Охота получилась на загляденье. Старый охотовед Валерий, или, как его все называли, Михалыч, был доволен. Несколько кабанчиков (подсвинков и сеголеток), олень и здоровенный секач, тушу которого решили забрать позже, стали добычей коллектива.

Михалыч и пятеро охотников выходили из леса к уазику, чтобы на нем поехать на базу. Возле машины оставался еще один номер, на котором должен был стоять хозяин охотничьего хозяйства Денис Романович Муратов. Он повредил ногу и попросился встать на ближайшее к автомобилю место, чтобы не пришлось далеко хромать.

За осень дорога успела стать непроходимой из-за распутицы. Но ударившие в конце осени морозы, нетипичные для Смоленской области, сделали свое дело и превратили лесную дорогу в удобный тракт. Идти по нему — удовольствие. Снега в лесу и на дороге практически не было, лишь иней покрывал землю и ветки деревьев.

Несмотря на свой солидный возраст — Михалычу недавно стукнуло шестьдесят пять — и маленького кабанчика, которого он волочил за ноги, охотовед шел споро, так, что компания за ним не особо поспевала. Особенно тяжело приходилось двум возрастным мужчинам, Степану Анисимовичу и Игорю Петровичу. Они явно уже отметили удачную охоту и шли, заметно покачиваясь. На плечах у них была длинная жердина, на которой со связанными конечностями висели три кабана-подсвинка. Виктор, тоже мужик преклонных лет, волоча сеголетка, шел, тем не менее, бодро, сразу за Михалычем. Да и ребята помоложе, Станислав и Константин, двигались без остановок, хоть и тащили вдвоем тушу молодого оленя, застреленного Виктором. Трое быстроходных практически воткнулись в спину внезапно остановившегося на дороге Михалыча. На последнем возле машины номере им открылась ужасающая картина.

Денис Романович Муратов, владелец хозяйства, лежал на спине в луже крови, вытекшей из пулевого отверстия возле сердца. Вокруг него бегали и тихо, как будто скорбя, повизгивали две восточносибирские лайки Михалыча. Очевидно, что, привыкнув к мертвым животным и живым охотникам, собаки испытывали когнитивный диссонанс. Тело погибшего покоилось на ковре из опавших посеребренных инеем листьев. От этого лужа темной крови была ярко контрастной. После небольшой паузы Михалыч, как будто очнувшись, рванул к телу охотника. Став на одно колено, он пощупал пульс убитого и отрицательно покачал головой, словно ожидая вопроса от стоявших сзади него Станислава, Виктора и Константина. Затем потрогал тело погибшего и произнес в пустоту:

— Ужо и остывать начал. Давно, видать, лежит.

— А как это он? — спросил Константин, взметнув густые брови в неподдельном изумлении.

— Ну точно не сам. Сам себе в сердце не выстрелишь. В голову можно, да и то надо пальцем ноги курок спускать, — цинично заметил Виктор, и его лицо побледнело, а черты заострились.

— Я же сколько раз говорил: выстрел делать по видимой цели! — внезапно злобно произнес егерь, повернувшись к охотникам.

— Михалыч, ты чего? Я же от него на сто метров стоял. Да ты и сам всем гладкоствольные ружья раздал, чтобы мы тебя в лесу нарезным не подбили. Моя двустволка до него ни в жизнь не дострелила бы. Мой номер от его — метров сто пятьдесят, не меньше! — В уверенном голосе Виктора звучала сталь. Его лицо стало скорбным из-за углубившихся носогубных морщин.

— А вы сами из леса не могли? Когда в загоне были? — Вдруг спросил доселе молчавший Станислав, работавший сотрудником в компании у убитого, и, сдвинув очки на кончик носа, потер кулаками глаза.

— Дурья голова, я без ружья в загоне был! С собачками же шел, — махнул на него рукой Михалыч.

— А что за шум, а драки нет? — пьяно возгласил Игорь, только сейчас подошедший к полянке. За собой он тащил уже не только жердину со зверьем, но и вконец упившегося Степана Анисимовича, еле перебирающего ногами.

— Дениса Романовича кто-то застрелил, — скорбным голосом сообщил им Станислав и поправил очки, сбившиеся к кончику носа.

— Довыебывался, — спьяну ляпнул Степан Анисимович, видимо, честно выражая свои мысли насчет покойного.

Михалыч тем временем уже звонил в полицию. Сотовая связь на месте охоты была, так что уже через минуту он описал ситуацию дежурному. Тот обязал его оставаться на месте преступления, не затаптывать следы и не отпускать свидетелей.

Охотовед набрал своего помощника:

— Серега. Тут такая история. Дениса Романовича подстрелили. Да, насмерть, — ответил он на очевидный вопрос.

— Позвони егерям нашим, пусть приедут. На буханке Ванькиной. У нас же больше не на чем. Заберут квадроцикл мой у высоковольтки.

Аркаша, как его называли все друзья, проснулся в бодром расположении духа. На шестьсот тысяч долларов, взятые им у авторитетных дагестанских предпринимателей, он по выгодному курсу купил криптовалюту и ждал команды от товарища в Китае, чтобы прислать ему ссылку на криптокошелек. Дальше товарищ, по их замыслу, менял криптовалюту на юани и расплачивался с китайскими партнерами дагестанцев. Зарядил он за эту услугу шесть процентов, что было чуть выше рынка, но дагестанцы, не торгуясь, согласились. Даже поделенный с китайским товарищем объем наживы будоражил воображение.

Для молодого человека, а Аркаше минуло всего двадцать пять лет, это была солидная сумма. Он всего лишь год назад оказался в Москве и еще перебивался с хлеба на воду. Сбежал из Одессы из-за неприятностей с законом, потому приехал налегке. Отец его, перебравшийся в Россию после крымских событий 2014-го года, помочь ему ничем не мог — Аркаша должен был рассчитывать только на себя. На родине он зарабатывал на жизнь контрабандой, поэтому и в Москве нашел похожий бизнес. С российской таможней, однако, все было не так просто, как в Одессе, где взятки брали все подряд, но Аркаша нашел себя в выводе денег за границу. Сначала он открыл фирму, которая проигрывала суды в Молдавии и перечисляла туда миллионные штрафы. Эту схему скоро раскрыли, но Аркаша довольно быстро разобрался в том, как работают криптобиржи и начал успешно выводить деньги через биткойны, эфириумы и прочие новомодные инструменты.

Молодой человек встал с расстеленного на полу матраса и отправился готовить кофе. Денег на мебель он так и не накопил, поэтому обстановка в квартире была спартанской. Конечно, каждый раз он давал себе обещание после следующего удачного дельца купить мебель, но соблазны ночной жизни перевешивали. Аркаша налил кипяток в использованный бумажный стаканчик, так как на посуду денег он тоже не собрал, и насыпал туда растворимый кофе. Прихлебнув горячую жидкость, он полез проверять свои гаджеты.

Аркаша знал, что в Китае уже был в разгаре рабочий день, и, в самом деле, в мессенджере WeChat уже было сообщение от товарища. «Условия согласовал. Пересылай». Аркаша в ответ набил: «Круто. 5 сек.» и включил ноутбук. Здесь его ждал шокирующий сюрприз. Вместо операционной системы на экране загорелось: «Ваш компьютер заблокирован. Для разблокировки отправьте сообщение в «Телеграм» на 8-900-911-91-10». Аркаша дрожащими руками набрал сообщение и стал ждать ответа. Тот последовал незамедлительно. «Хотите вернуть доступ к криптокошельку? Надо выполнить задачу». Аркаша задумался над своим положением: «Звонить ментам? Меня первого повяжут за вывод денег. Сбежать от дагестанцев за границу? Найдут везде за такие деньги».

Он вскочил и начал расхаживать по комнате. «Обратиться к отцу? А чем он поможет? Он же пенсионер». Аркаша закусил губу и в бессильной ярости стукнул кулаком по столу. Боль немного успокоила его, но ясности в голове не добавилось. После получаса размышлений Аркаша вздохнул и набрал в мессенджере: «Что надо сделать?»

Первым на охотничьей базе появился Станислав Тихоновецкий.

С глазами снежного барса, он запоминался сразу же. Серебристые виски и молодое лицо создавали дорогой женскому взгляду контраст: сила сочеталась с мудростью.

Дверь Тихоновецкому открыл одноногий сторож Серега, работавший на базе с момента ее основания. Он сообщил гостю всю диспозицию:

— Здоровеньки булы, Станислав! Михалыч захон объезжает, казал в девять утра выезжаете на охоту. Халя ужин вам хотовит. — Певучий малороссийский суржик Сергея ласкал слух. Закончив доклад, он повернулся и, ловко помогая себе костыликом, поспешил по своим делам.

Станислав порадовался, что приехал первым. В компании своего босса он занимал шаткое положение, потому старался максимально быть полезным. Ранний приезд давал некоторые преимущества перед остальными в плане узнавания новостей, планов на охоту и прочих мелочей, которыми можно было потом поделиться с шефом, чтобы дать понять свою незаменимость. Шеф Станислава, Денис Романович Муратов, — человек с непростым характером, и выслужиться перед ним тяжело. Был он вице-президентом нефтяной компании, отвечающим за безопасность и связи с государственными органами. При этом он числился еще и в действующем резерве ФСБ, отчего его побаивался даже непосредственный начальник, глава нефтяной компании. В охотничьем коллективе Муратов был неформальным лидером, да и ко всему прочему — владельцем охотничьей базы.

Станислав состоял на должности начальника службы безопасности в этой самой нефтяной компании. Позиция выглядела солидно, но неустойчиво. Он был, что называется, «ничьим». Обычно аналогичные должности занимали представители каких-то структур. Старые чекисты или молодые эфэсбэшники, разведчики или нацгвардия, прокурорские или ментовские, Минобороны или ФСО — как правило, кто-то должен был стоять за безопасником. Станислав же стал руководителем благодаря невероятной цепочке случайностей. Талантливый айтишник, приехавший из провинции, он пришел в компанию простым программистом. Для начала отличился тем, что разобрался в новейшей системе видеонаблюдения внутри офиса и обнаружил виновного в пропаже сумочки главного бухгалтера. Главбух, женщина, которой есть что терять, была в экстазе и составила красавчику-спасителю протекцию. Его перевели в службу безопасности и поручили отвечать за информационные технологии. Там он немедленно раскопал проделки коллег-программистов, майнивших криптовалюту на рабочих местах. Так Станислав стал начальником вновь созданного отдела по информационной безопасности.

Спустя год он в ходе рутинной проверки почтового сервера нашел вороватого менеджера, сливавшего базы данных конкурентам. Ну а венцом его подвигов стало разоблачение откатчика из службы закупок. Тот неосторожно пользовался мессенджером для обсуждения своих коррупционных делишек, и Станислав, довольно быстро его взломав, стал героем в глазах прежнего начальника службы безопасности. Дешевые очки в роговой оправе Тихоновецкий наконец-то сменил на дорогие безободковые, сквозь линзы которых редкий бледно-зеленый цвет его глаз стал более заметным для окружающих.

Начальник службы безопасности нефтяной компании сделал Станислава своим заместителем, а поскольку сам часто и сильно болел, оставлял за себя. Президенту компании молодой специалист нравился, ибо, в отличии от других коллег, мог связывать свои мысли в слова. Так что после скоропостижной смерти прежнего начальника, совпавшей по времени с заменой вице-президента по безопасности, Станислава назначили руководить службой.

С появлением Дениса Романовича Тихоновецкий почувствовал неустойчивость своих позиций. Конечно, его шеф не выдавал своих истинных намерений, но Тихоновецкий заволновался. Всеми силами он пытался выслужиться, чтобы не лишиться должности. Делал это ненавязчиво и поэтому постепенно становился для шефа лояльным подчиненным.

Следующий гость охотничьей базы — Степан Анисимович Иванов, судья Арбитражного суда Московской области. Он был старым знакомым Муратова и давно состоял в охотничьем коллективе. Его степенность подтверждало имя, данное при рождении. Важности и чинности ему придавали не столько внушительная талия и большой вес, сколько основательность. Разговаривая, он всякий раз выставлял перед собой ладонь, словно отмерял ритм своих неспешных фраз и не позволял начаться диалогу. Всякий, находящийся перед ним, понимал, что попал к большому и важному начальнику.

В компании же своих был он довольно шумным и веселым мужиком и не упускал случая выпить.

С порога тут же послышалось:

— Здорово, Стас. Как, приятель, поживаешь?

— Спасибо. И вам не хворать, — в тон ему ответил Станислав, поправив на переносице очки.

— Нет сил скрывать, как хочется выпить, — Степан Анисимович прижал руку к сердцу.

Судья был хроническим алкоголиком, но у него было замечательное свойство — он не впадал в запои, по крайне мере в рабочие дни. Правда, в выходные он отрывался по полной.

— Согласен. Почему бы хорошим людям вместе и не выпить?! — продолжал вторить судье Станислав.

Тихоновецкий легко мимикрировал: повторял жесты, мимику и стиль речи своих визави. Так ему становилось легче установить эмоциональное и социальное единение с людьми.

Они прошли на кухню, где приглашенная из соседней деревни повариха Галя готовила для гостей ужин. Ее плотная фигура была туго обтянута кружевным фартуком, делающим ее похожей на кухарку из дворянской усадьбы.

— Галочка, душа моя, сообрази нам закуски, — вежливо попросил ее Степан Анисимович.

— Так скоро котлеты пожарятся. Или невмоготу? — Лукаво улыбнулась мужчинам миловидная женщина в возрасте.

— Трубы горят. Давай сала и огурчиков. И я навеки твой поклонник, — Степан Анисимович умел обходиться с женщинами.

Взяв из рук Гали тарелку с закусками и охлажденную бутылку водки, охотники прошли в гостиную. Стены ее украшали рога лосей и оленей, клыки кабанов и фотографии охотников с добычей. В углу стояло чучело медведя, на полу у камина лежала волчья шкура. В общем, антураж вполне соответствовал охотничьему дому.

Как только Степан Анисимович и Станислав налили себе по первой рюмке, в дверь ввалился еще один любитель пороха и дичи. Это был Константин Суходольский, известный артист театра и кино, карьерой которого занимался Денис Романович. Высокого роста, громогласный и красивый брюнет, он идеально подходил под амплуа героя-любовника.

— Извините, что помешал вам деньги прятать! — с порога начал Константин цитировать классику советского кинематографа.

— Давай, мил человек, присоединяйся, душа просит выпить, — Степан Анисимович немедленно налил гостю.

— Ну, поздравляю всех с наступающим алкогольным опьянением! — толком не раздевшись, поднял рюмку Константин и залихватским движением головы стряхнул с лица темную волну густых волос.

Все выпили, закусили и начали застольную беседу, перемежающуюся тостами и звоном рюмок.

Следующим гостем был Виктор Перепелкин. Выглядел он спортивно, всем своим видом опротестовывая мимимишную фамилию. Решительным взглядом, близко поставленными глазами, резкими носогубными морщинами и острым кадыком он напоминал Гая Юлия Цезаря, когда тот еще не одряхлел. Внешности его соответствовал и прошлый род занятий. Когда-то Виктор был чекистом, служил вместе с Муратовым, прошел с ним несколько горячих точек. Но в «действующий резерв» его не взяли, и он промышлял каким-то своим малопонятным бизнесом. Вредными привычками Виктор не страдал, поэтому от участия в застолье вежливо отказался и ушел в свой номер сразу после поданного Галей ужина.

— «Людина, шо не пье, — абы хвора, абы падлюка». Николай Васильевич Гоголь, — театрально продекламировал Константин, дождавшись ухода Виктора. В лицо говорить ему что-то подобное он, как, впрочем, и все остальные, поостерегся.

Зато следующий гость — пожилой коммерсант по имени Игорь с одиозной фамилией Шмидт — охотно составил всем компанию. Он приехал на такси и был уже слегка поддатым, когда ввалился в гостиную охотничьего домика.

— Здоро́во, мужики! Штрафную нальете? — он снял шапку бини крупной вязки и пригладил гриву седых волос, отращенных на манер рок-певца из двадцатого века. Игорь стремился выглядеть моложе своего возраста, отчего и одевался весьма своеобразно. В этот раз на нем были драные дизайнерские джинсы, меховая крутка синего цвета и ярко-красный шарф, завязанный французским узлом.

— А то как же без этого? — растягивая слова, радушно ответил ему Степан Анисимович, глава застолья.

— Где Михалыч? Какие на завтра планы? — В какой-то момент из номера появился Виктор.

— Михалыч объезжает лес, входящие следы ищет. Завтра в восемь завтрак, в девять надо выехать. Как раз рассветет к этому времени. Скорее всего, будем гонять от высоковольтки к дороге на Каменку, — отбарабанил Станислав, не поднимая на вопрошающего глаз и не отрывая пальца от дужки очков.

— Добре. Спокойной ночи. Крепко не бухайте, а то завтра зверье мимо пробежит. — Как полководец, напутствовал он коллег.

— Необщительный человек, не принимающий участия в попойках, всенепременно должен быть неблагонамеренным и злоумышляющим. Салтыков-Щедрин сказал, не я, — под хохот окружающих прокомментировал Константин захлопнувшуюся дверь в номер Виктора.

Мужики за столом досидели почти до полуночи, но Муратова, самого важного и занятого в их охотничьем коллективе, не дождались.

Того за полночь привез шофер, сопровождаемый машиной охраны. Ночевать водитель с охранниками уехали в соседнюю деревню, так как база была небольшой и разместить их было негде Жил на ней Михалыч. Он занимал маленький домик, стоящий рядом с гостевым коттеджем. А в сторожке обосновался охранник Сергей.

Под утро охотники услышали звон разбитого стекла со стороны входной двери. Придя завтракать, увидели разбитый проем окна и застрявшую в его остатках мертвую ворону.

— Ого! Ворона-то умная птица. Чего это она вдруг, как какая-то ласточка дурная, в окно вмазалась? — выразил общее недоумение Степан Анисимович.

— Птичий грипп никого не жалеет, — авторитетно заявил Виктор Перепелкин, хотя сам не понимал причины случившегося. Он деловито смел осколки стекла и заткнул разбитое окно тряпкой, найденной на кухне, чтобы не сквозило.

Последним к завтраку вышел Муратов. Это был крупный шестидесятилетний мужчина с полностью обритой головой. Он зевал и тер глаза.

— Не выспался ни хрена! Зато за вас порадовался. Посмотрел, сколько бутылок осталось… Хорошо вы тут гульбанили! — Глаза его, большие и выразительные, полыхнули молодой синевой.

— Было не так много, — хмуро покачал похмельной головой Степан Анисимович.

— Смотри, Михалыч перед охотой всех нюхать будет. Не похмеляться! А то снимет с охоты! — строго указал Муратов, а в глазах его заплясали чертенята.

Приехавшая рано утром Галя уже подала завтрак, так что к моменту появления Михалыча все уже закончили трапезу. Он с утра еще раз объехал место будущей охоты, поискав входные и выходные следы зверей.

— Товарищи охотники, как настроение?

— Отличное. Зверь есть? — за всех ответил взбодрившийся Муратов.

— Зверя много, хотя следов, конечно, толком не видно, все мерзлое. Так что готовьтесь. Берем только гладкие — загон маленький, а стрелять надо будет много. Карабинами поубиваете друг друга. Да и мне внутри загона страшно.

— Блин. У меня же гладкое шестнадцатого калибра. Заряд слабее. Точно подранка не оставлю? — Виктор засомневался в своем оружии — складки вокруг рта тревожно углубились.

— Дык, лося в загоне нет, а оленю и кабанчикам хватит за глаза. — Михалыч с недоумением поднял глаза на Перепелкина.

— А если секач на меня выйдет?

— Если бы да кабы… Стреляй точнее! — Оборвал его на правах главного охотовед. — Все. Одевайтесь. Я пока путевки заполню.

Спустя пару минут все услышали отборный мат Муратова. Он достал из своего сапога окровавленную ногу с врезавшимся в нее осколком стекла.

— Да еж твою медь, как оно сюда попало?! — Он возмущенно смотрел на извлеченное из ступни стекло. Носок быстро пропитывался кровью.

— Денис Романович, ворона ночью в окно у двери врезалась. Вот стекла и разлетелись, — тут же нашелся Станислав.

— Умник, бля. Йод и пластырь найди, — махнул на него рукой шеф.

В остальном сборы прошли без происшествий. Мужики погрузились в уазик, за руль которого по давней традиции сел Виктор. Михалыч ехал на своем квадроцикле, в прицепе которого бесновались лайки, чувствующие приближение охоты.

Через пятнадцать минут охотники были уже на границе леса. Загон оказался очень компактным. Со стороны базы лес был ограничен речушкой, с дальней стороны начиналась болотистая топь.

— Значится, я пойду с собаками от высоковольтки. Вы на дороге стоите. Речка и болотина толком не промерзли еще, так что зверь скорее всего на них не сунется. В общем, все от вас зависит. Ружья гладкие, номера далеко стоят, так что сектор обстрела не так важен. Даже внутрь загона можете стрелять. Но! Стреляем только по видимой цели! — Охотовед произнес это громко, оглядев охотников. — По видимой! Поняли? Собак моих не подраньте, а то спутаете с сеголетками. Меня-то, надеюсь, отличите, — Михалыч повертелся перед ними в светоотражающем, как у гаишников, желтом жилете и поправил оранжевую шапку, отороченную по краям искусственным мехом. — Лицензии у нас на кабана и на оленя. В свинью не стрелять! Если даже без детенышей бежит, внимательно глядеть! Смотрим на загривок и на клыки, — продолжал наущения Михалыч.

— Рассмотришь там, — пробурчал Степан Анисимович, которому после вчерашнего распития, очевидно, было нелегко.

— Никто не опохмелялся? — строго спросил охотовед, особенно строго глядя на него и Игоря, волосы которого были забраны резинкой в хвост — чтобы не мешали.

— Михалыч, мы только на крови, ты же знаешь! Раньше ни-ни, — за обоих ответил Степан Анисимович, выставляя руку ладонью вперед.

— Ладно. Пошли расставляться, — скомандовал Михалыч.

— Я, пожалуй, первым стану. Ногу поранил, далеко идти не смогу, — вздохнул Муратов, ни на кого не глядя.

— Вставай здесь. Номер ответственный. Поле тоже смотри, вдруг через речку все-таки скаканет, — кивнул охотовед, хотя в душе знал, что вероятность выхода зверя именно сюда была небольшая, так как ветер дул как раз в эту сторону.

Оставив Муратова, мужики двинулись по дороге. Шагов через сто пятьдесят Михалыч кивнул Виктору Перепелкину, показывая на небольшую горку:

— Вставай здесь. Стрелять можно и в угон, и в загон.

Этот номер был самым ответственным, так как сквозь него шла тропа, по которой кабаньи стада переходили с лежки на кормежку. Виктор был доволен доверием — на его суровом лице заиграла улыбка.

Следующим охотовед поставил Константина. Актер охотником был средним, но Михалыч ценил его за веселый нрав. Посему Суходольскому достался номер, предназначавшийся Муратову.

Следующие два выпали Степану Анисимовичу и Игорю.

Последним Михалыч устроил Станислава. В стрелковые таланты очкарика охотовед не верил, поэтому поставил его возле самой болотины, куда зверь вряд ли бы попер.

Всех расставив по местам, Михалыч вернулся к квадроциклу, завел его и рванул к месту начала загона.

Пятнадцать минут охотники наслаждались тишиной, внимательно вглядываясь в осиротевший без листвы лес. Вдруг в какой-то момент из-за него донеслись звуки охотничьего рога. Михалыч приучил своих собак слушаться этих сигналов, и они беспрекословно им подчинялись. Протяжный звук означал сбор собак, а череда отрывистых — оповещала о начале загона.

Какое-то время охотники внимательно слушали рожок. Собаки молчали, лишь периодически доносилось, как Михалыч понукает: «Поискать!» Наконец, псы подняли дружный лай, значит, наткнулись на свежие следы животных.

Практически в эту самую секунду Виктор Перепелкин услышал напротив себя топот и похрюкивание. Он вскинул ружье и через пару секунд увидел кабанью семью, состоящую из огромной свиньи и доброго десятка поросят. Виктор в очередной раз пожалел, что у него не многозарядный карабин, а всего лишь двустволка ТОЗ-34. Но стрелял он виртуозно, потому, дождавшись, когда стадо подбежит поближе, он двумя выстрелами положил двух сеголеток, бегущих за мамкой. Свинья только ускорила ход, а несколько последних подсвинков развернулись и убежали в лес.

Спустя десять минут то же стадо рвануло через дорогу между Степаном Анисимовичем и Игорем Шмидтом. Оба почти одновременно вскинули ружья и произвели по несколько выстрелов. В итоге на тропе осталось лежать трое подсвинков. Кто именно попал, было непонятно, но друзья особо не стали спорить, а тут же достали фляжки и начали отмечать успех. Для них охота уже закончилась, и начался банкет.

Почти в этот же момент на номер Виктора Перепелкина выбежал олень. Он бежал не по кабаньей тропе, а чуть ниже, но для умелого охотника выстрел на сорок шагов не составил труда. Одно точное попадание под лопатку, и олень замертво рухнул на заиндевевшие листья. Сразу после этого раздался одиночный выстрел со стороны, где стоял Муратов. «Жжет Денис. С одного положил», — подумал Виктор.

Станислав Тихоновецкий тем временем с завистью слушал выстрелы, гадал, что они означают, и думал о том, что Михалыч поставил его на неудачный номер. Пару раз до этого они охотились именно на этом участке леса, и обычно зверь бежал через другие тропы. С другой стороны, он знал, что стреляет не очень хорошо. «Возможно, если зверь и вовсе не выйдет, то не придется краснеть за промах», — мелькнула у него утешительная мысль. Аккурат в этот момент в лесу напротив него что-то хрустнуло. Звук был негромкий, но в морозном лесном воздухе он донесся до охотника вполне отчетливо. Станислав вскинул ружье и почувствовал, как сердце учащенно забилось. «Адреналин играет», — констатировал он и попытался дышать глубже.

Станислав старался не шевелиться, чтобы не спугнуть зверя. Он не понимал, кто это, но, судя по звуку, это было не стадо кабанов, а зверь-одиночка. Вглядываясь вглубь леса сквозь стекла своих очков и густые ветви деревьев, Станислав корил себя, что не обломал несколько веток, закрывающих обзор. Тем не менее даже сквозь них он вдруг рассмотрел какое-то движение, что-то темно-серое появилось метрах в пятидесяти от него и остановилось. Станислав привстал на цыпочках и увидел огромного кабана, подымающего голову и шумно втягивающего воздух. Зверь пытался унюхать, что его ждет на дороге. Охотник спокойно, насколько позволяли волны адреналина, бьющиеся внутри его сосудов, поднял ружье. Он даже не пытался целиться в голову или шею, как делали профессионалы, чтобы не испортить мясо. Тихоновецкий мысленно расчертил силуэт кабана, исходя из положения его головы, опустил прицел ружья на несколько градусов и увел чуточку вбок. По его расчетам там находилось сердце. Но для прицельного выстрела ему не хватало спокойствия, прицел ружья гулял взад-вперед. Титаническим усилием он задержал дыхание, затем начал плавный выдох, одновременно с этим потянув на себя спусковую скобу. Его так учил инструктор в тире: «нажимать на курок, не ожидая выстрела». Поэтому залп произошел неожиданно и для него самого. Темная тень за кустами рванулась. Станислав опустил ружье, ощущая, как колотится сердце. Постояв еще несколько секунд, он решил — в нарушение всех правил — пойти внутрь загона и посмотреть, попал ли в зверя.

Лейтенант полиции Никита Самойлов был еще на том этапе службы, когда от звонков начальства ждешь чего-то интересного, пусть это и связано с человеческими трагедиями. Так что он охотно согласился в свой выходной поехать на охотничью базу разбираться с убийством.

Уже в дороге ему второй раз позвонил начальник по фамилии Черенков, подробно расписывая обстановку, при этом смешно проглатывая окончания слов.

— Никит, там така история. Застрелили не просто нефтяника, а эфэсбэшника, прикомандированна. Я позвонил в главк, они сказали, что следствие будет вести наш Следственный комитет, но с оперативным сопровождением и нас, и ФСБ. Причем из центральна аппарата хотят кого-то прислать. Так что ты там, это само, все фиксируй, а завтра приедет кто-то из Москвы. Вместе будете допрашивать. Научат нас работать, япона мать, — с досадой закончил Черенков.

— Принято, — отрапортовал Самойлов, понимая, что придется потрудиться, чтобы не ударить в грязь лицом перед московскими коллегами.

Голова у него была занята другим. За день до этого ему позвонил его бывший начальник, Энвер. Он уже год как перевелся в Москву, где работал в МУРе.

— Тут, Никитос, такое дело. Короче, есть такая схема. Водитель грузовика везет из Белоруссии товар, обычно в контейнере. Заезжает куда-то по дороге. Аккуратно снимает пломбу, выгружает часть товара и вешает назад пломбу. Получатель претензии высказывает, водитель не при делах. Типа принимал за исправной пломбой, сдал за исправной пломбой, разбирайтесь с китайцами сами.

— Ну такая схема, нормальная. А мне ты это к чему рассказываешь? — поинтересовался Никита, чувствуя подвох.

— К тому, что таких случаев уже с десяток. И везде в тахографах грузовиков остановка на автобазе нашего ДРСУ. Там, похоже, пломбу и снимают.

— Ого, какие способные! То-то дороги ни хрена не чинят. Ну так оформляй ордер и приезжай. Встречу, как надо.

— С ордером-то мы там хрен чего застанем. Явно, сразу товар вывозят. Надо на теплом брать. Как машина заехала — хлоп и с поличным. Я их всех отслеживаю, знаю, кто и когда границу пройдет.

— Ну и как я тебе это устрою без ордера?

— Ордер будет. Сможешь сам по нему обыск провести? Петровича с его ОМОНом возьми. Проставу ему я обеспечу.

— Энвер, у Петровича свое начальство есть. Ему официальный запрос надо. Это же Росгвардия.

— Да нормально все будет. Я ему позвоню. Главное — по моему сигналу будь готов их накрыть. Ордер пришлю.

Никита нажал отбой и тяжело вздохнул. Ему не очень нравилась затея проводить следственные действия по чужому уголовном уделу, но отказать первому руководителю, научившему его всему, он не мог.

На охотничьей базе, где произошло убийство, Никита не был ни разу, так как она считалась блатной. Другие хозяйства во время, свободное от охоты гостей, пускали местных поохотиться либо за деньги, либо из уважения. Но егерь — Валерий Михайлович Сушилин — строго пресекал все поползновения: «Мне надо зверя в угодьях для хозяев сохранить. Идите на поля общего пользования и там охотьтесь, сколько душе угодно».

Выехав из ближайшей деревни не в ту сторону, Самойлов слегка поплутал в поисках базы. Созвонившись со следственно-оперативной группой, наконец до нее доехал. Охотничий лагерь находился в конце грунтовой дороги, огороженный высоким забором. Никита посигналил перед закрытыми воротами, из-за них, заметно прихрамывая, вышел сторож. Подойдя к машине, Сергей увидел раскрытое удостоверение полицейского и, помогая себе миниатюрным костыликом, похромал в свою будку открывать ворота.

База встретила Никиту ухоженным, еще зеленым газоном, рядами хвойников, высаженных вдоль дорожек. Коническая форма изумрудных туй напоминала кипарисы, и возникала иллюзия, что сейчас лето и ты на теплом юге. В центре территории был создан пруд, вдоль которого расположилась пара беседок. Неподалеку стояла банька, каждое бревно которой светилось янтарем — хозяин не скупился на обработку древесины пропитками. На альпийских горках сиренево-потусторонне вспыхивали поздние подмерзшие хризантемы, называемые в народе «ноябринками». Ландшафтный дизайн охотничьей вотчины Муратова был на высоте.

Основной дом — двухэтажный сруб в несколько сотен квадратных метров. С каждой стороны — по огромной террасе. За счет основательности и простора он напоминал альпийское шале. Около него ютились уазик — «буханка» — с логотипом охотничьего хозяйства, старый полицейский «бобик» и несколько дорогих машин с московскими номерами.

Никита подошел к полицейской машине. Там сидел только молодой водитель, играющий в какую-то игру на смартфоне.

— Здоро́во! А где парни? — постучал ему в окошко Никита.

— Внутри.

— А место происшествия кто-то охраняет?

— А что там случится? Вот сейчас все вместе и поедем, — с буддийским спокойствием парировал водитель.

— Ну вы даете!.. — Самойлов хлопнул по капоту — он был ошарашен такой безалаберностью.

Зайдя в дом, Никита поздоровался со своими коллегами. Те зря время не теряли — кратко опросили всех свидетелей, о чем их старший и сообщил лейтенанту.

— Здравствуй, дарагой. Ситуация такая. На базе находилась восемь челавек. Два сатрудника — егерь и стораж. Шестера ахотников, включая пагибшего, да-а. Пад канец ахоты нашли его застреленным. Есть еще вадитель пагибшего и ахранники. Все хорам гаварят, что невинаваты, — молодой и деятельный участковый, судя по акценту, приехавший из кавказского региона, изложил все факты.

— Далеко?

— Э, брат, рядом. Три киламетра. Да-а? — участковый посмотрел на Михалыча, стоявшего рядом.

— Около того, — кратко добавил охотовед, представившись Никите.

— Поехали, — скомандовал тот.

Участковый, судмедэксперт и Никита погрузились в машину Михалыча и отправились на место происшествия. Водителю наказали никого не выпускать с базы до окончания следственных действий, а когда приедет машина Спецтранса за телом, отправить ее в лес.

На месте преступления все занялись своими делами. Судмедэксперт начал осматривать труп, Никита с участковым — полянку и прилегающий к ней лес. Пространство вокруг тела убитого хранило множество отпечатков обуви, в лесу, наоборот, все было не тронуто, но отыскать следы простому смертному было не под силу — на мерзлой земле обувь оставляла еле различимые отметины.

— Э, начальник. А сабачек у нас нет? Па следу бы убийцу нашли, — участковый фонтанировал идеями.

— Да уж пару лет как кинологов разогнали. Надо в области заказывать. Да и тут все свои, похоже. Собака с ума сойдет.

— Абидно, да, — участковый искренне расстроился.

— Валерий Михалыч, расскажите, кто где стоял во время охоты? — Никита повернулся к Сушилину.

Тот охотно откликнулся:

— Дык самый дальний был Стас Тихоновецкий. Потом Степан Анисимович Иванов с Игорем Шмидтом. Дальше Костя Суходольский. Витя Перепелкин рядом с Денисом стоял.

— Хорошо, спасибо. Сами на кого-нибудь думаете? — на всякий случай уточнил Никита, записывая схему расстановки охотников в блокнотик.

— Да господь с вами, все свои же. Тыщу лет вместе охотятся, — Михалыч замахал руками.

— Нащальник! За телам трупавозка приехала, — внезапно раздался бодрый голос участкового.

После возвращения на базу Никита внимательно рассмотрел машину Муратова и его охраны, это были «Майбах» и «Гелендваген». «Богато жил товарищ», — мысленно констатировал лейтенант. Никита кратко опросил водителя и охранников, но ничего толкового от них не добился. «Спали в деревне, никого не видели. Угроз и покушений не было». Охотники тем временем уже начали поминать покойного. Никита понял, что опрашивать их в таком состоянии бесполезно. Он переписал все данные товарищей Муратова и изъял у них оружие. Затем собрал у всех куртки и перчатки, чтобы отследить наличие порохового нагара от выстрелов, и указал всем не покидать базу до завтра. Михалычу он дал отдельное указание уложить их спать пораньше, чтобы к утру были в состоянии отвечать на вопросы.

Проснулась Зоя раньше будильника. Это была дурацкая привычка, оставшаяся с детства. Она всегда просыпалась раньше назначенного, если днем планировалось что-то важное, будь то экзамен, поездка или какой-то праздник. А сегодня ей предстояло ехать в Смоленскую область помогать в расследовании убийства ДРа, так теперь в ФСБ называли сотрудников, вышедших на пенсию, но не терявших связь с «конторой». Раньше их величали АПС (аппарат прикомандированных сотрудников), но после очередной реформы переименовали. Вечером ее вызвал шеф и сообщил о своем согласии на ее командировку. Перед этим она сама попросилась ехать в Смоленск, когда узнала о смерти Дениса Романовича.

— Надо же, какое дело! Не знал, что он друг твоего отца. Так бы мы дело не брали, пусть УСБ[1] занимается. Мы тут все-таки с терроризмом боремся и конституционный строй защищаем, а не убийства расследуем. Но руководство так решило… — Аркадий Петрович почесал в задумчивости густую бровь и указал девушке на стул возле своего письменного стола.

Для своих пятидесяти лет он выглядел довольно молодцевато, иногда даже, как казалось Зое, задерживал на ней взгляд чуть дольше принятого на службе. Но во всем остальном Аркадий Петрович вел себя абсолютно профессионально, избегая шуточек или каких-то намеков. Подписав ей командировочное удостоверение, он провёл для нее краткий инструктаж:

— Поверь моему опыту, как правило, все эти истории со смертью на охоте — обычная небрежность из-за пьянки. Так что, скорее всего, проверишь эту версию и вернешься.

— А если что-то другое? Интересы тут серьезные замешаны. Вторая нефтяная компания страны, — Зоя проявила осведомленность.

— Я с его куратором в службе «П» разговаривал. Все там спокойно у них, власть не делят, активы не выводят. Но ты смотри внимательно. Если что, все ресурсы в твоем распоряжении. И еще. Там ты будешь работать с полицией, — на слове «полиция» Аркадий Петрович скорчил такую мину, как будто речь шла об инопланетянах. — Они нас терпеть не могут и, возможно, будут что-то утаивать. Наша задача не учить их жизни, а помогать. Будь с ними помягче. Не зазнавайся.

— Да я не… — вспыхнула было Зоя.

Но начальник примиряюще помахал рукой.

— Я знаю. Просто поверь, что в провинции полиция очень ревниво к столичным гостям относится.

Прокрутив в голове вчерашний разговор, Зоя приготовила себе кофе. Прихлебывая горячую ароматную жидкость, она открыла свой смартфон, где среди прочих фотографий у нее был снимок ее отца с Муратовым.

Все эти фотографии она нашла в альбоме у матери и пересняла себе на телефон на память о папе. Муратов с отцом были запечатлены на рыбалке, где каждый хвастался своим трофеем. Папа на снимке был моложавым, спортивным, с очень живым лицом, не похожим на те официальные фотографии, которые висели у них дома. Зоя вздохнула и выключила телефон. Мысли о рано погибшем отце всегда вгоняли ее в тоску. Не то чтобы ей плохо жилось с матерью, но мысль «вот если бы папа был жив» всегда задавала лучший вариант бытия, которого Зоя лишилась.

Допив кофе, Зоя пошла умываться. В зеркальном отражении увидела всклокоченную невыспавшуюся особу. И почему ее бывший считал ее милой?! Зоя не понимала, но очень этим гордилась. Для нее «милое» значило больше, чем «красивое». Со школьных лет ей запомнилось высказывание И. Бунина: «Женщина прекрасная должна занимать вторую ступень; первая принадлежит женщине милой». Зое было сложно понять, что именно делало ее таковой. Доставшаяся от бабушки глянцевая кожа на лице? Ямочки на щеках? Высокий круглый лоб? Зоя знала много девушек, которые обладали теми же свойствами, но милыми при этом не казались. «Наверное, у меня сногсшибательно красивые… — Зоя, пародируя актрис немого кино, сначала потупила взор, потом, вскинув, продолжила ироничный монолог: — …и, самое главное, добрые глаза». И рассмеялась своему отражению.

Но сегодняшние темные подглазья уж точно не добавляли ни милоты, ни красоты. Немного подумав, Зоя прыснула несколько раз на лицо холодной воды; не дожидаясь, пока оно обсохнет, наложила патчи. Завязала пышные каштановые волосы в конский хвост. Никого соблазнять в Смоленске она не собиралась, но выглядеть замарашкой не хотелось.

Пройдя в спальню, долго стояла перед шкафом, выбирая прикид. Джинсы казались ей несерьёзной одеждой для оперативника ФСБ, а деловой костюм с юбкой смотрелся бы неуместно на охотничьей базе. В итоге она остановилась на бежевых брюках и свитере, на всякий случай сунув в чемодан джинсы и толстовки. Сняла патчи — лицо заметно посвежело, подкрасила блеском губы, укуталась в дубленку, мех которой сливался с волосами, и намотала не шею модный шарф-плед цвета овсяной каши. «На охотничьих угодьях — самое то!»

В «Шкоде» Зоя включила все печки и начала очищать стекла машины от инея. Выцарапав скребком на лобовом стекле бойницы, позволяющие видеть окружающий мир, запрыгнула в машину, растирая озябшие руки. Зоя никак не могла приучить себя носить перчатки, несмотря на мамины увещевания. К счастью, подогрев сидений работал на отлично, и она, намотав на руки шарф-плед, подсунула их под себя. Музыку Зоя решила сразу поставить свою, не дожидаясь, пока радио перестанет работать за пределами города. Выбор пал на последний альбом «БИ-2». Под звуки гитарных рифов она тронулась со двора, где автомобильный люд уже начал скакать возле машин, готовясь к дороге.

Вырулив на МКАД, Зоя вспомнила давешний разговор со вдовой Муратова. Та в слезах позвонила Зое и попросила разобраться в произошедшем.

— Наталья Васильевна, я ведь в другом подразделении работаю. Мы убийствами не занимаемся, только терактами.

— Я договорюсь. Позвоню жене Сергея Алексеевича. Я хочу, чтобы свой человек там был. Там что-то нечисто. Не мог он по глупости погибнуть. Съезди, Зоенька, я только тебе доверяю, — голос женщины дрогнул.

Остальное было делом техники. Звонок Зоиному начальству из приемной руководителя — и девушка тут же получила указания готовиться к командировке.

