С утра звонили во все колокола, отборные части русской армии входят в столицу. Я не присутствовал при этом ввиду не совсем восстановившегося здоровья. Но уж мои свитские пересказали перипетии во всех подробностях.

Сначала прогарцевал сборный полк кавалерии, особо отличившийся в этой кампании. Потом повезли трофеи, флаги противника, захваченные лёгкие орудия. Затем уже в сопровождении своих воевод появился государь в золотых доспехах. Процессия растянулась по улицам столицы, народ радостно кричал заздравицы победителю. Тем более, что царь приказал выкатить на площади дармовой алкоголь и угощение.

Столица отходила от ужасов чумной эпидемии и радовалась возращению победителей.

На следующий день я сидел в кресле и рассказывал брату о происходившем здесь. Алексей стал бледен, когда я довёл до него цифры людских потерь. Его так перепугала возможность опять оказаться беззащитным перед подобной стихией, что он молча обнял меня. Как бы благодаря за то, что я не убежал из города и сражался с эпидемией.

Правда уже через месяц он немного поменял своё мнение. Дело в том, что я своими драконовскими мерами завёл себе чересчур могущественных врагов. Те бояре, которые по моей воле остались в Москве и были вынуждены наравне с быдлом переносить всю тяжесть эпидемии, сейчас объединились с купцами, которые пострадали из-за введённого карантина. Они накатали челобитную, подкреплённую списком нарушений с моей стороны всех возможных и невозможных законов и уложений. Выяснилось, что я выгреб казну, растратив средства на чернь.

Брат показал мне это пасквиль. Ну, если честно, то в основном там правда. Но иначе я не остановил бы нарастающую угрозу. Это сейчас кажется, что почти ничего не было и все радуются. Но три месяца назад безнадёжность овладела людьми. Каждый день умирали их соседи или близкие.

Через неделю к моей травле присоединились святоши. Патриарх Иов не забыл, как я пытался бороться со скоплениями народа в разгар эпидемии. Брат ходил смурной и перестал звать меня на заседания Думы.

В эти дни я уезжал из Кремля в свой городской дом. Там на меня не так давила волна ненависти. Ещё бы лучше вообще свалить из города, но на это царь разрешения не давал.

Зато кардинально улучшились отношения с супругой. Анна после того раза перестала меня избегать. Даже присоединялась к общей трапезе. А когда я игрался с малышкой, она как обычная мамаша улыбалась, наблюдая за нами.

В один погожий день мы вообще выехали за город на световой день.

Слуги разбили шатёр, где спала наша малышка, пока мы вчетвером прогуливались. Прасковья с Анной впереди, ну а мы с Пахомом чуть отстали.

— Иван, и чем всё это кончится?

— Не знаю, Пахом. Не знаю. Думаю, ничем хорошим. Я затронул сильных мира сего, они от меня так просто не отстанут. Ты начинай перевозить самое важное в мою усадьбу под Тверь.

Самое важное — это моя библиотека. А также лаборатория с уникальным оборудованием.

Этот период, когда меня подвесили в воздухе длился без малого два месяца. Меня вроде бы как не сняли с постов, но просто перестали обращаться и звать на заседания Думы. «Тайный приказ» тоже брат взял под себя. Даже оборудовал там личный кабинет и засиживался в нём допоздна.

Я его где-то понимал. На одной чаше весов брат и наследник, на другой объединившиеся бояре, вкупе с церковниками и купечеством.

А вот когда царица благополучно разрешилась в очередных родах мальчиком, ситуация кардинально изменилась. Я не помню, что случилось с Алексеем, так назвали первенца, но по старой ветке развития событий на престол после отца сядет не вполне здоровый Фёдор, который ещё не родился. Но это и не важно, главное я перестал быть наследником.

Как мне потом доложили, когда по всей столице звенели колокола в честь рождения царевича и мы с царём в открытой карете ехали по улицам города, то народ выкрикивал моё имя. Причём называли спасителем. Чёрный люд запомнил, что именно я укротил спесивых бояр и самолично ездил по дворам, помогая пострадавшим. И видимо это стало последней каплей. Царь очень ревниво отнёсся к моей народной известности.

А утром ко мне явился посыльный и передал грамотку от государя. В ней Алексей Михайлович сообщал, что он предписывает мне покинуть Москву. Об опале не писал, но и идиоту ясно, что назначение царевича наместником в Тобольск никак не может быть поощрением.

Если честно, то мне стало легче на душе.Я крутился как вошь на гребешке. Честно старался принести русскому народу облегчение и помочь брату. Но я устал, да и болезнь не вполне меня отпустила. Я ещё не мог подолгу сидеть как раньше в седле. Так что назначение принял и начал собираться. К сожалению, я не смогу взять с собой много народу. Человек пять свитских. Всё-таки царёв брат, ну и в прислуге меня никто не ограничивал. Дорога дальняя и нужно подготовиться. Выдвигаться лучше по замерзшим рекам, но царь торопит. Так что поедем по раскисшей земле.

А когда я уже заканчивал сборы, братец вдруг сжалился и изменил место ссылки.

Ярославль, я об этом городе мало что знаю. Вроде крупный населённый пункт на Волге. Не бывал там в обоих жизнях. Знаю, что в нём неплохо развиты ремёсла и торговля. А ещё наши правители почему-то любили сюда ссылать неугодных. Мой пример показателен. Здесь томилась мать первого Лжедмитрия Марина Мнишек. Из Сибири в этот город определили родню поверженного хана Кучума.

До Ярославля более 200 вёрст, то есть неделя пути. Всё легче, чем пилить до сибирского Тобольска. А что бы мне не было через-чур тошно, царь подарил две тамошние слободки, Богоявленскую и Худяково. А также село Унимерь с большим поместьем.

Теперь меня уже не поджимало время и я мог не торопиться. Больше того, в Ярославль уже отправился обоз с вещами и управляющий в моё поместье. Я решил сначала остановиться в нём. Так как знакомых у меня немало осталось в различных приказах, то я кое-что узнал о своей недвижимости. Село стоит на реке Которосль, довольно зажиточное. 230 душ, что не мало по нынешним временам. Есть небольшая церквушка и господское поместье в два этажа.

Для меня откровением было узнать, что в 1612 году Ярославль стал фактической столицей Руси, когда в нём сидел Михаил Романов с матушкой инокиней Марфой и ждал избрания на царство. А когда Москву заняли поляки столица временно переехала именно в Ярославль.

Я успел отправить два каравана под немалой охраной. У меня теперь кроме трёх десятков личных охранников, которым я платил из своего кармана всего полусотня тяжёлых рейтар. Это экскорт для наместника Ярославля.

Сформировав третий караван, тронулись из столицы и мы. Три кареты и десяток повозок. Вещей накопилось у меня прилично за эти годы. Со мной в карете жена с дочкой и её кормилица. Я устало откинулся на подушки, когда город остался далеко позади. Покачивание меня усыпило и я прикрыл глаза. Но не заснул, в голову лезли всякие мысли, мешая заснуть.

Я трезво оцениваю итоги своего прибывания в 17 веке. Я попал в тело пятилетнего мальца, а сейчас мне почти восемнадцать. Я много добился и казалось, что моё положение незыблемо. Ан нет, меня легко съели боярские рода. Уж больно много власти у меня оказалось. Пытались меня прибрать к рукам, а потом просто воспользовались удобным моментом.

Ну и ладно, в принципе я доволен тем, как всё пошло. Дело в том, что мне ясно, что феномен Петра Алексеевича скорее всего не произойдёт. Может он и родится, но вырастет в других условиях. Несмотря на сопротивления боярства, уже сейчас неотвратимы перемены в стране. Алексея окружают сторонники перехода на европейские ценности. Изменения накапливаются, пусть не так резко, как при Петре I. Но они уже изменяют жизнь общества. Вот только лично я строил планы, как сохранить наш русский колорит и самобытность, не подражая слепо всему западному. Пётр Алексеевич тупо копировал англичан, голландцев и немцев. Он щеголял заграничными неудобными платьями и использовал немецкие слова, заставляя делать это и придворных. Он буквально за бороды тянул русский народ к просвещению на западный лад. Мне кажется, что можно пойти по иному пути. Но, теперь я уже не уверен, что смогу повлиять на эти события.

Вполне вероятно, что произойдёт нечто, что заставит брата вернуть меня из ссылки. Но тех доверительных отношений уже не будет никогда.

Мы не торопясь ехали по разбитым дорогам. Трижды останавливались на отдых в крупных сёлах. Троицко-Сергиеву Лавру мы проехали, остановившись там всего на день. Теперь на пути Ростов и всё. Впереди наш новый дом.

Удивительное дело, по мере удаления от Москвы Анна оживала. Она с любопытством смотрела в окошко.

— Ты когда-нибудь уезжала из Москвы? — жена замотала головой, — нет, только с батюшкой на богомолье выбирались.

Тогда ясно. Ну и, наверное, у неё с городом связаны не самые лучшие воспоминания.

С настоятелем Спасо–Преображенского монастыря игуменом Никандром я встретился сразу по приезду. Громадина монастыря возвышается над соседствующими постройками и окружена с двух сторон водами реки Которосль. Его мощные стены и башни включены в сеть городских оборонительных сооружений и выдержали многочисленные приступы монголо-татар и польско-литовских интервентов. Высотой более 10 метров, толщина 2.8–3 метра, протяжённость около 900 метров. Именно этот монастырь не только служил центром духовной, культурной и экономической жизни города, но и служил важным элементом в обороне. На стенах стоят 15 крупных и 17 малых пищалей. Братья монахи имеют на вооружении полторы сотни карабинов (один из вариантов мушкета).

У меня имеется список жалованных грамот монастырю от русских царей. Больше всего от всемогущего Ивана Грозного, целых 55. И разумеется у монастыря много недвижимости. 6 сёл, 239 деревень, много пахотной землицы, рыбные ловли, соляные варницы, всё не перечесть.

М-да, отец настоятель рад бы, если я бы со своей свитой проследовал дальше. Часть людей сразу отправилась в мою усадьбу. Это касалось большей части охраны и слуг. А вот рейтарская полусотня обосновалась лагерем прямо у стен монастыря. Внутрь монастырских стен проехали только наши кареты и человек двадцать самых близких.

Кроме моей семьи это разумеется Прасковья с Пахомом и их первенцем. Её братец Дмитрий Зубов, мой верный ординарец и камердинер Никита Салтыков. Из свитских это те, кто решился ехать со мной в ссылку.

Гриша Захарьин-Юрьев, Илья Милославский, Борис Шереметьев и Гриша Лопухин. Черкасские, Пожарские, Голицыны и Трубецкие под разными предлогами отмазались. Ну и ладушки, бог им судья.

Ещё компанию мне составил тридцатилетний Семён Яковлев из старинного, но обнищавшего московского рода. Именно он командует бравыми рейтарами. Я бы и их не получил, но братец выдал мне нарядную бумаженцию. Что податель сего направляется царскою волею наместником в Ярославль. А какой же наместник без минимальной охраны. Да и невместно царскому брату как простому смертному разъезжать без соответствующего эскорта. Вон у моих все лошади подобранны буланой масти. В Ярославле же сидит свой воевода. И думается, его тоже не обрадует мой приезд.

Отец Никандр довольно молод для своего сана, ему не более сорока лет. Вообще, насколько я знаю, игумены таких понтовых монастырей не засиживаются надолго в настоятелях. Они переводятся по мере освобождения ставок. Архиерей — это уже уровень епископа. А там и до митрополита рукой подать. Но при этом желательно не наделать грубых ошибок. Обидеть члена царской семьи из их числа. Поэтому игумен делает вид, что ужасно рад тому факту, что я пожалую погощу у него самую малость.

Мне показалось это неплохой идеей. Как таковой ярославский Кремль или как его называют «рубленный город» собственно и включает в себя территорию монастыря, который нас приютил. А сам детинец, где и заседает местный воевода меня не впечатлил. Во-первых он деревянный, что навевает мысли о пожаре. А во-вторых его размеры не позволяют принять такую ораву, как моя свита с дворней. И зачем тогда стеснять уважаемого боярина-воеводу. А вот подворье монастыря в самый раз будет для нас. Каменные здания, да и порядок здесь повыше. Монастырские насельники выгодно отличаются от галдящей черни на запруженных улицах.

Первое впечатление от города двойственное. Я уже привык, что в Кремле лишних людей нет и все ходят степенно, а тут прямо вавилонское столпотворение. Но, зато сразу чувствуется кипение жизни. Торговый люд, покупатели из горожан и гости торговые с трудом дают проехать на лошади. Я уже не говорю о карете. Так что мне и моей семье будет спокойнее здесь. И резиденция моя тоже пока будет в монастыре.

Пока устроились и пришёл вечер, а с утра пожаловал воевода.

Стрелецкий глава и воевода Осип Костяев был назначен сюда сравнительно недавно. Он успел поучаствовать в осаде Смоленска и будучи раненым вернулся в Ярославль. Сейчас под его началом местный гарнизон из двух стрелецких приказов, стоящих лагерем в посаде. Приказ — это основная тактическая единица пешего войска и по аналогии приравнивается к полку. Ну и также у воеводы в подчинении дворянская поместная конница.

Трудно сказать, сколько ему точно лет. Осип из тех мужчин, возраст которых трудно определить из-за обильной растительности. Кудлатая борода, давно не стриженные лохмы на голове и диковатый взгляд придавали ему вид буйнопомешанного. Но говорит с вежеством и соблюдает внешние приличия. Думаю, ему уже прислали грамотку обо мне. Ну типа, не трогай его. У тебя своя работа, а царский братец будет всего лишь свадебным генералом.

Левая рука воеводы подвешена в лубок, явно последствия ранения. Я угостил Осипа вином из своих запасов и намекнул, что не собираюсь влазить в его епархию. Задача воеводы — охрана города и торговых путей в округе. А здесь частенько шалят кочевники. А вот торговой и иной деятельностью города управляли дьяки губной и земской изб. А ещё старшины семи городских сотен. Городская, Никольская, Сретенская, Дмитровская, Духовская, Спасская и Точковская. Это что-то типа городских административных единиц.

Из объяснения воеводы стало ясно, что основное население города отнюдь не бедняки. Это посадские люди, торговцы и ремесленники.

Но лучше посмотреть всё своими глазами.

А вечером я попробовал проанализировать свои первые ощущения от встречи с городом.

Из плюсов — это кипящая экономическая жизнь. Ярославль стоит на высоком мысе и его обтекают сразу две реки. Великая Волга и Которосль. Это значить, что здесь транспортная артерия связывает запад, восток и юг. Что превращает город в торговый перекрёсток. А это налоги, идущие в казну.

Из минусов — это непродуманная планировка улиц. Они узки и извилисты, часть из них тупиковые. Как и в Москве здесь много храмов. Не меньше сорока. Но из них каменных всего четыре, и ещё две церкви сейчас возводятся по новым правилам. Частые пожары весьма стимулируют строиться в камне.

Жилые дома и общественные здания процентов на девяносто с лишним деревянные. Это ещё больше укрепило меня в мысли остановиться в каменном монастыре. Пока мне достаточно впечатлений. Мои должностные обязанности довольно расплывчаты. Если вкратце, то я представляю здесь его царское величество. То есть как бы конкретными делами не занимаюсь, но ежели чего, то весь спрос с меня. На случай нападения или стихийного бедствия все властные полномочия могут отойти ко мне. Если я захочу, вот такая мутная у меня должность. Но при этом мне положена немалая сумма на содержание двора и оклад лично мне любимому.

А в целом это город трудяга без великосветских понтов. Здесь конечно имелись хоромы светских и духовных феодалов. Дворы богатейших купцов и дворян поражали размахом, но никак не затейливой архитектурой. Но в основном глухие улочки состояли из узкополосных участков с одноэтажными домиками.

Посадские люди облагались тяглом, в отличии от беломестных, то есть безтягловых — это государевы люди. Эти не облагались налогом. И таких немало в городе. Дворянство, священники, служивые, стрельцы, пушкари, каменщики, ловцы опять-таки.

Зима застала меня в моём селе Унимерь. Обе моих слободы заточены на богатство рек, то есть народ там промышляет рыбной ловлей и обработкой рыбы, продавая готовый продукт в городе и приезжим торговцам. У меня абсолютно нет желания вмешиваться в этот процесс. Хватает того, что мои опричники проехались туда и проверили отчётность, переговорив со старостами и поставив в известность о смене владельца.

В селе несколько улочек и 67 дворов. Имеется двуглавая церквушка и батюшка с семейством, проживающий при ней. Рядом пристроен сарайчик, где отец Софроний учит способных отроков грамоте.

Сама усадьба мне не глянулась, здоровенная деревянная двухэтажная громадина с претензией на старину. Эти башенки, открытые галереи и узорчатые окна со временем утратили нарядный и задорный вид, и сейчас скорее внушают жалость. Заметно, что некоторое время в доме не жили. Зубов мне сразу сообщил, что нужен серьёзный ремонт. За эти два месяца бригада плотников обновила интерьер, перекрытия и стены. Лестницы перестали угрожающе скрипеть, но мне кажется, что весь первый этаж пропитался кислым запахом солений. А нужник по соседству тоже отнюдь не озонирует воздух. Короче для себя я решил, что ежели останусь здесь на длительное время, то построю новый дом уже по своему вкусу.

Да, господский второй этаж радует новыми полами и вкусным запахом дерева. Вид тоже неплохой, правда не на реку, а на темнеющий невдалеке лес.

Моя охрана заняла весь первый этаж, большую часть рейтар я оставил в городе. Слуги успели подготовить дом к нашему прибытию.

Ужинаем по-семейному, только близкие. Это кроме Ани, Прасковья с Пахомом и Никита с Дмитрием. Кухарки расстарались, на столе достаточно мяса и разносолов. Позади стоят служки в ожидании наших пожеланий.

— А что Дмитрий, ты сносился с тем фрязином, которому я хочу поручить строительство?

— Да Иван Михайлович, я послал человека к нему. Жду ответа.

— Ясно, докладывай сразу мне.

Ещё в Москве я не единожды пересекался с одним заинтересовавшим меня итальянцем. Лука Доминелли являлся учеником известного архитектора из Болоньи Агостино Барелли. И если учитель творил в Баварии, создавая шедевры для католической церкви и сильных мира сего. То ученик искал применение своему таланту на стороне, в том числе у нас. Он приложил руку к проектированию Теремного дворца и некоторых других зданий. Когда я с ним общался, то меня заинтересовали его наброски. Они напомнили мне дворцы, которые возведут чуть позже его знаменитые соотечественники в Санкт-Петербурге. Мне тогда очень захотелось нечто похожее с огромными окнами, дающими много света. Вот к нему я и попросил обратиться Дмитрия Зубова.

Мы пробыли в имении две недели, дождавшись, пока снег перестанет тает и можно будет вернуться в тёплом возке на полозьях.

Удаление от города положительно повлияло на меня. После всех тревог и волнений наконец то я смог просто прогуливаться по тропинке, ведущей к хвойному лесу. Чаще мне компанию составляли свитские. Но сегодня неожиданно напросилась жена.

Мы неторопливо идём по проложенной санями дорожке, с обоих сторон лес. Чуть впереди дозором идут пятеро охранников. И сзади ещё десяток. Вот такое уединение. Иначе никак.

Анна после родов похорошела, сейчас она в меховой шубке. Голову украшает соболиный столбунец, который женщине удивительно к лицу. Жена идёт рядом, но держится чуть позади. Так положено. Я же кошусь на неё взглядом. Мы не были вместе уже много времени. Как она зачала, так я больше её не навещал, обходился другими возможностями. И женщина, как мне кажется, это оценила. Именно тогда у неё ушёл испуг из глаз. А после рассказа Прасковьи мне стала ясна и причина этой паники в её глазах. Постепенно она оттаяла, но только наш отъезд из Москвы изменил Анну окончательно. Она стала мягче, часто пыталась оказаться рядом со мной. И уже моя беда, что рядом со мной постоянно находятся люди.

А в нашем поместье так устроены комнаты, что супружеские опочивальни смежные. К ним примыкает детская, где спит кормилица с нашей дочерью. Обычно супружеские опочивальни разнесены по разным крыльям здания, чтобы не смущать друг друга. Ну тут в основном интерес мужа заметен. А здесь они рядом. И когда неожиданно сама Анна принесла мне в спальню нашу дочь, неожиданно я понял, что мне это нравится. Поигравшись с малышкой я отдал начавшую кемарить Наташку ей. И тогда Анна села в кресло лицом к окну и положила ребёнка на колени. При этом женщина прикрыла глаза, а я сидел под углом 90 градусов и с интересом разглядывал малознакомую супружницу. Черты лица женщины расслабились и я понял, что по сути она ещё ребёнок, которого жизнь резко с головой окунула в грязь этого мира. И мне очень захотелось прикоснуться к ней и передать частичку своего тепла. Я резко встал и подойдя к креслу встал на колени. При этом положив голову рядом со спящей дочкой. Я вздохнул запах младенца и улыбнулся. Мой щека легла на ладошку супруги. Вначале эта часть тела напряглась, потом удобней для меня, согрев моё лицо. Так мы и застыли не двигаясь. А прощаясь перед с ном я поймал вопросительный взгляд жены.

Надеюсь мой кивок будет расценен правильно.

Когда народ угомонился, я сел к столику немного поработать. Мне надо было подготовить несколько писем в Москву. Краем глаза оценил вошедшую. Анна одета в длинную рубаху — летник, украшенную вышивкой и драгоценными пуговицами. Эта одежда для дома, только для своих.

— Анна, если хочешь подкрепись, вот сладости и сбитень. А мне нужно закончить.

А вот закончить непросто. Девушка села в то же кресло и смотрит, как я работаю. Причём на лице у неё гуляет странная рассеянная улыбка. Она будто что-то вспоминает и ей нравятся эти моменты.

А вот у меня мысли начали течь в определённую сторону. Нельзя сказать, что бы я сохранял жене верность всё это время. Мужское естество требует своего. Но ничего особого, так, для здоровья. Но последняя близость с женщиной была давно, ещё до эпидемии. Поэтому меня волнует этот взгляд. И к тому же тут изюминка, эта женщина мать моего ребёнка. И сейчас сидит рядом и смущает меня своим нежным овалом лица.

А, к чёрту всё. Успеется. Я перетащил своё кресло так, чтобы мы оказались напротив. Налил себе морс, за женой тоже поухаживал. Настала неловкая пауза. Мы как подростки, делаем вид, что очень увлечены поглощением засахаренных фруктов и запиванием их сладко-кислым морсом. Чтобы не спугнуть девушку я показушно смотрю в тёмное окно, типа меня там что-то заинтересовало. При этом нет-нет перехватываю её взгляд. Вначале немного испуганный, потом заинтересованный. А когда я скорчил дурацкую рожицу, жена расхохоталась как обычная девчонка. Минут через десять мне удалось немного её разговорить. Выяснилось, что она любит лошадей и всё что с ними связано. Впрочем все животные для неё представляют интерес. Отсюда и нелюбовь к охоте. Ещё девушка охотно делится воспоминаниями своего детства. Особенно когда посещали летом усадьбу. А вот когда затронул пятнадцатилетний возраст, она сразу замкнулась. Ну понятно, как раз в это время папаша выдал младшенькую за старика.

Уже поздно, девушка встала и сейчас это совсем другой человек. Она смотрит мне в глаза иначе и открыто. На прощание я обнял жену. Привычная каменная статуя ожила, когда я начал её целовать. Сначала нежно, только касаясь кончиками губ, потом настойчивее. А когда она глубоко выдохнула и задрожала я поцеловал её в лоб и подтолкнул к двери.

Лёжа в постели мучался от невыносимого стояка, жалея что не уложил жену в постель. Но придётся потерпеть. Я хочу приучить жену к себе. Хочу заставить её желать меня как мужчину и получать в постели удовольствие. Думаю, что у меня есть для этого все шансы. Но будет нелегко, учитывая психологические проблемы, нанесённые первым мужем. Но зато у меня есть опыт человека другого тысячелетия.

Я знаю по контактам с местными дамами и рассказами парней, как происходит соитие в данное время.

Прелюдия со всякими объятиями, поцелуйчиками и ласками не в почёте. Никто этим специально не заморачивается. Да и представьте себе даму, у которой во рту не хватает пяток зубов и про зубную щётку она ничего не знает. Моется чрезвычайно редко, отсюда и амбре. Партнёр ещё в более печальном виде. Поэтому сразу переходят к делу. Позы две — миссионерская, дама лёжа на спине. Церковь одобряет именно эту позу. Желательно вообще накрыть даму простыней, оставив дырочку для сношения. Более изысканная и редкая поза — по-звериному. Эту когда мужчина как кобель пристраивается сзади. Но это уже греховная поза. Зачать вообще можно только в позе номер один, так считается. Стоя, сбоку и как-то ещё иначе — всё от лукавого и категорически запрещено.

В течении следующих дней я приучал жену к себе. Так на завтраке накрывал её ладошку своей рукой. При встрече касался ненароком её плеча, а сегодня прижал в углу и поцеловал. Всё это я делал как бы в шутку, не форсируя. И когда она стала правильно реагировать, решил что хватит издеваться над собой. Сейчас мысли стали крутиться только вокруг этого. Перед ужином шепнул жене, что сегодня навещу.

За столом Анна необычайно серьёзна. Но радует, что раньше она смотрела в сторону, куда угодно. А сейчас поглядывает на меня. Прасковья, зараза, всё понимает. Только бровями играет, ехидно бросая на меня взгляды.

Но всё-таки Проша умница. В опочивальне жены накрыт столик. Там красуется пара бутылок разного вина, сырная нарезка и фрукты.

А вот супружницы нет. Я как идиот припёрся весь такой из себя возвышенный. А комната то пуста. Сел в кресло и расслабился. Постарался думать о высоком.

Анна вошла в комнату, мазанула по мне взглядом и подойдя к столику налила мне бокал красного вина. В ответ я налил во второй бокал и протянул ей. Немного расслабляющего не помешает.

— Ой, — отпив глоток она скривилась. Видимо непривычная, сейчас женщинам спиртное не предлагают. На супруге что-то типа пеньюара, он немного распахнулся и я облизываю взглядом чистую кожу от шеи и ниже. Не видны подробности, но фантазия дорисовывает соблазнительную грудь. Под верхней рубахой у неё нечто прозрачное и невесомое. Так и тянет изучить немедленно.

Воспользовавшись тем, что Анна встала, я заграбастал её руку и усадил жену к себе на колени. Наконец-то она в моей власти. Рука сразу же нырнула под верхнюю рубаху и нащупала животик. Пока я жадно целовал губы, успел добраться и до груди. Как славно, что сейчас нет лифчиков. Волшебная мякоть удивительно удобно легла мне в руку. Оставалось только поиграться сосками.

Я не торопился, к чему все усилия, если она сейчас опять замкнётся. А вот когда женщина горячо задышала и реагируя на ласку груди сама нырнула ручкой ко мне, я понял, что пора.

Утро встретил в опочивальни жены. Её уже не было рядом, но я с удовольствием вспомнил произошедшее ночью и замурлыкав как кот от сметаны, развернулся на другой бок и опять заснул. Надо же восстанавливать потраченные в таких количествах силы.

Завтрак был поздний по вполне понятным причинам. Ел в одиночестве, рядом порхали Прасковья и Анна. Обе уже позавтракали, а супруга сейчас кормила мужа. Прасковья, заметив, как Аня будто случайно касается меня, вышла.

Тогда я отодвинул блюдо с вкуснейшими сырниками, политыми сметаной и притянул жену.

Её губы вкуснее, тем более она так мило краснеет, но не мешает моей руке забраться к ней под юбку.

Сырники пришлось доедать через полчаса уже остывшими.

Вот такой медовый месяц у нас приключился.

Больше того, следующую ночь я опять не спал один, и следующие тоже. Причём инициатива была обоюдная. Чувствуя — быть вскоре ещё одной ляльке.

Вернувшись в город я развил бурную деятельность, соскучился по работе. Каждый день устраивал вылазки в город. Народ постепенно привык ко мне и перестал остро реагировать. Да останавливались и кланялись. Но ведь в первые разы я просто блокировал центр города своим появлением.

Меня интересовала торговля и возможность выйти на этот рынок. Денег всегда мало, а проектов в задумке хватает.

Дома «лучших» людей стоят вдоль берегов Волги и Которосли, ориентируясь именно на воду. Если я заведу здесь недвижимость, то именно в этой части Городской сотни. Здесь хоромы стоят в центре участков, подальше от дороги. Обширные дворы, как правило, заняты погребами, людскими, поварнёй и огородом. Всё это превращало хоромы в большой курятник. Зато к улице такие дома выходили подсобными помещениями, отгораживающими барское жильё от шума и грязи. А если прикупить пару подобных участков, то можно построить недурственный дворец.

Вдоль Медведицкого вала до Спасского монастыря идут торговые ряды. Здесь порядка 650 лавок, на берегу многочисленные лабазы и кладовые для приезжих купцов. Здесь же две таможенные избы и денежный двор. Близ Углических ворот у восточной стены Спасского монастыря раскинулась гигантская базарная площадь, рынок съестных припасов, обжорные ряды. Чуть далее дворы «государевых» дел — воеводская, губная, съезжие избы, кружечный и земские дворы. Близ Спасского съезда у Зелейных ворот расположены правительственная изба и откупка. В приказной избе сидит дьяк Микифор Великосельский, с которым я уже имел честь пообщаться. Здесь хранят государевы грамоты, приходные и расходные книги, росписи податей, сами сборы и казну. Изба делилась на столы — денежный, судный, сыскной, памятный и другие. Тут заседают 14 подьячих, под ними 22 площадных подьячих, два пристава и 13 рассыльных. Помощниками воеводы являлись приказчики и объезжие головы. Воевода осуществляет административно-полицейский надзор, обладает финансовыми и военно-административными функциями.

Ну а я заставлю его немного понервничать. Мои опричники собаку съели на проверках. Авось да накопают компромата на милейшего господина Костяева. А мне же легче потом будет с ним работать, держа за мягкое подбрюшье.

Самоуправление было представлено в виде губного и земского. Возглавлялись старостами. Дела в них вели двое подьячих в земской и 2 дьячка в губной избах.

Грязные производства типа кузнечного и различные мануфактуры размещены со стороны Ямской и Коровницкой слободок. И мне понравилось, что они сосредоточены в своеобразной промзоне. Оставляя остальную часть города относительно чистой.

Для взимания торговых пошлин стояла таможенная изба с шестью подьячими. Винная монополия только через кружечный двор, где было два целовальника.

Погружение в местную жизнь я закончил, получив приглашение к английскому двору. Здесь также имелись голландский и немецкий дворы. Но бриты устроились покруче. У них даже имелась внутренняя гавань для своих судов. Мистер Эдвард Симмонс, местный торговый глава с удовольствием провёл меня по своему хозяйству и даже дал в честь меня званный обед. При этом он не постеснялся преподнести мне небольшое подношение в виде заманчиво позвякивающего мешочка. Вместо меня его принял мой помощник Зубов.

— Верни и извинись, типа принц не будет мараться с этим.

Я далеко не юноша и понимаю, что взятки — это абсолютно легитимная форма общения между власть имущим и теми, кто хочет добиться привилегий. Берут все, включая моего царственного братца, только названия подношений отличаются. Ну и конечно вопрос в сумме. Для того же Дмитрия Зубова сто золотых гиней — это очень большая сумма. А для меня — это даже неловко говорить. Тут ведь как, возьмёшь мало, уважать не будут.

Англичанин всё понял правильно и мне вернули мешочек с 400 золотыми монетами. Я улыбнулся мистеру Симмонсу и в общем предложил обращаться. Если что, а лучше не делать этого. Потому что тоже будет не бесплатно.

Разумеется другие иностранцы заторопились выразить мне своё почтение в виде приятного на слух звона золота.

Когда мне сообщили, что ко мне приехал царёв гонец, я приказал его пропустить. А теперь вот прогуливаюсь по монастырскому двору и анализирую письмо брата.

А он в начале письма лицемерно расписал, как переживает за меня, интересуется как я устроился на новом месте. Потом немного передал последние события в политической жизни. Пожалился на противостояние с Думой и советовался по поводы денежной реформы.

Самое интересное для меня было в конце. Государь предлагал мне принять наших сестёр. И это заставило меня напрячься.

Что его подвигло к этому? Царевны априори невыездные, рождаются и умирают во дворце. Если не повезло выйти замуж, тогда только прозябание на женской половине дворца. Где томятся женщины ещё предыдущего поколения. Вот такая реальность.

С моей средней сестрой Анной я обговаривал возможность её приезда ко мне. Но она моя давняя наперсница и помощница. А сейчас ещё и реально руководит «приказной» школой. Мы обсуждали, как подвигнуть брата отпустить её ко мне.

Но он ведь предлагает принять также Ирину с Татьяной.

Анне сейчас исполнилось 23 года и она все надежды возлагает на сотрудничество со мной. Только я дал ей возможность заниматься любимым делом и чувствовать себя живой и нужной. Ирине уже 26 и она первое время, после восхождения Алексея на трон, была его ближайшей советницей и другом. Но потом постепенно другие отёрли женщину подальше и она осталась не у дел.

А вот Танюшке всего 17. Из неё вышла прехорошенькая и умненькая девушка. Карие глаза сверкали задором и ожиданием от жизни только лучшего. Царевне ещё невдомёк, что её ожидает судьба старшей сестры. Насколько я знаю, конкретных предложений со стороны потенциальных забугорных женихов пока нет. И тем более непонятно желание брата её удалить. Может таким образом освобождает место для своих дочерей?

Я не торопясь углубляюсь в монастырский сад. Сейчас яблоньки покрыты снегом, вокруг благостная тишина. Снег навалил глубокий, но монаси расчистили дорожки и я продолжаю мерять шагами сад. Только позади незаметно держатся два охранника.

Подавив желание сразу отписать брату, я решил всё тщательно продумать.

Свою игру я начал, когда понял, что перемены необратимы. Мы с братом создали команду единомышленников, ориентирующихся на Запад. Создали условия для этого, а «тайный» приказ под моим руководством заработал в полную силу, помогая нам склонять на свою сторону бояр. Одного за другим. Мы использовали шантаж, подкуп и различные слабости представителей «лучших» родов.

А когда я стал замечать, что по моему разумению именно батюшка-царь мешает быстрее проводить реформы в своих благостных попытках угодить всем, то крепко задумался.

Ведь я могу свободно сместить его и сесть на трон. И тогда мне не нужно будет постоянно уговаривать и подталкивать самодержца. У меня масса идей, как относительно безболезненно вырвать русского мужика из болота древних устоев и традиций. А ещё у меня в руках эффективная спецслужба и переворот можно провести несколькими способами. Один привлекательнее другого.

Вот тогда я и призадумался, к чему всё это может привести. Касаемо меня любимого. У меня же никогда не было этого всеподавляющего желания большой власти. Откуда сейчас это взялось?

Долго думал, сомневался и анализировал. Для меня настало время выбора. Главного выбора, после которого переиграть ничего не получится.

И я решил, что отойду в сторону. Ещё за полгода до опалы я знал от своих осведомителей о намерениях некоторых бояр и купечества выступить против меня. Я даже читал ту самую челобитную до того, как с нею ознакомился государь. Мог я вовремя договориться с патриархом и не допустить прилюдного выражения народной любви к своей особе после окончания эпидемии?

Мог, но не стал ничего делать. Пусть всё идёт так как идёт. Но мои люди остались на нужных постах и я постоянно получаю от них донесения о важнейших событиях. Если будет необходимо — попытаюсь вмешаться. Но для этого должно произойти нечто из ряда вон.

Возможно ли, что брат опасается за их жизни, отсылая ко мне?

Навряд ли. Кому нужны жизни принцесс. Вот наследник — это да, его отсутствие приведёт к неразберихе и возможной попытке переизбрать царя. Трон по женской линии не предаётся. Моя будущая племянница царевна Софья вскоре просто узурпирует власть, удалив подальше своего сводного малолетнего брата Петра и прикроется регентством. Её попытка встать официально у руля страны ни к чему хорошему для неё не приведёт.

Может ли это быть связанно с тем, что мы с братом когда-то обговаривали планы, что нужно менять существующие правила касаемо царевен. При отсутствии иных вариантов выдавать их замуж за представителей самых именитых русских родов. Любой княжеский род с удовольствием примет к себе такую невестку, да еще и с царским приданым. Стать роднёй царю хочет каждый. И это бы решило проблему на мой взгляд.

Но я не вижу предпосылок и телодвижений в эту сторону. Мои осведомители молчат, а это значить, что тут нечто иное. Чего я просто не знаю, я ведь не всеведущ. Но брат пишет весьма обтекаемо и расплывчато.

Решившись, сел писать ответ. Также описал в общем свою жизнь, поинтересовался здоровьем близких и любимого племянника в частности. И только в конце как бы согласился на приезд сестёр. При этом посетовал, что недвижимость в Ярославле дорога и теперь не получится принять сестёр в мужском монастыре. Надо бы строиться по серьёзному. Ну и на загладочку просил у царственного братца право опекунства над сёстрами.

Ну не буду же я посылать к нему гонца всякий раз, как надо будет что-то решать с ними.

Запечатав письмо, передал его гонцу. Убедившись, что тот с двумя сопровождающими покинул с утра монастырь, я выдохнул. Теперь мяч не на моей стороне.

Рад ли я буду приезду сестёр?

Не уверен. Одну я знаю очень хорошо, другую не знаю вовсе, а третью просто люблю как младшую сестрёнку. Но она очень взбалмошна и как у меня поучится управлять всем этим сералем?

Данное письмо пробудило меня от благостной спячки. Я не торопясь вникал в местную жизнь и наслаждался молодой женой, с которой у нас наступил полный лад. Аня настолько резко изменилась после той ночи, просто земля и небо. Она с удовольствием взяла на себя часть обязанностей у Прасковьи, но та не в обиде. Они с Пахомом ожидают второго ребёнка. А жёнушка даже ходит теперь иначе, мягко и уверенно. Оказалось, что у неё проявился характер и она мастерски строит дворню как опытная управляющая. Никому теперь не позволяет ко мне прикасаться. Меня это умиляет и забавляет. Ведь буквально месяц назад скользила тенью и боялась на меня глаза поднять.

А вон сегодня утром, когда мы остались одни, сама подошла ко мне сзади и просунула прохладную ладошку мне под рубашку. Согрела её там и оценив меня хозяйским взглядом собственницы поцеловала. В губы, а не в щёчку. Вот что любовь и ласка с человеком делает.

