Если мы обратимся к славянским заговорам, то часто в них мелькают остров Буян, камень Алатырь и дуб. Понятно, что дуб здесь не просто дерево, а нечто более – Мировое дерево. В славянской мифологии это символ мироздания, и олицетворяет оно три мира. Крона – верхний мир, ствол – земной, а корни – нижний мир. Растёт оно на острове Буяне на вершине Алатырь-камня. Обычно у славян Мировым деревом выступал дуб, но могла быть берёза, яблоня, кипарис или явор.

Магический дуб в заговорах бывает «ни наг, ни одет». Словно он застыл на пороге весны или осени. Когда дерево только-только сбросило листву (осенью) или почки ещё не проклюнулись (весной). Есть загадка о временах года, которая относится к Мировому дереву: «В саду царском стоит дерево райское: на одном боку цветы расцветают, на другом листы спадают, на третьем плоды созревают, на четвёртом сучья подсыхают».

Над дубом летает орёл, у корней спит серый волк, а по стволу бегает белка. Орёл связан с верхним миром, волк – с нижним. Белка – посланница между верхним и нижним миром.

Мировое дерево – своеобразная дорога, по которой можно перейти в иной мир, в мир изобилия. Так в русской народной сказке «Петух и жерновцы» из жёлудя, случайно уроненного в подпол, вырастает огромный дуб высотой до самого неба. Старик по дереву взбирается на небо и находит там волшебное животное – петушка – и волшебный предмет – жерновцы (ручная мельница), которые создают блины и пироги.

Мировое дерево в славянской мифологии выступает символом прошлого, настоящего и будущего, потому что ему соответствуют начало (корни), середина (ствол) и конец (крона).

В верованиях восточных славян-язычников особое место занимало поклонение дубу, связанное с культом громовержца Перуна. Дубравы считались заповедными, запрещалось наносить им какой-либо вред. Особо почитаемыми и священными были столетние, древние, отдельно стоящие деревья. К таким деревьям приходили, чтобы избавиться от болезней и бесплодия, приносили им дары и молились.

Мировое дерево располагалось на вершине Алатырь-камня. Это священный камень, «отец» всем камням. Древние славяне называли его центром – пупом – земли.

Камень наделён целебными свойствами, из-под него вытекает чудесный источник, дающий всему миру пропитание. Возможно, это известная из сказок молочная река, кисельные берега. А может, это источник живой воды. Алатырь ещё называют бел-горюч камнем.

АЛАТЫРЬ-КАМЕНЬ

Алатырь, по народным представлениям, – это основа мира, устойчивая и непоколебимая. Недаром в заговорах часто упоминается о крепости и вечности Алатыря: «А будь мое слово сильнее воды, выше горы, тяжелее золота, крепче горючего камня Алатыря».

По преданиям, Алатырь существовал еще до сотворения мира. Там, где упал камень, поднялась Алатырская гора.

Есть предположение, что это гора Эльбрус. Река Баксан, которая питается водой кавказских ледников и начинается у подножия Эльбруса, некогда носила имя Алатырь. Что является подтверждением выше представленной теории.

МИРОВАЯ УТОЧКА

Камень Алатырь был явлен в начале времён. Его подняла со дна Молочного океана Мировая Уточка. Алатырь был очень маленьким, потому Утка хотела скрыть его в своем клюве. Но бог Сварог произнёс волшебное Слово, и камень стал расти. Уточка не смогла его удержать и уронила.

По сей день можно встретить посуду в виде утки. Ковши, солонки, окарины, свистульки, манок. Например, солонка несёт колоссальный смысл. Так как именно Уточка достала Землю, а соль – это крайнее проявление Земли.

Уткоконь – символ вечного хода солнца. По небесному своду его несут кони, а по подземному океану – утки. Этот оберег соединяет в себе образы утки и коня, благодаря чему обладает двойной силой.

Остров Буян

Мировое дерево и Алатырь-камень расположены на острове Буяне, который находится посреди океана. Чем являлся остров для древних славян? Почему упоминание этого места открывало и зачастую закрывало народный заговор?

«Встану я, благословясь, пойду я, перекрестясь, под восточную сторону, к окиян-морю. В окиян-море стоит остров Буян…»

Остров Буян – место, где обитают волшебные существа и мифические силы, которые должны помочь человеку, который к ним обращается. Если мы попробуем отыскать реальное место, соответствующее сказочному Буяну, то на ум приходит остров Руян (Рюген), расположенный в Балтийском море. Ранее на острове существовал культ четырёхликого бога Святовита (Свентовит).

В севернорусских диалектах «буян», «буй», «буево», «буевище» – высокое место, холм, курган, кладбище, погост, то есть «тот свет». В самих заговорах указания на конкретное место нет. «За синим морем, за морем Хвалынским, посреди окиян-моря лежит остров Буян…», «На море, на окияне, на острове на Буяне, на реке Ярдане…» – места разные. Там лежит змея Гарафена, зашивает рану красная девица, в чистом поле едет богатырь, выходит Баба-яга, идут старцы, летит ворон… Всех их заклинают о помощи.

Остров Буян полагался волшебным местом, где существуют разные удивительные вещи. Он источник жизни и всех явлений среднего мира, и он же является прообразом нашего мира. А потому именно там происходят все чудеса и оттуда можно дождаться благ для себя.

Там же на острове живут и дочери Ирода, насылающие болезни на людей. Там зарождаются природные явления: метели, ветра и дожди. А ещё там хранится смерть Кощея. Помните, как она была спрятана? «Моя смерть далече: на море-океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, а в яйце – моя смерть!»

ЯВЬ – настоящее время. Мир людей, земной мир.

ПРАВЬ – грядущее время. Мир богов

НАВЬ – прошедшее время. Мир злых духов, подземный

Все три мира взаимосвязаны и влияют друг на друга.

С миром людей и богов всё ясно, а что такое Навь? Загробный мир у славян. Они верили, что в этом мире живут существа навьи. Навь – это покойник. Считалось, что эпидемии вызывались мертвецами, скачущими на невидимых лошадях (были видны только копыта): «Яко навье бьют полочаны» («Повесть временных лет»).

Навьи – злые мертвецы, души врагов и недоброжелателей, души людей, погибших от удара молнии или из-за природного катаклизма, души утопленников и съеденных волками.

В западнославянском фольклоре навьи – это души умерших, летающие по ночам, в бурю и дождь «на злых ветрах». Крик этих душ означает смерть; навьи нападают на беременных женщин и детей.

Так же есть мнение, что у славян культ навий представлял из себя культ предков. Навьим днём назывался день общего поминовения усопших и почитания предков на Руси. Это воскресенье, понедельник или вторник на Фоминой неделе (Красная горка, Радоница).

Ирий (вырей) – это древнее название рая в восточнославянской мифологии. Сказочная страна, которая расположена где-то на западе или юго-западе. Там зимуют птицы и змеи. По верованиям древних славян, Ирий находится под землёй или в море.

Давным-давно считалось, что путь на «тот» свет пролегает через воду, в частности, через омут. Это подтверждается восточнославянскими поверьями о том, что на зиму ласточки и другие мелкие птицы прячутся в колодцы, омуты и прибрежные травы. У белорусов сохранилось верование, что птицы осенью сбиваются в большой шар и опускаются в море.

Осенью, 14 сентября, в Ирий улетают птицы и насекомые, уползают змеи. Весной, в день Сорока мучеников, они возвращаются. Традиция печь жаворонки – булочки в виде птиц – на самом деле напоминает живым о душах умерших.

Первое упоминание об Ирии содержится в «Поучении Владимира Мономаха» (1096 г.): «Сему ся подивуеми, како птицы небесныя из Ирья идут де наполняют леса и поля».