Дениса Романовича она знала с самого детства. Он был коллегой ее отца и одним из ближайших друзей. После папиной гибели Муратов присматривал за Зоей и даже помог ей устроиться в ФСБ. Он никогда не навязывался, но всегда был рядом и помогал ей и матери, тяжело переживавшей гибель мужа. Наталья Васильевна, женщина хваткая, взяла шефство над их семьей. Она помогла ее маме выбить все положенные от государства льготы и пособия. Конечно, Муратов не смог, да, впрочем, и не пытался, заменить Зое отца. Боль утраты она чувствовала до сих пор. Она не очень-то верила в теории психологов о заниженной самооценке девочек, выросших без отцов, но папы ей действительно не хватало.

Зоя, благодарная Денису Романовичу и его супруге за заботу, чувствовала себя обязанной разобраться в обстоятельствах смерти Муратова. Опыта в расследовании убийств у нее не было, но энтузиазма хватало. Да и в академии она была на хорошем счету у преподавателя криминалистики.

Дорога, постепенно заполняемая автомобилями, стелилась серой лентой. Вот и Московская область закончилась. Указатели на Вязьму сменились указателем на Смоленск, и вскоре Зоя была около старенького здания Ярцевского районного отдела внутренних дел. В дежурке показала свое удостоверение и спросила, кто занимается убийством Муратова.

Улыбчивый начальник уголовного розыска, возрастной мужичок с редеющими волосами, спустился за ней, приложив карточку к турникету, пригласил ее в свой кабинет.

— Моя фамилия Черенков. Сан Саныч. — Он указал девушке на стул возле своего стола.

Затем вежливо предложил чаю, произнёс пару дежурных комплиментов и позвал оперативника, ведущего дело.

— Эт самое, вот Никита. Никит, эт Зоя, — представил их друг другу.

— Очень приятно, — вымученно произнёс Никита.

Он сразу не понравился Зое. Плотный крепыш с колючим взглядом, коротко стриженный и переминающийся с ноги на ногу, как будто у него есть дела поважнее, чем слушать начальство. Такими в ее школьных воспоминаниях были хулиганы, доводившие девочек до слез своими проделками.

— Мне тоже, — вздохнула она, сразу поняв, что просто с ним не будет.

— Никит, доложь, что вчера выяснил, — начальник показал оперативнику на стул возле длинного стола для совещаний.

— Убийство совершено около одиннадцати утра из гладкоствольного ружья. Двенадцатого калибра. — Оперативник с неохотой присел за стол.

— Эт самое, то есть пулю нашли? — уточнил Черенков.

— Да. Пуля Полева. Стреляли, похоже, издали, следов пороха на одежде не обнаружено. Точно в сердце. Но при этом в кармане найдена предсмертная записка. Типа «простите, я сделал много подлостей в своей жизни, не могу с этим жить». Напечатана. Но снизу подпись. Говорят, на почерк Муратова похожа. Проверяем. — Никита бросил взгляд на Зою, которая фиксировала что-то в смартфоне: «Зачем нам эта столичная штучка? Времени потратишь кучу, чтобы разъяснить этой холеной москвичке, что есть что…»

— То есть самоубийство, понимашь? — Черенков чуть не заплясал от радости, что с него сваливается дело.

— Это невозможно! Нельзя самого себя из длинноствольного ружья застрелить. Да еще и без порохового нагара на своей одежде, — решительно возразил Никита.

— Подозреваемые? — разочарованно спросил начальник.

— Все. Точно — кто-то из охотников. Ну или из персонала. Дорога в угодья ведёт через базу. Там камеры стоят. Все наскоро отсмотрел, никто посторонний не заезжал. Теоретически обойти базу можно, но крюк серьезный. Несколько часов ходу.

Зоя с удивлением отметила правильный русский язык Никиты.

— Подозреваемых проверили? — вмешалась она, оторвав взгляд от смартфона.

— Естественно. Судимых нет, — хмыкнул полицейский, раздраженный нелепым вопросом.

— Дайте мне, я через Лубянку проверю. Может, что-то по нашей линии есть, — Зоя проигнорировала раздражение.

— Ну, в общем, начинайте совместну работу. Никита Вам рабоче место уже подготовил, — подытожил Черенков примиряющим тоном.

Рабочее место в кабинете Никиты оказалось неудобным аппендиксом к его письменному столу. Вдобавок с продавленным стулом. Так что полноценно работать там было некомфортно. Разочарованная увиденным, Зоя сфотографировала список охотников, затем изучила протокол осмотра места происшествия, но ничего нового там не обнаружила.

— Поедем опрашивать свидетелей? — повернулась она к Никите.

— Допрашивать. Дело уже возбуждено, поручение следователя есть, — не преминул подколоть коллегу полицейский.

— Вас подбросить? Я на машине, — Зоя сдерживалась, надеясь наладить конструктивные отношения.

— Не надо. У нас, хоть и не Москва, тоже машины есть, — с вызовом парировал Никита. — За мной езжайте. Вы, кстати, не голодны? — он внезапно проявил человеческое внимание к московской гостье.

— Нет, спасибо. На заправке перекусила, — девушка даже немного смутилась от неожиданного внимания.

— Тогда не отставайте, я быстро езжу, — с прежним высокомерием скомандовал ей Никита.

Перед тем как сесть в машину, Зоя отправила своему начальнику список охотников и персонала базы для углубленной проверки.

Доехали они быстро, дорога оказалась, на удивление, хорошей.

Никита припарковал свою очень старую, но при этом тюнингованную, судя по спойлерам, «Субару» около охотничьего домика на базе. Зоя поставила свою машину рядом с его. Они одновременно вышли из автомобилей и направились к дверям дома. Там их уже ждал Сушилин. Он выглядел осунувшимся и резко постаревшим. Было очевидно, что случившееся его подкосило.

— Здрасьте, — поздоровался с ним полицейский.

— Добрый, значится, день, — хмуро ответил Михалыч, удостоив мимолетным взглядом Зою.

— Никто не разбежался?

— Да уж куда там. Ждут все вас.

— Кабинет ваш займем? — Никита не столько спросил охотоведа, сколько известил его.

— Отчего же не занять?! Пойдем!

Михалыч повел их вовнутрь базы и указал на свою комнату.

Первым на допрос они пригласили Виктора Борисовича Перепелкина, так как он стоял на соседнем номере с Муратовым.

— С мотивами непонятно, а вот самая удобная возможность была именно у него, — прокомментировал свой выбор Никита.

Зоя отметила правильный подход полицейского к обоснованию причин подозревать кого-то.

Никита пригласил Виктора в кабинет. «Кого он мне напоминает? — подумала, увидев допрашиваемого, Зоя. — Кого-то из римской истории… Да, да, похож на Юлия Цезаря. Как горделиво поднят подбородок!»

Оперативник проверил его документы, выяснил адрес проживания, образование и место работы. Сообщил данные о себе и Зое, после чего начал допрос.

— Когда вы последний раз видели погибшего?

— Когда нас Валерий Михайлович расставлял. Часов в десять.

— Где это было?

— Мы Дениса оставили на его номере. На полянке, где потом его нашли, — спокойно пояснил Виктор.

— И как далеко вы от него стояли?

— Метров сто двадцать, сто тридцать. Где-то сто пятьдесят шагов.

— Что-то с его стороны слышали? — Никита методично выяснял подробности.

— Ну да. Выстрел был. В середине охоты. Сразу, как я оленя застрелил. Я тогда еще подумал: «Вот я красавец! С одного выстрела зверя положил!» И в тот же момент Денис тоже одним выстрелом ограничился. — Перепелкин лихорадочно сглотнул, но быстро взял себя в руки. Морщины марионетки углубились, взгляд посуровел.

— И что потом? — От Никиты не скрылась секундная слабость допрашиваемого.

— Потом тишина. Через полчаса Валерий Михалыч с остальными пришел. Все вместе пошли назад.

— То есть вы с места не сходили и в сторону погибшего не двигались? — Зашёл с козырей Никита.

— Нет. Лейтенант, я двадцать лет в органах прослужил. Меня не обязательно на понт брать. Вы пулю нашли?

— Здесь я вопросы задаю, — повысил голос полицейский.

— Если нашли — сравните с изъятым у меня ружьем. У меня шестнадцатый калибр. Могу поспорить, что Дениса двенадцатым застрелили.

Зоя взглянула на коллегу, тот замялся, после чего вышел в коридор.

Виктор Борисович тут же обратился к Зое:

— А вы, случайно, не дочь?

— Случайно дочь. Но это не имеет отношения к допросу, — Зоя строго поджала губы.

— Достойный человек был. Встречались по службе. Все, что хотел сказать… — охотник развел руками.

У Зои в телефоне уже была справка на Перепелкина. В ней указано, что служил он в ФСБ до 2010 года. Но она не стала включаться в разговор об отце. Гибель отца — больное место, и разговоры о нем точно не способствовали бы объективному расследованию.

Тем временем вернулся Никита. Зоя подняла на него глаза с немым вопросом. Он покачал головой.

— Ну что, лейтенант, проверил калибр? — подколол его Виктор Борисович.

— Положим, это еще ничего не доказывает, — с некоторым вызовом произнёс полицейский.

— Ага, я в лесу ружье второе спрятал! — Усмехнулся охотник и пятерней собрал со лба повлажневшие волосы. — Жарко что-то у вас.

— Ладно. Разберёмся. Мимо вас кто-то мог пройти к погибшему? — Никита не хотел отдавать инициативу.

— В загоне вряд ли… Так-то я внимательно смотрел и слушал. За спиной — теоретически — могли. Но не рядом, я бы услышал. Погода ясная была, хруст издалека раздается.

— Понятно. Какие отношения были у вас с погибшим? — с напором произнёс Никита.

— Дружеские. Двадцать лет друг друга знали. Сначала по службе пересекались. Потом просто дружили.

— По бизнесу не общались?

— Да куда там! Он — олигарх, у меня — охранное агентство, — безо всякой иронии ответил Виктор.

— Понятно. У кого-то разногласия с погибшим были?

— Ну, он сложный человек был. Помогал многим… — сказал Виктор Борисович в задумчивости. — Но и кровь пил… — Холодно, по-волчьи посмотрел на присутствующих. — Чтобы убивать?.. Не думаю.

Они поговорили еще какое-то время, но ничего полезного из разговора не извлекли. На прощание попросили Виктора Борисовича остаться до вечера, на случай если появятся еще вопросы.

— А вы, Никита, не знали, что у него ружье другого калибра? — с небольшой ехидцей спросила Зоя.

— Честно говоря, даже не в курсе, что они разных калибров бывают, — честно признался Самойлов.

Зоя удивилась его искренности. Она не очень вязалась с первым впечатлением о нем.

— Вчера изъял все ружья кучей. Но, блин, мутный тип! Цезарь Перепелкин!

— Вы тоже заметили сходство с Каем Юлием? — удивилась Зоя.

— А как же! Вроде и мотив неочевиден, и без ружья возможности не было, но не нравится мне он.

— Давайте следующего звать. Кого считаете нужным? — Зоя не стала комментировать оценочное суждение полицейского.

— На следующем номере стоял Константин Андреевич Суходольский. Актер больших и малых театров, — с этими словами Никита вышел в гостиную и вернулся с высоким моложавым мужчиной.

Его красивые карие глаза, лихо — одним изящным движением — закинутый со лба черный локон, величавость в поступи транслировали миру с порога: «Я — великий артист». Это безотказно действовало на провинциальных барышень, готовых в небо «чепчики бросать». Но люди бывалые тут же распознавали в Суходольском присущую многим артистам пустоту и тщеславие.

Константин с искренним интересом осмотрел Зою. Улыбнулся. Она смутилась от этого взгляда, но быстро перестроилась на деловой лад. Никита тем временем выполнил все формальности и приступил к сущностной части допроса.

— Когда вы последний раз видели погибшего? — традиционно начал выяснять подробности полицейский.

— Полагаю, около десяти утра, — почти продекламировал Константин.

— Где это было?

— На полянке, возле машины. Там, где нашли Дениса Романовича, — актер добавил трагизма в голос.

— А как далеко вы стояли? — Никита задал вопрос, ответ на который был ясен.

— Через один номер. Метров в трехстах, наверное. — Константин Андреевич попытался показать расстояние жестом. Тряхнул перстами, но вдруг опомнился и положил руку на колено.

Зоя не смогла скрыть улыбку. И она была замечена Суходольским. Он трагически опустил глаза долу.

— Что-то с той стороны слышали?

— Там целая канонада была. То ли Витя стрелял, то ли Денис Романович. Думал, Третья мировая началась, — Константин артистично закатил глаза.

— Вы с места не сходили и в сторону погибшего не двигались? — перешел к главному вопросу Никита, пристально глядя на допрашиваемого.

— Нет. Зачем? Чтобы подстрелили по ошибке? — искренне удивился вопросу Константин.

— Понятно. Мимо вашего номера кто-то мог пройти к погибшему? Кто-то проходил?

— Гипотетически мог. Ну, по лесу. Это если незаметно. По дороге никто не проходил.

— Принято. А какие у вас отношения с Денисом Романовичем были? — уточнил Никита.

— Уважительные. Он очень много нашему театру помогал, ну и мне, в частности. Я ему карьерой обязан. — Весь облик Суходольского Константина Андреевича выражал глубокую благодарность усопшему.

— Понятно. У кого-то разногласия с погибшим были?

— Я лично не знаю, все очень его уважали. Это такая большая потеря, — глаза Константина повлажнели, но было непонятно, насколько он искренен.

Никита дал расписаться Суходольскому, проводил его из кабинета и в первый раз взглянул на Зою.

— Что вы думаете?

— Вроде искренним кажется. Но, когда про разногласия отвечал, как-то голос изменился. Потом чуть не прослезился. Он же актер, их учат эмоции демонстрировать, — Зоя неуверенно покачала головой.

— Что-то у вас на него есть? Компромат какой-то? — уточнил Никита у девушки.

— Все чисто. Кто у нас следующий стоял?

— Игорь Петрович Шмидт. Коммерсант. Потом Степан Анисимович Иванов. Судья, — отрывисто сообщил Никита.

— А судья не спецсубъект? Его можно допрашивать? — Зоя пыталась вспомнить уголовно-процессуальный кодекс.

— Можно. Он же не в зале суда сведения об убийстве узнал. Статья 56-ая уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Или в Москве другой УПК? — с ноткой ехидства спросил Никита.

Зоя пропустила тон коллеги мимо ушей, в конце концов, тут он был более сведущ.

Она вышла в гостиную и пригласила судью.

— Иванов Степан Анисимович. А вас, добрая фея, как звать-величать? — судья, степенно продвигаясь к столу, за которым сидел Никита, обратился с вопросом к Зое. Он был явно навеселе.

Зоя с Никитой сухо представились и начали допрос. Полезного было мало, судья то и дело сбивался то на печальные элегии, то на шутки-прибаутки, сопровождая их одним и тем же движением руки, словно закрывающим рот визави.

Следующим представители закона позвали Игоря Шмидта. Коммерсант с внешностью постаревшей рок-звезды страдал от похмелья сильнее остальных. Показания его и Степана Анисимовича оказались похожи, как под копирку: «Постояли, подождали, застрелили, выпили».

После того, как Шмидт вышел из комнаты, Зоя задумчиво произнесла:

— У этого возможности убить вроде не было, но мотивов — хоть отбавляй.

Никита поднял на нее глаза, вопросительно вглядываясь в ее довольно-таки милое лицо. Гладкую кожу красивого покатого лба девушки прорезала вертикальная складка, а темные брови сошлись у переносицы.

— Справку по нему тоже подготовили. Погибший активно сотрудничал с фирмой Шмидта Игоря Петровича. Возможно, даже участвовал в капитале. Могли что-то не поделить.

— Любопытно. А судья?

— Тоже могли быть мотивы. Муратов, похоже, ему покровительствовал. Пару раз его должны были лишать статуса, но кто-то заступался. Судя по всему, наша жертва и заступалась.

Никита промолчал и пригласил Станислава Александровича Тихоновецкого. Сухощавый молодой человек с внешностью школьного учителя, то и дело поправляющий на переносице очки, был лаконичен и четок в своих показаниях. Его допрос оказался коротким. Станислав отдал им камеру Go-Pro и свой ноутбук, к которому она была подключена. Камера была новейшей модификации, со стереомикрофонами и матрицей высокого разрешения. Зоя и Никита отсмотрели почти весь ролик на ускоренной перемотке. Лишь когда в камере появилось вскинутое ружье, Никита переключился на обычную скорость. Из-за того, что камера смотрела не вдоль ружья, а выше, они не сразу поняли, в кого стрелял Станислав. Они услышали грохот выстрела, затем в экране замелькал подлесок и послышалось шумное дыхание бежавшего. Было понятно, что Станислав огибал деревья и опускал голову, чтобы не споткнуться. У Зои даже слегка начала кружиться голова от качающегося изображения. Через тридцать секунд оно остановилось, затем камера приблизилась к земле. На экране показалась рука, она потерла дерево и поднесла пальцы к глазам. На них была кровь.

В камере снова появилось ружье и изображение вновь начало двигаться, но уже медленно. Было понятно, что Станислав стал аккуратно ступать, ожидая увидеть подраненное животное. Периодически изображение останавливалось, очевидно, охотник искал кровавые следы. Ровно через минуту на экране появился огромный кабан, лежащий на боку. Камера медленно придвинулась к туше, ствол ружья ткнул голову кабана. Зоя и Никита настороженно смотрели в экран, ожидая чего-то драматического. Но кабан продолжал лежать бездыханным, раздался голос Станислава: «Йес!» Дальше камера показала, как Тихоновецкий вернулся на свое место и как дождался егеря Михалыча. После этого она выключилась.

— Спасибо. Все понятно. Что можете сказать о покойном? Вы же на него работали? — спросил Никита охотника.

— Сложный человек был. Но очень сильный, — немного патетически ответил Станислав и поправил модные очки.

— Враги у него были?

— В нашем бизнесе — точно нет. Угроз не имелось, я был бы в курсе.

— А охрана тогда зачем? — вмешалась Зоя, всматриваясь в глаза Тихоновецкого. «Какие необычные, светлые, — подумалось ей, — интеллигентный человек…»

— Ну, скорее, для статуса.

Никита изложил своими словами показания Станислава, тот со всем согласился и подписал все листы протокола допроса. Камеру Go Pro они изъяли как вещественное доказательство. Станислав Александрович не возражал.

— Так, еще у нас егерь и охранник, — сообщил Никита, когда охотник вышел из кабинета.

— Перекусить не хотите? — к ним в кабинет заглянула повариха. — А то все уже пообедали.

Молодые люди переглянулись и кивнули.

Галя накрыла им на кухне, где они оказались одни. Только сев за стол, Зоя поняла, как она на самом деле голодна. Чашка кофе утром и бутерброд на заправке уже давно сгорели. Так что свежесваренная солянка из кабаньего мяса зашла ей на ура. Никита тоже демонстрировал хороший аппетит, чуть шумновато, на взгляд Зои, втягивая в себя жидкость с ложки. «Слава богу, что не наклоняет голову к тарелке, как зверь — к водопою. Иначе я бы рядом с ним и есть-то не смогла», — подумала девушка.

— Что думаете? — спросила она, закончив с супом.

Никита ничего не ответил, движением бровей показав на повариху. Та уже накладывала им котлеты.

— Из оленя. Свежие. Угощайтесь, пожалуйста. Горе-то какое, господи помилуй! — она осенила себя крестом.

— Спасибо. Солянка очень вкусная. А что, Дениса Романовича хорошо вы знали? — как бы между делом спросил Никита.

Зоя отметила, насколько ненавязчивым был вопрос. «А он артистичен!» — подумала она.

— Конечно. Он же тут навроде хозяина был. Все важные вопросы только он решал.

— Со всеми у него хорошие отношения были?

— Так а как же?! Благодетель. Без него тут работы бы не было. База загибалась, когда он ее купил.

— А с друзьями своими, охотниками, не ссорился никогда? Мало ли за столом… Вы что-то слышали?

— Да все вроде дружные были. Хотя… — Галина замялась.

— Да вы не бойтесь, мы никому не скажем, — доверительно и вкрадчиво произнес Никита.

«Вроде молодой, а умеет что-то», — Зоя про себя признала достоинства показавшегося ей неприятным полицейского.

— Было у них разочек что-то такое. Так-то они у нас порядочные, баб сюда не возят. Но один раз приехал Денис Романович с полюбовницей своей. И что-то крепко с ней разругался. Из-за Константина Андреевича, — Галина вздохнула, выражая то ли неодобрение, то ли симпатию к актеру.

— Давно это было? — между делом спросил полицейский.

— На открытии сезона. Приехали они утку стрелять, да перепились крепко. И Константин остался тут гулеванить с девицей этой, прости Господи. — Галина перекрестилась и продолжила: — А Денис Романович уехал на засидку. И, как воротился, сильно с ней разругался. Да и с Костей потом долго через губу разговаривал.

— Спасибо. А сами вы во время убийства где были? — переменил тему Никита.

— Так здесь и была все время. Обед им готовила. Выстрелов много звучало, радовалась, что добыча хорошая. А вот как оно-то вышло, — Галя всхлипнула.

Закончив с обедом, Никита с Зоей прошли в комнату егеря. Как только за ними закрылась дверь, полицейский потер ладони.

— Так, ну какой-то мотив наклевывается. Зовем актера обратно?

— Давайте вы пока с персоналом поговорите, а я пока одну идею проверю, — Зоя хитро блеснула глазами и вышла из кабинета.

Она спросила у Валерия Михайловича, где находятся личные вещи погибшего, затем отправила его к Никите.

Показания охотоведа ничего не добавили к картине произошедшего. Также ничего путного не сказал сторож Сергей. «Во время убийства никто не въезжал, никто не выезжал. Вон камеры, побачьте».

К концу второго допроса в комнату вернулась Зоя. Как только сторож вышел, она сообщила Никите новости.

— Я просмотрела смартфон убитого. Он не заблокирован. Но ничего подозрительного нет, так как все чаты у него настроены на автоматическое удаление. Под каким-нибудь предлогом попросите посмотреть телефон у Константина Суходольского. Вдруг интимная переписка есть? Девицу, кстати, Викторией звали, — уточнила Зоя.

Теперь настала пора Никите посмотреть на Зою с уважением. «Чего-то шарит чекистка. Не просто так туда берут», — мелькнуло в его голове. Он вышел в гостиную и пригласил Суходольского снова поговорить. Тот немного напрягся, но старался вида не показать.

— Константин Андреевич, можно Ваш телефон взглянуть?

— Зачем? — встревоженно спросил актер.

— Вдруг там есть информация, способствующая раскрытию преступления, — нейтрально ответил Никита.

— А разве для этого ордер на обыск не нужен? — Суходольский, откинув волосы со лба, встал в позу барина.

«Все ясно, — подумал Никита, — начал качать права. Явно в телефоне что-то компрометирующее».

— Нужен. Так что, если добровольно не покажете, задержим вас по 91-ой статье УПК и поедем к следователю за ордером. Хотите вечерок в отделении скоротать? — как бы между делом спросил полицейский.

Константин Андреевич вздохнул, достал смартфон, разблокировал его и протянул Никите. Его ловко перехватила Зоя, попутно достав телефон убитого. Она лихорадочно начала копаться в обоих телефонах, не обращая внимания на начавшийся разговор.

— Стало быть, вы утверждаете, что никаких размолвок у вас с погибшим не было? — голос Никиты из скучающего вдруг сделался настойчивым.

— Не было, — густым баритоном заявил актер.

— А по нашей информации, вы в августе поссорились. Было такое? — Никита напористо его поддавливал.

— Да не ссорились мы, — голос Константина дрогнул.

— Нам известно, что вы поругались из-за некой Виктории. Будете отрицать? — острый взгляд полицейского вперился в актера.

— Она у вас записана как «Вики», а у Муратова значится как «Виктор Иванович, шиномонтаж», — вдруг зашла с козырей Зоя. — И она вам периодически милые фотки шлет, — девушка двинула смартфон по столу. На нем была открыта фотография обнаженной блондинки.

На Константина было страшно смотреть. Он хватал ртом воздух и пытался что-то сказать. «Надо ему чаще играть роли преступников, а не только героев-любовников», — цинично подумала Зоя. Ее минутное волнение от взгляда актера показалось ей глупым, настолько униженным он сейчас выглядел.

— Денис Романович сильно тогда разозлился, но я его убедил, что между нами ничего не было, — наконец пробормотал Суходольский. От его мужественной красоты ничего не осталось.

— А было? — напористо спросил Никита, догадываясь об ответе.

— Да, — сознался актер.

— И до сих пор у вас типа «любовный треугольник»?

— Вообще-то, Виктория говорила, что у них все кончено, — чуть пафоснее, чем надо, сообщил Константин Андреевич.

— Нет, дружище. У них было все в разгаре. И за это ты его застрелил! — Никита как будто впечатывал обвинения в актера.

— Я никого не убивал! Я стоял на месте! — Руки Суходольского задрожали, тело обмякло. Он переводил глаза то на Зою, то на Никиту, словно ища поддержки.

— Это ты так говоришь! — перешел на «ты» полицейский.

— Да я вообще все время охоты с Викой разговаривал, — выпалил Константин Андреевич.

Зоя тут же взяла телефон и нашла в списке «недавних» разговор с «Вики». Он совпадал с примерным временем убийства и длился около получаса. Девушка показала его Никите.

— Это всего лишь означает, что на телефоне был вызов, пока ты бегал убивать, — из принципа продолжал давить полицейский, хотя стало понятно, что алиби у актера, скорее всего, есть.

Суходольский хватал ртом воздух, растерявшись от обвинения.

— Викторию вашу допросим завтра. Тогда и вас отпустим. И телефон ваш у нас пока побудет, — подвела итог Зоя, автоматически примерив на себя роль «доброго» следователя.

— Что, в Москву поедем? — Никита вопросительно посмотрел на коллегу.

— Вот еще. Раз там такие чувства, не откажется за любимым приехать, — Зоя с вызовом посмотрела на Константина Андреевича и начала набирать номер.

Виктория сняла трубку с первого звонка и из телефона донеслось:

— Да, любимый!

— Вас беспокоит Федеральная служба безопасности, оперуполномоченный Яковлева Зоя Владленовна. Ваш друг подозревается в убийстве Муратова Дениса Романовича. Вам надлежит…

— Вы какие-то телефонные мошенники, да? — перебила ее Виктория. — Сейчас попросите деньги перевести. Так вот, я на такие штуки не разведусь, — затараторила подруга актера.

Зоя молча протянула трубку Суходольскому.

— Котенок, это я. Приедь, пожалуйста, на базу, где мы с тобой… — он замялся, подыскивая нужное слово, — познакомились. Да, Дениса убили. Не надо плакать, послушай меня.

Он еще добрых пять минут успокаивал подругу и уговаривал ее приехать. В итоге та согласилась, и Зоя с Никитой отпустили актера в его номер.

— С остальными что делаем? Вроде, всех допросили, задерживать не имеем права. Отпускаем? — Никита начал советоваться с Зоей.

— Рабочей-то версии нет. Мелькнул мотив ревности, ан нет. Похоже, алиби будет.

— Да может, они его вместе договорились убить? И эта Вика завтра все подтвердит?

— Ладно, утро вечера мудренее. Пойдем, объявим, что все, кроме актера, свободны.

Гостиница или, точнее, мотель, в котором остановилась Зоя, была весьма демократичная, соответственно, завтраков постояльцам не предлагала. Вечером девушка прогулялась перед сном и купила себе ужин, но сделать запас на утро не догадалась. К тому же весь вечер она играла в онлайн-турнире в шахматы и подъела все купленное. Зоя собралась было ехать на заправку, когда у нее зазвенел телефон.

— Да.

— Доброе утро! Как спалось? Завтракали уже? — Это был Никита.

— Нет еще. Собираюсь. — Зоя поправила разбежавшиеся по плечам волосы, словно Никита мог видеть ее.

— Давайте вместе? Кое-какие мысли есть. Я заеду через десять минут, — объявил он, не дожидаясь ответа.

«Наглость — второе счастье», — хмыкнула Зоя, но была рада компании.

Ровно через десять минут подрулил Никита, и они отправились на заправку Газпромнефти. Полицейский предложил коллеге воспользоваться его машиной, благо она была прогрета, и девушка с удовольствием приняла его предложение. В «Субару» звучал Рахманинов. Зоя не поверила своим ушам. Шансон или рок в машине полицейского звучал бы намного органичнее.

На заправке Зоя набрала себе еды, Никита ограничился кофе.

— Меня мама без завтрака из дома не выпускает, — честно сознался он.

«Так, оказывается, мы еще и с мамой живем», — Зоя продолжала удивляться своему новому напарнику.

— Я вот что подумал. А если эти двое, судья этот, Степан Анисимович, и коммерс, как его?..

— Игорь Петрович, — подсказала Зоя.

— Ага. Кто-то из них мог. Или вообще, сговорились и вместе Муратова застрелили? И друг друга выгораживают. Как тебе идея? Давай, кстати, на «ты»?» — внезапно предложил Никита.

— Давай, — Зоя с усилием сдержалась, чтобы не произнести «-те» в конце слова.

— Что думаешь? У обоих мотивы? Могли ведь сговориться?

— Если алиби актера барышня подтвердит, и у нас не будет причин в этом сомневаться, нам все равно придется двигаться дальше в расследовании. Смотри, я время тоже не теряла и запросила все биллинги сотовой связи в день убийства.

Никита молча смотрел на коллегу, ожидая продолжения.

— Первое. Действительно был разговор Константина с Викторией. Второе. Самое главное. Ни одного нетипичного номера в сети не прописывалось.

— «Нетипичного» — это как?

— Ну, у нас в Конторе, — Зоя подняла глаза вверх, — есть продвинутые технологии. Типа Big Data. Они анализируют все номера и сравнивают с предыдущими периодами. Там высветились только номера жителей деревни, посетителей базы и охранников. То есть убийца либо кто-то из них, либо суперпрофессионал, который со спутниковым телефоном шел пять километров по лесу и вышел именно на Муратова.

— Мы ведь так и думали, что убийца — из охотников. Но все равно, полезная информация.

В этот момент у Зои зазвонил телефон Суходольского. На нем высветилось «Вики».

— Да, Виктория, здравствуйте. Едете? — и после небольшой паузы Зоя продолжила: — Замечательно. Наберите, как в Ярцево въедете. Нет, на базу не поедем, в городе вас допросим. Жду звонка.

Они закончили завтрак и отправились в отдел. Пока Никита утрясал какие-то формальности, Зоя от нечего делать разглядывала его рабочее место. Это была полная эклектика. На стене — плакат с автографами каких-то бойцов смешанных единоборств, рядом — грамота лауреата международного конкурса исполнителей классической музыки. На столе, кроме кучи папок, стояла статуэтка аргентинского футболиста Месси и лежал англо-русский словарь, раскрытый на слове Nutrition. Зоя нашла бы еще массу диссонирующих артефактов, но Никита завел в кабинет эффектную блондинку.

Ее яркий макияж смотрелся неуместно в стенах ведомственного учреждения. Коротенькая норковая шубка, стильные джинсы, облегающие стройные ноги… В общем, девушка была хороша даже на ревнивый Зоин взгляд. Единственное, что в ней не соответствовало стандарту гламурных девиц-содержанок, это отсутствие силиконовой груди напоказ.

Зоя попыталась встать с кресла Никиты, но тот жестом ее удержал. Он усадил Викторию на табуретку напротив Зои, а сам сел на неудобный стул коллеги. Свидетельница чуть брезгливо посмотрела на табурет и аккуратно присела на его краешек.

— Расскажите о ваших отношениях с погибшим, — с места в карьер начала допрос Зоя.

— А что рассказывать. Спонсор мой. Хороший мужик. Секса много не надо было, — в выговоре Виктории было что-то южнорусское или украинское.

— Хорошо. То есть отношения сугубо материальные?

— Ну не проституция, конечно. Так-то он мне нравился. Но жениться точно не обещал.

Зоя про себя чертыхнулась, вспомнив убитую горем Наталью Васильевну, жену убитого. Но неверность отцовского друга сейчас ее занимала меньше, чем алиби Суходольского.

— Хорошо. А как вы свои отношения с Константином опишете?

— Ох… — Виктория жеманно взметнула глаза к небу и чуть вытянула накачанные гилауронкой губы. — У нас любовь. Настоящая, — с придыханием сообщила она.

— Хм. А Константин Андреевич знал о том, что вы продолжаете с Муратовым сожительствовать? — Зоя не без труда подобрала слово.

— Конечно. У нас никаких секретов.

— И как Константин Андреевич к этому относился? Ревновал?

— Ой, да бросьте! Костя же бедный. И жадный. Ему меня не потянуть. Да и потом, что тут такого? Денис мне как бы старый богатый муж был, а Костя… — Виктория опять романтически взмахнула пышными ресницами, — любовник. Очень, кстати, хороший, — она подмигнула Зое, как будто своей закадычной подружке.

«Действительно, что тут такого», — иронично подумала Зоя, но вслух продолжила допытываться:

— А наоборот? Денис Романович мог Суходольского приревновать?

— Это да. Он очень собственником был. Типа можешь гулять, но чтобы я не знал. Поэтому мы с Костей гасились.

— Ну не особо, судя по переписке, — не выдержала Зоя, кивнув на телефон. — Муратов при желании «Вотсап» этот ваш легко бы взломал.

— Ой да ладно! — хмыкнула Виктория.

Никита с интересом взглянул на словесную перепалку двух девушек. Гламурная блондинка Виктория и скромная шатенка Зоя являли собой полные противоположности. Провинциалка и москвичка, содержанка и карьеристка… Как мужчине ему была симпатична Виктория, но по-человечески она была ему противна. О Зое он пока мнения не составил, но она была явно глубже, чем казалась на первый взгляд. «Столичная штучка, слегка зазнается, но, блин, умная… Да и симпатичная. А если волосы распустить и одеть сексуально, вообще звездой будет…»

Его размышления прервала Зоя:

— Спасибо, Виктория. У нас больше нет вопросов. Всего доброго. Никита, вы будете протокол оформлять? — Зоя забыла об их договоренности перейти на «ты».

— Да и так все понятно. Чего следователю лишние бумаги в дело пихать? Езжайте, Виктория.

— Удачи вам с Константином Андреевичем, — Зоя напоследок не удержалась от язвительного комментария.

Виктория не считала иронию и элегантно встала с табуретки; слегка покачивая бедрами, вышла из кабинета. Зоя метнула взгляд на Никиту, который провожал взглядом девушку, и почувствовала укол не то ревности, не то обиды. Она с юности завидовала вниманию противоположного пола к пустоголовым одноклассницам, тратившим время не на учебу, а на общение со сверстниками. Никак не могла понять, чем руководствуются юноши при выборе подруг.

— Ну что? Алиби, похоже, у красавца этого есть, — хмыкнул Никита. — Проработаем судью с коммерсантом?

— А давай-ка лучше хронометраж выстрелов запишем. Что-то я запуталась, когда кто стрелял.

— Легко, — Никита ловко присоединил камеру Станислава к компьютеру и включил изображение. Стереомикрофоны давали результат, и звук полноценно передавал атмосферу в лесу. Полицейский положил лист бумаги формата А4 на стол и сделал первую отметку. После просмотра и сверки с показаниями охотников у них появился хронометраж.

9:25 — Станислав Александрович Тихоновецкий включает камеру Go Pro и вместе с другими охотниками идет по тропе;

9:40 — Валерий Михайлович ставит Тихоновецкого на номер и уходит обратно по дороге;

10:15 — Звучит рог. Начало загона;

10:22 — Два выстрела. Исходя из показаний — Виктор Борисович Перепелкин;

10:22 — Пять выстрелов Степана Анисимовича Иванова и Игоря Петровича Шмидта;

10:32 — Виктор — Олень;

10:33 — Вероятный выстрел в Дениса;

10:50 — Станислав Тихоновецкий стреляет в кабана;

11:01 — Валерий Михайлович выходит к Станиславу.

Никита и Зоя еще раз все перепроверили: все сходилось с показаниями.

— Поехали на базу, надо ногами по месту пройтись, — скомандовал озадаченный полицейский.

Они опять воспользовались машиной Никиты, и Зоя вновь погрузилась в чарующую классику. Звучал Чайковский.

На воротах они махнули рукой охраннику Сереге и поехали прямо к месту охоты, не останавливаясь на базе. Вскоре они уже шли по лесной дороге. За прошедшие дни погода не изменилась, и Зоя видела картинку, аналогичную той, что была на съемке камеры Станислава. Под ногами поскрипывала заледеневшая земля, а морозный воздух прочищал легкие и голову.

Зоя наслаждалась прогулкой по зимнему лесу, радуясь, что с утра предпочла надеть джинсы и укутаться шарфом-пледом.

Первая остановка у них была на позиции Муратова. Лужа крови уже почернела, но у Зои, первый раз оказавшейся на месте убийства человека, появилось ощущение тошноты. Сосредоточиться на нем ей не дал Никита, уверенно направившийся дальше по дороге. Через какое-то время, когда они поднялись на небольшой пригорок, он махнул рукой на небольшие пятна крови.

— Здесь Перепелкин стоял. Вот кровь от им подстреленных поросят и оленя.

Зоя взглянула на эти пятна. Хоть они и выглядели поменьше, но были очень похожи на те, что остались от Муратова. «Человек, животное… А кровь одинаковая», — почему-то подумалось ей. Но Никита опять своим быстрым темпом ходьбы не дал ей пофилософствовать на тему жизни и смерти. Он прошел мимо вероятного номера Константина, просто указав Зое на него рукой.

— Иванов Степан Анисимович стоял здесь. Так? — шагов через двести Никита внезапно остановился у поломанного деревца и заглянул в свой блокнотик, чтобы не перепутать имена подозреваемых.

— Вроде да, — Зоя была не уверена в ответе.

— Значит, Игорь Петрович Шмидт еще дальше на сто метров.

Они прошли полпути и увидели еще несколько кровавых пятен.

— Ну да, все сходится.

В это время до них донесся шум из леса. Это было похоже на человеческие голоса. В мгновение ока Никита выхватил из наплечной кобуры табельный ПМ, передернул затвор и вскинул его вверх, левой рукой отводя Зою за себя.

— Преступника всегда тянет на место правонарушения, — пробормотал он, напряженно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из леса.

Треск ломающихся веток и чья-то матерная ругань были немного правее них, как раз напротив того места, где во время охоты предположительно стоял Станислав. Аккуратно ступая, Никита двинулся вперед по дороге, пытаясь не пропустить движения в лесу. Зоя тихонько ступала за ним, глядя под ноги, чтобы не хрустнуть какой-нибудь веткой. Последовал странный механический скрип. Они подошли еще поближе и увидели двух мужиков в ватниках, тянущих лебедкой, установленной на квадроцикл, тушу огромного кабана.

— Егеря местные, — повернулся Никита к Зое. Девушка шумно дышала, очевидно перевозбудившись от ощущения опасности, исходящей от леса.

— Бог в помощь! — прокричал егерям полицейский, знаком показывая подойти к нему.

Те неспешно, как принято у людей, живущих на природе, подошли к охранникам порядка и поздоровались. Полицейский представился, показав удостоверение:

— Самойлов. Никита. Уголовный розыск. Пара вопросов есть.

— Ерохин Иван, — назвался тот, что был постарше, и показал на приятеля справа: — Это, значится, Петр. Вона зверюгу Михалыч велел вытащить, пока волки не сгрызли. — И указал на огромного, но довольно тощего кабана с невероятного размера клыками.

— Мясо жалко?

— Да мясо-то у него сейчас вонючее, гон ведь идет. Просто негоже трофей в лесу бросать. Волков приваживать. Так хоть собачкам достанется, — рассудительно ответил Иван.

— Подозрительного ничего не видели?

— Нет, — за двоих ответил Иван.

— А в день убийства? Посторонних не встречали?

Оба егеря покачали головами.

— А что думаете, кто-то мог сюда с трассы добраться?

— Не, навряд ли. Речки с болотинами еще не замерзли. Тут полдня ходу будет. Такая чапарыга, не проломишься.

— Спасибо, мужики. Если чего увидите необычного — звоните, — Никита дал им свою визитку.

Вместе с Зоей они вернулись к тому месту, где стоял Степан Анисимович Иванов. Там полицейский, немного подумав, обратился к напарнице:

— Есть у меня идея. По команде засекай время и иди к месту убийства. А я лесом пробегусь. Версию насчет Иванова и Шмидта проверю.

Зоя промолчала и приготовила секундомер на смартфоне. Никита громко крикнул и побежал в лес, Зоя тут же включила отсчет и быстрым шагом пошла назад. Через шесть минут она была уже на полянке, но Никита еще продирался через поваленные деревья в лесу и выскочил на точку, где было совершено убийство, спустя пару минут. От него шел пар — пробежка по лесу на максимальной скорости далась ему нелегко.

— Восемь минут. И что это доказывает? — Зоя потерла замерзший на морозе нос.

— А то, что, если Иванов и Шмидт не чемпионы мира по триатлону, они физически не успели бы добежать до Муратова. Ни один, ни второй. — На Никиту было больно смотреть. Его теория рушилась на глазах.

— Кстати, ты еще с таким треском и грохотом бежал, точно бы охотники услышали, — добила Зоя его идею.

— Значит, этих двоих тоже исключаем. Надо еще раз егеря с охранником опросить, а то начальству нечего докладывать, — тяжело вздохнул Никита.

Они сели в машину и отправились на базу.

— Валерий Михайлович, давайте еще раз все вспомним, — начал Никита, когда они уселись за столом в гостиной.

— Дык, а че вспоминать? Зашел в лес, спустил собачек. Через десять минут пальба началась. Вышел на Стаса, с ним и с другими наткнулись на Дениса. Что тут еще? — Очевидно раздраженный вопросами, взвился охотовед.

— А кто-то еще в лесу мог оказаться? С охотниками что-то не клеится. У всех алиби.

— Кто мог? Серега одноногий?

— А вы? — прямо спросил Никита, пристально уставившись в переносицу егеря.

— А что я? У меня даже ружья с собой не было.

— А кстати, где оно? — вмешалась Зоя.

