Герои меча и багов
Тролль-скальд, которого Система заставляет приветствовать всех бранными нидами. Инкуб охотник на демонов, обречённый соблюдать один из трёх обетов под контролем ангела-хранителя… и собственного тела. Эльфийка в лагере орков и фея-нимфоманка в стане демонов. Все они — жертвы "Киберманьяка" и вынуждены играть по его правилам, по которым победить может только один.
«Киберманьяк» покончил с собой, взорвав улики и отрезав своим жертвам пути к спасению…
Сегодня утром полиция обнаружила преступника, известного под пугающим прозвищем «Киберманьяк». При попытке ареста «Киберманьяк» успел покончить с собой и привёл в действие взрывные устройства, установленные в арендованных им помещениях с серверным оборудованием. Все данные и аппаратура, которые могли пролить свет на вероятное местонахождение похищенных «Киберманьяком» людей, уничтожены или сильно повреждены. Специалисты бьются над восстановлением информации, но, по их словам, шансы на успех невелики…
Напоминаем подробности беспрецедентного по своим масштабам преступления, в результате которого пострадали жители ряда крупнейших городов Российской Федерации и стран ближнего зарубежья.
«Киберманьяк» обманом заставлял своих подопытных ложиться в капсулы виртуальной реальности, встать из которых им было уже не суждено. Во всех устройствах были испорчены механизмы выхода и аварийные таймеры, следящие за временем подключения.
Жертвы «Киберманьяка» оказались погружены в искусственную кому, а их сознания «оцифровались» — как сейчас принято говорить, эти люди «сорвались», оставшись навсегда заперты в искусственной реальности без возможности вернуться. Из всех обнаруженных и спасённых жертв «Киберманьяка» прийти в себя смогли лишь считанные единицы, тогда как полный список пострадавших уже составляет несколько десятков имён и продолжает расти.
Подавляющее большинство жертв — молодые люди, как правило, студенты. Злоумышленник завлекал молодых людей в свои сети посулами лёгкого заработка. Несчастные считали, что участвуют в проведении отборочных туров кибер-соревнований, тестировании игрового оборудования, или проходят собеседования на должности бета-тестеров современных многопользовательских игр. Подопытные «Киберманьяка» не могли даже представить, что все красивые обещания лёгкого заработка — подлый обман, и что антураж «молодых, но активно развивающихся компаний», которые набирают сотрудников — качественно сделанная бутафория.
Совершённое «Киберманьяком» злодеяние не поддаётся осмыслению. В некотором смысле можно сказать, что преступник похитил души. Ведь все они в своеобразном, извращённом понимании ещё живы — ведь их копии находятся в сознании, и теперь бродят где-то по цифровым мирам.
По последним данным, работники Главного управления по расследованию особо важных дел СК России даже смогли установить, что это за миры. Доподлинно известно, что около двух месяцев назад «Киберманьяк» нелегально приобрёл инструменты разработки для виртуальной многопользовательской стратегии «Земли меча и магии», а также набор паролей, дающий полный доступ к изолированной тестовой локации. Сотрудник, сделавший возможной данную сделку, уволился и в данный момент находится в розыске.
Как сообщили владельцы «Земель меча и магии», доступ к «украденной» тестовой локации они потеряли, и восстановить его сейчас нет никакой возможности. Неизвестно, в чём причина: массовый «срыв» игроков, нарушивший работу серверов, или последствия работы «Киберманьяка». Одно ясно точно: злоумышленник был в этой изолированной локации чем-то вроде всесильного Бога и мог творить там буквально всё, что только пожелает. Несчастные, ставшие заложниками виртуальности, оказались в полной его власти.
Повлиять на судьбу пострадавших извне теперь практически невозможно. Остаётся только пожелать этим «игрокам поневоле» удачи и надеяться на то, что они смогут пройти все выпавшие на их долю испытания. Когда-нибудь, возможно, у них получится передать весточку своим родным и близким…
Ход 1. Коричневый игрок
Пётр сидел на земле, обхватив голову руками, и раскачивался взад-вперёд.
В голове его по кругу крутились одни и те же мысли.
Завтрашние занятия, на которые уже не попасть. Любимый пушистый кот, которого больше не обнять. Уютный, комфортный дом. Любящая, заботлива мама… Проклятая виртуальная капсула, наконец, на которую уже нет смысла копить. Достаточно оглядеться вокруг — и вот она, давешняя мечта о виртуальной реальности!
Да, это она. И заросшее сочной яркой травой поле, волнующееся на ветру, будто зелёное море. И лес из могучих, в несколько обхватов, очень высоких деревьев, укоризненно качающий раскидистыми ветвями. И чистейшего голубого цвета небо с облачками, беззаботно бегущими куда-то. И роящиеся вокруг луговых цветов бабочки и насекомые, постоянно норовящие сесть на нос…
Вот только нет никакой радости. А всё это вокруг — очень веская причина обхватить огромную уродливую голову неуклюжими руками, сидеть на толстой заднице и раскачиваться туда-сюда. Ведь только исчез в огненной вспышке демон, зачитавший краткий «брифинг», как Пётр полез перепроверять его слова. И ужаснулся.
Судя по всему: всё, о чём говорил посланник, оказалось правдой!
Прутиком расчертив план на скрупулёзно очищенном от травы клочке земли, Пётр дотошно, шаг за шагом, проставил нолики и галочки у всех пунктов, кроме буквально пары-тройки — и сделал неутешительный вывод, что демон не обманул ни в чём. Конечно, это относилось только к тем вещам, которые можно проверить — у нескольких пунктов остался стоять знак «вопроса».
Виртуальную реальность и правда никак не покинуть. Связаться ни с кем нельзя. По факту — вообще ничего сделать невозможно, чтобы сообщить кому-то что он, Пётр, заперт здесь и не может выбраться наружу. Все интерфейсы заблокированы — нужные кнопки не нажимаются, форумы не открываются, сообщения администрации не отправляются… Перечислять можно долго.
А раз так — значит, с высокой степенью вероятности, правда и всё остальное. Что значит — он заперт здесь надолго.
В худшем случае — навсегда.
И где? В хардкорной стратегии, созданной, как Пётр был свято уверен, исключительно для настоящих задротов и мазохистов. Ведь «Земли меча и магии» были самым последним виртуальным миром из тех, в которых хотелось бы остаться по своей воле. И — уж точно не в таком виде!
Подняв руки к лицу, Пётр посмотрел на свои толстые, уродливые, зеленого цвета пальцы. По четыре на каждую ладонь. Спасибо одной восьмой крови тролля, усиленной двумя Книгами Знаний «Расовой Мудрости».
И спасибо ей ещё за те два слова в описании персонажа, которые по своей воле Пётр никогда бы в своей жизни не допустил. «Невозможность колдовать». Одно хорошо — приписка «Ослабленное». Но даже и так, это было как пуля в сердце для того, кто всю жизнь играл исключительно магами. Во всех играх. Вообще во всех!
Книга Знаний «Магия Материи», идущая в комплекте с единственным открытым заклинанием — Огненной Стрелой, была будто насмешкой, или утешительным призом. И ещё эти «Шаманизм» и «Рунная магия», которые Петру всегда казались совершенно бесполезными, и которые он никогда даже и не рассматривал как вариант, достойный хоть сколько-нибудь серьёзного внимания.
Горестно вздохнув, Пётр сделал одно из немногих доступных для себя действий с игровым интерфейсом — вывел свои параметры.
Настройка персонажа в «Землях» включает в себя выбор класса, классового умения и одиннадцати Книг Знаний, а также раскидывание шестидесяти единиц параметров между физическими и магическими характеристиками. По мнению Петра, тот, кто настраивал это всё для него, сделал свою работу исключительно через одно всем известное место. Да-да, то, на котором сидят.
Аж тридцать шесть единиц Силы и пришедшие с книгами Расовой Мудрости умения «Регенерация» и «Плотное телосложение», правда ослабленные, и ещё одна книга Физической Подготовки, могли бы показаться достойной заменой кастрированному колдовству… Вот только Пётр никогда не был бойцом!
С детства слабый, болезненный, он даже в обычной жизни предпочитал избегать конфликтов с применением силы, а если они всё же происходили, то гарантированно выхватывал. Не стремился Пётр приобрести сомнительный опыт боёв на ближней дистанции и в играх. Всегда старался пулять магией издалека, из безопасности и даже не представлял, как можно, например, танковать, сознательно подставляясь под чужие удары.
А теперь вот, подумать только — стал троллем! Здоровенным, могучим, неповоротливым, и с совершенно смешными характеристиками в магических показателях.
Книги Знаний «Оружейник», «Доспешник», «Артефактор», «Зельевар», и, в особенности — какой-то непонятный «Вышивальщик», достойной компенсацией никак не выглядели. Эффекты от всех этих книг, кроме последней, о которой Пётр ничего не знал, действительно полезны и хороши для усиления войска. Вот только тут спряталась вторая большая проблема. Раса персонажа — смесок с одной восьмой крови тролля. Класс — Викинг. А в качестве расы подчинённых существ, тех самых, здания которых можно строить в своём Замке — если таковой когда-нибудь появится — и кого можно нанимать… выбраны люди! И не те самые викинги, которые родные хотя бы классу. Нет! Совершенно чуждые как для класса, так и для выбранной расы люди из светлой ветви рыцарского замка, славящиеся фанатизмом, набожностью и повышенной нетерпимостью к любым инородцам! Да они тролля, ещё и викинга, на вилы поднимут!
И что самое поганое — на этом проблемы не заканчивались… Была ещё и третья, которая пугала едва ли не больше всех остальных. Не классовое умение — Скальд, не ещё одна книга знаний — Бард, возможности которой, на самом-то деле, можно было просто не использовать. Весь ужас ситуации заключался в двух отрицательных книгах — каждая из которых давала возможность взять одну нормальную, положительную, ценой некоторых неудобств. Те, что достались Петру, предписывали выполнять некоторые обязательные действия: Одержимый Поэзией и Одержимый Бранью. К ним в довесок шёл ещё и «принятый» без всякого спроса квест…
Одними из самых первых сообщений, на которые Пётр наткнулся, сразу после оповещений об отключении связи с администрацией, отключении игрового форума и тому подобного, оказались следующие:
Да, кому-то выполнение всех этих требований могло бы показаться не таким уж и сложным… Вот только Пётр никогда не ругался, не умел читать стихов, не говоря уже о том, чтобы сочинять их, не имел музыкального слуха, и по мнению одноклассников совершенно кошмарно пел. А ко всему этому, он ещё был угрюмым молчуном-интровертом. Заговорить с другим человеком, особенно незнакомым, всегда было для Петра настоящим подвигом. Иные дни, бывало, он за сутки не произносил ни единого слова вообще…
Данное ему этим поганым гадом имя, «Молчун», могло бы быть действительно правдивым и предельно точно описывало бы то, кем Пётр является и кем себя ощущает. Только вот получалось, что если играть по навязанным ему правилам — а делать это, судя по всему, придётся — настоящим молчуном Петру больше не быть.
Ещё одна отрицательная книга, «Безобразная внешность», выглядела на фоне всего предыдущего совершенно невинно. Ну и что с того, что каждый встречный теперь захочет ударить или плюнуть вслед? Скорее всего, это будет происходить и так — если приветствовать всех исключительно стихами с бранью и этими, как оно называется… «Нидами».
Казалось бы, куда дальше? Но дальше было больше. Настоящей вишенкой на торте весьма сомнительного блюда из странной настройки персонажа и бредовых квестов стал оставленный демоном-глашатаем сундук. По его словам, в нём спрятано что-то нужное, что-то полезное, что-то, что может пригодиться для победы… Вот только внутри Пётр нашёл только простую сумку, не артефактную даже, и некую странную вещь — кучу переплетённых между собой странным образом ремней с металлическими заклёпками, и приделанные к этой конструкции кожаные треугольничек и два кружка.
Что это такое, Петя понял далеко не сразу. Он долго вертел ЭТО в руках, чисто как та мартышка и пресловутые очки. Пытался посмотреть на ЭТО с одной стороны, с другой, натянуть на что-нибудь, обмотать вокруг себя, надеть на физиономию… Но, всё равно, никаких идей не возникало. Жизненного опыта студента первого курса, который всегда был хорошим мальчиком и слушался маму, для понимания простого и очевидного ответа категорически не хватало.
Выяснить всю ужасную правду удалось исключительно благодаря текстовой подсказке, когда Пётр сообразил наконец задать вопрос Системе и «скастовал» на предмет идентификацию.
Прочитав всплывший перед глазами текст, бедолага почувствовал, что краснеет. Весь, начиная с кончиков ушей, и заканчивая… Заканчивая с другой стороны. Наверное, это со стороны выглядело забавно — залитый краской зеленокожий тролль.
Предмет вдруг будто начал жечь руки. Захотелось поскорее спрятать его с глаз долой, убрать куда подальше, или вообще выбросить. Пока никто не увидел, что он, Пётр, а ныне Молчун, стоит с этим предметом в руках посреди чистого поля.
Система описывала жуткий предмет как:
Кожаная штуковина была крайне неприличной и пахла теми вещами, которые обычно мама отбирала или выключала, объясняя словами «тебе ещё рано». Но ладно бы только это! Предмет был для Петра совершенно бесполезным, и то, что он его получил, выглядело как чистейшей воды издевательство!
Незадачливый тролль даже разломал оставшийся от «презента» ящик, в надежде, что там есть скрытые отделения, и нужно просто найти ту самую, оставленную ему нужную вещь. Но нет. Всё, что Пётр получил — это хлипкие доски и жестяные полосы, которые даже как оружие-то использовать нельзя.
И вот за что, за что ему всё это? Он всегда учился на «отлично», кроме физкультуры, хорошо себя вёл, слушался старших, не ругался матом, почти не смотрел на голые коленки девочонок, не пил пиво с одноклассниками, а потом уже — и с одногруппниками… Он ведь с ними даже не общался!
Так за какие грехи его закинуло сюда, и сделало ЭТИМ?..
Горемычный полу-тролль наконец перестал качаться и еле слышным шёпотом, почти беззвучно, прошептал: «Жопа».
Такое плохое слово он говорил вслух впервые в своей жизни.
Ничего не произошло. Небесные хляби не разверзлись, в землю не ударили молнии, она даже не раскололась пополам и не обрушила прямо в ад осмелившегося на попрание самых основ бытия охальника.
Пётр чуть-чуть посидел, прислушиваясь к пению птиц, к стрёкоту кузнечиков и к шелесту листвы не такого уж и далёкого леса, и повторил сказанное чуть громче. А потом ещё громче. И ещё громче. И ещё… И вдруг заорал во всю свою троллячью глотку: «Жо-о-о-опа-а-а-а!»
После этого вскочил, покачнувшись от непривычки — центр тяжести, баланс и вообще то, как ощущалось новое тело, никак не соответствовали всему предыдущему жизненному опыту. Скривившись, недо-тролль оглядел своё бочкообразное туловище, похожие на брёвна руки и ноги. Всё это было совершенно не то, что Пётр привык с такого ракурса видеть, даже в играх. И всё это было на виду, едва прикрытое дурацкой набедренной повязкой, которая была похожа на только что содранный с кого-то кусок шкуры.
Аккуратно приподняв край похабной и противной даже на ощупь тряпки, Пётр посмотрел на дубину, которая пряталась под ней. То, что открылось глазам бедолаги, было совершенно не похоже на привычный маленький аккуратный крантик… Скорее это выглядело, как способное дробить кости врагов оружие.
Оторвавшись от созерцания самого главного, Пётр поднял наконец взгляд на воткнутый в землю указатель, торчавший прямо рядом с его местом появления. Деревянная доска с подпиленным в виде стрелки концом явно куда-то указывала. Дерево было почерневшим, замшелым, выглядело старым, почти настоящим. И никаких надписей — если они и были когда-то, то давно стёрлись.
Тем не менее, Пётр содрал с деревяшки мох и долго безуспешно пытался выяснить, что же там могло быть нацарапано, даже прощупал источенную жуками древесину грубыми пальцами и простучал её на предмет полостей. Но так и не добился успеха.
И, почти привычно уже проворчав «жопа», широким, поначалу заплетающимся, но потом — всё более уверенным шагом, направился по дороге в сторону леса. Именно туда, куда смотрел указатель.
Раньше Пётр никогда не бывал в такой местности, максимум — в городских парках. Под сенью вековых деревьев он чувствовал себя очень некомфортно, хотя и отметил мимоходом, как вокруг красиво. Толстые стволы и мощные ветви поражали воображение, словно явились из кино про «Властелина колец». Узловатые корни выпирали наружу из густого зелёного мха, причудливо переплетаясь. А кое-где торчали вверх небольшие кустики с ярко-чёрными ягодами.
Подойдя к одному из таких кустов, Пётр присел на корточки и попробовал идентифицировать при помощи системы сначала его, потом — ягоды. Но у него ничего не вышло. Расстроенный, тролль взял одну ягоду, поднёс к лицу, понюхал, посмотрел на неё… И не стал пробовать, а зашвырнул подальше. А то, мало ли что. Мама бы точно не оценила, что он суёт в рот что попало.
Избавившись от «каки», Пётр огляделся. Вся окружающая обстановка, спокойный шелест листвы и пенье птиц должны бы были успокаивать и дарить умиротворение, но Пётр беспокоился всё больше. Он был почти уверен, что впереди его не ждёт ничего хорошего.
Ведь соперники наверняка не тратят времени зря. А демон-посланник недвусмысленно объяснил, что проигрывать не стоит, и истинным победителем может стать только один.
Заносчивая Дылда, Бомба-бородавочница, Зубоскал-колясочник… На первый взгляд они все выглядели не такими и опасными. Примерно одного с Петром возраста, и, что главное — явно не профессиональные киберспортсмены, а любители. Как и он сам. И это хорошо.
По правде говоря, Петра серьёзно беспокоила только Дылда. Он таких не любил — агрессивных, наглых, напористых. Не понимал, что можно ждать от таких людей. Да и вообще считал, что женщина должна быть спокойной, молчаливой и скромной. А не такой, как эта!..
Что-то хрустнуло, оборвав спокойное течение мыслей на полуслове. Пётр подпрыгнул на месте, поворачиваясь в сторону звука. И тревога оказалась не ложной!
Осторожно обходя стволы древесных гигантов и стараясь не шуметь, прямо к нему шли люди, человек пять. Все в доспехах, вооружённые, с виду очень опасные. А один — так и вовсе, в рясе…
Пётр застыл, не зная, что делать. Рука машинально потянулись к переносице, чтобы поправить очки… Теперь отсутствующие. Да, тем единственным, что могло бы примерить с новой действительностью, было вернувшееся зрение. Очень непривычно и классно оказалось видеть всё без разных дополнительных приспособлений.
Тем временем, пока Пётр пытался понять, что его ждёт — тот тип в рясе воздел руки к небу и возопил истошным голосом:
— Не бойтесь, братья! Чудище обло, страшно, но мы убьём его! Во имя Света!
— Убьём!..
Только после слова «убьём» Пётр наконец отмер. Огненная стрела — не самое лучшее из того, что могло бы быть, но всё же лучше, чем ничего…
Руки Петра бессильно упали вдоль тела. Он вжал голову, наблюдая за тем, как к нему приближаются эти люди с обнажёнными мечами, луками с натянутыми тетивами и копьями, блестящими своими наконечниками…
Издалека донёсся протяжный собачий вой.
Ход 1. Красный игрок
Волк, наконец, перестал выть, и Анна передёрнула плечами.
Вообще-то, она считала себя смелой. Всегда старалась доказать всем и самой себе, что не боится ничего и никого. Во дворе её звали не иначе, как «баба-дизель» — за то, что всегда и везде тусуется с пацанами, стараясь быть с ними наравне.
Она действительно была ничем не хуже остальных. Девушку так обычно и воспринимали — как кореша, другана, с которым не зазорно и мячик погонять, и достоинства новой порно-звезды обсудить, при этом совершенно не стесняясь ни в содержании, ни в выражениях.
Мало кто знал, чего Анна действительно боялась.
А боялась она собак. Дурацкая детская травма, когда они шли с бабушкой по деревне, и маленькая Аня, играясь, размахивала тонким прутиком… А за забором сидела злая цепная собака, которой показалось, что вот этот вот безобидный прутик — он почти как та палка, которой собаку били хозяйские дети, в те времена, когда она ещё бегала щенком.
Цепь была старая, ржавая… И если бы в этой истории не появился какой-то мужик, коловший неподалёку дрова, который подбежал и зарубил собаку — вообще неизвестно, чем бы всё закончилось. С того случая у Ани остались странные выемки на лице, чуть кривоватая улыбка, и душа, уходящая в пятки всякий раз, когда она видела перед собой кого-то из семейства псовых, или как там эти твари правильно называются. Что же до волков… Анне почему-то казалось, что волк — это как собака, и при этом гораздо, вот просто кратно страшнее…
И в этом крылась очень серьёзная проблема. Как её окрестила Анна — «жопа номер раз». Которая присутствовала помимо самой собой разумеющейся «жопы номер ноль» — игры, из которой не выйти, и пугающих правил — победить, или остаться здесь навсегда. Конечно, всех троих известных соперников, с кем удалось познакомиться перед «собеседованием», всерьёз воспринимать не получалось, но… Тут же не дворовая драка, а игра, и неизвестно, кто сможет доставить больше неприятностей. У какого-то игрового задрота может внезапно оказаться значительное преимущество, пусть он чужих кулаков в жизни никогда не нюхал. А проигрывать и проверять, что будет, Анне очень уж не хотелось.
Неизвестность пугала. Отсутствие внятного объяснения, чем грозит проигрыш, оказалось гораздо страшнее чёткого и ясного понимания последствий, какими бы страшными они не были. Что-то подсказывало, что если кары за проигрыш будут хотя бы чуть-чуть сопоставимы с этой «первой жопой» и остальными, надо сделать всё, чтобы выйти победителем.
Потому что когда Анна осознала эту свою «номер раз», когда поняла, насколько жестоко над ней посмеялись, она просто потеряла дар речи. Потом, правда, пришла в себя и долго, грязно, самозабвенно ругалась, обращаясь к небу, к солнцу, к полям, к торчащему из земли замшелому указателю, направляющему увидевших его путников в лес, к дороге, и — главное — к тому бессовестному поганцу, который всё это устроил. Не стесняясь в выражениях и щедро сдабривая каждое произнесённое слово неприличными жестами, девушка описала всё то, что она бы с этим хорошим человеком сделала, как она бы это сделала, и сколько здоровенных, чёрных как самая чёрная ночь негров при этом ей помогали бы при помощи своих здоровенных, чёрных как самая чёрная ночь, дубинок.
Правда, надо отдать должное — отдельно девушка прошлась и по своей собственной доверчивости. Ведь кто заставлял её честно ставить галки во всех тех анкетах, которые им предлагалось заполнить перед «тестовым погружением»?.. В чём проблема была написать «боюсь драк» или «высоты»? И плевать, что прыгала с парашютом уже дважды, а дралась столько, сколько и не сосчитаешь…
Но нет. Сделать так ума не хватило. И теперь всю суть постигшей Анну беды можно было бы обозначить одним словом: волки. Грёбаные, несчастные, тысячу раз клятые волки… Которые оказались её классовым умением! И будто этого мало — в довесок к книге расы орков, которая должна была позволить в отсутствующем пока Замке нанимать этих существ в свою армию, после строительства соответствующих зданий, шла дополнительная книга специализации… И опять же это были волки! Не ходячие танки — огры, тоже идущее в комплекте со стержневой расой орков, не какие-нибудь орки-шаманы или орки-стрелки… А тысячу раз клятые, страшные, мерзкие, так похожие на собак волки!..
Если поверить исчезнувшему в огненной вспышке демону и играть по правилам козла с мерзкой ухмылкой и внимательными глазами — получалось, вскоре Анна будет вынуждена разыгрывать эту карту. Потому что это — козырь. Классовое умение только одно-единственное, даётся на старте, не развивается и не меняется, если только не считать возможность появления вторичных умений, направленных на усиление основного. И это классовое умение, как правило, самое сильное из всего, что есть у игрока. А тут ещё и в дополнение книга специализации, делающая указанных существ ещё чуточку сильнее, лояльнее, гибче в использовании, и каждую неделю позволяющая нанимать их ненамного больше, чем без неё…
Этого уже должно было хватить, чтобы навсегда испортить настроение. Но кроме большой жопы с надписью поперёк «ВОЛКИ», Анне досталось ещё две жопки поменьше, за номером «два» и «три», а также одна, которую можно было на фоне остальных даже не замечать.
Первая из жоп второго сорта называлась страшным словом на букву «М». И нет, это значит вовсе не «мужчина», или что-нибудь такого рода.
Когда Анна впервые прочитала описание первой из доставшихся ей отрицательных книг знаний, она кричала едва ли не сильнее, чем после новости с волками. Она прыгала, бегала, колотила кулаками землю и указатель… До тех пор, пока последний не выдержал насилия и не сломался.
Девушка истошно орала, задрав голову вверх, как будто кто-то мог её услышать:
— Эй, ты! Иди в жопу! Слышишь?! Я — нормальная! Нор-р-рмальная!.. Да я даже пятьдесят оттенков не читала! И не смотрела! И не собираюсь! И сумерки тоже! Да я же сама кого хочешь заебу! И отшлёпаю! И выпорю! Только плётку дайте! Нормальная я! Нор-р-р-рмаль-на-я! За что, ну за что мне это?..
И, конечно, основания для таких криков у Анны были, и ещё какие.
Вторая «маленькая жопа» выглядела на фоне остальных не такой уж и грозной. Но только на первый взгляд.
Вроде бы, ничего страшного. Но только не в сочетании с расой орков и второй, гоблинов, которые и так не подарки в плане управления. А если вспомнить ещё и про волков, в чьих стаях всё, вроде как, должно строиться на авторитете вожака — по крайней мере, если верить мультикам и знаменитому «Акелла промахнулся»… Всё это вместе вызывало серьёзные сомнения в счастливом будущем.
Остальные книги знаний из одиннадцати базовых и двух дополнительных, идущих в счёт отрицательных, были более-менее пристойными.
Положительные книги были более-менее, правда, из обоих томиков — Чёрной Магии и Магии Смерти — выпало лишь одно-единственное заклинание: «Пошевелить Труп». Именно так. Пошевелить. Не поднять, не оживить… А «Пошевелить»!
Минусом можно было назвать выбор книг рас подчинённых — как орки, так и гоблины не относились к «родным» расам класса «друид», и шли по увеличенной стоимости — за два и три тома «знаний». Если бы Анна настраивала персонажа сама, она никогда не вбухала бы в этих сомнительных существ сразу пять доступных книжек, а со специализацией на волках — и все шесть. Куда лучше было бы взять каких-нибудь «родных» друидам эльфов, по нормальной цене в один том, и на том успокоиться.
Но на «жопу» это всё-таки не тянуло. Последняя, самая маленькая, но тоже неприятная «жопка» заключалась в сочетании расы и класса. Как управлять склонными к бунтам и непослушанию орками, с их расами-сателлитами — волками и ограми, и с их младшими братьями, идущими уже отдельной книгой «знаний» — гоблинами? Как делать это, имея класс из набора замка Волшебницы, и будучи, по факту, тёмным эльфом, пусть и на три четверти — что даже ещё хуже, и всё это при наличии долбанной «Неавторитетности»?.. Задача из сложной стремилась перерасти в разряд невозможных.
Странным оказался и оставленный демоном-глашатаем «презент». Ящик, внутри которого нашлась простая сумка и свиток, позволяющий изучить заклинание из Магии Разума.
Вдвойне бесполезно. И по причине отсутствия нужного тома знаний — Магии Разума, и по причине сомнительной пользы подобного заклинания в принципе. Куда более нужным казалось что-нибудь из разряда «отбить все мысли о продолжении рода у всех существ мужского пола в радиусе километра». А лучше двух. А лучше вообще везде и у всех, и не только мужского… Поскольку, если подвести итоги — тем единственным, что было в ситуации более-менее положительным, для девушки стала её новая внешность.
Как всякая уважающая себя женщина, Анна сразу — ну как сразу, для начала вдоволь поругавшись на того, кто всё это устроил, и изучив доставшийся актив способностей — побежала искать хоть какой-то водоём, готовая ужаснуться своему новому отражению. Потому что от того, кто их сюда поместил, можно было ждать любой подлости.
Но… Анна не ужаснулась, а неожиданно приятно удивилась.
Из тёмной лужи с плавающими в глубине жуками-плавунцами и какими-то извивающимися личинками на Анну смотрела она сама, но только — лучше. Вернее гораздо, стократ лучше.
Исчезли все застарелые шрамы, огромная родинка над губой, которую всё никак не доходили руки свести. Выпрямился сломанный кулаком одного засранца нос, и вообще немного уменьшился, став более пропорциональным. Как и массивный, бывший когда-то едва не квадратным подбородок. Вообще, все черты смягчились, стали благороднее и пропорциональнее.
Анна всегда знала, что далеко не красавица. Тип лица, который у неё был, некоторые называют «лошадиное». Она принимала это, и старалась навёрстывать другими способами.
Теперь у неё было очень миловидное женское личико. В чём-то новое, а в чём-то — всё ещё её собственное, старое-доброе и привычное. Из всего «эльфийского» повезло заполучить только слегка заострённые сверху уши — но если специально не присматриваться, то и не заметишь.
Что особенно приятно — остались абсолютно теми же большие голубые глаза и светлые волосы. Те две вещи, которые Анну в своём облике действительно устраивали. Глаза даже, кажется, стали ещё больше и ярче, а волосы приобрели красивый золотистый оттенок, начали блестеть, как в рекламе шампуня. При этом стали вполовину короче — где-то до середины спины. Но так даже лучше, учитывая отсутствие вокруг парикмахерских.
И вот по поводу своих глаз и волос Анна не очень поняла, что это вообще такое. Раса персонажа — тёмный эльф, пусть всего лишь на три четверти… И вот это?.. Скорее похожее на внешность эльфа светлого?..
Это могло стать очередным источником проблем в будущем.
Ещё, изменилось и тело. В отличие от нового лица, примириться с ним оказалось гораздо сложнее, хотя там изменения тоже скорее были в плюс. Да вот только не совсем, с нюансами…
Рост от привычных двух метров с солидным хвостиком ушёл сильно вниз. Узкие, как у пацана, бёдра раздались в стороны — Анне казалось, что теперь при ходьбе она будет сшибать деревья и задевать стены домов. Широкие плечи стали уже. Чуть подросло и приобрело практически идеальную форму и то самое важное в облике, для чего, как говорят, нужно есть много капусты. Насчёт последнего, по ходу, врут — капусты Анна в той жизни съела на несколько десятков таких штук, которые появились у неё сейчас, но ничего подобного так и не выросло.
Эти изменения во внешности и телосложении, пусть с натяжкой, можно было отнести к чистым плюсам. Что же до минусов… Главной бедой стало то, что девушка теперь не чувствовала в себе привычной силы. Все эти часы и дни, проведённые в качалке и на татами, разбивались о дурацкие цифры: «Сила: 5». Это было в два раза меньше даже «игровой» нормы, которая даётся по умолчанию на старте. А ведь Анна всегда держала себя в форме, и была уверена, что, замерь её показатели честно — они были бы сильно выше этой «лоховской» десятки!
Это было чертовски обидно. Анну даже передёрнуло при одной мысли. Теперь, например, та страшенная толстуха, вся в прыщах, бородавках, татуировках и пирсинге, а ещё — в таких же толстых, как её жопа, очках — дойди дело до заварушки, может иметь равные с Анной шансы на победу. Или вообще может оказаться сильнее, за счёт одних этих дурацких циферок, которые кто-то раскидывал, как задняя нога пожелает.
Возможно, толстуха даже выглядит теперь куда привлекательнее. А ведь она явно никогда не следила за собой, и такой вещи, как «спортзал», даже в глаза ни разу не видела, обходя десятой стороной…
Но чёрт с ними, с возможными соперницами и соперниками. Встреча с ними — перспектива вряд ли отдалённого, но всё же будущего. А оставались ведь неприятные вещи из тех, что здесь и сейчас. Например, то, что Анна оказалась практически голой.
Кружевные и частично полупрозрачные клочки ярко-красной материи, которые прикрывали самое сокровенное, были именно что клочками. Ещё и яркий цвет, заметный издалека… Просто идеально, учитывая немалую возможность встретиться в здешних краях с кем-то враждебно настроенным.
Поэтому первое, что Анна сделала после знакомства со своей новой внешностью — хорошенько извалялась в той самой луже, в которую смотрелась, измазавшись в грязи, включая «одежду» и лицо.
Это принесло некоторое успокоение. Но тут же проявили себя во всей красе свежесть ветра и то, что солнце очень не вовремя скрылось за небольшой тучкой.
Чтобы не замёрзнуть, Анна быстро зашагала по дороге, в сторону леса. Туда, куда смотрел своим заострённым кончиком указатель.
Идти было где-то метров двести, и пока Анна шла по открытому пространству, успела подсохнуть и согреться. Это было очень кстати, поскольку густые кроны лесных великанов пропускали солнечные лучи очень неохотно, и под сенью листвы было прохладнее, чем на открытом пространстве.
Внимание Анны сразу привлекли яркие ягоды, росшие на невысоких раскидистых кустиках, которые торчали прямо изо мха. Немного поколебавшись, девушка сорвала одну из них и попробовала. На вкус оказалось вроде ничего — сладкая, сочная — но сообщение про «лёгкое отравление» и снятие нескольких единиц здоровья сразу отбило всякую охоту есть их дальше. Анна лишь ухмыльнулась, довольная своей осторожностью и предусмотрительностью.
Лес вокруг был непривычный, без подлеска, с широкими, далеко отстоящими друг от друга стволами деревьев. Они ограничивали видимость, но не так, как в знакомых девушке северных чащобах. Поэтому, когда впереди обозначилось какое-то движение, Анна сразу его заметила и замерла, чтобы не привлекать внимания. Очень медленно опустила глаза вниз, чтобы убедиться, что с маскировкой всё в порядке — и выругалась…
Так старательно запачканная материя «белья», высохнув, каким-то образом очистилась и теперь выглядела как новая. Она едва не сияла, выделяясь ярко-красным на фоне однообразной лесной зелени, и будто кричала во весь голос: «Эй, смотрите! Моя хозяйка здесь!».
Снова подняв взгляд, Анна поняла, что страшное уже случилось. Её заметили.
К ней приближалось несколько полуобнажённых мускулистых фигур. Высоких, с зеленоватой кожей, со зверскими рожами и торчащими из-под нижней губы вверх клыками. Очевидно — орки. И не какие-нибудь низкорослые, длиннорукие и уродливые, как их описывал Профессор. Нет, эти — рослые и накачанные, словно прямо на соревнованиях по пауэрлифтингу произошла авария и перевернулась бочка с зелёнкой.
Облик чудищ дополняли налитые кровью глаза и густые чёрные волосы, заплетённые в косички. Но самое главное — все они были при оружии, и, увидев посреди леса одинокую девушку, заметно ускорили шаг, практически перейдя на бег.
Смотря на всё это Анна почувствовала, как душа уходит в пятки. Наверное, ни перед одной дракой ей ещё не было так страшно. Даже в самом суровом замесе «стенка на стенку» было ясно, чего ожидать. Те ребята напротив обычно, на самом деле, не хотели убивать и не смотрели такими откровенно голодными глазами. И с торчащих наружу клыков у них не срывалась пена.
Все мысли пронеслись в голове Анны очень быстро, и на изменение обстановки она отреагировала почти мгновенно: резко развернулась и поспешила прибегнуть к «главному приёму самообороны». Очень хотелось бежать так, как никогда ещё не бегала, вот только… Тело подвело, и выдало какую-то совершенно смешную скорость.
Босые ноги больно ударялись о торчащие из земли корни и камни, дыхание совсем чужого и такого неподготовленного для физических нагрузок организма сбилось почти сразу, пот начал заливать глаза, в боку закололо, а во рту появилось мерзкое ощущение. Но девушка и не думала сдаваться, она бежала вперёд, боясь обернуться.
Рискнула это сделать, только когда что-то послышалось совсем близко. Оказалось, один из орков уже практически нагнал. Здоровяк приближался огромными прыжками, и до момента встречи двух тел в пространстве и завершения движения из точки «А» в точку «Бэ» оставалось совсем чуть-чуть.
Поняв, что убежать не получится, девушка резко развернулась и кинулась навстречу преследователю. Тот не ожидал такого, его удалось застать врасплох. Вот только несколько точных ударов, которые должны были свалить орка, его даже не остановили. То ли оказались слишком слабыми — проклятая «Сила 5»! То ли сыграла роль чуть другая, отличная от человеческой, физиология.
Борьба закончилась быстро, хотя Анна сопротивлялась отчаянно и до самого конца. Но у неё изначально не было шансов. Слишком серьёзные противники, слишком большой подставой оказалась окаянная пятёрка в самом нужном параметре.
По всему выходило, что в новом мире привычно решать проблемы при помощи кулаков больше не выйдет. В этом смысле девушка здорово пролетела и выходило, что весь её прошлый жизненный опыт — коту под хвост. Или бесполезен до тех пор, пока она не «прокачается». А чтобы сделать это, нужна возможность — которой может и не быть…
Пока орк, поймавший Анну, прижимал её к земле, зафиксировав руки и ноги, подошли его товарищи.
— Гля! Человечку поймали!
— Да эльфа это. Вон ухи, смотри! Гы-гы-гы! Острого Зуба не обманешь!
— А я на копье вертел! Какая разница, кого в котёл кидать? Что эльфу, что человечку…
— И то верно. Но сначала — приправа! Наша особая, орочья! Гы-гы-гы!
— Э! Кто поймал, того и котёл, того и приправа!
— И потащишь тоже сам?
Острый Зуб почесал в затылке.
— Ладно. Но я приправу первый. И котёл тоже мой!
Слышать из уст зеленокожих чудовищ нормальную, если не задумываться над содержанием, русскую речь было почему-то особенно жутко. И Анне вдруг стало мерзко. Ведь всё это наверняка срежессировано, придумано, воплощено в жизнь тем гадким извращенцем, тварью в человеческом обличьи, которая запихала их всех сюда.
Когда орки заламывали ей руки и ноги, стягивали запястья и щиколотки ремнями, а попутно лапали, у неё было ощущение, что это её лапает тот самый тип с кривой усмешкой. А ведь он наверняка до этого игрался с «настройками» её тела, делал с ним всё это — изменял рост, жопу, сиськи, крутил-вертел разным образом. Наконец, придумал это дурацкое красное бельё, и, возможно, перемерил ещё кучу вариантов, прежде чем остановиться на срамных полупрозрачных тряпочках…
Один из орков в несколько ударов срубил и быстро обтесал дерево. Полученную жердь продел под ремнями, которыми связали Анну, и двое его товарищей подняли жердь вверх, закинув на плечи — так, что девушка повисла снизу, точно туша пойманного животного.
Продолжая зубоскалить, гоготать и переговариваться, орки споро зашагали куда-то. Мелькнуло сообщение о том, что дневная норма книги «Мазохизм» выполнена. Но почему-то это не принесло никакой радости и удовлетворения.
Стараясь отрешиться от происходящего, Анна попробовала представить — а как же там дела у остальных? Если всех их переловят какие-нибудь орки, может вообще получиться так, что все эти испытания, навязанные поместившим их сюда говнюком, никто так и не пройдёт. Та толстуха, например — так почти наверняка нет, она же не боец, её скрутят практически сразу. И… Что там этот демон-посланник говорил? Может, эти миссии и испытания — такая же насмешка, как и всё остальное? А у них просто нет шансов выкрутиться из этой передряги? Как же там было…
«Для того, чтобы победить, вы должны найти ключ…»
Ход 1. Голубой игрок
«…этот ключ позволит пройти в портал, ведущий в следующую локацию. Тот, кто пройдёт в портал первым, считается победителем и получит шанс продолжать испытание… Возможно, в конце этого испытания он даже освободится и вернётся домой. Что же до оставшихся — у каждого из вас есть все шансы проверить на собственной шкуре, что будет с теми, кто проиграет. Очень советую воспользоваться столь прекрасной возможностью, вам наверняка понравится то, что я подготовил. Мне нужны подопытные. Много подопытных! Постарайтесь не разочаровать!..»
Слушая краем уха демона-посланника, Валерия, затаив дыхание, осматривала себя-новую. Мечта каждого второго человека с избыточным весом — а возможно, и каждого первого — сбылась. В одно мгновение, без каких-либо усилий, ужасных диет, пробежек и тренажёрных залов.
Вот только, было непонятно — хорошо это, или нет. Тоненькие ручки и ножки-тростиночки просто пугали своей худобой. Казалось, случись что — и они сломаются. Талия уменьшилась настолько, что возник закономерный вопрос — а как теперь в себя есть? Куда всё будет деваться?
Без следа пропали и все пирсинги с татуировками, отсутствие которых создавало ощущение наготы. Ведь как долго, как старательно девушка собирала всё это! Тоннели в ушах, дракон на спине, розы на ягодицах, кольца в носу, бровях, ушах, и это только на лице…
Кроме того от её нормального, чуть выше среднего, роста остался какой-то жалкий огрызок. Наверное, метра полтора или чуть больше. Сплошное издевательство, спасибо одной второй крови феи… И по тому же адресу, видимо, спасибо за набедренную повязку треугольничком, из какой-то невесомой материи, и сильно обтягивающему топику из того же материала.
