— Первым делом хочу сказать спасибо, что пришли. — я поднял бокал с морсом, салютуя всем присутствующим. — Я ценю, что вы смогли найти время, несмотря на занятость. И уверен, никто из вас не пожалеет об этом.

— Не знаю, как вам молодым, — Цемель откинулся на стуле, оглядывая собравшихся, — но лично мне уже поздно о чём-то жалеть. К тому же с тобой, Сэмэн, не приходится скучать, что лично мне таки нравится.

— А мне всё же хотелось бы больше конкретики, — подал голос неприметный с виду мужчина чей возраст угадать было весьма сложно. Ему могло быть и двадцать пять и сорок или даже пятьдесят, но я точно знал, что этому персонажу тридцать семь. Довелось его личное дело читать, ну ту часть, что мне решили показать. — Я так до сих пор и не понимаю, что именно вы задумали.

— Конечно, Сергей Сергеевич, — я кивнул мужчине и повернулся к остальным. — Кстати, знакомьтесь, Сергей Сергеевич Кушнир, майор КГБ. В будущем — руководитель первого отдела нашей мультимедиа корпорации.

— А что такое мультимедиа, — подала голос Василиса, художница, с которой когда-то меня познакомил Хомяк и она с парой друзей потом работала и над «Красным ударом» и над другими играми. — Мульти это с латинского много, а медиа… это же мидия вроде.

— Не совсем, — я улыбнулся худенькой девчонке, кутающейся в толстый свитер с очками на пол лица и причёской в стиле взрыв на макаронной фабрике на голове. Довершал картину кончик носа, измазанный в краске, видать опять рисовала, а потом как была в том и приехала. — Медиа, это, Вась, от слова медиум, посредник. Так на западе называют средства коммуникации, передачи информации и образованную ими среду. То есть радио, телевидение, сеть, даже газеты, это всё медиа. А мультимедиа — это получается их совокупность, включающая все возможные варианты. Теперь понятно?

— Да, — пискнула та, покраснев и опустив взгляд. — Извините.

— Не за что извиняться, — отмахнулся я. — Наоборот, если кому что-то будет непонятно, спрашивайте. Лучше сразу объяснить, чем потом окажется, что половину терминов вы интерпретируете по-своему. И кстати, знакомьтесь, Василиса Дмитриевна Ерофеев, руководитель художественного отдела. Если нужен рисунок или дизайн — это к ней.

Девчонка, которой едва исполнилось восемнадцать с писком спряталась в воротник свитера, вызвав взрыв хохота у сидевших за столом. Но справедливости ради смех был добродушным, просто слишком мило она в этот момент выглядела. Словно мышонок, ищущий норку. При этом я прекрасно знал, какие откормленные черти таятся в этом спокойном с виду омуте. Мне постоянно приходилось осаживать Васю, которую так и норовило добавить больше кровищщи, оторванных частей тела и прочих ужасов. Да и Лавкрафта девочка любила нежною любовь, что так же сказывалось на её творчестве. Но при этом она умела делать так как надо заказчику, а не как ей лично хочется, что и стало основным критерием для выбора будущего начальника отдела. Пока сойдёт, а дальше посмотрим.

— Так, давайте я сначала всех представлю, а затем займёмся делами. — я решил отвлечь присутствующих от девчонки, давая ей прийти в себя и указал на Цемеля. — Пойдём по старшинству. Прошу любить и жаловать, наш гениальный импресарио Цемель Иосиф Эмильевич. На данный момент занимается продвижением нескольких музыкальных групп, и его опыт просто незаменим во всём, что связанно с музыкой в частности и с творчеством вообще. На это направление у нас громадные планы, но о них позднее. Сергея Сергеевича я вам уже представил, и если кто-то задаётся вопросом, зачем на этой встрече сотрудник спецслужб, то советую вспомнить «Птичку».

— Ой, а у меня она есть! — вскинулась Василиса, но, когда все повернулись к ней, тут же опять покраснела и спряталась. — И-извините.

— Вот о чём я и говорю, — я ободряюще улыбнулся художнице, — Сейчас она стремительно набирает популярность, приходится задействовать всё новые и новые мощности, но при этом кроме технических проблем, появилась масса провокаторов, врагов, да и просто идиотов, пытающихся использовать её для тёмных дел. Вот чтобы не попасть в просак нам и нужен Сергей Сергеевич с коллегами. Они будут отслеживать вредителей и принимать меры согласно социалистической законности. И да, если у кого-то возникла мысль, что оперативники сидят и читают переписки, вынужден огорчить. Это невозможно физически. Придётся набирать сумасшедший штат сотрудников, чтобы хоть как-то закрыть потребности. Поэтому всё делается автоматически, по ключевым словам. Впрочем, об этом мы ещё подробно поговорим в другой раз. А теперь позвольте представить вам Михаила Романова. Некоторые зовут его Хомяком, но мы этих некоторых сразу предупреждаем что подобного не допустим. Не дело так звать целого начальника отдела технических разработок!

Миха покраснел куда ярче чем девчонка, но прятаться ему было некуда, даже несмотря на то, что моими усилиями он начал набирать форму. Точнее терять шарообразность становясь похожим на нормального человека. Давалось ему это непросто, да и образ жизни не способствовал к похуданию, приходилось изворачиваться, задействовать связи, чтобы у него не принимали отмазок от физкультуры, составлять режим дня и вводить жёсткие штрафные санкции за его нарушение. А для контроля пришлось даже писать специальное приложение для смартфона, считающее пройденные шаги и прочее.

К сожалению, фитнес браслетов со спутниковыми трекерами ещё не придумали, но я подкинул идею Сикорскому, с намёком на возможные применения не только в спорте. Жаль только мощности процессоров пока не хватало, а то и сам бы попробовал собрать. Зато вот в велотренажёр удалось засунуть полноценное подключение к сети для передачи отчётов, так что отмазаться у Хомяка, мол на улице дождь и грязь теперь не получалось. А уж как он офигел, когда я приволок ему эту бандуру и вовсе не описать. Наивный, чукотский юноша, думал я на него управу не найду. У меня на Михаила были большие планы и в них не входил инфаркт в тридцать от малоподвижного образа жизни.

— Здрастье, — Романов скомкано поприветствовал всех и замолк, явно не зная, как себя вести в присутствии майора. Всё же КГБ было ещё тем пугалом для народа, но ничего это мы исправим.

— Не будем нервировать нашего технического гения, — я не собирался мучить Хомяка и тут же переключился на следующего парня, тоже с обалдевшими глазами пялящегося по сторонам и думающего как он сюда попал. — поэтому перейдём к следующему по списку. Прошу знакомиться, Сергей Воробьёв, его должность на западе называется тимлид, а по-нашему старший группы программирования. Именно он будет заниматься реализацией проекта в части программного обеспечения.

— З-здравствуйте, — Серёга, которого я сагитировал буквально на днях, расписав перспективы, сбился, но взял себя в руки и продолжил довольно бодро. — Я… не уверен, что потяну, но буду очень стараться.

— Этого хватит, — отмахнулся я. — Дальше по списку, но не по значению у нас идёт Иван Шилов. Его направление, а именно, маркетинг, может показаться вам не нужным и даже глупым, но уверяю, это очень сложная тема, без которой вообще ничего не взлетит. В качестве примера могу привести ту же «Птичку»…

— Разрешите вопрос, — тормознул меня Кушнир. — Что такое маркетинг?

— Вот! — я указал на чекиста. — Вот в этом и проблема. Большинство советских людей просто не знает, что это такое. А ведь, по сути, это основа. Итак, если просто маркетинг — это продвижение какого-либо товара. Причём не воспринимайте слово «товар» буквально, это может быть как что-то физическое, так и нет. Например — музыка, чем, собственно, и занимается Иосиф Эмильевич. Продвижение, раскрутка групп, без чего они просто не зазвучат. Это могут быть сто тысяч раз шикарные мелодии и потрясающие слова, но, если их никто не услышит, цена им круглый ноль. То же самое и со всем остальным. Любой продукт нуждается в продвижении, иначе рискует осесть мёртвым грузом на самое дно.

— Как-то это всё… — Сергей Сергеевич поводил пальцами по воздуху подбирая слова. — Не по-советски, что ли.

— Вы хотели сказать по буржуазному? — я хмыкнул, глядя прямо в глаза кагэбэшнику. — Да, на Западе, с их рыночной экономикой, маркетинг куда более распространён и зачастую является основой успеха компании. А у нас в СССР на это все забили, так что в чём-то вы правы. Действительно, зачем рекламировать пальто если в государственном магазине всего один фасон. Его и так заберут, верно?

— Ты мне тут антисоветчину не разводи! — набычился майор. — Нормально у нас всё в магазинах!

— У кооператоров — да, — кивнул я, ничуть не испугавшись, хоть остальные, ну может кроме Иосифа Эмильевича, явно струхнули. — А про государственные помолчим. И Сергей Сергеевич, давайте так. Не надо меня пугать, я пуганый. Если вы решили у нас заговор искать, то лучше напишите рапорт на перевод сами, потому что, пряча голову в песок проблему не решить. От того, что вы назовёте врагами народа любого, кто критикует реальное положение дел, оно ни хрена не исправится, скорее наоборот. Это, кстати, как раз к вопросу о маркетинге. Он поэтому и не нужен, что всё равно купят, что не выкинь на прилавок. Хорошо это? Да вот хрен там! Это расхолаживает, заставляет стагнировать, ибо зачем развиваться? Зачем исследовать рынок и текущую моду, когда можно ничего этого не делать и получать ту же зарплату. А вот если, точнее, когда появится конкуренция в виде тех же кооператоров, фабрик на хозрасчёте и прочих, стремящихся заработать, а значит привлечь покупателя, вот тут все эти тараканы, пригревшиеся на теле Страны Советов, и забегают.

— Значит ты хочешь, чтобы был большой выбор пальто, — усмехнулся Кушнир. — А зачем советскому человеку такой выбор?

— Чтобы не выглядеть уродом, — я почувствовал как от ярости у меня закаменело лицо, — чтобы те же иностранцы не видели плохо и безвкусно одетого маргинала, в неудобной и некачественной обуви, ездящего на ведре с болтами, рассыпающимся от ржавчины, потому что завод гнал план, а значит не докрутили как положено, не обработали, не покрасили, да и в целом эта модель уже на пятьдесят как лет устарела, но зачем что-то менять, и такую купят.

— Семён, ну ты уже хватил лишку! — урезонил меня Цемель, с опаской поглядывающий на сверлившего меня взглядом майора. — Нет у нас такого!

— Да есть, — отмахнулся я, но тут же исправился. — Нет, конечно, я сильно утрировал, даже я бы сказал, гиперболизировал, но это лишь для придания нужного эффекта. Если вы подумаете, то сами придёте к выводу что я прав. Иначе у нас не гонялись бы так за импортным шмотьём. Конечно, некоторое западнопоклончество тоже имеет место быть, но основная причина всё же в качестве и внешнем виде этих товаров. Ладно, мы и так слишком углубились в этот вопрос, хотя, с другой стороны, это будет одним из видов нашей деятельности так что ничего страшного, но всё же пора переходить к главному, чем именно мы будем заниматься.

— Рекламой? — Иосиф Эмильевич умел делать выводы. — Сэмэн, ты таки хочешь использовать для этого «Птичку»? Идея хорошая, но как оно будет выглядеть на практике? Количество знаков в сообщении сильно ограничено, а если вставить рекламу дополнительно, не будет это раздражать?

— Будет, к тому же мы не будем действовать так грубо. — кивнул я. — Да и вообще реклама у нас будет крайне опосредованной. Самое главное, чем мы займёмся — это создание новой социальной сети, или, я бы даже сказал, целой экосистемы, где человек может получить любой контент, который захочет. Например, вот вам понравилась «Птичка». Можно взять и высказать миру что ты думаешь, что чувствуешь и всё такое прочее. Но вы верно сказали, Иосиф Эмильевич, её формат не позволяет полностью раскрыть мысль, облачить её в более глубокую форму. Например, добавив музыку или изображение. А мы сделаем чтобы это было возможно. Чтобы люди имеющие одинаковые увлечения смогли создавать свои сообщества, общаться, привлекать других участников. Чтобы люди могли найти бывших одноклассников, сослуживцев и всё это, не выходя из одного приложения.

— Это невозможно, — покачал головой Цемель. — Слишком большой объём информации.

— Возможно! — внезапно вскинулся Михаил, с которым мы много раз обсуждали создание настоящей соцсети. — Если человек при регистрации укажет, где он учился и служил, то здесь нет вообще ничего сложного! И сообщества тоже! Да, нужны будут сервера…

— Спокойней Миха, спокойнее. — я немного осадил разошедшегося энтузиаста. — Но по факту он прав. У нас уже есть наработки такого проекта, назовём его… ну допустим, «Насвязи», в одно слово. Но это лишь малая часть нашей будущей экосистемы! Ещё одной станет интернет-радио, то самое, о котором мы с вами, Иосиф Эмильевич, говорили. Присвоим пока ему рабочее название «Наслуху». Оно будет запускаться через наше приложение и каждый сможет подобрать музыку по вкусу. Или выложить туда свои композиции. Да, да, Сергей Сергеевич, модерация будет присутствовать обязательно, вы для этого здесь и находитесь. Но это тоже ещё не всё! Опираясь на базу соцсети, мы вполне можем создать, к примеру, доску объявлений. Вы знаете, сколько людей ежедневно продают ненужные им вещи, и сколько хочет сэкономить, купив бывший в употреблении, но ещё годный товар? Да миллионы! Так почему бы не дать им возможность встретиться?

— А за посредничество вы будете брать деньги? — прожёг меня внимательным взглядом майор. — Попахивает спекуляцией.

— Никакой спекуляции тут нет, даже ОБХСС не прикопается, — я нагло улыбнулся чекисту. — Но нет, мы не будем брать с людей ни копейки, но способ заработать тут есть. Кстати, тот самый маркетинг. Мы сделаем платные места и особое оформление объявлений. Хочешь, чтобы твоё сообщение висело в самом верху? Выложи десять копеек в день. Скажем там будет пять рекламных мест. А хочешь, чтобы вокруг него была рамочка, бросающаяся в глаза — плати копейку. Вам кажется, что цифры маленькие? Но представьте, сколько существует разновидностей товара? И в каждом свои пять рекламных мест. А аренда? Да сдающие квартиры за эти места биться в кровь будут, особенно где-нибудь в Адлере или Батуми!

— А ещё?!! — Вася даже забыла о своей скромности, глядя на меня огромными блестящими глазами, из-за очков казавшимися ещё больше. — Ещё что-нибудь будет⁈

— Конечно, — я не мог подвести ожиданий девушки. — А вы, товарищи, знаете, что ещё в этой пятилетке было принято решение о переходе телевещания в цифровой формат и всеобщем обеспечении доступа граждан в сеть? Что это значит лично для нас? А то, что мы можем стать первыми, кто создаст платформу поточного видео! Знаете, что это такое? Это когда телевидение вы смотрите через интернет.

— И зачем? — а вот теперь на меня со скепсисом уставились все присутствующие. — Какая разница?

— Разница в том, что на такой платформе ты можешь в любой момент выбрать любую передачу и посмотреть её заново, словно в прямом эфире. Создать архив на неделю совершенно не сложно. А ещё можно здесь же создать библиотеку фильмов и передач, которые пользователи будут смотреть, когда им вздумается. Согласитесь удобно! Не нужны диски и проигрыватели, не нужно возиться, просто набрал в поиске название и сидишь смотришь. Я уже не говорю о возможности включить субтитры. Для слабослышащих и тех, кто учит иностранные языки это будет огромным плюсом.

— С этой точки зрения идея выглядит неплохо, — кивнул Цемель, что-то записывая в блокнот. — Но это будет непросто.

— А халяву никто не обещал, — довольно жёстко отрезал я. — и это я вам ещё не рассказал про игровые онлайн платформы, сейчас набирающие популярность на западе, про видеохостинг, да ещё много про что. Каждый этот проект сложный, требует массы усилий и скорее всего, без помощи государства ничего не получится. Но если мы реализуем даже половину это будет огромный шаг вперёд для всей нашей страны! Мы покажем, что советские граждане на порядок опережают проклятых капиталистов в цифровой сфере. Так что, считайте, что мы с вами на самом передке идеологического фронта. Решайте, вы со мной на штурм новых рубежей, или останетесь жить прошлым. Времени на раскачку больше нет.

— И чего думаешь делать? — Ванька Шилов поболтал сок в стакане и одним глотком допил. — Реально станешь с этой Микоян встречаться?

— Хрен его знает, Вань, — я тяжело вздохнул и потёр лоб. — У меня уже голова разламывается в поисках вариантов как из этой ситуации выйти. И ладно бы только Диана, думаю с ней я сумел бы договориться, так ещё девчонки взбрыкнули. И чего они, хорошо же общались. Ну подумаешь их две, я же не одновременно с ними гуляю… хотя было бы гораздо проще. И удобнее. Только байк тогда менять придётся на что-то более вместительное или с коляской брать.

— Семён, я честно не хотел этого говорить, — Шило бросил на меня взгляд, в котором плескалась такой коктейль эмоций, что я даже не пытался его анализировать. — Но ты в край охренел.

— Согласен, — я и так это прекрасно понимал. — Но было бы здорово.

Мы дружно вздохнули, хоть и думали о разном. Собрание закончилось и в кафе мы сидели вдвоём. Конечно, ничего конкретного сегодня не решилось, каждый проект надо было обсуждать отдельно, отбрасывая интересные, но не жизнеспособные варианты и оставляя только то, что мы могли реализовать, но основная цель сходки была выполнена, мы познакомились друг с другом и были готовы работать. Остальное казалось делом техники, сядем, накидаем предварительную схему, возьмём наши с Михой наработки и начнём потихоньку работать.

Да, я прекрасно понимал, что всё и сразу сделать не получится, но этого и не требовалось, к тому же у меня был огромный бонус — я знал, что именно нужно делать, чтобы получить близкий к идеальному результат и избежать детских ошибок. Там, где другим приходилось нащупывать путь в темноте, для меня, благодаря послезнанию, он был широким освещённым проспектом. Добавить сюда просто невероятную скорость, с которой я мог кодить и в итоге если задаться целью я мог бы в одиночку создать аналог мордокниги или ВК. Другой вопрос, что я просто не хочу упарываться во что-то одно. Поэтому мне проще сформировать команду, которая будет делать этот проект, пусть медленнее, но с пониманием алгоритмов. А я сниму сливки и получу пассивный доход. Ну разве не лепота? Ещё с девчонками бы чего-нибудь решить…

— Слушай, Сём, — Ванька немного помялся, что было на него вообще не похоже. — спасибо, конечно, что пригласил меня, но… слушай я никогда таким не занимался. Маркетинг этот…

— Да не свисти! — перебил я друга. — просто не знал, что это так называется. Но бизнес у тебя в крови, так что разберёшься. Если что, отец подскажет. Но сдаётся мне, ты не об этом хотел поговорить.

— Ну да, — ещё сильнее смутился парень. — Я про Свету.

— Так, стоп! — снова оборвал я его. — Запомни только одно. Я в ваши дела лезть не собираюсь. Мутите вы там, не мутите, мне всё равно. Главное, чтобы по-скотски себя не вели, но в тебе я уверен. Поэтому благословляю, плодитесь и размножайтесь.

— Да какое плодитесь! — вскинулся Иван. — Сдурел что ли?!! Ей пятнадцать всего!

— Тогда чего ты от меня-то хотел? — я вообще перестал понимать, что происходит. — Я думал ты благословения встречаться просишь.

— Так встречаться, а не вот это самое! — Шилов-младший покраснел как помидор. — Да и вообще, я только ухаживать собирался начать. Там вон Эмин к Свете тоже клинья подбивает. Вчера в кино её позвал. Я тоже, между прочим, а в итоге оба как дураки никуда не пошли.

— А ты с ним поговори, как мужик с мужиком, — я хлопнул по плечу расстроенного парня. — Эмин хороший товарищ и друг, без заскоков. Вот и узнай, что у него, чувства, или чисто из спортивного интереса хочет за девчонкой приударить. Светка-то понятно, хвостом крутит. Натуру бабскую не переделать, хочется им чтобы ухаживали, добивались, сражались за внимание. Но поверь, из-за женщин, бывало, и лучшие друзья врагами становились. Так что лучше сразу разобраться, на берегу, так сказать.

— Думаешь поможет? — в голосе Ивана слышались сомнения. — Просто пойти и поговорить?

— Ты не поверишь, скольких проблем избежали бы люди если бы просто разговаривали между собой, — я тяжело вздохнул, вспоминая некоторые эпизоды своей жизни, где из-за глупой гордости или просто тупости так и не удосужился пообщаться с человеком по душам и получил массу неприятностей, а ведь всего этого можно было избежать. — Так что да, думаю. Просто попробуй, ты же ничего не потеряешь.

— А сам чего не поговоришь со своими девчонками? — ехидно поддел меня Шило. — Или это только для умных советов?

— Я тебе сейчас в лоб дам, — я отреагировал вполне конструктивно и по-взрослому, — стебать он меня будет! Если бы всё так просто решалось, я бы первым к ним побежал! Но тут, сука, Диана нарисовалась, хрен сотрёшь! Да ещё с таким предложением. А, блин! Как всё сложно! Я бы лучше ещё раз со Слоном зарубился!!! Тому хоть в морду можно дать и решить вопрос, а тут даже не знаю, как подступиться.

— Как думаешь, зачем ей это? — Ваня дураком не был и умел задавать правильные вопросы. — Ты извини, конечно, я очень тебя уважаю и даже восхищаюсь, но… на фоне династии Микоян ты вообще не смотришься, даже с дедом. Это, считай, самая элита, выше уже некуда. А ты при всех твоих заслугах и прочем всё же не тот уровень.

— Будто я сам этого не понимаю, — я и не думал обижаться. — только сказать тебе мне нечего. Я просто не знаю. Вчера пообщаться не получилось, девчонки психанули и выкатили мне ультиматум, я тоже перенервничал, в итоге мы быстро разошлись. Так что не знаю, то ли это была придурь избалованной сучки, то ли циничный расчёт, а может просто шутка. Понятия не имею. Да и уточнять пока нет желания. Понятно, что от Дианы мне никуда не деться, но всё же одно дело так сказать рабочие отношения, другое — личные.

— Мне бы такую работу, — глаза Шилова подёрнулись мечтательной поволокой, но он быстро взял себя в руки. — Нет, ты не подумай, я не озабоченный. Просто…

— Да не парься, — от Ваньки у меня особых секретов не было, разве что о своём попадании я помалкивал, а так он был в курсе экспериментов по технике «Парного Возвышения», от чего завидовал мне белой завистью, но при этом был достаточно умным, чтобы понимать, сколько проблем мне это приносит. — Для подросткового возраста это вообще нормально. Гормональный шторм и всё такое, а в конкретно нашем случае организм ещё и энергетически подстёгивается. Поэтому про Лану я не шутил. Если по обоюдному согласию — флаг вам в руки. Кстати, чего у тебя с сатори? Тренируешься?

— Каждый день, — вот в чём, а в упорности и работоспособности Ивана я никогда не сомневался, несмотря на всю его внешнюю суетливость и расхлябанность. — но результата пока нет. Медитирую, пытаюсь смотреть в себя — всё без толку. Наверно, у меня просто нет таланта.

— Ты не вздумай раскисать! — рыкнул я на друга. — Таланта у него нет. Люди и без него справляются! Главное не опускать руки и работать, тем более что у тебя самые передовые методики имеются. Заметь, из первых рук, так сказать.

— Это да, — возразить Шилову было нечего. — За это товарищу Стравинскому больше комсомольское спасибо!

— Нормально, — наигранно возмутился я. — Договаривался и доставал я, а спасибо какому-то постороннему мужику!

— Архонт и консультант при ЦК не может быть посторонним, — смерил меня строгим взглядом друг. — Семён, ты как иногда что-нибудь ляпнешь, хоть стой, хоть падай. Надо же думать, что говоришь!

— Прежде всего надо думать кому, — поправил я его, — но ты же меня не сдашь. Ладно, давай разбегаться, а то времени уже много, а завтра седьмое ноября. Демонстрация, флаги, ура и вот это вот всё. Надо отдохнуть, а то не смогу продемонстрировать всю глубину восторга и энтузиазма и компетентные органы возьмут на карандаш, как враждебного элемента.

— Трепло, — фыркнул Ванька. — Мы после демонстрации гостей собираем. Приезжай, мама о тебе давно спрашивала, а Жанка все уши прожужжала, сил нет. Посидим, праздник отметим. В баньке попаримся, а то мне теперь с отцом ходить не интересно стало. Сам понимаешь, он такие температуры не выдерживает.

— Это да, — энергеты, а тем более Разрядники были куда устойчивее так что бывало приходилось и до ста двадцати градусов разгонят. Мне вон после принятия аспекта сотни точно было маловато, так что париться я мог только с дедом. — Спасибо, но не получится. Дед звал, не приду — обидится. Я и так частенько его игнорирую, предпочитаю с мамой отмечать или у вас. А седьмого никак не выйдет отвертеться, вся семья собирается.

— Понятно, — вздохнул Шилов, но судя по тону он другого и не ожидал. — Тогда я Свету погулять приглашу вечером. В кино сходим, мороженого поедим.

— А ты у нас ещё тот ловелас! — я со смехом хлопнул друга по плечу и поднялся. — Ладно, побежал я. За столик заплачено. На связи!

— Ага, — улыбнулся тот. — На связи.

Я вышел из кафе, полной грудью вдохнув холодный ноябрьский воздух. Температура упала почти до нуля, ночами бывало и холоднее. Местами уже лежал снег, иногда истаивающий за день, но ночью обязательно ложился новый. Зима в Сибирь ещё не пришла, но её ледяное дыхание отчётливо чувствовалось, заставляя людей перетряхивать гардероб и доставать забытые за лето зимние сапоги, дублёнки, шапки и шарфы. Я пока ещё гонял в берцах, джинсах и довольно тонкой кожаной куртке, но это был вообще не показатель. Ещё немного и тоже придётся утепляться, всё же сибирские морозы — это не то, с чем стоит шутить. Сколько таких умников поплатилось за своё легкомыслие не передать, и я точно не собирался становиться одним из них.

— Это ещё кто? — я с удивлением увидел, как одна из машин на стоянке принялась моргать фарами, явно подавая мне знак, хотя бы потому, что рядом больше никого не было. — Сикорский что ли? Да вроде у него другая тачка.

Однако бояться мне было нечего… ну почти, но уж убийцы точно не стали бы так себя проявлять, поэтому я спокойно направился в сторону авто. В нём на секунду в салоне вспыхнул свет, видимо, чтобы окончательно меня успокоить, и я отбросил последние сомнения, распахнув пассажирскую дверь и плюхнулся в удобное кресло. Всё же немцы умеют делать автомобили, а уж «Мерседес» и подавно, хоть лично мне рубленые черты «Брабуса» никогда не нравились. Да, брутально, но как-то наигранно, что ли. Это тебе не УАЗик, машина войны, зачем такой нарочито агрессивный стиль? Непонятно.

— Следишь за мной? — я устроился поудобнее, откинувшись в кресле и понял, что ждать ещё целый год с лишним до момента как начнёт действовать категория «В» будет непросто.

— Я — нет, — Диана не выглядела смущённой, глядя на меня взглядом абсолютно уверенного в себе человека. — Хотела поговорить.

— Мы разве ещё не всё друг другу сказали? — я поморщился. — Зачем был нужен этот спектакль в кафе?

— А кто сказал, что это спектакль, — а вот сейчас девушке удалось меня удивить. — Я действительно хочу с тобой встречаться.

— У меня два вопроса. — я немного подумал, как сформулировать помягче, но потом решил, а нафига? — Почему и нахрена? Я понимаю твоё желание стать энергетом, тут вопросов вообще никаких. Но тебе не кажется, что твоё желание это уже перебор?

— Ты подумал, что нужен мне для развития, в качестве батарейки? — понятливо кивнула Диана. — Не скрою, было бы очень неплохо, но это далеко не всё. Точнее даже вовсе неважно. Я не собиралась унижать тебя подобным предложением. Извини если моё предложение выглядело именно так.

— Я запутался, — я честно покрутил в голове варианты и понял, что ничего не понимаю. — У нас нет никаких точек пересечения. Даже мой дед не попадает, слишком разные круги общения. Его династия довольно известна в армии, но ваша куда выше по статусу. Каких-либо других вариантов, чем могу быть полезен я тоже не вижу, а в любовь с первого взгляда, уж извини, не верю. Как и в любовь вовсе. Да, вот такой я мудак, мучу с двумя девчонками, но их при этом не люблю. Однако они мне дороги, так что будь добра обоснуй своё поведение. Я понимаю уровень твоей поддержки, но поверь я смогу послать в пень всех и каждого, есть у меня такая возможность. Правда очень не хотелось бы до этого доводить, потому что пути назад не будет ни для кого.

А вот теперь пришла пора девушке задуматься над тем, что сказать. Я её не торопил, наслаждаясь комфортом. Нет, ну почему у нас нельзя сделать такую же машину⁈ Почему даже в новом УАЗе коленки обязательно должны во что-то упираться⁈ Да и «Волга», вроде побольше и попросторней, но зато кресла неудобные. И это я уже не говорю про всё остальное. Конечно, ситуация с отечественным автопромом гораздо лучше, чем была в прошлом мире, но всё же до лидеров как до Луны раком, а тут и китайцы поджимают. Кстати, вот почему они, копируя иностранные модели могут делать удобные салоны, а мы, разрабатывая свои — нет?!! Неужели это тот самый менталитет «коммуниста», что надо, мол, преодолевать трудности и всё такое? Бесит!!!

— Ты знаешь, чем занимается моя семья? — наконец, подобрала слова Диана. — Я имею ввиду, кроме того, чем дедушка занимался.

— Авиация, пищевая промышленность, музыка. Кто же не знает Стаса Намина, — я пожал плечами. — Вроде как к выведению мамонтов вы отношение имеете. По крайней мере такое я слышал, но по конкретике ничего не скажу, никогда не интересовался. Я вообще в чужие дела стараюсь не лезть.

— Да, ты правильно слышал. — девушка сделала вид что не заметила намёка. — Дедушка Анастас был первым, кто откликнулся на идею профессора Зимова о воссоздании мамонтовых прерий и возрождения мегалофауны. До этого проекты клонирования мамонтов и прочих животных считались занимательными, но скорее чисто научными, без какого-либо практического применения. Профессор же хотел изменить тундру сделав её более пригодной для жизни, чтобы она приносила пользу. Долгое время дедушка лично финансировал проект и лишь когда появились первые результаты подключилось государство. И наша династия получила солидную долю в проекте.

— Поздравляю. Анастас Иванович был мудрым человеком, — я ничуть не кривил душой и не ёрничал. — Другой бы не сумел накормить целую страну. Но причём тут я?

— Ты знаешь, что является основным источником пищи для животных в этих прериях? — в лучших еврейских традициях ушла от ответа Диана. — Несмотря на то, что мхи и лишайники отступили, теплее там не стало. Так что параллельно с возрождением животных шла работа по созданию для них кормовой базы. Требовалось что-то, что накормит стада, при этом будет достаточно неприхотливое и способное к быстрому восстановлению. И знаешь, учёные нашли такое растение. Это конопля.

— Спасибо что предупредила, — я натянуто хохотнул. — Больше не буду брать мясо бизонов в магазине.

— В северных сортах содержание канабиса минимально, хоть жуй его, хоть кури, толку нет. — отмахнулась Микоян. — И не только в них. Во всех современных сортах наркотический эффект сведён к нулю. Я тебе точно говорю, моя мама очень плотно коноплёй занимается, и я ей помогаю. Собственно, именно об этом и речь. Недавно нам принесли очень интересную формулу на проверку. Биоразлагаемый пластик из целлюлозы конопли, что решило бы много проблем с мусором. И знаешь что?

— Догадываюсь, — я уже понял, к чему она клонит, но развивать мысль не стал.

— Да, это оказалось правдой! Более того, оказалось, что себестоимость этого пластика выходит ниже, чем того, что получают из пластика, при несомненной пользе для экологии. Учёные, которым мы показали формулу от восторга чуть ли не до потолка прыгали, требовали, чтобы им подали автора открытия. Но товарищи из комитета почему-то им отказали. — Диана хитро глянула на меня. — А потом оказалось, что эту формулу увидел во сне один интересный юноша. И не только её, там ещё была технология новых аккумуляторов, устройство трёхмерной печати, и ещё много чего интересного. Та же «Птичка», например. Шикарная вещь, я на всех своих любимых актёров подписалась. И это всё сделал один человек. Поэтому у меня предложение, давай работать вместе!!!

— Да здравствует Великая Октябрьская Социалистическая Революция!!! — голос первого секретаря обкома катился волной над демонстрантами, вырываясь из каждого репродуктора. — Начало всемирно-исторического поворота человечества от капитализма к социализму!!! Ура!!!

— Ура-а-а-а!!! — эхо от воплей сотен тысяч людей отразилось от домов, заставив стёкла в них задрожать и вернулось обратно, внося свою лепту в радостный ор пролетарских масс. — Ура!!! Ура!!! Ура!!!

Я вопил со всеми вместе, ничем не выделяясь из толпы. В глазах рябило от обилия кумачовых знамён, алых бантов, красных шаров и цветов всех оттенков всё того же цвета. И да, если я думал, что на Парад победы или Первое мая пришло много народу, то сейчас реальность безжалостно ткнула меня мордой в то, что такое по-настоящему много. Казалось, на главной улице города собрались вообще все жители, все пять миллионов, хоть я прекрасно знал, что это не так. Хотя бы потому что такое количество Красный проспект просто не вместил бы, и подобные демонстрации проводятся одновременно во всех районах города, но факт оставался фактом, советские граждане шли добровольно, даже с радостью, целыми семьями, не желая в этот день оставаться дома. Для них седьмое ноября был настоящим праздником, важнее даже Дня Победы.

При этом я не заметил ни капли дутого пафоса. Нет, понятно, что партийные бонзы с трибун вещали что-то бравурное, многословно славословя революцию, учение Маркса и Энгельса, вождей, всех скопом и каждого отдельно, но простых людей это почти не трогало, влетая в одно ухо и вылетая из другого. А вот эмоции оставались. Чистые, светлые, основанные на полной уверенности, что девяносто три года назад предки всё сделали правильно, свергнув царизм, сокрушив буржуазию, и дав свободу рабочим и крестьянам.

У меня к этому было очень двоякое отношения. В школу я пошёл в нулевом и нам тогда ещё рассказывали, что коммунисты фактически предали страну, свергнув царя-батюшку, помазанного на трон самим Господом. Да и вообще были агентами немецкой, английской и японских разведок разом, а некоторые ещё и на Буркина-Фасо шпионили. Ну и про миллионы расстрелянных лично Сталиным конечно же. Сводилось это всё к тому, что нам требовалось платить и каяться, замаливая грехи отцов и дедов.

Потом меня эти вопросы мало интересовали, образ жизни не способствовал к какому-то саморазвитию, что уж говорить об исторических исследования, так что лишь лет в двадцать я по-настоящему заинтересовался, а что, собственно, там вообще было. И надо сказать светлый образ Российской Империи изрядно померк перед фактами. Ежегодные голодные бунты, жестоко подавляемые войсками, дичайшая смертность в приютах, где детей чуть ли не насильно заражали оспой, чтобы получать материал для изготовления прививок, беспредел дворян в армии и жизни, почти отсутствующий уровень образования среди массового населения, и прочая, прочая, прочая.

При большевиках стало лучше? Как по мне — да. Не обошлось без перегибов, местами очень тяжёлых, но при всех недостатках простой человек вздохнул свободно. Довелось мне общаться даже с теми, кто в детстве вместе с родителями попал в жёрнов системы, но даже они не держали на страну зла. Больше того, шли работать и их, детей раскулаченных и репрессированных брал, позволяя добиться весьма высоких должностей.

При этом уже здесь я регулярно ввязывался в срачи, тыкая носом окружающих в несовершенство партийной системы. Кстати, может быть очень зря, уверен, в соответствующих органах на меня лежит толстое дело, которое пустят в ход, если посчитают нужным. Но молчать, засунув язык в известное отверстие это тоже не выход, а так может хоть что-то дойдёт до властьпридержащих, и они сделают выводы. Если это поможет сделать Союз чуточку лучше, значит всё было не зря, потому что там у себя, я нигде не видел таких чистых, открытых лиц, искренней заботы и бескорыстной помощи другим. Советские люди были не изуродованы погоней за золотым тельцом, хотя справедливости ради, прививку здорового цинизма им сделать бы не мешало.

— Ура!!! — на мне повисла Анна, чуть не оглушив воплем в ухо. — Семён! Ты потом пойдёшь с нами праздновать?!! Мы в кафе хотели посидеть!

— А столик вы заказали? — я скептически хмыкнул, представляя, что сейчас творится в заведениях общепита. — Там сейчас всё забито и вряд ли освободится до ночи. В парках тоже толпа народу будет. На Речной разве рвануть концерт посмотреть.

— Да ну, — влезла в разговор Зоя, крепко удерживающая за руку Эрика, чтобы того не унесло толпой. — Там толкучка сплошная, шагу ступить негде! Я в прошлом году была, так мы даже до половины к сцене не пробились, а издали слышно плохо. Давайте лучше назад на площадь вернёмся. Тут то по любому интереснее будет.

— Может пойдём в Центральный парк? — Выдал свою версию Антон, — Там и музыку послушать можно и перекусить чем. И на аттракционах покататься в луна-парке.

— Ты маленький что ли? — подняли его на смех девчонки. — На карусельку захотел⁈ Агу-агу!!!

— Зря вы так, — осадил я разошедшихся насмешниц. — На американских горках я бы с удовольствием прокатился, но работают ли они по такому холоду, вот в чём вопрос. Но в целом идея с парком мне кажется наиболее перспективной. Только Центральный точно будет переполнен. Может в Заельцовский рванём? Тут в принципе недалеко.

— Точно!!! — подхватила Зоя, которая в принципе была за любой кипиш кроме голодовки. — На Речном сядем на электричку, а там от Главного рукой подать через Владимировскую! А на Сухарке можно даже шашлык взять, пожарить! Там же мяска и магазин их.

— Это уже похоже на план, — я не был уверен, что с шашлыком что-то получится, но ведь можно купить тех же сосисок и другой не полезной, но вкусной пищи, так любимой студентами. — Возьмём лимонаду и посидим по-человечески. Тогда давайте не разбегаемся, все дружно двигаем на электричку, чтобы не потерялись. Аня, контролируй, ты же комсомольский организатор, вот и организуй давай!

На самом деле организовывать особо было нечего. Людская волна плотно держала нас в своих объятиях до самого Речного вокзала, где разбивалась на мелкие ручейки. Мы шли в составе колонны техникума, как и положено порядочным комсомольцам, с флагами и плакатами, которые потом ещё нужно было сдать дежурному преподавателю на грузовой машине. Впрочем, это было не только у нас, да и процесс уже давно отработан. Грузовики ждали на стоянке, дошедшие первыми колонны дружно пробивались к ним, сгружая имущество, после чего те отчаливали, освобождая место для следующих машин. А люди уже шли отмечать праздник, ведь в такой день грех не выпить!

Не скажу, что прям все бухали, но карманы у мужиков оттягивались не просто так, да и сами они, сдав реквизит, первым делом мелкими группами скрывались во дворах, откуда показывались уже куда более довольные, стараясь дышать в сторону. А во всех ближайших магазинах стояли очереди, заканчивающиеся на углу соседней улицы. Самые прошаренные работники торговли банчили «Агдамом» и «Тремя топорами» прямо из машины, распахнув двери кунга. Процесс был явно отработан, сдача почти никому не требовалась, мужики заранее, на подходе к машине уже посчитывали необходимое количество, умножали на два шестьдесят или три сорок, в зависимости от предпочтений и лишь пересыпали мятые рубли и мелочь в ладони продавщице, считавший деньги чуть ли не на вес, тут же отсчитывая нужное количество бутылок.

Не скажу, что подобное повальное пьянство мне нравилось, но и лезть со своим невероятно важным мнением я не спешил. Что я им скажу? Товарищи не пейте или там, пейте берёзовый сок? Смешно. С другой стороны, пьяных в зюзю тоже почти не было видно, народ свою дозу знал. Что здоровым мужикам бутылка портвейна на троих? Даже две бутылки? Щекотание в горле, как говорил Крамаров. Да и менты зорко несли вахту, не трогая слегка поддатых, но вот одного, что уже на ногах не стоял шустро утащили в машину. И сдаётся мне это далеко не забота о гражданах, но тут менты в своём праве, да и не наглеют особо, знают, что сегодня им поживы на всех хватит.

— Сёма, чего встал? — меня толкнули в бок. — Портвейну что ли хочешь взять? Да ну его! Ладно бы винишка красного, а этот отрава отравой. Говоря, художники в нём кисти моют.

— Не удивлюсь, — хмыкнул я, отрываясь от созерцания праздничного советского быта. — Не, сегодня мы ведём трезвый образ жизни. К тому же меня портвейн не берёт. Давайте, двинули, а то все места займут! Не будем же мы на голой земле ютиться.

Электрички ходили часто, так что уже через десять минут мы весёлою гурьбой загрузились в очередную, заняв половину вагона. Другую оккупировала тоже компания молодёжи, но судя по разномастной одежде, студенты какого-то ВУЗа. На нас они поглядывали с изрядной долей надменности, мол фу, технарь, но явно были не против познакомиться с девчонками, ведь парней у них было гораздо больше.

В целом мне было пофиг, я в личную жизнь одногруппников не лез, но студенты явно употребили внутрь по стакану, не меньше, и были настроены весьма игриво. Но мне ли не знать, как быстро такое состояние перерастает в агрессию, так что я ещё до того, как первый подошёл знакомиться, поймал взгляд показавшегося мне лидером и прямо ткнул в значок «Разрядника». Изображённая там четвёрка явно охладила пыл горячего финского парня, а он уже, в свою очередь, тормознул остальных. К счастью, студенты ещё не дошли до кондиции, когда море по колено и отвалили в сторону. А потом мы уже дружною толпой высыпали на перрон вокзала Новосибирск-Главный.

Студенты двинули на вокзал, а мы, наоборот, по переходному мосту перемахнули пути и оказались на Владимировской. Оттуда до Заельцовского парка было уже рукой подать. При желании можно было подождать троллейбус и доехать на нём, но мы решили прогуляться. Чего там всего три остановки, нам, молодым, и семь вёрст не крюк. К тому же народ тоже гулял, поздравляя друг друга с праздником, чем мы хуже?

Фирменный магазин Новосибирского мясокомбината нашёлся на прежнем месте и даже работал. Причём желающих прикупить шашлыка или колбаски для пикника было немало. Встали в очередь и мы. Я всё же убедил ребят не брать мясо, а ограничиться сардельками и разными нарезками. Доводы про возню с костром неохотно, но приняли, согласившись, что ладно мангал, можно кирпичи поискать, но без шампуров и нормальных дров, не говоря уже об угле, шашлык будет ну очень такое себе. А вот те же сосиски можно на прутики насадить, от этого они хуже не станут.

На запивон набрали разного лимонада, благо он был в ассортименте и полуторалитровых бутылках. «Буратино», «Колокольчик», «Тархун», «Байкал», даже редкий «Исинди». Я в детстве, когда ещё он иногда появлялся на прилавках, думал, что его привозят откуда-то из Америки, поэтому такое название и изображение индейцев на конях. И только здесь узнал, что на самом деле придумали этот лимонад в Грузии, как и ещё несколько необычных, но очень вкусных напитков. Но «Исинди» лично для меня остался фаворитом, может как раз потому, что попадался редко.

Посидели мы хорошо, душевно. Нашли незанятую беседку, где все поместились, рядом развели костёр из собранного хвороста. Из него же настрогали палочек в качестве шампуров для сарделек и сосисок. Я честно, ожидал, что кто-нибудь прицепится, всё же молодые девчонки, парней мало, да и те не вызывают особого опасения. Ладно я, но что Эрик с Антоном не бойцы видно с первого взгляда. Но нет, на удивление, те кто к нам подходил, оказывались на удивление интеллигентными, пусть и не совсем трезвыми. Разок правда вдали показалась весёлая гопкомпания, но обошла нас стороной. Может не сами, а кто намекнул, но я на этот счёт не парился. Хотят охранять — пусть охраняют. Целее буду.

— Ну что, по домам? — когда сосиски были съедены, лимонад выпит, костёр затушен и засыпан землёй, и наведён порядок, я обвёл взглядом группу, словно командир боевой отряд. — Хорошо посидели, поболтали, музыку послушали, пора и честь знать. Уверен, всех нас ждут дома родители, так что не будем заставлять их беспокоиться.

— Да, давайте, дружно, собираемся! — тут же подхватила бразды руководства Андреева. — Эдик, Антон, берите мешки с мусором! Давайте давайте, мужики вы или нет! Зоя, мы всё собрали?

— Да всё, всё, — толстушка нагрузила старосту пакетами и ободряюще улыбнувшись парню махнула рукой. — Пошли уже.

— Семён, а ты тоже сейчас домой? — рыжая невзначай подхватила меня под руку, прижавшись к боку. — Может, проводишь меня?

— Ань, — я тяжело вздохнул, — Мы друзья? Вот и давай не будем усложнять. Я с двумя разобраться не могу, а тут ещё… ты хорошая девчонка, и такой как я тебе не нужен. Есть куча нормальных парней, добрых, заботливых и верных, без моих тараканов, размером с кулак. С ними ты будешь счастлива, с парнями, в смысле, не с тараканами.

— Ты за меня не решай, — надулась девчонка. — Может мне нравятся такие… с тараканами.

— Тебе нравится моя самоуверенность и сила, — я ещё раз вздохнул. — Это нормально, инстинкт размножения никто не отменял, хоть многие путают это с наглостью и хамством. Но мы не животные и должны понимать, что на одном голом инстинкте никуда не уедешь. Если человек мудак, плевать насколько он уверен в себе, счастья с ним не будет. А я хоть и смею надеяться, что не мудак, всё же не настолько благороден, чтобы считаться прекрасным принцем. А пару-тройку раз покувыркаться в постели без обязательств не устроит уже тебя. Я прав?

— Прав, — пришла пора Андреевой вздыхать. — Почему все нормальные парни всегда заняты?

— Да с чего ты взяла? — я удивлённо уставился на комсорга. — Вон тот же Егор Титов свободе. Или Серёга Воробьёв. Да у нас в технаре куча классных парней, просто бери и хватай любого! Ты же ходишь к мне на факультатив, попроси кого-нибудь из них объяснить тебе непонятные моменты, разговори, и он тебя сам в кино пригласит. Ну не мне тебя учить женским хитростям! Ты красивая девчонка, дай понять, что готова к отношениям и выбирай!

— Я правда красивая? — как всегда у женщин Аня услышала только то, что хотела. — Правда, правда?

— Клянусь соседским поросёнком! — я торжественно поднял руку. — Ну конечно красивая. Советские женщины вообще самые лучшие в мире, и поверь, я знаю о чём говорю!

— Можно подумать, ты за границей был, — фыркнула рыжая. — Чего в нас лучшего? Вот француженки это да. Элегантные, утончённые…

— Страшные как атомная война. — закончил я за подругу. — Ты их вообще видела? Не Бриджит Бардо или какая-нибудь Катрин Денёв, а обычных? Это же страх божий! Про немок я вообще промолчу, там красивых баб ещё в средние века на костре сожгли. Итальянки да, симпатичными бывают. Недаром же говорят, солдат, ешь морковку и хрен, будешь как Софи Лорен!

— Да ну тебя!!! — захохотала Аня. — Вот умеешь ты взять и всё опошлить!

— На том и стоим! — я подмигнул девчонке. — А насчёт парней подумай. Титова Ева Фомина обхаживает, а вот Серёга вариант верный. Тем более он тоже программист и я его к себе в новую контору работать позвал. Так что без денег не останется. Подумай.

— Я… хорошо, — не стала возражать Андреева, на самом деле о чём-то задумавшись, и потом лишь спохватившись тихо шепнула. — Спасибо.

— Не за что пока, — я ободряюще улыбнулся и тут же вскинулся, глядя на подъезжающий троллейбус. — Двадцать четвёртый! Всё я побежал! Всем привет!!!

Ребята помахали мне в ответ, правда я это видел уже краем глаза, догоняя неуловимый транспорт. Зато салон был почти пустой, так что я плюхнулся на самое козырное место. Билет мне был не нужен, недавно купил проездной на все виды транспорта, студенту без него вообще никак, особенно если погода не позволяет пользоваться собственной техникой, так что контроля не боялся. Расслабился, чувствуя на душе покой и удовлетворение. Всё-таки хорошо посидели, душевно! И понятное дело, что именно в этот момент мне обязательно кто-то позвонил.

— Сёма, — голос Зосимовой звучал глухо, будто она недавно ревела. — А ты ко мне больше никогда не придёшь, да?

— Семён!!! — стоило мне вылезти из машины, посланной за мной дедом, как тот облапал меня, сжав так, что чуть спину не сломал. — Ну, внучок!!! Ну, порадовал!!! Вот что значит наша кровь, Калининская!!! Всё могём, да могем!!! Скажи, Коль!

— Да пусти ты его, дай хоть посмотреть! — генерала наконец, оттащили и я сумел рассмотреть к кому тот обращался. Крепкий старик, очень похожий на Дмитрия Ивановича, но с виду гораздо старше, разглядывал меня с улыбкой на лице. — Так вот ты какой, сын Павки. Ну, давай знакомиться. Я деда Коля. А ты, значит Семён.

— Совершенно, верно, — я спокойно пожал протянутую руку. — Приятно познакомиться Николай Иванович. Много про вас слышал.

— Да брось ты этот официоз, что мы не родные что ли!!! — старик хлопнул меня по плечу, да так, что я чуть не улетел, и только после этого понял, что морды у обоих дедов подозрительно красные, да и запах от них фонит сосуществующий. Братья явно прибухнули, причём весьма неслабо. — Расскажи лучше, как ты так умудрился⁈ Это ж надо в шестнадцать лет Сталинскую премию получить!!!

— Чего? — Я уставился на дедов, переводя взгляд с одного на другого, но не находил и следа того, что это шутка. — Какая премия?

— Ты чего, ещё не знаешь⁈ — удивление генералов тоже было абсолютно искренним. — Сегодня в «Правде» напечатали списки номинантов. И ты там есть! За большой вклад в развитие прикладной информационно-вычислительной техники и… блин, опять забыл! Понапридумывают херни, а нормальным людям мучайся.

— Ага, нет чтобы траву красить, компуктеры какие-то изобрели, — я поддел деда чисто на автомате, потому что мозг ушёл на перезагрузку. — Вы прикалываетесь, что ли? Так сегодня не первое апреля, а седьмое ноября. Как-то подзадержались с днём дурака.

— Думай, что говоришь! — дед отвесил болючий и обидный щелбан, который тем не менее привёл меня в чувство. — Кто с таким шутит⁈ Пошли, покажу газету. Странно, что тебе особист твой ничего не сказал.

— Да мы не виделись сегодня, некогда было, — я потёр лоб, решив оставить выходку без внимания. — А «Правда» сегодняшняя?

— Самая свежая! — Николай Иванович потряс в воздухе кулаком, видимо это должно было означать степень, насколько газета новая. — Я как узнал, сразу десятка два взял и на самолёт. Билетов даже на брони не было, хорошо Сенька помог. Привет, кстати, передавал, сказал, гордится, что в нашем роду такой талант появился. Они, правда с Пашкой особо близки не были, всё же больше двадцати лет разницы, но кровь-то одна.

— Ага, — я честно пропустил мимо ушей часть семейного единения, хоть мне было чего сказать на эту тему, уловив только главное. — К празднику значит приурочили. Но это же ещё только номинанты опубликованы? Не лауреаты? Всё же может ещё измениться.

— Даже если ты саму премию не получишь, тебя уже заметили. — дед Дмитрий даже немного протрезвел. — С тобой сам Василий Иосифович Сталин беседовал, да не просто так, твоё мнение спрашивал! Ты только сам подумай, маршал авиации, сын самого… интересуется мнением какого-то сопляка!!! Тут любой задумается… ну из тех, кто в курсе. Сам понимаешь, такое далеко не всем сообщают. Но имеющие допуск сразу выводы сделали. Поэтому дадут тебе премию или нет, по большому счёту уже не важно, сама номинация открывает огромные перспективы. Был бы ты в ЦСКА…

— Дед, закрыли тему или поругаемся. — я жёстко обрубил обсуждение, не собираясь снова муссировать этот вопрос. — Каждый раз одно и то же. Тебе прям очень принципиально, чтобы я в армии был? А мне нужна свобода, я уже задолбался это объяснять.

— Ладно, не кипятись, — Дмитрий Иванович пошёл на попятную, не захотев ругаться. — Пошли лучше в дом, а то тебя с утра все ждут. Вера все уши прожужжала, где ты, да когда приедешь…

— Сёмка-а-а-а-а!!! — договорить дед не успел, потому что из дома вылетела кузина собственной персоной и с диким воплем промчавшись по дорожке запрыгнула на меня, вцепившись всеми конечностями, при этом продолжая вопить прямо мне в ухо. — Сёмка!!! Ты чего так долго?!! Я уже три раза звонила, ты трубку не брал!!!

— Слазь с меня, оглашенная! — я потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. — Я телефон специально на беззвучку поставил, от таких как ты. И вообще, ты человек или обезьяна⁈ Слазь, кому говорят!

— Не а! — мне показали язык. — Вези меня домой! Вперёд мой верный Росинант!

— Ремня получишь, Дульсинея, блин, — я вздохнул, но послушно поплёлся к дому, под смех обоих дедов. — Поехали, что с тобой делать.

Загородный дом у Дмитрия Ивановича был просторный, рассчитанный на большую семью, но сегодня здесь казалось тесно, столько родственников собралось сразу. А я про себя порадовался, что не взял с собой маму, оставив её праздновать с Замятиными. Уж слишком неоднозначной была реакция родни на мою номинацию. Нет, внешне все вели себя прилично, хвалили, поздравляли, но у многих, особенно москвичей, в словах чувствовался привкус фальши. Мне явно завидовали, но при этом ещё и презирали, хоть теперь старались получше прятать это. Однако я прямо чувствовал, как у них в голове крутилось две мысли, почему не им так повезло, и вообще могли на главную премию страны могли номинировать какого-то выскочку.

— Так, отстаньте от парня! — я не знаю сколько бы продолжался этот парад лицемерия, но тут взялся за дело генерал, мигом разогнав толпу по норкам. — И вообще, что там со столом? Мы будем садиться или нет⁈

— Всё давно готово, — ничуть не испугалась отцовского гнева тётя Криста, одна из многих кто искренне за меня порадовался. — Прошу к столу! Пошли Семён, а то тебя затеребят. Садись, покушай.

Но поесть мне не дали. Дед Николай приволок-таки газету и я, наконец, смог прочитать чего там написали. Номинантам на Сталинскую премию было отведено несколько разворотов. Я пробежался по тексту, отмечая, что в список вошли не только отдельные учёные или артисты, но и целые предприятия и научно-исследовательские институты. Хотя точнее было бы сказать, их коллективы, задействованные в конкретном изобретении или научном открытии. Ну или в съёмках фильма, за кино тоже давали премию.