— Где, где — в ружейке, — буркнул Валерий Михайлович.

— Сходим, посмотрим? — Никита понимал, что опытный егерь давно бы почистил ружье после выстрела, но надо было воспользоваться шансом.

— Да, еп вашу мать, — рассерженный егерь вскочил и направился к здоровому железному ящику в коридоре.

— Смотрите! — он распахнул дверь, лязгнув навесным замком и рукой пригласив смотреть на содержимое Никите с Зоей. Направленный на них взгляд был злым и вызывающим.

Внутри ящика стояли два карабина, «Тигр» и «Сайга», но гладкоствольных ружей там не было.

— И где? — спросил полицейский.

— В смысле «где»? — вскипел Валерий Михайлович и сам заглянул вовнутрь. Не поверив своим глазам, он начал ощупывать ружья. — Где же оно? — начал он бормотать, затем растерянно поднял глаза на силовиков: — Пропало.

— Ну-ну. Что за ружье было? — напирал Никита.

— ИЖ-27. Вертикалка, — Валерий Михайлович не мог поверить в реальность происходящего.

— Калибр ружья, дайте угадаю, двенадцатый? — с сарказмом продолжил полицейский.

— Дык, какой-же еще? — егерь поискал глазами стул и грузно на него уселся, переводя дыхание. Ему явно нездоровилось, и Зоя испугалась, что его хватит инсульт или инфаркт.

— Может, вам водички?

— Да, дочка, налей на кухне. Что-то нехорошо мне, — лицо Сушилина покраснело, а на лбу выступили бисеринки пота.

— Минуту, — Зоя метнулась в кухню за водой, всерьез испугавшись за подозреваемого.

Тем временем Никита достал листок с их расшифровкой хронометража охоты. «Полчаса-то у него было стрельнуть Муратова и к Станиславу выйти», — про себя отметил он, о чем и шепнул Зое. Попив воды, охотовед отдышался и пришел в чувство.

— Ребята, я не понимаю, куда оно делось. Аккурат перед охотой, ну неделю, может, тому назад, на месте было.

— А с собой вы его не брали на охоту? — полицейский почуял след, недаром сотрудники уголовного розыска после революции носили значки легавых собак.

— Не брал я его. Все меня видели. В трусы я его, что ли, спрятал! Без ружья я был! — повысил голос егерь.

— А может, в прицеп заранее бросили? Мало ли, на всякий случай? — вкрадчиво заговорил Никита.

— Дык я никогда в загон с собаками ружье не беру. Токмо нож, дорезать — если что. Собак подстрелить боюсь, они у меня цепкие, прямо на звере висят, — чуть не плача от отчаяния, оправдывался Михалыч.

— А ссор у вас с Муратовым не было? Говорят, он крутого нрава мужик был, — Никита прорабатывал все варианты развития событий.

— Да что вы такое говорите? Это же кормилец наш! Ну покричит маленько, но то же за дело. Мы же нонеча осиротели, кому мы теперь нужны? Все же тут загнется, — с отчаянием в голосе затараторил Валерий Михалыч.

Зоя смотрела на него и понимала, что, скорее всего, он не лжет. Конечно, стажа оперативной работы, да, впрочем, и жизненного опыта у девушки было недостаточно, но тут для нее было все очевидно. «Ну да, была возможность. Но где мотив?»

— Да мы вам верим. Ключи у кого от замка хранятся? — вмешалась она в допрос.

— Да вот они тут висят. Неправильно так, но, думал, тут все свои, — Валерий Михайлович махнул в отчаянии рукой и показал на гвоздь, торчащий из бревенчатой стены охотничьего домика.

— То есть, получается, любой охотник мог украсть ружье ваше. Правильно? — Подвела итог Зоя.

— Да, но зачем? У всех свои были.

— Так. Сторожа своего позовите, — Никита перевел разговор в другое русло. Он тоже не верил в виновность егеря, но пропавшее ружье сужало круг подозреваемых.

Через пять минут в коридоре раздалось мерное цоканье костылика, сочетающееся с глухим топотом протезированной ноги.

— Вызывали? — спросил сторож у Никиты.

— Присаживайтесь. Давайте еще раз пробежимся по дню убийства. Сидели в сторожке, никого не видели, никуда не выходили. Так?

— Та, конечно. Я же вам камеры показывал.

Зоя вопросительно посмотрела на Никиту, тот покивал головой.

— Да-да, изымем как вещдок.

— А вы знаете, где у Валерия Михайловича оружие хранится?

— Канешна. В сейфе в коридоре.

— Давно туда наведывались? — Никита начал поддавливать сторожа.

— Та никогда туда и не лазал. На шо оно мне? — лицо сторожа выражало такое неподдельное изумление, что полицейский махнул рукой и отпустил его.

— Зоя, сходи за видеорегистратором, а я эксперта вызову, пальчики с сейфа снять. Вдруг кто наследил.

Зоя пошла за инвалидом, стараясь не смотреть на его ногу, ощущая не то жалость, не то брезгливость. В сторожке, служившей Сереге еще и жилищем, в нос ей ударили запахи грязного тела и немытой посуды, и она с трудом сдержала позывы к тошноте. Зоя, стараясь не дышать, отсоединила видеорегистратор от всех проводов и выскочила из душного помещения.

Они больше часа дожидались приезда эксперта и все это время обсуждали дело. Подозреваемых становилось все меньше, а алиби все крепче.

— В сухом остатке, — начала подытоживать Зоя: — Станислав Тихоновецкий. Алиби 100 %.

— Степан Анисимович и Игорь Шмидт — тоже, — добавил Никита.

— Константин. 99 % алиби. Вряд ли эта… дама… врет, — Зоя не сразу подобрала слово, одновременно и оскорбительное, и вежливое.

— Виктор Перепелкин гипотетически мог украсть второе ружье, застрелить из него Муратова, а потом всем показывать свое с другим калибром, — выдвинул очередную версию Никита.

— И где он его прятал? Это же не пистолет, — покачала головой Зоя.

— Это правда. Сторож. Алиби 100 %, — продолжил мозговой штурм Никита.

— Я посмотрю на всякий случай записи с камер. Но, похоже, что да, — согласилась Зоя и крепче укуталась шарфом.

— Михалыч. Алиби нет. Но мотива нет, да и самому у себя ружье красть?..

— С другой стороны, смотри. Почистить его некогда было, вот и выкинул. Вдруг ты бы его в день убийства показать попросил?

— Так, а кто егерю мешал его сегодня утром достать и почистить? Показал бы нам, и нет вопросов, — Никита недоверчиво качал головой.

— Ерунда какая-то, — согласилась с ним девушка.

— А может, все-таки, наемный киллер-супермен? Мужик-то не простой. Надо, кстати, жену его опросить. Может, она что-то знает.

— Давай. Я договорюсь. Только она женщина больная, лучше мы к ней съездим, хорошо?

— Для бешеной собаки сто верст не крюк. Завтра и поедем, — Никита не стал упрямиться.

Вскоре прибыл эксперт и, обсыпав коричневым порошком весь шкаф, снял отпечатки пальцев. Зоя и Никита к этому моменту уже изрядно проголодались и, закончив следственные действия, рванули в город обедать.

— Давай ко мне заедем пообедать? Тут особо негде, а мать реально вкусно готовит, — чуть заискивающе спросил Никита.

— Как скажешь, — Зоя была настолько голодна, что готова на все.

Через полчаса они уже сидели в уютной столовой в частном доме родителей Никиты. Его мама, красиво стареющая женщина, подала им еду и тактично удалилась. Зоя была поражена ее манерами. Она ожидала увидеть деревенскую бабушку, докучающую им разговорами, но Никита и его семья снова разорвали все ее шаблоны. Еда была на высшем уровне, особенно после прогулки по лесу и длительного голодания. Но девушка заметила, что на столе не было мясных и молочных продуктов. Впрочем, был салат цезарь с креветками и гребешки на горячее.

— Здо́рово мама твоя готовит. Очень вкусно, — абсолютно искренне похвалила еду Зоя.

— Это правда, — не прекращая жевать, покивал головой Никита. — Хотя рождественский пост начался, поэтому только морепродукты и овощи.

— Ого. Ты тоже постишься?

Ответа не последовало, потому что у Никиты в этот момент зазвонил телефон. Он выслушал короткое сообщение, поблагодарил звонившего и начал озадаченно размышлять.

— Что-то случилось? — Зоя первой прервала молчание.

— Да есть у меня дело нераскрытое. Надо срочно рейд организовать.

— Я могу чем-то помочь?

— Да нет. Всего-то делов: преступников задержать. Но если они преступниками окажутся, — начал путанно объяснять Никита.

— Давай с самого начала, — попросила Зоя.

Никита пересказал ситуацию с Энвером и его воришками из грузовиков.

— Короче, Энвер отзвонился. Едет туда грузовик. Так что я туда сейчас мчу. Давай я тебя подброшу до гостиницы. А завтра ты меня захватишь и поедем в Москву к вдове этой. Нормально, что ты за рулем?

— Нормально. В девять не рано тебе?

— Нормально. Если что, в машине досплю. — Его широкая белозубая улыбка осветила лицо.

— Ну, не пуха ни пера! — Пожелала ему Зоя, залюбовавшись лицом Никиты.

— К черту!

У Зои самой имелось нераскрытое дело, по которому надо было продолжать работу. Кто-то поджег трансформатор на подмосковной железнодорожной станции Селятино. Поскольку объект относился к стратегической инфраструктуре, дело отписали в ее подразделение. Очевидцев, судя по рапорту из транспортной полиции, не было, так что искать злоумышленника надо было с помощью технических средств. Но камера на платформе не добивала до шкафа с электрикой.

Оказавшись в отеле, Зоя хотела принять душ, но так устала, что махнула рукой на дверь в уборную, переоделась в спортивный костюм и уселась, скрестив ноги, на кровать. Она положила ноутбук на колени и открыла табличку в «Эксель» со сведениями из СОРМа[2] об активных телефонах в районе железнодорожной станции во время возгорания. Список был не маленький — больше трехсот номеров.

«Скорее всего, преступник не местный. Значит, он приехал и уехал», — подумав об этом, Зоя отфильтровала два десятка телефонов людей, задержавшихся в районе станции надолго. Затем сократила список почти втрое, вычеркнув тех, кто пробыл в зоне действия вышек менее десяти минут. Явно, это были транзитные пассажиры проезжающих электричек. Следующим шагом было отследить тех, которые приехали из Москвы и в нее назад вернулись. Ей пришлось направить еще один запрос в информационный центр. Пока Зоя ждала ответа, она начала методично отсматривать запись камеры на перроне, фиксируя всех приехавших и уехавших пассажиров. Их было немного: человек тридцать прибывших и десять покинувших.

Зоя достала листик и начала выписывать персонажей, которые были на обоих записях, начиная с уехавших. Их оказалось трое: курьер «Яндекса» неопределенного возраста; высокий мужик в лыжной шапке со спортивной сумкой; худощавый подросток в кенгурушке. Зоя почувствовала, как в ней просыпается азарт. Она составила запрос в компанию «Яндекс» с просьбой предоставить сведения о заказах в районе Селятино в промежутке времени с 12.00 до 16.00. «Курьер-то может ненастоящим оказаться», — подумала она и отправила этот запрос по электронной почте начальству на подпись.

Тем временем ей пришел ответ из информационного центра. Телефонов, «вернувшихся» в Москву, было целых десять. «Видимо, кто-то на машине еще ехал». Тем не менее, Зоя сняла все установочные данные. Четыре номера телефонов она сразу отбросила. Они принадлежали отцу семейства с женой и двумя детьми. Видимо, ехали на машине. Еще два телефонных номера были записаны на бабушек. Конечно, это ничего не означало, пользоваться ими мог кто угодно. Зоя тут же набрала по обоим телефонным номерам и попала на взрослых женщин. Оставшиеся четыре были записаны на мужчин.

Андрей Никифоров 1974 г.р., Сергей Чижов 1982 г.р., Иван Тихонов 2004 г.р., Анвар Нигматуллин 1969 г. р… Круг подозреваемых неумолимо сужался. «Если, конечно, это не местный поджег. Или ИГИЛовский террорист, знающий про СОРМ». Тихонов по возрасту больше всех подходил под парня в кенгурухе. Остальные могли быть кем угодно. Зоя скачала фотографии с паспортов. «Лица как лица», — подумала она и полезла в социальные сети. Потратив больше часа, уж больно фамилии были распространенные, она нашла Никифорова — высокого мужика, любителя волейбола. Страничка была вполне адекватная. Семья, спорт, туризм.

Оставался настоящий или притворный курьер «Яндекса». Тут Зою озарила идея. Она проверила машины, зарегистрированные на подозреваемых. У Нигматуллина была «Газель», остальные машинами не владели. Зоя забила номер «Газели» в поисковый запрос и отправила в ИЦ[3] на предмет ее передвижений в день пожара.

Пока запрос обрабатывался, девушка попробовала поискать страничку Тихонова. Это оказался редкий треш. Татуированный юнец с хипстерской прической, увлекающийся компьютерными играми, альтернативной музыкой и оккультными течениями. Про террор или джихад не было ни слова, но со странички «ВКонтакте» веяло психической неуравновешенностью ее владельца. Зоя брезгливо передернулась.

Тем временем выяснилось, что «Газель» Нигматуллина въезжала и выезжала по шоссе в поселок Селятино. Это не исключало того, что именно он поджег трансформатор, но добавляло ясности. Время уже близилось к полуночи, поэтому довольная собой Зоя улеглась спать.

Утром, как и обещала, Зоя приехала на своей машине к дому Никиты. Ей пришлось дважды ему позвонить, чтобы он проснулся. Видимо, всю ночь оформлял задержанных. Буркнув «доброе утро», Никита уселся на пассажирское место, но Зоя, взглянув на его красные глаза, чуть не насильно отправила его спать на заднее сиденье. Уже через пять минут оттуда донеслось мерное похрапывание. На светофоре Зоя посмотрела назад и увидела, как он свернулся калачиком, поджав под себя разутые ноги. Она чуточку напряглась, ожидая почувствовать запах немытого тела и грязных носков, но с заднего сиденья доносился лишь аромат мужского шампуня.

Она с сожалением подумала, что не предложила ему подушечку с задней полки, потом отбросила эту мысль: «Тоже мне, ребенка нашла!». Дорога была сухой и свободной, так что вскоре она уже выруливала на МКАД. Через час парковалась у дома Натальи Васильевны в коттеджном поселке на Киевском шоссе. Никиту она разбудила за пять минут до приезда, и он отчаянно тер глаза.

— Спасибо тебе. Хоть поспал, — отчаянно зевая, поблагодарил Никита девушку.

— Долго возился?

— Если бы возился?! Машина только к полуночи приехала. Сломалась типа. Я туда с ОМОНом вломился, а эти придурки еще не начали контейнер вскрывать. Ужинали. Ну и такие на уверенных щщах: «Мы тут просто кушаем, никто ничего не вскрывает». Больше того, через полчаса их крыша прокурорская приехала. «По какому праву честный бизнес кошмарите?» И мне, и командиру ОМОНа прилетело по самое не балуйся. До четырех утра объяснения писал… Вроде отмазался. Ты как вечер провела?

Зоя в двух словах рассказала ему о своем деле.

— Круто. Молодец. Съездим опросим пассажиров этих?

— А тебе это зачем? — не поняла вопроса Зоя.

— Ну вроде напарники. Помогать должны друг другу, — в свою очередь удивился вопросу Никита. — Хотя куда мне со свиным рылом московским чекистам лезть помогать, — полицейский включил сарказм.

— Давай с убийством закончим, и я с удовольствием воспользуюсь твоей помощью, — Зоя постаралась пропустить мимо ушей колкость Никиты. — Так, к нашим делам. Мы ведь после вдовы заедем в офис Муратова?

— Естественно. Сейчас следователю напишу, чтобы постановление на обыск сделал, — Никита не подал виду, что его обескуражил холодный ответ Зои на предложение о помощи.

Наталья Васильевна, молодящаяся женщина пенсионного возраста встречала их на пороге дома. Накинутая черная шаль и темные круги под глазами позволяли думать о неподдельности ее чувств. Дома все было под стать ее внешнему виду: завешенные зеркала, несколько фотографий с траурными ленточками. В гостиной находились две то ли подруги, то ли родственницы со скорбными лицами.

— Зоенька, привет. Здравствуйте, молодой человек. Хотите чай, кофе?

— Нет, спасибо, — начала было Зоя.

Но Никита ее бесцеремонно перебил:

— Кофе. Очень хочу. Уверен, что он у вас самый лучший, — он ослепительно улыбнулся вдове, немедленно растопив ее сердце.

Как он с престарелыми тетками здорово управляется! С поварихой этой, да и тут», — подумала Зоя.

Они прошли в кухню-столовую, перегороженную барной стойкой, и уселись на высокие стулья вдоль нее. Наталья Васильевна споро сварила кофе в турке и, подав чашку молодому человеку, села сцепив руки.

— Как вы? — нарушила молчание Зоя.

— Как я? Милая моя, я очень плохо. Дети выросли, разъехались. Теперь буду одна-одинешенька, — вдова тяжело вздохнула.

— Я очень вам соболезную.

— Ой, прекращай. Вы нашли убийцу? — Наталья Васильевна раздраженно махнула рукой.

— Нет пока. Охотники не могли, у всех алиби. Охотовед под подозрением, но не верится, — Зоя выдала все тайны следствия, но Никита не стал ее одергивать.

— Михалыч? Не может быть. Они двадцать лет знакомы. Он Дениса охотиться учил еще в другом хозяйстве. Ищите лучше! — голос Натальи Васильевны сделался суровым.

«Эка генеральша», — про себя подумал Никита, но предпочел промолчать.

— Нам он тоже кажется не тем человеком. У вас какие-то мысли есть? Про других охотников что-то знаете? — Зоя воспользовалась шансом.

— Алкаши безобидные. С Витей Перепелкиным он работал давно. Сейчас дел никаких вроде не было. С судьей этим, Степаном Анисимовичем, что-то решал иногда, но ничего серьезного. Бизнесмену, Игорю Шмидту, вроде денег одалживал, но тот все вернул. Давно уже. Актеришку продвигал, меня на его спектакли бездарные пару раз таскал, — Наталья Васильевна скривилась, как будто съела что-то неприятное.

«Ничего себе анализ», — про себя подумала Зоя, но вслух произнесла совсем другое:

— Может, он взволнованным казался последнее время? Беспокоило его что-то, может быть?

— Заинька, — начала Наталья Васильевна. Зоя никогда не понимала, как именно ее называет жена Муратова: то ли Зоенька, то ли заинька… Почему-то именно эта мысль ей вдруг пришла в голову, но она сконцентрировалась на дальнейших словах Натальи Васильевны. — Он же чекист. А бывших чекистов не бывает. По нему никогда ничего не понятно было. Уставший был в последний месяц, это точно. Переболел чем-то, типа простуды. Даже к блядине своей не наведывался.

— Блядине? — Никита чуть не поперхнулся кофе.

— Ну да. «Виктор Иванович. Шиномонтаж», — с горькой насмешкой процитировала вдова. — Когда он последний раз колесо видел? Тоже мне зашифровал любовницу! Я-то Цыпкина читала, не то что он. На нее не думаете? — Наталья Васильевна резко сменила тон.

— А смысл? — вступил в разговор Никита.

— Ну да. Завещание на меня. А ревновать эта шкура бы не стала, — лицо вдовы сморщилось, как будто она попробовала что-то противное на вкус.

— Какие-то записи он вел? — на всякий случай спросила Зоя.

— Милая, у тебя же тоже отец чекист был. Какие записи? Все в голове. Или у Маринки.

— Маринка — это кто? — уточнил Никита.

— Секретарша. Подружка моя. Сама ему подбирала, чтобы не скурвилась. Она все его расписание отслеживала. Билеты там, отпуска, — глаза вдовы увлажнились. — Куда я теперь одна?

Зоя положила ей ладонь на руку, пытаясь успокоить. Никита, с детства не переносившей женских слез, отвернулся проверить телефон. Там уже было постановление об обыске в офисе Муратова, подписанное следователем.

— Когда тело отдадите? — всхлипывая, спросила она.

— Все готово, можно забрать. Вскрытие провели, со следователем я договорился, — выложил припасенный козырь Никита.

— Хорошо. Пойдете кабинет его смотреть? — снова деловым тоном спросила Наталья Васильевна. — Что вам мои сопли слушать?

Никита кивнул, спустился с барного стула, вслед за ним встала и Зоя. Вдова провела их в роскошно отделанный ореховым деревом кабинет погибшего. Ничего интересного, кроме коллекции кортиков, они там не обнаружили. Стол был девственно чист, за исключением пары счетов за газ и электричество. Компьютера не было, так что смысла дальше там находится не имелось. Никита первым откланялся, понимая, что женщинам будет что сказать друг другу.

— Я приеду на похороны. Напишите, когда определитесь, — произнесла Зоя, приобняв Наталью Васильевну.

— Хорошо. Замуж когда ты выйдешь? — внезапно села на своего конька вдова, обожающая командовать всем подряд, вплоть до личной жизни детей своих подруг.

— Ну, не начинайте, — вздохнула Зоя. — Мне еще тридцати нет. Куда торопиться?

— Есть куда, поверь мне. А этот парень? Напарник твой? Вроде приличный, — зашептала она, как будто Никита мог их слышать из-за двери.

— Не напарник он. Полицейский из Смоленска.

— Тогда не вздумай. Не хватало нам лимиты еще! Будет на твою жилплощадь претендовать, — отрезала Наталья Васильевна.

Попрощавшись, Зоя выскочила из ее дома с ощущением облегчения. И до смерти мужа Наталья Васильевна была непростым собеседником, а сейчас и вовсе с ней стало невыносимо общаться. Она посмотрела на Никиту, тот помахал ей в ответ телефоном:

— Есть постановление. С секретаршей его, Мариной Михайловной, я уже все обсудил. Нас ждут.

— А что, могли не ждать? У нас же постановление.

— Это, может, у вас в ФСБ одного постановления достаточно. А у меня обычно обыск конструктивно проходит, если взвод ОМОНа со мной. Или если с людьми по-человечески поговорить.

Зоя вновь проигнорировала сарказм, завела автомобиль, выставила на навигаторе адрес офиса и нажала на педаль газа. Почти два часа у них ушло на то, чтобы добраться до офиса, находящегося в роскошном особняке в центре Москвы. На стойке рецепции их уже ждал охранник, который проводил в приемную Муратова. Марина Михайловна, полная женщина в больших очках, с усилием привстала из-за стола при их появлении.

— Здравствуйте, Никита. Вы, я понимаю, Зоя. Пойдемте, — она грузно выбралась из-за стола и провела их в кабинет Муратова.

Зоя тут же вспомнила об истории ее появлении у Муратова. «Наталья Васильевна все учла. Такая из семьи не уведет», — подумала она.

Кабинет в офисе был точной копией кабинета в доме. Такая же светлая деревянная мебель, много книг и ни одной бумаги на столе. Впрочем, тут стоял компьютер с огромным жидкокристаллическим дисплеем. Они расположились за продолговатым столом в форме буквы «Т», приставленным к здоровенному письменному столу Муратова.

— Пароль от компьютера знаете? — Зоя взглядом показала секретарю на монитор на столе.

— Да. Один, два, три, четыре. Но почта вся у меня есть. Там вам если только в браузере покопаться, остальное я читала и ему интересное распечатывала.

— Что-то в последнее время было особенное? Интриги, скандалы, расследования? — не совсем в тему пошутил Никита, но Марина Михайловна чуть улыбнулась уголками рта.

Зоя тут же вспомнила об оптимальном возрасте женской аудитории Никиты.

— Угроз, если вы об этом, не поступало. Пару служебных проверок Денис Романович инициировал. Кто-то проворовался в Сибири. И кадровик тут в какую-то историю попал. Тихоновецкий в курсе, если что.

Никита и Зоя не сразу поняли, что речь идет об их подозреваемом.

— А он здесь? — первым нашелся полицейский.

— Да. Пригласить?

— Давайте чуть позже, — попросил ее Никита. — Мы знаем, вы расписание для Муратова вели. Так?

— Да. Он вечно везде опаздывал, просил меня это контролировать, — с ноткой грусти вздохнула Марина Михайловна.

— В вечер перед убийством, не знаете, где он допоздна задержался? С работы он во сколько уехал?

— Уехал, как обычно, ровно в шесть. Попросил столик заказать. На девятнадцать ноль-ноль. Вот адрес ресторана, — она дала им заранее приготовленный листочек. — С водителем говорила. Они чуть опоздали, поэтому он не видел, с кем босс там встречался. Шофер с охраной снаружи оставался. Вышел Денис Романович один. Слегка навеселе. Оттуда сразу на базу они поехали.

— Встреча, думаете, деловая была или личная? — спросила Зоя, оценив полученный объем информации.

— Думаю, деловая. Денис Романович старался в кабинетах о делах не разговаривать. А это заведение точно не прослушивается, он туда раз в месяц бригаду из БСТМ вызывает.

Зоя округлила глаза. Она, конечно, понимала, что БСТМ — бюро специальных технических мероприятий МВД России является вотчиной ФСБ, но что бы так откровенно сотрудник действующего резерва вызывал их на проверки ресторанов? Это было чересчур.

— Так что, я думаю, деловая, — подытожила Марина Михайловна.

— Хорошо, спасибо. А скажите, вы давно у него работаете? — Никита продолжил расспросы.

— Да лет десять уже. Никаких происшествий. Из старой жизни никто не объявлялся, — опередила следующий вопрос секретарь.

— Может, что-то в его поведении в последнее время необычным было? Встревожен чем-то был? — Зоя сняла с языка Никиты следующий вопрос.

— Абсолютно спокоен. Шутил, обещал на корпоратив новогодний прийти. Со мной обещал потанцевать… Не могу представить, что его больше нет, — она всхлипнула и прижала носовой платок к увлажнившимся глазам.

Никита и Зоя дали ей привести себя в порядок.

— А вот, посмотрите, копия записки. Его подпись вроде бы, — Никита протянул Марине Михайловне фотографию предсмертной записки, найденной в куртке Муратова.

— Подпись похожа на его. Выражения тоже его. Но он бы никогда сам не сумел это распечатать, все документы ему я распечатывала. Он же как ребенок был — беспомощный с компьютерами, — она снова всхлипнула.

— Может, пока Станислава позовем? — вполголоса спросил Никита свою напарницу.

— Давай. Я пока почту полистаю. Вдруг что-то в глаза бросится, — согласилась Зоя.

Она пересела за рабочий стол Муратова, отметив удобство кресла погибшего. Писем в электронной почте было несчетное множество, но все они были умело рассортированы в десяток разных папок. Зоя наугад щелкнула первую с названием «КУ». Судя по изобилию протоколов советов директоров и материалов к ним, «КУ» значило «корпоративное управление». Была папка «Кадры», где Денису Романовичу предлагалось решить судьбу сотрудника с разногласиями между службой безопасности и департаментом HR. В папочке «Отложено» было несколько писем с прошлой недели, до которых, вероятно, не дошли руки. В общем, ничего подозрительного Зоя там не нашла.

Никита тем временем пытал пришедшего Тихоновецкого насчет проворовавшихся сотрудников.

— Наняли наши коллеги контору для перевозки буровой на Ямал. Тендер был, все как надо. Потом они сорвали перевозку. Ну, может, не их вина была, а беда. Тундра не замерзла. Ну и Денис Романович сказал нам подключиться и все по новой рассмотреть. Так вот, мои ребята нашли, что исполнители в тендерное задание вставили пункт про доставку самолетом запчастей.

— И? — Никита с трудом улавливал хитросплетения тендерных процедур в нефтяных компаниях.

— Никто самолет не собирался заказывать. Поэтому их ручная контора дала на самолет демпинговую цену, а на все остальное они, наоборот, цены завысили. Но для сравнения предложений считается общая сумма контракта. Так что их друзья контракт и выиграли, заранее зная, что самолет не полетит. Причем, эти уроды, сотруднички наши, еще бы и премию попросили, что сумели сэкономить и без самолета обойтись, — весь облик Станислава выражал праведный гнев на вороватых сотрудников. Но с учетом его вечно поправляемых на носу очков, пусть и модных, выглядело это немного комично.

— И мог кто-то всерьез на Муратова за это обидеться? Он же часть цепочки, могли ведь и вас застрелить? Или ребят ваших, кто раскопал? — резонно спросил Никита.

— Ну так-то да. Но по работе не было у него проблем.

— А кадровик? Что это за история?

— Тоже крысой оказался. Персональные данные сливал. Мелочь, конечно, их и так купить можно. Его хотели уволить с волчьим билетом. Но Денис Романович велел заявление в полицию писать, чтобы по 137-ой статье УК РФ привлечь.

Никита удивился, так как статья была крайне редкая и он даже на память не помнил ее содержания.

— Злой дядька этот ваш Муратов был. А кадровик мог психануть? Ну типа, обиделся и взял ружье…

— Ну не знаю… Теоретически мог. Хотя кадровик, он такой, овощ, как бы, — Станислав не сразу подобрал эпитет.

— Дайте-ка его координаты, — заключил Никита. — Проверим.

Станислав попросил Марину Михайловну распечатать контакты кадровика по фамилии Писарев. «Прямо идеальная фамилия для сотрудника отдела кадров», — улыбнулся полицейский. Они попрощались с Тихоновецким и Мариной Михайловной, затем направились к выходу.

— Есть хочется, — сообщил Никита Зое.

— Так поехали в ресторан. Там выясним, с кем Муратов был, заодно и съедим чего-нибудь, — предложила девушка.

— Отличная идея. Я пока кадровика этого, Писарева, наберу. Кстати, эксперт отзвонился. Все отпечатки пальцев со шкафчика и ключей были стерты.

— И что это нам говорит? — Зоя начала рассуждать вслух.

— А ничего. Их и Валерий Михайлович мог стереть, чтобы на ложный след нас навести. И злодей, если ему лень перчатки было надевать. Или если он раньше шкафчик трогал.

Через час ребята уже были в ресторане. Это было восточное заведение с уютными кабинками, богато украшенными тканями с арабскими узорами. В нескольких сидели посетители с кальянами, но зал был полупустой.

— Самсу, плов и ачик-чук. Зеленый чай. Обычный, без добавок, — Никита сделал заказ чернобровому официанту из Средней Азии. — И администратора пригласите, пожалуйста.

— Для меня салат по-грузински, который с орехами, и шашлык из курицы, — Зоя не заставила себя ждать. — А ты, значит, не постишься? — обратилась она уже к Никите.

— Путешествующим и болящим можно пост не соблюдать, — отшутился коллега, очевидно избегающий обсуждать свое отношение к религии.

«Ну хоть не вегетарианец», — Зоя порадовалась за напарника.

Через пять минут к столику подошла миловидная девушка, тоже со среднеазиатскими корнями, но перекрашенная в блондинку. На ней было вполне себе классическое платье, но зачем-то к нему были надеты кеды. «Видимо, ноги болят целый день на каблуках гостей встречать», — Зоя раскусила женские хитрости.

— Вы что-то хотели? Банкет заказать или на что-то пожаловаться? — вежливо спросила администратор.

— Да, хотели, присаживайтесь, — начал первым Никита и достал удостоверение. — Мы с коллегой ведем расследование убийства. Потерпевший был у вас за день до этого. Ужинал довольно долго. Хотелось бы опросить официанта, который его обслуживал. С кем ужинал? Кто платил? Видеозаписи посмотреть.

— А кого убили-то? — резонно спросила девушка.

Зоя, не уверенная в том, что убитого тут знают по имени, достала смартфон и показала фото Муратова.

— Ой. Это же Денис Романович, — охнула барышня. — Как же это?

— Часто у вас бывал? — уточнил Никита.

— Постоянный клиент. С хозяином дружил. Ой-ой-ой, что делается, — по-бабьи запричитала она.

— Ну вы не нервничайте. Найдите нам все, а мы пока поедим у вас, — мягко проговорил Никита, взяв девушку за локоть. Администратор молча кивнула и ушла к себе. «А он и помоложе барышень очаровывает, — подумала Зоя, но тут же прогнала эту мысль: мне-то какое дело?!».

Они не успели доесть салаты, когда администратор подвела к ним взрослого импозантного мужчину по имени Рафик.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — Никита с сожалением отодвинул от себя тарелку с салатом. — Расскажите о том вечере.

— Добрый день, да-а. Я Дениса Романовича обслуживал. Вот счет. Выпивали они с другом. «Грей гус», бутылку целую. Друг еще хотел взять, Денис Романович отказался, говорит: «Э, мне еще на охоту ехать».

— Хорошо. А как друга зовут, не знаете?

— Да-а, конечно, знаю, это же Борисыч. Все время «Американо» в начале заказывает. «Сациви» и баранину мякоть. И пьет сильно. Как будто горе какое-то, — Рафик развел руками.

— «Сациви» — это здорово. А имя Борисыча? Фамилия?

— Э… Этого не знаю. Чиновник, это точно. Никогда не платит, — аргументировал свои выводы Рафик.

Задав еще пару вопросов, Зоя и Никита его отпустили. Съев принесенное горячее, отправились в подсобку смотреть видео. Борисыч был высоким мужчиной с усами. Ничего примечательного.

— Позвони Наталье Васильевне. Вдруг знает? — предположил Никита, тем временем переключившись на камеру около ресторана.

— Наталья Васильевна, еще раз здравствуйте. А был у Дениса Романовича друг с отчеством Борисыч? Да вы что! А как полное имя? Ладно, все равно спасибо.

Ничего не объясняя Никите, Зоя тут же начала звонить своему начальнику.

— Аркадий Петрович. Можете помочь? Да по делу Муратова. Он с кем-то из конторы встречался вечером перед смертью. Жена говорит, что вроде это кто-то из управления «М». Он его по отчеству называл «Борисыч». Высокий мужик с усами.

— Номер машины Е805КХ, — добавил Никита, увеличивший изображение с наружной камеры.

Зоя тут же продублировала информацию.

— Ага, спасибо. Жду.

Они вернулись за стол и заказали по чашке кофе. Тем временем в зал вошел, пугливо озираясь, пухлый мужичок среднего возраста. Он начал кому-то звонить, и в этот момент у Никиты завибрировал телефон. Полицейский немедленно поднял смартфон и помахал им мужичку.

— Кадровик проворовавшийся. Писарев, — пояснил он девушке.

— О, как ты ловко все устроил! — похвалила его Зоя.

— Л. Логистика, — с долей плохо скрываемого тщеславия согласился Никита.

Они представились и усадили Писарева за стол. Он сразу начал потеть и вытирать лоб платком. Удостоверение сотрудника ФСБ добило кадровика. Расколоть его не представляло никакого труда, но, кроме слива базы данных сотрудников какому-то банку, сознаваться ему было не в чем. Никита и Зоя, не сговариваясь, решили, что он не тянет на организатора убийства.

— А зачем банку-то это надо было? Еще и денег вам заплатили, — напоследок спросил Никита.

— Думали, что богатых клиентов в нашей компании найдут, — пожал плечами Писарев.

— Хорошо. Есть какие-то мысли, с кем Муратов враждовал в компании? — Зоя взяла инициативу в свои руки.

— Не знаю. Жесткий мужик был. Всех прессовал. И своих безопасников, и остальных. В ковид вообще всех масками затрахал. Лично камеры смотрел, кто без маски — сразу штраф, — лицо Писарева, покрытое бисеринками пота, скривилось от отвращения.

— Вряд ли кто-то за штраф отомстил. Ладно. На сегодня пока все. Больше не хулиганьте, — начал прощаться с ним Никита.

— А что со мной теперь будет? — испуганно спросил кадровик.

— Это местный отдел полиции решит. Но, я думаю, штраф заплатите судебный и все. Даже судимости не будет.

Писарев неловко встал из-за стола, чуть не уронив посуду, и, смешно откланявшись, убежал из ресторана.

— Ну и публика! — хмыкнул Никита.

— Да уж. Давай счет попросим, — согласилась с ним Зоя.

Он махнул рукой официанту, затем показал ему на пальцах, как будто что-то пишет.

Спустя минуту к ним подошла девушка-администратор.

— За счет заведения. Я настаиваю! — добавила она, увидев попытку протеста на лицах Никиты и Зои. Те переглянулись и, недолго думая, согласились с любезным предложением:

— Надеюсь, нас в коррупции не обвинят за бесплатный ужин, — Зоя вслух выразила их мысли.

— Спасибо Вам, — Никита повернулся к администратору и пожал ей руку. — Вы нам очень помогли в расследовании.

— Вы уж найдите убийц, — со вздохом попросила их девушка, провожая к выходу из ресторана.

Зоя завела машину и повернулась к Никите:

— Мне бы домой заскочить. Вещи поменять, а то я поизносилась. А потом рванем в Смоленск.

— Не вопрос. Я могу за руль. Выспался.

Через сорок минут они были возле Зоиного дома. Она думала попросить Никиту подождать в машине, но это было бы невежливо, поэтому девушка пригласила его подняться. В лифте она лихорадочно думала, над тем, где у нее сохнет нижнее белье и насколько чисто в квартире. В какой-то момент Зоя устыдилась своего стеснения: «Тоже мне ценитель чистоты», — но, войдя в квартиру, лихорадочно метнулась с порога в комнату и, увидев, что все прибрано, выдохнула.

Зоя еще ни разу не приглашала в эту квартиру мужчин.

Год назад она разошлась со своим молодым человеком и покинула их совместно арендованную квартиру. Жить с матерью ей не хотелось, та была довольно тяжелой в общении, так что Зоя сняла маленькую однушку на окраине. Впрочем, за этот год у нее толком мужчин-то и не было. Девушка ударилась в работу и в спорт — на личную жизнь времени не оставалось.

Зоя проводила Никиту на кухню и предложила чаю. Тот не отказался и вызвался сам себе все приготовить. Она набралась наглости и попросила полчаса, чтобы принять душ в своей ванне.

— В гостинице кран еле течет, — пояснила она.

Никита уже нашел на телевизоре канал «Матч» с какой-то спортивной трансляцией и лишь махнул рукой. Он оценил лаконичность обстановки на кухне: на ней не было ничего лишнего. «Прямо как в отеле», — подумал полицейский. Выросшему в большом семейном гнезде молодому человеку импонировало отсутствие лишних предметов быта, автоматически накапливающихся в домах и квартирах. У Зои было все четко: чайник, две пачки чая, сахар и несколько чашек.

Никита подумал, что в своем доме в чайном уголке он бы нашел мед, цикорий, диабетический подсластитель, травяной чай, напиток из чаги, иван-чай, чабрец, мяту и, наконец, безымянный пакетик то ли с листьями брусники, то ли смородины. То же самое было во всех ящиках и шкафчиках в его доме. Там можно было найти все, что угодно, кроме того, что действительно было нужно. За это он и недолюбливал свой дом и восторгался гостиницами. Кухня Зои была ровно тем, о чем он мечтал в своем будущем доме: минимум предметов, ровно то, что необходимо.

Зоя тем временем зашла в душ, включила воду и с наслаждением встала под мощную струю воды. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что думает о парне, находящемся в ее холостяцкой квартире. Внезапно Зоя осознала, что соски на ее груди набухли и начали вызывающе торчать. Иногда такое бывало от холодной воды, но сейчас температура была комфортной. Похоже, что ее непроизвольно возбудило наличие молодого симпатичного мужчины за стеной. Зоя застеснялась своего тела и начала смывать с себя гель для душа, даже не намылив ноги. Но перед выходом из ванны она придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале и подумала, что халат немного коротковат. Первой ее мыслью было намотать полотенце, но внезапно она ее отбросила, и просто потуже затянула поясок на халате.

Посушив голову, она вышла из ванной, скосив глаза на кухню, где сидел Никита. Тот смотрел телевизор и совершенно не реагировал на происходящее. Но когда Зоя повернулась и направилась в комнату, молодой человек все-таки бросил взгляд на обтянутые шелковой тканью халата бедра девушки. Видев до этого Зою только в брюках, Никита и не предполагал, что у нее тонкая талия и красивые ноги. «Да и задница хорошая, — подумал он, но тут же одернул себя: Служебных романов мне не хватало».

Переместив грязное белье в корзину, Зоя собрала новый комплект и пригласила Никиту отправиться в путь. Он предложил свои услуги в качестве водителя, но Зоя отмахнулась.

— Погода хорошая, что тут ехать-то.

Никита не стал настаивать. Вырулив на МКАД, они тут же попали в вечернюю пробку. Перед съездом на Минское шоссе трафик стал совсем жестким. Ехали они еле-еле, постоянно уворачиваясь от лезущих в их ряд машин. Уже перед самым съездом, они увидели ДТП с «Газелью», перегородившее две полосы. Свободной осталась лишь одна — вдоль отбойника справа от них. Зоя включила поворотник, пропустила одну машину, посмотрела в правое боковое зеркало и увидела там большой джип, мигнувший ей фарами. Расценив это как приглашение проехать, она аккуратно начала въезжать на правую полосу, но внедорожник, как оказалось, и не собирался ее пропускать. Раздался скрежет металла о металл. Никита, повернув голову, увидел, как к пассажирской двери их машины притерлось крыло «Лендкрузера». Никита и водитель джипа оказались заблокированы в машине. Зоя в ужасе выскочила из «Шкоды» и побежала смотреть на произошедшее. Это было первое ДТП в ее жизни, и она не на шутку растерялась. Из пассажирских дверей «Лендкрузера» вышли два мужика азиатской наружности.

— Э, женщина. Ты что, совсем дура? Куда ты ехала? — начал тот, что постарше.

— Я думала, вы меня пропускаете. Вы же моргали, — пролепетала Зоя. — Извините.

— Кто твое гавно пропускать будет? Совсем овца, что ли? Кто, билять, тебе за руль посадил? — в разговор вмешался парень помоложе, явно не знакомый с хорошими манерами.

— Вы мне не хамите! — огрызнулась Зоя. — У нас принято пропускать машины и по очереди проезжать.

— У кого, билять, так принято? Твое место на кухне, иди домой отсюда! — с этими словами молодой толкнул Зою в плечо.