Вход в Ирий лежит через Алатырь-камень, но он закрыт. Ключи от входа хранятся у кукушки. Поэтому она первая улетает в Ирий. Белорусы считали, что тёмные пятна, которые иногда можно видеть на солнце – это ворота в рай, где живёт бог, поэтому солнце ни в коем случае нельзя осквернять.

В мир мёртвых ведут особые пути. Туда нужно лезть по хрустальной (ледяной) горе. Есть поверье, что при жизни человек состриженные ногти собирает в особый мешочек, чтобы после смерти цепляться ими за гладкую поверхность.

Другой путь – мост. Славяне-язычники делали мостики через ручьи, чтобы душа умершего легко перебралась в Ирий. Об этом свидетельствуют древнерусские церковные поучения, в которых отмечалось, что язычники «мосты творят по мёртвым». Во время похорон процессия под причитания плакальщиц должна была перейти символический Калинов мост, облегчая доставку души в другой мир.

Раньше считалось, что души умерших становятся птицами. Мать причитает по дочери: «Моя пташечка милая, ты же будешь с пташечками встречаться и лететь из вырея с ними».

Осенью журавли уносят в Ирий грешные души, а весной приносят оттуда души детей, которые родятся весной и летом. Существовал магический обряд захоронения птичьего крыла в начале осени – замыкание Ирия. Змеи ползут в него по деревьям, ведь дерево – посредник, связующий миры.

В сказках герой сражается со Змеем Горынычем у Калинова моста, что перекинут над рекой Смородиной. Как ни странно, название реки происходит не от ягоды смородины, хотя логично: цвет ягоды и вод реки – чёрный. Но нет, название родилось от слова «смород» – «смрад». В заговорах, кстати, название реки звучит как «смородяная». Река Смородина попахивает. А ещё она огненная.

В сказках она описывается так: «Не вода в реке бежит, а огонь горит, выше лесу пламя полыхает». В былинах огненную реку именуют Пучай-рекой, потому что кипящая поверхность клокочет, вспучивается.

Река Смородина разделяет мир мёртвых и живых, мир людей и нечистой силы.

Есть версия, что название реки произошло от слова «самородина», что означает самородную (первозданную) реку. Чтобы миновать реку, богатыри приносят ей жертвы. И немалые. За переправу «с кониного брода по коню, а с Калинова мосточка по удалому молодцу». Река Смородина говорит женским голосом, губит молодцев за похвальбу и обиды, за ласковые слова пропускает.

Путь в мир богов лежит через восточные земли, ведь именно там восходит солнце – ему поклонялись древние славяне. Запад считался миром мёртвых.

В ней заметно явное сходство со Стиксом – рекой мёртвых. Или с Летой – рекой забвения. В духовном стихе «О страшном суде» архангел Михаил, подобно древнегреческому Харону, перевозит души через огненную реку. Это тоже подтверждает, что река Смородина – граница между мирами:

Протекала тут река, река огненная,Как по той там реке, реке огненныяДа тут ездит Михайло архангел-царь,Перевозит он души, души праведные,Через огненную реку ко пресветлому раю.ЗАГОВОРЫ НА ПОРЧУ

Неудивительно, что река Смородина часто упоминалась в заговорах на порчу: «Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, а окладным бревном, в чистое поле не заворами под западную сторону. Под западной стороной стоит столб смоляной. С-под этого столба течёт ричка смоляная. По этой ричке плывёт сруб солёный. В этом срубе сидит чёрт-чертуха». Для того, чтобы доставить неприятности недругам, или по-просту «сглазить», обращались к помощи нечистой силы. Ведь она тоже облюбовала реку Смородину.

Через реку Смородину протянулся Калинов мост. Но его название связано не с калиной – это дерево слишком тонкое, чтобы строить из него мосты. В древнерусском языке словом «калина» обозначали сильно раскалённый предмет. Из чего был построен мост, мы точно не знаем. Хотя в заговорах наряду с названием «калинов» упоминается и название «медяной», то есть медный: «течёт огненная река, и есть через огненную реку медяной мост». От огненной реки он раскаливался и сам становился ярко-красного цвета.

Калинов мост не только соединял два мира: мир живых и мёртвых. Здесь происходила символическая борьба добра со злом.

Калинов мост встречается во многих сказаниях, обрядах и заговорах. Иногда значения этого символа противоположны. Фраза «перейти Калинов мост» – означала смерть. А «встречаться с кем-то на Калиновом мосту» – означала любить. Но замужество считалось смертью девушки в прежнем статусе и возрождением в статусе жены.

Поэтому образ Калинова моста использовался в свадебных обрядах, в песнях. Ещё калиной называлась красная лента, «красота» невесты.

По верованиям восточных славян душе после смерти предстоит перейти по кладочке через огонь, и если она оступится, то не дойдёт до Царства Божия.

ЗАГОВОР

На море на Кияне, на острове Буяне, стоят мосты калиновы, на мостах стоят дубовые столы, на столах сидят девицы – белые царицы. Вы, девицы, белые царицы, берите иглы золотые, вздевайте нитки шёлковые, зашивайте раны кровавые…

ЗАГАДКА

Бежали овечки по Калинову мосту: увидели зорю (грозу, огонь), кинулись в воду.

(пельмени)

Тридевятое царство, тридесятое государство – волшебный мир, в который попадает герой. Эта страна отделена от обычного мира непроходимым лесом, пропастью или морем. В этой земле растут молодильные яблоки, живёт прекрасная царевна, текут источники с живой и мёртвой водой. Единого пути в Тридевятое царство нет. Иногда это царство лежит под землёй, иногда – на горе, а порой – под водой.

Если мы присмотримся к Тридевятому царству, то заметим, что никакого единства в описаниях нет. Иногда в нём находятся заливные луга, но как бы ни была прекрасна природа Тридевятого царства, нет в нём ни леса, ни обработанных полей, где бы росла пшеница или рожь. Ведь это царство мёртвых и некому здесь выращивать урожай. Зато в царстве есть сады с плодоносящими деревьями. Обычно они размещены на островах. Из построек в Тридевятом царстве есть только дворцы. Дворец чаще всего золотой, а золото – признак иного мира. Как сказано в «Повести временных лет»: «А если вышесказанного не выполним… то пусть будем жёлты, как это золото». А почему жёлты-то? А потому что покойники жёлтого цвета. И клятва говорит: если нарушим уговор, то станем покойниками. Так что золотой цвет – цвет мира мёртвых.

А ещё считается, что Тридевятое царство – мир изобилия, и этому мы находим подтверждение в сказках. Герой отправляется туда, чтобы добыть то, чего нет в обычном мире. Тёмный лес – граница между миром живых и мёртвых, чтобы попасть в иной мир, герой должен пройти через избу Бабы-яги.

Изба не простая, она на курьих ножках. Когда-то для инициации подростков в лесу строили сооружение, видом напоминающее какое-либо животное. Во время инициации происходило символическое умирание подростка и возрождение в статусе взрослого члена племени. Всё это отразилось в волшебных сказках.

Тридевятое царство имеет связь с солнцем. Об этом прямо говорится в сказках: «Растёт за тридевять земель, в тридесятом царстве, в подсолнечном государстве». В Тридевятом царстве на хрустальной горе расположен терем Солнца, где живут его сёстры.

Золото присутствует так часто, что можно назвать Тридевятое царство золотым. Летит по небу золотая колесница, водятся в царстве свинка – золотая щетинка, утка – золотые пёрышки и золоторогий олень. И даже если речь идёт о девушке, то обычно у неё золотые волосы.