Номинантов набралось немало. Человек пятьдесят, пополам за научно-технические открытия, половина за культуру. Некоторым было посвящено пара абзацев, а вот кое-о ком было дано развёрнутое представление, из чего я сделал вывод, что эти номинанты точно получат премию. Впрочем, могло быть и строго наоборот, типа публикация в газете — это утешительный приз, не знаю, я вообще не разбирался в таких тонкостях, однако представлял, какая борьба сейчас идёт в научных кругах и министерстве культуры. Деньги то на кону стояли приличные, даже за третью степень давали двадцать пять тысяч рублей. Две кооперативные квартиры или трёшка и хорошая машина, может даже иномарка. Уж у лауреата точно будет возможность отовариться дефицитом, я в этом не сомневался.

Меня интересовала не только своя персона, но и ещё кое кто, однако, я не сумел найти упоминаний об новых аккумуляторах или чём-то подобном. Была пара номинантов за физику, но я бы поставил за тех, чьи достижения были скрыты. Их нашлось аж трое и кроме краткой биографии и строчки «За специальные работы» никаких данных больше не имелось. Уверен, сейчас все разведки мира накручивают хвост своим агентам, чтобы узнали всё что можно и что нельзя об этих людях, а коллеги Сикорского готовятся их ловить. Короче все при деле.

Себя я нашёл в самом конец. Не последний, ещё пара человек оставалось, какие-то артисты, фамилий которых я не знал, но всё же расположение намекало, что номинировали меня по политическим мотивам, ради пропаганды. Мол молодым везде у нас дорога, вот посмотрите мы даже шестнадцатилетнего сопляка готовы выдвинуть, если он чего-то добился. А судя по представлению, сделал я немало.

Разработки в области программного обеспечения вычислительной техники, многочисленные изобретения и рационализаторские предложения, направленные на улучшения существующих технических решений и даже создание системы переработки пластикового вторсырья, которую поддержали на городском уровне. Короче, написали много и непонятно, особенно учитывая кондовый язык партийной номенклатуры. Там от формулировок скулы сводило почище чем от лимона, но зато сразу становилось понятно, что я не проходимец какой-то, нужное дело сделал, за что меня и облагодетельствовали. Денег не дадут, но в газете отметили, можно на стену повесить и внукам показывать.

— И чего ты такого изобрёл, что тебя на премию выдвинули? — вопрос этот терзал многих, но задала его двоюродная тётка, Екатерина Николаевна, приехавшая с дочерью, зятем и внуком. Сама она вроде в каком-то НИИ работала, но звёзд с неба не хватала, от чего и смотрела на меня с явной неприязнью, как на выскочку, внезапно опередившего её, много лет работающую над проектами, но высоких наград так и не получившую. — Не за эти же твои поделки из пластиковых бутылок. Или КГБ постаралось? Зачем-то же ты им нужен. И не только им.

— Так вот как раз за тем и нужен. — я пожал плечами, не собираясь особо откровенничать. — Здесь всё просто и ничего секретного нет. Дело не в том, что я изобрёл, а как это сделал. Идея трёхмерной печати уже лет десять ходит среди изобретателей, и даже рабочие образцы имелись, но вот свести всё в один комплекс, готовый работать даже на тех самых бутылках никто не догадался. Как и сделать квадрокоптер, который, по сути, тоже имеет банальную конструкцию и делается на коленке. Микропроцессор, обсчитывающий движение, гироскоп, четыре винта, приёмопередатчик сигнала. Чего сложного? Год, максимум два, и их начали бы клепать пачками. Я просто стал первым, кто объединил отдельные идеи в одну рабочую конструкцию.

— Как? — а вот дурой моя двоюродная тётушка не была. Сукой, да, но тут уж что поделать. — Сатори, верно?

— Оно самое, — я кивнул, радуясь, что у меня есть идеальная отмазка, но если говорить объективно, то в чём-то Екатерина свет Николаевна была права. — Недаром на востоке его называют состоянием просветления.

— То есть по факту ты ничего и не сделал? — влез Никита, зять Екатерины, глядящий на меня с ещё большей неприязнью, чем сама женщина. — Обманул всех! Да ты представляешь, какой скандал начнётся, когда всё вскроется⁈ Позор на весь Союз! Ты хотя бы о родне подумал, раз у самого совести нет…

— Закрой рот, — коротко оборвала его тёща. — И не открывай, если не хочешь идиотом себя выставить. Или ты считаешь идиотами тех, кто выдвигает кандидатов на номинацию? Я уже не говорю о том, что их лично Сам! Утверждает. Или, по-твоему, он тоже?

— Н-нет! — от ужаса Никита перешёл на фальцет, а остальные члены династии шарахнулись от него, словно от прокажённого. Даже родная жена, то бишь дочь Екатерины, глядя на мужа как на предателя. — Я ничего такого не говорил!!! Я…

— Заткнись уже! — а это рыкнул дед Коля, сурово придавив идиота взглядом. — Говорил я тебе, Катька, что от него толку не будет. Гнать надо было ещё тогда ссаными тряпками, но вы с Машкой на два голоса заладили, любовь, любовь! И чего? Да он всех нас под статью подведёт!!!

— Давайте снизим накал драмы, — я с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу с размаху. — По-моему вы перебарщиваете. Если бы у нас в стране расстреливали за предположение, что начальник идиот в живых бы уже никого не осталось. А ещё товарищ Сталин против идолопоклонства. Так что хоть Никита Батькович и хрень ляпнул, утрировать тоже не стоит. А то ещё немного и вы его линчуете.

— Молодой ты просто, Семён, и не понимаешь, какие проблемы могут быть, ляпни он что-то такое при посторонних. — вздохнул Дмитрий Иванович. — Да и добрый слишком. Он же тебя лжецом в глаза назвал, а ты за него заступаешься.

— Я не за него, — вот чем-чем, а особым человеколюбием я не страдал, да и с памятью у меня всё было нормально, так что с местью за мной бы не заржавело, но не скажешь же это вслух. — Я за вас. Каким бы мудаком не был собеседник, терять человеческий облик не стоит. Ну и ещё я сторонник теории что у каждого есть право на ошибку, нас этому и коммунистическая партия учит. Вон на поруки же хулиганов берут? Меня самого сколько раз брали. Если бы не это, я бы давно на зоне загорал.

— Ну если партия учит, то второй шанс дадим, — оба деда смерили Никиту тяжёлым взглядом, под которыми тот, казалось, даже немного ниже стал, так его в стул вжало, и повернулись ко мне. — А на самом деле, что там с сатори? Умение не то, чтобы чересчур редкое, но что-то изобретателей особо не видать. А ты раз и сделал!

— Тут скорее разница в подходе, — я смущённо почесал в затылке, поскольку разговор заходил на довольно зыбкую почву. — Я же цифровыми технологиями увлекаюсь, вот и считаю сатори чем-то похожим на программу для ЭВМ, только обращённую в подсознание. Сейчас как раз много общаюсь с Евдокимом Капитоновичем Стравинским на эту тему. Так вот по моему мнению, оно, подсознание, больше всего похоже на компьютер. Оно выполняет фоновые задачи не задевая сознание, то есть мы даже не видим, что там происходит, но своё дело оно делает. А сатори как раз и позволяет объединить сознание и подсознание, так сказать, задействовать все ресурсы организма. Причём отсечь эмоциональную составляющую, что дополнительно повысит эффективность. Вот и представьте, человеческий мозг, который гораздо мощнее любого компьютера, сосредоточен на решении одной поставленной ему задачи, отбросив всё лишнее. Можно это назвать озарением? По-моему да.

Упоминать о ноосфере я не стал специально, потому что даже Стравинский не мог доказать её существование, хоть и признавал, что это возможно. Я же лично для себя всё давно решил. Чего уж там я сам прямое доказательство правдивости этой гипотезы. Моё перемещение, шары с осколками воспоминаний, выпадающие из погибших, то же сатори, что буквально дописывает образы создаваемых в нём людей. Разве этого мало?

— Поставить задачу… — взгляд Екатерины Николаевны стал мутным, будто она ушла в себя. — Поставить задачу… возможно… надо попробовать…

— Катерина! — окликнул её Николай Иванович. — Опять ты зависла⁈

— А? Что? — дёрнулась тётушка. — Папа, ну я просила же! Сколько раз говорила!

— Вы тоже сатори владеете? — до меня дошло, что зависание женщины было не простым отключением от реальности, а она нырнула в состояние просветления, видимо проверяя мои слова. — Прикольно.

— А что, только тебе можно? — Екатерина хоть и фыркнула, но прежнего негатива я у неё в голосе не услышал. — Ты действительно с товарищем Стравинским работаешь? Я хотела попасть в его группу, но не смогла.

— Он сейчас в Новосибирске, — я решил не вспоминать, что буквально десять минут назад тётушка только не плевалась в мою сторону. — Могу спросить, может он здесь тоже будет набирать группу. Мне не сложно.

— Буду тебе очень благодарна, — тётушка хотела выглядеть равнодушной, но глазки-то жадно сверкнули. Я в принципе, догадывался, что попасть к Архонту и консультанту ЦК не так просто, но, если даже дочери генерала армии, пусть даже в отставке, приходится искать пути, значит я сильно недооценил авторитетность Евдокима Капитоновича. — Если сатори работает именно так, то это отрывает большие перспективы.

— Ладно с перспективами твоими, — отмахнулся дед, — потом пообщаетесь. А то вам, учёным, дай волю, весь день будете из пустого в порожнее переливать. У нас сегодня праздник! Наш род стал сильнее! Крепче! Так что праздновать будем! Ну ка, Крися, дай-ка мне его рюмку! Пусть выпьет с нами настойки!

— Да сейчас! — Кристина Дмитриевна, тут же убрала стопку подальше. — Ваша бормотуха Архонта с ног свалить может, а мальчик всего лишь Разрядник. И ему шестнадцать только. Вон пусть вина выпьет немного. А ты, Семён, осторожней будь с незнакомыми напитками. Энергеты, конечно, к алкоголю более устойчивы, как и к другой отраве, но настойки энергонасыщенных трав с ног валят почище спирта. Хоть и пользу приносят. Ну мы с тобой об этом ещё поговорим. А сейчас действительно, давайте праздновать. Седьмое ноября, всё-таки.

— Сэмэн, вы таки ещё спите? — голос Иосифа Эмильевича в трубке был противно бодр и весел. — Как можно спать в такой прекрасный день? Обед на дворе, солнце давно встало.

— Если сидел с двумя Командорам и пачкой Мастеров да Кандидатов, почти до пяти утра, то ещё как можно, — я не собирался поддаваться на провокацию и открывать глаза. — А вы позвонили специально позлорадствовать или это изощрённая месть?

— Не то и не другое, — рассмеялся Цемель. — Если бы я хотел отомстить, то… впрочем не будем об этом. Придёт время и узнаете.

— Спасибо, обрадовали, — я не собирался обижаться на старика, — Так что случилось?

— Мне звонили из Союза Писателей. — сжалился надо мной Иосиф Эмильевич. — Прямо с утра восьмого ноября. Точнее они хотели позвонить тебе лично, но не смогли найти номер. Его нет в справочниках, как и номеров твоих родных, а домашний телефон не отвечает. Поэтому вышли на меня.

— И чего хотели? — я задал вопрос, а после почувствовал себя идиотом. — Это по вопросам вступления?

— Именно! — Цемель довольно хмыкнул. — Я же говорил они забегают. Но если после встречи с Василием Иосифовичем ещё могли выдержать паузу, показать, что они такие независимые, то после вчерашнего ждать больше некогда. А ещё до меня дошли очень интересные новости, что две твои песни уже записаны для Песни года. С высочайшего позволения, так сказать. Я поначалу думал, что это слухи, но в свете вчерашней публикации уверен, что это правда. Особенно когда мне звонят из Москвы знакомые, что очень хотели бы подружиться с молодым и талантливым поэтом.

— Скажите проще, им нужны песни. — я слегка поморщился, от всех эти словесных кружев. — И что много предлагают?

— А я как сказал? — ухмыльнулся импресарио, — А предлагают мало. Всего двести рублей.

— Мне кажется, вы слегка… — я перекатился по кровати и замер, подбирая слова. — эм… перекушали. Двести рублей! Это больше месячного оклада!

— Поверьте мне Сэмэн, это сущая мелочь, — отмахнулся Иосиф Эмильевич. — Стоит вашим песням прозвучать в эфире… думаю торговаться начнут с тысячи.

— Ну это вы хватили… — я от услышанной суммы даже проснулся, подскочив на кровати, но подумав, улёгся обратно. — Всем нужны хиты, да?

— Конечно! — Цемель был абсолютно в себе уверен. — Наши ребята уже вполне себе успешно работают в городе. Не знаю, видел ли ты вчера, но мы были на площадке у Речного, на Монументе и в Академгородке. Не площадь Ленина, конечно, но тем не менее. И уверяю, принимали их прекрасно. Ребят из «Рук» так и вовсе не хотели отпускать, им пришлось ещё одну программу отработать, благо кто-то там не приехал и удачно заткнули образовавшуюся дыру. И получили приглашение выступить на следующем культмассовом мероприятии.

— И это замечательно. — подытожил я. — Чем больше ребята мелькают перед зрителями, тем быстрее мы выйдем на более высокий уровень. Но я понял о чём вы. Без хороших песен ничего бы не получилось. Так что оставляю всё на вас. Уверен, вы наши песни дёшево не отдадите.

— Ваши песни, Семён, — продюсер явно хотел мне польстить, но я мог его понять. Сложно работать с подростком, особенно таким как я. Слишком непростая семья, непонятные связи в КГБ, да ещё интерес очень влиятельных персон. Лучше немного польстить, показав свою лояльность. Но в эту игру можно было играть вдвоём, к тому же я действительно был благодарен старому еврею.

— Наши, Иосиф Эмильевич, наши. — и я даже не кривил душой. — Без вашей, прямо скажем, неоценимой помощи, они вряд ли когда-нибудь увидели свет. Я бы просто махнул рукой, мне некогда заниматься продвижением и прочими вещами, которые не видны обычному человеку. Так что не прибедняйтесь, вы имеете такие же права на них, как и я. И может быть даже больше, поскольку мой вклад заканчивается на моменте как я отдаю вам тетрадку с текстами.

— Знали бы вы Сэмэн, что готовы люди отдать за такие тетрадки, — вздохнул Цемель, впрочем, от меня не скрылось, что ему похвала понравилась. — Думаю, мы достаточно похвалили друг друга, так что давайте к делу. Нас ждут к двенадцати. У тебя же возникло мысли идти одному?

— Кретинизмом вроде не страдаю, — усмехнулся я, — Соваться одному в эту банку с пауками? Нет уж, увольте. Так что в одиннадцать буду у вас, и двинемся вместе. Будете моим громоотводом.

— Не думаю, что тебе там будет что-то угрожать, разве что задницу залижут настолько, что оправиться будет непросто, — когда надо Иосиф Эмильевич вполне умел в цветастые описания. — но, конечно, вдвоём отбиться будет проще. Так что жду завтра к одиннадцати.

— Буду. На связи. — я положил трубку и потянулся. — Ну вот, весь сон испортил.

Вчера мне всё же перепало пару стопок той самой настойки способной свалить Командора. Надо сказать жутка штука, будто стакан жидкого огня проглотил, хоть налили совсем на донышке. Причём она не пьянила, спирт там вообще не чувствовался, но по мозгам давала здорово, а ещё было ощущение, что меня просто распирает изнутри от энергии. Короче неподготовленным такое лучше вообще не употреблять, я выдержал только за счёт аспекта. Тот отожрал изрядную долю сил, пытаясь привести меня в чувство, зато сейчас я ощущал, что он стал гораздо мощнее. И мне не терпелось его опробовать, так что я как был, в одних трусах, так и сиганул с балкона третьего, детского, этажа, где ночевал.

Надо сказать, за прошедшую ночь теплее не стало, наоборот, землю проморозило так, что даже к обеду она ещё не отошла. Но я не обращал на это внимания, вихрем пролетев через участок до тренировочной площадки, на которой уже никого не было. Традиционно энергеты стараются заниматься утром, якобы тогда организм более пластичен и легче поддаётся нагрузкам, но лично мне было пофиг. Мы с Выгорской бывало и почти ночью занимались и ничего, так что я ничуть не парился насчёт времени, а закрыв глаза и разгоняя внутри энергию, выполнил первое движение тренировочного комплекса… и вдруг понял, что это вообще не то.

Почему-то буквально вбитый в подкорку комплекс, который я повторял десятки и сотни раз сейчас казался совершенно неправильным, не таким как надо. Энергия дрожала, отзываясь на движения болезненными толчками. Я уже было хотел плюнуть, свалив всё на вчерашнюю настойку, но что-то внутри будто толкнуло не прекращать тренировку, а нырнуть в сатори, как можно глубже, причём без какой-либо цели. Точнее установка была одна, я хотел выполнить комплекс упражнений на развитие, такой, что не будет отторгаться моей тушкой, как физической, так и энергетической, и ведомый этим желанием принялся двигаться, улавливая малейший отклик внутренней силы.

Не знаю, сколько времени я провёл в сатори пробуя разные варианты. Ошибаясь, после чего энергия начинала гудеть, причиняя почти физическую боль, откатывая назад, пробуя снова, по другом. Прислушиваясь к малейшим изменениям и лишь когда отклик был максимально положительный переходил к следующему движению. И так раз за разом, пока не получилось что-то цельное, перетекающие из одно в другое не только внешне, но и внутренне.

Остановился я только после того, как все движения нового комплекса намертво засели в голове, вынырнув из сатори и ощутив будто заново родился. Энергия била ключом, от чего я не чувствовал, уколов холода, зато сразу уловил зловонный запах, идущий от моей тушки. Как и в первый раз, при инициации, организм избавился от шлаков, просто выбросив их через поры кожи. А ещё оказалось, что я не один на тренировочной площадке. Вокруг на стульчиках и просто пеньках находилась как минимум половина взрослой части включая обоих дедов. И все они пялились на меня как на явление Христа народу.

— Здрасьте, — я не нашёл ничего более подходящего, чтобы начать разговор. — Давно здесь сидите?

— Да пару часов точно. — Дмитрий Иванович хмыкнул, но как-то одобрительно. — Смотрели как ты тут кренделя выписываешь. Это что? Новая методика? Никогда такой не видел. А ты Коль?

— Какие-то элементы знакомые, но в целом явно новый комплекс, — кивнул второй дед. — Я так понимаю, под твой аспект? Не было у нас в роду ещё аспектов.

— Похоже, что да, — я активировал «Каменную кожу» поразившись как быстро она сработала и насколько крепче по ощущениям стала, но тут же развеял технику. — Давайте я помоюсь сначала, а то чувствую будто в помойке извалялся, а потом поговорим. Ну и пожрать было бы хорошо, а то чувство такое, что слона готов слопать.

— Беги, конечно, — хохотнул дед. — И в гостиную спускайся. Слона не обещаю, но барашка мы вчера в ночь заложили запекаться. Как раз к утру дошёл.

— Шикарно! — я расплылся в улыбке, и махнув рукой всем присутствующим рванул по дорожке к дому.

Ноги были в грязи, хоть площадку и убирали каждый день, но я успел и по участку пробежаться, так что заходить через парадную дверь я не стал. И через заднюю тоже. Тупо нашёл свой балкон, с которого спрыгнул утром и залез прямо по стене. А чего, быстро, дёшево и сердито. Ванная была одна на две комнаты, с душевой кабиной, но я и не собирался долго плескаться. Быстренько ополоснулся, смывая потоки грязи и нечистот, растёрся махровым полотенцем, и оделся. Эта комната официально числилась моей, и я держал здесь небольшой запас чистых вещей, так что мне было во что переодеться, чтобы не выглядеть бедным родственником. Хотя если честно, сейчас мне было плевать, я шёл на запах.

— Значит новый метод под земляной аспект. — начал Дмитрий Иванович, пока я, урча вгрызался в невероятно сочное и вкусное мясо, хотя никогда особым любителем баранины не был. — И как ты до этого дошёл.

— Фафел… — я было попытался объяснить, но понял, что так дело не пойдёт, поэтому прожевал и проглотил изрядный кусок, что вырывал раньше и только после этого продолжил. — Говорю, начал выполнять свой обычный и почувствовал, что не идёт. Я и раньше ощущал лёгкий дискомфорт, ну точнее с момента как аспект получил, а тут прям больно стало. Ну я и нырнул в сатори, отслеживая изменения в энергетическом поле, чтобы поправить ошибки. А оно, зараза, такое… затягивающее. И в итоге вы видели, пока новый комплекс не сделал, не успокоился.

— Записал? — дед Коля был более прагматичен. — Такая методика будет дорогого стоить!

— Не, — отмахнулся я. — Некогда было. Но отлично помню все нюансы, так что хоть ночью разбуди — покажу.

— Всё равно надо записать! — нахмурился отставной генерал, а я вдруг подумал, что даже не знаю его звания и должности. — Во всём должен быть порядок. Надо записать, оформить и зарегистрировать как положено!

— Папа, дайте хоть мальчику поесть! — неожиданно за меня вступилась тётка Екатерина. — Потом его мучить будете! Ну придумал новый комплекс под себя, чего такого. Это же у него не первая техника.

— Порядок должен быть! — дед Коля нахмурился, но дальше доставать меня не стал. — а я чего, пусть ест.

— Кстати, Николай Иванович, а вы чем на пенсии занимаетесь? — мне вдруг в голову стукнула гениальная мысль, что я аж жевать перестал. — В смысле работаете, или так, дача, внуки?

— А ты с какой целью интересуешься? — если бы не знал историю семьи подумал бы, что в родовое древо где-то евреи затесались, — Ради спортивного интереса или что-то предложить хочешь? А то наслушался я про твои таланты, но видеть так и не довелось.

— Хочу, почему нет. — я пожал плечами и положил себе ещё кусок мяса. — Например, можно открыть кооператив…

— Чтобы я, боевой генерал, — начал заводиться Николай Иванович даже не дослушав. — пошёл в барыги?!!

— Микояны барыги? — я ничуть не испугался генеральского гнева, хоть многие за столом инстинктивно втянули головы в плечи. — Фрунзе? Они плотно на производстве пластиков сидят. А сейчас как раз занимаются внедрением биопластика из конопли, мне Диана Микоян рассказывала. Или Косыгины? Может они барыги, потому что у них несколько фабрик в швейном кооперативе и их продукция расходится так же, как импортные шмотки?

— Не, но… — дед Коля смутился от названных фамилий, однако мнения своего менять не собирался. Но не на того напал.

— Без, но! — я ничуть его не боялся, поэтому говорил предельно жёстко. — Или может я барыга? Вон и ларьки с шаурмой, и песни, и игры, и всё это мне деньги приносит. Ты скажи, я завтра же всё закрою на хрен! Плевать, что люди работу потеряют, что останутся голодными, без привычных развлечений, главное же, чтобы барыгой не быть! Ходить строем, под барабанный бой, жрать из алюминиевой миски однотипную баланду, такую же как у всех и не дай Бог, не высовываться! Я правильно понял⁈

— Охолони!!! — стукнул кулаком по столу Дмитрий Иванович, — Чего завёлся-то⁈

— Да потому что достало! — я взял себя в руки и медленно выдохнул. — Извините. Надоело вот это всеобщее, сиди, ничего не делай, там наверху лучше знают как надо. Зато если что-то надо — умри, но сделай, ты же пионер, комсомолец, коммунист! И даже ничего не щёлкает, что, если постоянно подавлять инициативу, потом бесполезно что-либо требовать.

— Ну и чего ты хотел предложить, инициативный наш? — было видно, что Николаю Ивановичу неудобно, что он, не разобравшись вспылил, но и извиняться отставной генерал не собирался, поэтому ограничился ехидством. — Давай, излагай.

— Хотел предложить вам организовать кооператив по изготовлению дронов, — идея мне в голову пришла внезапно, но чем дальше я её мусолил, тем гениальней она мне казалась. — небольших роботов-беспилотников для армии.

— А-ха-ха-ха!!! — зашёлся смехом Николай Иванович и остальные тоже заулыбались, мол, пацан херню спорол. — Думаешь это так просто, взять и начать выпускать что-то для армии?!!

— Не вижу ничего сложного, — я пожал плечами, продолжая поглощать мясо, и игнорируя насмешки остальных. — Во-первых, для начала можно ориентироваться на гражданских. Разработать пару линеек, что пойдут в производство, да вон хотя бы тех же квадрокоптеров с камерами и тяжёлых шестивинтовых аппаратов для сельского хозяйства. И те и другие с руками оторвут. Чтобы насытить спрос придётся чуть ли не завод ставить!

— Ну с камерами твои игрушки ещё ладно, — небрежно отмахнулся дед Коля. — Лесники там, ещё кто может и возьмут пару штук. Но на хрена они колхозникам-то⁈

— Им как раз крайне необходимы, — я ничуть не беспокоился, потому что точно знал, как будет развиваться беспилотная авиация. — Самый простой пример — обработка полей химикатами. Для этого нужно или трактор заправлять, который будет поливалку таскать, или самолёт снаряжать. И то и другое дикого бабла стоит. А можно купить дрон, грузоподъёмностью килограмм в пятьсот и с устройством распрыскивания, который можно на УАЗике-Таблетке приволочь, запустить и он сам будет летать по заданному маршруту. И обратно возвращаться. Только канистры меняй и всё. Экономия гигантская получается. А вот когда в Министерстве Обороны поймут, что современной войне без беспилотных устройств никуда не деться, можно сделать ход конём!

— И какой-же? — а вот теперь генералы ничуть не веселились, а слушали внимательно и даже нетерпеливо. — Давай, заканчивай, раз начал!

— Да всё просто. — я пожал плечами. — У нас уже будут мощности для производства. Просто меняем подвес с баков на держатели для четырёх, пяти ФАБ-100 и получаем малый фронтовой бомбардировщик, способный выполнять задачи в полной темноте, без риска для личного состава. Согласитесь, мало приятного, когда среди ночи в блиндаж вдруг прилетит фугас, который оператор положил точно в окно или дверь. Заинтересует это командование? Я думаю да. А учитывая, что эта ниша вообще никем не занята, куда они обратятся?

— В таком разрезе вполне может быть, — генералы были самодурами, привыкшими к подчинению, консерваторами, не признающими новшеств, но они точно не были дураками. К тому же прошли войну и знали, как быстро меняется обстановка с появлением нового вооружения. — Надо посмотреть в натуре, так сказать. Но вот такой вопрос, раз такие перспективы, почему ты сам не займёшься этим? Парень ты хваткий, что делать явно представляешь. Зачем тебе я?

— Николай Иванович, вы же сами всё прекрасно понимаете, — я тяжело вздохнул, обведя старших родственников взглядом. — И ты, дед, тоже. Одно дело, когда беспилотники будет делать какой-то пацан, пусть даже родственник, а совсем другое, когда отставной генерал, бывший… а какая у вас была должность?

— Начальник главного штаба сухопутных войск Вооружённых Сил СССР, — и всё же деду Коле удалось меня удивить. — Генерал армии в отставке.

— Нихре… то есть извините. — я с трудом, но взял себя в руки. — Короче, вы сами всё знаете. Ну и чтобы два раза не вставать — мне просто не интересно заниматься именно развитием производства и продвижением. Заменить собой НИОКР, придумать, разработать модель — это запросто. Программное обеспечение написать, обкатать, чтобы всё работало как часы, запустить технологический процесс — это я тоже могу, это мне интересно. Но вот бегать пробивать, что там с поставками, звонить нужным людям, договариваться со сбытом, — это не моё. Уверен, что дед Николай тоже такое не особо любит, но он со своим опытом может напрячь нужных людей, чтобы всё заработало. Поэтому кроме него, начальником быть некому. Если, конечно, захочет настоящим делом заняться, а не диван дома протирать, или там на даче цветочки поливать.

— Ты меня на слабо не бери, — ехидно прищурился тот и повернулся к Дмитрию Ивановичу. — Как думаешь, дело выгорит?

— Сам как считаешь, учитывая, что смотреть на его задумку приехал Василий Иосифович? — а вот то, что дед был полностью на моей стороне оказалось неожиданно приятно. — но опять же, сломя голову кидаться не стоит. Надо сесть, всё посчитать, обдумать. И начать предлагаю вот с чего. Семён, хватит тебе под чужой фамилией ходить. Ты Калинин! Сын героя! Тут нечего стыдиться, гордиться надо! А то в глаза людям совестно посмотреть, родной внук, а будто чужой.

— А кто в этом виноват? — я не ожидал, что разговор свернёт в такую плоскость, но мгновенно завёлся, не собираясь выслушивать упрёки. — Не подскажешь, почему так получилось⁈

— Подожди, Семён! — не дала разгореться скандалу Кристина Дмитриевна. — Не злись. Да, мама была не права, но это было давно, да и её больше с нами нет. Но жизнь продолжается и допущенные ошибки надо исправлять. Ты большой молодец, что заботишься о матери, но подумай вот о чём. Она скоро вступит в брак и возьмёт фамилию мужа, так?

— Эм… — я почесал в затылке, сбитый с толку неожиданным вопросом. — Если честно, понятия не имею, но… вполне возможно. Скорее всего так и будет.

— Вот видишь. — кивнула тётушка. — И ты не против этого.

— А с чего мне быть против, — я пожал плечами, а потом до меня дошло, к чему она ведёт. — А вон вы про что!

— Именно. — кивнула хитрая женщина. — Пока вы оба были Чеботарёвы, твоё упрямство имело под собой основание. Но когда ты останешься один с такой фамилией… то зачем? Тем более, что по документам ты выходишь в нашу династию. Удалось найти запись о подаче заявления на регистрацию брака. Регистрация, к сожалению, не была завершена, но так как Паша был военным, а твоя мама беременна, применима особая форма, по которой ты считаешься рождённым в законном браке. Там немного сложнее, но зачем сейчас забивать голову юридическим тонкостями. Захочешь — сведу с человеком, кто тебе всё подробно растолкует. Главное по факту — ты Калинин и у тебя не моральных или иных преград, чтобы принять свою настоящую фамилию.

— Неожиданно, — я потёр лоб, чувствуя, что мозги начинают плавиться. — Мне… нужно подумать. Не обижайтесь, но это не тот вопрос, который я готов решить вот так с пол пинка.

— Понимаю, — Дмитрий Иванович переглянулся с дочерью и кивнул. — Поговори с мамой. Уверен, она будет не против. А пока давай посмотрим, чего ты там напридумывал. И методику новую надо записать, а то мало ли, забудешь чего. Вера принеси тетрадь и ручку! А ты не фыркай, а пиши давай! Коля прав, всё должно быть по правилам, иначе это бардак, а его нам не надо! Так что доедай и начинай, а мы пока воздухом подышим. И покумекаем, стоит этим твоим кооперативом заниматься и как лучше это сделать.

— Семён, я тебя умоляю, держи себя в руках, — Иосиф Эмильевич в который раз заглянул мне в глаза, пытаясь достучаться до совести. — Дело, считай, решёное, но, если ты начнёшь резать правду матку в лицо комиссии… нет, они конечно, утрутся, но потом обязательно отомстят. Ты не представляешь, на что способны эти люди. Это только кажется, что Союз Писателей беззубая организация. Если они возьмутся за дело всерьёз, можно будет сворачивать лавочку. Нет, конечно, если ты воспользуешься своими связями, тогда конечно! Делай что хочешь!

— Я всё понял, Иосиф Эмильевич. — да, местами меня конкретно заносило, я и сам знал за собой этот грех. — Буду нем как рыба об лёд! Обещаю! Только трепетно внимать мудрости старших товарищей и ничего больше!

— Сэмэн, не нравится мне твой настрой, — сокрушённо вздохнул Цемель, но потянул меня дальше. — Надеюсь, что всё же пронесёт.

— Да нормально всё будет! — теперь уже я возмутился, хоть и понимал, что в некотором роде подозрения обоснованы. — Кто они мне такие, чтобы я их на свершения подвигал⁈ Тем более что от регионального отделения ничего в целом не зависит. Музыку заказывают в Москве, у нас под неё только пляшут. Так что обещаю, никаких конфликтов и провокаций. Пришёл, получил корочки — ушёл.

— Твои слова бы да Богу в уши, — снова вздохнул ортодоксальный еврей, — Пойдём, время уже в обрез.

Располагалось Новосибирское отделение Союза Писателей РСФСР в очень престижном месте. На улице Орджоникидзе, прям рядом с оперным театром. Самый центр города, два шага до городской администрации, Центрального парка и площади Ленина. Прекрасная транспортная развязка, при этом место было достаточно тихое, так что писателям не мешал шум машин. И даже за оперным имелся небольшой сквер, где можно было посидеть, размышляя о бренности бытия, наблюдая за весёлым трамваем номер тринадцать. Другие там просто не ходили. А тринадцатый был известен в городе. Его номер действительно привлекал неприятности, так что именно этот маршрут чаще всего попадал в дорожно-транспортные происшествия. Чем не сюжет для книги?

При этом найти нужную дверь оказалось не так просто. Уж не знаю, специально это получилось или это была ошибка строителей, но с первого раза найти закуток, где располагался вход было непросто. Если бы не солидные мужи в хороших костюмах, но с отчётливым налётом вдохновения на лицах. Судя по всему, это и была высокая комиссия, призванная решить, достоин ли Семён Павлович Чеботарёв вступить в ряды Союза Писателей и получить доступ к благам что даёт высокое звание советского писателя.

Кстати, ничего смешного, блага действительно были изрядными, мне Иосиф Эмильевич немного рассказал. Это тебе и доступ к спецраспределению, да, опять одно и то же, и служебные дачи, не Переделкино, конечно, но на берегу Бердского залива было ничуть не хуже. Путёвки в санатории, в том числе самые дефицитные, в дома отдыхов Крыма и Сочи. Заграничные поездки, в том числе капстраны. С железным занавесом здесь дела обстояли получше, то бишь выехать мог почти любой гражданин, при наличии путёвки или приглашения, так что писатели частенько мотались на всякие симпозиумы и слёты.

Ну и конечно же публикации. Издания, тиражи, гонорары. Всё это шло через Союз писателей. Меня, честно говоря, это мало волновало, издаваться я не собирался, но размах всё равно произвёл впечатление. Казалось бы, сугубо региональные издания выходили тиражами в пятьдесят, сто тысяч, а то и доходили до миллиона экземпляров, что приносило баснословные гонорары. И даже с появлением сети ничего не изменилось, Советский Союз по-прежнему был самой читающей страной в мире и бумажные издания раскупали с завидной регулярностью.

Да, печатали и партийно выверенных товарищей, которые нафиг никому были не нужны и тиражи зачастую прямо из магазинов шли в макулатуру. Да, фантастика так и оставалась в загоне, что уж говорить про фэнтези, с королями, рыцарями и прочими чуждыми коммунистическому режиму личностями. Про бояръ-аниме вообще промолчу! Автора, отважившегося написать что-то подобное распнули бы ещё до того, как рукопись увидела свет. Собственно, из-за этого я отказался от карьеры писателя. Сатори позволяло вытащить из памяти множество прочитанных книг, но почти все они были, так сказать, идеологически не верными. Ну какой аристократический род, я вас умоляю! Дворян в семнадцатом постреляли. И не просто так, честно говоря. Сколько французской булкой не хрусти, но большинство из них были ещё теми уродами, не считающими низшие сословия за людей.

— Иосиф Эмильевич! Дорого! Сколько лет, сколько зим! — пока я разглядывал маститых писателей, да размышлял о судьбах литературы, у Цемеля нашёлся знакомец, с которым тот степенно обнялся. — Какими судьбами к нам? Привёл юное дарование? Не очень вовремя, у нас худсовет сегодня. Будем принимать в свои ряды одного молодого и талантливого. С большой волосатой лапой, если ты понимаешь о чём я. Ты бы видел эти стишата. Целуй меня везде, восемнадцать мне уже.

— Прекрасно понимаю о чём вы, Евгений Кириллович, — расплылся в ехидной улыбке старый еврей. — Кстати, познакомься, Семён Павлович Чеботарёв. Тот самый молодой и талантливый.

— Кхм, кха-кха-кха, — подавился дымом писатель, зайдясь в натужном кашле. — М-да. Неудобно получилось. Позвольте представиться, Евгений Кириллович Архипов. Автор серии очерков о нашем крае и редактор альманаха «Сибирская лира».

— Очень приятно, — я пожал протянутую руку, но решил не портить отношения с самого начала. — Понимаю, что вас так возмутило. Но это ведь лёгкая танцевальная песня. Она и должна быть такой… незамысловатой. Тем более что посыл у неё вполне себе правильный. Взрослая, совершеннолетняя девушка как бы практически прямым текстом намекает, что готова к созданию ячейки общества. И даже ради этого согласна ехать на комсомольские стройки за сто морей.

— М-да? — Архипов почесал в затылке, под смешки коллег. — С такой точки зрения я данное произведение не рассматривал.

— И не стоило! — рубану один из присутствующих, чем-то похожий на Льва Толстого крепкий дедок, с большой, окладистой бородой. — Чушь всё это! Так можно под любое, я извиняюсь, дерьмо идеологическую основу подвести, но всё это словоблудие, софистика и лукавство! Порасплодились разные муси-пуси, и каждый считает себя поэтом! Вы, молодой человек, лучше бы учились. Закончили школу, поступили в литературный институт. Освоили профессию так сказать! Но нет, любой сынок очередного начальника стоит научиться складывать в рифму пальто — полупальто, мнит себя гениальным поэтом и лезет в Союз! Только вот не бывать этому! Я лично, как заместитель председателя совета категорически против, так и знайте, юноша!

— Георгий Антипович, голубчик, — попытались утихомирить разошедшегося литератора коллеги. — Не стоит рубить с плеча! Тем более что у молодого человека есть вполне достойные вещи.

— Достойные?!! — вспыхнул Георгий Антипович. — Я надысь полистал его, с вашего позволения, вирши! Это какой-то позор, товарищи! Такого стыда я давно не испытывал! Такому, я извиняюсь, творчеству место в сортире, а никак не на страницах книг или репертуарах музыкальных групп! И не надо меня убеждать! Да, сейчас куда не плюнь, сплошное тыц-тыц-тыц, но должен же быть какой-то предел, товарищи!!!

— Это Евсеев. — шепнул мне на ухо Цемель, пока успокаивали разошедшегося радетеля за культуру, — Очень авторитетный человек в совете. Натуралист, написал много отличных книг про тайгу и приключения. Он геодезистом был, всю Сибирь объездил, а теперь старый стал, вот и устроился в Союз Писателей. Не знаю, чего он так на тебя взъелся.

— Евсеев… — я вдруг почувствовал, как в голове что-то щёлкнуло, и я рванул вперёд. — Георгий Антипович! Можно вас на два слова!

— И не надейтесь, юноша!!! — Евсеев не собирался идти на компромисс. — Вам меня уговорить не удастся!

— Я и не собираюсь, — я действительно даже не думал кого-то уговаривать. — Просто, хотел сказать вам спасибо за книги. «Сашку из Медвежьего лога» раз пять читал. И «Злой дух Мамбуя» тоже! Потрясающие книги! У вас гениально получается передать дух тайги и приключений.

— Вижу, что подготовился, но это ничего не изменит! — Несмотря на резкость было видно, что похвала тронула Георгий Антипович. — Я своё слово менять не привык!

— И не надо. — я потянул старика в сторону. — Две минуты и я больше слова не скажу против вашего решения.

— Две минуты, — согласился тот, но скорее, чтобы отделаться от меня, чем ему было интересно, что я скажу. — Время идёт, молодой человек!

— Георгий Антипович, а вы все мои стихи читали? — я заглянул в глаза знаменитому писателю и видя, что тот снова собирается психануть, пояснил. — Я не собираюсь оправдывать свои тексты, но людям нужно не только стремиться к подвигам и свершениям, но и отдыхать. Вспомните, как было раньше на посиделках. Ведь и матерные частушки пели, и это тоже народное творчество, дух и душа народа! Но сейчас я даже не об этом. Понимаете, вопрос о моём членстве в Союзе встал на фоне того, что две песни за моим авторством текста попали на Песню года. Сами понимаете туда никакие муси-пуси не возьмут. И указание принять меня дали с самого верху. Думаю, понятно, что я имею ввиду не наш обком.

Старый геолог схватывал быстро и намёки понимал тоже, хоть я почти прямым текстом рассказал ему что будет. А выглядела ситуация не очень хорошо. Кто-то основательно подставил Евсеева, показав ему только попсовые песни, не удивлюсь если ещё и выбрали самые упоротые. Нет, там вполне могли быть и остальные, но до них ещё нужно было добраться, а Григорий Анисимович делать этого не стал. Возможно, ему ещё и преподнесли в нужном ключе, что он просто не стал ковыряться. Кому нужном? Конечно, тому кто метит на его место. Должность заместителя председателя стоит интриг, и сам Евсеев это тоже прекрасно понимал.

— Вот сволочи! — геолог сжал кулаки. — И чего неймётся. Я же сразу сказал, что не нужно мне это место! Хотите — забирайте! Но нет, интригуют, плетут заговоры. Тьху! Ладно, это наши дела. Чего говоришь, у тебя на Песню года взяли?

— Эти две, — распечатки с текстами у меня были под рукой, на всякий случай, так что я тут же показала Георгию Антиповичу слова. — Вообще таких песен, на революционную и спортивную тему у меня на пару пластинок хватит. Мусей-пусей побольше будет, тут не спорю, но их и не запоминает никто. А вот эти, они на века!

— Ну с веками ты хватил, но что-то в них есть. — кивнул Евсеев, взяв себя в руки. — Пойдёмте, молодой человек. Две минуты вышли, да и начинать пора. Не будем заставлять уважаемых товарищей ждать. И извини. Погорячился.

— Я вас понимаю, сам не в восторге от современной эстрады. — прозвучало это двулично, но что поделать, был бы я настоящий поэт, тогда совесть ещё бы проснулась, а так спала крепко и беспробудно. — Но что поделать, людям иногда надо и отвлечься от классовой борьбы и просто отдохнуть. Да и нет там никакой похабщины. Простенькие танцевальные композиции, чтобы не задерживались в голове, пока тело двигается.

— Воспитывать должны любые песни, молодой человек, — покачал головой Георгий Антипович. — Не зря классики говорили про разумное, доброе, вечное. А забивать головы людей бессмысленной жвачкой дело нехитрое, но совершенно неблагодарное. Мы растим нового человека, человека будущего! Коммуниста, которому будут открыты все дороги! И как это сделать если у него в голове будет одно тыц-тыц-тыц⁈

— А вот не скажите, Георгий Антипович, не скажите, — к дверям мы подошли под ошарашенными взглядами всех присутствующих, даже Цемель смотрел на меня как на второе пришествие Христа. — Через такие вот песенки можно и нужно работать с молодёжью. Это не просто да, как и подать любую сложную вещь простым языком, но всё равно, какие-то базовые вещи о любви, верности, дружбе, справедливости, вполне можно донести. Не скажу, что у меня это прям получилось, поэтому я всегда открыт критике старших товарищей, но я старался.

— А я и покритикую! — Евсеев, не обращая внимания на остальных распахнул дверь. — Идём! Я всё скажу!

— Только после вас, — старших я уважал, особенно таких на чьих книгах я вырос. Главное было не уточнять, что это случилось в прошлой жизни и книги я брал в тюремной библиотеке, не отличающейся особым выбором, но мне правда они понравились. — Прошу, товарищи!

Мой прогиб был, что называется, засчитан. Маститые писатели оценили, что пацан не стал лезть поперёк батьки, а уважил старших, придержав для них дверь. Идущий последним Иосиф Эмильевич кивнул, мол, всё правильно сделал, но ничего говорить не стал. Да и незачем, хоть было видно, что его удивило моё знакомство с творчеством Георгия Антиповича. Такого он от бывшего гопника не ожидал. А я лично был доволен что познакомился с отличным автором. Пусть даже ему мои стихи не понравились. Я что виноват, что у нас не могли сочинить получше⁈ Пусть спасибо скажет, что я Инстасамку решил не трогать. А то научил бы советских детей, что за деньги — да!

Заседание началось скучно. Сначала не хотели пропускать Иосифа Эмильевича, апеллируя к тому, что он не член Союза Писателей, но, когда я немного упёрся, без наглости, но с тем, что Цемель тот, кто дал мне путёвку в жизнь, согласились, что его присутствие оправданно. Потом председатель Новосибирского отделения, Борис Хаимович, толкнул коротенькую речугу, минут на сорок не больше, чья суть сводилась к тому, что надо давать дорогу молодым и талантливым и как нам всем повезло, что в одном городе с нами живёт такой парень. Можно сказать практически гений! Я даже сам заслушался, так меня ещё никто не славословил.

Но справедливости ради, когда я снял куртку, сверкнув россыпью наград на пиджаке, писатели впечатлились. Нет, они и сами могли похвастать орденами и медалями, тот же Орден Ленина не был среди заслуженных чем-то необычным. У того же Евсеева кроме него имелось два Ордена Трудового красного знамени и медаль «За доблестный труд в период Великой Отечественной». Но мне-то было всего шестнадцать, а на груди уже орден «За личное мужество» и «За спасение людей на пожаре».

Впрочем, даже это не остановило Георгия Антиповича, пусть накал критики он всё же снизил. Да и выражения выбирал куда осторожнее. В итоге получилось неплохо. Я согласился с критикой, посыпал голову пеплом и пообещал исправиться. Зато к стихам о спорте, труде и революции вопросов не было, так что закончилось всё на позитивной ноте. Правда, тем, кто хотел подставить Евсеева было совсем не весело.

Теперь не получалось выставить его в плохом свете, наоборот, критика считалась явлением положительным, особенно когда старший, опытный товарищ поучал младшего, покорно соглашающегося с его словами, но это были уже не мои проблемы. Я получил удостоверение члена Союза Писателей, значок, пожал руки членам комиссии, уговорил их отправиться на банкет, который организовал Иосиф Эмильевич в одном из лучших ресторанов города, причём моё присутствие даже не требовалось. Наоборот, зачем молодёжь будет мешать старшим товарищам отдыхать. Я был совсем не против, сидеть с поддатыми мэтрами как по мне удовольствие ниже среднего, хотя с тем же Евсеевым я бы пообщался в спокойной обстановке. Но разве в ресторане дадут это сделать?

В итоге все остались довольны. Цемель шустро организовал трансфер, появившиеся деньги позволяли не экономить, а я в который раз мысленно поблагодарил Льва Ивановича, что нас свёл вместе. Без его помощи провернуть такое мне было бы в разы труднее. Нет, я бы смог, благо нужный опыт имелся и весьма обширный, но одно дело, когда этим занимается пожилой и заслуженный человек, знакомый со всеми нужными людьми, и совсем другое — когда молодой пацан, которого никто не знает. Второй тоже может что-то сделать, но сил и средств у него уйдёт на порядок больше.

И лишь когда последний из мэтров, в сопровождении Иосифа Эмильевича уселся в машину я вздохнул с облегчением. Наконец-то всё закончилось. Да, можно было не заморачиваться, но зачем нарушать правила игры? Мне ещё здесь жить и общаться с этими людьми. Да и в целом стоит быть проще. Поэтому я и ждал до последнего, пожимая руки и принимая поздравления. А когда все отчалили, кивнув вахтёрше, и накинув куртку вышел на улицу и замер… с деревьев парка расположенного возле Оперного на меня смотрели десятки и сотни ворон. И настроение у них было вовсе не радостное, меня чуть не смело концентрированной жаждой крови. Птицы прилетели сюда убивать, и похоже, их целью был именно я.

Кинулся бежать я ещё до того, как сообразил, что происходит. И правильно сделал, потому что тут же вся туча воронья с жутким карканьем поднялась в воздух. Если бы не фора, которую я выиграл неожиданным рывком они сразу бы меня погребли и там уже неизвестно сумел бы я вырваться, а так я набрал скорость, уводя хищную стаю подальше от невинных людей. Кто знает, может птицы никого больше и не тронули бы, но лучше было не рисковать. То, что в тварях есть что-то демоническое я ощущал отчётливо, а значит они могут быть опасны и лучше подстраховаться.

На бегу сразу же активировал «Каменную кожу» и не зря. Какими бы физическими формами я не обладал, вороны оказались быстрее. К тому же это были не просто птицы, демоническое воздействие изменило их, сделав крупнее и опаснее, так что я не удивился, что первая же тварь, упавшая мне на спину, умудрилась разорвать кожаную куртку и пиджак, да ещё клюнула меня в затылок. На этом её успехи кончились, потому что я на всём ходу отмахнулся дубинкой, которую вынул из рукава, сбив ворону на землю, но убил или нет проверять не стал, побежав дальше. Стая накатывала как чёрная волна, и любая задержка могла стать фатальной.

Впрочем, кожа выдержала испытание с честью. Я даже не почувствовал удара, однако кто знает, что будет когда их станет тысячи. Плюс уязвимые места, глаза, уши, нос. Я почему-то был уверен, что демонические бестии обязательно попытаются туда залезть. А я к такому уровню отношений был совсем не готов. Поэтому и нёсся на всех парах, рывками придавая себе ускорение и перепрыгивая любое препятствие, встречающееся на пути.

Дорогу я поначалу выбрал на автомате, стараясь уйти туда, где будет как можно меньше народу, а сейчас выбирал маршрут специально, двигаясь строну улицы Ипподромской, расположившейся в русле реки Каменки, которую спрятали под землю. Однако из-за плывучих почв строительство в этих местах практически не проводилось, так что людей было мало, и меньше шансов что пострадает случайный прохожий.

То и дело вороны пробовали меня на крепость, но пока мне удавалось держаться. Из-за своего количества, и того, что я постоянно двигался, причём с большой скоростью навалиться всей стаей у них не получалось, а одиночные удары я игнорировал. Хоть чувствовал, как вещи на мне превращаются в тряпки. Но плевать, шмотки всегда можно купить, а вот жизнь одна… даже если я знаю, что это не так. Вероятность того, что я снова попаду в эту реальность, да ещё и буду всё помнить крайне мала, да и в целом, какого хрена⁈ Не собираюсь я подыхать от лап каких-то там ворон! Только вот у них было явно другое мнение.

— Только не говори, что ты опять выступил и тебя не приняли в Союз Писателей. — голос Сикорского в смартфоне, который я сумел достать свободной рукой, был уставшим и грустным. — Мне за глаза хватает того, что дочь шипит змей, который день из-за тебя. Если ты опять что-то учудил…

— Вороны! — я не стал дослушивать, — Много! Очень! Гонятся за мной и от них прёт демонятиной, как от псов Егеря!

— Твою мать!!! — было слышно, что полковник вскочил, попутно что-то уронив. — Где ты сейчас?!!

— Ухожу по Ипподромке! — я ловким движением сбил ещё одну тварь, решившую атаковать в лоб, и продолжил. — Буду держаться безлюдных мест. Но куда потом не знаю!

— Двигай в сторону Фабричной. — мигом сориентировался Игорь Игоревич. — Постараюсь быть максимально быстро. Держись! Ранения есть⁈

— Каменная кожа держится, но надолго ли меня хватит не знаю. — я не собирался играть в героя. — Так что давайте шустрее или меня заклюют в прямом смысле этого слова! Соня вам не простит, что мой мозг выклюет кто-то другой!

— Шутник… — чувствовалось, что Сикорскому хочется добавить непечатный эпитет, но он сдержался. — Телефон держи при себе, будет пеленгом. Трубку не клади. Всё, держись, я в пути!

— Легко сказать, держись, — я бурчал скорее от безысходности, потому что ничего другого сделать не мог, разве что отоварить очередную ворону дубинкой, сшибая её на землю. — Пошла, тварь! Задолбали! Сука, найду того, кто это устроил и ноги вырву!

Идей у меня было немного. Подобное доступно лишь сильному энергету. Специализирующемуся на работе с животными, но флёр того же запаха силы что у псов Егеря сводил выбор кандидатов к одному персонажу. Барону. Тому самому, кто сделал из Калёного демонического энергета. Егеря, что кормит своих питомцев человечиной. Вроде как он убегал из города, но видать вернулся и решил закончить то, что не смог Калёный. И Золотой, вроде как в деле с онлайн-казино тоже его уши торчат.

С чем мне повезло, так это с тем, что с Воинской на Ипподромскую был нормальный поворот, а не мост как выше по улице. Я, правда, спрыгнул бы без проблем, но время бы потерял, а в моём случае счёт шёл на мгновенья. Любая задержка могла привести к крайне неприятным последствиям. Но пронесло и я вихрем промчался по перекрёстку, то и дело оставляя за собой тушки сбитых дубинкой ворон. Жаль, что общее число от этого почти не уменьшалось.

А вот дальше я сунулся было в сторону небольшого парка, тянущегося вдоль Ипподромки, но тут же передумал. А всё, потому что за ним располагался ни много ни мало, Новосибирский Обком партии и был шанс нарваться на какого-нибудь партработника, вышедшего прогуляться. Да, звучит бредово, какой уважающий себя функционер сунется на улицу без «членовоза», но тем не менее, в этом вопросе лучше подстраховаться. Связываться с партийцами я не хотел.

Так что рванул вдоль Ипподромки, тем более что так можно было проскользнуть под мостом Октябрьской магистрали. И немного пропетляв выйти прямо к той самой Фабричке, откуда уже можно махнуть на промзону, минуя оживлённые магистрали и места, где могут быть люди. Серьёзное препятствие на пути было лишь одно — железнодорожный мост. Да, тот же самый, через который я убегал от псов Калёного. Только это было с другой стороны реки. Видать мне судьба была каждый раз оказываться именно здесь, но о её превратностях я предпочитал рассуждать в более спокойной обстановке, а не когда за тобой гонится бешенная стая ворон, желающая растерзать на маленькие кусочки.

Кстати, по моим прикидкам у них это могло получиться, не будь у меня аспекта. Даже укрепление тела не устояло бы перед когтями и клювом тварей. А вот «Каменная кожа» пока держалась, хоть торс у меня уже был весь покрыт царапинами, а от верхней одежды остались только мелкие клочки. Хорошо ещё успел портмоне с деньгами и документами достать и спрятать в карман штанов к смартфону. По нижнему уровню воронам атаковать было на порядок сложнее, так что брюки пока ещё были относительно целы, а то и вовсе стыда бы не оберёшься.

К счастью, мой план пока исполнялся в точности как я и задумал. Правда пробегая под мостом у меня, возникла мысль задержаться, потому что вороны не слишком охотно сюда лезли, но по здравому размышлению я её откинул. А ну как они нападут с двух сторон, куда мне деваться? Так что я продолжил бежать, чувствуя подкрадывающуюся усталость. Да, недавний марафонский забег много дал мне в плане выносливости, но там я бежал размеренно, стабильно, а здесь приходилось рвать жилы, выжимая из тушки всё, на что она способна. И расход энергии выходил просто адским. Плюс поддерживание «Каменной кожи» тоже требовало ресурсов. И в итоге я пришёл к выводу, что если Сикорский не найдёт меня в ближайшие десять — пятнадцать минут, то мне хана. А жить очень даже хотелось.

Сегодня, на мою удачу, поезда не было, так что железнодорожную линию я перемахнул одним махом, приземлившись уже в промзоне Фабрички. Вслед мне что-то орали ВОХРовцы, и вроде как даже пару раз пальнули по воронам, ну мне хотелось так думать, что по ним, а не по мне, но я не слушал, сосредоточившись на том, чтобы не упасть на склоне и перепрыгнуть оказавшийся на пути забор. Что там за ним рассматривать мне было некогда, да и не интересовали меня старые потёртые хозяйственные корпуса, так что я под ошалевшими взглядами рабочих промчался через их территорию и перепрыгнув ещё один забор оказался на узкой улочке.

