Финбарр смотрел на меня так, словно не ожидал тут увидеть, а потом, радостно оскалившись, направился ко мне.

В голове у меня вихрем пронеслись предположения О’Шэнана, что Верховного мага Ирландии убил оборотень. Моим ножом.

— Вот уже не думал, что тебя возможно поймать, Харди! — басисто расхохотался Финбарр.

Наткнувшись на мой мрачный взгляд, он смутился и смолк.

— Прости…

Финбарр вытер нож о валявшееся на лабораторном столе полотенце, вытащил кляп изо рта и обрезал связывающие меня веревки. Я поднялся, потер затекшие запястья. Потом подошел к умывальнику, прополоскал рот — было ощущение, что там сплошной вулканический пепел. Напился воды. После этого, вытирая лицо полотенцем, развернулся к кузену.

— Барри, у тебя пять минут, чтобы объяснить, что ты тут делаешь.

— Ты не рад что ли? — насупился Финбарр. — Я вроде как тебя спас.

— Угу. Минут на семь пришел раньше и точно бы спас, — я покивал. — Эти уроды отравили меня, так что мне осталось минут десять. Если только я раньше не вырублюсь.

Финбарр распахнул свои желтые глаза и на его лице отразился ужас.

— Как⁈

— Рассказывай давай.

Я вышел в соседнюю комнату, глянул на трупы. У обоих было перерезано горло. Точнее удары были такой силы, что оба мага почти лишились голов. Я подобрал валявшуюся на полу книгу, по рецепту из которой Мохэммок изготавливал яд. К счастью, растекшиеся лужи крови ее не запачкали. Вернулся назад и раскрыв книгу на лабораторном столе принялся изучать, что там мне вкололи.

— Барри, я слушаю, — произнес я, не отрываясь от чтения.

— Сегодня утром искал тебя, но твои следы обрывались на улице. Я понял, что ты с кем-то уехал из Бларни. Меня это обеспокоило. Потом увидел нашего дядюшку с очень хмурой физиономией и, хорошенько встряхнув его, узнал, что тебя вчера увезли в Гильдию. След, конечно, машина не очень хороший оставила, но оставила, я смог найти, куда тебя отвезли.

Я мельком глянул на него.

— Ты пешком добрался? А как сюда проник?

— Нет, оборачивался. Бежал со всех ног. Одежду с собой в мешке принес, в зубах. Пробраться повезло незамеченным — из-за пожара тут жуткая суета была.

— Мать твоя где? — спросил я, уже не спуская с него взгляда и увидел, как он поочередно то бледнеет, то краснеет.

Я вдохнул.

— Меня чем-то хорошо приложили по голове, — сказал я. — Уверен, ты со своим обонянием прекрасно поймешь, кто это сделал. Точнее, ты это уже понял.

— Я… Если бы я знал…

Он вытащил из-за пазухи ножны. Протянул мне вместе с ножом, потом, опомнившись, просто положил рядом.

— Ну-ну, — только и сказал я. — Дядю, говоришь, встряхнул?

— Да, встряхнул. После того, как нашел пустые ножны у тебя в комнате и почуял запах мамы, — Финбарр говорил с таким лицом, будто его приговорили к смертной казни.

Я глянул на часы и, задумавшись, снова вышел в другую комнату. Поискал глазами на полу. Нашел пузырек с жидкостью, напоминавшую ртуть, закатившийся под один из столов.

— Что это? — спросил Финбарр, следовавший за мной по пятам.

— Они сказали, что это кровь дракона, — я раскрутил пузырек, понюхал содержимое.

— Выглядит, как ртуть, — заметил кузен.

— Только похоже. Но, вероятно, куда более ядовито.

— Чем же тебя отравили? Неужели нет противоядия⁈ — ужаснулся Финбарр.

— Пока непонятно, — уклончиво ответил я. — Хочу кое-что проверить.

Я склонился к убитому Мохэммоку и уронил каплю из пузырька на его жабоподобное лицо, на котором застыло недоумение. Капля скатилась со лба, прочертила серый след на щеке, скользнула убитому в приоткрытый в удивлении рот. Ничего не произошло.

— Хм, — я снова взглянул на часы и влил в рот мертвого мага половину содержимого бутылька.

— Харди, что ты делаешь?

— Да так, была одна мысль…

Я поднялся, стал оглядываться. Эта комната, несомненно являлась частью лаборатории. Только тут было все уставлено шкафами для хранения ингредиентов и всякого различного вида колб, пробирок, оборудования для дистилляции, спиртовок и прочего.

Я глянул на ящички с ингредиентами. Пробежавшись по названиям на них, я начал выдвигать те, на которых было обозначено «кровь». Нашел кровь огненных саламандр. В бутыльке оказалась похожая серая жидкость — видимо какой-то серебристого цвета ингредиент использовался везде как консервант. Я открыл бутылек и капнул на Мохэммока. Жидкость на этот раз зашипела, выжгла на лбу мага небольшую дыру до кости черепа. Запахло горелой плотью.

— Хм, уже лучше, но все равно не то, — заметил я с досадой.

Потом, эксперимента ради, капнул себе на ладонь. Серый шарик скатился с нее, не причинив никакого вреда. Интересно. Я стал дальше копаться в ящиках, доставал все подряд бутыльки и использовал их на моем подопытном жабоподобном кадавре. От некоторых образцов на коже расползлись трупные пятна, от других — начала гнить плоть, от каких-то поползли пятна оспы, а от других — бубоны чумы.

— Харди, это не опасно? — спросил Финбарр, который уже давно отошел от меня подальше на всякий случай.

— Мне, в общем, уже все равно, — произнес я.

— Просто десят минут уже давно истекли, — заметил кузен.

Я поглядел на часы. С того момента, как мне вкололи яд, прошло уже больше полчаса.

— Ну, теперь уже все проверю, раз начал, — произнес я. — Так где Шенни сейчас?

— Не знаю, — отозвался Финбарр. — Ее тут не видел, только почуял…

— Неужели? У тебя плохо получается врать. Я прекрасно понимаю, почему ты это делаешь. И все же — мне врать не следует, даже из любви к матери. К тому же, ты магов не просто так убил, не так ли? Или в тебе вдруг проснулась кровожадность?

Финбарр виновато втянул голову в плечи.

— Она сказала, что ты в плену у Мохэмокка… Я его запах запомнил еще из Бларни, да и от второго негодяя тоже нехорошо пахло… — кузен пытался подобрать слово: — совершенным злодейством.

Я кивнул.

— Не знаю, как ее вынудил дядя, чем запугал, но… — я глянул кузена. — Она убила Верховного мага Ирландии. Оставила в его спине мой нож.

Финбарр выругался.

— Порву нашего дядюшку на лоскуты, — прорычал он.

— Сначала я его расспрошу, ладно? — я глянул на кузена.

Выражение лица Финбарра не сулило дяде Даллану ничего хорошего. Кузен угрюмо кивнул.

Перепробовав все пузырьки, я так и не нашел искомого. Решив проверить последнее, я нашел серебристый консерват в чистом виде, порезал себе палец и несколько капель отправил в колбу, перемешал. Капнул на Мохэммока. Реакция была мгновенная. От незадачливого мага ничего не осталось. Я вылил остальное на второй труп.

— Зачем ты смешал свою кровь с этой жидкостью? — спросил Финбарр.

— Думал, может консервант как-то нейтрализует этот эффект, — я кивнул в сторону, где раньше лежало двое убитых. — Барри, скажи, ты не видел огненных саламандр? Они вызвали тут пожар.

— Был уверен, что это сделал ты, — удивился кузен. — Нет, не видел.

Я вернулся в лабораторию. Выпил еще воды. Немного мутило. То ли от голода, то ли все-таки от вколотого мне яда. Однако спать из-за последнего вообще не тянуло. Подумав, бросил с пузырек с остатками яда в карман, решив проверить его действие попозже. Я надел под пиджак ремешки с ножнами, тщательно вымыл нож, на котором еще оставались засохшие разводы от крови, и, вложив его в ножны, посмотрел на кузена.

— Пора отсюда выбираться, Барри.

— Есть план?

— Нет. Просто пошли отсюда. И прихвати эту книгу. Пригодится.

Финбарр подхватил том с рецептами ядов, и мы вышли из алхимической лаборатории. Коридор, извиваясь, проходил мимо множества кабинетов. В воздухе по-прежнему висел запах гари, и смог тут казался более густым, чем раньше. Финбарр, покашливая, негромко цедил сквозь зубы ругательства. Коридор наконец закончился, выведя нас в огромный круглый зал. Но через миг я понял, что мы всего-навсего оказались на самом нижнем уровне атриума Гильдии. Мозаичный пол, на котором был выложен герб Гильдии, усеивал пепел. Найдя взглядом в дымном тумане лестницу, мы двинулись к ней.

— Эгихард! — крикнули вдруг откуда-то сверху.

Мы замерли с Финбарром точно в центре герба, задрали головы. На верхнем уровне у перил стояло около двадцати магов. Лиц было не разглядеть, но в дымке я увидел неяркое изумрудное свечение.

— Энгус, надеюсь, вы все еще не хотите тут устроить второй Баллидафф? — поинтересовался я.

Мой охрипший из-за смога голос оказался негромким, и из-за того, что мне не ответили, я едва не решил, что его просто не расслышали.

— Честно говоря, думал, что вы уже давно покинули Гильдию, — крикнул мне сверху О’Шэнан.

— Я же обещал разобраться с делом вашего отца. В отличие от вас, свое слово сдерживаю, — отозвался я. — Так что пришлось немного задержаться в этом «гостеприимном» месте.

О’Шэнан свесился с перил, словно пытался через дымку разглядеть выражение моего лица.

— Поднимайтесь к нам, обещаю, вас никто не тронет. А с вами рядом кто?

— Мой кузен Финбарр, — ответил я. — Сразу предупреждаю — ваши предположения про него оказались неверными.

— Какие предположения? — спросил Финбарр, когда мы стали подниматься по лестнице.

— Энгус О’Шэнан — сын Тарлаха О’Шэнана, убитого Верховного мага, — пояснил я. — Он уверен, что такое под силу только оборотню — подкрасться к магу незаметно и убить. И считал, что смерть отца — твоих рук дело. Я ему тогда сказал, что он ошибается. Хотя насчет подкрасться незаметно он оказался прав.

Я бросил на него недвусмысленный взгляд. Барри втянул голову в плечи.

— Ты ему расскажешь про мою мать? — встревожившись тихо спросил он.

— Посмотрим по обстоятельствам. Но в любом случае главный виновник — Даллан и местные маги. Энгус — не идиот, разберется. Но что бы ты от меня ни услышал, Барри, представь, что у нас с тобой партия в покер.

— Ого, — только и сказал Финбарр. — Что вообще вчера случилось?

Пока мы поднимались, я кратко рассказал о произошедших событиях. Глаза Финбарра сделались круглыми как блюдца.

— Разве можно им верить после всего? — кузен смотрел на меня. — Одни хотели тебя убить, другие сделать пленником.

Я только пожал плечами.

— Знаю только один выход отсюда и он на самом верху. Если ты, конечно, не нашел другой, кроме как через гараж.

Финбарр покачал головой.

Мы, наконец, добрались до последнего уровня. Перед нами оказался Энгус О’Шэнан, а за его спинами застыли маги с мрачными лицами. Некоторое время мы молчали, глядя друг на друга. О’Шэнан окинул хмурым взглядом Финбарра, снова посмотрел на меня.

— Что же вы выяснили? — нарушил он молчание.

— Мне нужна машина. Расскажу вам по дороге.

Позади О’Шэнана поднялся ропот.

— Энгус… — начал один из магов. — Нельзя его отпускать. Нельзя! Он же убил наших собратьев!

— Хотите пополнить список погибших? Всегда пожалуйста, — произнес я ледяным тоном и перевел взгляд на Энгуса. — Мне казалось, вы уладили проблему. Нет?

— Господин Райнер-Наэр покидает Гильдию и никто из нас его преследовать не будет, — сказал О’Шэнан. — Мы это уже решили. Пойдемте, Эгихард.

Он шагнул к нам и мы направились в гараж.

— Долго уговаривали? — поинтересовался я находу.

— Да.

— Не понимаю только, зачем вы разнесли комнату, пытаясь меня оттуда выманить?

— Большинство было уверено, что вас можно будет без использования магии заключить в тюрьму.

— Каким образом? — не понял я.

— Просто скрутив, как обычного человека. Вы же не можете колдовать.

Я аж остановился и уставился на О’Шэнана. Финбарр насмешливо фыркнул, а потом и вовсе захохотал.

— Скрутить? Тебя?

Энгус посмотрел на нас обоих с непониманием. А до меня дошло, что знай он об одном свойстве моей крови, он никогда бы не отдал мне нож.

— Барри, он не знает, — я многозначительно глянул на кузена.

И тот, поухмылявшись, смолк.

— О чем? — спросил Энгус, нахмурившись. — Вы конечно могли создать в той комнате с помощью своей крови магический артефакт и использовать его, выбравшись из комнаты. Но я надеялся, что вы не догадаетесь, особенно после того, как вы не смогли использовать трость моего отца. Но не смогли лишь по той причине, что на трости оберегающее заклятие, не позволяющее пользоваться ею никому, кроме отца и меня.

— Специально мне подсунули, да? — я покивал.

На лице Энгуса обозначилась досада. Он подошел к одной из машин, открыл дверь. И в этот момент в гараж торопливо вошло двое.

— Энгус, мы тебя одного с ними не отпустим, — произнес высокий маг, похожий на викинга, подходя к нам.

За ним едва поспевала бывшая помощница Тарлаха — Ашлин.

— Брессалан, не стоит, — О’Шэнан отрицательно покачал головой.

— Точно, не стоит, — я глянул на мага и перевел взгляд на волшебницу. — Хотя от прекрасного общества Ашлин я бы не отказался.

— Вы знакомы? — нахмурился О’Шэнан.

— Да, вчера с вашим отцом и Мохэммоком мы привезли господина Райнер-Наэра в Гильдию, — ответила она глядя на меня.

В ее взоре был толко один вопрос.

— Я не убивал Верховного мага, и, вероятно, также вашего учителя, — произнес я.

Она кивнула, хотя было неясно, поверила она мне или нет.

Энгус сел за руль, рядом с ним уселся Финбарр.

— Барри? — я с удивлением остановился рядом с ним.

Он показал мне глазами назад и подмигнул. При этом кончики его ушей чуть покраснели. Я с подозрением поглядел на него. Что он там опять учуял? Обернулся. К нам подошла Ашлин.

— Решили все-таки ехать с нами? — спросил я.

Она кивнула. Я открыл заднюю дверь и едва коснувшись пальцев Ашлин помог ей сесть. Устроился следом рядом с ней. Энгус вывел машину из гаража. Мелькнули огни туннеля и мы вырвались наружу.

На улице шел дождь, небо затянули серые тучи, едва видневшиеся за плотным пологом ветвей аллеи, что шла от туннель и въезда в Гильдию. Автомобиль неспешно поехал вниз с холма. О’Шэнан глянул на меня из зеркала заднего вида.

— Эгихард, вы обещали рассказать.

— Как только вы сдержите свое обещание, — невозмутимо отозвался я.

— Я уже говорил, что вы все узнаете только тогда, когда уедете из Ирландии.

— Вот и договорились — я вам сразу пришлю ответное письмо, с рассказом, что произошло у вас в Гильдии и кто стоит за гибелью Тарлаха.

— Вам это стало известно? — поразилась Ашлин. — Откуда?

— От вашего коллеги Мохэммока, — произнес я, глядя на нее.

— Значит, мы должны отыскать его и расспросить! Энгус?

— Он вам уже ничего не расскажет, — сказал я.

— Что, тоже пополнил ваш список? — мрачно обронил О’Шэнан.

— Да. И вам его жалеть не за что — этот жабий выродок получил по заслугам.

— Вы… — Ашлин уставилась на меня распахнув глаза.

Я увидел как у нее задрожали кончики пальцев.

— Простите за грубые слова. И… вовсе не хотел вас пугать, — произнес я, подхватил ее дрожавшие пальцы, мягко сжал теплую ладонь волшебницы.

Она вздрогнула, растерявшись. Я тем временем другой рукой успокаивающе коснулся ее плеча.

— Мохэммок был причастен к гибели Тарлаха, — пояснил я глядя на нее. — И из-за него бы погибли другие маги. Возможно, вы тоже, Ашлин, поскольку были верны Тарлаху. А старика жалко. Он слишком доверился своему помощнику, не зная, что тот способен на предательство. Скажите, я угадал, что вы были не только его помощницей, но и ученицей? И Мохэммок тоже?

Она все еще с трудом веря, кивнула, всхлипнув, и в итоге не сдержавшись разрыдалась.

— Все хорошо, — я притянул ее к себе, обняв и утешая гладя содрогающиеся плечи и спину. — Этот жабий гад уже никому не причинит вреда.

Ашлин, спрятала лицо у меня на груди. Я притянув ее к себе плотнее, наткнулся на мрачный взгляд О’Шэнана в зеркале, и проигнорировав обозначившееся на его лице предупреждение, прикрыв глаза уткнулся лицом в ее макушку в золотистые волосы. Вдохнул ее запах. От Ашлин пахло сладковатым и немного цитрусовым парфюмом, а еще, конечно же, гарью от недавнего пожара.

— Проклятье, нам надо принять душ — мы все пропитались запахом этого чертова пожара, — тихо смеясь шепнул я ей на ухо, скользнув по нему и щеке губами.

Ашлин отпрянула от меня. Щеки ее снова заалели и грудь, учащенно вздымающаяся, под блузкой снова притянула мой взгляд.

— Эгихард, я же вам вчера сказала…

Я снова посмотрел ей в глаза и с легкой улыбкой протянул платок и сказал:

— Простите. У меня слабость к блондинкам. Больше не буду.

О’Шэнан бросил на меня убийственный взгляд, но промолчал.

— Спасибо, — негромко отозвалась она.

— Хотя, мое вчерашнее предложение поужинать в силе. Сейчас, правда, уже время обеда, — я мельком глянул на часы. — Как я только ноги еще от голода не протянул.

— Вас что же, не покормили? — поразилась она.

— Даже стакана воды не предложили. Я же говорю — у вас очень «гостеприимная» Гильдия.

Ашлин смущенная и возмущенная одновременно глянула на Энгуса. Тот, поджав губы с досады, промолчал.

— О, я кажется понял, где мы, — подал голос Финбарр. — Знаю. где можно неплохо поесть.

— Нет уж, довольно того, что вы оба пообедали в кафе в местечке Баллидафф, — сказал О’Шэнан, бросив на Финбарра мрачный взгляд.

— Так они же к нам сами первые полезли, — непосредственно отозвался кузен.

— Эгихард? — О’Шэнан посмотрел на меня.

— Что?

— Рассказ.

— Нет. Вы меня сейчас привезете в Бларни, я соберу свои вещи и уеду, — сказал я с непроницаемым лицом. — Буду ждать от вас письма.

— Можем заехать ко мне домой — это не так далеко, — неожиданно предложила Ашлин. — Возможно, после обеда господин Райнер-Наэр окажется более сговорчивым.

Энгус глянул на нас обоих. На лбу его пролегли складки.

— Не стоит, Ашлин. Действительно будет лучше господину Райнеру-Наэру уехать отсюда как можно скорее.

Я поразмыслил и решил предпринять еще одну попытку разговорить О’Шэнана. Я достал из кармана бутылек и протянул ему.

— А скажите, Энгус, на кого этот яд не подействует?

О’Шэнан, притормозив, на секунду обернулся, забрав бутылек, повертел в руках, увидел этикетку и я заметил как он вздрогнул.

— Хотите кого-то отравить? — поинтересовался он небрежно.

— Любимого дядюшку. Но, знаете ли, мы все-таки родственники — вдруг он выживет.

— Не понимаю.

— Мне дали этот яд, но на меня он не подействовал. А с дядей у нас, вероятно, одна кровь. Может, скажите уже, наконец, что обещали?

— И кто это сделал? Кто дал вам яд?

— Мохэммок. Подробности рассказывать не буду, как это произошло. Правда, его помощник обмолвился, что содержание бутылька стоит целое состояние. Совпадение?

— Понимаю, к чему вы клоните, но в Гильдии достаточно дорогих алхимических ингредиентов.

Тон его при этом остался совершенно невозмутимым. Вот сукин сын. От меня, наверное, научился.

— Вы неисправимы, — я неодобрительно покачал головой.

— Кроме того, возможно, это всего лишь подделка и ничего ценного в составе «яда» нет.

— Обязательно проверю, — я протянул руку, чтобы он вернул бутылек.

Но О’Шэнан вдруг приоткрыл окно и вышвырнул бутылек наружу.

— Да что б вас черти забрали, — прорычал я. — Что вы себе позволяете?

— Это была собственность Гильдии, вообще-то, и как вы только что заметили, немалой стоимости. Вы эту вещь украли.

Я смотрел на О’Шэнана, сжав зубы, задавив бешенство. Нервно поерзал на своем месте Финбарр, явно почуявший мое настроение.

— Может, вы мне еще счет додумаетесь предъявить за нанесенный ущерб? — процедил я сквозь зубы. — Уверяю, мой счет за намерение магов вашей Гильдии сделать меня пленником и попытку убить гораздо больше.

— Джентльмены, пожалуйста, не надо доводить до конфликта, — произнесла Ашлин, тронув нас обоих за плечи.

Голос у нее чуть дрожал и я понял, что она сильно испугалась.

Я промолчал, Энгусу на мою фразу видимо тоже нечего было сказать и мы замолчали.

О’Шэнан, задумавшись, хмуро глядел на дорогу. Финбарр, казалось, задремал. Я думал, что делать дальше. После того как О’Шэнан выкинул бутылек, напрашивался один вывод — что маг считал, что во мне течет драконья кровь. Только вот эксперименты в лаборатории с кадавром Мохэммока говорили о том, что маг заблуждался. И что теперь делать? Ждать он него обещанной посылки по возвращению домой или же попробовать дожать его сейчас?

Я поглядел на Ашлин. Она сидела отвернувшись к окну. Я снова взял ее ладонь. Она вздрогнула, обернулась ко мне.

— Только хочу попросить кое о чем, — прошептал я, склонившись к ее уху. — Нам с Энгусом надо узнать друг у друга важную информацию. Ждать обоим неприемлемо. А для Энгуса, пожалуй, еще и опасно. Помогите нам прийти к компромиссу.

Ашлин взглянула на меня с изумлением.

— Поклянитесь, что вы не задумали зла, — шепнула она в ответ.

— Клянусь. А теперь четко представьте, как выглядит ваш дом.

Я взял ее за указательный палец, стал вычеркивать в воздухе символы. Свечения не было, как при обычном колдовстве, воздух лишь чуть подрагивал маревом, но я отчетливо видел висевшие передо мной невидимые символы.

Над нами загремел гром и полыхнуло молниями. Обрушился такой ливень, что вокруг ничего не было видно. Энгус, цедя проклятия, замедлил скорость и плелся теперь еле-еле. Фары били в серые потоки воды. Спустя минут десять непогода резко прекратилась. Брызнуло солнце и мы вдруг оказались около одинокого особняка среди леса. Энгус от неожиданности выжал тормоз и машина замерла.

О’Шэнан, ничего не понимая, смотрел на дом и оканчивающуюся у него дорогу, обернулся ко мне.

— Как вы это сделали? — он вглядывался в мое лицо. — Это… невозможно.

— Простите, Энгус, не смог отказаться от приглашения. Как раз полдень — время обеда, — заметил я с насмешкой, взглянув на часы, и вышел из машины.

Ашлин открыла дверь и махнула в сторону гостиной, приглашая всех пройти туда. Я удержал ее.

— Можно воспользоваться вашей ванной? — спросил я.

— Да конечно, — он проводила меня. — Если хотите, я могу привести вашу одежду в порядок.

— Было бы очень мило с вашей стороны. Ненавижу несвежие рубашки.

Я стащил пиджак, передал ей и стал расстегивать пуговицы на рубашке, наблюдая за тем, как от моей бесцеремонности ее щеки начинают алеть.

— Эгихард…

— У меня на родине принято ходит в сауну вместе, в этом нет ничего постыдного, — заметил я.

— Но вы у меня дома и О’Шэнан…

— Вы встречались раньше? — поинтересовался я, невозмутимо отдав ей рубашку и положив часы, запонки и ремешки с охотничьим ножом на шкафчик.

— Нет. Конечно нет.

— Мне показалось, что он начал за вас беспокоиться, — я чуть прищурил глаза в насмешке.

Я бросил на шкаф ремень от брюк и отдал ей остальной ворох одежды. Ашлин, смущенная и явно растерявшаяся в подобной ситуации, старалась не опускать взгляд ниже моего лица.

— Когда-то хотела стать его ученицей. Но он не взял, посчитав что я недостаточно талантливая. Я немного подучилась и меня согласился взять в ученицы Тарлах. После окончания обучения, когда я стала помощницей Верховного мага, я вдруг заинтересовала Энгуса. Он пытался ухаживать, но…

— Не очень красиво с его стороны, — заметил я.

— Увы, — она посмотрела куда-то в сторону и позвала: — Дойл, Мик!

На полку около умывальника проворно запрыгнули два непонятно откуда взявшиеся небольших человечка, одетых в зеленые камзолы.

— Что желаешь, хозяйка…

Вопрос повис в воздухе, когда эти двое увидели меня и вытаращили глаза.

— Срам-то какой! — воскликнул один.

— Еще, какой!

Взгляд Ашлин невольно опустился вниз и так же быстро вернулся к гномам. Лицо ее запылало от стыда.

— Это еще что за мелюзга? — я смерил второго хмурым взглядом, который мне показался хамоватым.

— Это домашние гномы. Занимаются домашним хозяйством. За пять минут приведут вашу одежду бытовыми заклятиями в порядок, — пояснила Ашлин, стараясь теперь и вовсе не смотреть в мою сторону. — Дойл, Мик, господин Райнер-Наэр — черный маг, относитесь к нему с должным уважением.

Я увидел как от ужаса лица гномов сделались такими же зелеными, как их камзолы.

— Простите, мы не знали, — выдавил один из них.

Оба раскланялись. Выглядело это довольно комично.

— Хм, можете не торопиться, — великодушно разрешил я и на меня снова уставилась Ашлин. — Составите мне компанию?

Я кивнул в сторону душа.

— Эгихард, вы же обещали…

— Сделал так, когда обещал, — я показал ей скрещенные пальцы и, улыбнувшись, подошел к ней вплотную. — У вас сильный стресс из-за всего произошедшего в Гильдии. Обещаю, после… вам полегчает.

Ашлин распахнула свои синие глаза.

— Эгихард… Вы же черный маг… Вы убили моих коллег…

— Нет, ваших врагов. Которые хотели убрать Тарлаха и всех его соратников, — поправил я ее. — Бросьте уже чертову мою одежду.

— Великая Луна, — выдохнула она, когда я ее обнял ее и притянул к себе. — А когда вы обещали не причинять зла, вы тоже скрещивали пальцы? Хотите сейчас досадить Энгусу?

— Нет. И еще раз — нет. Досадить Энгусу — это вы хотите. В глубине души. И с нами вы поехали вовсе не из-за того что беспокоились за него.

Ашлин нахмурилась.

— Из-за чего же? — прошептала она.

— Из-за любопытства. Столкновение с неизвестным иногда заставляет совершать неординарные поступки.

— Я буду жалеть об этом всю жизнь, — едва слышно сказала Ашлин, но ее руки уже обвили мне шею.

— Обычно все в точности наоборот. Все грызут себя за, что что-либо не совершили, — так же тихо отозвался я и нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

Ашлин прикрыла глаза. Я защелкнул задвижку на двери, глянул в сторону гномов, которые уже закончили с одеждой, повесили всё на вешалки и под моим взглядом поспешно исчезли.

Спустя час с лишним, мы вошли в кухню-столовую. Барри уставился на меня с изумлением. Я увидел вспыхнувшие красным кончики его ушей.

— Быстро вы…

Я посмотрел на него с непониманием. И тут мой взгляд наткнулся на настенные часы. Там было пять минут после полудня. Ашлин, посвежевшая после всего, что произошло в ванной комнате, проследила мой недоуменный взгляд и поглядела на меня с немым вопросом.

О’Шэнан, все это время читающий что-то в книге ядов, которую мы забрали с Барри из Гильдии, ничего не заметил.

— Эта книга тоже принадлежит Гильдии, — сказал он, оторвав взгляд от страниц. — Так что я забрал ее у вашего кузена.

— Рецепт я уже прочитал и запомнил, — произнес я.

— Но вы не знаете, что именно было в том бутыльке, — заметил О’Шэнан. — Учитывая стоимость ингредиента Мохэммоку могла попасться подделка.

— Вы своими действиями наоборот как раз подтверждаете обратное и… — я смолк, покачав головой, уселся за стол рядом с Барри и тихо спросил у кузена. — Нас что — всего пять минут не было?

— Ну да, только вот как вы успели…

Я наступил ему на ногу под столом и он умолк. Я хмурясь, стащил с запястья часы, постучал пальцем по стеклу циферблата. О’Шэнан взглянул на «Омегу» с любопытством, посмотрел на меня и усмехнулся.

— Что швейцарское качество уже не то?

— Вероятно…

Мои часы показывали на полтора часа больше. На циферблате который был сделан под звездное небо с пересекающим его млечным путем, вдруг проскользнула молния и минутная стрелка прокрутилась назад, и замерла, показывая настоящее время. Я смотрел на часы с непониманием. «Омега» была спонтанной покупкой и разумеется никаких магических свойств у этих часов быть не могло. У меня было только одно предположение. Мои часы побывали в месте магической катастрофы в местечке Баллидафф, когда защиту нарушили и моя внутрення сила ответила неконтролируемо на угрозу напавших на нас магов. А также это как-то повлияло на работу часов.

Ашлин между тем уже занялась приготовлением еды. Через пару минут мы с Финбарром пили темное пиво, а для Энгуса заваривался чай. На гриле уже шипело мясо. Я глянул на мрачное лицо О’Шэнана и начал разговор:

— Ваш отец и вы искали тех, кто занялся изготовлением антимагического оборудования.

Энгус вздрогнул и уставился на меня. Потом его губы искривила усмешка.

— Поскольку об этом заговорили вы, носитель фамилии Наэр, я теперь понимаю, кто за всем стоит…

Я покачал головой.

— Проблема гораздо масштабнее, чем вы ее представляете.

— Насколько масштабнее?

— Своими глазами видел все разработки, — сказал я. — Те, что только в проекте и те, что уже внедрены. Если это не остановить, вам придется плохо. Точнее, всем нам придется плохо.

— Кто за этим стоит, кроме вашего дяди? — потребовал Энгус.

— Половина вашей Гильдии. А если точнее — магистры. Есть несколько магов-разработчиков из темных. Но это не важно. Важно то, что вашим магистрам понравилась идея этих разработок и они решили сбросить вашего отца и подчинить всех, кто его поддерживает. Вы ведь слышали, что они говорили вчера в гараже, когда вы хотели меня освободить. По сути, ничего нового — это всего лишь борьба за власть.

— Вам известны конкретные имена?

— Только часть.

— А вы? Насколько к этому причастны вы? — спросил О’Шэнан, не сводя с меня взгляда.

— Нинасколько. Дядя сделал мне предложение участвовать во всем этом, показал кое что. Он думал, что раз я не могу колдовать, то вполне пригожусь ему в качества помощника-теоретика.

— Не можете колдовать… — О’Шэнан только покачал головой. — И вы согласились?

— Разумеется, нет. Более того, я сказал ему что, он, ввязавшись в это, сам вырыл себе могилу. Не высшие маги, так люди, когда получат доступ к чертежам и устройствам, от него избавятся.

— И что было потом?

— Потом приехал ваш отец и забрал меня в Гильдию. Даллан, разумеется испугался, что кто-то начнет копаться у меня в голове и всё узнает про разработки. Он связался со всеми участниками заговора в Гильдии и они ничего лучше не придумали как подставить меня с убийством вашего отца.

О’Шэнан сверлил меня мрачным взглядом.

— Хотите сказать, что узнали об этом от Мохэммока? Готов поклясться, что вы сразу догадались, кто стоит за убийством, как только я сообщил вам о гибели моего отца.

— Вовсе нет. Я же не знал, какие враги имелись у Тарлаха.

— Придумали против нас антимагическое оружие, а сами в итоге закончили банальным убийством… — О’Шэнан горько усмехнулся.

Я только развел руками.

— Всякое случается, когда все планы летят к чертям, — заметил я.

— И вы уже знаете имя убийцы? — с нажимом спросил О’Шэнан. — Я имею ввиду — исполнителя?

— Это самая ценная информация, — произнес я. — Цену вы знаете.

К счастью Финбарр на мои слова никак не прореагировал, зарывшись губами в пену уже третьего стакана.

— И это точно не ваш кузен? — я увидел, что маг сжимает кулаки.

Финбарр подавился и закашлялся, потом вытерев с губ пивную пену, в возмущении уставился на О’Шэнана.

— Да, да. Я слышал о репутации семьи Лехри, что никто из них никогда не убивал человека. И вы тоже никого никогда не убивали? — спросил Энгус.

Финбарр сначала покраснел, потом побледнел.

— Так… — протянул О’Шэнан. — Прекрасно оказаться за одним столом с людоедом.

Финбарр подскочил как ужаленный. Ашлин уже подходившая к столу с тарелками, застыла из-за накалившейся обстановки, бросила быстрый взгляд на меня, словно напоминая о моем обещании. Я посмотрел в досаде на О’Шэнана.

— Извинитесь. Извинитесь перед Финбарром.

— Но он ведь убивал.

— По моей вине. Но себя он не запятнал.

— Вы способны признавать свою вину? Удивительно.

— Может быть, вы уже скажете, что собирались? И я с удовольствием разделю с вами удивление, — я в раздражении глянул на О’Шэнана. — Не накачивайте себя, Энгус. Иначе добром для вас это не кончится. И уверяю, если бы кто-то из нас оказался убийцей вашего отца, вы бы тут с нами сейчас не сидели.

Энгус поджал губы, потом перевел взгляд на оборотня.

— Извини, Финбарр, был неправ.

Кузен хмуро поглядел на Энгуса, на меня и, что-то пробурчав, снова сел за стол. Но Ашлин поставила перед нами наконец тарелки с едой и кузен мгновенно забыл об Энгусе, занявшись приличного размера стейком.

Я взял приборы. О’Шэнан, задумавшись, пил чай.

— Что вы намерены делать со своим дядей, Эгихард? — нарушил он молчание через некоторое время. — Вы действительно намеревались его отравить?

— Для начала поговорить о том, как он додумался до идеи избавиться от меня.

— Вы должны передать его нам. Он ответит за все свои совершенные преступления, в вашем отношении в том числе…

— Я никому ничего не должен, — жестко сказал я. — Ни вам, ни тем более вашей Гильдии.

О’Шэнан опустил взгляд, поджав губы.

— Пожалуйста, передайте его нам, — негромко повторил он.

— Для чего? Считаете, что наказание, вынесенное магами вашей Гильдии будет справедливым? После всего случившегося вы еще относите ваших почивших коллег, задумавших свержение Тарлаха, к светлым? Или тех, кто остался? Не смешите меня.

— Никто из них не готов убивать ни магов, ни людей. Даже если они хотели перехода власти от моего отца к ним. Уверен, убийство моего отца — инициатива исключительно вашего дяди, — О’Шэнан, поднял на меня взгляд и, словно решившись, спросил: — А сколько смертей на вас, Эгихард? Я сейчас про обычных людей.

Я смотрел на него и молчал.

— Что, уже со счета сбились? — мрачно усмехнулся О’Шэнан.

— Не вижу смысла считать, — отозвался я ледяным тоном. — Но я от вас сейчас другое надеялся услышать.

— А я помню, какую клятву вам давал — вы получите обещанное только после отъезда из Ирландии. И я не стану нарушать свою клятву. Вас недавно мое обещание вполне устраивало.

— Да что б вас… — я в досаде смотрел на него.

— Но я оценил вашу добрую волю всё мне рассказать. Точнее вашу попытку стравить нас между собой.

Я смотрел на О’Шэнана.

— Что ж, когда на вас наденут браслет, не позволяющий колдовать, посмотрим, кто из нас был прав, — заметил я. — Вы сейчас дурную игру со мной затеяли, Энгус. Осторожнее. У вас последний шанс на исправление сложившейся ситуации.

Маг нахмурился, потом поднялся.

— Мне нужно подумать. Побуду в библиотеке.

Я, поглядев на него с неодобрением, вернулся к еде, тоже обдумывая все, что произошло. Финбарр между тем расправился со своей порцией и с шестой пинтой. Поднялся и замер, поймав мой вопросительный взгляд.

— Мне в туалет надо…

— Не перепутай с библиотекой, — заметил я.

У Финбарра было такое лицо, словно его обвинили в воровстве. Он вгляделся в меня.

— Харди, шутки твои… — буркнул он и ушел с кухни.

— Эгихард? — встревожилась Ашлин.

— Ничего вашему Энгусу Барри не сделает, — успокоил я и улыбнулся. — Спасибо за обед, Ашлин, вы меня спасли.

Она улыбнулась в ответ и кивнула. Через пять минут вернулся Финбарр. Сел рядом и склонившись ко мне прошептал:

— Этот проклятый маг звонил кому-то в Гильдию. Сказал всем срочно выезжать в Бларни, чтобы задержать нашего любимого дядюшку.

— Хм, — только и сказал я.

— Харди, Даллан же расскажет про мою маму! — в отчаянии продолжил шептать кузен.

— Через минуту незаметно выйди к машине, — тихо сказал я в ответ и, поднявшись, обратился уже громко хозяйке дома: — Ашлин, можно мне тоже чай?

Я неторопливо вышел вон. Из коридора прямиком на улицу. Ключ от «Бронко» также легко открыл дверь в машине О’Шэнана. Через тридцать секунд, рядом со мной сел Финбарр.

— Вот теперь мы точно угоняем машину, Харди, — заметил он.

— Точно. Раз уж Энгус решил играть нечестно.

Я вставил ключ в замок зажигания.

— Да. Представляю, какое у него будет лицо, — хмыкнул кузен и запнулся, с изумлением оглядывая внутренности машины.

Салон кардинально поменялся, напоминая тот, который был в «Бронко», только вот экраны спидометра стали иными. Финбарр увидел максимальную скорость и открыл рот.

— Как ты это сделал?

— Добавил кое-какие заклятия на мои ключи, пока сидел в чудо-комнате Гильдии. Пристегнулся? Надо бы поторопиться.

Двигатель завелся совершенно бесшумно, машина тихо скользнула по дороге, отъезжая и покатилась с холма, метров через двести я выжал газ.

Машина помчалась, словно мы были в спорткаре. Мимо замелькали зеленые холмы. Выехав на шоссе, я увеличил скорость. Финбарру быстрая езда не слишком понравилась, но через несколько минут он привык.

— А если дядюшка, прознал, что ты жив и освободился? — спросил он. — Приедем, а его след простыл?

— Всё может быть. Хотя бросать добро и секретный подвал с антиматическими разработками ему будет чрезвычайно тяжело.

— Секретный подвал?

Я коротко рассказал Финбарру о том, что именно там находилось.

— И против оборотней там тоже что-то было?

— По-моему, там имелись приспособления и проекты против всех местных существ, имеющих отношение к магии.

— Вот старый змей!

— Но если он вдруг все-таки сбежал — я его из-под земли достану, — недобро посулил я.

В салоне воцарилось угрюмое молчание. Финбарр между тем стал тыкать на какие-то кнопки на приборной панели. Нашел радио. Оттуда полились традиционно-печальные баллады. Потом сообщили прогноз погоды. Обещанный дождь затарабанил по машине через пять минут. Но мы уже подъезжали к Корку. Еще через десять минут мы были на дороге в Бларни. Тут светило солнце и не было ни облака.

Машина вырвалась с аллеи на пространство перед особняком. Я увидел около двадцати автомобилей перед входом. В основном черных. И подумал, что к дяде вполне возможно нагрянуло то самое темное сообщество, про которое он говорил.

Я остановился чуть в стороне, чтобы не привлечь внимания, и мы с Барри поспешили внутрь.

Едва мы вошли в холл, как на нас обрушились удары магии со стороны коридоров и с лестницы. Финбарр благоразумно переместился за мою спину. Все атаки завершались взрывами и черным всполохами за три метра от меня. Я просто стоял и ждал.

Через три минуты атаки стали реже, а следом и вовсе прекратились. Я повертел кольцо с ключами от «Бронко» на пальце, вывел пальцем несколько огненных рун в воздухе.

— Я вижу, мой любимый дядюшка вам ничего не сказал? — поинтересовался громко. — У вас пять минут чтобы убраться отсюда.

— Это… невозможно… — кто-то из темных магов высунулся из укрытий в холл. — Вы — черный маг⁈

— А еще — маг вне категорий. Но сегодня я добрый и вас не убью, особенно, если вы мне скажете, где Даллан.

— Он был на втором этаже, в своем кабинете, — с готовностью откликнулся кто-то еще.

— Вот и замечательно, — я, смахнув ладонью висевшие в воздухе огненные руны, шагнул в сторону лестницы.

— Господин Райнер-Наэр! — окликнули меня. — Погодите. Мы бы хотели с вами поговорить…

Я обернулся к показавшимся в коридоре магам.

— Тогда вам придется подождать, — ответил я. — Пойдем, Барри.

Мы поднялись на второй этаж, прошли анфиладу коридоров и остановились у запертой двери дядюшкиного кабинета. Впрочем она в один миг была открыта ключами от «Бронко». Мы с Финбарром зашли внутрь и тут же остановились.

Кабинет был пуст.

Финбарр обвел все вокруг взглядом. Везде были следы хаоса: выдвинутые ящики в столе и бюро, незакрытые дверцы шкафов. На полу и столе валялись какие-то бумаги.

— Похоже, мы опоздали, — заметил кузен.

— Дверь была заперта изнутри, — произнес я. — Проверь, нет ли отсюда еще какого пути.

Финбарр принюхался. Нахмурившись шагнул к книжному шкафу, дернул за одну из книг. Что-то металически щелкнуло, но потайная дверь так и не открылась.

— Дай-ка я.

Я подошел к полкам, провел ключом от «Бронко» по книге, которая являлась рычагом, и снова потянул ее. На этот раз замок, защищенный магией, сработал. Шкаф плавно отъехал в сторону, открыв выход на винтовую лестницу, уводившую вниз. Мы с Финбарром переглянулись.

— Вот сукин сын, — произнес кузен. — Сбежал.

— Может быть, еще не успел. Погоди.

Я вернулся назад, запер дверь кабинета, после чего мы зашагали вниз по лестнице. Я уже знал, куда она нас приведет. Миновав несколько пролетов мы оказались в подземелье, в котором у Даллана был устроен тайный архив по антимагическим разработкам. Хаоса тут было чуть меньше, чем в дядином кабинете: несколько раскрытых шкафов, где хранились папки с чертежами, и несколько витрин с образцами, теперь пустых.

Мы прошли три зала и оказались в длинном подземном коридоре.

— Догадываешься, куда он ведет? — поинтересовался я негромко у Финбарра.

— Готов поклясться, что к руинам.

Я кивнул и мы быстро и вместе с тем осторожно двинулись вперед. Через минуты две до нас стал долетать разговор. И оба голоса мне были прекрасно знакомы. Через несколько секунд мы достигли конца коридора, вышли прямиком в темницу разрушенного замка, оттуда поднялись наверх и замерли у выхода.

Перед руинами замка стоял фургон, в который дядя Даллан с помощью левитации поднял тележку, загруженную архивными папками и коробками с образцами, и пытался вместить в фургон. Но габариты последнего и тележки явно не совпадали. Дядя цедил сквозь зубы проклятия. А стоявший чуть в стороне некромант наблюдал за попытками Даллана с мрачной миной.

— Куда-то собрались уезжать, дорогой дядюшка? — поинтересовался я.

Тележка грохнулась на землю, а Даллан, с исказившимся от страха лицом отправил в мою сторону молнии.

В трех метрах от меня громыхнуло и я, лениво отлепившись от стены руины, шагнул к нему.

— Вы сейчас серьезно?

Даллан вытаращил глаза.

— Эгихард… — у него затряслись руки и задрожал подбородок, когда он пытался подобрать слова. — Проклятье, как ты напугал меня, племянник… Я уже подумал, что…

Я посмотрел на него так, что он мгновенно замолчал.

— Не люблю убивать родственников. Но вас это, пожалуй, не касается, — произнес я. — Так что давайте обойдемся без театра.

Даллан снова атаковал магией, но и эти попытки закончились полным пшиком. И в этот момент над нами завыла банши. Мы все невольно посмотрели наверх. Банши выла на остатках стены всего в метрах трех над нами. Я опустил взгляд на Даллана.

— Вы просто напрашиваетесь. Не дергались бы уже.

— Салливан! Да сделайте что-нибудь! — выкрикнул Даллан отчаянно, глянув на некроманта.

— Я не самоубийца. В отличие от вас… — тихо ответил некромант и поклонился. — Господин Райнер-Наэр…

— Вы!.. — дядя захлебнулся от возмущения и вновь обернулся ко мне.

— Жду от вас рассказ, — произнес я ледяным тоном. — Чем подробнее он будет, тем лучше для вас и тем дольше вы проживете. Думаю, никто не отказался бы от лишних минут жизни.

— А если нет? — спросил Даллан.

— Тогда я вас убью и мне всё расскажет ваш коллега.

Даллан промокнул платком выступивший на лбу пот, глянул мельком на Финбарра.

— Если вы думаете давить на Барри, используя его мать, то это будет еще большей ошибкой, — произнес я.

— Порву вас на лоскуты! — прорычал Финбарр.

— Итак, начнем с начала. Как вам пришла в голову гениальная мысль избавиться от меня и еще более гениальная послать Шенни убить Верховного мага?

Даллан угрюмо молчал. На лбу собрались хмурые складки. Потом, решившись, он всё же заговорил.

— Этот чертов Тарлах выудил бы из твоей головы всю информацию. О разработках. О магах, кто этим занимается. О нашей договоренности с правительством и полицией.

— Любой, кто попытался бы сделать подобное, превратился бы в пепел. Я надеялся, что вам этот вариант должен был бы первым прийти в голову. Но вы струсили, запаниковали и наломали дров. Дальше.

— Мне кажется, ты уже всё знаешь, Эгихард и рассказывать мне нечего… — мрачно обронил он.

Я промолчал и демонстративно посмотрел на часы.

— Что ж… — Даллан покривился. — Да, я запаниковал. Позвал Шенни и приказал ей следовать в Гильдию. Тебя она убивать не согласилась, хотя я ее почти убедил, что она никогда не смоет с себя вину перед тобой и что когда-нибудь ты ей вернешь ей «должок». Тогда я предложил ей избавиться от Тарлаха. Мы его, конечно, хотели убрать по-другому, но… Я знал, что если убийство будет выглядеть так, будто его совершил ты, маги Гильдии не оставят тебя в живых — разъяренные они бы просто тебя убили без разбирательств.

— Только вышло наоборот, — заметил я.

Даллан уставился на меня и сглотнул.

— Ты ведь не можешь колдовать, Эгихард… Как? Твоя кровь?

— Продолжайте рассказ, — отрезал я. — Что было потом?

— Посылая Шенни, я подумал, что это не слишком надежный вариант и, решив подстраховаться, послал туда еще мистера Салливана.

Мы с Финбарром переглянулись. На некроманта я даже не взглянул, только заметил краем глаза, как он вздрогнул.

— Гильдия, видимо, тот еще проходной двор, да, дядя? — поинтересовался я. — С кем вы там связались? И кто впустил Шенни и Салливана?

— Мохэммок, помощник Тарлаха, — отозвался Даллан. — Я с ним сотрудничал. А он уже договорился с частью магистров. Салливан встретил тебя в Гильдии и примчался сюда, уверяя меня, что ты можешь колдовать и убил Верховного мага. Я пытался дозвониться Мохэммоку, но не смог. Тогда я решил, что надо уезжать. Мы в ночи принялись собирать самые важные чертежи и образцы. А утром мне позвонил Мохэммок и сказал, что Шенни удалось тебя оглушить и принести к нему. И мы с Мохэммоком решили, учитывая все случившиеся, что тебя надо убрать, не оставив следов. Отравить, — выдавил из себя Даллан.

— Ваш любимый стиль избавления от неугодных, как я понимаю, — я покивал. — Дальше.

— Мохэммок должен был мне перезвонить и сообщить, что все кончено… Но звонка я от него не дождался. Я решил, что план вновь провалился и вот… — он кивнул на валявшуюся около него тележку с архивными папками.

— И куда же вы намеревались уехать?

Даллан молчал, опустив голову. Потом поднял на меня взгляд — злой и обреченный.

— Я был не один разработчик. До тебя тоже когда-нибудь доберутся, Эгихард.

— Не надо мне грозить и пытаться испугать, — заметил я. — Я понятия не имею, что такое страх, и могу разве что сильно удивиться. А теперь сделайте последнее — напишете ваше завещание.

— Что⁈ Ты думаешь…

— Вы умрете либо быстро и безболезненно, либо… — я указал в сторону Финбарра. — Барри вас порвет на мелкие кусочки. А я с удовольствием посмотрю на это.

Даллан уставился диким взглядом на Финбарра.

— Проклятый людоед! — крикнул Даллан.

Но Финбарр на этот раз отреагировал на оскорбление холодно. От меня уже похоже учится управлять эмоциями. Лишь в желтых глазах заплясала ярость. Он с усмешкой оскалил зубы и плотоядно прищурил глаза. Даллан попятился и остановился, когда на его плечо легла рука некроманта.

— Проклятый предатель, — прошипел Даллан, на миг обернувшись к нему.

— Так что вы выбираете?

— Я напишу…

— Вот и хорошо. Пойдемте в ваш кабинет.

Мы вчетвером вернулись назад. Дядя уселся за письменный стол, достав фирменный с родовым гербом бланк и такую же печать. Задумался. Потом, кусая губы, поднял на меня взгляд.

— Может быть, мы все же договоримся, Эгихард? — спросил он. — Я передам тебе всё, чем владею и… Возможно кое-какие знания окажутся достаточной платой…

— Вы до сих пор не поняли? Я не прощаю, никого и никогда. Но кто-то осознает свои ошибки сразу и их не повторяет. Но вы… Вы умудрились наступать на те же грабли многократно.

Я заметил, как напряглись Финбарр и некромант. Даллан тоже это увидел.

— Финбарр, вот увидишь, он убьет твою мать и вас, мистер Салливан!

— Нет. Оставьте свои дешевые провокации. А теперь пишите. Я, Даллан Наэр, в здравом уме и доброй памяти, завещаю всё свое имущество, движимое и недвижимое моему племяннику, Эгихарду Фрайхерру Райнеру-Наэру. Ставьте подпись и печать и позвоните своему нотариусу, чтобы пришел, засвидетельствовал и зарегистрировал всё как положено.

Даллан поднял телефонную трубку, позвонил. Через пять минут постучали и в кабинет протиснулся нотариус, явно один из темных магов, прислуживающих у дядюшки.

— Удобно иметь юриста в своем доме, — заметил я с усмешкой. — Обязательно себе тоже заведу.

Нотариус обвел глазами нашу компанию, бардак в кабинете и остановился на Даллане. Тот молча протянул ему завещание. Нотариус прочитал, глянул в мою сторону и, ничего не спросив, молча поставил свою подпись и печать, внес запись в регистрационную книгу.

