© С. Дида, 2018

© Е. Приймак, 2018

© М. Стюфляев, 2018

В исторической науке Месоамерикой принято называть обширную область, которая простиралась от центральных районов Мексики на севере до Коста-Рики на юге. С точки зрения географии это часть Центральной Америки, но термин «Месоамерика» используется с целью обозначения историко-культурной общности. Многочисленные коренные народы, обитающие на территории Месоамерики с глубокой древности и вплоть до наших дней, несмотря на все особенности и отличия друг от друга, видимо, имели единое происхождение, их исторические судьбы также неразрывно переплелись. Поэтому нет ничего удивительного в том, что при изучении культур Месоамерики исследователи сталкиваются со сходными системами иероглифического письма, общим сложным циклическим календарем, взаимосвязанными религиозными концепциями и ритуальными церемониями с подчеркиванием важности жертвования человеческой крови.

Достойное место в этом ряду общих месоамериканских культурных явлений занимает игра в мяч. Она является, вероятно, самой древней известной нам командной игрой в мяч в мире. Археологические исследования показывают, что уже с 1400 года до нашей эры люди играли на специальных площадках, а сам каучуковый мяч появляется не позднее 1700 года до нашей эры, и контекст, в котором были найдены несколько мячей, указывает на то, что их использовали не только в ритуальных целях. К тому же, в городище Эль-Опеньо штата Мичоакан (Мексика) найдены статуэтки игроков в мяч, датируемые 1700 г. до нашей эры, однако, в этом регионе нет каучуконосов, следовательно, скорее всего, игра попала туда в результате внешнего влияния.

Можно смело утверждать, что месоамериканская игра в мяч является, по меньшей мере, одной из первых международных спортивных игр. Территория распространения игры в той или иной ее разновидности вышла за рамки и без того внушительной области Месоамерики и включала в себя юго-запад современных США, Антильские острова, а, возможно, даже достигала Южной Америки. В 1529 году ее представили и в Европе — восхитившись мастерством игроков, завоеватель Ацтекской империи Эрнан Кортес взял с собой нескольких из них в обратный путь и показал игру при испанском дворе как одну из диковинок Нового Света. Особенно сильное впечатление на европейцев произвели свойства каучукового мяча — материала, неизвестного им доселе.

Царь Калакмуля (справа) играет в мяч с почившим правителем Тонины (слева) К’инич-Баакналь-Чаахком. Монумент 171, Тонина (шт. Чьяпас). Национальный музей антропологии (Мексика). Фото: Дмитрий Иванов.

Следует особо подчеркнуть, что для древних месоамериканцев игра в мяч была не просто спортивным соревнованием или способом приятно и с пользой для физической формы провести время. Как мы подробно покажем в нашем очерке, игру наполнили явным ритуальным и сакральным смыслом, она рассматривалась как битва между силами жизни и смерти. Также игра выполняла социально-политическую функцию — она использовалась для урегулирования конфликтных ситуаций и сплачивала разношерстное население, в том числе из недавно подчиненных царств.

К сожалению, точных правил, по которым играли в древности, мы не знаем, да они и не могли быть универсальными, менялись с течением времени или от региона к региону и даже от города к городу. По этой же понятной причине у игры отсутствовало единое общепринятое название: ацтеки называли её олламалистли1, майя классического периода — пиц», а играющие до сих пор в разновидность игры в мяч индейцы штата Синалоа (Мексика) — улама.

В настоящем очерке авторы попытались дать читателям общее представление об игре в мяч, этом своеобразном явлении, порожденном индейскими культурами Месоамерики. Уделено внимание проблеме происхождения и истории игры, ее современным разновидностям, снаряжению игроков, описанию самых известных стадионов и многим другим вопросам. Поскольку игра в мяч неотделима от общей истории Месоамерики, представляется целесообразным рассмотреть отдельно особенности этого ритуального соревнования в Теотиуакане, царствах майя и в Ацтекской империи. Очерк не претендует на статус нового полноценного научного исследования и преследует исключительно цели ознакомительно-популяризаторского характера. Надеемся, что он вызовет интерес и найдет положительный отклик среди самой широкой читательской аудитории, ведь как предшественница футбола и многих других популярных сегодня видов спорта игра в мяч привлекает к себе внимание отнюдь не только в контексте изучения месоамериканских цивилизаций.

Авторы выражают признательность Дмитрию Иванову, Анне Кудрявцевой, Стефани Вуд, Дэвиду Гроуву, Роберту Хаскетту, Яну Мерселлу и Джиму Куку за разрешение публикации фотографий. Все остальные фотографии и иллюстрации являются либо авторскими, либо общественным достоянием или предоставлены по свободной лицензии Creative Commons.

На основании имеющихся сегодня данных невозможно точно установить, когда и где люди впервые начали играть в мяч, можно лишь предположить, что игра зародилась там, где растут каучуконосные деревья, то есть в тропических низменностях. Традиционно исследователи связывают ее возникновение и развитие с процессом формирования в Месоамерике сложных обществ.2 В классический и постклассический периоды игра известна, прежде всего, как важный элемент элитной культуры, состязание для царей и высшей знати. Отсюда делается вывод, что, например, наличие относящегося к ранней доклассике стадиона в городище Пасо-де-ла-Амада является свидетельством развития там имущественного неравенства и общественно-политической организации, основанной на принципах иерархии. Правда, высказывались и альтернативные точки зрения. Археолог Д. Андерсон в частности указал на то, что из обнаруженных недавно на северо-западе полуострова Юкатан (Мексика) 23 площадок для игры в мяч, датируемых доклассическим периодом, лишь одна располагалась в пределах общины, в которой зафиксированы признаки социальной стратификации. Он делает вывод, что в ранний и средний доклассический периоды стадионы уже были известны в различных частях Месоамерики, и это не похоже на шаблон распространения игры из одного региона в другие. По его мнению, игра к этому времени уже была известна эгалитарным сообществам, в которых в нее играли простые общинники. Лишь намного позднее элита приспособила игру в мяч для своих политических целей.

Площадка для игры в мяч в Пасо-де-ла-Амада (штат Чьяпас, Мексика). Зарисовка по Warren D. Hill, Michael Blake & John E. Clark (doi:10.1038/31837).

Археологические находки позволяют выделить две области, в которых гипотетически могла возникнуть игра в мяч. Во-первых, это вышеупомянутое городище Пасо-де-ла-Амада, расположенное в регионе Соконуско на побережье Тихого океана (штат Чьяпас, Мексика). Там возле дома вождя археологи У. Хилл и М. Блейк обнаружили самую древнюю из известных на сегодняшний день площадок для игры в мяч, датируемую примерно 1400 годом до нашей эры. Она состоит из двух параллельных земляных платформ, между которыми находится поле. Длина центральной аллеи составляет 80 метров, ширина игрового поля — 8 метров, высота боковых уступов — 35 сантиметров. Учитывая размещение площадки в пределах элитной резиденции, она, вероятно, предназначалась для представителей высшего общества. В отличие от более поздних площадок, здесь не выявлено очевидных связей с церемониальным комплексом. До этой находки древнейшими считались стадионы среднего доклассического периода (900–400 годы до нашей эры), обнаруженные в городищах Финка-Акапулько, Эль-Верхель и Сан-Матео.

Площадка для игры в мяч в Абах-Такалике (Гватемала) одна из древнейших в Месоамерике из обнаруженных на данный момент. Фото: Simon Burchell.

Однако, по мнению многих учёных, основными претендентами на звание родоначальников игры в мяч являются жившие на перешейке Теуантепек так называемые древние, археологические ольмеки.3 Побережье Мексиканского залива (штаты Веракрус и Табаско) — основной источник каучука, следовательно, там существовали наиболее благоприятные условия для возникновения игры. В долине реки Коацалькоалькос находится городище Эль-Манати, которое связано с ранней историей древних ольмеков. Там были найдены двенадцать каучуковых мячей, причем пять из них обнаружены местными жителями в источнике пресной воды. Размер мячей варьируется от 8 до 22 сантиметров в диаметре, самые меньшие из них датируются 1700–1600 годами до нашей эры. Это наиболее древнее свидетельство существования игры в мяч, примечательно, что в одном из погребений в Эль-Манати местные жители также обнаружили каменный «хомут» — один из традиционных элементов снаряжения игрока. Многие мячи найдены археологами среди ритуальных подношений, следовательно, уже в то далекое время ольмеки наделяли игру сакральным смыслом.

Следы игры в мяч были найдены археологами и во время раскопок в Сан-Лоренсо, одном из крупнейших ольмекских центров. Там удалось обнаружить датируемые 1250–1150 годами до нашей эры небольшие статуэтки, изображающие игроков в мяч, а также примитивную площадку (из параллельных строений), датируемую 600–400 годами до нашей эры. Керамические фигурки с изображениями персонажей, которые одеты как игроки в мяч, нашли также в захоронениях из Тлапакойи и Тлатилько, двух ольмекских торговых форпостов, расположенных в долине Мехико. С другой стороны, показательно, что самые ранние статуэтки такого типа, датируемые примерно 1700 годом до нашей эры, найдены за пределами области распространения ольмекской культуры и происходят из погребений в городище Эль-Опеньо (штат Мичоакан, Мексика).

Стоит отметить, что отдельные исследователи пытались обосновать существование связи между игрой в мяч и возвышением ольмекских вождей. В частности выдвигалась гипотеза, что знаменитые во всем мире гигантские каменные головы ольмеков — это портреты вождей, носящих защитные шлемы игроков в мяч. Впрочем, эта интерпретация весьма слабо аргументирована и обоснована. Зато можно привести другие, гораздо более вероятные, примеры изображения игроков в мяч в монументальной скульптуре ольмеков. Так, на монументе 34 из городища Сан-Лоренсо показан стоящий на колене мужчина в широком защитном поясе и набедренной повязке, предполагается, что это играющий в мяч правитель.

Карта распространения игры в мяч в формативный период.

Заметим, что ранние фигурки игроков в мяч известны не только на территории ольмеков. На территории современного мексиканского штата Герреро найдены сотни фигурок игроков в мяч в так называемом стиле Шочипала, датируемых примерно 1000 годом до нашей эры или даже ранее. У некоторых фигурок преклонены колени, другие носят защитные элементы на головах, руках и поясах. Кроме того, в 2011 году проводились раскопки в регионе Миштека-Альта, охватывающем северо-восточную часть штата Герреро и западную часть штата Оахака. Там в городище Этлатонго были найдены фигурки игроков в мяч, самое раннее на сегодняшний день свидетельство игры в этом регионе.

Так или иначе, вероятно, от ольмеков игра проникла в Центральную Мексику, а затем к середине формативного периода (400–100 годы до нашей эры) распространилась по всей Месоамерике (с 300 года до нашей эры в Чьяпас, долину Оахака, на запад и далее).4 Примерно в это время (или чуть позже) игра в мяч пускает корни на территории современных мексиканских штатов Колима, Наярит, Халиско и Веракрус — об этом свидетельствую погребальные подношения в виде статуэток, принадлежащих к так называемой культуре классического Веракруса.5

К 100 году н. э. игра распространилась по всей Месоамерике — на территории от Гондураса и до западной Мексики зафиксировано свыше 30 площадок.