Если мне память не изменяла, тут был ещё тот Шанхай из мелких переулков и улочек, часто ведущих в тупики или выходящих к реке. Заплутать в них было как здрасьте, даже козырь в виде паркура не помогал, тем более что не в моём состоянии лазать по крышам. Но мне опять повезло. Буквально через два поворота я выскочил на длинную улицу без названия, тянущуюся вдоль Оби. На ней почти не было строений, это была какая-то техническая дорога, соединяющая две промзоны и вот как раз на подходе к второй всё и случилось.

Я поначалу сам не понял, что произошло, заметил только как мелькнуло что-то рыжее, и только после понял, что воронье карканье, преследовавшее меня всю дорогу, изменилось. Если раньше в нём слышалось торжество и мрачное предсказание скорой смерти, то сейчас добавились истерические нотки, стремительно перерастающие в панику. Да и атаки резко прекратились. Я от неожиданности даже остановился посмотреть, что случилось и, честно говоря, опешил, не понимая, как реагировать. А всё, потому что воронью стаю атаковал кот.

Нет, это был даже не кот, а король котов. Крупный, размером с манула, но с виду явно обычный уличный, ярко рыжий, котяра ловко подпрыгивал, на лету сшибая лапами одну две вороны за раз. При этом его не смущала высота и количество противников, он легко использовал подручные средства, типа заборов, столбов или деревьев, взмывая на самую вершину и атакуя оттуда. Когти и клювы птиц не могли пробить его рыжую шерсть, из чего я сделал вывод, что котяра явно был энергетом и не ниже Разрядника рангом. Да и скорость его была слишком высока для обычного животного, как и сила разящих ударов лап.

Меньше чем за минуту он умудрился набить не менее двух десятков ворон, ну а там и я подключился, понимая, что просто стоять и смотреть не дело. Вторую дубинку я, к сожалению, потерял, но даже одной у меня получалось наводить шороху. Котяра прикрывал меня используя как трамплин, чему я был совсем не против, и вдвоём мы сеяли страх и ужас среди вороньего демонического населения, наводя суету и птицы дрогнули. Потеряв где-то треть от своего воинства, они вдруг с паническим ором рванули в разные стороны. А главное, пропало ощущение демонической энергии, что раньше пёрло от них изо всех щелей. Да и кот по инерции сбив ещё одну беглянку успокоился, хоть и выглядел воинственно, и был не против продолжить бой.

— Неужто всё, — я неверующе оглядел место побоища, на котором кучами валялись дохлые вороны. — Ну, блин, спасибо! Котяра, дай я тебя обниму!

— Фыр!!! — ага прям сейчас. Кот отскочил от меня выгнув спину и зашипел. — Ш-ш-ш-ш!!!

— Э… ты чего? — я замер, с недоумением глядя на своего нежданного спасителя. — Я же нормальный! Или… может от меня собакой прёт? Да не, тебе показалось.

— Фыр? — кот словно понял о чём я говорю и принюхался. — мя-мяу?

— Я ж говорю показалось, — я понимал от чего могла быть такая реакция и это же подтолкнуло меня к другой мысли. — Погоди я сейчас.

Шарики с ворон были мелкими, как икринки, но я всё равно решил их собрать. Но самое удивительное, что котяра, проследив как я наступаю на них тоже кинулся носиться по полю боя и шарики послушно впитывались в его тушку подтверждая, что я не ошибся с выводом. Вдвоём мы быстро зачистили место побоища от лута и остановились глядя друг на друга.

— Ну что хвостатый. — я благодарно кивнул коту. — Ты меня знатно выручил. С меня поляна. Чего тебе сметаны или рыбки? Кошелёк вроде цел, давай сгоняю принесу.

— Мур-мяу! — кот окатил меня таким взглядом, будто сомневался в моей способности ямку за собой нормально закопать и поднявшись, мазанул меня спиной по ногам, направившись в сторону дороги. Затем остановился, и оглянувшись, грозно фыркнул, мол, чего стоим, кого ждём. — Фырш-ш-ш.

— Понял, ваше котейшество, — мне с каждой секундой всё больше нравился этот кот. Самостоятельный и деловой, прям как я сам. — Ну веди.

Идти оказалось недалеко. Буквально за первым же поворотом обнаружился небольшой магазин с незамысловатым названием «Продукты». Думаю, все видели такие, с деревянными дверями на пружинах и сонными продавщицами за прилавками, засиженными мухами. Причём последнее не зависело от времени года, как и вечные липкие ленты, развешенные по помещению. Казалось, мух завезли в магазин вместе с витринами строители и с тех пор их популяция ничуть не уменьшилась.

На скрип двери одна из продавщиц подняла ленивый взгляд и так и замерла, забыв даже прожевать бутерброд, что держала в руке и только что откусила. Ну да, не каждый день к тебе в магазин заходит по пояс голый молодой парень целиком покрытый мелкими царапинами, который при этом ещё и придерживает дверь для крупного рыжего кота, что деловито осмотрев прилавки останавливается возле рыбного отдела, напротив куска сёмги и начальственно мявкает, указывая на него головой.

— Этот? — я оценил вкусы котофея. — Девушка будьте добры, взвесьте нам этот кусок!

— Амг! — продавщица одним могучим движением проглотила кусок бутерброда, — Ты… вы для Василь Василича покупаете? Василь Василич, а не жирно тебе будет⁈

— Василь Василич это ты что ли? — я повернулся к коту, — А что, похож! А почему Василь Василич?

— Так он у нас как-то за одну ночь всех крыс передавил, — вступила в разговор вторая работница торговли, чуть помоложе, — и на крыльцо выложил, типа отчитался. Там такие крысюки были, мама дорогая! С руку длиной! Как вспомню до сих пор в дрожь бросает! С тех пор мы так его и зовём, и подкармливаем время от времени. Но сёмгу…

— Заслужил! — я решительно завершил прения и достал бумажник, показав пару пятёрок. — Этого хватит?

— Два кило триста, — тут же сориентировалась старшая, — по три сорок…

— Сдачи не надо. — я положил на прилавок деньги. — А есть какая-нибудь одноразовая тарелка? Не будет же Василь Василич с земли есть.

— Пакет возьмите, — протянула мне целлофанку младшая. — Подстелите.

— Ага спасибо, — я обернул руку пакетом и уже им подхватил рыбу. — Пошли, Василь Василич. Благодарю вас милые дамы. Прошу, ваше котейшество.

Примчавшийся буквально через десять минут Сикорский, уже не надеющийся застать подопечного живым, буквально опешил, увидев того мирно сидящего на крыльце в остатках штанов и гладящего крупного рыжего кота, деликатно вкушавшего большой кусок красной рыбы. Назвать этот процесс по-другому у полковника КГБ язык бы не повернулся, настолько аристократично вело себя животное. Оно не чавкало, не вгрызалось в пищу, не пыталось спрятать её от человека, сидящего рядом. Нет, слегка придерживая лапой кот откусывал кусочек, проглатывал его и наклонялся за следующим.

Даже можно было представить, как он смакует каждый глоток, дескать, да, эта сёмга выловлена на побережье Белого моря не далее, чем две недели назад. Я узнаю этот лёгкий привкус Северного Ледовитого океана. Он даёт рыбе неповторимый аромат, никакого сравнения с Балтийской или, прости. Господи, норвежской. Это от лукавого! Полковник помотал головой, пытаясь избавиться от видения и решительно направился к парочке.

— Жив? — Игорь Игоревич внимательно оглядел меня, обратив особое внимание на многочисленные царапины. — Хорошо. Докладывай!

— Вышел, увидел, побежал, — я пожал плечами, про себя размышляя, чего он в машине тряс головой, будто пытался вытряхнуть из неё что-то. — Пёрло от них чем-то демоническим, будто от псов Егеря. Сдаётся мне это привет от Барона. Кстати, вон видите? Одна так и сидит на столбе. Мы когда в магазин заходили я её заметил. Зуб даю, это какая-то цыганская магия. И Золотой говорил, что Барон из их числа.

— Цыгане? — Сикорский поднял руку и в следующую секунду ворона рухнула со своего насеста, а полковник притянул к себе слегка промороженную тушку, словно принюхавшись к ней. — Не знаю, насчёт них, но энергетическое воздействие на птице точно есть. Возможно, такое же как на собаках. Но если ты прав… это нехорошо. Эпидемии нам ещё не хватало. Знаешь кто такая ворона Мелало?

— Понятия не имею, — я совершенно не разбирался в цыганском фольклоре, да и в русском то плавал, чего уж там. — Гадость поди какая-то.

— Ещё какая, — хмыкнул полковник, упаковывая тушу птицы в пакет. — жуткая тварь с двумя головами, причём одна растёт у неё из спины вверх. Способна заразить человека бешенством. Так что давай собирайся, поехали на обследование. Оцепить территорию! Карантин до моего личного распоряжения! Туши ворон собрать и подготовить к сожжению, но без приказа ничего не делать. Если мы ошибаемся и заразы нет, зачем терять кучу ценных ингредиентов. А ты чего сидишь? Давай в машину!

— Внезапно, — я поднялся, отряхнув остатки штанов, уже сделал шаг, и вдруг замер, повернувшись к коту. — Василь Василич, а поехали ко мне жить. Каждый день сёмгу не обещаю, но по праздникам будет. Да и так не обижу. Хватит тебе на улице жить, у такого солидного кота должен быть свой человек, кто о нём заботится.

— Мяф? — рыжий оторвался от сёмги с удивлением уставившись на меня, потом покосился снова на рыбу, опять на меня, а потом поднялся, мазанув меня спиной по ногам и направился к пассажирской двери машины полковника, перед которой сел и важно мявкнул, мол открывайте. — Мяу-яу!

— Ну уж нет, наглеть не стоит, — я подхватил на руки возмущённо фыркнувшего котофея и уселся сам, устроив того у себя на коленях. — Мы готовы. Тем более что Василь Василич мне знатно помог и тоже попал под раздачу. Его тоже надо обследовать.

— Сумасшедший дом, — покачал головой Сикорский, но уселся на место водителя. — Ну Семён, однажды ты у меня допрыгаешься. И я хочу знать, что происходит между тобой и моей дочерью. Сколько мне ещё будут выносить мозг⁈

— Если бы я сам знал, сразу бы сказал, — я тяжело вздохнул. — и вам одна мозг выносит, а мне три, это, не считая новой сестры и деда. Тот вообще решил, что мне нужно фамилию сменить. Короче обложили со всех сторон. Так что давайте как-нибудь потом, дайте хоть порадоваться, что можно отдохнуть от всего этого. Жаль только вороны не каждый день нападают, но чувствую скоро это изменится. Хоть какое-то развлечение будет.

— Абсолютно здоров! — вынес приговор Евдоким Капитонович. — Даже удивительно, учитывая, чего мы только не нашли на лапах этих крылатых бестий. Нет, решение о капитальной зачистке вороньего поголовья было принято архивовремя! Нам ещё пандемии какой не хватало. Но ваша, Семён, устойчивость, это нечто феноменальное!

— Влияние аспекта, — высказала своё мнение Ольга Леонидовна. — От этого повышенный иммунитет и высокая регенерация. Вы заметили, что у него не только ни царапины не осталось за то время, пока мы анализы брали, но и остаточные шрамы от ожогов полностью исчезли? Ведь такие травмы должны долго рассасываться, а на нём как на собаке всё затянулось.

— Кстати о животных, — я перевёл взгляд на кота, развалившегося на кушетке, где его гладила Лида. — Чего с Василь Васильичем? Он ведь тоже пострадал.

— Вкололи ему комплекс, а большего и не нужно, — отмахнулись доктора. — Крепкий четвёртый Разряд, даже с заделом на пятый, плюс лекарства, вытянет. Но всё же желательно хотя бы с недельку отлежаться, избегать повышенных нагрузок, ну и регулярное питание. Всё-таки возраст солидный, не меньше десяти лет. Конечно, теперь он и все сорок протянет, а то и больше, но всё равно следить за здоровьем необходимо. Так что покой, хорошая, кошачья, на минуточку, еда, а не с вашего стола, и будет как огурчик.

— Этим я его обеспечу, — чем дальше, тем более гениальной мне казалась идея забрать кота к себе домой.

А что, такой умный и сильный котяра вполне себе и собаку сможет заменить. Да, первым делом я подумал про… Найду, но положа руку на сердце я слабо представлял куда можно её забрать. В городскую квартиру — сразу нет. Собаке, да ещё лайке, привыкшей к вольной жизни нужен простор. Вот будет частный дом, тогда можно подумать, но опять же, если её мне отдадут. А то, когда я был последний раз, уже много позже тех разборок, её плотно взяли в оборот кинологи и собаководы. Найда показала потрясающие способности к воспитанию щенков, вблизи Источника буквально в считанные недели делая из них энергетов. Такие собаки нужны были каждой службе и очередь выстроилась аж на годы вперёд, вот и попробуй выцарапай у них лайку. Костьми лягут, но не отдадут.

— А ты уверен, что хочешь забрать его? — Лидия Федосеевна на секунду оторвалась от кота, но увидев мой взгляд шутливо подняла руки. — Молчу, молчу. Уже и пошутить нельзя.

— Хватит с него шуток. — в кабинет вошёл Сикорский, бросив мне в руки пакет с одеждой. — И так всё городское управление на ушах стоит, вместе с милицией и санэпидемстанцией ворон по городу гоняет. Одевайся! А, кстати, вот, — Полковник залез в карман и вынул тряпицу, в которую были завёрнуты мои награды. — Ребята нашли. Их обработали, так что носи спокойно.

— Спасибо! — я аккуратно принял свёрток. — А то уже голову ломал чего делать. Документы то сохранились, а наград нету. Спасибо. Передадите мою благодарность? Они в каком виде предпочитают, булькающем или хрустящем?

— Ни в каком! — отрезал Игорь Игоревич, видимо переживающий, что я научу оперативников плохому. — Даже не вздумай! Или я сам передам, в крайнем случае, если уж так сильно хочешь отблагодарить. А то знаю я тебя. Только дай волю, все памроки забьёшь.

— Ну вот не надо гнусных инсинуаций, — даже немного обиделся я, шустро переодеваясь за ширмой. — Не было такого! И вообще, у вас, товарищ Сикорский, ко мне предвзятое отношение. Хотя, казалось бы, можем стать родственниками.

— А ты пожалуйся в Очевидное-невероятное, — хмыкнул полковник. — Или в Лигу сексуальных реформ, как советовал Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей, сын турецкоподданного. А насчёт Софьи я с тобой ещё поговорю. Сколько можно мне нервы мотать.

— Действительно, Семён, решайте свои сердечные проблемы. — Вмешался в разговор Стравинский. — У вас хороший прогресс с Вероникой, можно сделать небольшой перерыв, а после сегодняшних приключений всё же стоит понаблюдать за самочувствием. Увидимся через три дня. Надеюсь, вам этого хватит.

— Сомневаюсь, но спасибо, — я благодарно кивнул Архонту и сгрёб свёрток с наградами в карман, а в другой засунул документы с телефоном. — Я готов, поехали. Милые дамы, не прощаюсь. Вскоре мы увидимся вновь. Евдоким Капитонович, моё почтение.

— Идём уже, клоун, — Игорь Игоревич кивнул присутствующим и вышел из кабинета поджидая меня. — Давай в темпе, у меня дел ещё по горло.

— Так я бы и сам мог добраться, — я понимал, почему полковник со мной возиться, но иногда это принимало странные обороты. — Снаряд дважды в одну воронку не падает. Василь Василич, ты идёшь? Будьте любезны!

— Чушь это, — покачал головой Сикорский, глядя как кот важно выходит из помещения, не обращая внимания на оставшихся там людей. — Ещё как падает. Поговорить хочу.

— Про Соню? — я догадывался что мне может сказать «счастливый» отец.

— И про неё и про Микояна. — не стал меня радовать Игорь Игоревич, снимая машину с сигнализации. — Вы встречались недавно, и она тебе сделала недвусмысленное предложение. А перед этим ты поругался с…

— Позвольте! — пустив кота на заднее сиденье и усаживаясь сам, я перебил полковника. — Я ни с кем не ругался. Это они поставили мне ультиматум! Я понимаю, что очень удобно сделать меня виноватым во всём, но тут извините, не получится.

— А что, считаешь, что ты прав? — сурово уставился на меня Сикорский. — Пудришь мозги девочкам, а они страдают! Что тебе мешает выбрать одну и с ней гулять⁈ Как нормальному советскому человеку!

— Да то и мешает! — я тоже не собирался отступать. — Почему я должен это делать⁈ К тому же с такой формулировкой! После войны вон, бывало, половина села с одним мужиком жила, что сумел с фронта вернуться и ничего! Да и вообще, революция освободила женщину от навязанной ей роли, а семью от мещанского мировоззрения. Советские люди свободны в выборе партнёров, один он или десять значения не имеет!

— Не паясничай! — в машине значительно похолодало. — Была бы моя воля, я бы тебе оторвал кое-что мигом освободив и от навязанной роли, и от мещанского сознания. Девчонки ещё молодые, и не понимаю, как ты ими крутишь…

— Да никем я не кручу, — почему-то вдруг на меня навалилась дикая усталость и я распластался по креслу, прикрыв глаза. — Они мне нравятся. Обе. И я просто не знаю, что делать. Выбрать одну? Кого? Софью? Или, наоборот, Лену? Вы сами-то знаете, чего хотите, чтобы я остался с вашей дочерью или бросил её?

— А Микоян? — проигнорировал вопрос полковник. — Диана весьма симпатичная особа, да и возможности её семьи куда больше, чем даже у твоей. Отличная партия для тебя, позволит реализовать все идеи.

— Это намёк, мол если согласился трахаться по указке, значит готов продаться если большим рублём поманить? — В принципе я ожидал чего-то такого, так что даже не расстроился. — Нет, я всё понимаю. Для вас я барыга, спекулянт. Не отдаю всё даром, а стараюсь нажиться на, так сказать, прошлом опыте. Уж вы бы никогда, правда? Ничего себе, всё людям!

— Не передёргивай! — поморщился Сикорский. — Я никогда не считал тебя…

— Себе не лгите, товарищ полковник, — я действительно устал. Накопившееся напряжение легло на плечи многотонной бетонной плитой. — Это последнее дело, себе врать. Для вас я шанс пробиться выше. Понимаю. А Микоян портит вам всю комбинацию.

— Ни хрена ты не понимаешь! — зло отрезал Игорь Игоревич, резко выкручивая руль. — И плевать я хотел на Микоянов! Мне важно счастье моей дочери, всё что я делал было для неё и ради неё, а она в тебя втюрилась! Тоже нашла ведь в кого! Дура!

— Ну так уж и дура, — я почувствовал, как непроизвольно начинаю улыбаться. — Как по мне, наоборот, правильно сделала. Ещё бы с Леной подружилась, цены бы ей не было.

— А Диана побоку? — полковник так и не оставил попыток узнать, чего у меня с Микоянами. — Думаешь, тебе дадут соскочить?

— Посмотрим. — я пожал плечами, не собираясь особо распространяться о своих планах, прежде всего что сам ещё пока не понял, чего делать. — но, если по чесноку, мне кажется, что я особо ей и не нужен. И приезжала ко мне она не в любви признаваться, а предложить делать вместе бизнес. Её мать занимается разведением конопли, а сейчас видимо планируют изготавливать биоразлагаемый пластик из неё. Девчонке же очень интересно сделать что-то своё, новое. Показать, что она тоже может. И думает, что я могу ей это дать.

— А ты можешь? — вот сейчас Игорь Игоревич подобрался, сурово зыркнув на меня из-под бровей. — Давай, выкладывай! Чего из тебя всё словно клещами нужно вытягивать⁈

— Да не знаю я! — мне уже осточертел этот допрос, если честно, так что я особо не сдерживался. — Уровня аккумуляторов или тех же нейросетей — точно нет. Хотя надо подумать, вдруг вспомню что-то. Другой вопрос, что мне это просто не интересно. Сетевые технологии, Птичка, радио, социальные сети, вот это моё. А обустраивать реальное производство, у меня нет ни опыта, ни желания. Я даже те же квадрокоптеры, которые точно могу делать и то хочу на деда спихнуть. Точнее на его брата…

— Николая Ивановича. — Сикорский кивнул, показывая, что в курсе родственных связей. — Генерал армии в отставке. Мастер-энергет. Бывший начальник главного штаба сухопутных войск. Прилетел буквально вчера в город, до сих пор остаётся на даче у Дмитрия Ивановича. Только с чего ты взял, что он станет этим заниматься?

— А почему нет? — я пожал плечами. — Ему скучно в отставке, а тут реальное дело. Да ещё какое! Не новый род войск, но сто процентов новый вид вооружений. И его нужно внедрять вот прям уже сегодня, если мы не хотим отстать от остального мира. Причём не только на уровне войск, нет. Нужно идти глубже, в институты, даже школы. Чтобы любой пионер мог поднять дрон и навести его на врага, ведь это реально то самое оружие, которым может управлять даже инвалид или ребёнок. А для этого нужны уроки, нужна подготовка, чтобы они понимали, что это не игрушка, а сложный и опасный инструмент. Да и сами дроны тоже нужны в огромных количествах. Где их взять? Нужно изготовить самим. Вот и пусть делает.

— Ну с этой точки зрения соглашусь, да и возможностей у Николая Ивановича точно больше, чем у тебя. — кивнул Игорь Игоревич. — Но те же Микояны тоже вполне могли наладить производство, сам знаешь, какие у них связи в авиационной промышленности.

— Не спорю, но зачем они мне? — я думал об этом варианте, но по здравому размышлению отказался. — Нет, если хотят — пожалуйста. Я даже готов поделиться технологиями, но… только когда мы сами запустим производство. Даже больше скажу, если у Микоянов выгорит с пластиком, я сам им это предложу, потому что многие детали, типа винтов и прочего гораздо проще и выгодней печатать на месте. Но отдавать всё только им, даже рассматривая гипотетический брак с Дианой — сразу нет. Даже не говоря о том, что я ничего к этой девочке не чувствую.

— Не хочешь быть приживалой, — Сикорский понял то, что не было озвучено. — Понятия у тебя какие-то… мещанские. Как будто мы не коммунизм строим, а при феодальном строе живём.

— Вы меня иногда своей наивностью поражаете. — я от неожиданности даже глаза открыл. — Или я не знаю, как это назвать. Обвинять в лицемерии не хочу, но вы сами же дочери партию собирались искать из высшего круга. А тут вдруг такими вопросами задались.

— Да обвиняй, мало что ли ты сегодня наговорил, — хмыкнул Игорь Игоревич, но получилось это как-то неестественно, похоже мужик действительно обиделся. — Вот на хрен я вообще с тобой вожусь? Давно бы сдал уже и жил спокойно. А так ты мне нервы мотаешь на работе, а дом дочь опять из-за тебя. Так нет, мало того, ты ещё выё… живаешься. Видите ли, не так ему что-то сказали. Детский сад!

— Штаны на лямках, — я уже понял, что борщанул. — Устал я чего-то. Навалилось то одно, то другое. Стравинский этот, Диана. Девчонки взбрыкнули, надо мириться, а как? А тут ещё и грёбанные вороны, то ли сами по себе, то ли реально Барон натравил, непонятно. Короче, был не прав. Я бы на вашем месте давно бы дочь под замок засунул и не выпускал, пока мозги на место не встанут.

— Типа умный да? — Сикорский неприязненно покосился на меня, но без прежней агрессии. — Вот ей богу, доведёшь так и сделаю. Сколько можно на людей кидаться? Мы вроде всё с тобой выяснили и снова к тебе не так относятся? Позиция жертвы, понимаю. Очень удобно.

— Да не то, чтобы, — вот сейчас я действительно смутился. — Нет, спорить не буду, это чисто психологически удобно, думать, что все вокруг тебя обижают, а ты бедный и несчастный, но вот положа руку на сердце, всё же вам не нравится то, чем я занимаюсь. Это слишком выбивается из понятия правильного гражданина страны Советов, не говоря уже о правильном комсомольце. Настоящий комсомолец должен проявлять инициативу только там, где решила партия и ВЛКСМ. Во всём остальном, наоборот, покорность старшим товарищам, строгое соблюдение заветов Марксизма-Ленинизма и всё такое. И уж тем более никогда не сомневаться в партии. Учение Маркса всесильно, потому что верно! Так, это меня уже не в ту степь занесло.

— Вот и я думаю, — с едва видимым облегчением выдохнул полковник. — Тебя что-то часто нести стало, не находишь? Как бы не нарваться.

— Я Маркса как раз не оспариваю. — я и сам понимал, что пора завязывать со всеми этими политическими лозунгами. — Как раз наоборот, обеими руками за. Я про то, что у нас многие стали превращать его в догматизм, хоть ещё Владимир Ильич Ленин говорил, что мы не смотрим на учение Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное. Но некоторые товарищи не просто превращают его в догмат, а обосновывают им свою личную власть. Попробуй возрази какому-нибудь обкомовскому работнику! Он ведь считает что всегда прав и неподсуден только потому что достиг некоторой ступеньки в партийном аппарате. А от этого и у других идёт такое же отношение к людям. Вот и вы, Игорь Игоревич, вроде разумом понимаете, что я не делаю ничего предосудительного, ни с кооперативами, ни в работе со Стравинским. Так получилось, я бы с удовольствием от этого отказался, но при этом подсознательно не принимаете меня. От чего и стараетесь задеть, пусть даже сами этого не замечая.

— Отказался бы он, как же, — хмыкнул Сикорский, заворачивая в мой двор. — Видел я как ты на эту Веронику Максимову пялился. Слюна разве что до пола не свисала. А то тебя послушать прям безгрешный.

— Ну справедливости ради, там есть на что посмотреть, — я и не подумал оправдываться. — И пощупать. Но я тоже подвержен подобному пороку, но как бы с другой стороны. Мне, наоборот, важна личная свобода, и я болезненно воспринимаю любое давление, пусть даже человек на него добровольно соглашается. Точнее ему с детства рассказывают, что это нормально, когда за тебя решает дружина, пионервожатый, комсорг и так далее. А я так не могу. У меня словно триггер срабатывает и нести начинает.

— Триггер, — полковник припарковал машину и повернулся ко мне. — Так и скажи, что планка падает и начинаешь чушь пороть. Пора — это прекращать. Ты понимаешь, что с тобой просто опасно иметь дело? Таким Макаром ты и сам утонешь и других за собой потянешь. Твоя родня может ещё и вывернется, а вот все остальные… мать с будущим отчимом Калинины защищать просто не станут. Надеюсь, у тебя на этот счёт нет никаких иллюзий? А для нас это смертный приговор. Как и для твоей Зосимовой с её родителями.

— Да всё я понимаю, и наивностью страдать не привык, — я поморщился, когда тебя вот так с размаху тыкают носом в дерьмо это очень неприятно. — Уже и так пытаюсь себя контролировать, сейчас вот что-то сорвался. Устал слишком видимо. Но гарантирую, больше такого не повторится.

— Хотелось бы верить, — Игорь Игоревич разблокировал двери. — Иди отдыхай. И решай что-то со своими сердечными делами, Евдоким Капитонович прав. При любом раскладе, чтобы двигаться дальше, тебе надо психику в адекватное состояние привести. Так что не затягивай.

— Сделаю, — сказать это было легче чем воплотить, но и выхода у меня особого не было, тут полковник был прав. — Василь Василич, выметайся!

Дома никого не было, мама гостила или скорее уже жила, у будущего мужа, пыталась наладить контакты со Светкой, которая вроде откровенно фыркать перестала, но и особо сближаться не спешила. Так что я, проигнорировав голодный взгляд кота, которого закормили в КГБ, первым делом направился в душ, с намерением потом завалиться спать. Что-то действительно вымотали меня эти горки. Но стоило выйти из ванной, как в дверь позвонили. И я чисто на автомате, как был в одном полотенце, обмотанным вокруг бёдер так и отправился открывать. И уж точно не ожидал что стоило двери распахнуться, как на мне повиснет пара красавиц.

— Живой, — Лена с каким-то всхлипом выдохнула в ухо и прижалась покрепче.

— Дурак, — с другой стороны поставила диагноз Софья. — Я думала у меня сердце встанет.

— Воу, красавицы, полегче, — не то, чтобы я был против, но вот любопытные соседи сверху, естественно именно в этот момент отправившиеся выносить мусор почему-то притормозили на нашей площадке, даже когда я захлопнул свободной ногой дверь. — Вы откуда вдвоём⁈

— Мы во дворе встретились, — соперницы прожгли друг друга взглядами и снова повернулись ко мне. — Рассказывай! Куда ты влип на этот раз? И не вздумай врать, мы всё равно узнаем правду и тогда держись!!!

— Проходите, чего в пороге стоять, — я слегка прижал девчонок, показывая, как рад их видеть и отпустил, давая возможность раздеться. — я сейчас. Накину на себя чего-нибудь и поговорим.

— Подожди, может тебе надо раны обработать? — всполошилась Соня, но в этот момент из моей комнаты показался Василь Васильич, вышедший проверить, кто это там появился на территории, которую кот уже считал своей. — С-семён. Это… кто?

— Ой, котик! — Лена оказалась более непосредственной и уже успела снять сапожки, так что несчастный рыжий был тут же подвергнуть затискиванию и поглаживанию. — Какой хороший!!! Сёма откуда ты его взял?!! У тебя же не было кота!

— Какой-то он слишком крупный, — в отличии от одноклассницы Сикорская не спешила приближаться к животному, хоть Василь Василич и не пытался вырваться, да и вообще вёл себя на редкость флегматично, как должное принимая ласку и восхищение. — Семён, ты уверен, что стоило его домой приводить?

— Знакомьтесь, это Василий Васильевич, как писали в Англии, солист и вор, и знатный охотник, который сегодня меня крепко выручил, — я шутливо поклонился коту. — Поэтому я решил пригласить его к себе жить. Ах да, ещё он энергет уровня четвёртого или начала пятого Разряда. Так что прошу любить и жаловать.

— Ч-четвёртый Разряд? — А вот сейчас Софью проняло. — Не может быть!!!

— Есть многое на свете, друг Горацио, — процитировал я Шекспира и отправился переодеваться. — Я быстро, а потом попьём чаю и поговорим.

— Ой, я заварю! — тут же подскочила Лена, оставив не очень довольного таким развитием событий Василь Василича, но протестовать кот не стал, а двинулся вслед за девушкой на кухню, с целью раздобыть чего-то вкусного. — Сёма, а где у тебя заварка? Ладно сама найду! А может тебе картошки пожарить? Я быстро!

— Мужчине, да ещё энергету, нужно мясо! — Отрезала Софья, — Оно даёт энергию. И овощи, чтобы питание было сбалансированным. А жаренная картошка, да ещё на сале поди, это жуткая холестериновая бомба, с которой толку нет, только вред один! Так что я сейчас сама что-нибудь приготовлю, правильное и вкусное. Подождёшь полчаса? Быстрее мясо не пожарится.

— А чего не час или два? — Лена с превосходством взглянула на соперницу. — Не слушай её, Семочка, я сейчас сама всё приготовлю. А посторонние только мешать будут.

— Это я посторонняя? — опасно сузила глаза Сикорская, — А ты не много на себя берёшь?

— Так, девочки, брейк! — мне пришлось вмешиваться, пока не разгорелся скандал. — Давайте жить дружно! Хотите на кого-то злиться — злитесь на меня. А раз так, то и меню я буду определять сам. Лен, картошка на сале — это супер! Уверен, ты готовишь её бомбически. Сонь, ты права, питание должно быть сбалансированным. Так что предлагаю к картошке замутить салатик. Витаминный. У нас там банка маринованной капусты стоит, вроде даже зелёный горошек был. И лук зелёный. С маслицем самое оно! Сделаешь?

— Если ты так хочешь, — Софья вздёрнула носик и не взглянув на одноклассницу пошла на кухню. — Но я всё равно считаю, что картошка на сале — это вредно!

— Но зато как вкусно! — я не собирался спорить, но и разрешать помыкать собой тоже, — Всё, красавицы, давайте, за работу! И кота не кормите, его доктора колбасой напичкали до отказа.

— Докторской? — рассмеялась Лена. — Забавно!

— Ага, очень смешно, — скривилась Сикорская, показывая, что плоские шутки вообще не её уровень. — Репчатый лук ялтинский у тебя есть?

— Понятия не имею, — я пожал плечами. — Всё что найдёшь в холодильнике — твоё. А чего там я не знаю, мама продуктами занимается.

— Мужчины, — Софья вздохнула и сняла с крючка фартук, благо у мамы их было несколько. — Иди уже одевайся. Хватит голым торсом сверкать.

Я пару секунд поглядел на суетящихся красавиц и на самом деле отправился в комнату. Кстати, тоже показатель. По идее что одной, что другой умение готовить нафиг не сдалось. Даже то, что у Сикорских о доме заботилась сама Аглая Валерьевна не показатель. Майор и полковник КГБ вполне могли нанять себе прислугу. Да, такой институт существовал и это даже не считалось предосудительным. Наоборот, попасть горничной в хорошую семью было редкой удачей, на уровне устроиться официантом в центральный ресторан города. Даже учебные заведения имелись, где их готовили. У деда, например, на даче жила семья, приглядывающая за хозяйством. Муж занимался участком, жена готовила, старшая дочь убирала дом.

Да и Зосимовы тоже не бедствовали. Мало того, что у Лена папа тоже был полковником, пусть и Вооружённых сил, так ещё сама девчонка являлась членом Союза композиторов. В её возрасте это весьма значительное достижение и отнимающее массу времени и сил. Если вспомнить чего девчонка добилась в моём прошлом будущем, с уверенностью можно было сказать, что уметь готовить ей нафиг не надо. Но обе девчонки мало того, что исправно ходили на уроки домоводства, так ещё и дома явно не отлынивали. Так что, когда я, натянув чистые вещи, зашёл на кухню, там уже дым стоял столбом, чистилась картошка, резались овощи, жарилось мясо, и пахло всё это умопомрачительно. Причём соперницы хоть и регулярно рычали друг на друга, но при этом работали слаженно, я бы даже сказал органично. Правда долго любоваться на моих красавиц мне не дали, а вручив кота выгнали нас ждать.

— А нечего было под ногами путаться! — я подхватил недовольно мявкнувшего Василь Василича подмышку и плюхнулся на диван, устроив котофея у себя на коленях, — Ну как ты? Освоился? Остаёшься?

— Мяф, — важно кивнул кот и перевернулся вверх брюхом, чеши мол. — Мр-р-р!

— Кажется, кто-то не успел приехать, а уже обнаглел, — я вздохнул, но подчинился, тем более что гладить кота было очень приятно и успокаивало, а под мягкой шерстью прощупывались сильные мышцы намекающие, что с воронами это была не удача, а опыт и подготовка матёрого охотника. — Надо будет тебя с Найдой познакомить.

— Фыр-фыр, — Василь Василич открыл один глаз, облив меня презрением, выражая этим всё своё отношение к знакомству с какой-то там шавкой, но несмотря на всю силу котофея, в его противостоянии с лайкой я бы не дал ему и шанса. И я был уверен, что умная собака сумеет научить боевого кота чему-то новому. Если, конечно, они с самого начала не порвут друг друга, всё же присказку про кошку и собаку не зря придумали. Надежда у меня была лишь на то, что животные энергеты гораздо умнее обычных и способны противостоять врождённым инстинктам.

— Не фыркай мне тут! — я строго глянул на кота. — Найда, между прочим, уже Кандидат! И у неё под боком Источник. Так что не выпендривайся. Я знаю, что ты крут, но учиться у сильных… эм… существ, не зазорно. Даже если они собаки.

— Фы-ы-ы, — его котейшество насмешливо фыркнул и перевернулся, мол теперь тут чеши, зря я что ли заводил себе человека. Пришлось подчиниться.

Занятие это оказалось на редкость медитативным, так что, когда через какое-то время Соня заглянула в комнату, я всё ещё продолжал чесать и гладить наглого рыжего захватчика, развалившегося на моих коленях и не собирающегося их покидать. Да я и сам был не против, хотя если честно всегда кошек недолюбливал. Собаки — да, в той жизни у меня они были, причём постоянно, с тех пор как я стал достаточно состоятельным чтобы купить дом. Но сейчас я вдруг понял, насколько много потерял. Оказалось, гладить кота, это отдельный вид удовольствия, чем Василь Василич беззастенчиво пользовался.

— Руки мой после животного и за стол! — Выдернула нас из нирваны строгая Сикорская. — Давай быстрее, пока всё горячее.

— Не обижайся, она не на тебя злится, — я потрепал кота по ушам, и ссадив его на диван поднялся. — Иду, моя госпожа!

— Н-не говори так! — я был уверен, что девушка не поняла и половины смысла, что я вложил в эту фразу поскольку о садо-мазо в Союзе мало кто знал, но Софья каким-то женским чутьём уловила посыл и покраснела. — Господ ещё в семнадцатом расстреляли.

— Если бы, зайка, если бы, — но развивать тему я не стал, послушно отправившись приводить себя в порядок и уже чистый вернулся на кухню. — Ну, чем порадуете⁈ Ничего себе!!!

И мне было от чего удивиться. За весьма короткий срок девочки не просто пожарили картошку с мясом и грибами, но и соорудили два салата, заварили вкусный чай, судя по запаху с какими-то душистыми травками и даже приготовили выпечку. Не пироги, конечно, что-то типа хвороста, но скорость всё равно удивляла. В том мире редкая школьница была способна на что-то подобное, а в Союзе это было в порядке вещей. Не даром же ходил анекдот, мол советский пионер был способен выжить в любых условиях, а из черепа коммандос сделал бы скворечник.

— Ну порадовали, — я уселся во главе стола потирая руки. — Так, попробуем, чего у вас получилось!

А получилось отлично. Я с огромным удовольствием полакомился результатом труда девчонок, да и они сами не стали чиниться, тоже наложив себе порцию. Поменьше чем у меня, так им много и не надо было. Лена так и вовсе одним салатом ограничилась, под насмешливым взглядом соперницы. Сама Соня себе ни в чём не отказывал, но это и понятно. Никто никогда не видел толстого энергета. Нет, Юниоры ещё бывали, но Разрядники уже никогда, а Сикорская вполне успешно развивалась, чего греха таить не без моей помощи. До того, как мы поссорились, или точнее девочки решили поставить мне ультиматум, мы регулярно встречались для… тренировок. Назовём это так. Тем более что мы действительно совершали активные физические упражнения. Пусть Соня была куда более скромной чем Лена, но в определённых пределах вполне могла дать жару. А я потихоньку эти пределы раздвигал.

— Рассказывай, — стоило отложить вилку и взяться за чай, как в меня упёрлись две пары суровых глаз. — Куда ты опять вляпался⁈

— Почему опять? — я ухмыльнулся, пытаясь перевести всё в шутку, но сразу понял, что не сработает, так что попробовал с другой стороны. — А меня, кстати, в Союз Писателей приняли. Всё, теперь официально могу роялти за песни получать. И познакомился с одним человеком, чьи книги ещё в детстве читал.

— Ты мне зубы не заговаривай, — хрупкая композиторша чуть придвинулась, взвешивая в руке половник. Хороший такой, советский, из отличной стали. Таким медведя можно забить без труда, даже цепной пилы не нужно будет. — Что с тобой произошло⁈ Кто хотел тебя… убить.

— Ну какой убить, киса, — я протянул руку, погладив девчонку по щеке. — Так, чисто напугать максимум.

— Я говорила с отцом, — перебила меня Сикорская, с ревностью глядя на наши ласки. — В городе объявлено чрезвычайное положение. Все службы стоят на ушах, опасность эпидемии и биологической угрозы. Это ты называешь максимум напугать?

— Так, а я какое отношение к этому имею, зайка? — пришлось другой рукой погладить и Софью по щеке, но похоже, что отвлечь девочек этим не удалось. — Случайно под раздачу попал…

— Семён! — меня всегда удивляло, что несмотря на своё соперничество, мои девчата умели очень дружно рявкать на меня, даже с одинаковыми интонациями. Да ещё руки перехватили так же, прижимая к столу. — Это не шутки!!! Ты понимаешь, что мог умереть?!!

— Всем мы когда-нибудь умрём, — я флегматично пожал плечами, но тут же исправился под яростными взглядами подруг. — Постараюсь, чтобы это произошло как можно позднее. Ну в самом деле! Думаете, я специально в неприятности влипаю⁈ А это вообще привет от одного ублюдка. Им контора уже занимается, но тогда удалось свалить. Походу решил закрыть гештальт, закопать, так сказать, вместе со мной. Бежать с шашкой наперевес воевать я не собираюсь, пусть профессионалы работают. Постараюсь дома отсидеться. Такой ответ вас устроит?

— Меня устроит если ты в неприятности влипать не будешь, — Софья и не думала сдаваться. — Тебе несколько раз повезло, но так не может быть всё время. В таком темпе рано или поздно не повезёт и хорошо если не фатально.

— Это говорит девчонка, которая ночью в полной темноте попёрлась в незнакомую пещеру, где и днём-то ногу сломать делать нечего, — я с усмешкой покосился на покрасневшую Сикорскую, бросившую украдкой взгляд на Зосимову, навострившую уши. — И словно этого мало, она ещё кинулась в драку на энергета неизвестной силы.

— Заткнись, просто замолчи! — от Сони можно было прикуривать. — Я тебя спасла, ясно! И спасла! Или скажешь это не так?!!

— Не спорю, — я не стал уточнять, что по факту сам себя спас, но что присутствие девушки позволило избежать неприятных последствий этого было не отнять. Мы говорили со Стравинским на эту тему, и Архонт был уверен, что, если бы я не «спустил пар» могли бы быть проблемы. — так и я не по своей воле и не просто так с Бароном закусился. По факту он опосредованно угрожал мне и моей матери. Да и всему городу, если на то пошло. Вспомните эпидемию игромании в школе весной. Это тоже его работа.

— И ты решил, что обязательно надо его победить? — теперь уже Лена принялась теребить мне мозг. — Есть же компетентные органы кому положено этим заниматься, зачем тебе туда лезть?

— Я и не буду! — я постарался сделать максимально честное лицо, но судя по скепсису на лицах подруг, получилось очень так себе. — Ну серьёзно! На хрен мне этот Барон, пусть его вон Игорь Игоревич потрошит. Это его работа. Мне и так есть чем заняться. Миха вон с ума сходит, у Птички взрывной рост. Нужно где-то новые сервера искать, чтобы мощности КГБ не занимать, а это только в Государственном вычислительном центре можно получить, но там заявку минимум полгода рассматривают. Да ещё запросто могут завернуть, как малополезную для страны. И снова ходи доказывай, что соцсети это естественное развитие сети и если мы упустим этот момент, то… ладно, не буду вас грузить.

— Плохо он работает, если постоянно приходится тебе отдуваться, — Зосимова проигнорировала возмущённый вопль соперницы. — Может быть тебе чем-то помочь? Ну я имею ввиду с Птичкой там или другими делами? Программирую я не очень, но, если надо.

— Спасибо, солнышко, — я чмокнул девочку в щёку. — Пока справляюсь, но за джинглами обязательно приду. Нужно что-то яркое и запоминающееся, типа как у программы «Время». Только там серьёзное и пафосное, а мне нужно что-то лёгкое…

— Да погоди ты со своей музыкой! — грубо оборвала нас Софья, повернувшись к Зосимовой. — Что ты сказала про моего отца⁈ Да ты понятия не имеешь, с чем ему приходится сталкиваться, но при этом даёшь себе право судить! Кто ты такая, чтобы так говорить!

— Я гражданин Страны Советов! — не полезла за словом в карман Лена, тоже привстав с табуретки. — И имею право требовать отчёт хоть у КГБ, хоть у ЦК! А ты кто такая, чтобы мне это запрещать⁈ Правильно Семён говорил, устроили тут новую барщину! Социалистический феодализм! Вы бояре, а мы ваши холоп, которые должны языки в задницу засунуть, так?!!

— А ну цыц!!! — теперь уже я не выдержал, хлопнув рукой по столу так, что вся посуда подпрыгнула, хорошо ещё успел чашки поймать. — Сели обе!!! И заткнулись!!! Лена ты не права, и вообще и про Игоря Игоревича в частности. Я говорил, что нельзя допускать, чтобы партийная номенклатура превратилась в новых бояр и как раз товарищ Сикорский с этим успешно борется. А ты Софья не права в том, что отказываешь Лене в праве задавать вопросы. Да, ей много знать не стоит, чисто из соображений личной безопасности, но уж спросить, как обеспечивается охрана она права имеет. Так что сели, попросили прощения друг у друга и помирились. Ну⁈

Судя по взглядам, ничего такого девушки делать не собирались, более того, сейчас под раздачу должен был попасть уже я, но буре помешал звонок в дверь. Прозвучал он так неожиданно что все вздрогнули. А Лена вдруг стремительно побледнела, поняв, чего такого наговорила. За подобное вполне можно было и комсомольский билет положить на стол, и членскую книжку Совета композиторов. Не говоря уже о том, что вылететь из школы. Прыгнуть разом на ЦК и КГБ мог только отчаянно смелый человек, а Зосимова такой не была и теперь не удержавшись на ставших ватными ногах, плюхнулась на табурет, закрыв лицо руками. Но что характерно, во глазах Сони не было злорадства. Наоборот, она с беспокойством металась взглядом от Лены ко мне, не зная, что делать. Я тоже слабо представлял свои действия, если за дверью окажутся оперативники конторы, знал только одно, просто так я Зосимову не отдам. Это я твёрдо для себя решил, пока шёл к дверям, может поэтому Диана, обнаружившаяся за дверью, поначалу шуганулась моего выражения лица.

— Я… не вовремя? — Микоян испуганно отшатнулась, прижимая к груди коробку, но потом взяла себя в руки и снова шагнула вперёд. — Просто узнала, что ты стал членом Союза Писателей и хотела поздравить. Тортик вот привезла.

— Привет. Извини, но… — я уже хотел отправить незваную гостью восвояси, когда у меня мелькнула гениальная мысль. — конечно вовремя! Проходи, разувайся! Давай тортик сюда, сейчас будем пить чай!

— Ванная там, — я ткнул пальцем в сторону двери. — Разувайся, мой руки и проходи на кухню. Я сейчас торт поставлю и стул принесу.

Девочки встретили меня злыми взглядами. До них уже дошло, кто припёрся, но они точно не ожидали, что я приглашу Диану в гости. А мне в голову пришла гениальная идея, так что я невозмутимо водрузил тортик в центр стола и отправился в комнату за стулом. На кухне у нас было лишь три табуретки, большего нам с мамой никогда и не требовалось. Микоян за это время успела привести себя в порядок, так что вернулись мы вместе.

— Привет! — Диана лучезарно улыбнулась девчонкам и благодарно кивнула мне, когда я пододвинул ей стул. — Вот мы снова свиделись. Как дела.

— Замечательно, — улыбнулась в ответ Лена и тут же сменила улыбку на оскал. — Было пока ты не припёрлась.

— Фу, как грубо, — наигранно возмутилась Диана. — От композитора, которому пророчат мировую славу я ожидала больше такта.

— Зачем мне быть тактичным, когда какая-то ш… — Зосимова явно хотела сказать что-то более грубое, но всё же взяла себя в руки и смягчила выражение. — швабра, хочет увести моего парня.

— Твоего? — подняла идеально сделанную бровь Микоян и кивнула в сторону Сикорской. — Или её? Софья, ты ничего не хочешь сказать.

— Поделить Семёна мы можем и без твоих комментариев, — а вот Соня, как и положено воспитанной девушке из высшего общества прекрасно держала себя в руках. — До этого у нас прекрасно получалось. Небольшие разногласия не в счёт. И это не имеет никакого отношения к тому, что ты пытаешься его у нас отбить.

— А я думаю, что Семён не вещь и сам решает, с кем ему гулять, правда дорогой? — Диана сверкнула в мою сторону глазами, но я сделал вид что не заметил, расставляя тарелки с ложками и примериваясь к торту. — Мне совсем немного! Приходится блюсти фигуру. И ладно было бы моё любимое «Птичье молоко», но, к сожалению, здесь удалось найти только «Сказку», а она очень калорийная.

— Мне фигуру блюсти не нужно, так что отрежь побольше. — Сикорская тоже могла в ехидство. — Может стоит вернуться из дикой провинции в столицу, есть там молоко или «Прагу» и забыть про ужасы Сибири как про страшный сон? Зачем заставлять себя так страдать?

— Вот именно, — поддержала соперницу Лена, которая тоже была не лишена некоторого аристократизма, правда в повседневности старалась вести себя как можно проще, чтобы не отбиваться от коллектива. На неё и так поглядывали с изрядной завистью из-за творчества, а главное его признания, так что девчонка не хотела обострять, но сейчас её словно подменили. — К чему отпрыску известной династии такие муки? Этот ужасный дождь, грязь, слякоть. Отсутствие привычных магазинов и ресторанов. Серая провинция, что с нас возьмёшь.

— Ну не стоит прибедняться, — отмахнулась Микоян, с благодарным кивком принимая у меня тарелку с куском торта. — Никакая вы не провинция. Всё-таки Новосибирск не зря зовут столицей Сибири. Даже одно время ходили слухи о переносе столицы в ваш город. Так что мне очень нравится, даже жалею, что раньше не была. А театр Оперы и балета у вас какой⁈ Буквально вчера была на Аиде, это же чистый восторг! Не хуже, чем в Большом. Очень понравилось. Теперь хочу обязательно попасть на Баядерку. Семён, составишь мне компанию?

— Семён? В оперу? Вот это вряд ли, — чуть улыбнулась Софья. — Он у нас больше по року. Вот позвала бы ты его на концерт Гражданской обороны, тогда да. Помнишь, летом ходили?

— Извини, я существо сугубо приземлённое и максимально далёкое от высокой культуры, — я ничуть не кривил душой и раскаяния не испытывал. — Меня что от оперы, что от балета в сон клонит. Максимум на что я способен — это «Юнона и Авось». Но там хоть понятно, о чём поют.

— Да, я видела в постановке Марка Анатольевича, это очень красиво, — кивнула Диана, ничуть не смущённая отказом. — А рок я тоже слушаю, хоть и не скажу, что являюсь любительницей музыки протеста. Однако, считала, что общение с вами, Елена, привьёт Семёну вкус к хорошей музыке.

— Семён уже достаточно взрослый и разумный человек, чтобы менять свои пристрастия. Да и не обязательно необходимо, чтобы человек любил именно классику. — Лена никак не показала, что её задела последняя шпилька. — Это мещанство и снобизм. А мы, прогрессивная советская молодёжь открыта всему новому и инновационному. Рок не обязательно должен быть музыкой протеста. Та же «Юнона и Авось», коли её вспомнили, прекрасная сага о любви. А можно так же вспомнить «Иисус Христос — суперзвезда», тоже максимально далёкое от классики произведение, но какой оно даёт эффект.

— Планируете написать рок-оперу? — Диана сделала вид что увлечена тортиком, — И когда её можно будет услышать?

— Как только будет готова, — чуть улыбнулась Зосимова, не поведясь на «слабо». — Это если я вообще за неё возьмусь. Ведь стилей и направлений музыки огромное количество, зачем себя ограничивать искусственно. Тем более что я ещё только учусь. Вот закончу школу, потом филармонию и тогда посмотрим.

— А как же творческий зуд? — подняла глаза от тарелки Микоян. — или это всё сказки? Семён, вот ты как свои стихи пишешь? По наитию или долго обдумываешь идею, выверяешь каждое слово?

— Я их вообще не пишу, просто вспоминаю те, что в другой жизни слышал. — я не собирался углубляться в споры о творчестве, поэтому сказал правду, пусть даже девушки подумали, что это шутка. — Так что по поводу творческого зуда это не ко мне. Ну или как минимум не со стихами. Вот кодинг другое дело. Тут бывает да, и накрывает вдохновением, и сидишь, каждую строчку разбираешь, чтобы понять, почему ничего не работает. Другой вопрос можно ли считать это творчеством? Искусством-то точно нет.

— Почему? — удивилась Софья. — Я, конечно, в программировании не сильна, но как по мне, это тоже своего рода искусство. Если уж на то пошло, и музыка и стихосложение подчиняется своим законам. Использует определённые обороты, приёмы. Чем программирование хуже?

— Вот что бывает, когда берёшься рассуждать о том, в чём ничего не понимаешь, — Зосимова с усмешкой взглянула на соперницу. — Музыка это тебе не математика, где дважды два всегда четыре. Да, гармоники можно рассчитать, но если бы все придерживались исключительно их, то мы бы получили однотипные мелодии без какого бы ни было развития. А ведь она бездонна и включает как Моцарта, так и Шёнберга. Хотя прости, вряд ли ты знаешь, кто это такой, и кто такие додекофонисты в целом. Или что такое квинтовый круг. Но ты не стесняешься делать выводы, что программирование и музыка схожи.

— Может быть я в этом не разбираюсь, не спорю, — Софья аккуратно поставила чашку на стол, а голос её заледенел, выдавая крайнюю степень ярости. — но имею достаточно такта, чтобы не тыкать носом других в их недостатки. Семён, и это про меня ты говорил, что я высокомерная снобка?

— Так, брейк! — я сурово глянул на собирающуюся дать отповедь Лену, и та притихла. — Лена, мне кажется, что ты немного не поняла то, что Соня имела ввиду. Она ни в коем разе не хотела оскорбить тебя или принизить важность личного чутья композитора. Просто, согласись, что и у музыки есть правила. Неважно, классика это или как ты сказала? Додекофонизм? Всё равно мелодия подчиняется неким законам. Разве я не прав?

— Прав, но… — попыталась было продолжить Зосимова, но я не дал.

— Так вот, — продолжил я, не позволяя снова разгореться спору. — если спросить профессора математики или сильного кодера, они тоже скажут, что да, формулы важны, но не менее важно некое внутреннее чутьё, ощущение той самой гармонии. Представь себе, в математике она тоже есть. И в программировании. Уж поверь, я когда работаю, особенно в сатори, это очень похоже именно на творчество, на искусство, чем на что-то математически выверенное. Вспомни, ты сама мне рассказывал, что, когда накатывает вдохновение, ты даже не задумываешься, какой аккорд или тональность использовать! Так чем одно отличается от другого?

— Наверно ты прав, — опустила глаза Лена. — Извини. Я не подумала, что для тебя это важно.

— Честно? — я улыбнулся подруге. — Вообще пофиг! Хоть горшком назови, только в печку не суй. Мне не нравится, что вы ругаетесь из-за таких глупостей. И Софья, я считаю, что ты тоже не права. Лена не высокомерная и уж тем более не сноб. Она искренне переживает за то, что любит, и поэтому отреагировала излишне эмоционально. Я ведь прав?

— Угу, — Зосимова кивнула, не поднимая глаз, — Соня, прости меня, если сможешь. Я наговорила тебе гадостей, но это было сгоряча и не разобравшись.

— Закроем тему, — кивнула Софья, впрочем, не особо потеплев, — Будем считать, что ничего не было.

— Браво, браво, — Микоян шутливо похлопала в ладоши. — Семён, я в восхищении! Ты так ловко разрулил ситуацию!

