Их стало значительно меньше, но было всё ещё много. И у них хватало вооружения и боеприпасов.

Я снова сбросил скорость, и мы оказались перед грузовиками. На них имелась артиллерия, и с ней следовало разобраться. Скастовав алую сеть, я набросил её на тот, что ехал первым. Машина на ходу развалилась на части, вспыхнул огонь, повалил дым, а затем начали рваться снаряды. Три других грузовика обогнули подбитый и принялись обстреливать нас. Попали, правда, всего трижды. Магическое поле выдержало, но я тратил Живу, а пополнить её возможности не было. Выругавшись, я крутанул руль, и броневик развернулся. Втопив педаль газа, я помчался навстречу одному из грузовиков. Обшитый листами железа и снабжённый чем-то вроде паровозного скотосбрасывателя, он шёл на таран. Но я не собирался тягаться с заведомо более тяжёлым соперником. В последний миг ушёл влево, пронёсся мимо грузовика, развернулся и оказался у него в хвосте.

— Огонь по колёсам!

Задние покрышки лопнули через полминуты, но после этого бандитам удалось развернуть пушку к нам. Ну, нет, не выйдет!

Прибавив газу, я оказался справа от машины и скастовал Алого Рыцаря. Он появился на крыше «Бастиона», ловко перепрыгнул на грузовик и заработал огромным мечом. Я же вырвался вперёд и, поравнявшись с кабиной, создал Демонический кулак, которым хорошенько влепил прямо в защищённую решётками лобовуху!

Грузовик вильнул вправо, поднимая волну песка, затем накренился, но устоял. Водителю даже удалось выровнять машину, но в этот миг на крышу кабины запрыгнул Рыцарь. Перехватив меч остриём вниз, он вогнал его в металл, разрезав того, кто сидел за баранкой, пополам.

Наконец, грузовик потерял управление. Я свернул технику Рыцаря, чтобы не тратить энергию. Эта тачка была обречена. Крутанув руль, я направил броневик к следующему грузовику.

По броне щёлкали пули и, кажется, несколько даже попали по колёсам, но их было недостаточно много, чтобы ущерб не стал роковым. Я скастовал алую сеть и накинул её на кузов, разрезая пушку и расчёт, а затем создал Бера. Медведь окатил машину кислотным пламенем, перепрыгнул на кабину и заработал когтями. Ему понадобилось минуты три, чтобы распотрошить её, добраться до водителя, а затем взяться за мотор. К этому моменту грузовик был уже полностью выведен из строя, и мы погнали к последнему. Несколько байкеров сбавили скорость, чтобы поравняться с нами, но Падшие обстреляли их из пулемётов, и ездоки остались в тучах песка далеко позади.

Водитель грузовика попытался оторваться от нас, но шансов у него не было, и вскоре алые нити обрушились на кабину, разрезая её вместе с ним на куски.

Я втопил газ, и «Бастион» помчался вперёд, настигая один из пикапов. Их него пальнули гранатой, которая взорвалась, врезавшись в магическое поле. Я ударил пикап бампером, и он завилял. Пулемёты буквально изрешетили его, и мы проскочили дальше.

И тут я заметил, что впереди мелькнула молния. Звёзды исчезли с небосклона: над нами поднималась непроглядная туча. Скоро и луна пропала, а затем вместе с очередным ударом грома ливанул дождь!

Мародёры начали отставать. От них осталось меньше половины. Когда перед нами мелькнула пара мотоциклов, я врубил огнемёт, и байкеры превратились в живые факелы. Вода не могла потушить их, ведь на них попала горючая смесь. Я видел в зеркало, как ездоки остановились и бросились на песок, чтобы сбить пламя.

Марта провела подсчёты. Мы потеряли ещё два внедорожника и один броневик. А затем схватила бинокль и уставилась вдаль.

— У аль-гулей по-прежнему две тачки! — объявила она. — Тех, кто их преследовал, не видно.

— Мы проезжаем мимо них, — отозвался я.

И правда, на песке валялись мотоциклы, тела и разрубленные на части автомобили. Группе, пустившейся за похитителями, не повезло.

Гроза усиливалась. Со всех сторон хлестала вода. Видимость была практически нулевая, так как дворники не справлялись с обрушившимися на стекло потоками. Дождь барабанил по крыше, пропитывал песок, который налипал на колёса, но благодаря ему поверхность становилась плотнее, и нам удалось прибавить в скорости.

А спустя примерно час пустыня начала уступать место степи, поросшей низкой жёсткой травой. Гроза постепенно стихала, дождь ослабел, и стало видно, что мы приближаемся к торчащим из земли скалам. Они походили на скрюченные пальцы великана, и между ними сверкали толстые ветвистые молнии.

Впереди вдруг возник в свете фар здоровенный камень, и я едва успел вывернуть руль, чтобы не влепиться в него на полном ходу. Броневик занесло, и мы едва не перевернулись. Дальше такие препятствия стали появляться всё чаще. Приходилось не отрывать глаз от дороги. Я старался даже не моргать. А затем один из «Бастионов» всё-таки врезался в камень и остался позади. Другой остановился, чтобы подобрать его пассажиров — тех, кто уцелел — и канистры с бензином.

Появились тонкие, кривые, чахлые деревья. Пару из них я просто снёс.

Скалы становились всё ближе. Вскоре мы въехали в просвет между ними, и стало совсем темно. Свет фар резал мрак, который нарушали только голубые всполохи молний. Одна ударила в нескольких метрах от нас. Затем откуда-то показалось огромное бесформенное существо. Оно ринулось на нас, прыгнуло и упало прямо на капот. Заскрежетали когти. По монстру ударили пулемёты, но спустя несколько минут стихли.

— Мы лишились оружий! — воскликнули спустившиеся в салон броневика Падшие. — У нас больше нет пулемётов. А ракетница заблокирована его тушей. И, скорее всего, повреждена.

Выругавшись, я скастовал на крыше Бера. Раздались звуки возни, низкое рычание, а затем иссечённая когтями и обожжённая кислотой туша свалилась влево и осталась в темноте.

— Проверьте ракетницу, — велел я.

Спустя пару минут Аглая доложила, что установка безнадёжно скособочена и не может двигаться.

И тут мы преодолели скалы и выскочили на равнину, поросшую кустами и одиноко стоящими деревцами. Словно из гигантских ворот выехали.

— Река! — крикнула Марта, глядя в бинокль. — Это точно она!

— С чего ты взяла? — спросил я.

— Я вижу мост! И аль-гулей! Они как раз заезжают по нему! Может, выпустить дронов, чтобы разрушили перед ними…

— В такую погоду? — перебил я. — Мы просто потеряем их.

Мы гнали минут десять, а затем Марта снова подала голос:

— Эти твари остановились… Что-то делают… О, чёрт!

— В чём дело? — спросила Аглая.

— Они установили мины! Отъезжают…

В темноте полыхнуло, а через несколько секунд до нас докатился грохот взрыва.

— Мост обрушен! — воскликнула Марта.

— Я удивлена, что он вообще до сих пор сохранился… — пробормотала Аглая. — Что будем делать, Ваше Сиятельство?

— Доберёмся до берега, а там посмотрим, что за река. Может, есть брод. Или другой мост.

Девушки не ответили. И я понимал, почему: оба варианта были маловероятны. Мысленно проклиная аль-гулей, я продолжал гнать броневик, пока мы не оказались возле моста. И тут, к всеобщему облегчению, оказалось, что русло реки давно пересохло и представляло собой растрескавшуюся равнину! Падшие не смогли сдержать ликования.

Свернув налево, я повёл машину вниз по раскисшему склону. Колёса скользили, и пару раз мы проехали по грязи, словно на салазках, но затем добрались до дна, прокатились метров десять и оказались на твёрдой поверхности. Остальные машины последовали за нами. И вот мы уже гнали по месту, которое когда-то занимала река. Впереди мелькнула полуразвалившаяся баржа. Свет фар вспугнул каких-то мелких хищников, бросившихся врассыпную и быстро пропавших из виду. Обогнув судно, мы достигли середины реки и помчались дальше, иногда скользя и сбрасывая скорость: дождь размыл засохший ил, и порой попадались целые полосы жидкой грязи. И тут мне в голову пришла идея. Свернув вправо, я через некоторое время въехал под мост. Ту часть, которая не была обрушена, и по которой катили аль-гули. Здесь было посуше, и мы смогли увеличить скорость.

Ливень припустил с новой силой, и по обе стороны словно появились ревущие стены. Молнии били реже, но очень близко. Всё вокруг шипело, гремело и ревело. Казалось, невидимые великаны хватают вселенную за края и с треском разрывают, как гигантские простыни.

А затем с противоположного берега стал наползать туман!

Когда мы добрались до склона, видимость стала совсем плохой. Даже фары не особо помогали.

«Бастион» с трудом вскарабкался по скользкому склону и покатил по твёрдой поверхности, изрытой ухабами и впадинами. По дну броневика скрежетали кусты, которые мы с треском сминали.

Лишь бы не врезаться в дерево или ещё что-нибудь…

Я свернул вправо, надеясь, что от моста тянется хоть какое-то подобие дороги, и, к собственному удивлению, выбрался на старое растрескавшееся шоссе!

На обочинах виднелись искорёженные ржавые остовы машин. Но путь был свободен. Похоже, здесь время от времени ездили. Скорее всего, банды.

Стоило подумать об этом, как позади показались крошечные светящиеся точки. Мародёры отстали, но преследования не прекратили. Вот чёрт!

Постепенно дождь поутих, но туман сгустился. Мы ехали практически наугад. Я надеялся, что там, где до нас промчались похитители, проскочим и мы.

Вдруг на броневик налетела стая не то птиц, не то летучих мышей, не то крупных насекомых. Они буквально облепили нас со стрёкотом и пронзительным визгом. Пришлось обдать их из огнемёта. Горящие тела падали под колёса, которые с хрустом давили их. Через минуту стая исчезла.

Зато стало ясно, что наши преследователи сократили расстояние и скоро нас догонят. Судя по количеству маячивших за нами фар, мотоциклистов было не меньше двадцати. Плюс несколько машин. Откуда только они берутся⁈ Такое ощущение, что по пути к ним присоединился ещё кто-то.

Туман начал постепенно редать: налетел ветер, уносящий его в сторону. Стало видно, что по сторонам дороги появились деревья. И не чахлые, кривые, а вполне даже высокие и толстые. Правда, довольно редкие. Словно когда-то тут был густой лес, а затем что-то его основательно пропололо.

— Передай идущим сзади, чтобы тормознули и повалили пару стволов, — сказал я Марте. — Перекроем дорогу нашим преследователям.

Девушка включила рацию, и через несколько минут мы услышали взрывы.

— Дело сделано! — радостно сообщила Падшая. — Теперь им придётся отвязаться.

— По крайней мере, пока не расчистят завал, — сказал я. — Думаю, здесь редко кто появляется, и бандиты не откажутся от добычи так легко.

— Ну, у них уйдет пара часов на то, чтобы убрать деревья. Мы успеем оторваться.

Хорошо бы.

Стоило это подумать, как в свете фар возникло лежащее поперёк шоссе дерево! Я ударил по взвизгнувшим тормозам, но скорость была слишком большой, а дорога — мокрой. «Бастион» заскользил, врезался в торчащие ветки, ломая их, а затем врезался в ствол и подскочил вверх, задирая капот. Раздался жуткий скрежет, хруст, и машина замерла под углом чуть меньше сорока пяти градусов.

Марту швырнуло вперёд, остальных девушек тоже раскидало по салону. Меня бросило грудью на руль, но ремень безопасности сработал, впившись в меня, и не дал расквасить нос о баранку.

— Вы как⁈ — просипел я, откидываясь в кресле.

— Нормально… — отозвалась Марта, пытаясь подняться. — Вроде, ничего не сломано.

— Кроме передней оси, — добавила Аглая. — Броневику хана!

С остальными Падшими тоже всё было в порядке. Не считая пары ссадин и ушибов.

— Нужно оттащить броневик, а потом убрать дерево, — сказал я, открывая дверь машины.

Мы вылезли. К этому времени нас догнали остальные члены отряда. К «Бастиону» пристегнули трос и отбуксировали его назад, стащив с дерева. Затем выудили из него канистры с топливом и спихнули на обочину.

Я скастовал алую сеть и разрезал могучий ствол на множество частей, которые бойцы быстро раскидали, освободив дорогу. Мы с Падшими пересели в другой броневик, и отряд двинулся дальше.

Через полчаса шоссе пошло вверх — пришлось взбираться на холм. Когда мы оказались на его вершине, стало видно, что впереди, примерно в полукилометре, путь перегорожен несколькими грузовиками, перед которыми идёт бой. В бинокль я разглядел машины аль-гулей и целую кучу других. Судя по всему, похитители попали в засаду очередной банды мародёров.

С холма мы скатились бодро и помчались вперёд. Я сомневался, что у вольного отряда есть шансы против аль-гулей, но в бою могли пострадать Пешковы.

Приближались мы быстро, и вскоре нас заметили. Несколько машин направились к нам. Шахнули гранатомёты.

— Ракеты! — коротко скомандовал я.

Первый автомобиль противника взлетел на воздух, второй начал вилять, но и его достали. Третий притормозил и начал разворачиваться, но по нему тут же попали, и он превратился в горящую груду металла. Мы снесли его на полном ходу, спихнув на обочину, и через полминуты уже были на месте. Заработали огнемёты, ракетные установки и пулемёты. Мародёров было немного, так как аль-гули всё это время занимались их уничтожением. Повсюду валялись трупы, горели изуродованные машины. Самих аль-гулей я заметил не сразу: двое сражались с бандитами, один засел в машине, окружив её защитным полем. Из чего я сразу сделал вывод, что Арина и Глаша находятся там. Вторая тачка была уничтожена и стояла поодаль.

По одному из броневиков попали из гранатомёта, но стрелка тут же сняли. Зато в воздух взмыли и, описав дугу, рухнули на внедорожник коктейли Молотова.

Тем не менее наше появление быстро сократило количество мародёров, и уже через несколько минут они начали отступать, а затем обратились в бегство. Аль-гули тут же переключились на нас. Двинулись по шоссе, кастуя свои трепещущие белые хлысты.

— Назад! — скомандовал. — Передай всем, быстро!

Сам же распахнул дверь и выпрыгнул из броневика.

— Ваше Сиятельство! — донеслось до меня, но я не стал обращать на возглас Марты внимания.

Двинулся навстречу двум аль-гулям, призвав Бера и синхронизируясь с ним.

«Аз есмь Ярость! Яз есмь Гнев!»

Развернулось напитанное Живой магическое поле. Справа появился Алый Рыцарь, слева — Демоническая рука. А затем я коснулся мысленно сознания того аль-гуля, что шагал справа. Почувствовал его и запустил в глубины разума невидимые красные щупальца. Чудовище замедлило шаги, словно не понимая, что происходит, а затем повернуло голову к своему товарищу. Когтистая рука поднялась, пальцы шевельнулись, и белые нити мгновенно оплели второго аль-гуля, разрезав его на куски!

Пятисекундное действие техники прекратилось, и монстр, волей которого я овладел, в изумлении уставился на убитого им напарника.

На меня же навалился откат: Очарование требовало большого количества Живы, и я израсходовал почти весь запас. По телу разлилась слабость, так что я едва устоял на ногах.

На аль-гуля бросился Алый Рыцарь. Демоническая рука тоже устремилась к нему.

И в этот момент из машины вылез третий монстр. Вернее, теперь уже второй.

Я пустил в него алую сеть, потратив последнюю энергию, и опустился на землю, не чувствуя ног и не в силах пошевелиться. Чёрт, меня так ещё не накрывало!

Бер пустил в аль-гуля зелёное едкое пламя. Монстр прикрылся силовым полем и скастовал белые щупальца. Они хлестнули по мне, но медведь был напитан Живой почти под завязку, так что выдержал и окатил противника ещё одной струёй кислоты. Аль-гуль ловко отскочил, так что его почти не задело. Вот же гадство!

Второе чудище тоже атаковало сверкающими нитями, но не меня, а Рыцаря. Воин разрубил их мечом и ринулся на врага. Аль-гуль скастовал белую паутину и накинул её на Рыцаря. Тот снова рассёк технику и принялся наносить стремительные удары, однако в руке монстра возник изогнутый клинок, сплетённый из тонких щупалец, которым он отражал атаки.

Демоническая рука тем временем схватил второго аль-гуля, стиснула и подняла в воздух. Чудище создало нити и разрезало её на куски, ловко приземлившись на шоссе. И в тот же миг в него ударило несколько ракет. Тварь отлетела назад, врезалась в стоявший поперёк дороги грузовик и сползла на землю. Правой руки как не бывало, кожа пузырилась, но аль-гуль был жив. Кто бы сомневался?

Он бросился вперёд, на бегу кастуя сверкающее копьё. Бросок — и оно вонзилось в Бера. Две техники уничтожили друг друга, и я остался без защиты.

Оскалив острые, как у акулы, зубы, аль-гуль двинулся на меня. И тут в него снова врезались ракеты. Тварь покатилась по шоссе, но почти сразу встала и опять ринулась ко мне.

И тут я увидел Анубиса. Должно быть, механоид выбрался из броневика вслед за мной. К счастью, языком ворочать я не разучился.

— Принеси труп! — прохрипел я ему. — Быстро!

Пёс мигнул зелёными зенками и ринулся к ближайшему мертвецу. Схватив его за плечо, легко поволок по земле и бросил, только когда тело оказалось передо мной.

— Назад! — просипел я. — Вернись в машину!

Анубис послушно кинулся к броневику, исчезнув из виду, а я потянулся к мертвецу, претворяя его кровь в Живу. Сила потекла в меня, пока аль-гуль ковылял по дороге.

Мало, слишком мало!

Но хватило, чтобы создать переливающееся зелёным и красным силовое поле. И чтобы подняться на ноги. Быстро оглядевшись, я направился к другому трупу.

Аль-гуль издал рык, и на его руке расцвели извивающиеся нити. И снова по нему дали залп ракетами. Пока он поднимался, я иссушил мертвеца и двинулся к следующему.

В это время второй аль-гуль уничтожил Алого рыцаря и взялся за пытавшуюся схватить его Демоническую руку. По нему тоже пальнули ракетами, и дорогу окончательно заволокло чёрным дымом.

Я опустошил убитого мародёра. Энергетическая система воспряла, можно было сражаться. Призвав Бера, я бросился на аль-гуля, лишившегося ещё и ноги. Когти полоснули его по груди, проникая в обугленную плоть. Вошли в сердце, и тварь, захрипев, издохла!

Оставив её, я направился к последнему аль-гулю, крошившему Демоническую руку. Он заметил меня и швырнул белую сеть. Я разорвал её медвежьими когтями, но Бер дрогнул: часть Живы испарилась.

По монстру шарахнули ракетами. Чёрт, такими темпами у нас на обратный путь ничего не останется! А на дороге нас поджидают недобитые мародёры…

Я создал несколько алых нитей и бросил их одну за другой в аль-гуля. Он уничтожил своими техниками одну, другую, но третья захлестнула его и начала резать. Правда, слишком медленно. Проклятая тварь была слишком сильна. Зато Демоническая рука, наконец, схватила её и подняла в воздух. Я прыгнул, использовав ускорение, и схватил пастью Бера голову аль-гуля. Затрещали кости черепа. Монстр вонзил когти в медведя, из его руки появились белые щупальца. Моя техника начала стремительно таять.

Выхватив из кобуры пистолет, я быстро заменил в нём магазин и пальнул аль-гулю прямо в лоб!

Агриковая пуля вошла чудовищу в мозг и разнесла его на вылетевшие через отверстие в затылке ошмётки.

Мы оба рухнули на землю.

Когда я поднялся, ко мне успели подбежать Падшие и бойцы отряда.

— Девочки! — проговорил я, тяжело дыша. — Проверьте, что с ними!

Пока Марта помогала мне встать, Аглая и другие Падшие забрались в машину аль-гулей и вытащили Арину с Глашей.

— Живы⁈ — крикнул я, впившись глазами в Пешковых.

— Да! — отозвалась Аглая. — Они в порядке, господин маркиз!

Я с облегчением выдохнул. Слава Богу!

Падшие поднесли ко мне перепуганных до смерти Арину и Глашу. Обе были заплаканы и тут же протянули ко мне руки. Девушки поставили их на землю, но не отпускали, боясь, что те упадут. Однако Пешковы кинулись ко мне и крепко обхватили ручками. Их тела содрогались от рыданий. Присев, я обнял их обеих.

— Ну, всё, всё! Кхм… Вы в безопасности, нечего плакать. Скоро мы вернёмся домой.

— Мы так боялись, что вы нас не спасёте! — всхлипнула Арина.

— Думали, нас съедят! — добавила Глаша.

— Ну, вот ещё! Как же я мог вас бросить? Что за глупости! Давайте, идёмте. Пора домой, да?

Девочки дружно закивали. Меня они не отпустили — так и держались за руки, пока мы шагали к подъехавшему броневику.

— Сейчас вы поедете вперёд, а я вас догоню.

— Нет! Не оставляйте нас!

— Пожалуйста!

— Всего несколько минут. Я должен тут кое с чем разобраться.

— Мы подождём! — умоляюще воскликнула Арина.

— Честно, вы даже не успеете соскучиться, — улыбнулся я. — С вами будут Аглая и Марта. Вы же их знаете? С ними вам ничто не угрожает.

— А Есения? — спросила, озираясь, Глаша. — Где Сеня?

— Мы не успели её прихватить с собой. Она ждёт вас дома. Давайте, садитесь, а я скоро к вам присоединюсь.

— Обещаете? — спросила Глаша.

— Конечно. Когда это я вас обманывал?

— Ну… ладно. Только несколько минут, да?

— Засекайте время, — я постучал пальцем по наручным часам Арины.

Закрыв на ними дверь, обратился к Марте:

— Командуй. Мы возвращаемся. Пусть останется только одна машина.

Когда остальные отъехали от места схватки, я двинулся от одного убитого бандита к другому, опустошая их и пополняя запас Живы. В это время Падшие перетащили в броневик все канистры с бензином, которые смогли найти в округе. Включая те, что были в тачке аль-гулей. Много времени это не заняло, так что вскоре мы уже отправились в путь и через несколько минут нагнали другие машины. Тормознув «Бастион», в котором были Пешковы, пересели.

— Очень долго вас не было! — упрекнула меня, показывая часики, Арина.

— Да ладно. Главное, что мы снова вместе, так?

С этим девчонки согласились. И тут же начали наперебой рассказывать, что с ними случилось. Правда, ничего нового к тому, что мне уже было известно, не добавили. Наконец, Пешковы замолкли, некоторое время ехали молча, а потом начали задрёмывать. Думаю, сказались и недосып, и нервное перевозбуждение, и всё прочее. Меня, как ни странно, тоже начало клонить в сон, но я понимал, что впереди нас ждёт встреча с мародёрами, так что старался не поддаваться.

