Глава 1

Я не могла сказать, когда точно я обзавелась иммунитетом к вони смерти, но глядя на разлагающийся труп, я знала, что запах меня уже не беспокоит.

Кожа пикси обрела цвет смерти, но её губы оставались ярко-пурпурным пятном — идеально нанесённая помада резко контрастировала с остальным её лицом.

— Она там? — позвал встревоженный сосед с порога, и его аккуратные усы подрагивали. — Она в порядке?

Я вышла из маленькой аккуратной спальни в коридор. Фред был на кухне, сунул голову в холодильник. Я взглянула на него, затем повернулась к бледнолицему мужчине.

— Вы знаете, есть ли у мисс Торн семья?

Плечи мужчины опустились.

— О, — прошептал он.

Я сочувственно улыбнулась ему, но он не заметил.

— Боюсь, она скончалась.

Он начал часто моргать.

— О, — повторил он. — О.

Я взяла его под локоть и мягко увела от двери квартиры покойной Рози Торн. Его квартира располагалась напротив. Он спотыкающимися шагами забрёл внутрь, в свою гостиную. Я последовала за ним, наблюдая, как он тяжело опустился на обтянутый бархатом диван и уткнулся лицом в ладони.

Я дала ему пару минут взять себя в руки, а сама тем временем осмотрелась, мечтая, чтобы моё жильё было таким опрятным и чистым, как это. Ни я, ни Лукас не были неряхами, но это место было на совершенно новом уровне.

— Почему бы мне не сделать вам чашечку чая? — предложила я.

— Нет, — он покачал головой. — Нет, я в порядке, — он одарил меня нетвёрдой улыбкой. — Спасибо, но не нужно. Это был шок, только и всего. Я видел её буквально на прошлой неделе. Я бы раньше проведал её, но уезжал в отпуск на север. Вернулся только сегодня утром.

— Наверное, это не сыграло бы роли, мистер Харрис, — сказала я. — Конечно, вскрытие будет проведено, но мне показалось, что она умерла быстро и спокойно. Вы знаете, сколько ей было лет?

— Семьдесят девять. Она планировала вечеринку по поводу своего 80-го дня рождения в следующем месяце. Темой выбрала глэм-рок. Сказала, что планирует нарядиться как солист группы Kiss. Уже купила косметику.

Молодец какая.

Харрис провёл дрожащей рукой по волосам. Взглянул на меня, отвернулся, потом опять поднял взгляд.

— Что такое? — мягко спросила я. У него явно было что-то на уме.

— Я медбрат, — прошептал он, будто боялся, что кто-то услышит, хотя в комнате были только мы. — Рози надоело ходить к своему врачу на осмотры. Она ненавидела торчать там, ждать приёма. Она всегда говорила, что комната ожидания полна больными людьми, и она не хотела подцепить что-нибудь.

— Ага, — я ждала, понимая, что ему надо сказать что-то ещё.

— Я ей помогал, — чувство вины исказило его лицо, подчеркивая все морщины, отчего он почти выглядел осунувшимся. — Я каждый месяц мерил ей давление, рекомендовал различные витамины и продукты для поддержания сил. Я продолжал говорить ей, что надо сходить к доктору, и что я не могу сделать всего, но она не слушала.

— Хорошо. Спасибо, что рассказали мне это. Вам надо будет в ближайшее время прийти в участок Отряда Сверхов и дать показания насчёт того, что вы для неё делали, — я сохраняла сочувственный тон. — Вы не можете заставить кого-либо пойти к врачу, и возможно, это всё равно ничего не изменило бы.

Алан Харрис подавил всхлип.

— Она была славной леди, отличной соседкой.

— У неё есть родственники поблизости? — спросила я.

— У неё есть сын и внучка от первого брака, кажется, — сказал он. — Они нечасто общаются. Но один из её бывших мужей время от времени приходит её проведать.

Один из её бывших мужей? На моих губах заиграла тень улыбки.

— Он тоже пикси?

Он покачал головой.

— Оборотень.

Необычно, хотя и не неслыханно.

— Вы знаете его имя?

— Роберт Салливан.

Я вскинула бровь. Единственный Роберт Салливан, которого я знала, был бета-волком клана Салливан. Он был своенравным, чинил препятствия и был верен лишь самой Леди Салливан. А ещё он был на добрых тридцать лет моложе Рози Торн. Покойная пикси ещё немножко поднялась в моих глазах. Если не считать её вкуса в мужчинах, она определённо жила жизнь на полную катушку.

Я уточнила ещё несколько деталей, после чего оставила мистера Харриса в покое и вернулась в квартиру Рози. Фред был в гостиной, смотрел в окно. Я прочистила горло, и он дёрнулся.

— Прости, босс, — она показал на другую сторону улицы. — Я любовался видом.

Я проследила за его пальцем. С данной точки открывался обзор на внутреннее убранство нескольких квартир напротив. Лишь в немногих шторы были задёрнуты, так что вид ничем не заслонялся.

— Если мы можем видеть те квартиры, — сказал Фред, — значит, их жители могут видеть эту квартиру. Возможно, они сумеют сказать нам, когда в последний раз видели передвижения мисс Торн. Это поможет установить время смерти.

— Можем постучать в некоторые двери, — согласилась я. Успех будет зависеть от того, насколько любопытными были соседи Рози Торн. Однако я сомневалась, что в её смерти было что-то подозрительное; ничто не указывало на насильственный характер смерти, и она была пожилой. — Есть ещё что-то примечательное?

— Молоко в холодильнике просрочено на три дня, — значит, она была мертва как минимум столько же.

Я взяла полупустой стакан с журнального столика и аккуратно принюхалась. Джин с тоником. Есть и худшие способы умереть, чем в собственной постели после одного-двух стаканчиков горячительного — уж я-то знала. Может, Рози на каком-то уровне понимала, что конец близок, и в качестве сознательной подготовки налила себе выпить перед сном. Может, мы никогда не узнаем. Смерть и умирание до сих пор хранили в себе немало тайн, даже для меня. А я и то, и другое пережила несколько раз.

— Парамедики приедут констатировать смерть? — спросила я.

— Они по горло заняты срочными делами. Очевидно, что мисс Торн никуда не денется, так что она не является приоритетом. Я поговорил с местной клиникой, и они подтвердили, что она зарегистрирована у них, но за последние два года не записывалась к врачу. Наверное, она чувствовала себя хорошо и бодро.

Это подтверждало то, что говорил мне Алан Харрис.

Фред продолжал:

— Они пришлют кого-то, чтобы оформить свидетельство о смерти.

Я сверилась с наручными часами. Это может занять какое-то время, а вести расползались быстро. Наверное, мне стоит найти Роберта Салливана и сына Рози, пока новости не дошли до них через сплетни.

— Если ты подождёшь тут их прибытия, я постараюсь выследить родственников.

Фред кивнул, и я притворилась, что не заметила его облегчения. Стучать в дверь клана Салливан — это никогда не приятное занятие.

— Держи меня в курсе, — сказала я, выходя.

— Хочешь сказать, на случай, если её тело вспыхнет шаром пламени, и она воскреснет у меня на глазах?

Я нахмурилась.

— Случались и более странные вещи, босс.

Да, да. Я закатила глаза и ушла.

Блестящая лакированная дверь распахнулась.

— Леди Салливан не принимает посетителей, — прорычал Роберт, презрительно посмотрев на меня. — Так что съе*итесь, пока я не подал жалобу вашему начальнику. Существуют законы, защищающие от полицейского преследования, знаете ли.

Я сохраняла старательное нейтральное выражение.

— На самом деле, мистер Салливан, я надеялась поговорить с вами.

— Я ничего не делал, — его лицо омрачилось. — И с каких это пор вы называете меня мистер?

— Могу я войти?

Он скрестил руки на своей широкой груди и сверлил меня сердитым взглядом. Прежде чем он успел вновь возразить, я добавила:

— Боюсь, у меня плохие новости.

Его манера держаться мгновенно изменилась: кожа побледнела, челюсти разжались. Уведомлять о смерти — поистине ужасная часть моей работы. Не помогало и то, что Роберт выполнял ту же работу для своего клана, так что он знал, зачем я здесь.

— Кто? — потребовал он.

— Если бы мы вошли внутрь…

— Скажите мне.

Я облизнула губы. Он решительно настроился услышать это здесь и сейчас, на пороге.

— Рози, — тихо сказала я.

Роберт практически сразу начал качать головой.

— Нет.

— Приношу свои самые искренние соболезнования, мистер…

— Нет. Вы допустили ошибку.

Такое всегда возможно, но в данном случае я сомневалась.

— Как? — потребовал он. — Как она умерла?

— Мы не будем знать наверняка, пока не проведено вскрытие, но похоже, что она скончалась во сне, в своей постели.

— От естественных причин?

— Да.

— Нет.

Это не первый раз, когда кто-то отказывался верить в трагические новости, которые я вынуждена была сообщить.

— Мне очень жаль, мистер Салливан.

— Это не она, — он запрокинул голову. На его скулах появились тёмные клочки шерсти, что многое значило, поскольку с прошлого полнолуния прошло всего два дня, и его волчья энергия должна была сильно ослабеть. — Я так и знал, что ваша некомпетентность однажды вас подведёт, детектив Беллами, — он фыркнул. — И я оказался прав.

— Вы знаете, как мы можем связаться с сыном и внучкой Рози? — спросила я. — И есть ли другие члены семьи, которых нам нужно информировать?

Роберт сделал шаг вперёд, отчего его лицо оказалось в считанных сантиметрах от моего.

— Она не мертва, ты, трахающий вампиров фрик!

Я открыла рот, но не смогла заговорить, поскольку его рука взметнулась вперёд и обхватила моё горло. Такого развития событий я определённо не предвидела.

Его пальцы сжались. Это не было предупредительным ударом, он искренне хотел убить меня… хотя мы оба знали, что я не останусь мёртвой.

Я не хотела вредить ему, но и не собиралась допускать, чтобы он меня задушил. Я выполнила резкий пинок, упёрлась стопой в его лодыжку, а секунду спустя ударила его коленом в живот. Удар был далеко не в полную силу, но Роберт отпустил меня, охнув от удивлённой боли. Он должен был порадоваться; я могла взять с собой арбалет. И я имела бы полное легальное (пусть и не моральное) право использовать против него это оружие, хоть с серебряными болтами, хоть нет.

К сожалению, он не понимал, когда пора признать поражение. Он бросился на меня, опустив голову и вытянув руки. Его ногти уже превращались в бесформенные когти, готовые сорвать плоть с моих костей.

Я раздражённо зашипела и отпрыгнула в сторону, прочь с траектории его атаки. Роберт издал неразборчивый рык, теперь уже выглядя скорее как волк, нежели как мужчина. В его желтоватых глазах жил некий дикий свет. За неимением настоящего виновника в смерти Рози Торн, он решил обвинить меня. Он не отступит, не сейчас. Если только я его не заставлю.

На свете было несколько сверхов, которым я не могла внушить что-либо из-за нехватки сил: Лукас, естественно; лидеры кланов оборотней; гули; один-два гоблина и горстка пикси. Было также несколько сверхов, которым я едва ли смогу что-то внушить и потому не стану пытаться доминировать из-за страха провала или потери лица. А ещё было внушительное количество сверхов, которых я не могла подчинить своей воле без использования их настоящего имени.

Я не знала настоящего имени Роберта, но знала, что моя сила сильнее его, вне зависимости от его положения в клане Салливан. Я втянула вдох… и увидела Леди Салливан, стоящую на пороге позади него. Она покачала головой.

Я пристально уставилась на неё, затем сделала шаг назад.

— Иди сюда, Роберт, — приказала она. Воздух пульсировал её словами.

Несмотря на его эмоциональное состояние, он всё равно был её бетой. Он услышал её приказ и был не в силах сопротивляться. Его плечи сгорбились, хотя в глазах до сих пор искрила ярость. Он оскалил на меня зубы, его губы приподнялись, обнажая розовые дёсны. А потом он посеменил к ней.

— Хороший мальчик, — сказала она, подтолкнув его внутрь, затем закрыла за ним дверь. Её взгляд встретился с моим. — Спасибо, Эмма.

Она не хуже меня знала, что я могла внушить Роберту успокоиться. Это не помогло бы ему в долгосрочной перспективе, и уж точно не улучшило бы положение клана Салливан. Они презентовали себя как сильнейший клан оборотней в стране, но они потеряли бы и в статусе, и в гордости, если бы простой офицер полиции поставил бы на колени одного из их бет.

Однако позволить ей взять контроль не было абсолютно бескорыстным ходом с моей стороны. Если всем станет известно, что я обзавелась достаточной силой, чтобы доминировать над бета-волком, это будет опасно и для меня.

— Учитывая обстоятельства, — сказала я, — я готова забыть о том, что произошло только что. Но нельзя допускать, чтобы это повторилось вновь.

— Роберт поймёт, — сказала она мне. — Я об этом позабочусь.

— Не только он. Все ваши волки, — предостерегла я.

Единственный жест согласия, который она продемонстрировала — это лёгкий кивок. Придётся довольствоваться этим.

— Горе — это мощная эмоция, Леди Салливан, — продолжала я. — Оно может пересилить здравый смысл и рассудок. Но мне нужна информация от Роберта, и если бы я смогла нормально поговорить с ним, это очень помогло бы.

— Возможно, лучше подождать несколько дней.

— Мне нужно найти родственников Рози Торн, — сказала я.

— Я поговорю с ним и до конца дня дам вам знать, где они. Когда Роберт будет готов, он придёт и поговорит с вами. Прямо сейчас ему нужны мы, детектив. А не вы.

— Хорошо, — я помедлила. — Я знаю, что сейчас это ему не поможет, но она дожила до солидного возраста по меркам пикси.

Взгляд Леди Салливан не дрогнул.

— Как вы и сказали, детектив, горе — это мощная эмоция.

Действительно. Я вздохнула, развернулась на пятках и ушла.

Глава 2

Детектив-сержант Оуэн Грейс косился на меня поверх экрана своего компьютера. Похоже, он думал, что делает это украдкой, но сложно было игнорировать продолжительные взгляды. У него явно что-то на уме.

Я сосредоточилась на своей бумажной работе. Рано или поздно он заговорит. Когда дело касалось детектива Грейса, куда плодотворнее дать ему время сформулировать свои мысли.

Лиза оттолкнула свой стул и встала.

— Я сбегаю за сэндвичем. Кто-нибудь что-нибудь хочет?

— Мне с сыром и помидорами, пожалуйста, — сказала я.

— Неизменная искательница приключений, — пробормотала она. — Что насчёт тебя, Фред? Полагаю, ты хочешь чипсы, залитые уксусом и засыпанные сыром, чтобы хорошенько забить твои артерии.

Он просиял, игнорируя её кислый тон.

— Спасибо, Лиза.

— Что бы ты хотел, Медовый Пирожочек? — спросила она Грейса.

— Я буду то же, что и ты, Сладкая Булочка, — ответил он с особенной улыбкой, приберегаемой исключительно для неё.

Фред закатил глаза и притворился, что суёт палец себе в горло. Лиза посмотрела на него безо всякого сочувствия.

— Тебе нездоровится? Лучше избегать жирных чипсов — принесу тебе салат, — она поцеловала Грейса в щёку и выскользнула из комнаты.

Фред нахмурился.

— Думаете, она реально принесёт салат?

Я улыбнулась.

— Наверняка.

Он схватил свой шлем и встал.

(Речь идёт о шлеме как части униформы британского полицейского, особенно в небольших рангах как у Фреда, а не о мотоциклетном или велосипедном шлеме, — прим.)

— Я лучше пойду с ней, — он побежал следом.

Я переключила внимание на экран своего компьютера. Остался всего один отчёт. Ура.

Грейс на другом конце комнаты втянул вдох. Я выжидательно подняла взгляд. Понеслось.

— Ты уже нашла семью Рози Торн? — спросил он.

Хм. На самом деле он хотел сказать не это, но пока что я подыграю.

— Я отыскала их вчера. Её сын лежит в больнице в Бахрейне и не может путешествовать, но я поговорила с её внучкой, которую обозначили как ближайшую родственницу.

Звонок на номер, добытый для меня Леди Салливан, ушёл прямиком на голосовую почту. Потребовалось четыре дня и несколько сообщений, прежде чем внучка ответила.

— Она путешествовала по Европе, так что её не сразу получилось выцепить. Она сейчас едет сюда.

Он хмыкнул.

— Хорошо. Что насчёт Роберта Салливана? Он приходил?

— Пока что нет.

Грейс поджал губы.

— Вскрытие подтверждает, что Рози Торн умерла от сердечного приступа?

— Ага. К этому заключению пришел патологоанатом оборотней, так что Роберт не может жаловаться, что мы что-либо пропустили при осмотре. Он наверняка не показывается, потому что смущён. Уверена, он рано или поздно придёт.

— Лучше бы и правда пришёл, — пробормотал Грейс. — Если ничего не услышим от него к концу дня, я снова поговорю с Леди Салливан. Его поведение было недопустимым. Учитывая то, что он сделал тебе, будет лучше, если я впредь сам буду иметь с ним дело.

Мы уже обсуждали это. Я кивнула и ждала, пока Грейс теребил манжеты рубашки. ОН провёл языком по губам, откашлялся, затем поднял лист бумаги.

— У меня тут запрос из участка Хакни. Они бы хотели, чтобы кто-то из Отряда Сверхов проконсультировал их по недавнему преступлению, которое они расследуют.

Так вот что он утаивал. Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. После Саммита в прошлом году все сверхи столкнулись с приливом популярности. Численность туристов в Лиссон Гроув и Сохо увеличилась, а Лукаса чуть ли не каждую неделю просили приехать на телестудию для интервью.

Я даже видела рекламную кампанию популярного бренда парфюмерии, которая использовала в качестве моделей членов клана Макгиган. «Ненавидите запах мокрой псины? Сбрызнитесь этим!». На самом деле слоган другой, но он мог бы быть и таким.

Перемена в настроении вызывала у меня восторг — мы все этого хотели — но иногда попахивало абсурдом. В более пессимистичные моменты я беспокоилась, что идолизировать сверхов — это ненамного лучше, чем превращать их в абсолютное зло. Это лишь означало, что в случае оплошности будет больнее падать. Я бы предпочла, чтобы к сверхам относились в такой же манере, что и к людям — не как к исчадьям ада, и не как к уникальным снежинкам. Сверхи были такими же плохими и хорошими, как и люди.

И не только сверхи получали внимание; Отряд Сверхов получал запросы из всех уголков Лондона. Поначалу было здорово, такое чувство, будто нас наконец-то начали ценить за наш опыт и экспертные познания во всем сверхъестественном. Но скоро новизна выветрилась. Если бы мне давали один фунт за каждую фальшивую пентаграмму и случайный звук в ночи, который меня отправляли проверять, то мне хватило бы денег на новую машину. Ну или хотя бы на то, чтобы подарить Таллуле новый слой краски.

— Детали есть? — спросила я.

Грейс покачал головой.

— Боюсь, что нет.

Возможно, команда из Хакни намеренно помалкивала, потому что они знали, что преступление не сверхъестественное. Может, они хотели визит от детектива Отряда Сверхов, чтобы создалось впечатление, что они выложились на максимум. У популярности имелись свои минусы.

— Ладно, — я вздохнула.

— Ты сделаешь это?

— А у меня есть выбор?

Грейс сверкнул улыбкой.

— Не особенно.

Я потёрла шею сзади и выдавила улыбку.

— Мне уже не терпится.

Вскоре после трёх часов дня я предстала перед стойкой регистрации в участке полиции Хакни. Офицер в униформе окинул меня повторным взглядом, когда увидел.

— Вы… вы… вы детектив Беллами! — ахнул он.

Я испытывала соблазн присесть в вычурном реверансе.

— Она самая.

— Я большой фанат!

Я вежливо улыбнулась.

— Спасибо, — я сверилась с листком бумаги, который дал мне Грейс. — Я ищу детектива-инспектора Колкахун. Она здесь?

— Определённо, — он продолжал ослепительно улыбаться мне.

Я уставилась на него. Наконец, я сказала:

— Можете сказать, что я здесь?

— О! — разволновавшись, он схватил телефон. — Если вы подождёте минутку, я уверен, она скоро спустится.

Я кивнула и села как можно дальше от него. Надеюсь, он не станет просить мой автограф, как тот гаишник, который остановил Таллулу, чтобы выписать штраф. Никому из нас не нужно так позориться.

Я просидела пять минут, потом десять. Когда моё ожидание растянулось на пятнадцать минут, а офицер за стойкой регистрации начал выглядеть отчётливо покрасневшим и смущённым, я гадала, может, это просчитанная демонстрация власти со стороны детектива Колкахун. Может, она хотела удостовериться, что я знаю своё место. Хоть популярная, хоть нет, я всё равно была детективом Отряда Сверхов и считалась не такой полезной, как обычный офицер полиции.

Когда внутренняя дверь наконец-то открылась, и я подметила её усталые черты и осунувшуюся внешность, я осознала, что совершаю смертный грех, сводя всё к себе. Колкахун определённо имела свои тревоги и стресс. Судя по выражению в её глазах, моё присутствие было лишь раздражающим фактором.

— Детектив Колкахун, — рявкнула она. — Вы тот детектив-констебль? Из Отряда Сверхов?

— Эмма Беллами, — ответила я с улыбкой. Она не потрудилась улыбнуться в ответ.

Она смерила меня взглядом.

— Вы наверняка тратите своё время впустую, но спасибо, что приехали на другой конец города.

Я оценила её отношение, и приятно было, что она ради разнообразия говорила именно то, что я думала.

— Почему вы думаете, что я трачу своё время впустую? — спросила я.

— Это не сверхъестественное преступление, это психопатическое преступление. Насколько я знаю, две эти вещи обычно не идут в комплекте, — она пожала плечами. — Но всё достаточно необычно, чтобы мой босс захотел привлечь вас. Вините его, не меня. Я уверена, что у вас есть дела поважнее, — себе под нос она добавила: — У меня вот точно есть.

— В таком случае, покажите мне файлы, и я выскажу своё мнение. А потом вы сможете как можно быстрее вернуться к своим делам.

Детектив Колкахун бросила на меня пронизывающий взгляд. Осознав, что я говорю искренне, она улыбнулась.

— Вы совсем не такая, как я ожидала.

Я решила, что не хочу знать, чего она ожидала.

— В любом случае, я должна показать вам не только файлы, — сказала она. — Мне приказали отвести вас на место преступления. Не волнуйтесь, — она похлопала по пакету под боком. — Я взяла криминалистические костюмы, так что ваша одежда не будет испорчена.

Криминалистические костюмы? Я нахмурилась.

— С чего ей быть испорченной? Что за преступление вы расследуете?

Она уставилась на меня.

— Вам не сказали? — она издала лающий смешок. — Повезло, что я знаю, кто ваш бойфренд. Меньше вероятности, что у вас окажется слабый желудок. Зрелище то ещё.

Значит, это не фальшивая пентаграмма и не случайный звук посреди ночи. По моей спине пробежали мурашки. У меня возникло внезапное чувство, что я бы предпочла иметь дело с очередным бредом.

Колкахун отвела меня в просторную квартиру на втором этаже того, что раньше было грандиозной викторианской виллой на расстоянии меньше мили от полицейского участка.

— Вызов поступил вчера поздно вечером от одного из соседей, — сказала она мне. — Место преступления ещё свежее.

Я взяла криминалистический костюм и надела поверх своей одежды, полностью скрывшись под белым материалом так, что оставалось видным лишь моё лицо. Затем я надела перчатки, маску и завершила образ синими бахилами. Колкахун сделала то же самое, спрятав свои каштановые кудри под белый капюшон костюма.

— Если вам покажется, что вас вырвет… — начала она.

— Не вырвет.

Она наградила меня суровым взглядом.

— Ладно, — она приподняла синюю ленту, ограждавшую место преступления. — Нам сюда.

Я переступила порог. С порога я уже чувствовала запах крови.

— Лучшая гипотеза на данный момент, — сказала мне она, — это то, что убийца получил доступ через общественные сады, — она показала дальше по коридору. — Видите разбитое окно?

Два специалиста снимали отпечатки с рамы, и я пару секунд понаблюдала за ними. В этом месте было что-то странное. Наконец, сообразив, я спросила:

— Вы уже проверили все осколки стекла?

— Осколков и не было, чтобы их проверять, — сказала Колкахун. — Убийца сам прибрался. Может, он аккуратист, а может, пытался оттянуть обнаружение.

Я пожевала нижнюю губу. Если тут не было осколков стекла, то любой проходивший мимо, особенно ночью, скорее подумал бы, что окно открыто, а не разбито. Это говорило о дотошном преступнике. В моём понимании это также говорило кое о чём ещё.

— Перебор с усилиями, — сказала я вслух.

Колкахун фыркнула.

— Друг мой, — сказала она, — вы ещё не видели того, что наверху.

Моё нутро напряглось от мрачного предвкушения. Я сглотнула. Колкахун права. Я не обладала слабым желудком, вовсе нет, но это не означало, что я наслаждалась подобными вещами.

Я пошла за ней к открытой двери, помеченной как Квартира 1А. Мой лоб нахмурился.

— Я думала, вы сказали, что преступление произошло на втором этаже.

— Да, Мисс Педант, — Колкахун выглядела слегка развеселившейся. — Но эта квартира на первом этаже имеет отношение к делу, потому что её жители первыми сообщили в полицию.

Я нахмурилась ещё сильнее.

— Они услышали звуки драки?

— О нет. Они ничего не слышали… но они кое-что увидели. А ещё почувствовали.

Я озадачилась ещё сильнее. Колкахун взмахнула рукой, указывая мне вперёд.

— Проходите, — сказала она. — Взгляните сами.

Я двинулась глубже в квартиру. Она пустовала, хотя виднелись следы присутствия криминалистов. Я заглянула в просторную кухню, в одну из спален. Ничего. Затем я заглянула в гостиную и мгновенно отшатнулась, зашипев.

Колкахун наблюдала.

— О да, — сухо сказала она. — Это именно то, о чём вы думаете. Проживающая здесь пара обнималась на диване и смотрела романтический фильм. Он утыкался носом в её шею, она поглаживала его ногу. Горели свечи, вино разлито по бокалам. Идеальная обстановка, — она поджала губы. — Сложно поверить, что люди правда умудряются так жить в реальной жизни. Где они находят время?

Заметив мой взгляд, она встряхнулась.

— Это была долгая неделя, и я живу одна с моим котом. Что тут сказать? Ну хотя бы когда мне повезёт на Тиндере, и я почувствую что-то мокрое на лице, я могу быть относительно уверена, что это не кровь, капающая из квартиры сверху.

Я стиснула зубы и снова посмотрела на место происшествия. На потолке виднелось тёмное пятно. Насколько я могла сказать, кровь просочилась через люстру и капала на пару, сидевшую на диване. Неудивительно, что они позвонили в полицию. Нужно очень много крови, чтобы она просочилась сквозь пол и начала капать в квартиру внизу.

— Подождите, пока не увидите квартиру на втором этаже, — сказала мне Колкахун. — Это бл*дская кровавая баня.

Глава 3

Вернувшись в участок Хакни, я попивала излишне сладкий чай и старалась не слишком задумываться о том, сколько крови было в квартире. Даже принимая в расчёт все мои знания о возможностях человеческого тела, казалось поразительным, что столько много может вытечь из одного человека. Весь пол гостиной второго этажа был абсолютно мокрым, будто дизайнер интерьера заскочил туда и решил, что первая положительная — это лучший цвет сезона для ковров от стены до стены.

— Никаких отпечатков пальцев, — сказала я вслух. Более того, ничто не указывало на то, что в квартире был кто-то, помимо жертвы. Я понимала, почему босс Колкахун считал, что тут замешано что-то сверхъестественное.

Колкахун подвинула фото по столу.

— Гражданский нашёл это в мусорном баке через несколько улиц от места преступления и сообщил нам. Мы проверяем остальные окрестности, но пока что ничего не нашлось, — она показала пальцем. — Оно покрыто кровью. Результаты ещё не готовы, но я думаю, что она совпадёт с кровью из квартиры.

— Я не думаю…

— Это обычное ведро. Такое можно купить где угодно. Их наверняка производится миллион штук в год.

Ожидаемо.

— То есть, убийца собрал кровь жертвы в ведро, а потом… — я поморщилась. — Покрасил ею пол?

Колкахун кивнула.

— Отсюда и отсутствие окровавленных следов ног. Судя по следам, похоже, что он использовал обычную кисть для краски, чтобы покрыть все зоны, но мы пока не нашли саму кисть. В любом случае, он определённо не закрасил себя в угол.

(Имеется в виду ситуация, когда человек забывает, что пол надо красить от дальней стены в направлении двери, и в итоге остаётся зажат в углу, вокруг него покрашенный пол, и он никак не может пройти к двери, — прим.)

Я покосилась в ответ на её мрачную шутку, но она не улыбалась. Я не потрудилась комментировать использование ей местоимения в мужском роде. Логичное предположение, когда 93 % убийц в этой стране — мужчины. Хотя я сталкивалась со своей долей убийц-женщин.

Я подумала о комнате. На стенах не было брызг от артериального кровотечения; более того, они были безупречно чистыми, без единой капельки или смазанного пятна.

— Должно быть, жертву убили в другом месте, — сказала я.

Колкахун покачала головой.

— Мы будем знать больше, когда поступят результаты вскрытия, но криминалисты, проводившие первоначальный осмотр, считают, что он был убит на месте.

Хм. Обескровливание приводит к знатному беспорядку, но если не считать пола, покрытого кровью, это убийство было опрятным.

— Медик? Кто-то, кто умеет вскрыть вену и извлечь как можно больше крови?

— Так и считает Дон Мюррей, старший следователь по делу, — она поморщилась — то ли от упоминания ведущего детектива, то ли от самой теории. — Но ютуб сейчас предоставляет видео на самые разные темы. Это мог быть любитель. А это мог сделать вампир?

Сомнение в её голосе вторило моему собственному.

— Даже вампиру с самой мощной силой воли было бы тяжело находиться в окружении такого количества крови. Кроме того, укус вампира включает вампирскую слюну, которая автоматически заживляет раны. Как только клыки извлечены, рана жертвы перестаёт кровоточить. В теории вамп мог бы выпить столько крови, если бы умирал с голода, но эту кровь извлекли не для питья, — я посмотрела ей в глаза. — На его теле были укусы?

— Нет, — она слегка улыбнулась, и я знала, что она тестировала меня вопросом про вампов. Я решила не оскорбляться; в конце концов, мы не знакомы друг с другом.

— Следов борьбы не было, — сказала я вместо этого.

— Не было, — согласилась она. — И на теле не было повреждений, полученных при самообороне. Но его каким-то образом нейтрализовали перед тем, как выпускать кровь. Вскрытие подскажет нам больше.

Справедливо. Я закусила щёку изнутри и подумала.

— Что вы можете рассказать мне о жертве?

— Он не был сверхом, — Колкахун пододвинула ко мне очередное фото. — Питер Пиковер, сорок два года.

Я посмотрела на фотографию. Пиковер сидел за столом, держа в руке шариковую ручку и серьёзно нахмурившись для камеры. На нём был костюм и галстук, бородка аккуратно подстрижена, безупречно уложенные волосы лишь немного поредели. Должно быть, полиция Хакни взяла это фото с сайта его компании или с LinkedIn.

(LinkedIn — социальная сеть для поиска и установления деловых контактов, — прим).

— Юрист? — предположила я.

— Госслужащий. Работал в Министерстве транспорта. Не курил, почти не пил, имел менее 50 друзей на фейсбуке и ни одного очевидного хобби. Разведён, детей нет. Похоже, Питер Пиковер ходил на работу, возвращался домой, ложился спать, а потом повторял ту же рутину снова и снова. Как будто и жизни у него не было.

Я подняла взгляд на Колкахун.

— Да, — сказала она. — Я тоже не купилась. Славная квартирка для зарплаты госслужащего. И никакой жизни вне работы? — она покачала головой. — Он что-то скрывал. Но связано это с его убийством или нет, это уже другой вопрос.

Она махнула в сторону своих коллег, которые склонились на экранами компьютеров.

— Они этим занимаются. Если по Пиковеру можно что-то найти, они это найдут.

— Можно мне увидеть фото места преступления до того, как его тело увезли? — спросила я.

— Да пожалуйста, — Колкахун передала мне папку. Я открыла её и начала просматривать различные снимки. Пиковера нашли в кресле, голым, если не считать трусов. Его голова завалилась вперёд, и лысина стала более заметной теперь, когда волосы не были уложены для профессиональной фотосессии. Я обратила внимание на отметины на его руках и ногах; они выглядели как следы инъекций. Либо он был активным наркоманом, либо диабетиком, либо эти уколы связаны с тем, как изъяли его кровь.

— Пожалуй, вы захотите увидеть и это, — Колкахун достала фото лица Пиковера.

Я втянула вдох. Оно было аккуратно покрашено, как и пол. Меня передёрнуло.

— Что это на щеке? — спросила я.

— Ничего.

Я хмуро покосилась на неё. На левой щеке Пиковера виднелось место, которое не было покрыто кровью.

— На этом месте нет крови — там вообще ничего нет. Судя по остальному его лицу, похоже, это место намеренно оставили чистым.

Я отвела фото от себя, чтобы посмотреть под другим углом, и склонила голову набок.

— Это поцелуй, — сказала я внезапно. — Как след помады, только без самой помады.

Колкахун встала позади меня и снова посмотрела на фото.

— Нее. Я не убеждена.

Я проследила очертания пальцем.

— Это определённо поцелуй.

Она поморщилась.

— Ну, это пи**ец как странно.

С этим я спорить не могла.

— Может, вам стоит присмотреться к его бывшей жене, — предложила я.

Уголки рта Колкахун опустились.

— Я работала над многими жуткими делами и повидала много дерьма, но тут у меня реально плохое предчувствие. Очень плохое.

Она выглядела так, будто нуждалась в объятии, но я знала, что не стоит его предлагать.

— Тот, кто это сделал — больной ублюдок, — согласилась я. — Но ничто не указывает на сверхъестественную природу.

Колкахун не казалась удивлённой.

— Я бы всё равно была благодарна за письменный отчёт. Надо расставить точки над Ё.

Я слегка улыбнулась.

— Как же не любить письменные отчёты.

Мы обменялись взглядами взаимного отчаяния, и я встала. Я заняла достаточно её времени и не могла предложить в ответ ничего полезного.

— Я пришлю вам по электронной почте, как только вернусь в Отряд Сверхов.

— Спасибо.

Я помедлила.

— Но один момент не складывается.

— Продолжайте.

— Тот, кто убил Пиковера, собрал осколки стекла на месте проникновения. Старательно не разбрызгал кровь нигде, кроме пола. Забрал все иглы и другое оборудование, использованное при убийстве, не оставил после себя ни следа.

— Ага.

— За исключением ведра, — сказала я. — Единственное, что было выброшено — это ведро. Ничего больше.

— Мы проверили камеры видеонаблюдения, — сказала Колкахун. — Мы прочесали всю улицу, отыскивая частные камеры, муниципальные камеры, любые чёртовы камеры. Ничего. Абсолютно слепая зона, вероятно, одна из очень немногих в городе. Как будто убийца знал, что там его не заснимут.

— Может, и правда знал, — тихо сказала я.

Я припарковала Таллулу перед зданием Отряда Сверхов и позвонила Лукасу.

— Привет, — поздоровалась я.

— Д'Артаньян, — промурлыкал он. — Твой день проходит хорошо? — когда я не ответила сразу же, его голос сделался резче. — Ты в порядке?

— Да, да, я в норме. Просто… сегодня было немного мрачно. И кроваво.

Беспокойство Лукаса усилилось.

— В буквальном смысле кроваво? Сверхи замешаны?

— Нет, похоже, это чисто человеческое. Но было отнюдь не приятно. Сегодня немного задержусь, потому что мне нужно написать отчёт.

— Я буду в клубе. Приезжай и найди меня, когда освободишься.

— Непременно, — просто услышав его голос, я почувствовала себя лучше. Затем я заметила крупную фигуру, шагавшую по улице в мою сторону, и тепло внутри меня испарилось.

— Ты же знаешь, что я всегда могу послать кого-нибудь помочь с вопросами крови, — говорил Лукас в трубке. — Сдаётся мне, я до сих пор могу удивить тебя тем, что вампир способен узнать по гемоглобину.

— Я это ценю, — фигура приближалась. — Мне пора идти. Увидимся позже.

— Я люблю тебя.

Я мягко улыбнулась.

— И я тебя люблю.

Я повесила трубку, затем потянулась к арбалету, прежде чем выйти из машины. Я сняла с предохранителя и прицелилась.

Роберт Салливан остановился и поднял руки.

— Я не стану вновь нападать на вас, детектив Беллами.

— Оставайтесь на месте.

Швейцар Макс выглянул из-за двери отеля по соседству.

— Вам нужна помощь? — встревоженно спросил он. — Мне позвонить кому-нибудь?

Я не сводила глаз с Роберта.

— Нет, у меня всё под контролем. Спасибо, Макс, — я опустила арбалет на пару сантиметров. — Вы выглядите не очень хорошо, — заметила я, обращаясь к оборотню. Честно говоря, это ещё приуменьшение: его одежда была помятой, словно он несколько дней спал в ней, на лице отросла косматая борода, под глазами пролегли тёмные круги.

— Я прошу прощения за своё поведение несколько дней назад, — натянуто сказал он. — Я не должен был вести себя таким образом. Я поступил неправильно.

Я моргнула. Я рано или поздно ожидала извинений, потому что Леди Салливан потребовала бы этого, но я ожидала, что это прозвучит более неохотно. Я склонила голову.

— Извинения приняты. Вы переживали большой стресс, и каким бы удивительным это ни показалось, я понимаю. Давайте забудем об этом.

Я опустила наконечник арбалета и направилась к двери Отряда Сверхов.

— Но я ещё не всё сказал, — в его голосе звучали хриплые нотки отчаяния.

Я взглянула на него.

— Вы извинились. Этого достаточно.

— Мне нужно, чтобы вы занялись смертью Рози! — взорвался он. — Мне нужно, чтобы вы её расследовали!

Я испытала внезапный прилив сочувствия к нему.

— Она умерла от естественных причин. Ей было почти восемьдесят лет, Роберт. Это был сердечный приступ — ваш же патологоанатом это подтвердил. Я очень сочувствую вашей потере, но больше ничем не могу помочь.

Он рьяно замотал головой.

— Она умерла не от естественных причин.

— Роберт…

— Выслушайте меня. Пожалуйста, — он повесил голову. — Больше никто не слушает.

Проклятье. Я вздохнула; я идиотка, раз иду на это.

— Ладно. Давайте зайдём внутрь.

Слегка седеющий оборотень не улыбнулся, но по нему прошла дрожь облегчения. Бедный парень. Я надеялась, что не продлеваю его боль, подыгрывая его пожеланиям. Я жестом показала ему первым заходить в дверь; я не думала, что это ещё один способ напасть исподтишка, но никогда нельзя быть уверенным на 100 %. Когда он прошёл мимо меня, и я уловила запашок немытого тела, моё сочувствие лишь усилилось.

Я повела его прямиком в допросную. Оуэн Грейс высунул голову из своего кабинета, и его глаза встревоженно расширились при виде Салливана.

— Детектив Беллами, — предостерегающе произнёс он.

Я махнула ему.

— Я в порядке.

— Я же сказал, что разберусь с мистером Салливаном, когда он придёт.

Это оставалось самым разумным вариантом, но пожилой оборотень пришёл ко мне

— Почему бы нам не поговорить с ним вместе? — предложила я. — Он уже извинился. Теперь он просит о нашей помощи.

Грейс напрягся.

— Теперь он хочет нашей помощи?

— Думаю, мы должны хотя бы выслушать его.

Он цокнул языком, но последовал за мной в комнату. Он сел, сложив руки и сверля его сердитым взглядом. Я заняла соседний стул.

— Ну? — поинтересовался Грейс.

Роберт не тратил время на преамбулы.

— Рози умерла не естественной смертью. Кто-то её убил.

— Почему вы так решили?

— Я знал её долгое время. Мы были женаты.

Грейс подался вперёд.

— Могу я спросить, почему вы разошлись?

Лицо Роберта исказилось спазмом боли.

— Развод инициировала она. Сказала, что больше меня не любит.

— Вы не разделяли её чувств? — спросила я.

— Я люблю её, — сказал он, не осознавая, что до сих пор говорит о ней в настоящем времени. — Я всегда её любил. Но она — свободолюбивая натура, и её никогда нельзя было привязать к чему-либо надолго, — в его голосе послышались тоскливые нотки. — Я принадлежал ей два восхитительных года, а потом ей наскучило. Когда мы были вместе, меня не особо заботила моя позиция в клане, но после её ухода я с головой ушёл в работу. Она всегда говорила, что я никогда бы не стал бетой, если бы она меня не бросила.

— Вы хорошо общались после развода?

Роберт кивнул.

— Принятия желаемого за действительное с моей стороны. Я думал, что если мы продолжим поддерживать контакт, то она, возможно, осознает свою ошибку и увидит, что нам суждено быть вместе, — уголки его губ опустились. — Этого так и не случилось.

Грейс опустил руки и подался вперёд. Очевидно, что манера поведения Роберта изменила его отношение.

— Я очень соболезную вашей потере, — произнёс он вполне искренне. — Почему вы решили, что её смерть не была естественной? Возраст мисс Торн…

— Её возраст ничего не значит! — перебил Роберт. — Рози была крепкой как дуб. Её сердце было в идеальном состоянии.

Вот только если верить её клинике и соседу, Рози Торн годами избегала визитов к врачу, так что откуда ему это знать.

— Рано или поздно наши тела отказывают, — я говорила как можно мягче. — Вы это знаете, Роберт!

— Это ещё не всё! — его выражение становилось всё более отчаянным. — Я видел её тело, когда его привезли в морг. Помада, которая на ней была… — он покачал головой. — Рози никогда не пользовалась помадой. У неё не было необходимости — её губы имели идеальный пионово-розовый оттенок. Она бы никогда не накрасилась пурпурной помадой! — похоже, со времени развода он немало думал об оттенке губ Рози Торн.

— Когда вы расстались? — спросила я.

— Восемнадцать лет назад.

Долгий срок, чтобы тосковать по кому-то.

— Возможно, её предпочтения изменились?

— Говорю вам, — произнёс он сквозь стиснутые зубы, — мы оставались друзьями, и я знаю, что она никогда не пользовалась помадой, и уж тем более такого безвкусного цвета.

И Грейс, и я знали, что это не свидетельство убийства. Мне казалось, что в глубине души Роберт тоже это знал, но мы не могли игнорировать его подозрения. Всегда существовал шанс, что он прав. Рози заслуживала нашего полного внимания, и Роберт Салливан тоже.

— Когда Фистл сюда приедет, она скажет вам то же самое, — добавил он. — В последние годы она мало с ней общалась, но она знает, какой была Рози. Она вам скажет.

— Фистл — это её внучка? — уточнил Грейс.

Роберт кивнул.

— Мы поговорим с ней и выслушаем, что она скажет. Но вы должны понимать, что оснований практически нет. Все указывает, что кончина Рози была естественной.

Роберт заламывал руки на коленях.

— Я знаю, что у меня тут нет прав. Я всего лишь прошу вас немного копнуть в смерть моей Рози. Пожалуйста.

— Я этим займусь, — твердо сказал Грейс. — Учитывая ваше нападение на детектива Беллами, будет лучше, если это сделаю я.

Роберт Салливан выглядел искренне раскаивающимся.

— Я правда поистине сожалею.

— И всё же…

— Этого больше не повторится! Обещаю.

Выражение лица Грейса не изменилось.

— И всё же, — повторил он, — детектив Беллами не будет участвовать. Я порасспрашиваю и посмотрю, что получится узнать. Однако, — добавил он сурово, — вам нужно умерить свои ожидания, мистер Салливан. Скорее всего, ничего не найдётся.

Роберт переводил взгляд между мной и Грейсом. Это лучшее, что он получит, и он это знал.

— Ладно, — пробормотал он наконец. — Спасибо.

— Я дам вам знать, если что-то найду, — с этими словами детектив-сержант Оуэн Грейс встал и проводил Роберта к двери.

Глава 4

Лукас находился в конце барной стойки, окружённый несколькими весьма скудно одетыми женщинами. Насколько я могла сказать, они наслаждались его обществом не меньше, чем он наслаждался их компанией. Я улыбнулась, заказала себе напиток у бармена, затем отправилась на уровень мезонина. Добравшись туда, я уселась на золочёный трон Лукаса.

Я начала считать. Ему потребовалось восемь секунд.

— Ты сидишь на моём месте, Д'Артаньян, — пробормотал он.

— Ты же им не пользовался. Более того, ты выглядел весьма занятым.

— Ревнуешь?

Может, немножко.

— Неа.

— Обманщица, — он наклонился и наградил меня долгим, томительным поцелуем. Моё нутро совершило кульбит. — Вот так, — сказал он. — Это устранит любые сомнения в том, что я несвободен.

Я протянула руку, смахнув чернильно-чёрный локон с его лица, и задавалась вопросом, были ли у Рози и Роберта схожие моменты близости в их отношениях.

— Как думаешь, — внезапно спросила я, — если бы мы расстались, мы бы остались друзьями?

Глаза Лукаса потемнели.

— Расстались?

— Гипотетически.

В его груди зародилось низкое рычание.

— Нет, — отрывисто сказал он. — Мы бы не были друзьями. Я бы ни за что не смог регулярно видеться с тобой, если бы ты была не моей. Боль была бы слишком сильна, — он сверлил меня пристальным взглядом. — Что происходит?

— Ничего, — заметив его выражение, я отмахнулась. — Правда. Дело в расследовании, над которым я работаю.

Он слегка расслабился.

— Ты говоришь о Роберте Салливане и Рози Торн.

— Ты знаешь о них? — удивлённо спросила я.

— Конечно. Я ставлю перед собой цель знать о таких вещах. Он всегда был бесповоротно влюблён в неё. Когда они сошлись, это породило немало сплетен. Пикси и оборотни обычно не образуют успешные пары, но Рози была особенной. Я удивлён, что она умерла. Я всегда думал о ней как об одной из тех людей, которые будут жить вечно.

Хмм.

— Ты не один такой, — сказала я.

Лукас потянулся к моим рукам и переплёл наши пальцы.

— Давай пойдём домой. Ты выглядишь измотанной. Я приготовлю что-нибудь вкусное, а ты примешь горячую ванную и перестанешь беспокоиться о гипотетических ситуациях, которые никогда не произойдут.

Звучало здорово.

— Разве у тебя нет работы здесь?

— Другие могут присмотреть за этим местом. Остальное подождёт.

— Твои фанатки будут разочарованы.

Он рассмеялся.

— Переживут.

Лукас протянул руку, чтобы помочь мне подняться, и мы неспешно пошли вниз на первый этаж клуба. Толпа расступалась, давая нам пройти. Даже сейчас, после столького времени с ним, у меня возникал дискомфорт от почтения, которое выказывали ему другие сверхи. От этого Лукас походил не столько на ласкового бойфренда, сколько на страшного босса мафии. Я отбросила это чувство. Таков был его публичный фасад, а не приватная реальность.

Мы почти дошли до двери, когда услышали шум. Пронзительный визг разнёсся сквозь музыку, и несколько вампиров в костюмах поспешили мимо нас.

— Дайте мне пройти! Дайте мне пройти, бл*дь!

Я вытянула шею и увидела миниатюрную женщину, одетую в пудрово-розовый костюм с огромными подплечниками, которым самое место в 80-х. Она сердито трясла кулаками перед группой вампиров.

— Не сегодня, милая, — сказал один из вампов. Я узнала в нём одного из подающих надежды рядовых сотрудников Лукаса, Кристофер как-то там. — Вам лучше пойти домой. Вы слишком много выпили.

— Я абсолютно трезва, — женщина фыркнула. — И это тебе надо следить, что ты пьёшь. Иначе кто знает, что может случиться?

Кристофер непонимающе нахмурился.

— Что? Это угроза? Слушайте, дамочка…

Лукас немедленно вмешался.

— Добрый вечер, мэм, — он представлял собой сплошь улыбки и бодрую уверенность, чтобы разрядить ситуацию. — Благодарю за то, что вы сегодня пришли в мой клуб. Давайте выйдем наружу, где мы сможем нормально слышать друг друга, и обсудим проблему.

— Нет никакой проблемы, — рявкнула она. — Я в полном порядке, несмотря на попытки этого беззубого идиота преградить мне дорогу. Мне всего лишь нужно увидеть Хорвата. Как только я с ним поговорю, я оставлю вас в покое.

— Я Лукас Хорват.

Она нахмурилась.

— Вы? — она смерила его взглядом, затем потянулась, чтобы потыкать в него пальцем. — О. И правда вы. Где ваша девушка? Ну, огненная? — она цыкнула про себя. — Ни черта не вижу без очков!

Лукас мягко направил женщину к двери.

— Когда вы их в последний раз видели?

— Кого?

— Ваши очки.

— Если бы я это знала, они бы по-прежнему были со мной, не так ли?

Я поджала губы, пытаясь не рассмеяться, и последовала за ними на улицу. Два вышибалы у двери сделали несколько шагов назад, их лица выражали испуг. Я склонила голову набок и снова взглянула на женщину. Она выглядела весьма… красочной… но она не была пугающей. Понятия не имею, чем она могла напугать двух крепких мускулистых вампиров; они привыкли иметь дело с более внушительными проблемами, чем одинокая женщина.

Ближайший вышибала громко кашлянул.

— Она Кассандра, мой Лорд.

Лукас вздрогнул. Я уставилась на женщину. Кассандра? В смысле…?

(ВАЖНО! Здесь и далее, несмотря на написание с большой буквы, «Кассандра» употребляется НЕ КАК ИМЯ вроде Лукас или Эмма, а как нарицательный термин для существа, вроде вампир или оборотень; не забывайте об этом при чтении, чтобы не путаться, — прим.)

— Да, да, — сказала она. — Я Кассандра. Бла-бла-бла. Зовите меня Зара, на Кассандру я не отзываюсь. Это то, чем я являюсь, но не то, кто я. А теперь, — продолжила она почти без паузы. — Где она? Где ваша девушка?

— Вам лучше уйти, — сказал Лукас, и тон его сделался намного холоднее, чем мгновением ранее.

Я заговорила одновременно с ним.

— Я здесь.

Зара развернулась и прищурилась.

— А. Хорошо. Я знала, что вы будете здесь. Рада, что застала вас до того, как вы пошли домой принимать горячую ванну.

— Эмма, — голос Лукаса звучал низко и был полон предупреждения.

Я одарила его ободряющей улыбкой и сосредоточилась на Заре.

— Что я могу для вас сделать?

Она вытянула руки, поворачивая запястья в одну сторону, затем в другую, будто выполняла какой-то замысловатый танец.

— Дело не в том, что ты можешь сделать для меня, Мушкетёр, а в том, что я могу сделать для тебя, — она подмигнула. — Один за всех, и все за одного.

Лукас рядом со мной напрягся.

Зара подняла глаза к небесам и начала напевать.

— Питер Пайпер подобрал печать пряных перчиков. Печать пряных перчиков Питер Пайпер подобрал.

— Ээ…

— Пошли, Эмма, — приказал Лукас.

Может, он и прав. У меня были занятия поважнее, чем стоять на холодной тёмной улице и слушать скороговорки.

— Если Питер Пайпер подобрал печать пряных перчиков, — пропела Зара, — тогда где же печать пряных перчиков, подобранных Питером Пиковером?

Я застыла.

— Что вы сказали?

Её лицо озарилось медленной улыбкой.

— Ты слышала, — лукаво сказала она.

Детектив Колкахун сказала мне, что имя Пиковера будет обнародовано самое раннее завтра после обеда. Они до сих пор пытались отыскать его дальних родственников.

— Что вам о нём известно? — потребовала я.

— Его дела кровавые.

Я сделала шаг вперёд.

— Мне нужно, чтобы вы поехали со мной в участок Отряда Сверхов и ответили на несколько вопросов.

Она невинно моргнула.

— Ты меня арестовываешь?

— Нет, но…

— Тогда я не поеду в Отряд Сверхов, — она заговорщически понизила голос. — Там слишком много любви и романтики. Меня от такого подташнивает.

Мои глаза сощурились. Учитывая отношения между Лизой и Грейсом, эта женщина, похоже, немало знала о происходящем в Отряде Сверхов.

— Кто именно вы такая?

— Я уже тебе сказала. Я Зара, — её улыбка исчезла. — Ищи гоблина, Мушкетёр. У него есть то, что тебе нужно.

Я нахмурила лоб.

— Какого гоблина?

— Ищи его! — она утанцевала прочь. — У него есть печать пряных перчиков, подобранных Питером.

Я двинулась за ней, но Лукас схватил меня за руку.

— Не надо, — сказал он. — Она и так нанесла достаточно урона.

Краем глаза я заметила движение: более массивный из двух вампиров-вышибал крестился. Я точно знала, что он не был католиком. И вообще верующим.

— Ты сказал, что она Кассандра. Она может видеть будущее?

Вышибала снова перекрестился.

— Она фрик, — пробормотал он.

— Использовать это слово уже некорректно, — напомнила я ему.

Кристофер кивнул в знак согласия, а Лукас избегал моего взгляда.

— Он не ошибается.

Я скрестила руки на груди, вовсе не пребывая в восторге.

— Объясни мне.

Его нежелание было очевидным, но он всё равно втянул вдох и начал объяснять.

— На свете существует очень немного истинных Кассандр. Я поверхностно знал одну в шестидесятых, но она покончила с собой, не дожив до тридцати.

Он поморщился.

— Это непростая жизнь. Глупые люди иногда думают, что могут заранее узнать номера лотереи и всё такое, — он покачал головой. — Всё не так. Кассандры не могут контролировать, что слетает с их губ и что они видят. Если попытаешься подружиться с одной из них, то скоро узнаешь дату своей смерти, то, как предадут тебя твои друзья и семья, ложь, которую тебе скажут, и все катастрофы, которые на тебя свалятся.

— Только плохие новости? Кассандры не предсказывают ничего хорошего?

Лукас посмотрел мне в глаза.

— Год или два назад Кассандра, возможно, сказала мне, что скоро я встречу любовь своей жизни, а потом мне придётся смотреть, как она умирает.

Гм, ладненько.

— И кто на самом деле хочет знать клочки своего будущего? Само собой, радость жизни — это не знать, что ждёт за углом. Я хочу сам творить своё будущее, мне не нужно, чтобы кто-то говорил мне, как всё будет. Если мне это скажут, я либо потрачу всю свою энергию, чтобы избежать надвигающейся тьмы, либо не буду делать ничего, потому что поверю, что меня вперёди ждут прославленные вещи. Знание будущего влияет на будущее.