Через две недели пришёл ответ от брата. Тоже пунктик к моим сомнениям. Обычно он долго взвешивает и решается. А тут буквально в течение трёх дней отписался. В письме пишет, что мои условия принимаются. Мне передаётся опекунство над сёстрами и соответственно увеличивается содержание. А также прилагается грамотка к воеводе, которому приказано выделить мне земельный участок там, где я захочу. Размер участка не обозначается, отсюда вывод, что меня не ограничивают в аппетитах. Что не может не радовать. Также подтверждаются в полном объёме мои полномочия царского наместника.

С разницей в день также приехал с попутным караваном фрязин Лука Доминелли. Вот кому я был несказанно рад, так это ему. Приехал он со слугой и привёз с собой тяжёлый сундук. Поселил архитектора в снятом для него домике. Отец Никандр взбунтовался бы на мою попытку пристроить схизматика в православный монастырь.

Дав итальянцу отдохнуть с дороги я с ним встретился.

Немолодой мужчина не производил впечатления немощного. При всей своей полноте, а он напоминал внешне колобка, архитектор был чрезвычайно подвижен и любознателен. За долгие годы работы в России он неплохо выучил русский язык. Правда порой итальянец увлекался и тогда становилось сложно его понять. Но работать с ним возможно.

Оказывается Лука уже с утра пробежался по улочкам Ярославля и сейчас с восторгом рассказывал мне о новых впечатлениях.

— Иоанн, если снести все эти старые постройки, на этом месте можно возвести просто прекрасный город.

Ну ясно, как и большинство его коллег, мастер спит и видит построить город с нуля. С величественными проспектами и площадями, фонтанами и статуями. Он типичный представитель итальянского барокко. Но что мне в нём нравится, он может совместить этот стиль с русскими напевами. Таки получилось с Теремным дворцом. А мне ужас как захотелось иметь нечто похожее на Большой дворец Меньшикова в Ораниенбауме. Том самом где проживал Пётр III до своей кончины.

Когда я описал свои хотелки, мастер задумался.

— Не знаю, дорогой Иоанн. Для такого дворца нужно много места. А Вы, Ваше высочество ещё желаете английский парк. Нет, не думаю. Но дайте мне время произвести изыскания подходящего места. На такой не совсем ясной нотке мы и расстались.

Да, я-то рассчитывал выкупить пару приличных участков в Никольской сотне близи к сгоревшей в прошлом году деревянной церкви. В принципе можно попросить митрополита отдать мне пожарище. Тогда и можно развернуться. Даже на парк место останется.

Но через неделю, вернувшийся итальянец разрушил мои планы. То место он забраковал:

— Нет, Ваше высочество. Там низина и близко вода. Нам предстоит построить дворец из кирпича, значить потребуется мощный и глубокий фундамент. Нет, это не подходящее место.

Ну что за манеры? Только начинаю привыкать к мысли о новом месте, как меня прямо сходу мордой в грязь. С высоты полёта воображения опять упираться в технические проблемы.

— Хорошо, сеньор Доминелли. Что Вы предлагаете?

Хм, оказывается итальянец нанял повозку и проехав по улицам города, начал изучать возможность строительства вне городских стен. На следующий день мы поехали вместе.

Наивный дяденька, всё что он выбрал, принадлежит монастырям. Единственно подходящий свободный участок располагается сразу за Тверицкой слободой. Да, в принципе здесь красиво, недалеко берег Волги. А если срезать немного холм, то здание будет доминировать и вид просто шикарный. Но вот сейчас довольно ветрено, а если так постоянно будет продувать? Надо серьёзно думать.

Предварительно Луку устроил этот участок. С завтрашнего дня я дам ему пару рабочих и он начнёт производить свои изыскания на предмет почвы и всего остального.

На Осипа Костяева жалко смотреть. Когда я показал ему схему выбранного участка, у того аж губы затряслись:

— Как же так, Иван Михайлович? Этот участок сговорен для устройства складов иностранных торговых гостей. Там и берег подходящий.

Хм, а чего это воевода так обеспокоился торговыми проблемами немцев и голландцев. Никак получил крупный откат. Вон как налился краской, сейчас лопнет от переполнявших эмоций.

— Никита, подай там папочку на Осипа Васильевича. Посмотрим, что там накопали мои ребята.

Несколько минут я делал вид, что изучаю содержащуюся в бумагах информацию. При этом хмыкал, озадаченно тёр нос и гневно хмурил брови. Мой собеседник перекрасился в белый цвет и испуганно смотрит на папку, будто ожидает в ней увидеть гадюку.

— М-да, уважаемый Осип Васильевич. Нехорошо, очень нехорошо. В то время, как казна государева оскудела из-за войны и чумы, ты любезный наживаешься на страданиях народа. Вот результаты проверки расходных и доходных книг. Не сходится у тебя цифирь-то. Только за этот год 7 000 рублей, как коту под хвост. Не ожидал, а я ведь тебе поверил. А ты жульничаешь. Бог с ними с подношениями, но ты залез в государев карман.

Я постепенно поднимал градус риторики и когда понял, что достаточно, не то его Кондратий хватит, замолк.

Вот так-то лучше, из глаз воеводы ушло строптивое выражение и сейчас он осознал, что от моего слова зависит жизнь его семьи. Здесь ведь важно как всё представить и сделать акценты.

Могут только пожурить, а можно и головы лишиться.

Теперь губёшки трясутся у человека, который успешно воевал с литвинами, труса не праздновал и всякого повидал. Не стоит его опускать, тем более вон служка уже уши активно греет. Поэтому я отвёл Осипа в сторонку.

— Осип Васильевич, мне кажется, что это недоразумение и деньги найдутся. Не может быть, чтобы боярин, проливший кровь за Отчизну, занимался казнокрадством.

— Как есть недоразумение, дьячки напутали. Всё найдётся, обещаю, — зачастил воевода.

Когда мы вышли из воеводской, я улыбнулся. Вот и хорошо, вот и замечательно. Деньги вернутся в казну, мои ребята получат поощрение и теперь воевода знает, что он у меня на крючке. Про тот участок на берегу Волги воевода больше даже не заикался.

Лука доложил первые результаты исследования, место подходящее. Ему ещё надо пробить пробные шурфы, для определения точного места и состава почвы. Но по косвенным признакам строить здесь можно.

Я перебираю список, который мне предоставил Дмитрий. Ещё месяц назад поручил ему составить список заводов и мануфактур. Дело в том, что мне позарез нужны деньги. И пользуясь тем, что пока они у меня есть, можно попытаться выкупить наиболее рентабельные из имеющихся. Ну, чтобы после небольшой модернизации они начали приносить мне прибыль. Планов громадьё, а деньги имеет отвратительное свойство быстро заканчиваться. Эх, если бы супружницы наследство целиком досталось мне, хватило бы и детям и внукам.

Так, отмечаю заинтересовавшие меня позиции. Вот перспективный вариант, медно-самоварный завод купца Пушкова. Бумагоделательная мануфактура купца Плещеева. Кожевенные и тканевые мануфактуры. Заводик по производству мыла. В обязательном порядке отметил кирпичный завод и заводик, где наладились производить муравлёные изразцы.

Ежели я начинаю большую стройку, то мне понадобится огромное количество строительного материала. Просто замечательно, что рядом с городом имеются промышленные запасы глины средней жирности, которая подходит для изготовления кирпича. Лет пятнадцать тому назад в городе случился большой пожар и выгорело много жилья и общественных зданий. Тогда и решили ставить каменные храмы и дома. А предприимчивые люди поняли, что на кирпич спрос будет только расти.

— Дмитрий, возьми кого-нужно, но вот пройдись по отмеченным строчкам. Ищите те, в которые не нужно вкладывать много средств. А при этом владельцы испытывают нужду. Нужно выкупить за небольшие деньги, ясно?

Ну, с моими опричниками у него всё получится. Я могу только порадоваться, что в своё время не поленился вложиться в подходящих людей. И если девчонки, выпускницы сестринских курсов дружно работают по специальности. То окончившие «приказную» школу молодые люди оказались востребованы в команде государя. А вот несколько выпусков моей личной школы, которых мы с Анной тянули сами, остались при мне. Когда-то сопливые мальчишки и девчонки, получив лучшее на тот момент образование, а также опыт в различных приказах, трудились в моей команде. Просто большая часть пока осталась в Москве и вскоре преторианцы прибудут сюда. Анна лично контролирует этот процесс. Моя сестрица лучше других понимает, что эта молодёжь подлого сословия для нас на вес золота.

Они не разбежались и по той причине, что дворяне могли предложить им только грязную работу. А купечество от силы должность приказчика в лавке. Ну и ребята оценили высоту полёта при моей особе.

Молодые девчонки и парни также оказались париями в своих семьях. Они могут производить сложные расчёты, а папенька гонит в хлев коровам хвосты крутить. Направления роста очень скудны. Я же знаю, многие пытались пристроиться на иностранных дворах или при монастырях. Да, некоторых взяли, но использовали не по назначению.

Серьёзные земляные работы возможны только в тёплое время. А вот возвести по-быстрому несколько больших домов для приезжающих я решил уже сейчас. Для этого две бригады начали трудиться на участке за городом. Первым делом поставили для себя простые избы. Я скупил весь доступный строительный лес в округе. Летом по воде доставлять конечно проще, а сейчас только на санях. Дважды в неделю я навещаю стройку и прикидываю наши возможности.

Мне нужно будет поселить с относительными удобствами полторы сотни человек, плюс охрану.

Об этом тоже у меня душа болела. Ведь мы оказались вне городских стен, а времена нынче беспокойные. Через некоторое время вспыхнет восстание Степана Разина. И хотя он вроде бы не дойдёт до нас, заваруха будет ниже, в районе Царицыно и Астрахани, но всё равно нужна защита. Кочевники не упустят такой лакомый кусочек. А городить высоченные стены у меня нет желания. Значит нужно иное решение.

В начале декабря я встречал царский поезд. Из роскошного возка, который обычно использовал для передвижения сам государь, спустились мои сёстры. Ирина и Татьяна не выглядят усталыми, скорее напуганными. Обе провели всю свою жизнь в стенах кремлёвского дворца, только несколько раз выбирались за стены города, когда их вывозили на богомолье. Этакие комнатные принцессы. А тут их жизнь кардинально меняется. Столько новых впечатлений.

В первый день я поселил их в монастыре. А после завтрака повёз в своё имение. Пока поживут там, в селе просторно и они смогут адаптироваться к новой жизни. Каждая взяла с собой из прошлой жизни по несколько служанок. Сопровождал их из Москвы стольник с двумя сотнями конных стрельцов. Этих я отправил обратно, а с нами отправилась моя рейтарская полусотня.

В село Унимери я с семейством пробыл всего несколько дней. За это время Аня показала золовкам хозяйство, управляющий у меня здесь новый, но пока он не вошёл полностью в курс дела.

Назначил Ирину старшей, командовать дворней. Пусть приучается. Сельский староста уразумел, кто в село пожаловал, и проникся благоговением. Думаю, здесь всё будет в порядке. Супруга тоже изъявила желание побыть немного на лоне природы с ребёнком. Подумав, я согласился. Оставлю им два с половиной десятка своей личной охраны. Мне хватит Пахома с помощниками и полусотни бравых рейтар. Я бы и сам с удовольствием остался на недельку-вторую. Но очень уж много дел накопилось.

Стройку мы затеваем нешуточную. Я тут с Лукой прикинул на досуге, получается мне придётся строить целый комплекс зданий.

Кроме дворца, нам нужны здания для прислуги и многочисленной охраны. Потом ещё прибудет Анна с опричниками. Мне нужно их заселить, в перспективе создание учебного заведения нового типа. А у нас ещё и конь не валялся. Мы только заканчиваем возведение трёх деревянных зданий-времянок для прибывающих. Отдельно стоит большая изба, где проживает бригада плотников.

Дворец планировался двухэтажный с двумя пристроенными павильонами и подъездами для карет в стиле барокко-рококо. Длина главного фасада, обращённого к реке, чуть больше 200 метров. Центральная часть возвышается над боковыми крыльями и сверху будет смотровая башенка. К павильонам перпендикулярно пристраиваются по флигелю. Позади дворца планируется дворовая церковь, к которой будет вести крытый переход.

Лука уже показал мне внешний вид моего будущего дома.

Но мы не рассчитывали на приезд сестёр. Если они будут жить с нами под одной крышей, то места окажется маловато. Лука попытался добавить третий этаж. Теоретически это возможно, почвы там подходящие. Состав смеси камня, глины и песка идеальны для фундамента и не подвержены влиянию воды. Но получившийся вариант нам обоим не понравился. Исчезла воздушность и элегантность, строение вышло тяжеловатым. Тогда решили строить новое здание, замыкающее комплекс в каре, а церковь будет стоять в центре комплекса.

Итальянец размахнулся и на генплане изобразил большой парк, ажурные оградки и даже канал, опоясывающий комплекс. Однако, смотрится как нечто из другой эпохи. В России так не строят однозначно. А вот Лука говорит, что в Баварии и в Австрии это писк моды. Не только члены королевских домов, но и прочая знать стараются возвести подобную красоту.

К Рождественским праздникам пожаловала сестра Анна с караваном из нескольких десятков возков и саней. Это едут мои опричники. Моя надежда и опора. Слава богу, уже готовы дома для их размещения.

Караван сразу последовал к стройке. Обняв сестру, я узнал от неё последние новости и сестра вручила мне письмо от брата, потом ознакомлюсь. Анну сопровождал мой камердинер Никита Салтыков с десятком охраны.

Предо мной колыхается неровный разномастный строй из шестидесяти семи человек. Это три выпуска моих гвардейцев. За малым исключением все здесь. Важных особ тут не имеется, все из чёрного сословия. Девушек чуть больше половины, возраст от девятнадцати до двадцати семи лет. Шестьдесят семь пар глаз смотрят на меня не отрываясь. В них надежда и ожидание перемен к лучшему. Все получили наше образование, которое выгодно отличается от того, что получают отпрыски «лучших» родов. Да, мы уделяли меньше времени богословским наукам. Зато у нас все владеют новым счётом, умеют чертить и даже слагать стихоплётные вирши. Большинство получило немалый опыт работы в различных приказах. Есть толмачи, способные переводить речь и текст на разные языки. Конечно, мои парни не получили такой воинской подготовки, как дворянские недоросли, но постоять за себя сумеют. Девушкам придётся сложнее. Если парням у меня прямая дорога в управляющие производствами, мануфактурами и другими моими проектами. То девчата не смогут заниматься подобными вещами. Но на их счёт у меня далеко идущие планы. Планируется создать «институт благородных девиц» в городе и подобный пансионат для девочек попроще. У меня и опытный руководитель в лице Анны имеется. Кроме священников, мужчин преподавателей там не будет. Только дамы.

Я погрузился в пучину проблем, но это меня только радовало. В Москве привык заниматься несколькими делами одновременно. А тут, в ссылке, оказался как бы не у дел. Первые две недели было хорошо гулять с женой и дочкой, любоваться местной природой. Потом поймал себя на мысли, что я элементарно тупею. Напоминаю сам себе мелкого пошиба помещика, убивающего жизнь в своей усадьбе среди овец, полей и домочадцев. Поэтому и новая нагрузка значительно улучшила моё настроение. Остаётся только порадоваться, что Анечка с Наташкой в усадьбе. Я по-прежнему встаю в темноте и ложусь за полночь.

Мне удалось выкупить кирпичный завод, находящийся в промышленной слободе. Он стоит прямо у реки, имеется удобный причал. Его бывший хозяин умер и удалось откупить у вдовы довольно не за дорого. Мы осмотрели печи и решили развалить всё и строить новые. Технология производства кирпича довольно примитивная. Глину вымешивали с добавками и вручную набивали в формы. Потом ждали высыхания и отправляли в печи.

Наши печи будут мощнее, и мы наладим некую механизацию. Я уже заприметил у конкурентов мельницу для помола сырья в однородную массу, похожую на пластилин. Для формирования изделий у меня будут две установки, разрезающие вымешанную массу на кирпичики.

От просушки никак не уйти, хочешь — не хочешь, а почти трое суток нужно выдержать заготовки в соответствующих условиях с проветриванием. А уж потом следует сам обжиг.

Мы активно скупали запасы подходящей глины. Её специально вымораживали зимой, чтобы удалить ненужные примеси. Трёхметровые бурты глины завозились к нам на склады. По весне в специальных ямах дожди вымоют примеси. Сейчас глину месят лошадьми и ногами, а мы будем для этого использовать мешалки, приводимые в движение теми же лошадьми. Это к тому же будет препятствовать попаданию избыточного воздуха. А именно он после обжига образует пузыри внутри кирпича.

Сейчас кирпичики формуют по одному, а мы на установке сразу дюжину получаем. Там где трудились шестеро, у нас только двое.

Так что работа, связанная с кирпичным заводиком, закипела. А вот завод изразцов достался нам с боем. Купчина, владевший им ни в какую не хотел продавать. Чем-то он ему был дорог. Пришлось подключить воеводу, и то он вышел мне в тысячу серебряных рублей. Правда здесь вмешиваться в процесс производства муравлёных изразцов не требовалось. Тут бывший хозяин и так нанял голландских мастеров, и они установили своё оборудование. К сожалению, керамика производилась вручную и что-либо изменить здесь и сейчас не представляется возможным. Но зато мы сразу начали выработку нужных нам плиток для наружной облицовки фасада здания. Мы с Лукой выбрали терракотовый и лазоревый цвета для будущего дворца.

Зимой торговая жизнь в городе не замирает, учитывая удобство доставки грузов по замёрзшим рекам. Но всё-таки активность немного снизилась. Это позволило мне изучить возможные варианты покупки земельных участков. По любому мне нужен дом в городе, а также площадки для строительства учебных заведений. Здесь мне просто неоценимую помощь оказал приказной дьяк Микифор Великосельский. Я просто послал своего лекаря помочь ему немного со здоровьем. У тучного мужчины постоянно пучило живот и он распространял неприятный запах.

Естественно, что братец главного лекаря Тимофея мне не отдал. Но вот его лучшего ученика Егория я выбрал сам. Так что без врачебной помощи мы не остались.

Причины метеоризма были в неправильном питании. Уж больно чиновник обожал трескать капусту, белый хлеб, баранинку и особо обожал сладкую выпечку. Мужчина сильно мучался болями в животе и неконтролируемым газоизвержением. Что ставило зачастую его в щекотливые ситуации.

Егорий назначил ему диету и дал попить сбор трав. Через десять дней Микифор пришёл сам с подарками.

Дьяк, как никто другой знал, где мне лучше строиться и с кем договариваться о продаже участков. Но этим я буду заниматься позже. На все проекты денег просто нет.

Вот, что значить грамотно подойти к делу. Дмитрий Зубов с Никитой Трубецким передали выбранным мною парням из вновь прибывших свои предложения по выкупу торговых точек.

На момент последней сверки в городе имелись 33 торговых ряда с 687 торговыми помещениями. Это учитывались только действующие. Большинством точек владели посадские люди. Были и принадлежавшие крупным купцам и монастырям. В этот список попали харчевни, коих насчитывается двадцать четыре единицы. А также три бани. Около двух десятков кузен, которые постепенно переезжают в слободки.

Анализ показал, что высокая доходная присуща рыбным рядам. А также лапотным, иконным, мясным, горшочным и кирпичным, юхотным, шубным и соляным. Доходность торгового помещения зависела не столько от размера, сколько от предмета торговли и возможности для его сбыта

Зачастую торговцы владели помещением вскладчину, реже имелся единоличный хозяин. На основании собранных сведений мы смогли разработать стратегию захвата части рынка. Конечно же здесь не обошлось без земского дьяка. Именно он предоставил сведения о владельцах. А дальше пошёл типичный рейдерский захват. Мы покупали от имени некого купца, из числа мною прикормленных, часть помещения. Потом создавали для компаньонов некомфортные условия и становились владельцами всего здания. Мне показалась удачной идея универсальных лавок, где можно купить если не всё, то многое. Чтобы покупатель зашёл и оставив нам свою денежку, нашёл всё, что ему требовалось. Таковые лавки со всякой мелочёвкой здесь были и пользовались изрядным успехом. Я поставил задачу скупать у производителей их продукцию, делая невыгодным продавать им самим. Ничего личного, закон рынка. Да, при этом я пользовался своим служебным положением, и мои приказчики и управляющие получали заведомо лучшие условия. Тенденция за объединениями купцов, вкладывающих свободные денежки в местные производства. На торговых площадках присутствует в основном местная продукция.

На мои проекты требуется просто уйма денег, которые у меня стремительно заканчиваются. Поэтому я и избрал вариант прибрать небольшую часть рынка, чтобы не зависеть от прихотей брата. Он, разумеется, увеличил к приезду сестер денежное содержание. Но этого нам категорически недостаточно.

Рождественские праздники я встретил в усадьбе. Немного странное ощущение, когда в доме живут несколько десятков женщин и часть помещений закрыта для меня. Не успел я слезть с лошади, как с крыльца сбежала супруга. Она вцепилась в мою правую ногу. Я не увидел её глаз, она их прятала. Но стало ясно, что меня здесь хоть кто-то ждёт. Ну вот стоило оставить супружницу одну на несколько недель, как она опять ведёт себя как сопливая школьница. Густо покраснела, когда я приласкал в опочивальне. Всего лишь погладил крутое бедро. Дочка тоже отвыкла от меня немного, но заинтересовалась моей бородкой. Вскоре малая уже радостно смеялась. Она у нас уже ходит, только не очень уверенно пока. Но держась за мою руку с довольным видом ковыляет по коридору усадьбы.

А вот сестрицы устроили против меня вселенский заговор. Я так понимаю, что идейный вдохновитель тут Ирина, а Татьяна по простоте душевной вылезла вперёд:

— Иван, мы хотели с тобой серьёзно поговорить. Понимаешь, нам с Ириной здесь не место. Дикая скукота и никаких развлечений.

Дальше можно было бы и не слушать. Суть ясна, красавицам захотелось цивилизации. Такое ощущение, что в Москве они с балов не вылазили. Да, там были несколько величественных храмов, в которые можно было попасть на богослужение. Из окна девичьих спаленок открывался шикарный вид на спешащий служивый люд и неторопливо прогуливавшихся бояр. На мой взгляд, здесь в селе у них намного больше свобод. Чисто гипотетически можно даже интрижку завести с охранником. Такого строгого пригляда точно нет. Но вот решили они взбрыкнуть, как норовистые молодые лошадки.

Я задумался. Планировал, что сёстры составят компанию моей супруге. Вместе всё веселее. Но придётся видимо перевозить их в город. В монастырь исключено, игумен уже брату не раз писал на меня слёзные жалобы. Дескать из монастыря сделал бордель. Строительство дворца в лучшем случае завершится через три года. Это если нанять несколько бригад. Хотя, надо поговорить с Лукой на предмет возможности возвести сначала центральную часть. Но там такая грязюка и шум будут, что нам и самим не захочется.

В письме, которое брат передал с Анной, он как всегда шифрованно, интересовался настроениями дворянства города. Видимо у него назревает конфликт с боярством. Вот и зондирует почву. Заодно вкратце информирует о новой войне с Польше, которой избежать не получится. Та военная компания, завершённая в прошлом году только одна из многих. Пока обе стороны недовольны существующей ситуацией, устойчивого мира не будет.

В ответном послании я тоже в «хитром» виде довёл до брата мои проблемы с сёстрами и жильём. И ненавязчиво так испросил его совета. А в реальности это означало, что мне нужна его помощь.

Этот дом когда-то принадлежал известному купцу Епифанию Светешникову, ему одному из немногих местных присвоили звание «гость государев». Это что-то типа Героя Социалистического Труда со всеми вытекающими. Потом участок достался некоему Квашнину Ивану Григорьевичу. Этот царский воевода получил дом в награду от моего батюшки и коротал здесь свой век. Помер бедолага, не оставив детей и всё вернулось в казну.

Вот брат и дал задание подобрать что-нибудь поприличнее. К сожалению, дом деревянный. Но помпезный, с огромным участком пустующей земли. В этом плане, если на улице будет бушевать пожар, он может и не зацепить это строение. Домина стоит на Пробойной улице, которая идёт параллельно реки Волга. Метров через триста церковь Ильи Пророка, которую воздвигли на пересечении двух улиц. В принципе место тихое, здесь среди нескольких церквей проживает старое дворянство и купцы из первых. Улица начинается от надвратной Семёновской башни в северо-западной части города и пересекая весь город упирается в Успенский собор. На ней же стоит местный Кремль.

Не знаю, дому требуется значительный ремонт. Но огромным преимуществом стало то, что это подарок мне лично. Место просто центровое и со временем здесь, к примеру можно возвести наше учебное заведение для девушек. Такие участки в свободном доступе не находятся. Их контролирует воевода и царёвы слуги. Вот я таким и являюсь. Чисто теоретически я назначен сюда присматривать за порядком.

Зимой работы мало и нам не составило труда нанять бригаду опытных плотников на ремонт дома.

Вселенский переезд пришёлся на середину марта. Днём уже снег подтаивал и через седмицу-вторую начнётся грязь. Развезёт так, что разве только пешком. А багаж сестёр занял пять подвод. Поэтому мы и торопились закончить ремонт дома.

Новые хоромы тоже не вызвали в них восторга, но несмотря на кислые физиономии они с интересом обследовали комнаты. Здесь не боярские хоромы с их раздельным проживанием. Нет чисто женского изолированного крыла. С трудом я разрешил все их жилищные вопросы. Вроде дворня при деле и царевны довольны.

Моё семейство проживает по-прежнему в Спасо-Преображенском монастыре. На мою жену, дочь и служанок возражения игумена Никандра не распространяются. Он всё-таки знает меру своему рвению. Но вот моя дражайшая половина неожиданно проявила характер.

— Ванечка, я хочу отсюда съехать. Ужас как надоели эти монаси с их постными лицами. Мне больше по душе твои сёстры, да и Наталья охотно идёт к тёткам на руки. Давай переедем в новый дом.

Я вернулся после трудного дня. Питались мы отдельно от остальной братии. Вот и жена вкусно накормила мужа, помогла мне ополоснуться и теперь включила извечный женский ресурс. Она просунула ладошку мне под кафтан и поглаживает меня по груди. Ей нравится этот процесс предъявления прав на своего мужчину.

Пришлось её разочаровать, дом не удобен для проживание стольких знатных особ. Ну вот каждой из сестёр нужно несколько комнат, а это весь второй этаж. На первом столовая, всякие кладовки и прочее. Домик для дворни пристроен к основному. Поварня снаружи, подальше от дома. Но свободного места просто нет.

Вместо того, чтобы послушать мужа, Аня продолжила изображать из себя жену-мегеру. Будто у неё появился безлимитный интернет и её подружки насоветовали как правильно построить мужа.

А я как идиот попёрся к ней в спальню. Мы уже две недели не были близки. То у неё «особые» дни, то я возвращался поздно без сил. А сегодня так захотелось к жене под бочок.

Ага, оказывается у неё голова ужасно болит. Классика, бляха-муха.

Аня отлично знает моё рыцарское отношение к ней и этим напропалую пользуется.

На второй день те же отмазки. Пришлось говорить с нею напрямую.

— Анечка, любовь моя. Как ты не понимаешь? Там нам придётся ночевать в одной спальне. Твои служанки будут спать все вместе в одной комнатке. Я-то ладно, целый день по делам. А тебе придётся пересекаться с золовками. Сейчас даже не погуляешь в саду, грязь одна. Давай лучше подождём до конца мая.

В результате счастливый отец Никандр абсолютно искренне обнял меня и пожелал самого наилучшего на новом месте. Он даже прослезился, когда перекрестил меня.

А мы перебрались в город.

Чувствую себя жильцом большой коммунальной квартиры, постоянно сталкиваюсь с домочадцами. Так забавно видеть расхристанную простоволосую старшую сестру Ирину. А Татьяна просто напоминает старшеклассницу после выпускного бала, разбуженная злой мачехой. Всклокоченная и глаза совсем дикие, непроснувшиеся. Зато девицы активно пользуются тем обстоятельством, что можно подольше поспать и не надо спозаранку тащиться на заутреню. Батюшки под боком нет и некому читать нам наставления. Я, наоборот, не пропускаю утреннюю молитву, тем более церковь Ильи Пророка совсем рядом. Так что мой график неизменен, на завтраке же чувствую себя строгим родителем. Намедни обе сестрицы взбунтовались и потребовали увеличить их содержание на представительские услуги. Как оказалось, представитель английского купеческого двора попытался заманить моих царевен на светский раут. Вот дамы и озаботились новыми нарядами.

— И чем это вы интересно собрались там покорять иностранцев?

Допустим Ирина знает в достаточной мере польский. Татьяна вовсе иностранными языками не владеет, разве что греческим и латынью, самую малость французским. Ну не входят европейские языки в программу их образования. Вот у меня были учителя английского и немецкого. Я в достаточной мере понимаю эти языки и смогу объясниться.

— Ванечка, ну пожалуйста. Ты же мой любимый братик, — Татьяна включила своё обаяние и подлизывается ко мне. Ирина тоже охотно ей подыгрывает. Наши отношения с ней более прохладные, но это не мешает девушке гипнотизировать меня своими глазами.

А вот супруга улыбается, показывая белые ровные зубки. Эта давно поняла, чем меня можно взять. Лучше делать это ночью в темноте, хотя мне нравится заниматься этим и при свете светила.

Естественно, я не разрешил посещение английского двора в Ярославле. Но мысль о мероприятии, похожем на бал у предводителя губернского собрания будущего, засела у меня в мозгах.

Было бы неплохо организовать иностранцев и местную аристократию, собрав их в подходящем зале. Но вот наши своих женщин точно не приведут, а иностранцы своих дам охотно притащат. А там и я своих ненадолго приведу. Ну жаль мне сестёр, а там может и срастётся у нас. Заглянет на огонёк заезжий принц.

Сестра Анна сразу перебралась во временный барак на месте новостройки и живёт отдельно от нас. Похоже она нашла своё призвание. Окружила себя стайкой девчонок и парней, отдавая им всё своё время и душу.

А вот мои попытки приобщить Ирину с Татьяной к этому процессу отклика не нашли. Моя младшая сестрица вообще решилась рисовать портрет моей супруги. Я знал, что у Татьяны есть большие способности к рисованию. Девчонкой ещё её учили известные мастера кисти. Иконы, нарисованные ею по всем церковным канонам, охотно брали монастыри, а вот умение рисовать живых людей меня удивило. Не даром девчонка притащила с собой целый сундук с кистями и красками. А потом ей стукнуло в голову нарисовать меня с семейством. Типа я сижу в кресле, рядом стоит Аня и Наталка. Вот только дочери не удалось объяснить, что стоять долго не шевелясь — это правильно. Мне тоже стало жалко своё время, позирование долгий процесс и моё терпение быстро заканчивается. А вот Анечка молодец, стоит в красивом платье, придав себе вид светской львицы на отдыхе. И терпеливо позирует. А в конце сеанса жена слёзно упрашивает художницу показать, как получилось. Но Татьяна закрывает мольберт тканью и говорит, что покажет только окончательные вариант. Вот будет жалко, если моя жена получится похожей на мученический лик девы Марии в исполнении художников середины прошлого тысячелетия.

В одно прекрасное утро я решил сделать себе воскресный выходной. Встал попозже и сейчас наслаждаюсь чашкой кофе. Его ещё не знают в России и только мой гениальный племянник заведёт обычай пить на Ассамблее кофиё. Но иностранцы давно балуются сим напитком, ну и мне презентовали мешочек с зёрнами. А уж я выучил камердинера правильно его варить. Вот сейчас сижу в китайском халате, расшитом золотыми журавлями. Жеманно отставив мизинец попиваю кофе и читаю газету. Накануне доставили последний выпуск моей газеты. Почему моей? Да потому что братец поначалу увлёкся ею, а потом забросил это занятие, скинув на меня редакцию и все заботы о ней.

С удовольствием открыл первую страницу. Официальная хроника, царские указы. На второй странице церковный календарь и описание случая чудесного исцеления мальчика от смертельного недуга. Это дань церкви. Далее идёт деловая информация, полезная купцам и людям, связанным с торговлей. И на последней странице слухи, происшествия и прочая жевательная пресса.

Прочитав всё, я вернулся на первую страницу. Там новый указ о начале денежной реформы. Алексей наконец созрел на это важное деяние. Сколько мы спорили в своё время, как я уговаривал его не спешить с нею. В результате денежная реформа произошла на три года позже. Зато мы сумели накопить необходимую массу драгметалла. Серебро и медь регулярно поступало в казну с восточных рудников. Я знаю, что чеканка монет началась ещё три месяца назад, и только сейчас официально объявлено о постепенном выводе из обращения старых монет и запрете валют других государств.

Задача реформы — это максимально приблизиться к европейским стандартам.

Централизация денежного обращения. Чеканка только на московском денежном дворе, находящемся в ведении Приказа Большой казны. Утверждение монополии государства на денежную эмиссию. Вот задачи, которые в принципе достиг Алексей Михайлович в результате своей провальной реформы.

Ошибка Алексея в проведении первой денежной реформы, которая не состоялась в новой реальности, заключалась в нескольких пунктах:

— Не была тщательно продумана система новых номиналов.

— Не удался переход от дорого серебра на дешёвую медь.

— Не удалось создать качественные монеты. Из-за технологического отставания монеты чеканили прямоугольной формы. Перебивали номинал на талерах, пытаясь использовать их как рублёвики. Параллельно ходили валюты многих стран.

— Стремление царя получить дополнительную выгоду для себя вылилось в уменьшении веса новых монет, что вызвало недоверие к новым деньгам. Серебряный рубль полегчал в два раза. Медная полтина и копейка сразу обесценили саму суть реформы. Народ не принял новые деньги, что привело к страшным «медным» бунтам.

На сей раз царь подготовился серьёзнее. Мы закупили оборудование и наняли нужных специалистов. Пробная чеканка показала, что качество новых русских монет не хуже, а в чём-то лучше европейских.

Отталкиваться решили от реформы Петра I. Я мучительно «вспоминал» информацию о ней. Если до недавнего времени чеканили только серебро — рубли, полтины и копейки. То сейчас будет выброшена на рынок довольно гибкая линейка номиналов.

Это серебряные рубль, полтинник (50 копеек), полуполтинник (25 копеек), гривенник (10 копеек), пятак (5 копеек), алтынник (3 копейки).

Копейка уже медная, но на первое время сохранится хождение и старых серебряных (это чтобы резко не травмировать народ). А также самые мелкие медные монеты — денга (полкопейки) и полушка (четверть копейки).

Мы рассчитываем на то, что если раньше не было разменной мелочи и использовали зарубежные аналоги, то сейчас необходимость в этом отпадёт. Тем более, что казённые учреждения согласно указу, не будут работать с иностранной валютой. На руках населения конечно осталось много иностранных денег, но надеемся, что реформа будет успешной и люди сами избавятся от «ненужных» денег.

Но тут всё дело в доверии потребителей. И нам удалось создать очень внушительный дизайн медных монет. Чтобы в руку приятно было взять. Ровные края, правильная форма круга, чёткий отпечаток орла, указание номинала и год выпуска прописью. Здесь Алексей упёрся и не стал использовать арабские цифры, как я предлагал.

Брат по привычке упускает возможности средств массовой информации. А ведь моя газета «Московские новости» уже печатается тиражом в 1500 экземплярах и вскоре мы удвоим выпуск, так как она становится востребована даже в провинции.

Так мы посветили два номера новым деньгам, и особенно медным. Всячески подчёркивая надёжность медных денег и тот факт, что просвещённый Запад давно перешёл на медь.

Я вернулся на последнюю страницу, просматривая рубрику происшествий.

А что, если запустить тут в Ярославле свою газету? Обозвать её, допустим «Ярославские ведомости». А в ней давать меньше официальной информации, больше коммерческой, учитывая специфику нашего города. А на последней странице можно публиковать объявления. А ещё лучше наладить выпуск приложения к газете с подобной информацией. Заодно туда поместить и сплетни, слухи, а также пикантную информацию из жизни общества. Пусть будет настоящим образцом «жёлтой прессы».

Идею мероприятия близкого по духу к петровским Ассамблеям я не отбросил окончательно. Просто вертел её в голове. Тут есть несколько моментов.

— Первое, найти подходящее помещение, где спокойно поместятся несколько сотен человек плюс оркестранты и обслуга.

— Второе, это может быть костюмированный бал.

— Третье, нам нужны европейские музыканты и столы с лёгкими закусками.

— Четвёртое, народ должен быть достаточно просвещён, чтобы не воротить морды от европейского платья. Ну и желательно, чтобы изучили хотя бы пару танцев и не позорились при этом.

Все эти вопросы надо решать. А так как у меня есть свой штаб, куда входит десяток ближников, то пусть у них голова и болит.

Из нескольких предложенных вариантов я выбрал хоромы купца Фёдора Балова. Он совсем недавно отгрохал каменную домину, расположенную почти в центре города близ стен Спасского монастыря. Большой зал вполне способен вместить пару сотен человек. Огромные стрельчатые окна выложены витражами, несколько подвесных люстр с десятками свечей каждая, создавали неплохую иллюминацию.

С костюмированным балом вряд ли получится. Нет у нас пока масок и карнавальных нарядов. В лучшем случае отпрыски известных родов, будучи в Москве приобретали европейские платья. Это для посещения царских посиделок. Алексей Михайлович последние годы заставляет свою дворню периодически носить непривычные одежды иноземного покроя. Я уже не говорю про парики.

С музыкантами помогли немцы, будет малый струнный оркестр. Не уверен, что наши согласятся на танцы. Но попробовать можно.

Заранее были разнесены приглашения от имени воеводы, ведь дела губных органов находятся в его ведении. Разумеется, я не приглашал самых упёртых консерваторов, зачем мне скандалы на празднике.

Кушанья и напитки представляли своеобразный микс русской кухни с закордонным ля-фуршетом. Никакого застолья с привычными стульями. Вина и прохладительные напитки в неограниченном количестве. Для гурманов я приказал поставить продукцию Ивана Никитича Зубова. Думаю, его настойки будут востребованы.

Неожиданной проблемой стал наряд моей жены. У меня, разумеется, есть иноземные одежды, сёстры тоже привезли кое-что в багаже. А вот супруга оказалась абсолютно не готовой к балу. Портних, которые смогли бы оперативно пошить платье на французский или немецкий манер, не нашлось. Зато удалось найти портниху, которая шила для супруги английского посланника. Пришлось переплатить ей втрое, чтобы успела к назначенному дню перелицевать готовое.