— Вот поэтому у султанов был гарем, где его женщины жили отдельно, а он бывал лишь изредка. — я тяжело вздохнул. — Но что поделаешь, любовь зла, приходится крутиться.

— А ты уверен, что это любовь? — Диана слегка улыбнулась. — Без обид, девочки, но ваш треугольник выглядит немного карикатурно. Не спорю, у меня к Семёну свой, меркантильный интерес, но я хотя бы честно в этом признаюсь, а не пытаюсь строить из себя тургеневскую барышню. Если в процессе между нами возникнут чувства, что ж, тем лучше, но прежде всего должно быть общее дело, я считаю. А вы же просто играете ему на нервах, при этом не давая ничего в ответ. Зато Семён вынужден тратить время и силы чтобы вас двоих помирить.

— А ты, значит, предлагаешь нам отойти в сторону, оставив Семёна тебе, — улыбнулась Сикорская, но это скорее было похоже на оскал. — Знаешь, что, дорогая, а не пойти бы тебе…

— Моего мнения спросить никто не хочет? — я вытер руки салфеткой, и скомкав, бросил её на стол. — Или может вам пилу дать, каждая себе по куску от меня отрежет?

— Каждая, — теперь Лена уже взялась за салфетку, но не швырнула её, а аккуратно сложила. — Как интересно. Семён, если честно, я хоть и понимала, что ты по характеру ближе к кооператорам, если не сказать больше, к капиталистам, но надеялась, что хотя бы собой торговать не станешь. Похоже, ошиблась.

— Лена, остановись, пока не наговорила лишнего. — На удивление, Софья встала на мою сторону. — У Семёна, конечно, есть такая черта характера, но не стоит делать из него бездушного дельца мира чистогана и наживы. Он, конечно, своего не упустит, но просто поверь, заботится не только о своём кармане.

— Совершенно, верно, — кивнула Диана. — Будь по-другому, Семён не был бы мне так интересен. И делиться им я не намерена, уж извините.

— Мы, кажется, уже это обсуждали, — эти разговоры меня начинали уже напрягать. — И я отказался.

— Ты отказался делать со мной кооператив, — лучезарно улыбнулась девушка. — Об отношениях тогда речь не шла. Но сейчас я понимаю, насколько ты интересный и незаурядный человек. У тебя масса талантов, есть чувство собственного достоинства, да и происхождение подходящее. Нет, не думай обо мне плохо, я ничуть не пытаюсь унизить тех, кто не родился в трудовой династии, но для своих будущих детей я желаю самого лучшего. В том числе и отца с отличными генами и наследием. И согласись, сложно найти кого-то лучше.

— Семён, а ты что скажешь? — на меня уставились две пары возмущённых глаз и ещё одна пара, тщательно скрывающая усмешку. — Мало того, что эта… использует тебя как… непойми кого! Так ещё и быком-производителем хочет сделать! Чего ты молчишь! Или может тебе это нравится?!!

— Это называется донор спермы, — я покачал головой, всё-таки советские люди во многом были весьма наивными. — и мне вообще не нравится, когда кто-то меня использует. Кто угодно! Единственные кому я это позволяю, это моя семья и мои женщины.

— А Стравинский? — не смогла промолчать Сикорская, ехидно кивнув на Диану. — Это значит по любви?

— Это по взаимной необходимости! — отрезал я. — Да, поначалу меня серьёзно ломало, чувствовал себя проституткой, но потом я всё понял.

— Договорился с совестью? — Лена сегодня прямо жгла, такого сарказма я от неё я никогда раньше не слышал. — И как, помогло?

— Это всегда помогает, — я криво ухмыльнулся, вспоминая, сколько раз в жизни мне приходилось ломать себя, — но сейчас подобное даже не требовалось. Ведь, по сути, назвать проституцией можно только один случай, твой, Диана. Всё остальное вполне вписывается в рамки эксперимента. Не слишком этичного, но, несомненно, важного для страны и человечества в целом. Там, где внезапно может случиться нашествие зомби или ещё кого похуже возможность стать сильнее жизненно необходима. Ну и не стоит забывать, что западные ублюдки спят и видят, как бы нас уничтожить, и в выборе средств особо не стесняются. Поэтому и мы не имеем права перебирать харчами.

— А я? — у Зосимовой задрожали губы. — Получается я тоже… или ты со мной только ради этой…

— Во-первых, мы с тобой на эту тему уже говорили, — я тяжело вздохнул. — А, во-вторых, с тобой у нас совмещение приятного и полезного. Ты сама этого хотела, так что поменялось?

— Раньше я считала, что тебя заставляю, а теперь… — Лена всхлипнула. — оказывается, ты и сам не против.

— Я вам уже много раз говорил, что я кобель, — женские слёзы на меня всегда плохо влияли. — Но сейчас дело даже не в этом. Эта работа. Пусть странно выглядящая для остальных, но важная и нужная. И об этом мы с тобой тоже говорили. Или… ты просто ревнуешь?

— А что не имею права⁈ — Лену окончательно сорвало с катушек. — Ладно ты с Сонькой шашни крутил, мне было больно, но я терпела! А тут появляется какая-то… мымра! И с порога заявляет, что будет с тобой мутить! И при этом ты с ней собираешься трахаться! По-твоему, это нормально?!!

— Это жизнь, — я пожал плечами. — Мне жаль, что я делаю вам больно. Если бы в моих силах было что-то изменить я бы обязательно сделал это, но, к сожалению, любая попытка встать в позу сделает только хуже. И мне и, что гораздо более страшное, вам. Соня прекрасно знает, как это бывает.

— Но это не значит, что я отдам тебя какой-то… мымре, — Сикорская усмехнулась, глядя прямо в глаза Диане. — Пусть у меня меньше возможностей, но зато есть настоящие чувства. Твои эксперименты рано или поздно закончатся, а я останусь. Так что подумай, дорогой, стоит ли менять что-то постоянное на временное. А сейчас прошу простить, у меня появились срочные дела, и я вынуждена вас покинуть.

— Подожди, я с тобой, — Зосимова усилием воли взяла себя в руки, задавив истерику в зародыше и тоже поднялась из-за стола. — Семён, я тебя люблю, поэтому тоже буду бороться. Извини, что расчувствовалась. Обещаю, больше этого не повториться.

— Прекрати, — я поморщился. — Просто будь собой. Хочешь на меня накричать — кричи. Хочешь ударить — ударь, тем более что я заслужил. Только не увлекайся, а то отшлёпаю.

— Вот приезжай и отшлёпай, — Лена чмокнула меня в щёку. — Пока.

— Позвони, — Софья поцеловала в другую. — И поздравляю с членством в Союзе Писателей. Ты это заслужил, что бы там другие не считали.

— Спасибо, — я поднялся, — провожу.

Девочки бросили злые взгляды на Диану, продолжавшую с невинным видом сидеть за столом, и пошли одеваться. Настроение у них было подавленное, впрочем, я тоже не фонтанировал радостью. Ситуация мне не нравилась, но и исправить я её не мог. Пока не мог, но надеялся, что сделал к этому первые шаги. Так что, попрощавшись с подругами и посадив их в такси, вернулся в квартиру, застав Микоян уже в гостиной, с Василь Василичем на коленях.

— Какой у тебя шикарный кот! — девушка обеими руками зарылась в мягкую шерсть и подняла на меня хитрый взгляд. — Итак, теперь ты мне должен!

— За что? — я сделал максимально невинное лицо, — не припомню, чтобы что-то у тебя занимал.

— Ой, только не надо! — отмахнулась Диана. — Думаешь, я не поняла, что ты пригласил меня только для того, чтобы дать твоим подругам общего врага. Против кого-нибудь дружить всегда проще. Что ж, я не против, но с тебя идея для моего личного кооператива! И… дай мне какую-нибудь рубашку. Я так понимаю, что для успешной инициации нам нужно привыкнуть друг к другу? Значит сейчас и начнём.

— Неплохо, но не более, — Выгорский встретил меня на финише скептическим взглядом. — Значит, говоришь, выносливость стала выше?

— Да, — мне даже дыхание переводить было не нужно, словно и не скакал сейчас по стенам, цепям и трубам, хаотично торчащим на верхнем ярусе зала. — Ещё во время триатлона заметил. И восстанавливаюсь гораздо быстрее.

— Аспект земли так и работает. — кивнул тренер и подвинул ногой ко мне сумку, что стояла рядом с ним. — Но не думай, что стал неуязвимым. На каждую хитрую жопу найдётся свой болт с винтом. Надевай!

— Это чего такое? — я с удивлением уставился на утяжелители, лежащие внутри. — Да какой в них смысл⁈

— Ты не умничай, а делай что говорят! — отрезал Виктор Михайлович. — Сейчас всё сам поймёшь.

— Ну ладно, — я пожал плечами и принялся напяливать утяжелители. Ноги, руки, жилет, даже нечто вроде шлема, крепящееся ремнём под подбородком. При этом их веса я не чувствовал вообще. — Готово!

— Погоди, — тренер обошёл меня, подтянув пару ремней. — Вот сейчас готово. Давай, пошёл. Третья дорожка!

— Третья⁈ — я вытаращил глаза в изумлении, но видя, что Выгорский ничего пояснять не собирается пожал плечами. — Третья, так третья.

По этой дорожке из нашей группы никто уже давно не бегал даже для разминки. Оно и понятно, Юниором осталась лишь Даша Капустина, да и так уверенно шла к первому Разряду. Зевс и Эмин взяли свои Разряды буквально недавно, но всё равно это был потрясающий результат, и Виктор Михайлович справедливо грешил на меня. А я не спорил, скорее всего моё присутствие послужило катализатором, но и заслуг самих ребят отрицать было нельзя. Видя всю пользу сатори, они активно занимались медитациями, стараясь достигнуть состояния просветления, даже зацепили йогу и даосские практики, и это давало результат. Ну я так думаю.

А ещё постоянные стычки с превосходящими по силам противниками. Не только со мной, но и друг с другом, толпой на одного и с другими бойцами, занимающимися в зале. Казалось бы, чего такого, другие тоже вон так делают, но был нюанс. У Выгорского ребята выкладывались по полной, не обращая внимания на травмы и повреждения. Что подстёгивало организм к быстрейшему развитию. Ну и было у меня подозрение, что Анастасия свет Николаевна каким-то образом стимулирует наше энергетическое тело.

Возможно даже докторскую на эту тему пишет, по крайней мере я не видел другой необходимости ученице самого Стравинского, кандидату медицинских наук и энергету в ранге Командора торчать в зале всё свободное время. А вот разработка своей методики форсирования развития энергетов являлась вполне себе уважительной причиной. И нет, подопытной мышью я себя не чувствовал, скорее уж наоборот, был благодарен. Пусть даже мне самому её воздействие и не было нужно, но я крепко подружился с ребятами и радовался их успехам как своим. Да и в целом, чем больше в стране будет сильных энергетов, тем меньше у всяких уродов будет желания пощупать нас за мягкое вымя.

Мысли в голове у меня давно не влияли на то, что делало тело, поэтому что что-то идёт не так я заметил далеко не сразу. Казалось бы, при моей выносливости я должен был намотать пару тысяч кругов чтобы хоть немного утомиться, но уже на седьмом я вдруг почувствовал, что движения даются мне не так легко, как прежде. И чем дальше, тем сильнее наваливалась усталость. Чтобы продолжить двигаться приходилось прикладывать всё больше и больше усилий, использовать все резервы, но даже так больше чем на тридцать кругов меня не хватило. И я буквально рухнул на пол, обливаясь потом и хватая воздух ртом. Сил не осталось даже чтобы поднять руку, не то, чтобы бежать дальше.

— Сорок два круга, — Выгорский встал надо мной с усмешкой глядя на попытки отдышаться. — Слабо, очень слабо. А как выдрючивался.

— С… снимите с меня… эту херню… — даже идиот бы догадался что дело в тех самых утяжелителях, но как они работают я даже не представлял. — Что это вообще такое?

— Что, понравилось? — тренер выглядел очень довольным. — Надо было давно их на тебе использовать, но и так сойдёт. Эти утяжелители наполнены особым песком, который тянет энергию, становясь тяжелее. Получается двойная нагрузка. И чем больше тратишь энергии, тем больше сил нужно прикладывать, чтобы двигаться.

— Это издевательство какое-то! — вмешалась Соня, кинувшаяся помогать мне разоблачиться. — А если бы Семён упал в них с высоты⁈ Так можно и шею сломать!

— Поэтому он и бегал по третьей дорожке, — и глазом не повёл Виктор Михайлович. — Да и если бы чего случилась, Настя бы собрала заново.

— Фух, — когда утяжелители сняли мне резко полегчало, но вставать я всё равно не спешил. — Я правильно понимаю, что это энергетический артефакт? Никогда раньше такого не видел.

— И не увидишь. — кивнул Выгорский. — Штука не особо секретная, но и распространяться о ней не стоит. Делают её из песка, собранного в пойме реки Тунгуски, он после обработки приобретает свойства выкачивать и накапливать энергию становясь тяжелее. Правда после прекращения подпитки просто рассеивает её в воздухе, возвращаясь к своим первоначальным свойствам.

— Для чего-то полезного действует слишком медленно, и использовать аккумулированную энергию нельзя. — я подытожил свои выводы. — В итоге создали снарягу для тренировок. Тоже полезная вещь. Уверен, что Кандидатам, не говоря уже про Мастеров, без этой снаряги вообще никак физическую форму не подтянуть.

— Им, в целом, особо и не надо, энергетическое тело само физику подтягивает, да и к этому времени обычно успевают набрать форму, но ты прав. — снова кивнул Виктор Михайлович. — Как показывает практика физические упражнения благотворно влияют на развитие энергета. Короче теперь тебе бегать с этими утяжелителями каждую тренировку. Ты слишком быстро развиваешься и необходимо сбалансировать физическую форму и энергетическую.

— Понял, не дурак, дурак бы не понял. — я подозревал что-то такое, поэтом и не думал противиться, но интересовало меня совсем другое. — А вообще энергетические артефакты часто встречаются? А то даже в сети почти нет информации об их существовании, одни невнятные слухи, но я и сам таких могу сотнями придумывать. Меня же интересует даже не поделки типа этих утяжелителей, где, по сути, нет ничего особого, просто материал такой, а амулеты или там руны какие-то позволяющие придавать изделиям новые возможности. Такое существует?

— Опасные вопросы ты задаёшь, — хмыкнул тренер. — Скажу так, работы в этом направлении ведутся, но о конкретных результатах я не знаю. По рангу не положено. Но видел пару-тройку изделий, выбивающихся из ряда… как ты сказал, поделок. Но не советую об этом распространяться. Вы все давали подписку о неразглашении, вот считайте там появился ещё один пункт. Все… как ты, Семён, выразился, артефакты, находятся под контролем государства и имеют статус совсекретно. Это понятно⁈

— Да, так точно, — нестройным хором отозвались ребята, собравшиеся вокруг нас, но любопытство явно было сильнее угроз. — А что они делали?

— Ты в курсе что с Варварой случилось? — впрочем, отвечать Выгорский не спешил. — Вот и подумай, стоит ли продолжать спрашивать. И вообще, чего встали⁈ Если всё сделали я сейчас ещё добавлю!

Ребята шустро рванули в разные стороны, а я, кряхтя и охая, принялся подниматься. Да, давненько я так не уставал, наверно с тех пор, как стал энергетом. Триатлон не в счёт, всё же там было немного другое, а утяжелители буквально пили силы из моего тела. Я только сейчас разобрался в своих ощущениях, и они мне не понравились. Зато нельзя было не признать, польза от них была изрядная. Я прямо чувствовал, как гудят перегруженные мышцы. Завтра обещало быть тяжёлым, так что пришлось под одобрительным взглядом тренера, сделать небольшую заминку, чтобы избавиться от излишков молочной кислоты, хоть честно скажу, это было непросто. А вот потом я направился прямиком в душ, на сегодня тренировка для меня закончилась. И вот там, стоя под хлещущими струями практически кипятка, сумел, наконец, привести в порядок после бурной ночи свои мысли.

Нет, дело было не в Диане, хотя с ней мы тоже неплохо провели время. Девчонка оказалась не девственницей, хотя особо умелой я бы её тоже не назвал. Как она сама сказала, дома у неё было два парня, но верить женщинам в таких вопросах я зарёкся ещё много лет назад. Однако Микоян явно собиралась совместить приятное с полезным, так что оказалась достаточно раскованной, пусть и не готовой на эксперименты. Впрочем, я и не настаивал, так что результат понравился нам обоим, после чего Диана уехала, а ночью ко мне пришли вороны.

К счастью, только во сне. Я впитал достаточное количество осколков души, как я решил называть эти тёмные шары, но как раз из-за того, что их было много поначалу сон напоминал хаос. Мечущиеся птицы, гнёзда, птенцы, ничего не понятно. И лишь потом из этого хаоса вдруг возникла фигура. И к моему удивлению, это была женщина. Старая, сгорбленная карга, лица которой я не разглядел стояла, опираясь на клюку, а вокруг неё вились вороны.

Много, сотни, тысячи ворон, ну или как минимум мне так казалось. Она звала их, манила, и птицы охотно откликались, подлетая и выхватывая из поднятой руки что-то вкусное. И менялись. Неуловимо, но для меня вполне ясно. Становились сильнее, быстрее и… смертоноснее. Я всем своим нутром ощущал смрад заразы, что проникала в птичьи тела. Тревога Сикорского была обоснованной, эти твари вполне могли устроить пандемию или чего похуже, так что за оперативное вмешательство ему следовало дать орден какой.

Жаль только, что я не могу пойти и рассказать о том, что видел. Ко мне и так масса вопросов, так что привлекать к себе ещё большее внимание я не хотел ни в коему случае. Поэтому спокойно смотрел сон дальше, до тех пор, пока старуха вдруг резко повернулась ко мне, взглянув прямо в глаза. Я был в этом полностью уверен. И бросив отрывистую фразу на непонятном языке исчезла в клубах тени. А я проснулся, подскочив на кровати с бешено бьющимся сердцем. Не знаю, как это произошло, но цыганка явно увидела меня. И узнала. Пусть я не понял фразы, зато почувствовал её страх. Бабка явно не ожидала увидеть меня и поэтому сбежала. Ну или скорее разорвала связь видения с собой.

Я был не силён в метафизике, а ничем другим объяснить произошедшее не мог. Раньше я воспринимал шары как проявления ноосферы, память носителя, завёрнутую в энергию тела. Но сейчас моё мнение изменилось. Хотя если подумать, вполне может быть, что ведьма почувствовала обращение к ноосфере, направленное на неё лично и как бы стёрла себя, хотя как это провернуть я даже не представлял. Было бы очень интересно обсудить с ней этот вопрос, но терзали меня смутные сомнения, что старуха вообще станет со мной говорить, а не попытается убить сразу, как только увидит.

Это не означало, что я собирался пустить дело на самотёк. Покушение на меня уже было, а где одно, там и второе. Это дело следовало жёстко пресечь, но где именно искать ведьму я не знал. Цыгане у нас жили в нескольких местах, так называемом Цыганском посёлке, расположенном где-то на Гусинке, так же на Лесоперевалке, в частном секторе на берегу Оби и вроде как в садоводческих товариществах в Ленинском районе, в сторону Северо-Чемского. Объединяло все эти места одно — цыгане жили довольно обособленно и чужаков не жаловали.

Так что, естественно, я не мог просто так завалиться туда и начать спрашивать, не видели ли вы старую сгорбленную ведьму, повелевающую воронами. Попросить помощи у Сикорского означало спалиться. Даже Тихомиров и тот по любому сдаст меня будущему тестю, если к нему обратиться, да и вроде как Илью Демидовича собирались отправить на переподготовку. Он уже получил майора и руководство решило двигать перспективного офицера дальше. Но позвонить всё же стоило, может и промелькнёт что в разговоре. О моей причастности к большому кипишу Тихомиров по любому должен быть в курсе.

Горячая вода практически вернула меня в норму, а аспект начал активно восстанавливать тушку, залечивая микроразрывы в мышцах и возвращая бодрость. Хорошо, всё-таки, быть энергетом! Ещё двадцать минут назад, казалось, не мог пошевелить даже пальцем, а сейчас я весел, здоров и полон сил. Только кушать очень хотелось, всё же энергия, как и положено, не бралась ниоткуда и приходилось регулярно подбрасывать топлива в топку. Здесь хорошо бы подошло мясо зверей-энергетов, но к сожалению, доступа к нему у меня не было. Или… кстати, надо поднять этот вопрос в следующем разговоре со Стравинским. Почему-то мне кажется, что подобные фермы существуют, не даром же на открытом мной Источнике срочно начали строить свиноферму. Вот и пусть поделятся, от них не убудет.

Вообще, как я всё яснее понимал, всё что связано с энергетами в Союзе было не так уж и открытым как казалось. Да, для низших рангов были доступны общества, методики и даже техники из тех, что попроще и не несут особого вреда. Например, бег, прыжки, типа моего «Лягушачьего прыга» и тому подобное. Тем, кто поступал на госслужбу в армию или МВД давали доступ уже к более опасным вещам. Но всё равно это было мелочью. А вот чего-то по-настоящему серьёзного, подходящего для Кандидатов или даже Мастеров в свободном доступе не имелось. И в не свободном тоже. Как и алхимии, артефактов и многого другого, если интуиция мне не изменяет.

Впрочем, в этом был смысл. А так схвати кто случайно этот песок, что использовался в утяжелителях и дело могло дойти и до трагедии. Я тоже не сразу понял, что из меня тянут энергию подобно вампиру, а уж какой Юниор и вовсе не заметит, пока сознание не потеряет. Что уж говорить о других артефактах. Правда меня больше интересовала сама методика их создания, ну что-то типа рун или гравировки как в играх. То бишь перенос энергии человека на предмет, однако опять же, до становления Кандидатом вряд ли это возможно, а там, как я уже понял, открывается совсем другой уровень доступа. Что ж, подождём, это я умею.

— Ты в порядке? — на выходе из раздевалки меня перехватила Соня, с беспокойством заглянув в глаза. — Так долго не выходил, я уже переживать начала.

— В норме, — не буду врать, мне было приятно волнение девушки о моём здоровье. — отогрелся в душе, сейчас бодр и весел.

— Весел от того, что всю ночь с этой сучкой кувыркался? — Сикорская не собиралась выбирать выражения. — Ты серьёзно решил с ней встречаться?

— Сонь, давай не здесь, — я поморщился, бросив украдкой взгляд по сторонам. — И нет, я ещё ничего не решил. Ты знаешь, что я вас ценю и уважаю, но иногда обстоятельства бывают сильнее нас. Впрочем, нельзя отрицать, что Диана девушка видная, весьма симпатичная, фигуристая, да и семья у неё весьма солидная…

— Понятно, — Софья досадливо скривилась. Мои слова явно её задели. — Совет вам, да любовь!

— Да шучу! — я ожидал, что Сикорская психанёт, поэтому вовремя поймал её, не дав сбежать. — Шучу! Специально тебя подначиваю. Ты ведь у меня сама красавица, с шикарнейшей фигурой, потрясающим цветом глаз и волос, да и семья у тебя не хуже. Чего заводишься то?

— Ты знаешь, чего я завожусь! — Соня пару раз дёрнулась, но поняв, что я держу крепко перестала вырываться. — Сам понимаешь, что против Микоян мы не тянем. Ни по влиянию, ни по деньгам!

— Глупости! — я небрежно отмахнулся, хоть и признавал за девушкой часть правды. — Всё это фигня. Уверен, что мы сами сумеем достичь таких высот, о которых раньше и не мечтали. А что до денег… есть у меня к вам с Леной одно предложение. Но давай об этом поговорим чуть позже. Сначала мне нужно подготовиться. Но поверь, вам очень понравится.

— Лев Иванович, а у вас знакомые ювелиры есть? — с ходу ошарашил я Шилова, как только ввалился к нему в кабинет. — Очень надо.

— Леночка, принеси нам чаю. — вздохнув, кооператор нажал кнопку интеркома, а после повернулся ко мне. — Ну что ты там ещё придумал?

— Высокодоходное дело! — я поднял палец вверх. — В перспективе, куда более выгодное, чем ваши шмотки, мои песни и прочее. И при этом минимум затрат. Ну относительно, конечно.

— Меня твои высокодоходные дела в могилу сведут, — покачал головой Шилов, но всё же гнать меня не стал, откинувшись в кресле, — Рассказывай.

— Всё просто. — Я тоже плюхнулся на стул, закинув ногу на ногу. — Мы будем делать украшения! Стерлинговое серебро, поделочные камни, стекло, хрусталь, хотя с последними надо будет ещё подумать, возможно дерево. И это всё будут разбирать у нас как горячие пирожки!

— Семён, — Лев Иванович тяжело вздохнул, сняв очки, в которых работал. — Я понимаю, ты на самом деле талантлив. Может быть даже гениален. Твои идеи уже начали приносить приличный доход. Но ювелирка это очень сложное направление. Даже я, при всём своём опыте, туда соваться не пытаюсь. И тебе не советую. Прогореть или перейти дорогу не тем людям можно очень легко. Да и вложений требуется огромное количество. Скажу честно, я не потяну. И если ты рассчитываешь на Сталинскую премию, то зря. Её тоже не хватит, даже если она будет первой степени. Драгоценные металлы, камни, всё это стоит бешеных денег. Плюс найти хорошего ювелира и огранщика совсем непросто. Они все наперечёт, и каждый отлично зарабатывает там, где есть сейчас. Поэтому прими мой совет — отступись. Забудь. Делай лучше игры, своё радио, там вон Йося говорил какие-то подвижки есть, вот этим и занимайся, а о ювелирке забудь.

— Вот именно поэтому мы не полезем в этот сектор, а сделаем ставку на массового потребителя. — я не собирался отказываться от своей идеи, тем более что она доказала свою жизнеспособность на протяжении многих десятков лет. — Сосредоточимся на тех, кто может себе позволить потратить пару рублей в месяц и возьмём массовостью.

— Не выйдет, — Шилов-старший всё же был настроен крайне скептически. — Понимаешь, даже дешёвую бижутерию невозможно продавать постоянно одному и тому же человеку. Ну купит условная девочка пару колечек, какие серёжки, и на этом всё. Делать ставку на то, что она будет это делать каждый месяц нереально!

— Только если не знать какой концепт я собираюсь использовать! — я победно улыбнулся. — Вот скажите, Лев Иванович, как человек глубоко женатый и имеющий дочь, вы знаете, чем руководствуются женщины при выборе украшений?

— Вкусом, чем же ещё, — удивился кооператор. — Или у тебя другое мнение?

— Конечно! — я щёлкнул пальцами. — Модой! Женщины вообще потрясающе нелогичные существа. Хотят следовать моде, то бишь быть как все, но при этом обязательно отличаться. И именно это мы используем! Всё просто. На самом деле этот концепт уже существует на западе, но пока ещё он особо не популярен. Так что у нас есть все шансы занять нишу. Идея такая. Мы делаем браслет в виде круглой серебряной цепочки, брошь-булавку, и серьги. Но это будет только основа, на которую нужно собрать само украшение. Что-то в виде крупных бусин, но выполненных из металла или других материалов и в разной форме. Например, ангелочек на подвеске, медвежонок, сердечко, да что угодно! И получается, что, купив один раз основу, владелица будет постоянно приходить за новыми шармиками. Это так будут эти бусины называться, от слова шарм — очарование. На самом деле на западе так и называют маленькие тематические подвески на браслеты или другие украшения, так что здесь мы велосипед не придумываем.

— Погоди, погоди, — подался вперёд Лев Иванович. — То есть мы продаём основу и предлагаем им самим создать себе украшение, так?

— В яблочко! — я сделал из пальцев пистолет. — И мода начинает работать на нас. Девочки любят подражать, но при этом каждая хочет выделиться. Конечно, придётся делать массу разных шармов, но здесь к нашим услугам масса форм и материалов. Начиная от благородных камней, заканчивая прочным пластиком. Яркие пластмассовые бусины в виде разных фигур с удовольствием будут покупать маленькие девочки, особенно если они будут стоить копейки. Главное, чтобы на каждой был наш логотип.

— И как ты предлагаешь его назвать? — Шилов откинулся в кресле прикрыв глаза, но я ясно видел, как в его мозгу идёт работа. — Нужно что-то яркое, звучное. Что раскрывало бы суть проекта и нравилось девушкам.

— Венус, — на самом деле название я уже давно придумал. — Венера. Латинскими буквами с двух сторон по ободку шарма. Это придаст заграничный лоск и, если вдруг мы выйдем на международный рынок позволит избежать двойного брендирования.

— Ну на международный рынок нам ещё рано замахиваться, — вздохнул Лев Иванович. — В целом идея неплохая. Если мы не используем драгоценные металлы кроме серебра, остаёмся в сегменте дорогой бижутерии, то вполне можем попробовать занять эту нишу. Ценник на браслет всё равно будет приличный, но вот эти бусины… как их ты там называл… шармы? При весе скажем в грамм, да, вполне будут по карману, даже серебряные. Но опять же, допустим, купит девушка пять шесть, ну десять этих шармов и всё. Будет просто менять их на браслете или серёжках. Как ты заставишь её покупать новые?

— Они сами себя заставят, — отмахнулся я. — Нужно просто следить за веяниями моды и выдавать новые виды шармов. Ну и конечно лимитированные коллекции. То есть ограниченные партии шармов, сделанных в одном стиле. Например, с использованием поделочных камней. Малахит, гранат, янтарь, да мало ли. Тут можно практически не заморачиваться, а делать те же самые виды шармов, просто из этого камня. А поскольку количество их будет строго ограниченно…

— Люди будут гоняться за определённой коллекцией, — кивнул кооператор. — Дельно. Сделать в виде… чего там… зверюшек каких, птичек…

— Можно такой тематики партию да, — я не видел причин ограничивать фантазию. — но в обязательно порядке нужны знаки зодиака, буквы, цифры, коммунистические символы, прям досконально этот вопрос изучить и сделать не только звёзды там и красное знамя, но и тот же крейсер Аврору. Новогодние тоже, думаю как раз по времени выйдет. Любовные, сто процентов. Ну ключик — замочек, соединённые сердца, две половинки сердца, амурчики, вот это вот всё. Это постоянно будет пользоваться спросом.

— Согласен. — глаза у Шилова загорались по мере перечисления. — Да, если так-то будет из чего выбрать. А если исполнить в разных цветах и материалах…

— Вот! — я улыбнулся. — Вы уже начали понимать.

— И всё-таки серебро — это дорого, — покачал головой Лев Иванович. — нет, для работающих взрослых нормально, да и шармы эти много стоить не будут. Но вот браслет… рублей пятнадцать, а то и двадцать выйдет. Может стоит из стали сделать?

— Категорически не согласен! — отрезал я. — Мы тогда никогда из сектора бижутерии не уйдём, а идею подхватит кто-нибудь, с доступом к драгметаллам и нам останется только лапу сосать. Нет, делаем из серебра и точка! А вот из других материалов, сталь там, пластик, можно выпустить без брендового знака. Типа подделка. Но навар снимем мы сами.

— А вот это дело! — воодушевился Шилов. — Тогда и молодёжь зацепим! Чего там будет стоит из пластика браслет и остальное, копейки! А разнообразие мы обеспечим!

— Пластиковые шармы можно и под брендом выпускать, пусть дети привыкают платить нам, а не чужим дядям, — поддержал я кооператора. — К тому же, зуб даю, их будут таскать и просто на верёвочках и на обычных цепочках. Тут важнее закрепить в головах, что шармики это только Венус. Ну или Венера по-нашему.

— Так может и стоит писать по-русски? — предложил Лев Иванович, но тут же сам себя опроверг. — Нет, ты прав, пусть будет на латыни. Наш человек падок на всё заграничное. Ну в целом понятно! Технические моменты, конечно, придётся ещё уточнять, но это лучше уже непосредственно с ювелирами обсуждать, кто будет работать. У меня другой вопрос!

— Как будем делить доли? — я прекрасно понимал, что может волновать кооператора. — Сразу скажу, я придумывал это для своих девчонок. Предлагаю добавить к ним Жанну, она же рисует? Вот будет делать эскизы шармов. И кооператив будет их троих.

— Подожди, — нахмурился Шилов. — Жанка — раз! Елена, Софья… а Микоян?

— А она тут причём? — поначалу удивился я, а потом до меня дошло. — У меня с Дианой ничего нет. Точнее… блин, как объяснить. Короче, есть, но это только для дела, а для души у меня Соня с Леной.

— Тогда почему ты к ней с этой идеей не обратился, раз для дела? — прищурился Лев Иванович. — Уж Микоян могли и в золоте с бриллиантами её реализовать.

— А зачем? — я пожал плечами. — Золота с брюликами и так хватает. Вопрос был сделать народную марку. Да, Микоянам это раз плюнуть, но мне казалось, мы с вами работаем. И бортонуть старого и проверенного партнёра от такого проекта только потому, что на горизонте появился кто-то посолиднее лично мне кажется предательством. Да, я утрирую, но не сильно. Я знаю вас, вы знаете меня. Нам договориться между собой проще, чем с московской династией с самых верхов. Да и три грации Венеры звучит лучше, чем четыре.

— Не спорю, — хмыкнул Лев Иванович, по лицу которого сложно было что-то прочитать. — А эта четвёртая мстить не станет?

— Не должна, — уверенности у меня в голосе было маловато, всё же женщины существа непредсказуемые, но вроде бы мы вчера сумели договориться. Правда я Диану в свои планы особо не посвящал. — Я ей пару идей подкинул, так что будет чем заняться.

— Поделишься? — заинтересовался Шилов. — Интересно чего ты там ещё придумал. Или это секретно?

— Да какой секрет, — отмахнулся я. — Микояны сидят на продовольствии, в частности мясе с мамонтовых степей, и для кормов используют коноплю. Огромные площади ей засеяны, но кроме как на жратву разным бизонам она практически не используется. Слишком грубые волокна, север ведь, света мало, да и холодно. Я им уже давал формулу пластика, который можно получить из целлюлозы. Конопля для этого прекрасно подходит. А вчера подкинул Диане идею делать древесно-стружечные плиты из костры конопли. Там на самом деле целый спектр материалов может получиться, включая арболит. И преимущество костры конопли в том, что при прочих равных показателях она гораздо легче деревянной стружки. Что соответственно сказывается на транспортных расходах.

— Дешевле перевозка, дешевле материал. — кивнул шаряший в этих вопросах Лев Иванович. — И чего?

— А дальше всё просто, — я откинулся на стуле. — Копируем у шведов идею с корпусной мебелью. Запускаем производство и начинаем торговать лёгкой, довольно прочной и красивой модульной мебелью, которую можно быстро собрать самому. Как это шведы и делают. Спрос на неё будет огромным. А если подсуетится и торговый центр отгрохать под это дело, то можно озолотиться. И главное, никакой спекуляции.

— Это ты на меня намекаешь? — удивился кооператор. — Кто же мне позволит! Да и запуск производства не такое простое дело.

— Непростое, — я кивнул, соглашаясь со сказанным. — Но решаемое. А Новосибирск можно сказать идеальное место для производства. Сырьё можно доставлять как по железке, так и по воде, и готовую мебель точно так же рассылать в любую часть страны. Опять же экономия на логистике. Короче Диана убежала обговаривать идею со своими, ждём результата. Но место под торговый центр я бы начал присматривать. Такой, в несколько этажей, на мощных колоннах, чтобы первый этаж можно было парковкой сделать. Два крыла. В одном мебель, в другом продуктовый, а посредине всякая жральня и каток. Каток надо обязательно.

— Игровые автоматы забыл. — хмыкнул Лев Иванович.

— Чой то? — удивился я. — ничего не забыто! Ни автоматы, ни маленький луна-парк для совсем малышей на втором этаже. С горками, лазалками и сухим бассейном. Куда можно будет сдать детишек пока родители занимаются покупками.

— А ты страшный человек, — как-то по-особенному взглянул на меня Шилов. — Детей в луна-парк, подростков в автоматы, мужей в жральню, особенно если там пиво будет, а жёны за покупками…

— По статистике женщины тратят больше мужчин, так зачем им мешать? — ласково улыбнулся я. — Большие грузовые тележки, которые можно спустить прямо на парковку, услужливые грузчики в отделах, готовые положить на них то, во что ткнут пальцем, расчёт на кассе. Ну и маршрут через весь магазин, чтобы нельзя было взять просто так и выйти. Представляете какой будет средний чек?

— В том то и дело, и мне даже страшно стало. — кивнул Лев Иванович. — А место… место… кстати! По Мира возле Бугринской рощи. Там частный сектор и садовые товарищества. Но ходят слухи, что возможно, будут застраивать.

— Неплохой вариант, — машинально согласился я, удивляясь эдаким кульбитам пространственно-временного континуума. В моём прошлом мире именно там открылся первый магазин шведов в Новосибирске. — и транспортная развязка вроде нормальная. Два моста рядом, ну или как минимум недалеко. Жаль Чумакова перевели, можно было бы закинуть удочку.

— И без него есть к кому обратиться, — отмахнулся Шилов, подтверждая мои мысли, что местный бизнес связан если не с обкомом, то с исполкомом гарантированно. — Тут главный вопрос, что делать если Микояны не станут связываться с мебелью. Куда такой объём?

— Лев Иванович, я вас умоляю! — я с ухмылкой уставился на кооператора. — У нас катастрофический недостаток торговых центров для пяти миллионного города. Если в центре ещё более-менее можно найти, то ближе к окраинам пусто и ветер гуляет. И кто первый займёт там место, тот и снимет все сливки. Только нужен не очередной ГУМ, а молл, как в Америке. Чтобы там можно было и закупиться продуктами на неделю, и мебель купить и отдохнуть. Кинотеатр там сделать. Я вам рассказывал уже про такой концепт. Да, вложений потребуется много, но это сто процентов окупится, даже без Микоянов.

— Надо подумать, — покачал головой кооператор. — Всё же капитальное строительство это не кот чихнул. Подумать, посчитать, поговорить с людьми. Один я… мы, это точно не потянем.

— А я и не говорю, что надо сломя голову кидаться на амбразуру, — успокоил я старшего товарища. — Это вопрос даже не года и не двух. На одни согласования сколько времени уйдёт, плюс проект, плюс земля. На вскидку минимум года три строительство займёт со всеми делами. Но вот прозондировать почву, узнать, что вообще руководство города думает на этот счёт, может есть какие преференции и прочее, это можно и нужно сделать. Вдруг удастся вписаться в движняк?

— Посмотрим, — не стал ничего обещать Шилов и я его понимал. Синица в руках лучше, чем утка под кроватью, а за такой жирный кусок вполне могли проломить голову и в Советском Союзе. Пусть случаи с устранением конкурентов не были на слуху, но это не означало что их нет. — Давай лучше к твоим украшениям. Что сейчас нужно сделать в первую очередь?

— Договориться с ювелиром об изготовлении пробной партии. — план действий у меня уже был составлен. — Она пойдёт Жанне и Лене с Соней, которые станут нашими амбассадорами, а также нескольким другим популярным в городе подросткам. Возможно, актрисы или с телевидения кто-то, есть же у нас такие?

— Есть, — кивнул Лев Иванович. — Хочешь сделать ставку на сарафанное радио?

— Не только, но в целом да, — я прекрасно знал о силе маркетинга, поэтому рекламная компания тоже была в планах, но не избалованные и привыкшие к коллективизму советские школьники сами по себе являлись отличной средой для продвижения товара. — А пока они выступают ходячей витриной заказываем основную партию. И получаем профит!

— Понятно, — Шилов-старший мысленно был уже в работе. — Хорошо, тогда так и поступим! Жанна будет рада, да и твои девочки, думаю тоже. Насчёт эскизов я что-то запомнил, но всё равно накидай техническое задание, чтобы не с пустыми руками идти к ювелирам. И готовь деньги. Дёшево это не обойдётся, даже если удастся серебро по закупочным госценам взять. Плюс работа. Надеюсь, что ты снова окажешься прав, или на этот раз мы реально можем прогореть.

— Ты скажи, чего надо, а то уже минут десять тупо по улицам крутимся. — Водитель нервничал несмотря на то, что я сразу зарядил ему десятку и обещал накинуть. — Нет, так-то мне всё равно, но это ж сука, цыганский посёлок. Ненавижу, блин, цыган!

— У вас родни в Англии нет? — вопрос вырвался раньше, чем я успел среагировать, и чтобы погасить удивление пришлось озвучить легенду. — Да у моего кореша тачку увели. Знающие люди кивнули на цыганят. Вот думал прокачусь, по дворам посмотрю, вдруг замечу.

— Э, брат, если цыгане увели, то она на разборе давно! — отмахнулся бомбила, тут же забыв про идиотский вопрос. — Хрен ты чего найдёшь!

— Да там лайба старая, как говно мамонта! — я давно придумал что говорить, — Кто её на разбор возьмёт? А вот покататься да во дворе бросить могли.

— Не знаешь ты это племя, — ненависть водилы явно имела личные корни, так что он от досады даже сплюнул в окно. — Не украдут, так нагадят! У матери моей цыганки на рынке все деньги и золото выманили. Мы с батей на работе были, так эти суки так ей голову задурили, что она их домой привела и всё что там было отдала. Заначку, рыжьё, вообще всё! И концов не нашли! Менты помыкались, поныкались, да руками развели, мол никто ничего не видел, никто ничего не знает. Да в доле они, суки! Зуб даю! Знают про эту цыганскую магию и покрывают!

— Опера вряд ли, — я не собирался выступать адвокатом у служивых, но ради справедливости промолчать не смог. — Они тоже козлы ещё те бывают, но с цыганами водиться им смысла нет. А вот участковый местный сто процентов лапу греет. Обильно так. И скорее всего делится с начальством, иначе тут давно бы всех разогнали.

— Грабят трудового человека, уроды! — бомбила хлопнул по рулю. — Рано товарищ Сталин от дел отошёл! А то давно бы всю эту шушеру как раньше, за сто первый километр! Или на Колыму, лес валить для союзных строек!!!

— Ага, точно, — я поддакивал разошедшемуся мужику, а сам внимательно пялился в окно, только не во дворы, а на деревья. Меня очень интересовали сборища птиц, преимущественно ворон. Собственно, именно за этим я сюда и приехал. — Давай по соседней улице проедем и сваливаем. Что-то меня цыгане уже тоже напрягают.

— Да не найдёшь ты ничего, — водила поворчал, но послушно сделал что сказано, прокатив меня до самого конца улицы. — Ну, я же говорил!

— Ага, — я сделал вид что расстроен. — Ладно, давай на Красный. Рубль сверху.

— Пятёра! — бомбила почуял запах денег и страх перед цыганской магией отошла на второй план. — Все нервы с тобой измотал!

— Пустырник попей, от нервов помогает! — отрезал я. — Трёха максимум и то, только за то, что работу сделал как надо.

— Вот молодёжь наглая пошла! — цокнул мужик, но покосившись на мои сбитые кулаки тему решил не развивать. — Ладно, трёха, так трёха.

Я кивнул и снова уставился в окно. Идея самому поискать ведьму пришла мне в голову уже давно, но только сегодня после разговора с Шиловым я решил претворить её в жизнь. Благо ещё не совсем стемнело, но на город уже опустились сумерки. Ехать днём я поостерегся, у ворон было прекрасное зрение и даже без помощи ведьмы они хорошо запоминали людей в лицо. Зато ночью пернатые твари были совершенно слепы, но и их особо не видно. Да чего там, совсем не видно! Заныкаются в ветви деревьев или под крышу, поди её там найди. А вот в сумерках самое оно, и меня в машине разглядеть сложно, тем более что я выбирал бомбил с тонировкой, и ещё вроде как всё видно.

Только пошла моя затея прахом. Уж не знаю, то ли одиннадцатое управление шороху навело, то ли ведьма шуганула своих пернатых подчинённых, но никого я не нашёл. Только бабло зря потратил. Но деньги пыль, последнее время я их даже не считаю. Пара — тройка десяток всегда в кошельке имеется, а дома, если надо, можно ещё взять, а больше мне и не надо. Мороженое, пирожное для девчонок стоят копейки, одет, обут, пообедать в столовой можно на рубль, чего ещё желать? Будет мало — заработаю, вон ближе к Новому году вообще премию дадут, минимум десять тысяч. Я уже проекты для нового дома подбираю, который на них построю.

Но для начала надо было выжить, ведь меня ничуть не радовала ситуация, что где-то есть какая-то ведьма, что готовит очередную пакость. И если у меня ещё был шанс выкрутиться, всё же и аспект имелся, причём заточенный под выживание, да и в целом я был парень жёсткий и способный за себя постоять, то вот родные вполне могли попасть под удар. Хотя кого я обманываю, мне тоже вполне нравилась новая жизнь, и прощаться с ней так рано категорически не хотелось. Поэтому я и решил разобраться с проблемой раз и навсегда.

Идти к Сикорскому было не вариантом. Нет, я знаю, что во всех плохих фильмах основные проблемы начинаются со слов «Давайте разделимся» или «Идём, я знаю короткую дорогу!» Решение проблем самостоятельно, не обращаясь к специально обученным для этого людям было из этого же разряда, но у меня имелись веские основания чтобы быть скрытным. И так на меня косятся с подозрением, из-за… да из-за всего! Изобретений, песен, технологий, формул этих, будь они не ладны! Даже из-за «Жгучей тьмы»! Сикорский где-то пронюхал, что Слон ей владел, а потом раз! И у меня есть то же самое! Откуда взял? Ага, нашёл!

И нет, дело было не в демонических практиках, хотя мою способность втягивать осколки душ вполне можно было к ним отнести. Как я понял, в Союзе подходили к вопросу с крайне прагматичной точки зрения. Нельзя, но если очень надо, то под присмотром и осторожно можно. Как с той же техникой Двойного развития. Ведь в её основе как раз тот самый жуткий энергетический вампиризм. Но пользу приносить может и будет.

Так и меня явно припахали бы к делу, даже если способность не удалось бы воспроизвести. Какого-нибудь вражеского шпиона шлёпнули, а мне пришлось бы его воспоминания смотреть и нашим передавать. Для родины, несомненно, полезно. Для меня — не очень. Ибо на этот раз отвертеться от «почтового ящика» у меня точно бы не вышло. Слишком ценен для страны человек, способный вынуть информацию даже у мёртвого человека. Причём скрыть от меня ничего не получится. Короче, чем меньше знает родная контора, тем легче мне живётся на земле. Поэтому сам, всё сам.

Но как бы это здорово не звучало, на самом деле без помощи мне было не справиться. Хотя бы потому, что никаких выходов на городские цыганские диаспоры у меня не имелось. Тыкаться к случайным людям с вопросами был лучшим способом передать ведьме что я её ищу, но никак не наоборот. Даже обрусевшие ромалы, надёжно осевшие в городе, из тех семей, что воевали в Великую Отечественную или были связанны с эстрадой неохотно шли на контакт с чужаками. Общинный строй был прописан в подкорке этого народа вот уже несколько тысяч лет и вряд ли мне удалось бы с ходу это изменить. Однако, у меня имелся один вариант и именно поэтому я сейчас двинул не к себе домой, а к Замятиным. Надо было кое-что перетереть с товарищем майором.

— Как ты себе это представляешь? — удивлённо вытаращился на меня Владислав Петрович. — Я просто приду и попрошу, чтобы тебе устроили свидание с заключённым из КПЗ, причём о нём ты знаешь только то, что это цыган и его зовут Золотой⁈

— Ну не так прямо, — я пожал плечами. — Но наверняка у вас есть нужные знакомства, чтобы провернуть всё по-тихому. Мне не нужно чтобы его в допросную приводили или что-то такое, как в кино показывают. Просто поговорить, не более. Можно вообще не в КПЗ, а где-нибудь на стороне. Вывозят же его на очные ставки или как оно там называется? Ну, когда на месте преступления показывает, что и как было?

— Это называется следственный эксперимент, — поправил меня майор и покачал головой. — Ты даже не представляешь, о чём просишь.

— Как раз прекрасно представляю, — я упрямо наклонил голову, глядя ему прямо в глаза. — И, если бы без этого можно было обойтись, я бы и слова не сказал. Но сейчас речь стоит не о моих желаниях, а о выживании моей семьи. И ради этого я пойду на любые преступления, даже на убийство. Хоть и не хотелось бы.

— Даже так? — Замятин был далеко не дурак, и понимал, что, если я обращаюсь к нему, а не в контору, значит дело на самом деле серьёзное. И сделал какие-то выводы, поэтому кивнув, поднялся из-за стола. — Мне надо покурить.

Честно говоря, я бы предпочёл не вмешивать будущего отчима. Слишком мутной была моя просьба по всем понятиям. Но он был меньшим злом и не только для меня. Ну ладно, для меня прежде всего. В тёплые объятия министерства обороны, куда дед запихал бы меня, обратись я к нему, я тоже не желал. У армии свои резоны и она тоже не откажется от такого как я. И какая разница, в чьём закрытом городе сидеть? Нет уж, спасибо. Я как-нибудь сам, пусть даже будущего отчима для этого придётся немного подставить. Компенсирую.

— Насколько всё серьёзно? — курил майор минут тридцать, а я не торопил. Пусть подумает мужик. Зато вон, когда вернулся, сразу взял быка за рога. — Вы теперь и моя семья тоже, и я должен знать, от чего её защищать.

— Справедливо, — кивнул я. — Тогда слушай. Помнишь, меня тут пару дней назад на больничный выпнули? Якобы из-за нападения бешенного животного?

— Это когда ты кота домой приволок? — я уже познакомил своих с Василь Василичем и впечатление он произвёл сногсшибательное. — Такое захочешь не забудешь. Но я так понимаю, что это было спланированное нападение?

— Именно, — я не собирался ничего скрывать, пусть даже разговор мог оказаться для мужчины весьма неприятным. — Короче ситуация такая. Мать раскатывала тебе о прежнем сожителе? Калёном?

— Нет, но я навёл справки, — к чести майора, взгляд тот не отвёл. — и ни в чём Валю не виню. Ей было тяжело, искала поддержку, а такие суки умеют втираться в доверие.

— Факт, но я сейчас не про это. — мне было очень стыдно за то, что не смог тогда поддержать мать, и даже то, что на этот раз всё чудо не закончилось трагедией никак особо не помогало. Это мой крест по гроб жизни. — А про то, как он умер. Есть об этом что-то в деле?

— Там всё очень мутно. — покачал головой Замятин. — Убили при задержании, но никаких подробностей нет. Словно подчистили данные. Это ты его?

— Я бы с удовольствием, но, к сожалению, нет, — я представил с каким наслаждением бы сломал этой твари шею, и с трудом взял себя в руки. — Его действительно убили при задержании… после того, как он взял маму в заложники и всадил в меня несколько пуль. Я тоже его слегка ножом покоцал, но это мелочи. Главное, что эта тварь была Егерем. Знаешь кто это такие?

— В курсе, — я заметил, как взгляд Владислава Петровича стал жёстче, а на скулах перекатились желваки. — Дальше!

— Не напрягайся так, мама ничего не знала, да и стал Калёный Егерем совсем недавно перед этим… происшествием, — я понимал, что слышать такое неприятно, но раз решили начистоту, значит придётся потерпеть. — Ему очень хотелось мне отомстить, вот и обратился к демоническим техникам. Но тут интереснее откуда именно он их взял. Ты про некоего цыганского Барона слышал?

— У них каждый второй барон, — отмахнулся майор. — Про какого конкретно?

— Не! — я покачал головой. — Этот Барон всем баронам барон. Вроде как он у цыган главный. И под ним весь их криминал. И не только. То нападение ворон на меня — дело рук цыганской ведьмы. Только не спрашивай откуда я это знаю. Знаю и всё, и уверен на сто процентов. А нужен я ей как раз, потому что этому самому Барону пришлось из города бежать из-за меня. У меня были кое какие тёрки с местной шпаной что под ним ходила, в результате на след встали кагебешники и Барону пришлось валить.

— И ты уверен, что нападение повторится, только жертвой можешь стать не ты, а кто-то из твоих близких? — Владислав Петрович был собран и серьёзен. — Так?

— Они устроили налёт посреди города птицами, несущими столько заразы, что легко могли устроить пандемию с тысячами жертв. — я ответил столь же твёрдым взглядом. — А до этого выпустили на улицы города Стаю. Кто знает, сколько тогда людей погибло и сколько они убили, чтобы создать её. Барон — беспринципный ублюдок, не ставящий ни во что жизнь других. Я должен его остановить! И только не надо говорить мне об ответственности, что нужно обратиться в компетентные органы, а они всё решат. Если бы я мог так бы и сделал, но есть нюансы. Какие рассказать не могу, извини. Для твоего же блага. Просто поверь. И если совсем прижмёт, конечно, пойду, но пока есть возможность решить вопрос самостоятельно — попробую так.

— К деду поэтому же обращаться не хочешь? — а вот это был по-настоящему серьёзный вопрос. — Я так понял, что он тебя в обиду не даст.

— Не даст, — я понимающе кивнул. — Но больше от себя не отпустит. А я не настолько близок с Калиниными, чтобы остаток жизни провести у него за спиной. Пусть даже они и предложили мне их фамилию взять.

— Мать выходит замуж, возьмёт мою, а ты возвращаешься в династию, — понимающе кивнул Замятин. — Логично. Но при этом ты не хочешь его впутывать.

— Если совсем хреново будет — обращусь. — я действительно думал об этом моменте. — Уж лучше к нему чем в контору. Сикорского в известность поставлю, чтобы по шапке не прилетело, но не более. Но пока есть возможность…

— Хочешь сам, я понял. — отмахнулся майор и тяжело вздохнул. — Ладно! Я попробую. Ничего обещать не буду, но есть у меня выход на прокуратуру. Это не быстро будет, да и деньги понадобятся. Хотя бы стол накрыть в хорошем ресторане.

— Не вопрос, держи. — этот момент я предвидел и вытащил дома из заначки пару тысяч. — Если не хватит скажешь, ещё дам. Столько сколько нужно.

— Да куда, этого хватит! — махнул рукой Владислав Петрович и шустро убрал деньги со стола. — Ты же его не выкупать собрался, а просто поговорить. Так ведь⁈

— Совершенно, верно. — развеял я опасения. — Я бы ещё приплатил, чтобы ему срок побольше дали. Если бы не крайняя нужда, я бы к нему никогда не обратился, но что поделать, ради дела приходится и с такими ублюдками общаться. Вам ли не знать.

— Да и не с таким иногда приходится. — понимающе кивнул майор. — Ладно, буду держать тебя в курсе. Ты ужинать будешь? Вера на роту наготовила, всё переживала, что ты голодный.

— Нет, спасибо! — я поднялся. — Ко мне девчонки заходили, так что есть чего сожрать. Побегу. Дел ещё много. А и чего сказать то хотел! Вы бы присматривали участок где-нибудь в садовом товариществе или посёлке каком. Чтобы и до работы добираться недалеко было и место хорошее, лес там, речка рядом или озеро. Получу Сталинскую премию — будем дом строить. Хороший такой коттедж, чтобы места всем хватило. В принципе я могу с дедом поговорить, чтобы в его посёлке участок взять, но он от города далековато. А вот в сторону Мочище или Плющихинского жилмассива, ну или Заельцовского бора в идеале, это уже вариант!