Тридевятое царство – страна изобилия. На том свете перестают работать, там только потребляют. А потому в царстве существуют волшебные растения, животные и предметы, с помощью которых герой получает нужное.

Выражение «Тридевятое царство, тридесятое государство» часто употребляется как синоним выражения «очень далеко». Происхождение выражения связано с тем, что в Древней Руси словом «земля» называли территорию, подчинённую одному правителю. А в Древней Руси правителей (князей) было много. Поэтому герой, который отправляется «за тридевять земель», должен в своих странствиях пересечь большое количество земель.

В сказках источники этой воды зачастую находятся в Тридевятом царстве, в мире мёртвых. Эти волшебные сущности не могут обходиться друг без друга. При помощи мёртвой воды заживляют раны, при помощи живой – возвращают жизнь. Так в сказке «Иван-царевич и серый волк» волк ловит воронёнка и этим заставляет ворона принести из Тридевятого царства живую и мёртвую воду, с помощью которых можно оживить Ивана-царевича.

Помимо ворона, в сказках действуют и другие посланники: орёл, сокол и силы природы – Град, Гром и Вихрь. Мёртвая вода не только лечит раны, но и сращивает изрубленное на куски тело. Поэтому её называют целительной. Хотя в «Сказке о молодильных яблоках и живой воде» царь посылает сыновей за живой водой, чтобы с её помощью вернуть зрение.

Почему умершего нельзя сразу оживить живой водой? Считается, что мёртвая вода нужна, чтобы человека, застрявшего между миром живых и мёртвых, окончательно сделать мёртвым. Потому что лишь после того его можно вернуть к жизни, используя живую воду.

У древних славян был обряд, связанный с живой водой. Её следовало набрать из двенадцати колодцев и оставить под звёздами. Затем хранить в чаше с плоским дном. Использовалась эта вода в новогодних заклинаниях для вызова будущих дождей.

Это вымышленная земля в русских народных сказках. И кисель здесь совсем не жидкий, который мы пьём сейчас. Да и как идти по жидкому киселю? Сразу утонешь. Раньше варили овсяный кисель, густой и пресный. Ели его ложками, добавляя варенье или сметану – иначе невкусно. Так что молочная река, кисельные берега – символ сытой и привольной жизни. Она вытекает из-под Алатырь-камня.

Эта река нам известна по сказкам «Гуси-лебеди» и «Три царства – медное, серебряное, золотое»: «В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох».

Мифы о богах и сотворении мира в прямом виде до нас не дошли. Но остались апокрифы, в которых старые боги были заменены новой религией, духовные стихи и волшебные сказки. Из них мы и восстановим первоначальные истории.

Не было ничего: ни верха, ни низа, ни света, ни темноты. Только бескрайнее ничто простиралось по всему пространству. Но однажды огромная курица Стратим встрепенулась, переступила с ноги на ногу, снесла яйцо и закричала так громко, что разбудила Белобога от вечного сна.

Увидел Белобог яйцо и решил сотворить из него мир. Ударил Белобог по яйцу, но ничего не произошло. Ударил во второй раз – тоже. И в третий раз промашка вышла.

В это время злой бог Чернобог, который тоже проснулся от куриного пения, подсматривал за Белобогом и замыслил недоброе. Обратился он в мышку, и «мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось». Из нижней половины скорлупы образовалась земля, из верхней – небо. Белок стал мировым океаном, желток – солнцем.

Чернобог возрадовался и сказал, что мир людей принадлежит теперь ему. Но Стратим взяла и снесла ещё одно яйцо. Из него Белобог создал мир богов и заявил, что мир богов принадлежит ему.

Чернобогу это не понравилось, начал он проситься в мир богов и предложил Белобогу вместе править в мире людей. Белобог согласился. С тех пор так и повелось: хорошее – от Белобога, плохое – от Чернобога.

Когда-то не было ничего: ни гор, ни равнин, ни морей, ни степей. И стало богу Роду скучно, решил он создать мир. Вынул свои глаза и подбросил вверх. Правый глаз обратился солнцем, левый – луной. От их блеска образовались звёзды, от лучей – заря утренняя и вечерняя.

Из пустых глазниц бога потекли слёзы, от них пошли дожди и роса. Род вздохнул всей грудью и от дыхания сотворились ветры. От громких речей бога – громы. Из костей его произошли камни, земля – от тела, моря – из крови. От мыслей Рода поднялись вверх облака и понесли дожди, чтобы оживить землю.

И решил тогда Род создать человека. Случилось это в день весеннего равноденствия. Тело человека Род слепил из земли, кости сделал из камня. Кровь человека – из моря, дыхание дал от ветра, а мысли – из облаков. И получился человек похожим на Рода. Тогда же пролились облака дождями и взошла на земле трава, выросли деревья, распустились листья.

От первочеловека произошли другие люди: цари и царицы от головы, князья и бояре – от туловища, крестьяне и женщины – от колен.

Установил Род следующее главенство:

главный царь – «белый», русский;

мать землям – Свято-Русь;

мать морям – Окиян (океан);

Потому что на море-океане находится пуп земли.

мать озёрам – Ильмень;

мать рекам – Волга;

мать рыбам – кит;

Потому что на китах стоит наша земля. Если кит повернётся, земля затрясётся, и белый свет закончится.

мать книгам – «Голубиная книга»;

мать птицам – Страфил (Стратим);

Ведь Страфил живёт в море-океане, она ест и пьёт там и яйца тоже откладывает в море. Когда Страфил встрепенётся во втором часу ночи, запоют петухи везде, и осветится земля.

мать зверям – Индрик (единорог или мамонт);

Стоит этот зверь в горах. Когда он повернётся, земля под ним колышется, и все звери Индрику поклоняются.

мать горам – Золотая гора;

мать камням – Алатырь (Латырь);

Потому что из-под Алатырь-камня текут быстрые реки, которые исцеляют и питают весь мир.

мать деревьям – кипарис;

мать травам – плакун.

Есть ещё в славянской мифологии очень важное противостояние добра и зла, света и тьмы, так борются между собой Правда и Кривда. В «Голубиной книге» написано, что Правда победит и будет взята на небо, и те, кто жил по правде тоже.

Плавал Сварог по море-океану белым гоголем, пока не встретил Велеса, обратившегося в чёрного гоголя. А кроме моря, ничего больше и не было. Решили тогда Велес со Сварогом поднять землю со дна моря, чтобы сделать из неё сушу. Повелел Сварог: «Нырни на дно моря и достань землю». Велес нырнул и принёс в клюве землю.

Сварог подул, она стала увеличиваться, и из неё образовались поля и равнины. Но часть земли Велес спрятал в клюве. Когда земля начала расти за щекой у Велеса, он начал её выплёвывать. Куда плевал Велес, там получились горы, холмы, болота и другие бесплодные места.

Увидел как-то раз Велес воды и сошёл в них. В водах он заметил землю, которую держали две рыбы, запряжённые в плуг, от восхода до заката солнца. Решил Велес доказать, что он выше Сварога, и сказал он: «Я возьму все воды и помещу их над твердью – на небеса. А оставшиеся воды соберу в моря и океаны и воцарюсь вместе со Сварогом».

Поднял тогда Велес две трети вод в небеса, что находятся над небом, а оставшиеся превратил в пятьдесят морей. Затем Велес встал на двух рыб и головой поднял землю, она сделалась сушей. Затем Велес взял головной убор Даждьбога, из одной половины сделал трон для себя, из другой – солнце. Из венца Стрибога сотворил свет луны и свет дня.

Из камней создал Велес огонь, а из огня – звёзды. После сотворил ветры, гром, дождь и град. Земле повелел, чтобы она произвела всё живое: животных, деревья и травы. А морю велел, чтобы оно произвело всех рыб и птиц небесных. А под конец сотворил человека по подобию своему.