И всё же, в какой-то момент, я, видимо, провалился, так как вдруг увидел, как мои руки покрываются красной сверкающей чешуёй, пальцы вытягиваются, и вместо ногтей появляются длинные острые когти — как у тигра.

Вскинувшись, я проснулся, и наваждение исчезло. Но перед глазами ещё стояла жутковатая картинка.

Правда, недолго, так как уже через несколько минут впереди появились движущиеся огоньки: бандиты разобрали завал из деревьев и мчались нам навстречу.

— Подвинься, — сказал я Марте, сидевшей за рулём. — Я поведу.

Она уступила мне место.

— Передай всем: пусть палят изо всего, что есть.

— Слушаюсь.

В общем, мародёров мы встретили шквалом огня, свинца и оставшихся ракет. Деваться им было особо некуда, так что прорвались мы сквозь их строй, оставив за собой кучу трупов и горящего транспорта.

Но бандиты не собирались смиряться. Развернувшись, пустились в погоню. Вот же упёртые. Не удивительно, что банды Пустоши существуют недолго.

— Они видят, что нас мало, — сказала Аглая, наблюдая в зеркало заднего вида за мелькающими позади фарами. — Думают, что им повезёт.

— Что у нас с боеприпасами? — спросил я.

— Сейчас узнаю, — сказала Марта, беря рацию.

Оказалось, что ракеты кончились, горючая смесь практически тоже, а пуль осталось совсем ничего.

— А топливо? — спросил я. — Хватит нам на обратный путь?

— Должно, — ответила Марта. — Мы же пополнили запасы.

— Если что, заправим огнемёты бензином из канистр.

Вскоре мы проехали место, где был устроен завал из деревьев. Мародёры начали нагонять. Видимо, поняли, что у нас негусто с боеприпасами. Полетели гранаты и коктейли Молотова. Один из броневиков охватил огонь. Снова застучали пулемёты, и бандиты поотстали.

Спустя некоторое время небо начало светлеть.

— Солнце встаёт, — заметила Марта.

А затем мы оказались в тумане. Сначала он был жидким, как лёгкая дымка, но затем стал густеть. Видимость делалась всё хуже.

— Скоро река, — проговорила Аглая.

И правда, через некоторое время в сером мареве проступили очертания моста. Мы съехали по скользкому берегу и оказались в непроглядной клубящейся мгле. Ехать приходилось вслепую. Даже врубленные на полную катушку фары не могли пронизать лежавший на дне пересохшей реки туман. Скорость мы сбросили, чтобы не влепиться на полном ходу в остов корабля или не налететь на вросший в землю якорь.

Под колёсами чавкало, когда мы попадали в зоны жидкой грязи, а порой хрустели скелеты речных обитателей, лежащие тут Бог знает, с каких пор.

Через некоторое время мы добрались до противоположного берега и погнали по степи. А затем нас начали нагонять мародёры. Я видел в зеркале заднего вида их растущие фары.

— Приготовить гранатомёты.

Когда бандиты оказались в полусотне метров от последнего броневика, в них полетели снаряды. Взрывы расцветали со всех сторон от наших преследователей, и они немного отстали, но и не думали сдаваться.

Туман успел поредеть, а вскоре и вовсе рассеялся. Теперь было отчётливо видно, что за нами гонится около двух десятков мотоциклистов и три машины. Я сбросил скорость, и через минуту мы оказались последними. Байкеры начали сокращать расстояние. Застрочили автоматы. По броневику щёлкали пули. Я скастовал алую нить и растянул её прямо за нами. Часть мотоциклистов затормозила, другие раздались в стороны и объехали её.

— Выстраиваемся в круг, — скомандовал я. — Передай приказ.

Марта связалась с водителями по рации, и мы сбросили скорость, занимая позиции.

Этого наши преследователи явно не ожидали. Они обогнули нас с двух сторон и закружили, словно стервятники, обстреливая броневики.

— Давайте! — кивнул я. — Огонь.

— У нас мало боеприпасов, — робко заметила Марта.

— Знаю. Но надо от них избавиться.

В этот момент полетели бутылки с горючей смесью. Я выставил большое силовое поле и отразил их, но это потребовало немалого количества Живы. Прежде настолько большой купол я не разворачивал.

— Давайте, пока у меня есть силы. Быстрее!

Застучали пулемёты. Попадать по движущимся целям из крупнокалиберного оружия не так-то просто, поэтому количество мародёров сокращалось медленно. Вдруг из броневиков начали выскакивать боевики. Они начали обстреливать байкеров из автоматов. А двое вскинули снайперские винтовки.

На нас обрушился град коктейлей Молотова и гранат. Не говоря уж о пулях, но силовой купол пока держался. Я чувствовал, как энергия тает, и вкачивал в него всё новые порции Живы, но это не могло продолжаться вечно.

Скастовав Алого рыцаря и медведя, я пустил их на машины. Юниты настигли две из них и принялись крушить.

Наконец, бандиты поняли, что их осталось слишком мало, и один за другим рванули прочь.

Стрельба тут же прекратилась.

— Наконец-то! — выдохнула Марта. — Они бегут!

— Давно пора, — отозвался я. — Надеюсь, больше мы никого не встретим. Когда доберёмся до леса, день будет в самом разгаре, так что гули на нас напасть не должны.

— Аль-гули могут, — заметила Аглая. — Их солнечный свет не пугает.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — сказал я, заводя мотор. — Вперёд.

Около двух часов мы ехали спокойно, степь сменилась пустыней, а затем показались горы, между которыми мы проскочили не так уж и давно.

— Там кто-то есть, — проговорила наблюдавшая за дорогой в бинокль Марта.

— Люди?

— Нет… Животные. Стадо.

— Объедем горы.

Крюк пришлось делать нехилый. Вдобавок — взбираться на холм. Меня беспокоило, что мы потеряем время и прибудем к Камнегорску после наступления темноты. А это было чревато встречей с гулями. Так что, когда небо потемнело, и пошёл дождь, я не стал сбавлять скорость. Благо, от влаги песок делался плотнее, и мы катились через пустыню во весь опор. Пару раз броневик заносило, когда приходилось огибать раскиданные повсюду камни, но всё обошлось.

Правда, через некоторое время справа на гребень дюны выползло огромное существо с горящими зенками, похожее на покрытого колючками варана. Понаблюдав за нами, оно пустилось наперерез, переваливаясь с боку на бок.

— Не стрелять! — приказал я.

Когда ящер приблизился, я пустил в него алую сеть, и голова монстра развалилась на куски, а тело забилось на песке. Мы промчались мимо на полном ходу, оставив труп позади.

Ещё через полчаса лопнула одна из шин. Не знаю, на что мы наехали. К счастью, у «Бастионов» было много колёс, и это никак не повлияло на броневик.

Дождь постепенно стих. Гроза переместилась к югу. Там сверкали молнии, а мы мчались дальше, пока не решили остановиться, чтобы пополнить бензобаки. Это заняло около четверти часа, и наш заметно сократившийся с выезда из города отряд двинулся дальше.

По пути мы тормозили возле подбитых машин, принадлежавших нам, чтобы найти выживших, но таковых не оказалось. Никто не уцелел. Бандитов тоже не обнаружилось. Зато повсюду, где их не занёс песок, виднелись следы животных и отметины зубов на обгоревшем металле.

Минут через сорок из-за очередной дюны выскочило пять больших косматых животных. Они некоторое время сопровождали нас, несясь по песку длинными грациозными прыжками, не приближаясь и не пытаясь напасть, а затем отстали и свернули вправо, где показалось в отдалении стадо каких-то животных.

Дождь окончательно прекратился. Подул ветер. Через некоторое время он высушил песок и начал поднимать его, превращая в жёлтые облака. В лучах солнца они казались золотыми. Часть неба приобрела оттенок янтаря, а другая была сплошь покрыта лиловым кружевом из размазанных ветром туч.

Пешковы спали, да и некоторые Падшие закемарили. Но я знал, что, если понадобится, они мгновенно проснутся. К счастью, пока наш обратный путь был довольно спокойным.

Пустыня сверкала кварцем, а спустя несколько часов впереди вспыхнула белая, как мрамор, равнина солончаков. Небо приобрело лазоревый цвет, солнце заливало всё вокруг, и ветер унёс все тучи куда-то назад, так что трудно было даже представить, что не так давно мы продирались здесь через ревущую бурю, пронизываемую кроваво-красными молниями.

Сейчас было видно, что солончаки не были такими уж пустынными: то и дело попадались покосившиеся искорёженные железные вышки, какие-то разрушенные строения, разбитые машины. Чудо, что мы ни во что не врезались, пока мчались тут сквозь ураган.

Когда мы проезжали мимо одинокой башни, похожей на водонапорную, из пролома в её верхушке выползло гибкое чёрное существо и, расправив кожистые крылья, полетело на север.

— Похоже на дракона, — заметил я.

— Какой-то мутант, — отозвалась Марта. — Ваше Сиятельство, хотите я вас сменю? А вы поспите.

Я отрицательно покачал головой.

— Ты бодрствуешь не меньше моего. Так что нет никакого смысла.

К тому же, мне вовсе не хотелось снова увидеть сон, в котором мои руки покрываются рубиновой чешуёй. Глупость, конечно. Но картинка слишком отчётливо вставала перед глазами, стоило подумать о ней.

Когда мы подъезжали к развалинам посёлка, я увидел чудовище.

Это был покрытый длинной свалявшейся шерстью зверь с огромной пастью, полной кривых острых зубов, короткими толстыми лапами и хвостом, конец которого венчали торчащие в разные стороны шипы. Одному Богу известно, какие силы Пустоши породили его.

И эта тварь стремительно приближалась, мерцая красными зенками, коих у неё было ровно шесть.

— Ракет больше нет! — воскликнула Марта.

— Знаю!

Я пустил алую нить, но монстр на удивление ловко перепрыгнул её. Застучали пулемёты, но зверь почти не замечал впивавшийся в его толстую шкуру свинец.

— Прекратить огонь! Не тратьте пули!

Марта повторила приказ в рацию, и стрельба прекратилась. Как раз в этот момент я затормозил и, распахнув дверь, выпрыгнул из броневика.

— Ваше Сиятельство!

— Охраняйте девочек! — гаркнул я, кастуя Алого рыцаря.

Остальные машины пронеслись мимо и затормозили метрах в двадцати впереди. Из них выпрыгнули бойцы, но я уже синхронизировался с демоническим рыцарем и бросился навстречу чудовищу.

Оно издало торжествующий рык и прыгнуло ко мне. Затем — ещё раз. Я встретил его ударом огромного меча. Красный клинок рассёк воздух перед мордой отпрянувшего чудовища. Тварь оскалилась и резко повернулась, атакуя меня шипастым хвостом. Я перескочил через него, приземлился позади зверя и ударил его по левой лапе. Лезвие легко рассекло плоть и кости, отделив конечность. Монстр взвыл и быстро развернулся. Рядом со мной щёлкнули огромные кривые зубы — я едва успел отпрыгнуть. Мои ноги лишь на мгновение коснулись земли, а затем я сиганул вперёд и рубанул тварь по физиономии. Половина нижней челюсти шлёпнулась в песок, а я переместился вправо. Хвост метнулся ко мне, меч прошёл сквозь него, и я разбежался, использовав ускорение, взвился в воздух и обрушился на косматый хребет чудовища, вонзив в него полыхающий красным клинок. Зверь завертелся на месте, стараясь сбросить меня, но я крепко держался за оружие, хотя ноги мои болтались в воздухе. Под моим весом меч прорезал шкуру и плоть монстра, рассекая его всё сильнее. Из раны фонтанами ударила кровь. Шерсть стала мокрой и блестящей. Когда мои ступни коснулись земли, я упёрся и выдернул клинок из твари.

Пошатываясь, она сделала несколько неуверенных шагов, дёрнула обрубком хвоста, словно забыв, что больше половины него больше нет, а затем попыталась ударить меня когтями. Лапа отлетела в песок, и зверь попятился, истекая кровью из всех своих ран. Скастовав алую нить, я захлестнул её вокруг практически обездвиженного противника, затянул, и огромная изуродованная голова покатилась по земле. Туша же рухнула, несколько раз конвульсивно дёрнулась и замерла.

Свернув технику, я поспешил назад к броневику.

От резкого торможения девочки проснулись и наблюдали за боем. Когда я нырнул в машину, они бросились мне на шею.

— Как это было здорово! — выдохнула Арина. — Вы такой классный!

— Все в школе обзавидуются, когда мы будем рассказывать, как вы нас спасли! — восторженно добавила Глаша.

Глаза у обеих сияли.

Боже, благослови детство!

— Вперёд, вперёд! — садясь за руль, сказал я. — Нам нужно успеть до темноты.

Через полтора часа мы увидели бурю.

— Я и понятия не имел, что они случаются так часто! — пробормотал я, глядя в лобовое стекло.

— Да, просто большая часть не доходит до города. Или сворачивает, — ответила Марта.

— Да, ты что-то такое говорила. Но это уже которая за два дня!

Девушка пожала плечами.

— Есть места, где они вообще не прекращаются. Поэтому самолёты летают так редко. А пилоты ценятся так сильно.

На горизонте, за которым находился Камнегорск, примерно в паре километров от нас бешено вращались протянувшиеся от неба до земли изогнутые воронки.

— Главное не попасть в одну из них, — сказала Аглая. — Проскочить между ними.

— Легко сказать, — процедил я. — Сколько они в диаметре? Метров сто?

— Может, и больше. К тому же, движутся совершенно непредсказуемо.

Проклятье! Если такая тебя захватит, пиши пропало. Мигом оторвёт от земли, поднимет, а потом швырнёт обратно. Если выживешь во время этого бешеного вращения, непременно превратишься в лепёшку, когда врежешься в поверхность. Даже если это будет песок. Это он, когда по нему босыми ножками шлёпаешь, мягкий. А если врежешься на полной скорости, ни хрена от тебя не останется!

Воронок было штук шесть. Они двигались из стороны в сторону, иногда меняясь местами. А время от времени застывали на несколько минут, словно циклопические колонны. И мы стремительно к ним приближались, так что смерчи росли. Вскоре стало ясно, что проскочить между ними будет совсем не просто. Он засасывали тонны песка, так что вокруг них курилось коричнево-жёлтое марево, а внутри этих колонн то и дело мелькали молнии. Когда мы почти добрались до них, стало ясно, что по земле стелятся клубы пыли. К счастью, видеть воронки они не мешали: те были слишком огромными, чтобы пропасть из виду. Зато небо совершенно пропало, и мы оказались в лежащем на земле гигантском песчаном облаке. Уши закладывало от рёва и грохота, по броне стучали мелкие камешки, и всё было заполнено непрерывным шуршанием.

Первый смерч я объехал за двести метров — благо, расстояние между ними было приличное. Воронка пронеслась мимо нас, извиваясь и ревя. Но почти сразу пришлось свернуть вправо, чтобы избежать столкновения с другой. Тут мы проскочили всего в сотне метров. В опасной близи. Боковые колёса в какой-то миг даже немного оторвало от земли.

Остальных машин видно не было, однако я надеялся, что водители справятся.

Прямо перед нами высился третий торнадо. Он был так огромен, что казалось, будто воронка высасывает не только песок с земли, но и затягивает в себя само небо!

Над нами клубились почти чёрные тучи, внутри которых метались молнии. Одна вдруг ударила справа от броневика, превратив поверхность в стекло.

Мне пришлось несколько минут гнать вправо, отчаянно надеясь, что воронка не двинется туда же. Наконец, мы добрались до конца смерча. И тут он метнулся в сторону — словно ждал, пока мы проедем.

Четвёртый вращающийся столб был далеко слева, так что мы просто катили по прямой на всех парах, пока не добрались до пятого. Его метало из стороны в сторону, поэтому я предпочёл сделать большой крюк, чтобы избежать столкновения с ним.

Последний торнадо был гораздо меньше остальных. Мы промчались мимо него в сотне метров.

Марта с облегчением откинулась на спинку кресла. Пешковы что-то щебетали, но из-за оставшегося за спиной рёва я не мог разобрать ни слова.

Постепенно грохот начал удаляться и стихать. Воронки становились всё меньше, но одно воспоминание о том, как мы мчались между ними, рискуя стать добычей торнадо, вызывали мурашки.

Как ни печально, только три броневика, считая наш, смогли вырваться. Остальные исчезли в гигантских столбах, удаляющихся на северо-восток.

А через несколько часов тени стали резкими и глубокими, свет солнца густо-золотым, а небо — ярко-синим. Солнце клонилось к закату. Но это были ещё не сумерки.

Пока мы ехали, я то и дело машинально поглядывая на часы. Стрелки неумолимо совершали круг за кругом, приближая вечер.

Когда раскалённый шар коснулся нижним краем горизонта, мы, наконец, увидели впереди тонкую тёмную полоску. Это был лес, окружавший Камнегорск!

С одной стороны, меня это обрадовало. С другой, ехать было ещё долго, и за это время вполне могли начаться сумерки. Гули, конечно, дневной свет почти не выносят — если только они не пленены золотой иглой Малика — но теоретически появляться не в ночные часы могут. Хоть это и причиняет им страдания.

Примерно через полчаса Марта обратила моё внимание на одинокую фигуру всадника, показавшуюся справа. Человек остановил коня метрах в двухстах от нас и смотрел, пока мы не проехали мимо. Одет он был то ли в балахон, то ли в плащ, и широкополую шляпу. Когда мы оставили его позади, он тронул поводья и поехал дальше.

— Не думал, что есть смельчаки, путешествующие по Пустоши в одиночестве, — проговорил я.

— Вряд ли он один, Ваше Сиятельство, — отозвалась Марта. — Скорее всего, это разведчик.

— Чей?

— Одной из банд.

— Странно, что он на лошади.

— Ну, не у всех есть тачки. В Пустоши немало мародёров, которые ездят на животных.

Вскоре я позабыл о всаднике, так как мы подъезжали к лесу. Спустя четверть часа по обе стороны равнины — или, вернее, большой просеки — начали появляться деревья, затем — рощи, а потом пошёл сплошной зелёный массив.

Не прошло и получаса, как впереди на поле появились гули. Они выходили из зарослей с обеих сторон и устремлялись к нам. Правда, двигались не так быстро, как во время ночной атаки на Камнегорск. Я бы даже сказал, что они казались вялыми. Видимо, из-за того, что солнце ещё не зашло за горизонт, и половина его торчала над кромкой леса, пронзая воздух острыми золотыми лучами. Те гули, которых удавалось пленить, тоже не отличались резкостью. Я вспомнил школьные тренировки, во время которых твари были довольно медлительны.

Пока мы ехали, Падшие насчитали около сотни гулей. И, похоже, пополнения не предвиделось. Зато среди тех, что выползли из леса, было два аль-гуля. Их длинные белые волосы колыхались, как щупальца медуз, испуская призрачное свечение.

Эта парочка не предводительствовала отряду, а, скорее, гнала его на машины. Видимо, сотня — это все, кого им удалось заставить выбраться из-под сени деревьев, чтобы атаковать нас.

— Заправляйте огнемёты бензином, — сказал я. — И выпускайте дронов. Мы должны прорваться.

Когда гули подобрались достаточно близко для прицельной стрельбы, застучали пулемёты. Они были заряжены обычным свинцом, так что целились по ногам. Очереди отрывали тварям конечности, и те падали. Правда, почти сразу вставали, но дальше передвигались уже совсем медленно, ковыляя и помогая себе руками. Такие раненые монстры быстро отставали и уже не представляли опасности.

Взмывшие в воздух дроны тоже атаковали гулей. В основном, ракетами, которые, как и пулемёты, лишали тварей конечностей, и те оставались позади.

По тем, кто умудрялся подобраться слишком близко, палили из огнемётов. Охваченные пламенем гули теряли способность видеть, вдобавок, испытывали боль и начинали кататься по земле, чтобы сбить огонь, но бензин продолжал весело гореть, пожирая плоть чудовищ.

Мы неслись по равнине, не снижая скорости, изрыгая пламя и свинец, но через четверть часа стало ясно, что боеприпасы закончились. Один броневик ещё вёл стрельбу, но её хватило всего на несколько минут. Дроны тоже израсходовали всё, что у них было, и вернулись.

Впереди виднелись стены Камнегорска, но до них оставалось ещё несколько километров.

Справа к нам подобрались шесть гулей. Мы встретили их огнём, сшибли парочку особо неугомонных и помчались дальше. От отряда, напавшего на нас, осталось где-то две трети, и этого было достаточно, чтобы уничтожить броневики. Спасало нас только то, что солнце ещё светило, но его лучи постепенно начинали угасать, уступая место наползавшим от леса сумеркам. Вскоре впереди показались ещё гули. Они не рисковали отходить далеко от деревьев, но ясно было, что твари ждут и готовы присоединиться к тем, кто атаковал нас.

— Свяжись с городом! — велел я Марте. — Пусть отправляют вертушки!

— Слушаюсь!

В этот момент я заметил слева одного из аль-гулей. Он двигался стремительно и, видимо, решил догнать броневик лично. Длинными скачками монстр приближался к нам, оставляя за собой бледный светящийся шлейф.

Я нажал на двери кнопку, опуская стекло, высунул руку, прицелился из пистолета и выстрелил. Агриковая пуля вошла монстру в грудь, и он с разбегу рухнул мордой вниз, проехался на брюхе по траве и замер.

Второй аль-угль мигом поотстал. Умная тварь! Решила не рисковать.

— Вертушки! — воскликнула Марта, наблюдавшая за горизонтом в бинокль.

Мы сожгли ещё парочку монстров, подобравшихся слишком близко. Зато один, отпрыгнувший от струи пламени, вонзил когти в броню и принялся карабкаться по машине.

Со стороны леса к нам потянулись ещё гули. Среди них появился аль-гуль, который, видимо, и гнал их вперёд.

— Свяжись с Серыми, — сказал я Марте. — Скажи, чтобы накрыли тварей артиллерией.

— Но они могут попасть по нам.

— Мы выпустим сигнальные ракеты.

Пока Падшая связывалась с охраной бастионов, я передал руль Аглае и высунулся из окна. Справа на машине сидел гуль, кромсавший броню. Его когти вскрывали металл, как консервную банку. Прицелившись, я выстрелил ему в башку. Тварь дёрнулась и слетела с автомобиля.

— Осторожно! — крикнула Аглая.

Повернув голову, я увидел приближавшегося ко мне гуля. Ещё выстрел. Монстр скакнул в сторону. Мимо!

