Я выдохнул одно драконье слово и огонь сжег баллон под потолком вместе с его содержимым.

В следующий миг в меня полетели молнии и плазменные шары, но все они, натыкаясь на стену марева, поднявшуюся передо мной, словно плавились, таяли, рассыпаясь золотой пылью.

Разбиение спорщиков на лагеря вполне четко прослеживалось. И я негромко произнес, водя пальцем по главам Гильдий:

Новости о событиях, которые должны были произойти черт знает когда, снова сменила музыка. Я чуть убавил радио и задумался, сосредоточившись на горной дороге и поглядывая на расстилающиеся вокруг альпийские пейзажи. Грузовик плавно и уверенно ехал по подъемам, спускам и серпантинам. Его приборная панель изменилась с того самого момента, как я вставил ключи от «Бронко» в замок зажигания.

Магия, что наполняла ключи, явно была непростой. Ключи не только открывали любой замок, но и изменяли интерьер и внутренности любой машины, ее технические характеристики.

Маделиф Халевейн не так давно рассказывала, что мою кровь используют в специальных приборах, с помощью которых заглядывают в будущее, чтобы избежать войн. Но, глядя на ключи, которые несомненно сами были чем-то вроде подобного прибора, я подумал, что дело не ограничивалось одними лишь предсказаниями.

Маги однозначно изучали технологии. Я подумал, что пока человеческий прогресс шел своим чередом, у в Гильдии, возможно, уже появились вещи, которые будут доступны обычным смертным лишь через энное количество лет. Вопрос был только в том, использовали ли маги эти технологии или же только моделировали будущее, проверяя их работу и полезность, или же наоборот, предавая забвению, если находили их вредными или опасными.

Находясь в Ирландии, я просмотрел заклинания, лежащие на ключах от «Бронко». Но тогда я так глубоко не «копал», поняв лишь точно, что эта магия улучшает машину. Сейчас же я не мог изучить механизм действия поподробнее из-за событий в Хайдельберге. Я процедил сквозь зубы проклятие.

Оставались две проблемы. Первая — существовало вещество, которое почти мгновенно погружало меня в сон, а значит делало уязвимым. И вторая — на мне по-прежнему было наведенное магами Объединенного совета заклятие, лишающее меня возможности колдовать, как черному магу. Сейчас я мог использовать только драконью магию — магию прямого действия, убийственную, без особых изысков. Скорее всего, блокирующее заклятие накладывали как минимум все главы Гильдий, разве что без участия Маделиф Халевейн и Ульриха Адельмана. А значит и снять его могли только они.

И мне нужно было избавиться от обоих этих проблем. Я задумчиво побарабанил пальцами по рулю. Интересно, ищут ли меня маги? И как вообще черному колдуну удалось увезти меня у них из-под носа?

Радиоприемник вдруг захрипел и радиостанция сменилась. Из динамиков послышался характерный тирольский диалект радиостанции Инсбрука. Да и до самого города, судя по указателям, оставалось около двадцати километров.

Я решил, что заеду туда, узнаю в местном представительстве магов, где находится Австрийская Гильдия и, пожалуй, наведаюсь туда, пока ее глава, господин Дагоберт, который так желал моей казни, там отсутствовал.

Добравшись до центра города, я проехал по набережной реки Инн, подыскивая подходящий отель. Присмотрев небольшой, но вполне высокого уровня гостевой дом, расположившийся в историческом здании, я бросил грузовик на стоянке, направился в отель, купив по пути новую рубашку с бельем, и снял там номер. Вымывшись, переодевшись и пообедав в местном ресторане, я расспросил про магическое представительство на ресепшене и направился по указанному адресу.

Гильдии принадлежал небольшой дом на набережной с прекрасным видом на бирюзовые воды реки Инн и хребет Карвендель, чьи заснеженные пики неприступной стеной защищали город с севера. Сейчас как раз за хребтом садилось солнце и город быстро погружался в темноту, хотя время едва перевалило за пять часов вечера. Зажигалось неяркое вечернее освещение.

Оглядевшись, я вошел внутрь. Звякнула колокольчиком дверь. Светильники, в которых вместо электрических ламп были помещены гигантского размера светляки, вспыхнули ярче, осветив небольшую приемную. За стойкой, видимо заскучав от безделья, дремал совсем молодой маг, или может даже и вовсе ученик, поскольку мне показалось, что он был младше меня. Он встрепенулся от звука колокольчика, подскочив со стула, протер быстро глаза и уставился на меня.

— Добрый вечер! Чем могу служить? — дежурно поприветствовал он.

— Добрый вечер. Мне нужен адрес главной Гильдии, чтобы встретиться с господином Дагобером.

Ученик присмотрелся ко мне.

— А вы — маг? — поинтересовался он.

— Разумеется. Однако не обязательно это всем показывать, не так ли? — жестко произнес я.

— Да конечно… Но все же не понимаю, зачем скрывать? — он уже копался у себя в столе. — И странно, что вы не знаете, где находится Гильдия…

— Не знаю, потому что я из Фризии. Скрываю, потому что сталкивался недавно с темными магами. Не хотелось бы в ближайшее время повторить, — ответил я почти не соврав.

Ученик уставился на меня с испугом.

— С темными? То есть на вас напали? Вы уже сообщили об этом в Гильдию?

— Вот как раз господину Дагоберту и сообщу. Лично. Ситуация серьезная и требует его непосредственного вмешательства.

Казенные фразы почему-то всегда оказывали «волшебное» воздействие. Парень заторопился и протянул мне визитку с адресом Гильдии.

— Хм, в Зальцбурге? — задумчиво сказал я, глянув на адрес. — Думал, мне придется ехать в Вену.

— Нет, в Зальцбурге имеется отлично защищенная крепость, — простодушно заметил ученик. — Ее даже дракон не смог бы разрушить.

— Какой дракон? — я невольно напрягся.

— В теории конечно. Если бы он вдруг появился, — ученик засмеялся, явно довольный своей шуткой. — Там сложнейшая система защиты и это самая защищенная крепость Австрии. А может быть, и всех объединенных земель.

— Спасибо за предупреждение, — я покивал, не спуская с него взгляда и приказал: — А теперь спи. Проснешься через сутки.

Ученик кивнул. Шлепнулся обратно на стул, уронил голову на стол и мгновенно заснул. Я сунул визитку в карман, вышел вон. Вместе с приходом вечера еще больше похолодало. Я вышел на центральную улицу с магазинами, подобрал в одном из них себе пальто, в тон костюму. Теперь оставалось найти машину. Узнав в справочном бюро адрес автосалона, я воспользовался такси, чтобы до него добраться. Выбрав там стального цвета БМВ, я расплатился и через несколько минут уже мчался по шоссе в сторону Зальцбурга.

От Инсбрука до Зальцбурга было около двухсот километров. Шоссе проходило по долине реки Инн. И я надеялся, что дорога займет не больше полутора часов.

Потом, кое-что вспомнив, я полез во внутренний карман пиджака, извлек паспорт и посмотрел на стоящие там штампы недвижимости, что мне принадлежала. Среди них нашелся штамп с гербом города Куфштайн, а на штампе значилось, что мне принадлежит одноименная крепость, как раз расположенная на полпути в Зальцбург.

Я решил, что крепость посещать не стоит. Не хотелось сейчас терять время. Но я вполне мог проехать мимо.

Через час, сбавив скорость, я не спеша проехал через город. Крепость Куфштайн, построенная на стометровой скале, возвышалась над самой рекой. Белые стены подсвечивали прожекторы. Но, судя по темным окнам, в крепости никто не жил. Я подумал, что когда разберусь с магами Объединенного совета, надо будет проехаться с «инспекцией» по всему списку из моего паспорта.

Я выбрался из города, вырулил обратно на скоростное шоссе. И еще через час въезжал в Зальцбург.

Крепость Хоэнзальцбург возвышалась над старым городом словно неприступная глыба. В этом строении не было никакого изящества и больше всего оно мне напоминало тюрьму. Узкие окна имелись только под самой крышей, мощные неприступные крепостные стены были созданы для того чтобы сдерживать многодневные осады. И наверняка имелась огромная сеть магической защиты, наподобие той, которая окружала Гильдию в Хайдельберге. Только со своими заблокированными способностями я не мог ничего этого увидеть.

Оставив машину на улице у самого подножия скалы, на которой была возведена крепость, я пешком направился наверх, по круто взбирающейся на гору улице, которая вскоре уперлась привратную башню. В небольшом окошке горел свет, а на мощной деревянной, обитой железными полосами двери висел график работы Гильдии. Я задумчиво потер подбородок и толкнул дверь.

Внутри двое магов-охранников играли в шахматы. Но видимо ходили тут часто, так что они даже не сразу обратили на меня внимание.

— Добрый вечер, — произнес я, поглядев им обоим в глаза, когда они наконец оторвались от своего занятия. — Подскажите, господин Дагоберт еще не вернулся из Хайдельберга?

— Еще нет. А вы кто?

— Я должен сообщить важную информацию, поэтому проводите меня внутрь крепости, чтобы я мог ему позвонить. Прямо в кабинет господина Дагоберта, — приказал я, глянув обоим в глаза.

Маги одновременно кивнули.

— Да, конечно, господин…

— … Райнер-Наэр.

Не задавая больше вопросов, они поднялись и повели меня в крепость. Мы прошли по мощенной дороге, идущей внутри крепостных стены, поднимаясь выше, пока, не миновав еще две башни, не оказались во внутреннем дворе.

Мы вошли в главное здание. Маги, что попадались нам, не обращали на меня никакого внимания. Похоже с защитой, наложенной на меня, главы Гильдий переиграли сами себя — никто не мог распознать во мне мага и, тем более, черного мага. Так что я вообще никаких подозрений ни у кого не вызывал.

Кабинет Дагоберта, как и ожидалось, был заперт. Но я сунул в скважину ключи от «Бронко» и, распахнув тяжелую, украшенную резьбой дубовую дверь, с усмешкой сделал магам приглашающий жест. Они вошли внутрь и я, закрыв дверь, уселся в кресло главы австрийской Гильдии.

— Телефон Гильдии Хайдельберга, — произнес я.

Мне называли цифры и я, подняв трубку, нажимал на мелодично пикающие кнопки телефонного аппарата.

— Секретариат Хайдельбергской Гильдии, чем можем быть вам полезны? — ответил женский голос.

— Это беспокоят из австрийской Гильдии. Можно переговорить с господином Адельманом?

— К сожалению, это сейчас невозможно, — произнесла секретарша и в голосе ее отчетливо отразилась нервозность.

— А с Маделиф Халевейн? — поинтересовался я.

— С ней тоже нельзя.

— Ну а с господином Дагобергом можно?

— Я узнаю — у них сейчас совещание. Кто спрашивает?

— Эгихард.

Трубка отозвалась молчанием.

— Вы меня услышали? — спросил я.

— Да. Подождите, — испуганно пискнула в трубку секретарша и было слышно как она, с грохотом опрокинув стул, сорвалась с места.

Я неодобрительно покачал головой. Прошло примерно полминуты, когда услышал торопливые шаги.

— Это не шутка? Это вы, господин Райнер-Наэр? — услышал я голос Базилиуса Прегиля.

— Когда я с вами захочу переговорить, господин Прегиль, я позвоню вам из Пруссии, из королевского замка, — процедил я сквозь зубы. — Передайте трубку Дагоберту.

— Вы действительно находитесь в австрийской Гильдии?

— Еще слово и господину Дагоберту возвращаться будет некуда, — произнес я.

— Господин Райнер-Наэр? — услышал я наконец голос Дагоберта. — Это правда?

— Да. Я в крепости Хоэнзальцбург, в вашем кабинете. Двое магов-охранников, что так любят играть в шахматы, совершенно беспрепятственно меня сюда провели, — я обвел глазами кабинет, книжные полки. — У вас тут хорошая коллекция книг. Надо еще до вашей библиотеки добраться. А на вашем столе, как я понимаю, фотография вашей семьи? Красивые у вас жена и дочки. Готов поспорить, что в целях безопасности они живут тут, а не в городе.

— Что вы хотите? — едва слышно выдохнул в трубку Глава австрийской Гильдии.

— Я хочу, чтобы мы, наконец, пришли к пониманию, — ледяным тоном сообщил я. — Вы прекрасно знаете, что я могу тут устроить. Но, полагаю, что никому из нас это не нужно. В особенности вам, не так ли?

— Так что именно вы хотите?

— Чтобы вы перестали лепить из меня чудовище. И на Совете больше не предлагали ни казнить меня, ни что либо подобное.

— То есть вы, несомненно хотите, чтобы я поддержал предложения Ульриха Адельмана и Маделиф Халевейн?

— Именно так. Там господин Прегиль ведь прекрасно всё слышит? Это всё и его тоже касается.

— А я думал, что грозить вы мне будете из Кенигсберга, — услышал я голос Прегиля.

— Лень что-то туда ехать.

— Что произошло, господин Райнер-Наэр? — спросил он куда более четким голосом и я понял, что он забрал трубку у Дагоберта. — Что случилось с тем черным магом.

— Он мертв, — ответил я. — И двадцать темных, что были с ним — тоже.

— Их было куда больше, чем двадцать, — заметил Прегиль. — Большинство из Хайдельберга, правда, унести ноги не успели. Что этот маг хотел от вас?

— Ничего нового — то же самое, что и вы, — с презрением произнес я.

— Я думал… — Прегиль осекся.

— Что вы думали?

— Вы же сами догадываетесь. Что темные могли бы объединиться вокруг вас.

— Мне кажется, до вас до сих пор не дошло? Поговорите с Ульрихом и Маделиф еще раз. Надеюсь, они живы остались?

— Живы.

— В темнице сидят? — полюбопытствовал я.

— Именно там.

— Освободите их. Без этого никаких дальнейших переговоров не будет. А Совет Объединенных Гильдий должен быть полноценным.

— Вы хотите, чтобы Совет собрался снова?

— Разумеется. У нас осталось уйма не решенных вопросов. В том числе и вопрос снятия с меня защиты.

— Мне кажется вы вполне обходитесь без черной магии, — мрачно констатировал Прегиль.

— Вполне. Но у драконьей магии есть один большой недостаток. Если я могу стереть заклятие, остановить его, то с вырвавшимся драконьим словом это сделать будет невозможно. Господину Дагоберту очень повезло, что он остался жив. Доля секунды — и его бы уже ничто не спасло.

Прегиль молчал, явно задумавшись.

— Когда вы сможете приехать в Хайдельберг? — спросил он.

— До него пятьсот километров, — заметил я. — Так что, думаю, доберусь до вас уже завтра утром.

— Хорошо, будем вас ждать, — ответил Прегиль и, чуть помедлив, добавил: — Вы должны знать еще кое-что. Чистослав Черный исчез. Я хотел еще раз расспросить его про подробности того заклятия, что он на вас должен был навести, но его и след простыл.

— Может быть, он просто испугался? — предположил я.

— Мы тоже испугались, буду откровенен. Но Чистослава я знаю достаточно долго для того, чтобы утверждать, что он не трус.

— А насколько хорошо вы его знаете? У вас были какие-то общие дела с ним? Что насчет тех слухов, в которых Гильдию Богемии обвинял господин Дагоберт?– спросил я.

— Мы тоже достаточно пристально следим за Богемией, — ответил Прегиль. — Но доказательств, что там происходит нечто, противоречащее законам светлых магов, не нашлось.

— Может быть, вы плохо искали?

— Может быть вас туда послать? И вы найдете доказательства?

— Послать? Меня? Вы сейчас меня за кого принимаете? — поинтересовался я.

— Я совершенно серьезно, господин Райнер-Наэр, — произнес Прегиль. — Мне вдруг сейчас показалось, что это была бы отличная идея.

— Вы понимаете, что если ваши подозрения оправдаются, там скорее всего прекрасно знают кто я такой. И скорее всего знают в лицо.

— Вот и хорошо. Прекрасно сойдете там за своего, — отозвался Прегиль.

Я расхохотался.

— А не боитесь, что если там действительно все светлое «прогнило», мне сделают предложение, от которого будет трудно отказаться? — поинтересовался я.

— Я понял, вы так набиваете себе цену, — Прегиль даже хмыкнул.

— Набиваю цену? Я вообще бесценный, господин королевский маг.

— О да… Что ж, завтра мы будет вас ждать. До свидания.

Королевский маг отключился.

Я положил трубку, посмотрел на околдованных мной магов.

— А теперь проводите меня в библиотеку, в раздел, посвященный драконам.

Я закрыл кабинет, думая что после магии ключа от «Бронко» кабинет главы австрийской Гильдии придется взламывать.

Провожатые довели меня до библиотеки и, переговорив с библиотекарем, повели в тот раздел, о котором я говорил. Еще час я провел там, просматривая книги. Некоторые из них я отложил и, поручив магам нести тома, направился вон из Гильдии. Спустившись с горы, маги сложили книги в багажник и я, приказав им идти обратно, сел за руль.

Что ж, завтра день обещал быть тяжелым и я очень надеялся, что на этот раз переговоры не зайдут в тупик и не закончатся очередной междоусобицей.

Я вставил ключ в замок зажигания, но на педаль газа так и не надавил.

В зеркале бокового вида, я увидел как в свете фонаря мелькнула знакомая фигура.

Ко мне, больше не скрываясь в темноте, направлялся Чистослав Черный.

— Господин Райнер-Наэр! — заговорил Чистослав Черный. — Вот уж не ожидал что вы так быстро уедете из Зальцбурга. И тем более не проучите господина Дагоберта.

Голос его был едва слышен из-за закрытых окон в машине. Но их открывать я не собирался. Я показал на уши и сделал знак, что ничего не слышу. Он нахмурился и заторопился ко мне, а я нажал на газ.

— Да подождите же! — заорал он, побежав за машиной.

— Ага, сейчас, — процедил я сквозь зубы, видя в зеркало заднего вида, как он достает револьвер.

Громыхнуло несколько выстрелов. Пуля, выпущенная Чистославом, сплющилась о заднее окно. Еще пять, выпущенные его подручными, ударили в ветровое стекло, разлетелись в стороны, словно раздавленные жуки. Маги едва успели убраться с дороги. Я промчался мимо.

— Да вы просто напрашиваетесь, господин Черный, чтобы я посетил Богемию, — недобро посулил я, видя как они выписывают в воздухе заклятия.

В колеса машины ударила молния, но не причинила ни малейшего вреда. Я резко повернул в конце спуска и исчез из вида богемских магов, скрывшись за домами. Машина промчалась через пустынную площадь у кафедрального собора, проскочила под аркой во внутренний двор. Я повернул, сразу остановился у стены и заглушил двигатель. Выйдя из машины, я сделал несколько шагов назад, выглянул из-за угла.

Все шестеро магов выбежали через минуту на площадь. Остановились, явно разочарованные тем, что меня и след простыл. Потом, подошли к оставленным на стоянке двум машинам и уехали. Я еще некоторое время прислушивался к тому, как исчезает вдали шум их моторов.

После чего направился назад к крепости. Дойдя до того места, где в меня стреляли, я принялся разыскивать пули, очень надеясь, что ни одна из них не повреждена и что я сейчас тут не отключусь от антидраконьего аэрозоля. Я нашел все шесть сплющенных пуль, отлитых из серого металла. Завернул их в носовой платок и направился назад. В машине положил платок с пулями в багажник к книгам, и, решив что пришла пора наведаться домой, сел за руль. Открыл атлас автодорог, посмотрел как быстрее всего доехать до замка Хоэцоллерн. Взглянул на Омегу. Стрелки показывали около девяти вечера. Значит до дома я доберусь в любом случае за полночь.

Я вывел машину из Зальцбурга, направился по шоссе на запад. Ночные дороги были практически пустынны и я добрался до замка даже быстрее. Охрана, поприветствовав, открыла первые ворота. У вторых меня уже дожидался распорядитель замка Йеско.

— Ваши родственники не спят, — сообщил он после приветствия. — Вернулся ваш кузен и у них что-то вроде совещания. Простите, я невольно услышал, что вас украли и они обсуждал план вашего спасения.

— Ну, как видите, меня спасать не надо, — я улыбнулся. — Захватите из багажника книги и распорядитесь насчет ужина.

— Да, конечно, — Йеско, нагрузившись стопкой книг, на миг замялся.

— Что-то не так? — спросил я, взяв ларец с дневником отца и прихватив из багажника платок с пулями.

— С вашим кузеном прибыла целая толпа кобольдов. Они сказали, что вы их наняли и теперь… Вы нас всех уволите?

Он растерянно смолк.

— Нет. Но я подумаю, как разграничить ваши обязанности, чтобы они не пересекались. Работы у вас, скорее, всего станет меньше, но на вашей заработной плате это не отразится, не беспокойтесь.

— Спасибо, господин Райнер-Наэр. Я провожу вас к родственникам.

Йеско после моих заверений заметно взбодрился. Он провел меня по замку до входа в библиотеку. Среди огромного зала со стеллажами от пола до потока, за круглым столом сидели тетушка Цецилия, Финбарр и кузины. Я замер на пороге, собираясь послушать, что они обсуждают, но Финбарр, похоже, почуял меня и обернулся.

— Харди! — заорал он радостно, вскочив со стула.

Я с улыбкой вошел в зал. Через миг рядом оказались кузины обняли меня.

— Мы думали, что с тобой случилось что-то ужасное, — прошептала Сирше, прижавшись ко мне.

— Пока, к счастью ужасное случается с другими.

Цецилия бросила на меня вопросительный взгляд.

— Что случилось, Эгихард?

Я не ответил, посмотрел на Финбарра.

— Барри, забери у Йеско книги. Кто-нибудь ужинать еще будет?

Они покачали головой.

— Ну раз ты заговорил об ужине, похоже, все наладилось? — спросил Финбарр, улыбнувшись, и, забрав книги, положил их на стол.

— Завтра опять надо будет поехать в Хайдельберг. Дубль два, — я поморщился.

— Проклятые светлые, — выругался кузен. — Кобольды мне рассказали, что они устроили в зале Совета Гильдий. Я как раз выбрался из замка, когда там уже шла магическая битва. А потом тебя утащили. Я попробовал отыскать следы, когда маги вернулись в замок, но там так подчистили, что даже малейшего запаха не осталось. В итоге я вызвал такси и приехал сюда.

— С толпой кобольдов?

— Ну да. Они сказали, что ты их нанял. Два десятка наверное.

— Ух ты, — я покивал головой.

— Так кто тебя похитил, Эгихард, и похитил ли? — спросила Цецилия все это время внимательно изучавшая меня.

— Какой-то черный маг, — произнес я. — Он считал, что согласно легенде, придуманной фризскими магами, у меня есть дракон, которого я прячу в пещере в Альпах.

— Черный маг? — Цецилия заметно встревожилась. — И что он хотел?

— Чтобы я отдал ему дракона. Даром. Так что он получил за такие пожелания сполна.

— Каким образов? Я вижу, что светлые опять наложили на тебя защиту, лишив возможности колдовать, — Цецилия хмурилась, продолжая внимательно на меня смотреть.

Я промолчал, а Цецилия, поняв, едва заметно кивнула головой.

— И в Гильдии про это знают?

— Да. К сожалению они нашли кое-что, что почти мгновенно меня вырубает. Скажите, в замке имеется что-то вроде алхимической?

— Да. Тут много чего осталось от твоего отца, Эгихард, — произнесла Цецилия. — Теодерих, готовясь к переезду с Шафберга, успел многое обустроить в замке. В том числе собрать тут приличную библиотеку.

Тетя указала рукой на книги.

— Что нужно сделать в алхимической? — спросила Сирше.

— Разобраться, что за порошок находится внутри особых пуль. При взаимодействии с воздухом он превращается в аэрозоль. Этой реакции надо избежать. Возможно, придется создать вакуумную среду. В составе порошка какое-то растение, окаменевшая смола и опилки от волшебной флейты, музыка которой раньше усыпляла драконов.

— Усыпляла драконов? — Ренни уставилась на меня в удивлении. — А почему на тебя оно действует…

Она осеклась и обе кузины уставились на меня.

— Так вот почему так действует твоя кровь, — прошептала Сирше поражено.

Я с неодобрением посмотрел на Цецилию.

— Могли бы и посвятить их в это, пока меня не было, тетушка, — заметил я и посмотрел на кузин, растерявшихся от неожиданных новостей. — Вернетесь в Ирландию?

— Ну уж нет, ты от нас так просто не избавишься, — произнесла Сирше улыбнувшись.

А я рассмеявшись, притянул их к себе плотнее.

— Что, неужели соскучился? — чуть язвительно поинтересовалась Ренни.

— Совсем немного, — тихо ответил я. — Особенно после того, как меня за такой короткий срок столько раз хотели убить, хочется уже наконец расслабиться. Только давайте все же начнем с алхимической. Точнее, с ужина.

Я выпустил их, поскольку как раз появился Йеско с сервировочной тележкой, лично решивший привезти мне ужин. Он быстро накрыл стол и, поклонившись, ушел. Я положил рядом со стопкой книг о драконах ларец и платок с пулями и занялся едой. Рядом со мной уселась Цецилия.

— Насколько все серьезно, Эгихард? — спросила она. — Я про Гильдию.

— Скорее, насколько сложно, — ответил я. — Они друг с другом никак не договорятся, что про меня говорить.

Цецилия неодобрительно покачала головой.

— Но все же, я добьюсь желаемого, — продолжил я. — И если мы разберемся с составом порошка и придумаем средство как противостоять его действию, будет совсем замечательно.

Я посмотрел на мрачное лицо Цецилии.

— Думаете, такого средства не существует?

— Не знаю. А кто создал порошок?

— Если я правильно понял, Чистослав Черный, глава Гильдии Богемии.

— Про магов Богемии ходят разные слухи, — произнесла Цецилия. — И они могут вполне вести двойную игру.

— Скорее даже не двойную, — заметил я.

— Что в ларце, Эгихард? — спросила Цецилия.

— Один из дневников отца. Нашел на около Драконьего озера в Австрии.

— Еще один дневник лежит в кабинете Теодериха. Маделиф его вернула обратно.

— Вы читали? — спросил я тетю.

— Еще девять лет назад. Маделиф сказала, что мне это лишним не будет, — отозвалась Цецилия и тон ее голоса прозвучал мрачно.

— Госпожа Халевейн крайне рекомендовала их не читать.

Цецилия только развела руками.

— Не знаю, что тебе посоветовать. С одной стороны там полезная информация. С другой — приятного в ней мало.

Я вздохнул и, задумавшись, вернулся к ужину. После еды захотелось спать. Я взглянул на родственников. Кузины тоже выглядели сонными. Финбарр откровенно зевал. Тетя выглядела уставшей. И сейчас я бы с большим удовольствие отправился спать, но нужно было попробовать разобраться с порошком из пуль Чистослава Черного.

— Эй, принесите всем кофе и покрепче, — произнес я.

— Конечно, господин Райнер-Наэр, — возле меня возник кобольд и поставил передо мной чашку с кофе.

Двое его собратьев поставили чашки напротив моих родственников.

— Ого! — желтые глаза Финбарра округлились. — А нас они не слушались!

Кобольд, что принес мне кофе, прокашлялся.

— Нас нанял господин Райнер-Наэр и мы подчиняемся ему, — заметил он. — Но если господин пожелает, мы будем выполнять пожелания других персон, которые он нам представит, и если эти пожелания не будут противоречить его приказаниям.

— Это моя тетя Цецилия Райнер, кузины Сирше и Ренни Наэр и мой кузен Финбарр Лехри, — представил я родственников кобольдам. — Их пожелания можете выполнять.

— Все поняли, господин Райнер-Наэр. А что с обычной человеческой прислугой?

— Это мы позже обсудим.

Кобольды кивнули и исчезли.

— Они слишком легко сменили хозяина, — заметила тихо Цецилия. — Тебе не кажется это подозрительным?

— Не так уж легко — за утроенную оплату, тетушка, — усмехнулся я.

Она возвела очи к потолку.

— Ты знаешь сколько платят кобольдам, Эгихард? — спросила она. — Сущие гроши. Уверена, что они получали не больше пфеннига в день. Потому что если кобольд заработает хотя бы золотой, он сочтет себя богачом и уволиться. Так что ты их всех так же скоро потеряешь, как быстро приобрел.

— Посмотрим, — я только пожал плечами.

— Будет жаль — кофе они готовят отличный, — произнесла Сирше. — И спать совершенно расхотелось.

— Вот и хорошо, пойдемте в алхимическую, — я поднялся, прихватив ларец и платок с пулями.

— Финбарра, наверное, можно отправить спать, — заметила Ренни.

— Я бы не стала, — возразила Цецилия. — Возможно он по запаху лучше определить вещества, чем это сделают всевозможные реактивы. Насколько хорошо вы знакомы с химией, девушки?

Кузины покраснели, а тетя неодобрительно покачала головой.

— Сможете заполнить пробелы в образовании? — спросил я.

— Я уже взялась за обучение языкам Финбарра. Им бы неплохо обучится в академии, — заметила она.

— В какой? Для темных, которой не существует? — поинтересовался я.

— Пусть их примут в Хайдельбергскую, — тетя посмотрела на меня, прищурив глаза. — Выдвини Ульриху требование. Кстати, тебе бы тоже не помешало подучиться. На домашнем обучении ты все же многого не получил.

— Хорошая шутка, тетушка. Вы мне предлагаете штудировать светлую магию?

— Оружие врага надо знать, Эгихард, — она тонко улыбнулась.

— Ну-ну. Я и без того прочитываю заклинания, которые они выводят.

Мы вышли из библиотеки. Цецилия шла впереди, ведя нас в алхимическую. Мы ушли в другое крыло здания.

— Тут кабинет твоего отца, — она указала рукой и передала мне ключ.

— Подождите минуту.

Я открыл дверь, зажег свет, окинул кабинет быстрым взглядом, решив что скоро сюда вернусь и, оставив ларец на столе, вышел вон. Пройдя еще через несколько залов, мы оказались у лаборатории. Она была достаточно просторной и явно не обустроенной до конца. В зале имелся всего лишь один стеллаж с различными ретортами, пробирками и перегонными кубами. Рядом со стеллажом стояли нераспакованные коробки. В одних обнаружились книги, в других мелкие ящички, скорее всего с различными ингредиентами. В центре алхимической был установлен огромный стальной стол. Оглядевшись, я положил на него платок с пулями.

— Что ж удачи. Я буду в кабинете.

— Еще раз скажи, как аэрозоль действует на тебя? — спросила Цецилия.

— Мне достаточно сделать три вдоха и я мгновенно отключаюсь, — я хмуро поглядел на тетю. — Вдохнув один раз, я продержался, наверное, минут пятнадцать. Вырубает эта дрянь на сутки. Так что сами понимаете, что мне очень хочется найти способ, как можно противостоять подобному эффекту.

Цецилия кивнула.

— А если мы ничего не сможем сделать? — едва слышно спросила она.

— Есть только один способ, и он достаточно радикален, — так же тихо ответил я. — Мне придется сжечь пули вместе с оружием и теми, кто держит его в руке. Но поскольку в мои планы все же входит заключение договора, я бы не хотел сейчас никого убивать.

Цецилия кивнула.

Оставив родственников в алхимической, я вернулся в кабинет отца. Первым делом осмотрел ящики стола. Нашел в верхнем ящике еще один дневник, в такой же черной кожаной обложке, какая была у дневника, найденного у Драконьего озера. Выложил его на стол. Больше в ящиках ничего интересного не обнаружилось. Я попросил кобольда принести мне кофе и принялся изучать книги, что имелись в книжном шкафу. Нашел трехтомник про драконов, который мне добыл Карлфрид в библиотеке Гильдии Хайдельберга, только гораздо более раннего издания. Тут также имелась книга по истории черной магии, которая заинтересовала меня. Я взял ее с полки и усевшись в кресло принялся за чтение.

Я прочитал наверное две сотни страниц, когда в дверь кабинета постучали. Створка приоткрылась и в кабинет заглянула Сирше.

— Не заснул? — спросила она, улыбнувшись и войдя в комнату.

Я показал на чашку с кофе.

— Уже пятая. У вас что?

Сирше посмотрела с сожалением.

— Пока не слишком успешно. Мы создали вакуумный контейнер, извлекли в нем из пули порошок. Цецилии удалось разделить смесь на ингредиенты. После разделения они перестали реагировать на воздух. Финбарр все обнюхал. Но траву он опознать не смог.

— А что смог? Ну кроме тех несчастных опилок.

— Только янтарь. Остальные вещества — вспомогательные и служат для запуска химической реакции, чтобы вся смесь превращалась в аэрозоль. Это как нам объяснила Цецилия.

— Янтарь? Хм… Не густо, — я нахмурился.

— Она сказала, что когда у тебя появится время, она бы протестовала на тебе все три компонента по отдельности. У нее есть предположение, что маги, которые создали эти пули, сами не знали, что именно на тебя подействует, и объединили на всякий случай все три ингредиента вместе.

— Хм, вполне может быть, — согласился я. — Хотя выступать в качестве подопытного не хотелось бы. Но выбора, похоже, нет.

Сирше подошла вплотную. Я откинулся в кресле, наблюдая как она расстегивает блузку.

— У тебя тут что-то жарко, Харди, — заметила она.

— Неужели? — произнес я усмехнувшись, окинув взглядом ее стройные ноги и остановив его на тонких пальцах Сирше, которые уже расстегнули пять пуговок.

Потом посмотрел на Сирше с подозрением.

— Мне кажется или?.. — я поднялся и стащил с нее блузку.

Формы кузины явно стали более округлыми. Кружевное бюстье, которое наверняка было куплено еще в Ирландии, теперь было явно ей мало.

— И как ты до этого додумалась? — поинтересовался я.

— И Ренни тоже. Мы уже поняли, какие девушки в твоем вкусе, Харди, — прошептала она, а ее проворные пальчики, уже расстегнув мою рубашку, скользнули ниже.

Я, конечно, знал, что ведьмы вполне могли себе скорректировать внешний облик с помощью определенных трав и заклятий, особенно ведьмы в возрасте, но не ожидал, что этим займутся кузины. Я подсадил Сирше на стол.

— А до того, чтобы перекрасится в блондинок вы не додумались? — тихо рассмеялся я, притянув ее в себе.

Сирше простонала то ли от ужаса, то ли от наслаждения.

— Что?

— Не останавливайся, Харди, — хрипло прошептала она, качнув бедрами, и сообщила между стонами: — Мы сделаем все, что ты захочешь. Только в зеркало потом на себя смотреть не сможем.

— О да, это было бы слишком жестоко, — заметил я. — Но вообще меня вполне все устраивало…

— Вижу, что так тебе нравится больше, — прошептала Сирше. — И нам самим тоже, так что не волнуйся.

— А Ренни осталась в алхимической? — поинтересовался я.

— Мы решили по очереди отлучиться, чтобы твоя тетя не съела нас живьем.

— Ну да, а то она не догадается, — я фыркнул. — Вообще, судя по твоему рассказу, мне казалось, что вы вроде как уже закончили с алхимией на сегодня. Или Цецилия что-то еще хотела делать в лаборатории?

— Она считает нас глупыми и никчемными, — с обидой произнесла Сирше. — Посадила нас читать книги по химии и обещала еще завтра дать тома по алхимической ботанике.

— Сочувствую.

— Ты нас не спасешь от своей тетки? — спросила Сирше, прижавшись ко мне так, словно действительно искала защиты.

— Нет. Вам будет полезно. И она вовсе не считает вас глупыми. Иначе даже не бралась бы за затею вас обучать.

Кузина только тяжело вздохнула.

Когда Сирше ушла, я взглянул на часы. Время уже было около трех ночи. Несмотря на выпитое количество кофе, ужасно хотелось спать. И мне определенно надо было выспаться перед поездкой в Хайдельберг. Одевшись, я шагнул к двери и столкнулся с проскользнувшей внутрь Ренни. Я решительно вытолкнул ее обратно в коридор.

— Харди! — возмутилась она, с обидой на меня посмотрев.

— Так. Я — спать.

— А ты себе комнаты уже подобрал? — поинтересовалась она. — Мы в замке все осмотрели, но так и не поняли, которые раньше принадлежали тебе.

— Когда? Я вообще плохо помню замок. И сейчас мне бы просто добраться до ближайшей постели.

— Ну, можешь составить мне компанию, — Ренни провела кончиком языка по губам.

— Похоже, этого не избежать, — я притянул ее к себе. — Пошли уже.

— Харди, просыпайся! — услышал я голос Ренни. — Ты просил разбудить тебя в восемь!

— В восемь? Не может быть, — не открывая глаз, я притянул девушку к себе.

— Эй! — возмутилась Ренни где-то в стороне.

Я открыл глаза и увидел рядом с собой Сирше. Та заворочалась, просыпаясь, стрельнула недовольным взглядом в сторону Ренни и натянула на голову одеяло. Я закрыл глаза, уткнувшись лицом в ее скрытую одеялом макушку.

— Кобольды уже завтрак приготовили, — без особой надежды произнесла Ренни.

— Еще раз потом приготовят, — отозвался я. — Мне нужно еще два часа сна. Минимум.

— Но ты же говорил, что утром должен быть в Хайдельберге, — Ренни предприняла последнюю попытку. — Тебя там Главы Гильдии ждать будут.

— Ну и черт с ними. Пусть еще подождут, — прошептал я, проваливаясь в сон.

Мне приснился странный сон. Я увидел зал Объединённого Совета Гильдий в Хайдельберге, погруженный в темноту. Главы гильдий стояли внизу у дыры в полу, которую прожёг расплавленный металл. Из дыры исходило алое сияние, словно Внизу находилось жерло действующего вулкана. Напротив глав стоял чёрный маг, в руках которого было что-то вроде тонкой шкуры, покрытой тонкой золотой чешуей. Он протягивал шкуру каждому из глав Гильдий и говорил: «В тебе скрывается дракон». После чего накидывал шкуру на мага и сталкивал его в дыру. Маги падали туда без единого звука и пропадали. Шкура каким-то образом снова оказывалась в руках черного мага, он подходил к следующей жертве и всё повторялось заново. Тогда все главы гильдий исчезли, он накинул шкуру на себя и точно так же прыгнул в дыру. После чего зал совета гильдии погрузился в кромешную тьму.

— Эгихард, — позвал меня голос тетушки. — Уже полдень.

Я распахнул глаза. Напротив постели стояла Цецилия и внимательно смотрела на меня. Комнату заливал дневной свет, лившийся через широкое витражное окно. По полу, стенам и потолку были раскиданы яркие цветные ромбы от витражного стекла. Одна створка была раскрыта, и через нее внутрь проникал свежий морозный воздух. Я увидел далеко внизу укутанную снегом долину.

Кузины сидели чуть в стороне, в креслах за низким чайным столиком и завтракали, хмуро поглядывая в сторону Цецилии.

— Эй, принесите Эгихарду свежую одежду, — приказала Цецилия. — Оставьте все в ванной.

После чего тетя посмотрела на меня.

— Надо поговорить, Эгихард. Наедине, — она перешла на английский и посмотрела в сторону кузин. — Пока ты оденешься, девушки как раз закончат завтракать.

Тетушка отвернулась, а я выбрался из постели и направился в ванную, думая, что после душа я окончательно проснусь, особенно после дурного сна, что мне привиделся.

В ванной словно из ниоткуда появились кобольды. На вешалку-штангу повесили рубашку и костюм, рядом на подносе аккуратно сложили запонки, пояс от брюк и белье и также быстро исчезли.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Еще через минут пятнадцать я вышел в комнату одетый и полностью проснувшийся. Чайный столик был уже заново накрыт на одну персону. Цецилия сидела в кресле, держа в руках хрустальный стакан с чаем по-фризки — на дне я различил крупные сахарные кристаллы.

— Полагаю, девушки уже рассказали тебе все о том, что мы сделали в алхимической? — начала разговор Цецилия.

— Что вы не поняли, что за трава была в составе порошка, — произнес я, усевшись напротив и занявшись завтраком. — И что вы не уверены, какой именно из трех ингредиентов на меня так действует.

Цецилия кивнула.

— Но я также не исключаю, что действуют все три компонента, усиливая эффект друг друга, — заметила она.

— Что думаете? Можно придумать защиту от этой дряни? — спросил я. — Вариант сжигать порошок возможен только если я знаю о его присутствии. Но если этот чертов аэрозоль распылят незаметно, я опять отключусь.

Цецилия задумалась.

— Высшие маги могут сделать амулет-маячок, что-то вроде детектора на присутствие этой смеси в воздухе.

— Высшие маги? — я посмотрел на Цецилию. — Вы сейчас о ком?

— О фризских магах. Не уверена, что в ближайшее время тебе вернут магические способности, если вообще вернут, чтобы ты смог сделать подобный маячок сам.

Я уставился на тетю.

— Тогда они ничего больше от меня не получат, — процедил я сквозь зубы.

— Это очень рискованная игра, Эгихард, — заметила Цецилия. — Ты хочешь их всех сразу поставить на колени. Но надо действовать тоньше.

— Откуда вы знаете о моих желаниях? — полюбопытствовал я. — Поставить всех на колени? Вы правда уверены, что я этого хочу?

— Не суть. Но главы Гильдий волей-неволей будут стараться сохранить над тобой свою власть. Чем сильнее будет твое сопротивление, тем больше будет их напор и несогласие с твоими условиями.

— Ульрих Адельман очень быстро переменил свое мнение и уступил, — заметил я.

— Адельман не так прост, как, возможно, тебе показалось, — заметила Цецилия.

— Я вовсе не считаю его простым, тетушка, — заметил я, хмуро глядя на нее. — Он явно увидел все выгоды заключения с мной союза. Помимо всего прочего. Мне кажется, вы опять начинаете считать, что я чего-то не додумываю и недооцениваю врагов.

— Что насчет остальных? Двое явно не на твоей стороне. Угрозы им — не лучшая тактика. Что касается Прегиля — он, как и Адельман — мастер интриг: оба подгребают под себя власть, чуть ли не открыто соревнуясь друг с другом. А Чистослав Черный — так и вовсе темная лошадка.

Я покивал, думая, что полностью с ней согласен. Она заметила и едва заметно улыбнулась.

— Когда собираешься туда ехать?

— Сейчас наверное. Если у вас нет никаких шансов найти средство от аэрозоля, — заметил я.

— Я просмотрела все книги о травах, что имеются в библиотеке замка, включая те о драконах, которые ты привез с собой. Ничего нет про эту траву. Янтарь действует не так резко и сила его воздействия обусловлена его количеством. Кроме того, если ты отойдешь от янтарной вещи, сонное действие прекратится.

— Только, если не вдохнул это в себя. не так ли? — спросил я.

— Да. Но про подобное ничего не написано. Поэтому, когда вернешься, надо все же проверить опытным путем.

Я поморщился и поднялся. Цецилия протянула мне три крошечные склянки, каждая с фалангу мизинца размером, с запечатанными крышками.

— Передай Маделиф. Уверена, она не откажется сделать маячок. И возьми с собой Финбарра — он пока вполне сгодится в роди живого детектора.

— Хм, предлагаете притащить его на Совет? И чтобы он еще рядом торчал?

Цецилия кивнула.

— Что ж, вполне неплохая мысль, спасибо, тетушка, — я забрал из ее рук стеклянки. — Эй, позовите сюда Финбарра.

Через пять минут кузен опасливо заглянул в комнату, но, увидев там только меня и Цецилию, зашел, с подозрением принюхиваясь. Я увидел, как кончики его ушей покраснели.

— Барри, тебе уже пора привыкнуть, — заметил я на гэльском. — Так, а еще тебе надо переодеться. Я, конечно понимаю, любовь к свитерам ручной вязки с твоей родины, но тот, в ком течет кровь потенциального короля, не должен в этом ходить.

Финбарр уставился на меня.

— Я… — он растерялся.

— Думал об этом всегда вскользь, полагая, что все твои родственники более достойные. Однако, это нисколько не отменяет твоего происхождения. По пути заедем и купим что-нибудь приличное. Пойдем.

Мы вышли из замка.

Я обернулся и окинул взглядом крепостные стены, невольно подумав, что опять уезжаю из места, которое уже начал называть своим домом. Только дом этот так и остался до сих пор не изученным. Хотелось не спеша обойти все залы Хоэцоллерна, надолго застрять в библиотеке, просматривая книги, собранные моим отцом, поколдовать над чем-нибудь в алхимической, узнать, что растет в зимнем саду, и попросить местного садовника выращивать там диковинные растения, что были в саду Хайдельберга, чтобы когда ко мне в гости заглянула Тея, она бы удивилась и снова начала собирать «гербарий» травницы. Обходить вместе с Финбарром владения, смотреть сверху с высоты крепостных стен на расстилающиеся вокруг замка долины. А вечером собираться со всеми родственники в каком-нибудь зале, где есть огромный камин, смотреть на огонь и слушать разговоры.

Я вдруг понял, что просто устал и вымотан и все подобные мысли только от этого. Бесконечная череда событий видимо уже довела до определенного предела. Но расслабляться сейчас было не время. Более того — категорически нельзя. Особенно если вспомнить то, о чем не рассказывал черный маг, очень плохо кончивший у Драконьего озера среди Альп. Я ничего не рассказал Цецилии о своем разговоре с ним, потому что сам не знал, что делать с узнанным. Мне однозначно необходимо было все обдумать. Но для начала меня все же ждали Хайдельберг и Объединенный совет Гильдий.

Финбарр между тем остановился у серебристой БМВ и поглядел на меня с недоумением.

— Что-то на тебя не похоже, Харди, — усмехнулся он.

— Специально взял неприметную машину, — пояснил я. — Зато ездит быстро.

— Из-за твоих ключей исключительно? — хмыкнул он.

— Именно так. Садись. В Хайдельберге остался «Бронко», надо будет забрать.

Йеско открыл нам ворота и мы поехали вниз по слегка присыпанной снегом дороге.

Через пару часов мы добрались до Хайдельберга. Рыжие холмы по обоим берегам реки Некар, как и красночерепмчные крыши города были также немного присыпаны снегом. Но на небе было не облака и ярко светило солнце.

Я подъехал прямиком ко входу в Гильдию. Мы выбрались с Финбарром из машины и через минуту к нам уже шел, встречая нас, Ульрих Адельман. Хмурый и явно не в настроении.

— Добрый день, господин Райнер-Наэр, — произнес он. — Господин Лехри.

— Добрый день, господин Адельман. Я вижу, вас наконец освободили.

— Я вам благодарен. Однако прискорбно, что это сделали только из-за вашего слова, — произнес он.

— Вы не указали гостю из Пруссии на его место? — поинтересовался я.

Адельман мрачно покивал и сделал приглашающий жест.

— Простите, вы тут что — с утра торчите? — догадался я.

— Да, вы же сказали Прегилю, что приедете утром. А сейчас уже три часа.

— Значит, ваш незваный гость все еще распоряжается в Хайдельберге как дома, — я неодобрительно покачал головой.

— В том-то и дело, что званный, — Адельман вошел внутрь замка и проворчал. — Позвал на свою голову.

— Так всегда бывает, когда хотите «справедливости» над более слабым противником, — заметил я.

— Госпожу Халейвен тоже освободили.

— И где она? С ней можно переговорить до Совета? — поинтересовался я.

— Полагаю, у себя в комнате. Вас все дожидались с утра в зале Совета, но потом Прегиль всех распустил до вашего появления.

— Тогда отведите меня к ней.

Адельман внимательно поглядел на меня.

— Я все еще готов заключить то соглашение между Гильдиями Фризии, Хайдельберга и вами, — заметил он. — Но, полагаю, что у вас не было времени внести в него поправки и свои предложения.

— Обязательно этим займусь после Совета.

— А если на Совете вас вынудят принять другие условия? — спросил Ульрих.

— Посмотрим.

Адельман привел нас в знакомое гостевое крыло. Ульрих постучал в одну из дверей. Открыл Карлфрид.

— Господин Райнер-Наэр? Наконец-то! Рад что у вас все хорошо.

— Могло бы быть и лучше, — я бросил на Карлфрида проницательный взгляд.

Он запустил нас внутрь. В гостиной на креслах сидели остальные маги из Фризии. Я поглядел на Маделиф.

— Надо поговорить наедине, — произнес я. — Барри, ты останься.