Прогневался Род на Велеса, что тот считает себя главным среди богов, и изгнал его с неба. Да так сильно толкнул, что тот упал на землю вместе с духами, которые ему подчинялись. Земля треснула, и Велес полетел ещё ниже, а в этом месте потекла река огненная – Смородина. С тех пор отделяет эта река мир живых от Ирия, мира для мёртвых.

Через реку огненную проложен мост: тонкий, как волос, крепкий, как жёрдочка. Перейти по этому мосту могут лишь безгрешные души. Грешники же не выдерживают этого испытания, срываются в огненную реку и проваливаются вниз – в Навь, где теперь правит Велес.

А духи, которые подчинялись Велесу, разбежались по разным местам: водяной – в реки и озёра, леший – в лес, банник – в баню, кикимора – по домам, где несчастье случилось. С тех пор бог грозы Перун ездит по свету на огненной колеснице и преследует злых духов своими молниями. И лучше дома сидеть, чтобы не попасть под горячую руку бога.

Не было тогда ни неба, ни земли, ни моря, ни рек, ни озёр, ни колодцев, ни источников, ни людей, ни гор, ни облаков, ни звёзд, ни света, ни зверей, ни птиц, ни пещер, ни зорь. Тогда была тьма, и бездна, и темнота. Да и времени не было: ни дня, ни ночи, ни веков, ни часов.

И сотворил Род повелением всякую тварь, видимую и невидимую. Затем сказал: «Будь небо хрустальное на столбах железных на семидесяти тьмах тысяч (семьдесят миллионов), и будьте озера, и облака, и звёзды, и свет». И выдул ветер из своих уст. После насадил Ирий на востоке и четыре части света создал. Семь небес сотворил Род словом. От лица его мороз исходит, гром – от голоса бога, он звучит в огненной колеснице, что по небу катится. Молния произошла от слова Рода, солнце – от полотенца, которым Род утром обтёрся, луна – от его лица.

Потом приказал Род: «Будь тьма столбов на воздухе», и так произошло. Повелел он, чтобы столбы те были железные и от начала времён. Чтобы на столбах лежал камень, на камне земля, а под землёй – подземное царство без дна – Навь, всё медное, с железным засовом и медными и железными воротами.

Затем он сотворил над Навью множество столбов медных. На них возложил камень, на камень – землю. После создал над землёй безбрежное море с солёной водой. Когда он закончил, то сошёл на море и увидел плавающего гоголя, то был Велес. Велел Род, чтобы Велес нырнул и достал со дна земли и камней.

Велес повиновался и принёс камень. Род переломил камень и половину отдал Велесу. Из своей части Род сотворил Сварога, Стрибога, Макошь, Даждьбога, Перуна и прочих богов. Велес же создал домового, лешего, водяного и прочих нечистых духов.

Род приказал, чтобы на море появилось тридцать три кита, и рассеял на них землю. Китам он приказал оставаться недвижимыми, чтобы не опрокинуть сушу. «Будь земля широка, толста и пространна», – произнёс Род. После этого на ней проросли цветы, деревья и прочие растения. Появились горы, холмы, реки и озёра. Из земли он сделал зверей и скотов, рыб в водах, птиц, летающих по небу, гадов, пресмыкающихся по земле. А ещё сделал день и ночь.

Род сделал человека из земли, кровь его из моря, кости – из камня, мысли от облаков, глаза – от солнца, дыхание – от ветра. Хотел Велес вознестись на небо к прочим богам, но Род закрыл ему вход на небеса и отправил в Навь. Тогда Велес в гневе взял и истыкал пальцем человека, созданного Родом.

Увидел Род, что первочеловек ранен, взял и вывернул его кожу ранами внутрь, а затем вдохнул в него свой дух, и человек ожил.

Повадился летать на Русь змей зловредный. Где поля пожжёт, где скотину загубит, а где и людьми закусит. Не стало от него житья по всей стране. Ни князь, ни дружина ничего поделать не могут: змей огнедышащий половину дружины пожёг, второй полакомился. Князь еле ноги унёс, в городе за высокими стенами укрылся. Только толку-то: змею перелететь через них – один взмах крыльев.

А народа в городе – тьма! Все люди с ближайших деревень и сёл за крепостными стенами укрылись: ведь их родные дома змей разрушил. Тесно в городе и голодно – запасы провизии уменьшаются. Обратился народ и князь к волхвам, чтобы нашли на змея управу. Волхвы долго молились, приносили каменным и деревянным идолам дары, но молчали боги.

А змей совсем страх потерял. Явился под стены и велел, чтобы через семь дней выдали ему княжну, прекрасную Милену, на съедение. Князь с лица схуднул, княгиня чёрные одежды надела, княжна с утра до вечера слезами умывается.

Но однажды в город ранним утром пришёл неизвестный мужчина: выше среднего роста, со русыми волосами и глазами настолько синими, будто в них весеннее небо отразилось. Пока шёл по городу, не одна красавица вслед ему посмотрела – уж больно хорош. Узнал мужчина, что в городе творится, и к князю.

– Так и быть, – говорит, – помогу вашему горю.

– Кто ты такой? – У князя аж правая бровь дёрнулась. – У меня вся дружина полегла, людей куча погибла. А ты тут похваляешься.

– Я кузнец, – отвечает спокойно мужчина. – И дело своё знаю. Если договоримся, то понадобится мне от тебя двенадцать кузнецов в помощь, двенадцать пудов железа и двенадцать коровьих шкур.

– А если не справишься? – Князь нахмурил брови.

– Тогда твой меч мою голову с плеч.

Князю деваться некуда: тут за любую соломинку схватишься. Велел, чтобы кузнеца на кузню отправили и дали ему подручных в помощь и чего ещё запросит. Всю неделю не выходил кузнец из кузни, только пламя в горнах раздувалось, да слышался стук тринадцати молотов. А в назначенный день двери распахнулись, оттуда показался кузнец. За собой он одной рукой тащил огромную соху. В другой сжимал клещи, на спину кузнец забросил двенадцать коровьих шкур.

Князь за сердце ухватился:

– Ты собираешься одолеть змея при помощи сохи?!

Кузнец и бровью не повёл:

– Раньше времени не переживай, князь. Я свою голову на кон поставил.

И пошёл неспешно к городским вратам, а соху за собой волочёт, и от сохи той глубокий след в земле остаётся.

Вышел кузнец за ворота, огляделся, смотрит: княжна прекрасная на камне сидит, рукавом слёзы вытирает. И ёкнуло сердце у кузнеца: уж больно хороша молодая княжна была. Щёки утренней зарёй окрашены, губы – будто вечерней зарёй поцелованы. Даже опухшие от рыданий глаза красу девичью не испортили.

– Не плачь, красавица, – промолвил он, а у самого голос от волнения охрип, – всё будет хорошо. – И принялся ждать.

Поднялся ужасный ветер, зашумело, засвистало. Пыль столбом стоит, даже солнца не видно стало. Княжна от страха лицо руками закрыла. Народ на стене собрался, в испуге замер. Князь за сердце схватился, а княгиня в обморок упала. А кузнец спокойно стоит, лишь клещи из руки в руку перекидывает.

Наконец показался тёмный вихрь – змей летит. Подлетел, увидел кузнеца, да как засмеется-загрохочет:

– Смотрю, мне не только девицу, но и молодца на обед подали!

А кузнец в ответ усмехается:

– Как бы ты, змей, молодцем не подавился.

Змей пасть ощерил, между зубов дым повалил:

– Не родился тот молодец, который меня поборет, а если родился, то ещё не сгодился.