Карта распространения игры в мяч в классический период.

В ранний классический период (300–600 годы) по неясным пока причинам отношение к игре в мяч меняется — практически по всей Месоамерике стадионами перестают пользоваться, а новые не возводят. Это касается большей части области майя, а также других культурных зон. Интерес к игре сохраняется лишь в Оахаке, Теуакане, Чьяпасе и в горной Гватемале (здесь нашли несколько площадок особого типа, который не получил распространения в других регионах), а также в ряде маргинальных регионов — на севере Веракруса, в Уастеке, в западной и северной Мексике. Вполне возможно, что в это время игра проникает на юго-запад США. Примечательно, что именно в этих регионах влияние Теотиуакана было минимальным, а с коллапсом этого города-империи в поздний классический период (600–900 гг.) происходит возрождение игры — большую часть известных нам стадионов возводят в этот период. Некоторые исследователи считают такое совпадение не случайным и прямо связывают прекращение строительства стадионов с влиянием мексиканской сверхдержавы. Не все факты, однако, можно подогнать под этот простой шаблон. Так, в Копане, крупном городище майя классического периода, тесные связи с Теотиуаканом имели ярко выраженный характер и не подвергаются сомнению, но строительство ранней версии стадиона там датируется первой половиной V века. Как бы там ни было, большинство стадионов в Петене (область в Гватемале, ядро цивилизации майя классического периода) построены позднее, в VII–X веках. Поздняя классика стала временем подлинного расцвета игры в мяч, свои площадки тогда имелись почти во всех крупных и многих средних городах майя. Новые стадионы возводят также в Центральной Мексике и на побережье Мексиканского залива. Более того, площадки появляются в тех местах, где их раньше не было — в штатах Мичоакан, Гуанахуато и Керетаро (Мексика), также перестраиваются существующие ещё с раннего формативного периода, но запущенные стадионы в Монте-Альбане, Кольхе, Пакбитуне.

Игра в уламу — разновидность игры в мяч, которую практикуют и ныне жители штата Синалоа. Фото: Manuel Aguilar-Moreno / CSULA Ulama Project.

В постклассический период (1000–1519 гг.) традиция сохраняется в Центральной Мексике, в регионе Уастека, однако в ряде мест люди снова теряют к игре интерес, а в Мичоакане, несмотря на упоминание игры в «Сообщении из Мичоакана» (1541 год), в поздних городах пурепеча (тарасков) площадок не найдено. На Юкатане с закатом Чичен-Ицы происходит полное исчезновение варианта игры на больших площадках и здесь в городах позднего постклассического периода не зафиксировано ни одного поля для игры, стадионов нет ни в Тулуме, ни в Майяпане. При этом, однако, Д. де Ланда в своем «Сообщении о делах в Юкатане» кратко упоминает игру в мяч, которая происходила в «домах юношей». Из данного факта можно сделать вывод, что игра не исчезла окончательно, а просто изменила свой характер и социальную функцию, перестала быть пышным соревнованием для правящей элиты. В южной области майя (горная Гватемала) в мяч, несомненно, продолжали играть, именно оттуда происходит знаменитый эпос майя-киче Пополь-Вух, в котором игре как битве между силами жизни и смерти придается большое значение.

С приходом испанцев происходят стремительные перемены в жизни народов Месоамерики. Не обошли они стороной и игру в мяч. Впечатлившая поначалу испанцев игра (особенно прыгающий каучуковый мяч), вскоре попадает под запрет как «идолопоклонническая ритуальная практика», связанная с человеческими жертвоприношениями. Стадионы разрушались, камни с них шли на строительство испанских строений, в том числе церквей.

Два каучуковых мяча и два «гуанте» — перчатки/руковицы. Фото: Stephanie Wood.

Однако, несмотря на препятствия, в ряде сельских регионов индейцы продолжали играть в игру своих предков.

Так, вплоть до наших дней индейцы штатов Синалоа и Оахака играют в разновидность древней игры в мяч. На северо-западе Мексики местные аборигены играют в уламу — по всей видимости, она наиболее близка к игре, которую практиковали ацтеки на момент контакта с европейцами. Правда, стадионы канули в Лету, вместо них игра проходит на площадках, размечаемых линиями на выровненной земле. На юге высокогорной долины Оахака индейцы до сих пор играют в интересную разновидность игры, в которой по цельному каучуковому мячу бьют кожаной перчаткой, набитой шляпками гвоздей.

Как отмечалось выше, подробного и последовательного описания правил древней игры до нас не дошло, да общих правил и быть не могло в виду огромной территории распространения игры и длительного периода, в течение которого народы Месоамерики в неё играли. Некоторое общее представление о центральномексиканском варианте игры можно получить из сообщений испанских хронистов колониальной эпохи, в частности Б. де Саагуна, Д. Дурана, Х. де Торквемады. Насколько можно судить, по общему правилу игра велась на специальной площадке между двумя соперничающими командами, состоявшими из одного или нескольких игроков каждая. Примечательно, что противники не всегда были в равных составах, испанский хронист Мотолиния описал случай, когда команда из трех человек играла против команды из двух человек. Игроки должны были сохранить мяч в игре, отбивая его определенными частями тела. Игра шла на счет. Очки набирались командой, когда соперник совершал ошибку, не сумев отбить мяч или отправив его на землю. В какой-то мере подсчет очков напоминал систему счета в современном теннисе. Игра могла длиться часами до набора одной из команд необходимого для победы количества очков. Часто игрокам запрещалось отбивать мяч ладонями и ступнями, а также головой, в ход шли бедра, ягодицы, иногда предплечья. Существовали, однако, различные версии игры, в которых мяч отбивали не только, например, руками, но даже и предметами в руках — деревянными палками, каменными битами (маноплами) или другими приспособлениями. В поздний классический период в городах майя на вертикальных стенах стадионов появляются каменные кольца, через которые, как считается, нужно было пробросить мяч. В постклассику такие кольца стали использовать также индейцы Центральной Мексики, в частности тольтеки и ацтеки.

Каменная манопла и фигурка игрока в мяч с маноплой в руке. Культура классического Веракруса. 300 гг. до н. э. — 250 гг. н. э. Фото: Madman2001.

Основным снарядом для игры являлся каучуковый мяч, который индейцы научились вулканизировать и придавали ему форму шара. Мячи изготовлялись из сока каучуконосов. Большинство мячей были сделаны из сока кастиллы каучуконосной (Castilla elastica), произрастающей в тропических областях Мексики и Центральной Америки. Если смешать сок каучуконоса с луноцветом шиповатым (Calonyction aculeatum), то можно получить из неустойчивого полимера упругую резину. Под воздействием солнца и кислорода каучуковые мячи быстро разлагаются, тем не менее, в определенных условиях они могут просуществовать несколько тысячелетий, как это и произошло в Эль-Манати, где их извлекли из болот и источников. Следует подчеркнуть, что в древней Месоамерике каучуковые мячи использовались не только как спортивные снаряды, но и в качестве ритуальных подношений, сжигаемых в курильнице наряду с другими жертвенными материалами, такими как комочки ароматической смолы или омоченные кровью полоски бумаги. Сцены сжигания и подношения мячей известны в Мадридском кодексе майя. Полученный в ходе такой церемонии дым считался «пищей» для богов. В классический период в Копане известен довольно необычный каменный алтарь, имеющий вид огромного мяча, перевязанного веревкой. Вероятно, столь сильную связь с обрядом и жертвой можно объяснить тем, что майя и другие месоамериканцы воспринимали каучук как «кровь деревьев».6 Что же касается игровых характеристик мяча, то он был достаточно прыгучим, но цельным и потому довольно тяжелым — его средний диаметр варьировался от 25 до 30 сантиметров, а вес — от 1,4 до 2,7 килограмм, но мог доходить до 3–4 килограмм. Из-за этого игроки часто получали травмы и, как сообщал испанский хронист Д. Дуран, порой весьма серьезные, требовавшие даже вскрытия. Также Дуран писал, что некоторые игроки даже умирали, когда мяч «ударял им по рту или по животу, или по кишкам». Поэтому часто игроки в мяч надевали защитное снаряжение — специальные пояса, набедренные щитки, наколенники и даже шлемы. Они смягчали удар мяча, а также оберегали ладони и колени, на которые опирались игроки при приеме подачи.

Древний каучуковый мяч из Эль-Манати. Фото: David C. Grove.

Одежда игрока изготовлялась из органических материалов, которые со временем разлагаются. В связи с этим главным источником при изучении снаряжения спортсменов являются произведения искусства — фрески, статуэтки, каменные барельефы, монументы и сцены на керамике помогают нам узнать об этом немаловажном элементе игры. И опять-таки можно с уверенностью сказать, что не существовало никаких единых стандартов в экипировке спортсменов — в некоторых регионах могли играть в одной лишь набедренной повязке с минимальным количеством защитных щитков, тогда как снаряжение майя порой не уступало современной форме игрока в американский футбол.

Доколумбовый каучуковый мяч. Юг Синалоа. Диаметр ок.20 см., вес 3 кг. Национальный музей антропологии в Мехико. Фото: Ian Mursell/Mexicolore (www.aztecs.org).

В набедренных повязках запечатлены самые древние игроки в мяч, как, например, на статуэтках из Тлатилько, Тлапакойи или ольмекских городищ. Повязка делалась из шкуры или материи и защищала ягодицы и бедра. Более поздние спортсмены во многих культурах предпочитали использовать дополнительные защитные элементы, прежде всего носимый на животе толстый пояс, который, вероятно, был на деревянной основе или сплетался из ивовых прутьев, а затем покрывался кожей или тканью. До нас дошли лишь каменные пояса, названные по ошибке «хомутами» (первым археологам они их очень напомнили), которые вряд ли использовались в игре (их вес достигал 30 килограмм), но могли быть задействованы в связанном с игрой ритуале или же являлись трофеем победителя.

Лягушачий «Хомут». Этот выполненный из зеленого камня хомут скорее всего являлся церемониальной репрезентацией более легкого настоящего защитного щитка, который носили месоамериканские игроки в мяч. Здесь изображено земное чудовище, обитающее у входа в подземный мир. По бокам художник изобразил человеческие головы в шлемах, а на концах U-образного хомута изображены человеческие лица. VII–XI вв., Мексика, Веракрус. Зеленый камень, 40 см. Метрополитен-музей.

Функция каменных «хомутов» все еще остается предметом споров. Существует версия, что их могли использовать в качестве лекала для кожаных поясов, которые носили для защиты от ударов или для отбивания мяча. Мокрую, мягкую кожу натягивали на такой «хомут», придавая характерную форму щитку, а затем, когда изделие высыхало, его заполняли мягкой набивкой (для этого могли использовать хлопок или капок дерева сейбы). Также поясу могли придавать большое символическое значение — например, если изображалась лягушка, то это был символ земли.