А вот когда все мои женщины спустились вниз, у меня глаза разбежались от обилия сверкающих драгоценностей и ярких красок нарядов. С раннего утра все мои дамы посетили английский двор, где им соорудили сложные причёски.

Я даже затрудняюсь точно ответить, что мне ближе. И если Ирина и Анна в довольно закрытых платьях и явно не собираются привлекать мужские взгляды, то моя супруга и Татьяна резко выделяются своей красотой. Но они настолько разные.

Татьяна брюнетка с идеальной кожей и нежным овалом лица. Платье пошито на французский манер и открывает немалую грудь на радость почитателям. Оно в светлых тонах с массой рюшечек и оборочек из воздушной ткани. Драгоценный крестик украшает шею и устроился между обозначенных полушарий, как бы подчёркивая и приглашая присмотреться к его носительнице. На бёдрах пышный корсет, который подчёркивает тонкую талию.

Аня, наоборот, в закрытом до самого подбородка платье, это английское чопорное платье. Но оно выполнено с большим вкусом и портнихе даже удалось совместить русские мотивы и английскую моду.

По форме платье напоминает перевёрнутую рюмку, оно винного с золотом цвета, синие глаза подчёркивают сложной формы головной убор, украшенный драгоценными камнями.

Если бы я впервые увидел обеих девушек, но заработал бы косоглазие и раздвоение личности. Обе диво как хороши. Просто моё отношение к ним уже сформировалось. Татьяна любимая сестрёнка и надеюсь, я подберу ей достойного жениха.

А Анюта, её я просто люблю.

Все мои свитские, кроме Никиты и Дмитрия с обеда уже в доме купца Балова. Их задача проследить за тем, чтобы не вышло осечки. Всё-таки это первое подобное событие не только в Ярославле, но и боюсь, что и в России.

Если бы не последнее письмо от брата, я бы не решился на такой вызов обществу.

А Алексей меня удивил. Когда я расшифровал его послание, то перечитывал сообщение раз пять. Пытаясь понять потайную мысль писавшего. И мне много стало понятно, включая реальные мотивы моей опалы.

Брат не был бы собой, если прямо изложил свою главную мысль. Он облёк её в несколько слоёв тумана и пространственных рассуждений. Но если вкратце, то брат в курсе происходящего вокруг меня. Я ни на секунду не сомневаюсь, что у него есть шпионы среди моего окружения. Иначе и быть не может.

А вот тот факт, что он одобряет мои задумки по поводу бала, помогли понять к чему он стремится.

Алексей Михайлович смог, отчасти и с моею помощью, сформировать вокруг себя окружение молодых и не очень людей, понимающих, что нельзя жить в изоляции. Европа значительно продвинулась в технологиях и в культурной жизни. Царь потихоньку теснит боярство в Думе, но ему нужен провокатор. Некто, кто сможет без оглядок на обычаи бросить вызов болоту. Этот смельчак должен иметь достаточный вес в обществе и немалый запас прочности. Опальный царевич как нельзя лучше по мнению братца вписывается в эту картинку.

Меня невозможно легко свалить, а в случае чего, брату легко открестится. Типа я же его сослал с глаз долой, а он всё не уймётся.

То есть бал — это только первый шаг. Царь не против создания параллельного центра притяжения, который бы привлекал здоровые силы общества, стремящиеся к прогрессу.

Но при этом он опасается моего теоретического возвышения, поэтому и выслал в провинцию.

Брат так и написал, что ничуть не сомневался, что я не буду в Ярославле тратить своё время на шумные охоты и роскошные пирушки. Я обязательно попытаюсь усесться поудобнее в кресле царского наместника. Ну и потяну за собой всех желающих.

Таким образом я оттяну боярское недовольство к своей персоне. На моём фоне царь будет выглядеть сущим консерватором.

Ну и он надеется, что я столкну локомотив русского царства в нужную сторону. Тем самым ускорю реформы.

Мне ещё предстоит переварить эту информацию. Но, по-крайней мере, здесь и сейчас я не являюсь бунтарём. Хотя иностранцы с восторгом воспринявшие идею бала, пытаются меня предупредить по поводу последствий моего дерзкого поступка.

Мне уже передали, что иноземцы прибыли в полном составе. А вот местное дворянство пока присматривается. Прибыли человек тридцать, в основном дворяне не из первых. Но почти все без женского сопровождения.

Как и положено мы припозднились. Но зато наш выход был поистине королевским. Мои клевреты составили пары сёстрам. Оркестр заиграл торжественный полонез и все построились, приветствуя наши особы.

Не сказать, что это привычное для меня зрелище. Обилие света, красивых нарядов и сверкающих драгоценностей в таких объёмах мне тоже непривычны. Но я упиваюсь эмоциями сестёр.

Ирина явно взволнована, но пытается держать себя в руках. И даже о чём-то говорит с сопровождавшим её Милославским. Анна немного растеряна, она оставила своего сопровождающего Шереметьева и даже попыталась вцепиться в мой рукав. Явная дезориентация. Я успокаивающе погладил её кисть.

А вот Татьяна, стоящая с Никитой Салтыковым, наоборот буквально дышит происходящим. Крылья её носа жадно дрожат, глаза повлажнели и кобылка явно рвётся в бой. Интересно, на каком уровне она знает европейские танцы?

А вот то, что происходит с моей дражайшей половиной заслуживает отдельного рассказа. Чисто внешне Анна спокойна, я бы даже сказал, что это королевское достоинство. Кто её этому учил? Голова высоко поднята, выразительному подбородку позавидовала бы австрийская императрица. Глаза снисходительны к завистливым и жадным взглядам. Такое ощущение, что она каждый день принимает овации приближённых. Но я чувствую её не женскую хватку на своей руке. Думаю, что синяк от её цепкой лапки мне обеспечен. Но какая выдержка.

Все торопятся высказать мне своё расположение. Ну иностранцы пошустрее и тут опередили наших. Потом подтянулся наш хозяин бала. Доблестный воевода Осип Костяев. Ему ужасно не хотелось вообще влазить во всё это. Но мой приказ оспорить не решился. Этот хитрец смог так вырядиться, что даже ругать его не за что. Вроде почти в иноземном платье. Но без украшений и оно постного коричневого цвета. Облобызал ручку и купец Балов. Я счёл возможным пригласить его тоже. А он, кстати, молодчина. В настоящем немецком платье и в парике. А рядом с ним прехорошенькая девушка, одетая на французский манер. Её спелые дыньки оголены почти наполовину. Жена перехватила мой похотливый взгляд и вонзила острые коготочки в мякоть моей ладони, тем самым остудив мою голову.

После официальной части наконец-то опять заиграла музыка и некоторые пары заторопились на паркет. Ну это иностранцы. Наши потянулись к столам, а вот мы оттянулись в угол, где для наших высочеств стояли кресла и лакеи предлагали напитки. Я не торопясь перебрасывался словами со своим ближниками. При этом зорко высматривал будущие проблемы. Ведь к сожалению для меня этот бал просто работа и от того, как он пройдёт, зависит успех следующих.

К сожалению, наши дворяне сбились по кучкам, посматривая на танцующих. Они уже успели приобщиться к творчеству Бахуса и сейчас жмутся по углам. В будущем появятся столики для желающих перекурить и сыграть в карты. Но не сегодня.

В бой пошла главная артиллерия. Я представлял, что нас ждёт на балу. Поэтому заставил сестриц и жену разучить по несколько бальных танца. По принципу не надо знать все, достаточно два-три, но на твёрдую четвёрку.

Из моих гренадёров только Никита Салтыков и Илья Милославский способным составить царевнам компанию. Но тут первыми подсуетились ушлые голландцы. Представляю, как потом будут хвастаться, что на светском рауте танцевали с русскими принцессами.

Не всё получилось гладко. К сожалению, сестра Анна запаниковала и забыла шаги. Зато Ирина и Татьяна смотрелись вполне на уровне.

Ну и мы с женой тоже не ударили лицом в грязь.

Менуэт Аня немного налажала и я прикрывал ей помарки. Зато гавот оттанцевали неплохо. На модный популярный в европах танец кадриль мы уже выходили в ранге немного усталых мастеров. Как жалко, что ещё не начал победное шествие господин вальс.

Всё это перемежалось прогулками по празднично освещённому вестибюлю дома, распитием напитков и разговорами. У кого как, а я провёл переговоры с весьма нужными мне людьми среди иностранцев. Здесь в одном месте собрались все интересные мне люди. Я смог договориться о приобретении новейшего типографского оборудования и заключить несколько предварительных договоров о сотруднические с заграничными компаниями. Нужно, конечно, тщательно изучать все нюансы, но начало заложено.

А дома я наблюдал за запоздалой реакцией своих женщин.

Если по старшинству, то Ирина возбуждена и о чём-то напряжённо думает. Анна, напротив, явно недовольно потраченным временем. Татьяна порывается мне что-то сказать, но мешает стоящая рядом Ирина. Младшая сестра перевозбуждена и уверен, что большую часть ночи будет шептаться со своей любимой служанкой.

А что думает моя супруга, надеюсь я смогу угадать. Она единственная из присутствующих стоит подле законного мужа. Аня поглаживает мою ладонь, а когда я посмотрел на неё, она в ответ только вопросительно изогнула изящную бровь. Думаю, что мы все перевозбуждены и мы с Аней точно сразу не уснём. Вот только жена стесняется заниматься любовью, когда в соседней комнате спит наша дочь по присмотром няни. Как задолбала эта теснота.

Эта волшебная вещица подвигла меня на написание этих строк.

https://music.youtube.com/watch?v=mRGxL0_o2kosi=0siMRYQkaqEfrX-c

Нашей старшей дочери через неделю исполнится пять лет. И я уверен, что мы сможем отметить это несомненно важное событие достойно. Ведь месяц назад всё моё семейство наконец-то переехало во дворец.

Да, его строили больше четырёх лет. Долго? Как бы не так. У меня 76 комнат и не все внутренние помещения ещё окончательно отделаны.

Четыре с копейкой года для строительства такого дворца — это ничтожно мало. Но мы с архитектором из Болоньи Лукой Доминелли смогли это сделать. Работы шли круглый год, и в морозы тоже. Трудилось несколько бригад, всё дело в грамотной организации труда и правильной логистике. По воде мы забрасывали до холодов все материалы. Благо что всё имелось в округе. Разве что только мраморные колонны везли из-под Ладоги.

Сколько сил и средств съела эта стройка, ужас. На данный момент ещё идут внутренние работы в обоих флигелях. Но центральная часть полностью готова к проживанию. Боковые павильоны только частично.Каменную церковь возвели в первую очередь и она давно функционирует. А вот женский дворец, который строится для сестёр, всего лишь на стадии возведения первого этажа. Он должен замкнуть дворцовый комплекс. Работ ещё очень много. Предусмотрен канал и немалых размеров пруд. Вокруг непролазная грязь ввиду недавно стаявшего снега. Но как только высохнет почва, начнутся работы по благоустройству. У меня будет классический английский парк и сад по другую сторону, переходящий в лиственную рощу.

Всё это стало возможно благодаря тому, что я смог нарастить свои финансовые возможности. И в первую очередь здесь, в Ярославле. У меня монополия на производство кирпича и керамики. Я смог вытеснить конкурентов за счёт лучшей организации труда и новейших технологий.

Вообще я не смог стать прогрессором. Ну не считать же таковым тот единственный самогонный аппарат, позволивший мне получить спирт для обеззараживания. Разве что удачную попытку изобрести гаубицу по принципу единорога Шувалова. Да и то, это заняло несколько лет, массу сил, нервов и денег.

Чтобы пройти по известной прогрессорской цепочке нужно прежде всего чётко понимать, как это сделать. А потом, даже если бы я знал весь процесс производства автомата Калашникова, технологически это сделать невозможно в современных условиях.

Но никто не мешал мне использовать лучший европейский опыт, зная что выстрелит в будущем. Вот я и внедрял на своих предприятиях эти новейшие достижения, не стеснялся при этом переманивать и специалистов. А потом и своих обучал. Благо иностранцы ехали охотно. Многие испытывали на родине жёсткую конкуренцию и гильдейские ограничения. А у нас перспективы и огромный рынок.

Очень солидно я представлен в текстильной и кожевенной промышленности (юфть). Последнее время я залез в торговлю пушниной, которая идёт из Сибири. Но в основном мои интересы лежат в торговле местной продукцией. Мои приказчики скупали оптом у производителей их сырье и товары, и реализовывали в моих многочисленных лавках в торговых рядах. Это в первую очередь продукты питания, воск, пеньку и также дары леса.

Являясь по сути главой города и царским наместником я мог бы давно обогатиться на подношениях. Но мне интереснее строить и развивать. Чем брать и тарить в кубышку.

За четыре года много всего интересного произошло. Прежде всего жена подарила мне сына Андрея, а через полтора года и вторую дочь Настеньку.

Братец тоже от меня не отстаёт. Его первенец Дмитрий умер в младенчестве. Зато сейчас растёт второй сын и наследник, Алексей. А ещё у меня четыре племянницы.

Газета « Ярославские ведомости» успешно выпускается тиражом в тысячу экземпляров в неделю. А это очень и очень немало. Благодаря моим и нового воеводы усилиям город отстраивается в камне. Специально для ежегодных балов, которые теперь уже даю я как наместник, город построил особое здание. Постепенно местной молодёжи понравилась эта идея и сейчас иностранцев у нас на балах едва ли четверть. Появились и дамы из местных. Жён бояре, конечно, не привозят. А вот дочерей и дальних родственниц охотно. Где, как не на балу у наместника, лучше всего подцепить хорошего жениха.

И уж ежели царским сёстрам не зазорно принимать участие в балах, то и прочим не стыдно.

Жизнь сестёр кардинально изменилась, особенно когда я нашёл себе временный дом и отделился от сестёр. Ирина увлеклась светской жизнью и активно посещает своих знакомых. Я знаю, что у неё появился любовник. Это местный дворянчик из худых. Но парень видный, этого не отнять. Я сделал вид, что не знаю об этом. Лишь бы сестре хватило ума всё скрывать. Это её жизнь и кто я такой, чтобы лишать сестру женского счастья.

Анна, наоборот, игнорирует светскую жизнь. Она дождалась, когда мы смогли начать строительство новой школы для девушек из знатных семейств и полностью ушла в это с головой.

Татьяна — с этой всё непросто. У них — любофф. А ведь я подыскал ей заморского прынца. Тридцатилетний третий сын герцога Вюртембергского, Иоганн Вюртемберг — Виннентальский. У него не было никаких прав на отцовский престол, но как бы по положению он мог претендовать на руку моей сестры. И нам ведь даже удалось достигнуть значительного прогресса в переговорах. Герцогский отпрыск остался очень доволен автопортретом кисти самой Татьяны. Даже вроде этот господин согласился на смену религии и переезд к нам. Ещё бы, там у него родовое сельцо от папаши и всё. Герцог убеждённый сторонник того, чтобы не дробить свой любимый Вюртемберг на части между сыновьями. А у нас Иоганн может рассчитывать на лучший вариант.

Да вот тут и случилась злосчастная любовь. Этого польского шляхтича занесло к нам не случайно.

Дело в том, что некоторое время назад я озаботился безопасностью города и своей драгоценной шкурки. А также спокойствием своих близких. Осложнялась ситуация тем, что никогда наши места не были абсолютно спокойными. Здесь и кочевники шалили, и казачки бывало залетали. Княжеские междоусобицы заставляли подымать ещё выше стены города. Да и литовские рати изредка доходили до стен города. И так получилось, что мой дворец оказался вне городских стен. Городить мощные оборонительные сооружения вокруг дворца мне показалось кощунством, только ажурную ограду. Содержать многочисленную сильную охрану — накладно. И тогда мне удалось убедить брата поменять место постоянной дислокации пехотного полка.

Нерехтский солдатский полк был сформирован два года назад из датных людей Костромы и Ярославля с окрестностями. Эти бедолаги рекрутированы пожизненно в солдаты. Так как своих офицеров, знающих требования уставов новых полков — не хватало, то принимали охотно иностранцев.

Численность полка около 1500 рядовых и офицеров.

Так полковником у нас голландец Филипп ван Бокховен, большая часть его офицеров из Шотландии и Голштинии. А вот этого бравого прапорщика видимо ветер перемен занёс в наши края.

Христофор Радецкий, молодец двадцати пяти лет с роскошными усами. Но, наверное, у него всё ценное и ушло в эти самые усы. Росточку невеликого, ноги кривые как у многих кавалеристов. Пошёл в пехоту видимо не от хорошей жизни. Познакомилась моя младшая сестрица с этим господином на очередном балу. Ну, поляку надо отдать должное, отплясывал лихо. И что уж он там нашёптывал на ушко неопытной девушке, неизвестно. Но она устроило мне натуральную истерику. Впервые позволила себе кричать на меня. Обещала утопиться, если отдам за нелюбимого. Вот и думай тут.

Нет, однозначно пшек в пролёте. И не только потому я недолюбливаю эту спесивую нацию. Меня просто не поймут, если я благословлю этот брак. Подобного прецендента не было и не скоро будет в истории российского самодержавия. И хотя у меня формально есть право на опекунство этой взбалмошной девицы, думаю брат опередит меня и отменит венчание. А это означает потерю заработанного авторитета.

Мой человек уже подкатил к Христофору с предложением некоторой суммы денег, но чтобы тот исчез с нашего горизонта. Но поляк уже почуял запах хороших денег и упёрся.

Я, конечно, могу просто дать команду и тот покинет нас, Волга всех принимает. Но это уже на крайний случай. А пока красавица сидит взаперти и строит против меня коалиции. Ну, допустим Анна занята другим. Ирина старается дистанцироваться, понимает бесполезность попыток выйти замуж по любви. Только моя добросердечная жёнушка, которая прошла через ещё худшее, активно меня уговаривает не губить сестру. Мои усилия по поводу брака с Иоганном Вюртемберг-Виннетальским оказались напрасными, он расстроился.

Я уже подумываю найти видного парня из своих. Как говорится клин клином. Но ведь эта дурочка и в этого втюрится со всей своей глубиной нерастраченной любви.

Что же делать? Не могу я её заточить в монастырь. Дурёха, если брат прознает, ни секунды сомневаться не будет. Подъедет закрытый возок и вскоре на одну инокиню станет больше. И привет волнительные серые стены стылой кельи и постные лица соратниц, невест Христовых.

Полк отстроил с моей помощью постоянные казармы в двух верстах от моего дворца. А полковые офицеры стали завсегдатаями моих званных вечеров. У меня кроме этого полка, который в любое время могут поднять по тревоге и отправить на очередную войнушку, есть только личной охраны сорок человек и две кавалерийские единицы. Полусотня рейтар и драгунский эскадрон. Это и моя почётная охрана, положенная по праву царского наместника и ближайшего родственника. А также мой козырь на случай непредвиденных обстоятельств.

Моя свита осела здесь в городе, подле меня. Большинство оженились на местных девушках, заимели свои дома. Появились детки, многим я стал крёстным отцом. Из Москвы ко мне перетекли те, кто по разным причинам не смог найти себя среди царской свиты. Зачастую брат просто не мог рассмотреть полезности того или иного дворянина. Вот, к примеру Семён Головин, трудясь в «посольском приказе» докладывал о сношениях английского посла с некоторыми боярами из ближников царя. Сейчас откровенный подкуп со стороны дипломатов с целью повлиять на решения царя оказывается вполне легитимным. Я-то это давно прошёл, а вот парень попал в немилость. А я его прибрал, мне такие глазастые пригодятся.

Доблестный представитель рода Аксаковых, Пётр, служивший в «сыскном приказе» позволил себе непочтительно говорить с ближайшим царским советником князем Никитой Одоевским. А тот положил глаз на симпатичную сестрёнку Петра, вот и нарвался. А теперича Аксаков пожаловал ко мне вместе с семейством и слугами. Купил дом и получил должность моего советника и руководителя отдела разведки. Ну это я так назвал эту должность. Мне нужна информация относительно деятельности иностранцев, видных дворян города, а также некоторых чиновников. Кто чем дышит и что замышляет? Подобные сведения не получишь обычным путем. Давно собирался организовать здесь филиал «тайного приказа», да не было подходящего человечка на пост руководителя. А Петра я знаю по тем временам, когда только начал заниматься делами, связанными с организацией работ «тайного приказа». Пётр переманил ещё несколько своих коллег, чем только облегчил мне организацию работы личной спецслужбы.

Для грубых силовых решений у меня есть подходящие люди. Но иногда надобно тихонько пройтись на кошачьих лапах. Сделать своё дело и также тихо исчезнуть. Вот такие горизонты я и обозначил Петру Ивановичу Аксакову.

Завтра я еду в Москву. За годы ссылки несколько раз без помпы и торжественного сопровождения, почти тайно я встречался с братом по его просьбе. Это касалось некоторых дел, которые мы вместе задумывали ранее. Денежная реформа, армейская реформа и некие изменения структуры государственного устройства. Не могу сказать, что Алексей прислушивается ко мне, как несколько лет назад. У него появились другие советники и сподвижники. Но наиболее важные вопросы он любит решать, собрав исподволь информацию с разных источников. Вот, видимо я и был таким третейским источником. Тем более, что я не тянул одеяло на себя и тихо себе сидел в своём Ярославле.

Вот сейчас хочу устроить свои дела так, чтобы не остались висяки и ничего не мешало бы мне уехать седьмицы на три. Вот сижу и кручу в руках писульку. А в ней довольно интересный текст. Буковки красивые такие и ровные, прямо на загляденье. Даже в конце вполне профессионально нарисован цветок. Ну ещё бы, Татьяна значительно выросла в своём мастерстве художника. Но мне не хочется любоваться завитушками. В этой записке мои большие проблемы.

Моя драгоценная сестрица пишет своему хахалю любовное письмо. Нет, там нет ничего этакого. Но сам факт, что она сносится с этим франтом говорит о том, что она таки не успокоилась. Мне показалось было, что моя беседа с нею и двухнедельный домашний арест как-то повлияли на её сознание. Фиг вам, судя по восторженным фразам. Вот и кручу в голове всякие варианты.

Позвонив в колокольчик попросил Никиту Салтыкова пригласить Татьяну ко мне.

Тарабаню пальцами по столешнице и краем глаза посматриваю на сидящую напротив сестру. Вот если одеть её в легкомысленную маечку и джинсы с рванными коленками, то передо мной бы оказалась обычная студентка моего времени. Симпатичная конечно, мимо такой не прошли бы нормальные ребята. Ей ведь двадцать один год и по всем меркам она вполне взрослая. Но откуда тогда этот инфантилизм. Ну попался ей на балу ушлый офицер. Да, мастер отплясывать и пудрить неокрепшие мозги девицам. Усы, сабля, мундир и полный набор прожжённого ловеласа. Но в отличии от моих сверстниц в прошлой жизни, Татьяна всё принимает всерьёз. Она готова сорваться и убежать с этим щёголем.

— Извини, сестра, но твоё сообщение не достигло адресата, — я выложил на стол перехваченное письмо.

— Твой нежный друг отлучился по служебной надобности, а сообщение твоё попало ко мне.

— Иван, это низко. Ты шпионишь за мной, как ты мог. Я думала, что ты другой.

Мне пришлось выслушивать обвинения в свой адрес. Татьяна, в отличии от моих сестёр давно перешла на ношение иноземных платьев. А сейчас она ожесточённо машет руками и раздражённо покачивает туфелькой. Похоже она поехала, девчонка на грани срыва. Чтобы предотвратить развитие скандала я пошёл на крайние меры.

Резко встал и подошёл к ней. Зацепив рукой кончики её пальцев, буквально выдернул сестру из глубокого кресла. Заставив крутанутся вокруг оси, прижал на мгновение девушку к себе. Несколько танцевальных па и бросил её обратно в кресло.

— Сестрёнка, я не привык говорить одно и тоже по несколько раз, — сейчас сестра растерянно смотрит на меня. Она сбита с толку моими телодвижениями. Вообще у нас с ней всегда были очень близкие отношения. Порой даже на грани принятых приличий. Нам доставляло удовольствие, когда я подхватывал девчонку-подростка и подбрасывал вверх. Наградой мне служил заливистый счастливый смех. Но с момента моего отъезда в Ярославль, мы не виделись довольно долгое время. Это когда сестра стала стремительно превращаться в женщину. А когда они с Ириной приехали ко мне, я было крепко обнял её как раньше. Но понял, что она уже не та девчонка, с которой можно было играться. Она стала девушкой и наши отношения утратили былую естественность.

— Чтобы ты знала, твой Христофор ещё тот плут. Он из семьи обедневшего шляхтича. В семнадцать лет спёр у отца немалую сумму денег и подался в Варшаву. Там быстро спустил украденные деньги играя в карты. Попытался устроить свою жизнь обручившись с порядочной девушкой. Но одновременно связался с женой известного магната и вынужден был бежать из страны. В полку он известен как отчаянный ловелас и игрок в карты. Всем знакомым хвастается, что сумел найти подход к царевне и обещает в ближайшем будущем расплатиться с долгами.

— Это нечестно. Ты специально говоришь гадости про Христофора. Ты его совсем не знаешь, он замечательный.

Нет, пожалуй сестру не получится принять за студентку. В свои года она остаётся абсолютно чистой девушкой с головой, забитой рыцарскими романами.

— Может я и ошибаюсь. Но я не знаю никого красивее и умнее тебя. Ты заслуживаешь лучшей участи, чем стать любовницей этого проходимца. Знала бы ты, как на тебя смотрят мои придворные. Да они за один только твой взгляд готовы умереть.

Так, хватит оперетты. Тут можно до многого договориться.

— Завтра мы с тобой едем в Москву. Будь готова, с собой можешь взять одну служанку, — на этом я решил закончить прения и развернувшись вышел.

Надо отдать должное, после завтрака Татьяна спустилась самостоятельно вниз и даже не заставила меня переживать. Правда при этом напоминала обиженного ребёнка.

Мы выехали небольшим караваном. В дрожках сидели только мы вдвоём, во втором экипаже позади нас находились Дмитрий Зубов, Илья Милославский и Борис Шереметьев. В последних ехали слуги, экскортом шла драгунская сотня. Я не собираюсь полагаться на случай, мне моя шкура дороже. Поэтому впереди двигался авангард, потом мы с полусотней всадников и нас прикрывали два десятка арьергарда.

До Москвы всего неделя неторопливого хода. Первые несколько часов Татьяна дулась на меня, потом ей это надоело и она попросила меня пересесть на лошадь. У нас имелись заводные лошади, поэтому я составил ей компанию. После быстрой скачки сестра отошла и с удовольствием составила мне компанию. Мы остановились перекусить чем бог послал. Мои ближники прислуживали нам на биваке. Первую ночь мы провели в большом селе. Вечером я понял, что ко мне вернулась моя милая сестрёнка. Местный староста уступил нам свою избу и после ужина мы прогулялись вдоль заснеженной дороги. Мои попытки расшевелить Татьяну привели к тому, что она увлеклась моими прожектами. Я ещё в дороге рассказывал ей о жизни за границей. О простых людях и аристократах. О зарубежных столицах и обычаях местных горожан. И что примечательно, мы больше не говорили о её разлюбезном Христофоре.

На следующий вечер мы уже были в Ростове. Затем Переславль-Залесский, Сергиев Посад и вот она белокаменная, Москва-столица. К концу недельного путешествия я понял, что правильно поступил, взяв сестру с собой. Все женские беды от скуки. Женщину как солдата надо чем-то занять. Иначе жди беды.

До Москвы ещё часа два ходу. Татьяна устала и решила прикорнуть, при этом она пересела ко мне на лавку и использовала моё плечо как подушку. А мне это напомнило моё детство. Я также засыпал возле Прасковьи. И мне радостно, что между мною и сестрой вроде нет прежней обиды.

Уже в темноте мы подъезжали к моему дому. Посланный вперёд Салтыков должен предупредить мою дворню о нашем прибытии.

Я не стал избавляться от недвижимости в Москве. Несколько домов и лавок достались мне от Анны. Даже мои прежние апартаменты в Кремле пока никем не заняты. Но я предпочитаю останавливаться в своём доме.

Весь следующий день мы просто отдыхали с дороги. Мой посланец предупредил царя о моём прибытии. Теперь нужно дождаться его приглашения. А пока мы с сестрой инкогнито прогуливались по гостиному двору. Также посетили торговые ряды в Китай-городе. За четыре с половиной года москвичи позабыли меня и это очень удачно, что наша процессия из нескольких человек осталась неопознанной. Татьяна ожила, после Ярославля, Москва кажется ей столицей мира. А у меня на её счёт начинают формироваться некие идеи.

Закончившиеся тридцатилетняя война в Священной Римской империи выкинула колоссальное количество военных профессионалов на рынок. Эти люди остались не у дел и мы могли закончить военную реформу, окончательно переведя армию на профессиональную основу. Да, это требует значительных затрат. Но наша экономика на подъёме. А сейчас опять назревает война с Польшей. Не поставлена завершающая точка в противостоянии России и Речи Посполитой. После смерти гетмана Хмельницкого новый глава войска Запорожского Иван Выговский, к тому же женатый на дочери польского магната, склонялся к польской стороне. А это грозило нам потерей этих земель. К тому же необходимо войско для усмирения взбунтовавшихся башкир.

Всё это только подвигает брата к мысли объявить набор иностранцев в русскую армию. И я его в этом полностью поддерживаю. А вот его советчики отговаривают. Дескать нельзя полагаться на иноземцев, тем более они схизматики. Насколько я знаю, многие иностранцы, пришедшие к нам, будут служить верою и правдою. И большинство свяжут свою жизнь с новой родиной.

Следующим вопросом, который брат хотел обсудить со мной, это создание «хлебного» приказа. Прошлогодний неурожай привёл к голоду среди народа. А это могло привести к голодным бунтам. В связи с этим брат и распорядился о создании нового приказа, занимающегося только закупками, доходами и расходами зерновых. Снабжением хлебом армии, житницами и житными дворами царского двора. Приказ также ведал пашнями, кабаками, таможнями и податями. Во главе него Алексей поставил дьяка Лариона Порецкого.

Ну что мне на это ответить? Задумка неплохая. Но, как всегда, исполнители её загубят во имя собственной выгоды.Мне осталось только порекомендовать других исполнителей их числа моих профессионалов. Но думаю, братец проигнорирует моё мнение в этом вопросе. Не захочет противостояния с Думой.

В этот день мы больше не стали говорить о делах, брат угостил меня обедом и мы прогулялись по кремлёвскому плацу.

Сестра была недовольна тем обстоятельством, что я бросил её одну и заставила посетить немецкий двор, где умудрилась обновить свой гардероб.

На следующий день брат пожелал обсудить некоторые аспекты внешней политики. Его странное решение назначить сразу двух руководителей «посольского» приказа показалось мне уступкой разным фракциям в его окружении. Иванов Ерофей Иванович и Лопухин Ларион Дмитриевич как бы оба являлись министрами иностранных дел. Только Лопухин чаще присоединялся к брату в его поездках, а Иванов безвылазно сидел в приказе.

Брат упомянул о готовившемуся посольстве к испанскому королю Карлу II. Наши стороны обменялись грамотами о желании укреплении союза христианских государств и договорились об обмене дипломатических миссий. Мы готовы принять их посольство, а в свою очередь стольник Пётр Потёмкин возглавит нашу. Учитывая долгую дорогу это займёт, пожалуй, почти год.

Здесь уже наши дипломаты подсуетились и выложили перед царём наши резоны задружится с гишпанцами. Они как и мы, турке враги. К тому же мы с ними можем вполне дополнять друг друга. Это королевство богато на металлы. Здесь много меди и стали, есть серебро. Испания производит неплохое оружие и вообще довольно продвинутая в промышленном отношении страна. С нашей же стороны это пенька на канаты, лён на паруса, корабельный лес, дёготь и смолы для смазки и водонепроницаемости. Да много чем мы можем быть полезны друг другу. А главное, было бы просто шикарно, если бы наши суда смогли использовать испанские порты для докования и отдыха экипажей в дальних заморских переходах. Не всё же время мы будет сидеть взаперти.

Хм, а ведь это выход. Пришлось мне посвятить брата в суть моей проблемы. Как я и ожидал, первым его порывом было радикально и однозначно её решить. И только через полчаса он задумчиво подошёл к окну.

Я знаю своего братца. Если удалось миновать его первые эмоции, удержав от скоропалительного решения, то появляется шанс в чём-то его убедить.

— Ну хорошо, ты предлагаешь отправить с миссией в Гишпанию нашу сестру. При этом выдать её за художника мужского пола? Иван, а если вскроется правда? Как мы будем выглядеть при этом. Уж тогда проще просто официально включить её в состав миссии. Допустим фрейлиной из свиты царицы.

Тут он замолчал, обкатывая эту мысль, — к сожалению король очень молод и там правит регентский совет. Сейчас испанцы ищут союзников против Франции и вполне возможны некоторые варианты.

Больше в этот день о Татьяне мы не говорили.

В большом московском доме непривычно пусто. Тут только шебуршится с десяток дворни. Я уже привык за эти годы к тому, что Прасковья продумывает весь мой быт. И привык, что наши с женой спальни занимают смежные комнаты. Но чаще мы спим вместе. Так не принято, но мне плевать. И Аню я приучил к себе. Мне неуютно без детей. Я радуюсь, когда ко мне по утрам на кровать с визгом залазят малые, требуя отцовской ласки. Каждый вечер я подымаюсь на обзорную башню своего дворца и любуюсь закатом. При этом планирую следующий день и анализирую прошедший.

Поэтому в Москве мне неуютно, тянет домой. Да, за эти годы именно Ярославль стал моим домом. Когда брат только заикнулся о моём возвращении в Москву, я чуть не кинулся ему в ноги. Не хочу возвращаться в эту бурлящую политическую клоаку. Спасает только то, что у меня запланированы многочисленные встречи с нужными людьми. Но сестра на завтраке устраивает мне скандалы. Она не хочет куковать одна в доме и просит брать её с собой. Раньше мне удавалось её заинтересовать чем-либо. К примеру, нарисовать меня. Ради такого события я готов попозировать, лишь бы отвлечь её от глупостей. Но здесь в Москве для этого нет условий, поэтому по возможности я тягал Татьяну с собой. А она принципиально носит только иноземную одежду, чем привлекает к нам внимание.

За пару дней до отъезда я воспользовался тем, что Татьяна мечтательно смотрит в книгу. При этом явно думает о ком-то другом, надеюсь не о Христофоре.

— Татьяна, тут я познакомился с одним милейшим человеком. Представляешь, он возглавляет наше посольство в Гишпанию. Ты читала «Дон Кихота» Сервантеса?

Ещё бы не читала, Татьяна изучала французский язык и этот роман в двух книгах одним из первых попал в её библиотеку. Его перевели с испанского на французский и моя сестрица зачитывалась им.

Дальнейший вечер пошёл как по писанному. Мне удалось заинтересовать девушку. Знаю, что она неплохо знакома с живописью испанских представителей стиля барокко, наивысшего расцвета испанского изобразительного искусства.

— Да, вот бы увидеть картины Франциско Рибальта и Мурильо.

Увидишь, если конечно мне удасться убедить нашего брата. А перед самым отъездом встретился с думным боярином Петром Потемкиным.

Он довольно молод, нет ещё и сорока лет. Воевал вместе с царём в польской и шведской кампаниях. В Испанию отправляется вместе с дьяком Семёном Румянцевым. Для авторитета брат временно присвоил Петру титул наместника Боровского. В составе миссии 59 человек. Планируют погрузится на голландский торговый корабль в Архангельске.

Пётр Иванович честно сказал, что сроки миссии удлинятся. Королева-мать Марианна Австрийская, которая реально управляет страной вместе с регентским советом из шести человек ведёт изнурительную борьбу с Францией. И ей не до дипломатов из далёкой России.

— Я думаю, что нам придётся посидеть при дворе, ожидая приёма у королевы. Раньше июня не вернёмся. Пока вручим верительные грамоты с подарками. Алексей Михайлович поручил нам собрать ведения об Испании и её колониях. Так что дай бог, если вертаемся к зиме.

Потёмкин произвёл на меня самое положительное впечатление. Осталось только уговорить брата.

Обратно в Ярославль возвращался один. Сестра едет с посольством в Мадрид. С нею отправляются личная служанка, мой Борис Шереметьев в качестве камер-пажа и личный охранник, выбранный мною. Я не опасаюсь, что Боря увлечётся моей сестрой. Он удачно женат и ждёт первого ребёнка. Тем более он знает, что я ему если что глаза на затылок выверну. Татьяна едет под чужим именем и посольские не будут оказывать ей особые знаки внимания. Надеюсь, что я не сделал ошибку.

Алексей упирался до последнего, но когда я показал ему наброски сестры, которые она карандашом делала в дороге, он сдался. Татьяна пообещала привезти зарисовки важных персон королевства и всего интересного, что встретится в дороге. Что показательно, про поляка больше ни слова.

В тот вечер я зашёл в комнату к сестре, чтобы обрадовать новостью о положительном решении вопроса с поездкой.

Хм, на столике лежит чистый лист бумаги и перо. Неужели она опять строчит письмо своему поляку?

— Всё дорогая, вопрос решён. Ты едешь в Европу, готовься. Нужно пошить наряды на все случаи жизни и всё такое.

Глаза у сестры стали как два блюдца, с девчоночьим визгом она кинулась было мне на шею. При этом живо напомнила мне ту непоседу, которая так любили лезть мне на руки. Но внезапно Татьяна вспомнила, что она уже взрослая девушка и сделала шаг назад. Потом просто уткнулась головой мне в грудь.

Я приобнял её, при этом сам чуть не прослезился. Надеюсь, я не пожалею об этой авантюре.

— Здесь 500 испанских дублонов, во Франции их называют пистолями. Думаю, тебе на дорогу хватит, — я поставил на стол три тяжёлых кошеля с золотыми монетами. Специально искал валюту среди иноземных торговцев для сестры. Не хочу, чтобы она зависела от милости руководителя дипмиссии.

— Лучше доверь деньги Борису Шереметьеву, он поедет с тобой. У этого парня ничего не пропадёт.

Расставались как очень близкие люди, за это уже не жалко потраченных усилий. В последние годы сестра отдалилась от меня, а сейчас снова узнаю свою малышку.