— Свободен, — сказал я и юриста сдуло ветром.

Я неспешно достал охотничий нож. Лицо Даллана посерело — он, словно, только сейчас осознал, что это действительно конец.

И тут прокашлялся некромант.

— Господин Райнер-Наэр, позвольте предложить кое-что, — осторожно сказал он. — Я знаю одно древнее заклинание. С его помощью дух убитого помещается вместе с его прахом в урну, а не исчезает. Вы будете вольны в любое время вызвать его. И он расскажет вам всё, о чём умолчал. Или же стать вашим советчиком. Вредить вам он уже не сможет.

— То есть?

— Дух вашего дяди станет вашим рабом. Как его использовать — решайте сами.

Даллан уставился на некроманта с таким видом, что вот-вот упадет в обморок или того хуже помрет на месте.

— Я вас в ответ попрошу о совершенно ничтожном, — едва слышно продолжил Салливан.

— Что вы хотите? — спросил я.

Салливан достал из кармана кольцо с фиолетовым камнем.

— Только всего пару капель вашей крови на это кольцо. Это заклинание требует сил, которых у меня, увы, нет. А я хотел бы им тоже когда-нибудь воспользоваться.

— Эгихард… — выдавил из себя Даллан.

— Даже не знаю, дядюшка, захочу ли я видеть и слышать вас снова?

— А дух можно мучить? — поинтересовался недобро у некроманта Финбарр.

— Хм, честно говоря не знаю. Но можете попробовать, если ваш кузен позволит.

— Я бы попробовал, — Финбарр вопросительно глянул на меня. — Только где мы тут возьмем урну?

— Сгодится любой сосуд.

Финбарр обвел взглядом пространство и остановил его на хрустальном графине для виски. Он указал на него.

— Это сгодится?

— Вполне, — Салливан кивнул.

Финбарр заграбастал графин, вынул крышку и выпил остатки виски прямо из горлышка. Я поглядел на него с неодобрением. Потом сжал ему плечо. Кузен посмотрел виновато.

— Прости, Харди, но на трезвую голову мне на казнь даже такого ублюдка как наш дядя сложно смотреть.

— Я понял, — так же тихо отозвался я. — А еще мы забыли его спросить, где теперь твоя мать.

— Зачем? — забеспокоился Финбарр.

Я посмотрел на Даллана.

— Где Шенни сейчас?

— Не знаю. Она вернулась, видимо, сразу после того, как передала тебя Мохэммоку. То есть ничего нового я от нее не услышал. После этого она уехала.

Финбарр уставился на Даллана в удивлении.

— Уехала? И она не стала дожидаться меня? — спросил он.

— Видимо, поняв, что ты бросился за Эгихардом, она решила уехать от вас обоих подальше. Она очень испугалась того, что ты узнаешь то, что она сделала в Гильдии, и рассердишься.

Финбарр растерянно похлопал глазами. Посмотрел на меня. Показалось, что он прямо сейчас готов сорваться с места и броситься на поиски матери.

— Барри, потерпи пару минут, поедем вместе.

— Тебе лучше не ехать…

— Клянусь, я ничего ей не сделаю, — я повернулся к некроманту. — Читайте свое заклятие.

Салливан произносил слова. Я вычерчивал их пальцем в воздухе и древние символы затрепетали огнем в воздухе. Даллан сжался в комок в своем кресле. Огненные всполохи плясали на его бледном лице.

Закончив заклятие, некромант забрал у Финбарра пустой графин и поставил на стол перед Далланом.

— Что теперь? — спросил я.

— Сожгите его.

Я чуть медлил, смотря в глаза Даллана. В них была обреченность и черная ненависть. И никакого сожаления. Разве что кроме того, что я попался на на его пути.

Я беззвучно выдохнул только одно слово. В один миг мой злобный родственник превратился в сноп искр. Закрутившись светящимся огненным роем они втянулись в хрустальный сосуд и стали оседать на дно, остывая и превращаясь в пепел.

Салливан, вытаращив свои рыбьи глаза, отшатнулся от меня, а потом как подкошенный упал на колени, склонил голову.

— Простите, мой господин, что я не понял сразу, кто вы, — прошептал он дрожащим голосом.

Финбарр уставился на него с непониманием, потом на меня. Я только пожал плечами.

— Встаньте и покажите, как вызывать дух. И, я вам кажется что-то обещал?

— Это огромная честь для меня, — некромант с поклоном, старясь не смотреть на меня, положил на край стола кольцо и отошел подальше.

Я кольнул палец и уронил на фиолетовый камень, ровно две капли крови, как тот просил. Камень из фиолетового стал чернильно-черным. Потом я заметил, как завороженно смотрит на камень некромант.

— Вы мне должны кое-что отдать, — напомнил я. — А еще вы поклянитесь никогда не приезжать в мою страну.

— Клянусь, — Салливан очнулся, мельком глянул на меня и надел кольцо на палец.

В этот короткий миг я заметил как в его безжизненные глаза ожили, словно он заполучил что-то давно вожделенное.

— Конский повод для заговорения агишек у меня в машине. Сейчас принесу.

Когда он ушел, Финбарр закрыл графин с почти угасшим пеплом крышкой и посмотрел на меня с непониманием.

— Харди, ты же говорил, что не можешь колдовать и что защита светлых магов по-прежнему тебе этого не позволяет, — произнес он. — Как ты это сделал? Почему твое заклинание подействовало? Я думал, что с темными магами, тут, внизу, когда ты вычеркивал ключом огненные символы — это всего лишь видимость…

— Я добавил магии в ключи, пока находился в чудо-комнате в Гильдии. Так что это теперь не просто ключи, которые могут открыть что угодно. Но… Скажи, ты понял что я сказал? То единственное слово, перед смертью Даллана?

— Я понятия не имею, что это был за язык, но… я понял, что значит это слово. Ты сказал «Сгори».

Я кивнул.

— Но это же не заклятие, — Финбарр потер лоб.

— В том-то и дело. Я сам не понимаю, как это происходит. И видимо не пойму, пока моя память не вернется ко мне полностью. Спонтанное проявление магии. Вроде бы защита осталась и прореха, которую в ней сделали в Баллидаффе, затянулась. И все же. Словно осталась крошечная лазейка, — я нахмурился и покачал головой. — Это сложно объяснить.

— Ну, я примерно понял, — кузен покивал. — А чего некромант на колени бухнулся? Он ведь с самого начала знал, что ты черный маг.

— Видимо, осознание накрыло.

Финбарр посмотрел на меня с недоверием.

— Не забивай голову, Барри…

Снаружи вдруг завыла банши и почти одновременно с этим зазвонил телефон. Мы с Финбарром уставились друг на друга.

— Знаешь, Барри, изумрудные холмы, живописные руины древних замков и родовая баньши, это конечно, очень увлекательно, но что-то мне подсказывает, что мы должны отсюда уезжать. И чем быстрее, тем лучше.

— Но поместье же теперь твое! — Финбарр с тревогой продолжал смотреть на неумолкающий телефон.

— Забрать его у Даллана было просто делом принципа. Возьми трубку.

— Да? Ало?

— Барри, это ты⁈ Великая Луна, спасибо! — я расслышал голос Шенни, охрипший и отчаянный, в который на миг закралось облегчение.

— Мама? Что случилось? Ты где?

— Мы все в большой опасности. Наш род. Лехри… — торопливо заговорила она. — Нас обвинили в убийствах. В страшных… — у нее не хватило сил произнести в каких именно.

Я смотрел на Финбарра, недобро сощурив глаза.

— Харди, она сейчас вовсе не о том, что произошло в Гильдии, — торопливо пояснил он.

— Неужели?

— Мама⁈ — Финбарр сам чуть не пришел в отчаяние, когда Шенни замолчала.

— Эгихард рядом с тобой? — отозвалась она наконец.

— Да, тетушка Шенни. И спасибо, что не свернули мне шею, когда была возможность, — недобро отозвался я. — Я это оценил.

— Я… я знала, что иначе потеряла бы Финбарра. Он считает тебя не только братом, но и другом. Единственным.

— Давайте оставим родственные сантименты. Что у вас произошло?

— В наш дом пришли Охотники. Большая часть Лехри мертва. За остальными охотятся.

Я увидел, как побледнел Финбарр. Его затрясло, а в желтых глазах заплясало отчаяние и непонимание.

— Эгихард, прошу, увези Финбарра из Ирландии. Сейчас, не медля, — голос Шенни превратился в шепот и я едва расслышал ее слова. — Пожалуйста. И прости за всё.

Она смолкла. А потом вдруг громыхнул выстрел и мы услышали гудки.

— Мама⁈ — выкрикнул в панике Финбарр.

Потом бросил трубку, метнулся к двери.

— Барри, стой, — произнес я таким тоном, что он мгновенно остановился и обернулся ко мне.

— Я должен…

— Ты один туда не поедешь.

— Ты со мной?

Я не успел ответить — в комнату ворвались завывания сирен. По стенам кабинета запрыгали отсветы синих мигалок. Мы с Финбарром подошли к окну. С аллеи к особняку направлялись полицейские машины, наверное штук тридцать, беря Бларни-хаус в кольцо. Следом из машин высыпали полицейские, держа в руках то самое оружие, что я видел на дядиных чертежах. Один из полицейских достал мегафон проорал:

— Эгихард Райнер–Наэр, я главный комиссар Управления магической полиции Корка, приказываю вам и вашим магам сдаваться. Нам известны все имена, находящихся в доме, кого вы взяли под свое крыло, так что избежать правосудия не удастся никому!

— Да что б вас черти сожрали, — процедил я сквозь зубы, смотря эпично развернувшееся перед нами представление по захвату. — И нашего любимого дядюшку — в первую очередь.

— Думаешь, это его рук дело?

— Разумеется. Старый змей всё спланировал. Только полиция чуть запоздала, а то, может, ему бы удалось ускользнуть. Сейчас еще доберутся маги, которых позвал О’Шэнан для ловли Даллана, и тут станет совсем «весело».

— Что будем делать? — спросил Финбарра, повернувшись ко мне и глазах был один вопрос. — Теперь ты не сможешь оставить поместье?

— Черт с ним с поместьем. Но архив дяди не должен попасть никому в руки. Никому… И где этот чертов некромант?

Я распахнул дверь в коридор, но на всем его протяжении не было не души. Я миг соображал. Потом захлопнул двери. Стал водить перед ними ключом от «Бронко», выписывая огненные символы и накладывая на створки заклятие неприступности.

— Барри, захвати графин с дядей и пошли.

Я вышел на площадку с винтовой лестницей, и когда туда скользнул Финбарр, потянул за рычаг, закрывая потайную дверь. Наложил на нее еще одно заклятие, чтобы никто и никогда ни с антимагическими детекторами, ни с помощью магии ее не нашел. Мы спустились вниз. Третье заклятие я наложил на тот вход, что выводил через зеркальную дверь на первый этаж особняка. В подвале руин замка я наложил на вход в подземелье последнее охранное заклятие.

Мы выбрались наружу, спешно забросили тележку с архивом в фургон. Сев за руль, я вставил ключи от «Бронко» в замок зажигания, повернул. Мотор заурчал тихим низким басом.

— Хм, у фургона что теперь мотор, как у спорткара? — спросил Финбарр.

— Вероятно, но гонять я на нем бы не стал. По возможности поменяем на что-нибудь другое. Кстати, куда нам надо ехать? Далеко?

— В горы Виклоу. Это не доезжая до Дублина. Около трехсот километров.

— Проклятье, — только и сказал я. — Я думал, ваше семейство живет недалеко от Корка — ты очень хорошо знаешь город.

— Нет, просто объездил в свое время все крупные и не очень города, — Финбрарр мрачно усмехнулся и глянул на меня. — Думаешь, что смысла ехать нет?

Я увидел, как он снова начал дрожать, не сумев сдержать переживания.

— Не знаю, Барри, как ты решишь — это твоя семья.

— Я чувствую боль матери… Но уверен, что она еще жива. И боль остальных. И тьму… которая забрала других, — глухо выдавил он из себя.

— Поехали тогда. Будь что будет.

Я положил руку на рычаг передачи и застыл. Молча указал пальцем Финбарру: по алее к к особняку Бларни-хаус двигалось цепочка автомобилей.

— А вот и О’Шэнан и компания пожаловали. Интересно, дал ли дядя инструкции насчет них полиции?

Финбарр мрачно глядел на проезжающие вдали автомобили.

Когда вереница исчезла из вида, я осторожно повел фургон по дороге ведущей от руин на север, решив не выезжать на аллею. Там, переехав по мосту через небольшую реку Мартин, я вскоре свернул направо и, выехав на шоссе, обходящее Корк севернее, погнал фургон настолько быстро, насколько это было возможно. На окраине города я оставил фургон на автостоянке, запечатав его также охранными заклинаниями, оставив в нем архив и забрав только графин с прахом.

После этого мы с Финбарром направились в автосалон по соседству и вскоре мчались по шоссе, взяв напрокат новенький БМВ. Финбарр всю дорогу молчал, задумавшись, мрачно глядя вперед и изредка давая советы куда ехать.

Через два с лишним часа мы добрались. Вокруг вздымались заросшие лесом, высокие, с крутыми склонами холмы, порыжевшие по осени в отличие от зеленых холмов долин, с ползшим в лощинах туманом.

— Оставим машину подальше от дома, — попросил Финбарр и я кивнул.

Я завел машину в заросли. Над холмами уже начали сгущаться сумерки. Финбарр повел куда-то вверх по довольно узкой тропе. А потом мы одновременно остановились. Где-то впереди громыхнул одиночный выстрел и всё стихло.

Кузен сжал кулаки. А потом решительно двинулся дальше.

— Барри, чтобы ни случилось, держи себя в руках, — предупредил я, следуя за ним.

— Если они убили всю мою семью, то мне уже все равно, — угрюмо обронил он. — Тебе не понять…

— Мой старший брат убил нашу мать. Только лишь за то, что она любила меня, — негромко произнес я. — После такого я не мог оставить его в живых. Так что я тебя все-таки понимаю.

Финбарр остановился и уставился на меня.

— Не знал. Соболезную. Думал, что твоих родителей убили светлые.

— Только отца. Когда он захотел убить меня. Вот этим вот ножом.

Я показал ему знакомый нож. Финбарр выдохнул воздух сквозь зубы.

— В твоей семье, похоже, все было слишком сложно, Харди.

— Это точно.

Мы прошли через поле, поднимаясь в гору, миновали небольшой лес, и выбрались на открытое пространство. На самой вершине холма стоял одинокий особняк. Трехэтажный. Добротный, сложенный из камней и бруса. С островерхой, крытой тростником крышей. Ярко светили все его окна. Но я знал, что там внутри уже не осталось ни одного живого. У Финбарра вырвался сдавленный стон. Он посмотрел на меня.

— Ты тоже почувствовал?

— Да, Барри. Сожалею.

Мы оба невольно вздрогнули когда вновь прозвучал одиночный выстрел. Совсем недалеко. Финбрарр, сжав зубы, направился в ту сторону.

Я было пошел за ним, но меня что-то удержало. Когда Финбарр скрылся, я прошептал заклятие. В воздухе огненными всполохами соткались фигуры охотников и вышедших им навстречу оборотней — пока еще в человеческом облике. Потом огненным роем воздух пропороли летящие пули. Часть оборотней упала на землю. Их призрачные фигуры рассыпались огненными искрами. Часть человеческих фигур приобрели волчьи очертания. Волки бросились на охотников. Но вновь темно-синий воздух сумерек пропороли огненно-рыжие пули, превращая волков в прах. Я медленно направился к дому. Обходя лужи крови, трупы охотников и волков.

Искры вдруг рассеялись, а я будто с головой нырнул в ледяной омут. События, что промелькнули перед взором так быстро, словно кто-то перемотал многочасовое кино за несколько секунд, сложились во вполне целостную картину.

Я остановился на крыльце. В этот миг из дома вышел один из Охотников. Тот самый, которого я только что наблюдал в своем видении. В руках его была огромная толстая книга. Он провел над ней магическим детектором и, процедив ругательство, отшвырнул от себя прочь.

— Не то! Проклятье… — он смолк, заметив меня, и замер.

Рука потянулась за ружьем, висевшим на плече.

— Добрый вечер, Джек, — произнес я. — Хотя, вряд ли он добрый, не так ли.

— Вы кто такой?

— Ружье трогать не советую.

Рука его замерла. Он нахмурился, задумавшись, потом осторожно направил на меня детектор.

— И что там показывает ваше чудо-устройство? — полюбопытствовал я.

— Ничего. Поэтому повторяю: кто вы такой? — потребовал он.

— Я — один из змеев, что ваш Святой Патрик не смог изгнать с Изумрудного острова, — отозвался я и усмехнулся. — А если без пафоса — я всего лишь один из носителей фамилии Наэр. Думаю, с моим дядей, который редкостный гад, вы прекрасно знакомы.

— Вы — племянник Даллана? И что тут забыли? — отозвался он, продолжая смотреть на меня настороженно.

— Один из моих кузенов — Лехри. На ваше несчастье.

— Вы же не маг. Пустышка, — презрительно бросил Охотник.

Я выдохнул всего лишь одно слово и его сбило с ног.

— Вы так уверены? — спросил я, нависнув над ним. — Никогда не грубите незнакомцам, если не уверены на все сто, с кем имеете дело.

Я указал на ружье и оно рассыпалось в ржавую труху.

— Это… невозможно…

— Я убил бы вас за все то, что вы тут учинили. Но, знаете ли, месть интересная штука. Особенно, когда она отложена на несколько лет. Как хорошее выдержанное виски. Так что пусть вас убьют ваши же призраки из прошлого. Тогда, когда вы достигнете вершин, когда будете считать себя неуязвимым, когда получите всё из желаемого. Кроме одного. Книги. Той единственной, что будет являться вам ежедневно в ночных кошмарах.

— Что вам известно о Кодексе оборотней? — прохрипел он.

Джек начал хватать ртом воздух словно ему не хватало кислорода.

— Лишь, то, что вам не понравится отраженная в нем правда. Вы — пленник своих убеждений. Многим это, увы, обойдется слишком дорого.

Я отступил от него и Охотник сел, схватившись за горло и пытаясь отдышаться.

— Да кто вы такой, черт бы вас побрал⁈

Но я, отвернувшись, уже шагал прочь, в ту сторону, куда ушел Финбарр.

Я продрался через подлесок. На поляне обнаружились трупы оборотня и Охотника со свернутой шеей. Дальше меня вела интуиция. Я пересек еще одно поле и заросли кустарника и выбрался на поляну перед лесом. В конце поляны я увидел лежащую на земле белую волчицу и склонившегося над ней Финбарра. Шагах в десяти от них стоял один из Охотников, держа кузена на прицеле.

Я осторожно двинулся вперед.

— Сдавайся, Финбарр, — это твой единственный шанс выжить, — говорил Охотник.

— Ради чего? Чтобы оказаться в клетке? — Финбарр, не отрывал взгляда от истекающей кровью матери. — А ты… Ты предатель, Финн. Жаль, что Кэлин не поняла сразу, что ты из себя представляешь.

— Кэлин тут ни при чем, — хрипло отозвался Охотник.

— Только она тоже теперь мертва, не так ли? Та, которая любила тебя и доверяла, — из последних сил выдохнула Шенни. — А ты… ты просто глупец, Финн. И не достоин своего имени, которое ты очернил…

Желтые глаза Шенни заметили меня и тут же вновь переместились на Охотника, чтобы не выдать. Через пару секунд я замер за его спиной.

— Не убивай его, Харди, — произнес негромко Финбарр.

— Ты уверен? — спросил я.

Охотник вздрогнул и тут же замер, когда ощутил лезвие моего ножа на горле. Финбарр кивнул.

— Бросьте ружье, — приказал я.

Ружье отлетело прочь.

— Вы кто? — спросил он.– Ваше имя не принадлежит семейству Лехри, не так ли?

— Вам мое имя лучше не знать, как и то, кто я такой, — я резко отвел руку и ударил его рукоятью по голове.

Охотник рухнул на землю, отключившись.

— Спасибо, Эгихард, — едва слышно выдавила Шенни.

— Кто-то остался, кроме вас? — спросил я, опустившись рядом.

— Нет. Всех убили. Весь наш род. Я… Моя просьба, Эгихард…

— Я ее выполню и увезу Барри отсюда.

— Но за нашу семью я должен отомстить… — глухо выдавил Финбарр.

— Не ты, — я глянул на него.

— Кто еще, кроме меня? — Финбарр произнес это с таким видом, словно уже шел на верную смерть.

— Ты не единственный, в ком еще течет кровь Лехри, — произнес я и увидел на его лице крайнее изумление и посмотрел на Шенни. — Сможете идти или вас понести?

— Не стоит, Эгихард. Я умираю, — едва слышно отозвалась она. — Половина моего сердца уже съедена серебром… Еще пара минут — и всё будет кончено.

Финбарр, не сдержав стон, склонился к ней, зарылся лицом в белом, перепачканном кровью загривке. Шенни на миг прикрыла глаза, потом посмотрела на меня.

— Зачем вы всё это сделали? Я про Гильдию. Почему пошли на поводу у Даллана? — спросил я.

— Он пригрозил, что иначе Финбарра убьют. Что у Охотников есть разрешение на охоту на моего сына. И только Даллан может это пресечь. Я слишком поздно поняла, что опасность угрожает не только Финбарру или мне, но всему нашему роду. Кто-то, похоже, давно точил на Лехри зуб… Ты все еще сердишься на меня, Эгихард?

Я тронул шерсть на ее лбу, провел пальцами по голове между ушами по густому меху. Я мог бы сказать ей, что стоило мне довериться и все рассказать. И возможно всего, что произошло здесь, на вершине холма, у старого родового дома оборотней, можно было избежать. Но смысла говорить всё это умирающей не было никакого.

— Уже нет, тетя Шенни. Жаль, что всё так вышло.

Она слабо улыбнулась, глаза ее закрывались. Потом, словно вспомнив, она на миг встрепенулась.

— Я забыла тебе сказать. Твоя тетя Цецилия… Я учуяла ее запах в Гильдии и нашла ее в местной темнице. Я ее освободила и привезла в Бларни…

Мне показалось, что пасть умирающей волчицы растянулась в довольной умиротворенной улыбке. Я, к сожалению, ее радость, не разделял. Изо рта Шенни вырвался последний вздох. Она вздрогнула и замерла. Финбарр беззвучно рыдал, так и не оторвав лица от ее загривка.

Я поднялся, огляделся.

— Барри, нам пора уходить.

— Харди, можешь еще кое-что сделать? — выдавил он из себя. — Охотники, они… они вешают отрезанные головы у себя в домах. Или делают чучела. Не хочу чтобы кто-то из моих родственников превратился в подобное «украшение».

Я вопросительно кивнул в сторону бесчувственного Охотника.

— Заберем его с собой, — ответил Финбарр.

— Зачем?

— Выкинем его на первой же бензаправке. Он… чуть не стал нашим родственником. Встречался с Кэлин Лехри, хотя мы ее и предупреждали, что неспроста он ей подвернулся. Но потом, поняли, что у них все взаимно. Да только вот как всё в итоге вышло…

— Чуть — не считается. Но как хочешь.

Финбарр закинул на плечо бесчувственного человека и мы направились к оставленной машине. Там он закинул Охотника на заднее сиденье.

Я обернулся. Вывел в воздухе ключом от «Бронко» огненные письмена. Прочитал заклинание. Огненная вязь распалась на искры, которые разрослись до языков пламени и, взметнувшись к небесам, двинулись прочь от меня сплошной огненной завесой, сжигая все на своем пути. Трупы Охотников и оборотней, лес и луг, и одинокий, лишившийся хозяев старый особняк на самой вершине холма.

Финбарр встал рядом, завороженно глядя на бушующий пожар.

— Спасибо.

— Сейчас вернемся в Бларни, а там примерно то же самое, но без моего участия, — произнес я, криво усмехнувшись.

Кузен глянул на меня удивленно.

— Я думал, что мы уже не вернемся в Бларни.

— Во-первых, хочу узнать, чем там все закончилось. Во-вторых, надеюсь все-таки в очередной раз встретить нашего неуловимого мистера Салливана и услышать от него заклинание, как призывать дух дядюшки. А потом… Потом уже точно нужно уезжать отсюда. Мне пора возвращаться домой.

Назад я вел не спеша вниз по горной дороге. Медленно опускалась ночь. У первой заправки, Финбарр, как и обещал высадил бесчувственного Охотника. И даже напоследок приложил палец к артерии на шее.

— Хорошо ты его приложил, — заметил кузен. — Уверен, что не помрет?

Я равнодушно передернул плечами.

Спустя три часа, мы подъехали к поместью, возвращаясь тем же путем, что уезжали. Остановившись у руин, мы выбрались из машины, посмотрели в сторону особняка. Бларни-хаус был со всех сторон щедро освещен прожекторами.

— Черт, похоже, пожар все-таки придется устраивать мне, — произнес я.

Финбарр глянул на меня недоверчиво.

— Ты серьезно, Харди? Или шутишь?

— Посмотрим по обстоятельствам.

Через подземелье мы вернулись в кабинет дяди. Все охранные заклятия, установленные мной, пропускали нас беспрепятственно и было видно, что никто их не пытался нарушить. Даже те, что были на двери дядюшкиного кабинета. Что было несколько даже странно. Мы вышли из кабинета и пройдя по пустынному второму этажу, спустились на первый. И здесь внезапно оказалось довольно оживленно. Весь коридор был заполнен темными магами.

У каждого окна стояло минимум по два колдуна, следивших за тем, что происходит во дворе. Остальные сбившись кучками, что-то активно обсуждали. Едва нас увидели, как все смолкли и на этаже воцарилась мертвая тишина.

— Господин Райнер-Наэр? Мы думали… — начал было кто-то вдалеке и тут же смолк.

— У меня был долгий разговор с дядей, — произнес я громко, чтобы все расслышали. — Что я пропустил?

— Полиция хочет, чтобы мы все сдались. Они почему-то уверены, что вы наш… лидер.

— Прекрасно, — я покивал. — Что еще?

— Все они вооружены антимагическим оружием, — высказался еще кто куда более твердым голосом. — А это значит, что среди магов кто-то оказался предателем.

— Да, без участия магов, люди бы никогда подобное не создали! — выкрикнул еще кто-то.

Мгновенно поднялся возмущенный гвалт. А я заметил молчавших магов, несомненно причастных к делам дядюшки.

— Тихо, — произнес я и все мгновенно смолкли. — А что хотят светлые?

Я увидел на лицах презрительные усмешки. Следом несколько магов мне наперебой сообщили:

— Прикатили и потребовали выдать им Даллана, сказав что тот причастен к гибели Высшего мага Ирландии!

— Совсем выжили из ума. Им полиция ответила, что их действия незаконны и что их всех арестуют, если они попробуют сунуть свой нос в особняк!

— После этого они отступили, укрылись где-то в саду и ждут утра скорее всего.

— А еще они сказали, что ваш дядя — предатель! И что именно он стоит за созданием антипатического оборудования, — отозвался снова кто-то, кто обладал твердым голосом.

Я повернулся к кузену.

— Барри, покажи им Даллана, — произнес я.

Финбарр помотал перед ними хрустальным кувшином.

— Это что?

— Это то что осталось от Даллана, уважаемое тёмное сообщество, — я обвел глазами толпу. — И да. Он предатель. Он подставил и меня, и вас. И это он вызвал сюда полицию чтобы прикрыть свой зад и сбежать отсюда незамеченным. Но сбежать я ему не дал.

Они молчали, смотря на меня сраженные новостями.

— Так, а теперь скажите, кто-то видел некроманта? Салливан, вы тут? Мне с дядей потолковать надо.

Еще несколько мгновений царила тишина. Потом в конце коридора возникло какое-то движение и к нам через толпу пробралась высокая худая фигура в черном винилом плаще.

— Господин Райнер-Наэр, — он опустился на одно колено и склонил голову.

По толпе пробежал удивленный ропот.

— Вы же высший некромант, Салливан, — произнес кто-то. — Вы не обязаны подчиняться черному магу. Хотя, конечно, дело ваше.

— А господин Райнер-Наэр не просто черный маг, — некромант обернулся в сторону говорившего. — Он…

Салливан смолк и посмотрел на меня, словно спрашивая позволения. Я едва заметно кивнул, с интересом ожидая, какую версию на этот раз услышу о своем происхождении.

Некромант поднялся и, развернувшись к толпе, торжественно провозгласил:

— Господин Райнер-Наэр — возродившийся в теле черного мага древний огненный дракон!

Я очень надеялся, что после реплики Салливана на моем лице не отразилось удивления. Не потому что я вдруг услышал версию про дракона, а потому что версия некроманта несомненно совпадала с тем, что думал обо мне светлый высший маг — Энгус О’Шэнан.

— Его кровь — огонь! — между тем пафосно выкрикнул Салливан. — Его заклятия — огонь! И слова его — тоже сжигают дотла!

Он указал на прах Даллана в графине из-под виски.

Мне вдруг захотелось рассмеяться — то ли из-за театральной сюрреалистичности происходящего, то ли от накопившегося за весь день. Да и не только за этот день. Но мне пришлось поджать губы, чтобы сдержаться — всё темное сообщество как один опустилось на колени. Рядом со мной остался стоять только крайне изумленный Финбарр. Он похлопал, явно ничего не понимая, своими желтыми округлившимися глазищами.

— Харди?..

Я только качнул головой.

— Вы не обязаны это делать. Я уезжаю. Мне давно уже пора возвращаться домой, — произнес я. — Встаньте.

На меня уставились все присутствующие. Во взглядах отразилось разное. Непонимание, растерянность и облегчение.

— Но что же делать с полицией? Что с ними будете делать вы? — спросил кто-то.

Я глянул на часы. Было восемь вечера.

— Для начала, я поужинаю, — произнес я. — А после — решу.

Я выловил взглядом из толпы дядюшкиного распорядителя и знаком подозвал к себе.

— На все присутствующих еда найдется?

— Да, конечно, — он поклонился, стараясь не смотреть на меня.

— Тогда организуйте им ужин в столовой. После ужина выстройте всю прислугу в банкетном зале, который находится в другом крыле, включая всех помощников Даллана. Обсудим условия их дальнейшей работы здесь. Ужин для меня и Финбарра принесите в гостиную. Салливан, подойдите.

К нам подошел некромант. На лице его отражалось некоторое разочарование.

— Я ожидал от вас несколько иного. Простите за дерзость, господин Райнер-Наэр. Хотя, наверное, вы все же слишком молоды.

— Считаете меня недальновидным? Очень зря, Ануан. Потому что я видел вашу смерть.

Некромант застыл и мне показалось, что его лицо превратилось в восковую, искаженную страхом маску.

— Неужели я ошибся насчет огненного дракона, — едва слышно выдавил он. — И вы на самом деле…

Он смолк, наткнувшись на лед в моих глазах.

— Так кто же я?

— Я не знаю.

— Вам несколько секунд назад было же вроде понятно? Нет? — я смерил его взглядом. — Вы правда высший некромант?

— Да. Но нам очень легко утратить силу, — Он невольно потер палец, на котором у него теперь находилось заветное кольцо. — Особенно, если тебе много лет. А мне очень много лет, господин Райнер-Наэр. Поэтому если вам казалось, что я готов на всё чтобы заполучить чью-то жизнь, занимаясь теми же «конными прогулками», то так оно и было. Но теперь все изменится. Если мы, конечно, решим проблему с полицией и остальным.

— Вернемся для начала к незаконченным делам. Конский повод для агишек и заклятие для призвания духа, — напомнил я.

— Хотите дядю тут призывать?

— Нет, отойдем.

Мы прошли в пустую гостиную. Рука Салливана нырнула куда-то под плащ, выудила оттуда повод. Я забрал его и, подойдя к камину, бросил в огонь. Барри поставил на стол графин с прахом Даллана.

Салливан написал на бумаге слова призыва.

— Если я прочту заклятие, то призову дух. Оно срабатывает не только для того, кто этот дух пленил. Поэтому так важно не подпускать к праху чужаков.

— То есть, мой дядя может всё разболтать любому? Вы же сказали, что он теперь раб.

— Да. Но он также может начать разговаривать с любым чужаком. Это заклятие, увы, несовершенно.

Я поморщился. Забрал у него бумагу.

— Как его обратно в графин отправить?

— Просто скажите ему, что он свободен до следующего призыва. Он исчезнет.

— Понятно. Можете идти.

Я поглядел на Финбарра, который раздобыв бутылку с виски, уселся в кресло напротив стола и, прилично глотнув из стакана, недобрым взглядом смотрел на графин с прахом.

— Знаешь, что я подумал, Харди? Мы нашли слишком благородный сосуд для этого ублюдка. Надо поискать в замке ночной горшок. Тут точно должен найтись. Лучшее, что ему подойдет.

— Решил надраться? — спросил я. — Плохая идея, когда нас окружили враги. Я не только про полицию и магов снаружи, если что. Я не доверяю никому в Бларни, включая только что ушедшего субъекта, который имеет запах склепа.

— Ты всех их сожжешь, я знаю, — Финбарр опустошил стакан и налил себе второй чуть ли не кромки и тут же выпил. — Тех, кто служил, дяде — тех точно. И даже… того, от кого пахнет склепом.

Я воззрился на него в удивлении. Потом хмыкнул.

— Знаешь что, налей-ка мне тоже, — я кивнул на виски.

— На тебя же алкоголь не действует.

— Вкус огненной воды приятен, — я ему подмигнул. — Ты ведь понимаешь, о чем я?

— Огненный дракон, угу, — уже пьяно пробурчал Финбарр, отвернулся к шкафу, доставая для меня оттуда стакан.

Я воспользовался моментом, извлек из кармана пиджака крошечный флакончик и капнул в стакан Финбарра каплю отрезвляющего настоя. Кузен налил себе полный и мне точно такой же.

— Ты сегодня ужасно щедр, Барри.

— За твой же счет теперь, Харди.

Я лишь фыркнул. А он опрокинул в себя целиком третий стакан. Я сделал небольшой глоток из своего, следя за кузеном. Финбарр закашлялся, потом обратил на меня удивленный взгляд.

— Какой-то неправильный виски, — возмутился он. — Я только что протрезвел!

— Неужели? Может тут десять дистилляций? До чистой воды прогнали?

— Это не смешно, Харди. Мне сегодня очень нужно напиться.

— Тогда поищи вон там в баре что-нибудь покрепче.

Финбарр, бурча ругательства под нос, направился к бару в углу гостиной, начал изучать бутылки. Через пару минут вернулся притащив три бутылку с чем-то шестьдесятградусным и разлил нам по стаканам.

— Огненная вода, — Финбарр смотрел как я пью. — Ты-то действительно пьешь это как воду. Что там все-таки сказал некромант про огненного дракона?

— Понятия не имею.

— Не имеешь? Или просто говорить не хочешь? — Финбарр нахмурился. — Я думал, что ты мне все-таки доверяешь, Харди.

— Не имею. И да — доверяю.

На лице кузена обозначилось облегчение.

— Спасибо.

— А теперь давай все-таки зададим пару вопросов дяде.

Я прочел заклятие, что написал некромант. И увидел, как на голове Финбарра встают дыбом волосы. По столу и стенам поползла серая тень и даже как-то пригасились электрические светильники на потолке. Откуда-то по полу потянуло ледяным неприятным сквозняком.

— Интересные спецэффекты, — заметил я.

Но Финбарр не ответил, следя за возникшим над одним из кресел у стола серым облаком, сформировавшим смутную серую полупрозрачную фигуру. Впрочем, вполне узнаваемую.

— Кто посмел позвать меня? — прошипел призрак и за его спиной словно заплескался от ветра серый саван.

Финбарр в ужасе вжался в спинку кресла, а я сказал:

— Что-то мы уже по вам соскучились, дядюшка. Понадобилось еще кое-что у вас узнать.

— Эгихард… — лицо призрака исказилось от бессильной злобы — он словно попытался произнести проклятия, но не смог. — Мой убийца…

— А вы — мой несостоявшийся. Но не будем отвлекаться на подобные банальности. Не позволяю вам сейчас ничего говорить, кроме как ответы на мои вопросы.

Призрак молчал. Похоже, всё сработало как надо и призрак действительно мне подчинялся.

— Бларни сейчас оцеплен магической полицией. Ваша затея?

Мне показалось, что в облаке вырисовались две призрачных руки, которые в злорадстве потерли друг друга.

— Да, жаль что они опоздали.

— Вы были всё равно не жилец, — заметил я. — А будете себя вести неуважительно, я разрешу Финбарру пересыпать ваш прах в ночной горшок.

— И я туда, клянусь, буду время от времени мочиться! — прорычал Финбарр, уже избавившийся от страха и вновь выпив стакан в один присест. — Что за чертово виски?

— Вы… не посмеете… — призрак в кресле вдруг сделался совсем прозрачным и мне показалось, что он сейчас просто испарится от негодования.

— К вашему несчастью, у вас очень недобрые племянники, дядя. И мы обязательно придумаем для ваших бренных останков что-нибудь еще, похуже.

— Что ты хочешь услышать от меня, Эгихард? — призрак словно присмирел.

— Имена. Всех, кто работал с вами и продолжает работать, изготавливая антимагическое оружие и прочее. И имена тех, кто в Гильдии хотел воспользоваться подобными технологиями.

— Ты готов их записать?

— Барри.

Финбарр спешно вскочил, покопался в соседнем шкафу, выудив оттуда бумагу и ручку, вернулся за стол и приготовился записывать.

— Диктуйте и не слишком быстро. И поясняйте, кто это и чем именно занимается.

Вскоре перед нами лежало два списка. В одном были маги, что работали на полицию и Министерство по делам магии. Во втором — маги, что поддерживали недавно почившего Мохэммока.

— У Мохэммока остался сын. Он вполне продолжит дело отца, — сказал призрак. — Их не остановить, Эгихард.

— Посмотрим. Кто из ваших слуг, знал, чем вы в действительности занимаетесь?

— Все знали. Я специально отобрал тех, кто не предал бы.

— А из магов темного сообщества, которое вы сюда позвали?

— Никто.

Финбарр уставился на меня.

— Что ты задумал, Харди? — спросил он.

— Что-то не очень хорошее, наверное. Хотя, с какой стороны на это посмотреть, — задумчиво ответил я, и вновь перевел взгляд на призрака. — Можете быть свободны до следующего раза, дядя.

Серая фигура мгновенно рассеялась, словно ветер разметал серый туман. Лампы в гостиной разгорелись ярче.

— Ты действительно хочешь их всех убить? — прошептал Финбарр, склонившись ко мне. — Ну, обслугу ты уберешь, а тех, кто в других городах? А магов уровня нашего дяди? Их наверняка хорошо охраняют.

— Это будет уже не моя забота.

— А тайный архив?

— Не найдут. Туда никто не войдет, кроме меня. Но, боюсь, дядя уже успел выпустить джина из бутылки, судя по тому, чем вооружены полицейские. Поэтому я подчищу максимально возможно только в Бларни.

— Хм, — Финбарр в сомнении откинулся в кресле.

Налил себе в стакан, а потом с подозрением уставился на меня.

— Это же ты что-то сделал с виски, что я теперь не пьянею?

— Барри, ты все-таки иногда тугодум, — произнес я.

— Но я… Сегодня у меня день утраты! — горестно воскликнул он. — Я потерял мать и всех моих родственников по линии отца. У меня было много племянников. Младшим был едва ли год…

Он смолк.

— У тебя будет время их оплакать. Но не сегодня, — произнес я ледяным тоном.

Кузен насупился, обидевшись. В этот момент нам принесли наконец еду. В молчании, мы поели.

Я поднялся, глянул на Финбарра.

— Можешь не ходить со мной.

— А кто нам завтрак приготовит? Может, ты хотя бы повара в живых оставишь? — пробурчал кузен.

— Завтракать, я надеюсь, мы будем уже в другом месте. Сиди тут. Я скоро вернусь.

Через полчаса я положил перед ним на стол книгу регистраций, в которую юрист Даллана сделал запись о завещании. Сам юрист стоял в пяти шагах от меня, бледный как приведение. Его до сих пор мелко потрясывло. Финбарр с удивлением поглядел за мою спину.

— А этого зачем оставил? — спросил он.

— Это мистер Табер, он уверил, что он лучший юрист на острове и клялся, что очень быстро изучит законодательство другой страны. Раньше этими вещами занималась тетушка Цецилия. Но теперь ее с нами, увы, нет. И не уверен, что я ее еще увижу. Вы пока свободны, мистер Табер.

Нотариус поклонился и поспешил уйти.

— Пойдем наверх, Барри, нам надо собрать вещи.

Мы дошли до лестницы. Сверху спускался Салливан.

— Так нерационально уничтожать источник потенциальной энергии… Мне, как некроманту, это доставляет физическую боль, — произнес Салливан и улыбнулся безжизненной улыбкой. — Простите за дерзость, господин Райнер-Наэр.

— У вас теперь энергии сверхмеры, — заметил я. — И на вашем месте, я бы болтал поменьше. А то я и забрать могу то, что дал.

Салливан уставился на меня. Потом склонил голову.

— Прошу прощения… Я всего лишь хотел вам предложить, что мог бы поехать с вами. Уверяю, я бы оказался более полезным, чем юрист вашего покойного дядюшки.

— Вы уже дали клятву, что никогда не появитесь в моей стране. Кроме того, некроманты у нас вне закона.

Он посмотрел на меня с непониманием.

— Но ведь вы — тоже.

— Я единственный черный маг, который находится под протекторатом Объединенных магических гильдий и полиции. Так что если вы нарушите клятву, я вас сам убью.

Лицо Салливана сделалось серым, он стал выглядеть как старая поблекшая чернобелая фотография на фоне ярких, в викторианском стиле, обоев Бларни. Потом он чуть заметно улыбнулся.

— Вы же сказали, что видели мою смерть… Значит…

— Разве я сказал, что это нельзя изменить или ускорить?

Салливан внимательно вгляделся в меня.

— Да, мне действительно лучше держаться от вас подальше, господин Райнер-Наэр, при всем моем уважении к вам. Но я сочувствую тем, кто останется рядом с вами, — он мельком глянул на Финбарра.

— У вас еще какая-то версия появилась? — полюбопытствовал я.

— Нет, но… Вы — неразрешимая загадка, темная и страшная, даже для меня. Позвольте откланяться.

Он с поклоном попятился он нас, а потом, развернувшись, быстро пошел прочь.

— Харди?

— Я не собираюсь это комментировать.

— Но ты правда видел его смерть? Ты это у всех видишь? — бас Финбарра словно выключили — от волнения у него пропал голос.

— Нет. Это как раз происходит довольно редко. И я понятия не имею, как это происходит. Знания просто словно сами собой всплывают в голове. Пойдем.

Мы сперва пришли в комнату Финбарра. Он спешно собрал немногочисленные вещи в сумку. Туда же высыпал из котелка золото лепрекона. Я ему протянул книгу юриста. Следом мы пошли в мою комнату. Я быстро собрался. Завернул в покрывало хрустальный графин с прахом и положил в чемодан меж рубашек.

— Что теперь?

— Идем с вещами в кабинет дяди.

— Ты же не сейчас собираешься уезжать?

— Еще нет.

Мы прошли в кабинет, спустились по потайной лестнице в подземелье и, выйдя из руин, положили вещи в багажник взятого напрокат БМВ.

— А теперь пойдем, прогуляемся в саду.

— Там же светлые маги! — Финбарр уставился на меня с удивлением.

Я кивнул кузену чуть прищурив глаза. Финбарр поморщился, явно сомневаясь, что идея встреться со светлыми магами хороша, но ничего не сказал.

Мы направились в сторону хозяйственных построек. Большая часть машин была припаркована именно там. Маги развели костер и сидели вокруг, кто на принесенных откуда-то стульях, кто-то на пледах, брошенных на землю. Среди них О’Шэнана не наблюдалось. Но я все равно подошел к костру. Разговоры моментально смолкли.

— Где Энгус? — спросил я без приветствия.

— Он… — они стали растерянно переглядываться.

— Заодно сообщаю вам, что вы находитесь на моей земле, которую я унаследовал после внезапной кончины дяди, — произнес я. — Так что, в общем-то, смысла вам тут ждать, чтобы заполучить Даллана, больше нет. Так где Энгус?

— Он у конюшни, Эгихард, — ко мне подошла Ашлин.

— Не думал, что вас тут увижу, — заметил я. — Был уверен, что О’Шэнан окажется более благоразумным и вас сюда не потащит.

— Так и было, но я всё же настояла взять меня с собой. Составить вам компанию?

— Не стоит, спасибо.

На ее лице мелькнуло едва заметное разочарование, но она тут же протянула руку. Рукопожатие выглядело со стороны как деловое, но я нежно сжал ее ладонь, увидел как заалели у Ашлин в свете костра щеки. Я снова ушел под сень деревьев, где меня ждал Финбарр.

— Если ты вновь надумал заняться с ней сексом, мы отсюда никогда не выберемся, — проворчал он.

— Не надумал.

Мы обошли хозяйственные постройки с другой стороны, подошли к конюшне, у который дальше начинался выгул. О’Шэнан нашелся у заграждения, сразу за которым паслись лошади. Стоял, сложив руки на высокой деревянной загородке, и, положив на них подбородок, задумчиво смотрел на лошадей.

— Доброй ночи, Энгус, — произнес я.

Он вздрогнул, выпрямившись, развернулся ко мне, глянул в сторону стоящего рядом со мной Финбарра.

— Вашим коллегам уже сообщил, что дядя Даллан приказал долго жить, и что им тут делать нечего, — произнес я, увидев на его лице беспокойство, и кивнул в сторону лошадей. — Нравятся?

— Да, Даллану принадлежал великолепный табун…

— Это мои. Их украли, превратив в агишек и перегнали сюда.

— Полагаю, приносить вам соболезнования будет лишним, — Энгус невесело усмехнулся и покачал головой. — Я все-таки надеялся поговорить лично с вашим дядей, Эгихард.

Я протянул ему два конверта.

— Что это? — спросил О’Шэнан.

— Информация, которую я вам обещал. Там два списка. В первом — маги, кто занимались разработками и во втором — магистры в Гильдии, кого это очень заинтересовало.

О’Шэнан смотрел настороженно и не спешил брать из моей руки конверты.

— Как я могу вам верить? — спросил он. — После всего, что вы учинили?

— Можете сомневаться, но я свою часть нашего договора выполнил. Остальное меня не волнует. Как вы распорядитесь этой информацией — ваше дело. Но поверьте, вам придется туго.

— Да, я видел, чем вооружены полицейские, — О’Шэнан криво усмехнулся. — Конечно, я бы посмотрел на всё вблизи. В Бларни что-то есть?

— Нет.

— Уверены?

— Производство находится в Корке. Адрес указан в конверте. Еще есть филиал в Дублине.

О’Шэнан наконец взял конверты.

— Вы не сказали, куда я должен прислать вам обещанное, — произнес он.

— В замок Хоэцоллерн. Точный адрес, думаю, найдете. Я его не знаю, к сожалению. Отправьте на мое имя. И еще, если вас не затруднит, перешлите туда же лошадей и машины из гаража, — я протянул ему еще один конверт. — Там доверенность на вас и чек на оплату дорожных расходов.

О’Шэнан посмотрел на меня в крайнем изумлении, но конверт взял.

— Сделаю, как вы просите.

— Вот и замечательно. Тогда прощайте.

Я развернулся, чтобы уйти.

— Эгихард, вы собрались уезжать? Когда?

— Прямо сейчас.

— Погодите еще минуту. Можно с вами перекинуться парой слов наедине? И чтобы оборотень отошел подальше. Как я понял, у него очень острый слух.

Финбарр и не подумал двигаться с места, уставив на мага желтый, чуть светящийся во тьме взгляд, полный подозрений.

— Это личное, Финбарр, — Энгус смотрел на него как на досадливую помеху.

— Личное? Вы про Ашлин что ли хотите поговорить? Так я в курсе.

— В курсе чего? — Энгус перевел взгляд на меня, лицо его стало мрачным как небо в грозу.

— Ничего, — ответил я, убрав со своего лица все эмоции. — Или спрашивайте или я ухожу.

О’Шэнан хмуро посмотрел на нас обоих.

— Вы ее околдовали, Эгихард? — спросил он максимально понизив голос, хотя знал, что Финбарр его все равно расслышит. — Когда вы уехали, она рванулась следом, чуть не обезумев.

— Думаю, вам показалось. Ваши маги ведь тоже как с цепи сорвались, собираясь меня изловить.

— Нет, это совершенно другое. Страсть в глазах женщины сложно спутать с чем-то иным, — О’Шэнан не сводил с меня тяжелого взгляда. — Кроме того, она рассердилась и сказала, что я поздно спохватился и что она с вами переспала.

— Эм… — только и произнес я. — Неожиданно. Я конечно, не привык, знаете ли, обвинять женщин во лжи. Но…

— Просто скажите, это правда или нет. Пожалуйста.

Я молчал. Но потом подумал, какого черта?

— Простите, Энгус, не знал, что она была вам так дорога.

О’Шэнан, проигнорировав насмешку, поглядел на меня с неверием.

— Но как? Точнее, когда? У вас же не было даже времени… — он вдруг осекся, опустил взгляд на мою руку. — Времени! Точно же! Ваши часы тогда дали сбой. Вы что — можете замедлять время⁈

В его глазах отразился чуть ли не ужас.

— Послушайте, сочувствую вам насчет Ашлин. Но вы мужчина в возрасте и, уверен, с большим опытом. Найдете другую.

О’Шэнан горько усмехнулся.

— Другую… Я уже четырежды вдовец. Все мои жены умирали, так и не успев родить первенца. Словно на мне проклятие…

Он отвернулся от нас, снова сложил руки на ограде, уставив пустой взор на лошадей.

— То есть вы и Ашлин хотели подобную же участь? — поинтересовался я. — Да вы просто какой-то Синяя Борода, Энгус. Или скорее король Кономор ап Татвел*.

— Можете насмехаться и злорадствовать. Но как раз по этой причине я ее и оттолкнул когда-то. Однако это не значит, что ее судьба мне безразлична, хотя бы как судьба коллеги, — произнес он не оборачиваясь.

Я присмотрелся к нему внимательнее.

— Знаете, Энгус, а на вас действительно проклятие.

О’Шэнан, ошарашенный, обернулся ко мне.

— Что⁈ — выдохнул он, не веря.

— Но вы ведь знаете, что на высшего мага проклятие может наложить только черный маг. Вы вместе с отцом убивали последнего?

— Отец много раз проверял меня на предмет проклятий. Как и другие высшие. Они ничего не нашли.

Я шагнул к нему, протянув руку. О’Шэнан невольно отшатнулся, вжавшись спиной в ограду.

— Та боль, которую испытал маг, когда вы его убивали, он вложил ее всю, проклиная вас, чтобы вам тоже было точно так же больно.

Моя ладонь замерла в несколько сантиметров от груди О’Шэнана, и, хотя я не касался его, все равно чувствовал отчаянный пульс. Потом сжал пальцы, словно захватывая ту черную сеть, в которой трепыхалось сердце высшего мага, потянул на себя. О’Шэнан заорал так, словно к нему приложили раскаленное добела тавро. Метнулись от нас прочь испуганные кони, где-то закричали маги, услышавшие этот душераздирающий вопль.

Я потянул сильнее и выдрал наконец из груди О’Шэнана черный сгусток, тут же вспыхнувший огнем и рассыпавшийся искрами. Энгус, позеленев, вцепился обеими руками за ограду чтобы не упасть.