Осознав, во что одета, и что стоит практически в неглиже перед каким-то незнакомым демоном, Валерия поспешила хоть как-то прикрыть срам руками. Покосилась на читающего с развёрнутого свитка глашатая, но тот был абсолютно бесстрастным…
А вот и нет! Не был! Думая, что делает это незаметно, он постоянно косил глазом в её сторону!
Но даже кидаемые краснокожим носителем рогов взгляды не могли встать между преобразившейся девушкой и самым главным вопросом. Лужа неподалёку, конечно, не была лучшим зеркалом, но могла позволить хотя бы попытаться взгялнуть на себя со стороны. И это было самым важным вопросом сейчас, требующим неотложного разбирательства.
Продолжая прикрываться руками, Валерия встала на ноги. При этом пошатнулась, чуть не упав от необычной лёгкости. И удивилась очень странным ощущениям от новой одежды. Ладно с ним, с полупрозрачным топом, из-под которого бесстыдно торчали соски… Куда хуже было, что дурацкая набедренная повязка на голое тело воспринималась, как нечто «срамное», наподобие надетой без трусов юбки!
И даже хуже: ведь юбка хотя бы не качается при каждом движении туда-сюда и хоть как-то прикрывает задницу со всех сторон, кроме совсем уж неприличных ракурсов. То же недоразумение, что оказалось на бёдрах Валерии, давало чужим взглядам возможность видеть практически всё. Идеальная замена большому плакату в руках с надписью «подойди и изнасилуй!»
Валерия рассерженно поджала губки. Одежда подкачала. Но от неё хотя бы можно избавиться, поменять, как-то улучшить или доработать.
А вот с внешностью это, скорее всего, не пройдёт…
Очень осторожно девушка прошла, будто снова учась ходить, несколько шагов, следя за тем, чтобы треугольничек материи не раскачивался слишком сильно. Наклонилась и, не рассчитав, упала на колени, едва ли не нырнув в лужу. Восстановила равновесие, опёрлась руками, вгляделась в отражение… И восхищённо выдохнула.
Из-за мелкой ряби воды на неё глядело нечто прекрасное, взявшее у лица прежней Валерии лишь самое характерное, и чудесным образом его преобразившее. Эта девка там, в зазеркалье, была в самом прямом смысле чертовски хороша!
Но в первую очередь обращали внимание на себя не правильные черты лица, исчезнувшие кольца — жалко, и бородавки на носу — туда им и дорога, а совершенно другое.
Волосы стали иссиня-чёрными, с ярко-алыми, будто их обмакнули в артериальную кровь, кончиками. Кожа — приобрела чуть красноватый оттенок. Глаза поменяли цвет на зелёный. Нет, не тот «зелёный», который приходит на ум любому нормальному человеку при соответствующем упоминании. Этот «зелёный» был скорее салатный, ядовитый, будто нарисованный ярким маркером…
Салатные глаза — снова спасибо фее, а вот красный с чёрным — это, видимо, проявила себя одна вторая крови, доставшаяся от демона. И не какого-нибудь, а суккубы…
«…оставляю сундук…»
Сознание вычленило самую важную фразу из речи демона, и Валерия быстро переключила внимание на него. Правда, рогатый посланник быстро договорил и исчез в огненной вспышке, кинув на Валерию очень красноречивый прощальный взгляд.
Пламя, поднявшееся выше человеческого роста, быстро опало и на месте, где только что был огонь, не осталось даже горелого пятна — только сундук, который выглядел так, будто совсем не пострадал от бушевавшей только что вокруг него стихии.
Валерия не заставила себя долго ждать, и тут же оказалась рядом, откинув крышку и заглянув внутрь. Мало что в жизни она любила больше подарков.
В сундуке оказалась простая сумка и совершенно непонятно для чего нужный предмет — намазанная воском деревяшка и приделанная к ней цепочкой железная палочка с острым концом, похожая на карандаш. Для чего такое может быть нужно, у Валерии не было ни малейших предположений, но предмет, опознанный как «Восковая табличка», она бережливо положила в сумку. Дают — бери, бьют — беги, как всегда говорила бабушка.
После этого девушка наконец сподобилась провести ревизию всех остальных доставшихся на старте «плюшек». Ведь, как ни крути, она была игроком со стажем, и перед злосчастным «собеседованием» некоторое время изучала мануалы по «Землям». Настолько, чтобы теперь более-менее представлять, что к чему, и что за конфигурация персонажа досталась ей на старте.
Валерии досталось довольно интересное сочетание классового умения — Очарования, нацеленного на то, чтобы соблазнять встреченных нейтралов присоединиться или, как минимум, не нападать, и расовых умений феи и суккубы: Безответного Удара и Ауры Суккубы.
Набор усиливающих книг был более-менее пристойным, но странным, с перекосом больше в «мирные» ветки развития. Вызывал вопросы некий «Покровитель Лупанариев» — хотя Валерия раньше нигде не встречала упоминаний этой книги, но о смысле догадаться было несложно по названию. Том Магии Разума, с одним открытым заклинанием — «Отвлечением», и умение «Огненная плеть» оказались тем единственным, что можно использовать в гипотетическом бою.
Что Валерия понять не могла, так это зачем ей, Волшебнице и на одну вторую фее, расы Демонов и Троллей — и та, и другая агрессивные, совершенно не родственные, из-за чего каждая книга шла дороже стандарта. И, главное — это были далеко не те, с кем уважающая себя девушка согласилась бы играть. Даже если вспомнить про половину крови суккубы.
А что Валерия могла с некоторой натяжкой понять, но никак не принять — это три «отрицательных» тома знаний.
Вы выбрали отрицательную книгу знаний «Альтруизм». Это значит, что один раз в неделю вы должны безвозмездно подарить другому игроку на выбор: умение; заклинание от пятого круга и выше; артефакт классом не ниже редкого; существо рангом не ниже девятого; пять тысяч золотом или аналогичную сумму ресурсами.
При «дарении» умений, они стираются у подарившего — но возможность их повторно получить не теряется. При «дарении» заклинаний, они стираются из Книги Заклинаний, и повторное изучение этих заклинаний через расшифровку записей соответствующей Книги Магии невозможно, однако заклинание можно повторно выучить любым другим способом: при помощи Свитков, специальных артефактов, объектов на карте, в Гильдиях Магов и при обучении у персонажей с умениями, дающими возможность передавать заклинания.
И совершенно не понятно было, что из всего этого хуже. Сначала испугала эта жуткая «Нимфомания». Валерия никогда не была с мужчиной, и даже не целовалась. Она, конечно, знала, что есть где-то на свете те заветные принцы, любители дам покрупнее, которых не испугает даже её большая бородавка — свести которую, проклятую, всё никак не доходили руки. Но за свою короткую жизнь девушка так их и не встретила, ни одного. Зато насмешек, презрительных взглядов и прочего было хоть отбавляй — особенно в школе.
Но… Теперь-то она стала настоящей красавицей, именно в том понимании, как это понимает большинство! С экзотической и оригинальной внешностью, такой, какой она никогда не смогла бы получить в «том» мире! Уж теперь-то можно будет побороться за внимание мужиков!
Когда первый шок прошёл, Валерия с некоторым даже для самой себя удивлением поняла, что, вообще-то, она и не против. Внутри даже разгоралось нечто жаркое, постыдное, но такое приятное…
Сколько было пересмотрено мелодрам и комедий где парни, девушки, и между ними что-то такое! Сколько раз, ещё в школьные времена, Валерия стояла у окна, глядя, как на скамеечке под окном обжимаются старшеклассники и старшеклассницы. Она всегда смотрела на них с грустью и тянущим чувством обиды — ведь почему им повезло, а ей нет? А о том, какое количество раз она представляла себе сильные руки молодого преподавателя английского на своей талии, и того, высокого, из параллельной группы, который на неё ни разу так и не посмотрел…
Всегда это оставалось чем-то недостижимым, недоступным, томительно-влекущим — и запретным. Но теперь-то, наконец, она сможет попробовать то самое, про что снимают фильмы с очень простыми сюжетами и иногда — поют песни! А самое главное — никто об этом не узнает! Ведь тут всё ненастоящее, виртуальное!
Мысль, что всё может повернуться скверным образом и придётся навсегда остаться здесь, в этом якобы «ненастоящем» мире, где всё можно, Валерия старательно прогоняла прочь. Она не хотела в это верить и просто запретила себе о таком даже думать. К тому же, чем дальше, тем меньше хотелось назад. К старому телу, одышке… И бородавке.
Так что одна из отрицательных книг, если подумать, не такая уж страшная. Но вот две остальные… Валерии совершенно не улыбалось тратить половину честно заработанных денег «в никуда» и дарить каждую неделю кому-то левому по пять тысяч. О том, чтобы отдавать существ, заклинания и уж тем более умения, девушка даже и думать не хотела. Она всегда очень трепетно относилась к своим вещам и средствам. Всё, что попадало ей в руки, считалось честно заслуженной добычей. Кто бы только знал, каких трудов каждый раз стоило отдавать собранные с одногрупников, а до того — с родителей одноклассников, на какие-нибудь нужды деньги!
Ещё одной вещью, которая сильно смущала и беспокоила, были стартовые характеристики. «Сила: 3» не давала никаких шансов, случись драться врукопашную, а «Сила магии: 1» заставляла всерьёз сомневаться — будет ли хоть какой-то толк, если колдовать? При этом, две другие магические характеристики были неоправданно задраны: «Устойчивость к откату: 19» позволяла стрелять заклинаниями практически как из пулемёта, а «Ментальная выносливость: 18» давала сто восемьдесят единиц маны и позволяла наложить то самое единственное доступное «Отвлечение» на кого-то аж целых шесть раз. Вот только — а будет ли заметен эффект от такой слабой магии?
Настраивай Валерия своего персонажа сама, она бы сделала всё по-другому: вбухала бы всё в Силу Магии, чтобы колдовать как можно мощнее, оставила бы чуть-чуть в Ментальной Выносливости, чтобы иметь некий минимальный запас маны, а Устойчивость к Откату вообще выставила бы хоть даже единицей. И по фигу, что колдовать так получилось бы только с большим временным промежутком между двумя заклинаниями, и всего несколько раз. Зато — не комариные укусы, с единичкой в Силе Магии, а нормальный, заметный эффект! Но мнения девушки о том, как она видит своего персонажа, никто не спрашивал…
Оставаться на месте после того, как демон исчез, Валерия не видела смысла. Она всё-таки была геймером со стажем и совершенно отчётливо представляла себе, чего стоит время и упущенная инициатива. Пока она тупит, любуется на себя в лужу и топчется на месте, враги качаются!
Идти можно было в любую сторону, куда только взбредёт в голову. Но совершенно логичным показалось, что лучше и быстрее всего двигаться по дороге, чем продираться через высокую траву. А также правильным показалось и то, что из двух возможных направлений предпочтительнее то, куда приглашает пойти старая почерневшая доска дорожного указателя.
Тихонько напевая и болтая туда-сюда сумкой, Валерия направилась в сторону леса.
Оказавшись под сенью деревьев, она не сразу разглядела кустики с красивыми чёрными ягодами. Пусть зрение вдруг стало таким, как раньше с самыми сильными очками, но привычки видеть и смотреть у обычно ничего не видящей вокруг себя девушки не было.
Как только Валерия увидела ягоды — сразу вспомнила, что давно не ела, да и во рту пересохло. Без всяких раздумий, несколько сорванных гроздей тут же отправились в рот, потом ещё, и ещё… И вдруг перед глазами мелькнуло сообщение об отравлении.
Так Валерию, стоящую на коленях и отчаянно плюющуюся вязкой чёрной слюной, и застали появившиеся откуда-то из глубин леса демоны. Они молча обступили девушку, и когда она вдруг заметила, что не одна, дёргаться было уже поздно.
В те несколько мгновений, пока она осознавала происходящее, она успела передумать многое. Но главное — ей стало по-настоящему страшно.
Краснокожие рогатые чудища выглядели так, будто их привели сюда из хорошего такого фильмов ужасов. При одном взгляде на них всё внутри сжималось и как-то резко возникало желание исчезнуть, убраться подальше, желательно — домой. Туда где тихо, покойно, никто не заставляет ничего делать и не пытается убить. Пусть даже и понарошку. И не смотрит жёлтыми нечеловеческими глазами с таким выражением, будто думает — следует тебя сначала убить, а потом освежевать и надругаться, или всё же поступить в обратном порядке
Но Валерия начала усиленно твердить сама себе, что всё вокруг — понарошку, игра, а значит — надо играть выбранную, пусть и без её ведома, роль. И чтобы обойти соперников — нужно постараться сделать это как можно лучше.
Постаравшись изобразить нечто, что обычно принято называть «обворожительная улыбка», Валерия подняла взгляд на самого главного демона. Вернее, на того, который показался ей самым крупным и самым сильным.
Невольно сердце пропустило удар. Несмотря на всю свою решимость и готовность идти до конца, девушка почувствовала себя очень слабой. И — совершенно несчастной…
Ход 1. Сиреневый игрок
Ефим был счастлив, и плевать на всё.
Он снова ходил!
Сколько лет прошло с тех пор, когда он в последний раз передвигался сам, без помощи инвалидной коляски? Сколько раз он мечтал об этом, таком простом по сути механическом действии — толкать своё тело вперёд усилиями одних только двух нижних конечностей, таких же сильных и послушных, как когда-то давно, до травмы? Сколько раз, проснувшись после ярких снов, в которых снова был здоров, Ефим не стыдясь своей слабости рыдал в подушку, жалея о том, что всё это — лишь мимолётный сон?..
Конечно, у него всё получилось далеко не сразу. Не с первой попытки и не со второй. Но демон, читавший со свитка, ещё не исчез в огненной вспышке, когда много лет не встававший на ноги инвалид смог подняться и придать своему телу вертикальное положение. Сам, без посторонней помощи.
Правда, тут же упал, но земля была мягкая, и Ефим тут же предпринял вторую попытку.
Минута за минутой, он восстанавливал забытые навыки и рефлексы, в душе не переставая ликовать. Это было то самое, ради чего Ефим вписался в непонятный и подозрительный блудняк, ради чего один, на инвалидной коляске, продирался через весь город — а о том, что куда-то собирается, он никому и ничего не говорил.
И все усилия вознаградились. Ефим получил то, что хотел. А всё остальное шло фоном, вторым планом, и не могло перебить положительных эмоций.
Тот тип обманул их, вместо обещанной несложной подработки запихал в виртуальный мир, без возможности выйти? Ефим появился здесь в виде демона-инкуба, с классовым умением враждебного всем инфернальным порождениям светлого Рыцарского замка — Охотник на демонов? У него в подчинённых расах взяты люто ненавидящие друг друга светлые и тёмные эльфы? У него три отрицательных книги с непонятными эффектами? Да плевать тысячу раз! Главное, что он снова может ходить! И даже… Бегать!
Ефим не стал даже разбираться со всеми этими выпавшими ему книгами и умениями. Только пришлось выбрать одну из трёх опций, предложенных отрицательной книгой «Покаяние». Уж больно настойчиво мигала перед глазами надпись, мешая смотреть на прекрасный новый мир вокруг широко открытыми глазами.
Из голодовки, обета молчания и обета целомудрия Ефим взял последний вариант даже не задумываясь — он как-то давно привык к тому, что в этом смысле ему совершенно ничего не светит. Девушки не воспринимали инвалида-колясочника как объект сексуального влечения. Да и нет поблизости ни одной женщины, одни леса да поля кругом. Ради кого тогда голодать и молчать?..
Доковыляв до оставшегося после демона ящика, Ефим взял из него сумку и тоненький томик, на котором было написано «Словарь бранных слов и выражений». Пожал плечами, удивляясь бесполезности находки — выросшему в семье военного такая книга точно ни к чему. При желании, Ефим мог бы написать такую же, может, ещё и потолще.
Тем не менее, выкидывать книгу он не стал. Положил в сумку, сумку перекинул через плечо и, наплевав на дорогу и на оставленный позади замшелый указатель, окрылённый новыми возможностями зашагал, всё ускоряясь, прямо по целине. В самом прямом смысле слова — куда глаза глядят. Свобода окрыляла, и совершенно не хотелось ограничивать себя какими-то там рамками. Хотелось просто идти, прыгать или бежать…
Высокая трава доходила до пояса, под ней могло скрываться всё, что угодно — змеи, капканы, ямы — но калеке, снова вставшему на ноги, это было совершенно безразлично. Заливисто смеясь, он бежал вперёд. Всё ещё запинаясь, всё ещё путаясь в ногах и иногда падая — но бежал!
Один раз запнулся и плюхнулся на что-то жёсткое, неприятно ударившееся в рёбра. Это оказался спрятанный в траве старый ржавый шлем со здоровенными рогами. Шкала прочности у предмета была почти на нуле — три единицы из сорока, но зато это был артефакт, дающий два очка к Ментальной выносливости, повышая максимальный запас маны аж на двадцать единиц. Бесполезно, пока рядом нет Колодца маны, какого-нибудь восстанавливающего источника, или, ещё лучше, Замка — ведь естественным путём мана у игроков растёт очень медленно. Но в хозяйстве даже такое сгодится!
Поползав в траве возле находки, Ефим нашёл ещё две штуковины, которые идентифицировал как наплечники, без эффектов, а также подобрал ржавый нож и бесполезный кусок кольчуги. Всё это, на всякий случай, отправилось в сумку.
Когда поле закончилось и новоиспечённого демона обступили могучие лесные великаны, приветливо качающие ветвями, он позволил себе упасть прямо в мох и перевернулся на спину. Сквозь густую листву кое-где просвечивало голубое небо, пели птицы, было тихо и покойно. Конечно, мох был сырым, лежать было мокро и прохладно, но это в данный момент было совершенно неважно.
Повернув голову набок, Ефим увидел прямо перед собой небольшой кустик с ярко-чёрными ягодами. Завороженный, он протянул руку и сорвал несколько штук. Долго рассматривал их, катал на ладони. Веселье на миг сменилось грустью. Последний раз, когда он собирал ягоды… Да и вообще, когда был в лесу… Тот раз был очень давно. Фактически, в прошлой жизни. Тогда он был наивным беззаботным ребёнком, уверенным, что весь мир существует только ради него. Тогда он верил в однозначно счастливое будущее…
Печаль длилась недолго. Что толку горевать о том, что было? Главное, что сейчас-то всё наконец хорошо!
Ефим не колебался ни секунды. Раз уж у него снова появилась такая возможность, быть в лесу и питаться его дарами — надо брать от жизни всё!
На вкус ягоды оказались сладкими, сочными и вкусными. Прежде, чем вылезло пугающее сообщение про «Отравление», Ефим успел отправить в рот несколько горстей, и обескураживающая новость застала его с очередной порцией, поднесённой ко рту.
Правда, не колеблясь ни секунды, Ефим рассмеялся и отправил в рот всю пригоршню.
— Да я ж бессмертный! Да мне же насрать!..
Правда, при слове «насрать» над правым плечом хохочущего демона материализовалось прямо из воздуха что-то похожее на младенца с крылышками, мелкими глазками-бусинками и капризно поджатыми губами. Существо ударило Ефима током, после чего так же, как появилось, исчезло.
Что это за хренотень такая, гадать долго не пришлось.
— Да сейчас! Ругался, ругаюсь и ругаться буду! Иди в задницу, карапуз!
Хранитель опять материализовался, и на этот раз взялся за дело более изощрённо. Наложив на Ефима Паралич, он призвал рой пчёл и заставил их жалить его. Немного понаблюдав за тем, как проходит экзекуция, с торжеством в глазах и крайне довольной улыбкой, ангел-хранитель исчез… Чтобы снова появиться, когда Паралич спал и Ефим вновь разразился матерной тирадой.
Это длилось довольно долго, пока несчастный демон, который успел испытать на себе весь спектр физических воздействий, всё-таки не решил, что с него хватит. Правда, к тому моменту подоспело следующее интересное событие:
Обессиленный Ефим приподнялся на локтях и подполз к ближайшему дереву, облокотившись о ствол. Ягодки преподнесли неожиданный сюрприз, но радоваться сил не было.
Откладывать распределение не было никакого смысла. Придя в себя, Ефим занялся этим самым важным для игрока делом. Из физических характеристик выбрал Силу, из умений — Орлиный Глаз и Дипломатию.
А ещё, похоже, надо было не бежать сразу сломя голову не пойми куда, а хотя бы поверхностно разобраться с теми статами, которые досталось Ефиму волей «нанимателя», который оказался на поверку жуликом-похитителем. Ефим открыл информацию о персонаже и быстро просмотрел её.
Больше всего, конечно, интересовали отрицательные книги. То, чем грозят Покаяние и Ангел-хранитель, было понятно. Оставалась только ещё одна «тёмная лошадка»…
Прочитанное заставило наконец крепко задуматься. Как сочетать эти «Усиленные инстинкты» с «Покаянием» и злосчастным «Ангелом-хранителем», было не совсем понятно. Ефим прямо представил себе в красках, как при взятом обете целомудрия и с не одобряющим подобное поведение ангелом-предохранителем на плече его тело вдруг потеряет контроль и набросится на оказавшуюся поблизости привлекательную самочку. Рой пчёл, судороги, электрические искры от разрядов, штрафы, которые сыплются как из ведра… И сверху всего этого те «случайные негативные события», которые могут быть чем угодно — хоть призывом Годзиллы, хоть падением метеорита, хоть полной и окончательной импотенцией…
Ефима аж передёрнуло. К счастью, в остальном, что ему досталось на старте, больше сюрпризов не обнаружилось. Магия Хаоса преподнесла одно заклинание: Разрушить Чары, с ограничением — не выше Второго Круга. С классом Охотника на демонов шли несколько «встроенных» умений — Истинное Зрение, позволяющее видеть разного рода одержимых и прочих лазутчиков, Чутьё, дающее возможность чувствовать их появление даже когда они скрыты от глаз, Святое Оружие, повышающее урон по нечисти, Святая Защита, снижающая входящий урон от нечисти, и Экзорцизм, уничтожающий или сильно портящий всех нечистых вокруг — что, учитывая расу самого кастующего, может значить только особенно изощрённое самоубийство.
Закончив разбираться со стартовыми «плюшками», Ефим дёрнулся встать — и замер, не завершив движения.
Прямо навстречу ему из-за дерева выпорхнула невысокая светловолосая девушка, с венком из полевых цветов на голове, в очень откровенном наряде из треугольной набедренной повязки и невесомого топа. И выпорхнула она не образно, а при помощи полупрозрачных, как у стрекозы, крылышек, торчащих из-за спины.
Неожиданной встрече удивились оба. Фея взвизгнула и отлетела назад, а Ефим сел обратно, туда, откуда только что вставал.
— Демон! И-и-и-и-и!..
Ефим ничего не ответил, только красноречиво развёл руками — мол, ну демон, демон я.
Фея замолкла, отлетела ещё чуть-чуть подальше и посмотрела на Ефима уже с некоторой долей любопытства.
— Что, я такой страшный, да?
— Говорящий демон!..
— Говорящий. А ты кто? Говорящая фея?..
Девушка кивнула, и наклонила головку набок, пройдясь взглядом по встающему Ефиму вниз-вверх. Оценивающе. Так, что у заметившего это парня побежали мурашки по спине. Фея же задумчиво протянула:
— Не просто говорящий демон… А говорящий демон-инкуб… Как это здорово! Расскажу сёстрам, не поверят! Я раньше о таких только слышала!
— Сёстрам? Ты не одна?
— Ну да, у нас тут деревня неподалёку… Ой! Я не должна была этого говорить, да?
— Да. Но тебе повезло — я хороший демон-инкуб. Я не обижаю маленьких фей!
— Правда-правда?..
— Самая настоящая правда. Можно сказать — голая!
— Голая? М-м-м… А правду говорят, что вы, инкубы, очень хороши в… Ну, очень круто делаете это?..
Ефим снова почувствовал, что внутри что-то зашевелилось. А может, и не только внутри. А ещё, спасибо красному цвету кожи — теперь никто не заметит, если он покраснеет. Или всё-таки заметит?..
Фея глядела на него уже совсем без страха, даже не просто смотрела — продолжала очень внимательно изучать. У Ефима было не очень много опыта в общении с женщинами, но ему показалось, что это пристальное внимание означает наличие некоторого совершенно определённого интереса.
Но он запретил себе даже думать об этом. И неимоверным усилием воли заставил себя сделать так, чтобы собственный взгляд был направлен точно в глаза девушки. Хотя это помогало плохо, боковое зрение и воображение никуда не девались, и, пожалуй, так было даже хуже.
— У меня обет. Я не могу ничего такого делать.
— Ка-а-ак? Вообще-вообще?.. — глаза феи удивлённо округлились, и она подалась назад. Кажется, это удивило её ещё больше, чем неожиданная встреча в лесу.
— Нет. Не вообще-вообще. Неделю…
— А через неделю…
— Вот давай поговорим об этом через неделю. Тебя, кстати, как зовут? А то болтаем, болтаем…
— Меня никак не зовут… Я — маленькая фея, и только недавно появилась на свет. Мне никто не давал имени.
— Тогда — будешь Наташей. Нормально же, да?..
— Ты… Ты даёшь мне имя?
— Ну да. А чего такого?
— Это большая честь! Спасибо, демон… Чужой среди своих!
Прежде, чем Ефим успел что-то сделать, фея бросилась к нему и крепко обняла, уткнувшись носом куда-то в грудь. Запахи волос и нагретой солнцем кожи, перемешавшись с запахом цветов из венка, будоражили ничуть не меньше, чем ощущения от соприкосновения с очень условно одетым женским телом.
— Эй! У меня обет! Отпусти, иначе я за себя не ручаюсь…
— Ой!..
Фея вновь взмахнула крыльями, резко взмыла вверх и отлетела. Но, после недолгой паузы, заговорила снова:
— Прости. Просто для меня это очень-очень-очень важно. А ты, вот так вот, впервые встретив, сразу дал имя… А можно узнать, что за обет? Ты что, демон-монах?
— Почти. Я Охотник на демонов!
— Ого! Демон, охотник на демонов? Не знала, что такое бывает!
— Бывает ещё и не такое… — Ефим сам ещё недавно не знал, что такое возможно, но кто упустит возможность сделать вид, что всё знает, перед красивой девушкой? — Отведёшь меня в свою деревню? Может, там найдётся ещё кто-то, кому забыли дать имя…
— Я знаю пока очень-очень мало. Но я слышала, что все мужчины деревни ушли куда-то. Вроде, отправились охотиться. В деревне остались только девушки. Наверное, это будет не очень хорошо…
— Не переживай. Я же говорю — я хороший демон! И постараюсь вести себя хорошо.
— Правда? Ну, пошли тогда… Подумать только, я приведу в деревню самого настоящего демона! Инкуба! Да все сёстры будут мне завидовать! Пойдём же за мной, скорее!..
Фея чуть-чуть отлетела и полуобернулась, приглашающе протянув руку. Ефим с трудом оторвал взгляд от аппетитной крепкой попки, которая оказалась прямо на уровне глаз, и шагнул следом.
Правда, Наташа вмиг растеряла всю свою беззаботность и испуганно опустилась ниже, прижавшись к земле, когда над головой послышались клёкот и хлопанье крыльев.
— В чём дело?.. — обеспокоенно спросил её Ефим.
— Это просто птицы… Показалось.
Низко над лесом, и правда, летели куда-то две хищные птицы. Одна впереди, другая следом, будто гнались друг за дружкой.
Ход 2. Коричневый игрок
Пётр сидел, облокотившись спиной на холодную решётку клетки, и меланхолично смотрел в небо. Сквозь толстые ржавые прутья было видно, как в вышине кружатся две похожие на ворон птицы. Создавалось ощущение, что одна из них преследует вторую, летящую впереди. Сквозь скрип колёс и приглушённые голоса конвоиров то и дело доносились громкий возбуждённый клёкот и хлопанье крыльев.
На очередном ухабе телегу немилосердно тряхнуло, и клетка чуть не выпала из неё. Пётр еле успел прикусить язык, чтобы как-нибудь скверно не выругаться. А потом вдруг вспомнил…
Он ведь не дома. Больше не надо бояться, что мама скажет «а-та-та» за произнесённое вслух нехорошее слово. Бояться теперь надо совершенно другого.
С сильным запозданием Пётр прошептал, совсем еле слышно:
— Ах вы ж, нехорошие животные ушастые… Чтобы вас всех в цирк сдали… С крокодилами!..
Адресованы фразы были устало волокущим телегу вперёд двум маленьким лошадкам с огромными ушами, которые и не думали выбирать дорогу получше и тащились напрямик через все ямы и рытвины.
Неразумные скотины обращённые к себе слова проигнорировали. Зато их услышал шагавший рядом с телегой суровый воин, с копьём на плече, который быстро перехватил своё оружие поудобнее и больно кольнул пленника в бок.
— Эй, молчать, страхочудище! Чего это ты там бурчишь? Заклятья на нас насылаешь небось, окаянный? Вот мы тебе покажем, твари нечистой!
Пётр хотел было ответить, что не чудище и не заклятья… Но прикусил язык. Вот уж чего-чего, а этого точно делать не стоило. Когда все эти люди его обступили и попробовали напасть, Пётр совершил над собой величайшее усилие. Да, он настолько испугался, что заговорил. Сам. Первый!
Вот только, причитая о том, что он не тролль, не чудище, пришёл с миром и вообще сдаётся, он совершенно забыл добавить в свою речь бранные слова и даже не облёк свою речь в стихотворную форму. И поплатился за это. Хорошо хоть опыта и уровней к тому моменту не было, и снимать оказалось нечего. Но ощущения, с которыми Система «стимулировала» Петра поступать именно так, как ей надо, оказались до крайности неприятными.
Так что теперь он старался быть очень осторожным в словах. При этом прекрасно помнил, что должен в день наговорить какое-то их количество. Вот только последствия неверно сказанного были слишком уж болезненными, и кары наступали незамедлительно. А стихов, ещё и содержащих ругательства, в голову как назло не лезло. И это не говоря о том, что все вокруг не горели желанием общаться, а чуть что, ещё и норовили ткнуть копьём в бок.
Пётр отвлёкся от птиц и опустил взгляд ниже, туда, куда его везли. Телега с клеткой в сопровождении конвоя медленно тащилась обратно, по той самой дороге, по которой Пётр шёл ещё совсем недавно, вот только теперь — в противоположную сторону. Выходило, что весь этот путь был проделан зря…
Когда проезжали мимо памятного указателя, один из воинов подошёл к деревяшке, с молодецким хеканьем вырвал столб из земли, развернул на сто восемьдесят градусов, и воткнул обратно. После чего повернулся к телеге с пленником и крикнул:
— Повернули указатель, глупый тролль и повёлся! Ха-ха-ха!..
Все вокруг принялись громко смеяться, даже похожий на священника тип в сутане сдержанно улыбнулся. А Петру внезапно стало особенно обидно. Как было можно так глупо попасться!
Из обрывков строк и образов, которые хаотично роились в голове, впервые родилось что-то хотя бы отдалённо похожее на стих, и Пётр поспешно продекламировал:
— Глупый воин жирно прячет тело робкое… за указатель! А я не глупый! И устрою вам кузькину матерь!
— А ну заткнись, чудище! — тут же взвился тип в сутане, подскочив к клетке и постучав по прутьям чётками, которые до этого крутил в руках. — Не смей открывать свой поганый рот и сбивать порядочных людей с пути истинного! Резаный, давай, проучи его!..
Повинуясь приказу священнослужителя, названный «Резаным» поднял копьё и хотел ткнуть Петра в бок. Но в последний момент остановился.
— Но ведь он… Но ведь я… Поранить можно! А же он сдался же!
— Всё равно ему одна дорога — на костёр! Неужто ты думаешь, что от одного слабого укольчика этому чудищу станет хуже? Не бойся, сам Свет направляет твои руки!..
Услышанное заставило Петра взвиться.
— Костёр? Какой ещё такой, простите, костёр?..
После этого всё тело прострелила резкая невыносимая боль, будто свело сразу все мышцы, и они стали будто ватными. Очередное наказание Системы за то, что не использовал стих и ругательства, ведь к «священнику» лично Пётр ещё ни разу не обращался.
Тем временем, резаный наконец решился, и просунул копьё между прутьями решётки. Вот только Пётр, преодолевая болезненную слабость, схватился за древко и сломал его одним движением, сам удивившись тому, с какой лёгкостью это вышло. Запоздало пришло в голову, что не стоило так просто сдаваться. Возможно, даже получилось бы отбиться. Он же тролль! А если даже и нет… Смерть в бою не так пугает, как гибель на костре. Если, конечно, рассуждать об этом гипотетически.
Сам не понимая, чего в нём больше — страха или злости — Пётр принялся трясти прутья клетки, ломать и выхватывать оружие, которым его пытались угомонить, и трубно реветь. Глотка тролля оказалась способной выдавать совершенно ужасающие и чем-то завораживающие звуки.
Когда Петра более-менее оставили в покое, он, всё ещё очень возбуждённый, принялся декламировать и напевать, постоянно перескакивая с одного на другое:
— Может, вы обидели кого-то зря?.. Конечно зря, мать-мать-мать-мать! Вот то-то, все вы гордецы! Спросили бы, что делали отцы!.. И не творили бы… Хренцы! Одеяло убежало, улетела простыня!.. И подушка, как лягушка, ускакала от меня… И вообще, что за х… Фигня?.. Это что за остановка, Бологое, иль Поповка?.. Свершится месть, вас ждёт морковка! Люблю грозу в начале мая! Как долбанёт, и нет сарая… И вас, негодяев, тоже долбанёт! Мой дядя самых строгих правил, он вас бы… Кашку есть заставил… Эй! Пошли вы все, гады, ясно?! Не смейте меня на костёр! Это… Это не по-людски!
Пётр вдруг заметил, что телега остановилась, а все конвоиры сгрудились вокруг, с недоумением и лёгким испугом разглядывая запертого в клетке разбушевавшегося пленника. Это было мало похоже на сколь-нибудь серьёзную победу, но — пока они стоят кружком и слушают, они ведь не везут телегу вперёд. Туда, где и правда может ждать костёр. С этих фанатиков станется!
Поэтому, позволив себе пару секунд перевести дыхание, Пётр с новой силой принялся декламировать:
— Однажды в студёную зимнюю пору! Сижу за решёткой в темнице сырой! Гляжу, поднимается медленно в гору! Вскормлённый в неволе орёл молодой!
А после и вовсе запел — вернее, заорал во всю глотку:
— Врагу не сдаётся наш гордый варяг! Пощады никто не жела-а-ает!..
Концерт продолжался до тех пор, пока Пётр не потерял голос. Новые связки и всё то, что отвечает за издаваемые ртом звуки, были безусловно хороши, но даже они имели свой предел прочности. На округу спустилась звенящая, пугающая тишина.
Задержка в движении получилась приличная. Пётр подумал, что можно считать задачу выполненной — насколько это вообще было возможно. Мигало даже несколько сообщений о понижении морали и повышении репутации с отдельными людьми. Но — не со всеми. На многих представление не подействовало, или даже наоборот.
Например, тип в сутане явно не проникся красотой поэзии и мощью голоса Петра. Не прошло и пары мгновений тишины, как святоша буквально взвился, раздавая распоряжения направо и налево:
— Развесили уши, да? Наслушались нечистого?.. Всем неделю поститься и молиться о прощении! Бездари! Быстрее в деревню! Давайте, давайте, пока к нему голос не вернулся… Это чудище надо отвезти в Яму как можно скорее!.. А не то он своим поганым ртом и словами окончательно отравит ваши души и ввергнет их в пучину греха! Вселит в них Хаос! И вы сами станете такими, обрастёте бородавками, позеленеете… И вы все видели, какая богомерзкая вещь в его сумке. У порядочного тролля такого быть не должно! Я вам точно говорю, это тролль-извращенец! Извратный тролль! У него небось ещё и плащ кожаный припрятан где-нибудь, из кустов выскакивать и распахивать, пугая дев непорочных да невинных, без мужей гуляющих! Знаем мы таких, видывали!..
Люди нехотя зашевелились, с испугом косясь на Петра. Кто-то взял ушастых лошадок под уздцы, кто-то хлестнул их по облезлым задницам. Телега со скрипом, раскачиваясь и переваливаясь с бока на бок, вновь потащилась вперёд. Следом потащились подозрительно молчаливые люди.
Глядя на них, Пётр постарался запомнить на кого его выступление произвело большее впечатление, а на кого нет. Возможно, когда-нибудь в будущем это знание пригодится…
До места назначения оставалось уже совсем чуть-чуть. Дорога приблизилась к лесу, но, так и не нырнув под сень древесных исполинов, свернула влево и начала виться между поросших осокой заболоченных озёр. Между ними, казалось, невозможно проехать — но всякий раз находился узкий проход, по которому едва удавалось проехать.
Так продолжалось недолго — вскоре деревья по правую руку закончились. Перейдя вброд мелкий ручеёк, процессия свернула «за угол», и взору Петра открылись поля, луга, пасущиеся тут и там животные, а вдалеке — дымки, курящиеся над человеческим жильём.
Деревня, в которую вкатилась телега, оказалась совсем небольшой, домов на двадцать-тридцать. Но в ней была самая настоящая тюрьма — вернее, выкопанная в земле огромная яма, накрытая сверху решёткой. Сбежать из такой явно было непросто.
В момент, когда отопрут клетку, Пётр хотел попробовать вырваться и убежать. Но вся решимость резко куда-то испарилась, когда со стороны двухэтажного дома, который был сильно выше и солиднее остальных избушек — одноэтажных, приземистых и крытых соломой, подошла группа вооружённых людей.
Вместе с ними отряд конвоиров практически удвоился. Пётр насчитал ровно двадцать восемь человек, из которых двое были какой-то ветвью развития священнослужителей, пятеро — лучники, один — чернобородый тип в очень крутом и явно дорогом доспехе, восемь — бойцы со щитами, мечами и топорами, и двенадцать — простые копейщики.
Все они обступили клетку, и когда взаимные приветствия стихли, бородач в доспехах обратился к святоше-фанатику:
— Глаголь, Сиятельный. Как прошло, и что за чудище обло вы в сей клетке приволокли нам на потеху?
— Да вот. Тролль. Нечистое животное…
Возмущение Петра при этих словах было столь сильным, что он не выдержал и попытался ответить что-нибудь в роде: «сам ты животное», но получилось только неразборчивое сипение.
— Вот, даже говорить человечьим языком не умеет, — ничтоже сумняшеся, сам своим мыслям кивнул названный «Сиятельным». И грозно покосился на спутников — мол, не сметь! Те потупились, никто не посмел сказать и слова поперёк. Видимо, святоша был главарём не просто формальным, и остальные его реально боялись. «Что неудивительно, учитывая используемые методы», — грустно подумал Пётр.
Мысль наброситься на конвоиров и погибнуть в бою снова мелькнула было, но как-то очень быстро исчезла. Стоило только поглядеть на хищно блестящие наконечники копий и клинки мечей, представить, как они легко, наверняка с каким-то чавкающим звуком, кромсают податливую плоть, из которой начинают бить фонтаны крови… Пётр не был готов испытать всё это на своей шкуре. И даже понимания, что потом может быть ещё хуже, оказалось недостаточно для решительного рывка вперёд, в объятия верной смерти.
Послушно спустившись на дно глубокой земляной ямы и глядя, как наверх втягивают лестницу и закрывают небо и путь на волю толстой решёткой, Пётр невольно прислушался к тому, о чём говорят люди вокруг.
— А у вас тут как, без нас? Какие новости?
— Да беда у нас случилась без вас. Какой-то растяпа отрядное знамя уронил, и пока оно на земле валялось, его крысы пожрали! Представляете? Крысы!..
— И что? Дать девкам сельским, пусть починят!
— Да не могут они, никто. Только тряпки и способны всякие бесполезные шить-вязать. А знамя наше, оно же не простое, ты знаешь… Артефакт, так его! Укрепляет сердца и веру тех, кто под ним сражается! Укрепляло, вернее. Теперь-то больше не работает, и никакая девка ничего с ним сделать не сможет. Мастер нужен. А такого поди найти в нашей глухомани!
Пётр забил руками по земляному полу и засипел — мол, я могу попробовать помочь. Но его никто даже не услышал, люди сверху ушли, голоса становились всё тише и вскоре совсем смолкли. Недавняя «победа», когда удалось ненадолго отсрочить попадание в деревню, теперь казалась не такой уж и победной. Уж точно не стоило этого делать такой ценой. Хотя, даже предложи он помощь — стал бы хоть кто-то слушать его, пленника и тролля?..
Сверху раздались новые голоса — на сей раз детские. Видимо, любопытно стало, кого там взрослые поймали. В деревне-то событий мало, ни зоопарка, ни кино скорее всего нет… А тут — живой тролль! Событие.
Шлепок земляным комком по лицу и последовавший за ним весёлый смех возвестили, что для сидящего в зиндане пленника внимание малышни не сулит ничего хорошего. Оглядевшись вокруг, Пётр увидел в полутьме, к которой глаза уже частично привыкли, какую-то кость, и, размахнувшись, кинул её вверх.
Кидать ничего он в жизни толком не умел. Ни снежки, ни даже мячики на уроках физкультуры никогда не желали лететь в нужном направлении и с нужной скоростью. И сейчас тоже чуда не случилось — кость отскочила от земляной стены прямо Петру в лоб, вызвав очередной раскат хохота сверху. Но после первого броска был второй, а потом ещё и ещё. Если с меткостью у Петра было не очень, то уж упорства — точно не занимать.
