Башня — место, в котором сбываются мечты и рушатся судьбы. Место, в которое отправляются сотни и тысячи человек со всех уголков света, желающих попытать удачу. Возвращаются из башни лишь единицы. В основном только те, кто уже не может сражаться, или те, кто изначально не стремился покорять высокие этажи и просто зарабатывал на добычи полезных ископаемых. Что же происходило с остальными? Об этом знали лишь те, кто забрался так высоко, как только возможно.

— В этот раз было тяжелее, чем обычно.

Поглаживая свою длинную бороду, мужчина, сидевший у костра, залился громким смехом. Его низкий хриплый голос прозвучал в округе столь громко, что от этого образовалось эхо.

— Согласен, — отвечал второй мужчина, сидевший возле костра и устало подбрасывавший в него дрова. — И это несмотря на то, что первопроходцы уже давно обошли нас.

В том месте, где они все сейчас находились, лишь пламя костра ярче всего освещало округу. Вся эта компания авантюристов, проходившая вместе один этаж башни за другим, плотно сидела возле огня и грела обмерзшие руки. Их тела были изувечены ранами, одежда пропитана потом и грязью, но при всем этом радость от очередной победы была настолько велика, что они не замечали всех этих невзгод.

Еще один мужчина, плотно наматывавший бинт на свою ногу, спросил:

— Как думаешь, на каком они сейчас этаже?

Веселый бородач, затеявший весь этот разговор, начал загибать один палец за другим, но затем внезапно остановился. Явно задумавшись о чем-то, он приложил руку к подбородку и низко замычал. Остальные молчали и не сводили с него взглядов — не у многих оставались силы на то, чтобы вообще говорить.

— Постойте, — шепнул мужчина, — а мы вообще на каком этаже?

Остальные также громко замычали. Переглядываясь, мужчины наперебой начали гадать?

— Сто двадцатый?

— Выше сто двадцатого — это точно. Сто тридцатый?

— На сто тридцатом была деревня искателей. Забыл, что ли?

— Точно-точно. Мы же там еще все редкие предметы обменяли и на алкоголь сразу спустили.

Бородач снова залился громким смехом. В тишине леса его голос звучал громче всех остальных.

— О таком лучше не вспоминать! — радостно воскликнул он. — Голова сразу раскалывается.

Зазвучал громкий хохот. Все сидевшие возле костра авантюристы задорно засмеялись, захлопали руками и затопали ногами. Однако один человек, сидевший в полумраке, даже не обратил внимание на всеобщую радость. Он единственный в этот момент, даже испытывая ужасную боль от синяков на теле и кровоточащих ран, не спешил их залечивать. Вместо этого, перебирая медальон в своих руках, он рассматривал семейное изображение внутри него.

Из-за того, что этот мужчина сидел вдали от костра, света на него попадало мало. Искусная миниатюрная картина казалась нечеткой в полумраке, но даже так он мог с точностью вспомнить каждый ее миллиметр. Он помнил все лица, изображенные в этом небольшом украшении, и это не давало ему покоя уже долгое время.

— Эй, Амир! — издали закричал бородач, старательно вглядываясь в темноту, чтобы рассмотреть в ней своего товарища. — А ты не помнишь на каком мы этаже? Сто сороковой?

Амир сжал медальон в кулаке, выдохнул и снова заправил его под ткань своей плотной кофты. Лишь теперь, когда внешний мир снова отвлек его от раздумий, странное чувство волнения начало отступать. Амир оттолкнулся от земли, встал и повернулся лицом к товарищам. Те с довольными улыбками ожидали его ответа, и поэтому невольно ему пришлось вспомнить детали их разговора. О чем они там говорили? Об этажах?

Невольно нахмурившись, Амир с недоверием ответил:

— Сто шестидесятый.

— Видишь? — громко воскликнул бородач, поворачиваясь к сидевшему справа от него компаньону. — Всего на несколько десятков ошибся!

И снова все залились громким смехом, будто даже и не замечая, насколько странной была тема их разговора. Возможно, в этот момент один Амир осознавал, что было в этом что-то ненормальное.

Развернувшись, мужчина двинулся прочь от товарищей. Сейчас ему как никогда нужно было успокоить мысли — иногда после сражений это было даже важнее залечивания собственных ран. Лес, в который он углублялся, постепенно вытеснял все посторонние звуки. Хохот доносился все слабее, а на смену ему пришел шелест листвы, стрекотание сверчков, хруст веток под ногами.

«Когда мы перестали считать этажи? — размышлял Амир, оглядываясь по сторонам. — Помнится, в самом начале каждый новый этаж был для нас сродни празднику».

Амир продолжал стремительно углубляться в темный лес, и только здесь, вдали от огня, ему стали заметны естественные источники света. Высокий потолок огромного этажа над его головой был усыпан множеством кристаллов. Издали они даже походили на звезды, которые можно было рассмотреть только вдали от шумного города. Только вот это были не звезды, и не небо, и города здесь не было.

«Хотя, смысл считать этажи был только тогда, когда мы думали, что их всего сотня. Раньше лишь благодаря этому мы могли отмерять сколько нам осталось до цели, а сейчас нет. Сейчас даже не ясно существует ли тот самый заветный высший этаж башни».

Впереди показалось озеро. Заметив его, Амир безбоязненно опустился рядом с ним на колени и погрузил руки в воду. Вода была прозрачной и прохладной. При свете кристаллов над головой она приманивала к себе, словно предлагая окунуться, и Амир, даже не раздумывая над этим, быстро плеснул водой себе в лицо.

Он сделал это специально. Прохлада лучше всего пробуждала ото сна и возвращала ясный ум. Ощущая, как тонкие струи скатываются по его коже и впитываются в одежду, Амир ровно сел на колени, выпрямился и зачесал волосы. С того момента, как он пришел в башню, когда он в последний раз стриг волосы и брил бороду? Задумавшись об этом Амир неосознанно погладил себя по подбородку и снова посмотрел на озеро.

«В красной зоне я бы не стал даже приближаться к воде, не то, что погружать в нее руки».

Несмотря на то, что башня была полна загадок и неожиданностей, были в ней и некоторые закономерности. Например, каждый десятый этаж башни представлял из себя зеленую зону. Место, в котором сейчас находился Амир, сто шестидесятый этаж, также было зеленой зоной. Здесь не обитали монстры, не росли ядовитые растения и не было древних ловушек. Именно в таких местах искатели приключений обычно разбивали лагерь, а некоторые из них, самые долгоживущие авантюристы, выстраивали в зеленых зонах целые города. Ниже сотого этажа все зеленые зоны сейчас были похожи на поселения. Здесь не только останавливались авантюристы, собиравшиеся продолжать восхождение, но также жили те люди, которые в силу возраста или физической слабости больше не могли идти дальше. Из-за того, как много поколений авантюристов преодолело эти этажи, здесь также рождались новые союзы и воспитывались дети.

Однако после сотого этажа далеко не всякая зеленая зона имела внутри город. Это значило, что не везде можно было купить продукты, обновить оружие, сходить к лекарю и спокойно выспаться в гостинице. Вот и сейчас Амир со своей командой находился на таком этаже, где кроме леса ничего больше не было.

Глубоко вздохнув, Амир запрокинул голову и невольно посмотрел на небо. Там, под самым потолком, он увидел громадные песочные часы. Они были надежно прикреплены к стенам, и переворачивались всякий раз, когда песок полностью скатывался из верхней части в нижнюю. Часы были настолько большими, что один их переворот отмерял пройденные сутки. Кто их создал и каким образом прикрепил к потолку — никто не знал, однако точно такие же часы находились в каждой зеленой зоне. Лишь они помогали авантюристам отмерять начало нового дня, ведь здесь, внутри башни, не было ни солнца, ни луны.

«Странное чувство, — подумал Амир, не отрывая взгляда от часов. — Очень странное. Я как будто начинаю просыпаться ото сна. Зачем я здесь? Почему я сюда пришел? Какая у меня была цель?»

Поднявшись на ноги, мужчина попытался взять себя в руки, но внезапно ощутил дрожь. Он ничего не боялся, ему не было холодно, и даже усталость после сражения была не настолько большой, чтобы дрожать из-за нее. Однако что-то внутри него продолжало бороться. Странные мысли о прошлом вызывали головную боль, а любая попытка понять, что же здесь было не так, оборачивалась слабостью и желанием просто провалиться в сон.

«Разве у меня не было какой-то цели, когда я пришел сюда? Не было никакого желания, ради которого я преодолел весь этот путь? Обычно авантюристы говорят, что башню нужно покорить для того, чтобы она исполнила любое твое желание, так неужели у меня его не было?»

Внезапно прямо из-за спины прозвучал знакомый голос:

— Все нормально?

Амир оглянулся. Низкорослый бородатый товарищ стоял позади него и широко улыбался. Он был также бодор и весел, как всегда. В их команде именно он выполнял роль лидера, поддерживавшего остальных.

— Да, — сдавленно ответил Амир, убирая руку от виска.

— Ты стал более немногословен, — продолжал мужчина. Теперь на его лице была заметна тень волнения. — Обычно всегда рвался вперед и заряжал нас своим настроем. Что-то случилось?

Амир не отвечал. Вспоминая себя в прошлом, он и сам не понимал, почему вел себя так. Он ведь действительно больше всех рвался вперед, игнорировал опасности и радовался всякий раз, когда им удавалось выбраться из новой передряги живыми. От возможной гибели у него кровь кипела в жилах и он считал, что именно это было его жизнью, но точно ли это было так?

Посмотрев на товарища, стоявшего всего в паре шагов от него, Амир спросил:

— Скажи, у тебя была конкретная цель, чтобы прийти в башню?

— Конечно. — Бородач подошел к озеру и с улыбкой посмотрел на его спокойную гладь. — Я хотел ее покорить.

— Покорять ради покорения? И ничего более?

— А должно быть что-то еще?

Мужчина улыбнулся и искоса посмотрел на более высокого спутника. Если нужно было бы сравнить этих двоих, то из всех параметров первым на ум пришел бы их возраст. Амир был на несколько десятков лет моложе. Однако они оба вошли в башню в одном возрасте, и оба одинаково переживали все невзгоды.

Припоминая их прошлые разговоры, Амир продолжал:

— Ты же говорил, что у тебя семья.

— Да, беременная жена и еще пара мелких сорванцов. Давно это было. — Бородач довольно улыбнулся, будто бы вспомнил что-то очень приятное. — Увидели бы они меня сейчас, удивились бы.

— И ты не хочешь встретиться с ними?

Внезапно мужчина замолчал и просто уставился в пустоту. Улыбка плавно исчезла с его губ, правый глаз дёрнулся, будто от нервного тика, а Амир тем временем продолжал спрашивать:

— Разве ты не скучаешь по ним? А что насчет твоей беременной жены? Она же осталась совсем одна с детьми.

Мужчина плавно повернул голову и посмотрел на Амира. Лицо его в тот момент показалось странным. Он вроде и улыбался, но как-то натянуто. Глаза вроде бы и были направлены на Амира, но смотрели будто поверх него.

— Какая жена? — удивленно спросил бородач.

Амир растерялся. Такая странная перемена поведения, и такой странный вопрос окончательно вывели его из равновесия.

— Что? — прошептал Амир. — Твоя жена.

— У меня не было жены.

— А дети?

— Да, была пара сорванцов. — Мужчина снова довольно улыбнулся и посмотрел на озеро. Почесывая бороду так же беззаботно, как и прежде, он, словно заводная кукла, повторил: — Увидели бы они меня сейчас, наверняка удивились бы.

Амир замер в растерянности. Кажется только после этого разговора до него начало доходить, что именно так напрягало его все последние недели. Пугало в этом лишь одно: почему все эти десять лет его не волновал тот же вопрос?

«Я понял, — подумал Амир, отступая назад. — Дело не в том, что все они искренне хотят покорить башню. Дело в том, что башня хочет, чтобы ее кто-то покорял».

Прозвучал гулкий скрип где-то под потолком. Высоко запрокинув голову, Амир собственными глазами увидел, как громадные металлические часы медленно и неохотно перевернулись. И вновь песок посыпался вниз, вновь пошел обратный отсчет.

— О, — довольно протянул бородач, также смотря на часы, — вот и еще один день минул.

— Надо выбираться отсюда.

— Ты сошел с ума!

Пока Амир уверенно собирал свои вещи, все остальные его товарищи с ужасом смотрели на него. Новость о том, что кто-то из них решил покинуть башню, звучала как какая-то глупая шутка. Но Амир никогда не был человеком, который просто так шутил о чем-то столь серьезном. Пока он набирал воду в опустошенные фляги, пока упаковывал пойманную и уже приготовленную дичь, все его товарищи пытались его отговорить. И вот теперь, когда оставались лишь мелочи, они буквально окружили его.

— Ты зациклился на мысли «вернуться, вернуться, вернуться». Какая муха тебя укусила?

Амир даже не смотрел в сторону того, кто это говорил, ведь ему просто было все равно. Он сидел на коленях перед своей массивной сумкой и уверенно утрамбовывал в ней свои вещи. Когда вы путешествовали командами, как минимум несколько человек выполняли роль носильщиков, но так как теперь он собирался спускаться один — нести весь этот груз было уже его задачей. Идти налегке — не вариант. Все-таки зеленые зоны, в которых можно было найти неотравленную еду и воду, располагались лишь через десять этажей.

— Ошибаетесь, — спокойно отвечал Амир. — Это мы с вами зациклились на мысли «подняться, подняться, подняться». И ради чего мы это делаем?

Окружающие молчали. Их лица все еще казались удивленными, но отнюдь не из-за того, что им припоминали собственную одержимость. Скорее они были удивлены тому, что Амир настолько решительно хотел покинуть их.

Ощутив на себе все эти растерянные взгляды, Амир выпрямился и устало вздохнул. Он намеренно оглянулся и посмотрел на людей, которых еще недавно называл своими товарищами. Правда, теперь у него даже язык не поворачивался их так назвать — слишком отрешёнными и осуждающими были их взгляды.

Не многие из тех, кто сейчас окружал Амира, начинали свое покорение башни вместе с ним. Красные зоны были настолько опасными, что буквально каждый поход на новый десяток заканчивался гибелью того или иного человека. Новеньких они подбирали в зеленых зонах. Порой это были местные, которые родились в башне от других авантюристов, а порой просто неудачники, оставленные позади своей командой.

— Разве у всех нас не было семей? — взволнованно спрашивал Амир. Поднявшись на ноги, он уверенно выпрямился и снизу-вверх посмотрел на остальных. — Не было своего дома? Так, какого черта мы полезли в башню?

Бородач, в команде считавшийся неформальным лидером, натянуто улыбнулся. Подступив к Амиру, он легко приобнял его за плечи и успокаивающе заговорил:

— Я понял-понял… Друг мой, на тебя просто нахлынула тоска. Ничего, такое со всеми бывает.

— Хаг, — гробовым тоном позвал Амир, намеренно убирая руку мужчины со своих плеч, — что сейчас с твоей женой?

— Моей женой? — удивленно переспросил Хаг. — У меня нет жены.

— А дети тогда откуда?

Повисла тишина. Казалось, Хаг, которому задали этот вопрос, впал в ступор. По его исказившемуся лицу сразу стало понятно, что логическая цепочка в его голове все никак не могла замкнуться. Он вроде и хотел мгновенно ответить, но вроде и не понимал, что на такое отвечать.

В какой-то момент, снова улыбнувшись, Хаг непринужденно спросил:

— Какие дети?

Этот вопрос окончательно ужаснул Амира. В голове просто не укладывалась мысль о том, как можно было забыть своих детей. Как человек, который с такой гордостью рассказывал про них, мог вообще задать такой глупый вопрос?

— Ты издеваешься? — отступив на несколько шагов, Амир напрягся. — Еще недавно ты у озера рассказывал мне про своих сорванцов и жену, а теперь ни тех, ни других не помнишь?

Хаг молчал и смотрел на товарища уже как на полного идиота. Казалось, в этой компании именно Амир был тем ненормальным, который зря поднимал шум и панику.

И четко чувствуя на себе все эти недовольные взгляды, Амир оглянулся к окружающим и во весь голос спросил:

— А вы? Разве вы не хотите вернуться к семьям?

Товарищи начали переглядываться. Все от мала до велика — и молодые, и пожилые, и бывалые авантюристы, и простые жители башни разом позабыли обо всем.

— К каким семьям? — прозвучал удивленный вопрос из толпы, и это стало для Амира последней каплей. Неосознанно схватившись за медальон на своей шее, он глубоко вздохнул и снова отступил на шаг.

«Почему они так внезапно забыли все? — спешно размышлял Амир. — В прошлом мы не раз вспоминали наших родных, и никто ничего не забывал. Неужели дело в том, как далеко мы забрались?»

Задумываясь о самых странных причинах подобного влияния на сознание, Амир невольно стал оглядываться по сторонам. Теперь его настораживало буквально все в округе. Даже сам зеленый этаж, который по своей природе должен был быть безопасным, для него превратился в какое-то мистическое место. В красных зонах подобного можно было ожидать — там буквально все живое хотело тебя убить. От растений, которые выпускали дурманящий дым, до животных, которые одной царапиной могли подчинить себе твой разум.

«Дело в высоте или в конкретном этаже? Когда мы перестали вспоминать прошлое? И почему только я сейчас так четко осознаю, что что-то пошло не так».

От волнения Амир сжимал медальон в своих руках все крепче. Окружающие что-то говорили, но в потоке мыслей их слова звучали неразборчиво. Куда важнее сейчас было не отвечать, а осознать в чем был подвох — где скрывалась опасность. Внезапно в голову будто что-то ударило.

Амир, опустив взгляд, разжал свою ладонь и посмотрел на потертый металлический медальон. Внутри него находилась миниатюрная картина с изображением всей его семьи — женой, тремя детьми и им самим десять лет назад. Подобные изображения были той еще редкостью. Не каждый мог позволить себе услуги художника, и уж точно не многие могли позволить себе услуги того, кто мог рисовать на столь маленьких объектах. Из всех, кто поднимался выше, лишь Амир сумел сохранить частичку своего прошлого.

«Все ясно, — подумал Амир, заправляя медальон обратно под одежды. — У них не осталось ни фотографий, ни каких-либо оберегов, напоминающих о семьях. Когда пропало все то, что связывало их с прошлым, забыть его оказалось легче. Плюс время, которое мы провели здесь… Сколько мы забирались на башню? Десять лет?»

Снова опустив взгляд на лица товарищей, Амир заметил с каким отвращением они на него смотрели. Еще никогда в жизни они не выглядели так. В прошлом, даже когда он глупил, затаскивал их в особенно опасные места и рисковал жизнями всей группы — даже при всем этом никто не смотрел на него с таким сомнением. И именно эти взгляды дали окончательно понять:

«Что бы я им сейчас не сказал, слушать они меня не станут».

Глубоко вздохнув, Амир развернулся. Теперь решение было принято окончательно. Он снова сел рядом с сумкой и стремительно, еще быстрее, чем раньше, стал складывать в нее все остатки своих вещей.

— Амир, одумайся! — продолжал тот же голос Хага. — Мы с таким трудом добрались до этого этажа.

— Ничего, спускаться будет легче.

— Но ты будешь совсем один!

Амир ничего на это не ответил. Он лишь быстро потянулся за аптечкой, лежавшей дальше всего, как почувствовал резкую боль в плече. Не зажитая рана напомнила о себе даже слишком хорошо. Рука Амира повисла плетью, а сам он жалобно стиснул зубы, пытаясь сдержать выкрик.

— Ты даже раны не залечил! — подхватил кто-то из толпы. — Ведешь себя как ума лишенный. Что это за наваждение?

Амир от этого лишь недовольно шикнул. Снова собравшись с силами, он поднял руку и с той же уверенностью потянулся за аптечкой. На этот раз рука хоть и побаливала, но уже не столь сильно — или, возможно, он пытался убедить себя в этом?

Между тем, Амир столь же решительно отвечал:

— Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах как ненормальный, но, поверьте, прямо сейчас вы выглядите в моих глазах точно также.

— Мы чуть не умерли на предыдущем этаже, а ты собираешься пойти туда один?!

— Повторить уже пройденное намного легче, чем начать еще непознанное. — Надежно застегнув замок на своей сумке, Амир встал, развернулся и уже спокойно посмотрел на бывших товарищей. — Тем более, сложно будет только первые десять этажей. Дальше уровень сложности будет опускаться, и я смогу все быстрее проходить этажи.

Наступила тишина. В этой секундной паузе лишь треск хвороста в костре издавал хоть какие-то звуки. Краски ночи и пляс огня бросали на лица окружающих такие зловещие тени, от которых по коже пробежали мурашки. Амир уже чувствовал опасность, но своих бывших спутников он не боялся — все-таки ему были известны все их сильные и слабые стороны.

— Одумайся! — возмущенно воскликнул Хаг. — Сколько времени займет для тебя спуск? Внизу нас уже ничего не ждет!

Эти слова ударили прямо по больному. Амир, невольно остановившись, повернулся к товарищам и с разочарованным взглядом посмотрел на них. Он ожидал увидеть в их глазах сожаление или собственную скорбь, но вместо этого заметил удовлетворение — они будто радовались тому, что хотя бы это заставило его остановиться.

— Вот здесь вы правы, — серьезно сказал Амир. — Я столько времени потратил впустую. Боюсь, внизу меня действительно уже никто не ждет. — Набросив сумку на плечо, Амир выпрямился и снова пошел дальше. — Но лучше поздно, чем никогда.

Прозвучал зловещий рык. Один из товарищей, явно недовольный подобным исходом, грозно закричал:

— Не знаю, как вы, но я не собираюсь его отпускать!

Прозвучал топот ног. Противник, попытавшийся наброситься со спины, резко выставил руки вперед, и Амир, понимавший это, ловко отступил. Развернувшись, он перехватил руку нападавшего и с легкостью помог ему рухнуть на землю.

Невысокий широкоплечий мужчина рухнул лицом вниз и громко застонал, а Амир, холодно смотря на него, выпрямился. Взгляды остальных товарищей казались такими же решительными. Некоторые из них даже встали в боевые позиции, будто готовые напасть следом. Все эта сцена вызвала ни злость и ни страх, а скорее смех.

Амир, зловеще улыбнувшись, и сам встал в боевую стойку. Он хорошо знал, как можно было запугивать остальных, и решил не сдерживаться. Черная, как смоль аура опутала его тело и поднялась вверх, словно поток пламени. Она окружила все, что находилось рядом, и невольно заставила окружающих в страхе расступиться.

Аура мечника была тем, что большинство из них применяли во время боя. Каждый человек имел свой неповторимый оттенок, но лишь немногие могли высвобождать ауру настолько, чтобы она отделялась от тела и охватывала собой большие территории.

— Вы серьезно?! — Амир вот-вот был готов рассмеяться. Что-то в этом действительно было забавным — как люди, которые раньше опасались его, нашли в себе силы, чтобы напасть? — Решили, что толпой сможете меня осилить? А вам напомнить кто именно стоял в авангарде все это время?!

Наступила тишина. Костер, горевший уже где-то в стороне, от порывов ауры быстро раскачивался из стороны в стороны. Его свет то погасал, то загорался вновь.

Казалось, такое запугивание все же смогло сработать правильно. Еще некогда смелые товарищи сразу притихли и отступили. Кажется, возможная опасность все-таки вправила им мозги на свое место. Убедившись в этом, Амир выпрямился и холодно добавил:

— Своими жизнями можете распоряжаться, как хотите. В мою не лезьте.

— Ты всегда был таким, — спокойно отвечал Хаг, — о себе думал больше, чем о других. Твоя целеустремленность и поставила тебя в авангард, а еще поэтому ты рвался вперед больше всех нас.

Наверное, Хаг единственный не боялся Амира настолько сильно, как остальные, хотя и опасался его. Просто именно они были командой еще с самого начала покорения башни.

— Ты прав, — холодно отвечал Амир. Легко выдохнув, он намеренно скрыл свою ауру, и вновь все в округе успокоилось.

— Поэтому я еще больше не понимаю тебя сейчас!

— Целеустремленность — черта моего характера, но цель «забраться на вершину» никогда не принадлежала мне самому.

— Что за глупости? — недоверчиво спрашивал Хаг. — Кому она тогда принадлежала?

— Башне.

Больше ничего не говоря, Амир развернулся и двинулся прочь. Теперь его уже никто не останавливал. Прямо сейчас, на этом этаже, просто не было такого человека, который мог бы физически его остановить. Но вот на остальных, возможно, такие люди еще и водились. Это значило, что раскрывать свое желание покинуть башню теперь точно не стоило. Если даже товарищи реагировали на это столь резко, тогда каким образом должны были отреагировать остальные?

«Тяжело будет только первые десять этажей, — проговаривал про себя Амир, пытаясь успокоиться. — Потом все легче, быстрее и безопаснее. Интересно, осилю ли я спуск с башни за год?»

Церция — город, расположенный в самом центре материка, от чего и названный так. Это одно из самых известных мест в мире, и причиной тому является не его расположение, а то, что сам город был построен вокруг злополучной мистической башни. Из-за обилия искателей приключений и торговцев, со временем это место разрослось из маленькой деревни в большой город, и теперь в нем проживает не менее миллиона человек.

Жизнь в Церции умеренная. Большинство жителей, уже привыкшие к авантюристам, не обращают внимания на их странности и просто продолжают вести быт. Нередко и сами горожане становятся на путь покорения и бегут испытывать свою удачу в башню. Правда, те, кому когда-то взбрела в голову идея покорить башню, никогда из нее не возвращаются. Умирают они там или находят свое счастье — никто не знает. Так что, за исключением ненормальных, которые готовы положить жизнь ради глупой идеи, Церция — это развивающийся мирный город.

— Почему мы должны ходить в академию? — покачивая ногами под стулом, Раиф задумчиво смотрел на суетившегося по дому старшего брата. — Многие соседские дети…

Уловив на себе чьей-то взгляд, Раиф повернул голову и заметил сидевшую справа от него сестру. Джана посмотрела на младшего многозначительно, и от такого взгляда он невольно замолчал, так и не успев закончить фразу. Они оба сидели за небольшим деревянным столиком на кухне. Перед ними стояли тарелки с едой и пара чашек с горячим чаем.

Когда наступила тишина, Джана и Раиф одновременно посмотрели вперед, и увидели все так же быстро ходившего из комнаты в комнату старшего брата. Тот, казалось, из-за своих забот, даже не услышал их. Он то искал одежду, в которой хотел пойти, то вспоминал про документы, которые нужно взять — с утра хлопот у него было достаточно. Возможно, их старший сумел бы закончить все свои сборы намного быстрее, если бы не его постоянные переживания и суета.

Сейчас они трое были единственными обитателями этого просторного дома. Высокие расписные стены, красивые веранды, нарядные люстры, несколько этажей — все это было наследием их семьи, построенным руками отца. Правда, теперь ни их доход, ни их социальный статус не позволял с прежней уверенностью отвечать «да, мы владельцы этого дома».

Джана, понимающе взглянув на младшенького, ответила:

— Потому что брат очень сильно постарался для того, чтобы пристроить нас туда. Сам же знаешь, в нашей академии учатся дети только состоятельных людей.

— В них и проблема, — мальчишка посмотрел на еду, расставленную перед ним. — Они ведь и тебя достают.

Даже посуда, из которой они ели, казалась уже старой и немного потрепанной — то тут, то там виднелись сколы, цвет столового серебра уже потускнел. Еда была нормальной и даже достаточно сытной для завтрака, но совсем не такой, какую было принято есть в богатых семьях.

Джана, натянуто улыбаясь, отвечала:

— Сложности закаляют нас. Если будешь постоянно убегать от проблем, ничему так и не научишься.

Внезапно старший брат, проходивший мимо кухни, остановился. Услышав эти слова, он намеренно переступил через порог арки и слегка хмуро посмотрел на сестру.

— Ты снова вспоминаешь эти слова?

Джана улыбнулась. Она знала, что эти слова, как и все то, что было связано с их прошлым, оставалось запретной темой в доме. Шадид — их старший брат, даже вспоминать не хотел о человеке, который оставил их всех и просто сбежал в башню. Однако забыть о том, кому принадлежало все то, чем они пользовались до сих пор, было тяжело.

Невольно отведя взгляд в сторону, Джана посмотрела на полку, где должен был стоять их семейный портрет. К своему удивлению, она поняла, что рамка с изображением снова была опущена.

Спрыгнув со стула, девочка поспешила подойти к полке и поднять портрет. Тем временем оба ее брата, внимательно наблюдая за ней, молчали.

— Ты снова перевернул его? — улыбнувшись, Джана посмотрела на старшего.

От подобного вопроса Шадид поморщился. Ему даже не хотелось отвечать, но игнорировать человека, который столь много для него значил, он не мог.

— Будь моя воля, — пробормотал парень, — выкинул бы.

— Но ты знаешь какой скандал я учиню, если ты сделаешь это?

Джана улыбнулась еще шире, а Шадид просто отвернулся. Так ничего не сказав, он вышел из комнаты, а девочка, вновь поставив рамку на свое место, вслед крикнула:

— Спасибо.

Они были очень похожи друг на друга внешне, и очень непохожи на остальных жителей города. Коренные жители Церции имели светлый оттенок кожи и пшеничные волосы, в то время как у них всегда была смуглая кожа, черные густые волосы и карии глаза. Объяснялось все это просто — из-за работы их родители в прошлом перебрались в этот город с дальней части континента. Свое состояние их отец заработал торговлей, а Церция как раз была тем самым городом, в котором торговля процветала лучше всего.

Здесь у них было все: богатства, влияние, уютный дом. Казалось, чего еще стоило желать? Однако по какой-то причине их отец решил отказаться от всего того, что имел, и под покровом ночи он просто сбежал покорять башню. Его решение все еще казалось просто безумным.

Джана, устало выдохнув, подумала:

«Когда отец был дома, дела нашей семьи шли куда лучше. Без него здоровье мамы ухудшилось, старший брат занял место управляющего компанией, и очень скоро мы потеряли почти половину всего того, что имели».

Смотря в сторону все также суетившегося по дому брата, Джана улыбалась. В прошлом собираться куда-то им помогала прислуга, но после всего случившегося нанять кого-то не получалось. С тех пор именно их брат и занимался всем, что было связано с хозяйством, воспитанием и зарабатыванием денег.

Задумчиво наблюдая за взволнованным Шадидом, Джана размышляла:

«Он пытается делать вид, что справляется со всем, но правда заключается в том, что его все еще никто не воспринимает всерьез. Вопрос только в том, насколько велики проблемы, которые он пытается скрыть от нас».

Внезапно прямо перед своими глазами Джана увидела тарелку с едой. Младший брат, незаметно подошедший к ней, собрал на тарелке мелконарезанные овощи и небольшой кусок мяса.

— Ты же снова собираешься пропустить завтрак? — Раиф многозначительно посмотрел на сестру. — Потом будешь страдать до самого вечера. Попытайся хоть что-то положить в рот.

То, что она ничего не ела каждое утро, замечал только младший. Пока старший носился со своими заботами и пытался ничего не забыть, частенько эти двое были предоставлены самим себе.

Взяв из рук Раифа тарелку, Джана улыбнулась и радостно ответила:

— Обязательно.

— Хорошо, — отвечал брат, проходя вперед. — Я уже поел, так что пойду помогу Шадиду найти его документы. Наверняка снова забыл их в верхнем ящике стола.

Раиф ушел, оставляя сестру одну. И Джана, размышляя над его словами, с легким отвращением посмотрела на еду перед собой. Тело всеми силами говорило, что еду стоило выбросить, но сознание напоминало, что поступать так после столь приятного жеста внимания не стоило.

«Он младше меня на два года, — подумала Джана, пальцами подхватывая с тарелки морковь и кладя ее себе на язык, — но уже и сам все прекрасно понимает».

Развернувшись и плавно подойдя к единственному в этой комнате широкому окну, Джана остановилась напротив него. Она посмотрела на высокую и чем-то даже пугающую башню с полным спокойствием — подобный вид был привычен каждому жителю города. Увидеть эту загадочную постройку можно было даже с окраин. Она поднималась настолько высоко в небо, что на какой-то высоте облака полностью застилали ее, так и не позволяя увидеть вершину.

«Как быстро летит время».

В темноте стараясь нащупать рану на своем теле, Амир медленно и осторожно перебинтовывал ее. Действовать нужно было тихо: в красных зонах любой лишний шум мог привести к возможной гибели. Опасно было появляться на подобных этажах даже с командой, что уж было говорить о том, чтобы справляться с этим в одиночку.

«Противные сороконожки», — думал про себя Амир, раз за разом вынимая из своего тела острые шипы монстров. Сейчас его радовало только одно: так как он знал особенности нижних этажей, проходить их один за другим было немного проще. К примеру, на сто пятьдесят девятом обитали громадные сороконожки с ядовитыми шипами. Чтобы выжить там, нужно было противоядие, а для противоядия необходимы были травы, которые росли только в зеленых зонах. Зная это, Амир заранее прихватил с собой собранные травы и парочку противоядий, созданных его же товарищами.

Но теперь, спустившись на этаж ниже, Амир оказался вместе, где противоядие было просто бесполезно. Оно не могло тебя спасти от тех тварей, которые обитали в этих холодных гигантских пещерах.

Внезапно прозвучал тихий шум, похожий на взмахи крыльев. Услышав его, Амир сразу замер и затаился. Он знал, что в этом месте нельзя было расслабляться, ведь здесь, в пещере, весь потолок был усыпан спящими летающими мышами. Это место Амир с товарищами так и прозвал: этаж короля летучих мышей.

Когда посторонние звуки прекратились, Амир снова начал перебинтовывать рану. Стягивал он свое раненное тело как можно сильнее — это помогало избавиться от боли и вызывало какое-то смутное ощущение скорого заживления. Будто бы тугие повязки могли помочь в лечении травм, но все это было лишь плодом его собственного уставшего сознания.

Когда с самыми сильными ранами было покончено, Амир вздохнул. Он сидел на холодной каменной земле, рядом с ним стояла его крупная сумка, наполненная остатками припасов, водой, лекарствами, орудиями и сменной одеждой. Такой багаж в подобных местах был опасной ношей. Он замедлял тебя, привлекал внимание монстров. Но в то же время без этого багажа выжить ты просто не мог, ведь никто не знал, как скоро можно будет добраться до ближайшей зеленой зоны.

«Из-за вещей мне приходится убегать даже от мелочи, которую в обычной ситуации я легко бы одолел. И если меня снова окружат, в этот раз мне придется отбросить сумку от себя, но тогда кто гарантирует ее сохранность? Если я останусь в красной зоне без еды и воды, то непременно умру».

Уперевшись руками в землю, Амир наклонился. Из-за усталости ему не хотелось даже вставать. Тело будто так и придавливало к земле, но сознание постоянно повторяло, что он должен был побороть это чувство. Натянуто усмехнувшись, Амир поднял голову и посмотрел прямо в потолок.

На этом этаже не было ни единого источника освещения. Именно этот факт и вынуждал всех новоприбывших первым делом зажечь огонь, чтобы понять, где они оказались. И именно это становилось их главной ошибкой.

Летающие монстры этого этажа реагировали только на свет и только на звуки. Когда загорался свет, они всей стаей нападали на бедных авантюристов и разрывали их тела в клочья. Поэтому прямо сейчас Амир понимал, что ему ни в коем случае нельзя было шуметь и зажигать свет.

«Когда мы впервые пришли сюда, у нас даже не было информации о том, что это за этаж. Забавно, но факт. Так как все стремятся к вершине, спускаются хотя бы на один этаж ниже немногие, а выше сотого этажа спуск на один лишь этаж уже воспринимается, как позор. Поэтому несмотря на то, сколько людей проходили через этот этаж ранее, у нас все равно не было о нем информации».

Собравшись с силами, Амир встал, подхватил свою сумку и осторожно надел ее себе на плечи. Он двинулся в путь как ни в чем небывало, одной рукой пытаясь придерживаться за стену, а другой невольно нащупывая рукоять меча на поясе.

Вспоминая как он впервые оказался со своей командой на этом этаже, Амир с легким ужасом раздумывал над тем, какими же глупыми были их действия. Как и все новички, они с самого начала зажгли свет. Точнее, зажег свет всего один их товарищ — не самый умный и довольно поспешный во всех своих действиях по жизни. Да, он пытался зажечь огонек как можно менее ярким, но в кромешной мгле монстрам и этого оказалось достаточно. Сначала их всех привлек этот огонек, а потом, когда завязалась драка, всех оставшихся тварей начали привлекать уже громкие звуки боя.

Сейчас же Амир мог продвигаться по пещере без света, и дело было не в том, что он хорошо ориентировался в этом месте, а в той силе, которой он обладал. Аура мечника — особая способность, которую могли развить в себе войны. На начальных стадиях изучения она позволяла опутывать лишь собственное тело — это помогало развить рефлексы, увеличить выносливость и сопротивляемость. На средних этапах изучения воин мог выпускать эту же ауру за пределы своего тела, но на короткие расстояния. Например, ауру можно было вложить в оружие или доспехи, что могло увеличить силу собственной атаки или защиту. И уже на высоком уровне изучения аура воина могла распространяться на далекие расстояния, пропитывать собой предметы, которые находились вдали от самого обладателя. Такую же способность сейчас использовал для себя Амир. Выпуская ауру, он позволял ей распространяться по пещере на несколько метров вперед. То, что он чувствовал, было сродни сканированию местности — идеальный навык для подобного этажа.

Продолжая продвигаться по длинным коридорам, в какой-то момент Амир осознал, что он подобрался к уже знакомому месту. Здесь, на развилке двух дорог, еще недавно его команда пыталась всеми силами спастись от армии монстров. Здесь же они и оставили одного из них на верную гибель.

Задумчиво повернув голову влево, Амир с недоверием посмотрел на узкий извилистый коридор. Именно там должно было лежать тело их павшего товарища. Возвращаться в такие места обычно никому не хотелось, но почему-то прямо сейчас Амира тянуло именно туда.

«Стоило ли возвращаться?» — эта мысль не давала покоя. И единственная причина, по которой она так волновала его, заключалась в том, что он хотел почтить память умершего товарища.

«Если повезло, — размышлял Амир, — тогда монстры не разбросали остатки его тела по всей пещере».

Глубоко вздохнув, парень повернулся всем телом к тому самому пути и двинулся по нему. Пока он шел, в голове невольно всплывали воспоминания случившегося. Пусть сейчас шума рядом и не было, но в ушах будто стоял топот бегущих ног, громкое прерывистое дыхание товарищей, стук доспехов и визг летающих тварей позади. Тот, кого они оставили тогда позади, к тому моменту уже был ранен. Он не мог бежать также быстро, как и все остальные. Когда крупный монстр вцепился в его спину, он рухнул на колени и завопил, а они даже не стали останавливаться. В тот момент лишь некоторые в страхе обернулись, но при виде целого полчища неутомимых тварей, даже протянутая рука товарища, даже его округленные и молящие глаза не стали аргументом. Монстры успели окружить его и растерзать даже раньше, чем они все смогли осознать происходящее. Одна секунда промедления и вместо учащенного дыхания и топота ног пещеру охватил истошный крик и мучительная мольба о помощи.

Добравшись до нужного места, Амир сразу остановился. Образы прошлого пропали сразу, как он встретился лицом к лицу со своим страхом.

«Я не вижу его, но чувствую. Эта вонь гниющего тела… он точно прямо предо мной».

О погибших было принято не говорить. Когда ты вспоминал о тех жизнях, что были упущены, невольно начинал задумываться о том, ради чего вы все продолжали рваться в бой. Так и с этим парнем, когда его убили, никто ни разу даже не назвал вслух его имени.

Аура мечника позволяла Амиру не видеть разодранное тело, но ощущать его. Когда он оглядывался по сторонам в кромешной темноте, пусть он ничего и не видел, но благодаря силе в его сознаниях будто выстраивались образы всего окружения, и были они похожи на небрежные рисунки мелом по черной доске.

Отступив назад, внезапно Амир почувствовал, будто наступил на какой-то предмет. Сразу оглянувшись, он посмотрел себе под ноги и заметил очертания вытянутого острого предмета — это определенно был меч.

Среди авантюристов оружие было особенным предметом. В то время, как тела павших старались предать огню, их мечи сохраняли и втыкали в землю в местах общего захоронения. Амиру и самому хотелось бы исполнить подобный обряд для своего товарища, только предать тело огню в этом месте было равносильно самоубийству, как и забрать с собой его меч, учитывая и без того большой багаж.

Тогда, присев рядом с оставленным окровавленным оружием, Амир неожиданно вспомнил об амулете. Памятные медальоны с небольшими драгоценными камнями в самой сердцевине — были особым предметом на мече воина. Такие медальоны передавались из поколения в поколение в семьях мечников или же дарились самыми близкими людьми перед отправлением в опасное путешествие.

Рукой нащупав такой медальон, надежно привязанный к рукояти меча, Амир быстро начал распутывать его. Пусть унести с собой целый меч он и не мог, но взять медальон и вернуть его родственникам — это было реально.

«Помнится он говорил, что жил в зеленой зоне где-то на сотом. Стоит ли мне вернуть его семье хотя бы медальон? Хотели бы они узнать, что их родной человек умер?»

Распутывая нить, Амир все продолжал терзать себя сомнениями, но как только крепкий узелок поддался его движениям, он решил просто взять медальон с собой. В конце концов, если судьба сложится так, что он все же встретиться с родственниками этого парня, он спокойно его отдаст. А если нет, тогда так тому и быть — память об этом человеке останется вместе с ним.

Снова выпрямившись и легко склонившись перед мертвым телом, про себя Амир прощально сказал:

«Покойся с миром».

Оставаться в этом месте и дальше не хотелось. Ужасная вонь, плохие воспоминания, чувство вины — все это будто подталкивало его как можно скорее вернуться к потерянному пути. И как только Амир снова вышел из узкого ответвления на длинную просторную дорогу, ему сразу стало спокойнее.

Продолжая идти дальше, он осматривался по сторонам и мысленно пытался прикинуть как много тварей сейчас свисали с потолка прямо над ним. Если бы мыши бросились на него, вероятнее всего, ему пришлось бы оставить все свои вещи и просто бежать. Вернуться за вещами можно было и позже — если бы от них что-то осталось, но вот спасти свою жизнь от армии монстров получилось бы всего лишь раз.

«Удивительно, — размышлял Амир, — но этот этаж не такой уж и страшный, если ты знаешь его особенности».

Откуда-то с потолка прозвучал тихий шорох. Сразу среагировав на него, Амир замер и стал прислушиваться ко всем подозрительным звукам. Предполагаемый выход с этажа был уже близко, так что и количество монстров здесь было достаточно большим. Летучая мышь, которую он услышал, всего лишь раз взмахнула крыльями, и от того мохнатые сородичи рядом встрепенулись.

Только спустя пару минут, когда Амир понял, что дорога была пуста, он сделал шаг вперед, и внезапно где-то вдали зажегся свет. Подобное показалось настолько удивительным, что от этого Амир невольно присел к земле.

Как только пламя вдали загорелось, все монстры в округе, издав противный писк, расправили крылья и полетели в атаку. Вдали уже звучали чьи-то громкие голоса, выкрики и лязг металла. Пригнувшись к земле еще ниже, Амир досадно подумал:

«Новички…»

Пока прямо над ним проносились целые полчища монстров, двигаться было опасно. Мыши реагировали только на звуки и яркие источники света, но из-за того, что их было слишком много, с каждой секундой они опускались все ниже и ниже, задевая собой и торчавшие вверх валуны и неровные стены.

Эти монстры, похожие на обычных летучих мышей лишь отдаленно, имели колоссальные размеры. Самые маленькие из них были ростом с десятилетнего ребенка, а самые большие превышали высотой крупных мужчин. Горящие красные глаза, вытянутые пасти с острыми клыками, лысые тела, и при этом цепкие лапы — это точно были не обычные летучие мыши, но почему-то именно так их и хотелось назвать.

Крики людей усиливались, и вместе с тем монстров становилось все больше. В какой-то момент Амир, собравшись силами, ползком начал продвигаться в сторону прохода, в котором не было так много тварей.

«Как бы то ни было, — размышлял он, — пока остальные не покинут выход из этажа, я не смогу уйти. Слишком много монстров теперь скопилось в том месте».

Добравшись до безопасного укрытия, Амир присел и затаился. Издалека он начал осматривать лица и позиции новоприбывших на этаж. Он сразу заметил нескольких мечников в авангарде, сразу заметил одну жрицу, стоявшую с посохом позади, и уже только после них всех увидел еще двух помощников с мечами и личными вещами на изготовке — это точно была не полноценная группа.

«Из них выживет буквально половина, — размышлял Амир, присматриваясь к остальным. — Несчастные самоубийцы».

Внезапно вся группа бросилась бежать. Смена тактики на побег — такой путь выбрала и команда Амира, когда они застряли здесь. Проблема осталась только одна: пока вы судорожно бегали в поисках выхода, кому-то из вас все равно нужно было стать приманкой для этих клыкастых тварей.

«Такими темпами все помрут. Помочь что ли?»

Тяжело вздохнув, Амир посмотрел на свои вещи. Место, в котором он находился, было уже недалеко от выхода. Это был узкий коридор, в который даже не любая мышь могла протиснуться, поэтому и оставить здесь свои вещи казалось неплохой идеей.

Быстро приняв решение, Амир спустил сумку со своих плеч, развернулся и побежал прямиком к сражавшейся группе. К тому моменту как он оказался рядом, один из этих авантюристов уже отстал от остальных. Прямо на глазах нагонявшего его Амира полчище монстров прямо с потолка обрушились на него и придавили к земле. Пока бедолага кричал, они раздирали его плоть в клочья, в то время как его товарищи даже не останавливались.

Вовремя успев приблизиться, Амир снял меч с пояса и вынул его из ножен. Вложив ауру в свое оружие, он быстро набросился прямо на стаю мышей и отрубил нескольким из них головы. Другой монстр с громким писком напал на него слева, и Амир, подняв руку с ножнами, практически засунул их ему в рот. Удивленный монстр замер, и в тот же миг его противник отрубил ему голову.

Монстры возле парня были повержены, и большинство других нападать на него даже не собирались. Куда интереснее им была большая убегавшая группа авантюристов.

Амир, взглянув на пострадавшего, сразу понял, что тот был еще жив. Обезображенное лицо, распотрошённые конечности, но все же еще относительно целая голова и внутренние органы. Мгновенно подняв взгляд, Амир посмотрел в сторону прорывавшейся через монстров группы и заметил среди них жрицу. Служители церкви, поклонявшиеся божеству природы, имели силу исцеления. Возможно, для этого бедолаги это было единственным шансом уцелеть.

Внезапно из раздумий Амира вырвал громкий рев. Остальные летучие мыши, услышав его, спешно начали разлетаться. Теперь их не волновали ни люди, ни шум, который они издавали. Будто пытаясь спастись от чего-то, монстры со всех сил уносились прочь, оставляя удивленных авантюристов гадать, что же произошло.

И Амир понимал, что произошло. Шокировано всматриваясь в длинный мрачный коридор, он размышлял:

«Он слишком близко к выходу появился. Неужели не успел еще вернуться в логово? Кто-то проскочил через этот этаж, пока я блуждал?»

Очередной рев этого монстра вызывал тряску. Перепуганные люди начали кричать и пригибаться, и даже Амир, который ожидал чего-то подобного, от землетрясения начал шататься. Обрушение пещеры, сильные порывы ветра, противный запах гниения — все это возникло почти одномоментно. Желание бежать было как никогда сильным, но Амир, понимая, что у них остались лишь минуты, вместо этого быстро нагнал остальных авантюристов.

Когда он схватил жрицу за плечо, та со слезами на глазах повернулась к нему, и вместе с ней повернулся еще один ее товарищ-носильщик.

— Сейчас же иди и вылечи его! — закричал Амир, указывая в сторону лежавшего на земле тела. — Быстро! У нас мало времени!

Жрица, будто лишь сейчас все осознавшая, сразу развернулась и побежала к товарищу. Вместе с ней носильщик, искоса посмотревший на Амира, также побежал вперед. Да, недоверие было. Но по сравнению с монстрами в этом месте даже внезапно появившийся незнакомец казался другом.

После этого крика остальные авантюристы также обернулись к Амиру. Он же, игнорируя их удивленные взгляды, уверенно вышел вперед и начал объяснять:

— Сейчас появится сильнейший монстр этажа. Пока я буду отвлекать его внимание, ваша задача нанести как можно больше урона его крыльям.

— Почему крыльям? — в ответ раздался вопрос. — Он летает?

— Он не летает, но один взмах его крыльев создает ураган. Мы никогда его не одолеем, если не лишим его этой способности.

Монстр появился очень скоро. Громадная летучая мышь практически не помещалась в большинстве коридоров этого этажа, однако здесь, на открытой местности, она могла расправить свои крылья и махнуть ими со всех сил. Зная это, Амир не стал ждать. Он бросился на монстра первым.

Когда он подбежал, его аура хлынула наружу во все стороны. Ее концентрация и ее мощность были настолько велики, что даже монстр, не распознававший ауру, ощутил четкий страх перед неизведанным. Монстр отступил, а Амир, разбежавшись, практически запрыгнул на него. Рукой он ухватился за крыло, и тот час монстр поднял его. Перевернувшись в воздухе, Амир приземлился практически на голову монстра и быстро воткнул ему в черепушку меч. Охваченное черной аурой оружие вошло в плоть, словно в масло.

Монстр заревел и замахал крыльями. Пока он пытался сбросить со своей головы Амира, другие авантюристы подбежали к нему с двух сторон и атаковали. Одна тяжелая рана начала появляться за другой. Тогда монстр, резко наклонившись, изо всех сил взмахнул крыльями. Ветер поднялся настолько мощный, что от этого всех авантюристов буквально отбросило назад. Даже меч Амира, не удержавшись, выскочил из черепушки, сбрасывая своего обладателя на землю.

Когда Амир упал, на мгновение все замерло. Монстр, будто пытавшийся прийти в себя, медленно выпрямился, а Амир в это время, напротив, очень быстро подскочил. Снова повернувшись к твари лицом, он занял исходную позицию и приготовился. Монстр уже был ранен, теперь его крылья были порезаны, а значит и сила его замахов стала слабее.

«Он же теперь не сможет защититься от моей атаки, верно?»

Плотнее сжав рукоять меча, Амир резким выпадом взмахнул им. Тот час аура, словно луч вырвавшаяся из него, помчалась прямо на монстра. Создание взмахнуло крыльями в попытке отбить эту странную атаку, но истерзанные крылья двигались медленнее обычного. Черная аура Амира успела настичь его быстрее, чем монстр опомнился. Она пронзила его грудь, раздробила кости и вылетела наружу, уносясь куда-то в пустоту. Кряхтевший и пищавший монстр замер, его крылья медленно опустились, а еще мгновение спустя он просто рухнул.

Амир же, не придавая этому значения, плавно развернулся и посмотрел на собравшихся вокруг него авантюристов. Те выглядели настолько растерянными и поникшими, будто сами не верили в то, что им удалось выжить.

Снова оценив соотношения сил в этой малочисленной команде, Амир недоверчиво сказал:

— Я не верю, что вы сами добрались до этого места. Где тот, кто собрал вашу группу?

Одна девушка-мечница, стоявшая ближе всего, с опущенной головой заговорила:

— Лидер, он…

Амир тяжело вздохнул. По взглядам окружающих он сразу понял, что человек, про которого шла речь, был уже мертв.

«Понятно, — заключил про себя Амир. — Это дети башни. Рожденные в ней и ей же воспитанные. Из-за того, что такие, как они, уже живут посреди башни, у них нет возможности развиваться постепенно, как у новичков, которые пришли из вне. Чужеземцы преодолевают этажи по мере роста сил, а детей башни сразу в пасть монстров бросают. Наверняка их собрал один такой умник, который пришел из вне и потом потерял команду. Одному в поход не пойдешь, так что взять с собой слабых товарищей иногда лучше, чем ничего».

Внезапно из раздумий вывел истошный женский крик:

— Я не могу! Я не могу его вылечить!

Амир, опомнившись, сразу поспешил к жрице и раненому. Остальные побежали следом за ним. Теперь в этом месте было не так темно — носильщик из этой команды намеренно оставлял гореть фонарь. Лишь благодаря этому свету Амир и смог четко рассмотреть все раны пострадавшего, а также ужас на лицах тех, кто его окружал.

Жрица удерживала руки прямо над грудью своего товарища. Легкий свет лечебной магии охватывал ее ладони. Проникая в тело юноши, он очень медленно залечивал некоторые из его ран — самые простые. Порезы, ссадины, синяки и прочее заживало легко, а вот растерзанные кровоточащие руки, которыми пострадавший пытался закрываться от монстров, нет.

И вид этой картины привел Амира к еще одной мысли. Так как в его команде уже давно не было жрецов, он успел даже забыть, что внутри башни способности этих людей были намного слабее — будто в этом месте даже их бог не мог услышать молитвы.

— У меня нет с собой того, что может его вылечить, — отвечал Амир. — Нужно качественное зелье, а оно есть только в городе на безопасной зоне.

— Наверху?

— Нет, — строго отвечал Амир, — на сто шестидесятом города нет. Придется спуститься.

Сказав это, Амир поднял взгляд, и неожиданно для себя встретился с множеством рассерженных и напряженных пар глаз. Кажется, эта идея никому не понравилась.

Один из авантюристов, недовольно хмурясь, спросил:

— Вы предлагаете нам спуститься после того, что мы пережили, чтобы оказаться здесь?

Амир был готов тяжело вздохнуть. Спускаясь все это время в одиночестве, он успел даже позабыть о том, как реагировали люди внутри башни на слово «спуск».

— Либо спускаетесь, — резко отвечал Амир, — либо оставляете его умирать. — Переведя взгляд на жрицу, которая из всей толпы единственная выглядела встревоженной, он спросил: — Что скажешь?

Чаще всего жрецы были людьми добропорядочными. Если сердце человека было черствым, он не мог обладать благосклонностью божеств. Поэтому, по мнению Амира, уж жрица-то должна была поступить разумно.

— Я… — взгляд девушки забегал из стороны в сторону, а плечи задрожали. — Я думаю… что лидер не хотел бы, чтобы мы так легко сдавались. Быть может, нам просто нужно подождать…

— Смерти вашего товарища? — спросил Амир. — Или того, что разорванное тело восстановится само? Он человек, а не ящер.

Внезапно одна из мечница, подойдя к Амиру вплотную, подняла руку и замахнулась. Этот жест пропускать мимо ушей Амир не собирался. Перехватив ее руку, он резко поднял ее вверх и потянул к потолку.

— Что вы делаете?! — воскликнула мечница.

— Пытаюсь проучить идиотку. — Резко оттолкнув ее от себя, Амир зловеще нахмурился. — Сначала ты думала, что легко победишь Короля летучих мышей, а теперь думаешь, что безнаказанно можешь поднять на меня руку?

— Замолчи!

— Научись думать о последствиях.

— Я сказала хватит!

Девушка, еще недавно неспособная даже поднять взгляд, резко выпрямилась и активировала ауру. Ярко красное свечение охватило ее тело и выплеснулось наружу прямо в сторону Амира. Тот также не стал ждать. Выпустив свою ауру, только более густую и целенаправленную, он буквально без оружия атаковал ее. Темная энергия, будто повторившая взмах клинка, наискосок рассекла тело девушки.

Мечница упала навзничь, закашлялась кровью и вся задрожала — так действовало давление чужой ауры на мечника. А ее рана, достаточно глубокая, быстро налилась кровью.

Амир, выправив плечи, обернулся к остальным ее товарищам. Все смотрели на него в шоке и немом ужасе.

— Теперь у вас двое раненых, — сухо ответил Амир, — и решение о том, хотите ли вы их спасти, лежит на ваших плечах.

— Что ты собираешься делать? — спросила жрица. Она будто чувствовала, что он вот-вот оставит их позади, а без него они теперь навряд ли смогут продолжить восхождение.

— Я? Спуститься.

— Ты станешь изгоем!

— Лучше стать изгоем, чем убийцей своих товарищей, верно?

Ближайшая зеленая зона находилась на сто пятидесятом этаже. И, в отличие от сто шестидесятого, где не было никого и ничего, кроме густого лиственного леса, здесь располагался целый город авантюристов. В подобных местах жили те, кто по каким-то причинам закончил свое восхождение, но так и не решился покинуть башню. В основном это были калеки или просто слабые авантюристы, в душе которых страх все же перевешивал жажду приключений. Со стороны могло показаться что все, кто останавливались на этом этаже, были неудачниками, однако это было далеко не так. Сто пятидесятый этаж был одним из наивысших, а это значило, что и люди, своими силами добравшиеся до него, выделялись особыми способностями.

Как только Амир ступил на землю этого города, сердце почему-то забилось быстрее. Знакомая обстановка, живые люди в округе — все это значило для него то, что он преодолел свои первые десять этажей вниз.

Слабо улыбнувшись, Амир подумал:

«Никогда не думал, что буду радоваться первым десяти этажам вниз сильнее, чем первым десяти этажам вверх».

Забросив лямки сумки плотнее на свои плечи, Амир уверенно двинулся вперед. Дорогу он уже знал — все-таки всего несколько месяцев назад они вместе с группой уже останавливались в этом городке.

Расслабленно проходя по узким извилистым улочкам города, формой даже чем-то напоминавшим изгиб кошачьего хвоста, Амир всматривался в вывески магазинов. За время его спуска сумка, с которой он ходил, стала даже тяжелее, чем раньше. Собранные им по пути минералы и полезные травы нужны были для продажи, которая могла принести ему деньги для продолжения путешествия. И именно продажа была самой первой целью Амира на этом этаже.

Дома в городе казались примитивными. Они строились из деревянных балок вырубленного в этой местности леса. В основном это были просторные постройки высотой всего в один этаж. Внутри они делились на комнаты и коридоры, иногда дома соприкасались друг с другом и имели внутренние дворы.