— Эгихард, — выдавил из себя О’Шэнан. — Я…

Он склонился и его стошнило.

— Ничего, скоро полегчает. И вы мне ничего не должны. Это бесплатный бонус, Энгус. Когда станете многодетным папашей, пришлите мне открытку. Я за вас порадуюсь. Может быть. Пойдем, Барри.

Судя по звукам, к нам со всех ног бежали через садовые заросли. А я вовсе не хотел задерживаться и разруливать очередную ситуацию с недопониманием.

И тут нас внезапно накрыло звуком работающих вертолетных двигателей. Над головами пролетело пять военных вертолетов. Снопы света от прожекторов расчертили тьму вокруг поместья и прилегающего к нему сада в черно-белые полосы. Послышался отчаянный визг тормозов и рык моторов, когда полицейские машины стали спешно сдавать назад, отъезжая от особняка подальше. А потом из одного из вертолетов вырвалась ракета и угодила прямиком в особняк. Прогремел оглушительный взрыв. Из окна второго этажа, куда попала ракета, вырвалось десятиметровое пламя.

Мы застыли с Финбарром, завороженно глядя, как разрастается огонь и перекидывается на крышу.

— Ты, кажется, хотел устроить тут пожар? — едва слышно произнес Финбарр, совсем осипшим голосом.

Я не ответил, так как нас снова оглушило взрывами еще двух выпущенных ракет.

— Во что вы еще успели вляпаться, Эгихард? — поинтересовался позади нас О’Шэнан.

— Это не я вляпался, — я на миг обернулся к нему. — Не имею подобной привычки. В отличие от вас.

К нам из зарослей вырвались маги. На ладонях многих запламенели огненные шары.

— Энгус! Что с вами⁈

— Со мной все в порядке. Рассейте магию! Рассейте!

— Но это вы кричали?

Я мельком глянул в их сторону и отвернувшись снова смотрел на пожар. Потом стал выводить огненные символы в воздухе и сейчас было плевать, что за этим наблюдают высшие светлые.

Над нами снова пронеслись вертолеты, на этот раз другие, помельче — полицейские. Свет прожекторов чертил по земле.

— Маги любого происхождения — светлые или темные! Сдавайтесь! Никому не колдовать! Выходите на освещенную поляну! Сейчас действует особая военная ситуация — по приказу Министерства по делам магии!

Позади меня поднялся возмущенный гвалт. Еще одна ракета ударила в особняк. Я, сжав зубы, добавил последние несколько символов и зашептал слова считалки:

Один, два — кровь, луна,

Три, четыре — тень валькирий,

Пять, шесть — кого съесть?

Семь, восемь — кости бросим,

Девять, десять — тебя резать.

Считалка идеально подошла к количеству вертолетов. Едва я произнес последние слова, как один за другим военные вертолеты начали взрываться, устроив в ночи эпический фейерверк.

Во все стороны разлетались обломки. Несколько вертолетных винтов улетело в сад, срезая деревья как травинки. После военных вертолетов начали взрываться полицейские.

И над этим всем, отражая взрывы, алым пылало небо. А нас обдавало волнами горячего воздуха.

После последнего взрыва на поместье и сад стала медленно опускаться тьма. Горящий пепел, угасая, падал на нас словно неправильный снег — черный и теплый.

Я обернулся к магам. Они стояли, застыв, ошарашенные и растерявшиеся.

— Пойдем, Барри.

— Зачем нам идти к поместью? — спросил Финбарр, торопясь за мной. — Ты же сказал что мы уезжаем.

— Они разнесли половину особняка. Охранные заклятия от подвала установлены только на входах. Если ракеты проделали дыру где-то в стене или потолке секретного подвала, значит кто-то получит доступ к архивам и разработкам.

Я остановился метрах в ста от особняка, когда нас с Финбарром вдруг ослепили фары отъехавших в сторону полицейских машин.

— Харди? — спросил растерянно Финбарр.

— Просто стой рядом.

Я начал выводить пальцем огненные символы.

— Эгихард Райнер-Наэр, прекратите колдовать и сдавайтесь! — послышалось из громкоговорителя.

— Какая-то невежливая просьба, не находишь, Барри? — я недобро усмехнулся, не прерывая своего занятия. — Особенно после всего произошедшего.

— Вообще не просьба, — мрачно усмехнулся в ответ кузен.

В нас полетела странная ракета. Словно магический снаряд был выпущен из настоящего человеческого оружия. Взорвалась белым пламенем, наткнувшись на защиту в трех метрах от меня. Во все стороны брызнули ошметки плазмы.

— Харди, — Финбарр зажал уши руками, смотря на меня в отчаянии. — Сейчас же будет второй Баллидафф!

— Именно это мне и нужно.

— Только ты уверен, что и от нас сейчас не останется мокрого места? — убитым голосом произнес Финбарр.

— Я бы на это не рассчитывал. У меня другие планы. И будь добр, не отвлекай.

В нас снова полетели ракеты. Купол защиты вокруг меня засветился и теперь его было четко видно, как и сеть трещин, что стали по нему разбегаться.

— Прекратите! Прекратите огонь! — орал где-то в стороне О’Шэнан, размахивая руками.

Я краем глаза заметил, как к нему и столпившимся около него магам направились полицейские.

Еще выстрел и купол, что окружал меня, взорвался. А через миг нас с Финбарром накрыло черным непроглядным туманом, сделав невидимыми для всех, но при этом мы вполне наблюдали через мутную дымку, что происходило вокруг. Окутывая нас, он заструился дальше, словно превратившись в черный грязевой поток. Накрыл одну машину, потом следующую. В черноте полыхнуло синими молниями. С каждой поглощенной машиной грохот становился сильнее, как и гул закручивающегося смерча.

В нас стреляли вслепую, но туман, полз вперед как голодная гигантская черная змея, поглощал всё и всех. Оставшиеся машины спешно сдавали назад. Полицейские бежали, позабыв о магах, как впрочем бежали и сами маги. Смерч оторвался от земли, поднялся вертикально и, резко увеличившись в размерах, двинулся к поместью. Полицейские машины вдруг забуксовали и их как магнитом потащило назад. Оторвавшись от земли они влетели в утробно гудящее жерло. Следом туда отправились несколько полицейских.

Смерч врезался в поместье, пожирая стену за стеной, башни и горящую крышу, окрашивался в багровый от бушующего внутри особняка пожара.

Спустя полчаса от Бларни-хаус не осталось и камня. Я вывел пару символов, что заледенели в воздухе. Огненный вихрь, что теперь неспешно крутился на месте особняка, выстрелил в небо многометровым снопом искр и исчез, оставив на месте дома огромную воронку.

Мы с Финбарром подошли к краю. Внизу вспыхивал местами огонь, но было ясно, что тут не осталось даже фундамента.

— Великая Луна! — только и сказал Финбарр.

— Теперь, думаю, можно уезжать.

Я на всякий случай огляделся. Но желающих связываться со мной больше не наблюдалось. О’Шэнана и магов тоже видно не было. Мы пошли в сторону руин, пробираясь между поваленными деревьями.

— Как думаешь, в Бларни из темных магов кто-то выжил? — спросил Финбарр.

— Самые проворные вполне могли сбежать, — произнес я.

— Самый проворный, я даже догадываюсь кто, — проворчал кузен. — Один субъект имеющий запах склепа.

Я рассмеялся и кивнул.

— Салливан точно дал деру. Как только запахло жаренным.

Мы дошли до руин и уже хотели сесть в оставленный тут БМВ, когда до нас долетел странный звук. Мы с Финбарром переглянулись в недоумении.

— Ты тоже это слышишь? — спросил кузен. — Я думал, что мне померещилось, что кто-то играет на флейте.

Звук между тем нарастал. А я почувствовал, как в музыку вплетается странная магия. На поляну перед руинами замка из зарослей, за которыми начиналась река Мартин, вышел какой-то человек. Точнее это был маг. И направился он прямиком к нам, играя на флейте. Вслед за ним из-за деревьев засочились нити серебристого тумана, явно имевшего магическое происхождение.

— Будь я проклят, — выдохнул вдруг удивленно Финбарр. — Это же…

Он уставился на меня с некоторой растерянностью.

— Ну?

— Считается, что это самые могущественные колдуны на острове, черпающие магию из самой земли. Их называют хозяевами земель.

Я посмотрел на Финбарра недоверчиво.

— Никогда не слышал об этом и не читал, — заметил я.

— И об огненных драконах тоже? — спросил Финбарр.

— И об огненных драконах тоже. Ни о каких драконах, — мрачно обронил я и глянул на кузена. — Язвить научился, Барри? Ну-ну. Что он хочет-то?

— Они охраняют землю от зла, — Финбарр оскалился в усмешке.

— Да, конечно. Что ж я сразу не догадался, — ответил я и поморщился — звук флейты мне совсем не нравился.

То ли появившийся колдун плохо изучал нотную грамоту, то ли у него были проблемы со слухом. Но у флейты был неприятный визгливый звук. Я подумал, что незнакомцу и магия не понадобится — еще чуть-чуть я не выдержу и сбегу просто чтобы не слышать эту жуткую какофонию.

Я прокашлялся и помахал рукой незнакомому магу.

— Прошу прощения, но не могли бы вы прекратить свой концерт? У меня от вас уши уже болят, — произнес я громко, чтобы он меня расслышал.

Маг, который уже находился от нас шагах в тридцати, остановился. Мелодия прервалась и на его морщинистом лице, которое было вполне сносно видно в ответах туч, еще сохранявших огонь недавнего пожара, отразилось удивление.

— Черный маг, приказываю тебе немедленно убраться с моей земли! — выкрикнул он.

Я поморщился — голос у старика оказался таким же неприятным и визгливым, как и у его инструмента.

— Во-первых, мы и без ваших указаний собирались уезжать, а во-вторых, земля, на которой вы сейчас стоите, принадлежит мне. В-третьих…

— Так вы тоже из Наэров? Ваш змеиный род давно пора прогнать отсюда!

Я хмуро глядел на мага. Финбарр уже давно переместился за мою спину.

— Не недооценивай его, — шепнул мне кузен. — Подобных ему считают посильнее лучших магов из Гильдии.

— Ты знаешь, Барри, я очень невысокого мнения о магах из местной Гильдии.

В этот момент хозяин земель поднес к губам флейту и меня передернуло от полившегося из нее звука. Маг между тем занялся колдовством, выдыхая во флейту слова заклятия.

На нас с Финбарром понесся невидимый вал, сминая траву. Воздух сгустился, стал плотным словно на нас надвигалась стена изо льда. Я черкнул пальцем пару огненных символов, разрушая колдовство — и нас обдало холодным ветром. Маг между тем выдувал следующее заклятие. Я не стал ждать, отправив в его сторону огненный вал.

В этот миг туман вдруг поднялся белой пятиметровой стеной и обращаясь в воду, обрушился на огонь, заливая его. Из-за деревьев между тем ползли новые потоки тумана, еще плотнее и гуще. Где-то в глубине этого туманного месива появился призрачный силуэт женщины с зелеными волосами.

— Дух реки! — простонал за моей спиной Финбарр.

— Сдавайся! Вода всегда побеждает огонь! — раздался женский голос.

Туман закрутился белым вихрем, устремился вверх и там на десятиметровой высоте, превратившись в воду, обрушился на нас смертоносной многотонной волной.

* Кономор ап Татвел «Проклятый» — король одного из бриттских королевств, Думнонии. По одной из версий, с ним связано происхождение сказки Синяя Борода. Жена короля, Трифина, обнаружила секретную комнату в его замке, где находились трупы всех трёх его бывших жён. Духи сообщили ей, что они были убиты во время беременности. Забеременев, Трифина сбегает, но Кономор ловит её и обезглавливает.

— Эм… — только и успел сказать я, проведя рукой перед собой и чувствуя, как горят заледеневшие ладони.

Водяной поток, который должен был смести нас с Финбарром, в один миг заледенел, а еще через пару секунд эта недолговечная статуя рассыпалась миллиардами снежинок. Тут же следом я отправил новый огненный смерч — и сыпавшиеся на нас снежные хлопья с шипением испарились. Призрачная зеленая фигура, пошатнувшись с болезненным криком, бессильно упала на колени. Силуэт духа реки стал таять и исчез вместе с остатками тумана.

— Поганый змееныш! — крикнул старик. — Ты за это ответишь!

Меня вновь оглушил визгливый звук флейты. Окончательно разозленный, я отправил в сторону мага очередной огненный вихрь. Огонь встретился с невидимой стеной. Воздух вибрировал, стал физически виден, как обычно бывает только при мираже, и от места столкновения огня и заклинания незадачливого колдуна пошли круги, словно кто-то бросил камень в вертикально расположенное невидимое озеро. Я усилил напор вихря и он стал смещаться в сторону мага.

У мага не хватало дыхания, лицо, окрашенное алыми отсветами от туч, теперь в действительности побагровело от натуги. Все его силы теперь уходили, чтобы не позволить огню приблизиться. Но граница неумолимо смещалась.

Меня же от мерзкого звука уже накрывало бешенством. Я взмахнул руками. Два потока огня, огибая невидимый барьер, поглотили колдуна.

Вспыхнуло так ярко, словно я поджег магний. А следом разлилась долгожданная тишина. Я, морщась, потер уши.

— Барри, ты там в порядке? — спросил я не оборачиваясь.

— Угу, чуть не ослеп сейчас, — мрачно откликнулся он. — Но как? Не понимаю… О хозяевах земель такие легенды ходят, что их победить невозможно. А дух реки… Непостижимо…

Я все-таки повернулся к нему, посмотрел на озадаченное лицо кузена.

— Ты хотел, чтобы они нас прикончили?

— Конечно нет, но… Я не думал, что одолеть их будет так легко.

Я только покачал головой. Потом заметил что-то на выжженном круге земли. Подошел и подобрал обуглившуюся и растрескавшуюся деревянную трубку — все что осталось от флейты. Странно, что от нее вообще что-то осталось. Я едва не сжег ее окончательно, но вовремя спохватился.

— Проклятье, эта та самая флейта, — выругался я.

— Какая та самая? — спросил Финбаррн.

— Лет через двадцать расскажу, — я ему подмигнул.

Достал нож и чиркнув себя по ладони, пролил на флейту свою кровь. Капли впитались словно попали не на дерево, а на сухой песок.

После этого я подошел к колодцу, что был расположен около руин и бросил останки флейты туда. Финбарр следил за моими действиями и на его лицо отображалось полнейшее непонимание.

Я открыл дверь в машине и уселся за руль.

— Поехали уже, Барри, пока еще кто-нибудь не заявился. Мне за эти сутки желающих меня убить уже хватило с лихвой.

Кузен уселся рядом.

— Харди, пообещай, что когда мы уплывем отсюда, ты не помешаешь мне напиться.

— Виски ты с собой прихватил? — поинтересовался я.

— Нет, проклятье, забыл! — воскликнул Финбарр, а я рассмеялся.

Я неспешно повел машину, где-то позади нас небо всё ещё светилось алым. Мы проехали мост через реку Мартин. Точнее через то что от нее осталось. По пересохшему руслу бежал едва заметный ручей — тонкая водяная нить. Финбарр долго мрачно смотрел в сторону русла, нервно побарабанил пальцами по стеклу, но не стал ничего говорить.

На ночных дорогах почти не было машин. Я доехал до той стоянки, где мы оставили фургон, загруженный архивными документами и образцами, переложили в него багаж и пересели в него, бросив БМВ.

— Может архив тоже лучше сжечь, чтобы от этих проклятых антимагических разработок точно ничего не осталось? — спросил Финбарр. — А дух дяди тебе если что о них расскажет, если понадобится.

— Это займет время.

— Но зачем они тебе?

— На всякий случай. Если О’Шэнан не справится.

Финбарр с непониманием посмотрел на меня.

— Объясню позже, Барри, я что-то чертовски устал за сегодня.

Я повел фургон через Корк, добрался до пристани, где мы условились встретиться с капитаном судна, на котором мы прибыли в Ирландию.

Первым, кого я встретил оказался клабаутерман, корабельный дух. Низенький старик в матроской одежде сидел на корме, курил трубку и задумчиво глядел на меня.

— Доброй ночи, Тим, — поздоровался я.

— Доброй ночи, Харди, — отозвался он. — Хотя скорее уже утро. Я тебя ждал. Утром — не сегодняшним, а уже прошедшим –заявилась твоя тетя и потребовала, чтобы мы отвезли ее назад в Эмден. Давала денег в три раза больше. Но я поколдовал над капитаном и он не согласился.

— Спасибо, Тим. И куда же делась моя тетя?

— Она наняла другое судно.

— Понятно.

— Наше соглашение в силе?

— Разумеется. Зайдем в Нордени и снимем проклятие с корабля твоего товарища. И я заплачу столько же, сколько предлагала тетя.

— Последнее было бы излишне. Но спасибо за щедрость. Добро пожаловать на борт…

Он осекся и уставился на Финбарра, тащившего к тьялку* тележку с архивом.

— Влезет? — поинтересовался я.

— Магической контрабандой занимаешься, Харди? — дух корабля неодобрительно покачал головой, но в его глазах я заметил азартные искорки.

— Точно, — ответил я и мы оба рассмеялись.

Когда архив и наш багаж были погружены, мягко заворчал мотор. Капитан, которому я сразу заплатил, уже выкрикивал матросам команды, и тьялк вскоре заскользил по устью Ли мимо берегов просыпающегося Корка к морю.

Мы с Финбарром разместились в небольшой, но уютной кают-компании, для нас быстро приготовили ирландский завтрак и заварили крепкий кофе. Я почувствовал, как напряжение меня отпускает, и что я наконец могу расслабиться. Я откинулся на жесткую спинку дивана, и мне показалось, что несмотря на это, я прямо тут и засну, хотя выпил уже три чашки кофе. Легкая качка и плеск волн, долетающий через приоткрытый иллюминатор, усыпляли.

Начиная дремать, я думал, куда направится моя тетка Цецилия. Поедет ли она в мой дом или сразу сбежит вглубь страны. И я до сих пор не понимал, какой черт ее дернул «продать» меня магистрам Гильдии. Цецилия, сколько я помнил, всегда проявляла себя как крайне рассудительная дама. И если уж она ввязывалась в какое-то рискованное предприятие, то уж перед этим всегда тщательно всё просчитывала.

Перед взором возникла картина: тетя Цецилия стоит в своем неизменном черном платье, сведя опущенные руки в замок и, поджимая губы, что-то внимательно слушает. Стоит среди огромного зала. Натертый паркет отражает ее темный силуэт и множество золотых огоньков от восковых свечей, горящих в огромных светильниках, свисающих с высокого потолка прямо над нами. Мне показалось, что я нахожусь прямо перед тетей, только смотрю на нее почему-то снизу вверх. А потом за моей спиной послышался голос Маделиф Халевейн и я понял, что вновь провалился в сон-воспоминание.

На лице Цецилии отражались растерянность и страх.

— Вы прекрасно знаете, что виновны, Цецилия, — говорила высшая светлая. — За то, что вы сделали, вас ждет смертная казнь. И спасти вас может только одно.

— Вы считаете это спасением? Случайная царапина, одна капля крови и всё. Жизнь окончена.

— У Эгихарда всё всегда быстро заживает. Случайные царапины — так вообще моментально. Он их даже не замечает. Я не собираюсь вас уговаривать. Вы просто остались его единственной ближайшей родственницей в нашей стране. А родственник в данном случае лучше, чем любой другой опекун. Тем более у вас есть опыт. Хотя к Эгихарду нужен совершенно другой подход. Но если вы откажитесь, нам, конечно, придется искать в опекуны кого-то другого.

— Вряд ли я могу позволить себе такую роскошь, как отказ, — произнесла Цецилия.

— Значит, вы согласны?

— Да. Но я хотела бы все-таки получить гарантии с вашей стороны.

— Продержитесь до совершеннолетия Эгихарда — все обвинения в убийстве ваших приемышей будут с вас сняты. Получите от Гильдии официальную бумагу.

— Значит, девять лет. Что ж… Что я должна делать особенного?

— Его мать старалась четко следовать нашим инструкциям и у нее неплохо получалось. Хотя ей очень не хватало вашего педагогического опыта. У вас, уверена, выйдет гораздо лучше. Особенно в плане преподавания магии.

— Как? Я думала… Вы позволите ЕМУ колдовать?

— Нет, но он должен быть обучен. Иначе стихийное проявление магии станет настоящей катастрофой для окружающих. Мы поставим блокировку на его способности. Вы будете обучать его только теории. Получите список необходимых тем. Как и список того, что ему преподавать категорически запрещено. С обучением у вас проблем не будет, ему это нравится и он довольно любознателен.

— А с чем будут?

Маделиф помедлила с ответом.

— С его сущностью. Вам придется следить, чтобы она не проявлялась. При любых признаках вы должны срочно связаться с нами.

— Будь проклят Теодерих и его эксперименты, — тетя покачала головой. — Хотя, для вас результат экспериментов моего брата — настоящее сокровище.

— Да, пожалуй поговорим о финансах, — переключилась на другую тему Маделиф. — У вас с Эгихардом будет совместный счет для любых необходимых расходов. Чеки будут действительны всегда только с вашими обоими подписями. Без его ведома вы расходовать ничего не сможете. Так что в ваших интересах воспитать его так, чтобы он был достаточно щедр. Покупайте ему всегда все, что он захочет: игрушки, одежду, еду, книги, безделушки — без разницы что. Он должен это получать всегда!

— А если он захочет что-то чужое? Отнять что-либо?

— Это одна из ваших главных задач — чтобы зависть и алчность обошли его стороной. Иначе на вашем опекунстве можно будет ставить крест, и приговор будет приведен в исполнение — вы лишитесь головы.

Цецилия мельком глянула на меня и спросила:

— Ничего страшного, что мы все это обсуждаем в его присутствии?

— Мы заключили договор. Эгихарду объяснили, что будет в случае его нарушения. В силу природы его сущности, придерживаться условий вашему племяннику будет крайне трудно. Как выход из положения мы решили использовать эликсир, который избавит его от неприятных и тревожащих воспоминаний. Кроме того, раз в год, накануне его дня рождения, мы забираем его кровь. Не заберем или упустим момент — и его сущность проявится по полной. А этого никому из нас не надо. Ни нам, ни ему самому. Следите за его физическим состоянием. Если у него начнется жар, сразу сообщайте нам. Если у него горит лоб и ладони, если стекла в доме вдруг начинают запотевать или на них вдруг наоборот появляется аномальная изморозь. Это значит, что кровь набрала силу раньше времени и ее придется забрать вне срока.

— А что будет, когда он станет совершеннолетним? Кто будет следить за ним тогда?

Маделиф промолчала. Тетя едва заметно выдохнула сквозь зубы и не стала больше задавать вопросы на эту тему. Обвела всё вокруг взглядом.

— Мы будем жить здесь?

— Нет. Тут слишком богатая обстановка. На него будет действовать негативно. Вы вернетесь во Фризию. Давно там не были, Цецилия?

— Уехала оттуда еще в молодости, — произнесла тетя. — Но вряди ли там за полвека что-то поменялась. Север слишком традиционен и консервативен.

— Во многих аспектах — да. Но кое-какие изменения нашей с вами родины все же коснулись. Приедете — увидите. Купите дом, достаточно большой и добротный, с участком земли. Физическая работа будет Эгихарду также полезна. И обучите его экономике. Он должен знать цену любому труду и любому товару. Цена любого сокровища должна измеряться не только силой его блеска.

— Хорошо.

— И последнее. Эгихард слишком много времени проводил в одиночестве. Общение с братьями и сестрами у него не сложилось. Приедете во Фризию — подберите детей-сирот без магических способностей. Из темных, разумеется, и с покладистым характером.

— Во Фризии появился подобный приют? — удивилась Цецилия.

— Да, но там вы вряд ли найдете подходящих детей.

Цецилия с изумлением посмотрела на Маделиф. Даже я удивился, но разворачиваться к светлой волшебнице не стал. Встретился взглядом с тетей. Был уверен, что никакой недоброй улыбки на моем лице не было, как впрочем и еще одной эмоции, но Цецилия видимо все же считала это в моем взгляде. И я увидел, как ее начало мелко трясти.

— Что-то не так? — спросила Маделиф.

Тетя взяла себя в руки.

— И как это отразится на величине моей вины? — спросила она, опустив взгляд.

— Никак, если вы отработаете, как положено, все девять лет. Во Фризии в последние годы появилось слишком много темных магов. Бегут на север, словно могут найти там найти спасение от всего, что они сотворили по всей стране.

Губы тети исказила кривая усмешка.

— Вы будете исключением, Цецилия. Надеюсь, вы это хорошо понимаете.

Тетя кивнула.

— Эгихард, пора.

Я почувствовал, как руки волшебницы легли мне на плечи и она развернула меня к себе. К этому моменту ни на моем лице, ни в глазах не осталось ни единой эмоции. Лишь внутри бушевал пожар, который я подавлял, сдерживая дыхание, и под конец почти не дышал, лишь бы смять его в огненный комок, превратить в крошечную искру.

Искру, которая, когда придет время, вновь превратится в огненный смерч.

— Харди? Харди, ты меня слышишь?

Показалось, что сжимающая мне плечи Маделиф принялась меня трясти. Причем встряска была настолько приличной, что я в недоумении подумал, как это возможно при ее хрупком телосложении.

Я открыл глаза и уставился на Финбарра, который тряс меня за плечи.

— Ну наконец-то! — кузен отошел и уселся напротив.

Я, еще толком не пришедший в себя после сна, с непониманием обвел взглядом каюту, в которой мы находились. За иллюминатором была сплошная чернота, ощущалась крепкая качка, а о борт лодки с шумом разбивались волны.

— Я что — так долго спал? — спросил я.

— Ага — ты спал почти трое суток! — пробасил Финбарр. — Никто тебя добудиться не мог. Даже этот волшебный карлик, что тут работает матросом.

— Это не карлик, Барри, а дух корабля, его талисман, — сказал я, садясь на койке. — Относись к нему с уважением, если не хочешь, чтобы наше судно потонуло.

— Да оно и без того скоро пойдет на дно, — пробурчал кузен, кивнув в сторону иллюминатора. — Уже пять часов как штормит и капитан говорит, что станет еще хуже.

Я хотел было возразить, но тут обнаружил еще кое-что.

— Да что б вас черти сожрали, — выругался я.

Финбарр посмотрел на меня с непониманием.

— Защита. Защита, которую, как я был уверен, уничтожили в Бларни, снова на мне, — пояснил я.

— И я был в этом уверен, — с изумлением произнес Финбарр. — Я тоже видел. В кафе около Баллидафф те четверо идиотов пробили в ней брешь, но в Бларни антимагическим оружием ее разнесли в клочья. Как такое может быть?

— Похоже, это очень сложное многоуровневое заклинание. Точнее, их несколько. И какое-то из них наверняка использует мою же внутреннюю силу для восстановления защиты, если та разрушается.

В каюту постучали. Дверь едва приоткрылась и нас обдало солеными холодными брызгами. Внутрь спешно проскользнул клабаутерман и захлопнул дверь. С его ярко-желтого дождевика текло. В зубах была зажата угасшая трубка. Он вытащил ее изо рта, сунул в карман.

— Проснулся, Харди? — произнес он. — Хорошо.

— Что с прогнозом погоды, Тим?

— Я бывал в штормах и пострашнее, — ответил он. — Но этот… Я еще не уверен, но мне кажется, в нем есть какие-то отголоски магии.

Мы с Финбарром переглянулись.

— Чем ближе к берегу, тем шторм сильнее. Так что мы пока отошли подальше. Сейчас снова легли на курс до Нордени.

— И сколько еще до острова?

— При таком волнении через пару часов должны добраться. Если ничто не помешает и шторм не усилится.

Я глянул на часы — стрелки приближались к восьми утра.

— Пойду, скажу, чтобы нам сделали завтрак, — Финбарр поднялся со стула и вышел наружу вместе с старым клабаутерманом.

На меня снова полетели брызги. Я смахнул их с лица и пошел в ванную комнату умываться и приводить себя в порядок. Когда я переоделся, вернулся Финбарр, наполовину промокший. Протянул мне дождевик.

— На твой рост не нашлось что ли? — поинтересовался я.

— Тут и на твой едва нашлось. Я-то как-нибудь обойдусь, — отозвался кузен. — Что думаешь насчет того что сказал корабельный дух? Про отголоски магии.

Я надел дождевик и пожал плечами.

— Может быть, просто показалось. А может, кто-то хочет, чтобы я не доплыл до Фризии.

Мы вышли на палубу. Паруса были убраны и судно шло только на моторе. Тьялк прилично качало. Но мы оба вполне успешно добрались до кают-компании, уселись за стол. Дверь камбуза приоткрылась, оттуда высунулся кок и уже через минуту перед нами оказалась еда.

Я молча позавтракал, думая о том, что мне открылось в очередном сновидении. Мне очень хотелось найти Цецилию и потолковать с ней до того, как я начал бы задавать вопросы во Фризской Гильдии магов. А посещение последней, похоже, было неизбежным. Главное, чтобы они не вздумали себя вести так же, как из коллеги из Ирландии.

Финбарр, давно закончив с завтраком, дремал, не дождавшись от меня разговоров. Я не спеша пил кофе, прокручивая варианты переговоров с фризскими магами. И что-то приятных картин у меня не вырисовывалось.

Дверь кают-компании приоткрылась. Внутрь проскользнул корабельный дух.

— Подходим к Нордени, — сообщил он. — Шторм подутих, так что сможем причалить.

Я толкнул Финбарра в плечо, разбудив, и мы вышли на палубу.

* Тьялк — тип традиционных парусных судов во Фрисландии. Изначально служили для грузоперевозок. В настоящее время моторизованы и часто используются как яхты и для перевозки туристов.

Темнота таяла, уступая место хмурому от непогоды утру. Ветер гнал рябь по черным волнам, впитавшим цвет грозового неба, и бросал нам в лицо соленые брызги. Тьялк вошел в гавань, приблизился к пристани. Матросы бросили канаты, пришвартовали судно. Мотор заглох. Метрах в двадцати от места нашей швартовки я увидел пару офицеров морской магической полиции и, выругавшись про себя, повернулся к Финбарру.

— Барри, побудь на корабле.

— Почему?

— Я не знаю, что у нас в законодательстве сказано насчет оборотней.

Финбарр уставил на меня свои желтые глазищи, в которых отразилась растерянность.

— В Эмдене, по крайней мере, я знаю местных полицейских. Там уверен, проблем не будет.

— Но ты уверен, что тебе не понадобится помощь? — спросил он.

— Нордени — очень маленький остров. И скорее всего, мы с Тимом не уйдем дальше территории порта. Так что не стоит обо мне беспокоиться, — я поглядел на него с насмешкой.

— Ну да, после того как ты уделал хозяина земли и чуть не уничтожил духа реки, чего мне о тебе беспокоиться, — пробурчал Финбарр. — Особенно когда…

Я глянул на него нахмурившись и он смолк.

— Ты же знаешь, когда лучше промолчать? — произнес я и, кивнув подошедшему клобаутерману, держащему в руке керосиновый фонарь, спустился по сходням.

Мы подошли к полицейским.

— Доброе утро, господин Райнер-Наэр, Тим, — поприветствовали нас. — Добро пожаловать домой.

Я взглянул на них немного удивленно, так и не успев отдать им паспорт уже раскрытый на развороте с печатью Объединенного совета Гильдий.

— Паспорт ваш не нужен. Можете идти, — они отметили что-то в своих записных книжках и ушли в сторону здания береговой пограничной службы.

Клабаутерман посмотрел на меня, прищурив глаза, и, пыхнув трубкой, сказал:

— Становишься известной личностью, Харди?

— Даже не знаю, хорошо это или плохо, — отозвался я озадаченный.

— Я много плаваю. Пограничную службу знаю давно. Обычно им всем рассылают фотографии… особо важных персон.

— Ты хотел сказать — преступников?

— Ну почему же? При мне, конечно, ловили несколько раз опасных темных магов, но… Несколько раз нам доводилось перевозить путешествующие инкогнито князей. У тех тоже не проверяли документы.

— Ну-ну, — только и сказал я.

Тим повел меня дальше, в самый конец пристани. Там, вдалеке от всех остальных судов, стоял пришвартованный старый облезлый тьялк. Краска облезала с деревянный бортов. Само судно было перекошено — нос задран, а корма частично погружена в воду. Паруса, которые никто не убрал и в которых зияли прорехи, почернели от сырости и хлопали на пронизывающем ноябрьском ветру.

Я поежился, натянул капюшон дождевика на голову, когда по макушке затарабанил начавшийся ливень. Тим, пыхая трубкой, процедил сквозь зубы ругательство, и прикрывая огонь ладонью, чтобы трубка не погасла, огляделся. Потом указал куда-то.

В стороне от пристани, у стены одного из портовый зданий стояла деревянная бочка, на которой сидел срючившись еще один клабаутерман, с седой головой, съехавшей набок матросской вязаной шапочке, поеденной молью. В руках его была зажата бутылка со шнапсом, к которой он время от время прикладывался. Тим неодобрительно покачал головой и мы подошли к старому выпивохе.

— Здравствуй, Дагмар, — произнес Тим. — Я привел господина Эгихарда. Он маг и, надеюсь, сможет помочь твоей беде.

Клабаутерман по имени Дагмар поднял на нас замутившийся взгляд. Я подумал, что ему надо бы капнуть отрезвляющего зелья из моего флакончика. Но тот вдруг вытаращил на меня глаза и, похоже, прекрасно протрезвел без помощи эликсира.

— Он же темный маг! Ты видел, какая у него темная аура⁈ — воскликнул Дагмар изумленно.

— Вообще-то, черный, — уточнил я.

Человечек отшатнулся, явно собираясь задать стрекача. Но вместо этого свалился с бочки, разбив себе нос и заодно бутылку со шнапсом.

Тим, достав платок, помог товарищу подняться, приложил платок к лицу, усадил его обратно на бочку. Что-то быстро зашептал ему на ухо.

— Господин Эгихард, простите меня за невежество, — пробормотал Дагмар. — И если вы сможете помочь я… я не знаю как мне вас отблагодарить.

— Давайте-ка я сперва взгляну на ваш корабль, — заметил я. — Хотя, он наполовину затонул. А когда отлив, Тим?

— Уже идет.

— Как думаешь, сядет на мель?

— Сядет. Это заброшенная часть гавани и тут давно не чистили дно от ила.

Оставив Дагмара сидеть на бочке, мы вернулись к злополучному тьялку.

— Что с капитаном и командой? — поинтересовался я, глядя, как мельчает в в заливе.

— Капитан и он же владелец судна — тоже пьет, а команда давным-давно уволилась и работает на других кораблях.

— Давно? Что, из светлых магов никто не помог?

— Приходил один, — Тим неодобрительно покачал головой. — Поглядел на корабль и сказал, что капитану просто пить меньше надо.

— Хм.

Я посмотрел на корабль, опустившийся на песочный донный нанос, отметив, что днище судна густо заросло ракушками, а в левом борту прогнили доски и там зияла приличных размеров дыра, через которую сейчас выливалась набравшаяся во время прилива вода. Я спрыгнул на палубу. За мной последовал клабаутерман. Тим зажег керосиновую лампу, когда мы начали спускаться с палубы в кают-компанию.

Мы обошли судно, осмотрели все каюты, камбуз, трюм и прочие помещения. Везде было сыро и промозгло, пахло солью и гниющими водорослями. В руке я сжимал ключи от «Бронко».

Проклятие, что лежало на корабле было слабым, почти незаметным. Но оно медленно, как вода, наполняло своей тьмой трюм, тянуло ко дну, разрушало. Но я все никак не мог понять, где источник. Ни выведенных где-либо магических слов, ни следа от произнесенного вслух заклятья я не видел. Пока, вернувшись в кают-компанию, не споткнулся о жестяную банку, с грохотом покатившуюся по полу.

Я наклонился, поднял банку, поставил на стол. Сверху имелась прорезь для бросания монеток. Похоже, это была банка или для пожертвований или на чай команде корабля. Я достал нож и разрезав тонкую жесть, высыпал на стол монеты. Выудил из кучки однопфенинговую.

— Однако, — только и сказал я, вглядываясь в позеленевшую медь.

— Что там, Харди? — спросил Тим, поставив керосиновую лампу рядом на столе.

— Капитан одолжил приличную сумму своему другу, тоже владельцу судна. У того дела шли не очень и он хотел продать старый тьялк и купить новый. Да вот только утопил старый корабль вместе со всей суммой. А когда ему спустя время напомнили про долг, он ничего лучше не придумал, как попросить знакомую темную ведьму наложить на корабль проклятие, чтобы и его другу было плохо.

Тим нахмурился.

— Я понял о ком ты, Харди, — клабаутерман задумчиво выдохнул колечко дыма. — Видимо, он и ведьму с деньгами обманул — утонул месяца три назад.

Я подул на монету и она рассыпалась песком в моих пальцах.

— Жаль, что наши пути не пересеклись раньше, — произнес Тим, обведя нутро судна мрачным взглядом. — Корабль все равно уже пришел в негодность.

— Я могу отменить действие проклятия, — произнес я,

Тим уставился на меня с неверием.

— Это действительно возможно?

— Что мешает попробовать? — я едва заметно улыбнулся.

Пальцем я стал вычерчивать морозные символы в воздухе. Вокруг нас послышался треск, словно рассыхалось дерево. Ярче разгорелся керосиновый фонарь Тима, высветив, как пропадают пятна плесени на деревянной обшивке кают-компании, как стены и мебель снова покрываются свежей краской, блестят, словно только недавно лакированные и отполированные. Чихнул и заработал мотор, и почти тут же смолк.

Мы поднялись наверх. Паруса, теперь уже без единой прорехи, казались кипенно белыми на фоне черного неба. На самом краю пристани стоял Дагмар и смотрел на происходящее, разинув рот. Взглянул на нас и, опомнившись, засуетился, сбросил сходни, чтобы мы смогли подняться.

Выбравшись на пристань, я бросил в руки Дагмару крошечный флакон.

— Давай одну каплю в сутки твоему капитану — излечишь от алкоголизма.

— Как я смогу отблагодарить тебя? — едва слышным голосом выговорил Дагмар.

— Мне ничего не надо. Хотя… — я недобро улыбнулся и увидел, как клабаутерман бледнеет. — Не пугайся. Для тебя — сущий пустяк. Напиши во Фризскую Гильдию благодарность. Ну и если там еще будет жалоба на того светлого мага, который не смог решить проблему — будет совсем замечательно. Очень хочу посмотреть на лица высших светлых.

Дагмар недоверчиво переглянулся с Тимом, потом вновь посмотрел на меня.

— Сегодня же напишу! Огромнейшее спасибо, господин Эгихард. На чье имя мне послать письмо в Гильдию?

— На имя Маделиф Халевейн. Запомнил?

Дагмар кивнул.

— Пойдем, Тим.

Клабаутерманы пожали друг другу руки и Дагмар поспешил куда-то. Скорее всего приводить в порядок своего капитана.

Я и Тим вернулись на наш тьялк. Финбарр, дожидавшийся на нас на палубе, явно испытал облегчение, что на этот раз обошлось без «приключений» и пошел переодеваться — ливень промочил его до нитки. Я же спустился в кают-компанию. С палубы доносились команды капитана. Заработал мотор и судно отчалило.

Когда мы вышли из гавани в Ваттовое море, я поглядел в иллюминаторы. По правому борту песчаными полосами вытянулись Фризские острова. А по левому был виден берег материка. Шторм стих. До Эмдена тьялк доберется часа через два если будет иди на одном моторе. А если поставят паруса, то и того быстрее.

Я задумчиво смотрел на левый берег. Дамба, протянувшаяся вдоль всего побережья, скрывала собой практически все. Были видны только вход в порт Нордена, старого портового города, да черепичные крыши самых высоких зданий. Потом снова потянулся унылый берег, заросший высокой травой.

В кают-компанию спустился Финбарр.

— Харди, если по вашему закону оборотней уничтожают, что тогда делать?

— Тогда им придется изменить законодательство. Ну или поставить в твой паспорт печать наподобие моей.

Финбарр посмотрел на меня с недоверием.

— Я не просто так получил печать от Объединенного совета гильдий магов, — заметил я. — Им придется со мной считаться.

— А если ирландские маги на тебя нажалуются? — спросил он.

— Обязательно нажалуются, — я кивнул. — Только вряд ли их жалобы на что-то повлияют. Они сами заварили всю эту кашу.

Но мои слова уверенности Финбарру не добавили. Он по-прежнему выглядел растерянным.

— Что-то нервничаю. И есть от этого жутко охота, — произнес он и заглянул на камбуз.

Через десять минут кок принес ему огромный стейк и Финбарр, довольный, приготовился сесть за стол и вдруг замер, уставившись в иллюминатор.

— Харди, там тюлени! — воскликнул он.

— И что?

Финбарр поглядел на меня.

— Ты же слышал про силке? Ирландских тюленей-оборотней? Готов поклясться, что это они!

Он ткнул в сторону иллюминатора.

— У нас на Ваттовом море просто тюлени, — ответил я. — Они всегда лежат на отмелях во время отлива.

— И агишки тут тоже водятся, да? Эти, клянусь, на меня смотрят — все одновременно! И совсем не по доброму!

Я, нахмурившись, приподнялся с дивана, чтобы посмотреть на следивших за кузеном тюленей, но увидел только пустую песчаную отмель. Финбарр вытаращил глаза.

— Они как будто что-то почуяли — в один миг сиганули в воду!

Я обвел взором стального цвета воды Ваттового моря. Однако ни одна тюленья голова среди волн не мелькала. Даже чаек и прочих птиц видно не было.

— Пойду на палубу, посмотрю, — сказал я. — Поешь — присоединяйся.

— Там же дождь…

Я только пожал плечами и накинув дождевик вышел из кают-компании. Я прошел на нос, потом на корму, оглядывая морское пространство вокруг корабля. Но никакого намека на какую-либо живность не наблюдалось. Через несколько минут на палубу вышел Финбарр, раздобыв где-то огромный черный зонт, который он запихал под мышку. В руках он держал по чашке с кофе. Отдав мне одну, раскрыл зонт, чтобы уберечься от моросящего дождя.

— Да уж, погодка у вас ничуть не лучше, чем у нас, — заметил он.

— Сейчас ноябрь.

Он покивал, обвел глазами пространство, рыща взглядом по волнам.

— Харди, ты не веришь, что я видел силке?

— Ты однозначно видел тюленей. Надеюсь обычных.

Я указал ему на берег, где наверху дамбы ярким пятном на фоне зелено-бурого побережья выделялся маяк, раскрашенный желтыми и красными полосами.

— Это Пильзумерский маяк. Где-то за ним недалеко мой дом, в котором я прожил девять лет.

— Ты говорил, что тебе принадлежат замки, — заметил Финбарр.

— Большинство и них на юге и в центре страны.

— Почему ты не жил там?

— Это один из вопросов, который я намереваюсь задать высшим светлым. И это далеко не главный вопрос. Надеюсь, скоро всё окончательно прояснится. Тьялк входит в устье реки Эмс. Через полчаса причалим. Заберу со стоянки свой внедорожник и поедем собирать вещи. Ну и в Гильдию надо будет наведаться перед отъездом.

— Будешь переезжать отсюда? В замок? Тот самый про который говорил О’Шэнану?

— Да.

Тьялк неспешно поворачивал к устью, образующему широкий залив, входя в обозначенный буями фарватер.

Внезапно резко потемнело. Порыв необычайно резкого ветра стащил капюшон с моей головы, надул дождевик как парус. Зонт Финбарра, вырванный из его рук, взмыл вверх и улетел куда-то к облакам. Мы невольно задрали головы, провожая его взглядами.

Наверху сгущались тучи, все больше заслоняя дневной свет. Ваттовое море тоже в один миг сделалось чернильно-черным, отражая цвет неба. Порывы ветра усиливались, поднимая волны и усиливая качку.

— Чертей вам в глотку, — выругался я, сжимая в руке ключи от «Бронко» и отыскивая источник колдовства — то, что это не природа вдруг разбушевалась, я нисколько не сомневался.

Судно подбросило на волне и оно рухнуло обратно в море, подняв стену брызг. Мы с Финбарром вцепились в канаты, чтобы не вывалиться за борт.

— Тим! — позвал я. — Ты что-то видишь? Кто колдует?

Рядом со мной возник клабаутерман. Выскочившие на палубу матросы взялись спешно убирать паруса, поставленные еще в Нордени, но в этот миг нас накрыло водяным валом. Когда вода схлынула, я, закашлявшись, обнаружил, что всех матросов смыло за борт. Рядом выплевывал воду Финбарр. Тим исчез.

— Что происходит, Харди?

— Кто-то определенно напрашивается на большие неприятности, — процедил я сквозь зубы.

В этот миг, из черной водяной горы вылетело что-то огромное серебристого цвета, шлепнулось на палубу. Мы с кузеном уставились на огромного трехметрового тунца, бьющего хвостом. Нас снова накрыло валом. А когда вода схлынула, из моря стали выпрыгивать другие тунцы, засыпая палубу своими телами. Тьялк, мгновенно осев под многотонным грузом, зачерпнул бортом воду.

— Барри, — крикнул я.

Финбарр понял мгновенно. Хватая тунцов за хвосты стал выкидывать их прочь. Но их тут же насыпалось из моря столько же. Я, цедя проклятия, вывел первое пришедшее на ум заклятие. И через миг огромные рыбины превратились в мелкую сельдь. Финбарр поскользнулся и, грохнувшись на палубу, утонул в получившимся бассейне из шпрот. Вынырнул оттуда с диким взглядом.

— Чертова килька! Я ее терпеть не могу!

Судно опять подкинуло на валу и Финбарра едва не смыло за борт, вместе с потоком рыбы. Я едва успел схватить его за шиворот.

— А мне нравится, особенно поджаренная, — недобро посулил я, продолжая отыскивать того, кто устроил нам колдовской шторм.

Но никакой магии не ощущалось. Вот проклятье. Похоже, мои враги успешно затаились и у них получалось действовать издалека.

— Там опять тюлени!

Я обернулся, успел выхватить взглядом среди бушующих волн тюленьи силуэты. Наверняка, маги использовали тюленей для удаленного колдовства. И тут же сквозь рев штормового ветра я расслышал клекот чаек. Я поднял голову к грозовому небу. Едва разглядел в вышине среди тьмы туч мелькающие птичьи силуэты, закручивающиеся по спирали, как смерч. И понял, что за мной наблюдают с помощью чаек.

Не медля я вывел огненные символы. Небо отозвалось электрическим треском, осветилось синими вспышками и на нас посыпался град из мертвых птиц. Я произнес еще одно заклятие, которое должно было избавить нас от тюленей и увидел как синяя молния, разбегаясь вокруг нашего судна плотной сетью и пронзая толщу воды, высветило там еще одно одно существо. Огромное, черное, застывшее в ожидании добычи.

— Харди! — в ужасе завопил Финбарр.

В этот момент чешуйчатое тело обвило меня и утащило под воду. Тройное кольцо плотно прижало руки к телу, что лишало меня возможности достать охотничий нож. Я прокусил губы. Облако крови, которое было отчетливо видно во все еще светящейся от молний воде, коснулось змея, что утаскивал меня в глубину, но уничтожающего эффекта не произошло.

«Да чтоб тебя», — мысленно выругался я, чувствуя как кончается воздух и начинают трещать ребра.

Пасть морского монстра, распахнулась. Возникшее при этом течение потащило меня и змея прямиком в глотку, что была размером с пещеру.

Внутри меня всколыхнулся яростный, злой пожар. Я расцарапал себе ладони и запястья о чешую, обвивавшего меня змея. Кровь, вытягиваясь в тонкие нити, заструилась прочь алыми ручейками, пронзая водную толщу так словно море обретало систему кровеносных капилляров. Нити заняли все пространство вокруг чудовища, а потом ярко вспыхнули золотом.

Вода вокруг нас закипев забурлила. Миллионы пузырьков устремились наверх. Змей, что удерживал меня, ослабил хватку, а потом и вовсе выпустил извиваясь, словно огромный дождевой червь. Морской монстр, давно позабыв обо мне, тоже извивался в агонии. Пузыри воздуха становились все крупнее и все быстрее выталкивали меня на поверхность.

Наконец я вынырнул и сделал спасительный вдох. Шторм давно утих, но вода бурлила от вырывающегося на поверхность воздуха. Над водой висел белый и густой, как молоко, туман. Я огляделся. Тьялка нигде не было видно.

— Барри, — позвал я.

— Мы тут! — услышал я Финбарра откуда-то из туманного месива.

Я погреб в направлении голоса. Метров через десять, достигнув корабля, я замер в удивлении. Корпус тьялка ушел под воду. Над поверхностью торчала только крыша капитанской рубки, да мачта. На гафеле мачты прямо под корабельным флагом сидел Финбарр вместе с клабаутерманом. У обоих по лицам катился пот. Кузен вытаращил на меня глаза.

— Вы зачем туда забрались? — спросил я.

— Так вода же… градусов сто. Ты как не сварился? — изумился Финбарр, а потом, нервно дернувшись, чуть не свалился вниз, но успел схватиться за фалы.

Рядом со мной всплыло тело змея. В длину он оказался около двадцати метров. Но потом я понял, что Финбарр испугался не этого. Чуть в стороне горой вздыбился всплывший труп морского дракона. Уродливая голова напоминала голову морского черта, с многочисленными наростами, покрытыми мелкой чешуей. Открытая, обращенная к небу пасть, имела три ряда зубов как у песчаной акулы — длинных, кривых и острых. Выкаченные сварившиеся белки глаз были размером с футбольные мячи. На концах раскинувшихся во все стороны лап между когтистых пальцев находились перепонки.

Я поглядел на хмурого клабаутермана.

— Что с командой, Тим? — спросил я, уже зная ответ.

— Всех смыло за борт, когда пытались убрать паруса. Капитана и кока тоже.

— Сожалею, Тим.

Он мрачно кивнул.

— Как будем выбираться, Харди? — спросил он. — Я держу корабль на плаву из последних сил. Моя магия кончается.

В этот миг я хлебнул воды и понял, что все мои силы тоже исчерпаны вместе с вытекшей в море моей кровью. Я вцепился в труп змея, как в спасательный круг. Доплыл до борта и, перевалившись через него, встал на палубе по пояс в воде. Извлек из кармана ключи от «Бронко». К счастью, они не вывалились и не пошли на дно, когда меня в море утащил змей. Черпая энергию из ключей, я вывел заклинание.

Чихнул где-то под водой мотор, заработал и судно, сдвинувшись с места, поплыло. Но корпус так и не поднялся, оставшись погруженным.

— Ты рулить кораблем умеешь? — спросил Финбарр.

— Ходить на корабле, — поправил его Тим. — Это умеет каждый, в ком течет кровь фризов.

— С тех пор как прошел курсы два года назад, этим не занимался, — заметил я, но пошел в рубку и почти тут же высунулся обратно, чтобы сообщить: — Термометр показывает пятьдесят градусов. Вода остывает. Скоро сможете спуститься.

Сам я вообще не ощущал, что вокруг меня был разлит кипяток. Хотя вода казалась более теплой, чем можно было ожидать в ноябре. Проверив навигационные приборы, я положил судно на нужный курс, поскольку в чертовом тумане было абсолютно ничего не видно.