Птичья Пальма. Этот предмет, названный пальмой из-за своей схожести с листом дерева пальмы, служил в качестве защитного щитка игрока в мяч. До нас дошли лишь каменные пальма, однако, вероятнее всего их изготовляли из более легких материалов. VII–X вв., Мексика, Веракрус. Камень, 46,6 см. Метрополитен-музей.

Ача. Эти предметы, вероятно, связаны с игрой в мяч. Большинство из них находят в Веракрусе, на побережье Мексиканского залива. В основном они были выполнены в виде человеческих голов. Также встречаются изображения черепов и звериных голов: ягуаров, птиц, летучих мышей, оленей и обезьян. V–IX вв., Мексика, Веракрус. Метрополитен-музей.

Судя по статуэткам, рисункам и барельефам «хомуты» поддерживали различные приспособления, в том числе так называемые «ача» («топор») и «пальма». «Пальма» вставлялись в пояса вертикально и, вероятно, служили для защиты, однако у специалистов до сих пор нет уверенности в этом (некоторые считают, что они, наоборот, только мешали игроку, преграждая ему обзор). Предназначение «ача», предположительно вставлявшихся все в тот же «хомут», также остается неопределенным. Некоторые из них могли служить элементами архитектурного декора на стадионах или даже маркерами для игры в мяч. Обычно «ача» выполнялись в виде человеческих голов, но встречаются также изображения черепов и голов животных: ягуаров, птиц, летучих мышей, оленей и обезьян. «Хомуты», «ача», и «пальма» часто находят в Веракрусе, хотя область их распространения вовсе не ограничивается территорией этого штата.

Для дополнительной защиты спортсменами использовались наколенники, щитки на предплечье и обмотки на руке. В иконографии у игроков отмечены также некие подвязки, которые носили ниже колен или у лодыжки — их функция неизвестна. Носили и шлемы. Игроки майя иногда изображались носящими пышные и изысканные головные уборы, которые вряд ли использовалось во время игры, разве что в ходе связанных с ней ритуалов. Обувь носили редко, обычно играли босиком.

Монумент с изображением защитного шлема со звериными клыками. Монте-Альбан Фото: Robert Haskett.

По всей видимости, индейцы не сразу стали проводить игры в мяч на специальных каменных площадках. Изначально, вероятно, состязание проходило на открытом расчерченном участке, потом появились ограниченные земляными насыпями участки (такой вид имеет поле в Пасо-де-ла-Амада) и еще позднее стали возводить известные всему миру каменные стадионы. Кольца на стенах площадок появляются ещё позже и, вероятно, связаны с дополнением игры новым правилом — игрокам нужно было попасть мячом непосредственно в кольцо, хотя сделать это было довольно тяжело, так как диаметр кольца зачастую лишь немного превышал диаметр мяча.

Кольца площадок для игры в мяч. Национальный музей антропологии (Мексика). Фото: Дмитрий Иванов.

Единого стандарта размеров спортивной площадки не существовало, они разнились от города к городу. С точки зрения формы стадионов также существовали различия, хотя и не столь заметные (большое разнообразие форм появляется в поздний классический период). Э. Таладуар попытался провести классификацию площадок в Месоамерике и на юго-западе США на основании критериев формы и хронологии, он различает 13 типов стадионов с различными вариантами. Стандартная площадка состоит из прямоугольного игрового поля, окруженного высокими продольными стенами. На платформах вокруг игровой области часто добавляли постройки, использовавшиеся отдельными зрителями в качестве комфортных комнат. На каждом конце игровой аллеи существовали дополнительные открытые пространства, придававшие площадкам форму латинской буквы I. В ряде регионов игровое поле делили на равные части тремя маркерами, которые, возможно, использовались также для подсчета очков. Иногда вместо трех ограничивались одним маркером в центре площадки. Особую известность приобрели маркеры майя классического периода, имевшие вид больших круглых камней. Многие из них могут по праву считаться произведениями искусства, так как украшались тонкой резьбой и даже иероглифическими надписями. В Копане фасад стадиона украшен скульптурами птицеподобных существ с головами ара. К сожалению, ни на керамике, ни на монументах майя классического периода пока не обнаружено полноценных изображений площадок для игры в мяч, чаще всего древние художники показывали это спортивное состязание происходящим возле лестницы или ступенчатой платформы. Зато на страницах позднейших миштекских, сапотекских и ацтекских пиктографических рукописей из Центральной Мексики сохранилось свыше 150 иллюстраций стадионов, а в Западной Мексике находят даже керамические модели площадок для игры в мяч.

Карта древних городищ Месоамерики, где были найдены площадки для игры в мяч.

Благодаря постоянно продолжающимся археологическим раскопкам, которые стали особенно интенсивными с середины ХХ века, каждый год исследователи находят десятки новых стадионов. Так, если в 1981 году были известны 632 площадки в 518 городищах, то к 2000 году их число возросло до 1560 в 1275 городищах. Размеры стадионов варьировались очень значительно от города к городу. Для контраста можно сравнить игровые зоны двух площадок в городах майя: первая в Чичен-Ице, размером 96,5 на 30 метров, и вторая у «Главной площади» Тикаля — 16 на 5 метров. Почти в каждом крупном или среднем городе Месоамерики имелась хотя бы одна игровая площадка, а в ряде столиц их построили свыше десяти (Чичен-Ица — 13, Эль-Тахин — 18, Кантона — 24). Даже в небольших селениях находят стадионы, в то время же время по непонятным пока причинам они совершенно отсутствуют в великом городе Теотиуакане и в столицах некоторых влиятельных царств майя классического периода (Бонампак, Тортугеро, Мотуль-де-Сан-Хосе). Можно предположить, что большое количество площадок говорит о степени увлеченности населения города и округи этим видом спорта, однако, их полное отсутствие в каком-либо городе еще не означает, что местные жители вовсе не играли в мяч. Скажем, в долине Мехико, где находилась столица ацтеков Теночтитлан, зафиксировано небольшое количество площадок, несмотря на интенсивные археологические исследования и наличие исторических записей испанских хронистов. Отчасти это можно объяснить уничтожением доиспанских строений в колониальное время — к 1580 году все площадки для игр, находившиеся на территории под управлением Испанской Короны, были либо разрушены, либо заброшены. В случае майя классического периода особый интерес представляет городище Мотуль-де-Сан-Хосе, в древности столица царства Ик’а». Хотя в регионе в настоящее время работает археологический проект, в Мотуль-де-Сан-Хосе пока не найдено ни одного стадиона, при том, что на керамике цари Ик’а» изображались играющими в мяч и, кроме того, своя площадка существовала в небольшом периферийном городище Тринидад-де-Носотрос, расположенном всего лишь в 2,6 километрах на юго-восток от главной площади Мотуль-де-Сан-Хосе и, вероятно, входившем в царство Ик’а». Можно предположить, что по каким-то соображениям цари Ик’а» играли в мяч и проводили связанные с этим действом встречи, пиршество и обряды не в столице, а в небольшом городке Тринидад-де-Носотрос.

Модель стадиона и игра в мяч как она проходила в древности в штате Наярит. Фото: Stephanie Wood.

В классический и постклассический период игра в мяч явно была связана с властью и высоким социальным статусом. Через строительство стадиона правители усиливали собственный авторитет и власть над подданными. Многочисленные примеры показывают, что когда то или иное царство набирало силу, в его столице сразу появлялись или перестраивались стадионы. Возможно, возведение небольших стадионов в малозначимых городах объясняется именно стремлением местной знати повысить свою мощь и авторитет. Игру в мяч часто использовали для решения различных затруднительных задач, споров и межгосударственных конфликтов. Тем самым игровое поле превращалось в своеобразную альтернативу полю боя. Со временем игра могла также стать средством урегулирования конфликтов непосредственно внутри общества. Возможно, этим объясняется неравномерное распространение стадионов по Месоамерике — там, где центральная власть была сильна, стадионов мало, и наоборот их количество возрастает на недавно завоеванных территориях или там, где по какой-либо причине отмечался высокий накал конфликтных ситуаций в обществе.

Площадка для игры в мяч в Монте-Альбане (шт. Оахака). Фото: Robert Haskett.

Однако не стоит считать, что игра предназначалась только для представителей знати и никто более в неё не играл. Мы судим об игре по оставшимся от нее значительным каменным сооружениям, которые, конечно же, могли позволить соорудить лишь те, кто был способен организовать совместную работу достаточного количества людей. Тем не менее, есть основания согласиться с Д. Андерсоном, что игра в мяч возникла как спортивная традиция в небольших общинах, лишь впоследствии правящая элита использовала её в своих политических целях. Как уже говорилось выше, прекращение строительства стадионов на постклассическом Юкатане вовсе не говорит о полном отказе от игры в мяч, которая упомянута Д. де Ландой и присутствует в Дрезденском кодексе.

Наиболее хорошо сохранившиеся каменные стадионы находятся в следующих древних городах: Тикаль, Йашха, Копан, Ушмаль, Чичен-Ица, Йагуль, Мишко-Вьехо, Сакулеу, Ишимче, Монте-Альбан и Шочикалько.

Модель стадиона и используемая терминология.

Особого упоминания заслуживают расположенные в 170 километрах к востоку от Мехико руины некогда большого города Кантона. Его расцвет приходится на поздний классический период. Город известен в первую очередь тем, что на его территории ученые нашли целых 24 площадки для игры в мяч. Таким образом, Кантона может считаться крупнейшим центром этого спортивного состязания в Северной Мексике. Примечательно, что стадионы распределены очень неравномерно, девятнадцать из них сосредоточены в Южной части города, его административном и религиозном центре, еще четыре — в Центральной части, и лишь один — в Северной.

Стадион в Ацомпе, Оахака. Фото: Stephanie Wood.

В штате Морелос имеется еще несколько стадионов для ритуальной игры в мяч. Они датируются примерно 700–900 годами и находятся в Шочикалько. После того, как город был покинут его жителями, он какое-то время пустовал, а затем был снова заселен науаязычным населением. В Шочикалько найдены сразу 3 площадки (южная, северная и восточная), причем восточный комплекс строений, похоже, полностью посвящен игре в мяч и ее ритуалам. Скорее всего, каждая из них служила для своих целей. Одна — как главная арена, другие — для различных церемоний и ритуальных мероприятий. С западной части южного стадиона расположены 20 круглых «алтарей». Судя по всему, на каждый из 20 дней месяца.

Стадион в Шочикалько. Фото: Maxtreiber.