Пока Амир шел, чувство слабости все сильнее давило на него. Он был готов сесть уже прямо по среди улицы и оставить сумку в стороне, но все пытался сдерживать себя. Бинты, которые он не менял на своем теле уже довольно долгое время, успели пропитаться потом и грязью. В красных зонах у него особо не было возможности следить за старыми травмами, а вот получать новые — возможностей было хоть отбавляй.

Наконец-то наткнувшись на нужный магазин, Амир резко замер и повернулся к нему лицом. Потрепанная накрененная вывеска, разбитое в правом нижнем углу окно — это точно было то место, которое они посещали с командой в прошлый раз.

Глубоко вздохнув, Амир поднялся по нескольким ступеням вверх, подтолкнул дверь и вошел в дом. Еще с порога его встретил яркий аромат трав, от которого почему-то сразу чесался нос. Сам магазинчик изнутри представлял нечто вроде лавки. Напротив входа виднелась стойка продавца, а за его спиной находилась дверь, которая вела во внутренние помещения дома. Потолок и стены были украшены разными видами растений, сборами и букетами, на стойке стояли несколько разных видов необработанных сияющих минералов.

Пожилой мужчина, работавший в этом месте, при виде своего гостя деловито приподнял брови. Очки его сами по себе скатились по переносице к кончику носа, из-за чего ему сразу пришлось поправить их.

Амир прошел глубже в лавку, и дверь за ним сразу захлопнулась. Ничего не говоря, он подошел ближе к продавцу, спустил сумку со своего плеча и начал распаковывать ее.

Изучавший его поведение продавец настороженно заговорил:

— Еще даже раны не залечил и сразу пришел продавать товары?

Амир пока не отвечал. На полу разбирая свою сумку, он начал вынимать одну за другой собранные вещи. Сначала он вытащил найденные редкие травы — большинство из них, имея магический природный эффект, либо неестественно поблескивали, либо даже сияли. Остальные же, имея полезный, но не такой действенный эффект, просто отличались своей яркой окраской.

Выложив на столе травы, Амир жестом указал на них. Продавец же, все еще смотря на него, вслух прошептал:

— На носильщика не похож. Тебя эксплуатирует собственная группа?

И подобный вопрос не был удивительным. За то время что Амир поднимался на сто шестидесятый он постоянно получал травмы. Он не следил за собой, не чистил собственную одежду и его не волновал даже запах, исходивший от него. Еще большее пренебрежение своим внешним видом у него появилось тогда, когда он начал спускаться. После принятия конечного решения «добраться вниз несмотря ни на что», он окончательно позабыл о том, как выглядел. Так что теперь в какой-то степени он был похож на пещерного человека: потрепанный, грязный, волосатый и дурно пахнущий.

Услышав вопрос продавца, Амир задумался. Как ему следовало отвечать? Рассказать правду? Ни за что. Если он начнет рассказывать всем подряд, что он хочет покинуть башню после сто шестидесятого, предугадать реакцию окружающих будет невозможно. Соврать? Сама эта идея уже казалась ему проблематичной.

В итоге, холодно взглянув в глаза незнакомца, Амир сказал:

— Я бы не задавал лишних вопросов тому, кто хочет как можно скорее покинуть это место и пойти дальше.

— Ха! — Продавец, на удивление, не смутился. После такого ответа он даже повеселел. — Все вы такие прыткие. Всегда стремитесь вверх, и даже не думаете о собственном состоянии. Хотя бы травмы залечи, прежде чем бежать дальше. Помрешь же.

— Вот здесь вы правы.

Амир снова склонился к сумке и начал доставать из нее минералы. Он выкладывал один светящийся камень за другим, и попутно поглядывал на лицо продавца. Предугадать как оценит эти товары продавец не получалось — лицо мужчины было каменным во время изучения всех материалов, поэтому Амиру оставалось только ждать.

Когда Амир достал все, что у него было, он молча выпрямился и замер. Продавец же, склонившись к стойке, открыл несколько верхних ящиков и стал быстро собирать в один мелкий тряпичный мешочек монеты.

— Этого мало, сам понимаешь, — говорил мужчина, продолжая что-то подсчитывать. — Обычно за десять этажей команды набирают настоящие чемоданы ингредиентов, а у тебя только мелочовка. — Задвинув оба ящика стеллажа, продавец протянул мешок Амиру и чуть тише добавил: — Больше такой суммы дать не смогу.

Амир и не удивлялся его словам. Кому, как не ему, было известно, сколько приходилось собирать материалов для того, чтобы получить более-менее приемлемую сумму в башне. Молча просто взяв мешок с монетами, Амир кивнул, поднял сумку и двинулся к выходу. Продавец провожал его прежним обеспокоенным взглядом, но уже ничего не говорил.

Легче дышаться стало уже тогда, когда Амир вышел на улицу. Посмотрев на мешок монет в своих руках, он досадно подумал:

«Был бы со мной носильщик, и я бы смог собрать и продать в два раза больше. А пока придется довольствоваться лишь мелочью».

Амир двинулся дальше без лишних раздумий. План действий на этом этаже был продуман им до самых мелочей. Сначала стоило продать товар, потом забронировать комнату, перекусить и привести себя в порядок. Залечивание травм, стирка одежды, стрижка и прочее — были не самыми необходимыми вещами. Голод и недосып пугали куда больше.

Даже над выбором гостиницы Амир долго не думал. На этом этаже было всего одно заведение, которое размещало у себя авантюристов-покорителей. Больше подобных мест и не требовалось — все-таки немногие добирались до этого этажа. Зато сам город быстро расширялся. Лес вокруг него все сильнее вырубался, поэтому в скором времени могла появиться острая необходимость в поиске ресурсов на других этажах.

Добравшись до нужной гостиницы всего за какие-то минуты, Амир уверенно вошел в нее. В этом месте, как всегда, было довольно громко. На первом этаже за обеденными столиками бесновались как местные жители, так и новоприбывшие, хотя последних было меньше всего.

Подойдя к стойке регистрации, за которой сидела тучная женщина в сером сарафане, Амир спокойно сказал:

— Мне комнату на одного. Всего на ночь.

Незнакомка смерила его изучающим взглядом от и до. Казалось, внешний вид Амира тоже вызвал у нее опасения. Обычно в это место приходили сразу командами — это был своего рода надежный залог на то, что у таких гостей имелись деньги, но когда добирался всего один потрепанный авантюрист — это уже вызывало вопросы.

Амир, понимая причину медлительности хозяйки, достал тряпичный мешок, полученный в предыдущем магазине, и прямо на ее глазах поставил его на стойку. Тогда же женщина и спросила:

— Лекарства понадобятся? Ванна? Обед?

— Да, все сразу.

— Тогда сначала внесите плату за комнату и еду, а потом по мере необходимости будете доплачивать.

Амир кивнул, развязал мешок и сразу достал нужное количество монет. Монеты в башне отличались от тех, что использовались во внешнем мире. Все они делались из легкого металла, добываемого только в башне. Не было разницы в номинале, не было и разницы в видах монет. И именно по этой причине деньги делались из самого легкого металла: для авантюристов-покорителей наличие тяжелых монет в кармане, которые использовались во внешнем мире, было той еще проблемой.

Пусть Амир и знал, сколько нужно было заплатить за комнату в этом месте, доставать нужное количество монет он не спешил. Если бы он сделал так, тогда хозяйка сразу бы поняла, что он уже бывал тут, а ему все же хотелось сохранять долю тайны.

Тогда женщина, заметив его вопросительный взгляд, подняла руку и показала цифру пять всей своей правой ладонью. Амир достал из мешка пять монет и положил их на стойке.

— Это за жилье, — добавила женщина, пересчитав деньги. — За один обед еще две.

И Амир спокойно положил еще две. Всего в его мешке лежало не больше двадцати монет, поэтому мысленно он сразу же попытался подсчитать на сколько ему хватит. Принятие ванны — еще две монеты. Ужин и завтрак перед отбытием еще четыре, а самые простые лекарства минимум пять. Про зелья и говорить не стоило — созданные профессионалами они были на вес золота. Деньги на подобные мелочи уходили моментально, поэтому и авантюристы обычно предпочитали запасаться ингредиентами для продажи как можно больше. Кроме того, они предпочитали сами готовить простейшие лекарства из собранных трав, ходить на реку вместо принятия ванны, охотиться на дичь и готовить ее даже в том случае, если в гостинице подавали вкуснейшие блюда. Только вот у Амира на все это не было времени. Ему нужно было спешить.

— Ваша комната, — заговорила хозяйка, — самая крайняя на этаже. Дверь должна быть открыта.

— Понял.

— Обед сейчас или позже?

— Сейчас.

— Тогда присаживайтесь и ждите.

Амир развернулся, собираясь взглядом сразу же найти свободный столик, но неожиданно для себя он заметил посторонние взоры, направленные на него. Те, кто собирались в этом месте, будто оценивали его внешний вид. Авантюристам-покорителям это было интересно потому, что в подобных тавернах они подбирали себе в команду новеньких. Ну, а местные просто пытались оценить всех тех, кто проходил через их город.

Однако некоторые взгляды, с которыми Амир столкнулся, заинтересованными не выглядели. Парочка местных-завсегдатаев гостиницы смотрела на него с таким напряжением, будто бы она уже знала его. Даже хозяйка не признала Амира, а какие-то старички-долгожители узнали. Почему?

Выдохнув, Амир все же нашел свободный столик и спокойно сел за него. Взгляды недовольных мужчин проводили его вплоть до этого места и лишь потом сменили объект своего интереса.

Причина, по которой эти люди запоминали лица всех прибывавших и убывавших людей, была проста. Те, кто перестал покорять башню когда-то в прошлом, все еще не могли простить себя за это. Поэтому сейчас, уже в преклонном возрасте, им только и оставалось, что запоминать лица окружающих и смотреть им вслед.

Изучающе взглянув на этих старичков, Амир заметил отсутствовавшие у них правые ноги. Вместо этого из оставшихся обрубков плоти у них торчали костыли. Сама травма была банальной — лишиться ноги в башне было даже слишком просто. Но то, что у них она была одинаковой, казалось уже интереснее.

«Возможно, они меня еще помнят, — подумал Амир, отводя взгляд куда-то в сторону. — Я со своей группой останавливался в этой ночлежке перед отбытием выше. Прошло не так много времени, так что они явно думают, что я бросил своих товарищей и бежал или же они сами бросили меня. В любом случае, как бельмо на глазу».

Углубляясь все сильнее в собственные мысли, Амир невольно схватился за медальон у себя на шее. Он даже не сразу заметил, что начал сжимать его в своей ладони — все-таки подобные действия уже стали для него привычными.

Чем больше он погружался в себя, тем чаще вспоминал фрагменты прошлого и думал о своей семье. Больше всего его пугало то, что за эти годы собственные дети могли просто не узнать его. Как бы они отреагировали, если бы увидели его сейчас? Были бы они счастливы?

Продолжая сжимать медальон в своей руке, Амир невольно застучал ногой под столом. Из-за шума и говора на фоне никто не слышал этого, но если бы кто-то посмотрел на него в этот момент, то легко бы понял, что он волновался.

Постепенно освободив себя от мыслей о детях, Амир вспомнил о человеке, перед которым считал себя виноватым больше всего — о собственной жене. После того как он молча сбежал под покровом ночи, должно быть, именно она взяла на себя всю ответственность за семью, его личное дело и все остальное. Хуже этого было только то, что жена Амира, Тина, всю жизнь была рядом с ним. Когда он захотел уехать из их родного края, она поддержала его. Когда решил открыть свое дело и продать ради этого все имущество, она рискнула вместе с ним. И в итоге, когда он решил сбежать от семьи, именно она стала ответственной за все это. Амир даже не мог представить себе то, как должен был смотреть ей в глаза после всего этого.

Фигура, показавшаяся неподалеку, сразу привлекла внимание. Заметив ее, Амир выпрямился, и тот час перед его носом показался готовый обед. Хозяйка вынесла на подносе несколько тарелок. Одна из них — вареный картофель с мясом — самая распространенная еда в башне. Другая — быстро нарезанный овощной салат. Стакан воды, поставленный рядом в завершении этого, стал последним, что было принесено ему к обеду. И Амир, понимая, что это все, на что он мог рассчитывать за две монеты, с удовольствием принялся все это есть. Пока он поглощал все приготовленное, мысленно пытался придумать, где и как ему нужно было достать еду для следующего десятка этажей. Купить за полученные монеты — не вариант. Остаток денег он хотел потратить на лекарства. Собирать самому в лесу — тоже плохая идея. Все то, что осталось от леса в этом месте, уже было присвоено местными жителями.

Внезапно дверь в гостиницу с громким стуком распахнулась. На пороге показалась группа молодых авантюристов, на которую все сразу же обратили внимание. И Амир, к своему большому сожалению, даже видел среди них знакомые лица.

Девушка-мечница, которая при прошлой встрече с ним попыталась его атаковать, сейчас выглядела вполне здоровой. Ее травма не могла зажить естественным образом за столь короткий срок, но она все же зажила, а это значило, что помогло ей в этом явно чудодейственное зелье с этого этажа.

Амир, невольно сдерживая улыбку, подумал:

«И все-таки эти ребятки решили спуститься».

Изучающе окинув взглядом всю таверну, мечница уверенно прошла в нее и неожиданно заметила Амира. Гордо указав на него пальцем, во всеуслышание она воскликнула:

— Это он! Он ранил меня и бросил умирать!

Положив ложку поверх тарелки Амир устало подпер голову рукой. Его не особо удивляли подобные попытки навредить ему. Очень часто авантюристы в башне пытались помешать другим группам продолжить восхождение. И обычно, чем более вызывающим был человек, тем чаще его выбирали в качестве жертвы для подстрекательств остальные. Амиру в этом плане везло больше всех: на него нападали постоянно.

«И что эти идиоты задумали?»

Жизнь в академии самого сердца континента только со стороны могла показаться сказочной. Декорации казались прекрасными: элитное учебное заведение, собиравшее в себе только слитки общества, дорогостоящее оборудование, поддержка талантливых и влиятельных людей со всего континента. На деле же, для тех, кто не вписывался в картинку эталонного ученика, в этом месте не было место.

Джана, сидя за письменным столом в аудитории, задумчиво поглядывала в сторону окон. Перед ней на столе лежал листок с заданием, а также перо и чернильница. Остальные ученики в аудитории пытались что-то старательно вывести на своих листках, но Джана относилась к этому намного проще. Написав все то, что она уже знала, и опустив все то, что она не знала, она завершила подготовку к сдаче работы и теперь ждала только окончания занятия.

Тем временем, погода на улице стояла теплая. Вместо того, чтобы томиться в академии, в которой все равно никому до тебя нет дела, сердцу хотелось провести это же время где-то на природе, за городом. Как давно они всей семьей никуда не выбирались? Как давно погрязли в постоянной круговерти бытовой жизни?

Устало выдохнув, Джана перевела взгляд вперед. Она посмотрела в сторону учительского стола и, к удивлению для себя, даже встретилась с изучающим взглядом преподавателя. Только вот тот сразу отвернулся от нее.

«Он все еще продолжает игнорировать меня?» — спросила себя Джана, осознавая, что учитель отвернулся от нее намеренно.

Мыслями вернувшись к образу эталонного ученика, девочка улыбнулась. Как учителя представляли себе такового? Это должен был быть обязательно обученный этикету ребенок из влиятельной семьи. Хорошо, если он был из семьи с голубыми кровями, но если нет, тогда его семья как минимум должна была считаться влиятельной и талантливой на континенте. Например, в такую категорию входили дети приближенных короля.

Король Церции был человеком необычным — помимо дворян вокруг себя он собирал простолюдинов с особенными талантами, даровал им власть и назначал своими приближенными. Со временем и дети таких людей начали радостно приниматься в обществе на ровне с аристократическими особами.

Прозвучал тихий скрип выдвинутого стула. Учитель, возвысившись над столом, поднял в воздух крупные часы на золотой цепочке и показал их аудитории. Тогда-то все ученики этого класса и поняли, что пришло время сдавать работы.

Джана поднялась на ноги одной из первых. Так как она сидела на последних рядах в гордом одиночестве, чтобы дойти до учительского стола ей пришлось пересечь всю комнату и встать в очередь. В одном этом классе училось достаточно много детей в возрасте тринадцать-четырнадцать лет. Половина из них была из достаточно богатых и влиятельных семей, а еще половина из неприлично богатых семей. Джана же в этом классе была чем-то вроде исключения. Ее семья, в прошлом достаточно богатая, переживала сейчас период упадка. Голубыми кровями Джана не отличалась, этикету ее должна была обучить мать, но та скоропостижно скончалась еще десять лет назад. Вот и получалось, что Джана никак не вписывалась в рамки эталонного ученика. Многие то и дело задавали себе вопрос: как она вообще сюда попала?

Постепенно приближаясь вместе с очередью к учительскому столу, Джана изучающе смотрела на остальных учеников. Картина была дивная: уставшие и взволнованные после долгой контрольной ученики подходили к своему наставнику и подавали листы со своими работами. Учитель же, улыбаясь и благодаря каждого, принимал эти работы. Каждый раз, когда наступала очередь последующего ученика, звучал короткий типичный диалог:

— Пожалуйста, примите мою работу.

— Спасибо за старания.

Учитель брал работу, они вместе с учеником кланялись друг другу, и тогда на это же место подходил следующий ученик. Джана, уже даже приготовившись к своему часу, наконец-то тоже добралась до стола. Спокойно выпрямившись, она приподнялась на носках и протянула лист, а затем намного увереннее, чем остальные, сказала:

— Пожалуйста, примите мою работу.

Джана пыталась улыбаться, чтобы казаться дружелюбнее. Она ждала, что учитель, если не ответит, то хотя бы протянет руку и примет ее работу, но неожиданно он отступил, поставил на стол стопку собранных работ и начал ровнять ее по краям. Будто намеренно делая вид, что перед ним никого не было, учитель не поднимал взгляда и демонстративно продолжал равнять и без того ровную стопку.

Джана опустилась и перестала улыбаться. Она уже чувствовала, как остальная часть очереди дышала ей в затылок, и, не желая провоцировать сцену, она просто положила свою работу учителю на стол, а затем покинула очередь.

Учитель даже не посмотрел на ее лист, хотя позднее, вероятно, когда никого рядом не будет, ему все же придется проверить его. Пока Джана уходила из аудитории, за ее спиной снова зазвучали прежние диалоги:

— Пожалуйста, примите мою работу.

— Спасибо за старания.

«Как мелочно и примитивно, — думала Джана, выходя в коридор. Когда дверь за ее спиной со скрипом закрылась, даже дышать почему-то стало легче. — Значит, основная причина все-таки в положении моей семьи? Братец очень постарался использовать связи, чтобы протолкнуть нас сюда, однако в обычной ситуации ни наше финансовое, ни социальное положение не позволили бы этого».

Плавно развернувшись, Джана двинулась дальше по длинным аркообразным коридорам академии. Каменные многовековые стены, огромные портреты выдающихся учеников прошлого, доспехи известных рыцарей, расставленные то тут, то там — это место действительно было настоящим кладезем истории.

Чтобы попасть в академию мало было просто иметь связи. Связи и влияние были негласным критерием, по которому на экзамен допускались или не допускались будущие ученики. И вот уже только сами результаты экзамена становились настоящим пропуском в этом учебное заведение. Джана и ее брат Раиф смогли поступить в это место без особых проблем. Все-таки их старший брат, Шадид, в прошлом выпустился из этой академии. Он, как никто другой, должен был знать, что именно стоит выучить детям для того, чтобы пройти письменный отбор.

Заметив через окно академии тренировочную площадку, Джана замерла. В том месте тренировались группы учеников из рыцарского класса, там же должен был находиться сейчас и ее двенадцатилетний брат. Взглядом бегая по фигурам на площадке, Джана быстро оценила ситуацию. Все поле было усеяно отдельно стоящими парами противников. В этот момент класс учился сражаться на мечах в боях один на один.

Найти брата Джане удалось не сразу. Раиф стоял в дальнем углу площадки и сражался не против живого человека, а против манекена. Эта сцена вызвала такое удивление, от которого Джана на мгновение даже перестала думать. Она просто уставилась на фигуру младшего брата, который остался один, и поняла, что он находился точно в такой же изоляции, как и она сама.

«И его это тоже задевает, — подумала Джана, положив руку на сердце. — Я подобное легко перенесу. Подумаешь, будут игнорировать меня еще пару лет. А вот Раифу, наверное, очень тяжело».

Отвернувшись от окна, очень медленно и задумчиво Джана продолжила идти вперед. Если раньше она собиралась просто закрыть глаза на все происходящее, то теперь четко понимала, что допускать этого было нельзя. Она поступила в академию раньше Раифа и уже привыкла быть одна, но он только-только оказался здесь и сразу подвергся этому давлению общества из-за положения их семьи.

«Не думаю, что мы можем и дальше продолжать закрывать на это глаза. Конечно, если поднять шум, станет только хуже, но позволять испытывать нас на прочность только из-за того, что мы больше не так богаты? Этого я не потерплю».

Слова мечницы подняли знатный шум в таверне. Люди начали шептаться со всех сторон, коситься на Амира, сжимать руки в кулаки. Атмосфера после этого внезапного выкрика стала настолько расколенной, будто одна лишняя фраза могла привести к массовой драке.

Пусть Амир и не осматривался по сторонам, пытаясь оценить обстановку, но отношение окружающих он почувствовал кожей. А ведь самое забавное в этом было то, что мечница обвинила его в самом ужасном грехе башни: в предательстве. За такое могли не впустить в зеленую зону, попытаться ограбить или же вовсе ранить и оставить умирать.

Опустив взгляд на собственную тарелку, Амир заметил, что у него все еще оставалось немного еды. Обычно в подобных ситуациях у людей даже ком в горло не лез, но лично Амиру, который нормально не ел в красных зонах уже несколько дней, важнее всего сейчас была как раз еда. Ему даже показалось, что приготовленного было мало.

Подхватив со стола ложку, Амир стал быстро зачерпывать ею густую разваренную картошку и спешно класть ее себе в рот. Теперь мотивации покончить с отдыхом у него было еще больше. Находиться в такой обстановке было уже по-настоящему опасно.

— Ты издеваешься? — закричала девушка, подбегая к столу Амира. Взмахнув руками, она резко ударила по деревянной поверхности, от чего тарелка чуть было не подскочила, а деревянная чашка с водой и вовсе укатилась прочь. — Даже извиняться не собираешься? Совсем совесть не мучает?!

Зачерпнув ложкой остатки еды, Амир спешно положил их себе в рот и посмотрел на возмущенную особу. Лишь сейчас, при нормальном освещении, он мог четко рассмотреть ее внешность. Темные волосы, светлая, но все же слегка желтоватая кожа, темно-карие глаза и довольно молодое лицо. Судя по ее внешности, можно было сразу сказать, что она только-только стала совершеннолетней. А по ее коже легко можно было определить, что она была тем самым ребенком, рожденным в башне, и никогда не видевшим солнечного света.

— Вио, — прозвучал тихий голос из-за спины, — успокойся.

Прислушавшись к этому зову, Амир с интересом посмотрел за спину мечницы и увидел уже знакомую ему жрицу. Девушка в серебристо-белой рясе придерживала напарницу за руку и будто пыталась остановить.

— Вио, — снова позвала она, — ты же знаешь, что все было не так.

— А как все было?! — Мечница взмахнула рукой и с силой оттолкнула девушку от себя. Жрица пошатнулась, но не упала и лишь разочарованно отступила. Тем временем ее подруга продолжила кричать во весь голос: — Он напал на меня! Атаковал аурой и ушел! Если бы не вы, я бы умерла на этаже с летучими мышами!

Надо сказать, мечница знала, как нужно было обращать взгляды окружающих на себя. В плане манипуляции ей наверняка не было равных в этом городе. С такими людьми обычно даже не хотелось иметь дела, однако в этой ситуации не отчистить свое имя было столь же опасно, как и намеренно попытаться завести себе врагов.

— Если уж ты решила прилюдно рассказать эту историю, почему рассказываешь не все подробности? — Бросив ложку на пустую тарелку, Амир встал и уверенно подступил к мечнице. — Почему не говоришь, что это я спас ваши тощие задницы? Почему не упоминаешь, что вы бросили своего товарища умирать, в то время как я в одиночку побежал помогать ему? И почему ты опускаешь тот факт, что я напал на тебя только потому, что ты рискнула первая атаковать меня?

Вио удивленно отступала. Еле заметная слабая аура опутывала тело Амира. Его строгий взгляд, его уверенный низкий голос — все это вызывало мурашки и чувство беспомощности. Пока девушка делала один шаг назад за другим, Амир продолжал надвигаться на нее.

— Ты, соплячка, видимо родилась и выросла на этом этаже, так что многого еще не знаешь. Но позволь объяснить. — Кивнув в сторону окружающих, Амир недовольно нахмурился. — В башне есть свои правила, которые нужно соблюдать. Например, бросить товарища умирать — это позор. Позор, которые ложится черным пятном на всю твою репутацию. И, поверь, после этого ни один человек больше не пригласит тебя в свою команду даже если ты останешься последним желающим на этом этаже. Знаешь почему? Потому что лучше броситься в пасть льву в одиночку, чем с предателем.

Как только Амир подошел вплотную, Вио испуганно выставила руки и оттолкнула его от себя. Инстинктивно, возможно, даже не осознавая этого, она воскликнула:

— Не приближайся ко мне!

— Теперь мне и приближаться нельзя? — Амир выпрямился и отступил. — Что дальше? Не дышать?

Девушка тяжело дышала и угрожающе смотрела на него исподлобья. Она была точь-в-точь как дикая кошка, которую загнали в угол.

— В тебе нет ничего особенного! — кричала она. — Ты просто трус, который спрятался от своей команды и дожидался безопасного часа, чтобы сбежать!

— Это твоя теория, — недовольно отвечал Амир.

— Тогда что на самом деле?

Наступила секундная пауза. В этот момент перед Амиром будто появились чаши весов. Он мог мгновенно рассказать правду или же придумать что-то, чтобы отвести от себя подозрения. Но все же в этой ситуации любая выдумка могла быть раскрыта.

— На самом деле, — спокойно заговорил он, — моя команда добралась до сто шестидесятого, но потом я решил повернуть обратно.

На мгновение наступила тишина. Лишь теперь Амир решил осмотреться, чтобы взглянуть на реакцию окружающих, и то, что он увидел в их глазах, тяжело было описать словами. Смесь удивления и отчаяния, страха и непонимания — вот что он увидел в глазах всех присутствующих. Казалось, в этом месте не было ни одного человека, который хоть раз думал о том, чтобы покинуть башню.

— Обратно? — растерянно прошептала Вио. — Ты… Сам решил спуститься?

— Чего ради? — удивленно зашептала жрица, выходя из-за спины спутницы. — Ты хочешь остаться на этом этаже?

— Нет, — подобрав с пола сумку с вещами, Амир плавно развернулся, — я собираюсь покинуть башню и вернуться к семье.

Наступила гробовая тишина. В такое сложно было поверить, и Амир это понимал. Еще пару месяцев назад при виде подобного человека он бы тоже думал о нем не лучше, чем об ума лишенном. Да и вообще, принимать то, что в мире есть кто-то, готовый отказаться от дела, на которое он потратил огромное количество времени и усилий, вообще не было частью человеческой натуры. Куда больше люди стремились копать себе яму до тех пор, пока не понимали, что выхода из нее уже нет.

«Я не хотел говорить этого. Специально же думал, что стоит скрывать свои мотивы, но… — Тяжело выдохнув, Амир подошел к стойке хозяйки. Женщина, которая также слышала весь этот разговор, смотрела на него растерянно. — Нужно как можно скорее покинуть это место. Как только залечу раны и посплю, сразу уйду отсюда».

— Аптечка, — спокойно сказал Амир, и женщина сразу все поняла. Быстро сунувшись под стойку, она открыла какой-то ящик и достала из него небольшой сундук. Его-то Амир и взял себе в руки. — Ванная комната сейчас открыта?

— Открыта.

— Хорошо.

Развернувшись, Амир быстро двинулся вглубь гостиницы. Пока он уходил, взгляды окружающих еще долго следили за каждым его движением. Казалось, все эти люди ждали, что Амир вот-вот рассмеется и скажет, что все это было глупой шуткой, но это была чистая правда. Возможно, лишь когда он ушел атмосфера в той части гостиницы стала возвращаться к норме: гости снова начали есть, посторонние расходиться.

Но Амир, уже ушедший вглубь деревянной постройки, этого не знал. Сначала добравшись до своей комнаты, он с порога швырнул в нее лишние вещи, запер дверь и двинулся дальше. Так называемые ванные комнаты обычно находились отдельно от главного здания. И в этой гостинице такая постройка тоже стояла во внутреннем дворе.

Через черный вход покинув здание, Амир оказался во внутреннем дворе, усаженном множеством грядок и фруктовых деревьев. Подобное наполнение участков в башне не было необычным. Территории зеленых зон были ограничены, поэтому каждый, кто имел в этом месте дом, старался использовать как можно больше своих территорий для выращивания овощей и фруктов. Только здесь, в зеленой зоне, можно было взращивать и добывать неядовитую пищу, но, когда такие места превращались в города, ресурсов оставалось все меньше.

Как и в прошлый раз, когда Амир был в этом месте, на заднем дворе стояла отдельная деревянная постройка. К ней от самого черного входа вела каменная тропа.

На улице было тихо, свежо и спокойно. Вздохнув полной грудью, Амир уверенно двинулся по тропе дальше. После того скандала в столовой он все еще опасался, что кто-то может затаить на него злобу и попытаться отомстить, поэтому и вел себя он осторожнее.

Отворив дверь, он быстро вошел в деревянный дом, оглянулся по сторонам и только потом тихо прикрыл за собой. Запираться в таких местах было не по правилам, ведь они считались общественными. Это значило, что, если кто-то из постояльцев также захочет посетить ванну, он может делать это одновременно с тобой.

Перед самой комнатой с общей ванной находился предбанник. В этом месте Амир разделся и оставил все лишние вещи кроме аптечки. Следом, пройдя уже в комнату для мытья, он отложил и аптечку в сторону — ее следовало использовать в самом конце. Всего это место было разделено на две части. Первая — самая глубокая, представляла из себя ванну с постоянно горячей водой. Понятия горячие источники в башне не было, но авантюристы, пришедшие из вне, принесли его вместе с собой. Вода в таких ваннах нагревалась с помощью артефакта, который изготавливался на основе останков огненных монстров. Фениксы, подземные ящеры, драконы — останки таких тварей даже после их гибели не теряли своих пламенных свойств.

Вторая же часть комнаты была на уровень ниже. Здесь стояли крупные тазы с ледяной водой и ковши, лежали полотенца. Сначала подойдя к тазам, Амир взял ковш, набрал в него холодной воды и быстро вылил ее на себя с головы до ног. Внезапный холод вызвал мурашки, и вместе с тем отчистил разум. Амир, подняв обе свои руки, посмотрел на них и с какой-то неприязни нахмурился. Все его тело было покрыто шрамами, а поверх них теперь красовались еще свежие незажившие раны. До попадания в башню количество шрамов у него было меньше, ну, а после, ярое желание добраться до вершины стирало из головы необходимость заботиться о собственном теле. Если Амир и занимался залечиванием травм, то только ради того, чтобы не умереть.

Схватив со стойки рядом губку, Амир обмакнул ее в воде и стал осторожно промывать раны. Пока он делал это, пытаясь соскрести с себя грязь, мысленно он невольно сравнивал внешний мир и саму башню. Любовь к ваннам в башне была огромной. Подобные места нужны были не только для морального успокоения, но и для быстрого заживления всех травм. Именно вода в самодельных источниках помогала телу регенерировать с небывалой скоростью. Во внешнем же мире любовь к ваннам наблюдалась только у аристократов. Обычные люди были настолько далеки от всего этого, что им даже не приходилось задумываться о полном мытье всего тела. Разве что грязные руки и ноги требовали ежедневного умывания, да лицо, когда это было необходимо.

Наконец-то отчистившись от грязи, Амир повернулся к самой ванне, подошел ближе и с легкостью вошел в нее. Чувство, которое он испытал, погрузившись в воду, на мгновение настолько расслабило его, что он позабыл обо всех своих проблемах. Амир удобно сел, облокотился спиной о бортик ванной и устало прикрыл глаза. Теперь ему определенно хотелось спать.

Но долго чувствовать себя в безопасности Амиру не пришлось. Вскоре он услышал из соседней комнаты тихий скрип входной двери, а следом и голоса вошедших в ванну людей. Пока они все переодевались, Амир через стенку невольно прислушивался к их голосам.

— Слышал, что устроили те детишки, вернувшиеся с этажей выше? — говорил мужской насмешливый голос.

— Ты про скандал в столовой? — разочарованно отвечал другой человек. — Я пришел, когда все закончилось, но мне уже все рассказали.

— А я слышал, что эти же детишки еще недавно в лавке с ингредиентами продали останки короля летучих мышей.

— Что еще за король летучих мышей?

— Ну, это тот страшный главный босс этажа с летучими мышами.

— И они сами его одолели? Не верю!

— Так ведь и я не верю. Но факт есть факт. На таких ингредиентах заработали они хорошенько.

Амир плавно открыл глаза и зловеще улыбнулся. Теперь в нем бурлило сразу несколько эмоций. Одна из них — злость. Его точно злило то, что кто-то собрал останки с монстра, которого убил он, и выдал их за свою добычу. Вторая из них — разочарование. Мысль о том, что эти слабые покорители могли столь легко перетащить останки летучей мыши и еще двух раненых в придачу просто не укладывалась в голове.

Обдумывая, как же подобное могло получиться у этих ребят, Амир неожиданно для себя осознал, что сам помог им со всем этим. Он ведь спускался быстрее их и по пути уничтожал опасных монстров или отгонял их от выходов с этажей, чтобы спуститься самому. Вот и та группа, следовавшая по пятам, успешно спускалась за ним.

«Нечестно как-то получается, — с улыбкой размышлял Амир. — Я им помог, а они меня еще в чем-то обвиняют? Если уж они и решили подобрать ингредиенты за мной, тогда могли бы и частью суммы поделиться, разве нет? Кому-то здесь придется навести справедливость».

После очередного учебного дня настроение Раифа снова было на нуле. Необходимость посещать одно и то же неприятное место, необходимость вести себя вежливо с теми, кто ни во что тебя не ставит, да и просто необходимость бороться со своей ненавистью ко всем — все это вызывало в нем массу негативных чувств, которые можно было сбросить только одним способом.

Стоя на тренировочной площадке чужого дома, Раиф из раза в раз выполнял одно и то же простое упражнение: замах мечом. Пять лет назад именно так старший брат научил его избавляться от напряжения, а сейчас, когда ему стукнуло десять лет, подобное упражнение стало уже своеобразной привычкой. Он не знал ни одного способа лучше, чтобы успокоиться.

Между тем, пока Раиф тренировался, из-под козырька стоявшего рядом дома за ним приглядывал его друг. Мальчишка-одногодка, семье которого как раз принадлежало все это место, смотрел на него с легким волнением. Блеск ярости в глазах Раифа и его отчаянность пугали — такие чувства не свойственны были простому ребенку.

Кроме того, что Раиф практически не шевелился и лишь постоянно оттачивал свой замах, он специально носил утяжелители. Лишь увеличение веса давало нужный эффект.

Тяжело выдохнув, рыжеволосый мальчишка по имени Левион выпрямился и почесал затылок. То, что его товарищ без спроса пришел к нему домой и сразу начал тренироваться — уже не удивляло. Именно Левион когда-то в прошлом разрешил ему это, и теперь они виделись чуть ли не каждый день.

«Он всегда так злость сбрасывает», — подумал Левион, плавно начиная приближаться.

Чем ближе подходил Левион, тем больше он понимал, насколько истощен был Раиф. Возможно, тот сам не замечал своей усталости. Пот пропитывал его одежду насквозь, даже издали его руки казались опухшими и красными, а на деле наверняка были полностью покрыты мозолями и волдырями.

— Вижу, — заговорил Левион, — домой ты не торопишься.

Раиф краем глаза заметил приближавшегося товарища, но прекращать тренировку не стал. Он даже не стал присматриваться к его приближавшейся фигуре. Достаточно было увидеть вдалеке лишь одну рыжую макушку, как все становилось ясно.

— Старший брат все равно до самого вечера не вернется, — отвечал Раиф, — а сестра сказала, что я могу делать что за хочу, если не буду вляпываться в неприятности.

— Хорошая у тебя сестра. Моя вечно пытается со мной воевать. — Остановившись неподалёку, Левион тяжело вздохнул. — Стоит мне сказать, что я хочу что-то сделать, как она начинает мне мешать. И это при том, что она на десять лет старше.

Раиф ничего не ответил. Со словами про его сестру он поспорить не мог — она действительно во всем старалась помогать ему.

Заметив напряжение во взгляде друга, Левион улыбнулся и расслабленно спросил:

— И что тебя гложет на этот раз?

— Академия и ее дурацкие устои.

— Тебя наконец-то начали избивать?

— Хуже. Меня игнорируют, словно я призрак.

Левион сначала улыбнулся, а затем и вовсе от чего-то рассмеялся во весь голос. Его смех казался настолько громким, что его явно было слышно даже из соседнего здания. И он не боялся быть громким — весь этот участок и все прилегавшие к нему территории принадлежали его семье.

— Да, согласен, — ответил Левион, немного успокоившись. — Когда тебя бьют, ты хотя бы можешь дать сдачу, а когда тебя игнорируют — ничего не сделаешь.

Забросив руки за голову, мальчишка с апельсиновыми волосами посмотрел на небо. Погода была прекрасная: ясное небо, яркое солнце. И не скажешь, что осень была уже на дворе.

— Какое счастье, — задумчиво заговорил Левион, — что мне не нужно ходить в такое отвратительное место. Отец сказал, что я могу сам принять решение: нужно мне это или нет. Но как не послушаю от тебя истории про академию, так идти туда вовсе не хочется.

— С тобой все было бы иначе.

— Почему это? Я тоже не дворянских кровей.

На мгновение Раиф все же замер. Это была лишь короткая секунда, когда его меч затормозил в воздухе, но затем он вновь начал стремительно подниматься.

— Но твой отец, — отвечал Раиф, — приближенный короля и герой войны. К тебе относились бы как сыну героя, а ко мне относятся как… К сыну беглеца.

— Ты злишься на отца за то, что он сбежал?

— Как можно злиться на того, с кем ты не знаком?

Почувствовав невероятную слабость, Раиф все же остановился. Это ощущение нахлынуло внезапно и, словно волна, подавило все желание тренироваться. Сначала остановившись, он стер со лба пот, а затем, устало присев на корточки, и вовсе рухнул на землю. Его деревянный меч упал где-то рядом на траву.

— Точнее… я не знаю. — Раиф выглядел растерянно. — В отличие от брата и сестры я не был знаком с этим человеком, поэтому злиться на него глупо. Но последствия того, что он сбежал, преследуют нас до сих пор. Я просто чувствую, что ко мне относятся с пренебрежением, и когда понимаю, что это происходит из-за другого человека…

— Значит, все-таки злишься?

Левион иронично улыбался.

— Мне обидно, — поправил его Раиф, приподняв взгляд. — И я злюсь на своего брата. Точнее не злюсь, но… не знаю.

— А с ним что не так?

— Это же он заставляет нас ходить в академию. — Отклонившись назад, Раиф уперся руками в землю и устало запрокинул голову. — Зачем? Мы не дворяне, нам это не обязательно. Если нужно учиться грамоте, то можно сделать это и при храме.

Его сомнения легко читались и во взгляде, и в поведении. Раиф будто размышлял вслух, и ему было даже без разницы, станет ли кто-то что-то ему отвечать. Все больше погружаясь в свои мысли, он продолжал выговариваться:

— Но он так старается, чтобы мы выучились именно в этом месте. Он столько денег заплатил ради этого, так старался обучить нас на дому, чтобы мы сдали вступительные, а потом еще и попросил за нас какого-то богатенького дворянина…

— Может быть, он просто не понимает, как для вас выглядит академия?

— Как он может этого не понимать?

— Так ведь, когда он ходил в академию, она была совсем другой. Или я не прав?

Наступила тишина. Внезапно осознавший кое-что Раиф поднял удивленный взгляд на друга и задумчиво замер. Левиону, как всегда, удавалось читать его мысли. Иногда даже казалось, что у него в голове уже были ответы на все самые сложные насущные вопросы. И именно на почве взаимопонимания когда-то в прошлом они сдружились.

— Молодой господин! — внезапно зазвучал крик со стороны дома. Оба мальчишки, оглянувшись, посмотрели на вход в здание и заметили там стоявшую на пороге горничную. — Через час прибудет старший господин. Вам нужно будет его поприветствовать!

— Хорошо! — крикнул в ответ Левион.

Раиф невольно вспомнил грозный внешний вид отца Левиона. Точно такой же рыжеволосый, но абсолютно не похожий по характеру на сына мужчина был куда шире, крепче и грознее его. При первой встрече даже Раифу захотелось как можно быстрее скрыться с его глаз, и это нежелание встречаться с одним из столпов королевства все еще оставалось у него.

— Я мешаю? — напряженно спросил Раиф.

— Еще чего! — Левион усмехнулся. — Отец сказал, что я могу приводить всех своих друзей, когда захочу. А так как ты у меня единственный друг, считай, что можешь даже оставаться жить здесь.

Раиф улыбнулся. Да, отца своего друга он опасался, но не испытывал никаких негативных к нему чувств. Более того, по рассказам Левиона, этот человек казался ему все более и более рассудительным, все более и более правильным.

— Хороший у тебя отец, — вслух внезапно прошептал Раиф.

Левион, услышав это, удивленно посмотрел на него, и тут же заметил, насколько задумчиво Раиф поднял взгляд. Со стороны могло бы показаться, что он смотрел просто на небо, однако стоило присмотреться, как сразу становилось ясно, что его взгляд был направлен исключительно на башню. Видневшееся вдали загадочное строение очень часто привлекало его взгляд. Учитывая то, что обычно местные вообще предпочитали игнорировать башню, возможно, даже слишком часто.

Подумав об отце Раифа, Левион неожиданно осознал, что, если этот человек все-таки еще жив, тогда прямо сейчас он наверняка должен был находиться где-то там.

Найти свою цель Амиру не составило труда. Те самые «новички», которые умудрились собрать и продать его добычу, после скандала в гостинице вернулись в дом одного из них. Амиру оказалось достаточно лишь спросить дорогу на улице и описать желаемого человека, как прохожие с легкостью указывали ему правильный путь — настолько хорошо этих детишек знали в городе. И учитывая то, с какой легкостью прохожие сообщали ему, где жили эти ребята, Амир даже подозревал, что сами местные уже недолюбливали их.

Дом, к которому он направлялся, не сильно выделялся в массе окружающих построек. Это было одноэтажное деревянное строение, достаточное для одного человека и все же уже скудное для двух. Осторожно заглянув в окно дома, Амир понял, что внутри никого не было, но все же голоса откуда-то доносились.

Тогда, осознав, что те самые ребята находились на заднем дворе, Амир отступил и осмотрелся. Из-за плотно прилегавших к этому зданию соседних домов, проникнуть на задний двор бесшумно можно было всего лишь одним способом.

Приподняв голову, Амир посмотрел на черепичную крышу и заметил выступ, за который можно было ухватиться. Тогда, разогнавшись, он сначала подбежал к крыльцу, схватился за него и подтянулся, а затем осторожно стал карабкаться по крыше.

— Прекращай возмущаться, — прозвучал недовольный мужской голос. — Заладила об одном и том же.

— Одном и том же?! — возмущенно воскликнул раздраженный женский голос. — Этот ненормальный опозорил меня перед всеми!

Амир, подползший к самому краю крыши, замер в ожидании. Он понимал, что говорившие находились где-то под козырьком на заднем дворе, но рассмотреть их у него не получалось. Чтобы не выдать себя, ему приходилось выжидать, плотно прижавшись всем телом к крыше.

— Не нужно было изначально к нему лезть.

— Он ранил меня и бросил умирать!

— Зато меня спас, пока вы дружно уносили ноги.

Наступила тишина. По голосам, сменявшимся друг за другом, Амир понял, что говорило как минимум трое. Одной из них определенно была та самая вспыльчивая мечница, а еще двое других — ее товарищи.

Девушка, будто опомнившись после такого резкого обвинения, хлопнула себя по груди и уверенно ответила:

— Лично я даже не заметила.

— Никто из вас не заметил, — холодно отвечал парень. — На что тогда вообще нужны товарищи?

Внезапно в разговор вмешался еще один женский голос:

— Ты прав. Это наша вина.

Амир, задумчиво нахмурившись, попытался вспомнить этот тихий мягкий голос. Не так давно он точно слышал его, только с трудом припоминал.

— Тебе не нужно извиняться, — отвечал тот же пострадавший. — Ты первая опомнилась и попыталась помочь.

— Если бы не тот мечник, я бы вообще не заметила.

— Правда?

— Да, это он сказал мне про тебя.

— Тогда, — разочарованно забормотал юноша, — без него я бы точно умер.

И снова наступила удушающая тишина. Амир, прислушавшись к разговору, наконец-то понял, что второй девушкой оказалась та самая жрица. После этих слов она казалась ему все более и более рассудительным человеком.

Неловкая тишина продолжалась недолго. В какой-то момент еще один мужской голос, уже более задумчивый и низкий спросил:

— Как думаете, тот человек… он действительно собирается покинуть башню?

— Очевидно же, что да, — фыркнула мечница. — Такие психи на что только не решатся.

Амир почему-то улыбнулся. Эта фраза ему точно понравилась. Несколько раз прокрутив ее у себя в голове, он внезапно осознал:

«Когда я жил в Церции так говорили про тех, кто входил в башню, а тут говорят так про тех, кто хочет ее покинуть?»

— Это странно, — вслух рассуждала жрица. — У него же была какая-то цель, когда он пришел сюда?

— О чем ты?

— У нас ведь тоже есть своя цель, да?

Услышав эти слова, Амир насторожился. Люди, которые были поглощены мыслями о башне, целей не имели. Они даже не задумывались о них и не формулировали их, будто бы само покорение было единственной их задачей на всю оставшуюся жизнь.

И когда жрица сказала это, ее товарищи наверняка напряглись. Она будто произнесла какую-то секретную фразу, которая выдавала в ней чужую.

— Конечно есть! — возмутилась мечница. — На вершине башни нас ждут бесконечные богатства.

— Откуда им взяться, если никто туда еще не добирался? — снова спросила жрица.

Ее голос звучал все тверже, а реакция окружающих была все более и более недовольной. Даже не видя лиц говоривших, Амир подозревал, что, если все так и продолжится, жрице может не поздоровиться.

— Послушай, — резко произнес еще один голос, — если все говорят, то сокровища там точно есть!

— И исполнение желаний тоже! — поддержал второй.

Жрица выдохнула. Прозвучал скрип отодвинувшегося на веранде стула, топот нескольких тихих шагов. Девушка, наверняка набравшаяся смелости, ровным голосом спросила:

— Так говорят те, кто никогда не видел вершины, разве нет?

Внезапно прозвучал стук падения чего-то деревянного. Амир, сразу среагировав на это, резко поднялся и спрыгнул с крыши. Когда он приземлился на землю, его глазам предстала ожидаемая картина: та же вспыльчивая мечница схватила свою подругу за шиворот и резко занесла кулак перед ее лицом. Остальные товарищи лишь в шоке смотрели на всю эту ситуацию.

Но как только Амир появился на горизонте, они все сразу замерли. Даже мечница, вот-вот собиравшаяся нанести удар, затормозила и удивленно повернула голову.

— Ты! — грозно воскликнула она. — Ты что здесь делаешь?

— Вмешиваюсь в мордобой. — Выпрямившись, Амир недовольно посмотрел в глаза парней, которые во время всей этой заворошки просто стояли и смотрели на все происходящее. Юноши, будто сразу поняв почему на них укоризненно взглянули, растерянно отвернулись. — Совсем ничему не научилась?

Мечница, резко отпустив жрицу, повернулась к Амиру лицом. Она широко и даже как-то зловеще улыбалась, будто только была рада очередному скандалу.

— Снова нападешь на меня? — иронично спросила она. — Только теперь ты на нашей территории.

— Плевать я хотел чья здесь территория. И пришел я сюда лишь ради того, чтобы честно забрать то, что принадлежит мне.

— О чем ты?

— Вы получили деньги за монстра, которого уничтожил я. Требую минимум половину заработанного.

Мечница усмехнулась.

— Еще чего! Именно мы собрали останки монстра и принесли его.

— Ты лично это делала? — спокойно уточнял Амир. — Мне казалось, что ты была смертельно ранена и не могла пошевелиться. Или ты врала, когда кричала об этом во всеуслышание?

— В любом случае ты ничего не сделал, чтобы продать труп монстра.

Ее настойчивость постепенно выводила из себя. Трудно было сдерживаться, когда перед тобой стоял человек, который всеми силами пытался развязать драку.

— Не шути со мной, — угрожающе проговорил Амир. — Вы смогли вернуться в город только по одной причине: я убивал всех опасных тварей на своем пути. Иначе, думаете, смогли бы вы проделать тот же путь с двумя ранеными и останками монстра? Или вы забыли, что ваш лидер умер на этом пути?

На мгновение повисла тишина. Команда, будто только сейчас вспомнившая про своего лидера, сразу напряглась. Амира даже поражало то, как быстро они про все забыли.

Протянув руку, Амир чуть тише добавил:

— Просто отдайте то, что мне принадлежит, и я отступлю.

— Нет, — мечница гордо приподняла подбородок.

— Вы вообще не пытались разобраться в правилах башни? Половина награды всегда принадлежит тому, кто нанес больше всего серьезных ранений монстру, и это был я.

Смотря на реакцию товарищей этой вспыльчивой особы, Амир понимал, что они сами уже чувствовали свою вину и хотели разрешить ситуацию мирно. Неуверенные взгляды, постоянное переглядывание друг с другом. В какой-то момент жрица — видимо, самая смелая из них — посмотрела на напарницу и все же сказала:

— Вел… Давай просто дадим ему деньги.

— Я сказала нет! — громко воскликнула мечница, не сводя взгляда с Амира. Ткнув в его сторону пальцем, она еще громче и яростнее закричала: — И не смей запугивать меня! Если продолжишь настаивать, я позову местных и тебе не поздоровится!

Ее угроза стала последней каплей. Амир, больше не собиравшийся упрашивать, выпустил всю накапливавшуюся в него ауру разом. В глазах окружающих весь задний двор будто разом покрылся густым черным дымом. Эта тяжелая удушающая сила была настолько невыносимой, что от нее невозможно было даже пошевелиться. Все замерли на своих местах и схватились за горла, будто пытаясь ослабить ошейники, которые кто-то стягивал на них.

Амир же, не скрывая гнева ни во взгляде, ни в голосе, холодно проговорил:

— Ты меня вынуждаешь. У тебя даже молоко на губах не обсохло, а ты пытаешься права качать?

Мечница, больше всех подвергшаяся ауре устрашения, упала на колени. Она не могла даже вздохнуть, а от страха ее сердце билось в груди все быстрее и быстрее. Из-за нехватки воздуха она просто сидела с открытым ртом, а по ее губам струились слюни.

— Вот почему такие, как вы, быстро умирают, — с все тем же холодом продолжал Амир. — Вы жили внутри башни и у вас даже не было возможности нормально овладеть собственными способностями. По сравнению с теми, кто пришел из вне, вы просто детишки, которые решили поиграть в покорителей. — Шаг за шагом надвигаясь на своих противников, Амир смотрел на них сверху вниз. Теперь на ногах стояли лишь единицы, и те пытались придерживаться за что-то: за стену, за перилла на веранде. — Именно поэтому никто из местных вам ничего и не рассказывает. Никто не предостерегает и не останавливает. Кому, как не бывшим покорителям знать, что учиться нужно на собственных ошибках?

— Подождите… — зазвучал сдавленный хрипящий голос. Деньги? Мы дадим их Вам. — Когда Амир повернул голову, чтобы взглянуть на лицо говорящего, он неожиданно узнал его. Это был тот самый парень, который при последней их встречи буквально умирал от полученных травм. Именно этот парень и стоял сейчас на ногах. — Не обращайте на нее внимания.

На мгновение задумавшись, Амир взглянул на дрожавшую от удушения мечницу и сразу развеял свою ауру. Собравшиеся перед ним покорители выдохнули с облегчением, а тот юноша, что все это время держался лучше всех, намного увереннее продолжил:

— После того, как вы спасли меня, это меньшее, что мы можем сделать. Я отдам вам все, что мне причитается.

— И я, — внезапно заговорила жрица.

Развернувшись, эти двое сразу двинулись куда-то в дом. На месте осталось еще два парня и мечница, которая все еще не могла прийти в себя. И как только оба оставшихся парня переглянулись, они разом кивнули друг другу и тоже ушли в дом.

Наступила тишина. Амир, оставшись наедине с Вел абсолютно равнодушно посмотрел на нее. Вообще он не злился и не ненавидел ее, но в те моменты, когда она вела себя слишком дерзко, терпеть ее выходки он не собирался.

— А ты можешь ничего не отдавать, — спокойно сказал Амир. Учитывая, что твои товарищи решили сами рассчитаться со мной, это уже даже больше, чем половина. Надеюсь, совесть не будет мучать тебя за то, что ты подставила их, чтобы только сохранить себе деньги.

Ушедшая в дом команда вернулась почти одновременно с одним общим мешком для денег. Когда они передали его Амиру, тот заглянул внутрь и лишь убедился в том, что это точно была сумма от них всех.

— Хорошо, — сказал Амир, поднимая взгляд на ожидавшую команду, — я больше вас не побеспокою.

Он уже было хотел развернуться и просто покинуть дом, как случайно встретился взглядом со жрицей. Девушка, почему-то жалостно смотревшая на него, своим видом невольно заставила вспомнить о том, что в этой команде она была единственной, кого еще не успела подчинить себе башня. Понимая это, Амир решил забросить наживку.

Развернувшись, он искоса взглянул на девушку и загадочно сказал:

— В прошлом жрецы, которых я видел, могли своей верой восстанавливать отрубленные части тела. Какое разочарование, что в башне ваши силы ограничены, верно?

— Что? — девушка от удивления округлила глаза.

Восстановление частей тела силой богини было даже уму непостижимо внутри башни. Чем выше ты поднимался, тем слабее была эта способность и тем сильнее было давление башни на тебя. Интересно, тогда насколько силен мог быть жрец, рожденный и воспитанный на высших этажах башни, если он выйдет во внешний мир?

Больше ничего не сказав, Амир развернулся и уверенно покинул это место. Он прошел через весь дом, чтобы снова оказаться на пороге и наконец-то вышел на узкую городскую улочку, пролегавшую между жилыми домами.

На глаза сразу же попались фигуры собравшихся в группы соседей. Кто-то стоял прямо на улице, кто-то подглядывал из переулков, а кто-то ожидал внутри своих домов. И причина, почему они стояли тут, Амиру уже была понятна. Вряд ли бы кто-то из бывших покорителей не смог почувствовать столь давящую ауру, что он использовал. Наверное, именно это и привлекло больше всего внимания. Правда, почему-то не заставило вмешаться в конфликт.

«Кажется, теперь я понял, — размышлял про себя Амир, всматриваясь в разочарованные и недовольные взгляды прохожих. — Они специально подсказали мне, где находится дом этих ребят. Территорий в городе не хватает, людям приходится уживаться буквально на головах друг у друга. Поэтому, если кто-то из старожилов умирает, освобождается место».

Это осознание внезапно вызвало улыбку. Амир никогда не был постоянным жителем в какой бы то ни было зеленой зоне, поэтому и многие проблемы башни до сих пор были неизвестны ему. Осознание этого почему-то даже смешило.

Внезапно из-за спины прозвучал крик:

— Подождите! — Амир оглянулся, уже догадываясь, кто его звал, и увидел девушку в рясе, которая бежала к нему и уже тяжело дышала. Когда жрица затормозила, не теряя решимости она почти воскликнула: — Я хочу узнать! О чем вы говорили тогда?

Амир загадочно посмотрел на нее. Человек, порабощенный башней, не стал бы прислушиваться к его словам, ведь они были связаны со внешним миром. Но она все же прислушалась и заинтересовалась ими. Это могло значить только одно.

— Мне вот интересно, — задумчиво заговорил Амир. — На кой черт ты поперлась с ними выше, если башня еще не промыла тебе голову? Должна же была осознавать опасность?

— О чем вы? — растерянно прошептала жрица.

— А ты не заметила, что в какой-то момент твои друзья стали слишком одержимы идеей подняться на вершину?

Девушка замолчала. Теперь, когда Амир смотрел на нее, он понимал, что она была на год или два моложе мечницы. Подросток — не более. Длинные светлые волосы, миниатюрное телосложение, еще немного детские и наивные черты лица — она точно была не пригодна для тяжелых походов.

— Башня — это место, в котором ты родилась, — отвечал Амир. — Но, поверь, это самый настоящий ад, где постепенно тебе промываются мозги. Быть может поэтому силы жрецов здесь в десятки раз слабее, чем снаружи?

— Ты говоришь правду? — Девушка недоверчиво хмурилась. — Снаружи есть мир?

Ее вопрос удивил Амира настолько, что на мгновение он замолчал. Осознав, что она не шутила, полушепотом он спросил:

— Все настолько плохо?

— Я знаю о чем ты думаешь! — недовольно воскликнула жрица. — Для таких, как ты, кто видел внешний мир, это может быть глупый вопрос. Но я родилась и всю жизнь прожила на сто пятидесятом. Мне ни спуститься, ни подняться в одиночку невозможно. Поэтому я и спрашиваю! То, что ты говоришь, правда? В этом мире существует место, вне стен башни?

— Конечно существует.

Ее губы, так и не сомкнувшись, замерли, а руки задрожали. Она точно впервые для себя поверила в то, что где-то существовало место, непохожее на башню. И это поражало Амира еще больше.

— Понятно, — тихо ответила жрица, опуская взгляд, — спасибо.