Толчок был несильным, но девушка, не ожидавшая прикосновения, потеряла равновесие и плюхнулась на асфальт. Волна обиды охватила ее. Она напрочь забыла о своем статусе, ей хотелось закричать от досады и несправедливости.

В этот момент Зоя увидела, как из водительской двери ее машины пружиной выскакивает Никита. Она обрадовалась, почувствовав, что хоть кто-то за нее сейчас заступится. Дальше все выглядело как в голливудском боевике. Никита, не говоря ни слова, подскочил к молодому, но тот уже поднял руки и встал в боксерскую стойку. Не прекращая движения вперед, полицейский поднырнул под руки соперника, припал на одно колено и сильно ударил его кулаком в пах. Молодой захрипел и осел на асфальт. Мужик постарше примирительно поднял руки:

— Э, слюшай. Что дерешься?

Никита повернулся к нему, собираясь что-то ответить, как вдруг услышал отчаянный крик Зои:

— Никита, берегись!

Он машинально присел и качнулся в сторону. Это было очень правильно, потому что на то место, где долю секунды назад была его голова, прилетела бейсбольная бита. Правда, теперь там было его плечо, и он почувствовал, как онемела его правая рука. Никита поднял голову и понял, что к драке присоединился водитель. Он уже замахивался на второй удар, так что Никита отпрыгнул в сторону. Тем не менее водитель махнул битой сверху вниз, пытаясь достать полицейского. Никита услышал свист пролетавшей мимо его лица и груди биты и увидел, как она притормозила, стукнувшись об асфальт.

Он тут же прыгнул вперед, футбольным ударом выбивая вторую биту из руки нападавшего. Но тот крепко держался за свое оружие и удержал его, но при этом повернувшись к Никите боком. Ему это и требовалось. Будучи не до конца уверенным в работоспособности руки, Никита чуть повернулся, отклонил корпус назад и пробил ногой в колено водителю. Поскольку бил он не в полную силу, боковые связки колена выдержали, но адская боль свалила водителя на асфальт. Он завыл, бросил биту и обхватив двумя руками колено, принялся кататься по асфальту.

— Э, брат. Простите нас. Дай мы уедем, — мужик постарше продолжал примирительно махать ладонями.

— Быстро грузи и проваливайте, — Никита уже видел, как к ним спешат очевидцы с телефонами наперевес. Он посадил вставшую с асфальта Зою на заднее сиденье и сел за руль.

— Каско есть? — отрывисто спросил он.

— Да.

— Тогда поехали отсюда, — с этими словами он объехал мужика, оттаскивающего побратимов с поля боя, и выехал на Минское шоссе.

— Не ушиблась? — спросил он, не оглядываясь.

— Да я нормально, а ты-то как? Тебе же битой прилетело, — сочувственно спросила Зоя.

— Да, фигня, — демонстративно отмахнулся Никита, хотя плечо болело довольно-таки сильно.

— Хочешь вперед пересесть? — продолжил он оказывать знаки внимания своей напарнице.

— А можно я, как ты по дороге сюда, сзади подремлю?

— Хозяин — барин. Домчу в лучшем виде, спи на здоровье, — Никита хохотнул и сосредоточился на вождении, больше не пытаясь завести разговор.

Зоя, находясь в непривычном положении пассажира в собственной машине, сосредоточилась на своих чувствах. Она скинула ботинки и закинула ноги на сиденье, обхватив их руками. Адреналин начал уходить, но Зоя ощущала какое-то возбуждение после пережитого. Возможно, ее опять будоражила близость молодого человека, к тому же от него исходил запах не то пота, не то тестостерона пополам с адреналином. В общем, как для себя решила Зоя, это был какой-то древний запах мужчины, вернувшегося с успешной охоты.

Она задумалась о том, заступались ли когда-нибудь за нее парни, и с удивлением поняла, что нет. Училась Зоя в очень хорошей школе, где одноклассники максимум могли дернуть за косичку, за что получали портфелем по башке. Дворы в Москве были относительно безопасными, и молодые люди, когда она стала старшеклассницей, провожали ее до дома в рамках ритуала ухаживания, а не для спасения от реальной опасности. В ночных клубах или на дискотеках она толком никогда не бывала, так что сегодняшний толчок в плечо и последовавшая за ним драка были для нее давно забытым моментом. Зоя начала размышлять, что бы в этих случаях стали делать ее прошлые ухажеры. Последний бы тупо убежал, он и ее то бросил трусливо, просто вывез свои вещи с их дружно снимаемой квартиры. Ее первая любовь, скорее всего, занудно бы стал уговаривать агрессоров жить дружно, потом бы получил по носу и объяснял бы ей, как бы он им задал.

Никита был другим человеком. Каким-то более цельным, что ли. Хотя он постоянно ей хамил и подчеркивал ее столичное происхождение, но злости в этом она не ощущала. Зоя попыталась определить параметры, по которым он ей показался не такими, как ее бывшие, но мягко провалилась в сон. В машине звучал умиротворяющий свинг, да и манера езды Никиты была спокойной. Проснулась она при въезде в Ярцево, недалеко от своей гостиницы. Никита не смог объехать здоровую яму, выбитую за осень самосвалами, и машину чуть тряхнуло. Пару секунд Зоя приходила в себя, осознавая, где она, затем вспомнила череду событий и, прокашлявшись, спросила:

— Не устал?

— Да ну. Отличный автомобильчик. На гонки не провоцирует. Круиз-контроль поставил и отдыхай.

— Спасибо тебе. И за то, что довез, и за то, что там заступился, — Зоя подыскивала правильные слова.

— А как иначе? — Никита даже повернулся от удивления. — Может, у вас в Москве так принято, а у нас бить женщин никак нельзя, — с ноткой сарказма ответил он.

Зоя досадливо поморщилась. Только она начала менять свое отношение к коллеге, как он опять начал свои провинциальные шуточки.

— Давай-ка я тебя до дому довезу, — перевела девушка разговор в другое русло.

Они поменялись местами и вскоре распрощались около его дома. Было уже глубоко за полночь.

Вернувшись в гостиницу, Зоя при свете фонаря осмотрела машину. Краска на правой двери и переднем крыле были процарапаны до грунтовки, но в целом ничего страшного не было.

С утра Зоя и Никита встретились в кабинете у начальника уголовного розыска. Зоя, чувствительная к запахам, в отделениях милиции боялась вдыхать воздух во всю грудь. Ей казалось, что от симбиоза ароматов многажды перелистанных дел, туалетной хлорки, мужского пота и бесприютности ее может вывернуть наизнанку. Она дышала поверхностно, оттого часто. Никита поглядывал на нее с некоторой опаской, замечая лишь тонкий запах шампуня — кажется, на основе мяты, — исходивший от ее волос.

— Ну что, голуби мои? Есть у нас, понимашь, успехи? Как в столицу съездили? — привычно сокращая слова, спросил Черенков.

— Встретились со вдовой. Мотивы, конечно, есть. Наследство. Также она знала, что гуляет на стороне покойный. Но возможности устроить убийство у супруги точно не было, да и не похоже это на нее, — начал доклад Никита.

Зоя изумленно посмотрела на напарника. Ей даже в голову не приходило, что Наталья Васильевна может быть подозреваемой.

— Врагов явных не имелось. На работе — какие-то мелкие воришки, к тому же он их не лично ловил, а целая система на их поимку работала. Так что искать преступника в офисе, скорее, исключено. Нашли концы, с кем Муратов ужинал. Ищем товарища.

— Уже есть данные, — вмешалась Зоя. — Позвонил мой начальник. Этот «товарищ» — наш сотрудник из службы «М». Радько Семен Борисович. Преступления должностных лиц. Я уже с ним пообщалась. Он сейчас в командировке на Дальнем Востоке, подробно говорить по телефону не мог. Обещал приехать и встретиться. Но, по его словам, накануне охоты у них был обычный ужин старых друзей.

— Ну вот, блин, еще одна зацепочка долой, — со злостью и разочарованием развел руками Никита.

— Дык, а может, самоубийство или несчастный случай, все-тки? — чуть заискивающе спросил Черенков. — Вы не торопитесь, покрутите эту версию. Мало ли — уронил ружье неудачно. Прикладом вниз, стволом к себе.

— Нет следов пороховых на одежде, — с досадой возразил Никита. — Да и пуля горизонтально прошла. Упавшее ружье бы снизу вверх его прострелило. Наискось, — Никита рукой на себе показал диагональ от живота к плечу, как бы продолжая полет воображаемой пули от упавшего ружья.

— А он мог наклониться, — продолжал упорствовать начальник.

«Хочет списать «глухаря», — подумал Никита, но вслух возражать не стал.

— Мы поговорим с экспертами, — подытожил он разговор. — Хотя… стоп. У убитого ружье было без порохового нагара. Он точно из него не мог в себя выстрелить. Разве что кто-то почистил потом, — съязвил Никита.

Черенков молча махнул на него рукой.

— Ты же не думаешь, что он мог сам себя? — спросила Зоя напарника, как только они вышли из кабинета.

— Да нет, конечно. Ссыкло — начальник наш. Боится показатели раскрываемости завалить. Вдруг премии лишат.

— Ладно тебе. Что делать будем? Я могу записи с видеокамер посмотреть внимательно.

— Это ты меня от нелюбимого занятия избавишь, — честно сознался Никита. — Терпеть не могу в экран пялиться. А я давай в деревню съезжу. Вдруг кто-то чужого там видел. Да и с егерями надо еще раз потолковать. Они-то лес знают, мало ли — наняли их Муратова исполнить.

— Договорились, — кивнула Зоя, стараясь не комментировать предположения коллеги. Ей хватило версии про Наталью Васильевну, заказавшей мужа из ревности.

Зоя расположилась в кабинете у Никиты. Чтобы легче было дышать, она приоткрыла форточку и, достав из сумочки флакон туалетной воды, слегка прыснула на ворот водолазки и натянула его себе на нос. «Посижу, пока никто не видит, так». Она подключила жесткий диск, изъятый с охотничьей базы, к ноутбуку и принялась смотреть. В ее распоряжении были записи трех камер: от ворот наружу, от ворот вовнутрь и камера, направленная на базу.

Зоя начала просмотр с камеры, направленной на домик охотников. В нем, согласно показаниям, во время убийства была повариха. Значит, надо исключить ее причастность. Зоя открыла файл. Там была запись полных суток убийства. Она наобум перетянула стрелочку времени на семь утра. В домике уже горел свет на кухне. Зоя отмотала на полчаса назад и на ускоренной перемотке увидела, как в шесть часов сорок пять минут к дому подходит повариха Галина.

Дальше загорелся свет в кухне. Вскоре из своего домика вышел Валерий Михайлович, оседлал квадроцикл и уехал. Более ничего не происходило до девяти утра. Затем вернулся охотовед, и началась предохотничья суета: кто-то выскакивал к машине забрать какое-то снаряжение, кто-то курил и разговаривал. Потом все погрузились в «уазик» охотоведа и уехали. Зоя включила ускоренный просмотр, но вплоть до возвращения охотников Галина домик не покидала. «Ну тут и так все ясно было», — подвела Зоя итог.

Следующим файлом она выбрала запись наружной камеры. Здесь все было по аналогии. В шесть сорок пять к воротам подъехала «Лада Приора», из которой вышла Галина. Затем — полная тишина и только к полудню появились егеря, вызванные на помощь.

Последним Зоя включила файл с изображением от ворот вовнутрь. Там же была видна сторожка. Все было аналогично. В шесть сорок пять в ворота зашла Галина, из будки высунулся сторож и что-то ей сказал. Она махнула рукой и пошла в дом. Зоя включила ускоренную перемотку и вполглаза смотрела на экран. Вдруг, когда счетчик показывал десять часов пять минут, на нем что-то мелькнуло. Зоя встрепенулась, нажала на «стоп» и отмотала назад, после чего включила обычный режим. Ровно в десять ноль пять в углу экрана показался крупный заяц, выделявшийся абсолютно белой шкурой на темной земле. «Ну вот, нашла подозреваемого», — усмехнулась девушка, собираясь нажать на перемотку. Ровно в этот момент зазвонил ее телефон. «Никита Самойлов» — высветилось на экране.

— Да.

— Зоя, танцуй. Егеря нашли в поле ствол ружья. Сто процентов, его отпилили от двустволки Михалыча. Ехали они напрямки по полю, смотрят, блеснуло что-то. Оказалось, свежий спил ружья блестит.

— А зачем ствол отпилили? — девушка немного запуталась.

— Как зачем?! Обрез делали! Как в гражданскую войну.

— Ого. Это чтобы скрытно выстрелить? — начала догадываться Зоя.

— Больше того. Чтобы под одеждой на охоту принести! — Голос Никиты дрожал от возбуждения.

— То есть кто-то… — начала было девушка рассуждать вслух.

— Не кто-то, а Виктор Борисович Перепелкин. А потом всем рассказывал про свое ружье шестнадцатого калибра, — победно воскликнул полицейский и продолжил: — Давай к следователю, там встретимся, будем ордер на обыск Перепелкина оформлять.

— Выезжаю.

Через полчаса они уже встретились в Следственном Комитете. Пожилой следователь с испитым лицом и трясущимися руками быстро составил документы на обыск офиса Перепелкина В.Б., но в суд за ордером на обыск его квартиры идти не хотел.

— Там же надо все материалы готовить. Судьи так просто по трем бумажкам ордер на жилище не дадут. Что вы там найдете? — канючил он.

— Олег Иваныч, я-то тебя понимаю. А вот Федеральная служба безопасности… — Никита сделал акцент и показал глазами на Зою, — может подумать, что вы по какой-то причине не заинтересованы в объективном расследовании данного уголовного дела.

Зоя в очередной раз подивилась способностям Никиты к манипуляциям в отношениях с людьми.

— Что же вы за люди, — вздохнул Олег Иванович и сел печатать документы для суда.

По ходу он пошпынял Никиту за ошибки в уголовном деле и заставил его переписывать рапорты и акты. Зоя впряглась в работу, и совместными усилиями к обеду они собрали увесистую папку, изобличающую Перепелкина. С ней они прошли в соседнее здание, где располагался районный суд. Дежурный судебный пристав сначала не хотел их пускать, но три удостоверения трех правоохранительных ведомств сделали свое дело. И вскоре Олег Иваныч, Зоя и Никита были у судьи. Тот лишь попросил посмотреть схему нахождения стрелков и без колебаний подписал ордер.

— Ну вот, Олег Иваныч. А Вы боялись. Готовьтесь в суд идти с обвинительным заключением.

— Вы мне признание получите. Так сказать, «царицу доказательств» обеспечьте. Орудия убийства нет, мотива нет. Надо признание получить или что-то стопроцентное, — просипел следователь.

— Вы, Олег Иваныч, я так полагаю, ехать на обыск не хотите? — с иронией уточнил полицейский.

— Я вам, Никита, поручение оформлю. Вы молодой, дерзкий. Вам все карты в руки. Обыскивайте, допрашивайте.

Закончив все формальности с бумагами, Зоя с Никитой отправились к нему обедать. Обед снова оказался на высоте, на этот раз был грибной суп и спагетти с крабом. Доев, они стали обсуждать свои планы.

— Я поговорила с начальством, они дадут СОБР[4] и пару оперативников в помощь. Предлагают в семь утра встретить Виктора у подъезда и с ним обратно зайти, — сообщила Зоя, наливая себе чай.

— А почему именно в семь? — уточнил Никита.

— СОРМ-2. Каждый день в это время его телефон начинает перемещаться по городу, — лукаво улыбнулась Зоя.

Никита знал, что СОРМ-2, расшифровываемая как «Система оперативно-розыскных мероприятий», и есть та самая Биг Дата, позволяющая ФСБ определить местонахождение лица и много других сведений о нем.

— Ну ок. Тогда надо сегодня стартануть. На моей поедем? — уточнил детали Никита.

— Да мне, видишь ли, еще в страховую надо заявиться. Давай на моей опять? Ты за рулем, — Зоя подняла руки, понимая, что может ответить Никита. — У меня и переночуешь. На кухне диван есть. Могу предоставить в пользование. Ну если будете вести себя как джентльмен, — девушка лукаво улыбнулась.

— С вами приятно иметь дело, сударыня, — неожиданно для Зои произнес Никита, подражая старосветскому дворянину. — Я соберу дорожный несессер (Никита, к удивлению Зои, произнес слово с правильным ударением), надену походный сюртук и спущусь к карете.

— Да, сударь, потрудитесь не опаздывать, — отплатила ему той же монетой Зоя.

Через десять минут Никита с маленьким рюкзаком вышел из дома и уселся в машину к Зое.

— Давай в отдел заскочим на минуту?

— Не вопрос, — Зоя тронулась с места, гадая, кто все-таки поведет машину.

Около отдела она простояла почти полчаса и уже было начала злиться, когда появился улыбающийся Никита.

— Мадемуазель. Околоточный составил депешу о том, как вашу бричку повредил неизвестный экипаж, — с этими словами он отдал ей справку о ДТП.

— Спасибо, — Зоя от смущения поначалу не нашла высокопарных слов, но секунду спустя оправилась и добавила: — Право, сие не стоило ваших хлопот.

— Ах, не обессудьте, — также высокопарно произнес Никита, после чего замолк, пытаясь понять истинный смысл произнесенной фразы.

Но Зоя, вошедшая во вкус только им одним понятного карнавала, уже освобождала водительское сиденье:

— В Москву! В Москву! В Москву!

— Домчу с ветерком! — Никита принял эстафету.

Какое-то время они сидели молча и, не сговариваясь, думали о культурных кодах, которые объединяют людей. Зоя первой решила нарушить молчание:

— А как тебя близкие называют?

— Друзья — Ник. Мама — Никитушка. Отец — строго: Никита, — молодой человек передразнил бас родителя.

— Ой, здорово — у тебя отец есть, — с только ей понятной завистью воскликнула Зоя и тут же пояснила: — Мой погиб, когда я маленькая была. Только видео со свадьбы родителей осталось и фотографии.

— Ну, это да, — Никита не нашелся, что сказать. «Соболезную» было как-то неуместно. «Так бывает» — не очень утешительно. «Иногда лучше молчать, чем говорить», — пришло ему в голову.

Какое-то время они ехали молча, и каждый думал о своем. Неловкое молчание прервала Зоя:

— А какой у Виктора Перепелкина мог быть мотив убийства? Вроде работали порознь, неужели со времен совместной службы какие-то дела остались? — Зоя задала вопрос не то собеседнику, не то себе.

— У меня, если честно, — признался Никита, — первое убийство такое. Обычно бытовуха. Водка кончилась, и давай друг друга резать. А тут прямо Агата Кристи. Так что, я совсем потерялся, кто его и за что.

За разговорами о деле они преодолели весь путь до Москвы. Никита ехал аккуратно, но быстро, и к девяти часам вечера они были уже в квартире Зои. Только войдя, девушка вспомнила, что у нее пустой холодильник. Да и к тому же соревноваться с мамой Никиты ей было не по плечу. Готовить Зоя не умела. Она всерьез напряглась, думая, как не ударить в грязь лицом.

— А давай суши закажем, тысячу лет не ела, — Зоя выступила с беспроигрышной идеей.

— Отличная мысль! Мне с лососем и с тунцом каких-нибудь набери, — Никита тут же определился с предпочтениями.

Зоя шумно выдохнула, понимая, что спаслась от позора.

Она начала заказывать ужин, а Никита ушел в комнату сделать пару звонков. Зоя вскоре закончила с заказом и решила позвать коллегу выпить чаю. Подойдя к комнате, она на секунду притормозила, думая, постучать или просто войти, и вдруг услышала женский голос на громкой связи. Видимо, Никита говорил по скайпу или через видеозвонок. Зоя встала как вкопанная, безотчетно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из комнаты.

— Ну, котик, не отключайся, я соскучилась, — в смартфоне прозвучал игривый девичий голос.

— Да не начинай опять. Завтра вечером увидимся, — Никита, похоже, утомился от разговора.

— Ну вот. Я все поняла. Ты хочешь меня бросить.

— Да, я нашел себе моложе, чем ты. Все, давай, люблю тебя, — Никита закончил видеозвонок.

Зоя залилась краской и рванула на кухню, боясь быть застигнутой за подслушиванием. Она была в шоке от услышанного. «Так у него есть девушка! — пульсировало у нее в голове. — А с чего я вообще решила, что он свободен? — спустя минуту она смогла задать себе резонный вопрос. — Он мне ничего о ней не рассказывал! — продолжало возмущаться ее правое полушарие, ответственное за эмоции. — Так он и отца только час назад упомянул», — успокаивало ее левой полушарие.

От биполярного расстройства Зою спас звонок курьера в домофон. Она приняла заказ и накрыла на стол. Чтобы не наступать на те же грабли, заходя в комнату, девушка просто громко крикнула:

— Ужин подан!

— Один момент, — донеслось из комнаты.

Никита зашел в кухню как ни в чем не бывало. В Зое же кипело необъяснимое возмущение. Она не хотела себе в этом признаваться, но Никита вызывал у нее интерес как мужчина. То ли слова Натальи Васильевны о нем как о потенциальном женихе, то ли ее внутренние неосознанные желания стали причиной этого, но она уже всерьез начала его ревновать к какой-то неизвестной девушке. «Бред какой-то», — про себя выругалась девушка и уселась за стол.

Ужин прошел в молчании. Никита пару раз принимался о чем-то спрашивать Зою, но та отвечала односложно, и разговор не клеился. Ближе к полуночи Зоя разобрала на кухне диван, застелила его чистым бельем и, пожелав спокойной ночи, ушла в свою комнату. Перед сном она вспомнила о своем унижении на дороге и на всякий случай достала из мини-сейфа травматический пистолет, положив его в свою сумочку.

Выспаться Зое не удалось, всю ночь она ворочалась, не понимая причин бессонницы. Когда она проваливалась в сон, ее настигали какие-то непонятные сцены, тревожащие ее сознание. Разочек она даже проснулась и машинально отправилась на кухню выпить воды. Когда вдруг услышала мерное посапывание спящего там Никиты, вспомнила, что в доме не одна и застеснялась своей наготы. Но возвращаться за халатом поленилась. Не включая свет, голой зашла на кухню. Вряд ли Никита разглядел бы ее прелести в темноте. Но ритмичное сопение молодого человека, говорившее о том, что он спит как убитый, задело Зою. «Бесчувственная скотина», — незаслуженно обозвала его она и пошла дальше бороться с бессонницей.

С утра все прошло по намеченному плану. Виктора Перепелкина, вышедшего в восьмом часу утра из подъезда своего дома, скрутили два дюжих собровца, и Зоя предъявила ему ордер. С ним они вернулись в его квартиру, где два часа безуспешно обыскивали его жилище.

Жил он один, поэтому им не пришлось слушать детский плач или женские истерики. Ничего интересного в квартире не обнаружилось. Впрочем, в сейфе нашлись какие-то пистолетные патроны, при том, что разрешения были только на ружья и карабины. Никита на всякий случай это зафиксировал, но интерес у них был в другом. Из квартиры они поехали в офис его охранного агентства. Там и вовсе никакого улова не было. Зоя и Никита изъяли его компьютер, но, судя по логам, пользовался им Виктор Борисович нечасто. Они отпустили СОБР и повезли Перепелкина на Лубянку, где Зое предоставили кабинет для допроса.

— Ну что, гражданин Перепелкин Виктор Борисович, все понимаете? — начала Зоя, как только они расселись по разные стороны стола.

— Нет. Ну кроме того, что вы себе что-то там придумали. — Цезарь был спокоен.

— А вам известно, что мы нашли орудие убийства? — Никита решил зайти с козырей, забыв упомянуть, что от ружья у них были только отпиленные стволы.

— Ого! Молодцы! Прорыв в следствии, — Виктор Борисович вел себя довольно нагло и уверенно.

— Нормально движемся. И орудие убийства, а это был обрез, дает основание полагать, что у вас больше нет алиби, — Зоя тоже решила поддавить подозреваемого.

— Алиби у меня нет. Это да. А у вас улик нет. Рядом стоял — это так себе доказательство. На обрезе моих отпечатков нет, следы пороха у меня на одежде от своих выстрелов.

— Ну для обыска-то нам хватило доказательств, глядишь, и для меры пресечения наберется. Так что особо не борзейте, — добавил напора Никита.

— Да я не борзею. — Улыбнулся Перепелкин, пальцами одной руки оправив носогубные складки на лице, словно усы. — Не убивал я его. И ничего от вас не скрываю. Хотите полиграф пройду? — ошарашил он их вопросом.

— Минуточку посидите, — Зоя встала со своего места и взглядом показала Никите на дверь.

— Что скажешь? — спросила она напарника, как только они вышли из комнаты. — Я могу организовать полиграф для него.

— Да хрен его знает! Можно этой штуке верить? Он же ваш бывший, так что, наверное, умеет ее обманывать?

— Ну у нас тоже специалисты что-то умеют. И потом, они здорово изменились, полиграфы эти, за то время, как он из Конторы ушел. Звоню начальству? — Зоя посмотрела на Никиту.

— Давай. Все равно у нас с доказательствами туго. Самого обреза нет, чувак колоться не собирается, — кивнул головой полицейский.

Через пятнадцать минут в кабинет вошел молодой человек с огромным чемоданом и видеокамерой на штативе. Он установил ее, направив объектив на Виктора, достал из чемодана ноутбук и кучу датчиков. Затем полиграфолог извлек плоскую подушечку и предложил Перепелкину сесть на нее.

— А это зачем? — не удержался от вопроса Никита, проходивший сам несколько раз процедуру.

— Датчик тремора. Чтобы испытуемый не противодействовал тесту: на кнопку не садился и мышцы не напрягал, — коротко пояснил молодой человек.

— Вы процедуру раньше проходили? — обратился он к Виктору Борисовичу.

— Да.

— Тогда к делу, — с этими словами полиграфолог начал обвешивать Виктора датчиками. Два, предназначенных для оценки дыхания, он закрепил поверх свитера на груди и животе испытуемого. На его руке специалист зафиксировал манжету для измерения давления и еще кучу датчиков на пальцах. Полиграфолог подключил все это к какой-то черной коробочке, которую в свою очередь присоединил проводом к ноутбуку. На экране компьютера побежали разноцветные полоски, каждая — со своим ритмом. Фиолетовая выглядела как зубчатая пила, салатовая и красная — ровными линиями, а зеленая и синяя смотрелись как волны, бегущие по экрану.

Зоя тем временем отдала молодому человеку листок с вопросами, написанными аккуратным каллиграфическим почерком.

Полиграфолог начал задавать установочные вопросы, после каждого ответа беря паузу на несколько секунд для просмотра реакций организма.

— Вы понимаете, почему здесь находитесь? — негромким голосом задал он первый сущностный вопрос.

— Да, — спокойно ответил Виктор Борисович.

Полоски на экране продолжали бежать в той же последовательности.

— Вы понимаете смысл слова «убийство»?

— Да.

Графики не менялись.

— Сейчас ноябрь?

— Да.

То же течение линий по экрану.

— Вы причастны к убийству Дениса Романовича Муратова?

— Нет.

Ни малейших изменений в линиях.

— Вы знаете, кто убил Дениса Муратова?

— Нет.

Опять ничего не дрогнуло.

— Вы помогали тому, кто убил Дениса Муратова?

— Нет.

Все оставалось как есть.

— Вы живете в Москве?

— Да.

Та же реакция.

— Вы кому-то поручали убить Дениса Муратова?

— Нет.

Проплывающие по экрану линии убаюкивали своим постоянством. Никита переглянулся с Зоей, и та вдруг схватила листок бумаги и начала что-то писать.

— Вы хоть раз меня обманули во время теста? — тем временем продолжал допрос специалист.

— Нет.

Те же линии на экране. Зоя протянула полиграфологу листок, тот откашлялся:

— Известны ли вам обстоятельства смерти Владлена Яковлева?

— Да, — после паузы ответил Виктор.

Монотонное течение линий на экране ноутбука вдруг оживилось. В маленьком квадратике напротив дернувшейся линии было сокращение АД. «Давление поднялось, — поняла Зоя. — Наверное, волнуется. Или врет?» — спросила она сама себя.

Полиграфолог тоже оживился и задал следующий вопрос:

— Вы присутствовали при смерти Владлена Яковлева?

— Да.

Всплеск давления на экране уже был поменьше, но и остальные линии начали меняться.

— Официальная версия смерти Владлена Яковлева правдива? — Зоя не верила своим ушам: этот вопрос она задала сама! Произнесла его — и словно заледеневшую дверцу открыла в подреберье. Несмотря на то, что сердце стало учащенно биться, тепло полилось по телу и что-то разжалось в груди. Перепелкин молчал. Зоя решительно посмотрела на него: — Повторяю свой вопрос: официальная версия смерти Владлена Яковлева правдива?

— Да.

Все линии на экране превратились в чехарду. Даже непосвященным Зое и Никите стало ясно, что Перепелкин врет.

— Все. Заканчиваем этот балаган. Я подписывался на полиграф насчет убийства Муратова. А старое ворошить мне нельзя. Я подписку давал, — с этими словами Виктор Борисович начал вставать и избавляться от датчиков.

Полиграфолог посмотрел на Зою, та кивнула, и он начал собирать свои вещи. Никита сидел, слегка ошарашенный от внезапного поворота событий. Лицо Зои было каменным, не выражавшим эмоций. Через пять минут полиграфолог ушел, и в комнате воцарилось молчание.

— Так я могу быть свободен? — откашлявшись, спросил Виктор Борисович Перепелкин и громко сглотнул — кадык резко дернулся сначала вверх, потом вниз.

— Нет. Пока всю правду о моем отце не расскажешь, отсюда никуда не выйдешь. Разве что в ИВС[5] поедешь, — голос Зои зазвенел металлическими нотками, она перешла на «ты» с подозреваемым, хотя раньше никогда этого не делала.

— Не надо меня разводить! Какой ИВС?! — Виктор грозно посмотрел на девушку.

— А такой. 91-ую статью УПК никто не отменял. Как говорится, от 51-ой до 91-ой расстояние короткое, — дежурной ментовской поговоркой внезапно вмешался Никита, осознав, что напарнице нужна помощь.

Он понял, что Владлен Яковлев — ее отец. Но почему подозреваемый что-то об этом знает, ему было недоступно. Как и для всех полицейских, лгущий подозреваемый — мишень, которую надо атаковать, выводить паршивца на чистую воду.

— Имеешь опыт работы в правоохранительных органах, — начал перечислять Никита, — можешь скрыться или оказать давление на свидетелей. Так что на пару суток задержим. — Полицейский, словно вспомнил что-то, продолжил: — Да еще в телеграм-каналы сольем информацию об аресте, чтобы репутация в бизнес-среде улучшилась. Ну а завтра мы на твоем предприятии все остальные компьютеры изымем. И патроны твои пистолетные превратим в 222-ую статью. Будешь говорить? — Никита вошел в роль.

Зоя благодарно посмотрела на него. Он в очередной раз пришел ей на помощь. Всякий раз его поддержка была для нее жизненно необходима. Никто, никто до него не готов был ни драться за ее честь, ни выступить на ее стороне в самом сокровенном — в споре с судьбой, отнявшей отца. Глаза Зои защипало от подступивших слез. Но девушка быстро взяла себя в руки.

— Только не под запись, — после небольшой паузы выдохнул Виктор. Резкие черты лица помягчели, взгляд утратил жесткость.

Начался долгий рассказ.

Отслужив срочную снайпером и приняв участие во второй чеченской кампании, молодой Виктор Перепелкин согласился на предложение поступить на службу в ФСБ. Не в отряд специального назначения, наподобие «Града» или «Вымпела», а в силовое обеспечение Оперативно-розыскного управления службы по борьбе с терроризмом. В первую же командировку он и его сослуживцы отправились в Дагестан. Там, в аэропорту Махачкалы, он впервые увидел заместителя начальника управления Владлена Ильича Яковлева. Это был яркий человек. Наметанный глаз сразу разглядел бы в одетом в темно-синий классический костюм высоком мужчине спортстмена — при движении мышцы округляли строгие линии кроя. Квадратная нижняя челюсть, чаще встречающаяся среди англосаксов, вносила в облик черты киногероя, но, уравновешенная большими дугами бровей, выгоревшими на солнце, исключала мультяшности. Пижонски смотрелись на его загорелом лице модные очки Ray-Ban. Иногда — чтобы заострить взгляд на ком-то из своих подчиненных — Владлен Ильич наклонял голову вниз: синим пламенем обжигали поверх очков его глаза.

Яковлева встречали подчинённые, откомандированные из Москвы: Денис Муратов, Федор Петров и с ними Виктор Перепелкин. Последний, и без того молчаливый, рядом с начальником замкнулся. «Оказывается, и среди наших чекистов можно встретить похожих на Агента 007!» — подумал он.

На встречу с московской шишкой прибыл и руководитель местного отдела ФСБ. Он вскоре откланялся, заверив Владлена Ильича в готовности помогать во всем, хотя в точную цель командировки его не посвящали. Яковлев прилетел с секретной миссией: провести переговоры с Рамазаном Магомедовым, одним из лидеров местного исламистского движения.

— Расскажи мне, Денис, что такого ты нарыл тут, что надо лично сюда лететь? Я пока ничего начальству не докладывал, чтобы раньше времени не опозориться, — иронично начал Владлен, когда они остались одни.

— Расклад такой. Рамазан сдает всю ячейку. Но просит полное помилование. Типа от генпрокурора. Я ему верю, — Денис говорил уверенно.

— Блин. На нем же куча крови. Сложно будет… — Яковлев задумчиво потер подбородок.

— Но зато Рамазан обещает всех сдать. — Муратов сопровождал каждый тезис своей речи легким ударом по столу руками, пальцы которых были сложены в фигуру «мудра защиты». — Прямо сейчас готов встречаться. Надо поторговаться. Но он просит гарантий с верхнего уровня. Так что поэтому тебя и вызвал.

— Поехали тогда. Сам с ним поторгуюсь, — скомандовал Владлен.

За руль неприметного «Форда» уселся Федор, молодой жилистый парень, отвечающий за силовое сопровождение группы. Владлен Ильич сел рядом, Денис Муратов и Виктор Перепелкин — сзади.

— Далеко ехать? — спросил Яковлев, перекладывая с одного края губ в другой сорванную по дороге к машине травинку.

— Два часа. В горы подняться придётся. Немного потрясет, дороги тут плохие, — отрапортовал Муратов.

— Неприятности могут быть? — Владлен собирал всю важную информацию. Он делал это легко, играючи, без официоза.

— Мы к ним готовы. Весь багажник оружием забит. Тут этого добра навалом, — Федор самоуверенно ухмыльнулся.

Яковлев с недоверием покосился на шофера.

— Конечно, местных могли привлечь, но Рамазан настаивал, чтобы местные не знали. Типа все протечет, — вклинился в разговор Денис.

— Разумно. На местных куча информации компрометирующей. Пока придерживаем, — согласился Владлен. — Как мы работаем?

— С нами Фёдор пойдёт, он в ближнем бою покрепче. Виктор Перепелкин стреляет хорошо, так что посадим на высотку, будет на мушке их держать. Место это мы осмотрели, сюрпризов не должно быть, все сверху просматривается, — доложил Муратов.

Владлен Ильич обернулся, посмотрел сначала в заднее стекло, потом перевел взгляд на Дениса, затем на Виктора.

Они съехали с федеральной трассы и поехали вдоль широкого русла реки в горы. Дорога, поначалу выглядевшая широкой и отремонтированной, постепенно сужалась, местами обнаруживала огромные провалы. Но виды были потрясающими.

Все чекисты были уроженцами Москвы, потому с восхищением любовались горными пейзажами Дагестана. Заросшие лесом склоны сменялись марсианскими пейзажами красноватых скал. Горные луга перемежались с густыми чащами орешника. Наконец они приехали на окраину какого-то заброшенного аула, табличка с названием которого была оторвана от столба. Как раз у него Виктор выскользнул из машины и скрылся в кустах, откуда шла тропинка на гору. С собой он тащил снайперскую винтовку и РПГ[6]. Поймав недоуменный взгляд Владлена, Денис пояснил:

— Береженого бог бережет.

Владлен промолчал, понимая, что на месте обстановка виднее. Денис раздал всем бронежилеты и сел за руль машины. Отъехав от столба в тенистую сторону еле просматриваемой за кустами дороги, остановился, чтобы дать возможность переодеться.

Через пять минут в наушнике рации у Дениса прозвучало: «Первый. Я на позиции. На месте встречи. Стоит «Нива». Вижу двоих. А стоп. Еще двое на пикапе чуть позади. Не нравятся мне они. Вооружены. Прием!»

— Второй. Принято. Продолжаем операцию. Держи пикап на прицеле, мы с этими разберёмся, если что.

«Форд» чекистов проехал аул и встал на противоположной окраине, возле «Нивы» исламистов. Около нее стояло двое мужчин, по виду невооруженных. Первым из машины вышел Денис Муратов, за ним — Владлен и Федор. Денис подошел к мужчине постарше и протянул руку:

— Ас-салам алейкум, Рамазан.

— Алейкум, ас-салам, — ответил похожий на впихнутую в джинсовый костюм дубовую бочку Рамазан.

Он пожал протянутую руку, не глядя на Дениса, а рассматривая тех, кто стоял за ним. Лицо его было темным от морщин и сдвинутой низко на лоб кепки.

— Это кто с тобой? — показал он пальцем на Владлена.

— Начальник мой. У него есть полномочия дать тебе помилование, — кратко пояснил Денис.

— Хо-ро-шо, — медленно произнёс Рамазан и двинулся к Владлену, протягивая руку. — Приветствую!

Яковлев протянул руку в ответ, но дальше случилось неожиданное. Дагестанец, несмотря на возраст и лишний вес, ловко прыгнул в ноги Владлена, опрокидывая его навзничь.

Из кустов рядом с «Нивой» начался шквальный автоматный огонь. Федор был убит сразу — кровь хлестала из шеи. Денис бездыханным лежал лицом вниз в крови, еще не смешавшейся с пылью.

Виктор, услышав стрельбу, как и было обговорено, отработал обоих боевиков, стоявших возле пикапа. Когда же перевел прицел на «Ниву», Рамазан со спутником и автоматчик из кустов уже затащили в нее оглушенного Владлена. Неподвижные тела Федора и Дениса оставили лежать на дороге.

Виктор подумал было застрелить водителя, благо «Нива» ехала не быстро. Но машина все удалялась и удалялась от него, и он боялся, что, стреляя сквозь крышу, заденет Владлена.

— Витя, приём, — вдруг в его наушнике раздался слабый голос Дениса.

— Да, командир. Ты как?

— Терпимо. Две пули — в бронежилете, по одной — в руке и ноге, — закашлявшись просипел Муратов.

— Пытаюсь водителя снять, не получается, — Перепелкин продолжал диалог, не переставая целиться в «Ниву».

— Стреляй наобум. Уйти не должны. Это приказ. Если Владлена живым увезут, нас закопают. Можешь из «граника» шмальнуть. — Голос Дениса окреп.

— А если зацеплю? — сквозь зубы цедил Виктор.

— Делай, что приказано! А так напали боевики, убили пацанов, погибли героями. Тогда, может, просто уволят.

— Принято. Работаю.

Перепелкин начал методично засаживать пули в левую часть удаляющейся машины. В какой-то момент она вильнула и выехала с дороги в сторону обрыва. Секунду задержавшись на нем, как бы раздумывая — стоит продолжать движение или нет, она рухнула в пропасть.

— Молодец. Все правильно сделал. Не кори себя, — в рации Виктора раздался голос Дениса.

— Мои действия?

— Так. Я сам крови много потерял, вырубаюсь, так что легенда такая: мы завербовали бородатых, и они нам сдали Рамазана. Владлен его повез, но боевики из пикапа начали по ним стрелять. А мы с Федором приняли бой и задвухсотили их. Отбой, — слабым голосом скомандовал Денис.

Виктор спустился с горки, перетянул турникетом ногу Дениса, проверил на всякий случай пульс у Федора и занялся сокрытием улик. Для начала выбросил свою снайперскую винтовку, а пикап с трупами боевиков перегнал поближе к ущелью.

В итоге начальство на Лубянке получило рапорт, что при задержании лидера бандподполья героически погиб начальник управления Владлен Яковлев и рядовой сотрудник Федор Петров. Тяжелораненый Денис Муратов и Виктор Перепелкин ответным огнем уничтожили нападавших боевиков. Проверять толком никто ничего не стал, так как операция была не согласована с местными силовиками, и привлекать их к расследованию значило раскрыть все карты.

Зоя сидела потрясенная рассказом и раздавленная правдой о смерти отца.

— То есть мой отец погиб из-за вас с Муратовым? — наконец решилась она на вопрос.

— Ну, так скажем, погиб он из-за Муратова. — Кадык Перепелкина дергался то вверх, то вниз. — Я прямой приказ выполнял: не дать машине уйти.

— И расстрелял моего отца!? — Девушка вскочила, схватила Виктора Борисовича за грудки. Гримаса плача исказила ее лицо

— Я проверял. В заключении о смерти, написано «сочетанная травма». Не «огнестрельное ранение». Я в него не попал, — настаивал Виктор, уже не Гай Юлий Цезарь, а оправдывающийся раб.

— Попал — не попал!.. — закричала Зоя, — какая разница?! Он умер из-за вас!

Зоя рухнула на стул, сложилась пополам, закрыла лицо руками. Рыдания сотрясали ее тело.

— Да уж. Кино и немцы, — немного невпопад прокомментировал Никита.

Он подошел к девушке и стал гладить ее по спине.

— Я могу быть свободен? — откашлявшись спросил Виктор Борисович.

Зоя никак не отреагировала на его слова.

— Можете быть свободны. Из города не уезжайте, — Никита взял процесс в свои руки.

— Тут надо пропуск подписать, я же тут работал, знаю, — кашлянул Перепелкин.

— Это раньше было. Сейчас вас проводят, — очнулась Зоя.

