Ты - Родион Пузо, обычный парень, такой же как все, но с дурацкой фамилией. В детстве ты мечтал о приключениях. Ты зачитывался книгами о храбрых покорителях дальних этажей и отважных хрущенавтах, об исследователях одичавших блоков и смелых археологах, но как-то так вышло, что ты вырос и получил обычную работу. Такую же как у всех.

Брикет белого концентра, который ты получаешь каждую смену за бессмысленное перекладывание бумажек, дает тебе достаточно сил на то, чтобы в следующую смену ты дошел до работы и снова перебирал бумажки, и ни на что больше.

Цикл идет за циклом. Работа. Слабо освещенный коридор с барахлящими сиренами. Ячейка. Мерцающий экран ЭВМ. Мутный сон. Коридор. Работа. Коридор. Ячейка. Коридор. Работа. Смену за сменой. Цикл за циклом.

Ты ужасно устал. Устал так сильно, что однажды, возвращаясь с работы, ты приостанавливаешься у старой, заброшенной шахты лифта давно лишившейся дверей.

Оттуда тянет гнилью и странным теплом. Там клубится густая тьма. И ты чувствуешь, что сделав лишь один шаг, ты сможешь раствориться в ней, навсегда разорвав круг в котором ты оказался.

Вздрогнув, ты отходишь прочь от шахты. Мысль в голове пугает тебя. Покрепче прижав к себе мятый брикет концентрата в отсыревшей бумажной упаковке, ты спешно уходишь в свою ячейку.

Скудно поужинав размякшим в кипятке, скверно пахнущим куском концентрата, ты как всегда до самого отбоя сидишь за ЭВМ, но в этот раз тусклый, больной свет старого лампового монитора не может прогнать растущее в тебе отчаяние.

Смена идет за сменой. Семисменок сменяется семисменком. Безнадежность переполняет тебя. Теперь ты приостанавливаешься у лифтовой шахты каждый раз, как идешь с работы. И каждый раз ты все дольше стоишь перед темным провалом, прежде чем пойти дальше.

Наконец после одной из смен ты не уже не находишь в себе сил отойти от шахты прочь. Ты подходишь прямо к ее черному зеву. В нос бьет теплый воздух пахнущий ржавым металлом, солидолом и разложением. Брикет концентрата падает тебе под ноги. Ты прикрываешь глаза, но продолжаешь видеть лишь тьму ждущую тебя внизу. Ты долго стоишь. А затем, наконец, решаешься сделать шаг.

В этот же миг чья-то тяжелая рука отшвыривает тебя в сторону. Ударившись о бетон, ты сползаешь по грязной стене.

С криком: «Ух, успел!» твое место занимает заросший бородой одноглазый дед в тельняшке. Встав возле лифтовой шахты он спешно расстегивает штаны начиная опустошать мочевой пузырь в клубящуюся черным мраком пустоту. Наконец, закончив свои излияния, дед обращает внимание уже на тебя и сочувственно протягивает початую бутыль с мутной, коричневатой и явно алкогольной жидкостью.

Так состоялось твое знакомство с Бокоплавом Христофоровичем Кукурузинштерном, самым прославленным и выдающимся капитаном лифта во всем Гигахруще.

За бутылкой самогона из сахарного борщевика он рассказывает тебе о магистральных лифтах. Многоэтажные, нагруженные провизией и орудиями, они едут на сотни тысяч этажей по лифтовым шахтам, к блокам, чьи номера еще только предстоит нанести на хрущекарты. Лифты едут за пряностями для концентрата, что делают в далеких одичавших блоках из красной плесени, за сахарным борщевиком и желатиновым порошком, за арматурой ОР-15 и полными собраниями сочинений В.Ы. Желенина.

Блестя единственным глазом, Бокоплав Христофорович рассказывает тебе о жестоком капитане Бетонная борода и кладах концентрата, спрятанных под одинокими фикусами на необитаемых этажах, про летучий лифт и охоту на большую белую арахну.

Зачарованный услышанным и узнав, что лифт капитана как раз отправляется в поход, ты, даже не занеся на работу заявление об увольнении, напрашиваешься в команду. Так начинается твоя карьера лифтового матроса.

В следующую смену ты уже работаешь на погрузке. Магистральный лифт капитана занимает в шахте целых шестнадцать этажей, и вместе с остальной командой ты загружаешь его ящиками с просоленным концентратом, бочками с водой, и конечно кусками самого лучше бетона марки М350 для Алексея Петровича.