Я пальнул снова. На этот раз пуля угодила чудовищу в грудь. Гуль исчез в высокой траве. Зато два других перепрыгнули через него и устремились ко мне. Чем темнее становилось, тем резвее делались твари. Я пальнул по ним, и оба рухнули на землю, покатившись по ней.

А затем заработали миниганы долетевших до нас вертолётов! По гулям ударили ракеты, и всё вокруг расцвело десятками огней. По равнине потянулся чёрный маслянистый дым.

Юркнув обратно в машину, я принял управление.

— Они готовы открыть огонь! — доложила Марта, имея в виду Серых.

— Пускайте ракеты.

Через несколько секунд в небо взмыли распускающиеся огни. Они ненадолго зависали над просекой, освещая её разноцветным дрожащим сиянием. А затем воздух наполнился гудением артиллерийских снарядов. Они ложились по обе стороны от нас, взрывая землю и превращая гулей в изуродованные куски плоти.

Мы неслись сквозь этот ревущий, грохочущий и пылающий ад. Над нами кружились вертолёты. Из-за этой какофонии не было слышно не то, что звука моторов, но даже разговоры утратили смысл, ибо нельзя было услышать ни слова. Впрочем, говорить было особо и не о чем.

Впереди росли бастионы Камнегорска. Мы стремительно приближались к воротам Серого сектора.

Гули потянулись к лесу. Они отступали. Вертолёты преследовали их, так что крайние деревья вспыхивали, словно факелы.

В пламени мелькнул аль-гуль. Он метался, не зная, куда бежать. Высунув руку, я выстелил ему в грудь, и он исчез в траве, а в следующую секунду рядом с ним раздался взрыв, выбросивший в воздух фонтан чёрной земли.

Мы вышли на финишную прямую. Ворота начали открываться. Спустя несколько минут наши машины одна за другой въехали в них, и тяжёлые створки сомкнулись за нами. Наконец, можно было сбросить скорость. Мы проскочили через арку, образованную толщиной внешней городской стены, и затормозили по другую её сторону.

Канонада прекратилась. Над нами пролетали возвращавшиеся на аэродром вертолёты.

Выпустив руль, я облегчённо откинулся на спинку кресла.

Наконец-то!

— В замок? — спросила меня Марта.

Я кивнул.

— Не против, если я поведу?

— Давай.

Мы с Падшей поменялись местами, а затем я перебрался вглубь броневика, где сидели перепуганные Пешковы.

— Всё, мы почти дома, — сказал я, улыбнувшись. — Ну, идите ко мне.

Девочки порывисто обняли меня, стиснули, как могли.

— Спасибо! — всхлипнув, прошептала Арина.

А затем обе разрыдались.

— Ну, всё-всё, — проговорил я, поглаживая их по головам и вздрагивающим спинам. — Бояться больше нечего. Мы едем домой. Покушаете, поспите и завтра уже будете вспоминать об этом как о приключении. Да?

Успокоились Пешковы, только когда мы добрались до замка. Есения выскочила нас встречать во двор. Схватила Пешковых, прижала к себе. Глаза у неё блестели. Ишь, как развезло. Неужто материнские инстинкты проснулись? Впрочем, чему удивляться? Женщина она всегда женщина, даже если из неё с детства делали машину смерти. Инстинкты можно задавить, но искоренить их нельзя.

Я кивнул Есении, давая одобрение на то, чтобы она их увела. Сам же отправился к себе. Нужно было принять душ, переодеться и подготовить приказы о награждении всех, кто выжил в этой бешеной гонке.

Стоя под струями воды, я думал о том, что добыча ресурсов в Пустоши явно сложнее, чем я предполагал. Понадобятся специальные машины — бронированные, с высокой проходимостью, более лёгкие и быстрые, чем «Бастионы». Скажем, на экипаж из четырёх человек: водитель-механик и три стрелка. Они будут использоваться для разведки мест где можно вести добычу ресурсов. Многие заброшены, другие почти выработаны, и придётся ездить по Пустоши, чтобы понимать, где стоит возиться, а где нет. Вертолёты, конечно, тоже для этого пригодятся, но только ими не обойтись. Кто-то должен быть и на земле.

Завтра же надо вызывать инженеров и дать им поручение разработать такие тачки. И под их производство придётся построить специальный завод.

Также надо восстановить отряды быстрого реагирования. Это я поручу Андроновой.

Выйдя из душа, я накинул домашний костюм и отправился на кухню перекусить. Пока ел, думал о том, как теперь быть с аль-гулями. Твари пытались похитить Пешковых, но на земли мои не нападали, так что договор нельзя считать нарушенным. Но спустить на тормозах то, что произошло? Это тоже казалось неприемлемым.

Ладно, ещё успеется об этом подумать. Меня начинала одолевать сонливость. И усталость. Так что, покончив с поздним ужином, я завалился в постель и почти сразу вырубился.

На следующий день меня разбудил слуга. Глянув на часы, я увидел, что стрелки показывают почти полдень. Школу я проспал. Ну, хрен с ней! В конце концов, у меня уважительная причина. И плевать, если кто-то считает иначе.

— Что случилось, Коля? — спросил я лакея, топтавшегося на пороге.

— К вам посетитель, господин. Женщина. Говорит, что дело срочное.

— Кто такая?

— Она уже приходила. Госпожа Петрова.

Ого! Быстро. Видимо, аль-гулям не терпится узнать, как я отреагирую на похищение Пешковых. Что ж, ладно. Поговорим.

— Она в приёмной?

— Да, Ваше Сиятельство.

— Скажи, что я буду через полчаса.

— Слушаюсь.

Как только лакей вышел, я откинул одеяло и отправился в ванную. Пока буду приводить себя в порядок, решу, как построить беседу с тварью.

Собравшись, я позвонил Свечкину и приказал организовать слежку за Петровой, как только та выйдет из замка.

— Кто-то работает на гулей, — сказал я ему напоследок. — Вероятно, маг из Лилового клана. Возможно, что не один. Я хочу знать, кто они. Выявить всех пособников.

— Мы сделаем всё возможное, — ответил начальник разведки. — Дайте мне несколько минут, чтобы отправить к вам агентов. Они поведут аль-гуля от самого замка.

Когда я вошёл в приёмную, Петрова сразу поднялась. Лицо её ничего не выражало. Аль-гуль умела скрывать свои эмоции. Если они у неё были.

— Добрый день, Ваше Сиятельство, — ровным голосом произнесла она, глядя на меня. — Могу я занять у вас несколько минут.

— Прошу, — ответил я, тоже стараясь ничем не выдать своего отношения к ней и тому, что произошло.

Мы устроились в кабинете. Петрова положила ногу на ногу, расправила складки платья. Довольно откровенного, как и в прошлый раз.

— Полагаю, нам нужно обсудить то, что случилось, — сказала она.

— Слушаю вашу позицию, — ответил я, глядя на неё.

— Наверное, вы понимаете, почему нам пришлось так поступить?

— «Пришлось» не совсем верное слово. Тем не менее, подозреваю, что вам хотелось получить гарантии, что я доставлю Череп Раума.

— Совершенно верно. Ничего личного, как говорите вы, люди. Всего лишь небольшая попытка получить гарантии. Вашим девочкам ничто не угрожало. Они были бы в полной безопасности.

— По статистике, большинство похищений заканчивается смертью жертв.

— Мне об этом ничего не известно. Мы не собирались причинять вашим подопечным вред. Вы получили бы их, как только артефакт оказался бы у нас.

— Ну, я и так их получил. Чего не скажу о ваших гарантиях, как вы их называете. Очевидно, моего слова вам недостаточно.

— Не хочу вас обидеть, но мы и так ждём очень долго.

— Я предупреждал, что дело непростое. Но я над ним работаю, и сроки были озвучены.

— Значит, вы не отказываетесь от договорённости?

— Не отказываюсь. Если вы пообещаете больше не предпринимать никаких действий, чтобы меня простимулировать. Ещё один фокус — и Череп вы не получите. Можете поверить мне на слово.

Петрова кивнула.

— Хорошо. Тогда на этом и остановимся. Мне жаль, что вам пришлось совершить путешествие в Пустошь. Не думаю, что оно было приятным.

— Ничего вам не жаль, — отрезал я.

— Пусть так. Напоследок должна напомнить, что, если артефакт не будет получен в срок, орда нападёт на ваш удел. А за ней — ещё одна. И так будет продолжаться, пока ваши земли не станут такими же, какими вы их получили. Вы меня понимаете, маркиз?

— Предельно ясно. Передайте королю, что я обещание сдержу.

— Очень на это надеюсь. Ещё раз приношу извинения за то, что доставили вам хлопоты.

— Я их не принимаю.

— Как угодно, — Петрова поднялась с кресла. — Всего доброго, Ваше Сиятельство.

— Не так быстро, — остановил я её. — Мы ещё не всё обсудили.

— Неужели? — подняла брови женщина. — И о чём пойдёт речь?

— Как вы сами сказали, похищение доставило мне хлопоты. И повлекло немалые расходы. Я потерял много людей и техники.

— Вы хотите возмещение?

— Само собой.

— Что ж… Назовите сумму, и она будет переведена на ваш…

— Речь не о деньгах.

— Тогда о чём?

— Мне нужно кое от кого избавиться.

Петрова улыбнулась.

— Ассасин просит помощи?

— Нет, просто превращаю вас в своё оружие.

— Ладно, маркиз, кого вы хотите убить?

— Барона Туманского.

— Чем он вам не угодил?

— Это вас не касается. Устраните его, и мы будем квиты.

— Хорошо. Это приемлемо.

— У вас неделя.

— Мы постараемся.

— Уж сделайте милость.

— До свидания, Ваше Сиятельство.

Аль-гуль вышла, а я некоторое время сидел за столом, глядя на дверь, за которой она скрылась. Стоило немалого труда удержаться и не прикончить тварь. Уверен, именно Петрова организовала похищение. Но мне нужно было выяснить, кто ей помогал. Кто-то из родственников Есении — сто процентов. Но не только он. Были и другие люди.

Спустя несколько минут раздался звонок. Это был Свечкин.

— Ваше Сиятельство, докладываю, что слежка организована. Мы с неё глаз не спустим.

— Имейте в виду, что она может менять внешность, чтобы уйти от наших агентов, — сказал я. — Пусть будут крайне внимательны.

— Они предупреждены. Это надёжные, проверенные люди. Они её не упустят, что бы она ни делала.

Хотелось верить, что так и будет.

Поскольку день у меня выдался свободным от учёбы, я устроил до обеда совещание с инженерным отделом. Объяснил им техзадачу — создание машин, подходящих для разведки Пустоши. Бронированных, с высокой проходимостью и при этом быстрых. Заодно выслушал доклады о ходе работ по созданию хабов для добычи ископаемых и результаты исследования близлежащей территории на предмет наличия ресурсов. Все они были основаны на старых картах и сведениях из архивов, так что, как я и думал, без проверки заброшенных шахт на земле было не обойтись. Никак. Мне требовались отряды, способные противостоять Пустоши. И довольно многочисленные. Снабжённые соответствующим оборудованием, транспортом и оружием.

— Вам понятна задача, господа, — сказал я членам конструкторского бюро напоследок. — Дело непростое, и я понимаю, что понадобится время, но постарайтесь не затягивать.

Уходя, инженеры заверили меня, что в течение трёх месяцев всё будет разработано, и они смогут приступить к изготовлению прототипов для испытаний. Сроки были вполне приемлемыми. Тем более, что я рассчитывал к тому времени уже решить проблему присутствия орды на близлежащей территории.

На обед я пригласил Андронову. Нужно было дать генералу инструкции по поводу воссоздания отрядов быстрого реагирования с учётом того, что им, возможно, придётся выезжать за пределы города.

А затем я отправился в подвал, где проходил допрос Нины. В надежде, что результаты уже есть.

В коридоре я встретил Аглаю.

— Ваше Сиятельство, — поклонилась она. — Нам удалось выяснить, что Нина работала на графиню Торхову. Она изначально была направлена к вам для слежки. Сначала на всякий случай, а затем ей приказали собирать сведения и передавать их через повара. Он тоже здесь и подтверждает показания Нины.

— То, что в дело замешан кто-то из рода Торховых, я и так знаю. У того, кто открыл аль-гулям проход через городскую стену, такой же Дар, как у Есении. Меня интересует, почему графиня помогает нашим врагам.

— Этого Нина не знает. Она вообще не в курсе участия аль-гулей в уравнении.

— Уверена?

Аглая кивнула.

— Хотите сами с ней поговорить?

— Нет. Я вполне доверяю вашим методам. Это она сообщила о том, что я нахожусь на террасе, когда меня пытались убить ракетой?

— Мы спрашивали. Она утверждает, что ничего об этом не знает.

— Ясно. Ну, а повар?

— Он лишь передавал собранную ею информацию.

— Не в то ли почтовое отделение, в котором Степанов забрал шифровку?

Падшая кивнула.

— Именно туда, господин маркиз.

— Значит, в сообщении для красного агента речь шла либо о поваре, либо о Нине.

— Всё указывает на это, Ваше Сиятельство. Получается, графиня Торхова сотрудничает с коммунистами, а не только с гулями. Вероятно, красные участвовали и в похищении.

— Очень странный союз. Что может их объединять?

— Не знаю, господин маркиз. Нина — всего лишь пешка. Ей почти ничего не известно.

— Ясно, — я сделал паузу. — Скажи честно, как ты считаешь, Есения может быть в этом замешана?

— Нину об этом спрашивали. Всё-таки, Есения с графиней родственницы. Она утверждает, что нет.

— Хм… Довольно странно, что графиня не попыталась внедрить кого-то из своего рода. Тебе так не кажется?

— Кажется, Ваше Сиятельство. Но Нина искренне уверена, что Есения не при делах. Возможно, проблема в том, что Есения работала на мафию. Босс держал её при себе. Так что, наверное, графиня просто не смогла с ней связаться.

— Считаешь?

Мне вспомнилось, как Есения пришла ко мне с историей о том, что хочет завязать с криминалом и перейти под моё крыло. Что, если графиня отправила ко мне сразу двух Падших? Не сообщая им друг о друге. А то и больше, чем двух. Могу ли я вообще доверять своей охране?

— Что нам делать с Ниной? — спросила Аглая.

— Когда закончите, пусть остаётся здесь. Под охраной. Как и её сообщник.

— Слушаюсь. А… с Есенией?

— Ничего. Я сам разберусь.

Когда я поднялся из подвала, то направился к себе. К моему удивлению, меня там ждала Есения. Сидела напротив двери на диване и читала книгу. Завидев меня, отложила её и встала.

— Привет, — сказал я. — Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке. Девочки спят. Нервы им подпортили. Я хотела поговорить о похищении.

— Заходи, — кивнул я, открывая дверь.

Есения остановилась посреди комнаты.

— Слушай, я знаю, что проход в городской стене был открыт кем-то из моего рода. Такой Дар есть только у нас. Но надеюсь, ты не думаешь, что я к этому имею хоть какое-то отношение?

— Присядь, — пригласил я девушку на диван и, когда мы разместились, продолжил. — Честно говоря, такая мысль в мою голову закрадывалась. Не торопись! Я не договорил. Закрадывалась, но показалась мне маловероятной. Хотя, согласись, полностью отбрасывать такую возможность нельзя.

Есения тяжело вздохнула.

— Конечно, ты прав. После того, как Нина оказалась предательницей… вернее, засланным агентом, тебя можно понять. Наверное, ты всех подозреваешь. Но я клянусь, что совершенно ни при чём.

— Опять же, согласись, что ты именно это и сказала бы, имей отношение к похищению.

— Наверное, — подумав, ответила Падшая. — Но это не я. Ты мне не веришь?

— Верю. Но всё же я соврал бы, сказав, что не допускаю твоего участия. Прости.

— Ну… я понимаю. Конечно, ты должен рассматривать такой вариант. Ты уже знаешь, кто открыл проход?

— Графиня Торхова. Помнишь её?

— Само собой. Это моя тётя. Но… я не понимаю… Она же в изгнании.

— Получается, вернулась.

— А зачем ей похищать девочек? И… это что же, получается, она работает с гулями⁈

— С фактами не поспоришь, — ответил я.

— У меня голова идёт кругом! Как такое возможно⁈

— Пока не знаю. Но собираюсь разобраться.

Есения немного помолчала.

— Коля, я могу как-то доказать свою верность?

— Вообще-то, да.

— Только скажи, как!

— Полагаю, это очевидно. Помоги найти свою тётю.

— Что-то такое я и ожидала услышать, — вздохнула девушка.

— У тебя с этим проблемы? Тёплые чувства к родственнице?

— Да нет. Мы не были особенно близки, знаешь ли. И потом, я ведь сама предложила, зная, что ты попросишь что-нибудь в этом роде. Так что всё в порядке. Я присягнула твоему роду. И лично тебе. Что конкретно я должна сделать?

— Пока ничего. Но когда время придёт, я скажу.

— Хорошо. Спасибо. Я надеялась, что ты не откажешься. Это… означало бы, что ты мне, и правда, больше не доверяешь.

— Сделай то, что я скажу, и вопрос будет закрыт.

— Договорились.

Падшая встала с дивана, собираясь уходить, но на полпути к двери вдруг притормозила и вернулась.

— Я хочу сказать кое-что ещё. На тебя свалилось много всего. И продолжает валиться. Если честно, не представляю, как ты до сих пор не сорвался. И… я понимаю, что ты утратил часть того, что присуще обычным людям. Несмотря на свой возраст. Наверное, потому что тебя так растили. Или потому что потерял родителей так рано. Но ты умер и воскрес. Главное помни, что душу нельзя убить. Её можно лишь заморозить. Растопи её. Или позволь другим сделать это. Я открываю двери, куда угодно. Но дверь в душу открыть не могу. Это под силу лишь самому человеку. И я верю, что ты справишься. Однажды. Я верю в тебя, мой маркиз.

Улыбнувшись (почему-то немного печально), она развернулась и вышла. Я постоял, глядя ей вслед, не до конца понимая, к чему девушка это сказала. А потом переоделся и поехал в Охранное отделение. Там первым делом посетил Голицына.

— В курсе случившегося с вашими подопечными инцидента, — проговорил тот, когда секретарь впустил меня после доклада. — Сочувствую, но в то же время поздравляю. Рад, что всё обернулось хорошо. Много потеряли людей?

— Да, к сожалению. У меня важная инфомация по делу красных провокаторов.

— Вот как? Слушаю, — Голицын жестом пригласил меня сесть, а сам переместился за стол.

— Мне стало известно, что графиня Торхова в городе и сотрудничает не только с гулями, но и с коммунистами.

Брови моего собеседника приподнялись.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Простите, но это такой странный… союз.

— Я и сам удивлён не меньше вашего. Однако таковы факты.

— Признаться, когда мне доложили о том, что в стене был открыт проход, я подумал о ком-нибудь из Лилового клана. Давайте проверим списки прибывших в город подозрительных лиц. Если графиня воспользовалась самолётом, что наиболее вероятно, Красный клан должен был сообщить об этом нашему ведомству.

Голицын поднял трубку, связался с секретарём, и через несколько минут тот доложил, что в поданных авиакомпанией списках действительно значится Людмила Торхова, шестидесяти семи лет, бывший член Лилового клана.

— Личность подтверждена нашим сотрудником в аэропорту, — добавил секретарь, указав на подпись внизу страницы. — Прибыла чуть меньше двух лет назад, за ней сразу была установлена слежка — в соответствии с инструкцией. Запросить отчёты?

— Разумеется, — кивнул Голицын. — Неси их все сюда.

— Слушаюсь.

— Скоро мы будем знать всё о том, что делала, с кем виделась и куда ходила или ездила графиня, — сказал мне начальник, когда секретарь ушёл за документами.

У меня такой уверенности не было. На месте Торховой я бы сделал всё, чтобы избавиться от слежки и залечь на дно. Тем более, времени у неё для этого было предостаточно.

Пока мы ждали возвращения секретаря, я рассказывал Голицыну о погоне по Пустоши и результатах допроса Падшей, оказавшейся агентом Торховой.

— Вы уверены в остальных девушках? — спросил тот.

— Не совсем. Но пусть лучше остаются при мне.

— Разумно. Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе. Я не понимаю, что связывает графиню с гулями и красными одновременно.

— Я пока тоже. И прошу поручить разрабатывать Торхову моему отделу.

— Но у вас уже есть задание.

— Оно в процессе. А графиня — это личное. Вы же понимаете.

— Могу ли я рассчитывать на вашу объективность? Что вы не станете мстить Торховой за похищение Пешковых и доставите её сюда живой.

— Обещаю сделать для этого всё, от меня зависящее. Но мне понадобятся ещё люди.

— Хорошо, вы их получите. О, а вот и отчёты! Наконец-то.

Вошедший секретарь положил на стол несколько толстых папок-скоросшивателей.

— Это всё, что есть, Ваше Сиятельство, — сказал он. — Я позволил себе заглянуть в конец и должен сообщить, что, судя по всему, слежка была прервана пять месяцев назад.

— В связи с чем? — быстро спросил Голицын.

— Торхова явно знала, что за ней установлено наблюдение. Она часто уходила от агентов, используя свой Дар. А пять месяцев назад не просто оторвалась, а вообще пропала. Однако город не покидала. По крайней мере, на самолёте. И это была спланированная акция. Полагаю, она заранее подготовила место, где можно отсидеться.

— А её связи? Контакты?

— Всё должно быть здесь.

— Хорошо. Кто занимался ею?

— Максим Петрович. Его отдел.

— Ну, так пригласи его.

— Сию минуту.

Когда секретарь вышел, Голицын обратился ко мне:

— Вы ведь не знакомы с Максимом Петровичем?

— Не имел удовольствия.

— Возглавляет отдел слежки, наблюдения и филёрства. Прекрасный сотрудник. И люди у него опытные. Если Торхова смогла от них уйти, значит, и правда, всё подготовила заранее. И действовала, конечно, не одна. Полагаю, она прибыла в Камнегорск, уже имея задание от коммунистов. Они ей и помогли.

— Это кажется наиболее вероятным, — согласился я. — Но зачем ей с ними сотрудничать? И какое задание она от них получила?

— Хороший вопрос, маркиз. Это нам и нужно выяснить. Вернее — вам. О, вот и Максим Петрович. Входите, голубчик! У нас с господином Скуратовым к вам дело.

Начальник отдела слежки был уже немолод. На вид — лет шестьдесят, а то и больше.

— Максим Петрович у нас собаку съел, — улыбнувшись, сказал Голицын, жестом приглашая вошедшего сесть на кресло справа от меня. — Верно, голубчик?

— Точно так, — кивнул тот, располагаясь. — Моё почтение, маркиз. Мы, кажется, не знакомы.

— Николай Степанович, — представился я.

— Ну, меня по имени-отчеству вы уже знаете, а фамилия моя — Свистунов.

Я пожал протянутую ладонь. Оказалась она сухой и твёрдой, как дерево.