— Справедливо, — сказала я. — Но это не объясняет, почему ты так негативно среагировал на Зару. Если она правда Кассандра, это не её вина.

— Как я и сказал, — ответил Лукас, — на свете очень немного истинных Кассандр. Есть фальшивые, которые могут причинить столько же урона, как и настоящие, а то и больше. Они могут манипулировать людьми, шантажировать, выдумывать всякое дерьмо и обманывать. Есть те, которые обладают лишь небольшой крупицей предвидения, поэтому нельзя знать, правду они говорят или ложь. Большую часть времени они сами не знают.

Массивный вампир, который крестился, тоже влез в разговор.

— Это правда, моя леди. Моя кузина однажды встретила Кассандру. Тот сказал ей, что если она забеременеет, то её ребёнок вырастет злобным существом. Она удалила себе матку, а потом узнала, что у данного Кассандры было всего три точных предсказания. Ничто из того, что он говорил, не воплотилось в жизнь.

Чёрт.

— Кассандры бывают и мужского, и женского пола?

— Конечно, — сказал Лукас. — Имя основано на греческой мифологии, в честь женщины по имени Кассандра, которую прокляли видеть будущее, но в реальности Кассандры бывают обоих полов.

Я медленно кивнула.

— Она говорила о Питере Пиковере. Это имя жертвы убийства, на месте преступления которого я была сегодня утром. Она не могла знать об этом, если не имеет некоторой силы.

Кристофер, стоявший на пороге, поднял телефон.

— Видели это? — спросил он. — Это местная страница на фейсбуке.

Я взглянула на экран и прочла пост. Моё нутро сжалось. Проклятье.

— Питера Пиковера убили прошлой ночью. Полиция вызвала детектива Отряда Сверхов, так что его, должно быть, убил вамп или оборотень, — прочёл Кристофер вслух. Вот вам и сокрытие его имени до завтра.

— Так и действуют мошенники, — сказал Лукас. — Они находят крупицу информации и используют её, чтобы заставить тебя думать, что они говорят правду. Зара наверняка бессовестно врала. Это не означает, что она не опасна, — мрачно добавил он.

— Она назвала меня Мушкетёром, — подметила я.

— Все знают, что твоё прозвище Д'Артаньян. Это едва ли секрет.

— Разве в греческой мифологии настоящее проклятье Кассандры не сводилось к тому, что никто не верил её предсказаниям?

— Тогда нам повезло, что мы живём не в мифе, — ответил он. — Если она настоящая Кассандра, то тем больше причин не говорить с ней. Что ты сделаешь, тебе решать, но я бы не верил ни единому её слову.

Он повернулся к вышибалам.

— Ей запрещён вход в клуб. Если ещё раз придёт, дайте мне знать, и я разберусь с ней. Мы не хотим видеть её здесь.

Моё нутро нервно сжалось. Меня чрезвычайно беспокоило то, как легко Лукас списал её со счетов, не говоря уж об его отвращении. И я всё ещё не считала, что могу отмахнуться от её слов. Я решила, что завтра первым делом свяжусь с сообществом гоблинов. Просто на всякий случай.

Глава 5

Фактической главой сообщества гоблинов являлся Мосбёрн Пралк, управляющий банком Талисманик. К счастью, я ему нравилась, потому что большинству людей не понравился бы телефонный звонок с утра пораньше, посвящённый тому, что странная женщина сказала поздно ночью посреди улицы.

— Вы думаете, кто-то из гоблинов как-то причастен к убийству случайного человека в Хакни? — поинтересовался Пралк.

— Нет, — я почесала голову. Я толком и не знала, что думать. — Но может, какой-то гоблин его знал? Или имел с ним дело?

— Это кажется чрезвычайно маловероятным, детектив.

Я вздохнула.

— Знаю, но я должна это проверить. Возможно, это ерунда, но я хочу убедиться.

— Я поспрашиваю. Но не слишком надейтесь на результат, — он помедлил. — А теперь, раз уж мы с вами общаемся, рассказывал ли я вам о замечательных ставках по кредитным картам, которые мы предлагаем в данный момент?

Когда двадцать минут спустя я наконец-то повесила трубку, Фред поставил на мой стол стаканчик кофе.

— Всё в порядке?

— Думаю, я только что отписала своего первенца.

— Ты беременна? — ахнул он.

Лиза выбрала именно этот момент, чтобы войти в офис.

— Ты беременна ребёнком этого вампира? — взвизгнула она. — С ума сошла?

— Нет.

Её глаза раскрылись шире.

— Ты беременна от кого-то другого? Ты изменила Хорвату?

Я сверлила их обоих сердитым взглядом.

— Не говорите глупостей. Я не беременна. Это была шутка. Очевидно, не слишком удачная.

Фред и Лиза обменялись знающими взглядами, и я вздохнула.

— Я правда не беременна, — но я внезапно осознала, что такие новости меня вовсе не расстроили бы. Из Лукаса получился бы хороший папа. Я моргнула. Иногда я удивляла себя саму.

Лиза посмотрела на мои ноги.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Проверяю, не опухли ли твои лодыжки, — сказала она.

Фред схватил с дивана подушку и сунул её мне.

— Держи, — сказал он. — Это для твоей спины. Попозже могу сбегать в магазин и принести тебе маринованных огурчиков, если хочешь.

— Ха-ха. Я могла бы убить вас обоих, знаете ли. Это было бы оправданное убийство, — эти двое начали хором хихикать.

К счастью для моих не заслуживающих доверия коллег, именно в этот момент кто-то позвонил в дверь.

— Вам двоим реально очень повезло, — сказала я, топая к двери, чтобы открыть.

Их смех сделался ещё громче. Я сделала нейтральное лицо и открыла дверь.

— Доброе утро. Я детектив-констебль Эмма Беллами. Чем я могу вам помочь?

Усталого вида пикси на пороге взвалила за плечо свой огромный выцветший рюкзак и провела ладонью по облачку розовых волос.

— Я Фистл Торн, — сказала она. — Мы разговаривали по телефону несколько дней назад. Я здесь по поводу моей бабушки.

Мои глаза слегка расширились. Должно быть, она приехала прямиком из аэропорта.

— Большое спасибо, что пришли, — сказала я. — Примите мои глубочайшие соболезнования.

Она отрешённо кивнула. Я сделала шаг назад и жестом пригласила её внутрь.

— Хотите, я возьму ваш рюкзак?

— Я справлюсь.

— Хорошо. Проходите, — сказала я. — Я поставлю чайник, а вы присаживайтесь, — я привела её в нашу новую комнату для посетителей, на создании которой настоял Грейс. Я неохотно была вынуждена признать, что затраты того стоили.

Фистл грузно опустилась на ближайший стул.

— Ждите здесь, — сказала я. — Я быстро, — я развернулась и едва не врезалась во Фреда. — Можешь составить компанию мисс Торн? — попросила я.

— Само собой, босс, — он улыбнулся Фистл. — Я очень сожалею по поводу вашей бабушки, — официально сказал он, усаживаясь на некотором расстоянии от неё.

— Спасибо, — мягко сказала она. — Мы не были близки, но её смерть стала неожиданностью, — она поколебалась. — Как вас зовут?

— Констебль Фредерик Хакерт.

— Приятно познакомиться, констебль Фредерик Хакерт. Вы были с ней знакомы? С моей бабушкой, имею в виду?

— К сожалению, не был.

Я вышла из комнаты и направилась в офис. Лиза уже поставила чайник.

— Внучка Рози Торн? — спросила она.

Я кивнула, взяв поднос и чашки.

— Я всё принесу, — сказала Лиза. — Оуэн уходил пообщаться с соседями Рози, но он уже едет обратно.

— Спасибо, — я улыбнулась ей и вернулась в комнату для посетителей. Ни Фред, ни Фистл не сходили со своих мест, но они погрузились в оживлённую беседу.

— Самарканд кажется изумительным, — сказал Фред.

Фистл кивнула.

— Он правда такой. Архитектура просто выдающаяся. Весь город насквозь пропитан историей.

— Он когда-то был частью Шёлкового Пути, верно?

— Ага, — она улыбнулась. — Судя по всему, в дни его расцвета там на каждом углу можно было встретить джинна.

— Да ладно!

— Это правда.

— Вы видели джиннов, когда были там?

— Сейчас их не так много. Я как раз выслеживала одного, когда получила новости о бабушке.

Фред сцепил ладони на коленях.

— Мне правда очень жаль, что вам пришлось узнать вот так.

— Всё в порядке, — она посмотрела ему в глаза. — Честно. Когда я говорила с ней в последний раз, она казалась очень здоровой и счастливой. Почти никогда не болела, а голова у неё соображала даже лучше, чем у меня, — она взглянула на него. — Лучше уйти в хорошем состоянии, чем терпеть долгое и болезненное увядание, не так ли?

Фред ответил робкой улыбкой.

Я прочистила горло.

— Чай скоро будет, — сказала я. — И детектив-сержант Грейс тоже. Он поговорит с вами о вашей бабушке. Нужно уточнить несколько деталей.

Фистл выглядела сбитой с толку.

— Деталей? Каких деталей?

— Ну, — уклонилась я, не зная, как много стоит ей говорить, — у нас есть несколько вопросов.

— Действительно, — перебил Грейс, появившись на пороге. — Нам всё ещё нужно разведать несколько нюансов, — он улыбнулся Фистл. — Большое спасибо, что пришли, — он взглянул на меня. — Дальше я сам. Констебль Хакерт, вам лучше остаться.

Фред кивнул, и я оставила их беседовать. Последнее, что сейчас нужно Фистл Торн — это ошеломляющее количество офицеров полиции. Фред установил контакт с горюющей пикси, а детектив Грейс возглавлял расследование. Мне нужно заниматься другими делами.

Грейс и Фред всё ещё оставались с Фистл, когда Пралк перезвонил мне вновь.

— Итак, детектив Беллами, — бодро сказал он. — У меня для вас три имени. Только один из них сотрудник банка, но у всех них имеется некоторая связь с Хакни. Я сильно сомневаюсь, что кто-то из них замешан в вашем убийстве, но я понимаю, что вы хотите проверить все детали.

Он просто чудо.

— Я очень ценю это. Вы быстро поработали, чтобы предоставить эти имена.

— Мы небольшое сообщество, — он помедлил. — И последний раз, когда гоблин оказывался по ту сторону закона, произошёл более сотни лет назад, когда джентльмен по имени Аддикус Джонс вышел из магазина, не заплатив за свою газету.

Намек понят.

— Никто из них не является подозреваемым, мистер Пралк. Я просто проверяю возможные зацепки.

— Как пожелаете, — кротко сказал он. — Я отправил их контакты вам на электронную почту.

Я снова поблагодарила его и повесила трубку, затем распечатала предоставленные Пралком данные и направилась к двери.

— Мне информировать команду Хакни о том, что ты делаешь? — поинтересовалась Лиза.

Ни за что.

— Это погоня за призраками, но в данный момент у меня нет более важных дел. Им необязательно знать, если только я не обнаружу что-то важное, — и несмотря на странные пророчества, шансы действительно невелики.

Я одарила её быстрой улыбкой. Первый адрес был буквально за углом. Я успею вернуться ко времени обеда.

Как доказывал Роберт Салливан, люди очень по-разному реагировали на появление полиции на их пороге. Большинство боялось, беспокоилось, что мы пришли с ужасными новостями. Удивительно многие казались виноватыми, их руки дрожали, а лбы покрывались нервным потом, словно они считали, что их наконец-то настигли их преступления. Часто в такой ситуации оказывалось, что они не делали ничего незаконного, всё сводилось к искреннему страху перед полицией, который, надо признать, иногда оказывался гнетуще оправданным. Для этого даже существовал специальный термин: капиофобия.

Некоторые люди блефовали и хорохорились, расправляли плечи в демонстрации неповиновения; другие — часто в самых печальных случаях — были рады видеть нас. А ещё были люди вроде Фелисиуса Ворта, которые просто раздражались. Я не совсем могла его винить. Похоже, я разбудила его своим стуком в дверь.

— Чё вы хотите? — рявкнул он.

Я представилась, хотя по его повадкам было очевидно, что он знал, кто я такая.

— У меня к вам несколько вопросов, мистер Ворт, — сказала я. — Но если вы заняты, я могу вернуться попозже, или же вы сами можете прийти в Отряд Сверхов в течение следующих одного-двух дней, когда будете свободны. Это не срочно. Я не займу много вашего времени.

Он поправил пижамные штаны и сердито уставился на меня.

— Спрашивайте сейчас. Что бы там ни было, давайте покончим с этим, — он громко фыркнул. — Я ничего не делал.

Я сохраняла свою улыбку профессиональной, испытывая облегчение, что так легко смогу вычеркнуть его из своего списка.

— Я так понимаю, ваша девушка живёт в Хакни?

Ворт резко нахмурил брови.

— Откуда вам это известно?

Я не ответила.

В его груди зародился рокот, и он обнажил зубы.

— Ладно, — сказал он. — Да, она живёт там. Она человек. И что?

— Когда вы в последний раз приходили к ней туда?

— На выходных, — он потёр глаза. Чем дольше мы говорили, тем более бодрым он становился. И более раздражённым. Затем он как будто кое-что осознал и выпучил глаза. — Подождите, — сказал он. — Подождите. Она что…

Я спешно перебила его.

— Дело не в ней. У меня нет оснований полагать, что её сейчас там нет.

Тело Ворта обмякло от облегчения, и я мысленно отчитала себя за то, что не выразилась более ясно с самого начала. Он отошёл от двери, но оставил её широко открытой. Он не приглашал меня внутрь, так что я осталась на прежнем месте, гадая, куда он пошёл.

Мгновение спустя он вернулся с телефоном у уха.

— Ты точно в порядке? — сказал он в телефон. Я услышала ответ слегка искажённого голоса. — Ладно, ладно. Просто проверяю. Поговорим позже, детка, — он сбросил вызов и снова наградил меня сердитым взглядом.

— Приношу свои извинения, мистер Ворт. Я не хотела вас встревожить. У меня есть ещё один вопрос к вам.

Его губы скривились.

— Давайте.

— Где вы были две ночи назад? — спросила я.

— Работал, — ответил он. — В ночную смену, — он зевнул. — Как и прошлой ночью, когда меня вызвали в последнюю минуту, потому что другой парень не появился, — он выразительно посмотрел на меня. — Ваш день — это моя ночь, детектив.

— Я скоро уберусь и оставлю вас в покое. Ваш работодатель может подтвердить, что вы были там?

— Да, — огрызнулся он. — Я работаю на складе охранником. Нас там несколько, — он склонил голову. — Или вы думаете, что все гоблины работают в сфере финансов? — он фыркнул. — Мы не все трудимся в банке Талисманик, знаете ли. Моя фирма часто нанимает гоблинов. Мы хорошо выглядим, и на нас можно положиться.

Я вежливо улыбнулась.

— Как называется фирма?

Ворт вздохнул от этого затянувшегося неудобства.

— Ждите здесь, — он снова скрылся и на сей раз вернулся с визиткой. — Вот, — сказал он, сунув её мне. — Вся информация есть здесь. Я заступил на смену в десять вечера и освободился в восемь утра.

— Спасибо. Я ценю вашу помощь и уделённое время.

— А что я якобы натворил?

— Ничего, мистер Ворт. Абсолютно ничего.

Он хмыкнул и закрыл дверь. Я развернулась и начала уходить, но потом резко остановилась. Погодите-ка минутку. Я снова постучала в дверь Ворта. Он распахнул её с излишней силой.

— Что теперь-то? — рявкнул он.

— Тот парень, который вчера не пришёл на смену, — сказала я. — Он тоже гоблин?

Ворт прищурился.

— И что с того, если так?

— Кто это был? — спросила я.

Он уставился на меня.

— Гилкрист Боаст.

— Мистер Боаст часто пропускает смены?

— Обычно такого не бывает, — он скрестил руки на груди. — Я думал, вы спрашиваете про две ночи назад. А не про вчера.

Я решила не отвечать на это.

— Вы случайно не знаете, где живёт мистер Боаст?

На лице Ворта отразилось мрачное подозрение.

— Плант Лейн. Номер дома не знаю, но это дом с синей дверью возле паба.

— Спасибо, мистер Ворт.

— А в чём дело-то?

Я уже уходила. Я сомневалась, что смогла бы объяснить, даже если бы попыталась.

— Благодарю за уделённое время. Я больше вас не побеспокою, — бросила я через плечо. — Спокойной ночи.

Глава 6

Плант Лейн представляла собой интересную улицу. Во-первых, она была поразительно короткой. И узкой. Старая брусчатка, местами потрескавшаяся, покрывала дорогу.

Тут не проехала бы ни одна машина, кроме крошек под маркой Smart — даже Таллуле пришлось бы нелегко. С одной стороны, это означало, что здешние жители наслаждались тихой зоной без дорожного движения; с другой стороны, им каждый день приходилось страдать от необходимости искать парковочное место где-то поблизости. Автолюбителям здесь лучше не селиться.

Я нашла паб достаточно быстро, потому что это было единственное заведение на улице. Оно было решительно закрыто для покупателей. Я всмотрелась в грязные окна, но не увидела признаков жизни. Табличка на двери гласила, что заведение откроется в четыре часа — только через несколько часов.

Я нашла дом с синей дверью, который, по словам Фелисиуса Ворта, находился прямо рядом с пабом. У него не было таблички с номером или названием, но это, похоже, не останавливало почтальона, который натолкал в почтовый ящик несколько писем и листовок.

Я резко постучала, но даже когда я подождала несколько секунд и снова громко постучала, никто не ответил.

Я отошла от двери и направилась к окнам на первом этаже. В ближайшем окне опущенные жалюзи блокировали вид на всё, что скрывалось за ними. Я пошла за угол и нашла окно поменьше, с матовым стеклом — вероятно, расположенное в ванной. К счастью, оно было приоткрыто; к несчастью, оно располагалось слишком высоко, чтобы давать хороший обзор.

Я подпрыгнула и попыталась заглянуть в приоткрытое окно. Ванна — есть. Туалет — есть. Я подпрыгнула ещё раз. Красное полотенце, висящее на крючке сзади двери. Зубная щетка и паста в узком контейнере на раковине. Я попыталась крикнуть в окно.

— Эй? Мистер Боаст? Это полиция. Я из Отряда Сверхов. Меня зовут Эмма Беллами, и я пришла проверить, всё ли с вами в порядке.

Нет ответа. Может, он вчера не пришёл на работу, потому что устроил себе внезапный отпуск, или что-то случилось в семье, и ему пришлось уехать. Я подпрыгнула в третий раз и посмотрела через дверь ванной в коридор за ней.

Похоже, что на сером ковре в неестественном положении лежала пара ног. Чёрт. Он не уехал в отпуск.

Вернувшись к входной двери, я осмотрелась. Возможно, Боаст оставил запасной ключ кому-то из соседей. Также возможно, что он там до сих пор живой и просто потерял сознание. Время могло играть жизненно важную роль, и я не могла откладывать. Я вызвала скорую, затем одним ударом сломала замок и выбила дверь.

Не потребовалось много времени, чтобы понять, что я уже опоздала.

Боаст лежал на спине, его руки и ноги были разбросаны в разные стороны. Глаза широко раскрыты и смотрели в никуда, а когда я опустилась на колени и проверила пульс, я ощутила лишь холодную кожу. Он мёртв уже несколько часов. Я зашипела себе под нос.

Я не видела ран или каких-то очевидных причин скоропостижной смерти, но он никак не мог умереть от естественных причин. Отметина на его щеке означала, что он, должно быть, был убит. Мне не пришлось щуриться, чтобы понять, что это: кровь образовывала очертания поцелуя, как след от губной помады — точно в том же месте, где щека Питера Пиковера была оставлена чистой. Эти смерти связаны, иначе и быть не могло.

Я покачнулась на пятках и на мгновение закрыла глаза. Всё это не имело смысла, и в моём нутре зарождалось тошнотворное ощущение. Всё станет намного хуже, прежде чем всё наладится.

Я с трудом сглотнула и снова открыла глаза. Кровавый поцелуй был единственной уликой, или тут можно найти что-то ещё? Я не могла сдвигать тело Боаста, чтобы проверить наличие ран, потому что тогда нарушу целостность места преступления, так что пока приходилось полагаться только на свои глаза.

Я подняла взгляд и увидела брызги крови, разлетевшиеся по дуге на ближайшую стену, затем осмотрела тело Боаста. Он был полностью одет в униформу охранника. Что бы тут ни произошло, должно быть, это началось прямо перед его уходом на работу. Склад находился в двадцати минутах езды отсюда, значит, это случилось где-то до 21:40.

Я стиснула зубы. Могла ли я предотвратить его смерть, если бы прислушалась к информации Зары? Для личных угрызений совести будет время потом.

Ладони Боаста были сжаты, но указательный палец на правой руке был выпрямлен. Я проверила его левую руку и сглотнула; указательный палец отсутствовал. Крови было очень мало, значит, его отрезали посмертно. Это сделано по какой-то причине.

Отрезанного пальца Боаста нигде не было видно, поэтому я переключила внимание на тот палец, что сохранился. Похоже, он куда-то показывал. Я подняла взгляд; прямо там, куда показывал палец, имелась комната.

Я нетвёрдо поднялась на ноги и заглянула внутрь. Я не заметила ничего выбивающегося из нормы, и прежде чем я успела осмотреться получше, у входной двери раздался крик.

Медики приехали. Как и я, они безнадёжно, безнадёжно опоздали.

Старший детектив-инспектор Дональд Мюррей провёл рукой по густой гриве своих каштановых волос.

— Перескажи мне ещё раз, — сказал он.

Да сколько раз я могла рассказывать одну и ту же историю…

— Женщина пыталась получить доступ в «Сердце».

— Клуб, который принадлежит твоему бойфренду, — он помедлил, затем важно добавил: — Лорду Хорвату.

— Ээ, да. Она сказала, что хочет поговорить с ним… и со мной. Мы встретили её у входа, и её сопроводили на улицу.

— Затем она сказала тебе искать гоблина? Гоблина, который получил печать пряных перчиков Питера Пиковера? — Мюррей нахмурил лоб, будто пытался это осмыслить.

— У него правда есть печать, сэр, — мрачно сказала детектив Колкахун. — Печать поцелуя на щеке.

Я поморщилась. Однако детектив Мюррей перестал хмуриться и теперь, похоже, был охвачен поразительным энтузиазмом.

— Великолепно. Великолепно, — он потёр ладони друг о друга. — Всё, что тебе известно об этой женщине — это то, что её зовут Зара?

— Боюсь, что да. И она утверждает, что она Кассандра.

Он постукивал пальцем по губам.

— Ну, притвориться, что ты можешь видеть будущее — это один из способов уйти от наказания за двойное убийство.

Я покачала головой.

— Я не думаю, что она убийца, сэр.

— Почему нет?

— Я была там поздно. Я приехала в «Сердце» уже после девяти часов вечера и уходила с Лукасом менее двадцати минут спустя. Как она успела добраться от места убийства к клубу за такое время? Гилкрист Боаст ушёл бы на работу до того, как она пришла.

— Если только она не превратилась в летучую мышь и не полетела туда, — он уставился на меня. — Так не бывает?

Я понятия не имела, всерьёз он спрашивал или нет.

— Ээ… Нет.

Он пожал плечами.

— Жалко. Что ж, нам всё равно надо выследить её и узнать, что ещё ей известно.

С этим я не могла спорить.

— Я организую встречу с одним из наших художников, — продолжал Мюррей. — Если мы можем получить её описание и создать набросок, возможно, получится её выследить.

Я кивнула. Какова бы ни была причастность Зары, нам нужно снова поговорить с ней.

— Два связанных убийства, — выдохнул Мюррей. — Ещё одно, и у нас на руках будет серийный убийца, — судя по тому, как он говорил, именно на это он и надеялся. Колкахун же, напротив, изучала пол.

На пороге появился один из офицеров в униформе.

— Пришёл, эээ, эксперт по крови.

Если уж на то пошло, восторг Мюррея лишь усилился, и он просиял.

— Приведите его! — затем он как будто передумал. — Подождите. Нет, не приводите. Я встречу его на улице. Пусть подождёт у кордона, я поприветствую его там.

Он лизнул свои ладони, пригладил ими волосы, поправил галстук. Затем обнажил зубы и показался Колкахун, чтобы она сказала ему, не застряли ли между зубов кусочки пищи. Она кивнула; я могла лишь моргнуть.

Я не ожидала, что старший следователь с таким рвением ухватится за моё предложение подключить к расследованию вампира, и я определённо не ожидала, что он будет беспокоиться по поводу своей внешности перед встречей с данным вампиром. Может, отношение к сверхам поменялось сильнее, чем я осознавала.

Как только Мюррей повернулся спиной к Колкахун и вышел, она закатила глаза.

— Детектив Мюррей, — начала я. — Он…?

Она покачала головой.

— Не надо, — посоветовала она, тяжко вздыхая. — Просто не надо.

Её отсутствие ответа ничуть не удовлетворило моё любопытство.

Уходя, я наблюдала, как Мюррей идёт по Плант Лейн в сторону кордона, сдерживающего прессу и публику. Там ждал Лукас, со скрещенными на груди руками и нейтральным лицом. Я не удивилась, что он приехал, когда я позвонила и попросила помощи вампира; в конце концов, это он предложил, что вамп может помочь в любых вопросах крови.

Теперь, когда убит член сообщества сверхов, Лукас поставит на паузу всё остальное, чтобы участвовать в расследовании. Наверное, вскоре и кланы оборотней бросятся на помощь. Интересно, их детектив Мюррей тоже встретит с прилизанными волосами и распростёртыми объятиями?

Он помаршировал прямиком к Лукасу. Они обменялись рукопожатием, причём Мюррей с энтузиазмом тряс его руку, а затем хлопнул Лукаса по плечу, будто они были старыми друзьями. Последовало несколько вспышек камер, толпа репортёров выкрикивала вопросы. Мюррей не отвечал ни на один из них, но я заметила, что он поворачивался к журналистам в такой позе с широко расставленными ногами, какую политики часто принимали, чтобы казаться могущественными. Ааа. Мюррей поправлял свою внешность не ради Лукаса, он красовался перед камерами. Внезапно сразу несколько вещей обрели смысл.

Я пошла обратно внутрь. Я не имела ни малейшего желания появляться в завтрашних газетах.

Лукас одарил меня кривой улыбкой, когда наконец-то вошёл следом за Мюрреем.

— А вот тут, — объявил детектив Мюррей с витиеватым жестом, — у нас труп.

Лукас проскользнул мимо меня и встал на колени возле тела Гилкриста Боаста. Его челюсти оставались сжатыми, пока он осматривал гоблина.

— У вас есть образец крови? — спросил он.

Мюррей кивнул одному из офицеров в униформе, который метнулся вперёд с маленьким запечатанным пластиковым контейнером. Лукас снял крышечку, понюхал образец крови Питера Пиковера, затем приблизился к следу крови на щеке Боаста.

Я была не единственной в узком коридоре, кто подался вперёд, ожидая ответа Лукаса. Даже детектив Колкахун задержала дыхание. Ему не потребовалось много времени.

— Да, — мрачно сказал он. — Совпадает.

Улыбнулся только детектив Мюррей.

— Изумительно!

Лукас покосился на меня. Я изо всех сил постаралась не реагировать.

— Знаете, — сказал Мюррей, не обращаясь ни к кому в особенности. — У каждого старшего следователя должен быть вампир в команде. Это намного быстрее, чем использовать лабораторию. Мгновенный результат. Вот это в моём духе!

Лукас склонил голову.

— Рад помочь.

— А я благодарю вас за эту помощь, — помпезно ответил Мюррей. — Детектив Колкахун проводит вас обратно к кордону.

Лукас не пошевелился.

— Есть ещё.

— Что ещё?

Лукас снова взглянул в мою сторону.

— Ещё кровь. Запах слабый, но я чую, что он витает где-то ещё в доме.

Мои глаза метнулись к гостиной. Лукас встал и пошёл туда, задержавшись на пороге и осматривая каждый дюйм комнаты.

— Там, — сказал он. — Вон та рамка в буфете. Это кровь — та же самая кровь.

Я подвинулась посмотреть, Мюррей и Колкахун тоже. Мы втроём уставились на маленькую картинку в рамке. Рисунок был примитивным.

— Это двухъярусный автобус, верно? — сказала я.

Колкахун кивнула.

— Нарисованный кровью.

— Там внизу, — сказал Мюррей. — Там, где… должна быть подпись художника. Это…?

— Палец Гилкриста Боаста? Да, похоже на то, — сказала я. Отрубленный палец был неуклюже приклеен к рисунку скотчем.

— Не просто нарисован кровью, но ещё и нарисован пальцем, — Колкахун повернулась ко мне. — Какого хера происходит?

Я не могла ответить. Я не имела вообще ни малейшего понятия.

(Имеется в виду техника пальчикового рисования для детей, когда не используется кисточка; ребёнок просто обмакивает пальцы в краску и рисует ими по бумаге, — прим.)

Глава 7

Единственный, кто в данный момент считал, что хорошо будет устроить пресс-конференцию — это мужчина на импровизированном подиуме, старший следователь по делу. Это было его шоу.

— Мюррей — не плохой детектив, — пробормотала Колкахун. — И он не плохой ведущий следователь.

Я ничего не говорила. Я ждала «но».

— Но он амбициозен, — продолжила она. — Он хочет стать одной из шишек в полиции Лондона.

Я ничего не имела против амбиций, но мне не нравилось, когда амбиции мешали результатам или подрывали безопасность. Самый быстрый способ сделать себе имя — это привлечь к себе внимание публики, и именно поэтому детектив Мюррей стоял перед стадом журналистов. Но у нас не было ответов, нашей единственной зацепкой была Зара, и её нигде не было видно. Обнародование информации может побудить убийцу убить вновь. Мюррей не выделил время на обдумывание последствий того, что он собирался сделать.

Он постучал по микрофону, и тот пронзительно запищал в ответ.

— Леди и джентльмены, — произнёс он. Микрофон снова запищал. На его лице отразилась раздражённая гримаса, и он выключил микрофон. Затем повысил голос, чтобы его слышали. — Мне нужно сделать короткое заявление, а потом я отвечу на вопросы, — выкрикнул он.

Журналисты нетерпеливо поёрзали, держа вытянутые руки с телефонами, которые уже вели запись.

— Две ночи назад на Гановер-стрит в Хакни было найдено тело мужчины сорока с небольшим, находившегося в его доме. Мы опознали жертву как человеческого мужчину по имени Питер Пиковер. Его убийство было особенно омерзительным, и в результате я посчитал, что нужно рассмотреть возможные сверхъестественные элементы. По этой причине я вызвал для консультации Сверхъестественный Отряд, — он показал на меня.

Я сделала всё возможное, чтобы не поморщиться, и мысленно отматерила его за то, что он приказал мне присутствовать на конференции. Единственная причина, зачем я тут нужна — это чтобы он выглядел хорошо.

— Этим утром, по близко расположенному адресу, была найдена вторая жертва, мужчина-гоблин, с кровью жертвы из Хакни. Чтобы ускорить наше расследование, я вызвал главного лондонского вампира, Лорда Хорвата, на помощь. У нас две жертвы, человек и сверх. С помощью Лорда Хорвата мы пришли к выводу, что убийца один.

Пока моя кожа покрывалась мурашками от дискомфорта, детектив Мюррей выждал эффектную паузу.

— Мы называем его Убийца Купидон.

Я вскинула взгляд. Разве?

— Если у представителей общественности есть какая-то информация, мы хотим её услышать. Наше расследование будет обширным, и я бы хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы заверить граждан, что мы будем действовать тщательно. Я также хотел бы сказать Убийце Купидону, что дни его убийств сочтены. Я не потерплю, чтобы такие ужасные действа совершались в моём прославленном городе.

Колкахун фыркнула.

— Уверена, Убийца Купидон трясётся как осиновый листочек.

Я решительно отказывалась называть его Убийцей Купидоном.

Мюррей величественно тряхнул головой.

— Теперь я отвечу на вопросы.

— Почему вы дали ему имя Убийца Купидон? — спросила первая журналистка.

Мюррей, похоже, пребывал в восторге от того, что она спросила. Видимо, ему не терпелось раскрыть отвратительные детали.

— Обе жертвы были найдены со следом поцелуя на щеке, — он услужливо показал на свою щеку на случай, если журналисты не были знакомы с данной частью анатомии.

— То есть, у вас есть образцы ДНК? Слюна?

— Следы поцелуев были созданы искусственно, — Мюррей сделал паузу для пущего эффекта. — Кровью.

Это привлекло всеобщее внимание. Наверное, надо быть благодарной, что нам удалось отговорить Мюррея от упоминания остального. Существовали весомые причины, по которым не все детали расследования сообщались публике.

— Между двумя жертвами есть связь?

— Мы это расследуем, — сказал Мюррей.

— Убийца сверх или человек?

— Мы это расследуем.

— Как думаете, каковы мотивы убийств?

— Мы это расследуем.

Я вздохнула. Из-за этой пресс-конференции мы будем выглядеть не как компетентные детективы, а как идиоты, которые ничего не знают. Я поджала губы. Если так подумать, это правда.

— Будут ещё убийства? Людям надо бояться?

Мюррей ушёл от ответа.

— Я сделаю всё возможное, чтобы найти того, кто ответственен за эти мерзкие преступления, — он серьёзно кивнул. — Благодарю за уделённое время.

Журналисты выкрикивали новые вопросы, пока Мюррей сходил с подиума. Он незаметно дёрнул пальцем, показывая, что я и Колкахун должны пойти за ним в ждущий рядом полицейский фургон.

— Жалко, что не февраль, — заметил он, когда двери фургона закрылись. Он выжидающе посмотрел на нас обеих.

Видимо, я должна клюнуть.

— Почему же, сэр? — вежливо спросила я.

— Ну, тогда бы мы назвали убийцу Валентином. Это более устрашающе.

Ну-ну.

— Думаю, сэр, сам тот факт, что мы имеем дело с двумя убийствами, уже достаточно устрашает, — сказала я. — И возможно, мы должны рассмотреть разницу между двумя местами преступлений. Я знаю, что их связывает кровь, и Зара привела их туда, но…

Мюррей сощурился.

— Давайте не будем чрезмерно усложнять. Ни на секунду не смей думать, Беллами, что я легко отношусь к этим ужасным преступлениям. По улицам бродит убийца, и общественности нужно знать, что происходит, чтобы они могли предпринять соответствующие меры. Они должны защитить себя и информировать нас обо всём, что приведёт к поимке ублюдка. И осведомлённость общественности поможет мне запросить больше сотрудников и финансирования. Я тут ведущий следователь, ты только детектив-констебль, который помогает.

Он фыркнул.

— Я планировал послать тебя на поиски этой женщины Зары, чтобы доставить её на допрос после того, как ты создашь набросок с художником. Это ты и должна была сделать, когда она впервые подошла к тебе. Но это может сделать детектив Колкахун. Ты можешь посидеть на телефоне и принять ту информацию, которая поступит после моей пресс-конференции.

Блин. Возможно, мне надо было следить за своим тоном.

Вмешалась детектив Колкахун.

— При всем уважении, сэр, если способности Зары настоящие, тогда она член сообщества сверхов. Она с большей вероятностью поговорит с сотрудником Отряда Сверхов, чем со мной.

— Она фигурирует в деле, а ты детектив полиции, — рявкнул он. — Найди её и заставь говорить. Сделай свою работу.

— Что насчёт Лорда Хорвата? — спросила я.

— Твой бойфренд сделал то, что нам было от него нужно. Он не является частью расследования, — он сердито уставился на меня. — А теперь иди. Приказ ты получила.

Лукас вручил мне стаканчик кофе на вынос.

— Напомни-ка мне ещё раз, почему ты захотела работать в полиции? — мягко произнёс он.

Я бросила на него взгляд искоса, но не потрудилась отвечать. Он обнял меня рукой за плечи.

— Есть мысли по поводу подозреваемых?

— Ничего полезного, — я вздохнула. — Только… — мой голос оборвался на полуслове.

— Что?

Я сморщила нос.

— Дом Питера Пиковера представлял собой ужасное зрелище — запредельно ужасное. Крови было так много, что она просочилась в квартиру снизу, но при этом место преступления не было беспорядочным. Убийство Боаста было беспечным, с куда меньшим вниманием к деталям. Я не отрицаю связь с Гилкристом Боастом через поцелуй, но это два совершенно разных убийства. Чрезвычайно редко бывает такое, что кто-то убивает и сверхов, и людей без весомой причины.

— Ты думаешь, что это два убийцы могут работать вместе?

— Возможно. Серийные убийцы чаще всего выбирают конкретный тип жертвы. Боаст и Пиковер были одинокими мужчинами, но это единственное сходство между ними.

Лукас нахмурился.

— Мы говорим о серийных убийцах?

— Два убийства ещё не означают серию, какими бы ужасными они ни были, — я пожевала нижнюю губу и рассуждала вслух. — Хоть один убийца, хоть два, они откуда-то взялись. Никто не начинает сразу выкачивать всю кровь у живого дышащего человека или расчленять труп. Оба места преступления были по-своему изощрёнными. Такое чувство, что тут происходит нечто большее.

Лукас не возражал.

— Так каков план? С чего ты начнёшь?

— С телефонов, — я ругнулась себе под нос. — Это моё наказание за то, что выпалила первую мысль, пришедшую в голову. Мне придётся провести остаток дня, выслушивая звонки от граждан.

— Ты не думаешь, что получишь что-то полезное?

— Мюррей организовал анонимную горячую линию. Даже если кто-то может сказать нам что-то полезное, высока вероятность, что это затеряется среди сотен чокнутых, недовольных и тратящих время впустую.

— Могу я помочь?

Я взглянула на него.

— Полиция Лондона благодарит вас за оказанную поддержку и больше не нуждается в ваших услугах.

— Мм, — он выгнул брови и повторил вопрос. — Могу я помочь?

— Узнай всё, что сможешь, о Гилкристе Боасте. Нам надо знать, есть ли связь между ним и Пиковером

Лукас улыбнулся.

— Считай, что уже сделано.

Дверь полицейского фургона открылась, и вышел детектив Мюррей. Он сощурился от солнечного света, затем заметил Лукаса и меня. Он расправил плечи и выглядел так, будто готов рвануть в нашу сторону. Мне не нужно давать ему дополнительные причины психовать на меня.

— Спасибо за кофе, Лукас.

— Мне лишь в радость, Д'Артаньян, — он поцеловал меня в губы. — Будь на связи.

Я кивнула, залпом выпила содержимое стаканчика и пошла играть в оператора колл-центра.

— Я убил того мужчину в Хакни.

Я откинулась на спинку стула. Почему стандартные гарнитуры всегда были такими неудобными?

— А потом я убил того гоблина.

— Как вас зовут, сэр? — спросила я.

— Убиваломногов. Сэр Убиваломногов.

— Вы в курсе, сэр Убиваломногов, что введение в заблуждение и пустая трата времени полиции — это преступление, за которое полагается до шести месяцев тюрьмы?

— Я не вру. Я убил их обоих.

Я покосилась на полупустую пачку печенья. На упаковке написано, что рекомендуемая порция — две штуки, а я съела десять. Логично будет доесть остальное.

— Зачем вы их застрелили?

— Потому что мне так захотелось? Я взял свой пистолет и пиф-паф, пиф-паф! — он начал смеяться. — Я злая машина для убийств!

Именно злорадство в его голосе вызывало у меня искреннюю печаль. Я записала детали, включая то, что он ошибся в деталях обоих убийств, затем снова нажала кнопку ответа. Звонок номер 41. Урааа, бл*дь.

— Мой сосед в четверг пришёл домой в три утра — в 03:02, если точнее. Я заметил время.

— Понятно, — сказала я. — Есть что-то ещё, что навело вас на мысль, что ваш сосед связан с убийствами?

— Он мутный. Я это знаю. Он водится с миссис Белфри из двадцать шестого дома. Он вечно проскальзывает в её дом. Он ночью пробирается в её сад, и они якшаются в её садовом сарае. И, — важно продолжал мужчина, — он голосует за Зелёную Партию.

Я провела ладонью по лбу.

— Это имеет отношение к делу?

— Эти натурщики все сумасшедшие.

— Вы хотели сказать «натуралисты»?

— Именно так я и сказал. В любом случае, вам стоит его проверить. Пришлите патрульную машину. И заодно скажите ему, что ему надо подрезать нижние ветки дерева в задней части его сада. Они вторгаются на наш участок.

— Возможно ли, что в ночь четверга ваш сосед посещал миссис Белфри? Или вы думаете, он был где-то в другом месте?

На линии воцарилась тишина, и мгновение спустя звонивший повесил трубку. Я потянулась к новой печеньке и внесла заметки. Думала ли я, что этот сосед — безжалостный убийца? Нет, но всё должно быть записано, чтобы при необходимости можно было расследовать подробнее.

Я стиснула переносицу от головной боли и окинула взглядом комнату. Полдюжины офицеров обслуживали телефоны; судя по выражениям их лиц, им повезло не больше, чем мне.

На стол упала тень. Я подняла взгляд на детектива Колкахун.

— Есть что-то весёлое? — поинтересовалась она.

Я вздохнула.

— Неа.

— У меня тоже. Без фамилии найти эту Зару практически невозможно. Даже хороший портрет не помог. Я съездила в Сохо и Лиссон Гроув, поговорила с несколькими сверхами, но они отказывались говорить, как только я упоминала, что ищу Кассандру. Мы гоняемся за слухами, хотя нам нужно что-то конкретное. А тем временем интернет переполняют теории заговора об Убийце Купидоне, — мрачно добавила она.

Пожелание детектива Мюррея о публичности исполнилось, но с публичностью приходило и давление. Нам нужно поскорее добиться результатов, потому что терпение публики очень быстро закончится. Я надеялась, что в процессе не придётся срезать углы… и что обойдётся без новых жертв.

— Два убийства в пределах двадцати четырёх часов друг от друга, и ни намёка на улики или свидетелей, — я покачала головой. Раздражение Колкахун вторило моему собственному. — У нас ничего нет.

Мой телефон завибрировал. Я посмотрела на экран, затем показала Колкахун.

— Что думаете? — спросила я. — Могу я улизнуть на час или два?

Она улыбнулась.

— Конечно. Я вас прикрою, — она кивнула на телефон. — Давайте надеяться, что она поделится чем-то полезным.

Я схватила сумку и встала.

— О, поверьте, — сказала я. — Обычно так и бывает.

Глава 8

Доктор Лаура Хоуз была по локти в трупе, когда я приехала. Я постучала в окошечко, давая знать о своём прибытии, затем подождала, пока она заканчивала. Выходя из комнаты морга, она буквально сияла. Сложно было поверить, что последний час она копалась в трупе.

— Рада тебя видеть!

Я улыбнулась ей в ответ.

— И я тебя! — как первый человек, отметивший мою способность восставать из мёртвых, Лаура всегда занимала особенное место в моём сердце, хотя я не могла сказать это вслух. Это звучало слишком чертовски странно.

— Спасибо, что приехала, — сказала она. — Я слышала, ты в Хакни, и знаю, что оттуда добираться долго. Надеюсь, я не отвлекла тебя ни от чего важного. Я могла бы послать тебе отчёт по электронной почте или рассказать по телефону.

Я сомневалась, что Сэр Убиваломногов и совокупляющиеся соседи считались за важное — только не в этом расследовании.

— Честно, Лаура, для меня радость находиться здесь, вопреки обстоятельствам.

Её улыбка померкла.

— Хмм, да. Гилкрист Боаст. Его тело в соседней комнате. Бедняга, — она вздохнула. — Сомневаюсь, что он вообще понял, что случилось.

Она повела меня в соседний зал. Боаст лежал на стальной каталке. Лаура убрала прикрывавшую его простыню.

— Вскрытие было относительно простым. Его ударили сзади тяжёлым орудием, — она указала на его голову. — Три отдельных удара, каждый с внушительной силой. Судя по углу, подозреваю, что вы ищете подозреваемого, который был примерно одного роста с мистером Боастом.

Я прикинула, что Боаст был ростом около 183 см, что считалось невысоким по меркам гоблинов, но не для остальных. Теория Лауры едва ли сужала круг потенциальных подозреваемых.

Она продолжала.

— Первый удар наверняка убил его, а последующие удары уже не сыграли никакой роли. Криминалисты нашли в кухонной раковине чугунную сковородку — она запятнана кровью и судя по всему является орудием убийства. Мы будем знать больше, когда проведём все тесты, но форма совпадает с раной на черепе.

— Я первой прибыла на место преступления, — сказала я. — Он лежал на спине, а не на животе.

Она кивнула.

— Похоже, его перевернули после смерти. Обычно я не выдвигаю гипотез о мотиве, но думаю, здесь это делалось для того, чтобы оставить отметину на его щеке. Это явно сделано намерено, — её губы поджались. — Его смерть была отмечена кровавым поцелуем.

Действительно. Почему-то от этого его убийство становилось ещё более жутким — наверное, в этом и был смысл. Я вздохнула. Три удара в полную силу означали, что убийца не рисковал; он хотел, чтобы Гилкрист Боаст умер. Его смерть была жестокой, быстрой и неделикатной. Это весьма не сочеталось с медленным кровопусканием, которое пережил Питер Пиковер.

Я снова подумала о брызгах крови на стене в доме Боаста… и об отсутствии любых схожих следов в квартире Пиковера. Там всё было сделано намерено, чего не скажешь о следах на стене Боаста.

— Сковородка, — сказала я, меняя тактику. — Мы знаем, откуда она взялась?

— Я так и думала, что ты спросишь. Криминалисты сказали, что она совпадает с комплектом посуды на кухне Гилкриста Боаста, так что не похоже, что убийца принёс её на место преступления.

Я медленно кивнула. Значит, убийца принёс все орудия убийства в дом Пиковера, но потом у Боаста использовал то, что подвернулось под руку. Я указала на его ладонь.

— Что по поводу пальца?

Лаура подняла пакетик.

— Тот, что найден в рамке, определённо принадлежит Боасту. Отрезан вскоре после его смерти.

Я посмотрела на него. Край не был ровным: плоть местами была изорвана. Лаура уловила ход моей мысли.

— Тот, кто отрезал его палец, столкнулся с трудностями. Не думаю, что криминалисты нашли использованное орудие, но оно было не особо острым, и потребовалось немало… пилить.

Я испытывала дурноту. Не похоже, что это делал кто-то с медицинскими познаниями — ещё одно отличие от убийства Пиковера.

— А след поцелуя на щеке?

— Опять-таки, я не могу быть уверена, пока не получу результаты всех тестов, но похоже, что его нарисовали кончиком его же пальца, как и рисунок автобуса.

Жуть. Я передёрнулась, затем сосредоточилась на других вещах. Должно быть, убийца Боаста подошёл к нему сзади, с кухни, где располагалось орудие убийства, а не от входной двери. Там не было следов взлома или разбитых окон. Убийца мог пробраться через открытое окно в ванной, пойти на кухню за сковородкой, а потом выжидать удачный момент. Или Гилкрист Боаст мог его впустить.

— Ты слышала про другое убийство? — спросила я.

Лаура кивнула.

— Я слышала, что сказал твой Лорд Хорват, и мне прислали копию первичного отчёта о вскрытии. Похоже, Питеру Пиковеру перед кровопотерей сделали инъекцию внушительного количества атропина.

— Атропин?

— Один из любимых ядов Агаты Кристи. Он быстро распадается в человеческом теле, так что его не всегда возможно обнаружить, если не проверить его наличие на раннем этапе. Ещё он распространён, потому что используется во многих обыденных медицинских процедурах — например, капли для глаз. При правильном применении он спасает жизни, но в неверных руках…

Она поморщилась.

— Это упростило бы задачу одолеть Питера Пиковера. Он наверняка уже потерял сознание к тому моменту, когда его кровь начали выкачивать. И да, — сказала она прежде, чем я успела спросить, — я уже послала образец крови Гилкриста Боаста, чтобы её проверили на наличие атропина. Я дам тебе знать сразу, как получу результаты. Что я могу подтвердить, так это то, что Хорват прав: след поцелуя на щеке Боаста оставлен кровью Пиковера.

Разговор с Лаурой и ознакомление с её находками обычно успокаивали меня и давали ответы хотя бы на некоторые вопросы. Однако сейчас моё зловещее предчувствие лишь усилилось. Тут происходило что-то большее, но я почему-то этого не видела. Пока что.

Я встретилась взглядом с Лаурой. Я не хотела подводить её к выводам или подсказывать нужные слова, но мне очень нужно знать, что она думала.

— Эти два убийства, — начала я.

К счастью, она перебила.

— Если бы не очевидная связь посредством крови, я бы сказала, что они совершены разными людьми.

Должна ли я быть довольна, что её оценка совпадала с моей, или встревожена тем, что мы рассматривали идею двух убийц?

— Спасибо, — сказала я. — Я ценю твою прямоту.

— Само собой, — она улыбнулась. — Переходя к другим новостям, мне стоит сказать тебе, что вчера ко мне пришёл оборотень. Он хочет получить второе мнение по недавнему вскрытию пикси.

О. Мои плечи сгорбились ещё сильнее.

— Оборотень Салливан?

— Ага. С начала работы с тобой я получала много запросов, связанных со сверхами. Как видишь, — она кивнула на тело Гилкриста Боаста. — Но у меня никогда не было запросов от оборотня. Обычно они проводят свои вскрытия сами. По словам волка, так было и с пикси. Понятия не имею, почему он не доверяет работе своих людей.

— Скажем так, это волк с миссией. Ты сделаешь это?

— Зависит от родственников. Я слышала, там есть внучка?

Я кивнула. Я не знала, что выберет Фистл Торн, и внезапно порадовалась, что это не моё дело. Мне ужасно было думать о том, как отреагирует Роберт Салливан, если Фистл откажется от повторного вскрытия.

— Иногда, — мягко сказала я, — мир кажется совсем похеренным.

Лицо Лауры исказилось от беспокойства.

— Ты в порядке, Эмма?

— Нормально. Просто день был долгим, вот и всё, — я улыбнулась ей.

— Я всегда рядом, если тебе надо выпустить пар. Я хорошая слушательница.

— Честно, я в порядке, — я улыбнулась пошире. — Мне лучше идти. Надо поймать минимум одного убийцу.

Лаура улыбнулась, но уходя, я чувствовала на себе её взгляд.

Я нашла детектива Мюррея в его кабинете, он со скрещенными на груди руками стоял и просматривал кадры его пресс-кконференции в новостях. Я задалась вопросом, сколько раз он их уже просмотрел, затем покачала головой. Его озабоченность публичным имиджем — не моя проблема.

— Сэр? — позвала я.

Он повернулся и нахмурился, увидев меня.

— Что такое, Эмма?

— Думаю, нам стоит уделить больше внимания теории о том, что убийц двое, а не один. Я говорила с патологоанатомом, проводившим вскрытие Гилкриста Боаста…

— Ты должна сидеть на телефоне.

Я втянула глубокий вдох.

— Сэр, она считает, что почерк на двух местах преступления существенно отличается. Жертв убили двумя совершенно разными способами…

— Они связаны кровью. Твой же чёртов бойфренд это подтвердил.

— Кровь не означает, что это не два разных убийцы работают вместе.

— А Ганнибал Лектор работал с кем-то ещё? Или Норман Бэйтс?

Наверное, сейчас не стоит упоминать, что они оба вымышленные персонажи.

— Сэр…

Офицер в униформе просунул голову в дверь.

— У нас кое-что есть, — сказал он, запыхавшись. — Поступило по горячей линии.

Мюррей мгновенно просиял.

— По горячей линии? По моей горячей линии? — он триумфально посмотрел на меня. — Вот видишь? Подумать только, Эмма, если бы ты сделала, как я сказал, ты могла бы принять этот звонок, — он повернулся к офицеру. — Так что там, констебль? Информация? Свидетель?

Констебль улыбнулся.

— Видео.

Мюррей вскинул кулак в воздух.

— Иии-ха!

И не поспоришь.

Конференц-зал был набит битком. Детектив Мюррей расположился перед большим экраном с пультом в руке.

— Запись автомобильного регистратора, — гордо сказал он и стукнул себя кулаком по груди, издав громкий шлепок, который эхом разнёсся по комнате. — Запись автомобильного регистратора, которую мы не получили бы, если бы я не настоял на публичности. Бдительный гражданин, который её прислал, сказал, что проверил регистратор после того, как увидел мою пресс-конференцию по телевизору.

Он гордо просиял.

— Это может иметь жизненно важное значение. Регистратор записал ранние часы пятничного утра на Беллдаун-авеню. Для тех из вас, кто не уделял внимание — именно там нашли ведро с кровью Питера Пиковера, — он поднял пульт и с пафосным жестом нажал на воспроизведение.

Хотя видео записывалось практически ночью, фонарь и качество камеры сделали запись ясной и чёткой. Временная отметка подтверждала дату и заявляла, что на записи было начало третьего часа утра. Хоть я уже просмотрела запись несколько раз, я вместе с остальными подалась вперёд и посмотрела ещё раз.

Полезная часть длилась всего несколько секунд, но оказалась кладезью информации. Я неохотно признавала, что горячая линия сделала свою работу. Мы не получили изобличающие улики (вовсе нет), но мне хватало духа признать, что это видео могло оказаться бесценным.

Машина проехала прямо перед мусорным баком, где бросили окровавленное ведро, и ведро было видно при приближении. Что куда интереснее, так это велосипедист, который остановился и склонился над ним с чем-то в руке.

В комнате поднялись перешёптывания.

— Это он? — спросил кто-то. — Убийца Купидон?

Мюррей покачал головой.

— Я так не думаю. По вскрытию и по звонку в 999 от пары в квартире под жильём Пиковера мы знаем, что его убийство произошло ближе к одиннадцати часа вечера. Велосипедиста засекли там спустя три часа. Едва ли он так долго ошивался поблизости. Это было бы слишком рискованно.

— То есть, он случайный прохожий, заметивший ведро?

— Возможно, — сказал Мюррей. — Но я сформулировал другую теорию, — он снова нажал на пульт и увеличил руку велосипедиста. Все собравшиеся склонили головы и прищурились.

— Это…

Мюррей улыбнулся.

— Вакутейнер? Да. Известный нам с вами как пробирка для забора крови, — он взглянул на меня на кратчайшую долю секунды, затем продолжил.

— Между местами преступлений есть различия. Пусть кровь Питера Пиковера была найдена на теле Боаста, и Кассандра их связала, у нас нет больше ничего, что указывало бы на то, что оба мужчины убиты одним и тем же злоумышленником. Стиль убийств разный. Места преступлений разные. Мы должны рассмотреть вероятность того, что один убийца расправился с Пиковером, оставил часть его крови на Беллдаун-авеню для второго убийцы, а тот взял образец, чтобы нанести его на Гилкриста Боаста.