Он продолжал подкидывать кость вверх до тех пор, пока смех наконец не сменился чьим-то вскриком и плачем. После этого расшалившихся детишек наконец заметили взрослые и, подойдя к яме, прогнали от неё прочь.
Пётр было расслабился, наслаждаясь долгожданным покоем… Но пальцев на ноге что-то легонько коснулось. Пётр посмотрел вниз… И весь вскинулся от омерзения, рефлекторно дёрнув ногой. Оказалось, это тощая крыса примерялась, как бы лучше укусить его за палец!
Крыса с писком отлетела в сторону и, стукнувшись о земляную стену, заткнулась. Судя по тому, как она осталась лежать, приложило её хорошенько — или насмерть, или, как минимум, оглушило. Оглядевшись вокруг, Пётр подобрал ещё одну кость, длинную и здоровую, видимо — от человеческой ноги, и пошёл вперёд, намереваясь разобраться раз и навсегда с наглым животным. Касаться его руками или даже топтать босыми ногами не было никакого желания.
Но Пётр не успел сделать и шага.
«А ну, положь мою кость!» — внезапно раздалось прямо в голове. Перед Петром появилась полупрозрачная мерцающая фигура, еле различимая, с тёмными провалами на месте глаз и похожего на улыбку чеширского кота рта.
Появление призрака было таким внезапным, что Пётр отшатнулся, заорав — вернее, попытался это сделать. Из глотки вырвалось лишь приглушённое сипение.
Когда бешено колотящееся сердце чуть успокоилось, Пётр попытался заговорить — мол, что ты такое, откуда здесь, и чего хочешь от меня? Но дёрнулся от боли. Поганой Системе, как оказалось, совершенно плевать — услышал кто-то первые слова Петра, или нет. Не стихи, и без брани? Лови наказание!..
«Да можешь не тужиться, толстяк. Я мысли твои слышу, когда говорить пытаешься. А от этого твоего сипения у меня прямо сердечко разрывается, ха-ха-ха. Которого у меня нету… И никогда не было! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ой, у мора!..»
Пётр попробовал сформулировать все свои мысли и вопросы, но призрак вдруг резко дёрнулся ему навстречу.
«Говорю же, кость положь! Быстро! Моя она!»
«Да-да, конечно, сейчас…»
Кость легла на земляной пол.
«А остальные… Тоже твои?»
«Не-е-ет, ты что, куда там! Если бы у бабки были бы яйки, то была бы она… Дедом, ха-ха-ха! А если бы все эти кости были моими, то был бы я, ха-ха-ха… Очень странным существом! С тремя руками, ещё и разными, с четырьмя ногами, с двумя головами, и — с крайне странным телом!»
«А… Так значит… Тогда получается?..»
«Да человек, человек я. Был! Когда-то. Пока не сгнил в этой поганой яме…»
«А за что?..»
«Хватит уже каждую фразу на „А“ начинать! Ты будто других слов не знаешь! За что, за что… Да ни за что. Ну, соседскую жену убил, так с кем не бывает? Она же ему всё рассказать вздумала, стерва. И сопротивлялась зачем-то. Эх, бабы, бабы… Никогда не пойму!»
«Эм-м…»
«Чего, троллёнок? Струхнул с убийцей-насильником сидеть-то, ага? Да пошутил, пошутил я! Можешь не портить свои штанишки… Ой, прости, у тебя же их нет, ха-ха-ха! Ох, умора… Ха-ха-ха…»
Пётр насупился и решил было для себя больше не разговаривать с этим дурацким призраком, но вдруг его осенило. Ведь он же шаман! По идее, он и должен общаться с разного рода духами, призраками, и прочей бесплотной шушерой!
«Слушай…»
«Не надейся. Я слабый призрак, и даже не могу уйти далеко от места своей гибели. К косточкам своим старым прикован, пока их не растащили окончательно… Разве что могу, вон, в мышку вселиться. И то, тебе нечем расплатиться со мной. У тебя же маны даже нет!»
«А если…»
«Опять „акаешь“. И эти твои „если“… Знаешь… Знаешь такой стишок? Если бы я сношал коня — это был бы номер. А если бы конь сношал меня… Я б, наверно, помер! Вот так-то!»
«Неужели ты не хочешь выбраться из этой ямы на волю? Что тебе удовольствия, тут сидеть?»
«Как, что? Ты не представляешь, как это любо моему сердцу — тут сидящих до сумасшествия доводить! Да-да, не надо такое лицо строить, мой маленький дружок. Нам тут ещё до-о-олго сидеть… Пока сам не помрёшь… Чего придётся, правда, долго ждать — ты же тролль!.. Или — пока тебя на костёр не утащат…»
Пётр безвольно опустил руки, понимая, что уговаривать призрака бесполезно. Тем более, он даже и не представлял пока, как тот сможет помочь. Не тем же, что вселится в крысу?
Та, кстати, всё-таки сдохла и её тельце растаяло, буквально «втянувшись» в землю. Осталось только небольшое кровавое пятно на земле.
И при взгляде на него, в голове Петра внезапно будто зажёгся свет, проявляя из полутьмы хаоса и незнания очертания цельного, красивого, учитывающего все известные факторы плана, от которого до того были видны лишь разрозненные и находящиеся далеко друг от друга кусочки. Три раза стукнув себя по голове, на всякий случай, тролль повернулся к призраку. Полупрозрачная дымка заинтересованно колыхнулась.
«Можешь не говорить. Я всё понял…»
Ход 2. Красный игрок
«…кажется, я поняла, чего хочу больше всего в жизни. Хочу домой, к маме… В смысле, в родной двор, к своим пацанам! Мячик гонять! А не это вот всё…»
Ветер поменял направление, и еле чадящий неподалёку костёр, недовольный пищей из сырых поленьев, пыхнул Анне дымом прямо в лицо. Девушка закашлялась и завозилась в своих путах, пытаясь отползти в сторону. В процессе не рассчитала и откатилась прямо в мокрую лужу, от которой до того старалась держаться подальше.
— Твою же!.. Грёбаный козёл!..
Под козлом она имела ввиду какое-то животное с шерстью, рогами и копытами, которое принесли точь-в-точь как её саму, привязанным к палке, с одной лишь разницей — она-то была ещё жива, а козёл уже не очень. Его кинули совсем рядом, порубили на куски и закинули в солидных размеров котёл, прямо так — вместе со шкурой, костями, головой и даже хвостом. При этом, орки, делавшие всё это, в течение всего процесса кидали на пленницу очень красноречивые взгляды. Мол, не переживай, тебя это тоже ждёт…
Кровь, оставшаяся после расчленения этого «козла», и была той лужей, в которую Анна неудачно откатилась.
— Лежать! Не дёргаться! — кашеваривший у котла орк подошёл к Анне и стукнул её по лбу половником. Немного подумал, и вдогонку легонько пнул в бок. Ну как, легонько… Интерфейс показал, что сняло под десятку единиц здоровья. К счастью, никаких особенно серьёзных болезненных ощущений это с собой не принесло, но всё равно — десяток-другой таких ударов, и всё.
«Стоп. А чего это я туплю? Совсем головушка размякла? Всего-то ведь и надо, разозлить этого гада хорошенько!»
Анна перевернулась на спину — неудобно, руки-то связаны за спиной — и посмотрела зеленому страхолюдищу прямо в лицо. Думала плюнуть, как в кино показывают, чтобы уж наверняка выбесить, но здраво оценила свои силы. И не попасть, и неудобно может случиться — утереться-то нечем, руки связаны. Поэтому девушка ограничилась тем, что просто процедила, стараясь быть как можно более презрительной:
— А вот тебя забыла спросить, хиляк! Как тебя из племени-то ещё не выгнали? Даже ударить нормально не можешь, совсем силёнок нет… Как ребёнок годовалый…
— Ы?.. Ы-ы-ы!
Орк аж взвился, и пнул второй раз, гораздо сильнее, а после сразу добавил ещё. Анна инстинктивно попыталась закрыться — без рук получилось, само собой, не очень. И результата не достигла — снялось всего где-то под двадцатку здоровья. Такими темпами до счастливого конца идти ещё долго…
— Эй, ты! Ты разозлил Быстронога! Это его добыча! Прочь!
— Чего?
— Того!
Мерзкий чавкающий звук, разлетающиеся в стороны брызги — и тот самый орк, догнавший и пленивший Анну в лесу, вырвал ятаган из почти полностью перерубленной шеи «кашевара». Последний медленно осел на землю и практически завалился на девушку, причём, с висящей под девяносто градусов набок головой. Которую орк-победитель ещё и пнул со всей силы, так, что она совсем оторвалась от туловища и отлетела в сторону.
— Ы. Совсем голову потерял! Гы-гы-гы!..
Остальные орки, до того с лёгким интересом наблюдавшие за происходящим, дружно загоготали и, отсмеявшись, вернулись к своим делам. Анна ожидала каких-то разборок, неприятностей для убийцы… Но ничего такого не последовало. Все восприняли этот поступок, как нечто само собой разумеющееся.
— Не трясись, ушастая! У нас теперь много мяса! Вон, какая туша! Надолго хватит! Гы-гы-гы… Тебе в котёл не скоро! — доверительно сказал орк, наклонившись к девушке. Взялся пальцами за её подбородок, поднимая лицо вверх, гнусно ухмыляясь…
И вдруг голова зеленокожего отлетела в сторону, оставив на своём месте толчками бьющий вверх кровавый фонтан и падающее — к счастью, в сторону — тело. А перед глазами Анны предстал стоявший до того позади убитого ещё один орк, раза в два здоровее обоих предыдущих, с очень тёмной, имеющей коричневатый оттенок кожей.
Орк громко хохотал, облокотившись на двуручную секиру.
— Быстроног думал, что самый шустрый. Быстроног думал, что самый хитрый. Быстроног думал, что самый дерзкий… Но Сломанный Клык самый сильный! Быстроног теперь совсем мёртвый! Его добыча — добыча Сломанного Клыка!
За свою жизнь Анна навидалась всякого. Казалось, мало что ещё может её удивить и действительно испугать. Но сейчас девушка поняла, что у неё душа уходит в пятки при одном только взгляде на это иссечённое шрамами зверское лицо, больше похожее на морду, с отсутствующим глазом. Картину дополняло ожерелье из маленьких — хотелось верить, не детских — черепов, торчащий из середины лоснящейся лысой башки чуб, серьги в ушах и носу, татуировки на щеках, налитые кровью глаза и ровно полторы штуки торчащих кверху жёлтых клыков. Да, пожалуй, таким чудищем можно напугать любого. Особенно после того, как орк только что одним ударом снёс голову собрату, лишь немногим менее страшному чем он сам монстру, и явно не чувствовал даже намёка на угрызения совести.
Анне было очень-очень страшно. На самом деле. Убеждать себя, что всё вокруг ненастоящее, почему-то не получалось. Слишком жутко, слишком правдоподобно. К сожалению, проснуться от этого кошмара никто не даст. Всё сама, только сама…
Поэтому, набравшись смелости, девушка крикнула:
— Сломанный Клык не самый сильный! Сломанный Клык ударил Быстронога в спину, когда тот не видел! Как можно считать, что Сломанный Клык самый сильный, если он не доказал этого в честном бою?
Орк ничего не ответил. Он просто молча подошёл к Анне, наклонился, и одним движением закинул себе на плечо. И только после этого соизволил ответить:
— Много говоришь. Сломанный Клык не любит слушать. Сломанный Клык не любит думать. Сломанный Клык не любит говорить. Сломанный Клык любит убивать, жрать и трахать!
На это ответить было нечего, и Анна поняла, что у неё просто опускаются руки. Образно, конечно. И нет, она не потеряла надежду как-то выкрутиться из всей этой передряги… Но надо было искать какой-то иной способ. Этот Сломанный Клык слишком толстокожий, чтобы его разозлить. Он же даже не поймёт, что его оскорбляют!
Никто больше не посягнул на добычу могучего орка. Все расступались на его пути, провожая безвольно болтающуюся вниз головой Анну сальными взглядами и похабными комментариями. Они прошли сквозь всё стойбище, не такое и большое, к слову, и Сломанный Клык свалил свою ношу рядом с юртой, фигвамом, типи, или как там называются подобные жилища.
Полог из шкур откинулся в сторону, и изнутри показалась молодая орчанка. Анна невольно засмотрелась на неё — при всей экзотичности внешности, зеленокожая девушка была даже в чём-то симпатичной. И чем-то напомнила Анне её саму, старую. Такую же рослую, сильную и в чём-то несуразную…
Сломанный Клык повернулся к орчанке и легонько пнул лежащую у ног девушку.
— Добыча! Есть не буду… Пока. Буду трахать!
И не говоря больше ни слова, развернулся и пошёл прочь, по каким-то своим делам. Анна же поймала на себе очень неприязненный взгляд зеленокожей девицы, которая, убедившись, что степенно удаляющийся Сломанный Клык этого не видит, быстро метнулась к пленнице, уселась сверху и вцепилась ей в волосы.
— Ах ты… Остроухая тварь!.. Такого мужа увести вздумала!..
Ещё и отпустила голову резко, так, что Анна стукнулась ею о землю. Но это вызвало у девушки только усмешку.
— Я почти не чувствую боль! Даже не старайся!
— Не чувствуешь?.. Сейчас почувствуешь!..
— Да успокойся, зеленокожая! Хочешь, чтобы твой мужик сохранил тебе верность, был твоим и только твоим? Представь! Я даже знаю, как это сделать! Мне он, этот твой Сломанный Клык, задарма не нужен!
— Правда?..
Орчиха недоверчиво опустила руки, которыми было начала снова дёргать свою предполагаемую соперницу за волосы. Ещё и пригладила их, улыбнувшись — прямо сама невинность. Анна сначала сильно удивилась — мол, что это, неужели удалось так легко убедить — но потом проследила за взглядом зеленокожей красотки, и увидела машущего вдалеке рукой её муженька. Как только тот отвернулся, лицо орчихи вмиг преобразилось, вновь став очень злобным.
— Ты всё врёшь! Задурить меня пытаешься! Думаешь, что Яма глупая, да? Нет, я умею считать на целую одну руку больше, чем все остальные в племени! Ты меня так просто не проведёшь!
— Так ты выслушай для начала! А потом решай! Отказаться ведь завсегда можно!
— Выслушать её, да… Чтобы эта ушастая хилячка мне мозги задурила!..
— Да нам нужно одно и то же! Ты хочешь этого своего Сломанного Клыка, а я наоборот! Я его не хочу! Что ты упрямишься-то?.. Знаешь такую штуку — «Союз» называется? С друзьями таких не заключают, только с врагами. Временно. Чтобы достичь общей цели…
— Слишком много слов. В них легко спрятать ложь!
«Если хочешь послушать моё мнение — в этих словах нет лжи», — внезапно, раздалось прямо у Анны в голове. И, видимо, в голове у орчанки, потому что та тоже застыла с широко раскрытыми в удивлении глазами.
Кожу Анны тронул лёгкий ветерок, будто кто-то подошёл и встал рядом. А ноздри учуяли странный, незнакомый запах. Девушке пришлось вновь изворачиваться на земле, под нависшей и придавившей её своими прелестями четвёртого, или даже, возможно, пятого размера, зеленокожей дамой.
Правда, Анна скоро очень сильно пожалела о том, что сделала. Когда поняла, на кого уставилась орчанка со странным именем «Яма», она истошно завизжала. Как какая-то трусливая девчонка, увидевшая мышь, лягушку, или чего им там принято бояться.
«Тише, тише! Я ведь не такая страшная! В чём дело?..»
Прямо над Анной нависла… Нет, не собака. Волк. Размером с хорошего пони, с широкой грудью, лобастой башкой, жёлтыми глазами и оскаленной пастью, усеянной такими зубищами, что каждый из них был достоин места в приличном этнографическом музее, в зале, где выставлены вымершие примеры того, каким животное может быть большим — где обитают мамонты, саблезубые тигры, пещерные медведи, и прочее в том роде.
Яма наконец заткнула Анне рот, и визг превратился в неразборчивое бульканье. Волчица ещё и шагнула вперёд, опустила морду и лизнула безуспешно пытающуюся вырваться и уползти девушку в щёку, заставив ту мелко задрожать в самом настоящем ужасе.
«Не понимаю! Чего ты так волнуешься? Я же чувствую сродство! Мы с тобой одной крови, ты и я! Что не так?..»
Анна, глядя прямо в пугающие жёлтые глаза, хотела крикнуть: «Прочь!», но не смогла — ладонь орчихи всё ещё плотно закрывала рот, не давая произнести ни слова. Но волчица, кажется, поняла всё без слов, и отступила назад.
«Как скажешь. Прочь, так прочь…»
Анна бессильно откинула голову назад, тяжело дыша и даже не пытаясь угомонить сердце, которое бешено колотилось и, казалось, вот вот вырвется наружу, раскрошив к чертям собачьим рёбра. Яма даже чуть ослабила хватку, недоумённо посматривая на всё это.
— Ты что? Так волков боишься?
— Н-нет, б-б-ля! Я их так люб-б-б-л-лю!
— Вот это да!
— Отв-в-вянь, з-зел-лёная…
Но орчанка уже не смотрела на Анну, она глядела вслед ушедшей волчице. И, кажется, говорила сама с собой.
— Лохматые братья. Они пришли к нам! Вернулись! Не забыли! Пойду всем расскажу… Это же такая новость…
— Ст-т-той. П-п-погод-ди. Отп-п-пусти м-м-меня, п-п-пожалуйста. Т-тогда не над-д-до будет н-ни с кем м-мужа д-делить… — Анна мотнула головой и грязно выругалась — то, как она сейчас говорит, ей совершенно не нравилось. Просто позор какой-то. Хорошо, что не видит никто из пацанов со двора…
— Отпустить?
— Да! Или убей меня!
— Убить?
— Как будто пыталась сбежать… А ты не дала, и победила меня! И после этого твой Сломанный Клык будет твой и только твой! — Анне, наконец, удалось произнести все слова нормально и членораздельно. Только, пожалуй, вышло слишком эмоционально…
Орчанка явно задумалась. Тронула рукой кинжал на поясе, погладила его пальцами… И мотнула головой.
— Нет. Не получится! Сломанный Клык будет очень зол. И убьёт меня. Выйдет только хуже, чем если он просто сделает всё это с тобой. Придётся терпеть. Ничего, Яма сильная, Яма раньше и не такое переживала…
— Ничего себе у вас тут порядки… А вы делаете что-нибудь, кроме того, что друг друга убиваете? Как вы ещё все друг друга не перебили и не вымерли?..
— Мы сильное племя! Среди нас нет места слабакам.
— Да, только десять слабаков завалят одного сильного. Даже на хитрую жопу этого твоего Сломанного Клыка найдётся болт с не менее хитрой резьбой. Вернее, десяток болтов…
— Болт?.. Резьбой?..
— Ну, как бы объяснить тебе… Болт — это такая штука, как… Как палка. Он используется, чтобы…
— А-а-а-а, бо-о-олт!.. Я поняла, какой болт! Задница, болт, да… — орчиха лукаво подмигнула Анне и рассмеялась. Но потом вдруг как-то резко замолкла и насупилась. — Сломанный Клык не такой. Он самый сильный! Ему некого боятся! Он всех победит!
Схватив пленницу за плечи, орчиха приподняла её и со всей силы кинула в землю. После чего резко встала и зашагала прочь. Анна осталась вновь предоставлена самой себе. Судя по всему, тут тоже ничего не получилось.
Это не значит, что стоит отчаиваться — убеждала себя девушка. Только вот получалось, что количество вариантов всё меньше, а вероятность не самого приятного исхода творящегося вокруг безобразия — всё выше…
Медленно, осторожно, страшась того, что может увидеть, Анна в несколько приёмов перекатилась так, чтобы увидеть, куда ушла та страшная волчица. И не увидела. Похоже, блохастая мерозсть всё-таки вняла убедительной просьбе «свалить отсюда пожалуйста нахрен… И подальше, и поскорее!..»
Туда ей и дорога.
Казалось бы, пришло время перевести дух, собраться с мыслями, и придумать какой-нибудь новый план, как выбраться из передряги с наименьшими потерями. Вот только расслабиться, наслаждаясь покоем, и — пускай временной — безопасностью не получилось. Вернулся Сломанный Клык.
Он как в прошлый раз, ни слова не говоря, одним ловким движением легко подхватил Анну с земли, внёс внутрь юрты, и кинул на расстеленные на полу шкуры. После чего начал стремительно раздеваться, не спуская с девушки взгляда.
Глаза Анны, в свою очередь, были прикованы к его полностью оголившемуся мощному торсу, к могучим плечам, к зелёно-болотного, почти коричневого, цвета коже, под которой перекатывались мускулы. В другой ситуации, при других исходных, этот опыт даже мог бы показаться интересным. Анна всегда испытывала слабость к мужчинам сильнее и выше её самой — что в прошлой жизни было большой редкостью, и зачастую, к сожалению, сопровождалось комплектом из полной пустоты в голове. Возможно, девушке просто не везло — но её всего несколько раз удавалось встретить действительно адекватных парней-качков. И все они, как назло, не особо ею интересовались…
Когда орк завершил свой агрессивный стриптиз и шагнул вперёд, оставив из всей одежды одно лишь ожерелье из черепов, в голове Анны мелькнуло последнее и самое пугающее наблюдение:
«М-мать!.. Какой же он большой!..»
Ход 2. Голубой игрок
«Матерь божия. Какой же он огромный!..»
Валерия испуганно прикрыла рот ладошкой. Он был действительно очень большой. Этот демон, который навис над нею… Крупнее самой девушки раза в полтора, если не вдвое. Словно время крутанулось вспять, и она — опять первоклассница, испуганно смотрящая на самом первом в своей жизни уроке физкультуры где-то примерно в пупок… Или не совсем в пупок качку-тренеру.
Пришлось аж тряхнуть головой, прогоняя наваждение. Сейчас перед нею — точно не физрук. И не только потому, что на нём отсутствуют треники, свисток и цивилизованный вид.
— П… Приятно познакомиться. Меня зовут Скромницей!
Валерия ещё раз улыбнулась этому самому-самому из всех демону, которого она выбрала своей главной «жертвой». И переступила с руки на руку — представляться кровожадному и страшному чудищу, самой будучи в позе пьющей лани, это всё-таки не самая привычная ситуация.
— Ты наша добыча, — глухо пророкотал в ответ рогатый монстр, ткнув в девушку когтистым пальцем. — Пойдёшь с нами.
— Да-да, конечно! Конечно пойду, уважаемый демон! — Валерия медленно, не делая резких движений, привстала и села на корточки, не решаясь встать. — И я ведь, кстати, почти что из ваших. У меня половина крови суккубы!
— Грязнокровка! Не смей сравнивать себя с чистыми, сильными и свободными девами нашего народа!
— Но…
— Молчать! Вставай и пошли!
— А… А вы что, даже не будете меня насиловать?.. — удивлённо и несколько даже обиженно протянула Валерия.
Демоны переглянулись, а самый-самый переспросил, будто не расслышав:
— Что делать? Насиловать?
— Ну, да. Да же. Насиловать! Я бедная, беззащитная, одинокая девица. Ваша законная добыча. Сами сказали! Мы находимся в глухом, безлюдном лесу. Никто не придёт мне несчастной на помощь. Никто не услышит моих криков. Самое время для насилия! Вы обязательно должны на меня сейчас наброситься, и «р-р-р-р»! Сотворить со мной всякое разное бесчестье! А потом ещё раз! И ещё! И по очереди, и все сразу…
Демоны опять переглянулись, а Валерия откинулась назад и вытянула вперёд ножку, выгнувшись, как ей хотелось надеяться, соблазнительно. Ещё и провела по своему голому животику рукой вниз-вверх, будто случайно сдвинув немного в сторону набедренную повязку.
Один из демонов сделал шаг вперёд, тронул за плечо самого-самого, который всё ещё нависал над Валерией, и тихонько сказал:
— Эй, Гхрхшах. Мне не нравится, к чему дело идёт. Может, просто кончим её, и всех делов?..
Гхрхшах не ответил, внимательно разглядывая лежащую перед собой девушку. Валерия продолжала смотреть ему прямо в глаза, начав гладить себя уже обоими руками и легонько виляя задом вперёд-назад. Девушка призвала все свои артистические способности и постаралась воскресить в памяти все воспоминания о том, как соблазняли мужиков в фильмах и прочитанных книгах сильные и независимые героини.
— Гхрхшах. Ты же не хочешь и правда?.. — снова обратился демон, которого Валерия окрестила «глас разума», к самому-самому.
Последний вдруг будто скинул наваждение и помотал головой. Воровато огляделся, приложил палец к губам и повернулся к остальным:
— Слушайте, ребята. Вы, наверное, идите… А я вас догоню.
— Серьёзно? Гхрхшах! Они же узнают!
Демон махнул рукой — мол, была не была:
— Да и бес с ними! Один раз живём!
— Ну смотри сам. Не говори потом, что мы тебя не предупреждали…
Демоны, медленно и будто всё ещё колеблясь, развернулись и пошли прочь, то и дело оглядываясь, а Валерия осталась наедине со своим избранником. Тот момент, которого она так ждала и боялась, был теперь близок как никогда.
Всё это время девушка не переставала разглядывать демона, стараясь привыкнуть к его жутковатому внешнему виду. Чтобы, когда придёт время, не выдать себя брезгливой гримасой, или наполненным отвращением взглядом. Да и, чего скрывать — чтобы и для самой всё прошло полегче. Как-никак, первый раз же… И вот так, в лесу, в ужасных условиях, с какой-то нечеловеческого вида тварью… Не то, что захочется потом вспоминать. Хотя, с другой-то стороны, если бы это было с потным, прыщавым, неуклюже ёрзающим и постоянно тыкающимся не туда одноклассником, как рассказывали подруги — было бы не многим лучше. Так хоть можно всем говорить: мол, у вас-то такого первого раза точно не было!
Однако, как ни старалась, какие аргументы ни приводила сама себе, но в стремлении убедить сама себя Валерия совершенно не преуспела. Даже и находиться-то рядом с этим демоном-переростком было неприятно, чего уж говорить о том, чтобы представить себя вместе с ним. Он тупо большой, а она — маленькая. Нет, конечно Валерия видела странные пары, где очень маленькая девочка и очень большой мальчик. Наверняка они как-то справляются. Но… Хотя бы даже представить, как эти грубые лапы хватают её такое хрупкое теперь тело, как когти впиваются в нежную кожу, как по-змеиному раздвоенный язык похотливо проникает ей в рот… Девушку аж передёрнуло, когда в голове нарисовалась эта картинка.
Но пути назад уже не было, все сожжённые мосты осыпались пеплом. Даже не прибегнуть к излюбленному женскому приёму, сказав что-нибудь вроде: «дорогой — ты, конечно, очень хороший и замечательный, но…», в конце вставить нужное, и красиво уйти в закат. Нет, это могло бы сработать где-нибудь в другом месте и в другой ситуации, но не сейчас. У Валерии были самые серьёзные опасения насчёт целостности своего организма после того, как осмелится «дать заднюю» перед самым настоящим демоном. Он же может прибить её одной левой. И кричи, не кричи — вокруг лес, никакая милиция не спасёт! Если кто и прибежит на вопли, то только дружки демона. Которые явно помогать будут ему. Не ей!
Гхрхшах опустился на колени, всё так же возвышаясь над лежащей перед ним девушкой, и одним движением стянул прикрывавшую бёдра тряпку. Валерия крепко-крепко зажмурилась: мол, будь, что будет, когда не видно — хоть не так противно. Но продержалась так не дольше пары секунд, и всё-таки посмотрела. Одним глазком, быстренько… А потом ещё раз. Тоже быстро-быстро. И ещё, уже стараясь разглядеть. И… Громко-громко рассмеялась.
Демон замер, явно пребывая в растерянности и недоумении. А Валерия всё не могла остановиться, продолжая заливаться чуть истеричным смехом.
— В чём дело, женщина? Неужели это я тебя чем-то рассмешил?
— Нет, не ты… Вернее — да, конечно, ты… Господи боже мой, он у тебя такой… Такой маленький!.. Прости, Гррр-как-тебя-там, но мне кажется — у кроликов, и у тех больше… Ай, не могу… И это первый раз у меня будет с огромным, страшным демоном-качком, у которого писюн такой маленький, что его с лупой не разглядишь… Ты его мерил вообще, а? Сколько там сантиметров? Один? Два, три? Может, все пять?..
— Ничего не знаю. Никто не жаловался! — оскорблённо буркнул демон. И сам опустил взгляд вниз, на своё достоинство. Которое, под прицелом таких едких насмешек совсем «завяло» и скукожилось, став ещё меньше, чем даже было до этого.
— Ещё бы не жаловаться. Они, наверное, даже не заметили, что ты их трахал… — продолжала, тем временем, угорать Валерия. — Ой, а чего, он у тебя ещё больше усох? Испугался, что ли? Или обиделся? Иди сюда, бедняжка, дай я тебя пожалею…
Демон вмиг потерял всю свою пугающую ауру, Валерия перестала воспринимать его как что-то, чего надо опасаться. Она даже начала испытывать к нему нечто вроде жалости.
Проигнорировав протянутые к себе руки, Гхрхшах остался на месте, всё так же продолжая рассматривать себя. Валерия села, стараясь ухватить демона, но он отшатнулся, и одним ловким движением встал.
— Не надо меня жалеть, женщина. Пожалей себя!
— Да ладно тебе, Грр! Не расстраивайся. Не всем в жизни везёт. Кому-то, вот, достаются такие крутые мускулы как у тебя. А кому-то… Нормальный член, — Валерия не сдержалась, и вновь прыснула. Правда, глядя на всё больше мрачнеющего демона, заставила себя успокоиться.
— Где ты видела больше, чем у меня?
— Да зачем тебе? Не бери в голову!..
— Я найду, и убью их всех! И у меня будет самый большой!
— Прости, Грр… Но тебе придётся убить всех. Вообще всех…
— Да как… Да я…
— Нет, даже не думай. Ты не сможешь убить всех-всех-всех вообще. Расслабься. Забудь. Просто прими себя таким, какой ты есть…
— Назови племена. Расы. Кто это? Люди, да?
— Ну, люди. Эти, которые негры, особенно.
— Я убью всех людей!
— А ещё орки, гномы… Эльфы. Полурослики. Тролли. Минотавры, сатиры, кобольды… Титаны.
— И ты со всеми?..
— Нет-нет-нет, что ты! Знаешь, есть такая штука, порно называется… Да забей. Считай, я смотрела со стороны.
— Ясно, — демон, всё ещё бывший мрачнее тучи, молча натянул на бёдра прикрывающую срам тряпку, и махнул рукой. — Пошли, женщина! Нам надо догнать остальных.
— Да не спеши. Давай всё-таки сделаем это…
— Нет. Я расхотел. Пошли!
Валерия встала, сама — демон и не подумал протягивать руку. Оправила одежду, хотя — что там этой одежды, и побрела за молчаливо зашагавшим прочь Гхрхшахом. Иногда начиная снова легонько в кулачок хихикать, заставляя спину демона всякий раз напрягаться.
Куда они шли, девушка особенно не следила, но всё-таки скоро поняла — двигаются они по той самой дороге, по которой она шла ещё совсем недавно, и идут назад. Вскоре на пути даже попался тот самый указатель. Единственное, как показалось Валерии, он смотрел теперь совершенно в другую сторону. Она подумала, что это очень странно — или у неё серьёзные проблемы с ориентацией в пространстве, или с этой замшелой деревяшкой что-то не так.
Попросившись у Гхрхшаха подождать пару секунд, Валерия подобрала с земли какой-то небольшой камушек с острой кромкой и накарябала на указателе неприличное слово. Для порядка, и потому что всё равно никто не увидит. И положила камешек рядом. С той стороны, куда смотрел указатель. Если вдруг он опять волшебным образом развернётся, по этому камешку можно будет понять, смотрит он всё ещё в ту сторону, или уже нет.
Дорога прошла незаметно, хотя и очень однообразно. Сутулая спина молчаливо шагающего впереди демона, красоты девственной природы по сторонам, и непривычные ощущения от нового, такого лёгкого тела — вот и всё, что можно было бы потом вспомнить. Да ещё размышления о всяких отвлечённых материях, например, сравнительных размерах представителей разных рас. Не самих, само собой.
Остальных демонов нагнали только в конечной точке маршрута — у изрытого пещерами невысокого горного кряжа, который, видимо, и был облюбован рогатым племенем под своё жильё. Гхрхшах уверенно прошёл ко входу в одну из пещер. Достав из-за груды камней и запалив факел, он зашагал вперёд, махнув рукой — мол, следуй за мной.
Извилистые подземные ходы то и дело пересекались с другими ходами. Уже после второго такого подземного перекрёстка Валерия поняла, что не выберется из этого лабиринта сама, без посторонней помощи. И это если опустить тот момент, что без факела здесь делать совершенно нечего.
Наконец, Гхрхшах привёл девушку в помещение, похожее на выбитую в скале келью, и, когда Валерия прошла внутрь, воткнул факел в расселину в скале. Всё так же сутулясь и смотря в пол, демон молча развернулся и собрался уйти, так и не сказав больше ни слова.
— Эй, стой! Ты куда?..
— Оставайся здесь. За тобой придут…
— Кто придёт? Когда? Зачем? А может… Может, меня наконец всё-таки изнасилуют? Да?.. — с затаённой надеждой спросила Валерия, но её немногословный сопровождающий уже быстро шёл прочь, и, кажется, его спина прямо кричала: «Не хочу с тобой больше говорить, женщина!»
Девушка осталась одна, но заскучать не успела. Вскоре откуда-то донеслось эхо множества женских голосов. Очень возбуждённых, и они очень быстро приближались. О чём неизвестные говорят было слышно очень плохо, до Валерии доносились только отдельные слова. Очень странные и непонятные: «Сексизм!.. Объективация!.. Лукизм!.. Херасмент!.. Бодишейминг!.. Газлайтинг!.. Чайлдьфри!..»
Не прошло и пары минут, как показались и сами владелицы этих голосов. В скалистую келью ввалилось несколько эмоционально жестикулирующих дам, каждая из которых представляла из себя очень странное, можно сказать, совершенно невообразимое зрелище.
Первой была суккуба. По крайней мере, по внешним признакам она напоминала тех суккуб, которые были изображены в мануалах к «Землям», которые Валерия листала ещё совсем недавно. Но был, так сказать, нюанс. Она была похожа… За одним маленьким исключением. Ни в одном мануале, ни на одном из скриншотов, нигде вообще не было настолько толстой суккубы. В ней был как минимум центнер!
Следом за суккубой вкатилась не менее обширная в размерах женщина, вот только на этот раз не демонического рода-племени, а скорее из тёмных эльфов. И, опять же, Валерия впервые видела такого размера представительницу остроухого народа. Она вообще была свято уверена, что все эльфы — стройные и худые!
Последней из этой ни разу не святой троицы оказалась совсем уже непонятная особа — и с острыми ушами, и с небольшими рожками, и вообще вся из себя странная-непонятная. Она единственная изо всех была нормальных пропорций, по крайней мере — насколько об этом можно было судить по бесформенной, «пацанской» одежде, сквозь которую с трудом проглядывались очертания тела. Лицо её по сравнению с остальными было самым миловидным. А ещё было что-то такое в его выражении, что Валерия объяснила бы как «печать порока». Очень легко было представить эту красотку в коротком фильме определённого содержания, в компании десятка-другого негров или лысых сантехников. Даже ухмылка чем-то напоминала ухмылку известной актрисы театра и кино Сашеньки Серой. Наверняка, мужики только так должны вешаться на неё. Правда — помимо этого, на лице у этой «не-пойми-кого» было застыло ещё и очень неприязненное выражение, как будто вместо порно-студии она случайно попала в самый обычный театр, где, чтобы сыграть, даже раздеваться не обязательно.
— И что это такое? И что ты себе позволяешь?
— Как ты посмела, полукровка! Да ты не понимаешь, с кем связалась!
На Валерию обрушился перекрёстный огонь из двух глоток. Обе «бомбочки» стремились выплеснуть из себя как можно скорее как можно большее количество слов, а их «стройная» товарка только согласно кивала. А потом молча подняла руку, и вмиг на пещеру опустилась почти абсолютная тишина.
Выждав некоторую паузу, «стройная» заговорила:
— Ты осознаёшь, что нарушила все наши неписанные правила? Ты понимаешь, чем тебе это грозит?
Суккуба и тёмная эльфа тут же подключились:
— Мы их столько дрессировали! Учили служить! Отваживали от других баб!
— Сколько грибов кирдык-хрена скормили! На стадо свиней хватило бы!
— Да это просто не слыхано! Все труды, и так сразу, адской гончей под хвост!
Главная в троице вновь подняла руку, и остальные замолчали.
— Так что? Ты признаешь свою вину?
— В чём?
— Ты издеваешься над нами? Мы ещё, типа, тебе что-то объяснять должны?
— Но я же ничего не сделала!
— Сделала! Ты пошатнула сами основы нашего общества! Общества, в котором этим грязным козлам-хреноносцам отведена единственно достойная их способностей роль! А то, подумайте только. «Неужели вы не будете меня насиловать?», — женщина-главарь, кривляясь, изобразила писклявый голос — конечно же, совершенно не похожий на голос Валерии. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить. И дальше нормальным голосом эта полукровка продолжила: — Нам всё доложили! Мы всё знаем! Твой дружок уже отправлен на исправительные работы. Моет полы во всех помещениях, стирает, готовит. И будет это делать весь последующий месяц. Или пока кто-то другой не залетит… Но вот что с тобой-то делать, а?..
— Может, просто убьём, и всего делов?
— А может… Ну… Отдайте её мне, а?
— Тебе? У тебя целый гарем из мужиков! На кой тебе девка?
— Ну так то — мужики. Мужики же, сами знаете, не очень… А эта — вон, смотрите какая конфета! Так и хочется лизнуть! Уж я бы ей показала настоящую женскую дружбу!
Валерия с содроганием посмотрела на тучное тело, которое с вожделением уставилось на неё, едва не капая слюной. Нет, она сама ещё совсем недавно, в той жизни, была такой же толстой. Она нормально, с пониманием, относилась к избыточному весу, и могла всё понять…
«Нет, что я себе вру», — вдруг с удивлением поняла девушка. — «Она мне не нравится! Очень! И никогда не понравится. И вообще, я же по мальчикам…»
— Нет, ты что, сестра. Какое же это наказание? Это же наоборот поощрение будет!
— Да, верно. Наказание должно соответствовать проступку!
— Знаете, что-то мне ничего в голову не идёт, девочки… Может, пусть она для начала поработает со штрафниками?
— Да! Точно! Недаром ты у нас главная! Всегда придумаешь, как всё правильно сделать!
— Значит, решено. Кидаем в Яму. И пусть вертится там, как хочет. Так?
— Да! Да!
— А через недельку-другую выпустим, и посмотрим, что скажет. Эй, кто там? Пусик, ты? Пусик, ко мне!
Раздался быстро приближающийся топот, и пред очами «стройной» предстал молодой демонёнок. Совсем ещё пацан, похожий даже больше на беса, чем на настоящего демона.
— Я тут, Госпожа! К вашим услугам, Госпожа!
— Вот, смотри, Пусик. Это та негодная девчонка, которую привёл Гхрхшах…
Демонёнок повернулся к Валерии, скорчив комичную рожу — наверное, в его представлении она должна была быть угрожающей — и погрозил девушке кулаком. После чего очень быстро вновь повернулся к дававшей ему указание «стройной», в одно мгновение изменив выражение физиономии с презрительно-осуждающего на почтительно-внимательное.
— Отведёшь её в Яму, понял? И чтобы никаких фокусов! Мы оказываем тебе большое доверие! Не подведи!
Демонёнок быстро-быстро закивал, и вновь погрозил в сторону Валерии кулаком.
— Ух, я её! Я ей! Покажу, как чёрные драконы бороздят просторы мирового театра! Да?..
— Да, да, Пусик. Всё так. Ну всё, девочки… Можно считать, дело сделано! Пусик не подведёт, ведь так?.. — женщина с рогами и острыми ушами потрепала молодого демона по щеке и щёлкнула по носу. — Ну, пошли, что ли? Мы ещё с тем пленным эльфом не разобрались…
— Чур, я первая!..
— Нет, он мой!..
— Не деритесь, спокойнее, сестрички. Он наш. Всем достанется. Но первой, чтобы вы не передрались, играть с ним буду я…
Своеобразная троица быстро удалилась, всё так же эмоционально обсуждая какие-то свои явно не очень чистые дела, а Валерия осталась наедине со своим провожатым.
Который, убедившись, что «начальство» ушло, скорчил вслед уморительную гримасу и показал язык. И, повернувшись к Валерии, широко улыбнулся, протянув девушке руку.
— Меня зовут Аршрш, что значит на всеобщем Кровавый Рассвет. Приятно познакомиться!
Валерия, несколько удивлённая такой резкой переменой, протянула руку. Демонёнок порывисто потряс её, после чего схватил. Вытащив из расщелины почти догоревший факел, он шагнул к выходу, уже на ходу обернувшись:
— Пойдём, фея! Мне сказали отвести тебя в Яму.
— Что за Яма?
— Там сидят все недовольные. Кого наши бабы не любят.
— А… Как такое случилось?
— Да долгая история… — Аршрш махнул рукой — мол, не стоит даже пытаться на этот счёт спрашивать.
— Так я и не спешу. Не расскажешь?