— Слушай, — Замятину было явно неудобно, что молодой пацан предлагает ему то, на что сам майор был не способен. — Даже если ты её получишь, это твои деньги…

— А вы моя семья. — я не собирался вступать в дискуссии. — Поэтому давай ты свою гордость затолкаешь куда подальше. У меня есть возможность — я делаю. Но семью содержать всё равно тебе. Мама в декрет уйдёт, потом с малым сидеть будет, там глядишь второго настрогаете, чего нет. Места надо много. Короче не обсуждается. А у тебя если есть накопления, лучше Светке квартиру купи в кооперативном доме. Мало ли как жизнь сложится, выйдет замуж за мудак, потом разбегутся, так ей будет где жить.

— Ну так-то логично, — задумался Владислав. — Ладно, с Валей посоветуюсь, чего она скажет.

— Ты мужик, стукни кулаком по столу и всё! — не удержался я чтобы не стебануть будущего молодожёна. — Ладно всё я убежал, а то меня Лена ждёт! Если что — звоните, мы гулять будем ещё где-то час. Наверное… а вот потом лучше не звоните. Мы будем сонаты Бетховена слушать. Внимательно так, тщательно. Часа два не меньше. А что, молодые, можем себе позволить. Особенно когда дома никого нет.

— Значит у тебя с этой стервой ничего нет? — Лена требовательно заглянула мне в глаза, хоть для этого ей пришлось встать на цыпочки. — Честно, честно⁈

— Солнышко, ну за что ты так со мной? — я обнял пискнувшую подругу. — Ты же знаешь, что есть. Но! Сугубо по работе! Хоть не скрою, Диана весьма симпатичная, умная, и интересная девушка. В другой раз я бы с удовольствием с ней замутил… Ай! За что⁈

— Кобель! — припечатала меня Зосимова и развернувшись, попыталась уйти, но я с лёгкостью удержал миниатюрную девчонку. — Пусти! Пусти кому говорят!

— Не-а! — я покрепче прижал к себе злючку. — Непутю! Лен, ну ты чего? Ты же про Соню знала и ничего. Две, три, какая разница?

— Это не одно и то же! — снова повернулась ко мне девушка. — Неужели самому не ясно?!!

— Вы не понимаете, это другое, — хмыкнул я и снова удержал рванувшуюся от меня подружку. — Ну прости, прости. Я знаю, что и с Соней я не прав, не стоило сразу с вами двумя встречаться, но… так получилось. Оправдываться уже нет смысла. Но с Дианой у нас ничего нет… ну кроме секса. Но этого не избежать, уж ты-то должна понимать.

— А ты правда сделаешь меня энергетом? — как это бывает у женщин, в следующую секунду внимание Лены переключилось совсем на другое. — Просто мы с тобой уже столько времени… и ничего.

— Так, отставить писимиздеть! — я притянул к себе девчонку обняв ещё крепче. — Всё идёт по плану. Ты не заметила, что тебя последнее время прям уносит? Нет, ты и до этого была девочкой чувственной, но сейчас вопишь так, что я за соседей боюсь. А ну как у них от зависти инфаркт случится.

— Дурак! — меня стукнули по плечу и надулись. — Вот больше звука не услышишь.

— А я ведь верю, — хмыкнул я, за что тут же получил ещё. Маленькие кулачки замолотили меня по груди и пришлось просить прощения. — Всё, сдаюсь, сдаюсь! Прости, был не прав. Ну серьёзно, ещё немного и меня в реанимацию увезут с тяжкими телесными.

— Да тебя и тараном не проймёшь! — фыркнула девчонка и тут же поинтересовалась. — Правда больно?

— Конечно! — я тут же расстегнул куртку. — Хочешь синяки покажу⁈

— Да ну тебя! — Надулась Лена. — Дурак! Пойдём лучше в сторону дома, а то прохладно уже.

Вот что мне категорически не нравилось в Союзе, так это то, что молодёжи особенно до восемнадцати лет, вечером некуда было податься. Разные кафе-мороженое закрывались в восемь, а в кино на вечерние сеансы на пускали без паспорта. С ним тоже не пускали, потому что шли фильмы категории «восемнадцать плюс», и нет, это не те, где имеются обнажённые девицы, максимум что там показывали, это смутные образы женского тела, но этого хватало. Плюс драки, погони и прочие жестокости, от которых юный зритель должен быть надёжно запрещён, так что попасть на вечерний сеанс можно было не надеяться.

Справедливости ради фильмов с обнажёнкой в СССР тоже демонстрировали, но шли они под категорией «двадцать один плюс», и были в основном иностранными. Причём большинство не голливудскими, а производства Венгрии, Румынии и даже Польши, с Чехословакией и Германией. Там нравы были попроще, страны это были отдельные, хоть и входили в соцлагерь, так что им такое снимать дозволялось. Но опять же, никакой жёсткой эротики или упаси Маркс и Энгельс, порнографии. Всё максимально пристойно, на уровне американского кино двадцатых годов двадцатого века. Там тоже в одной сцене главная актриса обязательно должна была сняться обнажённой. Это потом уже приняли Кодекс Хейса и в Голливуде появилась цензура не хуже, чем на наших худсоветах.

Треш и порно конечно, снимать никто не перестал, капитализм всё-таки. И если есть спрос, всегда найдётся тот, кто его удовлетворит. Но на большой экран путь был заказан всем, кто не пройдёт цензуру, зачастую весьма строгую и придирчивую. Я общался на эту тему с самими американцами, которые приводили весьма поразительные примеры, поэтому меня всегда смешили разговоры о том, что в Союзе творцов притесняли, а на Западе была полная свобода. Ага, пусть бы попробовали выпустить на большой экран что-то в обход Католического совета нравственности.

Меня лично отсутствие эротического контента не напрягало, да и глупо переживать об его отсутствии в кинотеатрах, когда под рукой есть сеть с её залежами порно разных форм и оттенков. Я когда ещё только получил от Шилова свою персональную электронно-вычислительную машину этот вопрос проверил, всё же интернет этого мира сильно отличался от нашего. Хотя бы тем, что тон в нём задавал СССР, со всеми сосуществующими выводами. Но нет, оказалось, что в западном сегменте ничего не изменилось. Да и у наших союзников по лагерю если поискать можно было найти сайты весьма фривольного содержания.

Так что с этим вопросом был полный порядок, да мне и так в жизни секса хватало за глаза, а вот посидеть где-нибудь вечером с девочкой я бы не отказался. Но когда я пожаловался на это Лене — она меня не поняла! Ведь школьники должны не шляться ночью по улице, а сидеть дома, делать уроки. Ну или как-то ещё развиваться. Спать на худой конец, режим никто не отменял. А те, кто в это время шарахается по улицам маргиналы и хулиганы, так им и надо!

— Так мы с тобой тоже гуляем вот, мы же не маргиналы? — я иногда поражался логике советских людей. — Мы то, в чём виноваты?

— Мы дружим! — Лена же не видела изъяна в своих рассуждениях. — Это другое!

— Ну конечно, — бить себя ладонью по лицу в присутствии девушки было как минимуму невежливо, поэтому я ограничился кивком. — Тогда погуляли домой, пока ты совсем не замёрзла.

Идти нам было не так уж и близко, но для молодых, что для той собаки, семь вёрст не крюк. Один бы я и вовсе домчался минут за несколько, но бегать с девушкой неприлично, да и не хочется. К тому же если не стоять, то было не так холодно, поэтому мы двинулись в сторону дома, болтая обо всём подряд. Лена рассказывал мне последние новости из школы и класса, где без меня стало спокойнее, но и скучнее. Ромка пробился в школьный комитет комсомола, став вторым человеком после секретаря, девчонки-волейболистки заняли второе место на городском чемпионате в честь седьмого ноября, предварительно разгромив соперников в районе, от чего Машка Полякова ходила задрав нос. Было от чего, конкуренция среди школьных команд была весьма суровой, да и чемпионами стала десятая школа, с которой занимался второй тренер «Севера».

В прошлом мире этот клуб назывался «Локомотив» и очень успешно выступал, став дважды победителем Лиги чемпионов. Впрочем, здесь, у нас, ребята играли не хуже, и неоднократно брали кубок чемпионата СССР и заграничных турниров. Поэтому тягаться с десятой школой было бесполезно, да и вредно, учитывая, что там учились детишки обкомовских и горкомовских работников. Так что второе место вполне можно было считать победным, чем Маша справедливо гордилась.

— Молодцы девчата, — я по достоинству оценил старание и упорство сборной школы, понимая, как непросто бороться зная, что чемпионства тебе не видать. — Передай Машке мой респект и уважуху.

— Вот сам приди и передай, — фыркнула Зосимова. — Ребята тебя уже давно зовут. Взял бы да действительно пришёл. Да на тот же классный час, например. Рассказал бы про эти свои дроны, ну или если про них нельзя, то про «Птичку». Её у нас все ребята поставили! Хвастают, что с тобой знакомы! Старшаки, те, что учились с Хомяком уже выпустились, так что мы самые крутые!

— Сильно не зазнавайтесь, — я легонько щёлкнул подружку по носу, заставив возмущённо пищать. — Вот когда новый портал сделаем, тогда поймёте, что «Птичка» — это так, баловство одно. Там и группы будут, и паблики, и фотки с видео можно будет выкладывать.

— Ой, не знаю, — закатила глаза эта лисичка. — Ты только обещаешь и то, и это, а в итоге ничего работать не будет. То ли я вас мужиков, не знаю!

— Каких ещё мужиков? — возмутился я. — А ну иди сюда, рассказывай, каких ты там мужиков знаешь!

Лена со смехом кинулась бежать, пытаясь скрыться от моего гнева. Я рванул за ней, но так, полегоньку, чтобы не сразу догнать. Если девчонка хочет поиграть, я совсем не против. Всяко лучше, чем ссориться из-за Дианы или выносить мне мозг. Да и есть шанс, что удастся утащить мелкую заразу к себе домой, а то с этими приключениями, я уже и не помнил, когда мы с Леной хорошо проводили время. Нет, от тела меня не отлучали, просто никак не получалось встретиться наедине. Постоянно что-то мешало или кто-то, а сегодня у меня были планы увлечь подружку в свои тенета. Наверно, именно эти мысли повлияли на моё восприятие, и я заметил три тёмные фигуры только когда они возникли на пути девчонки, тут же схватив её за талию.

— А всё, поймал, поймал! — голос облапившего Зосимову мужика звучал чуть гнусаво, с явным признаком недавних возлияний. — Всё, красавица, теперь моя будешь!

— Пусти! — забилась в его руках Лена, пытаясь вырваться. — Пусти говорю!

— Слышь, руки убрал! — я мгновенно перестроился в боевой режим, сокращая дистанцию, но пока ещё не переходя к физическому противостоянию. — Девчонку отпусти, тебе говорят!

— Ты что-то попутал, фраерок? — двое остальных хулиганов, повыше и покрепче первого дружно шагнули мне навстречу, заходя с боков. — Чё базаришь? Была твоя тёлочка, теперь наша!

— Гля, Сеня, зачётные лопари! — один из них кивнул на мои ботинки, одновременно доставая из кармана нож. — Давай, пацанчик, скидай их! И куртку то…

Договорить он не успел. Я резко ускорился и с лёгкостью уйдя от удара клинком прописал гопарю с правой в челюсть. И тут же с разворота рубанул ногой второго. Причём оба они явно пытались увернуться, что выдавало в них если не Юниоров, то первый Разряд, но против моего четвёртого, закалённого в постоянных схватках у Выгорского это не канало. И туши бандитов рухнули на землю практически одновременно, а я уже рывком резко сократил дистанцию с последним, всё ещё удерживающим Лену и сверху вниз ударил его по рукам, разрывая контакт. А затем просто поймал за шею, сдавив так, что тот почти перестал дышать и только тогда сумел разглядеть его лицо. И оно оказалось мне хорошо знакомым, от чего моя рука непроизвольно сжалась, перекрывая гопарю ток кислорода.

— Семён, пусти!!! Слышишь!!! — голос Лены, повисшей на той же руке, в которой я сжимал шею ненавистного урода с трудом пробился в мой разум через вспышку ярости. — Семочка, ну не надо!!! Ты же убьёшь его!!!

— Всё, всё, — взять себя в руки было непросто, но я сделал это с трудом разжав ладонь. — я в порядке.

— Сёма, ты так меня напугал! — девчонка обняла меня, прижавшись всем телом, — я думала ты его убьёшь.

— Я тоже так думал. — мой голос звучал хрипло, а в душе пылало пламя ненависти, но я уже полностью себя контролировал, так что обнял малышку, успокаивая, — Спасибо тебе. Если бы ты меня не удержала, я бы этой твари оторвал голову.

— Ты его знаешь? — удивилась Лена. — я думала из-за меня…

— И из-за тебя тоже. — я чмокнул подружку в нос. — никто не смеет трогать мою девочку. Особенно такой скот как этот ублюдок. Это кореш Калёного, Вертолёт. Дядя Толя, что б его! Живой, паскуда! Я думал сдох уже где-то, но нет, ты смотри, бегает! Но теперь это не на долго!

— Нет!!! Я тебя не пущу! — Зосимова ещё крепче обняла меня, стараясь удержать на месте. — Тебя посадят, а как же я⁈ Я не хочу!

— Да не трону я его, марать ещё об это дерьмо, — меня умилила такая непосредственность, а потом в голове будто что-то щёлкнуло. А ведь этот ублюдок мог знать о делах Калёного и его связи с Бароном! — Просто поговорю и всё.

— Точно⁈ — Лена требовательно уставилась мне в глаза, хоть в темноте было практически ничего не видно. — Обещаешь⁈

— Слово даю! — я ещё раз чмокнул подружку в нос и аккуратно освободился от её объятий. — Даже бить его не буду, только в чувство приведу.

Своё слово я сдержал, оплеуха была хоть и болезненной, но никакого повреждения Вертолёту не нанесла. Зато он, захрипев, открыл глаза, бестолково лупая и маша руками. Пришлось успокоить его ещё одной затрещиной, с другой стороны, для симметрии. Лена, умничка, ничего мне на это не сказала, лишь одобрительно кивнула. Кто такой Калёный она знала и тёплых чувств к его друзьям не испытывала.

— Ну здорово, дядя Толя. — я присел, чтобы наши глаза были почти на одном уровне. — Давно не виделись.

— С-сёмка ты что ли? — с трудом узнал меня урка. — Ну ты и здоровый вымахал! А я только недавно вас с Валькой вспоминал!

— Хоть слово скажешь про мою мать, сука, я тебе зубы в глотку вобью, — я говорил тихо, но ярости, звучащей в голосе, хватило, чтобы Вертолёт побледнел и попытался отползти. — Ты, ублюдок, с Калёным постоянно тёрся. Значит про его дела должен знать. Расскажешь — отпущу целым. Даже ломать ничего не буду. Просто ментам сдам. Ну а если нет, я тебе за маму и подругу все кости переломаю. На лекарства очком зарабатывать станешь, потому что больше ничего делать не сможешь. Понял меня?

— Да я не знаю ничего! — урку проняло и он затараторил как из пулемёта. — Калёный за свои дела не трепал, да и не кореша мы с ним были, так сидели вместе, вот иногда и бухали. А я не при делах, я вообще в завязке! Вон у кого хочешь спроси…

— Завали хлебало! — я перебил поток сознания, тем более что правды в нём не было от слова совсем. — Купи гуся на рынке и ему баки вкручивай, а мне не надо! Калёный тёрся с Бароном, что за него знаешь. Резче давай, явки пароли! Барон, Валет, кто такие⁈ Ну!

— Да не знаю я! — попытался было взбрыкнуть Анатолий, но я тут же поймал его за шею, слегка сжав, но убедившись, что бандит проникся, снова отпустил. — Сёма век воли не видать! Не лез я к этим делам! Барон сука мутный, скользкий, смотрит и чувство будто по тебе змеи ползают. Я честный вор и с этой демонической хренью дел не имею, а Калёный чего-то с Бароном и Валетом тёр, но я туда не лез! Матерью клянусь!!!

— Ты мать свою продашь за червонец, урод. — я влепил Вертолёту подзатыльник. — Имя! Как зовут Барона и Валета, быстро! Где их найти⁈ Говори, сука, или я тебе матку наружу выверну!!!

— Да не знаю я! — вор дёрнулся от удара, но вырываться не посмел. — Не знаю! Барон и всё! Не принято у нас интересоваться, а начнёшь так и на перо посадить могут! Барон такой, ему человека зарезать что мне водки выпить! Или на перо поставит или вообще с концами пропадёшь. Ходят про него слухи… нехорошие.

— Ладно, а Валет? — я не верил урке, но и колоть его посреди улицы был такой себе вариант. — Валета ты точно должен знать!

— Откуда… — заюлил Вертолёт, но получив ещё одну оплеуху тут же сдался. — Виталя! Виталя Косанский! В цыганском посёлке живёт за Плющихой! Ничего больше не знаю! Сёма, да ты чего⁈ Помнишь, как я тебя конфетами угощал?

— Завались гнида! — я с трудом подавил в себе желание размазать ублюдка по асфальту. — Захлопни свою поганую пасть, если хочешь целым остаться и лежи смирно. Дёрнешься — тебя никто не спасёт. Я твою голову расколю как тыкву и мне за это ничего не будет. Я несовершеннолетний, а вы, твари, на нас напали, ещё и с оружием. Так что затихни и не отсвечивай!

Отпускать уродов я не собирался, но и руки марать не хотел. Колоть же дальше его вряд ли бы получилось, урка явно пришёл в себя, раз начал пытаться меня заболтать. Зато это был отличный вариант немного скостить долг перед майором. Поэтому я, не сомневаясь тут же набрал Замятина, парой фраз объяснив ему ситуацию. Судя по реакции, угадал. А когда тот узнал, что минимум один из гопников вор-рецидивист и вовсе развил бурную деятельность и вскоре мы услышали сирены машин оперативной группы. А вот Вертолёт приуныл, видать за ним водились грешки. Но сбежать даже не пытался. Видимо понял, что лучше сесть, чем попасть мне под горячую руку. А у меня появилась зацепка, где искать ведьму и о чём говорить с Золотым. И сдав бандитов с рук на руки ментам, я не слушая возражений, поволок Лену к себе домой. Нам следовало снять стресс, и я точно знал, что для этого нужно!

— Итак, как мы разбирали на прошлом занятии, полёт беспилотного летательного устройства основывается на тех же принципах, как и любого другого. Три основных угла аэродинамики крен, тангаж и рысканье. — я постучал указкой по доске, где схематично были начерчены схемы. — Но так как наш летательный аппарат не имеет устройства перекоса, как у вертолёта, или элеронов, как самолёты, любой маневр дрона осуществляется с помощью изменения частоты вращения несущих винтов. То бишь добавляя или убирая обороты на одном или нескольких двигателях, мы можем получить требуемый маневр. Сегодня как раз рассмотрим примеры как это работает.

Факультатив шёл по намеченному плану. За почти три месяца отсеялись лишние, те, кто пришёл в надежде получить какие-то преференции. Всё же тема новая, незнакомая, а ведёт занятия какой-то пацан, пусть даже с государственными наградами. Но оказалось, что и у меня надо учиться, причём зачастую не тому, что преподают в техникуме. А спрашиваю я строго. И мешать себе не позволяю. Ещё в самом начале лично вышвырнул за дверь двух четверокурсников, решивших, что мои лекции хорошая замена цирку. Не повезло ребятам, не фортануло, а ведь шли к успеху.

После этого желающих на моих парах показать удаль молодецкую резко поубавилось. Я подозревал, что появление хулиганов было подстроено Дёминым, тем самым старшаком, с кем я столкнулся, когда подавал заявление, но доказательств этому у меня не было. С моим появлением дедовщина в техникуме значительно поутихла, и нет, я не ставил себе задачи помочь всем сирым и обиженным. Тут, скорее, повлияла совокупность факторов, и моя дружба с Титовым. Егор обладал и харизмой, и умением организовать людей, так что, перейдя на третий курс и заработав серьёзный авторитет начал наводить свои порядки. Ну а я маячил позади, как пугало для самых упёртых.

Справедливости ради, у Егора был кодекс чести, основанный на простейших правилах. Не обижать слабых, не прогибаться под сильных, верить в справедливость, вот это вот всё. Настоящий комсомолец, хоть сейчас на плакат! Мой внутренний циник посмеивался над этим, но в дела товарища я не лез, потому что он на самом деле помогал ребятам. От чего дисциплина у нас в техникуме внезапно поднялась на недосягаемую ранее высоту, хулиганы притихли, да и вообще наступила благодать и благорастворения. Спиридонов ходил довольный как слон, директор техникума тоже, им к седьмому ноября обломилась неплохая премия за достижения, так что все были довольны и счастливы.

А вот я не очень. Потому что мне уже который день приходилось отбиваться от девочки с голубыми волосами. Нет, мы не ставили спектакль Буратино, и Мальвина у нас была своя, зовущаяся Евой Фоминой. Просто она вдруг решила, что я жажду проводить её до дома. Точнее мне это милостиво разрешили. Понятное дело, что моё мнение при этом Мальвину, то есть Еву, совершенно не интересовал. Ну кому интересно, что там себе думает очередной деревянный человечек? Разве он способен на умные мысли? И тем удивительнее для неё был мой отказ. Что-то на уровне заговорившего полена, не меньше.

Мне же было недосуг играть в её игры. Я прекрасно понимал откуда растут ноги интереса девушки. Её папаня видел нас со Сталиным-младшим, да и скорее всего был в курсе моей родословной. Плюс всплыло, что изначально идея беспилотников принадлежат мне и всё это резко повысило мой статус на рынке женихов. Однако, я не собирался писаться кипятком от счастья, мне хватало головняков с той же Микоян, хоть справедливости ради должен отметить, что с момента эпической встречи всех сторон на кухне в моих отношениях с девчонками произошёл перелом.

Нет, они не стали вдруг лучшими подругами, но уже не так рычали друг на друга, отдавая предпочтение воевать с Дианой. Мой план потихоньку работал. Правда с Соней мне всё никак не удавалось увидеться, а вот Лену я вчера, после приключений с бандитами к себе уволок. Правда, было у меня подозрение, что её мама не совсем поверила в срочно появившееся комсомольское поручение, которое надо сделать у подружки, врать Зосимова совсем не умела, но, на удивление, отпустила дочь на всю ночь. А утром я лично доставил девочку домой на такси, чтобы она успела привести себя в порядок и переодеться перед школой.

Вертолёта с корешами забрали опера из Ленинского РОВД. Меня узнали и косились с подозрением, но, когда я попросил их не впутывать нас с Леной вроде оттаяли. Понимают, что проблем от меня может быть больше, чем пользы от одной срубленной палки. Да и Владислав утром отписался, мол, один из ухарей был во всесоюзном розыске, пальчики другого нашлись в паре дел о разбое, а Вертолёта быстренько прибрали конторские. Да, Сикорскому я тоже отзвонился. Потом, когда уже всё закончилось.

Выслушал в очередной раз всё, что Игорь Игоревич обо мне думает, привёл контраргументы, против которых у полковника возражений не нашлось. Ну действительно, к чему стрелять по воробьям из пушки? Вероятность, что наша встреча с бандитами не случайна стремится к нулю, хотя бы потому, что, если кто-то хотел меня убрать таким способом, послал бы людей посильнее. А этих троих я бы сейчас положил связанный и с закрытыми глазами.

Но даже если эти уродцы не были подосланы моими врагами, с цыганами надо было что-то решать. И даже то, что Вертолёт наверняка сдал Валета меня ничуть не грела, поэтому я запланировал сам съездить в гости, а перед этим попросил Замятина пробить его по базе. Наглость, конечно, но будущий отчим отнёсся к этому с пониманием. К тому же это ему ничего не стоило, дежурные пробивали сотни людей в день, одним больше, одним меньше никто не заметит. Единственное, чего я опасался, что Виталиев Косанских будет много. Но нет, повезло. Точнее таких людей на самом деле оказалось трое, но только у одного в пятой графе стояла надпись «цыган».

В общем, у обеда у меня был адрес, где этот самый Косанский был прописан. Далеко не факт, что он там на самом деле жил, особенно учитывая его криминальную деятельность, но попытка не пытка. Сидеть и ждать у моря погоды это не по мне. Так что после занятий я был намерен прокатиться в гости, только надо было заскочить переодеться. Тем более что на дворе разыгралась непогода, позволяющая скрыть лицо шарфом так, чтобы это не выглядело подозрительно. Когда ещё доведётся воспользоваться такой оказией. Но сначала нужно было завершить факультатив, и я усердно начитывал ребятам принципы аэродинамики дронов, взяв за пример квадрокоптер.

— Как вы видите из схемы, для пилотирования подобных устройств не требуется сложная схема управления. — я ещё раз указал на схемы, — достаточно иметь возможность регулировать обороты двигателя. Да, это тоже непросто, именно поэтому раньше на постоянной основе данный принцип почти не применялся. Почти, это потому, что ещё в двадцатых годах двадцатого века сразу два инженера, один из которых был наш соотечественник, в разных частях света придумали пилотируемый летательный аппарат, похожий на современные квадрокоптеры.

— Что-то я никогда о таком не слышала. — голос Фоминой буквально сочился скепсисом. — Мой отец большой специалист по истории воздухоплавания, и подобные устройства он не упоминал.

К сожалению, эти аппараты были слишком сложными, как в изготовлении, так и в управлении, а появившийся вскоре автомат перекоса поставил крест на подобной авиации. — честно говоря, мне было плевать, что там слышал папаня Мальвины, а чего нет, тем более что один из прототипов был создан в Америке русским эмигрантом, что само по себе делало его недостойным упоминания, но открыто сказать это я, к сожалению, не мог. — Это не значит, что идею забыли и в пятьдесят шестом американцы создали нечто похожее, эдакий летающий мотоцикл, пилотируемый по такому же принципу. К сожалению, и эта разработка в серию не пошла. Так что с уверенностью можно сказать, что несмотря на прошлые попытки, только сейчас мы наблюдаем полноценное рождение мультироторных летательных аппаратов, и, как и положено комсомольцам, находимся на самом острие прогресса. В будущем коптеры займут огромную нишу сверхмалой и малой авиации, включая не только наблюдение, но и доставку грузов и даже воздушное такси. Конечно, это уже уровень куда выше нашего техникума, но мы сейчас изучаем основы и в дальнейшем, если вы всерьёз займётесь мультироторными аппаратами вам будет гораздо проще. На этом на сегодня всё. Если есть вопросы — задавайте.

— Семён, я не очень поняла, как именно управляется квадрокоптер, какие обороты, где используются для рысканья и тангажа, — я ничуть не удивился, что первой тут же оказалась Ева, причём не поленилась встать, подойти и облокотиться на мой стол, демонстрируя шикарное декольте под расстёгнутым пиджаком. — Но меня очень интересует эта тема! Мы не могли бы позаниматься отдельно, так сказать, в частном порядке?

— Не могли бы! — ловко оттёрла её Анна, наш комсорг группы. — У нас политинформация, Семён выступает, так что извини.

— Что? — Фомина уставилась на бывшую одноклассницу, словно на заговорившего енота. — Какая ещё политинформация⁈ В расписании этого нет!

— А мы должны своё расписание с тобой согласовывать? — удивлённо приподняла брови рыжая. — Нет? Тогда извини.

— Да ты… — Ева натурально зашипела, настолько не привыкла к тому, чтобы её, саму Фомину, так нагло бортовали, но сдержалась, отвернувшись от одноклассницы и мило улыбнувшись мне. — Тогда может быть завтра? Я совершенно свободна. И родителей дома не будет, они летят в Венгрию на симпозиум.

— А завтра мы клеем стенгазету! — не дала ей и шанса Андреева. — И Семён, как один из членов актива группы, должен присутствовать обязательно! Поэтому извини, он ничем тебе помочь не может!

— Чего ты лезешь постоянно⁈ — всё-таки не выдержала авиационная принцесса, вызверившись на рыжую. — И в школе и сейчас! Тебе больше всех надо⁈ Если Семёну не нравится что-то он сам скажет!!!

— Он слишком вежливый и не понимает, насколько опасными бывают некоторые… — Аня не стала заканчивать фразу. — И вообще! Постыдилась бы! У тебя родителей дома нет, а ты парня приглашаешь! Надо этот вопрос вынести на комсомольском собрании! Мы не можем допускать морального разложения студентов техникума! Мы, самолётостроители, стоим на самом острие прогресса, и должны быть примером для остальных не только в учёбе, но и морально!

— Ой да больно надо! — фыркнула Фомина, выпрямившись, и окатив нас надменным взглядом будто и не она только что сиськами сверкала. — Моралисты какие, можно подумать! Да он сам говорил, что с двумя девчонками гуляет, чего же ты этот вопрос на собрание не выносишь⁈

— Так у нас всё по любви. Да и не их это… — я с трудом удержался, чтобы не добавить «собачье». — дело, с кем я встречаюсь. Если завидуют — пусть сами себе двух девчонок найдут. Ну или девчонки пару парней, хотя это, как по мне, уже разврат.

— Сексист! — припечатала меня Ева. — Значит, вам с несколькими девушками гулять можно, а девушка, если имеет двух парней уже б…

— Я этого не говорил! — перебил я советскую Мальвину. — Если всех всё устраивает — бога ради. Но мужики по натуре собственники, так что вряд ли это хорошо закончится. Я вот, например, конкурента терпеть не стал бы. Но опять же, я лично никого не заставляю, пистолет не наставляю. Захочет кто из моих подруг уйти — постараюсь удержать, но, если серьёзно всё решила — отпущу. Но доверие штука обоюдная, так что извини, я бы к тебе и так не поехал. Можешь так своему отцу и передать.

— Да больно надо! — Ева развернулась и походкой от бедра покинула аудиторию, задержавшись на секунду у двери. — А ты, Анька, ещё пожалеешь!

— Не бойся, ничего она тебе не сделает. — успокоил я комсорга группы. — Даже ради её папани руководство технаря на конфликт со мной не пойдёт. Да и сам Фомин поостережётся связываться.

— Почему? — у рыжей, казалось, даже уши на макушке появились, так она в этот момент была похожа на любопытную лису. — Из-за твоего деда?

— И из-за него тоже, — я не собирался рассказывать всем о встрече с Василием Сталиным. — Ладно, мне пора бежать. Увидимся завтра!

— С тебя доклад на политинформации! — мне в грудь упёрся острый ноготь комсорга. — Не думай, что я тебя отмазывала просто так! И выступать будешь перед всем потоком!

— Ладно, не вопрос, — отмахнулся я. — Кстати, как кино? Понимаешь что-нибудь?

— Немного. — кивнула Аня. — правда приходится часто перематывать, не всегда понятно, что они там говорят. Слушай, я чего спросить хотела. А нам ничего за это не будет? Просто мама увидела, что я гляжу это кино, да ещё на иностранном языке и испугалась. Всё-таки это фильм капиталистов, разве можно вот так брать и смотреть их кино?

— Я тебе уже три раза объяснял. — я тяжело вздохнул и отвесил девчонке лёгкий щелбан, вызвав возмущённый писк. — Это кино официально было у нас в прокате. То есть одобрено на самом высоком уровне. Кроме того, оно про восстание угнетённых масс, эксплуатируемых жестокими буржуями. Так что смотри спокойно. И маме скажи, что всё нормально, это хорошее кино. Пусть с тобой смотрит, а ты ей переводи.

— Ладно, — кивнула девчонка. — Тогда я пошла. А то ещё дел много.

— Давай, — я помахал рукой, собирая свои вещи. — Увидимся завтра. Доклад сделаю!

Для меня это не было сложным. За свою жизнь я какие только доклады не готовил, в том числе для воротил бизнеса, которых заинтересовать было куда сложнее чем кучку студентов. Тем более что от меня ничего особого не требовалось, можно было взять и зачитать какую-нибудь статью американских коммунистов о проблемах общества и всё будет отлично. Главное подобрать статью с красочными эпитетами и обязательным положительным примером Советского союза, но за этим дело не станет.

Правда, сейчас мне было не до этого. В который раз уже встала острая необходимость в собственных колёсах. Я привык летом ни от кого не зависеть, но зимой на мотоцикле не разойдёшься. Да и мозги у меня были ещё на месте, чтобы пробовать. Так что скорее всего мне придётся опять брать такси, точнее ловить частника. Не то, чтобы меня это напрягало, но была пара моментов. Во-первых, частник вполне может оказаться везти куда надо или сдать потом ментам. А во-вторых, машину вполне могло остановить ГАИ, для проверки документов как у водителя, так и у пассажира. А как вы хотели, частного извоза в СССР не было! И за нахождение в чужой машине вполне могли влупить штраф.

Глупость несусветная, и я ещё Тихомирову говорил о необходимости создания государственного агрегатора, что объединит всех частников, выведя их из тени, но воз пока был всё там же. Даже несмотря на разрешение использовать геопозиционирование со спутников и сотовой сети. Для работы агрегатора просто не было устройств, советские смартфоны просто не имели необходимых устройств. Но была большой шанс, что модели с новейшими аккумуляторами уже будут оборудованы всем что нужно. А пока пришлось рисковать. И отправившись домой, я переоделся, замотав шарфом нижнюю часть лица, привычно засунул в рукава дубинки, откуда выхватить их было делом пары мгновений, и поймав частника отправился в цыганский посёлок.

Не скажу, что это было просто, услышав адрес большинство давало по газам, тут же скрываясь за поворотом, но удалось-таки за две десятки сагитировать дедка на таком же старом как он сам «Москвич-412». Ржавое ведро, которое не рассыпалось только от ржавчины, въевшейся в кузов, тем не менее было самым безопасным автомобилем для поездки к цыганам, у него просто нечего было брать. Ну а ещё он почти не привлекал внимания. За посёлком начинались садовые товарищества, где обожали тусоваться пенсионеры, так что подобной машиной было никого не удивить.

А я сумел провести разведку и даже наметил себе цель. На выезде из посёлка, возле ларька тусовалось несколько подростков возле видавший виды «Шестёрки», из которой неслись раскаты цыганских песен. Они-то мне и были нужны. Если кто и знает Валета, то это шпана. Осталось только задать им нужные вопросы и получить ответы, но с этим у меня никогда не было проблем.

— Здорово пацаны! — я подошёл к цыганятам, прячась за поднятым воротником пальто и намотанным шарфом. — Чего как?

— Здоровее видали, да и тех ломали! — подросткам на вид было лет тринадцать, четырнадцать, но наглости хватило бы на несколько взрослых мужиков. — Чё хотел?

— Тут это… — я замялся, изображая смущение. — Короче, мне сказали… ну люди говорят, что у вас купить можно таблетки такие, чтобы это… у меня, короче, родаки в командировку уезжают, на три дня. А я хочу тёлочку одну пригласить, ну вы понимаете. Но она вся такая правильная, комсомолка спортсменка, не пьёт, не курит. Но сучка, красивая! И шепнули мне ребята, что у вас таблетки есть, от которых любая баба прямо течь начинает.

— А, — шпанята переглянулись, явно не ожидая такого, но я не дал им соскочить, тут же достав кошелёк.

— Да у меня бабки есть! — внутри лежало несколько четвертаков и десяток, рублей сто двадцать на вскидку, больше я брать не стал, опасаясь, что выкупят подставу, а меньше могли бы не повестись. Но глядя на вспыхнувшие алчностью глаза ромал понял, что всё же переборщил. Хватило бы и одного четвертака. С другой стороны плевать, платить же я не собирался. — Ну что, поможете⁈

— Да не ори ты! — самый шустрый подскочил, пытаясь сцапать кошелёк, но я вовремя убрал его в карман. — Чё вопишь как потерпевший? Есть такое, но за ними ехать надо. Менты накроют, за эти таблетки всем вышка сразу будет. Ты понял, да?

— Да не дурак, — я тоже перешёл на шёпот. — понятно, что штука секретная. Но я заплачу как положено. Эта сука, Ленка… короче сколько надо, столько дам. Поехали?

— Ладно, — словно приняв непростое решение цыганёнок кивнул на «Шаху». — Понравился ты мне. Садись! Отвезу куда надо, сведу с нужными людьми.

— Спасибо, братан! — я хлопнул пацана по плечу, стараясь сделать это максимально аккуратно, чтобы не вспугнуть. — Век не забуду!

— Ага, не забудешь! — цыганята заржали как кони, перекинувшись парой фраз на своём языке и начали грузиться в машину. — назад садись! В середину, чтобы тебя не видно было.

Однажды в разговоре за рюмкой чая, один знакомый бандит, переживший девяностые, рассказал мне, что самое опасное место в машине — это пассажирское сиденье рядом с водителем. Мол, то, что показывают в фильмах, когда жертву запихивают между двух здоровенных жлобов, назад работает только в фильмах и при наличии мордоворотов. Но даже тогда есть варианты, например сейчас, зажатый с двух сторон ромалятами, я мог прекрасно действовать против всех находящихся в салоне машины и чувствовал, что мне это скоро пригодится. А вот сидя впереди ты как минимум лишал себя обзора и не мог знать, что делают противники. Да и бить человека, закрытого от тебя спинкой кресла очень неудобно, особенно если он сзади.

Но объяснять это пацанам я не спешил, отвлекая их внимание глупыми вопросами по поводу таблеток. Как по мне, надо быть полным кретином, чтобы повестись на такую мульку, да и актёром я был неважным, но цыганята были ослеплены жадностью и чувством своего превосходства над заезжим лохом и ничего не замечали. А меж тем машина, проехав посёлок насквозь свернула в сторону садовых товариществ и миновав их направилась ещё дальше, к Гусинобродскому кладбищу. А точнее в лес, что разделял дачи и погост. Именно там, свернув с дороги, «шестёрка» вдруг остановилась, и сидевший рядом с шофёром самый шустрый из пацанов повернулся ко мне, раскрывая нож-выкидуху.

— Приехали. Бабки гони, сука, а то порежу! — наверно, в своих мечтах он выглядел очень круто, но реальность оказалась куда более суровая и начинающий бандит улетел вперёд от удара ноги в спинку кресла, со звоном приложившись головой о торпеду.

На то, чтобы вырубить остальных юных гопников ушло всего несколько секунд. Они даже пикнуть не успели, как я локтями вмазал сидевшим рядом, а водителя поймал за голову и приложил об руль. Сознание тот не потерял, но любую возможность сопротивляться утратил. А я, забрал ключи зажигания, и дотянувшись до ручки, открыл дверь, вышвырнул из машины одного из соседей и вылез сам. А после открыл уже переднюю дверь, вытаскивая самого шустрого цыганёнка, которого и наметил в осведомители.

— Просыпайся! — пара лёгких оплеух быстро привела пацана в сознание, да и бил я не сильно, чтобы серьёзно не навредить. — А вот этого не надо!

— Пусти! — цыган грустным взглядом проследил за полётом ещё одного ножа, выбитым мной у него из рук и попытался вырваться. — Отпусти кому говорю! Пожалеешь! Ты знаешь кто мой брат⁈ Он тебя на куски порежет!!!

— Валет? — я брякнул наугад, но глядя как пацанчик дёрнулся, с удивлением поднял брови. — Угадал что ли⁈ Да ну нафиг!

— Что зассал?!! — цыганёнок принял моё удивление за испуг. — Правильно, сука! Он тебе яйца отрежет! Так что гони бабло и ещё столько же принесёшь, если хочешь в живых остат…

— Помолчи, — я одним щелбаном заткнул фонтан красноречия. — Звони брату. Скажи, чтобы ехал сюда, у меня к нему дело.

Пацан явно ничего не понимал, поэтому телефон доставал осторожно, словно опасался, что я его заберу. Хотя точно опасался, ведь стоило вызываемому абоненту ответить, как цыганёнок затараторил что-то на своём наречии, за что тут же получил ещё один щелбан, а я ловко выхватил у него телефон, заодно глянув на имя набранного номера. Моих познаний в языке ромал хватало понять, что «Баро пхрал» это кто-то старший. Но кто именно от меня ускользало, однако самого факта, что пацанчик позвонил родне было достаточно.

— Валет? — стоило мне заговорить, как на той стороне замолчали. — Или мелкий уродец мне соврал?

— Если с головы моего брата хоть волос упадёт… — голос собеседника я точно нигде никогда не слышал, но и потакать ему не собирался.

— Значит у него будет на один волос меньше. — грубо перебив я надавил голосом. — Не тебе ставить условия. Приезжай, потолкуем. Есть к тебе ряд вопросов.

— Ты кто такой… — Валет явно не привык чтобы с ним так говорили, но я уже повесил трубку. Уверен, что даже если пацанёнок не сказал, где мы находимся, найти нас для цыгана будет не проблема.

— Держи. — я вернул трубку хозяину. — И тихо будь. Соберёшься бежать — догоню и ноги вырву. Поверь, для меня это труда не составит.

— Всё равно тебе конец! — цыганёнок с испугом глядел как я голыми руками вырываю кусок дерева из ствола берёзы, но всё же пытался хорохориться. — Мой брат, смотрящий за всем городом! Он тебя…

— Утихни, — на этот раз я бить не стал, но пацан, наученный прошлыми разами, послушно затих. — Да и не смотрящий он. Даже у вас Барон главный, а Валет у него на подхвате.

— Барона нет давно, баро всё решает! — с горячностью бросился защищать брата ромалёнок. — И тебя он закапает…

— Что ж ты такой необучаемый, — я отвесил наглецу ещё один щелбан. — А вы не прячьтесь! Я же вижу, что в себя уже пришли. Вылезайте из машины и валите на хрен!

— Ключи отдай, — высунулся угрюмый водила. — Это отца тачка.

— Обойдёшься, — жалеть малолетних преступников я не собирался. — Не хрен было брать без спроса. А если он дал, так пусть сам приходит и потолкуем. Да ладно не ссы. Брошу её на выезде из посёлка, заберёте.

Пацаны помялись, кидая взгляды на кореша, но видя, что вытащить того нет никакой возможности послушно поплелись в сторону посёлка. Я был уверен, что стоит им отойти чуть подальше, они начнут звонить взрослым, телефоны то я у них не отбирал, но мне того было и надо. Всё равно никто кроме Валета не заявится, а с тем мы перетрём. Я был готов к любому развитию событий, как к переговорам, так и к стычке с применением огнестрельного оружия. И даже если на его стороне будет Кандидат, хрен он меня в лесу поймает, ну а аспект даст возможность выжить. Правда, после уже ничего не останется, как идти к деду, но там хотя бы повод найдётся.

Ждать оказалось недолго. Не прошло и двадцати минут, как вдали показались отблески света и донёсся звук моторов. Цыганёнок всполошился, но я его быстро угомонил, спокойно ожидая, когда гости прибудут. Да и ехать им оставалось совсем немного и вскоре три машины припарковались неподалёку, хоть, и не подъезжая слишком близко. А из них повалили цыгане. Я насчитал человек пятнадцать, причём это была не шпана, а взрослые мужики, в руках которых блеснули стволы и ножи. Валет прибыл во всеоружии, как на войну. Впрочем, я его понимал. Когда кто-то звонит и говорит, мол, у нас твой близкий человек, это однозначно война.

— Баро пхрал адава цыпари марэла ман… — затараторил цыганёнок, кидаясь бежать, но я поймал его сзади за шею, слегка сдавив, чтобы перекрыть фонтан красноречия, но при этом не задушить ненароком.

— Валет! — я знал, как он выглядит, спасибо Замятину. — Подойди, но только один! Побазарим!

— О чём нам базарить, фраер! — крупный мужик лет сорока сплюнул на землю, сверля меня злым взглядом и передёрнул затвор ТТ. — Отпусти брата, встань на колени, и тогда я тебя не больно убью!

— Убить это можно! — я с лёгкостью поднял цыганёнка в воздух, заставив болтать ногами в воздухе. — Я могу сломать ему шею одним движением! А затем уйду в лес и хрен вы меня, когда догоните. Я Чобот! Ты должен меня знать! Но я хочу просто поговорить. Поэтому щенка отпускаю.

Разжав пальцы, я позволил пацану упасть на землю, откуда он с низкого старта ломанулся к брату. А сам остался стоят, нарочито расслабившись и прислонившись плечом к дереву. Сейчас всё должно было решиться. Если Валет всё же начнёт стрелять придётся бежать и дерево меня прикроет, хотя бы от пистолетных выстрелов. Да и вряд ли ромалы ожидают, что противник побежит не от них, а вверх. Но я всё равно надеялся, что удастся обойтись миром. Пусть даже потом мы не договоримся, но всё равно это лучше войны.

— Тихэс! Там меня жди! — махнул рукой на мелкого Валет, отвесив тому подзатыльник и схватив за шкирку толкнул в сторону машины, а после повернулся ко мне, демонстративно отдав пистолет одному из своих людей. — Слышишь, Чобот! Я один иду!

Я мысленно выдохнул, а внешне никак не прореагировал, лишь встал ровнее. Расслабляться было ещё рано. То, что Валет решился на переговоры не означало ровным счётом ничего. Да и волына у него вполне могла быть не одна в глубоких карманах кожаного плаща. Так что я по-прежнему был наготове, но не дёргался, глядя на приближающегося мужчину. Тот тоже не спешил начинать разговор, остановившись в паре метров и демонстративно принявшись меня разглядывать. Что ж, я тоже умею играть в психологические игры, и улыбнувшись цыгану, я скрестил руки на груди, так же молча отвечая тем же.

— Не по понятиям поступаешь, Чобот, — и первым не выдержал Валет, хоть было видно, что ему это не нравится. — Золотого посадил. Брата схватил. Косяк за тобой. Как решать будем?

— Не тебе про косяки говорить, — я криво усмехнулся. — За одного киллера я по-хорошему должен весь ваш шалман вырезать. Про Калёного вообще молчу, но к тебе там претензий нет. Но Барон вас в дикий блудняк втянул и продолжает ситуацию усугублять. Золотой вон, влез и где он сейчас? Думаешь я его посадил? Нет, он сам свою судьбу решил. И скажи спасибо, что его за разбой приняли, там куда более серьёзная статья корчилась, вплоть до измены родине. И по ней не только он отъехал бы, а вы все. Или в землю бы легли.

— Какая измена, что ты несёшь⁈ — а вот сейчас Валета проняло. — Не было ничего!

— Дурак ты, Валет, — я покачал головой. — Вписали тебя в тёмное дело. Ясно же что онлайн-казино это не твоё, тут специалисты нужны, но это пол беды. Тут только уголовка ты прав. А вот то, что параллельно из игроков создавались банды наподобие японских хангурэ это уже дело безопасности государства. У нас, скорее всего, систему обкатывали, и, если бы получилось в более-менее крупном масштабе, начали разворачивать в других регионах. И когда КГБ взялось бы за это дело, зачистило бы всех причастных. Впрочем, я не заставляю себе верить, но спроси сам себя, кто тебя в этот блудняк подписал? Барон? То то же. Но ладно, это дела минувших дней, и если вас сразу за сраку не взяли, то скорее всего уже не тронут. Однако на днях вы умудрились обеими ногами вляпаться в эпическое дерьмо и теперь счёт идёт на часы, когда придут за тобой и твоими людьми. Смекаешь о чём я?

— Ты меня на понт не бери! — набычился Валет. — Есть что сказать — говори, нет, значит конец базара!

— Вороны, ромал, вороны, — я покачал головой. — Не разочаровывай меня. И главная проблема даже не в том, что стая чумных ворон могла устроить в городе настоящую пандемию, а в том, что они напугали областное начальство. А оно уже в свою очередь накрутило хвост и МВД, и КГБ. И то, что вас ещё не охаживают дубинками по почкам, выбивая показания, это попытка конторы сделать всё по-тихому. Но день, другой, и обком потребует результатов, и вот тут начнётся самое весёлое. Вас просто поставят всех раком, не взирая на пол и возраст. Прошмонают все дома, от подвала до шифера на крыше, и по любому найдут материала на туеву хучу статей. Причём никто не будет разбираться, законными были обыски или нет, посадят всех.

— Чего ты хочешь, — голос у цыгана сел, став хриплым, он явно проникся нарисованной мной картиной, что напрямую намекало, что он был в курсе происходящего. — Зачем ты пришёл⁈

— Ты знаешь, — я пожал плечами. — Мне нужна ведьма, Виталий. И только не говори, что не знаешь где она. Это твой единственный шанс избежать проблем. Да, ты боишься Барона, и как я понимаю, не зря. Но Барон считай покойник. Он в расстрельном списке КГБ и моём лично. Рано или поздно, я его достану, клянусь. Он ответит мне за Калёного и за мать. Но хочешь ли ты уйти с ним на дно? Я думаю, нет. Да, ты уркаган и не будешь жить по-другому, но тут всё по-честному. Ты воруешь — менты ловят. А с Бароном шансов нет. Его будут валить наглухо, как и всех, кто окажется рядом. Уж поверь мне, я с инквизиторами хорошо общаюсь, ему ничего не простят, и второй шанс не дадут. Так что помоги себе и мне. Отдай ведьму.

Валет замолчал. Даже невооружённым глазом было видно, как в его голове крутятся мысли. Он по любому был в курсе акции и сейчас пытался просчитать, правду я говорю или нет. А я не вмешивался, давая ему самому дойти до нужной кондиции. Конечно, вполне возможно, что Валет решит не слушать слова какого-то там пацана, но я надеялся, что после попытки послать киллера они пробили меня и знают и о связях с КГБ и о деде. И понимают, случись что со мной, щадить их никто не станет. На это косвенно намекал сам факт того, что Валет стал со мной говорить, хотя их было намного больше и имелся огнестрел.

— Ну допустим, я сдам тебе ведьму, — Валет воровато оглянулся на корешей и тайком перекрестился. — Что мне за это будет?

— Тебе? — я удивлённо поднял бровь. — Ничего не будет. Ни уголовного дела, ни застенков КГБ. Ты лучше спроси у себя, что тебе будет если не сдашь. То, что я сейчас с тобой говорю, это моя личная инициатива, но я могу повлиять на чекистов, увести их в сторону. А вот если мы не договоримся, то, когда приедет спецназ сюсюкаться никто не станет. Мне даже странно, что уговаривать тебя приходится. Скажи — нет, и разойдёмся как в море корабли, но тогда выгребай сам.

— Ладно! — мужик выругался по-цыгански. — Всё скажу! Не местная она! Пришла с весточкой от Барона, тот сказал её слушать, но селиться у нас не стала. Поначалу в кибитке жила, не здесь, а ближе к Гусинобродсткому тракту, на кладбище всё ходила. Я ей продукты привозил, мясо разное там, она требовала и собачье, и всякое разное.

— Люди? — я внимательно уставился на ромала, — Людей ей привозил? В жертву?

— Богом клянусь нет!!! — Валет снова перекрестился, на этот раз открыто. — Я сразу сказал, что связываться не буду! У неё двое помощников есть, горбун и хромой, оба странные такие, будто и не люди вовсе. Может они кого ей таскали, но не я точно!

— Ладно, разберёмся, — не то, чтобы я ему верил, но и смысла устраивать срач не видел. — Дальше давай.

— А всё, нечего больше рассказывать. — пожал тот плечами. — Когда с воронами кипишь начался, снялась она и куда-то двинула, сказала, надо будет, сама найду. И всё, больше я ничего не знаю.

— Номер телефона. — я не собирался отпускать цыгана просто так. — Звонила же она тебе? Вот и давай. И Барона тоже. Да не жмись, сам же понимаешь, он тебя по полной подставил. Не ваш он больше. Поэтому пиши не стесняйся. Поздно уже пить Боржом, когда почки отказали, теперь мы с тобой до конца вместе. Или мы их, или они нас.

— Значит, при взаимодействии с более сильным партнёром техника стремиться уравнять их в силах. — с довольной улыбкой кивнул Стравинский, — Что совпадает с прогнозами. Очень хорошо!

— А могло быть по-другому? — Я застегнул олимпийку, откинувшись на стуле. — Или вы про то, что без синергии более сильный пытается осушить слабого?

— Именно! — наставительно поднял палец Архонт. — энергия — это не вода, чтобы заполнять соединённые ёмкости поровну. Тут скорее ближе аналогия с гравитацией, хотя это тоже не совсем верно. Но в целом ты прав. Однако резонанс выправляет эту ситуацию, позволяя резко увеличить количество энергии у обеих партнёров, но большую пользу получает тот, кто ниже рангом. Что подводит нас к двум выводам. Во-первых, пробуждение с помощью данной техники возможно, хоть и не является абсолютной истинной. Ну а во-вторых, требуется модернизировать систему подготовки молодёжи в сторону работы с сатори. Нам категорически требуется, чтобы наши энергеты владели хотя бы минимальным уровнем погружения.

— Всё настолько серьёзно? — я вытаращился на о чём-то задумавшегося учёного. — Вы хотите повсеместно внедрить двойное развитие?

— Что? — удивился Евдоким Капитонович. — Конечно! Это же огромное подспорье в развитии! Но реформы подготовки назревали уже давно. Сатори оказалось слишком полезным инструментом для развития энергета, я бы даже сказал, что это его неотъемлемая часть. И было ошибкой искусственно ограничивать её развитие. За что мы сейчас и расплачиваемся.

— А я думал, что умение погружаться в состояние просветления это крайне редкий талант, — от удивления я с трудом поймал упавшую челюсть, грозящую отдавить ногу. — Но, если это доступно всем, зачем было ограничивать развитие данного направления⁈ Это же такое подспорье!!! И не только для развития, но и в обычной жизни. Память, работоспособность, умение сосредоточиться на задаче… да использовать свой мозг как расчётный центр в конце концов! Без компьютеров обсчитывать сложнейшие задачи, разве это не то, к чему мы стремимся⁈

— Согласен, но, к сожалению, первичное освоение сатори занимает довольно много времени. Всё индивидуально, но людей способных на то, что ты перечислил невероятно мало даже среди энергетов, а примерно равных твоим способностям найдётся не более десятка на всей Земле. — покачал головой Стравинский. — Поэтому было принято решение сосредоточиться на энергетической составляющей, оставив просветление более высоким рангам. Начиная с кандидата методика медитаций входит в обязательную программу развития. Но, как и многое другое эта наука легче всего осваивается в молодости. Именно поэтому вхождение в сатори считается редким умением, а за талантливых ребят ведутся целые войны между спортивными сообществами.

— А зачем тогда сейчас что-то меня, если система работает? — мне было очень интересно, чего там они придумали. — Или у наших заклятых друзей из-за бугра наметился какой-то прорыв в этой области?

— Прорывы идут постоянно, тем более что капиталисты себя моралью не ограничивают, — Евдоким Капитонович поморщился, видимо вспомнив войну, где немцы продемонстрировали себя во всей красе, а после многие из тех, кого у нас считали преступниками и убийцами пошли работать на американцев. — но и у них и у нас обнаружилась одна общая проблема. Мы упёрлись в потолок.

— Это вы сейчас о чём? — я откровенно затупил, не понимая, где возникла проблема. — Об энергетах или вообще?

— Конечно о них, — кивнул Стравинский. — Понимаешь, несмотря на то что ранг Архонта считается высшим, на самом деле это далеко не так. Но чтобы перешагнуть это планку нужны кардинально иные способности и пока у нас не получается даже приблизиться к подобному!

— А сатори является одним из условий, — до меня как до жирафа дошло, чего человек такого уровня возится со мной лично. — Я правильно понимаю, что…

— Некоторые вещи не стоит произносить вслух даже среди своих, — покачал головой Архонт. — Да и рано ещё говорить о чём-то подобном, даже с твоей аномальной скоростью развития к высшему рангу ты доберёшься через пару десятков лет. Что не мешает нам отработать некоторые методики, в том числе и парное развитие. Тем более что у тебя неплохо получается. Жаль только, что скорее всего, нам не удастся довести данную методику до возможности использовать её, как и многие другие, без сатори. Пусть не в ручном режиме, как это делаешь ты сейчас, контролируя потоки энергии, но всё же минимальный уровень погружения будет необходим. О чём я и говорил.