Он положил пульт и переплёл пальцы.

— Люди, — сказал он серьёзным тоном. — Нам надо расширить диапазон поисков. Чрезвычайно вероятно, что мы ищем двух убийц, а не одного.

Последовало мгновение тишины, затем комната взорвалась хором бормотания, аханья и ругательств. Детектив Мюррей покачивался на пятках и несколько секунд наблюдал за шумихой, после чего призвал к порядку.

— Бертран, — сказал он, показывая на серьёзного детектива с морщинистым лицом и мятой рубашкой, — твоя команда просматривала схожие обвинения недавних лет. Вы можете сузить поиски, сосредоточившись на агрессивных преступниках, которые сидели в тюрьме в одно время. Кто делил камеру? Можем ли мы найти подозреваемых таким образом?

Он кивнул другому детективу.

— Сосредоточься на велосипедисте. Какой модели велосипед? Что насчёт шлема? Мы можем отследить эти покупки и найти нашего парня? Есть ли другие записи камер, на которых засветился наш второй Убийца Купидон?

Он помедлил.

— Чтобы не путаться, давайте будем называть его Убийца Дуролом. В конце концов, это ему хватило дурости попасться на камеру, — он счастливо улыбнулся. — Купидон и Дуролом. Найдите Дуролома.

Мюррей раздал другие задания, и я терпеливо ждала, хотя уже знала, что будет.

— Колкахун, продолжай заниматься той чёртовой Кассандрой. И Беллами! — гаркнул он. — Завтра ты снова на телефонах, — он наградил меня сердитым взглядом. — И в этот раз я не желаю слышать, что ты думаешь, будто такая работа выше твоего достоинства. Наша единственная зацепка поступила с горячей линии.

Все смотрели на меня и осуждали. Я хотела запротестовать и сказать, что не считаю телефонную работу ниже своего достоинства, просто у меня есть навыки и связи, которым найдётся применение получше, но сейчас это не пойдёт мне на пользу.

Я знала, почему Мюррей публично отчитал меня: он не понимал, что нет необходимости ставить меня на место, и мне без разницы, что он приписал себе заслуги за теорию о двух убийцах. В итоге мы все в одной команде и хотели одного — найти ублюдков, которые это сделали.

— И наконец, — сказал Мюррей, — никто не будет общаться с прессой, кроме меня. Мы будем держать втайне любые намёки на второго убийцу. Общественности не нужно волноваться ещё сильнее, чем сейчас. Все запросы и вопросы от журналистов отправляются прямиком ко мне. Ясно?

Мы кивнули.

Детектив Колкахун бочком подвинулась ко мне.

— Спорим на пять фунтов, что к утру это будет во всех новостях, — прошептала она.

— Я не буду спорить на такое, — ответила я. Ни за что.

Она улыбнулась.

— Ну и? — потребовал Мюррей, держа руки на бёдрах. — Если это конец вашей смены, идите домой и отдохните. Завтра вы мне нужны со свежими головами. Если вы всё ещё работаете, прекратите паясничать и принимайтесь за дело. Давайте, люди! Нам надо найти Купидона и Дуролома!

Глава 9

Я припарковала Таллулу на первом же доступном месте, похлопала её по капоту и сказала быть лапушкой, затем прошла короткое расстояние до паба, в котором я договорилась встретиться с Лукасом.

Толкнув дверь, я сразу же увидела его, сидящего на барном стуле. Он болтал с барменом так, будто всю свою жизнь был регулярным клиентом данного заведения, хотя я вполне уверена, что он никогда не приезжал в эту часть Лондона. Я вот определённо не приезжала. Район казался неплохим, но весьма удалённым, и насколько я знала, здесь не было ничего, что представляло бы особенный интерес.

Однако Лукас ничего не делал случайно. Я была уверена, что мы встречаемся тут не просто так.

Паб был заполнен всевозможными посетителями, которые либо шли домой с работы, либо заскочили немножко выпить в завершение вечера. На самом деле, неважно, насколько тут людно, потому что я бы всё равно в мгновение ока нашла Лукаса. Он обладал такой аурой, которая влекла всех к нему, и неважно, кто ещё находился поблизости.

Я позволила себе мгновение тихого любования. Лукас часто предпочитал вычурную одежду, с оборками, длинными манжетами, из вельветовой ткани драматичных оттенков. Однако сегодня он надел простые чёрные брюки и рубашку лососёво-розового оттенка, распахнутую у горла. Розовый идеально контрастировал с его чернильно-тёмными волосами, и ткань облегала как раз настолько, чтобы дать легчайший намёк на крепкие мышцы, скрывавшиеся под ней. Его тёмные волосы слегка завивались у воротника, а его рта было достаточно, чтобы у меня ослабели колени. Даже проблеск его белых клыков казался мне заманчивым. Надо признать, я была беззастенчивой фанаткой Лорда Хорвата. Но на свете есть вещи и похуже.

Я восхищалась изгибом его задницы на стуле, когда Лукас повернулся и улыбнулся мне. Я почти неохотно прошла через толпу и присоединилась к нему.

— Надеюсь, ты насладилась видом, — пробормотал он, когда я бегло поцеловала его.

— Ты знал, что я была здесь?

— Конечно. Я почувствовал тебя в то же мгновение, когда ты вошла, — уголки его глаз приподнялись. — Но я подумал, что сначала дам тебе возможность сладострастно пялиться. Мне нравится, когда ты так делаешь. Возможно, позже я смогу ответить услугой на услугу.

Взгляд его чёрных глаз скользнул по моему телу. Я была уставшей, раздражённой, покрытой грязью и провалами дня, но Лукас всё равно помогал мне почувствовать себя хорошо. Что-то внутри меня поддалось, и я почувствовала, как мои мышцы расслабляются.

Я запрыгнула на стул рядом с ним.

— Почему мы встречаемся здесь?

Он слегка качнул головой, показывая, что расскажет мне позже.

— Тяжёлый день? — спросил он вместо этого.

— Ты же видел, как все началось, — я вздохнула. — Больше никто не умер, но и весело не было. Мы получили одну-две зацепки, но ничего выдающегося.

К нам подошёл молодой человек, склонивший голову в сторону Лукаса так, что его шея оказалась обнажена.

— Привет, — проурчал он. — Вы не хотели бы…

— Нет, — перебил Лукас. В его тоне звучало достаточно мрачной угрозы, чтобы мужчина мгновенно сдал назад. Когда я вскинула брови, он пожал плечами. — Я мог бы выразиться намного хуже, — он заглянул за меня. — Твой арбалет в Таллуле?

Я кивнула.

— Он тебе понадобится.

— Я не думаю, что этот паренёк заслуживает быть застреленным, Лукас.

— Ха-ха, — он слегка подтолкнул меня. — Я оплачу свой счёт, и встретимся снаружи.

Я выскользнула из паба на прохладный вечерний воздух и посмотрела в обе стороны — скорее по привычке, нежели по какой-то причине. На противоположной стороне рука об руку шла пара, пожилая женщина толкала по тротуару тележку из супермаркета, а группа подростков оглушительно гоготала. Пока что всё нормально, но я не собиралась игнорировать предложение Лукаса.

Я пошла обратно к Таллуле, чтобы взять свой верный арбалет. Наружность бывала обманчивой. Может, это не просто озеленённый человеческий район, как я предполагала.

Я надела плечевые ремни и прикрепила арбалет к моей спине, откуда я мгновенно могла схватить его. Когда я закончила, Лукас уже оказался возле меня.

— Итак? Что мы тут делаем, Лукас? Куда мы направляемся?

Он слегка поморщился.

— Тут есть… клуб.

— Клуб? В смысле, боулинг? Клуб собирателей марок? Книжный клуб?

— Не такой клуб, — он вздохнул. — Такой, который сочли бы нелегальным, если бы о нём узнали представители власти.

Я наградила его выразительным взглядом.

— Здравствуйте, — сказала я. — Меня зовут детектив-констебль Эмма Беллами, я из полиции Лондона.

Он усмехнулся, хотя улыбка не затронула его глаза.

— Ты не хуже меня знаешь, что полиция игнорирует определённые вещи, выходящие за рамки закона, если это им выгодно. Я убедил владельца клуба, что никто из нас не будет предпринимать действий против него. Потребовалось немного убеждений, но я всё же его заверил.

Я сделала шаг назад. Так это не свидание.

— Ты должен дать мне побольше информации, Лукас.

Он посмотрел мне в глаза.

— Ты попросила меня выяснить связь между Гилкристом Боастом и Питером Пиковером, так что всю вторую половину дня я занимался расспросами. Это казалось лучшим способом быстро найти информацию. После пары часов телефонных звонков и расспросов со мной связался владелец клуба. Он сказал, что и Боаст, и Пиковер регулярно посещали его в последние месяцы. Я поговорил с несколькими гоблинами, которые подтвердили, что Боаст часто проводил там время.

Я втянула вдох; так между жертвами имелась связь. Моя кровь вибрировала от предвкушения.

— Гениально. Отличная работа.

Лукас поморщился.

— Не надо присваивать мне эту заслугу. Без помощи владельца мне могло потребоваться несколько дней, чтобы установить, что они оба посещали «Фетиш» — их список клиентов чрезвычайно охраняется.

«Фетиш»?

— Секс-клуб? Это же не является нелегальным, — во всяком случае обычно.

— Там не секс. Там… всё.

— Лукас…

— Проще будет показать тебе, чем объяснять, — он серьёзно взглянул на меня. — Если это для тебя проблема, скажи мне сейчас. Я могу пойти туда один и провести расспросы от твоего лица. «Фетиш» — не единственное такое место в этом городе. Я закрываю глаза на подобные клубы, потому что людям нужны способы выпустить пар, а обычные занятия не всегда помогают.

Я прищурилась.

— Под «обычными» ты имеешь в виду «законные».

— Ты всегда знала, что мои отношения с британской системой правосудия весьма хаотичны, Эмма.

Не соглашаться с законом — это не то же самое, что нарушать его, но пока я не узнаю, что именно происходит в «Фетише», это казалось бесполезным спором.

— Зачем мне понадобится арбалет? — мягко спросила я, стараясь контролировать свой тон.

— Иногда обстановка становится весьма шумной. Многие посетители «Фетиша» приносят с собой оружие.

Если это должно было меня успокоить, то не сработало.

— Эмма? — подтолкнул меня Лукас.

Ладно.

— Главное — это раскрытие убийств, — сказала я. — Я проигнорирую все то увиденное, что не имеет отношения к делу.

— Хорошо. Это место не в моём стиле, и некоторые мои люди подавали серьёзные жалобы по поводу него, но оно обслуживает специфический сегмент. «Фетиш» по-своему служит полезной цели.

Я отрешённо кивнула. Маслянистое неспокойное ощущение в моём животе нарастало. Я знала, зачем иду в «Фетиш», даже если не понимала, что это за место, но у меня вовсе не было хорошего предчувствия.

Внешне это было самое маловероятное место в Лондоне для нелегального клуба. Это была тихая пригородная улочка — такое место, где можно встретить семейные внедорожники, безупречные крылечки и клумбы, с которых никто не ворует и на которые никто не мочится. Тут даже существовал активный соседский дозор.

Я гадала, знали ли жители по соседству, что происходило в отгороженном доме на углу, и выбирали это игнорировать, или они полностью приняли это и активно участвовали. Мне предстояло узнать.

Лукас нажал на кнопку возле огромных железных ворот.

— Лорд Хорват и гостья, — сказал он в динамик.

Ответа не было, но ворота мгновенно раздвинулись без скрипа или даже лязга. Я подметила камеры, расположенные в стратегических точках, а также трёх мужчин, стоящих в узком саду и пытавшихся скрыть оружие, которое у них имелось при себе. Такое обычно видишь только возле аэропортов и посольств. Я подавила искушение спросить, есть ли у них разрешение на ношение оружия.

Я последовала за Лукасом вверх по каменным ступеням и в дом. Внутри ждал тёмный коридор и ещё больше охранников. Дёрнувшись, я осознала, что один из них был вампиром.

Лукас сказал, что закрывал глаза на происходящее, но если один из его людей работал здесь с его молчаливого согласия, то это уже не просто «закрывать глаза». Моё нутро напряглось от настороженного подозрения. Словно почувствовав это, Лукас протянул руку и сжал мою ладонь.

Вамп держался в стороне, когда из близлежащего дверного проёма появилась девочка-подросток, жующая чипсы из пакета. Она безвыразительно смерила нас взглядом.

— Оружие?

Лукас покачал головой.

— У меня нет.

— Клыки?

— Естественно.

Девочка сунула руку в пакет, закинула в рот новую горсть чипсов и громко захрустела.

— У вас? — спросила она.

Я прочистила горло.

— Арбалет.

— Серебро?

— Да.

— Планируете использовать?

Я уставилась на неё.

— Нет, если не окажусь вынуждена.

Она выглядела абсолютно незаинтересованной.

— Ещё что-то? — спросила она.

— Нет.

Охранники наблюдали за ней. Не поведя и бровью, она кивнула им и скрылась в том же дверном проёме, откуда показалась. Ближайший охранник хмыкнул. Он не попросил показать мой арбалет или отдать его, но сделал пометку на планшете.

— Документы? — потребовал он.

Я выудила своё полицейское удостоверение и предъявила. Охранник кивнул и записал мои данные. Я удивилась, когда Лукас показал свои водительские права, и охранник сделал то же самое. Для кого-либо в мире сверхов нетипично было не знать, кто я, но чтобы кто-то, сверх или человек, не узнал Лукаса — это вообще из ряда вон выходящее. Раньше Лукас не лез в центр внимания, но в последнее время это изменилось; теперь его лицо мелькало всюду.

Вамп заметил мой пристальный взгляд.

— Политика клуба, мэм, — сказал он. — Все должны предъявить документы, и все визиты записываются. Это для того, чтобы все мы были в безопасности. Никаких исключений. Даже сама королева может зайти сюда, и ей придётся показать документы.

А у королевы вообще есть удостоверение личности? Наверное, сгодится и банкнота с изображением её лица. В любом случае, неплохая политика, и отсутствие исключений из неё заставило меня слегка расслабиться.

— Спасибо, что объяснили.

— Всегда пожалуйста, — глаза вампа блеснули. — Вам здесь понравится. Изумительное место.

Я не была так уверена, но всё равно кивнула.

Второй охранник тоже улыбнулся, довольный, что теперь все протоколы входа соблюдены.

— Хорошего вечера, — пожелал он, делая шаг назад и позволяя нам пройти дальше.

Вамп склонил головой.

— Мой Лорд, — сказал он Лукасу более низким и драматичным тоном. — И детектив Беллами. Добро пожаловать в «Фетиш».

Я взглянула на лицо Лукаса. Он не улыбался, но приветствовал вампира беглым кивком. Как только мы вышли за пределы слышимости, я сказала:

— Я не понимаю.

— Вампира?

— Ага.

— У него выходной. Он тут подрабатывает. Уже несколько месяцев.

— И тебя это устраивает?

Лукас обдумал вопрос.

— Это не мешает его работе на меня, и он честен насчёт этого. Перед началом попросил моего разрешения. Я доверяю своим людям, Эмма, и они имеют свою свободу. Они не обязаны выполнять каждую мою прихоть. Некоторые вампы ненавидят «Фетиш», другие его любят. Мы все разные.

Справедливо.

— Кто его ненавидит?

— Кристофер, к примеру. Он многократно жаловался на него. Скарлетт тоже не фанатка, хотя она не так часто ноет на эту тему. «Фетиш» склонен формировать полярные мнения, — он помедлил. — Но про это место я скажу одно — пресным его определённо не назовёшь. Всем, кто тут побывал, есть что о нём сказать.

— Что насчёт девочки-подростка? Это к чему было?

Он сморщил нос.

— Девочка якобы искательница правды. Ходят слухи, что она может сказать, врёшь ты или нет.

— Серьёзно? — если так, она могла бы построить изумительную карьеру в полиции.

— Честно? Понятия не имею — поэтому мудро будет не врать ей.

— То есть, типу, который управляет этим местом, наплевать на то, что я принесу арбалет? Ему лишь важно, чтобы я не соврала об этом?

— Известное можно контролировать. Проблемы обычно создаёт неизвестное.

Хмм. Я провела ладонью по лбу.

— Тогда, ради раскрытия неизвестного, — сказала я с весьма едкими нотками, — кто управляет этим чёртовым клубом?

— Ээ… интересный мужчина, — сказал Лукас. Я сомневалась, что он вкладывал в это хороший смысл. Он склонился к моему уху. — Будет лучше, если ты сама составишь своё мнение о нём.

— Лукас, — начала я. — Что ты…

Он покачал головой прежде, чем я смогла закончить.

— Сама увидишь.

Я уставилась на него. Во что, чёрт возьми, мы ввязываемся?

— Всё хорошо, — сказал он. — Не о чём беспокоиться.

Это заявление заставило меня беспокоиться ещё сильнее, но не было времени говорить что-то ещё. Дверь в конце коридора открылась сама собой, и я услышала басы музыки и рёв голосов.

Пора узнать, что на самом деле такое этот ваш «Фетиш».

Глава 10

Помещение было просторным, занимало большую часть первого этажа. Тут происходило столько всего, что я не знала, куда смотреть в первую очередь.

Сразу слева от нас два человека примостились по разные стороны круглого стола. Их окружала небольшая толпа, с рвением наблюдавшая за их поединком в армреслинге. Похоже, они оба не поддавались, и судя по напрягшимся бицепсам и поту, стекавшему по их лицам, они пробыли тут уже какое-то время.

Вдоль дальней сторон помещения стояли столики с диванчиками, как в традиционной американской закусочной. Некоторые были заняты, по большей части парочками. Минимум три пары уже вышли за пределы просто поцелуев. Я часто поморгала и старалась не пялиться. Там было намного больше контакта кожа к коже, чем мне комфортно было видеть на публике.

Но «Фетиш» не сводился только к сексу.

Часть помещения отводилась под боулинговую дорожку, в дальнем углу разместился полноценный теннисный корт, а рядом — что-то вроде бассейна для ныряния. В одном алькове я видела боксёрский ринг, в другом — костровище. Прямо в центре комнаты находилась приподнятая сцена. Стоявшие на ней две женщины выкрикивали шекспировские ругательства в адрес друг друга.

Я почесала затылок. После того, что сказал мне Лукас, я не знала, что и ожидать. Теперь я понимала, почему он не попытался мне объяснить; словами такое не опишешь.

Многие головы поворачивались в нашу сторону, и я видела выражения настороженности и страха. Как минимум два оборотня и мужчина, который, как я была уверена, был друидом, выглядели готовыми дать дёру. Они беспокоились не из-за Лукаса, а из-за меня. Я благодушно улыбнулась им.

— Мы можем где-нибудь выпить? — спросила я Лукаса.

Его чёрные глаза сверкнули, когда он распознал мой дискомфорт и попытки его скрыть.

— Вон там есть бар. За эспрессо-мартини умереть можно.

На полу возле своих ног я заметила поблёкшие пятна крови и понадеялась, что Лукас сказал это не в буквальном смысле.

Мы двинулись в ту сторону. Я сглотнула, когда мы прошли мимо пикси, точившего комплект ножей на шлифовальном бруске. Он был голым по пояс, и его кожа сочилась кровью. Вампир смотрел на капли и пускал слюни.

— Знаешь, — тихо сказала я. — Это место — именно то, что думают сверхофобы, когда представляют, чем мы занимаемся в свободное время.

— Людей здесь не меньше, чем сверхов, — кротко ответил Лукас.

Это правда. Мы уже видели десятки людей, включая мужчину в костюме секс-раба, женщину в костюме фейри, и ещё минимум четыре человека были абсолютно голыми. Однако, вопреки странности всего этого, я ещё не натыкалась на что-либо, что могла бы классифицировать как незаконное.

Мы добрались до бара. Я хотела сохранять ясную голову, так что заказала апельсиновый сок. Лукас попросил двойную порцию водки. Я бросила на него вопросительный взгляд.

— Если честно, иногда с такими местами проще иметь дело пьяным, — сказал он.

— Очень успокаивает.

Он поморщился.

— Прости, Д'Артаньян.

Мы взяли свои напитки и перебрались за маленький столик возле бара. Как только я села, небольшая толпа, наблюдавшая за женщинами на сцене, взревела. Одна из них восторженно плясала, а вторая выглядела подавленной. Несколько их зрителей начали с болезненными выражениями на лицах передавать деньги. Должно быть, они заключили пари на исход, хотя я не понимала, как определялся победитель. Воистину, интересно.

Я отпила глоток сока и дискомфортно поёжилась. Я и без слов Лукаса знала, что схватив ближайшего посетителя или сотрудника и засыпав их вопросами, я не добьюсь никаких ответов. От этого все лишь с большей вероятностью начнут меня избегать. Но мне не нравилось это место. Я не могла сказать, что в особенности меня нервировало — возможно, его нелегальность. Как бы там ни было, я определённо не наслаждалась временем здесь.

Лукас сжал мои пальцы.

— Перестань так усиленно думать, — пробормотал он. — Если ты начнёшь расслабляться, то и все остальные расслабятся, и возможно, ты получишь какую-то информацию.

Прежде чем я успела ответить, прозвучала труба. Её звуки заполнили пространство, и все мгновенно притихли. Секунду спустя свет выключился, и просторное помещение погрузилось во тьму. Я напряглась. Что происходит теперь?

Через громкоговоритель раздался голос.

— Леди и джентльмены, сверхи и люди, «Фетиш» с гордостью представляет главное развлечение сегодняшнего вечера!

Музыкальные тарелки ударили друг о друга, и прожектор осветил сцену. Там стоял мужчина со склонённой головой. У него были струящиеся зелёные волосы, но он был слишком высоким и крепко сложенным, чтобы его можно было по ошибке принять за пикси. Он был босым, одетым в белые льняные штаны до лодыжек и рубашку, которая отражала свет так, будто была сделана из пайеток. На его лице имелось чрезвычайно выдающееся количество макияжа. Блестки и розовый росчерк слегка напоминали Зигги Стардаста… или какого-то мультяшного персонажа. Вдобавок он держал что-то вроде посоха. Кем бы ни был этот парень, он не стеснялся выделяться из толпы.

Я покосилась на Лукаса. Он натянуто кивнул. Значит, это владелец «Фетиша».

Мужчина медленно поднял голову, и в этот самый момент заиграла музыка. Поначалу она была тихой, постепенно нарастала до крещендо барабанов и драматизма. Он начал кружиться, двигаясь в ритме музыки. Я посмотрела на его ноги и ахнула. Его ступни больше не соприкасались со сценой — он кружился в воздухе.

— Какого хера? — пробормотала я.

Лукас слегка пихнул меня в знак предупреждения, и я захлопнула рот. Музыка сделалась почти невыносимо громкой. Я подняла руки, чтобы зажать уши ладонями, но потом раздался резкий бум, и всё прекратилось. Прожектор мигнул, затем, после секунды полной темноты, включилось освещение.

Зелёноволосого мужчины уже не было на сцене, он каким-то образом передвинулся на противоположную часть помещения и стоял возле стены. Я испытала лёгкую тошноту, увидев, что к ней прикреплены кандалы и цепи.

Мои пальцы подёргивались, и я невольно потянулась к арбалету. Я едва успела дотронуться до него, как передо мной появился охранник.

— Всё, что сейчас произойдёт, не нарушает ничью свободу воли, детектив, — тихо сказал он.

Все они знали, кто я. Хорошо это или плохо, мы ещё посмотрим.

— Никаких проблем, — ответил Лукас.

Вопреки словам охранника, я достала арбалет. Он сделал шаг в сторону, но не сводил с меня взгляд.

— Я ведущий Джонас, — произнес зеленоволосый мужчина.

В моей груди из ниоткуда зародился смешок. Было что-то абсурдное в том, как он представлялся. Я осмотрелась по сторонам, но больше никто не смеялся; они даже не улыбались. Более того, большинство зрителей смотрело на Джонаса с чем-то сродни благоговению.

— Некоторые ночи в «Фетише» сводятся к удовольствию, — продолжал Джонас. — Другие ночи сводятся к боли, — он медленно улыбнулся. — А некоторые ночи — и к тому, и к другому. Наш главный претендент в развлечении этого вечера — мистер Уильям Мосс. Поклонитесь, мистер Мосс.

Худой мужчина протолкнулся, выходя из толпы. Я прищурилась; мне он показался стопроцентным человеком. Среди зевак раздались ликующие вопли, и он широко улыбнулся, кланяясь своей аудитории. Он определённо не выглядел так, будто его кто-то к чему-то принуждал.

— Уильям Мосс, вы участвуете добровольно и без принуждения?

Мосс поднял голову и прокричал в потолок:

— Да!

Толпа восторженно взревела.

Мосс подошёл к кандалам и позволил Джонасу заковать его запястья и лодыжки.

— Вызов таков, — сказал Джонас. — Уильям Мосс не может произнести ни слова, начиная с этого момента и до полуночи. Если он сохранит молчание, он победит, — он поднял палец и обвёл им комнату. — Если кто-то из вас заставит его заговорить, пискнуть или ахнуть, вы победите. Расчленение и переломы костей под запретом, но всё остальное допускается. 100 фунтов за участие. Призовой фонд заберёт домой либо мистер Мосс, либо кто-то из вас, везунчиков, — он перевёл палец на Мосса. — Что с ним случится, зависит от вас!

Уильям Мосс широко улыбался.

— Вызов, — проревел Джонас, — начинается прямо сейчас!

Практически сразу три человека рванули вперёд и сунули деньги Джонасу. Он покачал головой и показал на молодую женщину, стоящую в стороне с корзинкой. Первый бросил туда деньги, затем метнулся к Моссу. Безо всякого промедления он заехал коленом в живот Мосса. Мосс согнулся пополам. Иисусе.

Я вскочила, игнорируя предупреждение, которое прошипел Лукас, и протолкнулась мимо охранника и сквозь толпу.

— Эй! Так нельзя! — заорал на меня оборотень. — Я следующий! Если вы из полиции, это не значит, что можно игнорировать очередь!

Я не обратила на него внимания. Даже не поворачиваясь, я знала, что Лукас следует за мной по пятам. Да, я обещала ему, что не буду вмешиваться во всё, что не имеет отношения к расследованию, но я не могла стоять и смотреть. Я не из тех, кто сидел сложа руки.

Я прошагала мимо Джонаса и остановила взгляд на Уильяме Моссе, всматриваясь в его лицо. Его глаза выглядели ясными и сфокусированными, без признаков наркотического или алкогольного опьянения.

— Мистер Мосс, — отрывисто произнесла я. — Меня зовут детектив Эмма Беллами. Я могу вытащить вас из этой ситуации.

Я потянулась к его кандалам. Наверное, я могла бы выдернуть их из стены, если достаточно сильно рвануть.

Три крепко сложенных человеческих охранника приблизились ко мне, но Джонас покачал головой.

— Всё хорошо, — кротко сказал он. — Пусть леди-полицейская сделает своё дело. И не волнуйтесь по поводу арбалета — ей разрешается стрелять только в сверхов. Вы в безопасности.

Я бросила на него взгляд. Выражение его лица вторило тону голоса: он ничуть не беспокоился из-за меня или моих действий.

Когда я потянулась к цепям, Мосс встревоженно помотал головой.

— Вас принудили к этому, мистер Мосс?

Он ещё усиленнее замотал головой.

— Зачем вы здесь? Зачем вы это делаете?

Он не ответил, хотя выглядел всё более нервным.

— Если он издаст хоть звук, детектив, он проиграет, — перебил Джонас. — Он не заговорит, если не хочет лишиться своего места.

Я фыркнула.

— Как удобно для вас.

— Вам нужно задать ему правильный вопрос, на который он сможет ответить.

Я задумалась.

— Вы делаете это добровольно?

Мосс кивнул без тени колебаний. Я наградила его тяжёлым взглядом.

— Думаю, вы получили то, что вам нужно, детектив, — Джонас улыбнулся мне.

Его выражение было дружелюбным, но я невольно ощетинилась. Стиснув зубы, я произнесла:

— Если я узнаю, что вы тем или иным способом принуждаете этого мужчину, я прикрою вашу лавочку так быстро, что вы даже не успеете сообразить, что произошло.

Джонас продолжал улыбаться.

— Я и не ожидаю иного. Почему бы нам не пройти в мой кабинет? Нам нужно обсудить вещи, не связанные с мистером Моссом.

Ладно. Я скрестила руки на груди и натянуто кивнула.

Лукас шагнул рядом со мной.

— Мы ценим вашу помощь, — отчётливо произнес он.

Джонас нам ещё не помог, но я напомнила себе, что на мёд мухи летят охотнее, чем на кое-что другое.

— Ценим, — поддакнула я.

Улыбка Джонаса дрогнула, и его маска впервые слетела с лица.

— Это я должен вас благодарить, — сказал он. — Думаю, это мне нужна помощь. Идёмте со мной, и я расскажу вам всё, что знаю.

Глава 11

Мы с Лукасом последовали за Джонасом через неприметную серую дверь возле места, где был прикован Мосс, в другую комнату. Я села на один из практичных стульев, и Джонас сделал то же самое. Лукас остался стоять, заняв позицию у двери. Не сказав ни слова, он показывал, что я за главную. Я это очень ценила.

— Перед тем как мы начнём, вы бы хотели что-нибудь попить? — предложил Джонас. — Или, возможно, перекусить?

Я сюда пришла не развлекаться. И не желудок набивать.

— Нет, спасибо, — сказала я как можно вежливее. Я хотела перейти к делу и как можно скорее убраться отсюда.

— Лорд Хорват? Ещё водки? Или, возможно, крови? — Джонас перебросил свои зелёные волосы через плечо и обнажил шею. — Можете выпить моей, если хотите.

Человеческая кровь требовалась вампирам всего раз в месяц или около того. Джонас знал, что Лукас откажется от его предложения; наверное, потому и предложил. Он умел подлизываться.

— Нет, мне и так нормально, — сказал Лукас, не удивив ни одного из нас.

Джонас дружелюбно кивнул, позволяя своим волосам упасть обратно. Я напряглась, осматривая его более внимательно. Ха.

— Вы не сверх, — медленно произнесла я. — И вы носите парик.

Да, это был хороший парик, наверняка сделанный на заказ, но всё равно парик.

Джонас не казался недовольным тем, что я заметила.

— Я слышал, что ваши навыки следователя практически легендарны, детектив Беллами. Я не разочарован.

Он посмеивался надо мной? Я решила клюнуть на наживку.

— То небольшое шоу, что вы устроили? Левитация и скачки через всю комнату? Это делалось с помощью невидимой проволоки, так? — я покрутила указательным пальцем в воздухе. — Всё это — не более чем надувательство. Иллюзия. Кто вы на самом деле?

Лукас вздрогнул, но держал рот на замке.

— Я ведущий Джонас, — его улыбка исчезла. — Но вы можете называть меня Кевин.

Я моргнула.

— Кевин?

— Это моё имя, хотя я редко его использую. Некто по имени Кевин не так вдохновляет аудиторию, как кто-то по имени Джонас.

Действительно. Сложно было воспринимать его как Кевина. Имя Джонас подходило ему лучше.

— Уверяю вас, «Фетиш» — это не надувательство, — продолжал он. — Я устраиваю шоу, детектив. Люди приходят сюда за развлечением, чтобы расслабиться, — он поднял руки, снял парик струящихся зелёных волос и положил себе на колени. — Никого не обманывают, никого ни к чему не принуждают. Это я вам обещаю.

Просто поразительно, как отсутствие парика меняло его внешность. Его волосы были мышино-каштановыми и коротко подстриженными, и он выглядел почти нормальным. Думаю, если бы он смыл свой вычурный сценический грим, то почти сошёл бы за бухгалтера. Или представителя службы клиентской поддержки.

В дверь резко постучали. Лукас нахмурился и открыл. К моему удивлению, показалось знакомое лицо: эсквайр Филеас Кармайкл, гремлин-адвокат для самых разных сверхов. Так, так, так.

Я сощуренными глазами наблюдала, как он проходит в комнату и занимает место рядом с Джонасом.

— Добрый вечер, детектив Беллами.

Мои губы поджались.

— Мистер Кармайкл.

Джонас заметил моё выражение лица.

— Казалось разумным пригласить моего законного представителя. Лорд Хорват заверил меня, что мой клуб останется свободным от полицейского вмешательства, но это деликатный вопрос, а я всегда осмотрителен.

Я не могла поспорить, но присутствие Кармайкла не облегчило моего напряжения.

— Не стоит выглядеть столь встревоженной, детектив Беллами, — сказал Филеас Кармайкл. — Я здесь просто для того, чтобы облегчить нахождение компромисса между потребностью моего клиента в определённой защите и вашим желанием получить информацию. Он добровольно пошёл на контакт. Он хочет помочь.

Я воздержусь от суждений, пока эта «помощь» не проявится фактически.

— Хорошо, — отрывисто сказала я. — Продолжайте.

Кармайкл поставил свой портфель на пол и благодушно улыбнулся мне.

— Мистер Джонас хочет как лучше для всех. Чего он не хочет, так это того, чтобы его бескорыстная помощь обернулась против него и негативно повлияла на повседневную работу его клуба. Прежде чем он продолжит, мы бы хотели услышать одно-два заверения.

Это была большая просьба, учитывая серьёзность расследуемых преступлений, но судя по тому, что Лукас говорил мне о нелегальности клуба, я могла это понять.

— Продолжайте, — сказала я.

— Любая информация, собранная в ходе расследования и имеющая отношение к повседневной работе «Фетиша» не будет использована в любых будущих расследованиях против мистера Джонаса, его клиентов или его бизнеса. «Фетиш» не заслуживает быть превращённым в жертву, и мой клиент тоже.

Я хмыкнула. Справедливо… наверное.

— В свою очередь, — продолжил Кармайкл, — «Фетиш» предоставит все имеющие отношение к делу документы, включая записи камер, списки гостей и детали недавних особенных мероприятий.

Я нахмурилась.

— Какие-то проблемы, детектив? — поинтересовался гремлин.

Вовсе нет; я ожидала услышать куда более строгие требования, а также запрос компенсации для Джонаса за его неудобства. А эти требования были на удивление разумными.

— Я не хочу чинить проблемы, — сказал Джонас. — Я лишь хочу защитить свой клуб, пока помогаю вашему расследованию, — он заламывал руки на коленях. — Я пытаюсь поступить правильно, особенно теперь, когда на свободе два убийцы.

Я сохраняла нейтральное лицо.

— Два убийцы?

— Это было в новостях за последний час. Купидон и Дуролом? Вы ведь так называете их?

Я не удивилась, что данная деталь просочилась в прессу. Но я была разочарована.

— Ммм, — неопределённо буркнула я, затем вдохнула. — Мистер Джонас, вы должны понимать, что расследование возглавляю не я. Я не вправе соглашаться на что-либо от лица полиции Лондона.

— У вас есть возражения против таких условий? — спросил Кармайкл.

— Нет, — честно ответила я. Такие соглашения часто заключались ради всеобщего блага.

— Дело в том, что я доверяю Отряду Сверхов, — сказал мне Джонас. — Ваша команда доказала свою надёжность. Но полиция Лондона в целом имеет дурную репутацию. Я хочу помочь, но я должен быть уверен, что не будет официальных последствий против меня. Единственный способ достичь этого — это общаться только с вами.

Мюррею это не понравится, но нам нужно уважать тот факт, что Джонас вызвался предоставить информацию.

— Мне придётся позвонить и свериться с ведущим следователем по делу, что это будет уместно, — сказала я почти виновато.

Кармайкл и Джонас переглянулись.

— Мы бы хотели присутствовать при звонке, — сказал адвокат.

Справедливо. Они явно понимали, что у меня нет власти соглашаться на их требования, не доложившись перед этим начальству. Моё уважение к Джонасу выросло ещё на один пункт; я определённо больше не испытывала желания хихикать над ним.

Звонок не занял много времени.

— Что такое? — гаркнул Мюррей. — Нашла что-то? — он помедлил. — Произошло ещё одно убийство?

Я надеялась, что в его голосе прозвучало не рвение.

— Ко мне обратился гражданин, знающий о связи между двумя жертвами, сэр. Эта связь включает клуб, который посещали оба мужчины, — я обрисовала всё остальное, что знала, но не вдавалась в детали насчёт «Фетиша» или Джонаса, а также описала условия, выдвинутые Кармайклом.

Мюррей не колебался.

— Соглашайся на всё. Я хочу иметь всю информацию, которую только можно получить, чтобы найти этих двух убийц.

В слове «команда» не было буквы «я», если только речь не шла о детективе Мюррее. Надо радоваться маленьким плюсам; хотя бы он не противился разумным просьбам.

— Да, сэр.

— Кто-то слил прессе то, что мы ищем двух убийц, — выплюнул Мюррей. — Это вопиющая бессовестность, — он не потрудился спрашивать, не я ли слила новости. В то же мгновение я поняла, что сам Мюррей и поговорил с журналистом.

— Да, — сказала я. — Просто поразительно, что в рядах нашей полиции находятся люди, которые подвергают риску жизни людей, выдавая информацию, которая могла бы помочь нам предотвратить новые убийства.

Последовала секундная пауза.

— Действительно, — Мюррей фыркнул. — Не думай, — мрачно добавил он, — что информация, добытая тобой в клубе, избавит тебя от телефонной работы завтра. Тебе надо выучить урок.

Да, да. Я вздохнула про себя, сбросила вызов и кивнула двум мужчинам. Дело сделано.

— Что ж, — протянул Джонас. — Он кажется… — он помедлил, пытаясь подобрать верное слово. — …Приверженным своему делу.

Лукас, всё ещё стоящий у двери, хрюкнул.

Я подавила улыбку.

— Он такой.

Филеас Кармайкл кивнул, явно довольный, что я согласилась на все условия. Оно и к лучшему.

— А теперь, — сказала я, — давайте перейдём к насущному вопросу. Сегодня вы связались с Лордом Хорватом по вопросу двух жертв убийства, Гилкриста Боаста и Питера Пиковера.

— Да, — Джонасу как будто не терпелось поговорить о них. — Я был поистине шокирован, услышав об их кончине. Они оба в последние несколько недель часто посещали мой клуб, — он передёрнулся. — Такая ужасная жестокость.

Я ничего не говорила. Я хотела, чтобы Джонас заполнил пробелы вместо меня.

— Я знал Пита долгое время — он приходил сюда с момента нашего открытия четыре года назад. Он участвует во многих играх и часто выигрывает, — Джонас печально улыбнулся, затем поморщился. — Часто выигрывал, — он опустил взгляд.

— Как думаете, сколько денег он выиграл?

— Немногим меньше миллиона.

Я уставилась на него. Чёрт возьми.

— Я посмотрел перед вашим приходом, — услужливо сказал он. — Подумал, что вы захотите узнать точную сумму: 973 000 фунтов и 64 пенса.

Даже Филеас Кармайкл выглядел удивлённым.

— Это много денег, — сказала я. Более чем достаточно, чтобы оплатить такую роскошную квартирку. Неудивительно, что у Питера Пиковера как будто не было других хобби.

— Он никогда этим не бахвалился, — сказал мне Джонас. — Он был не из хвастунов. Я взял на себя инициативу и распечатал список всех игр, в которых он участвовал, а также данные его соперников. Может, кто-то не умел проигрывать, — он передал лист бумаги.

Я посмотрела на него и напряглась.

— Это последняя игра, в которой он участвовал? — я постучала по вершине списка. — Поедание на скорость?

— Да, — голос Джонаса понизился до шёпота. — Он сыграл только против одного оппонента. Гилкрист Боаст.

— И Боаст победил?

Джонас кивнул.

— Пит не мог побеждать всегда.

Неудивительно, что Джонас решил выйти на связь. Спустя менее 48 часов после «игры» оба мужчины погибли.

— Другие ваши клиенты делали ставки на исход? — спросила я.

— Да. Мы не ведём записи по ставкам на стороне, но я просмотрел записи камеры и опознал всех, кто участвовал, — он передал мне другой лист бумаги. На нём было минимум пятьдесят имен.

Я выдохнула.

— Питер Пиковер был человеком. Как он узнал о вашем клубе?

Джонас покачал головой.

— А как все узнают? Сарафанное радио, наверное. Он знал кого-то, кто знал кого-то, кто… ну, вы понимаете.

— Он как-то взаимодействовал с Гилкристом Боастом, не считая этой игры?

— Честно, я понятия не имею. Я не видел ничего между ними и не смог найти что-либо на камерах… но у меня и не было много времени для просмотра, — он поднял флешку. — Каждая минута записи с каждой камеры за последний месяц сохранена здесь. Я хочу, чтобы вы нашли того, кто это сделал, детектив. Если между их смертями и клубом существует связь… — Джонас умолк на полуслове.

Ему не нужно было слышать от меня, что это весьма вероятно.

— Спасибо вам, — сказала я. — Это правда поможет.

Джонас облизнул губы и нервно посмотрел на Кармайкла.

— Что такое? — спросила я. — Есть ещё что-то?

Он неловко поёрзал на стуле.

— Я получил письмо. Его доставили вручную сегодня после обеда, когда я уже связался с Лордом Хорватом. Кто-то просунул это под ворота, — он сделал жест Кармайклу, и тот открыл свой портфель.

Письмо лежало в прозрачном полиэтиленовом пакете. Моя кожа пошла мурашками. Не к добру это.

— К конверту прикасались трое, — сказал мне гремлин. — Алли Сим взяла его, когда пришла на смену, и отдала мистеру Джонасу. Мистер Джонас открыл письмо, так что его отпечатки есть и на конверте, и на письме. Затем я. Мы все предоставим наши отпечатки.

Ой-ой. Я сглотнула и взяла пакетик, затем сунула руку в карман и достала перчатки. Я надела их, чтобы внимательнее ознакомиться с содержимым.

Конверт выглядел весьма безобидно; спереди лишь было написано печатными буквами: ВНИМАНИЮ ВЕДУЩЕГО ДЖОНАСА. Марки не было. Я подняла клапан конверта и заглянула внутрь. Там лежал один лист бумаги. Я его достала. Лукас, стоя у двери, вытянулся посмотреть, что там.

Я резко втянула вдох. Джонас посмотрел на свои ноги, а Кармайкл наблюдал за моим лицом.

— Вызов «Краска», — прочла я вслух.

Лукас поморщился.

Я посмотрела на два фото под заголовком. Они были чёрно-белыми и распечатанными бок о бок на листе, но спутать их с чем-либо невозможно. Первое фото — это Питер Пиковер, обмякший в своей квартире. Снимок был почти идентичен той фотографии его трупа, которую показала мне Колкахун. Второе фото — Гилкрист Боаст, лежащий на полу своего жилья. К его груди был прислонён кровавый рисунок двухъярусного автобуса и его отрубленный палец.

— Что написано внизу? — спросил Лукас.

По мне пробежала дрожь.

— «Кто побеждает?» — испытывая тошноту, я уронила лист обратно в конверт. — Они хотят, чтобы вы решили. Кто лучше убил свою жертву?

Джонас кивнул.

— Я тоже так подумал, — его лицо побледнело. Филеас Кармайкл тоже выглядел позеленевшим.

— Мне надо забрать это, — сказала я.

— Само собой.

Я посмотрела на него.

— Это существенно меняет дело. Вам приходит в голову кто-то, кто мог бы такое делать? Излишне рьяный обожатель? Преследователь? Кто-то, затаивший обиду на клуб?

Джонас несчастно покачал головой.

— Нет. Никто не приходит на ум.

— Ладно, — я подняла пакетик. — Спасибо, — я задала ещё несколько вопросов и сделала кое-какие пометки, но Джонасу практически нечего было мне сказать. Копия его списка клиентов включала адреса и номера телефонов, но там более пяти тысяч имён. Я была уверена, что минимум одно имя принадлежало убийце, но всё равно, это слишком много подозреваемых.

Однако я получила одну полезную крупицу информации. Люди, которые делали ставки на соревнование Пиковера и Боаста, должны быть рассмотрены в первую очередь, но я знала, что письмо с его отвратительными фотографиями являлось ключом ко всему. Может, это прорыв, в котором мы нуждались.

Чувствуя себя виноватой за изначальные предубеждения против Джонаса, я ещё раз поблагодарила его и дала ему свой личный номер телефона.

— Позвоните мне, если вспомните что-то ещё или получите ещё… подобные попытки коммуникации, — твёрдо сказала я.

— Обязательно, — сказал он. — Обещаю.

Я пожала руку Кармайклу и встала, чтобы уйти. Лукас почтительно кивнул обоим мужчинам и вышел. Я задержалась у двери.

Джонас взглянул на меня.

— Вам что-то ещё пришло в голову?

Не совсем.

— У меня есть вопрос, не имеющий отношения к расследованию.

— Продолжайте.

— Вы кажетесь хорошим человеком, который старается поступать правильно. Зачем вы делаете это? Почему «Фетиш»?

— Вы считаете, что это аморальный бизнес.

— Я этого не говорила.

— Но вы и не возразили.

Туше. Я ждала.

Джонас, похоже, всерьёз обдумал вопрос.

— Простой ответ таков, детектив — мне нравится играть в игры. Я получаю удовольствие, когда есть ясный победитель и ясный проигравший. Состязание побуждает нас проявлять себя в лучшем виде и выходить за пределы рамок, которые мы сами себе навязали. Мне нравится видеть, до каких высот поднимаются люди, когда получают правильное поощрение. Я знаю, происходящее в клубе вызывает у вас тошноту, но каждый находит тут что-то своё. Задержитесь достаточно надолго и найдёте игру, которая поманит вас и станет песней для ваших желаний, — он улыбнулся. — Бросаю вам вызов.

Я рассмеялась.

— Я немножко занята, пытаюсь раскрыть двойное убийство.

— Мы открыты круглый год. Всегда можем придумать особенную игру, подходящую под ваши таланты. Вы можете заработать немало денег, воскрешение — это определённо уникальный талант, и вы соберёте большую толпу.

Не бывать этому. Никогда.

— Спасибо, — сказала я. — Буду иметь в виду.

Он поклонился, и блеск в его глазах указывал на то, что он прочёл мои мысли.

— Всегда пожалуйста, — затем его лицо посерьёзнело. — Найдите ублюдков, которые это сделали, и защитите остальных моих клиентов, — он помедлил. — Пожалуйста.

— Сделаю все возможное, — и я говорила абсолютно искренне.

Джонас как будто расслабился. Он подошёл ко мне и, застав меня врасплох, наклонился и поцеловал меня в щёку.

— Спасибо, детектив Беллами. Большое вам спасибо.

Глава 12

Я снова позвонила Мюррею и рассказала, что узнала, затем сделала копии большей части того, что дал мне Джонас, и передала команде, которая дежурила в Хакни.

Пусть я знала, что полно офицеров будет просматривать списки клиентов и видео, я полночи не спала, просматривая как можно больше записей видеокамер из «Фетиша». В итоге усталость вынудила меня вздремнуть пару часов, но проснувшись, я сразу сделала кофе и несколько раз пересмотрела кусок, на котором запечатлена игра Пиковера и Боаста с поеданием на скорость.

Я смотрела на лица зрителей, даже узнавала нескольких из них. Предстояло допросить многих людей. Команда детектива Мюррея будет занята… и я тоже.

Я написала сообщение Мюррею и предложила помочь с интервью. Получила односложный ответ: телефоны. Проклятье.

Я знала, что он рассердится, если я не метнусь сразу же в Хакни, чтобы выполнить его распоряжение, но формально он не был моим начальником, хоть и являлся ведущим следователем по делу. Я была детективом Отряда Сверхов, и поэтому, прежде чем ехать через весь город и занимать своё место у телефона, я поехала в офис Отряда Сверхов. Не существовало каких-то конкретных причин туда заглядывать, но я хотела тем самым подать намек. Поймёт ли его Мюррей (и заметит ли он это вообще), не моя проблема. Я делала это для себя. И возможно, что кто-то из моих коллег подскажет что-то дельное по убийствам в «Фетише».

Когда я вошла, Лиза сидела за своим столом, склонив голову над клавиатурой. Она подняла взгляд и поджала губы.

— Я не думала, что увижу тебя сегодня. Ты ведь все ещё помогаешь с тем двойным убийством?

— Ага, — я примостилась на краешек пустующего стола Оуэна Грейса. — Двойное убийство, где одна из жертв — сверх. И где обе жертвы связаны через странный клуб под названием «Фетиш», где…

— «Фетиш»? — перебила Лиза. — Клуб Джонаса?

Я вскинула брови.

— Ты его знаешь?

На её щеках появились два пятна румянца.

— Возможно, я ходила туда раз или два. Не в последнее время, поспешу добавить. Более того, я не была там уже несколько лет.

— Ну-ну. Как ты о нём услышала? Я до вчерашнего вечера не знала об его существовании.

Смущение Лизы усилилось.

— Мне Тони рассказал, — ответила она, имея в вид моего покойного предшественника. — И мне стало любопытно.

— Так любопытно, что аж не раз ходила?

— Это может шокировать тебя, — сухо сказала она, — но это не самая высокооплачиваемая работа в мире, а мне надо платить по счетам. Было время, когда участие в играх «Фетиша» казалось хорошим способом свести концы с концами.

Мои глаза распахнулись шире.

— Ты участвовала? Что делала?

Она замахала руками.

— Ничего слишком безумного, — она явно не хотела вдаваться в смачные детали.

— Ты в курсе, что это нелегальный клуб, верно?

Лиза с пристыженным лицом поёрзала на стуле.

— Идти туда не было мудрым решением, и теперь я могу честно сказать, что жалею об этом. Но в то время было что-то невероятно удовлетворительное в том, чтобы столкнуться с кем-то лбами и победить. Когда ведущий Джонас замечает тебя и хвалит твои достижения… — она задрожала. — Это тот ещё восторг, — она с вызовом уставилась на меня. — Я не говорю, что горжусь этим поступком, но в то время это приносило мне удовольствие.

Я не могла притвориться, что не удивлена её признанием. Лиза была не таким человеком, который обычно переступает черту. Очевидно, «Фетиш» был более заманчивым, чем я считала… и у всех у нас имелись постыдные секреты. Я подавила искушение осуждать её действия, пока не узнаю больше.

— Почему ты перестала ходить? — спросила я.

Лиза поморщилась.

— Тони. Он узнал, чем я занимаюсь, и закатил скандал. Думаю, он хотел прикрыть клуб, но так далеко не зашло. Не знаю, почему. Он пожаловался на меня за посещение того клуба. Это был не лучший мой момент, — тихо добавила она.

Я знала Тони чуть больше одного дня, после чего его убили, но он не казался таким человеком, который будет переживать из-за клуба вроде «Фетиша» на другом конце города. Если он подал жалобу на Лизу за посещение этого клуба, то должны иметься документы и бумажный след. Просить саму Лизу найти их для меня было бы бестактно, так что придётся искать их самой.

— Спасибо за твою честность, — сказала я совершенно искренне. — Ты не обязана была признаваться в посещении «Фетиша».

— Нет, обязана.

Мы обменялись лёгкими улыбками. Когда я кивнула, показывая, что тема пока что закрыта, облегчение Лизы было очевидным.

— Что происходит с Рози Торн? — спросила я, меняя тему.

— Оуэн и Фред опрашивают соседей. Никто не сообщал ни о чём подозрительном, но Роберт Салливан всё ещё вопит о каком-то преступлении. Теперь он хочет, чтобы всё в квартире Рози было подвергнуто анализу. Но наши ресурсы ограничены.

— Что насчёт Фистл Торн? Что она думает?

Лиза поморщилась.

— Она дала разрешение на второе вскрытие, но Фред думает, что это для прекращения жалоб от Роберта. Он может быть весьма устрашающим.

Фистл Торн не казалась мне такой пикси, которую легко запугать, но я могла понять, почему она позволяет Роберту Салливану получить желаемое. Если не рассмотреть все возможности, то часть её всегда будет тревожиться из-за намёка на возможное преступление. Лучше быть абсолютно уверенной, что её бабушка умерла от естественных причин… ну или настолько абсолютно, насколько это возможно.

— Должно быть, им обоим непросто, — сказала я.

Лиза угукнула в знак подтверждения.

— Верно, но наши ресурсы можно пустить в более полезное русло. Ну, хотя бы твоё расследование определённо является убийством.

— Ммм. Вот только я тоже не уверена, что мои навыки используются наилучшим образом, — я сверилась с наручными часами. — Мне, пожалуй, пора. Я должна сидеть и отвечать на телефонные звонки в Хакни.

— Посадили на телефоны? Вы уже рассердили ведущего следователя, детектив Беллами? — Лиза усмехнулась.

Я прижала ладонь к груди.

— Кто, я? Да я вообще солнышко.

Она хрюкнула.

— Как скажешь, — она покачала головой. — Как скажешь.

Я начала свою смену, пытаясь быть счастливым, солнечным и услужливым человеком, каким я и назвалась Лизе. К сожалению, не прошло и двадцати минут, как поддержание фасада стало чрезвычайно сложным. У меня даже не осталось печенья для моральной поддержки; большую часть своей заначки я съела вчера.

— Я живу рядом с местом, где убили того типа, — сказала мне звонившая дрожащим голосом. — Подумала, что стоит позвонить.

— Вы заметили что-то необычное в тот день или ночь? — спросила я, слегка выпрямляясь.

— В сумерках по улице бродила лиса, — звонившая поколебалась. — Полагаю, это не имеет отношения к делу.

— Наверное, нет, — сказала я. — Хотя любая информация всегда полезна. Вы вообще видели жертву?

— Нет, я никогда прежде его не видела. Только увидев новости, я узнала об его существовании. Я не знакома со своими соседями, — её голос окрасился скорбными нотками. — Похоже, он был славным парнем. Не заслуживал смерти, — она вздохнула. — Я могу дать вам образец ДНК, если хотите.

— Прошу прощения?

— Я дам вам образец ДНК, чтобы вы могли исключить меня из своего расследования. Сделаю всё возможное, чтобы помочь.

Кто-то смотрел слишком много детективных сериалов; обширное ДНК-тестирование — это чрезвычайно дорого и затратно по времени.

— Мы очень это ценим, мэм. В данный момент мы не нуждаемся в образцах ДНК, но если это изменится, я уверена, с вами кто-нибудь свяжется, — она пыталась помочь, и я не могла отчитывать её за это.

Я вздохнула и ответила на следующий звонок.

— Доброе утро. Вы позвонили на горячую линию полиции Лондона в связи с убийствами… — договорить предложение мне не дали.

— Здравствуй, Мушкетер.

Я чуть не поперхнулась.

— Зара, — я резко выпрямилась на стуле.

— Вы помните моё имя. Я тронута.