— Позвали мы вас не просто так, — сказал Голицын. — Нужно кое-что обсудить. Похоже, ваши с господином Скуратовым дела пересеклись.

— Да сообразил уже, — кивнул Свистунов, доставая большой клетчатый платок. Промакнул им шею, сложил и убрал назад в карман. — Знаю ведь, что вы у моего отдела документы на Торхову затребовали.

— Удалось вам её отыскать?

— Никак нет. Оно и по записям видно, — удручённо вздохнув, ответил Свистунов. — Ловка, чертовка.

— Ей помогают, — сказал Голицын. — Коммунисты.

— Ах, вот оно, что! — приподнял брови начальник отдела слежки. — Тогда не удивительно. Несмотря на наши усилия, красные окапываются в империи всё прочнее. Плодятся, как мухи, честное слово!

— Увы, это так, — согласился Голицын.

— А это точная информация? Не то, чтобы я сомневался… Просто кажется странным, чтобы графиня связалась с теми, кто намерен полностью устранить дворянство как класс.

— Нам с маркизом это тоже представляется невероятным, — ответил Голицын. — Однако таковы факты. И, судя по всему, обе стороны также связаны с гулями.

— Гулями⁈ — Свистунов аж подпрыгнул от неожиданности. — Но это уж совсем из разряда фантастики!

— Тем не менее, — мягко проговорил Голицын. — Господин Скуратов, не сочтите за труд посвятить Максима Петровича в обстоятельства.

— Разумеется.

Я вкратце пересказал начальнику отдел слежки последние события. Тот слушал внимательно, один раз повторил процедуру с клетчатым платком. Заговорил, лишь когда я закончил.

— Что ж, очевидно, что вы правы, — сказал он задумчиво. — Вы установили наблюдение за этой Петровой, маркиз?

Я кивнул.

— Само собой. С помощью собственного отдела разведки.

— Не против, если мы объединим усилия? Нужно вывести эту шайку-лейку на чистую воду. И ещё раз допросить вашу Падшую и повара. Не то, чтобы я сомневался в методах, которые были использованы, но у нас работают такие профи, что и мёртвого заставят говорить.

— Некроманты, что ли? — спросил я.

— Что? — удивился Свистунов. — Это шутка такая?

— Да нет, действительно интересуюсь.

— Не слыхал о таком Даре, — помолчав, ответил мой собеседник. — Нет, мы развязываем языки иными средствами.

— Прощу прощения, но это мои люди, и я их не отдам.

— Но ради общего блага…

— Простите, Максим Петрович, — прервал Свистунова Голицын. — Но давайте оставим этих двоих маркизу. Уверен, его люди вытянули из них всё, что было возможно.

Начальник отдела наблюдения недовольно пожевал губами, но всё-таки кивнул.

— Хорошо. Как угодно.

— В остальном я готов к полному содействию, — сказал я.

— Да-да, прекрасно. Значит, будем следить за красными и Петровой. И надеяться, что они выведут нас на Торхову.

— Именно так, — кивнул Голицын. — Но надо понять, кто там у них верховодит. И с какой целью возник этот союз.

— А что тут думать? — вздохнул Свистунов. — По-моему, всё ясно, как день. Торхова затаила обиду на Его Величество и, возможно, кланы, выступившие против Лилового, вот и снюхалась с коммунистами. Мстительная особа, насколько мне известно.

— Вы были с ней знакомы?

— Имел честь. Удивительная женщина. Она серьёзный противник. Ну, а гули, видимо, договорились с красными. Может, те даже и не знают, с кем дело имеют. Эти ж твари умеют оборачиваться, кем угодно, — Свистунов повернулся ко мне. Глаза его слегка прищурились. — Я одного понять не могу. Зачем им понадобилось похищать ваших подопечных, маркиз? С какой целью? Если б вы им каким-то образом мешали, они попытались бы вас убить. Например, в Пустоши, если допустить, что Пешковы были приманкой. Но этого не произошло.

— Очевидно, они собирались вынудить меня что-то сделать в их интересах, — ответил я.

— Что, например? — быстро спросил Свистунов.

— Откуда мне знать?

— Ну, да, и правда. Но понять не помешало бы. Жаль, вам не удалось никого захватить из числа похитителей.

— Уверен, они были мелкими пешками. Исполнителями.

— Но Петрова-то в курсе событий, наверное.

— Далеко не факт. Она может быть лишь связующим звеном. Передаёт то, что велят сверху.

— Тоже верно. Значит, на данный момент наша задача — установить нахождение Торховой. А затем взять всю компанию, так? — вопрос адресовался Голицыну.

Тот кивнул.

— Именно так, господа. Совместная операция отделов. Любая помощь гарантируется.

— Тогда, если маркиз не возражает, предлагаю обсудить план действий. Для координации.

— Я только «за».

— Могу я пригласить вас к себе? У меня припрятан чудный кофе. Настоящий.

— Ну, как от такого отказаться? — улыбнулся я Свистунову.

— Тогда, если позволите… — начал тот, обращаясь к начальнику.

— Ступайте, ступайте, — махнул Голицын рукой. — Но не забывайте про отчёты. Я лично буду следить за ходом операции.

— Разумеется. Как же иначе?

Мы вышли из кабинета и отправились в левое крыло на верхний этаж, где обретался отдел наблюдения и филёрства.

— Слыхали? — усмехнулся по пути Свистунов. — Лично следить собрался. Всё-то ему надо к чужим усилиям присоседиться. Потом ведь скажет, что и операцию сам разработал. А нас в лучшем случае упомянут.

— Вы, Максим Петрович, меня на лояльность к начальству проверяете? — приподнял я брови. — Думаете, я настолько глуп?

Свистунов рассмеялся.

— Извините, маркиз. Дурацкая привычка. За столько лет в сыске профдеформация развилась, видать. Вот и прощупываю всех. Впрочем, нам с вами работать, так что, сами понимаете, узнать друг друга получше не мешало бы.

— Для того мы и идём пить кофе, верно?

— Именно, именно! Сюда. Это моя нора. Располагайтесь, где нравится.

— Благодарю.

— Ну, господин Скуратов, есть у вас идеи, что нам делать? — спросил Свистунов, положив сцепленные в замок руки на стол.

Было ясно, что он не то, что не имеет собственных мыслей, а проверяет, есть ли мне, что предложить. И, вероятно, уверен, что нет. В таком случае он автоматически станет руководителем операции, а мне придётся довольствоваться ролью исполнителя.

— Есть, — ответил я. — Предлагаю использовать взятых мною агентов коммунистов в качестве двойных. Никто ведь не знает, что они раскрыты.

Свистунов несколько секунд помолчал. Затем пожал плечами.

— В принципе, для старта неплохо, но согласится ли Падшая? Насколько мне известно, они чрезвычайно преданы своему клану. Сомневаюсь, что вам удастся заставить её. Что же касается повара, то вряд ли его посвящали в детали. Как я понимаю, он просто относил собранные девушкой сведения о вас на почту, где их потом забирал агент красных.

— В общем, да, — признал я.

— Так будет ли с них толк? Ведь наверняка и Падшая ничего не знает.

Тут он был прав: Нина даже не была в курсе, что работает не только на графиню. По сути, её просто использовали в качестве слепой пешки.

— Я об этом подумал, Максим Петрович. И предлагаю воспользоваться воздействием на сознание обоих, чтобы пройти по цепочке.

Мой собеседник нахмурился.

— Не понимаю вас, маркиз. О каком воздействии речь?

— Что-то вроде Дара Елагиных. Насколько мне известно, они умеют создавать даже Спящих. Запрограммированных на отложенное действие…

— Простите, что перебиваю, но я в курсе их способностей. Идея неплохая. Очень даже. Однако у нас нет сотрудников из числа этого рода.

— А возможность уговорить кого-нибудь из них?

Свистунов помолчал, словно прикидывая шансы заручиться помощью одного из Елагиных.

— Допустим, получится, — сказал он, наконец. — Что конкретно вы предлагаете?

— На самом деле, ничего сложного. Можно очистить мозги повару и его сообщнице, стерев воспоминания о допросах, а затем устроить дезинформацию: подкинуть им новость, что я знаю нечто, слишком важное, чтобы передавать это обычным способом. И намереваюсь использовать её, чтобы нанести по коммунистам серьёзный удар. Повар затребует встречу с руководством, и, я уверен, ему её устроят.

— А если нет?

— Ну, тогда придумаем что-нибудь другое. Но мне кажется, от такого лакомого кусочка красные не откажутся.

— Они ведь могут подослать к связному кого угодно. Он всё равно не знает, кто им руководит.

— Совершенно верно, — кивнул я. — Именно поэтому он затребует встречу не для себя.

— Дла Падшей?

— Именно.

Свистунов понимающе улыбнулся.

— Надо полагать, девушка захочет поделиться сведениями только с Торховой?

— Ну, конечно. С кем же ещё?

— Неплохо. Совсем неплохо. Простите, что скуп в выражениях одобрения, маркиз. Это не потому что я сомневаюсь в вашей идее. Просто опыт подсказывает, что далеко не все операции заканчиваются успехом, так что подождём, пока будут результаты, если не возражаете.

— Разумеется. Когда вы сможете узнать, согласится ли кто-нибудь из Елагиных нам помочь?

— В течение ближайших дней. Я вам сообщу. А вы пока продумайте, какую именно дезу подкинуть Падшей и её сообщнику.

На том беседа и закончилась. Я отправился в отдел ликвидации и объяснил своим людям, что нам предстоит. Затем поехал домой. Собирался отдохнуть, но не получилось.

Сначала увидел по телевизору репортаж о том, что барон Туманский был убит в результате странного нападения группы неизвестных. Значит, Петрова свою часть сделки выполнила. И, вероятно, помогали её коммунисты. Смерть настигла Туманского ещё утром, пока я был в школе. Я позвонил Шуваловой. Княгиня взяла трубку сразу, словно ждала этого.

— Видели новости? — спросил я. — Ужасно, да?

— Не передать словами, как, — ответила она. — Надеюсь, расследование даст результаты, и станет известно, кто ответственен за смерть барона.

— Хорошо бы. Страшно думать о том, что каждый из нас может в любой момент оказаться на его месте. Вероятно, это дело рук террористов.

— Вполне возможно. Берегите себя, маркиз.

— Спасибо. И вы.

— Похороны будут через три дня. Придёте?

— Полагаю, это долг каждого дворянина.

— Мы с мужем тоже будем. Тогда там и увидимся.

После разговора с Шуваловой я уже собирался было посетить спортзал, а потом посмотреть какой-нибудь фильм, но слуга сообщил, что мне звонят из Канцелярии Его Величества. Оказалось — секретарь императора.

— Что-то срочное? — спросил я, понимая, что так оно и есть.

— К сожалению, да. Не могли бы вы прибыть во дворец, как только сможете, господин маркиз?

— Разумеется.

— Его Величество ждёт вас.

Пришлось ехать. По пути пытался догадаться, в чём дело, но ничего в голову так и не пришло. Так что, входя в кабинет царя, я был полон любопытства.

Император встретил меня за столом.

— Садись, Николай, садись, — кивнул он, откладывая какие-то бумаги. — Мне тут на подпись подсунули, но это терпит.

— Спасибо, Ваше Величество.

Расположившись в кресле напротив стола, я взглянул на царя, натянув на лицо выражение крайнего внимания.

— Надеюсь, не оторвал тебя от важных дел? — спросил тот.

— Ничего срочного, Ваше Величество.

— Хорошо. Потому что ты мне понадобишься на несколько дней. Видишь ли, Николай, меня собираются убить.

Слова императора застали меня врасплох. Его смерть пока не входила в мои планы.

— Убить? — переспросил я. — Кто, Ваше Величество?

— Не имею представления. Но внешняя разведка сообщила, что дело поручено некоему Мяснику. Говорят, это известный киллер. Свободный художник, работает по найму.

— Не слышал о таком.

— Вполне вероятно. Он не из Камнегорска.

— А откуда же?

— Никто не знает. Суть не в этом. В определённых кругах он известная личность. На его счету много дел. Проблема в том, что о нём вообще мало известно. Полагаю, потому что Мясник уделяет этому достаточно внимания.

— Ясно. И он в городе?

— Пока нет.

— Но, Ваше Величество, ведь попасть в Камнегорск нельзя, просто войдя в ворота. А в аэропорту его будет не так трудно…

— Будет, — перебил император. — Ещё как. Я бы не стал к тебе обращаться, если б можно было просто задержать всех, кто прибудет в город следующим пассажирским рейсом. Видишь ли, раз в пять лет я принимаю делегации из других мегаполисов. Нужно поддерживать добрососедские отношения. Мы ведь имеем разные дела с множеством поселений. И разведка убеждена, что Мясник будет в числе дипломатов. Так что документы у него будут в полном порядке.

— Но это означает, что заказ на Ваше Величество сделан правительством одного из мегаполисов.

Царь кивнул.

— Само собой. Только никто не знает, каким именно. Придётся тщательно следить за всеми посетителями и за мной, конечно. Так что задача непростая.

— Что требуется от меня, Ваше Величество?

— Находиться во дворце, пока здесь будут послы. Вычислить Мясника и убить его.

— Я исполню всё, что в моих силах, — поклонившись, проговорил я. — Когда мне надлежит перебраться во дворец?

— Сегодня. Насчёт пропусков в школе не волнуйся. Я уже поручил этим заняться. Получишь небольшой отпуск.

Этого я тоже не ожидал, но виду не подал.

— Сейчас познакомлю тебя с начальником дворцовой стражи, — сказал император и нажал кнопку интеркома.

— Пригласи Олега, — сказал он.

Через пару минут в кабинет вошёл подтянутый вельможа в белом мундире и такого же цвета волосами. Под глазами у него виднелись едва различимые складки — признак одержимости демоном. Я отметил это для себя и тут же отвёл взгляд.

— Ваше Величество! — поклонился вошедший.

— Это маркиз Скуратов, — представил меня царь. — Личность известная. Ему поручено устранить Мясника. Будете работать вместе.

— Моё почтение, макиз, — кивнул мне начальник стражи. — Олег Борисович Голицын.

— Вот и славно, — сказал император. — Долее не задерживаю, господа.

Мы вышли из кабинета.

— Давайте я покажу, где вы будете обретаться, — предложил Олег Борисович. — Мне заранее передали, что вас задействуют. Не думаю, что вам удастся больше, чем моим людям, но препятствовать не собираюсь.

— Благодарю, — ответил я.

Мы двинулись по дворцу.

— Завтра в Запретный город начнут прибывать послы. Всего — шесть делегаций. Мясник может оказаться в числе свиты любой из них. Под подозрением все, но три посла прибудут из мегаполисов, которые настроены особенно негативно к нам. Дела ведут вынужденно, сами же спят и видят, как бы ослабить Камнегорск. К ним нужно присматриваться особо внимательно. Я распорядился установить слежку за каждым, кто окажется завтра во дворце. Мои агенты глаз с них не спустят. Так что ваша задача, маркиз, в первую очередь, быть поблизости от Его Величества и в случае чего помешать нападению. А вернее — обезвредить убийцу. И желательно взять его живым. Мы хотим знать, кто его нанял.

— Полагаю, это станет ясно по тому, в составе какой делегации окажется Мясник.

— Тем не менее, лучше, чтобы он мог с нами поговорить. Хотя бы некоторое время.

— Вряд ли он сдастся. К тому же, Его Величество ясно сказал, что Мясника нужно ликвидировать, а не брать для допроса.

Начальник стражи остановился. Мы как раз шли через зал с доспехами, выставленными вдоль обитых красным шёлком стен. Развернувшись, сказал:

— Приказы отдаёт Его Величество, само собой. Но если возможность арестовать киллера будет, я прошу вас сделать это. Считайте это моей личной просьбой, маркиз.

— Хорошо, но обещать ничего не могу.

Олег Борисович нехотя кивнул. Мы пошли дальше.

— Понимаю. О большем и не прошу. Вернёмся к делегациям. Хуже всего то, что послы будут находиться вблизи Его Величества. Иначе нельзя. Будет выглядеть странно, если сажать их на расстоянии. Невиновные оскорбятся недоверием. А мы хотим добиться этими встречами как раз обратного. Его Величество планирует объединение мегаполисов. Переговоры ведутся уже много лет. Если получится, мы станем настоящей империей. По крайней мере, по нынешним меркам. Так что на карту поставлено очень многое. Нам нужно показать, что между нами и другими поселениями возможен союз. А какой союз без доверия?

Тут мы вошли в ту часть дворца, где располагались гостевые комнаты.

— Устроят вас апартаменты? — спросил начальник стражи.

— Поближе к Его Величеству нельзя?

— Исключено.

— Значит, сойдут. Съезжу домой за вещами и сразу же вернусь.

На том и договорились. Я сгонял в замок, предупредил всех, кого следовало, что несколько дней меня не будет, пресёк панику, охватившую Падших, когда они поняли, что их нахождение со мной рядом на этот период не предполагается, и вернулся в Запретный город.

Начальник стражи проводил меня до покоев. Слуги тащили два моих чемодана.

— Скоро к вам явится лакей, — предупредил Олег Борисович, когда мы остались вдвоём. — Это мой человек. Он выполнит любые ваши поручения. В том числе, передаст мне всё, что вы сочтёте нужным сообщить. Прошу, не попадайтесь лишний раз никому на глаза. Вы здесь не для этого.

— Буду незаметным, как тень, — кивнул я.

Всё ясно: начальник охраны давал понять, что ещё один убийца здесь особо не нужен, и путаться под ногами стражи незачем. Тем более, привлекать к себе внимание. Он полагал, что меня пригласили про запас.

Но у меня был чёткий приказ. Я, конечно, постараюсь не мозолить глаза, но, оставаясь в стороне, Мясника не вычислить. А значит, и задание не выполнить. Я очень сомневался, что стража сумеет защитить императора.

Распаковав вещи, остаток дня я посвятил тому, что осматривал дворец, стараясь разобраться в его планировке. Мясник здесь никогда не был, а значит, тот, кто ориентируется на местности, получит преимущество. К вечеру я уже почти свободно перемещался по коридорам, залам и лестницам здания. Хорошо бы ещё отыскать тайные ходы. Я не сомневался, что они имеются. К тому же, ходили слухи, будто Запретный город — настоящий лабиринт. Но в первый день мои усилия успехом не увенчались. Что неудивительно. Плохи были бы секреты дворца, если б удалось сразу раскрыть хоть один. Встречая стражу (а её было много), я показывал бронзовую печать, которую вручил мне Олег Борисович в качестве пропуска. Она давала проход всюду, кроме императорских покоев. Туда могли попасть только сам начальник охраны, приближённые советники и проверенные слуги. Да и тех тщательно обыскивали каждый раз. Надо отдать должное Олегу Борисовичу, служба безопасности была организована прекрасно. Вот только что она будет делать, когда потенциальный убийца окажется в одном помещении с императором? Да, у него не будет при себе обычного оружия, но настоящие мастера способны использовать в качестве него практически что угодно. Я не знал, рискнёт ли Мясник жизнью, чтобы устранить царя, или будет действовать тайно. Лучше бы второе. Но существуют люди, для которых слава дороже жизни. Войти в историю как убийца императора — соблазн, перед которым не каждый может устоять. Хорошо, если Мясник не такой.

Спать я лёг рано: хотел выспаться, чтобы на следующий день встретить послов со всем вниманием. Начальник охраны обещал позволить присутствовать при этой церемонии. В качестве наблюдателя, разумеется. Таким образом, я получил возможность оценить членов делегации сразу по их прибытии. Кто знает, вдруг удастся определить убийцу уже завтра?

Приём начался в одиннадцать утра. Начальник дворцовой стражи нехотя объяснил мне, что на три часа намечен торжественный обед, а затем делегаты будут удостоены первых аудиенций. Вручение подарков и так далее. Назавтра предполагалось уже всерьёз заняться переговорами. Послы привезли списки требований и пожеланий. Императору предстоит принять их и рассмотреть. Выдвинуть ответные. Ну, а дальше всё может затянуться на неопределённый срок. Начнутся политические торги, так сказать.

Делегатов принимали в большом зале, специально украшенном на такой случай. По сути, просто знакомство. Послы заходили, оставляя свиту возле входа, делали двадцать шагов и останавливались перед троном, на котором восседал Его Величество. По обе стороны от него и вдоль стен расположились гвардейцы в белых мундирах. Уверен, что среди них были и чародеи.

Я сосредоточился на посланниках. Вернее, на членах их свит. Ведь именно среди них должен был затесаться Мясник. А единственное, что о нём известно, что он мужчина. Однако послов сопровождало совсем мало женщин, так что это не особо помогало.

Первая делегация прибыла из Златоуста — вполне лояльного к Камнегорску мегаполиса, готового на выгодных условиях присоединиться к империи. В данном случае дело должно было свестись к торгу, и убивать царя правителю данной территории незачем. Он даже будет рад войти под крыло Камнегорска, лишь бы не потерять при этом лицо. Иначе говоря, хочет остаться полноправным наместником. Разве что с рядом уступок.

Посол был немолод — лет пятидесяти пяти, почти седой. Держался с достоинством. Пока его люди передавали подарки для императора, я внимательно наблюдал за ними. Молодые мужчины, по виду — чиновники. На воина ни один похож не был. Но я по себе знал, что люди моей профессии умеют маскироваться и выдавать себя, за кого угодно. Поэтому глядел на руки, благо обладал хорошим зрением и стоял недалеко — специально выпросил у Олега Борисовича такое место. Остальные члены свиты остались возле двери, и их изучить было трудновато. Однако мне показалось, что из Златоуста приехали, в основном, возрастные чиновники. Мог быть среди них Мясник? Безусловно. О нём давно ходили слухи, так что убийца, вероятно, уже не молод.

Следующим подошёл к трону посол из Петрополиса. Тоже, как считал начальник охраны, не представляющий опасности. Этот город был небольшим и держался до сих пор благодаря нескольким хорошо укреплённым крепостям. Однако в последние годы, помимо тамошней нежити, с запада начали наседать кочевники, и правитель Петрополиса решил, что лучше объединиться с Камнегорском.

Делегат был лет сорока, высокий и стройный, как жердь. Держался с мягкостью, но достойно. Подарки были, в основном, военные — оружие, доспехи и так далее. Всё — высочайшего качества. Видимо, правитель Петрополиса таким образом намекал на военный союз.

Члены свиты были молоды и походили на опытных солдат. Вот среди них Мяснику затесаться было бы легко. Я решил, что нужно сказать начальнику охраны, чтобы его люди обращали внимание на тех членов свиты, кто держится обособленно, и с кем остальные мало общаются. Хотя они, наверное, это и так понимали.

Третья делегация прибыла из Старгорода. Того самого, где Юматов устроил коммуну. Эта свита находилась у начальника охраны на особом подозрении.