Как уже было сказано, площадок для игры в мяч времен ацтекского могущества сохранилось совсем немного. Один из уцелевших и доступных сегодня для туристов стадионов находится в местечке Коатетелько (Куатетелько) в штате Морелос. Датируется он поздним постклассическим периодом (1350–1521), как и другие постройки в этом поселении. Но археологические раскопки показали, что люди поселились здесь намного раньше, а в пору своего расцвета (450–600 гг. н. э.) Теотиуакан имел заметное влияние на Коатетелько. Под лестницей западной платформы тлачтли были найдены элитные захоронения, в которых нашли большое количество различных предметов, таких как керамические сосуды, обсидиан, жадеит, бронзовые и медные предметы, а также каменные инструменты для помола зерна.

В долине Оахаки древнейший известный сапотекский стадион находится в Монте-Альбане. Его самая ранняя версия датируется поздней доклассикой. Стадион несколько раз перестраивали, и свой окончательный вид он обрел во II–IV веках. Позднейшая традиция игры в мяч связана с 11 стадионами в городище Эль-Тахин, расположенном на территории штата Веракрус. Несколько небольших площадок предположительно датируются средним классическим периодом, но пик строительства стадионов приходится на IX–X века. Крупнейший стадион с длиной и узкой (10,28 на 60,82 метра) площадкой и необычными продольными стенами, являвшимися частью основания двух городских пирамид, находится в южной части Эль-Тахина.

На стадионах не только проводились игры в мяч, но и совершались различные ритуальные действа, например, закапывание жертвоприношений (как в Теночтитлане — свистков, окаринов, барабанов). В Западной Мексике и, возможно, в городах майя классического периода стадионы стали местом проведения состязаний по борьбе — об этом свидетельствуют изображения на керамике из соответствующих регионов. Игры уже тогда были элементом шоу, различных фестивалей, сопровождавшихся игрой на музыкальных инструментах.

Сцена обезглавливания игрока в мяч. Панель Большого стадиона Чичен-Ицы. Фото: Дмитрий Иванов.

В иконографии, сопровождающей игру в мяч, часто фигурируют военнопленные, что может быть связано с важной составляющей ритуального действа на стадионе — человеческими жертвоприношениями. Связь игры или самого стадиона с человеческими жертвоприношениями проявляется относительно поздно — в классический период. Наиболее ярко она отслеживается у индейцев классического Веракруса и в культуре майя. Сцены жертвоприношений видны, например, на панелях стадионов в Эль-Тахине (850—1100 годы) и Чичен-Ице (IX век), а также на стелах в городище культуры классического Веракруса Апарисио (700–900 годы). Уместно вспомнить также сюжет эпоса майя из горной Гватемалы Пополь-Вух, в котором игра в мяч связана с жертвоприношением.

Сцена жертвоприношения на панели стадиона в Эль-Тахине. Фото: Thomas Aleto, Riverside, PA.

В Чичен-Ице и Эль-Тахине на стадионах можно наблюдать сцену обезглавливания игрока, это дает повод предположить, что жертвой стал капитан команды, однако насколько массовый характер имела подобная практика остается неясным. Археологи пока не обнаружили массовых захоронений, связанных с игрой в мяч, так что, вполне вероятно, жертвоприношения были, но носили единичный характер, а спекуляции о жертвоприношениях целых команд остаются по большей части только лишь ничем не подкрепленными предположениями.

Отметим также, что в поздний классический период и позже на стадионах часто встречается мотив отрубленной головы, который присутствует и в эпосе Пополь-Вух. Это обстоятельство послужило основой для выдвижения ничем не обоснованной гипотезы, будто индейцы играли отрубленными головами или черепами, что, конечно же, просто невозможно.

Сцена жертвоприношения на стеле из городища Апарисио. Фото: Maurice Marcellin.

Некоторые специалисты считают, что с жертвоприношениями была связана не игра, а значимое место, где был расположен стадион. Так, Дэвид Стюарт отмечает, что большая часть монументальных надписей у майя носят посвятительный характер. То же касается и запечатленных на стадионах сценах жертвоприношений, которые могли быть частью большого посвятительного ритуала, облаченного в игровой антураж, но имеющего отношение к месту, а не к самой игре. В этом случае вполне уместно задать вопрос, а совершались ли на самом деле жертвоприношения во время проведения игр на стадионах? Также хорошо стыкуются с этой версией совершенно не функциональные наряды запечатленных на керамике правителей, якобы играющих в игру (хотя их, конечно, могли просто дорисовать, также как и увеличенный в несколько раз каучуковый мяч на тех же изображениях).

Поговорим теперь о различных региональных особенностях и вариациях игры в мяч. Об ольмекской культуре и других памятниках доклассического периода уже было довольно много сказано в главе, посвященной происхождению игры. Что же касается ранней классики, то самым интересным и наиболее часто обсуждаемым в литературе вопросом является полное отсутствие площадок для игры в мяч в огромном мексиканском городе Теотиуакане. В эпоху его расцвета военное, политическое и культурное влияние Теотиуакана ощущалось в самых разных частях Месоамерики. При этом было отмечено, что стадионы не строили также в некоторых (хотя и далеко не всех) городах, попавших под контроль этой мексиканской сверхдержавы (Тикале, Матакапане и других)7.

Возможно, население Теотиуакана вовсе не играло в мяч и не знало о существовании подобного спортивного состязания? Это не совсем так. В квартале Тепантитла найдены фрески, на которых показаны несколько разновидностей игры с мячом: для двух игроков в пределах открытой с двух сторон площадки; для команд с палками, играющих на открытой площадке с каменными маркерами, обозначавшими конец стадиона; для показательных выступлений отдельных игроков. Кроме того, в другом квартале города, Ла-Вентилье, найден маркер, очень похожий на тот, что изображен на фреске. Он состоит из четырех отдельных частей, каждая из которых украшена узором из переплетающихся узлов. Такой орнамент впоследствии был характерен для Эль-Тахина.

Фрагменты фрески из Тепантитлы. Теотиуакан.

Таким образом, исследователи столкнулись с определенным противоречием — в Теотиуакане, бесспорно, знали игру в мяч, но не возводили стадионов. Можно предположить, что там получила распространение особая версия спортивного состязания, отличная от традиционных игр майя или ацтеков. Согласно одной из гипотез, в Теотиуакане и городах, находящихся под его влиянием, игра в мяч с палками по непонятным пока причинам потеснила вариант игры, в котором мяч отбивают бедрами, а после коллапса мегаполиса игра при помощи бедер снова стала основной разновидностью этого вида спорта. Игру с палками также не забыли полностью, в нее продолжали играть в ряде регионов, а в Мичоакане она под названием «Пелота тараска» сохранилась вплоть до настоящего времени.

В столице тольтеков Туле (Толлане) сейчас можно увидеть две площадки для игры в мяч. Возможно, в городе был еще один стадион, по крайней мере, одно из еще не раскопанных строений оценивается как возможная площадка. Площадка 1 имеет небольшие размеры и расположена вне главной площади за пирамидой В. В двух ее концах располагались ниши, в которых, возможно, были установлены скульптуры богов-покровителей игры. Скорее всего, интерьер площадки был украшен резными каменными рельефами, но после разграбления города от былого великолепия теперь мало что сохранилось. Тем не менее, при раскопках в 40-х годах ХХ столетия археологи обнаружили на площадке несколько скульптур: рельеф с изображением игрока в мяч, а также статую воина, облаченного в одежды Тлалока и своеобразную «кольчугу». Похожая одежда была найдена в «Подношении 2» дворцового комплекса.

Площадка для игры в мяч № 1. Фото: Ymblanter.

Вторая площадка Тулы побольше, и по своим архитектурным особенностям (пропорции, положение относительно других построек) очень похожа на аналогичное сооружение в Чичен-Ице. Она, вероятно, принадлежала к числу важнейших городских построек ввиду своих размеров и расположения на центральной площади прямо напротив пирамиды С. Площадка 2 датируется поздним постклассическим периодом, когда на территорию Тулы пришли другие народы. С ее восточной стороны, как и в Чичен-Ице, расположен цомпантли. Такое соседство, возможно, неслучайно, и указывает на некую связь жертвоприношений с площадками для игры в мяч или самой игрой. В центре площадки 2 был найден круглый камень, который мог служить маркером или использоваться для ритуальных целей.

Схема центральной части Тулы. Фото: Анна Кудрявцева.

На северо-западе штата Оахака, в 300 км от Мехико, находится местечко Хальтепетонго, где в 1995 году во время дорожных работ была обнаружена погребальная камера площадью 4 квадратных метра и полтора метра в высоту, покрытая рисунками, имеющими отношение к двум погребениям и различным ритуальным мероприятиям. В этих рисунках смешаны сразу несколько стилей: сапотекский, миштекский, а также совершенно уникальные изображения, не похожие ни на что другое. И среди этих изображений встречается и уже знакомый нам сюжет игрока с мячом. Но в отличие от более поздних изображений, здесь площадка для игры в мяч изображена не сверху, а как бы в разрезе.

Рельеф «Идущий игрок в мяч». Дайнсу. Иллюстрация: Madman2001.

Поселение Дайнсу в Оахаке датируется 200 годом до нашей эры — 350 годом нашей эры и интересно, прежде всего, своими каменными рельефами. Здесь их около 50, и на большинстве изображены, как считают ученые, игроки в мяч. Причем большинство фигур показаны в движении. Чаще всего игроки изображены в падении, на коленях. Интересно, что среди рельефов нет таких, на которых можно увидеть чем завершается игра, всегда показан процесс. Некоторые ученые проводят определенные параллели между изображениями в Дайнсу и «танцорами» из Монте-Альбана, считая что они могут иметь определенную связь. Однако, далеко не все исследователи считают, что эти фигуры имеют отношение к игре в мяч. Карл Таубе, например, сравнивает фигуры игроков из Дайнсу с изображениями борцов.

Игрок в мяч. Дайнсу. Фото: HJPD.

Как бы там ни было, в Дайнсу археологи обнаружили площадку для игры в мяч, ориентированную, как и по всей Месоамерике, по оси Запад-Восток. Сейчас раскопана и отреставрирована только одна ее половина. Археологами были найдены антропоморфные барельефы, представляющие игроков в мяч, что может считаться подтверждением ритуальной значимости игры в регионе. Считается, что в Дайнсу представлено несколько видов игры в мяч. Один из них соответствует более старым изображениям, где игроки использовали перчатки для того, чтобы ловить, подбрасывать мяч, ударять по нему. Позднейшие изображения рисуют более привычную версию этой игры, где игроки используют в основном бедра для ударов по мячу.

Отреставрированная часть площадки для игры в мяч в Дайнсу. Фото: HJPD.

Вдоль побережья Тихого океана Гватемалы и Сальвадора также были раскопаны площадки для игры в мяч. С игрой связаны и найденные там различные монументы. Стадионы в городищах Бильбао и Эль-Бауль, а также в городищах на юго-восточной периферии месоамериканского региона, например, в Келепе.

Кольцо с площадки для игры в мяч. Археологический музей Сиуатанехо. Фото: Jim Cook.