Это была анонимная горячая линия, так что звонок не записывался, и никакого отслеживания не производилось. Мне придётся уговорить Зару выдать как можно больше информации, чтобы мы могли её найти.

— Конечно, я помню. Это прекрасное имя, и вы оставили весьма глубокое впечатление. Однако я не припоминаю вашу фамилию.

Она рассмеялась, словно искренне наслаждалась происходящим.

— Это потому, что я её не называла.

— Можете назвать её сейчас?

Зара снова рассмеялась.

— Нет.

— Почему нет?

— Да бросьте, детектив, вы не настолько тупы. Вы знаете, почему я не хочу, чтобы меня выследили. Уверена, ваш бойфренд сказал вам, что он думает о моём виде. Не моя вина, что я вижу вещи, которых другие не видят. Я не могу контролировать свои пророчества, и я не могу контролировать будущее, но люди вечно хотят расправиться с гонцом, принёсшим дурные вести. Мне и раньше приходилось покидать дом из-за своего дара. Я не допущу, чтобы это произошло вновь.

— Я могу проследить, чтобы вы были защищены, Зара.

— Не оскорбляй мой интеллект, Мушкетер. Ты лучше этого. Кроме того, я позвонила не для того, чтобы говорить обо мне.

Моё нутро сжалось, когда внутри свернулся завиток ужаса. Я хотела этого звонка, я хотела получить информацию, которая пойдёт на пользу расследования, но это не означало, что мне приятно это слышать.

— Тогда зачем вы позвонили?

— Ты будешь занятой девочкой, — сказала она, и её голос окрасился печалью. — Они убьют снова. Скоро.

Я сжала кулаки.

— Говоря «они», — осторожно спросила я, — вы имеете в виду, что убийц несколько, или вы просто не уточняете пол?

(В английском языке можно использовать местоимение «они», когда не знаешь, какого пола человек, особенно когда он обозначается нарицательным термином вроде убийца/доктор/начальник и пр.; это не обязательно подразумевает множественное число, это просто аналог нашего «он(-а)», «он/она» в письменном русском, — прим).

Зара слегка помычала, игнорируя мой вопрос.

— Когда тебя целует вор, — сказала она, — пересчитай свои зубы.

Чего? Я нахмурила лоб.

— Что вы подразумеваете под этим?

— 1-8-1-5, Мушкетер.

— Зара, — я раздражённо заскрежетала зубами. — В ваших словах нет никакого смысла.

— Я могу сказать лишь то, что вижу. Белый халат. Чёрное кресло. И эхо. Эхо. Эхо. Эхо 1-8-1-5, — она помедлила, и её тон изменился. — Детектив, — спросила она как будто из праздного любопытства. — Вы пользуетесь зубной нитью?

Прежде чем я успела сформулировать ответ, я услышала знакомое приглушённое гудение. Зара уже повесила трубку.

— Один восемь один пять, — детектив Мюррей почесал подбородок. — 18:15. Пятнадцать минут седьмого, верно? — он посмотрел на часы. — Это даёт нам меньше семи часов.

Я закусила щёку изнутри.

— Она сказала «эхо 1-8-1-5». Зара могла иметь в виду не время.

— Как думаешь, что ещё она могла иметь в виду? — спросил он.

— Не знаю, сэр.

Он поджал губы.

— Хмм. Ну, она также упомянула белый халат. Это доктор. Должно быть, Питера Пиковера убил медик, так что она явно говорила о Купидоне и Дуроломе.

Я прочистила горло.

— Она спросила меня, пользуюсь ли я зубной нитью. И сказала, что когда тебя целует вор, надо пересчитать свои зубы.

— Белый халат, чёрное кресло, — произнесла Колкахун. — Не доктор — стоматолог.

Мюррей поджал губы.

— Сколько в Лондоне стоматологов?

— Тысячи, — ответила Колкахун. — Слишком много, чтобы объехать всех до шести часов, — она взглянула на меня. — Если это правда наш дедлайн. Как и сказала детектив Беллами, эти цифры могут отсылать не только к времени. На данном этапе мы не знаем наверняка.

— Эта нелепая женщина говорит слишком абстрактно! — возмутился Мюррей. — Мы можем поискать стоматологов, которые сегодня сказались больными и не вышли на работу. Это хоть какое-то начало, — он казался таким же сомневающимся, как и я.

— Что насчёт списка гостей «Фетиша»? — предложила я. — Там есть стоматологи?

Колкахун просияла.

— Можно проверить. Там много имён, но это даст нам ещё один способ сузить круг подозреваемых, — она помедлила. — Или жертв, — добавила она мрачно.

Я расправила плечи.

— Со сверхами работает не так много стоматологов, и мы уже знаем, что сверхи замешаны в этих убийствах так же сильно, как и люди. Я могу сосредоточиться на стоматологах, которые принимают клиентов-сверхов, — неудивительно, но и вампиры, и оборотни уделяли большое внимание здоровью зубов.

Мюррей посмотрел на меня, и на мгновение я подумала, что он прикажет мне возвращаться за телефоны. К счастью и для меня, и для общественности он кивнул.

— Хорошая идея. Мы не можем знать, говорит ли эта Зара правду, и что она имеет в виду. Мы не можем знать, то ли она намекает, что стоматологи будут жертвами, то ли что они будут убийцами. Но это уже начало. Я соберу людей.

В его глазах блестело предвкушение.

— Может, это зацепка, которую мы искали. Видит Господь, все показания клиентов «Фетиша» на данный момент не помогли, — он вылетел из небольшого кабинета, уже крича другим полицейским собираться.

Я сглотнула.

— Вы не выглядите восторженной, — прокомментировала Колкахун. — Но Мюррей прав. Это может оказаться необходимой нам информацией.

— Возможно, — я провела рукой по волосам. — Но когда Зара говорила со мной о Гилкристе Боасте, было уже слишком поздно спасать его. Даже если бы она была конкретной, дала мне имя и адрес, и я действовала бы немедленно, я бы не сумела добраться до него вовремя. Что, если сейчас то же самое?

— Тем больше причин для нас выйти на улицы и найти как можно больше стоматологов, — мрачно сказала Колкахун.

Я потянулась к телефону. На сей раз я призову на помощь всё сообщество сверхов.

Глава 13

Таллула меня не подвела. Буквально за тридцать с небольшим минут мы добрались до центра Сохо. Она, похоже, понимала срочность ситуации и ни разу не жаловалась и не тянула время.

Я остановилась на углу и выпрыгнула из машины. Лукас ждал меня на тротуаре, с мрачным выражением на лице и руками в карманах. Он выглядел в точности так, как я чувствовала себя.

Мы не тратили время на мягкие приветствия или тёплые поцелуи.

— С моими вампирами работают три стоматолога, — сказал он. — Я собрал их, и они ждут внутри. Двое — вампы, одна — человек.

— Ты их знаешь?

— Естественно, я знаю вампиров, — ответил Лукас. — И я бы в мгновение ока поручился за них, — он бросил на меня печальный взгляд. — Но я всегда ручаюсь за своих людей, ты это знаешь.

— Человек?

— Я никогда не слышал о ней плохих отзывов. У неё были вампы-клиенты на протяжении практически двадцати лет. Она не очень довольна тем, что её отвлекли от послеобеденных пациентов.

— Будет довольна, если она потенциальная мишень, а не хладнокровный убийца.

— Хмм, — его скептицизм был очевиден. — Вот только она здесь из-за невнятного бормотания той чёртовой Кассандры.

— В прошлый раз та чёртова Кассандра попала прямёхонько в яблочко, — тихо произнесла я.

Лукас немного помолчал.

— Ты детектив, — сказал он наконец. — Я не буду с тобой спорить.

— Но?

— Ты рассматривала вариант, что она может быть одним из убийц? Или как минимум знать их?

— Конечно. Но если так, зачем ей приходить ко мне?

Лукас поморщился.

— Кассандры наслаждаются своими маленькими играми.

Я посмотрела на него.

— Она пугает тебя, — сказала я, внезапно осознав. — Поэтому она тебе так не нравится.

Он покачал головой.

— Нет, она меня не пугает, Д'Артаньян — она меня ужасает. Если она настоящая Кассандра (а я в это пока что не верю), то сила, которой она владеет, чудовищна.

Я потянулась к его ладони и сжала.

— Я не думаю, что она желает кому-то вреда.

— Неважно, какие у неё намерения, — он поджал губы. — Видеть будущее — это неправильно, — его губы приподнялись в невольном оскале, обнажившем клыки. — Знаешь, был один артефакт. Кольцо. Оно делало то же самое, что Кассандра, только два раза в год на солнцестояние. Я послал Скарлетт в Италию, чтобы добыть его за немаленькую сумму в пять миллионов фунтов, потому что никто не должен владеть такой силой. Никто.

Я крепче сжала его ладонь. Я редко видела, чтобы Лукас выражал такую рьяную убеждённость.

— Где оно? — спросила я. — Где кольцо теперь?

— Я уничтожил его, — просто ответил он. — Я заплатил целое состояние за то, чтобы убрать его из мира.

Чёрт возьми.

В конце улицы раздался резкий гудок машины, прервавший дальнейшие разговоры. Я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, что на нас с визгом шин несётся огромный внедорожник. Я содрогнулась, когда он вильнул, объехав велосипедиста и чуть не задев того боковым зеркалом. Затем водитель ударил по тормозам, и машина резко остановилась прямо возле нас. Водительская дверца распахнулась, открывая нашему вниманию Баффи. Возле неё сидел Роберт Салливан.

— Детектив-констебль Беллами! — пропела она. — Как изумительно вновь видеть вас! — она выпрыгнула и сделала реверанс, сначала мне, потом Лукасу. Для пущего эффекта она по-девчачьи хихикнула. — Мне так повезло помочь вам. Пребывание в вашем присутствии всегда заставляет меня задыхаться и хихикать, знаете? И всё ещё хуже, когда вы вместе. Вы такая могущественная пара. Думаю, вам стоит носить парные наряды — вы бы выглядели супер мило. Могу помочь с шопингом, если хотите. У меня намётан глаз в плане стиля, — она снова захихикала.

Лукас и я просто уставились на неё. Роберт обошёл машину спереди и присоединился к ней.

— Завязывай с притворством, — прорычал он.

— Притворством?

Он сердито уставился на неё, и Баффи улыбнулась.

— Простите, — сказала она. — Иногда я просто ничего не могу с собой поделать.

Ну да, ну да. Я покачала головой и показала на заднее сиденье машины. Окна были тонированными, так что я не могла видеть, кто внутри.

— Они с вами?

— Четыре стоматолога сверхов, — сказал Роберт. — Как и запрашивали.

— Спасибо. Я знаю, что забирать людей с улиц не очень весело, но поверьте, это может сыграть колоссальную роль.

Роберт удерживал мой взгляд.

— Услуга за услугу, — сказал он. Мне не нужно было спрашивать, на что он намекает.

Баффи шагнула ближе ко мне.

— Лично я не знаю, о чём вы говорите, — сказала она, тряхнув головой. — Собирать людей с улиц супер весело. Особенно когда это стоматологи, — она приподняла губы, показывая идеально ровные и ослепительно белые зубы и клыки. — Поделом им за то, что делали мне пломбы, — она открыла заднюю дверцу внедорожника и распахнула её, показывая четыре бледных лица.

Я уставилась на пассажиров.

— Баффи, — тяжело сказала я. — Связывать их было необязательно.

— Вы сказали, что им может грозить опасность, или же они могут оказаться опасными, — она фыркнула. — Я просто соблюдала осторожность.

— Они связаны и с кляпами во рту.

Баффи просияла.

— Знаю. Разве не здорово?

Я мысленно сосчитала до десяти, затем принялась бурно извиняться перед четырьмя потрёпанными стоматологами. Я жестом показала Роберту и Баффи развязать их.

— Это все? — приглушённым тоном спросила я у Лукаса.

— Да.

— Можешь…?

Он глубоко вдохнул, после чего показал на старшего в этой компании.

— Этот. Он пахнет кровью.

Баффи убрала кляп мужчины, и тот сразу же начал возмущаться.

— Я сегодня утром удалил три зуба! Естественно, я пахну кровью!

Я взглянула на Лукаса.

— Это лишь слабый запах, так что он наверняка говорит правду.

— Я не вру! — возмутился стоматолог.

Я кивнула.

— Я это ценю, сэр. Если вы все пойдёте с нами внутрь, мы сможем как можно скорее прояснить ситуацию.

Одна из двух женщин-стоматологов, темноволосая женщина в очках, скрестила руки на груди.

— Я никуда не пойду, пока вы не объясните, что происходит.

Я посмотрела на Баффи.

— Ты им не сказала?

— Я думала, время поджимает, — Баффи невинно моргнула. — Вы ведь так сказали по телефону?

Я заскрежетала зубами и повернулась к группе.

— И снова приношу свои глубочайшие извинения. Следуйте за мной, и я всё объясню.

Семь стоматологов различных национальностей, возрастов и полов уставились на меня.

— Вы хотите нам сказать, — произнёс оборотень в белом халате, носивший цвета клана Карр, — что вы подозреваете, что минимум один из нас — обезумевший убийца?

Я взглянула на его бейджик с именем.

— Думаю, доктор Симпсон, куда вероятнее, что один из вас — потенциальная жертва. На данный момент это лишь догадка, но нам нужно сделать всё возможное, чтобы защитить вас и общественность.

— Вы также собираете всех стоматологов, которые работают с людьми? — спросил вамп-стоматолог с поразительно белыми жемчужными клыками.

— Их слишком много, но мои коллеги в полиции Лондона пытаются с ними связаться.

— И что, если в опасности не мы? Что, если опасность грозит нашим пациентам?

На сей раз за меня ответил Лукас.

— Мы поставили охранников в ваших клиниках. Все, кто придёт, будет информирован и получит выбор — остаться с охраной или пойти домой.

Нам пришлось рассмотреть каждый сценарий, и всегда есть вариант, что отвлечение стоматологов от их заведений даст убийцам как раз то окно, которого они хотели. Глядя на их лица, я понимала, что их не особенно успокоил наш наспех сколоченный план. Я их не винила. Мой контроль над ситуацией действительно казался хрупким.

Ещё один оборотень шагнула вперёд.

— Меня зовут Алисия Фэйрвезер, — мягко сказала она. — Пусть я считаю вопиющим, что вы вкладываете так много веры в Кассандру, вам нужно дать нам больше информации. Мы знаем своё ремесло, детектив. Мы можем помочь, — она посмотрела на остальных. — Чем больше мы поможем, тем быстрее выберемся отсюда. Верно?

Я одобрительно кивнула.

— Кассандра спросила у меня, пользуюсь ли я зубной нитью, и сказала, что когда тебя целует вор, надо пересчитать свои зубы. Она также сказала что-то про эхо 1-8-1-5.

— И всё?

— Она упоминала белый халат и чёрное кресло.

Все стоматологи переглянулись меж собой.

— Кто-нибудь из вас замечал что-то необычное в последнее время? — спросила я. — Что-то выбивалось из нормы?

Они покачали головами. Заговорил доктор Симпсон.

— Нет, ничего такого. Это означает, что один из нас вероятнее окажется одним из ваших убийц? Мы все видели новости. Мы все знаем, кого вы ищете. Вы думаете, я Купидон? — презрительно процедил он. — Или Дуролом?

Баффи подошла к нему.

— Может, мне стоит прямо сейчас разорвать тебе глотку, Дуролом, — сказала она сладеньким тоном. — А вопросы задавать потом.

— Довольно! — рявкнул на неё Роберт, затем сердито посмотрел на Симпсона. — Детектив Беллами пытается вам помочь. Прекратите чинить помехи, и может, тогда мы разберёмся в этом бардаке!

Я постаралась не думать о руках Роберта, обхвативших моё горло.

— Я понимаю, что нервы на пределе, — сказала я. — Мы очень ценим ваше терпение, — я кивнула Баффи, и та отошла, надувшись. — Что насчёт новых клиентов? — спросила я. — На этой неделе к вам записывались новые пациенты?

— У меня была пара детей из клана Макгиган — сказала темноволосая женщина. — Оба моложе десяти лет.

— У меня была пара человек, которые недавно переехали в дома неподалеку от моей клиники, — сказала доктор Фэйрвезер. — Но сомневаюсь, что кто-то из них убийца. Зачем кому-то регистрироваться как новый пациент и сообщать своё имя и адрес перед тем, как убивать одного из нас?

Да, я хваталась за соломинки. Я попробовала другую тактику.

— Кто-то из вас знает «Фетиш»? Клуб на окраинах городах?

Симпсон отвёл взгляд. Ага.

— Доктор Симпсон? — подтолкнула я.

— Я о нём слышал.

— Бывали там?

Когда он не ответил сразу же, Баффи метнулась вперёд и пнула его по лодыжке.

— Да ёб твою мать! — заорала я. — Прекрати! — я махнула Роберту. — Выведите её отсюда.

Роберт схватил её за руку и поволок к двери.

— Не говорите мне, что вам не хотелось самой его пнуть, детектив Беллами! — сказала Баффи.

— Я лучше тебя пну, — пробормотала я себе под нос, хотя достаточно громко, чтобы она меня услышала и восторженно просияла.

— Мы подождём снаружи, — прорычал Роберт.

Как минимум три стоматолога, похоже, испытали облегчение. Лукас тоже подметил выражения их лиц.

— Я подожду снаружи с ними, — пробормотал он.

Я была рада, что он сам предложил, иначе мне пришлось бы вышвыривать его. Стоматологи могут заговорить более открыто без его присутствия в комнате. Пусть я из полиции, я пугала их намного меньше, чем сверхи вроде Роберта, Баффи и Лукаса.

Как только дверь закрылась, я сказала:

— Давайте попробуем ещё раз. Кто из вас бывал в «Фетише»?

Трое подняли руки. Вампир, человек и оборотень. Затем Симпсон неохотно сделал то же самое.

— Недавно? — уточнила я.

— В прошлом месяце, — он вопросительно взглянул на остальных, затем продолжил. — Мы все были вместе. Это был мой день рождения.

Существовал ли в этом городе хоть кто-то, кто не побывал в этом чёртовом клубе?

— Вы были там как зрители? — спросила я, сохраняя неосуждающее выражение. — Или как участники?

— Это имеет отношение к делу?

Мне не пришлось врать.

— Да. Между предыдущими жертвами и клубом существует сильная связь.

Женщина-человек нервно подняла руку.

— Вы правда думаете, что мы можем быть замешаны в убийствах, да? И что если мы не убийцы, то можем стать жертвами?

Я выдержала её взгляд.

— На данном этапе я не готова исключать какие-либо варианты.

Симпсон сунул руки в карманы и посмотрел мне в глаза.

— Мы пропустили по несколько стаканчиков, сделали несколько ставок и пошли по домам, — похоже, он говорил правду; даже если не так, то легко будет свериться с информацией, предоставленной Джонасом.

— Окей, — сказала я. — Спасибо.

Фэйрвезер обхватила себя руками.

— Ну, детектив? Вы можете дать нам чёткий ответ? Попытается кто-то убить нас или нет?

— Честно? Я понятия не имею. И пока я не буду знать точно, вам лучше оставаться здесь и устраиваться поудобнее. Мы не хотим рисковать.

Симпсон закатил глаза.

— Что, если ничего не случится? Вы будете держать нас тут, пока кто-то не умрёт?

Так далеко я ещё не продумывала.

— Давайте для начала подождём и посмотрим, что случится до сегодняшнего вечера.

— Хотите сказать, до 18:15. Эхо 1815? Что, если Кассандра имела в виду 1815 год, а не время?

Доктор Фэйрвезер нахмурилась.

— Битва при Ватерлоо, — произнесла она. — Это было в 1815-м.

Мои познания истории были в лучшем случае отрывистыми.

— Наполеон? — переспросила я. — И герцог Веллингтон?

Выражение лица Симпсона из раздражённого стало задумчивым.

— И зубные протезы.

— Зубные протезы?

Фэйрвезер зажала рот рукой.

— О, — произнесла она. — О.

Я уставилась на них обоих.

— Что?

Симпсон поморщился.

— Зубы Ватерлоо.

Фэйрвезер кивнула.

— До использования фарфоровых зубов богатые люди ставили себе протезы из настоящих зубов. Живых доноров не так-то просто было найти. Да и мёртвых, если уж на то пошло, если только ты не бродил по полю битвы, усеянному трупами.

Я сглотнула.

— Вы имеете в виду…?

— Да. Люди извлекали зубы мёртвых солдат и продавали стоматологам для использования в качестве протезов. Их называли зубы Ватерлоо, потому что именно оттуда поступили многие из них, — она говорила буднично, но я была не единственной в комнате, кого передёрнуло.

У Питера Пиковера взяли кровь и использовали её при убийстве Гилкриста Боаста. Что, если то же самое произойдёт с двумя другими жертвами… только вместо крови будут зубы? Моя кровь заледенела в жилах.

Я выудила телефон и позвонила Колкахун.

— Я сейчас со стоматологами сверхов, — сказала я, как только она ответила. — У нас новая теория. 1815 может отсылать к зубам Ватерлоо, а это…

Она перебила меня.

— Я как раз собиралась вам звонить.

Что-то в её тоне заставило меня помедлить.

— Что такое?

— У нас новая жертва, — сказала она.

Я вздрогнула. О нет.

Колкахун назвала адрес стоматологической клиники недалеко от места проживания Питера Пиковера.

— Время смерти недавнее — очень недавнее. Все те, кто сейчас с вами, не могут быть причастными. Вам стоит приехать сюда. И бойфренда своего тоже прихватите, — мрачно добавила она.

Я втянула вдох.

— Зачем?

— Затем, что жертва кажется человеческим мужчиной, которому только что поставили недавно извлечённые вампирские клыки.

Я прикрыла глаза. Действительно, зубы Ватерлоо. Чёрт. Я не испытала прилива триумфа от того, что догадалась об этом до звонка Колкахун. Лукас не лучшим образом среагирует на эти новости.

— Я приеду сразу же, как только смогу.

Я повесила трубку и посмотрела на стоматологов, которые уставились на меня со смесью страха и ожидания.

— Что такое? — спросил Симпсон, и его прежняя бравада испарилась. — Что случилось?

— Вы все пока что свободны, — сказала я им. — Можете пойти домой, но сохраняйте бдительность. Не впускайте в свои дома незнакомцев и на всякий случай держите телефоны под рукой. Благодарю вас за вашу помощь и терпение.

— Вы не скажете нам, что случилось?

Я не ответила. Зная Мюррея, всё скоро будет в новостях.

— Спасибо ещё раз, — неловко повторила я и ушла, не оборачиваясь.

На тротуаре у здания Баффи прислонялась к столбу, жуя жвачку и глядя вдаль. Роберт, похоже, читал нотации Лукасу.

— Видите ли, — говорил он. — Моя Рози не могла умереть от естественных причин, потому что…

Взгляд чёрных глаз Лукаса остановился на мне, и он тут же двинулся вперёд.

— Что случилось?

Я сглотнула.

— Нам надо выезжать. Расскажу тебе в машине.

Моё лицо, должно быть, выдало что-то, потому что даже Баффи воздержалась от шуточек.

— Мы тут закончили? — спросила она.

Я кивнула.

— Стоматологи могут уйти.

Роберт скрестил руки на груди.

— Услуга за услугу, — напомнил он мне. — Вы теперь поговорите с детективом Грейсом? Проследите, чтобы он послал всё из квартиры Рози для подобающего анализа?

— Роб, — голос Баффи прозвучал мягко. — Не сейчас.

— Но…

Она положила ладонь на его руку, и он притих. При других обстоятельствах я бы поражалась тому, как Баффи доминирует над вышестоящим волком её же клана, но прямо сейчас я не могла симулировать интерес к этому.

Я показала на Таллулу.

— Я сяду за руль, — сказала я Лукасу.

На его щеке дёрнулся мускул, но он не спорил. Я пристегнулась, завела двигатель и поехала прочь от Баффи, Роберта и побледневших стоматологов, присоединившихся к ним на тротуаре.

— Продолжай же, — голос Лукаса был таким мрачным, что от него задрожал бы даже призрак. — Что случилось?

Глава 14

В нормальный день маленькая стоматологическая клиника выглядела бы совершенно обычно. «Яркие Улыбки» не входила в крупную сеть клиник и потому сохранила свою причудливую идентичность. Экстерьер здания был гостеприимным, с логотипом-смайликом и здоровыми цветами в горшках на подоконнике. У двери стояла большая пластмассовая статуя бодрого стоматолога. К сожалению, полицейская лента и отсутствие улыбок у множества патрульных снаружи существенно портили тихую привлекательность клиники.

Ну, хотя бы женщина-патрульный, которая отвечала за кордон, узнала меня и без шумихи махнула мне и Лукасу проходить внутрь. В том, чтобы быть слегка знаменитой, имелись и преимущества.

Комната ожидания в клинике была небольшой, но ощущалась яркой и воздушной… если игнорировать криминалистов, снимавших отпечатки пальцев, и мрачного детектива, что-то делавшего за компьютером в приёмной.

Я повернулась вокруг, медленно оглядывая всё тут, пока Лукас сжимал и разжимал кулаки. Я знала, ему требуется вся его сила воли, чтобы не растолкать всех в разные стороны и не рвануть к месту убийства. Учитывая обстоятельства, он демонстрировал внушительную сдержанность.

Детектив Колкахун вышла из двери сбоку, не выглядя ни довольной, ни недовольной из-за встречи с нами. Я узнавала её настрой: она была слишком сосредоточенной и деловитой, чтобы позволять отвлекающим эмоциям мешать её работе. Нам обоим приходилось отделять личные чувства.

— Здравствуйте, — мягко сказала я. — Что у нас?

— Мы ждём окончательного подтверждения личности жертвы, но похоже, что его зовут Сэмюэль Брансвик. Белый человеческий мужчина, тридцать два года. Он был записан сегодня на 15:00 на удаление нерва зуба.

Я перевела взгляд на настенные часы; сейчас ещё не три часа.

— Приблизительное время смерти установили? — спросила я, притворяясь, будто не замечаю напряжение Лукаса, стоявшего рядом со мной.

— Патологоанатом ещё не провёл приблизительную оценку, судя по телу, — сказала Колкахун. — Но это должно было произойти между 12 и 13 часами. Тогда клиника была закрыта, и все три сотрудника обедали в кафе неподалёку.

— Это нечто обычное?

— Стоматолог сказал, что они каждую пятницу закрывают клинику и обедают вместе.

Значит, это установленная рутина. Должно быть, убийца знал, что тогда у него будет неограниченный доступ к клинике. Я взглянула на входную дверь.

— Замок не трогали, — сказала мне Колкахун. — Но тут есть чёрный ход, и маленькое окошко рядом с ним было разбито, — она помедлила. — Все осколки убраны. Стоматолог, ассистент-гигиенист и секретарь все считают, что до их ухода на обед окно было целым.

В точности как в доме Пиковера.

Она подняла пакетик для улик.

— Мы нашли это в кармане жертвы.

Я прищурилась.

— Это письмо, — пробормотала Колкахун. — Якобы из клиники с просьбой, чтобы запись Брансвика перенесли с 15:00 на 12:15.

— Оставляя убийце достаточно времени, чтобы вломиться внутрь после ухода персонала, но до появления Брансвика, — мрачно сказала я.

— Вот именно.

От уровня спланированности и внимания к деталям по коже ползли мурашки.

Лукас резко втянул вдох; он больше не мог молчать.

— Отведите меня к нему, — выдавил он.

Я была уверена, что при других обстоятельствах детектив Колкахун вежливо, но твердо послала бы Лорда Лукаса Хорвата нахер. Он не являлся сотрудником полиции, хоть она и попросила меня привезти его. Даже будучи вампирским лордом, он не имел тут власти. Но мы все знали, почему она сказала мне подключить его.

— Может, вы сумеете сказать нам, откуда взялись зубы, — Колкахун поколебалась. — Точнее, от кого взялись зубы.

Я вздрогнула, но Лукас не шевельнул ни единым мускулом.

— Сюда, — она показала на межкомнатную дверь. — Он там.

Чёрное стоматологическое кресло под углом располагалось в комнате. Сэмюэль Брансвик лежал на нём так, будто просто ждал осмотра. Его глаза были закрыты, рот — широко открыт, а на воротнике белой рубашки виднелись пятнышки крови.

Я посмотрела на клыки, грубо воткнутые на место двух его зубов, затем мой взгляд скользнул к белому столу вдоль дальней стены. Родные зубы Брансвика лежали в маленькой лужице крови. Моё нутро скрутило.

Лукас едва слышно зашипел, после чего сделал шаг назад и с бледным лицом посмотрел на детектива Колкахун.

— Как вы поняли, что он человек, а не вамп? — ровно спросил он.

Хороший вопрос. Большинство людей с первого взгляда подметили бы клыки и подумали о кровососе, несмотря на два окровавленных человеческих клыка на столе. Конечно, имелось много других физиологических признаков вампиризма, помимо клыков, но большинство людей сосредотачивалось на том, что видело в первую очередь, и спешило с выводами.

Колкахун открыла рот, чтобы ответить, но заговорил детектив Мюррей. Он стоял в углу, тихо переговариваясь с женщиной в белом халате — я предполагала, что это местный патологоанатом.

— Нам сказал стоматолог. Он осматривал жертву буквально на прошлой неделе и знает его зубы. Сказал нам, что клыки никак не могут быть натуральными. Доктор Симс по прибытию сюда подтвердила, что жертва — человек.

Это мелочь, имевшая мало значения, но мне не нравилось, что Мюррей называл Брансвика жертвой, а не по имени. Это обезличивало его и раздражало меня, но я знала, что сейчас лучше не показывать свои чувства.

— Где сейчас стоматолог? — спросил Лукас.

— В участке, его отпаивают чаем с печеньем и успокаивают психологи, — сказала Колкахун. — Его коллеги с ним. Они подтвердили, что все вернулись в клинику чуть позже часа дня, никого и ничего не видели. Первым признаком, что что-то не так, стало то, когда стоматолог открыл дверь и увидел труп.

— Убийца работал быстро, — я взглянула на патологоанатома, доктора Симс. — Вы установили причину смерти?

— Похоже на сердечный приступ, но я не могу сказать наверняка, пока не проведу надлежащий осмотр. И я не знаю, что вызвало сердечный приступ, хотя думаю, мы можем спокойно утверждать, что это было намеренно.

— Всё тут спланировано и просчитано, — пробормотал Лукас. — Сердечный приступ ему организовали, не сомневайтесь.

Мюррей выпрямил спину и обвёл небольшую комнату взглядом как политик, толкающий речь.

— Убийца Купидон продумал всё, — монотонно произнёс он. — Он знал, что делает, и не оставлял шансов. Однако ему не стоит задирать нос. Мы перевернём весь город вверх дном, разыскивая его. Он будет задержан. Этот несчастный мужчина заслуживает правосудия.

Это звучало как репетиция его следующей пресс-конференции. Я удивилась, что Мюррей под конец не ударил кулаком по своей ладони.

— Этот несчастный мужчина — не единственная жертва, — тон Лукаса казался небрежным, почти вежливым. Ой-ой.

— Да, — Мюррей как будто не осознавал опасность. — Мы можем подтвердить, эти клыки были изъяты у живого или мёртвого вампира?

Доктор Симс взглянула на Лукаса.

— Пора выяснить, — тихо произнесла она. — Отойдите, пожалуйста.

Мы подчинились. Используя пинцет, Симс склонилась над телом Брансвика и аккуратно извлекла первый клык. Он с пугающей лёгкостью выскользнул из его рта. Мы наблюдали, как она держала его и осматривала.

— Это здоровый зуб. Кому бы он ни принадлежал изначально, похоже, он или она до недавнего времени были живы.

— Как думаете, — осторожно сказала Колкахун, не глядя на Лукаса, — их извлекли посмертно? Мы ищем ещё один труп?

— Я не могу сказать точно, — ответила доктор Симс. — Пока что нет. Само собой, извлечение клыков не повлекло бы смерть. Изначальный их владелец до сих пор может быть живым.

Мюррей едва мог держать себя в руках.

— Кажется маловероятным, что вампир позволит кому-то просто выдернуть его клыки, так что он или она наверняка мертвы. Четыре жертвы, — выдохнул он. — Меньше чем за неделю у нас четыре жертвы и два убийцы. Это необычайно!

Лукас в мгновение ока оказался возле него.

— Необычайно? — прорычал он.

— Ну, обычным это едва ли назовёшь, так? Когда в последний раз кто-то нападал на вампира вот так? Если я не ошибаюсь, ваши сородичи невероятно сильны, — он потёр подбородок. — Минимум один из наших убийц должен быть сверхом. Как ещё они могли провернуть такое? Если только рассказы о вампирской силе не преувеличены? — невинно спросил он.

Я подвинулась бочком и слегка пихнула Лукаса носком ботинка. Сейчас не время давать волю его нраву.

— Кто-то из ваших людей пропал, Лорд Хорват? — спросила Колкахун, и её ровный тон ещё немного развеял напряжение.

Лукас сверлил Мюррея суровым взглядом, затем сдал назад и достал телефон.

— Я дам вам знать, — он покинул комнату, тогда как доктор Симс склонилась над Брансвиком, чтобы достать второй клык.

Я проводила его взглядом, гадая про себя, не стоит ли мне пойти за ним и убедиться, что он в порядке. Лукас очень серьёзно относился к работе по защите своих людей… но ему не нужно, чтобы я стояла у него над душой. Ему нужно выяснить, какой вампир пропал. Или погиб. Но сейчас день, и непросто будет найти того, кто здесь замешан.

Что-то ворошилось на задворках моей памяти, как назойливый зуд, который невозможно унять. Я поморщилась и сосредоточилась на чём-то другом, надеясь, что мысль скоро прояснится.

— Кто-то убил Питера Пиковера, — тихо сказала я. — Человека.

Мюррей кивнул с чувством собственной важности.

— Убийца Купидон.

— Кто-то другой взял кровь от того убийства и использовал её после убийства Гилкриста Боаста. Сверха.

Он снова кивнул.

— Убийца Дуролом.

— Теперь кто-то напал на сверха или убил его, забрал зубы и, возможно, другой неизвестный использовал эти зубы после убийства Сэмюэля Брансвика. Порядок изменился.

Мюррей постукивал себя пальцем по губам.

— Сначала Купидон, потом Дуролом. А теперь Дуролом, а потом Купидон.

— Они действуют по очереди, — я подумала о письме, которое получил Джонас. — Может, чтобы соревнование между ними… — я поколебалась, поскольку произносить такое слово было тошнотворно. — …было справедливым. Вы искали имя Брансвика в списке клиентов «Фетиша»?

Колкахун поморщилась.

— Да. Он в списке. Он посещал клуб.

— «Фетиш» — это связь между всеми ними.

— Я пошлю пару офицеров туда, чтобы присмотрели за местом, — задумчиво сказал Мюррей. — Твой мистер Джонас может получить ещё одно письмо.

Ничего он не мой мистер Джонас.

Я наблюдала, как доктор Симс кладёт в пакетик второй клык. И Мюррей тоже смотрел.

— Жутко, — сказал он, качая головой. — И какой-то вампирский сукин сын теперь мёртвый и беззубый.

«Необязательно мёртвый, — раздражённо подумала я. — Наверное, мёртвый, но это не точно». Потом я застыла.

— Беззубый, — повторила я. О.

Мюррей уставился на меня.

— Так я и сказал. А что?

По мне пробежала дрожь. Не потрудившись отвечать ему, я повернулась и вышла из комнаты, осматриваясь по сторонам, пока не заметила Лукаса. Он стоял на тротуаре возле стоматологической клиники, прижимая к уху телефон. Его волосы были взъерошены, лицо посерело. Не похоже, чтобы он узнал, кто из его вампиров пропал.

Когда я присоединилась к нему, он поморщился.

— Погоди, Скарлетт, — сказал он в телефон. — Я тебе перезвоню, — он сбросил вызов, затем вопросительно посмотрел на меня. — Что такое?

Я с трудом сглотнула.

— Та первая ночь. Когда Зара пришла в «Сердце».

Чёрные глаза Лукаса сощурились.

— Что по поводу неё?

— Кристофер был у двери. Он преградил ей путь.

— Да. И?

Я облизнула губы.

— Зара назвала его беззубым идиотом.

Лукас напрягся, побледнел, затем принялся тыкать в телефон.

— Он не отвечает, — произнёс он с отчаянными нотками. — Кристофер не отвечает.

— Ты знаешь, где он живёт?

Он кивнул.

— Я немедленно пошлю кого-нибудь туда.

— Нам тоже стоит поехать туда, — я взглянула на «Яркие Улыбки». — Я дам знать Мюррею и Колкахун.

— Окей, — Лукас помедлил. — Эмма?

— Да?

— Поспеши.

Глава 15

Детектив Колкахун поехала с нами, втиснувшись на заднее сиденье Таллулы. Она не жаловалась на нехватку места; на самом деле, она ничего не сказала. Мы все молчали, пока не зазвонил телефон Лукаса, резко нарушив тишину и заставив нас подпрыгнуть.

Он ответил коротко. Когда он повесил трубку, выражение его лица сделалось ещё мрачнее.

— Кристофера нет дома. Его нигде не видно. Я послал людей поговорить с его друзьями и семьёй.

Я кивнула и сильнее нажала на педаль газа Таллулы.

Пусть сейчас была середина дня, возле дома Кристофера было ещё больше вампиров, чем полицейских и криминалистов возле «Ярких улыбок». Это показывало, насколько серьёзно вампирское сообщество относилось к просьбе Лукаса о помощи.

Я притворилась, что не заметила облегчение на их лицах, когда Таллула затормозила с визгом шин. Они ожидали, что я найду Кристофера и раскрою любое совершенное преступление, и они думали, что Лукас сможет всё исправить. Но я сомневалась, что мы сумеем оправдать их ожидания.

Лукас выпрыгнул почти до полной остановки машины. Я не так спешила и помогла Колкахун выбраться из тесного пространства за водительским сиденьем.

— Эмма, — произнесла она тихим голосом. — Рискну задать глупый вопрос, но всё же — мне стоит здесь беспокоиться?

Я заметила выражение на её лице. Она не боялась войти в гнездо вампиров, она просто хотела знать, чего ожидать. Я покачала головой.

— С вами всё будет в порядке. Мнение сообщества сверхов о полиции изменилось в последние месяцы. И вам не стоит беспокоиться о том, что вы человек — они будут уважать вашу должность. Подходите к этому как к любому другому потенциальному месту преступления. Может, кто-то из вампов будет раздражён нашим присутствием, поскольку обычно они сами решают свои проблемы, но это часть более крупного преступления, которое затрагивает самых разных жертв и подозреваемых. Мы имеем право подключиться, — я поколебалась. — Мы даже обязаны.

Она кивнула.

— Спасибо.

Я выдавила натянутую улыбку, и мы присоединились к Лукасу.

— Что мы можем сделать? — спросил дородный вампир. — Как мы можем помочь?

Лукас взглянул на меня, и я кивнула. С их помощью мы быстрее найдём Кристофера.

— Мы начнём обыскивать улицу за улицей, — сказал он и начал разделять группы. — Вы стучите в двери отсюда до церкви. Вы шестеро возьмите на себя западную сторону.

Пока он продолжал раздавать приказы, я проскользнула мимо него и вошла в дом Кристофера вместе с Колкахун.

Я не могла заявлять, что хорошо знала Кристофера, но жильё ощущалось похожим на него самого. Скорее уютное, нежели стильное, скорее напоминающее уютное гнездышко, нежели холостяцкую берлогу. На аккуратно покрашенных персиковой краской стенах висели фотографии, но это не постановочные студийные фото; на большинстве был Кристофер с друзьями и, что мне приятно было подметить, с его семьёй, которая сплошь состояла из людей. Они не отреклись от него, когда он обратился в вампа. У него имелась сильная поддержка людей, которые отчаянно захотят его найти.

Я подметила фотографии Кристофера на работе в «Сердце», включая три снимка с Лукасом. Тут даже имелась фотография в рамке, где я и он были запечатлены за каким-то увлечённым разговором. Я не припоминала, когда это было, или о чём мы говорили, но я была тронута тем, что он решил повесить такое фото у себя на стене.

— Похоже, он хороший парень, — пробормотала Колкахун.

— Да, он такой, — ответила я, остро осознавая, что мы говорим о нём в настоящем времени.

— Возможно, он не та жертва, которую мы ищем. Может, он вышел прогуляться.

Может быть. Я вздохнула.

— Если не он, так кто-то другой. Где-то в Лондоне есть вампир, у которого насильно удалили клыки, — я сглотнула. «И который наверняка погиб».

Я снова посмотрела на фотографии. На всех без исключения Кристофер выглядел счастливым; он улыбался даже на тех снимках, где не смотрел в камеру. Я сделала шаг назад и посмотрела на них. Много из «Сердца», несколько из ресторанов, парочка из пабов, которые я узнавала по их декору. Ничего из «Фетиша». Затем я вспомнила, как Лукас говорил, что Кристофер жаловался на само существование клуба. Интересно. Я отложила эту информацию на потом и заглянула в спальню.

Я не собиралась шариться в вещах Кристофера; пока мы не узнаем больше об его местоположении, он не заслуживал вторжения в личную жизнь. Как сказала Колкахун, с ним всё может быть в полном порядке. Я подметила непримятую кровать с гладко заправленным покрывалом, подушки без вмятин, и поморщилась.

— Он работает в клубе Лорда Хорвата? — спросила Колкахун.

— Да, — я уставилась на аккуратную кровать. — Он работает в самую оживлённую смену, с девяти вечера до пяти утра. Если бы он пришёл домой, он бы спал. Большинство вампиров — ночные существа, вне зависимости от их работы.

— У него есть партнёр? Девушка или парень, у которых он мог бы остаться на ночёвку?

— Лукас знает наверняка, — я потёрла шею сзади. — Но мне так не кажется, — я снова вздохнула. — Идёмте. Давайте осмотрим кухню.

Колкахун устремилась к холодильнику и сунула туда голову. Я слегка улыбнулась; Фред сделал то же самое в квартире Рози Торн.

— Полно запасов, — сказала она. — И всё выглядит свежим, — она взглянула на меня. — Но никакой крови.

— Он наверняка пьёт прямиком из вены. Большинство так делает.

Колкахун выгнула бровь.

— Ваш бойфренд тоже?

— Да, я тоже, — рявкнул Лукас с порога кухни. — Какие-то проблемы?

— Лукас, — пожурила я. — Детектив Колкахун — одна из хороших парней. Она просто спросила. В любопытстве нет ничего плохого.

Колкахун прикусила губу.

— Нет, это было бездумно, и я прошу прощения. Это не моё дело.

Внезапно Лукас показался очень, очень усталым.

— Вам не стоит извиняться. Это я прошу прощения.

Я потянулась к его руке.

— Мы его найдём.

Его глаза переполнились болью.

— Нет, живым уже не найдём. Я послал стольких людей на его поиски, но мы все знаем правду. Он не войдёт сюда на своих двоих. Он уже мёртв.

— Так, вот нахер это.

Мы с Лукасом оба уставились на Колкахун.

— Бросьте. Мы все раньше имели дело со смертью, — она показала на меня. — Вы так точно. Питер Пиковер, Гилкрист Боаст, Сэмюэль Брансвик, вампир Кристофер — все они не нуждаются в нашем сочувствии. Им нужно, чтобы мы нашли мудаков, которые за этим стоят, и остановили их. Вы получили свой момент нытья. Теперь пора действовать.

Я хрюкнула.

— Толкать речи у вас получается лучше, чем у детектива Мюррея.

Колкахун закатила глаза.

— Воистину, — она осмотрелась по сторонам. — Кристофера здесь нет. Следов борьбы тоже нет, и другие люди уже ищут его. Почему бы нам не…?

Её слова заглушил звук тяжелого грузовика, который задним ходом заезжал в улочку, пролегавшую у окна кухни Кристофера, и его громкий писк сигнализировал, чтобы все убирались с его чёртовой дороги. Я выглянула в окно. Колкахун тоже. Она нахмурилась, затем выражение её лица резко изменилось.

— Проверьте мусорку, — сказала она.

Я внезапно сообразила, о чём она думает, и открыла мусорную корзину, нажав на педальку для поднятия крышки.

— Пусто, — сказала я. — И новый чёрный мешок для мусора.

— Звучит как голливудское клише, но такое случается. Я потеряла счёт количеству дел, где мусор жертвы помог в расследовании. Нам надо остановить тот мусоровоз.

Лукас уже скрылся за дверью. Колкахун и я последовали за ним.

Два мусорщика в оранжевых светоотражающих комбинезонах волокли первый мусорный контейнер к задней части мусоровоза. Лукас направился к ним, Колкахун уже доставала своё удостоверение.

Я держалась поодаль и стала проверять оставшиеся мусорные контейнеры, чтобы определить, который из них принадлежал Кристоферу. На некоторых виднелись номера, небрежно написанные краской, но ни один не совпадал с адресом Кристофера.

Я двинулась к первому контейнеру без номера, открыла крышку, заглянула внутрь и вытащила первый чёрный пакет. Низ практически сразу порвался, отчего на дорогу посыпались использованные бумажные полотенца, сигаретные окурки и остатки индийской еды на вынос. Я ругнулась и наклонилась, чтобы собрать всё обратно. Затем остановилась.

— Эй! — позвала я. Пристальнее присмотрелась к мусору на земле, затем позвала снова, ещё нетерпеливее. — Эй! Идите сюда!

Лукас и Колкахун мгновенно оказались возле меня.

— Что такое? — спросила Колкахун.

Я показала на тёмное пятно.

— Лукас?

Он втянул вдох.

— Это кровь, — он опустился на колени и принюхался. — Вампирская кровь.

— Его? — в вопросе Колкахун звучала спешка. — Кристофера?

Лукас покачал головой.

— Не могу сказать. Не имея образца его крови для сравнения, нельзя узнать точно.

Я выпрямилась.

— Прогоните этих мусорщиков отсюда, — сказала я Колкахун. — Я начну стучать в двери.

Колкахун показала на красную дверь напротив.

— Начните оттуда, — сказала она. — Там есть камера на двери.

Мы втроём переглянулись, затем бросились действовать.

Пикси средних лет, которая открыла красную дверь, отчаянно стремилась помочь.

— Камера записывает, когда засекает движение, — сказала она нам. — Мой муж думает, что это глупо и нарушение тайны частной жизни, но я всё равно её купила. Теперь рада, что так сделала.

Она повела нас через небольшой кабинет, забитый книгами и бумагами. Затем потянулась к пыльному компьютеру, стоящему на узком столике, и включила.

— Я могу показать вам записи.

— Мы очень благодарны, мэм, — сказала ей Колкахун.

— Никаких проблем! Вообще никаких проблем!

Мы уставились на компьютер, повелевая тому ожить. Он издал несколько постанывающих звуков, но, похоже, вовсе не спешил.

— Боюсь, это старый аппарат, — извиняющимся тоном сказала пикси.

Я подавила порыв треснуть его по экрану, чтобы придать ускорения.

— Вы также работаете над делом Рози? — спросила пикси.

— Этим занимается остальной Отряд Сверхов, — сказала я.

— Бедная Рози. Я немного знала её. Никогда не думала, что она уйдёт вот так, знаете? Её реально убили?

— Мы занимаемся этим.

Пикси цыкнула.

— Ужасные дела. И теперь этот вампир, так скоро после гоблина. Кристофер — хороший сосед. У него всегда найдётся улыбка и доброе словцо. Все здесь любят его. Я не знаю, куда катится этот мир.

Я тоже иногда не знала. Экран компьютера наконец-то ожил.

— Наконец-то, — пропела пикси и нажала несколько кнопок, открывая приложение камеры. — Ооо. Она среагировала сегодня в 06:34.

Меня пронзил разряд предвкушения. Это время идеально совпадало с возвращением Кристофера с его смены в «Сердце». Я подалась вперёд, Лукас и Колкахун тоже.

Вид камеры не запечатлевал заднюю дверь дома Кристофера. И всё же мы задержали дыхание… пока в кадре не появилась вальяжно вышагивающая кошка. У Лукаса вырвалось ругательство.

— Всё хорошо, — сказала пикси. — Тут есть что-то ещё, — она кликнула мышкой. — Вот, 06:58 утра.

Мы снова уставились на экран. Колкахун втянула вдох.

— Вот, — сказала она. — Вот он.

Она оказалась права. Кристофер вышел, неся чёрный пакет. Должно быть, он вошёл через парадную дверь, собрал дома мусор и вышел через чёрный ход, чтобы положить мусор в контейнер, откуда его позже забрал бы мусоровоз.

— Он пришёл домой, — сказала я. — Он не отправился на утренний визит в паб или к кому-то домой после смены. И это всего за пять часов до того, как на другом конце города убили Сэмюэля Брансвика.

Пикси моргнула.

— О божечки.

Я покосилась на неё.

— Возможно, вам лучше подождать в другой комнате, пока мы просматриваем остаток записи.

Пикси заламывала руки.

— Эээ…

Колкахун одарила её ободряющей улыбкой.

— Это хорошая идея. На этих записях могли запечатлеться вещи, которые вы не захотите видеть, — её тон оставался мягким, но посыл был ясен.

Пикси побелела, кивнула и спешно покинула кабинет, закрыв за собой дверь.

Лукас почти не заметил её ухода; его внимание было сосредоточено на видео. Подъехал фургон, заслонивший обзор камеры. В дальней части экрана что-то промелькнуло, когда водитель выскочил наружу. К сожалению, он пошёл в противоположную от камеры сторону, так что мы видели только его ноги. Менее трёх минут спустя фургон уехал, снова оставив улицу пустой. Кристофера уже не было видно.

— Думаете…? — Колкахун не договорила.

— Перемотай видео.

Лукас сделал так, как я просила. Он не смотрел на меня и ничего не говорил — его муки ранили слишком глубоко, и он не хотел заверения или утешения, даже от меня. Он хотел ответов. Я посмотрела вниз, заметив его напрягшиеся до побеления костяшки пальцев, затем взглянула обратно на экран.

Мы пересмотрели видео. Лукас на мгновение поставил на паузу, за пол-секунды до появления фургона. Дорога была неприметной, но после отъезда фургона на ней что-то появилось. Слабое, но заметное. Пятно крови.

— Это он, — сказала я едва слышным шёпотом. — Это наш убийца.

— Один из наших убийц, — поправила Колкахун.

— И всё, что мы можем видеть, — продолжил Лукас вибрирующим от ярости голосом, — это то, что он носит обычные джинсы, дешёвые чёрные кроссовки и водит грязный белый фургон, — он шарахнул кулаком по стене, отчего гипс и краска полетели во все стороны. Затем он развернулся и вышел, обойдя побледневшую пикси.

Она посмотрела на нас.

— Всё в порядке?

Я подняла голову и посмотрела ей в глаза.

— Всё хорошо, — соврала я и покосилась на вмятину в стене. — Но мы теперь должны вам денег.

Глава 16

К тому времени, когда мы с Колкахун извинились перед пикси и пообещали, что нанесённый её дому урон будет возмещён как можно скорее, Лукас исчез.

— Вы понимаете, что теперь он не может участвовать в расследовании, — сказала мне Колкахун. — Он слишком близок и эмоционально вовлечён.

Я тоже была эмоционально вовлечена, но лучше это скрывала.

— Он всё равно может помочь, — сказала я.

— Как? — она посмотрела влево и вправо по улице. — Куда он делся?

Я свернула направо.

— Сюда — фургон поехал в том направлении, — я побежала трусцой. Я знала, где будет Лукас.

«Продукты Прауда», маленький магазинчик в конце улицы, на которой жил Кристофер, был известен в сообществе сверхов. Внешне он выглядел как любой лондонский магазинчик на углу, но внутри имелось колоссальное количество странных предметов и ещё более странной еды.

Формально это была часть Сохо, так что магазин предлагал ассортимент «вкусняшек» со вкусом крови, которые обожали многие вампиры Лукаса. Я не могла сказать, что мне по вкусу леденцы с ароматом первой отрицательной и халапеньо, но я и не была целевой аудиторией.

Помимо вампов, магазин обслуживал и оборотней и, похоже, с огромным успехом продавал «костюмы для обращённого облика». Я считала, что собаки в миниатюрных футболочках, пиджачках и галстучках выглядели странно, но это ещё ерунда по сравнению с тем, когда так наряжался взрослый оборотень в животном обличье. Видимо, моё чувство собачьей моды оставляло желать лучшего.

Ассортимент товаров привлекал и глазеющих людей, интересовавшихся сверхъестественным. По большей части владелец магазина не возражал, поскольку люди часто покупали разные товары в качестве шуточных подарков близких. Человеческие деньги ничуть не хуже денег сверхов. Однако когда ненависть к сверхам была на пике, дела часто принимали неприятный оборот. Меня не раз вызывали в магазин, когда тот или иной сквернословящий человек заходил слишком далеко.

Мы посоветовали установить несколько камер и внутри, и снаружи магазина. В спокойное время потребность в них редко возникала, но я не думала, что владелец, Бартимеус Прауд, демонтировал камеры. В конце концов, нельзя сказать, что ждало в будущем.

Колокольчик на двери звякнул, и сильный запах благовония с вербеной защекотал мои ноздри. Колкахун таращилась по сторонам, широко раскрыв глаза.

— Это что за магазин такой? — она взяла красную свечу, которая, как я знала, была приправлена кровью.

Я оставила её осматриваться, а сама пошла к Лукасу. Он стоял у прилавка, сунув руки в карманы, и лицо его было мрачным.

— Ты…? — начала я.

— Я в порядке, — он глубоко вздохнул. — Прости, Д'Артаньян. Он мой вампир. Он моя ответственность. Я должен его найти.

Я положила ладонь на его руку.

— Мы должны его найти. И найдём, — я игнорировала тяжёлое бремя, давившее на мои плечи. Прямо сейчас благополучие Лукаса и поиски Кристофера были важнее.

— Знаешь, я был в ярости, — отрешённо сказал он. — Когда я услышал, что Роберт Салливан пытался сделать с тобой, мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не ворваться в резиденцию клана Салливан и не бросить ему вызов. Я знаю, что ты способна о себе позаботиться, и тебе не нужно, чтобы я за тебя вступался, но меня остановило не это, — он вздохнул. — Меня остановило понимание, каково это — потерять близкого. Как ты это делаешь, Эмма? Как ты на каждодневной основе имеешь дело с такими страданиями?

Я крепче сжала ладонью его руку.

— Помнишь, что сказала Колкахун? Не киснуть в унынии. Давай сосредоточимся на поисках Кристофера и наказании мудаков, которые за этим стоят. Так я и справляюсь.

— Аминь, — пробормотала Колкахун позади нас. — Где владелец магазина?