Как только дверь за подозреваемым закрылась, Никита налил из кулеры воды и, опустившись на одно колено перед Зоей, поднес стакан к ее рту. Не поднимая глаз, Зоя взяла обеими руками стакан, жадно выпила, вытерла глаза. Встала, держась за стул, постояла, словно проверяя свою способность сохранять вертикаль, и со словами: «Я сейчас», — вышла из кабинета.

Никита сел на ее стул, сцепил на затылке руки в замок, начал раскачиваться вперед-назад. «Господи, каково ей сейчас?! Росла без отца…» Никита подумал о своих сыновних чувствах. Отца он любил. Не столько по крови, не столько за опыт, передаваемый деликатно и незаметно, — за теплоту голоса, которая сопровождала от рождения до сего момента. Теплоту, которая придавала жизни прочности, безопасности. «Может, и в правоохранительные органы пошла от беззащитности своей?» Эта догадка поразила Никиту. Он совершенно иначе увидел во всех недавних делах образ Зои. «Какая мужественная девчонка!»

Зоя вернулась. Заподозрить, что пять минут назад этот человек был в аффекте и рыдал, было невозможно. Бледная, строгая, деловая.

— Никита, пойдем?

Они поднялись к Зоиному начальнику. Тот вежливо поздоровался и спросил о ходе дела. Зоя рассказала все, как есть, естественно, умолчав о признании Перепелкина. Аркадий Петрович хмыкнул:

— Думал, просто пьяная неосторожность. А тут полноценное убийство. Ну успехов вам. Да, кстати, «Яндекс» на твой запрос ответил, — с этими словами он протянул Зое листок.

Она поблагодарила начальника, а выйдя из кабинета, обратилась к Никите:

— Правда помочь мне с поджогом хочешь? — В голосе послышалась прежняя тоска. Девушка закинула голову наверх, не давая пролиться слезам. — Мне надо на что-то отвлечься.

— Мы же напарники! — Никита остановился, взял Зою за руку и легко сжал ее пальцы. — Что тут у тебя?

Они вернулись в кабинет, где проходило исследование на детекторе лжи, прочитали бумагу. «Яндекс» официально подтвердил, что Сергей Чижов, их курьер, отвозил посылку в поселок на железнодорожной станции Селятино. Зоя открыла ноутбук и подвинула его коллеге:

— У нас остается три подозреваемых. Первый — Андрей Никифоров 1974 г.р., спортсмен, турист и семьянин, — с этими словами она открыла его страничку «ВКонтакте».

— Ну непонятно, зачем ему трансформатор поджигать? — Недоумение Никиты было связано не столько с подозреваемым, сколько с метаморфозой, произошедшей с Зоей: исчезла несчастная девочка — появилась коллега, деловая, ироничная.

— Точно. Дальше хипстер Иван Тихонов 2004 г.р., тут все позапущеннее, — Зоя перешла на социальную страницу татуированного поклонника эзотерики.

— Мутный чувак. Наркоман, наверное, — Никита почувствовал себя в роли бабушки у подъезда, обсуждающей проходящую молодежь.

— Ну и наконец, водитель «Газели». Анвар Нигматуллин 1969 г.р. Куча штрафов неоплаченных, в разводе, алименты платит неаккуратно, в соцсетях отсутствует. В интернете его телефон привязан к объявлениям на «Авито» о грузоперевозках.

— Значит, у нас есть взрослый волейболист, юный хипстер и водитель «Газели». Я бы начал с хипстера, ты что думаешь?

— Давай, я хипстера поищу, а ты попробуй водителя вызвать, — Зоя с улыбкой посмотрела на Никиту.

«Надо же, ни один парень в жизни не вызывал у меня желания быть признательной! Это хорошо или плохо? А благодарность — это хорошо? А то, что не было парней, которых стоило благодарить, наверное, плохо?» — В мыслях о себе и своем прошлом Зоя запуталась и решила прекратить рефлексию.

Никита с первого раза дозвонился до Анвара.

— Нигамтуллин Анвар Ахметзакиевич? — с трудом выговорил он сложное отчество. — Это из полиции. Самойлов Никита, старший оперуполномоченный. С деньгами вашими все в порядке, я с другим вопросом. Неделю назад вы были в Селятино. Да-да, вспоминайте, а то придется к нам на допрос ехать. — Никита прикрыл ладонью микрофон и прошептал Зое, занятой поисками хипстера: — Сложный тип. — И тут же ответил в трубку: — Вспомнили? Ну и отлично! Зачем ездили? — Никита выслушал ответ и продолжил: — Пришлите телефон, кому диван привозили. Ну хорошо, продиктуйте.

Он забил номер в телефон, после чего, попрощавшись с Нигматуллиным, сразу нажал набор. Ответила ему заполошная тетка, долго не понимающая причины звонка. Потом немного успокоилась и подтвердила факт доставки дивана.

— Похоже, это не наш поджигатель, — резюмировал Никита. — Как твои успехи?

— Хипстер к телефону не подходит. Сам аппарат не по прописке светится. В Чертаново где-то. Непонятно, что он там делает.

— Может, там девушка его живет? Или друзья какие-то. Он же, судя по виду, не работает?

— Проверю, — Зоя начала просматривать звонки Тихонова через ноутбук. Один из номеров оказался зарегистрирован на некую Ирину Салихову, одногодку Тихонова. Ее адрес по прописке был как раз в Чертаново. «Надо туда съездить», — решила она и повернулась к Никите. Тот уже заканчивал опрашивать «волейболиста».

— Значит, забирали горнолыжный костюм? А телефончик продавца дадите? Вот спасибо. Хорошего вечера.

Спустя пару минут Никита закончил разговор с неизвестным абонентом и покачал головой:

— Тоже похоже на правду. На «Авито» купил одежду спортивную, ездил забирать. Вроде все сходится.

— Поехали в Чертаново, — скомандовала Зоя.

Через час они входили в подъезд многоэтажки. Никита в лифте достал из наплечной кобуры табельный пистолет и передернул затвор.

— Береженого бог бережет. А небереженого конвой стережет, — прокомментировал он свои действия.

Зоя вспомнила о том, что у нее в сумочке есть травматический пистолет и достала его.

— Я согласна.

— Ого. Мадемуазель вооружена и очень опасна? Хорошая, кстати, штуковина. Это ведь WASP?

— Да. — Зоя положила его в карман дубленки.

Тридцать секунд спустя Никита нажал кнопку дверного звонка и отошел в сторону, чтобы не светиться в объективе глазка.

— Кто там? — раздался девичий голос.

— Соседи ваши. Заливаете вы нас, — сымпровизировала Зоя. Дверь открылась, и перед ними предстала нечесаная девица в пижаме или очень похожем на нее спортивном костюме. Зоя сунула ей в лицо левую руку с удостоверением, правую с пистолетом держа за спиной. Выскочивший из-за двери Никита за руку выдернул ее из квартиры и вбежал вовнутрь, держа пистолет наготове. В коридоре он чуть не споткнулся о разбросанные на полу вещи. Уборки в квартире не было очень давно.

— Салихова Ирина? — требовательно спросил он девушку.

— Да, — оробев, ответила девица.

— Тихонов Иван здесь находится?

— Да, а что происходит? — Ирина начала приходить в себя.

— Проводите к нему, надо поговорить.

Девица повернулась и направилась в комнату. За ней следовал Никита, за ним — Зоя. Они вошли в комнату, еще более загаженную, чем коридор. На полу в наушниках сидел худощавый парень и рубился в компьютерную игрушку. Он соответствовал образу в соцсетях: со странной прической на голове, весь покрытый татуировками. Никакой опасности он не представлял, поэтому и Никита, и Зоя спрятали оружие. Полицейский стянул наушники с Тихонова и сунул ему под нос свое удостоверение.

— Зачем трансформатор поджег? — зашел с козырей Никита.

— Квест проходил, — безыскусно ответил хипстер.

— Молодец. Прошел. Поехали.

— Куда?

— За наградой.

— Так мне начислили бонус, — хипстер показал на монитор. Он был то ли непроходимо тупой, то ли игрозависимый.

— Отлично, получишь еще один. Зоя, возьмешь вещдок? — Никита повернулся к напарнице. Та кивнула и отсоединила провода от системного блока.

— А куда вы его? — спросила девица.

— На Лубянку. Где телефон твой, чудо? — спросила Зоя юношу. — Сюда давай.

По дороге Зоя отзвонилась начальнику:

— Аркадий Петрович, нашли мы с Никитой поджигателя в Селятино. Везем на Лубянку. Только его надо айтишникам опрашивать. Ему в компьютерной игре задание дали. Да, я серьезно, — добавила она, выслушав вопрос начальника. — Он игроман, похоже. Да, давайте я его вам сдам, а сами мы в Смоленск поедем. Надо заказчика как-то через игровой сервер искать, тут я точно не специалист.

Через час они сдали хипстера Аркадию Петровичу, Зоя получила порцию комплиментов от начальника, и они тронулись в обратную дорогу. По сути, это было ее первое дело, раскрытое самостоятельно, без помощи коллег. Хотя, конечно, с помощью! Но с помощью человека из другой сферы. Как правило, Зоя работала в команде и исполняла поручения старших товарищей, где для импровизации не было места. На смену горю пришла маленькая радость от хорошо выполненной работы.

В возбуждении от быстро раскрытого дела они проголодались и заехали в фаст-фуд, где взяли по гамбургеру. Зоя нахваливала Никиту. Тот отнекивался:

— Да ладно, ты сама все сделала. Я-то что? Две версии отбросил и все.

— Ну ты его прямо в лоб спросил. Я бы начала издалека выяснять, где был, что делал, а ты так ловко все вызнал!

— А что, кстати, твои возбудят? 281-ую или 167-ую? Диверсию или умышленное уничтожение чужого имущества? — Никита слегка засмущался от полученных комплиментов и перевел разговор в другую плоскость.

— На мой взгляд, уничтожение, но тут политическая целесообразность может сработать.

Через час они уже ехали по трассе.

Зоя молча смотрела через лобовое стекло на дорогу и думала о сегодняшнем дне. Он один вместил такой сонм событий! И каких событий!.. По сравнению с ними, ей были смешны вчерашние переживания о подружке Никиты. Мысли Зои то и дело возвращались к смерти отца.

Оказывается, причиной всех бед ее семьи был ее, этой самой семьи, преданный друг! Причиной страданий ее матери, оставшейся без мужа. Причиной Зоиных детских комплексов и психологических травм!

Уйдет ли воспоминание, как пряталась, чтобы не видеть радости подруг, бежавших навстречу своим папам? Ей не раскрывал объятий отец, не кружил, высоко поднимая над головой, не дарил кукол, не сажал на велосипед.

Исчезнет ли жгучий стыд от слова «безотцовщина», которым награждали ее беспардонные учителя, составляя списки детей, нуждающихся в социальной помощи?

Разве забудет она унижение, когда мать предложила не думать о нанесенной соседским парнем обиде?! То ли не верила в рассказы дочери о поступках «такого вежливого» соседа, то ли боялась связываться со шпаной, то ли не считала серьезными страдания дочери. Вернувшийся из армии отморозок лапал шестиклассницу Зою всякий раз, когда та возвращалась из школы. Она отбивалась, грозила полицией, кричала. Но кто мог ее услышать среди гаражей в послеобеденное время? В присутствии соседей Санек вел себя как галантный джентльмен: почтительно здоровался, уступал дорогу пожилым, придерживал подъездную дверь, делал комплименты женщинам. В отсутствии свидетелей он вел себя как животное: зажимал у стены, больно мял ее грудь, пытался поймать ее рот своими мокрыми губами. Его зловонное дыхание до сих пор снилось Зое в кошмарах. Сколько раз она думала: «Вот был бы папа, он бы защитил! Он бы голову скрутил Саньку! Он бы руки его вывернул!» Мучениям ее пришел конец лишь тогда, когда Санька посадили за совращение малолетней ментально нездоровой девочки.

Тягостные воспоминания, одно другое обгоняя, всплывали перед глазами Зои.

А как опростоволосилась она на первом курсе?! По окончании летней сессии решили однокурсники отметить начало каникул. Ребята закупили спиртное, девчонки накрыли стол. Ну откуда Зое было знать, что шампанское открывают мужчины и разливают тоже они?! В их с мамой семье это ответственное дело доверялось ей. Подруги тогда конфузливо примолкли, а друзья, похлопав Зою, как своего парня, по плечу, посмеялись. Вот был бы папа, разве бы возникла у Зои путаница с гендерными ролями?!

Не было дня, чтобы Зоя не думала о том, какой была бы ее жизнь, окажись отец живой.

Итак, причиной гибели Владлена Ильича Яковлева оказалось предательство Дениса Романовича — лучшего друга их семьи. Муратов, чтобы скрыть свои ошибки, погубил не просто своего начальника, а, как он всегда говорил, лучшего товарища и наставника. «Поделом собаке, — вдруг мелькнула у Зои шальная мысль. — Поди еще кому-то жизнь сломал. Наверняка. За это и убили». Зоя усмехнулась про себя: «Пердимонокль, да и только! В расследование смерти Муратова она входила с невероятным сочувствием к убитому и скорбью утраты. Прошло всего лишь несколько дней — и она испытывает к нему злорадство. Убийца Муратова уже не кажется ей негодяем».

— Зоя, ты чего молчишь? — прервал ее размышления Никита.

— Да об отце и его друге задумалась, — нехотя отозвалась девушка.

— Ну ты это, не держи все в себе, хочешь поговорим об этом? — тоном завзятого психоаналитика предложил ей напарник.

— Да что тут говорить, — начала было неохотно, но потом стала распаляться: — Муратов же каждые выходные к нам приезжал. Мне конфеты дарил. Крестным отцом моим стал. А, оказывается, он папу и убил.

— Видимо, потом виноватым себя чувствовал, хотел вину загладить, — пожал плечами Никита.

— Да мне плевать, что он чувствовал! — вдруг закричала Зоя и сорвала с себя шарф. — Он мать мою вдовой оставил, а меня отца лишил. — Помолчав, с горечью произнесла: — Я и парня не могу себе найти из-за того, что их с героическим образом отца сравниваю. Все обычными кажутся, я не могу в них влюбиться… — Зоя замолкла и принялась тихо плакать.

— Может, водички? — Никита нашел самый разумный способ успокоить рыдающую коллегу.

— Давай, — хлюпнула носом Зоя и схватилась за бутылочку, любезно протянутую Никитой.

«Как с ними всеми сложно», — подумал Никита о женщинах вообще и о Зое в частности.

В семье он был не единственным ребёнком, с ним выросли две младших сестры. Поэтому он много знал о девушках и женщинах, но все равно каждый раз удивлялся их непредсказуемости.

— А ты как догадалась Перепелкина об этом спросить? — Никита решил увести разговор в профессиональную плоскость.

— Личное дело его смотрела. Увидела, что он под руководством Муратова работал. У того все личное дело засекречено, потому что «действующий резерв». Я запрос, конечно, сделала в собственную безопасность, чтобы личное дело открыли, но это не быстро. А Перепелкин на пенсии, так что есть сведения, где служил и что делал.

— Ты молодец, что спросила. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Убийство не раскрыли, так хоть твою семейную тайну узнали.

— Да уж… Опять с убийством в точке «ноль» оказались, — произнеся это, Зоя задумалась, так ли ей теперь важно найти убийцу Муратова. Несмотря на то, что личные мотивы пропали, профессиональный долг оставался, и девушка решила довести дело до конца. Ее размышления прервал напарник:

— А знаешь, — откашлявшись начал Никита, — у меня вот отец живой и здоровый, слава богу, но мне бывает тяжело с ним.

— Почему? — искренне удивилась Зоя.

— Да потому что он со мной все время соревнуется. Ну или я с ним. Он реально крутой, в городе, наверное, самый успешный предприниматель. Уехал бы в Москву, точно олигархом стал. Он постоянно давит окружающих. Меня, мать, сестер.

— В смысле «давит»?

— Ну не физически, конечно. Морально. Я даже к психологу ходил, — после паузы сознался Никита. — Он сказал: «Эдипов комплекс» у меня. Ну, в хорошем смысле, без влечения к матери, а типа стараюсь с отцом конкурировать.

— Ну это, наверное, нормально у мужчин. Конкуренция, спорт. У вас это в генах заложено.

— Да блин, я в полицию пошел, по-моему, только затем, чтобы в бизнесе за ним не гнаться. Даже назло ему получилось. А то, помнится, в десятом классе пошел подрабатывать официантом, специально ему не сказав. Через какое-то время получаю: «Молодец, конечно, но у меня в твоем возрасте уже своя палатка была», — Никита передразнил властную интонацию своего отца.

— Тут сложно соревноваться, — эхом отозвалась Зоя, на себя примеряя эту ситуацию.

— Специально машину на свои деньги купил, ему назло. До сих пор бесится, потому что хотел «Крузак» мне свой отдать и пенять, что я на тачку сам не заработал, что водитель я так себе. А я по-своему поступил.

Зоя промолчала, только теперь поняв, почему у сына богатых родителей была убитая «Субару», и с новым интересом посмотрела на напарника.

— Зато как я его умыл, когда первое убийство раскрыл! Он прямо весь вечер молчал — тут уж со мной не посоревнуешься, — горделиво улыбнулся Никита.

— Ну да, сложно у вас все. А с сестрами что? Они ведь с отцом не конкурируют?

— Они — нет. А поклонников их он гнобит, так что те от нашего дома шарахаются. Девчонки замуж боятся выходить, потому что отец зятьев зачморит в конец.

Ближе к концу поездки они оба замолчали, обдумывая как сказанное, так и услышанное.

Следующим утром Зоя и Никита встретились в кабинете начальника. Доклад был кратким и неутешительным.

— Обыски Перепелкина результатов не дали. На допросе ничего нового не показал. Согласился на полиграф, заключение вот, — Никита протянул начальнику листок. — В убийстве невиновен.

— От оно как. Скоро мне голову начнут отрывать. Вы версию с самострелом проверили?

— Какой самострел? Ружье Муратова же не стреляло! — Никита уже не стеснялся открыто спорить с начальником.

— А ствол обрезан же нашли. Может, он себя из этого обреза и застрелил.

— Так нагара же нет, — вмешалась Зоя. — Издалека стреляли.

— Через тряпку стрелял, чтобы следов пороха не осталось. А оружие сообщник спрятал, — Черенков нес несусветную дичь.

Никита и Зоя просто молчали, взглядом показывая свое отношение к услышанному.

— Так, все, работайте, — Черенков понял, что начал говорить что-то не то, и свернул беседу.

После выхода из кабинета начальника напарники не стали комментировать слова руководства. Никита решил поехать на охотничью базу искать обрез, Зоя — досмотреть пленки и потом присоединиться к коллеге. Устроившись в кабинете, она включила пленку на том самом месте, на котором прервалась два дня назад. Зоя вновь запустила ускоренный режим и стала смотреть за сторожкой охранника. На экране не происходило ровным счетом ничего.

Вдруг Зоя увидела что-то знакомое. Она встряхнулась от долгого и нудного созерцания, отмотала пленку назад и включила обычную скорость. В одиннадцать часов пять минут в углу экрана вновь показался тот самый уже виденный ею белый заяц. Зоя потерла глаза и перевела курсор на десять часов пять минут. Заяц был абсолютно идентичным. «Он что, у них по расписанию бегает?» — задала она риторический вопрос и начала внимательно просматривать изображение, сопоставляя освещение, тени и прочие мелочи. Спустя час был готов вердикт, которым она поспешила поделиться с Никитой.

— Самойлов, — голос Никиты в телефоне был отрывистым, видимо, полицейский запыхался.

— Никита, танцуй. Я нашла подлог записи, — с ноткой гордости сообщила Зоя, даже не спрашивая его об успехах.

— Да ладно?! — изумился Никита.

— Ага. На регистраторе изображение камеры, смотрящей на сторожку, кто-то перезаписал. И в промежуток с десяти до одиннадцати наложена запись, снятая с одиннадцати до двенадцати. Резко перепрыгивает свет, ну и по мелочи там.

— Круто. Значит, кто-то выходил из сторожки?

— А может, и заезжал. Я сейчас повторно пересмотрю все остальные записи. Вдруг их также переписывали.

— Давай я тебе нашего башковитого айтишника пришлю, поможет. Взять за пятачок сторожа этого или рано пока?

— Давай сами сначала разберемся.

— Как скажете, моя королева, — завершил беседу Никита.

У Зои внутри все плясало от радости и предвкушения раскрытия убийства. Для нее важно было добиться серьезного успеха. Все-таки в ее подразделении она до сих пор считалась новичком.

В кабинет тем временем завалился нечесаный парень в свитере.

— Здрасьте. Тут у вас запись подделанная?

— Ага. Вот посмотрите, — Зоя пустила его к ноутбуку. — Дайте мне только другие файлы скопировать. Посмотрю их, пока вы разбираетесь с этой записью.

К обеду вернулся вымотанный Никита, так и не нашедший обреза, и присоединился к изучению отснятого в день убийства материала. Ближе к вечеру из-за стола Зои раздался торжествующий крик.

— Попался!

Никита и лохматый айтишник подскочили к ней. Девушка торжествующе показала им запись камеры, смотрящей на дом охотника.

— В четыре утра сторож подошел к домику и разбил окно! Я так рано запись эту не смотрела, думала нет смысла. А тут вот как получается, — эмоции переполняли Зою.

— Зову начальника. Похоже, есть реальный подозреваемый.

Через пять минут пришел Черенков, и они начали импровизированную планерку.

— Зоя, рассказывай. Твои успехи, — Никита великодушно дал ей слово.

— Первое. — Зоя одернула и без того правильно сидящий на ее фигурке джемпер. — Нами установлено, что запись с камеры, с которой велось наблюдение за сторожкой охранника, была заменена. Отрезок с десяти до одиннадцати замещен на аналогичную запись с одиннадцати до двенадцати.

— С десяти до одиннадцати — это как раз время убийства, — не выдержал и вклинился Никита.

— Совершенно верно. Это исключает алиби охранника Сергея. Более того, в четыре утра он подходил к домику охотников и там разбил стекло, — спокойно продолжила Зоя.

— Валерий Михайлович, егерь, вспомнил, что тем утром они нашли мертвую ворону около двери. Подумали, что она сослепу врезалась в стекло. Значения особого не придали, — Никита снова влез в доклад коллеги.

— Эт какой-то мафиозный знак? — пробормотал Черенков. — Подбрасывают там что-то тако…

— Вообще-то, дохлую рыбу подбрасывают в Италии, — блеснула осведомленностью Зоя. — Типа закон молчания нарушен, омерта — взаимное укрывательство, круговая порука — прекращена. Но, может, что-то символическое и ворона означала, — решила она подбодрить Черенкова.

— Подозреваемый — Ковтун Сергей Петрович. Уроженец Луганска. Принимал участие в боевых действиях в 2014-ом. Потерял ногу. Переехал в Смоленск в 2015-ом. Разведен, взрослый сын. Что там до 2014-го, судимости и прочее — информации нет, но, полагаю, что вполне мог застрелить Муратова, — доложил Никита.

— Мотив, правда, непонятен… Вроде не пересекались. Муратов по службе Донбасса не касался, — позволила поделиться своими размышлениями Зоя.

— Еще есть вопрос, как он на одной ноге доскакал за час до места убийства и обратно. Техники на базе больше не было, — добавил Никита.

— Дык, может, пустил кого? — спросил Черенков.

— Запись наружных ворот осталась оригинальная. Никто не заезжал в это время, — покачала головой Зоя.

— А может, с вечера кого-то пустил? Хотя потом не выпускал, получается. Тут какая-то нескладуха, — вслух начал рассуждать Никита.

— Так, оформляйте ордер и с утра давайте охранника за ушко и на солнышко, — скомандовал Черенков, уставший от мозгового штурма, но при этом ощущающий перспективу раскрытия. — Участковому я команду дам присмотреть, чтобы Ковтун этот до утра никуда не делся.

После работы воодушевленная успехом Зоя хотела предложить Никите поужинать вместе, но вспомнила о женском голосе в телефоне и промолчала. Никита сам вышел на разговор:

— Может, отметим, Зоя? Похоже, нашли злодея.

— Ну давай, — внешне безразлично ответила Зоя, хотя внутри нее все задрожало от радости.

— Рядом с твоей гостиницей армяне очень приличное кафе открыли. Давай там через час. Не Аркадий Новиков, конечно, — опять отпустил он колкость.

— Каблуки там не нужны, я надеюсь? — с усмешкой спросила Зоя, уже не реагирующая на сарказм напарника.

— Да, сударыня. Бальное платье тоже не надевайте. Мазурку танцевать не будем. И я свой гусарский ментик оставлю пылиться в шкафу, — отреагировал Никита.

— Ох, опять выход в свет не удастся!.. Увы, так и останусь в девицах, — в тон ему продолжила Зоя.

Через час они сидели в по-восточному чрезмерно богато украшенном заведении, но приглушенный свет и приятная музыка исправляли ощущение от интерьера. Судя по всему, второй профессией ресторатора, крупного армянина с характерной внешностью, была резьба по дереву. Весь интерьер был щедро оформлен резными фигурами. Прямо над их столиком висел герб Армении. На нем Зоя угадала орла, смотрящего в одну сторону, и льва — в другую. На щите между ними виднелась гора Арарат, символ Армении.

— А ты знаешь, что Арарат находится в Турции? — спросила Зоя, указывая на герб.

— Да ладно? У них же все Арарат. Футбольная команда, коньяк, вот герб, наконец. Почему в Турции?

— Так Ленин решил. Отдал западную Армению туркам. Так что им не скоро между собой помириться суждено.

— Ну да, там еще геноцид припоминают. Правда, мне, когда я в Турции был, втирали местные, что армяне у них со времен Византии на привилегированном положении находились, даже в армии не служили. А потом во время Первой Мировой они турок предали, а те обиделись и перестарались. Короче, гнусно все это, — Никита скривил лицо.

— Это да, правду тут не найдешь. Что тут заказывать надо? — Зоя повернула к себе листик с меню.

— Шашлыки. Долма хорошая. Баклажаны на гриле вкусно делают, потом с чесноком подают, — Никита зажмурился от предвкушения.

— Командуй, — Зоя отложила меню.

— Вина выпьем? — молодой человек был воодушевлен грядущим успехом.

— Да, с удовольствием, — девушка широко улыбнулась.

— Ты какое предпочитаешь? — Никита посмотрел на нее внимательно, словно увидел впервые: от щедрой улыбки на щеках Зои появились ямочки, которые изменили ее внешность до неузнаваемости. «Какая она, однако, милая, когда улыбается! — пронеслась в голове парня мысль. — Жила бы при отце — всегда бы такой веселой ходила».

— Я люблю сухое, терруарное. А красное или белое — в зависимости от того, каким будет основное блюдо. Если едим шашлык, посмотри аргентинский «Мальбек». — Зоя сказала и расстроилась: «Идиотка, здесь бокал такого вина стоит, должно быть, как целая бутылка!»

— Терруарное, говоришь? — Никита заговорщически посмотрел на коллегу. Еще совсем недавно всякое ее слово казалось ему сказанным специально, чтобы поддразнить провинциала. Впервые он почувствовал, что межа между столицей и провинцией проходит у него в голове, а не в речи Зои. — Предлагаю выпить аутентичное для этого ресторана вино. Как ты относишься к гранатовому?

Зоя обрадовалась предложению Никиты, про себя перекрестившись, что не поставит его в неудобное положение дорогим заказом:

— Прекрасный вариант! Давай попробуем! Никогда не пила.

Никита продиктовал подошедшему хозяину заказ, и коллеги, забыв об отдыхе, начали обсуждать перспективы раскрытия дела.

— Сергей Ковтун этот, калач тертый: воевал. Так просто может не расколоться. Помнишь, какое он лицо сделал, когда про ружье спросили? «На шо оно мне?!», — передразнил сторожа Никита.

— Ну да. Улики-то у нас косвенные. Оружия убийства нет. Да, запись стерта, но факта выхода Сергея Петровича Ковтуна на охоту тоже нет.

— «Хулиганка» зато есть! Стекло разбил! — усмехнулся Никита.

— Вот за это и арестуем! — Зоя подняла бокал с минеральной водой.

Вскоре им подали закуски и вино, и они перешли на другие темы.

— Меня мама приучила к вкусной еде, поэтому я в рестораны только национальные хожу. Ем в них то, что она дома не готовит. Суши там, плов, вот это все, — Никита показал рукой на стол. — «Оливье» любое волей-неволей с ее приготовлением сравниваю.

— Бедный. Как же ты женишься? Девушки нынче плохо готовят, — Зоя машинально вывела разговор на интересующую ее тему. Выпалив фразу, она залилась румянцем, но ее собеседник не отрывал глаз от тарелки, с аппетитом уплетая баклажаны.

— Ой, блин, больная тема! Вообще отношения не завязываются. Либо с мамой сравниваю, и в ее лучах все какими-то недоделанными кажутся. Либо встречаются охотницы за папиными сокровищами. На лице написано: «Ищу богатого наследника», — Никита скорчил физиономию и показал на свой крупный лоб, увенчанный ежиком волос.

Зоя опешила. С одной стороны, ее порадовала новость об отсутствии серьезных увлечений, с другой — излишняя откровенность говорила о том, что Никита ее воспринимает исключительно как товарища.

— Погоди, найдется та самая единственная, — она нейтрально прокомментировала крик души напарника и подняла бокал с вином, приглашая коллегу чокнуться.

— Тут опять с девушкой расстался, — махнул рукой Никита, чокаясь с Зоей.

— Тоже алчная оказалась? — Зоя с трудом сдерживала свой неподдельный интерес. В этом ей, пожалуй, помогало вино, букет которого она пыталась постичь. Терпкое, хоть и сладкое, тягучее… — На отцовские деньги позарилась?

— Не. Тут ревность патологическая. — Никита тяжело вздохнул. — Проведала, что ты приехала, и давай меня попрекать: «Ты уедешь с ней в Москву». Ну а когда узнала, что я у тебя ночевал, вообще истерику закатила. Короче, расстались.

Зоя искренне недоумевала от откровенности Никиты. Но, с другой стороны, ее грела мысль: «А вдруг он таким образом дает ей понять, что свободен?»

— Ну зря она так, ты ведь у меня вел себя как джентльмен. Не жалеешь, кстати? — Зоя сама не поняла, как с ее губ слетел этот вопрос, и густо покраснела.

Никита открыл в изумлении рот. Зоя, щеки которой были похожи на гранатовое вино, сидела потупив взор от смущения. Молодой человек начал было откашливаться, чтобы ответить, но тут зазвонил его телефон.

— Самойлов, — отрывисто бросил он, нажав прием. — Как это пропал? — Никита чуть не поперхнулся и включил смартфон на громкую связь.

— Э, нащальник, я, как велено, на машине подъехал, смотрел, чтобы никто ни шагу с базы не делал. Да-а, никто не уезжал. Темно стало, смотрю, свет не зажигается в сторожке. Пошел постучал, тишина. Михалычу позвонил, он открыл, сторожа нет. Мамой клянусь, никуда не отлучался.

— Мы едем, — коротко произнес Никита и нажал отбой.

Они рассчитались и прыгнули в его машину. В дороге они молчали, переваривая новость об исчезновении подозреваемого. Через пятнадцать минут уже припарковались на охотничьей базе.

— Ну и куда он делся? — спросил Никита участкового и Валерия Михалыча, переминающихся с ноги на ногу.

— Старый снегоход увел. «Буран» тут старенький пылился в гараже, теперь нету, — сообщил охотовед.

— А сейчас можно на снегоходе? Снега-то нет, как ехать? — удивился полицейский.

— Ну как бы далеко не уедешь, но километров десять можно. Расход топлива большой получится, трясти будет. Но ехать можно.

— Погодите, а в день убийства он мог на снегоходе до места охоты добраться? — внезапная догадка озарила Зою.

— Мог, конечно. Лыжу бы исцарапал всю, но доехал, — покачал головой Михалыч и вздохнул: — Так вот, значится, кто Дениса Романовича порешил.

— Объявляем план «Перехват»? — Зоя вопросительно посмотрела на Никиту.

— Ох, Москва. Кому тут его перехватывать? — с прежней заносчивостью произнес Никита, но потом спохватился и пояснил: — Он же по шоссе не попрется на снегоходе. Будет попутку ловить. Так все машины не проверишь, трасса-то какая.

— Давай-ка я его телефон на пеленгование поставлю, — Зоя взяла инициативу в свои руки.

Никита молча кивнул ей и предложил всем пройти в помещение. На морозе долго стоять было некомфортно. В домике он подошел к карте охотничьих угодий и спросил егеря:

— Куда, по вашему мнению, он рванул?

— Как по мне, вдоль Днепра — к Смоленску. Там затеряться легко. Не в Вязьму же ему пилить. Он не местный, да и приметный с ногой своей.

— Ладно, попробуем перехватить. Зоя, поехали.

Девушка, не отрываясь от телефона, по которому она надиктовывала кому-то установочные данные, кивнула и последовала за коллегой. По дороге Никита набрал Черенкова и кратко изложил обстоятельства произошедшего. Судя по реакции Никиты, ему крепко досталось.

— Так вроде он сам сказал, завтра задерживайте, — Зоя попыталась поддержать Никиту, закончившего разговор.

— Начальство, оно, сцуко, такое. Умеет все с ног на голову переставить. Но я понять не могу, как Ковтун понял, что пора на лыжи вставать. Три дня сидел не дергался, а потом подорвался. Ровно после решения его арестовать.

— Это правда. А кто мог ему шепнуть? — согласилась с рассуждениями напарника Зоя.

— Кто-то из отдела. Но это, скорее, исключено. Следователь, или кто-то из его подчиненных. Судья или его помощники… — Никита загибал пальцы.

— А судья-то при чем? — перебила его Зоя.

— Формально Сергей Ковтун на базе этой прописан, нельзя без судебного решения его сторожку было обыскивать. Ну и мы с тобой еще среди подозреваемых, — Никита хмыкнул.

— Так. Есть первый сигнал. Он в Смоленске. В районе Соборной горы, — Зоя азартно всматривалась в смартфон, куда пришла ссылка.

— Знаю. Там частная застройка. «Вампиры средней полосы» смотрела? Вот там Соборную гору в заставке показывают.

— Да, прикольный сериал. Так мы туда сейчас поедем? — нетерпеливо спросила Зоя.

— А смысл сейчас? Сидит он тихонечко где-то и прячется. Как его найти? А так с утра начнем поквартирный обход, — рассудительно ответил Никита и принялся звонить начальству, с тем чтобы попросить содействия у смоленской полиции.

Время было уже позднее, Никита отвез Зою в гостиницу, пообещав заехать в восемь утра. Спать ей не хотелось, поэтому она сыграла пару шахматных партий в онлайне. Соперники попались достаточно сильные, поэтому в обеих партиях они доиграли до эндшпилей, где она оба раза довела дело до победы. Уже укладываясь в постель, Зоя вспомнила свой неосторожный вопрос Никите и снова покраснела от неловкости. «Интересно, каким бы мог быть ответ?»

Рано утром Никита заехал за Зоей в гостиницу.

— Давай заскочим в «Шоколадницу» в Смоленске. Там позавтракаем. Как тебе план? — бодрым голосом спросил полицейский коллегу.

— Тебя мама отпустила голодным? — шутливо поддела его Зоя.

Никита ничего не ответил, просто погрузился в вождение. Было очевидно, что проживание с родителями — его больное место. Зоя подумала, что не стоит на этом концентрироваться. В машине играли «Времена года» Вивальди.

— А ты знаешь, как по-английски это произведение называется? — прервала она молчание.

— Не задумывался, — пожал плечами Никита.

— «Four seasons».

— Как сеть гостиниц? — удивился полицейский.

— Ага. Только, скорее, это отели были названы в честь цикла Вивальди. Отдыхала я однажды на Кипре. Круто было в «Четырех сезонах», — мечтательно протянула Зоя, вспоминая романтическое путешествие с бывшим возлюбленным.

— А знаешь анекдот про девочку и поступление в школу? — задал встречный вопрос Никита и, не дожидаясь ответа, начал рассказывать: — Приводят девочку в школу на собеседование в первый класс. Директор спрашивает: «Сколько времен года знаешь?». Та молчит, думает. «Ну что же ты, их четыре», — подбодряет ее директор. «Какие четыре, дяденька? Шесть! Вивальди, Гайдн, Пьяццола, Лусье, Чайковский и Глазунов!» Тут мама встревает: «Настя! А как же Десятников, а Кейдж!?»

Они вместе посмеялись и продолжили непринужденную беседу. Но Зоя призадумалась: она с трудом назвала бы два или три автора.

В тот самый момент, когда они въезжали в Смоленск, у девушки булькнуло сообщение на смартфоне.

— Он только что отоварился в «Магните» на улице Восьмого марта. Списание по карте, — возбужденно проговорила она.

— Мчим туда. Сейчас местным подскажу, — ответил Никита и принялся звонить операм в Смоленск. Полицейский чувствовал в себе азарт гончего пса.

С вечера Черенков связался с коллегами в главке, и им выделили оперативника по фамилии Мошкович и с ним отряд полицейских.

Через пятнадцать минут Зоя и Никита стояли в подсобке «Магнита» и рассматривали на видеорегистраторе, как Сергей Ковтун закупался продуктами. Это был точно он, судя по своеобразной походке и телосложению.

— Наружной камеры нет? Куда пошел, непонятно? — не столько спросил, сколько констатировал факт Никита.

Администратор, женщина с волосами цвета медного таза, виновато покачала головой.

— А что он взял? — Никита спросил ее, пытаясь рассмотреть в мониторе покупки Сергея.

— Полторашку пива. Хлеб. Шпроты вот по акции, картой заплатил, — отчиталась администратор.

— Немного. Проголодается и вечером опять придёт, наверное, — предположила Зоя.

— А если нет? Вдруг подорвется куда? Может, у него сообщник есть. Надо сейчас искать, — покачал головой Никита.

— И то верно. Со своей ногой он точно пошел в ближайший магазин. Так что искать надо в этих четырех кварталах. — Зоя показала на экране смартфона предполагаемый район нахождения Ковтуна.

— А камеры как в этом районе, есть? — спросила она у подоспевшего Вадима Мошковича, худого и немного дерганого молодого человека.

Тот почесал затылок:

— Сомневаюсь. Городских точно нет. Может, кто сам себе подвесил. Сейчас пойдём, посмотрим, поспрашиваем.

— Сколько у вас народу? — Никита спросил опера, уже просчитывая их действия на шаг вперед.

— Я и четыре пепса.

— Слабовато, конечно, для целого ГУВД, но пойдет. Это так пэпээсников у нас называют. Патрульно-постовая служба, — пояснил для Зои Никита, увидев ее непонимающий взгляд.

— Толковые хоть ребята? — повернулся он к Вадиму Мошковичу.

— Нормальные. Пойдем представлю.

Оперативник, Никита и Зоя вышли из магазина. На улице стоял «УАЗ Патриот» с четырьмя молодыми полицейскими. Они вышли по сигналу Мошковича, и Никита начал проводить инструктаж.

— Так, мужики, один — со мной, двое — с Зоей, один — с тобой, — он показал взглядом на опера. — Максимально внимательно. Может быть вооружен. Уже убийство есть за плечами. Все понятно?

— А кого ищем-то? — задал резонный вопрос пэпээсник с квадратной фигурой, явно пришедший в полицию из тяжелой атлетики.

— Подозреваемый — мужчина лет пятидесяти. Худощавый. Особая примета — протез вместо ноги. Выговор украинский. Повторяю: опасен. Фотографию я тебе в «Вотсапе» скинул, — повернулся Никита к оперу.

Вопросов больше не задавали и тронулись обходить соседние кварталы. Задача была не из легких. На каждый дом уходило минут по пять — десять. Сначала приходилось выслушивать лай собак, затем ждать, пока бабулька, а именно они в основном и проживали в этом районе, выйдет к ним поговорить. В каждом третьем доме не было хозяев вовсе. Заходить без санкции суда в жилище было нельзя, а веских оснований врываться без ордера у них не было. Время шло, результатов не было, и поначалу бодрое настроение начало улетучиваться.

Удача улыбнулась Зое. Пока квадратный пэпээсник, отряженный в ее команду, докрикивался до очередной хозяйки дома, она увидела дедушку, выгуливавшего маленькую собачку неопределенной породы.

— Извините, пожалуйста, вам вот этот мужчина не попадался тут на глаза? Он еще хромает сильно. Особо опасный преступник, — с этими словами она показала старику изображение на смартфоне. Дедушка внимательно посмотрел на Зою, двоих полицейских и кивнул:

— Недавно попался. Полчаса того назад. К Никитишне заходил. С майкой из «Магнита» шел. Думаю, на родственника не похож, наверное, постоялец какой к ней приехал.

— Отлично! Какой это дом, скажите, пожалуйста, — Зоя лихорадочно набирала номер Никиты на телефоне.

— Так ведь с красной крышей. Один такой на улице, — дедушка махнул рукой вдоль улицы. Слева будет. Аккурат после пожарного водоема.

— Спасибо вам, — Зоя кивнула старику и сообщила ответившему Никите: — Видели его. На моей улице. Двигай сюда, — Зоя закончила разговор и повернулась к дедушке: — А можем мы с вами мимо дома пройтись? Обстановку, так сказать, оценить?

— С красивой девушкой прогуляться? Лет двадцать не ходил, как я такой шанс упущу? Все мужики сдохнут от зависти, а соседки — от ревности! — Дедушка оказался с чувством юмора.

— А я вас еще и под ручку возьму, — в тон ему добавила Зоя.

И они тронулись по улице. По дороге девушка узнала, что пожилого человека зовут Игорь Петрович, что живет он дальше по этой улице, всю жизнь отработал на оборонном заводе, собачку ему привезла внучка и велела гулять с ней на поводке, чтобы не сожрали соседские дворняги. Около дома с красной крышей дедушка остановился спиной к строению и начал громко ворчать на собачку:

— Фу! Кабысдох, брось дрянь эту!