– А давай проверим, – предлагает кузнец, – кто быстрее порвёт эти кожи.

Поделил он кожи пополам. Взял свои шесть кож в руки, легонько потянул и порвались коровьи кожи – только треск стоял.

– Это дело плёвое, – змей даже сплюнул в доказательство. Зашипела слюна ядовитая, чёрный дым от неё пошёл. – Накидывай.

Кинул оставшиеся кожи кузнец на змея, начал змей мышцы напрягать, чтобы кожи коровьи порвать, а не получается. Кожи к телу приросли, двинуться змею не дают.

– Ах ты!.. – рассвирепел змей и раскрыл пасть. А там нёбо огнём занимается, вот-вот пламя вылетит.

Но кузнец не растерялся и ухватил змея клещами за язык. Змей от боли и взвыл. Стал змей вырываться, а кузнец крепко его держит и вроде как в росте увеличивается. Когда кузнец сделался вровень со змеем, ухватил он змея за шею, да и накинул на него соху. Затем приказал идти вокруг города.

Змей идёт, землю пашет, а от сохи валы вокруг города образуются. Всё дальше и дальше уходят змей и кузнец, наконец, змей не выдержал.

– Кузнец, – говорит, – давай, договоримся по-хорошему. Поделим землю пополам. Справа твоя половина, слева – моя.

– Хорошо, – соглашается кузнец, – как поделим море, отпущу тебя.

Долго ли, коротко ли дошли они до моря. Над морем солнце припекает, ветер волну гонит.

– Ну что ж, – у кузнеца даже пот на лбу не выступил, а у змея от усталости язык набок свесился, – омоем сапоги в море поднебесном.

Змею деваться некуда: направился он море делить. Идёт змей в воде морской, а она все выше поднимается.

– Не могу я дальше идти, кузнец, – взмолился он, – вода уже по ноздри.

– Уговор дороже денег, – не соглашается кузнец. – Сам предложил землю поделить.

Змей вздохнул, сделал ещё шаг, захлебнулся и утонул. Кузнец снял со змея соху и забросил её в небо. Так появилось созвездие Лось – Сохатый. А сам кузнец обратно отправился.

Вернулся кузнец в город, его народ хлебом-солью встречает, а впереди всех княжна Милена.

– Как звать-величать тебя? – спрашивает. – Кого благодарить, за кого богов просить?

А сама в глаза кузнецу с робкой надеждой смотрит: понравилась или нет?

– Зовут меня Сварог, – кузнец взял её за руку и поцеловал в щёки румяные. – Вы меня звали, я пришёл и помог.

– Сам бог-кузнец, – послышалось в толпе, – отец неба.

Княжна охнула и побледнела: куда ей до самого бога! А Сварог людям поклонился, угощение принял и исчез.

Прошло несколько месяцев. Целыми днями Милена сидела у окна, высматривая Сварога – вдруг покажется? А в один день пропала, будто век её не было. Говорят, что сжалился над её тоской Сварог и взял к себе в небесный терем. Но это уже совсем другая история.

А валы, оставленные змеем, так и прозвали – Змиевы. Послужили они хорошую службу, защищая город и окрестные земли от набегов конных племён-разбойников.

Хороша была богиня человеческой судьбы: волос тёмен, глаза бездонные, брови, что два соколиных крыла. Не зря её приметил бог грозы и войны Перун и утащил на небеса на своей колеснице. Одного не учёл Перун: самой Макоши давно по нраву был другой – давний соперник Перуна.

Заглядывалась Макошь на Велеса: высокий, статный, косая сажень в плечах. Волос кудрявый и чёрный, что южная ночь. Да и бог не из последних: Велес правил подземным царством, был богом скота и богатства. Много идолов стояло ему по Руси, многие поклонялись им и требы приносили.

Поэтому, когда Велес прислал весточку, Макошь ответила, что не представляет жизни без него. В один из дней, когда Перун отправился на гремящей колеснице по свету, Велес явился к Макоши. Без разговоров богиня бросилась к любимому, обняла его и поцеловала. Подхватил её на руки Велес и бросился бежать в своё царство.

Вернулся домой Перун, а там пусто: ни Макоши, ни прялки её чудесной, на которой богиня пряла человеческую жизнь, отмеряя каждой её срок. Выглянул в окно бог: все небесные овцы-облака тоже пропали. Разгневался Перун: знать, Велес тут побывал – он давно на небесное богатство Перуна зарился.

Вновь вскочил Перун на колесницу и помчался беглецов возвращать. Мчится бог по небу, свищут ветра за его спиной, горят спицы колесницы от скорости, летят громовые стрелы во все стороны. Но не видать ни Велеса, ни Макоши – опоздал бог войны.

А Макошь в подземном царстве расчёсывает кудри Велеса, обнимает его могучую шею, любуется глазами-омутами. И дела ей нет, что супруг днями и ночами ищет её по свету. Ведь супругом он был не по велению сердца, без спроса умыкнул Перун жену свою.

В один день Велес решил проверить: успокоился Перун или нет? Вылез он на землю, тут Перун его и заметил. Разъярился Перун, направил он колесницу вслед Велесу, а сам громовые стрелы наготове держит. Бежит Велес, но бог грозы его настигает, вот-вот догонит. Тогда обратился Велес в дерево.

Подъехал Перун и смотрит: все деревья в одну сторону гнутся, а одно – в другую. «Не обманешь меня!» – усмехнулся Перун и ударил стрелой в дерево. Расщепилось дерево, выскочил из него Велес и снова помчался. Перун опять догоняет. Тогда превратился Велес в камень.

Остановил Перун колесницу и выискивает Велеса среди камней. Все камни торчком стоят, а один плоский, как плита. Догадался Перун, куда Велес спрятался, и метнул стрелу в камень. Камень раскололся, оттуда выпал Велес и снова в бег сорвался, а Перун его преследует.

Долго ли коротко гнался Перун за Велесом. Велес то человеком обратится, то конём, то коровой. Но Перуна не проведёшь: все уловки Велеса он разгадывал и разил стрелами без пощады. Под конец обратился Велес огромным змеем. Соскочил Перун с колесницы и схватился с Велесом в прямой схватке. То змей обовьёт кольцами Перуна и давит, то Перун мнёт его бока без жалости.

Наконец, взмолился Велес о пощаде и поклялся, что вернёт небесных овец обратно.

– И жену мою, – повелел Перун.

– Макошь не отдам, – возразил Велес. – Я её люблю, да и она меня тоже.

– Но и я люблю, – не уступил Перун, хотя догадывался, что Макошь мыслями давно не верна ему.

Решили они к Сварогу обратиться. Призвал бог неба Макошь и сказал, чтобы выбирала, с кем из богов останется. А Макошь вздёрнула бровь и ответила, что оставляет обоих в мужьях: по закону количество мужей у женщины не ограничено. Но Перун с Велесом не согласились, заспорили, тогда Макошь выбрала Велеса.

– Хорошо, – согласился Перун, – но чтобы жила она в твоём царстве с осени до весны, мне на глаза не показывалась. А в другое время так и быть, пусть помогает людям с урожаем.

На этом и постановили. Забрал Перун своих овец, и на радостях пролился дождь на землю. С тех пор Макошь сделалась богиней плодородия. Ранней весной люди обращаются к ней с мольбой об урожае, заклинают о помощи. Всё лето до сбора урожая помогает Макошь сеятелям-жнецам. А осенью уходит в подземное царство Велеса и только по ночам, чтобы Перун не узнал, следит за работой прях и наказывает неумелых.

А Сварог подумал и установил закон, чтобы женщине полагался лишь один муж.