Ко дворцу подъезжали уже в темноте, я не хотел ночевать в селе и торопил свой конвой. Уже у ворот, где стояла каменная сторожка для моих охранников драгунское сопровождение покинуло меня. Им ещё добираться до казарм. А вот охранники в моих родовых цветах искренне поприветствовали меня.

Я не стал упреждать домочадцев, решил сделать сюрприз. От сторожки до дворца метров четыреста. Сейчас здание темнеет в отдалении, но окна первого этажа дружелюбно светятся, намекая на домашний приём. Всё это пространство перед дворцом по весне превратится в английский парк. Он будет спускаться террасами к реке. Земляные работы уже закончены. Теперь дело за садовниками.

На сердце будто теплый пушистый клубочек свернулся. Я вернулся домой. Три экипажа на полозьях подъехали ко входу, набежавшие слуги кинулись помогать.

А вот и мои. Я только зашёл в фойе, как мне на руки кинулась Наташка. Андрюха молча вцепился в мою ногу, а супруга с малой на руках притулилась с другой стороны. Так мы и замерли на несколько секунд.

— А кто тут хорошо себя вёл? Кто заслужил подарки?

— Я. Я хорошо себя вела, — старшая дочь требовательно смотрит на меня. Сын тоже не против получить вожделенный подарок. Я обещал это сделать при отъезде. Только Настюшка по малости лет не вякает. Мелкая умом уже понимает, что её в чём-то обманывают, но высказаться пока не может. Только подозрительно сопит, готовясь на всякий случай заплакать. Мы ещё не говорим, и пока не ходим сами. Зато довольно шустро ползаем по коврам.

А когда подарки были розданы, меня вымыли, накормили и отвели в спальню, наконец-то я подхватил на руки лёгкое тельце жены. Жадно зарылся носом в её распущенную гриву волос. Как я раньше жил без этой женщины. Мы окончательно сроднились после рождения сына. Моя жена что-то для себя поняла, таких волшебных отношений с женщиной у меня никогда не было и вряд ли будут. Я благодарю бога за этот подарок и больше всего боюсь, что что-то нехорошее влезет между нами.

А пока я похотливым взглядом пожираю обнажённую супругу, оттягивая момент совместного блаженства. Я так соскучился по ней.

Утром встал поздно, решил позволить себе понежиться в кроватке. После завтрака вместе со своим управляющим решил пройтись по территории. Внутренние работы в главном здании заканчиваются. Прямо сейчас грузчики снимают с саней упакованную мебель. Это для пристроенных гостевых павильонов. Они у меня будут значительно отличаться национальным колоритом. Тот, что слева носит название «английский». Там декор и мебель в колониальном стиле. Стены светлых тонов контрастируют с громоздкими буфетами и шкафами тёмного дерева. Массивный камин и бронзовые напольные часы придавали главному помещению торжественность.

А вот второй павильон называется «Италия». Рассеянный свет от окон с витражами падает на мебель светлых тонов. Настенные бра, картины итальянских мастеров, декоративная керамика на стенах создают средиземноморский облик. Стены отделаны венецианской штукатуркой, она переливается под солнечным светом. Мебель низкая и не производит впечатление массивности.

За ходом работ следит Аня. Она же является главным вдохновителем нашего будущего зимнего сада. Пока там только ведутся предварительные земляные работы. Рабочие отогревают землю и деревянными лопатами с железной окантовкой выбирают землю. Следующей зимой мы сможем проводить время среди зелени, для этого будут проложены трубы, по которым станет поступать пар и горячая вода.

Подобного в России точно никто не строил. Мы планируем не подогреваемую теплицу, а именно зимний сад с разными климатическими зонами. С беседками и скамейками для вдумчивого отдыха зимой среди тропической зелени. Разумеется, это вылезет мне в копеечку. Но Аня, когда от меня узнала про такую возможность, сразу загорелась и сумела меня убедить тем единственным способом, который у неё лучше всего получался.

Царский караван на богомолье был значительно скромнее его пышных выездов на соколиную охоту. Всего-то пять возков со свитскими и челядью. А также смешанным конным конвоем из гусар и рейтар. В конце февраля самодержец посетил Ярославль. Для всех это была просто остановка на пути в Ипатьевский монастырь, расположенный в Костроме. На самом же деле эта встреча давно назрела. К тому же Алексей очень хотел увидеть мой дворец. Он в мой приезд расспрашивал меня о нём в подробностях и я счёл лучшим предложить ему посетить Ярославль.

К его приезду мы как раз закончили облагораживать английский павильон дворца. Конечно, не хватало пока роскошной мебели, гобеленов, статуй и прочего классического антуража. Но это дело наживное, всё у нас будет.

Царь прошёлся по всем помещениям, полюбопытствовал как мы прогреваем помещения. С этим да, проблемы. За счёт большой площади остекленения и того факта, что дворец стоит на возвышенности и подвержен жгучим зимним ветрам, нам приходится протапливать только те помещения, где мы находимся. Уверен, что следующую зиму мы встретим во всеоружии. Нужно ставить второй ряд стёкол и тщательнее герметизировать все щели. Но всё равно, архитектору удалось создать впечатление воздушности в модном ныне стиле барокко. Тщательная отделка фасада и внутренних помещений, приглушенная цветовая гамма. Никаких ярких кричащих аляповатых цветов, свойственных русской архитектуре. Царь был очень вдохновлён моим дворцом, он с любопытством слушал пояснения итальянского архитектора, который создал красивый европейский вид всего дворцового комплекса с парками, садами и обводным каналом от реки. Ну, так как мы видели весь комплекс зданий в недалёком будущем. Луи даже изобразил на бумаге лодки на воде и прогуливающихся по парку людей.

А проект зимнего сада на холсте в цветных красках, выполненный ещё лично Татьяной для моей жены, просто сразил братца. Он даже потрогал пальцем краски. Не знаю как у нас получится на самом деле, но задумка впечатляет. Статуи с античными героями и божествами, пара журчащих фонтанчиков, ажурные зовущие присесть лавки и почти парящие в воздухе беседки в окружении зелени заставили Алексея призадуматься. Думаю, вскоре в Кремле появится новая стройка.

Вообще брат склонен к созерцательности и любви ко всему красивому. А пришедшее на смену готике более изысканное позднее барокко с уклоном в итальянские мотивы и ещё в исполнении опытного архитектора способно поразить любого. Ведь брат не выезжал дальше Польши и Литвы. А там царствует как раз тяжёлая готика. Всё познаётся в сравнении. После привычных русских городов с их деревянными теремами с башенками, каменными неприхотливыми и угрюмыми хоромами, мой дворец поначалу поражал своею инородностью.

— Вот бы нам Москву так застроить.

Брат даже не подозревает, что в другой реальности его сын Пётр, через какие-нибудь полвека начнёт застраивать северную столицу подобными дворцами и строениями.

Нам не удалось избежать торжественного приёма. Правда бал в свою честь царь не допустил накануне праздника Сретения и соответствующего поста. Но съехались все мало-мальски важные чины не только Ярославля, но и Ростова, а также Костромы. Воеводы, губные и земские старшины, крупные землевладельцы и родовитые бояре почтили мой дом своим вниманием. Главный зал с трудом вместил всех желающих. Угощение по случаю поста было скромным, но не за этим народ к нам стремился. Каждый хотел показаться на глаза царю и привести свой выводок недорослей. Некоторые дворяне уже перестроились и даже привели своих дочерей, одетых в иноземные платья. Со стороны смотреть на это разнообразие очень интересно. А Алексей ещё приказал поставить чуть позади него маленький стульчик для меня. Таким образом он показывал всем, что я уже не в опале. Но при этом подчёркивал моё подчинённое положение. Мне оставалось только скромно посматривать на подходящих к лобызанию царской руки. Из местных я почти всех знал лично, а вот ростовских и костромских рассматривал с любопытством.

Пробыв у меня сутки царь продолжил своё путь в Кострому. Кроме нескольких сотен конвоя его сопровождали костромские дворяне из поместной конницы.

Алексей Михайлович следовал выбранному им с моей помощью курсу на окончательный переход русской армии на профессиональную основу. Стрелецкие приказы были постепенно вытеснены на окраины царства. На юг и главное в Сибирь. Процесс шёл сложно, ведь это не армейские части перебросить на новый участок. Стрельцы ехали караванами с семьями, скотом и своим инвентарём. Этот род войска окончательно перестал играть ведущую роль. Сейчас в армии стрелецкие приказы занимали меньше семи процентов. А вот поместная дворянская конница по-прежнему актуальна. Её значительная численность не позволяла пренебрегать этой частью русского войска.

Её основу заложил ещё Иван III и в состав входили служивые люди, боярские дети и боевые холопы, составлявшие свиту крупного или среднего землевладельца. В различные годы численность боевых холопов колебалась от 15 до 25 тысяч человек, что составляло до половины численности всего поместного войска. Боевые холопы были несвободными и занимали промежуточное социальное положение между дворянами и крестьянами.

По-старому «уложению о службе», принятому при Иване Грозном, каждый вотчинник и помещик был обязан выставлять одного вооружённого конника с каждых 150 десятин. В то время была разработанная довольно стройная система призыва поместной конницы. Сейчас это уложение ещё действует, но Алексей собирается его изменить. Окончательно похоронит эту дворянскую вольницу Пётр, но не факт, что он появится в новой реальности. Ведь я не лёгкую бабочку раздавил, а слоном потоптался, меняя реальность. Насколько серьёзны будут последствия — не знаю. Но даже тот факт, что его первенец Алексей поныне здравствует, уже о многом говорит. И главный царский лекарь Тимофей, в своё время подготовленный мною лично, вполне может не допустить ранней смерти царевича. А ведь тот не дожил до 16 лет, скоропостижно скончавшись. Вполне вероятно, что и Алексей Михайлович не покинет нас так рано. И его наследник сможет сесть также и на польский трон. Сейчас боярин Матвеев находится при дворе польского короля Яна II Казимира, сватая за его племянницу нашего царевича. Обе стороны вроде не против породниться. А это значит несмотря на наличие у короля сына и дочери, Алексей Алексеевич становится претендентом на польскую корону. Иди-знай, как там ещё повернётся. А тогда история может пойти совсем иначе. И не будет второго брака, не появится Пётр.

Ой, боюсь даже загадывать будущее.

Так вот поместная конница остаётся реальной силой, вот только нужно изменить условия её комплектации. Если допустим не привлекать более боевых холопов, это сословие можно перевести крестьянствовать или заниматься ремёслами. Сколько рабочей силы высвободится. А вот боярские дети — это другой компот. До 15 лет они считались «недорослями», потом зачислялись на службу «новиками». Этот возраст надо бы повысить до 17–18 лет. Им положен оклад от трёх до двенадцати рублей или 100–400 четвертей пахотной земли.

По сути, эти люди сызмальства приучались к оружию и терять этот войсковой резерв глупо. Но необходимы изменения в их рядах.

Сейчас основной тактической единицей поместной конницы является сотня. Предлагается перейти на иную, более гибкую систему.

Полуэскадрон составляет 60–80 всадников, соответственно эскадрон 120–160 коней. Два эскадрона — это дивизион, который в свою очередь входит в состав полка.

Отдельной темой идёт отмена местничества при формировании новых частей. Никакого назначения на должности в зависимости от родовитости. В этом основной смысл реформы поместной конницы. Задача поднять управляемость и дисциплину.

На начало правления Алексея Михайловича численность поместной конницы колебалась в пределах 40 -50 тысяч коней. Сейчас она значительно меньше за счёт того, что часть переведена в рейтарские полки.

К примеру, у меня по спискам около четырёх тысяч таких бойцов. Если откинуть холопов, остаётся чуть больше двух тысяч. Допускаю, что процентов пятнадцать-двадцать могут не согласиться с порушениями их прав согласно родовитости. Эти тупо попадут на штрафы за не выставление всадника согласно уложению. Тогда остаётся примерно полк в 1500 -1600 коней.

Ну и ладно, лучше меньше, но легче будет управлять. Братец поручил мне сформировать новую единицу из местных дворян. Как бы в помощь дал мне нового воеводу. На самом деле я подозреваю иные мотивы. Мне доносят, что царёвы советники исправно копают под меня. Так они уверены, что ярославский воевода Осип Костяев лёг под меня. А царь хочет, чтобы у меня был противовес, который будет послушен только ему. И мне это понятно. Знал бы Алексей, сколько мне потребовалось сил и времени, чтобы приучить неуступчивого Осипа. Да, после этого воевода не высовывался против меня, ну за редкими исключениями.

Пётр Бахметьев, присланный царём на смену старому воеводе не так и молод. Ему около сорока лет. Сам он новгородец, участвовал в польской и шведских компаниях. Получил за службу от царя надел в Арзамасских землях. Знакомцы поговаривают о неуживчивости нового воинского начальника.

По уложению именно воевода является главой гражданской и военной ветвей власти. Но у нас случай особый, меня царь назначил сюда своим наместником, то есть я осуществляю верховную власть. К тому же являясь кровным братом царю, могу на многое положить с пробором. Поэтому Петру Дорофеевичу не позавидуешь, ему придётся лавировать между мною и указаниями из Москвы.

Как правило воевода не вмешивается в торговые дела и гражданскую сферу. Для этого есть купеческий совет и старшины губной и земской власти. А вот судебную власть и расправу вершит царь и его воеводы на местах. Здесь мои полномочия размыты, в любом случае нужно с новым воеводою договариваться. Чай одно дело делаем.

Сестрица Анна смогла меня поразить. Девушка сама купила дом в городе и пригласила ближайших родственников на смотрины.

Внешне каменная хоромина не впечатляла особый изыском. К тому же к основному дому прилепились многочисленные хозяйственные и жилые пристройки, создавая впечатление огромного курятника.

На какие шиши она приобрела эту недвижимость — можно только догадываться. Часть её дамской свиты проживает здесь же. Остальные обитают в том доме, что выделил мне государь. Там на большом участке стоял огромный деревянный дом. Его участь предрешена — только на снос. Здесь будет построен пансионат для девушек из благородных семейств. Я не влезаю в эти тонкости, но слышал, что Анна напрягла Луку на строительство «института благородных девиц». Подозреваю, что брат поучаствовал в этом богоугодном проекте.

Вообще Алексей Михайлович вовсю использует нас, как модераторов пилотных проектов. У нас с ним еще лет пять назад были запланированы весьма перспективные планы. Но их нужно обкатывать в условиях, приближённых к боевым. Вот и создание «института благородных девиц» из их числа. Десятки тысяч девиц в государстве, которым не повезло с замужеством, обречены на прозябание в своих светёлках. А ведь среди них немало умных и образованных. И почему тогда не использовать этот потенциал на благо просвещения и здравоохранения?

Пока что что строительство подходящего здания остановилось на стадии обсуждения проекта. Мне показывали некоторые наброски. Больше всего понравилось трёхэтажное здание буквой «П» с учебными классами, жилыми комнатами и вспомогательными помещениями. Оно позволяло решить сразу многие вопросы на довольно небольшом участке земли. Но выбор за Анной, именно она куратор этого проекта. Сестра смогла мобилизовать местное женское общество и даже собрать начальную сумму денег на первое время. С наступлением тепла начнём стройку.

А вот задумка об обучении девушек чёрного сословия пока повисла в воздухе. Потому что это филантропия чистой воды. Никто не хочет выделить деньги на это благое начинание. Только мы с Алексеем готовы тряхнуть мошной, да ещё наши дамы собрали небольшую сумму денег от купечества и некоторых дворян.

Из этой же серии и перевод поместной конницы из разряда нерегулярных частей в профессиональные. Это такой же эксперимент, который государь охотно скинул на меня.

Основной костяк поместной конницы был идейно заточен на службу государю. Но из-за того, что у них отсутствовала систематическая военная подготовка, то и боевые качества были весьма невысокими. В стычке один на один боярские дети успешно противостояли ляхам и литвинам. Но как тактическая единица — имели низкую дисциплину и управляемость. Нередки были случаи бегства с поля боя. Вот с такими персонажами мне и предстояло познакомиться.

По весне был назначен смотр поместного воинства. Как правило съезжались сразу после того, как сходил снег. Смотр проходил на подготовленном поле в городском посаде.

В этом году правила смотра были изменены согласно царскому указу. Заблаговременно все землевладельцы были извещены о том, что боевые холопы более не могли быть представлены на смотр. Вместо них помещик обязан выплатить денежный штраф. Само собой это вызвало бурный протест землевладельцев. Два-три века каждый из них выставлял нужное количество воинов согласно разрядным спискам. Боевых холопов любовно выискивали, пестовали и готовили, ибо от них зачастую зависела жизнь их господина. Они составляли боевую дружину своего хозяина и вдруг правила поменялись. Звонкая монета всегда была в дефиците и теперь землевладельцы чесали в затылках, как выйти из положения.

А выход был, мы об этом заранее побеспокоились. Царские рекрутёры уже крутились среди помещиков. Они были готовы выкупить боевых холопов для нужд царского войска. Мы рассчитывали на формирование двух солдатских полков нового строя из числа этих холопов. Это если брать города Ярославль, Ростов и Кострому.

Таким образом землевладельцы лишались своей дружины, но получали освобождение на определённой период от необходимости выставлять на смотр холопов.

Как правило поместная конница была плохо вооружена, только холодное оружие и луки. Огнестрельное оружие было дорогим и не по карману помещикам. В этом плане она сильно проигрывала рейтарам, которые имели на вооружение пистоли и карабины.

Смотр поместной кавалерии был назначен на одной из больших площадей близ церкви «Спаса на Городу».

Командовал смотром новый воевода, он же принимал отчёты служек «разрядного приказа». Те проверяли соответствие вооружения и выставленных воинов. Учитывая новшества, этот процесс затянулся.

Каждый участник смотра должен иметь коня и полное вооружение. Для дальнего похода обязательно наличие заводного коня. Сегодня здесь на площади стояли только дворяне, боярские дети и к ним приравненные.

Только каждый третий имел огнестрел, чаще выезжали в «саадаках».

Я с удивлением смотрел на топоры, копья, кистени и кинжалы, которыми были вооружены люди на площади. Короче фраза — конно, людно и оружно, имела в реальности смысл — кто с чем может выйти. Сабли были далеко не у всех, брони тоже.

По уложению каждый должен отслужить в году определённое количество времени. В случае срочной необходимости поверстать поместную конницу, это война или нападение кочевников, то уже царская казна выплачивала положенный оклад. Ведь дворяне и боярские дети фактически не являлись регулярным соединением. Они занимались своим хозяйством и питались от него.

Смотр затянулся на весь день. Народ сильно устал и начал роптать, зато нам удалось составить разрядные списки тех, кто будет представлять наш край. Таковых насчитали около двух тысяч, вот с ними и будем работать. Задача, поставленная государем — сформировать из боярских детей полк регулярной конницы. От успеха нашего начинания зависело, удастся ли создать за несколько лет два десятка полков «нового строя» по стране без рекрутирования новых «датных» людишек?

Подати на войну, накладываемые на общество, постоянно росли. Причём чрезвычайные были в 5–10 раз выше постоянных. Количество прямых и косвенных налогов неуклонно растёт, акцизы на соль и товары первой необходимости тоже. Содержание боевых холопов, вооружение детей боярских съедает немалую часть доходов землевладельцев. Вот мы и хотим сами заниматься армией, а общество должно платить подати как положено.

Когда вспыхнул очередной башкирский бунт, пришёл указ верстать войско и выступать на перехват. Это уже третье выступление башкир и присоединившихся к ним татар за последнее время. Причины — нарушение условия присоединения калмыкского ханства в состав России. Ну там попрание вотчинного права башкир на землю, несправедливое начисление налогов, насильственная христианизация, захват земель русскими и польскими поселенцами, угон табунов и так далее. Подобных причин у любых соседей, живущих рядом всегда хватает. Но тут полыхнуло знатно и взбунтовавшиеся кочевники пошли на Казань. Сначала забурлило в Сибири и южном Урале, потом из-под Уфы и Тобольска покатило на запад.

В связи с опасностью разрастания бунта были срочно подняты регулярные войска и поместная конница. От Ярославля, Костромы и Ростова Великого идёт конный полк, который только начал своё переформирование. Ему надлежит соединиться с царскими воеводами стольником Дмитрием Полуэктовым и Иосифом Блудовым. Учитывая ситуацию и необходимость в мобильности, чай не крепости осаждать будут, пехоты не будет. Только конница. Я ожидал, что мой новый воевода возглавит новый полк, но неожиданно Алексей Михайлович возжелал, чтобы я возглавил объединённое войско. И я, сугубо мирный человек, который никогда не водил рати и не посылал людей умирать за чужие интересы, должен командовать опытными воеводами?

И не важно, что противник — это не шведы с их прогрессивной организацией армии и продвинутым вооружением. Всё равно против нас уже сейчас более 60 тысяч конников. И их количество постоянно растёт.

Петра Бахметьева оставил в городе, а сам в составе личного рейтарского конвоя и дворянской конницы выдвинулся к месту сбора войска.

Мы вышли налегке, большая часть припасов, фуража и прочего пошла вниз по воде. Для этого подрядили купцов, ну а мы особо не спешим, к назначенному сроку должны успеть.

При суточной скорости порядка 35–40 вёрст, нам понадобилось двенадцать дней добраться до Нижнего и чуть меньше до места сбора в районе Казани. Собственно бунт затронул огромную территорию от Тобольска и верховьев реки Миасс до Зауралья и Поволжья. Башкиры попытались осадить Катайский острог и Долматовский монастырь, но были отброшены назад к озеру Иртяш. Крупные населённые пункты были им не по зубам, но зато они разорили все сёла, попавшиеся им по пути. Им удалось заручится поддержкой царевича Кучука, правнука сибирского хана Кучума. А также снестись с некоторыми видными казанскими дворянами.

Собственно полковник Полуэктов успешно давил башкир на востоке с помощью своей пехоты и драгун. А вот здесь к селу Кеземешьево подходит вражеская орда. По сведениям разведки там двадцать пять тысяч всадников. И здесь они рассчитывают получить поддержку единоверцев.

У нас пока что два поместных конных полка, это мой и нижегородский. А также три полка драгун и пять тысяч лояльной нам иррегулярной татарской конницы под командованием Василия Арслановича, касимского царевича из знатного рода. Ещё встали поодаль табором несколько сотен донских казачков, пришедших в надежде погулять и пограбить. По количеству сабель мы уступали мятежникам в полтора раза, если не больше. Формально главнокомандующий я, великий князь (несуществующий пока титул) и царёв брат. Но у меня два драгунских полковника. Это Фёдор Волконский и Иван Павлов. Оба уже усмиряли башкир в 1645 году и имеют немалый опыт конных сражений. Военачальники встретили меня насторожённо. Понимают, что от молодого царского родича не стоит ждать разумных телодвижений. А я вот вовсе не стремлюсь воевать. Мне необходимо понять, что движет башкирами и какова реальная ситуация в предстоящем сражении.

Для нас слуги разбили шатёр, где можно было присесть и перекусить. А заодно послушать умных людей. Здесь в относительно небольшой палатке кроме пятерых командиров частей и самого Василия Арслановича, присутствовали также мои свитские. Это Зубов, Салтыков, Захарьев-Юрин и Лопухин. Перекусив, я предложил старшему по должности из присутствующих Фёдору Волконскому предложить диспозицию предстоящего сражения.

Вскоре понял, что никакой диспозиции не будет. Всё сводится к незаметному сближению рано утром, скрадыванию сторожи и лихой кавалеристкой атаки. Драгуны дадут слаженный залп из карабинов и затем дело за саблями. Остальные военачальники полностью поддержали Волконского. Даже моя свита воодушевилась, руки так и тискают рукояти сабель.

Это я такой недалёкий? Или сказывается иное воспитание? Я не возьму в толк, зачем вырубать под корень своих же граждан? Это ведь не захватчики шведы или поляки, всю жизнь смотрящие волком на наши земли. Этот народ, относительно недавно принятый при Иване Грозном в состав русского царства, ищет своё место среди нас. Они не смотрят на запад в рот польском крулю или на юг в пупок османскому султану. Эти кочевники исправно платят подати и учувствуют в войнах на западных границах. Они ведь не требуют свержения законного царя, не выдвигают иных политических требований. Насколько я понял, их прокинули царские чиновники, допуская привычный беспредел на окраине царства. А башкиры подали жалобы царю-батюшке, её судьба мне не известна. Но раз башкиры поднялись, значит Алексей Михайлович их судьбой не озаботился.

— А я бы хотел прежде выслушать их посланцев. Найдутся такие?

Хм, на меня даже моя свита посмотрела с недоумением. Что всем так охота повоевать? Не жалко будет погибших и раненных? А уж полковники как переглядываются, прикидывая — в серьёз я или решил посмеяться.

Пришлось включить административный ресурс, — завтра же пошлите к ним гонца. Пусть их зачинщики встретятся со мной. Передайте, что я гарантирую сохранность их животов и чести.

Да и бог с ними, пусть считают меня полоумным. Насколько я понял, несмотря на их численное преимущество никто из наших не сомневается в скорой нашей победе. И видимо для этого есть основания. У них исключительно лёгкая конница с луками. А у нас все драгуны и часть поместной конницы вооружены огнестрелом европейского образца. Да и лучников тоже хватает.

Следующий день выдался хмурым, и не только в плане погоды. На меня окружавшие вояки кидали не самые ласковые взгляды. Всем не терпелось погонять башкир, дорваться до их стойбищ, пограбить всласть и потешиться с их бабами, если найдут последних конечно. А тут на их пути встал я со своими дурацкими идеями. На всякий случай я решил не вылазить из палатки, которую разбили для меня.

Встреча состоялась только на второй день. После согласования позиций я выехал в сопровождении своей личной рейтарской полусотни на место встречи. На сей раз для нас нашли настоящую юрту. В это сооружение спокойно влезет десятка два не самых худеньких. Но на встрече будет пятеро. Кроме меня Волконский и Василий Арсланович. Суетящиеся слуги не в счёт. От их стороны всего двое.

Я решил встретить гостей по их правилам. Татары притащили маленький дастархан или как они говорят — табын. Это низенький стол, за которым принято вкушать еду и пить кумыс. Яства тоже татарские национальные. Мне интересно будет их попробовать.

Вошедшие представились. Оба местных феодала типа мелких князьков. Тот, что помладше — Бекзян Токтамышев. Постарше — Азнагул Урускулов. Не уверен, что смогу правильно повторить их имена.

Я пожалел, что не озаботился заранее с правилами их этикета. Но буду рассчитывать, что вежливость никому не помешала. Оба сносно говорят на русском, молодой получше. Но толмач нам не понадобился.

Я не стал представляться, уверен, что моя личность им заочно знакома. У царя нет больше братьев, так что я поинтересовался их здоровьем. Благополучием их семей и близких. А потом пригласил к столу.

С кряхтеньем опустился на ковёр и сложив ноги как-то устроился.

Мои собеседники многозначительно переглянулись и ловко опустившись, присоединились ко мне.

Хм, я вообще не большой любитель молока. Но неожиданно скисшее охлаждённое кобылье молоко мне понравилось. Сегодня тепло и кисловатый и терпкий кумыс хорошо утолил жажду. Потом мы чисто символически отдали должное национальным сладостям. Мои воеводы сидят по обе стороны от меня и от них веет враждебностью. Оба башкира явно чувствуют себя не в своей тарелке. Они ожидают от меня гневные крики и угрозы. Поэтому наши посиделки внешне напоминают первую встречу сватов. Сторона невесты боится продешевить, а родственники жениха не хотят урону чести. Вот и мои собеседники обескуражены. Я не стал требовать, чтобы они были обезоружены. Здесь у всех в юрте на поясах кинжалы и сабли. Мне пришлось одеть свою парадную карабелу, рукоять которой была обильно украшена самоцветами. Титул обязывает.

Дальше я стал расспрашивать их о проблемах. Поначалу они отмалчивались, а потом из них посыпалось как из дырявого мешка. Я очень быстро запутался в названиях населённых пунктах и именах. Поэтому прервал одностороннее общение.

— Уважаемые Бекзян и Азнагул. Ситуация такова, что наши воины стоят друг напротив друга и только моё любопытство сдерживает их от бойни. Вы же должны понимать, как хороши бы ни были ваши воины, они не выдюжат против нас. Два предыдущих бунта тем и кончались, что ваши старшие попали в плен или сложили свои головы на поле боя. И всё пошло по-прежнему.

Более эмоциональный Токтамышев не выдержал и начал мне доказывать несправедливость царский сборщиков податей и засилие чиновников. Пришлось мне опять выслушивать про обиды на переселенцев и ущерб от потравы лугов. При этом уважаемый так увлёкся, что понимать его русский стало совершенно невозможно.

— Хоп, хорошо. Я вас понял уважаемые. Если вы заинтересованы разойтись полюбовно, то составьте челобитную на имя царя. Я, Иван Михайлович Романов, обязуюсь доставить её брату и попрошу немедля рассмотреть ваши требования. Если они справедливы, думаю царь примет благожелательное решение. Но вы должны немедленно прекратить разбой и вернуться в родные края ожидать ответа.

Сопровождающие меня воеводы дырку пропалили в моей голове. Да плевать мне на ваши пламенные взоры. У меня тут свой интерес намечается. Кроме того, что я не желаю внутренних междоусобиц в стране, здесь имеется и коммерческий интерес. Мне есть чем торговать с башкирами, а им со мной.

Порешили следующим образом. У взбунтовавшихся башкир в руководстве находятся ещё несколько предводителей. Вот эти двое и хотят посоветоваться, подумать. Если бы не мой титул принца и некоторый авторитет в народе, ничего бы у меня не получилось.

Через неделю они прислали послов в Казань, куда я перебрался в ожидании ответа. В грамоте прописали, что башкиры «Ногайской дороги» принимают мои условия и отправляют в Москву полномочных послов Актая Досмухаметова и Динмухамета Юлаева.

На словах мне пояснили, что на мировую идёт только часть башкир. Это северо-западные и центральные племена. А вот юго-восточные и восточные имеют своих правителей и свои резоны. С ними надо договариваться отдельно.

Десятидневное противостояние окончилось миром. Надеюсь, что в Сибири удасться погасить бунт не менее успешно. Несмотря на плохо скрываемое недовольство части вояк, я доволен. Люди с обеих сторон не пострадали, прекратились разорения, грабежи и убийства.

Я применю всё своё красноречие, чтобы убедить брата рассмотреть башкирский вопрос по справедливости. Через два месяца после приезда послов в Москву узнал, что Алексей Михайлович дал послам «жалованную грамоту», где удовлетворил почти все их условия. Он подтвердил «вотчинное» право башкир на землю. Пообещал приструнить своих чиновников, разобраться со злоупотреблениями сборщиков податей и прочее.

К слову, на востоке бунт ещё бушевал почти два года. Пока царские воеводы на подавили его силой. А вот в европейской части и Зауралье башкиры сидели тихо, в чём я и вижу свою заслугу. А позже от брата в благодарность за успешный и результативный поход получил титул князь Ярославский. Правда это не то, о чём вы подумали. Он не отдал мне в вотчину эти земли. Удельные князья закончились и к этому возврата не будет. Другое дело, что я не имею своего особого титула. Царёв брат и только. Институт великий князей и княгинь ещё не наступил. Получается немного абсурдная ситуация. Любой природный князь, да пожалуй и служивый выше меня по достоинству. Если на смену Алексею Михайловичу придёт царь из другого рода, то я вновь стану всего лишь московским боярином из первых. Вот отсюда и ноги, титулование князем по имени города ставит меня выше остальных. Правда не думаю, что княжеский титул автоматически передастся по наследству моему сыну.

Один из моих людей подъехал ко мне и кивнув, растворился в моём экскорте. Мы возвращаемся домой. Московские рати после Нижнего Новгорода попылили к столице, донские казачки ещё раньше покинули нас. Стопудово, обозлённые нулевым профитом направились в воровской поход по нашим землям. У этих господ нет ничего святого, не удалось поживиться за счёт врага, будут щипать своих единоверцев.

Когда мне мельком представили атамана казачков, которые пришли с москвичами, я внимательно посмотрел на этого мужчину. На первый взгляд лет пятьдесят, вид весьма бандитский. Впрочем, все казачки не отличались благообразной внешностью и хорошими манерами. Не надо забывать, что отряд состоял в основном из «голутвенных» казаков. То есть беглых крестьян, считающиеся на Дону казаками низшего сорта. Ну я уже имел честь видеть эту публику. Но меня смутило имя атамана — Тимофей Разин. Освежив память на заутрене, мог точно сказать, что Степан Разин тоже корнями с Дона и вполне вероятно, что связан с этим атаманом.

Дальше больше, у меня в ближайшем окружении не только свитские. В поход я взял как обычно десяток личной охраны. Пахом их вымуштровал по моим методикам. Не думаю, что сейчас даже у королей и императоров есть что-либо подобное. Эти волкодавы ближе по уровню к охране важного чиновника в сталинские времена. Есть четвёрка непосредственной охраны, пара возле меня, пара отдыхает. Остальные держаться в отдалении, про них никто не знает, одеты и вооружены, как и остальные мои свитские. Их задача наблюдать со стороны, и если что прийти на помощь. В число умений моей охраны входит не только защита моей тушки. Убивать и скрадывать они умеют не хуже опытного пластуна. Вот один из них и выяснил, что казачий атаман держит подле себя сына. Тому уже за тридцать, звать Степаном. Звёзды сошлись. Шансов на совпадение не осталось. А если это и ошибка, то всевышний меня простит. Я не мешкая отдал приказ и сейчас получил подтверждение о выполнении.

Как и предполагалось, отделившись от нас, казачки решили пощипать купеческое судно. Дождались, когда одно встанет на ночёвку и вырезав двух охранников, повязали экипаж. Теперь людей продадут в полон, дуван поделят, судно потопят. Дело привычное, вот только атаманскому сынку не повезло. Кто-то видать успел стрельнуть из лука. Гранённый «срезень» чиркнул парню по горлу и улетел в воду. Всё бы ничего, да плоский наконечник повредил важную жилу, и казак истёк кровью. В сердцах отец порубал всех пленников, но сына это не спасло.

На привале я абсолютно не чувствовал угрызений совести. С аппетитом съел предложенные обед и даже довольно подремал полчасика. Конечно, для Разинского бунта были свои предпосылки. Часть из них уже не актуальны. По новому уложению беглых крестьян ищут 15 лет, по истечении срока они становятся неподсудны, а их дети тем более. А ведь именно бессрочный сыск и тяжёлый гнёт землевладельцев способствовал восстанию. Надеюсь, сейчас напряжение в среде крестьян станет значительно ниже.

А вот тот факт, что царь проводит внутреннюю политику, наращивая централизацию власти — многим пришлось не по нраву.

Не стоит также считать Степана Тимофеевича добрым Робин Гудом, заботившимся об обездоленных. Ни о ком, кроме себя любимого, он не заботился. Иначе как объяснить его попытку, используя внезапную смерть царского первенца, объявить того живым. И от его имени призывать народ к бунту. Держал казачий атаман подленькую мыслишку на дурняка взлететь на престол, предъявив липового наследника.

Кстати, Алексей Алексеевич сейчас вполне здоров и вскоре приступит к начальному обучению. Как наследнику ему многое предстоит узнать. И вот тут я рассчитываю подставить ему в качестве главного учителя нашу Анну. У той огромный опыт в этом деле и кому, как не ей заняться просветлением мозгов племяша. Не знаю сколько всевышний отпустит брату лет жизни, но нужно подготовить достойную смену. Чтобы не развернул страну опять в болото, это с одной стороны. С другой сумасшествие Петра с его обрезанием бород тоже любви к власти не добавляло.

Мне удалось выписать из Европы музыкантов. Настоящий симфонический оркестр из тридцати музыкантов. В основном струнники, хотя были духовики. А вот рояля или его аналог челеста не привезли. Возможно его ещё не изобрели.

К сожалению, знаменитые композиторы Европы ещё не проклюнулись. Великие немцы и итальянцы будут творить в следующем веке. Но тем не менее классическая музыка в Европе весьма популярна.

Я не просто так пригласил заморских музыкантов. Мне показалось нормальным ходом приучать местных дворян к западным обычаям. Забодало, если честно, это вялое времяпрепровождение. Сейчас посиделки весьма своеобразны. Охоты поражают пышностью и размахом. После обязательный фуршет. Обильная простая еда и питьё сопровождается соответствующими байками.

Пиры тоже чисто мужская забава, где много жрут, пьют и бахвалятся. Ну и заодно решают деловые вопросы.

А я намерен укрепить желание дворян, и не только их, стремиться к иному формату. И бал как нельзя лучше подходит для этого. Пожилые мужички уединяются в комнатах по интересам, их дамы соответственно в свой кружок. А молодняк и люди среднего возраста увлечённо общаются с себе подобными, присматривают перспективных невест, получают удовольствие от движения в танце. Ведь сейчас практически нет парных танцев, есть коллективные хороводы, отличающиеся темпом и танцевальными фигурами. Получается, что кавалер должен пригласить даму, но в танце он будет касаться её только на несколько мгновений. Они будут расходиться и возвращаться друг к другу, общаясь больше глазами.

Я даю балы со дня постройки дворца и в принципе они пользуются большим успехом у дворян Ярославля и близлежащий городов.

Поначалу к танцу выходили в основном иностранцы, им компанию составляли мои свитские и Анины воспитанники, включая девушек. Последних охотно приглашали несмотря на неподходящее происхождение, сказывался дефицит дам. Следующими проявили активность офицеры. Большинство из них уже сталкивались с балами в Москве или на иностранных дворах.

И уже значительно позже и нашим надоело смотреть на диковинное зрелище, отирая стены. Выяснилось, что вывезти на бал к наместнику своих домочадцев, это как попасть в ряды элиты. Бал и присутствующие на нём обсуждались в различных кругах пока не происходило более яркое событие. Дамы долгими вечерами вспоминали мельчайшие подробности. Кто, как и зачем.

А уж ежели у отцов семейств хватило ума и денег приодеть своих сыновей и дочерей, а также научить их манерам и танцевальным фигурам, то шанс подыскать жениха для дочери или хорошую службу для сына возрастает в разы. Ранее всё это происходило заочно на пирушках. Бородатые мужики договаривались приватно, исподволь. Сватовство могло длиться много месяцев. А теперь быстрые знакомства позволяли интересантам эффективнее находить понимание.

Необычайно востребованными стали учителя музыки и танцев. С европейских стран повалили аферисты и специалисты по азартным карточным играм. Слава богу, что народ ещё не ведает курева. А уж я постараюсь, чтобы эта зараза попозже пришла в наши края.