— Вы же помните, господин Райнер-Наэр что мы равны в нашей Гильдии и… — начал было Карлфрид.

— Я помню. Но сейчас это вас не касается. Уйдите.

Маделиф им кивнула.

— Что вчера случилось, Эгихард?

— Расскажу на Совете. Но вы сделаете для меня кое-что? — я выложил перед ней на стол три стеклянки. — Сможете создать маячок на эти три вещества, чтобы я больше не отключался в самый неподходящий момент?

— Это займет время. Подобные амулеты так быстро не делаются. Особенно если ты не хочешь, чтобы их засекли остальные маги.

Я поглядел на нее.

— Что думаете насчет этих ингредиентов? Вы не знали, что подобное можно создать?

— Если бы я знала, средство, которое усыпляет драконов, было бы у нас, Эгихард, — заметила она и нахмурилась. — Более того, боюсь, что господин Чистотослав все же покопался в книгах по темной, если не по черной магии, чтобы изготовить этот аэрозоль.

— А что — драконоборцами раньше были черные маги? — я невольно сомнительно хмыкнул.

— Только против определенного вида драконов, — ответила Маделиф. — Их как раз всегда пытались уничтожить черные маги.

Я посмотрел на нее в удивлении.

— То есть я…

— Что-то вроде оксюморона, да. Сочетание несочетаемого. Не знаю, хотел ли Теодерих добиться подобного, чтобы ты был черным магом и тем самым драконом. Или же у него это вышло случайно. Возможно, ответ найдется только в дневниках твоего отца.

— Того самого дракона — это которого? — спросил я, прищурив глаза.

— Который может делать предсказания.

Финбарр уставился в изумлении. Маделиф кивнула на кузена и спросила:

— Финбарр сможет распознать запахи?

— Да, именно поэтому его и привез. Но знаете ли, хотелось бы чего-то более надежного. И я сейчас не про детектор и не про маячок.

Маделиф промолчала. Я вздохнул.

— Нам, пожалуй, пора идти. Ульрих наверняка уже всех оповестил.

— Что произошло, пока меня не было?

— Мы посидели в местной темнице. Причем Ульрих больше нас возмущался условиям содержания, — Маделиф улыбнулась. — Теперь он собрался обустраивать темницу и сделать ее более комфортной.

Я расхохотался.

— Это он на будущее что ли? Думает, Прегиль его еще раз туда отправит?

Маделиф пожала плечами и вы вышли в коридор. Там ждали фризские маги и Адельман. И мы все вместе направились в зал Объединенного совета Гильдий.

Едва переступив порог, я остановился. Рядом с Базилиусом Прегилем стоял Чистослав Черный.

— Вот уж не думал вас тут увидеть, — заметил я, не спуская с него взгляда.

— А я, честно говоря, не ожидал увидеть вас, — Чистослав позволил себе усмешку. — Как раз рассказывал Базилиусу, как вы резво укатили от нас в Зальцбурге, господин Райнер-Наэр.

— Вы каким образом оказались в Австрии? — потребовал я.

— Подумал, что вы так просто не оставите без внимания предложение господина Дагоберта о вашей казни. Драконы, впрочем, как и черные маги, весьма мстительные существа, — Чистослав продолжал улыбаться. — И как видите, я оказался прав, обнаружив вас у австрийской Гильдии. Хотя удивило, что вы там никого не убили и ничего не сожгли.

— О да, в следующий раз вашим магам не придется убираться с моего пути, — процедил я сквозь зубы. — Больше не буду миндальничать, сожгу вас вместе с вашими пулями, оружием и чертовым порошком.

— Эгихард! — одернула Маделиф. — Пожалуйста, мы пришли договариваться.

— Не беспокойтесь, господин Райнер-Наэр, я передам оружие Базилиусу и вам сжигать никого не придется, — Чистослав демонстративно достал револьвер и передал главе прусской Гильдии.

Я смотрел на Чистослава не понимая, считает ли он меня дураком или специально занимается провокациями, что тоже, в общем-то, было не очень умно.

— И сколько еще таких револьвером у ваших магов? — озвучил мои мысли Карлфрид. — Давайте сложим их в сундук, запрем и унесем вон из этого зала, чтобы наконец уже приступить к переговорам в спокойной обстановке.

— Эй, принесите сюда сундук, — приказал Адельман.

Возникшие четверо кобольдов притащили металлический сундук, открыли крышку. Базилиус положил револьвер Чистослава. Вниз, со «зрительских» рядов спустились еще несколько магов, сложили там оружие.

Прежде чем кобольды успели унести сундук прочь, я закрыл замок ключом от «Бронко», зная, что теперь этот чертов сундук уже никто не откроет никами заклинаниями. Разве что разнеся его в пух и прах.

— Кстати, вы все-таки переманили моих кобольдов, господин Райнер-Наэр, — поинтересовался тихо Адельман. — Мне теперь придется нанимать новых. Персонала теперь категорически не хватает.

— Чтобы обустроить вашу темницу? На будущее? — в тон ему ответил я, а Адельман смущенный смолк. — Сейчас есть куда более важные вопросы. И пора ими наконец заняться.

Я прошёл в зал Объединенного Совета Гильдий. Дыру в полу уже заделали, впрочем, как и дыру в крыше. Больше ничего не напоминало о вчерашнем пожаре, разве что через запахи свежий побелки и нового дубового паркета пробивался смрад гари. На круглой площадке, где вчера стояла клетка, теперь установили большой круглый стол с креслами для глав гильдий. «Зрительские» места, полукругом располагавшиеся по залу и напоминавшие мне античный театр, уже заполнялись магами.

Прегиль сделал приглашающий жест, но я не торопился сесть в кресло, внимательно оглядывая ряды. Хотя Чистослав и его маги сложили оружие в сундук, я полагал, что это далеко не всё, что у них имелось против меня. Имелось подозрение, что Чистослав создал ещё какие-то механизмы и приспособления, содержащие аэрозоль, и что мне вполне можно было ожидать очередного подвоха. Я наклонился к Финбарру и прошептал ему на ухо о своих подозрениях. Кузен кивнул и тоже стал окидывать ряды подозрительным взглядом.

— Пока ничего не чую, Харди, — также тихо отозвался Финбарр. — Не беспокойся, буду смотреть в оба.

Мы заняли соседние кресла, чтобы быть лицом к зрителям и иметь круговой обзор всего зала. На Финбарра количество кресел явно было не рассчитано, поэтому Ульрих Адельман приказал кобольдам принести ещё одно.

Главы гильдий неспешно рассаживались вокруг стола. Слева от меня села Маделиф. Рядом с ней расположился Ульрих. Следом за Адельманом уселись Базилиус Прегиль и Чистослав Черный, оказавшийся за столом точно напротив меня. Справа от меня за Финбарром на последних двух креслах уселись главы швейцарской и австрийской гильдий.

Глава австрийской гильдии Фридемар Дагоберт был мрачен и старался не смотреть в мою сторону. Весь его вид говорил, что его выворачивает только от одного факта, что он сидит вместе со мной за одним столом. Берн Орель, глава швейцарской гильдии, тоже явно не было доволен подобным фактом. Он свёл руки в замок положил их на столешницу, после чего окинул взглядом сидевшего рядом с ним Финбарра и перевёл взор на меня.

— Представите нам вашего спутника, господин Райнер-Наэр? — произнес Орель. — Если глаза меня не обманывают, он даже не маг.

— Не маг, — подтвердил я. — Финбарр Лехри, мой кузен по материнской линии.

— И для чего вам необходимо его присутствие здесь? — поинтересовался Орель.

— Судя по всему, господин Лехри — вервольф, — усмехнулся Чистослав Чёрный. — Перестраховываетесь, господин Райнер-Наэр?

Внутри меня тёмной волной всколыхнулась ярость. Маделиф, словно почувствовав, едва дотронулась до моего локтя и тихо сказала:

— Эгихард, он делает это специально. Однако Чистослав не самоубийца. Наверняка кроме револьверов с зачарованными пулями у него имеется что-то ещё.

Прегиль между тем также взглянул с недовольством на Чистослава, склонился к нему и что-то прошептал на ухо. Богемский маг поджал губы и сдержанно кивнул.

— Что ж, давайте начнём, — сказал Базилиус Прегиль. — Кто первый возьмёт слово?

— Мне казалось, мы вчера уже всё обсудили и все высказались, — мрачно произнес глава австрийской гильдии Фридемар Дагоберт. — Моё мнение остаётся неизменным несмотря на посещение господином Райнером-Наэром австрийской гильдии и его угрозы. Однако я готов проголосовать как остальные главы гильдий, если все вы готовы взять на себя такую ответственность, как заключение договора с драконом.

— А с себя вы эту ответственность хотите снять? — спросил Прегиль.

Дагоберт кивнул. Главы Гильдий переглянулись. Где-то в зрительских рядах пронесся недовольный ропот.

— Нам все равно, — высказалась Маделиф. — Давайте не будем на этом задерживаться.

Прегиль согласно кивнул.

— О да, вы на себя давно уже взяли ответственность, госпожа Халевейн, — покивал Дагоберт. — Только за гибель жителей Гретзиля вы до сих пор не ответили.

— Кажется вчера мы уже всё выяснили про Гретзиль, — напомнил Прегиль.

Я посмотрел на Дагоберта с непониманием.

— Вы обвиняете в этом госпожу Халевейн?

— Она присматривала за вами. И да, она была за вас ответственна. Ей прекрасно были известна ваша природа и то, на что вы способны. Не предвидеть подобное — это вопиющая халатность, граничащая с преступлением. И как я уже говорил вчера, то, что случилось в Гретзиле, — только начало.

Я посмотрел на Дагоберта почти что с сочувствием.

— Оставайтесь пленником своих заблуждений.

— Господин Дагоберт, закроем эту тему, — сказал Прегиль. — Давайте теперь выслушаем вас, господин Райнер-Наэр. Какие условия договора вы выдвигаете?

— Первое: вы снимете ваше охранное заклинание и больше никогда не будете накладывать ограничения на мои колдовские способности. Второе: никто из вас больше не получит ни капли моей крови без моего разрешения. Я решил сильно забюрократизировать данный процесс. Каждая из Гильдий теперь будет подавать мне прошение с объяснениями целей, для чего нужна моя кровь и как собирается её использовать. И только я решу, получите вы ее или нет.

Главы Гильдий все как один уставились на меня. Даже Маделиф и Ульрих, похоже, не ожидали такого поворота. Прегиль прокашлялся.

— Это было сильно, господин Райнер-Наэр, — произнёс он. — Но вряд ли оба условия приемлемы.

— Других условий у меня для вас нет. Хотя нет, позабыл еще об одном. Мне надоело чувствовать себя пугалом и видеть ужас на лицах магов и людей, которые видят мой чёрный паспорт. Хочу, чтобы вы рассказали обо мне всей стране. Чтобы каждый житель до последнего младенца обо мне узнал.

Маги стали переглядываться, на зрительных местах поднялся шум.

— Вы уже упоминали про нечто подобное на прошлом Совете. Но это абсолютно абсурдная идея, — заметил Прегиль. — Как вы себе это представляете?

— Как? Легко. Устраиваете пресс-конференцию, зовете репортеров телевидения и газетчиков. Даёте интервью, которые будут показывать по всем каналам страны в течение месяца чтобы ни один житель не пропустил. Пусть в газетах печатают об этом статьи, говорят по радио.

Зал объединенного совета Гильдий погрузился в тишину.

— Австрии это тоже касается, господин Дагоберт, — произнес я ледяным тоном. — Ответственность можете не брать, но, я надеюсь, обезопасить австрийский народ вы не откажетесь.

Базилиус Прегиль и Чистослав Черный сверлили меня пристальными взглядами.

— Это всё?

— Будет еще небольшое приложение в виде остальных условий. Но они настолько незначительны, что их даже обсуждать не стоит, — я посмотрел на Омегу. — Думаю, вам нужно время, чтобы это обсудить. Минут десять у вас есть, я как раз выпью чашку кофе. Пойдем, Барри.

Мы с Финбарром поднялись из-за стола и в полной тишине вышли из зала в холл.

— Что ты им сказал, Харди? — спросил он. — Ну и лица у них были.

Я кратко пересказал. Желтые глаза кузена округлились.

— Честно говоря, я бы на их месте тоже охренел, — только и сказал он.

— Ничего, переживут, — я усмехнулся. — Эй, нам два кофе.

Перед нами появилось два кобольда, протянули нам чашки.

— И ты думаешь, они согласятся?

— Сначала нет.

— Сначала? — Финбарр смотрел на мое непроницаемое лицо. — Что это значит?

— Скоро узнаешь. И будь настороже, когда начнет темнеть — обстановка резко накалится. В последний раз из этого зала мне пришлось убираться через окно. А там высота примерно та же, как на руине в Бларни — метров тридцать.

— Ты спрыгнул? — Финбарр уставился на меня. — И тебе опять ничего не было?

— Да.

— Я, пожалуй, лучше по лестнице спущусь, — пробурчал кузен.

Я тем временем допил кофе и взглянул на часы. Отведенные десять минут истекли, но я подождал ещё пять, давая магам больше времени. Потом кивнул Финбарру в сторону зала. Мы зашли туда и заняли свои места. Выражение лиц глав Гильдий были довольно угрюмые. Даже Маделиф поглядела на меня хмуро. В ее глазах осталось непонимание. Но я ничего никому объяснять не собирался.

Попросил у кобольда новую чашку кофе, потом мельком глянул на Финбарра.

— Всё по-прежнему чисто, Харди, — тихо произнес он на гэльском.

Прегиль бросил на меня проницательный взгляд. Потом сложил в стопку разрозненные листы, разложенные на столе, и протянул мне.

— Это наши условия, господин Райнер-Наэр.

Я не спеша всё прочитал. На моем лице не отразилось ни единой эмоции.

— Ни одного не принимаю, — ответил я.

— Но почему⁈ — воскликнул, не сдержавшись, Базилиус. — Вы получаете от нас защиту и обязательства в спорных случаях пристально рассматривать каждый из них, делая поправку на вашу темную кровь и…

— Случаях — это когда кто-то умрет вроде как по моей вине? — поинтересовался я. — Вы о чем вообще? Господин Дагоберт даже понимать не хочет, что случилось в Гретзиле. Потому что правда для него может существовать только на одной стороне. И он — не один такой.

Прегиль, поставив локти на стол и уперев пальцы в виски, напряженно думал.

— Тогда мы опять в тупике, — произнес он. — Но, тем не менее, нам необходимо договорится.

— Я никуда не тороплюсь, — произнес я. — Но свои условия пересматривать не собираюсь. Кстати, дайте мне бумагу. Я напишу дополнительные.

Прегиль только покачал головой от безнадежности и передал мне лист. Я, достав ручку из кармана пиджака, принялся не спеша выводить условия.

— Эгихард, ты пишешь на драконьем, — заметила тихо Маделиф, бросив взгляд на записи. — Извини, что невольно подсмотрела.

— Правда? Вот черт.

Я смял бумагу в комок. Прегиль передал мне еще несколько листов. Когда я закончил, в окна били последние лучи быстро опускающегося за холмы солнца. В зале ярче разгорелись светильники. Я пододвинул лист Маделиф. Она прочитала и, кивнув, передала его дальше.

— Эти условия вполне приемлемы, — сказал Прегиль, когда с моими записями ознакомились все главы Гильдий. — В отличие от ваших первых трех.

— Решайте. Как я уже сказал, торопить вас не буду, — сказал я и поднялся, заметив вошедшего в зал мага.

— Вы собираетесь уезжать?

— Хочу выспаться дома в своей постели. Когда что-то решите, пришлите мне уведомление.

Вошедший маг между тем подошел к Ульриху Адельману и протянул тому чёрный конверт.

— Это что? — с непониманием произнес Ульрих, взяв конверт, а потом подскочил, с грохотом опрокинув кресло.

За ним вскочили остальные главы Гильдий. Все взоры были обращены на мага принесшего конверт. По лицу посыльного вдруг пошли оспины. Кожа начала сворачиваться, слезать струпьями.

— Нас всех прокляли, господин Адельман, — произнес маг и харкнул кровью.

Ульрих едва успел увернуться от кровавых брызг. А принесший конверт маг замертво упал на пол.

— Конверт, не вздумайте открывать конверт! — прорычал Базилиус Прегиль.

Его яростный взгляд метнулся ко мне. Взоры остальных обратились ко мне.

— Я ничего не делал, — жестко произнес я. — Вам это прекрасно известно.

— Конверт переполняет черная магия! — Чистослав принялся выписывать защитные заклятия. — Положите его на стол, господин Адельман.

К Чистославу присоединились остальные. Ульрих осторожно положил конверт в центра стола, отступил подальше, с опаской взглянув на руки. Потом принялся выводить защитные заклинания над трупом, чтобы обезопасить остальных от заразы.

Конверт вдруг взлетел в воздух. Вокруг него возникла сотканная из заклятий защитная сфера. Он медленно разворачивался. Внутри послания не было.

Из черной пустоты конверта, словно из какой-то черной бездонной бездны вдруг зазвучал голос. Неизвестный имел еще более глубокий бас, чем Финбарр, с неприятными скрежещущими нотами.

Главы Гильдий застыли.

— Кто-нибудь понимает, на каком языке говорят? — Чистослав обвел взглядом своих коллег и остановил его на мне. — Господин Райнер-Наэр? Вы понимаете?

— Не уверен, что вам понравится то, о чем говорят, — я продолжал вслушиваться в слова.

— Переводите уже, черт бы вас побрал! — не сдержался Прегиль.

Я едва заметно дернул плечами и заговорил, стараясь не пропустить ничего, о чем вещал голос неизвестного:

— Ваше время пришло. Время умереть. И эта ваша погибель не наступит мгновенно. Нет. Я растяну это удовольствие ровно на год. Год я буду смотреть, как угасает страна, как угасают люди, как угасает ваша магия. Как все, что вы создавали, обращается в прах. Сегодня такие конверты получат тысячи магов и тысячи людей. Для каждого из них у меня подготовлено персональное проклятье. Каждый конверт раскроется, даже если рука не коснется его, каждое проклятие будет произнесено. Ульрих Адельман, глава Хайдельбергской Гидии, я…

Я замолчал.

— Что дальше⁈ — заторопил Прегиль.

— Если я произнесу это слово, проклятие станет и моим тоже. Точнее получит двойную силу, — пояснил я. — А проклинать господина Адельмана в мои планы не входит.

— Хорошо, замените слово на «извещаю».

— Я извещаю вас, ваших магов и вашу Гильдию. Через год уже некому будет учиться в вашей академии. Река знаний иссякнет, умы иссохнут. Ваш замок и город погрузятся во тьму невежества, как и все вокруг.

Я смолк почти одновременно с голосом. Где-то за окном оглушительно прогрохотало и фундамент замка содрогнулся, словно ставя точку в произнесенном проклятии. Ульрих Адельман, смертельно побледнев, опустился в кресло, которое едва успел вновь поставить Прегиль, чтобы тот не свалился.

— Ульрих⁈ Вы в порядке? — Прегиль смотрел на Адельмана.

— Что-то мне нехорошо сделалось.

Маделиф между тем позвала кобольдов и те, через миг вернувшись, передали ей чашку с чаем. В воздухе поплыл аромат лечебных трав. Маделиф принялась отпаивать Ульриха. На меня смотрел Чистослав Черный.

— Все это очень подозрительно, — произнес он, не спуская с меня взгляда.

— Вы сами довольно подозрительный тип, — заметил я безэмоционально.

— Вас позавчера похитил черный маг, господин Райнер-Наэр, — к Чистославу присоединился Прегиль. — А сегодня мы получаем проклятие еще от одного? Не слишком ли много?

— А может быть, от того же самого черного мага? — продолжил Чистослав.

— Я уже сказал, что убил того мага, как и его двадцать приспешников-темных, — сказал я. — Клянусь своей драконьей кровью — это правда.

Маги переглянулись и посмотрели на Маделиф.

— Вы все еще верите ему? — спросил Прегиль так, словно меня рядом не было.

— Да.

— И этот маг вам ничего не говорил? — продолжил допытываться Чистослав.

— О чем? Что есть еще один черный, который разошлет всем конверты с проклятием? Нет. Тот всего лишь хотел, чтобы я отдал дракона, который мне принадлежал. Я не согласился.

Маделиф обернулась в главам Гильдии.

— Снимите с Эгихарда защиту. Он должен получить свою силу обратно. Немедленно!

— Успокойтесь, госпожа Халевейн. Вы слышали проклятие. Этот чертов маг решил над нами поиздеваться в течение года.

Маделиф хмуро смотрела на Адельмана, изучая его состояние.

— Мне кажется, мы упускаем время. Снимите защиту сейчас же. Пусть Эгихард проверит, что за проклятие.

Маги Гильдий смотрели на меня — одни с сомнениями, другие — с настороженностью.

— Все еще надеюсь, что вы примете мои условия, так что убегать или исчезать я не собираюсь, — произнес я. — К тому же, мне с чисто академической точки зрения интересно изучить проклятие.

— Хорошо, — сказал Базилиус Прегиль. — Снимите с господина Адельмана проклятие и мы еще раз подумаем над вашими условиями.

Маги принялись одновременно выводить символы освобождающего заклятия. Даже Адельман, который сидел в некоторой прострации. Когда сеть, отсекающая мои способности, спала, меня на миг обожгло и обдало холодом одновременно. Я выдохнул сквозь зубы и подошел к Адельману. Протянул к нему руку, но так ничего и не сделав, опустил ее.

— Что такое, Эгихард? — встревожилась Маделиф.

Я хмуро смотрел на проклятие, опутывающее Ульриха. Его сердце трепыхалось в похожей черной сети, какая была у Энгуса О’Шэнана. Только от этой сети во все стороны расходились черные, едва заметные нити, которые пронзали пространство. Часть из них была связана с хайдельбергскими магами, находившимися в зале, часть нитей уходила куда-то внутрь замка, а часть в город. Я, озадачившись, потер лоб. Потом вывел золотые руны в воздухе. Черные нити начали слегка светиться и стали видимыми для остальных магов. Маделиф простонала в отчаянии.

— Что это? — спросил Фридемар Дагоберт.

— Это неснимаемое проклятие, — произнес я. — Ну, почти. Если я сниму его с одного проклятого, остальные, с кем он связан этими нитями — умрут.

— Я про подобные даже не слышал, — сказал Прегиль, разглядывая уводящие от Адельмана линии. — А вы откуда о них знаете? Вы что? Черную магию изучали?

— Разумеется. Я только этим всю жизнь на домашнем обучении и занимался, — я поглядел на Прегиля.

— Тогда откуда вы знаете?

— Просто знаю, — я смотрел на Ульриха. — Скажите, господин Адельман, у вас в Гильдии случайно не имеется какого-нибудь секретного архива, где есть книги по черной магии. Мне кажется, пришло время в него заглянуть. Если вы, конечно, хотите жить.

Ульрих Адельман посмотрел на меня. Вид у него сделался каким-то болезненным. Лицо побледнело, и, как мне показалось, среди черных волос внезапно пробилась седина, хотя к его старческому лицу седая шевелюра подходила бы больше. Крепкая, несмотря на возраст, медвежья фигура главы хайдельбергской гильдии будто оплыла, широкие плечи поникли и теперь Адельман казался постаревшим лет на двадцать. Он поднялся с кресла и я заметил, как подрагивают его колени, словно ноги удерживали его с трудом.

— Я сам провожу вас, — сказал он.

— А прежде вы ничего не хотите с нами обсудить? — произнес Базилиус Прегиль.

— Я нахожусь в своей Гильдии и сам должен решать, как мне спасать Хайдельберг. Вы тут уже вдоволь нараспоряжались, господин Прегиль. Возвращайтесь к себе и посмотрите, какое проклятие лежит на Кёнигсберге.

— Пока я вижу, что с остальными главами Гильдий все в порядке. Не так ли, Господин Райнер-Наэр?

Я посмотрел на Прегиля с непониманием.

— Если вы о том, есть ли на остальных магах проклятия, то я пока ничего не заметил.

— И это очень странно, — произнес Прегиль, буравя меня взглядом.

— Почему же? В послании не говорилось, что все проклятия будут активированы одновременно. Вы меня всё еще в чем-то подозреваете? Кажется, я вам дал клятву, что тот черный маг мертв. Если для вас моя клятва ничего не значит…

— Но вы уверены, что тот маг не мог наслать проклятия, а потом погибнуть из-за вас? — вмешался глава швейцарской Гильдии.

— У него был другой голос, — сказал я.

— Если вы закончили, то я намерен проводить господина Райнера-Наэра в библиотеку, — произнес угрюмо Ульрих.

— Погодите еще немного, господин Адельман, — сказал Прегиль, пристально смотря на меня. — Давайте предварительно устно договоримся, господин Райнер-Наэр. Если вы успешно снимите проклятие с Хайдельберга, мы пойдем на ваши условия. Но только все же и пару наших вам придется принять. В любой ситуации, подобной нынешней, когда будет замешана темная или черная магия, вы будете обязаны нам помогать. Точнее, помогать стране. Это будет ваша прямая обязанность.

— Вы в курсе, какое мое полное имя? — поинтересовался я. — Похоже, нет.

Я вытащил свой паспорт и сунул ему под нос.

— Эгихард Фрайхерр Райнер-Наэр… — прочитал Прегиль и нахмурился. — Не знал, что у вас есть титул.

— Господин Эгихард в этом плане довольно скромен, — тихо произнесла Маделиф.

— После сегодняшних заявлений в это верится с трудом. Так что вы скажете?

— Вам напомнить, что означает Фрайхерр? — спросил я. — Вы кажется подзабыли. Свободный дворянин не подчиняющийся по нынешним законам никому. Ни Фризскому герцогу, ни вашему королю. Ни кому бы то ни было другому.

— Кроме императора, — Прегиль не сводил с меня пристального взгляда.

— Куда вы метите, господин Прегиль, всем известно. Зря рассчитываете. Ваш монарх так и останется королем, — холодно произнес глава швейцарской Гильдии. — Никто из нас в вашем стремлении вас не поддержит.

Я заметил, как Чистослав бросил на Прегиля взгляд, в котором отразилась насмешка. Видимо в этом вопросе богемский маг королевского мага также не поддерживал.

— Время покажет, — произнес Прегиль и в его голосе послышалась досада. — Однако третье условие господина барона — оповещение всех магов и людей о его существовании. И хочу заметить, если мы принимаем подобное условие, необходимо логично обосновать перед всеми, за какие заслуги чёрный маг получил покровительство и защиту Объединенного Совета Гильдий. Без обоснования оповещение населения будет невозможно, учитывая, что мы всё это должны согласовать с чиновниками из Министерства по делам магии. При условии, конечно, что хотим сохранить тайну о драконьей крови.

Прегиль даже позволил себе усмешку, решив, что он меня переиграл. Я для вида еще поджал губы в досаде, чтобы окончательно его в этом уверить.

— Вижу, вам не нравится, но Министерству действительно понадобятся очень весомые основания.

— Обговорим эти ваши условия позже, — холодно произнес я.

— Вот и хорошо, что вы согласились, — покивал Прегиль. — И мы наконец сдвинулись с мертвой точки в переговорах.

— Вы закончили, господин Прегиль? — произнес Адельман. — Полагаю, теперь никто не против того, чтобы господин Райнер-Наэр посетил библиотеку?

— Вы уже приоткрыли ящик Пандоры, давайте теперь и вовсе распахнем его настежь, — мрачно обронил Глава австрийской гильдии Фридемар Дагоберт.

— Вы, кажется, сняли с себя ответственность, господин Дагоберт? — произнес едко Чистослав. — Ваше мнение теперь будет мало что стоить.

— Пойдемте, господин Адельман, — сказал я и мы вышли вон.

За нами никто кроме Финбарра не последовал.

— Что происходит, Харди? — спросил кузен.

Я кратко рассказал и Финбарр помрачнел, глядя на Адельмана, тяжело идущего рядом. Я, оглядевшись, и убедившись, что никто не видит, поддержал Ульриха за локоть.

— Это лишнее, господин Райнер-Наэр…

— В отличие от других, я вижу, чего вам сейчас стоит оставаться на ногах, — заметил я. — Попросите трость, или пусть хотя бы вас мой кузен поддержит, если у вас есть какие-то внутренние противоречия насчет меня. Далеко идти до вашего архива?

— Сначала до библиотеки, а там есть секретные залы.

Ульрих все-таки позвал кобольда и, получив надежную трость, опираясь на нее зашагал дальше.

— Кстати, у вас не найдется какого-нибудь зелья, ускоряющего обучение? Мне для кузена надо, чтобы он быстро выучил местные диалекты. А то я уже немного устал объяснять ему каждый раз происходящее.

— Найдется, только это средство вызывает зверский аппетит. А учитывая, что ваш кузен вервольф…

— По этому поводу не беспокойтесь. Его привлекает исключительно обычная еда.

Мы прошли в другое крыло здания, минули зимний сад и добрались, наконец до библиотеки. Дверь сама по себе распахнулась, запуская нас внутрь. Маги-библиотекари на стойке были похожи на сонных мух. Они вяло поприветствовали Адельмана, пожаловавшись на духоту, а на нас с Финбарром и вовсе не обратили никакого внимания.

— Мне кажется, безопасность Гильдии под угрозой, — произнес Адельман. — Если все мои маги в подобном состоянии…

— За это можете не переживать, господин Адельман, пока я здесь, — сказал я. — Главное, чтобы господин Черный снова не решил опробовать на мне усыпляющий порошок.

— Надеюсь, у него хватит ума этого не делать. Иначе он сорвет наш предстоящий договор, — Ульрих сделал приглашающий жест.

Мы прошли дальше. Библиотека располагалась в огромных залах замка. Стеллажи уходили от пола под самый сводчатый потолок, украшенный фресками. Вдоль стеллажей были построенные деревянные уровни и лестницы, по которым можно было добраться до книг, находящихся на самом верху. Хотя наверняка многие маги вполне обходились левитированием, не утруждая себя подъемами по лестницам.

В центре залов располагались читальные столы с удобными креслами, а местами вместо них и вовсе стояли диваны. Все вокруг было изготовлено в одном стиле из темного резного дерева. Мебель имела неяркую обивку спокойной расцветки.

Сейчас в библиотеке не было ни души. Мы прошли три абсолютно пустых зала. В конце последнего Адельман остановился у стены и вывел пальцем открывающее заклятие. Часть стеллажа с книгами отъехала в сторону, открыв круглую металлическую дверь, очень похожую на двери в банковских хранилищах.

— Ничего себе, — пробурчал Финбарр. — Харди, куда мы идем?

— В особо секретный отдел, где хранятся книги по черной магии.

Финбарр уставился на меня с изумлением.

— А откуда у светлых подобные книги?

— Видимо достались от черных магов, которых они убили. Сейчас узнаем, сколько их на счету Хайдельбергской Гильдии.

Ульрих снова принялся выводить заклятие. В круглой двери что-то защелкало, словно там поворачивались огромные шестеренки. Потом она плавно распахнулась. Размеры двери и стен впечатляли — металл и, вероятно, особой прочности бетон были не меньше метра толщиной. Однако вопреки моим ожиданиям за дверью оказался не очередной библиотечный зал, а узкий коридор, в котором после открытия двери зажглось освещение. Ульрих сделал приглашающий жест. Я вошел внутрь и под потолком тут же вспыхнули знакомые сферы и раздался тревожный перезвон колокольчиков. Адельман выписал очередное заклятие, выключая магическую сигнализацию.

— Срабатывает на проникновение любого черного мага, — пояснил он и, стуча тростью о гулкий бетонный пол, пошел дальше.

Коридор привел нас к лифту. Створки распахнулись и Ульрих нажал нижнюю из двух имеющихся там кнопок. Кабинка повезла нас куда-то глубоко под землю. Финбарр нервно переступил с ноги на ногу.

— Кажется у меня клаустрофобия, — заметил он.

— Эй, а можно моему кузену виски? — произнес я.

— Тут магия кобольдов не работает, — пояснил Ульрих, когда моя просьба осталась без ответа.

— Хм, а я собирался попросить принести мне ужин.

Адельман уставился на меня и я понял почему.

— Понимаю, книги по черной магии редкие, но у меня к ним никакого пиетета нет.

— И это для меня необычно.

Я пожал плечами. Лифт наконец остановился и мы вышли в небольшой зал, который располагался перед ещё одной огромной металлической дверью — точной копией первой.

— Знаешь, Барри, — заметил я, поглядев на дверь. — Сейчас господин Адельман ее откроет, а внутри, в огромном и совершенно пустом зале в музейной витрине будет лежать одна единственная книжка.

— Нет, — ответил мне в тон Финбарр. — Там будет один единственные сохранившийся листок — обгорелый и с дырами.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Что вас повеселило на этот раз, господин Райнер-Наэр? — хмуро заметил Ульрих, наверняка припомнив про «фею».

— Не обращайте внимания. Всего ли лишь юмор, понятный только родственникам.

Адельман вычертил очередное заклятие. Дверь распахнулась, открыв нам довольно тесное помещение, напоминавшее обычное книжное хранилище. В комнате находился небольшой стеллаж и стол-конторка. На полках лежало около двух десятков книг.

— Хм, что ж, неплохо, — заметил я.

— Неплохо в каком смысле?

— Неплохо, что их тут достаточно, чтобы можно было найти ответ о проклятии. По крайней мере, я на это надеюсь, — пояснил я. — Барри, бери все и пошли назад.

— Вы хотите их все вытащить отсюда? — Ульрих смотрел как Финбарр складывает книги в высокую стопку.

— Конечно. Хочу расположиться за столом и на удобном диване в вашей библиотеке, а не стоять вот за этим.

Я указал на стол-конторку. Адельман промолчал и мы направились назад. Финбарр тащил книги и на его лице отчетливо проступало отвращение.

— Там некоторые обложки из человеческой кожи, — прошептал Финбарр. — Мерзость… Я потом руки от этого не отмою.

— Потерпи, Барри, — сказал я и покривился. — А мне все это читать. Содержание будет еще то.

— Сочувствую.

От Ульриха Адельмана не ускользнула наша реакция.

— Вы действительно испытываете отвращение? — с неверием произнес он. — Но…

— Для меня никогда не было самоцелью пакостить и вредить людям, — заметил я. — В отличие от моих «прекрасных» братьев и сестер. Превратить собственную жизнь в подобие этого.

Я кивнул в сторону книг. Еще через несколько минут мы вышли в зал библиотеки. Адельман закрыл тайное хранилище, панель со стеллажами встала на место, скрыв металлическую дверь.

Финбарр поставил стопку книг на ближайший стол и вздохнул с облегчением. Я позвал кобольдов. Те притащили таз, кувшин и мыло с полотенцем. Кузен тщательно вымыл руки. Адельман смотрел на него, а потом поглядел на меня.

— Пожалуй, поменяю свое не очень хорошее мнение о вервольфах. Я вам еще нужен, господин Райнер–Наэр?

— Было бы не лишним, если бы вы нашли силы и остались здесь. Мне периодически придется смотреть на проклятие. Займите соседний диван. Можете там прилечь.

Ульрих кивнул и устроился там поудобнее, вскоре задремал. Финбарр между тем заполучил от кобольдов графин с виски и стакан.

— Барри, не увлекайся, — предупредил я. — Ты помнишь, что ты должен делать?

— Не беспокойся, — он показал мне маленький стеклянный флакончик. — Мне Тея дала.

— На тебя надо было запас побольше приготовить. Мне виски тоже налей.

Я выпил стакан. Внутри все приятно обожгло. Финбарр посмотрел на меня с завистью.

— Я тоже так хочу — пить как воду и не замечать.

— Драконом хочешь стать?

— Наверное было бы неплохо.

Я хмыкнул и уселся за стол, на котором высилась черная башня из книг, наколдовав себе специальные огоньки, вместо имевшейся обычной настольной лампы.

— Лунный свет, свет звезд, свет болотных гнилушек, свет солнца в пик затмения, — произнес я, настраивая магические огоньки, чтобы не пропустить тайные записи, видимые только при определенном освещении, и положил перед собой первый фолиант.

На черной кожаной обложке было выведено охранное заклятие. Я принялся выписывать в воздухе заклинание, которое аннигилировало подобные заклятья, наложенные на книги и не позволяющие читать том никому, кроме его владельца, а также заклятья самоуничтожения.

Я листал серые страницы, просматривая записи, сделанные красными как кровь чернилами. Прямо в воздухе делал из прочитанного выдержки на драконьем языке. Периодически поглядывал на спящего Адельмана, проверяя его состояние. Финбарр между тем опустошил графин. Я прокашлялся. Он, недовольно поворчав, капнул себе в стакан из флакончика отрезвляющего эликсира, с горестным вздохом выпил и тут же подскочил в кресле, словно наглотался острого перца.

— Было так хорошо, Харди, — с унынием произнес он.

— Не сомневаюсь, — я, хмурясь, глянул на него с недовольством и он втянул голову в плечи. — У тебя есть ответственная задача, так что, будь добр, следи.

— Ты все еще считаешь, что в нынешней ситуации кто-то захочет применить усыпляющий аэрозоль?

— Я никому из них не верю, Барри. Особенно магу из Богемии. А еще Карлфриду. Присмотрись завтра к ним обоим повнимательнее.

— Принюхаться то есть?

— Именно так.

Кузен покивал. А я, отложив первую книгу, взялся за следующую. После нее мне тоже захотелось помыть руки, но передо мной оставалась еще приличная стопка с не лучшим содержимым.

Время близилось к полуночи, а я просмотрел всего лишь половину. Вначале я думал сделать перерыв на ужин. Но прочитанное полностью отбило у меня аппетит. Кроме того, накатывала усталость. Я подумал о своих словах выспаться в своей собственной постели. Но, похоже, это в очередной раз придется отложить, чтобы просмотреть до конца все эти проклятые книги.

Я открыл глаза, и понял, что заснул уронив голову прямо на страницах одной из последних книг. Перед моими глазами лежало запястье с циферблатом Омеги, стрелки показывали четыре часа ночи. Я встрепенулся, выпрямившись. Но все вокруг было без изменений. Почти без изменений.

В воздухе слабо сверкая золотом висело около тридцати выдержек из книг, которые я периодически сортировал до того как заснул. Адельман спал. Финбарр с печальным лицом пил виски, который его больше не опьянял. А рядом с ним неожиданно обнаружилась Маделиф с бокалом вина.

— Не хотели тебя будить, Эгихард, — сказала она.

— Ты же должен был следить, — заметил я, поглядев на кузена.

— Но ты же сам по себе заснул, а не из-за того аэрозоля, — возразил Финбарр.

Я поглядел на Маделиф. Мне показалось, что она плакала.

— Что случилось?

— Мне позвонили из Фризии. Проклятие сработало.

Я резко поднялся, подошел к ней, присмотрелся. Волшебницу окутывала куда более опасная сеть, чем та, что имелась у Адельмана. Раскинувшись более широкой сферой, каждый участок сети имел острый магический шип, обращенный в сторону внутренних органов. Одна неловкая попытка снять сеть — и та сжималась, обращая всё внутри в лоскуты.

— Что ты видишь, Эгихард? — тихо произнесла Маделиф. — Все так плохо?

— Так себе. Но не похоже на неснимаемое заклятие, как у господина Адельмана. А это уже лучше.

Маделиф покивав, пригубила из бокала. Я смотрел на нее с непониманием, вдруг поняв, что она уже прилично выпила. Поглядел вопросительно на Финбарра.

— Я пытался капнуть ей из флакончика, — прошептал он, хотя знал, что Маделиф все равно его не поймет.

— Чего вы вдруг решили пить вино? — поинтересовался я, забрав у нее бокал. — На вас совершенно не похоже.

— Ты хотел сказать, что-то другое, но достаточно деликатен для этого…

— И все же?

— Как оно выглядит? Я про проклятие, что лежит на мне. Оно здесь? — Маделиф положила руку на живот.

— Откуда вы знаете?

— Думаю, я знаю черного мага, кто всё это устроил. Когда-то давно я охотилась за ним, но он ускользнул в последний момент. Больше он не появлялся, ни во Фризии, ни где бы то ни было в стране. Я решила, что он убрался отсюда подальше. Пока у меня не начали погибать дети. Все, что происходит — моя вина.

Я посмотрел на Маделилиф и покачал головой.

— Не думаю. Личная месть всегда пересиливает все остальное. Ваш враг начал бы именно с вас.

— Вероятно он и начал. И очень давно.

— Так давайте-ка вы расскажете поподробнее.

Она кивнула.

— Это еще не все, Эгихард. Наш герцог при смерти. Похоже, сообщение о том, что проклятие будет всех убивать целый год — это ложь.

Я отвел бокал в сторону, выразительно глянув на Финрарра. Тот, покосившись на волшебницу, незаметно капнул в вино из флакончика. Я вернул бокал Маделиф.

— Глотните-ка еще. Наверное, вам сейчас действительно нужно, — сказал я.

Волшебница машинально взяла бокал, сделала глоток. Через миг резко выпрямилась, распахнув глаза.

— Прошибает, да? — поинтересовался Финбарр, хотя знал, что та его не поймет.

— Раньше, кстати, такого эффекта не было, — заметил я. — Тея что, рецепт изменила?

— Да, добавила туда кое-что, видимо специально для меня, — буркнул кузен.

Маделиф между тем хмуро смотрела на меня.

— Зря ты это сделал, Эгихард, я теперь чувствую проклятие… Как оно съедает меня… Боль…

Я промолчал, продолжая изучать черную сеть. Потом начал выводить пальцем заклятие перед ней. Маделиф, замерла, смотря на яркие письмена, пламенеющие золотистым огнем. Закончив, я произнес несколько драконьих слов. Волшебница тихо вскрикнула и, потеряв сознание, обмякла и безвольно откинулась на спинке дивана. Я вывел второе заклятие и сжав пальцы потянул на себя сеть, действуя на этот раз куда более аккуратно, чем когда с Энгусом О’Шэнаном. Черная сеть рвалась, ее магические шипы истончались, рассыпались золотыми искрами, обращались в ничто. Я сделал движение, словно рыбак подсекал рыбу, вырывая остатки черной энергии. В моей ладони оказался серый склизкий комок, который тут же заполыхал, осыпаясь мелким как песок горячим пеплом, который исчезал, растворялся в воздухе, не долетая до пола и обращаясь в ничто.

— Эй, принесите госпоже Халевейн чего-нибудь ободряющего, — произнес я.

Через миг кобольд протянул мне большую чашку с чаем, а на стол поставил заварочный фарфоровый чайник.

— Свежайший чай с особыми горными травами, что дарят бодрость и спокойствие, господин Райнер-Наэр.

— Спасибо. То что надо, — я взял запрокинутую голову волшебницы, привел ее в нормальное положение, прошептав: — Маделиф, очнитесь уже, черт бы вас побрал.

Она вздрогнула и судорожно вздохнула, распахнув глаза. Я поднес к ее губам чашку, внимательно смотря на нее.

— Сделайте несколько глотков. Осторожно, горячее. Как себя чувствуете?

Волшебница взяла из мою рук чашку, подула, сделала осторожный глоток. Потом посмотрела на меня, видимо осознав, что произошло.

— Ты снял его, Эгихард? — все еще не веря тихо произнесла она.

— Да.

— Спасибо… — прошептала она. — Но на остальных проклятие осталось? Я про Фризию…

— Только с вас убрал. Ваше — ни с чьими жизнями не связано, в отличие от того проклятия, — я кивнул в сторону Ульриха. — И мне кажется, что ваше предположение про вашего старого врага — не верно. Он бы скорее с вами сделал то, что провернул с господином Адельманом. Полагаю, что у него на Ульриха куда больший зуб, чем на вас. Впрочем, посмотрим, что будет с остальными.

— Ты должен поехать во Фризию…

— Разберусь сначала с Хайдельбергом, — жестко произнес я.

— Но герцог…

— Если он умрет — катастрофы не случится. А наследники даже порадуется — старик засиделся на своем месте.

— Эгихард! — упрекнула Маделиф. — Но если с наследниками тоже все плохо и они умирают?

— Значит Фризию приберет к рукам прусский король, а господин Прегиль порадуется, — произнес я в раздражении.

Маделиф уставилась на меня, словно ничего подобного от меня она услышать не ожидала.

— Хотя, думаю, в Пруссии должно случится что-то похуже, чем тут, — продолжил я и приказал кобольдам. — Эй, мне двойной кофе.

С чашкой, не обращая больше внимания на ошеломленную моими словами Маделиф, я вернулся к столу, пролистал открытую книгу до конца и, отложив, взялся за следующую. Оставалось еще два тома. На последнем, когда время подошло к шести утра, в зал вошли Базилиус Прегиль, Фридемар Дагоберт и Берн Орель. Я бросил на них колючий взгляд и снова уткнулся в книгу. Они подошли к Маделиф и уселись рядом, спросив как она.

Я обернулся к ним.

— Вы специально пришли мешать? — поинтересовался я.

— Вас что-то злит, господин Райнер-Наэр? — спросил Прегиль.

Я отвернулся от него и пробежал взглядом по золотистым, чуть дрожащим в воздухе своим записям.

— Да, — я смахнул ладонью, уничтожая все записи, а потом крутанул поднятым кверху указательным пальцем.

В тот же миг образовавшийся на столе огненный смерч поглотил стопку черных книг, сжигая всё дотла.

Прегиль подскочил на месте.

— Вы зачем это сделали⁈

— Хотели заняться изучением черной магии? Вслед за Чистославом? Где он, кстати? — спросил я.

— Вижу, вы не в настроении…

— Точно. Пойду, по городу прогуляюсь. Может, там найду ответ. Барри, пошли.

Финбарр заторопился за мной. Мы вышли в коридор. Кузен, чувствуя мое резко испортившиеся настроение, молча шел рядом.

Коридоры Гильдии, освещенные приглушенными ночными светильниками, были пусты. В темных окнах пока не было и намека на рассвет. Мы спустились по лестнице, выбрались из Гильдии и зашагали вниз с холма в сторону Старого города.

— Куда мы идем? — спросил Финбарр.

— Хочу проветриться. Ну и заодно посмотреть, насколько сильно опутывает город проклятие.

Предутренний город погружался в туман. Фонари на пустынных улицах рассеивали в тумане, сползшим вниз, с холмов, слабый желтый свет. Все вокруг казалось серым, вязким. И среди этой серости я отчетливо видел тонкие черные нити, что тянулись, извиваясь, в воздухе. Они пронзали стены, уводя неизвестно куда, другие терялись в домах. Пока что я шел, прислушиваясь к своим ощущениям и ничего не предпринимая.

Потом решил пойти вдоль одной из нитей. Она привела меня к дому пекаря. Я достал ключи от «Бронко» и, открыв дверь, вошел внутрь. За мной осторожно последовал Финбарр. Стены словно впитали запахи булочек с корицей. Однако запаха свежеиспеченного хлеба не чувствовалось, как и не было слышно никаких звуков из пекарни, расположенной на первом этаже. А ведь пекари всегда просыпаются раньше всех, чтобы люди покупали булочки и хлеб к завтраку. Мы поднялись на второй этаж и добрались до хозяйской спальни. Оба супруга спали беспокойным сном. Черная нить вела к пекарю, а потом, пронзая его, устремлялась к супруге и шла через стену в соседнюю комнату. Зайдя туда, мы обнаружили спящих мальчика и девочку. Нить пронзала их обоих и отрывалась. Я завис над детьми, изучая действие проклятия. Потом попробовал разбудить их обоих. Но у меня ничего не вышло. Выдохнув воздух сквозь зубы, я вышел вон и дома. Прислонился спиной к каменной стене и застыл, задумавшись.

— Что думаешь, Харди? — осторожно спросил Финбарр.

— Пока что ничего хорошего. Этот проклятый маг чертовски силен, раз смог наложить такое проклятие.

— Но его проклятие с Маделиф ты же снял.

— Да. Но… Сейчас мне пришло в голову, что он вполне может быть не один. Точнее, не он один накладывал проклятия. Пойдем, еще кое-что хочу проверить.

Я направился в сторону Карловой площади — туда, где находится Хайдельбергский университет, Магическая академия и магазин сувениров, где у гнома-хозяина я покупал волшебную открытку и спрашивал про подземный ход.