Задумала как-то Денница – утренняя звезда Венера – женить своего сына Месяца. Но не любая невеста для сыночка годится, а самая лучшая. Присмотрела Денница у Тучи дочь прекрасную – Молнию – и решила заслать сватов к ней. Ведь до чего Молния хороша: шустрая, быстрая, сверкает ярче солнца при грозе. Идеальная пара для Месяца: он-то робкий, медлительный, да и бледноват немного.

Но и Туча, и Молния гордые, к ним на кривой козе не подъедешь. Надумала Денница позвать в кумовья Рода – ведь ему не откажут. В благодарность за удачное сватовство она пообещала Роду небеса. В дружки пригласила Даждьбога и Хорса, посулив в подарок летний зной.

Старшим сватом стал Стрибог, за услуги он приобрёл крещенский холод и снег. Воеводой свадебного поезда Денница назначила Велеса, пообещав власть над водами. А править колесницей попросила Перуна, дары ему – громовые стрелы.

Одела Денница сватов в лучшие одежды, украшенные самоцветными камнями, подпоясанные поясами узорчатыми. Сама умылась росой утренней, окуталась в туман рассветный. Месяц от волнения разрумянился, даже светить ярче стал. Разве смогут Туча и Молния им отказать?

Вот так засватала Денница прекрасную Молнию за своего сына Месяца. И Туча, и Молния остались довольны. Несётся свадебный поезд по небу, несёт Тучу чёрную, из которой вырывается Молния. Из-за тучи светит Месяц и сияет Денница.

Гремит гром, мчатся к земле громовые стрелы Перуновы. Напускает Велес воды несметное количество, которая обрушивается на землю. Зной, дарованный Даждьбогом и Хорсом, сменяется холодом, который несёт на северных ветрах Стрибог. А сверху с небес за всем следит Род, благословляя свадьбу: пусть на земле родится изобилие.

У Перуна имелось стадо – небесные овцы. Куда повелит Перун, туда овцы и идут – такие послушные. Да и сами хороши: кругленькие, кучерявые, ушки маленькие, голоса нежные. Пришёл как-то к Перуну Велес и попросил:

– Дай мне немного овец. У тебя стадо большое, а у меня ни одной.

Выделил Перун Велесу несколько овечек. Начал Велес перегонять овец на своё пастбище. Только овцы пугались и разбегались во все стороны. Велес разозлился и начал хватать их за хвосты, стаскивая вместе. Овцы вырывались, поэтому часть хвостов вырвалась, часть – задралась. Голоса у овец от страха сделались громкими.

А ещё у них отросли рога и бороды. Так из овец сделались козы – с куцыми и задранными хвостами, пугливые и упрямые. А Велес затаил на Перуна обиду.

В Волхов-реке жил бог подземного царства Ящер. Каждую весну, когда река вскрывалась ото льда и Ящер просыпался от зимнего сна, ему приносили жертву. Дары были необходимы, чтобы Волхов не разливался сильно и не затапливал прибрежные поселения, чтобы рыбы в нём водилось множество, чтобы лодки и ладьи плавали беспрепятственно.

Обычно в качестве жертвы приносили кур или лошадь, иногда быка. Но одной весной Волхов долго не возвращался в берега. Вода бурлила, со дна поднималась тяжёлая глина, делая воды мутными. И решили жители, что Ящер не доволен дарами и надо отдать ему в жёны самую красивую девушку.

Выбор пал на дочь посадника – Любаву, ведь краше её не было в городе: тяжёлая коса медно-русого цвета, темно-зеленые глаза, очерченные густыми ресницами, цвет лица Любава точно у месяца украла. Не рады были родители, что жребий пал на их дочь, днями и ночами плакала Любава в подушку, но участи не миновать: судьба города и поселений зависела от неё.

Узнал про беду Любавы бог солнечного диска – Хорс. Каждую ночь он на колеснице, запряжённой лебедями, спускался в подземное царство Ящера, чтобы остудить колесницу. Солнечные лебеди окунали крылья в воду, и на них отрастали новые перья – взамен сгоревших.

Однажды ночью услышал Хорс, как Любава льёт слёзы над Волховом, умоляет Ящера не брать её в жёны. Сделалось ему жалко Любавиной молодости, да и знал Хорс, что не нужна Ящеру никакая жена, их и так у него бесчисленное множество. Слоняются по подземному царству призрачными тенями. Но Ящер жадный, ему жена, что игрушка, – на один миг, а после забудет. Решил Хорс выручить девушку.

И начал делать куклу: тело сплёл из соломы, вместо волос – пряжа. Глаза сделал из травы, губы – из веточек ивы. Нарядил Хорс куклу в лучшие наряды, украсил самыми дорогими украшениями.

Наступило утро, собрался народ у реки, чтобы Любаву в жены Ящеру отдать. Хорс лебедей придерживает, чтобы не вознесли колесницу в небо. Птицы тяжело машут крыльями, зависнув над водой. Волхв увидел, что заря окрасила горизонт, произнёс торжественную речь во славу Ящера, да и столкнул Любаву в реку с высокого берега. Полетела она камнем вниз. Не растерялся Хорс, подстегнул лебедей и подхватил девушку. А вместо неё в реку упала кукла, смастерённая богом.

Очнулась Любава в объятиях Хорса высоко в небе. Задумчиво смотрел бог на неё, всё не мог налюбоваться. Да и она не сводила с него глаз. Хорош Хорс был: высок, плечист, волос огненный, взгляд смелый, румянец во всю щёку.

– Если хочешь, верну тебя домой, – предложил он. – Но люба ты мне, хочу, чтобы вечно была рядом со мной в колеснице.

Любава зарделась от его предложения и согласилась: он ей тоже по нраву оказался. С тех пор на солнце видны пятна: это жена Хорса и их дети. Так и катаются на солнечной колеснице всей семьёй.

А в жертву Ящеру с тех пор приносили не девушку, а куклу: он так и не заметил разницы.

Чернобогу не давала покоя мысль, что Белобогу поклоняются больше, что Белобога любят, а его, Чернобога, нет. Явился тогда Чернобог к Белобогу и предложил: «Конечно, легко людям тебя любить – ты для них всякое добро делаешь. Давай, я неделю вместо тебя побуду. Вот увидишь, как меня любить начнут». Белобог только усмехнулся. Ударили они по рукам, и Чернобог занял место Белобога.

Но добро он делать не умел: то град на поля нашлёт, то нежданным морозом урожай побьёт. Так и не дождался Чернобог, чтобы люди ему молиться начали. Наоборот, ещё больше Белобога о помощи просят. Разозлился Чернобог, отобрал у людей огонь. Сам запалил огромный костёр и никого к нему не подпускает.

Стали люди мёрзнуть, да и еду приготовить не на чем. Заволновался Белобог, решил он Чернобога перехитрить. Обратился Белобог в старичка, взял железную палку и отправился к Чернобогу. Обрадовался Чернобог, что кто-то к нему на поклон пришёл, и начал хвастаться: какой он хороший, как много для людей делает. А Белобог молча слушает, головой кивает, а сам палкой костёр ворошит, будто помогает. Наконец, раскалился палка до бела, Белобог и говорит:

– Спасибо за разговор, только мне идти надо.

Тут-то Чернобог и заподозрил неладное:

– Что это у тебя с палкой?! Чем ты её намазал? – Он попытался отнять её.

А Белобог, пока его не раскрыли, бросился бежать. Чернобог за ним: вот-вот догонит. Увидел тогда Белобог камень и дотронулся до него палкой, огонь в камне и остался. Бросил Белобог палку, пока Чернобог её поднимал, Белобог убежать успел.