Когда купцы прислали мне делегацию, я чертыхнулся в сердцах. Просьба оригинальная, пришлось мне поразмышлять, как выкрутиться с меньшими потерями из ситуации. Ярославль чисто купеческий город, в руках первых купцов огромные деньжищи и влияние купеческой сотни на дела в городе поболее дворянского. От них многое зависит, в том числе мои личные коммерческие предприятия. И я не могу позволить себе терять доходы. Они немалые, но и расходы мне предстоят значительные.

Ведь продолжающаяся стройка дворцового комплекса тянет средства из моего бюджета. Сестрица Анна с ножом к горлу каждое утро терроризирует меня. Я обещал начать строительство «института благородных девиц», а там действует только одна бригада. Рабочие успели развалить старый дом и лениво ковыряют котлован под фундамент. А у меня просто пока нет свободных денег, идёт модернизация недавно купленных производств. Мне кажется важнее вложиться в них и начать получать значительную прибыль. А она пойдёт, но только через пару лет. Но Анна категорически не хочет этого слушать.

Так вот с купечеством сорится мне не с руки. Но и приравнивать их к дворянству не дело. Поэтому нужно другое здание, именно для устройства балов среди неблагородного сословия. Вот об этом и пошла речь у нас при встрече.

— Да Вы Иван Михайлович не извольте беспокоиться. Мы сами вложимся в такое дело. Вы нам только дозвольте это начинание, чтобы Ваши дьяки не препятствовали строительству.

Хм, а ведь неплохо может получиться. Ежели выделить достаточно большой участок, можно подрядить купцов также построить здание «школы для девиц чёрного сословия».

Бородачи недовольно кривились, ожесточённо скребли затылки и активно торговались со мною. В итоге стукнули по рукам в следующем. Я дозволял строительство этакого сословного клуба, где будут проводиться не только балы и прочие торжественные мероприятия. Планируется что-то типа английского клуба для джентльменов. Купцы будут сами определять правила и политику этого учреждения. Они загорелись моим предложением этакого элитарного делового клуба, где его члены смогут отдохнуть от дел праведных, перекусить в спокойной обстановке и обсудить с коллегами деловые вопросы. Таким образом я предложил расширить предназначение «купеческого собрания». А управление всё на них самих.

А в качестве отступного они частично участвуют в строительстве здания по соседству, где буду обучать и их дочерей тоже.

24 июля по Григорианскому календарю город отмечал годовщину восхождения государя на престол. И по этому случаю был объявлен праздник. Для народа на площади были выставлены бочки с алкоголем и угощение. А вечером у меня во дворце состоялся бал. На этот раз всё будет по-иному. И дело не только в заграничных музыкантах. Изменяется сам формат. Я больше не буду ставить столы для угощения. Не жрать здесь нужно, а куртуазно ухаживать за дамами. Нет, слуги будут обносить гостей спиртным и лёгким угощением. А вот проголодавшимся подкрепиться можно будет в отдельных комнатах. У нас десяток помещений отведены под развлечения на любой вкус. Мужчины могут отдать должное дегустации крепких напитков и тягучим деловым разговорам. Или же рискнуть деньгами за карточными столами. Для дам свои радости жизни, вплоть до тех же азартных игр.

Но, конечно, главное на балу — это музыка и танцы. Я не запрещаю нашим приходить в национальных нарядах. Забавно наблюдать на гостей в заморских платьях и туфлях против наших кафтанов и мягких сапог. Но я решил не запрещать категорически ношение традиционных одеяний. Уверен, через пару лет мы придём к общему знаменателю. Ведь я и все мои домочадца одеты в западного образца одежду. Моя свита и виднейшие дворяне тоже. Вот пусть остальные делают выводы.

Сам-то я в будни предпочитаю обычный лёгкий кафтан и мягкие сапоги. Только не ношу три слоя одёжек и не люблю попугаистые цвета. А вот на деловые встречи или по праздникам одеваю европейское платье.

С огромным любопытством наблюдаю за своими женщинами. Они разбили дамское общество на фракции, являясь центрами их притяжения.

Моя супруга окружена женами моих свитских и первых лиц администрации. Это понятно. Подле Ирины народу поменьше, она по-прежнему не ведёт активный образ жизни и предпочитает посвящать свой день прогулкам по парку и посещению немногочисленных знакомых. Но она хоть нашла своё женское счастье. У меня есть свои люди в её окружении и это позволяет контролировать ситуацию. Я опасаюсь беременности сестры, ведь тогда придётся её удалять из города на время вынашивания ребёнка. С этим я практически смирился, тем более у них там настоящая любовь. Её хахалю я дал чин служивого дворянина, назначив одним из конюших. Пусть она живёт как хочет. Кто я такой, чтобы ломать с таким трудом наладившуюся личную жизнь принцессы? Вот только жаль, что Ирина не воспользовалась моим предложением участвовать в наших проектах. Но, возможно, мне удастся её переубедить, заинтересовав своими новыми идеями.

А вот возле сестрицы Анны кучкуется как бы не больше всего поклонников и поклонниц. Это её свита и воспитанники. Правда мне по-прежнему пришлось ограничить их состав. Допустили только девушек неблагородного сословия, парней никак не получится допустить. За этим дворяне тщательно следят, боясь урону своей чести и достоинства. Зато окружающие свою наставницу девушки, одеты как дамы высшего общества и обучены галантным манерам и танцам. Пожалуй, они даже выгодно отличаются в этом плане от остальных.

На мой взгляд светский бал удался. Распорядитель бала от моего имени объявил о его начале, заиграла музыка и хаотичное движение по залу превратилось в осмысленное.

Я уже привык, что привычных мне танцев ещё не существует. Почти все они родом из куртуазной Франции:

Первой шла Аллеманда, затем Куранта и Сарабанда. Жига завершала, но перед нею включали Менуэт, Гавот и другие танцы. А чтобы танцующие получили передышку, публику развлекали профессионалы. Танцоры и певцы.

Я уже понял, чтобы расшевелить народ, надо зажечь самому. Поэтому я обязательно танцевал с супругой, а потом в течении вечера приглашал одну из свободных дам.

Аллеманда — величавый и торжественный танец. Очень подходит для открытия бала и его ещё называют «танцем приветствием». Присутствующие как бы знакомятся друг с другом. Мы с Анной первыми вступаем на паркет.

Менуэт — это главный танец, подаренный нам французским королём Людовиком XIV. Ну и я не пропускал этот танец. Как правило, народ его сторонился из-за сложности фигур, отточенности и изящности движений. Поистине королевский танец.

Этого воробушка приметил только потому, что она как приклеенная весь вечер подпирала мою сестру. Среднего росточка, платье немного скромнее остальных, возраст самый юный и восторженный. Не уверен, что ей пятнадцать исполнилось. Думаю, что она из Аниных воспитанниц самого скромного положения. Отсюда и нежелание знатных кавалеров обратить на неё своё внимание.

Я невольно вспомнил студенческие дискотеки и танцевальные вечера в парке. Будучи молодым парнишкой, признаюсь иногда посещал эти мероприятия. Парни, как правило, в комнатах общаги причащались дешёвым креплёным вином, реже водочкой. Это даже самым закомплексованным развязывало язык. Если не было знакомой девчонки, то высматривали партнёршу на вечер. Конечно, в уме держали вариант на продолжение знакомства. Но программа минимум — не опозорится перед приятелями и пригласить симпатичную девчонку. Круто было уйти с вечера, сопровождая даму. Тогда в общаге можно было набрехать с три короба. Что сумел завалить её на скамейке в парке и всё такое. Не проверишь ведь, да и это входило в ритуал саморисования. Все понимали, что уболтать девчонку за такое короткое время невозможно. Но каждый понимающе поддакивал. Ведь завтра придёт его очередь делится опытом соблазнения.

А вот ежели всех симпатяшек разобрали залётные ухари, то только и оставалось пригласить серую мышку, подпирающую с подружкой стены зала. Это был танец неудачников. Оба это понимали и даже не пытались познакомиться. По окончанию танца разбегались по разным углам с выражением пресыщенности на лицах. Девчонка будто сильно торопится к подружке вернуться к архиважной беседе. А партнёр с пошлой мимикой к гогочущим приятелям. Типа отстойный вариант, даже подержаться не за что.

— Вы разрешите? Этот танец у вас не занят?

Пока что дамы ещё не озаботились книжкой для записи кавалеров. Прогресс пока не достиг таких высот.

Девушка нерешительно придвинулась плотнее к сестре. Анна изобразила на лице нечто одобрительное и дама подала мне кончики пальцев.

Я право не ожидал, что Анна так прекрасно обучает своих воспитанниц. Сейчас не принято разговаривать во время танца. Тем более, что мы постоянно расходились, совершали поклоны и изящные повороты. Тут уже не до галантности, лишь бы не сбиться с ритма. Танец действительно сложный. Он только недавно покорил Европу и уверенно занимает первую строчку в танцевальной градации.

По традиции особа королевской крови первой открывает этот танец. Я если честно опасался, что моя партнёрша налажает. Ведь мы вышли вдвоём, все смотрят на нас и желающие присоединятся позже. Танцевальные па выполняются мелкими шажками на низких полупальцах.

Моя партнёрша цветёт как мак. И думаю, это не от жары. На мгновение коснувшись кончиков её пальцев я ощутил холод от них. Бедняжка ужасно волнуется. Чтобы успокоить девушку я приблизился и улыбнулся ей. А дальше и сам с удовольствием отдался танцу и к нам присоединились остальные желающие. Мы как бы плели кружева танца, расходясь и сходясь. Крутились на мягких ногах. Моя партнёрша грациозно держала голову и осанку. Молодец Анна, хорошо натаскала своих девчонок. Вскоре партнёрша сама увлеклась и даже начала мне улыбаться. Забавно смотреть на неё, тоненькая шейка, субтильная фигура, круглая мордашка и глаза, как у любопытного воробушка. Вернув даму на место, я пообщался с сестрой. Похвалил её за воспитанницу, обсудили впечатления от бала и оба довольные разошлись.

А мой Салтыков не терял время, пригласил мою супругу. Вот я и подошёл, предъявить свои права на неё.

Сколько он себя помнил, всегда ему грозила опасность. Даже в детстве его держали взаперти, детишки смеялись над зачуханным узкоглазым пацаном. Они дразнили его «грязным магометанином» и при любом удобном случае обижали.

Бекзян Токтамышев происходил из знатного тюркского рода Байларской волости Казанской даруги Уфимского уезда. Его дядя, глава рода участвовал в восстании 1645 года, которое закончилось неудачей. По условиям заключенного перемирия главы рода бунтовщиков отдавали аманатов (заложников) из числа своих детей. Но брат отца Ураз-бай Актеев предпочёл послать в Уфимский острог среднего сына своего брата, погибшего полгода назад в столкновении с русскими войсками. До 15 лет молодой башкир провёл среди детей жителей острога. Затем его дядя занемог и скончался. Старшим рода стал старший брат Дюмей. Жизнь подростка разительно изменилась, когда за ним приехали. Парень вновь оказался среди своих. Род Каршин владел обширными землями в пойме реки Кармасан и её притоков. Равнина поросшая травой и определила кочевой род занятий. Многочисленные отары овец и табуны лошадей паслись молодыми пацанами под присмотром седобородых аксакалов. Будучи всегда бесправным, Бекзян неожиданно почувствовал себя увереннее. Его брат глава рода и этим всё было сказано. Через год Бекзян удачно женился на дочери богатого человека, который торговал с русскими, поставляя лошадей для армии и овец на мясо. Он многому научил зятя. Но вот в это время Бекзян больше мечтал о военной карьере, о подвигах, славе и богатом бакшише. Поэтому, когда русский царь пошёл войной на поляков, Бекзян возглавил триста конников из дружественных родов.

Через семь лет он вернулся другим человеком, пройдя две кампании. Потеряв больше половины тех, с кем ушёл воевать, тем не менее он привёз богатые трофеи. Близкие восторгались, перебирая дорогие ткани, драгоценное оружие и брони. А ещё Бекзян пригнал десяток пленниц. Они сильно отличались от соплеменниц. Повыше ростом и светловолосые. Одну из них он взял второй женой. Уж больно приглянулась её иноземная красотка. И если первая жена пока не порадовала мужа наследником, то вторая сразу понесла и подарила дочь. Такую же красивую, как и мать, только глаза карие.

Когда пошли разговоры о новом восстании, Бекзян отнёсся к этому безразлично. Он отлично представлял военную машину русского царя. Никакого шанса на успех у восстания не будет. Да, можно захватить несколько маленьких городков и разрушить остроги, установленные в самом центре исконных башкирских земель для контроля. Можно пощипать купеческие караваны, но итог предрешён.

Но когда совет старшин решил подымать все четыре даруги (дороги) — это Казанская, Сибирская, Ногайская и Осинская, то Бекзяну пришлось подчиниться. Ему, как имевшему боевой опыт и знавшему повадки царских воевод, доверили вместе с несколькими другими вести всадников Казанской и Ногайской даруг.

Сначала вспыхнуло в Зауралье. Восставшие осадили остроги, монастыри и небольшие городки. Села и деревушка сжигались, добро и пленников уводили в степь.

Уфа и Мензелинск тоже сели в осаду. Но появившиеся слухи о том, что царь направил своего воеводу Фёдора Волконского с сильным войском, заставили некоторых задуматься. В Казани нашлись правоверные, сочувствующие восставшим единоверцам и Бекзяна вместе со старшим товарищем направили во главе десятитысячного войска к Казани. По дороге к ним присоединялись другие отряды, но путь к городу преградил передовой отряд русских. Лазутчики доложили, что их не так много.

Против 25 тысяч башкир и к ним присоединившихся, стоит конница числом 12–15 тысяч. Причём 5 тысяч — это касимовские татары и казаки с Дона. Но зато оставшиеся способны изменить ход будущей битвы.

Бекзян был реалистом и понимал, что кроме помощи Аллаха нужно рассчитывать и на реальное положение дел.

Башкирская конница относится к лёгкой, брони и огнестрельного оружие практически не имеет. Они хороши в преследовании убегающего противника или во взаимодействии с другими родами войск. А против тяжеловооруженных всадников не потянут. Ну если только русские не совершат грубую ошибку, загнав свою конницу на пересечённую, труднопроходимую местность.

День стояли друг напротив друга в ожидании подмоги. Потом стало известно, что с Казани помощь не прийдёт. Как дело дошло до сражения, единоверцы дружно вспомнили, что у них в городе остаются не только семьи, но и дома с торговыми предприятиями.

А тут привели посла от русских. Неожиданно выяснилось, что войском командует царёв брат Иван. Вот тот и предложил встретиться.

Азнагул Урускулов, который представлял Ногайскую дорогу, сразу предложил зарубить посланца и ночью напасть на спящий лагерь русских. А вот Бекзян воспротивился. Этому было несколько причин.

Ну, во-первых, убийство посла противоречит кодексу воина.

Во-вторых, не надо рассчитывать, что враг глупее тебя.

И наконец, в-третьих, молодому предводителю восставших стало интересно увидеть царевича Иоанна Михайловича. Он нём ходили очень странные слухи. И что он очень образован, привечает иноземцев, развивает торговлю и вовсе не похож на обычного важного вельможу.

Встретились в чистом поле, где русские разбили походный шатёр.

Царевич не производит впечатления человека, имеющего огромную власть в своих руках. Ведь кроме того, что он брат царя и возможно наследует русский трон, он также наместник крупного города со всеми вытекающими. То есть под ним целая армия воинов и чиновников. А непонятки начались сразу у входа в шатёр. Вместо того, чтобы забрать личное оружие, царевич одним взглядом охране разрешил уважить послов.

Иоанн с двумя спутниками с кряхтеньем уселись за традиционный башкирский табын. Сопровождающие царевича грозно смотрели на башкир, будто только ждали команды наброситься. А вот старший в их команде наоборот учтиво угощал послов и расспрашивал о здоровье близких. Даже Азнагул успокоился и перестал тискать рукоять сабли. Но когда перешли к делам, ради которых собрались, старший товарищ разгорячился и начать пересказывать все порушения договора, по которому башкиры вошли в состав русского царства.

Здесь и строительство острогов на исконно башкирской земле, кража табунов, незаконные подати и издевательства царских чиновников. Претензий много, чтобы их перечислить, нужно исписать много листов бумаги.

Что интересно, все горячились кроме двоих. Бекзян просто отслеживал сквозь опущенные глаза реакцию царевича. Но и тот не стал вскакивать и звать охрану. Наоборот, создавалось впечатление, что этот молодой парень смотрит на более старших по возрасту как на неразумных людей. А когда Бекзян не удержался и пристально посмотрел на второго человека государства в иерархии русских, тот неожиданно подмигнул. Причём без издёвки, а будто предлагая потерпеть, пока малоразумные дети успокоятся.

Вернувшись к своим Бекзян, в отличии от его старшего товарища, проголосовал за то, чтобы остановиться и послать в Казань переговорщиков. Ему удалось уговорить остальных, говоря о том, что царевич лично дал слово помочь башкирам встретиться со своим братом.

Бекзян напомнил, что они здесь не для того, чтобы грабить крестьянские деревни и купеческие караваны. Они хотят, чтобы у их детей сохранились родовые земли и обещанные царской «жалованной грамотой» привилегии.

Получилось так, что восстание в этой части прекратилось. В Сибири ещё шли стычки восставших с царскими частями, а здесь и в Зауралье всё успокоилось. Конечно временно, пока не вернутся послы из Москвы с результатами переговоров.

Но вот что интересно, Иоанн Михайлович, незаметно для других, передал Бекзяну приглашение посетить его дворец в Ярославле. Детали в послании не уточнялись, но Бекзян решил приехать. Как только позволят обстоятельства. Сейчас только нужно помочь старшему брату наладить порядок в главном стойбище. Там осталось мало опытных воинов и всё чаще добрые соседи пытаются потеснить его род с тучных пастбищ. Участились попытки угона скота и это надо прекратить единственно действенным способом. Пройтись по соседям сильным отрядом, показав свою силу.

А вот в конце лета Бекзян решился. В составе небольшого отряда конников он доехал до Казани, после Нижнего Новгорода повернул на Кострому и через две недели пути уже подъезжал к Ярославлю.

Здесь отряд из десяти всадников с заводными конями перехватил конный патруль. Старший долго пытал — кто и зачем. Выручило то послание от царевича с оттиском его печати, где он приглашал Бекзяна в гости.

Отряд из пятнадцати гусар сопроводил башкир до места назначения. Оказывается, дворец и вовсе находился не в городе, а верстах в семи от него. На подъезде опять остановила охрана и заставила ждать.

Но даже отсюда громада ярко освещённого дворца поражала. Бекзян повидал польские и литовские городки с их узкими улочками и резким запахом нечистот. Видел он немало крепостей и замков властителей. Но они выполняли чисто унитарную функцию — оборону нежного хозяйского тела и его семьи. Отсюда эти тяжёлые стены и узкие окошки-бойницы.

А это сооружение будто соткано из света. Огромные окна пропускают свет изнутри. Вокруг него огромный парк с дорожками и канал, который находился в стадии строительства. Судя по суете и большому количеству экипажей, башкиры приехали не совсем вовремя. Ждать пришлось долго, пока не разрешили проехать самому Бекзяну и двум его сопровождавшим.

Бал находился в той стадии, когда можно было и слинять. То есть торжественная часть прошла, теперь порядочный хозяин должен оставить гостей, чтобы не напрягать их официозом. Мне только осталось посетить карточные столики и оставить там небольшую сумму, показывая пример гостям. Но неожиданно меня перехватил Пахом, мой стольник и командир моей личной охраны.

— Иван Михайлович, тут башкиры заявились. Утверждают, что по Вашему личному приглашению. Вот, — и Пахом передал мне лист бумаги.

Ага, никак тот башкир заинтересовался, — и много их?

— Нет, дюжина и каждый с двумя заводными конями.

— Угу, прикажи проводить старшего. Если захочет пусть возьмёт одного-двух слуг. Остальных пока размести в казарме. Только обид не учинять, покажи наше вежество. Это полезные люди.

К сожалению, в этот вечер я встретиться с ними не смог, но гостя с его сопровождающим устроили в итальянском павильоне. Думаю, там всяко лучше, чем в казарме или походной юрте.

А вот после завтрака мы встретились. Парень явно зажался от той роскоши, которая несомненно подавляла неокрепшее сознание. Его слуга принёс подарки. Кинжал старинной работы, драгоценные украшения и очень понравилась мне белоснежная шкура с коротким шелковистым ворсом. Здесь видимо отдали свои жизни несколько животных типа снежного барса. Обязательно повешу эту прелесть на стену в кабинете.

После подарков мы решили прогуляться. Я показал гостю дворец. Он был явно шокирован размахом. Ведь огромная территория ещё в процессе строительства. Возле дворца уже разбит парк и сад. Действует церковь. Но второй «девичий» дворец только на стадии возведения стен. Земляные работы по рытью канала и пруда в самом разгаре. Сады ещё не разбивали, возможно на следующий год приступим. Но степняка всё это великолепие подавило. А уж внутреннее убранство помещений заставило его перевозбудиться и осторожно ступать, поглядывая чтобы ненароком не разбить что-нибудь.

А там и время обеда наступило, пришлось бедняге садиться за обычный стол. Но, вроде для него это не стало большой проблемой.

Я исподволь пораспрашивал Бекзяна о родном стойбище. О соседях, об количестве скота и влиянии осадков на тучность овец. Я, конечно, нарушил множество правил приличий, когда пригласил этого парня. Но у меня на него серьёзные виды.

Дело в том, что овечья шерсть очень востребованное сырьё. Сейчас они практически не стригут овец. Да это скорее мясная порода. Но всё равно, учитывая невообразимое количество овец, которые пасутся в том регионе, я могу построить там фабрику по производству шерстяной нити, ковров и даже войлока с фетром. Последний приятней на ощупь и идёт на производство шляп и много другого. Войлок вообще стратегический продукт. Это обувь, текстиль, походные шатры, потники под сёдла и попоны, верхняя одежда для сурового климата и пыжи для огнестрельного оружия. Короче очень востребованный продукт.

Вот после обеда я и принял Бекзяна в своём кабинете, набросал ему своеобразный бизнес-план. У меня и управляющий на новую мануфактуру уже имеется. То есть от башкира мне требуется шерсть в товарном виде и существенных объёмах. По весне он должен будет организовать стрижку овец. А уже я беру на себя строительство на его землях, на берегу реки своей фабрики. Оборудование и специалисты с меня.

Парень не долго сомневался, когда я пообещал ему 30% прибыли. А если нам удастся раскрутится, весь его род поднимется над остальными. А уже благоволение царского семейство тоже лишним не будет. Мне понравилось, что Бекзян довольно быстро соображает и не закис в своём дремучем прошлом. Он смотрит вперёд в будущее и если увидит реальную возможность подняться — будет рвать всех, кто встанет на пути. А я в этом ему помогу.

Договорились, что он забирает двух моих специалистов, которые на месте изучат вопрос строительства фабрики. Удобства логистики и благожелательное отношение местных играет здесь главную роль.

Через два дня я его отпустил. Перед отъездом одарил башкира парой пистолетов немецкой работы и украшенную красивой насечкой кирасу со шлемом работы итальянского мастера. Когда вручал, понял что угадал с подарком. Мы отстреляли и его и мои пистолеты, получили большое удовольствие от мужских игрушек. Бекзян насладился зрелищем развода караула и построением моих рейтар на плацу перед казармой. Расстались очень довольные друг другом. Я смог запустить железоделательные и медные производства на Урале. Но меня также интересует проникновение дальше в Сибирь. Пока что оттуда я получаю только меха, которые потом продаю иностранцам через их многочисленные торговые представительства в Ярославле. Таких в городе насчитывается 29 штук.

Как интересно, царица подарила Алексею очередную, уже третью дочь и нарекли её Софьей. Та самая Софья, которая попытается оттереть братца Петеньку с престола.

Дети брата — Евдокия, Марфа, потом уже родился наследник Алексей и вот опять девочка. Ещё сын и дочь умерли совсем маленькими. Бедная женщина, она рожает раз в два года как по расписанию. И ведь впереди у неё ещё семеро. Уже сейчас эта молодая женщина ничуть не напоминает ту цветущую красавицу, которую я впервые увидел во дворе Кремля. Рядом с моей Анной она выглядит как старая тётка. Лицо в пятнах и в глазах усталость. Я вспоминаю мать моего тела. Ей ведь было всего 37 лет, когда она ушла вслед за отцом. В течении 12 лет она родила десятерых детей. Матушка последние годы с трудом передвигалась и тоже выглядела далеко не на свои реальные года, на поколение старше. Вот этого я категорически не хочу для своей Ани. Она подарила мне двух дочурок и наследника, хватит.

Я не могу объяснить своей жене, почему не прикасаюсь к ней большую часть времени. При отсутствии контрацепции наиболее эффективным средством вижу только тот, при котором навещаю жену сразу до и после месячных. Для этого я плачу отдельно личной челядинке своей супруги и та информирует меня о женских аспектах моей жены.

Но здесь появилась другая проблема. Анечка думает, что я к ней охладел и замыкается в себе. Сейчас не принято обвинять в подобных вещах супруга. Но я вижу, что она мучается. Об этом со мной даже говорила Прасковья. У меня до сих пор почти нет секретов от своей личной «постельницы». Вот ей я и поведал, что детей больше не планирую. И объяснил причину.

— Ванечка, тогда заведи себе служанку для утех. Хочешь я сама этим займусь. А с супругой тебе всё-таки надо поговорить, успокоить её что ли.

Да я и сам знаю, что надо. Вот только нужен подходящий повод. А насчёт поиска полюбовницы я отказался. Мне вполне хватает законной супруги. Да и времени свободного на эти глупости нет. У меня, несмотря на наличие толковых администраторов, масса нерешённых проблем.

Тут дело в том, что сейчас в России нет строгих и логичных законов. И это очень мешает деловой жизни. Всё строится на личных связях и подношениях. Даже мне, как наместнику сложно пробиться через тернии чиновничьего равнодушия. Судейская система до примитивности проста. Всё в ведении воеводы. Прокурор и адвокат, о чём вы говорите? С какой ноги воевода или его помощники встанут, таким и будет решение, подогретое толикой денежных средств. Я забодался вникать в судебные тяжбы, но и не заниматься ими не могу. Здесь мои люди и они обязаны знать, что у меня могут найти защиту. И десятки раз я вмешивался, пока не создал специальный отдел при своей особе, где заседали три человека. Они разбирали для меня жалобы и давали своё профессиональное заключение. Дело в том, что эта троица являлись выпускниками Аниной школы и абсолютно не зависели от местных властей. Они не были интересантами, и я платил им достаточные оклады, чтобы их стало трудно подкупить. Ко мне на стол теперь попадают действительно сложные дела, в которые мне и приходится вникать.

В переписке с братом я извещал о новшествах, которые внедрял в своём городе. Как мы и договорились, я обкатывал новые идеи у себя. А брат уже внедрял апробированное.

Вот сейчас я подыскиваю желающих посеять на своих полях привезённые мне из Европы картофель, арахис и подсолнечник. В задумке и помидоры. Но вот землевладельцы ни в какую не согласно сажать незнакомые овощи. Наверное, посажу рядом с дворцом и в поместье на своих землях. Не хотел я сам заниматься сельским хозяйством. Уж больно незнакомая для меня тема. Но ничего, вот подберу хорошего управляющего и по весне займёмся посадкой.

Ближе к осени мои строители пустили воду в канал. Это изолировало дворцовый комплекс от остального мира. Зато нас связывает с ним пять замечательных мостов. Один красивее другого, с каменными львами и другими животными. Теперь осталось закончить строительство «девичьего» дворца. Но здесь работы идут неторопливо. Актуальность невелика. Анна проживает в городе в своём доме. Ирине и у нас неплохо, она заняла несколько комнат и отлично себя чувствует. Помогает моей жене гонять дворню и много гуляет со своим Ефимом. Дважды я получал письма от Татьяны. Пишет, что они долго добирались до далёкой Испании и сейчас находятся при королевском дворе с посольством. В конце второго письма сестра шифрованно написала, что у неё есть новости. Но их она сообщит мне лично. Написала, что любит меня и благодарит за возможность попутешествовать.

Ну хоть тут всё ладно. Интересно, что она такого хочет мне сказать, но не доверяет шифрованному письму?

Уже в начале октября ко мне пожаловали гости. Приехал Бекзян, привёз моих людей. Да, они доложились, что по воде вполне возможно добраться от нас до тех мест. Река Кармасан является притоком реки Белая. А та, в свою очередь впадает в Каму. Крупное судно по реке не пройдёт, а вот наша ладья запросто.

Геологические изыскания для строительства фабрики положительные. Вот теперь можно поговорить и о деталях. Я выдал башкиру 5000 рублей на строительство капитального сруба, где мы будем складировать шерсть. На эти деньги Бекзян начнёт скупать овец у соседей, а также шерсть. Мы подписали чин по чину бумагу, где зафиксировали наши договорённости, а я приложил свою печать. Теперь мы компаньоны, вот только дело башкиру придётся иметь с моим управляющим, который и будет развивать это направление.

Что интересно, молодой мужчина сделал определённые выводы из прошлого приезда. На ужин, который я дал в его честь, он одел европейское платье. Немного смешно смотреть на его кривые ноги в белых чулках и башмаках с пряжками. Заметно, что ему неловко в этом одеянии находится. Но я оценил попытку.

Пригласил я на ужин также своих помощников, которые трудились моими управляющими на моих же предприятиях. Вышел этакий корпоративчик. Правда женщин не было, я ещё не дошёл до таких вольностей. Зато пела приглашённая певица из Италии и музыканты развлекали нас современной классикой.

Господи, как я соскучился по Моцарту с его мощью и кружевам скрипичной музыки в исполнении маэстро-виртуоза Вивальди. Пока что приходится слушать музыку, написанную современными композиторами.

Но на моих она произвела неизгладимое впечатление. И если молодёжь успела всякого насмотреться, то мой новый компаньон заворожён. Не думаю, что он оценил красоту музыки и мастерство исполнителей. Что он там у себя в степи слышал? Дутар, кобыз или домбру? Но безусловно мужчина открывает для себя новый мир.

Я даже не знаю, как отнестись к тому, что поведал мне наедине вечером Бекзян. Мы просто прогуливались вдоль канала, позади плетутся мои охранники.

— Иоанн Михайлович, у нас беда случилась. Мой старший брат получил в случайной стычке с соседями ранение. Пустяково, только зацепила плечо охотничья стрела. Но через день брат почувствовал себя плохо и слёг. А на третий день умер. И теперь по старшинству я должен принять род. А это значить, что мне придётся воевать с соседями, пока те не успокоятся.

— Я понял тебя, Бекзян. Ничего страшного, я так сделаю, что вскоре к вам в гости пожалует эскадрон царских рейтар. Думаю, месяца хватит твоим соседям понять, что твои земли под особым присмотром. Пойми, наши дела в первую очередь. И мои люди, которые приедут строить фабрику, не должны пострадать.

Но это известие стало для меня вполне рядовым. В течении рабочего дня мне приходилось решать действительно сложные вопросы. А вот сейчас я не знал, что ответить моему собеседнику, когда он привёл мне подарок.

Нет, это не был конь дивной красоты. И не редкий заморский зверь. Это была женщина, закутанная с ног до головы.

— Прими царевич мой подарок. Редкой красоты женщина, только ты сможешь оценить её достоинства.

Вот не смог я вытравить из себя окончательно остатки интеллигентской стеснительности. На хрена мне эта восточная дива, обученная услаждать похоть мужчин. Ну вот куда и кем я её определю? Наверняка русского языка не знает, привыкла по вечерам мыть ноги повелителю. Но как сказать об отказе моему потенциально крупному компаньону? Я уже решил укрупнить его род, немного помочь ему прижать соседей. И из-за какой-то наложницы терять перспективный контакт глупо. Поэтому я поблагодарил мужчину и на этом мы распрощались.

— Степан, позови ко мне Прасковью, — это я открыв дверь кликнул слугу.

Когда Проша вошла я молча кивнул на замершую у двери статую.

— Проша, выручай. Сегодняшний гость сделал мне королевский подарок. Всучил наложницу, отказаться было неудобно. Бери эту одалиску под своё крылышко, пристрой к делу. Только, Проша, сделай так, чтобы я её не видел. Она меня бесит своей накидкой. Приодень её по-нашему. А то всех девок распугает.

Подарить эту девушку царевичу подсказали старшины рода. Она свалилась им на плечи как снег на голову, и никто не знал, что с нею делать.

Тогдашний глава рода Ураз-бай решил присоединиться к русскому войску в военной компании 1651 года. Тогда персидский шах Аббас II решил подвинуть русские крепости на Кавказе. Его войска осадили крепость «Терки». Военные действия длились два года и закончились перемирием. Дядя рассчитывал вернуться с богатым дуваном, но вернулся изрядно пощипанный. Правда привел полон, пару десяток черкешенок. И важного пленника. Молодой парень был сыном Дагестанского вали (наместника) и должен был окупить все расходы на неудачный поход. Поначалу его отец не соглашался заплатить триста золотых монет за отпрыска-неудачника. Но через год согласился, но на иных условиях. За сына от готов заплатить сто пятьдесят монет золотом. А также согласился выдать свою любимую дочь за главу рода. Ураз-бай был очень падок на лесть и выражение ему благолепия. А тут возможность породнится с самим вали огромного Дагестана. Да ему будут завидовать все башкирские князья.

Но дальше дела пошли у него не так хорошо. И всевышний рано прибрал его к себе. А когда прибыли послы от персидского вельможи, старшины не знали, что делать. Держать аманата глупо, когда предлагают деньги. А вот девушку с тремя служанками просто посадили под замок. По прибытию старшего брата на него и свалилась нежданная ноша. Служанок быстро определи, продав желающим. А вот что делать с любимой дочерью самого Дагестанского вали. Если отнестись к ней как к обычной наложнице, то тот может и обидится.

А когда скоропостижно скончался и старший брат, эту проблему повесили на шею Бекзяну. Девушка ему понравилась своею необычностью. Но старшины подсказали подарить её русскому царевичу.

Так Симин и попала в далёкие холодные края.

Девушка родилась от прихоти важного сановника и наложницы из тёплой Лукании. Матушка рассказывала девочке, о тех краях. Об обычаях той области, что притаилась между древней провинцией Рима и Грецией.

Отец признал дочь и даже воспитал вместе с дочерями от официальных жён. В принципе он по-своему любил и девушку, и её мать. Ну настолько, насколько мог любить правитель огромной шахской провинции, имеющий гарем из сотни жён и наложниц. Но Симин ни в чём не нуждалась и в совершенстве владела кроме родного ещё арабским, греческим и родным языком матери — итальянским. Девушка разбиралась в древней и современной поэзии. Читала поэмы Гомера и труды Аристотеля. Она понимала, что её удел оказаться в гареме у одного из приближённых отца. Она никогда не задумывалась над отношениями между мужчиной и женщиной. Просто перед нею всегда стоял пример матери, которая ещё девчонкой была влюблена в соседского парня, и родители даже сговорились о свадьбе. Но налёт пиратов всё изменил:

— Доченька, тебе нужно будет смириться с твоим положение. Если сумеешь ублажить своего господина, это развяжет тебе руки и ты сможешь занять определённое положение.

Специальные женщины обучали девушку, как доставить мужчине удовольствие и продлить его наслаждение. Девушку, вместе с другими, учили премудростям этой древней науки. Тренировались друг на дружке и на специальных деревянных пособиях. Симин делала всё автоматически, понимая, что всё равно не отстанут.

Но когда она оказывалась одна, то её разум оставался свободен. Он улетал в другой мир, где оживали прекрасные герои «Илиады». Равные богам люди были красивы и внешне и в душе. И любовь между ними была прекрасная.

Как Симин плакала, когда читала бессмертные строчки о великой любви Париса и Елены. И смерть главного героя потрясла девушку. Как бы она хотела очутиться на месте Елены.

Когда отец пригласил дочь к себе, она решила, что всё. Сейчас он сообщит ей ужасную весть о том, что выдаёт её замуж.

Действительность оказалась ещё хуже. Её отсылают к диким степнякам, у которых томится в плену ей старший брат. Просто продают как ненужный предмет.

Первым желанием девушки было покончить с собой, бросившись в бурную реку. Отговорила мама, она баюкала дочь на коленях всю ночь. Шептала ласковые слова и успокаивала, уговаривала. На прощание она одела дочери на шею простой деревянный христианский крестик на кожаном шнурке и перекрестила дочь:

— Пусть бог поможет тебе, моя малышка. А я буду каждый день ему молится. Пусть он даст тебе свободу и любовь.

Мама заплакала и Симин решила, что попробует побороться за свою жизнь. Ради мамы она сразу не сдастся.

Дальнейший путь запомнился девушке плохо. Её со служанками везли в тележке. Разрешали только два раза в день размять ноги.

Потом еще хуже, по приезду их заперли в ужасном месте. Это было круглое сооружение из плотной серой ткани. Там пахло кислым молоком и всё буквально кишело насекомыми. На утро все чесались от их укусов.

Вскоре девушка осталась одна, служанок увели. Поесть приносила пожилая женщина. Она же выводила девушку до ветра. Мыться ей не давали, только ставили тазик с тряпицей. Ею девушка и омывалась.

А когда уже наступили холода всё изменилось. Симин тщательно вымыли и переодели в богатые одежды, которые она везла с собой. Насколько она поняла, её перевезут опять в другое место.

Через три недели утомительного путешествия девушка с любопытством вглядывалась в удивительную картину. Она могла в щель между досками видеть происходящее сбоку от неё. Прямо на равнине вдруг показался дивный дворец. Он был очень странный и так не похож на всё то, что она видела раньше. Никаких ажурных башенок, наоборот прямые линии и низкий силуэт. Зато окна просто громадные. В целом дворец производил законченное впечатление. А ещё перед ним был разбит настоящий парк.

К сожалению, повозка свернула в стороне и девушку поняла, что наконец-то приехали. Её путь похоже закончился.