По ее печально улыбке Амир уже что-то начинал подозревать. Она выглядела, как разочарованный человек. И, возможно, связано было это с тем, что она сама понимала свою ограниченность. Словно лягушонок, проживший в колодце, она не могла выбраться за пределы города. Все люди шли только наверх, возможно, поэтому и она решила пойти туда. Это все равно лучше, чем сидеть на месте.

Понимая, о чем думала девушка, Амир спросил:

— Ты все же решила остаться?

— Я хочу все же еще раз поговорить со своими друзьями. — Глубоко вздохнув, жрица приподняла голову и почему-то улыбнулась. — Вы спросили почему я пошла за ними? Потому что они мои друзья. Я не могу бросить их, не попытавшись спасти.

Ее слова удивляли еще больше. После них Амир невольно вспомнил о своей команде и осознал, что он, в отличие от нее, очень быстро отрекся от них. Однако, даже осознавая, что он оставил своих товарищей на верную гибель, вины Амир не испытывал. Уговорить того, кто преодолел столько этажей — просто невозможно. Иначе для этих людей это будет означать, что целые десятки своих лет они потратили в пустую.

«Хорошая девчушка, — подумал он, смотря вслед убегавшей девичьей фигуре. — Родители, которые воспитали ее, молодцы. Не даром жрецами назывались. Правда, то, что они когда-то пошли в башню, означает, что это место искусило и их».

Снова развернувшись, Амир глубоко вздохнул и двинулся дальше. Мысль о родителях этой жрицы воскресила неприятные воспоминания о прошлом. Ведь он же и сам когда-то поддался зову башни и сбежал от своих детей. По сути, его выбор и стал причиной того, что его детям пришлось жить столь же несладко, как и этой девушке.

На следующий этаж Амир выдвинулся ранним утром, пока большинство городских жителей спали. По какой-то причине, ступив на землю красной территории, он даже почувствовал радость. Теперь, когда целый десяток этажей был уже за спиной, ему даже казалось, что он продвигался очень медленно. Если он хотел за этот год осилить все этажи, которые проходил за десять лет, тогда ему точно стоило поторопиться.

«Раньше, когда мы поднимались на вершину, нам приходилось подготавливаться к каждому новому этажу. — Амир смотрел то себе под ноги, то поворачивал голову вправо и вглядывался в даль. — Закупаться в зеленых зонах, подрабатывать, залечивать раны. Поэтому-то время тянулось так долго».

Босые ноги щекотал черный песок, волосы трепал приятный морской ветер, откуда-то справа слышался шум прибоя. Обстановка была словно сказочной. Абсолютно точно не соответствовавшей опасному этажу.

Несмотря на то, что цвет песка казался непривычным, на ощупь он был теплым и мягким. Так и хотелось лечь на него, чтобы расслабиться, и просто закрыть глаза. То же самое было и с водой. Она имела насыщенно-бирюзовый оттенок. Такой, какого на самом деле никогда не было у волн во внешнем мире, однако со стороны эти спокойные раскачивающиеся волны даже вызывали умиротворение.

Только вот Амир знал, что здесь не стоило расслабляться. Этот этаж он видел уже насквозь. Сама обстановка вынуждала бедных авантюристов думать, что это была зеленая зона. Те, кто сбивались со счета этажей, безбоязненно начинали гулять по пляжу, плескаться в воде и даже пытаться собирать фрукты с деревьев, что росли в глубине этажа. Правда, фрукты здесь, как и вода, были отравлены. А зыбучий песок, на котором некоторые авантюристы безбоязненно лежали, пожирал все, что переставало двигаться больше, чем на десять минут. Хотя, в некоторых местах песок начинал поглощать и утягивать внутрь себя человека даже раньше. Только на ощупь, кожей, можно было понять, где именно была та самая зыбучая ловушка. Если ты вставал на особенно теплый и приятный участок песка, это значило, что тебе срочно нужно было бежать.

Внезапно откуда-то со спины прозвучал отдаленный женский крик:

— Подождите!

Амир, оглянувшись, посмотрел в сторону кричавшего и заметил, что это была уже знакомая ему жрица. Девушка, бежавшая со стороны леса, казалась особенно неловкой в этот момент. Большая сумка за ее спиной явно мешала ей передвигаться, ноги то и дело застревали в песке.

— Подождите! — снова закричала жрица. — Я с вами! Хочу с вами.

Амир смотрел на всю эту картину с легким прищуром. Дорога, ведущая на внутренние этажи, находилась прямо в самом центре острова, среди листвы, и она же была самой опасной. Именно из-за этого Амир и выбрал чуть более дальний путь, через побережье. Он специально обходил все ловушки, чтобы не попасться на глаза лесным монстрам, а эта девчонка, не зная этого, решила выбрать самый легкий путь. Подобная отвага даже пугала.

«Она бежит прямо по трупам — хмуро размышлял Амир. — Но пусть хотя бы бежит. Если остановится, точно умрет».

Жрица, подбежавшая чуть ближе, постепенно перешла на шаг, но Амир, при виде этого нетерпеливым махом подозвал ее к себе, и она снова побежала. Как только жрица оказалась практически вплотную, Амир вдохнул и хмуро посмотрел вглубь острова, прямо в мрачные джунгли.

«Интересно. Почему джунглей ее не тронули? Они нападают только на тех, кто пытается пробраться на этажи выше?»

— Я решила, — тяжело дыша, заговорила девушка, — что хочу пойти с вами. Не думала, что вы уйдете так скоро.

— Я тороплюсь, — спокойно отвечал Амир. — Но с чего ты взяла, что я соглашусь взять тебя с собой? Прямо сейчас время для меня важнее всего, и новичок под мышкой, который даже защитить себя не может, это обуза.

— Я знаю. — Поправив белый платок, скрывавший ее длинные светлые волосы под рясой, жрица выпрямилась и уверенно посмотрела в глаза собеседника. — Знаю, и поэтому готова делать всю неблагодарную работу. — Она протянула руки и внезапно добавила: — Давайте мне свою сумку.

Амир от такого заявления опешил. Его сумка была достаточно тяжелой из-за всех тех зелий, которые пришлось закупить. Кроме того, боевая амуниция, оружие и пропитание добавляли еще больше веса. Такая худая и слабая девушка не унесла бы ее. И это не говоря уже о том, что у жрицы была собственная ноша за плечами.

— Не дам я тебе сумку, — Амир, развернувшись, снова двинулся вперед. Вспомнив, что в этом месте нельзя было надолго останавливаться, он решил просто продолжить идти.

Жрица, недовольно нахмурившись, пошла рядом с Амиром. В начале она пыталась идти шаг в шаг, но его рост был выше, а шаги шире, поэтому ей приходилось идти чуть быстрее.

— Это потому, что я женщина?

— В башне никому нет дела мужчина ты или женщина. Но вот банальное уважение к жрецам у человека точно должно быть.

Девушка удивленно замолчала. После этих слов ее легкое раздражение моментально и спарилось, но на смену ему пришло искреннее непонимание.

— Почему?

Амир все продолжал идти, время от времени бросая взгляд в сторону моря. Даже жрица заметила это и начала удивленно всматриваться в даль. Не обращая на нее внимания, он отвечал:

— Потому что в момент, когда ты будешь истекать кровью, именно жрец должен бросаться под клыки монстра, чтобы вылечить тебя и снова поднять на ноги. И я уже молчу о том, что в те мгновения, когда ты морально уничтожен и не знаешь ради чего живешь, обычно именно жрецы могут наставить тебя на верный путь.

С каждым новым словом лицо жрицы искажалось от удивления все сильнее, будто бы она слышала что-то невообразимо странное для себя. Будь Амир ребенком, она назвала бы его фантазером, но так как он был взрослым, эти же мысли звучали, как бред сумасшедшего.

Между тем Амир, даже не замечая какую реакцию вызывали его слова, продолжал:

— Когда жрец вынужден таскать сумки за всей группой или собственноручно отбиваться от атак монстров — это позор для всей группы. Удивительно, что твои мелочные товарищи не знали этого.

Жрица, опустив взгляд на черный песок, слабо улыбнулась. Лишь сейчас она заметила, что, в отличие от нее, Амир шел без обуви. В то время как она носила высокие белые сапоги, его обуви не было видно даже у него в руках, а штанины были закатаны до уровня колен.

Но не придав этому особого значения, девушка решила, что Амир просто пытался насладиться хождением по песку.

— Я думаю, Вы тоже кое в чем ошибаетесь.

— В чем же? — лишь после этих слов Амир посмотрел на девушку. Пусть она и улыбалась, но ее взгляд казался печальным. Здесь явно было что-то не так.

— Отношение к жрецам внизу, которое вы запомнили, абсолютно отличается от отношения к жрецам наверху. — Девушка снова подняла голову и посмотрела на море. — Из-за того, что наши силы слабы, здесь нас не принимают в команды авантюристов. Чтобы хоть как-то выжить и заработать, приходится учиться и как минимум разбираться в травах. Ведь после потери силы только реальные знания могут помочь нам исцелять людей.

Амир замолчал и даже с легким удивлением задумался над этими словами. Несмотря на то, что некоторых жрецов в прошлом он знал, внутри башни ему еще ни разу не доводилось путешествовать с ними в одной команде. Поэтому и представить себе какого им было он не мог.

Что чувствовали жрецы, когда осознавали, что постепенно теряли силы? Они ведь наверняка первыми замечали, как иссякает их энергия? Говорили ли они сразу об этом своим товарищам или держали в тайне до первой крови? На месте таких жрецов, возможно, Амир тоже скрывал бы свою слабость до последнего.

Мысленно внезапно вернувшись к этой девушке и ее жизни внутри башни, Амир спросил:

— Твои родители остались на сто пятидесятом потому, что их выгнали из группы?

— Да. К этому моменту их силы настолько ослабли, что они практически не могли залечивать раны среднего уровня. Лишь царапины и синяки.

— И ты тоже сейчас не способна?

— Иногда у меня получается залечить открытую рану, но раз на раз не приходится. Обычно только с царапинами и справляюсь.

— И тем не менее, — Амир испытывающее посмотрел на лицо жрицы, — тогда ты меня послушала и побежала лечить товарища.

— Надеялась, что что-то изменится в трудную минуту.

Амир усмехнулся. Эта девушка в его глазах выглядела все забавнее. Пытаясь поспевать за ним, она игнорировала вес своей сумки, раскачивалась из стороны в сторону и постоянно застревала в песке. Ноги от такой тяжести не слушались. Ей тяжело было даже переступать через черный песок, не то, что бежать по нему.

— А оставили твои родители тебя почему?

— Я рассказывала вам об этом? — жрица удивленно посмотрела на Амира.

— Нет, но такая, как ты, просто так бы этаж покидать не рискнула. Думаю, если бы твоя семья оставалась там, ты бы и дальше продолжала просто жить.

Удивленная девушка не отвечала. Будто переосмысливая эти слова, она внезапно остановилась, и тотчас Амир предупредил:

— Если замрёшь здесь, умрешь.

— Что?!

— Песок поглощает человека, который останавливается на нем.

Испуганная жрица вновь разбежалась и нагнала Амира. Теперь уже точно не собираясь отставать от него, она ответила:

— Они задержались на сто пятидесятом на пятнадцать лет, и за это время смогли научиться многим вещам: навыкам боя, определению видов лекарственных растений и даже выработали в себе сопротивляемость к некоторым ядам.

— На тот случай, если их не захотят брать за способности, они решили предложить взять их как дегустаторов яда? Рискованное решение.

— Поверьте, это мало их волновало.

— А тебя почему не взяли с собой?

Жрица опустила голову и отвела взгляд. Для нее это точно был неудобный вопрос.

— Не знаю, — тихо зашептала она. — Они просто ушли. Может, они и сами понимали, что их решение — это настоящее самоубийство?

— Но башня просто так их не отпустит, поэтому и противиться они не могли.

Амир особо не удивлялся этой истории. Подобных семейных драм было полно и на других этажах. Родители, сбежавшие от детей, дети, сбежавшие от родителей, старики, которые намеренно отправились умирать — слишком много подобных ситуаций встречалось внутри башни. Все-таки почти каждый, кто находился в ней, мечтал лишь о том, чтобы забраться на вершину.

— Скажите, — снова заговорила девушка, — а то, что вы говорили про башню, правда? Она и вправду заманивает людей, как какой-то монстр?

— Все, кого я знал, были одержимы идеей ее покорения. И даже я сам некогда бежал вперед, не оглядываясь по сторонам. Люди вокруг меня умирали, но я совершенно не задумывался об этом.

— А что изменилось? Почему сейчас вы не стремитесь наверх?

— У меня всегда была веская причина вернуться обратно. Просто раньше я постоянно закрывал на нее глаза и думал: осталось немного, всего лишь один этаж.

Пока девушка слушала, Амир все внимательнее поглядывал на море. Пусть мысленно он и был погружен в воспоминания, но предчувствие подсказывало, что вот-вот должна была начаться очередная проверка на прочность.

— Ты знала, — продолжал он, — что все, кто идут до сотого, считают, что этот этаж последний? Какого же было наше удивление, когда мы поняли, что их еще больше. И вот теперь моя команда считает, что этажей всего двести, а это значит, что осталось им пройти около сорока.

— А вы что считаете?

— Мне кажется, что башня бесконечна. Сколько бы ты ни поднимался, вершину ты никогда не найдешь. Глупая невыполнимая мечта.

Жрица задумчиво поджала губы и неуверенно спросила:

— Я могу быть наглой?

Иронично улыбнувшись, Амир ответил:

— Ты заставила меня взять тебя с собой, а теперь я иду и думаю как буду защищать тебя от монстров. Куда наглее?

— Я сама могу с ними бороться!

— Чем?

— Мечом.

— Где твой меч?

— В сумке.

Амир удивленно остановился. Не сразу ответив, он попытался сосредоточиться на температуре песка. Казалось, это было более-менее безопасное место.

— Доставай, — строго приказал он. — Если на тебя нападет монстр, ты попросишь его подождать?

Жрица виновато поджала губы и начала снимать с плеч свою массивную сумку. Когда она сделала это и вынула меч, Амир даже удивился. Меч был действительно длинным, а учитывая рост самой жрицы, даже каким-то неудобным. Он буквально достигал уровня ее груди. Форма его рукояти и гарды была вытянутой, узкой, а цвет казался абсолютно белым. Из-за этого весь меч своей формой напоминал белый крест.

— Просто с ним неудобно ходить в руках. Видите? Он слишком большой.

— Судя по всему, достался от родителей?

— Да.

Амир задумался. В прошлом он уже видел подобные мечи, и обладали ими только жрецы. Для боя в башне такой был практически непригоден. По крайней мере, когда ты находился в сжатых пространствах один на один с монстрами, размахивать такой штукой было опасно. Однако эти мечи работали в качестве усилителя божественной силы. Кроме того, некоторые атакующие способности жрецов зависели от этого артефакта.

— Хороший подарок, — вслух прошептал Амир. — В чем проблема ходить с ним, используя его как посох? Размеры позволяют.

Жрица удивленно покосилась на собственный меч. Казалось, она даже не думала использовать его так. Амир, быстро схватив с земли женскую сумку, забросил ее себе на спину и уверенно пошел дальше. Девушка не успела ни возразить, не ответить. Только побежала с мечом вперед, пытаясь не отставать. Между тем, Амир продолжал:

— Те, кого я знал, опирались на него, а не носили на поясе. Максимум, что они делали, это крепили подобное оружие к спине, но и это в случае опасности неудобно.

Жрица все еще казалась немного смущенной и удивленной. Она поглядывала на собственное оружие, словно на какую-то редкую животинку. И Амир, наблюдая за ней, сразу понимал, что она сама еще даже не знала, как это нужно было использовать. Он тоже не знал.

— Я просто, — снова неуверенно заговорила жрица, — хотела узнать точную причину вашего возвращения. Ради чего вы хотите покинуть башню?

Амир снова посмотрел на море, и наконец-то заметил силуэты. Резко остановившись, он взглянул на водную гладь, на поверхности которой постепенно появлялись головы мерзких плавающих тварей, и улыбнулся. Там, где были эти существа, находился и спуск на другой этаж.

Жрица тоже заметила этих монстров. Удивленно уставившись на них, она задрожала и инстинктивно выставила перед собой меч.

— Ты и барьер создавать не можешь? — уточнил Амир.

— Могу, но всего на несколько секунд.

— Хорошо. Тогда, если к тебе подбежит монстр, которого я не успею устранить, не раздумывай и создавай его.

— Поняла!

Амир, спустив сумки со своей спины, поставил их на песок рядом с жрицей. Следом, развернувшись лицом к морю, он достал меч и приготовился к бою.

— У меня есть дети.

— Что?

Улыбнувшись, Амир повернулся к новой спутнице полубоком и спокойно объяснил:

— Причина, по которой я непременно должен вернуться, заключается в том, что у меня есть дети.

— Как долго мы еще будем играть в эти игры?

Полный мужчина в ярко-зеленом многослойном костюме неудобно сидел в слишком узком для него кресле. Даже со стороны случайно взглянув на него, любой человек смог бы понять, что он относился к числу высокопоставленных людей. Пестрые кольца на пальцах, пышные щеки, слегка вздернутые короткие усы — именно такая была сейчас мода у столичных аристократов. По сравнению с ними купцы из простого люда одевались чуть скромнее и следили за своим телосложением чуть больше. Все-таки, в отличие от аристократов, купцы получали деньги, не сидя на месте, а постоянно меняя дислокацию и выезжая в новые места.

И Шадид по сравнению с этим мужчиной действительно выглядел непохоже. Не считая оттенка кожи, от природы более темного, черных волос и глубоких карих глаз, даже его одежда была намного проще по крою. Он носил только шелковую белую накидку, которая была затянута поясом где-то на талии и едва ли прикрывала его грудь. Его штаны, широкие в области колена и намеренно затянутые в области щиколоток, были сделаны так, чтобы не стеснять комфорта и помогать коже дышать в жаркий летний сезон.

Натянуто улыбнувшись, Шадид посмотрел на своего гостя и сказал:

— Ваш чай остыл, позвольте мне позвать дворецкого, чтобы он поменял его.

— Не нужен мне ваш чай! — Мужчина грозно ударил кулаком по подлокотнику. — Я спрашиваю: когда вы вернете мне деньги?

— Господин Сальфор, вы же знаете. — Шадид пытался говорить как можно вежливее и учтивее. — К сожалению, товары, которые мы собирались продать на ваши средства, были украдены разбойниками. Мои люди очень пострадали после того нападения. Дайте мне еще немного времени…

— Это не первый раз, когда у тебя все идет наперекосяк!

Шадид промолчал, но после этой фразы на мгновение помрачнел. Уж он-то точно уловил момент, когда к нему стали обращаться не как к партнеру по бизнесу, а как к какому-то мальчишке.

Внезапно мужчина вскочил, грозно сжал кулаки и заявил:

— Значит так. Я даю вам еще три месяца для того, чтобы вернуть мне все деньги, что я потратил на вас, и еще компенсацию за ожидание. Компенсация должна быть в двойном размере!

От злости Шадид недовольно стискивал зубы. Такой размер компенсации был немыслимым. Даже выплатив ее, их компания снова уходила в минус. Однако сейчас другого выхода не было.

Уперевшись руками в колени, сидевший на диване Шадид низко поклонился и сказал:

— Спасибо за понимание.

— Если бы не репутация вашей семьи в прошлом, я никогда бы не связался с вами. — Развернувшись, мужчина широкими и какими-то раскачивающимися шагами пошел на выход. — Только из уважения к прошлому главе я делаю это. Если срок подойдет и денег не будет, поверьте, я сразу перейду к решительным действиям.

Как только гость подошел к дверям, те сразу же открылись, выпуская его наружу. Мужчина вышел, даже не попрощавшись. А следом за ним в кабинет вошел дворецкий. Светлокожий, и точно такой же светловолосый — полная противоположность самого Шадида и всей его семьи.

Между тем, Шадид все еще сидел на месте и молчал. Последние слова, сказанные аристократом, заставили его хорошенько задуматься. Почему у его отца все получалось в бизнесе, а у него ничего не клеится? Почему с каждым годом он набивает все больше и больше шишек, а изменений к лучшему от этого ноль?

— Арлин, — позвал Шадид, обреченно смотревший на пустое место напротив себя, — почему ты когда-то последовал за моим отцом?

Дворецкий сразу понял отчего возник такой вопрос. Из-за того, насколько громко вопил этот аристократишка, его было слышно даже в коридоре. Именно поэтому Арлин и сумел подгадать, в какой момент нужно было открывать дверь на выход.

Подойдя к чайному столику, на котором лежало все для небольшого чаепития, Арлин приподнял поднос в своих руках и осторожно начал составлять все на него.

— Потому что в то время он казался мне выдающимся человеком. — Дворецкий отвечал честно, даже не раздумывая над ответом. — Сами посудите: он прибыл из чужеземных территорий, основал свою компанию и быстро начал набирать обороты. Он помогал бедным, участвовал в развитии и строительстве северных кварталов Церцеии, которые сейчас считаются самыми элитными. А еще первые школы для крестьянских детей открыл именно он. Без него ни один простолюдин в Церцее не знал бы грамоты. Тогда очень многие интересовались им и опасались его.

Переведя взгляд на дворецкого, Шадид внимательно посмотрел на него. Он понимал, что все это было правдой. В то время, когда его отец владел этой компанией, у власти стоял предыдущий король, который тогда опасался подобных действий. По мнению прошлой власти возможность получать образования должна была быть только у аристократов, а иначе люди могли бы поднять бунт. Только сейчас, в современное время, отношение к образованию и простолюдинам начало меняться. Новый король, свергнувший своего отца почти сразу после пропажи Амира, принес в мир новые идеи и начал наделять властью тех, кто обладал талантами, а не богатой родословной.

— Но потом он просто все бросил и сбежал, — разочарованно отвечал Шадид. — Несмотря на его заслуги, этот поступок довольно низкий, правда?

— Даже я не знаю, что творилось у него в голове. — Закончив с собиранием посуды, Арлин выпрямился и устало посмотрел на господина. — Перед исчезновением он был постоянно на нервах. Он не спал, бормотал что-то себе под нос и все время смотрел на башню. Быть может, он и не хотел уходить на долго?

— Просто вошел в башню и умер? Надеюсь на это. — Плавно оттолкнувшись от дивана, Шадид встал и выпрямился. — Иначе получится, что он просто забыл про нас и все время шлялся где попало.

Арлин натянуто улыбался. Это был далеко не первый раз, когда его новый господин заводил разговоры о прошлом, и всякий раз это было довольно мучительно.

Внезапно Шадид, развернувшись лицом к помощнику, спросил:

— Я понимаю, почему ты последовал за нашим отцом, но почему ты все еще тут? Прямо сейчас я даже не могу платить тебе столько, сколько стоит. Ты заслуживаешь большего, и если уйдешь от нас…

— Я считаю это своим долгом, — четко ответил Арлин, намеренно не позволив договорить. — Да, господина нет сейчас с нами, но бросить дело, в котором я когда-то принимал непосредственное участие, я не могу. И вас бросить тоже не могу, ведь в моих глазах вы, юный господин, стали достойным приемником.

— И самым глупым.

Арлин снова улыбнулся, но на этот раз уже искренне. Его даже забавляло то, что Шадид считал себя таковым, в то время как поступал он всегда лишь как умный человек.

— В бизнесе вообще сложно что предугадать, — спокойно отвечал дворецкий. — В последние разы ваши начинания прерывались внезапными обстоятельствами. Неурожай, нападение бандитов, намеренное давление со стороны других торговцев.

— Все эти проблемы были и раньше, но мой отец как-то с этим справлялся.

Арлин открыл рот, будто пытаясь возразить, но возразить у него не получилось. Здесь Шадид был действительно прав. Время, когда его отец строил всю эту компанию, было намного тяжелее нынешнего, но у него все равно все получалось.

Не зная, что можно ответить на подобное, дворецкий отвернулся и случайно заметил лежавший на стойке портрет. Удивительным ему показалось то, что небольшая картина в рамке не стояло. Она намеренно было перевернута и уложена так, чтобы никто не видел, что же там изображено.

— Вы снова опустили портрет? — не задумываясь спросил дворецкий.

Шадид также посмотрел на опущенный семейный портрет. Пусть сейчас он и не видел его, но в памяти этот образ был настолько четким, что забыть его даже при всем желании не получалось.

— Да, но, когда Джана придет, она снова поднимет ее.

— Тогда почему бы ее не спрятать?

— На фотографии есть не только наш отец, но и мать. Я не хочу стирать ее из своего прошлого.

Дворецкий снова посмотрел на своего господина, и заметил с какой болью тот косился в сторону портрета. Казалось, сам факт существования этой картины вызывал у него тревогу.

— Тогда почему вы не хотите поговорить со своей сестрой на эту тему? — продолжал расспрашивать Арлин. — Чтобы она перестала поднимать фотографии и говорить в вашем присутствии о нем.

— Она искренне любит отца.

— Но это причиняет вам боль. Почему бы не обсудить это с ней?

Шадид устало прикрыл глаза и на мгновение стих. Казалось, он даже не думал над ответом. Просто пытался перевести дух.

— Я не могу заставить ребенка возненавидеть собственного отца. Даже если я сам ненавижу его.

Наступила тишина. От таких слов дворецкий невольно начал улыбаться. Пусть ситуация была и не самой подходящей, но слова Шадида звучали столь зрело, что это вызывало гордость у бывшего помощника его отца.

Закрыв глаза, Арлин спокойно подумал:

«Именно по этой причине я считаю вас достойным приемником».

— Можешь идти, — внезапно сказал Шадид, отворачиваясь к окну, — хочу немного побыть один. Надо обдумать дальнейшие действия.

Помощник на это ничего не ответил. Лишь глубоко поклонился, развернулся и тихо покинул комнату. Шадид же в этот момент, услышав тихо щелкнувший входной замок, наконец-то мысленно погрузился в себя и начал думать обо всем:

«Я не смог стать хорошим торговцем, как мой отец. Но, надеюсь, я хотя бы смогу воспитать своих младших достойными людьми. И академия должна помочь мне в этом. Все, что я знаю сейчас, это заслуга академии. Даже все те, кто когда-то помогал мне, были учениками этого места. Надеюсь, Джана и Раиф смогут также завести хороших соратников и наставников там. Ну, а я сделаю все возможное, чтобы они смогли выучиться».

Осторожными шагами подойдя к окну, Шадид выглянул на улицу. Первым, что бросилось ему в глаза, стало яркое солнце. Следом же за этим, взгляд невольно притянул силуэт громадной богоподобной башни. Этот пейзаж был самым раздражающим в жизни. Как далеко ты не пытался отойти от города, на горизонте всегда был этот силуэт. Казалось, башня тянулась в сами облака. Со стороны даже не было видно, где она кончалась. И в плохую, и в хорошую погоду башню либо ослепляло солнце, либо застилали облака.

«Если так подумать, то это даже забавно. Обычно в столице любого королевства самым величественным и огромным зданием должен быть королевский замок, но для нас такое место — это однозначно башня. По сравнению с ней даже замок короля — это просто детские шалости».

«Иногда я жалела, что согласилась спуститься».

В округе было очень жарко. От высокой температуры даже дышать становилось невыносимо, а бежать в такой обстановке тем более. Чем больше на тебе было одежд, тем сильнее тебе хотелось раздеться, но здесь, в самом сердце проклятого этажа, у тебя просто не было времени на это.

Рев монстров со спины усиливался, дрожь в теле также становилась ощутимее. Амир и его новый товарищ бежали так быстро, как могли, но тяжелые сумки мешали им. Жрица, постоянно спотыкаясь, кое-как умудрялась поспевать за своим спутником, а тот, замечая это, время от времени притормаживал.

В округе бурлили и кипели краторы. Некоторые из них казались огромными, словно бассейн, наполненный магмой, некоторые совсем маленькими. Именно из-за них в этом месте было так невыносимо тяжело.

Пока Амир и жрица бежали, внезапно кратор рядом с ними вспыхнул. Столпы жгучего дыма и лавы вырвались наружу, поднялись к небу и быстро стали осыпаться на землю. Амир, подбежав к жрице, схватил ее в охапку и вместе с сумками ловко отскочил в сторону.

Вскоре стало понятно и то, почему кратор запыхтел. Постепенно на его поверхности стала проглядываться голова. Чешуйчатый ползающий монстр когтями схватился за края кратора и рывком выскочил наружу. Когда он выпрямился и гордо поднял голову напротив своих жертв, Амир оттолкнул от себя жрицу и приготовился к бою.

Сбросив сумку, он схватился за рукоять меча. Тотчас монстр бросился навстречу, и Амир с той же скоростью побежал к нему. Выпустив черную, словно густой дым, ауру, Амир подбежал к монстру и обнажил меч. Его лезвие, наискосок разрубив воздух, нанесло первую атаку. Аура, ставшая продолжением меча, словно хлыст разрубила чешуйчатую черную тварь, оставляя в ее морде, глубокую рану. Кровь, прыснувшая наружу, словно кислотный дождь начала прожигать собой землю.

Амир отскочил, и уже со стороны начал наблюдать за тем, как извивался и ревел его противник. Как растекалась его кровь и как ослабевало тело. Отступая шаг за шагом, ревевший и хрипевший монстр вскоре оказался на пороге того кратора, из которого он же и выбрался. И тогда, сделав последний шаг, он окончательно провалился и утонул в нем.

Амир глубоко вдохнул. Подобная атака занимала у него не так много сил, но требовала большой концентрации. В такие моменты самым опасным было то, что кто-то мог подобраться со спины, и Амир, вероятнее всего, не заметил бы его.

Оглянувшись, Амир посмотрел на свою спутницу. Жрица сидела на земле, прямо в том же месте, куда ее толкнули. Рядом с ней лежали сумки и она, взволнованно прижимая их к себе, будто пыталась так защищать их от кого-то. Выглядело это забавно. Она была похожа на хомяка, который пытался спрятать свои орехи.

Внезапно осознав, что рев и погоня монстров прекратились, Амир приподнял голову и посмотрел вдаль. Тварей, которые бежали за ними, теперь рядом не было. Возможно, они просто потеряли их след или, возможно, их отпугнуло появление более сильного противника.

Между тем, Амир понял, что они с жрицей оба были истощены. С тех пор, как они пять часов назад оказались на сто сорок первом этаже, это было впервые, когда они смогли остановиться. Но Амир понимал, что в этом месте, на тропе монстров, их минуты покоя были сочтены.

— Слушай, — позвал Амир, но тут же замолчал. Заметив, каким пустым и обреченным взглядом жрица смотрела на пол, он понял, что она перегрелась. Она не слышала его, тяжело дышала и даже не шевелилась. С ее лица ручьем стелился пот, волосы были мокрыми и даже одежды вымокли насквозь.

Снова оглянувшись, Амир начал искать место, в котором они могли бы скрыться. Невозможно было и дальше бежать среди всего этого жара и монстров. Нужно было немного отдохнуть и остудиться.

Внезапно где-то впереди, в стене, Амир заметил щель. На этом этаже-ущелье подобных мест было много, но все же далеко не во все мог поместиться человек. Присмотревшись к диаметру того разлома в стене, Амир понял, что они вдвоем, возможно, все же смогут протиснуться туда с сумками. И тогда же, ничего не говоря, он подошел к жрице, взял ее за руку и ловко поставил ее на ноги.

Только тогда девушка и пришла в себя. Все еще удерживая ручки обеих сумок, она спешно начала оглядываться по сторонам. А Амир, осторожно забрав у нее свой груз, жестом указал в ту сторону, куда он хотел идти.

Добравшись до разлома, Амир осторожно заглянул в него, убедился, что монстров не было рядом и только тогда прошел внутрь. Девушка зашла следом за ним, но очень осторожно. Пространства было мало, свет сюда практически не поступал.

На мгновение наступила тишина. Амир и жрица прислонились спинами к стенам, поставили на пол сумки и глубоко вдохнули. В этом месте было также прохладнее, чем снаружи. Не на много, но организм в такой обстановке хорошо ощущал понижение температуры.

Приоткрыв губы, девушка тихо прошептала:

— Неужели мы спустились в ад?

Амир посмотрел на нее искоса. Вместе они успели пройти уже восемь этажей, и сейчас он понимал ее немного лучше. Он знал, что ее звали Янисой. Знал, что она была очень молода — всего пятнадцать лет отраду. Но при этом также понимал, что боевого духа у нее хватало за нескольких человек. Ничто в ее образе мыслей не выдавало подростка.

— Какой еще ад? — усмехнулся Амир. Положив руку на женскую макушку, он с усилием потрепал ее по волосам, от чего девушка вся сжалась и сморщилась. — Это всего лишь сто сорок первый. Ниже еще больше этажей.

— Разве на этом этаже не должна находиться безопасная зона?

— Нет, она еще на этаж ниже. И, предупреждаю сразу, она пустая. Там нет города.

— Еще и города нет?

Яниса удивленно посмотрела на Амира, а тот лишь пожал плечами. Да, не во всех зеленых зонах был город. Изначально зеленая зона представляла собой простой безопасный этаж, похожий на лес. В нем не было ядовитых растений. Можно было поохотиться, собрать плоды и набрать чистой свежей воды. Это уже авантюристы начали выстраивать внутри подобных зон города.

Опустившись к сумке, Амир осторожно вытащил из нее бутыль с водой и протянул ее Янисе. Девушка сразу же взяла поданный предмет, открыла его и сделала несколько жадных глотков. Хоть немного избавившись от мучавшей ее жажды, жрица спросила:

— Но там хотя бы безопасно?

— Да. Можно будет передохнуть полдня.

— Полдня? Я бы на неделю там задержалась.

Сказав это, Яниса мельком посмотрела на Амира и сразу притихла. По его строгому взгляду она поняла, что ей не стоило говорить чего-то подобного. Пытаясь хоть как-то загладить ситуацию, она неуверенно протянула воду Амиру, а тот, приняв ее, заговорил:

— Во-первых, тогда нам не хватит продовольствия. Во-вторых, я свою скорость сбавлять не собираюсь. Мне очень важно спуститься как можно скорее.

Яниса лишь кивнула. Подобный ответ невольно заставил ее вспомнить о цели, из-за которой Амир так сильно хотел спуститься. Дети — это то, о чем он думал постоянно, но никогда не озвучивал вслух. Время от времени, в те моменты, когда они наконец-то могли присесть и отдохнуть, Амир постоянно разглядывал кулон на своей шее с семейным портретом.

«Я сама напросилась на путешествие с ним, — подумала Яниса, отводя взгляд. — В итоге из-за меня ему приходится намного сложнее. Нельзя заставлять его сожалеть о том, что он решил помочь мне».

Крепко сжав руки в кулаки, Яниса выпрямилась и посмотрела на Амира.

— Хорошо, — бодро сказала она. — Тогда давайте пойдем дальше.

— Уверена? Можно еще некоторое время переждать.

— Вы же сказали, что не собираетесь сбавлять скорость?

Амир усмехнулся. Снова приподняв бутыль с водой, он сделал несколько жадных глотков. Все же жара в этом месте подавляла и его. Тотчас на его руке Яниса заметила рану. Это был небольшой ожег, оставленный на предплечье.

Ничего не говоря, жрица подошла ближе, вознесла руки над раненным местом закрыла глаза. При виде ее действий Амир замер, и тотчас в этом мрачном темном месте появился светло-зеленый целебный свет. Недовольно хмурясь и продолжая истекать потом, своим видом Яниса невольно показывала как тяжело ей давалась целебная сила.

Залечить ожег получилось спустя пару минут. Как только жрица закончила, Амир с интересом спросил:

— А твои родители могли использовать силы на сто пятидесятом?

— С каждым годом все меньше, — девушка осторожно отступила. — Казалось, сила просачивалась через их пальцы, словно песок.

— А что насчет тебя?

— Моя, напротив, становилась сильнее. Но в какой-то момент и я достигла потолка. Больше, чем сейчас, выдавить из себя не могу.

Амир посмотрел на свою руку. Ожога на ней не было, боль тоже не чувствовалась.

— Что-то мне подсказывает, — отвечал он, — что, чем ниже мы будем, тем лучше у тебя будет получаться. Поэтому не стесняйся применять свои способности время от времени. Если уж у тебя и есть какой-то хороший навык, попытайся развить его до предела.

Яниса уверенно закивала. Она настолько прониклась этими словами, что теперь у нее буквально чесались руки. Хотелось залечить еще одну рану, чтобы попрактиковаться, но не могла же она приказать Амиру ранить себя? Вот ей и приходилось молчать.

Подхватив с земли сумку, Амир с улыбкой развернулся и двинулся вперед.

— Пошли, — уверенно сказал он. — Еще немного и мои первые двадцать этажей вниз будут пройдены.

— И мои десять.

Джана следила за тренировочной площадкой для рыцарей каждый день. Она знала когда и какие группы занимались, знала, что они делали во время обычных тренировок, какие преподаватели вели у них занятия и когда площадка была полностью пуста. Учитывая то, что в академии не было ни одной живой души, с которой она могла бы поговорить, свободного времени ей хватало. В начале она говорила себе, что делала это ради брата. Якобы слежка за рыцарским классом, в который поступил ее брат, поможет ей уследить за Раифом. Поможет уберечь его. Но очень скоро Джана поняла, что она подглядывала за кандидатами в рыцари еще до того, как ее брат оказался в академии. А значит, здесь было нечто иное.

Тренировочная площадка граничила с северным учебным корпусом. Здесь, проходя вдоль веранды учебного здания, ты мог свободно попасть и на саму площадку. Однако в этом месте редко задерживались люди. Эту дорогу использовали разве что как самый быстрый способ, чтобы добраться до западного корпуса. Одна лишь Джана ходила здесь каждый день, и даже в тех случаях, когда от этого ее путь становился еще более извилистым.

Так и сейчас, проходя вдоль крытой веранды, Джана время от времени поглядывала в сторону площадки. Обычно в это время никто не занимался — в первой половине дня занятия у рыцарей были, как и у всех, лекционными. Однако сейчас на площадке все же находилась парочка ребят. Присмотревшись к ним, Джана поняла, что это были кандидаты в рыцари. Быстро прикинув их возраст, она также поняла, что они были примерно ее ровесниками.

Чем ближе она была, тем громче звучали их голоса.

— Может быть, все-таки сделаем это? — спросил один из парней.

— Ты уверен? — второй как-то недоверчиво хмурился. — Все предпочитают просто игнорировать его. Зачем якшаться с теми, кто незаслуженно попал сюда?

— Но никто не узнает же, верно? Разве нам не нужно его проучить?

На мгновение повисла напряженная пауза. Джана, заинтересовавшись разговором, осторожно приблизилась к колоннам и спряталась за одной из них. Предчувствие било тревогу.

— Согласен, — с выдохом все же ответил третий юноша. — Если проучим, того глядишь и сбежит из академии.

— Именно. Разве без него не будет лучше?

С каждой секундой Джана хмурилась все сильнее, пытаясь прикинуть о ком шла речь. И, к сожалению, вариантов здесь было немного. Несмотря на то, что рыцарских классов было несколько, они все тренировались в смешанных группах. Так, новички могли работать со старшекурсниками и перенимать у них знания. Система была отлаженной, казалось бы, правильно. Только если бы не факт того, что в подобных группах всегда выделялись свои изгои. И, наверное, единственным человеком, к которому относились настолько пренебрежительно, был Раиф.

— Он позорит всю нашу группу, — возмущенно продолжал чей-то голос. — Даже нашему наставнику противно находиться рядом с ним. Ты же видел? Он ни словом с этим оборванцем не обмолвился.

— И что вы планируете сделать?

— Все просто. Подкараулим его и нападем. Можно прямо после переодевания.

— В раздевалке? Разве остальные тогда не окажутся в это втянуты.

— А ты не заметил, что он постоянно задерживается на тренировках? Когда он закончит, никого уже не будет в раздевалке. Ха, это даже смешно. У него даже спарринг-партнера нет, а он стоит и лупасит эту куклу даже дольше, чем длится тренировка.

— К тому же в раздевалке он будет беззащитен.

— Почему?

— Любой человек без одежды беззащитен. Стоит просто дождаться, пока он снимет с себя форму, а дальше можно уже вдоволь поразвлечься.

В один миг сердце Джаны охладело. Она не чувствовало бурю гнева и ярости, не испытывала дрожи от возмущения, но четко понимала, что должна была пресечь все это на корню. Плавно развернувшись, она вышла из-за колонны и уверенным шагом начала приближаться к тренировочной площадке. Заметив стоявшую неподалеку стойку с деревянными мечами, она взяла один из них и двинулась прямиком к тем болтунам.

Между тем, парни уже успели заметить ее. Сразу же насторожившись, они начали присматриваться к ней и шептаться:

— Разве она не похожа на оборванца?

— Кажется, здесь учится его сестра.

— Стало быть, она все слышала?

Как только Джана подошла, она окинула всех присутствующих абсолютно равнодушным взглядом. Эти мальчишки казались еще совсем юными. Физически они уже были хорошо слажены. Через очертания облегающей одежды можно было рассмотреть натренированное телосложение. Однако их лица были еще совсем наивными, детскими.

Кивнув в сторону стойки, которая стояла рядом, Джана холодно приказала:

— Возьмите мечи.

— Что?

Встав в боевую позицию, она спокойно подняла свое оружие и продолжила:

— Я не трус. В раздевалке и со спины нападать не стану. Но в честном бою врежу хорошенько.

Мальчишки переглянулись и внезапно рассмеялись. Их голоса прозвучали так громко, что из-за этого в округе поднялось эхо.

— Еще чего! — насмешливо воскликнул один из них.

— Струсили? — столь же уверенно спросила Джана. — Думаете, что какая-то девчонка сможет вас одолеть?

Наступила тишина. Кажется, эти слова попали в самую точку. Кандидаты в рыцари часто попадали в перепалки из-за чрезмерного чувства гордости за свою честь. Такие не смогли бы пропустить мимо ушей явную попытку задеть самолюбие.

— Эй, — протянул один из них, — не зазнавайся.

Усмехнувшись, Джана ответила:

— У тебя слишком длинный язык для труса.

Парни переглянулись. Уже явно раздраженные, они быстро двинулись к деревянным мечам. Пока они брали оружие в руку, Джана успела бегло осмотреться. Казалось, никто за ними не наблюдал, но в любой момент кто-то мог пройти мимо и застать эту сцену. Нужно было покончить со всем раньше, чем кто-то заметит это.

Между тем, один из парней, встав напротив Джаны, заявил:

— Приготовься.

— Вы можете хоть все втроем нападать, — спокойно отвечала она. — Все равно одолеть не сможете.

Парень тут же бросился в атаку. Приготовившись, Джана чуть крепче сжала оружие в руках. На ее лице всплыла довольная кровожадная улыбка — насколько же долго она не практиковалась? Как только противник оказался рядом, Джана сделала выпад вперед. Столь быстро и ловко она еще никогда не нападала. Ее деревянное лезвие, словно пуля, ударило прямо по горлу мальчишки. Тот не успел даже задеть ее, и тотчас повалился назад, закашлялся и задрожал. Меч выпал из его рук, сам он упал, и внезапно один из его товарищей напал на Джану справа.

Девушка успела лишь наклониться, избегая попадания. Однако, тут же заметив, что низ корпуса противника был открыт, она присела и сбила его с ног. Мальчишка с шумом упал на спину, в воздух поднялась пыль с земли.

Третий противник, также приготовившийся к атаке, выскочил из поднявшейся пыли сразу, как Джана выпрямилась. Заметив летевшее ей на голову оружие, она приготовилась и левой рукой ударила противника прямо по запястьям. Не ожидавший этого парень расцепил руки, Джана отбросила его меч, а затем ударила его своим оружием прямо по животу. Противник оказался на земле.

Не успела она за метить, как самый первый нападавший уже успел встать с земли. Он бросился на нее без оружия — видимо, так и не сумел дотянуться до него после потери. Протянув руки, он попытался вцепиться в волосы Джаны, но та, резко подняв ногу, ударила его прямо по подбородку. Такая атака окончательно добила противника. Юноша упал почти замертво, не в силах повернуть голову.

Джана же, гордо выпрямившись, уставилась на всех троих. Парни сидели на земле и удивленно смотрели на нее.

— И это все?! — угрожающе воскликнула она. — Вот такие у нас кандидаты в рыцари?

Наступила тишина. Все смотрели на нее шокировано. Все же владение мечом — это то, чего не ожидали от женщины вне башни. Лишь среди авантюристов можно было найти исключения в виде мечниц, но здесь, в обычном мире, это казалось даже дикостью.

— Позорище, — едко заключила Джана, отбрасывая от себя меч. — Если хотите, чтобы я держала замок за зубами, лучше не приближайтесь к моему брату. Иначе я всем расскажу, что вы втроем проиграли мне. А если кто-то не поверит, я снова вызову вас на поединок и снова раздавлю, но на этот раз уже на глазах у всей академии.

Парни притихли, а Джана сразу развернулась и широкими шагами пошла прочь. Она хотела покинуть площадку как можно скорее, пока ее никто не видел. Хотела подавить в себе ощущение неописуемого восторга от того, что случилось.

Но теперь, обдумывая эту ситуацию, кое-что она все же смогла понять. Талант к владению мечом был у нее от отца. В детстве она обожала следить за его тренировками и повторять за ним. Она обожала сражения и теперь, но не могла продолжать заниматься этим. В отличие от братьев, которым было суждено поступить в классы для рыцарей, она не могла даже заявить публично, что интересовалась оружием. И все потому, что она была женщиной.

Наконец-то добравшись до веранды с колоннами, Джана выдохнула. Но не прошло и пары секунд, как она заметила мужской силуэт, скрывавшийся все это время. Рослый мужчина в военной форме, теперь поджидавший ее, выглядел хмуро. Она не была знакома с этим человеком лично, но знала, что он был тем самым рыцарем-наставником, прибывшим из дворца ради обучения кандидатов.

Жестом подозвав ее к себе, мужчина приказал:

— За мной.

Джана лишь кивнула.

Как только наставник развернулся, он сразу двинулся куда-то вглубь северного корпуса. Джана следовала за ним покорно. Она не придумывала на ходу оправдания, не пыталась выведать что с ней теперь будет. Она просто шла и смотрела на свои покрасневшие руки, которые будто все еще чувствовали на себе шероховатую поверхность меча.

До нужного кабинета они дошли быстро. Когда наставник открыл дверь, он жестом указал Джане внутрь, и она спокойно вошла. Однако, к своему удивлению, лишь в этот момент она заметила насколько огромен был этот мужчина. Чтобы войти, ему пришлось нагнуться и слегка развернуться полубоком — подобные узкие двери явно были не для него.

— Если они подадут жалобу, — заговорил наставник.

— Не подадут, — резко перебила Джана.

Мужчина, услышав этот уверенный ответ, повернулся к ней лицом и сразу спросил:

— Почему ты так думаешь?

На лице Джаны читалась непоколебимая уверенность в себе. Она смотрела в глаза наставника, отправленного самим королем, и почему-то не чувствовала себя напуганной, хотя опасаться его определённо стоило.

— Потому что, — выдохнув, заговорила она, — жалкие людишки, которые занимаются дискриминацией по принципу наличия богатства и власти, никогда не сделают того, что может опорочить их собственную репутацию. Они слишком зациклены на том, чтобы оставаться идеальными в глазах окружающих.

Наставник был удивлен подобному ответу. Отчасти эта фраза была верной. Аристократы были настолько зациклены на своей репутации, что иногда поступали абсолютно нерационально и даже глупо. Чистокровные из них никогда не стали бы подставлять себя под недобрый взор общественности.

Пока наставник думал, Джана развернулась. Она чувствовала себя так, будто бы этот разговор уже практически был закончен.

— А если вы такой же, как и остальные учителя здесь, — заговорила она, направляясь к двери, — тогда и вы будете молчать об этом.

— С чего ты взяла, что я такой же?

Одной рукой схватившись за ручку, Джана на мгновение остановилась. Она повернулась к наставнику лицом и посмотрела в его спокойные глаза. В это мгновение в ее голове пронеслись десятки эпизодов, свидетелем которых она стала. Ее брат, в одиночку тренировавшийся на поле. Другие ученики, шептавшиеся за их спинами. И этот самый наставник, который никому ничего не говорил.

— Настоящий учитель, — четко проговорила Джана, — не будет игнорировать ученика только потому, что он не знатного происхождения. И уж тем более он не будет ставить его в спарринг с какой-то там куклой на протяжении нескольких месяцев подряд.

От подобного ответа у мужчины округлились глаза. Джана сразу ушла и тихо прикрыла за собой дверь, а он, оставшись на прежнем месте, в своем кабинете, задумался о случившемся. По ее словам стало ясно, что как минимум несколько месяцев она наблюдала за ним. Наблюдала за ними всеми.

Как и Джана, он невольно стал свидетелем этого разговора. Он и раньше слышал перешептывания в отношении мальчишки-белой вороны, но все предыдущие разы не звучали так же мерзко как этот. Однако, если бы в прошлом он сразу прекратил распространение этих разговоров, разве сейчас все дошло бы до такого?

Глубоко выдохнув, Кальт Феран — королевский рыцарь из алмазного легиона, прислонился к столу. В этой академии его сейчас держало только одно: приказ правителя. Кандидаты считались таковыми не просто так. В академии они оттачивали навыки, а также проявляли свои лучшие качества для того, чтобы в будущем заслужить свое место в каком-либо из легионов. Кальт должен был помочь им в этом, и в конце года рекомендовать лучших из лучших командующим легионов. Однако работенка эта была очень муторной. Возиться с новичками — такая работа подходила далеко не всем. Вот и он от своего пребывания здесь чувствовал все больше разочарования.

Подняв взгляд в сторону закрытой двери, Кальт невольно вспомнил выражение лица Джаны во время сражения. Это было плохое выражение. Восторг, азарт, радость — такие эмоции никогда не должен испытывать воин на поле боя. Будь она кандидатом, ее он бы никогда не порекомендовал. Но и тех мальчишек, которые вынашивали столь коварные и мерзкие планы, он тоже никогда не порекомендует.

«Ходили слухи, что эти дети оказались здесь незаслуженно, — про себя размышлял Кальт. — Что за них замолвили слово и пропустили даже без вступительных экзаменов. Если это правда, тогда то, что такой человек хочет стать кандидатом в рыцари — позор. Такой человек непременно должен понять, что в этой жизни ничего нельзя добиться просто так. Игнорирование — простой способ показать, что на меня не действует влияние его семьи, какой бы она ни была».

Снова выпрямившись и повернувшись к окну, которое выходило прямо на тренировочную площадку, Кальт заметил, что больше там никого не было. Даже те побитые мальчишки, которые должны были заниматься подготовкой инвентаря к следующей тренировке, просто сбежали, бросив все.

«Но что, если я ошибся? Тогда, получается, что здесь никогда и не было тех, кто оказался в академии незаслуженно?»

Эта тренировка, казалось бы, ничем не отличалась от всех прочих. На площадке находились новички военного класса. Так как они были первокурсниками, — на деле, всего лишь детьми, — до становления официальными кандидатами им еще предстояло пройти долгий путь. Но уже сейчас среди них можно было открыть новый таланты.

Именно поэтому Кальт Феран — королевский рыцарь и наставник для начинающих мечников академии, старался быть как можно внимательнее ко всем ученикам, которые его окружали. Он следил за усердием и прогрессом каждого. Так как же так получилось, что одного ученика из своего поле зрения он все-таки упустил? На этот вопрос он так и не находил ответа.

Осторожно обходя пары сражавшихся друг с другом учеников, Кальт Феран внимательно следил за происходящим на всем поле. У первогодок сражения велись только на деревянных мечах, поэтому со всех сторон то и дело звучал стук бьющихся друг о друга деревянных орудий.

Несмотря на то, что Кальт шел по привычному ему курсу — сначала обходя пары вокруг, потом по горизонтали проскальзывая между ними, в этот раз его маршрут постепенно отклонялся. Он был все ближе и ближе к самой дальней части тренировочной арены — там, где находились манекены и стояли шкафы с инвентарем. По стечению обстоятельств, именно на эту часть падала тень от прилегавшего к арене здания, так что это место часто было погружено в полумрак.

В этот раз наставник менял маршрут не случайно. После инцидента на площадке пару дней назад, неожиданно для себя он осознал, что брат зачинщицы той драки учился в одном из его классов. Угадать, что эти двое были родственники можно было лишь взглянув на них. Густые черные волосы, резкие черты лица, слегка смуглая кожа — этот тип внешности в их городе считался редкостью, поэтому и бросался в глаза.

Со спины осторожно подойдя к тренировавшемуся в одиночестве Раифу, на мгновение Кальт замер. Он не спешил попадать в поле зрения ребенка. Его интересовало то, насколько усердно тренировался тот, кто всегда оставался один. Ленился ли он? Насколько умело справлялся с поручением? Все-таки его задание ото дня в день не менялось. К своему ужасу, понаблюдав за Раифом, Кальт осознал, что не разговаривал с этим ребенком ровно с того момента, как дал ему первое задание.

Размышляя над этим, наставник все никак не мог понять, почему Раиф продолжал делать одно и тоже и не жаловался? Почему не просил изменить тип тренировки? Почему не настаивал обратить на него внимание?

«А точно ли он не пытался привлечь мое внимание? — спросил себя Кальт. — Кажется, в начале он все же подходил ко мне, и я сответил ему, что сам скажу, когда придет время».

Это осознание удивило наставника больше всего.

Между тем, продолжая наблюдать за Раифом, он со стороны с легкостью мог оценить технику этого ребенка. Ленился человек или нет можно было как минимум сказать по его мускулатуре. С учетом интенсивности тренировок тела студентов постепенно становились более натренированными, и Раиф, пусть и не отличавшийся мускулистостью или крепостью тела, все же выглядел достаточно подтянутым для своего возраста. Его стойка была правильной, движения уверенными. Казалось, что даже все его действия были идентичны, и из раза в раз ничего в нем не менялось. Он не дрожал, не изменял скорость маха, а подобное было практически невозможно без соответствующего опыта.

В какой-то момент, все же решив вмешаться, Кальт подошел ближе. Прокашлявшись, мужчина невольно вынудил Раифа остановиться. А затем, опустив на него задумчивый взгляд, он продолжил:

— Я думаю, что тебе нужно делать замах чуть реже. Старайся увеличивать не количество повторений, а вложенную силу.

Взгляд Раифа в этот момент стоил того, чтобы его увидеть. В первые секунды его глаза расширились, но затем, его лицо исказилось в такой гримасе недоверия и строгости, будто бы он смотрел на своего заклятого врага.

— С каких пор Вы со мной разговариваете? — холодно спросил мальчик.

— Что?

Кальт от подобного вопроса растерялся. Удивляла не столько недоверчиво-строгая интонация, сколько сама эта фраза.

— Вы же меня игнорировали все время, — отвечал Раиф. — Что-то изменилось?

Мальчишка выпрямился и опустил меч. Только теперь он изменил позу и позволил себе расслабиться. На удивление, с момента начала тренировки его тело даже не вспотело.

Кальт, быстро взяв себя в руки, прокашлялся. Мысленно пытаясь подбирать слова, он протяжно отвечал:

— Вообще-то… не прямо чтобы игнорировал. Я просто не особо разговорчивый.

— А вот это я заметил, — с натянутой улыбкой ответил Раиф. — Но со мной вы были слишком неразговорчивы.

Кальт ничего не ответил, и лишь неловко отвел взгляд. В такой ситуации впору было бы извиниться, но просить прощения у ребенка было не к месту. Только не для человека с высоким званием.

Задумчиво склонив голову, Раиф снова спросил:

— Что-то случилось?

— Ничего. Просто понял свою ошибку.

Теперь удивленным показался уже сам мальчишка. Хотя, удивление на его отразилось лишь на долю секунды. Сразу после этого его лицо снова приобрело недоверчиво-ожидающее выражение. Казалось, теперь он ждал какой-то ловушки. И мысль о том, что Кальт сам довел эту ситуацию до подобного исхода, его задевала.

— В общем, — заговорил наставник, уверенно приподнимая голову, — я хотел бы сказать, что какой бы не была твоя семья, не стоит считать себя выше остальных.

— Моя семья?

— Да, ты ведь из-за этого с остальными не общаешься? Не забывай, даже королям нужны союзники. Что насчет того, чтобы подружиться с кем-то?

Кальт завел руки за спину и только сейчас посмотрел на реакцию ребенка. К своему удивлению, ожидаемой эмоции он так и не увидел. Вместо вины или хотя бы напряжения, Раиф широко и даже как-то зловеще начал улыбаться. И именно сейчас в какой-то степени он напоминал свою родную сестру. Именно так она выглядела, когда бросила вызов кандидатам в рыцари и одолела их.

— Кажется, вы чего-то не поняли, — с иронией заговорил Раиф. — Это не я не общаюсь с людьми, это они меня избегают. И моя семья не влиятельная, не богатая. Именно поэтому окружающие ведут себя так рядом со мной. В этом месте без денег и связей ты никто.

Кальт не отвечал, и лишь пытался вникнуть в смысл сказанного. Раиф же, снова повернувшись лицом к манекену, принял боевую стойку.

— А еще я не просто так сдерживаю силу во время замаха. — Мальчишка, высоко подняв меч, вдохнул и резко опустил его. Его тренировочное оружие было всего лишь деревянным. Для настоящих рыцарей подобное было игрушкой, и не более, но как только оружие Раифа коснулось поверхности куклы, одна из ее деталей — рука, с грохотом отвалилась. В то же время сам меч с треском надломился. — Просто, если я каждый раз буду вкладывать всю силу, манекенов не останется и я до конца года буду стоять в углу вместо тренировок.

Наставник был удивлен буквально всему в этой ситуации. То, что Раиф так спокойно мог повредить тренировочную куклу рыцарей говорило о том, что он уже имел достаточно много физической силы. Даже деревянный меч в обычной ситуации не мог сломаться просто так — это было точно не случайное стечение обстоятельств.

Как только Раиф выпрямился и развернулся, их взгляды встретились. На мгновение между ними повисла напряженная пауза, но затем наставник внезапно спросил:

— Не хочешь сразиться с кем-нибудь?