Среди членов свиты было много подозрительных, но я всё яснее понимал, что определить Мясника по внешности не удастся. Я и сам нисколько не походил на наёмного убийцу.

Когда все делегации прошли перед очами Его Величества, оставили подарки (которые будут тщательно проверены охраной) и удалились устраиваться в отведённых им покоях, мне пришло в голову, что Мясником может быть один из послов. Почему нет? Кто способен подобраться ближе всего к царю, если не делегат? Конечно, они будут безоружны, да и убийца, скорее всего, не станет жертвовать собой, но мало ли… Всякое бывает.

Когда приём был закончен, и император удалился в сопровождении охраны, ко мне обратился Олег Борисович.

— Ну, что думаете, господин Скуратов? Показался вам кто-нибудь подозрительным?

— Нет. И не должен был. Если бы я был на месте Мясника, то сделал бы всё, чтобы не казаться подозрительным.

Начальник охраны кивнул.

— Совершенно с вами согласен. Однако никто иной в Запретный город проникнуть не способен. А если бы даже и проник, до императорских покоев не добрался бы. Так что Мясник сегодня вошёл во дворец.

— Может ли он быть одним из послов?

— Думаю, да. Это, конечно, рискованно, однако тот, кто решил убить Его Величество, явно готов к отчаянному шагу. Но вообще, маловероятно. Посол должен хорошо разбираться в политике и делах своего города. Император будет вести разговор так, что человек, лишь притворяющийся чиновником, быстро себя выдаст.

Я кивнул.

— Это хорошо. Рад, что вы это учли, господин Голицын. Значит, следует сосредоточиться на свите. Я полагаю, что Мясник не станет нападать, жертвуя своей жизнью.

— Это маловероятно. Он всегда был аккуратен, насколько мне известно, и продумывал пути отхода.

— Значит, постарается найти тайный путь в императорские покои.

— Все подступы хорошо охраняются.

— Опытный убийца всегда найдёт щель, куда можно влезть. Наша задача — отыскать её первыми.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился начальник охраны.

— То, что сказал. Нужно понять, как Мясник может попасть в императорские покои.

Мой собеседник мрачно усмехнулся.

— Что ж, попробуйте. Если обнаружите слабое место в моих мерах безопасности, буду даже благодарен.

— Мне нужен план расположения дворцовых помещений. Так будет проще и…

— Вы его не получите, господин Скуратов. Как и никто другой. Это тайна, которую я не собираюсь раскрывать наёмному убийце.

— Но меня нанял Его Величество.

— Это не имеет значения. Человек из рода ассасинов не получит план дворца. За кого вы меня принимаете? За идиота?

— Ни коим образом, господин Голицын, — искренне ответил я. — Однако вы усложняете мне задачу. И зачем? Ведь даже солдатам из личной гвардии императора известна планировка.

— Не известна. Каждый отряд охраняет только определённый сектор.

— Разумно, — невольно одобрил я. — Но кто-то же должен знать, как их координировать.

Эта информация была мне нужна не только, чтобы вычислить и обезвредить Мясника. В будущем она пригодится мне, когда я решу воспользоваться полученным от Петровой планом Запретного города. Я надеялся получить ещё один от начальника стражи, но даже понимание, как организована охрана, будет приятным дополнением к имеющимся сведениям.

— Кто-то знает, — кивнул Олег Борисович. — Я. Мне, разумеется, известно, как расположены императорские покои. Но не трудитесь посещать ночью мои комнаты, если даже узнаете, где они. Что, кстати, маловероятно. Я не храню записей о планировке. Всё только здесь, — он постучал согнутым указательным пальцем себе по виску. — Так что придётся вам действовать с Мясником на равных условиях.

Я кивнул в знак того, что принимаю позицию начальника охраны, но внутренне проклинал его предусмотрительность. Он, и правда, знал своё дело. Однако мне удалось заручиться согласием искать, а это было уже неплохо. По крайней мере, если меня застанут там, где меня быть не должно, у меня найдётся оправдание. Если застанут. Что, говоря словами начальника охраны, маловероятно.

— Мне нужно заняться своими обязанностями, — сказал Олег Борисович. — Проследить за тем, чтобы гости не перемещались по дворцу чересчур свободно. Заодно организовать тайные обыски. Если кто-то пронёс оружие… Мы будем это иметь в виду.

— Разве делегации не осматривали по прибытии?

— Само собой. Но оружие можно замаскировать сотней способов. Особенно легко укрыть яды. Так что предстоит ещё много работы.

— Удачи, господин Голицын.

— И вам, маркиз, — тонко улыбнувшись, начальник охраны удалился.

Я отправился к себе. Действовать сейчас я не мог. Как и Мясник. Однако собирался познакомиться с делегатами получше, а для этого требовалось найти предлог. Например — выпросить должность, которая позволит мне общаться с посланниками княжеств. Но это подождёт. Пусть сначала начальник охраны сделает своё дело. А потом уже в игру вступлю я.

Накануне встречи Его Величества с послами я закончил изучение планировки дворца — тех его покоев, которые не входили в число, отведённых для обитания императора. Прокручивая раз за разом в памяти расположение комнат, лестниц и коридоров, я добился того, что мог легко ориентироваться в них. Дважды прошёл по ним, чтобы убедиться в этом. Результат меня полностью удовлетворил.

Чтобы получить номинальную должность, пришлось добиться краткой аудиенции у дворцового распорядителя. Старик оказался в курсе, кто я такой и зачем прибыл в Запретный город. Выслушав просьбу, кивнул.

— Понимаю, вам необходимо присмотреться к делегатам, — проговорил он, перебирая сухими пальцами чётки. — Это правильно. Может помочь. Я назначу вас инспектором гостевых помещений. Это даст вам возможность проверять работу слуг. Сможете появляться, когда сочтёте нужным и расспрашивать делегатов, довольны ли они тем, как их принимают. Только не частите. Гости этого не любят.

Поблагодарив, я выпросил у старика список прибывших, где было указано, кто в какой комнате поселился, и отправился на первую инспекцию. Большая часть делегатов была на месте, но многие прогуливались по великолепному дворцовому саду. Скорее всего, подозревая, что их могут подслушать. Я не сомневался, что обоснованно. На месте императора я обязательно организовал бы подобное, чтобы знать, что задумали посланники.

Я побеседовал с некоторыми делегатами, задавая простые и вежливые вопросы. Обращал внимание не на тех, кто отвечал, а на тех, кто отмалчивался. Таких было немало, но лишь некоторые походили на убийц. Большинство выглядело, как изнеженные придворные аристократы. Выделив несколько человек, внушавших подозрение, я вернулся к себе. Оставалось дождаться ночи, чтобы с помощью Тени поискать вход в императорские покои. А вернее, дождаться того, кто станет искать его.

Перед наступлением темноты я прогулялся по саду, то и дело встречая придворных и членов делегаций. Некоторые беседовали. Видимо, неформальная часть переговоров уже началась.

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, дворец начал постепенно погружаться во тьму. К десяти часам остались гореть только фонари.

Выскользнув из комнаты, я бесшумно двинулся по коридорам, галереям, лестницам и анфиладам, пробираясь к императорским покоям. Я не собирался в них проникать. Да это было и невозможно — если только не убивать стражу. Я был уверен, что Мясник на это не пойдёт. Слишком опасно действовать подобным образом во дворце, где любой вскрик привлечёт внимание.

Я скользил, прячась в тенях и наблюдая за подступами к покоям. Наёмный убийца наверняка ищет, как проникнуть внутрь, а значит, будет здесь. Времени у него немного, так что он станет использовать каждую возможность.

Спустя минут сорок я, стоявший в нише, окутанный Тенью, заметил лёгкое движение в дальнем конце коридора. Кто-то затаился там, наблюдая за стражниками. Тех освещала маленькая масляная лампа, укреплённая справа от двери. Гвардейцы скучали, иногда перекидываясь едва слышными фразами. Однако я не сомневался, что в случае чего они мигом выхватят оружие и поднимут тревогу.

Мне хотелось поглядеть на противника, и я осторожно двинулся вдоль коридора. Прошёл мимо охранников — благо, вдоль стены лежала узкая тень.

Впереди снова появилось движение. Но, когда я добрался до угла, там никого не оказалось. Прятавшийся там человек мог пойти только в одну сторону, так что я поспешил по коридору. Заглянул за один поворот. Никого. Дошагал до следующего. В конце открывавшейся анфилады мелькнул силуэт. Некто огибал часть помещений, чтобы зайти с другой стороны, сообразил я, вспомнив планировку, и бесшумно побежал, чтобы догнать Мясника (если это был он).

Тень впереди исчезла, скрывшись за поворотом. Я притормозил, перешёл на лёгкие шаги, присел и выглянул из-за угла. Человек в тёмной одежде стоял, прижавшись спиной к стене. В руке он держал длинный кинжал. Ждал меня! Но как он мог услышать? Может, просто инстинктивно почувствовал чужое присутствие? Я смотрел снизу вверх на выкрашенное чёрным лицо, на фоне которого выделялись только белки. Непросто узнать человека в таком виде, однако я постарался запомнить каждую черту, чтобы затем сопоставить с членами делегаций. Рост, телосложение, форма уха, волосы и усы — всё откладывал в памяти.

Наконец, человек решил, что ему почудилось. Ловко спрятал оружие в складках одежды и торопливо двинулся вдоль коридора.

Я не стал его преследовать, хотя, наверное, мог убить прямо сейчас и выполнить задание царя. Но у меня были немного другие планы. И Мяснику в них отводилась своя роль.

Вернувшись к себе, я тщательно перенёс черты лица убийцы на лист бумаги. Получился вполне сносный портрет. Где-то я уже видел этого человека. Но вот так сразу узнать его не мог.

Раздевшись, лёг спать. Очевидно, Мясник собирается проникнуть в императорские покои ночью. Он уверен, что лазейка существует. Я сомневался, что убийцу ждёт удача.

Утром я поймал начальника охраны.

— В чём дело, маркиз? — спросил тот недовольно.

— Убийце удалось где-то спрятать кинжал, — сказал я. — Ваш обыск ничего не дал?

Олег Борисович нахмурился.

— Нет, никакого оружия обнаружено не было. Откуда вам известно, что у Мясника есть кинжал?

— Я его видел.

Мой собеседник вскинулся.

— Кого⁈ Мясника⁈

— Да. Этой ночью.

— Как⁈ — начальник стражи выглядел совершенно опешившим.

— Ждал его в коридоре после заката. Был уверен, что он попытается пробраться в императорские покои.

— Вы его видели и не убили! — воскликнул Олег Борисович с возмущением. — Почему⁈

— Он сумел уйти. Скрылся прежде, чем я его догнал. И, кстати, вы просили взять его живым.

— Проклятье! Но вы его, по крайней мере, разглядели?

— Нет, он был слишком далеко. Заметил только кинжал. Нужно его найти. Пока у Мясника есть оружие, Его Величество не в безопасности.

— Да-да! — кивнул начальник охраны. — А сегодня общий приём послов!

— Нужно сделать так, чтобы до императора нельзя было добраться.

— Но это заставит послов, которые не замешаны в заговоре, подумать, будто им не доверяют. Хуже того — что Его Величество боится!

— Нет, если придумать что-то такое, что не будет бросаться в глаза.

— Например? — жадно спросил Олег Борисович.

— Какую-то неявную преграду. Замаскированную. Кинжал такой длины, как у Мясника, практически невозможно метнуть. Значит, нужно исключить возможность беспрепятственного сближения с императором.

— Мы не позволим пронести оружие на приём!

— Я опасаюсь, что Мясник не станет этого делать.

— В каком смысле? Что же тогда он задумал⁈

— Полагаю, он взял вчера оружие, чтобы спрятать в церемониальном зале.

— Тогда нужно обыскать помещение! Мы найдём кинжал, где бы он ни находился. А если нет, то сменим зал для приёма!

— Но приём состоится уже скоро. Помещение, вероятно, подготовлено. Вы не успеете всё перенести в другое.

— Проклятье! Вы правы! Значит, остаётся обыск.

— И преграда.

— Обещайте что-нибудь придумать, господин маркиз!

Надменность с начальника охраны как ветром сдуло.

— Дайте мне полчаса, — сказал я. — Где мне найти вас?

— В зале, разумеется! Мы будем искать кинжал!

Итак, все силы были брошены на досмотр. Я отправился в служебные помещения, где сновали слуги. В должности инспектора я не вызывал ни удивления, ни подозрений — позаботился заранее о том, чтобы персонал дворца знал, кто я такой.

От идеи отравить пищу Мясник должен был отказаться: всю еду, которая подавалась императору, пробовали двое человек. Убить императора таким способом невозможно. Да и Лекарь наверянка неподалёку.

Я направился в кладовую, где хранились благовония. Выбрав те, которые подходили по виду, добавил в них особый состав, выделяющий при горении ароматный, но ядовитый дым. Он не убивал, но погружал присутствующих в подобие сонливого оцепенения. Позаботившись о том, чтобы отрава оказалась во всех ёмкостях, я вышел и поспешил к начальнику охраны.

— Придумали? — спросил тот, едва заметив меня.

— Светильники, — ответил я. — Вот, что не оскорбит послов и в то же время защитит императора.

— Светильники? — нахмурился Олег Борисович. — Каким образом они помогут?

— Нужно выставить перед Его Величеством тяжёлые, массивные лампы. Ароматические. Они будут смотреться как часть интерьера, но при этом задержат Мясника, если тот вздумает броситься на императора.

— Хм… — начальник охраны задумался. — Да, идея неплохая. Кажется, во дворце что-то такое есть.

— Я видел подходящие в хозяйственной части. Если угодно, прикажу слугам принести.

— Да, давайте! И поскорее, маркиз. Приём уже скоро!

Лампы представляли собой бронзовых львов, отлитых почти в полный рост. Некоторые держали чаши для благовоний в передних лапах, другие — на голове или спине. Перетащить их оказалось непросто, но слуги справились. В чаши насыпали благовония.

— Пока не зажигайте, — велел я. — Сделайте это, когда все соберутся. И пусть кто-нибудь скажет, что это символ того огня мира и дружбы, который зажигается сегодня между мегаполисами. Так присутствие светильников будет оправдано.

Олег Борисович кивнул.

— Да, хорошая идея. Я сейчас же обсужу это с распорядителем. Думаю, он поймёт и не будет против внести изменения в протокол.

Сцена была подготовлена. Осталось только дождаться начала представления. Я незаметно сунул в рот корень, служивший противоядием от дыма, и тщательно разжевал.

Через несколько минут начали собираться послы. Их рассаживали в соответствии с планом. Место Его Величества пока пустовало. Он должен был явиться, когда все остальные уже соберутся.

Начальник охраны заметно нервничал, ведь кинжал так и не нашли.

Я был уверен, что никакой опасности нет. Мясник не стал бы нападать при всех — это подписало бы ему смертный приговор. И оружие он с собой не возьмёт. И, уж конечно, он не прятал его в зале.

Когда все делегации оказались в сборе, я внимательно обвёл взглядом собравшихся. Три человека походили на того, кого я видел в темноте. Поэтому под предлогом проверки, верно ли расставлена посуда, я прошёлся между послами, обращая внимание на уши подозреваемых. Меня учили запоминать подобные приметы, которые нельзя изменить — в отличие от лица.

Вот он! Шестой от начала стола, из делегации Старгорода. Ну, кто бы сомневался! Похоже, Юматов готов на всё. Я был почти уверен, что он и нанял убийцу, чтобы избавиться от императора и, тем самым, посеять смуту в Камнегорске.

Дойдя до конца, чтобы не вызвать подозрения, я вернулся на своё место.

Распахнулись тяжёлые двери, и распорядитель торжественно объявил, что Его Величество (и прочие титулы) сейчас появится.

Голицын в белоснежном мундире с золотыми эполетами и атласной перевязью вошёл в зал и направился к своему месту, установленному на небольшом возвышении. Как только он неспешно устроился, прозвучал сигнал, и двери в зал закрылись с обеих сторон. Ловушка захлопнулась.

Слуга прошёлся с горящей лучиной, поджигая ароматические лампы. Распорядитель комментировал это действие, значительно расцветив мои слова о грядущем союзе городов-государств.

Осталось только дождаться, когда яд подействует.

Дым постепенно распространялся по залу. Император и послы первыми ощутили его действие. Речь становилась всё более бессвязной, некоторые начали впадать в оцепенение. Стража, расставленная преимущественно возле Голицына, тоже подверглась действию отравы. Начальник охраны и распорядитель уже смотрели прямо перед собой, глуповато ухмыляясь. Без их приказов гвардейцы возле противоположной двери ничего предпринимать не стали бы. Я наблюдал за происходящим с удовлетворением. Ещё немного, и все, кроме меня, станут безвредны и не будут понимать, что происходит.

Когда в зале наступила тишина, нарушаемая лишь едва слышным потрескиванием ламп, я медленно поднялся и двинулся к Мяснику. Сейчас все увидят, как юный маркиз в очередной раз спасёт Его Величество, нарушив планы его врагов. Без чьей-либо помощи. Даже не знаю, что попросить в этот раз. Хе-хе! Да нет, конечно, знаю.

Однако я успел сделать лишь несколько шагов. Мясник тоже встал! Мы встретились взглядами. Дым не подействовал на убийцу! Тот вышел из-за стола и двинулся ко мне.

— Кажется, нас здесь осталось двое, — проговорил он негромко. — Судя по всему, это вас я почувствовал недавно ночью в коридоре. Жаль, мы не встретились тогда же.

Лицо Мясника исказилось ухмылкой. Сменив маршрут, он подошёл к стражникам и вытащил у одного из них меч. По зачарованному лезвию скользнули переливающиеся отблески покрывавшего его узора.

— Должен поблагодарить вас, юноша. Теперь мне не нужно ломать голову, как пробраться в императорские покои. Я и моя цель — здесь. А вы станете тем, кто позволит мне выбраться отсюда живым.

— Каким образом? — поинтересовался я, отступая к стражникам и стараясь не выдать досаду.

Всё должно было получиться чисто и красиво, но, похоже, схватки не избежать.

— Очень просто, — пожал широкими плечами Мясник. — Императора убьёте вы!

— Вы имеете в виду, что я стану тем, на кого вы это свалите? — уточнил я.

Похоже, он думал, что отрава не просто погрузила присутствующих в оцепенение, но и вообще отключила их сознание. Но он ошибался. Мне требовались зрители, так что я не стал бы лишать гостей и Его Величество зрелища.

Оказавшись возле охранников, я тоже достал из ножен одного из гвардейцев меч.

Мясник кивнул.

— Звон оружия привлечёт внимание охраны снаружи, — сказал он. — Так что предлагаю сначала запереться. Если вы не планируете привлечь стражу к нашему поединку, конечно.

— Зачем мне рисковать? Проще позвать гвардейцев.

Мои слова были адресованы окружающим. Но Мясник этого не знал.

— Если вы это сделаете, я убью императора, — сказал он. — Мне нужно лишь несколько секунд, чтобы добраться до него. Вы не успеете помешать. Но можете попытаться убить меня.

— Согласен, — кивнул я.

Этот подвиг будет только моим. Делить его с гвардейцами я не собирался.

— Тогда берите на себя дверь возле императора, а я задвину засов на второй, — сказал Мясник.

Мы разошлись в разные концы зала. Когда засовы оказались в пазах, двинулись навстречу друг другу.

Я понимал, что противник серьёзный. И мечом наверняка владеет блестяще. Каковы мои шансы победить? Пожалуй, пятьдесят на пятьдесят. Да, я вспомнил навыки Николая Скуратова, вдобавок Есения нехило их прокачала, но этот человек мог оказаться лучшим бойцом. Всегда есть кто-то лучше тебя. Это закон жизни.

Мы сблизились с Мясником достаточно, поэтому остановились и приняли боевые стойки. Наёмник усмехнулся.

— Не будем тянуть время, юноша! Его не так много.

С этими словами он атаковал. Я отбил пару выпадов, увёл вражеский клинок влево, отклонился и попытался нанести удар в шею, но Мясник ловко ушёл от него и тут же послал меч прямо, целя мне в грудь. Я отбил клинок в последний момент. Пришлось отступить на два шага. Мясник последовал за мной, не позволяя разорвать дистанцию. Снова зазвенели мечи.

Я быстро почувствовал, что уступаю противнику в мастерстве и силе. Зато у меня были скорость и ловкость молодости. К тому же, имелось Ускорение. Перепрыгнув через бронзовых львов, я ударил клинком по чашкам с ароматическими травами. Сноп искр полетел в Мясника, но тот прикрылся рукавом. Это лишило его на секунду зрения, чем я воспользовался, чтобы вскочить на спину одного из изваяний. Прыгнув, я рассёк одежду Мясника. Конец лезвия полоснул того по руке. Противник отскочил влево, но тут же вытянулся в прямом ударе. Я уклонился, но всё равно получил рану в область бедра. Неглубокую, но болезненную. Мясник ухмыльнулся.

— Неравноценный обмен, — сказал он. — Вы взяли пешку, а я — ладью.

— Почему на тебя не подействовал яд? — спросил я, пятясь, чтобы понять, сильно ли меня ограничит в движениях полученная рана.

Нога не хромала: ничего серьёзного не повредилось. Однако кровь текла, и это было плохо: в конце концов, это даст о себе знать. А я не мог позволить себе ослабеть. Значит, нужно заканчивать бой.

Обмакнув пальцы в текущую из раны кровь, я призвал Алого Рыцаря. Воин взмахнул мечом и бросился в бой, но успел сделать всего пару шагов, как Мясник ударил его сорвавшейся с его руки зелёной молнией! Юнит мгновенно распался на красные огоньки, которые начали быстро гаснуть.

— Вот как, значит! — весело воскликнул убийца. — Грязные приёмчики, да? Ладно, в эту игру можно играть вдвоём!

И он пустил молнию в меня. Я едва успел скастовать перед собой Демоническую руку, которая поймала заряд, вспыхнула и осыпалась мерцающими угольками.

Я создал сеть, но Мясник атаковал её роем шаровых молний, и она растворилась в воздухе.

— Кажется, вы неслабый маг, юноша, — ухмыльнулся мой противник. — Но я хорошо подготовился. У меня огромный запас энергии, так что мы можем обмениваться такими штуками хоть до конца дня. К сожалению, у меня мало времени, так что предлагаю вернуться к честной схватке на клинках.

Я быстро отступил к двери. Мясник поспешил следом. Вскочил на стол и, оттолкнувшись, полетел на меня. Я упал на пол, прокатившись в сторону. Вскочил — не так быстро, как хотелось бы — и кинулся к двери.