Когда ударили морозы и осенняя слякоть уступила место подмёрзшей грунтовке, я отдал приказ выступать. Нас ждёт Москва, на сей раз я беру в путь обеих сестёр. Анна поначалу ехать отказалась, но я смог её уговорить. Жена само собой со мной. Выехали утром, у нас солидное сопровождение. Почти полный эскадрон кавалерии сопровождает четыре экипажа. В одном мы, в остальных свитские и слуги. Пока едем, я развлекаю дам новой забавой. Это старый добрый «морской бой», я расчертил лист на квадратики и показал условия игры. Сначала шло туго, потом дамы увлеклись и уже без меня азартно палили друг в друга. Я смог закрыть глаза и расслабиться. Собственно, меня давно звал брат, он хочет что-то со мной обсудить. А тут такой шикарный повод, наконец-то вернулось наше посольство из далёкой Гишпании. Настолько великих успехов оно не добилось, но тем не менее результаты считаются положительными. Мы многое узнали, о нас услышали. Договорились обменяться постоянными посольствами. А вот чтомне интересно, что за тайну моя младшая сестра ото всех бережёт?

Встреча получилась волнительная. Татьяна уже неделю находится в моём доме, что на Смоленской улице и находится в пятнадцати минутах езды от Кремля. Обычно в доме проживает пожилая пара и трое охранников. Но сейчас в доме стало очень оживлённо. Он явно не предназначен для такой оравы.

Татьяну не узнать. Это молодая красивая женщина достойна кисти лучшего художника. Хотя она и сама себя изобразит не хуже.

Я как-то отвык от такого проявления эмоций, но Татьяна стремительно сбежала со ступенек и кинулась мне на шею. При этом издала девчоночий радостный визг. Мне тоже ужасно приятно её обнимать:

— Ну-ка, дай я тебя рассмотрю.

Девушка выглядит непривычно и наряд на ней заграничный. Гладкая юбка из тёмно-синего тяжёлого материала разрезана по бокам и видна нижняя юбка нежно голубого цвета. Овальное декольте оставляет открытыми гладкие плечи и даже откровенно намекает на высокую грудь. На голове высокая шляпка, а особый штрих добавляет чёрная мушка над губой.

Ну, футы-ну-ты, прям заграница. То Татьяне идёт, немного взрослит, но подчёркивает её очарование. Пока всех устроили, пока приготовили ужин, наступил вечер.

— Ну что такого ты хотела мне сообщить?

Дальше мою сестру не узнать, я даже начал беспокоиться. На глазах появились слёзы и задрожала губка.

— Я надеюсь, с тобой всё в порядке?

Дальше полный несуразиц сумбурный рассказ. Нет, всё что касается посольства и путешествия — прошло замечательно. Но вот как только коснулись лично Татьяны — опять слёзы.

С трудом удалось добиться правды и мне немного поплохело от навалившегося несчастья.

А наша Татьяна то влюбилась. В заграничного идальго. Да мало того, привезла его сюда в Москву.

— Я надеюсь, сестра, что тебе хватило благоразумия удержаться от…?

Ну вот, опять слёзы. Здесь ответ уже не требуется, Татьяна похожа на нашкодившего котёнка. Значить успела согрешить.

— И где остановился твой сердечный друг?

На меня накатило бешенство, что за сволочь позарилась на честь моей сестры. Сотру в порошок и благо даже бегать за ним не придётся, он где-то рядом отсиживается.

— Нет, не надо, пожалуйста. Если хочешь казни меня. Жак не виноват, я сама.

Постепенно первый порыв прошёл, бешенство спало. Надо думать, как выйти из этого положения.

— Иди к себе, завтра познакомишь со своим Жаком.

Лёжа в постели, прикидывал различные варианты. В принципе, если сестрица не залетела, то ничего страшного. Её хахаля я уговорю, а скорее он просто исчезнет. Ну типа всё осознал, просил не поминать лихом и вернулся в тёплые края.

Завтрак прошёл в похоронном молчании. Женщины почувствовали моё настроение и сразу засобирались делать шопинг. Все, кроме Татьяны. Эта собиралась долго, будто на эшафот. Пришлось за нею посылать.

Её дружок обосновался на голландском дворе, снял комнату в двухэтажном домике.

Я с интересом смотрю на спускающегося типа.

Среднего роста, чернявый, с залихватскими усиками. На нем серый колет и плащ сверху. Слава богу судя по узкому оружию, похожему на шпагу, он дворянин. Больше всего я опасался плебейского происхождения.

Сдёрнув шляпу, он по-мушкетёрски обмёл ею пол и изобразил некое приветствие. Приветственную речь можно пропустить, ибо я ничего не понял из неё кроме имени Жак и приставки к ней.

— И как ты с ним общаешься. Ну в те моменты, когда вы не заняты более интересными занятиями?

Я почувствовал себя свиньёй, когда сестра густо покраснела:

— Жак говорит по-французски и по-испански. Мы говорим на французском. Он из Наварры, которая сейчас входит в состав Французского королевства. Познакомься, шевалье Жак де Лара. Дворянин из Наварры.

Мне пришлось учтиво приподнять свою шапочку. Ладно, зови своего шевалье, незачем тут стоять и развлекать народ.

Лучше всего прятаться между себе подобным, поэтому я направился в знакомую таверну, где харчевались иностранцы.

Мы заняли два стола. За один сели двое моих охранников, третий бдит снаружи. А я устроился напротив влюблённой парочки.

— Татьяна, ты хоть понимаешь, если это дойдёт до нашего брата, то пострадаю я. Но вот тебя сошлют в дальний якутский острог крутить хвосты быкам. Это в лучшем случае. А скорей всего тебе, дорогая, предстоит ознакомиться с гостеприимством женского монастыря.

У Татьяна в глазах отражается ужас и проблески надежды, она понимает, что я не зря с ними тут сижу.

— Кто знает о ваших отношениях?

— Никто, мы скрывались. Вроде никто?

— Вроде? — раздражённым тоном уцепился я за неуверенность.

— Служанки твои могли подглядеть?

— Да, могли, — наконец-то сестра начала думать.

Ну, это не великая беда. Девчонкам не повезло, а может и наоборот свезло. Надо срочно их выдать за работящих мужичков. Желательно подыскать глухонемых мужей и услать их на дальний форпост своей торговой империи. Например, под Тобольск.

— Так, ещё кто? Посол Потёмкин, дьяк Румянцев, мой Шереметьев, охранник, который был с тобой?

— Эти нет, только твой глазастый Боренька постоянно за мной шпионил.

Ну на Шереметьева у меня море компромата, но надо его прибрать поближе. Чтобы даже пискнуть не мог.

— Ясно, теперь переводи своему кабальеро. Какие у него планы в отношении тебя и вообще у нас в России чем он собрался заниматься?

Пока Татьяна переводила, я незаметно наблюдаю за ними. Французский у сестры не такой и беглый. Это больше напоминает общение туриста, не знающего английский с американским таможенником в аэропорту. На вопрос последнего «Мистер, какова цель вашего приезда в Америку?». Турист, не понимая смущённо блеет и широко разводит руками в попытке очаровать офицера.

Так и Таня спотыкалась и помогала себе активной жестикуляцией. Но этот уже не испанец, но ещё не француз её как-то понимал. Насколько я знаю, Наварра принадлежала испанской короне и совсем недавно вошла в состав Франции.

— Он говорит, что не мыслит жизни без меня и на всё готов, чтобы быть рядом.

И если парень явно растерян, то в глазах сестры появилось новое выражение. А ведь она сильно изменилась. Я же знаю свою малышку сестрёнку лучше любого другого человека. Знаю её повадки и малейшие изменения в её настроении читаю как открытую книгу. Так вот, эти эмоции мне незнакомы. Сестра сейчас в этот момент выглядит тигрицей, которая приготовилась защищать своё счастье даже ценой своей жизни.

А ведь я нисколько не преувеличивал, говоря о проблемах. Если информация просочится и попадёт к боярам, то и у меня, и у царя будут большие проблемы. Это неслыханно, чтобы сестра царя занималась блудом, да ещё и со схизматиком. Брата осудит церковь, Дума и народ, что приведёт к немалым проблемам. Я потеряю многое из созданного, наверняка поеду осваивать Дальний Восток. Царю придётся подвинуться в своём давлении на Думу, его проекты будут отброшены в сторону. Придётся договариваться и идти навстречу противникам в Думе и обществе. Не надо думать, что его положение абсолютно устойчиво.

Про этих красавцев и говорить нечего. Этот дон Жуана просто исчезнет сегодня же, стоит только мне показать на него охраннику. А кто за него вступится? А вот Татьяна, не думаю, что она мне простит своего возлюбленного.

— Ну хорошо, а чем он занимается? Есть у него состояние?

— Жак продаёт свою шпагу.

— Продаёт? В смысле?

— Ну он предлагает свою крепкую руку и острую шпагу, нанимаясь к состоятельным вельможам. Но ты не подумай, он человек чести.

Ну да, наёмник и человек чести. Как же, как же. Получается он младший сынок тамошнего захудалого барончика, и кроме шпаги и плаща ничего за душой у него и нет.

Эх, Таня, Таня. Не могла ты в этих европах зацепить какого-нибудь герцога, или на худой случай графа. Шевалье — этот самый низший дворянский титул.

Нам принесли вино и нехитрый закуски. Я

Пока предложил всем промочить горло, а сам прокручиваю различные варианты. Ладно, надо что-то решать. Смотрю, а сестрица то вцепилась в его руку и тревожно смотрит на меня.

— Так значит он не откажется от военной карьеры?

— Нет конечно, он согласит на любую работу. Говорит, что у него был хороший учитель по фехтованию и Жак даже подрабатывал тем, что сам давал уроки. Говорит, что он сильный фехтовальщик.

Ну это нам вряд ли пригодится. Хотя, сейчас стало модно среди дворян моего окружение таскать эти тонкие зубочистку вместо тяжёлых сабель и мечей. Но нет, будущий жених царевны не будет подрабатывать учителем фехтования.

— Значить так, переводи своему красавцу. С этого момента никаких встреч. Особенно наедине, если решите сделать по-своему — я умываю руки.

Я довольно жёстким тоном разъяснил сестре свои требования. А она вместо перевода опять начала плакать.

— Таня, хватит. Видеться будете редко и только под моим присмотром.

Ну вот, слёзы высохли и сестра заулыбалась.

Да, я решил определить Жака в своё сопровождение. Это военная служба, которой не зазорно заняться любому дворянину.Но парню придётся постараться, чтобы я смог его поднять, дав достойный титул. У меня среди офицеров есть иностранцы, вот и пусть кучкуется с ними.

— И ещё, Жак должен будет принять православие и поменять имя. Тогда, возможно, я смогу вам помочь.

Это была последняя проверка. Если бы парень задумался, я бы запустил план «Б». Но, к сожалению, он быстро закивал, лишив меня возможности на простой и логичный выход из создавшейся ситуации.

При первой встрече с братом мы даже обнялись, так соскучились по простому общению без свидетелей. Я составил ему компанию в прогулке по территории Кремля. Нам неплохо вдвоём. И хотя я не единственный царский советник, мне он доверяет более остальных.

С тех пор, как я покинул Москву и осел в Ярославле, видимо тогда и перестал быть раздражителем. Всё-таки государь опасался моего возросшего влияния. А вот когда я полностью влез в дела Ярославля, он успокоился. Находясь вдали, я перестал вариться в политическом котле, потерял нужные связи и влияние. Тем самым я стал безопасен для брата. Отсюда и его желание общаться со мной. К моим советам он прислушивался ещё и потому, что они часто оказывались правильными.

Мы обсудили внешнюю политику и результаты нашего посольства в Испанию. Несмотря на слабость испанского короля ввиду его малолетства, это королевство остаётся главной колониальной морской державой. Поэтому нам и нужно быть в курсе дел, сажая там нашего посла.

Обсудили предстоящую войну с поляками. Речь Посполитая ослабла и было бы весьма своевременно закончить на наших условиях вяло текущую вражду.

Армейская реформа подходит к концу. Нам удалось создать достаточно эффективную армию. В её составе стрелецкие приказы и поместная конница едва ли составляет 5–7%. Солдатские полки нового строя, подкреплены достаточным количеством конницы и артиллерии. Таким образом наша армия неплохо сбалансирована.

Кстати, мы окончательно расстались со стволами, имеющими овальную форму. Изначально, первый тип работал с ядрами и бомбами, а второй предназначался для картечи. Теперь пушки не отличаются формой сечения. Практика показала, что рассеивания картечи не происходит вдоль поверхности земли, как ожидалось. Таким образом нам удалось упростить конструкцию картечного ствола, а значит и удешевить его производство.

— А это то, о чём мы говорили в прошлый раз, — и я протянул царю стопку листов, сшитых в книгу.

Это проект «Новоторгового Устава», который готовился группой лиц, включая и вашего покорного слугу. Дьяк «посольского приказа» Афанасий Ордин-Нащокин, думные дьяки Дохтуров и Голосов корпели над подготовкой единых правил торговли и взятия пошлин. Скорое принятие этого документа позволит оживить торговую жизнь в городах.

Ну и здесь мои наметки о необходимости переписи населения. Под занавес обсудили поправки к «воинскому Уставу», принятому ещё в 1649 году государем. В то время он был заимствован из Венгерского учреждения. В нынешних условиях Устав явно тормозит армейскую реформу и необходимы изменения под наши российские условия.

Брат отпустил меня только через три дня. А под занавес вручил мне грамотку. А вот это интересно, своим указом государь создавал новое наместничество. Оно объединяло три города в некий единый торговый центр. Ярославль, Ростов и Кострому. Я не совсем понял задумку брата. Пришлось тому поведать о своих гениальных планах.

Оказывается, по царскому поручению работники «приказа тайных дел», естественно тайно в течение последнего года проводили проверку вверенных мне учреждений Ярославля. Результаты сейчас передо мной. Не буду вдаваться в цифры, но итоги впечатляют. Резко активизировалась коммерческая деятельность, построено в два раза больше различных предприятий. Упало количество жалоб на чиновников и самое важное — собираемость налогов поднялась аж втрое. Ну и вот государь вместо того, чтобы готовить новые кадры управленцев и изучать положительный опыт в моём городе, решает просто расширить сферу моих полномочий. Он рассуждает приблизительно так:

«Если братец умудрился не обосраться на новом поприще в ранге администратора, добавлю-ка я ему работы».

А на выходе получить быстрое развитие всего региона и подъём торговли. Видимо сравнительный анализ деятельности наместников и воевод позволил прийти к таким выводам.

А мне немного лестна положительная оценка моего труда. Но обидно, что царь не пытается выстраивать новую систему, а тупо латает мною дыры. Не удивлюсь, если следующим местом моей деятельности станет восточная Сибирь или недавно открытый Дальний Восток.

Назад ехали с вынужденными остановками. Выпал первый снег, а потом стаял в течении одного дня. Дорогу капитально развезло и мы застряли в селе, что в двух днях езды до Ростова. Татьяна сидит букой у окна, поди думает о своём будущем. А её хахаль уже одетый по-нашему и в моих цветах, теперь обычный наёмник на царской службе. У меня таких немало. Вон он уже чирикает с иностранцами, которых немало в коннице. Здесь представлены самые разные народности. Поляки, литвины и шведы. Голландцы и фламандцы, островитяне с Британских островов. Были даже французы и немного испанцев. То есть все те, кто не нашёл применения своих способностей на родине.

А вот когда мороз окончательно сковал почву, мы решили выдвигаться.

По пути остановились в Ростове, пообщался со знакомым воеводой и старшиной города. Пригласил их навестить меня в ближайшее время. Не скажу, чтобы они были очень рады идее брата. Но и бунтовать не будут. А вот вставлять палки в колёса — это запросто. Но они ещё не знают, что у меня в руках есть нужный инструмент. Мои воспитанники быстро разберутся в их махинациях и мне на стол ляжет отчёт. Кто, кому и сколько?

Как же приятно вернуться домой. Жена сразу убежала к себе, соскучилась по детям. Сёстры разбрелись по дому, а я попросил вызвать моих штабистов. Нам предстоит думать, как выкручиваться из новой напасти.

Засиделись допоздна, поэтому утром с трудом встал на заутреню. Но затем опять прилёг. Обед, как впрочем и завтрак, пропустил. Отделался бутербродами. Организм устал от длительной дороги и требует покоя. Поэтому слуги постарались избегать встреч со мной. Домочадцы тоже.

А вот под вечер я отошёл и сразу появилось желание поработать.

Я вообще люблю работать раним утром и вот в это предзакатное время. Сажусь в любимое кресло у окна, слуга принёс чашечку волшебно пахнувшего арабского кофе и свежий выпуск пилотного экземпляра моей газеты «Ярославские ведомости». Несмотря на то, что за выпуск отвечает специальный выпускающий редактор, так уж повелось, мне приносят первый экземпляр и дожидаются разрешения на печать всего тиража.

Вот я и вдыхаю запах свежей типографской краски и прихлёбываю горячий крепкий кофе. Его мне привозят арабские купцы, это кофе с берегов северной Африки. Варит его по всем канонам этого искусства только один обученный слуга.

Я просматриваю газету, периодически её откладываю и откидываюсь на спинку кресла. Солнце начало свой вечерний путь, садясь на кроны деревьев. В смежной комнате, где у меня находится библиотека послушался лёгкий шум. Наверное, слуга начинает зажигать свечи в люстрах под потолком. Для этого тяжёлую люстру опускают два дюжих парня, потом они опять подтягивают её за цепь и комната озаряется таинственным светом.

Перейдя к приложению к газете, где мы публикуем платные объявления, всякие слухи и сплетни, меня заинтересовал тот факт, что стало больше объявлений коммерческого характера. Это настоящая реклама товара, только выполненная примитивно, без учёта психологии покупателя. А может это мне кажется после изощрённой рекламы моего времени. Сейчас люди наивнее, их легче убедить.

Странно, опять этот звук из библиотеки. А свет так и не зажегся.

Взяв ополовиненную чашку с кофе я поднялся и направился в библиотеку.

Поначалу мне показалось там никого нет, потом заметил силуэт на фоне окна. Приблизившись, с удивлением разглядываю гостя. Вернее гостью. Эту девушку я вижу впервые, низкое солнце мешает её рассмотреть. Но она стоит в пол-оборота ко мне, держа в руке книгу.

Мне стало интересно, как она сюда попала. Во дворце нет человека, который бы не знал, что библиотека — это запретная зона и существует строгое табу на вход. Ни одна служанка не заявится сюда без моего разрешения. Я перевёз во дворец все свои книги. А их без малого четыре сотни. Любой монастырь позавидует такому богатству. Религиозной литературы почти нет, рыцарских романов тем более. Здесь имеются труды древних философов, манускрипты гениев от медицины стоят отдельно. Это Авицена, Гиппократ, Герофил, Гален и Парацельс. Частично они переведены на современные европейские языки. Может их количество вызвало бы насмешку у человека 21 века, но здесь и сейчас это огромное богатство. Помещение велико и две его стены заняты стеллажами с книгами. Они выполнены из натуральных материалов, папирус, пергамент и кожа на обложках. Поэтому весьма тяжелы и имеет большие размеры.

И вот некая дама самым наглым образом проникла в мою святая святых.

— Добрый вечер, — решил я не начинать разговор с раздражения.

Девушка вздрогнула и повернулась ко мне. Теперь солнечные лучи не мешали мне рассматривать нарушительницу.

Нет, абсолютно точно, я её никогда не видел. Потому что обязательно запомнил бы. Высокая, почти с меня ростом. Одета в европейское платье. Лицо намного вытянуто, черты лицо правильные. Жгуче чёрные волосы, глаза тоже тёмные, карие. Разрез глаз неуловимо намекал на восточное происхождение. Лёгкие скулы не портили лицо, наоборот делали его интересным.

Через долгие секунды обоюдного разглядывания девушка наконец ответила мне. Но, к сожалению, мне не знаком этот язык. Немного похож на арабский, хотя звучание отличается. Вообще не понятно, что она забыла у меня во дворце. Я уже поднял руку, чтобы позвонить в колокольчик и вызвать слуг, как девушка ответила на языке мне вполне знакомом.

Вскоре я позабыл о своей мысли вызвать охрану. Девица довольно бегло говорила на греческом. Том само языке, что вбивали в нас с детства попы. Вот только я давно не практиковался в разговорном. А во моя собеседница абсолютно свободно на нём говорит.

Благодаря этому через пять минут я приблизительно понял, кто она такая.

Выходит, что она и есть тот подарок от Бекзяна. Правда рассказанное девушкой не укладывается у меня в голове. Получается, что она из знатного рода. Её отец персидский наместник и отправил родную дочь в Тьмутаракань к неизвестным диким кочевникам только для того, чтобы сэкономить на выкупе за пленённого сына.

Обалдеть, цена счастья дочери настолько низка? Бедную девушку изрядно помотало и вообще весь её рассказ напоминает бразильский сериал про «рабыню Изауру». Также и эту восточную деву воспитали как дочь важного сановника. И насколько же было ужасно падение с этого постамента успешной жизни на самое дно пропасти. Её могли перепродать любому, кто заплатил бы достаточную сумму. Отец от неё избавился и позабыл. И она длинным запутанным путём попала ко мне. И что мне с этим чудом делать?

Тут на огонёк подгребла и Прасковья, — ой, Ванечка, ты тут. Извини, я попросила твою девушку разобрать книги.

— Мою девушку? Проша, ты не проснулась? Я её вижу в первый раз.

— Да, Ванечка, прости. Но тут уехал и оставил её на меня. А она же по-русски не говорит и как с нею прикажешь общаться? Она просидела в комнате трое суток, а потом нашла общий язык с твоей Натальей.

А точно, старшая дочь неплохо знает греческий и вполне может общаться с гостьей.

— Ну вот, через Наталку и общались. А тебя всё нет и нет. Чем эту даму прикажешь занимать, чёрную работу ты не велел ей давать, рукоделие ей не знакомо. А вот как увидела книги, так сразу и вцепилась. А я вспомнила, что ты всё хотел переставить книги по порядку. Вот и наказала ей аккуратно этим заняться. Вот она целую седьмицу этим и занимается. Ты меня простишь?

— Ладно, моя хорошая. Что-то я проголодался. Займёшься, а я скоро освобожусь.

Прасковья ушла, а девушка продолжает стоять возле меня.

Ах да, она же типа невольница и ждёт распоряжений.

— Ты знаешь кто я?

— Да, Ваше Высочество, — и девица грациозно присела.

— А как тебя зовут?

— Симин, Ваше Высочество.

Ну вот как с нею общаться, моё имя-отчество она просто не выговорит, так и будет Высочеством пытать. Ладно, это потом.

— А что ты читала? — девушка просто протянула мне тяжёлый фолиант.

Хм, это второй том «Метаморфоз» древнеримского поэта Публия Овидия Назона, более известного как просто Овидий.

— Тебя интересует греческая мифология на римский лад?

Тут я автоматически прихлебнул из чашки и заметил как жадно расширились крылья её носа.

— Хочешь кофе? — девушка отрицательно покачала головой.

Ясно, значить гордячка. Вызванный слуга получил распоряжение принести нам кофейник и второй прибор.

Мы просидели в кабинете ещё полтора часа. Я угостил гостью ароматным напитком. За это был вознаграждён и девушка немного поведала о жизни подобных ей в гареме.

В отличии от наших знатных девушек, у восточных больше разнообразных развлечений. Им дают неплохое, намного шире чем у наших, образование. Не удивительно, что я чувствую рядом с персиянкой себя немного невежей. У неё более классическое образование с уклоном в искусство. Несомненно говорить с девушкой познавательно. Но к концу я уже с трудом соображал, трудно так много говорить на почти мёртвом языке.

— Симин, я прошу тебя продолжить работу в моей библиотеке. Может сюда приходить и читать, — напоминать об аккуратности не стал. Она не производит впечатления неряхи.

Вечером в кровати пришлось доказывать Анечке свою страсть. Она и так на меня дуется, а тут ещё в походных условиях и возможности то не было. Но сегодня отвертеться не удалось. Жена пришла в мою опочивальню и требовательно взяла своё, оседлав как опытная наездница. Я пытался прекратить контакт, когда почувствовал приближающийся оргазм, но жена больно вцепилась ногтями в мои плечи и протяжно застонала. Чёрт, сейчас самые опасные дни для залёта.

Опять получилось встретиться с гостьей дней через пять. Решил посетить наш зимний сад. Он уже имеет законченный вид, садовники на славу потрудились этой весной и летом. Мраморные статуи, ажурные лавки и журчащий фонтанчик создают атмосферу погружения в сказку. Ещё бы райских птичек и бабочек для полного счастья.

Сначала я услышал смех, потом пошёл на звук. Дивная картинка, в беседку забрались моя младшая сестрица и гостья из Персии. Они оживлённо болтаю как лучшие подруги.

Подумав я понял, что их наверняка тянет друг к другу одиночество. Татьяна страдает, пока её Жак зарабатывает очки на новой службе. Надо отдать ему должное, он проявляет характер в службе и его даже перевели в капралы. И парень не предпринимает попытки встретится с моей сестрой.

Симин, вот же странное имечко, тоже одинока. Она совсем молода и ей трудно в чужом мире.

Я не стал мешать девушкам, а Прасковье передал, чтобы поставила ещё один столовый прибор за обедом. У нашей гостьи пока неопределённый статус. Она вроде не служанка и благородного происхождения. Так почему я должен её унижать. Только на основании того факта, что её подарили мне как щенка благородной породы?

К столу девушка вышла всё в том же платье, надо напомнить Прасковье обновить девушке наряды. Чтобы она не чувствовала себя как дешёвая содержанка. Пусть инициатива пойдёт, допустим от моей жены.

Я думал, что девушка будет неловко чувствовать себя за незнакомым столом. Я даже не знают, персы также едят сидя, скрестив ноги или иначе? Но, судя по её естественности, девушке доводилось сидеть за европейским столом.

Неестественность возникла, когда мои сестры перешли на греческий и стали живенько так пытать персиянку на предмет восточных обычаев. Что едят и как одеваются. А я заметил, как поскучнела Аня. Она греческий почти не знает и ей только и оставалось, как перебрасываться словами с Прасковьей.

— Так, дамы, от вашего щебетания у меня голова разболелась. После еды пожалуйста пытайте сколько угодно нашу гостью. А сейчас давайте закончим трапезу. И вообще, начинайте учить Симин русскому языку. Она скорей всего надолго у нас задержится. Последнюю фразу я произнёс на понятном персиянке языке.

До Рождества я пахал намного больше чем папа Карло из сказки. Я уезжал на долгое время из города. Мотанию по линии между Костромой и Ростовом казалось нет конца. И только на праздники я решил притормозить и просто отдохнуть семьей.

Наверное я плохой отец. Редко общался с детьми, ими занималась жена и воспитатели. И привезённые подарки не могли заменить детям живое общение. Тот факт, что мой отец тоже не особо мною занимался меня не радовал. Вот и сейчас я подкидывал в воздух наследника и его сестричек. Наградой мне был смех, который буквально ласкал мой слух. Плюнув на все планы мы отправились лепить самого настоящего снеговика. Он вышел высоченным и в конце развлечения все увазюкались в снегу и завалились домой совершенно мокрыми.

Как приятно вернуться домой, не устаю перекатывать эту мысль. После ужина мне согрели ванную и сейчас я нежусь в горячей воде с бокалом красного вина. Я бы хотел, чтобы жена составила мне компанию, но она что-то не торопится. Её служанка, состоящая на моей службе, уже порадовала меня, о том что моя супружница непраздна. Месячных давно нет, и Анна это скрывает от меня. А вот служанку обмануть непросто. Вот и сейчас Аня не захотела принять со мной ванную, хотя всегда очень любила это совместное удовольствие.

Пришлось самому навестить её. Жена свернулась калачиком в кровати и делает вид, что спит. Я скинул халат и нырнул под одеяло.

Да знаю, что это садизм, греть о бедняжку замёрзшие конечности. Но не смог удержаться и прижался к её горячему телу. Пока шёл, продуло холодным сквознячком. Потом пригрелся и пошёл рукоблудничать. Животика вроде нет, но ведь срок небольшой. А раз так, то что нам терять?

Угомонились далеко заполночь, настроение жены резко изменилось к лучшему, она заулыбалась. А потом неожиданно заплакала, прижавшись к моей спине и намочив меня слезами.

— Малыш, ну ты чего? — я развернулся к ней и стал целовать любимое лицо.

И всё-таки мужчина и женщина — это выходцы из разных миров. Моя жена придумала себе целую историю. Типа она стала мне неприятной из-за родов. И что я её разлюбил и у меня другая любовница. Ну и вместо того, чтобы устроить как положено грандиозный семейный скандал с разводом, битьём посуды, делёжкой детей и имущества, ей и оставалось только мочить слезами подушку долгими ночами.

Мою исповедь о том, что я не хочу больше детей не потому что не хочу их именно от неё. А просто хочу иметь жену здоровую и с глазами, полными жизни. Пришлось посвятить её в хитрости зачатия ребёнка. Формула неделя до и после — безопасно, чрезвычайно поразила жену. Принято считать, что только всевышний даёт или не даёт радость материнства. А мысль, что рождение ребёнка может регулировать таким простым способом её просто поразила. Но я уже давно приобрёл в её глазах авторитет сродни божественному, поэтому супруга просто счастливо вздохнула и сунув нос мне в подмышку уснула.

И сразу обстановка в доме поменялась. Недаром говорят, что именно жена даёт дому тепло и уют. Сразу и сёстры подтянулись на огонёк. Мы возобновили практику собираться вместе, устраивая музыкальные вечера. Или я придумывал различные семейные игры. Иногда я приглашал и своих свитских с их супругами. Это уже называлось не семейным, кругом близких. Моих ближников. Если собирались все, то набиралась почти сотня человек.

Наша гостья удивила всех, когда заявила, что хочет креститься и принять новое имя. Она показала материнский крестик и я решил пригласить батюшку, чтобы он начал с нею заниматься. Девушка стремительными темпами изучает не только православные каноны, но и русский язык. Крестили её сразу после Великого поста, имя дали Мария. Так она захотела. Теперь девушку приняли в нашу семью. Она незаметно сошлась со всеми моими домочадцами. Прежде всего с детьми, Мария знала множество восточных сказок и легенд. Перед сном ребятня устраивали скандалы, если не приходила тётя Мария. С Татьяной они подруги не разлей вода. Сестра Анна хвалит за то, что Мария тратит своё время на обучение девочек из простых семей. Ирина и та, любит выпить чашечку кофе в компании с персиянкой. Моя супруга пока держит Марию немного на расстоянии, но без злости. Аня просто стесняется того, что Мария более образованна, знает много языков и всё такое.

А я часто стал приглашать девушку составить нам с женой компанию на прогулке. У Ани уже наметился животик и она носит только свободную одежду. Я же взял за привычку дважды в неделю приглашать Марию в свой кабинет. Аня садилась в глубокое кресло и дремала. А мы с Марией грели руки чашечкой свежесваренного кофе и говорили о жизни на Востоке. Потом уже Мария задавала мне вопросы о жизни в России и в Европе. Её поражали странные обычаи европейцев и наших бояр. Девушка мечтала увидеть родину её матери. Тогда я и узнал, что матушка её вполне молода, ей от силы тридцать пять и она по-прежнему в гареме отца Марии. Только уже наполовину служанкой. Стареющие наложницы обречены на печальное прозябание. Рано или поздно властитель передаст её, потерявшую свою женскую красоту своим слугам. Если повезет, то встретит старость в достатке.

Меня не было в тот день в городе, я уехал навестить Бекзяна. Со мной было почти три эскадрона, собранных с вверенных мне городов. Задача посещения — проверить ход строительства фабрики, ведь весной будем завозить новое оборудование. А заодно шуганём соседей и покажем благоволение царя. Несмотря на то, что мы быстро перемещались по замерзшей реке, путешествие продлилось два с половиной месяца.

Я торопился к жене, не дело было оставлять её одну в положении, но дела. Дела не терпят.

Дом встретил меня настороженно. Первой меня обняла Прасковья и провела в гостиную.

— А где все, где Аня?

— Аня у Марии. У нас беда.

Я насторожился, Прасковья не склонна к впадению в панику и не бросается словами.

Её рассказ был короток. Два дня назад моя супруга гуляла с детьми. Ну и Андрюха побежал на замёрзший пруд. Сын любил разогнаться и полететь по гладкой поверхности льда. Ну кто же знал, что рано утром один из слуг поленился спуститься за водой к реке. А предпочёл вырубить во льду пруда полынью. Она за пару часов затянулась, но видимо недостаточно. Сын и провалился под лёд. Вот только что был, и вдруг не стало. Никто ничего не понял, а вот Мария вдруг сорвалась с места и прыгнула в крошево льда. Выкинув пацана на лёд, сама начала тонуть. Но подбежавшие мужики её быстро вытянули. Сразу обоих растёрли настойкой и отвели в горячую баню. Мой сын даже не чихнул утром, а вот девушке пришлось звать врача. Она буквально горела. Срочно вызванный к больной мой личный врач, ученик самого Тимофея, отозвал меня в сторону:

— Иван Михайлович, состояние тяжелое мы смогли немного сбить жар, но у неё поражены лёгкие. Она буквально задыхается.

Я сам подошёл к больной. Температура градусов 38-39, не меньше. Лицо синюшное, дышит с трудом, буквально проталкивает воздух внутрь. Периодически её тело сотрясает ужасный кашель.

Чёрт, её нужен пенициллин и антибиотики. А я только могу предложить лекарства на основе трав.

Ночь я провёл у постели больной. Срочно вызвал двух девушек для помощи. Они обкладывали Марию влажными полотенцами, сбивая температуру. Я же с помощником марковал над отварами.

— Корень солодки обладает противобактериальным действием. То, что нам позарез нужно. Отвар сразу начали давать больной. Я помогал её усадить, чтобы она смогла попить.

— Мать и мачеха хороша при кашле и для удаления слизи из лёгких.

— Конопля имеет противовоспалительный и антиспазматический эффект.

— Чабрец и девятисил содержат эфирные масла, это естественные антибиотики.

Так, сначала надо подавить заразу и облегчить состояние больное, подавив кашель.

Я расписал девушке, когда и что давать. Наказал сразу звать меня, а я пойду немного посплю. А то, голова совсем не варит.

— Вань, спаси её. Если бы не она, страшно даже подумать, чтобы стало, — жена похожа на привидение. На симпатичное встрепанное привидение с животиком. Я прижал её к себе:

— Не переживай, я же здесь. Всё будет хорошо.

Так и заснули обнявшись.

К десяти часам опять поднялась высокая температура и мы начали поить больную отваром цветов таволги. Это позволило сбить температуру до приемлемых величин. Мария периодически приходила в себя, потом опять отключалась. В её комнате настоящий лазарет. Тут же стоит посуда для запаривания трав.

Девушка закашлялась, облив меня отваром шалфея и мяты. Я усадил её, подложив подушку и попытался напоить.

— Простите, Ваше Высочество.

— Прощу, если выпьешь. Давай, сам принц за тобой ухаживает, цени.

Больная слабо улыбнулась и потянулась к кружке.

— Ну и умничка. Девочки, надо покормить больную. Ей нужна калорийная пища, принесите с кухни мясные тефтели.

К вечеру температура окончательно спала и Мария заснула. На сей раз просто уснула. Я решил немного посидеть возле неё.

Рукой убрал чёрную прядь спутанных волос, которые упали на лицо. Сейчас девушка расслабилась и даже улыбка тронула её лицо. Внезапно она повернулась набок, её рука встретилась с моей. Она сграбастала мои пальцы и засунула их себе под щёку.

Уснула, а я боюсь забрать руку, чтобы не потревожить. При этом вздохнул и у меня забрезжила идея, как отблагодарить спасительницу сына.

Мария лежала пластом две недели, потом потихоньку начала вставать. По чуть-чуть передвигаясь. Я приходил только дважды в день, утром и вечером.

На правах доктора прикладывал руку к влажному лбу, иногда просил разрешение и приникал ухом к спине. При этом просил дышать.

Хрипы остались, но наши травяные ингаляции оказались весьма эффективными. Девушка ещё очень слаба, но опасность воспалительного процесса вроде прошла. Нужно время, хорошее питание и уход. Уж этого в моём доме хватает.

Моя супруга теперь главная сиделка у Марии. После этого ужасного случая отношение жены к персидской гостье изменилось в корне.

— Иван, ты должен дать ей вольную и наградить.

— Аня, она свободный человек. Из весьма знатного рода, какая вольная? А награда будет, не переживай. Надеюсь, у меня всё получится с этой наградой.

За всеми этими делами я немного забросил свои дела. Пока стоит подходящая погода, надо навестить ростовского воеводу. У меня к нему разговор, вернее предложение.

Мой командир рейтар Семён Яковлев вроде доволен новым подчинённым. Жак опытный воин и великолепный фехтовальщик. Этим он сразу снискал расположение товарищей. Сейчас именно Жак едет впереди меня с полуэскадроном. В арьергарде остальная часть эскадрона. Это наша обычная тактика при передвижении между городами. До Ростова около 55 верст и мы выехали пораньше, чтобы успеть до темноты.

Мы проскакиваем мимо купеческих и крестьянских обозов. Реже передвигаются группками всадники. Они останавливаются, чтобы пропустить нас. Только идиот не поймёт, что важным людям лучше уступить. Тем более в глаза бросаются прапора с моими цветами. Если бы сейчас использовали в коннице щиты, то они были бы в цветах моего триколора. Для нынешнего времени это смотрится экзотикой. Просто чёрно-жёлто-белый без изысков.

Сейчас даже мало-мальски уважающий себя род малюет на своих прапорах орлиные или бычьи головы, реже силуэты львов и иные предметы или животные. Обязательно изображения щита и несколько цветных полей. А мой герб выбивается из этих канонов. Так к этому я и стремился, мой символ должен быть узнаваем без вычурности. Простота и элегантность мне ближе.

Неожиданно едущие навстречу всадники преградили нам дорогу, сразу сработал отработанный план по защите моей ценной шкурки. Меня взяли в плотное кольцо. Арьергардный полуэскадрон растёкся по заснеженному льду, беря подозрительных всадников в полукольцо.

Но вскоре всё выяснилось. Это мой давний знакомец Тимофей Алябьев как раз ехал из самой белокаменной на встречу со мной. А тут навстречу отряд с приметными прапорами, вон он и рискнул преградить мне дорогу.

— Семён, командуй привал. Я хочу поговорить со старым товарищем.

В мою бытность проживания в Кремле, Алябьев служил подьячим в новообразованном «счётном» приказе, который занимался контролем сумм, поступающим в приход и расход различных учреждений. В этот приказ шли сборы, которые не поступили в казну в том году, в котором должны были. А также вёлся учёт всех неизрасходованных остатков. Сам приказ делился на два отделения. Отделение «столовых» дел занималось исключительно содержанием царского стола. А «счётное» всем остальным.