Алексей Петрович это ручной бетоноед капитана, а потому второй по важности член команды. Помимо него на лифте служат: матрос-партизан Бетоняк, кочегар Иван Топило, мичман Стенька Мразин, прозванный так за привычку бросать дочерей вождей-чернобожников в лифтовые шахты и еще шестьдесят человек команды.

Погрузка идет целую смену, но наконец, лифтовые трюмы наполняются под завязку. Матросы начинают занимать места на палубах лифта, а к тебе подходит сам Бокоплав Христофорович Кукурузинштерн. Он объясняет, что сейчас, пока лифт еще не тронулся, ты еще можешь сойти обратно на твердый бетон коридора.

Ты чувствуешь легкую робость, но решительно отвергаешь предложение. Капитан довольно кивает и хлопает тебя по плечу. За твоей спиной закрываются гермодвери. Отсеки наполняет мерный гул – машинное отделение начинает работу. Вздрогнув, лифт начинает опускаться. Твой путь в неизвестность начинается.

Прижимаясь к стеночке, стараясь быть как можно более неприметным, ты осторожно преодолеваешь коридоры. Даже Алексей Петрович – твой смертелюбивый бетоноед напугано пищит у тебя за пазухой, враз позабыв о своих суицидальных грезах.

У тебя только одна надежда – выбраться с этажей чистых незамеченным. Из историй бывалых лифтоходов, что рассказывались в лифтфлотских столовых за кружкой самогона из сахарного борщевика, ты знаешь, что даже с одним чистым не всегда может справиться штурмовой взвод одетых в броню элитных ликвидаторов, при огнеметах и гравижерновах. А у тебя ни то что гравижерновов нет, ты даже грабли свои потерял еще в блоках холодного синтеза. Впрочем, для собственного успокоения ты вскоре вооружаешься забытой в коридоре крепкой шваброй, тряпка которой нестерпимо пахнет карболкой и кровью. Крепко зажав в руке свое новое оружие, ты продолжаешь путь под пронизывающей белизной струящегося с потолка света.

Удача оставляет тебя на девятом по счету этаже. Ты встречаешься с чистыми нос к носу. Их сотни. Светящиеся фигуры закованные в керамическую броню заполняют коридор от начала до конца. Кажется, все эти нелюди чего-то ждут и при виде тебя в их рядах возникает видимое замешательство. Наконец ближайший к тебе чистый, откладывая хирургическую пилу и стараясь не спугнуть тебя резким движением, начинает подманивать тебя рукой, пока остальные незаметно достают железные кожечистки и бутылки с отбеливателем. Ты, тоже не делая резких движений, начинаешь тихонечно отступать назад.

Напряжение в воздухе нарастает.

А затем, в одну секунду, вам с чистыми уже становится не до друг друга. Откуда-то сверху доносится глухой раскат орудий и стены пробивают тяжелые бетонобойные снаряды, складывающие взрывами межэтажные перекрытия. С воем мимо проносятся объятые пламенем лифты, а где-то под вами разрываются в шахтах глубинные бомбы. Туда-сюда, визжа несмазанными колесами, носятся коридорные торпеды. Чудовищные, покрытые слизью и желемышем порождения прут из лифтовых шахт размахивая абордажными граблями и однозарядными ружьями системы "Пугач". На головах у них сшитые из человеческой кожи треуголки, увенчанные чудовищной, знакомой всему Гигахрущу эмблемой: черепом с растущей из него бетонной бородой.

Битва чистых и порождений захватывает весь этаж. Орудуя шваброй, ты героически отбиваешься и от тех и от других, всячески пытаясь выжить, но раздавшийся рядом скрип колес ставит эти планы под сомнение. Прямо рядом с тобой, упершись в кафельную стену тупым носом, останавливается начиненная тринитротротилом коридорная торпеда. С криками ты вместе с несколькими чистыми делаешь единственное, что было возможно: вы вламываетесь в ближайшую жилъячейку и спешно запираете толстенную герму на все обороты. В следующий миг этаж потрясает чудовищной силы взрыв. В глазах темнеет, и ты падаешь на пол, чувствуя как начинает рушиться потолок.

Когда ты приходишь в себя, бой уже давно закончился и только струйки дыма еще сочатся сквозь изуродованную, выгнутую взрывом заклинившую герму. Ты долго дергаешь вентиль и налегаешь на нее плечом, пока, наконец, не понимаешь, что выйти наружу так просто не получится. Ты оглядываешься: рухнувшие, топорщащиеся арматурой бетонные плиты перегораживают половину ячейки, похоронив вбежавших вместе с тобой чистых.