На тихоокеанском побережье (Costa Grande) в штате Герреро в местечке Ла-Соледад-де-Масьель, что недалеко от Сиуатанехо, есть древнее поселение, которое археологи окрестили Шиуаканом, что в переводе с науатля означает «Место тех, кто владеет бирюзой». В данном случае бирюза — это метафора понятия «время» или «календарь». Такое имя для поселения выбрано неслучайно. На территории местной площадки для игры в мяч ученые нашли знак «Шиуакан», высеченный в камне. От него и произошло название поселения. Стадион в Шиуакане достигает 160 метров в длину и 29 метров в ширину. Во время раскопок на территории стадиона нашли человеческие останки, вероятно, принадлежавшие убитым там жертвам, а также керамику в форме ягуаров. Найдены в Шиуакане и кольца со стадиона, на которых изображена богиня земли Тлальтекутли.

Неподалеку от Шиуакана, в Сиуатанехо, находится небольшой археологический музей. Среди прочих экспонатов там можно увидеть несколько колец с площадки для игры в мяч. На первый взгляд, они выглядят как обычные каменные кольца, но, в отличие от колец на площадках майя или ацтеков, их, судя по всему, устанавливали вертикально.

4 Движение и 7 Цветок в подземном мире, изображенном как площадка игры в мяч. Codex Zouche-Nuttal.

В миштекских кодексах площадка для игры в мяч, как правило, изображалась разделенным на две или четыре разноцветные секции полем в виде латинской буквы I. Эти изображения могли использоваться как имена собственные, названия поселений. Очень часто изображение площадки для игры в мяч было так или иначе связано с божеством 4-Движение, который, как считают, был покровителем этой игры и охранял на площадке вход в подземный мир.

Правитель 8-Олень в своем путешествии встречает солнечное божество, от которого он получает ценные подарки. Codex Zouche-Nuttal.

В миштекском кодексе Коломбино-Беккер содержатся рисунки, подтверждающие, что на стадионах проводились различные ритуальные действа. На одной из картинок мы видим как кто-то (божество или жрец) сидит и производит некие ритуальные манипуляции, чтобы на этом поле была проведена игра, изображенная на следующей картинке. На других страницах кодекса представлены поединки на полях для игры в мяч, которые имеют как религиозное, так и политическое значение.

Персонаж 7-Змея дает правителю 8-Олень колокольчик или драгоценный камень, в то время как на площадку для игры в мяч спускается орел для последующего обезглавливания. Codex Zouche-Nuttal.

Целый ряд изображений в миштекских кодексах, где мы также можем найти площадки для игры в мяч, связан с повествованиями о жизни вождя 8-Олень «Лапа ягуара», жившего в XI веке.

Площадка для игры в мяч у народов Антильских островов. Кагуана, Пуэрто-Рико. Фото: Alessandro Cai.

На островах Карибского моря индейцы также играли в разновидность игры в мяч, которую они, вероятно, переняли от майя в результате торговых или иных контактов8. Эта игра именовалась батеем, в нее играли на Кубе, в Пуэрто-Рико и в Западных Индиях. Первыми из европейцев увидели эту игру Х. Колумб со своей командой, когда посетили остров Эспаньолу (Гаити). Большая часть информации об игре батей получена из исторических рукописей Гонсало Фернандеса де Овьедо-и-Вальдеса и Бартоломе де Лас Касаса. Суть игры заключалась в том, что на прямоугольной площадке, ограниченной со всех сторон каменными монументами с резными петроглифами, встречались две команды, в каждой по 10–30 человек. По правилам команды набирали очки, когда ошибались соперники или мяч вылетал за границы площадки. Мяч можно было отбивать плечами, локтями, головой, бедрами, ягодицами или коленями. Обычно играли мужчины, но порой и женщины могли принимать участие в игре, например, как отмечал Овьедо, они могли играть вместе с противоположным полом или же друг против друга (замужние против незамужних). Археологи отметили связь стадионов с так называемыми каменными «хомутами», которые часто находили вокруг площадок в Пуэрто-Рико. Они похожи на каменные «хомуты» месоамериканской игры в мяч, о которых речь шла выше.

Площадка для игры в мяч у индейцев юго-запада США. Фото: Библиотека Конгресса США.

Индейцы юго-запада США культуры Хохокам знали некую игру, которую проводили на площадках, чем-то схожих по форме с месоамериканскими стадионами. По всей видимости, это была разновидность игры в мяч, которая проникла сюда из Месоамерики примерно в ранний классический период9 благодаря обоюдосторонним торговым связям10 культуры Хохокам с территорией современной Мексики, откуда к ним в период с 300 по 500 годы проникают различные одомашненные растения: хлопок, мускусная тыква, амарант и другие товары. Так, вместе с растениями могла проникнуть на юго-запад США идея игры в мяч. Однако первые известные нам площадки для игр появились примерно в VIII веке. Они строились не так, как их месоамериканские аналоги. В основном это были врытые в землю полукруглые площадки с маркерами и насыпными боковыми сторонами. Длина таких стадионов могла достигать 76 метров, а ширина — 27 метров (в основном размеры были скромней — 25–35 на 15 метров). Зрители располагались на боковых возвышенностях, а главное действо, будь то игра или церемония, проходило в центре площадки. В 1909 году археолог Э. Хори в одной из деревушек культуры Хохокам нашел цельный каучуковый мяч. После проведенного химического анализа, выяснилось, что он был сделан из сока местного растения guayule, которое встречается в пустыне Чиуауа. Всего известно свыше 200 стадионов культуры Хохокам. В XII веке, однако, строительство площадок для игры в мяч в этом регионе прекращается.

Майя играли в мяч на протяжении всей своей истории, начиная, по меньшей мере, со среднего доклассического периода и вплоть до испанского завоевания. Вполне естественно, что традиции не могли оставаться неизменными столь долгое время, и если в классический период цивилизации майя (III–X века) игра процветала на территории низменностей, то к XVI веку она сохранилась, главным образом, в южной горной области, в царствах киче и какчикелей. Тем не менее, уже сам тот факт, что это спортивное состязание было широко представлено в разных регионах и пережило масштабные исторические трансформации, в том числе знаменитый коллапс цивилизации классического периода, свидетельствует о его огромном значении для культуры майя.

Как уже приходилось говорить, в представлении древних майя игра в мяч вовсе не была простой забавой или средством поддержания физической формы. Она имела очень большое ритуальное значение, связывалась с темами смерти и воскресения. К сожалению, хотя сцены игры в мяч обильно представлены на парадной расписной керамике классического периода, в иероглифических текстах как сама игра, так и связанная с ней мифология описываются крайне скупо. Поэтому ключевым источником, проливающим свет на глубокий религиозный символизм игры, в настоящее время остается эпос майя-киче Пополь-Вух, записанный уже после конкисты при помощи латинского алфавита. В мифологической части эпоса повествуется о том, как два брата, Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу, играли в мяч на площадке возле входа в Шибальбу (подземный мир). Производимый игрой шум досаждал владыкам Шибальбы, которые решили убить игроков и завладеть их снаряжением — наколенниками из кожи, ошейниками, перчатками, головными уборами и масками. Для этого они направили к братьям своих посланников-сов с приглашением прийти в Шибальбу поиграть в мяч. Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу согласились исполнить волю владык, но, прежде чем отправиться в путь к Шибальбе, они вернулись домой чтобы попрощаться со своей матерью и в углублении крыши дома спрятали свой каучуковый мяч. Только после этого братья вместе с посланными к ним совами отправились в Шибальбу. Там они были убиты владыками подземного мира и погребены в месте, называемом Пукбаль-Чах. Голову же Хун-Хун-Ахпу владыки Шибальбы повесили на дереве, которое тотчас покрылось тыквенными плодами. Дочь одного из владык по имени Шкик подошла к дереву и протянула руку к черепу Хун-Хун-Ахпу. В этот момент череп выронил несколько капель слюны прямо в девичью ладонь, дав ей таким чудесным способом свое потомство. Когда владыки Шибальбы узнали о беременности, они хотели казнить Шкик за блуд, но девушка избежала смерти и нашла приют в доме матери Хун-Хун-Ахпу. Вскоре она родила двух близнецов, Хун-Ахпу и Шбаланке. Когда братья подросли, они начали работать на кукурузном поле, но быть земледельцами им вовсе не хотелось. Однажды они обнаружили на крыше дома снаряжение для игры в мяч, которое Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу спрятали прежде чем отправиться в Шибальбу. Обрадованные братья возвратились на площадку, на которой играли их отец и дядя, и принялись за игру. Услыхав доносящийся шум, владыки Шибальбы обеспокоились и вновь велели своим вестникам отправиться за игроками и привести их в царство мертвых. Герои-близнецы действительно отправились в подземный мир, и, преодолев там многочисленные препятствия и испытания, сыграли с владыками Шибальбы в мяч и одержали над ними победу. Разгневанные повелители подземного мира убили братьев и бросили их кости на речное дно, но юноши чудесным образом воскресли. Вернувшись ко двору владык в обличье двух странствующих старых магов, они обманом перебили их всех и покорили Шибальбу. Ее обитателям отныне запрещалось играть в мяч, вместо этого они должны были проводить время за изготовлением глиняных горшков и сковородок, и камней для перемола кукурузы. Затем братья отыскали тела своих отца и дяди в Пукбаль-Чах, воскресили их, а сами вознеслись на небо как Солнце и Луна.

Сосуд с игровой сценой. Майя, 600–900 гг. Диаметр 15,24 см. Фото: Los Angeles County Museum of Art.

Таким образом, в Пополь-Вух игра в мяч представлена как состязание между силами жизни и смерти, связана с сезонным циклом умирающей и воскресающей природы. Следует сразу же оговориться, что вопрос о соответствии его сюжета мифологии майя классического периода довольно сложен. Хотя Пополь-Вух часто называют «Библией майя», он никогда не имел общемайяского значения, в этой книге отражены, прежде всего, мифы и предания народа киче, она возникла спустя столетия после гибели цивилизации классического периода, в совершенно ином географическом регионе и в особых исторических условиях. Тем не менее, в надписях и иконографии I тысячелетия можно обнаружить многочисленные любопытные параллели с эпосом киче. В классический период игра также воспринималась как битва, об этом свидетельствует уже тот примечательный факт, что стадионы в Йашчилане, Тонине и Копане в древности назывались «Площадками трех побед» в память об обезглавливании трех богов подземного мира, которое якобы произошло на такой же площадке в далеком прошлом, видимо, после их поражения в игре. Самая полная версия мифа сохранилась на иероглифической лестнице 2 из Йашчилана. На трех ступенях этого памятника изображены последовательно сменявшие друг друга на троне «Священный Па’чанский Владыка» Йашуун-Бахлам IV, его отец Ицамкокаах-Бахлам III и дед Йашуун-Бахлам III. Они играют мячами, внутри которых изображены тела связанных пленников. В данном случае прослеживается очевидное стремление связать мифический рассказ о победах над божествами смерти с реальными военными триумфами па’чанских царей.