На этот раз я не стал врываться в лавку и дернув шнурок, позвонил в колокольчик. Минут через пять в лавке загорелась свеча, дверь приоткрылась и я увидел настороженное лицо гнома.

— Доброе утро, господин Парцифаль, — произнес я. — Простите за столь ранний визит.

— Вряд ли уже утро и еще менее вероятно, что оно доброе, господин Райнер-Наэр, — отозвался хозяин лавки, но дверь распахнул, жестом приглашая нас войти.

— Это мой кузен, Финбарр Лехри, к сожалению местными языками он еще не овладел, — и повернувшись к Финбару добавил: Брок Парцифаль, владелец лавки, показавший мне путь в подземелье Хайдельберга.

Они оба кивнули друг другу в приветствии.

— Так что вас привело ко мне в этот раз, господин черный маг? — спросил гном настороженно.

— Другой черный маг наложил на Хайдельберг проклятие, — пояснил я. — К сожалению, ни один из глав Объединенного Совета Гильдий, которые сейчас находятся в Хайдельберге, его не видят.

— Я его тоже не вижу. Но чувствую гнетущую атмосферу. Особенно сейчас. Последние прохожие, припозднившиеся вчерашним вечером, показались мне подозрительно вялыми. Но тогда я еще не понял, что произошло, думал, что это перебравшие пива студенты… — гном пытливо смотрел на меня. — Есть ли проклятие на мне, господин Райнер-Наэр?

Я покачал головой.

— Думаю, оно только на магах и людях. Магических существ не касается: поглядев на вас, я в этом убедился. Притом, что вы знакомы с Ульрихом Адельманом. Собственно, это была цель моего визита к вам.

— Что с господином Адельманом? — не на шутку встревожился гном. — Он тоже проклят?

— Да. Но пока он всего лишь спит и пока его жизни ничего не угрожает.

— Что же хочет тот маг? — спросил гном.

— Смерти Хайдельберга. Однако, думаю, что все гораздо сложнее.

— Вы сможете помочь? — с надеждой спросил гном.

— Очень на это надеюсь. Что ж, мы пойдем.

— Погодите. Возможно сейчас не слишком уместно, но я должен вам кое-что показать.

Мы с Финбарром замерли на пороге.

Гном нырнул куда-то за прилавок, вернулся к нам и вручил мне бутылку вина.

— Это что? — не понял я.

— Посмотрите на этикетку.

Я последовал совету. На прилепленной к бутылке бумажке была изображена гигантская Хайдельбергская бочка, треснувшая где-то посередине. Из трещины вырывался фонтан, обрушивающийся на стоящую около бочки черную фигуру. Подпись ниже картинки гласила: «Последнее вино из знаменитой Хайдельбергской бочки, в котором утонул последний черный маг».

Я перевел обалделый взгляд на гнома. Тот невольно сделал от меня пару шагов назад. Но я захохотал.

— Откуда это у вас? — спросил я смеясь.

— Кобольды собрали разлившиеся вино. Маги Гильдии однако, и сам господин Адельман в частности, сочли его негодным. Вроде в нем действительно кто-то утонул.

— Точно не я. Так что же случилось дальше с вином? Кто сделал такие фееричную надпись? Особенно — вторую ее часть?

— Так это кобольды и сделали. Сказали мне, что будет отлично продаваться…

Он смолк, потому что я не сдержался и расхохотался повторно.

— Ну да — вино, в котором кто-то утонул? Маркетологи из них не очень. И сколько вы купили таких бутылок?

— Я скупил примерно десятую часть — у меня весь подвал забит ящиками.

Я смотрел на гнома, оскалившись в хищной усмешке, что он вновь невольно попятился.

— Знаете, что между нами общего, господин Парцифаль?

— То есть между гномом и… драконом?

— О, вижу, кобольды вам и про это нашептали? Да, пусть будет драконом. Нам обоим интересна личная выгода. Дам вам совет. Выкупите у кобольдов оставшееся вино. Снимите склад для его хранения. И придержите продажи. Я вам потом новый вариант этикетки пришлю. Озолотитесь.

Брок Парцифаль посмотрел на меня недоверчиво.

— Даю слово, — я ему подмигнул. — И пару ящиков вина для меня отложите, на память. Это я с собой возьму. Еще раз, доброго утра.

Я передал бутылку Финбарру и мы вышли из лавки. Я быстро пересказал кузену наш разговор с гномом и Карлову площадь оглушил его басистый хохот.

— Но почему и меня тут не изобразили⁈ — возмущался Финбарр сквозь смех. — Я тоже искупался в этом чертовом вине!

Я только развел руками.

— Ладно, пора возвращаться в Гильдию и что-то придумать с этим проклятием.

Мы направились назад. Мне показалось, что туман еще больше сгустился. Стало совсем промозгло. Мы с Финбарром одновременно поежились. Покинув Гильдию в скверном настроении, я не подумал прихватить пальто. А Финбарр так и вовсе не прихватил теплой одежды, а новую ему мы ему купить не догадались, когда по пути в Хайдельберг останавливались в модном салоне, чтобы заменить любимый вязаный свитер кузена на приличный костюм. Костюм был пошит из тонкой шерсти превосходной выделки, как и у мой, но сейчас даже такая ткань не спасала от сырости. Откуда-то сверху, пролетая через туман, посыпал снег — что-то совсем из ряда вон выходящее. Частицы тумана, как мне показалось, стали превращаться в крошечные кусочки льда, а влажная мостовая грозила превратиться в обледенелую горку. Уже дрожа от резкого похолодания, мы заторопились в замок.

На улицах города по-прежнему не было ни души. И вдруг впереди я услышал голоса, причем оба были хорошо знакомые. Однако слов я разобрать не смог, выхватывая из разговора только отдельные, произнесенные громче. Я сделал знак кузену, он кивнул, прислушиваясь к разговору, и оба мы осторожно направились вперед, тщательно избегая световых пятен от фонарей. На ходу я вывел защитное заклятие, скрывающее наше присутствие.

Мы дошли до конца проулка и осторожно выглянули из-за угла. На соседней улице метрах в двадцати от нас сквозь туман проступали две мужские фигуры. Одна, высокая, привалившаяся к стене дома, принадлежала Карлфриду, другая, на голову ниже — Чистославу Черному.

— Если бы вы сразу сделали то, что от вас требовалось, ничего этого, возможно бы не было, — зло говорил Чистослав. — Но вы напортачили. И напортачили так, что я теперь даже не представляю как все исправить.

— Всё, что сейчас происходит, никак не связано с Эгихардом, — слабым голосом ответил Карлфрид.

— Откуда такая уверенность?

— Я знаю, что он не стал бы связываться с другими черными магами.

— Вы внезапно стали потрясающе наивны? Может быть, на вас так проклятие действует? — процедил сквозь зубы Чистослав. — О чем вы думали, Карл? О да, я знаю о чем. Много лет вы пытались привлечь внимание Маделиф, а потом, наконец, поняв, что все бесполезно, переключились на ее дочь? Только вот досада — ваш подопечный вас опередил и имел девушку когда хотел. Но даже это не привело вас в чувство.

— Вы бредите, — слабо отозвался Карлфрид и мне показалось, что он стал медленно съезжать по стенке.

— Что, болотный воздух свободолюбивой Фризии показался вам привлекательнее воздуха столицы? Забыли всё, чему вас учили в Праге? Забыли, кому вы служите на самом деле?

— Но мы договаривались, что вы никого не тронете из фризских магов. Вы… Проклятье, это вы приказали убить Тею… Вы меня здорово подставили, Чистослав.

Я почувствовал, как мои ладони горят, а вокруг сделалось совсем нестерпимо холодно. И увидел как Финбарр, невольно отодвигается от меня, а по его лбу катятся капли пота. Туман вокруг нас стал испаряться: его клочья, закручиваясь белесыми вихрями, разметало по улице. Но оба мага, увлеченные выяснением отношений, ничего не заметили.

— Черт с ней, с девчонкой. Если бы не вы, Карл, Богемия получила бы дракона и могла диктовать остальным Гильдиям условия. А теперь… Теперь его не сдерживают охранные заклятия, в том числе благодаря вам и вашей госпоже Халевейн!

— А теперь вам придется рассказать мне всё с самого начала, — произнес я, направляясь к ним.

Чистослав резко обернулся ко мне. Его лицо исказила злая досада. Однако в следующий миг он попятился, когда на моей ладони закрутился огненный смерч.

— Вы ничего не докажете, господин Райнер-Наэр, — произнес он, продолжая отступать. — Все решат, что вы просто убили меня, чтобы отвести от себя подозрение в том, что вы причастны к проклятию.

— У меня будет свидетель, не так ли Карлфрид? — жестко сказал я.

— Ваш свидетель скоро подохнет от проклятия. Последний шанс его снять, он упустил только что, — Чистослав оскалился в злой усмешке. — Так что подумайте, прежде чем пускать в ход ваши заклинания. Я вам нужен живым, Эгихард.

— Честно говоря, после услышанного, я в этом не уверен, — недобро посулил я. — Пожалуй, я все же превращу вас в пепел. После чего сниму с города проклятие. И, поверьте, после этого никто даже не заикнется о причинах вашей преждевременной гибели. И даже не вспомнит о вас.

— Ого, как самонадеянно! Очень жаль, что ваши слова не слышат остальные главы Гильдий.

Я дошел до того места, где стоял Карлфрид, глянул на него мельком. На маге было то же проклятие, что и на Маделиф. Он из последних сил стоял на ногах. А по его лицу катились капли пота. Внутри меня переполняла злость. Я не стал церемониться, снимая с него проклятие, резко и грубо выдрал черную сеть из его груди. Дикий вопль Карлфрида, как мне показалось, разлетелся по всему Хайдельбергу. И маг, не вынеся боли, потерял сознания и свалился на мостовую.

Чистослав истолковал все по-своему, видимо решив, что я в гневе убил Карлфрида. Он спешно отступал от меня, выхватив знакомый револьвер и выкрикнув приказ. В тот же миг позади меня громыхнули выстрелы.

Я развернулся и увидел несущиеся ко мне в туманном воздухе пули.

Десять серебристых цилиндров, раскалившихся до красноты и плавящихся в полете, разбрызгивающих капли расплавленного металла, словно завязли в воздухе. Следом прогромыхал еще один залп. Я, задержав дыхание, выдохнул драконье слово, отправляя в сторону своих врагов стену огня. Пламя разрослось до высоты двухэтажного дома, лизнуло стены домов и мостовую и смело всех стрелков. Короткие крики заглушило утробное завывание пламени. Огонь взметнулся вверх, показав мне улицу и пятерых бегущих магов. Они обернулись и снова выстрелили. Но я не дал им ни единого шанса. Пламя обрушилось на них, поглотив так же, как и первую пятерку.

Я развернулся к Чистославу. Выпущенные им пули, выстроившись в ряд, казались застывшей в воздухе пунктирной линией, ведущей к моей груди. Я выставил руку, останавливая их окончательно. Раскаленный металл стала покрывать изморозь, не позволяя пулям расплавиться, а потом одна за другой пули с тихим звяканьем падали на мостовую. Чистослав миг стоял изумленный, а потом поднял руку с перстнем и ударил в меня магией. Электрический разряд, вырвавшийся из артефакта, наверное мог сжечь половину Хайдельберга. Но молния угодила в мою поднятую ладонь и исчезла, словно испарилась. Я оскалился в усмешке.

— Забавно, что вы используете артефакт, напитанный моей кровью, против меня, — произнес я. — Как-то недальновидно.

— Такого не может быть, — прошептал Чистослав, снова попятившись. — Ваша кровь — всего лишь чистая энергия.

— О да, вы не первый, кто так думает. И, вероятно, не последний. Сдавайтесь, если хотите жить, — сказал я, мрачно глядя на него. — Даю вам последний шанс. И то только потому, что хочу все узнать в подробностях.

Глава Гильдии Богемии на несколько мгновений задумался.

— Хорошо, господин Райнер-Наэр, я сложу оружие.

Чистослав наклонился, кладя револьвер на мостовую, хотя там не осталось ни одной пули — он их все уже в меня выпустил. В следующий миг глава гильдии Богемии метнулся в проулок. Из проулка напротив опять послышались выстрелы. Одновременно с этим меня атаковали магией его другие подоспевшие приспешники. Причем весьма многочисленные.

— Да чтоб тебя, — прорычал я, отражая удары. — Чертов ублюдок, я тебя из-под земли достану.

По улице снова хлестнуло пламя. На этот раз я создал два огненных потока. Они обратили в ничто пули с усыпляющим аэрозолем, а следом встретились с магией атакующих. Молнии и плазменные шары взрывались с оглушительным баханьем, отправляя в небо высоченные фонтаны из искр. Над погруженным в проклятый сон Хайдельбергом грохотал настоящий фейерверк из цветного огня, молний и брызжущей во все стороны плазмы.

Туман давно рассеялся вокруг места битвы и яростные вспышки теперь отражались от затянутого черными тучами неба. Где-то над холмами едва проглянуло взошедшее солнце, на миг залив все вокруг золотым светом, а потом вновь исчезло в черной хмари. Внутри меня черным вихрем продолжала закручиваться ярость. Пламя, обернувшись огненными хлыстами, дотягивалось до магов из Богемии, сжигало их одного за другим. Крыши домов уже давно полыхали от начавшегося пожара.

Грохот магической атаки сошел на нет. Хлестнул в воздухе огненный хлыст и все окончательно смолкло. Был слышен только тихий гул и треск, охватывающего город пожара. Я прошел проулок до конца, выйдя на площадь перед ратушей. И остановился. На противоположном конце площади стояли Базилиус Прегиль, Фридемар Дагоберт, Берн Орель, окруженные своими магами, среди которых виднелись трое взятых в плен магов из Богемии.

Я принялся выводить пальцем заклинание.

— Господин Райнер-Наэр? — подал голос Прегиль, в котором отразилась настороженность.

Через миг где-то в вышине прогрохотало и на город обрушилась такая метель, что почти скрыла меня от магов.

— Харди! — услышал я голос позади.

Ко мне подошел Финбарр, тащивший на себе полубесчувственного Карлфрида. Одна его щека была обожжена. Впрочем рана уже заживала.

— Ты меня чуть не спалил вместе с остальными! — возмутился он.

— Полагаю, что это был не я, — заметил я. — Остальные тоже палили магией.

Финбарр нахмурился, собираясь сказать что-то еще, но промолчал. Я присмотрелся к нему внимательнее.

— Хотя нет, я. Извини.

— Ну спасибо! — буркнул Финбарр.

— Легко отделался, Барри, — заметил я, с усмешкой. — Ладно не сердись, тебя первой волной слегка задело.

— Ага, спалило бы к чертям собачьим, если бы я от этой волны не нырнул во внутренний двор. Вот Карлфрид вообще каким-то чудом невредимым остался.

Я поглядел на мага. Тот тяжело дышал, был бледен до совершенно нездоровой синевы и было видно, что ему до сих пор дурно.

— Я снял с вас проклятье, Карлфрид. Или вас тоже можно называть просто Карл? — я прожигал его взглядом. — Не так деликатно, как с Маделиф, но вы, кажется, это заслужили.

— Я вам все расскажу, господин Райнер-Наэр, — прошептал тот. — Только, пожалуйста, не говорите никому.

— Не говорить никому, что вы предатель? Милая просьба.

— Пожалуйста. У меня есть на то причины. Но, впрочем, решайте сами. Но только после моего рассказа.

— Делаете попытку выглядеть загадочным, как ваш сбежавший господин? — полюбопытствовал я. — Ну-ну.

— Чистослав — не мой господин, — произнес Карлфрид.

— Вот как? Значит за ним стоит еще кто-то? — я нахмурился. — Уж не тот ли черный маг, который решил всех проклясть?

— Нет. Вы меня неправильно поняли, господин Райнер-Наэр. Мой господин не Чистослав. Мой господин — это вы.

Я уставился на мага. Потом посмотрел на Финбарра, глаза которого стали круглыми как две луны. Кузен, поддерживающий одной рукой Карлфрида, с подозрением отодвинулся от него, а другой рукой покрутил у виска.

— Вы что несете? — спросил я. — В вас попала молния и сожгла половину мозга? Или вы головой сильно ударились?

Карлфрид тихо рассмеялся.

— Вы никогда не слышали о магах, поклоняющихся драконам? Похоже, вы так и не дочитали книги, которые я вам добыл в библиотеке.

Я выдохнул сквозь зубы и потер лоб. Пожалуй, для меня это уже был перебор. Я был сыт по горло обрушившимися на меня новостями. К нам, между тем, сквозь метель наконец пробились Базилиус Прегиль, Фридемар Дагоберт, Берн Орель и остальные маги.

— Вы что устроили, господин Райнер-Наэр? — спросил Прегиль.

— Я потушил пожар, — произнес я и опять почувствовал, как вместе с рассеявшейся злостью гаснет огонь внутри, и что вокруг опять стало жутко холодно.

— А до этого?

— А до этого господин Чистослав Черный взялся за прежнее, решив, меня пленить. В нашем коротком диалоге он успел поведать, что Богемия желала получить дракона, чтобы потом диктовать остальным Гильдиям свои условия. Как вам такое, господин Прегиль? Вам это ничего не напоминает?

— Вы меня сейчас в чем-то обвиняете? — Базилиус стоял вполоборота, отвернув лицо от бьющего в него снега.

— Всего лишь провожу некоторые параллели.

— Пойдемте уже в замок, — предложил Берн Орель. — И вы можете прекратить метель?

— Нет, — отрезал я.

Орель, вздохнув, принялся выводить в воздухе символы заклятия. Однако напор ледяного ветра, несущего снег, ни капли не уменьшился. Я лишь хмыкнул и зашагал прочь, за мной поспешил Финбарр, таща за собой Карлфрида, а следом потянулись остальные.

Первым делом, войдя в замок, я попросил кобольдов горячий глювайн, так как мои зубы уже начали отбивать дробь. Вместе с пряным горячим вином я в довесок разжился здоровенным кашемировым пледом. Остальные маги получили аналогичный набор. Не останавливаясь, делая глотки вина, я зашагал дальше.

— Господин Райнер-Наэр! — окликнул меня Прегиль. — Вы куда?

Я на миг обернулся.

— Я — спать. У меня ночь прошла за чтением этих чертовых книг. Так что все разговоры откладываются.

Отойдя подальше от застывших магов, я позвал кобольда и спросил о состоянии Адельмана. Узнав, что все без изменений и что глава Хайдельбергской Гильдии по-прежнему спит, и за за ним осталась приглядывать Маделиф, я попросил проводить нас в комнаты для гостей.

— Ваши комнаты, чтобы были вам предоставлены, все еще закреплены за вами, — сообщил кобольд и спросил. — Что-нибудь еще желаете?

Я глянул на Финбарра и Карлфрида.

— Да, плотный завтрак на троих. А для Карлфрида — тот же чай, который вы приготовили для госпожи Халевейн. Мне нужно, чтобы он поскорее пришел в себя. И одежду всем в порядок привести.

— Все сделаем, господин Райнер-Наэр, — произнес кобольд и исчез.

Через пять минут мы уже ввалились в мою комнату. Я прямиком направился в ванную, скинул одежду и стоял минут пятнадцать под горячими струями душа, приходя в себя. За это время кобольды привели в порядок костюм с обувью, вычистив и высушив их, подготовили свежую рубашку и белье.

Одевшись я вышел в гостиную. Финбарр так и сидел, закутавшись в плед. Карлфрид сидел, обсушиваясь около камина, и держал в обеих руках огромную кружку с лекарственным чаем. Как только я появился, кобольды накрыли на стол завтрак. Я уселся за стол и занялся едой. Ко мне присоединился Финнбарр. Карлфрид остался сидеть у огня, лишь на миг обернувшись к нам.

— Я должен вас о чем-то спрашивать, Карл? — поинтересовался я. — Или вы все-таки сами все расскажете?

— Это будет долгий рассказ. А вы, кажется, собирались выспаться, господин Райнер-Наэр.

— Это я Прегилю так сказал. Не тяните уже, — хмурясь, произнес я. — Как давно вы делаете то, что вам говорил Чистослав?

— Как я уже говорил, я год проучился в Пражском магическом университете, — начала рассказывать Карлфрид. — Они всегда это делают — вербуют студентов из других земель в первый год обучения. Естественно, только лучших и перспективных, на их взгляд. А потом, согласен обкатанной легенде, студенту становится сложно учится и его отсылают продолжать обучение уже в Хайдельберге.

— Я что-то смысла в подобных действиях не улавливаю, — заметил я. — Почему бы не обучать перспективного студента в своих традициях до самого конца пятилетнего обучения?

— В Хайдельберге мы обзаводимся нужными связями и становимся «своими», а не чужаками из Богемии.

— Хм, — в сомнении протянул я. — Дальше.

— Все это время кураторы поддерживают с такими студентами связь. Ну и далее, разумеется, тоже. Помогают подниматься по карьерной лестнице, делают все, чтобы хотя бы один студент в итоге оказался близок к Совету Гильдии, либо же входил в него.

— И сколько же всего студентов заслала в другие Гильдии Богемии?

— Думаю, что несколько сотен точно. На всяких уровнях их хватает.

— И вы их всех знаете?

— В том-то и дело, что нет. Это одно из их правил безопасности. Я понятия не имею, кто еще служит Богемии. Распоряжения всегда получал напрямую от куратора.

— И вашим оказался сам Чистослав? — спросил я.

— Да. Он лично отбирал меня, — Карлфрид сделал глоток чая, задумавшись на несколько секунд, и смолк, глядя на огонь.

— А теперь проясните ситуацию с Теей, — мрачно приказал я.

Карлфрид обернулся ко мне.

— Вы не про себя сперва хотите узнать?

— Отвечайте.

— После того, как в Гильдию Фризии заявился Адельман и увез Маделиф, я получил распоряжение привезти вас во что бы то ни стало в Хайдельберг. Всё, что я вам тогда сказал, по сути являлась правдой и мне тогда вас удалось легко убедить.

— И с какой целью?

— Чистослав хотел подстроить все так, чтобы вы вышли из себя, показав свою сущность, начали в гневе все тут крушить. Тогда появился бы он и с помощью аэрозоля вас бы усыпил, представ героем в глазах представителей всех Гильдий, собранных в зале Совета Адельманом. А поскольку Чистослав оказался бы единственным способным одолеть дракона, он заслуженно бы увез вас в Прагу как трофей.

— В каком смысле?

— В качестве пленника разумеется. Вас он убивать не собирался.

— «Прекрасный» план. И что бы он делал дальше?

— С вами? — Карлфрид развел руками. — В подобные планы он никого не посвящал. Что же касается Доротеи… Если бы я знал, что он пойдет на подобное, я бы рассказал бы вам все гораздо раньше. Зная вашу привязанность к девушке, Чистослав поручил кому-то ее убить. Чтобы вас наверняка после подобного прорвало.

— Что-то не сходится, — заметил я. — Тею пытались убить сильно раньше, прежде чем в Хайдельберге оказались представители остальных Гильдий.

— Думаю, в этом есть моя вина. Я сообщил Чистославу, что вы заявились в Хайдельберг, но Ульрих Адельман внезапно повел себя не так, как предполагалось, и конфликта между вами не вышло. Вместо этого вы собрались с ним заключать договор. Я думаю, что после этих известий Чистослав связался еще с кем-то, кто служил Багемии и поручил ему убийство.

— То есть, этот ублюдок скорее всего еще находится здесь?

— На его месте я бы был уже далеко, — сказал Карлфрид. — Но это я. Так что да, такая возможность остается. Правда теперь все маги Хайдельберга находятся под проклятием черного мага. Как вы его теперь найдете?

— Вы наверное слышали. Я сниму проклятье. А потом господин Адельман предоставит мне списки всех студентов, что учились в Пражском магическом университете.

— Начнете охоту на «ведьм»?

— Именно так. И в других Гильдиях, несколько позже, тоже.

— И в Богемию поедете ловить Чистослава? — поинтересовался Карлфрид.

— А не должен?

Карлфрид пожал плечами.

— Думаю, что Чистослав убедился сегодня, что его оружие с усыпляющим аэрозолем не так эффективно. И, возможно, он придумает что-то другое. Если уже не придумал.

— Ваш Чистослав — просто чертов «гений», ага.

— Не нужно его недооценивать, господин Райнер-Наэр. В Гильдии Богемии находится самый мощный прибор, который позволяет заглядывать в будущее. И если в остальных Гильдиях в основном озадачены анализом исторических событий с целью избежать войн между странами и тому подобным, то в Гильдии Богемии занимаются техническими разработками. Они заимствуют их из будущего. Часть внедряют раньше, часть навсегда остается доступной только для магов.

Я нахмурился и откинулся на стуле. Аппетит у меня что-то совсем пропал после услышанного.

— Скажите, Карл, а Гильдия Богемии не причастна ли случайно к делам магистров из Ирландии? — с подозрением произнес я.

Карлфрид улыбнулся.

— Более того, ваш дядя Даллан тоже учился у Пражском Университете. Правда уже в престарелом возрасте. Он выиграл какой-то учебный грант.

Тут я уставился на Карлфрида в полнейшем изумлении.

— Мой дядя был темным магом. Каким образом это возможно?

— Для этого там существует специальный темный факультет. Но разумеется о нем никто не знает из высших светлых.

Я пристально изучал Карлфрида. Голова у меня от узнанного за день уже снова кипела. Получается, что все разработки антимагического оборудования вполне возможно дело рук не только моего почившего в дозе дядюшки. И если ими занимался не только он в Ирландии, а еще и маги из Гильдии Богемии, значит… Значит все было плохо. Я понял, что в ближайшее время мне надо срочно наведаться домой, вызвать дух дяди Даллана, заключенный в хрустальный графин из-под виски, и расспросить его более основательно, нежели мы делали с Финбарром в прошлый раз. Кузен, словно почувствовал, что я подумал о нем, оторвался от еды, посмотрел на меня.

— Карлфрид тебе уже во всем признался? — спросил он.

— Пока еще не во всем. Потом расскажу.

Финбарр кивнул и вернулся к еде. Я, попросив чашку у кобольдов кофе, вернулся к расспросам.

— И к каким магам вы относите себя? — полюбопытствовал я у Карлфрида. — Вы же, по идее, высший светлый. Однако пошли на предательство. И не знаю, что вы за свою жизнь еще сделали для Богемии, какие границы преступили.

— Да, пожалуй, я все же высший светлый. Никаких преступлений я за свою жизнь не совершал.

— Кроме предательства интересов Фризии.

— Это объясняется еще и тем, к каким магам я отношусь. Я про магов, что поклоняются драконам.

Я хмуро смотрел на него.

— А теперь, расскажите про это поподробнее.

Карлфрид плотнее закутался в плед, словно до сих пор не смог согреться. Его взгляд опять обратился к огню, жарко горящему в камине: маг словно собирался с мыслями. Наконец он повернулся ко мне.

— Это древний культ. Насколько я знаю, последние его представители остались лишь в Праге.

— Культ? — я, прищурив глаза, смотрел на него.

— Знаю, о чем вы подумали. Но у Гильдий были доказательства, что драконы существовали. Имелись запасы драконьей крови.

— Только самых драконов давно уже не было.

— Не было, пока не появились вы, — Карлфрид смотрел на меня и не отводил взгляда.

Я прокашлялся.

— Теперь я понимаю, почему вы всегда были подчеркнуто вежливы со мной. А я-то думал, что специально делаете, чтобы влезть в доверие.

— Я всегда был искренен.

— Угу. Продолжайте про свой культ.

Я против воли оскалился в усмешке и Карлфрида, похоже, это осень сильно задело.

— Многие из магов, кстати, являются авторами книг о драконах, — сказал он, словно обидевшись, что я не отношусь к тому, что он говорит, со всей серьезностью. — Это не просто культ, это тщательное изучение истории, фактов, включая поездки по разным странам и сбор информации по крупицам. И конечно вполне академическое изучение свойств драконьей крови, природы драконьей магии, поведения и много другого.

— Поведения?

— Если хотите более точный термин, то психологии.

— И как?

— Вы сейчас про что, господин Райнер-Наэр?

— Насколько мой психологический портрет соответствует вашим представлениям о драконах? — спросил я совсем развеселившись.

— Весьма соответствует, кроме одного. Мы эту особенность специально скорректировали.

— Скорректировали моё поведение? — я нахмурился. — Каким образом?

— Думаю, вы догадываетесь, — Карлфрид позволил себе легкую улыбку. — В результате вам не сложно расставаться с золотом и деньгами.

Я миг соображал. В голову мне пришло воспоминание об одном моем сне о прошлом.

— Так, погодите. Только не говорите мне, что Маделиф тоже одна из вас. Я вспомнил как она что-то такое пыталась донести до моей тетушки, чтобы я не был алчным.

— Маделиф в курсе про культ. Я пытался привлечь ее, но она была непреклонна. Впрочем, книгами, которые написали наши маги, она заинтересовалась и даже кое-что попробовала на практике.

Я закрыл лицо ладонью. Карлфрид после этого смолк.

— Вижу, вам все не нравится, — помолчав с минуту, сказал он.

— Мне очень понравится, если вы вдруг внезапно найдете мне рецепт, как противостоять тому аэрозолю, что применял Чистослав. Но если вы вдруг сейчас скажете, что он позаимствовал усыпляющий рецепт у магов культа, я даже не знаю, что я с вами всеми сделаю.

По бледному лицу Карлфрида пошли красные пятна.

— Никто бы Чистославу ничего подобного не дал. И я, разумеется, тоже.

— Однако, до этого вы же вполне выполняли все его приказы, — не так ли?

— Я только наблюдал, не более. Сперва за магам Фризии. Это Чистослава вообще не интересовало, до тех пор, пока Маделиф не нашла вас. Тогда он попросил тщательно следить за тем что с вами происходит.

— Почему Чистослав сразу не решил «прибрать» меня для Богемии, как только узнал обо «драконе»?

— В младшем возрасте у вас была не такая сильная кровь. И было не ясно, что произойдет с ней дальше, учитывая эксперименты вашего отца… Все ждали вашего совершеннолетия.

Я пристально смотрел на Карлфрида, припомнив еще кое-что.

— Глава австрийской Гильдии упоминал про пещеру, в которой меня нашли. Вы ведь тоже там находились?

Карлфрид ожидаемо моментально отвел взгляд. Я помрачнел.

— И что там было?

— Вы уверены, что хотите знать?

— Примерно догадываюсь, что вы там увидели, поскольку господин Фридемар Дагоберт до сих пор этим сильно впечатлен. Говорите уже.

Карлфрид выдохнул, собираясь с духом.

— Мы нашли там маленького мальчика, сидящего на зачарованной цепи. А вокруг… Вокруг были горы скелетов. Ваш отец приводил к пещеру людей и заставлял вас их убивать с помощью драконьей магии, сжигая или насылая проклятия. Или…

Карлфрид смолк.

— Или?

— Или подчиняя их волю. Тогда люди делали все, что вы им велели. Дрались друг с другом или сами себя убивали.

Я молча смотрел на Карлфрида и он наконец отважился на меня поднять взгляд.

— Любой другой на вашем месте, человек или маг, повредился бы разумом. Но не вы, — сказал он. — С другой стороны, я рад, что вы ничего этого не помните.

— При таком раскладе, я удивлен, что меня тогда не убили, — произнес я.

— Вас сочли уникальным и решили попробовать вас изменить. Особенно на этом настаивала Маделиф, прочитавшая те книги о драконах, что я ей давал.

Я не сводил с Карлфрида взгляда.

— Скажите, это ведь вы его убили. Моего отца. Той молнией, когда он кинулся на меня с ножом. Не простили ему.

Карлфрид побледнел.

— Такое простить невозможно: то что он сделал с вами, как с вами обращался. Вы не будете мстить?

— Не буду.

— Спасибо, господин Райнер-Наэр.

Карлфрид благодарно кивнул.

— Что думаете насчет Чистослава Черного? — спросил я.

— Я теперь враг для него, как и он для меня. После того, как вы его едва не поджарили, он, без сомнений, сбежал в Богемию. Скорее всего Объединенный Совет лишит Богемию права голоса. Ну и дипломатические отношения между землями произошедшее нарушит. Но вы же не думаете отправляться за ним в Богемию?

— Точно не сейчас. Надо разбираться с проклятиями. Можете идти к себе, Карлфрид. О вашей связи с Богемией никому не скажу.

— Спасибо, господин Райнер-Наэр, Карлфрид поднялся и, поклонившись, вышел.

Я поглядел на Финбарра, который давно расправился с завтраком и, пригревшись в кресле, дремал.

— Барри, пойдем, — я растормошил его.

— Мы же всю ночь не спали. Может отдохнем все-таки? — пробурчал он недовольно.

— Как только я разберусь с проклятием на Хайдельберге. После всего случившегося, что-то даже спать расхотелось.

Мы вернулись в библиотеку. Адельман все также спал. Рядом сидела Маделиф и виду нее был крайне усталый. Она поглядела на нас с Финбарром, словно не ожидала увидеть.

— Господин Прегиль сказал, что вы пошли спать.

— Да что-то после всего произошедшего не спится, — отозвался я. — Как вы и Ульрих?

— Держусь. Ульрих без изменений, судя по всему, состояние стабильное.

Я кивнул.

— Я тут сделал кое-что, Эгихард, — продолжила Мадлиф и протянула мне маленькую коробочку.

Я раскрыл и с изумлением поглядел на нее.

— То, что ты просил, — Маделиф чуть улыбнулась. — Подойдет в таком виде?

— Да, спасибо. Лучшего, пожалуй, придумать было невозможно.

В коробочке лежали платиновые запонки с раухтопазами. В камнях я сразу разглядел магию — те самые маячки на усыпляющий аэрозоль.

— Чем сильнее концентрация, тем сильнее разгорается внутри камня золотой огонек, — пояснила Маделиф. — Со стороны никто не заметит. Огонек примут всего лишь за отсветы на гранях.

Я сменил запонки на рубашке на новые.

— Надо бы проверить, как работает, — заметила волшебница.

— Этим моя тетя обещала заняться. Когда я домой вернусь. Но пока, надо все же разобраться с проклятием. Если с Ульрихом все так же, думаю, вы можете идти спать.

— Я все же останусь, на всякий случай. Финбарр, кстати, теперь может идти спать, — она с улыбкой взглянула на моего кузена, который уже не в силах был сдержать зевки.

— Можно, Харди?

Я кивнул и направился в начало библиотеки, где стал просматривать книжный каталог. Через некоторое время, держа в руке пятнадцать карточек, я вернулся обратно, уселся за читальный стол у самого окна и позвал кобольдов.

— Эй, мне нужны эти книги.

Появившиеся кобольды забрали карточки и побежали доставать книги с полок. Вскоре передо мной лежала очередная стопка различного размера и толщины фолиантов. Я попросил бумагу и, достав ручку, принялся выписывать нужное уже на лист, решив на этот раз не привлекать внимания надписями, которые я делал раньше прямо в воздухе, когда просматривал книги по черной магии.

Часа через два, мою работу снова нарушило появление Прегиля, Дагоберта и Орель. На этот раз они заявились в сопровождение магической полиции и еще какой-то сильно важной на вид персоны. Пришедшие замерли над Адельманом, обсуждая его состояние и все что произошло.

А потом я увидел, как полицейские достали хорошо знакомые детекторы, принялись водить ими над Адельманом. Подперев подбородок рукой, я мрачно следил за процессом.

— Господин министр, мы разбираемся в ситуации, — говорил Прегиль. — Можете не сомневаться, мы найдем решение.

— Но тут у вас нет полномочий, — заметил министр. — Вы подчиняетесь королю, а не правительству объединенных земель.

— Я говорю не только про себя — мы все готовы помочь нашему коллеге, — возразил Прегиль. — И мы сейчас как раз ищем решение.

— Что-то я не вижу, — обронил министр. — Точнее я вижу очень нехорошую ситуацию. Когда мы лишись абсолютно всех наших магов. А у вас, при этом нет вообще никаких предположений, чьих рук это дело⁈ Это — катастрофа!

Один из полицейских видимо решил выслужиться перед министром, и с особой тщательностью стал сканировать все вокруг. Едва он навел на меня детектор, как тот взвыл и тут же перешел на пронзительный визг.

Вся компания повернулась в мою сторону.

— Господин Райнер-Наэр? Вы что тут делаете? — спросил убитым голосом Прегиль.

Я только недоуменно развел рукой.

— Вообще-то я ищу то самое решение, о котором вы только что упоминали.

— Вы что, поручили это студенту⁈ — взорвался от возмущения министр.

— Я не студент, — я поднялся и, захлопнув книгу и прихватив с собой записи, направился к ним.

Полицейский с детектором, побледнев, попятился. Потом опомнившись, показал монитор министру.

— Черный маг⁈ Вы издеваетесь надо мной, господин Прегиль? Что все это значит⁈

— Господин Райнер-Наэр находится под защитой Объединенного Совета Гильдий, — сказал Прегиль, сочиняя на ходу. — Поскольку он с нами сотрудничает как раз в подобных случаях.

Я поглядел на Прегиля с насмешкой, сделал вид, что подписываю что-то и подмигнул ему, намекая, что договор мы так никакой и не подписали. Лицо королевского мага сделалось пунцовым.

— Мы можете обезопасить меня от вашего черного мага? — спросил министр, попятившись от меня, когда я подошел к нему вплотную.

— Хорошая шутка, — процедил я сквозь зубы. — Видите ли, господин министр, ни один высший светлый не может снять проклятия. А я могу. Так что я бы на вашем месте со мной не ссорился.

— Это угроза?

— Нет. Всего лишь констатация факта.

— Ты нашел решение, Эгихард? — от министра меня отвлекла Маделиф.

— Думаю, да. Надеюсь, никто не умрет.

Я принялся выводить пальцем заклинания. Полицейские, плотно окружив министра, смотрели на мои манипуляции настороженно. Больше не обращая ни на кого внимания я сосредоточенно выписывал прямо над спящим Ульрихом Адельманом длинное и сложное заклинание. Перед тем, как активировать его я внимательно присмотрелся с черным нитям, уводящим к магам и людям Хайдельберга. Я потом тихо, выдохнул драконье слово. Трепещущее золотыми рунами заклинание вспыхнуло ярче. Адельмана словно пронзил ток. Я вырвал черную сеть, что окутывала главу Хайдельбергской Гильдии и серый комок сгорел в моей руке, обратившись в пепел. Адельман встрепенулся на диване, сел. А я наблюдал как рвутся тонкие черные нити, истончаются и исчезают, словно тонкие струйки дыма рассеял ветер.

— Эгихард? — с беспокойством произнесла Маделиф. — Получилось?

— Да, — я обвел магов взглядом. — Раз министр здесь, это хороший повод ему сообщить кое о чем, не так ли?

Мне показалось, что Прегиль про себя выругался.

— Обещания надо выполнять, не так ли, господин королевский маг?

— Да. Предлагаю собраться в зале Совета через три часа. Мы как раз подготовим документы и введем министра в курс дела.

— Заручитесь его поддержкой, вы хотели сказать, — поправил я.

— И это тоже.

— И разумеется, мы проверим, все ли живы и здоровы в Хайдельберге, — мрачно заметил глава австрийской Гильдии.

— Как пожелаете, господин Дагоберт, — процедил я сквозь зубы. — Я пойду пока, действительно, посплю.

Через три часа главы Гильдий, за исключением Чистослава Черного, собрались в зале Объединенного Совета. Других магов не позвали. Последнее, восьмое кресло, вместо отсутствующего Чистослава, занимал министр по делам магии, мрачный ка грозовая туча. Прегиль передал мне договор. Я все внимательно прочитал, взглянул на Прегиля и едва заметно усмехнулся:

— Надо же, даже придраться не к чему.

Королевский маг, кажется, вздохнул с облегчением.

— Я рад, что мы наконец пришли к компромиссу.

Я поставил свою подпись и мне передали еще семь копий. Остальные Главы Гильдий тоже поставили свои подписи. В заключении расписался министр и поставил министерскую печать.

— Значит, теперь вы поедете разбираться с проклятиями во Фризии? — спросил министр.

— Именно так, — сказал я.

— А что с остальными проклятиями? И как вы будете искать этого черного мага? — спросил он магов.

— Снимать проклятия — это прямая обязанность господина Райнера-Наэра, — ответил Прегиль. — Того же черного мага будут искать все без исключения Гильдии, в этом не сомневайтесь.

Прегиль еще долго в чем-то убеждал министра. Я чуть рассеянно слушал, думая о другом. Наконец когда он ушел вместе с полицейскими я постучал ручкой по столешнице, привлекая внимание.

— Думаю, я должен вам еще кое о чем сообщить, — произнес я и тут же увидел, как они все напряглись.

— Вы хотите в чем-то признаться, господин Райнер-Наэр? — спросил глава австрийской Гильдии.

— Конечно, господин Дагоберт, — что я во всем и всегда виноват.

Тот покривился.

— Что вы хотите рассказать? — спросил Прегиль.

— Я тут кое что узнал о Богемской гильдии. Но начну с другого. Со своего ирландского дяди. И его антимагических разработок.

Я, наверное часа два рассказывал им, что произошло Ирландии, чем занимался дядя и что получила в итоге полиция.

— И вы считаете, за всеми этими антимагическими разработками стоит Гильдия Богемии и в частности — Чистослав Черный?

— Именно так. Точнее за процессом их внедрения в полицию, — ответил я. — Я видел чертежи в дядином хранилище. И довольно сложных устройств, явно опережавших свое время. Если их все создадут, люди вполне могут лишить вас магии. Точно так же, как вы недавно это сделали со мной. Ощущения крайне неприятные.

— И что вы предлагаете? — спросил Адельман.

— Думаю, что разобравшись с проклятиями, мне все-таки придется посетить Богемию. Но ввиду некоторых обстоятельств, одному мне туда отправляться слишком рискованно. Никто не хочет из вас составить мне компанию?

— Нас всех там знают в лицо. А вас так и подавно в лицо будет скоро знать каждый младенец. Как вы сами того пожелали, — едко заметил Прегиль. — И Богемия не станет исключением. Даже если они не запустят у себя кампанию про черного мага, находящегося под защитой Совета, новости туда все равно просочатся.

— Значит надо что-то с этим придумать, — заметил я.

— Можно поработать над личинами, — задумчиво предложил Орель.

— Можно, только до сих пор ведутся споры, к какой магии принадлежат эти заклятия: к светлой или темной? — сказал Дагоберт.

— Все, что делается на благо, не может относится к темной, это старый спор, — сказал Орель.

— Да-да, люблю когда начинают апеллировать к благим намерениям, — я оскалился в усмешке. и маги невольно вздрогнули. — Впрочем, если другого варианта нет, то почему нет?

— Эгихард, давайте ты все-таки сначала разберешься с проклятиями во Фризии, — заметила Маделиф.

Я кивнул и поднялся.

— Само собой, но перед отъездом из Хайдельберга, я пожалуй побеседую с пленными ирландскими магистрами. Вы не против, господин Адельман?

Получив согласие, из зала совета я прямиком направился в темницу замка Хайдельберг.

Через минуту после того как я вышел из зала Объединенного Совета Гильдий, в коридоре меня нагнал Ульрих Адельман.

— Провожу вас, если вы не против, — произнес он. — И я не успел поблагодарить вас за снятое с меня и всего Хайдельберга проклятие.

Я промолчал, лишь посмотрел на Адельмана с некоторым недоумением.

— Вы могли этого не делать. Вообще ни с кого не снимать проклятие, — пояснил он.

— Для чего?

— Лишив страну высших магов, вы могли бы подчинить себе всех людей.

— Не надо сравнивать меня с тем магом, который наложил это проклятие. Наши жизненные цели поразительно отличаются. Как я понял из прочитанных книг по черной магии, я вообще не типичный черный маг, поскольку у меня нет самоцели вредить человечеству или светлым магам. И существующий мир меня вполне устраивает, особенно после подписания всеми вами договора.

— Прегиль сказал, что вы сожгли те книги.

— Туда им и дорога, поверьте. Если бы я обладал человеческой чувствительностью, меня бы наверное тысячу раз вывернуло во время чтения этих «прекрасных» текстов.

Адельман больше ничего не сказал и, задумавшись, шел рядом. Он привел меня в зал с большими чугунными воротами, перед которыми стояло четверо магов-охранников, и приказал меня пропустить.

— И сообщите вниз, чтобы господина Райнера-Наэра беспрепятственно пустили к пленникам для допроса, — дополнительно распорядился Ульрих и поглядел на меня. — Полагаю, для этого я вам не нужен?

— Не нужны, спасибо.

Маги вычертили заклинания в воздухе, отомкнули ворота специальным ключом и створки медленно и совершенно беззвучно распахнулись. За ними шел достаточно узкий, уводящий вниз под довольно крутым уклоном туннель. И я зашагал по нему.

Подземелье, где располагались темницы, находилось глубоко под замком. Причем никто почему-то не додумался прорыть шахту и пустить туда лифт. Поэтому мне очень долго пришлось спускаться по туннелю, спиралью уходящему под землю.

Минут через десять спуск наконец закончился. И тут было заметно холоднее: от моего дыхания в воздух вырывались облачка пара. Внизу меня около уже распахнутых ворот — точных близнецов ворот сверху — встречало двое магов из охраны. Маги посмотрели на меня настороженно, но поприветствовали и проводили до камеры, в которой находились пленённые ирландские магистры.

Условия в темнице Хайдельберга были суровые. Камеры были прорублены в известняке, но благодаря магии известняк приобрел крепость гранита, антимагическая защита лишала пленников возможности колдовать, а значит и шанса на побег. Внутри камеры не было ничего — только тюфяки, набитые соломой, да сливная дыра для справления нужды. Повеяло диким Средневековьем, чего я от Ульриха Адельмана никак не ожидал. Впрочем, как мне сообщил один из провожающих магов, пленников тут уже давно не бывало. Злосчастные ирландцы были первыми за много-много лет. Мне указали на камеру и поспешили обратно к воротам.

Коридор слабо освещался маленьким магическим огоньком, так что почти все пространство камер тонуло в полумраке. Я разжег его поярче и подошел к решетке.

— Добрый день, вижу условия тут не очень.

— Вы⁈ — один из магистров немного приблизился к решетке. — Но как⁈

— Забавно. В Ирландии ваши коллеги хотели засадить меня в темницу. И где теперь я и где вы? — я оскалился в усмешке.

— Маги Хайдельберга выжили из ума, связавшись с черным магом.

— Это вряд ли. А вот вы вполне смахиваете на самоубийц. Впрочем, я сюда не за этим пришел. Расскажите мне о том, кто устроил ваше нападение на Хайдельберг.

— Мы уже всё рассказали Адельману, — отозвался из глубины темницы еще один магистр.

— Не всё, — я смотрел в глаза первого магистра. — Говори.

Магистр, не отводя взгляда, начал рассказывать. К нему метнулись его коллеги. Но я, взмахнув рукой, создал внутри камеры стену огня, отделившую допрашиваемого от остальных.

— Какая прекрасная картина вырисовывается, — заметил я, недобро улыбнувшись, когда допрашиваемый наконец смолк.

— Вмешаетесь — для вас всё плохо кончится! — крикнул кто-то из его коллег.

— Конечно, вмешаюсь, — я едва заметно улыбнулся и, отступив от решетки, направился к выходу. — А Адельману скажу, чтобы вас отсюда никогда не выпустили.

— Наши коллеги нас освободят!

Я обернулся.

— Если вы про тех, кто управлял атакой на Хайдельберг с колокольни, то никто не придет.

— Их пленили? Это невозможно!

— Нет, не пленили. Они сполна заплатили за то, что хотели утопить корабль вместе со мной в Ваттовом море.

Больше мне уже ничего не сказали. По туннелю я поднялся обратно в замок. У ворот входа в подземелье обнаружилась Маделиф.

— Эгихард, ты когда сможешь поехать во Фризию? — спросила она.

— Хоть сейчас. Финбарра только заберу. У меня в машине места только на троих, так что все ваши коллеги не влезут. Кстати, на двоих из них должно быть наложено проклятие. С Карлфрида я снял.

— Они уже уехали во Фризию.