Со временем Тимофей поднялся и теперь он личный помощник думного дьяка Василия Голосова. Того самого, который помогает составлять и продвигать «Новоторговый устав». Вот Тимофей и пожаловал ко мне по приказу шефа.

Тут нужна конспирация, мы готовим новый устав в тайне. Дело в том, что по новому документу судопроизводство, организация торговли и таможни изымаются из ведома воевод. Также запрещается свободное хождение в стране золота и иностранной валюты типа ефимок. Строгий учёт над качеством товара, порядка его хранения, учёта и транспортировки тоже мало порадуют нерадивых купцов. В новом уставе много чего полезного для торговли и страны в целом. Поэтому мы и готовим бомбу исподволь, втихаря.

Я не мог долго стоять с Тимофеем и пригласил его остановиться у меня. Для этого отправил с ним одного из моих рейтар с запиской к Трофиму.

Я с удовольствие пообщаюсь с этим сорокалетним мужчиной. Когда я ещё был щеглом, он один из немного отнёсся ко мне серьёзно. Быстро освоил арабскую цифирь и оценил удобство нового счёта. Сейчас то все официальные учреждения перешли на арабские цифры, а тогда все кривились и поругивали недоросля за его дурацкие идеи. Когда я только организовывал «тайный» приказ, то тоже привлекал Тимофея к нашим делам. В то время мне казалось, что лучше использовать его эпизодически, чем брать в штат. Поэтому наши дорожки немного разошлись. Ну а когда его прибрал к себе думный дьяк, я уже перебрался в Ярославль.

Через седьмицу я вернулся, переговоры с ростовским воеводой прошли нейтрально. Помогать мне он не будет, но и мешать тоже не должен.

— Ваше Высочество, Иван Михайлович, а могу я увидеть Ваш знаменитый зимний сад?

Пять дней прошло с моего возращения. Алябьев гостит у меня, нам удалось внести полезные изменения в проект Устава. Я даже задействовал для помощи свой генштаб, куда входили давние выпускники моей школы. Сейчас-то они все при деле. Это мои управляющие производств и торговых точек. Или служат при мне в качестве аудиторов. Им, как никому известны все подводные камни торговли. Вот я и отдал парням на разработку наши наброски по «Новоторговому» уставу. Много спорили и большую часть предложенного в итоги зарубили. Мне не нужны бунты купечества и проседание экономики из-за поспешных непродуманных шагов тоже.

А сегодня последний день Тимофей гостит у меня во дворце. У него под Костромой живёт матушка. Вот он и решил её навестить, раз уж подвернулась такая возможность. И после обеда мы решили посидеть в гостиной, поболтать под бокал вина. Но на полпути нам попались на лестнице две богини. Эта моя младшая сестрица и Мария. Обе в красивых европейских платьях. Увидев нас чему-то рассмеялись и исчезли в той стороне, где и находился зимний сад.

Мой собеседник резко остановился и предложил последовать за ними. А вот утром, прощаясь он спросил:

— Ваше Высочество, прошу прощение за любопытство. Но кто та девушка, которая попалась нам на лестнице?

Хм, ну мою сестрицу Тимофей неплохо знает. Значит его интересует персидская красавица.

— Что понравилась? Это моя гостья, дочь персидского вали из Дагестана.

А вечером я задумчиво смотрел в окно кабинета на падающий снег.

Когда меня окликнули, я обернулся. Так уже повелось, что два-три раза в неделю я приглашал Марию к себе в кабинет. Там было уютней, чем в гостиной. Я убеждённый сторонник минимализма и лёгкости во всём, что касается меблировки. Так и в моём кабинете выделялся массивностью только большой дубовый стол. Стеллажи заменяли тяжёлые сундуки для документов. Секретер с хитрым секретом служил для особо важных документов. Много света и свободного места, из украшений разве что бюстики Платона и Аристотеля. А ещё в углу красовались два глубоких кресла и маленький столик для кофейника с затейливой инкрустацией.

Вот в этих самых креслах мы и полюбили с Марией встречаться. Я угощал её свежезаваренным кофе, слуги ставили вазочки с печеньем. И мы просто разговаривали. Темы могли быть самые разные. Девушке скоро исполнится восемнадцать и она, с одной стороны, очень образованна и видела жизнь с её чёрной изнанки. Но с другой так и осталась молоденькой и восторженной девчонкой. Её интересует буквально всё. Наши обычаи, внешняя политика, география и все сферы искусства. Порой я напоминаю сам себе старого и умудрённого опытом наставника. Впрочем, я не далёк от истины.

Но вот когда мы заговариваем о древней истории средиземноморского региона, а тем более о поэзии и философии — тут уже Мария со снисходительной улыбкой отвечает на мои глупые вопросы.

Но в целом мы очень миленько проводим часок перед ужином. Я даже начинаю ждать этих встреч.

А сегодня я растерян, протянув руку, чтобы взять печенье из вазочки столкнулся с пальцами сидящей напротив меня девушки. Та отдёрнула руку и извинилась за неудобство. Мы общаемся на удивительной смеси русского и греческого языков. А ещё у девушки артистические способности и она с помощью мимики и жестов порой передаёт очень сложные образы.

Перед расставанием Тимофей испросил моего разрешения быть представленным моей гостье. Он сразу сказал, что у него самые честные намерения, просить у меня её руки. Не такой уже и молодой мужчина, как оказывается в прошлом году овдовел, у него на руках две дочери и сын. А Мария поразила своей восточной красотой прямо в сердце этого столичного чиновника. Её необычная для наших мест внешность подействовала на Тимофея как могучий удар дубины прямо в лоб.

Вот я сижу и соображаю. Ведь это наилучший выход для персидской красавицы. Она получает законного мужа, положение в обществе и некоторую недвижимость в Москве. Я точно знаю, что у Тимофея имеется большой дом на Большой Димитровке. А также несколько лавчонок в торговых рядах. Так что можно считать его довольно состоятельным для среднего класса. А если добавить, что у него очень хорошие перспективы дорасти до дьяка, то вариант подходящий. Надо брать. Но ведь без желания девушки принимать предложение не стоит. Она и так настрадалась, так что отдам её в хорошие руки только при её согласии.

Автоматически опять сунул пальцы в вазочку с печеньем, а Мария просто пододвинула её ко мне поближе:

— Ваше Высочество, с Вами всё хорошо?

Я засунул печенюжку в рот и наконец перестал искать смысл в разглядывании зимнего парка сквозь пелену падающего снега.

— Что? А, да. Всё хорошо.

Мария смотрит на меня со странным выражением лица. Будто понимает, что сейчас решается её судьба. Вообще у неё весьма притягательная внешность. Если поначалу она маскировала себя, оставляя открытым только часть лица, то сейчас передо мной симпатичная девушка. Стройная шейка подчёркивает горделивую осанку. Лицо своеобразное. Немного вытянутое с лёгкими скулами, волосы цвета вороньего крыла и глаза тёплого коричневого оттенка. Нос классический прямой, губки чаще упрямо сжаты, но сейчас они немного раскрыты, демонстрируя мелкие ровные зубки.

Мария умеет слушать и это редкое качество. Когда я рассказываю о чём-то, она смотрит прямо в душу и хочется удивлять её и дальше. Трудно передать, почему мне нравиться с нею общаться. Но после наших встреч за чашечкой кофе у меня улучшается настроение и я частенько задумываюсь над тем, что говорил и слышал.

— Мария, скажи мне пожалуйста, как тебе у нас в гостях?

Девушка явно не ожидала такого вопроса.

— Хорошо, а что случилось?

Да уж случилось, и я даже не знаю, как преподнести ей новость. Хотя, она девушка неглупая, должна сама сообразить.

— Мария, ты помнишь моего вчерашнего гостя?

Девушка неуверенно кивнула.

— Так вот, это Тимофей Алябьев, мой знакомый из Москвы. Он весьма состоятелен и недавно у него умерла жена. Осталось трое детей.

Хм, девушка внимательно слушает меня, пытаясь понять к чему я веду.

— Вот вчера он попросил меня твоей руки.

Марии не знакомо это слово, — ну, он попросил меня, чтобы я отдал тебя ему в жёны.

Вот сейчас поняла. Она смотрела на меня как обычно и вдруг её взгляд резко изменился. Он стал как ледышка, девушка закрылась моментально в раковину и я понял, что разговор можно считать несвоевременным и неудачным.

Ведь полминуты назад всё было иначе, мы были друзьями и внезапно это ощущение духовной близости исчезло. Передо мною просто малознакомая женщина. Молодая женщина и моё предложение повисло в воздухе.

Мария что-то буркнула, встала, поклонилась и быстро вышла из кабинета. Оставив меня с моими мыслями наедине.

Нет, ну мне самому почему-то не хочется с нею расставаться. Впервые у меня появился друг. Ведь для всех я царёв брат и начальник. Для Прасковьи я как сын, с Аней я никогда не говорил так свободно на разные темы. Возможно тут дело в образовании и в сложившихся реалиях. Так уж мою Анечку воспитали. Для остальных я кто угодно, но не просто разумный человек

Человек, у которого тоже есть свои слабости. Я постоянно контролирую себя, опасаясь предательства или разоблачения. А персиянка вроде как из другого мира и с нею можно просто отдохнуть душой.

На следующий день она не пришла ко мне в кабинет, потом тоже проигнорировала меня и я на время отложил этот вопрос.

А Тимофею, который заехал на обратном пути, ответил следующим образом:

— Знаешь, она ведь бесприданница. Её отец требует вернуть дочь назад, вроде он нашёл ей хорошую партию. Так что извини.

Наверное, мой знакомец рассчитывал на то, что я дам с нею достойное приданное. И я убедился лишний раз в правильности ответа, когда он скуксился и переменил тему.

А вот наши отношения с девушкой окончательно испортились. Я конечно знал, что женская душа — потёмки. Ну ведь что я такого сказал? Предложил ей хорошую партию. В данный момент Мария имеет очень скользкий статус. Формально наложницей у меня она не может быть. Придворной должности у неё нет. То есть она тут вообще на птичьих правах. Если её папаша объявится, мне придётся её вернуть. Хотя могу и проигнорировать, я ведь принц, а он только чиновник соседнего государства. Как говориться, что упало — то пропало.

По призыву брата я приехал в Москву. Алексей решился на новую и, надеюсь окончательную, военную компанию с Польшей. На Гетманщине Иван Выговский бодался с наследником предыдущего гетмана Юрием Хмельницким. Первого поддерживала польская корона, а на стороне молодого Хмельницкого выступили опытные полковники его отца, Иван Богун, Иван Сирко и Яким Сомко. Первые две битвы выиграл Выговский и мой братец забеспокоился. Настал момент, когда русской армии предстояло дать решительный бой одряхлевшей польской короне.

В этих условиях Алексей и вспомнил про меня. Он хочет оставить у себя за спиной надёжный тыл. А что может быть надёжнее родного брата, который не стремится воспользоваться моментом.

Пришлось мне вселяться в новые покои в Кремле и принимать бразды правления. Если честно, меня воротит от необходимости общаться с этой братией из Думы. Да и полномочия у меня довольно расплывчаты. Брат подстраховался и не дал мне карт-бланш. Тем более, что остающийся в Москве Матвеев, ближник и личный советник царя, ревниво отслеживает каждый мой шаг.

На Украине грянула междоусобица. Гетманы Выговский, Хмелевский, Дорошенко и Тетеря, а также кошевой атаман Брюховецкий активно тянули одеяло Гетманщины каждый в свою сторону. В результате двухлетней кампании русская армия заняла левобережную Украину, включая Киев, а также Северскую землю. На сей раз Алексей Михайлович твёрдо решил включить в состав русских земель новые территории. Дряхлый польский орёл изрядно потерял в амбициях и скушал плюху от восточного соседа. Воспользовавшись моментом, на севере шведы вторглись на территорию Польши, быстро продвигаясь к Варшаве. Это изменило ход всей кампании. Русская армия заняла территорию Великого княжества Литовского и перешла на правый берег Днепра. Гетманы продолжили перебегать с одной стороны на другую, пытаясь поймать ветер или счастливый момент. Но это уже ни на что не повлияло. Более Речь Посполитая никогда не подымется и вскоре окажется поделённой между соседями. Наконец-то Россия сможет сосредоточить свои усилия на противостоянии со Швецией, Османской империей и Крымским ханством.

Ну а царь периодически оставлял воюющую армию на своих воевод и появлялся в белокаменной. Алексей Михайлович лично побывал в освобождённых городах Витебске, Полоцке, Могилеве, Ковно, Гродно и Вильно. Их этих поездок он вернулся под впечатлением и даже затеял перестановки в Кремле. Так появились обои (золотая кожа) и мебель на немецкий и польский манер. Царя очаровал новый архитектурный стиль рококо.

А я большей частью жил в своём доме на Смоленской, куда и перевёз Анну с детьми. Сестёр тоже вывез в столицу. Только Анна отказалась ехать с нами. Из сестёр, пожалуй, она самая успешная. Любимая работа, Анна сделала замечательную для женщины этого времени карьеру. Она фактически ректор Московской школы и на аналогичной должности в Ярославле. Женщина постоянно при деле и окружена молодёжью. Знаю точно, что и на амурном фронте у неё всё нормально. Есть у неё один паренёк. А вот Ирина типичная домоседка. Ей хватает апартаментов в моём дворце и присутствие любимого мужчины. Кстати, она недавно родила дочь. Забеременев, честно сообщила мне и пришлось на шестом месяце беременности отправлять её в дальнюю усадьбу. Где в тайне и родила, ребёнок с кормилицей, формально та её и родила.

Татьяна по-прежнему тревожно выглядывает своего Жака. А тот делает стремительную карьеру военного. Сейчас он командует полуэскадроном гусар в гарнизоне Костромы. Заодно тренирует товарищей владению шпагой. Такими темпами он скоро станет полковником. Ну, с небольшой моей поддержкой, разумеется. Встречаются «молодые» только в те редкие моменты, когда я его приглашаю. Пока не стоит форсировать их отношения, мне хватило Ирининых родов и всего с этим связанного.

Вернуться домой заставила беда. Получив плохие известия, я сразу же выехал в Ярославль. Загнал коня, но опоздал.

Нет больше моей Проши, ушла на небеса. Никто не может сказать, что точно случилось. Сгорела моя любимая мамочка за два дня. Похоже на ураганную инфекцию. Прасковья носила ребёнка, так обоих и похоронили на кладбище, недалеко от дворца. По приезду я сразу пошёл на их могилку. Пахом деликатно оставил меня одного и отошёл в сторону. А я не сдержался и заплакал. Я потерял самого близкого мне человека в обоих мирах. Именно Прасковья прикрывала меня своим телом долгие годы от всех жизненных неприятностей. Как наседка кидалась на моих врагов и вот я опять остался один. Только к ней я мог прийти с любыми своими горестями и проблемами. В душе сразу поселилась стужа, будто часть души примёрзла и осыпалась осколками.

Во дворце тихо и одиноко. Жена с детьми и сёстры, слава богу в Москве. Здесь остались только слуги. А вечером в тёмном коридоре промелькнула Мария. На ужин я попросил её составить мне компанию. Ели молча, так же молча вышли из-за стола. Вот только расставаясь я задержал девушку:

— Мария, можешь побыть со мной немного?

Девушка просто бросила на меня взгляд и подошла ближе. Мы не сговариваясь пошли в сторону зимнего сада. Там выбрали заросшую зеленью беседку. Сюда любила приходить Прасковья и слушать журчание фонтанчика. Он ей напоминал детство, рядом с их домом была водяная мельница и звук льющейся воды навевал девочке хорошие сны.

Говорить не хотелось, я только перехватил взгляд Марии. Он был наполнен сопереживанием и чем-то тёплым. Не знаю сам зачем, но я положил голову к ней на колени и отключился. Через некоторое время очнулся от того, что меня гладили по голове. Невесомо, еле касаясь кончиками пальцев, только чувствовалось приятное тепло от них. На мгновение показалась, что это Проша. Скосив глаза увидел, что Мария рассеянно смотрит вдаль. А её рука продолжает свою работу. На меня нахлынула благодарность этой девушке за заботу, и я взял её вторую руку и поцеловал ладошку. Рука дёрнулась, но я не отпустил. Приятную прохладу ладони переместил на лоб. Незаметно схлынуло чувство горя, я сел и буквально окунулся в два затягивающих омута. Не могу передать то, что я в них увидел. Настоящее откровение — понимание, радость, ожидание и что-то ещё. Одновременно мы поднялись на ноги и я притянул девушку к себе.

Так мы и застыли на долгие минуты. От её тепла я быстро согрелся, но упорно не отпускал. Было такое ощущение, что если отпущу, то не верну и сам утону. А потом Мария немного отстранилась от меня, вглядываясь в мои глаза. Затем взяла за руку и решительно повела за собой.

Солнце уже давно встало, я проснулся от того, что лежащая рядом девушка повернулась. Сейчас мы опять играем в переглядки. Её глаза тёплого орехового цвета удивительно спокойны. Такое выражение я вижу у неё впервые. В них появилось нечто новое. Так умиротворённо смотрит влюблённая женщина на своего мужчину.

Да, эта ночь была у нас общая. Не скажу, что это было феерично. Всё-таки это первый сексуальный опыт для неё, да и болезненное ощущение наверняка мешало. Но вот новое для меня чувство того, что именно эту девушку я искал всю жизнь, заставляет меня крепко задуматься.

Марию от себя ни за что не отпущу. Но как это скажется на моей семейной жизни с Анной? Конечно, сильные мира сего держат возле себя фавориток, но я не хочу для Марии такой участи.

Вот же задачка. Устав от этих мыслей я опять прижался к девушке и попытался заснуть.

Когда Марию привезли в новое место, она поначалу очень обрадовалась. После вонючей юрты, кишащей мерзкими насекомыми, она очутилась почти в раю. Её поселили в большой комнате, предоставили возможность помыться и даже предложили немного странную, но новую одежду. Как она потом выяснила, это национальный сарафан. Питалась она вместе со слугами, служанки ей не полагалось. Но, как раз это не предоставляло для неё проблемы. Несмотря на то, что во дворце у отца ей помогали служанки, обслужить себя сама она была в состоянии.

Некоторое время девушка сидела в комнате и наслаждалась состоянием покоя. Её никто не принуждал к чему-то неприятному — это уже радовало. Непонятен только был её статус в этом огромном дворце. С одной стороны она не работала, значить не служанка. С другой, никто не торопился её знакомить с хозяевами дома. Скорей всего её ожидала участь наложницы. В принципе на Востоке наложница зачастую мало отличается от официальной супруги. Обе изначально не имеют никаких прав. Здесь всё зависит от двух факторов.

Первое — это смогла ли жена родить мужу мальчика. Девочки не котировались.

Второе — насколько она понравилась мужчине. В истории было немало наложниц, которые практически управляли страной.

Так чисто в этом плане Мария была готова, что за нею придут в один из вечеров.

Но прошёл месяц и она заскучала. Не с кем поговорить, никто не знал её родной язык. Только однажды она увидела маленькую девочку, сидящую на лавке и держащую книгу. Мария заметила греческие буквы и попыталась заговорить. К её счастью, девочка с затруднением, но смогла ответить. С этого дня жизнь девушки изменилась. Через юную переводчицу Мария смогла передать просьбу женщине, которая управляла слугами, свою просьбу. Она просила дать её посильную работу, какое-либо занятие.

Та подумала и предложила пользоваться библиотекой дворца. Это стало для Марии неслыханным подарком. Библиотека была немного меньше, чем у её отца, но значительно интереснее и заметно, что собирающий её стремился к определённой цели. Здесь почти не было текстов на религиозные темы. Зато достойно представлены труды древних философов и учёных.

Дальше больше, та женщина доверила Марии навести некий порядок среди книг. Они стояли на полках без системы. Сразу заметно, что их просто при переезде поставили в произвольном порядке и не прикасались. Хозяин библиотеки видимо был в отъезде, по-крайней мере так сказала та девочка. А когда от батюшки, который неплохо говорил по-гречески, Мария узнала в чей дом она попала, то настроение стремительно упало. Брат самого русского царя априори на может быть вменяемым. Девушка слышала ужасные истории про этих бородатых варваров с севера, об их странных обычаях. В отличии от просвещённой Европы здесь царил дух дремучей старины. Вот только обитатели дворца выбивались из общей картины.

Сам дворец огромен и его устройство было в новинку для молодой персиянки. Совсем мало ковров и стены редко задрапированы тканью. Чаще на них наклеено плоское покрытие самых различных цветов и рисунков. Комнаты были непривычно пусты. Минимум мебели, картины на стенах, реже скульптуры или бюстики известных людей. Но, конечно, центром притяжения стала библиотека.

Сам факт близости хозяина дома к царской особе говорил о многом. Мария помнила визит шахского наследника Солеймана к её отцу. Его трёхдневное проживание в их дворце надолго запомнилось всем обитателям. Единственный отпрыск и будущий щах Ирана произвёл тогда самое мерзкое впечатление. Он много пил вина и производил впечатление душевно нездорового человека. Мария помнила, как шептались слуги о том, что Солейман потребовал привести в спальню юную наложницу. Видимо не управившись с задуманным, он сильно избил девушку. На утро нашли её бессознательное тело, она получила серьёзные ранения и её сплавили подальше из сераля.

В тот день она пришла утром как обычно в библиотеку, чтобы закончить разбирать старые манускрипты. Неожиданно в помещение вошёл молодой мужчина. Он был явно сердит и Мария невольно сжалась, в ожидании неприятностей. На заданный ей вопрос она ответить не смогла, местный язык пока оставался непонятным. А вот когда попыталась ответить на греческом, парень поддержал разговор.

Интересно, а кто он такой? На царского брата точно не похож. Одет чересчур просто, нет драгоценностей и только один перстень на пальце. Да и не может вельможа высокого ранга так себя вести. Молодой мужчина даже учтиво предложил чашечку кофе. К последнему Мария питала большую слабость, но в последнее время этот бодрящий ароматный напиток был для неё недостижим. В тот день им удалось немного поговорить о восточной поэзии и древних греческих философах.

Тогда Мария решила, что возможно это местный управляющий или его помощник. Но через несколько дней она увидела в окно подъезжающих вооружённых всадников во главе с новым знакомым. Судя по тому, как учтиво к нему обращаются воины, скорее всего он военный сардар невысокого уровня.

Звали мужчину Иван, вторую часть имени девушка выговорить не могла. Как выяснилось, тут каждый третий — Иван, очень распространённое мужское имя. Ещё несколько раз Мария встречалась с ним в этой комнате. Они пили кофе и девушка вдруг поняла, что она ждёт этих встреч. У них установилась непринуждённая обстановка, несмотря на небольшую разницу в возрасте и значительную в социальном положении, оба получали удовольствие от интеллектуального общения.

Как-то она протянула руку к столику, взять свою чашку и невольно коснулась пальцами его кисти. А потом вечером вспоминала, что в этот момент как дурочка густо покраснела. Слава Аллаху, что он в это время смотрел в сторону.

Особенно девушке нравилось бывать с ним в зимнем саду. На улице лютый холод, а тут благоухают цветы и так красиво.

Из местных обитателей Мария сошлась с одной девушкой по имени Татьяна. От неё она подчерпнула много интересного из жизни русских. Постепенно этот народ перестал казаться персиянке диким и полуразумным.

К сожалению, вскоре мужчина надолго уехал и у Марии появилось время разобраться в смятении, что приносили эти редкие встречи. Получается, что ей важны не только эти моменты, когда можно получить удовольствие от обсуждения трудов великого Авиценны. Ей не терпелось просто слышать его голос, она ждала возможности смотреть прямо ему в глаза и не стесняться при этом. Она влюбилась. И это просто ужасно.

Когда её было тринадцать, она уже влюблялась. Её объектом любви стал молодой отцовский охранник. Он был хорош собой, горделивая осанка и сильные руки надолго смутили покой девочки. Но потом он исчез из дворца и всё прошло.

А сейчас её настигло новое чувство. Она хотела отдать себя всю новому чувству, хотела намекнуть парню о том, что она переживает. Но ведь это так стыдно, вдруг он её отвергнет. Для начала нужно узнать, женат ли он. Может она себе напридумывала, а он уже имеет свой гарем.

В тот день все ждали хозяина. Того самого, который царский брат. Он видимо не очень любил бывать в этом дворце. У Марии тревожно билось сердце, ведь от этого вельможи зависит её судьба.

Через окно она видела только подъехавшие экипажи и вышедших людей, которых обступила охрана. Потом все вошли внутрь, и девушка позволила себе спуститься по ступенькам.

В окружении богато одетых людей стоял её знакомый. Только он одет в европейское платье и на сей раз на нём немало сверкающих драгоценностей. Девушка растерянно выискивала того, ради которого весь сыр-бор.

На удачу мимо торопливо проходил священник и Мария решилось того побеспокоить:

— Извините, святой отец. А когда приедет брат царя и хозяин этого дворца?

— Дурёха, так вон же он в центре.

У девушки от дурных предчувствий закружилась голова и она поспешила к себе в комнату.

Как же так? Как она могла не догадаться сразу. Ну кто бы ещё посмел хозяйничать в кабинете владельца дворца. Были и другие звоночки, но она дурочка их не замечала.

С этого дня девушка стала избегать любой возможности встретиться с ним. Она боялась всё испортить, вернее была уверена, что Иван изменит своё отношение к ней. С этого дня виделась она с Иваном только на людях, никаких встреч наедине.

К счастью, он вскоре уехал с большим воинским отрядом и жизнь потекла поспокойнее. Выяснилось, что та маленькая девочка является дочерью Ивана, Татьяна его сестра, а Анна супруга. Но постепенно Мария привыкла к новостям и загнала глубоко внутрь свои чувства.

Стоял солнечный день и семейство вышло на прогулку. Дети побежали вперёд, это Наталья с братцем Андреем. Младшая дочь была на руках у няньки. Мария шла вместе с Татьяной сразу после хозяйки дворца.

Потом все отвлеклись на Наталью, которая звала лепить снеговика, как папа показывал. Случайно Мария развернулась и ей бросилось в глаза тёмное пятно на глади замёрзшего пятна. А ведь его не было, когда они проходили мимо. Потом ей показалось шевеление в крошеве льда. От плохих предчувствий сжалось сердце и она полетела. Бежала напрямик по снегу. В воде вяло возился ребёнок, она сходу подлетела к нему и тоже провалилась в ледяную воды. Ребёнка она смогла вытолкнуть подальше от кромки воды, но сама погрузилась в студёную воду. Руки отяжелели и мысли стали вялыми. Она только смотрела на подбегающих людей.

Потом долгое забытье. Её крутили, когда раздевали. Запомнилось помещение с горячим воздухом. Потом она металась в жару и только раздирающие грудь кашель выводил её из забытья. Мария помнит, что её обтирали и обкладывали влажными полотенцами. Кто-то с ложечки поил ужасно горьким отваром. В очередной раз она очнулась и обнаружила Ивана, который поддерживал её и поил травяным настоем. Мария вгляделась в его лицо и невольно улыбнулась. Иван смотрел на неё с тревогой. А когда её потянуло в сон, она просто цапнула его ладонь и на правах больной, прижав к своей щеке, заснула.

С этого момента она начала снова мечтать о несбыточном. Постепенно её жизнь вошла в спокойную колею. Девушка много занималась с детьми Ивана, гуляла с Татьяной и даже Анна стала благоволить к ней. Так она благодарила за спасение сына. Возобновились посиделки за чашкой кофе, Мария опять начала мучится своим положением. Хозяйка приняла её в этом доме, а она думает, как увести у той супруга.

А когда Иван сообщил, что хочет отдать её замуж за какого-то мужчину, Мария окаменела. Ну ведь готовилась к чему-то подобному, но тогда у неё не было любимого. А сейчас стало ужасно больно.

К счастью, Иван забрал всю семью и уехал в столицу. Это позволило Марии успокоиться и решиться. Она задавила в себе эту никому не нужную любовь. В принципе нужно соглашаться на это замужество. Тот мужчина ещё не стар, вроде состоятелен. По-крайней мере будет определённость. Может у неё ещё будут свои дети и тогда она посвятит жизнь им.

Иван приехал абсолютно неожиданно, когда умерла его кормилица. Он приехал весь чёрный от горя и долго сидел у её могилы. А потом Мария встретила его бредущего по тёмному коридору дворца.

Сердце сжалось, когда он жалобно попросил посидеть немного с ним. Девушка растерялась, когда Иван положил голову к ней на колени и казалось заснул. Мария начала слегка, почти не касаясь гладить его волосы. Этим она как бы передавала ему часть своей энергии, успокаивая и передавая свою нежность. А когда он выпрямился и сел, их лица оказались на расстоянии ладони. Оба застыли, глядя в глаза друг другу. Девушка не знала, что так бывает. Они разговаривала, общались. Она спрашивала, он отвечал. И всё это, не произнеся ни слова. Получив, он него ответ она улыбнулась и встала. Решительно потянув за собой, повела к себе в комнату. Мария для себя всё решила, а там как всевышний даст.

Мы провели три незабываемых дня и плевать на дворню. Я влюбился, со всего маху кинулся в пучину страсти. Подобного у меня в жизни не было. Любовь к Наталье в прошлой жизни была больше платонической. Я никогда не представлял себе в самых откровенных мечтах секс с ней. Она была сродни богини, которой можно поклоняться, а не сожительствовать с нею. Другие женщины приносили мне удовольствие, не более. С Анной случилось другое, наши чувства изменились от неприязни и равнодушия до искренней любви. Она мне нравится как женщина, я её обожаю и вообще она подарила мне троих деток. Даст бог и ещё одного родит.

Но, никогда я в разговоре с Анной не испытывал кайф просто от беседы на отстранённые темы. Аня никогда не интересовалась непрактичными вещями. Такими как искусство, политика или общепознавательная чушь.

А вот с Марией я почувствовал себя на седьмом небе. Она удивительным образом умеет и слушать, и сама рассказывать. Мария образованна и любознательна. Возможно, я бы и охладел к ней, но и в постели у нас всё чудесно. Девушка стесняясь рассказала мне, что одалисок в гареме учат доставлять удовольствие мужчине и это возведено в ранг науки. Существуют опытные наставницы и даже наглядные пособия. В отличии от супруги, которая стеснялась раскрыть свои эмоции в постели, Мария ими буквально награждала меня. Утром я просыпался счастливым.

Уезжал в Москву с тяжёлым сердцем.

Как же мне тебя не хватает, Проша. Сейчас она бы обняла меня, приласкала и сказала, — ну что ты Ванечка, всё будет хорошо. Ты не видишь очевидных вещей. Если любишь и жену и Марию, ну так и люби обеих. Мы придумаем что-нибудь. Не переживай.

Перед отъездом проговорили с Марией до утра. Решили, что она пока останется здесь, во дворце. А я за это время поговорю с Анной. А там как получится. Ну не разорваться же мне. Я люблю их обеих, просто по-разному.

Десять дней уже прошло с момента моего возвращения в Москву. И если честно, я надеялся, что любовный морок развеется со скоростью, прямо пропорциональной расстоянию до моей новой женщины. К сожалению, стало ещё хуже. Мария даже стала сниться ночами. А днём её облик настойчиво мешает мне заниматься важными делами. Непроизвольно я начинаю сравнить Марию с Анной.

Да, Мария интересней как собеседник, жена далека от всего этого. Я уже не говорю о том, что Мария сделала со мной в последнюю ночь. Первые две она была зажата, а напоследок просто околдовала меня. Возможно, сказалось восточное специфичное обучение молодых девушек. Мария доводила меня до безумия, не давая разрядиться. В конце я рычал как дикое животное, набрасываясь на неё. С Анной всё иначе, более пристойно и традиционно.

Но Аня самый близкий для меня человек, а вот кто для меня Мария — я пока не знаю. Но от всего этого я стал раздражён и частенько срываюсь на ближниках. Пытаюсь сам себя убедить, что ничего особого не произошло.

Все сильные мира сего имеют развлечения на стороне, при чём даже гордятся этим. К примеру, Иван Васильевич наш, который Грозный, весьма любвеобильным мужчиной был. Он сам хвастался, что «растлил тысячу дев и умертвил тысячи детей от них». Только на всякий пожарный просто избавлялись от бастардов сразу после родов.

Начиная с Петра Алексеевича все императоры и императрицы держали фаворитов и фавориток. Не иметь был «не комильфо». Насчёт своего батюшки затрудняюсь сказать, по малости лет мне такую информацию не доводили. А вот брата полюбовниц знаю в лицо. Он этого от меня и не скрывал. И церковь к таким «развлечениям» относится с пониманием. Так, пожурят по-отечески, не более. Да и не скрою, сам пользовал молодых девок во время дальних поездок. Но всё это было как бы не всерьёз. Я не испытывал такого неудобства перед женой, как сейчас. И что совсем хреново, Анна видит моё состояние. Она пробовала ко мне подлизаться и успокоить, но я уходил от общения. Было чувство, что я её предал. А когда совсем становилось невмоготу, старался загрузить себя делами и возвращаться домой поздно, когда все домочадцы уже спали.

С Алексеем мы встречались каждый день, пока он находился в Москве. Его идея помочь сечевым казакам пройтись частой метлой по побережью Крыма мне показалось разумной, но половинчатой. Царь даёт припасы, оружие и порох. А также за счёт казны строит струги, для сплава по Дону. Выйдя в Азовское и Чёрные моря, где татарва не ожидает нападения, можно пощипать их за мягкое подбрюшье. Но проблему это не решит. Пётр Алексеевич пытался кардинально решить этот вопрос, но только военачальники Екатерины Великой смогли поставить точку в крымском вопросе.

Я же постарался довести до него свою точку зрения. Нужно строить остроги и казачьи станицы, приближая их к крымским степям. И опираясь на них тревожить людоловов, заодно осложняя им привычные походы за хабаром и пленниками.

Вообще, не знаю были ли аналоги крымским татарам в то время. Удивительно, но целый народ не производил ничего. Не растили, не жали зерно, не было ремёсел, всё за счёт рабского труда. Только ходили в набеги. Захваченную молодёжь продавали на рабских рынках, баб постарше оставляли для личного пользования, а мужиков заставляли работать. Народ-паразит, хорошо, что это закончила Екатерина II. Закономерный и справедливый итог.

К моему эксперименту в области сельского хозяйства Алексей отнёсся без энтузиазма. Ну не верит он, что картофель может дать такую урожайность. «Сам 6», то есть ведро посадил, шесть собрал, невиданные показатели. Но тут ещё сказывается то, что у Алексея имелся неудачный кулинарный опыт в этом плане. Его как-то угостили голландцы отварным картофелем, политым каким-то пахучим маслом. Мой брат тогда скривился и есть не стал. Ну, что-то подобного я и ожидал. Поэтому будем брать измором. У меня к весне будет посадочный материал картофеля и кукурузы. Насчёт последней не уверен, этот злак любит солнышко и не всякая почва ему подойдёт. Но у меня есть уникальная возможность, под моим управлением огромная территория и я намерен высадить на опытных полях новые для русского человека растения. Уверен, что картошка расти будет и довольно неплохо. А там настанет время убеждения. Народ недоверчив к новому, плюс слухи о том, что корнеплод убивает землю. Традиционно наши крестьяне ели брюкву и репу, а тот же Пётр I здорово намучался, пытаясь заставить народ питаться «картоплей». И если в Европе ею питались беднейшие слои населения и даже кормили скот, то в России 18-го века благодаря вмешательству императора это стало блюдом аристократа. Думаю и мне по этому пути следует пойти. Разверну мощную рекламную компанию, дескать это царский продукт и государь велит всю «картоплю» сдавать в казну. Дескать дорогая вещь и очень полезная. Посмотрим, устоят ли доверчивые крестьяне моему мощному напору и технологиям одурманивания ближнего из будущего.

В последнюю встречу с братом тот поднял тему, которая показала мне, для чего он меня собственно вызвал:

— Иван, я бы хотел, чтобы ты присмотрел за моим сыном. Мне предстоит провести долгое время вне Москвы. Послухи донесли, что Алексея могут отравить или навредить ему иначе. Поэтому я хочу отправить его с дядькой и мамкой к тебе на тот период, пока меня нет в городе.

Вот так вот. Моему племяшу пошёл пятый год, я только вчера в последний раз видел племянника. Не знаю в кого он пошёл, но пацан явно отстаёт в физическом развитии. Мелковат для своего возраста. Но в принципе вполне нормальный мальчуган. Жаль, что я потерял своих людей в «тайном приказе», у меня нет реальной картинки. Но ежели Алексей меня просит о таком, отдавая под мою опеку самое драгоценное, наследника, знать опасность реальная.

— Откуда ждать опасности?

— Не знаю, здесь и мои думные бояре и английский посол замешан. А у тебя во дворце мухе не пролетит без твоего ведома. Потому и прошу.

Ну, отказ как бы не принимается. Мне только остаётся принять к исполнению.

Точку в моих любовных терзаниях поставила жена. Не знаю, кто ей сообщил о моих подвигах, но она сама начала этот нелёгкий разговор.

Просто когда я после долгого дня вернулся домой, Анна ждала меня с ужином. Все уже поели, так что кроме нас в гостиной была только немолодая служанка.

Я автоматически выпил бокал вина, иначе еда совсем не лезла в горло и пододвинул ближе блюдо с мясом.

— Ванечка, я хотела с тобой поговорить, — жена подошла ближе и уткнулась мне руками в плечо. Я погладил её округлившийся животик и посадил к себе на колени.

Улыбка тронула её губы, и она в ответной ласке накрыла мою кисть своей.

— Я не против, чтобы у тебя была ещё одна женщина. Тем более если это будет Мария. Ты же знаешь, она мне как сестра. Ну после того, как она спасла нашего сына. Я понимаю, что не всегда могу к тебе приходить. Тогда пусть она будет. Только пообещай мне, что если она родит тебе сына, наш Андрей будет всегда первый.

Не зная, как отреагировать, я просто уткнулся лицом в её распущенные волосы. Первую ночь за долгое время я спал спокойно, ушла раздвоенность и ощущение сделанной ошибки.

Когда Алексей Михайлович вернулся к действующей армии я получил разрешение вернуться домой. После тесного московского дома дворец показался просто бескрайним.

С волнением я ожидал встречи с Марией. Все добрые намерения супруги могли измениться. Типа я честно пыталась, но ничего не получилось. Две хозяйки в одном доме не уживутся, поэтому очень многое зависит от первых мгновений встречи.