С тех пор люди могли высечь огонь для себя из камня, ударяя железом в кремень. Так и не вышло у Чернобога, чтобы ему поклоняться начали.

Как-то Даждьбог взял и украл солнце у Хорса. Воткнул солнце на копьё и ходил с ним, чтобы оно светило только ему. Разгневался Род на самоуправство Даждьбога и отправил Стрибога, чтобы тот вернул солнце обратно. Легко сказать – вернуть! Силы у них были примерно равны, поэтому Стрибог решил прибегнуть к хитрости.

Присоединился он к Даждьбогу и стал ходить с ним везде. Наконец, пришли они к морю. Стрибог предложил Даждьбогу искупаться, тот согласился. Но перед тем, как залезть в море, пришлось ему оставить копьё с солнцем на берегу.

Во время купания Стрибог и говорит:

– Давай нырять, кто глубже сумеет.

Даждьбог разохотился Стрибога победить и согласился.

Сначала на дно спустился Стрибог и в доказательство принёс морского песка. В это время Даждьбог, который опасался за солнце, плюнул и из слюны сотворил сороку. Была она белая-пребелая, как дневной свет. Повелел ей Даждьбог караулить солнце.

А сам нырнул поглубже. В это время Стрибог взял и заморозил воду. Сорока пыталась ему помешать, но отмахнулся от неё Стрибог рукой, сорока наполовину сделалась чёрной, как зимняя ночь. Пока сорока возмущалась, Стрибог схватил солнце и убежал с ним.

Вынырнул Даждьбог с камнем, а вылезти не может – везде лёд. Рассердился Даждьбог, подбросил камень и пробил лёд. Бросился он вдогонку за Стрибогом, но куда там! Хитрец давно уже был на небесах и вернул солнце Хорсу.

Когда-то Белобог творил деревья и сотворил смереку (сосну). Не было дерева лучше: вроде простое, но гладкое и крепкое. Позавидовал Чернобог, что у Белобога всё хорошим выходит, и позабивал гвоздей в смереку, из них сделались сучки. С тех пор смерека на вид гладкая, а внутри сучки, твёрдые, как камень.

А потом Белобог начал творить мир. Чернобог сперва смотрел сбоку и хвалился:

– Я ещё лучше могу.

Не вытерпел Белобог и говорит:

– Ну сотвори хотя бы самого маленького зверя.

Начал Чернобог лепить зверя: лепил-лепил, клепал-клепал. Наконец, сделал волка. Только волк неживой: лежит и не движется. А Чернобог смотрит на волка и говорит:

– А ну, волк, укуси Белобога!

Волк все равно ни с места, даже глазом не моргнёт. Тогда Белобог подошёл и велел:

– А ну, волк, укуси Чернобога!

Волк ожил, зашевелился, да как набросится на Чернобога, тот еле ноги унёс. Бежит Чернобог, а волк настигает. Тогда начал Чернобог забираться на сенеку, а она в отместку, что испортил её, стала мешать. Замешкался Чернобог, пришлось ему на ольху лезть. Тут волк до него добрался, подпрыгнул и ухватил его за пятку. Так и остался Чернобог без пятки, кровь его попала на ольху, и с тех пор ольха сделалась красной.

Раньше аистов не было, до одного случая. А произошло это так. Собрал как-то Род всех змей, лягушек и жаб в мешок и дал мешок человеку.

– Возьми этот мешок, – велел бог, – отнеси к морю и брось в воду. Только не вздумай развязывать!

Идёт человек, а самого любопытство разбирает: что же в мешке? «Дай, – думает человек, – хотя бы одним глазом взгляну, что там». Развязал мешок, а оттуда все гады и высыпались. Расползлись, ускакали в разные стороны, только мешок пустой остался.

Вернулся человек к Роду: мол, так и так, не послушался я тебя. А бог и говорит:

– Не хотел меня слушать, теперь эти гады повсюду. Тебе их и собирать.

И превратил человека в аиста.

Белобог создал землю, небо и даже животных и надумал создать человека. Взял землю, слепил тело. Кровь сотворил из морской воды, кости – из камня. Осталось сделать немного: правую ногу, а подходящая земля закончилась. Тогда Белобог сотворил абаку и велел ей никого к человеку не подпускать.

Не учёл Белобог, что абака получилась без шерсти. Только Белобог ушёл, явился Чернобог и принялся уговаривать:

– Пусти меня, абака!

Абака в ответ лает. Тогда Чернобог напустил холод на абаку. Абака стала дрожать и скулить, хвост поджимать. А Чернобог ей предложил:

– Если пропустишь к человеку, дам тебе шубу.

Абака его пропустила, за это обросла шерстью и стала называться собакой. А Чернобог взял и наплевал на человека. Вернулся Белобог. Увидев, что собака шерстью обзавелась, а человек оплёванный валяется, он обо всём догадался. Собака отпираться не стала и во всём созналась.

Белобог сперва доделал ногу человеку, затем снял кожу с него и вывернул на изнанку – чистой стороной наружу. Так что все плевки Чернобога внутрь человека ушли. С тех пор человек подвержен болезням из-за Чернобога и должен молиться Белобогу, чтобы исцелиться.

На основе былины «Садко».

Давным-давно в стольном городе Новгороде жил гусляр Садко. Не было у него никакого имущества, кроме гуслей, ими на жизнь и зарабатывал. Но проходил день за днём, а Садко не звали на пиры, чтобы он потешил гостей своей игрой. Отправился тогда гусляр к Ильмень-озеру.

Сел на бел-горюч камень и принялся струны перебирать. Зазвучала прекрасная музыка. Взволновалось Ильмень-озеро, поднялись волны большие, и из вод показался бог подземного царства – Ящер – в образе огромной белорыбицы. Предложил он награду Садко за игру:

– Поспорь с купцами новгородскими на то, что поймаешь рыбу – золотое перо.

Воротился Садко в город, позвали его на купеческий пир. Выпил Садко молодого вина и стал хвастаться:

– Знаю, – говорит, – что в Ильмень-озере водится рыба – золотое перо.

Купцы начали с ним спорить, тогда Садко стал биться об заклад и поставил на кон свою голову. Нашлось трое купцов, которые согласились поставить по три лавки своего товара. Отступать гусляру было некуда. Садко сплёл шёлковый невод и отправился к озеру. Отплыл на лодке на середину озера, кинул невод – пусто: ни красной, ни белой рыбы. Кинул снова – только тину выловил. Пригорюнился Садко: если проиграет, лишится жизни.

А с берега народ за ним наблюдает да насмехается, что по глупости Садко ввязался в спор. В третий раз закинул сети гусляр, потянул, и оказалось в сетях невиданное чудо, волшебное животное из иного мира – рыба – золотое перо. Высоко поднял Садко рыбу и показал её людям: спор он выиграл.

С тех пор Садко разбогател. Не бедный гусляр он, а богатый купец. Отправился Садко на тридцати трёх кораблях в дальнее плаванье по Волхову, с Волхова в Ладожское озеро, оттуда в Неву-реку, затем в синее море. Продал он товары новгородские, загрузил на корабли бочки с серебром и золотом. Поплыли корабли обратно.

На Ильмень-озере разыгралась непогода: ветер гуляет, волны в корабли бьют, а те ни туда, ни сюда – стоят посреди озера, как вкопанные.

– Задолжал я Ящеру, – спохватился Садко, – не уплатил дань за удачный поход.

Велел он кинуть за борт бочку с жемчугом, но не сдвинулись корабли с места. Бросили дружинники бочку с серебром – то же самое. Приказал Садко откупиться золотом, но и тогда озеро не утихло.

– Знать, требует бог человеческой жертвы, – понял Садко.