— Да, не знаю… Ты идёшь, или нет?
— А если нет?
— Если нет, будет очень плохо, — демонёнок картинно развёл руками и скорчил расстроенную мину. — Очень плохо будет, если не пойдёшь. Поэтому лучше иди.
— Ну… Пошли.
Аршрш зашагал вперёд даже не оборачиваясь, видимо, даже не предполагая, что Валерия может отстать и потеряться. Но девушка догнала его и взяла под руку. Демонёнок попытался вырваться, но безуспешно.
— Перестань! Нельзя! Вдруг увидят?..
— Да брось ты! Ну и что, что увидят? Значит, пусть завидуют!..
— Ты не понимаешь…
— Арш… Рш. А сколько тебе?
— Чего?.. — демонёнок аж остановился, настолько этот вопрос застал его врасплох.
— Возраст. Я спрашиваю про твой возраст…
— Ну, полторы недели…
— Не может быть. А у меня создалось впечатление, что все две… Если не три! Знаешь, ты выглядишь очень взрослым!
— Правда?
— Да! Ты уже совсем мужчина! Воистину, Кровавый Рассвет! Очень подходящее имя! Настоящий демон, которого все должны бояться! Которому все подчиняются, и в страхе дрожат, только услышав его имя!
— Хм… Ну, возможно…
— Ты мне нравишься, Арш. Ты такой… Да все остальные тут тебе в подмётки не годятся! Только скажи, зачем тебе прислуживать этим глупым бабам?
— Да, понимаешь, — Аршрш огляделся, прислушался, и, понизив голос до шёпота, заговорил: — Это же всё временно! Я скоро уйду отсюда. Они думают, что самые главные, и держат всё под контролем… А чуть что нужно сделать — зовут меня. Они сами ничего уже и не могут! Вот так-то.
Валерия остановилась и заставила демонёнка тоже встать. Он удивлённо посмотрел на девушку, но та подалась к нему навстречу, наклонилась и зашептала на ухо:
— Знаешь, Арш… Ты действительно самый крутой здесь. Ты не сильнее и не свирепее остальных, нет. Ты умнее. А это куда круче! И знаешь, это меня так заводит… Если понимаешь, о чём я…
Они какое-то время простояли так, почти в обнимку, но потом Аршрш резко отстранился, и отрицательно помотал головой.
— Пойдём. Я должен отвести тебя в Яму!
— Неужели ты не хочешь уйти отсюда? Зачем тебе весь этот театр бабьего абсурда? Давай сбежим вдвоём, только ты и я!
— Я должен… Должен отвести тебя в Яму. Пошли!
Аршрш отвернулся и зашагал прочь. Вместе с ним уходил и свет факела — и Валерии пришлось догонять юного демона, чтобы не оставаться одной в кромешной темноте.
Вскоре они остановились у перегородившего проход глубокого, судя по всему, провала — дно не просматривалось даже при свете факела.
Арш виновато улыбнулся и кивнул вперёд.
— Вот, Яма. Тебе туда… Добро пожаловать.
«Яма» выглядела очень глубокой и Валерия почувствовала некоторое беспокойство. Она совершенно не понимала, что от неё требуется сделать дальше — самой лезть вниз, или всё же найдётся какой-то более цивилизованный способ спуститься.
Обернуться к провожатому и спросить девушка не успела: маленький поганец просто взял, и толкнул её в спину. Мгновение — и Валерия, истошно завизжав от страха, полетела вниз. В кромешную темноту и неизвестность, у которой, казалось, нету дна.
Падение вышло болезненным, но не настолько, насколько можно было ожидать. Валерия думала, что совсем убьётся, но отделалась лишь несколькими ссадинами — по крайней мере, насколько можно было оценить своё состояние при отсутствии нормального света.
Подняв голову и посмотрев наверх, туда, откуда упала, Валерия сильно удивилась. Судя по всему, летела она совсем недолго, и до выхода «на волю» всего ничего — от силы метра полтора. А ведь ей казалось, что падает в настоящую бездонную пропасть…
Глаза постепенно начали привыкать к темноте. Аршрш с факелом ушёл, но вокруг на камнях было достаточно фосфоресцирующего мха. Валерия начала оглядываться, пытаясь понять, где оказалась и как дальше быть… И опять истошно заверещала.
Из тьмы начали проступать очертания уродливых, страшных, даже жутких созданий, которые медленно и молча приближались, обступая её. Горели красным глаза, слабый голубоватый свет выхватывал гротескные, нечеловеческие морды и массивные фигуры…
Валерия никак не могла заставить себя замолчать. И тут из тьмы донёсся низкий, пугающий, показавшийся загробным голос:
— Есть два стула. На одном пики точёные, на другом эльфы золочёные…
После чего, внезапно, девушка успокоилась. Она поняла: это демоны. Всего лишь демоны… Но до чего же они, суки, страшные! Особенно, когда такое хреновое освещение!
— …на какой стул сам сядешь, а на какой мать посадишь?..
Валерия всё ещё немного дрожала и чувствовала сильнейшее возбуждение. Но, всё же, смогла справиться с собой настолько, чтобы ответить:
— Во-первых, не эльфы там. Не надо мне тут заливать. Во-вторых — я девочка, дурак! Так что мне все ответы подойдут! А в третьих… Знаете, на чём я вертела все эти ваши дурацкие считалочки, загадки и анекдоты уровня ясельной группы детского сада?
Опасная тишина сгустилась вокруг девушки, но её уже несло, и она не замечала ничего вокруг:
— И вообще! Кто у вас тут самый страшный и главный демон? Покажите мне его!
Слабо различимые в полутьме фигуры переглянулись и вперёд выступила одна, которая действительно выглядела крупнее и солиднее остальных — насколько это, конечно, можно было оценить при таком скудном освещении. Лицо, или морда демона показалось смутно знакомым.
— Ну, допустим, я за главного. И что? Имеешь что-то мне предъявить?
Валерия ничего не ответила. Она осторожно поднялась на ноги, скривившись при этом от боли в коленке — ушибла всё-таки при падении. Сделав несколько шагов навстречу демону, девушка остановилась прямо напротив него.
— Так… А ты вроде ничего. Не такой и страшный.
— Чего?
— Миленький, говорю…
— Какой— какой?..
Валерия протянула руку и погладила демона по руке. Тот отдёрнул конечность и отступил немного назад, но от наступающей суккубо-феи было не так просто отделаться.
— Стой. Ну куда же ты, мой хороший? Или вы тут, в этой вашей Яме, тоже все немножко… того? Как и эти ваши бабы, которые совсем крышей потекли?
— Ваши бабы? А ты что, не из них?
— Каких «из них»? Меня схватили и закинули сюда против моей воли, как я могу быть из «них»? Я нормальная, адекватная дама отечественного производства! Которая хочет для себя нормальной жизни и нормального мужика, а не вот это вот всё! Это на ваших Западах загнивающих только сейчас допёрли до простой мысли, что женщина — тоже человек. А у нас-то это, блин, ещё сто лет назад было! И наши-то давным давно наигрались во всю эту свободу и равноправие, и хотят теперь просто обычной, нормальной жизни! Вот!
— У вас… Это у фей?
— У фей, у фей. Я же, вообще-то, наполовину суккуба, если что. Съел, да? И я просто это, как объяснить-то… Ну, короче, я к вам издалека приехала, и этих ваших порядков дурацких толерантных не знаю… Так что давайте, колитесь, чего у вас такого случилось, что вы все в Яме сидите, а делами за вас те агрессивно-истеричные дамочки заправляют?
— Да чего рассказывать-то. Они нас обманом сюда заманили. Снюхались с этими, тёмными эльфяками проклятыми, те и научили. Ролевые игры, говорили они. Вам понравится, говорили они… Нет, не понравилось.
— И почему вы отсюда не выбрались и не сделали так, как вам бы понравилось?
— Если бы могли, давно уже выбрались бы.
— Так что мешает?
— А попробуй сама выбраться из Ямы…
— Да не. Я на слово поверю. Просто объясните — что не так?
— Телепорт.
— Хм-м-м… И как работает этот ваш телепорт? Не даёт выбраться?
— Телепорт позволяет пройти через выход из Ямы только в одну сторону. Если изнутри пытаться вылезти — он откидывает назад.
— И… Неужели никак не выйти?
— Отчего же. Выйти. Если встать на рунный камень, вон там… И если снаружи кто-нибудь встанет на такой же камень, тогда того, кто встал здесь, перебросит наверх. Но только одного за раз, и только с разрешения кого-то находящегося снаружи. Наши Бабы используют это, когда кто-то соглашается вернуть свободу ценой того, чтобы служить им.
— И вы не пробовали вырваться отсюда силой? Например, когда кого-то «выпускают»?
— Отчего же. Пробовали. Но они всегда внимательно следят за процессом, на камень встают очень ненадолго, и всегда заявляется конвой, вооружённый до зубов. Наружу пробиться сквозь него сложно.
— Хм-м-м… — Валерия задумалась. — Вообще, я уверена, за мной придут. Должны. И довольно скоро. Этим можно воспользоваться…
— Воспользоваться — для чего?
— Как — для чего? Чтобы вытащить вас отсюда!
— Зачем?
— Что — зачем?
— Зачем тебе вытаскивать нас отсюда? Если тебя, говоришь, и так выпустят?
— А вот затем! — Валерия подняла над головой правую руку, показав перстень с голубым камнем. — Мне нужны нормальные бойцы, а не озабоченные толстухи. Или вы не хотите поквитаться?..
— Хотим. Но… У нас нет шансов.
— У меня, кажется, родился план. И шансы вполне приличные. Если всё пройдёт нормально, конечно. Когда за мной придут — я скастую на всех заклинание Отвлечения, а вы этим пользуетесь, чтобы незаметно перекинуть наверх самых здоровых и крепких. Их задача — встать на камень и не давать себя оттуда сдвинуть, пока из Ямы не выберутся остальные. А дальше уже — будет только от вас зависеть, сможете перебить стражу, или нет. Что думаете?..
— Лучше попытаться, чем гнить тут! Я за то, чтобы попробовать! — сказал кто-то из темноты, и его тут же поддержали остальные. Валерия попыталась рассмотреть говорившего, но в полутьме всё слишком сливалось и расплывалось. Однако, голос девушка запомнила, сделав зарубку на будущее.
В течение следующих получаса или даже больше все были погружены в обсуждение деталей плана и распределяли роли, при этом очень бурно — каждый из демонов хотел идти наверх первым. Казалось, теперь этот гомон и крики будут продолжаться вечно — но всё-таки настал тот заветный момент, когда все нюансы утрясли, и после этого стало как-то непривычно тихо.
Валерия, которая уже неплохо освоилась в темноте, шагнула к «самому страшному и главному демону», и опять попробовала тронуть того за руку. С теми же последствиями — рогатый отступил назад, уклоняясь.
— Ну куда же ты опять? Чего ты меня так боишься? За мной ещё неизвестно когда придут! У нас есть время! Давай уже сделаем это! Иди сюда, непослушный!..
Демон сделал ещё пару шагов назад, и резко ответил:
— Нет!
— Что — нет?.. Ты не хочешь меня?
— У нас… У нас тут мужское братство!
— М-м… Мужское? То есть, вы… Того? Голубки-заднепроходцы?
— Нет!
— Нет?
— Нет! Мы нормальные. Просто решили отказаться от женщин!
— Так я же и спрашиваю о том! Вы эти, как их там… Гомосеки? Глиномесы? Содомиты? Петушки? Жополюбы? Ахтунги? Мужеложцы? Впопики? Заднеприводные? Иноходцы? Задокруты? Урнинги? Патикусы?
— Нет, нет и ещё раз нет! Нам не нравятся другие мужчины! Мы проповедуем полную свободу от женского влияния через агрессивный онанизм, — «главный» говорил так, будто читает давно заученную речь. А Валерия внезапно поняла, где же видела это «лицо». Демон оказался очень похожим на одноклассника, забитого ботана-задрота, который как-то раз гордо заявил, что он «инцел». Девушка прекрасно помнила, как, только услышав, сразу полезла искать в интернете непонятное слово — и как потом долго не могла поверить в то, что прочитала. Сейчас она подумала, что трава у тех товарищей не менее забористая, чем у агрессивно настроенных феминисток.
— Эм-м-м…
— А ну-ка, братья! Покажем ей?
— Покажем!.. Покажем!.. — донеслось из темноты. Того голоса, который Валерия «запомнила», среди остальных она не услышала — и испытала в связи с этим несказанное облегчение. Почему-то у девушки не оставалось сомнений: то, что ей сейчас покажут, ей не понравится…
Тем временем главный и самый большой демон повернулся к Валерии, и вдруг запел, вернее — заорал во всю глотку:
— Мы онанисты — парни плечисты!
Остальные подхватили:
— Нас не заманишь титькой мясистой!..
После этих слов демон резким движением оголил свои чресла.
— Солнце светит и лежит она. Но тебе она не нужна!..
И вновь из темноты:
— Всё ништяк, стабильно всё, когда твоя девушка рука!..
Резкий взмах, и демон схватился за пипиську, не переставая скандировать:
— Говорят, что онанизм!..
— Укрепляет организм!..
— Моя рука всегда раздета!..
— И никогда проблем с ней нету!..
— С женским полом дохнем от скуки!..
— Они ведь только для безруких!..
Валерия просто молча закрыла лицо рукой, отвернувшись от всего этого, и так и стояла, пока демоны не закончили представление.
— Ребята, вы простите, но я вот думаю сейчас… Может, мне больше с этими вашими бабами по пути? И может, они вообще вовсе даже и не зря вас сюда в «Яму» посадили?
— Как это так — не зря?
— А вот так это не зря. Я-то, дура, вам хотела помочь. Но теперь даже и не знаю…
— Эй, женщина! Мы же всё обговорили уже!
— Всё, кроме моей выгоды.
— Но ведь…
— Нет. Я, простите, не знала, с кем связалась. А теперь знаю! Так что, набор в команду у нас будет только через мою постель. Кто переспит со мной — тот с нами. А остальные — сидите тут и дальше… Вот!
— Самое странное предложение, которое я когда-либо слышал. Но я согласен, — Валерия узнала голос «смелого» демона, и, улыбнувшись, повернулась в его сторону. — Когда начинать? Можно же сейчас, да?
Из тьмы к девушке вышел вполне человекоподобного вида индивид, только красный и с небольшими рожками на голове. Правда, он был далеко не таким крупным и мощным, как «главарь», который тут же и подал голос:
— Эй! Ты куда? Предатель!..
Но демон не слушая никого подошёл к Валерии и обнял её за талию, заставив бабочек в животе радостно затрепетать.
«Неужели, наконец-то?..» — подумала девушка.
Будто кто-то только и ждал этого исторического момента, чтобы его испоганить, тут же сверху забегали отблески живого огня и донеслось эхо приближающихся голосов. Все задрали головы, ожидая, что же будет дальше.
Вслед за светом факела, на площадке сверху появился Аршрш в сопровождении нескольких вооружённых дам — суккуб и ночных эльфиек. Прищурившись, демонёнок крикнул вниз:
— Эй! Назвавшаяся Скромницей! С вещами на выход! Остальные — разошлись! А то никакой еды, кроме грибов, не получите!
— В задницу твои грибы!.. — донеслось из темноты. Но демоны всё же разбрелись по углам, делая вид, что подчиняются, а Валерия подошла к рунному камню.
Вот и настал час истины… А ведь она эти свои заклинания отвлечения даже не испробовала ни на ком ни разу!
Подойдя к камню и не вставая на него, девушка сделала вид, что замешкалась, и принялась колдовать. Это оказалось проще простого, и накладывать заклинания действительно вышло очень быстро — спасибо высокому параметру Устойчивости к Откату, ответственному за время, проходящее между двумя заклинаниями.
Вскоре каждый из стоящих сверху был «осчастливлен» Отвлечением. Повинуясь взмаху руки, к камню кинулся первый из демонов. Это был «главарь», который явно стал таковым не за счёт особо развитых мозгов, а благодаря физической силе. Вторым побежал «тот самый», выделенный Валерией среди других, а уже дальше — все остальные.
Аршрш и его свита сверху глазели по сторонам, будто и не интересуясь происходящим, и появление среди них одного за другим сразу нескольких демонов стало для них сюрпризом. Всё-таки, магия сработала как надо — Валерия очень опасалась, что эффект от этого «Отвлечения» будет распространяться только на неё саму, и никак не затронет находящихся рядом.
Тишина в одно мгновение сменилась криками, звуками ударов и стонами раненых. На скалистой площадке началась драка не на жизнь, а на смерть.
Одну из тёмных эльфиек скинули сверху, и немногие оставшиеся снизу буквально растерзали её. С другими разбирались те, кто успел телепортироваться наверх. Сама Валерия благоразумно решила идти одной из последних, когда сражение уже закончится. Она всё равно не могла ничем помочь этим здоровым красным парням.
Победу удалось одержать, но ценой серьёзных потерь. Погибли пятеро демонов, в том числе «главарь»… И, что особенно расстроило Валерию, «тот самый» смелый демон. Его гибель внезапно тронула что-то глубоко в душе, так, что девушка даже быстро всплакнула над медленно растворяющимся телом. Но горевать было некогда.
— Скорее! Вперёд! Пока враги не опомнились! Мелкий гадёныш Аршрш сбежал, уже небось докладывает обо всём!.. — демоны затопотали прочь по тоннелю, подхватив один из факелов, и Валерия опять предпочла задержаться, пропуская их вперёд. Подставляться и лезть в драку ей не улыбалось совершенно. Кроме того, исход всего этого был под большим вопросом, и остальная часть демонов вместе с тёмными эльфами легко могла одолеть взбунтовавшихся.
Но, против ожиданий, когда демоны вырвались в жилые помещения — их там никто не ждал. Недавние полноправные хозяйки подземелий вскакивали с постелей, из-за столов, выбегали из отгороженных в углах пещер альковов в одном исподнем — и падали одна за другой, безжалостно избиваемые почуявшими кровь беглыми узниками.
Всю эту бойню Валерия честно продолжала отсиживаться за чужими спинами, стараясь не подставляться. Она вышла, рискуя попасть под раздачу, только два раза. Первый — чтобы перекрасить серый флаг нейтрального поселения в свой, голубой, цвет, а второй — в самом конце, когда демоны окружили последнюю кучку обороняющихся амазонок и готовились их добивать.
— Стойте! Оставьте им жизнь!
— Чего? Ты заодно с ними, фея?
— Нет! У меня есть идея получше. Давайте сохраним их для дела!
— Какого дела?
— Вы только послушайте! Публичный дом, в котором будет такая экзотика, как тёмные эльфийки и суккубы! Да это же сколько денег можно будет с такого получить, вы представьте только! К нам отовсюду клиенты потянутся, стоит только слух пустить!
— А они что, согласятся? — один из демонов кивнул на окружённых дам, тяжело дышащих и забрызганных кровью, которые стояли спиной к спине и злобно глядели по сторонам.
— Да кто ж их спрашивать-то будет? Хорошо связанные эльфийки в предварительных ласках не нуждаются! Ну что вы, будто маленькие! А у нас ещё и Яма есть! Давайте, это куда лучше вашего дурацкого братства! Зачем надрачивать и стирать руки до мозолей, когда можно просто сходить в бордель, где даже делать ничего не надо будет — всё за вас сделают!
Демоны начали озабоченно переглядываться, а Валерия крикнула девушкам:
— Сдавайтесь, подруги! Не надо напрасных жертв! Даёшь богатую событиями половую жизнь взамен славной, но бессмысленной гибели!
Последние выжившие тёмные и суккубы колебались. Но недолго. Прошли какие-то минуты, и они всё же сложили оружие, у кого оно было, послушно позволив себя связать.
Когда с этим было покончено, кто-то из демонов вдруг крикнул:
— А может, мы ещё и на светлых эльфяк в поход сходим, а? У них же девки того… Тоже! Сочные!
Остальные внезапно очень бурно поддержали столь сомнительное предложение. «В поход! В поход! На эльфяк! Покажем остроухим!»
Валерия опять спрятала лицо в ладони, но быстро справилась с собой и включилась в обсуждение грядущего набега. Если не можешь предотвратить — значит, надо возглавить…
И тут её наконец начало отпускать.
Девушка поняла, что лежит на траве. Вокруг шелестит кронами лес. Перед глазами — кустики с теми яркими ягодками, которые были такими сладкими на вкус… А вокруг стоят демоны.
— Что, накушалась Лисьих Ягод? Добро пожаловать обратно в реальность!
Ход 2. Сиреневый игрок
— Вот и наша деревня. Добро пожаловать! — Наташа восторженно засмеялась и рывком взлетела метра на полтора вверх, где и зависла, как бабочка быстро-быстро взбивая воздух крыльями.
Взмахом руки девушка указала куда-то вперёд, в сторону… Леса. Ефим не увидел ничего, кроме совершенно таких же, как и везде кругом, деревьев. И вовсе не потому, что глаза непроизвольно скосились в сторону колыхнувшегося и съехавшего в бок треугольничка набедренной повязки феи. Нет, конечно же не из-за того…
— А… Где, прости, деревня-то? — Ефим облокотился рукой на ствол дерева, возле которого стоял, и демонстративно покрутил головой по сторонам. — Если это что-то вроде «видишь суслика, нет, а он есть», то я в такие игры не играю!
— Так вот же она, деревня! Девочки… Девочки, ау! Смотрите, кого я вам привела! Ни за что не поверите! Это — «Чужой среди своих»! Инкуб! А ещё он сам охотник на демонов, представляете?.. И у меня теперь тоже есть имя! Знакомьтесь! Я — Наташа!..
— Да где, блин, эти твои девочки? Кто должен с нами знакомиться? Подруга, ты ни обо что своей светлой головушкой в последнее время не билась?
— А? Что? Нет, не билась… Вроде бы не билась… Так, слегка ножку ударила о ветку, когда гонялась за бабочками… А что? Зачем ты спрашиваешь?
— Да ничего, — Ефим махнул рукой, мол, не стоит внимания — и так и замер на половине движения, завороженно глядя на мелко дрожащую стрелу возле самого лица. Она воткнулась в ствол дерева практически впритирку, казалось, ещё чуть-чуть — и заденет кожу…
— Ой, забыла сказать… Прости! Тебе лучше не делать резких движений, наши девочки сначала стреляют, а потом думают…
Ефим ухмыльнулся, и новым взглядом осмотрелся по сторонам. Зелень листвы, тени… И ни одного эльфа. Где же они, эти излишне нервные лесные жители?..
Стоило на секунду отвернуться, как и сама Наташа тоже куда-то запропастилась, упорхнув в самую гущу листвы. Правда, хоть её не было видно, но зато было очень хорошо слышно. И к весёлому звонкому голосу маленькой феи, до сих пор полному детского восторга — как она не устала ещё радоваться — один за другим присоединились ещё несколько других, куда более сдержанных и серьёзных.
Один из них, мелодичный, женский — именно женский, а не девичий, как у Наташи, однозначно куда более «взрослый» — довольно громко попросил:
— Демон! Пройди пять шагов вперёд. Не дёргайся. Не пытайся напасть. Любое агрессивное действие — и будешь похож на ежа, только иголками внутрь, а не наружу. Понял?..
— Да понял, понял. И, это… Я же к вам с миром пришёл! С женщинами не воюю! Вам бояться нечего, — Ефим поднял руки, не высоко — так, на уровне плеч, обозначив жест скорее формально, и сделал несколько шагов по направлению к голосу. — Кстати, а я могу увидеть, с кем разговариваю?..
Секунду ничего не происходило. Потом ветки дерева напротив заколыхались, и на свободное от листвы пространство плавно шагнула стройная и очень красивая женщина, без всяких сомнений — эльфийка. В руках её был лук с наложенной стрелой, которая ненавязчиво смотрела прямо в грудь Ефиму, а на губах застыла снисходительная улыбка.
Лесная воительница прошла по толстой горизонтальной ветке как по подиуму. Каждое движение выглядело, как законченное произведение искусства, в котором всё идеально и выверено до миллиметра: ровная спина, гордо поднятая голова, плавные движения бёдер. При этом эльфийка не держалась ни за что, и, кажется, даже не задумывалась о необходимости сохранить равновесие. Хотя ветер, вовсю шелестел листвой, и о неподвижности той ненадёжной опоры, на которой ей приходилось балансировать, не могло быть и речи. Но босые ступни женщины словно вырастали прямо из коры, становясь полноценным продолжением дерева, и отрывались от него лишь на краткие мгновения.
Ефим сглотнул и почувствовал, как кровь приливает к голове. Чем дальше, тем больше. И, судя по всему, не только к голове…
Эльфийка замерла в очень грациозной позе, выставив одну стройную ножку вперёд и чуть подогнув вторую. Тёмно-зелёные узкие штаны туго натянулись на мускулистых икрах и рельефных бёдрах. Под тонкой тканью прекрасно просматривалось напряжение всех мышц, демонстрирующее то, чего на самом деле стоит кажущаяся лёгкость удержания равновесия без рук.
По сравнению со штанами, кофта такого же зелёного цвета, с короткими — по локоть — рукавами, и глубоким декольте на шнуровке, казалась почти пуританской. Вот только этот вырез спереди был слишком глубок и позволял взгляду забраться неприлично далеко. И было прекрасно видно, что под тонким слоем ткани нет больше ничего, только голое тело.
На открытых участках кожа эльфийки была девственно-белой, словно они никогда не видела солнца. Это показалось странным — ведь если щеголять в таком наряде по улице, избежать загара практически невозможно.
Что же до внешности — помимо удивительно пропорционального лица, такого, которому позавидовала бы любая «мисс вселенная», выделялись сияющие двумя огнями чуть раскосые голубые глаза, огромные, как озёра, и — алые немного припухшие губки, за которыми виднелись идеально ровные ряды никогда не видавших бор-машины белоснежных зубов.
Помимо девственно-белого цвета кожи, Ефима удивило ещё одно: обрамляющие прекрасное личико золотистые волосы были острижены очень коротко, чуть выше плеч. Это как-то совсем не вязалось с привычными представлениями об эльфийских женщинах.
— Демон. Не пытайся делать вид, что сражён моей красотой, и не говори, что никогда не видел ничего подобного. Знаю я ваше племя! Со мной такие фокусы не пройдут…
— Да нет! Просто, я впервые вижу эльфийку… У которой такие короткие волосы.
Женщина обиженно поджала губки.
— Разочаровываешь, демон. Я-то думала, будешь сейчас комплименты на уши развешивать, рассказывать, какая я вся из себя уникальная, и что мне обязательно нужно как можно скорее прыгнуть к тебе в постель…
Ефим засмеялся.
— Что? Я сказала что-то смешное?..
— Нет. Смеюсь над ситуацией. Понимаешь… Как тебя, кстати, зовут?..
— Эльтодреель.
— Приятно познакомиться. Меня можешь звать Чужой, но Наташа уже должна была сказать… Так вот, Эльтодреель, понимаешь — я должен до конца недели соблюдать обет целомудрия.
— Ты? Инкуб? Обет… Целомудрия?..
— Ну да. Как-то я думал, что буду сражаться исключительно со страшными монстрами и свирепыми кровожадными врагами, и мне будет не до общения с противоположным полом. Но если бы я только знал, куда попаду и в окружении каких очаровательных красавиц окажусь… Поверь, я бы никогда такого обета не дал. Я, как бы это сказать… Очень молод, и ещё сегодня утром был калекой. Не мог ходить. Так что, не смотри, что я демон-инкуб. Можешь не верить — но… Я ещё никогда не был с женщиной!
— Это… Правда?
— Да.
— Бедный мальчик! Невероятно. В такое сложно поверить… Но… Я теперь понимаю, почему ты так странно ходишь. И этот обет… Получается, это цена за исцеление?
— Типа того. Только, я должен сказать ещё кое-что… Моё тело может выйти из под контроля и перестать подчиняться мне. Я, конечно, дал обет… Но всё больше боюсь сорваться и потерять контроль, набросившись на кого-то из вас. Пожалуйста, не провоцируйте. Хотя мне достаточно одного понимания, что вы рядом — уже всё внутри вскипает… Боюсь, удержать себя в руках будет сложно.
— Чужой. Ты самый странный демон, которого я когда-либо видела.
— Возможно. Не будем об этом. Пока мы шли, Наташа рассказала, что у вас большие проблемы с демонами. Это так? Если да, то наша встреча не случайна! Ведь я — охотник на демонов! И могу попытаться вам помочь.
— У нас проблемы с твоими сородичами, верно. Мужчины как раз ушли на охоту, и скоро должны вернуться. Нам не помешала бы помощь, вот только… Ты уверен, что сможешь её нам предоставить? Судя по тому, что я вижу — ты ещё очень слаб.
В голосе Эльтодреели слышалось неподдельное участие. Похоже, Ефим своим рассказом задел какие-то струны в душе эльфийки. Она теперь говорила куда дружелюбнее, а во взгляде появилась искренняя теплота. Даже лук уже был опущен, тетива спущена, а стрела отправилась обратно в колчан к своим товаркам.
Всё это время, пока разговор продолжался, из листвы постепенно появлялись, устраиваясь вокруг, феи и эльфйки. Всего набралось десятка с полтора особей. И Ефим чувствовал, что его глаза вот-вот вылезут из орбит из-за попыток охватить всё это великолепие сразу. Причём, это происходило как-то само собой. Возможно, тело уже начало потихоньку выходить из-под контроля. Ещё и эти взгляды, направленные на него… Все! Все без исключения! Как же они на него смотрели!..
Ефим крепко зажмурился, помотал головой, ущипнул себя, крепко-крепко стиснул зубы и сжал кулаки.
— Нет… Нет… Я сильнее этого!
Но тело само собой сделало шаг к опустившейся совсем низко фее. Не Наташе, это была другая, в обтягивающем платьице, с длинной юбкой и синего цвета. С разрезом на боку, от самого низа и до самого верха, так что из-под ткани очень соблазнительно выглядывала стройная ножка.
Только с огромным трудом удалось заставить себя остановиться. И не столько из за «внешнего» принуждения. Что-то глубоко внутри хотело совершенно того же, что и непослушное тело. Так и тянуло перестать сдерживаться, поддаться животному порыву, и сделать наконец это — то, о чём раньше приходилось только мечтать.
Ефим снова потряс головой, прогоняя наваждение. После чего посмотрел вверх, в глаза эльфийке, и наконец ответил на повисший в воздухе вопрос.
— Сейчас я слаб, это так. Но я буду становиться сильнее! Вот, не знаю… Говорят, вы должны такие вещи понимать, — Ефим поднял над головой правую руку и повернул наружу перстень с большим сиреневым камнем.
— Чужой. Так ты — неумирающий?
— Можно сказать и так. Меня невозможно убить, я всегда буду возвращаться…
— Что же ты сразу не сказал! Теперь понятно, что сама Богиня привела тебя к нам. Конечно, мы тебе поможем, и постараемся сделать так, чтобы ты как можно скорее стал сильным и способным противостоять нашим врагам. Подумать только, охотник на демонов… О лучшем можно было только мечтать! Ведь правда, сестрички?..
Со всех сторон раздались крики, в которых слышалась совершенно искренняя радость. А феи, ни секунды не сомневаясь, налетели со всех сторон и начали обниматься. Какие-то мгновения — и Ефим оказался зажат между множества мягких девичьих грудей. Его буквально погребло в круговерти из в разной степени обнажённых тел, обладание каждым из них было верхом того, о чём он мог раньше только мечтать.
Фей спасло только то, что он так и не успел ухватить ни одну из них. Рассерженные окрики со стороны Эльтодреели, которая очень забавно и совсем не страшно злилась, всё-таки возымели некоторое действие. Пусть далеко не сразу и очень нехотя, но крылатая мелюзга разлетелась в стороны.
— Пойдём, Чужой. Проведу тебя к Дому Старейшин, чтобы ты смог подчинить деревню себе. Мы почтём за честь служить тебе!
Эльфийка ловко спрыгнула на землю и махнула рукой, приглашая следовать за собой. Ефим послушно пошёл следом, при этом стараясь смотреть на всё, на что угодно, лишь бы не на туго обтянутые зелёной материей крепкие ягодицы, которые двигались слишком призывно.
Выносить это было совершенно невозможно, и Ефим ускорил шаг, поравнявшись со своей провожатой. Пристроившись у неё по правую руку, он пояснил в ответ на вопросительный взгляд:
— Прошу прощения, что забегаю вперёд, просто… Просто, у тебя шикарная задница!
Электрический разряд заставил скорчиться от боли, и крылатый карапуз, капризно поджимающий губы, погрозил крохотным кулачком. После чего исчез. А Ефиму пришлось отвечать на очередной вопросительный взгляд Эльтодреели:
— Мне ещё и ругаться нельзя. И много чего ещё нельзя… Короче, не жизнь у меня теперь, а какой-то концлагерь!
— Конц… Лагерь?
— Ты счастливая, если не знаешь, что это такое…
Дом Старейшин оказался сплетённым из ветвей и зелёных побегов эфемерным сооружением, которое спряталось в древесных кронах, где-то на высоте третьего этажа. Забираться следом за ловко скользящей вверх эльфийкой пришлось самому, вспоминая давным-давно позабытые навыки из детства, когда ноги ещё слушались. Подъём был сложным и за время, пока Ефим добрался до широкого помоста, на котором располагалось нужное ему здание, у него перед глазами два раза мелькнули сообщения: один раз о поднятии на одну единицу Силы, другой — Ловкости.
Перед самым входом в Дом Старейшин был установлен флагшток со скучно висящей на нём серой треугольной тряпкой. Эльтодреель сделала приглашающий жест, и Ефим прошёл мимо неё, прямо к шесту. Приложил перстень — и флаг в одно мгновение окрасился в сиреневый цвет, ещё и сильный порыв ветра расправил его, демонстрируя всем, кто здесь теперь хозяин.
Секунду поколебавшись, Ефим выбрал «Да». То место посреди чистого поля, возле указателя, было ничем не лу
— Ну вот и всё… Господин, — эльфийка, с улыбкой следившая за происходящим, опустила свои ярко-голубые глаза, и всем видом изобразила покорность, которая так резко контрастировала со всем её поведением до этого.
Ефим кинул на женщину удивлённый взгляд, не понимая, что это сейчас произошло… И больше не смог его отвести.
Грудь Эльтодреели взволнованно вздымалась, опущенные ресницы трепетали. Эльфийка, как и все представители своего племени, была высокой… Но сейчас они с Ефимом были на одном уровне, и у последнего появилась прекрасная возможность заглянуть чуть глубже в разрез кофточки. Ещё и эта проклятая зелёная ткань, которая тянулась слишком хорошо, и слишком хорошо повторяла очертания тела, показывая… Не только мышцы. Далеко не только. И задорно торчащие бугорки сосков оказались из всего этого не самым страшным.
Ефим сам не заметил, как сделал два шага навстречу. Попытка остановиться с треском провалилась, а руки против воли поднялись вверх, чтобы обнять, прижать к себе…
Нет, безобидные и невинные желания Ефима, как оказалось, совершенно не совпадают с потребностями его демонической сущности, которая перехватила весь контроль над телом. Она имела своё видение относительно того, что должно происходить дальше.
Пальцы Ефима грубо схватили за ворот кофточки и с треском дёрнули его в стороны, разрывая зелёную материю и высвобождая из тесного плена красивую высокую грудь. Ещё движение — и стягивавший тонкую талию ремень упал вниз. Сильный толчок — и полностью покорная чужой воле эльфийка полетела на древесный настил, раскинув руки и запрокинув голову…
Ефиму показалось, что он пропустил удар сердца. Он никогда не поднимал руку на женщину, и всё происходящее сейчас казалось ему в высшей степени возмутительным. Оставалось только надеяться, что он не сделал больно эльфийке, которая такого точно не заслуживала…
И зачем только он подумал о боли? Сразу после этой мысли его тело обрушилось на лежащую Эльтодреель и схватило её за горло, другой рукой начав стаскивать с эльфийки штаны. И помешать этому было никак нельзя.
— Бэ… Бля! — Ефим вдруг понял, что может говорить, и тут же закричал: — Эй, ты, херувим херов! Ты где?! Это что, соответствует твоим понятиям о нравственности и порядочности, маленький ублюдок?!
После этого парня выгнуло дугой от электрического разряда, но это совершенно не помешало его телу продолжать творить непотребство — оно уже успело сильным рывком раздвинуть колени Эльтодреели и сейчас возилось, устраиваясь между ними.
— Ёбаный стыд! Семиногий пиздохуй! Хуеблядское пиздопроёбище! — начал кричать Ефим одну фразу за другой, провоцируя крылатого пупса, который остервенело бил крыльями где-то над правым плечом и почти непрерывно сыпал искрами, исправно реагируя на каждое ругательство. Но слетевшее с катушек тело этого просто не замечало.
— Херувим, ты дырявый гондон штопаный… Я твою мамку… Ояебу…
Наконец, в ход пошёл главный аргумент: полный паралич, само собой, сопровождаемый другими стимулирующими воздействиями. И это всё-таки подействовало. Руки Ефима подкосились, и он упал лицом прямо между грудей Эльтодреели. Несмотря на жалящих пчёл и гуляющие по телу электрические разряды, заставляющие конвульсивно содрогаться, Ефим умиротворённо улыбнулся. У него получилось!
Но покой, если это можно было так назвать, продлился недолго. Рядом мелькнуло что-то зелёное, и Ефима грубо оттолкнули с Эльтодреели, сильными болезненными пинками откатив в сторону.
Глаза, как и другие лицевые мышцы, с трудом, но всё же двигались. В отличие от остального тела. Поэтому, после некоторого усилия у Ефима удалось-таки скосить взгляд туда, где мелькали мутные зелёные пятна… Хотя он и так уже догадался, что произошло.
На площадке перед Домом Старейшин появилось несколько эльфов. На этот раз — не девушек, а именно мужского пола. Видимо, тот самый отряд, который уходил на охоту. Решили вернуться они очень вовремя…
— Дуры ушастые, что вы тут за бордель устроили? Совсем одних оставить нельзя… Демона притащили в деревню, подумать только! У вас вместо мозгов одни бабочки в головах! Дуры, как есть, дуры! Так и знал, что без меня ничего путного не будет! — один из остроухих властным голосом распекал сгрудившихся в стороне представительниц прекрасной половины своего племени. Феи испуганно прижимали крылышки, эльфийки понуро опускали взгляды. Все угрюмо молчали…
Заносчивый блондинчик выглядел тем, кто доставит серьёзные неприятности. Но это было не самой большой проблемой. Взгляд Ефима против воли прикипел к происходящему чуть дальше, в стороне.
Один из эльфов упал на колени перед Эльтодреелью и обнял её. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы среди всех прочих звуков различить слова, которые он говорил.
— Эль! Дорогая! С тобой всё в порядке, любовь моя? Что он с тобой сделал? Что это грязное животное сотворило с тобой? Эль, я клянусь весенней листвой и нашей Богиней — этот монстр заплатит за всё!.. Он умрёт в страшных муках! Обязательно на твоих глазах! Слышишь, Эль? Ты слышишь меня?.. Ответь!..
Ход 3. Коричневый игрок
— Эй, ты! Гадкий тролль! Ты поплатишься! Ты умрёшь в страшных муках, прямо на моих глазах! Я буду смотреть, как ты страдаешь! Ты слышишь меня? Ответь! Хватит меня игнорировать!
Тонкий девичий голосок надрывался уже минуты две, а Пётр всё сидел, традиционно обхватив голову руками. Он никогда не любил детей, особенно маленьких девочек. Он даже, можно сказать, боялся их, совершенно не понимая, как с этими маленькими дьяволятами обращаться. Когда очередная мамина подруга приходила в гости с малолетним отпрыском, и Петра просили за ним присмотреть, это всякий раз становилось настоящим кошмаром…
— Я покажу этим лодырям, стражникам, которые не уследили за тобой! Они ещё очень сильно пожалеют, что плохо выполняют свои обязанности! А вот тебя… Тебя, гадский тролль… Я обязательно попрошу, чтобы для тебя сделали самый большой, самый горячий костёр! Вот!
Пётр меланхолично покачал головой и вновь обхватил её руками. Похоже, это те самые пытки и мучения, которыми грозил всю дорогу до деревни тип в сутане. Это было действительно невыносимо. Уж лучше костёр, чем слушать проклятые вопли…
— Как ты посмел обидеть моего братика? Ты, чудище! Мой бедный братик прибежал домой, весь в крови… Сказал, что ты ударил его… Костью! Человеческой!
Поняв наконец причину, по которой эта мелюзга пришла к нему капать на мозги, Пётр аж взвился от возмущения. От всей его меланхоличной апатии не осталось и следа.
— Чего? Ты пришла сюда доставать меня из-за одного из этих… — договорить фразу не вышло. Системная кара за отсутствие стихов и брани была неумолима, и Петра скрутило от жуткой боли, от которой некуда было деваться.
Из-за этого начало ответа прошло мимо ушей — но там наверняка не было ничего важного. Девчонка всё продолжала, и продолжала обвинять сидящего в яме несчастного узника, а у того не было сил даже поднять руку и кинуться в назойливую мелюзгу костью из валяющихся вокруг — «наказание» за нарушение на этот раз оказалось очень крутым, куда забористее, чем в прошлые разы.