Я посмотрел на Маделиф с непониманием.

— До того как проявилось проклятие?

Маделиф кивнула.

— Как только мы услышали на Совете проклятие, прозвучавшее из черного конверта, и увидели, что произошло с Адельманом, оба мои коллеги уехали и находятся сейчас при герцоге, сообщая мне о его состоянии.

— Понятно. Вы готовы? Встречаемся на автостоянке у моего внедорожника.

Я зашел в комнату Финбарра, разбудил его. Кузен с недовольством выбрался из постели, оделся, протирая глаза и зевая так, что, казалось, мог вывихнуть себе челюсть.

— Когда мы уже сможем нормально выспаться, Харди? — пробурчал он, топая за мной по коридору.

— Надеюсь, что скоро.

— Куда мы теперь?

— Во Фризию, снимать проклятие.

— Может, я хотя бы в машине посплю… — без особой надежды произнес кузен.

— Не поспишь.

Финбарр взглянул на меня с непониманием, а потом вспомнил.

— Черт… Применишь свое заклинание перемещения? Или как оно называется?

— Да. Надо поторопиться. Потом вернемся в Хоэцоллерн — там отоспимся.

— Уверен? Тебе же кузины спать не дадут, — хмыкнул Финбарр.

Я выругался.

— Найду спокойное местечко, где меня не найдут. Уверен, в замке полно таких мест.

У входа в Хайдельберг стояли все главы Гильдий и, судя по всему, ждали меня.

— Мы возвращаемся в свои Гильдии, господин Райнер-Наэр, — произнес Прегиль и протянул мне свою визитку.

Вслед за ним мне протянули свои визитки остальные, даже глава австрийской Гильдии.

— Своими пока еще не обзавелся, — произнес я, положив визитки в карман пиджака.

— Да-да, скоро у вас будет очень эффектная визитная карточка, я уверен, — заметил Прегиль. — Как только закончите во Фризии, я жду вас в Кёнигсберге.

Я поглядел на остальных магов.

— Вы тут уже очередь расписали? — полюбопытствовал я.

— Примерную. Господин Дагоберт последний в списке. Однако нам с вами еще надо обговорить вопрос о Богемии. Пока же мы возвращаемся в свои Гильдии и начинаем поиск черного мага, что наложил проклятие. Сообщите нам потом, как все пройдет во Фризии. Насколько там ситуация иная, чем в Хайдельберге. Насколько я понял, поговорив с госпожой Халевейн, у вас появились предположения, что проклятия могли быть наложены разными магами, поскольку с госпожи Халевейн вы его сняли достаточно легко в отличие от хайдельбергского проклятия.

— Пока рано делать выводы. Но как я все выясню, я вам сообщу.

Прегиль кивнул.

— Что ж, удачи вам.

— Спасибо. Вам всем того же.

Главы Гильдий уселись в поданные им автомобили и уехали. Остался только Ульрих Адельман.

— Полагаю, вы посетите Хайдельберг до того, как отравитесь в Пруссию? — произнес он.

— Да. Но прежде, я еще загляну домой, чтобы придумать эффектную визитку.

Ульрих от моих слов почувствовал себя крайне неуютно.

— Господин Райнер-Наэр…

— Вам придется потерпеть.

— Пожалуйста, не забывайте, что у нас всех определенная репутация…

Я задумчиво смотрел на него.

— Высших светлых? Я постараюсь бросить на вас как можно меньшую тень, — произнес я, оскалившись в усмешке. — До скорой встречи, господин Адельман.

Мы с Финбарром ушли на автостоянку. Маделиф и Карлфрид уже ждали около «Бронко».Мы уселись в машину и я не спеша вывел внедорожник из Хайдельберга. Свернул на пустынную дорогу и начал выводить заклинание. Вокруг нас сгустился плотный туман. Где-то в вышине загрохотало и туман пронзили синие молнии. Я вдавил педаль газа. Через несколько мгновений «Бронко», пронесшись по черному, наполненному золотыми искрами туннелю, оказался на дороге, среди засыпанных снегом полей. Еще через пять минут мы въехали в Аурих и остановились у входа одноименного замка — Фризской Гильдии.

Едва я вышел из машины, то сразу ощутил разлитое вокруг нас проклятие. Часы на башне отбили два часа дня. Но город, по которому мы только что проехали, был абсолютно пустынен и казался вымершим. Небо было затянуто низкими серыми тучами. На и в самом Аурихе словно висела серая дымка. В этой хмари я отчетливо уловил характерный запах болота.

— Маделиф, Карлфрид, погодите, — знаком я остановил обоих магов и пригляделся к ним.

— Думаешь, проклятие снова может появиться на нас? — встревожилась Маделиф.

— Не исключаю. Во Фризии я его почти физически ощущаю. Довольно сильное. Но пока с вами обоими все без изменений.

— Пойдемте в Гильдию. Я соберу всех магов в зале, — произнес Карлфрид.

Вскоре я оказался в знакомом зале с белыми стенами, витражными окнами и уютными креслами у камина. Я указал на них Финбарру.

— Барри, вот теперь, я думаю, у тебя будет время поспать.

— Спасибо. Хотя что-то я себя не очень уютно тут чувствую, — кузена передернуло. — Я не про замок.

Я кивнул.

— Проклятие высасывает жизненные силы из людей и ты это, похоже, ощущаешь, — произнес я и призадумался. — Знаешь, что я подумал? Не является ли тот черный маг также некромантом? Есть в его магии что-то знакомое.

— Ты же не думаешь, что это наш знакомый мистер Салливан? — встревожился Финбарр.

— Конечно нет. Саливанн в нашу страну никогда не сунется, если хочет жить. Проклятия в Хайдельберге и тут отличаются, и их вполне могли наложить разные маги. Хотя есть в природе магии что-то общее. Буду разбираться.

Финбарр кивнул, уселся в кресло и через несколько минут все же задремал. Карлфрид и Маделиф между тем приводили магов в зал, всех ведя чуть ли не под руку. На лицах магов была нездоровая бледность, пот покрывала испарина и многие из них дрожали, словно от лихорадки. Обессиленные, они спешно рассаживались вокруг массивного огромного стола, занимавшего половину зала. Видимо, приведя всех, Маделиф и Карлфрид подошли ко мне.

— Это все, кто сейчас находится в Аурихе. Сорок магов. Еще около двадцати находится в разъездах.

— Не так много, — заметил я.

— Фризия достаточно мала, чтобы иметь много высших, — заметила Маделиф и протянула мне черный конверт. — Наши маги получили свои несколько позже, чем Ульрих Адельман. Но ни один из них не понял язык, на котором было произнесено проклятие.

Я взял конверт и повертел в руках. Потом, бросив на стол, начал выводить над ним заклинание. Конверт подлетел в воздух, вокруг него возникла защитная сфера. Я услышал тот же голос, что звучал в зале Объединенного Совета Гильдий, проклинающий Хайдельберг и Ульриха Адельмана с его магами. Текст по содержанию был примерно тот же.

Я начал выписывать пальцем новые заклятия.

Золотые письмена трепетали в воздухе, а я стал отчетливо видеть черные тонкие линии, пронзающие пространство. Но в отличие от хайдельбергского проклятия, ни одна нить не вела к магу.

— Хм, — только и сказал я.

— Все плохо, Эгихард? — встревожилась Маделиф.

— Скорее странно. Есть проклятие, касающееся Фризии и магов вашей Гильдии, но вот только, словно на магах лежат другие, независимые от этого.

Я пригляделся к магам. Но на всех них лежали проклятия, аналогичные тем, что я снимал с Маделиф и Карлфрида. Я начал выводить новые заклятия, снимая с каждого мага проклятие. В моей руке один за другим сгорал серый склизкий комок — остаток черной сети, опутывающей каждого из магов, которую я вырывал.

Видно было, что у освобожденных магов сразу наступало облегчение. Дышать им становилось проще и замутившиеся взгляды делались снова осмысленными.

— Со мной вы так деликатно не обращались, — едва слышно заметил Карлфрид.

— Скажите спасибо, что вообще живы остались. И да, простите, что не оправдываю ваших ожиданий как объект поклонения, — я зло улыбнулся.

— Наверное, мы сами виноваты, — задумчиво ответил Карлфрид. — Мы вас идеализировали. Хотя, конечно, понимали что вы…

— Зло?

— В какой-то мере.

Я неодобрительно покачал головой.

— Карлфрид, вы рассказали о культе господину Райнеру-Наэру? — спросила Маделиф, видимо, все же уловившая часть нашего разговора. — Удивительно, что вы еще живы после этого.

Карлфрид в досаде опустил взгляд и ничего не ответил.

— Теперь мы можем поехать к герцогу, — заметила Маделиф и, глянув в сторону камина, где спал Финбарр, добавила: — Можете оставить вашего кузена здесь.

Я кивнул и мы втроем вышли из замка.

На улице я снова пригляделся к черным нитям, отслеживая, куда они ведут. Словно кровеносные сосуды неведомого чудовища, они поглощали жизненную энергию жителей Фризии и однозначно несли куда-то. Если в Хайдельберге проклятие просто медленно убивало, погрузив всех в колдовской сон, но тут было все по-другому.

— Нам не надо к герцогу, — произнес я, определив направление. — Нам надо к источнику проклятия.

— Это значит, что проклятие действует по-иному? — спросил Карлфрид.

— Именно.

Я уселся за руль. Карлфрид разместился рядом, но я не повернул ключи зажигания, и молча ждал, не глядя в сторону мага. Он, к счастью, сообразил быстро и, тихо извинившись, пересел на пассажирское сиденье рядом с Маделиф. После этого мотор «Бронко» заурчал и внедорожник медленно поехал по пустынным городским улицам. Отлеживая течение нитей, я выехал из города и поехал на запад.

— Куда мы едем? — вдруг встревожилась Маделиф, уже явно определив, куда мы едем.

— Судя по всему, в Гретзиль, — отозвался я задумчиво.

— Но зачем? — Маделиф однозначно припомнила мои последние слова насчет города, когда я пообещал там всех сжечь.

— Источник проклятия находится где-то рядом с ним. И это кажется мне очень странным.

Впрочем, на подъезде в Гретзиль, мне пришлось свернуть с шоссе на мост через канал Штёртебекера, что шел вдоль дамбы, защищавшей сушу от моря и наводнений. После моста я повернул налево, проехал еще с сотню метров и остановился, а затем вышел из машины. За моей спиной находилась гавань Гретзиля и сам город. Потом я пошел вперед, поднимаясь на дамбу. Оказавшись наверху, я посмотрел на заболоченные земли, за которыми где-то тускло поблескивал ил отступившего в отливе Ваттового моря.

Мой взгляд притянуло болотце, небольшое, заросшее по краям камышами и кустарником. Именно в его черный омут и вели линии.

— Что ты видишь, Эгихард? — спросила Маделиф.

— Что кто-то проклял эту землю давно. И возможно именно поэтому жители Гретзиля так невзлюбили меня, поскольку были отравлены этим проклятием. Только раньше я ничего этого заметить не мог, сами знаете в силу каких причин.

Я еще раз оглядел заболоченный пейзаж.

— Черт, сейчас бы очень кстати пригодились болотные сапоги.

Я посмотрел на Маделиф и Карлфрида.

— Вам обоим лучше остаться здесь.

С этими словами я стал спускаться с дамбы. Земля мягко пружинила. И чем ближе я подходил, тем глубже становились оставленные мною следы, тут же заполняющиеся водой. Я подумал, что даже кобольды потом не отчистят мою обувь и от болотной грязи.

Я почти дошел до кромки болотца. По идеи мои ноги уже должны были завязнуть. Однако я по-прежнему не тонул. Что ж, уже хорошо. Может хоть костюм не запачкаю.

Я изучал нити, которые, сплетаясь, уже мощными черными канатами погружались в болото. И там в глубине на дне что-то было. Что-то ядовитое, мерзкое и мертвое. А еще это нечто охраняли вполне живые слуги. На поверхности болотца всплыло несколько пузырьков воздуха, а потом, окатив меня черной болотной водой, на поверхность стремительно вырвались черные чешуйчатые твари.

Я не успел разобрать, кто это был, змеи или ящерицы — чешуйчатые хвосты подсекли мне ноги и я свалился навзничь в камыши. Две странные головы, похожие на сильно укороченные морды крокодилов, нависли надо мной. Пасти приоткрылись, открыв ряды внушительных зубов. Я уже готов был выдохнуть драконье слово, чтобы сжечь их. Но твари, словно мгновенно это поняв, скользнули прочь, исчезая среди камышей, и я услышал плеск.

— Эгихард! — закричала Маделиф и через пару мгновений, пробравшись через заросли, рядом оказались фризские маги.

— С вами все в порядке, господин Райнер-Наэр? — спросил Карлфрид и протянул руку, чтобы помочь подняться.

— Если не считать испорченных обуви и костюма, то да.

Я поднялся.

— Кто на тебя напал? — спросила Маделиф. — Ты их убил?

— Нет. Они испугались и нырнули обратно в болото, — я снова подошел к краю болотца и достал нож. — На дне что-то мертвое, что активирует проклятье и тянет силы из людей Фризии.

Оба мага, увидев нож, отошли от меня подальше. Я порезал руку и пролил свою кровь в воду, шепча заклятия. Над водой пошел пар и через миг оттуда выскочили напавшие на меня твари. Метнулись на этот раз к Маделиф и Карлфриду.

— Стоять, — прорычал я на драконьем.

Обе твари замерли, то ли поняв приказ, то ли правильно истолковав интонацию в голосе. Теперь их можно было хорошо разглядеть. Они имели длинные, метров в семь, змеиные тела с короткими рудиментными задними лапками, и укороченный вариант крокодильих голов с такими же крокодильими передними лапами. Издавая тихий писк и наклоняя головы к самой земле, зверюги подползли ко мне и потерлись о ноги, перепачкав брюки еще сильнее. Я поморщился.

— По-моему, они в вас родственника почуяли, — задумчиво обронил Карлфрид. — Не пробовали их своей кровью сжечь?

Я глянул на Карлфрида, наклонившись, погладил обоих тварей по голове нераненной рукой. Обе зверюги радостно запищали и перевернулись пузом вверх.

— Назову этого Карлом, а этого Фридом, — произнес я, не спуская с мага недоброго взгляда. — Пояс свой отдайте. Давайте-давайте, я не шучу. Маделиф, вы свой тоже одолжите?

Маделиф первой вытянула из брюк пояс, передала мне. Я надел его на шею одной зверюги на манер ошейника. Карлфрид протянул следом свой.

— Вы что — их с собой собрались взять? — спросил он. — Они же могут быть опасны. Если не для вас, то для остальных точно.

Я наскоро наложил на ошейники заклятие, а потом, взявшись за них, потащил тварей за собой прямиком к Карлфриду. Глаза его ошарашено распахнулись и он едва не попятился.

— Подержите. Да не бойтесь, они не кусаются. Наверное.

Карлфрид, совершенно растерявшийся, машинально перехватил у меня ошейники. Твари недовольно зашипели, но нападать на него не стали. Я стащил с ног обувь, поскольку в ней уже хлюпала болотная жижа, и снял носки, после чего вернулся к краю болота и продолжил манипуляции с заклятиями.

Вода забурлила, закипая. Вскоре из болотца повалил пар. Через пять минут ветер рассеял поднявшийся туман, открыв яму, прежде залитую болотной водой. На дне ямы лежала отвратительного вида мумия. Темная, торфяного цвета, словно дубленая кожа обтягивала скелет так, что можно было разглядеть каждую выступающую кость. В месте живота была прореха и оттуда белыми веревками свисали сварившиеся в кипятке черви.

Темные нити черной магии шли как раз к мумии. Опутывали ее, подпитывая украденной у людей жизненной силой. Лишенная волос голова оскалилась, показав желтые сломанные зубы. Веки раскрылись, за ними оказались усохшие глазные яблоки. Ко мне подошла Маделиф и, увидев как пальцы мумии скребут болотный ил, невольно поднесла руку к лицу, словно сдержав рвотный позыв.

— Это…? — выдохнула волшебница.

— Некромант, — произнес я. — Некогда лишенный всех своих сил и теперь почти пробужденный.

Я начал выводить заклятия. Мумия между тем медленно ползла по дну, поднялась на ноги, хватаясь за стены ямы, пыталась выбраться наружу.

— Лишаю тебя, Цефиринус, навсегда твоих некромантских сил, — прочел я. — Плоть твоя обратится в прах и больше уже никогда не воскреснет. Сила, что была отнята тобой у других — вернется к своим владельцам. Сгори.

Черные линии, обвязывающие некроманта, лопнули, и по их обрывкам побежали золотые искры. Самого некроманта тоже охватило пламя. Огонь сжег мумию вместе с костями, торфяными отложениями и запек глинистое дно болота, как огромную чашу.

— Это было его имя, Эгихард? — Маделиф смотрела на совершенно пустую яму и, когда я кивнул, продолжила: — Значит, теперь проклятие снято?

— Да.

— У меня очень много вопросов, — произнесла хмуро она. — Кто-то подбросил сюда останки некроманта и наложил проклятие. Зачем? И связано ли это как-то с тобой? Когда точно это случилось? Не в то же самое время, когда ты переехал во Фризию?

— Вы не находите, что это были бы слишком сложные манипуляции и расчет? — возразил я. — Девять лет медленно приводить в действие проклятие? Ради чего?

— Однако я не верю в подобные совпадения. И не верю, чтобы кому-то понадобилось бы столько времени отравлять умы жителей маленького прибрежного городка, которые занимаются фермерством и рыболовством, — Маделиф посмотрела на меня. — И если это все действительно связано с тобой, значит в нашей Гильдии есть предатель. Потому что никто из австрийских и швейцарских магов не знал, куда я увезу тебя после Шафберга. Возвращаемся в Гильдию. Мне нужно подумать и посетить герцога.

Маделиф зашагала по хлюпающей холодной земле, едва прикрытой снегом. Я только сейчас заметил, что она скинула обувь и закатала свои молочного цвета брюки до колен, умудрившись не получить после всего случившегося у болота ни капельки грязи на свой костюм.

Я перевел взгляд на Карлфрида, который так и стоял, держа болотных тварей за ошейники.

— А вы хорошо замарались, в отличие от нее, — заметил я. — Хотя, дело вовсе не в присутствии грязи на костюме.

— Я ничего не знал ни о подброшенных в Гретзиль останках некроманта, ни о действующем здесь проклятии, — ответил он.

— Но обо мне вы ведь давно рассказали Чистославу?

— Он бы на подобное не пошел, — сказал Карлфрид, но я заметил едва различимое сомнение в его голосе.

— Значит, он рассказал обо мне тому, кто пошел.

— Это при условии, что версия госпожи Халевейн, что все это происходит из-за вас, верна.

Я потер лоб, посмотрел на выпачканную в грязи руку и выругался.

— Пойдемте уже.

Я перехватил у Карлфрида ошейники. Твари радостно заверещали и, извернувшись, облизали мне руки.

— В ваших книгах о драконах ничего не было про подобных существ? — поинтересовался я, когда мы все стали подниматься на дамбу.

— Не припомню. Они — скорее всего искусственно выведенные с помощью магии гибриды.

— Хм. И какая это магия?

— Черная.

Я задумчиво покивал. Мы спустились вниз к шоссе, где я оставил машину. Маделиф, уже приведя себя в порядок и надев обувь, ждала у внедорожника. Я открыл багажник и похлопал там ладонью.

— Сидеть тут смирно, — приказал я на драконьем.

Твари, оказавшись удивительно смышлеными, стремглав заползли внутрь, свернулись широкими кольцами и притихли. Я направился к каналу, сполоснул в воде руки и ноги так же босой уселся за руль. Моя обувь осталась где-то у болота. Когда маги уселись, я поехал обратно в Аурих.

— Куда ты денешь тварей, Эгихард? — спросила Маделиф.

— Отвезу в замок.

— И чем будешь их кормить? Они имеют магическое происхождение. Вполне возможно, они питались энергией проклятия. Иначе что бы их удерживало в этом болоте?

— Не беспокойтесь, всё выясню. Если они действительно питаются проклятой энергией — уничтожу.

— У тебя масса пробелов в знаниях, — сдержанно заметила Маделиф.

— И вы мне сами составляли программу обучения, — напомнил я.

— Кроме них у тебя есть отрывочные знания заклятий, которые я понятия не имею, где ты мог выучить. Даже если предположить, что Цецилия расстаралась для тебя и пошла против моих указаний — она не смогла бы найти и тем более обучить тебя подобным заклинаниям. А часть, как мне кажется, объясняется только твоей драконьей кровью.

— Ага, генетически передалось, — я покивал. — Вы к чему ведете?

— Если ты доберешься до Богемии, то, как мне кажется, роль студента подойдет лучше всего. Возраст у тебя подходящий… Что думаете, Карлфрид? — Маделиф перевела взгляд на коллегу. — Эгихард сможет успешно совместить поиски в Богемии с обучением?

Карлфрид посмотрел на меня с сомнением, но сказал следующее:

— Я боюсь, что господин Райнер-Наэр покажет себя слишком успешным учеником и это вызовет подозрения. Впрочем, этот вариант можно продумать.

Через полчаса, уже на подъезде к городу, пустынные дороги вдруг ожили. Мимо нас промчалось несколько скорых и пожарных машин. А я запоздало подумал, что пока над Фризией действовало проклятие, абсолютно все люди или находились в безвольном состоянии, или же были погружены в сон, как в Хайдельберге. А значит были полностью беззащитны. Естественно не работали никакие службы, ни больницы, ни пожарные, ни полиция. Вероятно, за это время случилось несколько пожаров, кто-то погиб. Видимо магам пришли в голову те же мысли и они мрачно смотрели вслед машинам с синими мигалками.

— Эгихард, к Гильдии подъедь с бокового входа — не нужно, чтобы тварей кто-то увидел, — предупредила Маделиф.

Я кивнул и вскоре остановился у скромно выглядящей двери западного крыла замка. Густые заросли падуба и хвойных деревьев в парке полностью скрывали от посторонних глаз этот вход в Гильдию.

Маделиф распахнула дверь и вошла первой, кивнув магам-охранникам, следом вошел я, таща за ошейники тварей. Они опять радостно пищали и я подумал, что они издают звуки, очень похожие на звуки маленьких крокодилов. Маги-охранники посмотрели на них настороженно, но ничего спрашивать не стали.

— Карлфрид, проводите Эгихарда в гостевые комнаты. И если вдруг успеют заработать магазины, достаньте ему новую одежду. Я к себе на пять минут и потом сразу к герцогу.

Карлфрид кивнул и проводил меня в комнату для гостей.

— Обедать не желаете, господин Райнер-Наэр? — спросил он.

— Желаю. Кузена моего тоже не забудьте позвать. А для зверюг что-нибудь найдете?

— Хм, принесу им разное на пробу. Заодно выясним, едят ли они обычную еду.

Он ушел. Я закрыл дверь и, раздевшись, направился в ванную, смывать с себя грязь и запах болот. Что ж, гостевые комнаты Фризской Гильдии были в разы скромнее, чем в Гильдии Хайдельберга. Комната была небольшой по размеру с весьма скромной или скорее аскетичной обстановкой. В ванной обнаружилось только полотенце и никаких махровых халатов. Я вздохнул и забрался в ванную, включил душ и, закрыв глаза, подставил лицо под горячие струи. Из головы не выходило предположение Маделиф о том, что кто-то очень давно из-за меня наложил на Гретзиль проклятие, которое позже разрослось и охватило всю Фризию. Однако подумать мне не дали. По ноге скользнуло чешуйчатое тело. Я распахнул глаза и уставился на тварей, которые неслышно забрались в ванную, заняв ее всю. Правда теперь они недовольно фыркали — температура воды им явно не нравилась.

— Эй, а ну-ка кыш отсюда, — я за ошейники выволок их из ванны.

Оба крокодило-змея покорно свернулись кольцами на коврике, с тоской глядя на водные струи.

Вымывшись, я выбрался из ванной и, включив в душе только холодную воду, похлопал бортику. Зверюги, оживившись и запищав, забрались в ванную и подставили головы под ледяные струи.

Я задумчиво смотрел на них, думая, почему твари, приставленные охранять некроманта, и которые должны разорвать на части любого, ведут себя как ручные животные. Не найдя ответа, я вышел в спальню, опрокинулся на кровать и закрыл глаза. Минут через десять в дверь постучали.

— Открыто.

В комнату зашли Финбарр с Карлфридом. Еще один маг катил тележку с обедом.

— По-спартански, — сообщил Карлфрид, увидев выражение моего лица.

— А что, у вас тут столовой нет?

— Есть. Но нам надо поговорить.

— Да неужели? — я сел, смотря, что принесли из еды.

Финбарр, поглядев на меня, на Карлфрида, придвинул к тележке единственный в комнате стул, и, заняв его, принялся набирать себе на на тарелку еду.

— Эти твари… — Карлфрид огляделся. — А где они? Вы их не убили?

— Они в ванной. Видимо любят воду.

— Я подумал, что если они с такой легкостью признали в вас хозяина, то, возможно, и другие, подобные им, будут слушать ваши приказания.

— И? Для того, чтобы сообщить мне об этом, надо устраивать обед тут? — поинтересовался я.

— В Пражском Университете имеется достаточно похожих тварей. Я имею ввиду созданных с помощью магии гибридов. Если вы сможете также легко их подчинять, то сможете попасть в различные секретные отделы, которые охраняются подобными тварями.

— А сами вы бывали в подобных отделах? — спросил я, не сводя с него взгляда.

Карлфрид побледнел.

— Один раз случайно прошел туда с Чистославом.

— Что же вы там обнаружили?

— Книги по черной магии. Чистослав сказал, что это книги, которые остались от уничтоженных черных магов. Но…

— Но?

— Мне показалось, что их там слишком много.

— А еще не так давно вы говорили, что, чтобы создать такое магическое существо, нужна черная магия. Кого вы хотите обмануть, Карлфрид?

— Я не собирался вас обманывать…

— Зато вы прекрасно обманываете сами себя, — заметил я, не сводя с него взгляда. — И каково это — высшему светлому заниматься черной магией?

Карлфрид сделался таким бледным, что мне показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

— Я всего лишь искал заклинания, касающиеся драконов, — произнес он едва слышно. — И… Чистослав пытался изучать драконий язык. В Гильдии имелось несколько книг на нем. Но, как сами догадываетесь, никто бы правильно не прочел вслух символы.

— О да, я слышал настоящую тарабарщину, когда Чистослав пытался говорить на драконьем. Так вы тоже пытались изучать этот язык?

— Да. Однако на сегодняшний день расшифровано не более двух сотен слов. Значения остальных неизвестны. И упомянутые мной книги на драконьем тоже представляли собой книги по черной магии…

Я уставился на Карлфрида.

— Маделиф знает об этом? — спросил я.

Карлфрид помотал головой.

— Мне однозначно надо в Богемию, — я оскалился в усмешке. — Становится все интереснее и интереснее.

— Если вы не откажетесь, я бы вас сопровождал, — произнес Карлфрид. — Кузена тоже можете прихватить. Пригодится.

— Тоже под видом студента?

— Как я уже говорил, в Пражском университет имеется факультет для темных.

— Однако на него вероятно направлено самое пристальное внимание?

— Нет. На высших светлых.

Я покивал и, задумавшись, занялся наконец едой. Когда я доел, в дверь постучали.

— Открыто, — сказал я и в комнату зашла Маделиф.

Обвела нашу компанию чуть недоуменным взглядом. Потом протянула мне несколько пакетов.

— Эгихард, новая одежда, рискнула купить, так как времени на примерки сейчас нет. Нам срочно надо к герцогу.

— Завели бы пару кобольдов, проблем бы не было с бытовой магией, — заметил я, вытряхнув содержимое на кровать.

— Госпожа Халевейн всегда считала, что эксплуатировать кобольдов несправедливо по отношению к ним, — Карлфрид позволил себе насмешку, стараясь вернуть себе уверенный вид после недавнего нервного разговора.

— А что с герцогом? На последнем издыхании? — поинтересовался я.

— Эгихард… — упрекнула Маделиф и отвернулась, когда я, распаковав вещи, начал одеваться. — Ситуация гораздо хуже. Все трое его сыновей мертвы. Он остался без наследников. Если умрет герцог, Фризию получит Прусский король.

Через несколько минут мы вдвоем уже ехали в машине в герцогскую резиденцию, расположенную на юге от Ауриха в замке Эвенбург. Маделиф сказала Карлфриду и Финбарру остаться в Гильдии, поскольку толпа народа у ложа умирающего герцога сейчас была бы крайне неуместна.

— Не понимаю, зачем понадобилось мое присутствие, — произнес я. — Если вы вдруг надеетесь, что я смогу оживить герцога, как это получилось с Теей, то вы заблуждаетесь. Люди стареют и умирают, как, впрочем, и маги. Это естественный процесс. А того, кто оживлял мертвых, я сегодня сжег на болоте.

Волшебница кивнула, посмотрела в окно, за которым закружились снежинки. Я включил дворники, монотонно сметавшие налипающий на ветровое стекло снег.

— Я, кстати, связалась с Теей. У нее все в порядке — проклятие ее не коснулось, — заметила Маделиф. — Ты давно с ней общался, Эгихард?

— Последний раз, когда провожал ее в Хайдельберге.

— И тебя не беспокоило… не пришло в голову, что она тоже может быть проклята, как одна из волшебниц Фризии?

Я хмуро поглядел на Маделиф через зеркало заднего вида.

— После того, что случилось в Хайдельберге, я бы почувствовал. Ваш упрек безоснователен.

— После твоего предложения Тее перебраться в Хоэцоллерн, я подумала, что может быть ты привязался к ней сильнее. Но, похоже, безосновательно.

— Привязался? Уверен моя тетушка в подробностях рассказывала вам о моих «привязанностях». Тея — друг. Это мой максимум. Не ждите от меня большего. К чему вы вообще завели этот разговор?

Но Маделиф промолчала, задумавшись, словно меня не услышала.

Полчаса спустя внедорожник проехал по мосту, перекинутому через ров, остановился у входа в замок, построенного в неоготическом стиле. Архитектура была изящной, лишена вычурности и, насколько я знал по просочившейся ко мне из газет информации, это был любимый из замков герцога. Видимо в своем любимце он и решил принять свой конец.

К внедорожнику подошел слуга, распахнул дверь, машинально протянул руку Маделиф и с недоумением застыл.

— Госпожа Халевейн, а где же господин барон?

— Господин барон любит сам водить свои автомобили, — Маделиф не подала ему руки, оставшись в машине.

Но я не стал дожидаться, пока мне распахнут дверь, и вышел из машины сам. К черту эти церемонии. В свете предстоящего ухода из жизни герцога они казались и вовсе излишними. Слуга в растерянности миг смотрел на меня, а потом, опомнившись, все-таки помог выйти из машины Маделиф.

— Господин барон…

— Ключи вам тоже не отдам, извините, — догадался я о том, о чем он хотел просить. — Надеюсь внедорожник никому не помешает?

— Как пожелаете, господин барон. Не помешает, — слуга распахнул дверь, жестом приглашая нас войти.

А потом, обогнав, повел нас вглубь замка.

— Эгихард, забыла тебя предупредить, — прошептала Маделиф. — Его светлость не знает, кто ты. Для него ты весьма талантливый молодой маг, высший светлый.

— У меня просто нет слов, — так же тихо отозвался я.

— Герцог в курсе проклятия, и знает, что это дело рук черного мага. Из-за проклятия он потерял трех сыновей. Он не понял бы.

Я нахмурился, но кивнул, подумав, что Маделиф насчет этого права.

— Зачем меня все-таки сюда притащили? — спросил я.

— Его Светлость пожелал выразить благодарность спасителю Фризии.

— Который не смог спасти его детей, — я покривился.

— Тебя он в этом винить не будет, поверь. Ты читал газеты о герцогской семье?

— Никогда не интересовался бульварной прессой. Да и вообще как-то было не до светских новостей.

— Сыновья герцога вряд ли были образцами и блюстителями морали. Они-то и во Фризии редко находились. Пропадали то в Пруссии, то на курортах Богемии. Из-за чего мы никак не могли влиять на сложившуюся ситуацию.

— Пруссии и Богемии? Ну-ну, — только и сказал я.

— Эти трое никогда бы не заинтересовали господина Прегиля и господина Черного.

— Как скажете.

Слуга тем временем довел нас до герцогских покоев и распахнул двери.

— Госпожа Маделиф Халевейн и господин Эгихард Фрайхерр Райнер-Наэр, — провозгласил он и отступил в сторону, открыв нам проход внутрь.

Из комнаты на нас дохнуло крепким запахом лекарств и травяных настоев. Герцог, худющий бледный старик, лежал в старинной кровати, сделанной из дерева и украшенной резьбой. Над кроватью имелся даже балдахин, который сейчас, видимо по совету врачей, сняли. Кроме него в комнате находилось еще два врача и двое магов-травников. Герцог сделал едва заметный жест и все врачи вышли вон.

— Ну наконец-то, госпожа Халевейн, — слабым голосом произнес старик. — А то я уже думал, что вы не успеете привезти ко мне спасителя Фризии. Дайте-ка взглянуть на героя.

Я застыл в ступоре.

— Эгихард, — Маделиф покашляла в кулак и даже подтолкнула меня в спину.

— Знаете, для меня это, пожалуй, всё же слишком… — шепнул я, на миг к ней обернувшись.

Однако в следующий миг мою ладонь поймали руки герцога, он с благодарностью пожал ее.

— А ведь действительно хорош, даже на вид. А дела и вовсе сами за себя говорят, — произнес герцог. — Очень жаль, госпожа Халевейн, что вы не представили мне господина барона раньше. Присядьте, молодой человек, не стесняйтесь.

Я молча сел на край кровати. Видимо мои совсем другие чувства герцог принял за стеснительность. От лучащегося благодарностью взгляда старика было крайне неуютно. И мне сейчас больше всего хотелось побыстрее убраться из этой пропитанной запахом лекарств и приближающейся смерти комнаты.

— Я уже говорил Маделиф. Теперь повторю вам. Приношу вам от лица герцогства и всего народа Фризии благодарность за снятие проклятия и спасения тысяч жизней.

— Не стоит. Это мой долг — снимать проклятия, ваша светлость, — отозвался я нейтральным тоном.

— Он еще и скромный. Очень хорошо, — герцог довольный улыбнулся.

И тут я начал что-то подозревать. Я вновь обернулся к Маделиф, но та смотрела на герцога. Лишь в уголках губ затаилась улыбка. Я поднялся.

— При всем уважении, ваша светлость, я думаю, что даже наш короткий визит для вас сейчас крайне утомителен, не хотим вас больше беспокоить. Так что позвольте откланяться…

Старик тихонько засмеялся, а потом, внезапно погрустнев, покачал головой.

— Погодите, господин барон. У меня к вам будет последняя просьба. Прошу, спасите Фризию.

Я уставился на герцога с непониманием. Он что, впал предсмертный бред?

— Уже все хорошо, ваша светлость, — произнес я. — Проклятие с Фризии снято. Люди спасены. Больше герцогству ничего не угрожает.

— Кроме Прусского короля, не так ли? — герцог уставил на меня взгляд бледных, словно выцветших глаз.

Я помолчал, думая, что говорить на это. Продолжать ли утешать умирающего или просто сказать правду?

— Учитывая политику, какую ведет Прусский трон, жители особо не заметят перемен, — осторожно начал я. — Насколько мне известно ни Мекленбург, ни Померания, недавно вошедшие в состав королевства, недовольства не выказывали…

— Спасибо, что хотите меня утешить в мой последний час, господин барон. Но скажите лучше честно. В вас ведь тоже течет кровь фризов. Вы бы приняли это? Подчинились бы? Хотя, подзабыл, вы же Фрайхерр, свободный дворянин, даже мне не подчиняетесь.

Он на последних словах снова заулыбался. Я мрачно смотрел на герцога.

— И королю я бы тоже не подчинился, — жестко произнес я. — Никогда.

— Ого, — изумился герцог моему тону, на миг перевел взгляд на Маделиф. — Вот это характер. Эх, где же вы были раньше, госпожа Халевейн… Прошу прощения, господин барон. Вернусь к своей просьбе. Так вы готовы спасти Фризию еще раз?

— Сделаю все, что в моих силах, ваша светлость, — ответил я.

— Тогда, полагаю, вы готовы стать новым герцогом?

Я подумал, что старик определенно бредит. Наверняка ему пришла в голову мысль усыновить меня, и тогда титул бы можно было передать, поскольку других наследников не имелось. Только вот я уже был почти как с месяц совершеннолетним и усыновить меня было уже невозможно.

Я обернулся к Маделиф с молчаливым вопросом, что мне со всем этим делать и что говорить? Наткнулся на ее взгляд, полный насмешливых искорок и понял, что во всем этом разговоре имелся чертов подвох.

— Наверное, вы уже догадываетесь, — продолжил герцог, снова улыбнувшись. — Надеюсь, что брак с моей дочерью не станет для вас обременительным. И еще больше надеюсь, что он не будет лишь формальностью и принесет вам обоим счастье.

У меня едва не вырвалось проклятие. Страшное и черное. Может быть даже пострашнее предыдущего. То-то бы старый герцог удивился. Медленно выдохнув, я снова обернулся к Маделиф. Очень хотелось, чтобы мой взгляд мог испепелять на месте.

— Отойдем на минуту, госпожа Халевейн. Простите, ваша светлость.

Я, жестко ухватив Маделиф за локоть, потащил ее в конец комнаты.

— Как вам такое в голову пришло? — прошипел я в ярости. — Вы…

— Это единственный способ спасти Фризию, Эгихард. Других вариантов нет. Юристы перепроверили все законы.

— Да почему единственный, — недобро посулил я. — Прокляну этого чертова Прусского короля до седьмого колена и Фризию забирать будет некому. А господин Прегиль пусть вертится как хочет. Король прибирает земли не без его поддержки. Пруссаки сами напрашиваются на неприятности.

Маделиф смотрела на меня с неодобрением.

— Никакой черной магии, Эгихард.

— Никакого чертового брака, госпожа Халевейн, — прошипел я.

— Еще раз повторяю. Это всего лишь формальность. Ты получишь титул герцога.

— А оно мне надо? В довесок вы меня еще герцогскими обязанностями хотите загрузить? Вообще чудесно. Но я хочу вернуться в свой замок, который, напоминаю, находится не во Фризии, жить там, позабыв смрад с болот и этот прекрасный запах гниющих водорослей во время отлива.

— Делами тебя никто загрузит, обещаю. Мы соберем сильный штат управленцев. Что касается дочери герцога, может быть ты на нее хотя бы посмотришь? Довольно скромная особа твоего возраста. Милая. Видимо, ты действительно не читал светские хроники.

— А что — она уже согласна на брак с незнакомцем? — полюбопытствовал я.

— Да. К тому же, это последняя воля ее отца.

— А может дело в том, что если она не согласится, герцог ее без наследства оставит? — хмыкнул я.

— И это тоже.

Я неодобрительно покачал головой.

— Я свое мнение не изменю. Ищите другой способ. Ну или соглашайтесь на мой вариант, обещаю, никто не узнает.

— Нет, Эгихард, — Маделиф пристально смотрела на меня. — Ты не забываешь, что ты подписал со всеми главами Гильдий особый договор? Твое обязательство помогать стране.

— Да, но тут вырисовывается явный конфликт интересов Фризии и Пруссии, — заметил я. — Черт, надо было продумать форс-мажорные условия.

Маделиф невольно улыбнулась. Потом посмотрела в сторону герцога.

— Мы ненадолго отлучимся, ваша светлость.

Мы вышли из герцогской опочивальни.

— Госпожа Халевейн, чем могу служить? — рядом оказался знакомый слуга.

— Проводите нас в гостиную и позовите дочь герцога. Можете для нас также кофе приготовить.

— Да, конечно. Следуйте за мной.

— Маделиф, нет, — прошипел я. — Я не…

— Еще раз повторяю, что это все формальность. Никто тебя в твоих желаниях ограничивать не будет, — заметила Маделиф. — Зная твой характер, это было бы глупо. Ты не обязан будешь соблюдать верность супруге. Насчет ее верности можешь не беспокоиться. Как я уже говорила, это весьма скромная в отличие от своих братьев девушка, тихая и уравновешенная.

— Было глупо изначально предлагать мне подобное.

Мы дошли до гостиной, уселись в креслах вокруг чайного столика. Через минуту нам уже подали кофе.

Прошло минут пятнадцать. Я давно выпил свой кофе. И теперь у меня был одна навязчивая мысль — просто встать и уйти отсюда, послав умирающего герцога и планы Маделиф к чертовой матери.

Но тут слуга открыл дверь, в гостиную вошла девушка. Высокая и стройная, видимо для торжественного случая надевшая свое лучшее платье, впрочем, не совсем уместное, принимая во внимание ее умирающего отца. На тонкой изящное шее находилось золотое бриллиантовое колье, в ушах аналогичные серьги. Все это забликовало от падающих через окно солнечных лучей. Пшеничного цвета с выраженной рыжиной волосы тоже заиграли золотом.

Наши взгляды встретились. Синие глаза девушки распахнулись от удивления.

— Харди⁈ — вырвался у нее изумленный возглас.

— Привет, Гретке, — я откинулся в кресле.

Ситуация вдруг превратилась в фарс. Мне хотелось расхохотаться.

— Вы знакомы? — встревожилась Маделиф.

— О да, — я демонстративно оглядел девушку с ног до головы.– И вы это создание называли скромным и тихим? Мы познакомились пару лет назад в охотничьем клубе. Надо заметить, Маргарете отлично стреляет и у нас даже было что-то вроде соревнования, кто точнее попадает по мишеням, а потом — кто больше настреляет дичи. А потом…

— Харди! — бледные щеки девушки запламенели.

— А потом, когда мы получили свои охотничьи сертификаты, мы неделю не выходили из снятого там же охотничьего домика, — закончил я. — Правда, я понятия не имел, что Гретке — дочь герцога.

Маделиф поглядела на Маргарете.

— И вы с тех пор не встречались?

— Нет, хотя свой адрес я ей оставлял, — я поднялся, поглядел на Маделиф. — Если у вас нет ко мне больше других дел, госпожа Халевейн, то я возвращаюсь домой.

— Не хочешь узнать, почему Маргарете тебя не искала? — остановила меня Маделиф.

— По-моему, все очевидно.

— Я искала, — произнесла девушка, нахмурившись. — Думала, что ты тоже из дворян, судя по твоему благородному виду, одежде, манерам… Что ты тоже, как и я, обучался в охотничьем клубе инкогнито. Потом выяснила, что ты занимался разведением лошадей фризской породы. Мы даже когда-то покупали нескольких для себя.

— Охренеть, — сказал я нарочито грубо.

Девушка на этот раз побледнела, посмотрела на меня пристально.

— Но я не понимаю, как ты вдруг оказался бароном? Я же наводила справки!

— Не вдруг, — пояснила Маделиф. — Род Райнеров — один из старейших во Фризии. Впрочем как и ирландский род Наэров, со стороны матери Эгихарда. И баронский титул был у них давно. Но все это нам пришлось скрывать до определенной поры.

— Но почему? Отец сказал, что ты очень талантливый маг. Из-за этого?

Мы с Маделиф переглянулись. Похоже, Маргарете она тоже не собиралась говорить, что я черный маг.

— Именно так. Я бы сказала, уникальный, — ответила Маделиф.

— Нет, так не пойдет. Скажите ей, кто я на самом деле, и закроем вопрос.

— Эгихард, не стоит, — Маделиф покачала головой.

— Скажите, иначе я сделаю это сам и гораздо менее деликатно. Тем более, что скоро об этом будет известно всей стране.

Маделиф нахмурилась, посмотрела на встревожившуюся дочь герцога.

— Маргарете, я должна попросить прощения, что я не известила вас об этом. И вашего отца тоже. Не захотела вас обоих тревожить. Особенно герцога. Возможно, это ускорило бы его уход из жизни. Но я хочу, чтобы вы знали — все это делалось только ради интересов Фризии и сохранения ее независимости. Не знаю, насколько вы следите за новостями и тем, что происходит в мире магии, но… У страны появился сильный враг — неизвестный черный маг. На его поиск сейчас брошены силы всех Гильдий.

— Это его проклятие было на Фризии? — спросила Маргарете.

— Да. Но вся беда в том, что… ни один светлый высший не смог снять это проклятие и разобраться с черной магией. Поэтому мы вынуждены были заручиться поддержкой господина Райнера-Наэра.

Маргарете перевела взгляд на меня.

— Выходит, Эгихард не высший светлый? — произнесла дочь герцога пораженно и я заметил, как она начала дрожать. — Значит… Черный маг? Еще один? Но как это возможно⁈

— Черный маг, который на нашей стороне, как бы абсурдно это ни звучало, — произнесла Маделиф. — Господин Райнер-Наэр давно находится под защитой Объединенного Совета магических Гильдий. На днях об этом будет объявлено официально.

Но Маргерете, похоже, уже не слышала последних слов волшебницы. На лице ее отразился ужас, а по глазам я понял, что добился своего — никакого брака не будет, даже несмотря на угрозу потери наследства. Я едва заметно усмехнулся и подмигнул девушке. В тот же миг она с тихим стоном потеряла сознание.

Я уложил бесчувственную девушку на софе и отошел. Рядом с ней присела Маделиф, пытаясь привести дочь герцога в сознание. В этот момент дверь открылась в гостинную вошел Карлфрид. Окинул представшую картину недоуменным взглядом и на его лице отразилось изумление.

— Маделиф, это то, что я думаю? — произнес он. — И как на это отреагировал господин Райнер-Наэр? Наложил на Фризию новое проклятие?

— Едва удержался, — произнес я мрачно. — Вы тут что делаете?

Карлфрид показал конверт.

— От господина Прегиля. Получил и срочно поехал сюда. Дело не требует отлагательств. Думаю, скоро аналогичное письмо, но от короля, получит герцог.

— Что же там? — Маделиф протянула руку.

Карлфрид отдал ей конверт, посмотрел на меня.

— У Прегиля — предупреждение. Король отправил герцогу послание, что узнал о состоянии его здоровья и гибели наследников. Поскольку его светлость уже считается недееспособным, управление герцогством перейдет под прусскую корону, когда закончатся эти сутки.

— Не слишком ли король торопится? — помрачнев произнесла Маделиф, пробежав глазами послание, и передала письмо мне. — Хорошо, что у Базилиуса хватило ума предупредить нас.

— Я бы выразился точнее — подстелил себе соломки, — заметил я, прочитав письмо.

— Что вы теперь намереваетесь делать, Маделиф? — спросил Карлфрид.

— Нужно, чтобы герцог подписал бумаги, пойдемте, Карлфрид.

— Какие бумаги? — поинтересовался я.

— У вас обоих еще будет время подумать до конца дня, — заметила Маделиф. — Эгихард, приведи, пожалуйста, девушку в сознание.

Они ушли. Выругавшись, я присел на софе рядом с Маргарете. Посмотрел на бледное лицо, увидел как темно-рыжие ресницы чуть дрогнули, как и уголки губ, обозначив совсем легкий намек на улыбку. А еще я понял, что она лежит, затаив дыхание.

— Так-так-так, — произнес я, наклонившись к ней. — По-моему кому-то надо было не охотой заниматься, а идти в актрисы. Очень хорошо получается. Я почти поверил, Гретке.

Синие глаза распахнулись, полные насмешливых искорок. Ее руки обвили мне шею. Губы, прижавшиеся ко мне, были мягкие, податливые и в тоже время настойчивые, из-за чего я очень живо вспомнил всё, что происходило два года назад в охотничьем домике.

— Я ужасно соскучилась по тебе, Харди, — прошептала она.

— Неужели? Только и делала, что два года скучала. Конечно.

— Но это правда. Ты не представляешь, как страдала, когда мне сообщили, что ты якобы не из благородных.

— Ужасная трагедия, — я высвободился и, поднявшись, подошел к окну.

Только недавно солнечное небо вновь затянуло тучами, в стекла застучал снег. Марагрете подошла ко мне, тоже посмотрела в окно.

— Знаешь, я еще тогда подумала, что ты связан с магией. И возможно темный маг, — заметила она.