Решили бросить жребий: чей утонет, тому и отправляться к Ящеру. Сделали жребии: деревянные отрубки небольшого размера с вырезанной меткой или именем. Свой жребий Садко пометил золотом и спустил на воду. У всей дружины жребии по волнам плывут, а Садко камнем на дно ушёл.

Решил Садко перехитрить судьбу.

– Давайте ещё раз бросим жребий. Чей жребий не потонет, того и бросим.

Все сделали жребии из ветлы, а Садко – из булата. Бросили жребии в воду: вот чудо! Все жребии на одно ушли, лишь один жребий Садко плавает. Понял Садко: от судьбы не уйдёшь. Сделали ему плот деревянный, спустили на воду. Сел Садко на плот и поплыл, а гусли с собой прихватил: помирать, так с музыкой. Тут и корабли с места сдвинулись.

Остался Садко один посреди озера, и хоть страшно ему было, взял и заснул. Проснулся и понять не может: где он? Огляделся: он в ином мире, подводном царстве Ящера. Вокруг вода, а сам Садко на дне, солнце светит сквозь толщу воды, а рядом с ним утренняя и вечерняя зори. Затем заметил Садко палаты белокаменные, туда и направился.

Там его ждал Ящер в истинном обличии: похожий на крокодила, только с более тупой мордой. Обрадовался Ящер:

Ни проглоченным, ни сожжённым Садко быть не хотелось. Приказал Ящер Садко сыграть на гуслях. Ударил Садко по гуслям, раздалась мелодия весёлая, запел Садко. Развеселился Ящер, пустился в пляс. Три дня вместе с дочерями-русалками плясал так, что донный песок столбом стоял. В конце третьего дня подошла к Садко девушка незнакомая, тронула за руку:

– Ты не знаешь, Садко, а на Ильмень-озере поднялась буря великая, множество кораблей и народа потонуло. От пляски Ящера все озеро сотрясается.

Тогда огорчился Садко, расстроился. Напряг мышцы он и порвал струны на гуслях. Успокоился тогда Ящер, песок на дно улёгся.

– А не хочешь ли, Садко, жениться на моей дочери?

Вспомнил Садко первое предложение Ящера и понял, что выбор невелик: или свадьба, или смерть. На следующее утро Ящер позвал своих дочерей: одна другой краше. Только все дочери Ящера – русалки. Если женится Садко на одной из них, навек останется в подводном царстве.

Разглядел он среди невест девушку, которая его предупредила, и указал на неё:

– Эту беру.

Нахмурился Ящер:

– Это же Чернавушка. Выбирай другую.

Но Садко стоял на своём: уговор дороже денег.

В этот же день им свадьбу сыграли. Когда молодые спать ложились, Чернава предупредила молодого мужа:

– Только ты как жены меня не касайся.

Послушался её Садко, обнял и заснул. Проснулся следующим утром на берегу возле Новгорода. Руки, что жену обнимали, оказались в воде: обернулась Чернава рекой и доставила Садко на белый свет. Поднялся Садко, смотрит: плывут его корабли, а на них дружинники – целые и невредимые. Но с тех пор Садко не купечествовал и в озеро не выходил.

Так как Велес помогал Роду сотворить человека, по условию все умершие отправлялись к нему. Так что со временем царство Велеса стало больше, чем царство Рода. Разумеется, ему это совсем не понравилось. Вызвал он Перуна и велел забрать запись, где было указано это условие.

Но Перун возвратился ни с чем: Велес его и близко не подпустил к себе, даже разговаривать не стал. Также с пустыми руками вернулись бык, овца и коза. Тогда Род отправил к Велесу пчелу.

Она стала жить у Велеса, и верой и правдой прослужила ему три года. Бог остался доволен ею и предложил поработать на него ещё три года. Пчела согласилась и на совесть прослужила ещё три года. Тогда Велес предложил ей продолжить службу ещё на три года. Пчела вздохнула:

– Ах, господин. Я боюсь, как бы Род не отнял ваше царство.

И потупила глаза, будто бы в волнении. Велес насторожился и пристально посмотрел на пчелу:

– Ты что-то не то слышала. У Рода своё царство, у меня своё по нашему договору. Я от него ничего не добиваюсь, и ему у меня добиваться нечего. А что моё царство больше, так это логично: мёртвых с каждым днём становится всё больше, а живые как рождаются, так и умирают.

Пчела промолчали и продолжила служить Велесу. Но по истечении срока снова завела об этом разговор:

– Господин, я всё-таки боюсь, что Род отберёт наше царство, – произнесла она, прислуживая за столом.

Велес нахмурился:

– Нет! Уговор дороже денег, Род не посмеет его нарушить. А если бы и захотел, то ему сроду не найти этой записи.

Пчела закружила вокруг Велеса:

– Как я рада! Надеюсь, она очень тщательно спрятана.

Велес важно кивнул:

– Конечно, Род проницателен, но если он посмотрит в это зеркало, то увидит лишь своё отражение. Тогда как запись спрятана на стене за зеркалом.

– Как мудро придумано! – согласилась пчела.

Дождалась она, когда Велес заснул и проникла через щёлочку за зеркало. Отыскала запись, обхватила её лапками и полетела: «Ж-ж-ж». Проснулся Велес от жужжания, а пчелы нет. Тут-то он обо всём и догадался. Обернулся птицей и полетел за пчелой.

Пчела почти долетела до дверей, которые отделяли царство Велеса от белого света, как птица настигла её. Пчёлка рванула вперёд из всех сил, но птица клюнула её прямо в середину, и пчелу разорвало пополам. Но она успела миновать двери, которые захлопнулись перед клювом птицы.

Род подобрал запись и оживил пчелу. Но теперь у неё тело было словно перерублено пополам, и она сильно огорчилась. Но Род утешил её:

– Теперь у тебя будет тонкая талия. А чтобы ты не расстраивалась, такая талия будет у твоих сестёр и прочих родичей: муравьёв и ос.

Велес в злости проклял людей, чтобы они питались испражнениями пчелы, а потому Род сделал так, чтобы она производила мёд.

Не удалось Велесу победить Рода, тогда решил он его перехитрить. Смастерил он подземный сруб, к стене оковы прикрепил, скованные Сварогом, чтобы Род вырваться не мог. Но Род узнал от Сварога про цепи и решил провести Велеса. Обернулся немощным стариком и явился к Велесу.

Старик начал расхвалить Велеса и говорить, что лишь его считает главным богом. Велесу приятно стало, что кто-то ему поклоняется, и расхвастался. Повёл старика в подземную темницу без дверей и окон, показал оковы. Но старик засомневался:

– Не уверен, что они бога выдержат.

Тогда Велес предложил ему примерить цепи. Старик сунул руки в оковы, напрягся – цепи не шелохнулись.

– Но я-то не Род, – произнёс он. – А ему эти цепи – раз плюнуть!

– Сейчас проверим.

Надел Велес оковы на себя, а старик – раз! – и обернулся Родом. Защёлкнул оковы на Велесе, тот и не смог вырваться.

С тех пор духи, которые подчиняются Велесу, грызут оковы и днём, и ночью, но на Великдень цепи снова укрепляются. И так будет до тех пор, пока люди не забудут старые обычаи. А когда это случится, Велес вырвется на свободу и наступит конец света. Ведь Перун погибнет в битве, и от его крови вспыхнет пожар, в котором погибнет весь свет.

Всем известно, что земля на трёх китах держится. Раньше их было больше – четыре: по одному на каждый угол земли. Но один кит утонул, от этого волны до небес поднялись, и случился всемирный потоп.

А если остальные киты утонут, то наступит конец света.