— То есть Алина с Вероникой владеют сатори? — до меня как до того жирафа, наконец, дошло. — Хотя это логично. Мог бы и сам догадаться.

— Их уровень значительно ниже, чем у тебя, но контроль потоков энергии они всё же освоили. — кивнул Стравинский. — И не только они, кстати, как минимум ещё несколько человек, знакомых с базовой техникой, смогли добиться резонанса. Теперь нужно отработать наиболее безопасную и эффективную методику синхронизации партнёров, ведь чем лучше они чувствуют друг друга, тем меньше требуется усилий для достижения синергии.

— Ветка сакуры и Камасутра? — я где-то слышал, что все эти книги любви требовались не для половых извращений, а для нахождения любовниками позы, в которой удовольствие получать будут оба партнёра. Это ведь у мужиков всё просто с физиологией, да и то бывают нюансы, а женщина существо крайне сложное, и чтобы доставить ей удовольствие иногда надо очень заморочиться. — Извините, я иногда говорю быстрее чем думаю.

— Я заметил, — кивнул Евдоким Капитонович, — но в этот раз ты прав. И эти книги и «Тун Сян-цзы», которое Дао любви, и ещё много чего. Нам, как коммунистам, не имеем права прятаться за ложным стыдом, мещанством и ханжеством, когда речь идёт не просто о будущем, а возможно, о преодолении оков, накладываемых на нас самой природой! Кто как не мы, люди новой формации, коммунисты, должны и обязаны отбросить всё, ради победы классовой революции во всём мире⁈

— Да, да, конечно, — на мировую революцию мне было глубоко плевать, но озвучивать подобные мысли я естественно не спешил, — Уж не мне осуждать подобное. Наоборот, я бы от какой методички не отказался. Нет, у меня и так всё в порядке, но вы знаете, над чем я работаю.

— Насколько я знаю, у вас и так всё неплохо, но можно и помочь. — кивнул Архонт. — Я посмотрю, что можно сделать. Возможно, тебе достаточно будет рабочих записей, с остальным разберёшься сам. Да, так и сделаем. Постараюсь в ближайшие дни привести их в порядок и передать тебе.

— Спасибо, — я кивнул, благодаря профессора. — А по сатори нет никаких методичек? Вы сами говорили, что нужно менять процесс обучения, так почему бы не начать сейчас? Ребята с которыми я занимаюсь в одиннадцатом управлении довольно талантливы, почти все уже стали Разрядниками. Им будет полезно научиться входить в состояние просветления. Да и в лояльности можно не сомневаться. Каждый подписку давал.

— Насколько я помню методику подготовки, то медитации они уже должны были освоить, — задумался Архонт. — Хотя… почему нет? Давайте попробуем! Тем более что они действительно подходят. Мы правда хотели начать с Юниоров и сейчас тестируем несколько групп, но и Разрядники подойдут. Тем более что энергеты стремительно молодеют. Ты знаешь, что после Катастрофы инициацию проходили в основном взрослые люди, в возрасте двадцати лет? Но со временем ситуация начала меняться и сейчас никого не удивишь десятилетним Юниором. А минимальный зафиксированный возраст становления энергетом является шесть лет?

— И поэтому вы хотите менять методики развития, — до меня дошло, что не всё так просто. — Но тогда Разрядниками будут становиться ещё раньше. Значит требуется комплексный подход, не просто методики развития, но и воспитание.

— Конечно, — кивнул Стравинский. — Рад что ты это понимаешь. Но уверен, наша, советская молодёжь, и так покажет себя серьёзными, дисциплинированными и преданными делу марксизма, ленинизма, сталинизма, людьми. Всё-таки мы давно воспитываем нового человека, человека коммунизма! И это будет лишь ещё одним шагом к мировой революции.

— Конечно! — я поддержал собеседника, размышляя, чего это с ним сегодня. Раньше профессор не говорил лозунгами. То ли нас слушают, а может это попытка наставить меня на путь истинный. Впрочем, без разницы, спорить и возражать я не собирался, хоть мог многое рассказать про советскую молодёжь, которая поддерживает все эти лозунги только на словах, а сами мечтают заполучить заграничные шмотки, млеют от запрещённой музыки и высмеивают коммунистические идеи. Хоть справедливости ради должен признать, что далеко не все, и гораздо меньше, чем в прошлом мире.

— Значит так и поступим. — решил Евдоким Капитонович. — Я передам Настеньке новые методички, а Виктор уже начнёт с вами работать. Думаю, ему пригодится твоя помощь, но ты и так поддержишь друзей, а вот через полгодика посмотрим, будет ли от этого толк.

— Благодарю, — у меня было подозрение, что Стравинский поступил так же и без моей просьбы, уж слишком удобной была наша группа, всегда под присмотром опытного тренера и врача, а мне он этого не сказал, чтобы навесить долг, но плевать. Дианой я расплачусь со всеми кредитами разом. — Тогда я пойду? А то хотел ещё сегодня с подругой погулять.

— Иди, конечно, — кивнул Архонт. — София хорошая девочка, не стоит заставлять её долго ждать. Но помни о чём мы договаривались. Окно возможностей Дианы ещё не закрылось, однако поторопиться всё же стоит. Да и для Лены будет тем лучше, чем быстрее она пройдёт инициацию. Иначе могут быть проблемы с дальнейшим развитием.

— Конечно, — спорить или качать права я не видел смысла, контора крепко держала меня за яички. — Всем пока! Я ушёл!

С момента моей встречи с Валетом прошло три дня. Телефон ведьмы, а точнее одного из её помощников, у него нашёлся, но толку от этого было мало. Зарегистрирован тот оказался на какую-то бабку из области, вдобавок ко всему выключен, а последнее местоположение никакой информации не дало. Одна из улиц города, смысла дёргаться туда даже не было. По просьбе Влада номер поставили на контроль, но долго продолжаться это не могло. Рано или поздно возникнут вопросы. Поэтому я не стал отказываться от встречи с Золотым, хотя, казалось бы, зачем, Валета я нашёл и без него, а чего там может знать обычный пацан, но в моём случае выбирать не приходилось.

С девчонками тоже было всё не слава богу. Да, мы не ругались, но и прежней теплоты как-то не было. Да ещё Диана зачастила под предлогом притирки друг к другу. Нет, я был не против, всё равно это нужно было делать, да и сил у молодого организма хватало, но девочки обижались. Поэтому сегодня я позвал Соню в театр. Если честно, я бы лучше просто дома с ней посидел, посмотрел какое кино в обнимку на диване, но несмотря на то, что нам вроде как дали добро на отношения, Сикорские зорко следили за дочерью. Ну и культурно-массовую программу тоже никто не отменял. Выгулять девушку в общество всегда было полезно.

— Аглая Валерьевна, вы как всегда прекрасны. — я протянул букет маме Софии, а затем и ей самой. — Соня, я боюсь наш поход придётся отменить. Иначе зрители будут смотреть только на тебя, а не на сцену.

— Льстец, — женщина понюхала лиловые хризантемы, покосилась на розовый букет роз в руках у дочери и вздохнула. — Но талантливый, не спорю.

— Я отвезу вас, — встрял Игорь Игоревич, бросив как мне показалось, ревнивый взгляд на жену. — И заберу потом.

— Не нужно, я такси взял. — отмахнулся я, помогая девушке надеть пальто. — Обратно тоже привезу. А вот были бы у меня права, вовсе не было бы сложностей. Хотя чего я, как раз права у меня есть…

— Обойдёшься! — отрезал Сикорский. — И я сказал, что отвезу, значит так и будет!

— Игорь, — Аглая Валерьевна положила руку на локоть мужа. — Ты обещал мне полочку навешать. Две недели прошло, между прочим.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас это сделал? — опешил тот. — Подождать она не может?

— Две недели ждёт, — пожала плечами женщина. — Конечно, если тебе так сложно, стоило сразу сказать. Я бы обратилась в ЖЭК. И это при живом муже…

— Да понял я, понял, — выдохнул полковник и повернулся ко мне. — Головой за дочь отвечаешь. Если что-то случится — я лично тебя закопаю.

— Папа! — а теперь возмутилась Соня. — Ну хватит пугать Семёна! Тем более что он тебя не боится!

— Не боюсь, но уважаю, — улыбнулся я. — Не переживайте, Игорь Игоревич, верну Соню в целости и сохранности.

— Однажды ты так уже говорил, — проворчал тот, но тему развивать не стал. — Где ты хотела повесить эту проклятую полку?

— А мама у тебя молодец. — я придерживал Софью за руку, пока мы спускались по лестнице. — Нет, я это давно знал, но как сегодня она всё разрулила, просто высший пилотаж. Хотя уверен, они найдут куда более приятное занятие на этот вечер, чем возиться с полками.

— Семён, это всё же мои родители! — я получил маленьким, но крепким кулачком в бок. — Даже слышать не хочу, чего ты там про них домыслил своим извращённым разумом!

— Понял, отстал, хотя обычно тебе нравится, что я придумываю, — я похабно подмигнул, за что получил ещё раз. — Всё, всё, молчу. Сегодня я человек высокой культуры, даже матом не разговариваю. Исключительно пардоньте да сильвупле!

— Просто будь собой, — улыбнулась девушка. — Я прекрасно знаю, что большая часть твоих кривляний это просто маска. А если её убрать, мне иногда кажется, что ты старше моего отца.

— Скажешь тоже! — я немного натужно рассмеялся, в который раз отметив, насколько проницательные у меня подруги. — Ты меня ещё стариком назови!

— Для старика ты слишком любвеобилен, — рассмеялась Сикорская. — Трахаешь всё что шевелится.

— Не надо гнусных инсинуаций! — с ходу отмёл я обвинение. — Я тебе больше скажу, сегодня мы закончили с Никой. Она в полной мере освоила технику, так что мои услуги больше не требуются. Так что теперь я абсолютно свободен!

— То есть с Дианой ты трахаешься по своему желанию, а нам вешал лапшу на уши что тебя заставляют, — с удовлетворением констатировала Софья, глядя как вытягивается у меня лицо. — И после этого ты говоришь, что не бабник.

— Я говорил, что не кидаюсь на всё что шевелится, — я тяжело вздохнул. — Сонь, ты сама прекрасно знаешь, что я не могу отказаться от Микояна. Слишком непредсказуемыми будут последствия для всех нас, и боюсь, даже мой дед их не вывезет. Про Игоря Игоревича вообще молчу, сама должна понимать, что недругов в конторе у него хватает. И стоит из Москвы дать команду «Фас!»…

— Нас разорвут, — Соня ничуть не изменилась в лице. — Я всё это прекрасно знаю и так. Меня же интересует твоё личное отношение. Ведь Микоян может тебе дать куда больше, чем мы обе.

— А нам обязательно постоянно говорить об этом? — я скорчил жалобную мордашку, но видя, что не работает, убрал гримасу с лица. — Слушай, я признаю, Диана красивая девушка и её внимание льстит любому мужчине. Не говоря о том, что я искренне хочу ей помочь. Но при этом я сейчас здесь, с тобой. Потому что для меня вы с Леной гораздо важнее любых преференций.

— Мог бы про Зосимову и не вспоминать, — недовольно поморщилась девушка, но выглядело это немного наигранно. — Понятно. Ладно, поехали, а то опоздаем.

Во дворе нас уже ждала новая «Волга» с шашечками на крыше. Естественно, сервис был советский и до машины пришлось идти, да и шофёр не спешил выскакивать, чтобы открыть двери, но это уже было мне привычным делом, а Соня так и вовсе не знала, что может быть по-другому. Водила, пожилой дядька, постоянно курящий, попытался ещё и позубоскалить на тему малолеток, вообразивших себя взрослыми, но натолкнувшись на мой взгляд заткнулся. И сигарету затушил.

Театр оперы и балета, как всегда, поражал роскошью, от чего сразу было видно, кто является здесь завсегдатаям, а кто попал случайно. Заслуженные доярки и трактористы жались друг к другу, опасаясь лишний раз вздохнуть, чтобы не повредить окружающее великолепие. А вот богема, партийные работники и прочие обличённые силой и властью товарищи, для которых подобные походы стали уже рутиной ничего не стесняясь фланировали по фойе, раскланиваясь друг с другом.

Сегодня давали «Спящую красавицу» и Лев Иванович помог достать билеты. Особого ажиотажа не было, но поскольку театр был государственным много мест уходило тем самым заслуженным работникам и прочим передовикам в качестве поощрения. Нам же достались места на лоджии, что намекало на связи Шилова, но в них я никогда не сомневался. Тем более, что выглядели мы вполне достойно, я в строгом костюме с россыпью наград, Софья в небесно-голубом платье, подчёркивающим цвет глаз, без декольте, но оставляющим открытыми руки, чтобы каждый мог оценить их изящество. Из украшений пара ниточек жемчуга, чтобы подчеркнуть прелесть юности и достаточно. И так вон пара партийных бонз уставились на девушку весьма плотоядным взглядом, правда знакомиться не подошли, видимо мой вид всё же навёл на некоторые размышления, о том, что могут быть проблемы. Жаль только, они поджидали нас совсем не там, где я предполагал, ведь не успели мы сдать одежду и пройтись по фойе, разглядывая архитектуру, как позади раздался знакомый голос.

— Семён, Софья! — Диана выглядела так, будто увидела лучших друзей. — Вы тоже тут⁈ Какая удача! Позвольте познакомить вас с моими друзьями из Москвы. Константин и Аркадий. Помните я рассказывала вам про потерянного внука генерала Калинина? Так вот это и есть Семён!

— Аркаша, а ты не хотел приезжать! — парень лет двадцати, одетый во всё заграничное, небрежно взмахнул бокалом с шампанским. — Где бы ты ещё смог познакомиться с потерянным внуком!

— Действительно, — хмыкнул второй такой же, бесцеремонно раздевающий Соню глазами. — Но внуки меня мало интересуют, а вот сибирские Снегурочки очень даже. Скажите, прелестница, готовы ли вы отправиться в лес за подснежниками? Я, конечно, не двенадцать месяцев, но обещаю, будет ничуть не хуже, чем у них!

— Какие у тебя интересные друзья, — мой голос звучал ровно несмотря на то, что рука Сони на моём локте изрядно напряглась. — И им обо мне ты рассказывала, а мне о них — нет. Может ребята сами представятся?

— Аркадий Кротов, — шагнул вперёд Морозко недоделанный, обращаясь исключительно к Сикорской. — Внучатый племянник министра тяжёлого и транспортного машиностроения СССР. А как вас звать, милая прелестница? Я…

— Семён Чеботарёв. Внук командующего Сибирским военным округом, — я не позволил коснуться Софьи, перехватив руку московского мажора, крепко сдавив кисть. — А моя спутница — Сикорская София. Правнучка Зимы-Мамы. Архонта, трижды Героя Советского Союза, ну вы знаете.

— Конечно, кто же не знает Татьяну Игоревну, — вмешался второй, протягивая руку и мне волей-неволей пришлось отпустить уродца, чтобы ответить на приветствие. — Константин Тимофеев. Тоже внук, но заместителя министра лесной и деревообрабатывающей промышленности.

— Все познакомились, ну и славно! — в голосе Микоян проскользнуло облегчение, хотя я бы на её месте не расслаблялся. — Семён, а у вас, где места? Мы в амфитеатре взяли.

— У нас лоджия, — Соня бросила это небрежно, словно мы каждый день посещали оперный и у нас было свой, именной балкон. — Наслаждаться искусством лучше подальше от толпы.

— Верно, но, когда есть с кем обсудить постановку смотреть гораздо интереснее. — Диана скорчила жалобную рожицу и ловко ухватила меня за свободную руку. — Семён, ты же тоже так считаешь? Ну пожалуйста.

— Да, конечно, ребята пойдут с нами! — бесцеремонно влез Кротов. — Я сейчас всё организую!

Не скажу, что мне нравилась эта идея, скорее совсем наоборот, но ссориться с Микоян и её друзьями мне тоже было не с руки. Нет, послать всех было не проблема, вопрос во что бы это вылилось. Скандал вряд ли стоило ждать, происшествие в ведущем театре Новосибирска, полном элиты города, области и гостей из разных регионов Союза мог вылезти боком всем участникам. Однако затаить могут. И с одной стороны, хрен бы с ними, пусть валят к подножию известной перуанской горы, а с другой дед Николай уже начал предварительные работы по согласованию производства боевых беспилотников. И любые проблемы могли поставить крест на всём проекте. Особенно если будет задействован министр тяжёлого машиностроения.

То есть формально, наше производство никакого отношения к нему иметь не будет, но по факту Кротов входил в коалицию министров-промышленников, традиционно противостоявшую военным и сельскому хозяйству. Далеко не факт, что он стал бы вписываться за Аркадия, но чем чёрт не шутит. Как я понял, личные отношения в Союзе стоили ещё больше, чем в прошлом мире. И даже самое важное и нужное начинание могли положить под сукно, если кому-то из ЦК оно не понравилось. Понятное дело, что наша семья тоже не пальцем деланая, а я лично не постесняюсь и к Василию Иосифовичу обратиться, но… это будет значить попасть к нему в кабалу. Грёбаная политика! И в морду теперь не дать.

Естественно, обменяться местами оказалось совершенно не сложно. Пожилая пара театралов с радостью согласилась перейти на балкон, ещё долго благодарили за эту возможность. Вот что значит фанатики, ведь сами признались, что видели уже эту оперу больше пяти раз. Мне лично и одного более чем за глаза, не любитель я высокого искусства. Соня с Леной, правда, наоборот, увлекались, но это и понятно, воспитание, да и композитор, который не любит музыку и всё, что с нею связано это нонсенс.

Диана тоже была не чужда прекрасному, поэтому с нетерпением ждала представления, а вот её гости, казалось, тяготились театром. Особенно когда я усадил Соню с краю, а сам сел между ней и мажорами. Те попытались было уговорить девушку пересесть поближе, но нарвались на мою ласковую улыбку и отвалили. Как я понимал, не на долго. Оба уродца явно положили глаз на мою подругу и до сих пор не перешли к форсированной осаде только из-за неподходящего места.

Мне тоже ситуация не слишком нравилась, по той же причине. В другом месте я бы быстро объяснил мажорикам, как нехорошо заглядываться на чужих девчонок, а здесь приходилось терпеть. Довольной была одна только Диана, устроившаяся возле меня и всё представление терзавшая вопросами и комментариями. Ладно, признаю, вкус у Микоян был, да и в искусстве она прекрасно разбиралась, поэтому обычно её вставки были в тему и довольно интересными. И в другой раз я бы с удовольствием их послушал, но сейчас всем организмом чувствовал, как Сикорская потихоньку начинает беситься. Причём это ощутили все зрители, воздух в зале заметно похолодало.

— Прошу прощения, — едва объявили антракт, как я поднялся, увлекая за собой Софью. — Нам нужно освежиться. Встретимся в фойе.

— Сука, — Сикорская говорила тихо, но в её голосе была масса экспрессии. — Она специально это придумала!

— Сонь, успокойся, — мне тоже ситуация была неприятна, но приходилось терпеть. — Никто не знал, что мы идём в оперу. Это случайность, тем более Диана говорила, что хочет сходить в театр. Я тебя понимаю, но не стоит ударяться в паранойю. И пожалуйста, держи себя в руках. Ещё не хватало чтобы нас выгнали из-за твоих нервов.

— Подумаешь, вышвырнут меня, а не тебя, — девчонка была настроена всерьёз обидеться. — никто мешать не будет флиртовать с этой тварью.

— Так стоп! — я развернулся, крепко взял подругу за плечи. — Посмотри мне в глаза. Разве я когда-нибудь относился к тебе пренебрежительно? Или может давал повод подозревать меня в подлости? Да, я не идеальный парень, но никогда вас с Леной не игнорировал и не обижал. Ты моя девушка и моя подруга и я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо. Но мы не сферический конь в вакууме, а живём в обществе и вынуждены подчиняться его законам. В частности, нельзя взять и послать того, кто тебе не нравится. Точнее можно, но у каждого действия есть последствия. Ты знаешь мою ситуацию и крупно ошибаешься, если думаешь, что мне это нравится.

— Не прикидывайся! — резко вырвалась из моих рук Соня. — Я знаю, что тебе нравится Диана.

— Она красивая и умная девушка, — кивнул я. — и в другой ситуации у нас могло бы что-нибудь получиться. Видишь, я честно говорю это и вообще стараюсь вам с Леной никогда не врать. Но пока я нахожусь в зависимости от Стравинского, максимум что могу ей предложить это дружбу.

— А потом⁈ — ревниво уставилась на меня Сикорская.

— А потом будет видно, — отмахнулся я. — Не стоит загадывать на будущее. Всё может кардинально поменяться. К тому же мне не нравится, что её друзья пытаются к тебе клеиться, а она ничего не делает. Это серьёзный косяк, даже если Диана не приглашала их специально. Всё равно её это не красит.

— Но ты согласился сесть вместе с ними! — в меня обвинительно уткнулся палец с хорошим, пусть и не ярким маникюром. — Хоть мы могли бы спокойно устроиться на балконе подальше от этих уродов!

— Тише ты, — шикнул я на разошедшуюся девицу и повернулся к почтенной даме, недовольно поджимающей губы. — Простите нас, пожалуйста. Моя девушка слишком ревнива.

— Разбираться надо дома, молодые люди! — смерила нас презрительным взглядом бабка. — А выяснять отношения в театре — это моветон! Вот в наше время…

— Конечно, конечно, — я ещё раз кивнул, и схватив Соню потащил подальше от пустившейся в воспоминания старушки. — Пошли или она сейчас часа два нам нотации читать будет. И Сонь, я тебя умоляю, потерпи. Ты же сама должна понимать, что как только с вашей семьи снимут опалу тебе придётся общаться с такими уродами и делать вид, что всё в порядке. Высший, мать его, свет, тут ничего не попишешь. Считай это тренировкой. А если станут приставать, я им ноги вырву.

— Да плевать мне на эти мажоров, — скривилась девушка, но голос понизила, чтобы нас не было слышно. — Полезет, я сама ему оборву всё что шевелится. Меня эта… Диана бесит. Чего она к тебе так нагло лезет⁈ У тебя девушка есть! Даже две…

— Её тоже можно понять, — я пожал плечами. — Я её билет в мир энергетов. Представь, что ты была бы обычным человеком, но знала, что кто-то может всё изменить. Согласись сложно бороться с искушением.

— Да мне плевать, сложно ей или нет, нечего моего парня уводить, — ещё сильнее надулась Сикорская. — Хватит того, что вы с ней трахаетесь. Раз ничего поделать нельзя мы с Леной терпим. Но вот так в наглую, в моём присутствии, на глазах у всех флиртовать — это уже перебор!

— Согласен, но давай уже досмотрим представление раз пришли. — Честно говоря, я бы с удовольствием свалил бы домой, мы и там нашли бы чем заняться, тем более оперу я никогда не любил, но это было бы слишком похоже на побег, а доставлять такого удовольствия московским мажорам я не собирался. — А в следующий раз, обещаю, пойдём куда-нибудь только вдвоём. Хорошо?

— Ладно, — смилостивилась Софья, а затем добила меня следующей фразой. — Можно Лену взять, сходить втроём. В кино, например. Девочки в классе говорили фильм хороший вышел.

— Так я всегда за! — я с трудом сохранил ровный тон. Мой план работал и это не могло не радовать. — Давайте завтра выбирайте сеанс, во сколько, куда пойдём, а я заеду и заберу вас. Ладно?

— Хорошо, — вздохнула моя Белоснежка. — Пошли в зал. Не хочу, чтобы эти думали будто мы сбежали.

По роже Аркадия было видно, что он недоволен тем, что мы отсутствовали весь антракт. Ну да, не получилось шикануть и пустить пыль в глаза провинциальной девчонке в буфете. А цены там были реально неадекватными. Не такими, конечно, как в прошлом мире, где бутылочка воды стоила столько, будто её буфетчица лично принесла с Кавказских гор, но весьма ощутимо. Три, четыре обычных цены как с куста. Алкоголь ещё дороже. Бутылка шампанского от двадцати пяти, если обычное «Советское» и до ста рублей, если что-то поприличнее. Короче было где форсануть родительскими деньгами. Но… не сложилось.

Обозлённый мажор всё отделение пытался зацепить меня какой-нибудь остротой, но опять же обломался. Я просто не слушал чего он там бормочет, сосредоточившись на своей спутнице, а когда Кротов попытался повысить громкость его зашугала пара старушек, одну из которых мы уже встречали. Пожилые леди быстро и качественно объяснили быдлу, где его место и Аркаша притих как мышь под веником. Видимо, собирался отыграться после, но от приглашения в ресторан мы дружно отказались. Причём Диана нас поддержала, осадив, наконец, своего друга или кто он там ей, и я спокойно уволок Соню к себе домой. Да, Игорю Игоревичу тоже пришлось обломаться, но не думаю, что он расстроился. Судя по предвкушающему взгляду, которым провожала нас его жена, время родители Сони провели очень даже хорошо. И когда я привёз её в два часа ночи мне и слова никто не сказал.

— Семён, приезжай, пожалуйста! — А вот на следующий день Сикорская позвонила едва только у меня закончилась третья пара и в голосе девчонки сквозила настоящая паника. — Он… этот урод… он припёрся в школу!!! С цветами!!! Я не знаю, что делать!!!

— Сёма, мы пока в школе прячемся, но долго не просидим, и так учителя уже косятся, — трубку перехватила Зосимова. — Сделай что-нибудь! Соню же потом по заседаниям затаскают, а то и из комсомола попрут за аморалку!

— Скоро буду! — я догадывался, кто это мог быть, точнее кандидатура была ровно одна. — Лен, пожалуйста, будь с Софьей. Это очень важно.

— Мог бы и не говорить, — фыркнула мелкая зараза. — Давай шевели булками! Оторви этому уроду всё что шевелится!

Даже на марафоне я не бегал с такой скоростью. Ублюдок меня реально выбесил, подставив Соню. Да, советская молодёжь была ни разу не пуританами, но все фривольности и личные отношения проходили, так сказать, за закрытыми дверями. Пойманную с поличным парочку вполне могли и из комсомола выпнуть, тут Лена ничего не придумала, даже если они просто обнимались в укромном уголке. А уж взрослый ухажёр с цветами у школы это и вовсе происшествие городского масштаба. За такое и самих учителей могли нагнуть по самые гланды.

И тем не менее, как бы я не спешил, всё равно опоздал. Надеялся разобраться с мудаком лично, по-тихому, но видать чаша терпения учителей переполнилась, и чтобы избежать проблем Софья сама вышла к Кротову, пытаясь уговорить его прекратить концерт. Но тому только этого было и надо, и когда я подлетел к школе на такси, Аркаша что-то втолковывал хмурой Сикорской, уставившейся в землю, и убравшей руки за спину, чтобы не брать огромный букет белых роз. Неподалёку со столь же хмурым видом стояла Лена, сверля урода взглядом.

— Вы же никто! Днище! Подумаешь Зима-мама, да кому эта старая кошёлка нужна⁈ Её и раньше то за полярный круг загнали, а сейчас всё, времена изменились! Или ты думаешь, этот генеральский внучок тебе поможет? — я как раз вылез из машины, чтобы успеть расслышать, чего там задвигал этот мудак. — Да кто такие эти Калинины? Подумаешь, генерал. Сегодня генерал, а завтра нет. А решение по вашей семейке выносили на самом верху. И чтобы вернуть вас в Москву нужны связи именно там. А у меня они есть.

— И поэтому ты решил окончательно испортить мне жизнь, да? — Соня резанула по морде нахала злым взглядом. — Да меня завтра же из комсомола выгонят из-за твоей выходки!

— Да я тебя умоляю, — отмахнулся Кротов. — Один звонок и всё! У вас половина города от деда зависит. «Сибсельмаш» тот же, кто им руководит? Вот то-то же! Это тебе не жалкий генералишка, деду намекнуть достаточно и с тебя пылинки сдувать будут! Теперь понимаешь, кто на самом деле силу имеет, а кто просто красивые цацки на себя навесил и типа крутой? Ой-ой-ой!!!

— Пойдём-ка прогуляемся, — я крепко ухватил ублюдка за ключицу заставив его задохнуться от боли и развернул спиной к окнам школы. — Здравствуйте Аделаида Закировна! Всё в порядке! Это я попросил цветы учителям привезти. Девочки, заберите букет, отнесите в учительскую.

Лена с Соней тут же среагировали, выхватив розы и шустро убежали к вышедшему завучу, мол так и было задумано. А пока учителя пытались понять, что, собственно, происходит, я поволок Кротова подальше от школы, туда, где мы смогли бы спокойно пообщаться. Из припаркованного неподалёку «Мерседеса» выскочил Тимофеев, не ожидавший столь стремительного развития событий и моё появление просто прозевавший, но было уже поздно, мы дошли до ближайшего переулка и нырнули, скрываясь из виду. И я тут же опустил Аркашу, но только для того, чтобы резко пробить ему под дых.

— Ты, падаль, совсем страх потерял⁈ — ублюдок явно был энергетом, где-то на уровне второго — третьего Разряда, но ему это никак не помогло, мой удар разом выбил весь воздух из лёгких, заставив Кротова хрипеть и хватать его зубами в попытке вдохнуть. — Мало того, что к чужой девчонке клеишься, так ещё подставить её решил⁈ Я тебе, сука, все кости переломаю, никакой дедушка не спасёт!

— Стой! — в переулок влетел Тимофеев и тут же кинулся отбивать друга. — Ах ты падла!

Константин был хорош, гораздо лучше своего кореша, да и значок на лацкане намекал на пятый Ранг, но ему не повезло с противником. Мало того, что я не уступал ему в мастерстве, так ещё и задействовал Аспект, тут же покрывшись коркой камня. Ну или обратив кожу в него, я так и не понял, как это работает. В итоге атаки противника пропали втуне, а я, подставившись под пару ударов, ловко пробил защиту и шарахнул «Шоком». Затягивать драку было не в моих интересах. Так что сейчас передо мной на снегу лежали оба мажора, пытаясь прийти в себя.

— Ну что, уроды, что мне с вами делать? — я навис над Аркашкой, пока мы дрались вспомнившим как дышать. — Голову тебе оторвать и сказать, что так и было?

— Ты покхойникх, — уродец кашлял, но в глазах горела ненависть. — Молись, сукха, я…

— Никак вы, млять, не научитесь, — я с удовольствием отвесил Кротову хорошую оплеуху, заставив его заткнуться. — Ну что, раз вы такие дерзкие, будем вас кончать. Переломаю руки и ноги, а если ещё раз появитесь на горизонте — ятра оторву. Начнём с виновника торжества.

— Достаточно! — голос Игоря Игоревича застал меня, когда я уже примеривался, как быстрее и эффективнее сломать ублюдку ноги. — Хватит, Семён, дальше мы сами.

— Мы? — я повернулся к полковнику и действительно, кроме него в переулке находилось несколько мужчин, со строевой выправкой и в тёмных пальто, выдающих принадлежность к конторе.

— Мы, — кивнул Сикорский. — Это уже не пацанские разборки за девчонку. Стоило думать, что делаешь и что языком лязгаешь. А ты иди, успокой учителей. С букетом ты хорошо придумал, вот и доведи дело до конца. А я побеседую с молодыми людьми. Очень мне интересно узнать, кто же это такие слухи про мою семью распускает.

— Семён, честное слово, я не звала их, — голос Дианы в трубке звучал жалостливо, но я давно не вёлся на подобные уловки. — Они сами припёрлись, а выгнать, сам понимаешь, я не могла. Меня просто не поняли бы. У меня и в мыслях не было, что Аркаша может запасть на Сикорскую. Если бы мы не встретились в оперном, они бы завтра уже улетели бы домой. Это просто трагическая череда совпадений.

— Дин, я тебя ни в чём не виню, — не то, чтобы я прям был уверен в невиновности Микоян, но и доказательств у меня никаких не было, к тому же Диана показалась мне достаточно разумной девушкой, понимающей, что подобным ходом скорее отобьёт у меня интерес к себе. С другой стороны, устроить проблемы с сильными мира сего, чтобы взять под покровительство ход старый как говно мамонта, так что я хоть и на словах не имел к Диане претензий, старался держать ушки на макушке. — эти уроды сами нарвались. Думаю, даже в Москве были бы проблемы, припрись они вот так в школу к одной из учениц. Поэтому пришлось действовать так жёстко.

— Я… попрошу маму поговорить с дедом Кротова, — несмотря на довольно ровный тон, по заминке я понял, что Диана не хочет впутывать родню, но такую самоотверженность всё же не оценил. Сама виновата. — Он должен понять, что Аркаша поступил подло.

— Не стоит, — ага, а я попаду в зависимость к Микоянам, которые не преминут спросить за услугу, пусть по факту это исправление косяков их же дочери. — Я сам разберусь. Тебе лучше в это дело не вмешиваться. Хорошо?

— Ладно, — тень недовольства всё же проскользнула в голосе девушки, но она тут же перешла к главному вопросу, ради которого, собственно, и звонила. — На завтра у нас всё в силе?

— Да, — пусть ситуация мне не нравилась, но и причин отказываться я не видел. — Жду тебя вечером.

— Тогда пока, — а вот облегчение Диана скрыть даже не пыталась. — До завтра!

— Ага, — я чуть скривился и нажал на «отбой». — Прошу прощения. Нужно было ответить.

— Микоян, — Игорь Игоревич не спрашивал, а констатировал. — Думаешь, она здесь не причём?

— Честно? — я пожал плечами. — Хрен его знает. С одной стороны, слишком сложная схема, масса неопределённости. Даже то, что мы в оперный пойдём я узнал только за пару дней до этого. Плюс случиться могло всё что угодно, начиная от элементарной пробки, в которую мы могли попасть и опоздать к началу, заканчивая банальным отсутствием билетов на спектакль. Я понимаю, что всё это решаемо, но слишком много усилий, а это оставляет следы. Да и с мотивом проблема. Зачем это Диане? Чтобы скомпрометировать Соню? Так я скорее этого Кротова бы сломал, а подругам я доверяю.

— Я тоже склоняюсь к версии, что это случайность. — кивнул Сикорский. — Что не отменяет той кучи дерьма, которую мне теперь предстоит разгребать.

— Думаете, они будут мстить? — происходящее с семьёй Сони было мне далеко не безразлично, и я был готов включиться в борьбу. — Я про дедов, это шакальё мне не интересно.

— Сложно сказать, — тяжело вздохнул Игорь Игоревич и потёр переносицу, — Кротов много чего наговорил, Сонечка умница, догадалась включить диктофон на телефоне, прежде чем к нему идти. Качество записи не очень, но разобрать можно. Там, конечно, ничего сверхкрамольного нет, так, тупой трёп дегенерата, но твой дед закуситься может. Другой вопрос, надо ли вам ссориться с Кротовыми в такой момент?

— Вы про беспилотники? — от Софьи я ничего особо не скрывал, девочка она была умной, знала, кому что можно говорить, а кому нет, так что Сикорский был в курсе задумки. — Вообще насрать. Я ещё вчера позвонил деду, обрисовал ему ситуацию. Он созвонился с братом, обсудил ситуацию. Поссориться с министром тяжёлого машиностроения, конечно, неприятно, но не смертельно. Наше производство планируется под эгидой обороной промышленности, а это совсем другое ведомство.

— Кротов номенклатурщик, — кивнул Сикорский. — На эту должность попал фактически случайно, ему всё равно было в какое министерство идти. Но этим он и опасен. Такие друг дружку держаться, потому что ничего другого не умеют. С другой стороны его щенок много чего наговорил, я разговор твоему деду переслал. Он вчера ночью звонил, интересовался подробностями. Договорились действовать вместе.

— Вашему начальству это может не понравиться, — я много читал о противостоянии армии и спецслужб, а теперь ещё и своими глазами его наблюдал, и понимал, что причины никого волновать не будут. — Уверены, что вам это надо?

— Надо! — скрипнул зубами полковник, с внезапно исказившимся гневом лицом. — Эта тварь мою бабушку посмела полоскать своим поганым языком! Да он вместе со всеми своими родственниками даже ногтя её не стоит!!! Уничтожу…

— Для этого понадобится много сил, но в целом я в деле. — я такими вещами я шутить не собирался. — Этот ублюдок на Соню глаз положил, значит стоит вырвать его совсем. Но нужно будет подготовиться, сил поднабрать. Вам хотя бы генерала-майора получить. Ну и элементарно дожить. И по этому поводу вопрос. Не подскажете какого хрена Валет на свободе делает? Его же посадить должны были вместе с Козырем, после тех разборок летом.

— А на него нет ничего, — усмехнулся Игорь Игоревич, взяв себя в руки. — он единственный оказался без оружия, якобы кореша позвали с собой, он и поехал. А так не при делах, не был, не участвовал, не привлекался. Энергетом не является, улик против него никаких. Вот и отпустили.

— Стучит, значит, — сделал я правильный вывод. — Вам или милиции?

— Он всем барабанит как полковой барабан. — хмыкнул Сикорский, ничуть не удивлённый моей понятливостью. — И да, я в курсе вашего рандеву. В тот же день доложили.

— И даже ничего не скажете? — а вот теперь я по-настоящему удивился. — В лесу что-то крупное сдохло⁈

— А смысл тебе что-то говорить? — равнодушно пожал плечами полковник. — Ты же упёртый как баран. Говорят — не лезь, так всё равно забираешься в самую задницу. Да и может будет толк от твоих метаний. До недавнего времени про Ведьму только слухи ходили, а никаких фактов существования не имелось. Но появился Семён Чеботарёв, и она тут же активизировалась.

— На живца ловите, — в душе всколыхнулась злоба, но я её придавил. — Ладно… но раз такое дело, то мне нужна компенсация. Изображать из себя червя на крючке бесплатно — увольте-с. Сяду дома, буду пилить социальную сеть и онлайн-радио, а вы сами с этой ведьмой… возитесь.

— И чего ты хочешь? — Сикорский был обманчиво спокойным, но я в это слабо верил. — Давай, давай не стесняйся. Сколько коробок печенья и бочек варенья?

— Ну вы тоже не перебарщивайте, — я нахмурился, недовольный намёком. — В задницу и то и другое. Права мне откройте на машину. Задолбался уже пешком ходить. Ни тебе девушку подвезти, ни самому быстро метнуться куда. Мне нужны колёса. Тем более что сами права у меня уже есть, категория открыта. Но ждать почти полтора года…

— А ты от скромности не умрёшь, — хмыкнул полковник. — Но я думал будет хуже. Ладно, посмотрю, что можно сделать. Но ничего не обещаю.

— Нет уж! — рубанул я. — Знаю я такие заходы. Для вас это раз плюнуть. А вожу я получше многих автолюбителей со стажем.

— Ты торговаться со мной будешь? — удивился Сикорский. — Сказал посмотрю, значит посмотрю!

— Ну как посмотрите, тогда и поговорим, — я тоже умел упираться. — А сейчас я отчаливаю. Ещё по делам съездить надо, а не на чем.

— Будешь умничать, вообще права не получишь. — естественно Игорь Игоревич оставил за собой последнее слово. — И Соне позвони! Она извелась вся!

— Обязательно, — я застегнул куртку и открыл дверь машины. — Счастливо оставаться.

В том, что Сикорский поможет с правами я не сомневался. Последнее время мы неплохо общались, пусть он и строил из себя сурового полковника КГБ и грозного отца, готового оторвать все выступающие части тела ухажёрам дочери. Причём с последним я его прекрасно понимал, ибо сам осознавал, что не лучший выбор для Софьи. Оставалось только надеяться, что у Стравинского действительно всё получится, и после завершения эпопеи с Микоян меня больше не будут дёргать. Не зря же мне дали отпуск от экспериментов. Видать родственники Дианы требуют результатов, а показать пока нечего. И давить на меня ещё больше не вариант. Могу сорваться.

Метро встретило меня привычной суетой. Народ целенаправленно двигался туда и обратно, я же не спешил, спокойно дождавшись поезда, пропустил основную толпу, встав почти у выхода. Ехать мне предстояло в Дзержинский район, почти на самый край города. Именно там Александр Сергеевич, всё так же преподающий физику школьникам, организовал с мужиками производство пластика для трёхмерной печати.

Честно говоря, когда он мне позвонил я сильно удивился. По моим подсчётам запуститься они должны были дай бог к Новому году, и то не факт. Всё-таки это тебе не готовую линию купить и подключить, тут фактически все станки приходилось делать с нуля. Но нет, внезапно Родионов позвонил и позвал посмотреть, что у них там получилось. И судя по скрытой гордости, звучащей в голосе, меня ждало что-то грандиозное.

Добраться до здания, где обосновались кооператоры, оказалось не так просто. От метро пришлось ехать по проспекту Дзержинского, потом ещё петлять по промышленной зоне, застроенной заводами, чтобы выйти к отдельно стоящему цеху не первой свежести. Впрочем, железобетонные конструкции хоть и потрепало временем, но выглядели они крепкими, а чего ещё надо? Всё остальное при желании приложится.

— Семён! Иди сюда! — заметил меня выглянувший физик, которому я набрал, когда подходил к зданию. — Осторожно только, скользко здесь! Всё собираемся подсыпать да руки не доходят. Столько дел навалилось.

— Представляю себе, — я легко скользнул через опасный участок, используя одну из техник движения и оказался перед учителем. — Приветствую. Ну показывайте свои хоромы!

— Ну назвать это хоромами сложно, — Александр Сергеевич немного смущённо пожал мне руку и пропустил внутрь. — Но вроде устроились неплохо.

— Ага, я вижу, — пройдя самодельный тамбур из плотного целлофан, я с восхищением обводил взглядом помещение, которое мужики приспособили под производство. — И утеплили, и даже герметизацию сделали! А обогревается чем?

— Так это строение к котельной ЖБК подключено, — мне навстречу вышел мужик лет сорока пяти, с крупными залысинами, угадывающимися даже под шапочкой химзащиты и в таком же лёгком пластиковом комбинезоне. — Вадим Павлович. Держи и надевай. У нас с этим строго! Сам понимаешь, с пластиком работаем, пыль может всю партию убить.

— Да без вопросов. — я натянул безразмерный комбез прямо поверх одежды, правда куртку перед этим всё же снял. — Серьёзный подход — это то, что я больше всего уважаю! Без него к большим делам и приступать не стоит.

— Ну да, оно и видно, по тому, как вы это производство затеяли. — хмыкнул Вадим Петрович. — Ни плана, ни технологии, ни сырья, ни рынка сбыта. Просто хотим делать и всё тут!

— Так всё в наших руках! — рассмеялся я. — Ниша совершенно свободна! Планируй — не хочу! Сырья просто завались! Вон бутылок пластиковых в магазинах сотни тысяч. Заодно и хоть немного город очистим. А насчёт сбыта… тут опять же, всё от нас зависит. У меня, кстати, ещё одна идея есть, как его увеличить. Вложений там копейки, а вот выхлоп может быть весьма приличный. Вы поймите, Вадим Павлович, мы по факту первопроходцы. Даже на Западе трёхмерная печать только зарождается. Компании лишь пробуют разные подходы и способы. Про нас я вообще молчу, вон целый институт за несколько лет ничего так и не смог придумать и не нашёл ничего лучше, как украсть наше изобретение. Причём если бы они просто спросили, мол можно, я лично бы не отказал. Мне даже авторские отчисления не нужны, я и так не бедствую. У меня за идею душа болит, и у Александра Сергеевича тоже.

— Он нам все уши прожужжал этими принтерами да квадрокоптерами, — из-за станка показался ещё один мужик, тоже в костюме, хотя скорее дедок, лет шестидесяти, а может и больше. — Меня все Петровичем зовут, ты тоже зови. Не люблю я этих расшаркиваний. Так-то ты всё правильно говоришь, дело нужное. Поглядел я, чего эти ваши принтеры могут. Нам бы такое в пятидесятых, когда вообще ничего не было! Страна после войны поднималась, в магазинах шаром покати. А тут такая красота, что тебе нужно взял да напечатал! Это ж так можно себе и кружки, и ложки делать, да и вообще всё что захочешь!

— Не только, — я с уважением пожал руку старика. — На самом деле то, что мы делаем лишь первые скромные шаги. В идеале трёхмерная печать реально может всё что угодно. Использовать металлический порошок, сплавляя его лазером можно изготавливать крайне сложные металлические формы. А если обеспечить безостановочную подачу бетона, то даже монолитные дома можно строить. Только представьте, привёз на место такой принтер, подключил к бетономешалке, а на следующие сутки дом готов.

— Давайте прожекты оставим на отдалённое будущее, а сейчас будем смотреть в настоящее. — поморщился Вадим Павлович, который, как я понял, любил, чтобы во всём был порядок. — Пойдём Семён, проведу тебе экскурсию по нашим пенатам. Начнём прямо отсюда. Это у нас установка литья под давлением.

— Экструдер, — я с удивлением уставился на станок, внешне напоминающий вполне себе заводские модели. — Так их на западе называют, чтобы не путать со станками для отливки форм из пластика. Там же он тоже под давлением подаётся. Вот и разделили. То, что даёт прокат, пруток там или, например, сложный профиль для окон, называют экструдером.

— Не знал, — кивнул мужчина. — Да, это он и есть.

— А бутылки рубите отдельно или здесь измельчитель стоит? — Я с интересом заглянул в бункер. — Ага, вижу, что отдельно. Так-то правильно, меньше возможностей занести грязь. С окраской прутка как справляетесь?

— Есть у меня выход на химиков, что пигменты делают, — подал голос Петрович. — Да не боись, всё качественное, никакой заразы. Вот их и добавляем, потом вал погоняем туда-сюда, чтобы масса равномерно окрасилась, но всё равно брак бывает.

— При таком подходе от этого никуда не деться, — я пожал плечами. — Вот перейдём на гранулы, будет проще. Но всё равно нужно суперконцентраты искать. И желательно с максимально широкой палитрой. Ладно, это дело не первой необходимости.

— Дурью вы маетесь, — отмахнулся Петрович. — Какая разница каким цветом печатать? Синий, зелёный, да пусть спасибо скажут, что хоть такой есть! А хотят другой, так пусть возьмут кисточку и покрасят!

— Ну уж нет! — я не собирался потакать советскому сервису, а то привыкли, что купят чего, не выкинь на прилавок. Нет, надо людей от этого отучать. — Мы будем делать всё как положено. Тем более что цветной пластик будет лучше продаваться, особенно в свете новой идеи. Вот посмотрите.

— Это… — мужики уставились на чертёж, с удивлением чеша затылки. — То есть просто нагреватель, сопло, корпус и… всё? А пластик…

— Будет вытягиваться самостоятельно при движении руки. — кивнул я. — и заметьте, как располагается нагреватель. Это потому, что сопло будет съёмным и его можно будет заменить на жала разной формы, которыми можно будет править готовое изделие. В итоге затрат минимум, а пользы огромное количество. Начиная с того, что это будет дешёвый продукт, значит его могут покупать для дома или сразу большое количество для домов пионеров. Заканчивая что, каждая такая трёхмерная ручка будет потреблять пластик. А его есть у нас! И здесь не обойдёшься одни цветом. Нужна максимально широкая палитра.

— Да ну, баловство какое-то, — отмахнулся Петрович, — кому они надо будут, ручки эти. Они ж одну линию дают и чего это, сидеть и по одной клеить?

— А как, по-твоему, макеты собирают? — внезапно за меня вступился Вадим Павлович. — Не, не, штука отличная! И действительно дешёвая. Я завтра попробую такую собрать. Латунная заготовка под сопло у меня есть, выточу, корпус напечатаем, жало от паяльника взять можно, и сразу опробуем!

— Корпус лучше отливкой делать, — как бы скептически не относился старик к новшествам, его профессионализма это не отменяло. — Покумекать надо, чего и как да матрицу заказать. Установка литья под давлением у нас есть, старенькая правда, но фурычит. Нагреватель…

— Вы думайте, а я пойду. — рассмеялся я. — Александр Сергеевич, оформите, пожалуйста, патент на трёхмерную ручку, вы же знаете, как это делается. Но меня не пишите, сделайте на вас троих.

— Как так⁈ — вскинулись новоиспечённые кооператоры. — Так нельзя! Это же твоя идея!

— Глупости, — отмахнулся я. — она в воздухе витала. День, другой, вы бы и сами додумались или кто-то другой. Поэтому предлагаю вписать вас и сделать патент открытым. Чем больше начнут выпускать подобных устройств, тем нам же лучше.

— А тебе точно шестнадцать? — пожал мне руку Петрович. — А то с виду вроде пацан, а разговариваешь и будто со взрослым.

— Уже почти семнадцать, — не повёлся я на провокацию. — Это, знаете ли, сильно влияет! Да и вообще не я такой, жизнь такая. Пришлось повзрослеть.

— Ну лишь бы на пользу, — хмыкнул старик. — Мы после войны тоже быстро взрослели. Так что, если ещё чего придумаешь — забегай. Обсудим, покумекаем. Чую я, скучать на пенсии мне не придётся. Да и пёс с ней! Успею ещё! Ох, мать моя женщина! Вадька! Пластик перегреется! Давай запускай бандуру! И катушку новую поставь, та уже почти полная! Давайте, давайте, потом мечтать будем, а сейчас работать надо!

Я жёстко блокировал двоечку в голову и тут же ответил, пытаясь достать противника лоу-киком. Попал, но вскользь, Седьмой успел отступить, но я это предвидел, поэтому пользуясь энергией замаха крутанулся в прыжке на месте, нанося удар назад другой ногой. К чести спецназовца, он успел его блокировать, но поскольку находился в движении, да ещё под скользящей техникой, не смог компенсировать вложенную энергию и улетел из импровизированного круга. Ребята дружно расступились, пропуская человеческий снаряд, с интересом глядя, чего тот будет делать.

И Седьмой не подкачал. Он стабилизировался ещё до того, как врезался в стену, сумел затормозить, остановиться и тут же кинуться обратно, набирая скорость для таранного удара. Это боец умел, тут ничего не скажешь. Я пару раз попадался на этот ход, и давно выработал методику противодействия. Да чего греха таить, Седьмой мой любимый спарринг-партнёр в сатори. До него даже Спашский со Сташёнком и братьями Беляковы не дотягивали. Всё же они были спортсменами, а спецназ учили если не убивать, то работать максимально жёстко, не обращая внимания на законы и правила. Так что я спокойно дождался его финального рывка, Седьмой дико ускорялся на последнем метре, и ловко крутанувшись, обогнул соперника, буквально материализовавшись у него за спиной, тут же рубанув вдогонку кулаком по затылку.

Попал, и попал хорошо, даже учитывая, что парень укрылся Покровом. Я же тоже не просто так бил, а силы у нас были почти равны. Не, ну так то, Седьмой уже взял пятый Разряд, а я всё ещё болтался на четвёртом, что не мешало и Выгорскому и Стравинскому регулярно проходиться по моей персоне. Якобы, то ли от тренировок в сатори, то ли от экспериментов с девочками, моя энергетика становилась более плотной. О каком-то качественном различии речь пока не шла, но вкупе с более экономичным использованием техник под влиянием сатори это давало мне возможность биться с более сильными противниками. Жаль только, что работало это лишь для Разрядников. На Кандидата я замахнуться по понятным причинам не мог.

Да и с Седьмым были проблемы, чего уж греха таить. Да, мы с ним были примерно на равных, но не более. Из пяти схваток я с трудом брал у него две, пусть с каждым разом мне давалось это легче и легче. Но я и сам понимал, что это эффект привыкания к противнику. Я изучал Седьмого, тренировался с ним в сатори, знал, как он думает, как действует. Но всё равно тот был гораздо более опытным бойцом и умел доставлять проблемы. Кстати, это являлось одной из слабостью состояния просветления. Оно словно программировала созданных им болванчиков на самые очевидные действия. А если у человека была развитая фантазия или большой боевой опыт, позволяющий менять парадигму боя, то сатори пасовала. Даже скорее оказывала медвежью услугу. Потренировавшись в полном погружении, ты ждёшь удара ногой, а тебя бьют ладонью в нос. Ну не сволочи ли⁈

Как я понял, именно это умение адаптироваться, ломать свой привычный стиль и пытался Выгорский привить Седьмому. Иначе не ставил бы нас постоянно в пару. Ну и ещё потому, что в нашей группе мне спарринговать было не с кем, но ведь можно было задействовать других ребят из спецназа, но с ними я дрался гораздо реже. А побеждал и того меньше. Понятное дело было немного досадно, но именно что немного. Стоит перешагнуть рубеж Кандидата, всё кардинально изменится, и вот там преимущество аспекта станет решающим, как и возможности сатори, а пока я относился к происходящему как к тренировкам не только навыков рукопашного боя, но и силы воли.

— Закончили! — Выгорский остановил Седьмого, собиравшегося снова кинуться в бой. — Победа Чобота. Его последний удар ты никак не перекрыл. Шок вырубил бы тебя с гарантией, а что-то помощнее оторвало бы голову.

— Согласен, — спецназовец и не думал спорить, шагнув в круг и протянув мне руку. — Победа твоя.

— Одна из трёх, — я пожал кисть, поморщившись и потерев скулу, куда пару минут назад прилетела хорошая плюха с ноги. — Но мне понравилось.

— Мазохист, — ляпнул кто-то из ребят, а я улыбнулся. Ну вот научил детей плохому. До моего появления они о садо-мазо и прочих извращениях вообще не имели понятия. Справедливости ради, скажу, что я нечаянно. Просто за базаром не следил, меня поймали за язык, пришлось объяснять, что это такое и с чем его едят. Ребята, конечно, обалдели, но быстро утянули слова дальше, шокируя уже своих знакомых. Так что меня можно было считать своего рода секс-просветителем, главное, чтобы никто об этом не узнал.

— Закончили на сегодня! — хлопнул в ладоши тренер. — Делайте заминку и валите переодеваться!

— Виктор Михайлович, можно на пару слов? По поводу спаррингов? — я послушно двинулся к беговой дорожке, чтобы выгнать из мышц молочную кислоту, но внимательно отслеживал реакцию остальных. — Сколько можно мне с Седьмым драться? Я уже привык к его стилю, а что дальше будет? Нужно же разнообразие.

— Ты его сначала начни стабильно побеждать, а потом о разнообразии думай! — хмыкнул Выгорский, но кивком подтвердил, мол зайди, пообщаемся.

Я немного побегал, держась рядом с Соней. Она, конечно, девочка сильная, но всё равно сегодня то и дело жалась ко мне, видимо не до конца отошла от приключений с этими мудаками. В школе мы вроде всё порешали, Иван Сидорович и Аделаида Закировна согласились не давать делу ход, списав всё на то, что цветы привезли им. Да и Софья с Леной были на хорошем счету, являясь и активистками, и комсомолками, и красавицами. Зосимова вон даже гимн школе написала.

Не без моей помощи, не спорю, пришлось отдать хорошую песню, жалостливую такую, самое то для выпускного. Мне Цемель всю плешь проел как узнал и заставил переписать все подобные ей треки, что у меня были, но это я уже сам затупил. Школа — это ж неисчерпаемый источник, хоть каждый год в двадцать пятому мая выпускать по альбому на эту тематику. Правда и фильтровать базар приходилось в несколько раз тщательней. Это там, в прошлом мире всякая чушь могла прокатить, а тут за красавицу, которой не нравится, могло очень больно прилететь по шапке.