— Из-за чего?

— Чтобы тебя забыть, я пыталась встречаться с другими молодыми людьми. Но… ничего не складывалось. В смысле, дальше одного поцелуя дело на заходило. Мне вдруг становилось настолько противно и тошно, что я сбегала с каждого свидания. Решила, что на мне проклятие.

Я фыркнул.

— А на что еще все это было похоже? — Маргарете посмотрела на меня. — Это вовсе не смешно.

— И что было дальше?

— Я даже спросила магов, что служили при отце. Они ничего не обнаружили.

Я повернулся к девушке, пригляделся повнимательнее.

— Ничего нет. Никакого проклятия.

— Если только ты сам его не наложил, — ее глаза полыхали синим огнем.

— Не хочу тебя разочаровывать, но делать это мне было совершенно ни к чему.

— Значит… — она смолкла. — Но договор ты подпишешь?

— Нет.

Маргарете, казалось, готова была испепелить меня взглядом. Присматривалась ко мне, пытаясь найти какой-нибудь намек на усмешку. Но мое лицо было непроницаемо.

— Пойдем, покажу тебе замок, может быть ты после этого все же пожелаешь получить титул герцога.

— Не пожелаю. Но пойдем, прогуляемся.

Маргарете повела меня за собой. Мы поднялись на второй этаж. Девушка чуть приоткрыла одну створку позолоченных дверей и скользнула в полутемный зал. Окна были завешаны тяжелыми портьерами. Под ногами заскрипел натертый паркет. Тускло блестели хрустальные люстры под потолком. В конце зала стоял герцогский трон. Маргарете прямиком направилась туда.

— Не хочешь попробовать, Харди? Присядь.

Я покачал головой и остался стоять у трона, разглядывая герцогский герб на резной спинке. Маргарете отошла к стене, где стояла витрина, отомкнула замок маленьким ключиком, извлекла оттуда герцогскую корону.

— Как хочешь, сам будешь виноват, — произнесла она и надела корону себе на голову.

— Твой отец при смерти, — заметил я.

— Мой отец!.. — воскликнула она резко и в ее голосе отразилась смертельная обида. — Он никогда не замечал меня. Для него существовали только мои братья. Его любимые «мальчики». Да, он называл меня «принцессой», позволял заниматься всем, что мне взбредало в голову. Тратил деньги на любую вещь, какую я хотела приобрести. Но его никогда не было рядом. «Иди играть в свою комнату, Маргарете!», «Иди гулять с подружками, Маргарете». «Иди, развейся на вечеринке, Маргарете»… Я его вообще не интересовала! Я всегда старалась стать лучше, чем они! Быть достойнее их, занимать этот трон! Я обучилась фехтованию, верховой езде, прошла охотничьи курсы и стреляла куда более метко, чем все три моих брата вместе взятых! Окончила школу экстерном и даже успела отучиться экстерном в университете. И вот сегодня отец впервые позвал меня к себе. Чтобы сказать, что я должна выполнить долг и выйти замуж за первого встречного…

Она зло рассмеялась. Корона, съехав, свалилась, но девушка, успев ее подхватить, опять водрузила себе на голову.

— О да, какая ирония, действительно за первого встречного…

— Знаешь, Гретке, два года назад ты не была такой, — заметил я.

— Может быть, я просто повзрослела?

— А может быть, ты неинициированная темная ведьма, — произнес я, присматриваясь к ней внимательнее. — По крайней мере, сейчас очень на это похоже.

Она распахнула свои синющие глаза в изумлении. Но потом, почти тут же усмехнулась.

— Ну и пусть. Так теперь даже лучше. Только вот он умирает, а я даже уже не могу ему отомстить! — воскликнула она горестно, обведя взглядом темный зал, но потом, девушку словно осенило и ее взгляд вернулся ко мне. — Хотя, наверное, еще могу.

Она подошла ко мне вплотную. Ее губы, черкнув по щеке, зашептали мне на ухо:

— Пожалуйста, Харди, ты же должен меня понимать. Позволь… И сядь, пожалуйста…

Маргарете опустилась передо мной на колени, придерживая одной рукой герцогскую корону, которая ей явно была большая. Я увидел, как девушку окутывает тьма. Черное желание отомстить смешивалось с чем-то еще. А я никак не мог понять, что это было. Но в одном я был уверен точно — Маргарете действительно оказалась неинициированной темной ведьмой. Как это проглядели светлые маги, я не понимал.

Но решил ей не мешать и понаблюдать, что она будет дальше. Желание Маргарете отомстить пока лишь вылилось в желании заняться сексом на отцовском троне. Это было пожалуй лучше, чем бы она отправилась убивать герцога. А желание об убийстве тоже отчетливо угадывалось во внезапно окутавшей ее тьме.

Подобрав пышные юбки девушка забралась ко мне на колени. Через какое-то время, я заметил темные отростки, что выпустила ее темная аура. Словно черная пиявка каждый отросток норовил присосаться ко мне, но всякий раз отдергивался, словно его било током. И тут до меня дошло, кем оказалась Маргарете.

Она, словно израсходовав в своем черном желании массу энергии, вдруг замерла и без сил прижалась ко мне. Упавшая корона покатилась со звоном по паркету.

— Что-то мне не хорошо, Харди, — прошептала Маргарете и мне показалось, что она потеряет сознание — на этот раз по-настоящему.

— Пойдем-ка куда-нибудь, где можно глотнуть шнапса — тебе сразу полегчает.

Я помог ей подняться. Привел свою и ее одежду в порядок и мы вышли вон. Девушка шла рядом, тяжело оперевшись на мою руку.

В коридоре нам навстречу шел слуга.

— Вот вы где, господин барон! Вас ищут по всему замку. Вас обоих срочно ждут в опочивальне герцога. Поторопитесь.

Уже на подходе из опочивальни послышался какой-то шум. Оттуда прямо на нас выскочил неизвестный.

— Держите его! — услышал я крик Маделиф.

Через миг челюсть убегавшего встретилась с моим кулаком. Человека отбросило назад метра на три. В счастью, я не разбил себе костяшки, иначе беглец бы уже превратился в пепел. Однако тот упал и больше не поднялся. Присмотревшись, я выругался. Удар вышел слишком сильным и тот свернул себе шею. В коридор выскочил Карлфрид и тут же, увидев, что произошло, остановился.

— Проклятье… — произнес он, на миг присев у трупа и убедившись что тот мертв.

— Что произошло? — спросил я.

— Скорее. Нет времени объяснять.

Мы вошли в опочивальню. На подушках полулежал герцог, а из его живота торчал кинжал. По ночной рубашке и простыням растекалось кровавое пятно.

— Это сделал один из врачей, приехавших на смену, — произнес Карлфрид.

— Мы теряем время! — Маделиф подтолкнула меня и Маргарет к умирающему.

— Эм, — только и сказал я.

Но герцог, подхватив мою ладонь и ладонь дочери, произнес:

— Господин Эгихард Фрайхерр Райнер-Наэр, госпожа Маргарете фон Лукас-Эвенбургская. Согласно данной мне властью и согласно законам Фризии объявляю вас с этого момента законными супругами. Господин Эгихард Фрайхерр Райнер-Наэр, титул герцога Фризии переходит к вам. Долгой жизни, Ваша Светлость!

Последние слова герцог произнес уже из последних сил. Глаза его закрывались, дыхание становилось прерывистым, но на губах отражалась счастливая, умиротворенная улыбка. Старик выпустил наши ладони и его дыхание прервалось окончательно.

Я отступил и Карлфрид передал мне салфетку, чтобы я вытер испачканную в крови герцога руку. Маргарет опустилась на кровать, упала на торс отца. Со стороны казалось, что она скорбит. Но я отчетливо видел как снова проявляется ее темная аура, как она тянет последнюю вытекающую из ее отца жизненную энергию.

— Вас можно поздравить, господин Райнер-Наэр? — мрачно улыбнувшись, спросил Карлфрид. — Точнее, Ваша Светлость.

— Вряд ли. Хотя разве что с тем, что я скоро стану вдовцом.

— Эгихард, уверена, что вы с девушкой все же найдете общий язык, — заметила хмуро Маделиф.

— Дело не в этом. Присмотритесь к ней внимательнее. Вы ничего не видите?

Оба мага уставились на Маргарет.

— Великая Луна! — выдохнула пораженно Маделиф. — Как это возможно⁈

— Как мы ее проглядели? — Карлфрид стал выводить пальцами заклинание, потом опомнившись, застыл, растерявшись, посмотрел на меня и на Маделиф.

— Делайте то, что должны, — тихо сказал я.

— Убивать ее сейчас нельзя. Пока не уляжется все с передачей титула и прочим, — заметила Маделиф. — Надо пленить девушку, чтобы обезопасить других людей.

Маргарет между тем выпрямилась. На лице ее отразилась довольная улыбка, словно она находилась в состоянии эйфории. Черный отросток оторвавшись от тела герцога перелетел к одному из врачей, прососался к нему. Тот пошатнулся, мгновенно побледнев, сел на стул.

— Действуйте, Карлфрид! — произнесла Маделиф.

Но маг уже и без ее слов продолжил выводить заклинание. Вокруг Маргарет возникла энергетическая завеса, отсекающая щуп от невольной жертвы. Девушка разочарованно зарычала. Но похоже она сама не понимала, что происходит. Карлфрид добавил еще заклинание и Маргарет, потеряв сознание, снова упала на постель с ее мертвым отцом.

— Неиницированная суккуба, — Маделиф покачала головой. — Проглядеть ее, к сожалению, было просто. Они всегда должны покончить с первой жертвой, с которой они вступили в контакт, прежде чем переключаться на остальных. Однако, первым у нее оказались вы, Эгихард. Полагаю, благодаря этому, многие мужчины остались живы. И… — Маделиф окинула меня внимательным взглядом. — Их темная сущность проявляется во время сексуальной связи. Вы что — этим недавно занимались?

— Простите. Это была ее инициатива. Я заметил странности, но решил девушку не останавливать и понаблюдать.

Карлфрид поглядел на меня и прокашлялся. Потом протянул мне целый ворох бумаг.

— На всех листах уже стоят подписи старого герцога, Маргарет и наши, как свидетелей. Только вам осталось поставить.

— А что, по закону спрашивать разрешения у будущих супругов не надо было? — поинтересовался я.

— Ввиду обстоятельств, мы пропустили эту часть, иначе бы герцог не успел бы сказать заключительные слова.

— Феерично, — я покачал головой и подписав бумаги, передал Маделиф. — Теперь вы довольны?

— Да.

— Я кстати, до сих пор не понимаю. Неужели для этого нельзя было найти другого дворянина на роль нового герцога?

— Проблема в том, что достойных не было.

— Достойных? — я не спускал глаз с волшебницы. — Вам сейчас самой не смешно?

— Ни один из них, в отличие от вас, не сможет дать отпор Прусскому королю, — сказала Маделиф. — Поверьте, Эгихард, мы перебрали множество вариантов.

— Только вы не подумали о варианте, что если вдруг Объединенный Совет Гильдий внезапно решит объявить меня вне закона, как остальных черных магов, то Фризия точно также потеряет свою независимость?

— Нет. Из-за вашей крови подобного не случится.

Я задумчиво покивал.

— А что с врачом? Точнее с убийцей. Есть предположения, кто подослал, кроме вертящегося на языке варианта про Пруссию?

— Думаю, это именно так, — произнес Карлфрид.

— А я думаю, что нет, — возразил я. — Слишком очевидно. Сдается мне, что Чистослав Черный ведет гораздо более сложную игру. И почему-то мне кажется, что стравить Фризию и Пруссию — одна из его задач.

— Вполне возможно, — Маделиф кивнула. — Что ж, закончим с формальностями по вашему новому титулу и передаче полномочий и займемся Чистославом.

— И тем черным магом, — добавил Карлфрид.

Маделиф протянула мне кольцо.

— Завтра на похоронах старого герцога наденьте его. А нам придется «поколдовать» над Маргарете, чтобы она вела себя завтра естественно. Ваши фото завтра попадут во всю прессу Фризии и не только Фризии.

— А что, траурный костюм тоже придется надеть? — я прищурив глаза смотрел на Маделиф.

— Нет. Обойдемся черными траурными повязками.

— Жаль, было бы забавно одеться в черное. Жаль только лиц Прегиля и короля я не увидел бы. Я вам еще нужен или могу вернуться в Гильдию?

— Тут не хотите остаться? Условия тут для вас более соответствующие, — заметил Карлфрид.

— Нет. Еще с большим удовольствием я бы вернулся домой. Но один день потерплю.

Я вышел из замка, сел в «Бронко», посмотрел на тонкий платиновый ободок кольца и, бросив его в карман, неспешно поехал в Аурих.

Спустя полчаса, вернувшись в Гильдию, у себя в комнате я обнаружил Финбарра, который кормил крокодило-змей. Зверюги поедали наложенную в приличного размеру миску кильку. Аромат в комнате стоял соответствующий.

— Барри, что это? — спросил я. — Я аж вспомнил наше «приключение» на тонущем корабле в Ваттовом море.

— Да, и мне те же самые мысли пришли в голову, — сказал он, морщась. — Для них принесли разной еды. Они немного попробовали курицу, но рыба им пришлась больше по душе.

— Жабами и ящерицами не пытались кормить? Это же твари с болота, а не из моря.

— Хочешь, чтобы высшие светлые ловили жаб и ящериц? — Финбарр расхохотался. — Кстати, вы где этих тварей нашли?

Я вздохнул и рассказал. Глаза кузена округлились.

— Они сидели в болоте вместе с некромантом? — у Финбарра на лице отразилось отвращение и он отодвинулся от тварей. — Увидев ошейники, я подумал… что они местные домашние животные.

— Да брось, они же миленькие, правда? Даже не подумали тебя сожрать, — я ухмыльнулся.

Я принялся раздеваться, подумав, что мне надо снова принять душ и лечь спать до самых похорон старого герцога. Финбарр между тем подозрительно на меня глядел, принюхиваясь и стараясь что-то разобрать через запах кильки.

— От тебя странно пахнет, Харди. Кто-то умер?

— Герцог Фризии.

— Из-за чего?

— Думаю, что от старости. Он покинул бы этот мир уже сегодня, но кто-то решил его немного поторопить и подослал убийц.

— И зачем?

— Чтобы он не успел перед смертью передать свой титул и Фризия отошла Пруссии.

— И что? Он успел?

— Успел.

— И кто новый герцог? — Финбарр смотрел на меня. — Неужели ты? Но как⁈

Я выложил кольцо на стол и направился в ванную.

— Ничего не говори, Барри. Я хочу забыть сегодняшний день, как страшный сон.

Я проснулся от бившего в лицо солнца и, поморщившись, дотянулся до часов, взглянув, который на них час. Было около одиннадцати. Рядом с кроватью на коврике зашевелились, пробуждаясь, болотные твари, широко разевая пасти в зевках и демонстрируя огромные зубы. Следом за ними встрепенулся спящий в кресле Финбарр. Я посмотрел на него с недоумением.

— Ты чего в свою комнату не пошел?

— Неуютно себя тут чувствую, — произнес Финбарр. — Местным магам явно не по нутру, что я оборотень. Скажи, а когда тут подобных мне извели?

— Точно не знаю, но по-моему лет двадцать назад, если не раньше. Вряд ли тебе стоит опасаться охотников, Барри, — сказал я, направляясь в ванную. — Позавтракаем и, пожалуй, надо заглянуть в магазины. У нас с тобой какие-то бесконечные поездки, а мы без сменной одежды. Да и вообще — все мои вещи сгорели в чертовом пожаре, надо обновить гардероб. Тебе тоже будет не лишним.

— Я не против, хотя те мои свитера…

— … стоят сумасшедших денег, ручной вязки… Да-да.

— Кстати, рано утром приходил Карлфрид, передал тебе какую-то карточку. Там время стоит три часа и что-то еще написано. Я, конечно не понял.

— Это время, когда состоится церемония прощания со старым герцогом, и адрес, — я забрал карточку и сунул в карман пиджака.

Через двадцать минут, оставив тварей в комнате, мы с Финбарром вышли из Гильдии и уселись в «Бронко». Углубившись немного в центр города, мы вошли в одну из кофеен, где заказали себе плотный завтрак. После этого, оставив внедорожник на стоянке, мы направились вдоль магазинов. Найдя подходящий, где на витрине красовались мужские костюмы, мы вошли внутрь.

Магазин явно предназначался не для простых обывателей. Внутри настоящий салон с кучей зеркал, чтобы можно было рассмотреть себя со всех сторон, кожаные кресла и столик. Рекламные надписи также гласили, что при магазине имеется портной, который мог бы сразу подогнать вещи под рост.

Однако продавцы к нам даже не обернулись. И в следующий миг я понял почему. Весь персонал стоял у телевизора, по которому транслировался репортаж из замка Эвенбург. Журналист, даже не стараясь скрыть слезы, рассказывал о кончине герцога Фризии. Весь персонал, слушая печальную новость, рыдал.

Мы с Финбарром переглянулись.

— С кончиной нашего возлюбленного герцога ушла целая эпоха, — страдальческим голосом вещал репортер. — Несомненно, его здоровье подкосило проклятие, наложенное на наше герцогство, хотя ничего определенного об этом во Фризкой Гильдии магов нам не сообщили. И мы до сих пор ждем от них подробностей произошедшего. К великой нашей всеобщей скорби также стало известно, что все три сына герцога погибли из-за проклятия, а герцогский трон таким образом остался без наследников. Мы получаем обрывочные сведения о том, что король Пруссии уже направил соболезнования вместе с недвусмысленными поздравлениями, что скоро Фризия окажется под более весомой короной и это будет для всех нас лучшим подарком к приближающемуся Рождеству. Должен заметить, что подобное послание звучит издевательски, попирая наши традиционные свободы и ценности. Однако из других источников нам стало известно, что титул герцога все же успели передать достойному дворянину. Помолимся же, чтобы мы получили к Рождеству совсем иной подарок, нежели сулит нам Прусский король — нового герцога Фризии!

— Черт, — невольно выругался я и, наскоро пересказав все Финбарру, добавил: — Вот уж действительно будет «подарок».

— Черный маг на Рождество… — у меня слов нет, — Финбарр самым неприличным образом ухмыльнулся.

Я вздохнул.

— Не завидую я Маделиф и остальным. Главное, чтобы после такого Гильдию магов не разнесли.

— А что — могут? — поинтересовался Финбарр. — Люди? Гильдию высших магов?

— Не знаю. Светлые же все время беспокоятся о людях. У них насчет этого вроде есть особый моральный устав. Я не вникал. А тут вдруг «подопечные» взбунтуются.

Тут нас наконец заметили.

— Пожалуй, нам стоит закрыть салон, — сказала хозяйка. — В герцогстве объявлен недельный траур.

— Извините, но мы не обслуживаем, — к нам направилась одна из продавщиц.

— Простите, мы также разделяем вашу скорбь, — заметил я. — Но нас пригласили на похороны герцога и нам очень нужны траурные костюмы.

Продавщица, вытерев последние слёзы, в растерянности уставилась на нас, потом обернулась к хозяйке салона. Та внимательно изучала меня. Похоже, дама была еще та любительница светских хроник.

— Простите, пожалуйста, но можно узнать с кем мы имеем дело?

— Не помните моих фотографий в разделе светских новостей? — поинтересовался я. — Ничего, скоро увидите.

— Вот как? Вы не назоветесь, таинственный господин? — она позволила себе усмешку.

— До Рождества никак не потерпите?

Глаза хозяйки и остальных распахнулись в изумлении.

— Вы не шутите? — дрогнувшим голосом сказала хозяйка. — Вы новый герцог?

— Разве сейчас уместно так шутить? — я не сводил с нее холодного взгляда.

— Ваша Светлость, простите…

Они засуетились, предложив присесть в кресла. Принесли нам с Финбарром по бокалу вина.

— Кроме траурных костюмов, хотел бы у вас еще купить обычных. Поскольку мы сюда срочно вернулись из важной поездки, не взяв с собой вещи. И еще — будьте любезны, позвоните в обувной, оптику и часовой магазины. Нам туда тоже надо будет заглянуть. Боюсь, пока мы будем находиться у вас, они тоже закроются в связи с объявленным трауром.

— Да конечно, Ваша Светлость, — хозяйка лично занялась мной, одна ее продавщица — Финбарром, а третья бросилась к телефону.

Вскоре мне подобрали превосходный костюм из тонкой шерсти и шелковые рубашки глубокого черного цвета. Финбарру подобрали антрацитовый костюм и темно-серую рубашку, хотя он норовил выбрать себе как можно светлее.

— Бери белый, Барри, не ошибешься, — я едва заметно улыбнулся. — Магам Фризии понравится. Перестанут видеть в тебе оборотня. И сообщи им значение своей фамилии, чтобы совсем за своего сойти.

— А что — неплохая идея, да и буду максимально контрастировать с тобой, — Финбарр разглядывал себя в зеркало. — Тебе, кстати, идет черный. И я абсолютно серьезно.

Я хотел было возразить, но, посмотрев на свое отражение, не стал. В голову почему-то пришло, что если меня сейчас увидит тетушка Цецилия, то она точно одобрит выбор. В итоге я взял два таких костюма, с десяток рубашек, после чего мы стали подбирать более светлую одежду.

Оставшись в черном костюме, я расплатился и мы с Финбарром пошли к машине, чтобы оставить там пакеты с покупками. Продавщицы сперва хотели сами донести, но кузен перехватив мой взгляд забрал все из хрупких женских рук, и, заявив что не позволит им носить тяжести, понес все сам.

После этого мы заглянули в обувной, а затем в часовой-ювелирный, где я подобрал себе новые часы с черным циферблатом. Везде меня уже встречали как положено, хотя во взглядах продавцов осталось некоторое недоверие — как это никому не известный дворянин вдруг стал герцогом.

— А в оптику нам зачем? — спросил Финбарр, когда мы зашли в последний магазин.

Я, ответив на приветствие продавца-консультанта, прямиком направился к стойке с солнцезащитными очками. У продавца на лице отразилось почти то же недоумение, что и Финбарра.

— Знаете, сегодня тяжелый день, боюсь, папарацци оставят меня без глаз.

Продавец с пониманием кивнул. Подобрав полностью непроницаемые очки, скрывающие глаза, мы наконец завершили поход по магазинам.

Бросив остальные покупки на заднее сиденье, я достал карточку, чтобы посмотреть адрес, где должно было состояться погребение герцога. Кроме адреса еще имелась приписка с просьбой приехать за полчаса заранее.

— Черт, нам надо ехать в Норден, — я поглядел на часы. — Даже если я применю заклятие перемещения, мы все равно считай опоздали.

Я вывел «Бронко» за город и, когда вокруг замелькали засыпанные снегом поля, стал вычерчивать пальцем заклятие. В поднявшейся метели мы пролетели под грохотание грома в снежной мгле, вынырнув из нее на шоссе Северной дамбы. Я доехал до гавани, повернул направо, въехав по дороге на дамбу. В лучах закатного солнца блестело Ваттовое море, где-то далеко впереди на широкой площадке мола собралась толпа. А на съезде дамбы все было перекрыто полицией. Нам сделали знак остановиться. Но через полицейских прорвался Карлфрид, распорядился нас пропустить, сел на заднее сиденье.

— Ваша Све… — маг осекся, уставившись на меня. — Великая Луна! Маделиф инфаркт хватит, когда она вас увидит в таком виде!

— Неужели? Придется привыкать, — я посмотрел на него, совершенно растерявшегося от моих слов, и рассмеялся. — Расслабьтесь, Карлфрид, сегодня вполне есть повод надеть черный костюм.

— Вы кольцо не забыли? — совершенно убитым голосом спросил он.

— Нет, хорошо, что напомнили, — я достал кольцо и надел на палец. — Как там моя супруга? Хорошо себя ведет? Ни к кому не пристает с домогательствами?

— Я вижу, вы сегодня в ударе. Прошу, церемония должна пройти тихо и без скандалов.

— Надеюсь, так и будет. Почему тут, кстати? — я медленно проехал через толпу полицейских и повел внедорожник к концу мола.

— Старый герцог просил развеять его прах над морем. Тут самое подходящее для этого место.

— Вот как? Никакой фамильной усыпальницы? — удивился я.

— Во Фризии были случаи поднятых мертвых, точнее — нахцерреров, поэтому с некоторого времени всех умерших кремируют. Вероятно, все это случалось из-за того некроманта, которого вы вчера сожгли. Но мы уже решили ничего не менять в последней воле герцога.

— То есть, он был в курсе? Про нахцерреров?

— Да. Нам еще предстоит выяснить, прекратятся ли случаи поднятия мертвых, прежде чем изменить закон о кремировании, — Карлфрид смотрел вперед. — У того шатра остановитесь.

Я припарковал «Бронко» между шатром и еще десятком стоящих там машин. К нам заспешила Маделиф. Я выбрался из машины, когда она почти подошла, и увидел как волшебница бледнеет.

— Эгихард…

Я молча надел темные очки, придав себе совершенно невозмутимый вид.

— У меня просто нет слов, — произнесла она.

— Верю. Давайте уже поскорее закончим с формальностями и я верну себе более привычный вид.

— Но зачем? Мы же говорили, что вполне можно обойтись траурными повязками.

Рукав ее светлого пиджака действительно перетягивала черная лента. Такая же имелась и у Карлфрида. Я не ответил.

— Пойдемте уже, Ваша Све… тлость, — она также как Карлфрид запнулась на «Светлости», поглядела на меня. — Так вот в чем дело: вас забавляет этот оксюморон.

— Именно.

Маделиф, уже ничего на это не сказав, повела нас через толпу по ковровой дорожке. Я ловил на себе цепкие взгляды, собравшихся на прощание с герцогом. В толпе разрасталось изумленное перешептывание. Маделиф подвела меня к Маргарете, по обоим бокам которой стояли маги-охранники.

— Привет, Гретке, — сказал я.

— Харди, — она, словно очнувшись ото сна, улыбнулась, взяла меня под руку, и снова устремила отсутствующий взгляд в закатное море.

Маги-охранники переместились за наши спины. Рядом со мной встали Финбарр и Карлфрид, а Маделиф заняла место рядом с Маргарете. Перед нами стоял прикрытый знаменем с герцогским гербом постамент, на котором покоилась урна из красного мрамора с двумя позолоченными ручками по бокам. По правую руку от нас толпилась фризская знать, а по левую — маги из Гильдии. Чуть подальше собрались, судя по всему, заслуженные граждане, за которым вовсю уже щелкали фотоаппаратами журналисты.

— Ты оказался предусмотрителен, Харди, — заметил тихо Финбарр. — Кстати, полагаю ты в курсе, кто твоя жена? У нее очень темная аура.

— Маргарете — неинициированная суккуба. Так что скоро я буду снова свободен.

— Ее что — проглядели? — ужаснулся Финбарр.

— Увы.

— Жаль. Она симпатичная.

— Только внешне. Вряд ли ее внутренний мир кому бы то ни было понравился. Точнее сперва понравился бы, а потом нравиться уже было бы некому.

К постаменту между тем вышел священник, начал читать заупокойную молитву. Я не слушал и смотрел на горизонт, которого уже коснулось солнце.

— Ваша Светлость… Эгихард! — услышал я голос Маделиф, который вывел меня из задумчивости.

Я увидел перед собой священника, который протягивал мне урну, видимо для того, чтобы я развеял прах старого герцога над морем. Снятая крышка осталась на постаменте.

— Поставьте урну обратно, — негромко произнес я.

На лице священника отразилось недоумение, но урну на место он поставил. Я вывел пальцем затрепетавшее золотом заклятие, легко и изящно взмахнул рукой. Тысячи частиц пепла вырвались из урны и закрутившись вихрем взмыли ввысь. Там, на высоте из них сложился портрет герцога — именно такой, каким он был в последнее мгновение своей жизни — умиротворенный и счастливый, с улыбкой на лице. Пепельные губы прошептали последние слова. И хотя звука не было, все прочли по губам правильно, потому что я услышал дружное ответное «Долгой жизни!». Еще один жест — и ветер рассеял портрет, уронив пепел темным облаком в морские волны.

Собравшиеся зааплодировали тому, кто много лет правил ими, прощаясь.

— Спасибо, Эгихард, все тебе благодарны за такое прощание, — одобрительно сказала Маделиф. — И мы тоже.

Лишь священник смотрел на меня и его лицо все больше бледнело.

— Мне не сказали, что вы — маг, — произнес он. — Значит, торжественной службы в честь нового герцога в церкви не будет?

— Не будет.

Он, явно смущенный моим окружением, еще раз оглядел стоящих рядом со мной магов.

— Но… Ни один высший светлый, даже в день траура не надел бы черное одеяние… Вы… Черный маг⁈

Он, попятившись, вдруг пошатнулся и потерял сознание. К счастью, его слов никто не расслышал, кроме стоящих рядом со мной магов Гильдии.

Карлфрид бросился к священнику и, приведя его в себя, потащил его в сторону, уводя от сочувствующих и любопытных.

— Отойдите, святому отцу нужно больше воздуха, он слишком тяжело перенес утрату нашего старого герцога, — говорил Карлфрид, таща священника прочь.

— «Хорошее» начало, — заметил я, поглядев на Маделиф. — Что дальше? Забаррикадируетесь в Гильдии, когда вас придут сжигать?

— Если ты вспомнил свой подожженный дом, то мы уже выяснили причину агрессии жителей Гретзиля, — напомнила Маделиф.

Я хотел возразить, но тут ко мне вдруг прижалась Маргарете.

— Хочу тебя, прямо сейчас, Харди, — произнесла она потянувшись ко мне.

Я перехватил ее руку, притянул к себе девушку так, что она уткнулась лицом мне в грудь — со стороны должно было казаться, что она плачет, а я ее утешаю. Маделиф сделала знак магам-охранникам. Один из них налил в стакан из бутылки и, судя по запаху, вопреки этикетке, это была вовсе не минеральная вода.

— Выпей, Гретке, — сказала Маделиф.

Девушка, оторвавшись от меня, приняла стакан, покорно выпила. Потом опять прижалась ко мне. Я заметил, как ее начавшая сгущаться аура, снова становится блеклой.

— Лишенная подпитки она съедает сама себя, — тихо сказала Маделиф. — Нам даже не придется ее убивать. Она сама себя уничтожит.

— Не знал, что вы любите мучить людей, — заметил я.

— Она — чудовище, Эгихард, — произнесла Маделиф. — Ты сам это прекрасно знаешь.

— Просто убейте ее. Или это сделаю я, если вы сами не можете, не знаю по каким причинам.

— Нам нужно выждать хотя бы месяц. Вчера мы уже отправили ответные письма о гибели старого герцога и о новом герцоге Фризии прусскому королю и господину Прегилю. Когда они нам ответят, тогда мы сможем облегчить страдания Маргарете. Если, конечно, неудовлетворенную похоть можно назвать страданиями. А еще я думаю, что скорее всего из Пруссии пришлют поверенных, чтобы те убедились, что процедура передачи власти прошла без нарушений.

— А если они пришлют магов или сам Прегиль приедет? Они же увидят, что она суккуба.

— Это не имеет значения. Она — дочь своего отца и твой брак с Маргарете, независимо от ее природы, полностью законен.

— Ясно. Что теперь?

— Все присутствующие тут дворяне должны тебе присягнуть. Потом будет небольшой прием. Не сегодня, спустя неделю траура. Сейчас можешь поехать домой. Но сначала завези Маргарете в Гильдию. И не забудь забрать своих болотных тварей.

— Они довольно милые, зря вы так, — я улыбнулся. — Кильку любят. Некротической энергией не питаются.

— Значит я вычеркну их из списка чудовищ, — Маделиф смотрела на меня, явно скопировав мое бесстрастное выражение лица.

Я едва не расхохотался ее иронии. Посмотрел на Финбарра.

— Пойдем, Барри, нам пора домой.

В Хоэцоллерн мы приехали около шести вечера.

На долине, над которой высился замок, давно лежала ночь. Снова шел мелкий редкий снег, где-то вдалеке в мельтишашей снежной мгле мигали во тьме огоньки домов в деревнях.

Крепостные стены Хоэцоллерна подсвечивали прожекторы, а в самом замке светились всего несколько окон главного здания.

Миновав два пункта охраны, «Бронко» остановился у входа в замок. Встречал нас как всегда Йеске. Однако увидев тварей, которых я выволок за ошейники из багажника, распорядитель замка попятился.

— Ваша Светлость… Что это?

— Ваша Светлость? Я вижу, новости долетели быстро. Не бойтесь, подойдите. Они вас не тронут, — и продолжил на драконьем: — Человека не кусать, он будет о вас заботиться и кормить. Других людей тоже не трогать.

Болотные зверюги, обнюхав Йеско и довольно запищав, лизнули мне руки. Я очень понадеялся, что они поняли меня правильно, а не решили что я предложил им распорядителя замка в качестве десерта.

— Возьмите их за ошейники. И пойдемте уже внутрь.

Йеско, явно готовый сбежать, все же пересилил себя и перехватил у меня ошейники. Зверюги чуть недовольно пискнули, но послушно последовали за ним. Финбарр, нагруженный пакетами с нашими обновками, шел в арьергарде.

В холле нас встречали все родственники. Вид у кузин был похоронный. Они явно ждали появления ещё одной персоны и на лицах отразилось недоумение, когда они ее не увидели. Цецилия окинула меня внимательным взглядом.

— Добро пожаловать домой, Ваша Светлость, — сказала Цецилия, улыбнувшись. — Но я надеялась, что увижу тебя в том же костюме, что ты был на церемонии прощания со старым герцогом.

— Вы что, новости по телевизору смотрели?

— Да. Церемония выглядела впечатляюще.

— Вы находите?

— Да. Насколько я поняла, собравшиеся не поняли, кто ты. Разве что кроме упавшего в обморок священника.

— Вы очень проницательны, тетушка, — я с улыбкой смотрел на Цецилию. — И эту проблему мы с вами еще обсудим.

Мы прошли внутрь в гостиную. Для нас с Финбарром принесли ужин. Йеско по моему распоряжению отвел зверюг в ближайшую ванную, кобольдам же я поручил достать рыбы для корма.

Родственники дождались пока мы с Финбарром поедим.

— Так как ты получил титул, Эгихард? — спросила тетушка. — Неужели это была идея Маделиф?

Я попросил у кобольдов кофе и взялся за долгую историю. Услышав про найденного в болоте некроманта, Цецилия нахмурилась.

— Меня это серьезно беспокоит, Эгихард. Если целью был именно ты, а я в этом почти не сомневаюсь, то нужно как можно скорее выяснить, кому это все понадобилось и для чего.

— Вариантов, как мне кажется, не так много, — заметил я. — Это все похоже на то, что кто-то хочет лишить Гильдии влияния. Но прежде всего нам с вами надо будет разобраться с ингредиентами того аэрозоля, который действует на меня усыпляюще.

— Тогда завтра первым делом займемся. Сегодня, если ты не против, я бы хотела обсудить дела, связанные с замком.

— Пойдемте в кабинет.

— Харди, я тебе нужен? — спросил Финбарр.

— Нет, спасибо.

Я поднялся. Ко мне, не сдержавшись, подошли кузины, и порывисто меня обняли.

— Что — испереживались? — спросил я, тихо рассмеявшись.

— Да, чуть не поседели, — произнесла Сирше.

Цецилия с недовольством посмотрела на кузин.

— Им еще манерам не помешает обучиться, ко всему прочему. Пойдем.

Мы с тетей дошли до кабинета, который когда-то принадлежал отцу. На столе я обнаружил почтовый конверт.

— Ах, да, забыла тебе сказать. Пришла посылка из Ирландии. А еще привезли табун. Я пока разместила лошадей на поле у одного из бауэров.

— От О’Шенана, ну надо же. Я уже думал, что не дождусь.

Я распечатал конверт и уставился на обложку книги. А через миг уже хохотал. Цецилия, не сдержав любопытства, посмотрела на книгу.

— «Золотое собрание лучших сказок и легенд о драконах», — прочитала она на английском и посмотрела на меня с недоумением.

— Энгус обещал мне прислать книгу о драконах. О, тут еще письмо имеется.

Я вытащил вложенный в книгу конверт, распечатал.

«Надеюсь, получив эту книгу, вы посчитаете мое обещание выполненным. К сожалению не смог прислать книгу написанную магами, поскольку она, как и многие другие ценные экземпляры, погибла в пожаре. Однако не сочтите эту посылку шуткой. Я весьма настоятельно рекомендую почитать эту книгу. Как в любых подобных историях там есть о чем задуматься. И даже почерпнуть мудрости. Энгус О’Шеннан».

Я пролистал книгу и, покачав головой, отложил. Сейчас мне точно было не до ирландских легенд.

— Тетушка, выясните, кому принадлежит земля в округе. Мне кажется, мы вполне можем ее выкупить, чтобы использовать под пастбища. Ну и конюшню нужно построить.

Цецилия улыбнулась.

— Это одна из немногих вещей, не связанных с магией, которой я займусь с удовольствием.

— Возвращаясь к теме герцогства. Сейчас во Фризии объявлена неделя траура по старому герцогу. Потом будет церемония принесения присяги. Но еще до того мне придется вернуться в Хайдельберг. Хотя, сейчас я подумываю, может быть сначала разобраться с Фризией?

— Неделя в любом случае у тебя однозначно будет насыщенной, — заметила Цецилия.

— Есть идеи, как вызвать лояльность у моих новых подданных? Ну, кроме ваших любимых методов благотворительности?

— Мне кажется, именно они сейчас и сработают. Но тебе нужно будет посоветоваться с финансистами.

— То есть вы намекаете на нечто глобальное, типа снижения налогов?

Цецилия кивнула.

— А я буду покрывать дыры в бюджете герцогства из собственного кошелька? Может лучше финансовый подарок в честь нового герцога?

— Про подарок быстро забудут, а про налоги буду помнить постоянно. Хотя, возможно, лучше совместить оба способа. Впрочем, я думаю, что скорее всего ты просто не будешь получать что-то с уплачиваемых населением налогов, как новый герцог.

— Хм, да, вероятно. Вы еще хотели что-то обсудить насчет дел в замке. Тоже финансовых, я полагаю?

— Да. Пять лет назад замок сильно пострадал от землетрясения. Большую часть разрушенного восстановили. Часть восстанавливать не стали. В частности, оба здания церкви. Кроме стен.

— За мой счет восстанавливали, разумеется?

— Да.

— Скажите, тетушка, думаю вы уже изучили расходные книги. А теперь посмотрите сюда и скажите, скоро ли мы превратимся в банкротов? Думаю расходы на содержание замков примерно везде одинаковые.

Я достал свой паспорт, раскрыл на развороте, на котором стояли штампики с названиями принадлежащей мне недвижимости, и который тетя еще не видела. Она прочитала и побледнела.

— Нам однозначно понадобится финансист, Эгихард, и, скорее всего, не один. Хотя финансовыми делами, похоже прежде занимался кто-то из Фризской гильдии магов.

Я задумался.

— А ведь точно. Мне же сказали, что Остфризский банк принадлежит кому-то из высших. Я совсем позабыл об этом.

Цецилия внимательно смотрела на меня.

— Что с твоим банковским счетом? — спросила она. — Ты мне не скажешь?

Я написал сумму и показал бумажку тетушке. Цецилия, казалось, побледнела еще больше и посмотрела на меня с неверием.

— Как такое возможно, Эгихард?

— Похоже, моя кровь оказалась в разы ценнее, чем вы полагали?

Она кивнула.

— Я должна это все осмыслить, — заметила она. — Про превратимся в банкротов ты, конечно, хорошо пошутил.

Я рассмеялся.

— Не надо недооценивать расходы на замки. Может быть, от части вообще есть смысл избавиться. Хотя сомневаюсь, что за ними выстроиться очередь покупателей. Как разберусь с герцогством и тем, что я задумал устроить в Хайдельберге, наведаемся с вами во все объекты недвижимости. Кстати, из-за бесконечных событий забыл кое-что сделать.

Я вытащил чековую книжку, выписал чек и протянул его Цецилии.

— На ваши личные расходы, тетушка.

Цецилия глянула на сумму и я увидел как ее бледные щеки порозовели.

— Спасибо, Ваша Светлость.

— Так, отдайте-ка чек обратно. Я там лишний ноль приписал, — я прищурив глаза поманил рукой.

— Я все поняла, Эгихард, спасибо, — Цецилия, улыбнувшись, спрятала чек в кармане платья.

— Вот и замечательно. Светлостью пусть высшие называют, тетушка, из их уст это звучит забавно. Что еще по замку?

— Большинство залов пусты. В них нет никакой мебели. В библиотеке тоже только несколько небольших стеллажей — пустых. Книг тут нет.

— Значит нам будет чем заняться в свободное время.

Цецилия кивнула и поднялась.

— Выбери себе комнаты. Имеющаяся здесь мебель достаточно старомодна, так что думаю надо все менять. Доброй ночи, Эгихард.

— Доброй ночи, тетушка.

Цецилия ушла. А я задумчиво поглядел на лежащую на столе книгу, присланную О’Шенаном. Взгляд скользнул дальше и остановился на ларце, в котором находился найденный у драконьего озера дневник отца. Я вздохнул, раскрыл ларец и извлек толстую записную книжку в черном кожаном переплете. Читать дневник не было никакого желания, особенно если вспомнить предупреждение Маделиф. Но это было неизбежно.

Раскрыл дневник и приступил к чтению.

Сперва шло описание древних манускриптов, которые использовал отец для своих магических экспериментов.

Еще спустя несколько страниц я остановился, поскольку от прочтения возникло чувство сродни тому, как если бы я читал подробное описание хирургической операции, проводимой надо мной. В этот момент я очень жалел, что алкоголь на меня не оказывает никакого влияния и не может притупить восприятие прочитанного. Начиналось все с процесса зачатия, которое проводилось в определенное время, с точностью до минуты. И даже имя мне подобрали, внутри которого были буквы, из которых можно было составить слово «дракон».

Наверное, если бы мой отец занимался наукой, а не темной магией, из него бы вышел бы блестящий ученый, с дотошностью следующий каждому пункту протокола для всевозможных опытов.

Заканчивался его «эксперимент» родами его супруги, которые проходили прямо в водах Драконьего озера. Я лишь посочувствовал матери, которой пришлось войти в ледяную воду. А дальше…

Дальше в моей голове возникла картинка, как если бы я погрузился в свои странные сны — четкая и реалистичная.

Я увидел ночные Альпы. В черной глади Драконьего озера отражались огни керосиновых фонарей, оставленных на берегу. Рядом с ними стоял отец. Моя мать, дрожа от холода, зашла в озеро по самую грудь. И вместе с ней — темная ведьма-повитуха. Отец нервно шагал вдоль припорошенного снегом берега: пару шагов влево, пару шагов вправо — и снова застывал в напряженном ожидании. Над озером висела зловещая тишина, разве что завывал среди скал ноябрьский ветер.

— Мэйв! — не выдержал отец. — Что ты чувствуешь?

— Ничего. Схваток нет, Теодерих.

Темная ведьма наколдовала над Мэйв светящиеся огоньки.

— Я же просил — обойтись без колдовства, — с недовольством произнес отец, хмурясь.

Ведьма между тем вглядывалась в темную глубину озера, там где стояла мать.

— Но воды отошли…

— Что это значит? — спросил он.

— Что все идет не так как обычно… Великая Луна!

Моя мать вскрикнула, но скорее от неожиданности, чем от боли. И темная ведьма-повитуха вытащила из воды крошечное тело новорожденного.

— Он жив? — спросил отец, не услышав крика.

— Да. Просто не кричал. Такое бывает, хотя и довольно редко. Он дышит.

— Единственный твой ребенок, Теодерих, который не причинял мне страданий, — заметила моя мать и приказала повитухе:

— Перережьте пуповину и отдайте малыша мне.

Ведьма полезла в карман, но нож, похоже остался на берегу. Недолго думая, она решила ее просто перегрызть. В темноте мелькнуло облако из золотисто-огненного пепла, в который в один превратилась ведьма. Новорожденный упал в черную воду.

В отчаянии закричала мать, шагнув в то место, где только что стояла ведьма. А я содрогнулся, словно сам погрузился в ледяные воды. Впрочем так и было восемнадцать лет назад.

— Где он, Теодерих⁈ — в отчаянии закричала мать.

Отец миг стоял в ступоре, потом бросился в озеро, выволок отбивающуюся от него мать на берег. Усадил на приготовленное для нее шерстяное покрывало, набросил на нее второе и протянул дрожащими руками нож.

— Сделай это сама, Мэйв. И выброси в озеро.

Мать, дрожавшая еще сильнее его, посмотрела с непониманием.

— Что случилось, Тео?

— Согласно вычислениям, было несколько вариантов, кто мог родиться. Вероятность того, что у нас получилось, была минимальная, — он хмурясь, задумался. — Да, минимальная.

— Ты хотел получить носителя драконьей крови. Разве нет?

— Но не ЭТОЙ драконьей крови. У нас родилось чудовище. Забудь о нем.

Мэйв подскочила и в возмущении выкрикнула:

— Все твои дети, Теодерих, чудовища! Кроме него.

Она отрезала пуповину. Кровь капала ей на руки и не причиняла вреда.

Теодерих смотрел и кивал, словно по-прежнему обдумывал свои магические расчеты.

— Его кровь какой-то короткий период не будет причинять тебе вред. Но потом… Случайная капля тебя убьет точно также, как эту дуру-повитуху.

Мэйв выбросила пуповину в озеру, вымыла руки и, наколдовал магические огоньки, решительно, шагнула обратно в озеро. Она исходила прибрежные воды вдоль и поперек, но так и не нашла меня. Наконец она выбралась на берег и заплакала от отчаяния. Теодерих смотрел на нее с непониманием.

— У тебя есть еще восемь детей, Мэйв, — напомнил он.

— И каждый из них словно чужой, — прошептала она, бездумно смотря в ночь.

— Жалеешь, что уехала когда-то со мной?

— Я не знаю. Не сделай я этого, меня бы настигло родовое проклятие Наэров, — она перевела взгляд на супруга. — Хотя кто знает, может быть оно тебя еще настигнет, Тео. И уже ты будешь жалеть, что увез меня из Ирландии. Если успеешь.

Отец покривился.

— Проклятие не слишком сильное. Действует на людей или совсем слабых магов. А твои сестры сами виноваты, что подобрали себе слабых мужей и так быстро стали вдовами.

Он накинул на мать еще одно одеяло, дотронулся до лба.

— Ты заболеваешь, Мэйв. Пойдем, надо добраться до жилища, обсушить и обогреть тебя.

— Нет. Останемся тут до утра. В дневном свете, клянусь, я найду его.

— Он уже мертв, — холодно сказал Теодерих. — Оставь пустые надежды.

Но мать покачала головой и, сжав начавшие отбивать дробь зубы, продолжила смотреть на черные воды озера.

Утром, едва серые скалы тронуло розовым светом, она, совсем разболевшаяся, упорно продолжила поиски. Но все было так же безрезультатно. В конце-концов отцу наконец удалось увести ее прочь.

Перед моим взором время словно ускорилось, промелькнуло еще шесть восходов. Родители вернулись к озеру через неделю. Отец отыскал подходящий камень, выкопал небольшой углубление. Открыл небольшой ларец, который он принес с собой. Положил туда дневник, словно решил забыть и похоронить свой неудачный эксперимент. В маленьким стеклянном ларце лежала крошечная рубашка для новорожденного. Выбив с помощью магии на камне надгробную надпись, он обернулся к супруге.

Мэйв стояла на берегу озера, держа в руке крошечный венок из сухоцветов, смотрела в бирюзовые воды, отражающие по-осеннему глубокое синее небо с редкими облаками.

— Мэйв! — позвал отец. — Давай уже закончим с этим поскорее. Нам надо уезжать.

— Я вижу нашего сына, — тихо произнесла она.

Теодерих посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Ты тронулась рассудком, Мэйв? — спросил он, направившись к ней.

— Нет. Он смотрит прямо на меня.

Прежде чем Теодерих успел ее остановить, она бросила венок в сторону, зашла в воду и вытащила крошечную фигурку из озера. Я, тот маленький я, вцепился в нее крошечными пальцами. Мэйв спешно выбралась из озера, словно испугавшись, что снова может меня потерять.