— Потрясающе! — Радостно воскликнула Яниса. Девушка в белом облегающем платье священницы высоко запрокинула голову. Она впервые в жизни видела дома, достигавшие в высоту пяти-шести этажей. Белый мрамор, из которого строились эти постройки, можно было добыть только на этом этаже, поэтому и фасады всех зданий в этом месте отличались своей красотой.

Стоило девушке ступить еще один шаг вглубь толпы, как чья-то рука резко схватила ее за капюшон и приподняла. Яниса, вцепившись когтями в собственный воротник, таки повисла в руках этого человека, словно новорожденный котенок.

— Не отходи от меня, — строго приказал Амир.

— Почему? — удивленно переспрашивала девушка. В этот момент они как раз находились на сто сороковом этаже, относившемся к числу безопасных в башне. — Здесь есть монстры?

Амир, поставив девушку на место, снова набросил капюшон на ее голову и совершенно спокойно ответил:

— Заблудишься, терять время и искать тебя я не стану.

Девушка сразу все поняла и усиленно закивала. Тогда они оба и продолжили продвигаться вглубь этажа. Сейчас их окружало много всего. Незнакомые люди, необычные дома, шум, множество разных запахов из продуктовых лавочек. В такой обстановке действительно легко можно было потеряться.

Пока Амир шел по улице, его взгляд то и дело поднимался к высокому потолку этажа. Как и во всех зеленых зонах, в этом месте над просторным многолюдным городом висели громадные песочные часы. Этот необычный механизм перебрасывал песок с одной стороны на другую, таким образом отмеряя день за днем, проводимый в башне.

И любого, кто смотрел на эти часы, они ужасно раздражали. Для тех, кто застрял в зеленой зоне, этот загадочный предмет, возникший вместе с самой мистической башней, служил ужасным напоминанием о том, что время шло, а они никуда не стремились. Ну, а такие как Амир, смотря на часы, невольно вспоминали, как много в жизни упустили, оказавшись здесь.

Вскоре добравшись до нужной лавки, Амир без лишних церемоний отворил дверь и сразу вошел в нее. Из-за неудобной большой сумки за плечами втиснуться в пространство дома ему удалось с трудом. Следом за ним, также неловко и нелепо сделала это и жрица, тащившая за собой точно такую же тяжелую ношу.

— Зачем мы здесь? — Спросила Яниса, сразу же опустив сумку со своих плеч.

— Нам нужно продать все, что мы собрали.

Девушка понимающе замычала. Для нее это была первая зеленая зона вне стен родного города, поэтому все, что они делали сейчас, казалось ей в новинку.

Между тем, лавка, в которую они пришли, принадлежала местному сырьевщику. Пространства для посетителей здесь было достаточно скудным: туда буквально могло поместиться четыре человека. Большую же часть здания занимал сам склад, куда относились купленные предметы.

Обычно в городах башни была всего одна лавка такого типа. В ней покупали все ингредиенты и расходные материалы, собираемые авантюристами в боевых зонах. Эта же лавка все сырье перепродавала магазинам на территории города. Получалась своеобразная централизованная система.

— Простите за ожидание… — прозвучал посторонний голос. Мужчина, на вид средних лет, быстро выскочил из соседней двери и остановился по другую сторону стойки продавца.

С первых же секунд стало ясно, что что-то пошло не так. При виде друг друга, Амир и этот человек настороженно нахмурились, будто не ожидая встретиться именно в этом месте.

— Амир? — удивленно спросил мужчина.

Внешность его казалась вполне обычной. Короткие темные волосы, слегка квадратные черты лица. Не слишком высокий и не слишком низкий, широкоплечий от природы, но не особенно мускулистый.

— Мар? — удивленно позвал Амир. — Ты устроился работать в лавку?

Мужчина резко схватился руками за стойку и отчего-то зловеще улыбнулся. При виде выражения его лица Яниса даже вздрогнула. Было в нем что-то угрожающее.

— Ты же помнишь предыдущего сырьевщика? — загадочно спросил Мар. — Не так давно это было. Он был слишком стар, и как раз кому-то нужно было его заменить.

— Вот как? — Равнодушно прошептал Амир. — Рад за тебя.

— Рад? — Мужчина едко усмехнулся и сразу же резко выпрямился. — Ты рад за меня?

Его выражение лица все больше походило на безумное. Голос пусть и звучал приподнято, но дрожал во время каждой фразы. Тем не менее, Мар продолжал:

— Где остальные? Где эти паршивые гадкие крысы, что оставили меня здесь? Приведи их. Я хочу взглянуть и на их лица тоже.

— Не приведу. Прекрати устраивать сцену.

— Устраивать сцену?!

Яниса не понимала что здесь происходило. Беспомощно смотря то на одного мужчину, то на второго, в какой-то момент она случайно заметила, что из-под стойки виднелась всего одна человеческая нога. В то же время вместо второй ноги у нового сырьевщика явно был деревянный протез.

— Вы бросили меня на этом этаже в одиночестве! — громко закричал мужчина.

— Мы не бросали тебя, — столь же спокойно отвечал Амир. — Кто, по-твоему, оплатил все твое лечение? Кто нашел для тебя место на этаже?

— Вы бросили меня прозябать здесь! Приведи этих ублюдков, я хочу плюнуть им в лицо!

— Их здесь нет.

Казалось, этот ответ все же поумерил пыл разозлившегося мужчины. На мгновение стихнув, он будто переосмыслил все, а затем все же спросил:

— Что?

— Я говорю, что здесь только я один.

— Вот как… — Сырьевщик отступил назад. Смотря на Амира, он явно пытался понять не шутил ли тот, но по его лицу сразу было ясно, что нет. — Значит, тебя тоже бросили… — Вслух размышлял Мар. Постепенно удивление на его лице стало сменяться нескрываемой радостью. Мужчина снова широко заулыбался и уверенно заговорил: — Так тебе и надо. Теперь не я один познал горечь предательства.

Амир выдохнул. Спустив тяжелую сумку со своих плеч, он поставил ее на пол точно также, как это сделала Яниса в самом начале.

— Ты покупать ингредиенты будешь? — строго спросил Амир.

В то же время, Мар его будто не слушал. Все еще довольно улыбаясь, он продолжал расспрашивать:

— Но почему тебя оставили? Руки ноги на месте. Ты потерял способность использовать ауру.

— Не говори бреда. Меня никто не оставлял. Это я оставил остальных.

— Врешь. Иначе ты бы сейчас не находился на сто сороковом. Как далеко вы зашли? Небось до сто пятидесятого все-таки добрались.

— Я разминулся с остальными на сто шестидесятом.

— Сто шестидесятый… — Мужчина низко и как-то зловеще рассмеялся. — Твари. Успели уже двадцать этажей проскочить пока я теряю время здесь. Но ничего… Это вам еще аукнется.

Амир недовольно рыкнул. Именно это и выдало то, что внутри он все-таки не был так спокоен, как казалось. Забросив сумку себе на плечи, он развернулся и громко приказал:

— Яниса, мы уходим.

— Д-да… — девушка сразу засуетилась. Схватившись за сумку, она быстро подняла ее и кое-как натянула обратно на плечи.

— Куда ты собрался?! — недовольно воскликнул Мар. — Мы не договорили.

— Я с самого начала пришел сюда не для того, чтобы впустую тратить время. Если ты не купишь у меня ингредиенты, это сделает кто-то другой.

— Другие не будут покупать у тебя за ту же цену, что и сырьевщик!

— Зато в деревне искателей все мое с руками отберут. Всего-то надо спуститься еще на десять этажей.

Мар, услышав этот самоуверенный ответ рассмеялся. Его реакция показалась странной Янисе, но никак не Амиру. Все-таки он уже знал, что в голове любого покорителя башни спуск на десять этажей был настоящей пыткой.

— Ты шутишь, — уверенно заявил Мар.

Но Амир даже не стал его переубеждать. Вместо этого, подойдя к двери, он открыл ее и указал Янисе на улицу. Девушка же сразу воспользовалась моментом, и пока ей придерживали дверь, плавно выскользнула из дома.

В то же время удивленный сырьевщик, практически забравшись на стойку, воскликнул:

— Ты же шутишь?!

Но в ответ все, что он увидел, это быстро захлопнувшуюся дверь. Как только Яниса и Амир оказались на улице, они оба смогли выдохнуть с облегчением. Да, снаружи было намного больше шума и хаоса, но, по крайней мере, в такой обстановке никто не обращал на тебя внимания.

— И что будем делать дальше? — напряженно спросила жрица.

— На самом деле, — Амир задумчиво хмыкнул, — нам хватает денег, чтобы с горем пополам купить все необходимое для следующих этажей. Спасибо за это королю летучих мышей.

— А, так деньги все еще остались…

— Но иметь чуть больше тоже было бы неплохо. Как минимум мы смогли бы провести ночь не в самой дешевой ночлежке.

Девушка выдохнула и облегченно улыбнулась.

— Я буду рада любому месту с четырьмя стенами и ванной.

— Вот ванны в ночлежках как раз и нет, но в нее можно сходить отдельно.

Развернувшись, Амир двинулся дальше по улице. Этот этаж он помнил еще достаточно хорошо, ведь именно здесь они с командой провели далеко не один день.

— Тот человек, — говорила Яниса, пытаясь поспевать, — был вашим товарищем в прошлом?

— Когда я притащил его на этот этаж, он был ни живым, ни мертвым. Ему хорошенько досталось в красной зоне, поэтому мы даже не были уверены, что он выживет. Конечно, тащить его в таком состоянии за нами было крайне опасно.

— А подождать?

— Он потерял ногу, а вместе с ней и мобильность. Ни одно лекарство не сможет восстановить плоть. Только священная сила, а она внутри башни…

— Недоступна, — закончила фразу девушка, не отрывая взгляда от собственных ног.

Амир посмотрел на нее с задумчивостью. Сейчас Яниса этого не осознавала, но она зависала каждый раз, когда речь заходила о чем-то, что было связано со священной силой. Она наверняка хотела узнать больше.

— Именно, — ответил Амир.

— А священная сила вне башни действительно может восстановить конечность?

— Все кроме головы. По крайней мере, такой я ее помню.

Яниса снова погрузилась в раздумья, и на этот раз уже окончательно и бесповоротно. Она не заметила и того, что в какой-то момент они все же добрались до той самой ночлежки, о которой шла речь. Девушка осознала это только тогда, когда Амир остановился напротив двери, и она со всей силы врезалась в него.

Амир от этого лишь настороженно оглянулся, а Яниса, потерев покрасневший нос, виновато извинилась. Дверь отворилась, на пороге появился пожилой мужчина-хозяин, явно заметивший гостей из окна.

— Бюджет? — холодно осведомился он, поправляя очки на переносице.

— Возьмем самую недорогую комнату, — уверенно ответил Амир.

Хозяин недовольно поморщился, распахнул дверь и жестом позвал следом за собой гостей. Когда они вошли, взгляду Янисы предстала захудалая прихожая с минимумом освещения, скрипучими прохудившимися половицами и странным запахом влажности.

— Ключ дам только один на двоих, — предупредил хозяин, протягивая Амиру какой-то предмет. — Оплата сейчас или позже?

— Чуть позже.

— На брелке номер комнаты.

Мужчина устало зевнул, развернулся и вскоре скрылся за соседней дверью. Амир же, будто уже хорошо зная это место, двинулся вперед по коридору.

— Пришлось взять номер один на двоих, — спокойно объяснял он. — Ты не против?

— Конечно нет. Мы все это время постоянно были рядом. Я уже даже как-то привыкла.

Когда Амир дошел до нужной двери, она оказалась не запертой. Комната, в которой они остановились, была вытянутой и очень узкой. Из предметов мебели здесь была только одна кровать, и больше ничего.

— То же самое место, — с легкой задумчивостью прошептал Амир.

— Вы уже здесь были?

Яниса, пройдя в комнату, сразу сбросила сумку со своих плеч и потянулась. Спина болела невыносимо сильно, а ноги дрожали от долгого хождения.

Амир же, услышав этот вопрос, недовольно покосился куда-то в сторону. Он явно не хотел вспоминать о чем-то, но ничего не мог с этим поделать.

— Из-за того, что мы потратили все свои средства на восстановление того козла, четверо из нас ночевали здесь.

— Четверо? — Девушка удивленно оглянулась по сторонам. В длину эта комната была размером с саму кровать, а в ширину и того меньше. — Здесь даже для двоих места мало.

— Поэтому меня еще больше раздражает то, что тот дурак не ценит того, что мы ради него сделали. — Амир, подойдя ближе, внезапно взял Янису за руку и вручил ей тот самый ключ от комнаты. — Вот настолько башня затуманивает разум.

Его слова звучали четко, взгляд выглядел уверенным, однако не это больше всего интересовало Янису. Посмотрев на ключ, который ей буквально всучили в руки, кое-что она все-таки поняла:

— Вы собираетесь уйти?

— Да, я куплю еды и все, что нам нужно в дорогу. — Амир развернулся, сбросил с себя сумку и двинулся на выход. — Ты же можешь найти общественные бани. Они в конце улицы, стоимость относительно небольшая.

— Поняла.

— Ключ не потеряй. Он один на двоих.

— Тогда почему вы даете его мне?

— Я вернусь глубокой ночью.

— Вот как.

Переступив порог комнаты, Амир на мгновение остановился. Он посмотрел в сторону молодой девушки, которая буквально впервые оставалась на незнакомом ей этаже одна. Конечно, она наверняка переживала, пусть и пыталась это скрыть.

— Не скучай, — с усмешкой добавил Амир.

Когда он ушел, Яниса задумчиво покосилась на ключ в своих руках. Вспоминая все, что произошло за этот день, а также то, как Амир реагировал на все трудности, она удивлялась тому, насколько продуманным был этот человек. Он ни секунды не думал о том, что будет делать, если сырьевщик не купит у него ингредиенты. Он также быстро простроил план того, что ему нужно успеть сделать за эту ночь перед выходом в дальнейший путь. При том, насколько отчаянным он был, логичность его действий казалась немного странной. Отчаянные люди действовали на эмоциях, а не на здравой логике.

«Кажется, — задумалась Яниса, — он был участником довольно большой группы авантюристов. Интересно, как много еще мы встретим его бывших товарищей? Будут ли среди них те, кто смогут объяснить мне, что он за человек?»

Наступила глубокая ночь. Амир, как и многие другие жители башни, понимал это только по гулкому скрипу медленно перевернувшихся песочных часов. Случилось это примерно два часа назад, а это значило, что время сейчас было примерно между двумя и тремя часами ночи.

Для подобного времени суток народу в таверне было хоть отбавляй. Сегодня люди здесь напивались, будто в последний раз. С теми, кто собирался завтра выступить на высшие этажи, и так все было ясно. Для них любая пьянка могла быть последней. Но что касалось местных жителей… Возможно, они и напиваться-то не собирались сегодня. Просто вид воодушевленной толпы, недавно прибывший на этот этаж, навеял им воспоминания о прошлом.

Внезапно заметив приблизившуюся к столу фигуру, Амир замер. Человек, подошедший к нему, без зазрения совести выдвинул стул и сел прямо напротив. Когда их взгляды встретились, Амиру буквально пришлось поставить пинту пива на стол и с легким прищуром спросить:

— Опять ругаться пришел?

— Нет. — Мар недовольно нахмурился и слегка отвел взгляд, будто с неприязнью вспоминая то, что произошло между ними этим утром. — Ты взаправду решил выбраться из башни?

— Да.

Амир не собирался лгать. Конечно, он понимал, как это могло прозвучать для одного из его бывших товарищей, но увиливание в этой ситуации ни к чему бы не привело.

Мар, продолжая недоверчиво хмуриться, заговорил:

— Позволь спросить, почему? Что-то случилось с ребятами?

Амир невольно усмехнулся. Схватившись за кружку, он поднес ее к своему лицу и сделал очередной глоток. Пока горькая шипящая жидкость скатывалась у него по горлу, он неосознанно думал о том, что для человека, брошенного на этом этаже, Мар довольно мягко отзывался о своих товарищах.

— С большинством из них все в порядке, — ответил Амир спустя пару секунд. — На высших этажах мы потеряли только одного.

— Кого?

Ответить на этот вопрос он мог без слов. Сунув руку во внутренний карман накидки, Амир вынул из него сверкающий медальон. Он протянул его перед глазами Мара, и тот мгновенно его вспомнил. Это стало понятно по его расширившимся глазам.

— Джардис?

Амир кивнул и снова спрятал медальон. Пока он делал это, в его голове невольно промелькнула мысль о том, что ему не хотелось даже произносить это имя вслух.

— Так ты забрал его амулет с собой… — задумчиво прошептал Мар, опуская взгляд.

— Когда спускался со сто шестидесятого наткнулся на то, что от него осталось, и не смог пройти мимо.

Оба мужчины на мгновение замолчали. Им даже не нужно было стараться, чтобы представить то, как могло выглядеть изуродованное монстрами тело. Такую картину в стенах башни видел каждый.

— Что хочешь сделать с медальоном? — спросил Мар, спустя время.

— Я не смог взять с собой его меч, так что даже могилу не смогу ему сделать. Думаю, вернуть амулет его семье лучшее решение.

— Тяжелое решение, — поправил Мар. — Его семья будет в отчаянии.

— Я бы хотел знать, если бы кто-то из моей семьи умер.

— Это потому, что ты сильный человек. А слабые предпочитают сладкое неведение.

Амир не нашел, что ответить. Как человек, уже давно живший в неведении о том, что происходит с его семьей, прямо сейчас он больше всего мечтал хоть как-то узнать информацию о них. Наверное, поэтому ему все еще казалось, что любой родитель захотел бы узнать об участи его ребенка.

— Думаю, — нерешительно заговорил Амир, — сам Джардис хотел бы этого.

— Здесь согласен. — Мар отчего-то усмехнулся. — Он же постоянно трещал про свою семью.

Мужчина-сырьевщик слегка приподнялся и потянул руку к пинте Амира, но тот ловко подхватил ее и сразу отодвинул в сторону. Тогда, недовольно нахмурившись, Мар сел на прежнее место и спросил:

— А как насчет той девицы, которая приходила с тобой? Вы подобрали ее на этажах выше?

— Скорее она увязалась за мной, — отвечал Амир. — Она родом со сто пятидесятого. Родители сбежали, сама никуда деться не может, но оставаться в башне ей тяжело.

— Жизнь для тех, кто родился на высших этажах, невыносима, правда? — Мар подпер голову рукой и многозначительно хмыкнул. — Уже на сотом этаже те, кто никогда не имел боевого опыта, выжить не способны. Так что говорить о детях, которые рождаются еще выше?

— Да. Она как лягушка в колодце, которая даже не может себе представить, как выглядит внешний мир.

Услышав громкий и почему-то радостный крик за соседним столиком, Амир искоса посмотрел в сторону. Авантюристы за тем столом уже во всю сходили с ума. Размахивали пинтами с алкоголем, во все горло напевали какие-то странные песни.

— Жизнь в башне, — продолжал говорить Мар, — это то, что человек должен выбирать добровольно. Рождение здесь — грех на плечах родителей.

— Судя по всему, ее родители так не считали.

— Учитывая то, что они еще и сбежали от нее? — Сырьевщик иронично улыбнулся. — Конечно нет. Вряд ли они думали о ней.

— Сложно сказать. Они оставили ей в подарок Мельбрус.

На мгновение Мар задумался. Он неосознанно приподнял взгляд и поджал губы, а затем, будто вытащив какую-то ниточку у себя из воспоминаний, спросил:

— Мельбрус — это же святой меч, которым владеют только высшие жрецы? Стало быть, один из родителей девчонки…

— Вот и я о том подумал, — продолжил мысль Амир. — Но для жреца на сто пятидесятом отказаться даже от Мельбруса означает самоубийство.

— Согласен. Вне башни эти ребята все равно, что бессмертны. А здесь, чем выше этаж, тем меньше они могут творить чудо. — Мар тяжело выдохнул, но затем внезапно дернулся вперед. Схватив со стола кружку с пивом, он быстро сделал несколько больших глотков и злорадно улыбнулся. — И пусть земля им будет пухом.

Амир недовольно хмурился, но особо не показывал злости. Он лишь понимал, что из той же кружки пить он теперь точно не будет. Устало откинувшись на спинку стула, он спросил:

— Отобрать у меня алкоголь, а не купить его самому — это высшая степень наслаждения для тебя?

— Забавно смотреть на твое обиженное лицо.

— Вот поэтому я все время натравливал на тебя монстров.

— Того глядишь и моя нога…

— Ну, не настолько же.

Оба мужчины громко рассмеялись, своим хохотом перебивая даже песнопения людей за соседним столиком. Лишь в этот момент они почувствовали какое-то облегчение на душе. Будто этот разговор наконец-то помог им решить одну значимую проблему.

— А что насчет тебя? — спросил Амир, снова поднимая взгляд в глаза товарища. — Ты никогда не хотел покинуть башню?

— Хочешь позвать меня с собой?

Мар поднес кружку к губам и окончательно допил остатки алкогольного напитка. Из-за горькости этого вкуса он весь сжался. Странный звук вырвался из его горла, будто бы тело наконец-то почувствовало расслабление.

— Наверх не позвал бы, — отвечал Амир, — сам понимаешь. А вот вниз — пожалуйста. Я уверен, что на более простых этажах ты прекрасно сможешь себя защитить.

Мар выпрямился и почему-то печально улыбнулся. С первой секунды его задумчивой паузы Амир понял, что он сходу был готов отказать, но не мог подобрать верных слов.

— Нет, брат, — спустя мгновение все же заговорил он. — Если куда-то и идти, то только вверх.

— Ты говоришь это от всего сердца?

— Я не люблю бросать начатое. Кроме того, снаружи мне делать больше нечего. Столько лет прожил здесь, наверняка про меня все забыли.

Мар натянуто посмеялся, будто бы эта ситуация не так уж его и задевала, но на его лице четко был виден страх всех авантюристов, оказавшихся в башне: он боялся, что его уже забыли.

Однако Амира интересовало совсем другое. Больше всего он беспокоился о том, что Мар, как и остальные товарищи, был околдован башней и поэтому помешан на ней. Обычно заметить помешательство можно было по взгляду человека. Несмотря на улыбку и даже бодрый голос, глаза сошедшего с ума будто ничего не выражали. Но в случае с Маром все было не так. Его глаза наоборот выражали целую гамму чувств, и все они были смешаны с печалью.

«Он говорит это без налета безумия во взгляде, — размышлял Амир. — Значит, башне не пришлось промывать ему мозги? Это значит, что и в башню он мог войти по своей воле. А я то думал, что все, кто решили податься в авантюристы, делали это не по своей воле».

— Мне пора, — внезапно выдал Мар, поднимаясь на свою единственную здоровую ногу. — На рассвете загляни снова ко мне в лавку. Я выкуплю у вас все, что есть.

— Уже не все. Кое-что все-таки я унесу на этаж ниже, чтобы продать искателям.

— Серьезно?

— После того как я со злости ляпнул это, эта идея уже не кажется мне плохой.

Оба мужчины усмехнулись, явно понимая, что делали они все это скорее из вредности.

— Эх ты! — воскликнул Мар, проходя мимо. — Но я все равно жду вас на рассвете.

— Решил сюрприз устроить?

— Что-то вроде того.

Как только Мар ушел, а Амир остался один, он понял, что причин находиться в таверне у него уже не было. Все-таки в это место он с самого начала пришел лишь потому, что хотел наткнуться здесь на своего бывшего товарища.

Плавно поднявшись из-за стола, Амир развернулся и двинулся в сторону стойки с заведующей таверны. Пока он шел, на глаза ему попались те несколько шумных столиков, за которыми сидели радостные команды выживших авантюристов. Это чувство ликования после девяти ужасающих этажей мог понять каждый, кто находился здесь. Правда, Амир единственный в этом месте при виде подобных людей испытывал не ревность, а сочувствие. Они ведь еще не понимали, что рисковали напрасно.

«Я бежал от своей команды в порыве эмоций, — задумался Амир, на мгновение остановившись. — Как только осознал, какую роковую ошибку в жизни совершил, уже просто не мог сидеть на месте. Но ведь моя команда никогда не была плохой. Может, среди них все-таки были те, кому башня не промыла мозги, и они серьезно боялись отпускать меня?»

Прозвучал скрип отворившихся дверей. Недоверчиво нахмурившись, Мар уставился в сторону входа в его лавку, и увидел там две знакомые фигуры. Амир и Яниса стояли с огромными сумками за плечами, явно уже готовые отправиться на следующий этаж.

— И все-таки пришел, — с усмешкой протянул Мар.

— Я люблю сюрпризы, — спокойно ответил Амир.

Яниса же, смотревшая то на одного мужчину, то на другого, все никак не могла понять, что же произошло. Еще недавно они кричали друг на друга, а теперь говорили с какой-то теплотой.

— Ладно, — выдохнул Мар, выходя из-за стойки. Яниса, снова обратив внимание на стук его деревянной ноги, опустила взгляд. Мар же, заметив это, даже с какой-то усмешкой приказал: Бросайте свой хлам на пол. Заберу все по одной цене.

— Собрался обмануть меня? — Амир недоверчиво хмурился, понимая, что именно таким способом сырьевщики обычно набивали свои карманы.

— То есть для тебя пятисот монет недостаточно?

— Даже много.

Амир недоверчиво нахмурился. Сумма была, конечно, подходящей за все собранные материалы, но ожидал он меньшего. Вот поэтому-то он и сомневался вдвойне больше.

Мар же, зловеще улыбаясь, спросил:

— Но тащить их легче, чем все ваши сумки, верно?

Аргумент был резонный. Все монеты в башне были сделаны из особого сплава, так что по тяжести они были намного легче, чем любые обычные металлы. И в сравнении с двумя громадными сумками они были намного компактнее.

— Хорошо, — выдохнув, ответил Амир. — Мы возьмем монеты, но только для того, чтобы увеличить мобильность.

Мар замер и как-то странно улыбнулся. Даже Яниса заметила в этот момент в его взгляде проблеск печали. Внезапно развернувшись, сырьевщик навалился на свою стойку и быстро начал шарить под ней рукой. Как только он нашел то, что искал, сразу выпрямился и снова повернулся к своим гостям.

В его руках оказался какой-то странный предмет. Яниса лишь спустя пару минут смогла распознать, что это был ограненный кроваво-красный кристалл.

— Твой камень предсказания? — удивленно спросил Амир.

— Самого точного и важного на свете предсказания, — поправил его Мар. — Если жизнь его владельца вскоре окажется в опасности, он начнет сиять ярко-красным светом, как и в тот самый день, когда я потерял ногу. — Подбросив кристалл, Мар невольно вынудил Амира поймать его и сжать в ладонях. — Мне он теперь не так уж и нужен, поэтому отдаю тебе.

— Ты уверен?

Амир выглядел удивленно. Вспоминая прошлое, и то, как носился Мар с этим странным зачарованным камушком, он просто не мог понять, почему ему отдавали нечто настолько значимое.

Внезапно Мар, услышав этот вопрос, замахнулся рукой и воскликнул:

— Не заставляй сомневаться, гад!

Даже Амир растерялся от такой резкой смены настроения. Он сбросил со своих плеч сумку, в которой лежали все материалы для продажи, и тут же Мар швырнул ему в руки мешок с деньгами. Но на этом сырьевщик не остановился. Он начал хватать со своей стойки разные предметы и кидать их в сторону гостей.

— Ну-ка ушли отсюда! — громко кричал он. — Сейчас же!

Амир развернулся, схватил Янису за плечи и силой также развернул ее. Под громкие крики и шум разлетавшихся во все стороны мелких безделушек они буквально вывалились на улицу и сразу заперли дверь.

Мар остался в своей лавке один, чувствуя абсолютно разные странные эмоции. Он понимал, что виделся с этими ребятами в последний раз в своей жизни. Понимал, что прямо сейчас отказывался от шанса изменить все и готовился к тому, чтобы застрять на этом этаже до конца своих дней. И все же эта идея казалась ему более терпимой, чем необходимость вернуться на родину.

От одной только мысли об этом на глазах появились слезы. Мар злился на самого себя, грустил из-за того, что мечта всей его жизни теперь была недостижима, и не хотел вслух признавать этого.

— Я не отдал бы тебе этот камень, — с усмешкой зашептал он, — если бы в итоге именно ты не вытащил меня тогда из лап монстров.

Невольно повернув голову в сторону окна, Мар внезапно заметил, что все это время Амир стоял снаружи и смотрел на него. К своему удивлению, Мар понял, что это было, возможно, впервые, когда Амир улыбался при нем без тени иронии или злорадство. Скорее доброжелательно и даже как-то подбадривающе. Как самый настоящий человек.

В то же время в Церцее жизнь продолжала течь своим чередом. Как и в башне, во внешнем мире здесь были свои гостиницы и таверны. Точно также ночами здесь собирались как местные, так и авантюристы, готовившиеся поставить на кон все.

Кальт Феран — наставник кандидатов в рыцари — вошел в таверну немного за полночь. К этому моменту часть посетителей уже была настолько пьяной, что просто лежала на своих столах и не могла пошевелиться, а часть все еще продолжала буянить. И, конечно, напивались в этом месте в основном авантюристы. Для местных жителей устраивание больших попоищ было допустимо только в случае важного праздника в семье или в самом королевстве. В обычные же дни приходилось задумываться о ежедневной работе, которая забирала все силы.

Взглядом быстро пробежавшись по всем столам в таверне, Кальт нашел тот стол, за которым сидел его старый товарищ. Найти этого мужчину из толпы оказалось не сложно. Здесь он единственный носил ярко-красную форму рыцарского легиона. Возможно, именно из-за этого взгляды окружающих то и дело падали на него.

Как только Кальт подошел к столу, его друг, даже не обернувшись, устало проговорил:

— Еще одна группа самоубийц.

Этого человека звали Брюсом, хотя в семье все сокращали его имя до Брю. На фоне окружающих это имя казалось странноватым, и это не было удивительным, ведь этот человек был выходцем из страны с запада. Внешность не выдавала его, но вот голос и интонации… любой мог сказать, что местный язык не был ему родным.

Бросив хладнокровный взгляд в сторону пьющей компании авантюристов, Кальт ответил:

— Не мешай им. Возможно, это последнее попоище в их жизни.

Брюс иронично улыбнулся. Наконец-то посмотрев на Кальта, первым делом он обратил внимание на его внешний вид. Стараясь не выдавать своих эмоций, он приподнял кружку с пивом, сделал небольшой глоток, а затем расслабленно заметил:

— Не часто тебя можно увидеть без рыцарской формы.

— Теперь часто. — При виде пробегавшей мимо официантки Кальт махнул рукой, и та сразу все поняла. — В академии нет смысла ходить в ней. Это привлекает лишние взгляды.

Брюс понимающе кивнул и замолчал, будто ожидая чего-то. Вскоре к их столику подбежала официантка, которая, поставив на стол еще одну полную кружку пива, сразу развернулась и скрылась в толпе. Кальт же, взяв свой драгоценный вкусный напиток, сделал первый глоток и расслабленно выдохнул.

— Ну, и? — наконец-то спросил Брюс. — Что стряслось?

— О чем ты?

— Ты как в воду опущенный. Явно же что-то случилось.

Кальт не решался сходу озвучить свои мысли. Отведя взгляд в сторону, он как-то устало пожал плечами, и тогда Брюсу пришлось уже начать гадать:

— Это связано с королем?

— Вообще нет.

— С академией? Надоело возиться с детишками?

Кальт снова покачал головой. Конечно, изначально он воспринимал свое новое задание от короля как какое-то наказание. Далеко не каждому хотелось тратить год жизни на то, чтобы провозиться с детьми. Однако теперь, привыкнув к этому, он даже не переживал о подобных мелочах. Год так год. Два так два. Будь на то воля короля, хоть всю жизнь.

— Дело в другом. Недавно случился один неприятный инцидент, который привлек мое внимание.

— Какой?

— Я застал ученицу из обычного класса за избиением кандидатов.

— Избиением? — Брови Брюса слегка приподнялись от удивления.

— Если быть точнее, те недо кандидаты собирались подшутить над ее братом. Она услышала как они говорили об этом, вызвала их на бой и одолела.

— Ученица избила кандидатов? — Мужчина был готов уже рассмеяться. — Не быть им больше кандидатами.

Казалось, в этой ситуации Кальт тоже должен был посмеяться, однако он стал мрачнее тучи. Снова настороженно нахмурившись, он продолжил свою историю:

— После того случая я обратил внимание и на ее брата. Оказалось, что с момента моей работы в академии я игнорировал его.

— Оказалось? А ты сам этого не замечал?

— Он не проявлял настойчивости, поэтому я не обращал на него внимания. В итоге он полгода занимался не в паре с реальным противником, а с манекеном.

— Теперь мне жаль мальчишку. — Брюс поднес кружку к своим губам и сделал несколько небольших глотков. — Ты же наверняка время от времени смотрел в его сторону. И о чем ты думал?

— Что ему не хватает воли, и в кандидаты он не годится.

— Не хотел тратить время и силы на такого ребенка?

В какой-то степени ситуацию Брюс понимал. Учитывая сложность работы наставника, уделять время каждому ученику просто невозможно. Приходится выбирать самых настойчивых и крепких, а затем уделять большую часть своего внимания им. Только так можно вырастить достойного кандидата.

— Какого было мое удивление, — продолжал Кальт, — когда день назад я поставил его в пару против тех, кому я уделял все свое внимание, и он без труда их одолел. — Брюс лишь продолжал молча смотреть на эмоции товарища. Тот явно был обеспокоен случившимся. — Он сразил сразу нескольких детей, которые в моих глазах подавали надежды. И ты знаешь что? В его глазах не было радости. Он будто знал, что так случится и принял это как данность.

— Разве это не здорово? Ты нашел достойного кандидата.

— Сейчас меня не он беспокоит, а его сестра. Сравнивая отношение к сражениям ее и ее брата, я могу точно сказать, что она намного опаснее.

— Из-за отношения, а не навыков?

Кальт кивнул. Резко схватившись за свою кружку, он поднес ее к губам и начал жадно поглощать слегка сладковатый, но все же в меру горький напиток. Остановился он лишь тогда, когда половина большой кружки оказалась опустошена.

Снова выпрямившись и уверенно взглянув на товарища, он чуть строже продолжил:

— Когда та девочка сражалась с кандидатами, она выглядела так, будто хотела крови. Ее руки тряслись, глаза горели, дыхание было учащенным. Опасное состояние.

— Крови? Боже, сколько ей лет?

— Лет пятнадцать, наверное.

— Вот так и нравы пошли.

— Дело не в нравах. — Кальт уверенно покачал головой. — За агрессией люди всегда прячут самые ужасные события в жизни. Вопрос только в том, что такого с ней приключилось, чтобы она захотела чужой крови?

— Ну, она же в обычной жизни ни на кого не кидается?

— Не уверен. Мы с ней практически не знакомы.

— Тогда понаблюдай. Если с другими людьми она ведет себя адекватно, тогда ее агрессия во время боя — в рамках нормы. Ты же уже не раз видел новичков, которые во время боя слишком сильно входили во вкус. Возможно, что у нее был просто переизбыток эмоций.

— Понаблюдать, да?

Кальт опустил взгляд на собственную кружку и как-то задумчиво замычал. Не нравилась ему идея со слежкой. Прятаться от кого-то и делать вид, что ничего не происходит, было определенно не в его духе. А это значило, что ему предстояло напрямую сообщить ей, что он хочет немного понаблюдать за ней.

«Пожалуй, это будет не так уж и сложно. Я же в академии тоже вроде как учитель».

Несмотря на то, что решение было принято с самого начала, совершить задуманное Кальт смог не сразу. Ему всего-то нужно было поговорить с девочкой лицом к лицу. Рассказать о своих переживаниях по поводу ее агрессивности во время боя и попросить уделить ему внимание. Но в итоге он безрезультатно следил за действиями Джаны до полудня — пытался найти предлог, чтобы подойти к ней и заговорить, но оказалось это не так-то просто. О чем он мог говорить с четырнадцатилетней девочкой? Будь она хотя бы его ученицей, возможно, он бы все-таки придумал что-то, но без этого, в сущности, их ничего не связывало.

Вот и сейчас Кальт скрывался за углом коридора, ожидая, пока Джана отойдет на достаточное расстояние, чтобы проследовать за ней. Шла она неспеша и, как обычно, в полном одиночестве. Двумя руками придерживая комплект учебников, она старалась даже не оборачиваться. На проходивших мимо нее людей она также не смотрела, будто нисколько не интересовалась ими.

Однако одну закономерность Кальт все-таки заметил. Джана выбирала не самые короткие, а иногда и не самые логичные пути из класса в класс. Она часто проходила насквозь через несколько зданий, хотя в этом не было необходимости. Огибала тренировочную площадку рыцарей, а иногда, будто невзначай, задерживалась перед окнами, которые вели к хранилищам с тренировочным инвентарём. Сначала все это действительно казалось подозрительным, пока наставник не заметил, что точки передвижения Джаны были неразрывно связаны с расписанием новичков рыцарского класса. Теперь сомнений у него не оставалось: она намеренно приглядывала за младшим братом.

«Кажется, их связь намного теснее, чем я мог себе представить. Если она каждый день занята тем, что следит за Раифом, неудивительно, что рядом с ней никого нет».

В коридоре находилось не так уж и много человек. Кальт, будучи хорошо обученным рыцарем, не глядя мог определить по звукам как много здесь присутствовало людей. Не только голоса, но еще и шаги помогали различать кто и где стоял, куда направлялся и как именно двигался.

Когда он услышал, что шаги Джаны стали немного ускоряться, Кальт вывернул из-за угла и спешно двинулся следом за ней. Девочка в этот момент как раз свернула в соседний коридор. Заметив лишь ее скрывшуюся тень, наставник кандидатов в рыцари немного ускорился.

«Как и Раиф, она не особо ладит с людьми, — размышлял Кальт. — Раньше я бы сказал, что она ведет себя как очередная высокомерная дворянка, но теперь, понимая особенности положения ее семьи, я растерян. Она сама не хочет связываться с окружающими или это окружающие не хотят принимать ее в свою компанию?»

Кальт быстро свернул за угол, уже переживая, что он заметно отстал от Джаны, но внезапно девочка застала его врасплох. Она стояла прямо за углом, спиной прижимаясь к той самой стене, за которой скрылась несколько минут назад.

Взгляд ее темно-карих глаз был достаточно хладнокровным, чтобы от него по коже побежали мурашки.

— И вам не надоело? — настороженно спросила она. — Взрослый человек, наставник кандидатов, а свободное время тратите на то, чтобы следить за кем-то вроде меня.

— Как ты поняла, что я за тобой слежу?

— По звуку шагов, как еще? Куда бы я не пошла, постоянно кто-то топает позади.

Кальт удивленно замолчал. Это была уже не первая ситуация, когда дети из этого семейства говорили ему что-то действительно ошарашивающее. На этот раз удивило его именно то, как Джана вычислила слежку. Далеко не каждый был настолько внимателен к посторонним звукам. Конечно, когда речь идет о чем-то шумном и внезапном, любой человек может заметить подобный звук, но когда мы говорим о тихой и плавной поступи — такое мог заметить не каждый.

— И не смотрите на меня так. — Джана, чуть крепче прижав к своей груди книги, резко отстранилась от стены. — Лучше на габариты свои взгляните. Как такого крупного человека можно не услышать?

— Хорошо, — Кальт устало выдохнул, — оставим этот вопрос.

— Вот именно. Вы расскажете мне причину вашей слежки?

— Ты хочешь пожаловаться на меня директору?

Джана моментально приоткрыла губы, будто собираясь что-то ответить, но затем внезапно затихла. Вместо какого-то резкого ответа, из ее рта вырвался сдавленный сон. Джана тяжело выдохнула, опустила взгляд и разочарованно сказала:

— Нет. Уж ради кого, но ради меня никто в этой академии даже не почешется. — Печаль в ее интонации быстро сменилась зловещей иронией. — Так что, если вы захотите сохранить тайну и продолжить за мной следить, мне ничего не останется, кроме как смириться с этим.

— Я не собираюсь скрывать это от тебя.

Зазвучали приближавшиеся шаги и голоса. Джана и Кальт замолчали, а вскоре мимо них прошла еще парочка неизвестных им учеников. Лишь когда в округе снова стало безлюдно, Кальт продолжил говорить:

— После того, что случилось на площадке…

Джана, услышав эти слова, удивленно подняла голову и перебила:

— Вы собираетесь пожаловаться на меня директору?

Наступила тишина. Оба говоривших удивленно уставились друг на друга, будто бы они думали совершенно о разных вещах. Еще секунду спустя зазвучал громкий смех. Кальт, все же догадавшийся почему девочка так переживала, широко улыбнулся и расслабленно ответил:

— Нет. Чего-чего, а жаловаться на тебя я никому не собираюсь.

— Вы хотите, чтобы я принесла им извинения?

— Какие извинения? Они же не подали на тебя жалобу?

— Нет.

— Тогда ничего и не было.

— Тогда… — Джана недоверчиво хмурилась, все еще не понимая, что происходило. Если ее не собирались отчитывать и, если на нее не хотели жаловаться, тогда и говорить им было не о чем. И Кальт, видевший удивление в девичьих глазах, устало сказал:

— Я переживаю за тебя.

— Меня?

Казалось, эти слова окончательно сбивали с толку. С какой стати незнакомому человеку переживать за нее? Тем более, в этой академии никто ни за кого просто так не переживает.

— Видишь ли, — Кальт с улыбкой пригладил щетину на подбородке, — когда молодая девушка готова взять в руки меч и сразиться с несколькими кандидатами в рыцари, это тревожный звонок.

— Тревожный звонок — это когда кандидатами становятся такие, как они.

Хмыкнув, Джана развернулась и уверенно двинулась вперед по коридору. Кальт пошел сразу следом, стараясь не отставать.

— Об этом можешь не переживать, — отвечал он. — Такие не становятся чем-то большем, чем кандидаты.

— Как знать. Я слышала про Малахитовый легион. Разве его командующий не считается одним из самых опасных рыцарей королевства?

— А ты откуда знаешь?

Кальт неосознанно начал хмуриться. Несмотря на то, что информация о легионах не была секретной, то, что человек не из рыцарского круга знал подобные особенности было странно. Особенно, если речь шла про ученицу академии.

Между тем Джана спокойно отвечала:

— Мой отец очень хорошо разбирался в иерархии этого королевства. Говорил, что без этого занять стоящее положение в обществе не получится.

Услышав про отца, Кальт невольно захотел сразу расспросить о нем, но лишь единожды взглянув на Джану он понял, что делать этого не стоит. Она выглядела слишком серьезно, когда тема заходила про прошлое ее семьи.

— Ты права, рыцари из Малахитового легиона необычные. Но, поверь, у них в нашем королевстве особая роль.

— Верю. Кому-то же нужно выполнять ту работу, на которую честный человек не подпишется?

Эти слова еще больше удивляли. Джана говорила так, будто уже понимала всю суть иерархии их королевства. Однако углубляться в этот разговор было опасно. Даже учитывая все свое любопытство, Кальт решил не рисковать и просто сменить тему.

Искоса поглядывая на невысокую темноволосую девочку, он спросил:

— Скажи, как проходят твои занятия? Я знаю все о занятиях рыцарских классов, но ничего не знаю про остальных.

— Я учусь в обычном классе. Наш профиль: управление и торговля.

— Нравится?

— Вроде да.

Джана даже не смотрела на него, и отвечала сухо. Этого хватало, чтобы понять, что ей это совсем не нравилось.

— А одноклассники хорошие?

— Возможно.

— А преподаватели?

— Зачем этот допрос? — Резко остановившись, Джана повернулась к Кальту. — Потому что Вы все еще переживаете?

— Верно.

Наставник также замер и повернулся к ней лицом. Он видел, что его поведение в какой-то степени выводило ее из себя. И его еще больше интересовало то, почему Джана раздражалась, когда речь заходила об учебе в академии.

Выдохнув, девочка с полным спокойствием заявила:

— Все хорошо, вам не о чем переживать. Если хотите, я могу обещать, что больше не буду нападать на людей.

— Хорошо, но могу я еще немного последить за тобой пару дней?

Джана нахмурилась. Она явно не хотела этого, но все же понимала, что отказ ничего не даст. Столь уважаемый человек и без ее разрешения мог делать все, что пожелается.

— Зря потратите время, — смирившись, сказала она, — но поступайте как хотите.

— И… что мне делать? — голос Янисы дрожал. Сейчас они с Амиром находились на одном из опасных этажей башни. В округе был густой лес, множество загадочных растений и пугающая тишина.

Яниса выглядела испуганной, и это было не удивительно. Дерево, в ловушку которого она попала, опутывало все ее тело. С каждой секундой его корни все сильнее оплетали ее руки и ноги, талию и даже шею. Яниса не могла пошевелиться и лишь в ужасе смотрела на Амира, стоявшего напротив.

В то же время сам Амир выглядел расслабленно. Рядом с ним на земле уже валялись две сумки: одна его, другая Янисы. И пусть в отличие от своей напарницы он был вооружен и свободен от пут дерева, лезть в драку он не спешил.

— Не двигайся, — спокойно сказал Амир. — Расслабься и оно тебя отпустит.

— Не отпустит.

— Отпустит.

Слова и действия Амира четко давали понять, что сражаться он не собирался. В какой-то степени, его решение даже можно было понять. После последних пройденных этажей левая рука Амира почти не шевелилась. От постоянных травм она посинела и опухла, а это уже было явным признаком сломанных костей.

Внезапно зазвучало тихое шмыганье.

— Боже мой, я здесь умру. — Яниса слезно запрокинула голову. Она старалась сдерживаться, но уже вся дрожала. Ветви дерева не только лишали ее возможности двигаться, с каждой секундой они все сильнее сжимали ее, не позволяя свободно дышать. — Если бы я только знала, не стала бы экономить на сладких булочках в предыдущей зеленой зоне. Нужно было купить не три, а десять на все деньги.

— Ты купила три булочки и за раз их съела? — Амир недоверчиво нахмурился, будто уже что-то подозревая. — Это те самые, о которых я думаю?

— Не суди меня! — громко воскликнула девушка, опуская взгляд. Несмотря на то, что по ее щекам катились слезы, выглядела она воинственно.

— Они же ужасно сладкие, — выдохнув, ответил Амир. — После них у многих начинаются проблемы с зубами.

— Они того стоят.

Подобный ответ невольно вызвал на лице улыбку. Когда Амир говорил, что любимые сладости башни были сладкими, он не шутил. Начиная с пятидесятого этажа определенный сорт булочек и пирожных был дико популярен среди авантюристов. В этих сладостях было намешано столько вещей: и вязкая приторная начинка, и сахарная хлебная основа и даже кондитерская посыпка. После таких сладостей многие не могли даже нормально говорить — действовали эти булочки, словно алкоголь.

Между тем, Амир, наблюдавший за действиями живого древа со стороны, наконец-то принял решение. Янисе он не лгал — если бы она замерла и перестала двигаться, древо ослабило бы свои корни и она сама смогла бы спокойно выбраться. Однако то ли она была слишком напугана, то ли древо было слишком принципиально — ситуация заходила все дальше.

Положив правую руку на рукоять меча, Амир внезапно жался от боли. Своими действиями он задел сломанную левую руку, осторожно перемотанную бинтами. Лишь когда чувство боли хоть немного притупилось, Амир наклонился и резко бросился в атаку.

Древо сразу почувствовало его приближение. Свободные корни вырвались из-под земли и, словно шипы, помчались к нему. Не притормаживая, Амир одним резким движением вынул меч из ножен, взмахнул им, и тот час множество корней разлетелись в разные стороны. Аура, охватившая его лезвие в последний момент, стала продолжением замаха. Она подлетела к самому стволу древа и начисто срубила его. Идеальный диагональный разрез разделил существо на две части. Крона покатилась по линии разреза и рухнула на землю, создавая своим падением массу лишнего шума.

Амир же, добежав до Янисы, быстро разрубил крупные корни рядом с ней и освободил ее. Не успела девушка опомниться, как Амир тут же убрал меч в ножны, присел рядом с ней и забросил ее себе на плечо.

— Что? — удивленно выкрикнула девушка.

Тотчас в округе зазвучал ужасающе громкий вой. Яниса, услышав его, инстинктивно закрыла уши. Амир же со всех ног побежал прочь.

Не успел этот рев прекратиться, как корни разрубленного дерева с удвоенной силой начали вырываться из-под земли. Словно обезумевшие, они затарабанили по земле, стали вырывать стоявшие по соседству деревья из почвы и ранить самих себя.

Отбежав на безопасное расстояние, Амир опустил Янису на землю, кивнул под ноги и приказал:

— Берем сумки и бежим.

— Но ты же его разрубил…

Амир схватил собственные вещи и сразу закинул их себе на плечо. Яниса поступила точно также.

— Это не человек, — серьезно ответил он. — Ему недостаточно отрубить голову, чтобы он умер.

Амир побежал прочь от того места, даже не предупреждая, и Яниса, уже привыкшая к подобному, сразу помчалась за ним. С каждой секундой шум позади становился все громче. То самое дерево продолжало буянить, и невольно оно задевало не только обычные безобидные растения, но и столь же опасные виды монстров. В этом лесу соседство разных созданий было нормой.

— А что нужно, чтобы убить это создание? — запыхаясь, спрашивала Яниса.

— Красная аура. Желательно близкая элементу огня.

— У ауры мечников есть элементы?

Амир, заметив валявшийся посреди дороги ствол, разбежался и ловко перепрыгнул через него. Яниса, повторяя за ним, сделала также, хотя и споткнулась на пол пути. Кое-как устояв на ногах, она все же снова выпрямилась и побежала следом.

— Есть склонность к стихиям, — полукриком отвечал Амир. — Красная аура в основном обжигающая по ощущениям, поэтому она близка к огню, но огнем не является.

— А твоя тогда какая? Черная аура связана с землей?

— С воздухом, но если говорить еще точнее, то с дымом.

— Но дым же не опасен.

— Как знать, — Амир иронично улыбался. — Кому-то достаточно один раз вдохнуть дым, чтобы умереть.

— Но до этого ни один из твоих противников не умирал от отравления.

— Потому что я использовал ауру по ее прямому назначению: для усиления атаки мечом. Применение ауры вне оружия — это высший уровень ее управления, но не всегда подходящий во время боя. Силы высасывает много, а эффект иногда даже ниже, чем от обычной атаки.

Яниса задумалась. По факту об ауре мечников она все еще ничего не знала, хотя и наблюдала ее уже не раз. Не только Амир, но и ее бывшие товарищи на сто пятидесятом этаже обладали той же способностью. Кто-то управлял аурой хуже и мог распространять ее только вдоль своего тела, кто-то чуть лучше, и у таких обычно получалось передавать ауру в свое оружие. Однако отделение ауры от тела и манипулирование ею на расстоянии Яниса видела до сих пор только у Амира.

Внезапно к реву одного дерева позади добавились голоса еще нескольких созданий. Яниса понимала, что это был уже не один монстр, потому что каждый такой крик имел какие-то характерные черты. Какие-то голоса были низкими и глубокими, какие-то высокими писклявыми.

— Что это? — удивленно спросила Яниса, нагоняя своего товарища.

— Энты бунтуют, — Амир невольно улыбнулся. — Почувствовали шумиху, которую устроил их неугомонный сородич, и теперь ищут чужаков на этаже.

Глаза Янисы расширились от ужаса. Возможно, в этот момент она даже вспомнила тот страх, который пережила, когда дерево поймало ее. Неприятные воспоминания придали сил, и Яниса побежала вперед еще даже быстрее Амира.

Осознание этого даже удивило. Амир улыбнулся и со спины посмотрел на решительно бежавшую со всех ног девушку. Несмотря на то, что Яниса была абсолютно не приспособлена к сражениям против монстров, невыносливой трудно было ее назвать. Кажется, ее родители, все же своими силами добравшиеся до сто шестидесятого, до своего исчезновения хотя бы успели научить ее основам выживания.

«Как и ожидалось, — подумал Амир, все еще продолжая улыбаться, — дети с высших этажей не такие, как из внешнего мира. Если вне башни очень мало мечников владеющих маной, то после сотого буквально любой способен мало-мальски выделять ее. То же касается и физических характеристик. Жрецы вне башни даже походы не переносят, а обитатели этого места спокойно убегают от монстров с большими сумками за спиной».

Громкие запыхавшиеся вдохи смешивались с топотом быстро убегавших ног. Этот этаж был внешне чем-то похож на те, которые Амир и Яниса уже успели миновать. Мрачная обстановка, каменные стены, на этот раз уже явно выложенные чьей-то рукой из кирпича, длинные коридоры, толпы монстров. Единственным источником освещения в подобном месте были факелы, развешанные вдоль стен. Однако даже они явно были созданы какой-то потусторонней силой — той самой, что построила всю эту башню.

— Ненавижу этот этаж! — громко кричала Яниса, стараясь даже не оглядываться. — Худший этаж из всех!

— Ты так говорила и про предыдущие, — спокойно отвечал Амир.

Позади послышался странный плюхающий звук. Услышав его, Амир инстинктивно оглянулся и заметил, что ядовитая слизь, катившаяся за ними, словно какой-то шар, была все ближе. Ее размеры казались огромными — она занимала собой почти все пространство коридора в ширину, а в высоту достигала примерно трех метров.

Яниса, также заметив, что слизь приближается, громко вскрикнула и еще быстрее помчалась вперед. Амир, оставшийся позади нее, даже как-то удивленно уставился на убегавшую от него девушку.

«Иногда эта девчонка быстрее меня бегает».

Усмехнувшись, Амир положил ладонь на рукоять меча. Его чутье подсказывало, что вот-вот должно было произойти что-то опасное. Яниса же, абсолютно не замечавшая подкрадывавшегося к ней монстра, продолжала бежать вперед всех.

«Но ей все же нужно научиться быть внимательнее».

Впереди показалась развилка: прямой коридор разделялся на две части и резко уходил в разных направлениях. Там же, прямо за углом, скрывался монстр. Когда Яниса выбежала ему навстречу, она даже не заметила его. Кислотная слизь скрывалась за правым поворотом, а Яниса, ни о чем не думая, сходу развернулась к левому.

Амир же, бежавший сразу следом, хорошо видел то, как этот монстр бросился на его спутницу со спины. В этот момент картинка будто начала замедляться: ни о чем не подозревавшая Яниса, ползущий за ней монстр и всего какие-то пара метров между ними.

Глубоко вздохнув, Амир быстро рванул вперед. Он подбежал к монстру всего за несколько секунд. Обнажив меч и обхватив его рукоять обеими руками, Амир одним резким замахом снизу вверх, наискосок, рассек плоть монстра.

Слизь тотчас замерла, будто почувствовала боль, но ощущения боли как такового эти монстры не испытывали. В тот момент, когда меч Амира разрубил ее, тело монстра вздрогнуло и сжалось так, как сокращаются мышцы в теле человека, а затем оно же просто растеклось в разные стороны.

— Назад! — громко воскликнул Амир, и Яниса, только-только понявшая, что что-то произошло, сразу отскочила в сторону. Она обернулась, чтобы посмотреть на случившееся, и когда поняла все, отскочила назад еще сильнее.

Останки ядовитой слизи начали растекаться по полу, словно лужа. Каменная поверхность от этого частично начала испаряться. Тонкие струйки дыма и зловонного запаха поднялись от земли, вынуждая всех закрыть носы.

Монстр был повержен, но расслабляться было рано. Еще одна слизь со спины надвигалась уже со стороны Амира. Конечно, можно было напасть и на нее, чтобы наконец-то избавиться от погони, но рубить ядовитую слизь само по себе было опасным делом. Кроме того, это занимало лишнее время, которого у них не было.

Осмотревшись, Амир заметил небольшой участок земли, на который яд слизи все-таки не попал. Он сразу развернулся и двинулся в сторону Янисы, но внезапно земля задрожала. Странный грохот оказался настолько сильным, что от этого даже Амир не смог устоять на ногах. Он невольно присел на корточки и схватился рукой за землю. Каменные блоки коридора над головой стали осыпаться.

Сначала вниз посыпался песок, но затем целые глыбы начали обрушаться. В какой-то момент начал рушиться и пол. Когда Амир заметил, что земля под его ногами покрылась трещинами, он сразу вскочил и побежал в сторону Янисы, но не успел он сделать и нескольких шагов, как опора просто пропала из-под ног.

Амир удивленно поднял взгляд в сторону своей спутницы и тот час заметил, что она пропала. Обрушение пола началось именно с ее стороны, а еще секунду спустя вниз провалился и сам Амир.

Когда он пришел в себя спустя некоторое время, в округе было темно. Амиру не требовалось хорошее освещение, чтобы передвигаться в башне, но все же отсутствие света кое-что говорило — это значило, что он находился не на основном этаже, а буквально под ним. Чтобы выбраться из такого места, требовалось очень много усилий.

Оглянувшись, Амир заметил лежавший рядом с ним на полу меч и вещи, выпавшие из сумки. Янисы рядом, к сожалению, не было.

«Это что-то новенькое, — размышлял Амир, невольно начиная улыбаться. — Не было такого раньше. С чего вдруг земля просто так начала уходить из-под ног».

Быстро опустившись на корточки рядом со своей сумкой, Амир начал собирать все свои разбросанные вещи. Первым делом он спрятал меч в ножны, а затем уже приступил к поиску всех утерянных ценностей. Повезло ему лишь с тем, что плитка с потолка не обвалилась прямо на него. Иначе не только вещи, но и собственная голова не остались бы целыми.

Наконец-то разобравшись со сбором всех мелких безделушек, Амир выпрямился и развернулся. Он уже знал, что ему нужно было делать в такой ситуации. Правда, ему абсолютно не нравилось то, что произошло. Что-то было здесь не так. Не мог этаж просто так подкинуть новое испытание там, где его быть не должно.

Задумавшись о том, где могла находиться Яниса, Амир понял, что она все еще, должно быть, находилась где-то в пространствах этажа.