— Подождёшь меня? — закончив несколько кругов мы приступили к заминке, в неспешном темпе крутя руками и ногами. — Я к Михалычу заскочу ненадолго.

— Ладно, — кивнула Соня. — за мной мама хотела заехать, а то стемнело уже.

— Ну и замечательно! — я улыбнулся, ничем не показывая, что раньше темнота девчонке никак не мешала, да и вообще, несмотря на довольно большое число хулиганов, девушек старались не трогать. Не по пацански это было. — Заодно с Аглаей Валерьевной поздороваюсь.

На удивление, с возможными будущими тёщами у меня были прекрасные отношения, чего не скажешь про тестей. Максим Ильич ещё был более-менее лоялен, хоть и считал, что нечего дочери дурью маяться, надо учиться, а вот Сикорский только недавно перестал излучать жажду убийства каждый раз как меня видит. Но рычать при этом не закончил. Ладно, время ещё много разберёмся.

— Чего хотел? — Виктор Михайлович ждал меня в своём кабинете, с интересом наблюдая как я мнусь у порога. — В какое дерьмо ты ещё вляпался?

— Чего сразу в дерьмо? — я ненатурально возмутился, плюхаясь на стул напротив. — Может я по тренировкам хотел пообщаться.

— Мне то не лечи, Склифосовский! — ухмыльнулся тренер. — Да по тебе за версту видно, что опять в какую-то задницу залез.

— Как будто меня кто-то спрашивал, — я пожал плечами. — Вопрос такой, как мне защититься хотя бы от Кандидата.

— Тебе? — Выгорский прищурился. — Никак. Разве что помолиться, тогда в рай без очереди попадёшь.

— Не смешно! — я поморщился. — Я серьёзно спрашиваю!

— А я тоже серьёзно, — Михалыч ничуть не смутился. — Ты хоть понимаешь, что разница между Разрядником и Кандидатом она фундаментальна⁈ Там начинают действовать совершенно другие принципы построения техник. Не выдавливание через кожу, как твоя Тьма или тот же Покров, хотя там всё немного не так. Кандидаты работают с матрицами техник, позволяющими воплощать в реальности физические проявления. И как ты хочешь от них защититься?

— Поэтому я и здесь. — я пожал плечами. — По идее, конечно, Кожа и Покров должны эти проявления остановить.

— Если успеешь поставить в том месте, куда тебе прилетит. — кивнул Выгорский. — Но, если атака будет с нескольких направлений? Или вообще объёмная… хотя это скорее уже Мастера. Понимаешь, даже будь ты пятым Разрядом с полноценным Покровом, ну допустим это возможно, всё равно остановить удар не сможешь. А если остановишь, то тебе просадят Покров следующими атаками. Каменная кожа, конечно, в этом смысле куда более эффективна, но и у неё есть предел. А объём энергии Разрядника и Кандидата просто не сопоставим. Так что давай, рассказывай, куда вляпался.

— Да всё туда же, — я сделал честные глаза. — Атаку птиц помните? Угроза никуда не делась. Мне удалось узнать, что это какая-то цыганская ведьма, вот и думаю…

— Поохотиться на неё, — закончил за меня Михалыч. — Только не делай умное лицо, мол это тебе для самозащиты. При опосредованных атаках тебе и того, что сейчас есть хватит, а нападать на тебя в открытую никто не станет. Слишком опасно. Сейчас все на ушах стоят, и наши, и менты, и вояки. Даже санэпиднадзор. Мышь не проскочит! А ты говоришь, что нужна защита от Кандидата.

— Абсолютной защиты не бывает, — я не собирался признаваться, но и уходить не спешил. — Нужно быть готовым ко всему. Так есть способ или нет?

— Другого я бы сразу послал. — ухмыльнулся Выгорский. — Не зря система подготовки выстроена именно таким образом. Научиться двигаться для вас сейчас гораздо важнее и принесёт немало пользы в дальнейшем. Это, кстати, один из способов. Уклоняйся, перемещайся, беги. Это у тебя неплохо получается, но нет пределов совершенству. Если твой противник не проходил комплексную подготовку, у тебя будет преимущество. Но я всё равно не советую тебе драться с Кандидатом. Отступи, сообщи тому же Сикорскому и наслаждайся результатом.

— Да я и не спорю, но… не от меня это зависит. — драться с ведьмой и её подручными мне на самом деле не хотелось, однако жизнь штука такая, что зачастую приходится делать не то что хочешь, а то, что надо. — Я бы вообще вон дома лежал на диване и в потолок плевал. А не дают, сволочи.

— Да не бреши, — отмахнулся тренер. — Такие как ты с шилом в заднице никогда просто так лежать не смогли бы. Ладно! Есть один вариант. Ты знаешь, что лучшая защита — это нападение?

— Была такая мысль, но я решил, что это из области фантастики. — Я затаил дыхание, тайком скрестив пальцы, чтобы проканало. — Но видимо есть варианты?

— Есть. — Кивнул Выгорский. — Правда такой, за владение которым можно в лагерь загреметь лет на пять.

— Но это только если кто-то узнает. — я прекрасно понял то, что было недосказано. — А если нет, то на нет и суда нет.

— Это если нет, — сверлил меня взглядом Виктор Михайлович. — А если вдруг ты на тренировке кого саданёшь?

— Вот давайте не будем, — я поморщился. — Кажется, я давно доказал, что подростковый максимализм и желание всегда быть первым это не про меня. Да, я не люблю проигрывать, но всегда бьюсь честно.

— Только поэтому я с тобой об этом и заговорил, — вздохнул тренер. — Ладно смотри. Показываю один раз.

Выгорский поднялся и шагнул к стене, где стоял сейф. Я поначалу не понял, что он хочет сделать и пропустил бы удар, если бы не нырнул в сатори, но и тренер двигался не слишком быстро. Однако стоило ему убрать руку, как я от удивления потерял дар речи. На дверце сейфа появилась ровная круглая дыра, размером примерно сантиметр в диаметре. При этом я не почувствовал никакого возмущения энергии. Конечно, можно было списать это на разницу в рангах, ведь Командор мог пробить металл и просто ткнув пальцем, но дело явно было в чём-то другом.

— Понял? — Михалыч с насмешкой глянул на меня. — Не, значит сам виноват.

— Вот давайте без дешёвых подколов. — я поморщился, ныряя ещё глубже в сатори. — Если вы мне это показываете, значит это не Кандидатская техника, так? А судя по виду отверстия… его словно просверлили. Значит энергия движется по кругу… нет, по спирали. Но… я пробовал, это особо не работает. То есть слишком сложно и в бою неприменимо.

— Поэтому я ничего тебе и не говорил, когда ты пытался изобрести штопор. — кивнул Выгорский. — Тут суть в другом. Нужно научиться разгонять энергию внутри себя, закручивая её спиралью, а затем прикосновением выпускать словно уколом. Для Разрядника даже тренировки данной техники чреваты разрушением конечности на этапе закручивания энергии, не говоря уже об активации. Я лично видел, как от пальца оставались только кости, да и те потом рассыпались в прах, но как оружие последнего шанса Пробой очень хорош. Поэтому мы обучаем ему оперативников под строгим присмотром Насти. У тебя же есть шанс научиться и самому, потому что, если она узнает, что я дал тебе эту технику, оторвёт голову и тебе и мне. Потом приставит заново и снова оторвёт. Так что не торопись. Для начала выбери один палец, который будет проводником, затем начинай закручивать энергию внутри тела вот в таком виде, постепенно ускоряя её, но не выпуская за пределы. Это очень непросто, но с сатори должен справиться. Ну и последнее, активация. Коснувшись, вытолкни сверло энергии в противника. Понял?

— В общих чертах, — я мысленно повторил все этапы, убеждаясь, что запомнил всё от и до. — Нужно пробовать.

— Так чеши и тренируйся, — Виктор Михайлович ворчливо махнул мне на дверь, а сам плюхнулся в кресло, рассматривая дыру на сейфе. — Давно надо было это сделать, а то меня эта гробина уже заманала. Вот теперь пусть завхоз нормальный ставит… ты ещё здесь?

— Спасибо! — я поднялся, искренне улыбнувшись тренеру. — Так я пошёл?

— Вали! — отмахнулся Выгорский, якобы занятый сейфом, но я чувствовал, что ему самому интересно что получится. Что ж, я больше всех был заинтересован в подобной технике, так что не собирался отступать. А травмы… ну что поделаешь, такова плата за знания.

Соня с Аглаей Валерьевной ещё не уехали, хоть я немного задержался. Две машины для многих семей было роскошью, но Сикорские могли себе позволить, тем более что никаких ограничений на этот счёт не имелось. Хоть десять купи, если есть деньги. Правда те, кто мог себе это позволить тоже не борщили, в моде была скромность, поэтому мама Сони водила «Запорожец». Да, нового образца, с оппозитным восьмипоршневым двигателем мощностью сто двадцать лошадиных сил, но внешне это был вылитый «Горбатый», пусть и немного более современного вида.

— Здравствуй Семён, — Аглая Валерьевна встретила моё появление добродушной улыбкой. — Чего в гости не заходишь?

— Дела, дела, — я обнял доверчиво прижавшуюся ко мне Соню, ничуть не стесняющуюся матери. — С «Птичкой» бьёмся, очередное обновление делаем, по другим проектам тоже завал. Планов громадьё, хоть разорвись.

— Ну разрываться не надо, — рассмеялась Сикорская-старшая. — но и отдыхать не забывай. Как, кстати, мама? Когда у них регистрация?

— Да чуть больше недели осталось, — я тоже улыбнулся, вспоминая волнующуюся мать. — Она дважды уже хотела всё отменить. Переживает сильно. А по мне, чего переживать? Взрослые люди, наоборот, нужно жить спокойно, детей рожать.

— Ну да, она ещё молодая. — кивнула Аглая Валерьевна. — Да и медицина сейчас хорошая. Мы тоже двоих хотели, но с нашей работой, да вечными переездами не получилось. А жаль. Но вы не торопитесь! Мы с Игорем ещё не готовы стать бабушкой с дедушкой!

— Мама! — а вот сейчас Соню проняло и она, покраснев спряталась у меня на груди. — Хватит уже!

— Ну хватит так хватит, — Сикорская-старшая подмигнула мне, заставив улыбнуться. — Поехали. Семён, тебя подвести?

— Нет, я на метро, — бегать по зимнему городу было ещё тем извращением, так что я пересел на общественный транспорт. — Но, если добросите до станции буду благодарен.

— Тогда грузитесь! — скомандовала майор КГБ и мы послушно полезли на заднее сиденье. — И Семён. Спасибо тебе за Кротова. Если бы не ты, Игорь бы его убил. Сам понимаешь, такое не прощают. А так появилась возможность.

— Всегда пожалуйста. — а вот сейчас я был предельно серьёзен. — Я и сам за Соню любого убью. И всегда буду рядом. Так Игорю Игоревичу и передайте. А насчёт прав пусть подумает, ну сколько можно мне пешком ходить! Надо с этим что-то делать, и я даже знаю что!

— Итак, сегодня мы закончили, так сказать, с материальной частью и декабрь посвятим изучению программного обеспечения. — я обвёл взглядом полупустую аудиторию, отмечая, что остались только те, кому действительно интересны беспилотники. Фомина, к примеру, с момента последней ссоры больше ни разу не пришла. А директор техникума намекнул мне, что её папаня был очень недоволен и пытался надавить, пользуясь своим влиянием, но обломался и уже ему самому намекнули, что стоит быть скромнее в своих желаниях. — А уже со следующего года начнём практическую работу. Каждый из вас сам соберёт квадрокоптер, напишет для него оболочку и научится им управлять. Не скажу, что это сделает вас профи, тем более что мы будем делать простейшую модель, но самостоятельные тренировки никто не отменял. Правда полёты придётся согласовать с первым отделом, но не думаю, что это будет проблемой. Мы и так занимаемся под их контролем, так что уверен, препятствий желающим чинить не станут. На этом на сегодня всё. Вопросы?

Вопросы были, но строго по делу. Ребята реально увлеклись новой темой, ведь она на самом деле была очень перспективной, ну и приятно чувствовать себя первопроходцами и начинателями целой отрасли. Про возможное трудоустройство я открытым текстом не говорил, но намекнул. Да и сам приглядывался. Пусть общались мы не так долго, но уже можно было сделать вывод кто больше тяготеет к обычному производству, кто скорее пользователь, а кто предпочитает проектировать, пробуя новые интересные варианты. Мне нужны были все, другой вопрос, что ставить пользователя на НИОКР так же глупо, как запирать изобретателя в цех. Чего-то они, конечно, смогут, но толку от этого будет мизер. А я планировал реализовать все знания, оставшиеся у меня от прошлой жизни.

— Давайте, ребята, до завтра, — я пожал руку Егору и остальным. — Я аудиторию закрою и тоже домой. Хочу отдохнуть. А то завтра английский первым, опять будут к моему произношению прикапываться.

Говорил я неплохо. Знания никуда не делись, а словарный запас с практически идеальной памятью — это дело настолько наживное, что и говорить было не о чем. Но… нашла коса на камень. Оказалось, что мой акцент, который мне ставил преподаватель из Гарварда не сосуществует требованиям РОНО и постановлению пленума партии. И у меня до сих пор не получилось доказать преподавателю, что её «э тейбл» и «э пенсил» не поймёт ни один коренной англичанин. Разве что чудом догадается о чём идёт речь.

В итоге по английскому у меня была стабильная тройка, что бесило директора. Но преподша, заслуженный учитель РСФСР, бабулька лет семидесяти семи закусилась и не в какую не собиралась ставить мне оценку выше. Я относился к этому философски, мне так-то было вообще плевать на отметки. Я считал, что знания гораздо важнее красивой цифры в зачётке, но Андрей Вальдимартович тоже упёрся, мол ты лицо техникума, орденоносец, чемпион, самим Василием Сталиным встречался, и учиться должен только на отлично! В итоге меня каждую пару мучили вопросами и ставили всё ту же тройку.

Ноябрь уже перевалил за середину и на дворе стояли серьёзные морозы. Народ утеплялся, а я по-прежнему щеголял в форменной шинели, хоть руководство техникума вполне разрешало шубы и пуховики. Всё же в Сибири живём, надо понимание иметь. Шинель, конечно, качеством была довольно неплохой, но всё же тонкой и отморозить себе что-то можно было запросто. И лишь энергеты форсили, разгуливая в тонких куртках, а кто и вовсе в пиджаках. Но это начиная с Мастера, мне пока такое было недоступно, так что, выйдя на улицу я напялил шапку, перчатки, и только после этого спустившись по ступеням увидел машину, стоявшую с явным нарушением правил дорожного движения прямо возле крыльца техникума. И ничуть не удивился, когда при моём приближении её дверца распахнулась, приглашая внутрь.

— Добрый день. — казалось странным садиться в незнакомые машины особенно в свете моих проблем, но у цыган никогда денег не хватит на подобную тачку. Слишком вызывающе и необычно она выглядела, словно американский пони-кар на советских дорогах. Да и нападать на меня в центре города лично мог только полный кретин, а ведьма была далеко не дура. Ну и немаловажный фактор, я знал женщину, что сидела в машине, хоть раньше видел только на фото. — Диана очень похожа на вас, Наринэ Артуровна. Сразу видно, какой ослепительно красивой женщиной она станет в будущем.

— Льстец! Правильно про тебя дочь говорила! — припечатала меня хозяйка авто. — Рассыпаешься в комплиментах, а глаза холодные. Я бы даже сказала ледяные. Сразу понятно, чего в тебе нашёл Сикорский.

— Мы с Софьей его особо не спрашивали, — я пожал плечами захлопывая дверцу. — Да, я знаю, что в его силах было заставить меня просто исчезнуть, да так, что даже дед ничего бы не нашёл, но… вы бы отказали своему ребёнку в возможности стать сильнее, пусть даже таким способом?

— Ты знаешь ответ. — нахмурилась не просто красивая, холёная и умеющая себя подать женщина, а волевая и суровая «бизнесвумен», не привыкшая что её тыкают в ошибки носом.

— Знаю, — я кивнул, ничуть не испуганный её гневом. — Здоровье, долголетие, красота, сила и карьера в конце концов. Ради всего этого слегка поступиться моралью ничего не стоит. Да и можно ли вообще считать это аморальным. Ну встречаются мальчик с девочкой, дружат. Сколько их таких на просторах Советского Союза. Чай мы не дореволюционные мещане, а люди новой эры. Так что на вашем месте я бы тоже все связи задействовал, если бы был хоть малейший шанс дать ребёнку всё это.

— Ты злишься и имеешь на это право. — Кивнула Микоян. — но и меня пойми. Явись я к тебе домой с подобным предложением, ты бы послал меня и был бы прав. Мне пришлось буквально умолять Евдокима Капитоновича, чтобы он помог и надавил на тебя. Я признаю это было грубо и некрасиво, за что прошу прощения.

— Но приехали вы только когда случился конфликт с друзьями вашей дочери и появилась вероятность, что я могу встать в позу и послать лесом всех, включая Стравинского, — я открыто усмехнулся, глядя прямо в глаза Наринэ Артуровне. — Уверен, что желающие заменить Диану мигом найдутся. Или может быть уже нашлись?

По холёному лицу московской кооператорши проскользнула тень недовольства. Уж не знаю, на что она рассчитывала. Может что наивный провинциальный юноша растает только от одного её вида. Или что, признав свои ошибки она сыграет на моей порядочности, позиция жертвы всегда выгодна, недаром завела разговор про то, как тяжело ей было засунуть ко мне в постель Диану. Уверен, дальше было бы про то, как тяжело обычному человеку жить в семье энергетов. То есть примерно то, что мне говорила Лена. И шестнадцатилетний парень, если он не полная скотина, конечно бы повёлся на такое, а значит, автоматом простил бы и косяк с мажорами. Но я-то уже пожил, и одной фразой сбил дамочку с намеченного курса. Впрочем, не стоило ожидать, что это её надолго шокирует, всё же Микоян была птицей высокого полёта и за свою жизнь повидала всякого.

— Семён, ты сам кооператор и понимаешь, что я не могла покупать кота в мешке. — голос Наринэ Артуровны изменился. Если раньше она разговаривала со мной как с подростком, пусть серьёзным, но всё же ребёнком, то сейчас признала меня равным. И начала переговоры. — Сама идея о том, чтобы сделать кого-то энергетом звучит слишком фантастически. Если бы не уверенность Евдокима Капитоновича, я бы никогда на подобное не решилась. Так что не стоит считать меня неблагодарной, но, если честно, я до сих пор не верю, что у вас получится. Надеюсь, молюсь, но сомневаюсь в успехе. Однако если вдруг всё же выйдет, моя благодарность не будет знать границ.

— Ну да, ведь оказанная услуга в оплате не нуждается. Достаточно благодарности и пламенного привета. — я криво усмехнулся. — А ворованный конь всё равно дешевле купленного. Это я к тому, что вам было проще задействовать административный аппарат, чем прийти и договориться со мной лично.

— Не будь наивным. Если бы это было вообще возможно, сейчас бы здесь было не протолкнуться от желающий дать дочери или внучке лучшее будущее, — покачала головой Микоян. — Тебя очень плотно прикрывает комитет, причём ходят слухи, что как бы не сам Лаврентий Павлович курирует этот вопрос. Так что даже если бы я очень захотела, не смогла бы с тобой встретиться. Да и скажи честно, приди я к тебе домой и предложи нечто подобное, ты бы согласился?

— Нет, конечно, — я и не думал скрывать моё отношение к данному вопросу. — Я и так до сих пор себя проституткой ощущаю, только сношаюсь не за деньги, а за идею. Прошу прощения за мой французский.

— Ну зачем вы так, Семён! — всплеснула руками мать Дианы. — Вы делаете огромное дело! Евдоким Капитонович прогнозирует увеличение числа энергетов от вашей техники минимум на двадцать процентов! А может и больше. Вот, например, вы знали, что дети, зачатые с помощью вашей техники, имеют повышенный шанс пройти инициацию?

— А это как умудрились проверить⁈ — я ничего подобного не слышал и уставился на женщину в полном обалдении. — Времени то прошло всего ничего! Даже если бы я сам сразу кого зачал, то ребёнок ещё родиться бы не успел. Или…

— Нет, не беспокойтесь! Насколько мне известно, ни одна из ваших партнёрш не беременная. — поспешила успокоить меня Микоян. — Но одна из пар, использовавших вашу технику, недавно зачали ребёнка. И сигнатура поля будущей мамочки показывает активное насыщение плода её энергией. Для понимания, исследования на эту тему велись ещё с самого появления энергетов как явления, но никогда не отмечалось столь активное взаимодействие. И с огромной долей вероятности можно предположить, что ребёнок не просто станет энергетом, а пройдёт инициацию довольно рано.

— Товарищ Стравинский говорил мне о шестилетнем вундеркинде, — я кивнул, понимая, какую шкатулку Пандоры открыл, но потом взбодрился. — Но раз уже существует действующая техника и люди, могущие её освоить, тогда зачем вы здесь? Я понимаю, что чем раньше Диана станет энергетом, тем больше у неё будет возможностей, но всё же окно вероятностей закрывается не завтра. Вполне можно подобрать партнёра, даже жениха, с которым они и будут практиковаться. Зачем вам я?

— К сожалению это неосуществимо, — по лицу женщины промелькнула такая досада, что я сразу поверил, что достойного жениха уже искали всеми методами, но не срослось. — Начиная с того, что партнёр должен в достаточной мере владеть сатори, чтобы не навредить, заканчивая ещё рядом сложностей. В частности — личными отношениями. Вы понравились дочери и по словам Евдокима Капитоновича это играет весьма важную роль.

— Моё мнение как обычно никого не интересовало, — я хмыкнул, впрочем, ничуть не удивлённый. — Прошу прощения, продолжайте.

— Диана понимает, что после этих событий вы вряд ли будете вместе, — по тону стало понятно, что сама Наринэ Артуровна была изначально в этом уверена. — Но надеется, что это не станет причиной прекращения сотрудничества. И я со своей стороны, тоже прошу вас об снисхождении. Никто не знал, что Константин отправиться к Диане в гости и захватит ещё и Кротова. С Тимофеевыми мы вынуждены общаться, в силу специфики моей кооперативной деятельности, пусть даже она в основной своей массе и подчиняется минсельхозу. Но без взаимодействия со смежными министерствами никуда. И так получилось, что Диана и Константин дружили с детства. Что его конечно, не оправдывает, в этом я совершенно категорична. Для нас эта выходка тоже стала потрясением. Никто не ожидал столь вызывающего и хамского поведения Аркадия, а его слова про Татьяну Игоревну и вовсе за гранью добра и зла. Если бы Диана только знала, что так получится…

— Я понял, — пусть это было немного не вежливо, но я перебил покаянные словоизлияния кооператорши. — И уже сказал, что не сержусь на неё. Отказываться от задуманного тоже не собираюсь, всё же мне прекрасно известно, как тяжело быть обычной в семье энергетов. У меня подруга такая, но вы это и без меня прекрасно знаете. А также я понимаю, что ваш визит — это дань моей семье, а не мне лично. К обычному подростку, пусть и обладающему специфическими знаниями и умениями вы бы никогда не приехали. Считайте, что я жест оценил и то же самое скажу деду.

— Вы далеко пойдёте, Семён, — впервые Микоян взглянула на меня всерьёз, без скидки на возраст. — И если поняли, то я ничего больше говорить не буду. Но всё же хочу обсудить компенсацию. Не спорьте, это не столько за это происшествие, сколько за всё вместе, включая формулу пластика, идеи собственного производства для Дианы и всё остальное. И мы не хотим, чтобы между нами были обиды и недопонимания. Поэтому предлагать деньги даже не буду, но… я слышала вы хотели машину. Как вам вот эта?

— Довольно просторная и удобная, но я, если честно, не узнал марку. — я ещё раз осмотрел салон, понимая к чему клонит Наринэ Артуровна. — Чем-то напоминает американские пони-кары шестидесятых, но явно гораздо более современная.

— Это «Чайка», — ошарашила меня женщина. — Не так давно было принято решение возродить марку, но, к сожалению, отклика у молодёжи она не нашла. Те, у кого есть деньги и возможности предпочитают иномарки, а те, у кого нет… им такие машины не по карману. Если мне память не изменяет начальная стоимость этой марки начинается от десяти тысяч.

— Ничего себе! — я от удивления даже присвистнул. — Кооперативная квартира! Понятно, почему их не стали покупать!

— Да, для обычного работяги дороговато. — кивнула улыбнувшаяся кооператорша, чувствующая что я попался на крючок. — Но мы с вами ведь не обычные? Ключи в зажигании, документы на ваше имя в перчаточном ящике.

— То есть вы были уверены, что я не откажусь? — я, прищурившись уставился в глаза собеседнице.

— А вы откажетесь? — удивлённо приподняла она бровь. — Судя по вашему лицу, вряд ли. Конечно, мог взыграть юношеский максимализм, но… это ведь не про вас, правда?

— Не про меня, — я кивнул. — Считайте, что мы договорились. У меня нет претензий ни к вам, ни к Диане. Мы продолжаем с ней… работать и надеюсь результат будет ещё до Нового года. Я уже довольно неплохо чувствую её энергетику и надеюсь этого времени будет достаточно. Можно было бы попробовать уже сейчас, но… быть первой это всегда риск. Впрочем, если вы настаиваете…

— Нет, нет, — покачала головой Наринэ Артуровна. — Пусть всё идёт как идёт, вам с товарищем Стравинским виднее.

— Значит, договорились. — я улыбнулся во все тридцать два зуба. — Вы обозначили своё уважение, я проникся и не держу зла. Все друг другом довольны поют птички, порхают бабочки и вот это вот всё.

— Правильно Дина говорила, что вы способны и мёртвого заболтать. — Микоян слегка улыбнулась. — Рада была познакомиться. Надеюсь, следующая наша встреча пройдёт в более комфортной обстановке. Я бы очень хотела пообщаться с вами на тему развития производства биопластика в стране и перспектив, так что буду рада видеть вас в гостях, когда будете в Москве. Слышала вас номинировали на Сталинскую премию. Значит как раз к Новому году и посетите столицу. Считайте это официальным приглашением.

— Я в Москве был всего один раз и то проездом, знакомых у меня нет, — не то, что бы мне правда хотелось снова увидеться с кооператоршей, но глупо отказываться от возможных связей. А у Микоянов уверен, соберётся весь цвет общества. —так что с удовольствием воспользуюсь вашим приглашением.

— Что ж, прекрасно! — Наринэ Артуровна лучезарно улыбнулась и взялась за ручку двери. — Тогда не прощаемся. Провожать меня не нужно. До свидания.

— До свидания. — я проводил взглядом стройную фигуру, перед которой шустро распахнул двери представительского «Ауруса» крепко сбитый мужчина в цивильном костюме за версту выдающим сотрудника «девятки», после чего машина сразу же сорвалась с места, а следом увязалась ещё одна такая же. — До свидания наш плюшевый мишка, возвращайся когда-нибудь к нам. Вопрос только кто тут мишка. Впрочем… плевать. Давай-ка лучше посмотрим, что за игрушка попалась к нам в лапы. Чайка говоришь. Ну поглядим как ты летаешь.

— Да ну нафиг!!! — Ванька Шилов носился вокруг машины, едва не подпрыгивая от восторга. — Это же… это же… это же новая «Чайка»!!! Откуда?!!

— Там больше нет, — довольный произведённым эффектом я выбрался из машины и хлопнул друга по плечу. — Нравится?

— Да ты чо⁈ — на меня уставились как на идиота. — Это же супертачка! До сотки за четыре секунды!!! Триста километров максимум!!! Восемь цилиндров, пять с половиной литров, пятьсот лошадей, задний привод, независимая подвеска!

— Да, да, мы уже поняли, что ты всё про неё знаешь, — вышел из дома Лев Иванович. — И сколько стоит такая красавица?

— Говорят, десятку в базовой комплектации, — я пожал плечами. — Сам не знаю, не проверял. Эту мне подарили.

— Кхм! — закашлялся Шилов-старший от свалившейся информации. — И я, кажется, даже знаю кто подарил.

— А я вот сомневаюсь, — я потёр подбородок, вспоминая недавний разговор с Сикорским. Мать Дианы заехала сначала к нему, а уже потом ко мне. И полковнику тоже чего-то отвалили за то, чтобы замять дело. Что именно он не сказал, но был явно доволен. Настолько, что даже сделал мне права, так что я теперь официально был автолюбителем. — Есть подозрение, что это общие откупные. Впрочем пофиг. Пусть об этом у деда голова болит. А я хоть не буду больше задницу морозить. А то надоело уже пешком ходить.

— Дашь прокатиться⁈ — Ванька уже закончил танцы вокруг машины и перешёл к самому главному. — Я аккуратно, честное комсомольское!!!

— Иван! Веди себя прилично! — попытался осадить сына Лев Иванович. — А то, как с дикого края, будто ни разу автомобиля не видел!

— Да погоняем, без вопросов, только надо узнать насчёт гоночной трассы, а то в городе всю мощь этой малышки не ощутишь, а на междугородней фуры носятся как угорелые. — Обрадовал я парня. — Нафиг надо. Так что ищи и сгоняем. Мне самому интересно погонять.

— Вот видишь, что такое взрослый подход? — для профилактики Шилов-старший отвесил сыну лёгкий подзатыльник. — Учись! Пойдёмте в дом. Семён, может машину в гараж перегнать, замёрзнет ещё.

— Да не надо, там автозапуск есть, прогрею. — я естественно уже сам пошарился по авто, изучая подарок и был весьма обрадован уровнем комфорта. Сразу было видно, что делали не для обычного гражданина. Да и в целом новые советские машины радовали куда больше вёдер с гайками из прошлого мира. — Так что не беспокойтесь, не успеет застыть.

— Ну и хорошо, — кивнул Лев Иванович, распахивая двери. — Прошу.

У Шиловых, как всегда, было тепло, уютно и хлебосольно. Сара Семёновна расстаралась, накрыв стол вроде простыми и привычными блюдами, но всё было приготовлено так вкусно, что можно быть пальцы облизать, а потом их и проглотить. Мне было грех жаловаться, мама готовила прекрасно, не даром в столовой столько лет отработала, но мать Ваньки ничем ей не уступала. А за счёт более широкого меню даже где-то выигрывала, пусть признать это мне было сложно. Хоть бери и на Жанне женись. Шучу, конечно.

— Ну-с, молодой человек! — когда голод был утолён и на столе остался только чай и сладости, Шилов-старший с видом искусителя потёр ладони. — Вы готовы узреть чудо⁈

— Не томите, Лев Иванович, — я охотно принял игру. — показывайте. Или сначала кровью расписаться нужно?

— Ой вей, на што мне ваша душа, Семён. — всплеснул руками кооператор. — За ней тут же придут такие люди, куда старому, бедному, еврею! Деньги гораздо надёжнее, а их, как мне кажется, у нас скоро будет весьма прилично. Итак, представляю вам первую коллекцию ювелирного дома «Венус»!

Жестом фокусника достав небольшой кейс Лев Иванович принялся выкладывать на стол пакетики с шармами. Часть была серебряная, часть стальной, но не меньше половины оказались выполнены из цветного пластика. Причём расцветки были очень яркие, прямо кислотные, но смотрелись симпатично. Отдельно легли несколько основ, пара-тройка цепочек и горка таких же ярких верёвочек.

— Знаешь, Семён, ты был прав с идеей сделать упор на детей и школьниц. — заметив мой интерес к пластиковым изделиям Шилов решил пояснить причину такого их количества. — И как раз одна мастерская подвернулась, они могут отливать бусины любых цветов в неограниченном количестве. Особенно сейчас. У них должен был быть большой заказ, но не срослось, так что сидели без работы, и сразу схватились за эту возможность. Я помню, что ты говорил про бренды, но считаю, что здесь как раз лучше их разделить. Ювелирка будет Венус, а детские варианты скажем… Амур.

— Тогда уж сразу Эрос, — я хмыкнул, перебирая шармы, — Идея хорошая, имеет право на жизнь, но надо подумать над названием. Нужно что-то такое, что сразу запоминается, но при этом не имеет ненужных ассоциаций. Может быть…

— Леля, — пискнула Жанна, тихой мышкой сидевшая за столом, стараясь не отсвечивать, чтобы её не выгнали на самом интересном месте. — Богиня весны у славян.

— Хороший вариант! — я улыбнулся покрасневшей девчонке, сделав вид, что не замерил на руке нового браслета с полным набором бусин. — Кстати, серьёзно! Леля, весна, молодость, свежесть. Отличное название! Жанна, ты умница!

Девчонка стремительно покраснела и сорвавшись с места скрылась из комнаты под дружный смех остальных. Но смеялись по-доброму, да и сама Жанна была далеко не комнатным цветочком. Просто ей было непривычно такое внимание, всё-таки дело было весьма серьёзным. Но ничего, я был уверен, что она быстро освоиться, учитывая в какой семье родилась. Мама с папой помогут, да и сама быстро во вкус войдёт. Но это и хорошо. Мои девочки были далеки от бизнеса, одна витала в облаках высокого искусства, другая видела себя то ли на службе в КГБ, то ли ещё где-то, но обязательно в высоких чинах и рангом не меньше, чем Командора. А Жанна со своей семьёй будет то, что надо, чтобы они не задумывались о материальной составляющей жизни, даже если у меня с ними ничего не получится.

— Как удалось всё так быстро организовать? — наконец, наигравшись с разноцветными бусинами я отодвинул их в сторону перейдя к главному вопросу. — Я раньше Нового года даже не ждал.

— Удачно получилось, — самодовольно улыбнулся Шилов-старший и имел на это право. — Про пластик я тебе уже говорил. Кстати, обрати внимание на цветные браслеты. Это нейлон. Правда не наш, а китайский, но даже с дорогой и растоможкой очень выгодно получилось. Взял у них бухтами, а застёжки уже здесь приделали. А насчёт ювелирки, серебра тут всего несколько штук, на пробу. Остальное поделки учеников Красноярского техникума. Там как раз у будущих ювелиров мой хороший знакомый работает, и он за небольшие деньги согласился дать своим ученикам задание на изготовление этих самых шармов.

— Хм, — я перекатил пальцами несколько бусинок в виде новогоднего подарка и октябрятских звёздочек. — А ведь это отличная мысль! Если мы будем отдавать производство на сторону это будут лишние расходы. Зато организовав собственное мы получим и снижение себестоимости и не будем зависеть от посторонних.

— Да, эта мысль мне тоже пришла в голову. — кивнул Лев Иванович. — Воспитать свои кадры в долгосрочной перспективе бывает выгоднее, чем скинуть работу на сторону.

— А мы тут не спринт бежим, — подтвердил я. — нам нужно рассчитывать именно на максимально долгий срок. Появиться, хапнуть бабла и исчезнуть не выйдет. Подобный бизнес — это именно долгосрочное вложение с большим заделом на будущее. Так что намекните своему знакомому пусть пустит среди учащихся слух, что новая компания ищет ювелиров и художников. Да и с этими пластиковыми ребятами тоже стоит пообщаться плотно на предмет объединения. Два бренда вполне хорошая идея. Разделить аудитории, при этом приучить носить шармы с детства — это вполне себе ход. В который раз поражаюсь вашему чутью Лев Иванович.

— Пустое, — махнул тот рукой. — Если бы не твои идеи… скажи же Сарочка, я всегда говорил, что Семён — гений!

— Не слушай его, — рассмеялась хозяйка дома. — а то Лёва сейчас тебе на уши навешает что ещё с детства к тебе приглядывался. Но спорить не буду, у тебя что не идея, всё в строку. Как будто берёшь откуда-то уже готовые.

— Давайте не будем об этом, — я слегка поморщился, обманывать этих людей мне не хотелось. — Я уже говорил, что вижу их во сне, пусть так и будет. Тем более что, если разобраться, истинны не знаю, и я сам, слишком уж это зыбкая тема.

— Не спрашивай, если не хочешь, чтобы тебе лгали, — осадил Шилов жену. — Каждый имеет право хранить свои секреты.

— Да я и не претендую, — вздохнула та. — просто иногда страшно становится, не придут ли за нами.

— Не должны, — я пожал плечами. — Мы вроде бы договорились, так что я могу делать что хочу. В определённых рамках, конечно. Но спасибо за откровенность, я это ценю. И прекрасно вас понимаю. Сам бы постоянно был на измене, общайся с таким человеком.

— Чего это⁈ — подал голос Ванька, до этого осуждающе посматривающий на родителей. — Ты нормальный! Помогаешь, идеи шикарные подкидываешь! С тобой интересно…

— Непредсказуемость, — я покачал головой, перебив друга. — Как думаешь, почему большинство людей предпочитает работать на заводе с небольшой, но стабильной зарплатой, чем податься в кооператоры, где поднять можно гораздо больше за меньший срок? Потому что не хотят рисковать. А я вообще, как бомба замедленного действия, правильно Сара Семёновна говорит. Даже сейчас риск сохраняется, хоть вроде бы удалось его минимизировать, но та же социальная сеть на самом деле огромное минное поле. Стоит хоть немного упустить контроль, и она может превратиться в инструмент манипуляции людьми, через который очень удобно закачивать им в головы самые разные идеи. Начиная от вражеской пропаганды, заканчивая деструктивными сектами и прочими ужасами. Именно поэтому я первым делом подтянул комитетчиков, чтобы хоть немного снять с себя ответственность. Поэтому я прекрасно понимаю твоих родителей. Понимаю, и благодарен им за то, что не гонят пока меня поганой метлой.

— Ой, Семён, мы тебе всегда рады! —всплеснула руками Шилова. — Не слушай ты меня старую дуру!

— Ещё раз повторю, вы правы во всём. — я грустно улыбнулся. — Поэтому обещаю, что прижму хвост своей фантазии. И так нахапали больше, чем сможем прожевать. Давайте работать с тем, что есть. Освоим и разовьём уже начатые направления. А дальше… дальше будет видно. Но надеюсь, желание влезать в авантюры у меня уже пропадёт.

— Спасибо! — в глазах Льва Ивановича бушевала буря эмоций. — Я… мы…

— Не надо слов, — я похлопал мужчину по плечу и поднялся. — Я всё прекрасно понимаю и не в обиде. Наоборот, восхищён вашим мужеством. Но, думаю, сейчас мне лучше удалиться. С вашего позволения, я заберу образцы. Хочу их девушкам показать и всё объяснить их родителям. Ну а после, думаю, стоит собраться и оформить всё официально.

— Да, конечно, — в голосе Шилова проскользнуло облегчение, причём его причину я не смог распознать. То ли от того, что я уезжаю, то ли наоборот, что не отказываюсь от дальнейшего сотрудничества. Но скорее всего и то и другое.

Попрощавшись, я завёл машину, выехав за ворота. Злости на Шиловых у меня не было ни капли. Я не лукавил, когда говорил Ивану что благодарен Льву Ивановичу и Саре Семёновне. Пусть даже по складу характера Шилов-старший был авантюристом, иначе не пошёл бы в кооперацию, которая в стране Советов ещё та авантюра, но мои проекты были совсем из другой плоскости. Что музыка, что игры, что всё остальное. Вон даже шаурма и то вышла на региональный рынок, а с приходом Микоянов, так и вовсе могла разойтись по всему Союзу. Про Птичку и будущую соцсеть вовсе промолчу. Это уже мировой уровень при должном развитии проектов. Понятное дело Шиловым было страшно, но при этом они не собирались сливаться, что я ценил. Так что без какого-либо негатива поехал за своими девчонками. Мы договаривались сегодня встретиться, да и мне не терпелось похвастаться обновками.

Лена выскочила из консерватории, кутаясь в воротник пальто, и оглядываясь по сторонам в поисках меня. Я моргнул фарами, подзывая девушку, а когда она подошла, распахнул переднюю дверь. Зосимова была в курсе, что я приеду на машине, но явно не ожидала что на такой, так что подзависла на пару секунд и лишь потом скользнула в салон. Я заранее включил обогрев сидений, да, такая опция в «Чайке» тоже имелась, сказывался класс автомобиля, за что получил благодарный поцелуй от немного продрогшей подруги перед тем, как меня засыпали вопросами. Отвечать я правда, не стал, просто не хотел повторять одно и то же дважды, так что хоть Лена немного надулась, но мы выдвинулись за Соней. Та сейчас была на тренировке по танцам. В отличии от меня обе девушки старались развиваться всесторонне. Лена тоже на лёгкую атлетику ходила, форму поддерживала. Один я забил на всё, кроме тренировок у Выгорского, впрочем, мне и так времени не хватало, куда ещё чем-то заниматься.

— Значит папа сказал правду, от тебя откупились, — А вот Сикорская была в курсе, правда не факт, что ей это нравилось. — И как, оно стоило того?

— Ты мне скажи, — я не собирался обижаться на девчонку, ведь несмотря на всю серьёзность ей было всего шестнадцать. — Для вас старался. Ну и для себя тоже, не без этого, но не только. Прежде всего для нас всех. И твой отец так же думает, поэтому тоже согласился на компенсацию. Война… это крайнее средство, расчехлить пушки никогда не поздно. Но если есть возможность её избежать лучше сделать это.

— Так это от Дианы? — дошло до Зосимовой. — Вот сучка! Сначала натравила своих ухажёров, а потом типа ой, я не хотела, вот тебе машина! Зуб даю, она тебя привязать пытается к себе. Скажи, Сонь!

— Если бы всё было так просто, — покачала головой беловолосая. — Диана, конечно, сука та ещё, но это было уж слишком топорно. Настолько, что Семён скорее прямо в оперном им морду бы набил, если бы они были чуть понаглее. Да и чтобы этот урод не говорил, прабабушку они… опасаются. Архонт, знаешь ли, это не воробьям фигушки крутить.

— Ладно, допустим это случайность, — Лена и не думала успокаиваться. — Но что, Диане теперь всё простить⁈ Семён! Неужели после этого ты сможешь с ней…

— Ой, я тебя умоляю! — влезла Софья. — Ты что не знаешь Семёна? Ему лишь бы сиськи были, а там кто, что, не важно!

— Нарываешься, красавица, — я зло зыркнул в зеркало заднего вида на вредную девчонку. — Приедем — получишь по заднице. Ибо нефиг! Не такой уж я и кобель. Но, к сожалению, отказаться от продолжения эксперимента тоже не могу. Зато с уверенностью заявляю, что ничего больше у нас с ней быть не может. Станет Юниором и свалит обратно в Москву. Никаких дел с ней я вести не собираюсь.

— Это точно⁈ — на меня уставились две пары настороженных глаз. — Обещаешь⁈

— Машина, это откупные не только за то происшествие. Это и за пластик, и за идею корпусной мебели. — покачал я головой. — Но если раньше ещё предполагали, что могу войти к ним в семью и всё достанется бесплатно, то сейчас предпочли рассчитаться.

— Сколько же эта машина стоит, что её за такое отдали. — удивилась немного наивная Леночка. — Тысяч пять?

— Десять в базовой, а это, я так понимаю, как бы не максимальная, — я похлопал «Чайку» по рулю. — Так что умножай на полтора.

— Ничего себе!!! — а вот шок похоже словили обе. — Это же кооперативная квартира минимум!

— Нормально, — я пожал плечами. — Привыкайте. Потому что у меня к вам, красавицы, предложение от которого невозможно отказаться. Как насчёт того, чтобы создать ювелирный кооператив с необычной концепцией. Он будет ориентирован на все возрастные группы и поверьте, нам будет чем удивить покупателя. Точнее вам, ведь управлять им будет вы двое, плюс Жанна, дочка Льва Ивановича. Только вот не надо сразу пошлости думать, Шилову такой зять как я ни разу не упал. Тем более что Ванька ухаживает за Ланой.

— Ты сейчас серьёзно? — на удивление девочки отреагировали спокойно, только переглянулись между собой, о чём-то безмолвно договорившись. — Семён, это не смешно.

— А я и не шучу, — скажу честно, подобное невербальное общение меня порадовало, ведь это означало, что девочки начали понимать друг друга без слов, пусть в будущем оно и грозило мне массой проблем. — Образцы у меня с собой, сейчас приедем, покажу. И девочки, это очень всерьёз. Работы будет много, но она будет интересной, а вы у меня мало того, что умницы и красавицы, так ещё и очень творческие создания. Так что я в вас верю. Ну и помогу, конечно, всем чем смогу. Так что не спешите отказываться. Уверяю, будет очень интересно!

Я поправил ленту и отступил назад, оценивая свою работу. Кра-со-та!!! Новая «Чайка» обзавелась фатой на капоте, сердцами из цветов на боковых зеркалах и решётке радиатора, кольцами на крыше и массой ленточек и рюшечек по всему кузову, так что даже самый тупой гаишник мог бы понять, что едут молодожёны. А если нет, то для таких имелась уточняющая надпись вместо госномера.

— Лепота-то какая! — на мне сзади повисла Маринка. — Крутецкая тачка! Дед подарил⁈

— Не, сам надыбал, — отмахнулся я. — Чего там, закончили приготовления? А то скоро уже жених подъедет.

— Бедный мужик, — хихикнула соседка. — Ему там такое устроили! Как бы не передумал и не свалил в неизвестном направлении!

— Не передумает, — хмыкнул я, вспоминая бледного, но упёртого Владислава. — В крайнем случае по балконам заберётся, чай Кандидат, а не бык поссал.

— Фу, Сёма! — меня хлопнули по плечу. — Как можно! Это же твой будущий отчим!

— Может мне его ещё папой называть? — я криво усмехнулся. — Да ладно, не парься. Нормально всё у нас с ним. Просто что-то нервничаю.

— Ну понятное дело, не каждый день мать замуж выдаёшь, — захихикала Маринка. — Иди её успокой. Если ты нервничаешь, то представь каково тёте Вале?

— Да она меня с утра уже задёргала! — крик возмущения шёл из глубины души, но я всё же последний раз взглянул на машину, поправил фату, и направился к подъезду. — ладно, пойду гляну.

— Ой, Сёмочка! Какой ты большой вымахал! — зайти в здание я не успел, как меня взяли в оборот несколько дородных тёток, работавших с мамой в столовой. — Прям жених! И оделся красиво, костюм, галстук! А мою Таньку помнишь⁈ Вы раньше вместе играли, когда вас на работу брали!

— Нам по шесть лет было! — как бы я не пытался отбиваться, но щёки мне помадой замазали, да ещё пришлось срочно переводить стрелки, пока не женили. — Вы к выкупу-то приготовились⁈ Говорят, жених уже едет!

— А как же! — расхохотались тётки, на которых декабрьские сибирские морозы никак не действовали. Может, потому что те регулярно поддавали горячительного и уже были хороши и веселы. — Ух, мы такое придумали! Закачаешься!!!

— Главное, чтобы Петрович не сбежал, — я таки вырвался из цепких лап и пробился к двери. — Ладно, пойду наверх, ждите.

— Не писяй в трусья, от нас ещё никто не уходил! — бабёнки опять закатились зычным хохотом, и я поверил, да от таких хрен уйдёшь. Это о них великий русский поэт писал, что мол и в избу горящую и коня на скаку. Да и хобот слону оторвать тоже могут. Мне даже стало немного жаль сексуального маньяка, что наткнётся на такую тёмной ночью, потому что вариантов у него там всего два, и оба очень плохо для него заканчиваются. Или его заездят до смерти, смерть через сну-сну, так сказать, или всё-таки хобот долой. И не факт, что одно помешает другому.

На дверях в подъезд красовался самодельный плакат с фотографиями мамы в разное время. Я даже не пытался угадать зачем, понятно, что какая-то каверза для жениха, но простите, ему-то откуда знать когда это происходило⁈ Они познакомились-то всего пару месяцев назад! Тяжело вздохнув, я распахнул дверь и двинулся дальше, но меня тут же тормознули суровым окриком. На ступеньках оказались приклеены следы, наступая на которые будущий муж должен был дать обязательство перед женой. Ну там мыть посуду или купить шубу. Или ещё чего, не знаю, фантазия буксовала. К такому меня жизнь не готовила.

На лестничной площадке первого этажа прорвавшегося через предыдущие этапы жениха ждал столик с тремя фруктами. Яблоки выглядели неплохо, но я сразу заподозрил подвох. Не зря. Как мне объяснили дежурившие здесь же соседи, что и устроили данный конкурс два из них были щедро накачаны водкой. Мой укоризненный взгляд был проигнорирован, мол чего ему, он мало того, что мент, так ещё и энергет, да не просто, а Кандидат! Чего ему будет с половины бутылки. Мне очень хотелось хлопнуть ладонью по лицу, но я сдержался и отправился дальше.

Если кто-то думал, что на этом мучения жениха закончатся, то он слишком хорошо думал о подружках невесты и наших соседях. В забаве «Продай невесту» приняли участие, наверное, все жители нашего двора. Даже древние старухи не остались в стороне. А на улице дежурили мужики, перегородив въезд тонкой верёвкой. Её нельзя было рвать, перерезать, подползать или перешагивать. Только пережечь, но поскольку вряд ли у жениха будет с собой зажигалка, курить Влад всё же бросил, ему были готовы ей продать, всего на пол ящика беленькой. То, что тот энергет и владеет техникой, оперирующей огнём проигнорировалось.

Как мне сказали, он правильный мужик и не станет творить такой херни. Традиция есть традиция. Как по мне десять бутылок за традицию с получающего не так уж много оперативного дежурного было многовато, так что я закупился заранее, передав бухло друзьям Замятина. Сам бы он точно отказался, а вот они оказались людьми понимающими и взяли алкоголь без возражений. Ну а то, что усушка и утруска выкупа может достигать тридцати процентов было мной заранее запланировано.

Следующий этаж порадовал знаками дорожного движения, по которым будущий супруг должен был описать совместную жизнь. Не самый креативный конкурс, но сойдёт, ведь впереди было ещё два пролёта и нужно быть совсем наивным чукотским юношей, чтобы думать, будто их дадут пройти без проблем. Например, на промежуточной лестничной площадке уже лежала груда мягких игрушек, из которой жених должен был с завязанными глазами выбрать ту, на которую больше всего похожа будущая супруга. А перед дверями встречал ещё один плакат, на этот раз покрытый отпечатками губной помады, из которых предстояло отыскать принадлежащий невесте.

В квартире тоже поджидали испытания, но что именно я уже не знал. Боялся за свою психику, а то насмотрюсь, так никогда и не женюсь. Или украду невесту… невест и тупо распишемся, не ставя никого в известность. Кстати, о невестах… я осмотрелся, и поняв, что в свою комнату мне ходу нет, там окопалась матушка с ближним кругом, двинул на кухню. И оказался прав. Мои красавицы нашлись именно там, втихую трескающими шампанское.

— Бухаете? — я ввалился, сразу задав главный и животрепещущий вопрос, за что получил винной пробкой в лоб. — А мне налить⁈

— А ты обойдёшься, — Софья, наряженная в шикарное синее платье, делающее её глаза более яркими, сунула мне в рот тарталетку с красной икрой и поцеловала в щёку. — Тебе ещё молодых возить.

— Фадно, — я прожевал угощение в два укуса и ткнул пальцем в Лану, выбравшую лёгкое бежевое платьице, которое очень ей шло. — А ей то, чего наливаете⁈ Ей пятнадцать всего!

— А тебе шестнадцать, но ты машину водишь и людей бьёшь почём зря. — Лена заткнула мне рот бутербродом со шпротами, чмокнув в другую щёку. — Так что не бухти.

— Угу, — я проглотил и его без остатка, потому что с утра был голодный как скотина, ведь в суете кормить меня никто не собирался. — Как вы тут вообще? Всё нормально?

— Не считая того, что нас уже раз двадцать пытались выдать замуж всё хорошо, — рассмеялась Соня. — Оказывается почти у каждой подруги твоей мамы есть замечательный сын, спортсмен, отличник, красавец, с которым мы будем замечательной парой. И детишек нарожаем ладных, да крепких. Приданое опять же, постельное бельё, хрусталь, стенка чехословацкая.

— Перина, про перину не забудь! — подключилась к перечислению Лена. — Настоящая, деревенская, не то, что сейчас эти ватные матрацы! Как на облаке лежишь!

— Да, да, как я могла забыть! — кивнула Сикорская, а я невольно залюбовался девчонками. Какие всё-таки они у меня красавицы!

Тот памятный разговор в машине, когда я открыл девочкам планы на ювелирный бренд закончился у меня дома. Подруги тщательно изучили шармы и пришли к единому мнению, что так и быть уж, согласные они. Правда тут же поспорили насчёт того, что именно должны изображать бусинки и что лучше, пластик или серебро. Еле удалось убедить, что реализовать можно любые идеи, объяснив концепцию лимитированных коллекций. Зато потом они помирились уже вместе засели творить и это стало некой точкой поворота.

Нет, девочки не превратились в покорных женщин Востока, с детства привыкших к мысли что будут у мужа не одни, но и злобиться друг на друга перестали, начав нормально общаться. Причём настолько, что даже не возражали против более близкого общения. К сожалению, не обе сразу, по очереди, но и это было огромным прогрессом, так что я остался довольным как слон. Да ещё может быть на этом фоне удалось добиться полноценного отклика энергетики Лены. Это ещё не стало инициацией, но означало, что мне удалось подобраться максимально близко к её возможности, от чего Евдоким Капитонович пришёл в полное возбуждение, едва удалось уговорить его не спешить. Было бы очень обидно ошибиться в самом финале, да и рисковать Леной я категорически не хотел.

Впрочем, несмотря на установление дружеских отношений между девушками больше мы так сказать, всем составом не собирались. Банально не было времени. И девочки заняты в школе и на дополнительных занятиях и я, наконец, втянулся в работу над соцсетью и онлайн-радио. Даже с моими знаниями дел там предстояло очень немало, приходилось пахать как папе Карло, плюс Шилову обещал новые игры, что тоже требовало внимания даже при наличии группы художников и кодеров. Короче эти дни зашивался по полной, а потом началась подготовка к свадьбе, вылившаяся вот в это. День регистрации оказался дико нервным, не зря же я сбежал на улицу. Но и маму стоило проведать, так что, посидев с девчонками я двинулся в свою комнату, оккупированную невестой.

— Привет. — постучавшись, я не стал входить, сначала заглянув одним глазом, вдруг там процесс облачения ещё не закончился. — Вау!!! Мам, ты у меня красавица!!!

— Скажешь тоже! — отмахнулась та, на самом деле на новой работе похорошевшая и словно помолодевшая лет на десять, от чего в белом подвенечном платье смотрелась самой настоящей юной невестой. — Ох, Сёмка, может зря мы всё это затеяли? Что-то страшно мне, душа не на месте…

— Ну вот снова ту же песню завела! — хлопнула по столу Варвара Матвеевна, заведующая столовой при заводе, взявшая на себя всю подготовку, — Сёма, а ну быстро успокой свою мать! Можно подумать ты первая замуж выходишь! Да и чего тебе жаловаться⁈ Чай не девка, сын вон уже какой вымахал, сам женихается, мужик хороший, любит тебя. Чего сиськи мнёшь?!!

— Мам, ну ты чего? — я подошёл и обнял своего самого дорогого человека. — Всё будет хорошо я гарантирую! И Василь Василич тоже! А если Влад чудить начнёт мы ему мозги мигом вправим!