Собачка, отзывавшаяся на «Кабысдоха», недоуменно подняла голову и посмотрела на хозяина, не понимая, что тот от нее хочет. Зоя не теряла времени даром и вовсю разглядывала через голову Игоря Петровича дом с красной крышей. Ничего особенного он из себя не представлял. Стены из белого кирпича, два этажа, крылечко сбоку от дома. Участок был огорожен забором из крашенного в зеленый цвет профлиста и густо зарос садом. «Подкрасться к дому можно незаметно», — машинально отметила Зоя.

— Не знаете случайно, в доме этом один вход-выход? — спросила девушка у отчаянно ругающегося на безвинную собачку старика.

— Так у Никитишны и спросите, — показал Игорь Петрович взглядом на бойкую старушку, бодро шествующую в их сторону.

Зоя двинулась ей навстречу, благодарно кивая своему внезапному помощнику об окончании миссии и доставая удостоверение.

— Бабуля, пройдемте, — не дожидаясь возражений, она подхватила старушку под локоть и развернула прочь от дома. Отойдя от него на пятьдесят метров, Зоя убедилась, что их не видно, и спросила: — Вот этот человек живет у вас? — и показала фотографию Сергея на смартфоне.

— Ну да. Так все по закону, снял комнату через энторнет. Налоги я плачу, как самозанятая зарегистрирована, что за вопросы?

— Бабуля, это убийца. В Ярцево недавно человека он застрелил. Один живет, кто-то приезжал? — перебила ее Зоя.

— Да один вроде. Вчерась заехал, спать лег. А с утра я за новым постояльцем пошла на вокзал. Но, гад, не приехал. А писал, мол, встретьте, я заблукаю.

— Бабуля, я не об этом. Приходил кто к жильцу вашему? Звонил?

— Дык, а я о чем? Я ж его видела пять минут. Показала комнату и спать легла. С утра пошла постояльца встречать. А что, правда человека убил? Он же мог и меня зарезать! — лицо Никитишны исказилось от ужаса.

— Бабуля, вы в безопасности, — Зоя неумело приобняла старушку, успокаивая ее. — В дом один вход ведет?

— Один. А вы зачем спрашиваете?

— Арестовывать постояльца пойдем. Чтобы не сбежал.

— Ой, шо творится?! А дом он не сожжет?

— Не сожжет. Вот туда пройдите, — Зоя махнула рукой подальше от дома. К ней уже приближался Никита с оперативником и полицейскими. «Субару» Никиты и «УАЗ» стояли метрах в пятидесяти от них.

— Расклад такой. Дом с одним входом. Стоит в густом саду. Подозреваемый там. Вызываем СОБР?

— Тут ОМОН у нас ездит на задержания, на СОБР не заработали, — снова съязвил Никита. — ОМОН ради инвалида с обрезом? Так возьмем, — полицейский махнул рукой.

Им явно овладело мальчишеское желание отличиться. Зоя попробовала поспорить, но Никита был непреклонен. Да и смоленский оперативник заразился азартом Никиты.

Тот сбегал до «Субару», достал себе и Зое из багажника по бронежилету с надписью «Полиция», такой же вручил Вадиму Мошковичу.

— Значит, так. Ты, — показал он пальцем на щуплого пэпээсника, водителя «уазика», — езжай на соседнюю улицу и там паси, если он огородами попытается уйти. Вы идете с дальней стороны, — Никита глазами показал на оперативника и двух полицейских. — Мы зайдем от пожарного пруда, — он показал рукой на себя, Зою и квадратного пэпээсника. — Рации работают?

— Так точно, — отозвался Квадратный.

— Отлично. По моей команде входим на участок. У него может быть обрез. Смотрите, чтобы через окно не шмальнул. Аккуратно подходим к дому, смотрим, что внутри. Дальше я захожу через крыльцо.

— Бабуля, дайте ключики от дома! — Зоя отбежала от коллег к старушке, хватающейся за голову в сторонке.

Через минуту начался штурм. Никита с Квадратным, пригнувшись, бежали первыми. Зоя поспевала за ними. Остановились они возле забора, там, где видимость из дома прикрывала большая пушистая елка.

— Перелезаем, — не то спросил, не то приказал Никита.

— Погодь! — с этими словами Квадратный рукой в тактической перчатке взялся за край профлиста и резко дернул его на себя. Из него посыпались саморезы, которым он был прикручен к столбу. Повторив движение несколько раз, дюжий полицейский отогнул секцию забора, открывая проход Никите и Зое. Они пролезли внутрь и оглядели окошки. Занавески не шевелились, движений около окон не было.

— Сообщи коллегам, что мы на участке, все спокойно, — Никита шепнул напарнику.

Тот повторил сообщение, через секунду в рации раздался ответ:

— Тоже на участке. Все тихо.

Никита махнул рукой, приказывая приготовиться. Он с Квадратным достали пистолеты, Зоя тоже выхватила свой травмат.

— Подходим к дому! — Никита в несколько прыжков доскочил до стены и замер под высоким окном. Секунду спустя к нему присоединились коллеги.

— Мы под окном. Все тихо, — по своей инициативе доложил Квадратный в рацию, затем посмотрел на Никиту и перевел взгляд на Зою: — Давайте подсажу, в окошко посмотрите.

Зоя кивнула и через секунду почувствовала, что мощные руки, аккуратно держа ее за бедра, оторвали от земли и поднесли к краю окна. Девушка, опасаясь выстрела из окна, не спеша разогнулась и заглянула в него. Взору открылась обычная спальня с аккуратно застеленной кроватью. В комнате никого не было. Зоя почувствовала, как сердцебиение чуть успокоилось.

— Тут тихо, — Зоя сверху вниз сообщила коллегам.

Тут же она, как будто при помощи лифта, оказалась на земле. Они повторили процедуру еще два раза. В кухне было толком не разглядеть, что внутри, из-за тюлевых занавесок и утвари, расставленной вдоль окна. В гостиной тоже никого не было.

«Квадратный» сообщил новости коллегам. С другой стороны дома было также все тихо.

— Может, почуял что и сбежал? — выразила подозрение Зоя.

— Да с чего?! Пойдем вовнутрь! — по лицу Никиты можно было угадать его досаду.

Спустя минуту они стояли на крыльце. Первым — Никита, за ним — оперативник и два пэпээсника. Еще одного отправили на другую сторону дома страховать побег подозреваемого. Зоя стояла последней. Никита потянул дверь, она была не запертой, но отчаянно скрипела. Он знаком показал коллегам уйти с линии огня и рывком распахнул дверь. Зоя съежилась, ожидая выстрела из темноты прихожей, но ничего не произошло. Никита, выждав секунду, резким движением ворвался в прихожую, держа двумя руками пистолет.

— Полиция! — неожиданно громко прокричал он и рывком ввалился в следующее помещение. Это была гостиная. — Чисто, — отрапортовал Никита.

За ним рванули остальные. Внутри все было тихо. Когда Зоя вошла в гостиную, все четверо полицейских стояли на пороге кухни, повернувшись к ней спиной. Зоя, с колотящимся от напряжения сердцем, сделала шаг в их сторону, когда вдруг уловила резкое движение сбоку от себя. Инстинктивно развернувшись и сделав шаг, она увидела, что кто-то рванулся в ее сторону и автоматически выстрелила в него.

Полицейские от неожиданного звука разом присели и повернулись в сторону выстрела, вскинув оружие. То, что они увидели, было весьма неожиданно. По гостиной метался кот, а зеркальная дверь шкафа, где Зоя увидела свое отражение, была разбита выстрелом, сама же девушка обескураженно смотрела на кота, зеркало и свой пистолет.

— Бывает, — нашелся Никита. — А у нас тут труп, — отвлек он девушку от самокопания.

Зоя отошла от шока, вызванного своей неадекватной реакцией на кошку и свое отражение, и взглянула на пол кухни. В луже крови лежал их подозреваемый.

— Пуль пять, не меньше, — произнес Никита, осматривая тело.

— Какое циничное самоубийство, — отозвался древней шуткой смоленский оперативник. — Но как чувствовал, что вы какое-нибудь дерьмецо нам подкинете. Вызываю экспертов, — Вадим отошел в гостиную и начал кому-то звонить.

Никита потрогал руку Сергея и посмотрел на ее цвет. Она еще не окоченела.

— Не больше часа назад. Чуть-чуть не застали, — произнес он вслух.

— Синюшности нет еще? — уточнил Мошкович.

— Нет. Потому и понял, что меньше часа. Парни, пройдитесь по соседям, может, кто выстрелы слышал или видел что-то, — привстав, Никита обратился к пэпээсникам, затем продолжил осматривать помещение. Следов борьбы не было, впрочем, как и взлома. Тем временем Зоя, полностью отошедшая от своего фиаско, нацепила резиновые перчатки и пошла осматривать дом. Через минуту она торжествующе появилась на пороге кухни с рюкзаком в одной руке и обрезом в другой.

— Поздравляю с успешным раскрытием убийства Дениса Романовича Муратова!

— А с началом нового расследования не хочешь меня поздравить? — огрызнулся Никита.

Они начали созвоны с разного уровня начальством. Итогом их обсуждения стало объединение двух убийств в одно дело и прикомандирование к ним в следственно-оперативную группу Вадима Мошковича.

— Так, коллеги. Тут пусть эксперты работают, вдруг наследил убийца. Поехали с хозяйкой в отдел, — предложил Мошкович. Никита отправился заводить машину, Зоя пошла сообщить хозяйке печальные новости. Та стояла рядом с Игорем Петровичем и периодически всплескивала руками.

— Доченька, что там происходит? — первой спросила Никитишна. — Вы застрелили злодея?

— Да. То есть не мы. Наш выстрел предупредительный был, — соврала Зоя. — До нас его кто-то успел. Сейчас тут эксперты работать будут, так что пока нельзя сюда.

В этот момент к ним подошел Мошкович.

— Пепсы всех опросили. Выстрелов никто не слышал. Наверное, с глушителем оружие было. Но какую-то машину видели. Марку не запомнили. Вроде темная была.

— Черный «Фольксваген». Народный автомобиль, — подражая немецкому акценту, вмешался в их разговор Игорь Петрович. — Когда одноногий ваш заходил во двор, машина стояла у соседнего участка. За рулем — мужик, в очках темных и в кепке. Номера московские. Регион 197. Сам номер, извините, не запомнил. Машина, такая, уставшая, — подобрал выражение дедушка, — лет пятнадцать ей, не меньше. Я еще подумал: «Москвич какой-то небогатый приехал». Раньше никогда не видел.

— Игорь Петрович, да вы гений! — Зоя чуть не обняла дедушку от восторга. Мошкович, в свою очередь, развел руками:

— Может к нам на полставки пойдете? У нас половина сотрудников хуже рапорты составляют.

— Ну до Альцгеймера еще не дожил. А так-то интересно, кто приехал.

К вечеру картина более или менее прояснилась, и участники захвата организовали видеоконференцию в «Скайпе». На экране были: Черенков, непосредственный начальник Никиты; Зоин начальник Аркадий Петрович и Олег Иваныч, следователь СК. Вживую в переговорную пришел начальник местной полиции по фамилии Головин, мужчина крупного телосложения с громогласным голосом. Пару минут они решали организационные вопросы, затем слово предоставили Никите.

— Значит, на сегодняшний день ситуация следующая. Убийцей Муратова является Сергей Петрович Ковтун, охранник охотничьей базы. На это указывает: первое — у него обнаружено оружие убийства, обрез ружья, похищенного у охотоведа. В его сторожке найдены металлические опилки, оставшиеся после отпиливания ствола. Второе — есть стертая запись на видеорегистраторе, где он, по всей видимости, выезжает на снегоходе в сторону охотников. Ну и третье — побег указывает на виновность. Возможность для убийства была, мотив, скорее всего, — заказное убийство. Об этом говорит тот факт, что его самого застрелили. Плюс попытка имитировать самоубийство. Готовились серьезно, даже роспись Муратова на предсмертной записке, вероятно, оригинальная. Отдали на дополнительную экспертизу. Как будто с какого-то документа с подписью удалили весь текст и напечатали по новой. Похоже, целая команда тут работает.

— Я дико извиняюсь, что вмешиваюсь, но для признания Ковтуна виновным в убийстве доказательств маловато. Может, он пособником был? Подвез кого-то и оружие его потом спрятал, — заметил следователь.

— Не важно. Нам в суд с Ковтуном идти не надо. А вот как он узнал, что его арестовывать собираются? Черенков, поясни, — грозно спросил начальник полиции.

— Товарищ полковник, разрешите, информационщик наш доложит, — на этих словах в кадр влез айтишник. В честь такого случая он причесался и одолжил у кого-то пиджак.

— Здравствуйте. Что удалось выяснить. Меняли запись удаленно. Кто-то через интернет вошел на видеорегистратор и заменил файлы. Я стал пробивать айпишник, но там серьезная защита стоит, видимо, хакер, который стирал запись, и среагировал на мой запрос.

— И вправду, как будто преступный синдикат замешан. Дайте нашим айтишникам этот ай-пи адрес, — вмешался в разговор Аркадий Петрович.

— Понятно. По второму убийству что? — начальник местной полиции Головин продолжил совещание.

— Судя по всему, заказчик убийства снял комнату для Ковтуна. Тоже через интернет, но ай-пи адрес уже другой. В ФСБ отправим, — ответил Никита на не заданный вопрос. — Еще с одного ай-пи адреса пришел запрос хозяйке, выманивший ее из дома. У дома в момент убийства находился черный подержанный «Пассат» с московскими номерами. Убийца был в очках и кепке. Зашел в дом, застрелил Ковтуна. Стрелял профессионально, пять пуль выпустил, в том числе контрольный в голову. Кстати, пистолет был с глушителем. ПМ, судя по пулям. Может, модификация какая-то. Еще работают баллистики. Пальцев очень много — бабка комнату сдавала всем подряд. Камеры на трассе смотрим, машину ищем, пока безуспешно, — Никита развел руками, давая понять, что больше нечего докладывать.

— Кто-то еще хочет высказаться? — начальник полиции сыграл в демократию.

— У нас есть запись, на которой охранник зачем-то разбивает окно домика, но потом убегает. Может быть зацепкой. Еще раз охотников опросим, — добавила Зоя.

— Хорошо. Товарищи из Москвы, есть предположения? Может, из прошлой жизни Муратова что-то прилетело?

— Проверяем. Но он давно от оперативной деятельности отошел, — ответил Аркадий Петрович.

— Ладно. Держите меня в курсе.

На этом совещание закончилось, и Вадим Мошкович повел Зою с Никитой в свой кабинет. Обстановка в Смоленском угрозыске была побогаче, чем в Ярцево, поэтому Зое и Никите достались полноценные столы с компьютерами. Информационщики сбросили туда записи с дорожных камер, и оперативники дружно принялись их смотреть. Занятие было не из простых. Единственное, что скрашивало его, — пицца, заказанная Никитой в ближайшем заведении и доставленная улыбчивым курьером из среднеазиатской республики. Ребятам приходилось отсматривать каждую легковую машину, чтобы определить модель по шильдику. Спустя час удача улыбнулась Мошковичу.

— Есть, — он азартно хлопнул в ладоши. — Выезд из города в сторону Москвы. Примерно через полчаса от предполагаемого времени убийства. Ищу въезд этой машины. Вы дальше смотрите, вдруг еще «Пассаты» попадутся.

Больше им «Пассатов» с московскими номерами не попалось, а «Фольксваген», обнаруженный Мошковичем, мало того что въехал в Смоленск за час до убийства, так еще проехал под камерами у Соборной горы. Коллеги прекратили поиски и начали отрабатывать эту машину.

— Последний владелец машины — Филимонов Алексей Алексеевич. Снял с учета машину неделю назад. Вот данные, — Зоя протянула листок. — Телефона нет, прописан в Москве, поедем лично познакомимся? — девушка до сих пор переживала из-за своего фиаско с зеркалом и старалась по максимуму быть полезной.

— Готов поспорить, вчера продал машину на «Авито», — высказал предположение Никита.

— Согласен с товарищем. Попробуйте съездить. Кто же такой милой девушке откажет! — Вадим внезапно отвесил комплимент Зое. Никита удивленно взглянул на коллегу, не опасающегося служебных романов. Но девушка пропустила похвалу мимо ушей и уже набирала номер начальника.

— Аркадий Петрович. Есть владелец машины. Но, кроме прописки, ничего по нему нет. Поручите поискать по нашим базам? Спасибо, — она нажала отбой и повернулась к коллегам.

— Машина, уверен, уже стоит сгоревшая или утопленная где-нибудь, — почесал подбородок Никита.

Зоя набрала какой-то номер:

— Ольга Андреевна, добрый вечер, выручайте. Спасибо заранее, гляньте сводку по пожарам, пожалуйста. Сгоревших «Фольксвагенов» нет в Москве за сегодня?

— Не может быть! В Филях, вы говорите? Ага, спасибо.

Зоя театрально склонила голову перед Никитой, демонстративно признавая его правоту.

— Похоже, надо в Москву ехать. Час назад сгорела.

— Давайте установочных данных на владельца дождемся и тогда поедем, не ближний свет кататься, — возразил Никита. — Мне кажется, улик особых там не найдем. Шифруется чувак профессионально. Давайте снова здесь с утра соберемся и на ясную голову поговорим. Нам еще в Ярцево возвращаться.

Никто не стал возражать против такого плана. Мошкович остался в конторе, чтобы отправить в ФСБ оба ай-пи адреса, с которого бронировали комнаты Никитишны. С утра же намеревался заехать в экспертно-криминалистическую службу и ускорить баллистическую экспертизу.

Рано утром Никита с Зоей тронулись в Смоленск. По негласной договоренности за руль сел Никита. Зоя отчаянно зевала до тех пор, пока они не заехали на заправку и не взяли по двойному эспрессо.

— Я, конечно, кофеинозависимая, — сообщила она, допив кофе. — Ты, кстати, знаешь, что у кофе эффект зависимости такой же, как у марихуаны?

Зоя, словно обрела и зрение, и слух, оттого внимательно рассмотрела своего визави. На его щеке еще не разгладился след от подушки, веки были слегка припухшими от недосыпа. Но белоснежный джемпер, еще не просохшие волосы, от которых тонко пахло шампунем, какая-то общая ухоженность свидетельствовали о радостной молодости и яркой свежести Никиты.

— Нет, никогда не думал, что кофеин вызывает зависимость, как наркотик.

— А от никотина, между прочим, больше, чем от кокаина и морфия. Круче зависимость только у героина, — продолжала блистать познаниями Зоя.

— Ни хрена себе! — с уважением к Зоиной осведомленности воскликнул Никита.

— А вот еще факт. По соотношению разовой дозы к летальной алкоголь опаснее всех наркотиков, вместе взятых. Рядом с героином. Ну или чуть отстает.

— То есть мы не то, оказывается, запрещаем? Надо разрешить марихуану и запретить алкоголь с никотином? — Никита отвлекся от вождения и повернул голову к собеседнице.

— Строго говоря, да.

— Прикольно. Откуда узнала?

— Если честно, уже и не помню. Мне мама говорит, такая же у отца привычка была. Куча сведений в голове, часто ненужных, зато все вокруг поражаются эрудицией.

— Не, ну ты молодец. Не просто сведения в голове держишь, но и выводы правильные делаешь, — искренне похвалил Никита напарницу.

Зое был приятен его комплимент. Она потупила очи и зарделась.

— Я вот о твоей идее насчет разбитого стекла подумал. Это ведь точно неспроста было, — продолжил Никита, не подозревая о произведенном его похвалой эффекте.

— Так что тянуть? Давай я егерю позвоню? — С этими словами Зоя нашла телефон охотоведа и набрала его, включив аппарат на громкую связь.

— Валерий Михайлович?

— У аппарата, — раздался голос с хрипотцой.

— Это вас Зоя Яковлева беспокоит.

— Нашли Серегу?

— Да…, — помялась Зоя. — Застрелили его.

— Ох ты ж!.. Судьба, видимо, такая. Не желай другому того, чего себе не желаешь, — неожиданно глубоко высказался Михалыч.

— У меня такой вопрос, — перебила его философствования Зоя. — В тот день Сергей рано утром стекло разбил. Есть предположения, зачем он это сделал?

— Дык, — по голосу Михалыча было слышно, что он крепко задумался. — Я так разумею, что он хотел стекол Денису Романовичу в сапог насыпать.

— А зачем ему это надо было? — удивилась Зоя.

— Значится, чтобы я его гарантированно на ближний номер поставил. Иначе он бы и не знал, кто и где стоит. Я же прямо на месте решаю, кого куда поставить. На ветер смотрю, на следы. Кабы не стекло, я бы точно его на крайний номер не ставил. Он для бестолковых охотников.

— Спасибо, Валерий Михайлович, — Зоя нажала отбой.

— Продума́н этот Сергей оказался, — сообщил Никита, сделав ударение на последнем слоге. — Надо же так подстроить, чтобы жертву заранее к месту прикрепить!

Зоя молчала, мучительно вспоминая картинку с камеры, затем решительно воскликнула:

— Нет. Он просто подошел к крыльцу и что-то швырнул. Никакой гарантии, что стекло именно в сапог Муратова попадет.

— Так, значит, внутри охотничьего домика сообщник был? — ошарашенно спросил Никита.

— А может, даже и заказчик, — припечатала Зоя.

— На дворе кол, на колу мочало, начинай сначала, — пословицей охарактеризовал сложившуюся ситуацию полицейский.

— Ну, Перепелкина можно исключить, полиграф-то прошел, — поправила Зоя коллегу.

— Все равно опять все подозреваемые. Мы же его про стекла не спрашивали. Вот это у нас расклад нарисовался! — Никита покачал головой из стороны в сторону.

— Тут мне другое не понятно, — продолжила Зоя, — делали все продуманно, должно быть, пытались замаскировать под несчастный случай. Но зачем же записку прощальную в карман положили? Хотя сразу ясно было, что убийство, раз обреза на месте преступления не было.

— А я так думаю, — поделился размышлениями Никита, ловко управляя рулем на повороте, — что Сергей этот хотел в упор выстрелить и сымитировать самоубийство. Но Муратов, видимо, что-то почуял и его близко не подпустил. Тот и жахнул издалека.

Приехав в отдел, ребята занялись рутинной работой. Вадим Мошкович начал искать родственников Ковтуна, чтобы провести опознание. Зоя просматривала камеры на трассе, рисовала временной график проезда машины туда и обратно. Никита, в свою очередь, разбирался со следователем. Тот, для лучшей отчетности, придумал закрыть дело по убийству Муратова и открыть новое по Ковтуну. Доводы Никиты о том, что у Ковтуна были пособники, он не принимал.

В обед Зоя и Никита встретились в маленьком узбекском кафе возле угрозыска и обменялись новостями. Их было немного, и настроение у обоих было не особо радужное.

— Тут можно самсу брать. И плов. Я пару раз тут ел, очень вкусно, — успокоил Никита Зою, с опасением косящуюся на написанное с ошибками меню.

— Все по твоей теории? То, что мама не готовит? Так меня в нормальное место и не пригласишь! — хмыкнула она.

— Да это тоже нормальное место. Конечно, не для вегетарианцев. Но как поймаем злодея, обещаю, отведу в классический ресторан, — Никита прижал руку к левой стороне груди.

— Да я терпеть не могу вегетарианцев. У меня молодой человек был веган. Вот я с ним хлебнула. Сначала искренне пыталась подстроиться. Пельмени с грибами, соевые котлеты… Потом звереть начала от такой диеты и тайком на работе мясо ела.

— А потом? — Никита по-новому взглянул на девушку. До этого разговора он не задумывался о ее личной жизни.

— А потом мы расстались, и я себя человеком почувствовала. Могу, не таясь, плов есть, — она очаровательно улыбнулась.

Трапеза подходила к концу, когда у Никиты зазвонил телефон. Он скривился и вышел поговорить. «Опять девушка, видимо. Но это не мое дело», — с ноткой ревности подумала Зоя. Но, когда Никита вернулся, она все-таки спросила его:

— Что-то случилось?

— Да, блин. Следующий грузовик едет. Они чуть поменяли локацию, но та же история. Вообще страх потеряли.

— И что, ты опять обыск устроишь?

— Да кто же мне даст омоновцев? После такого провала. Только если самому.

— Ты с ума сошел! — Зоя посмотрела на него и вправду как на сумасшедшего.

— В этот раз я думаю квадрокоптер запустить и вломиться туда, когда выгружать начнут.

— Один? — девушка не могла поверить в его безбашенность.

— Да там два грузчика. Что они мне сделают? Слушай, — в голову Никиты пришла идея: — а ты сможешь с квадрокоптером справиться?

— Да мне вообще эта затея не нравится.

— Ну ладно. Сам справлюсь. Без подмоги, — немного обиженно, как показалось Зое, проговорил напарник.

— Никита, я помогу. Ты ведь покажешь, как квадрокоптер запускать? Так-то я не полная блондинка: машину вожу, в Call of Duty играю, — Зоя сама не поняла, как согласилась на авантюру. Наверное, хотела отблагодарить друга за поимку игромана-поджигателя

— Красава! Само собой, все покажу. Смотри, водила границу проехал, мне с поста шепнули. Через час-полтора будет на автобазе.

— А ты точно один не боишься? — Зоя обеспокоенно взглянула на молодого человека.

— Да нормально все будет! Там пара грузчиков-забулдыг и водила. Шмальну в воздух, если что, — беспечно отмахнулся он.

— Показывай свой квадрокоптер.

В течении часа Зоя научилась прилично управлять беспилотником. Это был обычный китайский «Мавик», и освоить его управление труда не составляло.

— А они его не увидят?

— Да уже стемнеет скоро. Огоньки мы выключим. А даже если услышат — не поймут. Тупые они, — Никита беспечно махнул рукой.

Они погрузились в «Субару» и двинулись в сторону трассы. Автобаза, куда переехали воришки, была за высоким бетонным забором, въезд в нее перекрывали ржавые железные ворота. Полицейский припарковался в ста метрах от базы, подальше от немногих работающих уличных фонарей. Двигатель он не глушил, лишь выключил фары, чтобы не привлекать внимание.

— Попробуй запусти балаболку, — скомандовал он Зое.

Девушка сноровисто подняла квадрокоптер в воздух и с высоты ста с лишним метров осмотрела базу. Она располагалась на довольно-таки большой площади с несколькими зданиями и ангарами внутри периметра.

— Освещена хорошо. Все видно, — Зоя показала Никите планшет с картинкой, транслируемой с камеры квадрокоптера.

— Ну и славно. А вот и наш грузовик, кстати, — полицейский показал на контейнеровоз «Вольво», повернувший с трассы к автобазе. — Я побежал, пока через забор перелезу. Как разгружать начнут — звони мне, я подорвусь задержание производить.

Минут десять у грузовика ушло на то, чтобы заехать на автобазу и сдать задним ходом к одному из зданий с высоким пандусом. Зое с высоты ста метров было не очень хорошо видно, что происходит, но двери контейнера были еще закрыты.

— Пока не открывают контейнер, — проговорила она шепотом в телефон, как будто ее могли услышать.

— Ага. Они пломбу вытягивают. Это минут на пять-семь. Чтобы повреждения не видно было. Я уже рядом, но пока не высовываюсь.

— Никита, тут «БМВ» какая-то тонированная к базе подъехала. Может, тебе подкрепление вызвать? — взволнованно проговорила Зоя, отвлекшаяся от планшета на свет фар.

— Да ты успокойся! Я тыщу раз так делал, — голосом телевизионного персонажа ответил Никита. — Куда она направилась?

— Прямо к грузовику подъехала, — отчиталась Зоя, посмотрев на планшет.

— Ну и черт с ней. Заодно организаторов прихватим. Что там с контейнером? Открыли?

— Так, секунду. Ага, распахнули двери.

— Ну все, отбой. Работаю, — Никита повесил трубку.

Зоя опустила квадрокоптер пониже и увидела Никиту, бегущего к контейнеровозу. В паре метров от него он остановился, после чего Зоя услышала оглушительный выстрел. Она встревоженно опустила квадрокоптер еще ниже и увидела, как Никиту скрутили и повалили на землю два человека. Зоя моментально приняла решение, бросила планшет на пассажирское сиденье и прыгнула за руль. Через десять секунд она въехала в распахнутые ворота автобазы, нащупывая травматический пистолет в сумочке.

В висках у девушки стучал адреналин. Первый раз в жизни Зоя оказалась в такой ситуации, и здравый смысл полностью покинул ее. Вместо того, чтобы вызвать подмогу, она бросилась спасать партнера. Единственная логичная мысль, которая пришла ей в голову, — остановить машину за углом здания. Оттуда Зоя бегом рванула к нему и осторожно выглянула, держа травматический пистолет двумя руками. С ее стороны у контейнеровоза никого не было, крики раздавались из-за машины. Зоя пробежала еще сто метров и начал аккуратно обходить кабину грузовика. В ней сидел ни живой ни мертвый водитель. Завидев вооруженную Зою, он поднял руки, та в ответ прижала палец к губам.

Выглянув из-за кабины, она увидела здорового парня в кожанке, скрутившего руки Никиты за спиной и коленом прижимающего его к земле. Второй, коренастый, сидел на корточках перед лицом полицейского, задрав его голову за волосы.

— Говори, сука, на кого работаешь! — с этими словами он наотмашь ударил Никиту кулаком по лицу.

— Уроды, блять, я из полиции, — прохрипел тот.

— Хуи́ции! — ругнулся коренастый и еще раз треснул полицейского.

У Зои потемнело в глазах, и она выскочила из-за кабины. Где-то в подсознании она помнила: «Не целиться в голову». Все остальное было как в стрелковом тире в подвале Лубянки. Левая ладонь под рукоятью поддерживает правую ладонь и сам пистолет. Вторая фаланга указательного пальца лежит на спусковом крючке и тянет его, а ни в коем случае не дергает. Первые два выстрела пришлись в тело крупного бандита в кожаной куртке. Во-первых, он был побольше и, значит, опаснее, во-вторых, он находился лицом к ней. Первая пуля прилетела ему в ногу над коленом, которым он прижимал Никиту к земле, вторая — в это же бедро, но повыше. Увидев, что здоровый бандит отваливается назад, Зоя перевела пистолет на коренастого и всадила ему две пули в каждую лопатку. Тот только начал оборачиваться на звуки выстрелов и среагировать не успел.

Через две секунды на земле лежали три тела. Двое корчились от попаданий резиновых пуль, Никита силился встать с земли, но получалось плохо. Зоя краем глаза увидела разбегающихся грузчиков, но это было не ее заботой. Она подобрала табельный пистолет Никиты и помогла ему встать.

— Живой? — она заглянула в его окровавленное лицо.

— Да я нормально. Спасибо тебе, выручила. Ссука, со спины налетел, — Никита вытер кровь с лица и пнул здорового бандита ногой. Затем, выдохнув, сковал обоих наручниками и принялся кому-то звонить.

Зоя тем временем пошла к машине Никиты, приземлила квадрокоптер и подъехала к месту перестрелки. Никита стоял у двери и разговаривал с кем-то по телефону. Закончив звонок, он повернулся к Зое и, немного помявшись, спросил:

— Скажи мне, может, на хулиганов этих сопротивление при задержании не вешать? Им и так нормально светит, а нам с тобой рапорты писать о применении оружия не придется.

— А патрон ты как спишешь? — Зоя понимала, что дело не только в патроне, но и в унизительной ситуации, когда полицейского оперативника спасала девушка.

— Ой, ну это точно не проблема. В тире стырю незаметно.

— А хулиганы эти синяки от пуль не предъявят?

— Они же не сумасшедшие себе с пола статью поднимать. Получу у них признание в краже взамен на невозбуждение 317-ой, ну посягательства на жизнь полицейского… — Никита даже в момент спасения продолжал умничать перед Зоей.

— Как знаешь. Я тебя выручала не из-за наград, мне еще и голову поди оторвут, если узнают, что я тут делала.

— Зоя, — Никита взял ее за руку. — Спасибо тебе. В какой-то момент подумал, до смерти забьют. Подозревал, что ты кавалерию вызовешь.

— К ее приезду бы не дожил, чудак! А ты мне еще живой нужен, — Зоя не стала добавлять пафоса про свой священный долг спасать напарника.

— С меня причитается, — очевидно стесняясь, произнес Никита.

В этот момент появились его коллеги. Он сдал им бандитов, а на расспросы о разбитом лице соврал, что поскользнулся.

Утро выдалось морозным. Солнце застенчиво проглядывало сквозь ватное осеннее небо. Вчерашняя влажность в воздухе сегодня обернулась обледенением. Ветки деревьев слегка постукивали при ветре друг о друга. Вышедшей из отеля Зое этот тихий хрустальный звон показался приветствием. Да, она гордилась собой. И воспринимала сегодняшнюю улыбку природы как награду за проявленное мужество.

И самой Зое хотелось улыбаться после того, как сошли на нет испуг, удивление собственной смелостью и волнение. Разрумянившаяся, довольная, она даже не замечала холода: шла к машине Никиты в дубленке нараспашку.

Они встретились как ни в чем не бывало. Лицо напарника было заклеено пластырем, в остальном он выглядел вполне бодро.

— Как успехи?

— Вообще супер. Рассадил их по разным камерам, так они наперегонки начали друг друга закладывать. В итоге этот и еще три эпизода задокументировали. Ты молодец, что решила мне помочь. Так и Энверу доброе дело сделал — его глухари раскрыл, и себе палку срубил. Готов вечером тебя ужином накормить!

Зоя подумала, что она первый раз видит его полностью довольным и улыбающимся. Он излучал все возможные гормоны счастья от успешного задержания, к тому же сопряженного с риском. Ей стало весело оттого, что их настроение оказалось общим. Зоя вспомнила шутку про то, что мужчины — это мальчики со взрослыми игрушками. Она понимала, что, пойди все не по плану, например, если бы травматический пистолет не сработал, она бы рисковала не только своим и Никитиным здоровьем, но и карьерой. Ее точно не посылали ловить автомобильных воришек.

Тем временем они уже доехали до Смоленска и вскоре припарковались около уголовного розыска. В дежурке взволнованный молодой человек в модных рваных джинсах требовал немедленно увидеть Мошковича.

— Русским языком говорю, нет его еще, посидите на лавочке, — лениво отваживал его сержант.

— Мне срочно. Мне на опознание отца надо, позовите тогда его начальника.

— А вы случайно не Ковтуна родственник? — озвучила сверкнувшую мысль Зоя.

— Да. Сын его, Аркадий. А вы что-то знаете? — с надеждой повернулся к ней молодой человек.

— Пройдемте. Сержант, пропусти, это с нами, — распорядился Никита.

Зоя тем временем исподволь рассматривала молодого человека. Он выглядел непохожим на отца, был слегка полноватым и с кудрявыми длинными волосами.

— А вы кто? — немного запыхаясь от подъема по лестнице, спросил Аркадий.

— Самойлов моя фамилия. Это Яковлева. Мы ведем дело вашего отца. Вместе с Мошковичем. Он вам звонил? — отчеканил Никита.

— Да.

— Чай, кофе хотите? — Зоя проявила участие и показала молодому человеку свободный стул.

— Нет, спасибо. Расскажите, что с отцом случилось. — Аркадий явно нервничал.

— Застрелили его, — не стал лукавить Никита.

Аркадий обхватил голову руками и начал раскачиваться на стуле. Зоя с Никитой молча смотрели на него. Они еще не прониклись достаточным количеством цинизма, присущего их профессии, и все еще реагировали на чужое горе.

В этот момент в кабинет зашел Вадим.

— О, так вот ты где! — Он накинулся на Аркадия с порога и, присев на стул напротив него, сразу начал допрос.

Зоя и Никита опешили от такого обращения с сыном погибшего.

— Ну рассказывай, как ты отцу помогал скрываться, — с еще большим напором продолжил Мошкович.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Все ты понимаешь. Он во всем сознался, сказал, что вы сообщники, — давил оперативник.

— Как же его тогда убили? — обескураженно спросил Аркадий.

— А он сбежал от нас, тут его и подстерегли. Он рассказал, что это ты ему комнату снял, мы чуть-чуть туда не успели.

Аркадий был в растерянности, молча смотрел на Мошковича.

— Давай, рассказывай, тебе же лучше будет. Убийство Муратова все равно на твоего отца повесят, — вдруг вмешался Никита. Голос у него был словно пропитан елеем, настолько ласково и доверительно он говорил.

Мошкович бросил на него удовлетворенный взгляд, довольный внезапной импровизацией коллеги.

— Да нечего мне рассказывать, — дрожащим голосом заговорил Аркадий.

Внезапно у него в кармане завибрировал телефон. Он потянулся его достать, но звонок выключился, зато заговорила Зоя. Это она набрала его номер и тут же сбросила звонок.

— А как объясните, что позавчера вечером вы двадцать минут о чем-то разговаривали с отцом? Вот по этому телефону, — девушка показала на его карман.

«Как она быстро распечатку звонков Ковтуна нашла!» — отметил Никита.

— Ну просто звонил ему.

— Не ври, тварь! — Мошкович так сильно стукнул кулаком по столу, что Зоя вздрогнула.

— Я могу сделку со следствием заключить? — После небольшой паузы произнес Аркадий.

— Насмотрелся фильмов голливудских? У нас нет сделок со следствием. Есть особый порядок рассмотрения уголовного дела, — насмешливо уточнил Вадим Мошкович.

— Но может и не быть уголовного дела, — включил доброго полицейского Никита. — Без протокола расскажи, кто заказчик убийства Муратова, — пошел он ва-банк.

— Да я и сам не знаю. Хакер какой-то. Взломал мой компьютер. Украл биткойнов на полмиллиона, — Аркадий даже в панике не стал себя глубже закапывать и не сказал про вывод денег за границу.

— И с чего вдруг твой отец вписался? Ты же попал, не он, — вежливо, но настойчиво продолжил пытать его Никита. Коллеги на него смотрели, раскрыв рот.

— Ну, у него, кроме меня, нет никого. И потом, он в 2014-ом и за хохлов повоевал, и за сепаратистов. Поди, до сих пор бы воевал, если бы на мине не подорвался. Так и говорил: «Я убивать привычный». Так что, когда я попросил, он не отказался. Но денег нормально себе потребовал, — в голосе Аркадия прозвучала циничная нотка.

«Прекрасная семейка», — про себя подумала Зоя. Она по привычке любые взаимоотношения детей и отцов примеряла на себя.

— Он с заказчиком напрямую общался? — продолжал задавать вопросы Никита.

— Вживую он не звонил, только писал. Давайте так. В протоколе напишем «напрямую». Но я, скажем так, видел переписку. — Аркадий оказался не так глуп, чтобы сознаваться в пособничестве.

— Умный мальчик. Так и договоримся. И что в переписке было?

Зоя никогда не слышала настолько вкрадчивого голоса у Никиты. Он словно выбирал слабину в леске, аккуратно подтягивая рыбу, стараясь не дать сорваться ей с крючка из-за слишком резкого движения.

— Был подробный план действий. Вечером украсть ружье, сделать обрез. Ночью разбить окно, швырнув дохлую птицу в стекло. Утром, по команде, приехать на крайний номер, подойти как можно ближе и застрелить Муратова в упор в голову. Стереть отпечатки пальцев, вложить обрез ему в руки. Типа самоубийство.

— Ловко придумано.

— Но все не по плану пошло. Сначала Муратов этот что-то заподозрил и отца близко не подпустил. Батька сказал, что Денис Романович за ружьем потянулся, поэтому пришлось издалека стрелять.

— То-то следов пороховых нет на одежде, — прокомментировал Никита.

— Ну а раз версия с самоубийством не прокатила, вы сильно рыть начали. Кто-то из ваших начал ай-пи адрес пробивать, с которого хакер запись затирал. Заказчик написал: «советую сбежать». Я отцу команду дал, и в Смоленске комнату снял. Через Интернет.

— А хакер-то как узнал про комнату? — уточнила Зоя.

— Подонок! Видимо, по-прежнему в моем компе сидит. Там адрес, контакты бабки этой.

— С этим все понятно. Про заказчика что-то можешь сказать?

— Вообще ничего. Нереальный хакер. Или использует гения. У меня все антивирусы закачаны, по порносайтам не лажу. Как он меня взломал, не врубаюсь!

— А слова особенные, может, какие употреблял? Где-то посмотреть переписку реально?

— Там все чаты на самоудаление настроены были.

— Ладно. Пиши все подробно. Себя можешь выгораживать.

— Тогда лучше ничего вообще не писать.

— Квартиру отцу снимал? Вот про это и пиши.

Мошкович отвел Аркадия в комнату для допросов и оставили его одного со стопкой бумаги и ручкой. Когда же вошел в кабинет, Зоя и Никита хором его спросили:

— А как ты понял, что он помогал отцу сбежать?

— Ваши чекисты прислали расшифровку ай-пи адреса, с которого комнату бронировали. Его оказался. Ну я его и вызвал. Думал на пособничество его развести, а тут вся каша из-за него, оказывается. Ты сам-то как догадался? — в свою очередь удивился Мошкович.

— Просто на понт взял. Смотрю, он на давление хорошо реагирует.

— А что мы с ним делать будем? Неужели отпустим просто так? Он все-таки посредник в заказном убийстве, — Зою интересовало будущее Аркадия.

— Ну, вообще-то, у нас на него ничего нет. Ни показаний старшего Ковтуна, ни тем более заказчика. Переписка удалена, даже если сейчас выбить признание, на суде соскочит, — разжевал ситуацию Никита.

— А отцу помогал скрыться? За это хоть символически привлечь, — Зоя явно разочаровалась в поначалу вызвавшем симпатию Ковтуне младшем.

— Технически меру пресечения Ковтуну никто не избирал, поэтому это не побег был. Просто прогуляться человек по Смоленску решил. Забей, нам надо заказчика искать и второго исполнителя, — Никита махнул рукой. — Найдем заказчика, может, и ему что-то выпишем.

— Ты думаешь, заказчик и исполнитель — это разные люди?

— А где ты видела айтишников, которые контрольный выстрел в голову делают? Ковтуна то профессионал исполнял.

— Давай-ка наших охотников с базы обзвоним. Проверим, кто где был в день убийства Ковтуна, — предложила Зоя.