Послышавшийся шорох заставляет тебя вскинуть швабру и аккуратно подойти к одному из тел. Холодный белый свет, сочащийся сквозь прозрачную кожу чистой дает различить ее раздробленные кости и темную россыпь вошедших в тело пуль. Ты вздрагиваешь. Тебе показалось, или внутри переломанных ребер медленно колыхаются легкие? Выглянувший у тебя из-за пазухи Алексей Петрович, повинуясь своему суицидальному характеру тут же забулькал при виде нелюди и этого звука хватило, чтобы полупрозрачные веки чистой распахнулись, открывая глаза, яркие словно лампы накаливания.

Миг и не человечески изогнувшись, чистая вскакивает на своих переломанных ногах, а ее вывернутая рука свистит у твоего горла, едва не вскрыв его от уха до уха. Машинально выставив швабру перед собой, ты мгновенно припечатываешь тварь к стене и крепко хватаешься за черенок, не давая чистой дотянуться до тебя острыми, как сатира стенгазеты "Красный самосбор" пальцами.

Все заняло доли секунды. Чистая еще несколько раз ударила рукой, тщетно стремясь дотянуться до тебя, а затем нелюдь дернувшись всем телом опала, не в силах больше удерживаться на изломанных ногах. Обмякнув, чистая тяжело повалилась на пол.

Ты сглатываешь: будучи опытным лифтфлотцем, ты делаешь то, что должен был сделать любой на твоем месте. Аккуратно взяв тяжелый кусок бетона, ты поднимаешь его над собой и примериваешься к ее черепу.

Она еще пытается закрыться рукой, но ей не хватает сил даже на это. Постояв с минуту над лежащей, ты со вздохом отбрасываешь кусок бетона в сторону.

К счастью в ячейке, как и везде на этажах чистых полно хирургических инструментов. С их помощью ты кое-как достаешь из тела чистой пули. Перевязав ее раны, ты вновь начинаешь корпеть над заклинившей дверью.

Проходит половина смены. С помощью куска бетона, пролетарской смекалки и хирургических инструментов ты постепенно отжимаешь искореженное железо. Дверь понемногу поддается, отходя сантиметр за сантиметром. Однако теперь у тебя возникает новый предмет для беспокойства: раны чистой затягиваются. Затягиваются непостижимо быстро. Сломанные кости нелюди срастаются почти на глазах, а потому ты все больше спешишь покинуть разделенную с ней ячейку.

Когда ты с бесконечными в своей многоэтажности как сам Гигахрущ лифтфлотскими ругательствами наконец отжимаешь герму и вываливаешься в коридор, сзади раздается шуршание бетонных обломков. Оправившаяся от ран чистая, стоит прямо за твоей спиной.

Прежде, чем ты вскидываешь швабру, в твоей голове вспышками света раздается ее голос. Ты не понимаешь всех слов, зато ты видишь образы. Образы будущего. В твоем мозгу вспыхивают картины объятого пламенем Гигахруща. Перед тобой вырезанные этажей чистых и чернобожников, блоки полнящиеся перебитыми рабочими и ликвидаторами, повешенные в лифтовых шахтах партийцы и распятые на полу ячеек женщины. Мириады блоков сменяют друг-друга, но всюду только огонь, кровь и трупы тех, кто некогда жил в их стенах. Этажи затягивает дым. В его черных клубах, разрываемых всполохами огня движутся по лифтовым шахтам тяжелые многопушечные лифты, исторгающие полчища порождений на последние уцелевшие этажи Хруща.

Видение заканчивается, но ты все еще не в силах прийти в себя после увиденного. Ужас наполняет тебя. Наконец ты поднимаешь голову и смотришь прямо в светящиеся глаза чистой. Она долго рассматривает тебя и наконец поманив тебя рукой шагает в один из коридоров. Помедлив секунду, ты, прижав покрепче Алексея Петровича, идешь следом за ней.

Чистая введет тебя через блок. Минуя трупы порождений и защитников этажа, вы проходите лабиринтами коридоров. Порой в голове вспыхивает ее голос. Сперва ты мало что понимаешь, но постепенно начинаешь яснее видеть встающие в голове образы ее слов. Кажется она дочь одного из жрецов. Кажется она обязана показать тебе что-то очень важное. И кажется, времени у вас почти не осталось. И возможно зовут ее Хлорианна. В этом впрочем, ты не уверен совсем, но с другой стороны надо же ее как-то называть? Конечно, была идея назвать чистую Пятосменой, в честь даты на хрущекалендаре, который ты мельком заметил в разгромленной ячейке, однако явно возмущенные вспышки света в голове заставили тебя отбросить эту мысль.