Тьялк медленно подходил к Эмдену. Туман, по-прежнему густой и непроницаемый, даже не думал рассеиваться. Я подумал, что может и к лучшему — никто не увидит наш странно плывущий полузатонувший корабль. Вытянуть его из воды заклинаниями почему-то не получалось. Видимо, я все же израсходовал все силы. Хотелось закрыть глаза и спать. Но я заставлял себя оставаться в сознании. Тим, похоже, чувствовал себя примерно также. Клабаутерман, осторожно спустившись на крышу рубки, уселся там по-турецки.

Финнбар последовал вслед за ним, потрогал воду и, соскочив с крыши, ушел на нос.

— Знаешь, Харди, где мы плывем? — сказал он. — В самой большой, когда-либо существующей тарелке рыбного супа.

Он выловил из моря плавающую кверху пузом сварившуюся рыбу, понюхал и, поморщившись, бросил обратно.

Из тумана проступил красный приземистый маяк, установленный на краю западного мола и тьялк вошел в узкую гавань Эмдена, миновав автоматическую систему шлюзов. Еще через несколько минут мы наконец достигли причала в самом центре города.

— Тим, — позвал я, не увидев клабаутермана.

Оглядевшись я обнаружил его лежащим на крыше рубки. Смуглое, задубевшее от морских ветров лицо старика сделалось зеленовато-бледным. Да и сам он словно начинал просвечивать. Я понял, что дело плохо. Вся магия клабаутермана ушла на поддержку корабля от затопления. Еще чуть-чуть — и он бы просто развоплотился.

— Эй, старина, очнись, — я похлопал Тима по морщинистым щекам. — Проклятье.

Я обернулся к Финбарру.

— Брось сходни и пришвартуй судно. Если корабль сейчас утонет, Тим точно не выживет. Поживее, Барри.

Кузен кивнул, бросил канаты, спрыгнул на причал, закрепил их на кнехтах. Следом установил сходни. Я осторожно стащил клабаутермана с крыши, передал его, оказавшегося почти невесомым, Финбарру, и сам, выбравшись по сходням, опустился на землю и привалился спиной к чугунной тумбе кнехта. Глаза начинали закрываться.

— Барри, притяни канаты сильнее. Может, со своей новой силой и вовсе вытащишь корабль из затопленного состояния? — поинтересовался я.

— Хм, попробую, конечно.

Финбарр из всех сил потянул за один из канатов. Тьялк перекосило на один борт и мы увидели огромные наросты ракушек на дне судна.

— Теперь понятно, что мешало. Не заметил, что нам еще и тут напакостили, — процедил я сквозь зубы.

— Думаешь, это О’Шэнан все устроил со своими магами?

— Нет, Энгус не самоубийца. А вот оставшиеся магистры — вполне, — я протянул Финбарру ключи. — Найдешь мой старый след? Забери со стоянки внедорожник и пригони сюда. Тут недалеко.

— Харди, ты как? — обеспокоено спросил Финбарр.

— Нормально. Давай иди уже. Нам Тима вытаскивать надо.

— А пограничная полиция? — спросил Финбарр.

— Ты тут кого-то видишь? — спросил я. — Вот я и не вижу. Но если что говори что ты мой кузен и что под моим покровительством.

— Хорошо.

Финбарр принюхался и ушел. Через десять минут он уже вернулся на внедорожнике.

— И еще — тебе придется перетащить весь архив.

Финбарр, кивнув, запрыгнул на накренившийся корабль и скрылся в полузатопленном трюме.

Где-то со стороны моря послышалось ворчание мотора. Я распахнул глаза, поняв, что на несколько мгновений провалился в дрему. Из тумана к пристани подошел небольшой быстроходный катер. Из него выбрались две темные худенькие фигуры и стуча каблуками по деревянному настилу и катя выгруженные чемоданы направились в город. Они прошли мимо, не заметив меня и ругая капитана катера за то, что слишком долго добирался до Эмдена. Я пару мгновений с удивлением пялился им вслед.

— Сирше? Ренни? Вы что тут делаете? — спросил я.

— Харди⁈ — завопили они от неожиданности.

Чрез миг кузины вернулись. С удивлением уставились на меня, потом присели рядом.

— Что случилось, Харди? Ты в порядке? — Сирше с беспокойством приложила к моему лбу ладонь. — Ты ледяной, как…

Она не смогла подобрать слов.

— Вы ничего странного не заметили, пока плыли? — поинтересовался я.

— Кроме тумана, нет. Ну и рыба дохлая везде плавает.

Из трюма выбрался Финбарр, уставился на кузин

— А эти ведьмы что тут делают⁈ — пробасил он.

— Фу, как грубо, Барри, — фыркнула Ренни.

— Да, вы не ответили, — напомнил я.

— Ну, — замялась Ренни. — Наши матери решили отправить нас к тебе. Чтобы мы были… в надежных руках.

Я воззрился на них.

— А меня никто не захотел спросить? — поинтересовался я и увидел на их лицах обиду. — Правда? Вы сейчас еще на меня обижаетесь? Вас же ветром сдуло, после того как вы получили чеки от Даллана.

— На самом деле, мы все жутко испугались, Харди, — тихо произнесла Сирше, опустив взгляд. — Тебя испугались.

— А сейчас уже нет? Не боитесь? Очень зря.

Я поднялся и, сделав глубокий вдох, уселся в машину за руль.

— Не сердись… У нас такое началось в Ирландии, что матери решили что с тобой безопаснее.

От последней реплики я чуть не расхохотался. Но вместо этого хмуро на них поглядел.

— Некогда сейчас разбираться. Ренни, помоги Финбарру. Сирше, возьми старика — это Тим, корабельный дух, перенеси его в машину. Лечить не умеешь, случайно?

— Нет.

Я посмотрел на нее с крайнем неодобрением. Сирше осторожно перенесла Тима, уложила на заднем сиденье, устроилась рядом.

— Мы же темные ведьмы, Харди…

Я покивал. Будто я и сам не знал этого. Но настроение у меня что-то катастрофически испортилось. Я отвернулся от нее, наблюдая за тем, как Финбарр с Ренни перетаскивают коробки архива в багажник. Вскоре, они забили его полностью, с трудом впихнув туда чемоданы кузин и мой, а пару последних коробок архива пришлось бросить под заднее сиденье. Финбарр уселся рядом со мной, устроив на коленях свою дорожную сумку, которая уже никуда не помещалась

— Дурдом, — прокомментировал я. — Придется потом прицеп цеплять.

— Куда теперь? — спросил Финбарр.

— Тима в себя приводить. Да и меня не помешало бы.

Я вывел внедорожник с пирса, повел его по практически пустынным улицам. Эмден тонул в тумане. Пешеходов и машин почти не было. И я вспомнил, что сегодня воскресенье.

Проехав пять минут, я остановился у небольшого домика на самой окраине города, окруженного аптекарским огородом с одной стороны и садом — с другой. Вышел из машины и позвонил. Дверь распахнулась и на меня с изумлением уставилась Тея.

— Харди?

— Привет. Ты одна?

Ее глаза еще больше распахнулись.

— Ты сейчас шутишь, надеюсь… — она смолкла, переведя взгляд на выбравшихся из машины моих родственников.

— Это мои кузены. Еще с нами клабаутерман, которого надо спасти.

Я привалился к стене и мне показалось, что я на мгновение вырубился. За этот миг ощутил теплую ладонь Теи, которая легла мне на лоб, а потом на запястье.

— Харди, тебя самого надо спасать, у тебя пульс никакой. И почему ты и твой кузен в мокрой одежде? — прошептала встревоженно Тея и с опаской посмотрела на компанию родственников. — Они все из темных, конечно? Заходите уже.

Мы прошли на кухню-гостиную.

— Займись сперва стариком. Я держусь, — произнес я.

Тея поглядела на меня в сомнении, но кивнула и перевела взгляд на кузин.

— Будьте как дома. И заварите чай. В первую очередь Эгихарду — вон из той красной банки. Заваривать пять минут. Дайте ему выпить минимум три чашки.

Тея взяла из рук Сирше клабаутермана и ушла другую комнату. Кузины посмотрела на меня. А вспомнил, что им нужно перевести то, что сказала Тея. Ренни спешно поставила чайник на плиту, а Сирше достала красную банку с набором лекарственных трав, засыпала в заварочный чайник.

Я плюхнулся в кресло у горящего камина, через некоторое время Сирше передала мне чашку с чаем. Мне показалось, что я выпил кипяток за минуту.

— Харди, тебе надо снять мокрую одежду, — сказала Сирше. — Давай помогу.

Она стащила с меня пиджак. В этот момент вернулась Тея и, решительно оттеснив кузину, произнесла:

— Дальше я сама, спасибо.

И принялась расстегивать мне пуговицы на рубашке и вытаскивать запонки.

— Я соскучился, — прошептал я, с легкой насмешкой глядя на недоброе пламя в ее зеленых глазах.

— Неужели? — спросил Тея, склонившись ко мне. — Кто эти девушки, Харди?

— Я уже сказал — мои кузины.

— Можно подумать, я не знаю как смотрят на тебя девушки с которыми ты…

— Тебя это раньше не беспокоило.

— Ты меня раньше не обманывал.

— Но это правда, они действительно мои кузины.

Тея посмотрела на меня, потом возвела очи к потолку. Слов у нее видимо не нашлось. Но мне было смешно.

— Как клабаутерман? — спросил я.

— Давно знаю Тима, — произнесла Тея. — Крепкий старик, но сил магических у него почти не осталось. Дала ему специальные отвары. Он выкарабкается.

— Спасибо.

— Это моя обязанность, Харди, — Тея глядела на меня встревоженно. — Что случилось? Ты что — в море был?

— Это долгая история.

Тея взяла меня за запястье. Через несколько мгновений на ее лице отразился испуг.

— Харди, ты как себя чувствуешь? У тебя пульс десять ударов в минуту. С таким даже маги не живут.

— Ух ты.

— Пойдем со мной. Сможешь? — тихо спросила она.

— Ты за кого меня принимаешь, Тея? — я нахмурился я.

— Ты чуть не отключился, когда позвонил мне в дверь, — заметила она. — И у тебя нездоровая бледность.

Я поднялся из кресла. В теле ощущалась слабость и захотелось опуститься назад и дремать, глядя на огонь в камине. Но Тея потащила меня вглубь дома. Мы прошли мимо ее рабочего кабинета, в котором я увидел шкафы, заполненные книгами и стеклянными банками с травами, а также закутанного в плед и спящего на койке клабаутермана. Тея привела меня в спальню, стащила наконец с меня мокрую рубашку. Ее рука легла на ремень от брюк.

— Можно?

— Разве я когда-то был против?

— Харди, ты невыносим. Но сейчас не время думать о сексе. Вряд ли Гильдии понравится, если ты со своим низким пульсом помрешь в моей постели.

— Мама отругает? — хмыкнул я, прищурив глаза в насмешке.

В зеленых глазах Теи отразилось непонимание.

— Ты знаешь мою мать?

— Маделиф? Знаю.

— Откуда? — с изумлением выдохнула Тея. — Ты же говорил, что не знаешь в Эмдене никого из высших. Да и вообще в округе. Никого из магов.

— Цецилия попросила твою мать присмотреть за моим домом и своими приемышами, пока мы были в отъезде.

— Мою мать? Присмотреть за твоим домом⁈ Ты знаешь, кто такая Маделиф?

Я кивнул.

Тея от изумления, похоже, едва не позабыла о том, что собиралась меня лечить. У меня снова начали закрываться глаза. Она, опомнившись, сняла с меня остатки мокрой одежды и растерев какой-то согревающей мазью ладони и ступни ног, усадила на кровать и заботливо укутала меня в одеяло.

— Не вздумай отключаться. Я сейчас еще чай принесу.

— Не отключусь.

Тея вернулась уже через минуту с полным чайником, дала выпить еще две чашки. Снова проверила пульс.

— Уже двадцать, — она изучала мое лицо. — Но я все равно не понимаю, из-за чего. Я бы могла предположить, что у тебя большая кровопотеря, но никаких ран нет.

— Правильное предположение. Раны уже зажили и крови я потерял прилично.

— Не хочешь рассказать? И про Маделиф тоже.

— Это еще одна длинная история. И у меня пока нет желания.

Тея, нахмурившись, налила мне очередную чашку чай. Я вдохнул в себя запах трав, приятный и бодрящий.

— Когда я приезжала к вам в дом с чаем для подарков, Цецилия мне кое-что рассказала. Что ты собираешься уезжать отсюда. Это правда?

— Да. В замок Хоэцоллерн.

— Замок Хоэцоллерн? — переспросила Тея пораженно. — Тебя что кто-то из тамошних герцогов позвал в придворные маги?

Я подавился чаем и закашлялся.

— Я же черный маг, Тея. Какой придворный маг?

— Но с печатью, которая в твоем паспорте, я думаю, это было бы возможно.

— Даже если бы кто-то до этого додумался, я бы не стал служить. Никому.

— Но… — Тея смотрела на меня ничего не понимая. — Тогда при чем тут замок?

— Замок принадлежит мне.

После услышанного глаза Теи совсем округлились, и я увидел, как она бледнеет.

— Теперь я понимаю, о чем толковала Цецилия… — произнесла она едва слышно.

— Тетя опять полезла в мою личную жизнь? — я нахмурился, а потом притянул девушку к себе. — Поедешь со мной?

— Ты серьезно, Харди?

— Что тут делать, Тея? Я люблю север и даже это чертово Ваттово море, которое пару раз меня чуть не убило. Но не настолько чтобы провести всю жизнь среди этих аскетических пейзажей.

— Я хотела накопить денег и открыть в Эмдене аптеку, — произнесла Тея.

— Ты говорила, да. Но… Маделиф тебе финансово не собиралась помочь? — спросил я.

Тея покачала головой.

— У нас непростые отношения.

— Ты можешь открыть аптеку в городке, что по-соседству с замком, — заметил я. — Или… есть еще вариант. У моего дяди в Ирландии была огромная сеть аптек, для которых нанят целый штат травниц. Ты бы смогла ей управлять?

Тея смотрела на меня пораженная.

— А что скажет твой дядя на это?

— Уже ничего. Он оставил всё это мне в завещании. А мне это добро, честно говоря, вообще не нужно.

Тея прижалась ко мне.

— Спасибо, Харди. Но это все очень неожиданно. Я должна подумать.

— Конечно.

Я уткнулся лицом в ее золотистые волосы от которых пахло лавандой и принялся расстегивать пуговки на ее блузке.

— Подожди.

Тея поймала мою руку, снова приложила палец к запястью, считая пульс.

— Уже сорок. Но я бы на твоем месте все же лучше ограничилась бы лечебным чаем.

— Ну уж нет, — я тихо засмеялся. — Я знаю средство, которое поднимет мне пульс гораздо быстрее.

Я проснулся с уверенностью, что упал в бездну. Снова было ощущения льда и морозного воздуха вокруг.

— Проклятье, — прошептал я, оглядевшись и обнаружив себя в доме Теи.

Самой Теи рядом не было. Но зато около постели я обнаружил свой чемодан. Я поднялся, глянул в окно, за которым увидел темную улицу по-прежнему заполненную туманом, через который едва пробивался свет фонарей, нашел на прикроватной тумбочке свои часы. Стрелки Омеги показывали около шести вечера.

— Доброе «утро», — произнес я.

Впрочем, сон похоже пошел на пользу, хотя слабость все еще ощущалась. Я посетил ванную, потом открыл чемодан, оделся и вышел из спальни.

В рабочем кабинете клабаутерман по-прежнему лежал на койке. Дыхание его было ровным. Но видимо он уже пришел в себя и всего лишь дремал, так как при моем появлении встрепенулся и, открыв глаза, приподнялся на локтях.

— Добрый вечер, Харди, — произнес он.

— Добрый вечер, Тим, — я присел рядом в кресле. — Ты лежи лучше.

Я присмотрелся к нему и понял, что жизни старика уже точно ничто не угрожает. Тея, умница, однозначно вытащила его своими травами и лекарскими способностями с того света. Зеленоватую бледность, что была раньше на лице клабаутермана, сменила привычная смуглость, типичная для всех, кто постоянно ходит в море.

— Тебе бы тоже не помешало. А ты уже вскочил, — Тим улыбнулся, а потом, прищурив глаза и, посерьезнев, спросил: — Как думаешь, чьих рук это дело? Судя по тому, что нам устроили — ты серьезно кому-то насолил.

— Им придется за это заплатить. В том числе за гибель твоего капитана и команды.

— Уверен, что заклятие, что едва не утопило мой корабль, принадлежит к высшей магии, — заметил клабаутерман, продолжая хмуриться. — Как и управление тем чудовищем. И меня это совершенно не радует. Высшие светлые прежде никогда до такого не доходили. Чтобы добиться своей цели раньше они не позволяли себе жертвовать обычными людьми. По крайней мере этого никогда не делали наши фризские маги.

Я задумчиво глядел на Тима.

— Мой ныне почивший дядя, тот еще старый змей, говорил, что в мире магии нет единства, и называл наивными тех, кто считал, что высшие светлые не станут мараться ради достижения своих целей.

— И ты тоже так думаешь? — совсем помрачнев спросил клабаутерман.

— Скоро я это узнаю точно. Но подозреваю, что мой дядя был, к сожалению, прав. Власть способна испортить любого. Даже того, кто носит белые одежды.

— А тебя?

— Мне уже дальше портиться некуда, — я невольно рассмеявшись, поднялся. — Завтра, посмотрим что с твоим кораблем.

— Любой черный или темный маг подобного не предложил бы, — заметил Тим.

— Я всего лишь не люблю оставаться у кого-то в долгу. Даже у друзей, — я протянул ему руку. — Благодаря тебе, Тим, мы все не отправились на дно.

Клабаутерман пожал мне руку и я собрался уходить.

— Доротея полчаса назад обещала мне ужин, — заметил он чуть улыбнувшись. — Но, видимо, закрутилась. Напомни ей, пожалуйста. От ее лечебных чаев у меня проснулся зверский аппетит. Как у того морского змея. Не хочу закончить так же как он.

Я засмеялся на его шутку.

— Хорошо, Тим, напомню.

Я дошел до кухни-гостиной.

У плиты хозяйничали кузины. Финбарр сидел за столом и судя по всему изнывал от безделья.

— Ну наконец-то! — воскликнул он, увидев меня. — Ты уже в порядке, Харди?

— Вполне. А где Тея?

— Она ушла. Вызвала такси и куда-то уехала. Объясниться у нас не очень получилось, потому что она не знает английского. Про гэльский я вообще молчу.

— Уехала? — я нахмурился.

— Да. Жестами кое-как объяснила им про еду и готовку, — Финбарр кивнул в сторону кузин.

Сирше и Ренни бросили в мою сторону весьма красноречивые взгляды. Видимо их очень возмущал тот факт, что я связался со светлой. На свое счастье, они промолчали. Но меня тревожило другое — куда внезапно сорвалась Тея.

— Пойдем со мной, Барри, — произнес я и посмотрел на кузин, прислушивающихся к разговору. — Вы тут останетесь. Приглядите за стариной Тимом и покормите его ужином.

— Мы все сделаем, Харди, — Сирше кивнула.

Мы с Финбарром вышли из дома. На улице было довольно холодно. Туман пах солью и при этом почему-то казался сухим, словно в воздухе висели лишь крошечные крупинки соли без влаги.

— Поймешь, куда поехало такси? — спросил я Финбарра.

— Да. Мы можем даже поехать на машине, но мне придется высунуться в окно.

Мы уселись в «Бронко». Я неспешно повел внедорожник, притормаживая на перекрестках, чтобы Финбарр там точно не ошибся с нужным поворотом.

Через несколько минут след нас вывел на шоссе, которое вело в сторону Гретзиля. И к моему дому. Я затормозил, соображая. Но так и не понял, зачем туда понадобилось поехать Тее. Может быть, узнав, что в моем доме побывала Маделиф, она надеялась ее еще там застать? Я повел внедорожник дальше.

Из белой мглы проступила заброшенная ветряная мельница. За ней туман стал постепенно редеть. Где-то впереди по низко плывущим черным, все еще не разошедшимся тучам чертил белыми полосами света Пильзумерский маяк. Чуть правее него я заметил алые отсветы.

Я вдавил педаль газа. «Бронко» рванул вперед, рыча мотором. Финбарр, почувствовав мое настроение, сам напрягся. Еще несколько минут — и я уже отчетливо видел, что это полыхает мой дом, возвышающийся на древнем валу.

Когда мы подъехали, от крыши уже ничего не осталось. Одна из стен вывалилась наружу, а за ней сложилась в огромный бушующий костер остальная конструкция.

Я вышел наружу, несколько секунд смотрел на пламя, ощущая недавнюю смерть.

— Тут запах Теи и твоей тети Цецилии, — произнес Финбарр. — И еще толпы каких-то недобрых людей. Все они ушли туда.

Он махнул рукой за хозяйственные постройки и сад. Огонь их не тронул, а около сарая я увидел машину полиции по делам магии. Пустую.

Не теряя больше не секунды мы с Финбарром поспешили вперед. И с каждым шагом меня все больше затапливала ярость, черная и холодная, как та бездна, в которую я падал в своих сновидениях.

Обогнув сад, мы вышли на пастбище и остановились. К ветке старого вяза, одиноко росшего в самом центре поля, привязали веревку. Другой ее конец, в виде петли, обвивал шею директора Управления магический полиции Эмдена. Полицейский стоял на деревянном чурбане, который можно было бы очень легко выбить у него из-под ног. Лицо полицейского было разбито, одежда порвана и выпачкана в крови.

По соседству с будущим висельником соорудили костер. Не долго мудрствуя, люди просто разобрали часть ограды пастбища, и врыли шесты в землю, привязав к ним Цецилию с кляпом во рту. Под ноги ей каждый старался набросать побольше сена и хвороста.

А потом я увидел Тею. Она лежала без движения всего в метре от сооружаемого кострища. Живот ее был пропорот вилами и по одежде расплылось широкое кровавое пятно.

У меня заледенели ладони, и в этот миг кто-то бросил горящую спичку в костер. Огонь мгновенно занялся соломой осветив темное пространство и лица палачей алым.

— Сжечь проклятую ведьму! — заорала толпа.

Цецилия обвела людей мрачным взглядом. Ее ладони сжались в кулаки и на лице отражалось презрение и ненависть. А потом она увидела меня. Ее взгляд застыл в неверии. В нем на краткий миг отразилась радость и надежда, которые почти тут же исчезли, уступив место ужасу. Огонь лизнул ей подошвы ног. Она подняла лицо к небу и наверное бы закричала. Но у нее вышел только яростный рык. Она вновь взглянула на меня. И в этом взоре не было того, в чем я был уверен несколько мгновений назад.

Огонь под ее ногами зашипел, словно его заливали водой, пламя стало угасать. Я медленно двинулся вперед. Цецилия, торжествуя, смотрела в мою сторону.

Этого не могли не заметить. Ко мне стали оборачиваться.

— А вот и племянничек пожаловал! — закричал священник. — Стройте второй костер! Хватайте колдуна!

Толпа качнулась в мою сторону, но тут же отшатнулась обратно. Вокруг нас возникло зеленоватое свечение, а по земле пошла изморозь. Один за другим гасли светильники в руках толпы — керосиновые и электрические. Еще через миг окончательно угас огонь под ногами Цецилии. В морозный воздух вырвалось облачко моего дыхания. Тихо что-то затрещало, словно кто-то наступал на подернутые льдом лужи. Ближайшие ко мне люди застыли, покрываясь изморозью. Пространство оглушили их душераздирающие вопли. Еще через пару мгновений тела рассыпались, словно что-то невидимое ударило в заледеневшие фигуры.

Остальные с криками побежали прочь. Но изморозь настигала, приковывая ноги людей к земле. Они вопили от боли и ужаса, пытаясь вырваться. У кого-то из особого прытких рассыпались замороженные ноги и они пытались ползти прочь, с каждым движением леденея и застывая навечно.

— Эгихард! — закричал мне словно только что опомнившийся полицейский. — Именем закона приказываю вам прекратить колдовство!

Я, не обращая на его слова никакого внимания, как и на творящийся вокруг нас ад, подошел к Цецилии, всмотрелся в ее стального цвета, как у меня самого, глаза. Страха в них больше не было. Достал охотничий нож.

— Скажите, что я правильно считал ваши эмоции и вы не предавали меня, — произнес я негромко.

Я срезал веревку с ее головы, вытащил кляп.

— Клянусь своей жизнью, Эгихард, — так же тихо отозвалась Цецилия, а потом взглянув куда-то за мою спину, нахмурилась.

— Эгихард, не надо! — услышал я знакомый голос. — Прекрати!

Я обернулся и посмотрел на застывшую на морозной границе Маделиф Халевейн.

— Вы нас убеждали, что он не умеет колдовать! — крикнул ей полицейский. — Остановите его!

Я шагнул к полицейскому. Мой нож оказался у его шеи. Я поставил ногу на чурбан, на котором он практически балансировал, чуть качнул. Полицейский дернулся, чтобы удержать равновесие, и замер, боясь пошевелиться, когда веревка натянулась и петля сильнее сдавила шею.

— А я не колдую, — сказал я, не сводя с него взгляда. — Я не произнес ни одного слова заклятия.

Полицейский смотрел на меня, пытаясь понять, что все это значит.

— Хотите меня убить? — спросил он.

— Есть за что? — холодно полюбопытствовал я, разглядывая его избитую физиономию. — Не шевелитесь.

Я перерезал веревку, потом еще одну, что связывала ему руки. Полицейский спрыгнул с чурбака на землю, стащил с шеи петлю, огляделся и посмотрел на меня с еще большим непониманием. Люди, что решили устроить самосуд, все еще умирали вокруг нас с душераздирающими воплями. Но их становилось все меньше.

— Эгихард! — снова подала голос Маделиф Халевейн. — Пожалуйста! Не надо больше!

— Но я ничего не делаю, — с нажимом повторил я и, перерезав веревки на руках Цецилии и освобождая ее, опустился около Теи.

Ее наконец заметила Маделиф.

— Тея⁈ — закричала она и бросилась к нам, больше не обращая внимания на то, что творилось вокруг.

Из темноты показалось еще около десяти магов, что стояли за своей предводительницей. Осторожно двинулись к нам.

Я тронул бледную щеку Теи и вдруг понял, что она жива.

— Держись, — прошептал я, на миг прижавшись к ее бледным губам.

Рядом с нами упала на колени Маделиф, зашептала заклятия. Страшное орудие, пропоровшее живот Теи, исчезло. Маделиф уже колдовала над ранами.

На миг обернулась к магам.

— Скорую, немедленно! — выкрикнула она.

Пять долгих минут она продолжала шептать заклятия, влив в рот дочери несколько капель из какого-то флакончика.

Когда подъехала скорая вокруг нас уже разливалась мертвая тишина. Тею осторожно положили на носилки. Двери захлопнулись и скорая поехала прочь. Маделиф проводила ее взглядом, повернулась ко мне. Потом молча, подхватила мою руку, сжала мне запястье.

— Может, объяснитесь, госпожа Халевейн? — подал голос полицейский.

— Господин Райнер-Наэр сказал правду. Он не колдовал, — произнесла она, тоже взяв официальный тон.

— Тогда что всё это было?

— Проклятие.

— Проклятие⁈ Вы меня за идиота держите? Когда я в начале ноября приезжал в Гретзиль, оберкомиссар рассказал, что господин Райнер-Наэр проклял жителей города. При этом сам он утверждал, что проклятие не подействует, так как у него нет магии. Но что произошло сейчас? У него появилась магия?

— Нет. Я только что проверила, — Маделиф хмурясь смотрела на полицейского. — Вы помните, что творилось в море утром? У нас магическая аномалия и туман, наполненный магией, который прошел по всему побережью. Уверена, это он подпитал магией проклятие.

— А что случилось в море? — спросил я с непроницаемым лицом.

Маделиф бросила на меня быстрый многозначительный взгляд.

— Мы этого еще сами не поняли, Эгихард.

— Досадно.

— Как бы там ни было, — подал вновь голос полицейский. — Погибли люди…

— Ничего что они сожгли мой дом и десять детей, мирно спящих в нем? Напали на светлую волшебницу и едва не линчевали мою тетю и вас? — спросил я резко, обернувшись к нему. — Может вас стоило оставить болтаться на веревке?

— Эгихард… — Маделиф сжала мое плечо.

Я вздрогнул, посмотрел на нее.

— Больше не делайте так, — произнес я тихо, чтобы расслышала только она. — У меня сейчас очень скверное настроение.

Маделиф, нахмурившись, вгляделась в меня и отступила на пару шагов. Перевела взгляд на мрачно наблюдавшего за нами полицейского.

— Разумеется, мы во всем разберемся, — сказала Маделиф. — Если вы сейчас беспокоитесь насчет безопасности… Господин Райнер-Наэр по-прежнему остается под защитой Объединенного совета магических Гильдий и сейчас поедет с нами.

— Я бы хотел присутствовать при допросе, — произнес полицейский.

— Допросе? — мой взгляд потяжелел.

— Мы не полиция, — сказала Маделиф. — У нас разговоры так не ведутся. К тому же господин Райнер-Наэр прежде всегда оправдывал оказанное ему гильдией доверие.

Я посмотрел на Маделиф и она наверное все же заметила мою насмешку. О да, доверие. Вероятно, ни полицейский, ни прочие чиновники в Министерстве по делам магии были все же не в курсе, зачем я понадобился Гильдии и чем они со мной расплачивались.

— И все же я хотел бы присутствовать.

— Это исключено, — вежливый голос Маделиф неожиданно приобрел резковатую твердость. — Мы переговорим с господином Райнером-Наэром. О результатах этого разговора мы вас уведомим. Господин Райнер-Наэр, госпожа Райнер, пойдемте.

Где-то недалеко замелькали синие отсветы мигалок. На поле выехало пять машин полиции из Эмдена. Несколько офицеров спешно подбежало к директору округа. Он, хмуро глядя нам вслед, отдавал распоряжения оцепить место происшествия.

Я следовал за Маделиф, рядом, держась за мою руку, шла Цецилия. Впереди шли коллеги Маделиф из Гильдии.

Мы достигли конца поля и я остановился, глядя на темные заросли сада.

— Барри, иди сюда, — позвал я.

Финбарр вынырнул из тьмы, подошел, настороженно глядя на магов.

— Кто это, Эгихард? — спросила Маделиф.

— Мой кузен из Ирландии. Поедет с нами.

— Он из темных магов?

— Он оборотень.

Маделиф воззрилась на меня.

— Вервольф?

Я кивнул.

— По законам нашей страны… — Маделиф замолчала, увидев мой взгляд. — Мы дадим ему печать как у тебя, если ты гарантируешь, что никто из людей от его руки не погибнет.

— У меня вы тоже брали подобную гарантию? — поинтересовался я.

— Не понимаю о чем ты.

— Когда мы с вами заключили договор на Шафберге, — произнес я.

Маделиф застыла. Я заметил наряженные лица ее коллег. Но высшая светлая не дала прорваться эмоциям на своем лице. И все же я заметил как мелко задрожали кончики ее пальцев, которые она спешно скрыла, сунув руки в карманы белых классических брюк.

— Ты что-то вспомнил, Эгихард? — тихо спросил она.

— Вы надеялись, что этого никогда не произойдет?

— Надеялись, — неожиданно подтвердила она. — Нам нужно переговорить об этом.

— Разумеется. Не представляете, как долго я жду этого разговора.

Она всмотрелась в меня. Потом вывела в воздухе несколько символов, засветившихся белым. Вокруг меня широким куполом едва заметно подсветилась защита.

— Ты не удивлен, Эгихард, увидев это?

— Уже видел несколько раз, — я криво усмехнулся.

— Понятно, — Маделиф поджала губы. — Пойдемте.

Мы продолжили путь.

Около моего дома стояло несколько скорых, полицейских и пожарных машин. Последние заливали остатки пожара.

Мы с Цецилией невольно остановились, глядя на последние языки пламени.

Чуть в стороне стояло пять автомобилей, судя по белому цвету принадлежащих светлым высшим. Я направился к своему внедорожнику, помог тете расположиться на заднем сиденье. Сам сел за руль, рядом устроился Финбарр. Светлые маги рассаживались по машинам. Мне сделали знак следовать за одной из них.

Впереди поехало две. Потом мы. И еще три замыкали.

— «Торжественный» кортеж тебе устроили, Эгихард, — Цецилия недобро посмотрела в сторону машин магов.

— У нас есть немного времени, тетушка, — заметил я. — Надеюсь, что на этот раз мне не придется выуживать из вас информацию как клещами?

— Не придется. Спрашивай.

Автомобили магов неспешно ехали среди полей и редких одиноких хозяйских дворов, со светящимися в ночи окнами, устремляясь на восток и оставляя невидимое за дамбой море позади. Справа от нас, в той стороне где был Эмден и залив, все еще белела стена тумана. Финбарр с тревогой поглядел на автомобили, в окружении которых мы ехали.

— Что происходит, Харди?

— Пока ничего. Мы едем во Фризскую Гильдию. Тебе обещали дать защиту, как у меня.

— Значит… — Финбарр посмотрел на меня и мрачно усмехнулся. — Шансов встретить тут оборотней, как я, нет никаких?

— Если только кто-то не скрылся.

Кузен отвернулся к темноте за окном.

— Поверь, это лучше, чем если бы ты остался в Ирландии, — заметил я и, взглянув на Цецилию из зеркала заднего вида, начал разговор. — В замке Хоэцоллерн Маделиф дала вам инструкции насчет моего обучения. Что там было?

На лице тети отразилось удивление.

— Ты, кажется, сказал Маделиф, что воспоминания вернулись. Или…?

— Не полностью.

— Про обучение ты все знаешь, Эгихард. Госпожа Халевейн, разумеется, запретила преподавать тебе любые вредоносные и боевые заклинания заклинания из темной магии. Но я, на свой страх и риск, это ее распоряжение нарушила.

— Что насчет моей крови? — спросил я. — Вы были в курсе о ее свойствах?

— Да. В Гильдии ее используют для создания чрезвычайно мощных артефактов. Твой отец даже присылал мне немного незадолго до своей гибели. Рассщедрился… Прости, Эгихард. Впрочем, Теодерих сам долго не мог выбраться из того бедственного положения, в котором оказался наш род. Последние деньги, которые достались ему в наследство, он потратил на поездки и исследования.

— Про одержимость и поиски отца поговорим потом, — оборвал я ее.

— Хорошо. Но ты ведь отомстишь им за него, мать и…?

Я недоверчиво взглянул на Цецилию, недобро улыбнулся и она не договорив, смолкла, озадаченная моей реакцией.

— Вы не знаете?

Цецилия, нахмурившись, покачала головой.

— Мои браться и сестры забрали кровь до последней капли, чтобы избавиться от меня. Мама пыталась им помешать, но ее убил старший брат. Кровь отреагировала, взорвавшись в руках моих убийц. Отец… для него потерять их оказалось тяжелее, чем меня. Он бросился на меня с ножом. Не знаю, чья именно молния настигла его, но тот маг, вероятно, меня спас.

— Я действительно не знала, — глухо выдавила из себя Цецилия. — Но…

— Каким образом они забирали кровь? — продолжил спрашивать я.

— Раньше тебе давали специальные капли, но потом те перестали действовать. Когда погибла твоя семья, светлые создали специальное заклятие. Оно выключает сознание. Использовали только когда ты спал. Так что ты ничего никогда не замечал.

Я процедил проклятие и мрачно посмотрел на Цецилию. Она опустила взгляд, и я заметил, как тетя начала чуть дрожать.

— Знаю, что вам грозило за отказ от опекунства и невыполнение их распоряжений. И догадываюсь о том, на что вы надеялись, став опекуншей. Поздно поняли, что оказались меж двух огней?

— Нет. Я сразу приняла решение помешать им и делала всё, что в моих силах, чтобы ты потом смог освободиться. Но я старалась себя не выдать. Даже, чтобы ты сам, Эгихард, этого не понял.

Я проницательно посмотрел на тетушку. Что ж, сейчас в ее честности можно было не сомневаться.

— Помню, как вы спрашивали светлых что будет, когда наступит мое совершеннолетие. Вам тогда не ответили.

— Ближе к сроку я снова спросила Маделиф, — сказала Цецилия. — Мне кажется, они посчитали, что все идет как они планировали и даже лучше. Хотя у них и были опасения, что твоя сущность проявит себя после наступления совершеннолетия, ее невозможно будет больше сдерживать и… от тебя придется избавиться. Потом пришло письмо от Даллана о наследстве. Я позвонила Халевейн и спросила, что с этим делать.

— Даже так? Вы ей всегда звонили и докладывали?

Цецилия поджала губы.

— Знаю, как это выглядит, но это совсем не то, о чем ты думаешь. Что касается Ирландии — это была идея Маделиф. У нас с ней был долгий разговор в канун твоего совершеннолетия. Поскольку маги все-таки опасались этой даты, им показалось хорошей идеей отправить тебя на остров.

— Хорошей идеей? Что-то не понимаю.

— Между Гильдиями нашей страны и Ирландии давнее противостояние. Их магистры настаивали на создании объединенного совета пятерки стран и хотели занять там главные позиции.

— На каком основании?

— На том, что они носители древних знаний, поскольку у них самая большая в мире магическая библиотека, которая в разы больше всех остальных вместе взятых. Была самой большой.

Я тут даже отвернулся от дороги и посмотрел на Цецилию, в тон которой закралось злорадство и в глазах которой засветились недобрые искорки. И расхохотался.

— О да. Идея, действительно, была отличная. А они не опасались, что ирландские маги меня прикончат?

— Нет. Маделиф уверила, что на тебе надежная защита, — ответила Цецилия.

— Хм. Даже не знаю, что на это сказать. А как вы оказались в темнице Ирландской гильдии?

— Я должна была связаться с магистрами после чтения Далланом завещания. К сожалению, я была не в курсе, что там произошло на шоссе в Баллидафф и что Тарлах О’Шэнан увез тебя в Гильдию. Мне сказали, что ты уже у них и мое предложение не актуально. Потом меня освободила Шенни.

Финбарр, который все это время молча смотрел в окно, услышал имя матери, обернулся к Цецилии.

— Шенни погибла, — сказал я тете. — Можете принести Барри соболезнования.

— Как? — Цецилия нахмурилась.

— Охотники.

Цецилия кивнула и, перейдя на английский, заговорила с Финбарром.

— Финбарр, я благодарна твоей матери, что она освободила меня и… приношу тебе соболезнования.

Тот мрачно кивнул.

— Финбарру надо учить местные диалекты, — заметила Цецилия.

— Вот и займетесь. Поручаю это вам, — сказал я. — Что было после вашего возвращения в Бларни? Вы решили сразу уехать из Ирландии?

— Я сообщила Маделиф, что все пошло не так, как она хотела. Она сказала, чтобы я немедленно уезжала.

Немедленно? Я задумался и разговор стих.

Во время разговора я отмечал, по каким дорогам мы ехали, и подумал, что вероятнее всего мы направлялись в Аурих — административный центр Восточной Фризии. Через полчаса мои предположения оправдались.

Мы въехали в город и, достигнув центра, остановились у замка, чьи белые стены подсвечивали прожекторы. Маги выбрались из автомобилей. Мы вышли последними.

— Эгихард, иди за мной, — сказала Маделиф Халевейн. — Твоих кузена и тетю разместят в гостевых комнатах. Думаю, разговор у нас будет долгим.

Мы вошли в замок через ворота часовой башни. Пройдя коридор, Маделиф поднялась по лестнице на второй этаж и жестом пригласила войти в ближайшую дверь. За нами вошло еще четверо магов. Я взглянул на них повнимательнее и понял, что всех их уже видел когда-то на Шафберге.

Мы оказались в огромном зале с белыми стенами. Сводчатый беленый потолок был покрыт традиционным узором небесно-голубого цвета. Вдоль боковых стен стояли книжные шкафы из темного дерева с искусной резьбой по фризу и боковым панелям. Напротив входа почти во всю стену располагались витражные окна. Маделиф хлопнула в ладоши и на них опустились непроницаемые жалюзи.

Я думал, мы займем места за массивным, также украшенным резьбой столом, но Маделиф указала на кресла, полукругом располагающиеся вокруг камина. Кресел было всего пять.

— Садись, Эгихард, где тебе удобнее.

Я устроился в ближайшем к камину кресле. Остальные расселись на свободные места. Один из магов остался стоять на спинкой кресла, в которое села Маделиф.

— Что-нибудь будешь? Чай, кофе? Или что покрепче? — спросила Маделиф.

— Покрепче.

— Вино?

— Еще крепче. Очень не хватает огня, — я смотрел ей в глаза.

Но Маделиф лишь глянула на одного из магов. На небольшой столик передо мной он поставил хрустальный графин и, налив в такой же стакан, передал мне.

— Когда воспоминания вернулись к тебе? — спросила Маделиф.

— Когда мой кузен сбросил меня с тридцатиметровой башни, — ответил я, чуть принюхался, уловив дубовый запах виски, и пригубил из стакана. — Вспомнил, как братья выбросили меня из окна на Шафберге.

Маделиф посмотрела на меня с непониманием.

— Ты сейчас о Финбарре, для которого попросил защиту? Он хотел тебя убить?

— Со своим кузеном я сам разберусь, — произнес я. — Но если вам так важно знать, это было недоразумение.

— Даже если так, удивительно, что он остался жив, — заметил один из магов.

Я обратил на мага потяжелевший взгляд.

— Ты ведь не всё вспомнил, Эгихарл, — заметила Маделиф, внимательно за мной наблюдавшая.

— Я бы хотел вернуть свою память целиком. После этого продолжим разговор, — произнес я.

— Это невозможно. Мы с тобой заключили договор.

— Что я ничего не буду помнить?

— Именно так.

— Мне было девять.

— И ты был весьма здравомыслящим ребенком.

— Я все равно вспомню, — заметил я. — В ваших же интересах, если это произойдет здесь и сейчас.

Они переглянулись. Один из магов по знаку Маделиф подошел ко мне и протянул какую-то папку.

— Наш договор. Почитай.

Я раскрыл, пробежал взглядом по листу, на котором было всего несколько строк. Первый миг мне казалось, что я вижу какие-то странные символы, которые вдруг в один миг сложились в понятные слова.

«Это небольшое дополнение к договору, которое я пишу для самого себя. Просто поверь, что лучше не вспоминать прошлое. Особенно то, что было до того, как семья переехала на Шафберг.»

Я нахмурился, взглянул на Маделиф.

— Ты смог разобрать письмена? — спросила она.

Я заметил, что они напряжены, хотя и стараются всеми силами это скрыть.

— Так чья кровь течет во мне? — спросил я и мои губы невольно изогнулись в презрении. — Вы же боитесь этой моей сущности.

Я увидел изумление и уже больше не скрываемое напряжение в глазах.

— Проклятье… Я это не на фризском произнес? — спросил я, очень надеясь, что на этот раз они меня поймут.

— Не на фризском, Эгихард, — подтвердила Маделиф сжав ручки кресла.

Я увидел как маг, что стоял за ее спиной, выводит пальцем символы в воздухе.

— Ну-ну, — только и сказал я, опустошив стакан и налив себе еще. — Может, все-таки поговорим? Библиотека у вас тут так себе, не как в ирландской Гильдии, но жалко, наверное, будет остаться без книжек.

Миг стояла тишина, а потом Маделиф неожиданно рассмеялась.

— Поговорим. Но прочти все-таки сначала договор.

Я поморщился, но вернулся к папке, пробежал глазами несколько страниц. Текст там был уже на фризском.

Договор был о следующем: что я, понимая опасность своего происхождения, позволял магам Гильдии наложить на себя два заклинания. Первое блокировало мою память, а второе — мою внутреннюю силу. Взамен этого, чтобы обеспечить мою безопасность, маги обязывались создать защиту, которая бы оберегала меня, поскольку я бы сам не смог этого уже делать.

И на нескольких следующих страницах описывалась процедура забора моей крови. За соответствующую плату. Согласно этому они могли забирать кровь раз в год или раньше, если та «созревала» раньше времени. Я про себя отметил, что договор был заключен как действующий бессрочно. Ничего, что поменялось бы с моим совершеннолетием, я там не обнаружил.

Отложил папку.

— Нет, Маделиф, — сказал я. — Нам нужно заключить новый. Либо вам придется меня убить.

— Почему ты так решил? Договор весьма рационален. И ты прежде всегда был за рациональность.

— О да. А сейчас мне кажется рациональным, что я наконец-то смогу быть самим собой. Скажите уже, черт возьми, чья кровь течет во мне и какую сущность вы так опасаетесь.

Маделиф молчала, смотря на меня, и показалось, что говорить она не собирается.

— Один из высших в Ирландии, Энгус О’Шэнан, тоже очень испугался. Причем он понял про мою сущность за какой-то лишь миг, — произнес я. — Не смог узнать у него, но судя по всему он подозревал, что во мне течет кровь огненного дракона. Это так?

— Все гораздо сложнее, Эгихард, — сказала Маделиф. — Но да, изначально в тебе течет эта кровь.

Ну наконец-то. Внутри меня все обдало жаром.

— Изначально? — спросил я.

— Мы нашли один из дневников твоего отца. Он остался в замке Хоэцоллерн. Ты вправе его прочесть, хотя я бы не советовала тебе это делать.

— Один из? Есть еще?

— Несомненно. Но Теодерих их где-то спрятал. Мы не смогли найти. Может быть, твой отец их даже уничтожил. Мой совет — не читай.

— Я подумаю, — я покивал, глядя на мага за спиной Маделиф, который по-прежнему продолжал выписывать заклинание в воздухе. — Что вы делаете, Карлфрид?

Маг вздрогнул.

— Помните мое имя, господин Райнер-Наэр? Польщен. Я всего лишь снимаю с вас нашу защиту. Она явно испорчена. Вы нуждаетесь в новой.

— Неужели?

— Как им удалось пробить защиту, Эгихард? — спросила Маделиф, нахмурившись. — Я была уверена, что маги Ирландии все же послабее нас, а сильны только в своем снобизме.

— Вы действительно не в курсе, что произошло в Ирландии? — спросил я.

— Наверное, ты уже услышал это от Цецилии. Она позвонила нам и сообщила про пожар в библиотеке. Больше ни о чем другом мы не знаем, — ответила Маделиф. — Но мы ждем от них сообщения.

— Сообщения?

— Претензий. Может быть, ультиматума или что-то в этом роде. Но они пока молчат.

— Вы с ними воевать собрались? — полюбопытствовал я.

— Нет. Мы всего лишь хотели их урезонить.

— Урезонить? С моей помощью? Оригинально.

— Расскажи, пожалуйста, как они атаковали.

— Понятия не имею, — отозвался я, прищурив глаза. — Я же не разбираюсь в светлой магии.

Маделиф улыбнулась.

— Эгихард, если ты думаешь, что мы хотим вызнать, каким образом они хотели одолеть тебя, то это не так. Хотя бы потому что на тебе заклинание, которое выключает твое сознание за один миг.

— Точно? А вдруг его тоже подпортили? И оно больше не работает.

Маделиф вглядывалась в меня.

— Эгихард, если ты сейчас шутишь, то это очень не смешная и опасная шутка.

— Опасная для кого?

Маделиф не ответила, ее палец тоже начал вычерчивать белые символы.

— Это довольно-таки невежливо, — заметил я, налив себе еще в стакан — жутко хотелось пить, но жажда была весьма странной, хотелось пить не воду, а именно крепкий алкоголь, который как мне казалось подпитывал меня, поддерживал тепло внутри, не принося ни капли опьянения. Впрочем, эту свою особенность я заметил давно и таскал флакончик Теи с эликсиром исключительно для отрезвления других людей. — Так что вы будете делать дальше с ирландскими магами? Они, кстати, хотели меня угробить уже на самом подходе корабля в Эмден.

Маделиф прервалась от своего занятия.

— Значит, туман — это их рук дело? — спросила она хмуро. — Пожалуй, я их недооценила.

— Не думаю, что их, — откликнулся за ее спиной Карлфрид. — Мне еще на пастбище показалось, что у господина Райнера-Наэра нездоровая бледность. Вас ранили?

— Нет, я сам себя поранил, — сказал я.

— Сколько крови ты пролил, Эгехард? — с тревогой произнесла Маделиф.

— Меня утащил под воду морской змей. Кровь на него не подействовала. А в глубине они призвали морского дракона. Так что прилично.

— Ты… — Маделиф ужаснулась. — Ты вскипятил море?

— И туман из-за этого, — сделал вывод Карлфрид и совсем тихо добавил. — Он почти обескровлен, Маделиф.

Они медленно поднялись. Я ощутил как накалилась обстановка и встал следом. Но Маделиф, стерев одним движением ладони свое заклинание, подошла ко мне. Всмотрелась в глаза.

— Эгихард, твоя жизнь в опасности, тебе срочно нужно перелить кровь, — прошептала она.

— Не нужно, — заметил я. — Чувствую себя прекрасно.

Маделиф осторожно протянула руку, едва коснувшись моего запястья и тут же отдернула руку обратно.

— Коллеги, — негромко произнесла она. — Я смотрю в глаза дракона.

Видимо, это были какие-то условные слова, потому что все маги одновременно произнесли слова заклятия.

У меня на миг чуть потемнело глаза, следом я увидел, как на лбу Маделиф проступили капельки пота, стекли по побледневшим щекам.

— Не получилось, — констатировал я, чувствуя как внутри меня разгорается пожар.

Маделиф, затаив дыхание, смотрела на меня. Вид у ней был такой, будто она встретилась со смертью.

— Значит я невольно угадал, и заклинание действительно подпортили, — заметил я, наблюдая как она вздрагивает при каждом моем слове.

До меня дошло, что я опять говорю не на фризском.

— Чего ты боишься, Маделиф? — прошептал я. — Что я сожгу тебя и все вокруг, произнеся всего лишь одно слово? О да, я это умею.

Глаза Маделиф округлились. В этот момент мне показалось, что она очень похожа на Тею, когда та очень удивлялась. Но я никогда не видел прежде Маделиф удивленной.

— Эгихард, пожалуйста, — так же тихо отозвалась она в ответ. — Ты еще не потерял разумность. Позволь помочь тебе…

— В чем? — резко спросил я.

— Остаться собой.

— Почему я должен вам верить? — спросил я. — Вы всего лишь хотите получить снова власть надо мной.

— Это не так. Твой разум, что сейчас говорит с нами, будет сожран чудовищем, что живет внутри тебя.

— Не верю. Если бы драконы не были разумны, никогда бы их кровь не текла в жилах ни Наэров, ни Райнеров.

— Я не лгу. Моей большой ошибкой было запретить Цецилии не давать читать тебе книги про драконов. Пожалуйста, поверь мне.

Я хмуро смотрел на нее. Маделиф острожно протянула ко мне руки, взяв мое лицо, и сжала зубы, чтобы не закричать. Я краем глаза заметил, как ее ладони покрывают волдыри и отшатнулся, почувствовав запах горелой плоти.

— В тебе пожар, который ты не сможешь сдерживать вечно, — произнесла Маделиф опустив обожженные руки. — Клянусь, ни один из нас не произнесет против тебя вредоносного заклинания, если ты согласишься перелить кровь. И мы заключим новый договор. Решай. Время уходит, Эгихард.

— Верните мою чертову память. Какой бы она страшной на ваш взгляд она ни была. Расскажете все, что я попрошу. Иначе сделка не состоится.

— Мы сделаем все, что в наших силах, клянусь. А теперь говори свою проклятую считалку.

Я удивленно моргнул.

— Что?

— Мы договорись, что один из нас в критической ситуации пожертвует собой.

— Я не понимаю.

