…Оказалось, я сдуру зашла не на тот этаж. Поняла это, увидев совершенно безумные глаза второклассницы-восьмилетки. Девочка, по-видимому, была немало удивлена зрелищем. Мне-то было уже по-всякому хорошо, а вот как сие зрелище подействовало на психику ребёнка? Хорошая тема для диссертации, а может быть, и для чего-то более серьезного.
— Что ты делаешь? — совершенно офонарев от увиденного, девочка, которая наверняка не далее как сегодня проснулась в обнимку с плюшевым медвежонком, созерцая мастурбирующую пятиклассницу, была, разумеется, шокирована.
— Не видишь, что ли? — буркнула я. — Дрочу.
— А это интересно?
— Попробуй.
Мой совет явно был излишним. Специалисты говорят, что детская, точнее, девичья мастурбация — явление настолько же распространенное, как и мальчишеское теребеньканье петушков. А если это явление и менее распространено, чем у мальчиков, то ненамного. Речь идет о каких-то жалких процентах. Более того: согласно данным современной науки, мастурбация очень полезна для подросткового организма. Есть ссылки, но мне в лом их давать.
Мастурбирующая девица готовит себя, самоудовлетворяясь, к серьёзной половой жизни. Прогрессивные психологи помогают девушкам справиться со стрессами, корректируют их душевное состояние — на то они и психологи! — и, самое главное, квалифицированно помогают купировать дискомфорт. Они называют это осознанием пола. Профессиональная помощь, разумеется, не исключает самостоятельных занятий; более того, ежедневная тренировка позволяет добиться определенных успехов.
Школьные условия, впрочем, не очень-то способствуют самопознанию. Приходится вертеться.
И каждая дивчина вертится, как получается. То дрочнуть в раздевалке, то в пионерской; иногда, когда уж совсем невмоготу, прямо на уроке. Разумеется, не на каждом. На алгебре не подрочишь. А вот на географии или на русском — пожалуйста.
Наиболее революционно настроенные сексологи рекомендуют девушкам трогать свои похотнички чуть ли не с рождения. Консерваторы советуют выжидать, мол школа так и так разврату научит.
Передо мной была явная жертва старорежимной школы.
Детка запустила руку под подол, прикрыв глазки (это я отметила).
— Как тебя зовут, ангел?
— Женя…
— Женечка, а тебе приятно сейчас трогать писю?
— Ох, как приятно! Никогда так не было!
— А давно ты этим занимаешься?
Школьница пожала плечами:
— Я не помню. А ты?
— Я-то, сколько себя помню, занималась этим постоянно. Занимаюсь и сейчас. И теперь… ох… подожди-ка секунду… да, я не жалею о потраченном времени. Ой, подожди… И вообще, знаешь что, девочка…
— Что?
— Просто так дрочить просто глупо. Ты когда-нибудь дрочила перед папой?
Второклассница потупила глазки.
— А-а, понятно. Ну-ка сознавайся!
— Я, видишь ли… Дрочу только перед старшим братом.
— Ну так это не в счет. Помастурбируй перед родителем.
— Думаешь, ему понравится?
— А то! Мечта каждого вменяемого отца — увидеть свою дочь кончившей, причем от собственных рук. Некоторые довольно экстремальные школы психологии одобряют прободение девственной плевы отцом. Но мы ведь не настолько радикальны?
Девчонка усмехнулась.
Женины руки уже и не знали, куда деваться! По белым гольфикам текли полосы, не очень-то, прямо говоря, и заметные.
Женя, сходив домой, покормила котика, пообедала, затем пошла встречать Нелли.
Последний звонок пронзил девочку, как удар электрического тока. Сегодня! Сейчас! Не пройдет и двадцати минут, как Неллькин отец будет рассматривать её голую! Голую совсем! А ей ведь будет приятно! Кончу!
Нелли вышла из врат школы, как-то по-субботнему размахивая портфелем. Пели птички, зацветали цветы.
— Ну что, пойдём?
И тут Женю накрыл страх.
Чего и следовало ожидать.