Разгадав мой маневр, Мясник бросился вдогонку. Снова зазвенел металл. Я отступал, едва успевая отражать удары. Было ясно, что отодвинуть засов и впустить барабанивших в дверь стражников, я не сумею. Мясник мне это просто не позволит.

Интересно, почему двери ещё не вынесли магией. Наверное, они защищены Печатями на случай, если в зал попытаются ворваться враги. Злая шутка судьбы.

Сунув руку в карман, я зачерпнул горсть едкой смеси из острых специй и, улучив момент, швырнул противнику в лицо. Тот снова поднял рукав, но облако было слишком большим и летучим. Мясник попятился, моргая. Из его глаз брызнули слёзы.

Иногда простые средства самые верные.

Я перешёл в атаку. Теперь уже я теснил врага. Отбив меч противника, ткнул Мясника в предплечье. Клинок вошёл неглубоко, но перерезал сухожилия. Убийца выронил оружие, но тут же подобрал его левой рукой. Действовал он ею неловко. Я понял, что почти победил. Отразив пару выпадов, резко сократил расстояние и нанёс прямой удар ногой в грудь. Мясник отлетел, рухнув на одного из послов. Тот издал тихий стон и завалился на спину.

Мой противник пустил молнию, но мне удалось уклониться, распластавшись на полу. В ход пошла ещё одна сеть, но Мясник уничтожил её новым разрядом электричества. Живы он не жалел. Похоже, и правда, запасся на славу.

Я подскочил к противнику и заработал мечом. Наёмник отбивал атаки, пытаясь подняться. Я врезал ногой по чайнику, и тот полетел в Мясника. Угодил в лицо. Это была отличная возможность закончить бой. Я вытянулся в струну, послав меч противнику в грудь. Тот махнул оружием почти наугад. Попал в плечо. Сморщившись от боли, я вогнал клинок между рёбер Мясника и, навалившись, протолкнул его до середины.

Убийца захрипел, засучил ногами, запрокинул голову и вдруг замер.

Опершись на меч, торчавший из груди поверженного врага, я поднялся. Окинув место действия, мысленно поздравил себя и поспешил отпирать дверь.

Как только ворвались стражники, я указал на труп Мясника и вскрикнул:

— Вон он! Мне удалось прикончить убийцу, покушавшегося на императора! Но я ранен. Позовите врача!

Я показал растерянным гвардейцам испачканную кровью одежду.

Конечно, никто не бросился исполнять мою просьбу. Я на это и не рассчитывал. Главное — сразу расставил фигуры. Вот несостоявшийся убийца, а вот — человек, его остановивший. Герой.

— Убийца Его Величества входил в состав делегации Старгорода, — сказал я. — Арестуйте этих людей. Они заговорщики!

Стражники, наконец, поняли, что от них требуются действия. Часть схватила послов, часть кинулась к императору, остальные занялись трупом Мясника.

Я воспользовался возникшей суетой, чтобы перевязать себе раны. Ни к чему, чтобы кто-то видел, с какой скоростью они будут затягиваться.

Постепенно часть отравленного дыма выветрилась, его действие ослабло, и люди начали приходить в себя. Ко мне подошёл бледный начальник охраны.

— Что тут произошло⁈ — сипло спросил он. — Почему никто не мог двигаться? Я сам оцепенел!

— Всё из-за дыма, — ответил я. — Он был отравлен.

— Отравлен⁈ — в ужасе вскричал Олег Борисович. — Как? Кем?

— Мною. С помощью ароматических трав.

У моего собеседника задёргался левый глаз.

— Вами⁈ — прошипел он. — На кой чёрт вы это сделали⁈

— А разве не ясно? — спокойно ответил я. — Чтобы парализовать убийцу. Мне удалось его узнать среди послов, но я не мог рисковать, указав на него страже. Мало ли, что он выкинул бы.

— И вы решили превратить всех в… манекены⁈

— Что мне оставалось?

— Что оставалось⁈ — возопил начальник охраны. — А если бы он убил вас⁈ И потом прикончил бы Его Величество⁈

— Ассасина из рода Скуратовых? — я заставил себя презрительно усмехнуться. — Исключено!

— Вы не могли точно знать, как пойдёт дело! — не унимался мой собеседник. — Это была чистой воды авантюра! Вы не имели права рисковать! Мальчишка!

— Не увлекайтесь, Олег Борисович. Ещё немного, и запахнет оскорблением. Убийца мёртв, Его Величество живы. А победителей не судят.

— Ну, это мы ещё посмотрим! — пообещал Голицын и, развернувшись, вышел из зала.

Императора давно вывели, как и послов. Помещение быстро пустело.

Поднявшись, я отправился к себе — собирать вещи. Что бы там ни говорил начальник охраны, задание я выполнил. Но награду можно подождать и у себя дома. Как говорится, она найдёт героя.

Долго ждать не пришлось. Уже к вечеру меня позвали к телефону. Взяв трубку, я услышал голос Его Величества.

— Здравствуй, Николай, — проговорил император сдержанно. — Не отвлекаю?

— Ни в коем случае, Ваше Величество. Как вы себя чувствуете?

— Неплохо, спасибо. Как сам?

— Всё в порядке.

— Сможешь подъехать во дворец?

— Конечно. Сейчас?

— Было бы здорово. Обсудим то, что произошло сегодня.

— Хорошо, скоро буду.

Повесив трубку, я взглянул на Свечкина, с которым составлял список будущих обитателей мужского монастыря из предложенных им кандидатур.

— Мне нужно отлучиться. Продолжим позже. Может быть, завтра.

— Как скажете, господин маркиз.

Оставив начальника разведки собирать бумаги, я отправился в Запретный город. По прибытии меня провели в знакомый внутренний дворик, где был устроен сад. Царь сидел на скамейке — кормил голубей.

— Привет, Николай, — кивнул он, когда я подошёл. — Присядь-ка.

Я опустился на скамейку. Голицын протянул мне кусок хлеба.

— Присоединишься?

— Благодарю.

Повисло молчание, в течение которого мы бросали птицам крошки. Наконец, Его Величество заговорил:

— Должен признать, что ты выполнил задание, которое я тебе поручил. Не лучшим способом, но, тем не менее.

— Спасибо, Ваше Величество. Приношу извинения за то, что пришлось обездвижить вас с остальными присутствующми. Я рассчитывал, что дым подействует и на Мясника.

— Но не подействовал.

— И это стало неприятным сюрпризом.

— Ты ведь понимаешь, что он мог тебя убить? И тогда я был бы следующим.

— К сожалению, да, Ваше Величество. Готов понести наказание.

Царь бросил на меня ничего не выражающий взгляд.

— Кажется, ему удалось тебя ранить. Как самочувствие?

— Ерунда. Пара царапин.

Голицын покачал головой.

— Ну, порадуемся, что всё закончилось благополучно. Надеюсь, на будущее ты усвоил урок. Не всегда можно рассчитать абсолютно всё. Твоё желание показать себя едва не стало провалом.

— Вы правы, Ваше Величество. Как я и сказал, если вы сочтёте…

— Не торопись, — перебил император. Отряхнув руки от крошек, поднялся со скамейки. — Пройдёмся.

Мы двинулись по парку. Голуби некоторое время следовали за нами, но затем отстали и разлетелись.

— Итак, я тебе кое-что должен, — проговорил Голицын. — Давай разберёмся с этим. Какую награду ты хочешь за то, что обезвредил убийцу?

— Не уверен, что заслужил её, Ваше Величество, — ответил я. — Вы были подвергнуты опасности. Я считаю данную операцию провалом. Кстати, известно, почему на Мясника не подействовал дым?

— Да, вскрытие ответило на этот вопрос. Он принимал магические противоядия. Полагаю, регулярно и давно. Весьма предусмотрительно, надо сказать.

— Это всё объясняет. И вы правы: я усвоил урок.

— Очень хорошо. Мы ещё вернёмся к тому, что из-за твоих действий я едва не погиб, но сначала обсудим награду. Задание ты выполнил, и должен её получить.

Я понял, к чему ведёт Голицын: расплатившись за одно, он предъявит мне счёт за другое. И следующее задание придётся выполнить бесплатно. Более того, отказаться от него будет нельзя. Каким бы оно ни оказалось. Кажется, я сам загнал себя в ловушку своей самонадеянностью.

— Вы очень великодушны, — проговорил я. — Мне бы хотелось получить во владение некоторые земли.

— Земли? — удивлённо переспросил Его Величество. — Но все территории города уже распределены. Я не могу просто отобрать их у кого-то и отдать тебе.

— Это и не нужно. Я говорю о землях, находящимися за пределами Камнегорска. Насколько мне известно, они по закону принадлежат вам.

— Хм… Это верно. До самых границ с территориями ближайших мегаполисов. Сотни километров бесполезной Пустоши. На что они тебе?

— Я планирую начать добычу полезных ископаемых.

Мои слова заставили седые брови Голицына приподняться.

— Ты серьёзно? — спросил он. — Земли, по которым даже днём ездить небезопасно? Тебе не кажется, что у тебя слишком разыгралась фантазия, Николай?

— Я надеюсь, что однажды они станут пригодны для жизни.

Царь усмехнулся.

— Ты прости, конечно, однако, по-моему, ты мог бы попросить что-нибудь посущественнее бесполезных территорий. Уверен, что тебе не нужно время ещё подумать?

— Уверен, Ваше Величество.

Император пожал плечами.

— Ну, как хочешь. Забирай. О каких конкретно землях идёт речь?

— Я взял на себя смелость подготовить прошение, — с этими словами я достал из кармана карту Пустоши с помеченными территориями, где имелись шахты и каньоны, заброшенные после Великой Войны. А также те, где залежи ископаемых только были обнаружены, но никогда не разрабатывались.

Царь поглядел на неё и кивнул.

— Хорошо. Оставь это мне, и я поручу канцелярии подготовить соответствующий указ. Но сомневаюсь, что ты сильно выгадаешь от этого. Может, твои потомки и смогут что-нибудь выкопать отсюда, но… Впрочем, дело твоё. Теперь вернёмся к твоему долгу. Через неделю я собираюсь вернуть в Старгород послов Юматова. Хоть они, несомненно, и участвовали в заговоре, убивать их нельзя. Не положено. Дипломатия и всё такое. С коммунистами отношения будут разорваны. Никаких дел с ними иметь я больше не буду. Это скажется на кое-каких поставках, но иначе нельзя.

— Понимаю, Ваше Величество, — ввернул я, так как возникла пауза. — Что требуется от меня?

— А ты сам как думаешь, Николай? Убить Юматова. Это покажет всем, что я могу достать своих врагов, где угодно. Послужит остальным главам мегаполисов уроком.

Слова Голицына застигли меня врасплох. Этого я никак не ожидал. Так что даже не нашёлся, что ответить.

— Понимаю, о чём ты думаешь, — кивнул император. — Другой город, где ты никогда не бывал. Но у тебя будет отличная возможность выполнить задание.

— Какая, Ваше Величество? — спросил я, стараясь не выдать своих чувств.

— Полетишь туда вместе с послами. Под видом одного из них. Конкретно — Феликса Сырмяжского. Это глава делегации, весьма близкий к Юматову человек.

— Прошу прощения, но как я смогу выдать себя за него?

— Слышал о Лицедеях?

— Конечно. Так называют аль-гулей, потому что они способны менять внешность.

— Верно. Однако это умеют не только они. В нашем городе нет родов с Даром метаморфов, однако в моём распоряжении имеется его носитель. Случайный Дар.

— И как мне это поможет? — спросил я, не понимая, к чему ведёт мой собеседник.

— В течение многих лет мы изучали эту способность. А когда заполучили твоими стараниями аль-гуля, продолжили с ним. Эти исследования ты не получил вместе с архивом. Извини, но они слишком засекречены.

О, как! Значит, меня малость надули. Ну, ладно, зато теперь, кажется, я узнаю, что от меня скрыли.

— Нам удалось выделить магические конструкты из энергетической решётки аль-гуля, — продолжил император, — и совместить с человеческими. Эксперименты показали, что успешно. В общем, мы можем изготовить эликсир, выпив который, ты временно обретёшь способность мимикрировать. Правда, только на двенадцать дней. Именно столько будет у тебя времени, чтобы прибыть в Старгород, подобраться к Юматову и убить его.

Итак, у меня была всего неделя, чтобы закончить дела здесь. И, что хуже всего, я должен был разобраться с гулями немного раньше, чем планировал, так как потом придётся отправиться в Старгород. Так что, вернувшись от императора, я первым делом собрал совет, на котором велел Андроновой готовиться к масштабной операции. Привести в готовность артиллерию и авиацию.

— Могу я узнать, какова цель, господин маркиз? — спросила генерал, хмурясь. — Мы собираемся защищаться или атаковать? — она взглянула на Свечкина, но начальник разведки в ответ только слегка пожал плечами.

— Атаковать, — сказал я. — Предстоит зачистка территории.

— Какой, Ваше Сиятельство?

— Об этом чуть позже. Сейчас делайте то, что я велел. Вам же, Юрий Михайлович, предстоит организовать видеосъёмку того, что будет происходить. Используйте дронов, в том числе.

— Господин маркиз, я так понимаю, что предстоит нечто секретное, но вы можете нам доверять. Будет лучше, если вы сообщите, что именно…

— Всему своё время, — перебил я. — Не волнуйтесь, на днях вы всё узнаете.

На следующий день мне доложили о том, что дальнобои были поставлены всем, кому я обещал. Мой счёт значительно пополнился. А вечером из Запретного города прислали со специальным курьером документы на владение землями за пределами города. Его Величество презентовал мне всё, о чём я просил. Наверное, ему казалось нелепым моё желание обладать месторождениями, к которым невозможно подобраться. Но когда территория вокруг Камнегорска будет зачищена от гулей, всё изменится.

Прежде, чем передать Петровой Череп Раума, мне нужно было закончить ещё с одним делом, которое я не хотел оставлять на потом. А именно — устранить графиню Торхову. И, в идеале, — её сообщников из числа красных агентов. Так что я весьма обрадовался, когда на следующий день начальник Тайной Канцелярии сообщил, что нашёл человека, согласившегося перепрошить мозги моим пленникам — Нине и повару. Я не удивился, услышав, что им стал Дмитрий Елагин.

— Вам только нужно привезти их в Канцелярию так, чтобы никто не заметил, — в завершение сказал Голицын. — Или пригласить господина Елагина к себе.

— Буду с вами откровенен, — сказал я. — У меня нет уверенности, что в замке больше нет агентов Торховой или коммунистов. Если нашим врагам сообщат, что я принимал мага с Даром анимансера, это может нарушить наши планы.

— Тогда везите их сюда.

На том и порешили. Агентов доставили в Тайную Канцелярию, где Елагин уже поджидал. Когда я вошёл в большую комнату без окон на цокольном этаже, он нервно вышагивал от стены к стене, заложив руки за спину.

— Здравствуйте, — поприветствовал я его. — Меня зовут Николай Скуратов.

— Знаю, — кивнул Елагин. — Дмитрий Александрович. Рад знакомству.

Он быстро подошёл, сунул руку и тут же отдёрнул, стоило пожать её.

— Ваша идея? — спросил он, отходя.

— Пригласить вас? Нет.

— Я имел в виду, промыть агентам мозги.

— А, это да, я предложил. Возможно такое провернуть?

Елагин хрустнул пальцами.

— Ну, я же здесь. Почему в этой комнате нет окон? Меня это нервирует.

— В целях секретности и безопасности. Вам не о чем беспокоиться.

— Да? Откуда такая уверенность? Впрочем, не отвечайте. Скоро уже я смогу увидеть… подопытных?

— Их сейчас готовят и скоро сюда доставят, — я прошёл к небольшому шкафу, открыл дверцу и заглянул внутрь. — Хотите воды? Лимонада?

— Воды, да, — кивнул анимансер. — Было бы неплохо. Стакан. Не люблю замкнутые пространства. В них трудно работать.

— Надеюсь, вам это не помешает. Вы ознакомились с… техническим заданием?

— Да, мне всё объяснили, — Елагин достал из кармана блокнот, раздражённо пролистал. — Это не так просто, как вам, наверное, кажется. Особенно когда речь идёт сразу и об очистке памяти, и о генерации новых воспоминаний. Плюс длительный срок действия. В общем, понадобится не один час, чтобы сделать такую работу.

— Империя весьма ценит ваше согласие поучаствовать, — сказал я, наливая полный стакан воды. — Я лично тоже признателен. Без вас мы бы не справились.

— Почему не попросили кого-нибудь другого? Я не единственный обладаю Даром анимансера.

— Наверное, сочли, что вы лучший, Дмитрий Александрович. Как я уже сказал, вашу кандидатуру выбрал не я.

— Да-да, верно… Простите. Ну, хорошо…

В этот момент двери распахнулись, и в комнату ввезли две каталки, к которым были пристёгнуты Нина и её сообщник. Девушка лежала неподвижно, глядя в потолок, а повар вертел головой. В его взгляде явственно сквозил страх.

При появлении пленников Елагин оживился.

— Поставьте их вот сюда, — велел он, показывая на середину комнаты. — Нет, поближе. Да, правильно. Сейчас, дайте я сам.

Про воду, которую просил, он забыл, так что я выпил её сам, пока наблюдал за ним.

Анимансер раздвинул веки сначала девушке, затем — мужчине. Поцокал языком.

— Мне нужно остаться с подопытными наедине, — объявил он, распрямившись. — Но пусть кто-нибудь будет за дверью на случай, если что-нибудь понадобится.

— Мы будем наблюдать через видеокамеры, — предупредил я его прежде, чем выйти. — Всё время.

— Да-да, — замахал руками Елагин. — Как угодно! Давайте начинать. Чем быстрее, тем лучше. У меня нет ни малейшего желания торчать тут до утра.

Я вышел и занял место в соседней комнате, оборудованной мониторами. Со мной был оператор, регулировавший звук и изображение.

— Записи сохранятся? — спросил я.

— Разумеется, Ваше Сиятельство. Всё будет храниться до распоряжения начальника Канцелярии.

— Хорошо. У кого будет к ним доступ?

— У вас. Больше ни у кого.

— Тогда выйдите пока.

— Слушаюсь.

Оставшись один, я прильнул к экрану, на котором Дмитрий Елагин колдовал над Падшей. Он достал из кармана что-то вроде клейкой ленты, прилепил её на лоб девушки и написал на ней несколько символов. Затем проделал то же самое с поваром. Убрав маркер, уселся в вертящееся кресло между каталками, раскрыл блокнот и замер. Спустя несколько секунд от символов потянулись вверх мерцающие оранжевые струйки, напоминавшие лёгкий дымок. Над головами они постепенно сплелись в сложные узоры. Елагин кивнул самому себе, убрал блокнот, закрыл глаза и развернул ладони к потолку. Из них тоже показались оранжевые светящиеся символы. Поднимаясь, они сплетались с теми, которые висели над пленниками, пока не стали единым целым, связав мага с «подопытными», как он их называл. Тогда Елагин заговорил. Я пытался понять, что именно произносил чародей, но его речь была набором никак не связанных, на первый взгляд, слов и фраз. Иногда — обрывков. Он словно настраивался на двух людей, находившихся по обе стороны от него. Походило на некую ментальную калибровку. Затем он замолчал и почти час сидел, напоминая восковую фигуру, пока не заговорил снова.

Наконец, я понял, что смотреть особо не на что, и пошёл взять себе кофе. На цокольном этаже находился автомат с напитками.

Через три часа спустился Голицын. Вошёл в смотровую, кивнул и сел рядом со мной.

— Как продвигается?

— Трудно сказать. Господин Елагин сказал, что это займёт целый день.

— Понятно. А что он делает сейчас? Не разберу…

— Сам не знаю. Наблюдаю такую картину уже давно.

— Хм… Есть ли смысла вам тут сидеть? У вас наверняка полно своих дел.

— Хочу убедиться, что он не вложит им в головы ничего лишнего. И не забудет нужное.

— Я, ясно. Ну, тогда оставлю вас. Доложите, когда агенты будут готовы.

И снова я сидел в комнате в одиночестве под странное бормотание анимансера, пока тот не начал, наконец, говорить осмысленно. Тогда я весь обратился в слух. Елагин повторял то, что ему было велено «записать» в сознания Падшей и её сообщника, чередуя осмысленные предложения со словами и фразами, которые произносил до этого. Так продолжалось до одиннадцати вечера, когда анимансер вдруг резко сорвал со лба Нины ленту, а затем проделал то же самое с лентой повара. Скомкав, сунул себе в карман. Оранжевое сияние начало таять, а затем растворилось без следа. Елагин направился к двери, открыл и вышел в коридор.

Я сделал то же самое.

Анимансер наполнял стаканчик кофе.

— А, вот и вы, — кивнул он, увидев меня. Голос его звучал устало. — Всё готово.

— Благодарю. Как вы себя чувствуете?

— Такие процедуры здорово выматывают, — Елагин сел на диванчик и отхлебнул кофе. — Но, в целом, нормально.

— Вы уже делали такое раньше?

Анимансер покосился на меня, усмехнулся.

— А сами вы как думаете?

— Я спрашиваю, чтобы понимать, есть ли у вас опыт.

Мой собеседник махнул рукой.

— Не беспокойтесь. Мозги у них промыты надёжно. Сделают всё, то нужно. Я вам ещё понадоблюсь сегодня? Мне хотелось бы отдохнуть.

— Нет, можете ехать. Канцелярия выражает вам признательность.

— Да-да, — ворчливо покачал головой Елагин. — Служу Его Величеству.

Выпроводив его, я забрал Падшую и повара в замок. Если верить анимансеру, ночь они должны были проспать, а утром очнуться, напрочь забыв о том, что их раскрыли и допрашивали. Более того, у Нины теперь имелись в голове сведения о том, что я готовлю массовую ликвидацию коммунистических агентов в городе. Просто жду, когда перебежчик из числа красных передаст мне списки всех оперативников и тех, кого им удалось завербовать. Главное же — девушка будет убеждена, что сообщить имя предателя она может только графине Торховой.

На следующий день Нина встретилась с поваром и сообщила ему, что ей нужно срочно встретиться с графиней. Между ними вышел короткий спор, но затем парень сдался. Вскоре он нашёл предлог, чтобы выбраться из замка: сказал, что нужно закупить специи в лавке, которая торгует товарами с востока. Его вели всю дорогу, пока он перемещался по городу. Агент красных поехал на вокзал и там оставил записку в ячейке камеры хранения. Видимо, она была абонирована на случай экстренных сообщений. Повар обратно не поехал — расположился на фудкорте. Значит, знал, что его послание скоро заберут и дадут ответ.

Действительно, не прошло и получаса, как к камере хранения подошла девушка в худи и джинсах, открыла дверцу и забрала записку. Обо всём этом докладывали агенты Свечкина, а тот передавал мне.

— Девушка уходит, — сказал он. — За ней проследят.