— …ты обидел моего братика, и я этого так не спущу! Ты даже не знаешь, кто мой папа! Ты, мерзкая гадкая сволочь…
Пётр еле-еле смог поднять руку, потянулся к чьей-то черепушке, лежащей рядом… И бессильно откинулся на спину. Каждое движение отдавалось болью, и совсем не было сил двигаться — будто впервые встал с постели после долгой-долгой болезни. А писклявый голосок очень болезненно отдавался в голове, и от него избавиться хотелось больше всего на свете…
— И-и-и-и, мышь!
Раздавшийся вдруг истошный визг заставил Петра вздрогнуть и поднять голову наверх, несмотря на то, что это стоило ему огромных усилий. Закрывавшая дневной, или уже вечерний, свет маленькая головка наконец пропала, и наступила долгожданная блаженная тишина.
Которая продлилась очень недолго. Вниз шлёпнулось что-то, плохо различимое в темноте, а перед глазами почти сразу появилась полупрозрачная дымка.
«Это оказалось ещё веселее, чем я думал! Никогда бы не подумал, что она так боится мышей!»
«Да уж, так завизжала…»
«Именно! Завизжала! И вскочила на табуретку! Так вскочила, что я снизу всё, что у неё под юбками, разглядел! Вот это скажу тебе вареник! А как её сиськи колыхнулись в прыжке… Сначала вверх, потом вниз… Как две спелых дыньки!»
«Табуретка? Сиськи? Дынька? Вареник? Я думал, это маленькая девочка…»
«Какая маленькая? Ты чего? Да у ней внуки уже! От этого, как там его… От мужа её! Который когда-то меня взгрел, за то, что приставал к ней! А ты что же это, думал, я по малолетним?..»
«А, призрак… Я просто решил, что это ты про девчонку, которую сейчас прогнал…»
«Про пигалицу? Нет, чего мне до неё…»
«Ты достал то, что я просил?»
«Да. Вон, смотри, в том углу…»
Тело Петра начало понемногу слушаться, и он прополз в указанном направлении. Там, среди разбросанных тут и там костей и мусора, нашёлся моток ниток с воткнутой в него иголкой и какая-то тряпка.
«Эй! Это что за панталоны, призрак? Я же просил чего-нибудь, что сгодится под полотнище для знамени!»
«Что нашёл, то и притащил. Нет бы, спасибо сказал! И ты не задумывался над тем, что маленькая мышка физически не может многое на себе унести?..»
Пётр расправил принесённые ему панталоны и молча уставился на них.
«Да чего ты смотришь? Принимайся за дело! Вон, тот острый осколок, которым ты себе руку резал. Им и распори. И сшей, где надо. Будет нормальное полотнище!»
«Мне же нужно знамя! Устрашающее врагов и вдохновляющее друзей! Так, чтобы все, кто против, посмотрели — и сразу сильно-сильно испугались. А те, кто за — воодушевились и пошли в бой. Но кто будет бояться панталонов на палке?»
«Ну, во-первых, кто узнает, что это панталоны? А во-вторых… Где ты здесь палку-то найдёшь? Это будут панталоны на берцовой кости, их тут несколько штук валяется. А это уже совсем другой разговор! Если ещё и череп сверху насадишь, как мы договаривались… Уж поверь, никто даже не спросит, из чего сделано это знамя!»
«Не знаю, не знаю…»
Тем не менее, за дело Пётр взялся. И следующие полчаса можно было наблюдать удивительное зрелище: кроящего и шьющего тролля. Света было мало, и заниматься всем этим приходилось едва ди не на ощупь, из-за чего результат получался далеко не идеальным. Тем не менее, распоротые панталоны вскоре превратились во что-то, отдалённо похожее на прямоугольник.
— Уф. Как я… Устал, — Пётр обессиленно откинулся на земляную стену тюрьмы, и воздел очи к небу. — Лучше бы дифференциальные уравнения решал! Или задачки по сопромату…
«О, да ты говоришь почти нормально…»
— И правда. Мой голос снова со мной! А это значит… Вот то-то, все вы гордецы! Жопа, жопа, жопа, жопа. Спросили бы, что делали отцы! Жопа, жопа, жопа..«
«Эй, ты чего? Что с тобой?»
— Заткнись и слушай! Я стихи читаю! Учились бы, на старших глядя. Жопа, жопа, жопа…
«Херовые у тебя какие-то стихи. Даже не херовые. Жопные!»
— Какие знаю… А ты что, можешь лучше?
«Конечно! Да сколько угодно. Вот, например: что-то пахнет гарью, не ебут ли Марью?»
— Мне не понравилось. Так что слушай меня дальше! Мы, например, или покойник дядя… Жопа, жопа, жопа…
«Зачем ты всё время жопу поминаешь? Это же не в рифму!»
— Как умею! Жопа, жопа, жопа…
«Ну ты хоть разнообразил бы, что ли, репертуар-то свой! Там — хер, манда…»
— Так что, призрак? Ты можешь прочитать какой-нибудь стих? И так, чтобы мне понравилось? А то смотри, сейчас как продолжу! Уже продолжаю! Максим Петрович, он не то на серебре — на золоте едал, сто человек к услугам… «Езжал» там ещё как-то и на чём-то, но этого я не помню… Жопа, жопа, хер, манда…
«Стой, стой. Не надо. Давай лучше я… Вот: Зин, не надо в челюсть! Зин, не надо в пах! Ссорятся же люди как-то на словах!..»
— Опять не понравилось. Плохой стих… Век при дворе, да при каком дворе… Жопа, жопа, хер, манда… Тогда не то, что ныне… Жопа, жопа, хер, манда…
«Слушай. Ты что, ругательных слов не знаешь?»
— С чего ты так решил?
«Ну, я тебе сказал эти „хер, манда“, ты их и начал добавлять к своей драгоценной жопе везде…»
— И вовсе даже нет!
«А мне кажется, что да. Так вот, слушай и просвещайся, юный поддаван…»
В течение следующих нескольких минут призрак перечислял все ругательные слова, которые знает, а Пётр наконец перестал пытаться читать стихи и молча вышивал на будущем «знамени» узоры, усердно мотая новые знания на ус и даже иногда переспрашивая, что то или иное слово значит. От объёма полученных новых знаний у бедолаги вскоре начала пухнуть голова — ни на одном занятии, наверное, кроме английского, ещё не было так сложно и… Стыдно.
Наконец, призрак выдохся. Но, увидев, что Пётр набрал воздуха для очередной строки своего «стиха», поспешил его перебить:
«Слушай. А что это за узор у тебя?»
— Так это… Молот.
«А-а-а, молот…»
— А что?
«Да не, показалось».
— Что показалось? Говори уже!
«Так что это мужской половой член показалось! Думал, респект тебе выразить. А то все эти горе-вояки на своих знамёнах вечно всякое скучное размещают… А тут — прямо оригинальная идея была бы, значит. Но нет, значит, нет…»
— Да вовсе даже и не похоже!
«Да, да. Конечно, сейчас посмотрел — и совсем не похоже. Успокойся!..»
— Вот то-то же…
Когда Пётр закончил работу, перед глазами вылезла надпись, показавшая, что всё сделано правильно. Тролль-швея облегченно вздохнул. Получилось — а то он уже боялся, что Система не оценит его усилий, полностью их обесценивая — ведь что толку от криво расшитой старой тряпки?..
— Нет, нет, нет! То есть да! Кончено, хочу изменить, вы что, все издеваетесь…
Второе сообщение оказалось куда более приятным.
— Это что же получается? Эта рваная тряпка будет долгое время лучшим из того, что я сделаю?..
«Ты теперь с собой разговариваешь, да? Или со своими рваными панталонами?»
Пётр не ответил, полностью погрузившись в появившиеся перед глазами интерфейсы, которые позволяли настроить желаемые эффекты от предметов. Долго игрался с ползунками и выпадающими списками, выбирая нужное, вбивал данные… И, наконец, получил то, что было нужно.
— Фух. Получилось!
«Чего, чего получилось-то? Ты же ещё знамя из этого не сделал!»
— Сейчас всё будет. Какую, говоришь, кость можно брать?
«Во-о-он ту бери, она от одного мерзкого типа осталась. И сохранилась лучше всех. И про череп не забудь!»
Пётр пошарил рукой по земляному полу, и с третьей попытки нашёл искомое — оставшуюся от какого-то бедолаги большую кость. Кажется, слишком большую для человека. После этого принялся возиться, прикрепляя к ней своё «Полотнище Ярости».
— А почему ты говоришь, что этот тип был мерзким? Небось, какие-нибудь злодеяния тоже творил?
«Нет, его сюда кинули за то, что на самом деле сделал я. А все подумали на него. Мерзкий он — потому что всю плешь проел, ни секунды не молчал — всё время ругался на меня, почему, мол, не сознаюсь в содеянном и вину на себя не беру. Я очень-очень рад был, когда его забрали наконец, и на казнь увели. Сидеть с ним было не так интересно, как с остальными!»
— А… Что ты такого сделал, что подумали на него, и его за это казнили?
«Да ничего такого. Нет, не стоит внимания. Ты лучше знамя своё делай… И череп не забудь!»
У Петра после такого объяснения даже руки опустились — ему совершенно не хотелось осквернять останки кого-то невиновного, осуждённого за чужие грехи. Но помогли закончить начатое два момента: сверху послышался какой-то шум и приближающиеся голоса, которые могли значить, что за Петром наконец пришли и времени осталось уже совсем мало, а также самовнушение на тему того, что всё это вокруг — искусственное, хоть и очень искусно сделанное. Правда, в последнем убедить себя оказалось на удивление сложно.
Прикрепив кое-как панталоны ярости к несчастной кости, Пётр, после недолгих колебаний, всё же насадил на полученную конструкцию череп, один из двух, валявшихся на полу ямы. Тот самый, который когда-то принадлежал призраку, и к которому тот был привязан.
— Ну, допустим, подтверждаю…
— Эй! Вы чего, это как? Так нечестно! Я не хочу! Как отменить…
— Да что же это такое-то, а…
«Эй! Ты чего так разнервничался? Давай, сделай уже это! Или не слышишь голоса сверху? Думаешь, они сюда просто так, прогуляться пришли? Давай уже, суккуба тебя всю ночь дери, закончи начатое! Я же тебе, вообще-то, доверился!»
— Доверился… Как ты можешь такое говорить? Ты, убийца и насильник?
«Ты всё вспоминаешь то, что я тебе сказал тогда, при первой встрече? Так я же пошутил…»
— Я пытаюсь создать из твоего черепа артефакт, призрак. И мне говорят, что этот череп — дом неупокоённого духа убийцы и насильника! Или ты хочешь сказать, что Система тоже шутит?
«Ну… Значит, ты не будешь меня с собой брать, да? А как же то, что я для тебя сделал? Ведь не будь меня — не было бы никакого знамени!»
— Я пролил достаточно крови, чтобы оплатить твою работу.
«Кровь — очень плохой заменитель маны. И я, между прочим, почти всю полученную энергию потратил на вылазку за нитками и тряпкой для твоего знамени!»
— Тем не менее, ты согласился. И всё-таки стал сильнее.
«Да, теперь я не просто неупокоенный призрак, а неупокоенный призрак-вампир. Это очень круто! Но без свежей крови я в этой яме загнусь… А сам я слишком слаб, чтобы добыть её. Так что, получается, ты обрекаешь меня на мучительную гибель!..»
— Мне всё равно, убийца.
«Да что ты заладил-то… Убийца, насильник… Что было, то прошло! Быльём поросло! Сейчас я совсем другой, не такой, как был вчера!»
— Я не хочу, чтобы на моём знамени был твой череп.
Пётр промолчал о том, что отменить действие уже не может. Но призрак, кажется, принял всё достаточно серьёзно.
«Ладно. Если я скажу, что помогу тебе создать действительно сильный артефакт?»
— Как? Ты же дух, как ты можешь мне помочь?
«Мне сейчас предложили варианты действий. Сопротивляться — и тогда вероятность удачи снизится вдвое, а при удаче эффекты будут заметно снижены. Или помочь. Тогда вероятность успешного создания будет ещё выше, а будущие характеристики заметно усилятся. Но… Это будет мне стоить дорого. Тебе придётся долго отпаивать меня кровью, чтобы вернуть в норму. Так что, ты согласен?»
— Да куда деваться… Хорошо, согласен.
Пётр удовлетворённо кивнул. Его блеф внезапно принёс плоды, и если помощь призрака действительно поможет хотя бы повысить вероятность успеха создания артефакта, уже хорошо. Правда, в успех веры было мало. Тринадцать процентов, даже если их увеличить — слишком мало…
Голоса были слышны уже совсем близко, по земляным стенам зиндана забегали отсветы факелов, и откладывать создание Знамени дальше было нельзя. Но у Петра уже всё было практически готово. Разговаривая с призраком, он одновременно настраивал характеристики своего будущего артефакта, и оставалось только подтвердить действие…
— Да чтобы вас всех… Что я сделал-то, покажите!
— Да чтоб вас… Какое, блин, «Знамя Половой Ярости»?.. Что за дурацкие эффекты?.. Какая кровь?! — у Петра, когда он прочитал всю информацию о созданном предмете, просто опустились руки. Но решётку, закрывающую путь на волю, уже отодвинули, и вниз спустили лестницу, недвусмысленно приглашая подняться.
Горестно вздохнув, горе-артефактор поднялся на ноги, воздел волшебное знамя высоко над головой, и начал медленно взбираться наверх, тихонько бубня про себя в качестве репетиции стихи и ругательства — в очередной раз корчиться от боли за несоблюдение правил не улыбалось совершенно, и Пётр твёрдо решил, что уж на этот раз не подкачает.
Ход 3. Красный игрок
Он серьёзно подкачал, её ангел-хранитель. Анна всегда считала себя везучей… Но всему, похоже, есть предел.
Сломанный Клык навалился сверху, грубо вдавив тело девушки в вонючие свалявшиеся шкуры и больно вывернул связанные за спиной руки. Позаботиться о том, чтобы партнёрше было комфортно, орк даже не думал.
Хоть как-то сопротивляться зелёному натиску не было никакой возможности — верёвки всё ещё крепко стягивали конечности, сковывая движения. Это даже если забыть про проклятую цифру «пять» в параметре Силы, которой явно недоставало для победы над здоровенным говнюком. Единственное доступное заклинание, Пошевелить Труп, было совершенно бесполезно. Активируемых умений — ноль целых, ноль десятых. И даже покончить с собой не дадут…
По пальцам можно было пересчитать те моменты, когда Анна чувствовала себя действительно беззащитной, слабой женщиной. Сейчас их количество увеличилось на единичку… И девушку это совершенно не радовало. Она была вне себя от гнева, возмущения… И страха. То, что вот-вот произойдёт, пугало на самом деле.
Тем не менее, это не помешало извернуться и сильно укусить орка за щёку, когда тот неосторожно наклонился, пристраиваясь поудобнее. Но даже эта маленькая победа не принесла облегчения. Сломанный Клык громко взревел, отвесил Анне сильную пощёчину, и перевернул её лицом вниз — так, что девушка потеряла последнюю возможность сопротивляться и теперь даже не видела, что с нею делают.
— Отвали, урод! Катись отсюда! Не трогай меня! Помоги-и-и-ите!.. — совсем потеряв контроль над собой от ужаса и отвращения, закричала Анна.
Она почувствовала, что затёкшие от долгой неподвижности ноги обрели долгожданную свободу. Орк разрезал путы. Но именно в данный момент это было не хорошей новостью, а скорее наоборот.
Какое-то время Сломанный Клык возился с трусами. Он хотел просто порвать их, но тонкая на первый взгляд кружевная материя оказалась настолько прочной, что сделать это у зелёного так и не удалось.
Орк обиженно взревел, когда понял, что какое-то дурацкое нижнее бельё оказалось сильнее его. Дёрнул в последний раз, ничего не добился — и всё-таки додумался просто спустить трусы вниз. После чего схватил Анну за задницу и с силой сдавил ягодицы пальцами, тазом наваливаясь сверху. Девушка почувствовала, как в неё настойчиво тычется что-то твёрдое и горячее. И это была явно не рука…
— И-и-и-и-и! Спаси-и-и-ите!.. — Она вновь закричала, потеряв над собой контроль и желая только одного — чтобы прилетел волшебник на голубом вертолёте и устроил кино, в котором хорошие парни убивают вокруг всех, просто всех, нахрен. При этом, Анна отчётливо понимала, что никакой помощи не дождётся. Реальная жизнь это ведь ни разу кино, и на одного такого, кому помогли в последний момент, приходится штук десять, кого никто не спас.
Однако, как оказалось, девушка сильно ошиблась и зря возводила напраслину на своего ангела-хранитлея. Пусть вокруг не кино с обязательным хэппи-эндом, но она была не одна.
Помощь пришла внезапно. Она ворвалась прямо сквозь полог из шкур, пролетела мимо и со злобным рыком, изо всей силы, укусила орка за голую задницу.
Сломанный Клык взревел, мигом забыв про девушку. Его рука потянулась в сторону, туда, где он оставил своё рубило… Но в кисть впились острые зубы. Вслед за первым волком внутрь ворвались ещё несколько, и все без раздумий сразу бросились на насильника.
Анна толкнулась ногами и попыталась перевернуться, но Сломанный Клык навалился сверху, на этот раз не чтобы предаться любви, а просто отбиваясь от наседающих на него здоровенных зверей, каждый из которых был размером с хорошего пони. Только эти пони были мускулистые, как питбули, лохматые, зубастые и очень страшные.
— А-а-а-а!..
Очередной панический вопль был вызван уже новым страхом. Как-то вдруг случилось так, что этот милашка Сломанный Клык казался не таким уж и плохим, а то, что он собирался сделать — в принципе, не таким и страшным. В конце концов, всякое в жизни бывает. Нужно просто сжать зубы и перетерпеть…
Но от воли Анны уже ничего не зависело. Прямо на ней в агонии билось тело здоровенного мужика, пусть и не совсем человека, обильно поливая её кровью из разодранных артерий. Волки буквально распяли Сломанного Клыка, растянув в разные стороны, и, не разжимая зубов, рвали и теребили его, не давая двигаться и ожидая, когда же он наконец отдаст концы. Это продолжалось пару мучительно долгих минут.
Когда орк наконец затих и обмяк, Анне удалось вывернуться из-под тяжёлого безжизненного тела и отползти в сторону, подальше от скалящихся волков с окровавленными мордами, которые смотрели на неё своими жуткими голодными глазами.
— П-п-п… П-прочь! Ух-х-ход-дите! Ф-фу! Н-нельзя!
«Хоть бы спасибо сказала!»
Волки невозмутимо развернулись и вышли, один за другим, оставив девушку одну, наедине с трупом Сломанного Клыка и в луже его крови. Казалось, долгие минуты прошли, прежде чем Анна смогла наконец собрать волю в кулак и доползла до раскиданной на полу вигвама-юрты одежды орка и его оружия. Какое-то время ушло, чтобы вытащить из ножен кинжал, перепилить с его помощью верёвки на запястьях, встать, подобрать тяжеленный меч и выйти — вернее, попытаться выйти — наружу.
Внутрь влетела Яма, сбив Анну с ног. Оглядевшись и увидев посереди шатра распростёртое тело своего возлюбленного, она страшно закричала и, рыдая, кинулась перед ним на колени.
Анна осторожно, стараясь не потревожить стенающую орчанку, вновь поднялась на ноги и тихонько, бочком, вновь попыталась выскользнуть на улицу. Но Яма будто почувствовала движение спиной, тут же вскочила на ноги и взвилась в прыжке, преградив дорогу. В руках у неё блестели два кривых кинжала.
— Стоять! Это ты сделала, да?! Признавайся, остроухая тварь!
— Н-нет, что ты… Это всё волки… В-волки… Я лежала, никого не трогала… А потом прибежали волки, напали на твоего Клыка, и порвали его!
— Но ты позвала их!
— Нет, конечно же, я не… Да. Я их позвала!
Яма сделала шаг навстречу, заставив Анну рефлекторно отступить и попытаться прикрыть корпус — хотя от кинжалов голые руки спасти не могли. Меч орка девушка выронила, он так и остался валяться на полу.
— Я знаю, что когда-то наш народ был сильным! Наши славные мужи, а зачастую и женщины, сражались бок о бок со своими младшими братьями — волками, ограми, гоблинами, троллями! Но сейчас мы потеряли всех, кто умел говорить с ними, а проклятые остроухие охотятся на нас, как на беззащитное зверьё, пользуясь нашей разобщённостью. И мы ничего не можем поделать! Если среди нас вновь появится тот, кто вернёт нам помощь младших братьев… Это снова сделает наше племя сильным!
— И?..
— Ты убила того славного мужа, который единственный был достоин завалить меня на шкуры у священного огня! Единственный из всего нашего племени!
— Я не…
— Ты позвала волков, и они его убили! Это одно и то же, ясно?
— Хорошо. Положим. И?.. Теперь ты убьёшь меня? Так сделай же это скорее, хватит тянуть!
— Я очень хочу убить тебя. Но нет! Я, в отличие от этих тупоголовых и твердолобых мужланов, умею немножко думать. И понимаю, что с тобой наше племя может стать сильнее… И одолеет, наконец, остроухих засранцев!
— А ничего, что я тоже… Из остроухих засранцев?..
— Волки приняли тебя. Ты другая. Я чувствую это! Но ты слабая, бестолковая и совсем не знаешь обычаев. Тебя убьют сразу же.
— Обычаев? То есть, вы не просто всё время и по любому поводу убиваете друг друга, а делаете это по каким-то своим обычаям?
— Не только убиваем. Обычаи… Их много, и они разные.
— Я, вообще-то, пошутила.
— Я не знаю, что значит «пошутила». Я знаю другое. Если я сейчас помогу тебе, ты поможешь стать моему племени сильнее. И дашь мне выбрать нового мужа, самого сильного орка из тех, кто остался! Такого, чтобы он был ещё крупнее, злее и тупее, чем Сломанный Клык! И ты отдашь его мне, и не будешь сама претендовать на него! Вот моё слово, и оно последнее. Поклянись, что сделаешь это. Или сейчас умрёшь…
— Если честно, я бы свалила отсюда подальше и никогда больше вас не видела… Но я согласна. К сожалению, видимо, мне теперь от вас никуда не деться.
— Клянись!
— Да клянусь я, клянусь.
— Держи, — Яма подняла с пола и сунула Анне в руки меч Клыка. — Молчи и делай только то, что я тебе говорю. Пошли за мной!
Яма стремительно вышла наружу, и не оставалось ничего другого, кроме как последовать за нею. Оказавшись на улице, орчанка тут же принялась кричать:
— Общий сход! Общий сход! Все к Большому Шатру! Общий сход!
Сами девушки первыми оказались у Большого Шатра, который и правда выглядел сильно крупнее остальных. Перед входом в шатёр был воткнут серый флаг, и Анна, ни секунды не колеблясь, быстро коснулась его перстнем, после чего болтающаяся наверху треугольная тряпка волшебным образом перекрасилась в красный цвет.
Конечно же, ничего менять девушка не стала. Возрождаться после каждой смерти здесь, среди агрессивных дикарей, не улыбалось совершенно.
— Эй! Ты что натворила? Я же просила, ничего без моего разрешения не делать!
Анна пожала плечами, мол, ничего не знаю. Яма схватилась было за кинжалы — но огляделась по сторонам, злобно сплюнула на землю и расслабилась. Толпа вокруг собралась уже приличная, человек двадцать-тридцать орков разных полов и возрастов. И все они очень недоверчиво и даже злобно смотрели на двух таких слабых и беззащитных на их фоне девушек, одиноко стоящих у входа в Большой Шатёр.
— Ещё припомню тебе это, остроухая. Но разберёмся потом… Призывай волков!
— Чего?
— Я сказала, зови волков! Если ты не покажешь свою силу сейчас, тебя пустят по рукам, а потом съедят! И даже то, что ты перекрасила наш флаг, тебе не поможет!
— Я… Не буду. Пусть делают, что хотят!
— Как? Ты же… Ты же поклялась! Ты обещала, что поможешь! Так и знала, что нельзя верить остроухим… Дура я, дура, какая же я дура… Теперь и меня тоже…
— Что тебя тоже?
— Как что? Ты прикидываешься? Ах да, ты же чужая… Не понимаешь… Сейчас, когда Сломанного Клыка не стало, я такая же добыча, как и ты. И мне придётся ещё хуже, когда они заподозрят, что я снюхалась с врагами!
— Ладно. Хорошо. Что, говоришь, мне надо сделать?
— Ты издеваешься? Я же сказала! Волки! Зови волков! И моли Отца Небо и Мать Землю, чтобы было не поздно…
— Волки. Кис-кис. Где вы? Идите сюда, мои хорошие… — На самом деле, Анна не верила в то, что у неё что-то получится. Она даже истово надеялась на то, что именно так и будет. Чтобы с чистой совестью сказать Яме: извини, подруга, я попыталась — но не смогла…
Как назло, у неё всё получилось. Волки появились из-за шатров и начали стремительно приближаться. Они неслись громадными прыжками, расталкивая шарахающихся в сторону орков, снося на ходу сушащиеся на солнце шкуры, опрокидывая котлы, вырывая могучими лапами из земли комья, которые взлетали высоко вверх. Топот стоял такой, будто несётся стадо быков, хотя зверей было всего пятеро.
Все они резко затормозили и остановились перед Анной, заставив ту в испуге отшатнуться.
«Ты нас звала. Что ты хочешь, невежливая тёмная?»
— Я вас позвала… Потому что вы нужны вашим братьям. Оркам. Они очень страдают без вашей помощи, — сказать это нормально, не заикаясь и не пятясь подальше от этих здоровенных телят, стоило огромных усилий.
«Наши старшие братья ведут себя, как неразумные дети. Ещё хуже, чем ты. Они обижают нас, отбирают еду, не помогают в охоте и даже не ищут блох!»
— Я скажу им, что они неправы. И они постараются исправиться.
«Не чувствую веры твоим словам, тёмная…»
— Ваше право. Но… Неужто на вас тоже не устраивают охот? Неужто вас не загоняют остроухие враги?
«Да, от них и правда совсем жизни не стало».
— Так давайте… Давайте объединимся, что ли? И покажем им! Нет?..
Анна огляделась. Орки смотрели недоверчиво. Неожиданно умные и серьёзные взгляды волков тоже были полны скепсиса.
Положение спасла Яма.
— Вот волки! Вот Красная Госпожа, которая может с ними говорить! Красная Госпожа убила Сломанного Клыка, который до этого убил Быстронога, который до этого убил Толстого Ножа, который до этого тоже много кого убил! С волками наше племя снова станет сильнее и сможет заявить о себе! Пойдём к людям, пока мы вместе! Сожжём их деревянные жилища, уведём их бледных женщин, и возьмём богатую добычу! Такую, какой вы ещё никогда не видели!
Орки, слушая это, внезапно возбудились, во взглядах появился живейший интерес, а многие начали бить кулаками в ладони и кричать: «Пойдём!.. Убьём!.. Уведём!..» Было похоже, что идея отправиться в грабительский поход захватила неокрепшие умы зеленокожих сразу и быстро.
Но — не всех. Один из орков, не самый сильный и крупный, поднял руку и своим внезапно тоненьким, даже писклявым голоском перекричал всех:
— Сломанный Клык убит! Кто поведёт нас? Некому возглавить поход! Поход без вождя может плохо кончиться!
Многие орки тут же помрачнели и замолкли, начали настороженно оглядываться.
— Красная Госпожа поведёт нас в поход! Она убила Сломанного Клыка, — Яма постаралась исправить положение. Дружный смех, раздавшийся со всех сторон, заставил её замолчать.
Вперёд вышел крупный орк, не такой мощный и страшный, каким был старый вождь, но тоже вполне приличных габаритов.
— Не смеши нас, женщина Сломанного Клыка, которая тронулась умом. Наверное, от горя. Остроухая выскочка не может вести наше племя в поход! Я Кровавый Топор, и я буду вождём! Я возьму в свой шатёр и её, и тебя. Я покажу вам, где ваше место. А потом поведу племя в поход, и мы сожжём столько деревянных домов, и возьмём столько бледных женщин, сколько захотим!
Одобряющий гул множества голосов донёсся со всех сторон. Кровавый Топор уверенно шагнул к Анне, протягивая руку, чтобы её схватить… Но один из волков перехватил кисть орка, а второй встал сбоку от девушки и припал к земле, сморщив нос и показывая обнажённые зубы.
— Если Кровавый Топор сделает ещё шаг, младшие братья его разорвут. Вы как будто не слушали меня… Красная Госпожа — говорящая с волками. Не будет её, не будет волков! Не будет волков, не будет победы! Мы не сможем победить даже людей, и племя погибнет. Сейчас, когда не стало Сломанного Клыка и многих других сильнейших мужей, мы лёгкая добыча для остроухих. Они продолжат охотиться на нас, и скоро от племени ничего не останется!
— Мы перебьём остроухих!
— Что-то из последнего похода вы вернулись, не перебив никого. И сами еле ноги унесли…
— Нам не повезло!
— И в прошлый раз. И в раз до этого. Нам уже очень давно не везло! Ещё несколько таких походов — и племя погибнет… Госпожа, скажи им убить Кровавого Топора.
— Что?
— Иначе никто не будет воспринимать тебя всерьёз. Давай. Делай…
— Ну… Фас, что ли?
«Ещё лапу дать попроси…» — прозвучало в голове Анны очень раздражённое. Тем не менее, звери бросились на Топора, заставив девушку неприязненно отвернуться. Повторно наблюдать за кровавой расправой у неё не было ни малейшего желания.
Повернувшись к Яме, Анна шепнула:
— Слушай! Я не поняла. Какой такой поход за «деревянными домами и бледными женщинами»? Ты чего? Ты же говорила, что нам надо объединиться против эльфов!
— Эльфы — сложные противники. А на людей нападать просто. У тебя нет никакого авторитета, всё держится на волоске… Нужна лёгкая победа!
— Но я не хочу нападать ни на кого, грабить, и всё такое…
— А тебя никто и не будет спрашивать! И ты поклялась, не забывай…
Тем временем хрипы, рычание и неприятное бульканье наконец стихли. Ещё одним орком в племени стало меньше.
— Командуй выходить. Сейчас. Пока тебя ещё уважают. Надолго этого не хватит…
Яма выглядела очень возбуждённой — ноздри раздувались, глаза блестели, руки всё время сами собой ложились на рукояти кинжалов. Анна, немного поколебавшись, кивнула своей соратнице, и, обернувшись к остальным оркам, крикнула: «Выходим! Вперёд, в поход!»
Ход 3. Голубой игрок
— Вперёд! Вставай, пошли! Фея тоже, называется… Должна бы знать, какой эффект от лисьих ягод можно получить!
Валерия встала на четвереньки и помотала головой, прогоняя такое реалистичное наваждение. Посмотрела на стоящих вокруг демонов.
«Вот это накрыло, так накрыло», — подумала девушка.
Окаянные чёрные ягоды насмешливо смотрели с кустиков вокруг, и при одном только взгляде на них снова становилось дурно. «Никогда больше не буду совать в рот что попало!» — ещё одна здравая мысль посетила голову Валерии. И сразу за ней следующая: «А ещё, надо бы в незнакомых местах по сторонам всё время смотреть, чтобы такие вот внезапно не подкрались…»
Девушка поднялась, отряхнула с локтей и коленей налипший мох и мелкий лесной сор. Посмотрела на демонов. Улыбнулась, точь-в-точь как там, во сне — или что это с ней было. Хотелось надеяться, многообещающе и очаровательно.
— Здравствуйте. Скажите, а у вас… Матриархат? И это, как там его… Мужское братство?
Рогатые переглянулись, а тот, который стоял ближе всего, гулко пророкотал в ответ:
— Ты наша пленница. И вопросы здесь задаю только я!
— Хорошо, хорошо! Я согласна! Пленница это очень хорошо!
— И ты думай головой, фея! Мы же демоны. Какой матриархат? Какие у нас вообще могут быть братства? У нас, демонов, издревле каждый сам за себя!
— Ну, у вас же есть суккубы, вот они… С тёмными эльфами там снюхаются если, или ещё с кем, а те их научат… А про мужское братство — так это оно только называется так! Там же вся суть в том, что вы отказываетесь от жен…
— Много говоришь!
— Да-да, конечно… Уже замолкаю! А вы что, насиловать меня тоже не будете?
— Что значит «тоже»? — демон подошёл к Валерии вплотную, и без всяких прелюдий принялся её грубо лапать. Без души и огонька, скорее формально, проверяя и оценивая — что за добыча досталась. Крепка ли попка, ухватисты ли сиськи, и так далее.
В процессе, кое в чём демон забрался всё-таки слишком далеко, и его там ждало удивительное открытие.
— Постой. Ты чего… Девственница?
— Ну… Наверное, — Валерия чувствовала себя несколько неуютно, но всё же старалась делать вид, что всё так и должно быть. Хотя, конечно, подобное мужское внимание было ей мягко говоря непривычно, и она даже сама себе ответить не могла — нравится ли ей происходящее, будоражит ли кровь и заставляет ли быстрее биться сердце, или всё же скорее вызывает отвращение. Но девушка продолжала воспринимать всё, как игру, что-то ненастоящее. Иначе — сохранить спокойствие точно бы не удалось.
— Наверное? Сама не знаешь? — демон быстро выдернул ладонь из трусиков Валерии, и резко развернулся. — Никто тебя не будет насиловать. Лучше на алтаре в жертву принесём. За девственниц больше дают…
— Эй! На каком алтаре, вы чего! Какое «в жертву»!
Но демон уже шёл прочь, а другой, стоявший сзади, подтолкнул Валерию в спину. Пробежав пару шагов, чтобы не упасть, девушка обернулась через плечо и посмотрела в нечеловеческие холодные глаза.
— А ты. Вот ты. Ты что, тоже меня не хочешь? Объясни мне, демон, зачем вести меня на алтарь. Это же один раз — и всё. Никакого удовольствия! А если не убивать, то польза от меня будет ещё долго…
— Разговорчики! — вновь окрикнул первый демон, и Валерия замолкла. Правда, ненадолго. Выждав пару минут, она зашептала:
— Какой он невежливый. Слова сказать не даёт! А я всего-то хотела сказать, что я человек очень полезный в хозяйстве! У меня столько интересных Книг Знаний в загашнике, у-у-у… И все их можно использовать! И сделать вас сильнее! Неужели это никого не интересует?..
— Эй, Гхрхшах! Заткни-ка её, а?.. — главный в отряде всё-таки услышал громкий шёпот, и шедший позади Валерии демон попытался затолкать девушке в рот кляп из каких-то вонючих тряпок. Это было очень противно и унизительно, и Валерия, стремясь вырваться, наложила на Гхрхшаха заклинание Отвлечения, что позволило выскользнуть из его объятий, выплюнуть вонючую гадость, и закинуть подальше в кусты — чтобы никто не нашёл.
Демон гневно взревел — и получил суккубьим умением «Огненная Плеть», оставшись стоять в недоумении — что это вообще такое было. При этом он даже не подумал ответить — сработало расовое умение, доставшееся уже от феи, тот самый «Безответный Удар».
— Гхрхшах! Ты что, с бабой справиться не можешь?.. Эй, вы! А ну-ка, помогите ему…
Следующая пара минут оказалась занята чем-то похожим на игру в пятнашки. Валерия металась между демонами. Когда тем удавалось её схватить — колдовала на них Отвлечение, что дарило секунд пятнадцать-двадцать форы. В самых критичных ситуациях приходилось бить Плетью. Но долго это, конечно, продолжаться не могло. Мана закончилась, и девушку всё-таки схватили.
— А шустра, паршивка…
— Ещё как шустра! Не смейте меня на алтарь! Я же столько пользы могу принести демоническому обществу! Главный демон, ну возьми-и-и меня к себе! Я готовить, петь умею, массажик тебе сделаю! И даже патроны подавать буду, когда закончатся! А если кто полезет, то Огненной Плетью отхлестаю так, что десять раз ещё подумают, прежде чем вновь соваться!
Демон явно задумался, и вдруг попросил, совершенно неожиданно:
— А знаешь, давай. Ударь меня своей Огненной Плетью!
— Я… Не…
— Давай же, фея!
Испуганная Валерия сформировала в своей руке Огненную Плеть — что-то похожее на объятый пламенем кнут, и вяло им взмахнула, задев демона самым кончиком.
— Кто так бьёт? Сильнее! Покажи мне свою злость!
Зажмурившись, Валерия собралась с духом — и ударила ещё раз. На сей раз нормально, со всей силы.
Демон тоже зажмурился и тихонько застонал. Правда… Судя по всему, не от боли, а от удовольствия.
— А хорошо зашла! Прямо как надо! Суккубы наши слишком сильно жгут. А ты так нежненько, не сильно…
— Нежненько?!
— Да. Твоя взяла, нежная фея. Пока будешь у меня! Говоришь, массаж ещё умеешь делать?.. И готовить, да?..
Дальнейший путь до стойбища Валерия старалась быть ниже травы — боялась спугнуть удачу. Всё-таки, самый главный демон согласился взять любимой женой! По крайней мере, хотелось думать, что именно любимой и именно женой. Но хотя бы кляп в рот больше никто не совал, и даже не связывал.
Когда впереди показались знакомые по недавнему «приходу» горы, Валерия даже не удивилась. Видимо, навеянный отравленными ягодами сон оказался немного вещим, а возможно — кое-какую полезную информацию ей подсунула Система под видом галлюцинаций. Интересный побочный эффект, но, к сожалению, малополезный — очевидно, что все полученные таким способом знания надо проверять и перепроверять, из-за чего их ценность резко падает.
Следующим напоминанием недавно пережитого, чего на самом деле не было, стал Аршрш. Демонёнок выглядел один в один как тот, из сна. Та же субтильная фигура, то же плутоватое лицо и бегающие колючие глаза. Они ещё и бесстыдно просканировал всё тело Валерии, пройдясь по нему вниз-вверх, с головы до ног и обратно, особенно задерживаясь на тех участках, на которые в приличном обществе внимательно смотреть не положено.
Ррраргхш, главный демон — как его зовут, удалось узнать во время совместного путешествия — подозвал Аршрша приглашающим жестом и кивнул на стоящую рядом девушку:
— Отведи ко мне! Новая наложница, — и совершенно потерял к происходящему интерес, отправившись куда-то по своим демоническим делам.
Аршрш очаровательно улыбнулся и подошёл к Валерии.
— Пойдём, фея! Мне сказали отвести тебя в пещеру к Старшему.
Девушка не отозвалась: она боролась с собой, чтобы не броситься вслед уходящему Ррраргхшу и не начать качать права, с претензиями из разряда «я на такое не подписывалась». Понятно было, что жаловаться бесполезно, товар возврату не подлежит, и тому подобное. Да ещё и оставался немного пугающий жертвенный алтарь, попасть на который очень не хотелось. Но — наложница…
— Аршрш, — наконец, Валерия справилась с собой и посмотрела на демонёнка, улыбнувшись. — Красивое имя. Ты такой сильный, мужественный…
— Не помню, чтоб я представлялся.
— Знаю, — Валерия не стала ничего объяснять. Говорят же, что в женщине должна быть загадка!
— Что — знаешь? Откуда — знаешь?
— Оттуда. Тебе сказали отвести меня в какую-то там пещеру. Так веди же!
Валерия не упустила возможности подколоть маленького демона. Она ему ещё не простила тот толчок в спину, когда этот улыбающийся рогатый милашка скинул её в Яму. Пусть всё это и было не наяву.
Аршрш внешне равнодушно пожал плечами, запалил факел и пошёл вперёд, не оглядываясь назад и не проверяя даже, идёт Валерия следом или нет. Точь-в-точь, как в прошлый раз, которого на самом деле не было. Даже в какой-то момент стало страшно — не окончится ли эта дорога у той самой Ямы? Оказаться в тёмной подземной тюрьме второй раз не улыбалось совершенно.
Но опасения не подтвердились, на сей раз Аршрш отвёл Валерию совсем в другое место, в отнорок пещеры, вход куда был завешен большим полотнищем материи. Демонёнок откинул его в сторону, открывая путь внутрь, и показал рукой — мол, проходи.
Памятуя о прошлом опыте, Валерия постаралась протиснуться бочком, не поворачиваясь к демонёнку спиной. Тот понимающе улыбнулся, подмигнул… После чего быстро-быстро сместился вбок и шлёпнул девушку по заднице.
— Эй!
Аршрш ещё раз подмигнул и пошёл прочь, никак не реагируя на возмущённые возгласы Валерии.
— Всё, твоё имя больше не красивое! А сам ты — гадкий, избалованный засранец!
Демонёнок ничего не ответил, и девушка махнула рукой. Пока свет факела не исчез совсем, она вновь откинула полог и всё-таки прошла внутрь. Где замерла под прицелом трёх пар глаз. Далеко не доброжелательных и… Смутно знакомых.
Три девушки. Суккуба, тёмная эльфийка и полукровка. Не толстые и неряшливо одетые, как во «сне», а стройные и чертовски сексуальные. По крайней мере, насколько Валерия могла это оценить со своей женской точки зрения.
Суккуба была практически голой и бесстыдно щеголяла своей красной кожей, прикрыв грудь и срам какими-то чисто символическими ниточками-паутинками, которых считай и не было. Тёмная эльфийка на этом фоне казалась почти одетой. Из-под сапогов, чуть выше колена и на длинных острых каблуках, торчали чулки в крупную сетку, которые крепились кожаными ремешками к поясу. На бёдрах спереди висел стилизованный под голову дракона металлический треугольничек, из-под которого выглядывала узенькая набедренная повязка. Грудь эльфийки прикрывал топик из скреплённых металлическими кольцами ремней и нашитых поверх них блях, а на шее красовался ошейник с шипами.