— Дай его рубашку, Тео, скорее, и платок.

— Великая Луна! — выдохнул отец поражений. — Посмотри на его кожу, Мэйв. Там…

— Ее раньше не было, надо избавиться от этой мерзости, — мать вырвала из рук отца платок и стала счищать им с кожи тонкий золотистый налет, который осыпался полупрозрачными чешуйками.

— Я думаю, если мы оставим его в этом озере, он окончательно превратится в дракона, — заметил он. — Мэйв, остановись!

— Нет, мы заберем Эгихарда с собой.

Она надела на меня рубашку, потом стащила с себя пальто и бережно закутала меня в него. Теодерил мрачно глядел на это, но возражать не стал. Собрал заклинанием чешуйки в стеклянный ларец и, положив в большой ларец к дневнику, закопал все вместе под надгробным камнем.

— Думаю, проклятие Наэров тебя все же в итоге настигло, мой «прекрасный» отец, — произнес я, задумчиво.

Я захлопнул книжку, а потом разжег огонь в камине и бросил дневник туда. Поглядел на вторую такую же записную книгу Теодериха и решил, что с меня на сегодня хватит.

И надо, пожалуй, пройтись по замку и найти комнаты для жилья.

Выйдя из кабинета, я едва не столкнулся с кузинами. Вид у меня был явно недобрый после прочтения отцовского дневника, поскольку девушки испуганно отшатнулись. Но я решительно шагнул к ним, притянул к себе и увлек дальше.

— Харди, ты чего? — выдохнула Сирше с тревогой.

— Все хорошо. Покажете мне замок?

— Конечно.

Коридор от кабинета привел нас в пустой зал. Пол устилал паркет, стены были отштукатурены и окрашены в белый. У одной и стен стояла пара стеллажей. Видимо тут должна была расположиться библиотека, о которой мне говорила Цецилия. Мы прошли зал насквозь и, выйдя из библиотеки, оказались в оружейной — весьма вытянутой комнате с не слишком высокими сводчатыми потолками. С такими же белеными стенами, на которых висело рыцарское средневековой оружие и были установлены светильники, стилизованные под горящие факелы, также имелось несколько постаментов под доспехи, но сами доспехи отсутствовали.

— Мы тут кое-что выяснили, — заметила Ренни. — Раньше замок принадлежал прусской короне, но был убыточным, поэтому Пруссия и отдала замок как плату тебе. Только вот почти весь интерьер, включая картины и сокровищницу они забрали.

— Да и черт с ними. Приведу в замок в порядок по своему вкусу. Или вообще в другой переедем.

— В другой замок? — спросила Сирше.

— Да. Думаю, на следующей неделе мы с Цецилией объедем все замки и оценим, в каком они состоянии.

— А нас с собой возьмешь? — Ренни продвинулась теснее.

— Нет. Иначе поездка может затянуться.

Кузины притворились обиженными.

— Вам тут-то нравится? — поинтересовался я.

— Еще бы!

— Очень!

Я улыбнулся и повлек их дальше.

Мы прошли по оружейной. С обоих сторон зала имелись узкие витражные окна и я подумал, что днем тут наверное при свете солнца всё в цветных пятнах и тенях.

Следующий зал, судя по размерам, натертому темному паркету и золотым светильникам на стенах, высоченному потолку, а также по ступеням узкой площадке у одной из стен, являлся тронным. Только никакого трона тут не было. Наверняка король приказал его тоже вывезти, чтобы на нем не сидел никто, кроме монархов, принадлежащих к роду Хоэцоллернов.

А я вспомнил, что девять лет назад именно в этом зале Маделиф разговаривала с Цецилией, предлагая ей опекунство надо мной.

После тронного зала мы прошли еще пару непримечательных комнат и спустились вниз. Кузины провели меня через кухни. Везде было темно, только в одной комнате горел дежурный огонек. В кресле у очага дремал повар. При нашем появлении он подскочил и ошалело на нас посмотрел. Потом опомнившись, поклонился.

— Ваша Светлость! — он испуганно смотрел на меня.

— Добрый вечер, — произнес я и посмотрел на часы. — Вроде уже совсем поздно, скоро полночь, почему не спишь?

— Так ведь… — он запнулся словно не сразу найдя что ответить. — Вдруг вы чего-то захотите…

— После ужина? — удивился я. — Он, кстати, был отличный.

— Спасибо, Ваша Светлость! Да, мало ли… К тому же кобольды сказали, чтобы мы, как и они, всегда были в вашем распоряжении и…

Он смолк под моим взглядом.

— Кобольды сказали? Эй, идите-ка все сюда.

Кобольды словно выскользнули из теней, столпившись в круге света, отбрасываемого одиноким светильником. Повар, увидев их количество, только охнул.

— Доброй ночи, Ваша Светлость! — хором поздоровались они.

Я выпустив кузин, выдохнул короткое драконье слово, которое лишало повара возможности понимать дальнейший разговор. Услышав драконий, кобольды вздрогнули и напряглись.

— Так, людей выживаем? — поинтересовался я, вернувшись к человеческому языку.

Кобольды, смущенные, переглянулись.

— Больше не повторится, Ваша Светлость, если вы считаете их незаменимыми. Но вы обещали разграничить наши обязанности.

— Я об этом прекрасно помню. Завтра обязательно займусь. А теперь сделайте по глювайну нам, да и бедолаге, который из-за вас не спал, тоже.

Через несколько мгновений они протянули мне стакан с глювайном, потом кузинам и напоследок повару. Я выдохнув драконье слово вернул последнему возможность понимать.

— За наш замок и его процветание.

Кобольды наколдовав себе тоже глювайна, дружно подняли стаканы и хором повторили тост.

— А теперь тем, кому положено, — спать, — я едва заметно кивнул повару.

— Спасибо, Ваша Светлость.

Повар, пригубив из стакана, удалился в свои комнаты.

— Кстати, один наш собрат вполне поладил с местным садовником, — сообщил мне один из кобольдов. — Только помимо сада они оба еще пристрастились к местному пиву. И теперь больше занимаются болтовней, чем садом.

— Вот как? Вы что же намекаете на то, что я и вашего собрата за такое могу «уволить»? — поинтересовался я.

— Как Вашей Светлости будет угодно.

Я присмотрелся к кобольду. Сперва мне показалось, что это был тот самый которому я предложил работу в Хайдельберге. Но теперь уверился, что это был другой. Вообще все они выглядели практически неотличимо, как братья близнецы, в одинаковой одежде.

— Скажите, вы специально так одеваетесь, чтобы было непонятно, с кем я имею дело?

Они чуть ли не оскорбленно стали переглядываться.

— Вы нас не различаете?

— Полагаю, что исключительно из-за одежды, — дипломатично заметил я. — Думаю, сменить ее будет не лишне.

— Как пожелаете. Ваша тетушка вчера предложила то же самое.

— Вот и хорошо. А теперь свободны. Завтра позову.

Кузины наколдовали магические огоньки, кобольды, потушив светильник, исчезли. Мы продолжили путь. Прошли мимо исторических замковых кладовых, которые сейчас пустовали, вышли во внутренний двор замка.

Одна из капелл, видимо разрушенная относительно недавним землетрясением, примыкала отсутствующим ныне фасадом к зимнему саду. Мы вошли внутрь. В зале бывшей капеллы теперь размещались полки, заставленные горшками с саженцами, банками с семенами, корневищами и луковицами, садовыми инструментами. На полу стояли кадки разного размера с пальмами и прочими растениями, летом выносимые наружу в замковый двор. Из капеллы мы прошли в стеклянную теплицу, зашагали среди зелени по почти заросшей тропе.

Зимний сад был в разы меньше и скромнее имевшегося в Хайдельберге. И выглядел довольно запущено, больше похожий на часть буйно разросшихся джунглей.

— Да, кобольды правильно нажаловались, — заметила Сирше. — Садовник и один из кобольдов действительно слишком много заняты болтовней за кружкой пива. Хотя болтают они исключительно о растениях. Сад выглядит заброшенным, но…

— Зато как в настоящем тропическом лесу! — воскликнула Ренни, перебив Сирше.

— Да, похоже. Только сад так выглядеть не должен. Хотя, если вам нравится, можно не дергать наших горе-садовников. Хм, а им, похоже, тоже не спится.

Тропа, сделав резкий поворот, вывела нас в центр теплицы, где на каменной площадке стоял круглый стол и десять плетеных кресел вокруг него. За столом сидел садовник. А на столе, свесив ноги, рядом с глиняным пивным кувшином, сидел кобольд. Помимо этого на столе имелись керосиновая лампа, какое-то растение в горшке и стопка книг по ботанике.

Увидев нас и садовник, и кобольд подскочили. Кружки с пивом исчезли у обоих из рук.

— Простите, Ваша Светлость, — произнес кобольд, поняв, что я успел заметить пиво.

Я наконец узнал в нем того, с кем договаривался о работе.

— Не знал, что ты любитель поболтать, — заметил я с улыбкой и уселся за стол. — Как работается?

— Да в общем, неплохо. Я правда до сих пор не уговорил садовника привести сад в порядок. Он уверен, что тут должно все выглядеть так как в дикой природе.

Садовник, услышав, покраснел и смутился.

— Интересное мнение, — заметил я. — Хотя, я все же за вариант привести сад в порядок.

— Завтра же всё сделаем, — заверил кобольд, но тут же, словно вспомнив, хлопнул себя по лбу. — Совсем забыл. По всему саду растет странный сорняк, мы его пытались выполоть, а он растет снова. Не можем понять в чем дело. Ищем средство против него. А еще мне кажется у него есть слабый магический фон.

— И что он делает? Душит остальные растения?

— Вроде бы нет. Но все равно странно, — кобольд указал на горшок с растением.

Я посмотрел на невзрачный кустик, задумчиво подпер подбородок рукой. Другой рукой тронул гладкие кожистые листья. Пальцы словно легко ударило током. Действительно, в растении была магия. Легкая, почти неуловимая. И тут я почувствовал как у меня начинают закрываться глаза.

— Проклятье… Зовите Цецилию, скорее, — только и успел сказать я, проваливаясь в сон.

Когда я проснулся, солнце клонилось к закату. Рядом в кресле, продвинутом к дивану, на котором я лежал, сидела тетушка за чтением книги, чуть дальше, в другом кресле спал Финбарр. Я огляделся и понял, что нахожусь в гостиной.

— Что ж, нас можно поздравить, мы нашли растение, которое входит в состав аэрозоля, — произнесла тетушка, отложив книгу. — Правда до сих пор неизвестно его название и происхождение.

— Особенно происхождение. Что это растение тут делает, да еще в таком количестве?

— Подозреваю, что это дело рук Теодериха. Я поручила кобольду ускорить рост этого растения, чтобы оно прошло стадию цветения и мы получили семена, чтобы сравнить их с имеющимися запасами в зимнем саду. Садовник и кобольд жутко перепутались из-за случившегося, оба уверены что теперь-то ты обязательно уволишь.

— Не уж, пусть оба ищут способ избавить сад от этого чертового сорняка. По-моему отличное наказание.

— Я им это уже поручила. Твои кузины также выразили желание присоединится.

— Понятно, — я сел и кивнул в сторону кузена. — Барри меня всю ночь караулил?

Цецилия улыбнулась.

— Да.

Но я посмотрел на тетушку хмуро.

— Мне очень не нравится, что кто угодно меня может вырубить с помощью какого-то сорняка.

— Он растет по всему саду, и ты сделал явно больше вдохов чем три. Так что у самого растения не такой моментальный эффект, как у аэрозоля. Насчет аэрозоля — выходит, одна из наших версий про то, что все три компонента усиливают действия друг друга — правильна.

— Несколько минут вместо трех секунд, конечно, в корне меняют дело. Учитывая, что растение не цветет, соответственно, эффект по идее и должен быть в разы слабее.

— Предлагаешь брызнуть на тебя соком? Или опробовать на тебе, когда оно зацветет? — полюбопытствовала тетушка.

Я посмотрел на нее так, что Цецилия побледнела.

— Вы что — хотите, чтобы я вообще не проснулся что ли? Или вовсе моей смерти желаете? — поинтересовался я ледяным тоном. — Я не собираюсь выступать в роли подопытного кролика.

— Но мы же сегодня собирались проверить эффекты, ты сам хотел, — возразила она осторожно, поняв, что настроение у меня резко испортилось.

— Считайте, что уже проверили. Больше проверять не желаю. И, пожалуй, лучше просмотрю все книги по ботанике в Хайдельбергской библиотеке, — поднявшись, я шагнул к Финбарру, тронул его за плечо, зная, что тот уже давно проснулся и только делает вид, что дремлет. — Барри, пойдем.

Кузен живо подскочил и последовал за мной. Мы дошли до столовой, уселись за стол. Я позвал кобольда, передал ему пожелания для повара об ужине.

— Простите, что на напоминаю, Ваша Светлость, но вы обещали разграничить наши обязанности, — напомнил кобольд.

— Мне нужны два списка — прислуги и ваш с именами и перечнем обязанностей и того, что вы умеете лучше всего делать.

Кобольд через секунду протянул мне два листа.

— Отлично, — я взял списки, принялся их изучать.

Пока я занимался распределением обязанностей, принесли ужин. Финбарр с удовольствием занялся зажаренными кусками мяса, изредка поглядывая на меня.

— Мы скоро снова уедем, Харди? — наконец спросил он.

— Придется. Надоело ездить? — поинтересовался я, оторвавшись на миг от списков и взглянув на него.

— Нет. Меня и поездки вполне устраивают. Не скучно, — Финбарр ухмыльнулся.

— Вот и хорошо. Хотя я, если честно, сейчас бы неделю никуда бы не ездил и занимался бы отдыхом и неспешными делами по замку. Но, боюсь, выйдет все наоборот.

Едва мы закончили с ужином и списками, как появились кузины. На усталых лицах обеих было разочарование. За ними в зал осторожно зашли садовник и кобольд.

— Представляешь, Харди, он просто неубиваемый! — сходу возмутилась Сирше. — Вы его выпалываем, а он уже через пять минут прорастает!

— У сорняка система корней больше похожа на грибницу, пронизывает весь сад, — мрачно добавил кобольд.

— Тогда, полагаю, у нас только один выход, — заметил я, поглядев на них.

— Вы сожжете все растения, Ваша Светлость? — у садовника от расстройства даже подкосились ноги и он невольно опустился в кресло, но через миг опомнился и подскочил.

— Увы. Но, насколько я понимаю — сад не ваше детище и был тут до вас?

— Да, конечно…

— Значит у вас появится весьма ответственное задание — воссоздать сад с нуля. Не обязательно повторять все то же самое, что было здесь, — я задумчиво глядел на опечаленного садовника. — Если хотите, я могу вас взять в Хайдельберг. Кобольд покажет вам местный сад. Подчерпнете идей оттуда.

— Господин Ульрих Адельман не позволяет никому из людей заходить в Гильдию магов, — осторожно заметил кобольд.

— Значит, ему придется сделать исключение. Думаю, он даже поделится растениями. Займетесь оба садом.

— Все исполним, Ваша Светлость, — кобольд кивнул.

— В здании капеллы сорняк имеется или только в оранжерее? — уточнил я, поднявшись.

— Только в оранжерее. В кадках с пальмами он отсутствует.

Я кивнул и вышел вон. За мной направились все остальные.

— Проверьте, никого в оранжерее нет, чтобы я случайно никого не сжег, — сказал я.

Кобольд исчез на несколько секунд, потом вновь появился и сделал знак, что там никого.

Я вычертил пальцем заклинание, загоревшееся в воздухе расплавленным золотым. Потом символы вытянулись в нити, потянувшиеся к теплице, закручиваясь и превращаясь в огненный смерч. Пожар в один миг охватил всю оранжерею. От жара лопнули все стекла, вверх взметнулись языки пламени, выстреливая снопами искр. Огонь гудел, трещала сгоравшая древесина деревьев, в вечернее небо вздымался черный столб дыма.

Из замка осторожно выглянула испуганная прислуга, на меня посмотрел прибежавший Йеске. Но я сделал ему знак, что беспокоиться не стоит и жестом отпустил его.

Еще через пять минут, когда в оранжерее всё полностью выгорело, я вывел другое заклинание. На нас дохнуло ледяным воздухом, по закопченным рамам оранжереи пошла изморозь, охлаждая металл после пожара.

Я подошел ко входу, заглянул внутрь. Увидел что-то вроде котлована, глубиной в полтора метра, который был прежде заполнен почвой. Теперь он был полностью пуст. Ни от растений, ни от земли не осталось даже пепла. Лишь черная копоть покрывала кирпичный бассейн. Я пригляделся внимательнее, спрыгнул вниз, сделал несколько шагов и остановился у широкой плиты. Постучал по ней ногой и услышал характерный звук, извещающий, что за плитой находится пустота.

— Эй, позовите мою тетю, — приказал я кобольдам.

— Я уже здесь, Эгихард, — Цецилия подошла к краю бассейна.

— Спрыгнуть сможете? — поинтересовался я, подойдя к краю.

— Да.

Я подал своей шестидесятилетней, но очень бодрой тетушке, руку и она с легкостью спрыгнула вниз. Я подвел ее к плите.

— Что думаете?

— Насколько я поняла из хозяйственных книг, оранжерею построили по приказу Теодериха, как раз накануне вашего планируемого переезда в Хоэцоллерн. Под плитой однозначно находится или потайной ход, или колодец. Но ни в каких документах с планами замка об этом не упоминается. До постройки оранжереи тут была часть замкового двора, ничего примечательного.

— То есть вполне возможно, что и ход построили по приказу отца?

— Или же замуровали старый ход и замостили двор заново, — произнесла Цецилия. — Пока не проверим — не узнаем.

Я обернулся, но Финбарр, словно почувствовав что нужен, обнаружился в двух шагах от меня.

— Если там подземный ход, пойдем втроем, — сказал я.

Я вычертил короткое заклятие, которое выбило плиту и отбросило в сторону от нас. Из открывшийся черной дыры дохнуло характерным запахом подземелья, который перепутать было невозможно ни с чем. Старый, застоявшийся воздух впитал в себя запахи древнего фундамента, сырости и пыли. Я наколдовал несколько магических огоньков. Из черноты колодца проступила железная винтовая лестница, однако нисколько не тронутая ржавчиной. Я направил часть огоньков вниз и они высветили лестничный колодец, сложенный из того же кирпича, что и бассейн оранжереи, уходивший на глубину около тридцати метров. Финбарр только присвистнул и поежился.

Я начал спуск, за мной последовали Цецилия и Финбарр.

Звук шагов гулким эхом отражался от стен колодца. Чем ниже мы спускались, тем холоднее становилось. В воздух от нашего дыхания начали вырываться облачка пара. Цецилия, скрестив руки на груди, чуть приподняла плечи, явно замерзнув. Я добавил магии в огоньки и они кроме света стали также излучать приятное тепло.

— Спасибо, Эгихард, — сказала тетушка и тут же замерла, прислушиваясь.

Мы с Финбарром тоже остановились и услышали завывания сирен пожарных машин. Наверняка, кто-то увидел столб дыма над замком и вызвал пожарных. Я решил, что Йеске вполне сможет без меня разобраться с ситуацией, и продолжил путь. Наконец лестница закончилась. Из колодца вел извилистый коридор, судя по кирпичной кладке, также проложенный тут не так давно.

Через полсотни метров коридор уперся в чугунную дверь. Я присмотрелся повнимательнее, обнаружив на ней охранные заклятия и вывел в воздухе несколько символов, нейтрализуя заклинания, которые должны спалить непрошеных гостей молниями, и только после этого вставил ключ от «Бронко» в замочную скважину и толкнул дверь. Тяжелая створка медленно, без малейшего звука отворилась, словно недавно смазанная, открыв нам подземный зал.

Я добавил еще огоньков и они разлетелись по всему пространству, щедро осветив все вокруг и согревая застоявшийся, пропитанный запахом пыли воздух. Сырость тут, в отличие от лестничного колодца, не ощущащалась.

Мы вошли внутрь. Просторный зал с высокими сводчатыми потолками оказался алхимической, которая, в отличие от варианта в самом замке, была полностью оборудована. Здесь же имелись пять шкафов с ящичками для ингредиентов. На ящиках имелись названия. Я наугад открыл несколько и увидел, что все они полные.

Выходит, отец все же посуетился, раз так ловко все устроил и провел светлых магов, создав лабораторию в замке лишь для отвода глаз. Кроме шкафов с ингредиентами, тут имелся стеллаж, на котором стояло с десяток книг в черных переплетах.

Я вытащил один из томов, раскрыл.

— Харди? — чуть дрогнувшим голосом произнес Финбарр. — Эти книги… Они такие же, какие ты сжег в Хайдельберге?

Я, не ответив, просмотрел книгу, нахмурился. Потом вытащил еще несколько, раскрыл, чтобы увидеть шрифт на страницах.

— Все они переписаны рукой отца. Везде его почерк. Обычная кожа, бумага и чернила, но ты прав, Барри, все они по черной магии, — произнес я задумчиво и поглядел на Цецилию. — Хотел бы я знать, где он их раздобыл. Точнее знать, кто ему позволил переписывать свои книги.

Тетушка только покачала головой.

— Ты же знаешь, я не была в курсе дел Теодериха. Но подобная возможность ему точно обошлась дорого. Полагаю, ты догадываешься, чем он расплачивался с черными магами, кто дал эти книги.

Я процедил сквозь зубы проклятие.

— Если бы высшие светлые об этом узнали, никакого договора с Теодерихом не было, — продолжила Цецилия. — Они сразу убили бы его и всех его детей. Кроме тебя. Думаю, все эти книги он собирался передать твоим братьям и сестрам, чтобы они тайно обучались.

Я еще раз поглядел на текст, оказавшийся для меня знакомым, и едва заметно покривился.

— Может быть. Однако по этой книге он обучал меня. И возможно, по другим книгам тоже, — я снова заглянул в содержание других томов и кивнул.

— Ты что-то помнишь? — спросила Цецилия и я уловил напряжение в ее голосе.

— Воспоминания возникают спонтанно, — ответил я. — Как и многие знания по черной магии. Значит, после того эликсира, что давали мне родители, память все же возвращается. Про драконью магию я и вовсе молчу — заклинания просто всплывают у меня в голове. И этим знаниям меня точно никто не обучал.

Я поставил книги обратно на полку и направился к едва заметной двери в самом конце зала. На замок она закрыта не была. Я толкнул ее и застыл на пороге в следующий зал.

Половину зала перегораживала решетка. Впрочем, металические прутья шли по полу, стенам и потолку, вмурованные в них, и по сути представили собой темницу. Внутри находилась еще одна клетка с более тонкой и мелкой решеткой, за за которой обнаружился скромный набор мебели: кровать, вещевой шкаф, письменный стол и стул. За ширмой обнаружился туалет и крошечный умывальник.

В другой половине зала, в которой я стоял, также имелись письменный стол со стулом. На столе лежала записная книжка со знакомой обложкой.

— Что это, Харди? — спросил Финбарр, разглядывая клетку.

— Подозреваю, что отец собирался меня тут запереть, — недобрым тоном отозвался я, изучая заклятия на внешних решетках.

И это явно были заклинания мага совсем другого уровня, чем имел мой отец. Кто-то из черных магов наложил на металлические прутья особые заклятия. Но и это было еще не всё. Внутренняя клетка была явно изготовлена по тем же антимагическим технологиям, какими занимался мой почивший в бозе ирландский дядюшка Даллан.

Я подошел к столу, пролистал дневник, отметив, что он только начат и исписаны всего лишь полторы страницы. Потом вернулся к началу, прочитал. И почувствовал как проваливаюсь в омут черной ярости в заледеневшем вокруг меня воздухе. Я захлопнул дневник, ударив по нему ладонью и сжигая его вместе со письменным столом. В полу на том месте где стоял стол, растрескался кирпич и превратился в обгорелое крошево.

— Эгихард! — испуганно позвала Цецилия, выдирая меня в реальность из тьмы.

— Просто уйдите, — произнес я, не оборачиваясь к ним.

Я несколько секунд слушал их торопливые шаги, когда они поднимались по лестнице из подземелья. Потер лоб и выдохнул. И подумал, что как хорошо, что молния Карлфрида девять лет назад настигла Теодериха, иначе в один из таких вспышек гнева я бы точно превратился в отцеубийцу. И это я еще не читал остальные его дневники.

Я мрачно огляделся вокруг и подумал, что, пожалуй, несколько расслабился. Светлых высших вряд ли можно было отнести к категории друзей, и даже худо-бедно причислить к союзникам. А уж с темной стороной и вовсе все было однозначно. Каждый из темных или черных магов заботился лишь о своей собственной выгоде.

И с обоих сторон у меня, похоже, хватало врагов.

Еще я подумал, что у меня скопился огромный список дел и проблем, которых надо было срочно решать.

— Да, чтобы всё к чертям провалилось, — выругался я.

Я пальцем нарисовал в воздухе этот чертов список, смотрел на него несколько минут, обдумывая, потом смахнул его ладонью, стирая.

Вывел следом несколько заклятий.

— Эй, все сюда до одного, — позвал я.

Передо мной возникло девятнадцать кобольдов.

— Где еще один? — просил я.

— С садовником, как всегда, Ваша Светлость.

— Ладно, с ним потом разберусь.

Кобольды с недоумением переглянулись. Потом, видимо, кто-то из них попробовал колдовать и у него ничего не вышло. Они испуганно заметались по комнате, но дверь я предусмотрительно также заблокировал, как и их магические способности.

— Так и знал, что не надо было слушать Ноткера и идти на службу к дракону! — в сердцах воскликнул кто-то.

— Да-да, хорошая версия, — заметил я мрачно глядя на них. — А теперь говорите, что произошло на самом деле.

Они снова переглянулись, на этот раз почти в панике.

— Вы нас убьете? — спросил кто-то дрожащим голосом.

— Попрошу повара запечь в фольге на ужин, — я оскалился в недоброй усмешке. — Рассказывайте уже.

— Это была не наша идея, Ваша Светлость! Просим вас это учесть!

— Обязательно, — пообещал я.

— Ноткер действительно передал нам ваше предложение о работе, после вашей с ним беседы в зимнем саду в Хайдельберге, — рассказывал один из кобольдом.

— Отлично, я наконец выяснил, что одного из вас зовут Ноткер.

— Мы покрутили пальцем у виска, потому что это невиданное дело, чтобы кобольды служили дракону, — испуганно продолжил другой кобольд. — Но потом об этом предложении стало известно господину Адельману. И он…

— Приказал шпионить за мной?

— Не совсем он. На этом настоял господин Прегиль. Он надавил на господина Адельмана.

— Но как вы догадались? — страдальческим тоном спросил третий.

— Я дал вам список обязанностей. Но за это время, пока вы находились в Хоэцоллерне, мы с вами не заключили договор о работе. А вы к таким вещам всегда подходите серьезно. Вывод — вы не сменили хозяина. А я, закрутившись с делами, упустил это из виду.

— Было глупо пытаться вас обмануть, — произнес кто-то еще из них мрачно.

— Точно подмечено, — недобро произнес я. — Что успели наболтать?

— Да пока особо ничего…

Я усмехнулся и начал выводить пальцем заклинания попутно произнося слова на драконьем.

Кобольды в ужасе сбились в кучу, вытаращив на меня глаза и явно готовясь к худшему. В воздухе засветились слабые, едва видные серебристые нити магической связи с Хайдельбергом. В этом плане кобольды были действительно уникальными существами, могущими в один миг переместиться домой. И я сейчас обрывал эту связь.

Серебристые нити рвались и таяли в воздухе. Кобольды вскрикивали, словно их ударяло током. Следом в воздухе появлялся тонкий золотой обруч, который охватывал шею кобольда, а драконье заклятие запечатывало ошейник раба, который снять было невозможно никому, кроме меня. Вскоре вся толпа, обзаведясь «украшением», рухнула на колени. По их щекам текли слезы.

— Наверное, это лучше, чем умереть? — поинтересовался я ледяным тоном. — По-моему, вполне приемлемое наказание за шпионаж. Впрочем, кому не нравится, могу освободить.

— Надо полагать, освобождение — это смерть?

— Именно так.

Они мрачно молчали, никто из них не поднялся с колен, выбрав рабство.

— Вот и хорошо, зато теперь никаких договоров и бюрократии, — я усмехнулся.

А потом заметил двадцатого кобольда, по имени Ноткер, просунувшегося в уже разблокированную мною дверь. Он ошалелым взглядом оглядел своих собратьев, перевел взгляд на меня. И решив, что сбежать у него тоже не выйдет, направился ко мне.

— Ваша Светлость, прошу прощения, что вызову в вас очередной приступ нелюбви в бюрократии, но все же… Прошу вас подписать.

Он протянул мне стопку бумаги. Я взял, глянул на договор, в котором точно было листов пятьдесят, снова посмотрел на кобольда. Судя по его лицу, он ожидал, что я его испепелю после такого на месте. Но я расхохотался. Потом бросил листы в воздух. Черканул в воздухе заклинание. Все листы повисли в воздухе. Возникшие крошечные молнии пробежались по листам, сжигая лишние абзацы, и перемещая оставшиеся на другие листы. Опустевшие листы рассыпались в воздухе золотыми искрами. В тоге от в итоге от договора осталось только три листа.

— Совсем запамятовал о таком прекрасном заклинании, как «Краткость», — заметил я.

Потом, пробежав быстро по трем страницам, согласно кивнул. Кобольд создал еще одну копию договора и я поставил на обоих экземплярах свои подписи — тем же золотым росчерком.

Увидел, как сами собой, уже без моего вмешательства оборвались серебристые нити, связывающие кобольда по имени Ноткер с Хайдельбергской Гильдией и Ульрихом Адельманом.

Кобольды с завистью на своего собрата, который не был уличен в шпионаже и остался свободным. Я собрал листы и передал один экземпляр договора Ноткеру.

— Ну что ж, поздравляю, — произнес я, вручив ему договор. — Назначаю тебя также главным над этой толпой.

— О, — только и вымолвил Ноткер, то ли ужаснувшись, то ли обрадовавшись — тон был совершенно неоднозначный.

— Вы пока мне не нужны, — сказал я и все девятнадцать кобольдов исчезли. — А ты иди сюда.

Я вывел его в алхимическую. Нашел по названию нужный ящичек. Достал оттуда пакетик с семенами.

— Растение, точнее тот сорняк, искусственно выведенный с помощью черной магии, гибрид. Семена выглядят так. Запомнил?

— Да, Ваша Светлость.

— Осмотри всю капеллу, что примыкает к оранжерее, там было много банок семенами. Найдешь — уничтожь. И еще. Прочешите, на всякий случай замковый холм и округу, вдруг за столько лет семена все-таки ветром разнесло. Не хочу получить весной внезапный сюрприз от этой разросшейся повсюду мерзости.

— Я все понял, Ваша Светлость, будет исполнено, — Ноткер поклонился и исчез.

Я сжег семена и, закрыв дверь в подземелье, направился наверх.

У края колодца обнаружились тетя и кузен. И Цецилия и Финбарр взглянули на меня с тревогой, но на моем лице не осталось и следа от вспышки гнева, и это их сразу успокоило.

— Что с пожарными? — спросил я.

— Кто-то из долины увидел дым и вызвал. Йеске всё уладил, — сообщила Цецилия.

Я кивнул.

— Думаю, вы мне сегодня уже не понадобитесь.

— Хорошего вечера, Эгихард, — Цецилия кивнула и, поднявшись по сброшенной уже кем-то к бассейну лесенке, ушла.

Финбарр чуть помедлил.

— Ты в порядке, Харди? — все-таки озвучил он.

— Да. Надо кое-что обдумать. Желательно в одиночестве.

— Ты ведь себе так комнату и не подобрал, — заметил кузен.

— Для решения проблем лучше всего подходит кабинет.

— Ну, как понадоблюсь — зови.

— Спасибо, Барри.

Мы выбрались из оранжерейного бассейна и разошлись. Я вернулся в кабинет, глянул на лежавший там еще один дневник Теодериха и убрал его в ящик стола — подальше. Тут внезапно зазвонил телефон. Я от неожиданности несколько секунд смотрел на трезвонящий аппарат, не думая поднимать трубку, но потом, опомнившись, ответил.

— Господин Райнер-Наэр? Добрый вечер. Как я удачно сразу на вас попал, — услышал я голос Ульриха Адельмана.

Правда, радости в его голосе не было абсолютно. Зато я различил напряжение и тревогу.

— Добрый вечер, господин Адельман, — заметил я. — Хотя, для вас он, наверное, не такой добрый, не так ли?

Он смешался и не ответил. Потом я услышал, как он прокашлялся.

— Идея насчет кобольдов принадлежит Прегилю, — решил не тянуть он.

— Мне уже рассказали. Но вы какого черта пошли у Базилиуса на поводу? Вам мало было всего, что произошло в Хайдельберге за последние дни? И ведь мы заключили этот чертов договор. «Хорошо» вы его начали соблюдать, начав нечестную игру.

— Будем откровенны, Эгихард… — начал он.

— Ваша Светлость, — поправил я. — Если вы вдруг пропустили новости.

— Нам госпожа Халевейн уже сообщила, — мрачно обронил Адельман. — Ваша Светлость… Готов поклясться, вас новый титул забавляет.

— Чертовски забавляет.

— Так вот, все же я надеюсь на ваше понимание. Даже несмотря на заключенный между нами договор, вы, в силу вашего происхождения…

Он замялся, словно пытался сформулировать как можно более корректно.

— Не вызываю доверия, — подсказал я. — И вам придется за это заплатить.

Адельман молчал, обдумывая услышанное.

— Думаю, я к вам уже послезавтра приеду. Так что ждите и готовьтесь.

— К чему? — совсем убитым голосом произнес Ульрих.

— К шоу. До встречи, — ответил я и повесил трубку, решив больше не утруждать себя объяснениями, а через миг позвал кобольда. — Эй, Ноткер, мне нужна вся пресса за последний месяц, начиная от серьезных новостных газет и бизнес-журналов до бульварной прессы.

— Какого региона, Ваша Светлость? — спросил появившийся кобольд.

— Всех. Но только крупные печатные издания, мелкие газетенки не нужны.

— Понял. Куда сложить?

Я показал на один из пустых книжных стеллажей.

Уже через миг он был весь заставлен пачками газет и журналов.

— Заклинание «Краткость» сработает? Или помочь вам разобрать? — спросил кобольд и мне послышались в его голосе ехидные нотки.

— Тоже захотел ошейник? — поинтересовался я.

— Я бы не отказался. Он ведь из чистого золота! Это даже как-то несправедливо, что провинившиеся мои собратья имеют золото.

— Хм, — я вывел пальцем заклинание и протянул ему разомкнутый золотой обруч. — Без заклятия рабства. И это, если что, не оплата твоего труда.

— Спасибо, Ваша Светлость.

Ноткер нацепил себе украшение на шею и, шагнув к зеркалу, полюбовался своим отражением. А потом вдруг испуганно отшатнулся. В отражении я, как и кобольд, увидел белый прозрачный силуэт женщины. Похоже, в Хоэцоллерне имелось свое приведение. И я тут же припомнил, какое.

Появляющийся дух белой госпожи всегда предвещал болезни или смерть кому-то из рода Хоэнцоллерн.

Снова резко зазвонил телефон. И на этот раз я также знал, кому я понадобился.

— Добрый вечер, господин Прегиль, — произнес я, взяв трубку и наблюдая, как испаряется в зеркале призрак. — Дайте угадаю — что-то не так с вашим королем?

Я секунды три слушал тишину, потом Базилиус Прегиль заговорил. Голос у него был усталый и тревожный.

— Добрый вечер, господин Райнер-Наэр. Судя по вашей реплике, вам стало известно что-то еще о проклятьях черного мага?

— Вообще-то нет. Только что в зеркале увидел призрак белой госпожи — фамильного призрака Хоэцоллернов, появление которого сулит или болезни, или смерть. Это не обязательно связано с проклятиями. Так что у вас стряслось?

— Вы видели призрак? Плохая новость… Что касается монарха, это всего лишь мои предположения. Пока ни король, ни я, ни кто-либо другой из прусских магов не получали черный конверт с проклятием. Однако с королем определено что-то происходит. Он стал часто запираться в одиночестве и у него появился отсутствующий взгляд, словно он о чем-то думает, что уносит его из реальности, поэтому он часто переспрашивает, не услышав как к нему обратились.

— Может это просто старость? — отозвался я с усмешкой. — Герцог Фризии недавно умер именно от нее, а не от наложенного на Фризию проклятия.

— Да, Маделиф мне сообщила. Вероятно я должен вас поздравить?

— Лучше сделайте это лично и на публике. Через часа два я к вам пришлю кобольда, а послезавтра вам придется приехать в Хайдельберг.

— Я не могу сейчас оставить короля.

— Можете, — жестко сказал я. — Приставьте к нему кобольдов, опыт шпионажа у вас уже есть. Пусть сообщают, чем там в одиночестве занимается король. И к черту монаршую приватность, раз вы за него так беспокоитесь.

— Господин Райнер-Наэр!

— Вы еще возмущаетесь? — поинтересовался я. — В данной ситуации возмущаться должен я.

— Вам Ульрих рассказал про кобольдов? — спросил Прегиль.

— Нет. Простите, вы что, меня за идиота держите?

— На кобольдов была наложена особая магия и связь с хозяином…

— Теперь уже нет, — оборвал я его. — Извиниться не хотите? Или считаете, что это нормально? Или может быть, несмотря на наш договор, мне тоже начать играть в темную?

Прегиль молчал.

— Будем откровенны, господин Райнер-Наэр…

— Да что ж такое, у меня от вас просто де-жа-вю, — прервал я. — Тоже будете рассказывать мне про доверие?

— Я так понимаю, с Ульрихом Адельманом вы уже пообщались и заметили, что мы мыслим схоже? — сказал Прегиль. — Однако…

— Мы все подписали чертов договор, — прошипел я разозлившись. — И после этого вы оба «поете» о недоверии ко мне? После того, как я снял это чертово проклятие с Хайдельберга? И учитывая, что возможно скоро мне придется снимать что-то подобное с Пруссии?

Я с трудом сдержался, чтобы не продолжить дальше в более грубых выражениях, и, смолкнув, услышал, как королевский маг вздохнул.

— Вы правы, — согласился Прегиль, а я по тону представил, как он в досаде поджал губы. — И да, я должен извиниться. Прошу прощения. У нас это все произошло больше по инерции. Перестроиться психологически очень сложно. Это наше упущение.

— Послезавтра, если вас не будет в Хайдельберге, я разорву договор с Пруссией, — жестко произнес я. — И мне плевать, по какой причине вы не появитесь — из-за того что ваш король просто читает книжки, заперевшись в комнате, чтобы никто не мешал, или же из-за того, что он будет находиться на смертном одре. Вас не извинят никакие форс-мажорные обстоятельства.

— Но…

— Чуть позже сегодня вечером вы получите от кобольда кое-какие документы, которые вы сразу же прочтете, — отрезал я. — Если у вас возникнут вопросы, позвоните мне, я буду в кабинете до полуночи.

— Вы остальных тоже приглашаете в Хайдельберг? Хотя приглашение больше напоминает ультиматум.

— Это третий пункт нашего договора, который вы должны выполнить. Если вы вдруг позабыли.

— Вы не слишком торопитесь?

— Нет. Во Фризии через пять дней церемония принесения присяги новому герцогу и мне не надо, чтобы там началась гражданская война или того хуже — война на религиозной почве с открывшейся охотой на ведьм, колдунов и даже светлых волшебников.

— Госпожа Халевейн провернула дело с передачей вам титула на свой страх и риск… Хотя, конечно, если недовольство людей обрушиться на фризских магов, это затронет и остальные Гильдии.

— Так что разрулить ситуацию — прежде всего выгоднее вам самим, — заметил я.

— Но как только вы закончите дела в Хайдельберге и Фризии, вы должны приехать в Пруссию и выяснить, что происходит с королем — проклятие ли это или всего лишь….

— Старость? — подсказал я с насмешкой.

Королевский маг озадаченно кашлянул.

— Вы сейчас серьезно? Не знаете, сколько лет королю?

— Сейчас же на троне Вильгельм пятый, нет? — произнес я, чтобы добить королевского мага и очень жалел, что не вижу выражение его лица.

— Вильгельм пятый скончался семь дет назад. Трон занимает его сын, Фридрих четвертый. И ему всего тридцать.

— Ах да, точно же, совсем запамятовал.

Прегиль опять кашлянул.

— Вы ведь знали? Впрочем, не важно. Важно другое: если вдруг кто-то снова увидит призрак белой госпожи в Хоэцоллерне, сообщайте мне, пожалуйста, незамедлительно. Король обладает отменным здоровьем и вполне устойчивой психикой. Поэтому его нестандартное поведение меня и беспокоит.

— Хорошо. Ждите от меня кобольда. Отключаюсь.

— Жду, — коротко ответил Прегиль, а я положил трубку на рычажки.

Я посмотрел на кобольда, который, отодвинувшись подальше от зеркала, ждал окончания разговора.

— Слышал? Сообщи всем в замке о призраке и возвращайся сюда, — приказал я.

Ноткер исчез, а я, подойдя, к стеллажу, заваленному печатными изданиями, взялся за первую стопку журналов. Усевшись за стол, я стал просматривать заголовки статей, задерживаясь на заинтересовавших меня, прочитывая в них первый и последний абзац и выписывая на лист название журнала и имя подходящего под мои цели журналиста.

— Всем рассказал, Ваша Светлость, — сообщил вскоре вернувшийся кобольд. — Люди, правда, немного испугались, но ваша тетушка их успокоила, сказав, что призрак совершенно безобиден.

— Вот и хорошо, — я поглядел на него. — Скажи-ка, тут где-то имеется печатная машинка?

— Да, в секретарской.

— Давай сюда.

Через миг печатная машинка оказалась передо мной на столе.

— Вы сами будете печатать, Ваша Светлость? — поинтересовался Ноткер. — Может, вам секретаря прислать?

— Нет, лучше сделать так, чтобы она печатала сама — под диктовку.

У кобольда округлились глаза и он словно пожалел, что этот вариант не пришел к нему в голову.

— Справишься? — поинтересовался я.

— Да, Ваша Светлость.

Кобольд забрался на стол, дотронулся своими маленькими ладонями до клавиш, прошептал несколько заклинаний. Потом, вставив лист бумаги, обернулся ко мне.

— Попробуйте, Ваша Светлость. Заклинание активируется фразой «Начать печатать» и завершается «Закончить печатать».

— Начать печатать. Список журналистов, — произнес я. — Новая строка.

Клавиши на машинке нажались сами собой, рычажки ударили по пропитанной чернилами ленте и на бумаге появилась произнесенный мной заголовок. Потом сработала каретка, сделав абзац.

— Хм, неплохо вроде. Разве что можно сделать чуть потише.

Пока машинка печатала, произнесенную мной фразу, кобольд добавил еще заклинание и звук ударяющих литер стал тихим и ненавязчивым.

— Стереть последнюю строку, — приказал я. — Закончить печатать.

Последняя фраза исчезла с листа и каретка вернулась на место.

— Что ж, пока свободен, — сказал я кобольду и вернулся к стопкам газет.

Через пару часов, я просмотрел все главные, на мой взгляд, печатные издания, надиктовал список журналистов, газет и журналов и набросал черновик пресс-релиза. Позвал Ноткера и поручил доставить бумаги в Хайдельберг, а следом в Пруссию. После того как кобольд исчез, я достал визитки, данные мне главами Гильдии, вытащил две — Ульриха Адельмана и Базилиуса Прегиля, набрал на телефоне номер первого.

— Я все получил, господин Райнер-Наэр, — произнес он. — Если вы не против, я бы смягчил некоторые моменты в вашем тексте. У вас история о проклятии в Хайдельберге вышла слишком драматичная…

— А она была не драматичная? — удивился я.

— Была и весьма. Но мы ведь не хотим запугать все население?

— Однако, если не было серьезной угрозы, то тогда как вы обоснуете взятие черного мага под защиту Объединенного Совета Гильдий? — поинтересовался я. — У вас есть другие варианты, как все это представить журналистам? И да, я понимаю, как вам сложно признавать, что никто из высших светлых в Совете Гильдии не оказался способен снять проклятие того мага. Но без этого, увы, никак.

Адельман молчал, явно обдумывая сказанное мною. Но я знал, что других вариантов, кроме как согласиться, у него нет.

— Хорошо. Что дальше?

— Дальше вы напечатаете релиз на официальных бланках Гильдии, поставите свою подпись и печать и отошлете всем журналистам из списка. И также отошлете его репортерам. Я, увы, телевизор не смотрю, и понятия не имею, кто из репортеров хорош. Это будет ваша задача, отобрать лучших. Попросите ваших коллег из Австрии, Швейцарии и Пруссии отослать пресс-релиз их репортерам. Сделайте все это сегодня или завтра рано утром.

— С Фризией вы сами разберетесь?

— Из Фризии телевизионщиков не будет — мне с ними встречаться еще на церемонии.

— У вас пресс-конференция назначена на послезавтра на полдень, — заметил Ульрих Адельман. — Думаю, нам надо собраться на пару часов раньше и обсудить детали и ответы на вопросы. Завтра меня ими, будьте уверены, завалят заранее.

— Я не против, в десять буду у вас.

— И не опаздывайте, пожалуйста, — произнес Адельман. — Если вдруг вы это запланировали, решив, что так выйдет эффектнее. Как вы это уже проделали на церемонии прощания с герцогом Фризии, заставив всех ждать.

— И в мыслях не было. Но теперь я об этом подумаю, — с насмешкой заметил я. — Доброй ночи.

Следом я набрал номер Базилуса Прегиля. Разговор у нас вышел короткий. Королевский маг сообщил, что его все устраивает и журналистам он все переправит. Скорее всего решил не спорить из-за своего беспокойства за короля. Еще через пару секунд передо мной появился Ноткер.

— Жаль вы не выдели выражения лиц их обоих, когда они читали пресс-релиз, Ваша Светлость, — заметил кобольд.

— Ничего, я себе вполне живо представил. Что там у Прегиля? Ничего странного магического не почувствовал?

— Нет. Ничего похожего на проклятие, которое было в Хайдельберге.

— Что ж, уже хорошие новости. Надеюсь, за пару дней ничего не поменяется — не хотелось бы нарушать свои планы, — я поглядел на часы — время незаметно подкралось к полуночи.

— Я могу проводить в жилое крыло и показать комнаты, которые должны подойти Вашей Светлости.

— Их так много?

— Да, насколько я понял, тут были подготовлены жилые помещения для всех членов вашей семьи, ныне погибших.

— Угу, — отозвался я мрачно, припомнив, что подготовил мне отец.

— Есть одна комната, где сохранились ваши вещи, привезенные с Шафберга. Это мне управляющий сказал.

— Что ж, пойдем посмотрим.

Кобольд провел меня по залам и коридорам замка в другое крыло, открыл возникшим у него в руке ключом дверь, распахнул и, передав ключ мне, сделал приглашающий жест.

Я зашел в просторную комнату в высокими четырехметровыми потолками. Потолок и стены до половины были обшиты деревянными панелями. Наверху еще имелось причудливое переплетение балок. Выше панелей шли бледно-травяного цвета обои с ненавязчивым орнаментом. На одной из стен имелись высокие виражные окна с неоготическими рамами. На полу был выложен наборный паркет, по виду из ценных пород дерева.

В комнате находилась деревянная мебель, явно изготовленная одним матером-столяром, с одинаковой искусно выполненной на всех предметах резьбой.

Книжный шкаф был наполовину заполнен книгами, которые я читал в детстве — в основном различного вида энциклопедии, несколько приключенческих романов, мифы и книги по истории.

Шкаф-витрина с моделями автомобилей, которые я когда-то собирал. Там же находились несколько парусников и модель космической ракеты, которую двадцать лет запустила Российская Империя, с фигуркой первого космонавта и колбой, в которой находился лунный грунт, привезенный им же с Луны через несколько лет.