«Это отнимет мое время, но бросать девчонку тут одну нельзя. Нужно как можно скорее найти ее, пока сама не померла».

После падения Яниса не сразу поняла, что случилось. Сознание она не теряла, так что пронесшиеся перед глазами события были свежи в ее памяти. Но, возможно, именно из-за этого она чувствовала себя настолько растерянной. Тело не могло пошевелиться еще долго. Сидя на камнях, испытывая неимоверную боль после падения, она просто пыталась прийти в себя и осознать, что ей нужно было делать дальше.

Прямо сейчас Амира не было рядом. Место, в которое она провалилось, было похоже на тот же коридор, в котором они находились ранее. Это был будто дополнительный подземный уровень этого этажа. Правда, обстановка все равно немного отличалась. Коридоры были намного уже, потолок ниже, ну, а свет здесь исходил не от факелов, а от магических кристаллов, прораставших, словно грибы, через щели в полу и стенах.

«Я должна встать», — приказала себе Яниса, и лишь еще пару минут спустя она все же смогла это сделать. Ее сумка валялась рядом на земле — благо она смогла полностью уцелеть. Тело все еще ужасно болело, однако Яниса старалась не обращать на это внимание. Прямо сейчас ее куда больше волновало то, в какой ситуации она оказалась. Если Амира не было рядом, что вообще она могла в одиночку сделать на столь опасном этаже башни?

Стараясь сдерживать внутренний страх, Яниса сжала ладони в кулаки и вслух сказала себе:

— Нельзя быть ему обузой. Нужно найти его как можно скорее.

Но не успела девушка сделать и шагу, как она услышала неподалеку от себя странный шум. Развернувшись, Яниса недоверчиво покосилась в сторону источника странного звука и, к своему ужасу, заметила рядом с собой слизня. Когда она поняла, что монстр идет за ней, он был уже близко. Яниса успела только развернуться и пулей помчаться прочь.

Она бежала так быстро, как могла, но оторваться от монстра у нее не получалось. Она чувствовала, что монстр вот-вот должен был поймать ее и поглотить, и от того страх только усиливался. Слезы начали подступать к глазам, дыхание постепенно сбивалось.

Внезапно впереди показался проход. Он был похож на щель в стене, которая постепенно уходила под землю. Из-за темноты по ту стороны дыры Яниса не видела и не понимала, что там находилась, но знала одно: так она могла оторваться. Не останавливаясь, она быстро вбежала в эту темень, и внезапно ощутила, резкий наклон земли. Не удержавшись на ногах, она повалилась лицом вниз. Тяжесть сумки и все продолжавшаяся горка перевернули ее кубарем несколько раз. Яниса не могла остановиться сама и лишь пыталась руками закрывать свое лицо. Когда она приземлилась в последний раз, все ее тело дрожало и не могло пошевелиться.

На этот раз боль была еще сильнее, чем в прошлый. Яниса буквально чувствовала себя как тесто, раскатанное на доске до состояния тонкой лепешки. С тяжким стоном она попыталась оторвать от земли хотя бы голову, чтобы осмотреться, и когда она сделала это, страх вернулся к ней. Место, в котором она оказалось, было темным само по себе. Единственный источник света, который здесь был, исходил от громадных яиц, торчавших отовсюду из-под земли. Казалось, будто нечто внутри этих яиц подсвечивалось ярким светом, и иногда на фоне этого сияния виднелись движения живых, еще не рожденных существ.

Яниса сразу поняла, что это место было одним из самых опасных на этаже. Еще никогда она не чувствовала безысходность ситуации настолько четко, как сейчас. Когда Яниса поднялась на ноги, чтобы убежать, внезапно она почувствовала толчок со спины. Нечто, подскочившее к ней, ударило прямо по сумке.

Яниса инстинктивно повалилась вперед, но все же устояла на ногах. Странный ядовитый запах ужаснул, и девушка мгновенно сбросила сумку со своих плеч. Она развернулась, чтобы взглянуть на то, что случилось, и только сейчас увидела позади себя монстра. Эта тварь, телом похожая на большую гусеницу, возвышалась над ней и противно сжимала свои челюсти. Сумка, которую она атаковала, расщеплялась от кислоты прямо на глазах. Яниса с ужасом наблюдала за тем, как испарялись все ее вещи, и не знала, что ей делать, потому что единственный выход из этого места был как раз-таки позади.

Гусеница быстро рванула вперед, будто снова собираясь атаковать. Заметив это, Яниса отскочила. Внезапно прогремел еще один взрыв. Мощностью он был похож на тот, что разделил их с Амиром ранее. Стены задрожали, и даже монстр от такого грохота инстинктивно припал к земле.

Тотчас Яниса заметила, что из всех ее вещей остался один лишь меч. Кислота расщепила все: сумку и все предметы внутри нее, она начала прожигать даже некоторые участки земли, но священный меч остался невредимым.

Быстро сообразив, что нужно делать, Яниса бросилась к мечу. Как только она схватила оружие, тряска прекратилась, и Янисе пришлось мгновенно развернуться в сторону выхода.

Монстр, также быстро пришедший в себя, внезапно бросился следом за ней. Стоило Янисе забежать обратно в разлом, как это создание, все сжавшись, плюнуло ей вслед кислотой. Яниса, сразу почувствовав это, быстро вскарабкалась выше по туннелю, увеличивая расстояние, и сразу начала раздеваться. Жжение появилось на коже быстро. Белая ряса, пусть и достаточно тонкая, не могла защитить от чего-то настолько уничтожавшего. Яниса успела сбросить с себя обожжённые одежды на землю, но на ее спине все равно остался глубокий красный след.

Скуля от боли, Яниса вскарабкалась по туннелю еще выше и замерла. Здесь, в месте, где стены были слишком узкими, а наклон пола слишком резким, монстров не было. Они не пытались ни спуститься, ни подняться сюда. И только здесь, в кромешной темноте, Яниса чувствовала безопасность.

Несмотря на боль, Яниса села на землю, вжалась спиной в холодную стену, а ноги вытянула перед собой так, чтобы упереться в стену напротив себя. В таком положении она держалась крепко и не могла скатиться по склону вниз. Меч она также развернула и поставила между стенами рядом с собой.

Холод камня помогал ей бороться с обжигающей болью, меч служил опорой в случае падения. В такой ситуации этот вариант казался ей даже не самым ужасным. Уже не сдерживая слезы, Яниса представила худший вариант развития событий:

«А что, если он уже ушел? Он же постоянно говорит, что не будет ждать меня, если я отстану».

От страха, боли и усталости тело дрожало. Без одежды холод быстро опутывал ее, а ноги в полусогнутом положении затекали.

«Сама дура, на просилась следом, и теперь осталась одна. Не нужно было убегать вперед. Если бы я тогда не побежала вперед…»

Стирая слезы с глаз, Яниса старалась хотя бы не шмыгать носом — посторонние звуки могли привлечь к ней внимание, а она в таком положении и в таком месте просто не могла никуда сбежать.

«Пожалуйста, вернитесь за мной. Я обещаю, что больше не буду убегать. Только не бросайте меня здесь одну».

С того момента, как Кальт начал приглядывать за Джаной прошла неделя. Он запомнил ее расписание, и даже лучше стал понимать мотивы ее действий. Правда, наладить с ней какую-то ментальную связь у него так и не получилось. Она была слишком отстраненной и закрытой — не доверяла ему ни факты о своем прошлом, ни новости из жизни в настоящем.

Наблюдать за ней постоянно у Кальта не получалось — свое расписание часто накладывалось на занятия, которые проходили у его подопечной, однако всякий раз, когда у него появлялась свободная минутка, он старался навестить ее.

Вот и сейчас, из-за переноса занятий кандидатов, у него неожиданно появилось свободное время. Кальт стоял в коридоре неподалеку от входной двери в кабинет и молча ждал. Дверь была раскрыта, но никакие голоса из кабинета не раздавались. Лишь скрежет пишущих перьев, быстрое перелистывание страниц и тихое тиканье часов на столе учителя. Уже понимая, что это, вероятнее всего, была какая-то контрольная, Кальт продумывал про себя вопросы для Джаны. Начать можно было с того, что это вообще был за предмет и насколько он сложный, а потом добраться и уже до самих заданий. Обычно дети любили жаловаться на сложные контрольные, поэтому и Кальт надеялся, что Джана наконец-то раскроется и выскажется ему.

Внезапно прозвучал звон. Часы, будто добравшиеся до нужной отметки, затрещали, и еще секунду спустя раздался строгий голос учителя:

— Сдаем работы.

Кальт улыбнулся. Выглянув из-за угла, он посмотрел внутрь кабинета и увидел, как группка детей начала друг за другом вставать со своих мест и подходить к учительскому столу.

— Пожалуйста, примите мою работу, — говорил один ребенок за другим.

Протягивая свои листы, они слегка опускали голову, как бы кланяясь, а учитель, принимая их работы, осторожно откладывал их в сторону и отвечал:

— Спасибо за старания.

Эта была уже своеобразная традиция. В академии любые письменные экзамены заканчивались торжественным вручением работ учителю. Пусть фраза и была из раза в раз одинаковой, в какой-то степени она показывала уважение ученика к своему преподавателю, а также благодарность того в ответ.

Кальт, бегая взглядом среди толпы, быстро нашел единственную черную макушку в классе. По какой-то причине ему даже хотелось увидеть то, как сдержанная и хладнокровная Джана выполняет этот знак вежливости к учителю. Ведь если она делает это, как и все остальные дети, это значит, что она прекрасно понимает важность этой традиции.

Когда Джана подошла к столу учителя, Кальт даже улыбнулся. Как и полагалась, она вежливо наклонила голову и протянула свои листы со словами:

— Пожалуйста, примите мою работу.

Кальт улыбнулся еще шире, понимая, что она сделала все идеально и даже не стала привередничать, однако прошла секунда, две, а учитель никак на это не реагировал. Более того, он даже не смотрел на Джану. Его взгляд быстро опустился на стопку уже полученных работ. Схватившись за них, мужчина осторожно взял их в руки и слегка стукнул ими по столу, будто пытаясь выравнять стопку.

Джана же, ничуть этому не удивляясь, просто положила бумаги на стол, выпрямилась и развернулась к выходу. Когда она заметила, что Кальт стоял на входе и удивленно смотрел на все происходящее, она и сама шокировано замерла. Как ей нужно было объяснить все это? Что сказать в ответ на такой растерянный взгляд наставника рыцарей?

Глубоко вздохнув, девочка опустила взгляд и снова продолжила двигаться к выходу. Когда она подошла, Кальт удивленно отступил и спросил:

— Почему он ничего не сделал?

— Ничего страшного, пойдемте.

— В каком смысле ничего страшного? — Кальт снова поднял голову и посмотрел в класс. Из-за его голоса теперь и ученики, и тот странный учитель наблюдали за ним. Только тогда в голову Кальта и закралось осознание происходящего. Он понял то, почему Джана так странно себя вела, и то, почему ее брат тоже считал, что все его игнорировали.

Возмущенно взглянув на этого молодого зализанного учителя, Кальт без колебаний забежал в кабинет. Прежде, чем он сам осознал происходящее, одна его рука уже схватила удивленного мужчину за шиворот и подняла над полом.

— Как ты можешь так издеваться над ребенком?! — во все горло закричал Кальт. Его буквально трясло от злости. Лицо быстро покраснело, вены выступили на коже. У него даже в голове не укладывалась мысль, что кто-то намеренно пытался игнорировать своих учеников.

Внезапно Кальт ощутил, как нечто схватило его за рукав. Резко опустив взгляд, он с удивлением для себя осознал, что Джана держалась за него практически двумя руками и зловеще смотрела на него.

— Наставник, — строго позвала она, — давайте не будем устраивать сцену на пустом месте. Все в порядке, я привыкла.

Кальт замер. Оглянувшись, он заметил испуганных детей, все еще стоявших в очереди со своими работами, и только сейчас понял, что делал это прямо у них на глазах. Тогда он снова посмотрел в глаза того учителя. Тот не отвечал и просто шокированно хлопал глазами. Да и на его месте, наверное, любой вел бы себя также — нападать в ответ на настоящего рыцаря было буквально самоубийством.

Резко выпустив этого отвратительного человека из своих рук, Кальт развернулся. Он понимал, что, задержись он здесь еще хоть на немного, и эмоции снова могли взять над ним верх. Настолько раздраженным он не чувствовал себя уже давно.

Кальт практически выбежал из кабинета, и Джана вышла следом за ним. Когда он с грохотом захлопнул дверь, на мгновение в коридоре наступила тишина. Все, кто стали свидетелями случившегося, еще некоторое время пытались прийти в себя.

— Спасибо, — внезапно прозвучал голос девочки.

Кальт, услышавший его, удивленно опустил голову и даже как-то хмуро спросил:

— За что?

Джана, наверное, единственная не выглядела напуганной в этой ситуации. Пока все дети в округе боялись грозного крупного рыцаря, она совершенно спокойно схватила его за руку и сказала:

— За то, что сдержались. Кажется, вам было непросто.

От таких слов Кальт растерялся еще сильнее. Его буквально благодарили за то, что он не набил кому-то морду. И это при том, что он был не просто каким-то бродягой с улицы. Он был рыцарем и наставником для учеников в академии.

Недовольно поморщив нос, Кальт опустил голову и подумал:

«Я бы себя точно не порекомендовал».

Выбраться на поверхность оказалось сложнее всего. Амир блуждал под землей без света и какой-либо нормальной дороги несколько часов, пока наконец-то не смог обнаружить путь на поверхность. Это была крупная дыра в потолке, тянувшаяся вплоть до нормального этажа башни, из которого исходил свет. По обломкам под ногами Амир понимал, что это место также появилось недавно. Возможно, что его создал тот же взрыв, из-за которого он вообще попал сюда. Однако, в отличие от того места, от которого Амир начал свой путь, здесь расстояние между поверхностью и землей было намного меньше — Амир даже видел огненные блики на поверхности.

Собравшись с силами, Амир поправил сумку на своих плечах, выдохнул и высоко подпрыгнул. Руками он сразу ухватился за выступы в стене, а ногами, уперевшись в твердую каменную поверхность, создал себе хотя бы минимальную опору. Он начал карабкаться наверх без особых усилий. Сумка его была тяжелой. Но натренированные и, что самое главное, прямо сейчас здоровые руки, не впервой переживали подобное. Пока он забирался вот так, постепенно на его лице выступил пот — все-таки карабканье не было его сильнейшей стороной. Амир понимал, что в крайнем случае он мог использовать ауру, чтобы буквально пробить себе отверстия для карабканья в стене, но применять этот метод ему не хотелось — ты никогда не знал, с каким монстром мог столкнуться дальше, поэтому ауру следовало экономить.

Когда долгожданная вершина уже была видна перед глазами, Амир просто ухватился за нее левой рукой и повис. К этому моменту его тело уже успело немного ослабнуть. Амир понимал, что для заключительного рывка ему стоило выдохнуть, и потому просто позволил себе немного расслабиться.

Его взгляд невольно пал на яму, из которой он выбирался. Смотря на нее сверху-вниз, ты не видел дна. Тебе просто казалось, что это была бесконечная бездна, которую сразу хотелось обойти.

Забираться наверх с сумкой было совсем неудобно. Амир спустил одну лямку сначала с правого плеча, а потом, сменив одну опорную руку на другую, убрал лямку и с левого. Его сумка повисла в руке, словно якорь, тянувший ко дну. И Амир, не собиравшийся бросать свои личные вещи, одним быстрым рывком выкинул сумку на поверхность.

Затем, когда ноша пропала с его плеч, он нашел в себе силы подтянуться, и тогда-то он ощутил постороннее присутствие. Сразу насторожившись, Амир поднял голову. Стоило ему подняться с колен, как он увидел в паре метров от себя группу каких-то авантюристов. Эти люди сразу не внушили ему доверия. Среди них были только мужчины, только мечники, и все были сплошь покрыты броней. Конечно, со стороны подобные группы выглядели мощно. Тяжелое оружие было их коньком, и они могли всем составом сразу рваться на врага. Правда, это была абсолютно несбалансированная группа. Обычно таких ребят можно было встретить до сотого этажа — выше они не добирались, либо умирали, либо успевали выучиться на своих ошибках. Однако, когда ты видел подобный сброд на этажах выше, это могло значить только одно.

«Опять кучка рожденных в башне, — недовольно подумал про себя Амир».

— Оп-па! — радостно выдал один из незнакомцев, уже успевший присесть на корточки перед сумкой Амира. — А я думал, это нам подарочек подбросили.

Амир посмотрел на свои вещи, а затем в глаза этого человека. Тот еще не успел вскрыть сумку, но явно собирался сделать это вскоре. Глубоко вдохнув, Амир встал на ноги, протянул руку и сказал:

— Я бы попросил вернуть мне мои вещи.

— А если не верну? — незнакомец широко улыбался. На вид это был мужчина лет тридцати. Крупный и явно выносливый — здесь ничего не скажешь, но на вид неопрятный и уже какой-то помятый жизнью. Наверняка любитель побаловаться выпивкой.

Быстро проведя взглядом по всей этой компании, Амир посчитал про себя, что их было примерно шесть человек. Шесть — не так много по его параметрам, но все зависело от опыта и вооружения. Судить рано не стоило.

Сохраняя самообладание, Амир сказал:

— Не мне вам напоминать о правилах башни.

— Ты о том, что кража чужих вещей карается всеобщим негодованием? — Мужчина, явно воспринявший эти слова как угрозу поднялся на ноги. Тотчас стало понятно, что он был выше даже самого Амира. — Так ведь, об этом узнают, только если ты кому-то расскажешь, верно?

Внезапно в этот разговор вмешался еще один незнакомец. Строго посмотрев на своего товарища, он сказал:

— Гальт, идем. Нечего время впустую терять.

Еще один соратник, хлопнув верзилу по плечу, добавил:

— К тому же, вряд ли у самоубийцы-одиночки есть что-то особенное в вещах.

Один за другим, эти авантюристы стали отворачиваться. Когда и Гальт пошел следом за ними, Амир наконец-то смог подойти к своей сумке и снова поднять ее. Казалось бы, конфликт пройден — пора идти дальше. Однако именно в этот момент Амир кое-что осознал.

Напряженно посмотрев вслед удалявшимся фигурам, он громко крикнул:

— Постойте! Вы случайно не знаете, что это был за взрыв на этаже?

Мужчины остановились. Кто-то взглянул на Амира хмуро, кто-то хладнокровно, а кто-то даже раздраженно. Тот человек, что первым сказал про пустую трату времени, ответил за них всех:

— Мы применили взрывчатку, чтобы отогнать от себя монстров. Возможно, немного переборщили.

Теперь все встало на свои места. И странное землетрясение, и обвал этажа — все это не было частью ловушки башни.

— А, — гробовым тоном протянул Амир, — так это из-за вас я провалился под землю и разделился со своим напарникам?

Гальт снова повернулся к Амиру лицом и с широкой усмешкой спросил:

— А наша вина где? Сами же разделились.

— Предъявить что-то хочешь?! — крикнул кто-то из толпы.

Амир чувствовал все больше накипавшее раздражение, но драться он точно не хотел. По крайней мере, не сейчас, когда ему нужно было найти и спасти кого-то. Он лишь хмуро предупредил:

— Осторожнее на поворотах.

— Что?!

И вновь чья-то рука хлопнула верзилу по плечу. Оглянувшись, уже разгоряченный мужчина недовольно посмотрел на своего товарища, а тот в свою очередь спокойно сказал:

— Гальт, не трать время.

Лишь сейчас Амир вообще обратил внимание на этого человека. В какой-то степени он даже отличался от остальных. Да, он был таким же рослым и крепким как они, однако его лицо выражало меньше всего эмоций. Начищенные доспехи, аккуратно выбритое лицо и короткая стрижка, которая не мешала во время долгих походов — он наверняка был более опытным авантюристом, или, по крайней мере, дотошным.

— Сердвик, — возмущенно позвал Гальт, — ты только посмотри на его кривую рожу!

Гальт махнул рукой, указывая в сторону Амира, и тогда Сердвик действительно посмотрел на его лицо. Возможно, как и Амир, этот человек лишь сейчас присмотрелся к фигуре того, с кем они имели дела.

— Смотрю, — все также спокойно говорил Сердвик, — и вижу, что ему тоже пора.

Амир кивнул, развернулся и устало ответил:

— Здесь вы правы.

Он двинулся прочь ото всей этой группы как можно скорее. Ощущение от столкновения с ними было довольно неприятным. Ему не хотелось больше встречаться с ними.

«Похоже, — размышлял про себя Амир, — у них в группе тоже не все так гладко. Есть и газ, и тормоз. Во всех смыслах».

Отойдя на достаточное расстояние ото всех, Амир снова поставил сумку на землю и замер. Сейчас ему был известен всего один способ, которым он мог отыскать Янису. Собрать в себе всю ауру было не так сложно. Стоило лишь вспомнить основы контроля, как на поверхности твоей коже появлялось еле заметная темная дымка. Куда сложнее было выпустить ауру из тела, и учитывая то, что собирался сделать Амир, это было крайне тяжело.

Сосчитав до пяти, Амир глубоко вздохнул и быстро выпустил поток силы наружу. Его аура начала распространяться по коридорам этажа крайне быстро. Со стороны это было похоже на то, как солнце заходило за тучи, и все пространство вокруг сразу покрывалось тенью. Любой, кто находился рядом, мог видеть и чувствовать его ауру на себе. Только вот сама эта сила просто проходила насквозь через все объекты, совершенно не задевая их.

Чем дальше тянулась аура, тем меньше пространства она покрывала. Благодаря своей силе, обволакивавшей все и вся, в своей голове Амир будто рисовал карту этажа. Он мог точно сказать где находились те или иные объекты, куда нужно было двигаться и в каком темпе — оставалось только запомнить все это. Но когда аура покрывала не все, карте сразу появлялись бреши.

Амир быстро потел, его дыхание учащалось. Аура смогла распространиться на несколько километров вперед, и от этого чувство слабости все сильнее валило с ног. Жмурясь и крепко сжимая ладони в кулаки, Амир старался хотя бы сохранять равновесие. Все, что ему было нужно сейчас — это не отвлекаться.

В какой-то момент Амир добрался и до того места, где находилась Яниса. Сначала он даже не понял, что эта была она. Просто почувствовал человеческую энергию, зажатую в каком-то узком маленьком проходе между стенами.

Ситуация стала ему яснее, когда он начал ощущать бродивших повсюду монстров. Стоило Янисе выбраться из того места, где она пряталась, как они непременно нашли бы ее.

Быстро все осознав, Амир прекратил поиски. Слабость сразу сковала его. Он уперся руками в колени, глубоко задышал и попытался сосредоточиться. Лишь мысль о том, что нужно было торопиться, подталкивала его.

Затем, стерев со своего лба капли скопившегося пота, Амир быстро схватил с земли сумку и побежал вперед по коридору. Он забросил свою ношу на плечи не глядя, и она как будто даже не замедлила его.

«Не знаю сколько я блуждал в пространстве под этажом, но Яниса все это время явно пыталась прятаться от монстров. Надеюсь, за это время ее не успели слишком сильно ранить».

Впереди показались фигуры монстров, но тратить на них время было расточительно. Амир, не останавливаясь, подбежал к одной из этих тварей, активировал ауру и высоко подпрыгнул. Черный шлейф, появившийся сразу из-под его шагов, сделал своего обладателя сильнее и быстрее, чем когда-либо. Амир буквально перепрыгнул через монстров и сразу же помчался вперед.

Обычно он старался не использовать эту силу. Любой применение ауры сказывалось на выносливости. Такую роскошь позволить себе можно было лишь в крайних случаях.

Однако после своей предыдущей способности — поиска, Амир и не мог использовать ауру слишком часто. Он четко чувствовал, что мог призывать ее и укреплять свое тело, но прямо сейчас вложить ауру в оружие было куда сложнее.

Расстояние до нужной точки сокращалось. Благодаря тому, что Амир ни на что не отвлекался, ему удалось стремительно пробежать почти половину маршрута. В какой-то момент, к своему удивлению, он заметил даже еще одну группу авантюристов, которая упорно пыталась зачистить этаж. Но, не останавливаясь, Амир пробежал еще и мимо них.

Как только он начал приближаться к нужному месту, монстров в коридорах стало больше. Обычно, когда в какой-то конкретной части этажа ты наблюдал подобное скопление, это могло значить лишь две вещи: либо здесь было гнездо, либо здесь был сам босс этажа. И какой бы ответ в этом случае не был правильным, звучал он все равно жутко.

Сбросив себя сумку, Амир положил руку на рукоять меча и приготовился. Разогнавшись, он одним махом вынул лезвие из ножен и на полной скорости разрубил несколько слизней, ползущих к нему. Ядовиты монстры сразу начали лопаться, как мыльные пузыри, и растекаться в разные стороны, но Амир все продолжал бежать.

Впереди даже показалась дыра в стене, по другую сторону которой явно должна была находиться Яниса. Понимая, что времени у них было немного, еще издали Амир закричал:

— Яниса! Я здесь! Я на поверхности! Выбирайся ко мне!

Он ловко добежал до дыры в стене и сразу развернулся к ней спиной. Между тем, монстры спереди были все ближе. Они буквально окружали со всех сторон.

— Яниса! — снова закричал Амир, поднимая меч перед собой. — Я не смогу долго прикрывать тыл. Быстрее!

Между тем, голос Амира внутри туннеля слышался хуже. Яниса начала пробуждаться от странного зова даже не сразу. Сначала она обрывисто услышала свое имя, а затем, даже не разбирая слов, по интонации поняла, что это был Амир.

Придя в себя, она снова осмотрелась. С того момента, как она потеряла сознание, ее тело не пошевелилось. Ноги плотно упирались в стену напротив, спина прижималась к стене позади, в тоже время обе руки обхватывали меч, зажатый поперек между двумя поверхностями.

— Яниса! — снова прозвучал зов с поверхности.

Теперь уже понимая, что все это не было сном, Яниса спохватилась. Стерев с лица слезы, она быстро вытянулась, развернулась и рывком вытащила меч из стен. Сменив свое положение, она начала карабкаться наверх по узкому резкому склону, попутно выкрикивая: — Я здесь! Я иду! Здесь!

Руки и ноги дрожали. Она даже не знала, сколько часов успела провести в этом месте в подобной позе, но сейчас важнее всего для нее было добраться до Амира. Игнорируя боль в спине, игнорируя содранную кожу на коленях, локтях и даже ладонях, она просто продолжала цепляться за камни и ползти вверх.

Когда она наконец-то увидела свет, то отчаянно протянула руку вперед, и в тот миг кто-то сразу схватился за ее ладонь. Амир вытянул ее из дыры в стене практически рывком. Из-за этого Яниса содрала кожу еще сильнее и с грохотом упала на землю, но в той ситуации это было совсем не тем, о чем стоило думать.

Бегло оглянувшись, девушка сразу осознала их положение. Они были окружены с обеих сторон. Слизни ползли и из коридора, что был спереди, и из коридоров, что находились по обе стороны руки. Страх мгновенно вернулся в только что пробудившееся сознание. Яниса, не способная даже встать, лишь подняла испуганный взгляд на Амира, а тот, изучающе посмотрев на нее, сразу все понял.

При Янисе не было никаких вещей, кроме меча, значит в пути она все растеряла. Ее одежда была ободрана, а также частично сожжена. На коже виднелись черные ужасные ожоги — явно оставшиеся от кислоты слизней. Кровавые руки и ноги, ободранное опухшее лицо — она была явно не в том состоянии, чтобы защищаться сама.

— Меч в руки, — строго приказал Амир.

Дрожавшая девушка смогла лишь потянуться к своему мечу и придвинуть его к себе. Тотчас Амир, спрятав свое оружие обратно в ножны, поднял ее на руки и резко присел на корточки. Яниса не понимала происходящего и лишь испуганно сжималась в его руках.

Внезапно аура Амира снова опутала его тело. Яниса впервые чувствовала соприкосновение с ней, и от этого ее кожа покрылась мурашками. Черная аура была похожа по ощущениям на нечто холодное и острое, словно лезвие самого меча, которым водили по твоей коже.

Ничего не говоря, Амир сделал один быстрый рывок вперед, а затем подпрыгнул. Аура, увеличившая его силу и скорость, сработала как пружина. Она буквально оттолкнула его от земли, позволяя практически взлететь к потолку.

Амир приземлился уже прямо за спинами монстров. Неподалеку на земле он сразу заметил свою сумку, но не стал останавливаться рядом с ней. Прямо сейчас ему нужно было выбрать кого защищать: человека или вещи, — и выбор здесь был очевиден.

— А сумка? — удивленно спросила Яниса, оглядываясь на брошенные вещи.

— Мы вернемся за ней позже, — серьёзно ответил Амир. — Эти монстры атакуют только то, что движется.

Прошло еще некоторое время, прежде чем они смогли окончательно оторваться. Когда Амир нашел относительно безопасное место без монстров, он сразу посадил Янису на пол. Девушка дрожала, как осиновый лист. Ее глаза были в ужасе расширены, руки крепко прижимали к груди меч, а из глаз без остановки стекали неконтролируемые слезы. При этом она даже не издавала ни звука, что и пугало больше всего.

Еще раз осмотрев ее внешнее состояние, Амир выдохнул. Сейчас он понимал, что кое-что из сумки ему все-таки стоило взять заранее. Целебные зелья и аптечка как никогда пригодились бы для залечивания ожогов.

Тяжело вздохнув, Амир потянулся к своей длинной черной накидке, стянул ее с себя и молча надел на женские плечи. Только тогда Яниса и вернулась мыслями к реальности. Пытаясь понять, почему ей отдали одежду, она посмотрела на себя и только сейчас поняла, что была почти полностью голой. Часть своей рясы она сняла с себя еще в логове монстров, когда на нее попала кислота. Легкая майка, которой она обычно пыталась прикрыть грудь, также оказалась обожжена и изодрана настолько, что она едва ли прикрывала только правую ее грудь.

Вздрогнув, Яниса быстро запахнула на себе накидку мечника и сразу начала застегивать ее. Амир же, делая вид, что ничего не замечает, оглянулся. Именно тогда он и заметил уже знакомую ему группу авантюристов. Все эти люди надвигались даже как-то устрашающе. В отличие от предыдущего раза, явно случайного, прямо сейчас они пришли сюда не просто так — возможно, именно аура Амира и привела их сюда.

— Так-так-так, — довольно заговорил один незнакомец из толпы, — а ты не говорил, что твоей спутницей была барышня!

— Еще бы он сказал! — усмехнувшись отвечал уже знакомый Амиру Гальт. — Ха, никто не захочет делиться такой приятной компанией!

Яниса, настороженно посмотрев на Амира, спросила:

— Вы их знаете?

— Игнорируй.

От подобных слов Гальт чуть не поперхнулся.

— Игнорировать нас? — переспросил он. — Милочка, лучше пойдем с нами. Зачем тебе такой слабый напарник? Он не сможет тебя защитить, а вот мы…

«Ничтожество. Нередко именно такие отбросы приглашают в свои группы неопытных девушек, насилуют их, а потом бросают на верную гибель».

— Не хочешь? — с усмешкой продолжал говорить Гальт. — Что же так?

От всех этих разговорчиков становилось все противнее. Возможно, в обычной ситуации Амир бы и проигнорировал это — все-таки в башне каждый был сам за себя. Но когда речь шла про кого-то, кто входил в состав твоей группы, оскорбление его было равно оскорблению тебя самого.

Строго посмотрев в глаза усмехавшихся мужчин, Амир шикнул:

— Прочь с дороги.

— А ты не оборзел, паскуда?

Обстановка быстро накалялась. И вот уже ни Гальт, ни его товарищи не улыбались. Амир также всем своим видом показывал, что был готов воевать.

— Предупреждаю сразу, — холодно продолжал Амир, — моя рука в нужный момент не дрогнет.

— Так, покажи.

Гальт широко улыбнулся, и вряд ли он в тот момент надеялся на то, что одинокий мечник действительно бросится на него в бой. Амир же терпеть оскорблений не стал. Как и в тот раз, ускорившись с помощью ауры, он приблизился к своему противнику и моментально замахнулся мечом.

Гальт заметил его в последний момент. Выставив перед собой меч, он сразу наклонился назад. Лязг железа мгновенно пронесся по коридору. Два острых лезвия столкнулись друг о друга и сразу отскочили.

Внезапно Амир буквально пропал перед глазами. Все еще не понимая того, что происходит, Гальт оглянулся и тотчас почувствовал атаку по спине. Лезвие Амира, проделав дыру в его доспехе, попало прямо в спину. Застонавший от боли Гальт сразу повалился лицом на пол. В то же время его товарищи, лишь сейчас заметив между ними врага, бросились вперед.

И вновь Амир высоко подпрыгнул, практически скрываясь из видимости. Приземлившись уже рядом с головой Гальта, он намеренно ударил его прямо по затылку ногой, помогая тем самым хорошенько впечататься лицом в землю.

Снова наклонившись, Амир приготовился к бою, выдохнул и бросился в атаку. На этот раз он уже не выбирал для себя конкретного противника — просто атаковал всех, кто бросался на него. Всего врагов оставалось четверо, но Амир, понимая этого, невольно вспомнил еще одного типа, которого сейчас не хватало в их рядах. Рядом его тоже не было, а это значило, что они разделились.

В воздухе брызнула кровь. Нападая то на одного противника, то на другого Амир избавлялся от них по очереди. В основном он наносил не смертельные раны, но от них неподготовленные к этому люди теряли сознание при виде своей крови.

Внезапно за спиной прозвучал женский крик:

— Не убивайте!

Замерев, Амир как-то настороженно оглянулся и посмотрел в сторону Янисы. Та все еще сидела на холодном полу и не могла пошевелиться, но как-то жалобно смотрела в сторону всего этого сражения.

Указав рукой на своих лежавших противников, Амир сказал:

— Такие, как они, не поймут, пока не пустить кровь.

— Они не стоят вашего времени!

Эти слова были как никогда верны. Усмехнувшись, Амир снова осмотрелся, понял, что никто уже не собирался нападать на него, и тихо ответил:

— В этом ты права.

Ощутив приближение снова, Амир невольно бросил взгляд на землю. У себя под ногами он заметил оружие одного из поверженных противников. Не долго думая, он ногой подкинул меч в воздух, поймал его свободной рукой и швырнул в сторону приближавшегося человека.

Когда тот остановился, на мгновение повисла пауза. Меч проскочил прямо рядом с лицом этого человека, но так и не задел. Посмотрев на этого незнакомца вновь, Амир признал в нем того самого недостающего члена этой странной команды.

— Ты с ними? — холодно спросил Амир.

— Смотря о чем ты. — Сердвик облегченно выдохнул. — Почему не убил?

Не было смысла объяснять. Амир лишь кивнул в сторону дрожавшей от страха и холода Янисы, а затем, снова вернувшись взглядом к собеседнику, продолжил допрос:

— Почему ты не был с ними, когда они пришли сюда? Затерялся по пути?

— Потому что они сбагрили на меня монстров и бежали.

Сердвик едко улыбнулся. Уже по одному его взгляду было видно, что он буквально кипел от злости — с его прежним хладнокровием эти эмоции никак не вязались. Более того, по его потрепанной одежде и ожогам на руках сразу можно было сказать, что он не врал.

— Тогда у меня один вопрос, — продолжал Амир, — зачем ты пошел за ними?

— Мстить.

— Значит, все-таки не вымаливать прощения.

Амир пожал плечами и плавно развернулся к своей спутнице. Сердвик же, полностью шокированный от такого ответа, неосознанно двинулся следом за ним.

— Куда вы направляетесь? — спросил он.

— К чему такой вопрос?

Амир, присев на корточки рядом с Янисой, осторожно осмотрел ее. Девушка, уже понимая почему он был настолько внимателен, лишь кивнула и попыталась улыбнуться.

Нахмурившись, Сердвик ответил:

— Вы не выглядите как те, кто хочет подняться на сто тридцать третий.

— Потому что я пришел со сто шестидесятого. А она со сто пятидесятого.

— Вы идете вниз? — голос мужчины стал выше. Он явно удивился подобной мысли, хотя и догадывался о подобном исходе.

— Что-то вроде того.

Между тем, Амир, взяв Янису под руку помог ей медленно подняться на ноги. Только тогда девушка и почувствовала, как тяжело сейчас ей было разомкнуться. У нее буквально не было сил на то, чтобы стоять самостоятельно, поэтому она продолжала опираться на руки Амира.

— Тогда я с вами, — внезапно заявил Сердвик.

Услышав эти слова, Амир удивленно оглянулся.

— С чего бы вдруг?

— Все стремятся подняться наверх, — с усмешкой отвечал Сердвик, — ну, а я просто не хотел сидеть на месте.

— Выглядит подозрительно.

— Уж кто бы говорил.

Внезапно этот мужчина, спустив со своей спины две тяжелые сумки, показал одну из них Амиру. Тому не потребовалось и пары секунд, чтобы признать свои личные вещи.

— К слову, это не ваше? — иронично продолжал Сердвик. — Отдам, если возьмете меня с собой.

Амир задумчиво показался на Янису, и та, широко улыбаясь, сразу радостно закивала. Только вот это была совсем не та ситуация, когда у нее спрашивали разрешения. Не долго думая, Амир шепнул:

— Он чем-то на тебя похож.

Яниса возмущенно запрокинула голову. Она сразу поняла, на что ей намекали.

— Я никого не шантажировала!

— То, что ты в одиночку побежала за мной в красную зону — уже шантаж. Не бросать же тебя умирать?

Уже как-то растерянно смотря на этих двоих, Сердвиг спросил:

— Так, я могу пойти с вами?

— Можешь, — отвечал Амир, — но если будешь тормозить, бегать за тобой не стану.

— Не буду.

Внезапно Амир почувствовал, как крохотная женская рука потянула его к себе. Он удивленно оглянулся, и даже как-то растерянно замер при виде выражения лица девушки.

— Спасибо. — Прозвучал тихий голос Янисы. Она, подняв свои красные от слез глаза, с улыбкой прошептала: — Спасибо, что все-таки не оставили меня умирать.

Хруст хвороста в костре, приятный запах жженой листвы, а также стук крышки металлического чайника, который висел как раз над огнем.

— Вы едите в красной зоне? — удивленно спросил Сердвиг, смотря то на Амира, то на Янису. Поведение этой парочки удивляло его все больше. Прямо сейчас они находились посреди опасного этажа, но при этом чувствовали себя настолько расслабленно, будто это была очередная зеленая зона. Один лишь Сердвиг здесь никак не мог расслабиться.

Амир, надкусывая и буквально выдирая зубами кусок вяленого мяса, спросил:

— А что? Голодать что ли?

— Так ведь в красной зоне все ядовито…

— Еду мы с собой принесли.

— Но ведь бывает и так, что сам воздух может отравлять еду, или, как вариант, хворост, который мы жжем.

После этих слов Амир все-таки посмотрел в сторону костра. Ему потребовалась всего секунда на то, чтобы оценить тот запах, что исходил от огня, и он определенно не казался ему опасным.

— Не, — спокойно сказал Амир, — здесь такого не было.

Сердвиг насторожился еще сильнее. Отведя взгляд, он подумал:

«Звучит так, будто при прошлом посещении этого этажа он и его команда тоже устраивали здесь пиры».

Между тем, в том месте, где они остановились, было довольно спокойно. Весь этаж, на котором они находились, представлял из себя густой лес. Основная сложность заключалась как раз в том, что здесь не было ни единого источника света, а деревья разрастались настолько сильно, что тут практически не было никаких троп. Заблудиться в таком месте можно было легко, и если учитывать монстров, которые скрывались в самых темных частях этажа, оставаться здесь одному было крайне опасно.

Посмотрев на костер, который собственными руками развел Амир, Сердвиг напряженно подумал:

«У него было все необходимое, чтобы пройти этот и предыдущий этаж. Учитывая то, что он уже бывал во всех этих местах, думаю, он самый подготовленный авантюрист из всех в округе».

— Сердвиг, — внезапно прозвучал женский зов. Услышав его, мужчина в латах буквально вздрогнул и обернулся. Яниса стояла позади него, протягивая небольшую тарелку с едой. Когда Сердвиг взял протянутую ему пищу, девушка с улыбкой села рядом с ним и заговорила:

— Мне вот интересно, кем были твои родители? Ты же, как и я, родом из башни, верно?

Сердвиг, услышав этот вопрос, на мгновение замер. Чтобы хоть как-то скрыть от посторонних глаз свое напряжение, он наколол вилкой кусок отваренного картофеля и быстро положил его себе в рот. Именно в этот момент он и бросил косой взгляд в сторону Янисы.

Девушка, потерявшая все личные вещи, сейчас сидела в одежде Амира. Его тряпье, скажем прямо, на ней смотрелось странно. Кофта была настолько велика, что девушке приходилось по локоть закатывать ее, а штаны, которые буквально на ходу слетали с нее, она затянула какой-то веревкой.

Яниса, дожидаясь, пока Сердвиг все пережует, радостно улыбалась. Она выглядела настолько расслабленно, будто совсем не переживала, что с ней могло что-то случиться. И именно это казалось странным. Прямо сейчас не только этаж был для нее опасностью. Нахождение в компании двух мужчин посреди красной зоны было намного опаснее простых монстров.

Внезапно подумав о том, почему Яниса чувствовала себя настолько спокойно, Сердвиг бросил взгляд в сторону Амира и наконец-то заключил:

«М-да… Смотря на него, сразу можно понять, что молоденькие его не интересуют».

— Так, что? — снова спросила девушка. — Ты же родом из башни, верно?

— Все верно. И наш следующий этаж — это моя родина.

— Здорово! — Яниса радостно захлопала в ладоши. — Это значит, что ты сможешь показать нам город?

— Да, если вы того хотите.

Яниса еще радостнее и звонче захлопала в ладоши. На фоне всего того, что случилось с ними за последние девять этажей, мысль о долгожданном безопасном городе вызывала у нее искренний прилив радости.

— Ты же тоже дитя башни? — спросил в ответ Сердвиг, быстро меняя тему.

— Да! Мои родители жрецы. Они вместе начали восхождение и добрались до сто пятидесятого. Там я и родилась.

Сердвиг был знатно удивлен. Смотря на безобидную и даже какую-то слишком слабую девушку, он очень сильно сомневался в том, что ее родители действительно были жрецами. Не скрывая воодушевления в голосе, Сердвиг ответил:

— Вообще удивительно, что твои родители, будучи простыми жрецами, смогли забраться на сто пятидесятый. Они путешествовали в составе какой-то группы?

— Да. Они были частью одной большой группы. Как мне сказали, это было еще в то время, когда люди снаружи считали, что башню можно покорить.

Амир, опустив на колени флягу с водой, задумчиво заговорил:

— Да, помню такое. Раньше сами короли собирали армии и отправляли в башню. Возвращались лишь единицы.

— И что они искали? — спросила Яниса.

Ответ здесь был всего один, и Амир не задумываясь дал его:

— Ресурсы. Вы же и сами знаете, что в башне находятся такие вещи, которых нет во внешнем мире. То же самое касается и ископаемых. Мифриловая руда существует только здесь.

Услышав эти слова, Сердвиг с интересом спросил:

— А в каком вообще месте находится башня? Чем она окружена?

— Она стоит посреди города Церция. Или, правильнее сказать, что это город был построен вокруг башни?

— Этот город часть какого-то королевства?

— Верно, а также его столица.

И Сердвиг, и Яниса переглянулись. Для них, как и для любого рожденного в башне мысли о внешнем мире были настоящей сказкой. Лишь от одних разговоров они оба сразу повеселели, и Амир, наблюдая за ними, теперь точно мог сказать, что для них Церция была такой же загадкой, как и для него когда-то сама башня.

— Хотела бы я побывать в этом городе, — радостно пищала Яниса. — Интересно, как башня выглядит со стороны!

— Как огромная башня, — равнодушно отвечал Амир. — Без окон, с одной лишь гигантской дверью, по другую сторону которой находятся врата в преисподнюю.

Наступила тишина. Кажется, эти слова все же умерили пыл этой радостной парочки. Казалось, Амир наговаривал на башню и на самом деле она не могла идти ни в какое сравнение со вратами в преисподнюю, но для Амира это было действительно так. Чем выше был этаж, тем выше была смертность. Даже сильнейшие люди из внешнего мира с легкостью умирали, и все из них, кто задавался целью достичь вершины, никогда не возвращался.

— К слову, — заговорил Амир, меняя тему, — Сердвиг, ты довольно стар для того, кто отправляется в свой первый поход.

Сердвиг иронично хмыкнул, бросая недовольный взгляд в сторону своего ровесника.

— Могу сказать это и тебе.

— Так для меня он не первый.

Амир улыбался. В отличие от Янисы во время всего этого разговора он постоянно улавливал странность поведения своего нового компаньона. Сердвиг явно избегал темы своей семьи, родины и прошлого, а уже это было тревожным звонком.

— Я трус, — с усмешкой отвечал Сердвиг. — Мне до последнего казалось, что я недостаточно готов к тому, чтобы пойти дальше. Поэтому обычно я просто выходил тренироваться на этажи ниже, но выше не забирался.

Яниса, удивленно взглянув на мужчину, ответила:

— Ты вообще не производишь впечатление труса.

— Спасибо на приятном слове.

Амир, снова поднеся флягу к лицу, сделал еще несколько глотков воды. Внешне он никак не выдавал своей настороженности — выглядел абсолютно равнодушно, как и раньше, но мысленно он постоянно был начеку.

«Что-то мне подсказывает, что он со своего этажа ушел отнюдь не жажды приключений».

Взглядом быстро пробегаясь по стеллажам с тканями, Амир пытался найти подходящую для своей спутницы одежду. Как человек, хорошо понимавший особенности походов, он знал, что одеяние должно было быть легким и удобным. Именно поэтому на ощупь он перебирал все ткани, которые были в магазине, пытаясь отыскать среди них достаточно дышащие и тянущиеся.

В какой-то момент наконец-то дотронувшись до нужного материала, Амир осторожно потянул его на себя, развернул и увидел, что эта была темно-коричневая женская рубашка — самое то для их похода.

Повернувшись лицом к Янисе, Амир многозначительно приподнял брови. Девушка же недовольно покачала головой.

— Не подходит.

Амир устало опустил руки и спросил:

— Что тогда тебе нужно?

— Ряса!

Из-за спины прозвучал строгий голос Сердвига:

— Рясу здесь ты не найдешь.

Удивленная девушка обернулась, посмотрела на их нового компаньона и удивленно спросила:

— Почему?

— Потому что здесь не жалуют ни религию, ни и ее распространителей. На твоем месте я бы вообще перестал упоминать здесь эту тему.

Яниса, плавно развернувшись, посмотрела в сторону владельца лавки. Мужчина, стоявший буквально в паре шагов от Амира, недовольно хмурился и будто бы был уже готов прогнать их отсюда.

Амир, также заметив это, вытащил из кармана парочку монет и протянул их продавцу. Только тогда незнакомец слегка расслабился и отступил в сторону. Амир же, забросив найденную рубашку себе на плечо, уверенно пошел прочь от этого места. Яниса и Сердвиг покорно последовали за ним.

Место, в котором они находились, было оживленной улицей. На этом рынке, расположенном в самом центре города, можно было найти буквально все. От громадных рядов с мелкими магазинчиками, самодельными лавочками и прочим буквально рябило в глазах. Кроме официальных магазинов и уличных палаток в этом месте буквально каждый что-то продавал. Местные выставляли свои товары из окон домов, подвалов и подворотен — конкуренция была огромной.

— Да… — на выдохе протянула Яниса. — Впервые вижу нечто настолько грандиозное.

— Как ни странно, — отвечал Амир, — этот этаж намного крупнее всех остальных. Поэтому-то искатели и основали здесь свой город.

— А кто такие искатели?

— Тебе на этот вопрос уже Сердвиг ответит.

Амир бросил многозначительный взгляд на своего компаньона, и тот сразу прокашлялся. Конечно, как бывший житель этого этажа Сердвиг намного лучше разбирался во всех делах искателей.

— На самом деле, — отвечал мужчина, — искатели это всего лишь ремесленники.

— Тогда почему бы так и не называть себя? — Яниса казалась все более растерянной. — Зачем говорить всем, что ты искатель? Только зря в заблуждение вводить.

— Потому что так звучит звание человека, получившего право проживать и торговать на этом этаже. Ремесленником может назвать себя каждый, кто может хоть что-то сделать руками, а искатель — это особое звание.

Яниса обреченно опустила голову и тихо прошептала:

— Тогда не понимаю почему здесь нельзя найти одеяние жрицы.

Смотря на нее, Сердвиг чувствовал себя странно. На самом деле, Яниса была первой жрицей, которую он встречал. Из-за того, что всех представителей религии практически метлами гнали с этого этажа, ему так и не довелось встретиться ни с одним таким человеком. И то, что сейчас Яниса свободно разгуливала по этому этажу, было лишь благодаря тому, что она носила на себе одежду Амира.

Устало выдохнув, Сердвиг все же решил объяснить:

— Искатели верят в то, что все, сотворенное в мире, было сделано чьими-то руками. И речь идет не о недосягаемом божестве, а о вполне реальных людях.

Яниса не могла понять эту точку зрения, поэтому просто молчала. Для нее, как для человека, выросшего в религиозной семье, наличие веры было чем-то неотъемлемым. Никто в ее окружении даже не пытался оспаривать это. Кто-то просто верил больше, а кто-то меньше.

— К слову, — вновь заговорил Сердвиг, — нам же надо найти ночлежку?

— Верно, — Амир задумчиво посмотрел на их напряженного товарища. Пусть Сердвиг и пытался выглядеть расслабленно, но капюшон, который он натянул себе на голову, стоило им появиться на этаже, сразу же сдал его волнение.

— Я знаю одно хорошее место. Оно находится прямо возле входа на этаж. Могу я забронировать нам места?

— Дорого?

— Нет. Я бы сказал, самая дешевая ночлежка из всех. Называется «Моль».

Амир усмехнулся. Судя по всему, это место действительно могло оправдать свое название.

— Хорошо.

Сердвиг кивнул и немного ускорился, а вскоре и вовсе скрылся среди толпы. В округе было действительно оживленно. Несмотря на то, что этот этаж казался обширным, людей, проживавших здесь, с каждым годом становилось все больше. Из-за этого и требования к новым желающим остановиться здесь были выше.

— Амир, — позвала Яниса, обращая взгляд на каменную тропу под своими ногами, — а что это за герб?

Только тогда Амир посмотрел под ноги. Среди неровных каменных блоков, из которых была выложена дорога, раз через раз встречались изображения одного необычного герба: в самом его центре находилось изображение сердца, вокруг которого была обвита лоза из шипов. Со стороны такой герб казался даже каким-то кровожадным, но смысл его заключался в том, что сердце человека — истинного владельца этого герба, было спасено лечебным растением с шипами, растущим только на этом этаже.

— Правителя этого места, — мгновенно ответил Амир.

— Короля?

— Нет, для королевства эти владения слишком маленькие. Скорее речь идет об известном роде, который основал город. Они до сих пор заправляют этим местом.

— Сердвиг говорил о том, что искатели — это ремесленники, которые живут здесь. Что нужно сделать, чтобы остаться здесь жить?

Амир задумчиво замычал. Вопрос был сложным. Как человек, который в прошлом провел всего одну ночь в этом городе, он и сам владел только обрывками информации.

— Чтобы остаться на нем, — объяснял он, — ты обязательно должен быть искателем. А еще тебе нужно получить членство в гильдии этого этажа, и только тогда у тебя будет право претендовать хотя бы на подвал в чьем-нибудь захудалом домишке.

— А как получить членство?

— Доказать свой талант. Прийти в гильдию со своим творением, а также воссоздать пару-тройку творений, которые тебе закажут.

Яниса, остановившись рядом с очередной лавкой, бегло начала бегать по ней взглядом. Только тогда Амир и заметил, что она наконец-то сама начала искать для себя одежду. Не долго думая, девушка нашла в стопках выложенных на прилавке вещей черные штаны и пару ботинок. Быстро прикинув все это добро на себя, она развернулась к Амиру, кивнула ему, и тот спокойно пошел расплачиваться.

Когда он вернулся, Яниса уже успела аккуратно сложить все вещи в одну стопку. Она выглядела спокойно, хотя и была явно разочарована тем, что теперь ей придется ходить в том, что есть под рукой.

Усмехнувшись, Амир продолжил свою предыдущую речь:

— Именно поэтому для таких, как мы, подобный этаж — это скорее лавка сладостей. Мы можем остановиться здесь на пару ночей, чтобы закупиться, но не более.

Отвернувшись от Янисы, он снова двинулся вперед. Рынку, по которому они шли, все еще не было конца, но впереди виднелась городская площадь — в таких местах хотя бы можно было отдохнуть.

— Поверь, — говорил Амир, — если узнают, что ты решил задержаться здесь на долгий срок без объективных причин, тебя силой вышвырнут на этажи выше.

— А какие могут быть объективные причины?

— Откушенная голова.

Яниса промолчала, но от этого ответа ее глаза удивленно расширились. Когда они с Амиром наконец-то добрались до площади, первым делом они решили просто сесть возле фонтана и отдохнуть. За прошедшие часы они вдвоем не успели ни разу присесть. Из-за этого ноги гудели, а спина ужасно изнывала от боли.

Пока Яниса устало нежилась под светом фонарей, Амир невольно прислушивался ко всем разговором, что их окружали. Люди, также сидевшие на соседних скамьях или просто стоявшие поблизости говорили о разном. Кто-то о семейных хлопотах, кто-то о проблемах в бизнесе, а кто-то о волнениях на этаже.

Так, услышав особенно интересный для него разговор, Амир оглянулся и заметил двух мужчин, судачивших о чем-то. Они вдвоем, слегка наклоняясь друг к другу, говорили:

— Слышал о том, что началось сегодня утром?

— Ты про раздел имущества главного рода?

— Да, полетели первые головы с плеч. Оказалось, что средняя дочь семейства была замешана в махинациях с семейными драгоценностями. Это поняли, когда начали вести подсчет сокровищницы.

— Ну, и дела. — Мужчина напряженно почесал затылок. — Хотя кто знает, правда ли это?

— О чем ты?

— Среднюю обвинили в мошенничестве и готовятся казнить, младшую силой выставили на верхние этажи, старший сын умер при неизвестных обстоятельствах, средний бежал…

— Тише ты! — воскликнул первый. — Не нам теории строить!

Эти двое, напряженно оглянувшись, попытались убедиться в том, что никто их не подслушивал. Амир в этот момент на них уже не смотрел, так что и он не попал в их поле зрения. Когда оба незнакомца быстро ушли, Амир устало подумал:

— Неспокойно нынче на этаже.

— Прошу прощения, молодая леди. Не уделите ли мне минутку?

Услышав это обращение, Яниса знатно удивилась. Оглянувшись по сторонам, она заметила подошедшего к ней справа незнакомца. Внешне этот мужчина был немногим старше ее и не многим моложе Амира. Привлекательные черты лица, опрятный внешний вид — как такового отвращения он не вызывал.

В этот момент Яниса сидела рядом с Амиром прямо рядом с фонтаном. Позади них плескалась вода, так что сначала ей показалось, что ей просто послышалось, однако незнакомец так упорно всматривался ей в глаза и так широко улыбался, что девушка сразу все поняла.

Убрав от лица обернутый в тонкую ткань бутерброд, Яниса прожевала остатки пищи во рту и только потом спросила:

— Что-то случилось?

Незнакомец расплылся в улыбке еще сильнее. Положив руку на сердце, он галантно поклонился и спросил:

— Я увидел вас здесь, в самом центре города, и подумал, может ли быть так, что вы ищете себе группу?

— Группу для чего?

— Для восхождения, конечно.

Яниса закашлялась. Подобным вопросом она была искренне удивлена. Все еще не понимая, чего незнакомец добивался, она быстро закачала головой и залепетала:

— Нет, вы неправильно поняли. Я никого не ищу.

— Правда? Обычно в этом месте если кто-то и ожидает в одиночку, то это человек, который ищет себе команду.

— Но я не одна, а с моим напарником.

Яниса кивнула в сторону Амира, сидевшего рядом. Тот все это время молчал и даже с некоторым интересом наблюдал за развивавшейся сценой. Когда взгляды Амира и того назойливого мужчины встретились, последний недовольно нахмурился, а затем и вовсе решил его проигнорировать. Снова вернувшись взглядом к лицу молодой безобидной девушки, незнакомец заговорил:

— Подумайте. В нашей группе девять человек, а с Вашим присоединением станет десять.

— Прошу прощения, — чуть тверже отвечала Яниса, — но я уже объединилась в команду с ним. Менять решение я не намерена.

— Это не лучшее решение. — Улыбаться у него получалось уже с трудом. Когда этот мужчина услышал столь резкий отказ, даже уголки его губ нервно дрогнули. — Вы же еще не бывали на других этажах? По вам видно, что вы только начинающий авантюрист. Позвольте дать совет, объединяться нужно с теми, кто сильнее. И чем крупнее команда, тем больше шанс того, что она успешно будет продвигаться все выше и выше.

Амир, в этот момент все еще просто наблюдавший за происходящим, бегло осмотрелся. Найти команду этого надоедливого парня ему удалось легко. Группка мужчин-авантюристов стояла среди толпы примерно в паре метров от них. На первый взгляд их было всего пятеро, но у Амира не было причин подозревать, что в их команде действительно не было девяти человек. Шептавшиеся члены команды выглядели по-разному. Кто-то насмешливо посмеивался, кто-то хмурился, но все они изредка оглядывались на своего напарника, решившего завербовать к ним молодую девчонку.

— Особенно, — продолжал говорить этот тип, — мое предложение лучше, чем присоединения к волку-одиночке, который только и знает, что убегать. Он не сможет вас защитить.

После этих слов даже взгляд Янисы изменился. Если раньше она выглядела слегка удивленно и растерянно, то теперь ее лицо казалось хладнокровным. Уже только по одной этой паузе Амир понял, что Яниса разозлилась не на шутку.