— Сейчас чтобы загасить пожар сгодиться только кровь высшего светлого, — глухо пояснил Карлфрид. — И ее придется отдать всю до последней капли.

Я перевел взгляд с мага на Маделиф.

— Меня тоже считай.

— Как хочешь, Маделиф, — произнес я.

В голове у меня уже промелькнула комбинация расклада на пятерых и я уже знал, кто останется в конце.

Один, два — кровь, луна,

Три, четыре — тень валькирий,

Пять, шесть — кого съесть?

Семь, восемь — кости бросим,

Девять, десять — тебя резать.

Маг, на котором замер мой палец, побледнел. Но видимо они давно были морально готовы к подобному и он мужественно кивнул.

— Пойдемте, быстрее!

Мы вышли из зала, направились в другое крыло замка и меня завели в специально оборудованный кабинет. Когда я увидел иглы и трубки для переливания крови, внутри яростной волной всколыхнутся протест. Маделиф заметила.

— Не смотри, Эгихард. Знаю, что это крайне неприятные для тебя воспоминания.

Я сел на койке, криво усмехнувшись.

— Точно в светлого мага не превращусь? Может быть, физраствором обойдемся?

— В тебе течет кровь уже четверых, — произнесла Маделиф. — Один был из швейцарской Гильдии и трое из австрийской. Это было до того, как патронаж над тобой перешел в руки Фризской гильдии. Сегодня… мы тоже допустили ошибку. Отвернись.

Она надела специальные защитные перчатки, взяла иглу. Я закрыл глаза и сжал зубы, так как мне хотелось сжечь тут все дотла. В первую очередь эти чертовы приспособления для переливания. И зарычал от ярости, когда Маделиф ввела в вену иглу.

— У нас впереди около трех часов. Расскажи, что произошло в ирландской Гильдии, — произнесла Маделиф, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Мы должны знать, что от них ожидать.

Я начал говорить, думая, что меня это отвлечет от неприятной процедуры. Впрочем, подробности я опускал.

Прошел наверное час, когда Маделиф приложила руку к моему лбу. Похоже, я больше не обжигал.

— Может быть, достаточно? — спросил я тихо. — Не будете гробить своего коллегу. Или возьмите кровь у другого.

— Австрийские маги как раз попробовали — не сработало. В итоге вместо одного погибло трое.

— Мне за раз влили кровь троих? — я воззрился на Маделиф в удивлении.

— Да. Процедура срабатывает, только когда носитель крови умирает, — Маделиф мельком глянула своего коллегу, бледного, но еще в сознании, и на ее лице отразилась боль. — Мы считаем, что это произошло из-за того, что Теодерих когда-то перелил тебе кровь некроманта.

Я поглядел на нее с недоверием.

— Хотите сказать, что отец занимался этим постоянно?

— Да. Но как я уже говорила, мы нашли только один его дневник с подобными записями. Они охватывали период твоего возраста с трех до четырех лет. Подробности, с какими были сделаны записи, наводят на мысли, что такой дневник не мог быть один. Но, повторюсь, не читай его.

— Из этого дневника было ясно, зачем он это делал? — спросил я.

— Расширял спектр твои магических способностей. В настоящее время самое ценное, что есть на земле — твоя кровь.

Маделиф подошла к своему коллеге. Карлфрид достал с полки бутылек, накапал несколько капель в ложку, разбавив водой, и протянул тому. Обреченный выпил и протянул свободную от приспособления для переливания крови руку своим коллегам.

— Прощайте. Я… — он не смог подобрать слов.

— Это ради блага будущего всего мира, ты знаешь, — Маделиф обняла его за плечи, поцеловала в лоб.

Карлфрид помог ему опуститься на койку. Глаза обреченного мага закрывались. Когда он заснул, Маделиф вновь подошла ко мне.

— Теперь ваша очередь, — заметил я. — Как вам пришла чудесная идея отправить меня в ирландскую гильдию? И не говорите мне, что вы были уверены на все сто, что со мной ничего не случится.

— Силы любого черного мага, Эгихард, с наступлением совершеннолетия возрастают в разы. А ты — не просто черный маг. У нас было только два варианта — устранить тебя до наступления совершеннолетия, либо рискнуть и оставить все как есть. Мы выбрали второй вариант. Тебя отправили к нашим… по сути… врагам, чтобы посмотреть, как на тебя повлияет твое совершеннолетие.

— То есть вы предполагали, что то, что вы затеяли, вполне может приобрести вид операции «лиса в курятнике»? — поинтересовался я.

Карлфрид, прислушавшийся к нашему разговору, невольно усмехнулся, но глянув на хмурую Маделиф, вновь посерьезнел.

— Мы боялись и одновременно надеялись на это, — ответила Маделиф.

— Теперь расскажите о так называемом «патронаже» надо мной.

— Началось все с того, что в одну из Гильдий попал образец твоей крови. Это было двенадцать лет назад. В образце признали кровь дракона. Причем свежую.

— А что — в Гильдии имелась еще какая-то другая?

— Да. Была пара древних образцов, хранившихся как зеница ока. Мы сравнивали с ними и с описанием свойств, имевшихся в древних магических фолиантах. Открытие поставило всех магов Гильдии на уши. Все ринулись на поиски таинственного мага, который продавал драконью кровь. Но Теодерих очень ловко скрывался. Прошел год, прежде чем наконец мы напали на его след. Его поймали в Швейцарии. Он не соглашался ничего говорить. Но потом все же сдался, сказав, что отдаст нам дракона, если Гильдия даст клятву не трогать его восьмерых детей.

Маделиф взглянула на мое мрачное лицо.

— Ты очень пугал своего отца, Эгихард, — заметила она.

— Лучше бы он боялся остальных восьмерых, — процедил я сквозь зубы. — Может быть, остался бы жив. Что было дальше?

— Он привел магов из швейцарской Гильдии в пещеру. И там они вместо обещанного дракона обнаружили тебя. Таким образом сделка о покупке не могла состояться. По закону ничьих детей продавать было нельзя. Более того, нельзя отрывать от законных родителей и опекунов. А еще чуть позже выяснилось, что все дети Теодериха — черные маги. И это тоже вызывало затруднения в заключенном соглашении, так как черных магов Гильдия всегда уничтожала. В итоге был созван Объединенный совет Гильдий, где мы заключили с Теодерихом новый договор. Детей его обещали не трогать до наступления совершеннолетия, при условии что он займется их воспитанием и приложит все возможные усилия, чтобы максимально «утихомирить» черную кровь. Но мы знали, к сожалению, что это наше требование невыполнимо. Нельзя черного мага переделать хотя бы в серого… Тяга к разрушению у них у всех в крови.

Маделиф посмотрела на меня. Но я не стал возражать.

— За то время, пока длились поиски Теодериха, твоя кровь изменила свойства и мы поняли, что это настоящее сокровище.

— И вы не убили меня до совершеннолетия всего лишь из-за жадности, — я покивал. — Не могу порицать.

— Это не так, Эгихард.

— Маделиф, всё, — прервал нас Карлфрид.

Она вынула иглу из моей руки, подошла к койке, тронула плечо погибшего коллеги, прощаясь.

— Подари ему каплю своей крови, Эгихард, — тихо произнесла она.

Я поглядел на нее в удивлении.

— Вы уверены?

— Да.

Я достал нож, кольнул палец и уронил каплю на мертвого. Погибший маг вспыхнул и рассыпался золотыми искрами. Оставшаяся четверка переглянулась.

— Раньше ты мог сделать подобное только через месяц после переливания, — заметила Маделиф едва слышно. — Теперь твои силы восстанавливаются почти моментально.

— Это плохо? — спросил я.

— Вероятно, переливания теперь придется делать чаще.

— Вы издеваетесь? — я уставил на Маделиф недобрый взгляд.

— Не заберем кровь — драконья сущность тебя поглотит, Эгихард.

— А если вы ошибаетесь?

— Мы не можем себе позволить проверить это. И ты — тоже. Это будет точка невозврата.

— И как вы намерены контролировать, когда подходит срок переливания? — мрачно поинтересовался я.

— Не знаю. Пока только приходит в голову создать амулет-маячок.

— Идея — огонь, ага, — я посмотрел на нее убийственным взглядом. — Придумайте что-то другое.

— Пойдемте в зал для совещаний, — произнес Карлфрид. — Нам надо составить новый договор.

— И я бы не отказался от ужина, — заметил я. — Ваши «друзья» из Ирландии меня не покормили один раз — и потом лишились своих книг.

— Мы тебя знаем гораздо лучше наших «друзей» из Ирландии, — сдержано заметила Маделиф, но я заметил что она явно сдержала улыбку.

Пока мы ужинали, я прислушивался к внутренним ощущениям. Все-таки то, что мне влили кровь светлого мага, меня беспокоило. Но ничего необычного не ощущалась. Тот жар, что недавно захватил меня и жег нутро, давно отступил и я чувствовал себя как обычно. Потом я стал выводить огненные символы в воздухе. Маги, оторвав взгляды от тарелок, смотрели на меня. Я вновь увидел в их взглядах настороженность. Но прерывать меня не стали. Я завершил заклинание. Где-то над замком прогрохотало и на за окном посыпал снег. Я вернулся к еде, заметив перед этим, как они переглянулись. После еды я поднялся.

— Эгихард? Ты куда? — подала голос Маделиф.

— В Эмден. Дочь навестить не хотите?

Маделиф на миг растерлась, потом опустила взгляд.

— Сейчас уже ночь. Я поеду утром.

— Ваше дело. Кстати, когда вы сделаете для моего кузена охранную печать?

— Мы послали запрос в объединенный совет. Думаю, получим ответ уже завтра и завтра же выдадим печать.

— У вас в Совете жуткая бюрократия, Маделиф, — заметил я перед уходом с насмешкой. — Доброй ночи.

И развернувшись вышел.

Никто не попытался меня остановить. Я вышел из замка, сел в «Бронко» и, вдавив педаль газа, помчался прочь. Внутри меня переполняло ощущение долгожданной свободы. Я выводил пальцем заклинания. Туман, что до сих пор стоял в Эмдене, поднялся ввысь, приобрел вид заснеженных горных вершин. С неба продолжал падать снег, заметая зеленые поля, на которых давно уже стояли озимые. Я понял, что ужасно соскучился по горам.

В снежной мгле я подъехал к госпиталю. В приемном отделе медсестра глянула на меня хмуро.

— Вы близкий родственник? — спросила, она.

— Друг, но это ведь не имеет значения, вы меня все равно пустите.

Медсестра заморгала, потом ее губы растянулись в улыбке.

— Да, конечно, я вас провожу…

— Господин Райнер-Наэр, — подсказал я. — Расскажите, в каком она состоянии.

Я выслушал, помрачнел.

— В палате есть плед и подушка, если вы там намерены остаться, — произнесла медсестра. — Если вам еще что-то понадобиться, зовите, я мигом приду.

— Разумеется, — я кивнул и зашел в палату.

Тея спала. Дыхание было ровным, показатели на мониторе тоже были стабильны. Я поморщился, посмотрев на капельницы, напомнившие о неприятной процедуре, которую мне устроила не так давно ее мать. После чего я поудобнее устроился в кресле и задремал.

— Харди?

Я открыл глаза. На меня с удивлением смотрела Тея. Палату заливал утренний свет.

— Привет. Ты как? — спросил я и тут же спохватился. — Прости, идиотский вопрос.

Тея тихо всхлипнула. Я поймал ее ладонь, сжал. Она посмотрела на меня в ужасе, словно осененная.

— Харди, ты… Что с ними случилось?

— С твоими несостоявшимися убийцами?

— Да.

— Тебе лучше Маделиф об этом расскажет, — заметил я.

И тут Тея и вовсе уставилась на меня пораженная. Ее пальцы скользнули мне на запястье и почти тут же она испуганно убрала руку.

— Харди… У тебя появилась магия? — произнесла она едва слышно. — Что случилось? Расскажи пожалуйста.

— Мы с твоей матерью и магами Фризской Гильдии заключили новый договор.

— Новый договор? Выходит, до этого был еще какой-то?

— Скажем так, не совсем выгодный для меня.

Тея молчала. Я подождал, но она больше ничего не спросила.

— Я сегодня уезжаю, — произнес я. — Мое вчерашнее предложение по-прежнему в силе. Могу забрать тебя отсюда ближе к вечеру. Я узнавал, твое состояние вполне позволяет.

— Но я же…

— Тея, — я взглянул на нее многозначительно. — Ты же помнишь, что я тебе когда-то давно говорил?

— Да. Именно поэтому я поехала вчера к тебе домой.

— Зачем?

— Думала что застану там мою мать. До нее даже дозвониться большая проблема, не то что увидеться.

— Но вчера она все-таки приехала на место происшествия, — заметил я.

— Когда в дом ворвалась толпа, Цецилия успела позвонить только в полицию по делам магии, — сказала Тея. — Видимо, полицейский связался уже с Гильдией.

— Все равно не понимаю, зачем тебе вдруг понадобился совет твоей матери, — заметил я.

— Ты же черный маг, Харди…

— В моем паспорте стоит печать, которую дала в том числе твоя мать. Она, кстати, сказала, что навестит тебя утром, — я поднялся. — Ладно, я пойду. Не хочу с ней пересекаться — и без того намозолили за ночь друг другу глаза. Я часа через три зайду к тебе, хорошо? Подумай пока.

Я направился из госпиталя на набережную. Остановился перед кораблем клобаутермана. Произнес несколько заклинаний.

Ракушки, что облепляли дно, осыпались, тьялк выровнялся на воде. После этого я пришел в дом Тее. Кузины так и сидели на кухне. Сердитые и невыспавшиеся.

— Харди! — завопили они. — Куда вы с Финбарром пропали⁉ Не могли нас предупредить?

— Вы за Тимом приглядели, надеюсь? — я проигнорировал все их вопросы.

— Он уже в полном порядке. Ищет в огороде Теи свежий табак.

— Хм, — я выглнул наружу и позвал. — Тим?

Клабаутерман вынырнул из заснеженных зарослей.

— Харди? Ух, давно такого снегопада тут не было.

— Я твой корабль привел в порядок, — сообщил я. — Сам вернешься или тебя подвезти?

— Если тебе не трудно, — старик всмотрелся в меня, на лбу проскользнули хмурые морщины. — Вижу, ты вернул свою магию…

Я кивнул.

— А где Тея?

— С ней все в порядке, не беспокойся. Сирше, Ренни, вы готовы? Мы уезжаем.

Кузины и клбаутерман уселись в машину. На пристани я попрощался с Тимом.

— Удачного ветра, Тим, и найти хорошую команду и капитана, — я протянул ему руку.

— Спасибо, — он поджал мне в ответ. — Не теряй себя Харди. Ты понимаешь о чем я…

Я чуть удивился, но кивнул.

Через сорок минут я приехал в замок Гильдии — Аурих.

На самом подъезде я увидел нервно шагающего у входа Финбарра. Едва я подъехал, как он метнулся к машине, распахнул заднюю дверь, в которую тут же скользнула непонятно откуда возникшая Цецилия. Финбарр уселся рядом со мной.

— Гони отсюда, Харди!

— Я уставился на них с непониманием.

— Что происходит?

Из дворца вышла Маделиф, быстрым шагом подошла к водительской двери. Я открыл окно.

— Эгихард, уезжайте отсюда немедленно! — сказала она.

— Да что происходит?

— Тебе Цецилия объяснит. Быстрее!

Процедив проклятия, я выжал газ, разворачивая внедорожник и увидел в зеркале заднего вида, как из замка выбежало несколько светлых магов, вычерчивающих на бегу перед собой слова заклинаний.

В нашу сторону полетели молнии, оглушая жутким треском.

Молнии светлых магов настигли внедорожник, облепили его плотной сетью. «Бронко» забуксовал, и мне показалось, что нас начинает тащить назад.

Цецилия посмотрела на меня и быстро заговорила:

— Маделиф сказала, чтобы ты не использовал вредоносные заклятия. А еще лучше — чтобы вовсе не колдовал.

— Как она себе это представляет? — поинтересовался я.

— У тебя с Гидьдией договор. Применишь что-то подобное — нарушишь его и лишишься защиты.

— Что ж, повременю. Пока меня вроде убивать не собираются, — заметил я хмуро, наблюдая за тем, что происходит около замка. — Объясните уже, что случилось?

Финбарр и кузины, встревоженные, тоже смотрели назад.

У входа в замок стояло около десяти незнакомых магов, что тянули молнии к себе. Еще двое подошли в Маделиф, что-то ей говорили, но взгляд светлой волшебницы был обращен в нашу сторону. Она хмурилась и не отвечала им.

— Они из другой Гильдии, — отозвалась Цецилия, следя за происходящим вместе со мной. — Скорее всего из центральной части страны. К сожалению, я не знаю точно.

— Для чего они приехали и что хотят? Они же должны быть в курсе договора и того, что в моем паспорте стоит их защитная печать? — с непониманием произнес я.

Цецилия промолчала и было видно, что ответов на мои вопросы у нее нет.

— Могу лишь предположить, что не все маги в курсе насчет тебя, — заметила она осторожно. — Иначе происходящее не объяснить. Маделиф говорила весьма уклончиво.

Я оскалился в усмешке.

— Ну надо же. Кто бы мог подумать, что тут тоже борются за власть. Впрочем, почему нет?

Молнии, словно превратившись в электрического спрута, обвивая внедорожник, продолжали медленно тащить его обратно к замку.

— Еще Маделиф сказала, что если ты помнишь одно заклятие из поезда на Шафберге, то используй его, — сказала Цецилия.

— Сам бы я не догадался, — я покачал головой, продолжая давить на педаль газа. — То есть, она полагает, что если я сейчас уеду — это будет лучшим вариантом? Странно.

— Ей нужно время, чтобы объясниться. И лучше бы ты при этом не присутствовал.

— Что ж, пусть будет как она хочет, — произнес я, передумав возвращаться.

И начал вычерчивать пальцем заклинание. Огненные буквы повисли в воздухе, молнии стали одна за другой отваливаться от машины, словно я обрезал тонкие электрические нити.

Освобожденный от сети «Бронко» прянул вперед как дикий мустанг, вырвался со двора замка, после чего я сделал резкий поворот, скрывшись с глаз магов в переулке. Внедорожник помчался по улицам Ауриха. Машины, что ехали с нами по одной полосе или по встречной, прижимало к обочине, как и пешеходов, освобождая нам путь.

Я подумал, что за нами несомненно бросится погоня. Сделал еще несколько поворотов, петляя по старым узким улицам, вырвался за город. Там, уже по прямой, «Бронко» помчался среди зеленых полей, направляясь в сторону Эмдена.

Я тем временем плел второе заклятие.

Туман, что все еще висел над городом и заливом, похожий на заснеженные горные вершины, стал вытягиваться в тонкую струю, которая зазмеилась в воздухе, двигаясь в нашу сторону. И вскоре стала закручиваться широкой спиралью над той дорогой, по которой мы ехали, а затем опустилась вниз.

Еще через несколько мгновений мы въехали в плотную белую дымку, которая моментально нас скрыла.

Перед этим в зеркале заднего вила я увидел как из города вырвалось пять белых автомобилей, несомненно принадлежащих нашим преследователям.

Туман обволакивал внедорожник. Казалось, мелкие частицы соли с тихим шуршанием скребут поверхности стекол. Я начал выписывать очередное заклинание. Частицы соли заискрились золотым, где-то над нами громыхнуло. В тумане образовался черный туннель, по которому мчался внедорожник. Возник шум, как в аэродинамической трубе.

— Что ты делаешь, Харди? — спросил Финбарр, напряженно вглядываясь в тьму, наполненную светящимися золотыми искрами.

— Возвращаюсь домой, — отозвался я. — Надеюсь.

— В каком смысле?

— Очень смутно помню этот замок. Если там не понравится — переедем.

Финбарр глянул на меня недоверчиво и хмыкнул. А в следующий миг издал пораженный возглас, когда я резко затормозил, а «Бронко», вылетев из тумана, остановился.

Слева от нас горный уступ обрывался в почти километровую пропасть, открывая захватывающий вид на долину. Справа же возвышалась громадная крепость, чьи каменные стены словно росли из самих природных скал. Низкие облака, плывущие над замком Хоэцоллерн, скрыли его островерхие башни. Моросил мелкий дождь, чертя на мощных укреплениях мокрые узоры. Дорога перед нами заканчивалась мощенной площадкой, с одной стороны ограниченной обрывом и с другой каменной стеной, в которой были устроены ворота.

— Ого! Вот это настоящий замок! — сказал Финбарр и присвистнул. — Я, пожалуй, не буду скучать по Бларни.

— Посмотрим, что там внутри, Барри. Честно говоря, мало что помню, — я обернулся к Цецилии. — Знаете замок?

Тетя покачала головой.

— Девять лет назад мне показали только только твою комнату и зал библиотеки, где мы договаривались с Маделиф.

Я поглядел на кузин и невольно улыбнулся. Сирше и Ренни тоже впечатленные внушительным видом крепости, оглядывали Хоэцоллерн с совершенно детским искренним восторгом. Я не спеша поехал дальше, остановился у решетчатых ворот, за которыми располагался внутренний двор.

В большой дубовой двери замка распахнулась узкая калитка, через которую проскользнул слуга. Он посмотрел с недовольством в нашу сторону и, раскрыв зонт, направился к воротам.

— Уезжайте! Это частная территория! — закричал он издалека. — Как вы вообще сюда через нижние ворота проехали…

Он резко осекся, когда я вышел из машины.

— Господин Райнер-Наэр⁈ — изумился он и припустил к воротам, доставая на бегу ключи. — Простите великодушно, не разглядел из-за дождя, что это вы. Нас, увы, никто не предупредил.

Я смотрел, как он трясущимися руками открывал замок.

— Мы ведь не знакомы, — заметил я.

— Нет. Но вся обслуга знает, как выглядит хозяин замка. Мое имя Йеско, я главный распорядитель Хоэцоллерна.

— Кто вас нанял и когда? — поинтересовался я. — В смысле не вас лично, а вообще всех.

— Гильдия. Полгода назад. Замок несколько лет стоял нежилой. Его нужно было привести в порядок.

Он наконец справился с замком и распахнул ворота. Я сел в машину, проехал еще несколько метров, чтобы окончательно остановиться у входа. Помог выбраться тете и кузинам.

— Это моя тетя Цецилия Райнер, мои кузины Сирше и Ренни Наэр, и кузен Финбарр Лехри, — представил я. — Финбарр говорит только на английском и гэльском, — и глянул в сторону тети.

— Я помню, Эгихард займусь обучением Финбарра сегодня же, если ты не против.

Йеско между тем распахнул огромную дверь, запуская нас внутрь. Щелкнул выключателями, щедро осветив просторный холл.

Обстановка в замке была не такая вычурная, как в Бларни, более строгая, что мне нравилось. Плиточный пол с элементами мозаики. На стенах были отреставрированные фрески каких-то исторических событий. Кованные светильники под сводчатым, тоже покрытым фресками потолком. Впрочем, это был всего лишь холл. Остальное предстояло еще увидеть.

Йеско позвал слуг.

— В машине личные вещи и коробки с архивом, — сказал я ему. — Последние отнесите в библиотеку. Ну и мои родственники сами пусть выберут комнаты, где хотят жить. Полагаю, места тут в избытке.

— Ваша правда, господин Райнер-Наэр, — Йеско кивнул. — Замок в отличном состоянии. До нас тут явно за ним следили, но мы окончательно привели его в порядок.

— Вот и замечательно.

Мои родственники двинулись было вперед вслед за слугами, но остановились, видя, что я застыл на пороге.

— Эгихард? — спросила Цецилия и нахмурилась. — Ты куда-то собрался?

— У меня дела в Эмдене незаконченные остались.

Цецилия шагнула ко мне вплотную.

— Если у этого дела имя Доротея, то это очень плохое решение,– сказал тетя тихо, чтобы никто не услышал.

— Неужели? Скажите, за что ее так около нашего дома? Она же светлая. Тея вам сказала, зачем приезжала?

— Она хотела переговорить со своей матерью. Мне Тея рассказала о твоем предложении. Я ей ничего не успела ответить, лишь позвонить в полицию, когда заявились жители Гретзиля… Потом, после того как они подожгли дом, нас всех потащили на поле. Кто-то из них крикнул, что видел вас вместе. К сожалению оскорблениями Теи дело не закончилось.

— Ублюдки. Дешево еще отделались.

— Эгихард. Это не твоя вина. Это был ее выбор. Я… ее предупреждала, что в один прекрасный день ваши отношения плохо закончатся.

— Наши отношения? Я всегда честно предупреждал, что дальше дружбы дело не пойдет.

— У тебя своеобразное понятие дружбы с девушками, — тихо заметила Цецилия. — Ты можешь тысячу раз объяснять им про дружбу и про свои эмоциональные особенности, но в итоге они все равно будут ждать от тебя другого.

Я в досаде посмотрел на тетю. Она, опомнившись, опустила взгляд.

— Прости, больше не буду лезть в твои личные дела.

Я в сомнении хмыкнул.

— Все не избавитесь от бремени опекунства, тетушка? Вам оно так нравилось? Давайте поговорим об этом с вами позже. Мне пора в Эмден. Я обещал Тее, что приеду. Пусть сама решает, хочет она сюда перебираться или нет.

— А если тебя там будут ждать те маги, что преследовали нас?

— Вряд ли им подобное придет в голову, что я вернусь за девушкой. Думаю, быстро вернусь.

— Ты Финбарра с собой не возьмешь? — встревожилась тетя.

— Нет. Ему не успели дать охранную печать. Я уж как-нибудь справлюсь один, не беспокойтесь, — я чуть прищурил в усмешке глаза. — Устраивайтесь пока.

Распорядитель замка посмотрел на меня несколько растерянно.

— Вы уезжаете?

— Скоро вернусь, Йеско. Закрой за мной ворота и займись пока моими родственниками.

Я вышел на улицу, сел за руль «Бронко» и поехал прочь от замка. Спускаясь вниз по серпантину я выводил заклятие, что через несколько минут перенесло меня обратно к Эмдену.

Я въехал в город с севера, не спеша добрался до госпиталя. Поднялся на этаж, где находилась палата Теи, и тут меня окликнули.

— Удивительно, но вы, оказывается, можете быть предсказуемы, господин Райнер-Наэр.

Я обернулся на знакомый голос. Из закутка для посетителей в коридор вышел коллега Маделиф — Карлфрид.

— Вы что тут делаете? — спросил я.

— Маделиф сказала ждать вас.

— Для чего?

— Чтобы я отговорил вас от идеи забрать Тею. Но я тут не для этого.

Я молча смотрел на него, ожидая продолжения.

— Они увези Маделиф в центральную Гильдию. Обвиняют ее в превышении полномочий.

— Каких, например? И давайте уже без иносказаний. Чтобы не тратить время.

— Официально, Маделиф заключила сделку с черным магом, владельцем дракона, который надежно заперт в подземелье. Теперь же выяснилось, что в действительности никакого дракона не существует. Есть только черный маг, в жилах которого течет драконья кровь, и который спокойно разгуливает на свободе. Способный творить черную магию, убивать и сеять хаос.

Я смотрел на Карлфрида.

— Даже не знаю, что на все это вам сказать.

— Помогите освободить Маделиф, — попросил светлый маг.

— Вы сейчас серьезно?

— У нее достаточно завистников и врагов, — произнес маг. — В лучшем случае она окажется за решеткой, в худшем — лишится жизни.

— Не знал, что у светлых настолько все сурово.

— Сейчас не время для насмешек, господин Райнер-Наэр, — Карлфрид нахмурился.

— Интересно, с чего вы решили, точнее предположили, что я стану помогать Маделиф? — спросил я. — Может быть потому, что все эти девять лет я понятия не имел, кто я такой? Или вы, проникшись экспериментами моего отца, жертвовали своими коллегами, чтобы тоже как-то повлиять на мою кровь и сделать меня более человечным? Нет?

— Если ее не освободить, вы окажетесь вне закона. За вами начнется охота.

— Маги гильдии настолько глупы, что не понимают последствия? Я, конечно, насмотрелся на магистров-идиотов в Ирландии, но увидеть таких же на родине я все же не ожидал.

— Увы, не все могут похвастаться своей мудростью.

— К тому же, что значит ваше «освободить»? Что я заявлюсь в Гильдию и потребую освобождения Маделиф? А если они не согласятся, заставить их силой? И мы таким образом вернемся к варианту, когда я окажусь вне закона.

— Если вы ничего не предпримите, дело скорее всего закончится тем же. Но уверен, что вы способны решить этот вопрос не силой, а дипломатией.

— То есть сама Маделиф оказалась на это не способна? Я от нее большего ожидал.

Карлфрид, промолчав, сделался совсем мрачным. Я смотрел на него и думал. Картина будущего вырисовывалась не очень привлекательная. Я только что обрел дом, собрал в нем родственников и теперь это все могло рухнуть?

— И что? У вас есть какой-то план?

— Я надеялся, что он найдется у вас, — ответил Карлфрид.

Я расхохотался и неодобрительно покачал головой. Потом произнес несколько ругательств. Видел, как вздрагивает маг.

— Как это звучит? — спросил я, снова перейдя на фризский.

— Жутко. Как будто в ушах затерялось эхо от грома.

— Это была всего лишь пара ругательств на драконьем языке. Ничего смертельного.

— Так вы согласитесь помочь нам? — Карлфрид не сводил с меня взгляда.

— Сперва я заберу Тею и отвезу ее в замок к остальным.

— Значит, вы помните то заклятие из поезда? — Карлфрид кивнул. — И я должен вам сообщить, что Доротеи здесь уже нет.

Я, нахмурившись, посмотрел на светлого мага.

— Почему вы сразу не сказали?

— Нужно было прежде договориться с вами о более важных вещах.

— Где Тея?

— Она просила передать, что к сожалению не может принять ваше предложение.

— Я бы хотел услышать это от нее самой.

— Не стоит. Все, что произошло около вашего дома ее сильно испугало. Но ваши способности испугали ее еще больше, чем те люди, которые хотели ее убить.

Карлфрид внимательно смотрел на меня.

— Вероятно вам это сложно понять, но существуют люди и маги, которые не готовы ни жертвовать чьими-то жизнями, ни тем более самим кого-то убивать. Даже если враги желали их смерти. Тея из таких. Ей, наверное, было бы проще погибнуть, но чтобы за это своими жизнями жители Гретзиля не заплатили.

— А к какому сорту магов принадлежите вы, Карлфрид, и Маделиф?

— Вы вчера видели к какому. Все мы согласились когда-то на патронаж над вами, готовые отдать свою жизнь чтобы предотвратить катастрофу. Вчера один из нас принес себя в жертву.

Я подошел к нему вплотную и Карлфрид едва сдержался, чтобы не отступить.

— Какое распространенное заблуждение, — прошептал я, не сводя с него взгляда. — Малые жертвы, чтобы спасти большинство. Такими малыми жертвами вымощена одна известная дорога. Маделиф и все вы уже добавили в нее достаточно камней.

— Вы так считаете? — Карлфрид смотрел на меня и по его лбу заскользили капельки пота.

— Разумеется. Вы же заключили сделку с драконом, — произнес я самым бесстрастным тоном, но в глазах у меня, уверен, бушевал пожар. — Очевидное всегда лежит на поверхности. Но его никогда не замечают.

Маг побледнел и мне показалось, что он отключится от накрывшего его осознания.

— Вы еще уверены, что хотите спасти Маделиф? — спросил я. — Она же отправит вашу гильдию на дно. И не только вашу. Впрочем, ваш белый корабль давно уже прогнил и дал течь.

— Этого не случится, — едва слышно ответил маг. — Маделиф вам еще кое-что не рассказала. О еще одной вашей особенности.

Я возвел глаза к потолку. Еще одна особенность?

— Знаете, вы только что сохранили себе жизнь. Убью вас в другой раз, когда снова начнете мне рассказывать, что малые жертвы оправданы.

Карлфрид уставился на меня.

— Вы хотели меня убить?

— Вы просто так наверное сейчас вспотели? Скажите, сколько вам лет? Вы наивны как приходской послушник-подросток.

— Мне почти пятьдесят…

Я неодобрительно покачал головой.

— Так где Тея?

— Ее забрали вместе с Маделиф, как свидетельницу. Она должна рассказать о том, что произошло в Гретзиле.

Выругался. Наверное опять на драконьем, так как Карлфрид на этот раз не сдержался и шарахнулся от меня.

— Пойдемте. И где находится эта ваша главная Гильдия?

Карлфрид молчал, словно вдруг засомневался, что нужно мне говорить о местоположении главной Гильдии, но потом все же ответил:

— В Хайдельберге.

— В Хайдельберге? Надо же… Несколько далековато. Хотя… — я прикинул время и расстояние. — Ваши маги с Маделиф туда даже еще не доехали. Так что вы решили, Карлфрид?

— Ваши слова о нашей сделке меня немного смутили. Но, как я уже сказал, вы еще не все знаете. Но об этом вам только Маделиф расскажет.

— Значит, едем в Хайдельберг, — я покивал.

Мы вышли на стоянку перед госпиталем. Светлый маг устроился рядом на сиденье, оглядел салон.

— Что вы сделали с машиной?

— Довел ваше колдовство до совершенства, — я усмехнулся. — У вас, отлично, кстати, вышло.

Маг взглянул на меня довольно мрачно.

— Исключительно ваша заслуга. Артефакты, что применяли тут, были напитаны вашей кровью.

Я перестал улыбаться, бросив на него недобрый взгляд.

— Вас это злит? — Карлфрид смотрел на меня.

— Мне очень не нравится процедура.

— Именно поэтому мы и сделали так, чтобы вы ничего не помнили.

Я промолчал и вывел внедорожник на шоссе, которое вело на юг. Проехав несколько километров, я свернул на проселочную дорогу. Карлфрид взглянул на меня с недоумением, но я начал выписывать заклинание в воздухе и он понял, что я просто увел машину на пустую дорогу, чтобы не было свидетелей моего колдовства.

«Бронко» нырнул в возникший из ниоткуда туман, наполненный тьмой и золотыми искрами. И через минуту мы вынырнули прямиком на Старом мосту через реку Некар. Небо было плотно затянуто серыми тучами, шел дождь. Вдоль противоположного берега узкой полосой вытянулся старый город с красночерепичными крышами. Дальше рыжели осенние холмы, на склоне которых над городом возвышался замок Хайдельберг. Когда-то разрушенный, он лет как двести, если не больше, был выкуплен магической Гильдией и здесь же располагался один из крупнейших магических университетов.

Это было то немного о хайдельбергской Гильдии, что я прочитал в одной из энциклопедий, что давала мне в свое время Цецилия. Не слишком подробно, но с кое-какими интересными фактами.

— Мост пешеходный, — заметил Карлфрид. — Проезд тут запрещен. Не задавите кого-нибудь.

— Не переживайте, я просто так никого не убиваю, — заметил я и поморщился, сделав вид что напрягаю память. — Хотя, возможно, я просто этого не помню.

Карлфрид осуждающе покачал головой, но промолчал. Малочисленные пешеходы недовольно поглядывали на нас из-за зонтов, но все же уступали дорогу и мы наконец пересекли реку, раздувшуюся от осенних дождей.

— Вы ведь тут наверняка всё знаете? — поинтересовался я. — Составите компанию? Я сегодня еще не завтракал. Впрочем, уже можно и пообедать.

— Лучшее в городе, конечно?

— Разумеется.

Карлфрид смотрел на меня с сомнением.

— Лучший ресторан облюбовали студенты академии из богатых родов. Там все забронировано на год вперед.

— Из-за каких-то студентов я должен остаться голодным?

— Нет, но… Вспомните, как вы вчера рассказывали об Ирландии, когда вас задирали молодые мажоры и чем все закончилось. Тут таких полно. К тому же вы даже не пытаетесь скрыть свою принадлежность к черным магам. Вас «прочтет» любой первокурсник.

— А я должен это скрывать? Когда вы выдавали мне паспорт, вы на что надеялись? Что я дальше Фризии выезжать не буду? Или уберусь в один из замков и тоже оттуда носа показывать не буду?

На лице Карлфрида отразилась досада. Парировать на мои слова ему было нечем. Подумав, он прокашлялся.

— Однако ввиду сложившейся ситуации, когда о ваших особенностях даже главы местной гильдии не знают, что требовать от студентов? Появление тут черного мага, я молчу уже о вашей сущности, вызовет в городе минимум переполох.

— Неужели? Покажу паспорт, посмотрю как «волшебно» подействует на них ваша печать. Говорите уже куда ехать.

Маг начал объяснять. В итоге мы оказались на рыночной площади в самом центре города, на которой имелось несколько ресторанов. В один из них мы и направились.

— Сожалею, но все забронировано, — сказала нам официантка на входе.

— Похоже, это знак поискать что-нибудь другое, — Карлфрид усмехнулся.

— Ну уж нет, — я поглядел на Карлфрида и обратился к официантке, которая судя по виду сама была студенткой и тут подрабатывала. — Нам нужен столик, за которым нам бы не помешали разговаривать. Найдете?

Она хлопнула глазами.

— Да, конечно.

И девушка повела нас внутрь.

Ресторан действительно был заполнен посетителями, причем компании были довольно шумные. Я подумал, что завсегдатаям больше бы подошла пивнушка, а не это пафосное заведение.

Тут было несколько больших залов, с высокими потолками, хрустальными люстрами. Стены до середины были обшиты деревянными панелями, сверху поклеены яркие обои. Обстановку «утяжеляли» массивные столы, покрытые темным лаком, и диваны с такой же яркой, под стать обоям, обивкой. Впрочем, пахло отовсюду весьма аппетитно и я перестал обращать внимание на эту китчево выполненную эклектику.

Официантка провела нас через весь ресторан последний зал, более классически оформленный, усадила за уютный стол в углу, устроенный заметно в стороне от остальных. Рядом со столом располагалось витражное окно, выводящее во внутренний двор.

Мы с Карлфридом уселись друг напротив друга. При том он поспешил сесть так, чтобы я сел к залу спиной — явно старался, чтобы я не привлекал внимания.

— Недоучки проклятые, — тихо выругался Карлфрид, поглядев в сторону шумных студенческих компаний. — Ни один из них на вас не обратил внимания и не распознал в вас черного мага.

— Даже если я оденусь во все черное, они точно также ничего не заметят.

Девушка положила перед нами меню, оставшись ждать заказа.

— Как вы это сделали? — прошептал Карлфрид, показав на нее глазами. — Вы же не колдовали сейчас.

— Правда? Вы так уверены? — спросил я, изучая меню. — Вообще от вас даже странно слышать подобный вопрос.

— Мы вам вчера перелили кровь. Ваша сущность должна была успокоиться и не проявлять себя еще очень долго. Вы, конечно, говорите на драконьем, но…

— Вижу, вы тот еще теоретик, Карлфрид, и специалист по драконам.

Маг смотрел на меня в досаде.

— Господин Райнер-Наэр, я напоминаю, зачем мы сюда приехали — решить вопрос при помощи дипломатии. Но ваш настрой мне не нравится.

— Расслабьтесь. Когда понадобится, я сделаю все что нужно. Что-то посоветуете?

Я кивнул на меню.

— Тут всё отлично готовят. Выбирайте на свой вкус. Но ответьте на вопрос.

— Покрутись на месте три раза, — произнес я, посмотрев на официантку, которая так и стояла около нас застывшей молчаливой статуей.

Та, нисколько не удивившись, выполнила то, что я ей сказал.

— Проклятье… — прошептал Карлфрид, смотря на меня, а потом опомнившись, спешно отвел взгляд. — Неужели наш коллега вчера зря отдал жизнь и… Какой я идиот…

— Почему же? — поинтересовался я, наблюдая за тем, как он бледнеет.

— Я привел вас в самое сердце Гильдий, туда, где собраны лучшие из детей магов…

— Вы сейчас зачем из меня чудовище делаете и впадаете в паранойю? — поинтересовался я. — К тому же до Хайдельберга я преспокойно мог бы добраться и без вашей компании.

Карлфрид отважился на меня посмотреть.

— Что вы чувствуете, господин Райнер-Наэр? Я все же не понимаю… Если бы ваша сущность была активна, вы бы уже сжигали бы все вокруг, отдавшись жажде разрушений.

Я уставился на него и с непроницаемым лицом сказал:

— Очень хочу. Но сдерживаюсь из последних сил.

— Мы прекрасны знакомы с вашим юмором на грани, — мрачно заметил Карлфрид. — Но вы сейчас колдуете как дракон — взглянув на людей, заставляете их бездумно делать то, что вы хотите. И говорите на драконьем, как бывает только тогда, когда у вас пора забирать кровь.

— Возможно, после моего совершеннолетия все изменилось, — произнес я и, обратив взгляд на официантку, сделал заказ.

Карлфрид, хмурясь, тоже назвал какое-то блюдо.

— Господин Райнер-Наэр… — начал он, когда девушка ушла.

— Если бы я знал, что вы такой болтун, я бы выбрал другую жертву вчера, — прервал я его и обратил на него потяжелевший взгляд.

Карлфрид уставился на меня.

— Как⁈ Наш коллега был выбран не случайно?

— Никогда не доверяю подобные дела случаю. Знаю все расклады по этой считалки, — произнес я. — И давайте-ка закроем тему чудовищ, обсуждая более актуальное. Например, то что мне нужно знать о магах, которые обвиняют Маделиф. Но сперва поедим.

Карлфрид согласно кивнул и, кажется, наконец успокоился. Нам как раз принесли обед — удивительно быстро. Мне зажаренного до золотистой корочки филе гуся с ароматными осенними яблоками и апельсинами, а Карлфриду принесли какой-то суп, судя по цвету, тыквенный. И кувшин глювайна шел как подарок от заведения.

Мы почти закончили есть, когда Карлфрид чуть напрягся, смотря мне за спину.

— Темный маг здесь? Вот это наглость!

К нам подошла компания из пяти высших. Рядом с ними шла покрасневшая официантка.

— Как ты вообще могла отдать кому-то наш столик? — ругал ее кто-то из компании. — Он навечно закреплен за ректором.

Первый маг, наверное, будучи тем самым ректором, глянул на меня, продолжающего пить глювайн, перевел взгляд на Карлфрид.

— А вы кто такой? Хотя нет, дайте угадаю. Вы с севера? Строгий костюм без излишеств. Бледная кожа, высокий рост. Фризия, не так ли. Маги вашего герцогства, провонявшего болотами, давно уже обнаглели, но это уже за гранью, — он указал на меня.

— Даже не представляете за какой, — согласился я невозмутимо.

— На вашем месте я бы…

— Вижу вы плохо учились. Но вы ведь уже давно не студент, не так ли? — оборвал я. — Мы как раз обсуждали Карлфридом, что зайди в это заведение черный маг, его бы тут не заметили. Даже вы.

Лицо ректора побагровело.

— Да я сейчас из вас отбивную сделаю!

— У вас, похоже, проблема со слухом и пониманием, — сдержанно, в тон мне, произнес Карлфрид. — Господин Райнер-Наэр — черный маг. Более того, он маг вне категорий.

Компания уставилась на нас с неверием.

— Черный маг? — спросил кто-то и новость в один миг облетела ресторан.

Еще через пару минут в ресторане воцарилась полная тишина и к нашему столику обратились взгляды завсегдатаев.

— Ваша шутка будет стоить вам очень дорого, — сказал ректор Карлфриду.

— А сколько будет стоить ваше хамство? — спросил я, выудив свой паспорт и показав ему. — Вы оскорбили не только магов Фризии, но и само фризское герцогство, господин второгодник.

Ректор уставился на паспорт и с трудом удержался от того, чтобы не попятится. Хотя вся его компания дружно сделал несколько шагов от нас.

— Что это значит? — спросил он дрогнущим голосом, посмотрев на Карлфрида.

— Господин Райнер-Наэр, единственный черный маг, находящийся под защитой Объединенного совета Гильдий. То, что вы не в курсе, господин ректор, всего лишь говорит о вашем уровне компетенции, — так же сдержанно пояснил Карлфрид. — И за оскорбление вам придется ответить.

— Можете собирать вещи в своем кабинете, завтра ваше место отдадут достойному магу.

Ректор, в полной растерянности и вместе с тем ярости, поднял руку, на который разгорелся аметистовый перстень.

— Очень не советую подавать студентам дурной пример, связываясь с более сильным противником, — заметил я. — Хотя, если вы тайный самоубийца, то всегда пожалуйста. Я в таких вещах всегда помогаю.

— Даже если у вас есть защита, сомневаюсь, что Совет к вам прислушается.

— Конечно, прислушается. Еще как прислушается, — я поднялся со своего места, смотря на ректора с высоты своего роста.

Ректор, не опуская поднятой руки, готовый атаковать, попятился.

— Знаете почему? Вот поэтому.

Я щелкнул пальцами, а сам тихо выдохнул всего лишь одно драконье слово, эквивалента которого на человеческом языке не существовало.

Перстень на руке ректора вспыхнул золотым и взорвался. А следом по всему ресторану пошла цепная реакция. Воздух наполнился отчаянными воплями студентов, лишившихся своих артефактов.

Артефактов, которые были когда-то подпитаны моей кровью.

— Пойдемте, Карлфрид, — я, пройдя мимо отшатнувшегося от меня ректора, направился к выходу.

— Кто вы такой? — спросил он меня в спину.

Я на миг обернулся, увидел его ошарашенное лицо.

— Вы знаете. Но вслух лучше не произносите.

По пути я поймал официантку и, быстро выписав чек на оплату ужина с щедрыми чаевыми, вышел на улицу.

Дождь утих и сквозь тучи пробилось солнце, позолотив мокрый осенний лес и замок Хайдельберг, возвышающиеся над городом. Еще через пару минут ко мне присоединился Карлфрид.

— Не стоило платить за меня, господин Райнер-Наэр. Сколько я вам должен за обед?

— Ничего не должны. Вам что-то еще сказали?

— Нет, это я сказал. Чтобы он действительно отправлялся в университет и собирал свои вещи.

Я улыбнулся.

— Что вы намерены делать дальше? — спросил Карлфрид.

— Дальше вы проведете меня в Гильдию. И мы будем ждать прибытия магов с Маделиф. Есть предположения, что они будут делать после приезда?

— Думаю, что они максимум отдохнут полчаса с дороги и начнут разбирательство в зале магического совета, не откладывая на завтра. Ну и о случившемся тут им, разумеется, сообщат.

— Тогда нам лучше оказаться в Гильдии сильно заранее.

Мы сели в «Бронко» и поехали по узким улицам Хайдельберга в сторону замка. Через пять минут мы уже добрались до автостоянки Гильдии. Маги, что шли в Гильдию или выходили оттуда, с недоумением глядели в нашу сторону.

— Хотел, кстати, спросить, — произнес я, когда мы вышли из внедорожника. — Почему вы решили оставить «Бронко» черным?

— Ваша тетя настояла. Сказала, что прочие варианты окраски вам бы понравилась еще меньше.

Я рассмеялся и мы направились ко входу.

Вход в главную Гильдию охранялся только для видимости. У ворот стоял скучающий маг-студент. Он дежурно приветствовал входящих и так же дежурно прощался с выходящими магами. Аналогично поприветствовал нас, едва посмотрев в нашу сторону. Мы вошли внутрь и переглянулись с Карлфридом.

— У ваших «заклятых» друзей в Ирландии, пожалуй, с охраной дела обстоят лучше.

— У них просто одна Гильдия на весь остров. Ну и библиотека ценная была. Уверены, что все сгорело?

— Не знаю. Я видел только процесс. Что там осталось не в курсе.

— Книги, в действительности, жаль, — заметил Карлфрид.

— Надеялись их когда-то заполучить?

— Вряд ли. Для этого нашим странам пришлось вступить в войну. Но война никому не нужна. Хотя, наверняка, нашлись бы методы давления, чтобы они уступили нам библиотеку.

— Тут, думаю, тоже должно быть приличное собрание, включая книги из Палатинской библиотеки*, — заметил я.

— Но книги, не имеющие отношения к магии, думаю, вам будут менее интересны.

— Я бы сейчас с интересом почитал книги про драконов, — я, прищурив глаза, посмотрел на мага. — Надо было у вас еще во Фризии взять.

— У нас их не так много, — ответил Карлфрид. — Их вообще в мире — не так много. Именно тех, которые можно считать достоверными источниками.

— В местной библиотеке такие найдутся? Вам их тут дадут? — поинтересовался я.

— Подозревал, что мой обед обойдется гораздо дороже, — чуть ворчливо отозвался Карлфрид, но тут же улыбнулся. — Пойдемте, господин Райнер-Наэр, раздобуду для вас. Вам, в самом деле, полезно будет почитать. Не знаю, почему Маделиф считала иначе и запретила эти книги.

Он посмотрел на меня и продолжил:

— Позволите? Ненадолго скрою вашу принадлежность к черным колдунам. Около библиотеки дежурят куда более бдительные маги. Не хотелось бы лишать их артефактов.

Он выписал заклинание в воздухе, вокруг меня повис невидимый легкий магический купол.

— Рассейте сами, когда сочтете нужным, — предупредил Карлфрид и повел меня вглубь Гильдии.

* Палатинская библиотека в Хайдельберге была одной из важнейших библиотек эпохи Возрождения, насчитывая около 5000 печатных книг и 3524 манускрипта.

В Гильдии Хайдельберга шла вполне неспешная жизнь. В коридорах изредка попадались спешащие по каким-то своим делам маги. На нас Карлфридом никто не обращал внимания.

Мы поднялись на последний этаж, прошли мимо огромного зимнего сада. Стеклянная стена коридора позволяла видеть растущие там диковинные растения и деревья, чьи кроны терялись где-то далеко под потолком. И сама высота потолка сада впечатляла — стеклянная крыша выдавалась метров на десять над крышей основного строения. Среди зарослей были проложены тропинки и расставлены скамейки. В зарослях, где царил полумрак, мелькали то ли магические огоньки, то ли светлячки. А на открытое пространство наоборот лился яркий и теплый, почти неотличимый от настоящего солнечного свет. Я невольно замедлил шаг, осматривая сад. В замке Хоэцоллерн тоже имелся зимний сад, но я не помнил, что он из себя представлял.

— Пользуется популярностью у магов. Особенно в хмурые осенние и зимние дни, — сказал Карлфрид. — Посещают сад, чтобы отдохнуть и поразмышлять. Мне там всегда приходили в голову свежие идеи.

— Вы ведь тут учились, в местной академии? — поинтересовался я.

— Тут оканчивал. Начинал в Богемии, в Пражском магическом Университете.

— И что же? Там вам не понравилось?

— Там довольно своеобразная система обучения. Но это долго объяснять. Давайте лучше расскажу вам о Главе местной Гильдии, а то из-за появления в ресторане ректора и всего, что за этим последовало, я об этом позабыл.

Я покивал и мы пошли дальше куда более неспешным шагом.

— Вы ведь в курсе, как устроена Гильдия? — спросил Карлфрид.

— В общих чертах. Можете освежить мне знания.

— Что ж, начну с Фризской. Мы всегда, как и само фризское герцогство, старались оставаться максимально независимыми от остальных и особенно от Гильдии объединенных земель Германии. Господин Ульрих Адельман, который является главой Гильдии Хайдельберга, этим очень недоволен. Много лет он объединял Гильдии Германии в одну — и теперь в каждой земле есть представительство Гильдии Хайдельберга, но не свое независимое. Уже года два он пытается оказать на нас давление, настаивая на слиянии с ними. Мол, все равно у нас нет главы и нам без разницы, кому подчиняться. Но, боюсь, он не разбирается в тонкостях.

