М. М. Шкапская Стихотворения ---------------------------------------------------------------------------- Царицы муз: Русские поэтессы XIX - начала XX вв. / Сост., автор вступ. статьи и коммент. В. В. Ученова. - М.: Современник, 1989. Дополнение по: Русская поэзия XX века. Антология русской лирики первой четверти века. ---------------------------------------------------------------------------- Содержание Паноптикум Весна Фонарик Вода Мумия Баллада Дополнение Библия. (Час вечерний. 1922) "Быть бы тебе хорошей женою". (Mater dolorosa. 1921) "В маленькой заклеенной загадке". (Час вечерний. 1922) "Как много женщин ты ласкал". (Mater dolorosa. 1921) "О, сестры милые, с тоской неутолимой". (Там же) "О, тяготы блаженной искушенье". {Так же) Покой. (Час вечерний. 1922) Сердце в ватке. (Там же) Паноптикум Я иду, а длинный ряд двоится, Заполняя освещенный зал. Мертвых лиц струится вереница В отраженьи золотых зеркал. Каждый день в своей точеной ванне Умирает раненый Марат, С каждым днем верней и постоянней Жанны д'Арк подъятый к небу взгляд. Как вчера, печальный и влюбленный, Над Психеей вкрадчивый Амур. Я касаюсь с лаской затаенной Бледных рук у гипсовых фигур. В этой жизни - сам живой и тленный Дух мой, зыбкий и кипучий вал, На камнях пучины многопенной Лишь на миги делает привал. Вот ему и сладостны, и милы Плотный камень, гибкий воск и медь, Все, что может взятый у могилы Легкий миг в себе запечатлеть. Оттого люблю я черных мумий Через вечность чистые черты. И, в минуты тягостных раздумий, Восковые куклы и цветы. Весна Приползла лукавая, вся талая, И в угрюмом городе, в камнях, Распустила слухи небывалые, Что погибнут улицы на днях. Что идет веселая, шумливая Из лесов зеленых и полей Рать весны, раздольная, гулливая, Против серых зданий и людей. Целый день шептала и морочила, У прохожих путалась в ногах, Шелестела в скверах олисточенных, Лошадей пугала на углах. А под вечер стихла, утомленная, Разлеглась на гулкой мостовой, К тротуарам сонным, покоренная, Прилегла упрямой головой. Но мигала до утра пугливая Фонарей блестящая гряда, И дрожала, вся нетерпеливая, Под мостами сжатая вода. Фонарик Как фонарик, свечусь изнутри И не знаю, как скрыть от прохожих, Что в кармане открытка и три Телеграммы, по подписи схожих. Узко сомкнуто жизни кольцо. В нем нас двое - и оба у цели. Засмеяться бы прямо в лицо Джентльмену в бобровой шинели. Перечту телеграммы - их три - И на каждую дважды отвечу. Как фонарик, свечусь изнутри - Телеграммы с открыткою - свечи. Вода Как кровь уходит из синей вены, Ушла из плена зловонных труб Вода живая с кипящей пеной, И город плачет - угрюм и скуп. Легка, подвижна, к истокам темным, К лугам поемным, к седым лесам, Течет и плещет, светло бездомна, Сродни и солнцу и небесам. Сверкает лентой, струей искрится, И путь все длится, и мир звенит, Взлетает птицей, прыгнет, как львица, Ревет в порогах, в болотах - спит. Поют ей песни и пьют скитальцы, Но тщетно "сжалься" иссохших губ, И тщетно город вздымает пальцы, Сухие пальцы фабричных труб. Мумия Лежит пустая и простая В своем раскрашенном гробу, И спит над ней немая стая Стеклянноглазых марабу. Упали жесткие, как плети, Нагие кисти черных рук. Вы прикоснетесь - вам ответит Сухих костей звенящий стук. Но тело, мертвенному жалу Отдав живую теплоту, Хранить