— Нель… А ведь твой папа… Я ж совсем его не знаю….
Нелли с презрением посмотрела на подругу.
— Ты идёшь? Или боишься?
Тринадцать этажей. Вышка. И там ждёт папа Нелли…
А ведь он, — думала Женя, глядя на мигающие числа, сменяюшие друг друга на зеленом индикаторе, указывающем, насколько они оторвались от земли, — наверняка неплохой человек. Любит детей. Чего бояться-то?
Хлюп. Лифт приехал. Пути назад не было.
Неллька провела Женьку через нагромождение стеллажей, заваленных барахлом; наконец, пустила Женю в дом.
Из комнаты доносилась какая-то фонограмма.
— Надо разуться, — шепнула Неллька Жене. — Он фетишист, любит, когда девочки приходят к нему босиком.
Еще не поздно! Нет! Уйти! На хрен эту историю! Почему я вписалась в это дерьмо?
Женькины ноги подогнулись непроизвольно, она заплакала, сев на пол.
Нелли поступила мудро. Ждала довольно-таки долго.
— У тебя есть выбор, — сказала она. Нечто в голосе Нелли напоминало Жене. Выбор? Что-то из того древнего фильма, по которому тащится папа и находит в нём смысл? Красная пилюля, синяя пилюля?
— Предупреждаю: выбор есть. Но после того, как ты переступишь порог, он исчезнет.
— Ладно. Пошли.
Нужно ли входить?
Женя сделала выбор.
Опять. бл…, а не пошло ли оно всё… причем далеко и глубоко?
Открывая дверь комнаты, Женя задумалась об одной вещи. Вот я. А чего хочет от меня этот дядя? Нелли говорит, что ничего плохого. Но Нелли — дочь своего отца. Возможно, что-то тут не так.
Тяжело быть жертвой странных наклонностей. В то же время есть в этом какая-то непостижимая тоска, граничашая с позией.
Женя стала чувствовать себя персонажем аниме. Даже не аниме, а какого-то хентая.
Перед огромным телевизором сидел жирный волосатый мужик. Изредка похохатывая, он поскребывал неаккуратную бороду. Женя задумалась. Это — это её отец?
Чувак нажал на кнопку и уставился на дочь глазами идиота. «Сука, — подумала Женя. — За каким хером я сюда пришла?»
— Что? — прохрипело чудо-юдо. — Кого ты привела?
— Папа, — пролепетала Нелли, — это моя одноклассница…
Ложь была настолько глупа и неуместна, что жирный боров, надумав посмеяться, изменил решение.
— А девица-то, красна девица, ничего… Подойди сюда, не бойся.
Совершенно внезапно Женя осмелела. Ей стал нравиться этот маразматический на первый взгляд мужик. Ей показалось, что с ним, в отличие от законченных долбоёбов, можно таки найти общий язык.
И она его нашла.
Совершенно невероятное желание посетило Женю. Ей захотелось сесть к этому дядьке на колени, доверчиво склонить голову на плечо… Папик? Что-то вроде того?
Возможно, он приласкает её, малолетку, давно лишенную отцовской ласки. Мамаша-то, если честно, тоже не очень-то её балует. А тут — старый пердун… Но добрый…
И дядька дал понять Женьке, что он добрый. Похлопал рукой по дивану, подзывая, как собачку. Женька моментально примостилась рядом. Больше всего ей хотелось свернуться калачиком у ног хозяина.
Но это не тот жанр, о котором вы подумали, уважаемый читатель. Всё получилось по-доброму. Женя попросту уснула.
— Пап…
— Тихо! Она спит.
Толстяк осторожно взял девочку на руки и двинулся с ней в спальню. Женя что-то пробормотала, вроде бы проснувшись и засыпая вновь. Жирный маразматик отцепил руки, обвившие шею, уложил маленькую девчонку на диван, укрыл пледом и вернулся в гостиную.
На ковре посреди комнаты стояла его совершенно голая дочь.
«Угу, — подумал извращенец-интеллектуал. — Может быть, в этом и есть нечто художественное».
Началось тихое домашнее порно.