Я поглядел на Карлфрида чуть удивленно.

— Об этом тоже не знал, что у вас нет главы, — заметил я. — Всегда думал, что это Маделиф.

Карлфрид взглянул на меня с досадой и, кажется, даже с обидой.

— Наша пятерка всегда была равноправной в решении важных вопросов. Возможно у вас сложилось такое впечатление, потому что вы больше всех с ней общались.

— Помню — на Шафберге девять лет назад вас было семеро.

— Двое были из австрийской Гильдии, — заметил Карлфрид. — В тот день патронаж над вами полностью перешел к магам Фризии.

— Далековато вас занесло, — заметил я. — С северного конца страны на южный.

— Как я уже рассказывал, когда в Гильдию попал образец вашей крови, все бросились на поиски мага, продающего драконью кровь. Вашего отца, Теодериха, нашла Маделиф. Но это произошло на территории Швейцарии, поэтому за «драконом» отправились все вместе. Теодерих привел нас в Австрию. Таким образом, в это дело были вовлечены уже три Гильдии. Что говорить, договорились мы с трудом. Но договорились. Все три Гильдии предпочли заключить друг с другом соглашение, независимое от Гильдии Хайдельберга, в которой управлял господин Ульрих Адельман. После Гибели одного из своего магов, патронаж перешел австрийской Гильдии. Дальше вы знаете. У них погибло трое, как раз накануне событий на Шафберге. После всего, что случилось, мы посетили один из ваших замков — Хоэцоллерн, чтобы заключить договор. После чего увезли вас на север. Вы совсем не помните?

— Очень смутно. И то что было до Шафберга — не помню совсем. Но вы обещали вернуть мне память.

— Обещали сделать все, что в наших силах. К сожалению, ваш отец был не слишком щепетилен и давал крайне вредный настой, который стирал память. После подобных капель память обычно не восстанавливается.

Я нахмурился, мрачно посмотрел на Карлфрида.

— Но настой же потом перестал действовать?

— Да, вы стали сильнее. Точнее, ваша кровь. На вас любой яд теперь не подействует, если вас вдруг кто-то решит отравить.

— И кровь другого дракона — тоже?

— Да. Как и ваша на них. В чем вы уже убедились когда на вас напали в Ваттовом море. Хотя, будем надеяться, ирландские маги угробили последнее морское чудовище.

— Хм, — задумчиво протянул. — Что ж, давайте вернемся к Ульриху Адельману.

— Мы считаем, что объединение земельных Гильдий произошло по причине того, что в королевстве Пруссии тоже хотят получить в свое подчинение больше земель. Сейчас речь лишь о короле и человеческой политике. Но она, разумеется, влияет и на политические решения магов. Таким образом объединение Гильдий сыграло на опережение политики короля.

— Но судя по тому что я получил замок, принадлежащий королевской династии, мою кровь Прусская гильдия тоже получает. Можно поподробнее?

— Не уверен, что вам будет приятна эта тема, — уклончиво отозвался Карлфрид.

— Рассказывайте уже, — мрачно обронил я.

— Каждая Гильдия может выкупить небольшую зарезервированную долю. Остальное… Существует система аукциона. Который проводится каждый год или чаще.

Я уставился на Карлфрида.

— И кто руководил всем этим?

— Мы, — ответил он и дернулся от моего взгляда. — Хочу сразу сказать, что абсолютно все средства, вырученные на аукционах, шли на ваши счета. Мы не брали себе ничего. И не нарушали тот договор, что заключили с вами девять лет назад.

Я, продолжая хмуриться, с непониманием посмотрел на мага.

— В чем тогда была выгода Фризской Гильдии?

— С нами, наконец, начали считаться, — произнес Карлфрид и тут же покривился, припомнив ресторан. — Хотя подобных снобов, как местный ректор, еще, конечно, достаточно.

— Думаю, после сегодняшнего их число сильно уменьшится, — недобро посулил я.

— Господин Райнер-Наэр, давайте все же обойдемся дипломатией.

— Обязательно, — пообещал я, показав магу скрещенные пальцы. — Не переживайте раньше времени. Я тоже постараюсь сделать все, что в моих дипломатических силах. Грубую силу обещаю применять только в крайнем случае.

— Надеюсь, что она не понадобится. Иначе ирландские магистры очень порадуются нашей междоусобице.

За разговором мы незаметно добрались до галереи, за которой находилась библиотека. Карлфрид указал на уютные диваны среди расставленных по галерее кадок с пальмами.

— Господин Райнер-Наэр, подождите здесь. Я скоро вернусь.

Я кивнул и устроился на одном из диванов. Карлфрид скрылся за широкой двустворчатой дверью. За дверьми я успел заметить огромный зал, весь заставленный книжными шкафами и читальными столами.

Пару минут посидев, я поднялся и прошелся по галерее, разглядывая картины на стенах, после чего подошел к окну. Ниже галереи шло три ряда крепостных стен. На башенных часах замка стрелки показывали два часа дня. Но короткий ноябрьский день катился к концу. Солнце, не так давно выглянувшее из-за туч, снова скрылось в их непроницаемой серости. Клоки серого тумана скользили по склонам холмов на обоих берегах реки Некар. И снова заморосил дождь. Лежащий как на ладони город потускнел в дождливой дымке.

Я услышал как открылась дверь библиотеки, откуда долетел негромкий говор. Подошел Карлфрид, торжественно положил на подоконнике передо мной три увесистых фолианта.

— Самое лучшее издание в трех томах, собравшее в себя всю информацию о драконах, — произнес он.

— Вы хотите, чтобы я это тащил? — поинтересовался я.

— Нет. У вас впереди более важная задача. А мне выдали специальный портфель для особо ценных книг.

Он показал портфель и убрал книги в него. А я, заметив какое-то движение недалеко от входа в замок, постучал по стеклу пальцем, привлекая внимание мага. Он нахмурился.

— До господина ректора плохо доходит, — он осуждающе покачал головой.

К входу быстро направлялась, едва не бежала, группа магов, во главе который шел ректор магической академии. Через несколько секунд они скрылись внутри. Еще через минут пять по всей Гильдии раздался тревожный перезвон колокольчиков. Под потолком вспыхнули алые сферы, придавшие всему вокруг красноватый оттенок.

Затем фундамент замка содрогнулся. От стен пошла волна алого света. Достигнув определенных границ, свет приобрел форму купола, который полностью накрыл замок.

— Ух ты, — только и сказал я.

Еще через несколько минут через ненадолго образовавшуюся в куполе арку проскользнуло несколько групп магов, направившихся вниз в город.

— Вас ловить пошли, — произнес Карлфрид, с презрением поглядев магам вслед.

— «В дерзости есть гений, и сила, и волшебство. Приступайте немедленно!»* — процитировал я, в насмешке прищурив глаза. — Скажите, тут можно где-нибудь кофе выпить?

— Да, разумеется. Тут есть ресторанный дворик и кафе. Но будет странным, если мы там будем сидеть, попивая кофе, когда в Гильдии такой переполох.

— А мы обложимся вашими книгами и будем делать вид, что ищем средство как победить дракона.

— Сомневаюсь, что ректор это понял. Или, скорее, не поверил.

— Тогда изобразите гения, который догадался, в отличие от ректора.

Карлфрид посмотрел на меня.

— Вы считаете меня глупым? — прямо спросил он.

— Наоборот. Особенно после всего, что вы мне рассказали.

Он кивнул, повесил распухший от книг портфель на плечо и мы направились назад. Из библиотеки выбежало несколько магов. Перед нами из зимнего сада выскочили еще несколько и побежали вниз.

Мы чуть ускорили шаг, чтобы не казаться равнодушными к происходящему. Карлфрид повернул в небольшое ответвление коридора. Там мы спустились по лестнице на первый этаж и вышли во внутренний двор замка. На зеленом газоне, приобретшем странноватый оттенок из-за лившегося красного света, среди кадок с пальмами располагались столы с глубокими креслами. Я невольно поднял голову. Весь внутренний двор защищала стеклянная крыша. По идее, по ней сейчас должен был колотить дождь. Но он прекращался где-то далеко в вышине, и потоки воды теперь стекали по светящимся магическим стенам защитного купола.

— Даже боюсь представить, сколько магической энергии они сейчас «сольют» зазря, — заметил я, усевшись за приглянувшийся мне стол.

Карлфрид мрачно кивнул, молча согласившись. Вытащил из портфеля книги и, положив передо мной, уселся напротив.

Через несколько секунд перед нами оказался встревоженный официант. Тоже по виду из студентов.

— А вы не участвуете в обороне Гильдии? — спросил он.

— Конечно, участвуем, — Карлфрид кивнул на книги. — Как раз ищем решение. Нам кофе и… Что-то еще будете, господин Эгихард? Здесь отличная пекарня.

— Вы же наверняка знаете, что я не ем сладкое, — заметил я.

— Тут пекут отличные брецели. Хотя с кофе будет странно.

— Так что только кофе, — я раскрыл книгу и, изучая оглавление, поинтересовался: — Как думаете, нельзя ли было решить проблему с вашим Ульрихом Адельманом еще во Фризии? Зачем Маделиф отослала меня?

— Она хотела решить проблему сама, не привлекая вас. К сожалению, Ульрих имеет весьма… сложный характер и у нее не вышло.

Мы выпили с Карлфридом по две чашки кофе. Я неспешно просматривал первый том, пролистывая довольно пространные истории о поисках драконов и читая лишь важное. Карлфрид время от времени поглядывал то на меня, то на часы.

— Пойду, посмотрю, что происходит в городе. Да и Ульрих с Маделиф тоже должны скоро прибыть. Я быстро.

Я кивнул и попросил у официанта третью чашку. Я почти допил ее, когда из коридора послышался какой-то шум и во двор вышла целая толпа магов. Всех их я успел достаточно разглядеть во Фризии, чтобы узнать тех, кто пытался остановить «Бронко». Впереди них шел невысокого роста, но довольно крепкого «медвежьего» телосложения маг. Хотя лицо он имел глубокого старика, его черные волосы были без волоска седины. Вид у него был крайне недовольный и суровый.

И я понял, что вижу главу гильдии Хайдельберга — Ульриха Адельмана.

За Ульрихом шла Мадалиф. Лицо ее ничего не выражало, кроме усталости от дороги.

Я глянул в сторону входа, но Карлфрида видно не было.

— Давайте кое о чем переговорим, Маделиф, до того как все соберутся в зале Совета, — произнес Ульрих. — Тут нам никто не помешает.

Они расселись за самым большим столом, а кому не хватило места, придвинули кресла от соседних. И были настолько поглощены своей проблемой, что даже не огляделись вокруг.

Я в очередной раз «восхитившись» местными магами, подпер подбородок рукой и приготовился слушать.

К компании между тем подошел официант, принял у всех заказы.

— И поживее! — Ульрих окинул официанта мрачным взглядом. — Так вот, Маделиф. Либо ты принимаешь мои условия, либо…

И в этот момент Маделиф Халевейн чуть рассеянно скользнула взглядом по двору. Наши взгляды встретились.

Она резко выпрямилась в кресле. А я быстро провел в воздухе пальцем, выведя огненный росчерк, который тут же исчез — вместе со мной из вида остальных. Так что когда удивленный странной реакцией Маделиф Ульрих обернулся, он уже никого не увидел.

— Вы что там увидели?

— Ничего, — сказала она. — Простите, спина затекла. Дорога была весьма утомительна.

— Ничего? Тогда я продолжу. Еще раз вам объясню, почему мы должны объединить Гильдии. Прусский король хочет слишком многого. Я, полагаю, что вашему свободолюбивому герцогству это не понравится. Он уже заполучил весь берег Балтики, подчинив себе княжество Мекленбург, а до этого Померанию. Теперь на очереди Фризия. Да и у господина королевского мага характер не сахар. Я по сравнению с ним покажусь вам доброй феей.

В голову мне почему-то пришел образ Ульриха, одетого в розовое платье, которое трещало по швам от его плечистой медвежьей фигуры. При этом «фей» парил в воздухе, размахивая волшебной палочкой и сыпал во все стороны волшебную пыльцу.

Я, не сумев сдержаться, самым неприличным образом расхохотался, уронив голову на сложенные на столе руки и скрыв лицо. Хотя меня и так никто не видел.

— Кто здесь? — прорычал глава Гильдии, вскочив и обводя двор убийственным взором. — Проклятые студенты, опять пробрались сюда… Исключу из академии навсегда, даже знатное происхождение не поможет!

В очередной раз подивившись местным порядкам, я ответил:

— Не переживайте, господин Ульрих Фей, исключать вам никого не придется. Я в вашей академии не учусь.

— Тааак, — протянул Ульрих и на его ладони возник шар из алой плазмы. — Господин Райнер-Наэр, не так ли?

— Я бы на вашем месте сто раз подумал, прежде чем черпать энергию из вашего колечка, — заметил я.

— Это вы тут переполох устроили? — Ульрих начал выводить алые символы в воздухе, пытаясь отыскать меня взглядом. — Я, честно говоря, решил, что у ректора паранойя.

— Я? Переполох? Я всего лишь зашел пообедать. Но знаете, похоже, это уже традиция. Как только я собираюсь пообедать в спокойной обстановке, откуда ни возьмись вырисовываются светлые маги, причем далеко не умные и делают все возможное, чтобы нарваться на неприятности. Я, надеюсь, Маделиф вам рассказала про Ирландию?

Ульрих застыл, перестав выводить письмена.

— Господин Эгихард тонко намекает, что мы тут с вами опять находимся в кафе, в которое он, вероятно, зашел, чтобы спокойно пообедать, — с невольной улыбкой произнесла Маделиф.

— Рассейте уже свою невидимость, хочу видеть глаза собеседника, — угрюмо произнес Ульрих.

— Не могу вам отказать в этой просьбе, — произнес я и смахнул ладонью свое заклятие, висевшее передо мною в воздухе.

* Неполная цитата Иоганна Вольфганга Гёте — «Что бы вы не могли сделать или о чем бы вы ни мечтали — приступайте. В дерзости есть гений, и сила, и волшебство. Приступайте немедленно!»

Глава Хайдельбергской Гильдии смотрел на меня несколько мгновений, а потом спешно отвел взгляд. Я увидел, как лицо Ульриха Адельмана, багровое от недавнего гнева, резко побледнело.

— Вы представляете, что наделали, Маделиф, во что вы ввязались? — негромко спросил он, обернувшись к волшебнице ненадолго. — Как вы рассказывали, вчера один из вас отдал жизнь, чтобы «усыпить» сущность господина Райнера-Наэра. Но, как я вижу, у вас ничего не вышло. И теперь дракон в сердце главной Гильдии страны.

— У нас договор с господином Райнером-Наэром, — произнесла твердо Маделиф.

— Вот именно — с господином Райнером-Наэром. А как вы собираетесь договариваться с тем, что живет внутри него?

— Это крайне невежливо вести беседу так, как будто меня тут нет, — заметил я хмуро. — И еще более невежливо приписывать мне раздвоение личности.

— Простите, но я просто шокирован совершенно безответственными решениями госпожи Халевейн! — произнес Ульрих Адельман.

— Шокированы? Вы точно в тайне не носите розовые платья и не воображаете себя феей? — поинтересовался я с непроницаемым лицом.

Ульрих уставился на меня и я увидел как его лицо вновь багровеет. Но уже через миг, глава Гильдии опомнился и отвернулся.

— Так вот что вас повеселило, господин Райнер-Наэр, — произнес он и наконец загасил алый плазменный шар на своей ладони. — Как вы попали в Гильдию? Маделиф сообщила, что утром приказала вам уехать из Фризской Гильдии и не вмешиваться.

— Попросила, — с нажимом поправила Маделиф. — Не занимайтесь провокациями, господин Адельман. Господин Эгихард этого очень не любит.

— Точно, — подтвердил я. — Провокаторов подобное до добра не доводит.

— До добра? Да что может быть уже хуже, когда вы тут⁈ — Ульрих вскочил со своего места.

Я с неодобрением смотрел на главу Гильдии Хайдельберга и подумал, что он чересчур импульсивен.

— Если вы отпустите Маделиф и остальных магов из Фризии, если вы еще кого-то из них сюда из них притащили, и снимете дурацкие обвинения в их отношении, я, пожалуй, поеду домой, — я забросил книги в портфель и поднялся.

И подумал, куда запропастился Карлфрид. Возможно, его задержали маги Ульриха, или же он решил пока не вмешиваться в происходящее.

Ульрих Адельман, между тем, вновь уставился на меня в изумлении.

— Госпожа Халевейн сказала, что прежний договор перестал устраивать. А новый вы еще не успели заключить, отложив на утро. И…

— А утром заявились вы и помешали это сделать, — оборвал я его. — Так что в настоящий момент еще действует старый договор, если вы сейчас к ведете к тому, что сейчас ни у кого нет никаких обязательств.

После моих слов Ульрих, похоже, крепко задумался.

— Ввиду открывшегося о вас, маги Фризии слишком много на себя взяли. Разбирательства не избежать. И договор на этот раз должен быть заключен как положено всеми Гильдиями нашей страны. Я должен оповестить остальные Гильдии и мы должны дождаться прибытия сюда их представителей.

— Даже магов из Пруссии, которых вы, кажется, особенно не любите? — произнес я с насмешкой.

— Даже их. Однако… — Ульрих Адельман сделал паузу, оглянувшись на Маделиф. — Мы можем заключить независимое соглашение. Я имею ввиду соглашение между Гильдиями Фризии, Хайдельберга и вами, господин Райнер-Наэр. Чтобы мы все были на одной стороне.

Вот это поворот. Я поглядел на Маделиф и кажется заметил в ее глазах торжествующие искорки.

— Вы согласны? — спросил глава Гильдии Хайдельберга.

— Если нас устроят условия, то да, — ответила Маделиф.

— И включите в это соглашение увольнение ректора.

— Вы могли даже не говорить об этом, — сказал Адельман. — Мне давно казалось, что на месте ректора нужен другой маг. Что ж, тогда предлагаю переместиться в малый зал Совета.

— Я все же хотела бы отдохнуть после дороги и привести себя в порядок, — заметила Маделиф. — Ну и перекинуться с господином Райнером-Наэром парой слов наедине. Не беспокойтесь, господин Адельман, заключать за вашей спиной соглашения мы не будем, оно уже у нас есть.

Ульрих бросил на нее потяжелевший взгляд, но ничего не сказав, кивнул.

Маделиф, поднявшись, подошла ко мне. Остальные маги вышли вон.

— Можно? — спросила она и осторожно тронула мой лоб.

Я поймал ее за запястье, перевернул руку ладонью вверх. На коже все еще оставались следы ожогов, судя по запаху, смазанные лечебной мазью.

— Советую завести вам термометр, — заметил я, прищурив глаза в насмешке.

— Присядем, Эгихард?

Мы опустились в кресла.

— Так как вы попали сюда и как вообще узнали, что меня повезут в Хайдельберг?

— Я вернулся в Эмден, чтобы переговорить с вашей дочерью. В госпитале меня ждал Карлфрид. Вы его не встретили в коридоре, кстати?

— Карлфрид? — крайне удивилась Маделиф. — Нет. Что он вам сказал?

Я задумчиво смотрел на светлую волшебницу.

— Сказал, что вас надо спасти. Но знаете, что мне пришло сейчас в голову? Я всегда считал вас главой Фризской Гильдии, однако Карлфрид убедил меня что это не так. Что ваша пятерка управляла равноправно, видимо следуя давним фризским традициям. Так вот, не мог ли ваш коллега внезапно захотеть большего?

— Карлфрил? Нет. Он никогда не был амбициозным.

— На вашем месте я бы пригляделся к нему повнимательнее, — заметил я. — Если он, конечно, еще объявится.

Маделиф встревожилась.

— Вы считаете…

— У вас в Гильдии интриган на интригане, — произнес я. — Очень интересно за всем этим наблюдать. Да и вы, Маделиф… Неожиданно тоже оказались вовлечены в очень любопытную игру за власть.

Я увидел как против воли заалели ее по-северному бледные щеки.

— Эгихард…

— Не утруждайте себя объяснениями. По крайней мере, не сейчас.

— Что именно вам рассказал Карлфрид? — спросила она.

Я пересказал. Маделиф задумалась.

— Судя по вашим словам, Карлфрид не задумал ничего дурного. Он же просил вас решить вопрос с помощью дипломатии. Думаю, на его месте я бы поступила же точно так же — попросила сделать все возможное, чтобы помочь коллеге. Не знаю, почему вы вдруг подумали по поводу его действий что-то нехорошее.

Я не ответил. Из кухни во двор вышел официант и растерянно остановился, не увидев никого, кроме нас двоих. Но в этот момент алые сферы под потолком исчезли, как доносящийся из коридора тревожный перезвон колокольчиков.

— Наконец-то, — произнесла Маделиф.

Но официант, видимо воспринял реплику в свою сторону и поспешил к нам, передал Маделиф ее заказ, после чего скрылся вновь на кухне.

— Вы не против Эгихард? Это не помешает беседе.

— Конечно нет, поешьте. Так чего от вас хотел Ульрих?

— Я выслушала утром и по дороге сюда множество обвинений. И, уверена, услышу еще больше на Совете.

Я нахмурился.

— Это будет неизбежно, но я готова отразить удар, не беспокойтесь, — сказала Маделиф. — Более того, это нужно будет сделать.

— Вы уверены, что получится? Ульриха вам убедить ведь не удалось, пока он не поговорил со мной лично.

— Буду откровенна, Эгихард. Это большой шанс для магов Фризии обрести уважение коллег и расширить влияние нашей Гильдии.

— Мне это все понятно.

— Еще я бы рекомендовала вам изначально на совете присутствовать инкогнито.

— Хотите, чтобы я о себе тоже услышал много малоприятного? — поинтересовался я. — За компанию с вами?

— Именно так.

Я расхохотался и покачал головой.

— А если я разозлюсь и сожгу тут все к чертям собачьим? — поинтересовался я, поддавшись вперед и вынуждая ее посмотреть мне в глаза.

Маделиф застыла, я заметил как начали дрожать руки, в которых она держала столовые приборы.

— Кого вы видите, Маделиф? — спросил я.

— Дракона.

— Прекрасно. И на что тогда вы рассчитываете?

— Все на то же. Что вы окажитесь достаточно разумны и мудры.

Я фыркнул.

— Не надо мне льстить. Иногда я делаю вещи, которые неразумны и тем более не мудры. Просто потому, что я так хочу. И вы об этом точно знаете.

— До вчерашнего вечера вы не знали о своей сущности и так быстро приняли ее? — спросила она.

— Мне о ней уже говорили и даже два раза. Маги в Ирландии. Как вам известно, я люблю сопоставлять факты. Размышляя, я получил ответы на некоторые вопросы, связанные с провалами в моей памяти. Но по сути, ничего не изменилось. Скажите, я был другой до заключения с вами договора после событий на Шафберге?

Маделиф задумалась, потом покачала головой.

— Если исключить фактор взросления, то нет. Но наступившее совершеннолетие изменило все же многое.

— Пусть так. Так зачем мне этот цирк на Совете?

— Будете знать, с кем имеете дело.

— Мой, ныне почивший ирландский дядюшка рассказывал мне, что в мире магии нет единства. Правда, он имел в виду больше отношения темных и светлых. Но как выяснилось еще в Ирландии, высшие светлые вполне способны стать друг другу врагами. И это в масштабах всего одной единственной на острове Гильдии. Мне вообще показалось, что некоторые из них вполне заслуживают серый паспорт.

— Не черный? — попыталась улыбнуться Маделиф.

— Нет. На черный они не тянут.

— Кстати, именно из-за письма ирландских магов Ульрих и заявился во Фризию.

— Вот как? Нажаловались?

— Да.

— Так что насчет градаций, Маделиф?

— Возможно, в чем-то ты прав, но светлые все же никогда не будут вредить людям.

— Ирландские магистры, чтобы достать меня, утопили всю команду клабаутремана Тима Гангольфа. Вероятно нечаянно, но утопили. И без сомнения знали, что так случится, если они устроят сильный шторм.

Маделиф нахмурилась.

— Это нам тоже нужно будет обсудить на совете.

— А ваши коллеги из других гильдий за подобным замечены не были? — поинтересовался я.

— Вы следим за прусской Гильдией и особенно пристально за Гильдией Богемии. Карлфрид учился в Пражском магическом Университете один год, чувствовал себя там весьма некомфортно. Но это вы у него лучше сами спросите.

— Обязательно. Еще скажите, зачем Ульрих привез в Гильдию вашу дочь.

Маделиф нахмурилась.

— Это я ее попросила поехать с нами, чтобы она рассказала о том, что произошло и чтобы жители Гретзиля не выглядели невинными жертвами черного мага.

— Она не в лучшем состоянии, — я с неодобрением посмотрел на Маделиф.

— С ней все уже хорошо. Операцию сделали под присмотром лучших магов-целителей Гильдии. Они добавили достаточно восстанавливающей магии.

— И где она сейчас?

— Эгихард…

— Я в курсе. Просто хочу услышать от нее.

— Плохая идея. Она очень боится того, на что ты способен. Карлфрид должен был тебе объяснить. Но… как хочешь. Я тебя предупредила, — Маделиф закончила с обедом, поднялась.

Я кивнул и поднялся следом, закинул ремень от профиля на плечо.

— Что там? — спросила Маделиф.

— Книги о драконах. Карлфрид раздобыл в местной библиотеке.

— У тебя будет время их прочесть. Скорее всего Совет назначат на послезавтра, если не позже. Магам из других Гильдий понадобится время, чтобы добраться сюда.

Мы вышли в коридор. В стороне стоял Ульрих со своими магами и терпеливо ждал.

— Вам предоставят гостевые комнаты, пока мы будем ждать представителей других Гильдий, — произнес он. — Оповестить их о срочном собрании Объединенного совета я уже распорядился. Совет назначен на послезавтра на три часа дня. Пойдемте, я вас провожу.

— Большая честь, господин Адельман, — произнесла Маделиф, не скрыв иронии.

Глава Гильдии глянул на нее с неодобрением, но промолчал и сделал знак следовать за ним.

Минут через пять нам навстречу вышла группа магов, во главе который шел один знакомый персонаж.

— Господин Адельман! — завопил издалека ректор. — Я уже поймал одного из фризских магов и приказал поместить его в темницу. Но почему вы приказали отключить магическую сигнализацию и снять защитный купол⁈

Ульрих замедлил шаг, а потом просто указал на меня рукой.

Бедолага ректор разве что под землю от ужаса не провалился, наконец заметив меня среди остальных магов, окружающих главу Гильдии.

— Господин Райнер-Наэр важный гость в Гильдии. А вы… идиот.

— Но… как же… — заикаясь начал ректор, не сводя с меня ошарашенного взгляда. — Он ведь черный маг!

— Вы, кстати, уволены, — бросил Ульрих. — С сегодняшнего дня. Мне рассказали, что вы учинили в ресторане. Как вы вообще догадались устраивать пикировки с черным магом, в месте наполненном студентами? Вы всех подвергли опасности. Это было бы непростительно для любого мага, но непростительно в разы для тех, кто занимает должность ректора.

— Я…

— Замолчите, — Ульрих бросил на ректора презрительный взгляд и больше не глядя на виновного, прошел мимо.

Мы с Маделиф переглянулись.

— Кто-нибудь, сходите в темницу и освободите мага из Фризии, — распорядился Адельман.

— Это Карлфрид, — сказала Ульриху Маделиф. — Пусть его приведут ко мне.

Мы поднялись на последний этаж по лестнице. В этот момент нас нагнал запыхавшийся Карлфрид. Я отметил, что распоряжения Ульриха выполняются быстро.

— Рада, что вы снова с нами, — шепнула ему Карлфриду Маделиф. — Но всё же Эгихарда не стоило сюда привозить.

— Я тоже рад, что вы с нами, — произнес я и передал ему портфель с книгами.

— Простите, господин Ранер-Наэр, что так вынужден был так долго отсутствовать, — отозвался Карлфрид, забрав портфель и повесив его себе на плечо. — Проклятый ректор заметил меня, когда я узнавал насчет того, не приехал ли господин Адельман.

— Вы пропустили много интересного, — Маделиф улыбнулась одними уголками губ, а в глазах ее искрилась насмешка.

Я опять расхохотался, поняв, что Маделиф припомнила про фею. Адельман обернулся, глянул на нас с неодобрением, явно поняв причину веселья.

— Все-таки воздух свободолюбивой Фризии достаточно вреден, помяните мое слово Маделиф. На Совете почувствуете это в полной мере.

— Я к этому готова, господин Адельман.

— Отдохнете, соберемся вечером у меня, — напомнил Ульрих. — Я как раз успею подготовить соглашение. Вы тоже — свой вариант. Подпишем то, на чем сойдемся.

— Хорошо, — согласилась Маделиф.

Ульрих действительно самолично проводил нас в гостевое крыло, указал на комнаты.

— Ваша дочь размещена с вами по соседству, — заметил он, указав на дверь. — Хорошего отдыха.

Я сразу шагнул к двери Теи.

— Эгихард, я с тобой, — произнесла Маделиф.

— Не стоит.

— Она действительно очень испугалась, — произнесла Маделиф. — Не беспокойся, побуду с вами несколько минут и если Тея нормально прореагирует, то уйду.

— Что вы ей рассказали?

— Все.

— И зачем? Раньше, как мне кажется, вы за нее так не переживали.

— У нас все сложно. Как-нибудь, возможно, расскажу. Но не сейчас, — ответила Маделиф, нахмурившись, и постучала в дверь.

Никто не отозвался.

— Вероятно, она спит. Не будем беспокоить.

— Нет, не спит, — ответил я, прислушавшись к ощущениям и уловив тьму.

Помрачнев, я достал ключи от «Бронко», вставил в замочную скважину и распахнул дверь. Маделиф сдавленно вскрикнула и бросилась внутрь. Следом за ней в комнату забежал Карлфрид. Я еще миг стоял на пороге, осматривая комнату, потом оглянулся в коридор. К нам спешил, возвращаясь из-за крика Маделиф, Ульрих. И мы вдвоем с ним вошли в комнату. Я закрыл дверь.

Тея лежала на полу без движения. Маделиф беззвучно плакала, опустившись рядом с ней на колени.

Ульрих выписан несколько заклятий в воздухе и мрачно сообщил.

— Судя по всему она сама себе остановила сердце.

— Эгихард… — простонала Маделиф.

— Если вы вдруг подумали, что она покончила с собой из-за меня, то это не так, — ответил я негромко. — Ее отравили.

— Что? Но…

— Я только что проверил заклинанием, — сообщил Адельман. — Яд тут ни при чем.

— Если только это не яд из драконьей крови, — произнес я. — Не знаю, известно ли это было убийце, что только я способен это опознать или же убийца сделал это намеренно.

— В любом случае, выходит, что навредить хотели лично вам, господин Райнер-Наэр, — мрачно заметил Карлфрид.

— Или нет, — тем же тоном отозвался Адельман. — Я думаю, что в моей Гильдии появился предатель.

Я еще раз обвел взором комнату. Но ничего подозрительного в глаза не бросилось. Постель была чуть примята, словно девушка только и успела присесть на самый край, а потом свалилась на пол. Никаких чашек и иной посуды в комнате не наблюдалось.

— Я позову мага, который провожал ее сюда. Может быть, он что-то видел, — произнес Ульрих Адельман.

— Или этот маг сам может оказаться убийцей, — произнес Карлфрид, обратив на Ульриха недобрый взгляд. — После того, что вы устроили утром во Фризской Гильдии, можно вполне решить, что свидетельница, которая могла бы выступить в защиту действий черного мага и рассказать о преступлении жителей Гретзиля, вам не нужна.

— Вы сами понимаете, в чем сейчас меня обвиняете? — Ульрих побагровел.

— Карлфрид, прекратите, — негромко произнесла Маделиф и посмотрела на меня. — Эгихард?

Я стоял с непроницаемым лицом. Хотелось выйти вон, лишь бы не смотреть на мертвую девушку. Наружу, на свежий воздух, и чтобы там не было города, а были безлюдное пространство, безлунная непроглядная ночь и морозный горный воздух. Чтобы раствориться в этой тьме и погасить пожар ярости.

— Эгихард! — чуть громче повторила Маделиф. — Попробуй ее спасти.

Я уставился на Маделиф с непониманием.

— Госпожа Халевейн, вы не в себе, — тихо и как можно мягче произнес Ульрих. — Черный маг не способен на подобное. Ни на врачевание, ни на оживление, если он не некромант. Да и в случае с последним, это будет всего лишь мертвая девушка, марионетка, не более…

— Ее отравили драконьей кровью. Ты знаешь, что противоядия не существует, Маделиф, — также негромко произнес Карлфрид, смотря на волшебницу с болью и сочувствием.

— Но есть драконья магия. Древняя и…

— Это всего лишь легенды, — Карлфрид положил ей руку на плечо, сдавил.

Но Маделиф не сводила с меня взгляда.

— Эгихард, попробуй, пожалуйста.

— Что я должен сделать?

— Ты сам должен понять.

Я сделал глубокий неслышный выдох, опустился рядом с Маделиф, смотря на умиротворенное лицо Теи. Если бы я точно не знал, что ее сердце не бьется, можно было бы решить, что она всего-навсего спит. Ко мне наклонилась Маделиф.

— Ты должен еще кое-что знать Эгихард, — едва слышно прошептала она мне на ухо. — Я очень не хотела тебе говорить. О причине, по которой Доротея хотела со мной увидеться… У черных магов не бывает потомства, в силу их черной, злобной природы, но ты особенный… Доротею спасли, но детей она иметь больше не сможет…

Я на несколько мгновений закрыл глаза, провалившись в спасительную тьму.

— Вы мне зря это сказали, — так же тихо ответил я. — Если я вернусь во Фризию, от Гретзиля камня на камне останется. Я убью там всех, кто избежал смерти в прошлый раз, включая невинных младенцев.

Я открыл глаза и увидел, как рядом дрожит Маделиф.

— Это еще не все, — выговорила сквозь силу. — Кровь меняется. Ты понимаешь, о чем я?

— Но она уже мертва. Драконья кровь ее все равно убила.

— Не твоя. Из твоей крови подобный яд изготовить невозможно. Твоя сжигает, как сильно бы ее не разбавляли. Потому что она — сильнее.

Я в сомнении дотронулся до руки Теи. Ее мягкая ладонь, еще не окоченевшая, показалось ледяной. А может быть, это просто внутри меня все горело. Потом я положил ладонь на грудь, туда где замерло сердце. Прислушался к своим ощущениям, затаив дыхание. Мне показалось, что дух Теи еще не покинул тело, и где-то внутри сияла синяя, медленно продолжая истончаться, ниточка жизни.

Я на миг прикрыл глаза и выдохнул три слова:

— Дыши, бейся, живи.

Увидел краем глаза, как вздрагивают маги от слов, произнесенных на драконьем языке. Спина девушки изогнулась, словно через ее тело пропустили ток. Вслед за судорожным вдохом она болезненно вскрикнула, словно родилась заново. Распахнула глаза, с непониманием уставилась на нас всех.

— Тея! — воскликнула Маделиф, притянула ее к себе, обняла.

— Мама… Что случилось?

Я поднялся и, ни сказав ни слова, вышел в коридор, привалился там спиной к стене, тяжело дыша.

— Господин Райнер-Наэр? — в коридор вышел встревоженный Ульрих, посмотрел на меня, смутился. — Простите, не было в мыслях вас беспокоить…

— Как это возможно, господин Адельман? — спросил я, все еще не веря в произошедшее.

— Маделиф вам объяснила. Я, прошу прощения, все невольно слышал. Вы не зайдете?

— Нет, — я отлепился от стены. — Скажите, Маделиф должна была послать в вашу Гильдию запрос на предоставление охранной печати для моего кузена. Вы его получили?

— Честно говоря, не знаю. А что не так с вашим кузеном?

— Он вервольф. Мой родственник из Ирландии по материнской линии.

Адельман прокашлялся.

— Я в курсе, что оборотни у нас вне закона. Но кузен в первую очередь под моей личной защитой, — жестко произнес я. — Вы меня понимаете, господин Адельман?

— Да. Но если он убьет кого-то?

— Он убьет, если только я ему скажу, — процедил я сквозь зубы. — В свете нашего грядущего соглашения между мной, вами и Фризией, я бы сейчас не стал устраивать бюрократические диспуты. Мне нужна эта печать прямо сейчас.

— Можно хотя бы узнать, почему сейчас?

— Я отлучусь ненадолго, привезу кузена сюда. Думаю, маг-убийца хорошо за собой подчистил. Но вряд ли ему пришла мысль в голову избавиться от собственного запаха.

Ульрих Адельман миг молчал, соображая, но тут же кивнул.

— Пойдемте в мой рабочий кабинет.

Мы прошли через настоящий лабиринт коридоров, пока наконец добрались до кабинета главы Гильдии. Ульрих заклинанием открыл дверь, пригласил войти и указал мне на кресло. А сам открыл один из ящиков шкафа, похожего на архивный, достал оттуда папку, извлек плотный бумажный лист, размером со страницу паспорта, и протянул мне вместе с ручкой.

— Впишите нужное имя и принадлежность вашего кузена к вервольфам.

На листе была отпечатана точно такая же охранная печать Объединенного совета Гильдий, которая имелась в моем паспорте. Я вписал необходимое. Адельман вычертил пальцем несколько заклинаний, накладывая их на печать и защищая надписи, сделанные мной.

— Печать просто вклеивается в паспорт, — сказал он. — Еще нужна печать полиции по делам магии. Но, думаю, пока вы вполне обойдетесь без нее. Где ваш кузен сейчас находится?

— В замке Хоэцоллерн.

Ульрих прикинул в уме и нахмурился.

— Это примерно двести километров отсюда. То есть вас минимум четыре часа тут не будет.

— Думаю, за четыре часа ничего не случится. Вы успеете составить свой вариант соглашения. А мне полезно будет проветриться.

Я поднялся, взял лист с печатью и, положив во внутренний карман пиджака к своему паспорту, вышел из кабинета. Ульрих поспешил за мной.

— Вы так и будете меня сопровождать? — поинтересовался я.

— Да, пока про вас маги в Гильдии еще не в курсе, — пояснил Адельман. — Пока вас не будет, я устраню этот недостаток.

Я кивнул. На автостоянке Адельман уставился на мой внедорожник, покачал головой.

— Ваша машина — единственная черная тут. И никто — никто! — не удосужился даже задуматься над этим и сообщить магам, ответственным за охрану замка.

— Вам тоже есть о чем задуматься, не так ли? Может быть, кто-то точно так же, как ректор, не на своем месте.

— Боюсь, что вы, к сожалению, правы, господин Райнер-Наэр. Но не буду вас больше задерживать.

Я сел в машину, вырулил со стоянки и, проехав город, направил «Бронко» на юг. Применять заклятие, которое переместило бы меня к замку, я не стал. Действительно хотелось неспеша ехать мимо небольших городков, полей, на которых уже зеленели озимые, и осенних рыжих холмов, по которым ползли серые косматые тучи. По шоссе ехали редкие машины. Асфальт чернел от влаги, а ветер бросал в ветровое стекло горсти дождя.

Глядя на мокрую дорогу, я размышлял о том, что недавно произошло. И о том, насколько факт открывшейся моей способности кого-то оживить повлияет на все остальное. При этом я отметил, что Карлфрид не так давно упоминал о какой-то моей особенности. Но это явно было что-то другое, иначе он бы не стал успокаивать Маделиф, уверенный, что надежды на спасении Теи нет.

Потом мысли сами собой переместились на тему предстоящего общего совета. Что ж, посмотрим, как на нем поведет себя господин Ульрих Адельман. Изначально он несомненно хотел выступать в роли обвинителя Маделиф. Но сейчас все круто переменилось, включая мнение главы Гильдии Хайдельберга.

Дождь внезапно прекратился. Я выехал на участок сухого асфальта, попав в широкую проплешину в тучах. Все вокруг было залито ярко-рыжим светом заходящего солнца.

На подъезде к Хоэцоллерну снова запасмурнело и пошел дождь. В замок я уже приехал в полной темноте.

Внизу, у подножия холма дорогу перегораживали ворота и имелось довольно добротное здание для охраны ворот. Навстречу мне выскочил охранник, наверняка уже уведомленный распорядителем замка — Йеско. Кивнув мне в приветствии, распахнул ворота.

Я поехал по крутому серпантину наверх к замку. Йеско открыл вторый ворота, впустив меня во внутренний двор. А в холле меня встречала встревоженная Цецилия.

— Эгихард, что так долго? — спросила она, но на лице ее уже обозначилось облегчение.

— Пришлось заехать в Хайдельберг в главную Гильдию, — ответил я. — И я сейчас туда опять уеду. Где Барри?

— Все в порядке? — спросил вновь забеспокоилась Цецилия.

— Все нормально, не переживайте, тетушка. Маделиф, конечно… Это долго рассказывать. Мне нужно заключить новый договор с Объединенным советом. Но переживать не за что.

Цецилия явно хотела еще спросить, но поглядев на меня, не стала.

— Мы только недавно поужинали. Тут отличнейший повар. Может быть, поужинаешь перед поездкой? Главным блюдом был вкуснейший гуляш из местной оленины.

— Что ж, на ужин я время, пожалуй, найду, — заметил я.

Цецилия улыбнулась и повела меня за собой.

— Изучили тут уже всё? — полюбопытствовал я.

— Нет, только начали. Крепость, действительно огромна. Ты с Финбарром надолго в Хайдельберг?

— Дня на два-три.

Мы прошли через холл, миновали несколько залов, пока не оказались в огромной столовой-гостиной. Вдоль стен стояла старинная, темного цвета мебель, уютные диваны и кресла. Стены украшали гобелены и картины. В одном углу стояли рыцарские доспехи. В одной из стен был устроен огромный камин. В другой части находился обеденный стол.

За него я и уселс. Через минуту прибежал слуга и, выслушав распоряжения Цецилии, умчался на кухню.

— Прислуга, конечно, толковая, но я бы ее заменила только потому, что ее наняла Гильдия, — заметила тетя.

— Пока не надо. Присмотритесь к ним. Может быть, это всего лишь обычная прислуга. Вряд ли бы Гильдия додумалась до того чтобы поручать обычным людям шпионить за нами.

— И то верно, — Цецилия улыбнулась и уселась напротив.

— Скажите, что вы знаете о Прусской Гильдии и Гильдии Богемии? — поинтересовался я.

— В Пруссии очень сильная Гильдия. Думаю, господин Адельман должен ее опасаться. И в особенности придворного мага. У него очень большое влияние на короля. Что касается Богемии… — Цецилия задумалась. — Там все сложно. Довольно скрытная Гильдия. И среди темных ходят слухи, что они там не брезговали темной магией. А может быть даже и черной.

— Интересно. А как на подобное смотрят остальные Гильдии?

— Это всего лишь слухи, Эгихард. Будь это реальностью, вряд ли остальные Гильдии стали бы терпеть подобное.

— Да, наверное, — я покивал.

В зал вновь вошел слуга, на этот раз с огромным подносом с едой. А вслед за ним появился Финбарр.

— Харди, наконец-то! Мы тут заждались.

— Я сейчас уеду опять. Вместе с тобой, Барри, — я улыбнулся. — И дай свой паспорт.

Финбарр, засуетившись, вытащил из кармана паспорт с серой обложкой, передал мне. Я открыл последнюю страницу и вклеил ему туда охранную печать и торжественно вручил ему.

— Поздравляю. Еще надо печать от полиции, но это чуть позже.

— Спасибо! — Финбарр принялся разглядывать печать. — А куда мы едем?

— В Хайдельберг, главную Гильдию нашей страны.

Кузен уставился на меня с изумлением, распахнув свои желтые глазищи.

— Зачем?

— Долго рассказывать. По дороге объясню.

Я занялся ужином.

— Сирше и Ренни где? — спросил я.

— Думаю, до сих пор гуляют по зимнему саду. Он им очень понравился, — ответила Цецилия.

Я покивал.

Вскоре мы с Финбарром уже ехали обратно сторону Хайдельберга.

— Так что случилось, Харди? — спросил он.

— Туда увезли Маделиф и ее коллег-магов из Фризии. И Тею. Хотели обвинить Маделиф в превышении полномочий.

— Ого, — только и сказал Финбарр.

— Но я вроде это уладил.

— Тогда зачем мы едем в Хайдельберг? — с непониманием сказал Финбарр.

— Тею хотели убить, — мрачно сказал. — Точнее именно это и сделали. Она выжила чудом. Надо найти убийцу.

У Финбарра глаза от изумления разве что на лоб не полезли.

— Как⁈ Это случилось прямо в Гильдии⁈ Среди сотен светлых магов⁈

— Именно так. Глава Гильдии Ульрих Адельман считает, что среди его магов затесался предатель. Хотя, честно говоря, еще сегодня утром его Гильдия выглядела как проходной двор. Они там слишком долго жили с ощущением собственной неприкосновенности и превосходства. А подобное до добра не доводит.

Финбарр посмотрел на меня и хмыкнул.

— Ты там библиотеку им не сжег? — поинтересовался он с усмешкой.

— С трудом удержался, — улыбнулся я и снова помрачнел. — На самом деле, всё довольно серьезно, Барри. Будь крайне осторожен и не доверяй там никому.

— Даже магам из Фризии?

— Даже им. Один у меня, кстати, вызывает вопросы. Еще с двумя надо бы потолковать. А то до этого они вели себя как два молчуна.

Кузен покивал. А я стал просвещать его в подробности приключившегося с Теей несчастья. Финбарр мрачно выслушал.

— Если тот маг был в курсе, что я тебя сопровождаю, он мог подчистить за собой. И тогда я ничего не учую, — заметил кузен.

— Будем надеяться, что этого не произошло. В любом случае, твое присутствие там будет не лишним.

Мы ненадолго замолчали. Потом заговорил Финбарр, рассказывая про замок и выражая восторги. Слушая о его исследовании замка, я невольно улыбался. Так мы добрались до Хайдельберга

Когда мы въехали в город я глянул на часы. Было уже половина десятого вечера. Малоэтажный нижний город, вытянувшийся вдоль реки сиял ночными огнями, слабо отражавшиеся в черной воде Некара. Туман сочился с обеих сторон реки по лощинам холмов, стекал в реку. Дождь давно стих, но где-то не так далеко грохотало. Я, прислушавшись, нахмурился и прибавил газу.

«Бронко» обогнул холм. И мы увидели замок Хайдельберга, окруженный красным защитным куполом. По куполу ударяли молнии и плазменные шары всевозможных оттенков — ослепительно белого, насыщенного голубого, бледно-аметистового и пурпурного.

— Да какого черта, — выругался я.

— Что происходит, Харди? — спросил Финбарр, глядя на развернувшуюся перед нами эпичную атаку.

— Полагаю, что это ирландским магистрам все неймется. Хотя, знаешь, я уже не так уверен, что это только они. Слишком много поставлено на кон.

— И что?

— Власть.

— А раньше их все устраивало? — пробурчал Финбарр, с опаской смотря как приближается к нам место битвы.

Я стал притормаживать, думая с какой стороны лучше подобраться к замку.

— Возможно.

— Думаешь, они пробьют купол? — спросил Финбарр.

— Если интенсивность атаки не уменьшится, то скорее всего да, — я завел внедорожник в узкий проулок, остановился и посмотрел на кузена. — Знаешь что, посиди пока тут. Машина под надежной охранной магией, с тобой тут точно ничего не случится.

Финбарр нахмурился и посмотрел на меня с недоверием.

— Ты сейчас шутишь, Харди?

— Нет. Защитное заклятие, что наложили на меня магии Фризии, теперь не действует. Я боюсь, что не услежу за тобой и твоей безопасностью. А с меня на сегодня уже случая с Теей хватило.

— Но…

— Ты меня понял? — жестко спросил я. — Сиди тут и не высовывай носа.

Финбарр, что-то обиженно проворчав, кивнул.

Я закрыл дверь «Бронко» и, внимательно приглядываясь к окружению, направился к замку.

Я посмотрел, на какой улице оставил машину. Это был узкий проулок, носивший название Рыбная улица. Махнув Барри, я направился вглубь старого города. Дома на узких улицах почти сразу скрыли из вида крепость на холме, так хорошо видимую со стороны набережной. Я выругался. Впрочем вполне можно было идти на грохот, вызванный магической атакой.

Рыбная улица вывела прямиком на центральную площадь, лежащую правильным квадратом между ратушей слева и церковью справа. Мой взгляд невольно скользнул по колокольне, уловив наверху какое-то движение. В темноте я разглядел несколько фигур над которыми парили бледные магические огоньки. А еще выше, над маковкой колокольни закручивалось темное облако. От облака время от времени отделялись темные пятна, исчезали в ночи, а потом возвращались. И я понял, что над колокольней кружит стая птиц.

Внутри всколыхнулась злость, когда я подумал, что скорее всего это те же маги, что пытались утопить наш корабль в Ваттовом море на самом подходе к Эмдену.

Отступив обратно в проулок, я принялся выводить пальцем заклинание. Я почти закончил, когда над моей головой бесшумно пролетела тень. Я лишь почувствовал движение воздуха от крыльев. Огромная сова, несомненно обнаружив меня, направилась к своим хозяевам на колокольне, издав тревожные крики. Стая птиц над колокольней вдруг исчезла из виду, а через несколько мгновений обрушилась на меня темной тучей.

Когтистые лапы вцепились в руки, не давая завершить заклинание. Кто-то целил мне в лицо и в глаза. Кровь с расцарапанных рук сожгла несколько птиц. Я взмахнул руками, выдохнув слово на драконьем. Две струи золотого пламени мигом сожгли нападавших. Выругавшись, я тронул расцарапанную щеку и поставил последний символ в заклинание, дрожащее в воздухе бледным золотом. Из туч ударили молнии, упав широким конусом на колокольню, сжигая маковку вместе с теми, кто стоял на площадке.

Короткая синяя вспышка осветила на миг пространство и исчезла. Я подумал, что скорее всего остальные маги, из тех, кто нападал на Хайдельберг, вполне могли ее даже не заметить.

Вторая часть заклинания покрыла остатки колокольни изморозью, не дав начаться пожару.

Оглядевшись и не увидев больше ничего подозрительного, я двинулся дальше. Пройдя мимо ратуши, я свернул налево на Главную улицу и через несколько метров оказался на Карловой площади. Справа от меня вытянулось длинное здание Хайдельбергского университета, где обычные люди занимались наукой. Справа, напротив университета, располагалась такое же вытянутое здание магической Академии.

И нигде не было не видно ни души: город словно вымер. Я задумался, далеко ли находится местное управление по делам магии. И почему оно не вмешивается. Или может быть они уже вмешались?

На холме за академией как на ладони был виден замок Хайдельберг, окруженный алым защитным куполом.

Я застыл, наблюдая над магической атакой. Лупили магией практически в одно место купола. Немного с боков, словно просто для порядка.

Чем дольше я наблюдал, тем больше убеждался, что атака ведется слишком однообразно. И всё это смахивает на отвлекающий маневр. Только для чего?

В любом случае было видно, что купол вполне себе выдерживает атаки и разрушаться не собирается, а значит можно не торопиться спасать хайдельбергских магов.

Я еще раз оглядел площадь и заприметил среди лавок одну, заинтересовавшую меня. Я направился к ней и прочитал вывеску:

«Информация для туристов и студентов. Путеводители по обычному и магическому Хайдельбергу. Сувениры, карты и редкие книги».

— Правда что ли? — поинтересовался я вслух, в сомнении глядя на последнюю надпись.