Внезапно повернувшись лицом к своему напарнику, Яниса передала ему остатки своей еды, а затем наклонилась к мечу, стоявшим рядом с ее ногами, взяла его в руки и частично обнажила его. Она не стала вытаскивать меч целиком, но повернула его так, чтобы блеск лезвие, едва показавшегося из ножен, бросился прямо в глаза собеседнику.

— Прочь, — холодно приказала Яниса.

Мужчина выпрямился и недовольно отступил. Что-то подобное его явно не испугало, но точно дало понять, что продолжать эти уговоры было бесполезно. Недовольно нахмурившись, он просто развернулся и вскоре скрылся в толпе.

Амир же, приступив к поеданию бутерброда Янисы, задумался:

«Истории об авантюристах-одиночках не редкость. Учитывая то, что здесь сходят с ума, достаточно много людей, не найдя команду, отправляются дальше одни. Проблема только в том, что для выживания они как правило используют своеобразные уловки, а иногда и подставляют другие команды. Поэтому-то мнение о таких людях плохое».

Внезапно девушка развернулась лицом к Амиру и воскликнула:

— Надоел! Почему он так прикопался, да?

Смяв в руке ткань, в которую еще недавно был завернут бутерброд, Амир стер со своих губ крошки. Совершенно спокойным и даже каким-то нерасторопным тоном он ответил:

— Потому что ты выглядишь как тот, кто не даст отпора и сразу согласится.

— Но я же слаба! Зачем вообще звать меня в команду?

— Не понимаешь? — Амир многозначительно посмотрел в глаза девушке. — Иногда пушечное мясо тоже необходимо.

Яниса удивленно замолчала. Лишь эти слова заставили ее посмотреть на ситуацию со стороны. Только сейчас она и начала задумываться о том, что у того парня могли быть недобрые намерения.

— Кроме того, — продолжал Амир, — ты женщина. В башне много не чистых на душу команд.

— То есть они хотели меня…

— Да, остановимся на этой фразе. Они хотели тебя.

Яниса опустила взгляд на оружие в своих руках и только сейчас поняла, что она все еще не сложила меч. Снова скрыв лезвие в ножнах, она как-то опечаленно склонила голову. Тогда же она и ощутила, как рука Амира легко похлопала ее по спине.

— Ты ничего не можешь сделать с тем, как выглядишь. — Амир даже не смотрел на Янису, но в этот момент его голос звучал намного теплее обычного. — Ты родилась такой. Поэтому вместо того, чтобы стыдиться этого, лучше научись давать отпор. Примерно также, как ты сделала это сейчас.

Яниса снова посмотрела на свой меч и наконец-то поняла про что говорил Амир. Оружие, которое ей дали родители, не было просто декорацией. Она могла пользоваться им тогда, когда это было необходимо.

— Вы поэтому не вмешались? Хотели, чтобы я выучила урок?

— А еще я хотел спокойно доесть свой и твой бутерброд.

Яниса резко выпрямилась и посмотрела на Амира. Заметив, что в его руках уже не было бутерброда, она недовольно всплеснула руками и почти закричала:

— Ну вот! Только-только у меня появляется желание поблагодарить, как внезапно вы говорите что-то странное!

— Я куплю тебе новый, не переживай.

— Я хотела свой!

Амир улыбался. Иногда подобные перепалки с Янисой напоминали ему о прошлом. Смотря на нее, он просто не мог не задумываться о том, что его собственная дочь должна была быть в том же возрасте.

Неосознанно коснувшись кулона, висевшего на его шее, Амир глубоко вдохнул. Лишь этот предмет, оставшийся у него как воспоминание о прошлом, служил для него настоящим оберегом. Касаясь его он вспоминал кем был и ради чего жил, и теперь, когда он знал всю правду о башне, это было буквально ему необходимо.

«Еще немного, — подумал Амир, устало закрывая глаза. — Я постараюсь вернуться как можно скорее. Молюсь, чтобы вы все были в безопасности».

— Постойте, — внезапно сказала Яниса, возвращая своим громким голосом к реальности. — Если так подумать, то как он понял, что господин Амир волк-одиночка? Почему не предположил, что мы часть другой команды?

Услышав подобное обращение к себе, Амир недовольно нахмурился и покосился на Янису.

— Что еще за господин Амир?

Девушка лишь нахмурилась и недовольно сказала:

— Ответьте на мой вопрос, пожалуйста.

— Потому что я выгляжу как типичный волк-одиночка. Во-первых, у меня нет дорогой экипировки. Если ты не заметила, то кроме нагрудного доспеха и лат на руках я почти ничего не ношу.

— А почему?

Яниса наклонилась, с интересом заглядывая Амиру в глаза. Он же, никак на это особо не реагируя, отвечал:

— Моя сила — это моя скорость. С большим количеством брони тяжело передвигаться. К тому же я не танк. Мне нет необходимости носить много брони, чтобы принимать на себя все атаки противника. Да, я люблю передовую, но именно потому что я быстрый и изворотливый.

Яниса задумалась. Снова выпрямившись, она приложила руку к подбородку и начала оглядываться по сторонам. В округе и впрямь было много разных людей в доспехах. Те, кто при этом еще и носил оружие, явно были авантюристами. Значит, тот незнакомец не лгал, и в этом месте действительно собирались люди, пытавшиеся найти себе новых членов в команду.

— Разве по броне нельзя сказать только то, что Вы не богаты?

— Как минимум можно сказать, что меня никто не спонсирует. — Амир, взглянув на оставшуюся в его руках ткань, сначала смял ее в своей ладони, а затем без задней мысли просто бросил на землю. — А еще, если ты не заметила, обычно члены одной группы передвигаются вместе. Возможно, не всей командой сразу, но как минимум на одно слабое звено должно приходиться два сильных или один очень сильный. Без брони, да и без внешне выраженных гигантских мускулов очень сильным я не выгляжу. А ты даже просто сильной не кажешься.

Яниса смотрела на брошенную ткань почти не отрываясь. Помедлив пару минут, она все же склонилась к уже запачканному грязному лоскуту, подобрала его и осторожно спрятала в карман. Только тогда она и спросила:

— Но ведь сила не в мускулах, верно? Ваше владение аурой намного лучше, чем у всех, кого я знала.

— Да, но понять как человек умеет пользоваться аурой можно лишь тогда, когда он сам захочет это показать. Люди же всегда ориентируются только на внешние признаки: броня, драгоценности, свита.

— Хм…

Когда Яниса и Амир добрались до нужной гостиницы, Сердвиг уже ждал их в холле. С момента прибытия на этаж прошло два часа. Амир и Яниса уже успели закупиться разными вещами, поэтому за их спинами виднелись большие и тяжелые сумки. Как только они оба вошли, то сразу сбросили эти сумки на пол и облегченно выдохнули.

Окружающие никак на это особенно не реагировали. Владелец гостиницы лишь бегло смерил их взглядом, но затем, осознав, что они были частью команды Сердвига, сразу же потерял к ним интерес.

Бегло взглянув на Сердвига, Амир указал на свою сумку и без лишних слов отдал приказ. Товарищ по команде сразу все понял, подошел ближе и притянул к себе тяжелую ношу.

— Я оставлю вас здесь, — предупредил Амир, смотря то на Янису, то на Сердвига. — Подъем на рассвете и сразу выход.

— Хорошо, — с легкостью ответила девушка.

Больше ничего не дожидаясь, Амир развернулся и сразу же вышел. Что для него, что для Янисы это было будто бы абсолютно нормальным. Однако Сердвиг, при виде подобного слегка удивился.

Подняв с земли сумку, он забросил ее себе на плечи и спросил:

— Куда он?

Яниса также снова потянулась к своим вещам, но Сердвиг быстро перехватил лямки рюкзака из ее рук, поднял его и уверенно пошел вперед по коридору. Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним и просто все объяснить:

— Он всегда уходит, когда мы оказываемся в безопасных зонах. Кажется, у него везде есть какие-то неоконченные дела.

Сердвиг ничего не ответил, но невольно подумал о том, как же все-таки все это было странно. Пусть Янисе он уже и доверял немного больше, но Амир для него так и оставался большой загадкой.

Устало выдохнув, Яниса внезапно застонала:

— Как жаль, что в такие моменты приходится выбирать: принять ванну или пойти спать.

— Тебе нравятся ванны?

— Конечно!

Девушка радостно улыбнулась и почти подпрыгнула. Такая реакция, конечно, была странной, но зато искренней.

— Никогда не понимал этого увлечения авантюристов, спокойно отвечал Сердвиг.

— Это потому, что ты дитя башни. Поверь, когда будешь проходить десять этажей подряд без ванны, взвоешь.

Оспорить это было сложно. Сердвиг уже бывал на парочке этажей выше и ниже, однако ему никогда не доводилось отправляться в большой поход. Поэтому и все тяготы лишений он представлял лишь с трудом.

Добравшись до их спальной комнаты, Сердвиг первым открыл дверь и жестом пропустил Янису вперед. Девушка прошла, и как только оказалась в спальне, сразу бросилась к наиболее понравившейся ей кровати.

Сердвиг же, войдя следом за ней, оставил сумки возле двери и спросил:

— Это нормально, что ты будешь спать с нами в одной комнате?

— А что? В прошлой безопасной зоне мы делили одну кровать пополам.

— Ты спала с ним в одной кровати?

— Нет, он решил, что останется на полу. Я даже не знала спал ли он, так как заснула раньше, чем он вернулся.

Яниса легко села на кровать и радостно начала осматривать комнату. Здесь было всего четыре постели, и между всеми ними было лишь немного пространства. Сама комната была достаточно узкой, небольшой. Солнце падало на здание с другой стороны, поэтому и обстановка здесь казалась мрачноватой, но по сравнению со многими другими гостиницами эта была еще ничего.

Пройдя к кроватям, Сердвиг также сел на одну из них, взглянул на Янису и серьезно спросил:

— Скажи, а этот Амир, какой он человек?

— Упертый. — Девушка сразу недовольно нахмурилась, вспоминая их с Амиром недавний разговор. — И иногда очень вредный. Когда мы проходим красные зоны, спуску мне не дает. Постоянно повторяет «если ты не хочешь умереть, не делай то… не делай это».

Сердвиг хмыкнул. Эта информация не была для него новой — она лишь подтверждала некоторые догадки.

— Но так он проявляет свою заботу, — продолжала Яниса, слегка улыбаясь. — Я бы сказала, что он скуп на эмоции, но, наверное, это именно из-за того, что речь идет обо мне.

— В каком смысле?

— Так уж получилось, что я для него никто. Он улыбается только тогда, когда вспоминает о семье. Думаю, с ними он был куда более эмоционален.

— И тебя это не задевает?

Яниса улыбнулась, а затем внезапно повалилась в бок. Шлепнувшись головой на подушку, она с какой-то мечтательной усталостью зевнула и ответила:

— А почему меня должно это задевать? В конце концов, это я увязалась за ним. Он мог бросить меня в красной зоне и уйти с чистой душой, но не стал. Более того, он постоянно спасает меня из неприятностей. Ты сам видел пик моего позора.

— Ты о том, что случилось на этаже со слизнями?

Будто вновь вспомнив о прошлом, Яниса закрыла лицо руками, жалобно застонала и перекатилась на спину.

— Даже вспоминать об этом не хочу! Я думала, что он оставит меня там. Он ведь так помешан на том, чтобы как можно быстрее спуститься.

— А почему он так зациклен на этом?

— Из-за семьи. Она ждет его снаружи.

— Тогда почему он вообще пошел в башню, оставив их?

— А вот здесь история умалчивает.

Яниса с улыбкой снова посмотрела на Сердвига, и лишь тогда заметила, что он выглядел как-то напряженно. Повернув голову ко входу, он недоверчиво нахмурился и замер, будто ожидая чего-то.

Яниса напряженно села, Сердвиг сразу же наклонился к ней и зашептал:

— Когда они ворвутся, выпрыгивай прямо в окно. Это второй этаж, внизу карниз.

Девушка удивленно покосилась в сторону приоткрытого окна. Оно, конечно, было рядом, но выпрыгивать из него все равно было страшно.

— А ты? — снова удивленно спросила она.

— Мне ничего не будет.

— Ты знаешь кто это?

Сердвиг уже не стал отвечать. Поднявшись на ноги, он осторожно прошел к двери, встал справа от нее и схватился за рукоять своего меча. Яниса же сползла с кровати и присела, ожидая начала сражения. Оружие ее было далеко, да и добраться до него просто так она бы не смогла. Оставалось только бросить его и надеяться, что чуть позже она сможет вернуться.

Внезапно дверь распахнулась. Когда это произошло, и нападавшие шагнули в комнату, Сердвиг тут же пнул ногой дверь, заставляя ее захлопнуться вновь. Деревянная поверхность ответно ударила по лицам вторженцев, дезориентируя их.

Тотчас Яниса вскочила на ноги и побежала к окну. Она перепрыгнула через подоконник в одно мгновение и сразу скрылась. Сердвиг же, выскочив из-за двери, обнажил меч и бросился в атаку.

Противников было несколько, и они буквально вытолкнули Сердвига на середину комнаты. Прозвучал лязг мечей, топот ног стал все больше заглушать любые посторонние звуки.

Сердвиг пытался отбиться от атак и с левой, и справой стороны. Противники же старались зайти ему за спину и атаковать практически синхронно. Лишь отскочив назад и практически запрыгнув на кровать, Сердвиг сумел вырваться из этого круга нападений. Он уже было хотел броситься снова в атаку на противников, как со стороны улицы зазвучали громкие мужские голоса:

— Мы поймали ее!

— Поймали ее!

Заметив, как оба противника замерли, Сердвиг остановился и сам. Очень быстро он догадался, что нападавших на самом деле было больше, и некоторые из них поджидали на улице.

Между тем, незнакомцы в плащах опустили оружие. Один из них, подшагнув ближе, сказал:

— Сдавайся и иди с нами, если не хочешь, чтобы она пострадала.

Сердвиг замолчал. Задумавшись о собственном выборе, еще даже раньше, чем он успел принять решение, его рука с мечом опустилась. Пусть доказательств поимки Янисы у него и не было, но он все равно почему-то не сомневался в том, что все это было правдой, а не какой-то там уловкой. В конце концов, именно так и действовали люди того человека.

Выдохнув, Сердвиг подумал:

«Все-таки остаться незамеченным не получилось».

Занавеска, отделявшая комнату для гаданий от прихожей, плавно приподнялась. Амир, ступивший на порог этого небольшого строения, забитого всякой мелочью буквально до самого потолка, напряженно осмотрелся. Все это место сейчас выглядело точно также, как и в прошлый раз, когда он бывал здесь. Множество непонятных и странных приспособлений, шары для гадания, перья, черепа, необычные камни разных пород.

— Ну, надо же… — прозвучал протяжный женский голос. — Должно быть, я заснула во время гадания!

Женщина, заведовавшая этим местом, радостно заулыбалась. Оставаясь в тени комнаты, в начале она будто намеренно скрывалась от своего нового посетителя. Но затем, ступив навстречу, позволила четко увидеть себя при свете множества свеч. Черные кудрявые волосы, смуглая кожа, большие карие глаза. Ее одежда не выглядела сильно роскошной, хотя и была сделана из дорогих шелковых тканей. При этом украшения на теле показывали, насколько состоятельна она была или, по крайней мере, пыталась казаться. Первым делом бросалась тонкость работы ее браслетов: выполненные из золота, они не выглядели как простой громоздкий кусок металла, напротив, на них была нанесена такая аккуратная гравировка, которую хотелось рассматривать вечно.

— Вижу, ты рада меня видеть, — спокойно сказал Амир.

— Честно говоря, даже не ожидала.

— Плохая из тебя гадалка.

Пройдя глубже в комнату, без лишних вопросов Амир выдвинул из-за круглого гадального стола стул и сел на него. Со стороны могло бы показаться, что в этот момент он был крайне спокоен, однако его эмоции все-таки были далеки от обычных. Он явно о чем-то переживал.

— Посмотрите на него, — усмехнувшись, гадалка гордо приподняла голову. — Пришел, снова цинично высказался о моем ремесле, но все равно гордо сел в кресло напротив.

Амир поднял взгляд на женщину, которая будто намеренно продолжала смотреть на него сверху-вниз. Не собираясь в этот раз увиливать или хоть как-то убегать от правды, он четко проговорил:

— Потому что ты была права. В прошлый раз, когда я приходил к тебе на этом этаже…

Внезапно гадалка наклонилась к столу, уперлась в него одной рукой и приложила указательный палец к губам Амира. Она намеренно заставила его замолчать и с искренним интересом взглянула в его глаза. Казалось, она даже была удивлена тому, что увидела. Слегка улыбаясь, женщина зашептала:

— Вижу, твой взор стал намного яснее, чем раньше. Наконец-то перестал гнаться за несбыточным?

Гадалка снова отстранилась и выпрямилась, а Амир, продолжавший напряженно наблюдать за ней, подумал:

«Асириса Вердет — одна из самых известных ремесленников в башне, искателей на этаже и гадалок во всем мире».

Между тем гадалка, повернувшись к Амиру спиной, спросила:

— Специально подобрал время, чтобы прийти ко мне? Не хотел пересечься с другими клиентами?

— Нет, случайно получилось. Освободился только ближе к вечеру.

Она подошла к шкафу, стоявшему неподалеку, и задумчиво осмотрела множество различный стеклянных сфер на нем. Будто выбирая самую подходящую из них, она начала осторожно дотрагиваться то до одного стеклянного шара, то до другого.

«В то время, пока все остальные искатели на этаже были зациклены на создании разного вида оружий и брони, Асириса единственная углубилась в создание украшений. И для этажа, где проживает даже свой правящий род, ее таланты как раз пришлись кстати».

Продолжая с интересом наблюдать за гадалкой, Амир внезапно спросил:

— До сих пор не понимаю, почему ты живешь здесь. Разве с твоими доходами ты не могла переселиться в более роскошное место?

— Принимать клиентов в роскошном месте не по мне.

— Смотря каких клиентов. Если речь идет о ценителях украшений…

Асириса остановилась. С легким прищуром обернувшись к собеседнику, она тихо цокнула и снова заговорила:

— Я говорю про тех, кто хочет заглянуть в будущее. Ценители украшений едва ли мои клиенты. Для меня это лишь хобби.

— Которое приносит большую часть дохода.

Эти слова все же заставили ее улыбнуться. Гордо вскинув голову, гадалка снова повернулась к Амиру спиной и уже куда увереннее ответила:

— Умение превращать хобби в источник заработка — это талант, разве нет?

Амир устало выдохнул. Конечно же, логики этой он понять не мог. Однако и спорить здесь было бесполезно. Любой человек был в праве решать, что ему важнее и ценнее в жизни.

Когда Асириса закончила с выбором сферы, она взяла одну из них со стеллажа, развернулась к столу и осторожно поставила ее на специальный постамент в самом центре. Радостно улыбаясь, будто бы в ее жизни действительно случилось что-то хорошее, женщина села, гордо выпрямилась и спросила:

— Продолжим с того, на чем остановились в прошлый раз?

Амир казался еще напряженнее, чем раньше. Подобная отзывчивость от той, кому в прошлом он изрядно успел насолить? Звучало очень подозрительно. Не долго думая, он спросил:

— Почему ты делаешь это для меня?

— Потому что на пяти этажах ниже ты спас мне жизнь. Колесо Мандалы должно крутиться. Не будь это, терпеть твой несносный характер я бы не стала.

Ответ был прямолинейным и быстрым. Асириса не задумалась ни на секунду, чтобы сказать это. И именно тогда Амир окончательно понял, что зря подозревал ее все это время.

Виновато склонив голову, он заявил:

— Мне жаль, что в прошлый раз я так вспылил.

— То есть ты четко помнишь, что разгромил мое жилище?

— Я помню все ясно и четко.

— Тогда зачем ты это сделал?

Гадалка зловеще улыбалась. В этот момент ее взгляд был даже более пугающим, чем раньше. Понимая ее натуру и близость к одному из самых загадочных и непостижимых божеств в мире, любой бы испугался при виде ее такой.

— Потому что твои слова возвращали меня к реальности, — честно отвечал Амир. — До тех пор, пока я не перестал ощущать давление башни, мне даже не хотелось думать о том, что ты говорила правду.

Асириса улыбалась. Уперевшись локтями в стол, она коварно усмехнулась и сладко пропела:

— Вижу, ты полностью освободился от контроля. Удивительно.

— Неужели все люди в башни сошли с ума?

— В той или иной степени. Но если ты спрашиваешь меня о том, все ли из жителей башни под ее контролем — нет, не все. Порой это добровольный выбор. Например, мой.

— Почему ты вошла в башню?

Асириса устало вздохнула, будто бы отвечать на этот вопрос ей было даже как-то тяжело. Устало подперев голову рукой, она отмахнулась и размеренно заговорила:

— Не пойми неправильно. Выгоды в башне было больше, чем во внешнем мире. К тому же, здесь еще не назначали награду за мою голову.

— Разве это не опасно?

— Башня не может довлеть надо мной.

— Почему?

Гадалка иронично улыбнулась. Снова взглянув на Амира, она заметила вспыхнувший в его глазах интерес.

— Моя религия, малыш. Богиня Аштра защищает всех своих детей, где бы они ни находились. — Асириса устало выдохнула, и в этот момент свечи на столе и вокруг него заколыхались. — Чего не сказать о бедных детях бога Силиаса. Жрецы, попадая в башню, постепенно теряют с ним связь.

— Потому что башня подавляет их связь?

— Ты так считаешь? — Асириса зловеще улыбалась. — Милый, тогда и мои гадания не срабатывали бы, верно? Дело не в башне, она не мешает богам связываться со своими детьми. Дело в самом Силиасе. Он отказывается от всех, кто встает не на тот путь. Аштра же держится за своих до последнего.

Амир задумался. О жрецах он не знал фактически ничего, кроме каких-то основных фактов. Да и в жизни лишь впервые он искренне интересовался вопросом веры.

— Я слышал, — продолжал Амир, — что стать жрецом может любой, кто обратится в веру.

— Это правда. Но это не значит, что ты будешь наделен святой силой.

— А что бы стать ребенком Аштры нужно…

— Родиться им, — перебила гадалка, уже понимая вопрос. — Именно поэтому таких, как я, намного меньше, чем жрецов.

Амир молчал и пытался просто молча переваривать всю информацию. Он не сомневался в том, что слова Асирисы были чистой правдой. Она была родом из небольшого кочующего племени, корни которого происходили с юга. Амир же, как и его жена, сами были родом с юга. И пусть к племени Аштры они оба не относились, но из-за близости их народов кое-что о нем знали.

В какой-то момент наконец-то оторвавшись от предыдущих мыслей, Амир приподнял голову и четко сказал:

— У меня есть вопрос.

— По поводу семьи?

— И это тоже, но для начала, — он наклонился вперед и уже с каким-то напряжением посмотрел в глаза гадалки, — это же ты что-то сделала со мной, чтобы я в какой-то момент пришел в себя?

Асириса подобному вопросу даже не удивилась. Скорее, напротив, она начала улыбаться куда коварнее, чем раньше.

— Я не снимала с тебя давления башни, если ты спрашиваешь об этом.

— Но?

— Но после твоего прошлого визита я сделала так, чтобы тебе каждую ночь снились сны о прошлом.

Амир понимающе кивнул и полушепотом проговорил:

— То есть кошмары были твоей работой.

Гадалка залилась громким зловещим смехом. Теперь даже у Амира не оставалось сомнений в том, что ее действия были ни чем иным, как расплатой за его прошлое неуважительное поведение.

— Я думала, что ты прибежишь просить прощения за разгром моего жилища намного раньше! — Асириса расслабленно откинулась на спинку стула. — Где ты был все это время?

— Поднимался до сто шестидесятого.

— Неплохо. Долго продержался, еще и выглядишь хорошо. По тебе даже не скажешь, что ты стараешься не спать до изнеможения.

Амир не мог найти подходящих слов. В какой-то степени Асириса была безусловно права: с тех пор, как он начал видеть кошмары, спокойный сон стал для него чем-то несуществующим. Лишь усталость могла погрузить его в глубокую дрему, но без нее он не пытался прилечь даже для того, чтобы расслабиться.

— Итак, — внезапно Асириса подняла обе руки и громко хлопнула, — когда мы оба раскрыли карты друг другу, ты готов дойти до сути нашего разговора?

Амир кивнул. Слегка наклонившись, он протянул руки к своей сумке, лежавшей рядом на земле, и вытащил из нее мешок с монетами. С грохотом поставив этот увесистый мешок на стол, он твердо заявил:

— Это все, что у меня сейчас есть. Можешь ли ты рассказать мне, что случилось с моей семьей пока меня не было?

Взгляд гадалки почему-то сразу изменился. Холодно посмотрев сначала на деньги, а уже затем на лицо Амира, она сказала:

— Ты издеваешься? Малыш, это оскорбление.

— Я понимаю, что недостаточно, но…

— Я же сказала про Колесо Мандалы? — Асириса наклонилась к столу. — Если я возьму от тебя деньги, я очерню свою честь.

Ее взгляд действительно казался оскорбленным. Сдвинувшиеся вместе брови, напряженно поджатые губы. В этот раз она не лукавила.

Все еще удивляясь подобному ответу, Амир отстранился и прошептал:

— Вот уж не думал, что самый корыстный человек башни…

— Дело чести! — Внезапно гадалка подняла ладонь и с грохотом ударила по столу. — Забрал свои гроши и больше не показывай! Когда я разберусь с долгом, поверь, следующая моя услуга будет стоит тебе дороже короны самого короля Церцеи. Но в этот раз даже не поднимай этот вопрос.

Быстро схватив со стола свои же деньги, Амир бросил их обратно в сумку, выпрямился и уверенно ответил:

— Я тебя понял.

На мгновение наступила тишина. Асириса, выдохнув, уставилась на поверхность стола и попыталась снова собраться с мыслями. Амир же, наблюдая за ней, все продолжал удивляться. Ему казалось странным, что та, кто думал о выгоде своей жизни в башне, отказывалась от денег. Однако, с другой стороны, учитывая ее тесную связь с богиней и веру в законы мироздания… Наверняка ее напряжение было не просто так.

Быстро протянув Амиру свою руку, гадалка звонко приказала:

— Ладонь.

Амир выполнил сказанное, не задумываясь. Асириса же, крепче схватившись за его руку, приказала:

— Смотри в шар не отрываясь, и тогда сам увидишь фрагменты прошлого.

Казалось, будто изменилась сама обстановка. Стеклянный шар, стоявший в самом центре стола между ними, внутри начал заливаться странной темно-серой дымкой. Легко коснувшись его поверхности, Асириса хмыкнула. Тогда же дымка начала сменять свет с серого на темно-красный.

— Надеюсь, ты понимаешь, — она подняла взгляд, смотря в спокойные глаза Амира, — что будущее я показывать тебе не собираюсь. Речь идет только о прошлом.

— Я понимаю.

Амира и не интересовало будущее. Он прекрасно представлял насколько тяжело было вообще узнать о том, что происходило вне стен башни. И возможность хотя бы немного узнать о прошлом его семьи уже была вполне достаточной для него.

Внезапно свет свеч на мгновение погас, а затем вспыхнул вновь. По комнате пробежал заметный холодок. Чувствуя подступавший к горлу ком, Амир продолжал смотреть на стеклянный шар и молчать.

Постепенно в густой дымке стали проявляться образы. Сначала они были неразборчивыми и не ясными, но вслед за ними Амир начал слышать и отдаленные голоса. В какой-то момент он понял, что эти образы были реальны и в них он лучше начал различать настоящих людей. Также и голоса в округе стали говорить все четче.

Все начиналось с того момента, как он покинул Церцию и ушел в башню. Эпизод за эпизодом он наблюдал за тем, как его близкие люди узнавали о том, что случилось, и никак не могли поверить в это. И больше всего фрагментов увиденного были будто бы сняты от лица его жены. То, как она узнала правду, то, как объясняла ее детям, то, как взяла на себя управление компанией.

Чем больше Амир смотрел и слышал все это, тем хуже было его состояние. По коже бегали мурашки, в горле стоял ком, руки дрожали. Амир с удивлением и непониманием смотрел на то, как его торговые партнеры обманули его жену. С ужасом наблюдал за тем, как ей пришлось распродавать все драгоценности. Но, пожалуй, самое ужасное началось тогда, когда его жена заболела. С того момента, как ей начало становиться все хуже и хуже, Амир уже практически не верил в то, что все это было реальностью. Эпизоды начали ускоряться, проноситься все быстрее. Смерть жены, выпуск из академии его старшего сына, взросление младших детей, игнорирование общества, клевета, сплетни и клеймо семьи, член которой оказался очередным беглецом.

Когда силуэты в шаре снова испарились, а голоса постепенно смолкли, Амир обреченно поднял взгляд на лицо гадалки. Выглядела в этот момент она словно ведьма из сказок. Растрепанные шевелящиеся волосы, расширенные глаза, впалое сморщенное лицо.

Еще лишь пару минут спустя Асириса пришла в себя и снова стала выглядеть нормально. Гордо приподняв голову, она посмотрела на своего гостя и спросила:

— Доволен?

Амир не мог ничего ответить. Опустив взгляд на стол, он снова задумался о том, не было ли все происходящее простым сном. Он ведь даже не представлял, что с тех пор, как он ушел, так много успело измениться.

— Она умерла… — вслух прошептал он.

Асириса молчала, но уже понимала о ком шла речь. Ее лицо, как и лицо Амира в этот момент, выглядело омраченно.

— Она осталась решать все мои проблемы и умерла, — продолжал Амир. — Ее предали мои же сторонники, а теперь эти же люди обворовывают моего сына. И даже младшие носят на себе клеймо позора из-за того, что я сбежал в башню.

Чувствуя, как дрожала рука Амира, Асириса еще крепче сжала ее. Она не знала на что мог пойти человек в таком состоянии, и потому начинала волноваться.

— Я понимаю, что для тебя это очень эмоциональный момент, — говорила гадалка, — но ты же не собираешься раскисать из-за этого?

Амир резко поднял голову и уверенно посмотрел в ее глаза.

— Я должен как можно быстрее покинуть башню. Нужно пойти прямо сейчас.

Услышав это, Асириса буквально когтями вцепилась в руку Амира. Не собираясь отпускать его и уж точно не собираясь позволять ему действовать безрассудно, она громко спросила:

— Ты же не собираешься лезть в самое пекло, чтобы приблизить свою смерть?

— Мне нужно поторопиться.

Внезапно гадалка вскочила на ноги. Склонившись над столом, она намеренно приблизилась к Амиру и ударила его по лицу. Физически она никогда не была настолько сильной, чтобы причинить мечнику настоящий вред, однако ее пощечина оказалась достаточно отрезвляющей.

— А теперь посмотри на ситуацию со стороны! — прокричала она. — Ты хочешь вернуться к детям или все-таки умереть по пути и бросить их на произвол судьбы?!

Глаза Амира округлились. Снова подняв взгляд, он посмотрел на женщину перед собой уже совершенно иначе. Пусть печаль все также была видна на его лице, но теперь, вместо страха и отчаяния, Асириса видела в его глазах боль и искреннее переживание.

— Именно, — снова заговорила она. — Не забывай какой груз ответственности лежит на твоих плечах. Да, ты виноват в том, через что им прошлось пройти после твоего побега. И именно поэтому ты должен прямо сейчас собраться с силами и сделать все возможное, чтобы вернуться к ним живым и исправить свои же ошибки.

Амир кивнул и сразу же встал со своего места. Когда он снова выпрямился, даже гадалка почувствовала себя слегка неуверенно. Все-таки их рост и телосложение были абсолютно разными.

— Ты права, — серьезно сказал Амир. — Нужно быть рациональнее. Я уже действовал на основе эмоций, и вот что из этого вышло.

Асириса все еще сомневалась. Пусть ее и устраивали сказанные слова, но все же ей до последнего казалось, что что-то шло не так. Недоверчиво щурясь, она протянула руку и сказала:

— А теперь позволь снять с тебя проклятие кошмаров.

— Нет, не нужно.

— Что?

Амир отступил, будто опасаясь, что любое ее прикосновение могло развеять столь желанное ему проклятие. Будучи полностью уверенным в своих решениях, он ответил:

— Если кошмары, это то, что оберегает меня от давления башни, я готов хоть всю жизнь с ними прожить.

Амир развернулся. Не прощаясь, и уже точно не вспоминая про их прошлую встречу, он просто ушел и оставил гадалку одну. Лишь когда Асириса осталась в тишине среди своего небольшого «рабочего» кабинета, она почувствовала, как усталость накрыла ее.

— Не нравится мне это, но сейчас он определенно выглядит лучше, чем при нашей прошлой встрече. — Усмехнувшись, женщина снова села на стул и мечтательным голосом продолжила: — Тогда он даже слушать меня не хотел, и при любой попытке поговорить о прошлом крушил все подряд.

Тяжелый удар прямо по спине подтолкнул вперед. Яниса, с болью упав на колени, сразу склонилась и на мгновение замерла. Все это время люди, силой поймавшие ее и притащившие в это место, удерживали ее за волосы. Сердвига притащили в комнату и посадили рядом спустя пару минут.

Не выпрямляясь в спине, Яниса быстро начала осматриваться. Она хорошо запомнила место, в которое их притащили — это было главное и, наверное, одно из самых роскошных зданий на этаже. Внешне оно было похоже на особняки, которые описывались в сказках, но вживую подобных сооружений Яниса никогда даже не видела.

Внезапно из раздумий Янису вырвал громкий голос Сердвига:

— Я не собирался никак претендовать на твое место!

Приподняв голову, девушка посмотрела сначала на своего компаньона. Сердвиг стоял рядом на коленях, высоко подняв голову и серьезно смотря на того, кто был зачинщиком всей этой поимки.

— Тогда с какой стати ты вернулся? — прозвучал напряженный вопрос.

Лишь теперь выпрямившись, и сразу ощутив, как кто-то силой потянул ее за волосы на себя, Яниса посмотрела вперед. Человек, которого она увидела, был хорошо одет. В отличие от обычных авантюристов, которых она привыкла видеть, у этого мужчины не было ни оружия, ни доспехов при себе. Однако атласные ткани, из которых был сделан его легкий домашний наряд, сразу показывали, что он относился к богатому сословию.

Вновь бегло бросив взгляд на Сердвика, Яниса заметила, что эти двое были даже чем-то похожи: черты лица, оттенок волос. Это явно было не совпадение.

— Я нашел команду, — отвечал Сердвиг. — Им нужно было закупиться здесь, в городе. Мне просто пришлось пойти вместе с ними, чтобы не разделяться.

— То есть ты собираешься уже на рассвете выйти на этаж выше?

— Нет, мы собираемся отправиться на нижние этажи.

Незнакомец улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся. Пока он так звонко хохотал, Яниса снова окинула взглядом комнату. Помимо их троих в этом месте также находились посторонние, выполнявшие роли не то стражников, не то наемников для местного господина.

— Ты, видно, меня за дурака держишь! — Воскликнул мужчина. — Кто в здравом уме будет спускаться на нижние этажи, если там ничего нет?

— Норв, — терпеливо позвал Сердвиг, — так решила моя команда, я же просто пошел за ними. У меня нет причин задерживаться на этаже. Поверь, меньше всего мне сейчас хочется вмешиваться в тот кошмар, что ты устроил.

— Я устроил? — Мужчина вопросительно взмахнул руками. В его голосе звучало все больше и больше возмущения. — Не моя вина в том, что каждый член нашей семьи решил наброситься на меня сразу, как умер предыдущий глава. Всем только и нужно было, что откусить мне голову и забрать себе все влияние.

— Но не мне. Ты сам знаешь, я ушел сразу, как это началось.

— Ушел и вернулся!

Внезапно Яниса, уже уставшая слушать все эти семейные разборки, заговорила:

— Он и вправду собирался пойти с нами. — Окружающие сразу замолчали и напряженно покосились на нее. — Мы хотели выйти на рассвете, поэтому даже комнату в гостинице оплатили всего на одну ночь.

Норв — старший брат Сердвика, также холодно взглянул на напряженную девушку. Лицо Янисы в этот момент, на удивление, казалось уверенным. Возможно, именно из-за этого он и раздражался лишь сильнее.

Подойдя ближе к Янисе, мужчина серьезно заговорил:

— Разговор с тобой вообще отдельная тема. Ты знаешь, что вам, святошам, запрещено появляться на этом этаже?

На мгновение Яниса удивилась. Как человек, родившийся в башне, она искренне не могла понять подобного запрета.

— Этажи башни никому не принадлежат! — возмущенно заявила она. — К тому же, только пройдя через этот этаж я смогу двигаться дальше.

— Хочешь двинуться дальше? Давай. — Норв взмахнул рукой и резко отступил. — Мои люди прямо сейчас могут выбросить тебя на уровень выше. Посмотрим, как такая как ты, будешь там вертеться.

— Норв! — возмущенно позвал Сердвиг.

Мужчина же, на этот раз полностью игнорируя его, продолжал смотреть на Янису и угрожающе говорить с ней:

— Знаешь почему я так ненавижу святош вроде тебя? Вы сами понимаете, насколько бесполезны в башне, но все равно цепляетесь за прохожих, словно клопы. Сосете и сосете из них кровь, пока те не ослабнут. Настоящие вредители.

Яниса напряженно поджимала губы. Да, она и раньше чувствовала, что на этом этаже никто не был рад представителям религии, но когда тебе говорили подобное в лицо, это вызывало куда большие эмоции.

В какой-то момент все же не сдержавшись, девушка нахмурилась и резко ответила:

— Вредитель тут только тот, кто угрожает беззащитному человеку, что бросит его в лапы монстров.

Эти слова стали причиной для еще большей злости. Норв, подняв руку, без колебания ударил Янису по лицу. Тот стражник, что удерживал ее за волосы все это время, даже намеренно толкнул ее навстречу.

От силы удара Яниса рухнула на пол и быстро закрыла лицо руками. Крепкий кулак попал ей по щеке, и боль от него была настолько сильной, что кожу сразу начало жжечь.

— Норв! — Сердвиг при виде этого попытался вскочить с колен, но еще двое стражников сразу же надавили ему на плечи и ударили по голове. Лишь привстав, Сердвиг снова рухнул, а сам виновник случившегося с полным холоднокровием взглянул на своих людей и заявил:

— Отправьте девчонку на этаж выше.

Яниса понимала, что это могло для нее значить. Без оружия, брони и каких-либо навыков самообороны оказаться в красной зоне для нее было все равно, что самоубийство. Однако в этот момент, возможно, из-за обиды, она испытывала вовсе не страх. Скорее четкую ненависть.

Внезапно прозвучал звонкий стук. Услышав его, окружающие удивленно замолчали и оглянулись. Источник звука исходил со стороны окна, и когда все посмотрели на него, то заметили, что по другую сторону, прямо на крыше парадного входа, стоял человек.

Амир, не особо утруждавший себя правильным поведением в такой ситуации, решил не ждать разрешения войти. Подняв кулак, он один раз со всей силы ударил по окну. Обломки стекла буквально вылетели внутрь комнаты, рассыпаясь о твердый мраморный пол.

Затем, осторожно просунув руку внутрь комнаты, Амир приподнял засов окна и совершенно спокойно открыл себе путь вперед. Как только он перепрыгнул через окно и оказался в комнате, то с совершенным спокойствием сказал:

— Система охраны здесь такая же хилая, как и раньше.

Норв, абсолютно удивленный всему происходящему, внезапно воскликнул:

— Ты кто такой и откуда взялся?!

— За командой своей пришел. — Амир приподнял взгляд и быстро начал искать среди людей знакомые лица. Сначала он заметил Сердвика. — Я был удивлен, не найдя вас в… — Переведя взгляд чуть дальше, Амир заметил и лежавшую на полу Янису. Положение девушки, а также ее красная опухшая щека, быстро подсказали что здесь происходило, и именно из-за этого Амир так и не смог продолжить предыдущую фразу. — Интересно…

Ближе всего к Янисе стоял именно Норв. Сложить один плюс один получилось без труда. Оторвав взгляд от растерянной девушки, Амир посмотрел прямиком на грузного злобного мужчину и холодно спросил:

— С каких пор бить пятнадцатилетнюю девчонку по лицу стало нормой для взрослого мужика? — Амир медленно и очень недовольно окинул взглядом всех присутствующих. — Или в этом месте нет ни одного мужика?

Норв, строго посмотрев на своих людей, приказал:

— Поймать его.

Решить ситуацию спокойно было уже невозможно. Как только стражники повернулись к Амиру, тот инстинктивно положил ладонь на рукоять меча. Правда, вытаскивать оружие он не стал. Внезапно подумав о другом способе, Амир улыбнулся, выпрямился и приподнял ногу.

Окружающие удивленно уставились на него, и в тот же миг Амир со всей силы топнул по земле. Вместе с этим ударом его темная аура опутала весь зал. Потоки энергии вызвали тряску. Земля и стены задрожали, люстра, висевшая в центре комнаты, с грохотом упала с потолка. Люди в ужасе начали расступаться, и в тот же момент Амир без предупреждения помчался в бой.

Он не стал нападать на стражников — в этом даже не было нужды. Вместо этого, в считанные секунды он подобрался к Норвику и со всей силы схватил его за горло. Когда окружающие успели прийти в себя, Амир уже поднял зачинщика всей этой ситуации над полом. Угрожающе посмотрев на запыхавшегося человека, он проговорил:

— Если не хотите, чтобы я сравнял это место с землей, закройте глаза и сделайте вид, будто нас здесь не было. Я же в свою очередь обещаю, что как только мы заберем наши вещи, то сразу спустимся на этаж ниже и больше не появимся здесь.

Вначале Норвик пытался сжать запястья Амира так сильно, как только возможно, но затем, почувствовав невыносимое удушье, он стал цепляться за его руку так, чтобы хоть немного ослабить давление.

— Ты… — гневно хрипел он, — ты кем себя возомнил?

Амиру не нравилось терять время в этом месте. Зловеще нахмурившись, он проговорил:

— Я думал, что такие дураки, как вы, хотя бы на языке силы понимают. Мне нужно яснее выразиться?

Развернувшись, Амир буквально швырнул своего противника на пол. Тот от удара воскликнул, но не успел ничего сделать. Тот час Амир снова подошел к нему и наступил на горло, от чего Норвик стал задыхаться лишь сильнее.

Краем глаза заметив приближение, Амир посмотрел в сторону подступавших стражников и холодно сказал:

— Назад. Еще хоть одно движение, и я обнажу меч. Правда, тогда ваш господин останется без головы.

Кто-то из этих людей быстро сообразил. Подскочив к Янисе, он обнажил клинок и также уверенно прокричал:

— Тогда я избавлюсь от нее!

Амир не стал даже отвечать ему. Вместо этого, угрожающе посмотрев на Норвика, он без лишних слов дал понять, что тому стоило как-то приструнить его людей. Уже весь красный и почти не дышавший мужчина, цепляясь руками за ногу Амира, закричал:

— Всем назад! Никому никого не трогать!

— Вот это правильный подход, — с улыбкой отвечал Амир. — Уважение называется.

Слегка ослабив давление, он позволил Норвику сделать несколько глубоких вдохов, и тогда тот, хоть немного успокоившись, зашептал:

— Если ты сдержишь слова и заберешь всю свою команду…

— Сдержу, — серьезно ответил Амир.

Они оба замолчали, смотря в глаза друг другу. По Амиру сразу было видно, что он не собирался лгать, возможно поэтому и Норвик, отказавшись от идеи с борьбой, просто кивнул ему.

Этот жест был принят за согласие. Сразу же отступив, Амир развернулся и двинулся в прочь. Норвик же, громко кашляя на весь зал, сел. Его люди мгновенно сбежались к нему, но тот жестом приказал им не приближаться.

Когда Амир подошел к Янисе, она уже не лежала, а сидела. Все еще придерживая рукой красную опухшую щеку, девушка лишь недовольно морщилась. Она как будто пыталась подавить в себе недовольство.

Протянув ей руку, Амир помог Янисе встать, а затем повернулся к Сердвику и спокойно спросил:

— Сам встанешь, или тебя тоже поднять?

Сердвиг сразу же поднялся с колен. С тех пор, как Амир появился в этом месте, он все еще не мог прийти в себя. Подобная внезапность и быстрое развитие событий даже не оставили ему возможности как-то помочь разрешить этот конфликт.

Амир, строго посмотрев на Сердвика, сказал:

— В следующий раз предупреждай, что ты из правящей семейки.

— Это было в первый и в последний раз.

— Надеюсь.

Тренировка шла всего второй час, но руки Раифа уже дрожали от усталости. Как обычно, находясь в стороне от всех остальных кандидатов в рыцари, он в одиночку выполнял однообразные замахи мечом, правда, в этот раз на его руках и ногах висели утяжелители.

Массивные грузы, крепившиеся к телу, делали любое действие замедленным и вялым. И чем больше ты носил подобные тяжести, тем быстрее начинали ныть твои мышцы. Однако для Раифа, который почти всегда тренировался один, именно этот способ был лучшим методом тренировок.

«Из-за того, что никто не хочет вставать со мной в пару, — размышлял Раиф, — я не могу тренировать рефлексы, как все остальные. Но прямо сейчас мне это и не надо. Если понадобится, я потренирую эти навыки позже с кем-нибудь еще. Терять время просто не хочется».

Внезапно откуда-то из-за спины прозвучал громкий мужской голос:

— Опять один?

Раиф даже не обернулся, уже понимая, кто именно к нему подошел. Наставник кандидатов Кальт надвинулся, словно настоящая скала. Заслонив своей тенью мальчика, он внимательно начал наблюдать за его техникой, а тот в свою очередь спокойно ответил:

— Никто не согласился, когда я предложил потренироваться вместе.

Кальт нахмурился и настороженно оглянулся. Сейчас вся тренировочная площадка была усыпана парами кандидатов, которые сражались друг против друга. Наверняка кто-то из присутствующих все-таки был без пары, просто предпочитал меняться местами с остальными и не показываться на виду наставника лишний раз.

— И почему эти детишки такие упрямые? — вслух прошептал Кальт.

— Вы когда-нибудь про козла отпущения слышали?

— Козла отпущения? — удивленно переспросил наставник. Снова посмотрев на Раифа, он заметил с каким хладнокровием тот продолжал делать один замах за другим — и это при том что его положение спины и ног было неподвижным, абсолютно правильным.

— В религии моей семьи, — продолжал Раиф, — козел отпущения — это животное, на которое возложены грехи всего народа. Мы — выходцы с юга, и по одной из версий, в далеком прошлом, наши предки брали одного такого козла, а затем отпускали его в пустыню, обрекая на верную и мучительную смерть. Так, грехи всего народа исчезали и люди чувствовали себя лучше. — Лишь теперь остановившись, Раиф приподнял взгляд и улыбнулся. — В нашем случае козел отпущения — это я. Люди чувствуют себя лучше, когда думают о том, что я причина всех их бед.

Кальт не мог ничего на это ответить. От подобного кровожадного рассказа его глаза расширились. Лишь минуту спустя, когда Раиф снова вернулся к тренировке, наставник спросил:

— Ты где подобного наслушался? Тебе родители рассказали?

— Нет, в храме.

— Ты ходишь в храм из-за семьи?

— Частично. В прошлом моей отец был спонсором многих храмов в этом городе. Правда, он делал это не из-за глубокой веры.

— Тогда почему?

Кальт хмурился все сильнее. Задумываясь о том, почему же оба ребенка из этой семьи были такими странными, он невольно пришел к выводу, что причиной того могли быть только их родители. Возможно, поэтому ему и не терпелось теперь узнать больше об их отце.

Раиф же, не обращая внимания на сильную заинтересованность наставника, спокойно объяснял:

— Он спонсировал храмы для того, чтобы те обучали детей из простого люда грамоте. Отец пропал, но заложенная им традиция осталась. Детей все еще продолжают обучать в храмах бесплатно, пусть теперь на это и уходят пожертвования самих же местных жителей.

— Хочешь сказать, что свое первое обучение ты получал в храме?

— Не совсем. Мой старший брат был учеником этой академии когда-то, так что обучать меня взялся он. Но посещение храма в прошлом было единственным способом послушать истории про моего отца про людей, с которыми он когда-то был знаком. — На мгновение руки Раифа замерли в воздухе и чуть крепче сжали рукоять деревянного меча. — Знаете, храм — это единственное место, в котором про него еще говорят хорошо.

Раиф снова резким взмахом опустил оружие, будто отгоняя от себя прочь все неприятные мысли. В то же время Кальт, чувствуя свою ответственность за неприятный разговор, внезапно заявил:

— Так, повернись ко мне.

Раиф опустил оружие и удивленно обернулся. Тогда же его наставник, подняв в воздух свой деревянный меч, встал в боевую позицию и серьезно сказал:

— Нападай.

Этот жест и эти слова вызвали удивление не только у Раифа. Окружающие, заметив происходящее, также замерли в непонимании. Вплоть до этого момента наставник кандидатов ни разу не поднимал меч против них. Даже Раиф понимал насколько ответственный это был момент.

Кое-как собравшись с мыслями, он сглотнул и сразу встал в стойку. Его взгляд встретился со спокойным взором наставника, и тотчас он побежал в атаку. Раиф был полон решимости нанести свой первый удар, но стоило ему приблизиться, как одним легким взмахом меча Кальт выбил оружие у него из рук.

Раиф резко затормозил, но даже не сразу понял, что случилось. Посмотрев на свои руки, которые все еще сжимались, будто удерживая рукоять, лишь теперь он понял, что меч уже валялся где-то рядом на земле.

— Слишком медленно, — сурово произнес Кальт. — Забудь про утяжелители и двигайся так, будто их нет.

Кальт посмотрел на выражение лица наставника и понял, что тот ждал еще одного нападения. Тогда, снова собравшись с мыслями, он бросился за своим мечом, схватил его и вернулся на прежнее место.

Наступила напряженная тишина. Смотря на наставника, мальчик судорожно размышлял:

«Про утяжелители я вряд ли забуду, но вот вложить всю силу в один рывок…»

Глубоко вдохнув, он на мгновение прикрыл глаза и секунду спустя тут же побежал в бой. Из-за полузакрытых глаз он даже не заметил, как подбежал к противнику. Кальт же использовал прежний прием: слегка приподняв оружие, он попытался ударить по мечу противника с такой силы, чтобы тот не смог его удержать. Понимая это, Кальт резко затормозил, широко расставил ноги и замахнулся оружием в ответ. Две направленные друг на друга силы, уверенная стойка и точность попадания сделали свое. Раиф смог отразить первую атаку, пусть и покачнувшись от нее. Сразу следом за этим он попытался развернуть направление меча и атаковать снова, но действия наставника были быстрее. Без труда, повернув кисть руки, Кальт ударил деревянным клинком по запястью мальчика, и тот от боли сразу разжал ладони.

В отличие от предыдущего раза, когда Раиф даже не заметил выпавшего оружия, в этот раз он ощутил все четко. Посмотрев в сторону упавшего клинка, он лишь обреченно выдохнул. Наставник же, довольно улыбаясь, похвалил:

— Уже намного лучше. Запомни это чувство, хорошо?

— Хорошо.

Кальт развернулся и пошел куда-то дальше. Видимо, наблюдать за тренировками других пар. Тут же все ученики, которые так внимательно наблюдали за происходящем до этого, стали изображать вид бурной деятельности. Все вернулись к тренировкам, на площадке вновь зазвучали звуки сражений. Один лишь Раиф оставался в прежнем положении, просто смотря на свои покрасневшие, покрытые мозолями руками. В них все еще чувствовалась отдача после столкновений с мечом наставника.

«Какое странное чувство. Кроме семьи меня уже давно никто не хвалил. Только радости я от этого почему-то не испытываю».

Оглянувшись по сторонам, Раиф заметил несколько косых взглядов, направленных на него. Кое-кто из учеников все же не обрадовался подобному вниманию наставника ко всеми нелюбимому ученику.

«Может быть, это потому, что я понимаю, к чему это может привести?»

Этот день немного отличался ото всех остальных. Казалось бы, обстановка была такой же, окружающие люди не менялись, и ситуация в семье была стабильно напряженной, но все-таки оставалось существенное отличие. Именно в этот день когда-то отец Раифа сбежал в башню.

Руки ужасно болели, а все тело ныло. Не сразу заметив признаки ухудшающегося самочувствия, Раиф продолжал тренироваться на скрытом стадионе без остановки. Он понял, что прошло много времени, лишь тогда, когда солнце начало опускаться, а на улице становиться темнее. Время еще было не самым поздним, но приход темноты говорил о том, что все занятия в академии подходили к концу.

Когда Раиф понял все это, он и опустил свой деревянный меч. Целый день он пытался занять себя чем-то, лишь бы отвлечься от плохих мыслей. Уроки в аудиториях для этого совершенно не подходили. На них он бы еще больше погружался в себя, и потому еще на рассвете вместо первого урока Раиф побежал на старую, уже неиспользуемую тренировочную площадку. Здесь было тихо, спокойно. Все аудитории, в которых проводились занятия, были далеко, и потому шанс появления посторонних был кране низок.

Внезапно Раиф почувствовал жгучую боль. Шикнув из-за нее, он сразу выронил из рук меч. Тот упал на землю прямо возле ног, а мальчик, взглянув на собственные ладони, в ужасе осознал, что они все были покрыты кровью. Мозоли, возникшие во время тренировки, натерлись так глубоко, что все это время из них постоянно сочилась кровь. Частично кровь успела иссохнуть, и на запястьях она смешалась и размазалась вместе с потом так, будто бы Раиф был буквально по локоть в крови. Он не понимал лишь одного: как он мог не заметить, что провел весь день в этом месте?

— Я так и знал, что ты прячешься здесь. — Внезапно прозвучал посторонний голос. Когда Раиф услышал его, то удивленно оглянулся. — Скажи, ты специально тренируешься за спиной у всех, чтобы потом выделиться перед наставником?

Двое мальчишек-одногодок уверенно шли ему навстречу. Они носили ту же форму, что и Раиф, были примерно одного роста с ним, но со стороны все же сильно отличались из-за разницы в чертах лица и цвета кожи.

Раиф чувствовал себя странно. Так, будто бы его действительно застали с поличным на чем-то плохом. Расслабив ладони и опустив их вдоль тела, мальчик повернулся к незваным гостям и четко сказал: — Тренироваться вне урока или нет — это выбор каждого. В этом нет ничего…

— Тренируйся или нет, — внезапно перебил другой, — но ничего у тебя не выйдет. Скоро наставник поймет, насколько ты жалок.

Такая резкость ответа удивляла. Раиф, сначала даже не понявший кто к нему обращался, лишь спустя минуту осознал, что это были те самые одноклассники, которые игнорировали его. Не просто старшие наставники, а те люди, с которыми он учился бок о бок вот уже год. Эта мысль и вызвала на его лице насмешливую улыбку.

Между тем, оба мальчика, недоверчиво посмотрев на него, спросили:

— Почему ты улыбаешься?

— Кажется, — Раиф не смог сдержать смешок, — это первый раз, когда вы со мной разговариваете.

Второй мальчишка не растерялся, и, гордо подняв подбородок, ответил:

— Так вот откуда у меня такое чувство отвращения.

Теперь к Раифу наконец-то вернулись все его чувства. Его руки болели, голова уже кружилась от переутомления, а тело было настолько пропитано кровью и потом, что казалась, всю эту вонючую грязную смесь теперь нужно было сдирать с кожи ножом.

— Послушайте, — устало заговорил Раиф, — что вам нужно?

Такой его ответ явно разозлил обоих мальчиков. Один из них, стоявший ближе всего, строго приказал:

— Перестань вилять хвостом перед наставником, словно уличный пес.

— Вы делаете это только потому, что сами не смогли добиться его расположения?

— Ты не мог его впечатлить! — Грозно закричал второй ребенок. — У тебя нет ничего, чем бы ты мог его удивить. Ты всего лишь неудачник, который год сражался против манекена! Скажи честно, ты использовал деньги ради этого?

Раиф сначала растерялся. Чего-чего, а обвинения в использовании денег он точно не ожидал. Какие деньги в его-то положении? Внезапно осознание глупости этих мальчишек вытеснило из головы все удивление. Раиф, не сдержавшись, захохотал во весь голос, пока его обидчики лишь удивленно хлопали глазами, смотря на него.

— Вы еще помните по какой причине сделали из меня неудачника? — Раиф, резко перестав смеяться, нахмурился. — Откуда у меня деньги на такое?

Мальчишки переглянулись, а затем и сами усмехнулись.

— А здесь ты прав, — отвечал один из них. — Денег ни у тебя, ни у твоей жалкой семьи точно нет.

Упоминание семьи ситуацию лишь усложнило. Раиф, снова позабыл про свои чувства и начал крепко сжимать кровавые ладони в кулаки.

— Не говори об этом, — гневно зашипел он.

— Даже твоя сестра изгой, — продолжал наговаривать мальчишка. — Я слышал, что ее игнорируют все преподаватели, как будто она прокаженная.

— Моя сестра лучше любого неудачника как вы.

Это оскорбление явно разозлило мальчишек. Тот из них, что стоял ближе всего, внезапно замахнулся кулаком. Раиф, заметив это, отреагировал быстрее. Cхватившись за протянутую к нему руку, Раиф потянул ее в сторону, поставил подножку и швырнул на землю противника так, что тот буквально со всей силы ударился лицом о землю.

Гневно хмурясь, и пытаясь сдерживать хотя бы часть своих накипевших эмоций, Раиф сказал:

— Не смейте позорить мою семью. У вас на это нет никакого права.

— Ты понимаешь, что подобное недопустимо в нашем учебном заведении? — Не я это начал.

Раиф, не поднимая головы, смиренно стоял напротив стола директора академии и вот уже полчаса выслушивал обвинения в свой адрес.

Один из виновников случившегося находился неподалеку. Он стоял справа от стола директора и довольно поглядывал на двух участников этой бурной дискуссии. Сейчас из его носа торчала вата, остановившая кровь после того резкого падения лицом в землю. На щеках также виднелись царапины, но помимо этого никаких особенных повреждений больше не было.