Вскоре оказалось, что агент ушла недалеко — до стоянки автомобилей.

— Звонит из машины, — доложил Свечкин. — Вероятно, связывается с Торховой.

Через несколько минут девушка вернулась к ячейке и оставила там листок бумаги. А ещё спустя четверть часа повар расплатился за спагетти с фрикадельками и отправился на вокзал. Он достал записку, прочитал и скрылся в туалете.

— Вероятно, сожжёт послание, — сказал Свечкин.

Через некоторое время повар появился. На этот раз он поехал в магазин специй, купил несколько банок приправ и отправился в замок. Там они с Ниной снова встретились. Передача распоряжения графини состоялась.

Не прошло и часа, как Падшая явилась к Аглае и попросила отпустить её к врачу. Та, естественно, не возражала.

Как только Нина отправилась в город, отряды быстрого реагирования были оповещены, о том, что время выдвигаться настало.

Мы тоже не остались дома. Падшие загрузились в машины, гулей загнали в специальные фургоны для транспортировки. Я же велел позвать Есению. Когда девушка явилась, сказал:

— Сегодня мне понадобится твоя помощь.

— Я всегда готова, — кивнула та. — Что от меня требуется? Какую дверь ты хочешь, чтобы я открыла?

— Боюсь, тебе придётся их чаще закрывать, чем открывать.

Повисла короткая пауза. А затем Есения поняла, что я имею в виду.

— Мы едем брать графиню? — спросила она.

— Именно так. Ты готова?

— Она сильнее меня, но сделаю, что смогу.

— Твоя главная задача — нивелировать её техники.

— Всё ясно.

Мы выдвинулись в город. По дороге позвонил в отдел и приказал троице ликвидаторов срочно выдвигаться. Три профессиональных убийцы лишними точно не будут.

Нину вели и с земли, и с воздуха. Отряды постепенно стягивались к ней, не привлекая внимания. Наконец, Падшая добралась до одного из районов, который ещё не был отстроен заново полностью. Она остановилась возле полуразрушенного госпиталя, вышла из машины, осмотрелась и вошла в здание.

— Оцепить периметр, — велел я. — Отрядам быстрого реагирования никого не выпускать. Это их основная задача. Внутрь войдём только я, Падшие и гули

Приказ был передан. Когда мы подъехали к госпиталю, часть бойцов и техники уже прибыла и растягивалась вокруг здания. Оно было небольшим, так что проблемы с оцеплением не было. К тому же в воздухе кружились дроны, которые зафиксировали бы малейшее движение в округе.

Ко мне подошли ликвидаторы.

— Какие будут приказания, шеф? — деловито осведомился Андрей.

— Берёте на себя второй выход. Чтоб ни одна муха не проскочила!

— Не проскочит, — мрачно пообещал Дмитрий.

— Поступаете под её временное командование, — я указал на Марту. — Всё ясно?

Ликвидаторы дружно кивнули. Возражать никому из них и в голову не пришло. Всё-таки, дисциплина — вещь хорошая.

Я, Падшие и гули разделились и направились к центральному и запасному входам. Второй группой, в которую входили ликвидаторы, командовала Марта. Я велел монстрам убивать всех, кого они встретят внутри, кроме своих.

— Они могут попытаться прорваться в любом месте, — сказала Есения, поднимаясь по ступеням крыльца. — Если графиня откроет дверь в стене.

— Не станет, — ответил я. — Внутри легче держать оборону. Людей наверняка там не слишком много. Они не будут рисковать.

В следующую секунду мы вошли в здание и оказались в небольшом холле. Напротив двери виднелась регистратура. Стёкла были выбиты, пол — засыпан осколками, которые хрустели под нашими подошвами. Справа висела табличка «Приёмное отделение». От неё тянулся коридор. Слева были лифты. Естественно, ни один не работал.

— Не выслеживай тех, кто здесь находится, — сказал я ближайшему гулю. — Не веди нас к ним.

Монстр тут же потянул ноздрями воздух, поводил головой, кровожадно оскалился и двинулся в сторону лестницы. Мы поспешили за ним, пропустив остальных гулей вперёд. Если что, пусть примут удар на себя.

Преодолели таким образом три пролёта, а затем чудище остановилось, запыхтело и зашло в коридор на этаже. Табличка над аркой утверждала, то когда-то здесь находилось отделение хирургии.

Гуль уверенно вёл нас вперёд, пока впереди из дверей не начали выскакивать люди с автоматами. Пространство мгновенно заполнилось грохотом очередей.

Монстры ринулись вперёд, подчиняясь первому приказу. Раздались вопли, на стены и потолок брызнули фонтаны крови. Началась самая настоящая бойня. Во все стороны летели части тел, кишки и прочие органы. Гули запихивали себе в пасти всё, что успевали, и тут же продвигались дальше.

Рванула граната, за ней — другая. Коридор был не так широк, чтобы до нас долетали осколки, но мы всё же упали на пол. Пространство заволокло едким дымом. Поднявшись, мы пробежали сквозь него, стараясь не спотыкаться о трупы, части тел и не поскальзываться на лужах крови.

Справа из двери выскочили три боевика. Падшие мгновенно атаковали их, порубив агриками. Дальше показались ещё противники: они пропустили гулей и выскочили на нас. Один взмахнул руками, и в воздухе появился рой жужжащих насекомых. Чародей!

Я уже приготовился окатить его вместе с насекомыми едким пламенем, как Есения скастовала дверь, махнула руками вперёд, и открывшийся прямоугольник резко двинулся на рой и поглотил его почти целиком. Маг успел отскочить, но попал под быстрые удары Падших и упал, обливаясь кровью.

— Из Лиловых? — спросил я Есению.

— Да, — кивнула она. — Такой Дар у Зуровых.

Мы двинулись дальше. Впереди гули рвали на куски попадавшихся на пути боевиков. Воздух разрывали вопли ужаса и боли, перемешиваясь с хрипами, стонами и бульканьем.

Вдруг один из гулей распался на две части, и за ним показался вооружённый агриком человек. Рыжеволосая женщина! Она кинулась ко второму гулю, тот махнул рукой, чтобы зацепить её когтями, и конечность отлетела в сторону. Я тут же скастовал алую сеть и пустил в проход. Женщина бросилась от неё назад, но техника была быстрее. Нити разрезали Падшую на куски, с глухим стуком осыпавшиеся на пол.

— Это не Торхова! — быстро сказала Есения.

— Знаю. Идём дальше.

Больше никто из палат не выскакивал, гули быстро зачищали пространство коридора, пока он не кончился. Монстры ломанулись вверх по лестнице. Не прошло и нескольких секунд, как по ним открыли огонь. Твари лезли вперёд, не обращая внимание на жалящий их свинец. Мы двигались следом, прикрываясь их могучими телами.

Вдруг одного из гулей буквально разорвало на куски. Я увидел мужчину, делавшего пассы руками. С его кистей слетали белые сверкающие диски, резавшие монстра, как масло.

Аглая выстрелила в него из пистолета. Пуля опрокинула чародея назад, и он скрылся из виду.

Мы поспешили вверх по ступенькам. Гули мешали обзору. Впереди раздался низкий рёв. Продвинувшись вперёд, я снова увидел мелькающие белые диски. Маг был ранен, но продолжал сражаться.

Синхронизировавшись с Бером, я перемахнул под самым потолком через толкающихся на узкой лестнице монстров и приземлился прямо перед колдуном. Он отпрянул, но тут же взмахнул руками. С пальцев сорвались сверкающие лезвия. Парочку я отбил когтями, остальные завязли в медведе, медленно продвигаясь сквозь него. Я окатил чародея кислотным пламенем. Завопив, тот упал и начал стремительно разлагаться, катаясь по полу. Его техника исчезла. Я наступил на него, вонзив когти в останки.

Дальше на следующий этаж мы поднялись без проблем, но там нас встретил шквальный огонь. Я пустил по коридору алую сеть. Несколько человек успели нырнуть в палаты, остальные остались на полу грудой окровавленного мяса.

— Не обыскивать боковые помещения! — крикнул я гулям, и те мигом ринулись в двери.

Коридор резко опустел. Мы пошли по нему вперёд, пока впереди не показался отряд боевиков, явно спустившихся с пятого этажа. В нас полетели гранаты. Есения быстро скастовала дверь, и все боеприпасы канули в неё. А затем я создал Алого рыцаря и Демоническую руку. Техники начали быстро теснить противников назад к ведущим на лестницу дверям.

И вдруг под Рыцарем разверзлась бездна, в которую он ухнул. Следующая дверь поглотила Демоническую руку.

— Есения! — крикнул я.

— Вижу! — отозвалась та.

Среди отступавших до этого момента боевиков я увидел высокую женщину в чёрном мужском костюме. Рыжие волосы были коротко острижены, сухое лицо покрывали глубокие морщины. Только голубые глаза горели на нём яростью, словно два ярких фонаря в кромешной тьме.

Под нами появилась дверь. Есения резко опустилась на колени, прижав к ней руки. Пыталась не дать створкам открыться. Вокруг замелькали жёлтые молнии, из щелей снопами посыпались искры.

— Тварь! — выкрикнула Торхова. — Предательница!

Взглянув на Есению, я увидел, как вздулись вены на её лбу. Из глаз текли слёзы, руки дрожали от напряжения.

— Вперёд! — гаркнул я и, использовав Ускорение, ринулся вдоль коридора.

Падшие рванули следом. Как только мы сошли с двери, Есения смогла прыгнуть вперёд, и дверь за ней распахнулась.

Но мы все уже бежали к Торховой. Я прикрывал девушек Бером, накачивая его Живой. Летевшие в нас пули увязали в юните. Я пустил по коридору одну за другой три сети.

Торхова скастовала дверь и метнулась прочь. Миг — и она исчезла на лестнице.

Её дверь поглотила первую сеть, но вторая разрезала её. Третья же захлестнула оставшихся боевиков.

Перепрыгнув через их трупы, я вылетел на площадку.

Куда направилась графиня — вверх или вниз⁈

Наверняка она знает, что здание окружено. А вот, есть ли в оцеплении маги, понятия не имеет. Скорее всего, она считает, что это операция Охранки, так что предполагает наличие колдунов. Значит, рванула наверх.

Я побежал по ступеням, перепрыгивая сразу через две-три.

Вскоре увидел впереди несущуюся по лестнице графиню. Для возрастной женщины она была довольно быстра, но далеко не так, как я. Расстояние между нами быстро сокращалось. Торхова обернулась, заметила меня и метнулась на этаж. Я последовал за ней, и через миг мы уже были в коридоре. Графиня развернулась, тяжело дыша, попятилась и вскинула руки. Использовав Ускорение, я переместился вперёд, и скастованная ею дверь разверзлась за моей спиной.

— Ублюдок! — просипела, жадно глотая воздух, Торхова. В руке у неё появился извлечённый из ножен агрик. — Ну, давай! Попробуй достань меня!

В этот момент на этаж выбежали Падшие.

— Стоять! — крикнул я, когда они метнулись к графине.

Торхова злобно ухмыльнулась.

— Грязные шлюхи! Как вы могли предать клан⁈ Вы все умрёте за это!

Я синхронизировался с Бером и ринулся на графиню. В ту же секунду под ней появилась дверь, но Торхова резко присела, коснувшись её, и техника Есении исчезла!

И правда, сильна!

Я атаковал мечом и когтями одновременно. Замелькали клинки. Лапа Бера шлёпнулась на пол, следующим движением графиня рассекла ему пасть, а затем ей пришлось отразить несколько моих выпадов. Я теснил её вдоль коридора, но Торхова то и дело попадала по медведю, так что вскоре он начал таять. Я пустил алую сеть. Падшая сделала ряд молниеносных движений, и нити бессильно повисли в воздухе, разрубленные её клинком, а затем развеялись.

— Сопляк! — прошипела старуха, атакуя так быстро, что мне пришлось попятиться.

Под ней снова появилась дверь, но Торхова издала злобный возглас, её пальцы вспыхнули фонтаном искр, и техника Есении снова развеялась.

Я отразил все удары и пошёл в атаку, но графиня была отменной фехтовальщицей, и ни один мой приём не достиг цели.

— Умрите же оба! — гаркнула Торхова, и подо мной появилась ещё одна дверь.

Я не мог отпрыгнуть, так как графиня была прямо передо мной и размахивала мечом. Дверь почему-то не открывалась, хотя я промедлил достаточно, чтобы это произошло. Значит, Есения применила запирающую технику. Что ж, для этого я её и взял с собой. Но почему Торхова сказала «Умрите оба»? Догадка пронзила меня, и я резко обернулся.

Чтобы увидеть, как Есения проваливается в открывшуюся под ней бездну Иркаллы!

Она не могла обезвредить сразу обе техники графини и выбрала спасти меня!

Из моей груди вырвался вопль отчаяния.

А в следующий миг девушка исчезла, и на месте двери появился пол!

— Минус одна предательница! — торжествующе возопила Торхова и разразилась мерзким сиплым хохотом. — Теперь ты, а потом я разделаюсь с остальными шлюхами!

Меня захлестнула горячая, слепящая волна. Это была смесь самых разных эмоций — от ненависти до отчаяния, которого я не испытывал никогда в жизни.

А затем я скастовал Алого Рыцаря.

Воин появился между мной и Торховой, заслонив её от меня. Настолько он был огромен. Его рогатая голова упёрлась в потолок, да ещё и пригнуться пришлось. А вместо двух рук из торса торчали шесть! И в каждой было по пылающему клинку.

С удивлением я смотрел на своё творение, не понимая, что произошло. Бросил взгляд на руку, и понял, что кровь, которую я использовал, дымится!

А затем пальцы начали покрываться искрящейся чешуёй! Ногти превратились в чёрные кривые лезвия! Совсем как в том сне, что я видел по время погони по Пустоши…

Рыцарь ринулся на Торхову и атаковал её сразу шестью клинками. Старуха быстро попятилась, отбиваясь от них. Один меч полоснул её по бедру, другой задел плечо.

Графиня издала громкий возглас, и под Рыцарем возникла дверь. Одновременно с тем, как она распахнулась, воин вытянул руки и, словно огромный паук, вцепился в края бездны. Изогнулся и пружинисто выпрыгнул из ловушки, мгновенно перейдя в атаку.

Два клинка отвели агрик Торховой, а четыре других пронзили её!

Рыцарь поднял графиню к потолку. Она медленно съезжала по лезвиям, насаживаясь на них. Из рта старухи хлынула кровь. Но пальцы её вдруг начали двигаться, с них посыпались искры. Тварь готовила последнюю атаку, наверняка вкладывая в него всю оставшуюся Живу!

Я метнулся к ней на Ускорении, преодолел разделявшее нас расстояние за долю секунды и ударом когтей снёс Торховой башку, разрубив её при этом на несколько кусков.

Накатил отходняк от использования магического симбионта. Тяжело дыша, я свернул Алого Рыцаря и медленно развернулся. Мой взгляд упёрся туда, где ещё недавно стояла Есения. Девушка, пожертвовавшая собой ради меня. Мерта ли она? Или просто оказалась в Иркалле, и её ещё можно спасти? Если так, то я сделаю всё, чтобы добыть Череп Раума и отправиться в путешествие между мирами. Сколько бы ни потребовалось сил и времени, я отыщу Есению и верну домой!

Падшие бросились ко мне.

— Господин, что с вами⁈ — в голосе Аглаи прозвучал ужас.

Он же читался в глазах остальных.

Жестом я остановил их.

— Помните о своей клятве! Что бы вы ни увидели, это останется только в вашей памяти.

Чуть помедлив, девушки одна за другой склонились.

— Мы верны вам, господин! — проговорила Аглая. — Что бы ни случилось!

— Этого я от вас и жду.

Моя рука уже не походила на лапу демона. Но я чувствовал, что энергетическая структура внутри меня изменилась. Количество узлов и каналов увеличилось минимум втрое, и то, что текло по ним, отличалось от обычной Живы. Теперь моя энергия походила на искрящуюся алую реку. Подобной мощи я ещё не испытывал! Взрыв внутренней боли, которую я испытал, видя, как Есения исчезает в бездне, полностью подчинил моего демона, слив не только наши сознания, но также объединил души. Только не он поглотил меня, а я его!

Значило ли это, что я сам стал демоном?

Пожалуй, да.

Остался ли я при этом собой?

Кажется, тоже да.

Чтобы убедиться в этом, я поднял руку и ощупал лицо под глазами. Никаких дополнительных век не появилось.

— Какие будут приказания, господин? — подала голос Аглая.

— Уходите. И соберите остальных, кто остался в здании. Гулей я выведу сам.

Мне предстояло собрать кровавую жатву, претворив кровь павших в свою энергию. Демон растворился во мне, окончательно перестав существовать как отдельная личность и больше не требовал дани. Но я чувствовал, что она мне необходима. Ведь я стал не кем-то, а Молохом. Бессмертным демоном магии крови.

Прежде, чем покинуть госпиталь, я прошёлся этажам, собирая кровь убитых и оставляя иссушённые трупы. Заодно нашёл разбредшихся гулей. Монстры пировали, пожирая плоть, и отвлекались от своего занятия нехотя. Но приказам повиновались.

Так что с крыльца я спустился в компании перемазанных кровью чудовищ. На улице валялись мёртвые тела. Очевидно, часть боевиков пыталась сбежать, но прорваться сквозь оцепление не смогла.

Ко мне подошли ликвидаторы.

— Шеф, нам удалось захватить троих, — сказал Андрей.

— Есть кто-нибудь из Лилового клана? — спросил я.

— К сожалению, нет. Этих чёрта с два возьмёшь живыми. Бьются, как черти!

— Ясно. Что ж, тоже неплохо. Везите их на допрос в Канцелярию. Я скоро тоже прибуду.

— Слушаемся. И… позвольте вас поздравить, шеф. Блестящая операция!

С этим я бы поспорил, но в ответ лишь кивнул.

— Взаимно. Вы молодцы. Я отмечу ваше участие.

После ликвидаторов приблизилась Марта. Кратко доложила о том, как прошла часть операции, которой она командовала. Я слушал слегка рассеянно.Голова была занята Есенией. Когда Падшая замолчала, кивнул.

— Хорошо. Проверьте остальную часть здания. Может, кто-то спрятался в подвале или на чердаке. Мне нужно составить подробный отчёт для начальства Канцелярии. Отчитаться об устранении Торховой.

— Ваше Сиятельство… — робко проговорила Марта. — Мне жаль Есению. Мои соболезнования.

— Спасибо, — кивнул я.

Говорить, что лелею надежду, будто Падшая не умерла, и её ещё можно вернуть, не стал. Для этого пришлось бы упомянуть Иркаллу или оставить Марту в недоумении, а мне не хотелось ни того, ни другого.

От госпиталя поехал в замок, где велел арестовать Нину с поваром. Вместе с ними отправился в Канцелярию. Как и сказал, нужно было доложить об успешной операции Голицыну.

Там я провёл несколько часов. Начальник был в восторге. После устранения руководства агентурной сети красных он мог начать отлов оставшихся провокаторов — вплоть до полного очищения города от коммунистов. Процесс не обещал быть быстрым, но очаг болезни был устранён, и остальное — дело времени и упорства.

— Вам наградные и всё сопутствующее, маркиз, — сказал Голицын на прощанье, потирая руки. — Большую работу проделами. Я непременно охарактеризую вас с лучшей стороны, когда буду докладывать Его Величеству.

— Благодарю, — отозвался я. — Рад служить империи.

Вечер провёл дома. В основном, хандрил. Исчезновение Есении и неясность её судьбы выбили меня из колеи. Даже удивительно. Я никак не ожидал, что один человек может так сильно повлиять на меня.

Ещё и Пешковым пришлось объяснять, почему их любимая Есения не вернулась. Врать не стал. Попытался рассказать, как всё было. Девочки очень расстроились. Расплакались, конечно. В общем, вечер выдался не из лучших. Особенно учитывая, что утешитель из меня так себе. Да и какими словами можно унять боль потери того, кто тебе дорог? Лично я не знаю.

Шушики, видя грусть-печаль хозяек, переполошились, скулили и норовили забраться на руки. Собственно, это и отвлекло немного моих подопечных. Девочки понемногу успокоились, и я смог оставить их укладываться спать. Сам же отправился к себе, принял контрастный душ, выпил зелёного чая с мятой и тоже завалился в кровать.

Размышляя об Иркалле, я постепенно утвердился в намерении во что бы то ни стало вытащить девушку, если это вообще возможно. Благодаря памяти Молоха я знал, как управлять лабиринтом измерений, но для этого требовался Череп Раума. Значит, нужно сосредоточиться на том, чтобы добыть его. К сожалению, не всё зависело от моего желания и усердия. Время тоже имело значение, причём немалое. Если не решающее. И это выводило меня из себя. Пришлось приложить усилия, чтобы взять себя в руки. Нельзя пороть горячку. Это только всё испортит, и, скорее всего, я навсегда утрачу шанс вернуть Есению. Придётся набраться терпения и ждать нужного момента. Главное, чтобы не оказалось слишком поздно для девушки. Но выбора нет.

На следующий день в школе я, наверное, был сам не свой, потому что друзья заметили моё необычное состояние.

— Что случилось? — спросила Каминская, когда мы обедали в столовой. — Ты на редкость задумчивый и рассеянный. Случилось что-то?

— Да нет, просто много дел, — ответил я. — Навалились разом, а тут школа ещё.

— Представляю, как она тебе мешает, — улыбнулась Глафира.

— Честно говоря, так и есть. Толку от всех этих знаний немного, а вот времени отнимает до фига.

— Может, тебе помочь чем-нибудь? — предложил Артём.

— Да нет, всё в порядке. Не парьтесь. Сейчас разгребу дела и снова буду бодр и весел.

— Ну, насчёт весёлости ты преувеличил, конечно, — усмехнулась Каминская. — Я тебя таким особо и не припоминаю.

Школа, действительно, была мне совсем не в тему. Особенно сейчас, когда на носу оказалась главная операция — атака на логово гулей.

После уроков я провёл совещание с Андроновой и Свечкиным, которые заверили меня, что войска готовы подняться по приказу.

Так что я после этого связался с Петровой и договорился о встрече. Аль-гуль явилась через три часа. Этого времени как раз хватило, чтобы привести армию в окончательную кондицию. Одно слово — и на логово монстров обрушится вся мощь, которую я собирал в течение почти двух лет.

Как говорится, пан или пропал.

Когда мне доложили о приезде Петровой, я сразу же велел провести её в кабинет. Когда она вошла, мне стоило труда сдержать нахлынувшее отвращение.

— Добрый день, господин Скуратов, — холодно улыбнулась аль-гуль, вперившись в меня взглядом. — Я правильно поняла, что у вас для меня хорошие новости? И надеюсь, не только новости, но и подарок?

— Вот, — я придвинул к ней по столу коробку с черепом. — Это ваше.