ревниво не устало Застывших линий чистоту. Улыбка на лице овальном Тиха, прозрачна и чиста, Открыла мудро и печально Тысячелетние уста. Лежит пустая и простая В своем раскрашенном гробу, И спит над ней немая стая Стеклянноглазых марабу. Баллада Поднес фиалки даме паж (Весна в лугах дымилась) - Влюблен был в даму паж - она О рыцаре томилась. Мадонне рыцарь посвящал Досуги и молитвы, Ее обитель защищал И пал в разгаре битвы. Но жизнь в раю была грустна, И плакал он о даме. Пошла в монахини она (А луг пестрел цветами). Смеялась жизнь кругом - она ж За упокой молилась. Фиалки рвал, стеная, паж (Весна в лугах дымилась). Взвивались жаворонки ввысь, Гоня ночные страхи, Мораль - к Мадонне не стремись И не иди в монахи. ПРИМЕЧАНИЯ ШКАПСКАЯ Мария Михайловна (1891-1952). Литературной деятельностью занялась в предреволюционные годы, писала стихи, проникнутые декадентскими настроениями. Стихи, написанные в 1913-1917 гг., были напечатаны в Петрограде в 1922 г. в книге "Час вечерний". В годы Советской власти преимущественно публиковалась как детская писательница. Тексты печатаются по вышеназванному изданию. Паноптикум. Паноптикум - музей восковых фигур. Умирает раненый Марат... - Жан Поль Марат (1744-1793) - один из самых последовательных революционеров Великой французской буржуазной революции. Убит роялисткой Шарлоттой Кордэ, в то время как находился в ванне. Дополнение МАРИЯ ШКАПСКАЯ. * * * Как много женщин ты ласкал и скольким ты был близок, милый. Но нес тебя девятый вал ко мне о неудержимой силой. В угаре пламенных страстей, как много ты им отдал тела. Но матерью своих детей Ты ни одной из них не сделал. Какой святой тебя хранил? Какое совершилось чудо? Единой капли не пролил ты из священного сосуда. В последней ласке не устал и до конца себя не отдал. Ты знал? О, ты наверно знал, что жду тебя все эти годы. Что вся твоя и вся в огне, полна тобой, как медом чаша. Пришел, вкусил и весь во мне, и вот дитя - мое, и наше. Полна рука моя теперь, мой вечер тих и ночь покойна. Господь, до дна меня измерь, - я зваться матерью достойна. * * * О, тяготы блаженной искушенье, соблазн неодолимый зваться "мать" и новой жизни новое биенье ежевечерне в теле ощущать. По улице идти как королева, гордясь своей двойной судьбой. И знать, что взыскано твое слепое чрево и быть ему владыкой и рабой, и твердо знать, что меч господня гнева в ночи не встанет над тобой. И быть как зверь, как дикая волчица, неутоляемой в своей тоске лесной, когда придет пора отвоплотиться и стать опять отдельной и одной. * * * Быть бы тебе хорошей женою, матерью детям твоим. Но судил мне господь иное, и мечты эти - дым. По суровым хожу дорогам, по путанным тропинкам иду. По пути суровом и строгом ненадолго в твоем саду. Рву цветы и сочные злаки, молюсь имени Твоему. Но ворчат за стеной собаки: - Чужая в дому. А как жаль оставить тебя за стеною.. Слезы в глазах - как дым... Как бы я хотела быть твоей женою И матерью детям твоим. * * * О, сестры милые, с тоской неутолимой, В вечерних трепетах и в утренних слезах, С такой мучительной, с такой неукротимой, С несытой жадностью в опущенных глазах, Ни с кем не вяжут вас невидимые нити, И дни пустынные истлеют в мертвый прах. С какою завистью вы, легкие, глядите На мать усталую, с ребенком на руках. Стекает быстро жизнь, без