Словно услышав её, Бартимеус Прауд вышел из небольшой двери за прилавком. Колкахун вела себя достаточно профессионально и никак не прокомментировала его иномирную внешность; даже ведущий Джонас с его струящимся зелёным париком и акробатикой на проволоке не мог сравниться с Бартимеусом Праудом.

Ростом он был не выше метра двадцати, но это никоим образом не влияло на его манеру держаться. Я понятия не имела, каким сверхом был Бартимеус, и когда я однажды спросила его, он ловко ушёл от ответа. Кем бы он ни был, в его миниатюрном теле скрывалась внушительная сила.

Я никогда не видела его за пределами магазина, так что, возможно, это само здание напитывало его уверенностью. Его гордость своим бизнесом — это причина, по которой он близко к сердцу воспринимал каждый случай, когда человек переступал черту и чинил проблемы. По правде говоря, у меня складывалось чувство, что при возникновении проблем он звонил в Отряд Сверхов потому, что хотел защитить этих недалеких идиотов, напрашивавшихся на драку, и не разбираться с ними самостоятельно. Я не сомневалась, что Прауд способен за себя постоять.

Колкахун же не смогла поддерживать нейтральное лицо и уставилась на него.

Бартимеус кивнул мне в знак приветствия, улыбнулся ей, но его почтение приберегалось для Лукаса.

— Вот, — он поставил на прилавок ноутбук и развернул экраном к нам. — Это запись камер за сегодняшнее утро.

Колкахун и я наклонились через плечо Лукаса. Временная отметка гласила 06:57, за минуту до того, как фургон оказался у дома пикси и чёрного хода в дом Кристофера. Картинка была более чёткой, чем на камере у двери. Я скрестила пальцы, надеясь, что это даст нам необходимую зацепку.

— Вот он, — внезапно сказала Колкахун, когда фургон появился в кадре. Он в мгновение ока миновал магазин Прауда.

— Можете поставить на паузу? — попросил Лукас.

Прауд кивнул. Он умелыми пальцами заново воспроизвёл сцену и остановил как раз в тот момент, когда фургон проезжал мимо.

Лукас не потрудился сдерживать свой нрав.

— Бл*дь!

Действительно, бл*дь. Задняя часть фургона была видна, но номерной знак полностью скрывался под слоем грязи. Не оставалось сомнений, что это делалось нарочно.

Прауд снова нажал на воспроизведение, и мы все подались к экрану. Где-то вне кадра Кристофер подвергался нападению. Фургон появился снова, двигаясь в противоположную сторону. На сей раз нам уже не пришлось просить Бартимеуса Прауда поставить на паузу.

Передний номерной знак был запятнан точно так же, как и задний. Мы видели водителя фургона, но его голова была опущена, и лицо скрывал козырёк кепки. Мы, может, и поймали его на камерах, но не было очевидных деталей, позволявших поймать его в жизни.

Плечи Лукаса сгорбились. Вслед за полным надежды предвкушением, что мы найдём что-то полезное, пришло быстрое и почти невыносимо болезненное разочарование.

Мы просмотрели запись пять раз, но не было ни единого момента, где водителя или автомобиль можно было бы опознать.

Я покачала головой.

— Это не убийство по подвернувшейся возможности. Этот мужчина — этот убийца — должно быть, нацелился именно на Кристофера. Он ждал поблизости, когда Кристофер вернётся домой из «Сердца».

— Я понимаю, что детектив Мюррей не произвёл особого впечатления на вас обоих, но он подметил важный момент, когда упомянул силу вампира, так? Как кто-то, не являющийся сверхом, может пересилить вампира? — спросила Колкахун.

— Кристофер мог выпить несколько бокалов алкоголя после смены, — объяснила я. — На него могли напасть сзади. Мы знаем, что похищение произошло быстро. Если его застали врасплох, и у нападавшего имелись нужные инструменты, это мог сделать кто угодно.

Колкахун смотрела на меня.

— Но да, — неохотно признала я. — Это наверняка был сверх.

Лукас как будто не слушал наш разговор.

— Ты мне раньше говорила, Д'Артаньян, что дьявол кроется в деталях. Преступников ловят потому, что они не позаботились обо всём, и что-то оказалось забыто.

— Да, — я снова посмотрела на экран компьютера и застывший кадр с водителем фургона. За долю секунды до того, как он показал, я сообразила, о чем он говорит, и Колкахун тоже. На передней панели фургона, прямо на виду камеры Прауда, лежал мусор от недоеденного завтрака.

— Увеличьте, — выдохнула Колкахун.

Бартимеус уже принялся за эту задачу. Он пощёлкал мышкой и увеличил картинку. Половина ролла из бекона в лаваше, с наполовину снятой оберткой, и большой стакан кофе на вынос, опасно примостились у самого лобового стекла. Я прищурилась, разглядывая буквы на стакане. Не все они были видны. Что-то там Хаус. И логотип синего кофейного зёрнышка внизу.

— …инд Хаус, — прочёл Лукас вслух. — Винд Хаус?

Колкахун нахмурилась.

— Это же кафе. Скорее уж Анвинд Хаус. Или Кинд Хаус. Место, куда можно пойти расслабиться, что-то связанное с кофе.

— Как насчёт Гринд Хаус? — предложила я.

(Лукас предлагает название wind/ветер, Колкахун — unwind/расслабляться и kind/добрый. Эмма — grind/молоть зёрна, — прим.)

Бартимеус развернул ноутбук обратно к себе и напечатал эти слова в поисковую строку.

— Вот! — воскликнул он, тыча пальцем в третий результат выдачи. — Тот же логотип, верно?

Я втянула вдох. Вот оно.

— Менее восьми километров отсюда, — услужливо подсказал Бартимеус. Лукас, Колкахун и я уже бежали к двери. — Удачи! — крикнул он вслед.

Я ответила улыбкой перед уходом. Правда в том, что мы сами выстраивали свою удачу… причём не очень успешно.

Колкахун вводила Мюррея в курс дела, Лукас отзывал своих людей с поисков, а я гнала Таллулу как демон, вырвавшийся из ада. Дорожное движение с течением дня становилось более оживлённым, но никакие пробки не страшны Таллуле, когда она в нужном настроении. Мы сновали между рядами машин, и я игнорировала сердитые гудки других водителей.

Адреналин курсировал по моим венам, порождаемый отчаянным желанием найти Кристофера живым, хоть с клыками, хоть без. Может, есть шанс узнать, кем был его похититель — и убийца Гилкриста Боаста. Если он пошёл в «Гринд Хаус» купить завтрак, и камеры там хоть вполовину такие же хорошие, как у Бартимеуса Прауда, может, мы увидим его лицо. Он не ожидал, что мы отследим его до кофейни и, возможно, не предпринял мер, чтобы скрыть своё лицо. В третий раз точно повезёт, пообещала я себе.

— Мы тебя поймаем, — прошептала я.

Колкахун подала голос с заднего сиденья.

— Мюррей пришлёт людей и приедет сам. Он хочет, чтобы мы ждали возле кофейни, пока он не приедет с ордером.

— Я на него не работаю, — прорычал Лукас. — Я могу делать всё, что пожелаю.

— Вот только, — сказала я, неохотно произнося каждое слово, — если мы установим личность убийцы, мы должны соблюсти каждое правило, чтобы потом выстроить против него железобетонное дело в суде. Тут не дела сверхов, как в случае с «Продуктами Прауда». Ты не можешь ворваться туда и потребовать показать тебе записи камер.

— Люди и их чёртовы правила, — пробормотал он. — Кристофер ещё может быть жив. Если мы будем тянуть резину…

— Мюррей не станет задерживаться, — сказала Колкахун. — Что бы вы о нём ни думали, он хочет того же, что и мы. Он не может запороть это дело.

Я резко завернула на небольшую парковку возле «Гринд Хаус» и поставила Таллулу на первое же свободное место.

— В таком случае, — ответил Лукас, — он не должен возражать, если мы с пользой потратим время и пойдём поговорить с персоналом.

Я заглушила двигатель Таллулы.

— Мы не пойдём в кофейню, — тихо сказала я.

— Эмма… — начал Лукас.

— Смотри, — сказала я и показала пальцем.

Кофейня «Гринд Хаус» располагалась на оживлённой дороге, в отличном месте, чтобы покупатели заскакивали туда по дороге на работу и обратно. На другой стороне дороги, правее, располагался промышленный комплекс с автосалонами и брендовыми заведениями. А на краю, подальше от более крупных построек, стояло маленькое здание. Оно выглядело пустым и старым, как будто его уже определили на снос, чтобы использовать участок с большей пользой.

Прямо возле него стоял грязный белый фургон. Если вытянуть шею, я могла заметить заляпанные грязью передние и задние номерные знаки.

— Если его фургон до сих пор здесь, — сказала я, пока мои вены пульсировали желанием броситься вперёд и действовать, — то и он сам наверняка тоже.

А продолжительное присутствие убийцы здесь означало, что Кристофер ещё может быть жив.

Глава 17

— Я знаю, вы не желаете это слышать, но детектив Мюррей захочет, чтобы вы подождали, — сказала Колкахун, протягивая мне мой арбалет.

Она права. Разумным вариантом было подождать (я сама только что спорила с Лукасом по поводу ожидания), но ситуация резко стала срочной.

— И вы, и Мюррей согласились, что логично считать похитителя Кристофера сверхом, — сказала я ей. — Значит, входить в то здание — это задача для Отряда Сверхов.

— И для меня, — мрачно добавил Лукас. — Мы заботимся о своих.

Колкахун подняла руки.

— Я не спорю с вами, но мудро было бы подождать кавалерию. Вы не знаете, чего ожидать там, и вам понадобится помощь. И это совместное расследование — люди тоже погибли.

— Кристофер может быть до сих пор жив, — сказала я. — Это ему нужна помощь, а не нам.

Она вздохнула.

— Вы знаете, что шансы найти его живым невелики, — затем она сделала шаг назад, и я знала, что она скажет дальше. — Идите. Я подожду две минуты, и только потом позвоню с докладом. Что бы вам ни было нужно сделать, сделайте это быстро.

Я одарила её благодарной улыбкой и повернулась к Лукасу.

— Я вижу только один вход.

Черты его лица были напряжёнными и сосредоточенными.

— Это упрощает нашу работу.

— Я пойду первой.

Он открыл рот, чтобы возразить, но я покачала головой.

— Ты знаешь, что так безопаснее.

Перевод: если там есть ловушки, или кто-то поджидает с пистолетом, я могу умереть, но я-то воскресну. А Лукас нет. Я видела, что идти за мной следом противоречило его желаниям, но не из-за его эго, а потому что он верил, что забота о Кристофере, спасение Кристофера — это его ответственность. Но он не глуп и понимал, что это логично.

— Все за одного, — напомнила я ему.

Его взгляд удерживал мой.

— Не умирай.

Я привстала на цыпочки и поцеловала его.

— Сделаю всё возможное.

Затем, не сказав больше ни слова, мы оба побежали через дорогу к фургону и разваливающемуся зданию рядом с ним.

Мы и без переговоров понимали, что делать. Как можно тише мы приблизились к фургону, что Лукасу удавалось лучше, чем мне, хотя я двигалась на носочках и как можно сильнее приглушала свои шаги. Лукас двинулся к водительской стороне, я — к пассажирской. Я подняла арбалет и прицелилась через стекло. Там никого не было.

Я посмотрела на беспорядочный салон; не только места его преступлений были кровавыми, небрежными и резко контрастировали с усилиями его соперника. Он доел свой ролл из лаваша, и обёртка из «Гринд Хаус» скомканная валялась на пассажирском сиденье с несколькими другими обёртками и кучей крошек. Я насчитала четыре пустых стаканчика от кофе. Это хорошо: если он регулярный посетитель кофейни, то наверняка проводил немало времени в здании рядом с фургоном. Возможно, он прямо сейчас там.

Я на цыпочках прошла к задней части фургона и прижалась ухом к задним дверям, прислушиваясь к любым признакам жизни. Ничего. Лукас дёрнул ручку со своей стороны, но дверца была заперта. Я попробовала задние двери — тоже заперты. Нам хватило бы нескольких секунд, чтобы проникнуть внутрь, но это не было приоритетом.

Я высунула голову из-за фургона и сделала жест Лукасу. Он кивнул и пошёл к левой стороне здания, тогда как я пошла к правой. В итоге мы встретились посередине.

Моя изначальная оценка подтвердилась: в здание вела лишь одна дверь. Окна располагались высоко и были слишком маленькими и узкими, чтобы через них кто-то мог сбежать. И всё же я не хотела рисковать и подняла палец, прося Лукаса подождать тут.

Я метнулась за угол и подманила Колкахун с дороги. Она подняла ладонь и сказала что-то в телефон, затем убрала его в карман и подбежала к нам. Она знала, что говорить не надо, поэтому жестом показала на телефон и поморщилась. Да, да. Мюррей мог сердиться сколько ему влезет.

Я не собиралась просить Колкахун войти с нами — не потому, что она пойдёт против приказов Мюррея, а потому, что подвергнет свою жизнь опасности, если убийца действительно сверх. Она была стопроцентно человеком, и это делало её слишком уязвимой. Но я не хотела оставлять что-либо на волю случая.

Я показала на дверь. К счастью, Колкахун поняла. Существовал небольшой шанс, что убийце удастся пробиться и мимо меня, и мимо Лукаса, но если так, она будет его поджидать. Я надеялась, что она не попытается его задержать, поскольку она не вооружена, но хотя бы она его увидит и рассмотрит.

(В британской полиции очень немногие офицеры вооружены огнестрельным оружием, максимум электрошокерами и дубинками, и то только при задержании особо опасных преступников, — прим.)

Колкахун отступила и присела на корточки на некотором расстоянии, где она будет в относительной безопасности, но всё равно отчётливо будет видеть дверь. Как только она показала мне большой палец вверх, я взглянула на Лукаса. Он был готов. Мы оба готовы.

Я встала перед дверью и на секунду остановилась, усиленно прислушиваясь. Лукас покачал головой. Нет, он тоже ничего не слышал. Я потянулась к ржавой дверной ручке и резко вдохнула, когда та повернулась, и дверь приоткрылась на дюйм. Не заперто. Может, этот парень всё же заслужил своё прозвище Убийца Дуролом.

Петли были такими же ржавыми, как и ручка, так что я приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы иметь возможность проскользнуть внутрь. Там было темно, и лишь немного тусклого света просачивалось через грязные окна.

Моё сердце заколотилось быстрее, когда я двинулась внутрь. Воздух ощущался густым от запаха плесени. Я принюхалась. Мне не нужно было смотреть на Лукаса, чтобы знать, что под землистыми запахами также улавливались нотки крови. Мы в нужном месте.

Лукас двинулся за мной и бросил вопросительный взгляд на дверь. Я кивнула, и он её закрыл.

Мы могли пойти направо или налево. Я посмотрела на пол, ища какие-нибудь следы ног на грязном ковре, но ничего не увидела. Я показала пальцем; Лукас пойдёт вправо. От мрачных теней черты его лица казались ещё более суровыми, но несмотря на стиснутые челюсти и потемневшее лицо, в его глазах жила искра, наверняка вторящая моей собственной. Мы оба питали крохотную надежду, что Кристофер здесь и живой.

Я подкралась к концу коридора и свернула направо. Передо мной лежал ещё один коридор. На одной стене висел календарь 1992-го года, а также оборванные постеры скудно одетых женщин — такие, которые можно было встретить в мужских журналах лет двадцать-тридцать назад. Похоже, с тех самых времен этим зданием толком не пользовались.

Я проигнорировала пошлые изображения и сосредоточилась на двери примерно посередине коридора. Из-под неё пробивалась полоска яркого света. Туда. Мне надо пойти туда. Я бесшумно двинулась туда.

До двери оставался примерно метр, когда я услышала протяжный, гортанный стон.

Я крепко стиснула арбалет, дважды перепроверив, что он заряжен и готов к использованию, затем поддела дверь носком ботинка и открыла.

Свет поступал через большой люк в потолке, который снаружи не был заметен. Он давал достаточно света, чтобы осветить всю комнату… и тело, подвешенное в центре. Я не видела лица, но знала, что это Кристофер.

Он висел вниз головой, подвешенный за ноги. Его руки свободно свешивались вниз, и кончики пальцев задевали пол. На нём были надеты лишь боксёры-шорты и ничего больше, а его кожа казалась покрытой кровью, как у Питера Пиковера.

Инстинкт требовал от меня срезать и освободить его, но я осмотрела комнату в поисках других признаков жизни. Убийца всё ещё здесь? На моём затылке возникло странное покалывающее ощущение, как будто за мной наблюдали.

Вдоль одной стены тянулась груда коробок. В пяти метрах от Кристофера стоял стул, расположенный так, что сидевший на нём оказался бы лицом к Кристоферу. Должно быть, убийца сидел там и наблюдал за ним, возможно, даже болтал с ним. Меня передёрнуло.

Я поискала места, где кто-то мог спрятаться, но остальная комната пустовала. Несмотря на мои опасения, тут никого не было. А значит, стон, который я слышала секунды назад, исходил от Кристофера; он до сих пор жив.

Я больше не тратила время впустую. Я бросилась к нему и присела на корточки возле его головы. Его веки затрепетали, и он вздрогнул.

— Шшш, — сказала я. — Всё хорошо. Кристофер, это я. Эмма. Я вытащу тебя отсюда, — я посмотрела на засохшую кровь на его губах. Его рот приоткрылся достаточно хорошо, чтобы я видела тёмные зияющие дыры на месте его клыков.

— Ыыыы…. — выдавил он.

— Не пытайся говорить, — я отодвинулась и посмотрела вверх. Его удерживала какая-то стальная проволока, обвитая вокруг его лодыжек. Я проследила за ней глазами; она тянулась вдоль потолка к дальнему углу комнаты, а там опускалась по стене. Теперь я понимала; это система по типу шкива.

— Бл*дь! — голос Лукаса донёсся от открытой двери. Он бросился вперёд. — Кристофер! — он обхватил ладонями лицо молодого вампира. — Кристофер!

— Ыыы…

Лукас прерывисто выдохнул.

— Он жив. Слава богу… он жив. Не волнуйся. Мы тебя спустим. Ты в безопасности. Ты в порядке.

Кристофер выпучил глаза и снова застонал. Он трясся с головы до пят. Должно быть, он висел тут часами. Учитывая перенесённую кровопотерю, не говоря уж про наготу и незащищённость от условий среды, удивительно, что он вообще в сознании.

Я потянулась к пульсу на шее. Он был слабым и сбивающимся.

— Он едва держится, — пробормотала я, обращаясь к Лукасу. — Нам надо его опустить. Ты оставайся с ним, а я опущу шкив.

— Я готов. Я не дам ему упасть.

Я знала, что он этого не допустит. Я бросилась к стене. Механизм шкива казался довольно простым; надо было лишь дёрнуть рычажком, который ослаблял проволоку, и постараться обеспечить плавное опускание, чтобы не навредить побитому телу Кристофера ещё сильнее.

Я положила ладонь на металлический рычаг.

— На счёт три, — окликнула я. — Один, два… — я поколебалась.

— Какая-то проблема? — донёсся голос Лукаса.

Моя ладонь замерла над натянутой проволокой.

— Это слишком просто, — пробормотала я про себя.

— Эмма?

Это не казалось правильным, и у меня до сих пор было ощущение, что за нами наблюдают. С момента похищения Кристофера прошли часы. Зачем убийце рисковать и оставлять его живым? Если только…

Я задрожала.

— Дай мне минутку, — ответила я.

Мой взгляд упал на гору коробок у стены. Я подвинулась к ним и начала присматриваться.

— Эмма, — голос Лукаса звучал натужно. — Ему недолго осталось.

— Подожди. Это важно, — я потянула коробку на вершине груды. Она пустовала. Я схватила вторую, затем третью. Тоже пустые. Я отбросила их в стороны. Может, я воображала себе призраков там, где их не было.

Я потянулась к четвёртой коробке, затем замерла. В её боку была прорезана дыра, который быть не должно. Маленькая, но она определённо там присутствовала. Я присела и засунула туда палец. Чёрт.

— Что такое?

— Думаю, это камера, — прошипела я, открывая крышку. Я оказалась права: маленькая цифровая камера была приклеена скотчем внутри коробки, её объектив был приставлен к дырке, а тонкий проводок подключал её к портативному аккумулятору. Красный огонёк зловеще мигал, показывая, что идёт запись. За нами действительно наблюдали.

Я прикусила губу, затем вернулась к шкиву. Достав телефон и включив фонарик, я подняла его вверх, чтобы создать больше освещения. И даже тогда я это чуть не пропустила.

— Мммм…. — стоны Кристофера звучали слабее. Он определённо угасал.

— Тут вторая проволока, — сказала я, уставившись на тонкую серебристую линию, которая тянулась от шкива горизонтально. Она была натянутой и едва заметной, но существовала тут не просто так.

Я проследила её протяжённость от шкива. Она вела вдоль завешанных паутиной стен, и в итоге я оказалась напротив Кристофера. Скрытая система с пружиной и острое лезвие были расположены так, чтобы сработать в тот момент, когда шкив ослабит натяжение проволоки.

Я стиснула зубы. Это бл*дская ловушка. Всё было устроено так, чтобы Кристофер был убит прямо на наших глазах, в то самое мгновение, когда мы подумали бы, что спасаем его. И где-то там убийца наблюдал за нами. Интересно, наслаждался ли он шоу.

Я повернулась к коробке со спрятанной камерой и опустилась на колени, чтобы посмотреть в объектив. Я подняла средний палец. «Иди ты нахер. Ты не победишь».

— Я найду тебя, — сказала я камере.

— Эмма…

Я не смотрела на Лукаса.

— Как только я умру, спусти Кристофера. Увидимся через двенадцать часов.

Я не ждала ответа. Вместо этого я встала перед лезвием и потянулась к проволоке.

Я вернусь.

Глава 18

Я испытала смутное удовлетворение, когда открыла глаза и осознала, что лежу на огнеупорном одеяле. Выводить подпалины с пола — та ещё заноза в заднице, так что хорошо, что Лукасу хватило дальновидности положить меня на что-то подобающее, даже если пол в нашей гостиной был не особенно комфортным.

Однако вонь серы была неизменно сильна, и я поморщилась, гадая, как долго придётся выводить запах. Затем я вспомнила, что случилось, и почему я здесь. Проклятье.

Я села, схватила халат, который для меня оставили рядом, и присоединилась к Лукасу у окна.

— Ты обещала, что не умрёшь, — сказал он.

Неа.

— Я обещала, что сделаю всё возможное, чтобы не умирать. Если бы время не поджимало, я бы нашла другой способ, — я помедлила, боясь задать вопрос, но отчаянно нуждаясь в ответе. — Кристофер? — мой голос слегка дрогнул.

— Жив. Как только лезвие пронзило твоё сердце, я его спустил. Мы успели в последний момент, — мрачно добавил он.

Я задрожала от облегчения.

— Он что-нибудь сказал? Он узнал того, кто сделал это с ним?

Лукас держался напряжённо, и я уже знала, каким будет его ответ.

— Он в плохом состоянии, так что мало что мог сказать. Наши лучшие люди занимаются им, но допрашивать его слишком рано, — он гневно смотрел в окно. — Это не помешало детективу Мюррею звонить каждый час и проверять.

— Он мне не нравится, — тихо сказала я, — но он просто делает свою работу.

— Я не меньше его хочу услышать, что скажет Кристофер. Я хочу поймать ублюдка, который это сделал. Но Кристофер пока не может говорить. Как только он заговорит, мы все это узнаем, — в голосе Лукаса тлела едва сдерживаемая ярость, хотя я знала, что это чувство направлено не на меня или Мюррея. Его ярость приберегалась для несостоявшегося убийцы Кристофера.

Я обхватила себя руками.

— Это было ловушкой с самого начала. Он знал, что мы отследим фургон и найдем то чертово здание. Он хотел, чтобы мы его нашли, чтобы он мог заснять, как мы срезаем Кристофера и в процессе убиваем его. Он хотел превратить это в шоу. Он хотел видеть наши лица, когда Кристофер умрёт.

— Он почти этого добился, — пробормотал Лукас сквозь стиснутые зубы.

Я уткнулась в его плечо. Его руки обвили меня.

— Он не добился успеха, — сказала я. — Он не победил.

— Но и мы тоже не победили, — Лукас крепче обнял меня. — И Кристофер тоже. Трое погибли, один покалечен на всю жизнь. Если это соревнование, то два убийцы одерживают победу.

Мысль о победе в состязаниях заставила меня задать другой вопрос.

— Лукас, Кристофер бывал в «Фетише»? Ты сказал, что он жаловался на клуб, но бывал ли он там лично? Он участвовал в играх?

— Его имя есть в списке, переданном Джонасом.

Я выругалась.

— Вечно всё сводится к тому проклятому клубу.

— И, — ответил Лукас низким голосом, — всё вечно начинается с той проклятой Кассандры.

— Я не думаю, что она одна из наших убийц, — сказала я. — И ты тоже.

— Возможно, нет. Но либо её видения правдивы, и тогда нам нужно держать её под рукой на будущее, либо, что более вероятно, убийцы подкидывают ей информацию. Ключ — она, а не клуб.

— У тебя есть предубеждения против неё из-за того, кем она является.

Он не спорил.

— Да, есть. Прости, если тебе от этого дискомфортно, но мои предубеждения не меняют того факта, что она так или иначе замешана. Ты не можешь отрицать, что нам нужно её найти. Мне нужно её найти.

— Лукас…

Он отстранился и посмотрел мне в глаза.

— Ты веришь, что я ей наврежу?

Нет. Его неприязнь к Заре тревожила меня, но я знала, что он не станет намеренно вредить ей, будь то физически или эмоционально. Я покачала головой и вздохнула.

— Она такая же личность, как ты и я. Она не может повлиять на то, кто она, Лукас.

— Если только она не врёт насчёт того, что видит, — он поморщился под моим взглядом. — Ладно. Ты хочешь найти её и поговорить с ней?

— Конечно.

— Тогда когда я её найду, я не стану к ней приближаться. Я скажу тебе, где она, и ты сможешь поговорить с ней. Так лучше?

— Спасибо. Она в этой ситуации не является врагом.

— Но разве она не враг, если знала о Кристофере больше, чем сказала?

Я не отвела взгляд.

— Мы оба прекрасно знаем, что не надо опираться на «что, если».

Лукас криво улыбнулся, и улыбка не затронула его глаза.

— Что, если ты не найдёшь убийц? — я открыла рот, чтобы ответить, но он продолжал: — Что, если ты их найдёшь?

— Правосудие, — сказала я ему.

— Чьё правосудие?

На сей раз я не ответила.

Колкахун ответила с первого же гудка.

— Эмма?

— Привет, — ответила я слишком бодрым тоном, учитывая обстоятельства. Это был побочный эффект умирания и возрождения, который я не могла контролировать.

— О. Мой. Бог. Это реально работает. Вы реально не можете умереть.

Колкахун была сама на себя не похожа, и мне не нравился её благоговейный тон. Я предпочитала её мрачную, молчаливую сторону.

— Да, — отрывисто сказала я. — Есть такое.

— Невероятно. Я видела ваше тело. Вы были мертвы, чёрт возьми.

— Ну, а теперь не мертва, — сказала я. — Я смертна. Я всё равно старею и в какой-то момент умру по-настоящему. Все умирают, — а потом, поскольку надо было обсудить более важные вещи, я спросила: — Что у нас происходит?

К счастью, Колкахун поняла намёк.

— Да нихрена, — пробормотала она. — Компьютерщики проверяют камеру. Они знают, что запись куда-то транслировалась, но не могут сказать, куда. Примерно через двадцать секунд после твоей смерти трансляция полностью оборвалась.

Проклятье. Это вообще не помогало.

— Отпечатки? ДНК? Это большое старое здание. Что-то где-то должно было остаться.

— О, мы нашли целую кучу отпечатков. Они всюду и в здании, и в фургоне, и они совпадают с парой частичных отпечатков, найденных в доме Гилкриста Боаста. Но в нашей системе не находится совпадений с ними. Этот парень — призрак. Его определённо ни за что не арестовывали в прошлом, и он не служил в армии.

Не лучшие новости.

— А кофейня? — спросила я. — «Гринд Хаус»? Что насчёт их камер?

— У них нет камер. Владелец считает, что не надо вторгаться в личную жизнь его посетителей. Мы думаем, что именно там Купидон и Дуролом обменивались «подарочками». Но бариста не припоминает ничего подозрительного. Заведение оживлённое, они обслуживают много клиентов. И всё же Мюррей приказал тщательно обыскать место.

— И?

— И в одном из наружных мусорных контейнеров мы нашли бумажную салфетку, испачканную в крови. Она совпала с кровью Кристофера. Отпечатки совпадают с найденными в здании, но они принадлежат лишь одной персоне. Наша рабочая теория — напавший на Кристофера вырвал его клыки и оставил где-то снаружи кофейни. Может, он салфеткой вытер с них кровь, а может, кровь была на его пальцах. В любом случае, потом убийца Сэмюэля Брансвик забрал их, чтобы использовать в «Ярких Улыбках».

Моя ладонь крепче сжала телефон. Мы так много знали о том, как всё делалось, но так мало о том, кто и почему.

— Итак, у нас нет ничего, что привело бы нас к одному из убийц. Столько всего произошло, и у нас всё равно ничего.

— У нас есть «Фетиш». Мюррей привлёк больше людей к просмотру того материала, что ты получила, и он хочет пойти в клуб с тобой и поговорить с владельцем. Как там его звали? Кевин Джонас?

— Ага, — я сверилась с часами. От силы семь утра. «Фетиш» закрылся буквально два часа назад и откроется только вечером. Однако я без угрызений совести вытащу Джонаса из кровати. — Ладно, я могу сейчас поехать туда.

— Мюррей на встрече, которая может несколько затянуться. И, — сухо добавила она, — ему нужно пообщаться с прессой.

Ну естественно. И всё же это даст мне время пообщаться с Филеасом Кармайклом, чтобы он дал добро на визит. Я не обязана была получать согласие гремлина-юриста, но это поможет сохранить его — и Джонаса — расположение. Они оба прямым текстом просили ограничить участие полиции Лондона.

— Тогда в полдень. Я пообщаюсь с юристом клуба, затем уточню адрес для Мюррея и встречусь с ним там.

— Я дам ему знать. Есть что-то от Кристофера? — с надеждой спросила Колкахун.

— Он ещё не пришёл в себя. Как только я что-то услышу, вы узнаете первой, — пообещала я, крепко скрестив пальцы в надежде на то, что он скоро заговорит… и что у него для нас будет информация. Я не думала, что убийцы планировали остановиться, если только мы не доберёмся до них и не пресечём их больные игры. Моё нутро скручивало при мысли о новых убийствах.

Я завершила звонок, натянула на лицо фальшивую улыбку, будто притворяясь, что всё в порядке, и вошла в здание Отряда Сверхов. Дом, милый дом.

Я помедлила сразу за дверью и вдохнула запах вербены и волчьего аконита. Я скучала по нему сильнее, чем осознавала. Я скучала по своему столу и своей кофейной кружке, тортиками Лизы и её острому язычку. Я скучала по лёгкой улыбке Фреда и постоянным попыткам Грейса поддерживать порядок. Чёрт, да к этому моменту я скучала даже по бумажной работе.

Я покачала головой. Когда в следующий раз какой-то участок запросит представителя Отряда Сверхов, они получат детектива-сержанта Оуэна Грейса. Я хочу оставаться здесь.

Как только эта мысль пронеслась в моей голове, я услышала крик.

— Да ёб вашу мать! Почему вы меня не слушаете, идиоты?

Я провела ладонью по глазам. Роберт Салливан. Надо было догадаться. Я расправила плечи и вошла в комнату для посетителей. Роберт стоял с покрасневшим лицом. На щеках пробивались клочки шерсти, и я с жутковатым предчувствием понимала, что он на грани обращения в волка. Опять.

Оуэн Грейс стоял рядом с ним, подняв руки в примирительном жесте, ладонями наружу. Фред заслонял Фистл своим телом, но мне показалось, что пикси вовлечена в происходящее не меньше, чем Роберт.

— Ты здоровенная дубина! — орала она на него. — Мы тебя слушали! Я только и делала, что слушала тебя! Она умерла. Оба вскрытия не нашли ничего подозрительного. Мне жаль, что она умерла, но нет никаких свидетельств, что она была убита. Тебе надо отпустить эту тему!

— Я не могу! — взревел он. — Я её любил!

Она стиснула кулаки.

— У тебя нет монополии на любовь! Она была моей бабулей. Я её тоже любила!

— Нам всем нужно успокоиться, — сказал Грейс, слегка подёргиваясь от происходившего на его глазах хаоса. — Мы всё расследовали, мистер Салливан. Ничто не указывает на преступный характер смерти.

— Да что вы? — процедил Роберт. — А как же губная помада? Я же говорил вам про помаду, верно?

Фред прочистил горло.

— Я уточнил этот момент. Она купила помаду как часть костюма для вечеринки в честь её дня рождения. На помаде лишь её отпечатки. Мистер Салливан, я соболезную вашей потере, но Рози скончалась от естественных причин.

— Это невозможно!

Я посмотрела на Роберта. Он себя не контролировал, и ничто в этой ситуации не сулило хорошего. Я зашагала вперёд и положила руки на его плечи.

— Роберт, — мягко произнесла я.

Он резко повернул голову ко мне, и на чертах его лица отражались страдания, ярость и скорбь.

— Вы должны помочь мне, — взмолился он. — Вы должны помочь Рози.

Я кивнула, затем жестом показала остальным покинуть комнату. Грейс выглядел так, будто хотел отказаться, но потом снова покосился на лицо Роберта и кивнул.

— Вразуми его, — пробормотал он. — Мы всё изучили. Она не была убита.

Я подвела Роберта к стулу. Он грузно опустился в тот момент, когда дверь закрылась, и мы остались одни.

— Они меня не слушают, — его глаза наполнились слезами. — Они меня не слушают, бл*дь, и закроют расследование. Вы ведь можете их заставить, правда?

Я вздохнула. Я понимала, почему он это делает; он не хотел верить, что она мертва. Если мы закроем дело, то всё закончится, и от Рози не останется ничего, за что ему можно было бы бороться.

— Нет никаких свидетельств того, что она была убита.

— Она была здорова. Она не умерла от естественного сердечного приступа, или что там говорят вскрытия. Моя Рози была сильной. Она регулярно ходила к врачу, — он сердито посмотрел на меня, и в его глазах читалось упрямое отрицание.

— Её врач подтвердил, что она не приходила к нему два года, — сказала я ему. — Её сосед проверял её давление, но на этом всё. Она умерла от естественных причин.

Он покачал головой.

— Нет. Кто-то мог что-то ей подсыпать, отравить. Есть вещества и соединения, которые невозможно отследить. Что-то спровоцировало её сердечный приступ, кто-то её убил! — он не собирался прислушиваться к моим словам, какими бы правдивыми они ни были.

Он продолжал.

— Её сосед. Алан Харрис? Что он сказал? Разве он не говорил, что её давление было в абсолютной норме?

Видимо, Роберт ожидал, что я сотворю ему ответ из воздуха. Я вздохнула.

— Я не занимаюсь расследованием. Я вообще не должна в этом участвовать.

Он скрестил руки на груди. Клочки шерсти уходили, но решительность никуда не девалась.

— Если Харрис сказал, что Рози абсолютно здорова, это достаточное доказательство. Вам нужно продолжать искать того, кто сделал это с ней.

Проклятье. Он, похоже, не мог оставить это в покое.

— Ждите здесь.

Я оставила его в комнате для посетителей и пошла в офис. Фред сидел на диване рядом с плачущей Фистл. Между всхлипами и рыданиями она лепетала:

— Он пришёл к выводу, что мне было на неё наплевать. Я знаю, что мало виделась с ней, но я всё равно её любила. Это не значит, что она была убита. И это не значит, что я её не любила.

Лиза и Грейс посмотрели на меня.

— Ну? — спросил Грейс. — Он угомонится?

— Ээ… Есть один момент.

Плечи Грейса опустились, а Лиза шумно вздохнула.

— Что сказал сосед? — спросила я. — Алан Харрис? Он регулярно мерил ей давление и давал витамины. Если он сможет подтвердить, что здоровье Рози не было таким идеальным, как думает Роберт, может, Роберт отступит.

Или удвоит свои усилия. На данном этапе всё казалось возможным.

Грейс заскрежетал зубами.

— Роберт Салливан здесь не главный. Мы не пляшем под его дудку. Мы не так работаем, Эмма, и ты это знаешь. Мы говорили с соседом — он пришёл на следующий день после смерти Рози и дал показания. Роберт всё это знает.

Фистл высморкалась и посмотрела на Грейса.

— Алан Харрис вёл какие-то записи, которые мы могли бы показать Роберту? Мне надо отделаться от него, потому что я больше не могу это терпеть. Он не угомонится, — она подавленно покачала головой. — Он не оставит меня в покое.

Я прищурилась. Несмотря на глубину чувств Роберта, он не должен был донимать Фистл.

— У Харриса ничего не было при себе в момент его первого визита, но он сказал, что хранил заметки. Пообещал найти их и принести, — Грейс взглянул на Лизу, и та поджала губы.

— Он ещё не приходил, — сказала она. — Он позвонил и сказал, что нашел заметки, но не приходил с ними. Могу перезвонить и напомнить.

Я подумала о выражении в глазах Роберта.

— Так будет лучше всего. Роберт не угомонится по-хорошему. Пока что нет.

— Ты разве не слишком занята парой серийных убийц, чтобы беспокоиться о назойливых оборотнях? — насмешливо спросила Лиза, взяв лист бумаги со стола. — И разве я не получила только что отчёт о твоей недавней скоропостижной гибели?

Оуэн Грейс моргнул, затем одарил меня взглядом, который можно было назвать лишь разочарованным.

— Опять? Серьёзно?

Я предпочла не реагировать.

Он цыкнул.

— Проехали. Я разберусь с соседом и возьму у него заметки, но это последнее, что мы сделаем. Было уже два вскрытия, дотошные обыски и допросы. Даже по моим стандартам это расследование было исчерпывающим. Я соболезную по поводу Рози Торн, правда, но она скончалась от естественных причин. Этому надо положить конец.

Фистл смахнула слезинку.

— Вы правы. Вы не можете и дальше подыгрывать Роберту. Я тоже сомневалась раньше, когда он продолжал твердить. Её похороны пройдут в начале следующей недели. Как только всё закончится, я улетаю отсюда, — она взглянула на нас. — Если только кто-то из вас не разделяет подозрений по поводу её смерти.

Никто из нас не сказал ни слова. Фистл шмыгнула носом.

— Значит, решено.

Фред посмотрел на Грейса, и я тоже. Он кивнул.

— Мы снова поговорим с соседом. Если в его заметках не встретится ничего шокирующего — а я не могу представить, как это возможно — то это расследование будет закрыто.

— Я прослежу, чтобы Роберт понял, — я взглянула на Фистл. — И я прослежу, чтобы он перестал вас беспокоить.

— Если с ним опять будут проблемы в этом отношении, я пойду к Леди Салливан, — сказал мне Грейс.

Я сомневалась, что это хоть как-то поможет в данной ситуации.

— Я дам ему знать.

Глава 19

Мой визит в Отряд Сверхов оказался не таким, как я ожидала, но это напомнило мне, что я хотела подробнее расследовать то, что Лиза рассказала о своих вылазках в «Фетиш».

Я остановила Таллулу возле клуба и увидела припаркованную машину с двумя офицерами в гражданском, которые наблюдали за местом. Детектива Мюррея нигде не было видно, так что я решила потратить время ожидания с пользой.

— Ты звонишь сказать, что снова умерла? — холодно поинтересовалась старший детектив-суперинтендант Люсинда Барнс, когда взяла трубку. — Потому что я уже прочла отчёт. Я знаю, что случилось, — похоже, это не произвело на неё впечатления.

— Мне хотелось бы, чтобы люди перестали судачить о моей смерти, мэм. В этом не было ничего страшного.

— Конечно, — её сарказм был очевидным. — Раз за разом умирать и возвращаться к жизни — это вообще ерунда.

— Это было необходимое зло, чтобы спасти жизнь другого пострадавшего.

Я почти слышала, как она хмуриться.

— Эмма, мне начинает казаться, что Лорд Хорват влияет на тебя, причем не лучшим образом. Необходимое зло? — она фыркнула.

Я ощетинилась.

— Мои решения — это мои решения, — отрывисто сказала. — И вообще, я не поэтому звоню.

— Итак, позволь мне угадать ещё раз. Ты хочешь знать, почему прославленная ищейка вроде Дональда Мюррея возглавила расследование самого громкого убийства, что случалось у нас за последние годы.

Ну, да, но звонила я не поэтому. Мюррей искал популярности в прессе, и многая полицейская работа в наши дни имела дело с восприятием публики, а не с реальностью. Я подозревала, что это во многом и стало причиной. Если только его не заменит кто-то, кого намного меньше будут волновать вечерние сюжеты в новостях, то нет смысла комментировать.

— Нет, — сказала я. — Я звоню потому, что хочу знать, что за история была с Тони и «Фетишем».

— Тони? — Барнс казалась удивлённой.

— Ну, единственный детектив Отряда Сверхов до моего появления, — без необходимости уточнила я.

— Я знаю, кого ты имеешь в виду. Я знала его лучше, чем ты.

Все знали Тони лучше, чем я; он умер в мой первый день работы в Отряде.

— Мне сказали, — аккуратно произнесла я, не желая упоминать Лизу, — что он пытался закрыть «Фетиш», но его попытки пресекли. Я хочу знать, почему.

Последовала пауза, после чего Барнс ответила.

— Ты действительно изменилась. Когда-то ты подошла бы ко мне с таким вопросом, сдобрив его кучей «пожалуйста» и радужной посыпкой сверху.

Я поджала губы.

— О изумительная леди-начальница, можете ли вы сказать мне, почему нелегальный клуб не прикрыли, когда действующий детектив полиции Лондона предпринял попытки его закрыть? Пожалуйста-распожалуйста, с шоколадной стружкой, взбитыми сливками, вишней в сахаре и пыльцой фейри сверху?

Очередная пауза.

— Это влияет на тебя — преступления, тьма. Ты говоришь с горечью, а ведь ты до сих пор ещё зелёный детектив. Как всё будет через пять лет? — спросила она. — Через десять? Думаю, тебе надо сходить к одному из полицейских психологов.

Я была достаточно взрослым человеком, чтобы признать, что она может быть права, но она всё равно не ответила на мой вопрос.

— Мэм…

Она вздохнула.

— Тони не мог закрыть «Фетиш», потому что клуб не является нелегальным. Все его документы в порядке, все лазейки и подвохи с лицензированием прикрыты.

Не этого я ожидала.

— Правда? Потому что владелец намекал на обратное. Лиза тоже считает его нелегальным, а она обычно не ошибается. Более того, даже Лукас думает, что это нелегальный клуб.

— Я не могу комментировать то, что думают другие люди, — сказала мне Барнс. — Я могу лишь сказать то, что знаю я. И я знаю, что «Фетиш» действует совершенно в рамках закона. Я видела документы.

Теперь я озадачилась ещё сильнее.

— Спасибо за вашу помощь, мэм.

— Всегда пожалуйста. Что-нибудь ещё?

Я почесала затылок.

— Нет, наверное.

— Хорошо. Я запишу тебя к психологу. Наши парни знают, что делают.

Я пробормотала невнятное согласие и попрощалась как раз в тот момент, когда появился детектив Мюррей. Он припарковался позади Таллулы в стильной чёрной машине, которая наверняка стоила больше, чем я зарабатываю за год. Я отстегнула свой ремень безопасности и вышла из Таллулы.

Мюррей не утруждал себя приветствиями. Он сжимал в одной руке коричневый конверт, а другой показал на мою маленькую пурпурную Мини.

— Это твоя машина? Мы тебе явно недостаточно платим.

— Я бы на вашем месте не критиковала Таллулу, сэр, — сказала я.

— Таллулу? — он хрюкнул. — Теперь я слышал всё. Если ты хочешь продвинуться в полиции, Эмма, тебе надо старательно продумывать свой имидж. То, как ты презентуешь себя, не менее важно, чем то, что ты делаешь.

Я сильно прикусила язык.

Он беззаботно продолжал.

— Достаточно плохо уже то, что твой бойфренд — вампир… для начала тебе стоит пересмотреть это. Но тебе также надо одеваться получше, и тебе определённо надо приезжать на важные интервью на чём-то получше, чем это пурпурное уродство. У тебя могло бы быть великое будущее в полиции Лондона, если бы ты прикладывала больше усилий.

Он искренне взглянул на меня.

— И тебе надо перестать постоянно умирать. В лучшем случае это выглядит так, будто ты красуешься. В худшем складывается впечатление, что ты чрезвычайно беспечна и неосторожна.

Я обдумала и отбросила несколько вариантов ответа. Я не могла сбрасывать со счетов вариант, что Мюррей нарочно пытается вывести меня из себя.

— Угу.

— А теперь, — сказал он, — где этот проклятый клуб?

— Прежде чем мы войдём, мне нужно сказать вам, что я только что говорила со старшим детективом-суперинтендантом Барнс и…

— Мы опаздываем, — перебил он. — Расскажешь мне потом. Давай поговорим с Джонасом. Я уже сказал тебе, что впечатление важно. Пунктуальность тоже относится к этой категории, — он щёлкнул пальцами. — Отведи меня в клуб.

Ладно. Я скрипнула зубами.

— Он прямо здесь, сэр.

Мюррей повернулся к подъездной дорожке, отгороженной воротами.

— Это и есть «Фетиш»? — спросил он с сомнением. — Что ж, звони в чёртов звонок. Я хочу услышать, что этот тип Джонас скажет в своё оправдание.

Ворота плавно отворились ещё до того, как я дотронулась до кнопки звонка; ну естественно. Я взглянула на Кармайкла, который стоял у входной двери, чтобы приветствовать нас. Мюррей скользнул вперёд с протянутой рукой.

— Мистер Джонас. Приятно с вами познакомиться.

— Это адвокат Джонаса, — быстро поправила я. — Филеас Кармайкл.

Гремлин сверлил нас суровым взглядом.

— Филеас Кармайкл, эсквайр.

Я подавила улыбку. Я это знала.

— О, — Мюррей казался удивлённым. — Зачем мистер Джонас вас пригласил? Надеюсь, моя коллега сказала вам, что это лишь дружеский визит, чтобы узнать, почему его клиенты стали мишенью?

— Она сказала, — Кармайкл и бровью не повёл. — Поэтому мой клиент согласился на встречу. Но есть несколько условий, которые мы хотели бы довести до вашего внимания. Во-первых, тем двум полицейским в машине надо припарковаться дальше по улице.

— Они здесь не просто так. Если доставят ещё одно письмо…

— Я знаю, зачем они здесь, — перебил Кармайкл. — Но я хочу, чтобы они расположились дальше. Они припарковались слишком очевидно. Никаких писем не доставят, если убийцы их увидят.

— И, наверное, очень немногие клиенты захотят входить в клуб, если увидят их здесь, — сухо сказала я.

Гремлин бросил на меня раздражённый взгляд.

— Нет ничего плохого в желании поддерживать прибыльный бизнес. Мистер Джонас сделал всё возможное, чтобы помочь вам.

— Это не проблема, — сказал Мюррей. — Я передвину их на двадцать метров дальше по дороге.

— Пятьдесят, — Кармайкл скрестил руки на груди. — Они всё равно будут чётко видеть любого, кто приблизится к воротам.

На щеке Мюррея подёргивался мускул.

— Хорошо.

— Более того, — сказал гоблин. — Любая информация, собранная в ходе расследования и относящаяся к повседневной работе «Фетиша» не будет использована в любых дальнейших расследованиях в отношении мистера Джонаса или его бизнеса.

— Да, да, — пренебрежительно отозвался Мюррей. — На это уже было дано согласие.

— Это заслуживает повторения.

— Никакая информация не будет использоваться, если она не имеет отношения к данному расследованию.

— Великолепно, — Кармайкл грациозно склонил голову. — Следуйте за мной.

Я наполовину ожидала, что нас снова будет поджидать подросток-искательница правды, но в этот раз клуб пустовал. Он казался мрачным без людей и грохота музыки, но мне так нравилось больше. Когда тут никого не было, я могла быть уверена, что никто не становится жертвой махинаций.

Когда нас встретил Джонас, я его едва узнала. На нём не было парика, грима, и он носил повседневную одежду; он ни капли не походил на наглого, уверенного в себе владельца клуба, которого я встречала прежде. Я гадала, может, в этот раз мы увидим его настоящего.

Я оглянулась по сторонам. Бардак с прошлой ночи до сих пор сохранялся — раскиданные стулья, переполненные мусорные корзины и пустые бокалы. Я испытывала благодарность, что нигде не было видно свежей крови.

Мюррей медленно повернулся по кругу, обводя взглядом это зрелище.

— Оживлённая ночка? — спросил он.

— Не оживлённее обычного, — Джонас широко улыбнулся. — Приятно познакомиться. Я видел вас по телевизору, когда вы говорили о расследовании. Если бы вы не позвонили, я бы сам вышел на связь. Детектив Беллами очень способная, но думаю, мне стоило запросить большего участия полиции. Я хотел защитить свой бизнес и избежать преследования в будущем.

— Это был благоразумный ход, — прорычал Кармайкл.

— Я меньше всего хочу, чтобы кто-то ещё погиб, — тихо сказал Джонас и задрожал. — У вас есть зацепки?

— Мы ведём расследование в нескольких направлениях, — ответил Мюррей. — Но очевидно, что ваш клуб так или иначе замешан. Все жертвы бывали здесь и, конечно, ещё и письмо, которое вы получили, — он показал за один из более чистых столиков. — Присядем? У меня к вам несколько вопросов.

Джонас кивнул, и все мы сели. Он положил свой телефон на столик рядом с собой.

— Я сделаю всё возможное, чтобы помочь. Мне нечего скрывать.

Я откинулась на свой стул.

— Это неправда.

Взгляд Филеаса Кармайкла метнулся ко мне, Джонас слегка напрягся, и его улыбка дрогнула, но первым заговорил Мюррей.

— Эмма?

Я смотрела на Джонаса.

— Все считают этот клуб нелегальным, и вы с мистером Кармайклом не предприняли попыток разубедить меня в этом, когда я приходила в первый раз.

— Ааа, — Джонас внезапно сделался виноватым.

Я продолжала.

— Мне из надёжных источников сообщили, что всё, что здесь делается, абсолютно в рамках закона, — я покосилась на стену с кандалами. — Как бы ни было сложно в это поверить.

Кармайкл фыркнул.

— Я не говорил, что «Фетиш» нелегален, и мистер Джонас тоже.

— Вы не отрицали этого, — парировала я. — И вы определённо намекали на это своими условиями.

— Зачем мне намекать на такое в разговоре с офицером полиции? Зачем мне притворяться, будто мой клиент нарушает закон, когда он этого не делает?

Джонас положил ладонь на руку Кармайкла.

— Всё хорошо. Я разберусь, — он поднял подбородок. — Да, хотя слухи, что «Фетиш» нелегален. Не я положил им начало, но я ничего не делаю, чтобы их развеять. Если честно, это отличный маркетинговый ход. Когда поползли шепотки о том, что мы вне закона, я думал, что в следующие полгода клуб совсем пойдёт на дно. Вместо этого количество наших гостей увеличилось втрое. Видимо, иногда люди хотят пошалить.

Снова дым и иллюзии. Джонас определённо наслаждался своими играми.

— Почему вы не сказали правду мне? — спросила я. — При данных обстоятельствах это было бы важно.

Джонас выглядел ещё более виноватым.

— Если бы это стало проблемой, я бы вам сказал. Но вы пришли сюда с Лордом Хорватом, и вы состоите с ним в отношениях. Вы бы сказали ему, что «Фетиш» совершенно легален. Как только он узнал, все вампиры узнали бы, а как только узнали бы вампиры, узнали бы все остальные. Мои гости посчитали бы, что я им соврал. Они бы посчитали, что я их обдурил.

Я скрестила руки на груди.

— Так и есть.

— Лишь посредством опущения, — Джонас провёл ладонью по волосам. — Я прошу прощения, детектив. Мне стоило с самого начала быть с вами честным. Это ошибка. Я не думал, что это будет иметь значение.

— Это расследование нескольких убийств. Вы не знаете, что имеет значение. Что ещё вы нам не говорили?

— Больше мне нечего скрывать. Нечего, обещаю.

Я не отводила взгляд.

Мюррей расправил плечи, приготовившись забрать контроль обратно.

— Где вы были вчера утром, между 6 и 8 часами утра?

У Джонаса отвисла челюсть.

— Я теперь подозреваемый? Вы думаете, я кого-то убил? Что я один из этих больных убийц?

— Мы не на это соглашались, — рявкнул Кармайкл. — Думаю, вам обоим стоит помнить, что мистер Джонас сам связался с Лордом Хорватом. Он добровольно сообщил информацию о том, что в первых убийствах фигурировали два клиента «Фетиша». Он не пытался скрыть этот факт, и он передал все возможные улики. Эта линия расспросов абсурдна!

Надо отдать ему должное, Мюррей не отреагировал.

— Можем продолжить разговор в участке, если вы предпочтёте такой вариант.

Джонас поморщился.

— Я отвечу на ваши вопросы. Я был тут, ясно. Проверьте записи камер, если мне не верите. Последние гости ушли до шести утра. Я остался для короткого разговора с некоторыми моими сотрудниками, затем дождался ранней доставки пива. Она прибыла вскоре после 07:30, потом я пошёл наверх, спать. У меня квартира над клубом. Я проспал примерно до четырёх часов дня, затем пошёл готовиться к новому открытию клуба.

— То есть, с 07:30 вы были один? — спросила я. Это означало, что никто не мог поручиться за его местонахождение в период, когда Сэмюэля Брансвика убивали в «Ярких улыбках».

— Я этого не говорил, — ответил Джонас, вздыхая. — Я встречаюсь кое с кем. Это отношения без обязательств, но в последнее время мы часто бываем вместе. Она провела со мной большую часть вчерашнего дня. Её зовут Адель Джонс. Поговорите с ней, она подтвердит то, что я вам сказал, — он сгорбился на стуле, словно смирившись с тем фактом, что его допрашивают как потенциального убийцу.

— Хорошо. Мы так и сделаем, — Мюррей подался вперёд. — У вас есть враги, мистер Джонас? Кто-то, кто пожелал бы навредить вашему клубу?

— Никого такого, кто пришёл бы в голову, — пробормотал Джонас. — Многие люди теряли деньги, но я не представляю, чтобы кто-то разозлился настолько, чтобы начать убивать других гостей. Если они настолько разозлились, разве они не нацелились бы на меня?