Между тем Хлорианна доходит до неприметной стены и кладет на нее полнящуюся светом руку. Стена вздрагивает, и в ней открывая тайный проход. Шагнув в него вы попадаете в укрепленный стальными бронепластинами коридор. Миновав трое мощнейших гермоворот, вы оказываетесь перед огромным грузовым лифтом, стоящим в магистральной шахте.

Повинуясь прикосновению чистой, его белоснежные двери расходятся, пропуская вас в трюм.

Ты материшься всеми словами, что выучил за службу в лифтфлоте. Трюм внутри гораздо больше чем снаружи. генератор поля чистых увеличивает его чуть ли не до размеров заводского цеха. И весь этот трюм забит бесценными вещами. Ты не сомневаешься, взять эти богатства чистые могли только в одном месте в гигахруще: на Этаже сокровищ капитана Бетонная борода.

Твои глаза разбегаются. Вот перед тобой перчатка с конечности Хрусталина, рядом торчащая из глыбы бетона заточенная полоса металла с рукояткой. Ты не видел такого прежде, но по оправленной в золото рубиновой звезде на ней понимаешь, что перед тобой сабля великого ликвидатора Ч.А. Папаева, утонувшего в реке жидкого бетона, во время сражения с белобожниками. Рядом висит увешанный золотыми наградами белоснежный китель вечноживого генсектора Ежнева Б.Р., позади высится вольфрамовый бюст слизи, организовавшей одноименное НИИ, а дальше в беспорядке стоят семьдесят пять вагонов золотой стружки, пятьдесят костяных алтарей Чернобога, врата Вавилова с батареями наполовину заполненными энергией, груды гаечных ключей 10 на 12, а еще полное собрание сочинений генсектора В.В. Самосбора в 999 томах, чей то дед, два передних вагона мясного поезда, печи СВЧ-ГХ 001 для землисто зеленого концентра, все части визуальной новеллы «Бесконечная Гигахрущевка», серый, тяжёлый, с заполированным чьими-то пальцами рулём бетонокат и целое море разноцветных талонов, концентратов и химикатов, а также цистерны этанола, резервуары с самогоном, десятки ящиков с партбилетами, нескончаемые стеллажи с консервами сгущеное молоко и двенадцать мумий В.Ы. Желенина, начиная с мумии которую из него делали в детстве и заканчивая самой редкой, посмертной мумией. Не то, чтобы все это было необходимо капитану Бетонная борода, но если уж начал наполнять этаж сокровищ, то к делу надо подходить серьезно.

В голове вновь раздается сияние голоса чистой. Хлорианна рассказывает, что все это было привезено их капитанами, что наконец добрались до Этажа сокровищ. Но помимо несметных богатств, они обнаружили гораздо более страшную вещь. Знаменитый капитан Бетонная борода не погиб в самосборе множество циклов назад, но обратился в чудовищную аберрацию, движимую лишь жадностью и жаждой крови.

Его искаженная воля подчинила себе мириады порождений самосбора, что некогда были людьми и все они стеклись на этаж сокровищ. За бесконечные семисменки команды мертвецов построили тысячи тысяч ощетинившихся орудиями лифтов из мяса и стали. И весь этот мертвый флот теперь поднимается из самых глубин хруща, в чудовищном рейде по обитаемым этажам.

Лифтовой флот чистых посланный уничтожить армаду капитана Бетонная борода уже сгинул в огне сражения, а этажи один за другим гибнут под натиском тварей. Следующие на очереди – блоки обычных людей, в которых скоро вырежут всех - от чернобожников до членов партии.

Пораженный услышанным, ты мгновенно понимаешь, что должен делать. Кинувшись в набитый сокровищами лифт, ты раскочегариваешь топку, решив во что бы то ни стало опередить мертвый флот и предупредить родные блоки об опасности.

Подошедшая к тебе чистая лишь с грустью качает головой. Всполохи ее голоса сообщают, что быстроходные лифты армады Бетонной бороды перехватывают всякого, кто пытается предупредить не знающие об опасности блоки. Прорваться наверх невозможно.

- Родион Пузо не знает слово невозможно, Родион Пузо знает слово нужно! - хмуро отвечаешь ты.

Кинув в топку лифта целую охапку нитрометаноловых брикетов и подключив баллонны с закисью пропана, ты дергаешь рычаг полного хода. С утробным рокотом лифт начинает набирать скорость.

Ты, чистая и Алексей Петрович героически управляете многотонной махиной. Искусно перекидывая румпели и рычагами, подтягивая фок-тросы и бизань-стопоры, рули глубины и штурвалы высоты, давая в нужные моменты резкие крены и форсажи, вы разгоняете лифт до невиданной для него скорости.