— А у меня, кстати, баллистическая экспертиза есть, — вмешался в их беседу Мошкович. — Обычный ПМ, советских годов выпуска. Никаких зацепок.

Тут у Зои булькнуло сообщение.

— Телефон владельца «Пассата» нашли. Звоню, — она начала набирать номер.

— Давай. Я пока охотников наших обзвоню, — согласился Никита.

— Алексей Алексеевич? Вы были владельцем «Фольксвагена» модели «Пассат» 2005-го года выпуска? Я не покупатель, я из Федеральной Службы Безопасности, — добавила Зоя, выслушав ответ. — На какую разборку? Ага, понятно. Поищите координаты.

В течении минуты она записывала тезисы, затем произнесла в телефон:

— Спасибо, Алексей Алексеевич. Очень помогли. Но нам надо составить фоторобот человека на разборке и записать показания. Это очень важно для вас. На этой машине совершено преступление, и в ваших интересах доказать, что вы не причем.

— Как битая была? Тем не менее надо прийти к нам. Когда сможете на Лубянку подойти? Нет-нет, не дольше часа займет. Прямо с утра сможете? Отлично. Я пришлю вам телефон оперативника, который вас встретит.

Нажав отбой, Зоя набрала начальника.

— Аркадий Петрович, спасибо за телефон. Владелец недавно ее продал по объявлению. Говорит, битая была, на разборку отдал. На «Авто. ру», — девушка внезапно, как школьница, показала язык Никите, разговаривающему с кем-то по телефону. — С утра продавец готов прийти на Лубянку, фоторобот составить и показания дать. Пришлите, пожалуйста, кто его встречать будет, чтобы мне не ехать ради этого. Спасибо.

Закончив разговор, Зоя повернулась к Мошковичу:

— Якобы машина битая, не на ходу. Южанин какой-то купил. Деньги на карту перевел. Давай посмотрим телефон и счет, с которого деньги пришли.

— А чего ты мне язык показываешь? — спросил Никита, закончивший свой разговор.

— А потому что он на «Авто. ру» машину продал, а не через «Авито». Так что ты не самый умный, — зачем-то ляпнула она.

Никита пропустил мимо ушей колкость и продолжил обзванивать охотников. В течении десяти минут Зоя и Мошкович нашли Зелимхана Гулиева, покупателя «Пассата». У него было несколько административных дел и погашенная судимость за угон машины.

— Может, и вправду на разборку продал? — предположил Мошкович.

— Но какой-то «Пассат» с этим номером доехал до Смоленска. Ничего не понимаю, — Зоя обхватила голову руками.

Тем временем Никита закончил обзвон охотников.

— Все глухо. У Константина Андреевича Суходольского репетиция была, у Степана Анисимовича Иванова — судебное заседание, Игорь Петрович Шмидт — в командировке в Краснодаре, а Станислав Александрович Тихоновецкий у мамы был, в больнице, в Ярославле.

— Да не дураки они своими руками убивать! — в сердцах воскликнула Зоя. — У нас тоже все плохо. Машина битая — продали на разборку. Покупатель судимый — за угон.

— Минуточку, — в глазах Никиты блеснула идея, и он начал набирать номер бывшего начальника.

— Энвер! Долг платежом красен. Я тебе дело раскрыл, ты мне тоже помоги. Надо товарища с разборки попрессовать. Он купил битую машину, а вскоре на аналогичном автомобиле с тем же номером убийца в Смоленск приехал. Ага, сейчас сброшу.

Вадим Мошкович тем временем ушел заканчивать с Аркадием, а Никита с Зоей начали проверять алиби охотников. Никита через систему «Розыск-Магистраль» нашел вылет Шмидта в Сочи и билеты на «Ласточку» из Сочи в Краснодар. Зоя на сайте Арбитражного суда Московской области нашла несколько протоколов судебных заседаний, рассмотренных и подписанных Степаном Анисимовичем. С остальными было сложнее. Надо было звонить в театр и в больницу. Зоя проверила банковские счета Станислава Тихоновецкого и увидела две транзакции за бензин на заправках «Лукойла» на Ярославском шоссе, а также обед в самом Ярославле. Она запросила геолокацию телефона, но не сомневалась в результате.

Никита тем временем очаровал какую-то администраторшу в театре, которая оказалась отнюдь не поклонницей Константина Суходольского. «Этот смазливый бездарь чудом получил эту роль и репетицию завалил. Впрочем, ничего другого от него никто и не ждал», — безапелляционно сообщила дама Никите. Значит, и актеришка на репетиции был в этот день.

Дело шло к вечеру, Никита повез Зою в гостиницу.

— Приезжай к семи часам. Я ужин приготовлю.

— Сам? Мама разрешит? — съехидничала Зоя, хотя ей были приятны и приглашение, и возможность проведения досуга с Никитой.

— Они с отцом и сестрами на море поехали. Но, кстати, я по выходным сам готовлю, — обиженно отреагировал Никита.

Зоя долго раздумывала, что ей надеть на ужин. Юбок и платьев у нее с собой не было, купить что-то приличное в Ярцево было невозможно. Деловой брючный костюм был слишком серьезным, спортивный костюм выглядел по-домашнему. В итоге она остановилась на джинсах и серой футболке. Сверху Зоя надела серебристый бомбер, планируя снять его вместе с дубленкой. Первый раз за много дней девушка распустила волосы и сделала макияж. Хорошо, что в бьюти-кейсе всегда имелась косметика на все случаи жизни. Сначала девушка накрасила губы красной помадой. «Страсть, как хороша!» — подумала о себе, глядя в зеркальце внутри пудреницы. Подошла к зеркалу большому, встроенному в гостиничный шкаф-купе. «Выгляжу нелепо: в повседневной одежде, в носочках… и с губами, как на дефиле!». Зоя стерла помаду салфеткой. Выбрала розовую, перламутровую. Накрасила. «Нет, не нравлюсь я себе… Да и Никита сразу поймет, что для него старалась…» Тогда Зоя вынула из кармана дубленки прозрачный блеск, нанесла. И осталась довольна: «Для первого свидания хватит».

На улице пошел снег, и она, чтобы не портить прическу, накинула шарф-плед на голову. Заведя машину и подождав, пока оттает снег, Зоя двинулась в сторону дома Никиты. По пути заскочила в «Красное и Белое», прикупив там бутылочку вина в качестве символического презента. Вскоре Зоя уже парковалась около дома. Ворота, ведущие на участок, были предусмотрительно открыты. Она быстро заскочила на крыльцо и для приличия постучала в открытую дверь.

— Есть кто живой? — с этим словами Зоя вошла в прихожую.

— Проходи на кухню, я тут, — послышался голос Никиты.

Девушка скинула с себя теплые одежды, придирчиво оглядела свой облик в зеркало и прошла в кухню. Запахи были завораживающие. В духовке запекался какой-то пирог, на столе мариновалось мясо, а сам Никита, в переднике, готовил салат из зеленых листьев и крабового мяса. В момент, когда Зоя зашла, он как раз колдовал над заправкой из свежевыжатого апельсинового сока, оливкового масла и разных специй.

— Ух, как вкусно пахнет! А я не с пустыми руками, — с этими словами она протянула бутылку вина.

— Здо́рово. Белое? Поставь, пожалуйста, в винный шкаф, — Никита взглядом указал на встроенный холодильник.

«Знает толк в вине», — мелькнула мысль у Зои.

Винный шкаф, и правда, был полон.

— А давай просекко на аперитив выпьем? — предложил Никита.

— А с удовольствием, — девушка порылась в винном шкафу и достала бутылку игристого.

Никита ловко вытер руки о передник и собрался было открывать.

— Отчего же не саблей? Граф не служил в гвардейском полку? — Зоя продолжила только им известную ролевую игру.

— Сударыня меня смущает. Саблей мы не умеем. Мы на Кавказе служили, вдали от столицы, — только ятаганом! Дайте-ка, сударыня, длинный скривленный нож и скажите, куда хотелось бы, чтобы пробка выстрелила.

Заинтригованная Зоя, лихо умеющая открывать шампанское, сняла с магнитного держателя нож, наподобие тех, которыми нарезают хамон, и отдала коллеге. Затем, чуть поразмыслив, указала в сторону просторной столовой. Никита очистил бутылку от остатков фольги, размашистыми, но несильными движениями начал ударять тыльной стороной ножа в намеченную точку на ободке горлышка. После третьего или четвертого удара оно, с пробкой внутри, отлетело метра на четыре, и из бутылки полилась пена. Никита метнулся к шкафчику, где стояли фужеры, и наполнил два длинных бокала в форме флейты.

— Как это у тебя получилось? — спросила Зоя.

— Был на мастер-классе по сабражу, — нарочито спокойно ответил Никита, но было видно, что внутри него все клокочет от радости. — За тебя, за девушку со многими талантами. — Он поднял бокал.

— Все мои профессиональные дарования, сударь, уступают вашему умению открывать шампанское, — вернулась к прежнему высокопарному стилю Зоя.

Они чокнулись, пригубили вино, и гостеприимный хозяин наконец-то вернулся к приготовлению еды. Он быстро закончил с заправкой, поставил на стол салат и достал из духовки ароматный пирог с грушей и молодым сыром бри.

— Мясо попозже пожарю?

— Сударь, я готова подчиниться вашему регламенту!

— Тогда пройдемте в гостиную, сударыня!

Девушка, уже не раз бывавшая в доме своего коллеги, еще раз отметила про себя, что обстановка не лишена вкуса. Не как у большинства — все по стеночкам. Диван и стоящая вровень с ним и вдоль его спинки тумба, на которой возвышались вазы из белого опалового стекла, делили комнату на две части: в одной была обеденная зона, в другой — зона отдыха. Никита церемонно указал Зое на место во главе стола, отодвинул стул и сел напротив. Он оказался знатным кулинаром: заправка была легкой и освежающей, листья салата — хрустящими, мясо краба таяло во рту. Девушка нахваливала салат, Никита скромно отмалчивался, подливая просекко себе и ей. Затем пришла очередь пирога. Тут Зоя и вовсе потеряла дар речи. Хрустящая корочка, соленый сыр и сладкая груша образовывали великолепный ансамбль.

— Это невероятно! Даже поверить не могу, что ты так вкусно готовишь!

— Хотел чем-то тебя удивить. Нечасто меня девушки спасают.

Зоя подумала было ответить что-то кокетливое в стиле куртуазного XVIII века, чтобы пофлиртовать, но ей было так приятно находиться в обществе Никиты, что она просто подняла бокал:

— Обращайся. Всегда рада помочь.

Аппетит у обоих был хороший — трапеза окончилась быстро.

— Как насчет дижестива? Что предпочитаешь? — спросил Никита, открывая дверку дубового, как и вся мебель в гостиной, буфета.

— А что посоветуешь мне ты?

Никита задумался. Они с отцом предпочитали в конце праздничного застолья граппу или виски, мама вообще не пила, а сестрам нравился портвейн. Тогда он достал каштановый «Кокбёрнс»:

— Попробуй вот этот. Двадцать лет выдержки. — Никита налил каштановую жидкость в бокал-тюльпан.

Сначала Зоя хотела отказаться, мол, зачем для нее, не ахти какого специалиста в крепленых винах, открывать такую ценную бутылку, наверняка очень дорогую. Но подавила в себе этот порыв. Ей очень хотелось, чтобы сегодня ради нее подвиги Никиты продолжались.

Он нажал на пульт, от чего погас основной свет, включилась неяркая подсветка и заиграла музыка.

— Послушаем Дину Вашингтон? Я налью себе граппы. А ты расскажи мне, какой вкус у «Кокбёрнса».

Молодые люди пересели на диван. Зоя сделала маленький глоток. По гортани, а потом и по груди разлилось тепло. Щеки зарумянились. Захотелось расслабиться.

— Потрясающе вкусно! Шоколад, корица, изюм… А в конце — м-м-м — чернослив! — Зоя закинула от удовольствия голову кверху.

Никита залюбовался красивой линией подбородка. На фоне белой шеи красные мочки ушей смотрелись как ягоды. Он не мог отвести от них глаз. Спелые, сочные маленькие плоды… Ему хотелось сорвать их ртом, как, бывало, удавалось схватить с ветки малину, сухую, упругую, прижать ее языком к нёбу, чтобы полился сок.

— Дай попробую! — Никита подвинулся к Зое, но воздержался от желания укусить за мочку.

Он склонился к ее бокалу, но, не отпив, поднял на нее глаза и поцеловал в губы. Потом, словно испугавшись своей вольности, отстранился. Увидев, что девушка от удовольствия прикрыла веки, продолжил поцелуй, забрав из ее рук бокал и поставив на столик подле дивана.

Дина Вашингтон пела «Cry Me a River»[7]. В ее голосе была ирония, хотя слова песни говорили об отчаянии.

Никита целовал Зою еще и еще. Ее губы пахли малиной. Девушке казалось, что, разорви они уста, она умрет от жажды.

Дина Вашингтон, словно покачивая лодку на воде, в которую сели влюбленные, почти шептала: «…ты можешь выплакать по мне реку слез. Выплачь по мне реку слез».

Зоя и Никита, сами того не замечая, двигались телами в ритме, заданном песней, они дышали по очереди: то он вдыхал ее выдох, то она — его. И так, не отрываясь губами друг от друга, они легли. Свет выхватывал у тьмы то Зоину шею, то скулу Никиты, то ее ключицу, то его плечо. Им обоим хотелось замереть, раствориться друг в друге.

Никогда ни с кем Зоя не испытывала таких ощущений. Жар дыхания, магнетические движения друг к другу; горячая, словно склеившаяся, кожа; тягучий, будто плавящийся, блюз; вдруг вспыхивающий огоньком перевод каких-то слов из песни; тьма, — все вихрилось и, как тайфун, уносило девушку все дальше и дальше от берега.

Никита не помнил, чтобы с кем-то случалось у него такое, как с Зоей. Он взял в руки ее лицо. И целовал то лоб, то пурпурные мочки, то глаза, то ямочки на щеках. Ему не хотелось владеть ею — ему хотелось отдать всего себя, без остатка.

Спускаясь поцелуями вниз, Никита наткнулся на ворот ее футболки. Не выпуская из ладоней Зоино лицо, он наклонился к ее животу и, захватив тканевый край зубами, оголил ее живот и грудь. Зоя освободилась от одежды. То же самое сделал Никита. Они посмотрели друг на друга, словно не узнавая. И начали объятия с той же ноты — нежной, щемящей сердце, выхваченной из льющейся «реки слез».

Спустя час они легли на бок в позу большой и маленькой ложки: Зоя прижалась спиной к животу Никиты, а он, сомкнув ее в объятиях, нежно целовал затылок девушки.

— Слушай, я же про мясо забыл! — Поднялся на одном локте Никита и заглянул в лицо Зое.

Она засмеялась:

— Мне больше ничего не надо. — Помолчав, подумала, что у мужчин все совсем иначе, чем у женщин, и сказала: — А ты хочешь?

— Знаешь, а я проголодался!

— Тогда вперед!

Влюбленные наскоро оделись. Никита еще немого поколдовал над мясом и поставил его в духовку. Пока ждали его готовности, решили выпить.

— Ну, за какой напиток голосуешь?

— У тебя есть вино Вальполичелла?

— Сейчас посмотрим. — Никита присел перед винным шкафом. — Имеется Sante Rive из этого региона. А почему оно тебе нравится?

Зоя улыбнулась:

— Ты будешь удивлен. Слово «Вальполичелла» очень напоминает русское словосочетание «Вам полегчало?» И кажется, что выпьешь этого вина — и станет тебе легче.

— А тебе тяжело? — обеспокоенно спросил Никита. — Мне-то — улетно. С тобой.

— И мне. Правда. Мне очень хорошо с тобой. Но знаешь, я вот думаю: а как мы дальше будем с тобой работать? Можно ли быть партнерами будучи любовниками?

— Знаешь что… Давай пока отставим мысли об этом. Будет как будет, — отчеканил Никита. И потом весело продолжил: — Здорово у нас получилось: дижестив — в центре ужина. Но я бы повторил. А ты?

— С удовольствием!

Никита не признался Зое, что тоже подумал о том, как теперь будут строиться их профессиональные отношения. Но момент превращения скромной и деловой коллеги в страстную сексуальную Зою будоражил его ощущения. Вот и сейчас наложение одного образа Зои на другой еще сильнее распаляло его воображение.

Утром их разбудил звонок на мобильный телефон Никиты. Они одновременно проснулись и чуть стыдливо улыбнулись друг другу. Зоя, накинув на голое тело рубашку возлюбленного, пошла в душ. Ванная была приличная, хоть и чересчур украшенная. «Смоленское барокко», — сострила Зоя про себя, но затем устыдилась своего снобизма.

Тем временем Никита говорил с абонентом.

— Слушаю тебя.

— Возвращаю должок. Поговорили с Зелимханом этим. Недолго ломался. Но и выдавать ему особо нечего. Они купили документы и по ним легализовали краденную машину. Номера все вытравили кислотой, типа проржавели, и так продали за полцены, — голос Энвера звучал слишком бодро для только проснувшегося Никиты.

— А покупатель? — переспросил он и включил телефон на громкую связь.

— Тут интересно. Позвонил сначала на «Вотсап». Зелимхан не ответил. Затем перезвонил на мобильный. Голос обычный, русский. Не торговался. Деньги предлагал на электронный кошелек сбросить, но Зелимхан кэш попросил. В итоге кэш привез курьер какой-то, а машину покупатель попросил оставить с ключами у разборки. Мол, ночью заберет. Как ее забирали, никто не видел.

— А курьер — из «Яндекса»?

— Нет, вроде. Обычный студент. Концов не найти. Внешность, говорит, «как у всех рюсских».

— То есть у нас в сухом остатке: только русский голос в телефоне, «рюсской внешности» курьер и пачка наличных? — нахмурился Никита.

— И еще два номера телефона. Оба записаны на Мухамадиева Рустама. Гражданин Узбекистана. Купил оптом сим-карты, продал у Белорусского вокзала. Кому — не помнит.

Завернутая в полотенце Зоя прошептала на ухо Никиты:

— Остальные номера пусть сбросит. Вдруг он много купил.

Никита озвучил просьбу девушки Энверу.

— Не вопрос. Сейчас пришлю все, что есть.

— Спасибо, дружище! — Никита нажал «отбой».

— Твое гостеприимство на завтрак распространяется или мне приготовить? — спросила его Зоя.

Никита обнял ее, слизывая капли воды с шеи, плеч, груди.

— На работу же надо, — вяло запротестовала Зоя, понимая, что поцелуями все может не ограничиться.

Никита разочарованно вздохнул и пошел готовить завтрак. Зоя с давно забытым ощущением полноты жизни стала одеваться. В ее телефоне булькнуло сообщение от Никиты с номерами сим-карт. «Когда он все успевает?», — подумала девушка.

— Завтрак подан, — прозвучал голос молодого человека.

Зоя, заходя на кухню, почувствовала аромат бекона и яичницы и в очередной раз порадовалась своему отказу от вегетарианства.

За завтраком они обсуждали ход дальнейшего расследования. Что-то изменилось в их деловом партнерстве. Это почувствовали оба. В репликах появились паузы. Видимо, они были необходимы для осмысления происходящих перемен. Но чем жарче становился деловой разговор, тем ощутимее ускользали из памяти пережитые ночью ощущения.

След машины оказался не слишком перспективным в раскрытии преступления. Алиби охотников тоже выглядели безукоризненными.

— Ну если заказчик убийства Муратова среди них, он опять с чистыми руками. Я, мол, в Краснодаре, или в суде, или в театре… Какие ко мне вопросы? Ах, Ковтуна убили?! Надо же! — Никита спародировал кого-то.

— А ты на кого думаешь? Краснодар к слову упомянул? — уточнила Зоя.

— Да мне все эти звероловы не особо нравятся. И чем лучше алиби на охоте, тем больше подозрений, что это нарочно. Один камеру нацепил, другой с любовницей трендел. Двое бухали, как не в себя. Я бы всех за пятачок подергал, — с этими словами Никита потер лицо, покрывшееся за ночь чуть рыжеватой щетиной.

Собравшись, поехали в Смоленск. Там их ждал Вадим. Без особых новостей.

— Айпи-адрес второго клиента чекисты не смогли идентифицировать. Методика шифрования адреса такая же, как у того, с которого взломали видеорегистратор охотничьей базы. Еще прислали мне отчет о пожаре, где машина сгорела. Место пожара не под камерами, подходы тоже. За рулем мужик в кепке.

— Ожидаемо. У нас все глухо с покупкой машины. Киллер прислал продавцу курьера с деньгами, машину забрал так, что его никто не видел.

— Хитрый черт, — протянул Мошкович.

Оперативники расселись за компьютерами и начали проверять все возможные зацепки. Через час удача улыбнулась Никите.

— Опаньки. А как так могло быть, что бизнесмен наш Игорь Петрович Шмидт в Краснодар приехал, но там нигде не поселился?

— А как ты узнал? — уточнил Мошкович.

— Не регистрировался в гостинице. Отельеры должны в Федеральную миграционную службу обязательно сведения передавать. Вряд ли он у бабки угол снимал.

— Может, там у него квартира съемная от фирмы или друг какой-нибудь живет, — выдвинула версию Зоя.

— Может. А еще может — метнулся в Смоленск на машине, — глаза Никиты загорелись азартом. — Давай так. Ты ищешь мотив, я возможность.

— А я? — Мошкович с легкой обидой посмотрел на коллег. Его лицо вытянулось и стало похоже на маску Пьеро.

— Братан, ты самый опытный. Проверяй судью. Вдова сказала, какие-то он вопросы для Муратова решал, и тот в его карьере участвовал. Ну и по машине вдруг что-то родится.

Мошкович горько вздохнул: версия с Игорем Шмидтом была более перспективная, — но спорить не стал. В их группе Никита, несмотря на молодость, явно претендовал на роль лидера.

Коллеги погрузились в поиски информации, лихорадочно постукивая клавишами компьютеров и делая звонки.

Когда настало время обеда, Мошкович достал ланч-бокс с едой, а Зоя и Никита отправились в уже опробованное ими узбекское кафе.

— Ну что у тебя интересного?

— Смотри. Я проверила всех акционеров компаний, которыми владеет Шмидт. В основном везде он и его партнеры, они же директоры, бухгалтеры. Но в одной, которая занимается сдачей недвижимости в аренду, есть необычный акционер. Милая старушка. Драгунова Зинаида Романовна. В девичестве, барабанная дробь…, Муратова, — после небольшой паузы для усиления драматического эффекта сообщила Зоя. — То есть родная сестра покойного Дениса Романовича.

— Ага, вдова говорила, что какие-то дела были.

— Дальше. Компания сдает много недвижимости, и накопленная прибыль уже — под сто миллионов. Но ее уже три года никто не распределял. Лежала в банке на депозите. А месяц назад вдруг вся сумма была снята и инвестирована в какую-то промзону в Серпухове. Может, там одни развалины, а девяносто миллионов отмыли? Ищи-свищи их теперь.

— То есть ты думаешь, что Шмидт задумал таким образом вывести деньги и кинуть сестру Муратова, а, чтобы брат не заступился, его превентивно грохнуть?

— Может быть, так. А может, брат уже узнал о воровстве и предъявил Игорю претензию, — предположила Зоя.

— Так-то вполне себе мотив. У меня все тоже пока подозрительно. Ни одного договора у фирм Шмидта с краснодарскими контрагентами нет. Позвонил туда под видом клиента, сказали, филиалов там не имеется и отгрузок туда еще пока не было.

— Еще что-то накопал?

— Да. Проверил его банковский счет. Ни одного списания по карте в эти дни. В другие дни прямо по пять-десять транзакций, тут ноль на массу. Явно шифровался.

— Это и вправду подозрительно.

Пожилой узбек в тюбетейке вынес им заказ. Ароматная самса, шашлыки из баранины и салат из желтых помидоров отвлекли их от обсуждения дел. Доев, Никита не удержался и облизал рот, запачканный соусом. Зоя рассмеялась, вытирая пальцы салфеткой, и поцеловала его в краешек губ.

— А ты телефон Шмидта на перемещения не посмотрел? — спросила девушка, наливая себе и коллеге чай.

Никита, взяв из рук Зои горячий чайник, подлил ей и себе ароматный напиток с чабрецом, и ответил:

— Запросил. Но наши товарищи помедленнее ваших работают. Сейчас поднимемся, может, пришлют.

Когда они вернулись на рабочее место, на компьютере Никиты и вправду уже было письмо из БСТМ, занимающегося отслеживанием телефонных номеров. Все дни командировки телефон Игоря Петровича Шмидта находился в Краснодаре, постоянно менялись лишь точки нахождения.

— Беда. Такая версия пропадает, — расстроенно покачала головой Зоя.

— Это правда. Погоди, а это что? — Никита увидел приписку внизу справки. — Какая-то переадресация включена. Зачем это, интересно?

— А затем! — азартно воскликнула Зоя. Оставляешь телефон в камере хранения, но включаешь переадресовку вызовов. — Запрашивай локацию переадресованного телефона.

— Ага. Но я бы уже ехал и товарища принимал.

— Согласна.

Они обсудили свой план с Мошковичем. Он поддержал идею.

— Признание — царица доказательств, как наш Олег Иваныч говорит. Давайте. Звоню ему, прошу санкцию на обыск.

Уже к вечеру коллеги были в Москве. В этот раз все было организовано по образу и подобию обыска и допроса Виктора Перепелкина. Только что Игорь Шмидт просыпался не так рано, поэтому к нему зашли со звонком. Дверь открыла женщина в костюме для занятия йоги. Она напоминала мешок с картошкой — телеса выпирали отовсюду.

— А вы кто такие? Я вообще-то тренера жду, — она удивленно уставилась на рослого собровца с кувалдой, которой он готовился выбивать дверь в случае отказа ее открыть.

— Тренировка, дамочка, откладывается. Муж ваш, Игорь Петрович Шмидт, дома? — Никита задал встречный вопрос.

— Да дрыхнет еще. Вы это, санкцию покажите, — прикрикнула она на бесцеремонно пропихивающихся мимо нее силовиков.

— Смотрите, — Никита предъявил ей постановление суда.

— Я звоню адвокату, — с вызовом заявила она и демонстративно открыла адресную книгу телефона.

— Хоть прокурору! В сторонку отойдите.

На шум вышел заспанный Игорь Петрович. Выглядел он не очень, явно вчера нарушал режим. От его подчеркнутой моложавости не осталось и следа.

— Чего это вы? — он узнал Никиту и Зою.

Никита дал ему ознакомиться с постановлением, и полицейские принялись обыскивать квартиру. Им активно противодействовала жена Шмидта, и они даже подумывали составить на нее протокол о неповиновении, но вскоре она утихомирились.

Не найдя ничего интересного, они направились в офис Игоря Петровича, где попросили документы на промзону в Серпухове, купленную на деньги сестры убитого. В переговорную, где они расположились, зашел робкий молодой человек в костюме на пару размеров больше, чем следовало бы.

— Вы просили документы по «промке». Я этим проектом занимаюсь. Менеджер проекта, стало быть.

— Как замечательно. Расскажите, что за проект, — Зоя взяла на себя инициативу.

Юноша, преодолевая смущение, достал распечатанную презентацию и начал сбивчиво рассказывать. С его слов выходило, что проект вполне перспективный и вскоре принесет прибыль. Никита и Зоя пытались его огорошить внезапными вопросами, но он четко стоял на своем. Озадаченно переглянувшись, они пригласили в переговорную Шмидта.

— Расскажите нам про свою командировку в Краснодар, — Никита сразу перешел к делу.

— А можно мы вдвоем с вами пообщаемся? — вопросом на вопрос ответил Игорь и просяще посмотрел на Зою.

— С чего вдруг? — удивился полицейский.

— Есть обстоятельства, — замялся коммерсант.

— Давайте без стеснений, речь о вашей свободе идет, — припечатал Никита.

— Ну только жене не рассказывайте, пожалуйста. Я в Сочи с подругой отдыхал.

— А телефон почему в Краснодаре светился? — удивилась Зоя.

— Так жена меня пасет все время. Требует, чтобы я «локатор» включенным держал. Ну я нанял парня, чтобы он в Краснодар съездил, и там телефон выгулял.

— А сам? — Никита догадывался об ответе, но все-таки задал вопрос.

— В «Рэдиссон Лазурная» был. Все время. Наличкой платил, потому что жена банк-клиент тоже пасет.

— Девушка сможет подтвердить? — скорее по инерции спросил Никита.

— Конечно. Только умоляю — жене не говорите, — лицо Игоря Петровича стало жалким.

— Не скажем, — брезгливо ответила Зоя.

По итогу допроса стало ясно, что Игорь не имеет отношения к убийству Сергея, да и мотива убивать Муратова у него тоже, оказывается, не было: деньги были сняты по согласованию сторон, о чем свидетельствовал документ — решение акционеров.

— Что же за невезуха такая?! Вроде все складывалось. А тут такой облом, — расстроенно констатировал Никита.

— Да уж. Такое ощущение, что по кругу ходим. Никто не виноват, а трупов все больше. Может, все-таки кто-то извне его заказал?

— А как стекло ему в сапог попало? — метко возразил Никита.

Он покачал головой и набрал Мошковича, рассказав об их новостях. Тот нейтрально прокомментировал услышанное, но потом тон его изменился:

— Вообще-то у меня кое-что на судью нашего есть.

— Да ладно? — Никита включил громкую связь.

— Ага. За неделю до убийства у него все накопления со счета были сняты. И за день убийства Сергея он взял кредит и тоже снял его целиком со счета.

— То есть ты думаешь, что он расплачивался с киллерами? — удивился Никита

— Ну как там говорится: «Совпадение? Не думаю», — хмыкнул Вадим.

— Ладно, давай судью в разработку возьмем.

С этими словами они сели в машину и поехали обедать. Никита, по свой привычке есть незнакомые блюда, нашел суши-бар и убедил Зою отправиться туда.

После обеда они приехали в Зоино ведомство — на Лубянку — и принялись разбираться с делами судьи. Санкция на прослушивание его переговоров и просмотр компьютерной информации была уже давно, но ничего интересного в мессенджерах и переписке у него не было.

— Старой формации чувак. Наверняка со вторым телефоном ходит. У нас так в Смоленске все контрабандисты делают, — прокомментировал Никита.

— А это идея, — хмыкнула Зоя и набила запрос в информационный центр.

Никита не стал уточнять, в чем состоит идея коллеги, и предложил:

— Может, старинными методами попробуем? В глаза ему посмотрим?

— Уже смотрели. Только насторожиться может.

— А там родственников или помощников пощупать, может, что знают. Хотя тоже — сразу ему звонить начнут… — Никита почесал затылок.

— Давай к начальству его съездим. Схожу к руководству, попрошу помочь со встречей.

С этими словами Зоя отправилась к своему боссу.

— Аркадий Петрович, опять нужна ваша помощь. Игорь Шмидт оказался неверным мужем, — Зоя в красках пересказала историю горе-любовника.

— Да уж, насмотришься. Ну, такая у нас работа, красивых поступков и приятных людей тут мало, — начальник вздохнул. — Что дальше думаете делать?

— Есть еще один кандидат. Судья. Иванов Степан Анисимович. Перед обоими убийствами снимал крупные суммы денег наличными.

— Ну мало ли, покупал что-то. Вот если бы клал на счет, мы бы его судебные решения проверили, — цинично ухмыльнулся Аркадий Петрович.

— Все-таки, может, поговорить с его начальством? Вдруг его Муратов чем-то шантажировал? — Зоя сама не особо верила в эту версию.

— Что ж, тебе я отказать не могу. Ты ведь крестного потеряла, — с этими словами Аркадий Петрович принялся кому-то звонить.

Зоя закусила губу, поняв, что, кроме нее и Никиты, никто не знает про случившееся в горах Дагестана много лет назад. Стоило ли ей об этом всем рассказать начальнику? «А смысл? — она задала сама себе встречный вопрос. — Никакого. Дело за давностью лет не станут пересматривать».

— Так. Ждет тебя председатель суда, — Аркадий Петрович отвлек Зою от ее мыслей.

Через полчаса Никита и Зоя припарковались у пафосного здания возле площади трех вокзалов. Председателем оказался упитанный пожилой мужчина, немедленно усадивший их пить чай.

— Очень хорошее печенье, жена моя печет, — пододвинул он вазочку молодым людям.

— Спасибо, — поблагодарила Зоя и взяла печенье. — Но мы хотели бы про вашего коллегу, Иванова Степана Анисимовича, поговорить.

— Да-да-да. Я слышал, друга его недавно застрелили. А неужели вы думаете, что Иванов причастен? — пухлое лицо председателя выразило настоящий ужас.

— Мы ничего не думаем. Нам все версии надо отработать, — шаблонно ответил Никита. — Были какие-то неприятности у Степана Анисимовича?

— Да никаких. Уважаемый судья. Скандалов не замечено. Разве что выпивает. «А кто не пьет?», — процитировал он классику кинематографа.

— А проверки в отношении него какие-то могли проводиться? — проигнорировал шутливый тон Никита.

— Постоянно. У нас что не решение, то жалоба от проигравшей стороны: «у вас все куплено», — председатель развел руками.

— А что-то из ряда вон выходящее?

— Ну я недавно обязанности исполняю, попрошу проверить. Завтра наберите.

— Спасибо, — Никита и Зоя встали, поблагодарили за чай и вышли из кабинета.

— Тоже без прорывов, — констатировал Никита.

— Это да. Погоди минуту, — Зоя открыла смартфон. — Вот это да. Телефон нашего Степана Анисимовича за последний месяц на 98 % совпадает с геолокацией телефона, записанного на его жену. Причем у жены есть отдельный номер. Так что мы нашли секретный номер нашего неподкупного судьи. Ребята проверяют звоночки.

— А как это нашли?

— Через Биг Дату ту же самую. Если два телефона подключаются к одной и той же сети в течении дня — совпадение, неделя — уже закономерность. А так, чтобы два телефона вместе в сети прописывались целый месяц, то это однозначно: один человек два номера носит.

— А почему совпадение не стопроцентное тогда?

— Возможно, один из телефонов разряжался. Или один с соты на соту переключился, второй нет.

— Какие вы все в Москве умные! — Никита решил сарказмом прокомментировать услышанное.

— Не все, — лукаво ответила Зоя.

— Ты точно умная, — Никита поцеловал подругу в щеку.

Коллеги сели в машину и отправились в Ярцево.

— Могу ли я пригласить тебя к себе? — Никита внутренне сжался: «Вдруг Зоя не согласится? Как я буду выглядеть при этом?»

Зоя ждала этого вопроса, памятуя о том, что родственники Никиты в отпуске. Но ответила сдержанно:

— Почему бы и нет? Гостиница порядком надоела!

К моменту их приезда в Ярцево на ноутбуке у Зои уже были установочные данные абонентов, с которыми разговаривал Степан Анисимович. Один звонок был с какого-то спам-номера, а вот остальные — соединяли судью с неким Альбертом Мовсесяном.

— И кто у нас этот Альберт? — Никита оживился.

Зоя залезла в информационную систему.

— Да тут клейма негде ставить! И срок за наркотики, и обвинения в торговле оружием. Сейчас проходит по делу о незаконной игровой деятельности, — девушка загибала пальцы, разглядывая страничку информационной системы «Портрет-поиск».

— Ух и друзья у нашего судьи! Вполне этот Мовсесян мог быть посредником между Ивановым и киллером.

— И как мы его отработаем? — Зоя повернулась к Никите, ее глаза горели азартом.

— Калач тертый. На понт не возьмем. Скажет, ремонт в доме обсуждали. Надо на прослушку ставить.

— Хорошо. Напишу рапорт. Послушаем и его, и судью. Может, даже походят «топтуны» за ним.

На этом, порядком утомленные, они отправились в спальню Никиты. Там их ждало новое расследование — друг друга и самих себя. И, надо сказать, каждый из них думал о ночи с предвкушением счастья.

С утра пораньше Никита с Зоей тронулись в Смоленск, потому как там накопилось множество дел. Добрались они безо всяких приключений. Поздоровавшись с Мошковичем, сообщили ему новости о подозрительных друзьях у Степана Анисимовича.

— Так что не зря ты судью копал, — завершил рассказ Никита.

Вадим хмыкнул и рассказал о других своих достижениях.

— С машиной пока глухо. Со всех концов заходить пытался. Ну купил убийца машину, забрал рано утром, поехал в Смоленск. Нашел его на нескольких камерах на трассе. Едет чувак в очках и кепке. Правила не нарушает, попутчиков нет. Как из этого информацию извлечь?

— А вот интересно, наверняка же продавцы ему машину с неполным баком продали, — скрестил руки на груди Никита. — Я, когда «Субарик» покупал, чуть не обсох. Продавец, наверное, пол-литра бензина в бак налил.

— Хорошая мысль. Давайте карту нарисуем, как он мог ехать от разборки до Смоленска, — согласился Мошкович. — Я Москву не очень знаю.

— Я помогу, — предложила помощь Зоя. — Никита, а у тебя ведь есть сведения по сим-картам узбека этого. Посмотри остальные, может, он еще одну купил.

Зоя и Мошкович устроились у него за столом, проложили в «Яндексе» маршрут и начали отмечать заправки в черте Москвы. Большинство из них было подключено к системе «Безопасный город». После небольших бюрократических сложностей они получили доступ к камерам и начали высматривать, не заезжал ли в интересующий период времени «Фольксваген Пассат» на заправку.

Никита тем временем анализировал отчет, полученный Зоей. Из десяти карт, купленных узбеком в салоне сотовой связи, активировано было шесть. С одной киллер звонил продавцу машин. На счет второй было заведено много денег, тариф изменен на «безлимитный интернет», звонков не было вовсе. По ней стояла приписка от информационщиков: «проверяем трафик». Третья была активирована, но звонков по ней не было. Четвертая использовалась для полусотни внутригородских вызовов. С помощью пятой был сделан один звонок от курьера Зелимхану, и она перестала выходить в сеть. Полицейский обнаружил, что с шестой сим-карты было много международных звонков.

Никита начал с конца. Он позвонил на номер карты, и услышал азербайджанский язык на другом конце телефона. Вызовы были тоже в Азербайджан, судя по коду +994. Полицейский не растерялся:

— Салям алейкум. Мне в Баку сказали, на этот номер позвонить. Я от Эльдара.

— От какого Эльдара? С рынка, что ли? — в телефоне раздался гортанный голос.

— Да, с рынка. А чего у вас номер такой странный, плохо слышно. Лучше бы «Мегафон» взяли, — Никита наобум запустил пробный шар.

— Э, «Мегафон-Шмегафон». Лень было в очереди стоять. Что баба́[8] Эльдар хотел?

— Так плохо слышно! Может, это у меня что-то не так с телефоном? Сейчас вам перезвоню! — Никита удовлетворенно повесил трубку и зачеркнул телефон № 6 в блокноте. Карту явно купил гость из Азербайджана.

На пятую сим-карту звонок не прошел, так как она была выключена. «Курьер тоже, видимо, не простой».

Четвертая сим-карта была подключена, и с нее были вызовы, но на звонки не откликалась. Никита набрал пару абонентов из тех, с кем разговаривал владелец сим-карты, и выяснил, что с этого номера им звонили какие-то мошенники.

Оставалась третья. На ней не было звонков, но были даты и время выхода телефона с этой сим-картой в сеть. Никита чуть не подпрыгнул до потолка, увидев координаты базовой станции мобильной связи — 90094. Это был город Можайск. Дальше по списку были станции в Вязьме, Сафоново, Ярцево и, наконец, Смоленск. Никита хотел было завопить от успеха, но решил проверить одну теорию. Он просмотрел время нахождения в каждой соте по трассе и нашел одну, в которой машина пробыла на пятнадцать минут дольше. Никита посмотрел бензоколонки в этом районе и нашел одну малоизвестную, а также «Лукойл».

— Нашли заправку? — издалека начал он разговор с коллегами.

— Нет, конечно. Тут их миллион, — раздосадованно ответила Зоя.

— А вы посмотрите «Лукойл» в Кубинке. В районе семи часов тридцати минут утра. У меня предчувствие есть, — лукаво продолжил Никита.

— Колись, что знаешь? — начал Мошкович, улыбаясь, как паяц, а Зоя и вовсе резко подскочила с места и подошла к столу напарника.

— Сим-карта из той-же партии, что у покупателя машины, тем же маршрутом ехала. Пользуйтесь, — великодушно разрешил Никита, показав на распечатки.

— Ой, не задавайся. Я и сама бы нашла! — Текст фразы шел в разрез с радостной интонацией.

После длительных переговоров со службой безопасности «Лукойла» выяснилось, что они готовы дать записи с видеокамер без ордера, но при условии личного визита в штаб-квартиру.

— «Значит, нам туда дорога, значит, нам туда дорога…»[9], — напел Никита песню «Агаты Кристи».

— Ты же вроде только классику слушаешь? — удивилась Зоя.

— Часто приходится ездить с людьми с плохим музыкальным вкусом. Шучу, — он поднял руки, завидев возмущенную реакцию девушки. — Рванем прямо сейчас?

Зоя поджала губы, но кивнула. Мошкович, в свою очередь, самоустранился от поездки в Москву.

— Я тут, на хозяйстве побуду.

Очередной путь Зои и Никиты в Москву прошел без приключений. Хоть и ехали они на «Субару», молодой человек включил почему-то «Наше радио». К концу рабочего дня напарники были у одного из руководителей службы безопасности «Лукойла». Он был более чем любезен и к их приезду уже нашел заезжающий на заправку «Фольксваген Пассат». Его водителем оказался мужчина среднего роста. Он вышел из автомобиля, заправил полный бак, расплатился наличными и купил кофе с хот-догом по акции. Все это время он был в очках и кепке, а судя по длинным волосам, выбивающимся из-под головного убора, еще и в парике. Взгляд при этом был опущен, видимо, чтобы не попадаться в камеры.

— Спасибо огромное. Флешку можем забрать? Надо проанализировать изображение. Может, приметы какие-то обнаружатся. Сутулость там, хромота. Дадите? — спросила Зоя безопасника.