— Возможно, нацелившись на ваших гостей, они тем самым нацелились на вас, — сказал детектив Мюррей.

Я удивлённо взглянула на него. Он не такой тупица, каким казался. Во всяком случае, не всё время.

Джонас сглотнул.

— Так это моя вина? Я не убийца, но это всё равно моя вина, что они мертвы?

— Я не говорю, что это ваша вина, но мы ищем двух убийц, которые, судя со стороны, играют меж собой в какую-то игру. Игру, которая не так уж сильно отличается от игр, в которые вы играете здесь, легально или нет.

Джонас на долгое время притих. Когда он наконец заговорил, в его голосе слышалась обречённость.

— Мне стоит закрыть «Фетиш», по крайней мере, пока это не закончится.

Мюррей кивнул.

— Не самая худшая идея, но это зависит от вас. Это пошлёт предупреждение вашим клиентам, что им нужно беречь себя и остерегаться любого, кто к ним приблизится. И это означает, что те два дружелюбных офицера снаружи смогут оставаться на расстоянии двадцати метров, — он улыбнулся, но в этой улыбке читалась сталь. Он не был таким тюфяком, как мне казалось. — А не пятидесяти.

Джонас взглянул на Кармайкла.

— Мы сделаем это прямо сейчас. Мы не можем позволить себе обратного.

Мюррей выглядел довольным. Он открыл конверт, который держал, и достал несколько фотографий.

— Благодаря камерам и вашим спискам гостей мы опознали нескольких персон, с которыми хотели бы поговорить, — он подвинул фото по столу.

Я посмотрела на него с таким же интересом, как Кармайкл и Джонас. Я не имела никакого отношения к официальным проверкам клиентов «Фетиша», так что я мало что знала о том, кого определили как потенциального подозреваемого.

На фото был тёмноволосый мужчина, и это походило на кадр с записи камеры.

— Он один из наших регулярных клиентов, — сказал Джонас. — Человек. Забыл его имя, но я знаю, что он недавно потерял много денег.

— А ещё у него судимость за нападение при отягчающих обстоятельствах, — сказал Мюррей. — Когда он в последний раз был в «Фетише»?

Джонас поджал губы.

— На прошлой неделе… в понедельник, кажется. Сказал что-то про то, что уезжает в отпуск, и какое-то время его не будет, — судя по всему, у него хорошая память. Он даже не колебался.

Мюррей нахмурил лоб.

— Хмм. Это объясняет, почему мы не смогли его найти, — он положил ещё одно фото. — Что насчёт этой женщины?

Джонас прищурился.

— Она оборотень. Думаю, она бывала здесь раз или два. Больше ничего не знаю.

Мюррей показал ещё одно изображение — на сей раз компьютерный портрет, а не фотографию.

— А эта?

Я едва сдержалась, чтобы не втянуть резкий вдох. Это был набросок, созданный по описанию Зары.

Джонас выглядел озадаченным.

— Я её не знаю. Я не видел её в клубе.

— Вы уверены?

Он нахмурился.

— Абсолютно. Кто она?

Мюррей пожал плечами.

— Кое-кто, кого мы ищем, — неопределённо сказал он. — Её зовут Зара.

— Я могу перепроверить, но мне не кажется, что в нашем списке клиентов есть кто-то с таким именем. Вы знаете её фамилию?

Мюррей не ответил.

— Скажите мне, — продолжил он вместо этого, — вы когда-либо консультировались или разговаривали с кем-либо, кто считает себя Кассандрой?

Джонас дёрнулся.

— Кассандрой? — его взгляд скользнул ко мне. — Вы имеете в виду…

Я не отреагировала.

— Нет, — слабо ответил он. — Я не знаю никого из Кассандр. Я не думал, что они реально существуют.

Его телефон завибрировал, и он машинально поднял его. Посмотрел на экран, затем побледнел.

— О, — охнул он. — О.

— Какая-то проблема? — спросила я.

Джонас показал экран телефона Филеасу Кармайклу, который сделался белым как полотно.

— Пришло текстовое сообщение, — гремлин сглотнул. — Я же говорил, что они не пришлют письмо, когда те офицеры сидят так близко к воротам.

Мы с Мюрреем резко выпрямились, и Джонас повернул телефон к нам.

— Это видео, — его голос звучал едва слышно. Он нажал на воспроизведение и передал гаджет Мюррею. Я чувствовала, как моё сердце ухнуло в пятки.

Видео началось со знакомого тошнотворного образа Кристофера, висевшего вверх ногами. Его тело оставалось неподвижно, и он был как будто без сознания. Рука в перчатке, державшая клещи, полезла к нему в рот. Я вздрогнула, но заставила себя смотреть дальше. Затем видео оборвалось, и в поле зрения показались мы с Лукасом, стоящие перед висящим телом Кристофера. Я наблюдала, как моя фигура подходил к шкиву и колеблется. Если бы я в последний момент не заметила вторую проволоку, видео имело бы совершенно иной исход.

Телефон Джонаса вновь пиликнул, и Мюррей открыл сообщение. На сей раз это было изображение мёртвого Сэмюэля Брансвика на стоматологическом кресле в «Ярких Улыбках», и его рот был широко открыт. Клыки Кристофера выглядели ещё более неуместно, чем вживую.

Затем пришло последнее сообщение: «Кто побеждает?»

Джонас зажал рукой рот, а Филеас Кармайкл выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Я гадала, может, убийцы прислали свои ужасные сообщения именно сейчас, потому что знали, что мы с Мюрреем здесь.

— Вы узнаёте номер? — поспешно спросил Мюррей.

Джонас покачал головой.

— Многие ли люди знают ваш номер телефона? — подключилась я.

— Да все подряд, — беспомощно сказал он. — Мне нравится быть доступным для всех моих клиентов.

Бл*дь.

— Видео и сообщения наверняка присланы с одноразового телефона, — пробормотал Мюррей. — Но всё равно надо отследить, — он достал свой телефон, связался с командой в Хакни и зачитал номер телефона.

Я смотрела на телефон Джонаса так, будто могла потянуться сквозь экран и вытащить сюда убийц.

— Нам стоит ответить, — сказала я внезапно.

Мюррей взглянул на меня.

— Что?

— Они хотят ответ на вопрос. Они хотят знать, кто победит. Может, они остановятся, если будет выбран победитель. Может, больше никто не умрет.

— Тогда кто? — спросил Мюррей. — Кто побеждает?

Кристофер до сих пор жив.

— Второй. Фото в кресле стоматолога.

На лице Мюррея отразилась нерешительность, но он сделал так, как предложила я. Кармайкл и Джонас молча наблюдали, пока он печатал «Номер 2» и нажимал кнопку отправки.

Мы вчетвером задержали дыхание. Долго ждать не пришлось, и телефон снова пиликнул.

Мюррей зачитал сообщение вслух.

— «Третий раунд решающий».

Глава 20

— Третий раунд решающий, — снова и снова бормотал Мюррей. — Третий бл*дский раунд решающий, — он сверлил меня сердитым взглядом, хотя я знала, что его ярость направлена не на меня. — Они играют в игры.

К сожалению, вся суть, похоже, сводилась именно к этому.

Он сжал кулаки.

— Они убьют снова. Они делают из меня дурака, а я такого не потерплю. Ты меня слышала?

— Да, сэр.

Он сверился с часами.

— Мне надо доставить этот телефон к айтишникам, а затем позвоню всем и введу в курс дела. Кто-то должен иметь чёртову зацепку по этим двоим!

Я молилась, чтобы это оказалось правдой.

— Что мне делать?

— Поговори с девушкой и подтверди алиби Джонаса. Я уверен, что он говорит правду, но нам нужно проверить. Затем встреться со мной в участке Хакни. Дальнейшие шаги определим там, — он помедлил. — Я знаю, что ты обо мне думаешь — что вы все обо мне думаете — но я добиваюсь результатов. И я поймаю этих двух убийц. Вот увидишь.

Я ничего не сказала; детектив Мюррей не ожидал ответа.

Ворота «Фетиша» снова открылись. Выходя на улицу, я заметила, что наблюдавшие за зданием офицеры отъехали подальше. Затем я услышала громкое ругательство от Мюррея и обернулась. Оу.

— Ты не поставила на ручной тормоз!

Поставить-то поставила, но нет смысла говорить ему об этом. Таллула откатилась назад, ударив по переду его машины и оставив внушительную вмятину на переднем капоте. Конечно же, на самой Таллуле я не видела повреждений.

— Я могу лишь попросить прощения, сэр, — сказала я, мысленно проклиная свою дурацкую машину. Она слишком чувствительная. Не то чтобы я могла её винить.

Он сердито зыркнул на меня.

— Увидимся в участке, — выплюнул он.

Я вздохнула. Только я начала думать, что мы нашли общий язык и плодотворно работали вместе… Ну что ж. Я кивнула и села на водительское место Таллулы. Пожалуй, будет лучше как можно скорее уехать.

Судя по тому, как Джонас говорил о ней, я не была уверена, можно ли считать Адель Джонс его девушкой. Какой бы ярлык на неё ни повесить, она оказалась не такой, как я ожидала. Наверное, я думала, что она будет походить на самого Джонаса — яркая, общительная, масштабная личность, которой нравилось наряжаться.

Войдя в кафе, где она работала, и увидев её бейджик с именем, я искренне удивилась. Она выглядела совершенно нормально. Её гладкие каштановые волосы были собраны в аккуратный хвостик, на ней были надеты простая белая рубашка и чёрные брюки, а также скромный золотой кулон на шее. Её улыбка была дружелюбной и искренней, выходя за пределы простого гостеприимства. У меня сложилось ощущение, что в отличие от Джонаса, с Адель наружность соответствовала тому, что внутри.

— Добро пожаловать! Вам столик на одного? — спросила она с лёгким лондонским акцентом.

Я показала ей своё удостоверение, и её улыбка померкла.

— На самом деле, я хотела бы задать пару вопросов. Меня зовут детектив-констебль Эмма Беллами.

— Вы здесь по поводу Кевина и тех ужасных убийств.

Хммм. Как интересно, что она меня ждала.

— Да. Мистер Джонас сказал вам, что я приду?

— Я была с ним вчера, и он сказал, что полиция, возможно, захочет со мной поговорить, — она переплела пальцы и тревожно посмотрела на меня.

— Он сказал что-нибудь ещё? — спросила я. Джонас казался мне тем, кто любит контролировать каждый аспект своей жизни, и я гадала, не натренировал ли он её, что говорить.

Она покачала головой.

— Нет. Только то, что я должна быть честна с вами.

Я тепло улыбнулась ей.

— Было бы здорово. Я не отниму у вас много времени. Вы не возражаете, если мы присядем?

Мы перебрались за пустой столик. Я достала блокнот и подождала, пока она устроится.

— Вы упомянули, что вчера были с Кевином, — сказала я. — Когда именно это было?

— Ээ… У меня вчера был выходной, так что я встретилась с ним в его клубе, когда он закончил с работой. Кажется, около семи утра? Я рано встаю. Он приготовил мне завтрак, мы вместе поели, потом он пошёл спать.

Я выпрямилась.

— Он спал? А вы нет?

Она слегка улыбнулась.

— У меня более традиционный режим дня, чем у него. Но я оставалась с ним. Он говорит, что ему нравится чувствовать меня рядом, пока он спит, а у меня дел хватало. Я учусь на медсестру, так что перечитывала свои конспекты, пока он не проснулся. Затем я ответила ему той же услугой, приготовив завтрак, и ушла около шести вечера, перед открытием «Фетиша».

— На протяжении всего этого времени он не уходил?

Она моргнула.

— Нет. Я сидела прямо рядом с ним, и он дрых без задних ног, — она подалась ближе ко мне, будто рассказывала секрет. — Он очень громко храпит. Я ему всё твержу, что надо сходить к доктору по поводу этого.

Я постукивала кончиком ручки по губам.

— Адель, вы бывали в «Фетише»? Ну то есть, вы явно бывали в здании, но были ли вы в клубе, пока он работает?

Она рассмеялась.

— Это место не в моём вкусе. Я один раз приходила, но… — он сморщила нос. — Мне не очень понравилось.

Я с любопытством посмотрела на неё.

— Простите, что спрашиваю, но вы с Джонасом не очень похожи друг на друга. У вас разный распорядок дня, разные интересы…

— Вы хотите знать, почему мы вместе? Наверное, противоположности притягиваются. Но между нами ничего серьёзного. Мы встречаемся лишь пару недель, и я не могу представить, что поведу его знакомиться с родителями.

Я попыталась (и потерпела провал) представить Джонаса в его зелёном парике, сидящего на цветастом диване, попивающего чай из фарфоровой чашечки и ведущего светские беседы с родителями человека вроде Адель.

— Мне нужно, чтобы вы в ближайшие дни подошли в полицейский участок и подписали показания.

— Нет проблем. Что угодно, лишь бы помочь. Поверить не могу, что эти бедные люди, приходившие в клуб Джонаса, оказались убиты, — она задрожала. — Такая жуть, что словами не описать.

Да уж. И надвигались ещё два убийства. Я подавила собственную дрожь.

Когда я уже выходила из кафе, мой телефон зазвонил. Лукас. Я ощутила, как при виде его имени на экране по мне пробежала тёплая рябь, за которой последовало дурное предчувствие — вдруг он звонит по печальному поводу.

— Привет, — мягко сказала я, скрещивая пальцы, чтобы не услышать плохие новости.

— Привет, Д'Артаньян.

Я выдохнула. То, что он использовал моё прозвище — это хороший признак.

— Есть новости?

— Кристофер пришёл в сознание.

Я немедленно выпрямилась.

— Он говорит?

— Действительно. Тебе надо приехать сюда. Я подожду твоего прибытия, и только потом начну задавать вопросы. Нам обоим нужно услышать, что он скажет, и я не заставлю его повторять его историю. Он и так пережил достаточно травмы.

— Уже еду, — я прибавила темп и побежала к Таллуле. То, что скажет Кристофер, могло изменить всё. А мне оставалось лишь надеяться.

Больница, в которой лечили Кристофера, не была открыта для широкой публики; она обслуживала только сверхов и потому была намного меньше человеческих больниц. Это мне существенно помогло. Как только автоматические двери открылись передо мной, администратор в регистратуре улыбнулась и направила меня к палате Кристофера. Мне даже не пришлось представлять — она знала, кто я и зачем я здесь.

Как правило, вампы быстро исцелялись. Если рана поверхностная, их слюна поможет избавиться от любых инфекций и затянуть рану. Время от времени вампир мог выпить крови больного человека и заразиться, из-за чего ему потребуется лечение. И бывали те редкие случаи, как с Кристофером, когда вампир был так близок к смерти. Но это бывало так редко, что в его приватной палате собралось множество медиков, готовых позаботиться о каждой его потребности. Я этому порадовалась, особенно когда увидела его лицо и слегка порозовевшие щёки. Он в порядке. Он оправится.

Лукас сидел у его кровати вместе с пожилой парой, в которых я узнала родителей Кристофера — я видела их на фотографиях в его доме. Все улыбались, хотя я не могла сказать точно, то ли искренне, то ли для поддержания его боевого духа.

Я прошла мимо медсестры, строчившей что-то в бланке, и подошла к кровати.

— Привет, — я широко улыбнулась. — Отлично выглядишь.

Кристофер открыл рот, показывая рваные пробелы на месте клыков.

— Разве?

Его мать сглотнула и похлопала его по руке.

— Твои зубы можно вылечить, Крис. Доктор тебе сказал.

— Кто вообще слышал о вампире с протезами? — спросил он тонким, слабым голосом. Моё нутро сжалось. Может, к его щекам и вернулся румянец, но дорога к восстановлению не будет быстрой, хоть вампир он, хоть нет.

— Мне жаль, — сказала я, говоря это от всего сердца. — Мне жаль, что это с тобой случилось, и прости, что мы не добрались туда быстрее.

Отец Кристофера посмотрел на меня.

— Вы туда добрались. Вот что важно.

От его благодарности я испытывала дискомфорт. Оба убийцы до сих пор на свободе, и эта благодарность казалась незаслуженной. Я переступила с ноги на ногу и прочистила горло. Лучшее, что я могла сделать — это быстро задать свои вопросы, а затем дать Кристоферу время, место и утешение от его семьи, в котором он нуждался, чтобы восстановиться.

— Спасибо.

Я обвела взглядом палату.

— Если это возможно, я бы хотела поговорить с тобой наедине, Кристофер. Это не займёт много времени, но мне нужно задать вопросы.

Доктор в белом халате кивнул.

— Мы ждали вас, но он уже весьма устал и нуждается в отдыхе. Я ограничу вас пятнадцатью минутами.

Я пробормотала слова благодарности и подождала, когда все уйдут. Кристофер посмотрел на своих маму и папу.

— Вам тоже лучше уйти.

Его папа начал протестовать, но его мама понимала. Прозвучат такие детали случившегося с Кристофером, которые он не захотел бы сообщать им. Ему вовсе не нужно при каждом взгляде на них видеть, как его собственная боль отражается в их глазах.

— Всё хорошо, Фрэнк, — сказала она и нетвёрдо улыбнулась мне. — Будьте помягче с моим мальчиком.

— Конечно, — пообещала я.

Лукас встал.

— Я тоже уйду, если ты предпочтёшь, но я хотел бы остаться. На мне лежит такая же ответственность найти этого негодяя, как и на Эмме.

Кристофер отвёл взгляд, но кивнул. Его родители ушли, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я села на стул, стоявший ближе всего к кровати Кристофера.

— Почему бы тебе не начать с начала? — мягко спросила я.

Кристофер сглотнул.

— Я точно не помню, в какое время вернулся с работы. После шести, наверное, но я не смотрел на часы. После смены я немножко выпил. Добравшись домой, я планировал сразу лечь спать, но знал, что в этот день будут вывозить мусор, так что сначала опустошил мусорные корзины и пошёл положить мешок в контейнер на улице. Ничто не выбивалось из нормы. У меня не было ощущения, что что-то не так.

Он тяжело вздохнул.

— Я выбросил мусор в контейнер и услышал, как подъезжает фургон. Если честно, я не обратил внимания. Я просто хотел лечь в постель, — он умолк, и в его глазах появился отрешённый блеск. — Я не думал, что мне может грозить опасность. Мне и в голову не приходило, что я могу быть жертвой. Я вампир, — горько сказал он. — Я должен быть сильным.

— Это не твоя вина.

Он кивнул, но я не была уверена, что он мне поверил.

— Повернувшись, чтобы вернуться в дом, я услышал позади себя шаги, а потом что-то ударило меня сзади, — он непроизвольно поднял ладонь к затылку и вздрогнул.

— Доктор сказал, что у него была трещина в черепе, — сказал мне Лукас.

Я поморщилась. Удар получился знатным; тот, кто на него напал, обладал внушительной силой.

— Очнувшись, я уже был вниз головой, — его голос надломился. — Мои клыки уже исчезли. Я пытался высвободиться, — он всхлипнул. — Я так старался. Но там был мужчина… — он стиснул челюсти, пытаясь найти слова, чтобы объяснить. — Он резал меня. Всюду по моему телу, — прошептал он. — Он резал меня всюду.

— Ты видел его лицо?

— Да, — он посмотрел мне в глаза. — Так я понял, что он меня убьёт. Он не пытался скрыть, кто он. Он всё время смеялся и повторял мне, что он победит. Что у него припасён фокус, и что он победит.

Видео. Вот о чём он говорил. Хладнокровный ублюдок.

— Он показал мне мои клыки, — подавленно произнёс Кристофер. — Он держал их на ладони. Сказал, что оставит меня одного, потому что надо отдать их кому-то. И тогда он ушёл. И я знал… я знал, что умру там.

Всё его тело дрожало. Я протянула свои руки.

— Можно мне?

Он кивнул. Я потянулась к нему, взяла его ладони и крепко сжимала, пока дрожь не унялась. На это ушло больше времени, чем хотелось бы всем нам. Когда к нему вернулась способность говорить, Кристофер поднял голову. Он смотрел не на меня, а на Лукаса.

— Он вампир, — прошептал он. — Он один из нас.

Глава 21

Фотография Маркуса Лайонса лежала на столе между Мюрреем и мной. Колкахун стояла в углу, с мрачным лицом и скрещенными на груди руками. Лайонс улыбался с фото лукавой, мальчишеской улыбкой, которая говорила о бесшабашных ночах, весёлых проделках и большом сердце. Он не выглядел как хладнокровный убийца, но мы все знали, что нельзя судить по внешности. Убить мог любой, и неважно, выглядел ли он милым и ангельским или коварным и опасным.

Мюррей удовлетворённо причмокнул губами.

— Убийца Дуролом, — объявил он. — Наконец-то.

— Вы его знаете? — спросила Колкахун.

— Его лицо кажется смутно знакомым, — сказала я. — Я видела его где-то.

Это мало что значило. В Лондоне было всего около тысячи вампиров, и не считая нескольких нарушающих закон исключений, большинство из них жило в Сохо и поблизости. Рано или поздно я видела лица их всех.

— Я, наверное, проводила с ним какое-то время, но я мало что о нём знаю, — я подняла картонную папку. — Однако у Лукаса было полно информации.

— Как он воспринял новости, что за это ответственен вампир? — спросила Колкахун.

Я поджала губы.

— Его предал его сородич. Для него это худший сценарий из возможных.

Лукас был не просто потрясён, он был сокрушён. Он разражался тирадами и бушевал; в первую очередь ему хотелось знать, зачем. Что заставило Маркуса Лайонса убивать и пытать?

— Ммм, — на лице Колкахун промелькнуло сочувствие. Я гадала, может, те колоссальные подвижки, которых нам удалось достичь в объединении с человеческим сообществом, исчезали у нас на глазах. Кем бы ни был другой убийца, очевидно, что Маркус Лайонс, чистокровный вампир, был хладнокровным и безжалостным убийцей.

Мюррей скрестил руки на груди.

— Твой бойфренд знает, где Лайонс?

Я встретила его взгляд. Как только Кристофер опознал Лайонса, Лукас послал своих людей найти его и не ждал, когда полиция Лондона раскачается и начнёт действовать. Он имел законное право сделать так, и это было логично. Кто лучше поймает вампира, чем другой вампир?

— В его доме никаких признаков его присутствия, его соседи не видели его в последние сутки или около того, — сказала я. — Все вампирское сообщество знает, что Кристофер выжил, а значит, Маркус Лайонс тоже знает. Он понимает, что его песенка спета, и каждый вампир в городе ищет его. Я бы очень удивилась, если бы он сунул нос в Сохо или Лиссон Гроув.

В таком случае я сомневалась, что он прожил бы хоть час.

Мюррей нахмурился.

— Его ищет не только каждый кровосос. У меня есть его личность — ему не удастся долго скрываться от меня.

Оставалось лишь надеяться.

Колкахун пролистала бумаги, лежащие перед ней.

— Он много раз бывал в «Фетише», — мрачно сказала она. Мы переглянулись.

— Записи камер скажут нам больше, — продолжил Мюррей. — Я поручу команде найти даты. Может, что-то на записях камер клуба сможет помочь.

— Может, мы сумеем опознать второго убийцу из числа людей, с которыми взаимодействовал Лайонс, — тихо сказала я.

Мюррей кивнул.

— Я сделаю это приоритетом.

— Что ещё вы знаете о нём? — спросила Колкахун. — Что в этой папке? Зачем он это делает?

Я убрала свои волосы от лица.

— Я не могу говорить о причинах. В его прошлом нет ничего такого, что указывало бы на мотив. Его обратили в вампа примерно сорок лет назад, когда ему было двадцать девять, — я показала на фото. — Теперь он выглядит лишь на несколько лет старше. Его родители скончались несколько лет назад, братьев и сестёр нет. Любые близкие контакты, которые у него имелись до превращения в вампа, уже не актуальны. Я поговорила с несколькими людьми, которые хорошо его знали. Они упоминали, что он склонен к беспечности, но шокированы тем, что он убивал.

— Мы знаем, кто Дуролом. Есть ли свидетельства, что Убийца Купидон — тоже вампир?

Я опустила взгляд. Боже, ради Лукаса я надеялась, что это не так.

— На данном этапе возможно всё. Учитывая количество крови в квартире Пиковера, это маловероятно. Вампиру сложно было бы сохранять контроль, крася весь пол квартиры человеческой кровью. Но я не могу с уверенностью сказать, что второй убийца не вамп.

Мюррей поджал губы.

— Хорошо. Мы немедленно обнародуем фото Лайонса, и может, это принесёт что-то насчёт Убийцы Купидона. Как минимум лицо Убийцы Дуролома будет мелькать по всему городу. Я поймаю его ещё до заката.

Может, Маркус Лайонс и правда окажется в наручниках через считанные часы, но это не Мюррей будет бегать по улицам в поисках его. Если его не найдёт другой сверх, если это сделает человеческий офицер полиции или, упаси Боже, гражданский, то ситуация может принять очень неприятный оборот.

— Маркус Лайонс — вампир, — сказала я. — Он сильнее и быстрее любого человека. И мы знаем, что он не побоится калечить, пытать и убивать. Он опасный сверх.

— Принято к сведению, — скупо отозвался Мюррей.

Он проследит, чтобы общественность была предупреждена насчёт Лайонса. Он не мог допустить такой удар по своей репутации, если кто-то погибнет, преследуя его или пытаясь поймать; а остальные из нас не могли позволить, чтобы оборвались ещё чьи-то жизни.

Если Лайонса как можно скорее задержат, и больше никто не пострадает, то всё остальное не будет иметь значение.

Можно было бы подумать, что вампиру сложно спрятаться в городе, когда его лицо мелькает на каждом канале и во всех социальных сетях, но это не так. Спустя несколько часов после моей встречи с Мюрреем и Колкахун, Маркуса бл*дского Лайонса до сих пор не было видно. Вампиры Лукаса прочесали все закоулки сверхов, а полицейские команды Мюррея поговорили с сотнями людей, но этого проклятого мужчины нигде не было видно. Он словно растворился в воздухе.

Камеры в «Фетише» тоже не дали ничего полезного. Люди Мюррея выделили все записи, на которых мелькал Лайонс, но там не оказалось очевидного второго подозреваемого. Интервью продолжались, но я не питала особой надежды.

Невероятно уставшая, с ноющими ногами, я встретилась с Лукасом на краю Лиссон Гроув. По меркам мужчины, который обычно гордился своей внешностью, он выглядел ужасно. Волосы взъерошены, одежда помята, а щетина на щеках была не столько стильной, сколько отражала его ментальное состояние. Мне не нужно было спрашивать его, есть ли какие-то зацепки по местонахождению Лайонса. Всё очевидно читалось по его поджатым губам и усталым глазам.

— Тебе стоит поехать домой и отдохнуть часик-другой, — предложила я. — Знаю, ты хочешь продолжать поиски, но от тебя не будет толка, если ты вымотаешься настолько, что не можешь мыслить связно.

— А ты поедешь домой отдыхать, Д'Артаньян?

Я взглянула на него.

— Что ж, — мягко пробормотал он. — Вот тебе и ответ.

Я услышала вежливое покашливание и повернулась, увидев всех четырёх альф оборотней. Пару лет назад Леди Салливан, Леди Карр, Леди Фэйрфакс и Лорд Макгиган могли бы выразить определённое злорадство из-за того, что у вампиров проблемы, но теперь мы представляли собой более сплочённое сообщество. Мы знали: то, что вредило одному из нас, вредило нам всем. Они пришли помочь, а не злорадствовать — по крайней мере, пока что.

— Мы охватили каждую улицу и общественное заведение в радиусе пяти километров, используя запахи, предоставленные вами из квартиры этого придурка, — сказала Леди Карр. — Дождя не было, так что мы вполне уверенно можем сказать, что в здешних окрестностях его нет.

Макгиган кивнул.

— Мои люди широко охватили окрестности склада, где нашли вашего Кристофера. Лайонс, должно быть, уехал на другой машине, поскольку след запаха идёт только до кофейни и другого здания. Рядом с кофейней мы нашли велосипед, вонявший им, но, — он сделал беспомощный жест, — его самого-то поблизости не было.

«Велосипед, на котором он ездил забирать кровь Пиковера», — мрачно подумала я.

— Короче говоря, мы нигде не можем его найти, — сказала Леди Фэйрфакс. — Он залёг на дно. Он опытный вамп и знает, что мы подключимся. Он понимает наши методы. Он хорошо замёл свои следы.

Единственной реакцией Лукаса на их слова было лёгкое подёргивание мышцы на его щеке.

Карр шмыгнула носом.

— Мы продолжим искать… рано или поздно найдём. Он не может скрываться вечно.

Нет, не может, но я боялась подумать о людях, которым он мог навредить прежде, чем мы до него доберёмся.

— Спасибо за вашу помощь, — сказала я. — Мы это очень ценим.

Альфы начали удаляться, пока не осталась только Леди Салливан. Она взглянула на Лукаса.

— Это не твоя вина, знаешь, — сказала она. — Ты не можешь контролировать всё, что делают твои люди, как бы тебе этого ни хотелось.

Я постаралась не выглядеть слишком удивленной её сочувственными словами. В этом и проблема с Леди Салливан; никогда не знаешь, каковы ваши с ней отношения.

Она повернулась ко мне.

— Я понимаю, что у тебя есть и другие поводы для беспокойства, Эмма, но я волнуюсь за Роберта. Есть ли какой-то прогресс с расследованием смерти Рози Торн? Мне нужно подвести черту. Ему надо двигаться дальше.

Аа. Я гадала, может, её добрые слова Лукасу вызваны лишь тем, что она хотела моей помощи с её бетой. Я отбросила подозрения и ответила как можно честнее.

— Я лишь косвенно задействована в расследовании. Я мало что знаю и вправе вам сказать.

— Я его альфа, — рявкнула она. — Ты можешь рассказать мне всё.

Нет, я не могла. Я мягко улыбнулась.

— Я скажу вам, что насколько мне известно, нет никаких свидетельств того, что Рози умерла не от естественных причин. Отряд Сверхов проверяет одну-две последние зацепки, а потом дело наверняка будет закрыто, — мой взгляд не дрогнул. — Роберту понадобится ваша забота и поддержка.

Её губы поджались.

— У него всегда есть и то, и другое, — она пробормотала себе под нос ругательство. — Слушай, — сказала она. — Он доверяет тебе и уважает тебя.

Для меня это новости. Леди Салливан продолжала.

— Когда расследование будет официально закрыто, он лучше воспримет это от тебя, чем от другого глупенького детектива. Если ты сообщишь ему новости, это поможет мне. И это наверняка поможет твоей команде.

— Потому что если Роберт решит, что ему не нравятся новости, и в результате нападёт, я не получу перманентного урона? — поинтересовалась я.

— Теперь он лучше справляется. Не будет ни на кого нападать, — она склонилась вперёд. — Но может, лучше перестраховаться, хмм?

Я вздохнула. Она не просила о многом, и я знала, что она сделает всё возможное, чтобы держать Роберта в устойчивом состоянии. Что бы ни делала или не делала Леди Салливан, она защищала своих. Они с Лукасом сильнее походили друг на друга, чем они осознавали.

— Я сделаю всё возможное, но я тут не главная. В итоге решение будет за детективом Грейсом, так что мне придётся сначала обсудить с ним.

Салливан поджала губы.

— Справедливо, — она снова взглянула на Лукаса. — Очевидно, что сейчас многое происходит. Ты знаешь, когда расследование Рози будет закрыто?

— Когда мне представится возможность, я узнаю и сообщу вам.

— Спасибо. Я не буду желать вам обоим удачи в поисках двух убийц. Я не верю в удачу, но знаю, что вы их найдёте. Однако я попрошу, чтобы вы оба в процессе позаботились о себе.

Прежде чем я успела ответить, она удалилась.

Лукас присел на невысокий заборчик и потёр глаза.

— Вот когда Ма Салливан добра к тебе, ты понимаешь, что дело реально плохо, — сказал он.

Я поморщилась и присела рядом с ним, прислонившись к его плечу.

— Я рад, что ты со мной, Д'Артаньян, — сказал он. — И я знаю, ты понимаешь, что я чувствую.

— Страх, — сказала я. — И злость, и отчаяние. Да, — я вздохнула. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Я тоже это чувствую, — я потянулась к его ладони и сжала. — Маркус Лайонс делает это вопреки тебе, а не из-за тебя. Это не твоя вина и определённо не твой провал. Он один из твоих людей, Лукас, но он — не ты. Я не думаю, что ты мог бы как-то предотвратить эти убийства, даже оглядываясь назад.

На его губах промелькнула тень улыбки.

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Иногда я гадаю, вдруг один из твоих навыков — это чтение мыслей.

Уф.

— Я рада, что это не так. Мне и так проблем хватает. Я не хочу новых сверхъестественных навыков и не нуждаюсь в них.

— Аминь, — его большой палец поглаживал тыльную сторону моей ладони. — По другому убийце есть что-нибудь? — он спрашивал не для того, чтобы перевести тему от Маркуса Лайонса. У всех у нас была одна и та же мысль — найти одного из этих ублюдков, и мы найдём второго.

К сожалению, на этом фронте новости не лучше.

— По дороге сюда я поговорила с Колкахун. По её оценкам, они выследили и поговорили более чем с 80 % людей из списка клиентов «Фетиша». Они копнули поглубже под нескольких из них, включая тех, кто непосредственно взаимодействовал с Лайонсом, но… — я поморщилась. — Пока что ничего.

— Мы гоняемся за собственными хвостами и ждем, когда эти два ублюдка предпримут что-то ещё. В данный момент мы полагаемся на то, что они так или иначе облажаются.

Хотелось бы мне не согласиться с ним, но я не могла.

— У нас ещё есть зацепки, которые можно расследовать, — с натяжкой, надо признать.

Лукас втянул вдох.

— Да. Есть, — в его чёрных глазах сверкнула решительность, когда он встал и высвободил свою руку. — Маркус Лайонс — не единственная наша цель.

По выражению его лица я знала, о ком он говорит.

— Зара — не одна из наших убийц, Лукас.

— Ты не знаешь этого наверняка. Она пряталась не просто так. Эта чёртова Кассандра знает намного больше, чем рассказывает. Если мы не можем найти Маркуса, может, мы найдём её, — он кивнул в сторону оборотней. — И может, они сумеют помочь.

Я оставалась на прежнем месте и с жутковатым предчувствием наблюдала, как Лукас идёт к волкам и начинает размахивать руками. Поиски Зары могут помочь, но я сомневалась, что она предоставит ответы, которые мы ищем. Но Лукас не мог вынести бессмысленной беготни по Лондону в поисках Лайонса. Ему нужно что-то (или в данном случае кто-то), за что можно уцепиться и сосредоточиться.

Я прикусила губу, когда Леди Карр и Лорд Макгиган кивнули. Они помогут ему найти Зару. Мне придётся напомнить им обоим, что она не подозреваемая. Она не заслужила, чтобы ей вредили, даже если личный разговор с ней поможет нам всем.

Глава 22

Ночь была долгой. Мы с Лукасом притащились домой, когда стало очевидно, что никто и нигде не чуял, не видел и не слышал ни Зару, ни Маркуса Лайонса. Однако вопреки тому, что удалось поспать лишь несколько часов, мне не терпелось вернуться к поискам. Это одна из причин, по которым звонок от Грейса вызвал у меня раздражение… хотя это не единственная причина.

— Роберт Салливан не перестаёт звонить, — буркнул он. — Он откуда-то достал мой личный номер телефона и решил, что три часа утра — это идеальное время потребовать новостей о ходе расследования. Если Фистл Торн не убьёт его в ближайшее время, то я ожидаю, что это сделает Лиза. Я связался с Леди Салливан, чтобы она заставила его отступить. Она недвусмысленно дала мне понять, что этим займёшься ты, и что я должен оставить всё это тебе.

Я на мгновение прикрыла глаза. Чёрт возьми.

— Наш разговор проходил не совсем так.

— Я догадался, — его тон был сухим. — Я знал, что у тебя проблем хватает с Купидоном и Дуроломом. Мы сегодня официально закрываем дело Рози. Я не хочу сбрасывать ответственность, это моё дело, и я могу разобраться с Робертом…

— Нет, — я стиснула переносицу, прогоняя головную боль. Леди Салливан права; я лучший кандидат для сообщения таких новостей. — Всё в порядке, я сделаю это. Перезвоните ему. Я приду в Отряд Сверхов и первым делом разберусь с ним, после чего вернусь в Хакни. Я скажу ему, что происходит с делом.

В прошлый раз Роберту потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, но когда я объяснила, что расследование на последнем издыхании, он вёл себя относительно разумно. Вроде как. Он был не в идеальном состоянии, но всё же получше контролировал эмоции. С ним всё будет хорошо… в конечном счёте.

— Я так понимаю, от соседа не оказалось никакого прока. Его заметки не сообщили ничего неожиданного? — уточнила я.

— Алан Харрис? Да, он не дал ничего полезного, кроме доказательства, что у Рози Торн было высокое давление, и ей надо было сходить к проклятому врачу. Он заскочил ранее и передал нам свои заметки. И поскольку я знал, что Роберт чёртов Салливан упомянет это, я даже проверил, что Харрис её не убивал. Он был в отпуске в Лейк Дистрикт. Я сам это подтвердил.

— Никто и не говорил, что вам недостаёт тщательности.

Грейс фыркнул.

— Салливану это скажи.

— Сделаю всё возможное, — пообещала я.

— Можешь просмотреть заметки по делу. Я всё проверил, но ты вольна сама перечитать их и сделать свои выводы, чтобы ты могла посмотреть Роберту в глаза и сказать ему правду.

Оуэн Грейс был хорошим парнем.

— Спасибо, — сказала я.

— Пожалуйста. Скоро увидимся.

Я завершила вызов и пошла искать Лукаса. Он прохаживался туда-сюда по гостиной, не отнимая телефона от уха. Я не комментировала его тлеющую ярость, потому что сама чувствовала то же самое. Вместо этого я подождала, пока он договорит, и только потом сказала, что мне надо смотаться в Отряд Сверхов. Я вернусь как можно скорее, чтобы помочь с поисками Маркуса Лайонса.

Он кивнул.

— Никто его не видел и ничего от него не слышал. В этот раз ему придётся постараться ещё сильнее, чтобы оставаться скрытым, так что ты делай всё, что тебе нужно в Отряде Сверхов. Здесь ты или нет, особой роли не сыграет, — он помахал телефоном. — Я всё же получил хорошие новости. Кто-то сообщил, что видел Кассандру. Мне надо подтвердить, что это она, но похоже на правду, — он мрачно улыбнулся.

Я напряглась.

— Лукас…

— Знаю, знаю, — он поднял ладони. — Я не сделаю ничего, что тебе не понравится, и то моё обещание остается в силе. Если наводка подтвердится, я не буду к ней приближаться. Я сначала свяжусь с тобой. Если честно, то мне наверняка лучше не говорить с ней. Одна даже мысль о том, что она может сделать и сказать, нагоняет на меня жуть.

— Ты же не верил, что она настоящая Кассандра, — заметила я.

Он поморщился.

— Я стараюсь отбросить свои предубеждения, но проще сказать, чем сделать, Эмма. Может, я не могу быть таким хорошим, как ты.

— Ты хороший, просто тебе нужно время, чтобы проработать эти опасения. И я не настолько хорошая, как ты думаешь, Лукас.

Он криво улыбнулся, хотя мрачное выражение в его глазах не изменилось.

— Ты права. Ты ещё лучше.

Я цыкнула. Ну да, ну да.

— Мы ещё сделаем из тебя непредвзятого вампирского Лорда.

Лукас бегло поцеловал меня.

— Мне уже не терпится.

Я выпрыгнула из Таллулы, быстро помахала Максу у отеля по соседству и метнулась в здание Отряда Сверхов. Успех поисков Маркуса Лайонса не зависел от моего участия, но это не означало, что я хотела надолго отвлекаться от поисков. В укрытии или нет, он и его напарник могли до сих пор планировать следующее убийство. Хватит уже крови и тьмы. Я хотела быстро разобраться с Робертом Салливаном и двинуться дальше.

Я ожидала найти Грейса в главном офисе с Лизой, но их обоих там не оказалось. Вместо этого я вошла и увидела одного Фреда, который с угрюмым видом крутился на своём офисном кресле. Увидев меня, он вскочил так резко, что кресло откатилось по полу, врезалось в стол Лизы и опрокинуло стаканчик с ручками.

— Фред, ты в порядке? — спросила я.

— Да, — он покачал головой. — Нет. В смысле да.

— Фред…

— Я очень беспокоюсь, — эти слова вырвались из него. — Всё доказывает, что Рози Торн умерла от естественных причин, но я не думаю, что Роберт Салливан это примет. Он нестабилен, босс. Он мог тебя убить. Он вообще не уважает детектива Грейса и игнорирует всё, что говорит Фистл Торн. Если ты скажешь ему, что расследование закрыто, он слетит с катушек.

— Он горюет, — сказала я. — Его эмоции сильны, и из-за этого он допустил несколько ошибок. Но теперь ему лучше, — как только я произнесла последние слова, я знала, что сама не убеждена в их правдивости. Но я продолжала. — Он приходит в себя. Он поймёт, когда мы предоставим факты.

— Нет, — Фред упорно помотал головой. — Я не думаю, что он поймёт. Мы все имели дело с горюющими родственниками, но Роберт Салливан переживает нечто совершенно иное. Дело не только в звонках в любое время суток и требованиях держать его в курсе. Тут происходит нечто большее, чем мы думаем.

Я посмотрела на Фреда. Он искренне тревожился… и это беспокоило меня.

— Ты же знаешь, что нет одного правильного способа реагировать на смерть близкого, — сказала я. — Нет верного или неверного поведения.

— Я это знаю, — он не сводил с меня глаз. — Но нам надо быть осторожными с ним. Он опасен. Я в этом уверен.

— Он не ближайший родственник. Это Фистл Торн.

— Думаю, от этого ещё хуже, — прошептал Фред. — Он годами надеялся на возобновление отношений с Рози, но она отвергала его, когда была жива. А теперь её внучка — и мы — отвергаем его, когда Рози мертва. Как только мы закроем расследование, ему ничего не останется. Борясь за неё, он сохраняет её живой. Не думаю, что он угомонится без очередного боя.

В его словах есть смысл. Я кивнула; я услышала его слова и буду действовать соответствующим образом.

— Он едет? — спросила я.

— Он уже здесь. Лиза сидит с ним в комнате для посетителей.

— Где Грейс?

— Наверху с Фистл Торн. Показалось мудрым держать их порознь, и она должна первой услышать, что дело её бабушки закрывают. Она ожидает этого, — он повторил мне мои же слова, — но она ближайший родственник.

По моим губам скользнула тень улыбки.

— Да, — я оглянулась по сторонам. — Грейс сказал, что я могу просмотреть материалы по делу, чтобы суметь ответить на вопросы Роберта.

— Когда ты скажешь ему, что дело закрыто, он допросит тебя в лучших традициях испанской инквизиции, а потом попытается снова тебя придушить, — мрачно сказал Фред.

— Твой оптимизм весьма ободряет.

— Босс…

Я подняла ладонь.

— Всё хорошо. Я ценю предупреждение, Фред, и я от этого не отмахиваюсь. Меня Роберт тоже беспокоит, но если мы подойдём к этому надлежащим образом, всё будет хорошо.

Он выглядел сомневающимся, когда полез в ящик и достал тяжёлую папку.

— Вот, — сказал он. — Это всё, что удалось выяснить Грейсу.

— Мне нужны лишь ключевые моменты, но спасибо. Позвони Леди Салливан. Скажи ей, что происходит, и что ей стоит заглянуть сюда. Она сможет справиться с Робертом, если всё пойдёт псу под хвост.

— Окей, — Фред часто заморгал. — Это хорошая идея. Она его альфа и не даст ему поубивать нас всех.

— Он никого не убьёт, — сказала я. Я ему не позволю. — Хотя он может швыряться стульями и поцарапать новенький слой краски на стенах, которым так гордится Грейс.

Я открыла папку и просмотрела краткое изложение на первой странице. Чем быстрее я покончу с этим, тем лучше.

Роберт и Лиза сидели в тишине. Как только я вошла, Лиза вскочила и рванула к двери.

— Супер! — бодро воскликнула она, чуть не сшибая меня с ног в спешных попытках убраться подальше. — Он весь твой!

Роберт проводил её удаляющуюся фигуру унылым взглядом.

— Я не нуждался в няньке, — прорычал он. — Я бы ей не навредил.

Он бы не посмел. Лиза, может, и стопроцентный человек, но она крутая. И пугающая.

— Буду с вами честна, — сказала я. — Все в Отряде Сверхов беспокоятся о вас и о том, что вы можете натворить.

Его плечи сгорбились. Синие тени под глазами были не такими выраженными, как пару дней назад, а на лице появилось обречённое выражение. Это указывало на то, что он знал, что именно я скажу, и наконец-то принял исход.

— Прошу прощения, — пробормотал он. — Я знаю, что у вас дел хватает с этими странными серийными убийцами. Несмотря на мою внешность, я не совсем выпал из реальности, — он показал на своё небритое лицо и мятую одежду. — Но больше никто не боролся за Рози. Я должен был что-то сделать, убедиться… — его голос слегка сорвался.

Я села рядом.

— Вы боролись с ней до последнего. Вы сделали всё возможное, потребовали от нас тщательно сделать свою работу и не оставить ничего без внимания. Вы можете успокоиться, зная, что мы всё проверили. Рози не была убита.

— Её сосед…

Я заговорила мягко.

— Детектив-сержант Грейс подробно допросил его. Мистер Харрис каждый месяц слушал её сердцебиение и проверял давление. Он рекомендовал ей делать упражнения, пить травяные чаи и сходить к доктору.

Пожилой оборотень поднял голову.

— Я хочу с ним поговорить. Хочу услышать, что он скажет.

Ни за что.

— Вы знаете, что это неуместно. И вы знаете, что донимать Фистл тоже неуместно.

Роберт не возражал, но его плечи опустились ещё на пару сантиметров.

— Это не кажется реальным. Рози была такой сильной, такой полной жизни, — несдерживаемые слёзы покатились по его щекам.

Я потянулась к коробке салфеток и передала ему. Он вытащил пучок из нескольких салфеток и вытер лицо, громко шмыгнул носом, затем взял ещё салфеток и высморкался.

— Мне стоит поговорить с Фистл и извиниться за всё, чему я её подверг, — сказал он. — И я хочу оплатить похороны. Я хочу дать моей Рози лучшее. Она заслуживает самых масштабных, самых ярких похорон, что видел Лондон.

— Фистл сейчас наверху, — сказала я ему. — Возможно, она не захочет снова говорить с вами, но я посмотрю, что она скажет.

Он снова шмыгнул носом.

— Я понимаю. Я больше не буду чинить проблем. Скажите ей, что всё в порядке — я в порядке.

Я сочувственно улыбнулась и пошла в соседнюю комнату. Грейс был в коридоре с Фистл. Оба выглядели встревоженными, когда увидели меня, но я одобрительно кивнула.

— Роберт хотел бы поговорить с вами, — сказала я. — Он спокоен, и я не думаю, что он будет чинить проблемы, но решать вам. Вы не обязаны снова общаться с ним. Вы тоже потеряли близкого человека, Фистл.

Маленькая пикси посмотрела на меня скорбными глазами. У меня складывалось ощущение, что она испытывает облегчение, поскольку всё почти закончилось, и она может упокоить свою бабушку.

— Всё хорошо. Я поговорю с ним.

Грейс не был так уверен.

— Детектив Беллами, — начал он, — вы уверены, что это хорошая идея?

— Уверена, — я вошла обратно в комнату для посетителей. — Фистл поговорит с вами, — сказала я Роберту. — Вам нужно быть деликатным. Она тоже скорбит.

— Конечно, — он всё ещё сжимал в руке скомканные салфетки. — У вас тут есть мусорная корзина?

Я окинула взглядом комнату и подметила маленькую мусорку в углу. Я как раз поднимала её, когда Фистл вошла вместе с Грейсом.

— Прошу прощения, Фистл, — голос Роберта надломился. — Простите, что я сделал всё сложнее, чем уже есть.

Фистл выдавила улыбку. Я поднесла мусорку к Роберту… и потом застыла, и вся кровь отлила от моего лица.

— Эмма? — произнёс Оуэн Грейс. — Ты в порядке?

Мой рот открывался, но я не могла найти слов. Я видела лишь выброшенный стаканчик от кофе, с синей эмблемой кофейного зёрнышка и словами «Гринд Хаус».

Глава 23

Оуэн Грейс заламывал руки.

— Это ничего не значит. Это не может ничего значить.

Лиза, Фред и я уставились в мусорную корзину.

— Конечно, — сказала я. — Это наверняка вообще ничего не значит.

Вот только «Гринд Хаус» был маленькой кофейней, находящейся за много километров отсюда. Тут есть тысячи кофеен, расположенных намного ближе.

— Я опустошила мусорки вчера утром, — сказала Лиза. — Не считая нас четверых, единственные, кто побывали в комнате для посетителей с тех пор — Алан Харрис, Фистл Торн и Роберт Салливан.

Фред выпучил глаза.

— Роберт Салливан — второй серийный убийца, которого вы искали? Чёрт возьми. Он сейчас снаружи с Леди Салливан. Мне его арестовать?

Я вскинула руку, чтобы не дать ему выбежать за дверь. Нельзя спешить.

— Алан Харрис был здесь? — медленно переспросила я. Алан Харрис был медбратом. Он имел медицинское образование.

— Недолго. Он подождал пару минут, пока я подготовил соседнюю комнату для интервью, — сказал Грейс.

На меня опустилось неестественное спокойствие.

— Он пришёл с этим стаканчиком?

— Я… — Грейс раздосадованно покачал головой. — Я не знаю.

— В досье говорилось, что его интервью началось вчера, чуть позже двух часов дня, — это давало ему предостаточно времени убить Сэмюэля Брансвика и добраться сюда из «Ярких Улыбок».

Лиза прочистила горло.

— Я позвонила ему перед этим и попросила прийти. Похоже, он был лишь рад. Складывалось впечатление, что он хотел помочь.

— Когда? — спросила я. — Когда ты ему позвонила?

— Примерно в одиннадцать, — она сглотнула. — Он согласился прийти как можно быстрее, но сказал, что получится только через пару часов, потому что… потому что… потому что…

Даже Грейс терял терпение.

— Потому что что?

Голос Лизы понизился до шёпота.

— Потому что сначала у него была запись к стоматологу.

Я позвонила и Мюррею, и Колкахун, пока ехала домой к Алану Харрису.

— У вас есть неоспоримые улики? — спросила Колкахун.

— Абсолютно никаких.

— Он наш парень?

Я втянула вдох. Я знала этот ответ, чувствовала его костьми.

— Абсолютно точно.

Алан Харрис имел медицинский опыт и вписывался в профиль Убийцы Купидона. Я помнила его опрятную квартиру; и места преступления Алану Харрису тоже нравились опрятные. Улики против него были косвенными, но я всем сердцем верила, что он наш второй убийца.

Колкахун не спрашивала больше ничего.

— Я еду прямо сейчас, — она сбросила вызов, и я знала, что она бежит к своей машине. Мысль об этом странным образом ободряла.

Мюррей отнёсся иначе, что не удивило.

— Вы не войдёте в его квартиру. Более того, детектив Беллами, вы к ней даже не приблизитесь. Мы не хотим его спугнуть. Этот Алан Харрис — похоже, наш тип, но я хочу сначала поговорить с ним, — он помедлил. — Я сам постучу в его дверь и произведу арест. Я войду в его квартиру. Будет лучше, если я разберусь с ним, — добавил он с чувством собственной важности.

— Мы подтвердили, что он не на работе, но и дома его может не оказаться, — начала я. — И он может быть опасен.

Мюррей меня не слышал; он уже повесил трубку.

Я вздохнула. Я не могла перечить его приказам. Пусть Алан Харрис может быть ответственен за смерть одного сверха и пытки другого, он человек. Я выругалась и отложила телефон. Лукас прав насчёт превратностей закона.

Я припарковала Таллулу в нескольких улицах от нужного места, где она будет вне поля видимости. Маленькая пурпурная Мини была хорошо известна в здешнем районе. Если Алан Харрис её увидит, он может осознать, что мы на него вышли, и сбежать.

Я подумывала позвонить Лукасу, затем отбросила эту идею. Харрис был человеком. Привлечение Лукаса лишь внесёт неразбериху и создаст больше проблем, чем решит.

С как можно большей небрежностью я двинулась в сторону улицы Харриса. Мюррей сказал мне не приближаться, и я буду уважать его приказ… до определённой степени. Но я знала, как оставаться ненавязчивой и подберусь так близко к зданию Харриса, как только осмелюсь.

Я просчитала, сколько времени понадобится Колкахун или Мюррею, чтобы добраться сюда, затем скрестила пальцы, чтобы Алан Харрис не оказал сопротивления. Может быть, просто может быть, больше никому не придётся умирать.

Мой телефон пиликнул сообщением от Фреда. Они с Грейсом направлялись в квартиру Рози прямо напротив Харриса. Благодаря настойчивости Роберта Салливана, они оба за последнюю неделю провели там столько времени, что их присутствие не заставит Харриса насторожиться, если он их увидит.

Я послала смайлик большого пальца вверх и свернула за угол одной из улиц. Спустя менее пяти минут появилась Колкахун. Я переступила с ноги на ногу, пока она выбиралась из машины. Она подметила мою встревоженность и улыбнулась.

— Всё будет хорошо. Он от нас не уйдёт.

— Маркус Лайонс же ушёл, — ответила я, вздрогнув от своего рычащего тона.

— Пока что. К тому же, он вамп. Вы уверены, что Харрис человек?

Настолько уверена, насколько это возможно. Я кивнула.

Колкахун посмотрела мне в глаза.

— Если он там, мы его схватим.

Мой телефон снова пиликнул. Я опустила взгляд и поморщилась.

— Если он там, — я показала ей экран. — Мои коллеги в квартире напротив, и они ничего не слышат из его жилища. Возможно, его нет внутри.

Колкахун была намного опытнее в таких вещах.

— Я дам Мюррею знать. Сомневаюсь, что он воздержится от входа. Если Харриса нет дома, возможно, он где-то там готовится к новому убийству. Мы не можем позволить себе ждать слишком долго, — она вытащила телефон и покосилась на меня. — Ожидание потенциального ареста — это худшая часть. Как только мы войдём, станет лучше.

— Обещаете?

Она одарила меня улыбкой.

— Я никогда не даю обещаний.

Если выбирать философию для жизни, то это одна из наиболее мудрых. Я опустила плечи и постаралась расслабиться. Это не сработало, но на какое-то время я могла притвориться.

Пусть каждая минута ощущалась как час, нам не пришлось ждать долго. Когда появился Мюррей, широкая улыбка на его лице говорила обо всём.