Девушка-полукровка из всей троицы могла бы назваться самой прилично одетой. Обтягивающие штаны из чёрной тянущейся ткани, сапожки без каблуков, короткая узкая кожаная куртка, плащ за плечами. Но что-то подсказывало Валерии, что на всё это мужики будут клевать ничуть не хуже, чем на агрессивно-сексуальные ниточки той же суккубы.
Как и во «сне», полукровка была тут за главную.
— Ну и что это за явление? Кто ты такая и что ты здесь делаешь? — задала она сразу два вопроса, поднимаясь на ноги.
— Я… Ну, э-э-э… Я к Ррраргхшу.
— Ты видишь его здесь? Его здесь нет. Уходи!
— Ну, я, э-э-э… Подожду.
— Слышали её, да? Подождёт!
— Да я за дверью могу…
Суккуба подошла к Валерии с одной стороны, тёмная эльфа — с другой. Полукровка сделала пару шагов и встала напротив.
— А ты с какой целью к нашему Ррраргхшу-то заявилась, дорогуша?
— Да, так… Надо по работе…
— По работе?.. Это по какой такой работе?
— Ну, там… Налаживать межвидовое взаимодействие! Наша делегация выступила с пакетом конструктивных предложений, направленных на углубление интеграции… И я вот. Буду углублять.
— Не морочь нам голову, девка! — не выдержала суккуба, которая явно поняла от силы два слова из всей фразы. — Ты просто повертела задницей, а наш бедный, наивный, доверчивый Ррраргхш и клюнул. Он на такие штуки падок. И сделал тебя новой наложницей. Ведь так?..
— Нет-нет, что вы! Какой наложницей! Сказал — тебе нельзя в наложницы. Так и сказал! Только на алтарь, мол. Но сначала, надо наладить межвидовую интеграцию… Иначе никак.
— А давай-ка мы тебе наладим эту межвидовую интеграцию через сильное кровотечение? И всего-то делов! — тёмная эльфийка достала откуда-то здоровенный тесак и демонстративно облизала его лезвие, от рукояти и до самого кончика. Причём, Валерии показалось, что она лизала именно острую грань…
— Что вы, что вы, совершенно невозможно! Кровотечение помешает налаживанию взаимодействия. Как на алтарь идти тогда? Нет, кровотечение никак нельзя!..
— Короче. Межвидовая интеграция. Сейчас мы будем тебя бить, и бить сильно… — полукровка хрустнула пальцами, достала из карманов кожаные перчатки с металлическими нашивками на костяшках и надела их. — Молись своим богам, чтобы это закончилось быстро! Сколько, девочки, таких до неё было? Скольких отсюда выносили, всех в крови, бедненьких? А всё лезут, и лезут, и лезут глупые… Ну ничего, мы всех отвадим. Ведь так?..
Валерия затравленно огляделась. Мана на нуле, Огненная Плеть… Против троих сразу не спасёт. Хотя, можно воспользоваться тем, что после ударов её не смогут бить в ответ. Или это только на персонажей мужского пола работает?
Но лучше всего было бы просто убежать… Вот только куда тут убежишь?
Однако снаружи послышались шаги, и ситуация разрешилась совершенно неожиданным образом. Полог откинулся, и внутрь вошёл Ррраргхш. Демон осмотрелся по сторонам, остановился взглядом на испуганно замершей Валерии, и усмехнулся.
— О! Девочки, вижу, вы уже подружились с моей новой наложницей! Умницы, я так рад за вас… Но сейчас хотел бы остаться только с этой, как там тебя… Скромница, да? А вы — выйдите. Позову, как понадобитесь.
Валерия вжала голову в плечи, глядя на то, как на неё смотрят выходящие друг за другом девушки. «Прикончат при первой возможности, как пить дать прикончат!» — подумала она. И с надеждой повернулась к Ррраргхшу, который прошёл в дальний конец пещеры и кряхтя устроился на ложе из наваленных вперемешку шкур, одеял и кусков ткани.
— Поди сюда, фея. У нас с тобой совсем немного времени… Скоро выходим в поход на эльфов!
— Поход? На эльфов? А… Зачем?..
— Как — зачем! Мы всегда ходили в походы на эльфов. Сколько себя помню. Мой дед, чтоб его вечным холодом морозило, ходил на эльфов. Мой папаша, чтобы его ангелы в раю драли, ходил на эльфов. Это испокон веков так было! Как можно не ходить в походы на эльфов?..
— Э-э-э… Ну хорошо. А… Xто мы сейчас тут будем делать?
— Как что! Доставай эту свою огненную плётку, и отхлестай меня хорошенько! Конечно, лучше бы сходили в лавовую баню, но тебя… У тебя же нет иммунитета к огню, как у честного демона, так? Ты там уже на входе в пепел обратишься.
— А мы… Почтенный Ррраргхш, после того, как я отхлестаю тебя плетью — конечно же, очень хорошо и старательно отхлестаю, с чувством, с душой, так что никогда этого не забудешь — после этого мы будем… Э-э-э… Любить друг друга?..
Демон аж приподнял голову, посмотрев на Валерию удивлённо.
— Ты что? Какое «любить»? А как же алтарь?..
— Но…
— Нет, нет и ещё раз нет! Как ты могла вообще подумать о таком, фея? Не переживай, до алтаря тебя никто не тронет и не испортит. Я позаботился об этом! Сказал уже всем, чтобы держались от тебя подальше! И чтоб не вздумали! Ты слишком ценный ресурс, и я обязан хранить тебя до самого жертвоприношения. Так что давай уже эту свою Огненную Плеть доставай. Сколько можно ждать?..
Валерия сформировала в руке гибкий язык огня и качнула им из стороны в сторону, глядя на спину лежащего перед нею демона. Всё это, конечно, было совершенно не тем, на что она рассчитывала…
Ход 3. Сиреневый игрок
«Всё это — совершенно не то, на что я рассчитывал, когда шёл за Наташкой в её деревню», — подумал Ефим, глядя, как безутешный эльф качается из стороны в сторону, рыдая и причитая над своей возлюбленной. «Я же её сам, пусть не по своей воле, только что чуть не изнасиловал… Дьявол, если бы знал заранее, что так получится — остался бы в лесу!..»
Подвижность начала постепенно возвращаться в затёкшие члены, но два эльфа, навалившихся сверху, надёжно придавили к дощатому настилу помоста.
— Эй, вертухаи! Хоть перевернуться-то на другой бок дайте!
— Лежи, животное! Не вздумай дёргаться! Только хуже будет…
Пока Ефим ворочался, безуспешно пытаясь лечь поудобнее, и бранился с держащими его молодцами, вокруг начали собраться феи и эльфийки. Они робко подходили и вставали возле мрачных и угрюмых лесных братьев, которые с укором оглядывали их и многозначительно вздыхали. «Какой позор, блин… И Наташка-то небось теперь только о том и думает, какого отвратного гада за собой привела… Чёрт, как неудобно-то!»
Тем временем, так раздражающие завывания и всхлипывания со стороны рыдающего эльфа, наконец, прекратились, и Ефим рискнул повернуть голову, посмотреть, что изменилось. Получил болезненный тычок в бок, но это было приемлемой платой за возможность быть в курсе обстановки.
Оказалось, что Эльтодреель наконец-то пришла в себя и теперь сидит, непонимающе хлопая своими длинными ресницами и мотая головой. При этом, она даже и не подумала привести одежду в порядок. Может, просто не сообразила, что с нею что-то не так.
Ефим сглотнул. Свободолюбивая грудь эльфийки приветливо посмотрела на него, как на старого знакомого. Однажды вырвавшись на волю, она теперь никак не желала забираться обратно, в плен тесной кофточки — тем более, последняя ещё совсем недавно «ловким движением рук» была превращена из предмета одежды в элегантные лохмотья.
Притягивали взгляд и голые коленки, которые Эльтореель непроизвольно поджала к себе и обняла руками. Благодаря Ефиму штанов на эльфийке не было, они валялись в стороне бесформенной зелёной кучкой. Нижнего же белья эта женщина, судя по всему, отродясь не носила. Конечно, сейчас Эльтодреель сидела так, что ничего «такого» видно не было, но воображение легко дорисовало всё нужное, а тело… А проклятое тело снова начало действовать.
Эльфы, к счастью, быстро угомонили Ефима, когда его организм опять вышел из под контроля и начал вырываться. «Спасибо, кролики. Пусть хоть так убережёте моего внутреннего… Простите, вру — „внешнего“ демона от повторения того, что недавно произошло». Правда, Ефим получил ещё пару болезненных тычков и его лицо прижали к доскам настила, так, что теперь совсем ничего не было видно. Но он всё равно был искренне благодарен ушастым за то, что его удержали.
— Тирахилорн, — тем временем, заговорила Эльтодреель. — Хватит поливать меня слезами. Ревёшь, как баба!
— Эль! Любовь моя! Моё бедное сердце разрывается…
— Лучше бы у тебя разрывались штаны.
— Что… Что ты такое говоришь?..
— Я тебя не люблю, Тирахилорн. И никогда не любила. Ты — снулая рыба! Как вспомню, как ты вяло трепыхался во мне, в те редкие дни, когда у нас всё-таки случалось «это»… Бр-р-р. Это всегда было ужасно. Но я терпела! Терпела ради общего блага и потому, что лучше партии в этой глуши себе всё равно бы не нашла. Извечная и самая большая проблема нашего народа — найти достойную пару… Но теперь всё изменилось! Недавно… Богиня, подумать только! Недавно у меня чуть не случился настоящий секс! Не то полусонное лежание друг в друге, а именно так, как должно быть! С любовником, который действительно желал меня, а не выполнял скучную и опостылевшую давным-давно обязанность! Хоть это был и не эльф… А возможно даже — именно потому, что это был не эльф! Вот так-то, Тирахилорн! Всё это было так… Так волнующе и прекрасно… И тут явился ты и начал реветь надо мной! И это вместо того, чтобы пойти и показать моему так называемому «обидчику», кем ты его считаешь, и где меллорны растут. Тьфу! Даже тут ты бесполезен! Противно! Уйди с глаз моих!..
— Эльтодреель. Ты, кажется, тронулась умом. Или попала под воздействие чар соблазнения. А возможно даже и то, и другое… — в разговор вмешалось новое действующее лицо. Судя по голосу, тот властный блондинчик, который так не понравился Ефиму при первом же взгляде.
— Возможно. Плевать… Где наш новый лорд? Почему вы его держите? Эй, срочно отпустите!
— Новый лорд?
— Если не заметил перстень на его пальце… И новый цвет флага нашей деревни… Тогда — обязательно обрати на это внимание.
— Эльтодреель. Ты же не хочешь сказать, что в наше отсутствие вы, глупые озабоченные бабы… Притащили в деревню инкуба… Чтобы он, пока нас тут нет, вас всех перетрахал… А потом, будто одного этого мало — вы ещё и отдали ему нашу деревню?!
— Ты говоришь грубо и передёргиваешь. Но в общем и целом — да! Всё верно!
— И сейчас ты хочешь, чтобы мы отпустили его?
— Конечно. Он по праву теперь главный. Самый главный! И вы должны бы преклонить перед ним колено.
— Эльтодреель. А не хочешь ли ты, прежде чем раздавать приказания, сначала одеться… И вспомнить о том, кто у нас вообще-то здесь главный?..
— Был главным. До того, как появился он, — Ефим в красках представил, как девушка указывает в его сторону рукой. Слишком в красках. Тело опять начало дёргаться…
— А вот это не вам решать.
— И не вам. Вы, если ты забыл, в меньшинстве.
— Да побойся Богини, глупая! Не хочешь же ты сказать, что все присутствующие будут за, чтобы вот этот… — на сей раз Ефиму ничего представлять не понадобилось — он почувствовал, как его пинают под рёбра. — Чтобы вот этот… Стал главным?..
— Так они все и так уже «за». Ваши голоса, даже если вы против, ничего не решают. Мы уже решили между собой этот вопрос, и до того момента, как вы пришли, всё было в порядке…
— Всё было в порядке кроме того, что эта тварь тебя чуть не трахнула прямо тут, на глазах у всех. Животное!.. — ещё один пинок.
— Мальчик плохо себя контролирует. Он предупредил об этом. Заранее. И я сама виновата, что спровоцировала его… Хотя, боюсь, сейчас говорю неискренне. Если честно, я бы провоцировала его снова и снова! Это… Это лучшее переживание всей моей жизни!
— Эльтодреель. Нам безразличны твои извращённые фантазии…
— А мне — твои. Не хочешь приказать своим людям отпустить своего лорда, которому отныне принадлежит вся наша деревня? Пока он совсем на вас не рассердился?
— Мы прикончим его. Мы охотимся на подобных ему. Мы убиваем их. Это наша работа. Ведь иначе эти животные будут убивать нас! Наше призвание — встать нерушимой стеной между мерзкими рогатыми тварями и невинными!..
— Да, только почему-то вместо того, чтобы обезопасить нас от демонов, в последний раз вы напали на орков…
— Они тоже враги!
— Но они не так опасны и последнее время стараются обходить наши леса стороной. А вы напали на них, потому что вам так проще. Лёгкая победа и способ показать остальным, что вы — нужны. А демоны тем временем продолжают свои набеги, и вы ничего не можете с этим поделать…
— Не говори так! Мы делаем всё возможное!
— Конечно. Только где Анариэль? Где Тариэль? Где Иримиэль? Они все пропали, стали жертвами демонов. Вы не смогли уберечь их, и даже не попробовали отбить несчастных. А наш новый господин — не кто-нибудь, а Охотник на демонов! Тот, кто поможет нам наконец покончить с этой напастью! Так что закрой свой рот, и… А ну, пустите!..
Ефим всё же изловчился и повернул голову. Два эльфа держали Эльтодреель и пытались оттащить её прочь с помоста, в то время как она отчаянно упиралась и рвалась в противоположную сторону. Точь-в-точь, как её свободолюбивая грудь, которая до сих пор победно торчала наружу и сейчас, от резких движений, призывно раскачивалась вверх-вниз.
— Девочки, да помогите же мне! Покажите этим грубиянам!
Пару секунд все стояли, будто не решаясь. А потом — будто сорвались с цепи. Началась массовая потасовка, с однозначным разделением по половому признаку. Ни одна из фей или эльфиек не встала на сторону охотников, из которых ни один также не пошёл против своих.
Лежать и просто смотреть на всё это казалось неправильным, и Ефим скосил взгляд на одного из эльфов, из тех, кто прижимал его к доскам. Тот внимательно следил за происходящим, явно больше озабоченный начавшейся заварушкой, чем пленником, и болея за «своих». Но — держал, гад, крепко.
Пользуясь тем, что внимание остроухого отвлечено, Ефим принялся осторожно разглядывать его. Ведь противника надо знать в лицо, и никакая информация не будет лишней.
«Ёлки зелёные. Если бы не знал точно, что это — пацан, мог бы случиться казус». Эльфа и правда от эльфийки отличало мало чего. По сути, всего-то две крохотные детальки, одна из которых висит или не висит спереди, а вторая болтается или не болтается между ног. Всё же остальное, от миловидных черт лица и длинных волос до одежды, было просто ужасно похожим.
«Тайландский трансвестит, чтоб тебя!»
Взгляд Ефима совершенно случайно задержался на обтянутых зелёной тканью бёдрах эльфа. Ему было всё равно куда смотреть, он думал о совершенно отвлечённых материях, таких как наследственность и причины того, что женщины одних народов красивее, а других — наоборот, причём не только в фэнтезийных вселенных.
Взгляд был направлен «сквозь», куда-то в абстрактные дали, и был совершенно безобидным, не содержа в себе ни капли какого-то там интереса. Но, как выяснилось, этого оказалось достаточно для запуска необратимого. Когда Ефим понял это, то аж потерял дар речи от удивления. Но быстро пришёл в себя, оценил возможные последствия — и зашептал, всё громче и громче:
— Не смей! Нет. Нет… Нет!.. Ты не хочешь этого! Ты! Не! Хочешь! Хороший инкуб… Хороший мальчик… Фу!.. Нельзя, я сказал!..
— Эй, животное? Что ты там говоришь?..
— …тебе не нравятся самцы эльфов! Ты — инкуб! Демон соблазнения! Тебе нравятся девочки! Девочки, девочки, и только девочки! Да, да, я вижу — их хрен отличишь… Да, ты прав, из этого мальчика вышла бы очень симпатичная подружка… Но это, блин, не девочка! Слышишь! Эй! Мы не трахаем эльфов! Это противно! Это мерзко! Фу! Мы трахаем только эльфиек! Только эльфиек, я сказал!
— Эй, демон? Ты в себе?
— Бегите, несчастные! Прочь! И хватит уже своей жопой перед моими глазами вертеть, ты, гомосек латентный… А то я за него не ручаюсь!
— Что? Кого?..
Тело Ефима извернулось и откинуло одного из эльфов в сторону, а второго подгребло под себя. При этом озабоченный «автопилот» совершенно игнорировал такие совершенно не важные для себя вещи, как «боль» и «неудобство». Сам хозяин тела такого с собой бы не сотворил, и уж точно не ради того, чтобы… Схватить эльфа за ягодицы.
Поняв, что творит, Ефим содрогнулся от омерзения.
— А-а-а-а!.. Нет!.. Только не это! Ты, тварь! А ну, пусти его! Пусти, я сказал! Я отрежу себе руки! Я сожгу их! Это не та жопа! Это неправильная жопа! Это совсем неправильная жопа! Да пойми же ты уже, дурак! Нам другая нужна! Дру-га-я! Без лишних девайсов спереди! Вон их сколько вокруг, да посмотри же ты!..
Тело не слушало Ефима, эльф бессильно трепыхался, а второй эльф не вмешивался и смотрел на происходящее… С интересом?
— Чего? Серьёзно? А-а-а, бля… Куда я попал… Кубло извращенцев… Вызываю огонь на себя! Семиногий пиздохуй! Восьминогий пиздохуй! Девятиногий пиздохуй! Ах, хорошо вошло… Ж-ж-жопа-а-а! Хероманда! На, получи ещё, гомогей проклятый! Будешь знать, как всяких сладких за жопы лапать!..
Едва не обесчещенный эльф воспользовался тем, что тело Ефима корчит от боли, и наконец-то вырвался из его цепких объятий, в испуге стреляя по сторонам глазами. «Ангел-хранитель», порхающий совсем близко в воздухе, вызвал гудящее облако пчёл и стрелял электрическими разрядами уже с двух рук, добавляя в происходящее хаоса. И всё это на фоне очень странной потасовки между мужским и женским населением эльфийской деревни, где одни таскали других за волосы, а вторые давали первым пощёчины… И иногда было сложновато определить, кто из дерущихся — кто.
Сам Ефим катался посреди всего этого и заливался безумным смехом, время от времени провоцируя крылатого карапуза очередным ругательством. Стараясь при этом всё-таки не перегнуть — было бы верхом глупости получить Паралич, когда вокруг столько потенциальных врагов. Особенно, когда некоторые из них… Ефим поймал на себе взгляд второго эльфа, как он его окрестил — эльфа-наблюдателя, и тот ему очень не понравился. Не должен нормальный гетеросексуальный эльф так смотреть. Или — их нормальных не бывает?..
Тем не менее, всё вокруг начало потихоньку успокаиваться. Рядом с Ефимом, который с трудом поднялся на ноги, внезапно появились Эльтодреель, Наташа и ещё несколько знакомых эльфиек и фей. Охотники скучковались напротив, поправляя растрёпанные причёски и одежду, и обиженно зыркали по сторонам. Сразу было видно победителей и побеждённых. Удача на стороне больших батальонов. У остроухих красавчиков, оказавшихся в меньшинстве, изначально не было шансов.
Соперники смотрели друг на друга и не решались сделать следующий шаг. Повисло напряжённое молчание.
Ефим огляделся по сторонам — и принялся усиленно ругаться. Количество прекрасных женщин в шаговой доступности зашкаливало. Тело наконец перестало интересоваться самцами-эльфами, и можно было бы порадоваться, пустить всё на самотёк… Но нет. Был ещё проклятый обет и необходимость его соблюдать! Да и ситуация в целом совсем не располагала.
По идее, сейчас надо было бы показать всю свою мудрость, предусмотрительность и способность к анализу сложных неудобных ситуаций как правителя, выкатить соломоново решение, примирить враждующие стороны и сделать так, чтобы всем вдруг стало хорошо — или, по крайней мере, выбрать из всех плохих вариантов наименее скверный. Но Ефиму было совершенно не до происходящего. Его руки тянулись то к стоящей непростительно близко Эльтодреели, то к Наташе. И приходилось сыпать всё новыми и новыми ругательствами, чтобы угомонить демона.
«Я в какого-то мазохиста, блин, превращаюсь. Ведь ему, гаду, безразлично всё. Больше я сам страдаю…»
Но Ефим понимал, что деваться некуда. Либо действовать так, либо — случится страшное. Или очень страшное. Это смотря кто окажется ближе…
Эльтодреель что-то говорила, эльфы ей отвечали, но что, как, кому — из-за постоянных попыток сохранить контроль над собой Ефим не отслеживал. Не заметил он и момент, когда охотники дружно развернулись и начали спускаться с помоста, имея при этом вид оскорблённой невинности. Когда последний из них скрылся из виду, Эльтодреель, тварь такая, ещё и сделала шаг навстречу.
— Господин…
А одежду-то она привела в порядок не до конца, ой не до конца… И эта её свободолюбивая грудь всё ещё выглядывает наружу, ловя момент, чтобы хась — и выскочить снова…
— Прочь! Все прочь! Отойдите, бля! А то наброшусь! Быстро! Ёбаный стыд, моржовый хер, сучье говно! Вот, так, вот, ещё… Давай, голубчик, жги… Хреначь со всей силы! Херачь! Хуячь! Еби! Во-о-от, так, уже лучше… Так что вы там сказали, а?..
— Господин, — сделала вторую попытку Эльтодреель, потупив взгляд и молитвенно сложив руки на груди. На груди…
— На груди, бля!.. Стовосьмидесятиногий пиздохуй! Да, да, вот так! Ебашь меня, маленький говнюк, ебашь меня сильнее… А ты не смотри туда! Не смотри! В глаза ей смотри, сказал! Так что там было-то? Что ты хотела сказать?
— Я хотела сказать, что наши мужчины оказались категорически против решения подчиниться вам, господин. И были за это изгнаны. Проблема решена, только теперь… Боюсь, на вас теперь лягут дополнительные обязанности. Уж не знаю, справитесь ли…
Ефим горестно вздохнул и хлопнул себя рукой по лицу. Сам.
Крепко-накрепко зажмурился, вдохнул-выдохнул, стараясь привести в порядок мысли и всё остальное. Наконец, огляделся.
Вечер постепенно превращался в ночь, однако это превращение ещё не завершилось. Тёмно-синее небо, насколько можно было видеть сквозь деревья, только начало наливаться чернотой. Осторожно зажигались одна за другой редкие звёзды. Птицы сонно и лениво чирикали, готовясь ко сну. В воздухе чувствовались прохлада и сырость, но при этом ветер, уютно шелестящий листьями, был ещё тёплым.
Под кронами деревьев сгущались сумерки, но с темнотой самоотверженно боролись покрывшие всё вокруг светлячки, множество их. В созданном ими необычном освещении, похожем на неоновую подсветку, всё выглядело нереальным и волшебным. И света было достаточно, чтобы оценить множество взглядов, наполненных затаённой надеждой и плохо скрываемым беспокойством. Ефим почувствовал себя, словно Дед Мороз на детсадовской ёлке. Или, вернее, как стриптизёр на вечеринке, которую устроили после окончания ёлки воспитательницы, доплатив снявшему ватную бороду и надевшему кожаные трусы аниматору.
Девушки послушно разошлись в стороны и теперь стояли ближе к краям помоста, выстроившись в три неровные шеренги. Ровно четырнадцать штук. Три эльфийки, одиннадцать фей. Одновременно очень похожие друг на друга, как сёстры, и в то же время — такие разные.
Все эльфийки — высокие, стройные, с одинаковыми золотистыми волосами, в одинаковых зелёных костюмах — конечно, с поправкой на состояние одежды Эльтодреели. Тем не менее, Ефим точно бы не спутал этих троих, каждая обладала ярко выраженной индивидуальностью: черты лица, фигуры, возраст, рост, и, казалось, даже характеры были разными.
Что до фей — у весёлых малышек разброс был гораздо шире. Волосы — почти весь спектр видимого света. Обычные человеческие каштановые, чёрные, русые, и тут же — голубые, зелёные, розовые, сиреневые. То же с глазами. Кое у кого даже отличался цвет кожи. Одежда — платья, топики, набедренные повязки, коротенькие юбочки — кто во что горазд. И рассмотреть всё это можно было в деталях, поскольку значительная часть светляков пристроилась в волосах, а также на телах фей. И хуже всего было там, где насекомые пристроились не на одежде, а забрались под неё, заставляя тонкую материю просвечивать…
Оглядев всё это великолепие, Ефим поскорее воздел глаза вверх, к ночному небу, так, чтобы никого не видеть. После этого собрался было дежурно выругаться, призвав свою личную анти-виагру, так, для профилактики — но тут откуда-то со стороны донеслось истошное:
— Демоны!..
Ход 4. Коричневый игрок
— Демон!.. Нечисть!.. Гадкий тролль!.. — Неслось со всех сторон.
Пётр, перебравшись через край ямы, воздел своё знамя к тёмно-синему вечернему небу, на котором зажглись первые редкие звёзды. Прокашлялся. Ещё раз прокашлялся. Помялся. Прокашлялся в третий раз — и, наконец, заговорил, иногда срываясь на неумелое пение:
— Вышел Пётр из зиндана! Вынул флаг свой из кармана! Буду резать, буду бить… Все вокруг меня… Козлы!
Прочитать этот небольшой стишок на публику стоило огромных усилий, а последние слова Пётр так вообще произнёс громким полушёпотом. Кажется, ещё никогда он столько не говорил за одни сутки.
В прошлой жизни новоиспечённый скальд и бард вообще не понимал того, как можно взять, и начать это делать с незнакомыми людьми. Он не представлял, как те же кондукторы в транспорте обращаются к пассажирам «оплатите проезд» — и как, в конце концов, сами пассажиры спрашивают друг-друга: «Не выходите следующей?», не говоря о том, чтобы попросить водителя маршрутки остановиться в нужном месте. Из-за этой навязчивой боязни открыть рот, Пётр иногда даже проезжал мимо своей станции в метро, и потом приходилось садиться на поезд в другую сторону и возвращаться назад, а в маршрутках вообще не ездил — или ездил, но выходил только вместе с другими пассажирами, и не всегда в нужном месте…
И если общение с призраком ещё как-то укладывалось в рамки привычного и того, что можно себя заставить сделать, в том смысле, что говорить один на один по жизни иногда всё-таки приходилось, то вот выступать перед публикой, ещё и обзывая всех нехорошим словом, ещё и когда могут за это намять бока… Для Петра это было настоящим шоком, и он сам не понимал, как так случилось, что он уже второй раз в своей жизни делает «это». Вслух, на публику. Сам!
Ожидаемо, публика выступления совершенно не оценила.
— Эй! Заткните ему пасть поскорее! Нечистый! Тролль! Порождение тьмы! Ишь, заклятия свои поганые накладывает!
Двое стражников кинулись навстречу, с явной целью прервать словесный поток, и времени на рефлексию не осталось. Пришлось торопиться, чтобы успеть сказать всё. Иначе — шанс на последнюю возможность выпутаться из передряги будет упущен.
Всё-таки поколебавшись лишнее мгновение, решаясь на столь ответственный шаг, Пётр повернулся к чернобородому типу, упакованному в шикарный и наверняка самый лучший из всех доспех, и быстро затараторил:
— Ты — начальник, ты — дурак! Всё, что делаешь — не так! Мыши съели твоё знамя, и чинить его никак!
И, уже отбиваясь от наседающих дюжих молодцов, пытающихся заткнуть рот:
— А я парень удалой! Могу и ниткой и иглой! Починю я ваше знамя, только дайте сбечь домой!..
После этого рот Петра наконец заткнули, а руки скрутили за спиной. Толпа вокруг восторженно закричала — справедливость восторжествовала, зло повержено!
Знамя упало на землю, и кто-то из стражников наступил на него. Пётр зажмурился — ему не безосновательно казалось, что созданная им конструкция очень хрупка, и сейчас сломается. Но нет, артефакт оказался куда крепче, чем можно было ожидать. А того, что произошло в следующее мгновение, не ожидал даже Пётр, чего уж говорить об остальных
Из знамени метнулась полупрозрачная тень и впилась в ногу стражника, начав окрашиваться в багровый цвет. Мужик тут же отпустил Петра и истошно закричал. Схватившись за свою конечность, он упал и откатился в сторону.
Все вокруг тут же всполошились, а на Петра навалилось какое-то уже совсем неприличное количество людей. Его зажали так, что он не мог даже двинуться, а в рот затолкали кляп. Дальше влиять на происходящее Пётр не мог, и ему оставалось только молча наблюдать и надеяться, что сделанного ранее будет достаточно.
Зычный голос чернобородого перекрыл взволнованный гомон, заставив некоторых вздрогнуть и взбледнуть с лица.
— Почему не обыскали перед тем, как сажать в яму? Совсем мышей не ловите? Самих за решётку посадить? Сиятельный! Не ожидал такой халатности! Уж не от тебя точно! Неужели вы везли тролля, который опасен сам по себе, ещё и с неизвестным артефактом?
— Никак нет, ваша светлость! Мы отобрали у него всё, что нашли! У него и была-то только сумка, с этим… Которое мы показывали.
— О, да, ребята оценили. Пошли девку искать, которая согласится на себя такое напялить. Пока не нашли.
— Как — пошли искать? Это же нечистый артефакт! От нечистого тролля нам достался! Его надо убрать, или уничтожить, абы не было чего…
— Не учи. Сами учёные. Разберёмся. И не переводи тему! Что с троллем-то? Откуда он эту тряпку с черепом вдруг достал, если говорите, что у него ничего такого не было? Проглотил, потом из задницы вытащил? Она у тролля большая, конечно, но не настолько же! Или, скажете, в яме нашёл? И в яме у нас теперь артефакты тёмные сами собой заводиться стали? А? Молчите? Эй, Хриплый, подай-ка эту штуковину сюда! Посмотрю хоть, что эти растяпы прошляпили… Да не бойся, не бойся ты! Если что — пенсию твоим будем платить, ха-ха…
Названный Хриплым осторожно, буквально на цыпочках, подошёл к Знамени. Медленно присел рядом на корточки, протянул руку, легонько коснулся ею таинственного предмета — и тут же отдёрнул. После нескольких таких попыток, осмелев наконец, взялся за костяное древко двумя пальцами и медленно-медленно поднял, после чего подошёл к чернобородому, держа артефакт на отлёте, в вытянутой насколько возможно далеко от себя руке.
— Ну что, ребяты? Как думаете?
— Непонятная штука какая-то… Жуткая… На знамя похоже!
— Да на панталоны старые это похоже!
— Точно! Это ж панталоны! Рваные и кровью испачканные!
— Так что думаете? Знамя это, из странных вещей сделанное? Хриплый! А ну, дай-ка сюда. Да не бойся ты так! Не укусит, если укусит — не откусит, а если откусит — с тебя не убудет, ха-ха-ха! Там дух внутри заключён, он, видимо, эту хреновину и охраняет… А ну, вылазь! Покажи морду свою, чтобы с тобой говорить можно было!
Призрак неохотно материализовался рядом со Знаменем и исподлобья огляделся. Он был всё ещё чуть-чуть красноватого цвета, и одновременно приобрёл почти человеческие черты — теперь это была уже не тень с дырками вместо глаз и рта, а совершенно нормальные туловище, голова и лицо, только чуть-чуть прозрачные.
— Да это же душегуб! Мясник наш старый! — ахнул кто-от из толпы. — Стольких извёл, пока его не поймали!
Поднялся возбуждённый гомон. Судя по всему, тема была для деревенских больная.
Когда наконец стало более-менее тихо, кто-то озвучил очевидный вопрос:
— Эй! А откуда у тролля мог взяться артефакт, в котором наш мясник старый сидит?..
Пётр попробовал было промычать правильный ответ, но его никто не услышал, и навстречу желанию поговорить не пошли. Вместо этого все вокруг принялись гадать и предлагать варианты один фантастичнее другого.
Пока люди вокруг оживлённо обсуждали происхождение знамени, чернобородый его с невозмутимым видом изучал. И, видимо, в конце концов выяснил всё, что хотел.
— Тихо все!
Не сразу, но все вокруг замолкли.
— Эта штуковина — знамя. Хорошее знамя! Я беру его вместо старого нашего, отрядного. Мне безразлично, откуда оно и как оказалось в этой яме. Разобраться, конечно, надо… Но главное — с этим знаменем у нас больше шансов против наших врагов.
Повисла встревоженная тишина, которая надолго не затянулась — её почти сразу взорвали многочисленные возмущённые возгласы.
Громче всех сокрушался Сиятельный:
— Настоящим воинам света не подобает использовать предметы, осквернённые Тьмой! Мы не можем знать, кто и каким образом подкинул это сюда! Знамя надо уничтожить, пока скверна не завелась в нашей деревне!
Явно, Сиятельный был популярен. Ему вторили многие «из народа», наседающие со всех сторон на воинов, которые сгрудились вокруг Петра и держащего его Знамя в руках чернобородого. Последний взирал на происходящее с лёгкой усмешкой, и снова призвал всех к порядку:
— Тихо! Успокойтесь! Нам нужно всё, что поможет выстоять против наших врагов, богомерзких демонов и диких орков. И мы возьмём это знамя взамен того, что потеряли недавно. Это не обсуждается!
— Отдайте нам знамя, и мы совершим все необходимые обряды! Мы защитим вас!.. — снова заголосил Сиятельный, но чернобородый жестом попросил его замолчать.
— Я, кажется, ясно сказал, что не отдам знамя. Ваша работа — избавлять нас от нечисти. Вот и займитесь ею! Вон, берите тролля, и сожгите уже его наконец. А я пойду, мне ещё наказание придумывать для тех разгильдяев, которые старое знамя испортили.
Такие новости стали для Петра поводом попытаться всё-таки стряхнуть с себя конвоиров, порвать путы и уйти от всего этого творящегося вокруг мракобесия огородами. Но гады-стражники держали крепко, дело своё знали туго, и не получалось даже дёрнуться куда-то в сторону отличную от той, в которую нужно было им самим.
Поняв, что от неизбежного не уйдёшь, Пётр смирился — хотя бы временно — со своей участью, и позволил провести себя через всю деревню. Прямиком к чему-то наподобие площади, где были уже аккуратно свалены пирамидкой дрова под костёр. Рядом нетерпеливо выхаживал туда-сюда мускулистый мужик с перекинутыми через плечо цепями.
Увидев всё это, несчастный пленник сначала чуть было не потерял сознание от страха, а потом с удвоенной силой задёргался. Но всё было тщетно. Петра затащили наверх, примотали испачканными в саже цепями — неужто, уже пользованные? — к толстенному вертикально врытому столбу, и даже прикрыли сверху вязанками хвороста.
Народу вокруг столпилось — тьма! Причём, никто не возмущался, все взирали на происходящее с полным одобрением. Жадно всматривались в приготовления и ожидали, когда же наконец начнётся забава. Все: молодые, старые, мужчины, женщины… Девушки. И — Петра просто добило то, что никто и не подумал прятать куда-то детей. Кажется, все они были здесь, тоже готовые смотреть представление.
— Мерзкий тролль! Ты поплатишься за то, что напугал меня и обидел моего братика!
Даже та вредная девчонка, которая боится мышей и любит своего бестолкового сородича — даже она пришла поглазеть на то, как жгут тролля!
Сиятельный был явно не в духе. Он прочитал короткую агрессивную речь, в которой обвинил привязанного к столбу Петра во всех бедах деревни, включая неурожаи и болезни отдельных членов общины. Одновременно, несколько стражников занимались тем, что разжигали факелы — наверняка, чтобы уже от них запалить костёр.
Пётр зажмурился. Ему стало очень-очень страшно. Особенно сильно захотелось домой, к маме. Где нет костров, фанатиков и мерзких обзывающихся девчонок…
Вдруг вдалеке раздался страшный крик, который резко и быстро оборвался. Все насторожились, стражники с факелами замерли на полушаге.
Пару мгновений спустя откуда-то донеслось наполненное ужасом:
— Орки! Орки!..
Ход 4. Красный игрок
— …орки!..орки! — издалека доносились наполненные ужасом крики.
Анна стояла на краю леса. Было не холодно, но девушка зябко куталась в шкуру, взятую из жилища Сломанного Клыка — то единственное, что смогла найти, чтобы использовать вместо одежды.
Анна пристально смотрела вперёд, на обречённую деревню. На то, как волки несутся вперёд гигантскими прыжками. Как следом, немного отставая, бегут орки, улюлюкая и на ходу лихо раскручивая оружие.
Это зрелище совсем не радовало.
Сначала, когда Яма сказала, что предстоит набег, Анна не придала этому значения — ну набег и набег, что тут такого. Вокруг пусть и искажённый чьей-то больной фантазией, но всё же мир стратегической игры, где по определению положено ходить в набеги и «грабить корованы».
Но когда перед глазами открылся вид на деревню, очень похожую на самую обычную земную, живущую нормальной мирной жизнью, в которой есть место и мычащим коровам, и стирающим у реки женщинам, и дыму из труб, и уютному свету в окошках — вот тогда Анну по-настоящему накрыло. Она внезапно поняла, что всё, что сейчас будет — это не циферки статистики, не крохотные фигурки существ, молчаливо умирающие и послушно бегающие по изометрической карте.
Особенно тяжело было сознавать, что пусть и не по своей воле, но виной этому стала она сама. Именно Анна взбаламутила племя, именно она уговорила этих поганых тварей — волков, присоединиться к их так называемым «старшим братьям», что сделало последних ещё смелее и безрассуднее, чем даже было до этого.
«Тьфу, что одни, что другие — отвратительные, кровожадные чудища! Монстры! Стоят друг друга… Век бы с ними дела не иметь!»
Но иметь дело приходилось, и Анна, понимая, что не в силах ни на что повлиять, просто наблюдала за происходящим. За тем, как редкая россыпь из лохматых приземистых силуэтов и мускулистых рослых фигур встречает ещё более редких защитников — или тех, кто замешкался и не успел убежать. И как те падают, один за другим. К счастью, видно было уже плохо, подробности смывались… Но вспоминая недолгий опыт жизни в племени, Анна прекрасно представляла, что именно происходит. И особенно её пугало то, что делают волки. Девушка всякий раз содрогалась, когда представляла, как их клыки рвут мягкую податливую плоть.
Когда нападающие скрылись за ближайшими домами и крики стали тише, девушка очнулась от оцепенения. Она подняла тяжеленный меч, оставшийся в наследство от Сломанного Клыка, и медленно побрела следом. По полям, в которых остались настоящие протоптанные просеки, старательно игнорируя доносящиеся спереди звуки сражения и вопли, и иногда спотыкаясь о тела — вечерние сумерки уже почти превратились в ночь, и видно было плохо.
Деревня уже местами горела, и зрелище, которое открылось взгляду Анны, ожидаемо было далеко не самым приятным. Лужи крови, валяющиеся тут и там трупы…
Пляшущие огненные языки выхватили из тьмы подростка, пришпиленного копьём к стене, с расплющенной мощным ударом правой половиной головы. У ног парня валялся орк, проткнутый вилами.
Анна отвела взгляд. В желудке очень неуютно зашевелилось, но девушка поборола позыв. Надо было идти дальше.
Внезапно, издалека донёсся многоголосый торжествующий рёв, заставив сбиться с шага. Перед глазами появились, одна за другой, две записи:
«Да засуньте вы эти свои уровни…» — подумала Анна. Но всё же два раза мысленно щёлкнула по интерфейсам, выбрав Восполнение Маны и Орлиный Глаз. При этом почти не колебалась. Потому что Стрельба, конечно, полезная аура, дающая повышенный урон для всех подчинённых-стрелков. Но, во-первых, у орков Анна не видела лучников или других бойцов дальнего боя, а во-вторых — она совершенно не была уверена, что хочет связывать себя с кем-то вообще и зависеть от подчинённых. Хотелось послать всех к дьяволу и развивать исключительно собственные способности, чтобы быть полностью самодостаточной…
Скрипнула дверь, и Анна вздрогнула. Идя по царству мёртвых, она совсем забыла, что здесь можно встретить ещё и живых.
Из сеней ближайшей избы выпрыгнул мужик в рясе. Увидев Анну, он замер, видимо, удивившись не меньше её самой.
Девушка напряглась и неумело подняла меч. Однако не стала нападать, только молча кивнула в сторону леса — мол, иди, я тебя не видела.
Тип в рясе прикрыл глаза, давая понять, что всё понял. Сделал шаг, другой… Но вдруг обернулся, поднял руку, и девушка поняла, что летит на землю. И что почему-то очень болит грудь.
На улице стало внезапно шумно и людно: откуда-то вывалилась ватага орков. Увидев типа в рясе, они было кинулись на него… Но, заметив пытающуюся встать с земли Анну, расступились, образуя что-то вроде разрежённого круга, внутри которого остались только двое.
Тип в рясе попробовал прорваться наружу, заклинанием откинув одного из орков в сторону — но его со смехом затолкали обратно внутрь, кинув прямо на землю.