В приведенном примере ярко отражена связь игры в мяч с войной и человеческими жертвоприношениями. Изображениями связанных пленников украшены маркеры на стадионе в Тонине. На рельефе «Большого стадиона» в Чичен-Ице представлена сцена обезглавливания игрока. Высказывались предположения, что начало или окончание игры сопровождалось жертвоприношением захваченных на войне врагов. Вместе с тем, нет свидетельств того, что майя приносили в жертву побежденных участников матча, о чем часто пишут в популярной литературе и СМИ.

Иероглифы майя классического периода, связанные с игрой в мяч (зарисовка по Maya: Divine Kings of the Rain Forest / Ed. by N. Grube, fig.284): а) титул «игрок в мяч»; б) иероглиф, использовавшийся для обозначения стадиона (чтение неизвестно); в) иероглиф, читающийся 9 наб (в сценах игры в мяч такие сочетания часто записывали на мячах); г) Ик»…наль («Черная дыра») — место проведения мифологической игры в мяч в далеком прошлом.

Несмотря на популярность игры, в иероглифических надписях, к сожалению, пока не найдено ни одного ее описания. Об игре в мяч сообщают испанские авторы, но в их рассказах отражены реалии поздней эпохи, кроме того, они вели о центральномексиканской версии состязания, которая рядом существенных признаков отличалась от майяского варианта. Некоторое представление об игре в мяч у майя классического периода исследователи могут получить благодаря многочисленным изображениям на вазах и каменных монументах, а также находкам фигурок игроков, сделанных из керамики. Даже такие немногословные источники порой могут служить основой для выдвижения любопытных и неожиданных гипотез. Например, известный американский майянист М. Ко высказал предположение, что майя классического периода были известны сразу несколько разновидностей игры мяч. Одна — это стандартная и получившая широкое распространение по всей Месоамерике командная игра цельным каучуковым мячом на специальной площадке, напоминающей по форме латинскую букву I. Другая же версия спортивного состязания, как полагает Ко, представлена на расписной керамике майя. Там игра зачастую происходит не на обычной площадке, а напротив лестницы или, возможно, ступенчатой платформы. При этом в изображениях на сосудах особое внимание привлекает огромный каучуковый мяч, достигающий в диаметре 80 см или более. Поскольку цельный снаряд такого размера был бы чрезмерно тяжелым, Ко предположил, что майя играли полыми надувными каучуковыми мячами, напоминающими современный волейбольный мяч.

Площадка для игры в мяч в Паленке. Фото: Дмитрий Иванов.

Если иероглифические надписи мало говорят о ходе самой игры, то зато они позволяют историкам гораздо четче и полнее, чем в случае со многими другими культурами Месоамерики, проследить тесную связь игры в мяч с политикой, войной и дипломатией. В классический период цари майя часто включали эпитет «игрок в мяч» в свои титулы, следовательно, участие в священной игре было одним способов легитимации их власти. Известны случаи, когда строительством новых стадионов цари отмечали свои военные успехи, например, «Священный Владыка Попо»» К’инич-Баакналь-Чаахк освятил в Тонине площадку для игры в мяч после ряда побед над Баакалем (Паленке). Иногда могущественный царь через ритуальную игру в мяч оказывал магическую поддержку воюющим союзникам. Так, 4 мая 627 года царь К’анту» (Караколя) …н-О’хль-К’инич II одержал победу над войском Са’аля (Наранхо) в местности Цам. В тот же день его сюзерен, «Священный Канульский Владыка» Тахоом-Ук’аб-К’ахк», играл в мяч на «площадке трех побед». Принимая во внимание традиционную связь игры с войной, это не выглядит простым совпадением. Видимо, считалось, что проведением ритуально-спортивного действа могущественный канульский царь помог своему союзнику одержать победу. С другой стороны, совместное участие в игре в мяч могло служить инструментом для налаживания дипломатических связей и укрепления союзнических отношений. Известны случаи, когда правители состязались друг с другом не на поле боя, а на спортивной площадке. Например, до нашего времени сохранился красочный сосуд (номер K2803 в базе Д. Керра), принадлежавший владыке царства Хишвиц (Сапоте-Бобаль). На нем показаны две команды игроков в мяч, одну из которых возглавляет царь Ик’а» (Мотуль-де-Сан-Хосе). Мотивы, по которым один царь повелел изобразить на своем сосуде игру другого царя, неясны. Возможно, владыка Ик’а» посещал Хишвиц с визитом, во время которого принял участие в игре. Как бы там ни было, в иероглифических надписях зафиксированы случаи, когда такими спортивными соревнованиями вассалы подтверждали свою лояльность к правителю-сюзерену. Например, цари из Сакникте» (Ла-Корона) часто играли в мяч со своими повелителями, «Священными Канульскими Владыками».

Панель из Ла-Короны, на которой играют в мяч цари Кануля и Сакникте. Фото: Madman2001.

Самым ярким свидетельством элитного варианта игры в мяч являются стадионы, и в городах майя археологи постоянно находят руины построек такого типа. В иероглифической письменности для обозначения стадиона использовался особый знак, который имел вид площадки с мячом в центре между двумя стенами. Свои собственные стадионы имелись в столицах большинства крупных и ряда средних царств. Археологи обнаружили руины таких сооружений в Тикале, Калакмуле, Йашчилане, Пьедрас-Неграсе, Тонине, Копане и многих других городищах. Некоторые стадионы функционировали и неоднократно перестраивались на протяжении многих столетий. Например, в городище Пакбитун (Белиз) стадион появился еще в поздний доклассический период и просуществовал примерно тысячу лет. Хорошо известен стадион в Копане, строительство которого относится к первой четверти V века. Он трижды перестраивался и использовался вплоть до полного упадка города первой половине IX века. Во многих крупных городах одновременно существовало сразу несколько площадок для игры в мяч. Например, в Пьедрас-Неграсе в поздний классический период известны два стадиона, а в Тикале три. Они расположены в разных частях городища, на определенном расстоянии друг от друга. Иногда бывало, что какого-то амбициозного правителя не удовлетворяли скромные размеры стадиона в его столице. Например, на рубеже VII–VIII веков в Тонине уже существовала небольшая площадка, но, как отмечалось выше, после серии впечатляющих военных побед местный владыка К’инич-Баакналь-Чаахк повысил свой престиж строительством нового грандиозного стадиона. Связь между ростом политической мощи царства и строительством стадиона прослеживается и в Сейбале. Вплоть до IX века, пока Сейбаль находился в тени Южного Кукуля (Дос-Пиласа), там не было своей площадки для игры в мяч. Но в конце классического периода местные цари начинают претендовать на роль гегемонов, а в городе появляется стадион.

Стадион в Копане. Фото: Adalberto Hernandez Vega.

Отдельного упоминания заслуживает так называемый «Большой стадион» в Чичен-Ице, крупнейший в Месоамерике. Длина его I-образной игровой площадки составляет 138 метров, а ширина 40 метров. Высота вертикальных стен, в которые были вмонтированы каменные кольца, достигала 8 метров. Играть на площадке такого размера практически невозможно, поэтому высказывалось предположение, что «Большой стадион» создавался исключительно как модель мира и не использовался для спортивных поединков, тем более что в одной только Чичен-Ице известно, по меньшей мере, еще двенадцать обычных площадок.

«Большой стадион» в Чичен-Ице Фото: Дмитрий Иванов.

Как уже говорилось выше, в Пополь-Вух стадионы тесно связаны с подземным миром: одна площадка расположена у входа в Шибальбу, а вторая в самом царстве мертвых. Имеющиеся в распоряжении исследователей факты позволяют сделать вывод, что подобные представления были распространены и в классический период. В частности отмечено, что во многих городищах площадки для игры в мяч находятся в самых нижних точках города. В некоторых надписях упоминается мифологическая игра в мяч, которая происходила в местности Ик»…наль («Черная дыра»), отождествляемой с преисподней. Вероятно, майя воспринимали стадион как своего рода портал в подземный мир, соединяющий пространство живых и мертвых. В пользу такой интерпретации среди прочего свидетельствуют изображения игроков в мяч на стенах пещеры в Нах-Туниче, а также ориентация «Большого стадиона» в Чичен-Ице на священный сенот (карстовый колодец). Следует напомнить, что в представлениях древних майя пещеры и сеноты считались местами, ведущими в подземный мир.

Маркер со стадиона в Тонине (шт. Чьяпас). 600–900 гг. Региональный музей в Тустла-Гутьеррес. Фото: Alejandro Linares Garcia.

Если посмотреть на игру с такой точки зрения, становится понятным, почему в классический период цари майя и высшая знать фактически монополизировали за собой право участия в этом спортивном состязании (по крайней мере, если говорить об официальных играх на больших стадионах). Играя в мяч, царь тем самым, уподобляясь богу маиса Ишииму, побеждал враждебные по отношению к человеку силы смерти. Несомненно, такие триумфы укрепляли сакральный статус царя, «игрока в мяч», повышали его авторитет в глазах подданных.

Добавим, что, по всей видимости, игра в мяч — не единственная форма обрядово-спортивных состязаний, которая была известна древним майя. Еще одним популярным, хотя и малоизученным до недавнего времени, видом спорта выступала ритуальная борьба. Традиция проведения ритуальных поединков, приуроченных к началу сезона дождей, хорошо известна в других регионах Месоамерики и даже сохранилась до наших дней. Современные исследователи считают ее одной из форм церемонии вызывания дождя, в которой наносимые бойцами друг другу удары уподобляются грому, а пролитая кровь — дождевым каплям. Фигурки сражающихся мужчин, одетых в защитные маски, перчатки, нагрудники и набедренные повязки, найдены в городище древних майя Лубаантун (Белиз). Кроме того, ритуальные поединки представлены на нескольких расписных вазах классического периода. Так, в сцене на сосуде К700 сошлись друг против друга в ожесточенной схватке две группы бойцов. Они наносят противникам удары небольшими округлыми предметами, похожими на раковины, при этом один участник уже повергнут на землю и, возможно, убит. Особый интерес представляет алебастровая чаша K7749, где запечатлен поединок между двумя мужчинами, одетыми только в набедренные повязки. Они вооружены длинными и острыми костями, которыми пытаются ранить соперника, а со стороны за боем внимательно следят еще двое мужчин в изысканных костюмах, похоже, предлагающие «гладиаторам» новые кости для продолжения борьбы. Судя по внешнему виду бойцов, перед нами захваченные на войне пленники. Во владельческой надписи на сосуде хозяин чаши назван игроком в мяч и сыном игрока в мяч. Возможно, это свидетельство тесной связи между обоими состязаниями, в ряде случаев ритуальные поединки могли проводиться на стадионах как один из сопутствующих игре в мяч обрядов.

Ацтеки заимствовали многое из культур своих предшественников, и игра в мяч (ollamaliztli, oлламалистли) истоки которой уходят в глубокую древность, не стала исключением. Когда ацтеки основывали новое поселение, они первым делом делали две вещи: строили святилище (храм) своему племенному божеству Уицилопочтли, а затем рядом с ним ставили площадку для игры в мяч. Как правило, такие площадки размещались недалеко от храмовых построек и дворцов, из чего можно сделать вывод, что значимость этой игры была для ацтеков довольно высокой. Интересно, что испанцы построили свой кафедральный собор не над главным храмом, а над площадкой для игры в мяч.