— Неужели? — женщина быстро подняла крышку и достала артефакт.

Внутри черепа были бомба, маячок и кусочек осколка Чёрного Сердца — чтобы тварь почувствовал исходящую от черепа магию и ничего не заподозрила.

— Великолепно! — прошептала, вертя артефакт в руках, Петрова. — Расскажите, как вам это удалось!

— С вашей помощью. Остальное оставлю при себе.

— Как угодно, — пожала плечами аль-гуль.

— Что насчёт оплаты? Ваш король обещал научить меня пользоваться Иркаллой.

— Не так быстро, маркиз. Сначала мы должны убедиться, что артефакт подлинный.

— Предлагаете поверить на слово?

— Если всё в порядке, вы получите своё, — отозвалась аль-гуль, кладя череп обратно в коробку. — Через несколько дней я свяжусь с вами.

— Так себе условия, — проговорил я сварливо.

— Какие есть. Не беспокойтесь. Его Величество слово держит.

Я в этом очень сомневался. Но спорить не стал. Просто изобразил недовольство — для убедительности.

— Рассчитываю на это.

— Ждите, — сказала Петрова. — А теперь позвольте откланяться.

Как только она покинула замок, слежка началась. Благодаря маячку мы могли видеть, как перемещается по городу аль-гуль. Задерживаться она не стала. Поехала на частный аэродром, где села в вертолёт. Я велел немедленно передать в Тайную Канцелярию сведения о компании, которой он принадлежал. Наверняка владельцы связаны с коммунистами и Лиловым кланом. Если да, это будет означать минус ещё один червь в яблоке империи.

Петрова пересекла по воздуху внешний бастион и направилась через Пустошь в сторону леса. В это время дальнобои готовились открыть огонь, занимая нужные позиции. Самолёты и вертолёты ждали приказа покинуть аэродромы. Как и дроны, включая те, которые должны были заснять операцию.

Наконец, коптер Петровой приземлился. Сигнал немного подвигался по экрану и замер. Выждав четверть часа, чтобы убедиться, что он попал, куда надо — в руки короля гулей — я кивнул Андровой.

— Пора!

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство.

Подняв трубку, генерал отдала приказ о начале операции.

Тотчас авиация поднялась в воздух и направилась к точке сигнала. С ней летели нагруженные боеприпасами беспилотники и дроны, ведущие запись. Позже кассеты отправятся на телевидение, чтобы все жители Камнегорска могли лично полюбоваться тем, как Скуратов избавил город от гулей.

Заработали дальнобои. Чуть позже к ним присоединились бомбардировщики и беспилотники. А затем — истребители и вертолёты. С части дронов транслировался прямой эфир, так что можно было наблюдать в режиме почти реального времени, как лес, где расположилось логово гулей, расцветает огнёнными цветами, горят и падают деревья. Зелёное море сменялось пламенным.

Я поднял предохранительную крышку над кнопкой пульта дистанционного управления.

Время пришло!

Большой палец надавил красный пластмассовый кружок, радиосигнал полетел сквозь эфир, нашёл бомбу кабаллистов и активировал её.

Тотчас над лесом вспучилось нечто огненное и кипящее — словно гигантский пузырь. А затем он лопнул, снося концентрическими кругами деревья в радиусе до полукилометра!

Дворцу Магариба-Д’Алои, грибнице, порождающей орды гулей, и большей части тварей, превратившихся в поджаренный кровавый фарш, пришёл конец!

Сигнал маячка жалобно мигнул и погас.

— Выдвигаемся, — сказал я, вставая.

Боевой вертолёт ждал на крыше. Не прошло и десяти минут, как мы уже взлетели и направились в сторону выжженного и выкорчеванного участка леса.

Особой необходимости в моём присутствии там не было, но зрители должны видеть своего героя на экране. Желательно — на фоне огня и трупов ненавистных врагов.

Пришло время сняться в лучшем фильме, который показывали в империи.

Все следующие дни телевизионные каналы крутили кадры, которые им передала моя пресс-служба. Меня приглашали на кучу интервью. Буквально каждый канал хотел видеть меня в своих студиях. И я сходил на все. Иногда поесть было некогда, но оно того стоило.

Телефоны в замке разрывались от звонков. Почтовый ящик заваливали письмами. Ко мне с визитами приезжали чуть ли не все бароны и их родственники. Поздравляли, жали руку, хлопали по спине и выражали восхищение. На лицах проходили демонстрации в мою честь. Художники и скульпторы дрались за право увековечить меня на холсте, в виде фрески, мозаики или в камне. Вокруг замка круглосуточно дежурила толпа жителей, ждавших моего появления, чтобы забросать восторженными криками.

Примерно в то же время на улицах начали появляться пророки, заговорившие о Спасителе. Никакой конкретики. Про меня не было ни слова, но почва готовилась.

В мою честь Его Величество устроил в конце недели приём, куда позвали не только знать, но и богатейших представителей бизнеса, а также гильдий.

Стоя перед зеркалом, пока портной подгонял на мне новый смокинг тёмно-зелёного цвета с вышитым на левой стороне груди гербом, я думал о том, что хотел бы посетить мероприятие с Есенией. Она заслужила это, как никто. Однако идти придётся с Екатериной Голицыной и Глафирой Каминской. Серая была в восторге от того, какую славу стяжал её жених. Из одиночки, которому прочили безвестие и смерть, а затем — сомнительного товарища, подозреваемого в том, что он нежить, я превратился за один день в героя, каких не знала империя. Парадоксально, но случилось это тогда, когда я стал демоном. Ну, разве не причудливо порой складываются обстоятельства?

Эта мысль вызвала на моём лице саркастическую улыбку. Но она сразу исчезла, ибо радость, которую я должен был испытывать, отравлялась отсутствием Есении. Торжество оказалось неполным.

Но на людях я был вынужден изображать счастье. Этого ждали от победителя орды, избавившего город от напасти. Мне не раз приходилось лицемерить, но ещё никогда это не давалось с таким трудом.

— Что-то не так? — спросила Каминская, наблюдавшая за тем, как портной заканчивает работу.

— Почему ты спрашиваешь? — отозвался я.

— У тебя глаза грустные.

— Тебе кажется. С чего мне печалиться?

— Из-за твоей невесты, например.

Всё-таки, женщины проницательны. Особенно, когда дело касается сердечных дел.

— Мне жаль, что она погибла, — добавила Каминская.

— Да, не повезло, — сказал я. — Но ничего не попишешь. Она жила, как воин, и умерла в бою. Мои Падшие утверждают, что это прекрасная смерть, о которой можно только мечтать.

— Сомневаюсь, что можно мечтать о смерти, какой бы они ни была.

— Не знаю. Многое зависит от воспитания. Ты готова?

— Уже давно. Жду тебя.

— Я закончил, — сказал портной. — Подвигайтесь, Ваше Сиятельство. Всё ли удобно, нигде не жмёт?

— Благодарю, вы, как всегда, на высоте.

Когда мастер, собрав инструменты, удалился, Каминская подошла и взяла меня за руку.

— Ты её любил? — спросила она тихо.

— Как и тебя, — улыбнулся я.

— Если я умру, ты будешь так же опечален?

— Точно не меньше.

Глафира улыбнулась.

— Пойдём?

— Конечно.

Мы направились вниз, где нас ожидал кортеж, чтобы отвезли в Запретный город, где должен был состояться торжественный приём.

Прибыли заранее — минут за двадцать. К моему удивлению, народу уже было много. На меня накинулись сразу же. Я едва успевал благодарить и раскланиваться.

Затем подошла Екатерина Голицына с отцом. Император улыбался. Пожал мне руку.

— Это твой вечер, Николай, — сказал он. — Поздравляю. Не знаю, как ты это провернул, но ожидаю услышать подробный рассказ.

— Конечно, Ваше Величество.

— Не торопись уезжать вечером. У меня к тебе есть и другой разговор.

Видимо, речь пойдёт о моём отлёте в Старгород, ведь отбыть мне придётся уже завтра.

— Оставляю тебя в обществе твоих невест, — сказал царь. — Не скучайте.

— Постараемся, — улыбнулась Екатерина.

Когда Его Величество отошёл в окружении своей свиты, она взяла меня под локоть с другой стороны.

— Глафира Каминская, — представил я Серую.

— Рада познакомиться, — сказала Голицына.

— Взаимно, Ваше Высочество, — Каминская сделала книксен.

— Надеюсь, мы подружимся. Ведь скоро я перестану быть царевной. В некотором роде, — добавила с улыбкой Екатерина.

Но долго болтать им не пришлось. Поток желающих перекинуться хоть парой слов с героем не иссякал. Гости всё прибывали, и каждый искал моего общества.

Наконец, глашатаи пригласили всех к столу. Начался банкет.

Столько накрытых столов я ещё не видел. Даже на Новогоднем пиру не было такого количества гостей.

Тосты сыпались один за другим. И все сопровождались аплодисментами. За меня пили и стоя, и сидя. Звон бокалов не смолкал ни на минуту. Поздравляли также и Шувалова, а также других баронов Зелёного клана. Они, в свою очередь, пели дифирамбы мне.

Через несколько часов я уже начал поглядывать на часы.

Наконец, слово взял император. Говорил он долго, в тишине. А затем снова было вставание, звон и аплодисменты. Присутствующие буквально пожирали меня глазами.

Настал мой черёд толкнуть речь. Я подготовил её заранее с помощью пресс-отдела. Упомянул родителей, собратьев по клану, духовенство, представители которого тоже присутствовали, причём, на почётных местах, отдельно выделил Шувалова, отдал должное невестам и, разумеется, поблагодарил Его Величество.

В общем, вечер проходил в атмосфере восторженной, а пафоса было, хоть ложкой жри.

Правда, имел место и неприятный момент. Ко мне подошли молодой человек с красными волосами и молоденькая девушка, в которой я тут же узнал Дашу Беркутову! Ту самую, которая запала на юного даоса, в образе которого я проник в храм, чтобы убить зарвавшегося проповедника. Встреча была очень быстрой, так как парочку тут же оттеснили гости посерьёзней, но я заметил в глаза Беркутовой выражение, которое могло как означать, что маркиз Скуратов показался ей смутно знакомым, так и то, что она меня узнала. А если и нет, со временем может сообразить, где меня видела. Хорошо, коли убедит себя, что такого быть не может, и ей просто показалось, а ну, как нет?

Наконец, стрелки часов начали приближаться к одиннадцати, и гости потянулись к выходу. Правда, многие старались задержаться, чтобы вручить мне визитки, намекнуть на сотрудничество, пригласить в гости и так далее.

Выручил меня император.

— Прошу прощения, дамы и господа, — проговорил он, подойдя. — Но я украду вашего героя. Нам с ним надо перемолвиться о делах.

Каминскую увёз брат, Голицына попрощалась и исчезла, а мы с Его Величеством ускользнули из зала и направились в гостиную, где был накрыт маленький стол с кофе и сладостями.

— Садись, Николай, — кивнул царь, когда слуга притворил за нами дверь. — Ну, рассказывай, как ты узнал, где логово гулей находится.

Конечно, я понимал, что объяснять это придётся, так что заранее подготовил удобоваримую историю о том, как подсунул маячок одному из аль-гулей, который пытался меня завербовать. Якобы долго водил его за нос, пока не улучил удобный момент.

Не уверен, что царь мне поверил. Во всяком случае, во всё, что я наплёл. Но пытаться подловить не стал.

— Что ж, хвалю, — сказал он, когда я закончил. — Не за всё, конечно. Зря ты в одиночку решил действовать. Понимаю: славы захотел. И получил. По заслугам, не спорю. Однако было бы лучше скооперироваться хотя бы с Канцелярией, тем более, что ты в ней служишь. Ну, да чего уж теперь… Как говорится, победителей не судят. Но позволь дать тебе совет. От души. Ты вот видел и слышал, как тобой восхищались. Не только сегодня, но и в предыдущие дни. Город, как растревоженный улей, полон радости и восторга. И для большинства ты герой, которому мы, конечно, поставим на какой-нибудь площади памятник, однако найдётся люди, которые позавидуют и возненавидят тебя, Николай. Так что будь осторожен. Это я тебе по-отечески говорю. Слишком быстро и высоко ты взлетел.

Я понимал, что царь говорит не только об аристократах, которые взревнуют к моему успеху. Он намекал и на себя. Мол, угомонись, притухни. Хватит с тебя. Сильные мира сего не любят, когда кто-то вызывает у народа больше восхищения, чем они сами.

— Спасибо, Ваше Величество, — сказал я как можно смиреннее. — Вы правы, пора мне передохнуть.

— Вот и правильно, — одобрительно кивнул Голицын. — Тем более, в ближайшее время такая возможность у тебя появится. Исчезнешь с экранов, пока будешь в Старгороде. Оно и к лучшему. Пусть волнение в городе уляжется. Пусть все думают, что ты приболел и никого не принимаешь. Оформим тебе больничный на недельку, а там и каникулы подоспеют. Никто не должен знать, что тебя нет в городе. Сможешь это организовать?

— Постараюсь, Ваше Величество. Но придётся кое-кого предупредить, ведь некоторые не поверят, что я даже трубку поднять не в состоянии. А если поверят, непременно явятся навестить.

— Это ты сам смотри. Времени у тебя до завтра. Только гляди, чтоб не проболтались.

— Конечно, Ваше Величество.

— Теперь что касается твоего вылета. Самолёт покинет город завтра в три часа. С моего личного аэродрома. Вот тебе всё, что нужно знать о Сырмяжском, чтобы сойти за него. Непросто было это из него выудить, так что постарайся, чтобы труды не пропали зря. Выучи всё за ночь.

Царь протянул мне скреплённые листки, покрытые машинописным текстом.

— Затем всё уничтожь. Прибудешь сюда заранее. Получишь эликсир, выпьешь и трансформируешься. Если всё пройдёт нормально, полетишь в Старгород. Всё ясно?

— Да, Ваше Величество.

Немного смущала фраза «если всё пройдёт нормально», но не спрашивать же, что император имел в виду. Тем более, что отказаться я в любом случае от задания не могу.

— Тогда ступай, — кивнул Голицын. — Знаю, ты меня не подведёшь.

В замок я вернулся только после полуночи. Информации на выданных листках было не так уж много, но её надо было выучить, так что спать мне не светило. Выпив кофе, я засел за штудии. Прерывался только, чтобы немного размяться. Так до рассвета и просидел. Затем сжёг бумаги, пробежался, чтобы разогнать скопившуюся в мышцах молочную кислоту, принял контрастный душ, позавтракал и начал обзванивать друзей, чтобы предупредить, что в ближайшее время буду сильно занят секретным делом, и искать мне не надо. О том, что покидаю город, конечно, не говорил.

Потом собрал своих ближайших соратников и проинструктировал на время своего отсутствия. Напоследок сказал:

— Главное, помните, что, если я явлюсь раньше срока, да ещё и буду вести себя странно, значит, это не я.

— А кто, Ваше Сиятельство? — удивилась Марта.

— Не знаю. Аль-гуль, например.

На самом деле, я опасался, что император пошлёт в замок вместо меня своего Лицедея. Мало ли какие у него планы насчёт слишком высоко взлетевшего маркиза. Может, он вообще собирается от меня избавиться. Маловероятно, но исключать ничего нельзя.

— И что нам тогда делать? — спросил Антон.

— Убить его, разумеется, — ответил я. — И никому ничего про это не рассказывать.

Наконец, я тайно прибыл во дворец. С чёрного хода. Меня проводили прямо к императору. Он принял меня в покоях, которые я ещё не видел. Здесь не было никакой роскоши. Обстановка казалась даже немного спартанской. В целом же, преобладал хай-тек.

— Готов? — спросил царь, окинув меня взглядом.

— Более-менее. Надеюсь, превращение пройдёт успешно.

— Я тоже. Вот, держи.

Он протянул мне пузырёк с эликсиром густого фиолетового цвета. Внутри жидкости плавали крошечные искры. Одни гасли, другие появлялись.

— Это «Мутабор», — сказал Голицын. — Так назвал его разработчик.

— Знакомое слово.

— Наверное, из детства. Читал сказку Вильгельма Гауфа «Калиф-аист»?

Книгу я в глаза не видел, зато смотрел советский мультфильм. И в общих чертах помнил его неплохо, так что кивнул.

— Вроде, это заклинание, которое превращало человека в любое животное.

— Ну, не само по себе. Нужен ещё был волшебный чёрный порошок. Слово происходит от латинского «muto», что означает «изменюсь» или «превращусь».

— Понятно. И что, мне его тоже надо будет произнести?

— Нет, Николай, это просто название разработки. Не более того. Тебе придётся лишь выпить эликсир и коснуться тела Феликса Сырмяжского, чтобы усвоить модель его ДНК.

— И где он? — спросил я.

— Здесь, — император придвинул ко мне по столу вытянутую деревянную шкатулку. — Открой.

Подняв крышку, я увидел на красном бархате указательный палец.

— Этого достаточно, — сказал Голицын. — Так что, если готов, можешь начинать.

— Двенадцать дней? — спросил я, глядя на отрубленную конечность.

— Максимум. Все инструкции о том, как вернуться в Камнегорск, и с кем связаться в случае нужды в Старгороде, ты получишь, когда трансформируешься.

Видимо, Голицын подразумевал «если». Действительно, зачем что-то говорить человеку, если тот не превратится или вообще коня двинет, отхлебнув этого волшебного пойла?

Вытащив резиновую пробку, я осторожно понюхал зелье. Царь нетерпеливо взглянул на часы.

Ладно, была не была. И не такое переживал.

Задержав дыхание, я вылил себе в глотку всё содержимое пузырька.

— Отлично! — одобрительно воскликнул император. — Теперь возьми палец.

Я достал из шкатулки «ДНК» Сырмяжского. Обрубок был холодным, но не твёрдым. Похоже, отделили его не так давно. Возможно, незадолго до моего приезда.

— Что я должен сделать?

— Ничего. Просто жди, пока эликсир подействует.

Интересно, моё тело будет перестраиваться по-настоящему, или меня ждёт что-то вроде маскировочной магии? Если первое, то, наверное, я испытаю ужасную боль. Даже трудно представить, каково это — измениться полностью, от костей до цвета волос и глаз. Стать старше…

— Отлично! — глядя на меня, проговорил Голицын. — Просто чудесно!

— Что, уже началось? — удивился я.

— Посмотри сам!

Схватив меня за локоть, царь подтолкнул меня к ростовому зеркалу. Кажется, его нарочно принесли сюда для этого.

Я увидел, как меняюсь! Рост увеличился, плечи раздвинулись, глаза стали карими, волосы — короткими, с проседью. Появилась аккуратно постриженная бородка, лицо изменилось и покрылось мелкими морщинами. Теперь на вид мне можно было дать лет пятьдесят.

И при этом я совершенно ничего не чувствовал. Вообще!

— Готово, — проговорил спустя минуту император. — Дай-ка проверю.

Он осторожно ощупал мои плечи, затем — лицо, провёл ладонью по волосам. Пришлось терпеть.

— Великолепно! — улыбнулся Голицын. — Потрясающе! Полная иллюзия! Или что бы там ни было. Скажи, ты выучил то, что я тебе дал?

— Конечно, Ваше Величество.

Мой голос прозвучал иначе. Стал более низким и чуть хрипловатым.

— Хорошо, — кивнул царь. — Проверять не буду. Да и времени на это нет. Переодевайся, — он указал на сложенную стопкой одежду, которую я заметил сразу, как вошёл в комнату. — Вон там ширма.

Когда я облачился в шмотки Сырмяжского, Голицын окинул меня придирчивым взглядом и остался доволен.

— Ни за что не догадался бы, — сказал он. — Осталось тебе только сыграть приближённого Юматова. Справишься?

— Сделаю всё, что смогу. Это и в моих интересах.

— Совершено верно. Ничего, поносишь эту маску несколько дней и вернёшься. Главное — не суетись. Ну, да не мне тебя учить. Теперь слушай, с кем связаться в случае чего, и как вернуться.

Объяснения не заняли и пяти минут. Всё было предельно кратко, чётко и понятно.

Голицын хлопнул меня по плечу.

— Ну, пошли! Провожу тебя.

Мы отправились через неизвестную мне ранее часть дворца и вскоре оказались на улице — во дворе, где был устроен небольшой аэродром. Справа стояли в ряд три боевых вертолёта, слева — два истребителя. На взлётную полосу был выведен пассажирский четырёхмоторный самолёт.

— Это птичка из Старгорода, — сказал Голицын, пока мы шагали по бетону. — Прибыла с сопровождением, но его у вас не будет. Сам понимаешь — слишком много чести. Скажешь Юматову, что истребителя я забрал в качестве компенсации.

— А остальные члены делегации?

— Уже внутри. Их усыпили. Когда очнутся, сделай вид, что тоже только в себя пришёл. Багаж внутри. У Сырмяжского два кожаных чемодана с наклейками. Подписал, ушлая душонка. Так что не перепутаешь. Лететь вам день. Плюс минус. Надеюсь, по пути ничего не случится.

Я на это тоже очень рассчитывал. Хотя, учитывая, какие в Пустоши всё время гуляют бури, вероятность крушения довольно велика.

— Ну, удачи тебе, Николай, — протянул руку Голицын. — Буду ждать. Ты ведь герой. Империи такие нужны.

— Спасибо, Ваше Величество.

Поднявшись по трапу, я увидел посаженных в кресла членов делегации. Все были без сознания. Мне оставили место впереди. Там я и устроился, накинув ремень безопасности.

В иллюминатор было видно, как Голицын направился обратно и вскоре скрылся во дворце. А затем из другой двери конвой вывел одетого в зелёный комбинезон пилота. На ходу тот надел шлем, застегнул под подбородком и легко взбежал по трапу. Я прикинулся спящим. Слышал, как лётчик задраил люк, прошёл между рядами кресле, а затем заперся в кабине.

Прошло несколько минут, и пропеллеры закрутились, набирая обороты. Самолёт дёрнулся, замер, снова содрогнулся и покатил по взлётной полосе. Салон наполнился рёвом моторов.

И вот мы оторвались от земли и взмыли над Запретным городом. Бросив взгляд в иллюминатор, я увидел, как проносятся под нами дома, улицы, площади и всё остальное, что я покидал на ближайшие двенадцать дней.

Самолёт сделал вираж, лёг на курс и полетел в сторону внешнего бастиона.

Я отправился в Старгород. Там мне, вероятно, понадобится не только весь актёрский талант, но и новые способности, полученные от Молоха. И это при условии, что всё пойдёт по плану, эликсир не перестанет действовать раньше времени, я доберусь до Юматова и смогу унести ноги.

Какова вероятность, что именно так и случится?

Мой опыт подсказывал, что невелика. Но делать нечего — придётся рискнуть.