— Это хорошо, — просиял он. — Это очень хорошо. Вся эта усердная работа наконец-то окупилась, и я выследил Убийцу Купидона.

Он погрозил нам пальцем.

— Никакой прессы пока что, поняли? Пока мы не будем на сто процентов уверены, что это наш парень, никто не должен даже пискнуть. Пока ему не выдвинут обвинения, Алан Харрис будет помогать нам с расследованием. А на тот невезучий случай, если его нет дома, я готовлю ордер на обыск.

Он позволил себе самодовольную улыбку.

— Я договорился, чтобы вокруг этого района на расстоянии установили свободный кордон, если он увидит нас и попытается сбежать. Его придурковатый дружок, может, и сбежал от нас, но Убийца Купидон не сбежит. Он ещё до конца дня окажется в наручниках и признается в своих преступлениях, — он с мудрым видом кивнул. — Вскоре на улицах Лондона снова воцарится безопасность.

Я гадала, не привычка ли заставляла детектив Мюррея говорить слоганами в духе речей политиков. Или он вообще не осознавал, что делает это.

Колкахун прочистила горло.

— Стоит ли нам подождать группу вооружённого реагирования, сэр?

(Как уже упоминалось ранее, большинство британских полицейских не носит огнестрельное оружие при исполнении, а когда оружие необходимо, они вызывают специальные вооружённые отряды. Это необязательно спецназ или ОМОН, это может быть несколько офицеров с разрешением на ношение оружия, — прим).

Мюррей помрачнел.

— Мне они не нужны. Я тщательно обдумал вопрос и уверен, что сам смогу справиться с Харрисом, — он напряг пальцы, хрустнул костяшками, затем посмотрел на меня. — Покажи мне, где квартира. Пора показать Убийце Купидону, что я настроен серьёзно.

Мы двинулись к зданию, где раньше жила Рози и до сих пор жил Алан Харрис. Холодный ветер проносился по улице, добавляя мне мурашек. Я слышала птиц, чирикающих на деревьях поблизости, и отдалённый гул дорожного движения. Несколько сухих листьев катились по краю тротуара и застряли в ливнёвке.

Я заметила несколько лиц, смотревших на нас из окон напротив здания Рози и Харриса — более того, из тех самых окон, на которые показал Фред, когда мы только вошли в квартиру Рози. Я подняла взгляд, надеясь мельком увидеть Алана Харриса в его квартире, но шторы были задёрнуты. Если он и дома, мы не могли его видеть.

Прибыло ещё больше офицеров полиции. Некоторые расположились в обоих концах улицы, другие направились в различные точки вокруг здания. Над головой раздалось механическое жужжание, и я увидела зависший над нами беспилотник. Ну, хотя бы Мюррей убеждается, что Харрис не сбежит. Все пути отступления прикрыты.

Офицер в униформе направился к нам с бронежилетом в руке. Его лицо было знакомым, и я осознала, что это тот же парень, который приветствовал меня, когда я приехала в Хакни, чтобы впервые увидеться с Колкахун. Я улыбнулась в знак приветствия, и кончики его ушей порозовели.

Мюррей надел бронежилет.

— Спасибо, Норрис, — сказал он. Затем взглянул на своё отражение в окне, слегка нахмурился и втянул живот.

Офицер передал аналогичный бронежилет Колкахун.

— Прошу прощения, — извинился он передо мной. — У меня только два. Могу принести вам тоже, если подождёте. У нас полно запасных.

— Мы не ждём. Все на местах. Если у тебя нет адекватных средств защиты, Эмма, ты можешь подождать в конце дороги, — Мюррей показал дальше по улице.

Я проследила за его пальцем и дёрнулась, когда увидела там стоящего Роберта Салливан, а рядом с ним Леди Салливан. Роберт заметил мою реакцию, когда я увидела содержимое мусорной корзины, и должно быть, они с Леди Салливан видели, как все мы на максимальной скорости вылетели из Отряда Сверхов. Надеюсь, он не считал, что мы здесь из-за Рози.

Я повернулась обратно к Норрису.

— Мне не нужен бронежилет, — я бы не отказалась получить его, но я хотела увидеть реакцию Алана Харриса, когда мы постучим в его дверь. Я не могла тратить время впустую и пропускать его арест.

Норрис восторженно выпучил глаза.

— Потому что если он вооружён и застрелит вас, вы не умрёте, верно? — он счастливо поёжился. — Это так круто, — он кивком показал на здание. — Я слышал, это вы нашли Харриса. Вы соединили кусочки пазла и сообразили, кто он и что задумал. Это изумительно. Вы изумительная. На самом деле…

— Всему своё время и место, Норрис, — прошипел Мюррей. — И сейчас не время и не место, — он развернулся на пятках и вошёл в здание без единого слова.

Колкахун бросила на меня извиняющийся взгляд и последовала за ним. Не время и не место, действительно. Молодой офицер выглядел ещё более смущённым и быстро двинулся за ними.

Дверь в квартиру Рози Торн оставалась приоткрытой. Когда мы добрались до коридора, я через просвет в двери увидела Грейса. Он сделал нам жест, давая понять, что из квартиры Харриса ничего не было слышно. Мюррей отреагировал на него, подняв ладонь, и повернулся к двери Алана Харриса. Он расправил плечи и поправил галстук. Затем постучал.

Когда никто не ответил, это стало разочарованием. Мюррей постучал ещё раз. Всё равно ничего. Он опустился на колени к щели в двери, куда бросали письма, и поднял прикрывавший её клапан.

— Мистер Харрис! — проревел он. — Полиция! Нам нужно с вами поговорить.

Я вздрогнула. Вот вам и элемент неожиданности. Если Алан Харрис находился в дальней комнате и просто не спешил к двери, то мог передумать и вместо этого броситься к окну. Однако бегущих шагов не послышалось; вообще не было никаких звуков. Алана чёртова Харриса не оказалось дома.

Мюррей втянул воздух сквозь зубы; судя по выражению его лица, он воспринимал отсутствие Харриса как личное оскорбление.

— Так тому и быть, — сказал он. — Давайте взломаем дверь и посмотрим, что внутри.

Глава 24

Интерьер квартиры Алана Харриса был таким же чистым и опрятным, как я помнила. Он явно не любил бардак. Или пыль. Все поверхности были вычищены до идеального блеска. Планировка практически зеркально повторяла квартиру Рози, только вид из окон выходил в сады сзади, а не на улицу.

— Компьютера нет, — буркнула Колкахун, и её досада проступала на поверхность.

Мюррей нахмурился, стоя в центре гостиной.

— Ни крови. Ни атрибутики смерти. Ни сувениров с мест преступлений, — он сердито посмотрел на меня. — Может, Алан Харрис — всё же не наш парень.

Я посмотрела на книжный шкаф с разнообразием расставленных по алфавиту книг. «Как Победить Обстоятельства: том первый». «Менталитет Победителя». «Игрок в кости». Нет, я всё ещё была убеждена, что Харрис — тот ублюдок, которого мы ищем.

— Он в списке клиентов «Фетиша», — сказала я. Я уже проверила.

Рядом с книжным шкафом стоял небольшой рабочий стол. Руками в перчатках я открыла ящик и прищурилась, рассматривая блокнот внутри. Алан Харрис, может, и наслаждался опрятным домом, но его почерк состоял из небрежных каракулей.

— Розовый дом, — прочла я вслух. Что это значит? — П парк до 2, — я поморщилась. К чему бы ни относились заметки, они служили напоминанием лишь для Алана Харриса, а для меня не были понятны.

Откуда-то из глубины квартиры донёсся громкий грохот. Колкахун и я подпрыгнули, но Мюррей лишь закатил глаза.

— Иди и посмотри, что там, — приказал он. Не успела я выйти из комнаты, как он уже жаловался на меня Колкахун. — Она притащила нас сюда в погоне за призраками. Это не Убийца Купидон. Этот парень абсолютно чист.

Я втянула глубокий вдох в лёгкие и вошла в спальню. Молодой криминалист в белом защитном костюме бросил на меня виноватый взгляд из угла комнаты.

— Я уронил лампу, — сказал он, прикусив губу.

Я заметила керамические осколки, усеявшие безупречный ковёр.

— Не беспокойтесь, — сказала я ему. — Я помогу вам прибраться.

Я опустилась на колени рядом с ним и начала аккуратно подбирать куски разбитой лампы. С большими осколками было просто, но некоторые мелкие кусочки возле открытой двери встроенного шкафа было сложнее подобрать. Я собрала столько, сколько смогла, затем присела на корточки и присмотрелась получше. Я склонила голову набок, осмотрела пол и посмотрела на шкаф.

— Вы уже смотрели здесь? — спросила я криминалиста, показывая на безупречно ровный ряд хорошо выглаженных рубашек.

— Мы быстренько проверили, — сказал он. — Похоже, там только одежда.

Я присмотрелась.

— Тут как будто что-то ещё, — сказала я. Я бы не заметила, если бы не ползала по полу из-за осколков, но у задней части шкафа виднелись нетипичные царапины. Я встала на ноги и сделала шаг назад, поворачивая голову то к стене, то к шкафу. — Это встраиваемый шкаф, подогнанный под размеры комнаты, — сказала я. — Он разработан так, чтобы максимизировать использование пространства.

Криминалист присоединился ко мне и выпучил глаза.

— И если он должен максимизировать использование пространства, — согласился он, — почему он не прилегает к стене?

Мы переглянулись, затем криминалист крикнул, подзывая своих коллег. Им потребовалось всего несколько секунд, чтобы найти механизм, отодвигающий заднюю панель в сторону. Когда открылось пространство, и мы увидели содержимое, я сглотнула.

— Идите за детективом Мюрреем, — сказала я криминалисту. — Ему нужно это увидеть.

Тайник был небольшим, менее 30 см в ширину, и там проблематично было бы спрятать тело, но то, что умудрился спрятать Алан Харрис, было достаточно изобличающим. На полке лежали две широкие кисти, респиратор и защитный костюм. Потребовалось бы участие Лукаса или лабораторный анализ, чтобы подтвердить, но я была относительно уверена, что пятна на защитном костюме были высохшей кровью.

За полкой находился шкафчик для лекарств, у которого сняли дверцы. Там лежали шприцы, иглы и несколько бутылочек прозрачной жидкости. Я присмотрелась к самой крупной: атропин. Ну конечно же. Рядом лежали небольшие плоскогубцы. Я не смогла подавить дрожь; готова была поспорить, что их недавно использовали для удаления зубов Сэмюэля Брансвика.

Мюррей подошёл, уставился на это и тихо присвистнул.

— Стартовый набор серийного убийцы, — сказал он.

Я не могла не согласиться. Я посмотрела на фото в рамке, стоявшее рядом с комплектом острых ножей. Это была фотография Джонаса, сидевшего в баре «Фетиша». Снимок не выглядел постановочным; более того, он как будто не знал о камере. Я покачала головой.

— Смотрите, — выдохнул Мюррей, показывая на начерченную от руки табличку рядом с фото. Там аккуратно выделялись два столбца.

— Что это такое? — озадаченно спросил криминалист.

— Ведение счёта, — ответила я. Одно очко Маркусу Лайонсу. Одно — Алану Харрису. И игра продолжалась.

Обнаружение набора убийцы в заначке Алана Харриса изменило всё. Атмосфера в маленькой квартирке сменилась с сомнительной на энергичную. Мюррей был уже на телефоне, организовывал оповещения по городу, чтобы найти Харриса и арестовать, а вся команда сделалась сосредоточенной и бдительной. При идеальном раскладе Алан Харрис в любое мгновение войдёт в двери.

Оуэн Грейс и Фред, которые всё ещё торчали снаружи, заразились той же энергией.

— Хорошая работа, Эмма, — сказал мне Грейс. — Чертовски хорошая работа.

Фред чуть ли не скакал с ноги на ногу.

— Кофейный стаканчик и остальное содержимое корзины уже в лаборатории, — он с рвением хлопал глазами, глядя на меня. — Он сделал это? — спросил он. — Он убил Рози?

При таких обстоятельствах вопрос был бы логичным, но по правде говоря, в её расследовании ничего не поменялось. Никакие улики не указывали на то, что Алан Харрис убил свою соседку; более того, это казалось чрезвычайно маловероятным. Имени Рози Торн не числилось в списке гостей «Фетиша», и все остальные убийства произошли далеко отсюда. Было бы очень рискованно убивать кого-то так близко к себе, и судя по выражению на лице Харриса, когда я сообщила об её смерти, он казался искренне шокированным.

— Всё равно ничто не указывает на то, что она умерла не от естественных причин. И к тому же, — напомнила я, — Алан Харрис был в отпуске, когда она умерла.

— Я сам проверял его алиби, — согласился Грейс. — Оно железобетонное.

Мюррей сбросил звонок и подошёл к нам.

— Вы кто? — спросил он, глядя на двух моих спутников.

Грейс протянул руку.

— Детектив-сержант Грейс, сэр. Отряд Сверхов, — он показал на Фреда. — А это констебль…

Мюррей перебил его.

— Нам не нужно ещё больше участия Отряда Сверхов. Алан Харрис — человек, и ваше присутствие не требуется.

Весьма прямолинейно, даже по меркам Мюррея.

— Сэр, — начала я.

Мюррей покачал головой.

— Ты здесь тоже не нужна, — проинформировал он меня. — У нас хватит улик против Харриса, и он скоро будет арестован. Но тот вампир всё ещё на свободе. Мне надо, чтобы ты продолжила поиск Маркуса Лайонса. Ты сверх, ты в лучшем положении, чтобы поймать его, чем все мы остальные.

— В данный момент по нему нет зацепок, — запротестовала я. — Он залёг на дно. Он может быть где угодно, сэр. Его ищут полиция и вампиры, но пока он не высунется, мы не будем знать, где он. Наш лучший вариант — подождать и посмотреть, что Харрис скажет о Лайонсе. Он должен иметь возможность связаться с ним. Мы можем использовать то, что известно Харрису, чтобы арестовать и Маркуса Лайонса тоже.

— Хочешь сказать, тебе плевать, что по улицам Лондона рыщет опасный вампир?

Что?

— Нет! Но я думаю, что мы должны использовать все наши ресурсы лучшим образом, чтобы…

— Найди Маркуса Лайонса, Эмма, — Мюррей отвернулся. — Это всё.

Чёрт. Я уставилась ему вслед, пока Фред и Грейс стояли с разинутыми ртами. Я прекрасно понимала, почему Мюррей хотел убрать меня, но он уже должен был понять, что мне есть дело лишь до результата. Я не требовала признавать мои заслуги.

Колкахун подошла ко мне бочком.

— Прости, Эмма, — она поморщилась. — Ты знаешь, он делает ставку на то, что Алан Харрис приведёт нас к Маркусу Лайонсу, и что он сам проведёт оба ареста.

— Мы должны быть командой, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

— Мы и есть команда, — сказала она, и я понимала, что она не имеет в виду Мюррея. — Я буду держать тебя в курсе, обещаю.

— Ты только что сказала мне, что не веришь в обещания.

Что-то промелькнуло в её глазах.

— В данном случае я сделаю исключение.

Я не собиралась киснуть. Я выше этого. Кроме того, нам нужно найти Маркуса Лайонса.

Не было смысла бесцельно бродить по улицам и выглядывать его лицо, и если говорить с вампирами, то я лишь потрачу своё время впустую, потому что Лукас позаботился об этой стороне поисков. Я лишь буду повторно делать уже выполненную работу, если начну искать друзей и знакомых Маркуса Лайонса.

Я постаралась подумать о том, куда мог подеваться Лайонс. Он не мог быть в публичном месте. Он не мог заселиться в отель или бывать в тех местах, где его лицо заметят камеры наблюдения. К этому моменту весь город знал, что Маркус Лайонс — убийца. Он где-то вне видимости.

В какой-то момент ему понадобится доступ к человеческой крови; без неё он умрёт с голода. С этой мыслью я поискала местные больницы, обращая внимание на те, что расположены в тихих местах и имели хороший банк крови. Центр донорской крови при больнице в Эджвере вполне мог стать отправной точкой.

Я прыгнула в Таллулу и повернула ключ в замке зажигания. Её двигатель зачихал, но она решительно отказывалась делать что-либо ещё. Я на мгновение прикрыла глаза.

— Да, — сказала я вслух. — Это более выгодное место, чтобы задержаться. Бродить по Лондону в поисках вампира, который не хочет быть найденным — это не лучший план. Но возле той больниц есть пустующие здания, и мне же надо что-то предпринять, — я помедлила. — Пожалуйста, Таллула? — я выждала мгновение и снова повернула ключ.

Она зачихала и зафыркала; её выхлопная труба извергла облако чёрного дыма, но двигатель так и не завёлся.

— Я потом отвезу тебя на автомойку, — пообещала я, готовая снизойти до подкупа. — Даже раскошелюсь на полировку.

Ничего. Я зашипела, приготовившись сменить пряник на кнут, но прежде чем я успела пригрозить, что разберу её на запчасти и оставлю ржаветь на допотопной свалке, мой телефон зазвонил. Я вздохнула и ответила, не взглянув на экран.

— Это детектив-констебль Эмма Беллами.

Я ничего не услышала. Нахмурилась.

— Алло?

— Привет, Мушкетёр.

Я резко выпрямилась. Голос Зары звучал странно… натужно.

— Зара? Что происходит?

— Будет ещё два, — прошептала она.

Я вся заледенела.

— Ещё два чего? Ещё два убийства?

— Да. Ещё два убийства, — она тихо помычала. — Но я не поэтому звоню.

— Зара…

Её тон изменился. Она не казалась счастливой или удовлетворённой, а странно тоскливой.

— Думаю, мы могли бы быть друзьями в другой жизни. Ты кажешься приятным человеком.

Теперь я встревожилась.

— Что происходит?

Последовала очередная пауза, затем она вздохнула.

— Я звоню сказать, что мне жаль. Я очень сожалею. Я не хотела этого, но я не могу это контролировать, — печально добавила она.

Моё сердце ухнуло в пятки.

— Ещё я должна сказать тебе, что почтальон не всегда звонит дважды. И ты должна остерегаться бойких языков и старательно продуманной лжи.

— Тебе нужно дать мне больше информации. Времени вечно не хватает, Зара. Мне нужно больше деталей, чтобы предотвратить следующие убийства.

— Время будет на твоей стороне, Мушкетёр. Береги себя, — раздался щелчок.

— Зара? Алло? — я тряхнула телефон, будто это как-то восстановит соединение. — Проклятье!

Он снова зазвонил. Я поспешила ответить.

— Зара?

— Откуда ты узнала, что я поэтому звоню?

Я моргнула.

— Лукас?

— Он самый, — его тон был сухим.

Мой ужас не унялся.

— Ты нашёл её. Ты нашёл Зару.

— Да. За неимением бл*дского Маркуса Лайонса, Кассандра — следующий лучший вариант. Её фамилия Томас. Зара Томас. Я сейчас еду к её дому.

О.

— Лукас, — произнесла я. — Ты не можешь к ней приближаться. Она только что позвонила мне, и судя по её словам…

— Я не буду к ней приближаться, — он казался раздражённым. — Я же уже сказал тебе, что не буду, — он помедлил и добавил: — Дважды.

— Твои люди тоже не могут к ней приближаться.

— Мои люди, — рявкнул Лукас, — сделают как им сказано.

Маркус Лайонс не делал как ему сказано. Я сумела сдержать эту реплику. Напряжение зашкаливало, и едкая реплика не поможет нам обоим.

— Где ты? Где она? — я снова повернула ключ Таллулы, и на сей раз её двигатель завелся с плавным урчанием.

— На юге города. Кройдон, — сказал он и дал мне адрес.

— Я приеду как можно скорее, — я втянула вдох. Даже зная, что это снова вызовет его раздражение, я повторила: — Держись на расстояние, пока я не доберусь, Лукас. Пожалуйста.

— Да, да.

Я глянула дальше по улице на здание Харриса и растущую кучу полицейских и зевак. Я должна была сказать Мюррею, но знала, что он меня не послушает. Ну и пошёл он нафиг.

Я тронула Таллулу с места и поехала.

Глава 25

— Почтальон не всегда звонит дважды? — Колкахун казалась такой же сбитой с толку, как и я. — Я не знаю, что это значит. Что ещё она сказала?

— Что ей жаль. И что надо остерегаться бойких языков и старательно продуманной лжи.

— Да ёб вашу мать, — пробормотала Колкахун. — Последнее я и сама могла бы сказать. Она определённо не упрощает задачу, да?

— Я ничего не могу из этого вынести, — согласилась я. — Но может, она даст мне больше, если я поговорю с ней лицом к лицу. Нам нужно больше.

— Действительно. Мюррей чуть ли не в припадке бьётся. Харрис нигде не появлялся, и мы не знаем, где он.

Я заскрежетала зубами. Мы до сих пор не выигрывали. Пока что.

— Будь на связи, — сказала я.

— Ты тоже.

Я завершила вызов и сосредоточилась на дороге. Я не очень хорошо знала Кройдон; это часть окраин Лондона, и обычно сверхов тут не встретишь. Я знала, что эта местность подвергалась серьёзной перестройке, и что у неё имелась обширная история, уходившая вплоть до Книги страшного суда, но на этом всё.

(Книга страшного суда — кадастровая книга Вильгельма Завоевателя, поземельная перепись 1085–1086 гг., — прим).

Слава богу за навигацию на телефоне, которая привела меня на улицу Зары без особых проблем. Я сбросила скорость, проверяя номера домов и высматривая Лукаса и его толпу вампиров.

Как только я проехала следующий изгиб дороги, я их увидела. В здешнем районе они бросались в глаза как маяки. Зелёный пригород — не место для кучки кровососов, и судя по напряжённым лицам, смотревшим из окон домиков вокруг, жители это знали.

В теории Лукас не делал ничего неподобающего — он просто прислонялся к дверце своей машины, скрестив руки на груди — но ему и не нужно было ничего делать. С его непроницаемым лицом и напряжённой позой он выглядел опасным. Чёрт, да в его нынешнем настроении он и был опасным. С другой стороны, если так подумать, я тоже.

Я осмотрелась по сторонам. Четыре других вампира держались поблизости, и я знала, что ещё многие оставались вне поля зрения. Выслеживание Зары заняло много времени, и Лукас не будет рисковать, позволяя ей ускользнуть как Маркусу Лайонсу.

Я выпрыгнула из Таллулы и пошла к нему.

— Ты понижаешь градус настроения во всём квартале, — сказала я, стараясь развеять напряжение. Шутка вышла неудачной, и Лукас почти не отреагировал.

Я потянулась и положила ладонь на его руку. Другие вампы отвернулись, давая нам хотя бы иллюзию уединения.

— Между нами всё хорошо? — тихо спросила я.

— Да, — он не смотрел на меня.

Я настаивала.

— С тобой всё хорошо?

— Да, — Лукас повернулся ко мне. Его лицо был замкнутым, но я заметила боль, промелькнувшую в глубинах его чёрных глаз. — Ладно, — признал он. — Может, я и не в порядке. Я стою у дома Кассандры, потому что мне не доверяют заходить туда одному. Один из моих вампиров — серийный убийца в бегах, и я не могу его найти, несмотря на все прилагаемые усилия.

Он сжал кулаки.

— Мне нравится контролировать ситуацию — мне нужно контролировать ситуацию. Это единственный известный мне способ выжить, — он покачал головой. — Но прямо сейчас я ничего не контролирую. Я не могу справиться с хаосом, Эмма. Я не так устроен.

На мгновение он выглядел как маленький потерянный мальчик. Я отпустила его ладонь и вместо этого обняла, крепко обвив обеими руками его тело.

— Это нормально — не всегда контролировать ситуацию, — прошептала я. — Ты Лорд Лукас Хорват. Ты сможешь справиться со всем, что подкинет тебе жизнь. У тебя есть люди, которые тебе помогут. Я тебе помогу.

Он тоже обнял меня и опустил голову.

— Тяжело, когда фасад спадает, и ты видишь настоящего меня, — пробормотал он мне на ухо.

— Я люблю настоящего тебя. Я не хочу фасад.

— Боже, — произнёс он. — Я так сильно тебя люблю.

— Настоящую меня?

В его голосе наконец-то послышалась улыбка.

— Всегда.

Мы отстранились и несколько секунд смотрели друг другу в глаза, словно нуждаясь в дополнительном заверении, что мы поддержим друг друга.

Я отбросила своё беспокойство насчёт последнего послания Зары и сделала глубокий вдох.

— Пойдём вместе поговорим с Зарой. Это поможет тебе почувствовать, что у тебя есть контроль, — я улыбнулась ему. — Я доверяю тебе с ней. Правда.

Лукас на мгновение выглядел удивлённым, затем покачал головой.

— Не стоит, — сказал он. — Тебе не стоит доверять мне в этом. Я стараюсь думать о ней более по-доброму, Эмма, правда. Есть достаточно доказательств, что она настоящая Кассандра, и я знаю, что это не её вина. Она не заслуживает моего к ней отношения, и я старался отогнать эти чувства прочь, — он вздохнул. — Но я ещё не пришёл к этому. Возможно, никогда не приду. Будет лучше для неё, если я останусь снаружи. Мысль о том, на что она способна, ужасает меня. Прости.

Я знала очень немногих людей, способных признаться, что что-то или кто-то их пугает.

— Не извиняйся, — я дотронулась до его щеки. — Ты честен, и не только со мной, но и с собой. Я поговорю с ней, а там дальше решим. В котором она доме?

— Тот, что в конце, — сказал он. — Розовый.

Я застыла. Розовый дом. Нацарапанная заметка в квартире Алана Харриса.

— Что? — натужно переспросила я. — Что ты сказал?

— Розовый дом, — повторил он. — В конце террасы.

Я побежала ещё до того, как Лукас договорил. Я рванула по улице на максимальной скорости, какую только могло развить моё тело феникса. К тому моменту, как я добралась до розового дома Зары, моё сердце гулко колотилось о рёбра, но не от физической нагрузки, а от страха.

Я постучала в дверь и закричала, но не ждала ответа. Я дёрнула дверную ручку, приготовившись выбить дверь, если придётся, но та легко поддалась, и я ворвалась внутрь.

Чтобы найти её, не потребовалось много времени.

Тело Зары лежало на кухонном столе. Она была распростёрта, руки и ноги свешивались с краёв. Её глаза были закрыты, и на один отчаянный момент я подумала, что она в порядке. Затем увидела зияющую рану в центре её груди и поняла, что это не так.

Я ахнула, ощущая себя так, будто моё сердце тоже пронзили. Прошло чуть больше часа с тех пор, как я говорила с ней по телефону.

Я услышала крик с порога. Испытывая тошноту, я обернулась.

— Я чую кровь, — произнёс Лукас, побледнев. — Она…

— Она мертва, — сказала я. Или, по крайней мере, попыталась; мои губы формулировали слова, но звука не последовало. Я попробовала ещё раз. — Она мертва, — я с трудом сглотнула. Слава Богу, он здесь. Слава Богу, я не одна. — Я говорила с ней по телефону прямо перед тем, как ты мне позвонил. Час назад она была в порядке. Когда именно ты сюда приехал?

— Я звонил тебе, будучи в дороге, — сказал он. — Приехал, может, через полчаса после нашего разговора.

— Само собой, после твоего прибытия ты не видел никого, кто бы входил или выходил через парадную дверь. Что насчёт чёрного хода?

— Я проверю. Подожди.

Я не хотела, чтобы он уходил, но убийца может всё ещё находиться поблизости. С момента убийства Зары прошли не часы, а минуты. Ублюдок работал быстро; Алан бл*дский Харрис работал быстро.

Моё нутро скрутило. Я могла это остановить. Я должна была это остановить. Я подвинулась обратно к телу Зары. Она сказала мне, что ей жаль, и что мы могли бы быть друзьями. Она знала, что случится?

Я понимала, что не надо это делать — дотрагиваться до тела Зары шло вразрез с любыми протоколами поведения на местах преступлений. Я не могла объяснить, почему, даже самой себе, но я протянула руку и кончиками пальцев задела её ладонь.

— Мне жаль. Боже, Зара. Мне так жаль.

И тут я почувствовала что-то. Я напряглась. Её пальцы только что дёрнулись? Она до сих пор жива? Я опустила взгляд к кровавому безобразию в центре её груди. Это казалось невозможным. Она никак не могла такое пережить. Ведь так?

Я обошла стол по кругу, и моя кровь шумела в ушах, когда я прижала пальцы к основанию её горла, прощупывая пульс. Ничего. Её кожа уже ощущалась прохладной. Она определённо мертва.

Я сглотнула и попятилась обратно назад. Я должна сообщить об этом, должна поговорить с Мюрреем и Колкахун.

— Мотоцикл, — сказал Лукас с порога, переводя взгляд между Зарой и мной.

Я уставилась на него.

— Спустя пару минут после того, как мои парни заняли позицию позади дома, мотоцикл взревел и уехал. Мотоциклист был один. Они не видели его лицо из-за шлема, но это определённо мужчина. И ещё, — мрачно добавил он, — он рванул так быстро, что чуть не грохнулся на повороте в конце улицы.

— Это он, — выдохнула я.

Взгляд Лукаса вернулся к Заре, задержавшись на дыре в её груди.

— Сзади к мотоциклу было пристёгнуто что-то вроде сумки-холодильника.

Сумка-холодильник? Нет. Я думала, хуже быть уже не может, но ещё как может. Всегда может. Я подвинулась и снова взглянула на рану Зары.

— Я не могу разглядеть. Крови слишком много, — я взглянула на Лукаса, и мой голос понизился до едва слышного шёпота. — Он забрал её сердце?

Лукас втянул вдох.

— Похоже на то.

Моя голова шла кругом.

— Он где-то оставит его для Маркуса. И потом Маркус использует его, убивая кого-то другого.

«Третий раунд решающий, — подумала я. — Бл*дский третий раунд решающий».

Я прижала основания ладоней к вискам. Я не могла позволить ужасу взять надо мной верх; времени не было.

— П Парк.

— Что это?

— Алан Харрис, мужчина, который убил Зару, Питера Пиковера и Сэмюэля Брансвика. Мы нашли его квартиру, но его там не было, потому что он был здесь. Там была заметка. Розовый дом. И П Парк, до двух часов. Готова поспорить, он планирует оставить сердце Зары в П Парке до двух часов, чтобы его мог забрать Маркус Лайонс.

Лукас посмотрел на наручные часы.

— Уже начало второго. Неудивительно, что он спешил, — он покачал головой. — Но я не знаю никакого П Парка. Могу спросить у остальных…

— Нет, — перебила я. — Погоди. Зара тоже кое-что говорила, — я пыталась вспомнить точную формулировку. — Я должна остерегаться бойких языков и старательно продуманной лжи. И почтальон не всегда звонит дважды.

— В этом нет никакого… — Лукас резко умолк и посмотрел мне в глаза. — Почтальонский Парк, — выдохнул он.

Я уставилась на него.

— Точно. Нам надо как можно быстрее собрать всех туда.

— Все, кто свободен, ищут Маркуса Лайонса. Я не думаю, что кто-то вблизи Почтальонского Парка.

— Тогда тебе надо отправить их туда, — я стиснула зубы. — Сейчас же.

Глава 26

При нормальных обстоятельствах Почтальонский Парк — одно из самых очаровательных уголков в центре Лондона. Это зелёный оазис буквально в шаге от Собора Святого Павла и поистине душевное местечко. Там находится публичный мемориал и десятки гравированных табличек, посвящённых людям, которые умерли, спасая других, и чьи имена в противном случае могли быть забыты. Люди, увековеченные в Почтальонском Парке, были настоящими героями, и поэтому мысль о том, что Харрис и Лайонс использовали его как часть своей больной игры, казалась особенно тошнотворной.

— Если Мюррей заполонит парк полицией, их обоих спугнут, — предупредила я Колкахун, пока вжимала в пол педаль газа Таллулы и неслась к центру Лондона. — Это наш шанс поймать их обоих. Мы не можем облажаться.

— В кои-то веки детектив Мюррей на шаг впереди. Он предпринимает меры предосторожности, — она помедлила. — Но у Харриса хорошая фора. На мотоцикле он намного быстрее может передвигаться в дорожном трафике. Он уже мог приехать и уехать.

Вероятность этого была весьма высока.

— К счастью, — продолжала Колкахун, — расположение парка подразумевает, что те окрестности всегда кишат полицией. Мюррей послал пару патрульных прогуляться там. Они не приблизятся к Харрису, если увидят его, но сядут ему на хвост, если он появится. Все остальные высматривают мотоцикл.

Я выдохнула. Ладно. Зара сказала мне, что время будет на моей стороне. Время не было на её стороне, но я вынуждена была надеяться, что она говорила правду. Если так, может, мы сумеем положить конец всему этому ужасу.

— Мне осталось ехать менее пятнадцати минут, — сказала я. — Держи меня в курсе.

— Будет сделано.

Я пронеслась через следующий светофор. Лукас ехал где-то позади меня в своей машине, с вампами, которые поехали с ним к Заре. Его машина была намного роскошнее и дороже Таллулы, и на открытой дороге он бы давно обогнал нас, но Таллула имела преимущество на оживлённых улицах. Она могла проскользнуть по узким улочкам и обгонять более крупные автомобили так, как это не могла делать большая машина Лукаса.

— Давай, девочка, — подгоняла я. — Так быстро, как ты можешь.

Таллула выложилась на абсолютный максимум. К тому моменту, когда над близлежащими крышами показались купола собора Святого Павла, позади осталось много сердитых гудков и немало почти-столкновений, которых мы чудом избежали.

Почтальонский Парк был уже совсем рядом, когда перед нами показался автобус, и мне пришлось ударить по тормозам. Другая половина дороги была слишком оживлённой, чтобы нырнуть туда, а автобус ехал слишком медленно. Я выругалась и поискала место, где я могла бы остановиться и выскочить. Быстрее будет пробежать остаток пути.

Мой телефон снова зазвонил. Я выкрутила руль Таллулы влево так, что она заехала на тротуар. Пожилая женщина погрозила мне кулаком, но я проигнорировала её и ответила на звонок.

— Колкахун, — сказала я.

По её голосу я поняла, что новости не хорошие.

— Он пришёл и ушёл, — ровным тоном сказала она. — Под деревом оставлена сумка-холодильник. Патрульные к ней не притрагивались. Они держатся на расстоянии, но так, чтобы видеть её.

Я заскрежетала зубами.

— Харриса не видно? Мотоцикла тоже не видно?

— Боюсь, что нет.

Чёрт. Я выпрыгнула из Таллулы, держа в руке арбалет, и побежала мимо автобуса к концу улицы.

— Ладно, — выдавила я. — Я уже не далеко. Я пешком и доберусь до парка менее чем через пять минут.

— Сохраняй трезвый рассудок, — посоветовала она. — Мы ещё можем поймать Лайонса.

Я кивнула, добравшись до перекрёстка и обойдя смеющуюся группу подростков.

— Идиот думает, что крутой, раз он на большом мотоцикле, — сказал один из мальчиков.

— Он нас чуть не переехал, — ответила девочка рядом с ним. — Дебил.

Я резко остановилась и развернулась. В Лондоне много мотоциклов, и вероятность того, что они говорили об Алане Харрисе, близки к нулю. И всё же я не могла это игнорировать.

— Какой мотоцикл? — потребовала я. — Где?

Вся группа уставилась на меня как на сумасшедшую. Одна из девочек покосилась на мой арбалет, затем снова на моё лицо.

— Погодите, — медленно произнесла я. — Вы та женщина-сверх. Детектив, который не может умереть.

Первый мальчик выпучил глаза.

— Это значит, что если мы вас убьём, мы не попадём в тюрьму за убийство?

Я потянулась к удостоверению. Для болтовни с подростками сейчас определённо не время и не место.

— Мотоцикл, — прошипела я. — Вы где его видели?

— Вон там, — мальчик показал большим пальцем за плечо. — На последнем повороте.

— Видели, куда он поехал?

Одна девочка показала вправо. Другая влево. Бл*дь.

— Ладно, — пробормотала я. — Всё равно спасибо, — шансы в любом случае были малы. Я начала уходить от них.

— А видео поможет? — крикнула одна мне вслед.

Я развернулась. Девочка с длинными каштановыми волосами и веснушчатым лицом подняла телефон.

— Он был засранцем, — прямо сказала она. — Я засняла его и подумала, что потом загружу в TikTok. У меня больше пяти тысяч подписчиков.

Благослови, Господи, подростков и социальные сети.

— Можно мне? — спросила я.

Она передала телефон, и я повозилась с кнопками, пока, наконец, не сумела воспроизвести видео.

Это он — забрало шлема было поднято, и это определённо он. Он громко обматерил детей и плюнул в их сторону, после чего опустил забрало и газанул, уезжая прочь. Хватило ерунды, чтобы Алан Харрис показал свою истинную натуру. Я наблюдала, пока трясущееся видео показывало ревущий мотоцикл. Номерной знак был отчётливо виден.

— Он сам начал, — сказала она. — Не мы. Он чуть не сбил Дрю.

Я кивнула, едва слыша её, и уже прижимала телефон к уху.

— Мне нужно в реальном времени отследить передвижения мотоцикла, — сказала я полицейскому оператору. — Сейчас же, — я зачитала номерной знак.

— Секундочку, — ответила оператор.

— Эй, — сказала девочка. — Если вы знаменитая, можно мне ваш автограф? Можно опубликовать это на моём TikTok-канале?

Я нашла визитку и передала ей. Это меньшее, что я могла сделать. Её глаза выпучились.

— Круто.

Оператор прочистила горло.

— Нашла. Он только что свернул направо, на Госвелл-роуд и направляется на север, в сторону Нортгемптон-сквер.

Я повернулась и снова побежала.

Он недалеко уехал. Я услышала мотоцикл ещё до того, как увидела — он остановился на красный сигнал светофора, и Харрис взревел двигателем. Он явно спешил убраться оттуда. Я гадала, может, он что-то увидел в Почтальонском Парке и сообразил, что его время вышло. Это неважно; теперь я его видела. Светофор переключился на зеленый.

Я рванула за ним. Перепрыгнула через йоркширского терьера, нюхавшего столб, и обежала его владельца. Когда группа туристов преградила мне путь, я выскочила на дорогу и на полной скорости побежала к мотоциклу. Если он не будет смотреть в зеркала заднего вида, я его догоню.

Впереди ждали новые светофоры. Я подняла взгляд. Они менялись на красный. Ему придётся снова остановиться… и тогда я его нагоню. Я опустила голову и усиленно побежала по дороге, пока не добралась до череды притормозивших машин. Теперь до него оставались считанные метры.

Харрис на пару сантиметров повернул голову. На протяжении долгой секунды он не шевелился, а потом его тело напряглось. Он меня заметил. Он знал.

Он газанул вперёд, игнорируя самые базовые ПДД и пролетая на красный. Такси, ехавшее по поперечной дороге, ударило по тормозам, чтобы избежать столкновения, но Харрис почти не затормозил.

Я выругалась и рванула за ним, мимо светофоров, мимо потрясённого таксиста. Харрис вильнул, чтобы избежать рытвины на дороге, и я сократила разрыв ещё на метр. Я могла это сделать. Я феникс, напомнила я себе. У меня есть и скорость, и сила.

Я оказалась ещё ближе. Теперь Харрис паниковал, и его хватка на руле дрогнула. Он явно не был опытным мотоциклистом. Когда он пошатнулся и вынужден был сбросить скорость, чтобы удержаться, я настигла его и бросилась, прыгнув в воздух и накинувшись на его спину. Харрис повалился вправо, а мотоцикл и я — влево.

Я плохо приземлилась. Моя лодыжка оказалась придавлена тяжёлым корпусом мотоцикла, и боль прострелила мою ногу и плечо. Я зашипела и постаралась как можно быстрее подняться, но я потратила слишком много энергии, догоняя его.

Он вскочил на ноги намного быстрее, чем я, и уже убегал прочь. Я двинулась за ним, но меня тормозила кричащая агония, пронзавшая моё тело. Я задержалась слишком надолго.

Харрис метнулся за первый попавшийся угол, пока я сдерживала волну головокружения. Я не могла позволить себе обморок. Я стиснула зубы и устремилась за ним, двигаясь как можно быстрее.

Это было недостаточно быстро. Когда я свернула за угол, Алан Харрис скрылся. Чёрт.

Я вытерла непроизвольные слёзы боли со щёк и сделала телефонный звонок. Ничего ещё не закончилось. Я не в настроении сдаваться.

— Вам больно, детектив? — сладеньким тоном поинтересовалась Баффи. — Хотите, чтобы я поцеловала болячку, и всё прошло? — я сердито посмотрела на неё, и она рассмеялась. — Простите, но вы правда выглядите не очень хорошо.

— Я в порядке, — вроде как. Я кивнула в сторону улицы, на которой скрылся Алан Харрис. — Он побежал в ту сторону примерно двадцать минут назад, так что он может быть где угодно. Он мог запрыгнуть на автобус или поймать такси, но скорее всего, по-прежнему передвигается пешком, чтобы никто не видел его лицо. Он знает, что мы его преследуем, и это работает нам на руку. У меня нет его вещей, чтобы дать тебе понюхать, но…

— Не волнуйтесь, я чую его страх. Если он поблизости, я смогу его выследить.

Я махнула ей.

— Тогда иди как можно быстрее. Я сделаю всё возможное, чтобы не отставать.

— Поняла, — она улыбнулась мне. — Я достану его для вас.

Баффи рванула на максимальной скорости, а я похромала за ней. Пусть ей потребовалось время, чтобы добраться, я знала, она — лучший шанс настигнуть Харриса. Взять след — это более хорошая идея, чем бесцельно бродить по соседним улицам.

Я колебалась, звонить ли другим, потому что их запахи могут усложнить ситуацию и облегчить бегство Харриса. Лучше действовать просто, говорила я себе. Как только Баффи найдёт его, я сообщу Мюррею. Я могла лишь надеяться, что он увлечён арестом Маркуса Лайонса.

Я заставляла себя двигаться сквозь боль. Чем сильнее я подгоняла себя, тем легче становилось притворяться, что мне не больно. Поначалу я ковыляла за Баффи, но через несколько мгновений побежала трусцой. Потом я поплачусь за это, но пока что адреналин поддерживал меня на ходу.

Я последовала за ней по первой улице. В конце Баффи повернула налево, а потом снова налево на следующем перекрестке. Во мне вспыхнула надежда. Харрис паниковал и по сути бегал кругами.

Во рту у меня пересохло, ноги дрожали, но мне удавалось держать Баффи в поле зрения. Когда она остановилась и медленно повернулась, держа нос по ветру, я знала, что она его нашла.

Я догнала её.

— Он там, — она показала на тёмный, зияющий вход на подземную парковку. — Я в этом уверена. Мне зайти и достать его для вас?

— Нет, — это дела полиции. Больно мне или нет, но я найду Харриса и арестую. Я кивнула в знак благодарности, понимая, что это не услуга, которой я обязана Баффи. Затем подумала кое о чём ещё. — Вообще-то, можешь оказать мне ещё одну быстренькую услугу?

— А что мне будет?

— Улицы, свободные от серийного убийцы, — прорычала я.

Она поджала губы.

— Справедливо.

Я бросила ей телефон.

— Мне надо, чтобы ты позвонила детективу Мюррею. Его номер есть в моём телефоне. Представься и объясни, где я, и что происходит, — я не скрывалась от Мюррея, просто разумно распределяла время. Я подумала ещё немножко. — Если Мюррей не станет слушать, попробуй детектива Колкахун. Её номер…

— Тоже в вашем телефоне. Поняла, — она улыбнулась. — Повеселитесь там.

Да, да. Я дважды перепроверила арбалет. Хотя Алан Харрис был человеком, и я не имела права использовать арбалет против него, возможно, мне придётся защищаться.

Я направилась внутрь.

Парковка оказалась крупнее, чем я ожидала. Я не знала точно, что это за здание, но судя по местоположению и дорогим машинам, оно принадлежало какой-то элитной компании. Это хорошо. Если Харрис не окажется опытным угонщиком и не имеет при себе нужных инструментов, то он не сумеет вскрыть одну из машин. А даже если и сумеет, то не получится завести двигатель. Дни, когда машины можно было завести замыканием проводков, практически остались в прошлом.

Помещение было хорошо освещённым. Я не видела теней, которые указывали бы на передвижения Харриса, и я ничего не слышала. Возможно, он пытался угнать машину и потерпел провал. Возможно, он уже поднялся в здание и нашёл альтернативный выход.

Надеясь, что это не так, я пошла вперёд. Добравшись до первого ряда машин, я нагнулась и проверила под ними. Там имелось несколько лужиц масла, но ничего, что указывало бы на то, что внизу прячется мужчина. Я встала и продолжила, проверяя каждый уголок и укрытие в тени.

Я миновала примерно половину и готовилась заглянуть за большую цементную колонну, когда услышала характерный сигнал, с которым дверцы машины отпирались с брелка. Может, это офисный сотрудник отправлялся на обед или встречу, а может, кто-то по глупости оставил ключи под надколесной аркой, и Алан Харрис их нашёл. Пока не узнаю обратного, буду рассчитывать на второй вариант.

Я скрылась из виду за колонной, услышав, как заводится двигатель, и машина едет в мою сторону из задней части парковки. Чтобы выехать, ей придётся проехать мимо меня. Идеально. Я не в той форме, чтобы бежать за машиной, но если повезёт, мне и не придётся.

Я ждала до последнего момента, готовя своё тело к дальнейшим событиям и натиску новой боли. Когда машина приблизилась, я выпрыгнула из-за колонны, встала на её пути и подняла арбалет.

Наверное, именно боль помогла мне избежать наезда. Я ужасно поморщилась, когда моё тело пронзила агония. Судя по выражению лица Харриса за рулём, он искренне верил, что я сейчас выстрелю из арбалета, и болт сквозь стекло вонзится в его череп. Он ударил по тормозам и остановил машину в дюймах от моего тела, затем уставился на меня испуганными глазами. Он тут убийца; я не знала, почему это он боялся.

Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга. В итоге он опустил окно и выкрикнул:

— Вы из полиции. Вы не можете меня застрелить. У вас будут проблемы! — его голос дрожал. — Про вас узнают!

По моему лбу стекла капелька пота. Боль в плече означала, что мне сложно было стабильно держать арбалет нацеленным на него.

Я заставила свой голос звучать твердо.

— Если выйдете из машины и сдадитесь, то не будет причин стрелять, — для того, кто убил трёх людей, он поразительно беспокоился о своём благополучии. — Я не наврежу вам, Алан. Но мне надо арестовать вас. Безо всяких проблем.

Его лицо будто обмякло.

— Проблем не будет.

Я уставилась на него. Он реально сейчас плачет?

— Я смирно пойду с вами, — он всхлипнул, икнув. — Обещаю. Я больше никому не хочу вредить.

— С чего бы, чёрт возьми, мне верить хоть единому вашему слову? — спросила я с искренним любопытством. — Вы убивали, и не раз.

Он замахал руками, всплескивая ими в лихорадочной демонстрации того, что он говорит правду.

— Я не убивал Рози! Она не была моей жертвой!

И это должно означать, что он хороший парень?

— А другие, — лепетал он, — они ничего не почувствовали. Я позаботился, чтобы они не страдали.

Боже, он настоящий добряк.

— Вы медбрат, бл*дь, — сказала я. — Вы должны помогать людям. Вы должны их лечить.

Харрис уронил руки.

— Я вам всё расскажу. Я всё объясню. Я лишь хотел сделать его счастливым. Он сказал, что всё будет нормально… он сказал, что соревнование будет весёлым.

— Где он? Где Маркус Лайонс?

— Это я вам тоже скажу. Просто пожалуйста, пожалуйста, не стреляйте в меня, — его голос звучал натужно.

— Выходите из машины с поднятыми руками, — я всё ещё была готова к тому, что Харрис резко ударит по газам и собьёт меня машиной.

На его лице пробежала гамма эмоций. Как будто прочитав мои мысли, он предпринял последнюю попытку отваги.

— Я мог бы вас переехать! Поехать дальше и сбить!

— Могли бы, — спокойно сказала я. — И я бы умерла, но лишь временно. Вы должны были слышать обо мне. Я умру, а потом вернусь, и если это случится, я буду зла. Очень, очень зла, Алан. Я снова найду вас, и тогда уже не буду такой терпеливой. Конечно, — добавила я, — мне и не понадобится следующий раз, если мой нетерпеливый палец нажмёт на курок и пошлёт серебряный болт сквозь лобовое стекло прямо в ваш мягкий человеческий мозг.

Его плечи сгорбились.

— Ладно, — пробормотал он.

— Что ладно?

— Ладно. Я выйду.

Дверца машины открылась, и Харрис поставил на бетонный пол сначала одну ногу, потом вторую. Очень медленными, очень выверенными движениями он выбрался и повернулся ко мне лицом.

— Зачем? — спросила я.

Он не стал утруждать нас обоих и спрашивать, что я имела в виду. Он опустил взгляд и промямлил:

— Я хотел победить.

Я напомнила себе, что не планировала пристрелить его ранее и не планировала пристрелить его сейчас. Вместо этого я двинулась вперёд, умудрившись не хромать, и вытащила из заднего кармана пластиковые стяжки.

Глаза Харриса распахнулись шире. Я слишком поздно услышала топот лап. Я развернулась, вскинув арбалет, когда огромный волк пронёсся мимо меня и врезался в Харриса.

Глава 27

Я быстрой чередой выпустила три болта в Роберта Салливана, но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить его острые зубы, впившиеся в плоть Алана Харриса. Я бросила арбалет и метнулась вперёд, потянувшись к загривку его шерстяной шеи. Боль кричала во всём моём теле, но я терпела и оттащила его, с окровавленными челюстями и всем остальным.

— На живот! — взревела я, используя каждую унцию внушения, которую я только могла призвать. Я молилась, чтобы Роберт услышал меня сквозь красный туман ярости.

Его волчье тело задрожало, и поначалу я подумала, что он сумел воспротивиться моей команде. Однако потом он затрясся, задрожал и опустился на цементный пол.

Я побежала к Харрису, стягивая футболку через голову, чтобы зажать кровотечение.

— Не смей умирать, бл*дь! — прошипела я.

Взгляд Харриса скользнул ко мне. В его глазах не было боли; он уже миновал эту точку. Его губы изогнулись в едва заметной улыбке, будто говоря мне, что всё будет хорошо. Затем его веки с трепетом опустились.

Я раздражённо заорала. Нет. Я такого не потерплю. Я взглянула на Роберта, который продолжал лежать, сощурив жёлтые глаза и наблюдая за мной.

— Оставайся на месте, — прорычала я. Алан Харрис ещё мог выжить. Он мог продержаться.

— Не знаю, зачем вы пытаетесь спасти его жизнь, — произнёс леденяще сухой голос позади меня. — В конце концов, он убийца сверхов.

Я сильно давила на худшую из ран Харриса — проклятье, крови было так много — затем повернула голову и взглянула на Леди Салливан. Баффи стояла позади неё с будничным выражением лица. Не надо быть гением-детективом, чтобы понимать, что произошло.

— Вызовите бл*дскую скорую, — выплюнула я.

Я переключила внимание на Харриса. Он ещё дышал, но не продержится долго, если парамедики не прибудут в ближайшее время.

Леди Салливан кивнула Баффи, и та вытащила телефон, набирая номер, пока я сосредоточилась на Харрисе. На его теле было несколько раз, но сильнее всего кровоточил большой укус на шее.

— Роберту тоже нужна помощь, — сказала Леди Салливан. — Из него торчит три болта. Тот, что в его животе, выглядит особенно опасным.

— Может быть, — произнесла я сквозь стиснутые зубы, — вам стоило подумать об этом до того, как вы послали его сюда.

— Это было его решение, не моё. Я говорила вам, что он может рассчитывать и на мою заботу, и на поддержку. Ему нужно было поставить точку в смерти Рози, и теперь ему это удалось.

— Алан Харрис не убивал Рози, — футболка пропиталась кровью. Я до сих пор не слышала сирены.

— Суть не в этом. Он убивал сверхов, так какая разница на самом деле?

— Разница есть, потому что второй убийца до сих пор на свободе, — выплюнула я. — Нам всё ещё нужно найти Маркуса Лайонса! Алан Харрис может сказать нам, где он!

— Аа, — невозмутимо протянула Леди Салливан. — Но Маркус Лайонс убивал людей. К тому же, он вампир. Он не мой приоритет, — в данный момент ей очень повезло, что у меня были заняты руки. — Мы скажем всем, что вы нейтрализовали Роберта арбалетом. Никому не нужно знать, что вы ему внушили, — продолжала она.

Я не ответила.

— Эмма?

— Плевать, — я проверила пульс Харриса. Он едва держался. С ней я разберусь позже.

Слабый вой сирен наконец-то достиг моих ушей. Скорая почти здесь. Слава богу, бл*дь.

— Я не удивлён, что вам больно. Вы вывихнули плечо, и у вас трещина лодыжки. Вам нужен рентген, обезболивающие и несколько дней отдыха.

Ни за что.

— Вправьте плечо, перевяжите лодыжку, — сказала я доктору. — С остальным я разберусь потом.

В худшем случае я могу убить себя и использовать воскрешение для исцеления. Не в первый раз, хотя повторяющиеся смерти начинали выглядеть как беспечность с моей стороны. Мне реально надо предпринять шаги, чтобы перестать постоянно умирать. И сейчас я не могла позволить себе потерять двенадцать часов.

— Будет больно, — сказал он. — Очень больно.

И что же нового? Я стиснула зубы и махнула ему продолжать. Мне надо делать дела, говорить с людьми. В следующий раз пойду к доктору-сверху; человеческие слишком осторожны и слишком много спорили.

К тому моменту, когда я хромающими шагами вышла из отделения неотложной помощи, меня ждали Лукас и Колкахун. Один взгляд на их лица подтвердил всё, что мне нужно было знать.

— Лайонс не появился в Почтальонском Парке, — сказала я.

Колкахун поморщилась.

— Нет, его не было видно. Может, он завидел наших людей и испугался. Надо отдать должное Мюррею, он действовал осторожно, чтобы избежать этого, но ни один план не является абсолютно надёжным.

Я фыркнула. Да уж. Просто посмотрите на Алана Харриса.

Лукас приобнял меня одной рукой.

— Думаю, тебе разрешается отдохнуть, — мягко сказал он. — Давай поедем домой, и я позабочусь о тебе, пока ты заботишься обо мне.

— Леди Салливан… — начала я.

Его глаза потемнели.

— Я разберусь с Леди Салливан. Прямо сейчас её забрали в Отряд Сверхов, и её допрашивает Грейс. Как только он закончит, настанет мой черёд.

— Она — не твоя ответственность.