А нас уже встречали, наружу вывалили слуги под командованием нового управляющего, который заменил мою Прасковью. Чуть в стороне, одетая в тёмное стояла Мария. Я непроизвольно затормозил, зато Аня быстро спустилась с помощью охранника и подошла к одинокой фигуре. Встреча на Эльбе, на первый взгляд всё прошло успешно, дамы обнялись и позабыв про моё высочество поднялись по ступенькам дворца. Следом выкатились сёстры и дети. А я сразу отправился в кабинет.

Раздевшись, налил себе бокал коньяка, этот пока ещё редкий напиток мне привезли и солнечной Франции. Дождавшись, когда тёплая волна дойдёт до желудка я расслабился. Сунувшегося было Зубова отправил к богу в рай энергичным взмахом руки. Дайте просто посидеть в тишине родного дома. Налил ещё дринк, посидел немного, сил нет на чтение газеты, поэтому крикнул камердинера Салтыкова собираться в баню. Хочется расслабиться и растечься по полке жидкой фракцией.

Не знаю, о чём договорились мои женщины, но спал я один. Хотя и прислушивался к каждому звуку за дверью. А на завтраке посматривал на обеих. И если Мария вела себя достаточно естественно и нейтрально, то жена неожиданно успокаивающе улыбнулась мне. Она казалось умудрённой опытом матушкой, посматривающая с улыбкой на неразумных детей. И от этого я окончательно успокоился. Всё будет хорошо. А после прогулки втроём мы окончательно расставили приоритеты. Анна ещё долго не сможет выполнять супружеские обязанности, поэтому Мария возьмёт на себя эту «тяжёлую» обязанность. Чтобы легализовать вхождение Марии во внутренний круг моей семьи, Анна берёт её в свою свиту в должности комнатной боярыни. Понятно, что шила в мешке не утаить. Но нужно соблюсти внешние приличия, тогда все будут притворяться, что ничего не замечают.

Срочный вызов от сестры Анны застал меня в радостных предвкушениях от планируемого посещения будуара Марии. Я было отмахнулся, но посыльный просил прочитать записку сразу. И её текст меня встревожил, Анна никогда не пользовалась такими эпитетами, говорящими о том, что она в состоянии крайней взволнованности.

Пришлось велеть запрягать коней и предупредить охрану о срочном выезде. Через сорок минут мы уже подъезжали к зданию, в котором проживала Анна.

Это двухэтажное здание построено в форме буквы «П». В центральной части размещались учебные классы. А в боковых пристройках жила сама Анна, в другой находились спальные комнаты для учащихся.

Тогда, пять лет тому назад мы начинали строительство школы для девушек благородного сословия типа «института благородных девиц». Это был выбор самой Анны. Хотя я сразу советовал не ориентироваться на этот слой общества. К сожалению, вышло по-моему. Дворяне не торопились отдавать своих дочерей к нам в обучение. Это при том, что цены за обучение мы назначили весьма символические. Строительство подходило к концу и мы решили объявить набор для девиц любого происхождения, включая неблагородное. Но и здесь нам не удалось набрать достаточно детей. Ну не стремились торговцы и ремесленники отдавать дочерей учить грамоту и счёт. На хрена какому-нибудь столяру дочь, которая знает пару иностранных языков, свободно говорит на отвлечённые темы философского характера и вообще шибко умная от всякой цифири.

Другое дело пацаны, вот в этих не отказывались и вложиться, чтобы наследник помогал отцу в делах и вообще стал важной персоною.

Так мы и вернулись к плану организации школы для мальчиков, а девчонок, которых насчиталось аж цельная дюжина, мы решили обучать сестринским делам по опыту такой школы в Москве. То есть их удел помогать принимать в родах, оказать посильную помощь медикам и работать в нашей аптеке.

Пацаны были собраны с посада, детки ремесленников и торговцев, служивых людей и даже черносошных крестьян, которые являлись свободными людьми в отличии от владельческих. Программа обучения нами уже отработана, с преподавательским составом тоже проблем не случилось. Ведь мы вывезли большую часть выпускников московских выпусков. Наиболее способные к учительскому труду нашли место в нашей школе.

Уже пошёл второй год обучения, и мы с Анной рассчитываем вывести школу на уровень самоокупаемости. Пока что, она сосала с меня денежку. Но мы начали подписывать с купцами договора на особые виды обучения. То есть они оплачивали целевое для тех, кого посылали к нам. А по окончании рассчитывали получить грамотных специалистов, к тому же знающих нужный язык на достаточном уровне. Ну а мы для таких меняли программу подготовки.

Я, оставив экскорт внизу, сам с двумя охранниками быстро поднялся по ступенькам. Я частенько бываю в этом здании, ведь мы с сестрой является его учредителями. По центру большая столовая для воспитанников и большой зал для собраний. Здесь же парней учат европейским танцам. На втором этаже учебные классы со вспомогательными помещениями. Но мне нужно налево, здесь отдельный вход в покои моей сестры.

Анна приняла меня в своей небольшой гостиной. Она выглядит взволнованной и комкает в руке платочек. Я не стал разводить церемонии, — рассказывай, что случилось.

Рассказ занял несколько минут, а дальше я погрузился в размышления. Гришку Панова я помню ещё с той поры, когда мы набирали вторую группу для производства моих книг. Тогда я решил брать не только рукастых, но и просто крепких и сообразительных пацанов для службы на моё высочество. Гриша имел немалые способности к языкам и вообще оказался парнем довольно многоплановым. Он неплохо схватил владение саблей и джигитовку. Анна лично вкладывалась в его учёбу и не удивительно, что когда парень вымахал в высокого дядю весьма интересной внешности, она его приблизила. Да, и в этом самом плане тоже. Это я точно знаю, но эта парочка всегда очень сторожилась посторонних глаз и обвинить их в блуде было бы сложно. На людях они вели себя довольно прохладно друг к другу. А как уж у них там наедине — их личное дело.

Вот и в нашей школе Григорий был кем-то вроде завуча, он верховодил в учительской. Молодому мужчине уже под тридцатник и внешне он похож на иностранца, так как любит одеваться по-ихнему.

И надо же было такому случиться, что на улочке он полез не в своё дело, вступился за мелкую девчонку. Чем уж она не глянулась проезжавшему на коне молодому парнишке благородных кровей, но тот чуть не стоптав её конём, ещё вытянул плёткой. Показалось мало и решил добавить, спрыгнув с коня. А тут наш благородный Гриша нарисовался, вступился за малую. Ну и оттолкнул парня, тот за саблю. Ну и получил в репу. Теперь ситуация такая, Гришку многие знают. Кто, где и зачем. Поэтому папаша обиженного парня требует выдать человечка подлого сословия, посмевшего поднять руку на боярского сыночка. Хреново то, что дело ушло к воеводе и просто полюбовно договориться не удастся. Будет суд, от которого ничего хорошего ждать не придётся.

По русской правде Гришке бы отрубили руку, ударившую благородного или забили бы батогами. Здесь денежная вира не проходит. А вот по новому Уложению Алексея Михайловича здесь у нас появляются варианты. Это преступление не попадает по те 60 статей, по которым следует смертная казнь. А с моей помощью в новом Уложении даже по этим статьям следует замена на каторжные работы. И только 25 статей приводят к неотвратимой и жестокой казни. Это в первую очередь преступления против религии, затем против государя, далее коррупция в особо крупных и конечно за фальшивомонетничество. За это наказывали с особой жестокостью. Заливали в глотку расплавленный металл.

А вот преступления против личности и собственности уже в самом конце Уложения и там были необходимые нам спасительные парашюты.

— Ну и где твой красавец? — этой фразой я показал, что знаком с реальной ситуацией. Аня только искоса стрельнула в меня глазами, — у себя в комнате. Позвать?

— Зови. И прикажи на выход с вещами. Я забираю его у тебя.

У сестры задрожала губка, переживает за своего, — да не боись. Побудет у меня во дворце, там до него не доберутся. А мне нужно сообразить, как лучше это дельце обтяпать.

Назад ехали шагом, я просто ослабил повод и конь шёл вслед за остальными.

Самый простой выход, дать Гришке должность, подразумевающую дворянское звание. Я такое уже проделывал. Тогда Гришка станет Григорием, возможно даже с отчеством и вся тяжба пойдёт как между ровней. Можно даже поиметь свой гешефт с этого, наказав за оскорбление оборзевшего боярского сыночка. Вот только мои возможности ограниченны. Лучше всего бы подошло личное дворянство, то есть которое присваивалось за пользу государю и отечеству. Но его присвоение — исключительно царская прерогатива. Дать Грише должность члена моей свиты, опять-таки все свободные штатные единицы заняты, надо обращаться в Москву. В любом случае это потребует времени, а его как раз и нет. Можно, конечно, просто спрятать парня, допустим в моей усадьбе.

Пришлось пригласить Петра Алексеевича Аксакова, моего секретчика. И этот почтенный господин, занимающийся сбором жизненно важной информации, молча выслушал, понимающе кивнул головой и исчез.

К вечеру следующего дня у меня появилась необходимая информация. Я бегло пролистал всё что у нас имелось на некого Афанасия Васильевича Щербатова. Землевладелец из немелких, у него более пятисот четей пахотной землице к югу от Ярославля. Пётр Алексеевич успел собрать и дополнительную информацию. Соседи и знакомые отзываются об Афанасии Васильевиче исключительно благожелательно. Бывший вояка женился во второй раз и решил оставить военную службу. Осел на земле и занялся земледелием. У меня забрезжила пока зыбкая мысль. Надо бы её спокойно обкашлять.

Афанасию Васильевичу годков набежало не мало, на моё приглашение он отреагировал как полагается. Кто же будет его игнорировать, плюя на пока ещё любезное отношение самого наместника.

Выглядит мой гость как дворянин средней руки, одет в традиционно яркие цвета. Лицо в морщинах, смотрит без подобострастия, как человек знающий себе цену и не опасающийся за свою персону. Он явно заинтригован и не будем его разочаровывать. После недолгой прелюдии я перешёл к основному:

— А скажите-ка мне любезный Афанасий Васильевич, что Вы выращиваете на ваших землях?

Мужик точно не ожидал моего интереса к этой области, потому что смутился и не сразу ответил?

— Ну, Иван Михайлович, что земля-матушка принимает в наших краях, то и сажаем. Рожь неплохо идёт, овёс опять-таки, ячмень. Пшеничку правда не стал сажать в том году. А вот под лён поля оставил. Ну и овощи садим, брюкву, капусту и репу. Как же без этого.

Немолодой мужчина явно оживился, когда увидел, что я заинтересован и не собираюсь заснуть на середине его рассказа.

— А урожайность какая?

— Ну, это по-разному. В том годе сухо было, поэтому только сам-два сняли. А вот перед этим даже сам-три вышло. Тут раз на раз не приходится.

Я показал гостю павильоны дворца, но чувствуется, что он здесь как медведь в тесной клетке. Изрядно потеет, опасаясь зацепить неуклюжей рукой дивной работы китайские вазы.

— А идёмте, я Вам свой зимний сад покажу.

Через час мы уже прогуливались по моему парку. Настало время для главного, и я махнул рукой. Тут же к нам заторопилась троица слуг. Один нёс лёгкий столик, остальные закуски:

— А что, Афанасий Васильевич, не перекусить ли нам?

Тот растерянно смотрит как шустро сервируют немудрёной закусью наш столик. В центре стоит лафитник с моей крепкой настойкой. А в тарелочках рыбные и мясные закуски. В красивых тарелочках картофель, приготовленный несколькими способами. Это отварной с подливкой из жареного лука. В виде чипсов с тремя видами соусов и нечто похожее на белорусские драники.

— Это можно, — мой сегодняшний гость радостно потёр руки. Видать любитель этого дела. Слуга разлил настойку и мы выпили. Оба дружно крякнули и протянули руки к закуске. За два с половиной часа общения проголодались. Вот только я проигнорировал все блюда, зато выбрал румяный драник и макнул его в сметанный соус. Со смаком откусил половину и облизнулся.

Вся эта комедия рассчитана на интерес моего собеседника к чему-то новому. А когда я после очередной рюмки аппетитно макнул чипсы в тёмный соус и отправил в рот, он не выдержал.

— А что это за овощ такой Вы едите, Ваше Высочество?

— Это? Ну сейчас вся Европа с ума сходит от него. Привезли голландцы из-за океана. Очень вкусный и полезный продукт оказался. Вот только не все могут позволить им питаться. Европа то по сравнению с Россией мала, пахотных земель мало. Вот и выращивают только для барского стола. Да Вы попробуйте, рекомендую драники со сметаной. Вкуснотища.

Мой визави осторожно откусил, прожевал, задумчиво откусил ещё. Потом я положил ему чипсы, эти ему понравились больше. А отварной с луком картофель он почти весь съел.

Ну вот, не зря день прошёл. Вроде понравилось:

— Не может быть, сам-шесть и более? А наши земли подойдут заморскому продукту?

А через полчаса я угостил его в своём кабинете кофе. Бедолага, решил, что я его отравить хочу. С трудом проглотил отпитое и попросил воды.

Чуть не забыл, что звал его не только для того, чтобы убедить посадить новые культуры.

— А семейство то у Вас великое, Афанасий Васильевич?

— Да какой там, супружница померла годков восемь как. Остался только Сашка, сынок. Он один у меня, была ещё дочка, да бог прибрал.

Ну, теперь с него будто клещами надо вытягивать нужное. Но вскоре я всё-таки узнал, что Сашке только шестнадцать годков и отец им не шибко доволен. Сына к земле не тянет, ему город подавай. Растёт неслухом, в основном живёт в городском доме у вдовой сестры помещика. Говорил о сыне Афанасий Васильевич неохотно, поэтому не стал его долго мучать.

— Тут такая история приключилась с Вашим сынком. Он в городе был и чуть не стоптал конём маленькую девчушку. А потом ещё ей добавил плёткой. А там случился рядом мой секретарь, вот они и сцепились. Признаю, что мой помощник был не прав. Но нам же с Вами не нужно меряться важностью. Предлагаю договориться полюбовно.

— Да как же так, Иван Михайлович. Ежели каждый смерд будет на дворянина руку подымать, что же это будет?

Через пять минут его запал вышел и нам удалось договориться. 50 рублей виры с нашей стороны и моё благоволение решило вопрос. Мы стукнули по рукам и договорились, что как земля прогреется, я позову помещика посмотреть на посадку картофеля на полях моей усадьбы. А заодно и подсолнуха. Кукурузу я высажу на небольшом пятачке просто ради любопытства. Не думаю, что она хорошо будет родить в наших краях. Больно теплолюбивая.

Внезапного прибавления в моём семейство никто толком не заметил. Алёша одногодок моему Андрейке и они быстро подружились. О личности царевича-наследника знали только самые близкие и им я категорически запретил раскрывать царский секрет. Для остальных это сынок моего товарища, который гостит во дворце. Это уже второй пацан у брата, первенец Дмитрий умер в младенчестве. И пока не появились на свет другие сыновья, государь буквально трясётся над безопасностью сына. Отсюда и его странная просьба спрятать на время наследника под своё крыло. Государь предложил дать мне роту своих солдат в охранение. Я отказался, посчитав, что на войне от них толку больше будет. Если неприятности и найдут нас, то они тишком на мягких лапках проползут через посты охраны. Чем солдаты со своими фузеями нам помогут? Вместо них у меня есть две гарные девицы, в своё время о них поведала сестра Анна. Обе попали к нам с южных степей из казачьих станиц. Матрёна и Настёна с одних мест, при нападении крымчаков их семьи вырезали, частью угнали в полон. Спаслись только несколько девчонок, которые схоронились в леске. Обе дивчины прожили у нас года три. В отличии от остальных эта парочка умеет за себя постоять. Отцы и братья в своё время научили их обращаться с холодным оружием.

Матрёна крупная видная девка с румянцем на всю щёку и толстой косой на спине. Синеглазая девица обладала заманчивыми женскими формами и крупной высокой грудью, которая прямо рвалась наружу.

Настёна, наоборот, женскими статями не поражала, невысокая и тоненькая как тростинка. Но обе девицы отменно умели пользоваться коротким режущим оружием, да и саблей отмахаются при нужде. Но главное их достоинство — это неожиданность. Ворог даже не поймёт отчего вознёсся на небеса. В пышных юбках обеих казачек спрятаны по кинжалу, и у каждой ещё «приятные» сюрпризы имелись.

Вот они обе были включены в бабскую свиту Алексея. Одна из них постоянно рядом. А ещё неподалёку отирался кто-нибудь из моей охраны. В случае чего подаст сигнал и вмешается. Но, конечно, важно просто держать всё в тайне и не трепать языком. Сёстры и супруга строго предупреждены и вроде прониклись. Не дуры чай, в Кремле-то жили среди вечно шипящего гадюшника.

Вообще сёстры не особо общались с детьми. Ирина их не любила, её раздражал шум и крики от них. Анна не баловала нас частыми посещениями. А Татьяна как раз племянников обожала, но сейчас сестра занята своим будущим. Она регулярно проедает мне плешь на голове своими напоминаниями про своего разлюбезного Жака.

А тот вполне успешно делает воинскую карьеру. Он служит неподалёку в гусарском полку и уже стал ротным, получив чин ротмистра.

Изначально на Руси полки «иноземного строя» ещё при Шуйском использовали тактику борьбу с кавалерией путём формирования плотного построения пикинёров, прикрывающих мушкетёров. Последними появились на Руси гусарские формирования. Это лёгкая кавалерия вела разведку, преследование противника, то есть этакие обесбашенные и лихие разбойники, терроризирующие вражеские порядки.

В полку больше половины офицерских вакансий заполняли иностранцы. Поэтому опытный наёмник Жак, к тому же владевший несколькими европейскими языками и немного русским, сразу попёр в гору. Вообще в гусарский полк отбирали только дворян «служилых по отечеству» и только состоятельных, городских дворян старались не привлекать. Денежное содержание тоже было повышенным, а наставниками-учителями принимали поляков, литвин и прочих иноземцев. Вот и Жак состоял учителем «гусарского строя». В основном в гусары набирали из рейтара, но в отличии от последних у гусар не было капралов и прапорщиков из-за того, что гусары не придерживались линейной тактики.

Думаю, что когда в очередной раз попаду в столицу, представлю Жака государю. От него зависит, быть личному счастью сестры или нет. А вот от меня и от самого Жака зависит успех этой авантюры. Ежели я представлю его, допустим майором гусарского полка, а их в государстве всего три, да ещё с хорошими рекомендациями от военачальников, будет замечательно. А ещё лучше проявить воинскую доблесть на поле боя и быть замеченным самим царём или его воеводами. Поэтому я и составил Жаку протекцию, похлопотав о его переводе с небольшим понижением в Новгородский гусарский полк под командованием подполковника Никифора Караулова. В напутствие объяснил ему создавшуюся ситуацию, но Жак кажется даже доволен новостями. Для него война, как мать родна. Это не только способ продвинуться по службе, но и прибарахлиться материально.

Ну а я со своей стороны закрыл глаза на то, что этот ухарь вечерком прокрался к Татьяне в опочивальню. Пусть побалуются, ведь парень на войну едет, а там всякое случается.

Странное ощущение, поцеловал жёнушку и направился к любовнице. А Мария ждёт, прихорашивается. У меня потихоньку стало уходить чувство неправильности. И никому в голову не пришло осуждающе покачать головой. Наоборот, тот факт, что заморская красавица оказалась в моей постели воспринимается как само собой разумеющееся. Девушка устраивает целый спектакль с умащением моего тела всякими кремами и благовониями. При этом она так выразительно на меня смотрит и демонстрирует свои прелести, что я готов прямо сейчас выпрыгнуть из кровати и бежать за ней, оглашая округу звериными похотливыми криками. А когда я расслабленный дремал, обнимая голую девушку, то мне пришла в голову прикольная мысль. Я чувствую себя персидским шахом, который оказался в крепких сетях любимой одалиски. При этом понимаю, что Восток в этом плане значительно опередил прогрессивный Запад и стоило бы у него поучиться. Вернее, поучить наших жён, нанимая соответствующих наставниц.

Эта польская кампания закончилась поздней осенью, когда уже холода накрыли весь регион. Вернее, она не закончилась, а приостановилась ввиду необходимости отвести армию на зимние квартиры. Обе противоборствующие сторону были измотаны, потери в материальных и людских ресурсах не позволили продолжать топтание под стенами городов-крепостей.

Вернулся и царь-батюшка, и сразу послал за мной. Не думаю, что именно я ему позарез нужен, сына хочет вернуть. За этим и прислал рейтарский эскадрон.

Алексей Михайлович выглядит уставшим, осунулся и почернел. Смотрит исподлобья, взгляд колючий. Вопреки обычаю он не стал посвящать меня в нюансы летней кампании. Думаю, придёт этому время чуть позже, а сейчас ему нужно отдохнуть и вновь почувствовать себя в привычной среде. Поэтому я дал краткий отчёт по вверенному мне наместничеству, похвалил царевича-наследника. В первый раз государь улыбнулся, когда я в лицах пересказал ему, как общаются наши сыновья между собой. За эти месяцы пацаны сдружились, на мой взгляд Алёше не хватало обычного дружеского общения и правильного режима дня.

Мне пришлось ждать пять дней, когда царь вновь позвал меня. На сей раз он был не один, чуть позади держится ближний царёв советник Артамон Сергеевич Матвеев. Совсем недавно он сменил на этом посту влиятельного Афанасия Лаврентьевича Ордин-Нащокина.

В последнее время резкость и прямота последнего сделала возможной опалу и я лично был поражён, когда узнал, что всемогущий царедворец постригся в монахи и подался в Крыпецкий монастырь. Я знал, что против него интриговали многие и Матвеев из первых, но не думал, что брат решится променять опытного советника на этого лизоблюда. Главное, что привлекало царя в Матвееве, это безусловная преданность и тот факт, что тот был убеждённым прозападником.

Алексей Михайлович выглядит удивительно спокойным, супруга подарила ему два месяца назад ещё одного сына. Нарекли Фёдором, по идее в старой реальности он и станет следующим царём, правда процарствует недолго. Но я не теряю надежды, что царь не уйдёт так рано. Да и его старшой вполне здоров.

Итоги встречи меня порадовали, царь с какого-то перепугу наградил меня драгоценным оружием и грамоткой, где туманно изложены мои заслуги перед царём и Отечеством. Пользуясь моментом, я попросил разговор тет-а-тет. Не нужно посторонним знать наши семейные дела.

Алексей меня не перебивал, только кивал своим потаённым мыслям. Я изложил перед ним свою версию предлагаемого сватовства Жака де Лара к нашей сестре Татьяне.

Он долго молчал и мне абсолютно не было понятно его настроение.

— Так говоришь шевалье из Наварры, что меж Гишпанией и Франкией? — и опять замолк. Я уже понял, что ожидаемого решения не будет. Я хорошо знаю братца, или сразу бы поддержал, помучивши несколько минут для вида, или… А так он ищет возможности отказать. К сожалению, я опять оказался прав.

— Я не могу дать разрешение на этот брак. Царевна и простой шевалье — это мезальянс, меня не поймут наши иноземные гости.

— Да, но этот парень отличился в составе Новгородского гусарского полка, лично взял в плен советника польского воеводы, организовал контратаку, когда подлый удар польских гусар грозил опрокинуть фланг наших порядков. За что был награждён небольшим поместьем с деревенькой на 30 душ. Опытный воин, нам бы такой сгодился.

— Ну тогда вот моё решение, как выбьется своим разумением в полковники, тогда и просите.

Ну и на том спасибо. Всё-таки не категорический отказ, думаю с моей помощью Жак через несколько лет достигнет указанной планки. Войны не прекращаются. После поляков придёт черед османов и крымчан, а кому как не гусарам их гонять. Но объяснение с Татьяной будет не лёгким.

Напротив меня в экипаже женщина средних лет, глаза она упорно прячет, сосредоточенно рассматривая пол в экипаже. Фигуру тоже рассмотреть ранее не удалось. Кроме того, что она была одета как капуста, к тому же куталась в тёплый плащ. На голове непривычной формы бархатная шапочка. Экипаж простучал колёсами по деревянному покрытию моста, пролетел не останавливаясь ворота и вскоре замер перед парадным входом моего дворца. Охранник придержал дверь и помог спустится моей спутнице.

Внутри тепло, в дальнем конце длинного коридора показались две женские фигурки. Та, что пониже в свободных одеждах, а вторая вполне могла похвастаться стройным силуэтом. Это мои любимые женщины возвращаются после прогулки по зимнему саду.

Жаль, сюрприз получится смазанным. Когда между нами осталось метров пятнадцать, женщины остановились. Аня с недоумением смотрит на подругу. А та растерянно переводит взгляд с меня на мою спутницу. Я только обернулся на охранника, который стоял чуть позади, как услышал сдавленный крик. Мария сделала несколько неуверенных шагов, а потом оторвалась от пола и полетела нам навстречу. Чуть не сметя меня на своём пути она буквально рухнула в ноги нашей гостье, обняв её колени своими руками. Так они и замерли, я только глупо улыбался и старался не пялиться на эту сцену, достойную финальной серии в бразильском плакательном сериале.

Подошедшая Аня дёрнула меня за рукав, — Иван, а кто это?

— Её мать. Только что доставили кораблём из Персии.

Пока я в двух словах передавал жене суть дела, сегодняшняя гостья уже сползла на пол и сейчас обнимая дочь, что-то быстро говоря ей на незнакомом языке. Мне стало неудобно, будто подглядываю в замочную скважину. Поэтому сделал знак охраннику проводить обоих женщин наверх.

Этот сюрприз я готовил с того момента, как Мария слегла после того купания в ледяной воде. Вот тогда я и дал задание связаться с отцом Марии и выкупить её мать. Благо персидских торговых гостей в Ярославле не мало. Но, к сожалению, процесс затянулся. Важный вельможе не нуждался в деньгах. К тому же он был побогаче меня, так как происходил из богатой и знатной семьи. А может быть сыграло роль то, что он ещё питал какие-то тёплые чувства к заложнице. Хотя, вряд ли. Дочуру то отдал диким варварам. Скорее не захотел потери репутации.

Но вот один купец и подсказал мне стоящую идею. Как выяснилось, дагестанский вали фанател от лошадей редких и ценных пород. Его конюшня насчитывала пару сотен породистых лошадей. Пришлось мне изрядно подсуетится, чтобы мне по воде доставили жеребца и кобылу французской охотничьей породы. Тогда любящее сердце перса дрогнуло, и он согласился расстаться с постаревшей наложницей. Ну и когда я вернулся из Москвы, меня уже дожидался знакомый купец с долгожданным сюрпризом. Когда Мария уводила мать, она обернулась и посмотрела на меня. Это длилось мгновение, затем они ушли. А я долго вспоминал этот взгляд. В нём были благодарность и обещание.

Дежурный офицер разбудил меня глубокой ночью, — Иван Михайлович, гонец из Москвы, — сердце дало сбой, по пустякам не разбудили бы среди ночи.

Пока продрал глаза и умылся, вроде успокоился. Гонец дожидался внизу, я его помню ещё по работе в «тайном приказе». Он поклонился и молча передал мне запечатанный конверт.

Странно, послание зашифровано особым сложным шифром, на которые братец так горазд. Он придумывал различные схемы на все случаи жизни. В конце был условный сигнал на метод расшифровки. Не имея ключ, расшифровать современными методами невозможно. Конкретно этот шифр был разработан на случай чрезвычайных ситуаций. У меня заняло минут двадцать перевести послание на нормальный язык.

Так, пишет мне Фёдор Михайлович Ртищев, царёв ближник и верный соратник. Дважды перечитав послание, я приказал устроить гонца в казарме. Мысли, взбудораженные посланием, постепенно возвращались в норму. Желание срочно бежать и что-то делать уступило место быстрому анализу ситуации. А она таки требовала немедленных действий. Первым делом я послал дежурного офицера подымать мою свиту и всех штабных. Пока есть время я приказал подать мне кофе и пошёл одеваться. И всё это время я пытался осмыслить происходящее.

Чтобы понять человека, приславшего мне это послание надо немного рассказать о нём.

Фёдор Михайлович из семьи лихвонского городского дворянина, начинал службу стряпчим, это низший гражданский чин. Алексею Михайловичу он глянулся и тот возвёл Фёдора в ранг постельничего. Фёдор Ртищев всего добился своим умом и верною службой. Он участвовал в первых походах против Речи Посполитой. Вёл переговоры в Бресте по приказу царя с польским воеводой Павлом Сапегой. По окончанию кампании государь даёт ему новый чин окольничего и тот поручил назначение руководить «Литовским» приказом. Затем главным судьёй приказа «Лифляндских дел». Далее его послужной список выглядит следующим образом:

— Дворцовый судный приказ.

— Приказ Большого Дворца.

— Приказ тайных дел.

Он активно участвовал в денежной реформе, являлся меценатом искусства и активно занимался благотворительностью. Мне повезло неплохо узнать этого, несомненно достойного, человека. Брат его тоже ценил и не даром назначил вторым дядькой и воспитателем своего старшего сына.

Когда я уезжал в ссылку из Москвы во главе «тайного» приказа стоял Дементий Минич Башмаков, а позже брат назначил на этот пост Ртищева.

Без всяких сомнений Фёдор Михайлович был верным сподвижником брата и у меня не было повода для сомнений в его лояльности трону. Но послание было настолько ужасающим, что я пытался понять. Не втягивают ли меня в дикую авантюру.

А когда через сорок минут в малом зале собрались мои сподвижники я зачитал само послание.

В нём глава «тайного» приказа сообщал мне о смерти государя Алексея Михайловича. Он буквально сгорел за два дня. Причины смерти не выяснены. О его смерти пока народу не сообщили и сразу началось нездоровое шевеление со стороны боярской оппозиции во главе с ближним царским советников Артамоном Сергеевичем Матвеевым. А ещё хуже, что пропал четырёхлетний наследник Алексей. Там вообще детективная история. Также наблюдается нездоровое оживление в московском гарнизоне. Всё, более ничего, додумывайте сами.

Все погрузились в тягостную тишину.

— Иван Михайлович, не помешало бы получить информацию от другого источника, — это Салтыков поднялся.

— Да, конечно. Только сейчас каждая минута на вес золота, — в отличии от них у меня была фора в сорок минут подумать.

— Предлагаю исходить из того факта, что всё написанное в послании верно. Тогда нужны самые решительные меры. Допустим, что государь мёртв и его наследник Алексей Алексеевич тоже. Тогда Матвеев со товарищами поднимут на трон Фёдора, которому три месяца от роду. Значит им и быть регентами более 15 лет. Тогда становится понятно шевеление среди полков, стоящих в столице. Бояре хотят вовлечь их в государственный переворот.

Я внимательно осмотрел три десятка мужчин, сидящих передо мной. Здесь были не только дворяне с боярами, сидели и мои помощники из простого сословия. Но всех их я лично выпестовал и в каждом уверен. Все как один осознали серьёзность положения и смотрят на меня с надеждой.

Дальше пошла напряжённая работа, я подписывал и скреплял своей печатью распоряжения воеводам, вверенных мне городов. А также командирам воинских частей, дислоцированных в нашем регионе. Я не вдавался в подробности, а от имени брата приказывал подымать части по тревоге и выдвигаться к городу Переславль-Залесскому. Там назначается точка сбора. На местах постоянной дислокации оставить по дежурной роте для охраны имущества и больных солдат. Внизу посланий стояла моя подпись как князя Ярославского и царского наместника.

Мы прикидывали, сколько кавалерийских частей сможем подтянуть в точку сбора. Я не сомневаюсь, что на подъезде к столице нам окажут противодействие под надуманным предлогом.

Итак, под Ярославлем стоит один из трёх гусарских полков под командованием швейцарца Якова Юнгмана. В Костроме стоит драгунский полуполк и два приказа конных стрельцов, это где-то 2500 всадников плюс 800 драгун. У меня ещё два эскадрона рейтар плюс полусотня моего личного конвоя. В Ростове рейтарский полк фон Розенбаха и если оголить гарнизон, то можно забрать 500 конных стрельцов. Дальше уже из области предположений. На эти части я тоже не могу полностью полагаться, возможно Матвеев уже провёл предварительную работу с командованием этих частей.

Мне от брата известны некоторые данные о составе нашей армии, участвующей в последней кампании:

— 8 рейтарских полков, каждый порядка 1000 всадников.

— 9 драгунских полков, в среднем 800 всадников.

— 12 солдатских полков, в среднем 1400–1500 человек в каждом.

Ну и плюс стрельцы, иррегулярные части и поместная конница.

Если бояре подымут хотя бы несколько полков и выдвинут нам навстречу, нам придётся кисло. Я даже не говорю об артиллерии и возможности засады. Единственная надежда — это скорость, поэтому наши пехотные части остаются в городах, а конница идёт на Москву. Мой расчёт только на то, что те, кто всё это организовал, рассчитывают на моё незнание создавшейся ситуации. Наверняка сейчас будут перехватывать всех гонцов. Но только на выезде, а я отправил вперёд отдохнувшего посланника Ртищева. В шифрованном сообщении я предлагал ему принять меры для поиска Алексея Алексеевича и взятия под охрану Фёдора. Также ему нужно наблюдать за ситуацией изнутри и на подходе моей конницы к городу передать добытые сведения.

В гусарский полк поехал лично, убедиться, что там готовятся выступать. Неожиданно меня перехватил вестовой от Жака. Прочитав сообщение, я задумался. Подполковник Яков Юнгман, командующий гусарами явно не намеревается выполнять мой приказ. Более того, он подбивает офицеров на измену. Оглянув мой конвой, я решил действовать нахрапом. Со мной рейтарская полусотня и полторы дюжины моей личной охраны. Все в моих цветах, раньше это было где-то позёрством, а сейчас знаком принадлежности к определённому лагерю.

Возле здания штаба толпились гусары. Мы раздвинули их, и я быстро поднялся на крыльцо.

Это называется, «нас не ждали». Плотный усач Юнгман активно жестикулировал и доказывал свои подчинённым прописные истины. Как предавать свой долг. Старшие офицеры в званиях от ротмистра до майора пока пребывают в задумчивости. Мне неясно, какие доводы приводил им изменник, но его нужно срочно нейтрализовать. Здесь же пасётся и мой Жак.

— Всем доброго утра. А что тут за шум, а драки нет? — я нёс пургу, пытаясь дезориентировать бунтарей. Я же не знаю, кто ещё присоединился к подполковнику.

Когда моя охрана полностью оказалась внутри помещения я отдал быстрый приказ, указав на Юнгмана, — этого изменника разоружить, связать и в подвал. Потом расспросим его. Кто ещё поддерживает заговор против государя?

— Так, вроде говорят, что царь то помер.

— Кто сказал, выйди вперёд. Этого тоже до выяснения в подвал.

Вроде мой напор убедил военных, что лучше придерживаться законной власти.

— Ну, Яков. Принимай командованием полком. От имени нашего государя назначаю тебя командующим и присваиваю чин подполковника.

Ну вот, почти стал полковником мой будущий родственник. Не было счастья, да беда помогла.

— Яков, всех кто поддерживал бунтовщика задержать и отдать моим людям. Через два часа выступаем, приступать к исполнению.

Жак лихо подкрутил усы и сделал шаг вперед. Здесь не менее двадцати человек, весь офицерский состав полка. Больше половины иноземцы. Они держатся чуть наособицу от наших. В принципе им до одного места, кому присягать, лишь бы зарплату вовремя платили. Причины стремления военных специалистов перебраться к нам в Россию весьма прозаические.

Это и переизбыток этой воинской прослойки в Европе, неплохие условия службы, быстрая карьера и стабильная оплата. Царская казна старалась не задерживать им выплаты. Ну и свою роль играл тот факт, что в России не было такой религиозной нетерпимости как среди католиков и протестантов. Никакого принуждения к смене веры. Наоборот, как грибы росли кирхи и костёлы. Никто не запрещал молиться по любым обычаям. После военных кампаний в Польше большую часть иностранцев увольняли, но часть оставалась. Другие же возвращались с семьями и товарищами, принимая русское подданство и становясь со временем настоящими патриотами.

Но выступили мы только следующим утром. Пока гусары готовились к маршу, мне пришлось много писать, рассылая гонцов в Казань, Новгород, Тверь, Псков, Астрахань и другие города. Там я предлагал воеводам и царским наместника сохранять спокойствие и не поддаваться на предложения клики Матвеева.

Вот будет сюрприз, если данные, изложенные в послании Ртищева не подтвердятся полностью. Но откуда тогда попытка Юнгмана склонить офицеров к измене?

Если и в самом деле государь скончался на добрых 13 лет раньше отмеренного ему в прошлой реальности срока, то не будет его брака на Наталье Нарышкиной, родственнице Матвеева. Не родится Пётр и история России окончательно пойдёт по иному пути. И пока не ясно, куда этот новый путь приведёт. И что делать мне грешному в этом случае? Ведь если Алёша пропал и не найдётся, то кроме младенца Фёдора только я могу претендовать на царской трон. То есть у меня есть выбор, изгнать Матвеева с кликой и сесть самому на престол или поддержать партию Фёдора и стать регентом при нём. Многое зависит от фактов. Ежели государь умер по естественным причинам — это одно дело. А вот если его убили, то не обойтись без резни и отчаянного сопротивления проигравшей стороны. И надеюсь, это будем не мы. А на моей стороне не так и мало здравомыслящих бояр и дворянства. А также служивых и простых обывателей. И выиграет тот, кто будет оперативнее. На чью сторону станет армия с воеводами. В Думе тоже придётся пободаться, но я знаю, на кого могу положиться, а кого и под шумок надо бы прирезать. Ведь когда лес рубят щепки летят и бывает прилетает крепко и по делу.

А пока рано утром я приласкал расстроенную Анну, прижал к себе и вытер слёзки. Мария держалась молодцом и обнадёжила, что будет присматривать за супругой. Сёстры растерянны, Татьяна открыта обнимается со своим то ли французом, то ли испанцем. А моя голова уже там, в Москве. Я уже нет принадлежу себе, за мной Россия. И теперь только от меня зависит, куда покатится этот тяжёлый, плохо управляемый состав. Где сделает остановку и когда сменят паровоз. Но знаю точно одно, возврата к прежнему комфортному образу жизни у меня больше не будет. Не удастся отсидеться за спиной брата, играя роль умеренного сторонника западных ценностей. Теперь я по любому выхожу из тени. Мне это не нравится, но похоже выхода нет. Просто отстраниться от ответственности, значить предать всех своих близких. Так что буду делать возможное, а там как бог даст.

Август 2024 года.