Глядя, как этот негодяй возится в своей рясе, Анна поняла: вот он, шанс. Надо атаковать, пока не поздно. Потому что совершенно очевидно: орки не будут помогать, а будут ждать, пока один из них не прикончит другого. А становиться девочкой для битья не было никакого желания.
Анна стартовала с места, как на каких-нибудь соревнованиях по бегу, чётко понимая: дорога каждая секунда. В несколько прыжков преодолев расстояние до своего противника, она бросилась на него… Чтобы тут же отлететь в сторону от очередного удара в грудь.
«Ах, бля… Чтоб вам пусто было, с этими книгами! Надеюсь, он не сломал мне рёбра… Или тут они сами срастаются?..»
Сплёвывая кровь изо рта и держась за бок, Анна поднялась с ещё большим трудом, чем в прошлый раз. Тип в рясе уже стоял, с усмешкой ожидая, и снова поднимал руку, чтобы сотворить заклинание.
«Ещё несколько таких ударов — и я не боец. Надо срочно что-то…»
Вдруг Анна увидела, что её противник стоит прямо перед чьим-то трупом. Это был хоть какой-то, но шанс.
Девушка внимательно уставилась за спину типа в рясе, моля всех богов, чтобы он правильно понял этот взгляд. Но гад только усмехнулся — мол, детским трюком меня не проведёшь.
Тогда Анна наколдовала то единственное, что могла. Дурацкое и совершенно бесполезное заклинание Пошевелить Труп. Тело дёрнулось, заскребло по земле пальцами… И вот это, видимо, тип в рясе уже услышал и игнорировать не смог.
Обернувшись назад и увидев дёргающегося на земле мертвеца, он инстинктивно разрядил в него своё заклинание, а сам отскочил в сторону, тут же поворачиваясь к Анне. Но девушка воспользовалась теми мгновениями, которые ей подарил немудрёный трюк, и уже пробежала половину расстояния до врага.
Меч Клыка она потеряла ещё в самом начале схватки, и сейчас, как в старые добрые времена, могла рассчитывать только на своё тело. Пусть не такое сильное и послушное, как было раньше — но ведь навыки никуда не делись!
В прыжке ударив противника ногой, так, что он отшатнулся и с трудом сохранил равновесие, Анна налетела на него подобно вихрю и принялась молотить своими непривычно маленькими и слабыми кулачками. И если против здоровенных орков они были почти бесполезны, до для человека хватило нескольких точных ударов, чтобы тот «поплыл» и забыл про попытки воспользоваться магией.
Ноги святоши подкосились, и он безвольной куклой рухнул на землю, со всей силы ударившись головой о землю. Анна осталась стоять над поверженным врагом. Смахнула лезущие в глаза волосы, вытерла пот со лба, и, тяжело дыша, победно огляделась.
«Ну, что вы на это скажете, зеленокожие ублюдки? Вот, смотрите, слабая хрупкая девушка смогла сделать не хуже вас!..»
Правда, в глазах орков не было заметно ни поддержки, ни одобрения. Было в них что-то другое. Ожидание?..
Внезапно, Анна наткнулась взглядом на Яму. Орчанка ткнула пальцем в сторону лежащего, и недвусмысленным жестом провела себе ребром ладони по горлу.
«Нет, нет, нет! Конечно же нет! Я не буду этого делать!» — мысленно взмолилась Анна.
Зеленокожая девушка её слышать не могла, но явно поняла смятение, которое отразилось на лице. Сделав страшные глаза, Яма покачала головой — мол, не смей, нельзя. И вдруг сделала шаг вперёд.
Подняв с земли выщербленный кусок стали, который был когда-то оружием Сломанного Клыка, Яма подошла к Анне, вернула ей оброненный трофей, ещё раз мотнула головой в сторону поверженного противника, и отошла прочь.
«Я не…» — Анна оценила скрещенные на себе взгляды орков и вдруг поняла, что не хочет показывать перед ними даже капли слабости. Не перед этими тварями, которые только и ждут, чтобы она оступилась — и снова стала их законной добычей.
Резко крутанувшись, девушка подняла тяжёлый неудобный меч и с силой опустила его на шею поверженному врагу. Удар оказался слабее, чем хотелось, и не отрубил голову с первого раза. Святоша очнулся, распахнул глаза и начал кататься на земле, зажимая страшную кровоточащую рану.
Анна зажмурилась, но тут же открыла глаза. Начав, надо закончить…
Попасть второй раз оказалось ещё сложнее. С пяток ударов прошли вскользь, задевая плечи и макушку несчастной жертвы, прежде чем удалось попасть снова по шее и в конце концов закончить её страдания.
Анна отбросила окровавленный меч в сторону и отвернулась. Вскользь отметила крики одобрения и звуки от ударов оружия по щитам. Прошла мимо всего этого дальше, куда-нибудь, куда глаза глядят.
Яма появилась рядом, снова с мечом в руках.
— Негоже разбрасываться оружием. Тем более, которое таким образом досталось. Воины могут решить, что на тебе проклятье, и оружие само бросило тебя.
— Насрать.
— Твоё дело. И… Ты здорово придумала, не убив его сразу. Орки любят, когда красиво и когда много крови. Ты их сильно порадовала, продлив мучения жертвы!
— Насрать.
Яма пожала плечами.
— Странно. Не вижу радости. Это же большой шаг к признанию… А меч всё-таки возьми.
Анна молча взяла оружие и продолжила идти дальше, всем видом показывая, что компания ей не нужна. Орчанка снова повела плечами и отстала, оставив девушку одну.
Но если Анна надеялась уйти ото всех тех ужасов, которые её окружали — она сильно просчиталась. Следующим испытанием для неё стал вышедший из-за угла орк, который тащил на плече отчаянно брыкающуюся и зарёванную девочку.
— А-а-а-а! Отпусти! Отпусти меня-а-а! Ты не знаешь, кто мой папа-а-а! Он покажет тебе! Злобный гадкий орк! Если не пустишь, тебя сожгут на костре-е-е-е, как того тролля-я-я!..
Анна сначала отвела взгляд и попыталась пройти мимо. Но — не смогла. В конце концов, в «обычае» же у этого странного племени отбирать добычу друг у друга, решая вопросы собственности самым простым и надёжным способом?..
Резко крутанувшись, девушка занесла меч и со всей силы опустила его на голову орка, памятуя о предыдущем неудачном опыте и стараясь хотя бы на этот раз сделать всё правильно. Но меч отскочил от недоумённо обернувшегося здоровяка, как от резинового, хотя Анна почувствовала, что у неё от удара отсушило руку.
— Да что же это такое!..
Орк наконец сообразил, в чём дело. Скинув ношу с плеча, он двинулся Анне наперерез, раскручивая здоровенный кистень. Девушка снова атаковала, хорошенько размахнувшись слишком тяжёлым для себя мечом, но орк ловко отбил лезвие в сторону и как-то сделал так, что в следующее мгновение Анна осталась стоять перед ним с пустыми руками.
Не успела девушка опомниться, как здоровяк откинул кистень, прыгнул вперёд и схватил её, навалившись сверху.
— Что, опять? Мы же проходили уже это! Я так не договаривалась! Мама-а-а-а-а! Мамочка-а-а-а-а!..
У Анны удалось сохранять самообладание и чувство юмора ровно до того момента, когда орк достал нож и, одной рукой схватив девушку за волосы, другой попытался ткнуть ей клинком в глаз. Не получилось, Анна мотнула головой, отделавшись «всего лишь» глубоким порезом на скуле.
Орк возмущённо взревел и начал бить девушку головой о землю, как обиженный ребёнок, у которого отобрали игрушку. Правда, в следующее мгновение его сбил в сторону рычащий комок меха, за которым тут же последовали ещё несколько. Какие-то секунды трепыхания, ворчания — и всё закончилось…
«Невежливая тёмная. То ты просишь о помощи. То, получив её — не благодаришь и просишь уйти… Чтобы опять встрять и опять просить о помощи. Я ничего не понимаю!»
— С-с… Сп-пас-сибо…
«Уже лучше. А тебе не кажется, невежливая тёмная, что у тебя слишком много проблем с самцами? Тебя не учили с ними обращаться? Ты сначала крутишь перед ними хвостом, а потом, когда привлечёшь внимание — вдруг его поджимаешь и делаешь вид, что это не ты вовсе и была. Неудивительно, что на тебя так странно все реагируют!..»
— Уд-дарить м-мечом по г-голове — это к-крутить хв-востом?
«Конечно! Ты же среди орков, девочка! Этот народ знает толк в ухаживании!»
— З-з-апомню.
«И всё же, тебе не кажется, невежливая тёмная, что будет лучше, если кто-то из нас всё время будет рядом с тобой?»
— Н-нет. Н-не кажется. Ух-ход-дите…
«Ну, как знаешь…»
Волки ушли, оставив Анну одну, рядом с ещё одним трупом, оказавшимся на её совести. Вернее, не совсем одну…
Девчонка, бывшая ещё недавно добычей орка, теперь активно извивалась на земле и пыталась избавиться от пут при помощи собственных зубов. Получалось у неё, прямо скажем, не очень.
Анна подошла и присела рядом на корточки. Увидев это, девчонка замерла. Взгляд её остановился на блеснувшем кинжале — который ещё недавно был собственностью орка, теперь лежащего рядом бесформенной безжизненной кучей.
— Если я отпущу тебя, что ты сделаешь?
— Убью их всех! Твари! Негодяи! Чудовища! Я им покажу…
Анна молча кивнула своим мыслям и убрала кинжал, после чего взяла девочку за ремни на запястьях и, поднатужившись, дёрнула вверх, ставя на ноги.
— Ты же хотела меня отпустить?
— Я передумала.
— Эй!
— Для твоего же блага. Я тебя отпущу, когда успокоишься и когда тебе ничего не будет угрожать.
— Пусти! Пусти сейчас же!
Игнорируя вопли, Анна потащила девчонку за собой, думая, как бы с нею выйти из деревни поскорее и так, чтобы не наткнуться ни на одного из орков. Но лимит событий, отведённых на этот вечер, ещё не исчерпался, и получилось прямо противоположное.
Анна с девочкой вышли на деревенскую площадь, посреди которой из горы дров торчал столб с привязанным к нему… Человеком?
Чем-то он показался Анне знакомым.
Ход 4. Голубой игрок
Чем-то он показался Валерии знакомым — этот демон, которого она встретила в эльфийском лесу. Вот только, где же она могла его видела, девушка вспомнить никак не могла.
Она даже старательно, одно за другим, начала восстанавливать в памяти все события последних часов.
После странного сеанса не-пойми-чего с Ррраргхшем, когда Валерия, в душе трепеща, осталась с самым главным демоном наедине… И сначала хорошенько отхлестала его огненной плетью, потом сделала массаж, а потом — как ни странно, больше ничего не было — после всего этого демоны выступили в поход. Причём все, от мало до велика. Как пробасил кто-то из темноты: «Вперёд, за эльфками!»
Это могло бы стать для Валерии радостной новостью, но — нет. Поход подразумевает необходимость долго и упорно куда-то идти, а это проблема при отсутствии обуви, и тем более — когда путь пролегает по подземельям и извилистым пещерам, в которых очень мало света и очень неровный пол.
Пока шли, Валерия просто сбила себе все ноги и особенно — пальцы на ступнях. Не раз и не два она думала про себя, что отдала бы всё за хоть какие-нибудь сраные тапочки. Но даже такой сомнительной роскоши нигде не наблюдалось, как-то не завезли в эти дикие края… И оставалось только терпеть.
Частично ситуацию спасала высокая регенерация, лежащая в основе окружающего мира — все ссадины затягивались за считанные минуты. К сожалению, не настолько быстро, чтобы совсем не переживать по этому поводу. Но не будь этой маленькой поблажки, спустя минут пятнадцать такой ходьбы девушка бы просто легла, и осталась лежать, что бы с нею там ни делали.
Из-за необходимости беречь ноги и всё время ставить их так, чтобы не тревожить раненые места, Валерия еле поспевала за остальными и не обращала внимания практически ни на что вокруг. Подколки со стороны жён Ррраргхша, когда в тесноте подземелий приходилось с ними сталкиваться, не достигали своей цели. Караван лает, собака идёт… Подумать обо всём этом и бояться можно будет и потом.
К счастью, всему рано или поздно приходит конец. Наступил и тот долгожданный момент, когда вереница демонов выбралась на поверхность. Там было уже темно, особенно под кронами деревьев. Однако после кромешного, непроглядного мрака подземелий, который еле-еле разгоняли трепещущие огоньки факелов — которые, как назло, ещё и достались только кому-то идущему далеко впереди — могло показаться, будто они вышли на свет.
Кто-то расположился на привал, кто-то готовился к предстоящему сражению, кто-то пошёл на разведку, а Валерия просто рухнула на землю. Она устала, ноги болели, и ей было совершенно наплевать на всё. Кто там и на кого нападать собрался… Да какая разница? Лично она делать этого точно не планировала.
— Эй, чего разлеглась?.. — мощный пинок по заднице в одно мгновение прогнал состояние лёгкой дрёмы и расслабленности, чуть не заставив завалиться на бок.
— А?.. Что?..
— Вставай! Вперёд пошли! Или думала за спинами отсидеться?
Перед Валерией стояла, ухмыляясь, одна из троицы. Суккуба.
— Что тебе от меня надо?
— Чтобы ты пошла с нами! Начинается охота на остроухих, твоих дальних родственников. А ты тут сидишь, понимаешь…
— Не хочу.
— А тебя никто и не спрашивает. А ну, вперёд! Пошла!
Валерия огляделась. Несколько оказавшихся неподалёку демонов смотрели насмешливо. Заступаться никто даже и не думал, а мелкий поганец Аршрш, тоже бывший среди свидетелей происходящего, даже жестом показал — мол, давай, двигай. Чего смотришь.
— Ну? Долго тебя ждать?..
Похоже, вариантов не было. Девушка нехотя поднялась на ноги.
Суккуба довольно хмыкнула, крутанулась на месте и пошла прочь, а Валерия побрела следом. Причём, взгляд её невольно упал на задницу демоницы… И уже не смог оторваться от этого зрелища. При каждом шаге голые красные ягодицы плавно двигались вверх-вниз, а грива густых чёрных волос, покачиваясь в ритм ходьбе, будто поглаживала по ним сверху. Вроде ничего особенного — но это мерное покачивание просто гипнотизировало.
— Клёвая жопа, да? — Валерия дёрнулась, когда поняла, что Аршрш увязался следом и всё это время следил за ней.
— У меня лучше…
Демонёнок в ответ неопределённо хмыкнул, не возражая и не соглашаясь, а суккуба бросила через плечо насмешливый взгляд — мол, ты ври, да не завирайся.
Идти пришлось совсем недалеко, и Валерия совершенно не удивилась, когда в конечной точке маршрута обнаружила остальных «жён» Ррраргхша.
— Ты же фея у нас, да?.. — без предисловий начала главная из этой несвятой троицы, полукровка.
— Нет. Я полу…
— Вот и хорошо. Будешь живцом! Знаешь, что это такое — охота на живца?
— Вы что! Не буду я!..
— Согласна, и это замечательно! — Из густого кустарника внезапно вышел Ррраргхш, которого Валерия сначала и не приметила в темноте, и встал, довольно сверкая в полутьме глазами. — Если что, план отличный, одобрен мной, фея.
— Ой…
— Вот то-то, что ой! Идёшь вон по той тропке. Медленно идёшь! Так, чтобы мы могли поспеть следом. Изображаешь полную беззаботность и беспечность. Поёшь. Ты же умеешь петь?
— Не очень…
— Ну вот и отлично, что умеешь! Значит, поёшь, и делаешь вид, что ты самая настоящая фея. Приманиваешь эльфяк, делаешь вид, что своя, говоришь с ними, всё такое… А когда наши остроухие рыбки на тебя клюют, вот тогда и появляемся мы.
— А что… Что после этого делать мне?
— Как что! Бить, рвать, рубить, резать, грабить, пленить и угнетать! Всё, как обычно!
— Но мне же даже нечем всё это делать…
— Оружие настоящего демона — сам демон. Или ты ненастоящий?.. — с подначкой усмехнулась суккуба, крутанувшись вокруг своей оси. Ррраргхш кивнул, полностью с нею соглашаясь.
— Всё? Вопросы есть?
— Конечно, я хотела…
— Отлично, вопросов нет. Вперёд, фея! Докажи, что не зря взяли тебя с собой!
Валерия передёрнула плечами, огляделась вокруг, вздохнула — и пошла, куда указали. А что ещё оставалось делать?.. В конце концов, ловить эльфов на живца, то есть на себя — не самое странное из того, чем довелось заниматься девушке в этот один из безусловно самых странных в её жизни дней.
Было слегка боязно, но во всей сложившейся ситуации Валерия быстро нашла для себя огромный плюс: идти по тропе, и идти медленно, было просто-напросто приятно. Просто неслыханная роскошь — можно спокойно выбирать место, куда при следующем шаге ставить ногу. Если вдруг под неё попадётся камень, шишка, или что-то ещё — никто не мешает прерваться на половине движения. Уж не говоря о том, что земля мягкая, приятная, а не скалистая поверхность с острыми уступами, щелями и прочими радостями. После марш-броска по пещерам, где ничего не видно и в спину постоянно толкают идущие сзади, эта простая лесная тропинка воспринималась как настоящий подарок судьбы.
Сначала Валерия ждала, что эльфы раскусят её и накинутся вот прямо сразу-сразу, но прошла минута, две, пять — а никто так и не появился. После этого девушка расслабилась и даже начала тихо мурлыкать себе под нос…
Вот после этого она и столкнулись, буквально нос к носу, с отрядом эльфов.
Их было немного, всего несколько штук. Тот, кто шёл впереди, рыдал и постоянно тёр кулаками глаза, из-за чего не заметил, что больше не один на тропе. Правда, его более хладнокровные товарищи были начеку, и, только увидев на своём пути одинокую девушку, сразу встрепенулись. Но никто даже и не подумал поднимать оружие: Валерия не была похожа на ту, кто может представлять опасность.
— Эй! Ты кто такая, прекрасная незнакомка? — вперёд вышел блондинистый эльф с очень красивым и располагающим лицом. Он приветливо улыбался, но глядел при этом внимательно и изучающе.
— Какая же я прекрасная… Так, обычная.
— Так кто ты и откуда взялась здесь, в нашем лесу? — спорить эльф не стал, и после этого стал в глазах Валерии на порядок менее привлекательным.
— Я… Не подскажете, как пройти в библиотеку?
— Что?..
Кусты позади Валерии затрещали, и глаза эльфа расширились. Не дожидаясь, пока он поднимет свой лук и наложит стрелу, девушка активировала Огненную Плеть и ударила его по рукам, выбивая оружие. И заодно сразу же огрела его рыдающего товарища, который сопли-то конечно по щекам размазывал, но когда вокруг начало твориться странное, за оружие схватиться успел.
После этого всё закрутилось, завертелось, и что вокруг происходит, понять стало очень сложно.
Нападающие, конечно, застали эльфов врасплох и имели численное преимущество, но остроухие сражались отчаянно. Кто-то из демонов осел со стрелой в глотке, кого-то опутали вылезшие из земли корни, кто-то катался по земле в обнимку с противником, обмениваясь сокрушительными ударами…
Один из эльфов попробовал напасть на Валерию, но она успела ударить первой — и, пользуясь неспособностью противника атаковать в ответ, быстро спряталась за спину кого-то из «своих», предоставив тому возможность завершать начатое. Демон не растерялся, набросился на остроухого и несколькими ударами вырубил его, а после этого принялся связывать.
— Ура! Я добыл эльфку! Сегодня у меня будет большая любовь! — Вставая на ноги возле надёжно зафиксированного пленника, радостно осклабился победитель.
Валерия в ответ странно посмотрела сначала на демона, потом на бьющегося в путах эльфа.
— Что? Это моя добыча! Честно добытая в бою!
— Скажи мне, сородич… Ты состоишь в каком-нибудь «мужском братстве»?
— Что?..
— Да так, ничего. Просто… Тебе не показалось, что твоя эльфийка… Эм-м-м… Выглядит какой-то слишком мужественной?
— Она? Мужественной? Нет, не показалось, — демон озабоченно посмотрел на связанного и почесал в затылке. — Мне показалось, что она очень миленькая. Как раз, как мне нравится…
— Ладно, давай так… А тебе не показалось, что у твоей эльфийки слишком маленькая грудь?
— Грудь?
— Ну, сиськи. Титьки. Бидоны. Как там вы эти штуки спереди называете?..
— А-а-а, сиськи! Да. Сиськи маленькие. И правда. Плохая эльфка! Но уж какую поймал…
— Вот! Уже хорошо. А тебе не показалось, что твоя эльфийка… Немножко не эльфийка? А эльф?
— Нет, не показа… Чего-о-о-о?.. — демон замер поражённый, вдруг осознав свою ошибку. Но быстро оправился.
Резким движением стащив с эльфа штаны и убедившись, что там и правда есть кое-что лишнее, демон просто взмахнул рукой и одним мощным ударом разворотил пленнику горло.
— Пытался обмануть меня, пидорище проклятое?! Ничего, со мной такое не прокатит!
Валерия, на которую попали многочисленные кровавые брызги, запоздало отшатнулась и вскрикнула.
— Эй, ты что творишь?
— А что он творит! Пытался меня обмануть, жопу свою подсунуть поганую, эльфкой прикидываясь… Тьфу, срамота!
— Лучше бы мне отдал!..
Понурый демон побрёл куда-то, не утруждая себя ответом. А рядом с Валерией, которая завороженно смотрела на лежащий рядом труп и давила рвотные позывы, внезапно появилась тёмная эльфийка — что заставило девушку второй раз подряд отшатнуться.
— Никто тебе никого не отдаст, фея.
Одна из трёх жён Ррраргхша присела на колени рядом с телом дальнего родича, обмакнула пальцы в рану на его шее, после чего поднесла ко рту и медленно облизала, один за другим. А сделав это, скорчила недовольную гримасу.
— Не, ну вообще! У них даже кровь какая-то не такая, слащавая слишком. И жидкая. Хреновые у нас с тобой «родственники», бесполезные… Кстати! А ты знаешь последнюю новость?
Валерия, которая всё-таки не выдержала и согнулась пополам в стороне, опорожняя содержимое желудка, помотала головой, на самом деле имея в виду — отстань, не хочу ничего знать. Но эльфийка расценила это как приглашение говорить дальше, и, ловким изящным движением встав на ноги, продолжила:
— Так вот. Новость дня! Наш дорогой муженёк, Ррраргхш, в этом бою пал смертью храбрых. Какая потеря, какая потеря… Почему ты не начала биться в рыданиях и молить богов вернуть его душу, фея? Ты же понимаешь, чем это для тебя грозит?..
Валерия молча утёрла рот каким-то лопушком, высморкалась прямо на землю, сплюнула — и, стараясь казаться спокойной — хотя внутри всё заледенело — спросила:
— И… Кто теперь главный?
— Гхрхшах. Ты должна его знать. Он был в том отряде, который тебя привёл… Эй, ты куда?..
Не успела эльфийка договорить, как Валерия вскочила и побежала. Туда, где последний раз видела этого демона. Удивительно, но она за короткий срок даже научилась как-то их всех различать…
Гхрхшах нашёлся стоящим возле пленника-эльфа. Вид он имел немного сконфуженный. Видимо, тоже оказался введён в заблуждение и теперь не знал, что со всем этим делать.
— Гхрхшах… — запыхавшаяся девушка буквально врезалась в демона и повисла у него на шее. — Гхрхшах, дорогой! Позволь тебя поздравить! Ты теперь самый сильный! Самый главный! Я так рада, так рада! Ты ведь действительно заслужил это! И знаешь… Я же в тебя влюбилась с первого взгляда! С самого-самого первого! Так с тех пор и мечтаю только об одном — о твоих сильных руках на своей заднице… Если бы не этот негодяй Ррраргхш…
Демон удивлённо уставился на Валерию, а та, стремясь развить успех, привстала на цыпочки и быстро-быстро поцеловала рогатого. А потом, не встретив сопротивления, ещё раз — но теперь уже чуть дольше. Правда, осторожно, каждую секунду опасаясь какой-нибудь подлянки. Но Гхрхшах пребывал в полнейшем обалдении и не предпринимал никаких попыток к сопротивлению.
— Гхрхшах… Такое красивое имя… Я бы хотела шептать его, когда мы будем лежать рядом, в темноте… Только ты и я… Как тебе такое, любимый? И вообще! Хочешь, сделаю тебе массаж? А хочешь… Не совсем массаж?
Демон всё никак не мог выйти из ступора. Валерия снова потянулась вверх и вновь поцеловала его, прильнув при этом всем телом. И начала легонько разминать плечи, одновременно нашёптывая.
— Гхрхшах. Ты такой умный, такой опытный! Наверняка ты знаешь всё-всё-всё лучше меня. Поэтому я даже и напоминать не буду очевидных вещей! Например — что теперь, когда поменялась власть, надо обязательно окружить себя новыми верными сторонниками. А тех, кто был за власть старую, необходимо удалить, пока они не всадили тебе нож в спину. И особенно — всех приближённых этого Ррраргхша. А то, мало ли что… Никто ведь не хочет оказаться не у дел! Каждый будет стремиться вернуть влияние. И, это… Про тёмных эльфов говорят, что они очень опасны! Могут ночью прирезать, или отравить. И суккубы тоже очень коварные враги! Лучше сразу избавляться и от тех, и от тех! Пока они не нанесли первый удар. А полукровки, так те вообще! Хуже и первых и вторых, вместе взятых. Никогда не знаешь, чего от них можно ждать…
— Эй, фея! Чем это ты тут занимаешься?..
Раздавшийся со спины голос тёмной эльфийки заставил Валерию вздрогнуть, и она быстро-быстро зашептала:
— Ну вот, что я говорила? Сейчас они постараются убрать меня от тебя. Меня, искренне верную, единственную, на кого можно положиться…
Сильные пальцы грубо схватила Валерию за плечо и развернули её. Тёмная эльфийка усмехнулась и повернулась к Гхрхшаху:
— Наша фея прибежала просить у тебя защиту? Какая глупость, правда? Дай-ка её нам, мы научим эту дерзкую штучку уважению к старшим! Ррраргхш всегда позволял нам делать с новенькими всякое разное, чтобы они потом становились послушными… Чтобы становились хорошими девочками. Ведь ты согласен, что это правильно?
Вместо ответа Гхрхшах шагнул вперёд и молниеносным движением схватил тёмную за горло. Та захрипела, испуганно выпучив глаза, а демон мотнул головой Валерии:
— Вон, ремни. Свяжи её! Хорошенько свяжи!
— Да, мой повелитель!.. — восторженно прошептала в ответ девушка, и пока демон не передумал — кинулась выполнять распоряжение. Усердно, но неумело.
Увидев, что она делает, Гхрхшах возмущённо взревел:
— Что ты делаешь? Кто так вяжет?
— Так это, б-б… Бантиком!
— Дай… Сам лучше…
— Да-да, мой повелитель… Конечно. А зачем… Зачем нам её связывать? Может, лучше просто убить?
— А кого я буду сегодня трахать?
— Как кого? Меня!
— А кого я буду на алтаре в жертву приносить?
После этого Валерия аж потеряла дар речи. Но быстро снова пришла в себя и натянуто улыбнулась.
— Да-да, точно. На алтаре. А может… Может, какую-нибудь эльфку на алтаре лучше? Или фею? А я могу и кроме этого пользу принести… Только со мной ты сможешь стать ещё сильнее! Вообще — самым-самым на свете сильным!
— Правда?
— Ну, конечно!
— После того, как я убью тебя на алтаре?
— Да нет же, нет! Наоборот! На алтаре — это кратковременная польза. А если я просто буду рядом, я буду её тебе всё время приносить. Дол-го-вре-мен-но! Вот!
Демон, закончив вязать эльфийку, озабоченно почесал в затылке.
— Сложно.
— Ничего сложного! Давай, скорее надо остальных двух поймать… Эй, Аршрш! А кто тебе разрешил подслушивать?
— Не-не, я не подслушиваю, вы что! Так, просто мимо проходил…
— Только попробуй их предупредить!
— Ни в коем случае, что вы! Я всецело и полностью за новую власть! Долой пережитки прошлого!..
Застать остальных двух жён почившего в бозе Ррраргхша врасплох оказалось гораздо сложнее — хотя бы потому, что они были вместе. Но Валерия помогла Гхрхшаху своей Огненной Плетью, с мстительным удовольствием подпортив полукровке одежду и заставив её отвлечься, пока демон расправлялся с суккубой.
И вот, случилось то, на что ещё совсем недавно было нельзя надеяться: настал триумф Валерии. Её соперницы были теперь надёжно связаны и лежали рядом с эльфом, которого девушка уговорила тоже не убивать и оставить себе для дальнейшего использования. Какого — она не сказала, да и сама ещё не придумала.
Аршрш всё это время отирался поблизости, но не мешал и не помогал — просто, смотрел за происходящим с лёгкой усмешкой. И в конце концов вылез с предложением:
— Можно, я останусь сторожить пленников? Всё равно в бою я не очень. А у вас руки развяжутся и вы сможете идти дальше, докончите начатое…
Гхрхшах оставил в помощь Аршршу ещё с пяток демонов из тех, что послабей, и скомандовал продолжать поход «за эльфками». Валерия опять выполняла роль наживки, теперь уже добровольно — якобы беспечно бредя по лесной тропинке, куда глаза глядят. Остальные незаметно крались следом.
Но в какой-то момент всё пошло не так. В воздухе засвистели стрелы, а вокруг замелькали появившиеся откуда-то светлячки, которые сделали ночь более яркой, чем иной день. Гхрхшах упал, пробитый сразу несколькими стрелами, следом — несколько его самых верных приспешников. Остальные демоны начали разбегаться, падая один за другим…
Валерия осталась стоять, боясь пошевелиться. Просто в какой-то момент она очень явственно представила, как в неё вонзается острый клюв оперённой стрелы, как корёжит и рвёт её прекрасное тело, как, возможно, с противным звуком царапает кость — и сразу резко расхотелось испытывать судьбу. Даже Огненная Плеть так и осталась не активированной.
Постепенно крики тех, с кем Валерия пришла в этот такой дружелюбный на первый взгляд, и такой страшный на самом деле эльфийский лес, стихли. Последние из соратников либо упали в траву, либо унесли ноги. А навстречу девушке вышел демон. Какой-то совершенно незнакомый, среди тех, с кем довелось столкнуться, такого вроде не было… Или, наоборот, он был какой-то подозрительно знакомый?
Ход 4. Сиреневый игрок
Ефим с удивлением смотрел на застывшую перед ним фею. Какую-то совершенно незнакомую. Или это была не фея?..
Как бы там ни было, среди легкомысленных жительниц деревни он такой точно не видел. Несмотря на недолгое время, проведённое в эльфийской деревне, Ефим был в этом уверен на все сто: столь странную особу, одновременно похожую и совершенно не похожую на беспечную и всегда весёлую Наташку, он бы запомнил наверняка.
Но… При всём при этом, девушка казалась подозрительно знакомой. Пусть не в этом поселении, но Ефим её когда-то, где-то, точно встречал.
Девушка стояла замерев, как испуганный зайчонок, и взволнованно прижимала руки к груди. Ростом — чуть выше феи, но не сильно. Телосложением — похожа, безусловно, только без крыльев, и со слишком большой для цветочного народа грудью.
Отдельно бросались в глаза странные двухцветные волосы, красноватая кожа и ярко-салатные глаза. И если последнее встречалось среди фей сплошь и рядом, то вот остальное… Остальное выглядело очень необычным.
Что до одежды, костюмчик из невесомой и чуть просвечивающей материи был такой, как часто встречается у цветочного народа: треугольная набедренная повязка и топик. Традиционно, всё это было больше всего похоже на одежду девочки из шоу для взрослых, или, на худой конец, сильно экстравагантный пляжный костюм. А учитывая, что незнакомка была симпатична сама по себе, и её хрупкая фигурка казалась практически идеальной… Это было опасно. Очень.
— Ебать-копать! Япономать! Явись, херувим! Сейчас мы с тобой, блядь, натворим!
Над плечом Ефима привычно возник крылатый карапуз. Устало прикрыл глаза — мол, ну сколько можно-то, хозяин — и начал с ленцой бить демона разрядами тока. Но — с двух рук, чтобы не расслаблялся!
— Э… Что, простите? Не поняла… — в ответ робко произнесла девушка, удивлённо смотря на Ефима и его «питомца».
— Не обращай внимания! Это у меня почти непроизвольное. Как пёрнуть… Семиногий пиздохуй! Семиногий, я сказал! Восьминогий… А… Ты не могла бы на себя что-нибудь накинуть?..
— Что?..
— Ну, одежда! Не то, что на тебе сейчас, это… А-а-а, девятидесятивосьминогий пиздохуй! Говорю, сейчас на тебе — вывеска «изнасилуй меня первый встречный». И если я перестану ругаться, то именно это и сделаю, поверь! Так что, пожалуйста, оденься… Или зайди вон за то дерево, чтобы мы могли поговорить.
Девушка пожала плечами, но всё же послушно обошла толстый ствол и встала с другой стороны.
— Вот так-то лучше… А-а-а, нет, ни черта не лучше! Стовосьмидесятисеминогий пиздохуй! Уймись, сраное воображение! Да, да, сраное! Плохое! Очень плохое, ёбаное, сраное воображение! Вот только тебя мне сейчас не хватало! Водка яд… Водка яд… А я совсем не умею представлять голых девочек… И не совсем голых, тоже не умею… И которые делают… Я сказал, не умею! Не умею совсем! Да, да! Вот так! Уф, блин, как же задолбало это всё…
— Эм-м… Может, мне лучше уйти?..
— Да, это действительно уберегло бы нас от многих проблем… Но есть, как говорится, нюанс. Ты сначала должна рассказать, какого хрена… Да, правильно! Какого хера, какого хуя, какой елды… Да-а-а, вмажь мне, родненький! Ещё! Сильнее!.. Так вот, прошу простить, опять развоображался… Расскажи мне, пожалуйста, кто ты такая и откуда здесь взялась. И как так получилось, что ты появилось сразу перед нападением орды демонов. Я был бы последним дураком, если бы не связал эти два события…
— Ну-у-у, это… Я — простая селянка! Ничего-ничего не знаю. Просто шла, а тут вдруг — хась, и заверте…
— Плохо врёшь! Сейчас перестану ругаться, зайду за дерево… И тогда тебя никакие мольбы не спасут!
— А что ты со мной сделаешь?.. — в голосе девушки послышались игривые нотки.
— Бля! Хер-жопа-срань-срань-срань! Не смей так говорить! Не смей, ясно? Говори нормально! Твой голос должен быть голосом ёбаной снежной королевы, которая замораживает своей фригидностью всё на сотни километров вокруг, так, что у всех, кто услышит — замерзают к хренам и отваливаются члены! А ещё лучше — говори голосом старушки, которая давным-давно отгуляла своё!
— Так… А что будет-то, если я не послушаюсь?
— Ты издеваешься? Специально меня довести хочешь?
— Да нет… Просто понять хочу…
— Доведёшь, тогда узнаешь! А сейчас — отвечай! Хватит тему переводить! Кто ты, и откуда здесь взялась?
— А я тебя узнала!..
— Ты? Меня? Мы же вроде не встречались раньше! Хотя…
— Встречались, встречались!
— Где, когда? Не помню.
— Не так давно. Тебя, кстати, очень сложно узнать. Совсем не похож. Я бы, может, и не догадалась, если бы ты ругаться не начал.
— А… Стоп. Нет. Нет, нет, нет! Или да?.. Но ты же была…
— Вот не надо только обзываться нехорошими словами, ладно? Мне этого в школе хватило! И не расскажешь про этого своего милого крылатого малыша, и про всё остальное? Это же твои отрицательные книги, не так ли? Я правильно догадалась?
— Ну-ка, выйди!
— Что, извини?
— Выйди из-за дерева, говорю!
— Да? А ты уверен?..
— Ага! Абсолютно уверен!
Девушка осторожно выглянула, а затем сделала пару шагов в сторону, обойдя толстый ствол лесного гиганта. Ефим окинул её взглядом с ног до головы, и рассмеялся.
— Эй? Ты нормальный вообще?
— Да нормальный, нормальный я! Нор-р-рмальный! Прости, просто это вообще обалдеть, что они с тобой сделали… Небо и земля. Прямо конфетка, а не девочка… Пэрсик!
— А почему ты перестал ругаться?
— Потому что у меня теперь более действенное оружие против тебя! Муа-ха-ха!
— Это какое же это такое оружие?
— Я вспоминаю, какая ты была при нашем первом знакомстве… И это работает лучше любого электричества и всего того, на что способен этот мелкий говнюк с крыльями. Сразу всё желание, какое есть, отшибает. К хренам!
— Ах ты!.. Да как ты!.. Хам… Да я…
Девушка покраснела и потеряла дар речи, после чего вдруг бросилась на Ефима. В руке у неё появилась какая-то извивающаяся ярко-красная штука, потрескивающая и, судя по всему, очень горячая — температура чувствовалась даже на расстоянии.
Стрела, воткнувшаяся в землю у самых ног незнакомки, мигом охладила её пыл.
— Спасибо, девочки! — Ефим помахал рукой в сторону древесных крон. — Вы вообще отлично отработали, мои умницы. Так и нужно с этими демонами и их прихвостнями! Ведь так, да?..
И, повернувшись к стоящей напротив него разгневанной девушке, продолжил, обращаясь уже лично к ней:
— Я что-то не то сказал? Прости, если так. Просто так обрадовался, поняв, что могу хоть как-то себя контролировать, что вообще про всё остальное забыл. А то, знаешь ли, это немного бесит, когда надо всё время следить, чтобы собственное тело ненароком не изнасиловало никого. Оно у меня ещё и совершенно неразборчивое. Недавно чуть эльфа с эльфийкой не перепутало… К счастью, я справился, и беды не случилось. Но век бы этих говнюков остроухих не видать! А то как представлю, что могло произойти… Бр-р-р, аж дрожь берёт. Но в твоём случае — наверное, это будет комплиментом, если скажу, что не будь на мне ограничений — я бы на тебя набросился и жарил с утра до ночи и с ночи до утра, без перерыву?..
— Лучше молчи!
— Ну ладно, ладно. Семи… Нет, теперь мы работаем не так. Да, вот так. И бородавки на носу… Большие, огромные…
— Сейчас же перестань! Не то я за себя не ручаюсь!
— А я всё, а я справился уже. Бородавки сработали на отлично… Так что там, на чём мы остановились? Ты главная у демонов, да?
— Ну… Да.
— Но ты проиграла. Мои девочки вас разбили! Совершенно не умеете красться по лесу… Вас обнаружили сразу после того, как вы на эльфов-изгнанников напали, а после этого всю дорогу вели. Только непонятно было — это они за тобой охотятся, или ты просто идёшь спереди, прикидываясь безобидной гуляющей девицей, чтобы разнюхивать для остальных дорогу и вводить всех в заблуждение. Но когда вы подобрались опасно близко к нашей деревне… Мы решили вас того. Луки, магия и надёжные укрытия — всё, что нужно, чтобы разбить… Сколько там было у тебя бойцов?..
— Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, да?
— Ну я не то чтобы себя. Всё-таки — коллективная работа! Это девочки мои всё… Ведь так, мои умницы?..
— Девочки? Ты всё время говоришь — «девочки, девочки». А как же мальчики?
— Гомосеки проклятые эти ваши мальчики. Во всех смыслах. Они просто вдруг взяли, психанули и ушли. И скатертью дорога. Нечего меня… Соблазнять.
— Ушли? Именно эльфы мужского пола?
— Ну да. Я же инкуб! Я нравлюсь дамам, и не нравлюсь мужикам.
— А-а-а… Понимаю. Блин, я ведь тебя, получается, как никто на свете понимаю! Я сама — наполовину суккуба. И, кажется, очень не нравлюсь дамам… Зато у меня очень хорошо с, как ты сказал, мальчиками. Половина крови феи в этом деле тоже наверняка помогает, и к… И красивая я. Наверное…
— Чертовски красивая, да. Жаль, конечно, что мы вынуждены быть противниками… Иначе я бы сказал, что мы просто созданы друг для друга. Демон и демоница. Инь и янь. Тычинка и пестик… Так! Бородавки! Помнишь их, да? Вот, то-то же! Пестика ему, блин, захотелось… Или это у нас тычинка?
— Хватит уже. Не смешно.
— Так я и не смеюсь. Всё серьёзно. Этот гад, чтобы его приподняло да шлёпнуло, очень кривую конфигурацию мне склепал. Приходится вот, вертеться…
— И это я прекрасно понимаю. У меня тоже набор книг и всего остального весьма странный. Что же до того, что мы созданы друг для друга… От таких громких заявлений я бы воздержалась, но что-то в идее сотрудничества определённо есть. Если разделить всех подчинённых по полу, и мужскую половину дать мне, а женскую — тебе…
— Тем более — я демон, и справился бы, наверное, со всякими демоницами. А ты у нас, судя по всему — почти родственна эльфам… Кстати, какие тебе достались классовое умение и Книги Знаний? И какой класс вообще? Хотя это, наверное, неприличный вопрос…
— Не то чтобы неприличный… Но я воздержусь от ответа.