— Моя, когда она мешает твоей работе. И моей, — он смахнул прядь волос с моей щеки. — Не волнуйся о ней. Моя машина поблизости. Я отвезу нас домой.

Я не для того почти час спорила с доктором, чтобы поехать домой и закинуть ножки повыше.

— Слишком много дел. Маркус Лайонс ещё может появиться.

Колкахун покачала головой, а рука Лукаса ещё крепче сжалась вокруг меня.

— К сумке-холодильнику никто не притронулся. Две другие передачи с кровью и зубами происходили быстро. Если Лайонс собирался появиться, он бы это уже сделал.

Я покачала головой — не потому, что не соглашалась, а потому что не готова была сдаваться.

— Как дела у Алана Харриса? — спросила я.

— Он определённо не в состоянии говорить, если ты спрашиваешь об этом, — сказала Колкахун. — Когда я узнавала новости в последний раз, не было ясно, выживет ли он. Его оперируют, но всё выглядит не лучшим образом.

— У него при себе что-то имелось? Телефон?

Она кивнула.

— Он у криминалистов. Не защищен паролем, но это одноразовый телефон, и в нём сохранён лишь один номер.

Лайонс. Это должен быть он.

— Мы позвонили, — сказала она. — Номер уже не активен.

Я выругалась. Они всё равно опережали нас, даже теперь. Я открыла рот, чтобы задать ещё один вопрос, но Колкахун хмуро посмотрела на меня.

— Этим расследованием занимается не один человек, и ты не детектив Мюррей, — строго сказала она. — Сотни людей ищут Маркуса Лайонса, — она взглянула на Лукаса. — Не говоря уж о большом количестве вампиров. Всё это не ложится исключительно на твои плечи.

Я знала, что она говорит здравые вещи, но это не означало, что я готова была отправиться домой и сидеть на попе ровно, потому что, как выразилась Баффи, у меня болячка. Я помрачнела.

— Что такое? — спросил Лукас.

— Баффи, — буркнула я. Меня возмущало то, что она после обнаружения Харриса связалась с Леди Салливан, а не с Мюрреем, как я просила, хотя именно на это она была натренирована, будучи волком Салливан. — Мой телефон у неё.

— Можешь забрать потом, — сказал Лукас.

— Я заберу сейчас, — я хотела посмотреть Баффи в глаза и заставить осознать последствия её поступка. — Она в Отряде Сверхов с Леди Салливан?

— Думаю, да, — сказал Лукас.

— Тогда поехали туда, — я взглянула на Колкахун. — Тебе, пожалуй, лучше вернуться к Мюррею.

— Да, — она вздохнула. — А тебе наверняка лучше поехать домой или вернуться в больницу.

— Если бы все делали то, что должны, а не то, что хотели, мы бы остались без работы.

Зная, что в таком состоянии мне сложно будет управлять машиной, я заставила Лукаса сесть за руль Таллулы. Ни он, ни машина были не в восторге. Таллула трижды заглохла безо всяких причин, а Лукас кряхтел, стонал и ёрзал на узком водительском сиденье. Хотя бы он знал, что не надо жаловаться. Если бы он отпустил какой-то презрительный комментарий, мы бы никогда не доехали до Отряда Сверхов.

Я начинала жалеть о своём решении не ехать домой. Пусть я наконец-то поддалась на уговоры и выпила лекарства, это приглушило лишь самую острую боль и определённо не сняло её полностью. В моём животе до сих пор жило ощущение тошноты, которое могло быть вызвано разными вещами, а пульсирующее давление в голове делало мысли туманными и неразборчивыми. Но я сделала всё возможное, чтобы вести себя нормально. Я не хотела, чтобы Лукас беспокоился ещё сильнее… и определённо не хотела, чтобы он развернул Таллулу.

— Если бы ты выследил Маркуса Лайонса до той парковки, — спросила я, — ты бы напал на него?

Лукас задумался.

— Если бы он сдавался без боя, то сомневаюсь. Но я не уверен, что подобное можно знать наверняка, пока не окажешься в такой ситуации. Если бы ты месяц назад спросила у Роберта Салливана, предпринял ли бы он всё возможное для убийства человека, он бы наверняка сказал нет. Мы все способны на ужасные поступки, если нас спровоцировать.

На мгновение он замолчал.

— Мне сказали, что Роберт оправится без особых осложнений, хотя может долго пользоваться тростью. Я ожидаю, что Леди Салливан уже подаёт от его имени прошение о снисхождении.

— Иногда это просто, — пробормотала я. — Иногда парни вроде Лайонса и Харриса на сто процентов плохие и заслуживают того, что с ними происходит. Но так бывает не всегда.

Лукас кивнул.

— Если уж на то пошло, я не обрадован тем, что случилось с Кассандрой. Я не считаю, что она заслужила такое, — он поколебался. — Зара, — мягко поправился он. — Зара этого не заслужила.

Мои глаза защипало от непрошеных слёз.

— Они все не заслужили. Имени Зары не было в списке гостей «Фетиша». Все остальные жертвы там были, но не она. Я бы заметила, если так, — я покачала головой и подумала о Джонасе и его пустом клубе. — Кто победил теперь?

Лукас вскинул бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Алан Харрис убил следующую жертву, а потом был пойман. Он сам может умереть. Маркус Лайонс остаётся на свободе, но он не убил и не забрал сердце Зары из парка. Так кто победил в игре?

— Никто. Может, без сердца Лайонс больше никого не убьёт.

Я посмотрела в окно.

— Зара сказала, что будет ещё два убийства. Если Алан Харрис не умрёт, то было пока только одно.

Лукас крепче сжал руль Таллулы. После этого мы оба не произносили ни слова.

Глава 28

Возле здания Отряда Сверхов собралось на удивление большое количество оборотней. Макс стоял внутри, за стеклянной дверью прилегающего отеля, но я видела, что он выглядывает с весьма обеспокоенным видом. Его редко смущали сверхъестественные визиты, но, наверное, десятки волков, шумно протестующих, чтобы их услышали — это любого отпугнёт. Я сделала мысленную пометку извиниться и перед ним, и перед менеджментом отеля. Это будет не в первый раз, да и наверняка не в последний.

Как только мы с Лукасом вышли из Таллулы, вопросы и требования обратились в нашу сторону. Я изо всех сил постаралась не выглядеть как побитая собака и притворилась, что абсолютно в состоянии ходить, говорить и выслушивать их требования.

— Вы не имеете причин держать нашу Леди внутри этого чёртова здания, — пожаловался один из волков Салливан. — Вы должны немедленно выпустить её!

— Насколько мне известно, она не арестована, — сказала я. — Просто отвечает на несколько вопросов.

— То, что сделал Роберт — не его вина! — рявкнул на меня другой волк Салливан. — Его должны превозносить как героя за то, что он сделал с этим убивающим ублюдком! Он не преступник!

Ну-ну.

— Уверена, мы все можем согласиться, что правосудие линчевателей не поможет никому из нас, — спокойно ответила я.

— Она права, — вмешался высокопоставленный волк Макгиган. — Мы не можем допустить возвращения к тому положению дел, которое было до конференции сверхов. Мы должны применить к Роберту Салливану высочайшую форму легального правосудия. Он должен быть в цепях!

— Прямо сейчас, — ответила я, — он получает срочную медицинскую помощь. Что случится дальше, будет зависеть от многих факторов.

— Что ж, — прошипел член клана Карр, — Леди Салливан наверняка пора сложить полномочия. Она должна взять на себя ответственность за этот бардак.

Я втянула вдох. Лукас рядом со мной склонил голову и пробормотал:

— Хочешь, чтобы я позаботился об этой братии? Хватит одного слова.

Это не входило в его обязанности, и вампирам не было необходимости вмешиваться. Только не в это.

— Спасибо, но они имеют право быть здесь и озвучивать свои беспокойства. Если дело примет плохой оборот, Отряд Сверхов разберётся с ними.

— Как? Ты едва можешь стоять, и я не представляю, как Фреду, Оуэну или Лизе удастся угомонить лай пререкающихся оборотней.

— Ты недооцениваешь Лизу, — сказала я ему.

— Да, — согласился Лукас мгновение спустя. — Наверное, недооцениваю.

Мы вошли в здание. Дверь первой допросной комнаты была закрыта, и табличка над ней светилась красным, показывая, что помещение занято; несомненно, Оуэн Грейс и Фред были там с Леди Салливан. Я пошла в комнату для посетителей и заглянула туда. Лиза и Баффи сидели на одном из узких диванов.

— Вы никогда не думали подать заявление на обращение в оборотня? — интересовалась Баффи. — Думаю, клан Салливанов с радостью принял бы вас.

Я сомневалась, что ответ Лизы будет очень дружелюбным. Я откашлялась, и они повернулись ко мне.

— Детектив! — просияла Баффи, взглянув за меня на Лукаса. — И маленький Лорд! Вы уже нашли этого вашего убийцу-вампира?

Я почувствовала, как тело Лукаса напряглось.

— Баффи, — предостерегла я.

— Что? Это логичный вопрос.

Дело не в вопросе, дело в тоне её голоса. Я скрестила руки на груди и сердито уставилась на неё.

— Мой телефон у тебя, — сказала я.

— Вы бы хотели его вернуть?

— А ты как думаешь? — прорычала я.

Она улыбнулась.

— Скажите «пожалуйста».

Я пристально уставилась на неё. Она закатила глаза и сунула руку в карман.

— Божечки, — пробормотала она. — Вежливость же бесплатная, — она передала мне телефон и понизила голос. — Слушайте, я прошу прощения. Я верна в первую очередь своему клану. Я понимаю, что вы сердитесь, но в итоге всё вышло не так уж плохо, верно?

— Нет, неверно. Ничего ещё не закончилось. В результате твоих действий может погибнуть ещё больше людей.

Она посмотрела мне в глаза.

— Вы бы поймали Харриса без моей помощи?

Наверное, нет.

— Тебе позолоченную плашку выдать?

— Ключи от города стали бы неплохой наградой, — она подмигнула.

Я сделала глубокий вдох и ощутила волну головокружения. Я слегка пошатнулась, и Лукас мгновенно потянулся ко мне.

— Пора ехать.

Нет. Ещё нет.

— Всё нормально, — я развернулась вполоборота. — Пойду умоюсь холодной водой.

Лиза встала.

— Я поставлю чайник.

— Ооо, — Баффи оживилась. — Мне чай с двумя ложками сахара, пожалуйста.

Лиза зашипела на неё, и вопреки всей ситуации я слегка улыбнулась. Затем кивнула Лукасу.

— Я в порядке. Вернусь через минуту.

Оказавшись в уборной Отряда Сверхов, я схватилась за углы керамической раковины и посмотрела в зеркало. Я выглядела дерьмово, что неудивительно. Моё плечо ныло, лодыжка болела сильнее, чем я говорила, вот-вот должны были начаться месячные, и я до сих пор пыталась переварить травму от обнаружения изувеченного тела Зары.

Я смотрела на своё осунувшееся лицо, когда меня накрыла очередная волна головокружения. Я попятилась, пока не прижалась спиной к кафельной стене. Мои колени подкосились.

Последовала вспышка яркого, ослепительного света, и я едва не закричала. Я закрыла глаза. Пурпурный бархат. Перед мысленным взором я внезапно увидела кусок пурпурного бархата. Снова вспышка. Укуси Меня. Слова появились кроваво-красными буквами. И снова вспышка. Проблеск сверкающего синего и искрящего белого.

Я начала дрожать, бешено содрогаться. Моя голова ударилась о кафель, отчего череп пронзило болью.

Раздался громкий стук.

— Эмма! — голос Лукаса пробился сквозь туман. — Эмма! Или открой дверь немедленно, или я её сломаю!

Я часто заморгала и попыталась отозваться. Во рту пересохло, и язык ощущался как наждачная бумага. Я с трудом сглотнула, поднялась на ноги и отперла дверь.

— Я слышал, что ты стонала. Что случилось? Бл*дь, ты белая как простыня!

Я уставилась на него.

— Что такое?

Я встряхнулась. Тошнота и головокружение как будто рассеялись. Мои челюсти бесполезно двигались, пока я пыталась найти слова и объяснить.

— Ээ… — мой телефон зазвонил, и звук эхом отразился в небольшой уборной.

— Оставь, — грубо сказал Лукас.

— Это может быть важно, — я облизнула губы и посмотрела на экран. Джонас. Я должна была ответить. Я нажала кнопку и поднесла телефон к уху.

Лукас поморщился, но отошёл, чтобы я могла в уединении поговорить с владельцем клуба.

— Это во всех новостях, — сказал Джонас после краткого обмена любезностями. — Я пытался звонить в участок в Хакни, но они не дают мне информацию, — он казался нервничающим. — Это правда? Алан Харрис — один из убийц?

Информация уже сообщена широкой публике, так что нет смысла отрицать.

— Да, — сказала я. — Боюсь, что так.

Джонас протяжно выдохнул.

— О, — произнёс он. — О, — он умолк.

Я выждала несколько мгновений.

— Джонас?

Он прочистил горло.

— Да, да. Я всё ещё здесь. Просто… — он помедлил. — Я даже не знаю, что мне испытывать: облегчение или ужас.

— Вы с ним знакомы?

— Немного. Он бывал в «Фетише» и участвовал в некоторых играх. Я всегда думал, что он азартен и немного не умеет проигрывать, но он не казался таким парнем, который станет убивать людей.

Разве кто-то таким казался?

— Нам понадобятся от вас показания по поводу того, что вам о нём известно, — сказала я ему.

— Конечно, конечно. Помогу чем смогу. Более того, я неподалёку. Мне надо было немного выбраться из дома, так что я приехал в город сделать несколько дел и поговорить с Кармайклом. Я в его офисе. Мне не понадобится много времени, чтобы заехать в Отряд Сверхов, — он поколебался. — Если только мне не нужно вместо этого ехать в участок в Хакни?

— Отряд Сверхов тоже подойдёт, — заверила я его. Я была уверена, что Мюррей согласится; у него наверняка дел по горло с пресс-конференциями.

— В новостях сказали, что Харрис в больнице. Он выживет?

— Я не знаю, — честно ответила я. — Нам придётся подождать новостей.

— Ну, хотя бы семьи бедных жертв теперь могут успокоиться, раз он пойман, — Джонас понизил голос. — Зара, может, и была Кассандрой, но не предвидела свою смерть, так? Как трагично. Я рад, что вы его поймали. Один все, а… — он резко остановился.

— Джонас? — спросила я. Я услышала треск, а следом приглушённый удар. — Джонас? Вы там?

Его голос вернулся на линию.

— Он здесь, — он шептал, но его страх был осязаемым.

— Кто? — потребовала я.

— Помогите мне.

— Джонас! Что происходит?

— Маркус Лай… — звонок оборвался прежде, чем он успел договорить имя убийцы.

Я с секунду смотрела на экран, затем подняла голову и хрипло закричала.

— Офис Кармайкла! — заорала я. — Нам нужно согнать всех в офис Кармайкла немедленно!

Офис эсквайра Филеаса Кармайкла располагался прямо между Сохо, где жили вампиры, и Лиссон Гроув, обителью оборотней. Я несколько раз заезжала к нему, но никогда прежде не испытывала такого зловещего предчувствия.

Я стискивала арбалет и сглотнула. Нет времени ждать Мюррея и его подмогу. Мы должны действовать немедленно.

Не я одна так думала; не успела я остановить Таллулу перед синей дверью, как Лукас выскочил и бросился бежать. Я сдержала желание закричать, чтобы он подождал. Маркус Лайонс был его вампиром, и он имел право сделать это… и он был лучшим кандидатом, чтобы остановить Лайонса.

Когда Лукас пинком открыл дверь и скрылся внутри, я посмотрела по улице в обе стороны. Всё выглядело нормально; ни следа Лайонса, пытающегося сбежать, и пассажиры, которые не заметили бросок Лукаса, не выглядели встревоженными.

Я облизнула губы и позволила адреналину взять верх и погнать моё тело вперёд. Сейчас не время поддаваться болезни или усталости; это будет кровавая, жестокая схватка, и я должна быть готова. Я морально приготовилась и побежала за Лукасом, по возможности игнорируя кричащую боль в лодыжке.

Я резко остановилась, как только оказалась в комнате ожидания гремлина-адвоката и увидела открывшееся зрелище. Мы прибыли вовремя, но это не означало, что мы победим. Я проигнорировала дрожь в руках и подняла арбалет, осторожно прицелившись. Я пока не могла стрелять, но хотела быть наготове.

Маркуса Лайонса загнали в угол. Он был не один; одной рукой он обхватывал Джонаса поперёк груди и удерживал его как щит. Вторая его рука держала какое-то подобие миниатюрной косы у горла Джонаса. Острое лезвие сверкнуло, когда на нём отразился свет из окна. По его длине стекала кровь, капавшая по сжатому кулаку Лайонса и собиравшаяся лужицей на полу.

Голова Джонаса свесилась набок, глаза наполовину закрылись. Похоже, он не в сознании. Он был голым по пояс, его белая рубашка была брошена в стороне, а из центра груди сильно текла кровь. Лайонс уже нанёс первую рану.

Лукас рванулся вперёд.

— Отпусти его, — от внушения в голосе Лукаса вибрировал сам воздух. — Немедленно.

Лайонс не расхохотался как злодей из комиксов и не выглядел испуганным, как тот, чья песенка оказалась спета. Он смерил Лукаса не дрогнувшим, лишённым всякого выражения взглядом. Было ясно, что он слишком погрузился в маниакальную жажду крови, и потому никакое внушение до него не достучится, даже внушение его Лорда.

— Ты ничего не можешь мне приказывать, — пробормотал он. — Не сейчас. Я тебе не принадлежу.

Лукас зарычал и обнажил клыки. Маркус Лайонс лишь лениво моргнул.

Я подошла ближе.

— Ты не сбежишь, Маркус, — мягко сказала я, стараясь вторить его манере держаться. — Ты не пробьёшься через Лорда Хорвата, и ты не пробьёшься через меня. Даже если бы тебе это удалось, снаружи полно полиции, вампиров и других людей, — я надеялась, что логика лучше полыхающей злобы побудит его отпустить Джонаса и сдаться. — Ты не можешь бежать. Продолжать нет смысла.

Взгляд Лайонса впервые метнулся ко мне. Он скривил губы, и вспышка в его глазах говорила, что он считал меня дурой.

— Смысл есть, — сказал он. — Победитель ещё не объявлен. Я ещё могу его обойти. Я ещё могу победить.

Он прижал миниатюрную косу к горлу Джонаса, вызывая дорожку яркой крови.

— Сначала я убью этого, — сказал он. — Потом можете делать что хотите. Это не будет иметь значения.

Лукас двинулся вперёд, но я положила ладонь на его руку. На кону стояла жизнь Джонаса. Мы пока что не могли позволить себе поспешные действия.

— Зачем тебе нужно победить? — спросила я.

— Победа — это всё, — пропел Лайонс. Внезапно он выглядел лихорадочным… или одержимым. — Важна лишь победа.

Лукас едва мог выдавить слова.

— Каков приз? — прошипел он. — Что такого ты можешь выиграть, что стоило бы человеческой жизни?

— Вы не понимаете, — Лайонс покачал головой. — Я знал, что вы все не поймёте. Вы не видите чистоту игры, потому что вы слишком увлечены обыденностью существования. Приз — это победа. Трофея нет, — презрительно процедил он. — Денег нет. Игра слишком идеальна, чтобы её обесценивать физическим призом. Важно то, что в твоём сердце.

Он улыбнулся.

— Вот почему я заберу его сердце, — он посмотрел на Лукаса. — Я его съем. Если заснимете это и пообещаете потом прислать мне запись, можете делать что хотите, — он выглянул в окно на улицу. — Я знал, что не сбегу отсюда. Ничего страшного. Я смирился со своим концом, — его голос ожесточился. — Лишь бы я победил, бл*дь.

Зацикленная, абсолютно одержимая решительность Маркуса Лайонса победить даже перед лицом смерти была почти немыслимой.

Он погладил светло-каштановые волосы Джонаса, затем перехватил косу.

— Не волнуйтесь. Я недолго, — он взглянул на лицо Джонаса почти с нежностью, затем его лоб нахмурился.

Я покачала головой. Мы не могли его отговорить; он не прислушается ни к логике, ни к внушению. Есть лишь один способ покончить с этим. Я легонько пихнула Лукаса локтем. Мы должны остановить это всё.

Когда Лайонс шевельнул косой, Лукас сделал обманное движение влево. Лезвие полоснуло горло Джонаса, и Лукас извернулся вправо, чтобы схватить лезвие. В ту же секунду, когда его пальцы дотронулись до оружия, я нажала на курок арбалета.

Траектория болта была безошибочной. Он врезался в единственную часть тела Маркуса Лайонса, которая не была заслонена бессознательным Джонасом — он вонзился в его глаз. Лукас отобрал у него косу, при этом порезав пальцы.

Лайонс отшатнулся к стене, всё ещё держа Джонаса. Я бросила арбалет и побежала к ним, игнорируя боль ради того, чтобы оттащить Джонаса, уложить его на пол и остановить кровь, лившуюся из его горла.

Коса не перерезала горло до конца. Его ещё можно было спасти.

— Ему немедленно нужна скорая. Он теряет много крови. Можешь…? — я не договорила.

— Рана слишком глубокая. Я никак не могу её закрыть. Не сейчас, — сказал Лукас. Он уже доставал телефон и подносил к уху.

Джонас зашевелился под моими окровавленными пальцами. Тихонько застонал.

— Держитесь, — сказала я ему. — Просто держитесь. Помощь в пути.

Глава 29

Несколько часов спустя я, прихрамывая, вошла в полицейский участок Хакни. Норрис, излишне восторгающийся молодой офицер с широко распахнутыми глазами, снова сидел за стойкой регистрации. Он просиял и пропустил меня.

— Хорошая работа, — выдохнул он. — Чертовски хорошая работа.

Я не знала, как реагировать. Я была не в настроении для улыбок, и учитывая то, сколько людей погибло, принимать похвалу казалось чем-то грубым. Даже оскорбительным. В итоге я ответила невнятным «Ммм» и пошла искать Колкахун.

Я нашла её за столом, печатающей на компьютере. Когда я подошла, она подняла взгляд и устало улыбнулась.

— Привет. Подтащи стул и садись.

Я схватила стул и села. Слава богу. Обезболивающие уже выветривались, и пронизывающую боль в лодыжке становилось сложно игнорировать. Моя выносливость была лучше, чем у большинства людей, включая сверхов, но я была близка к исчерпанию своих запасов. Я слишком сильно нагружала себя на протяжении слишком долгого времени и теперь расплачивалась за это.

— Ура, — я откинулась назад, вздрагивая от менее острой, но всё равно раздражающей боли в плече. — Есть новости из больницы? Я торчала в НУВПП, пересказывая им случившееся, так что не слышала никаких новостей.

— Я думала, раз он вампир, а ты из Отряда Сверхов, Независимое Управление по Вопросам Поведения Полиции не станет тебя донимать.

— Они всё равно проводят проверку, — сказала я. — Особенно когда люди тоже замешаны. И это очень публичное дело, — они даже забрали мой арбалет для анализа.

Колкахун фыркнула.

— Ага. Итоговая пресс-конференция Мюррея вот-вот начнётся.

Если честно, я даже удивилась, что он так затянул с этим.

— Больница?

— Джонас выживет. Переливания крови, слишком много швов и на ране шеи, и на затылке, где Лайонс ударил его, чтобы вырубить, но он оправится.

— По Алану Харрису что-то есть?

— Его состояние остается прежним.

Чёрт. Я надеялась, что он выживет — не ради него, а ради нас. До сих пор оставалось слишком много вопросов без ответов, и Маркус Лайон недостаточно чётко описал нам его мотивы. Нам нужно знать, как началась эта чёртова игра, и почему она стала такой важной. Как они дошли до такой стадии, где начали убивать людей ради состязания? Это выходило за всякие пределы морали, логики и рассудка. Ничто в соревновании по убийству не имело смысла.

— Я побеседовала с адвокатом, — сказала мне Колкахун. — Он тот ещё персонаж.

— Филеас Кармайкл? Да уж, он по-своему уникален.

— Он сказал, что его вызвали по срочному делу. Пикси позвонила и попросила его помощи, когда её арестовали в Найтсбридже. Он оставил сообщение Джонасу, перенеся их встречу, и поехал туда.

— Дай угадаю, — сухо сказала я. — Пикси не существовало.

— В точку.

Я почесала затылок.

— И всё это наводит на вопрос — зачем пытаться убить Джонаса? Он должен быть судьёй их больного состязания.

— Это же абсолютная победа, верно? Убить судью, судящего твоё состязание по убийствам. За такое должны причитаться бонусные баллы.

Меня передёрнуло.

— Это всё такое… — мой голос оборвался.

— Бессмысленное? Странное? Извращённое?

— Да уж.

Мы переглянулись. Мы не понимали обоих убийц, зато понимали, что мы сами думаем о них.

— Мне стоит пойти и доложиться Мюррею, — сказала я. — Я напишу свои отчёты и пришлю их, но скорее всего, не вернусь сюда, если он не запросит этого прямым текстом.

Колкахун слабо улыбнулась.

— Полагаю, тебе не терпится вернуться на свою территорию. Если когда-нибудь надумаешь поменять карьеру, тебе здесь будут очень рады. Ты бы стала отличным активом для нашей команды.

Я улыбнулась.

— Я планировала сказать то же самое тебе.

— Ни за что.

Моя улыбка сделалась шире.

— Взаимно. Но я бы не отказалась как-нибудь пропустить одну-две пинты в баре.

— Ловлю на слове, — сказала Колкахун.

Я тоже на это надеялась. Я встала, кивнула на прощание и побрела к кабинету Мюррея. Дверь была приоткрыта, так что я стукнула и просунула голову.

— Сэр, я вернулась с встречи с НУВПП и…

— Заходи, Эмма, — он махнул рукой, но не поднял взгляда от экрана. Немного удивившись, я подчинилась.

Едва я успела зайти, как в дверь снова постучали. Незнакомый мне офицер заглянул в кабинет.

— Пресс-конференция вот-вот начнётся, сэр. Мне сказать им, что вы уже идёте?

— Отложите, — буркнул Мюррей.

Я уставилась на него. Это последнее, что я ожидала от него услышать.

— Двадцать минут, — сказал он. — Это всё.

Офицер удалился. Теперь я была заинтригована.

— Взгляни на это, — Мюррей повернул монитор, чтобы я могла видеть, и я сразу узнала запись камер видеонаблюдения из «Фетиша». — Специалисты собрали все отрывки, где есть Алан Харрис, Маркус Лайонс или оба. Вот. Наблюдай за лицом Лайонса. Это его первое посещение клуба, примерно десять месяцев назад.

Я сосредоточилась на видео. Маркус Лайонс стоял в небольшой толпе людей и наблюдал за тем, что выглядело как какое-то соревнование по пощёчинам между двумя людьми. Я прищурилась.

— Похоже, он… испытывает отвращение, — в итоге сказала я.

— А теперь посмотри на это, десять дней спустя, — он кликнул мышкой.

Я посмотрела. Лайонс сидел в баре «Фетиша». К нему подошёл гремлин, похоже, с каким-то предложением. Лайонс выглядел неохотным, но в итоге кивнул и передал деньги.

— Он делает ставку, — сказала я.

Детектив Мюррей кивнул.

— Я перепроверил с другими данными по тому вечеру. Он поставил пятьдесят фунтов на то, что гремлин сможет задержать дыхание в бассейне на три минуты.

— И? — поинтересовалась я.

Мюррей снова покликал мышкой и показал другую запись. Лайонсу в руки сунули деньги.

— Он победил.

Вампир выглядел довольным победой, но нельзя сказать, чтобы он пребывал в экстазе.

— Окей, — я облизнула губы. — Сэр…

— Потерпи, — сказал он. — Есть и много других примеров. По моим подсчётам, между его первым и последним визитом Маркус Лайонс ходил в «Фетиш» минимум раз в неделю.

Я смотрела частоту визитов многих посетителей «Фетиша», когда Джонас только передал эту информацию. Многие люди приходили в клуб раз в неделю; чёрт, да многие бывали в клубе несколько раз за неделю.

Мюррей проигнорировал выражение моего лица.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела эту запись. Она сделана пару недель назад.

Я послушалась. Лайонс участвовал в настольной игре «змеи и лестницы». Насколько я могла сказать, когда игрок передвигался по игровой карте и попадал на клетку со змеёй, он должен был выпить стопку прозрачной жидкости. Когда он попадал на клетку с лестницей, жидкость была синей.

— Посмотри на его лицо, — посоветовал Мюррей.

Я сосредоточилась. Маркус Лайонс больше не испытывал отвращения. В его глазах жил фанатичный блеск, заметный даже на камерах видеонаблюдения.

— И его руки, — добавил Мюррей. — Посмотри на его руки.

На экране Лайонс поднял стопку к губам. Его руки заметно тряслись. Я покачнулась на пятках и посмотрела на детектива.

— Я всё равно не уверена, к чему вы ведёте, сэр, — сказала я. — Мы знаем, что он так увлекся состязаниями в «Фетише», что захотел создать свою версию, намного извращённее всего, что мог придумать клуб.

— Судя по его выражению, в первый визит клуб ему совсем не понравился.

— Но ему понравилось достаточно, чтобы он вернулся, — заметила я. — Что-то — или кто-то — заставило его изменить мнение.

Мюррей хлопнул в ладоши.

— Вот именно. Его мнение изменилось! Но кто изменил его мнение? — он ткнул пальцем в экран. — В последний визит его лицо напоминало фанатика, которого выдрессировали и науськали.

— Вы думаете, Алан Харрис был подстрекателем? Алан Харрис выдрессировал Лайонса? — с сомнением спросила я.

— Харрис и Лайонс ни разу не бывали в «Фетише» в один и тот же вечер. Ни разу.

— О, — я нахмурилась.

— Взгляни на это. Ещё один отрывок, — он повозился с мышкой, затем нашёл необходимое. — Вот.

Я наклонилась. Группа людей стояла у бильярдного стола, смеялась. Среди них был Маркус Лайонс. Внезапно появился Джонас, перебросивший свои длинные зелёные волосы через плечо и ослепительно улыбнувшийся гостям. Он заговорил с женщиной, очаровав её так, что та покраснела. Он похлопал по плечу оборотня, словно сочувствуя его проигрышу. Далее остановился возле человеческого мужчины с белыми волосами и несколько минут говорил с ним.

— Он не разговаривает с Лайонсом, — сказал Мюррей. — Более того, ни в какой момент этих видео Джонас ни разу не заговаривает с ним. Он знает всех посетителей, говорит со всеми, но с Маркусом Лайонсом — ни разу.

Он поднял взгляд на меня.

— Единственный другой посетитель «Фетиша», с которым Джонас как будто никогда не говорит — это Алан Харрис. Разве это не странно? Харрис дома устроил целый алтарь в честь Джонаса, но Джонас с ним никогда не говорил. Во всяком случае, в поле зрения камер.

— Маркус Лайонс выбрал Джонаса одной из своих жертв, — медленно произнесла я. — Поэтому крайне маловероятно, что Джонас тоже причастен.

Может, Лайонс оскорбился, что его игнорируют, и поэтому действовал против клуба. Может, Алан Харрис чувствовал то же самое, несмотря на своё обожание. А потом я подумала о странном выражении на лице Лайонса, когда он взглянул на Джонаса перед тем, как я его застрелила. Он казался сбитым с толку… но что его сбило с толку?

— Это правда, — признал Мюррей. — И ты виделась с девушкой Джонаса, которая удобно предоставила ему алиби на время нескольких убийств, — он поджал губы. — И Джонас удобно помог нам, отдав все эти записи. Полагаю, это он изначально вышел на контакт с Лордом Хорватом, а не наоборот?

Удобно. Я кивнула. Нервное ощущение во мне нарастало. Зара сказала остерегаться бойких языков и старательно продуманной лжи.

— Иллюзия, — прошептала я.

Мюррей меня не слышал. Он отвернул монитор от меня и взял свой пиджак.

— Тут происходит нечто большее, — сказал он. — Я в этом уверен. Надо пораскинуть мозгами, — сказал он, затем взглянул на часы. — Мне пора на конференцию. Нужно ввести прессу в курс случившегося и огласить имя последней жертвы. Их писакам придётся изрядно потрудиться. Ну, хотя бы убийств больше не будет. Мы проделали хорошую работу, Эмма. Поистине хорошую.

Я уставилась на него с побелевшим лицом.

— Что? — переспросил Мюррей. — Я делаю комплименты, когда они заслужены. Ты правда сделала хорошую работу… в итоге.

Я сглотнула, проигнорировав неохотный комплимент.

— Вы сказали, что надо огласить имя последней жертвы. Пресса не знает про Зару?

— Они знают, что убита женщина, но нам потребовалось немало времени, чтобы найти её родственников и оповестить их первыми. Они не поддерживали контакт. Судя по всему, её близкие не смогли терпеть, что им постоянно предсказывают будущее, — Мюррей пожал плечами. — Не знаю, почему их это так беспокоило. Они могли бы заранее узнать номера лотереи, — он широко улыбнулся, но улыбка померкла, когда он заметил, что я продолжаю таращиться на него. — Что такое?

— Джонас знал, — сказала я. — Джонас знал, что Зара мертва. Он сам сказал мне по телефону прямо перед тем, как на него напал Маркус Лайонс.

Мюррей уставился на меня.

— В какую больницу отвезли Алана Харриса? — спросила я спокойным тоном, но вовсе не чувствовала себя спокойной.

— Беллфилд, — Мюррей напрягся. — И да. Джонас тоже там, — он расправил плечи, затем прошагал мимо меня, открыл дверь кабинета и выглянул. — Отмените пресс-конференцию, — сказал он первому, кто ему попался. — И созовите людей.

Глава 30

Старшая медсестра, которая отвечала за отделение на восьмом этаже, где лежал Джонас, была вовсе не в восторге.

— Он перенёс жестокое нападение! Он не может подвергнуться допросу группы полицейских. Человеку нужен отдых. Он никуда не денется. Можете вернуться, когда ему станет лучше.

Мюррей даже бровью не повёл.

— Нам нужно немедленно поговорить с ним. У нас есть причины полагать, что он опасен.

Она слегка побледнела.

— Я в этом сильно сомневаюсь. Он в очень плохом состоянии, — её голос не вязался с её словами; она уже не казалась такой уверенной. — Двое из вас, — сказала она. — Не больше.

Мюррей взглянул на скопление полицейских с мрачными лицами.

— Вы трое ждите здесь. Колкахун, ты иди в реанимацию. Присмотри за Харрисом.

Она ушла. Мюррей показал своим маленьким пальчиком на меня.

— Эмма, мы вдвоём поговорим с Джонасом.

Медсестра показывала нам дорогу, и её белые кроссовки поскрипывали по блестящему полу отделения.

— Вам нужно действовать мягко, — сказала она. — Я могу дать вам десять минут, не больше. Мы не можем рисковать его здоровьем, — она помедлила у открытой двери. — Ему нужен отдых.

Она вошла в палату, и выражение её лица изменилось.

— Ох.

Мюррей протолкнулся следом, и я тут же пошла за ним. Это была одиночная палата, с одной кроватью. Тут имелась аккуратная прикроватная тумбочка, капельница, сердечный монитор и безупречно белая постель с помятой подушкой… но в постели никого не было. Я покосилась на прилегающий туалет. Там тоже пусто.

— Что ж, я… — пролепетала медсестра. — Думаю, его увезли на другие анализы. Может, на рентген.

Никто из нас не поверил, даже она сама. Мюррей отстегнул рацию от пояса.

— Оцепить больницу, — гаркнул он. — Наблюдать за всеми выходами и входами, — он посмотрел на меня. — Иди к Колкахун и Харрису. Эта игра ещё не закончилась.

Я уже была на пути к двери, моё сердцебиение учащалось. Я видела трёх офицеров, которые ждали у входа в отделение, возле лифта в конце коридора. Один из них тыкал в кнопку лифта. Когда лифт не приехал сразу, все три бросились к лестницам.

Я стиснула зубы. Феникс я или нет, в моей лодыжке до сих пор была трещина. Нога болела и ограничивала мои передвижения. Я зашипела, разъярённая своим временным увечьем. Я могла похромать по лестнице туда, где был Харрис, но другие меня уже опередили, и я их не нагоню.

Мюррей пробежал мимо меня, крича через плечо.

— Его, возможно, видели на первом этаже. Я туда. Иди к Колкахун!

Просто возмутительно, что он мог бежать быстрее меня. Я могла лишь наблюдать, как он повернулся к лифту, покосился на закрытые двери, затем направился к лестницам.

Я добралась до лестниц несколько секунд спустя. Я могла игнорировать худшую боль и двигаться вопреки ей, но моё побитое тело способно развивать лишь весьма ограниченную скорость. Я вернулась к лифту и смотрела на электронное табло, отсчитывающее подъём лифта с нижних этажей. «Давай же, мудак. Пошевеливайся».

Лифт приехал за секунды, но такое чувство, что прошло намного больше времени. Как только двери открылись, я вошла внутрь и лихорадочно стала жать на кнопку десятого этажа, где располагалась реанимация. Двери начали закрываться, и я выдохнула, когда они сомкнулись, и лифт стал подниматься. Два этажа. Всего два этажа.

Лифт остановился на девятом этаже. Проклятье.

Двери открылись, демонстрируя мне пустое белое пространство. Я снова стала жать на кнопку… и снова двери начали закрываться. Это уже напоминало фарс. Когда они задребезжали и стали открываться в какой-то тормозящей манере, от которой мне хотелось раздражённо заорать, я сама готова была кого-нибудь убить. Вот только тут я увидела двух человек, ждущих по ту сторону.

Джонас улыбнулся; Колкахун не улыбнулась. С другой стороны, к её горлу прижимали скальпель, причем в такой манере, которая зловеще напоминала то, как Маркус Лайонс держал косу у горла Джонаса несколькими часами ранее. Я сомневалась, что она в настроении улыбаться.

— Детектив Беллами, — промурлыкал он. — Почему бы вам не присоединиться к нам?

Я уставилась на него, затем вышла из лифта. Не то чтобы у меня был выбор.

Я посмотрела влево. Несколько побледневших медиков стояли в коридоре и таращились на Джонаса. Минимум один из них выглядел готовым побежать вперёд и сыграть роль героя. Если в их венах не текла кровь сверхов, то едва ли это закончится хорошо. Да даже будь они сверхами, я всё равно сомневалась в хорошем исходе.

— Держитесь в стороне, — тихо сказала я. — Держитесь в стороне, позаботьтесь о своих пациентах и не лезьте сюда.

К счастью, они не спорили. Один за другим они отошли и скрылись. Только когда они безопасно удалились, я повернулась обратно к Джонасу и Колкахун. Джонас до сих пор улыбался.

— Алан Харрис? — спросила я, адресуя свой вопрос Колкахун.

— Всё ещё дышит, — ответила она. — Мы прибыли вовремя.

Несмотря на его улыбку, в глазах Джонаса на мгновение промелькнула злость. Его маска соскальзывала, и он терял контроль. Тогда я поняла, что он заманил Маркуса Лайонса в офис Кармайкла, чтобы его отвезли в ту же больницу, где Харрис еле цеплялся за жизнь. Джонасу нужно было убрать с дороги и Харриса, и Лайонса, чтобы он мог уйти безнаказанным. Ну, или он так думал.

— Вечно заботитесь о других, да, детектив? — он втянул воздух сквозь нижние зубы. — Знаете, я думал, что победил. Я думал, что игра вся моя. Похоже, я всё же недооценил своего оппонента.

Я осторожно наблюдала за ним, ища возможность выдернуть Колкахун в безопасное место. Шанса мгновенно не представилось, но он будет, если Джонас перенесёт вес своего тела левее. Я выгадывала момент. Может, коллеги Колкахун уже готовились действовать.

— Это не я что-либо заподозрила, — сказала я почти разговорным тоном. — Это детектив Мюррей подумал, что тут что-то неладно.

Джонас вскинул брови.

— Вот как?

Я кивнула.

— Именно так. Так что вы всё же победили. Хорошая работа.

Его фальшивый, неестественный смешок отскочил от стен.

— Хорошая попытка, но я ещё не готов сдаться. Я не закончил, — он слегка пошатнулся, и я напряглась, приготовившись метнуться вперёд, если представится подходящая возможность. Однако он сдвинулся недостаточно, пока что нет.

Джонас кашлянул.

— Простите. Я не совсем в себе. Я всё же потерял немало крови. Вы тоже не выглядите особо здоровой или энергичной.

Я проигнорировала последний комментарий.

— Маркус не знал, кто вы, так? До самого последнего момента. Без парика и макияжа он вас не узнал. Но вы намеренно сделали себя его жертвой.

Джонас выглядел довольным собой, хотя ничего не сказал. Я хотела, чтобы он продолжал говорить, заманить его в ложное ощущение уверенности, чтобы или Мюррей, или остальные получили время найти нас. Или же чтобы Джонас достаточно ослабил бдительность, чтобы я нейтрализовала его, не навредив Колкахун.

— Это большой риск, — не сдавалась я. — Маркус мог вас убить.

— Нет смысла играть, если шансы не делают это стоящим того. Лёгкие победы скучны. Маркус это знал. И Алан тоже.

Мои губы скривились.

— Вы организовали состязание. Вы всё контролировали. Они были лишь вашими инструментами. Вы настоящий убийца.

— Я никого не убивал, — он почти с нежностью улыбнулся Колкахун. — Пока что.

Она сердито смотрела перед собой. Она не выглядела напуганной; дрожала, но я практически уверена, что это от ярости, а не от страха.

— Более того, — сказал Джонас, — как вы знаете, у меня алиби на время всех убийств. Адель очень рада помочь, и я могу заверить вас, что она говорит правду. Она честный человек. Тупой, но честный. У каждого своё предназначение.

Я не смогла сдержать рык, вырвавшийся из моего горла.

— Зачем?

— Зачем Адель? Я думал, это вполне очевидно, — он усмехнулся. — Она послужила конкретной цели и положила конец вопросам о моей причастности.

— Не она. Зачем состязание? — рявкнула я. — Зачем это делать?

— Я сказал вам при нашей первой встрече. Соперничество побуждает нас прикладывать максимум усилий. Выталкивает нас за рамки наших лимитов. Мне нравится видеть, до каких высот могут подняться люди, если дать им правильное поощрение.

Он бросил на меня взгляд чистого удовлетворения.

— Хотя Алану не потребовалось много поощрения. Он сделал бы практически всё, о чём я попросил, хотя опешил от идеи позволять кому-то испытывать боль. С Маркусом дело обстояло сложнее, но я так наслаждался, превращая его в своё создание. В нём скрывался такой потенциал жестокости. Я удивлён, как никто другой этого не заметил.

Выражение его лица напоминало выражение гордого отца. Я едва могла сдержать дрожь отвращения.

— Конечно, — продолжал он, — и Маркус, и Алан в итоге проиграли в своих состязаниях. Но настоящая гонка никогда не проходила между ними; она проходила между мной и вами.

Я встречала кое-каких хладнокровных ублюдков, но Джонаса легко можно назвать худшим из них. Я снова посмотрела на Колкахун. Её руки были опущены вдоль боков, но пальцы подёргивались.

— Привлечь вас к делу было гениальным штрихом, — торжествующе продолжал он. — Ваше участие сделало всё намного интереснее. Вы привнесли реальную опасность в процесс, — он сочувственно посмотрел на меня. — Должно быть, вам было весьма скучно, зная, что вы не можете умереть. С вашей точки зрения, ставки никогда не высоки.

— Вот только, как вы уже заметили, я забочусь не только о себе. Я забочусь и о других.

— О, детектив, — он цокнул языком. — Это так обыденно. Игры в «Фетише» тоже становились такими, и любой обязан позаботиться о том, чтобы не жить обыденной жизнью. Я знал, что пришло время сделать всё интереснее. Я хотел посмотреть, как далеко смогу зайти, если реально возведу себя в ранг мастера игр. Это было величайшее соревнование, что видела эта страна. Я даже помог вам, потому что хотел сохранить игру честной. Я хотел, чтобы соревнование было чистым.

Иисусе.

Губы Колкахун приоткрылись.

— Неа, — прошептала она.

Джонас дёрнулся.

— Что?

— Неа, — повторила она.

Я взглянула на неё и внезапно осознала, что она права.

— Я согласна. Неа. Дело не сводилось к соревнованию, чистому или какому-то ещё. Всё дело в ваших эгоистичных нуждах. Питер Пиковер был первым. Он выигрывал слишком много денег, и вам это не нравилось. Я права? Вы говорили Харрису и Лайонсу, кого убивать, потому что у вас имелись мотивы, служившие вашим личным нуждам. Вы привязали почти все убийства к «Фетишу», чтобы привлечь будущих посетителей, а не чтобы повысить опасность быть пойманным. Вы хотели, чтобы ваш клуб казался рискованным — точно так же, как когда все считали его нелегальным. Люди, которые наслаждаются риском, наслаждаются и азартными играми, а игроки тратят больше денег в местах вроде «Фетиша».

Джонас сощурил глаза.

— Гилкрист Боаст наверняка был лишь удобной жертвой, — сказала Колкахун, включаясь в тему. — Но вы хотели убрать с дороги вампира. Кристофер жаловался на ваш клуб, и вы хотели его устранить.

— Предположительно, — добавила я, — запись Сэмюэля Брансвика к стоматологу просто дала вам возможность включить его. Опять-таки, он лишь удобная жертва для маскировки ваших истинных намерений, — мой голос ожесточился. — Но Зара не была связана с «Фетишем». Вы поручили убить Зару, потому что Мюррей рассказал вам про неё. Он сказал, что тут замешана Кассандра, и назвал её имя. Как вы выяснили, где она живёт?

В глазах Джонаса полыхнула ярость.

— Я знаю людей, которые её знали, — прошипел он. — Я знаю многих людей. Я хотел проверить Кассандру, посмотреть, может ли она играть в свою же игру и предвидеть собственную смерть.

— Хрень собачья, — сказала Колкахун.

— Ага. Потому что потом вы выставили себя финальной жертвой, — сказала я ему. — Но вы старательно проследили, чтобы вам не грозила реальная опасность. Вот почему вы сначала позвонили мне. Вы хотели избавиться от Лайонса, потому что он стал обузой. Вы знали, что рано или поздно мы его выследим, так что решили ускорить процесс, причём в такой манере, которая решит его судьбу и не даст ему заговорить. Ни одно из убийств не сводилось к соревнованию или риску.

— Всё дело в деньгах, эго и страхе, — закончила Колкахун. — А это самые обыденные и банальные концепции, какие только есть.

Злость Джонаса брала над ним верх. На его лбу вздулась венка, ноги заметно дрожали под хлипкой больничной сорочкой.

— Идите нах*й, — сказал он. — Идите нах*й вы обе, — его рука со скальпелем напряглась, и он слегка отвёл её, чтобы замахнуться для удара.

Это и было нужно Колкахун. Она резко опустила голову и крепко укусила руку Джонаса. Его скальпель полоснул её кожу, когда Джонас среагировал, но это была лишь царапина. Он заорал в голос, когда брызнула его собственная кровь, и выпустил Колкахун, одновременно выронив скальпель. Лишившись своей показушности, гламура и сладкоречивых речей, Кевин Джонас оказался слабаком.

Я рванулась вперёд и схватила правую руку Джонаса, а Колкахун — левую. Вместе мы прижали его к стене и удерживали. Он попытался сопротивляться, а потом расслабился. И снова он начал улыбаться. Он просто не понимал, когда ему пришёл конец.

— Давайте сделаем всё интереснее, девочки. Вы всё равно можете повеселиться, и я сдамся по-тихому, но давайте сначала сыграем в игру. У меня есть ячейка в банке Талисманик. Внутри ячейки — крупная сумма денег, — он помедлил. — Денег, которые не отследить. Отпустите меня, сосчитайте до десяти, а потом вы обе можете наброситься на меня. Та, кто доберётся до меня первой, получит ключи от ячейки.

Он искренне похлопал глазами.

— В обычной ситуации детектив Беллами с лёгкостью победила бы, но она не в лучшей форме. У вас равные шансы, а вот я в невыгодном положении. Вы знаете, что я не сбегу даже с форой. Дайте мне десять секунд, и все победят.

Похоже, он был убеждён, что мы обе абсолютные дуры. Я вскинула брови, взглянув на Колкахун. Выражение её лица вторило моему собственному.

— Деньги, — соблазнительно протянул Джонас. — Много денег.

Колкахун подалась вперёд и пробормотала ему на ухо:

— Я не играю.

— И значит, игра закончилась, — добавила я. Наконец-то.

Я не могла сказать, что мы победили; погибло слишком много людей, чтобы это считалось победой. Но правосудие свершится, и это достаточное вознаграждение. Я оглянулась по сторонам. Пора найти стул. Мои колени готовы были подкоситься.

— Детектив Мюррей получит настоящее удовольствие от своей пресс-конференции, — пробормотала я, подметив стул на сестринском посту.

Колкахун поджала губы.

— Знаешь что? В этот раз я тоже получу удовольствие от его пресс-конференции, — она вытащила наручники. — Кевин Джонас, вы арестованы. Вы не обязаны ничего говорить, но это может навредить вашей защите, если вы не упомянете при допросе что-то, что потом сообщите в суде. Всё, что вы скажете, может использоваться в качестве свидетельства.

Эпилог

Полоска света протискивалась между шторами и освещала плечо Лукаса. Я протянула руку и проследила эту полоску кончиком указательного пальца. Лукас открыл глаза и улыбнулся мне.

— Доброе утро.

Я улыбнулась в ответ.

— Доброе утро, — я взглянула на него. — Как ты?

— Нормально. Всё ещё перевариваю то, что сделал Маркус, но мы извлечём из этого урок. Мы все. Были допущены ошибки, и эти ошибки будут исправлены. Такое больше не повторится, ни с кем из моих вампиров.

Я ему верила.

— Знаю, — тихо сказала я. — Знаю.

Лукас смахнул прядь волос с моей щеки.

— Что насчёт тебя? — спросил он. — Как себя чувствуешь?

— Тело болит, — призналась я. — Но определённо лучше, чем вчера.

Он выглядел облегчённым.

— Хорошо. Ты не…

Я покачала головой.

— Нет. Я не буду убивать себя ради быстрого воскрешения и лёгкого выздоровления. Иногда боль — это хорошо. Она напоминает мне, что я до сих пор жива.

Он наклонился и поцеловал меня.

— Аминь. Я приготовлю завтрак, чтобы ты поела перед приёмом обезболивающих.

— Слушаюсь, доктор.

Лукас усмехнулся.

— Мне всегда нравилось играть в докторов и медсестричек.

Я шутливо пихнула его.

— Может, через несколько дней, когда я нормально восстановлюсь.

— Я могу поймать тебя на слове, — он сел и дал мне мгновение полюбоваться его обнажённым телом, после чего схватил халат и направился на кухню.

Я лежала и слушала приглушённое бряцанье посуды на кухне. Я думала о Рози, Питере, Гилкристе, Сэмюэле и Заре. И да, о Маркусе тоже. Я позволила тяжести их судьбы просочиться в мои кости, пока я вспоминала о них. Они заслуживали как минимум этого. Затем я отбросила эти мысли, потому что это не единственная тьма, с которой я столкнусь. В данной сфере работы всегда будет что-то ещё. Я не знала, смогу ли справиться со всем. Я могла лишь надеяться, что справлюсь.

Через пару минут я вытащила себя из постели и надела халат. Взяла телефон с тумбочки, где он заряжался, и проверила сообщения. Было одно от Грейса: Фистл ехала в аэропорт, Алан Харрис всё ещё в реанимации, но состояние стабильное. Он также добавил, что позднее кланы оборотней встретятся, чтобы обсудить судьбу Роберта Салливана.

Я не могла даже предположить исход этой встречи, но я написала сообщение всем четырем кланам альф, информируя их о том, что нападение на человека (вне зависимости от того, кем был этот человек) означало, что Отряд Сверхов должен участвовать. У нас не было выбора.

Я кивнула, пока что удовлетворившись, и пошлёпала на кухню, чтобы присоединиться к Лукасу.

— Грибы? — спросил он, как только я вошла. — Яйца? Помидоры? Жареный хлеб?

— Да, да, да и да. Я абсолютно умираю с голода.

Лукас передал мне кружку дымящегося кофе.

— Хорошо, — он наблюдал за мной, пока я делала несколько больших глотков.

— Что? — спросила я, когда он продолжил смотреть. Его взгляд был тёплым, но вместе с тем слегка тревожным.

— Прежде чем мы поедим, — сказал он, подбирая слова в такой манере, которая была совсем на него не похожа. — Мне кое-что нужно сказать. Или, точнее, спросить.

— Ага, — я прищурилась. Он начинал меня беспокоить.

Лукас забрал кружку из моих рук и поставил на стол. Я взглянула на неё, затем напряглась, увидев красные буквы, нацарапанные сбоку. «Укуси Меня».

— Эта кружка, — прошептала я.

Лукас усмехнулся.

— Знаю. Ужасно, да? Это был подарок, я не сам купил. Обычно я держу её спрятанной в самом заду шкафчика, но в последнее время мы мало бывали дома, и все остальные кружки в посудомойке.

Он криво улыбнулся, опустил руку в карман халата и достал маленькую коробочку. Затем аккуратно опустился на одно колено.

Я смотрела то на него, то на кружку.

— Лукас…

— Ты знаешь худшие части меня так же хорошо, как и лучшие, — сказал он. — Ты видишь меня в такой манере, в какой не видел никто другой, и я знаю, что при каждом взгляде на тебя моё сердце поёт. Мы прошли вместе долгий путь, Эмма, и я не хочу, чтобы он заканчивался. Думая о будущем, я могу думать лишь о тебе. Я знаю, что впереди будет полно вызовов. Я знаю, что будут трудности. Но я также знаю, что если мы вместе, мы сможем справиться со всем. Ты — всё, чего я когда-либо хотел. Я не хочу, чтобы это было счастливым концом, я хочу, чтобы это было счастливым началом, — он втянул прерывистый вдох и открыл коробочку. — Эмма Беллами, ты выйдешь за меня замуж?

Я уставилась на пурпурный бархат, покрывавший коробочку изнутри. Передо мной сверкали синие сапфиры и белые бриллианты кольца. И на мгновение меня снова перенесло на кухню Зары, к беглому ощущению, которое я испытала, когда прикоснулась к её руке.

Что она сказала мне, когда мы говорили в последний раз? Её слова эхом отдались в моей голове. «Мне жаль. Я очень сожалею. Я не хотела этого. Я не могу это контролировать, видишь ли».

И потом тошнота, которую я испытала в уборной Отряда Сверхов, окатила меня снова. О нет.

— О нет, — сказала я вслух.

Продолжение следует…