В Теночтитлане площадка для игры в мяч стояла в окружении храмовых и дворцовых построек в самом центре города, размещаясь недалеко от главного храма. Отдельная площадка для игры в мяч называлась тлачтли или тлачко (tlachtli, tlachco) и имела форму буквы I. Вокруг площадки находился склон, окруженный по внешнему краю стенами. В центре стен стадиона для игры в мяч имелось два (на одной и другой стене) каменных красиво орнаментированных резных кольца диаметром примерно 90 сантиметров. Обстановку дополняли установленные неподалеку цомпантли (стеллажи с черепами принесенных в жертву), которые составляли с тлачтли своего рода ансамбль. Впервые стоящими рядом эти постройки были обнаружены в Туле и Чичен-Ице.

Символично, что площадка была ориентирована по оси Запад-Восток, являясь наглядным архитектурным отражением представлений ацтеков о том, что игра в мяч имитирует движение солнца по небу, к этой теме мы вернемся чуть позднее.

Рисунок ритуального центра Теночтитлана. Флорентийский кодекс.

В разных городах ацтекского государства высота стен площадки для игры в мяч колебалась в диапазоне 2,5–3,3 метра. Сам стадион был длиной от 30 до 60 метров, шириной от 3 до 12 метров, и часто имел линию, делившую его на 2 части посередине, а также шесть отметок вдоль наклонных стен. Площадку окружали места для зрителей, знати и судей.

Как уже говорилось ранее, на стадионах проводили не только состязания, но и разные ритуальные действа. Это подтверждается наличием различных вотивных предметов, закопанных на главном стадионе Теночтитлана. В месяц Панкецалистли в честь Уицилопочтли ацтеки устраивали празднества как раз на стадионе. Также на площадках для игры в мяч в Теночтитлане перед игрой жрецы сжигали курения перед снаряжением, прося у богов успеха в игре.

Два игрока в мяч, Д. Дуран.

О конкретных правилах этой игры известно немногое, но точно ясно одно — ударять по мячу надо было бедрами, поэтому игроки надевали защитные средства из кожи на поясницу и таз. Известно, что экипировка стоила очень дорого: ею у науа владели только аристократы и профессиональные игроки (олламаниме). Для защиты рук игроки носили специальное снаряжение из оленьей кожи, которое одевали на кисти. Так как игрокам приходилось очень часто падать на землю, они одевали также защиту на колени. Но эти меры не всегда уберегали от синяков, обширных гематом и кровотечений.

Ирок в мяч. Сodex Fejervary-Mayer.

Основной целью игры было закинуть мяч через каменное кольцо. Когда такое происходило, игра считалась завершенной. Кому удавалось пробросить мяч через кольцо, тому воздавались различные почести. Его чтили, пели хвалебные песни, ему давали ценный приз из перьев, а также плащ и набедренную повязку.

Так как в кольцо было попасть совсем непросто, обычно играли до достижения командой определенного количества очков. Важным правилом игры был запрет на касание мячем земли. Также игрокам запрещалось касаться мяча руками или голенью, могли быть использованы только локти, колени, бедра и голова. Нарушением считалось, если игроки не могли взять мяч на своей стороне или перебросить его за центральную линию. Команда теряла очки, если одному из игроков приходилось дважды бить по мячу перед возвращением его противникам или если мяч коснулся незащищенного кожей участка бедер игрока, а также, если он бил мячом в кольцо, но не попадал в него, или если от его удара мяч покидал пределы поля. Торибио Мотолиния, бывший хронистом ацтеков в XVI веке, писал, что если мяч ударял об противоположную стену, то команда получала очки, а если мяч попадал в кольцо, то забившая его команда побеждала.

Эти правила обеспечивали высокий темп игры, а игроки были вынуждены часто падать, чтобы предотвратить касание мяча о землю. Умелые игроки могли удерживать мяч в игре час и даже более. Особо искусные из них очень ценились, они имели доступ ко двору правителя и знаки отличия. Однако до нас не дошло ни одного имени почетного игрока в мяч.

Игра продолжалась до 8 очков, или пока кто-либо из игроков не перебросит мяч через свое кольцо. Победитель получал в собственность все, что было поставлено на кон, а также право отбирать у зрителей плащи. В этом вопросе в источниках встречаются противоречивые сведения. Мотолиния, например, полагал, что плащи отбирались только у болевших за проигравшую сторону.

«Это способ, какой имели индейцы этой Новой Испании, чтобы играть в мяч, каждый на своем месте, и тот, кто побеждал другого в этой игре, и заставлял его пропустить прыжок мяча [la hazia perder el salto a la pelota] на месте другого, выигрывал ставку, и если кто-нибудь касался мяча какой-нибудь частью тела, кроме локтей, которыми играли, или бедрами, или ладонью, проигрывал, а тот, кому удавалось забить мяч в тлашмалакаль, являющийся кольцом, которое находится по сторонам, выигрывал и получал свободу забирать плащи и все, что бы ни увидел игрок, и все, кто могли, убегали от него. Играли в эту игру на рабов, на плащи и перья.»

По всей видимости, олламалистли был в основном спортом для богатых, однако существовали и профессиональные игроки, которые не входили в знатное сословие — они жили за счет выигрышей. Часто зрители (особенно это касается знати) делали ставки на команды (игроков). Ставкой могло быть что угодно. Дуран упоминает, что знатные ацтеки заключали пари на «драгоценности, рабов, драгоценные камни, декоративные кожухи, атрибуты войны, и наряды женщин. Другие ставили на кон своих любовниц». Дуран считал игроков людьми, которые слишком подвержены азарту, они настолько были увлечены игрой, что закладывали все что имели, дома, поля, запасы кукурузы и растения магея. Они ставили на кон своих детей и продавали себя в рабство.

Игра в мяч. Сodex Magliabechiano.

Впрочем, те, у кого денег на ставки не было, становились зрителями этих игр исключительно ради развлечения. С другой стороны, считалось, что от игры в мяч обычным людям лучше держаться подальше. Обучающихся в тельпочкалли юношей наставники поучали, говоря им, «чтобы они отдалялись от праздности и совершения бесчестных поступков, которые приводят к тому и являются причиной того, что становятся ворами, или игроками в мяч, или игроками в патоль [patol], вроде костей, каковые игры взращивают воровство, чтобы удовлетворить и насытить такие пороки, которые не влекут за собой ничего иного, кроме дурного конца».

На рисунке верхняя правая фигура изображает игрока в мяч. Codex Mendoza.

Именно поэтому в некоторых кодексах, которые представляют собой книгу предсказаний (тоналаматль), рожденные в определенные дни были обречены стать заядлыми игроками.

Божество Макуильшочитль, мяч для игры в олламалистли и доска для патолли. Codex Borgia.

Города и племена устраивали состязания по игре в мяч между собой, и тогда матч приобретал политическое значение. Порой игра становилась предлогом для убийства или нападения. Иногда игру использовали для урегулирования разногласий между двумя сторонами.

Фрай Хуан де Торквемада писал о поединке ацтекского правителя Ашайякатля, поставившего на кон годовой доход против чинамп Шочимилько. Таким способом ацтеки хотели заполучить ценный экономический район, не отправляясь при этом на войну (путем хитрости и обмана они заполучили чинампы Шочимилько). Ашайякатль проиграл, но был расстроен не столько тем, что потерял свою ставку, сколько тем, что лишился репутации хорошего игрока в мяч. Однако победивший царь был задушен самим Ашайякатлем, во время вручения гирлянды победителю. На следующий день после победы мексиканские воины появились во дворце счастливого победителя и, «приветствуя его и принося ему дары, они бросили ему на шею гирлянду цветов с запрятанным в ней ремешком и таким образом убили его».

В другом состязании, о котором также сообщает Торквемада, были использованы номинальные ставки, чтобы подчеркнуть спортивную доблесть стареющего правителя, который поставил все свое царство против трех индюшек. Это был поединок Монтесумы II и правителя Тескоко Несауальпилли. Последний, увидев комету, интерпретировал это как предвестие близкого конца Тройственного союза, и Монтесума вызвал Несауальпилли на состязание, чтобы проверить истинность предсказания. Правитель Тескоко выиграл, доказав таким образом верность своего пророчества.

Иштлильшочитль, современник Торквемады, также упоминал о королевском поединке, по результатам которого победитель узаконил свои права на правление. Правитель тольтеков Топильцин играл один сразу против трех соперников и выиграл.

Больше как притча, чем как реальное событие, описывается в Легенде о Солнцах поединок тольтекского11 царя Уэмака и тлалоками на драгоценные камни и перья кецаля. Уэмак выиграл игру, а когда вместо драгоценностей правителю Толлана были предложены молодые початки и листья маиса, он отказался от них. Божества дали их, но предупредили Уэмака, что листья маиса — самые драгоценные перья, а початки ценнее нефрита. В результате кладовые Толлана были наполнены драгоценностями, но маис перестал расти, и Толлан охватили страшная засуха и голод, длившиеся 4 года. Еще один матч с неудачным последствием ознаменовал собой начало заката тольтекской эпохи.

Игроки в мяч, рисунок Кристофа Вейдица. Фото: Germanisches National Museum — Digitale Bibliothek.

До прибытия в Новый Свет испанцы никогда раньше каучуковых мячей не видели. Кортесу так понравилась эта игра, что он взял с собой команду игроков в мяч, чтобы показать ее при королевском дворе. Немецкий художник Кристоф Вейдиц, который в 1528 году имел возможность своими глазами увидеть при дворе Карла V игру в мяч, составил альбом, куда вошел и рисунок двух игроков в мяч.

Игра имела и глубокий сакральный смысл. Каучуковые мячи ацтеки использовали не только для игр. Эти предметы служили также в качестве подношений богам. Сожжение мяча, по всей видимости, входило в ритуал игры. Ацтекская империя в пору своего расцвета требовала в качестве дани 16000 каучуковых мячей в год. По подсчетам некоторых историков, для таких высоких налогов требовалось примерно 1300 акров (5 км²) земли и 400 штатных сборщиков урожая.

Божество Шиутекутли использует каучуковые мячи в виде подношений. Codex Borgia.

Площадка для игры в мяч была олицетворением подземного мира, куда уходит каждую ночь солнце. Игра символизировала битву дня и ночи, а, значит, имела отношение и к кровавым человеческим жертвоприношениям, которые были призваны обеспечивать движение солнца по небу. Неслучайно во всех тоналаматлях (ритуальных книгах предсказаний) ацтеков изображение площадки для игры в мяч помещали рядом с изображением собаки (Шолотлем?). Ацтеки верили, что Шолотль, сопровождающий Солнце на небесном своде и в подземном мире, играет в олламалистли на магической площадке, которая расположена не где-нибудь, а на небе.