Бороздя простор лифтовой шахты, вы несетесь наверх, к не знающим об опасности людям.

Вы не успеваете пройти и тысячи этажей, когда вас настигает погоня. Вскинув к глазам бинокль, ты выглядываешь в кормовой люк и видишь сразу два канонерских лифта пиратов, и спешащий за ними пятиэтажный крейсер. Легкие и быстроходные, машины с каждой минутой сокращают дистанцию. Вскоре ты уже и без бинокля видишь их зловещие черные флаги и стоящие на палубах зенитные пушки, что хищно поводят стволами, ожидая дистанции для открытия прицельного огня.

Однако, пираты еще не знают, что связались они не с теми людьми (и не людьми), (и бетоноедами). Оставив верного Алексея Петровича сидеть на педали форсажа, вы с чистой бросаетесь в пороховой погреб.

Проигнорировав штабеля бесполезных коридорных торпед, мешки с шариками от подшипников для картечных пушек и ящики с бетонобойными снарядами, вы достаете стасемидесятикилограмовую глубинную бомбу. Пыхтя, обливаясь потом, и проклиная все на свете, вы с трудом спускаете ее на корму.

Распахнув люк в нижней палубе, ты мастерски оцениваешь расстояние до преследователей по системе Танцевалова. Все просчитав, ты устанавливаешь на взрывателе бомбы нужное замедление и выталкиваешь ее из лифта.

Проходит мгновение. Другое. Третье. А затем все тонет в оглушительном грохоте. Магистральная шахта тонет в оранжевом огне и чадном дыму. Пиратские рейдеры, быстрые, но слабозащищенные, разлетаются на куски. Пятиэтажный крейсер, посеченный осколками и лишившийся всех надстроек, начинает терять ход.

В твоей голове вспыхивает светлая радость чистой. Ты и сам что-то кричишь от восторга, а затем в сердцах обнимаешь радующуюся нелюдь.

Раскочегарив топку пуще прежнего, вы еще сильнее разгоняете лифт.

Вы несетесь вверх. Только вверх. И другого пути у вас нет и не будет.

Проходит смена, затем вторая. Преследующие вас лифты появляются еще несколько раз, но вы, потратив почти весь запас глубинных бомб, все же заставляете врагов отступить.

Вы ужасно устали, но великий долг и найденные на камбузе залежи концентрата «Кофейный» позволяют вам держаться на ногах. Наконец наступает третья смена вашего похода.

До обитаемых блоков остается всего сто три тысячи этажей.

Восемьдесят тысяч этажей.

Шестьдесят тысяч этажей.

Пятьдесят тысяч этажей.

Сорок тысяч этажей.

Далеко-далеко внизу глубины лифтовой шахты начинают заполнять клубы фиолетового тумана и снопы зеленых искр. Сквозь смотровую щель в полу ты бессильно видишь, как вас стремительно настигает стапятидесятипушечный лифт из мяса и стали. На его увенчанной бронебашней верхней палубе развивается черный флаг капитана Бетонная борода.

Ты кидаешь в топку все брикеты нитрометанола, что у были в кочегарке, но лифты продолжают сближаться. Снизу открывают огонь зенитные пушки. Прямо за кормой вашего транспорта взлетают фонтаны бетона. Первые снаряды летят с недолетом, впечатываясь в стены лифтовой шахты, но канониры уже начинают брать поправку.

Ты смотришь на проносящиеся мимо этажи. До жилых блоков вы добраться уже не успеете. Это понимаешь ты, это понимает и чистая.

Ты идешь к кормовой пушке, и заряжаешь в нее первый снаряд.

- Похоже, впереди нас ждет крайний бой капитана Пузо, - сообщаешь ты чистой. Затем снова смотришь на стапятидесятипушечный лифт за кормой и чудовищную бронебашню главного калибра наводящую на вас жерла стволов. После этого ты поправляешься:

- Вернее, впереди нас ждет не крайний, а последний бой капитана Пузо, но драться мы будем до самого конца!

Расстояние сокращается с каждой минутой. Настает время принять последний бой.

Встав у кормовой пушки ты посылаешь вниз семидесяти шести миллиметровый фугасный снаряд.

Лифт капитана Бетонная борода огромен и занимает собой всю магистральную шахту, а потому промахнуться нельзя. Выстрел находит цель. Снаряд разрывается на крыше пиратского флагмана, калеча обслугу зенитных орудий. Воспользовавшись возникшей внизу суматохой, чистая во всю ширь раскрывает люк в полу и выталкивает в шахту последнюю оставшуюся у вас глубинную бомбу. Шахта лифта исчезает в клубах пламени, стены беспорядочно залепляют ошметки комендоров орудий, но бронированная крыша флагмана капитана Бетонная борода выдерживает и это попадание. И пусть легкие орудия лифта замолчали, но его бронированная башня главного калибра уже навела на твой лифт жерла трех своих стволов.