— До чего дойдет академия, — возмущался директор, — если ученики будут безнаказанно нападать друг на друга посреди бела дня?!

Раиф уже не отвечал. Порядком уставший, так и не залечивший раны на своих руках после предыдущей тренировки, он просто отсчитывал секунды до того момента, пока директор не успокоится и не отпустит его. Когда-то же это все должно было закончиться?

— Родители Сариуса уважаемые люди. Какова будет их реакция, когда они узнают, что их сына избил какой-то…

— Кто? — Ральф резко поднял голову, будто сразу пробудившись от этого вопроса.

Директор — мужчина средних лет в очках, с небольшой сединой на голове из-за постоянного стресса и морщинами в области лба, сразу притих. Взглянув в глаза насторожившегося мальчика, он прокашлялся, и чуть тише добавил:

— Какой-то мальчишка. Я не смогу смотреть им в глаза.

— Вы переживаете за реакцию его родителей больше, чем обо мне? Этот вопрос вызвал еще больше удивления, ведь он ставил директора в очень неудобное положение. Но не успел мужчина ничего ответить, как входная дверь в кабинет внезапно открылась и на пороге появился сам наставник рыцарей — Кальт Феран.

Казалось, наставник пришел сюда не просто так. Его лицо выглядело взволнованным еще до того, как он успел осознать ситуацию. Учащенное дыхание, недоверие — он явно уже что-то знал.

— Что происходит? — еще с порога спросил Кальт.

— А, мистер Феран. — При виде гостя директор сразу расплылся в довольной улыбке. — Входите, входите. Мы как раз остановились на вопросе выбора наказания для виновного.

— Виновного? — удивленно повторил Кальт, закрывая за собой дверь. — Да, Раиф поступил очень жестоко по отношению к своему одногруппнику.

— Директор, указав рукой на мальчика, стоявшего перед ним, укоризненно нахмурился. — Думаю, в этом случае будет достаточно отстранения от занятий и выплаты компенсации за причинённые неудобства не только пострадавшей в этом деле семье Сариуса, но и академии.

— Компенсации? — возмутился Раиф. От одной мысли о деньгах его невозмутимость пропала. — Эту ссору даже начал ни я! Я просто защищался!

— Защищались вы или нет, — отвечал директор, — но повреждения на теле Сариуса явно показывают, кто именно из вас пострадал.

Мальчишка, все это время стоявший в стороне, довольно улыбался. Сариус понимал, что ситуация складывалась в его пользу, и, кажется, радость от этого притупляла оставшуюся после падения боль. Внезапно будто почувствовав на себе чей-то взгляд, Сариус приподнял голову и встретился с холодным взглядом наставника. Тот выглядел явно не дружелюбно. Перестав улыбаться, мальчик опустил голову и чуть придвинулся к стене позади.

Между тем Раиф бурно продолжал говорить:

— Но у моей семьи, не будет денег на то, чтобы выплатить компенсацию. — К сожалению, — отвечал директор, — в таком случае я не смогу помочь вам задержаться в академии.

Раиф резко замолчал. Эти слова вызвали у него шок. Конечно, он никогда не хотел обучаться в академии. В обычной ситуации, не поступи он сюда, возможно, он был бы счастливее. Но как он мог после всего случившегося вернуться домой и рассказать старшему брату о том, что его выгнали? И это после всех тех усилий, что брат приложил для обучения своих младших?

Внезапно среди гробовой тишины прозвучал низкий, еще более угрожающий голос:

— Директор, позвольте спросить. — Кальт серьезно взглянул в глаза улыбавшегося мужчины. — С каких пор мы покрываем виновных и сдираем деньги с учеников? — Мистер Феран, почему вы говорите об этом так? — Казалось, директор был искренне оскорблен подобный фразой. — Посмотрите, как бедный мальчик пострадал!

— Бедный мальчик является учеником специального рыцарского класса и относится к числу кандидатов в рыцари. Ему ли рыдать из-за пары мелких царапин на лице? — Опустив взгляд на Сариуса, который уже начинал нервно переступать с ноги на ногу, Кальт разочарованно прошептал: — Стыдно, очень стыдно.

— Мистер Феран, — недовольно возмущался директор, — он еще ребенок.

— И Раиф тоже ребенок, а вы заявили, что он должен выплатить компенсацию.

— Не он, а его семья!

— За что?! — Кальт не сдержался. Он буквально выкрикнул этот вопрос, из-за чего в комнате вздрогнули все. — За то, что на него напали, а он защищался в рамках разумного? И заплатить деньги кому? Обидчику, который все это устроил, так еще и академии, которая за него бросила? Назовите причину, по которой вы выбрали его как козла отпущения!

— Разве все не ясно? — внезапно прозвучал тихий мальчишечий голос. Раиф обреченно поднял взгляд на лицо директора. — Ведь семейство Сариуса уважаемые люди. Не вы ли это сказали, директор?

Директор нервно посмеялся, но эту фразу решил сразу проигнорировать. Вместо этого, посмотрев на свою главную проблему, он снова залепетал:

— При всем уважении, мистер Феран…

Между тем Кальта не интересовал этот человек. Повернувшись лицом к мальчику, затеявшему и всю эту драку, и все это ябедничество в кабинете директора, он спросил:

— Посмотри на меня и ответь честно. Ты был один или кто-то еще был вместе с тобой, когда это случилось?

Сариус уже буквально вжимался спиной в стену. Он чувствовал как дрожали его руки, понимал, что теперь все недовольство было направлено на него, и потому все же отвечал честно:

— Был еще один… тоже кандидат.

— Вы оба исключены.

— Мистер Феран! — Директор буквально выкрикнул эту фамилию, желая хоть как-то привлечь к себе внимание. — У вас нет права исключать их из академии.

— Но есть право исключать их из кандидатов в рыцари, — Кальт наконец-то повернулся к собеседнику. — С этого момента можете переводить их в обычный класс. Я здесь представитель королевской власти, и именно мне решать кто из них достойный кандидат, а кто нет. Но вы, кажется, забыли об этом. И о моем положении тоже.

Директор замолчал. Видя в глазах наставника решимость, он понимал, что лишние возмущения приведут его только к новым и новым проблемам.

Однако Кальт на этом не останавливался и продолжал грозно говорить:

— И если вы продолжите настаивать на том, что Раиф должен понести наказания за ошибки других учеников, тогда я применю свои полномочия для того, чтобы наказание понесли вы, за давление на моих кандидатов.

Пока взрослые ругались, Раиф будто замедленно понимал происходящее. Так ему надо было платить компенсацию или нет? Ситуация была решена или нет? Пытаясь понять обстановку, он смотрел то на одно лицо, то на другое, пока в итоге не посмотрел и на Сариуса, обвинившего его во всем. Только тогда он и заметил, что мальчишка, подставивший его, еле сдерживал всхлипы. Это и показалось ему самым странным. С чего бы ему было плакать? Его семья богата, их никто не просит ничего платить. Да, он потерял место в классе рыцарей, но не в академии. И что с того? — Напоследок я хочу напомнить вам кое-что. — Голос Кальта прозвучал так звонко, что это смогло вывести из раздумий обоих мальчишек и заставить посмотреть на него. — Суть академии в том, чтобы воспитать лучшие умы для нашего королевства. А суть рыцарского класса в том, чтобы отобрать среди сотен детей будущих воинов. И в этом вопросе один из самых важных факторов — это достойно воспитанная личность. Та самая, которая в будущем сможет совершать подвиги для страны. Но какие подвиги, когда человек еще с раннего детства славится тем, что вредит окружающим?

— Не могу поверить, что после всего случившегося он еще и не вернулся домой!

Джана смотрела на своего возмущенного брата со стороны. В темной комнате, освещенной лишь одной свечой, которая стояла на столе, черты его лица казались особенно хмурыми. Даже его голос звучал намного звонче и резче обычного, но младшую сестру это совсем не пугало. Напротив, она хорошо понимала причину подобного раздражения.

— Брат, — сонно позвала Джана, — Раиф предупредил, что останется у своего друга Левиона. Ты же его помнишь? Он сын одного из королевских рыцарей, там безопасно.

— Не это меня волнует. — Шадид резко повернул голову к сестре. Он уже был готов воскликнуть что-то недовольное, как заметил, насколько сонной и уставшей была Джана. Пытаясь бороться со слабостью, она прислонялась плечом к стене, но скрыть медленно опускавшиеся веки у нее все равно не получалось. И, резко осознав это, Шадид чуть тише и сдержаннее добавил: — Он не послушался меня и буквально сбежал из дома.

— Ему просто надо успокоить мысли. — Оттолкнувшись от стены, девочка подошла ближе. Когда она приблизилась к брату, то, пытаясь подбодрить его, положила ладонь на его руку. Шадид же напряженно опустил голову. — Ты знаешь, на него напали в академии, а потом еще и хотели во всем обвинить. Хорошо, что наставник кандидатов вмешался и все разрешилось.

Шадид громко выдохнул. Правда была в том, что новости о его младшем брате были той самой каплей, которая выбивала его из колеи.

Между тем Джана, все еще преодолевая слабость, размышляла:

«Я искала Раифа весь день по академии. Мы пришли вместе, но его и след простыл. Я знала, что что-то может случиться, ведь сегодня был тот самый день. Хорошо, что отправила наставника на его поиски. Если бы не это, боюсь представить, как закончилась бы ситуация…»

— А тот друг Раифа, — внезапно заговорил Шадид, вновь вынуждая сестру вернуться к реальности, — Левион, он нормальный?

Приподняв взгляд, Джана посмотрела в глаза брата и заметила в его взгляде искреннее волнение. Казалось, он больше не злился. Скорее действительно переживал о том, что его младший брат так и не вернулся домой.

— Он хороший, — с улыбкой отвечала Джана, — можешь не переживать. Талантливый мальчик тех же лет, что и Раиф.

— Но Раиф постоянно проводит время в его доме. Не только сегодня, но и раньше. Почти до самого заката. Разве они не видятся в академии?

— Его друг на учится в академии.

— Нет? — такая новость точно удивила Шадида. — Но ведь его отец такая значимая личность.

— Это выбор его семьи, ничего не поделать.

Наблюдая за братом, Джана все четче понимала, что его взгляды на мир сильно отличались от общепринятых. Поступление в академию — было обязательством только для благородных особ. Воспитанный в окружении денег и влияния, Шадид вел себя и принимал решения как один из детей аристократов, хотя сам таковым по крови не являлся. Сейчас же, когда у их семьи практически не было ни денег, ни влияния, обстановка была совершенно иной.

— Но разве Раифу не хватает общения в академии? — продолжал изумляться Шадид. — Все же постоянно тратить время в чужом доме… Джана старалась натянуто улыбаться. Она совершенно не знала каким образом ей стоило рассказать всю правду, и, честно говоря, даже не хотела делать этого.

— Брат, — ласково отвечала девочка, — ты же понимаешь, как это бывает. Один верный друг важнее десятка неверных.

— А что насчет сегодняшней драки? — Шадид снова начал неосознанно хмуриться. — По какой причине это могло случиться?

— Мальчишество, драки. Разве у тебя такого не было в прошлом?

Старший брат сразу стих, будто бы вспомнив какой-то инцидент. Виновато опустив голову, он тихо ответил:

— Было.

— Тогда не стоит переживать. Все будет хорошо.

Джана продолжала радостно улыбаться, пытаясь скрыть как тревожно ей было на душе. Между тем Шадид, пусть и не улыбаясь, также старался скрыть свое волнение.

«Между мальчишками, может быть, все и будет хорошо. — Старший брат легко положил руку поверх ладони сестры и приободряющее похлопал ее. — Но тот, кого ударил Раиф, это ребенок нашего займовладельца. Когда до него дойдет новость о случившемся, в покое нас не оставят».

Джана, таявшая от усталости прямо на глазах, прислонилась головой к груди Шадида и легко приобняла его. Казалось, будто она хотела приободрить, но из-за медлительности всех ее движений это скорее выглядело так, будто она пыталась на кого-то опереться.

Шадид же, чуть крепче прижав ее к себе одной рукой, другой потрепал по волосам. Смотря на темную макушку сестры, которая все еще была намного младше, ниже и слабее его, юноша обреченно подумал:

«Но детям не обязательно знать о проблемах взрослых. Пусть для них это будет просто мальчишество и бурный детский возраст».

— Левион, твой друг еще здесь?

Услышав настолько твердый и серьезный голос за своей спиной, Левион удивленно вздрогнул. Несмотря на то, что подошедший к нему человек, был намного выше и тяжелее любого среднестатистического мужчины, передвигался он на удивление тихо. Левиону никогда не удавалось заметить его приближения.

Обернувшись, рыжеволосый мальчишка широко и даже как-то нервно улыбнулся. Как и ожидалось, позади себя он увидел отца — двухметрового, крепкого, словно скала, капитана рыцарского ордена. В отличие от своего обычного внешнего вида, сейчас Клеон Кастор не носил ни лат, ни оружия на поясе. Он был одет в легкую шелковую накидку, скрывавшую его торс в эту ужасную знойную жару, и темные хлопковые штаны.

На мгновение отведя взгляд к окну, находившемуся рядом, Левион посмотрел в сторону улицы. Там в уже густой ночной темноте, продолжал тренироваться Раиф. Издалека не было видно ни его лица, ни меча, но очертания постоянно двигавшегося тела все равно можно было заметить.

— Кажется, что-то случилось в академии, — полушепотом ответил Левион.

По лицу мальчика было видно, что он тоже переживал. Еще никогда прежде Раиф не выглядел настолько отчаянно и яростно одновременно. Даже его тренировка в подобное время казалась полным безумием, но никто не мог и уже просто не пытался его остановить.

Клеон, подойдя к окну, и сам напряженно посмотрел в сторону улицы. С Раифом, который являлся, пожалуй, единственным другом его сына, он практически не был знаком. Лишь изредка они встречали друг друга, вежливо здоровались и также молча расходились.

— И как это связано с тем, что он до сих пор тренируется на улице?

— Думаю, — Левион виновато улыбнулся, — ему стыдно возвращаться домой и показываться на глазах у своего брата. Все-таки неприятности в академии доставили проблемы не только ему, но и всей его семье.

— Он настолько уважает своего брата?

— Старший брат ему отца заменил. Взял на себя все бремя за семью, воспитал их с сестрой. Конечно, это не значит, что их отношения идеальны, но Раиф все-таки уважает его.

Клеон многозначительно посмотрел на своего сына. Пусть его лицо обычно и не было особенно эмоциональным, однако в этот момент, по одним лишь приподнятым бровям, стало понятно, о чем он думал.

— Кое-кому стоило бы брать с него пример, — строго сказал Клеон.

— Я не виноват в том, что мои браться сплошь безумцы.

Мужчина недовольно нахмурился, а его сын, осознав, что он все-таки сказал лишнее, сразу прокашлялся и отвернулся. Напряженная тишина, повисшая между ними, заставила Клеона вновь посмотреть на улицу и подумать о ребенке, который все еще тренировался там один.

— А что с его отцом?

— Ты забыл? Он сбежал в башню.

— Не забыл, но разве до сих пор неизвестно что с ним?

— Нет, никаких вестей. — Левион лишь устало пожал плечами. — Учитывая то, сколько времени прошло, наверняка умер уже. Ни Раиф, ни кто-либо еще из их семьи, не надеется на его возвращение.

— Жаль. — Эта фраза была сказана безэмоционально, будто бы в ней и не было никакого смысла. Но Левион, хорошо понимавший своего отца, знал, что просто так подобные фразы в их семье не произносились.

— Почему? — недоверчиво спросил Левион. — Вы были знакомы?

Клеон задумался, будто вспоминая события далекого прошлого.

— Когда я только начинал служить при дворце, он уже был значимым человеком. Правда, служил он еще при прошлом короле.

— Значит, переворота не застал? — Левион, лишь сейчас осознавший это для себя, был удивлен. — Интересно какую сторону бы он занял? Прежнего короля, сплошь до головы тирана и приверженца традиций, или нового короля — реформатора и вольнодумца?

Клеон вновь строго посмотрел на сына, будто обвиняя его в том, что он так плохо думал об их новом короле, но в этот раз Левион даже не испытал вины. Все-таки эта фраза была не его мнением, а известной всему народу их королевства истиной: прежний и новый король были полными противоположностями, а еще они оба имели существенные недостатки.

Прокашлявшись, Клеон тяжело выдохнул и наконец-то отвернулся от окна. Вновь вспомнив свое прошлое, он задумчиво продолжил говорить:

— Тот человек умудрялся реформировать Церцию даже при правлении прошлого короля. Он открывал школы для бедных детей при храмах, ввозил новые товары из недружелюбных нам королевств и настраивал новые торговые маршруты с племенами. Думаю, он бы не стал принимать чью-то сторону, а просто продолжил бы делать то, что делал раньше.

Левион молчал, обдумывая эти слова. Он прекрасно знал историю своего отца. Выходец из бедной семьи, но имевший выдающийся талант и упорство — именно это и позволило Клеону Кастору заслужить свое положение при новом короле. При прошлом короле подобные истории были все равно что мистикой, ведь в те времена ценилась прежде всего родословная. В то же время политика нового короля отличалась тем, что для управления страной он стал активно искать таланты среди всех слоев населения.

Но что насчет отца Раифа? В Церцее он был чужаком, не имевшим ни родословной, ни даже крови этого народа. Однако по какой-то причине ему все-таки удалось завоевать все положение при дворе прошлого короля.

«История отца Раифа закончилась тогда же, когда началась история моего отца».

Внезапно из раздумий Левиона вывел громкий голос Клеона:

— Прикажи слугам подготовить комнату для твоего друга, а еще попроси кого-то из них отправить послание в его дом. Пусть его семья знает, что мы с радостью примем его у себя на одну ночь.

— Хорошо.

— А еще утром я бы хотел с ним поговорить. Пригласи его на наш семейный завтрак, хорошо?

Левион удивленно посмотрел на лицо своего отца. Тот казался совершенно спокойным и серьезным, однако в этой фразе было кое-что странное. Левион почти сразу понял, что этот приказ Клеон отдал уже ни как его отец, а как командир ордена.

— Отец, Вы заинтересованы в Раифе?

Мужчина невольно покосился в сторону окна и чуть тише ответил:

— Человек, который даже во время смятений тренируется вместо того, чтобы впадать в уныние, стоит того, чтобы его выслушали, правда?

— Выслушали?

В сравнении с этажами, что они уже успели преодолеть, сто шестнадцатый не казался настолько опасным.

Сердвиг, практически на животе подползший к краю отвесной скалы, осторожно приподнялся, чтобы посмотреть на то, что происходило там внизу. Обстановка вокруг него выглядела, как невероятно глубокая и просторная пещера — и тут, и там были скалы. Каменные сталактиты, свисавшие с потолка, сияли неестественным светло-голубым мерцанием. Только благодаря этому среди полумрака и можно было рассмотреть что же все-таки здесь происходило.

Между тем, внизу, куда так внимательно всматривался Сердвиг, против монстров в одиночку сражался Амир. Как ни странно, но бой один против всех — он выбрал сам. Казалось, что человекоподобные жабы, чей язык был крайне липким и очень ядовитым, нисколько не пугали его. Когда эти твари, ростом с человека, приближались к нему, Амир активировал ауру и за раз разрубал головы сразу пятерым противникам. Иногда он даже намеренно прыгал в самую гущу монстров, чтобы за раз уничтожать как можно большее их количество. И именно это казалось настолько удивительным.

Сердвиг, рассматривавший каждое движение Амира, все еще не мог понять почему настолько опытный воин не был известен в башне. Почему он предпочитал скрываться и бороться в одиночку, нежели демонстрировать свои таланты перед другими людьми. При наличии подобного таланта разве это не было глупо?

Внезапно от наблюдения за Амиром, Сердвига отвлек громкий женский голос, прозвучавший буквально над ухом:

— Подглядываешь?

Мужчина удивленно перевернулся на спину. Он был готов уже вынуть меч из ножен на поясе, как неожиданно девушка, подкравшаяся к нему, наставила свое оружие ему на горло.

Яниса, вставшая прямо над Сердвигом, действовала инстинктивно. Заметив столь быстрые движения товарища по команде, она не раздумывая подняла свой массивный меч и направила ему на горло. Получилось так, будто она хотела его зарезать, только ее оружие, к счастью или сожалению, все еще было в ножнах.

— Ты меня убить собирался? — удивленно спросила Яниса.

Сердвиг замер и стих ровно на секунду. Яниса казалась ему настолько же странной личностью, как и сам Амир. Внешне она была абсолютно безобидной. Она не умела сражаться, не могла противостоять монстрам, но в то же время она была настолько выносливой, быстрой и незаметной, что даже во время тяжелых сражений, им не приходилось волноваться по поводу нее. Они просто знали, что Яниса всегда успеет увернуться или убежать. Пытаясь объяснить столь высокое умение выживать, Сердвиг невольно приходил к мысли о том, что Яниса была ребенком башни — это значило, что она, как и любой другой человек здесь, должна была уметь выживать. Однако сравнивая себя с Янисой, Сердвиг также понимал, что у него не было столь высокого уровня проворности и выносливости. Была ли причина в том, что между ними было почти двадцать этажей разницы? Все-таки Яниса дитя сто пятидесятого, а он сто тридцатого этажа.

Внезапно опомнившись, Сердвиг схватился за меч Янисы и потянул его на себя. Не ожидавшая этого девушка упала прямо на него, а он, обхватив ее руками, сразу перевернулся на бок и заставил пригнуться к земле.

— Тебе же сказали сидеть в укрытии, — строго проговорил Сердвиг. — Мы находимся в красной зоне, здесь опасно.

— А тебе сказали приглядывать за мной, — с улыбкой отвечала Яниса, — но под предлогом нетерпения ты решил сбежать и проследить за Амиром.

Девушка улыбалась, будто бы все это для нее было какой-то игрой. Однако Сердвиг, уже даже не обращавший внимание на подобные странности Янисы, снова вернулся мыслями к Амиру.

— Он какой-то не такой, тебе не кажется? Он одержим идеей покинуть башню.

— Не такой? — с улыбкой повторила Яниса, прекрасно понимая, о чем шла речь. — Ничего удивительного. До этого он был одержим идеей попасть в нее, и из-за этого ему многим пришлось пожертвовать.

— Я его не понимаю.

— Потому что тебе никогда не приходилось переживать того же.

— Но ведь и ты его не понимаешь?

Яниса устало выдохнула и посмотрела на Сердвига. Тот выглядел чрезмерно серьезно. Так, будто от ее ответа решалась вся его жизнь сию же секунду.

— Послушай, — вежливо заговорила девушка, — я, как и ты, была рождена в башне. Никто меня сюда не тащил и никакого зова я не слышала, но если Амир прав, тогда большинство авантюристов в башне — это люди, сошедшие с ума.

— Здесь есть логика. Какой дурак пошел бы в такое опасное место?

Внезапно позади прозвучал еще один довольно знакомый голос:

— Судя по вашей логике, дурак здесь я.

Сердвиг, как и Яниса, вздрогнули от неожиданности. В этот момент, от страха, они не могли даже приподняться, чтобы посмотреть и убедиться в том, был ли Амир еще внизу. Хотя в этом и не было необходимости. Они уже прекрасно понимали, что он стоял прямо позади.

В какой-то момент все-таки взяв себя в руки, лежавшая на краю скалы парочка приподнялась и оглянулась. Как и ожидалось, Амир стоял прямо за их спинами, удерживая в руках громадный зловонный мешок с останками монстров.

— Мы просто… — виновато пролепетала Яниса.

— Проигнорировали мой приказ, — перебил Амир, угрожающе смотря на нее, — пошли следом за мной и подвергли опасности всю группу.

Сердвиг, пытаясь оправдаться, тут же заговорил:

— Оставлять нас одних в красной зоне опасное решение с твоей стороны.

— Я лидер группы, и мне решать, что опасно, а что нет. — Приподняв мешок, Амир внезапно швырнул его в сторону Сердвига. Тот, тут же сев, схватил склизкую и зловонную передачку, а затем в отвращении поставил ее рядом на землю. — Но кроме того я единственный, кому известно все расположение этого этажа, и потому именно я знаю где безопасно, а где нет.

Наступила тишина. Сердвиг и Амир недовольно хмурились друг на друга, в то время как Яниса лишь молча продолжала улыбаться. Еще недавно подобные ситуации были просто невозможны для них. В других красных зонах, более высоких, из-за обилия сильных монстров у них просто не оставалось времени на то, чтобы разговаривать друг с другом. Единственное, о чем они думали тогда, это о том, как бы добраться до ближайшего безопасного укрытия и отдохнуть там. Но сейчас все было иначе, и именно осознание этого факта вызывало такую искреннюю радость у Янисы.

— Судя по всему, — снова заговорил Амир, — вы отдохнули. Подъем, нам нужно идти дальше.

Сердвиг поднялся на ноги почти сразу же, прихватив с земли и тот зловонный мешок с останками монстров, что Амир бросил ему до этого. Последней, кто поднялся на ноги, оказалась Яниса. Девушка, также подобрав с земли свой меч, неожиданно ощутила, что тот был на удивление горячим. Обычно ее металлическое оружие было довольно холодным, но сейчас оно буквально обжигало. Яниса, удивленно опустив взгляд на меч, замерла. Из-под ножен на мгновение показалось свечение, будто бы от самого лезвия.

Удивленная Яниса, схватившись за меч обеими руками, частично вынула его из ножен, но в тот же миг сияние погасло. Ничего не понимавшая девушка напряженно нахмурилась, а затем внезапно заметила, что оба члена ее команды были уже далеко. Тогда, опомнившись, она снова спрятала меч в ножны и быстро помчалась прямиком за ними.

Между тем, пока Амир уверенно шел вперед, Сердвиг, поспевавший за ним, начал расспрашивать:

— Слушай, как ты попал в башню? Ты был один или с кем-то?

— Без комментариев, — строго ответил Амир.

— А до какого этажа планировал добраться?

— Без комментариев.

— Ну, хотя бы цель-то у тебя была?

Амир недовольно покосился на товарища и уже с нескрываемым раздражением спросил:

— Почему ты пристал ко мне с этими вопросами?

— Разве это честно? Ты теперь знаешь о моем прошлом, я хочу знать о твоем.

— Не так уж и много я знаю. Ты просто беглец из богатенькой семьи.

Недовольно хмурясь, Сердвиг обогнал Амира и, продолжая идти с ним в одном темпе, быстро заговорил:

— Я один из наследников правящей семьи на этаже искателей. Не старший сын, но и не младший. Не умри мой отец рано, и не устрой мои родственники войну на выживание, я мог бы получить достаточно большое наследство и жить припеваючи. Но теперь я вынужден скитаться по этажам башни, лишь бы не возвращаться на сто тридцатый, где теперь правит мой старший брат. Теперь ты все знаешь.

— Не по своей воле.

Сердвиг шумно вздохнул. Понимая, что Амир не собирался так просто рассказывать ему всю правду, Сердвиг умоляюще посмотрел на следовавшую за ними девушку и жалобно заговорил:

— Яниса, но хоть ты расскажи мне что-то о нем. — Я не могу говорить за него,

— Яниса натянуто улыбнулась, — но могу дать тебе подсказку. Вместо того, чтобы задавать общие вопросы, задавай конкретные.

— И что это значит?

— Спроси у него что-то, на что можно ответить либо «да», либо «нет». Без подробностей.

Амир, недовольно покосившись на девушку, спросил:

— И ты думаешь, что я стану ему отвечать?

— По крайней мере, так вы утолите любопытство друг друга, не вдаваясь в детали.

Казалось, и Амир, и Сердвиг задумались над ее словами. Они переглянулись, оценивающе посмотрели друг на друга, а затем наперебой начали спрашивать и отвечать:

— У тебя есть жена?

— Есть.

— А дети?

— Есть.

— Сколько?

Амир молча отвернулся и чуть быстрее пошел вперед, будто бы показывая, что кое-кто нарушил правила игры. Сердвиг, не сразу поняв, что пошло не так, удивленно посмотрел на Янису, а та с улыбкой объяснила:

— На этот вопрос нельзя ответить «да» или «нет». Но я не рекомендую тебе перебирать все возможные варианты. Ему это быстро надоест.

Теперь все понимая, Сердвиг вновь нагнал Амира и уже точнее спросил:

— У тебя больше одного ребенка?

— Да.

— Хорошо, этого достаточно. — Сам того не замечая, Сердвиг постепенно начал улыбаться. Казалось, он был рад тому, что наконец-то ему удалось узнать какую-то личную информацию об Амире. — Скажи, ты был счастлив в браке?

— Да.

— У тебя были проблемы с деньгами?

— Нет.

— У тебя были враги, от которых нужно было бежать?

Амир поморщился. Это определенно был вопрос, на который можно было ответить коротко, но говорить просто «да», ему почему-то не хотелось.

— Враги были, — заговорил Амир, — но они сами от меня бежали.

Сердвиг замолчал, и постепенно снова стал хмурым. Обдумывая полученную информацию, в какой-то момент он растерянно заявил:

— Тогда я не понимаю. Зачем ты пошел в башню?

— Вот и я не понимаю.

Внезапно прозвучал громкий рык. Услышав его, все трое сразу насторожились и замерли. Когда в красной зоне раздавался подобный звук — это значило, что где-то неподалеку завязался серьезный бой.

Амир понимал откуда исходил этот шум. Инстинктивно он даже захотел обогнуть это место, но быстро понял, что их дорога к выходу с этажа все равно лежала по ту сторону. Тогда, тяжело выдохнув, он обернулся к своим товарищам, многозначительно кивнул и пошел дальше.

Все и без приказа прекрасно понимали ситуацию. Если рядом проходил бой, был велик риск того, что именно там собирались опасные монстры этажа. И в случае поражения тех авантюристов, которые боролись, следовало готовиться к тому, что вся эта армия монстров вскоре побежит искать новую жертву.

Когда дорога подземного туннеля вышла к свету, стало ясно что именно породило тот грозный рев. Яниса и Сердвиг, впервые видевшие подобное существо, замерли в ужасе. Громадное существо, кое-как помещавшееся в пределы этажа, грозно вскинуло голову и заревело вновь. От его воя и земля, и стены дрожали, сталактиты над головой осыпались вниз, а все мелкие монстры в ужасе разбегались.

— Это же дракон, — удивленно прошептала Яниса. — Настоящий дракон как в сказаниях.

— Обычный монстр для пространства башни, — равнодушно отвечал Амир. — К тому же, настоящие драконы умеют летать, а этот загнан на этаж, где у него даже не получается свободно расправить крылья.

Яниса и Сердвиг, услышав это, вновь изучающе взглянули на дракона. Тот действительно, пусть и мог передвигаться в просторных частях этого этажа, но все же не мог свободно взмахнуть ввысь и улететь куда-то.

Между тем, откуда-то издали прозвучали крики и грохот. Группа авантюристов, решившаяся на бой с монстром, стремительно помчалась на своего врага. Сначала вперед вышли самые крепкие из них — носители массивных доспехов и щитов. Другие же, поджидая нужного момента, затаились за их спинами.

— У меня вопрос, — заговорила Яниса, наблюдая за сражением. — Авантюристы же постоянно убивают монстров башни. Но почему их все еще так много? Неужели успевают родиться новые?

Амир был совершенно равнодушен. В отличие от остальных, за сражением он не наблюдал. Вместо этого он пытался продумать маршрут, по которому они смогли бы незаметно обогнуть и дракона, и вышедших на него авантюристов.

— Чаще всего, — объяснял Амир, — монстры башни — это существа, которые появляются и возникают, а не рождаются.

— Что это значит?

— Чтобы родился полноценный человек, нужно сперва зачать его, а потом выносить девять месяцев и воспитывать на протяжении долгого времени. Что касается монстров башни, то многие их виды возникают на пустом месте. Без зачатия, вынашивания и взращивания.

Яниса, удивленно посмотрев на Амира, ответила:

— Но я же лично видела яйца монстров, отложенных на этажах выше.

— Поэтому я и сказал: некоторые виды.

Бой против дракона шел ужасно. Группа авантюристов никак не могла подобраться к нему. Они пытались обогнуть дракона со спины, но тот заметил это сразу же и быстро пресек на корню. Загнав всю группу в угол, дракон угрожающе начал ударять по земле своими тяжелыми лапами. Изредка мечники пытались напасть на него, но треск земли и возможность быть раздавленным сразу же отталкивала их.

Между тем, Сердвиг, напряженно посмотрев на Амира, спросил:

— Ты же поможешь им?

— Я не обязан. Моя задача как можно быстрее пройти башню, а не помогать каждому встречному на пути.

— Ты обеднеешь, если не поможешь?

— Потрачу силы, которые могу использовать для прохождения этажей.

Амир был непреклонен. Пока он продолжал искать подходящий путь для выхода с этажа, Яниса все больше сжималась, а Сердвиг хмурился. В какой-то момент, все же не выдержав, Сердвиг бросил на землю сумку с останками монстров.

— Тогда я им помогу! — решительно воскликнул он. — Надеюсь, ты не будешь меня останавливать.

Сердвиг помчался сразу же, будто бы действительно опасаясь того, что его станут останавливать, однако Амир даже не собирался делать этого. Хитро улыбаясь, он полушепотом ответил:

— Ни в коем случае.

Пока он злорадно улыбался, Яниса, уже догадавшаяся обо всем, спросила:

— Вы специально спровоцировали его, чтобы он пошел сражаться с драконом?

— В последнее время ему не удавалось выплеснуть накопившиеся эмоции. Монстры, которые попадались нам на пути, были слабее тех, к которым он привык. К тому же я специально выбирал самые быстрые и безопасные дороги…

Яниса, уверенно кивая, заключила:

— Вы просто хотите, чтобы он задавал меньше вопросов.

— И это тоже.

Двери на сто шестой этаж открылись, словно настоящая дорога в ад. Этот противный скрип, зловоние, а затем и напряженная тишина сразу напомнили Амиру о тех испытаниях, которые ждали их в этом месте.

Глубоко вдохнув, Амир переступил границу между этажами и тихо предупредил:

— А вот здесь будьте очень осторожны.

Сердвиг перешел границу этажа следующим. Недоверчиво оглядываясь по сторонам, он еще тише заговорил:

— Что это за место?

— Зеркальный замок Алисы.

Название этажа сразу говорило за себя. В этом месте, изнутри напоминавшем длинный коридор со множеством развилок, буквально повсюду находились зеркала. Ими были обклеены и стены, и потолок. На полу, созданном из неровных треугольных и прямоугольных кусков брусчатки, то тут, то там, виднелись вклинившиеся между ними обломки зеркал — будто кто-то намеренно чередовал то каменную, то стеклянную основу.

— Насколько я знаю, — говорил Амир, — Алиса — это главный босс этажа. Она же падшая принцесса какого-то королевства в прошлом.

— То есть, — настороженно продолжал Сердвиг, — то, что это место называется замком…

— Да, это буквально ее замок.

Яниса, следовавшая позади остальных, была напряжена. Это место буквально отталкивало ее всем своим видом, ведь по сравнению с остальными этажами оно казалось каким-то особенно пугающим. Даже на свое отражение в зеркале Яниса смотрела с недоверием.

— А кроме монстра-Алисы здесь кто-то еще обитает? — снова заговорил Сердвиг.

— Ее верноподданные, которые и защищают замок. Например, Марионеточник, Зеркальный паж, Носитель жезлов.

Яниса, на мгновение остановившись, шепотом заговорила:

— Звучит как выдуманные персонажи из страшных сказок.

— И выглядят они также. — Сказав это, Амир на мгновение остановился и обернулся к товарищам. — В любом случае…

Внезапно на глаза попалась темная фигура позади Янисы. Девушка, стоявшая совсем близко к зеркалам, испуганно прижимая к своей груди меч, смотрела на Амира. Она даже сама не видела, как в этот момент со спины за ней тянулись чьи-то черные цепкие лапы.

Заметив это, Амир моментально бросился к ней. Он отбросил в сторону свою сумку и потянулся рукой к Янисе так сильно, как это было возможно, но не успел он схватиться за нее, как лапы монстра, скрывавшегося внутри зеркала, уже успели вцепиться в нее и затянуть в пустоту.

Когда Яниса пропала, поверхность зеркала стала мутной. В ней уже не было видно даже отражения — только какое-то неразборчивое пятно.

Сердвиг, также лишь в последний момент заметивший случившийся, в ужасе прошептал:

— Что только что произошло?

Амир был взволнован. Он быстро дышал, смотрел в одну точку перед собой и все никак не мог собраться с мыслями. Такое моментальное исчезновение товарища на этаже почему-то сильно напугало его.

— Что-то не так. Так не должно было быть. — Амир, обернувшись к Сердвигу, напряженно посмотрел на него. — Обычно, когда ты только заходишь на этаж, монстры не так активны. Паж не появляется сразу.

Это было впервые, когда Сердвиг видел настолько взволнованного Амира. Обычно тот оставался хладнокровным даже тогда, когда что-то случалось. Казалось, все те неприятности, с которыми они уже сталкивались, были в рамках ожидаемого, но это было чем-то совершенно из ряда вон выходящим.

— Иными словами, — продолжал Сердвиг, сразу все понимая, — на этаже мы сейчас не одни? Есть другие люди, которые спровоцировали монстров?

— Возможно, кто-то прямо сейчас сражается в тронном зале против Алисы. Поэтому все ее остальные подчиненные агрессивны.

Амир приложил руку к подбородку и явно задумался о случившемся. Он единственный в этом месте понимал систему этажа, поэтому даже Сердвиг, хоть и понимая, что им стоило поторопиться, старался молчать и не мешать ему.

Спустя пару минут раздумий, Амир поднял взгляд на товарища и серьезно заявил:

— Надо ее найти.

— Разделимся? Так сможем сэкономить время.

— Опасно. Лучше пойдем вместе. — Быстро подойдя к своей сумке, валявшейся на земле, Амир подобрал ее и тут же надел себе на спину. — К тому же, у меня есть подозрения по поводу того, куда именно ее утащили. Паж сам на людей не нападает. Он крадет их и через зеркала перемещает по этажу, подбрасывая остальным монстрам.

— То есть он может подбросить Янису к любому монстру на этаже?

— Чаще всего он подбрасывает людей Марионеточнику, и если это так, тогда я знаю, где мы можем ее найти.

Убегать в зеркальном лабиринте было тяжелее всего. Куда бы ты ни посмотрел, повсюду были твои отражения. Что бы ты ни делал — они следовали за тобой по пятам, так и не позволяя понять, где был долгожданный поворот или выход из этого места.

Наткнувшись на очередное зеркало, которое еще недавно казалось дорогой вперед, Яниса резко затормозила. Рукой ударив по стеклу, она развернулась и взглядом быстро начала искать другой путь.

«Тяжело ориентироваться… — Яниса понимала, что сейчас она была сама за себя. От этого к горлу подступал страх, но вместе с ним увеличивалась и ее решимость. — Но я уже не та, что раньше. После того случая со слизнями многое изменилось!»

Наконец-то заметив нужный поворот, Яниса развернулась и побежала дальше. Она чувствовала позади себя погоню: топот ног, ужасающее завывание, скрежет стекла. И тем не менее она старалась сохранять спокойствие, будто бы рядом с ней сейчас были и остальные ее товарищи. Она могла контролировать себя благодаря тому, чему учил ее Амир, и тому, чему она научилась сама на всех этажах выше.

Внезапно впереди показалась чья-то фигура. Заметив ее, Яниса инстинктивно затормозила и напряглась. Создание, что возникло перед ней, определенно все еще было человеком, но между тем выглядело оно ужасающе. Открытые переломы, струившаяся по телу кровь, выпученные от боли глаза и широко распахнутый рот со сломанной челюстью — можно ли было это все еще называть человеком?

Яниса замерла в ужасе. По одеянию этого человека она понимала, что он был авантюристом, который еще недавно был абсолютно жив и здоров. Сначала Янисе показалось, что это был какой-то движущийся зомби, но присмотревшись, она с ужасом для себя поняла, что этот человек был еще жив и он осознавал все, что с ним происходило. Струившиеся по лицо слезы и жалобно смотревшие на нее глаза говорили сами за себя.

— Ты же… — Яниса испуганно отступила. Она не понимала как этот человек, руки и ноги которого были сломаны, мог вообще двигаться. Но присмотревшись к нему еще немного, она заметила тонкие светлые нити, исходившие от его конечностей. Этот авантюрист буквально был подвешен на странных зачарованных нитях в воздухе.

Собравшись с мыслями, Яниса оглянулась. Неподалеку от нее, среди множества отражений в зеркалах, скрывался еще один проход. Не долго думая, она побежала прямо по нему, пытаясь отдалиться.

«Это ловушка, — повторяла про себя Яниса. — Определенно ловушка. Они знали, что я не буду нападать на живого человека».

Впереди снова показались странные фигуры. Из-за не ровных зеркал в округе создавалось впечатление, будто бы врагов были десятки, но стоило лишь присмотреться, как можно было четко сказать, что среди них едва ли несколько отличались друг от друга.

Снова заметив поворот, Яниса свернула в очередной длинный коридор лабиринта. Продолжая бежать и уже предчувствуя опасность, она оглядывалась по сторонам. Казалось, совсем близко должен был быть еще один проход, но его нигде не было. Лишь когда Яниса добежала до самого конца коридора, она поняла, что оказалась в тупике. Никакого выхода здесь не было. Бежать было некуда.

Понимая, что она все-таки попала в ловушку, вся дрожа, девушка развернулась. Собственное сердцебиение слышалось громче, чем топот надвигающихся ног. Когда Яниса увидела, что гнавшиеся за ней нелюди были уже близко, она попыталась усмирить свой страх. Длинный меч, который она все время прижимала к своей груди, стал теперь единственной опорой.

Крепко схватившись за него руками, Яниса вынула лезвие из ножен, взяла рукоятку в обе руки и встала в боевую позицию. Сами же ножны оказались отброшены как ненужные на пол — в такой ситуации никто о них и не подумал бы.

Смотря на надвигавшиеся фигуры, Яниса понимала, что ей не хотелось их убивать. Это были не просто омерзительные монстры. Это были люди, которых поймали, изуродовали и силой подчинили себе. Смотря на лица этих авантюристов, все еще стонавших от боли, Яниса с ужасом понимала, что они были еще в сознании. Такая пытка была хуже смерти.

«Если хочу выбраться отсюда, — размышляла девушка, принимая боевую стойку, — мне придется убить их. Но я не хочу убивать невинных людей».

Тем временем нападавшие были все ближе, их лица виднелись все четче. В глазах некоторых из этих людей Яниса четко видела страх. Такой страх, будто бы в ловушке здесь была не она, а они.

Все трепеща и кое-как сдерживая волнения, девушка прошептала:

— Простите меня. Мне жаль, мне правда…

Внезапно прозвучал тихий хрип. Сразу несколько страдавших человек начали раскрывать свои рты, будто пытаясь что-то сказать. Лишь спустя пару секунд попыток из их хрипа стали четко выделяться какие-то слова.

— Убей…

— Убей…

— Убей меня…

Яниса в еще большем ужасе смотрела на все это. Эти слова, как и выражения лиц тех, кто это говорил, подтверждали ее догадку о том, что люди были все еще в сознании.

Внезапно Яниса заметила сияние, исходившее откуда-то снизу. Опустив взгляд, она заметила, что лезвие ее меча начало светиться. Сама еще не понимая происходящего, Яниса отступила на несколько шагов, приподняла меч и осмотрела его. От этого свечения исходила какая-то знакомая теплая энергия.

Подчиненные монстром люди снова начали наступать. Теперь уже понимая, что расстояния между ними совершенно не хватало, Яниса взяла себя в руки. На глаза попались ножны ее меча, валявшиеся под ногами. Именно тогда-то в ее голову и пришла идея.

Яниса не раздумывая схватила ножны с земли и быстро спрятала в них свое оружие. Снова встав в боевую стойку, она глубоко вздохнула и самостоятельно бросилась на врага. В этот момент в ее голове была всего одна фраза, когда-то сказанная Амиром: «Не руби, толкай. Если хочешь сбежать, тебе не нужно атаковать противника, тебе нужно оттолкнуть его от себя».

Оказавшись прямо напротив безвольных людей, Яниса резко ударила одного из нападавших по груди, подталкивая его назад, а другого локтем оттолкнула в сторону. Не останавливаясь, она начала распихивать нападавших перед собой, даже не позволяя им напасть на нее. Миниатюрные размеры тела, ее прыткость и выносливость позволяли ей без труда справляться с этой задачей.

«Но я не собираюсь убегать, — думала про себя Яниса, приглядываясь к фигурам многочисленных противников. — Если убегу сейчас, эти люди и дальше будут лишь куклами в руках этого монстра».

И снова она заметила белые нити, удерживавшие всех этих людей, словно каких-то марионеток. Все они тянулись куда-то вдаль и скрывались прямо за поворотом, и Яниса понимала, что монстр находился именно там.

Пробившись сквозь последние ряды из нападавших, Яниса наконец-то вырвалась из тупика. В ушах все еще стоял хруст костей тех людей, которые нападали на нее. Некоторые их кости ломались, когда она отталкивала их от себя, а некоторые, под действием этих нитей, буквально выворачивались в неестественном направлении.

Больше уже не сомневаясь, Яниса побежала следом за нитями. По пути она обнажила свой меч, готовясь уже к настоящему бою. Лезвие сияло все ярче, будто бы и само желая наконец-то сразиться с кем-то.

Выбежав за угол, Яниса внезапно осознала, почему монстр не скрывал свои нити. Как только она предстала перед этим созданием, множество тонких неразрывных пут стремительно бросились на нее.

Все, что успела сделать Яниса, это выставить меч перед собой, будто бы тот был ее щитом. И сама того не понимая, она позволила своему оружию сделать всю работу за нее. Сияние лезвия стало настолько ярким, что это ослепляло. Яниса на мгновение зажмурилась, пытаясь привыкнуть к этому свету, и тотчас к ней пришло осознание того, что это была за сила.

Теплая, словно солнечный свет, о котором рассказывалось в сказках. Легкая, словно свежий ветер. И притягивающая, будто все самое светлое и радостное, что было в этом мире.

Когда Яниса открыла глаза, нити перед ней разом исчезли. Сила меча буквально разрушила и уничтожила их, и вместе с тем сияние стало немного слабее, позволяя увидеть тело настоящего монстра.

Это создание имело две руки и две ноги, как обычный человек, но в то же время оно было таким длинным и тонким, будто бы это было дерево. Движения Марионеточника напоминали неестественное поведение механической куклы, а в сочетании с его внешним видом он чем-то даже напоминал богомола. Черные глаза, мертвенно-бледная кожа, странные черно-белый шутовской костюм и шапка с бубенцами, которые совершенно не издавали никаких звуков — именно так и выглядел монстр, стоявший за столькими погубленными жизнями.

Взглянув на этого монстра Яниса ощутила отвращение, но не страх. Меч в ее руках и сила, которая его опутывала, будто подсказывали, что она могла справиться с этой бедой. А теперь, понимая еще и природу той священной энергии, которая ее защитила, Яниса точно была уверена в том, что у нее все получится.

— Может быть я и плохой мечник, — широко расставив ноги, Яниса отвела меч за спину и приготовилась к нападению, — но зато хорошая жрица!

Она подсознательно знала, как управлять этой силой. Священная энергия исцеления, которую она использовала ранее, была в десятки раз слабее, но основа у них была одна. Сделав всего несколько быстрых шагов навстречу монстру, Яниса снизу вверх замахнулась мечом и вложила всю свою энергию в этот замах. Само лезвие ее оружия даже не коснулось монстра, но святая сила помчалась по направлению острия точно в цель.

Яниса своими глазами видела, как это яркое белоснежное сияние наискосок пронзило тело противника. Марионеточник даже сам не понял того, что произошло. Он просто увидел свет, от которого попытался закрыться руками, но тотчас атака настигла его, разрубая на две части.

Когда верхняя половина тела монстра начала съезжать, словно направленно разрубленное масло, его конечности постепенно стали превращаться в пепел и исчезать в пустоте. Яниса, наблюдая за этим ужасающим зрелищем, тяжело дышала и пыталась прийти в себя. Ощущения после этого боя были невероятными.

«Я поняла, — размышляла девушка, смотря куда-то в пустоту. — Святая энергия очень похожа на ауру мечников. Я даже неосознанно применила эту силу также, как использует свою ауру для нападения Амир».

Сердце все больше переполняла радость. Энергия, которую она теперь чувствовала, казалась вторым дыханием. На этажах выше все, на что была способна Яниса — это исцеление. И чем выше был этаж, тем меньше силы она могла применять, но здесь и сейчас ее возможности были совершенно иными.

Внезапно из раздумий девушку вывел знакомый голос:

— Что произошло?

Услышав его, Яниса резко развернулась и увидела стоявших рядом с ней Амира и Сердвига. Оба парня выглядели уставшими, запыхавшимися. Будто бы все это время они стремительно бежали к ней навстречу.

Слабо улыбнувшись, Яниса ответила:

— Я научилась использовать священную силу.

В объяснениях эта ситуация не нуждалась. Пусть от Марионеточника практически ничего и не осталось, но быстро догоревшая на их глазах горстка пепла сразу подсказала о том, что в этом месте был убит какой-то монстр.

Но внезапно Яниса кое-что осознала. Вспомнив про людей, которые были подчинены Марионеточником, девушка развернулась и быстро бросилась к ним. Амир и Сердвиг удивленно побежали следом за ней.

Еще издалека Яниса заметила лежавшие на земле тела. Надеясь на то, что она еще могла что-то сделать, девушка подбежала к ним, но когда она оказалась на коленях, то поняла, что было уже поздно. Люди, лежавшие перед ней, уже не дышали. Их исхудавшие и уставшие тела не шевелились и, казалось, лишь теперь на лицах всех этих авантюристов появилось выражения покоя.

Сердвиг происходящего не понимал, но Амир, в прошлом уже проходивший через этот этаж, сразу все осознал. Посмотрев на замершую в шоке Янису, он тихим голосом проговорил:

— Ты не должна винить себя в этом. Вряд ли бы у тебя вообще получилось исцелить их.

— Пока они были живы, — Яниса не оборачивалась к товарищам и не поднимала головы, — я хотя бы могла попытаться…

Амир покачал головой и невольно посмотрел на Сердвига, который, как казалось, постепенно начинал что-то понимать.

— Марионеточник ловит и ломает людям кости не просто так, — продолжал Амир. — Он доводит их до состояния, близкого к гибели, и с помощью своей силы поддерживает в них крупицу жизни, чтобы манипулировать.

— Понимаешь? — сразу же поддержал Сердвиг, надеясь успокоить девушку. — Это значит, что люди, которых ты видела, уже были одной ногой в могиле. Без силы Марионеточника они и выжить бы уже не смогли.

Янису это нисколько не успокаивало. Вспоминая лица всех тех людей, она понимала, что еще пару минут назад они все были живы. Хоть как-то, с травмами, но они жили. От мысли о том, что она сделала не верный выбор, на глазах стали наворачиваться слезы. Если бы она действовала по-другому, смогла бы она что-то изменить?

Так и не найдя ответа на этот вопрос, Яниса на корточках обернулась к своим товарищам и со слезами на глазах спросила:

— Тогда скажите мне, зачем люди вообще идут сюда? Почему они добровольно выбирают этот путь? — Яниса покачиваясь встала и выронила меч из своих рук. Тот с грохотом упал на землю, а она все также жалобно и непонимающе продолжила: — Я видела как выглядели их лица. Они были полны отчаяния. Они все точно хотели жить. Так почему…

Эти смятения понимал и сам Амир. Даже он и его товарищи, подчиненные воли башни, перед лицом смерти задумывались с какой целью они вообще пришли сюда. Возможно, лишь в такие моменты они и становились собой.

Подойдя к Янисе, Амир положил руку на ее макушку и прижал ее голову к своей груди. Девушка инстинктивно сразу ухватилась за него и шмыгнула носом, пытаясь хоть немного сдерживать желание плакать. Амир же, смотря на свое отражение в одном из зеркал, холодным тоном отвечал:

— Люди глупы, безрассудны и самоуверенны. Помани у них перед глазами несметными богатствами или возможностью исполнить любое желание, как они тут же решат, что способны достичь вершины. В этом вся причина.

Наступило утро. Несмотря на долгий полноценный сон, из-за сложности вчерашнего дня все тело до сих пор испытывало слабость. Раиф, проснувшись на рассвете от громкого стука в дверь, даже не сразу понял, что с ним происходит и где он находится. Лишь повторный настойчивый стук окончательно пробудил его сознание и заставил быстро вскочить с кровати.

Выбежав в центр комнаты, но так и не добравшись до двери, мальчишка замер и громко воскликнул:

— Кто там?

Спустя секунду по другую сторону двери прозвучал сдержанный женский голос:

— Молодой господин попросил проверить проснулись ли вы.

— Я проснулся, — растерянно отвечал Раиф.

— Тогда, пожалуйста, возьмите свежую одежду с прикроватной полки, переоденьтесь и спуститесь в столовую к завтраку. Молодой и старший господа будут ждать вас в столовой.

— Хорошо!

Раиф крикнул быстро, желая как можно скорее закончить этот внезапный диалог, но только пару секунд спустя он осознал, что «старший господин» в этом доме — это отец Левиона, Клеон Кастор.

Мысль об этом сразу ужаснула. Несмотря на то, что Клеон был отцом его лучшего друга, Раиф практически ни разу не разговаривал с ним. Лишь сухие приветствия и короткие обмены любезностями были привычны ему. На большее сам Раиф бы не решился, все-таки речь шла не просто о разговоре с отцом друга, речь шла о разговоре с командующим одного из рыцарских орденов.

Невольно опустив взгляд на самого себя, Раиф осознал, как выглядел. После всех вчерашних тренировок все его тело было покалечено. Перед сном кто-то из слуг привел его в эту комнату, переодел и помог обработать раны, но спрашивать ничего не стал. Возможно, это и было отличительной особенностью слуг в этом доме — никто не станет доставать тебя с вопросами. Просто дождется, пока ты не успокоишься, и окажет помощь.

Как и было велено, Раиф начал стремительно переодеваться. Собственный внешний вид не позволял ему просто так выйти навстречу столь важному человеку, и лишь благодаря одежде с длинными рукавами, свободным кроем он мог хоть как-то скрыть и бинты, и синяки.

Переоделся он быстро. Сразу же выскочив из комнаты, в которой ему позволили остаться на ночь, Раиф практически добежал до лестницы и спустился на первый этаж.

В доме Касторов было подозрительно тихо. Обычно кто-то из старших братьев и сестер Левиона устраивал шумиху с самого утра, но сейчас здесь будто и не было никого. Лишь когда Раиф добежал до столовой и с шумом распахнул входные двери, он действительно убедился в том, что в этом доме кто-то был. Левион, как и сам его отец, уже сидели за столом и спокойно ожидали своего гостя. Посуда, как и еда, уже была расставлена на столе, а это значило, что ждали только самого гостя.

Раиф, чувствуя вину, еще с порога поклонился и уже было хотел извиниться, как внезапно услышал:

— Присаживайся, все хорошо.

Он резко выпрямился и с легким напряжением посмотрел на Клеона. Рыжеволосый мускулистый мужчина расслабленно сидел во главе стола и внимательно наблюдал за ним. Под таким пристальным взглядом любой бы почувствовал неуверенность, но Раиф, пытаясь перебороть себя, все же сел за стол на против Левиона.

Когда он неловко посмотрел в глаза своего друга, то внезапно понял, что того это даже забавляло. Левион широко и даже как-то хитро улыбался, понимая какой дискомфорт ощущает друг при виде его отца. Со стороны это смотрелось забавно.

Внезапно вспомнив о чем-то, Раиф окинул взглядом стол и только сейчас понял, что на завтраке не хватало остальных членов семьи.

— Гадаешь, куда пропали братья? — спросил Левион, будто по глазам понимая, какой вопрос был у его друга. — Они все разъехались по поручениям вместе со своими отрядами. А сестры поехали в тренировочный лагерь при дворе.

— Вот как…

Внезапный голос Клеона снова вызвал напряжение:

— Левион говорил, что твой брат тоже учился в академии и даже начинал работать при дворе.

Услышав этот вопрос, Раиф неуверенно потянулся к посуде перед собой. Он взял в руки ложку, зачерпнул ею суп и только тогда ответил:

— Да, но в какой-то момент ему пришлось стать главой нашего семейного дела, так что он отказался от службы.

— Как я понимаю, рыцарь из него лучше, чем торговец?

Раиф не ответил сразу. Подняв взгляд на Клеона, он быстро понял, что тот его проверял. Легкий прищур во время каверзных вопросов — эта привычка была также свойственна и Левиону.

— Я не могу оценивать его навыки, — уже увереннее отвечал Раиф. — Он лучше меня во многом.

Клеон ничего не ответил и лишь молча приступил к еде. На какое-то время столовая погрузилась в тишину. Лишь стук посуды и тихое серпанье слышались время от времени. Раиф в такой обстановке чувствовал себя неуютно и даже не хотел есть, а вот Левион выглядел спокойно, будто бы разговоры за едой вообще не были традицией его семьи.

Но не долго продлилась тишина. Через некоторое время Клеон вновь посмотрел на своего гостя и спросил:

— Какие у тебя цели в будущем?

— Простите? — Раиф поднял взгляд, пытаясь убедиться, что обращались к нему. И, да, он не ошибался. Клеон выглядел заинтересовано.

— Цели, — повторил мужчина. — Чего ты хочешь достичь в жизни?

— Я как-то не думал об этом.

— Отец, — вмешался в разговор Левион, — мы еще слишком молоды.

Недовольно посмотрев на своего расслабленного младшего сына, Клеон ответил:

— Давай я напомню тебе, что твоя мать в этом возрасте уже была моей женой.

— Но ты был старше ее на три года.

— А когда я был в ее возрасте, я уже знал, что посвящу жизнь изучению искусства меча.

Левион промолчал, будто и сам понимая, что тут ему уже не чем было парировать. В то же время Раиф, опустив взгляд на тарелку перед собой, неуверенно заговорил.