Прижался лбом к витрине, пытаясь разглядеть, что находится внутри, но лавка тонула во тьме. Я вытащил ключи от «Бронко» вставил в замочную скважину и вошел внутрь. Наколдовал неяркий золотой огонек, похожий на пламя свечи, не привлекавший внимания.

Лавка и правда оказалась занятной. Путеводители для обычных туристов соседствовали с флаконами зелий для улучшения памяти и успеха при поступлении в университет. Обычные открытки — с открытками с «магией».

«Открой конверт — и узри весь Хайдельберг с высоты птичьего полета.»

Я вытащил одну такую открытку. По фотокарточке пробежала сеть молний, и над ней соткалась искусная трехмерная иллюзия. Я смотрел на маленькую копию центра города. Более того, на улице горел красный маячок с надписью «Вы находитесь здесь».

— Ух ты, — подивился я и поглядел на цену открытки.

Стоила такая ровно тысячу марок. Явно сувенир не для бедных. Я вложил открытку обратно в конверт и иллюзия тут же рассеялась. Вытащив портмоне, я оставил на стойке кассы две пятисотенные купюры и, отправив конверт с открыткой в карман, подошел к стеллажу с книгами.

— Значит, вы не вор, — раздался голос за моей спиной.

Я обернулся. Наверху узкой лестницы, ведущей на второй этаж, стоял то ли очень низкий человек, то ли самый настоящий гном, осторожно выглядывающий из-за перил.

— Не вор. Простите, что вломился без спросу, не думал, что тут кто-то был, а времени ждать открытия лавки у меня нет.

— Вы, надеюсь, из магов Гильдии Хайдельберга? — недоверчиво спросил незнакомец, продолжая ко мне приглядываться. — Я вас никогда не видел прежде. Но вы явно не из напавших на Гильдию — те бы точно платить не стали.

— Скажем так, меня сюда пригласили, — ответил я.

— Точно? — владелец лавки начал пятиться. — Ваша аура слишком темная.

— Если точнее, то черная, — я оскалился в усмешке и добавил магии в огонек, чтобы тот ярче осветил лавку и ее хозяина. — Не бойтесь, вас не трону и зла не причиню.

Хозяин и в самом деле оказался гномом. Причем довольно необычным на вид, без традиционного одеяния — в домашнем свитере, вельветовых брюках и недлинной бородой, заплетенной в мелкие косички. Гном застыл и явно с трудом удержался, чтобы не рвануть от меня прочь.

— Вы — черный маг? — едва слышно выдавил он.

— Эгихард Райнер-Наэр, — представился я.

— Брок Парцифаль, — отозвался гном, сглотнув и поклонившись. — Так чем я могу быть вам полезен, господин Райнер-Наэр?

— Подскажите, у вас на вывеске стоит надпись о редких книгах и путеводителях. Собственно, мне пришла в голову мысль, что вдруг в вашей лавке имеется информация о каком-нибудь подземном ходе в замок Хайдельберг, еще с тех времен, пока его не превратили в Гильдию. Боюсь, если я решу пройти туда напрямую, защитный магический купол этого не переживет и это сыграет на руку атакующим. К сожалению, не знаю, сколько вокруг враждебных магов и я не могу подвергать Ульриха Адельмана и его магов опасности.

Глаза гнома, похожие в свете моего огонька на два дымчатых топаза, широко распахнулись. Не знаю, насколько он поверил в только что сказанное, но явно озадачился.

— Простите мою дерзость, но зачем вам в Гильдию?

— Как я уже сказал, меня туда позвали. Я отлучился ненадолго, вернулся, а тут нападение на замок. А еще, боюсь, что если я решу помогать Ульриху отсюда, я могу ненароком спалить полгорода.

Гном, прокашлявшись, наконец решился спуститься вниз. Ростом он едва доставал мне до верха бедра, поэтому, оказавшись рядом, он задрал на меня голову.

— У вас очень высокий рост, — заметил он. — Вы с севера? Простите, что интересуюсь.

— Из Фризии.

— Маги из Фризии тут редкие гости.

— В Гильдии как раз сейчас пятеро. Из Фризской Гильдии. Так найдется у вас что-то насчет подземного хода?

— Думаю да. Хотя не знаю, насколько это вам поможет. Неизвестно, как глубоко в землю уходят стены защитного купола. Да и скорее всего тоннели подземного хода давно замурованы. Про это точно вам только Ульрих бы и ответил.

— У меня вариантов немного. Я могу подождать, что-то предпринять, ну, или спалить полгорода.

— Последнего, пожалуйста, не надо, господин Райнер-Наэр.

Гном открыл небольшую дверь, нырнул ненадолго в подсобное помещение и, вернувшись, положил передо мной на прилавок довольно увесистый фолиант.

— Архитектура старого замка, еще до реставрации его Гильдией. Со всеми чертежами и планами.

— Да вы просто драгоценная находка, господин Парцифаль.

— Давно интересуюсь историей города, поэтому вот, — он, польщенный, обвел рукой свою лавку. — Люблю свою работу и рассказывать всем интересующимся. Студенты только достают.

Я рассмеялся. Гном между тем открыл оглавление, и быстро пролистав, открыл на нужной странице. Показал мне на плане города.

— Вот, смотрите. Отсюда по Карловой улице дойдете до Ослиной улицы…

Гном смолк и испуганно посмотрел на меня.

— Я должен воспринимать это на свой счет? — поинтересовался я.

— Конечно нет, простите. Курьезное дурацкое название…

Гном тихо выругался, проклиная назвавших так улицу.

— Эта узкая улица приведет к заброшенной башне. Гильдии она показалась ненужной и они не включили ее в свою территорию. Хотя, отремонтировать, конечно могли бы.

— Обязательно передам ваше пожелание Ульриху Адельману. Что дальше?

— Дальше надо проникнуть в башню. Из ее подвалов раньше вел подземный ход. Выводит в замок из искусственного грота среди замковых садов. Вот собственно, сам ход.

Он перелистнул страницу и показал мне план подземелья. Я провел пальцем по чертежу, запоминая маршрут.

— И этот ход — единственный?

— Да. Возможно, маги устроили новый. Но, как понимаете, об этом могут знать только они.

— Что ж, спасибо за помощь, господин Парцифаль. Если вы не против, я в вашу лавку еще загляну. Надеюсь, вы не сбежите? — я улыбнулся.

Гном смотрел на меня с противоречивыми чувствами.

— Погодите, — сказал он вдруг осененный. — А дневной переполох, когда Гильдию накрыло защитным куполом первый раз, случайно не с вами связан?

— Его ваш ректор устроил, встретившись со мной в ресторане. Ульрих его уже за это уволил.

— Вот это новости! — изумился гном. — Что ж, могу вам только пожелать удачи в помощи Ульриху. А есть ли предположения, кто напал на Гильдию?

— Есть. И вам для безопасности лучше сидеть дома, пока все это не закончится. Доброй ночи.

Я вышел из лавки. Пока я там находился, ровным счетом ничего не поменялось. Магические молнии и плазменные шары все так же безуспешно били в купол. Над площадью глухо грохотало, где-то примерно в ста пятидесяти метрах, где начинался купол, в вышине с шипением разлетались брызги плазмы.

Тут я почувствовал на себе взгляд и обернулся. Миг смотрел во тьму улицы, с которой я вышел на площадь.

— Барри, я кажется сказал тебе оставаться в машине, — произнес я негромко.

Из тени, куда не доставали уличные фонари, выскользнул Финбарр, виновато втянув в голову в плечи, и, пересекая площадь, направился ко мне.

— Увидел молнии над колокольней и подумал, что все-таки лучше мне быть рядом, — пояснил он, оказавшись рядом.

Я неодобрительно покачал головой.

— Ладно, пошли уже.

Мы прошли по Карловой улице и дальше по короткой Ослиной, идущей вдоль крепостной стены резко в гору. Остановились около полуразрушенной башни. При этом в башне имелись совершенно новые, явно содержащиеся в порядке мощные ворота, сверху которых еще была приварена решетка. И наверняка на воротах и решетке имелось охранное заклинание, от которого остался только легкий магический след. Да и сами ворота с решеткой теперь были взломаны и раскрыты настежь.

— Надо же, — заметил я, поглядев на темный провал и лестницу уводящую вниз. — Кому-то пришли в голову те же мысли, что и мне. Пойдем, Барри, и будь осторожен.

Финбрарр кивнул. Я снова наколдовал колдовской огонек, который осветил все вокруг и мы стали спускаться в подземелье.

— Знаешь, Харди, в чем твой самый большой недостаток, — заметил кузен, усмехнувшись. — Ты не можешь видеть в темноте. Хотя, как мне кажется, драконье зрение должно быть способно просвечивать всё вокруг как рентгеном.

Я обернулся к нему, глянул в досаде.

— Обязательно займусь этим на досуге — изучу рентгенологию.

Каменная лестница увела нас, как мне показалось, метров на десять в глубину. Финбарр шел позади и я слышал, как он принюхивается.

— Что думаешь? — спросил я.

— Тут прошло тридцать магов.

— Знакомых запахов не улавливаешь? — поинтересовался я и уточнил: — Из Ирландской Гильдии.

— Да, пожалуй есть знакомые. Но не все. И вряд ли мы с кем-то из них общались. Эти маги точно не были с О’Шэнаном. Хм… Кроме, пожалуй, одного.

— Вот как?

Я остановился, обернувшись к Финбарру.

— Это тот маг, которого мы видели в гараже и который хотел поехать с нами. Но ты ему посоветовал с нами не ехать. И в поместье Бларни он тоже был.

— Отлично, Барри, — похвалил я, а сам нахмурился. — Насколько я понял, он из соратников Энгуса. Только неясно, что его сюда понесло?

Кузен пожал плечами.

Мы достигли дна лестничного колодца. Дальше во тьму уводил каменный туннель. Оттуда тянуло холодом и сыростью.

— Давно они тут прошли?

— Я думаю, минут пятнадцать назад, не больше.

— Проклятье, прямо у нас под носом, — выругался я.

Подземный ход был прямой как стрела, шел вверх под небольшим уклоном. Метров через двести он стал резко круче. В некоторых местах были устроены крутые высокие ступени.

Откуда-то донесся шум — электрический треск и шипение от магической атаки и голоса.

Я прибавил шагу. Туннель вывел нас в небольшую комнату, за которой судя по всему находился уже приличного размера зал, освещаемый вспышками. Мы с Финбарром подошли в выходу из комнаты и осторожно выглянули наружу.

Перед нами оказался подвал с высоким, метров около десяти сводчатым потолком, и в то же время достаточно узкий. По деревянной лестнице, ругаясь, отступали кобольды, алыми молниями атакующие три десятка магов. Хотя атаками назвать это было сложно. Маги, попивая вино из больших бокалов, лениво отмахивались от кобольдовых заклятий.

— Воры! — кричали кобольды. — Вам это с рук не сойдет! Чертовы студенты! Когда ректор и глава Гильдии узнают, вас выпрут из академии!

Мы с Финбарром переглянулись, ничего не понимая. Мы оба прекрасно слышали, что незнакомцы переговаривались на гэльском, а значит, это были вовсе никакие не студенты. Потом один из них, небрежно отмахнувшись от очередной кобальдовой молнии, направился куда-то в сторону, и в вспышке молнии я увидел деревянную перегородку с краником. Маг повернул вентиль и стал набирать опустевший бокал.

— Да заткните уже кто-нибудь эту мелюзгу! — сказал один из магов.

Через миг заклинание смело кобольдов и они все свалились с лестницы оглушенные.

— Да, сперва ваше лучшее вино станет нашим, а потом и вся Гильдия, — недобро посулил кто-то из магов.

— Очень самонадеянное заявление, — заметил я.

К нам обернулись.

— В кто такой? — спросили меня.

— Вот он точно знает, — я указал на высокого беловолосого мага. — Энгус в курсе, что вы тут?

Знакомый маг застыл в полнейший растерянности.

— А вы что тут делаете? — спросил он едва слышно.

— Так погодите, вы что думали, что я пошел на дно вместе с кораблем? Или меня сожрал ваш морской дракон? — я неодобрительно поцокал языком. — О, да. Да тут действительно собрались самые самонадеянные.

До остальных магов дошло мгновенно. Они дружно попятились. В полутьме подвала на их ладонях вспыхнули шары плазмы, заискрились шаровые молнии.

— Как вы выжили? — спросил белоголовый маг.

— Что-то у меня нет желания вам рассказывать, Брессалан, — произнес я недобрым голосом, припомнив имя мага, и покрутил пальцем в воздухе.

Вокруг него закрутился огненно-золотой смерч. Чуть поведя пальцем, я отправил смерч в сторону магов, намереваясь их оглушить, хотя у меня имелось большое желание просто сжечь их всех за то, что они учинили в Ваттовом море.

В меня полетели магические шары. Но мой смерч смел их вместе с их владельцами, отшвырнув к стене. Деревянную перегородку разнесло в щепки и на нас хлынул поток темной жидкости.

Волна, захлестнувшая подвал, сбила нас с Финбарром с ног, накрыла с головой. На короткий миг я потерял ориентацию, когда меня закрутило в бурунах.

Наконец я выплыл на поверхность, закашлявшись — обалдевший и наглотавшийся вина. Увидел, как поток тащит нас по туннелю. Рядом вынырнул Финбарр, не менее впечатленный.

— Харди, что это? Мы плывем в реке из вина⁈ — пробасил он.

— Да, Барри. Я только что разнес ко всем чертям самую большую в мире винную бочку.

— И каких размеров была эта бочка? — спросил Финбарр.

— Двести тысяч литров, — ответил я и почувствовал под ногами дно.

— Я конечно, не любитель вина, но это вроде неплохое… ммм… — Финбарр наполовину погрузил в винную реку лицо.

— Эй, сейчас не время надираться. Куда делись эти чертовы маги?

— С тобой вообще невозможно надраться, — буркнул недовольно кузен. — Маги — потонули наверное. Тебя хотели утопить в море, а в итоге ты их в вине утопил. По-моему, такого конца они не заслужили.

Винная река между тем мелела. Я засветил поярче магический огонек, что с момента разрушения легендарной Хайдельбергской бочки так и плыл в воздухе над нами. Туннель впереди заканчивался тупиком. Уровень вина между тем доходил нам уже до пояса.

— Барри, посмотри. Там кладка не такая старая или мне кажется?

— Да, похоже, не так давно проход замуровали, — отозвался Финбарр.

— Сможешь проломить? — поинтересовался я.

— Почему магию не применишь?

— Хочу проверить твою особую силу. Не растерял ли ты ее в этой «речке».

Кузен поглядел на меня обиженно. Потом решительно двинулся к стене. Со всей дури, как мне показалась, впечатался в нее плечом. Ни один камень в кладке не шелохнулся. Зато Финбарр начал сползать по стене вниз. Глаза его закрылись и он ушел с головой в вино. Я схватил его за шиворот и выдернул на поверхность. Финабрр закашлялся.

— Все-таки успел надраться, — неодобрительно покачал я головой и вывел в воздухе пальцем заклинание.

В кладку ударила невидимая воздушная волна и стена просто провалилась в следующий зал. Устремившись в пустоту, винная река едва снова не сбила нас с ног. Из тьмы провала послышалось дружное оханье. И в следующий миг я увидел Ульриха Адельмана в окружении магов с загоревшимися над ладонями плазменными шарами.

— Господин Райнер-Наэр⁈ — изумился Ульрих. — Что, проклятие, происходит? Это…

Он смолк, принюхиваясь, потом зачерпнул ладонью в потоке, уже обмелевшем и едва достигающим колен, попробовал из горсти.

— Проклятье, это же отборное рейнское вино…– простонал он.

— Там ирландские маги оглушили ваших кобольдов, — произнес я невозмутимо. — Посмотрите, может, кто-то утонуть еще не успел.

Ульрих отдал распоряжения и они ушли по напитанному винными парами туннелю. Финбарр опять начал падать. Ноги после винной ванны его уже не держали и он навалился на меня всем весом, пытаясь не свалиться.

— Барри, да что б тебя.

Я подтащил его к стене, усадил. Полез в карман. Но флакончик с отрезвляющим зельем не нашелся. Я похлопал себя по остальным карманам. Костюм и рубашка, приобретшие винный оттенок, наверняка были испорчены. В карманах хлюпало. Но паспорт, портмоне и купленная в лавке открытка с «волшебным» видом Хайдельберга вместе с ключами от внедорожника были на месте. К счастью на всем были заклятия от порчи, так что ничто не пострадало.

Из туннеля, куда ушли Ульрих и его маги, послышались голоса, там явно о чем-то спорили. Через несколько секунд оттуда выскочил один из кобольдов и как ошпаренный куда-то помчался. Вскоре на место винной трагикомедии прибыло еще несколько магов, спешно ушедших в провал. Сам туннель наполнился кобольдами, которые старательно вычерпывали остатки вина, наполняя всевозможную посуду — от бутылок и бочек до простых ведер и кастрюль. От меня они старались держаться на расстоянии.

— Эгихард?

Я обернулся и увидел стоящую неподалеку Маделиф. На ногах ее были резиновые сапоги, а сама она улыбалась.

— Мне уже рассказали про бочку.

— Находите это забавным? — поинтересовался я.

— Да. В отличие от Ульриха, который лишился многолетнего запаса и, как я поняла, любимого сорта вина.

Я только развел руками.

— Зато я поймал нападавших на замок магов. Не всех, конечно, но часть.

— Самонадеянные идиоты.

— Я бы не торопился с выводами. Кто-то из них — да. Но не все. Вы же не думаете, что все так просто.

Маделиф посерьезнела.

— Ты что-то еще выяснил?

— Пока нет. Но если маги все-таки не потонули в вине, нам будет о чем их спросить. Кстати, у вас не найдется отрезвляющего зелья для Финбарра?

— Нет. Есть заклинание, но у него побочный эффект, жуткая головная боль. Чтобы больше неповадно было.

Я посмотрел в раздумье на Финбарра.

— Нет, пожалуй, не надо. Барри мне нужен в нормальной форме.

Я ударил его несколько раз по щекам. Кузен распахнул глаза и я вздернул его на ноги.

— Пошли, Барри, надо привести нас обоих в порядок.

Я закинул его руку к себе на шею. С другой стороны кузена неожиданно встала Маделиф.

— Не жалко вам светлый костюм? — поинтересовался я.

— Ничего. Есть куда более важные дела, чем беспокойство о костюме, — отозвалась она.

— А где Карлфрид? Он на роль помощника сгодился бы куда больше.

— Я попросила остаться его с Теей и присмотреть за ней.

Я на это ничего не сказал. Несколько минут мы шли в молчании, таща Финбарра. У него время от времени закрывались глаза и он начинал дремать, но потом мотал головой, пытаясь взбодриться.

— Ты почему тогда ушел, Эгихард? — нарушила молчание Маделиф, я не ответил и она тогда осторожно добавила: — Ульрих сказал, что ему показалось, что тебя это сильно потрясло…

— А вас бы не потрясло? — зло огрызнулся я. — Простите.

— Ты тоже прости. Но ты поговоришь с Теей?

— Да. Но не сейчас. Для Барри попросите у нее рецепт отрезвляющего зелья, если она нормально себя чувствует.

— Хорошо.

Финбарр тяжело вздохнул.

— Зачем вы ругаетесь? — пробурчал он. — Слушать это невыносимо.

— Невыносимо — это тащить тебя, кузен, — процедил я сквозь зубы.

— Не надо ругаться с таком обаятельной женщиной, — пробасил Финбарр. — Она такая теплая, уютная и мягкая…

Я покосился на него — определение для Маделиф прозвучало очень странно, хотя может нормально с точки зрения оборотня.

— Эгихард, твой кузен позволил себе неприличное, — сказала Маделиф.

Я едва успел заметить что лапища Финбарра лежала на ее ягодицах. Маделиф, резко освободившись, залепила Финбарру звонкую пощечину, а следом прочла заклинание.

Финбарр взвыл, словно его обожгло и, морщась, от боли схватился за голову. И при этом мгновенно протрезвев.

— Да, пожалуй надо было вам это сразу сделать. Барри, извинись.

— За что? — просипел он через силу. — Великая Луна, как же больно! Что это?

— Это, похмелье, — сообщила Маделиф.

— У оборотней не бывает.

— Ты стал первым, у кого оно есть, — Маделиф смотрела на него недобрым взглядом.

— Харди! — мне показалось, что Финбарр разрыдается. — Сделай что-нибудь!

— Извинись и возможно госпожа Халевейн над тобой смилуется.

— Да за что извиниться-то?

Мы с Маделиф неодобрительно покачали головами. Волшебница развернулась и пошла прочь в испачканном вином костюме.

— Потом расскажу, за что, — шепнул я ему. — Ну или ты потом сам вспомнишь. Просто извинись.

— Прошу прощения, госпожа Халевейн, — пробасил Финбарр.

Она на миг обернулась, глянув на Финбарра, кивнула и пошла дальше.

Мы наконец вышли в сухой туннель, докуда винная река дотечь не успела. Снова начался подъем и мы наконец, преодолев длинную лестницу, выбрались из подземелья. На входе ожидало несколько магов. Они уставились на нас, но тут же переключили свое внимание на Ульриха, поднимавшегося вслед за нами по лестнице. Его коллеги вели плененных магов. Из тридцати уцелело похоже не больше десяти, в том числе и белоголовый соратник Энгуса О’Шэнана.

Мы остановились, чтобы дождаться, когда все они выберутся из подземелья.

— Вы как? — спросил Ульрих. — Я бы немедля приступил к допросу пленников.

— А мы с большим удовольствием привели бы себя в порядок и отдохнули бы, — заметил я. — Сейчас вы спокойно обойдетесь без меня. Завтра обязательно присоединюсь.

— Хорошо, — Ульрих кивнул. — Но если выяснится что-то важное, я вынужден буду разбудить вас среди ночи, господин Райнер-Наэр.

Они зашаги прочь.

Маделиф посмотрела на нас с Финбарром.

— Доброй ночи, Эгихард. Финбарр.

Кивнув нам, она направилась вслед за магами Ульриха.

— Так что я сделал, Харди? На ногу что ли ей наступил? — буркнул кузен, все еще морщась от боли.

— Пожалуй, тебе все же лучше не знать. Пойдем уже, а то от вина ко мне уже одежда приклеилась. В душ — и спать.

Мы дошли до гостевого крыла. В коридоре дежурили три мага. Увидев нас, они вручили нам с Финбарром ключи от комнат.

— Вашу одежду приведут в порядок кобольды, — попутно сообщили нам. — Просто бросьте ее в корзину для белья.

— Интересно, в моем замке такие найдутся? Не видел там, Барри?

— Вроде нет.

— Надо завести. До завтра.

— А как же моя головная боль? Сколько ее еще терпеть?

Я пожал плечами.

— Загляни к Тее, возможно она тебе поможет, — я указал на дверь. — Заодно узнай, кто побывал в ее комнате, кто мог бы ее отравить.

— Ты не пойдешь?

— Нет.

Я вошел в свою комнату и захлопнул дверь,чувствуя себя странно. Я никогда ничего не боялся, но тут вдруг появилось что-то похожее на страх. Внутри поселилось странное опасение, что стоит мне снова встретиться с Теей, дотронуться до девушки — и жизнь ее вновь покинет.

— Что за черт? — спросил я себя.

Решил, что мне надо сперва привести себя в порядок, да и просто выспаться после всего произошедшего. А потому уже ломать себе голову.

Я выложил вещи из карманов на стол и направился в ванную. Вернувшись в комнату, отмывшись от вина и закутавшись в длинный банный халат, я увидел в кресле портфель с книгами, оставленный несомненно Карлфридом. Со стороны ванной комнаты уловил легкий шум и отголоски магии.

— Кофе можете мне принести? — поинтересовался я, подумав, что спать мне видимо, сегодня не судьба.

— Да, конечно, господин Райнер-Наэр, — из ванной высунулся кобольд. — Какой пожелаете?

— Черный без сахара.

Я достал из портфеля книги, два тома положил на стол. Там же рядом возникла чашка с кофе. В этот момент постучали. Я держа фолиант одной руке приоткрыл ее, уже зная, кого там увижу.

За порогом стояла Тея и улыбалась. В метре за ее спиной маячила ухмыляющаяся и весьма довольная физиономия Финбарра. Тея была в пижаме, а на Барри был надет такой же халат что на мне.

— Это мы, Харди, — сказала Тея, чмокнув меня в щеку, и прошла в комнату, а я даже возразить не успел. — Ух ты, у тебя книги про драконов? Но зачем они тебе?

— Эм… — я, озадаченный, не ответил и, поглядев на кузена, запустил его в комнату следом. — Вижу, ты избавился от головной боли, Барри?

— Так зачем тебе эти книги? — спросила Тея.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — осторожно спросил я.

— Мама сказала, что на мне было какое-то странное заклятие, которые ты снял, и что ты расскажешь подробнее.

— Я? Про заклятие? Да там ничего особенного, — отозвался я, подумав, почему Маделиф ей все не рассказала.

Кроме того, меня настораживало ее поведение. Не так давно Маделиф утверждала, что Тея очень испугалась всего, что произошло в Гретзиле, и того, что я сделал. Но сейчас в девушке не было ни капли страха. Я нахмурился, подумав, а не воспользовалась ли Маделиф одним хорошо известным методом и не подчистила ей память?

— Тея, ты помнишь, что случилось в Гретзиле? — спросил я.

Она омрачилась и кивнула. Ничего не понимая, я поглядел на Финбарра.

— Что-то нашел?

— Нет. Там были запахи только четырех магов, включая Тею, и запахи кобольдов.

— А Карлфрид где?

— Ушел к себе, — произнесла Тея.

— Я тоже к себе, пожалуй, пойду, — сказал Финбарр.

И он довольно резво ретировался. Тея между тем уселась в кресло, в котором я прежде собирался читать, и улыбнулась.

— Что с тобой, Харди?

— Ничего. День просто был тяжелый. Пойдем лучше прогуляемся.

Она поглядела в удивлении, потом ехидно заметила:

— Ты так собираешься идти?

Я поглядел на свой халат.

— Думаешь, не стоит тут никого шокировать? Твоя мать, кстати, днем уже шокировала главу Хайдельбергской Гильдии — Ульриха Адельмана.

— И чем же?

— Тем, что она заключила со мной договор, — я пристально смотрел на Тею, думая, что может Маделиф умудрилась стереть ей воспоминания о том, что я черный маг.

Глаза Теи округлились от удивления.

— То есть тебе печать о защите все же не просто так дали? — заметила она. — Но ты мне другое говорил.

— На то были причины, — я продолжал смотреть на Тею, ничего не понимая. — А ты в пижаме пойдешь?

— Конечно нет. Сейчас оденусь. Тогда встречаемся в коридоре.

Он вскочила с кресла и ушла к себе. Я еще немного постоял, соображая, потом одним глотком выпил горячий кофе.

— Ваши вещи находятся в шкафу, — подсказал невидимый кобольд.

— И вы тут постоянно? — поинтересовался я.

— Конечно, нет, господин Райнер-Наэр. Просто произносите приказания — и мы появимся. До этого момента вас не побеспокоим.

— Вот и хорошо.

Я оделся и вышел в коридор. Еще через пять минут появилась Тея.

— Куда пойдем?

— Изучать местную Гильдию.

— Харди, а что с атаками? Защитный купол еще не сняли.

— Как видишь, они безуспешны, — я ненадолго задержался у окна, оценив обстановку. — Не волнуйся, ты тут в безопасности.

И подумал, что, может быть за пределами гостевой комнаты, Тее, действительно, безопаснее.

Мы не спеша пошли по пустынным коридорам Гильдии. Время давно перевалило за полночь. Освещение везде было приглушенным и имело алый оттенок.

— Немного жутковато, — заметила Тея и поежилась. — Мы словно на корабле, на котором случилась авария и он вот-вот пойдет ко дну.

— Нет уж, с меня Ваттового моря хватило, — отозвался я. — Ты не замерзла?

— Немного.

Я стащил пиджак, накинул ей на плечи.

— Спасибо, Харди. Но ты мне так и не рассказал про море. И еще много про что.

— Про море завтра расскажу. Думаю, как раз все выяснится окончательно. Ответь мне лучше, что не так между тобой и Маделиф.

Тея помрачнела.

— У нее было четверо детей. Никто из них не был рожден высшим магом — все были примерно такие же посредственные, как и я.

— Ты к себе несправедлива, — заметил я.

— Но я не высшая. Уверена, Маделиф всегда нас стыдилась, поэтому дистанцировалась от нас всех.

— И где твои братья-сестры?

— Они все погибли. Все были старше меня.

— Сожалею. Прости что спрашиваю, из-за чего погибли?

— Этого выяснить не удалось. Маделиф считала, что это ей кто-то мстит. Из темных разумеется.

— А твой отец?

— Тоже погиб. Давно. Я его не помню даже.

— Он был из высших магов, надо полагать?

— Да.

Я замолчал, обдумывая услышанное. У Маделиф, похоже, хватало врагов. Причем достаточно серьезных, лишивших жизни всех ее детей. Почти всех.

Я поглядел на Тею. Стоял ли за всеми убийствами только один враг или же их было несколько? Учитывая, что у Маделиф недоброжелателей хватало даже в Гильдии, можно было предполагать худший вариант.

А еще, я бы поподробнее разузнал у Маделиф, что у нее за конфликты с магами ирландской гильдии. Кроме уже озвученных о главенстве над остальными.

Тея между тем остановилась у окна, смотрела на алый купол, по которому уже перестали бить молнии и плазменные шары неизвестных враждебных магов. Интересно, они совсем отступили, поняв, что план проникновения в Гильдию сорвался? Или же временно прекратили атаки? Или, может быть, их все же поймали и обезвредили коллеги Ульриха?

— Знаешь, Харди, тут красиво. Старинный замок, гобелены и красивые картины на стенах. Но мне вдруг ужасно захотелось домой. В маленький город, туда, где все знакомо.

— Домой? И больше никуда? — поинтересовался я. — Ты обещала подумать.

— Еще не знаю.

Я достал из кармана конверт с открыткой.

— Забыл тебе отдать, — произнес я. — Открой. Возможно здешнее место перестанет казаться тебе таким мрачным.

Тея извлекла из конверта открытку. В воздухе тут же возникла иллюзия. Над крошечной миниатюрой Хайдельберга ярко светило солнце, а холмы по обеим стороны реки Некар были по-летнему зелены.

— Пожалуй летний вариант мне нравится больше, — произнесла он. — Спасибо, Харди.

Она чмокнула меня в щеку. Я притянул ее к себе, прислушался к ощущениям. Нет, Тея была все та же. Живая, с запахом лаванды в золотистых волосах. Ее грудь учащенно вздымалась, как всегда бывало, когда я ее обнимал, а я отчетливо слушал, как бьется ее сердце.

А потом меня осенило.

— Погоди-ка, повернись спиной.

— Зачем? — спросила она, но подчинилась.

Я осторожно развел ей волосы там, где они росли чуть выше основания черепа. И увидел крошечную красную точку — след от укола. Кто-то пытался убить Тею тем же способом, что меня Мохэммок в Ирландии.

Я подумал, могло ли это быть совпадением? Ведь тот, кто пытался меня отравить в ирландской Гильдии, мертв. Да и решение по моему устранению было принято совместно с моим почившем дядей Далланом. Возможно, мысли злодеев всего лишь совпали, а возможно имелась какая-нибудь книга по темной магии с описаниями, как лучше и эффективнее кого-либо убить. Вариантов было много.

В любом случае, открытие мне не понравилось.

Я развернул Тею к себе.

— Что там, Харди?

— Ничего. Расскажи, что происходило с того момента, как ты зашла в этот замок.

— Меня проводили в гостевую комнату, я осмотрелась, потом почувствовала себя нехорошо, присела на кровать и потеряла сознание. Я бы подумала, что просто переутомление из-за долгой дороги. И особенно после больницы… Но мама сказала, что было какое-то непонятное заклятие, которые ты снял и я очнулась.

Я кивнул, так и не поняв, зачем Маделиф понадобилось лгать Тее. Из добрых побуждений? Не хотела ее пугать?

Тея между тем смотрела на меня, ожидая, что я что-то скажу.

— Ладно, пойдем дальше. Покажу тебе тут еще кое-что.

Я привел ее в зимний сад. Стеклянные двери были закрыты, но спустя миг словно из ниоткуда вырисовался кобольд, распахнул перед нами створки, сделал приглашающий жест.

— Заходите, господин Райнер-Наэр. Госпожа…

— Просто Тея, — смутилась моя спутница.

— Как пожелаете.

— Вы за мной следите? — поинтересовался я. — Вам Ульрих приказал?

Кобольд против воли покраснел.

— Конечно нет. Просто… отдал насчет вас определенные распоряжения.

— Надо же. А в библиотеку мне можно?

— Нет, в библиотеку, к сожалению вам нельзя, — кобольд, кажется был готов провалиться сквозь землю.

— Жаль, жаль, — я прищурил глаза в усмешке. — Очень люблю посещать библиотеки.

Тея между тем вошла в сад. Я нагнал ее и мы зашагали по тропе бок о бок, разглядывая удивительные растения, окружающие нас со всех сторон. Сейчас в саду царил полумрак. Вместо наколдованного где-то под самой крышей искусственного солнца висела полная луна. В зарослях роились светлячки и где-то пели невидимые птицы. Тея шла, с интересом приглядываясь к растениям. Я наколдовал несколько золотых огоньков, чтобы ей было лучше видно. Тея посмотрела на меня.

— Ты точно черный маг, Харди? — спросила она. — Они никогда не используют этот цвет в своем колдовстве.

— Никогда о подобном не слышал. Ты откуда знаешь?

— Мне Маделиф сказала. Чтобы я боялась магов, у которых руны темно-багрового или черного цвета.

— Хм. Сдается, твоя мать сталкивалась с черными магами прежде. Надо ее об этом расспросить.

— Выведи какое-нибудь заклятие, Харди, — попросила Тея.

Я чиркнул пальцем в воздухе несколько слов золотыми буквами. По всему саду возникло множество огоньков, которые наполнили все вокруг таким же золотистым свечением. Тея издала восхищенный возглас, оглядываясь вокруг, потом посмотрела на меня. Я смотрел на нее, чуть прищурив глаза. Но она вдруг отступила на шаг.

— У тебя не просто так в комнате оказались книги про драконов? — едва слышно спросила она.

— Не просто так.

— Но как это возможно? — изумилась Тея? — Ты можешь превращаться, Харди?

— Что? Нет, конечно.

— Почему, конечно?

— Ты хочешь, чтобы я превратился в ящерицу, правда? — я засмеялся.

— Почему в ящерицу? У тебя наверное были бы крылья.

Я покачал головой.

— Если посмотреть на герб Наэров, там изображена вообще малоприятного вида змея с передними короткими лапками и микроскопическими крылышками на загривке. Так что спасибо, не надо.

— А что на гербе Райнеров?

— Я его никогда не видел. Вернусь в замок, надеюсь, найду семейный архив.

— Ты там уже был?

— Да. Отвез туда тетю Цецилию и кузин. Сам замок еще не осматривал.

Тея кивнула и я заметил как к ней вернулся страх. Не такой, какой был прежде в госпитале Эмдена. Скорее больше настороженность.

— Мне читали в детстве книги про драконов, — произнесла задумчиво Тея. — Иногда они были такие страшные, что я пряталась в шкаф.

— Маделиф тебе читала?

— Нет. Няня. Я мать почти не видела. Обычно не чаще раза в месяц. Она постоянно была в разъездах. Но я точно знаю, что Маделиф сама подбирала книги для меня, как и учебники.

Тея пошла дальше. Иногда срывала заинтересовавший ее лист или цветок. Я услышал рядом с собой осторожное покашливание невидимого кобольда, явно намекавшего, что рвать в саду ничего нельзя.

— Исчезни, — тихо сказал я. — Иначе я пойду в библиотеку. Ты лучше корзину раздобудь для ее трофеев.

— Как прикажете. А вы сейчас идите по правой тропе. Там пруд и прекрасное место для отдыха. Мы подготовили, — так же тихо отозвался кобольд.

Через секунду он выбрался из кустов и протянул мне плетеную ивовую корзинку, застеленную вышитой салатового цвета салфеткой.

— Люблю когда пожелания быстро исполняют, — заметил я. — Не хотите, случайно, поменять работодателя?

— Вы сейчас шутите, господин Райнер-Наэр? Ни один кобольд, цверг или гном в здравом уме не станет работать на дракона.

— Это почему?

— Традиция… — кобольд развел руками.

— Мне кажется ее давно нарушили. На моей шахте, занятой добычей драгоценных камней, работают гномы.

— Наверное все гораздо сложнее, чем прямой контракт с вами, — возразил кобольд и вдруг заинтересовавшись спросил: — А что за шахта? Где находится?

Я усмехнулся, достал портмоне, извлек из нее золотую монету, ходившую во Фризской гильдии, и бросил кобольду.

— Наверняка, это тоже оттуда. Оставь себе.

Он поймал золотой, поглядел на меня.

— Вы так легко расстаетесь с золотом? Весьма необычно.

— Платить буду в два раза больше, чем господин Адельман, — заметил я.

— Очень щедрое предложение. Но все же я должен подумать, господин Райнер-Наэр. Передам ваше предложение своим коллегам.

— Харди? — к нам по тропе вернулась Тея.

Кобольд поклонился ей и испарился.

— Что он хотел?

— Вот, передал тебе, — я отдал Тее корзинку и с улыбкой добавил. — Хотя, как мне кажется, им не очень понравилось, что ты обдираешь их сад. Но они удивительно вежливые.

Тея, в руках которой был уже целый ворох растений, покраснела.

— Я не подумала, — смущенно произнесла она. — Профессиональный интерес затмил все остальное.

— Не страшно. Пойдем. Мне сказали, что тут где-то есть местечко для отдыха. Разберешь там свой гербарий.

— Это не гербарий, Харди, — она улыбнулась. — Это все лекарственные растения. Некоторые, кстати, раздобыть чрезвычайно сложно.

— Потому что слишком ядовиты и опасны? — догадался я. — Зачем они тут растут тогда?

— В малых дозах из них получается лекарство. И вряд ли местные маги поведут себя как неразумные дети и отправят в рот что-то ядовитое.

Тропа, перестав петлять среди зарослей, вывела нас к пруду, о котором говорил кобольд. Пруд был овальный, с переброшенным через него мостиком. В глубине воды плавали огромные светящиеся карпы. Вокруг пруда находилось несколько плетеных лежанок для отдыха, каждая из которых была рассчитана на большую компанию и напоминала огромное гнездо. Внутри одной из них ярко горели магические огоньки, были раскиданы подушки, пледы и пуфики, а в центре имелся низкий круглый столик, на котором стояли тарелки с фруктами и сыром, бутылка вина и пара бокалов. В тонкой изящной вазе стояли не менее изящные фрезии.

— Мои любимые цветы, — поразилась Тея. — Как они узнали? Ведь даже ты не знал, Харди.

— Я вообще был уверен, что тебе нравятся все без исключения растения, включая колючие и ядовитые, — я засмеялся и шепнул. — Проклятье, я однозначно должен заполучить этих кобольдов.

Мы устроились на лежанке. Было ощущение, что мы находимся в просторном плетеном шатре. Пока я разливал вино по бокалам, Тея разобрала собранные растения на кучки. Потом извлекала из корзинки моток тонкого шпагата и ножницы, показала мне.

— Они действительно очень предусмотрительные.

Она быстро перевязала пучки растений шпагатом, сложила в корзину. Я протянул ей бокал вина. Тея взяла, посмотрела куда-то наверх. Где-то в вышине, за переплетением шатра, за ветвями высоких деревьев, обрамлявших пруд, за светом искусственной луны и стеклами зимнего сада, все еще алел защитный купол.

— Чтобы наконец воцарились мир и спокойствие, — произнесла она. — Долгой жизни, Харди.

— Долгой жизни, Тея.

Я сделал глоток. Тея же осушила весь бокал.

— Ты сегодня удивительно деликатен, на тебя не похоже, — улыбнулась она.

— Я когда-то не был деликатным? — я изобразил возмущение. — Разве?

Я налил ей еще вина и откинулся на подушки.

— Да, — прошептала она.

Тея отставила опустевший бокал, забрала мой и, допив из него поставила на столик. Склонилась ко мне. Я обнял ее, притянул к себе.

— Не надо меня бояться меня, Тея, — тихо сказал я. — Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вреда, кем бы я ни был.

— Даже если я не приму твое предложение? — едва слышно прошептала она.

— Даже если не примешь.

Она растерялась.

— Не знаю что мне делать…

— Я же тебя не тороплю, — я рассмеялся. — Душевные метания — сложная штука, да?

— Спасибо, — они прижалась ко мне губами. — Мне бы твой прагматизм, Харди.

Я только пожал плечами. Она скинула с плеч мой пиджак, забралась ко мне на колени. Я поглядел на соблазнительный вырез ее платья.

— Может не стоит, после госпиталя-то? — поинтересовался я.

— Это мне ты говоришь⁈ У тебя вообще вчера был пульс десять ударов в минуту!

— Да, действительно, что это я? — я расхохотался и стянул лямки платья с ее плеч, обнажив красивую пышную грудь Теи. — Черт, сейчас же распугаем ко всем чертям местных птичек…

Тея не ответила. Ее глаза превратились в глубокие зеленые омуты.

Утром я проснулся от бившего в глаза яркого света. В зимнем саду «выключили» искусственную луну и «включили» искусственное солнце. Выше, за стеклянной крышей сада, я разглядел серое небо и отсутствующий защитный купол.

Я приподнялся на локтях, услышав звон посуды. На столе обнаружился завтрак, фарфоровые чашки с тарелками, приборы и кофейник с дымящимся кофе. Кобольды, накрыв стол, мгновенно исчезли, что я их даже увидеть не успел.

Рядом под пледом зашевелилась проснувшаяся Тея. Мы оделись, неспешно позавтракали.

— Спать хочется ужасно, — заметила она. — Даже кофе не помогает.

— Ты можешь вернуться в свою комнату. Попрошу Барри тебя покараулить?

— Зачем? — удивилась она.

— Чтобы никто не побеспокоил. А мне надо узнать, что стало известно о нападении Ульриху.

Тея кивнула, взяла корзинку с растениями и мы направились на выход.

— Мы тут надолго, Харди? От моей матери обычно ответов не дождешься.

— Думаю, дня на два-три. Ульрих на завтра созвал Объединенный совет Гильдий. Так что скоро тут магов еще прибавится.

— Я лучше в своей комнате посижу. Чувствую себя рядом с высшими всегда неуютно.

Мы вышли из сада. На выходе в ожидании стоял Карлфрид.

— Доброе утро, господин Райнер-Наэр, Доротея.

— Вы тут что делаете? — спросил я.

— Вас жду. Кобольды сообщили, где вы.

— Они тут за всеми следят?

— Скорее приглядывают. Это входит в их обязанности, отзываться мгновенно и оказывать необходимые услуги. Маделиф попросила меня проводить Доротею в ее комнату, а вас — прийти в зал малого совета. Эй, покажите господину Райнеру-Наэру, куда идти.

Около нас возник кобольд, кажется тот же самый, с которым я вчера разговаривал в саду.

— Следуйте за мной, господин Райнер-Наэр, — сказал кобольд и зашагал по коридору.

Я бросил внимательный взгляд на Карлфрида. По его спокойному лицу, было похоже, что мои подозрения насчет него так и остались подозрениями. Тея махнула мне рукой.

Кобольд до места назначения довести не успел — нам навстречу шла Маделиф.

— Эгихард, иди за мной, — произнесла она, подойдя к нам, и кобольд исчез.

Вид у нее был крайне усталый, и ночь у нее вышла бессонной.

— Вы не спали?

— Думала позволить себе пару часов отдыха. Но тут заявился один твой знакомый.

Я поглядел на нее с недоумением.

— Энгус О’Шэнан.

— Надо же. Был уверен, что он будет держаться от меня подальше.

— Так и есть. Он не в курсе, что ты тут — приехал вызволять своего друга и коллегу.

— Вызволять?

— Ульрих допросил всех оставшихся в живых магов. Кстати, двадцать все же утонули в вине. Но сами виноваты. К сожалению, история с нападением довольно туманна и мы так и не выяснили, кто за всем стоит.

— Вы шутите? А про своих коллег на колокольне, которые управляли стаей сов, они ничего не говорили?

— Они рассчитывали на них, утверждая что это лучшие из магистров. Даже грозили, что те обязательно придут их отбивать. Пришлось рассказать про сожженную колокольню.

— И что они на это сказали?

— Сказали, что подчинялись тем магистрам. Так что, Эгихард, ты лишил нас возможности узнать, что именно произошло.

— Прошу прощения, — с непроницаемым лицом ответил я, но Маделиф все же считала насмешку.

— Может, и к лучшему, — заметила она. — Количество врагов заметно уменьшилось.

— О’Шэнан как узнал, что его товарищ тут? — спросил я.

— Тот ему вчера или позавчера позвонил, просил присоединиться. О’Шэнан приехал, чтобы отговорить его ввязываться в это предприятие.

— А что, собственно, хотели магистры? Захватить Гильдию? Убить местных магов?

— Захватить и подчинить. Выдвинуть условия, по которым тебя должно было ждать наказание за все, что произошло в Ирландии.

— Однако. Ужасно наивно.

— Да, на первый взгляд они кажутся самонадеянными идиотами. Но… за всем этим стоит кто-то сильно умнее. И это явно еще не конец, к сожалению, — произнесла Маделиф.

— Полностью согласен. Так а зачем вы тащите меня к О’Шэнану? Я, честно говоря, уже достаточно устал от его общества.

— Мне показалось, судя по твоим рассказам, что ты ему симпатизируешь, Эгихард.

— Я? Симпатизирую? Он просто показался мне самым разумным из всех магов ирландской Гильдии.

— К тому же в тебе тоже течет ирландца.

— А я думал — дракона.

— Эгихард, — упрекнула Маделиф. — В общем, поприсутствуй, пожалуйста, при нашем разговоре, но не показывайся до того момента, пока я не скажу.

— Хотите, чтобы я подслушивал? Зачем?

— Чтобы избавиться от симпатий к нашим врагам.

Я поморщился.

— Вы утрируете.

— Так ты готов?

— Да.

Маделиф завела меня в довольно просторный кабинет, указала на глубокое кресло у камина, стоящее спиной ко входу.

— Вот как? Даже невидимость на меня не наведете?

— Это лишнее.

Я уселся в кресло.

— Доброе утро, госпожа Халевейн, — услышал я голос О’Шэнана через несколько минут.

— И вам того же. Садитесь. И так, чем могу быть полезна?

— Как вы уже знаете, я приехал за Брессаланом. Но господин Адельман ничего слушать не хочет.

— И вы решили обратиться ко мне? Особенно учитывая какие между Гильдиями Фризии и Ирландии непростые отношения?

— Непростые, да. Но жизнь моего товарища, втянутого во вчерашние события, как я считаю, обманом, мне дороже некоторых принципов. И, как вы уже слышали, я готов поделиться интересной информацией о господине Райнере-Наэре.

— И что же, интересно, вы можете рассказать нам о нем, чего мы не знаем? — холодно бросила Маделиф.

— Пообещайте, что отпустите Брессалана и тогда я расскажу.

— Ваша информация может ничего не стоить, — заметила Маделиф. — А данное обещание оставит виновного безнаказанным.

— Повторяю — Брессалана обманули.

— Ваш друг — идиот? Не способен анализировать ситуацию? Он же высший, как и вы.

— Все мы иногда совершаем глупости. Даже вы, госпожа Халевейн.

— Неужели? И какую же глупость совершила я?

— Вы попытались приручить дракона, — произнес О’Шэнан.

Я очень жалел, что не могу наблюдать за выражениями лиц их обоих. Но судя по повисшей паузе, Энгус как раз смотрел, какую реакцию произведут его слова на Маделиф.

— Вы заблуждаетесь, господин О’Шэнан. У нас с Эгихардом честный договор.

— Это не так. Иначе вы бы не навешали на него те защитные заклятия, которые лишали его возможности колдовать. Вы не понимаете, что натворили? Если он избавится он защитного заклятия, все вокруг погрузится в хаос. Он пробыл в Ирландии всего несколько дней, а такого хаоса, какой он устроил, у нас не случалось и за сотню вместе взятых лет.

— Да, кстати, соболезную утрате вашей библиотеки. Но это вина исключительно вашего отца, что он не разглядел, кого привел в свою Гильдию. На ваше счастье, вы разглядели и остались живы.

— Почему вас это не пугает? Гильдия Фризии или местная может повторить судьбу нашей.

— Этого не будет. Во-первых, в отличие от ваших магистров, никто не собирался убивать господина Райнера-Наэра. Во-вторых, мы сняли с господина защиту и он полностью свободен, хотя при этом он вполне осознает свой гражданский долг перед государством. Я про то, что он готов помогать нашей стране избавляться от любых врагов.

— Вы сошли с ума, госпожа Халевейн, — выдохнул О’Шэнан. — Сняли защиту? Полностью? И где же он?

Повисла пауза.

— Я — здесь, Энгус, — отозвался я и поднявшись с кресла, повернулся к ним.

Увидев меня, Энгус О’Шэнан побледнел, а потом перевел взгляд на Маделиф.

— Вы это специально устроили?

Маделиф промолчала.

— Так что вы хотели рассказать обо мне, Энгус? — поинтересовался я.

— Если вы действительно поведали фризским магам обо всем, что произошло в ирландской Гильдии, на шоссе у Баллидафф и что в итоге случилось с поместьем Бларни, то я зря затеял этот разговор.

— А вы досмотрели до конца всё, что случилось в Бларни? — поинтересовался я.

— Последнее, что я видел, это как ваш смерч разносил поместье.

— Что ж, я рад, что вы успели унести ноги.

— Погибли маги и люди, господин Райнер-Наэр, и достаточно много, — произнес О’Шэнан, но сам смотрел на Маделиф. — Но вас это, судя по всему, вполне устраивает, госпожа Халевейн. Только что вы будете делать, если случится что-то подобное в вашей стране? Или драконья кровь настолько дорога, что вы готовы на подобное закрывать глаза и уже не считаться с жертвами?

— Не забывайтесь, господин О’Шэнан, — холодно произнесла Маделиф.

— В своей стране, Энгус, надо заметить, вы вели себя гораздо осмотрительней и более тщательно подбирали слова, — заметил я. — Сейчас вы стали напоминать ваших магистров-самоубийц.

— Которых сожгли вы.

— Которые не следили за тем, что говорят, — процедил я сквозь зубы. — И не понимали, с кем говорят. В отличие от вас.

— Мне, кажется, терять уже нечего — надеясь вытащить друга, я сам попал в осиное гнездо.

Я фыркнул.

— Ответьте, зачем вы разнесли Бларни-хаус? — продолжил О’Шэнан. — Утром мы вернулись посмотреть, что там в итоге осталось, и не обнаружили на месте особняка даже фундамента. У меня лишь одно предположение, что там все же что-то было. И вы от этого избавились.

— Там ничего не было, — мой взгляд потяжелел.

— О да! Вы ведь об этом ничего им не сказали! — он кивнул в сторону Маделиф.

— О чем? — спросила Маделиф настороженно, почувствовав накалившуюся обстановку.

— Еще одно слово, Энгус, и от вас даже пепла не останется, — произнес я, перейдя с английского на гэльский, и на моей ладони разгорелся огненный шар.

— Эгихард? — Маделиф невольно попятилась.

— Просто уйдите. Я с ним без вас завершу разговор.