Все звуки тонут в оглушительном грохоте залпа. Кажется, сотрясается сам Гигахрущ.

Вас спасает лишь то, что снаряды капитана Бетонной бороды были настолько мощными, что прошили лифт насквозь, разорвавшись в сотнях этажей над вами. Оглушенные, вы с чистой с трудом поднимаетесь с искореженной палубы. Все тонет в дыму. Из машинного отделения слышится захлебывающийся шум поврежденного двигателя. Ваш транспорт начинает стремительно теряет ход. Лифты сближаются. На крыше пиратского флагмана начинает спешно собираться вооруженная, обросшая слизью команда.

Лишь несколько минут отделяют вас от абордажа. Ты переглядываешься с Хлорианной. Затем сурово киваешь в ответ на ее вопросительную вспышку – да, без боя вы не сдадитесь.

Последние минуты вы тратите на подготовку. Чистая бросается в арсенальный медотсек. Взяв две бутыли этанола, она под завязку заполняет ими топливный бак чудовищной хирургической циркулярной пилы. Потрогав острые как бритвы титановые зубцы, Хлорианна плотоядно усмехается и вскидывает свое чудовищное оружие.

Ты же быстро спускаешься в забитый драгоценностями трюм. Бесчисленные сокровища сияют, наполняющие сундуки груды значков ГТО блестят золотом, а россыпи телевизоров Рубин загадочно переливаются экранами в неверном свете сбоящих ламп. Однако на все это ты не кидаешь и взгляды, ведь ты твердо знашь, что тебе здесь нужно.

Сперва, ты решительно подходишь к невзрачной бетонной глыбе, и с огромными трудом вырываешь из нее легендарную саблю Ч.А. Папаева. Затем ты надеваешь на себя увешанный наградами китель генсектора Ежнева Б.Р и с некоторой дрожью натягиваешь на левую руку сверхмощную перчатку с конечности самого Хрусталина.

Теперь вы готовы. Отдав последние команды Алексею Петровичу, вы с Хлорианной встаете спиной к спине возле люка в нижней палубе.

Лифты сходятся.

Порождения на палубе пиратского флагмана хрипят от нетерпения. С булькающими криками они начинают метать абордажные кошки и зажав в зубах обрезы граблей, карабкаться в пробитые снарядами дыры.

И прямо в этот же момент, вы с чистой совершенно неожиданно для всех прыгаете прямо на палубу пиратского лифта и начинаете неравный бой.

Хирургическая пила Хлорианны описывает широкую дугу, вскрывая черепа и грудные клетки порождений. Твари отшатываются, но ты мгновенно бросаешься вперед сбивая мертвого матроса могучим ударом перчатки Хрусталина. Отлетев прочь, тварь падает прямо в лифтовой механизм, после чего ее с хрустом перемалывают шестерни пиратского флагмана.

Старый, весь в мясных наростах гнилой боцман, первым приходит в себя. Замахиваясь ржавым багром, порождение кидается прямо на тебя, но удар сабли Ч.А. Папаева разваливает тварь напополам.

Новые матросы бросаются к тебе, но ты ловко валишь их сабельными ударами. Грохочет выстрел. Палубу заполняет пороховой дым. Сочащийся черной слизью штурман стреляет в тебя из пятиствольного дробовика, но картечный заряд попросту отлетает от сотен орденов, которыми увешан китель генсектора Ежнева Б.Р. Орденов на нем так много, что они висят даже на спине, а потому тесак подобравшегося сзади корабельного кока беспомощно застревает между значком за тридцать смен без самосбора и юбилейной медалью в честь десятитысячной цикловщины партии. С помощью перчатки с конечности Хрусталина ты ломаешь жирную шею кока, а затем саблей Ч.А. Папаева разрубаешь напополам штурмана вместе с его дробовиком.

Черный, пахнущий дымом гигант-кочегар, обхватывает твою шею сожженными до костей руками. Оторвав тебя от палубы, он все сильнее сжимает хватку пялясь тебе в лицо горящими угольями глаз. Ты отчаянно хрипишь, кромсаешь тварь саблей, но обгоревшие пальцы здоровенной твари только сильнее сдавливают горло. Сознание начинает оставлять тебя.