Кроме того, стадион для игры в мяч был связан с Уицилопочтли, который, согласно мифам, построил такую площадку (теотлачко) на горе Коатепек, а потом на этом же поле для игры в мяч он победил свою сестру Койольшауки (Луну) и Сенцонуицнауа (400 звезд), обезглавил их и съел их сердца в самом центре площадки, получившей название место черепа (Itzompan). Этот миф отражает основную суть космологических представлений ацтеков об извечной борьбе Солнца, как воплощения света и жизни, с ночными небесными телами, в которой Солнце постоянно одерживает победу, поддерживая жизнь на земле.

Красный и черный Тескатлипоки играют в мяч, в центре площадки жертва с вскрытой грудной клеткой. Кровь жертвы омывает мяч. Codex Borgia.

С игрой в мяч неразрывно связан и обряд обезглавливания жертвы. Ранее уже говорилось о том, что рядом с тлачко соседствовала цомпантли. Мануэль Агиляр Морено в своей статье об ацтекской архитектуре говорит о том, что это были, как правило, трофейные головы, связанные с ритуалами олламалистли.

Тесная связь площадки для игры в мяч с различными религиозными ритуалами проиллюстрирована на страницах кодекса Борджиа. Там есть несколько сцен, изображающих процесс жертвоприношения на теотлачтли.

Полосатый Глаз играет в мяч с божеством. Codex Borgia.

Также площадка для олламалистли упоминается на страницах кодекса, рассказывающих о путешествии идеализированного правителя Полосатый Глаз (Stripe Eye) по миру богов, где он должен совершить ряд действий, или испытаний, по результатам чего сможет сделать свою власть легитимной. Некоторые ученые сравнивают данный сюжет с похожим у миштеков, поэтому часто идеализированного правителя называют также — 8-Олень. На своем пути к власти Полосатый Глаз сыграет в мяч с божествами, на его глазах будут происходить различные ритуальные действа, которые в конечном итоге позволят ему стать легитимным правителем своей страны.

Одна из последних страниц кодекса рисует нам четырех богов (или их имперсонаторов) на поле для игры в мяч во время одного из праздников.

4 бога (или жреца) на площадке для игры в мяч во время одного из праздников. Codex Borgia.

Ещё совсем недавно наши знания об игре в мяч в Месоамерике ограничивались свидетельствами испанских хронистов (в основном об играх у науа, в то время, как о майя, например, до нас дошло лишь упоминание от Д. де Ланды), немыми свидетельствами архитектуры, изображениями на керамике, эпосом Пополь-Вух и описанием дошедшей до наших дней разновидности игры — уламы. За последние десятилетия благодаря исследованиям в археологии, этнологии и этноистории накопилось достаточно много данных12, чтобы начало складываться более-менее ясное представление об этой уникальной отличительной черте месоамериканских цивилизаций — игре в мяч.

Конечно, еще многое предстоит узнать, но мы теперь уже знаем, что в Месоамерике и далеко за её пределами за длительный период в три тысячи лет сформировались многочисленные игровые традиции, имеющие схожие черты, но обладающие собственными отличительными характеристиками. Игра в мяч носила глубокий символический и ритуальный смысл, имевший свои отличия в каждом регионе. Игра (и всё, что с ней связано) не была унифицированной, застывшей во времени, она отличалась от региона к региону и от эпохи к эпохе. Учитывая длительный период развития, большую территорию распространения и различные культурные традиции народов, игра в мяч просто не могла сводиться к единой версии.

Примечательно, что порой население в одних регионах теряло интерес к игре, в то время, как в других, напротив, наблюдался ее подъем. Был период, когда в игру переставали играть в крупнейших цивилизациях Месоамерики, и она находилась на грани забвения, сохранившись лишь в маргинальных районах. Затем она возродилась и вплоть до прихода испанцев в Месоамерику в 1519 году в неё играли многие народы. Европейцы же, прежде всего Церковь, увидели в игре пережитки языческого прошлого, мешавшие обращению индейцев в христианство. Они вывели игру из употребления. Но, несмотря ни на что, она сохранилась и кто знает, возможно, в будущем ей суждено возродиться и достичь прежних размахов?

Беляев Д. Д. Новый доклассический скульптурный фриз из Эль-Мирадора: При чем тут «Пополь-Вух»? (http://www.mezoamerica.ru/we/news09-02.html)

Берёзкин Ю. Е. «Пополь-Вух». Насколько «майяским» является лучший источник по мифологии майя? (http://www.mezoamerica.ru/indians/maya/popol_berezkin.html)

Кодекс Мальябекки. / Ред. В. Н. Талах, С. А. Куприенко, 2013.

Пополь-Вух. Родословная владык Тотоникапана. Перевод с языка киче Р. В. Кинжалова. — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1959.

Сустель Жак. Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания. 2007

Токовинин А. А. Некоторые аспекты игры в мяч у народов Мезоамерики // Развитие цивилизации в Новом Свете. — М., 2000.

Aguilar-Moreno M., Ph. D. Aztec architecture. (http://www.famsi.org)

Aguilar-Moreno M. The Mesoamerican Ballgame as a portal to the Underworld. Pre-Columbian Art Research Institute (PARI) Journal. San Francisco. Vol. III, Nos. 2 and 3, 2002–2003.

Anderson D. The Middle Preclassic Ballgame: Yucatan and Beyond. Paper presented at the 75th Society for American Archaeology annual meeting, 2010, St. Louis.

Barrois R. El juego de pelota: el deporte de las luchas divinas // Los mayas: voces de piedra / Coordinacion Ed. A. Martinez de Velasco y M. Elena Vega. — Mexico: Ambar Diseño, 2011.

The Ballplayers of Dainzú, by Ignacio Bernal & Andy Seuffert, Akademische Druck-und Verlagsanstalt (Artes Americanae vol. 2), Graz, 1979

Blomster J. Early Evidence of the Ballgame in Oaxaca, Mexico // PNAS. — 2012. — Vol. 109, № 21.

Bolinger T. How Drawing Becomes Writing: Proto-Orthography In The Codex Borbonicus.

Bradley D. Gender, Power, and Fertility in the Olmec Ritual Ballgame // The Sport of Life and Death: The Mesoamerican Ballgame / Ed. by E. Whittington. — London: Thames and Hudson, 2001.

Coe M. Another Look at the Maya Ballgame // Il sacro e il paesaggio nell’ America indigena / Edited by D. Domenici, C. Orsini and S. Venturoli. — Bologna: CLUEB, 2003.

Colas R., Voss A. A Game of Life and Death — The Maya Ball Game // Maya: Divine Kings of the Rain Forest / Ed. by N. Grube. — Köln: Könemann Verlagsgesellschaft, 2001.

Díaz G., Rodgers A.. The Codex Borgia: A Full-Color Restoration of the Ancient Mexican Manuscript.

Durán, D. Book of the Gods and Rites and the Ancient Calendar // Translated into English and Edited by F. Horcasitas and D. Heyden. — Norman: University of Oklahoma Press, 1974.

Fray Diego Durán, Book of the Gods and Rites and the Ancient Calendar. Translators: Fernando Horcasitas and Doris Heyden, University of Oklahoma Press, Norman, 1977.

Gerritse S. Narrative and Ritual in the Codex Borgia. A structural analysis of pages 29 to 46 of this Postclassic Mexican manuscript. June 2013

Griffin G. Xochipala: The Earliest Great Art Style in Mexico // Proceedings, American Philosophical Society. — 1972. — Vol. 116, No. 4.

Hill W., Blake M., Clark J. Ball Court Design Dates Back 3,400 years // Nature. — 1998. — Vol. 392.

Hill W., Clark J. Sports, Gambling, and Government: America’s First Social Compact? // American Anthropologist. — 2001. — Vol. 103, No. 2.

Nancy Ireze Patterson Troike. THE CODEX COLOMBINO-BECKER. 1974.

Martin S., Grube N. Chronicle of the Maya Kings and Queens: Deciphering the Dynasties of the Ancient Maya. 2nd edition. — London — New York: Thames and Hudson, 2008. — P. 130.

Alba Guadalupe Mastache and Robert H.Cobean, «Ancient Tollan: The Sacred Precinct,» Res: Anthropology and aesthetics 38, no. (Autumn 2000): 100–133.

Miller M. The Ballgame // Record of the Art Museum Princeton University. — 1989. — Vol. 48, No. 2.

Moriarty M. History, Politics, and Ceramics: The Ceramic Sequence of Trinidad de Nosotros, El Petén, Guatemala // Motul de San José: Politics, History, and Economy in a Classic Maya Polity / Ed. by A. Foias and K. Emery. — Florida: University Press of Florida, 2012.

Motolinia, Toribio de Benavente Memoriales de Fray Toribio de Motolinia. Facsimile edition. Madrid: Librerr’a de Gabriel Sénchez, 1903

Orr H.S. Danzantes of Building L at Monte Albán // http://www.famsi.org/reports/93003/

Ortiz P., Carmen Rodríguez M. Olmec Ritual Behavior at El Manatí: A Sacred Space // Social Patterns in Pre-Classic Mesoamerica / Ed. by D. Grove and R. Joyce. — Washington D.C.: Dumbarton Oaks, 1999.

Alegria R. «The Ball Game Played by the Aborigines of the Antilles». American Antiquity. Vol. 16, No. 4 (April 1951)

Santley R. M.; Berman, M. J.; Alexander R. T. (1991). «The Politicization of the Mesoamerican Ballgame and Its Implications for the Interpretation of the Distribution of Ballcourts in Central Mexico». In Vernon Scarborough and David R. Wilcox (eds.). The Mesoamerican Ballgame. Tucson: University of Arizona Press.

Spores R., Balkansky A.K. The Mixtecs of Oaxaca: Ancient Times to the Present.

Stone A., Zender M. Reading Maya Art: A Hieroglyphic Guide to Ancient Maya Painting and Sculpture. — London — New York: Thames and Hudson, 2011.

Taladoire E. Architectural Background of the Pre-Hispanic Ball Game: an Evolutionary Perspective // The Sport of Life and Death: The Mesoamerican Ballgame / Ed. by E. Whittington. — London: Thames and Hudson, 2001.

Taube K., Zender M. American Gladiators: Ritual Boxing in Ancient Mesoamerica // Blood and Beauty: Organized Violence in the Art and Archaeology of Mesoamerica and Central America / Ed. by H. Orr and R. Koontz. — Los Angeles: Cotsen Institute of Archaeology Press, 2009.

Torquemada, Juan de Monarqul’a Indiana. (1975) Mexico City: Universidad Nacional Autonoma de Mexico

Tokovinine A. (2002). Divine Patrons of the Mesoamerican Ballgame. Moscow State University.

Williams R., Koontz R., Albright T. Eight Deer Plays Ball Again: Notes on a New Codiacal Cognate.

von Winning H. Paraphernalia for the Ceremonial Ball Game in Ancient Mexico. Art Bulletin of Victoria 25.