Маделиф застыла, сомневаясь.

— Эгихард, мы ведь на одной стороне, — сказала она на фризском.

Я не понял, было ли это утверждение или вопрос, но сомнения в ее тоне хватало.

— Разумеется. Поэтому, просто уйдите.

Она кивнула и вышла. Я загасил огонь, смотря на О’Шэнана.

— Мой вам совет, прекратите себя вести как самоубийца, — произнес я. — Тогда уедете отсюда невредимым и возможно даже с вашим другом, если он никого тут не успел убить.

О’Шэнан посмотрел на меня с недоверием.

— Проклятье, я вам передал имена и важную информацию, а вы начали вести себя как идиот, позабыв что происходит в Ирландии, — процедил я сквозь зубы. — Занимались бы лучше проблемами своей страны.

— Но почему вы не рассказали им об антимагических разработках вашего дяди?

— Потому что хочу выяснить, не занимается ли кто-то аналогичным тут. Здесь, в Хайдельберге, по соседству с магической Академией один из старейших университетов страны, где люди занимаются серьезными науками. Подобное соседство не может не повлиять на ход мыслей магов.

Мои слова заставили О’Шэнана задуматься.

— Пришли в себя? — спросил я.

— Да, пожалуй. Но выходит, вы местным магам не доверяете? Включая Маделиф?

— А вы бы доверяли тем, кто заблокировал ваши магические способности? Кажется, несколько минут назад вы пытались втолковать это Маделиф.

— Значит, я прав и госпожа Халевейн действительно не осознает, что натворила… — тихо произнес О’Шэнан, невольно содрогнувшись.

— Я бы на вашем месте за нее и остальных магов Фризии и не только Фризии, не переживал. И предупреждаю в последний раз, не лезьте больше в дела местных Гильдий. В следующий раз я вам и слова не дам сказать. Вы меня поняли?

О’Шэнан мрачно кивнул.

— Займитесь проблемами своей родины. Думаю, вы понимаете, что вы живы в том числе и потому, что мне тоже не нужно, чтобы местная полиция получила в пользование антимагические оружие и разработки, подобные тем, которые создал Даллан. Я уничтожил все, что смог. Остальное в ваших руках, Энгус.

— Я все понял, Эгихард. Так вы действительно поспособствуете освобождению моего коллеги?

— Лишние соратники вам не помешают, не так ли? Но сперва расскажите, как произошло, что он оказался здесь в компании магистров, с которыми у вас, как мне казалось, сильнейшие разногласия.

— Как вы уже наверное поняли, ваше посещение ирландской Гильдии окончательно раскололо магов на два лагеря. К сожалению, большинство склонилось к решению, что оставить так все нельзя и маги, в первую очередь, Фризии, должны ответить за потерю библиотеки и гибель наших коллег. Я и мои немногочисленные соратники ушли из Гильдии. Теперь мы там своего рода персоны нон-грата. Не знаю, вернемся ли мы туда, но пока обстановка не способствует.

— И кто там теперь главный?

— Они создали совет из магистров. Но заводила там Эрнан Мохэммок, сын Одрана Мохэммока, которого вы убили. Так что сами понимаете, насколько сильна их мотивация. Больше мне пока неизвестно.

— А как ваш друг вляпался во все это?

Энгус посмотрел на меня, потом отвел взгляд.

— Вы ведь знаете, что случилось с родом оборотней Лехри, — произнес он. — Вы там были. У Брессалана два брата увлекались охотой, хотя он это их увлечение не одобрял. Один из них погиб, а второй еле успел унести ноги. Он видел, как вы всё там сожгли. У него теперь на память остались обожженные руки и спина.

— Жаль, что успел сбежать. Они — убийцы и получили по заслугам.

— Вы так уверены, что род Лехри не очернил себя? Что ни один из них не стал людоедом?

— Финбарр смотрел свое родовое дерево в Кодексе оборотней. Никто из семейства Лехри не был запятнан.

— В том самом Королевском Кодексе, где каждая страница с родовыми древами пропитала особой магией?

— В том самом.

— И где теперь эта книга?

— Где — это уже не ваше дело.

— А кто убил моего отца, Эгихард? — О’Шэнан снова посмотрел на меня и на этот раз не отвел взгляда.

— Она мертва. Мстить вам некому.

— Она?

— Моя тетя Шенни. Считайте, что дурная кровь Наэров сыграла с ней дурную шутку. Впрочем, к этому приложил руку мой дядя, запугав Шенни тем, что если она не сделает то, что он приказал, охотники получат разрешение на Охоту на нее и Финбарра. По сути, вам винить некого кроме вашего же Министерства по делам магии, которое раздает подобные разрешения, не разобравшись в ситуации.

О’Шэнан сделался совсем мрачным. Но в его взгляде затаилось некоторое сомнение.

— Если вы все еще думаете, что я выгораживаю кузена, то повторю, что это не так. Финбарр вашего отца не убивал, клянусь.

О’Шэнан кивнул.

— Спасибо, что рассказали, Эгихард. Теперь меня не будет до конца жизни мучить вопрос, кто стоит за гибелью отца.

— Вернемся к Брессалану.

— Потеря брата его почти сломила. Я не стал трогать Брессалана, посчитав, что он должен пережить горе, и лишь потом поговорить. Но, видимо, отчаявшись, Брессалан связался с магистрами. Вчера он позвонил мне из Хайдельберга и сказал, чтобы я присоединялся к штурму Гильдии. Я пытался его вразумить, но он не слушал. Тогда я отправился сюда, в надежде, что успею до того, как они успеют тут наломать дров. Но, увы, не успел.

Я покивал, не спуская с него пристального взгляда. Но он не смотрел мне в глаза.

— Ладно, пойдемте за вашим товарищем, — я направился к выходу из кабинета.

О’Шэнан не двинулся с места.

— Почему вы это делаете? — спросил он. — Мы ведь все же с вами враги, Эгихард.

— Я прагматик, Энгус, возможно когда-нибудь вы мне пригодитесь. Кроме тех дел, связанных с антимагическими разработками.

— Честно говоря, я надеюсь, что больше мы с вами никогда не увидимся. К тому же я, выполнил всё, вы просили, и о чем у нас был договор.

— Вот как? И книгу обещанную отправили? Про драконов? — я прищурил глаза в усмешке.

— Да. Хотя вы и без этой книги уже про себя узнали, я всё же рекомендую ее почитать. Знал бы, что вы тут, вручил бы вам лично.

Мы вышли из кабинета. В коридоре ждала Маделиф. Хмуро, с подозрением поглядела на О’Шэнана.

— Энгус забирает своего друга и немедленно уезжает отсюда, — произнес я на фризском.

— Почему, Эгихард?

— Потому что он и его немногочисленные соратники будут противостоять ирландским магистрам. Это нам на руку, Маделиф.

Она, подумав, кивнула.

— Я провожу к Ульриху, он, думаю, не будет против.

Минут через пять мы зашли в небольшой зал совещаний. Альдельман, судя по всему, давно меня ждал. Лицо его выражало недовольство, да и весь вид у него был после бессонной ночи из-за допросов крайне недружелюбный.

— Ульрих, господин О’Шэнан и его друг возвращаются в Ирландию, — произнесла Маделиф.

— С чего бы?

Маделиф кивнула на меня. Ульрих шумно выдохнул.

— Господин Райнер-Наэр, вы объясните, почему?

— Как я уже сказал госпоже Халевейн, в ирландской Гильдии раскол, а Энгус и его соратники будут противовесом тамошним магистрам.

— Только этот «соратник» оказался на стороне магистров.

— Больше подобной глупости он не совершит. Где он? Я ему пару слов скажу.

Ульрих и Маделиф переглянулись.

— Уверены, что господин О’Шэнан точно без него не обойдется в своем противостоянии?

— Нет.

— Хорошо. Приведите Брессалана О’Келли сюда, — распорядился он.

Через несколько минут в зал завели пленника. Лицо его выглядело измученным, на щеках имелись синяки. Да и одежду на нем, побагровевшую от нахождения в винной реке, никто не предложил сменить. Вместе с ним в комнату втянулся соответствующий винный аромат. Руки пленника были связаны, а сам он был опутан сетью заклинаний, лишавших его возможности колдовать. Примерно тех же, что когда-то были на мне, только в несколько раз проще, наведенные второпях. Белоголовый маг увидел меня, взгляд его сделался совсем диким, метнулся к хмуро взиравшего на него О’Шэнану.

Я шагнул к нему, приблизившись вплотную.

— Молчите, если хотите жить, и слушайте внимательно, я повторять не буду, — процедил я сквозь зубы на гэльском. — Ваш товарищ, рискуя жизнью, приехал вытаскивать вас из переплета. Не обесценьте его старания. Что касается вашего погибшего брата. Он ведь такой же светлый маг, как и вы, не так ли? Или все же нет? Как вы думаете, пришел бы светлый маг убивать семью, у которой была незапятнанная репутация в течение всех поколений, начиная с основателя рода? Стал бы убивать женщин, детей и младенцев? Я думаю, что нет. А значит, ваш брат давно перешел границу, за которую светлый никогда бы не переступил. И он получил то, что и заслуживает убийца.

— Вы сами…

— Я на светлого мага и не претендую, — я подался к нему. — Но когда мне говорят, что подобные вашему брату маги — светлые, мне становится смешно.

— Были доказательства…

— Не было никаких доказательств. Вы даже сейчас в их существование не верите, хотя раздавлены горем. Ну и последнее — в Королевском Кодексе Оборотней не было ни одного перечеркнутого имени оборотня из рода Лехри, запятнавшего себя убийством. Так кем же вы будете теперь считать брата?

Брессалан опустил взгляд.

— Вы уже сказали, господин Райнер-Наэр, — едва слышно ответил он.

— Я рад, что мы так быстро пришли к пониманию. Вижу вас еще и беседа с господином Адельманом неплохо в себя привела. А теперь идите к О’Шэнану и уезжайте отсюда немедленно.

Я вывел в воздухе золотой росчерк, мгновенно освободивший Брессалана от сети защитных заклинаний и связывающей ему руки веревки. Маг подошел к О’Шэнану.

— Я провожу наших «гостей», — произнесла Маделиф.

— Я, пожалуй, тоже, — сказал я, глянув на Маделиф с насмешкой.

Она явно хотела вызнать у О’Шэнана, о чем мы говорили.

— Господин Райнер-Наэр, мы должны поговорить и многое обсудить, — напомнил Ульрих Адельман.

— Обязательно. Мы быстро вернемся, не переживайте.

— Эгихард, — упрекнула Маделиф, когда мы вышли коридор и направились к выходу из Гильдии.

— Вам стало настолько любопытно, о чем мы говорили с Энгусом?

— Да, очень, учитывая что вы его готовы были за это убить, — сказала она.

— Я вам расскажу. Но прежде мне надо кое-что выяснить.

Маделиф кивнула. Мы вышли их Гильдии. Для ирландских магов вызвали такси и мы стояли чуть в стороне от входа, ожидая, когда оно подъедет.

— Харди!

Я обернулся и увидел, что к нам направляется Тея. На лице Маделиф промелькнуло крайнее неудовольствие.

— Доротея, тебе сказано было оставаться в комнате, — произнесла она холодно.

Тея поглядела на нее возмущенная, потом перевела взгляд на меня и смутилась.

— Что ты хотела спросить, Тея? — произнес я.

— Карлфрид сказал, что тут маги из Ирландии и я подумала… — она, совсем смутившись, смолкла.

— Ты вспомнила про сеть аптек и хочешь уехать? — догадался я.

— Я бы очень хотела этим заниматься. Ты ведь не против?

— Это неприемлемо, — вмешалась Маделиф.

— Но почему⁈ — в словах Теи отразилась многолетняя обида на мать. — Ты мне никогда не помогала, а теперь когда у меня есть наконец шанс заняться любимым делом, ты решила наконец обратить на меня внимание и вмешаться в мою жизнь? Тебе всегда было прежде все равно! И если бы не Эгихард…

— Не надо, Тея, — оборвал я ее.

— Я всего лишь хочу сказать, что ирландские маги в настоящий момент нам вовсе не друзья, — холодно отозвалась Маделиф.

Тея с недоверием посмотрела на нас, показала на О’Шэнана и его коллегу, с интересом наблюдавших за происходящим.

— Но ведь это они же? Стоят тут совершенно спокойно.

Маделиф бросил на меня короткий взгляд и, больше ничего не сказав, ушла.

— Харди?

— Ты не знаешь английский, как с ними собираешься общаться?

— Я выучу. Но ты… не против?

— Это ведь я сам предложил про аптеки, не так ли? Подожди, — я повернулся к О’Шэнану. — Это Доротея, дочь Маделиф, травница.

— Вот как? Я было подумал, что это сестра госпожи Халевейн, которой не повезло родиться высшей, — отозвался с удивлением О’Шэнан.

— Даллану в Ирландии принадлежала сеть аптек, которая досталась мне в наследство. Я предложил Доротее попробовать управлять ими. И если вы присмотрите за ней, я был бы вам признателен.

Энгус уставился на меня в изумлении.

— Вы хотите, чтобы дочь госпожи Халевейн поехала в нами? Особенно после всего произошедшего?

— Забудьте про Маделиф. У них с Теей непростые отношения. Вам достаточно знать того, что Тея мой друг.

О’Шэнан посмотрел на меня с неверием, точно так же прореагировал Брессалан, прислушивавшийся к нашему разговору.

— Друг? Ваш? В это очень сложно поверить, господин Райнер-Наэр.

— И тем не менее.

— Что ж, я сделаю это для вас, — кивнул О’Шэнан. — Как я понял у нас языковой барьер. У меня есть одно заклинание в запасе, на первое время сгодиться для объяснений. И разумеется, госпоже Доротее ни в коем случае нельзя говорить, чья она дочь.

Я повернулся к Тее и объяснил ей.

— С этим проблем не будет. Я ношу фамилию отца, — произнесла она.

— Тогда иди собирайся. Для магов вызвали такси, но оно подождет сколько нужно.

— Спасибо, Харди, — Тея чмокнула меня в щеку и убежала. — Я быстро, у меня же тут и вещей нет.

— Я чуть позже напишу доверенность и отправлю на ваш адрес, передадите ей, — сказал я Энгусу. — Могут еще какие-то проблемы возникнуть?

О’Шэнан покачал головой и протянул визитку.

— Не думаю. Вот возьмите, это мой адрес в Дублине и телефон. И если вам будут интересно как продвигаются мои дела с антимагическими разработками, я могу вам сообщать… — Энгус вдруг осекся. — Проклятье…

— Что-то не так? — поинтересовался я с непроницаемым лицом.

— Я хотел обвинить Маделиф, что она попала под ваше влияние и сама не понимает, что подчиняется вам. А теперь я сам действую не лучше.

— Если вы это говорите, значит еще не попали, — я прищурил глаза в усмешке.

О’Шэнан посмотрел на меня и спешно отвел взгляд.

— Что вы собираетесь делать с местными магами и Гильдией? — спросил он негромко.

— Вы знаете, что.

— Что насчет Ирландии? — осторожно спросил О’Шэнан.

— Не думаю, что захочу туда вновь приехать. Так что можете не опасаться. Особенно, если приглядите за Доротеей.

Я кивнул в сторону идущей к нам девушки. В руках у нее была небольшая сумочка и корзинка с лекарственными травами. Она хмурилась.

— Встретила Маделиф, — пояснила она на мой вопросительный взгляд.

— И? Она пыталась тебя отговорить?

— Нет. Сказала, что уважает мой выбор и приглядит за моей квартирой и садом, пока я не вернусь.

— Тонко, — я фыркнул и достав из кармана чековую книжку, поставил там сумму и подпись и протянул ей. — Возьми на расходы на первое время.

Тея посмотрела на чек почти с испугом.

— Это слишком много, Харди.

— Считай это инвестицией в улучшение бизнеса, — я улыбнулся. — Я уже сказал Энгусу, что пришлю ему доверенность на твое имя. Он тебе передаст. Если управлять аптеками понравится, я напишу на тебя дарственную.

Тея распахнула глаза в изумлении.

— Я… У меня просто нет слов, Харди, — она обняла меня прижалась к губам. — Спасибо!

— И еще, никому кроме О’Шэнана не доверяй, хорошо?

Тея кивнула. Подъехало такси. Брессалан распахнул дверь для Теи, сел рядом. О’Шэнан задержался.

— Друг? Я подозревал, что дело с такой привлекательной девушкой в действительности обстоит иначе.

— И вы ошибаетесь. Тея именно друг. Остальное не важно.

Энгус миг переваривал услышанное, но потом кивнул.

— Даже захотелось пожать вам руку на прощанье, но, пожалуй не буду. Мне вдруг стало жаль Маделиф.

— Не стоит поддаваться минутной слабости и кого-либо тут жалеть, — я усмехнулся. — Прощайте, Энгус.

Я развернулся и направился в Гильдию.

Я зашёл в замок. Маделиф ждала меня неподалёку от входа.

— Поговорим, прежде чем доберемся до Ульриха, — предложила она и, когда мы неспеша направились в сторону малого зала совета, спросила: — Ты действительно считаешь, что в Ирландии Тее будет безопасно?

— За Тею можете не беспокоиться, — ответил я. — О’Шэнан за ней присмотрит. Просмотрит, потому что сильно мне обязан. Меня больше беспокоит причина, из-за чего её отравили и кто это сделал? Сколько у вас врагов, Маделиф? Ничего не хотите рассказать?

— У каждого мага, Эгихард, достаточно врагов. И особенно много у того, кто большую часть жизни охотился за тёмными и чёрными колдунами. А наша фризская пятерка именно этим и занималась.

— Удивительно, как при таком раскладе так долго удалось прожить моим братьям и сестрам, — заметил я.

— У нас был договор с твоим отцом, но мы знали, чем все кончится. Теодерих их не смог контролировать. Так что их гибель была всего лишь отсрочена. К счастью, вреда они никому не успели причинить, поскольку жили в изоляции, в безлюдной местности.

— Тея рассказала мне про ваших остальных детей, и что с ними случилось. Вам не приходит в голову, что отравление Теи связано с остальными смертями?

Маделиф помрачнела.

— Думаю, что дело не в моих врагах, Эгихард, — сказала она. — До Теи можно было добраться раньше, если бы это была месть. Мне кажется — и не только мне, но и остальным моим коллегам — что целью был ты.

Я хмуро посмотрел на Маделиф.

— Честно говоря, не вижу никакой связи, каким образом гибель Теи могла на меня повлиять, за исключением того, что я разозлился бы на убийц и им бы пришлось ответить за содеянное?

— Возможно, они рассчитывали, что это пробудит драконью сущность, и ты просто выйдешь из себя, начнёшь крушить всё подряд и точно так же убивать без разбора.

— Вы тоже думаете, что я на такое способен?

— Нет. Мы все давно тебя знаем. Ты достаточно здраво рассуждаешь по поводу справедливости наказания виновных. Однако поездка в Ирландию выявила одну неприятную особенность. Смерти непричастных тебя не трогают. Для тебя — это некая погрешность.

— Если вы про случай на шоссе около Баллидафф, то там я не мог ничего контролировать, — заметил я.

— Я если бы мог? — Маделиф взглянула на меня и быстро отвела взгляд.

— Я все-таки стараюсь взвешивать свои решения. Так что вы думаете насчет того, кто мог организовать убийство Теи?

Маделиф задумчиво покачала головой.

— Честно, не знаю, Эгихард, кто бы на такое решился.

Я покосился на нее.

— Вы сейчас имеете ввиду кого-то из гильдий? Не темных магов из старых врагов, которые точат на вас зуб?

— Да. Но Фризская Гильдия мало пересекалась с Прусской Гильдией или Гильдией Богемии. Конфликт у нас был только с Ульрихом Адельманом. Но это не того масштаба конфликт, чтобы он пошел на подобное. Да и в других случаях подобное исключается.

— Какие, кстати, он выдвинул вам вчера условия? Я про то, о чем он говорил вчера в кафе.

— Ульрих предложил, что снимет с меня обвинение в превышении полномочий, если патронаж над тобой полностью перейдёт в руки Хайдельбергской Гильдии. И что наши Фризская Гильдия вольётся в состав Гильдий Объединенных земель. Это были два основных его условия. Думаю, насчет потери свободы действий тебе всё ясно. Кроме того, я не знаю, что Адельман решил делать с тобой, если смог бы тебя подчинить. Про это он не говорил.

Я задумался.

— Так вы думаете, что за мной началась охота? — спросил я. — Из-за свойств моей крови?

— Боюсь, что кого-то перестал устраивать существующий порядок дел.

Я подумал, что если это действительно так и какая-то Гильдия решила заполучить больше, чем остальные, это несомненно объясняло многое из случившегося. И если на кону была власть и обладание ценным ресурсом, похоже, кто-то был готов замарать ради этого даже свои «светлые» руки.

Интересно, как они обходились без моей крови до этого?

— Что насчет моей крови, Маделиф? — поинтересовался я. — Она так ценна для Гильдий, что они готовы передраться друг с другом? Или все же, надеюсь, нет? И как ее обычно используют?

— Я тоже надеюсь, что завтра у магов хватит мудрости договориться и не усугублять конфликт. Что касается твоей крови, в основном ее применяют для зарядки сложных магических амулетов и артефактов. А еще драконью кровь применяют для предсказания будущего. Я про глобальные события, влияющие на ход истории.

Я смотрел на Маделиф, пораженный.

— Вы серьёзно? И как это работает? Насколько точны были эти предсказания и насколько сложно менять реальность, чтобы избежать подобных катаклизмов?

— Создано несколько магических приборов, которые работают, подпитываемые драконьей кровью. В трех Гильдиях существует команды магов, которые занимаются именно изучением будущего, его анализом. И тем, что можно — и нужно ли? — менять, — ответила Маделиф. — Расходы крови на подобные предсказания несопоставимы с тем количеством, которое уходило на артефакты. Это все равно что сравнивать море с каплей. На преодоление толщи времени уходит колоссальное количество магической энергии. Но оно того стоило. Мы избежали страшных войн, которые охватили весь мир в нашем столетии. Страшное оружие так и не было изобретено людьми.

— Когда были сделаны эти предсказания? В прошлом веке? — с непониманием произнес я.

— Да. На это были израсходованы почти все запасы драконьей крови, хранившейся в Гильдиях. Настоящих драконов, не носителя, как ты. Там были совсем другие объемы.

Я поморщился.

— Теперь ты понимаешь, насколько ты ценен, Эгихард?

— Спасибо, конечно, но я не хотел бы ощущать себя «товаром», — процедил я сквозь зубы.

Маделиф посмотрела на меня, как показалось, с упреком и обидой.

— Мы сделали все, что от нас зависело, чтобы ты подобного не чувствовал. Но я понимаю, что какую бы щедрую плату ты ни получал, тебе эта тема все равно малоприятна.

Я кивнул и разговор затух. Еще через несколько минут мы наконец добрались до Малого зала совета. За столом, служащим для переговоров, сидел Ульрих Адельман, нервно постукивал золотой перьевой ручкой о столешницу и явно был недоволен, что мы задержались. Он пригласил нас жестом сесть напротив и протянул нам с Маделиф несколько исписанных листов.

— Вот мой вариант нашего соглашения. Свои подготовить вы не успели?

— Думаю, что внесу поправки в ваше соглашение, — ответила Маделиф, взяв листы. — По крайней мере, я на это надеюсь. Как и на то, что в документе вы указали справедливые условия.

— А какие требования будут у вас, господин Райнер-Наэр? –спросил Адельман.

— Для начала взгляну на то, что вы написали, — заметил я.

Мы с Маделиф принялись изучать соглашение.

— Я внимательно изучил старый договор, который вы заключили с магами Фризии, господин Райнер-Наэр, — заметил Ульрих. — Госпожа Халевейн, должен признать, поступила достаточно мудро, предложив весьма щедрые условия, которые компенсировали моральный ущерб.

Он на миг прервался, когда я поморщился от его формулировок, и продолжил:

— Знаю, что вам неприятна эта тема, но к сожалению, ее обсудить необходимо.

— Да-да, выдайте мне еще грамоту почетного донора, жертвующего на благо страны, — процедил я сквозь зубы.

Ульрих Адельман смущенно кашлянул, поглядел на Маделиф, которая даже не подумала оторваться от чтения соглашения.

— Я вижу, вы решили изменить распределение драгоценного источника энергии, отменить аукционы и поставить фиксированную оплату, — заметила она, нахмурившись и так же не глядя на Адельмана. — Не думаю, что такие условия устроят господина Райнера-Наэра.

— При всем уважении к вам обоим, ресурсы страны не безграничны, а господин Райнер-Наэр и без того один из самых богатых граждан. Аукционы же, по моему мнению, для нас с вами, Маделиф, вредны. Они позволяли более богатым гильдиям Пруссии или Богемии покупать больше полагающегося.

Мы с Маделиф переглянулись.

— Попытаюсь объяснить свою логику, — сказал Ульрих. — Квоты на драгоценной источник необходимы. Ваша кровь стала сильнее, это не вызывает никаких сомнений, господин Райнер-Наэр. Поэтому, соответственно, будут получаться более мощные магические артефакты.

— И в чем проблема, не понимаю. Вы также точно так же сможете создавать мощные артефакты, без перевеса сил, — спросил я, не сводя с него взгляда.

— А мне бы хотелось, чтобы он был, — сказал Адельман.

Я смотрел на главу Хайдельбергской Гильдии. Что ж, это все было ожидаемо.

— Когда вы озвучите эти условия другим Гильдиям, они им очень сильно не понравятся, — заметила Маделиф. — У нас по крайней мере было всё честно с аукционами. Вы же ограничиваете доступ к ресурсу. Прости, Эгихард. Это все лишь технический термин.

Я кивнул.

— Будем честны, Маделиф, вы всё это не просто так затеяли, — сказал Ульрих. — Это ваша условная благотворительность, когда вы сами не обогащались, и справедливое распределение — всего лишь трамплин, который должен вас закинуть наверх, заставить других, и меня в том числе, считаться с Фризией. Отличная стратегия.

Маделиф невольно побледнела, поджав губы. Ульрих мельком глянул на меня.

— Не переживайте. Господин Райнер-Наэр, похоже все понимает и даже одобряет.

Я ничего не сказал, только прищурил глаза в насмешке. Маделиф между тем закончила читать соглашение и, раздумывая, смотрела на Адельмана.

— Вы даже готовы разделить влияние пятьдесят на пятьдесят, учитывая что наша гильдия совсем крошечная по сравнению с вашей, лишь бы я это подписала? — заметила Маделиф.

— Именно так. Что скажете вы, господин Райнер-Наэр?

— Как черновик, пожалуй, пойдет, — заметил я. — Я подготовлю для вас дополнительные условия.

Ульрих уставился на меня. Видимо все же надеялся, что мы все подпишем не откладывая.

— Не пугайтесь, там ничего ужасного не будет. Хотя… Я подумаю еще.

Адельман нервно потер лоб, посмотрел на меня.

— Однако, я правильно понял, что в принципе представленные условия для вас приемлемы?

— Вполне.

— Когда вы подготовите ваши требования? — спросил Адельман, взглянул на настенные часы. — Сейчас полдень. Я хотел бы подписать это соглашение сегодня — до завтрашнего Совета. Вам хватит два-три часа, господин Райнер-Наэр?

Я кивнул и поднялся. Следом встала Маделиф и сказала:

— Прибавьте еще час на обед, и три на отдых. Я бы все-таки хотела подписывать соглашение на свежую голову.

— Кстати, а что с ирландскими магистрами? — поинтересовался я.

— Они находятся в темнице. Выяснить, кто именно спланировал нападение на Хайдельберг, пока не удалось, даже применяя заклятия, вынуждающие говорить правду, — нахмурившись, ответил Ульрих. — Так что расследование будет продолжаться.

Прихватив экземпляр соглашения, я направился к выходу. Однако выйти их зала мы не успели. Под потолком снова возникли красные светящиеся сферы, а по замку разлетелся тревожный перезвон колокольчиков.

Следом фундамент содрогнулся так, что от резкого толчка, какие бывают только при сильных землетрясениях, пол едва не ушел из-под ног. Адельман свалился вместе со стулом, а я едва успел подхватить под локоть Маделиф и удержать ее.

В следующий миг алое свечение погасло и все вокруг погрузилось в непроглядную тьму.

Сперва у меня было ощущение, что я вишу в невесомости в непроглядном черном тумане.

— Эгихард! — мне показалось, что голос Маделиф Халевейн доносится до меня из какой-то невообразимой дали — едва слышный и слабый настолько, что можно было решить, что это пригрезилось.

Я стал оглядываться. Где-то в черноте, тоже по ощущениям очень далеко, померещились слабые отсветы синих молний. Воздух вокруг резко заледенел, меня обдало морозом и я словно провалился в свой старый кошмар с падением в бездну.

Только в этот раз я не падал.

Тучи над головой разошлись, показав небо, усыпанное звездами, словно золотой пылью. Где-то далеко внизу синие молнии стали более отчетливыми, разрослись, образовали плотную сеть. В эту сеть ударяли плазменные шары, пытались ее прорвать. Сеть синих молний истончалась, в ней возникли прорехи. Через самые крупные пролетел рой красных точек, помчался ко мне. Через несколько мгновений точки превратились в стаю крылатых созданий, окутанных алым свечением. Еще через миг я понял, что это грифоны, на которых сидели маги-всадники, прижимаясь к львиным спинам и обхватывая орлиные шеи. Приблизившись, маги все как один вскинули руки, и с кончиков их пальцев сорвались мелкие, словно иглы, рыжие шипы, которые устремились ко мне. На лету некоторые из них сгорали, будто маленькие метеоры, оставляя дымный след и странный смоляной запах.

Снова сгустилась тьма, скрыв и звезды, и молнии, и нападавших магов. Осталась только морозная бездна и воздух, которых леденел в легких.

— Эгихард Райнер-Наэр! — позвали меня.

Имя повторили несколько раз. Мне казалось, что я застрял где-то на грани сна, готовый то ли проснуться, то ли вновь провалиться в мир грез. Но внезапно голос звавшего стал громче и я расслышал голоса, тихо переговаривающиеся неподалеку.

— Он вас не слышит, — услышал я другой голос. — Боюсь, его давно захватила другая сущность. Позовите его на драконьем.

Первый голос произнес слова, прозвучавшие как рык раненого медведя. Я и не подумал открыть глаза, соображая, что случилось и кто вокруг меня собрался. И внезапно услышал отчетливый шепот Маделиф:

— Эгихард, проснись.

Я открыл глаза.

Первое, что я увидел, это прутья решетки, которые отделяли меня от остальных магов. Я находился в клетке, сидел на металическом кресле. На руках и ногах были самые настоящие кандалы, с такими толстыми цепями, что я удивился, почему не чувствую их веса. Впрочем, это было не самое худшее открытие. Я понял, что снова не могу колдовать.

Перед клеткой стояло два мага. Оба были в деловых костюмах, но на плечи одного из них была накинута белая мантия. Был уверен, что со стороны спины мантию украшал черный прусский орел. Дальше полукругом в несколько уровней шли места, занятые магами. Было ощущение, что я оказался в античном театре, разве что обустроенном еще и письменными столами. «Зрителей» собралось под тысячу. На первом, нижнем ряду я увидел Маделиф и Ульриха. У обоих были связаны руки. А по бокам от них сидели маги-охранники.

— Доброе утро, — обратился я к двум магам, выпрямившись в кресле и приняв более достойную позу. — Можно сразу поинтересоваться, за что вы меня так? Кстати, вы на драконьем говорите отвратительно, я ничего не понял.

Маги, стоявшие передо мной, переглянулись. Брови мага в мантии удивленно подлетели вверх, словно две черные вороны.

— Вы прекрасно знаете, за что, — ответил он.

— Нет, понятия не имею. Вы много лет прекрасно пользовались моей кровью, не задавая никаких вопросов о ее происхождении. А теперь вдруг опомнились? Я уважаю логику, но в вашей действиях ее пока не вижу.

— Госпожа Халевейн ввела всех в заблуждение, о чем нам не так давно сообщил господин Адельман. Утверждалось что она заключила договор с черным магом, которому принадлежит дракон, запертый в одной из пещер в Альпах. Поскольку утверждалось, что дракон был молодой и размером с леонбергера*, это не вызывало опасений.

— А договор с черным магом у вас тоже не вызывал опасений? — спросил я.

— О вашем возрасте нам сообщили правильно. До совершеннолетия вы опасности не представляли. Да и после у нас еще было время, чтобы решить с вами проблему, — произнес второй маг с выраженным чешским акцентом. — Думаю, нам надо представиться. Я…

— Чистослав Черный, — отозвался я. — Отличное имя для светлого мага. А вы…

— Драконы угадывают имена только у тех, у кого есть темные помыслы. Берегитесь, Чистослав, — пошутил второй, улыбаясь и явно полагая, что его имя мне не известно.

— А вы — Базилиус Прегиль. Про ваши помыслы вам, конечно, лучше знать, но…

Я сделал многозначительную паузу, а маг в мантии нахмурился.

— Вы вполне могли слышать обо мне. Впрочем, как и о Чистославе, — заметил Прегиль. — Сложно не знать имена глав всех Гильдий.

— Честно говоря, никогда не интересовался. Так для чего это? — я погремел кандалами.

— Для всеобщей безопасности, — ответил Прегиль. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.

— Безопасности? Это когда вы напали на союзную вам Гильдию? — я кивнул в сторону плененных Ульриха и Маделиф.

— Господин Ульрих Адельман обвинял госпожу Маделиф в превышении полномочий. А потом, решив извлечь выгоду из сложившийся ситуации, пошел по ее стопам, — ответил Чистослав Черный. — Пока вы были без сознания, мы выяснили все подробности.

Я посмотрел на Омегу, выше которой мою руку охватывали оковы. Стрелки показывали немного за полдень, только вот уже следующего дня. Выходит, я был в отключке целые сутки. Вот проклятье.

Интересно, что они за магию применили, что ни я, ни Маделиф и Ульрихом не смогли это распознать и отразить. Ситуация складывалась такая себе. Правда, я успел обнаружить еще кое-что, что эти новоявленные «драконоведы» не заметили. Или вовсе не догадывались, что подобное возможно с их антимагической блокировкой.

Я беззвучно выдохнул одно драконье слово. Почувствовал, как ко мне в клетку проник приятный прохладный сквозняк. Убедившись, что драконью магию они действительно заблокировать не смогли, я про себя усмехнулся.

Воздух вокруг резко заледенел, а у меня разгорелись ладони, словно я набрал пригоршни колотого льда.

* Леонбергер — крупная порода собак, выведенная в городе Леонберг в Германии мэром города Генрихом Эссигом. Скрещивая ландсиров с сенбернарами, а затем прилив кровь большой пиренейской горной собаки, он получил сильную мохнатую собаку с отважным сердцем, ставшую живым воплощением герба города — льва. Первые собаки, названные «леонбергерами», родились в 1846 году.

Я присмотрелся к магам более внимательно.

Базилиус Прегиль, глава Прусской Гильдии и королевский маг. Это о нем Ульрих говорил, что характер у того не сахар. Хотя с первого взгляда Базилиус производил совершенно другое впечатление. Открытое лицо, среднего роста, с немного пухловатыми щеками, черноволосый и голубоглазый, с подвижной мимикой, ничего отталкивающего. Лет на вид около пятидесяти.

Чистослав Черный выглядел чуть младше. Был низкого роста, с перекошенными плечами, то ли от рождения, то ли от какой-то старой травмы, которую не смогли излечить даже магией. Достаточно длинные абсолютно белого цвета волосы постоянно падали ему на лицо, скрывая колючий взгляд черных глаз, и он периодически убирал их рукой. На седину было не похоже. Скорее всего маг красил их, чтобы казаться светлее, чем он был на на самом деле. Точно так же, как моя тетя Цецилия красила волосы в черный, чтобы добиться обратного эффекта. На лице, когда Чистослав задумывался, возникало выражения надменности и даже некоторого презрения к окружающим.

— Так что вы намерены делать дальше? — спросил я.

— Объединенный Совет Гильдий созван. Мы будем решать все вместе, — ответил Базилиус Прегиль. — Вас мы тоже выслушаем.

— О, большая честь для меня, — с усмешкой заметил я и, загремев цепями, подпер рукой подбородок и приготовился слушать.

Базилиус посмотрел на свисающую с моего запястья метровую толстую цепь, глянул на меня с непониманием.

— Вам не тяжело?

— Хотите убрать? Я против не буду. Только и клетку заодно уберите.

Прегиль покашлял в кулак и, переглянувшись с Чистославом, покачал головой.

— Боюсь, вам минимум придется потерпеть до конца Совета. Итак, мы уже выслушали господина Адельмана и госпожу Халевейн. Теперь предлагаю высказать свои мнения главам остальных Гильдий. В перерыве у вас было время посоветоваться со своими магами.

Я с удивлением глянул в сторону Ульриха и Маделиф. Выходит, Совет уже давно начался, а меня просто не добудились? Или разбудили специально позже?

— Начнем с Главы Швейцарской Гильдии. Господин Орель, пожалуйста.

На первом ряду поднялся один из магов. Сухой на вид седой старик с непримечательным лицом. Разве что нос был с характерной горбинкой. И я вспомнил, что уже видел его на горе Шафберг, в день, когда погибла моя семья. Звали его Берне Орель.

— Вопреки мнению господина Адельмана и госпожи Халевейн мы не можем позволить дракону свободно разъезжать по стране, разгуливать среди людей и тем более колдовать, как ему вздумается.

— Носителю драконьей крови, — поправила Маделиф. — А еще лучше, господину Райнеру-Наэру. Относитесь к нему с уважением.

— Прошу, не прерывать, госпожа Халевейн. Ваше мнение все уже услышали, — заметил Базилиус.

— С уважением? Мы все трое видели ТУ пещеру, — подал голос еще один маг, рядом с Орелем.

— Господин Дагоберт, дождитесь своей очереди, — сказал Базилиус, нахмурившись

Этот маг, Фридемар Дагоберт, тоже входил в семерку магов, что обсуждали происшествие с моим отцом. Я посмотрел на Маделиф, думая, что они увидели в пещере, в которой меня скрывал отец. Но волшебница старательно прятала взгляд. И мне стало несколько не по себе. Я ведь ни черта не помнил, что происходило в моей жизни до Шафберга.

— Я за пожизненное заключение господина Райнера-Наэра, — продолжил тем временем глава швейцарской Гильдии. — Вопрос только в том, кто возьмет на себя подобную ответственность?

Маделиф подняла связанные руки и закрыла лицо ладонями, всем своим видом выражая отношение к высказыванию Ореля. Тот заметил.

— Вам, конечно, не нравится, но я считаю, что это самое лучшее решение проблемы, — заметил он. — Сущность господина Райнера-Наэра такова, что волей или неволей он будет сеять хаос и разрушение. Даже если он этого не хочет, подобное будет случаться.

— С чего вы взяли? — спросил я, уставив на мага потяжелевший взгляд.

Базилиус Прегиль открыл было рот, чтобы тоже призвать меня к молчанию, как и Маделиф, но наткнулся на мой взгляд и промолчал.

— Если взять из последних происшествий, вы заглянули в подвал в господину Адельману, — продолжил Орель. — В итоге он лишился самой большой в мире коллекции вина. А маги из Ирландии лишились своей жизни, утонув в этом вине.

— Видимо, когда-то господин Адельман угощал вас тем вином, и вам его теперь чрезвычайно жалко, — я с пониманием покивал. — Только, может быть, дело совсем в другом? Что ирландским магистрам просто не стоило лезть туда, куда не следует? И ко мне тоже не стоило лезть? И тогда никаких жертв не будет. Вы не находите это логичным?

— Считаю, что смерти неизбежны. К сожалению, не существует стопроцентно мудрых людей или магов — неважно кого. Они будут совершать глупости, будут переходить вам дорогу. И вы их убьете в итоге.

— Если следовать вашей логике, люди мрут сотнями в автокатастрофах на дорогах по собственной глупости. Чья это вина — производителя автомобиля или их собственная? — поинтересовался я.

— Для вашего примера существуют различные способы защиты, — парировал Орель. — Ремни или подушки безопасности. Но самый надежный способ просто не подпускать таких людей к автомобилям. Точнее, вас не подпускать к людям и магам. В заключении вы никому не сможете причинить вреда.

— Никому, кроме себя, конечно. Только почему я должен лишаться свободы и возможности колдовать из-за каких-то идиотов?

— Черная магия магия — это магия разрушения. Вы хотите что-то разрушать, господин Райнер-Наэр? — полюбопытствовал Орель и даже позволил себе насмешку. — К тому же, когда вас заполняет гнев, вы не можете себя контролировать. То, что рассказали нам о происшествии Гретзиле, тому подтверждение.

Я мысленно занес мага в черный список.

— В Гретзиле сработало проклятие, если быть более точными. Господин Райнер-Наэр тогда не колдовал, — возразила Маделиф. — Я бы вообще отнесла этот случай к магической аномалии.

— Аналогичной той, которая случилась в Ирландии? — спросил Базилиус Прегиль. — Я вчера успел пообщаться с плененными магистрами и они в подробностях описали, что там произошло. Стихийный выброс магии. Гнев. Безжалостный и уничтожающий. Сеющий тот самый хаос, которого мы пытаемся избежать. Так что в словах господина Ореля есть зерно истины. Вы ведь закончили, господин Орель? Теперь слово вам, господин Дагоберт.

Орель сел на свое место и поднялся глава австрийской Гильдии.

— Предлагаю дракона казнить, — сказал Фридемар Дагоберт.

В зале повисла гробовая тишина.

Впрочем, длилась она не долго. Зал взорвался возмущенными криками и начался ожесточенный, неконтролируемый спор. Базилиус Прегиль пытался призвать к тишине, но у него ничего не выходило.

Я только возвел глаза к потолку и мысленно передвинул имя Берне Ореля на второе место черного списка, уступив первенство главе австрийской Гильдии. Наблюдая за спором магов, я заприметил с краю первого ряда «зрительских» мест выглядывающего из-под стола кобольда.

— Эй, а можно мне кофе? — тихо спросил я. — И, кстати, как ваше имя? Привычка местных магов вызывать вас с помощью «Эй» мне что-то не нравится.

Кобольд ловко переместился к клетке. В руке его уже была дымящаяся чашка.

— Спасибо, что относитесь к нам с уважением, господин Райнер-Наэр, — отозвался кобольд. — Но это давняя традиция. Кстати, внутри клетки слишко горячо. Кофе мгновенно выкипит. А мне бы не хотелось получить ожоги или того хуже — превратиться в пепел.

— Сейчас исправлю, — я беззвучно выдохнул пару драконьих слов. — Пойдет?

— Да, спасибо.

Ледяной воздух вокруг меня потеплел. Кобольд проскользнул внутрь клетки, протянул мне чашку с кофе. Цепи, что сковывали меня зазвенели. И голоса в зале смолкли. Все стали свидетелями сцены, как кобольд отдал мне чашку, поклонился и спокойно ушел из клетки. Изобразив на лице смертельную скуку, я сделал глоток.

— Считаете, что вам это не грозит, господин Райнер-Наэр? — дрогнувшим от ярости голосом произнес Фридемар Дагоберт. — Думаете, вас не казнят?

Я молча покачал головой.

— О да. Вы сейчас думаете, что ваша ценная кровь спасет вас. Нет, она вас погубит. И всех, кто желает получать ее, — глава австрийской Гильдии обвел взглядом магов, остановился на Чистославе Черном. — Особенно вас, господин Черный. Если вы полагаете, что никто не знает, чем вы занимаетесь в вашей Гильдии, то это большое заблуждение. К вам давно все приглядываются.

— Или оставьте ваши фантазии при себе, господин Дагоберт, — процедил сквозь зубы Чистослав. — Или предъявите доказательства. Что? Ничего нет, кроме голословных обвинений?

— Ничего, найдем и очень скоро, — пригрозил Дагоберт.

Опять поднялся шум. В ход пошли взаимные обвинения. В адрес магов из Богемии полился целый поток вариаций на тему использования темной и черной магии.

Наблюдая за спором, я допил кофе. Через миг рядом оказался кобольд с новой чашкой.

— Вы, кстати, случайно не знаете, где мой кузен? — спросил я.

— Его хотели пленить, но мы его спрятали в зимнем саду.

Я в удивлении поглядел на кобольда.

— Мы решили принять ваше предложение о смене работодателя, — пояснил он. — Но только если вы утроите плату в связи с такими сложными обстоятельствами.

Он махнул рукой в сторону спорящих магов. Я тихо рассмеялся.

— По рукам. И передайте от меня кузену, чтобы на этот раз сидел тихо и не высовывался, если вдруг он вознамерится мне помогать. Сам справлюсь.

Кобольд кивнул и ушел. А я заметил, что все это время, отвернувшись от спорящих, на меня смотрел Базилиус Прегиль. Он подошел к клетке вплотную.

— Кофе не хотите? — поинтересовался я.

— Почему кобольд вас не боится? У них, гномов и цвергов однозначное отношение к драконам.

— Может быть потому что я теперь его новый работодатель? — я прищурился усмешке.

Синие глаза Прегиля округлились, а брови снова взлетели в удивлении двумя черными воронами.

— Вы же не знаете, чем все закончится, что решат насчет вас…

— Я знаю чем все кончится. Вам всем нужна моя кровь, — прошептал я. — Но никто из вас не получит ни капли, если меня лишат свободы.

— Получим если захотим, вас уже «отключили» вчера. Вы не сможете нам противостоять.

— Да-да. Получите не источник магической энергии, а нечто с целым «букетом» проклятий, — заметил я. — Думаете, все так просто, господин королевский маг? Отнюдь. Вы затеяли рискованную партию. Только учтите, что на вашей стороне только король, а королева в вашей игре отсутствует.

Прегиль смотрел на меня с непониманием.

— Кого вы имеете ввиду? Госпожу Халевейн? Бросьте, она не годится мне в оппоненты.

— Не забывайте, что во мне течет кровь фризов. И я ее поддержу только из-за того, что для фризов главное…

— Свобода, — закончил за меня Прегиль и нахмурился.

Потом он отвернулся от меня, смотря на спорящих. В воздухе рядом с Прегилем возник колокольчик, зазвонил, призывая всех к тишине.

— Тишина! Слово берет Чистослав Черный.

— Господин Черный уже достаточно высказался! — мрачно заметил Фридемар Дагоберг. — А я, между тем, еще не закончил. Эти двое, — он ткнул в сторону Маделиф и Ульриха. — Попали под влияние дракона. Господин Адельман обвинял госпожу Халевейн, что она превысила свои полномочия, о чем написал нам письма и послал приглашения для сбора Объединенного Совета. Но стоило появиться в Гильдии Хайдельберга господину Райнеру-Наэру, как господин Адельман резко переменил свое мнение. Неужели вы не понимаете? Чем дольше дракон остается жив, тем больше все мы попадаем под его влияние.

— Мы прекрасно уловили вашу мысль, — произнес Базилиус Прегиль. — А теперь займите свое место. Чистослав?

Глава Гильдии Богемии оглядел своих коллег мрачным взглядом.

— Мое мнение практически совпадает с мнением господина Ореля — господин Райнер-Наэр должен остаться пленником. Либо же можно оставить ему свободу передвижения, но ограничить его магические способности. То есть вернуться к тому варианту, который прежде использовали маги Фризии. Объединив наши усилия, мы создадим надежную непробиваемую защиту.

Я встретился взглядом с Маделиф. Волшебница, помрачнев, покачала головой и снова перевела взгляд на Чистослава.

На меня все это время задумчиво смотрел королевский маг.

— Что вы думаете, господин Райнер-Наэр? — спроси он.

— Думаю, что большинство из вас находится в плену стереотипов. Поэтому повторю еще раз для всех. Никто из вас не получит ни капли моей крови, если вы решите лишить меня свободы и магии.

— А как вы намерены контролировать себя, господин Райнер-Наэр? Если, предположим, вы сохраните свою свободу и способность колдовать, — поинтересовался Чистослав Черный.

— Чтобы я себя контролировал, вам для начала нужно минимизировать количество идиотов, которые решат меня допекать. Соответственно, мёртвых идиотов станет меньше, и никакого хаоса не случится. А для этого вам нужно лучше информировать своих магов, студентов, ректоров и прочих. Чтобы они знали, что связываться со мной не надо.

— А что делать с обычными людьми? — спросил Орель. — Мы их тоже должны проинформировать? Растрезвонить на всю страну, что у нас под крылом чёрный маг? Или хуже того — дракон? Вы представляете, что начнется? И как на это прореагируют в соседних странах?

— И что же начнется? — спросил я, пристально смотря на него.

— Вы же знаете символом чего является дракон? К сожалению, устоявшиеся стереотипы так легко не победить. И это вовсе не обычные люди, не крестьяне, не люди без образования. Верующих хватает в во всех уровнях общества, в том числе и во власти.

— Эм… — только и сказал я.

— Можно же вполне обойтись без демонизации и прочей ерунды, — произнес Чистослав. — Существует множество легенд, где дракон выступает как советник и мудрое существо.

Базилиус Прегиль посмотрел на мага из Богемии с неодобрением и сказал:

— Выставить господина Райнера-Наэра в белом свете, чтобы потом самим подчищать за ним? Потому что смерти будут, как бы мы тщательно не оповестили и не проинструктировали население.

— Тогда, думаю, что есть только один способ оставить господину Райнеру-Наэру свободу и возможность колдовать — его обязательства не причинять кому-либо вред, — ответил Чистослав. — Правда, не знаю, сможет ли он соблюдать подобное условие.

— Вы сейчас серьезно⁈ — воскликнул Фридемар Дагоберт, глава австрийской Гильдии. — Это неприемлемо!

Опять поднялся гвалт и крики. Я поморщился. Кобольд принес мне третью чашку кофе.

— Вашему кузену все передали, — доложил он.

— Вот и хорошо. Кстати, не знаешь, случайно, каким образом меня вчера оглушили?

— Конечно, знаю, — кобольд хитро улыбнулся.

Но я глянул на него хмуро и улыбка исчезла с его лица.

— Это не заклинание. Специальная смесь из трех ингредиентов, своего рода аэрозоль. Его распылили в воздухе. Вам достаточно сделать три вдоха и вы заснете. Действует только на драконов.

Я посмотрел на кобольда с неверием.

— Не заклинание? Аэрозоль? И что там в составе?

— Одно растение, окаменевшая смола и опилки одной легендарной флейты, чей звук усыплял когда-то драконов. Флейта сломалась, но магия в ней сохранилась.

Я глядел на кобольда и мне казалось, что я услышал редкостный бред. Он, видя мое неверие, осторожно показал мне пальцем наверх.

Я глянул туда и обнаружил что-то вроде газового баллона, прикрепленного под самым потолком.

— Это все запасы?

— Нет. Они могут приготовить еще.

— Спасибо. А теперь уйди куда-нибудь подальше.

Кобольд поклонился, забрал из моих рук пустую чашку и испарился.

Внутри темной волной поднялась злость. Факт того, что меня могли обезвредить при помощи какой-то несчастной травы, смолы и опилок привел меня в бешенство. Я ощутил, как вновь горят ладони, как леденеет воздух вокруг. Расплавившееся железо начало капать с оков. А следом, словно восковые свечи, стали таять раскалившиеся добела прутья клетки.

Маги, поглощенные ожесточенным спором, опомнились только тогда, когда на них дохнуло жаром. Они устремили взгляды в мою сторону и застыли, пораженные.

Я стоял посреди лужи расплавленного металла абсолютно свободный.