В этот же момент раздается визг циркулярной пилы Хлорианны. С ловкостью профессионального хирурга она в два движения отделяет руки кочегара. Визжа, изуродованная тварь начинает крутиться на месте, заливая все кругом дымящейся кровью, но новый взмах пилы лишает порождение ног и гигант беспомощно рушится на палубу.

Ты даже не успеваешь поблагодарить чистую – ведь на нее уже наседает шкипер лифта - многорукая и многоногая аберрация аж из пяти сросшихся между собой Ерох и одного Олега. Циркулярная пила Хлорианны бессильно высекает искры из хитиновой брони твари. Множество рук порождения проворно вцепляются в чистую, подтягивая ее к огромному зубастому рту на животе твари. Тварь плотоядно булькает, но этот звук тут же заглушает вой сервомоторов перчатки с конечности Хрусталина, питаемых энергией твоего пролетарского гнева. Ловко поднырнув под размахивающие абордажными крючьями руки порождения, ты наносишь твари знаменитый удар пяти пальцев, что был разработан для борьбы с врагами народа лично товарищем Танцеваловым. Хлорианна вырывается из вмиг ослабевших рук аберрации. С булькающим хрипом Ерохи отшатываются назад. Они еще находят в себе силы пройти пять шагов, но после этого их сердца разрываются в клочья и они с воем падают во тьму шахты лифта.

Но даже не смотря на все эти победы, силы все еще не равны. Порождения самосбора продолжают вырываться на верхнюю палубу. Они непрерывным потоком лезут из гермодверей и бронеиллюминаторов, из дымовых труб и технических люков. Сотни тварей окружают вас со всех сторон. Вскинув над прогнившими головами абордажные грабли, они вновь бросаются в атаку.

В то же мгновение ты удалым свистом подаешь сигнал ждущему наверху Алексею Петровичу, и тот по твоей команде прыгает в самую гущу боя. Заранее прикрепленная к бетоноеду веревка натягивается и вслед за ним из вашего лифта вываливается привязанная к ней мумия В.Ы. Желенина. Силы удара о палубу хватает для того, чтобы из хрупкого тела вырвалась заключенная в нем кипучая энергия первородного коммунизма. Лифт охватывает революционное пламя в котором кипят и корчатся аберрации, а по всему Гигахрущу на полторы секунды наступает коммунизм.

Пользуясь суматохой, вы с чистой вновь бросаетесь в атаку на оглушенную команду, кромсая ее хирургической пилой и саблей Ч.А. Папаева.

Трупы валятся один за другим, и в вскоре вы обнаруживаете, что остались на палубе лифта втроем. Ты, чистая и Алексей Петрович. Переведя дух, ты уже хочешь сказать Хлорианне, что кажется вы одержали победу, но…

Из глубины лифта слышится пение.

Из люка на крыше бьет зеленый свет.

Лифт сотрясается от тяжелейших шагов.

На верхнюю палубу поднимается капитан Бетонная борода.

На вас идет трехметровая, поросшая желемышем абберрация из бурого окровавленного мяса. Его левая рука заканчивается полутонным крюком от строительного крана, а в правой он держит заточенную рельсу с тебя ростом. Капитан так тяжел, что к его оторванной по колено ноге примотаны проволокой аж четыре табурета сразу. Один его глаз сделан из залитой эпоксидкой золотой стружки, а вместо второго ввернута стоваттная лампочка светящаяся зеленым светом. Во рту порождение держит изогнутую водопроводную трубу пылающую костром горящей черномахорки, а в его ухе вместо серьги болтается на лифтовом тросе полуистлевший труп ликвидатора Сереги. Мертвый капитан изрыгает из своего рта фиолетовый дым и закрывающая его грудь борода из бетона тяжело поднимается и опускается в такт клокочущему дыханию.

Ты даже не успеваешь отойти от нахлынувшего на тебя ужаса, а капитан Бетонная борода, грохоча табуретами, уже идет в атаку!

В твоей голове ослепительно вспыхивают поспешные слова чистой. Она успевает предупредить, что единственное уязвимое место пирата это его черное сердце. Сердце, которое надежно укрыто за толстенной бетонной бородой капитана.

Больше сказать она ничего не успевает. Лифтовой пират кидается вперед, обрушивая на Хлорианну стремительный удар многокилограммового крюка. В твоей голове вспыхивает отчаянный крик боли. Раздается чавкающий хруст ломяющихся костей и чистая отлетает прочь.

Клекоча прогнившими легкими, капитан разворачивается в твою сторону. Чудовищная заточенная рельса взмывает высоко в воздух и рушится прямо на тебя.