Письменный стол с удобным кожаным креслом. Диван и пара кресел у мраморного громадного камина. На каминной полке стояли диковинного вида механические часы. Я смутно помнил, что попросил маму купить их в одной из антикварных магазинов в Австрии и что стоили они просто чудовищно много. Но для меня приобрели их без малейших возражений.

Осмотрев всё, я прошел в следующую комнату. Она была чуть тех же размеров, чем предыдущая. В центре стоял обеденный стол со стульями на двенадцать персон, а по всем стенам на постаментах стояли манекены, на которых были надеты полные рыцарские доспехи — от привычных европейских средневековых до довольно экзотических византийских, тибетских и японских. В манекенах разглядел магию. Не слишком сильную, скорее это была всего лишь проба сделать из них охранников. Видимо, я зачаровал этих «рыцарей», когда высшие светлые еще не успели наложить на меня заклинания, лишающие меня возможности колдовать.

Я прошептал команду и рыцарь с лязгом извлек из ножен меч. Ноткер взвизгнув от неожиданности, в один миг спрятался за моей спиной. Я рассмеялся.

— Не бойся, это мои детские заклинания на рыцарях, — заметил я, но, приглядевшись ко всем доспехах повнимательнее и обнаружив серьезного вида засечки, дыры и вмятины, добавил: — Хотя, не очень-то детские, пожалуй. Наверное, они тут устраивали сражения, только я ни черта об этом не помню.

Я огляделся. На паркете, несомненно тщательно отремонтированном, едва виднелись следы, даже скорее намеки на царапины и дыры, оставленных сражающимися рыцарями. Стол был цел и невредим и, похоже, появился тут позже. Ну или скорее возник на смену своему предшественнику, несомненно разнесенному в щепки.

Кобольд осторожно приблизился к рыцарю, потрогал лезвие.

— Как-будто только что заточенное, — заметил он и вновь отошел на безопасное расстояние.

Я шепнул приказ и рыцарь убрал меч в ножны. Мы прошли в следующую комнату и оказались в спальне. Тут имелась вполне подходящая под мой немаленький рост кровать. Видимо, ее заказывали с учетом этого тому же мастеру-столяру. Кровать была застелена и я чувствовал запах свежего белья.

— Хм, а моя тетушка была в этой комнате? — спросил я.

— Нет. Йеско ей сказал, что Маделиф приказала никого сюда не пускать и отдать ключ от комнат только вам.

Я поглядел на Ноткера и кобольд чуть покраснел.

— Завтра же первым делом сообщи Йеске, что ты утащил у него ключ и извинись.

— Простите, Ваша Светлость, — кобольд поклонился и добавил: — Просто не хотел его будить. А он, растяпа, все никак не нашел времени отдать вам ключ. Хотя мог бы это сделать в первый же день.

— Он меня боится, — я пожал плечами. — Тут не только про ключ забудешь.

— Однако, Йеске ведь согласился работать на вас, — заметил кобольд.

— Как и ты.

— Что ж, с этим не поспоришь. И я тоже иногда вас боюсь. Хотя уже меньше, чем раньше.

Я рассмеялся и занялся дальнейшим осмотром. В спальне также находились несколько шкафов, стеллажей, абсолютно пустых, еще один диванный уголок с креслами у камина с чайным столиком. На полу перед камином лежала здоровенная волчья шкура.

— Хм, Финбарру это не понравился, — заметил я. — Вряд ли он сюда будет часто заглядывать, но все равно приятного для него будет мало. Убери. В замке еще где-то есть?

— Нет. Что сюда приобрести взамен? Могу пока временно положить отличной выделки овечью шкуру.

Я кивнул. Кобольд в один миг совершил замену. Потом разжег камин и свечи в светильниках. В темных витражных окнах отразились их огоньки.

— Там гардеробная. Я перенес все ваши покупки — они занимают положенное им место на вешалках — кобольд указал на одну из дверей в спальне, а потом на вторую: — А там ванная.

Я заглянул в приличных размеров гардероб, в который, наверное, при желании мог вместить ежедневную смену одежды с запасом на целый год, а потом вошел в ванную. Ванная, как мне показалось, в разы превосходила размеры спальни и больше напоминала античные купальни. Я застыл на пороге, слегка обалдевший от зрелища.

— Мраморная отделка — точная реплика, а мозаика — настоящая, третий век до нашей эры, — произнес Ноткер. — На стенах есть еще другие, чуть менее древние.

— В смысле?

— Вы их все купили. Увидели в одной из исторических энциклопедий.

— Купил? У музея или прямиком с археологических раскопок? — спросил я, изучая мозаику на полу, на которой были изображены драконы.

— Подробных деталей не знаю. Это я от Йеске узнал, а он, насколько я понял, от Маделиф. Еще она говорила, что у вас, простите, что говорю, пунктик на чистоте и личной гигиене. Там дальше за углом вполне традиционная фризская сауна еще имеется и вполне современный душ.

— О да… Я, пожалуй, никуда из этого замка не перееду, — я прошел внутрь, разглядывая остальные мозаики и чувствуя себя так, словно переместился в античный дворец.

Налюбовавшись на мозаики, я подумал, что самое время принять горячий душ и лечь, наконец, спать. Послезавтра день должен выдаться не легким, а мне надо было избавиться от накопившейся усталости и быть бодрым. Ноткер напоследок приготовил мне чай, заваренный из горных трав, плеснул туда еще крепкой травяной настойки, после чего я отпустил кобольда до утра.

Я забрался в постель, однако сон не шел. В голову лезли мысли о предстоящем. Потом когда я наконец стал засыпать, мысли обернулись тревожными снами, в которых я оказался в Хайдельберге и высшие светлые что-то дружно требовали от меня, старясь друг друга перекричать. Потом Маделиф протянула кольцо и спросила: «Ты не забыл об этом, Эгихард?». Я хотел послать ее к черту с ее идиотской затеей, но тут передо мной оказалась Маргарете.

— Харди, ты почему меня бросил и уехал? — спросила она, прижавшись ко мне. — Мне так плохо без тебя.

— А мне-то как «плохо» без тебя, Гретке, — отозвался я и вдруг понял, что это ни черта не сон.

Я распахнул глаза и увидел лицо склонившейся надо мной Маргарете. Вопрос, какого черта моя нечаянная супруга здесь оказалась, так и остался не озвученным — на пороге стояла еще одна женщина и хищно улыбалась. С точно такой же аурой, как и у Маргарете. Только вот в отличие от Маргарете эта была вполне инициированным суккубом и, судя по черноте ауры, жертв, у нее набралось несколько сотен.

— Доброй ночи, Ваша Светлость, хотя нет, для вас она будет недоброй и скорее всего последней.

Я сел в постели, смотря на суккуба. Маргарете, словно позабыв обо всем, прижалась ко мне, пытаясь присосаться своими темными магическими щупами, и болезненно застонала, когда у нее ничего не вышло. Суккуб тем временем изучала меня. Я увидел как она нахмурилась.

— Что ж, ты была права, Маргарете, — задумчиво произнесла она. — Твой муж, действительно привлекательный, только вот почему ты не можешь его «выпить» — не понимаю.

— Может быть, потому что я маг?

— Нет.

— Потому что я — черный маг?

Суккуб рассмеялась.

— Хорошая попытка напугать. Но я же вижу что ты слабый темный. С тобой у нас проблем не будет.

— Да я просто в себя после сна еще не пришел, — небрежно отозвался я, притянул к себе Маргарете, поскольку она стала забираться ко мне под одеяло с известной целью, и, поцеловав ей макушку, тихо спросил: — Гретке, ты как тут оказалась?

— Маделиф сказала, что ты скоро приедешь, но я устала ждать и сбежала, — отозвалась она, посмотрев на меня, и улыбнулась.

— Феерично, — я перевел взгляд на суккуба. — Ты ее обратила в себе подобную?

— Да. У нее были задатки темной ведьмы. Я решила, что она подходящий материал, — суккуб оглядывала меня. — Однако, что-то с тобой не так. Да и слишком ты самоуверен для своего возраста.

— А еще я — маг вне категорий, — продолжил сообщать я, смотря на ее реакцию.

— Больше похоже на то, что в тебе тоже течет кровь суккубов. Только этим была бы объяснима такая реакция — собрат не может «выпить» собрата. Но с другой стороны, я ясно вижу, что твоя аура — не аура суккуба, даже неиницированного. Что ж, придется мне попробовать тебя. После твоей смерти бедняжка Маргарете освободиться, сможет выбрать нормальную жертву и наконец завершить инициацию.

Суккуб шагнула внутрь, сделав знак. Вслед за ней в комнату вошло еще пять женщин с такими же хищными выражениями лиц и оскалами. Только это уже были не суккубы. В оскаленных ртах я увидел приличного размера клыки.

Суккуб, увидев мое удивление, рассмеялась.

— Тебя сейчас разделают на кусочки.

— Что, одна не справишься? — поинтересовался я.

— Дело не в этом, просто частично обескровленная жертва выпивается быстрее и удовольствия от этого больше.

— Да ты гурман, — произнес я, быстро глянув на Маргарете. — Черт, не замок-крепость, а какой-то проходной двор для недобитых суккубов и вампиров. Не находишь, Гретке?

Я с силой отпихнул ее прочь, сталкивая с постели, потому что в следующий миг пятерка вампирш с оскаленными клыками одновременно прыгнула на меня. Кожу обожгло болью, но тут же над постелью взметнулись пять облаков золотого тепла, через пару секунд исчезнувшие. Суккуб замерла в шаге от постели в ступоре. На моих груди и боку кровили глубокие царапины, сделанные вампирскими когтями. Я провел ладонью по шее, увидел на пальцах кровь. Какая-то из кровопийц оказалась весьма проворной и даже успела прокусить мне шею. Но я уже чувствовал как раны затягиваются.

Я, глядя на суккуба, неодобрительно качнул головой и поднялся. Опомнившись, она метнулась прочь, но дверь захлопнулась у нее перед носом. Глянув на Маргарете, сидящую на полу у кровати и словно удивленную всем происходящим, я неспешно подошел к суккубу.

— Похоже, это твоя недобрая и последняя ночь. Потому что я — дракон и твоя смерть.

Позади меня вдруг расхохоталась Маргарете.

— Это было чересчур пафосно, Харди, — сказала она. — Даже для тебя.

— Ты находишь? Ну и черт с ним.

Я прижал ладонь к груди суккуба, там где как сумасшедшее стучало ее сердце, и прикрыл глаза, когда меня окатило горячими золотыми искрами.

Позади вскрикнула Маргарете. Я обернулся. Девушка опрокинулась навзничь и ее колотило так, словно у нее случился приступ эпилепсии. На губах заалела кровавая пена. Следом из пор на коже стала выделяться серая слизь, которая зашипела, будто вскипая, и стала испаряться черным дымом. Через пять минут перед моей постелью лежала совершенно почерневшая от копоти мертвая девушка.

— Проклятье, — только и сказал я.

Я представил, что скажет Маделиф, когда узнает о преждевременной кончине моей супруги и как нам придется ломать голову над версией, почему новый герцог Фризии так скоропостижно стал вдовцом. Одновременно с этим я слышал, как где-то в замке разрывается телефон, чей резкий звонок разносился в ночи по гулким коридорам. В голову пришло, что если эти чертовы вампиры и суккуб перебили в Хоэцоллерне всех людей мне это тоже прибавит проблем.

— Да чтобы вас всех черти сожрали, — ругнулся я и в этот миг Маргарете, судорожно вдохнув, села.

Она посмотрела на меня и задрожала как в лихорадке. Я пригляделся к ней и не увидел больше ауры суккуба, осталась лишь тень неиницированной темной ведьмы.

— Да какого черта… — возмутился я, понимая, что это катастрофа.

Еще не веря, я подошел к девушке, присмотрелся внимательнее. Но тут же понял, что не ошибся — Маргарете больше не являлась суккубом.

Я очень живо представил, что все это значит. Никакой скорой смерти моей нечаянной супруги. И никакого развода, потому что я лишусь титула, Фризия потеряет герцога и отойдет Прусской короне.

По коже еще текла кровь. Я провел ладонью по окровавленному боку. Всего одна капля и проблемы не будет. И черт с Маделиф, которая будет недовольна случайно гибелью девушки. В конце концов, не столкни я Маргарете с постели, она бы уже давно превратилась со всеми остальными в облако пепла.

— Харди? — прошептала она, испуганно глядя на меня, и ее зубы отбивали дробь.

— Скажи, Гретке, как ты додумалась притащись их всех сюда?

— Они помогли мне сбежать и добраться до сюда.

— Ты помнишь, зачем меня искала? — я вглядывался в ее лицо.

— Я соскучилась…

— Ты привела суккуба и пятерых вампирш, которые хотели меня убить, — сказал я. — Не слышала, что говорила твоя опытная «подруга»? Или ты была не в себе?

— Слышала… И я была не в себе, да, — она покивала, неотрывно смотря на меня. — Всё не могла понять, что со мной происходит. Словно какое-то наваждение… Но я знала, что они тебе ничего не смогут сделать.

Трясясь, она выдавила из себя улыбку.

— Знала?

— Скорее чувствовала.

Я хмуро смотрел на нее.

— А ты знала, что она сделала тебя суккубом? И что ты уже много раз пыталась меня убить, Гретке? Знаешь, что происходит с теми, кто хочет меня прикончить? Ты только что видела.

На лице Маргарете отразился самый искренний ужас.

— Это невозможно. Мне и в голову никогда бы не пришло причинять тебе вред… Харди, пожалуйста… — до нее наконец дошло.

— По своей воле или нет, но ты пыталась меня убить, Гретке, — мрачно сообщил я, делая к ней последний шаг. — Мне жаль.

Капающая с руки кровь пролетела перед самым ее носом. В этот миг распахнулась дверь и за своей спиной я услышал испуганный возглас.

— Ваша Светлость⁈ — воскликнул Ноткер.

— Эгихард, что тут произошло? — услышал я следом встревоженный голос Цецилия. — Маделиф только что звонила, сообщила, что…

Я сделал шаг в сторону, открыв их взорам Маргарете, и обернулся в сторону застывших на пороге тети и кобольда.

— Твоя постель в крови… Чьей? Что случилось? — спросила Цецилия.

— Это моя кровь. Так что поаккуратнее тут. Маргарете пришла не одна: с ней была еще одна суккуб и пять вампирш. Ноткер, проверь с людьми в Хоэцоллерне все в порядке?

— Один миг, Ваша Светлость! — кобольд исчез.

Цецилия между тем оглядывала девушку.

— Это герцогиня? Не вижу ауры суккуба.

— Потому что я убил ту, которая обратила Маргарете в себе подобную. Не знал, что будет такой освобождающий эффект для не прошедшего до конца инициацию суккуба.

— Надо сообщить Маделиф.

— Не надо, — жестко сказал я.

— Эгихард? — тетушка от удивления даже приподняла брови.

Я, хмурясь, стащил одеяло и простынь, залитые моей кровью, вытер ими кровь на себе и несколько пятен на полу и бросил в камин. После этого посмотрел на тетушку.

— Ты хочешь избавиться от нее? — едва слышно произнесла Цецилия. — Не стоит.

— Не стоит? Будь на моем месте кто-то другой, она бы его давно уже убила, выпив жизненные силы.

— Но ты ведь знаешь, что ей подобное не по силам и, если я правильно поняла, она делала это неосознанно. К тому же, она больше не суккуб. Мой совет — девушку не трогай. Она не пробужденная темная, ее можно будет обучить.

Я в мрачной задумчивости молчал. Вернулся Ноткер, уставился на догорающее белье в камине, потом посмотрел на меня.

— В замке все спокойно, Ваша Светлость. Из людей никто не пострадал. Осмотрел каждого лично, — сообщил он.

— Вот и хорошо. Присмотрите пока за ней, пока я приведу себя в порядок, — я кивнув в сторону Маргарете, направился в ванную смывать с себя кровь.

Быстро приняв душ, я осмотрел себя. Но все раны затянулись и от них не осталось и следа. Надев халат, я вернулся в спальню, обнаружил замотанную в плед Маргарете, сидящую на диване у камина, рядом с ней тетушку, которая заботливо обтирала ей маленьким влажным полотенцем чумазое от копоти лицо. Ноткер рядом колдовал за чайным столиком, засыпая в заварочный чайник лечебные травы, чей аромат уже густо стоял в воздухе, вызывая теперь стойкие ассоциации с травяной аптекой. Я прокашлялся. Цецилия обернулась ко мне.

— Бедняжке тоже не помешало бы принять душ и лечь в постель.

— Угу. В мою?

— Она ведь твоя супруга, — в голосе Цецилии я услышал чуть ядовитые нотки.

— Знаете, тетушка, у меня сейчас только одно желание, — заметил я. — Так что если вы так переживаете за ее… состояние, уведите Маргарете подальше от меня. И вообще, послезавтра тяжелый день, мне надо выспаться, а не забивать голову дурацкими проблемами. У вас пять минут, чтобы закончить тут, а я — спать.

Чувствуя, что совсем засыпаю, я забрался в постель, уже заново застеленную Ноткером, слыша сквозь дрему, как что-то тихо шепчет Маргарете Цецилия. Еще через несколько секунд меня вырубило окончательно.

Утром я проснулся от того, что в стекла заколотил град. Потом непогода резко закончилась и через витражи пробилось солнце, раскрашивая комнату ярким геометрическим узором.

— Ноткер, завтрак через двадцать минут, — приказал я. — Завтракать буду у себя.

— Будет сделано, Ваша Светлость! — сказал появившийся кобольд и тут же снова исчез.

Я принял душ, оделся, вышел в столовую. Столе уже был накрыт. Ноткер, увидев, что меня все устраивает, приоткрыл створку окна, запуская внутрь свежий воздух и яркий утренний свет. Уселся на подоконнике на солнце и, стащив свой ошейник, принялся его полировать, любуясь блеском золота и жмуря от удовольствия глаза. Потом, почувствовав мой взгляд, вздрогнул и посмотрел на меня. Волосы у кобольда встали дыбом.

— Ух ты, — произнес я. — Я думал такая реакция на меня только у моего кузена. Что ты увидел?

— Ваша Светлость… — кобольд побледнел.

— Говори правду, не бойся.

— Всего лишь вашу сущность… когда вы так улыбаетесь и смотрите, я вижу дракона. Который ради своей цели готов… разорвать любого. Простите.

— Знаешь, в чем сходство между гномами, цвергами, кобольдами и драконами? — спросил я.

Ноткер перевел взгляд на свой ошейник.

— Любовь к золоту… Оно порабощает нас всех. Хотя вы к нему, как мне показалось, довольно равнодушны.

— И в этом между нами разница. Золото для меня всего лишь метафора.

— Метафора для чего?

— Власти.

Я вернулся к завтраку, переключив своей внимание с кобольда на рыцарские доспехи. Подумал, что надо доработать заклятия, наложенные мной когда-то на рыцарей исключительно ради развлечения. Сделаю из них охранников, которые в следующий раз порубят непрошеных гостей в капусту. Хотя, с другой стороны, тогда я не успею узнать, кто ко мне пожаловал. Мысли об охранных заклятиях вдруг приняли совсем другой оборот.

— Ноткер, с этой минуты слушаешь только мои приказания. От родственников — только в случае опасности или если я им понадоблюсь, — сказал я, закончив завтракать. — Сейчас мы едем в Хайдельберг. Кстати, найди садовника, возьмем его с собой, осмотрите зимний сад Гильдии, пока я буду беседовать с Ульрихом. Встречаемся у моей машины. Кстати, где сейчас моя тетушка?

— В гостиной, Ваша Светлость.

Ноткер надел отполированный ошейник, убрал все со стола одним взмахом руки и, поклонившись, исчез.

Я вышел из своих комнат и не долго думая запер дверь ключами от «Бронко». Вот теперь в мою комнату вообще никто не зайдет. Ну или кому-то придется разнести дверь в щепки. Вернусь, чуть подправлю заклятие, и тогда внутрь можно будет проникнуть, только обратив стены в пыль.

Я прошел в другое крыло замка, добрался до гостиной и застыл на пороге. Тетушка была не одна. Она сидела в кресле за чтением книги, а чуть в стороне у камина на диване расположились кузины, о чем-то весело болтая с сидящей между ними Маргарете. Увидев меня, троица смолкла, заулыбалась, помахав мне в приветствии руками.

— Доброе утро, Ваша Светлость, — негромко поприветствовала Маргарете, и кончик ее языка едва заметно скользнул по губам.

Кузины, прищурив глаза, тоже смотрели на меня весьма недвусмысленно. Обалдев от увиденного я подошел к Цецилии.

— Отойдемте-ка в сторону, тетушка, — произнес я и кивнув в сторону троицы поинтересовался: — Это что такое?

— Они подружились, — произнесла Цецилия обыденным тоном.

— Подружились? Кузины не придушили ее?

— Ее Светлость весьма умная девушка…

— Её Светлость? Черт, а ведь это теперь вдвойне забавно, что она, темная ведьма и ее тоже будут звать Светлостью.

— О да, вы оба — «Светлость» в квадрате', прости за каламбур.

— Охренеть просто, — не сдержался я.

— Эгихард, — упрекнула Цецилия.

— Простите. У меня просто нет слов. Знаете что, позвоните Маделиф, пусть увезет ее к чертям обратно во Фризию.

— Маделиф и так уже едет сюда. Должна прибыть с минуты на минуту. Хочет поговорить с тобой насчет всего.

Я, нахмурившись, посмотрел на тетю.

— И вы мне сообщили?

— Никто после вчерашнего не хотел тебя беспокоить. Вижу, что не зря — ты выспался, выглядишь бодрым.

— Так, знаете что, решите проблему с Маделиф и ее подопечной без меня. И чтобы когда я вернулся, духа ее тут не было. Буду видеть свою супругу только на официальных встречах. И… — мой взгляд потяжелел. — Если Маделиф вдруг будет настаивать оставить ее здесь, скажите что в этом случае я ее убью.

Цецилия посмотрела на меня с непониманием, но видя, что мое настроение готово резко перемениться, расспрашивать не стала.

— Хорошо, Эгихард.

— Спасибо. Я в Хайдельберг часов на пять. Маделиф скажите, что я уехал на весь день.

Я шагнул в сторону выхода, но там вдруг возник Йеске.

— Ваша Светлость! Доброе утро! — произнес он взволнованно. — Там внизу машина высших магов. Госпожа Халевейн просит их впустить.

Видимо у Йеске возник некоторый когнитивный диссонанс с субординацией. Маделиф наняла его для работы в замке, хозяином которого являлся я.

— Доброе утро, Йеске. Впусти, но только через пять минут.

Я, бросив на тетушку напоследок многозначительный взгляд, прошел мимо несколько растерявшегося распорядителя и спешно вышел на замковый двор. Там уже дожидались садовник и Ноткер.

— Доброе утро, Ваша Светлость! — садовник поприветствовал меня.

Я кивнул в приветствии, сел за руль. Кобольд и садовник поместились на заднем сиденье. Я повернул ключ и «Бронко», зарычав, сорвался с места, выбив из-под колес облако щебня. Я, руля одной рукой, другой выписывал заклинания. Колбольд и садовник, сидели, вжавшись в кресла. Последний, кажется, читал в испуге молитву. Я усмехнулся, и выжал газ на максимум.

Внедорожник, рыча, понесся вниз с холма по серпантину. Где-то среди деревьев мелькала поднимающаяся нам на встречу машина высших светлых и мы обязательно столкнулись бы на следующем повороте. Но в этот миг «Бронко» влетел в туман, а следом черный, наполненный синими молниями туннель и через несколько секунд вынырнул на одной из пустынных проселочных дорог, неподалеку от Хайдельберга.

«Бронко» взметнул волны снега на дороге, его слегка занесло, но я резко сбавил скорость и поехал дальше уже не торопясь. Из-за холма показался Хайдельберг, весь в снегу и сверкающий под утренним солнцем. Спустя пять минут я съехал на очищенное от снега шоссе и еще через пять въехал в город.

На улицах было довольно оживленно. Дорожные службы продолжали чистить улицы и тротуары, горожане украшали дома и лавки рождественскими гирляндами и венками. На площади перед ратушей уже вовсю работала ярмарка. Я приглядывался к лицам людей, но ничего кроме радостного предвкушения наступающего праздника на них не обнаружил. Словно недавно и не было на городе страшного проклятия.

Миновав центр, «Бронко» заехал на холм, на котором возвышался Хайдельбергский замок, и остановился на автостоянке Гильдии. На входе в Гильдию на меня уставились маги-охранники. На этот раз их было аж двадцать и никаких раздолбаев-студентов. Похоже, Адельман хорошо усвоил прошлый урок.

— Господин Райнер-Наэр? — удивился один из них. — Мы вас ждали завтра…

— Мне нужно поговорить с господином Адельманом. Где он?

— Он на весь день ушел в Академию, где идет подготовка к пресс-конференции. Его вызвать сюда?

— Не надо, сам его найду, — я обернулся и показал на стоявших за моей спиной садовника и кобольда. — Пропустите моего садовника и кобольда — им нужно осмотреть зимний сад.

— Но… по правилам Гильдии мы не пускаем ни одного человека.

— Господин Адельман в курсе. Для меня он сделал исключение. За человека не беспокойтесь — за ним Ноткер присмотрит.

— Вы сделали кобольда рабом? — один из магов нахмурился.

— Рабом?

— Вовсе нет! — Ноткер, придав себе оскорбленный вид, стащил с себя золотой ошейник, подышал на золото, протер рукавом, надел обратно. — В отличие от вас, его Светлость весьма щедрый хозяин.

Магам на это сказать было нечего. Они посторонились, пропуская садовника с кобольдом. Я развернулся и зашагал с холма вниз. Перед Академией на Карловой площади стояло несколько фургонов телевидения. На входе в главное здание постоянно кто-то входил и выходил. В отличие от Гильдии, с охраной тут дела обстояли худо, я прошел внутрь — и на меня вообще никто не обратил внимания. Следуя за суетящимися магами и репортерами, я дошел до корреспондентского центра, устроенного в студенческой столовой. Тут установили несколько мониторов, на которые выводились изображения, транслируемые камерами из конференц-зала. Операторы и техники проверяли изображение и звук. За столами сидели журналисты, делали какие-то пометки в блокнотах, пролистывая газеты и журналы, в которых я заметил свои фотографии с церемонии прощания со старым герцогом. На отдельном стенде также были пришпиленные фото со мной, снятые с различных ракурсов. Поставь меня рядом со стендом — никто бы даже не понял, что я и маг на фото — одна и та же личность. Черный костюм и солнечные непроницаемые очки меняли внешность до неузнаваемости.

Около стенда обнаружился глава Хайдельбергской Гильдии, который сортировал какие-то бумаги. Рядом с ним стояло несколько журналистов.

— Господин Адельман, ну вы же понимаете, что у нас очень мало информации. Может быть дадите о господине Райнере-Наэре что-то еще? Как мы будем задавать вопросы?

— Не могу вам дать ничего, ранее завтрашней конференции, — устало отозвался Ульрих.

А потом, словно почувствовав мой взгляд, он оторвался от бумаг, посмотрел в мою сторону. Когда Адельман меня увидел, у него был такой вид, точно он решил, что я ему уже мерещусь. Но я сделал ему знак подойти и отошел в сторону.

— Прошу прощения, мне надо ненадолго отлучится, — сказал Адельман журналистам, а затем, достав платок и вытерев пот, подошел ко мне. — Ваша Светлость, вы что тут делаете? Знаете, что сейчас начнется, когда вас опознают?

— Да бросьте, господин Адельман, сейчас на меня тут и малейшего внимания не обратят, — с усмешкой отозвался я.

— О да, я помню ваше первое появление в Хайдельберге, — Ульрих поморщился, как от головной боли.

— С охраной в замке стало получше, но тут у вас по-прежнему проходной двор.

Адельман хмуро поглядел на меня.

— Вы думаете, что завтра что-то может угрожать конференции?

— Сегодня ночью ко мне в замок заявилась моя сбежавшая от Маделиф супруга в сопровождении суккуба, который ее иницировал, и пяти вампирш.

— Чем все кончилось? Все умерли?

— Кроме Маргарете. Маделиф сейчас разбирается со всем этим. Но да, мне бы не хотелось получить завтра какие-либо сюрпризы. Организуйте тут нормальную охрану. Кстати, именно по поводу охраны я к вам и приехал. Мне нужно знать про охранные заклятия на Хайдельберге. Хочу использовать вашу систему для своего замка.

Ульрих Адельман уставился на меня, явно растерявшись.

— Это…

— Вполне возможно. Если вы сейчас полагаете, что выдав свои секреты вы подвергаете Хайдельберг опасности с моей стороны… Это смешно. Я же знаю, чем вы подпитываете вашу охранную сеть.

— Знаете? Или чувствуете?

— Чувствую.

— Что ж, нам надо вернуться в замок. Пойдемте. Вы, надеюсь, не на своей машине сюда подъехали?

— Оставил на стоянке Гильдии. Туда, как я понял, журналисты не добрались.

— Вот и хорошо. Проедемся на моей.

Мы вышли из Академии и сели на заднее сиденье машины Адельмана. Его водитель удивился, увидев меня, но поприветствовал и поехал к Гильдии. Ульрих мрачно смотрел в окно автомобиля.

— Расслабьтесь, Ульрих, — негромко сказал я. — А то, если вы намерены с таким лицом сидеть на конференции, у нас ничего хорошего не выйдет. Вы себе навредите в первую очередь.

Услышав, что я назвал его по имени, он обернулся.

— Значит, я вас тоже могу называть по имени?

— Только в неформальной обстановке и когда нет свидетелей, — разрешил я и показал глазами в сторону водителя.

Машина между тем остановилась у входа и мы вдвоем с Адельманом зашли в Гильдию. Ульрих повел меня куда-то по коридорам вглубь замка.

— Кстати, хотел бы у вас позаимствовать растения для своего зимнего сада. Мой сгорел.

— Из-за чего?

— Я его сжег. Там была полностью поражена почва и все растения оказались больны.

— Даже переманенные у меня кобольды с этим не справились? — удивился Адельман.

— Увы.

— Что ж, возьмите, что вам будет нужно. У сада имеется питомник, в котором выращиваются растения на смену. Для нас это не проблема.

— Спасибо. Я уже одного кобольда и своего садовника отправил в ваш сад составлять список.

— Садовник — человек?

— Разумеется, — я оскалился в усмешке.

Адельман только покачал головой и даже не стал комментировать.

— А книги из нашей библиотеки вам не нужны? — неожиданно предложил он. — Я серьезно, Эгихард. У нас многие в пяти, а то и в десяти экземплярах. Вам будет полезно.

— Весьма щедро с вашей стороны.

— Боюсь, что скорее я всё ещё ваш большой должник.

Я возражать не стал. Адельман между тем остановился в коридоре, подошел к довольно неприметной двери, извлек ключи, распахнул дверь и вошел внутрь.

В небольшой комнате сидело с десяток магов-охранников. Часть из них читала книги, двое играли в шахматы, а оставшиеся наблюдали за партией. При внезапном появлении Адельмана они все вскочили на ноги, словно застигнутые врасплох. Но при виде меня глаза у них и вовсе округлились от ужаса.

— Господин, Адельман… — начал было один из них.

— Откройте дверь в охранную, — Адельман только метнул на них крайне недовольный взгляд.

— Да, конечно, простите.

Охранники засуетились, пять из них подошли к двери и вставили пять разных ключей в замки, повернули определенное число раз. Остальные пятеро нажали едва приметные рычажки на противоположной от двери стене. Что-то защелкало в механизме. Дверь отъехала в сторону. Толщиной она была примерно как те, что были в хранилище с книгами по черной магии.

— Да у вас тут покруче, чем в Швейцарском банке, — заметил я с усмешкой. — Только не понимаю, к чему такие сложности.

— Сейчас поймете, — Адельман жестом пригласил в комнату.

Я зашел вслед за ним.

В центре комнаты на постаменте находился странного вида контейнер, изготовленный из серебристо-белого металла. На корпусе имелась небольшая дверца и три кнопки. Верх увенчивал такой же металлический набалдашник, напоминавший формой морского ежа. От «игл» разбегались скрученные спиралью такие же серебристые провода и исчезали в отверстиях под потолком.

— Это что? — спросил я.

— Это активатор, изготовлен из рения. В расположенном внутри накопителе находится источник энергии. На активатор наложены различного вида заклятия, хотя запускается он только механически при нажатии кнопки.

— Покажите, как работает.

Адельман уставился на меня.

— Вы серьезно? Мы же сейчас устроим в Хайдельберге жутчайший переполох! Я не про замок — про весь город!

Потом Адельман увидел мои прищуренные глаза.

— Ну и шутки у вас, Эгихард.

Я рассмеялся.

— Проклятье, был уверен, что еще чуть-чуть — и вы бы согласились.

Адельман поджал губы с досады, но смолчал.

— Покажите тогда накопитель.

Адельман нажал на корпусе кнопку. Внутри что-то зашипело, дверца отъехала в сторону и из активатора выехала стеклянная колба, примерно в сто миллилитров объемом, вся в металической сети. Мне очень живо вспомнились колбы, в которые у меня забирали когда-то кровь. Тут в колбе она тоже имелась, но уже почти на самом дне. Адельман тяжело вздохнул, словно ему было сложно признавать, что Хайдельберг практически остался без защиты.

— И сколько было израсходовано за последние два раза? Надо полагать, ложная тревога, устроенная ректором, вам обошлась тоже недешево.

— До этого сосуд был почти полон, — заметил Адельман. — Но основной расход, конечно, вызван атакой ирландских магистров.

— Хм, — я изучал активатор.

Потом принялся выписывать пальцем заклинания.

— Что вы делаете? — забеспокоился Адельман.

— Разбираю ваши заклятия. Думаю, можно их сделать немного эффективнее и уменьшить расход энергии.

По металу зазмеились синие молнии, вытягиваясь в письмена, наложенных на аппарат заклинаний. Я расположил их воздухе в один ряд, некоторое время думал, потом принялся за правки, стирая в воздухе слова и вписывая на их место другое или и вовсе выводя что-то новое. Адельман смотрел на меня совершенно диким взглядом.

— Что-то не так? — поинтересовался я мельком, не отвлекаясь от занятия.

— Ваша работа с заклинаниями… Я такого никогда прежде не видел… Да мне и в голову работать так не пришло бы.

Я промолчал, внес последние пару правок и чуть повел пальцем. Письмена одно за другим искря синим электричеством растворились в металле активатора.

После я открутил крышку на колбе и достал охотничий нож.

— Эгихард, не надо, — выдавил едва слышно Адельман, мгновенно поняв, что я хочу сделать. — Иначе я с вами никогда не расплачусь.

— Платить за это не придется. Считайте, что это жест доброй воли с моей стороны. Только остальным главам Гильдий не рассказываете. Договорились, Ульрих?

Он молчал в нерешительности, явно опасаясь подвоха от подобной сделки, но потом все же кивнул. Я полоснул себя ножом по ладони, наполняя колбу. Когда уровень дошел до максимального деления, Адельман протянул мне платок. Я зажал рану и, через несколько секунд поняв, что кровить она перестала, протер нож, убрал в ножны, а платок сжег заклинанием.

— Спасибо, — сказал Адельман.

Я только сдержанно кивнул.

Адельман нажал кнопку, отправляя колбу вглубь активатора, дверца закрылась, и мы вышли из комнаты. Маги-охранники с плохо скрываемым любопытством взглянули на нас, но их глава ничего не сказав сделал жест, чтобы они закрывали комнату. Они опять повернули ключи и рычажки и толстенная металлическая дверь встала на место.

Мы вышли в коридор. Я уже думал попрощаться с Адельманом, но он заговорил первым:

— Вы себе сделали визитки?

— Совсем забыл.

— Можете воспользоваться типографией Гильдии. Там же есть отдел с художником. Только удержитесь пожалуйста от варианта сделать их черными и того, чтобы текст становился виден, только тогда, когда на визитку проливаешь свою кровь.

Я расхохотался.

— Черт возьми, отличная идея. Именно так и сделаю.

Адельман посмотрел на меня с неодобрением.

— Я провожу вас.

Он довел меня до типографии, отдал распоряжения находящимся там кобольдам, после чего, попрощавшись, ушел. Я попросил бумагу и карандаш и принялся придумывать, что разместить на визитке. В итоге нарисовал несколько вариантов и объяснив кобольдам, что я хочу, приказал им сделать пробные варианты. Получив готовые экземпляры, я вполне остался доволен, поручил кобольдам напечатать тираж, часть отправить в Хоэцоллерн, а часть оставить тут для завтрашней конференции.

После типографии я направился на выход.

— Ноткер, — позвал я. — Вы закончили с садом?

— Сложно сказать, — сказал появившийся кобольд, шагая рядом. — Садовник просмотрел только четверть. Я могу договориться оставить его тут на несколько дней, если он не нужен сейчас в Хоэцоллерне.

— Пусть остается. Я уезжаю. Заканчивай с садовником, жду тебя на автостоянке.

— А можно я лучше сразу домой, Ваша Светлость? — попросил он. — Прошу прощения, но меня едва не укачало из-за вашей любви к быстрой езде.

— А от моментальных перемещений не укачивает? — поинтересовался я.

— Нет. Разрешите?

Я кивнул и Ноткер, благодарно кивнув, исчез.

Я продолжил путь и, спустившись на первый этаж недалеко от выхода, услышал впереди шум: отчетливый перестук каблуков и приказы остановиться. Из-за поворота прямо на меня вылетела девушка, впечаталась лицом мне грудь, и болезненно ойкнула. За ней бежало пять магов-охранников. Я мгновенно понял, в чем дело. Одна из журналисток каким-то непостижимым образом прорвалась в Гильдию под носом у охраны. Впрочем, через миг я уже понял, почему. Девица на вид была еще та фурия — заболтает и не заметишь. На ней было короткое обтягивающее стройную фигуру короткое платье, всё в блестках и больше подходящее под наряд для дискотеки. Длинные белокурые волосы свободно спадали чуть ниже пояса. И в завершение образа на ногах имелись летнего вида босоножки с совершенно отчаянной шпилькой — оставалось только изумляться, как она на такой мчалась по коридорам Хайдельберга.

Я схватил ее за запястье, потому как девушка собралась бежать дальше, удержал. Маги, увидев, что беглянка поймана, замедлили бег и уже не торопясь подходили к нам.

— Спасибо… — охранники смолкли под моим взглядом, поняв, что мое имя называть не стоит и смущенно кашлянув закончили: — … что поймали.

— Пустите, мне срочно нужно к господину Адельману! — возмутилась она, смотря на меня.

— Вы себе нос разбили, — заметил я. — Боюсь, вам теперь только к лекарю.

— Ничего, не первый раз, — девушка запрокинула голову, чтобы остановить кровь, и попыталась вырваться. — Да пустите же меня!

— В Гильдию людям запрещено входить, — произнес я, только сильнее сжав ей руку и передав ей платок. — Наоборот наклоните голову, так правильнее, а то нахлебаетесь сейчас крови.

Девушка сердито на меня посмотрела, но платок взяла. Глаза ее вдруг изумленно распахнулись и она уставилась на меня, позабыв о платке и текущей из носа крови.

— Эй, вы там в обморок не собираетесь падать? — поинтересовался я, нахмурившись.

— Теперь — возможно… Ваша Светлость⁈ — выдохнула она пораженно.

— Вы меня явно с кем-то путаете, — произнес я холодно и глянул на магов. — Отведите ее на выход.

— Нет-нет! Погодите! — она живо указала на рукава рубашки и торжественно заявила: — Вас выдало это!

— Что «это»? Запонки? Вы бредите.

— Тогда вы, назовите его имя! — потребовала она, обернувшись к магам-охранникам.

— Так, дамочка, давайте-ка прекращайте этот цирк, — мрачно произнес один из них. — Идемте с нами. Но предупреждаю, если попытаетесь сбежать, мы применим магию.

Девушка возмущенно всплеснула рукой. Второй, которую я удерживал, махнуть не удалось.

— Что же — никто не знает кто я⁈

Мы все переглянулись и покачали головами.

— Я же веду самое популярное вечернее шоу со звездами! У моей программы миллионы просмотров! «Звезды Ленели»⁈

На наших лицах отразилось совершенно противоположное тому, что она ожидала — равнодушие и даже некоторое презрение. В ответ на ее лице обозначилось разочарование.

— Между прочим, господин Адельман обещал мне интервью с вами! — она вновь обернулась ко мне.

— Повторяю, вы меня путаете с…

— С кем-то? — ехидно сказала она. — Нет, вы меня не проведёте, господин черный маг. Я изучила все ваши фото, выяснила марку одежды, даже посетила магазин, где вы покупали себе костюмы, — она еще раз обвела меня взглядом. — И этот куплен там же. Владелица мне всё подробно описала. И вас тоже.

— Меня? Ну да, светлые волосы, высокий рост, светлые глаза — типичный житель Фризии, — я покивал. — С чего вы взяли, что я не оттуда? И да, вы правы, костюм куплен в Аурихе — там вообще всего один подобный магазин мужских костюмов.

— Но запонки я не нашла. Ни в одной ювелирной фирме такие не изготавливали. Значит, они сделаны на заказ. Но и это еще не все. На них есть инициалы. Ваши.

— Правда? Не знал, — я с насмешкой поднес свободную руку к лицу, пригляделся к запонкам и с изумлением обнаружил, что журналистка права. — Черт…

Надо было что-то делать с этой чертовой папарацци — в мои планы раскрывать прессе, как я выгляжу, не входило.

Я в досаде смотрел на журналистку.

— Вы под микроскопом фото изучали? — поинтересовался я.

— Почти — под мощным увеличительным стеклом разглядывала. Для этого попросила фотографа распечатать снимки в максимально большом формате, чтобы разобрать буквы.

Дотошная особа. Я, думая как теперь с ней поступить, выпустил девушку, решив, что теперь она уже точно никуда не сбежит.

— Ну и хватка у вас, Ваша Светлость, чуть руку мне не оторвали, — она, морщась, потерла запястье.

— Так что вы тут все-таки делаете?

— Я договорилась встретиться с господином Адельманом…

— Если это было так, вы находились бы в пресс-центре со всеми журналистами, — прервал я ее. — Говорите правду.

Она молчала. К нам между тем подошел еще один из охранников и уставился на развернувшуюся перед ним сцену. В руках он держал белый полушубок, несомненно принадлежащий ведущей шоу «Звезды Ленели». Потом позвал кобольда, шепнул тому несколько распоряжений. Кобольд, наколдовав стул, усадил туда журналистку, вытер ей нос и лицо от крови влажной салфеткой, мазнул где-то лечебной мазью и приложил небольшую грелку со льдом. Следом удалил пятна крови с ее платья и моего пиджака и исчез. Охранник отдал ей полушубок и вопросительно посмотрел на меня. Я подозревал, что этот маг в отличие от всех остальных несомненно является поклонником шоу. Он, смутившись под моим взглядом, покраснел.

— Господина Адельмана уведомили, он сейчас подойдет, — сообщил он.

Журналистка подскочила со стула.

— Отпустите меня, пожалуйста! Обещаю, больше не буду пытаться проникнуть в Гильдию!

— Нет уж, госпожа Фогель, — услышали мы голос Ульриха Адельмана. — Я вас предупреждал.

Адельман подошел к нам. Увидев меня, он на миг растерялся.

— Вы… что тут делаете?

— Она в курсе про меня, — сказал я. — Дотошная особа.

— Согласен, но как она узнала?

— У его Светлости запонки с его инициалами, я разглядела, — явно гордясь с собой заметила девушка, но тут же смолкла под хмурым взглядом Адельмана.

— Вам она чем насолила? — полюбопытствовал я, подойдя к нему, и совсем тихо спросил. — У нее есть ваши фото в образе феи?

По лицу Адельмана пошли багровые пятна. Он посмотрел на меня убийственным взглядом.

— Вы мне долго это будете припоминать, Эгихард? — так же тихо отозвался он.

— Такое забыть невозможно.

— Ляпнул же на свою голову, — посетовал Адельман и тяжело вздохнул. — Она пробралась на одну из вечеринок наших студентов. Вышел жуткий скандал.

— Ого. И чем там занимались ваши студенты?

— Это долгая история. Но с тех пор Ленели Фогель тут персона нон-грата.

— Значит, то, что она сказала, будто вы ей обещали интервью со мной — ложь?

— Разумеется. Мне бы подобное даже в голову не пришло сводить вас с этой…

Он смолк, не сумев от возмущения охарактеризовать журналистку, чтобы это еще звучало прилично.

— Однако, у ее шоу действительно миллионы просмотров, как она утверждает?

— Увы, да. Погодите! Надеюсь, вы не собираетесь в нем участвовать⁈

— А что вы предлагаете с ней делать? Стереть ей память? — поинтересовался я.

— Было бы неплохо. И если бы в нашей темнице не было известных нам «незваных гостей» из Ирландии, она бы уже оказалась там.

— Крепко, похоже, она прошлась по вашим студентам в своем шоу.

Глава Хайдельбергской Гильдии поморщился и сказал:

— Впрочем, решайте сами. Но я вам категорически рекомендую не иметь с ней никаких дел.

— Я подумаю. Подыграйте мне.

Адельман не стал уточнять в чем — мгновенно понял.

— Как думаете, что с ней сделать, Ваша Светлость? — спросил он на этот раз громко. — Я бы засадил эту особу в замковую тюрьму — она нарушила не один закон. А еще лучше… Не найдется ли у вас заклинания, которое стирает память? Хотя лучше я сам. Ваше, думаю, может превратить ее в овощ или того хуже — случайно убить.

У ведущей шоу широко распахнулись глаза, словно ничего подобного она от главы Хайдельбергской Гильдии услышать никак не ожидала.

— Что-то вы сегодня слишком суровы, господин Адельман, — заметил я, с насмешкой глядя на журналистку. — Думаю, госпожа Фогель окажется достаточно понятливой в этот раз. Так что с вашего позволения, я бы ее забрал и побеседовал с ней на тему, как должны себя вести профессиональные журналисты.

Я, прищурив глаза, подмигнул ей. Глаза у ведущей шоу округлились еще больше. Однако, решение она приняла мгновенно — метнулась за мою спину, словно я мог защитить ее от «злых» светлых магов. Мы с Адельманом переглянулись и одновременно улыбнулись.

— Удачи, Ваша Светлость. Завтра… не опаздывайте, — напомнил он.

Я кивнув, направился к выходу. Ленели Фогель, стуча каблуками, едва поспевала за мной.

— Так зачем вы хотели пробраться сюда? — спросил я, когда мы вышли из Гильдии.

— Я узнала, что большинству крупных газет и телевизионных редакций был разослан пресс-релиз о завтрашней пресс-конференции. У меня там есть несколько доверенных лиц…

— Которые сливают вам информацию, — я неодобрительно покачал головой.

— Да. У нас большая конкуренция. Но вы действительно не читаете газеты и не смотрите телевизор?

— Практически нет. У меня на подобные «развлечения» нет времени.

— Жаль. Так вот. Я, конечно, поняла, почему я приглашение на эту пресс-конференцию не получила. Поэтому решила отправиться в Хайдельберг и поискать вас тут.

Я остановился и посмотрел на нее. Лицо мое стало непроницаемым.

— Что вы знаете о черных магах? — спросил я.

— Что они очень опасны и по закону маги Гильдий их уничтожают, так как они представляют собой угрозу для человечества…

— И вам пришло в голову, обычному человеку, разыскивать черного мага? В одиночку?

— Но ведь в пресс-релизе было написано, что вы особенный и исключение.

— И у вас это не вызвало никаких вопросов?

— Сотни, — журналистка явно почувствовала себя неуютно и даже глянула в сторону входа в Гильдию, где виднелись маги-охранники.

— Давайте договоримся. Завтра, по известным причинам, вас на пресс-конференции не будет. Но вы можете после нее передать мне ваши вопросы. И если они меня заинтересуют, возможно, я соглашусь участвовать в вашем шоу, на котором вы эти вопросы сможете задать. Но, если ваши вопросы окажутся скучны и банальны, то вы не получите ничего.

На лице девушки отразились одновременно ужас и радость.

— Сейчас же вернусь в свой номер и займусь составлением вопросов, — заверила она.