— Я не такой как Вы. Честно говоря, я и в академии-то учусь потому, что не хочу мешать моему брату. Просто… Мне хочется помочь ему.

— Значит, твоя цель — это помощь семье?

Этот вопрос звучал хорошо. Услышав его, даже Раиф оживился. Он как будто бы сразу понял, что это и было его призванием.

— Да, — уверенно отвечал мальчик. — Да, я хотел бы сделать это своей целью.

— Это благая цель, но, надеюсь, она не станет конечной в твоей жизни. — Опустив ложку на салфетку, Клеон откинулся на спинку стула и уверенно посмотрел на Раифа. — Ты еще молод, у тебя много скрытых талантов, тебе нужно развиваться. Твой брат это понимает и поэтому делает все возможное, чтобы ты учился в академии.

— При этом отказавшись от своего развития?

Наступила тишина. Ответить на этот вопрос было уже сложно, пусть все собравшиеся и мыслили в одном направлении. Не желая прямо говорить об этом, Клеон сменил тему:

— Знаешь, Раиф, я наблюдал за тобой. Что думаешь о том, чтобы попытаться пройти обучение при дворе?

— Обучение на рыцаря? Но я только кандидат.

— Для особенных кандидатов существует особенное обучение. Уверяю, когда ты пройдешь его, уже никто в академии не сможет тебе ничего сделать.

Предложение казалось заманчивым. Попасть во дворец и без того было сложной задачей, а когда речь шла об обучении при дворе, это уже становилось подозрительным.

Думая о словах Клеона по поводу академии, Раиф спросил:

— Почему никто не сможет ничего мне сделать?

— Твоя значимость повысится.

Раиф замолчал. Это предложение звучало как какая-то ловушка, однако именно от этого человека подвох можно было ожидать меньше всего.

— При этом, — продолжал говорить Клеон, — ты сможешь немного быстрее добиться своей заветной цели.

— Хорошо! — Раиф сразу взбодрился. Руками уперевшись в стол, он буквально вскочил на ноги и громко заявил: Пожалуйста, дайте мне этот шанс. Я не подведу!

— Договорились, я все устрою. Левион тоже пройдет обучение, поэтому вам не будет скучно вместе.

— Э?! — Услышав свое имя, Левион удивленно выронил ложку из рук. — Мы это даже не обсуждали!

Явно игнорируя слова своего сына, Клеон посмотрел на Раифа и уже с какой-то теплой, несвойственной ему улыбкой сказал:

— А пока что тебе нужно вернуться домой, чтобы поговорить со старшим братом.

Раиф даже не успел обрадоваться своему везению, как внезапно прозвучал стук в дверь. Услышав его, все сидевшие в столовой на сторожились. Клеон сразу понял, что ситуация была необычной. Были бы это просто слуги с кухни, они бы уже вошли и сделали все молча. Но здесь стук прозвучал намеренно звонко, будто пытаясь о чем-то предупредить.

— Войдите! — громко сказал Клеон, и тотчас двери отворились.

Когда Раиф увидел лицо того, кто появился на пороге, он сразу сел обратно в кресло. Вся радость пропала, будто ее и не было, а на смену ей пришло чувство вины.

— Добрый день, меня зовут…

— Шадид, — перебил Клеон, с толикой напряжения смотря на своего гостя. — Приятно познакомиться.

Ситуация была удивительной для всех присутствующих. Несмотря на то, что Раиф ночью все же не вернулся к себе домой, его семье сообщили о том, что с ним все хорошо, и на утро его отправят обратно. Казалось бы, здесь не было причин приезжать лично.

— Мой младший брат, — заговорил Шадид, — вероятно, доставил Вам неудобства.

— Какие неудобства? Он друг моего сына.

— Спасибо за ваше понимание.

Глубоко вдохнув, Шадид двинулся прямо к обеденному столу. В отличие от своего брата, который не мог даже поднять голову от чувства вины, он выглядел абсолютно спокойно. Казалось, его даже не смущало то, в чьей именно дом он явился без приглашения.

Бегло бросив взгляд на сидевших за столом людей, Шадид заметил знакомое лицо и тотчас поприветствовал:

— Добрый день, Левион.

Казалось, Левион был изрядно удивлен этому приветствию. С братом Раифа ему довелось встретиться всего один раз в жизни, и то невзначай.

— Вы помните, как меня зовут? — удивленно спросил мальчишка.

— Конечно.

Лишь когда Шадид подошел к брату, тот виновато приподнял взгляд и посмотрел на него. Сейчас, будучи уже спокойным и отдохнувшим, сам Раиф понимал какой глупой была его выходка — просто сбежать из дома, даже не попытавшись объяснить ситуацию.

Он уже было хотел открыть рот и оправдаться, как внезапно старший брат положил ладонь на его голову и быстро потрепал по волосам. От подобного мальчишка замер в еще большем ступоре.

— Выглядишь уставшим, — с улыбкой сказал Шадид. — Пойдем домой?

— Ты не злишься? — тихо прошептал Раиф.

— Нет, конечно.

Раиф встал. Схватив брата за руку, он сразу поднял на него взгляд и уверенно закивал. Казалось, прямо сейчас ему действительно просто хотелось оказаться дома.

Лишь на прощание Шадид посмотрел в сторону главы этого дома и сдержанно сказал:

— Благодарю за гостеприимство.

— Не за что благодарить.

Как только дверь за спинами братьев закрылась, столовая вновь погрузилась в тишину. После всей этой сцены Клеон был даже немного озадачен. Это была его первая встреча с братом Раифа, и он выглядел совсем не так, как ожидалось.

«Посмотрел мне в глаза и даже бровью не повел, — размышлял Клеон. — Его семья разоряется, компания вот-вот потерпит крах, но при этом ведет он себя достойно».

— Вот тебе и семейная идиллия, — со вздохом протянул Левион. — Если бы я сбежал куда-то на ночь, меня бы за волосы домой притащили братья.

— И правильно бы сделали.

Мальчишка громко рассмеялся, будто бы эта ситуация уже когда-то случалась с ним. Между тем, его отец, понаблюдав за этим прерывистым хохотом некоторое время, внезапно спросил:

— К слову, ты еще не думал о том, что мы с тобой обсуждали? — Хочу ли я пойти в академию?

— Левион стал на удивление серьезен. — Ты меня знаешь. Я не сторонник подобных мест. Кичиться своим положением на людях…

— И тем не менее, — перебивал отец, — там учится твой друг, которому явно не хватает компании. Вопрос не в том, чтобы кичиться чем-то перед кем-то. Вопрос в том, как помочь тому, кому ты доверяешь.

Наверное, только упоминание Раифа в этой ситуации и заставило Левиона задуматься. Он прекрасно знал каким местом была академия и как там обходились с теми, кто по какой-то причине не соответствовал ее стандартам. Возможно, именно поэтому его и не тянуло оказаться в подобном месте.

Пока Левион думал, его отец многозначительно продолжал говорить:

— Ну, и покичиться именем своего рода тоже стоит. Я надеялся, что хотя бы один из моих детей вместо службы при дворе сначала выберет учебу в академии. Ради чего я репутацию нашей семьи строю? Хоть кто-то бы воспользовался этим.

— То есть, — Левион напряженно улыбнулся, — и твое предложение Раифу было сделано с целью заманить меня на тренировки при дворе? Хочешь через него меня в люди выманить? Хитро.

Клевион прокашлялся, а затем, взяв в руки вилку, начал спокойно поглощать свой сегодняшний завтрак. Отвечать на этот вопрос, судя по всему, он и не собирался.

Сотый этаж был одной самых желанных целей группы Амира, и когда они достигли его, то до последнего не могли поверить в это. Каждый из них удивлялся из-за разных причин. Кто-то был настолько истощен постоянным спуском вниз, что просто не верил в то, что граница ниже ста этажей вообще существовала. Кто-то же, напротив, не верил в то, что дожил, спускаясь в это место. Самому же Амиру не верилось в то, что он наконец-то достиг желанной цели.

Сотый этаж был зеленой зоной. Светлым, просторным городом с множеством построек. Из всех многочисленных зеленых зон, что уже было пройдено, этот этаж казался самым крупным и многолюдным. Причина этому была всего одна: сотый этаж — это то самое место, после которого подниматься в неизвестность уже страшно, а спускаться обратно уже тяжело. До сотого многие авантюристы верят, что именно здесь их ждет конец пути и обещанные несметные богатства, но, оказываясь здесь, многие теряют волю и застревают в одном месте навсегда.

— У нас будет одна ночь, — уверенно заявил Амир, быстрыми шагами пересекая толпу.

— Всего одна? — почти хором спросили Яниса и Сердвиг. Давно не спавшие и уже изголодавшиеся ребята просто не могли думать о дальнейшей дороге.

— Одна, — твердо повторил Амир. — Поэтому рекомендую вам сделать за этот день все, что вы хотите. Мы можем даже разделиться, если так будет удобнее.

— А это безопасно? — недоверчиво уточнил Сердвиг.

— Здесь люди заняты самобичеванием. Никого не интересуют неизвестные путешественники.

Яниса и Сердвиг переглянулись. Подумав еще пару секунд, они уверенно кивнули друг другу и сразу согласились на этот план.

— Хорошо, — хором сказали они.

Амир уверенно кивнул. Почему-то он даже не сомневался в том, что эти двое согласятся. Все-таки они втроем слишком много времени проводят неразлучно. Нужно же хоть иногда отдыхать друг от друга?

— Тогда продажа добычи на Сердвиге, — уверенно приказал Амир.

— Понял, — моментально ответил мужчина.

— Закупка продовольствия на Янисе.

— Договорились, — радостно заявила жрица.

— Я же куплю инструменты, веревки, новую одежду и все прочее, что потребуется.

Быстро обогнав Амира, Яниса слегка наклонилась вперед, с улыбкой посмотрела на него и спросила:

— А здесь есть храм?

— Хочешь найти себе новую рясу? Храм должен быть в самом центре этажа.

— Наконец-то!

Амир резко остановился. Посмотрев сначала на одного своего товарища, а затем на другого, он невольно заметил, что они оба были рады возможности побыть отдельно друг от друга. — Встретимся вечером в гостинице под названием «Северный дух», — сказал Амир. — Я забронирую нам комнаты.

— Хорошо.

Яниса и Сердвиг моментально развернулись и пошли вперед. Некоторое время они шли рядом друг с другом, но стоило показаться первой развилке, как они сразу разошлись по разные стороны. Амир же, оставшись на прежнем месте, с ироничной улыбкой подумал:

«Вы только посмотрите, как быстро разбежались. Яниса-то понятно, в храм побежит. Но, кажется, даже у Сердвига уже имеются какие-то планы».

Иногда любопытство все же брало свое, и Амиру хотелось узнать больше о личной жизни своих компаньонов, однако сейчас ему все же пришлось побороть в себе желание проследить за ними. Все-таки на этом этаже у него был кое-какой должок перед умершим товарищем, и это было куда важнее.

На этом этаже для Амира не было незнакомых мест. Он настолько хорошо знал каждый дом, каждую улицу и каждое заведение, что легко мог нарисовать карту по памяти. И это было не удивительно, ведь в сравнении со всеми другими зелеными зонами в башне именно здесь он с командой провел больше всего времени.

Окончательно окунул его в меланхолию вид отеля, в котором они когда-то останавливались всей командой. Сотый этаж, некогда бывший для них мечтой, на деле оказался выдуманной пустышкой. Все те, кто поднимались в башне с самого первого этажа думали, что именно здесь можно было получить все богатства мира и исполнения желаний, но когда ты оказывался тут, то постепенно понимал, что это была обычная зеленая зона и ничего более.

Причина, по которой когда-то Амир с его командой задержались на этом этаже, как раз и заключалась в том, что они не знали, как действовать дальше. Подниматься ли выше, остаться ли здесь или же все-таки повернуть обратно? Все авантюристы, когда-либо добиравшиеся до этого места, сталкивались такими вопросами.

Лишь на мгновение остановившись напротив того самого отеля, Амир тяжело выдохнул, развернулся и пошел дальше. Его цель находилась не так далеко от этого места. В конце улицы, там, где город уже буквально упирался в каменные стены башни, находился трактир. В подобных заведениях авантюристы отмечали свои победы и поражения, проводили все свободное время, знакомились с новыми людьми и даже набирали себе команду. И именно там когда-то Амир нашел новых товарищей к себе в группу.

Добравшись до самого трактира, Амир на мгновение остановился напротив входа. Это место практически не изменилось. Все такой же прохудившийся порог, немного покосившаяся деревянная дверь, пара жухлых сапог, почему-то вечно стоявшая под окнами и вывеска над входом. Наверное, единственным, что изменилось, как раз и оказалась вывеска. Она была побелена, отполирована и выровнена по линии двери.

Собравшись с мыслями, Амир сунул руку в карман и достал оттуда небольшой медальон. Этот тусклый светло-зеленый камень, прикрепленный к металлической основе, был последней вещью, оставшейся от одного из товарищей Амира, погибшего на верхних этажах. Еще тогда, когда Амир только-только решил отделиться от остальных и повернуть обратно, он нашел этот медальон вместе с останками его друга. Стоило ли возвращать подобную вещицу и приносить плохую новость семье товарища — Амир гадал даже до сих пор. Однако сейчас ему все же казалось важным сделать хотя бы это для того, кого они когда-то оставили умирать позади.

Отворив дверь в таверну, Амир сразу ощутил запах алкоголя и чесночных сухарей. Оба эти запаха буквально пропитывали все в этом месте: и столы, и стулья, которыми был устелен этаж, и даже саму барную стойку, возле которой крутилась хозяйка.

Заметив новоприбывшего гостя хозяйка удивленно замерла. Она отложила в сторону тряпку, которой протирала все в округе, недоверчиво нахмурилась, а затем, будто вспомнив, удивленно округлила глаза.

— Я тебя знаю… — Тучная женщина, выскользнув из-за стойки, медленными напряженными шагами подошла ближе. Она двигалась неуверенно, будто бы опасалась чего-то или же догадывалась о том, что случится дальше. — Ты же был в команде, с которой ушел Риван?

Амир кивнул. Он уже видел страх в глазах этой женщины. Не успел он даже ничего сказать, как она сразу начала переживать. Это было тем самым инстинктом, который объединял всех матерей.

— Почему ты здесь? — удивленно спросила она. — Ты с командой?

В этот момент все остальные авантюристы, наполнявшие этаж, затихли. Из-за раннего времени суток здесь было не много людей, поэтому и их молчание сразу стало заметным.

— Я один.

— А Риван?

Амир попытался взять себя в руки. Вплоть до этого момента он специально придумывал все новые и новые фразы, которыми бы смог объяснить все случившееся, но сейчас большая часть из них просто затерялась где-то в недрах сознания.

Пытаясь хоть как-то собраться с мыслями, Амир поднял медальон, что был в его руках, и протянул его хозяйке. Тут же нашлись и те слова, которые ему следовало сказать:

— Когда мы поднимались к сто шестидесятому, на нас напали монстры.

Женщина удивленно протянула руку и взяла украшение. Она сразу поняла, что это был за медальон, все-таки у каждого мечника был свой собственный оберег, который обязательно должен был носиться на оружии.

— Риван умер во время того нападения, — заключил Амир. — Остальные члены команды пошли выше, но я вскоре отделился от них и решил спуститься.

Сначала женщина ничего не говорила. С расширенными от шока глазами она просто смотрела на медальон и не могла поверить в происходящее. Затем, все же приподняв взгляд и посмотрев в глаза Амира она растерянно спросила:

— Это же шутка, да? Подняться до сто шестидесятого, чтобы спуститься снова и отдать мне это?

Амир ничего не отвечал и лишь плотно сжимал губы, но его реакция говорила сама за себя. Понимая, что это было правдой, женщина постепенно начала меняться в лице. Вместо удивленно приподнятых бровей и приоткрытого рта, хмурые брови и плотно сжатые губы. Вместо блеска волнения и страха в глазах блеск ярости и ненависти. Лицо ее побагровело, дыхание участилось, на глазах выступили слезы.

— Зачем, зачем ты вернулся ради этого? — Ее голос постепенно перешел на крик. — Лучше бы я думала, что он еще жив! Лучше бы верила, что он сумел добраться до вершины! — Не выдержав, женщина силой швырнула медальон в сторону входа в таверну, и тот, ударившись о дверь, с грохотом рухнул вниз. — Не нужно мне это! Оно не вернет мне сына!

Амир удивленно обернулся, смотря на брошенный прочь предмет. Конечно, он ожидал, что подобное может случиться, но точно не понимал, насколько неприятно это может быть.

В этот момент все люди, находившиеся в таверне, следили за этой сценой. Конечно, никто не был удивлен гибели очередного первопроходца. Но сам факт того, что эта история разворачивалась у них на глазах, заставлял всех чувствовать себя причастными.

Развернувшись, Амир двинулся в сторону двери. Он молча подобрал медальон и снова взял его в руки. Если мать товарища не хотела забирать себе последнюю память о нем, тогда Амиру стоило хотя бы захоронить этот оберег, как и полагала традиция мечников.

— Убирайся! — Со слезами на глазах кричала женщина. — И мусор свой забирай! Убирайся!

Амир взглянул на нее в последний раз. Конечно, ей было больно. Хватаясь за сердце, она вся сжималась и продолжала жалобно выть от всех тех чувств, что одолевали ее. Амир же, чувствуя себя здесь лишним, просто развернулся и молча вышел на улицу.

Когда он оказался снаружи, странные мысли стали одолевать и его. Остановившись неподалеку от входа в таверну, он опустил взгляд и напряженно задумался:

«Если бы я узнал, что кто-то из моих детей умер, отреагировал бы я так же? — Крепко сжимая в своей ладони медальон, Амир пытался угомонить дрожь. От всплывавших в голове сцен с собственной семьей его одолевала боль. — Я пытаюсь не думать, но что, если кто-то из них уже умер? Что если с моей семьей что-то случилось пока я бесцельно прохлаждался тут? Мысли об этом заставляют меня…»

Внезапно неподалеку прозвучал высокий женский голос:

— Что ты здесь делаешь?

Услышав его, Амир удивленно посмотрел вправо и увидел там молодую знакомую девушку. На вид ей уже было около шестнадцати или семнадцати лет. И пусть в последний раз, когда Амир видел ее, она была совсем еще крохой, черты ее лица казались ему все такими же, как и раньше. Это определенно была сестра Ривана.

Заметив, что поведение Амира было странным, удивленная девушка подошла к нему и легко коснулась его руки. Заглянув в его глаза, она напряженно спросила:

— Ты в порядке?

Тогда-то Амир и понял, что он весь дрожал. От переизбытка чувств трепетало все тело. Он даже не мог вымолвить и слова на такой легкий вопрос.

— Скажи мне, что случилось? — снова спросила девушка. — Где остальные? Где Риван?

Тяжело дыша, Амир опустил взгляд на руку, в которой он сжимал медальон. Теперь он даже не был уверен в том, стоило ли ему снова сообщать подобную новость.

Заметив, что Амир что-то скрывал, девушка спросила снова, но на этот раз уже строже:

— Скажи правду. Где Риван?

— Твой брат умер, — наконец-то ответил Амир.

Казалось, ему стало даже немного легче, когда он все-таки сказал это. Переведя взгляд на лицо девушки, он заметил, как быстро она побледнела. На глазах сразу выступили слезы. Удивленная и напуганная она лишь крепче схватилась за руку Амира и уставилась куда-то в одну точку. В отличие от своей матери она совершенно не принимала эти слова за шутку.

Между тем Амир, разжав кулак, протянул девушке медальон. Она заметила его сразу, и лишь тогда отпустила рукав Амира. Взяв оберег в свои руки, она уставилась на него и лишь сильнее заплакала. В отличие от матери, которая буквально выла от ужасной новости, девушка старалась не издавать ни звука. С ее глаз просто стекали слезы, попадая прямо на медальон.

В какой-то момент, собрав в себе остатки сил, она подняла голову и тихо прошептала:

— Спасибо, что сказал.

— Почему ты благодаришь меня?

Девушка слабо улыбнулась. Стирая одной рукой слезы со своего лица, она заговорила:

— Потому что теперь у меня наконец-то есть ответы на вопросы, что волновали меня давно. Я ведь и сама понимала, что этот дурачок никогда не доберется до вершины. — Почему-то она продолжала улыбаться и плакать одновременно, будто бы ее ожидания оправдывались, какими бы печальными они ни были. — Вершины, ее же на самом деле нет, да?

Девушка подняла взгляд на Амира и пронзительно посмотрела ему в глаза. Казалось, это был еще один важный вопрос, на которой она не могла найти ответа.

— Я не могу сказать тебе этого, — виновато отвечал Амир, — но точно знаю, что на шестидесяти этажах выше нет ничего, что можно было бы назвать вершиной башни.

— Тогда ее и вовсе нет.

Снова сжав медальон в обеих руках, девушка поклонилась и усталыми шаткими шагами направилась внутрь таверны. Амир же, оставаясь на прежнем месте, задумался о том, как по-разному отреагировали обе эти женщины на новость о погибшем близком.

«Нежиться в неведении или принимать правду такой, какая она есть, это личный выбор каждого».

После той победы над монстром-марионеточником, у Янисы появились вопросы. И ответы на них она надеялась найти именно на сотом этаже. Как и сказал Амир, в этом месте был свой храм.

Крупное здание, построенное из черного мраморного кирпича казалось чарующим. Оно резко отличалось от всех тех обычных построек, что находились в округе. Конечно, по сравнению с храмами во внешнем мире, площадь этого места была меньше среднего, но и в сравнении со всем тем, что видела сама Яниса до этого, этот храм был самым огромным и самым величественным. Единственное, что пугало, это оттенок мрамора, из которого был построен храм. На фоне серо-белых ряс жриц и жрецов он смотрелся даже чересчур контрастно.

— Не знаю, как вас благодарить, — от радости трепеща, говорила Яниса.

В этот момент она уже успела войти в храм, представиться местным служителям и даже переодеться в рясу, которую они предложили. Наконец-то она чувствовала себя в своей тарелке. Белый платок, который покрывал ее голову и прятал волосы, простая серая мантия, опоясанная так, чтобы многочисленная ткань не мешалась под ногами, длинные рукава, скрывавшие большую часть ее тела, и удобные белые штаны, позволявшие легко передвигаться. В таком одеянии Яниса привыкла ходить, и именно так она чувствовала себя защищенной.

К удивлению самой Янисы, люди здесь оказались необыкновенно радушны. Они вежливо кланялись при виде ее, хотя и явно не узнавали. Они предложили свою одежду ей, рассказали о себе и об этом месте. Иными словами, сделали все возможное, чтобы она чувствовала себя как дома.

— Не за что благодарить нас, — вежливо отвечала молодая жрица, ступавшая рядом, — мы все должны помогать друг другу в нашем непростом деле.

Яниса широко улыбалась и от радости была готова буквально начать подпрыгивать на месте. Она смотрела на незнакомую ей особу, словно завороженная. Словно та была ее любимой старшей сестрой.

— На самом деле, — говорила Яниса, — я уже давно не встречала ни одного жреца или жрицу. Не с кем было обсудить все то, что мне удалось пережить.

— И это мне тоже понятно, — с легкой улыбкой отвечала девушка. — Башня — это место, где нам не рады. В начале все авантюристы пытаются затащить себе в команду хотя бы по одному жрецу, ведь только мы способны залечивать раны святой силой. Но чем выше мы поднимаемся, тем меньше у нас остается связи с божественным, и тем слабее мы становимся. Тогда-то и проявляется истинная личина тех, кого мы называем товарищами.

Эти слова заставили Янису слегка насторожиться. Примерно понимая в какую сторону клонила ее новая знакомая, она уточнила:

— Вы о том, что обычные авантюристы не хотят защищать жрецов, потерявших силы?

— Именно так. Вы ведь тоже пришли сюда в одиночку?

— На самом деле, моя команда совсем небольшая. Нас всего трое, мы только добрались до этого этажа и решили разойтись на время. Я хотела посетить храм, поэтому отделилась от них, но сегодня вечером мы договорились обязательно встретиться.

— Что ж, значит вам повезло. Вас еще не бросили. — Дойдя до конца коридора, девушка остановилась напротив высоких деревянных дверей. Положив на них обе ладони, она с силой надавила на них, и те сразу отворились. — Или, возможно, уже все-таки бросили. Вы на сотом этаже. Я бы на вашем месте не стала так смело покидать товарищей, зная, что они могут быстро собраться и пойти выше без вас.

Эти слова окончательно изменили отношение Янисы. Некогда великая радость превратилась в неприятное предчувствие. Теперь уже и черные стены этого храма казались скорее мрачными, нежели чарующими.

Когда двери отворились, а Яниса со своей новой знакомой прошли через них, им стала видна молитвенная комната. Множество скамеек, уставленных перед алтарем, лишь частично были заполнены людьми. Те редкие посетители храма, что здесь были, как-то безучастно сидели на разных местах и даже ничего не говорили. Именно это и бросилось в глаза сразу.

Яниса, осмотрев все это помещение, заметила еще несколько жриц, находившихся в молитвенный комнате. Обычно в это время они должны были активно готовиться к общей молитве или даже уже проводить ее, но здесь никто будто не собирался этого делать.

Чуть нахмурившись, Яниса посмотрела на свою новую знакомую и заговорила:

— Могу я задать еще вопрос? — Конечно.

— Почему не проводится служба? Разве сейчас не должен быть разгар молитвы?

Жрица ласково улыбнулась, будто бы вопрос ей задавали по-детски наивный.

— Молиться в башне — грех.

— Грех? — удивленно повторила Яниса.

— Башня — это место греха, и то, что святая энергия не достигает нас, тому доказательство. Так зачем молиться кому-то, кто нас даже не услышит?

Эти слова повергли Янису в шок. Еще никогда она не слышала ни о чем подобном за все годы своей жизни. Изредка ей удавалось встречаться с разными жрецами, когда она жила на своем прежнем этаже, но все они были такими же верующими людьми, как и ее родители.

— Дорогая, — внезапно снова заговорила странная жрица, — скажи, что ты планируешь делать дальше? Неужели планируешь продолжить восхождение со своими товарищами? — Если честно, мы собираемся спуститься и покинуть башню.

— Покинуть башню? — Девушка восхищенно улыбнулась и хлопнула в ладоши. — Ах, как это прекрасно. Была бы у меня возможность, я бы обязательно покинула башню и вернула свои силы!

Ее лицо казалось таким счастливым и мечтательным, что в начале Яниса действительно поверила в это. Подумав еще пару мгновений о желании этой девушки, Яниса предложила:

— Вы можете пойти с нами. Я попытаюсь поговорить с товарищами, и…

Жрица опустила пугающе-серьезный взгляд прямо на лицо Янисы, от чего та сразу замолчала. Всего на какое-то мгновение, но эта странная девушка стала выглядеть так, будто она была готова ударить любого, кто еще раз осмелится предложить что-то подобное.

Но Яниса так и не договорила. Когда она замолчала, странная жрица снова хлопнула ладони, подняла взгляд к потолку и сладко пропела:

— Ах, как это прекрасно. Была бы у меня возможность, я бы обязательно покинула башню и вернула свои силы!

Пока эта жрица блаженствовалась своими мечтами, Яниса чувствовала себя все более неуютно.

«Теперь я точно уверена, что здесь что-то не так, — думала она. — Это то, о чем говорил Амир? Они все сошли с ума из-за башни, поэтому не могут покинуть ее? Но тогда почему они прозябают на этом этаже, а не стремятся дальше?»

Еще сильнее погрузившись в свои раздумья, в какой-то момент Яниса все-таки спросила:

— Скажите, а вы когда-нибудь хотели подняться выше сотого?

— Выше сотого? — удивленно переспросила жрица. — Ты что! Башня — это место греха, и даже святая энергия не достигает нас здесь! Чем выше ты находишься, тем хуже связь с создателем!

Яниса молчала. Уже как-то сочувствующе смотря на эту девушку, она сделала про себя последний вывод:

«Они сами же заперли себя в ловушке. Вера не дает им подняться, а башня не дает им спуститься».

Тогда Яниса осмотрелась и снова взглянула на тех простых авантюристов, что находились здесь. С первого взгляда она смогла понять, что это были люди, далекие от религии. Зачем они пришли в храм не было понятно. Возможно, просто отчаялись и потеряли цель в жизни. Возможно, пытались найти в себе смелость продолжить восхождение. Так или иначе, но бесцельно скитавшиеся то тут, то там жрецы им точно не помогали.

Внезапно в раздумья снова ворвался голос той странной жрицы:

— Я уже слышала о девушке, которая повернула обратно. — Приложив указательный палец к подбородку, она напряженно выдохнула. — Тоф… Кажется, ее звали Тоф. Она давно миновала нас, но как далеко смогла уйти — не ясно.

— Как давно? — удивленно спросила Яниса. Имя этой незнакомки быстро врезалось в ее память, ведь она впервые слышала о ком-то еще, кто хотел покинуть башню.

— Кажется, месяц назад? Она заходила помолиться перед отбытием, и, хотя я говорила ей, что это грех…

— Если молиться в башне — это грех, тогда зачем вы построили здесь храм?

— Мы надеялись, что храм поможет вернуть связь с создателем, но, как и ожидалось — каменные стены — это просто дом, а не святое место.

Яниса уже ничего не отвечала. Она была разочарована буквально во всем. В этом этаже, в храме, в башне, и даже в собственной религии, которая не могла спасти несчастных от забвения.

— Дорогая, — снова позвала ласковая жрица, — скажи, откуда ты родом?

— Я родом с верхних этажей.

— Что? — Этот вопрос прозвучал удивленно. Когда Яниса подняла взгляд, чтобы посмотреть на собеседницу, она поняла насколько зловеще выглядела та. — Так, ты проклятое дитя башни?

Яниса неосознанно отступила. Уже по одной только интонации она поняла, что ее ответ был неверным. Оглянувшись и посмотрев на других жриц храма, Яниса также заметила, что они были чем-то крайне возмущены.

Пытаясь понять, что же она сделала не так, неожиданно для себя Яниса осознала:

«Если башня — это греховное место, то все, кто рождаются здесь, это проклятые дети?»

— И ты называешь себя жрицей? — возмущенно спросила незнакомка. Ее взгляд казался укоризненным. Она смотрела на Янису, одетую в точно такую же рясу, какую носили они, и крепко сжимала ладони в кулаки. Казалось, она была готова наброситься на нее и сорвать всю одежду, которую некогда одолжила.

Яниса же, чувствуя этот негативный настрой, отступила снова и подумала:

«Бесполезно объяснять им хоть что-то. Они все безумны».

Так ничего и не ответив, Яниса быстро развернулась и просто побежала прочь. Никто не стал бежать следом за ней, но ее появление в этом храме явно оставило свой отпечаток на этом месте.

Какое-то неприятное чувство тревожило Шадида с самого утра. Именно из-за него он проснулся как можно раньше, именно из-за него поспешил забрать младшего брата из гостей и именно из-за него не мог даже сейчас успокоиться.

Время близилось к полудню. Этот рабочий день был таким же, как и всегда. Нужно было разобрать документы, ответить на письма представителей других компаний и подчиненных, разделить фронт работ между собственными слугами. Однако Шадид буквально нутром чувствовал, что что-то должно было случиться.

И беда не заставила себя ждать. В какой-то момент двери в его рабочий кабинет распахнулись и на пороге появился уже знакомый ему мужчина: красный от ярости, словно помидор, и надувшийся от злости, словно воздушный шарик.

— И как это понимать?! — во все горло закричал он с самого порога.

Шадид, заметив шокированного за спиной гостя дворецкого слегка приподнял руку, приказывая ему отступить. И Арлин, его единственный ближайший слуга, сразу подчинился. Когда двери за спиной этого грозного человека закрылись, Шадид с натянутой улыбкой заговорил:

— Господин Сальфор, присаживайтесь.

— Присаживайтесь?! — еще громче завопил мужчина. — Как вы воспитываете своих сопляков! Я иду вам на уступки, позволяю отложить дату выплаты долга, а вы разрешаете своим выродкам нападать на моего сына? Это полный беспредел!

Внезапно выражение лица Шадида изменилось. Перестав улыбаться и проявлять всякую дружелюбность, он указал на кресло напротив своего рабочего стола и уже приказным тоном сказал: — Господин

Сальфор, присаживайтесь.

Мужчина будто опомнился. То ли атмосфера его напугала, то ли взгляд самого Шадида показался слишком устрашающим, но он сразу замолчал, подошел к креслу и покорно сел в него.

— Мне сообщили о случившемся в академии, — продолжал говорить Шадид, сдерживая недовольство. — И мне действительно жаль, что мальчики повздорили друг с другом.

— Повздорили? Вы так это называете? — Сальфор буквально вцепился руками в подлокотники. — Ваш мальчишка неистово набросился на моего ребенка.

— Насколько я знаю, потом в академии выяснилось, что именно ваш ребенок стал причиной этого спора.

Не выдержав, Сальфор вновь вскочил на ноги. Его лицо стало еще краснее, чем раньше, а от накипевшей ярости он начал размахивать руками так, будто готовился вот-вот взлететь.

— Не простительно! Вы продолжаете защищать его даже сейчас! Не может быть такого, что это мой Сариус виноват в случившемся. Это ваши дети причина всех бед в академии. Не даром их все презирают и игнорируют. Даже учители делают вид, что их не существует, а это значит, что вина за все лежит на них!

Еще в начале этих криков Шадид еле сдерживался, чтобы не закатить глаза, но затем, прислушавшись, внезапно понял смысл сказанных слов. Новость о том, что кто-то ненавидит его младших в академии стала шокирующей.

Удивленно посмотрев на Сариуса, Шадид спросил:

— Что вы сейчас сказали?

Но мужчина не стал уже ничего объяснять. Круто развернувшись, он широкими громкими шагами затопал к выходу. Лишь оказавшись возле двери, он хоть на пару минут остановился и грозно предупредил:

— Я это дело так не оставлю. Можете считать, что наша договоренность с отсрочкой долга закончена. Я заберу свое в принудительном порядке. Тогда ваша компания разорится, платить за академию будет нечем и ваших выродков вышвырнут от туда к чертовой матери!

Шадид не успел даже ответить на это. Сариус схватился за дверь и рывком потянул ее на себя. Он собирался сразу же выйти из этого кабинета, как внезапно увидел по другую сторону невысокую девочку. Джена стояла в коридоре, высоко запрокинув голову, и абсолютно равнодушно слушала все эти крики.

Когда Сариус увидел ее, пара ласковых слов все же завертелась у него на языке. Так и хотелось сказать какую-то гадость. Он сразу понял, что эта девочка была одной из членов этой ненавистной ему семьи. Но так и не собравшись с мыслями, мужчина просто недовольно хрюкнул, обошел ее и быстро скрылся в глубине коридора.

Джена же, оставшись на прежнем месте, абсолютно спокойно посмотрела на старшего брата. Шок в глазах Шадида она разглядела сразу. Лишь когда она сделала шаг навстречу, брат решился спросить у нее напрямую:

— Это правда?

— О чем ты?

Девочка намеренно закрыла за собой дверь. Теперь только она и Шадид были в этом кабинете.

— О том, что в академии вас презирают.

Джана не могла ответить прямо. Неловко отведя взгляд, она слегка склонила голову к полу и уже это стало ответом. Ей тяжело было смотреть на то, как выглядел Шадид в этот момент. Его расширенные глаза, приоткрытые губы, неуверенная поза — все это показывало, насколько сильно он был потрясен.

— Почему? — почти шепотом спрашивал он. — На каком основании?

Лишь теперь Джена нашла в себе силы ответить на это. Ее лицо казалось виноватым, будто бы причиной случившегося была она, но даже так тяжело было поверить в то, что вся академия могла ненавидеть обычного ребенка. — Потому что наша семья не такая как раньше. Мы не богаты, влиянием не блещем. Обычная семья, вот окружающие и не могут смириться с тем, что нам удается оставаться с ними на одном уровне.

— С тобой тоже так обращаются?

Джана снова замолчала, не зная что тут ответить. Шадид, все еще не желавший верить в это, буквально закричал:

— Учителя тоже тебя игнорируют?!

— Не все. — Джана попыталась улыбнуться Она подошла к столу, положила на него свои небольшие ладошки и с толикой надежды заговорила. — Например, Кальт Феран, наставник кандидатов в рыцари, очень хорошо относится и ко мне, и к Раифу.

— Но ты не кандидат.

— Но это не мешает нам с ним общаться, верно?

Дыхание Шадида участилось. Обессилив, он рухнул обратно в кресло и запрокинул голову. Джане было тяжело смотреть на него в этот момент. Образ сильного и уверенного в себе старшего брата никак не был похож на то, что она видела сейчас перед собой.

Обойдя стол, она намеренно подошла ближе и взяла в свои ладони руку Шадида. Ничего не говоря, она просто с улыбкой посмотрела на него, и это снова вернуло его в чувства.

— Прости, — виновато заговорил Шадид. — Я думал, что делаю все правильно. Я хотел как лучше.

— Я знаю.

— В моей жизни академия была лучшим периодом. Именно в это время я познакомился со многими очень хорошими людьми. Каждое мгновение там казалось мне тем самым детством, которое должны испытать все.

Джана улыбалась. Она и без этих его слов понимала, что для Шадида то время было лучшим. После ухода из академии и исчезновения их отца он столкнулся со многими трудностями: болезнь и смерть матери, воспитание детей, поддержание бизнеса, долги, предательство, разорение.

— Ты помнишь это место таким, каким оно было в прошлом, — отвечала Джана. — В том самом прошлом, когда наша семья была еще на коне. Поэтому для тебя это время было действительно лучшим в жизни.

— А для вас нет?

Джана вновь широко улыбнулась, но так ничего и не сказала. Ее молчание, как обычно, говорило само за себя.

Устало запрокинув голову, Шадид покачал головой и вновь виновато заговорил:

— Теперь я понимаю почему Раиф так не хотел ходить в академию, но почему ты ничего не говорила? Ты же старше его, и это значит, что ты столкнулась со всем этим намного раньше.

— Возможно, я просто не хотела тебя разочаровывать? Мне нравилось слушать твои рассказы о прошлом. К тому же, несмотря на неприятие окружающих, академия — это действительно то место, в котором можно научиться многому.

Не в силах смотреть на лицо Джаны, Шадид закрыл его ладонью. Вплоть до этого момента, несмотря на все проблемы, он гордился тем, что хотя бы смог обеспечить счастливое нормальное детство своим младшим, но и это теперь казалось сомнительным достижением.

— Мне очень стыдно перед вами, — разочарованно говорил Шадид. — Я не должен был заставлять вас.

Джана лишь продолжала печально смотреть на него. Она понимала, какой шок это был для ее старшего. Она также знала с какими трудностями ему приходилось сталкиваться, и потому не хотела добавлять ему еще больше проблем.

Смотря сейчас на своего старшего, который уже буквально не имел сил продолжать справляться со всеми трудностями, Джана подумала:

«Он был воспитан как мечник, а не как торговец. Наш отец совмещал в себе оба этих таланта, но это дано не каждому. Неудивительно, что с тороговлей у него не завязалось».

Внезапно раздался тихий стук в дверь. Услышав его, Джана и Шадид сразу отвлеклись и подняли свои взгляды. Когда входная дверь все-таки приоткрылась, на пороге появилась фигура человека, которого никто не ожидал увидеть в такой час.

— Прошу прощения… — заговорил Кальт Феран, бегло осматривая рабочий кабинет. Он заметил Шадида, и стоявшую рядом с ним Джану почти сразу, но не стал ничего говорить, пока они были так насторожены и удивлены.

— Наставник кандидатов? — вслух вымолвила Джана, и лишь сейчас Шадид все понял. Снова переведя взгляд со своей сестры на незваного гостя, с толикой напряжения Шадид спросил:

— Тот самый?

Кальт прошел в комнату и дверь за ним тихо закрылась. В этот момент и Шадид, и даже сама Джана временно забыли о том разговоре, что был у них недавно. Все их внимание сосредоточилось на королевском рыцаре, который решил их посетить.

— А вы старший брат Джаны и Раифа? — уточнил Кальт, смотря на Шадида.

Лишь пары секунд оказалось достаточно для того, чтобы понять каким человеком был Кальт. Он вел себя сдержано, говорил уверенно, но смотрел на Джану и ее брата с такой добротой и сочувствием, будто бы сам был им близким родственником.

Когда Шадид понял, что Кальт в отличие от первого гостя не представлял угрозы, он осторожно вытянул свою ладонь из рук сестры и поднялся на ноги.

— Все верно, — заговорил Шадид уже намного спокойнее.

— Что-то случилось?

— Я хотел немного поговорить.

Джана, будто сразу восприняв эти слова за какой-то знак, быстро обогнула стол и уже двинулась в сторону выхода, как заметила на себе пронзительный взгляд наставника кандидатов. Тот, покачав головой, указал ей на одно из кресел в кабинете и мягко добавил:

— Ты можешь остаться, если хочешь.

Джана неуверенно посмотрела на брата. Если бы тот сказал, она бы сразу ушла, но Шадид лишь кивнул и на этом все решилось. Джана прошла в центр комнаты, села в кресло и расслабилась. Как ни странно, но и Шадид, и

Кальт последовали ее примеру. Они оба подошли к соседним сидениям, стоявшим друг напротив друга, и уселись в них. Одним словом, все понимали, что разговор предстоял долгий.

Первым заговорил Кальт:

— Сначала я бы хотел сказать, что я все слышал.

— Мне жаль, что вы стали свидетелем чего-то подобного, — сдержанно отвечал Шадид.

— А мне жаль, что я никак не могу разрешить эту ситуацию. Ваш брат не виновен в случившемся, и то, что на него хотят повесить — это пустое обвинение. Я могу обещать вам лишь то, что тот кандидат, что затеял всю эту ссору, рыцарем уже никогда не станет.

Эти слова действительно смогли успокоить, но не оказали желаемого эффекта. Продолжая немного хмуриться, Шадид отвечал:

— Я благодарен вам за то, что вы поддерживаете Раифа, но я бы не хотел, чтобы эта ситуация стала причиной, по которой кому-то будет закрыта дорога в будущее. Даже если остальные этого не понимают, эта ситуация лишь мелкая ссора среди детей.

— Вы правы в том, что это лишь мелкая ссора, но я не согласен с вашим взглядом на эту ситуацию.

Шадид замолчал. Удивленный подобной фразой, он даже не знал, что сказать, а Кальт тем временем продолжал:

— Вы смотрите на зачинщика этой ситуации как на ребенка, я же смотрю на него, как на кандидата. Моя роль, как наставника кандидатов, решать кто достоин, а кто нет. И я не вижу ни одной причины, по которой бы в будущем его можно было бы удостоить звания рыцаря.

— Все имеют права на второй шанс.

— Если осознают и попытаются исправить ошибку.

Выдохнув, Шадид понимающе кивнул.

— Хорошо. Как вы и сказали, это ваша роль. Не мне судить.

На мгновение повисла напряженная пауза. Пока Кальт явно собирался с мыслями, чтобы заговорить о главном, Джана продолжала молча анализировать ситуацию. Оба говоривших перед ней были явно напряжены и насторожены. Она понимала все, и поэтому старалась не вмешиваться.

— На самом деле, — снова заговорил Кальт, — я пришел сюда, потому что хотел задать Вам несколько вопросов.

— Насчет чего?

— Меня интересует ситуация вашей семьи. Насколько мне известно, родителей у вас нет.

Внезапно разом прозвучали два голоса. Шадид, не сомневаясь ни минуты, ответил «нет», в то время как Джана решительно сказала «да». Это было первое, что сказала девочка во время этого разговора. Оба мужчины удивленно посмотрели на нее, но так ничего и не сказали. Джана же, понимая, как это выглядело в глазах окружающих, серьезно добавила:

— Папа еще жив, я уверена в этом.

Между тем Шадид, прокашлявшись, снова заговорил:

— Отец ушел покорять башню, а мать в скором времени скончалась от болезни сердца.

— И положение вашей компании сейчас шаткое, верно? — уточнял Кальт.

— Как видите. Совсем скоро мы потеряем последнее, что имеем. И, думаю, тот проклятый волчара сделает все возможное, чтобы отобрать у нас все имеющееся имущество.

— Тогда вы не сможете оплачивать обучение детей.

— Не смогу. Кроме компании другого заработка у нас нет.

На мгновение повисла напряженная тишина. Шадид не знал, что ему еще можно было на это сказать, и уже хотел закончить на этом разговор, как неожиданно заметил решительный взгляд Кальта. Наставник кандидатов, уверенно вскинув голову, заявил:

— Я могу защитить Раифа. Так как он один из кандидатов, я могу использовать свое положение, чтобы защитить его.

— Как именно?

— Я могу поручиться за него при дворе, и тогда он будет обучаться уже при королевском ордене. Да, его выгонят из академии, но обучение будучи кандидатом при дворе даст ему куда больше преимуществ. Он будет окружен лучшими талантами нашего королевства.

— Королевский орден? — удивленно повторил Шадид.

— Вас не устраивает это предложение?

— Нет, это даже лучше, чем я ожидал.

Предложение было необычным и очень заманчивым. Понимая, какая удача свалилась им в руки, Шадид начал улыбаться, но внезапно, будто вспомнив о чем-то, он снова нахмурился. Это же «что-то» осознал и Кальт, и в тот момент, когда оба мужчины серьёзно посмотрели друг на друга, они сразу поняли, что допустили маленькую оплошность.

Повернув головы и виновато опустив взгляды, они посмотрели на Джану. Девочка сидела на прежнем месте, даже не шевелясь. Со стороны сложно было заметить разницу в выражении ее лица. Она старалась сохранять спокойствие, будто бы ничего не происходило и ее жизнь прямо сейчас не разрушалась на множество осколков. Тем не менее, холодный взгляд ее сразу сдал.

— Прости, — виновато зашептал Кальт, смотря на девочку, — я ничего не могу сделать для тебя. Если бы ты была мальчиком, тогда бы…

— Стало быть, — заговорила Джана, — если я не родилась мужчиной, будущего у меня нет?

— Что? — удивленно спросил Шадид. — Это не так.

Джана перевела абсолютно серьезный взгляд на своего старшего, от чего тот сразу напрягся.

— Брат, разве не вы говорили, что академия — это единственный путь для построения надежного будущего в нашем королевстве? Если я не смогу учиться в ней…

— Я говорил это, чтобы подтолкнуть вас к учебе.

— Иными словами, это была ложь?

Шадид не мог подобрать правильных слов. От чувства вины его сердце разрывалось на части, и это легко можно было прочитать по его молящему выражению лица. Пытаясь хоть как-то сгладить ситуацию, Шадид говорил:

— Но мы обязательно придумаем что-нибудь, чтобы создать для тебя прекрасное будущее. Даже если не получится с академией.

Джана прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Собравшись с мыслями, в какой-то момент она просто соскочила с кресла и спокойно заявила:

— Раз на то пошло, тогда будущее я бы предпочла строить самостоятельно.

— Джана…

— Я говорю это не потому, что обижена. Просто… Разве не правильно позволить мне на этот раз самой принимать решение?

Кальт, чувствовавший не меньшую вину за все случившееся, спешно заговорил:

— Я могу поговорить с людьми при дворе. Самые светлые умы королевства сейчас обучаются и работают там. Быть может, мы найдем тебе место.

Девочка перевела на него свой серьезный хладнокровный взгляд. Кальт понимал, что когда она смотрела так на кого-то, менять свое решение она уже не собиралась.

— Меня это не устраивает. Я сама должна найти свой путь.

Наступил вечер. Возвращение в гостиницу оказалось мучительным испытанием для всей команды. Когда Яниса вошла в здание, наполненное обеденными столами, она сразу заметила Амира и Сердвига, сидевших за одним столом. Оба мужчины выглядели неважно. Подойдя к ним, Яниса спустила со своих плеч сумку, поставила рядом с ней свой длинный меч и устало села за стол.

— Нашла все-таки рясу? — спросил Амир, искоса поглядывая на нее.

— Нашла.

Яниса даже не смотрела на них. Опустив взгляд на свои колени, она лишь устало вздыхала. Понаблюдав за ней еще пару секунд, Сердвиг сказал:

— Но почему-то счастливой ты не выглядишь.

— Храм на этом этаже… Не могу объяснить. — Девушка вроде и приподняла голову в попытке посмотреть на товарищей, но в итоге просто уставилась куда-то в пустоту. — Он просто какой-то странный.

— Что именно тебе показалось странным?

— Люди. Они искренне ненавидят башню, проклинают этот этаж и даже говорят, что это место проклято.

Сердвиг хмурился и явно ничего не понимал. Его подобные мелочи никак не волновали. Кто что думал о башне — это было не его проблемой. Амир же, смотря на Янису, сразу понял причину ее переживаний:

— Но ты родилась здесь и для тебя это место не проклятое?

— Именно. — Девушка сразу оживилась и бодро посмотрела на товарищей. — Я предложила им пойти вместе с нами, если они так ненавидят башню. Для них это был шанс освободиться.

— Но у них поехала крыша и они не хотят покидать это место?

Яниса уверенно закивала. Этот разговор вновь погрузил ее в неприятные воспоминания. Перед глазами будто бы снова появились лица тех жриц и жрецов, которых она встретила в храме. Все они будто бы снова с отвращением смотрели на нее, называя проклятым дитя.

Не выдержав, Яниса всплеснула руками, посмотрела на Амира и сказала:

— Я не могу поверить в то, что и Вы были когда-то такими. Не могу представить, что Вы были настолько одержимы.

Амир ответил не сразу. Придвинув к своему лицу кружку с пивом, он задумчиво посмотрел на нее, выдохнул, а затем расслабленно ответил:

— Я не помню себя одержимого. В моих глазах то время все еще выглядит как целеустремлённость, но нелогичность своих поступков я прекрасно понимаю.

— Что помогло Вам избавиться от одержимости?

— У меня была причина вернуться. Моя семья.

У Янисы все равно никак не укладывалось в голове. Снова и снова вспоминая лица тех одержимых жрецов, она чувствовала себя так, будто ее пытались обманывать. Не могло это быть правдой.

— Но, — пылко воскликнула девушка, — почему именно на этом этаже люди в храме настолько ненавидят это место? Я встречала жрецов и раньше, и они были глубоко верующими людьми.

— Потому что те, кто пошли дальше, смирились со своей судьбой и приняли ее. А те, кто остается здесь, не могут принять ни башню, ни себя.

Наступила тишина. Ни Амир, ни сама Яниса в этот момент уже ничего не говорили и не спрашивали. Они лишь обдумывали то, через что им сегодня пришлось пройти.

Разговор вновь завел уже Сердвиг. Оглядев лица своих товарищей, он полушепотом заговорил:

— Я слышал сегодня, что сотый этаж называют худшим из всех. Но почему? Это же безопасная зона.

— А ты представь, — серьезно отвечал Амир. — До сотого этажа все и вся вокруг тебя говорят, что именно здесь ты получишь несметные сокровища. Некоторые уверяют, что это чуть ли не место обитания богов — как никак самая высокая точка во всем мире. А на деле оглянись. Ты видишь здесь хоть что-то божественное.

— Божеств здесь нет, — строго подчеркнула Яниса, — и люди в храме верят в это.

Амир посмотрел на нее, замечая, что голос девушки стал тверже, а выражение лица недовольнее. Значит, она все же из-за чего-то злилась.

— В том-то и дело, — отвечал Амир. — Многие, кто попадают сюда, поставили на кон все. Они делали такие ужасные вещи, что вам и не снилось. И оправдывали они это только тем, что все было ради благой цели.

— Какие вещи?

— Например, некоторые бросали своих товарищей умирать.

— Ты тоже так делал?

Яниса этой новости явно удивилась. Растерянно посмотрев на Амира, она замерла в ожидании, пока он с неприязнью пытался отбросить от себя все мысли о тех людях, которым он так и не помог.

— Можно сказать и так.

Внезапно прозвучал стук входной двери, а следом за ним и топот ног. Гостиница была небольшой, поэтому и на первом этаже редко появлялись большие компании, однако сейчас в нее почти разом вошел десяток незнакомых людей.

Бегло оглянувшись, все эти авантюристы уверенно двинулись к столу, за которым сидели Амир с его командой. Вскоре стало ясно, что вся эта странная компания пришла именно к ним.

Вперед вышла девушка в нагрудном доспехе. Из-за ее подтянутого телосложения и длинной рыжей косы сначала могло показаться, будто она была слишком молода, но стоило девушки снять со своего лица маску и заговорить, как сразу стало ясно, что она была ровесницей Амира.

— Это вы собираетесь покинуть башню? — серьезно спросила незнакомка. — Возьмите нас с собой.

Нахмурившись, Амир настороженно посмотрел на Янису. По его выражению лица сразу можно было сказать, что он подозревал ее в чем-то. И Яниса, понимая, о чем шла речь, мигом закачала головой и затараторила:

— Это не я. Не я.

Тогда, искоса посмотрев на сидевшего рядом Сердвига, Амир сразу нашел виновника происходящего. Невольно поморщившись, товарищ все-таки заговорил:

— Так, хорошо. Возможно, это из-за меня.

Лицо Амира выглядело выразительнее обычного. Даже без слов по нему можно было буквально прочитать все, что он об этом думал. Однако, слегка приподнимая брови, он все же старался вежливо отвечать:

— Тогда просвети, что же случилось? Чем ты занимался сегодня?

— Я пытался закупиться материалами для моего дела.

— Какого дела?

— Ремесленнического. Я же все-таки с этажа искателей.

Амир задумался. С того момента, как они путешествовали вместе, Сердвиг ни разу не занимался своим прирожденным ремеслом. Правда, некоторые частицы монстров или полезные ископаемые он все же собирал и хранил при себе.

— Дай угадаю, — снова заговорил Амир. — Ты пошел по лавкам, местные торговцы и ремесленники заметили твои познания, спросили, что ты за человек и откуда, а ты ответил, что ты один из искателей? — Как-то так.

Яниса, удивленно слушавшая разговор, спросила:

— А в чем проблема? — В том, что этаж искателей на сто сороковом, а мы на сотом.

— Амир тяжело выдохнул. — В башне не так много людей, которые спускаются, а не поднимаются, следовательно и про этаж искателей знают не все. Максимум, что может быть, это слуги и существовании подобного рая для ремесленников.

— Именно поэтому, — продолжал Сердвиг, — мне пришлось объяснить детальнее кто я и почему пришел…

— А потом на тебя напала саранча.

Амир снова приподнял взгляд на ожидавших их людей. Все выглядели на удивление спокойно и решительно. В какой-то степени Амиру было даже странно видеть такое количество человек, желавших покинуть башню.

Внезапно снова услышав скрип дверей, Амир наклонился и искоса посмотрел в сторону входа. Тогда-то он и заметил, что все это время люди только пребывали.

Снова посмотрев на решительную воительницу, Амир спросил:

— Вы хоть кто? Откуда?

Женщина на мгновение задумалась. Она оглянулась, вопросительно смотря на всех тех, кто теперь стоял за ее спиной, и только с этого момента стало ясно, что лишь немногие из всех собравшихся были знакомы друг с другом.

— Думаю, — заговорила женщина, — большинство из нас пришли из внешнего мира.

— А почему спускаться собрались?

Внезапно из толпы прозвучал еще один голос:

— Потому что башня — это пустой обман.

Люди закивали, прозвучало одобрительное угуканье. Все явно соглашались с этой мыслью.

— Интересно, — вслух прошептал Амир. — Тогда у меня еще вопрос. Замечал ли кто-то из вас, что он пришел в башню не по своей воле? Что его как будто влекло сюда вопреки здравому смыслу?

Собравшиеся сначала настороженно переглянулись. Они не выглядели так, будто не понимали вопроса. Скорее, они смотрели друг на друга, пытаясь понять, можно ли вообще говорить о подобном.

За тем поднялась рука. Когда кто-то первым решился рассказать о себе, другие также начали тянуть руки, показывая, что они понимали, о чем шла речь.

— Не все, но все-таки большинство, — задумчиво подсчитал Амир. — На что это было похоже?

Внезапно голоса посыпались один за другим:

— На тихий шепот.

— На четкую цель в голове.

— На сон. Я не думал, что все это реально.

Яниса и Сердвиг шокировано наблюдали за происходящим. В отличие от Амира и всех остальных, они были рождены в башне, поэтому все то общее, что находили между собой эти люди, было чуждым для них.

— Тогда последний вопрос, — серьезно сказал Амир. — Как вы считаете, почему у вас получилось освободиться от давления башни?

Все остальные голоса затихли, люди задумались, но спустя всего одно мгновение паузы вновь зазвучал серьезный женский голос:

— Потому что мы добрались до сотого, а здесь ничего не оказалось. — Женщина в доспехе говорила хладнокровно, но по ее взгляду можно было понять, что она была опустошена. — Когда желаемое не сходится с действительным приходится вкусить реальность.

Амир наблюдал за ней внимательно. Как и многие из собравшихся, эта особа была жертвой башни. И смотря на нее, Амир невольно задумался о другом:

«Удивительно, что так много людей сталкивается с этим здесь. Когда я оказался на этом этаже с командой мы тоже были первое время растеряны, но затем снова внушили себе, что вершина где-то есть и мы можем до нее дойти».

Глубоко вдохнув, Амир отодвинулся на стуле, встал и протянул руку незнакомке. Женщина сразу ухватилась за нее, пусть и неосознанно.

— Амир, — представился он.

И женщина, лишь теперь осознав причину подобного жеста, уверенно ответила:

— Рамона Кастор.

Ни имя, ни фамилия не звучали знакомо. Даже внешность этой женщины казалась ему непривычной. Однако по тому, насколько рассудительной и уверенной она была, по тому, какая аура ее окружала, можно было предположить, что когда-то она была значимым человеком.

— Я не против того, чтобы вы отправились в путь вместе с нашей командой. — Амир отпустил руку Рамоны и бегло окинул взглядом всех остальных собравшихся. — Но я предупреждаю, что никого ждать не буду. Моя цель: покинуть башню меньше, чем за оставшиеся полгода.