— Мяф! — подтвердил котяра, развалившийся на кровати и взиравший на творившуюся вокруг суету с видом познавшего дзен монаха.

— Страшно мне, — призналась мама. — Всё понимаю, но…

— Едут!!! Еду-у-ут!!!— заполошный вопль кого-то из женщин прервал самокопание и мигом привёл всех в тонус. — Вон у верёвок встали! А машин то! Штук десять не меньше!!! И ты смотри, даже ментовский экипаж прикатил!!!

— Ну так чего нет, если жених мент! — рассудительно кивнула Варвара Матвеевна и тут же принялась рулить образовавшимся хаосом. — Так, тащите фату, будем крепить! Сёмка, кыш отседова! У дверей карауль, никого не пускай!!! Тушь не смазалась?

— Пошли, Василь Василич, не будем мешать, — я открыл дверь пропуская кота, вышел сам и тут и остался, прислонившись к косяку. — Красавицы, а вы-то для выкупа чего-нибудь подготовили?

— Не, — отмахнулась от меня с кухни Лана. — Решили не мучить папку! Ему и так сейчас достанется. Не мешай!!! Во, гляди, гляди!!! А чего он на одной ноге прыгает?!!

— Испытание такое, — судя по голосу девчонки с трудом сдерживались, чтобы не заржать. — Ой мамочки, я не могу!!! Это кто такой забавный⁈

— Это? Дядя Лёша, папин сменщик. — я почти наяву видел, как Света хитро прищурилась. — Хочешь познакомлю?

— Я этому дяде с большими ушами уши то откручу, — пресёк я провокацию. — А ты Ланка, фиг у меня новый плакат получишь. Их вчера из типографии забрали, думал тебе привезти, а теперь обойдёшься!

— Да я просто пошутила! — тут же из кухни показалась испуганная мордашка сводной сестры, скорчившей самую умильную рожицу. — Братик, ты же не сердишься на меня? Ну прости, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!

— Всё тихо! — я отвесил лёгкий щелбан хитрой вредине. — будешь себя хорошо вести — завтра получишь свой плакат. А сейчас не мешайся под ногами.

На самом деле шугать Светку особой причины не было, жених с компанией ещё даже первый этаж не прошли. И судя по взрывам хохота вряд ли сделают это быстро. Я бросил взгляд на часы. На регистрацию мы должны были успеть, но такими темпами даже не знаю. Ладно, если слишком затянут, волевым решением сокращу культмассовую программу, на меня никто не обидится, так что пусть пока Влад помучается.

Но на удивление, моё вмешательство не понадобилось. Пусть не без проблем, но будущий муж прорвался через заслоны и вскоре стоял передо мной, как перед последним барьером, отделяющим его от вожделенной добычи. И если раньше ему помогали друзья и товарищи, то сейчас шумная толпа притихла, наблюдая как мы бодаемся взглядами.

— Обидишь мать — оторву голову. — я был предельно серьёзен, хоть и не верил, что Замятин способен на такое. — Я понятно объясняю?

— Договорились, — Владислав, тоже в этот момент ставший собранным и сосредоточенным, кивнул. — Я даже сопротивляться не буду.

— Тогда проходи, — под огорчённый вздох публики, ждущей какой-то особой каверзы я отошёл в сторону и распахнул дверь. — Береги и заботься. И сестру мне ещё одну сделайте. Или брата. Тоже сойдёт.

— Вот правильно, Сёмка! — саданула меня по плечу Варвара Матвеевна так, что аж ноги подкосились, а ведь она не была энергетом, я точно знал. — Молодая ещё пусть рожает! Да не одного, а троих!!!

— Хоть десяток, прокормим, — я с какой-то внутренней дрожью наблюдал, как оробевший майор в парадной форме подходил к такой красивой маме, ждущей его в самом центре комнаты и подняв фату, никак не мог на неё наглядеться. — Да вы как дети малые!!! Поцелуй её уже!!! Горько!!! Горько говорю!!!

И завертелось! Молодых под ручку быстренько сплавили в машину, я двинулся с ними как водитель. Девочек и Ефросинью Петровну забрал Лев Иванович, специально для этого приехавший к нашему дому. Сара Семёновна и Ванька с Жанной ждали нас уже в ЗАГСе, но большая часть гостей, утрамбовавшаяся в машины друзей жениха и добытый им милицейский автобус, рванули прямо в столовую. Да, гулять решили именно там, а не в ресторане. Как сказала Варвара Матвеевна, мол, ты что как не родная, неужто мы тебе хуже банкет закатим. И на самом деле тут не было ничего такого, в ресторанах свадьбы гуляли только самые богатые кооператоры или партийное начальство. Обычные люди предпочитали что-то попроще и ближе к народу, а учитывая, что столовые были на каждом предприятии выбор как говориться, был очевиден.

Впрочем, народу наоборот нравилось. В пафосной атмосфере ресторана вряд ли кто-то смог бы расслабиться, а здесь уже через полчаса после начала от отдельных столов начали доноситься частушки, зачастую весьма похабные, как сказала одна из женщин, чтобы разогреть жениха перед брачной ночью. Как по мне тот и так был разогрет по самое не балуйся, при криках «Горько» целовал молодую жену жадно и сильно, словно хотел поставить клеймо. Я это ещё в ЗАГСе заметил. Но не волновался, имеет право мужик, заслужил. Сколько жил один, фактически похоронив себя на работе. Пусть отведёт душу. Тем более что особо побыть наедине им не давали.

Если кто-то решил, что выкупом всё дело ограничится, то он очень наивный человек и не бывал на советских свадьбах. Этим всё только начиналось, а по возвращению из ЗАГСа в дело шла основная программа. И кто откусит больше кусок от каравая, и кто в капусте быстрее найдёт мальчик будет первым или девочка и ещё огромное количество тупых или не очень конкурсов и правил. Я всего этого благополучно избежал, приглядывая лишь, чтобы к маме не лезли любители украсть невесту. Такая традиция тоже была, а у меня имелось подозрение, что всё-таки под венец матушка пошла не совсем, так сказать, непорочной. Та отнекивалась и всё отрицала, но по кое каким признакам выходило именно так, что особо радовало Ефросинью Петровну. Так что стоило присмотреть.

— А теперь прошу молодых выйти на улицу! — снова завелась тамада, придумавшая очередной конкурс или испытание. — И в горе и в радости…

Дослушивать я не стал, двинувшись следом. Судя по бокалам на подносе, сейчас новоиспечённым мужу и жене предстояло выпить горькую долю и разбить те на счастье. Я заранее предупредил, чтобы маме ничего крепче минералки не наливали, и поскольку сам оплачивал банкет меня послушали, да и Варвара Матвеевна поддержала. Но всё же пускать это дело на самотёк не собирался и очень удивился раздавшемуся вдруг звонку с незнакомого номера. Обычно я такие не брал, но сейчас будто что-то кольнуло в груди, и я нажал на кнопку ответа.

— Ты хотел найти ведьму? — голос Валета звучал глухо и как-то хрипло, будто он куда-то долго бежал. — Она нашла тебя первой. Берегись. И не ищи меня больше. Я тебе теперь ничего не должен.

Я опрометью кинулся на улицу, но там было тихо. Точнее наоборот, шумно и весело, но это не выбивалось из обычной свадебной суеты. Влад присматривал за мамой, не отходя от неё ни на шаг, так что я немного успокоился. За себя я не боялся, придёт ведьма — схлестнёмся, а вот за маму, особенно в её положении, очень переживал. Она была моим самым слабым звеном, как бы цинично это не звучало. Я любил своих девочек и был готов за них убивать и умирать, но мама всё же для меня была куда дороже. Я уже один раз потерял её и не хотел повторения истории, и пусть кто-то попробует меня осудить.

Убедившись, что молодых никто отпускать не собирается и хоть вокруг много народу лишних среди них нет, я вернулся в зал. Там тоже было всё в порядке. Гости ели, пили и веселились. Посторонних тоже не имелось, это я мог сказать наверняка, войдя в сатори и найдя в памяти каждого, кто казался мне подозрительным. Это было несложно, в состоянии просветления воспоминания всплывали сами, стоило лишь пожелать. Вон тот показавшийся мне подозрительным мужик вёл одну из машин кортежа жениха, а вот этот уже изрядно набравшийся лейтенант не был на выкупе и в ЗАГСе, но зато работает вместе с Замятиным.

— Ты чего такой хмурый? — повисла на моей руке Лена. — Пойдём танцевать!

— Прости, маленькая, сейчас никак не могу. — я покачал головой, продолжая осматривать зал. — А Светка где?

— Они с Иваном куда-то пошли. Хотят туфлю невесты украсть. — рядом с нами словно по волшебству оказалась Соня. — Я пыталась их отговорить, но твоя сестра упёрлась как баран. Так что я махнула рукой, пусть делают что хотят.

— Есть у неё такое, — я немного успокоился. Ванька от Ланы и на шаг не отойдёт, и даже если не сможет отбиться сам обязательно поднимет шум. — Ну и как бы традиция. Чего её нарушать. Лишь бы саму невесту не спёрли.

— С этим всё нормально, Владислав Петрович бдит. — девочки естественно были в курсе всего происходящего, да и сами присматривали за будущей свекровью. — Серьёзно, Сёма, расслабься. Всё хорошо, честное слово.

— Ага, — я кивнул, не собираясь волновать подруг. — Это я так. Не каждый день маму замуж выдаёшь… погоди, погоди… Вань! А где Лана?!!

— Не знаю, сам её ищу, — пожал плечами хмурый Шилов-младший. — Вот только что здесь была, я на секунду отвернулся, а её уже нету. Думал, она всё же у невесты туфлю спёрла, так нет, вот хожу её ищу.

— Твою мать! — у меня в груди что-то оборвалось от плохого предчувствия. — Это я не тебе. Будь здесь! От девчонок ни на шаг, даже если тебя Софи Лорен лично звать будет! Понял?!!

— Да понял я! — что мне всегда нравилось в Ваньке, так это что он реально очень быстро проникался моментом и умел становиться серьёзным. — Может…

— Не может, здесь будь! — прервал я обсуждение. — Без меня из зала ни шагу!!!

Я метнулся на улицу, но запутался в толпе, валившей назад, за столы. С трудом прорвавшись и отмахнувшись от желающих выпить со мной я выскочил на крыльцо, но там кроме кучки куривших мужиков никого больше не нашлось. Вряд ли они не заметили бы постороннего или позволили ему увести девчонку. Значит, если Свету и вывели, то только через чёрный ход. Я развернулся и бросился обратно.

На кухне осталось всего несколько человек, да и те зашли что-нибудь взять. Горячее уже подали, оставшиеся салаты и нарезки тоже разнесли по столам. Грязную посуду если и собирались мыть, то после того, как гости разъедутся. Самое то, чтобы незаметно проникнуть на праздник и уйти. Это я чего-то затупил. Но выскочив на улицу я увидел только тёмный пустынный двор, без следов присутствия человека. Ворота были распахнуты, но это мы сами открыли, здесь же стояло с десяток машин, которые должны были развести подгулявших гостей. Но при этом ни одна из них не работала, к счастью, сегодня было относительно тепло и не требовалось бегать прогревать двигатели.

Я наверно, так бы развернулся и ушёл, если бы сбоку не послышался грозный мяв, а мне в ногу не вонзились острые кошачьи когти. Оставить Василь Василича дома одного ни у кого рука не поднялась, и он тусовался с нами, слоняясь по залу и выпрашивая вкусные кусочки. Надо сказать ему почти не отказывали, да и как отказал здоровенному рыжему котище размером с немецкую овчарку. Я лично бы не рискнул. И вот сейчас, стоило кошаку запустить в меня свои немаленькие когти, как с глаз словно спала пелена и я увидел, как скрюченная, чёрная бабка ведёт к машине доверчиво держащую её за руку Свету.

— А ну стоять!!! — я сорвался с места ещё до того, как осознал, что происходит, мгновенно набрав максимальную скорость. Так быстро я не бегал ещё никогда, — Стой, сука!!! Стоять твари!!!

Но было уже слишком поздно. Девчонку сунули в заднюю дверь, где её подхватили чьи-то руки, затащив внутрь, сама ведьма, а это явно была она, нырнула следом, и машина сорвалась с места, разбрызгивая снег. Я почти коснулся её багажника, но почти не считается, так что старая, тонированная в хлам «Волга» 2410 унеслась прочь, оставив меня с носом.

— Сука!!! — ярость полыхнула в груди, выжигая остатки других эмоций. — Удавлю, паскуду!!!

Я орал, выпуская наружу свою злость, а сам при этом уже нёсся к своей «Чайке», благо стояла она не так далеко от ворот. Пока я высаживал молодых многие из корежа успели занять самые лучшие места, но сейчас мне это было только на пользу. Прогревать машину тоже не требовалось, несмотря на относительное тепло, я всё же поставил автопрогрев по таймеру. Так что ещё на бегу ткнул кнопку и когда плюхнулся на водительское сиденье мотор уже сыто урчал, готовый сорваться с места. Но… пришлось задержаться ещё на пару секунд, чтобы открыть двери коту, который запрыгнул на соседнее кресло. Брать или нет Василь Василича вопрос даже не стоял. Да и сам боевой котофей явно был настроен поквитаться с тварью, посмевшую поднять руку на члена его стаи, а Лану он уже давно признал своей.

Рванули мы лихо, но аккуратно и тут же, стоило мне вырулить из ворот столовой, я выжал полный газ, бросая «Чайку» в погоню. Понятно, что от «Волги» уже след простыл, но это была промышленный район, тут не так много улиц куда можно свернуть, да и половина из них закрыта шлагбаумами, чтобы чужие не шастали. Плюс дороги. Вдали от центра города, как обычно, их состояние оставляло желать лучшего. Проехать можно, но не более, к тому же здесь в основном катались большегрузы, так что особо чистить никто и не собирался. Пройдут грейдером, снимут верхний слой снега, растолкают по обочинам и ладно. И как не странно, это тоже играло мне на руку, потому что машина мне досталась с полным набором отличных финских шипованных колёс, чего нельзя было сказать про цыган. Я-то видел с каким прокрутом они стартовали, там резина хорошо если не лысая, но уж точно ни про какие шипы и речи не идёт.

И оказался прав! Пусть не сразу, но почти на самом выезде из квартала мне удалось заметить ту самую «Волгу» пытающуюся продраться по накатанной колее. Жаль только, что она уже почти выехала на нормальную дорогу, но это были уже мелочи, главное я видел, куда она повернула и надёжно сел ей на хвост. А ещё, пока было время, вытащил телефон, ткнув на дозвон Сикорскому. Полковник с женой подъезжали к ЗАГСу, поздравили молодых, но на празднование остаться отказались, сославшись на работу. Впрочем, особо никто и не настаивал, мама всё ещё немного побаивалась Игоря Игоревича, а Влад хоть и относился спокойно, но чувствовал себя не комфортно, всё-таки между смежниками всегда была конкуренция.

— Только не говори, что ты уже надрался в дрова и разбил машину, — полковник, как всегда, был сама доброта. — Если моя дочь была с тобой…

— Светлана Замятина, её сейчас увозит цыганская ведьма! — перебил я, выкручивая руль и выскакивая на проспект. — Машина «Волга» 2410, номерной знак, Леонид два восемь семь один Николай Берёза! Движутся по Затулинке к Советскому шоссе! Попробую скинуть его с дороги, но боюсь, что Лана может пострадать.

— Держись за ним и ничего не делай! — что мне нравилось в Сикорском, так это то, как быстр он переключался в рабочее состояние. — Сейчас объявим «Перехват», я выезжаю. Ещё раз, не суйся туда сам! Просто держись сзади и всё! Ты понял меня⁈

— Ну тут уж как пойдёт, — умом я понимал, что полковник прав, но там была моя сестра, пусть и названная. А значит я был готов на всё. — Не могу обещать. До связи.

— Семён! Не клади труб… — Игорь Игоревич что-то понял по моему голосу и попытался надавить, но я нажал на отбой, кинув телефон на кресло к коту. Тот недовольно покосился на меня, но промолчал, а я нажал на газ, догоняя грязную, серую «Волгу».

Понятное дело, тягаться с моей «Чайкой» та не могла, но цыганам помогало достаточно загруженная дорога и, как ни странно, цыганская магия. Несколько раз я просто терял машину, она будто исчезала, стоило мне приблизиться и лишь когда голос подавал Василь Васильич, заодно полосуя меня когтями мне удавалось снова обнаружить беглецов, обычно пытавшихся оторваться или куда-то свернуть. Я прибавлял газу, настигал их и всё повторялось.

Мы проскочили Петухова и цыгане действительно свернули на Советское шоссе, в сторону Винаповского моста. Не самый лучший выбор для бегства, но как я понял, помощники ведьмы плохо знали город, что было мне на руку. На длинных перегонах я с лёгкостью догонял «Волгу» даже при всех цыганских фокусах. Но таранить не решался. Мы разогнались уже далеко за сотню, и, если на бабку и её ублюдков мне было плевать, но вот Света в ДТП легко могла получить тяжёлые травмы. Поэтому я держался позади, заставляя похитителей нервничать и ждал подмоги. А её всё не было.

В конце Советского шоссе водитель цыган резко свернул на Мира, почти положив машину на бок, но чудом удержался и рванул дальше. Я повторил его маневр куда более безопасным способом, гадая, куда рвутся эти уроды. Или просто кружат по городу, пытаясь скинуть меня с хвоста? Но тогда проще было рвануть по дворам, попытаться переиграть в маневренности, тем более что в арсенале ведьмы был отвод глаз или что-то подобное. Но нет, цыгане пронеслись по Оловозаводской, свернули на Тюменскую, затем по ней на Комсомольскую, и с неё на Прокопьевскую. И вот только там уже вылетел в частный сектор, но как по мне, это было критичной ошибкой.

Если по промышленным дорогам нет, нет, да пускали грейдер, то жителям этих районов предлагалось справляться самим. Нет, иногда власти всё же чистили здесь проезжую часть, но обычно это бывало раз, два в год. А всё остальное время жители были предоставлены сами себе и поэтому не только не спешили убирать снег, так ещё и выбрасывали его из дворов. Что естественно не добавляло комфорта водителям. Я так и вовсе едва ли не скрёб бортами по сугробам, но за счёт более широкой базы мне было легче держать дорогу. А вот цыгане резко сбавили, им на обледенелом полотне стало совсем не сладко. Но самое главное, что здесь тупо некуда было деться, и ведьмовские штучки оказались полностью не рабочими.

Я тоже почти не знал эту часть города, но мне и не нужно было. Знай виси себе на хвосте, да контролируй, чтобы в какой двор не свернули. Но цыгане, поняв, в какую ловушку себя загнали, останавливаться не собирались, и немного покрутившись по узким улочкам, всё же нашли выход, хотя я бы его так не назвал. А всё, потому что они изначально выбрали неправильное направление. Если бы рванули в центр, там был бы шанс, а здесь частный сектор прерывался лесопарком, отделяющим город от бывшего рабочего посёлка Краснообск, в простонародье именуемый ВАСХНИЛ. Несмотря на то, что посёлок вошёл в состав города, лесопарк остался и сейчас похитители, перехитрив сами себя выскочили из городской застройки прямиком на опушку леса, где дорог попросту не имелось. Разве что несколько тропинок для любителей прогулок, да лыжня спортсменов. А ещё там было много снега, и я, находясь в сатори, понял, что это мой шанс. И выжал до упора педаль акселератора, разгоняя «Чайку» до максимума.

Иван был прав. До сотки я может и не разогнался за те считанные секунды, во время которых настиг «Волгу» беглецов, но где-то около того набрал точно. И удар получился что надо. Тяжёлую машину буквально смело с дороги словно пушинку, будто она и не весила полторы тонны, швырнув её в сугроб, где она подскочила на куче снега, взмыв на мгновенье ввысь, а затем рухнула сначала набок, а после, проскользив дальше, уже перевернулась на крышу. Меня тоже тряхнуло как надо, но я этого почти не заметил, с трудом удержав свою машину, чтобы не улететь следом. А после остановился, и выпрыгнув, рванул к поверженным врагам. Разве что успел из-под кресла выхватить телескопические дубинки, которые уже пристроил в «Чайке». Сдавалось мне, ещё ничего не законченно. И я оказался прав. Секундная заминка стоила того, что ведьма тоже успела выскочить из перевернувшейся «Волги» и уже волокла безвольную Лану в сторону леса.

— Васька задержи их!!! — в принципе я мог бы и не орать, рыжая молния и так проскользнула мимо меня, рванув в сторону бегущих фигур. — Порви эту тварь!!!

Я припустил следом, благо благодаря техникам легко держался на довольно мягком снегу, но в этот момент водительская дверь «Волги» словно вышибли изнутри и оттуда показалась уродливая рожа горбуна. А рядом, словно по волшебству, возник ещё один цыган, поигрывавший острым ножом. И оба этих урода не сговариваясь принялись обходить меня с боков, беря в клещи. Причём сразу становилось понятно, что они давно работают вместе, понимают друг друга без слов, а также что являются энергетами, причём не меньше Разряда пятого, ну сильного четвёртого минимум.

Казалось, шансов у меня немного, но это именно что только казалось. И пусть опыта смертельных схваток у бандюков явно было больше, я тоже был не лыком шит, особенно когда со мной были верные дубинки. И ревущая в душе ярость. Сейчас для меня эти опытные головорезы, убившие немало людей, воспринимались лишь досадной помехой на пути к главной цели, ведь ведьма почти скрылась среди тёмных стволов сосен и лишь по мельканию рыжей шерсти я мог понять, где она находится. Но зимняя ночная тьма брала своё и с каждым мгновеньем шанс догнать цыганскую суку падал, что меня неимоверно бесило.

— Ну что, русский щенок как умирать будешь, — голос горбуна напоминал скорее скрип заржавевшего механизма, чем речь человека, да и сами подручные ведьмы были какие-то… неправильные. Что называется эффект «зловещей долины» в полный рост. Вроде и люди, но было в них что-то такое, что заставляло кривиться от омерзения. — Не переживай, твою сучку мы…

Договорить он не успел, потому что я атаковал. Молча и внезапно, легко скользнув к нему прямо по хрупкому насту. Вот что значит качественная комплексная подготовка, в отличии от цыган я не проваливался, что являлось моим дополнительным преимуществом, в добавок к крайне высокой мотивации. Уж не знаю, за что эти бандюки служили ведьме, за страх или за совесть, но здесь и сейчас я больше всего жаждал расправиться с ними и нагнать-таки мерзкую старуху, посмевшую поднять руку на мою семью.

Ножом горбун владел виртуозно, но это ему не помогло. Я не выходил из сатори, так что практически предугадывал каждое движение противников, ну а опыт Блауса Персивера, прошедшего огромное количество схваток направлял мои руки, так что противник за первые секунды схватки получил пару десятков тяжёлых ударов по разным частям тела и улетел в сугроб, а я тут же схватился с его подоспевшим напарником. Хромой тоже был опасен, выписывая клинком замысловатые кренделя. Казалось, нож исчезает в одном месте чтобы появиться в другом, и даже под сатори я не мог разглядеть все уловки, так что несколько раз меня достали, но… рассекая дорогой костюм лезвие неизменно наталкивалось на ставшую похожей на камень кожу, оставляя лишь небольшие царапины.

Не скажу, что цыгана это смутило, но явно заставило пересмотреть стратегию боя. Теперь он старался больше колоть, но едва я чуть не пропустил первый выпад, как тут же разорвал дистанцию, а поскольку мои дубинки были тупо длинней чем его лезвие ситуация и вовсе обратилась в одностороннее избиение. Я уже примерялся как лучше вырубить хромого мудака, когда чувство опасности буквально взвыло, заставляя меня уйти длинным прыжком в сторону. Но даже так я почувствовал, как спину перечеркнул разрез, рассёкший даже мою кожу под техникой.

Проклятый горбун, которого я считал уже выбывшим из боя, с мерзкой ухмылкой поигрывал ножом, с которого капала моя кровь. Его лицо заострилось, ещё больше теряя человеческий вид и напоминало скорее крысиную морду. Да и движения стали какие-то резкие, дёрганные, словно у животного. Только если он думал меня этим напугать, то просчитался. Порез на спине — это конечно, неприятно, но далеко не смертельно, я чувствовал, как кровь перестаёт идти, а рана затягивается, но спускать это цыганам не собирался. И встряхнув руками активировал «Жгучую тьму».

Первый же удар показал, что этого подручные ведьмы не ожидали. Едкие капли попадали на их тела, даже если я промахивался. А уж когда попадал, так и вовсе на теле оставались рубцы, покрытые чёрной слизью, продолжавшей разъедать плоть. Сам я с трудом держался за счёт каменной кожи, но даже металл не выдерживал, плавясь под воздействием жгучей жижи. И пусть у цыган оказалась нечеловеческая выдержка, они получали страшные раны, но продолжали нападать, перевес понемногу клонился в мою сторону.

И развязка не заставила себя ждать. Вот хромой получил удар по здоровой ноге, и та подломилась, враз делая его лёгкой добычей. Горбун не дал мне добить противника отогнал, но и сам получил прямо поперёк морды, с трудом сохранив глаза. Но я не собирался отпускать его, и тут же, ловко крутанув восьмёрку, обогнул вскинутую в защитном жесте руку и рубанул по шее, а когда тот непроизвольно схватился за повреждённое горло, просто вбил в распахнутый рот то, что осталось от дубинок, загоняя их как можно глубже.

— Выкуси, сука, — наша схватка длилась всего несколько минут, но за них я выложился так, как никогда до этого не получалось на тренировках, от чего мой голос звучал хрипло, с трудом проталкивая воздух сквозь пересохшее горло. — А ты… я за тобой ещё вернусь. И молись, чтобы с сестрой было всё в порядке. Так легко не отделаешься.

— Она убьёт тебя! — зашёлся каркающим смехом хромой, или скорее теперь безногий. — Убьёт тебя и сожрёт твою девку!!! Всех твоих девок сожрёт!!! Ты жалкий…

— Завались! — я всё же потратил лишнюю пару секунд, чтобы прописать ему с ноги в табло, от чего хромой дёрнулся и затих. — Я сам кого хочешь сожру. Особенно за своих близких. Вы, суки, обо мне ничего не знаете, но я вас научу при моём появлении ссаться в сапоги!

Лес встретил меня практически первозданной тьмой. Даже свет луны не пробивался сквозь кроны сосен, вознёсшихся на десятки метров ввысь. И где-то среди этой тьмы была моя названная сестра и кот, но где их искать я даже не представлял. И интуиция молчала. Даже сатори пасовало, ничем не помогая. Словно я оказался в какой-то другой реальности, где есть только бесконечный тёмный лес и больше ничего. И чем дольше я шёл по нему, тем более жутким казалось это место.

Адреналин от предыдущей схватки начал выветриваться, принося отходняк и холод. Каким бы устойчивым к перепадам температур я не был, но зимой в Сибири шататься по лесу в одном цивильном костюме, который, к тому же порезали минимум в семи местах и лакированных туфлях такое себе удовольствие. А ещё тьма давила на психику. Мне начало казаться что в ней кто-то есть кроме меня, но я никак не мог уловить, кто это. Или что, потому что присутствие казалось бесплотным, словно призраки проносятся мимо меня, касаясь лица краем бесплотного савана. И лишь спустя бесконечно долгие минуты до меня дошло, что это ведьма играется со мной. Как и говорил Валет, она сама меня нашла.

— Ты убил моего слугу и покалечил другого, — голос позвучавший позади был по старчески надтреснутым и хриплым, но кроме этого в нём звучало что-то такое, что заставляло внутренности сжиматься от ужаса. — я так долго их растила, выкармливала, а ты пришёл и всё испортил.

— Где Света! — я резко развернулся, но позади никого не было. — Отвечай, тварь!!!

— Глупый щенок, думаешь ты имеешь право что-то у меня требовать? — невидимая старуха зашлась каркающим смехом, звучащим, казалось, отовсюду. — Эта самадайка заплатит за твои грехи. Я высосу из неё жизнь до последней капли. Хотя… нет. Мне давно нужна помощница. Духи требуют большую плату, вот и отдам им её. Пусть потешаться с невинной душой. Они это любят!

— Покажись, паскуда, и я сам из тебя душу выну!!! — я снова резко развернулся, но позади опять никого не было. — Иди сюда, падаль!

— Какой дерзкий щенок!!! — снова раздался каркающий смех, а затем сильный удар сбил меня в снег. — Кричи, борись, сопротивляйся!!! Познай вкус отчаянья, так твоя душа станет ещё вкуснее!!! Не зря Барон привёл меня сюда, ой не зря!!!

— Обжабишься, старая сука! — я дёргался из стороны в сторону, натыкаясь на невидимые в темноте столбы, но никак не мог поймать неуловимую ведьму. — Клянусь, я выпущу тебе кишки! Выпотрошу как курицу! Выйди, сразимся один на один, ты и я!!! Давай, не трусь! Ты же явно сильнее, так чего прячешься?!! Выходи, тварь!!! Покажись!!!

— Какой глупый ёубала, и почему баро тебя испугался? — а голос ведьмы продолжал преследовать меня, доносясь то с одной стороны, то с другой. — Надеешься, скидышь, что комитетчики успеют тебя найти? Тупое лайно, пхагэл тут дэвэл! Я изведу весь твой род! Прокляну, уничтожу, вырву плод из утробы твоей матери и сожру на глазах её мужа!!!

— Я жить не буду, но тебя достану, — ярость полыхавшая моей в груди, после осознания, что эта тварь и в самом деле не успокоиться, вдруг сменилась холодным бешенством, позволившим снова нырнуть в сатори, гораздо глубже чем я мог до этого, но при этом остаться в сознании и понять, что окружающая тьма тянет из меня силу. Я слабел буквально на глазах, отдавая свою энергию ведьме, и ничего с этим не мог поделать. — Клянусь. Ты умрёшь. И ни Барон, ни боги и ни демоны не смогут тебя спасти.

— Псилава мэ тро муй! — расхохоталась ведьма. — Я давно живу и таких как ты было очень много! И все они сдохли, а я живу!!! Я пожрала их сердца, разбила кости и высосала костный мозг! И твою семью я тоже уничтожу!!! Разорву, растопчу, смешаю с прахом!!! Я… А-а-а-а!!! Проклятый кот, тэ-мутра́в мэ ту́кэ дро муй!

Мир мигнул и изменился. Ночная темень осталась, но теперь она была обычной, даже привычной. Редкие лучи света луны осмотреться, отражаясь от белого снега, давали возможность оглядеться, и я сразу заметил сгорбившуюся старуху, буквально в двух шагах от меня. А ещё Василь Васильича покрытого кровью, которого та, оторвав от себя швырнула в сторону с такой силой, что тот ударился об сосну и затих в сугробе. Но он выиграл мне время, и я рванул вперёд, раскручивая в указательном пальце сверло Пробоя.

И не успел! Ведьма сумела среагировать и перехватила мою руку буквально в миллиметре от своего лба. Мы на мгновенье застыли в шатком равновесии. Хватка цыганки была очень сильна. Мою руку будто сдавило кузнечными клещами так, что ни двинуться. Я давил изо всех сил, но этого явно не хватало, тварь явно была куда старше меня по рангу, пусть даже и не проходила классического обучения. Но хватало и просто физических данных, усиленных возможностями энергета. И это было фиаско.

Я краем глаза заметил скорчившуюся на снегу фигурку Светы, которой так и не смог помочь. Неподвижное тело Василь Василича, не отступившего и бившегося до конца, подарив мне шанс, который я бездарно просрал. А в торжествующем взгляде ведьмы ясно читалось что именно она сотворит с моей семьёй. И это стало последней каплей. Нет, продавить дополнительно покрывшуюся Покровом ведьму я так и не смог. Зато нырнув в сатори собрал все остатки энергии и разогнав их по спирали загнал в палец, выплёскивая наружу.

Хлопок был совсем не громким, словно рядом кто-то захлопнул книгу, а округу щедро оросило мелкими каплями крови. Моей крови из разорвавшегося указательного пальца, почти лишившегося плоти. Её ошмётки разметало по сторонам, покрыв мелким слоем и меня, и снег. А ведьма так и продолжала скалиться… ровно до того момента как молча и тяжело опрокинулась назад, заваливаясь в сугроб. А между её бровей вдруг обнаружилось совсем небольшое и не страшное с виду отверстие, не запланированное природой. Но самое поганое, что она потянула меня за собой, роняя прямо на громадный чёрный шар, который добровольно я бы никогда не тронул.

Сикорский приехал через семь минут и застал меня баюкающим на руках сестрёнку и кота, завёрнутых вместе в мой пиджак. Сил у меня не осталось, и я просто сидел в сугробе, стараясь отдать хоть ещё одну каплю тепла родным людям. Так что на появление подтянутых ребят обвешанных оружием почти не отреагировал, лишь когда у меня попытались забрать мою ношу атаковал доброхота. Точнее попытался, поскольку двигаться уже почти не мог. Вымотался и замёрз. И лишь когда рассмотрел перед собой лицо Игоря Игоревича расслабился, позволив сознанию рухнуть в тёмную пучину небытия. Кавалерия из-за холмов, как всегда, изволила появиться, когда всё закончилось.

— Для вручения премии первой степени приглашается доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой физико-технического факультета Московского государственного университета Сергей Петрович Капица! — Главный зал Дворца Советов, полный лауреатов, их близких и просто приглашённых гостей бурными аплодисментами встретил уже пожилого, но всё ещё бодрого умом и телом профессора, ставшего сегодня трижды лауреатом и превзошедшего в этом своего именитого отца. — Премия вручается за фундаментальные исследования ядерной физики, позволившие вывести нашу атомную отрасль на совершенно новый уровень!

— Ну что там? — пока все глядели как товарищ Маленков жал руку профессору и вручал диплом вместе с медалью, я чуть наклонился к Игорю Игоревичу, тайком поглядывавшему на экран телефона. — Взяли?

— Да взяли, взяли, — несмотря на ворчливый тон голос у полковника был очень довольным. — Всех накрыли разом. Может сейчас скажешь, откуда у тебя информация об укрытиях Барона и его шайки?

— Увидел во сне, — я пожал плечами, чуть улыбнувшись глядя на скривившегося Сикорского. — но сработало же!

— Сработало, — мы поднялись на ноги, бурными овациями провожая на место несомненно заслужившего награду лауреата и продолжили тихий разговор, только когда все снова сели. — Чутьё у него, конечно, как у зверя. В последний момент всех кинул и попытался скрыться. Если бы про его ухоронки заранее не знали — точно бы ушёл. А на него столько нарыли, и мы и третье управление, что точно погоны бы полетели.

— Зато теперь можно вертеть новые дырки для ордена, — моё участие никак не афишировалось, но я был не в претензии. Игорю Игоревичу было нужнее, а я своё возьму и так. — Это дело стоит отметить. Так что вечером идём в ресторан.

— Не жалеешь, что мать сюда не взял? — мы снова похлопали новому лауреату, металлургу, про которого я не знал ровным счётом ничего, впрочем, как и о девяносто девяти процентах остальных награждаемых. — Всё-таки такое событие бывает раз в жизни.

— Скажи это Капице, — так-то полковник был прав, и до Сергея Петровича мне было как до Китая раком, но формально препятствий для получения ещё одной премии не было. — К тому же она бы тут вся извелась, а ей нервничать нельзя. Так что Владимир Семёнович с билетами очень удачно подвернулся. Пусть сходят, развеются, маме нужны положительные эмоции. А то и так столько времени на нервах, пока меня лечили да Лану обследовали. И это ещё повезло, что на фоне стресса сестрёнка инициацию прошла, а то мало ли чего могла от этой суки подцепить.

— Да, тут подфартило. И товарищ Стравинский очень удачно в городе задержался. — согласился Сикорский. — Но я бы тебя всё равно для профилактики выпорол, за то, что сам полез. Только толку тебе об этом говорить, да и защитниц развелось, плюнуть некуда.

— Плевать вообще некультурно, — хмыкнул я, вспоминая, как за меня впряглась будущая тёща, мигом объяснив мужу, что я просто не мог поступить по-другому. И да, с тех пор девочки частенько оставались у меня ночевать. Предлогом было, конечно, уход за раненым героем, но никого это не обманывало, зато мы с подругами за этот месяц по-настоящему сблизились. Ещё не настолько, чтобы те одновременно оказались в моей постели, но хозяйками дома уже себя чувствовали, поделив зоны влияния. Но даже это уже дало свои плоды и буквально несколько дней назад Лена успешно стала Юниором, что вызвало бурный восторг у Стравинского. — О, походу сейчас меня позовут.

— Для вручения премии первой степени приглашается учащийся Новосибирского авиастроительного техникума Семён Павлович Калинин! — голос конферансье вызвал немалое оживление в зале. Никто не ожидал что я всё-таки получу премию тем более первой степени. Я и сам то до последнего не верил, что это реально произойдёт. — Премия вручается за разработки в сфере информационных технологий и ряд изобретений электронно-вычислительной техники.

Я поднялся, одёрнул пиджак и направился к сцене под внимательными взглядами почти тысячи человек. Самих лауреатов набралось едва ли с дюжину, по направлениям науки и искусства вместе взятых, но кроме них был ещё ряд гостей, которых просто награждали орденами и медалями, а все остальные являлись просто зрителями, получившими приглашение в Дворец Съездов. Это считалось невероятно почётным, поскольку награды вручал Генеральный секретарь Центрального Комитета партии лично. Что автоматически повышало уровень мероприятия до всесоюзного, а то и международного, учитывая присутствие зарубежных гостей.

— Так вот ты какой, Семён Павлович! — с улыбкой шагнул мне навстречу Андрей Григорьевич Маленков, протягивая руку. — Честно говоря, когда мне принесли представление, я поначалу не поверил, что всё это мог сделать один подросток к тому же за такое короткое время.

— Я был не один, мне помогали старшие товарищи, — я крепко пожал протянутую ладонь. — Например, мой учитель физики, Александр Сергеевич Родионов, полковник КГБ товарищ Сикорский, или профессор Стравинский. Да и другие тоже.

— Да уж наслышан! — Генеральный секретарь хохотнул не спеша отпускать мою руку. — Ничего, они тоже без награды не останутся. Мы ценим достижения каждого советского гражданина, но сейчас давай о тебе. Значит, считаешь, что за цифровыми технологиями будущее?

— Это объективно так, — я пожал плечами, наконец отпуская кисть Генерального секретаря. — И именно мы, наша страна должны стать флагманом цифровизации, учитывая успехи внедрения электронно-вычислительных центров. Но останавливаться категорически нельзя. Нужно расширять и углублять взаимодействие, переводить документацию в цифровой формат, создавать единую государственную информационную систему, охватывающую все сферы, от медицины и образования до ЖЭКов, чтобы любой гражданин, не обивая пороги кабинетов, мог подать любое заявление со своего телефона, оно сразу пошло в работу и через несколько дней он получил требуемую справку со всеми печатями. Именно это позволит победить нашего главного врага на пути к коммунизму — гидру бюрократии.

— Золотые слова! — Анатолий Георгиевич хлопнул меня по плечу. — Значит нам стоит ждать от тебя новых интересных проектов?

— Конечно! — я довольно улыбнулся. — Мы с товарищами сделаем всё, чтобы нашим гражданам было жить лучше и удобней. Например, будь я понаглее, предложил бы сообщать через Птичку официальные новости и постановления партии. Но комсомол учит быть скромным, и я не буду этого делать.

— Да уж, скромности тебе не занимать! — рассмеялся Генеральный секретарь, и приняв у помощника толстый диплом, выполненный в виде журнала с твёрдым переплётом, протянул его мне вместе с почётным знаком. — Поздравляю! Ты это заслужил!

— Благодарю! — я снова пожал руку главе государства и уже хотел было идти назад, но меня придержали.

— За неоднократно проявленное мужество в борьбе с антисоциальными элементами Калинин Семён Павлович награждается орденом «Знак Почёта», — товарищ Маленков вынул из открытой коробочки орден и самолично пристегнул его мне на пиджак, рядом с другими наградами, — Поздравляю! Так держать!

— Б-благодарю. — вот это было для меня полной неожиданностью, так что я даже поначалу от шока кое как промямлил первое что в голову пришло. — То есть служу…

— Ну, ну не тушуйся, — мне снова крепко пожали руку и похлопали по плечу. — Я же говорил, что мы ценим все достижения наших граждан! Поздравляю! Заслужил! Но больше постарайся не рисковать, для этого есть специальные службы и люди.

— Постараюсь, но обещать не буду. — я уже пришёл в себя и твёрдо взглянул в глаза Генерального секретаря, — Натура у меня такая, если вижу несправедливость, стремлюсь её исправить.

— Настоящий комсомолец! — мне ещё раз хлопнули по плечу и наконец, отпустили. — Таким и оставайся! Буду рад видеть тебя снова в этом зале!

На своё место я шёл всё ещё немного ошарашенный произошедшим. Скажем так я и на премию то не рассчитывал, хоть понимал, что таким образом меня наградили за аккумуляторы. Но ещё и орден сверху, это за гранью фантастики! У меня и так их вон полная грудь, как я объясню маме появление ещё одного. Она и так уже что-то на мой счёт подозревает, правда пока молчит. Вопрос надолго ли, а ведь ей нельзя волноваться. Врачи прямо сказали, мол старородящая, да ещё обычный человек. По-хорошему на весь срок на сохранение надо в больницу ложиться. Короче попал по полной!

— Поздравляю! — судя по невозмутимой физиономии Сикорского, он был в курсе, и ничего ведь не сказал, хороняка такая! — Только сильно нос не задирай. Заслужил, не спорю, но во всём надо знать меру. В гордости особенно, чтобы не скатиться в гордыню.

— Вы прям как священник заговорили, — хмыкнул я, разглядывая награды. — Чего такого в дипломе понаписали, что он настолько толстым вышел?

— Техническое обоснование твоих проектов, — пожал плечами Игорь Игоревич. — Сам же ты не удосужился это оформить.

— Я даже не знал, что меня номинируют. В газете прочитал, потом как идиот объяснял всем что не вообще не в теме. — я полистал альбом и закрыл, положив себе на колени. — Но всё равно спасибо. Было приятно.

— Что с деньгами делать будешь? — в голосе полковника не было ни капли жадности, хоть про советских людей я не мог сказать, что они бессребреники. Ну и сто тысяч это сто тысяч и есть. Десять квартир в Новосибирске. Или пять в Москве. Кстати! Надо бы этим вопросом озаботиться, а то мало ли когда ещё понадобиться в столицу, а так и жильё будет.

— Для начала дом построю, просторный, чтобы всем места хватило. — я пожал плечами. — Дачу сделаю возле Источника. Её тоже капитальную ставить придётся, желающих пожить будет хоть отбавляй. Да я и сам не откажусь. Гараж опять же нужно, но с этим видно будет.

— Тысяч тридцать на это всё уйдёт. — кивнул Сикорский, которому подобные траты были понятны. — А остальное? В сберкассу положишь?

— Зачем? — я даже немного удивился. — Деньги должны работать, тут капиталисты правы. Правда в их понимании это означает делать другие деньги, а я считаю, что не менее важно приносить пользу обществу. Поэтому закажу у Александра Сергеевича партию принтеров и ручек, пластика к ним и устрою в домах пионеров кружки трёхмерной печати. Пусть дети учатся, потом инженерами станут. Разве это не польза стране?

— Согласен, — в глазах Игоря Игоревича мелькнуло уважение. — Не ожидал от тебя.

— Вот только не надо! — я поморщился от досады. — Вас послушать так я вовсе барыга-спекулянт. Я, между прочим, никогда о социальной ответственности бизнеса не забывал! Так что возьмите свои гнусные инсинуации и…

— Чего разошёлся то? — аж опешил полковник. — Извини, был не прав. Но согласись, альтруистом тебя назвать тоже нельзя.

— И не нужно! — я выдохнул успокаиваясь. — Зачем меня такими матерными словами обзывать. Если людям давать всё бесплатно они быстро обнаглеют, сядут на шею, считая, что ты обязан это делать. Так что нет, я не альтруист, но помочь могу. Например, детям. Это тоже вложение, но в будущее. Если даже один из ста тех, кто придёт в кружок станет хорошим инженером — это уже хорошо. Один из тысячи разработчиком — отличный результат. Один из десяти тысяч изобретателем — великолепно, затея полностью окупилась.

— Не скажу, что мне нравится подобное объяснение, но что-то в нём есть, — медленно кивнул Игорь Игоревич. — Давай концерт послушаем.

После награждения действительно начался небольшой концерт, где были представлены лауреаты Песни года. Про «молодого Ленина и юный октябрь» тоже прозвучало, причём в исполнении детского хора выглядело всё очень достойно. И зрителям понравилось, хлопали детишкам вполне искренне. Я тоже аплодировал вместе со всеми, а что делать, не кричать же это моя песня. Тем более что технически я её спёр в другом мире. Значит всё равно моя.

А на Песню года меня не позвали, кстати. Слишком молодой ещё, и веса в музыкальной тусовке не имею. Лену вон тоже не позвали, хоть дома, в консерватории, её работу отметили очень высоко. Правда тут же стали уговаривать бросить заниматься глупостями, типа музыки для эстрады и сосредоточиться на серьёзных темах. Сама девчонка была не против, но и отказываться от сочинения популярных мелодий не спешила, тем более что ей начали капать роялти. Вроде бы немного с каждой песни, а в сумме выходило очень неплохо. Так что она уже пару месяцев ни копейки не брала у родителей, но при этом могла позволить себе финские зимние сапоги, чем заслужено гордилась.

А насчёт серьёзных композиций, то Лене на данный момент нравилось искать себя. Когда мы сошлись, она открыла для себя целый пласт культуры в виде рока, металла, и прочих порицаемых в Союзе стилей, но находящих отклик в сердцах молодёжи и загорелась соединить это с классической музыкой. Правда пока я являлся первым и единственным слушателем, подружка не спешила выкладывать новинки на суд народных масс, да и не всегда получалось что-то интересное, но несколько композиций мне очень зашли. Я даже планировал вставить их в новые игры, которые сейчас разрабатывал.

Я вообще очень продвинулся в этом плане за последний месяц, что фактически провёл дома, выезжая лишь в техникум и на тренировки. Да я и сам никуда не хотел, хватило приключений на год вперёд. Работал, валялся на диване вместе с Василь Василичем, которого тоже починили, собрав ему позвоночник практически по кусочкам. Берёг руку, точнее палец, который восстановили, но при этом он стал похож на творение доктора Франкенштейна, весь в шрамах, к счастью довольно тонких. Всё же моим восстановлением занимались настоящие ассы под предводительством целого Архонта. И пытался разобраться с наследием ведьмы.

Да, ночью меня капитально накрыло, да так, что, проснувшись, блевал дальше, чем видел. К счастью, это списали на травмы, стресс, перегрузку организма и тому подобные вещи, но косились при этом подозрительно. А я с трудом приходил в себя, вспоминая всю ту мерзость, что творила проклятая старуха. Про истребление целых семей она не шутила и это было едва ли не самая невинная штука в её арсенале. А так с неё вполне могло статься сварить похлёбку из младенца, максимум неделю от роду… не хочу вспоминать. Как и большинство её техник. Мало того, что они предназначались для Кандидата минимум, так ещё были крайне мерзкими, а часть и вовсе демонической, требующий жертвоприношений.

Единственное, что мне понравилось, это «Пелена тьмы». Энергет как бы выпускал из себя облако тьмы, оставаясь в её центре, от чего его фигура размывалась, что усложняло попадание, а ночью и вовсе делало невидимым. При этом сам пользователь никаких неудобств не испытывал. Более того, на высоких рангах мог через тьму получать информацию об окружении и почти мгновенно перемещаться по всему занятому ей объёму. Шикарная вещь, при этом совершенно нейтральная. Но тренировок впереди было просто невероятное количество.

— Товарищ Калинин? — концерт быстро закончился и начался фуршет, так что мы с Игорем Игоревичем двинулись поздравить других лауреатов, а заодно подкрепиться деликатесами с длинных столов, возле которых нас и перехватили крепкие ребята, с профессионально не запоминающимися лицами. — С вами хотят поговорить.

— Кто? — я оглянулся на Сикорского, и заметил, как тот сдал назад, даже не пытаясь вмешиваться. — Даже так? Хорошо, идёмте.

— Сюда пожалуйста, — ребята были безупречно вежливы, но я не обольщался. Ощущение от них было такое, что, если поступит приказ, они столь же вежливо и профессионально порубят меня в мелкий кубик и разошлют в конвертах по всему свету. — Прошу.

Я не удивился, когда меня привели к неприметному лифту в холле. Дворец Советов был огромен, настоящий небоскрёб, с самой большой статуей Ленина на крыше. В прошлый раз в Москве я видел его лишь издалека и особого внимания не обратил, да и некогда нам было, то сейчас, пока скоростной лифт нёс нас на самый верх, мне предоставилась возможность оценит грандиозность этого сооружения. И подумать, кто же мог занять один из верхних этажей. Надо сказать кандидатур было совсем немного, но от каждого имени подгибались колени.

— Нам требуется вас обыскать. — лифт остановился, и мы оказались в холле, где нас ждали такие же вежливые ребята с холодными глазами профессиональных убийц. — Не оказывайте сопротивления.

— Даже не думал, — я приподнял руки. — если надо — пожалуйста.

— Благодарю, — старший кивнул одному из бойцов и тот быстро и качественно прощупал каждый шов на моей одежде. — Сейчас послушайте меня внимательно. С этого момента никаких техник, никакого движения энергии. Вообще лишних движений не делайте. Вошли, встали, если предложат — присели. Ничего более. Вопросов не задавать, отвечать чётко и кратко. Не приближаться. При попытке вас уничтожат на месте. Это понятно?

— Предельно, — я ощутил, как колени отчётливо подрагивают. — А можно спросить…

— Нет! — отрезал боец. — Время. Идите, вас проводят.

Твою за ногу! Да меня так не трясло даже когда я искал ведьму в чёрном пустом лесу. Или, когда Надина тянула из меня энергию и саму жизнь. В рот мне ноги, к такому меня не готовили! Но при этом я молча шёл за провожатыми, стараясь выглядеть спокойным и твёрдым, а не испуганным мальчишкой на грани истерики, готовым в любую секунду убежать с воплями и забившись в тёмный угол рыдать сутки напролёт. Блин в меня стреляли, резали, я убивал, так какого хрена так страшно?!!

— Сюда, — последняя дверь беззвучно распахнулась, пропуская меня в кабинет с широкими панорамными окнами во всю стену.

Обстановка была довольно аскетичной. Рабочий стол, обтянутый зелёным сукном, кресло, шкафы с книгами. Небольшой диванчик и старая радиола на ножках. Но внимание привлекало не это, а фигура у окна, любующаяся с высоты на ночную зимнюю Москву, расцвеченную разными цветами в преддверии Нового года. Даже со спины было видно, что человек уже стар. Но военная форма без опознавательных знаков сидела на нём как влитая, а мягкие яловые сапоги были безупречно начищены. А потом он повернулся, и я ощутил, как тело само вытягивается по стойке «смирно».

— Так вот ты какой, Ардал. Молодой. — Иосиф Виссарионович кивнул своим мыслям и вынув пустую трубку изо рта ткнул чубуком на один из стульев. — Фамилию отца взял? Молодец! Проходи, присаживайся. Давай поговорим. Получил премию?

— Так точно!!! — я не успел опуститься на краешек сиденья как снова выпрямился, вытянувшись во фрунт. — Огромное спасибо, товарищ Сталин, но я не достоин…

— Нэ шуми, нэ надо. — поморщился Вождь и махнул рукой. — Сядь. Если дали, значит заслужил. Нэ заслужил бы, нэ дали. В академии наук говорят, ты нам лет тридцать сэкономил, а то и пятьдесят. За это одно премии мало. Да и товарищ Стравинский тебя хвалил. Его институт сейчас над этой темой работает, обещает, что повысит количество энергетов процентов на десять минимум. Так что за дело дали. А вот ещё, это тоже тебе, но сам понимаешь, носить её будет нельзя.

— С-Служу Советскому Союзу. — я с трудом выпрямился на негнущися ногах, словно заворожённый глядя на неказистую с виду золотую звезду в коробочке, пододвинутой мне Иосифом Виссарионовичем. В голове было пусто. — Но я… я ведь ничего не сделал. Болтал только. А делом другие занимались.

— У нас все получают по заслугам, — чуть улыбнулся Сталин, сунув в рот чубук трубки, — Скажи лучше, почему к Василию не пошёл?

— По той же причине, — я немного пришёл в себя и снова опустился на стул. — От меня мало пользы, всё что я мог уже рассказал. Так что в итоге остался бы лишь разменной монетой в политической игре. А я не хочу так. Хочу делать то, что умею. Игры, социальную сеть. Цифровые радио и телевидение. Идей у меня масса, но это всё не то, что требовалось Василию Иосифовичу.

— А как же беспилотные аппараты? — хитро прищурился Вождь. — Их уже нэ хочешь делать?

— Почему? — я категорически помотал головой. — Их тоже. Но там одного меня мало. Нужно нормальное конструкторское бюро, что будет разрабатывать аппараты под конкретные задачи. Я чем могу помогу в этом вопросе, но тут важнее планомерная работа с армией, понимание её нужд и требований в реальном времени. С боевыми испытаниями и прочим. Я не отказываюсь, но один просто не потяну.

— Правильно рассуждаешь, — кивнул Иосиф Виссарионович. — Будет вам бюро, но поначалу задачи сам им ставить будешь. Пусть Николай Иванович заявку подаёт. И документы на завод ему согласуют.

— Спасибо, Иосиф Виссарионович! — вот за это я был по-настоящему благодарен. — Обещаю, не подведём!

— Видно будет, — махнул рукой с зажатой трубкой Сталин. — Ты лучше вот что скажи. Лавр говорит, что, если бы ты сбежал на Запад, сейчас бы уже миллионером был. Нэ обидно? Может, ещё чего-нибудь попросить хочешь?

— Ни капли! Я советский человек, им и умру. — я ничуть не кривил душой. — А просьба… есть одна. Но не за себя, я и так получил слишком много, а за моего куратору, товарища Сикорского Игоря Игоревича. Прошу помиловать его бабушку, Сикорскую Татьяну Игоревну. Дети за отцов не отвечают, и что бы она там не сделала, уже искупила свою вину. Как и все её родные.

— О невесте своей беспокоишься? — кивнул Иосиф Виссарионович, — Правильно. Но сам подумай, разве кто-то в состоянии удержать Архонта против его воли? Она сама так решила. Но если ты просишь, я поговорю с ней. Предложу вернуться. Это всё?

— Так точно, товарищ Сталин! — я снова выпрямился, всем видом показывая, что больше мне ничего не надо.

— Тогда иди. Учись, работай, делай эти свои штуки, — Вождь неопределённо помахал чубуком в воздухе. — Препятствий тебе чинить не будут. Но присматривать станут, тут уж не обессудь. И ещё одно. Стань сильнее. Мир меняется, в том числе твоими усилиями. Боюсь, нам понадобится каждый, чтобы устоять перед грядущей бурей. А ты можешь подняться сам и вытянуть за собой других. Так что считай это моим наказом. При следующей встрече — проверю, так и знай.

— Будет исполнено. — Я никогда не стремился на вершину, но и отвергать фактически прямой приказ Вождя не собирался. — Я стану. Вот увидите!