— Вот и хорошо, — я смотрел ей в глаза. — А теперь вы развернетесь, пойдете в свой отель, не оборачиваясь, и забудете, как я выгляжу и во что я был одет. И про запонки забудете тоже. В ваших мыслях останется только образ с фотографии.

— Ваша Светлость! Это жестоко! — воскликнула журналистка.

Но не подчиниться она не смогла. Повернулась ко мне спиной и тут же вскрикнула в отчаянии.

— Как вы это сделали⁈ — чуть ли не плача спросила она, шагая от меня прочь.

Но я, не ответив, еще несколько секунд смотрел ей вслед, потом дошел до автостоянки, сел в «Бронко» и поехал домой.

В Хоэцоллерне меня ждал неприятный сюрприз. У входа в замок стояло две белые машины с фризскими номерами, принадлежащих светлым магам. Значит, Мадалиф была еще здесь, как и моя нечаянная супруга. Настроение резко испортилось.

На входе меня встречал встревоженный Йеске.

— Ваша Светлость…

— Маделиф решила меня дождаться? — хмурясь спросил я.

— Да. Но я вам про другое хотел сказать. Ваши… животные. Они второй день отказываются есть. Может быть, вы взглянете на них?

Я чуть удивленно посмотрел на управляющего и, разумеется, отправился вместе с ним. Он привел меня в большую гостевую ванную, ставшую временным приютом тварей из Гретзильского болота. В ванной обнаружился Финбарр, который сидел на скамеечке с печальным лицом и уговаривал тварей поесть. Те, апатично лежали у нетронутых мисок с килькой, свернувшись кольцами, и чуть поднимали головы, принюхиваясь к ладоням кузена, чуть лизали ему пальцы и снова уставляли глаза куда-то вдаль.

— Барри, не знал, что ты к ним привязался, — заметил я с насмешкой, чуть поморщившись — запах в помещении стоял специфический. — Однозначно, в тебе кровь Наэров проснулась.

— Ты о чем, Харди? — кузен с непониманием уставился на меня.

— Я про любовь к змеям, что даже запах кильки тебя уже не отпугивает. Не замечал раньше за собой подобное?

Твари при моем появлении приподняли головы, оживились и, радостно запищав, через миг оказались рядом, облизав мне все ладони.

— Кто голодает? — произнес я на драконьем. — Ну-ка живо есть.

С радостным писком твари бросились к мискам и стали поглощать кильку.

— Хм, — только и сказал Финбарр. — А нас с Йеске они не слушали. И, кстати, что-то я не замечал, что ты сам любишь змей.

Я расхохотался.

— Ну эти мне нравятся. Кстати, немного напоминают драконов на мозаиках в моей ванной, — заметил я.

— В твоей ванной? Ты, наконец, нашел себе комнаты? — спросил Финбарр.

— Да, жил там девять лет назад. Забыл совсем об этом.

На меня посмотрел совсем смутившийся Йеске.

— Ваша Светлость, моя вина, что я вам сразу не отдал ключ.

— Все в порядке, Йеске. Кстати, тварей надо бы отсюда переселить.

— Куда, Ваша Светлость? — спросил распорядитель.

— Думаю, надо построить для них просторный бассейн в зимнем саду. Да и сам сад расширить. Йеске, когда садовник вернется из Хайдельберга, подключишься, чтобы купить для этого все необходимое.

— Да, Ваша Светлость.

Я подошел к раковине, вымыл руки.

— Что будешь делать, Харди? — спросил Финбарр.

— Сейчас, видимо, разговаривать с Маделиф, — я помрачнел. — Завтра у меня сложный день в Хайдельберге. Как закончу с журналистами, поедем с тобой в Пруссию, Барри. Так что отдыхай пока.

— Да мне тут что-то уже скучно, особенно когда ты в разъездах, — признался кузен и я невольно улыбнулся.

— Ничего, скоро, думаю, будет снова весело. Чистослав Черный пока затаился, как и тот черный маг. Но не думаю, что это надолго. Так что не теряй бдительности, Барри.

— Само собой, — Финбарр улыбнулся в ответ: видимо новости о предстоящей поездке его ободрили.

Я направился на выход, за мной Фминбарр и Йеске, но опередив их обоих за мной скользнули твари. Я на миг замер на пороге, но потом решил, что возможно «прогуляться» им будет полезно.

— Маделиф где? — спросил я.

— В гостиной, — отозвался Йеске. — Я вам еще нужен, Ваша Светлость?

— Нет. Позову, когда понадобишься.

Йеске поклонившись ушел. И мы с Финбарром продолжили путь. Кузен шел, поглядывая на скользящих рядом со мной тварюг.

— Во фризской Гильдии они, кстати, вполне ели из моих рук, — заметил он.

— Поговорю с ними, скажу, что ты тоже их родственник.

Финбарр уставился на меня.

— К змеям я все-таки не имею никакого отношения, Харди, — заметил он. — Моя мать прошла через обновление крови.

— Однако, колдовать она не разучилась, не так ли? По идее, дар должен был перейти к тебе тоже.

— Она сказала, что природа меня этим обделила.

Я неодобрительно покачал головой, вспоминая, что тетя Шенни была не слишком высокого мнения о своем единственном сыне. И, похоже, она его сильно недооценила.

Мы добрались до гостиной. Там, явно скучая, в молчании сидели пятеро светлых магов, Маргарете и Цецилия. Я замер на пороге, нарочито недовольным взглядом обвел взглядом всю компанию и без приветствия прошел в гостиную, сел в кресло у камина. За мной прошел Финбарр, расположился рядом, а следом, принюхиваясь к собравшимся и вопросительно пискнув, устремились твари и свернулись кольцами у моих ног. Маргарете с изумлением уставилась на тварей. Но я, мельком глянув на нее, тут же перевел взгляд на Маделиф.

— Добрый вечер, Ваша Светлость, — произнесла Маделиф, изучая меня.

— Надеялся вас тут уже не застать, — произнес я холодным тоном. — У меня завтра сложный день. У вас, в общем-то тоже, госпожа Халевейн.

— На вас напали, Ваша Светлость, мы не могли это проигнорировать, — заметил Карлфрид.

— Карл, Фрид, — я погладил одну тварь по голове, потом другую. — Черт, забыл, кто из них Карл, а кто Фрид, не помните, случайно, Карлфрид?

Карлфрид поджал с досады губы. На лице Маделиф отразилось недоумение, а потом в глазах зажегся огонек подозрения. Она перевела взгляд на Карлфрида. В этот миг мне показалось, что она наконец догадалась, кто был «предателем» в ее Гильдии. Но Маделиф, спрятав все эмоции, снова посмотрела на меня.

— Можно осмотреть ваши комнаты, Ваша Светлость?

— Вряд ли вы там что-то найдете. От нападавших не осталось и пепла.

— И все же. Мы нашли магический след на верхнем этаже, недалеко от ваших комнат. В одном окне вскрыли замок с помощью заклинания.

— Как раз ездил к Адельману, чтобы узнать, какая защита стоит на Гильдии Хайдельберга, — заметил я. — Так что послезавтра займусь установкой защиты на Хоэцоллерн.

— Вряд ли она понадобится после завтрашнего дня, — заметила Маделиф. — Ваш замок будут объезжать за несколько километров. Даже темные.

— Не хочу проверять, окажетесь вы правы или нет. Кстати, вижу вас снова стало пятеро?

— Да, мы приняли в Совет еще одного мага взамен погибшего.

— Ваша Светлость, — маг кивнул в приветствии.

Я поглядел на него, и у меня возникло ощущение, что я его где-то встречал. Потом вспомнил, что точно видел его мельком несколько раз в Эмдене еще до того, как наступило мое совершеннолетие и ко мне вернулась магия. Тогда я, конечно, еще не мог определить, что он маг.

— Скажите, это ведь вы владелец Ост-Фриззского банка?

Маг заметно побледнел.

— Да, Ваша Светлость. Мне вашу просьбу передавали. Но банк не продается…

— Продается абсолютно всё, господин Мартен, — жестко произнес я.

Маг вздрогнул, когда я назвал его по имени, посмотрел на Маделиф, словно спрашивая, что отвечать на это.

— Дела, связанные с Фризией, мы обсудим после церемонии посвящения, — сказала Маделиф и поднялась.

За ней встали все остальные маги. Они явно были серьезно настроены осмотреть мои комнаты. Я поглядел на них с недоумением.

— Ну пойдемте. Не знаю, правда, что вы там ожидаете найти.

Мы все направились наверх. Я открыл ключом от «Бронко» дверь, прошел внутрь и уселся за стол в столовой, решив, что пока они будут заниматься поиском магических следов, я успею поужинать.

— Ноткер, ужин, — произнес я.

— Добрый вечер, Ваша Светлость, — возникший кобольд невольно огляделся вокруг. — Простите, что происходит? Ужин только для вас?

— Тетушка? Барри? — я посмотрел на Цецилию и кузена.

— Спасибо, Эгихард, мы уже поужинали, — Цецилия наблюдала за Маделиф и остальными магами и Финбарр к ней присоединился в этом занятии.

Ноткер накрыл стол для меня. Напротив села Маргарете. На моем лице не отразилось ни единой эмоции, я взял приборы и занялся ужином.

— Харди? — заговорила она.

— Что ты хочешь, Гретке? — поинтересовался я.

— Ты знаешь.

— Даже не догадываюсь.

— На мне твое проклятие!

— Что? — я изобразил на лице недоумение.

— Ты можешь отрицать, — Маргарете повысила голос, явно привлекая внимание остальных. — Но я точно знаю, что ты меня проклял. Еще два года назад.

— И на чем основана такая уверенность, можно узнать?

— Госпожа Халевейн выяснила, что суккубом меня сделали всего полгода назад, а значит… Я не могла быть с другими мужчинами только из-за твоего проклятия.

— Отлично у тебя работает фантазия, — отозвался я, невозмутимо продолжая ужинать.

— Ты тогда оскорбился, что я не захотела дальше встречаться с тобой, потому что думала, что ты не был аристократом. Я задела твое мужское самолюбие…

— Мое что? — я самым неприличным образом расхохотался. — Весьма наивно так думать.

— А еще ты мне мстишь, встречаясь со всеми подряд! — воскликнула она, рассердившись. — В довесок к проклятию. Знаю, что оно есть. Ведь проклятия черного мага никто из светлых заметить не может. Только ты его видишь!

Я, прикрыв лицо ладонью, отвернулся от Маргарете, встретился взглядом с остановившейся недалеко Маделиф. Думаю, мой взгляд красноречиво вопрошал, почему я должен слушать весь это бред? Маделиф нахмурилась, но решила не вмешиваться.

Я выдохнул сквозь зубы, повернулся обратно к Маргарете.

— Хочу напомнить, что два года назад мои магические способности, мягко говоря, были сильно ограничены. Даже если теоретически допустить возможность проклятия, оно бы не сработало. Так что, Гретке, ты о себе всего-навсего слишком высокого мнения.

Маргарете кусала губы.

— Давай как тогда, — сказала она таким тоном, будто мы играли в карты и она выкинула козырь. — Кто проиграет — уступит.

Я подпер подбородок рукой. Чем дальше, тем «интереснее» становилось. Что за навязчивая идея забраться в постель к собственному супругу? «Эхо» сущности суккуба?

— Мы два года назад уже выяснили, что я стреляю лучше тебя, — произнес я. — С тех пор вряд ли что-то поменялось.

— Я вчера заметила, что на этих рыцарях есть заклятия.

— Заметила? Неужели? Ты за один день колдовать научилась?

— Немного. Поделим рыцарей на два войска, деремся до последнего «живого», — предложила Маргарете.

— На рыцарях мои детские заклинания, далекие от совершенства, — заметил я.

— Но управлять ими же можно?

Я на миг задумался. Все маги, словно позабыв о поиске магического следа, с интересом наблюдали за «семейной» драмой. Я подумал, что окажись тут ведущая шоу «Звезды Ленели», она прыгала бы от восторга, как и любая другая журналистка бульварной прессы. И следом представил соответствующие подобным медиа заголовки: «Лед в отношениях герцога и герцогини никак не растает», «Герцогиня в отчаянии от измен супруга», «Они встречаются только на официальных мероприятиях»… Хм, а последнее было бы неплохо.

— Проиграешь — вернешься во Фризию и мы будем видеться только на официальных встречах, — сказал я.

— Договорились, — Маргарете протянула мне руку.

Я сжал ее так, что она охнула и спешно выдернула руку из моей ладони.

— Эгихард, ты серьезно? — тихо произнесла Цецилия, посмотрев на меня с неодобрением. — Это же ребячество чистой воды.

— Заодно развлечемся. Или у вас есть идеи получше?

Она пожала плечами. Я закончил с ужином и поднялся из-за стола.

— Ноткер, убери со стола, да и сам стол со стульями. А то разнесем тут все в щепки.

Кобольд глянул на меня чуть ли не с ужасом, позвал остальных своих собратьев. Они все вместе куда-то телепортировали мебель.

— Выбирай, — сказал я Маргарете.

Она указала на рыцарей, которые выглядели более внушительно. Я лишь только про себя усмехнулся и вывел пальцем заклинание. Манекены в рыцарских доспехах, поделившись на две группы, разошлись в противоположные стороны. Я озвучил команды, которыми управлялись рыцари, и следом воздвиг между собой и рыцарями защитную невидимую стену. Маргарете чуть растерянно взглянула на меня. Но к ней ушли все светлые маги, и Маделиф создала аналогичную стену.

— Интересный расклад, — заметил я. — Можно вас на пару слов, госпожа Халевейн?

— После окончания боя, — Маделиф едва заметно улыбнулась.

Я поглядел с подозрением на нее, а потом на Маргарете, в глазах которой сверкало торжество, словно она уже выиграла. И я понял, что эту чертову битву однозначно подстроили.

Внутри темной волной всколыхнулась ярость, но я безэмоционально произнес:

— Я считаю до трех и мы начинаем. Раз, два, три.

С разных концов столовой, бряцая доспехами, рыцари двинулись навстречу друг другу. От их тяжелой поступи трещал и ломался паркет. Манекены шли по двое в ряд, с мечами наизготовку. Где-то в середине комнаты первые две пары сшиблись. Охнул позади меня вернувшийся Нокер: видимо уже представил, какой разгром тут будет после битвы и сколько придется чинить. Я быстро оглянулся, посмотрел мельком на Цецилию и Финбарра, стоявших за моей спиной и зажавших от грохота ладонями уши. Твари из Гретзильского болота, недовольно запищав, сквозанули прочь в спальню.

Я вернул свое внимание к битве, произнося команды для двух первых рыцарей. Но воины Маргарете напирали, безостановочно нанося удары. На моих рыцарях смяло забрала, полетели прочь наплечники, наручи и латные рукавицы, а следом — щепки от дерева.

Смотря, как Маргарете атакует, я подумал, что похоже за те два года, пока мы не виделись, она освоила еще и фехтование, в том числе историческое. Что только она ни делала, чтобы выглядеть достойнее своих братьев и чтобы на нее наконец обратил внимание ее отец, старый герцог! Но похоже и фехтование ей тоже никак не помогло. Герцог умер, а Маргарете осталась с кучей навыков, которые ей бы больше никогда в жизни не пригодились. Хотя…

В сторону отлетел железный воротник моего правого рыцаря, а следом в воздухе пронеслась деревянная голова манекена, с которой через миг отвалился шлем и, громыхая, покатился по паркету.

Ноткер издал стон, видя какие царапины появляются на полу. Да и не только царапины. Рыцари, напирая друг на друга, сдирали паркет железными башмаками — во все стороны брызнули наборные дощечки.

Моя нечаянная супруга между тем крошила рыцарей в капусту, а я сделал вид, что с трудом отбиваюсь и нахожусь на грани бешенства. Это подстегивало ее и раззадоривало еще больше. Нет, я не собирался сдаваться, решив всего лишь наблюдать за тактикой ее боя. К тому же Маргарете сперва бросила в бой лучших, а я сделал все наоборот, оставив лучших на финал.

На пол сыпались оторванные части доспехов, деревянные обрубки рук и ног, катились головы. В бою мы разбили пару витражных окон и через них стало заметать снег. Пара брошенных об стену манекенов проломили там деревянные панели и обрушили с потолка часть штукатурки и люстру — хрустальные стекляшки разлетелись по всей комнате.

В итоге из моих рыцарей остался один — деревянный болван из черного дерева, из доспехов на котором имелся только шлем, а из оружия — моргенштерн. У Маргарете остались трое рыцарей, со смятыми нагрудными пластинами, порванной кольчугой, двое остались однорукими, третий без головы, но все еще способный драться.

— Сдавайся, Харди! — выкрикнула Маргарете.

— Может, наоборот? — поинтересовался я.

— На что ты рассчитываешь? Сейчас от твоего деревянного болванчика ничего не останется.

Ее рыцари ударили одновременно. Мечи застряли в черном дереве и воины Маргарете так и не смогли их вытащить. Мой манекен шарахнул по центральному рыцарю моргеншерном. Тяжелый, увесистый набалдашник взорвался, вырвавшееся из него пламя превратило рыцарей Маргарете в горящие синим колдовским пламенем факелы. На паркет потек расплавленный метал.

— Ваша Светлость! — голос у кобольда, раздавшийся за моей спиной, был такой, словно того самого только что сразили наповал.

Но я подождал еще несколько секунд до тех пор, пока у моего невредимого болвана не осталась лужа расплавленного металла и только после этого произнес заклинание, предотвращающее пожар.

После этого я посмотрел на Маргарете и сдержанно улыбнулся.

— Это нечестно! — воскликнула она.

— Я так не думаю. Ты сама отобрала себе воинов. Лучших, на твой взгляд, не так ли? Так что, до скорой встречи, Гретке, — я, прищурив глаза в усмешке, послал ей воздушный поцелуй и махнул рукой, прощаясь.

Маргарете побледнела, кусая от досады губы.

— Я хотела бы отыграться. Когда?

— Нет-нет-нет, об этом мы не договаривались. Никакого реванша, — я рассеял защиту и глянул на кобольда, стоящего позади меня, потрясенного масштабами разгрома и, казалось, находящегося на грани обморока. — Нокер, справитесь?

Тот, очнувшись, глянул на меня ошалелыми глазами.

— Разумеется, Ваша Светлость. Даже доспехи обратно соберем. Кроме последних трех расплавившихся, простите. А… больше у вас тут ничто не взрывается?

— Честно говоря не помню. Но вроде бы нет, — я улыбнулся и перевел взгляд на Маделиф.

Она, поняла без слов, что-то сказала остальным. Маги увели Маргарете, а волшебница, осторожно пробираясь через груды железа и обломков, подошла ко мне.

— Эгихард?

— Вы меня уверяли, что брак — формальность и это нужно для спасения независимости Фризии. Не понимаю вашей настойчивости по поводу Маргарете. Совсем недавно вы готовы были ее уничтожить.

— Но она больше не суккуб.

— Это не отменяет нашей договоренности, так что избавьте меня от ее общества. Я сам решу, когда захочу с ней… встретиться. Кроме официальных встреч.

Ноткер тем времен позвал остальных кобольдов и вокруг нас дружно застучала молоточками — часть занялась восстановлением доспехов, а часть паркетом. Ноткер «чинил» окна, магией восстанавливая витражи.

Маделиф смотрела на меня, раздумывая.

— И все-таки — на Маргарете есть твое проклятие?

— Нет.

— Тогда как объяснить то, что с ней происходит?

Я пожал плечами.

— У Карлфрида есть одно предположение, — произнесла Маделиф. — Это называется драконья метка. Магическая, невидимая никому печать, обозначающая собственность.

— Собственность? — переспросил я.

— Да, в том числе и живую. Карлфрид предположил, что ты пометил Маргарете как свою собственность.

— Это с моей отшибленной два года назад памятью о том, кто я? Хотя, любопытная теория, конечно. Надо на ком-нибудь попробовать.

— Ты мог сделать это интуитивно, — заметила Маделиф.

Я поморщился.

— Хорошо, в следующую нашу встречу я присмотрюсь к ней повнимательнее, — я взглянул на часы. — Уже вечер. В Хайдельберг поедете? Или можете тут все переночевать, Ноткер вам подберет комнаты.

— Спасибо за приглашение, но мы все же уедем, — Маделиф однако медлила уходить. — Эгихард, ты ничего не хочешь рассказать про Карлфрида?

— С чего вы взяли?

— Твое отношение к нему весьма неоднозначно. Разделение его имени, частями которого ты назвал болотных тварей, говорит о дуальности, а это означает, что он, возможно, играет не только за Фризию.

— Карлфрид не предатель, если вы сейчас об этом. Это его «драконопоклонение» служит причиной подобных издевательств. Простите, не смог удержаться. Но, мне интересно, чтобы вы сделали, если бы нашли предателя в своей Гильдии? Не важно, Карлфрид это был бы или другой светлый высший.

Маделиф, помрачнев, задумалась.

— Все зависит от степени вины. Изгнание, заключение под стражу, смерть.

— Даже смерть? — удивился я.

— Если предательство повлекло собой жертвы, то да. Подобного в истории еще не случалось. Однако в своде законов это прописано.

— Понятно.

— Что ж, тогда мы уезжаем. До завтра, Ваша Светлость, — сдержанно попрощалась Маделиф и мне показалось, что мои слова про Карлфрида ее не совсем убедили.

Я повернулся к родственникам. Цецилия сначала хотела что-то сказать, но глянув на меня, решила промолчать.

— Мы пойдем, Харди, — сказал Финбарр с усмешкой квнув на трудящихся кобольдов. — Спокойной ночи?

— Сейчас их прерву до завтра. Пусть без меня тут гремят. Зверюг забери только, Барри.

— Что-то мне кажется, что им понравилось в твоей ванной.

Мы прошли через спальню и увидели свернувшихся на мраморных плитах болотных тварей точно под душевой лейкой: видимо чувствовали что совсем рядом источник воды.

Финбарр взялся за ошейники и они на него недовольно зашипели. Я отдал тварям несколько приказаний и они, виновато лизнув Финбарру ладони, все же послушно отправились за кузеном.

Тетушка, пожелав спокойной ночи, ушла вместе с Финбарром. Я подошел к разбитому окну, выглянул наружу. Внизу, во внутреннем дворе фризские маги сели в машины и поехали прочь. Я дождался, пока Ноткер закончит восстанавливать витражи, прервал работу кобольдов и отправил всех отдыхать. Да и самому надо было выспаться перед завтрашним днем.

Утром, приняв душ, одевшись и позавтракав, я позвал кобольдов, чтобы они продолжили ремонт комнаты, пока меня не будет. Приказав Ноткеру меня сопровождать, я направился вниз. У выхода из замка обнаружилась тетушка. Мне показалось, что специально дожидалась. Увидев меня, Цецилия улыбнулась, а я рассмеялся.

— Как мало надо для вашего хорошего настроения, — заметил я. — Всего лишь надеть черный костюм.

— Тебе идет, Эгихард.

— Как бы то ни было, не надейтесь, что я буду часто появляться в таком виде. Только на официальных встречах.

Цецилия с улыбкой покивала и, пожелав удачи, ушла.

Я сел в «Бронко». Ноткер, вновь попросив разрешения, переместился прямиком в Хайдельберг. Я через несколько минут, применив заклинание перемещения, так же оказался оказался там и вскоре остановился на автостоянке Гильдии. У входа меня уже дожидался Ульрих Адельман. Маг уставился на меня, но ничего не сказал.

Мы прошли в зал Совета, где уже находились остальные главы Гильдий и фризские маги. В зале висел аромат кофе и велся негромкий разговор. При моем появлении все смолкли.

— Вы специально так оделись, Ваша Светлость? — спросил Базилиус Прегиль. — Мне казалось, вам прежде нравилось нарушать стереотипы.

— Так и есть, но сегодня особенный день.

— Не совсем понимаю, — заметил Прегиль.

Я молча уселся в свободное кресло, всем видом показывая, что я не собираюсь утруждать себя какими-либо объяснениями. Базилиус вздохнул, потом передал мне папку.

— Господин Адельман вчера собрал с прессы вопросы, которые вам будут задавать. Хотя, от неожиданных, я думаю, мы все же не застрахованы. Ознакомьтесь. Те, что нам показались провокационными и неудобными, мы подчеркнули красным.

Я открыл папку, пробежал по страницам. Никакого открытия не сделал. Все вопросы были предсказуемы. Увидев, что я закончил, прокашлялся глава австрийской Гильдии.

— И еще у нас, как мне кажется есть одна проблема. Я про Чистослава Черного. Сейчас мы представим вас как Черного мага. Но даже все «обоснования», почему Объединенный Совет Гильдий взял вас под свое крыло, будут звучать неубедительно.

— Вы сейчас о чем? — спросила Маделиф.

— Чистослав Черный знает, что за кровь течет в венах господина Райнера-Наэра. И если он решит нам навредить, он предаст это огласке.

— Вы хотите, чтобы мы сработали на упреждение и сказали, что Его Светлость — носитель драконьей крови? — нахмурившись поинтересовался Адельман.

— Всего лишь говорю, что возможен такой вариант развития событий. И от него мы, увы, не застрахованы.

Маги стали переглядываться.

— Что вы думаете, Ваша Светлость? — спросил Прегиль.

— Решайте сами. Мне все равно.

Они принялись совещаться.

— Если Чистослав пойдет на подобный шаг, это также покажет, что в нашем Совете нет единства, — задумчиво обронила Маделиф. — Вы с ним пробовали связаться, господин Прегиль?

— Неоднократно. Но пока он игнорирует все мои послания и звонки.

— Вы всё ещё надеетесь с ним договориться? — полюбопытствовал я.

— Несмотря на всё, что он сделал, это было бы лучшим вариантом для Гильдий, — ответил Базилиус. — Я предлагаю посмотреть как пойдет пресс-конференция. И если мы увидим, что наших аргументов недостаточно, то расскажем о драконьей крови Его Светлости.

Остальные маги согласились. За полчаса до начала мы слегка перекусили и, выйдя из Гильдии, сели в автомобили. Я уселся в машину вместе с Маделиф и Карлфридом. Через три минуты они уже остановились у входа в Академию, где проводилась конференция. Площадь по-прежнему была заставлена машинами и фургонами телевизионщиков.

Перед тем как выйти из машины, я надел солнцезащитные очки. И не зря. Стоило только оказаться в поле зрения прессы, как на нас обрушились вспышки фотокамер. Мы прошли внутрь. На входе на этот раз стояла вполне внушительная охрана из магов, которые тщательно проверяли бейджи потянувшихся за нами фотографов.

Зал был забит битком. Мы прошли по узкому коридору под непрекращающиеся щелчки фотоаппаратов и поднявшийся гвалт. Я занял одно из центральных мест за столом, на котором словно рос целый лес из микрофонов. Справа от меня уселись фризские маги, слева — Адельман, Прегиль, Орель и Дагоберт.

Адельман прокашлялся, воцарилась тишина, прерываемая только щелканьем затворов.

— Жгите словом, Ульрих, — шопотом подбодрил я его.

— Итак, всем доброе утро! Позвольте начать конференцию и представить вам Его Светлость, герцога Фризии, господина Эгихарда Фрайхерра Райнера-Наэра, — сказал Адельман и, когда я кивнул в приветствии, продолжил: — Прежде чем вы сможете задать Его Светлости свои вопросы, я бы хотел сперва немного рассказать о обстановке в объединенных землях Германии, герцогства Фризии, королевства Пруссии, Швейцарии, Австрии и Богемии. Все вы уже писали о проклятии, которое было наложено на Хайдельберг. Это новость потрясла не только обычных людей, но и нас, магов. Мы внезапно столкнулись с угрозой, с которой мы не смогли справиться. И мы все признаем это с тяжелым сердцем.

Щелчки фотоаппаратов на несколько мгновений усилились, чтобы запечатлеть скорбное в этот момент лицо Адельмана. Журналисты загудели — им не терпелось узнать подробности произошедшего, посколько ни Адельман, ни кто-либо другой подробностей прессе не раскрывал. Глава Хайдельбергской Гильдии, поднял руку, призывая к тишине.

— Мы получили послание от одного из Черных магов, который угрожал проклясть нашу страну. Первой его жертвой стал Хайдельберг…

— Черный маг? Вы уверены, что он не сидит сейчас рядом с вами⁈ — выкрикнул кто-то из репортеров.

— Если бы это было так, я бы тут точно сейчас не сидел. Впрочем, как и вы, — произнес я жестко и глянул на Ульриха. — Продолжайте, господин Адельман.

После моих слов в зале мгновенно повисла тишина.

— Господин Райнер-Наэр не имеет к этому никакого отношения, — заговорил вновь Ульрих. — Он рос под присмотром моих коллег из Фризии и у него нет присущей прочим черным магам самоцели вредить человечеству.

— Откуда вы об этом знаете⁈ — опять не сдержался кто-то — в голосе смешались одновременно возмущение и страх.

— Любой из глав Гильдий сталкивался в своей жизни с черным магом. И далеко не одним. Поверьте, мы знаем.

— Всем известно, что вы делаете с черными магами, когда их находите. Как к этому отнесся господин Райнер-Наэр? И почему он избежал подобной участи?

Ульрих обвел зал мрачным взглядом.

— Крайне невежливо перебивать, — заметил Адельман. — Вчера просил вас следовать регламенту, но вы его нарушаете и устраиваете хаос.

— Пусть Его Светлость ответит на вопрос и мы вернемся к плану конференции, — заметил Прегиль.

— У меня было восемь старших братьев и сестер, все — черные маги. Случай довольно уникальный, — произнес я. — Только вот все они хотели меня убить как самого младшего и слабого, а главное — не похожего ни на одного их них. Светлые маги избавили меня от этого кошмара и я им за это весьма благодарен. Поэтому я прекрасно понимаю, почему маги Гильдий уничтожают черных магов и никакого внутреннего протеста у меня подобное не вызывает.

Журналисты стали изумленно переглядываться — этой информации обо мне им не давали. Адельман посмотрел на меня и приготовился говорить дальше, но в этот момент грянул выстрел. Кто-то истошно завизжал. Половина зала ничком упала на пол. Грохнулось на пол, разбиваясь несколько осветительных приборов. Кто-то из самых смелых безостановочно щелкал фотоаппаратом, фиксируя происходящее. Присутствующая на конференции магическая полиция бросилась к стрелявшему. Все это происходило словно в замедленной съемке. Я успел разглядеть эмоции чуть ли не на всех лицах, модель пистолета и лицо убийцы.

А потом перевел взгляд на несущуюся прямиком к моему сердцу пулю.

Воздух подернулся перед пулей маревом. Все движение вокруг остановилось — журналисты, маги, полиция и убийца превратились в застывшие статуи. В пространстве разлилась тишина и я слышал только, как тихо гудел раскалившийся кусочек металла. Пуля, словно завязнув в загустевшем, дрожащем от жара воздухе, замерла на расстоянии вытянутой руки. Я резко выхватил горячий цилиндр и сжал его в ладони. После этого окружение снова ожило, а в уши ворвались шум и крики.

— Ваша Светлость! — воскликнула Маделиф.

Все маги вскочили, смотря на меня.

— Со мной все в порядке, — произнес я.

— Надо прервать конференцию, — сказал Прегиль.

— Не надо. Несостоявшегося убийцу поймали, — я кивнул в сторону полиции.

— А если он не один? — спросил Адельман.

— Увидим. Сядьте и давайте продолжим.

Адельман кивнул и призвал всех к тишине. Человека, что стрелял в меня, увели.

— Ни в кого не попали? — спросил один из полицейских.

Я молча раскрыл ладонь.

Фотографы и операторы, разглядев на ней пулю, мгновенно занялись ее съемкой с различных ракурсов, а я услышал, как выдохнула Маделиф.

— Оружие без сомнения зачаровано, — тихо прошептала она. — Иначе бы мы предотвратили выстрел.

— Похоже, нам будет чем заняться после конференции, — так же тихо отозвался я.

— Итак, возвращаясь к теме сложившейся обстановки, — произнес Адельман. — Увы, мы ничего не знаем об этом маге, что наложил проклятие на наш город. Единственное, что точно ясно, что он не из нашей страны, иначе мы бы его давно обнаружили: еще до того, как он набрал силу.

— И это значит, что вы все не в состоянии справиться с врагом? Вы все вместе⁈ — выкрикнул кто-то.

— Мы не сталкивались с этим магом, — произнес Адельман. — Сейчас речь идет только о его проклятии. Каждый из нас может снимать проклятия черных магов, и делали это раньше, но сейчас мы столкнулись действительно с чем-то неординарным. Поэтому нам потребовалась помощь Его Светлости…

— То есть вы хотите сказать, что совсем молодой черный маг оказался сильнее вас⁈

Я почувствовал, что Адельман на пределе и готов сорваться. Учитывая, что вчера он весь день возился с этими журналистами, я его прекрасно понимал.

— Прекратите истерику, — негромко произнес я, глядя на репортера, и начавшийся после фразы журналиста взволнованный ропот мгновенно смолк. — Каждый уважающий себя журналист, кто работает с темами, связанными с магией, знает, что светлые высшие стараются найти и обезвредить черных магов до совершеннолетия. Потому что после этого их сила резко возрастает и с ними труднее справиться. Но вы, похоже, даже готовясь к пресс-конференции, этот вопрос не удосужились изучить. Да, я лучше господина Адельмана и других глав Гильдий работаю с проклятиями. Однако присутствующие тут уважаемые маги гораздо лучше меня в иных вещах.

— Спасибо, Эгихард, — тихо произнес Ульрих и спросил: Базилиус, может быть вы продолжите?

Прегиль кивнул.

— Специально созданные команды в данный момент ищут следы этого колдуна. И поверьте, мы его найдем и обезвредим, как и всех остальных до этого, — произнес королевский маг. — Так что как правильно сейчас заметили, истерика тут ни к чему. Для любых дел, связанных со сложными проклятиями, мы будем привлекать господина Райнера-Наэра. О чем, собственно, мы и хотели сообщить на этой пресс-конференции. А теперь, думаю, можно задавать вопросы. В порядке очереди, пожалуйста. Мы всех выслушаем.

Я невольно подумал, что конференция проходила не так, как я себе представлял. Истеричный журналист и покушение добавили в обстановку нервозности и направили встречу в какое-то совершенно мрачное русло. Я почти машинально отвечал на вопросы, которые уже читал в подборке Адельмана, ничего нового не услышав, — все они крутились вокруг темы проклятий черного мага, безопасности людей и того, как как маги собираются одолеть врага, что проклял Хайдельберг и Фризию. Про последнюю подробно рассказывала Маделиф.

Я заскучал, задумчиво выводя на столе пальцем невидимые письмена. Очнулся только тогда, когда вокруг вновь наступила тишина, и получил легкий толчок в бок от Маделиф. Символы, многократно мной обведенные, теперь горели золотом.

— Ваша Светлость, что вы делаете? — спросил Адельман.

Я легко повел пальцем, смахивая выведенное заклинание в воздух передо мной, поглядел на напряженные лица журналистов, и едва заметно улыбнувшись, поставил завершающий символ. Над собравшимися людьми в воздухе стали проявляться легкие облачка, тени, тонкие светящиеся нити.

— Не пугайтесь, это всего лишь следы эмоций, которые вы вызываете в других людях, — произнес я. — Светлый голубой туман — уважение, красный — страсть, болотно-зеленый — зависть. Нити — эмоциональные связи с другими людьми. Серые же тени говорят о том, что у вас есть недоброжелатели. Именно они больше всего, вместе с негативными чувствами подпитывают магию проклятий. Так что, будьте более внимательными к своему окружению и избегайте отрицательных злых чувств. Проклятие, если вдруг будет наложено, это не снимет, но ослабит. А в обычной ситуации — однозначно улучшит ваше самочувствие.

Журналисты с изумлением изучали повисшие на ними облачка. Было видно, что даже такое простое колдовство их впечатлило.

— И, если делать добрые дела, это также сделает нас устойчивее? — спросил кто-то.

— С этим всё не так однозначно, — заметил я. — Благими намерениями, сами знаете куда вымощены дороги. Так что в этом вопросе нужно быть весьма деликатным.

— И как у нас всех обстоят дела? — спросил еще кто-то.

— Вполне приемлемо, и, думаю, каждый из вас знает, как улучшить свое состояние.

Я смахнул ладонью заклинание, а вместе с ним рассеялись и облачка с тенями и нитями.

— Думаю, на этом можно закончить.

Среди репортеров поднялся гвалт, они хотели задавать ещё множество вопросов, но уже явно о моем недавнем колдовстве. Адельман, вопросительно взглянув на меня, покачал головой, всем видом показывая журналистам, что их время вышло.

Выйдя из зала, мы миновали длинный коридор и зашли в комнату, в которой находился убийца, магические полицейские и маги-охранники.

— Я предварительно пытался опросить его, — произнес один из магов-охранников. — Но он однозначно был зачарован. Сейчас очнулся и не помнит, ни как попал сюда, ни что сделал. На пистолете тоже сильные охранные заклинания. Поэтому мы проглядели его на входе.

Я взял пистолет, присмотрелся. Очень было похоже на черную магию. И все же это была не она.

— Думаете, это Чистослав Черный себя проявил? — спросил Прегиль, изучая меня.

— Нет, ему я нужен живым, — задумчиво произнес я. — Это кто-то из светлых магов так своеобразно выразил свой протест и несогласие с вами.

Адельман помрачнел.

— Нам только еще между собой переругаться не хватало, — хмуро обронил он. — Вроде же уже все выяснили и договорились. И вот по новой?

— А мне кажется, это вполне смахивает на черную магию, — заметил глава швейцарской Гильдии.

— Смахивает, но это не она, господин Орель, — я чиркнул пальцем в воздухе, выведя заклинание.

Рядом с убийцей соткался темный туман, превратившийся в хорошо знакомую фигуру. Мы все дружно повернулись к главе австрийской Гильдии.

— Все никак не угомонитесь, господин Дагоберт? — спросил я.

— Это…

— Ложь? Не лгите для начала сами, — процедил я сквозь зубы, глянул на Маделиф. — Разбирайтесь с этим без меня.

Я вышел в коридор. Настроение катастрофически испортилось. За мной выскочил Карлфрид.

— Ваша Светлость, я вас провожу. Если хотите, через другой выход из Академии.

— Хочу.

Карлфрид провел меня лабиринтам коридоров и вскоре мы вышли из небольшой двери, смахивающей на подсобную, на узкую улицу, которую быстро пересекли никем незамеченные, нырнули в проулок и направились по нему вверх к расположенной на холме Гильдии.

— Все прошло не так уж плохо, — осторожно заметил Карлфрид.

— Вы меня что — пытаетесь утешить? — я фыркнул и посмотрел на него. — Вы серьезно?

— Мне показалось, что вы ожидали большего.

— Возможно. Но даже если все пошло совсем не так, как планировалось, резонанс будет огромный. Так что если вам что-то там показалось…

— Простите. Что вы думаете насчет господина Дагоберта?

— Что он ставит свою неприязнь ко мне выше интересов Австрии. И это ему дорого обойдется, — я глянул на Карлфрида. — С вами, кстати, Чистослав не пытался связываться?

— Разумеется нет — после всего-то произошедшего.

— Ну мало ли. Вдруг он решил, что мне такие подозрения в голову не придут. А они вполне себе имеются.

Я увидел, как Карлфрид бледнеет. Я неодобрительно покачал головой.

— Вчера уверял Маделиф, что вы — не предатель.

Карлфрид посмотрел на меня с непониманием.

— Из-за чего Маделиф пришли в голову подобные мысли? — спросил он встревожившись.

— Из-за Карла и Фрида — тварей с Гретзильского болота. Она сказала, что в этом содержится дуальный подтекст.

— Должен вам сказать, что не стал говорить с Чистославом — я повесил трубку, едва услышал его голос. Больше он не перезванивал.

— В следующий раз, если он, конечно, будет, узнайте, что хотел Чистослав, — посоветовал я.

Мы добрались до Гильдии. Неподалеку от входа я заметил знакомую фигуру. Ведущая шоу «Звезды Ленели» стояла, дрожа, все в том же коротком платье, босоножках и полушубке, держа над головой папку и едва укрываясь от начавшегося снега. Увидев меня, она сделала нерешительный шаг и застыла.

— Госпожа Фогель, идите сюда, — позвал я.

— Добрый день, Ваша Светлость, — едва не подвернув ногу на брусчатке, она спешно подбежала и протянула мне папку.

Я взял папку и посмотрел на снежинки, застревавшие в ее белокурых промокших волосах.

— Вы давно тут торчите? — поинтересовался я.

— С начала конференции, боялась вас упустить.

— Ноткер, сделай глювайн госпоже Фогель.

Появившийся кобольд протянул ей кружку и остался стоять рядом со мной.

— Вы сейчас куда, Ваша Светлость? — спросил Карлфрид.

— Выправлять ситуацию, — произнес я. — Возвращайтесь в Академию, уверен, вы там нужны Маделиф и остальным.

Карлфрид чуть удивленно приподнял брови, потом глянул на ведущую и, кивнув, направился обратно.

— Пойдемте, а то простудитесь, — сказал я журналистке.

— Куда?

— В мою машину — смотреть ваши вопросы.

— Я ее кстати нашла! — торжественно воскликнула она.

— Неужели? Дайте догадаюсь — единственная черная на здешней автостоянке.

— На ней также фризкие номера. Но конечно, вы правы, это было очевидно.

Я открыл «Бронко», уселся за руль. Фогель устроилась по соседству, достала платок, стало вытирать лицо, на котором налипли снежинки. Ноткер устроился на заднем сиденьи, заранее пристегнув себя двойными ремнями. Я раскрыл папку и стал читать.

— Ну и вопросы у вас, — произнес я.

— Нравятся? — она улыбнулась.

— Сложно сказать. Но это не то занудство, какое я наблюдал на пресс-конференции.

— Да я слушала трансляцию по радио, — она выудила плеер с наушниками из кармана пальто, показала мне и, спрятав обратно, возмутилась: — И еще после такого нас называют непрофессионалами!

Я покивал, потом снял сонцезащитные очки и бросил в бардачок. Журналистка только тихо охнула, уставившись на меня. Я поглядел на нее с недоумением.

— Вы же заставили меня забыть, как вы выглядите, — пояснила она. — Вы запямятовали, Ваша Светлость?

— Нет, не запамятовал. Вы все равно никому про мою внешность не расскажете, — я повернул ключ зажигания.

Глаза у Фогель округлились.

— Вы куда?

— В Штутгарт — ваша студия же там находится?

— Даааа, — обалдело протянула она. — Вы что⁈ Хотите сегодня же стать гостем моей передачи⁈

— Это невозможно?

— Она выходит раз в неделю на выходных. Но для вас разумеется будет сделано исключение! — горячо воскликнула она и тут же спохватилась, добавив упавшим голосом. — Только вот мне еще сотрудников всех собрать…

— Уверен, вы будете весьма убедительны, чтобы вытащить их в нерабочий день, — я улыбнулся.

— Гораздо убедительнее меня будет повод!

Выехав из Хайдельберга и направившись на юг, я передал ей папку обратно.

— Давайте попробуем.

— Возможно экспромтом будет все же лучше.

— Может быть. Однако вы немного зажаты. По понятной причине. Вам надо перестать меня бояться. Так что, лучше все-таки немного поболтать.

Фогель задала первый вопрос и я, на миг отвлекшись от дороги, посмотрел на нее недоверием.

— Это звучит чудовищно! — воскликнула она, осознав каким тоном были произнесены ее слова. — Я словно превратилась в тех журналистов с вашей конференции!

— У меня даже дежа-вю возникло, — кивнул я. — Расслабьтесь уже. Ноткер, наколдуй госпоже Фогель еще глювайна, может после этого легче пойдет.

— Вы же меня напоите! Мне хватает двух бокалов, чтобы язык начал заплетаться. И о шоу вам тогда придется забыть.

— Хм, что же тогда с вами делать? — поинтересовался я. — Как вы относитесь к сексу?

Я снова мельком взглянул на журналистку. Глаза у нее разве что на лоб не полезли.

— Вот уж не думал, что удивлю вас этим вопросом, — я засмеялся, глянул в зеркало заднего вида на покрасневшего кобольда.

— Вы серьезно? Вы же герцог! И вы… женаты!

— Черт, совсем об этом забыл, — я стянул с пальца кольцо, бросил в карман пиджака. — Так лучше?

— У вас брак по расчету? — спросила Ленели.

— Точно, — я глянул на часы, следом — на мелькнувший щит с указанием направления до жилых пунктов. — Вообще, сейчас уже время обеда. Можем остановится в Пфорцхайме, как раз на полпути до Штутгарта, там пообедать. Вы не против?

— Если вы именно про пообедать, — осторожно заметила журналистка.

— Да.

Промелькнуло несколько деревень, справа зазеленели заросшие хвойным лесом холмы Шварцвальда, едва припорошенные снегом. И тут я в боковом зеркале увидел несколько одинаковых неприметных серых машин — семь или восемь — следующих метрах в двухстах от нас.

Я вдавил педаль газа, заставляя «Бронко» ехать быстрее. Внедорожник, зарычав, рванул вперед. Я снова глянул в зеркало. Машины тоже ускорились.

— Черт, — выругался я. — Не ваши коллеги, случайно, Ленели?

Журналистка обернулась.

— Не похоже, — голос ее сделался испуганным. — На вас же покушались сегодня!

— Да. И я даже выяснил кто. Вряд ли это его… люди.

Я подумал, что могу сейчас произнести заклинание перемещения. Но тогда не узнаю, кто меня преследует. Устраивать магическую битву на оживленном шоссе тоже не хотелось. Более того, мне это было сейчас совершенно не нужно. Поэтому я, свернул на первом же повороте направо и погнал «Бронко» по почти пустынной дороге в глубину Шварцвальда. Через несколько мгновений увидел, как все машины повернули следом. Посчитал, выяснив что их действительно оказалось восемь.

По обоим сторонам дороги плотным высоким частоколом стояли старые ели, ответвлений дороги пока не наблюдалось. «Бронко», рыча, стал бодро забираться по уходящему довольно резко вверх склону. Машины преследователей приотстали. Моторам явно не хватало лишних «лошадок». Съезжая с холма, я специально поехал медленнее, позволяя нас нагонять и плотно сеть нам на хвост. Фогель, развернувшись, смотрела назад, напряженно следя за погоней и вцепившись руками в спинку сиденья. Ноткер тоже осторожно высунулся.

— Может сообщить магам, Ваша Светлость? — спросил он.

— Пока не надо. Посмотрим, кто это.

— А если это ваши недоброжелатели, с теми пулями, которые вам очень не нравятся?

— Тогда они очень пожалеют, — процедил я сквозь зубы.

Я стал снова притормаживать, чтобы еще сократить дистанцию. Но во всех машинах оказались тонированные стекла и разглядеть что-либо через них было невозможно. Кроме того, я почувствовал магическую защиту на всех автомобилях. А это уже о чем-то говорило.

Дорога вновь резко повела вверх, петляя извилистым серпантином. Вырвавшись на вершину холма, шоссе резко вильнуло и вывело к краю пропасти, пошло вдоль нее. Передовая машина притерлась с правого бока. Раздался дикий скрежет и от трения между боками авто взметнулась стена искр.

Я процедил сквозь зубы проклятие. Фогель испуганно вскрикнув, подалась ко мне, стараясь оказаться подальше от искр и оказавшейся рядом машины. Та, надрываясь мотором, делала тщетные попытки спихнуть «Бронко в пропасть. Внедорожник по-прежнему шел ровно. Тогда следом к первой машине притерлась вторая. 'Бронко» едва заметно повело. Следом в зад под углом одна за другой въехали еще два автомобиля.

— Они что? Самоубийцы⁈ — закричала в панике Ленели.

— Теперь я в этом не сомневаюсь. Держитесь.

Еще два удара — и «Бронко», вылетев на встречную полосу, ехал уже по самому краю пропасти. Еще чуть-чуть — и начнет задевать дорожное ограждение.

Машины вдруг резко отъехали в сторону, а потом также быстро вильнули влево, вновь собираясь в нас врезаться. Но я сам крутанул руль влево.

Ленели завизжала, а «Бронко», пробив ограждение, будто оно было из тонкой фольги, рухнул в пропасть.