Но ты уже держишь саблю Ч.А Папаева перчаткой с конечности Хрусталина. Ревут вышедшие на полную мощность сервомоторы. Железо ударяется о железо. Сабля Ч.А. Папаева высекает из рельсы тысячи зеленых искр. Первый удар отбит. Сражение начинается.

Происходящая на крыше лифта битва настолько эпична, что в человеческом языке нет слов, чтобы ее описать, а потому придется описать ее цифрами, а именно 82, 11213 и конечно 0434.

А сражение все продолжается и продолжается.

Сталь бьющая о сталь рождает страшную песню. Пот заливает глаза. Дыхание давно сбилось. И с каждым ударом, тебе все труднее поспевать за капитаном. Хотя ты и являешься самим Родионом Пузо, но даже тебе не выдержать этот поединок с мертвым капитаном. Бетонная борода не зная усталости молотит и молотит своей рельсой с силой заводского пресса. Твоя одежда набрякла потом и кровью, рука уже не может поднять саблю, а сервомоторы перчатки дымятся от перегрузки, один за другим выходя из строя.

Новый удар сшибает тебя с ног. Легендарный лифтовой пират поднимает заточенную рельсу над головой, собираясь закончить свое дело. На капитане Бетонная борода нет ни царапины. А в его глазу из покрытой эпоксидкой золотой стружки читается лишь один вопрос:

- Смертный, на что ты вообще рассчитывал, когда попытался со мной сражаться?

Ты тяжело дышишь, зажимая распоротое плечо. Ты вел этот бой лишь по двум причинам:

Во-первых, Бокоплав Христофорович Кукурузинштерн учил тебя никогда не сдаваться.

Во-вторых, аура смерти исходящая от капитана конечно же привлекла Алексея Петровича, понявшего к тому же, что борода пирата сделана из любимого им бетона марки М350. Бетоноед, за время абордажа изрядно нагулявший аппетит, присосался к бороде пирата еще в самом начале поединка, и сейчас уже успел проесть в ней огромную дыру! Дыру через которую было видно бьющееся за гнилыми ребрами, черное, безжалостное сердце капитана Бетонная борода!!!

Дальше все случается одновременно.

Ты вскакиваешь на ноги и взмахнув саблей Ч.А. Папаева кидаешься в свою последнюю атаку.

Капитан Бетонная борода понимает свою ошибку и с ревом отшвыривая рельсу, хватается за кобуру. Выдернув огромный пистоль, он направляет черный зев сорокапятимиллиметрового дула прямо тебе в грудь.

Твой смертелюбивый бетоноед понимает какой чудесный шанс ему выпал и с радостным бульканьем прыгает прямо на пистоль капитана, уводя ствол в сторону и впитывая в свою тушку весь предназначавшийся тебе заряд картечи.

Увидев все это, ты с криком ненависти всаживаешь саблю прямо в светящийся зеленым светом глаз капитана, и пока Бетонная борода кричит от боли, ты голыми руками ломаешь его гнилые ребра и вырываешь сердце пирата, насаживая его на подхваченный с палубы черенок от граблей.

С воем, отшатнувшийся капитан Бетонная борода рушится на колени. Его плоть разрывается под фонтанами хлещущей крови, слизи и самогона из сахарного борщевика.

Но ты уже не смотришь на агонизирующее порождение. Ты падаешь на колени, схватив впитавшего в себя картечный залп Алексея Петровича.

Ты ничего не можешь сделать. Темные глазки бетоноеда уже начинают гаснуть. Но на его мордочке читается блаженно-счастливая улыбка. Алексей Петрович воплотил мечту которой посвятил всю свою жизнь – он наконец умер.

По твоим щекам текут слезы. Подошедшая к тебе чистая безмолвно опускает свою разбитую голову. В абсолютном молчании вы долго долго стоите на усеянной мертвецами палубе.

Когда с лифта капитана Бетонная борода осыпалась вся слизь и плоть, когда в соседних лифтовых шахтах с грохотом развалились остальные лифты непобедимой армады мертвого пирата, когда начали жрать друг-друга некогда подчиненные его волей порождения, вы с чистой отправились на безымянный этаж, чтобы похоронить Алексея Петровича.

Укрыв тельце отважного бетоноеда кусками бетона марки М350, вы заряжаете все уцелевшие орудия лифтов и даете прощальный залп. Твои глаза полны слез. Ты не видишь ничего вокруг, и чистая сама запускает машины, направляя лифт вверх. Вверх, к свету обитаемых блоков. Вверх, к людям. К людям, оставшимся жить благодаря Алексею Петровичу.

7

@