— Ну конечно. Мы же помогаем правоохранителям. — Он был явно из бывших силовиков.

— Слушайте, а можно еще с одной просьбой, — вдруг выпалила девушка. — Тот же день на Ярославском шоссе посмотрим заправочку? Есть точное время.

Никита удивленно смотрел на напарницу. Он вспомнил, что в Ярославль ездил Станислав Тихоновецкий и заправлялся на «Лукойле». Зоя назвала точное время транзакции по карте Тихоновецкого, и безопасник вывел на экран картинку сначала с самой бензоколонки. Там стояла машина Станислава. Затем безопасник переключил на камеру, висящую прямо над кассой заправки.

В момент транзакции, прошедшей по банку, у кассы стояла взрослая женщина, платившая наличными, и молодой человек невысокого роста с курносым носом.

— Ты нашего Станислава видишь? «И я не вижу. А он там есть», — под удивленный взгляд сотрудника «Лукойла» пошутил Никита цитатой из фильма.

— Похоже, нам в Ярославль ехать. Алиби у господина Тихоновецкого пропало. Посмотрите нам, пожалуйста, еще одну заправку, — Зоя повернулась к безопаснику. — Вдруг тут сбой какой-то.

Специалист по безопасности включил камеру с другой заправки. Машина Тихоновецкого там тоже была. Но на кассе опять присутствовал курносый парень. При этом он заказал кофе и в какой-то момент поднял глаза на камеру, высматривая сигареты. Зоя и Никита переглянулись и с чувством азарта перемигнулись.

— Можете эту фотографию распечатать? — попросил полицейский.

— Легко!

Через минуту вручил пару листов бумаги с фотографией курносого.

Зоя и Никита от души поблагодарили лукойловца, в конец запутавшегося, и вышли из офиса.

— Как ты догадалась спросить? — с восторгом спросил Никита напарницу.

— Смотрю, как камера хорошо стоит, думаю, можно алиби проверить. Потом раз и вспомнила, что транзакции с карты Тихоновецкого на «Лукойле» были.

В этот момент у Зои зазвонил телефон.

— Да, я. Ой, здорово! Давайте. Можем прямо сейчас. Ага, пишу адрес. Так мы знаем это место!

Закончив разговор, она повернулась к Никите.

— Друг Муратова позвонил. Радько Семен Борисович. В тот самый ресторан зовет. Съездим?

— Конечно. Война войной, а обед по расписанию. Есть охота.

Они прыгнули в машину, где наперебой выдвигали версии поездки курносого с картой Станислава Тихоновецкого. Очевидно, что он таким образом обеспечивал себе алиби.

Через полчаса они уже были в ресторане. Девушка-администратор была той же самой восточной красоткой. В этот раз платье дополняли туфли-лодочки. «Ноги, видимо, перестали болеть», — тут же отметила Зоя. Семен Борисович уже сидел за столиком. Он и вправду был сильно выше среднего роста.

— Здравствуйте, Зоя. Аркадий Петрович много о Вас рассказывал, — Семен Борисович умел настроить собеседника на позитив.

«Что он мог сказать обо мне?» — усмехнулась про себя Зоя, но мило улыбнулась в ответ.

С Никитой Семен Борисович просто обменялись крепким рукопожатиям. Все расселись и быстро заказали еду.

— Что-то прояснилось по Денису? — спросил Семен Борисович, как только официант отошел.

«Чекистские замашки — информацию выдаивать», — подумал Никита. Ему захотелось сказать: «Вообще-то мы должны вопросы задавать», — но в итоге он предпочел помолчать. Зоя тем временем тактично ушла от вопроса:

— Новостей мало. Вероятный убийца сам погиб. Будет что-то подробное, расскажем. Можете последний вечер с ним вспомнить?

— Крайний раз мы здесь виделись. — Зоя удивилась суеверию такого большого во всех смыслах человека. — Он у меня кандидатов к себе на работу выискивал. Рекомендации спрашивал.

— А на какую позицию? — машинально спросила Зоя, хотя уже знала ответ.

— Начальник службы безопасности. У него там какой-то айтишник мутный на хозяйстве. Стасик какой-то. Проворовался крепко. Майнинговую ферму открыл под видом серверов для видеонаблюдения. Причем, как Денис рассказывал, тварёнок хитрый. Сначала каких-то майнеров разоблачил, а потом сам целую ферму организовал. Денис хотел его посадить за злоупотребление должностным положением, ну и нашего кадра на замену взять, — от Семена Борисовича не укрылись взгляды, которыми обменялись Никита с Зоей. — Он у вас подозреваемый?

— В некотором смысле да, — выдала тайны следствия Зоя. — Но еще рано пока что-то определенное говорить.

— Я могу чем-то помочь? Денис моим лучшим другом был.

— Да все ресурсы у нас есть. Но, если что, обратимся, — Зоя поблагодарила Семена Борисовича за участие. Сильно откровенничать с ним не хотелось.

— А знаете, можете помочь, — вмешался Никита. — У вас же в Ярославле люди есть?

— Конечно, есть. А что надо сделать?

— Сходить в городскую больницу и убедиться, что там был вот этот человек. По легенде, там этот Стасик и был. Но, похоже, вместо себя пассажира послал, — с этими словами Никита дал Радько одну из фотографий курносого водителя.

— С раннего утра займусь, — пообещал Семен Борисович.

Закончив ужин, они распрощались и поехали к Зое. Все разговоры были только о Станиславе Тихоновецком и его роли в обоих убийствах.

— Мотив теперь четкий вырисовывается. Не хотел в тюрьму за свои проделки садиться. Убил шефа — концы в воду, — высказался Никита.

— Да… мотив и в первом, и во втором убийстве есть. Как бы доказать это все? А чего ты, кстати, в Ярославль ехать не захотел? — спросила Зоя.

— Ну и так понятно, что его там не было. Нам лучше курносого найти. Чтобы показания дал.

— Показания только алиби Станислава исключат. — Зоя брезгливо поморщилась. — Привязать его к убийству Ковтуна пока нечем. Надо что-то железобетонное.

Они еще немного поговорили о делах, но постепенно молодость и потребность в жизненных впечатлениях взяла верх над профессиональной погруженностью в дело, и они отправились в спальню. Будучи в своей квартире, Зоя с удвоенной энергией ринулась в омут сексуальных игр.

С утра они собрались в комнате для совещаний в кабинете на Лубянке. На экране уже были смоленские полицейские. Зоя и Никита доложили о своих находках, заслужив комплименты за скорое изобличение подозреваемого. Заканчивая, Зоя повторилась:

— В общем, у нас есть все. Мотив по первому преступлению присутствует, Станислав Александрович Тихоновецкий хотел избежать уголовного дела. Раз Муратов ему искал замену, видимо, Тихоновецкий догадался, что его проделки раскрыты. Мотив второго убийства — заметал следы. Также у него была возможность второго убийства, алиби на 99 % не подтвердится. Вместо себя в Ярославль он к маме послал какого-то парня. Конечно, на профессионального киллера Тихоновецкий не тянет, но вынужден был своими руками исполнить свидетеля, когда дело жареным запахло.

Зоя на секунду перевела дыхание. Все слушали ее, не перебивая. Она сделала глоток воды и продолжила:

— Очевидно, что он толковый программист, значит, мог взломать компьютер сына Ковтуна. И через него сделал заказ первого убийства, шантажируя того замороженным криптокошельком. Также пытался навести на ложный след, положив предсмертную записку в куртку Муратова. Возможность раздобыть чистый лист с оригинальной подписью была. А еще он мог подкинуть стекло в сапог Муратову.

— А это зачем, напомните, — спросил Аркадий Петрович.

— Чтобы Муратов с раненной ногой гарантированно остался на ближайшем номере во время охоты, — вмешался Никита.

— Талантливо придумано, — пробормотал эфэсбэшник.

— Но есть проблема: нам никак это все не доказать, — подытожила факты Зоя.

— Может, смоленский дедушка Тихоновецкого опознает? — предположил Мошкович.

— Что-то я сомневаюсь. Кепка, очки и парик, да еще и сквозь стекло машины… Вряд ли получится опознать, — засомневался Никита. — То же самое продавец сим-карт описывает.

— Зоя, а вот еще сим-карты, ты сказала, остались, — уточнил Аркадий Петрович.

— Мы проверили, в других локациях работают. Похоже, что не Тихоновецкий их купил. А ту, с которой он ездил, похоже, выкинул. Со дня убийства в сеть не выходит.

— Может, попрессовать Станислава этого на допросе? Айтишник все-таки, не зэк матерый, — предложил Головин.

— Не думаю, что расколется. Не выглядит слабонервным, — продолжил сомневаться Никита.

— А где он пистолет скинул, мы не знаем? — спросил Черенков. — Это улика железна была б.

— Вся трасса была в его распоряжении, — развел руками Мошкович. — Мог на ходу в окно выбросить.

— Хорошо, а если в его компьютере покопаться, там улик не найдем? — спросил Головин.

— Сучонок очень талантливый. Думаю, там все зашифровано, — высказал свое мнение Аркадий Петрович. — Лучше, наоборот, понаблюдать. Собрать информацию. Вдруг ошибется. Пистолет перепрятывать начнет.

— Это вам, чекистам, все бы наблюдать. У нас, в полиции, народ попроще, — съязвил Головин.

— Следственный комитет считает, что для предъявления обвинений улик недостаточно. Прокуратура не поддержит. Да и в суде, с хорошим адвокатом, даже на меру пресечения не выйдем, — добавил Олег Иваныч, следователь Следственного комитета.

— В общем, ребята — молодцы, что Тихоновецкого вычислили, но для посадки надо что-то покрепче. Я хорошую бригаду «топтунов» выделил, ведут за ним круглосуточное наблюдение. Даст бог, сам проколется, — подытожил Аркадий Петрович.

— Кстати, я там рапорт писала на прослушку судьи. Можно снять, раз у нас реальный подозреваемый появился.

— Да я и сам догадался. Послушал записи вчерашнего разговора. У судьи сын, оказывается, игроман. Должен был кучу денег за покер этому Альберту Мовсесяну. Отсюда и кредиты.

Все начальство разошлось, и в переговорной остались Зоя с Никитой.

— Какие-то все у нас подозреваемые по этому делу со скелетами в шкафу. Один — чужую любовницу трахает; второй — твоего отца погубил; третий — жене изменяет, четвертый — сына игромана выкупает. Не охотничий коллектив, а серпентарий какой-то, — Никита коротко выразил свое отношение к услышанной новости.

— Это правда. — Зоя перевела взгляд на телефон, услышав звук нового сообщения. — Так, отписался Радько Семен Борисович. Станислав в больнице отсутствовал. Был курносый, в отделение не поднимался, оставил корзину с фруктами с запиской «маме от сына», — Зоя была настроена на изобличение убийцы больше, чем на обсуждение морального облика охотников. — Что мы делаем?

— Давай так. Я отработаю курносого, вдруг он еще что-то знает.

— А как ты его найдешь?

— Уже нашел. Человеческая жадность. Он заправку по своей бонусной карте провел, баллы накапливает. Я еще думаю, как он кофе взял, если в чеке только бензин. С утра безопаснику в «Лукойл» написал, тот только что прислал его данные, — Никита показал Зое сообщение.

«Токарев Андрей Алексеевич», — прочитала она про себя.

— Ты мой герой. Вместе поедем?

— Да что там вдвоем делать?! Сам справлюсь. Курносый — обычный хлюпик.

— Давай. Я пока могу на голову нашим информационщикам сесть. Какие-то следы активности Тихоновецкого все равно должны остаться, — предложила Зоя.

— Порешили. Вечером какие планы?

— Слушай, меня Наталья Васильевна на похороны Муратова позвала. В час дня. Можешь со мной поехать? Вдруг там что-то выплывет, — на самом деле Зоя банально боялась смерти и похорон, но признаться в этом ей было стыдно.

— Да не вопрос. Пришли адрес куда ехать.

— Спасибо, Никита. Потом можем посидеть где-нибудь в центре. Если силы еще будут.

Они расстались, и Зоя отправилась в соседний корпус, в Центр информационной безопасности. Там работал ее сокурсник по Академии, и она решила воспользоваться давней дружбой с ним. Влад, как и многие из тех, кто пришел в информационную безопасность через увлеченность IT-технологиями, имел бледный цвет лица, его взгляд задерживался на экранах устройств чаще, чем на лицах людей, порхающие над клавиатурой руки создавали яркий контраст статичной позе. Влад не был лишен обаяния: он весело шутил, часто цитировал то фильмы, то игры, то песни.

— Влад, дорогой, привет! — Зоя не сразу приспособилась к полумраку кабинета — окна были закрыты жалюзи блэкаут. — Рада тебя видеть!

Однокурсник, как всегда, сидел, уткнувшись в лэптоп. Зеленоватый люминесцентный свет от него жутковато подсвечивал лицо снизу. Оторвав на долю секунды глаза от монитора, чтобы засвидетельствовать почтение Зое, Влад вновь оказался во власти экрана.

— Еще бы ты не была рада меня видеть, ведь я — «мужчина хоть куда! В полном расцвете сил»!

— Мы тут, знаешь, «все плюшками балуемся» — пытаемся преступника найти, — в тон ему процитировала Карлсона Зоя и подумала про себя: «В прошлый мой приход Влад тоже обозначил себя корпулентным мультяшным героем — Винни-Пухом. Должно быть, лишний вес — глубокая проблема друга».

— «Что, новый хозяин, надо?» — продолжил шутливый small talk однокурсник.

Целый час они с Владом искали ответственного за реализацию ее запроса по Тихоновецкому. Когда наконец исполнитель нашелся, выяснилось, что работы никакой не проделано. Давние приятели сходили к начальству, упомянули взаимосвязь убийства Ковтуна и Муратова, и руководитель отдела информационной безопасности согласился сменить ответственного на Влада. Дальше работа пошла быстрее. Но айпи-адрес, с которого взламывали видеорегистратор и заказывали комнату в Смоленске, по-прежнему было не привязать к Станиславу Тихоновецкому.

— Давай проанализируем, какие сим-карты он мог использовать. Вот его предполагаемый маршрут в Смоленск, — Зоя достала распечатку с узбекской симки. Поищем еще номера, которые тем же маршрутом работали?

— Сделаем, — кивнул Влад.

— Второй вопрос — его мессенджеры. Вряд ли он, конечно, Viber или WhatsApp пользуется, но вдруг? Посмотришь?

— Конечно, ради тебя — все, что угодно! — восторженно откликнулся Влад, а потом на полтона ниже прочувствованно пропел: — «Ради тебя вчера летел с моста в одежде, ради тебя все это с пацанами на спор, ради тебя я ночи провожу в надежде, ради тебя, ради тебя[10]»…

Сочетание серьезности решаемой задачи, лиричности исполнительской интонации и неумелости стихов в песне было таким смешным, что Зоя расхохоталась.

— Спасибо, Влад! Ты — прелесть! Я побежала, с наружными наблюдателями поработаю.

Влад был ей симпатичен. Легкий в общении, ироничный, меткий в словах, он всегда вызывал у нее интерес. Но искра влечения с ее стороны никогда не вспыхивала. Как всякая женщина, она чувствовала, что скоро может последовать признание в любви. Но Зое не хотелось обижать Влада отказом. «Вот бы навсегда остаться хорошими друзьями! — подумала она. — Влюбленность все лишь усложняет».

С «наружкой» ей, на самом деле, разговаривать было особо не о чем: Тихоновецкий находился на работе, все его передвижения — пара звонков на сотовый телефон по делу; возможно, поход в уборную или столовую, и все.

Никита тем временем добрался до курносого сообщника Тихоновецкого по фамилии Токарев. Установочных данных, которых он оставил для получения бонусной карты «Лукойла», вполне хватило для его розыска. Токарев числился официальным безработным, проживал с мамой по прописке. После небольшой паузы он ответил.

— Алло, да.

— Андрей Алексеевич? Вас из полиции беспокоят. По поводу вашей поездки в Ярославль.

— Я что-то нарушил?

— Нет. Могли быть свидетелем одного происшествия. Надо увидеться. Где вас можно найти?

— Ну я на работе до вечера… — с сомнением произнес Токарев.

— Диктуйте адрес, я подъеду, — усилил нажим Никита.

Токарев продиктовал адрес. Это был яхт-клуб в Долгопрудном. Через полтора часа Никита с большим трудом добрался до этого места — на дороге были заносы, дворники не успевали очищать лобовое стекло.

Яхт-клуб оказался обычной лодочной станцией, но это было не принципиально. Токарев, работающий там сторожем, был один в один с изображением, взятым с камер бензоколонки. Курносый и веснушчатый, невысокого роста, он сидел и играл в телефон, когда в помещение ввалился Никита.

— Самойлов Никита. Оперуполномоченный, — он предъявил удостоверение.

— Так тут написано Смоленск, а вы про Ярославль говорили, — Токарев оказался внимательным.

— Убийство произошло в Смоленске. — Никита, стряхнув с кроссовок снег, убрал удостоверение в карман и потер замерзшие руки. — А алиби подозреваемому обеспечили вы. Поехав в Ярославль на его машине, с его карточкой. Пособничество получается, — надавил на курносого полицейский.

— Меня двоюродный брат попросил к тетке нашей съездить. Ну это, к его матери, получается. Так и машину дал. У меня-то денег нет, да и тачки тоже. Какое алиби? — Токарев искренне удивился.

Никита внутренне чертыхнулся. Концепция затрещала по швам.

— Расскажите с самого начала. Чем занимаетесь?

— Дык, а что рассказывать? Год назад приехал в Москву. Стас помог комнату снять. Работа пока такая. Вот попросил к маме его съездить. Я ему по мелочи часто помогаю. Резину вот зимнюю недавно ставил.

— А зачем на записке написали «маме от сына»? Почему не поднялись к ней?

— Карантин там. Да и она все равно никого не узнает после инсульта. И фрукты санитарки с соседками все сожрут, но хоть тетку обижать не будут. А записка… Так фрукты и вправду от сына.

Андрей был непрошибаем.

— Ладно. А как вас Станислав просил поехать? Лично?

— Ну написал вечером. Вот. — Токарев протянул Никите смартфон с открытым «Вотсапом».

«Андрюха, что-то я за маму волнуюсь. Сгоняй в Ярик завтра, а? Хочу позвонить докторше, а давно ей ничего не подгонял», — это было сообщение от абонента «Стас».

«Да у меня смена завтра», — в ответ было набито Токаревым.

«Ну поменяйся. Пообещай проставиться. Я оплачу все расходы».

«Ладно»

«Красавчег. Заскочи вечером, машину заберешь и карточку».

— Что-то на словах сказал?

— Нет. Просил купить два набора. Фрукты — в палату, шампанское и конфеты — докторше.

Никита задал для приличия еще несколько вопросов, но понял, что тут ловить нечего, и поехал на Николо-Архангельское кладбище. Такого количества дорогих машин со спецсигналами, блатными номерами и служебными водителями он не видел никогда в жизни. Подъезд к некрополю регулировали сотрудники ДПС, у церкви патрульно-постовая служба выставила металлические ограждения, чтобы формировать поток прощающихся. Никита, увидев Зою, обнимающую Наталью Васильевну, решил не отвлекать ее и прошел в церковь. Народу там почти не было, гости церемонии в ожидании катафалка находились на улице — курили, разговаривали. Внутри Никита быстро написал записочки: одну — за здравие близких, вторую — за упокой, куда внес несколько имен усопших родственников, помедлив, добавил к ним «Дионисия». За этим занятием его застала Зоя. Из-под шарфа, которым была прикрыта ее голова, выбились каштановые пряди волос. Глаза слезились — то ли от сочувствия Наталье Васильевне, то ли от морозного ветра — и оттого блестели на лице Зои темным янтарем. В огне свечей она выглядела какой-то потусторонней. Никита смотрел не нее и словно не узнавал. Куда-то вдруг делись ее столичность, принадлежность к суровой профессии… Зоина зыбкая фигурка с втянутой в плечи шеей показалась Никите до того хрупкой, что захотелось ее обнять и защитить.

— А ты верующий? — Зоя достала руки из карманов и стала на них дышать, пытаясь согреться.

— Ну да. Воцерковленный. Но грешу много. Пост вот не соблюдаю, да и… — Никита остановился, поймав себя на неуместности исповеди. Он никак не мог найти верный тон в разговоре с Зоей, вдруг явившейся ему совсем в другом — непривычном — лике.

— Я тоже грешная. — Зоя словно не услышала оборванной фразы Никиты. — Простить Муратова не могу. Пытаюсь оправдать его: он ведь о нас заботился, возможно, так грех свой замаливал. Не бросил, не сгинул… Но ничего не могу с собой поделать.

В голосе Зои слышалось подлинное сожаление. Никита хотел ее утешить, но в этот момент двери церкви растворились и четверо мужчин в черных костюмах с лицами мафиози занесли гроб с телом Муратова. Это были обычные сотрудники ритуальной службы, но вид у них был угрожающий. Церковь забилась народом полностью, и Зою с Никитой оттеснили к самому амвону, возвышению, ведущему к алтарю. Гроба оттуда было почти не видно. Зое от этого было даже легче. Всем присутствующим передали по бумажке и свечке. Никита проткнул своей свечкой бумажку и зажег ее от лампады у иконы Богородицы, затем помог Зое зажечь ее свечу. Девушка не понимала, зачем ее напарник проткнул бумажку, ровно до того момента, когда оплавленный воск не капнул ей на руку. Она чуть не выронила свечку и повторила маневр Никиты, укрыв руку обрывком бумаги.

Тем временем панихида уже была в полном разгаре. «И прости грехи его», — донесся голос священника. «Простить? Как? — мысль эта саднила сердце Зои. — Да, помог поступить в институт, на работу потом устроил… Но будь отец жив, ничего бы этого не потребовалось!»

Тут внимание Зои привлек Станислав Тихоновецкий. Она и подумать не могла, что тот так запросто придет на похороны к человеку, чье убийство он самолично и заказал. Но тот держался абсолютно невозмутимо, демонстрируя всем скорбь утраты. Зоя подивилась цинизму подозреваемого. «Интересно, наружка прямо здесь за ним наблюдает?» — вдруг сверкнула у нее мысль, и она начала разглядывать гостей, пытаясь определить, кто из них может быть «топтуном», наблюдающим за Тихоновецким. Люди были самые разные как по возрасту, так и по социальному положению. Солидные мужчины в костюмах «Бриони» и в кашемировых пальто явно были нефтяниками. Не менее солидные люди, но в костюмах и пальто попроще, были из «конторы». Отдельным коллективом стояли охотники во главе с Валерием Михайловичем. На нем был очевидно редко надеваемый костюм, с полами пиджака, торчащими из-под зимней куртки. Высокий и статный Константин Андреевич Суходольский с хорошо отрепетированным трагическим выражением лица казался самым заметным не только среди охотников. Степан Анисимович Иванов и Виктор Борисович Перепелкин были строго одеты, а Игорь Петрович Шмидт почему-то был в джинсах и уггах.

Родственники, кучковавшиеся вокруг Натальи Васильевны, выглядели разношерстной толпой. Там же стояла и Зоина мама, придерживая подругу под локоть на случай, если той станет плохо. «Мамины глаза что на похоронах, что в обычной жизни, всегда одинаковы — в них плещется скорбь», — с горечью отметила Зоя и благодарно перевела взгляд на Никиту, взявшего ее за руку.

«Интересно, а любовница Муратова, Виктория, здесь есть?» — подумала девушка и начала разглядывать женщин. Многие были в больших темных очках, в черных платках, скрывающих волосы, узнать Викторию было бы сложно. В какой-то момент Зоя устыдилась своего любопытства и стала внимать священнослужителю.

Она начала вслушиваться в слова панихиды. Священник с дьяконом по очереди возглашали положенные фразы, затем вступал в дело хор. Даже на неискушенный слух Зои, регент хора отчаянно фальшивил. В какой-то момент, когда хор особенно промахнулся мимо нот, девушка посмотрела на Никиту. Его лицо выглядело так, как будто ему сверлят зубы.

Ближе к концу панихиды батюшка произнес короткую проповедь. Кроме призыва молиться за душу усопшего и простить ему грехи его, Зоя мало что поняла. Но внезапно она совершенно искренне проговорила доселе неведомые ей слова: «Господи, помяни раба твоего Дионисия во царствие твоем и прости ему прегрешения вольные или невольные». Удивляясь самой себе, она неумело перекрестилась и почувствовала необычайную легкость. Что-то темное и тяжелое свалилось с ее души, и это новое ощущение ее удивило.

После похорон напарники были такими уставшими, что, приехав в центр Москвы, сразу отправились ужинать в кафе неподалеку от Парка Горького. Зоя ушла мыть руки, а Никита рассматривал ленту в соцсетях. Когда Зоя вернулась, обратила внимание на фотографию обнаженного женского тела. «Как не стыдно», — возмутилась она, но промолчала. Вскоре им принесли заказанные блюда. Зое — филе лосося со спаржей, Никите — жареную барабульку с картофелем.

— Все, что плавает, летает и прыгает, можно есть руками, — авторитетно заявил он.

Разговор не клеился. Каждый по-своему переживал события сегодняшнего дня. Зоя, вспоминая утро, думала, что его события были не сегодня, а словно еще вчера. В голове Никиты размышления о признаниях курносого чередовались с впечатлениями от новой Зои, увиденной им совсем иначе в церкви. Молодые люди обменивались впечатлениями о еде, интерьере, увиденных охотниках, ценах. Барабулька оказалась вкусной, но жирной, и Никита отправился в туалет мыть руки. Телефон он оставил на столе. Зоя не удержалась и схватила его, вспомнив, что он всего минуту назад его открывал, чтобы посмотреть какое-то сообщение. На ее удачу, телефон еще не заблокировался. Последняя картинка — фотография той же самой девицы, записанной как «Лизок». Была она правда не обнаженной, а в купальнике, но сообщение было с кучей сердечек и смайликов. Зоя поняла, что эта какая-то очередная подруга, и рассвирепела от ревности и злости, бросив телефон на стол. Она никогда в жизни не сталкивалась с мужскими изменами и не знала, как поступить. Мысли ее спутались: то ей хотелось устроить Никите сцену, то тактично промолчать, а потом объявить ультиматум. Когда молодой человек вернулся, он сразу понял, что творится что-то неладное.

— С тобой все в порядке?

— Со мной все в порядке. А вот что с тобой — не знаю. Кто такая Лизок?! — не выдержала Зоя.

— Так это… А ты что, в моем телефоне копалась? — в свою очередь возмутился Никита.

— А потому что нечего при мне голых баб рассматривать!

— Ты шутишь?

— Я думала, у нас что-то всерьез, — чуть не плача от обиды и злости, прокричала Зоя.

— И поэтому можно в моем телефоне шарить? — Никита тоже начал повышать голос.

Зоя, не найдя ничего лучше, резко встала из-за стола, схватила сумочку и рванула к выходу. Никита подумал ее догнать и попытаться объясниться, но махнул рукой. Он расплатился за ужин и позвонил Энверу.

— Привет. Найдешь угол для меня переночевать?

Весь вечер Зоя думала о Никите, бесясь от его вероятной неверности. Уже ближе к полуночи она решилась-таки выяснить, кто такая Лизок, и зашла в социальные сети. Полистав странички Никиты и его друзей, она ужасно расстроилась и захлопнула крышку ноутбука. Лизок оказался Лизой Самойловой, младшей сестрой Никиты. Те же самые фотографии, которые она слала брату, она выложила на своем аккаунте, хвастаясь отдыхом на море. «Какая же я дура», — подумала Зоя и собралась позвонить Никите. Но для звонка было довольно поздно, и она решила написать сообщение. Но получалось или очень слащаво, или как-то сухо, поэтому Зоя плюнула на это занятие и решила с утра извиниться лично.

На душе Никиты скребло. «Утонченная, правильная Зоя… Доверие, сложившееся между нами… Да что доверие — чувства какие-то новые появились, не испытываемые ранее!.. И вдруг — поступок, достойный вора. Что это? Профессиональная деформация коллеги? Наличие маски? Стресс?» Но ревность, которую не смогла скрыть Зоя, была приятна Никите и немного смягчала возмутительность ее поступка. «Интересно, а бывает между мужчиной и женщиной все идеально? Чтобы гармония на всю жизнь?» — размышлял между кружками пива и неспешной беседой с Энвером Никита.

Ночью снилась Зоя. В церкви. Потерянная, несчастная. Никита обнимал ее за плечи, но почему-то был тревожен и оттого рассматривал посетителей храма, выискивая среди них преступника. Проснулся рано. Не выспался. Настроение было хуже некуда.

Энвер приготовил ему завтрак и расспросил об успехах следствия.

— Как, информация Зелимхана помогла?

— Ну, если честно, не особо. Как-то не привязать нашего подозреваемого к Смоленску. Сим-карта, с которой курьер Зелимхану звонил, больше в сеть не выходит. Как курьера искать, непонятно.

— А ты IMEI[11] телефона запрашивал? Ну с которого курьер Зелимхану звонил?

— Это который уникальный номер аппарата? Нет, а зачем?

— Ну как зачем? Если курьер не одноразовый аппарат купил, а симку в свой вставил? Не все же могут себе позволить аппарат вместе с симкой выбросить. Так его найти за две минуты можно.

— Да ладно, — не поверил Никита. — Что-то я совсем тупой стал. Думал, что через IMEI только украденные айфоны ищут.

— Поехали к нам, у меня умелец есть, разбирается, где там уникальная часть номера, где серия.

И бывшие сослуживцы отправились в Энверовы пенаты.

Поэтому, когда Зоя приехала на Лубянку в их импровизированный штаб, Никиты там не оказалось. Она собралась было ему звонить, но тут зашел Влад.

— Привет, — однокурсник зафиксировал взгляд на поднесенном к уху телефоне, — «Малыш, а как же я? Ведь я же лучше собаки!»: мы взломали «Вотсап» вашего Тихоновецкого. В основном мемы только. А еще он с него шлюх себе на квартиру вызывал, — Влад захохотал, как подросток. Успокоившись, добавил: — Утром же ему написал некий Андрюха. Содержание следующее: «Тут менты приходили, я им особо ничего не рассказал. Что у тебя происходит?» Ответа в «Вотсапе» не было, но увеличился трафик на смартфоне подозреваемого. Думаю, с какого-то защищенного мессенджера он Андрюхе этому позвонил.

— А Андрюху проверили?

— Да. Это его брат двоюродный. Токарев.

Зое захотелось позвонить Никите и спросить, как он вчера с Токаревым поговорил, раз тот принялся писать Станиславу. Но азарт взял вверх, и она решила все выяснить сама. «Пусть не задается», — подумала она о напарнике.

— Какой ты, Влад, молодец! Спасибо!

— И это все? «А поцеловать?» — процитировал он известный анекдот.

Зоя чмокнула друга в щеку, отметив про себя, что ряд пышнотелых героев пополнился коровой, и пошла к начальству.

— Аркадий Петрович, где у нас подозреваемый?

— Наши «топтуны» докладывают, что на работе, — сообщил начальник, кому-то позвонив.

— Я бы съездила к его брату двоюродному, что-то он знает, похоже, — Зоя пересказала информацию от Влада.

— Согласен. Дать тебе с собой кого-то?

— Да он дрищ мелкий. Я вот что думаю: может, я его уговорю как-то Тихоновецкого спровоцировать? Чтоб тот глупостей наделал.

— С его телефона напишешь: «Я все рассказал, убегай!» Такой план? — усмехнулся Аркадий Петрович.

— Не знаю пока. Сымпровизируем. Главное, Станислава не упустите. Думаю, они договорились вечером где-то встретиться.

Зоя прыгнула в «Шкоду» и поехала в Долгопрудный. По дороге она вспомнила похороны: «Все-таки Муратов подонок. Отца погубил и мне жизнь испортил. А я ведь его вчера простила… — вдруг вспыхнула в ее сознании мысль. — Простила — значит, забыла. Такая, кажется, взаимосвязь между прощением и памятью? Если возвращаюсь к предательству крестного, выходит, не способна на прощение? — эта догадка оказалась неожиданной, она взбудоражила Зою. Ей во что бы то ни стало хотелось как-то с собой договориться. — Значит, так. Простить простила, но считаю его негодяем».

Доехала она довольно быстро, благо весь транспорт спешил с окраин в центр Москвы и пробок на выезд из города не было. Припарковав автомобиль возле шлагбаума, она обошла машину каршеринга, поставленную прямо на въезде, и подошла к будке сторожа. Поднявшись по металлической лесенке и постучав, Зоя не услышала ответа и приоткрыла дверь. В этот момент у нее зазвонил телефон мелодией российского гимна. Такой звонок она поставила на Аркадия Петровича, чтобы реагировать немедленно. Зоя полезла в сумочку за смартфоном. Но достать его не получилось — на нее смотрело дуло пистолета. Станислав Тихоновецкий спокойно, но уверенно приказал:

— Медленно поднимаем руки, заходим. — И поправил очки на переносице.

Ошарашенная Зоя увидела за Станиславом забившегося в угол курносого парня, судя по всему Токарева.

— А как… — Зоя не могла скрыть удивления.

— А так. Ваши топтуны не очень-то профессиональные. «Лодку» я сразу срисовал, ну а от наружки не сложно было уйти, — Станислав как будто хвастался перед ней своими умениями.

«Знает даже как спецмашина с прослушкой на нашем жаргоне называется. Крепкий орешек», — подумала было Зоя, но ее мысли перебил требовательный голос Тихоновецкого:

— Поворачиваемся ко мне спиной. Сумочку с плеча одной рукой снимаем, кладем на пол. Так, молодец. — Станислав ногой пододвинул Зоину сумку к себе. — Разворачиваемся. Садимся на стул. И рассказываем.

Зоя присела, внимательно посмотрела на подозреваемого. Она пыталась выиграть время, пока ее мозг лихорадочно связывал концы с концами. «Откуда он здесь оказался? Как именно ушел от наружки? Что он собирается сделать?»

— А что рассказывать? Мы все знаем, — наконец произнесла она.

— Что вы знаете, меня не интересует. Что вы доказать можете? — его проницательные глаза ощупывали ее сквозь очки.

— У нас есть вся доказательная база по Ковтуну, — Зоя решила блефовать. — Аркадий Петрович, видимо, только узнал о побеге Станислава от наружки, так что даже если он решит отследить ее телефон, помощь придет через час, не раньше. — Давайте оформим явку с повинной по Ковтуну. Скажете, решили отомстить за шефа. Рассмотрят в особом порядке, лет пять не больше дадут, — Зоя врала напропалую.

— Не учи меня жить, — неожиданно для девушки истерически взвизгнул Тихоновецкий. — Какие доказательства есть?

— Свидетель опознал возле дома в Смоленске. Фотография с заправки «Лукойла» на Минском шоссе. Там в отражении все лицо видно, — Зоя себя уже не ограничивала в фантазии. — Ай-пи адрес, с которого бронировалась комната, уже взломали.

— Так почему не арестовали тогда? — задал резонный вопрос Станислав. Мозг талантливого айтишника, похоже, просчитывал все варианты.

— Сегодня на судью выходим, чтобы обыск в квартире санкционировал, — Зоя пыталась продолжить блеф.

— Значит, не так все просто, — произнес он. — Вставай, поедем отсюда.

«Мог застрелить прямо здесь. Но понимает, что здесь скоро наши будут. Хочет увезти куда-то. Господи, какая же я дура!» — мысли Зои скакали в разные стороны.

— Нет смысла брать на себя еще преступления. Я — должностное лицо при исполнении, за это пожизненное дадут. Если, конечно, станут живым задерживать, — выпалила она, когда Тихоновецкий подтолкнул ее к выходу.

— Андрюха, ты с нами. Вставай.

Токарев неохотно встал со своего места и преувеличенно долго надевал куртку, Тихоновецкий терпеливо ждал. — Телефон выключи. И твой нужно отключить, — посмотрел он на Зою.

Через пару секунд он выудил из сумочки Зои телефон и травматический пистолет.

— О, тут у нас арсенал, — с этими словами Тихоновецкий сунул Зоин пистолет в карман куртки, выключил телефон и бросил его обратно в сумку. — Выходим, — скомандовал он.

Девушка подумала, что в момент, когда она встанет и выйдет за дверь, она сможет ударить ей Станислава, но тот предусмотрительно подтолкнул ее прочь, больно ткнув дулом пистолета в спину. Зоя спустилась с крыльца на улицу, за ней выскочил Андрей, и последним из будки появился Тихоновецкий. Девушка осмотрела дорогу, надеясь, что подмога каким-то чудом уже успела приехать, но пространство вокруг не изменилось: по-прежнему стояли рядом ее «Шкода» и каршеринговая машина, на которой, вероятно, и приехал преступник. Ни голосов, ни шагов. «Куда он нас повезет?» — подумала Зоя, но Станислав и не собирался ее куда-то увозить. Дулом пистолета он указал на дальнюю часть яхт-клуба.

— Туда пройдемся.

— Я не пойду туда, — безапелляционно заявила Зоя, понимая, что там ее собираются прикончить.

— Тогда я тебя прямо здесь завалю, — голос Тихоновецкого звучал холодно и жутко.

«Завалю… Ишь как выражается! На первом допросе был истинным интеллигентом!» — подумала Зоя. Поверить в то, что Тихоновецкий, симпатичный, ухоженный, легко раскрывший злоупотребления в своем офисе, окажется экономическим преступником, было тяжело. Еще тяжелее было поверить в то, что он хладнокровно уничтожит своего босса и его убийцу. И даже сейчас, созерцая модные очки, интеллигентный облик, невозможно представить, что он отважится на убийство. «Как обманчив внешний вид! Вот уж поистине нужно подозревать в преступлении самого непохожего на преступника!» — вопреки страху размышляла Зоя. Нет, она не была хладнокровной. Она крутила пуговицу на дубленке с такой силой, что она оторвалась. Девушка автоматически наклонилась, чтобы поднять. Но Тихоновецкий грубо пнул ее по голове.

— Не сметь!

Зое было больно. Она хотела унять боль, погладив ушибленное место. Но побоялась сделать еще одно движение.

— Стас, не надо, — робко вмешался Токарев. — Давай просто на лыжи встанешь или, как она говорит, в особом порядке договоришься.

У Зои возникла надежда, что брат сможет урезонить брата. Но она была напрасной.

— Я не для этого все затевал, чтобы в тюрьму садиться. Вяжи ей руки!

— Да не буду я! — исподлобья посмотрел на кузена Андрей. — Чего ты меня пособником делаешь?

— Может, тебя тоже завалить? Шутка, — тут же поправился Станислав, но Зоя почувствовала по его взгляду, что он собрался зачистить все следы, и свидетель в лице Токарева ему был не нужен.

— А чем связывать-то? — устало спросил Андрей.

— На, — протянул Тихоновецкий большой моток скотча.

«Точно убивать его приехал», — подумала Зоя и решила действовать.

Как только к ней приблизился Андрей, она чуть присела и изо всех сил толкнула того двумя руками на Тихоновецкого. Тот, не ожидая этого, выстрелил прямо в брата, видимо, подумав, что это он на него нападает. Зоя рванула прочь с лодочной стоянки. Ей казалось, если она хотя бы добежит до деревьев, у нее будет больше шансов спастись. Но не успела. Раздались еще два выстрела — Зоя почувствовала резкую боль в левой руке. Ее крутануло, и она упала на землю ничком, понимая, что теперь ей точно наступит конец.

По мерзлой земле раздался бег, затем возникла пауза, после чего бег ускорился. Зоя сжалась и мысленно попрощалась с жизнью, но вместо контрольного выстрела в голову, она почувствовала сильные руки, заботливо переворачивающие ее.

— Как ты? — услышала она встревоженный голос Никиты.

Из глаз Зои хлынули слезы, здоровой рукой она заслоняла лицо, чтобы он не видел и не слышал ее рыданий.

Никита склонился над ней, осматривая пораненную от падения на мерзлую землю щеку и простреленную руку.

— Как тут очутился? — Зоя не верила своим глазам. На какое-то мгновение удивление, радость переломили боль.

— Мимо ехал, — сострил тот. — Дай руку посмотрю, — с этими словами он посадил ее на снег и легко снял с нее дубленку — во время падения оторвались оставшиеся пуговицы. — Вроде, артерия не задета, крови не много, — с этими словами он поднял Зою на ноги и повел к своей машине. Девушка краем глаза успела увидеть корчащегося от боли Андрея и обездвиженно лежащего Станислава.

— Это ты его? — задала она нелепый вопрос.

— Нет, конечно. Он сам застрелился, — цинично ответил Никита.

Посадив Зою на пассажирское сиденье, ловко достал из багажника аптечку, засучил рукав джемпера и за пару минут перебинтовал ей руку.

— А как ты меня здесь нашел? — спросила его Зоя, постепенно отходя от перенапряжения.

— Энвер помог. Пробили телефон, с которого курьер Зелимхану звонил. Оказалось, это аппарат Токарева. Он деньги за «Фольксваген» привозил тем вечером. Как я вчера спросить его об этом не догадался?

— Зелимхан же сказал, «внешность как у всех рюсских», — через силу произнесла Зоя.

— Ну да. Все «рюсские» курносые, понимать надо, — усмехнулся Никита. — Я сюда и рванул его повторно потискать. Уже подъезжаю, начальник твой звонит, мол ты не отвечаешь, телефон твой здесь. Я припарковался за сто метров и побежал. Вижу, ты Токарева толкнула, ну я вскинул пистолет. Чуть опоздал, прости.

— За что прости? — девушка не поняла напарника.

— Ну, ты пулю словила, пока я целился, — Никита вполне искренне просил прощения за опоздание.

— Ты меня прости за то, что я тебя ревновала, что телефон твой без спроса взяла. Мне стыдно. — Зоя облегчила душу извинениями за вчерашнюю сцену, как будто недавняя смертельная опасность была уже забыта.

— Забей. У нас, кстати, счет один-один по спасениям напарников, — подмигнул ей Никита и поцеловал в лоб.

Вдали послышались сирены и спецсигналы полицейских машин.