встречи, но в разлуке. О, бедные, ну как помочь вам жить, И темным вечером в пустые ваши руки Какое солнце положить? БИБЛИЯ. Ее на набережной Сены В ларце старуха продает, И запах воска и вербены Хранит старинный переплет. Еще упорней и нетленней Листы заглавные хранят И даты нежные рождений И даты трудные утрат. Ее читали долго, часто, И чья-то легкая рука Две-три строки Экклезиаста Ногтем отметила слегка. Склоняюсь к книге. Вечер низок. Чуть пахнет старое клише. И странно делается близок Моей раздвоенной душе И тот, кто счел свой каждый терний, Поверив, что господь воздаст, И тот, кто в тихий час вечерний Читал Экклезиаст. ПОКОЙ. Есть в русской природе усталая нежность. Бальмонт. Мне снятся русские кладбища В снегу, по зимнему чисты, В венках стеклянных ветер свищет И гнет усталые кресты. Переступивших и достойных Равняет утренняя мгла, И так смиренно, так спокойно, Так много грусти и стекла! Прилечь, притихнуть, стать, как иней. Как этот хрупкий, скрипкий снег, И белых туч на кровле синей Следить прозрачный легкий бег. И знать, что скорби и волненья Сквозь этот снеговой покой Не тронут скорбного успенья Своею цепкою рукой. * * * В маленькой заклеенной загадке, В розовом конвертике с подкладкой, С маркой двадцатипяти сантимной, Пишут мне печально и интимно, Что Володя думает жениться, Но поедет летом за границу, Чтоб со мною повидаться снова, Что сильна, должно быть, власть былого. Добавляют также осторожно, Что жена его совсем ребенок, В мужа без ума влюбленный, Что ее сломить легко и просто можно. Чувствую их острые намеки, Страх и опасенья, чтобы мой далекий Вновь не стал бы близким и безвластным. Пишут мне, как женщине опасной. Верен их расчет и очень - очень тонок. Но того не знают, Что не львица светская, - ребенок Проведет с письмом всю ночь, рыдая, И о ней, страдающей украдкой, Не напишут никому интимно В розовом конвертике с подкладкой, С маркой двадцатипятисантимной. СЕРДЦЕ В ВАТКЕ. Положу свое сердце в ватку, Как кладут золотые браслеты. Пусть в суровой за счастье схватке Не следит суеверно приметы. На победу надежды шатки, Неудачу пророчат ответы. Положу свое сердце в ватку, Как кладут золотые браслеты. Шкапская Мария. Мария Михайловна Шкапская - род. 3 октября 1891 в Петербурге. Шкапская - фамилия по мужу, девичья фамилия - Андреевская. Дочь петербургского чиновника. По отцу - русская, по матери - немка. Высшее образование получила во Франции. Писать стихи начала с детства. Первое серьезное литературное выступление - стихотворение "Горам", напечатанное в "Вестнике Европы" в 1916 г. До этого в 1910-12 г.г. отдельные стихотворения Ш. печатались в газетах. Отдельные издания: 1) Mater dolorosa. (Стихи). Изд. "Неопалимая Купина". П. 1921. 2) То же. 2-е изд. "Библиофил". Берлин - Рига. 1922. 3) Час вечерний. (Стихи). Изд. "Мысль". Пг. 1922. 4) Барабан строгого господина. (Стихи). Изд "Огоньки". Берлин. 1922. 5) Кровь - руда. Изд. "Эпоха". Берлин. 1922. 6) То же. Изд. 2-е. ВСП. 1925. 7) Явь. (Поэма). Изд. "Круг". М. 1923. 8) Земные ремесла. Изд. ВСП. 1925. Шкапская Мария Михайловна. - 3.10.1891-7.9.1952. В годы Советской власти публиковалась главным образом как детская писательница. С 1925 г. выступала как очеркист. Стихи. Лондон, 1979. В сб.: "Царицы муз. Русские поэтессы XIX - нач. XX веков." М., 1989.