— И я тоже промолчу насчёт своих. Хотя узнать было бы любопытно, очень любопытно… Так что в итоге-то? К чему мы пришли? Что дальше будем делать? Мне бы убить тебя сейчас. Или ещё лучше взять в плен, а то два уровня сегодняшних я уже взял… Наверное, сделаю это завтра. На рассвете. Символично, да?
— А может, не будешь меня убивать? И заключим временный союз? До того момента, как победим остальных? В таком случае, у нас будет преимущество над одиночками! Два всегда круче, чем один.
— Союз… Временный… Да, что-то в этом есть.
— Так что? Заключаем?
— Подожди. Думаю. Вопрос в том, как и насколько мы можем друг другу доверять, и как проверять, что другой выполняет свои обязанности добросовестно. Ведь ты скажешь сейчас: заключаем союз, отпусти меня. Я тебя отпущу… А ты пойдёшь, наберёшь новых демонов, и опять нападёшь. И никак это не проконтролируешь.
— По идее, это тут можно делать с помощью Системы. Только нам почти все возможности отрубили…
«Клятва именем Создателей!..» — прокричали откуда-то из древесных крон.
— Что?
Из густой листвы высунулось симпатичное личико какой-то из фей, и она затараторила:
— Клятва именем Создателей! Что вы заключаете мир до тех пор, пока не выполните… То, что вы там собираетесь сделать вместе. А до тех пор никто из вас не сможет нарушить эту клятву, иначе — боги покарают вас!
— И что я должен сделать?
— Просто поклянись!
Спустя несколько минут вся формальная часть была завершена. И Ефим, и девушка, которую, как он вспомнил, звали Валерия, поклялись и стали союзниками. И не просто на словах — теперь сама Система должна была следить за выполнением обязательств обоих сторон.
— Ну что, союзница? Раз уж мы получили, судя по всему, преимущество над остальными — надо его использовать. Айда нападём на кого-нибудь?..
— Не уверена, что готова…
— Просто собери остатки своих демонов. Даже если их немного, с прикрытием из наших стрел вам будет гораздо проще.
— А на кого мы нападём?
— Эльфы, говорят, часто нападали на орков. Это наши ближайшие соседи, кроме вас. Или есть предложения получше?
— Да нет, пожалуй… А можно мне, как официальной союзнице, охрану выдать? До тех пор, пока я своих демонов не соберу?
— Я даже сам с тобой схожу. Интересно же, что там у тебя за войско.
Девушка закусила губу. Судя по всему, даже не заметила, что сделала это. Ефим лишь усмехнулся про себя. Ничего, напасть внезапно теперь она не сможет — только после предварительного разрыва союзнических отношений — а с остальным он как-нибудь справится. Главное, заполучить в свои руки дополнительную ударную мощь в виде отряда демонов…
И ещё почаще вспоминать, какой страхолюдиной была эта Валерия раньше. Потому что сейчас она очень, ну просто неприлично хороша.
Ход 5. Коричневый игрок
Она была очень, ну просто неприлично хороша — эта вышедшая из-за домов эльфийка. Пётр завороженно смотрел на неё и просто не мог оторвать взгляда.
Хотя, конечно, эта незнакомка совершенно не походила на эталонную представительницу лесного народа: куталась в звериную шкуру, держала в одной руке обнажённый меч, вида устрашающего и совсем не подходящего для столь хрупкой особы, а другой вела за собой связанную девочку.
Но при всём при этом, присутствовало главное — чуть заострённые уши, большие миндалевидные глаза, шикарные светлые волосы, стройная фигурка и высокий рост. Подобно солнцу, внезапно выглянувшему из-за тёмных грозовых туч, девушка необычайно ярко контрастировала с происходящим вокруг — словно ангел спустился на землю. В представлении Петра, эльфы именно такими и должны быть, прекрасными и неземными.
А вокруг, тем временем, воцарился настоящий ад. Когда ещё только послышались первые крики о том, что нападают орки, начался жуткий переполох. Люди принялись разбегаться кто куда, толкаясь друг с другом, опрокидывая попавших под ноги детей и истошно вопя, будто соревнуясь в том, кто перекричит остальных.
Казалось бы, настал момент всем вокруг забыть про приговорённого к казни — но не тут-то было. Агрессивный выкрик со стороны Сиятельного, и воины с факелами, совсем уже было решившиеся бросить их и заняться более важными делами, подпалили груду дров. Одно хорошо: сделав это, они все, включая и самого святошу, тут же про Петра забыли, даже убежали куда-то. Не прошло и минуты, как площадь совсем обезлюдела…
Огонь занялся только в двух местах, никто не пытался его раздувать или как-то иначе стимулировать к дальнейшему распространению. Он не пылал, скорее чадил, и основной неприятностью был не столько исходящий от горящих веток жар, сколько едкий, заставляющий заходиться в кашле дым. Из-за этого Петру приходилось больше внимания тратить на то, чтобы пытаться от него уклониться и вовремя задерживать дыхание.
Однако даже так, хоть и краем глаза, но за обстановкой вокруг он следил. И не пропустил момент, когда на площади вновь появились люди. Теперь в их движении не было хаотичности: они все бежали в одну сторону. Что неудивительно: за ними по пятам следовали рослые фигуры орков и их четвероногих помощников, гигантских волков.
Убежать получалось далеко не у всех. Площадь вскоре покрылось телами убитых. Стонали и молили о пощаде многочисленные раненые — которых отставшие от основной лавины орки, не задумываясь ни на секунду, добивали точными ударами.
Лишь горстка воинов во главе с чернобородым оказывала хоть какое-то сопротивление и пыталась отступать организованно, прикрывая бегство остальных. И Сиятельного среди них не было — судя по всему, фанатичный святоша уже погиб, выполняя свой долг. Невольно Пётр даже почувствовал к нему что-то вроде уважения.
Зато у обороняющихся было «знамя», которое держал один из воинов высоко над головой. Наверное, оно и правда как-то помогало. Возможно даже, лишь благодаря нему последние защитники деревни всё ещё оставались в живых. Петру даже казалось пару раз, что он видит своего призрачного дружка, который мечется туда-сюда между сражающимися, внося свою скромную лепту.
Правда, орки в основном огибали по широкой дуге ощетинившуюся оружием кучку воинов и беспрепятственно прорывались дальше, туда, где их ждала более лёгкая добыча. Останавливались, чтобы честно сразиться лицом к лицу, очень немногие — но даже их хватило, чтобы после нескольких минут ожесточённой рубки от храбрецов осталась только скромная горка из наваленных друг на друга тел.
Гибель героев не была напрасной: вокруг места, где они сражались, вырос небольшой зелёно-серый бруствер из сражённых ими орков и волков. И наверняка это обеспечило хоть какую-то минимальную фору бегущим мирным жителям.
Что удивительно, в этом бою Пётр совершенно однозначно болел за своих пленителей и радовался, что созданное им знамя хоть как-то помогает. Тем более, враги его врагов точно не были друзьями. Несколько орков подошли к костру, погоготали, тыкая пальцами в привязанного к столбу дальнего родича, и ушли прочь, даже и не подумав помочь. А огонь, как на зло, благодаря поднявшемуся лёгкому ветерку начал понемногу разгораться…
Из-за этого Петру стало резко не до наблюдений, и на какое-то время он почти выпал из происходящего. Возможно, к лучшему — весь этот кровавый хаос вокруг, наполненный истошными криками, мольбами и стонами, лучше было не видеть.
И вот когда всё это достигло своего предела, из клубов дыма появилась она. Пётр, в тот момент истошно кашлявший, даже не поверил сначала своим глазам. Думал, уже галлюцинации начались из-за того, что надышался.
Девушка стояла на краю площади не дольше доли секунды. Поняв, что видит перед собой, она решительно подошла к костру и, оставив связанную спутницу в сторонке, раскидала горящие поленья. Пётр глубоко вздохнул и бессильно обвис на цепях. Все эти попытки не задохнуться отняли слишком много сил, и сейчас, когда наконец появилась возможность перевести дух, это стало высшим блаженством.
— Кто таков? Как здесь? — девушка разрезала повязку на лице Петра и вырвала из его рта кляп.
Голос был приятным и чарующе мелодичным — наверное, настолько же, насколько и внешний вид незнакомки. Правда, в отличие от формы и способа подачи, содержание фразы Петру совсем не понравилось.
Говорить не хотелось. Пётр и так уже за минувшие сутки наговорил столько, сколько, наверное, не говорил всю жизнь до этого. Тем не менее, ситуация сложилась такая, что молчать было нельзя.
Пётр было собрался с духом ответить, но вовремя вспомнил про ограничения, наложенные отрицательными книгами, и про все эти дурацкие квесты. Очень кстати вспомнил — потому что корчиться от боли сейчас, когда и так-то не очень хорошо, не хотелось совершенно.
И потому Пётр запел, довольно быстро адаптировав одну из «домашних» заготовок, из тех стишков, которые успел придумать ещё сидя на дне ямы. Вернее, попробовал запеть — получилось сиплое бормотание, не попадающее в ритм и звучавшее со стороны, скорее всего, крайне жалко.
— Что это за баба? Кто она такая? Нам таких не надо! Жди иди трамвая! В жопу ёпт блять нахуй…
Чем ближе к концу «стиха», тем меньше уверенности было в голосе Петра, а последние строчки он вообще прошептал еле-еле — надеясь, что кроме него их никто не услышит.
Однако, надеялся он зря.
То, как быстро поменялся взгляд девушки, с равнодушно-сочувствующего на разгневанный, и то, как она вдруг резко отпрянула в сторону и начала сгребать обратно ранее раскиданные поленья, ясно показало: выбранная стратегия поведения в корне неверна, и, пожалуй, лучше было схлопотать очередной штраф от системы, чем злить ту единственную, которая может спасти от жуткой смерти. Ещё и мерзкий девчачий голос пропищал злорадно:
— Так его! Мерзкий тролль! Плохой тролль! Сжечь проклятого! Моего братика обидел…
Оглядевшись по сторонам в поисках хоть какой-то подмоги и поняв, что может рассчитывать только на себя, Пётр отчаянно заголосил:
— Нет! Нет, стой! Я был вынужден! Меня заставили! Мне приходится каждую первую фразу говорить бранными стихами! Иначе Система накажет! Я не хотел! Меня надо отпустить, меня нельзя жечь на костре… У меня же есть любимая кошка… У меня мама… Я раскаиваюсь во всём! Но мне пришлось! Меня заставили!
Кажется, ещё никогда Пётр не был так искренен и убедителен, никогда столько не говорил. Он продолжал и продолжал сыпать словами… Но — тщетно.
Девушка наверняка прекрасно всё слышала, однако даже и не подумала прервать своё занятие. Собрав дрова обратно в кучку, она присела на корточки и начала усердно раздувать успевшие уже потемнеть угли. Вверх взвилось множество искр.
— Я всё расскажу! Я расскажу! Я Пётр! Вернее, я Молчун! Я на одну восьмую тролль! Меня поймали в лесу и привезли сюда! В клетке! Главным там был фанатик-святоша! Сиятельный! Они кинули меня в яму! Там я познакомился с призраком, а ещё из костей и тряпок сделал артефакт! Очень крутой артефакт! Я артефактор! Я расскажу про него, если ты меня отпустишь! Пожалуйста! Не делай этого!..
Девушка перестала раздувать угли, встала, подошла к Петру и вгляделась в его лицо.
— А тебя без очков и не узнать, Тихоня…
— Что?.. Кто?..
— Где артефакт? Говори!
— А… Я… Дылда? Это ты, что ли?
— Кто-кто? Ну-ка, повтори…
— Нет-нет! Я оговорился!.. Как тебя зовут? Не помню… Таня? Наташа?
— Артефакт! Где твой артефакт?!
— Вон… Вон там последний раз видел… Где сражался такой, дядька чернобородый, и его люди…
Девушка оглядела площадь. Сморщила носик при виде орка, волокущего куда-то отчаянно упирающуюся и визжащую женщину, но не стала ничего делать и даже говорить по этому поводу.
Медленно пройдясь в указанном Петром направлении, Таня-Наташа-или-как-её-там остановилась у груды тел и начала с явным усилием растаскивать их стороны. Знамя она нашла очень быстро, подняла и хотела уже небрежно откинуть в сторону — но была в последний момент остановлена криком:
— Нет! Это оно! Он! Это артефакт! Моё знамя!
Скептический взгляд, которым девушка окинула предмет в своих руках, быстро сменился заинтересованным, а потом и удивлённым — видимо, Система выдала характеристики предмета.
— Скальд? Так ты у нас скальд? Тролль-викинг?
Петру показалось, что он краснеет — хотя он так и не понял, может ли тролль краснеть, ведь зеркала рядом в такие моменты как назло никогда не было.
— Ещё и матерщинник. Да уж, Тихоня. Удивил! Я не думала, что из тебя можно выдавить хотя бы слово. А ты, вон, говоришь как не в себя… Ещё и стихами незнакомых девушек приветствуешь. Своего сочинения, небось?..
— Мы знакомы, вообще-то…
— Ну да, ну да. Точно. Твоё угрюмое молчание в ответ на все попытки заговорить — как я могла забыть нашу первую встречу! И как ты на мои сиськи косился, ха-ха… Думал, не замечу?..
После такого заявления Пётр не просто покраснел. Кажется, он начал превращаться в красного гиганта. Захотелось провалиться под землю от стыда или хотя бы сколлапсировать до размеров чёрной дыры.
Сказанное было истинной правдой. Когда они ждали в очереди на «собеседование», Пётр, который был ростом как раз где-то по плечо девушке, не раз и не два ловил себя на непотребном. Взгляд сам собой сползал на эту её дурацкую грудь, обтянутую майкой, которая постоянно почему-то маячила перед глазами…
Нет, Пётр действительно считал, что Дылда страшная. И сиськи у неё были, если честно, сильно так себе. Не то, чтобы Пётр был большим знатоком — просто среди всех своих знакомых девушек, в основном одноклассниц и одногрупниц, он давным-давно провёл некую классификацию по ряду параметров и выделил несколько «сортов», от первого до последнего. И Дылда попадала далеко не в первый. Но… Глаза будто не слушались голоса разума, их как магнитом притягивало к этим двум округлым выпуклостям. И сделать с этим ничего было нельзя.
— Молчишь, да? Ссыкунишка мелкий! Так всю жизнь и проведёшь — будешь стоять, коситься на девку, которая нравится, но так никогда и не решишься даже заговорить! А это, может, судьба твоя, дурак! Ты прикинь? Может, пока мы стояли там, я втайне только об одном и мечтала. О твоих сильных руках на своей жопе! И думала: лишь бы этот милый стеснительный мальчик в толстых очёчках со мной заговорил… Хоть бы что-нибудь сказал, да любую самую последнюю глупость!.. А я бы уж подыграла, и разговор бы поддержала, и сразу бы на всё согласилась… Даже на самые дурацкие предложения — вроде, пойти к тебе домой, посмотреть на коллекцию твоих любимых плюшевых смешариков! И отдалась бы тебе там, при самой первой возможности, в ближайшем укромном углу! И было бы у тебя первое в жизни сексуальное приключение! Что скажешь, а?..
До Петра не сразу дошёл смысл сказанного. А когда дошёл — он не поверил. Но всё же почувствовал себя очень странно и необычно. Где-то глубоко шевельнулось нечто доселе спавшее, открыло глаза и с интересом посмотрело на мир вокруг.
Неужели он действительно понравился этой грубой, наглой, несуразной, но… Наверное, всё-таки не такой уж и плохой девушке? Неужели она и правда была не прочь с ним познакомиться — а он, такой дурак, упустил свой шанс? Да, с первого взгляда эта Дылда ему совсем не понравилась, не понравилась и со второго, но… Но не зря же его всё время тянуло посмотреть на эту её грудь? Наверное, есть всё-таки в этом что-то?..
Передумав за какие-то мгновения весь этот массив мыслей, Пётр набрался смелости на самый отчаянный в своей жизни поступок — с затаённой надеждой спросил:
— Что, это всё на самом деле? Правда?..
Звонкий искренний смех стал ответом. Девушка смеялась долго, держась за живот и утирая слёзы. И… Как-то не было это похоже на «да». Что и подтвердилось, когда Дылда, наконец, смогла заговорить:
— Ну ты и дебил, Тихоня… На тебя ни одна девка в своём уме не посмотрела бы… Разве что та толстуха… Пошутила я!.. По-шу-ти-ла!.. Ой, не могу… Умора…
Это было больно. Больно, обидно… Но ещё больше краснеть Петру было уже некуда, а земля не спешила разверзнуться под ногами. И он, неожиданно для себя, зло прошипел:
— Сама-то! Сама себя в зеркало давно заглядывала? Ишь, императрица! Да на тебя тоже мало кто посмотрел бы. Каланча… И дура.
Девушка перестала смеяться и, небрежно откинув артефактное знамя в сторону, снова присела на корточки перед углями. Ещё и повернулась к той девке, которую притащила, и которая всё это время злобно сверлила Петра взглядом:
— Что, подруга? Как думаешь? Дожарим твоего мерзкого тролля до хрустящей корочки?
— Да! Да! Чтобы он мучился, гад такой проклятый!
— Обязательно будет мучиться, не переживай!
Наклонившись, эльфийка начала раздувать угли… Но тут на сцене появилось новое действующее лицо: к этой парочке садисток сзади подошла какая-то страхолюдина. Видимо, орчиха: с торчащими из-под губы клыками, зелёной кожей, широкоплечая и мускулистая.
Вперившись в Петра взглядом, она вдруг сказала:
— Ты обещала мне достойного мужа взамен Сломанного Клыка. Этот, думаю, вполне подойдёт!
— Что? Этот?..
В другой раз Пётр мог бы обидеться на пренебрежение, прозвучавшее в голосе эльфийки. Но точно не сейчас.
Девушка ещё и удивлённо округлила глаза, повернувшись в сторону зеленокожей, которая продолжала изучать Петра голодным взглядом.
— Ага. Этот!
— Мимо страшных баб зелёных я без шуток не хожу! То им кой-чего засуну, то им жопу покажу!.. — внезапно, нараспев, произнёс Пётр.
— А ну, молчать! — эльфийка замахнулась, но орчанка перехватила её руку.
— Не смей бить моего мужа! Лучше помоги отвязать его!
Мысленно взвыв, Пётр продолжил:
— Ты адовый адок на задок и на передок! И на правый бок, и на левый бок!
Эльфийка, больше не пытаясь заткнуть фонтан внезапного красноречия, повернулась к зеленокожей:
— Слушай. Ты точно уверена, что хочешь себе именно такого мужа? Он ведь только что попытался оскорбить тебя!
— Конечно, хочу! Это же так прекрасно! Он определённо знает толк в ухаживании. Настоящий тролль! К тому же, все тролли — они такие сильные, могучие, бесстрашные!
— Этот — нет. К тому же, он не совсем тролль…
— Да. Понимаю… Но, к сожалению, я уже далеко не та юная и восторженная дурочка, какой была когда-то. Я прекрасно понимаю, что в реальной жизни нужно довольствоваться малым… Тем, что есть и доступно. Лучше гоблин в котле, чем эльф на дереве!
— Ты прямо философ. И, конечно же, умудрённый опытом и жизнью…
— Фило… Фало… Это ты обозвала меня сейчас, остроухая?!
— Нет. Философ — это который много думает о жизни и о мире вокруг. О том, как всё устроено.
— А, нет. Это не я. Это пусть волки думают, у них голова большая… Так чего? Давай, помогай моего нового мужа отвязывать…
Орчанка подошла к дёрнувшемуся в цепях Петру, положила ему руки на плечи, заглянула в глаза… И поцеловала!
— Мама! Мамочка! А-а-а-а!.. — завопил несчастный, пытаясь отвернуть голову. Но орчанка схватила его за подбородок и снова поцеловала, ещё и очень больно укусив за нижнюю губу, явно до крови. — Ты не накрашенная страшная, и накрашенная страшная! Перед загсом съем свой паспорт! Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб показать свой голый зад! А-а-а!..
Пётр пребывал в ужасе. Происходящее ему нравилось всё меньше и меньше.
Эльфийка, будто почувствовав это, усмехнулась и повернулась к смотрящей на всё это с интересом девочке.
— Слушай. А мне тут показалось, что костёр для него — слишком мелко. А ты как думаешь?..
— Да, да, да! Орчанке на растерзание! Пусть превратит его жизнь в ад!
— Вот! Отличный план. Пётр, у меня для тебя радостная новость. Мы тебя освобождаем!
— Не-е-е-ет!..
Ход 5. Красный игрок
— Не-е-е-ет!..
— Только попробуй на меня напасть, Тихоня. Пришибу!
Последняя из цепей упала, и освобождённый тролль со стоном рухнул на колени, прямо в тлеющие угли. Бедолага жалобно всхлипнул, по щекам его потекли слёзы. Похоже, о том, чтобы нападать, он даже и не думал. Как и о том, чтобы встать с углей. Последние, кажется, его совершенно не тревожили.
Анна невольно покосилась на орчанку, изучая реакцию Ямы на хныкающего нового «мужа». Вспоминая, каким редкостным отморозком был её предыдущий… С зеленокожей станется просто прикончить сейчас этого хлюпика, который по какому-то недоразумению оказался в таком накачанном, здоровом и, без всяких шуток, пугающем теле.
По идее, желание орчанки обладать этим кадром должно пройти сразу же, как только она поймёт, что на самом деле перед нею рохля и размазня.
Но… На удивление, ничего такого не случилось. Орчанка только всплеснула руками:
— Мать Земля! Что же они с ним делали! Довели тролля до такого… Их же можно пытать неделями, и они даже звука не произнесут!
Анна отвернулась, чтобы скрыть усмешку. И встретилась с понимающим взглядом человеческой девчонки, которая скривила гримасу и буркнула, тихонько — так, чтобы Яма не услышала:
— Эта клыкастая что, жалеть его вздумала? Я-то надеялась, она этого тролля будет мучить…
— Я тоже, — с совершенно искренним сожалением ответила Анна. Вновь посмотрела на «сладкую парочку». И пожала плечами.
Орчанка уже помогала Тихоне встать, аккуратно поддерживая его одной рукой. Выглядело это как запорожец, который пытается выдернуть из канавы джип… Но, на удивление, дело двигалось. Похоже, зеленокожая была куда крепче, чем могло показаться на первый взгляд, а её напористости позавидовал бы трактор.
— Вот так… Иди сюда, мой хороший… Поднимайся… Не слушай их, мы им ещё покажем! А бледнокожие пожалеют, что посягнули на здоровье и свободу моего мужа!
Анна картинно хлопнула себя ладонью по лбу. Но тут же приняла преувеличенно серьёзный вид: время для шуток прошло. Вообще-то, надо было решать, что делать дальше.
— Яма, скажи мне. Вот мы сходили в поход, вроде как всех победили. Твои родичи должны быть довольны. Что теперь-то? Возвращаемся в стойбище?..
Говоря это, Анна изо всех сил старалась казаться насмешливой, высокомерной и уверенной в себе. Но внутри у неё всё было далеко не так однозначно. Девушка прекрасно осознавала, что не контролирует ситуацию совершенно, и такое непривычное бессилие её раздражало неимоверно. Всё вокруг происходило будто само по себе, и оставалось только следовать народной мудрости, которая звучит как «если не можешь предотвратить — возглавь».
Вот и получалось, что сначала — эта толпа диких кровожадных бабуинов, которых зачем-то назвали волшебным словом «орки», с дикими воплями понеслась громить и убивать всех. Пришлось идти с ними… Спасая хотя бы то малое, что можно спасти.
Анна скосилась на девчонку, которая вроде оттаяла, но всё равно выглядела ещё потерянной. Ещё бы, будешь потерянным, когда твои руки и ноги связаны, твоя деревня разграблена и предана огню, а убийцы твоих родичей ходят вокруг и смотрят на тебя голодными глазами. А между орками и их практически беззащитной жертвой — одна-единственная эльфийка, которую саму до сих пор не пустили в расход только по недоразумению и счастливому стечению обстоятельств.
Анна понимала, что взяв девчонку под защиту, возможно, немного переоценила свои возможности и свой вес в орочьем сообществе. И будто этого одного мало — теперь вот пришлось освобождать Тихоню, отдавать его «в мужья» Яме. И ведь попробуй скажи ей что-то против! Не поймёт, и, скорее всего, пустит в ход холодное оружие.
С орчанкой, конечно, можно совладать… Но только при помощи волков, лишний раз общаться с которыми желания нет совершенно. Тем более, наверняка, единственный способ переубедить Яму — это её прикончить. А лишаться единственной союзницы в стане врага ну совсем не хочется. Орчанка хотя бы вменяемая, в отличие от всех остальных, у которых одна извилина в голове, и та прямая, и та не совсем в голове…
Пока Анна размышляла над всем этим, всё больше погружаясь в уныние, Яма придала своему благоверному вертикальное положение, убедилась, что он стоит и не падает, и наконец соизволила ответить:
— Как это — в стойбище? Ты чего? Мы же победили! Надо продолжать поход! Взять ещё больше добычи, победить ещё больше врагов!
— А не разумнее отправиться в стойбище, дать ранам затянуться, дать воинам передохнуть, и, наконец — оставить там добычу, чтобы она не обременяла наше движение?..
Яма посмотрела на Анну, как на неразумное дитя.
— Это так не работает. Орки не какие-нибудь люди, которым всё это требуется! Орки идут вперёд и только вперёд! И не отдыхают!
— Почему? Что такого неприличного в том, чтобы взять передышку после тяжёлого похода?
— Не вздумай так говорить при других. Отправишься в котёл, сразу. Или не сразу… Как повезёт.
— Но, это же нелогично…
— Молчи, ясно! Это последнее предупреждение. Я не собираюсь больше выгораживать тебя!
Больше не говоря ни слова, Яма взобралась по наваленным дровам и вязанкам хвороста наверх, туда, где ещё недавно бился в путах Тихоня. Облокотившись на массивный столб, к которому был привязан тролль, орчанка оказалась заметно выше остальных. Она деловито огляделась по сторонам, осмотрев площадь с хаотично бродящими между телами орками и деловито трусящими туда-сюда волками, и издала громкий протяжный клич. Он возымел своё действие — на Яму обратили внимание все, и начали потихоньку стягиваться к месту несостоявшегося аутодафе, становясь вокруг. Так, чтобы было лучше видно, что происходит. При этом некоторые тащили за собой добычу, которая зачастую была ещё жива и трепыхалась.
Дождавшись, когда вокруг собралась приличная толпа, Яма закричала:
— Моё племя! Сегодня славная ночь! Отважные орки бились бок о бок с младшими братьями! И успешно бились! Мы победили бледнокожих, захватили их женщин, разорили их дома!..
Остальные слова заглушил дружный многоголосый рёв, вырвавшийся из десятков глоток. Орчанке пришлось брать паузу в своей речи и она продолжила, только дождавшись, когда шум наконец стихнет.
— Да здравствует та, что вернула младших братьев и убедила их пойти с нами! Да здравствует воительница, бледная снаружи, но зелёная внутри! Да здравствует та, в чьей груди бьётся сердце настоящего орка! Да здравствует та, что убила собственными руками человеческого колдуна и отправила в поля вечной охоты моего мужа, ужасного Сломанного Клыка! Да здравствует Красная Госпожа!
На этот раз восторженных криков не последовало. Но Яма не дала толпе «остыть», тут же продолжив:
— И она говорит вам: орки и младшие братья — великие воины! Но нам нужно больше крови, больше побед! Надо идти дальше! Взять ещё больше добычи, победить ещё больше врагов! Победить вообще всех!
Вот эта — последняя — фраза, уже встретила вновь всестороннюю поддержку и одобрение толпы. Видно, это было именно то, что орки сами хотели услышать. И хотя Яма не просила ни о чём таком, Анна взобралась по дровам к ней наверх и встала рядом, после некоторых колебаний подняв трофейное «знамя». Пусть оно было из каких-то рваных панталон и выглядело как поделка первоклассника с уроков труда, причём такого редкого первоклассника который делает всё сам, а не использует родителей — но зато знамя включало в себя череп и минимум одну кость! То, что эти зеленокожие варвары так любят!
Вопли и правда стали сильнее. Но Яма не закончила, и, дождавшись хоть какой-то тишины, продолжила вещать — чисто Ленин с броневика:
— И это ещё не всё! В этом логове бледнокожих мы нашли дальнего родича! Бледнокожие пытали его и хотели казнить, но мы вовремя его спасли! Встречайте — тролль по имени Молчун, мой новый муж! Его кровь не совсем чиста, но он стоит любого из нас!
Спрыгнув, орчанка взяла руку Тихони и подняла высоко над головой, так, чтобы все смогли его видеть.
— Теперь у нас есть настоящий тролль! Могучий, непобедимый! Мы пойдём и убьём всех врагов! Вперёд же!
Увлекая за собой Молчуна, Яма уверенно зашагала вперёд, прямо в самую толпу. И… Орки поспешно расступились. Анна схватила девчонку-пленницу за руку, подняла Знамя повыше и поспешила следом — пока кольцо из угрюмых зеленокожих не сомкнулось снова, отрезая от своевольной помощницы. Она, очевидно, в первую очередь преследовала исключительно свои цели… Но без неё было бы ещё хуже.
Правда, когда они прошли основную массу орков, Анна свернула в сторону. Перед тем, как покинуть площадь, она подошла к дому с развевающимся перед ним серым флагом и коснулась перстнем флагштока. Полотнище тут же окрасилось в красный цвет, и мелькнуло сообщение о захвате поселения «деревня людей». Подумать только — формально, это уже второе захваченное девушкой поселение! Иметь бы ещё возможность нормально ими воспользоваться… К сожалению, проблемы были как со стойбищем орков, которые, кажется, совершенно не поддавались управлению, так и с человеческой деревней. Хотя бы потому, что она уже пылала с разных концов. Наверное, пройдёт совсем немного времени, и все эти деревянные дома превратятся в угли.
«Невежливая тёмная. Тебе ещё нужна наша помощь, или ты опять нас прогоняешь?..» — внезапно раздалось прямо в голове вкрадчивое и ехидное, на которое так и хотелось ответить: да, валите! Прочь отсюда, ко всем чертям! И чтобы больше вас никто и никогда не видел!
Но Анна поборола себя и с трудом выдавила:
— Извините, младшие братья, мою невежливость. Я постараюсь исправиться. И… Вы мне ещё нужны.
«Хорошо, невежливая тёмная. Тогда мы сейчас уйдём, но будем рядом. Мы не любим огонь. И хотим поохотиться, мясо бледнокожих совсем невкусно…»
Волки убежали вперёд, оставив колонну орков шагать в гордом одиночестве. Анна поспешила догнать Яму, стараясь не обращать внимания на плетущихся следом за победителями связанных женщин, избитых, заплаканных и в рваных платьях. Происходящее девушке очень сильно не нравилось, но она понимала: сделать сейчас ничего с этим не может.
Взятая под «опеку» девчонка послушно семенила следом и шумно всхлипывала. Для неё-то это всё не безликие и безымянные пленницы, а знакомые, быть может — соседки, или даже родственницы. Анна не хотела даже представлять, что сейчас творится у этого маленького человечка в душе. Только сильнее сжала её плечо, давая понять — я здесь, с тобой. Девчонка в ответ только отвернулась и всхлипнула.
Колонну вела Яма, идущая под ручку с Тихоней. Догнав их, Анна пристроилась рядом и спросила:
— Ну и что, куда мы теперь идём? На кого следующего нападаем?
Орчанка в ответ лишь изобразила крайнюю степень удивления. И красноречиво промолчала.
— Что? Не хочешь же ты сказать, что не знаешь, куда мы сейчас двигаемся?..
— Ну… Куда-то туда. Вперёд. Мы так далеко ещё никогда не заходили!
— Может, вернёмся к стойбищу?
— Нет, нельзя. Забыла, что я тебе говорила? Орки никогда не отступают! Только идут вперёд!
— Да, да. И правда, запамятовала. Так может, если уж нам нельзя назад, попробуем хотя бы выяснить, куда идти-то вообще надо? Остановимся, и пошлём вперёд отряды, чтобы дорогу разведали?
— Нет! Это невозможно! Орки могут только наступать. Не переживай, не в первый раз! До сих пор справлялись без каких-то там отрядов или разведок…
— Давай я хотя бы попробую волков позвать, чтобы вперёд пошли?
— Волков — можно. Волки не орки…
Призыв на подмогу четвероногих «младших братьев» был для Анны настоящим подвигом. Она минут пять шла, собираясь с духом, и потом ещё не сразу сделала всё правильно. Но усилия не пропали втуне — вскоре из темноты появились стремительные тени, принёсшие за собой ненавистный запах псины.
«Слушаем тебя, тёмная…»
— Надо разведать путь впереди. Если кого-то заметите, сообщайте!
«Хорошо, тёмная…»
Анну передёрнуло, когда её руки коснулся мокрый холодный нос. Волки развернулись и убежали вперёд, растворившись во тьме, а девушка так и осталась стоять, пытаясь понять, чего в ней больше — чувства гадливости, страха, или гордости за себя, что сумела перебороть страх и сделала то, чего делать ну очень не хотелось. Четвероногие твари ещё и завыли, заставив вздрогнуть…
Злобное ворчание сзади и нетерпеливый тычок в спину напомнили о том, что сзади — толпа здоровенных, свирепых, жадных до крови орков, и Анна поспешила нагнать ушедших вперёд Яму и Тихоню. Благо, благодаря темнозрению найти путь в ночном лесу проблемы не составляло. Всё было видно вполне сносно, как в сумерках.
Так они и шли сквозь ночь, пока вылетевший навстречу волк не заставил подскочить и оцепенеть от ужаса. Анна еле сдержалась, чтобы не взвизгнуть.
«Мы нашли впереди жильё и человека».
— Что за человек? Вооружён? Опасный?
«Очень старый человек».
— Ведите…
— Эй, куда собралась? — Яма внимательно следила за происходящим, и хоть части реплик слышать не могла, но явно уловила, что речь идёт о чём-то интересном.
— Да так. Ничего особенного. Волки говорят, увидели какого-то человека-старика впереди.
— Так пошли и убьём его!
— Нет. Кто-то должен остаться здесь, вести орков вперёд. Я сбегаю быстренько и сама всё сделаю…
— Мы тоже пойдём. Мы все вместе пойдём! У нас же нет секретов друг от друга, так?..
Анна хотела было подговорить волков соврать — вести зеленокожих убийц к какому-то незнакомому старику у неё не было никакого желания. И так уже наворотили дел, брать очередной грех на душу не хотелось совершенно. Но какой-то орк из идущих сзади крикнул:
— Железный Кулак бывал здесь раньше! Впереди хижина бледнокожего оракула! Бледнокожий оракул всегда говорит странно, так, что Железный Кулак ничего не понимает! Но бледнокожий оракул всегда даёт Железному Кулаку немного удачи! Перед боем очень хорошо посетить бледнокожего оракула!
Дружный рёв поддержал Железного Кулака, и зеленокожие дружно ломанулись вперёд. Судя по всему, войско орков управлялось самой настоящей демократией, в первозданном её виде: куда захотело большинство, туда все и пошли. А кто не согласен — того можно и в котёл…
Но, главное, Анна смогла перевести дух. Похоже, если это какой-то раздаватель «плюшек», то убивать старика орки не будут. Ведь не настолько же они отмороженные?..
Оракул обнаружился в круглой крохотной лачуге, построенной из переплетённых прутьев и накрытой большими листьями. А ещё он… Спал, и вопли столпившихся вокруг орков из разряда «открывай сова, медведь пришёл труба шатаать» явно застали старика врасплох.
— Кого ещё принесло, на ночь глядя? Чего шумите, окаянные? Черти что творится…
Заспанное лицо, смешной колпак на голове, халат и тапочки… Оракул, высунувшийся наружу из двери своего жилища, совершенно не внушал опасений.
— Это Железный Кулак! Железный Кулак привёл друзей! Подари нам удачу, бледнокожий оракул!
— Я бы тебе понос подарил, дурень зеленокожий! Тебя не учили ночью не шуметь?..
— Когда орки в походе, орки всегда шумят! Тихий орк — плохой орк. Орк должен производить шум! Железный Кулак всегда много шумит!
— Железный кулак… И деревянная башка, да-да. Такие вещи, как скрытность передвижения и маскировка — это не для вас, конечно… Ладно, что уж. Подходите по одному! Всё равно ведь не уйдёте.
Орки, толкаясь, сгрудились вокруг оракула. Каждый старался добраться к нему первым, и дело чуть не дошло до драки. Но как-то справились, немалую роль сыграл сам старик, разнявший особенно буйных.
Анна всё это время стояла в сторонке, вместе с Ямой и Тихоней. Когда оракул осчастливил всех орков, он подслеповато прищурился в сторону девушек и тролля, и махнул им рукой:
— Эй, а вы чего? Стесняетесь? Не бойтесь, подходите! У меня на всех хватит!
Первой двинулась вперёд Яма, остальные — следом. Никого не потребовалось просить дважды.
— А это кто у нас… Никак неумирающие? Это хорошо! Это славно! Я ждал этой встречи.
— Да? У вас есть что-то для нас?..
— Да, у меня есть для вас кое-что. Важное сообщение. Внимайте же! Солнце померкло, земля тонет в море, срываются с неба светлые звезды, пламя бушует, жар нестерпимый до неба доходит…
На этом оракул со значительным видом замолк. Анна огляделась по сторонам, увидела на лицах спутников такое же полнейшее непонимание, как и на своём, и решилась озвучить сомнения вслух:
— И это… Всё, старик? Это твоё важное сообщение!
— Ну конечно!
— Но мы ничего не поняли! Можно расшифровку?
Оракул пристально посмотрел в глаза девушке, покачал головой. И махнул рукой — мол, ну что с вас взять.
— Эх, молодёжь пошла. Совсем неразумные… Да чего тут расшифровывать-то, а? Немного мозгами пораскинуть, и всё очевидно. Этот мир ждёт гибель! Вам надо спешить, ваше время ограничено. Наше, впрочем, тоже…
— Как… Гибель?
— Это ещё незаметно. Но я уже чувствую. Деревья высыхают… Трава желтеет… Тварь всякая умирает, животные без еды хиреют… И чем дальше, тем хуже будет. Гибель, да. Этот мир ждёт гибель!
Ход 5. Голубой игрок
— Этот мир ждёт гибель…
Старый седой тролль развернулся, чтобы скрыться в своём жилище — заросшей лишайником расселине, спрятанной в центре груды наваленных друг на друга гранитных валунов. К слову, задница тролля тоже была похожа на два валуна, только покрывал её не лишайник, а такого же цвета волосы.
— Эй, стой! А как же удача?.. — немного обиженно спросила Валерия.
— А… — тролль полуобернулся и махнул рукой. — Старый совсем стал… Забыл. Держи, фея-суккуба!
Где-то в вышине заухал филин. Тролль опять развернулся, чтобы уйти — но Валерия не собиралась его так просто отпускать.
— Погоди! Ты же сказал про то, что этот мир ждёт гибель. Так?
— Ну, так… — тролль полуобернулся, но при этом и не подумал останавливаться, продолжая всё больше сливаться с окружающей его темнотой.
— Да стой же ты! Куда пошёл! Ты не на все мои вопросы ответил! Сколько времени осталось? Сколько у нас есть?..
— Не знаю… Недели… Месяцы…
Задница тролля окончательно скрылась во мраке расщелины, и оттуда донёсся тяжкий усталый вздох.
— Тролль! Тролль! Я знаю, что ты меня слышишь! Тролль! Я так просто не уйду! Тро-о-о-олль…
— Не очень-то он разговорчивый… — раздалось из-за спины, и Валерия вздрогнула. Ефим подкрался незаметно.
«Союзничек, чтоб тебя! Интересно, как давно ты тут? И сколько слышал из того, что этот неразговорчивый бука мне наговорил?..»
Озвучивать эти вопросы Валерия не стала. Вместо этого медленно повернулась, так, чтобы стоять боком и чтобы выпуклости фигуры хорошо смотрелись на фоне более светлых, чем окружающая ночь, камней, и постаралась как можно сексуальнее улыбнуться. Наверное, получилось вполне, потому что демон крепко зажмурился и принялся беззвучно шевелить губами.
«Давай, дорогой, представляй эти свои бородавки. Между прочим — это очень обидно. Но ты у меня ещё за этот стыд заплатишь! За всё заплатишь! Потом. А сейчас давай, думай о своей белой обезьяне. Чем больше ты отвлекаешься, тем лучше для меня».
— Не делай больше так. Не надо так поворачиваться. Ладно?
— Ладно, ладно. Уже и двинуться нельзя… Что дальше-то будет? В клетку посадишь? Свяжешь? В кандалы закуёшь?
— Семиногий… А-а-а, бля, ну-ка срочно перестань это делать!
— Что — это?
— Провоцировать и рисовать соблазнительные картины в моём мозгу!
— Даже и не думала.
— Ладно. Проехали… Что думаешь насчёт того, что этот старый тролль нам сказал?
— Да что тут думать. Ничего не поменялось ведь? Я так и так не планировала здесь задерживаться. Быстренько пройти все квесты, отстреляться… И всё. А ты?
— Ты на самом деле веришь, что если мы выполним всё то, что от нас хочет этот похититель — мы получим свободу?..
— А что, нет разве?
— Нет-нет, что ты. Я ничего не утверждаю. Может, и правда — да. Не хочу тебя зря пугать. Но… У нас есть какие-то гарантии? Что-то мешает ему обмануть нас? Мне кажется — ничего. Он и так уже пошёл против закона и пути назад нет. Отпускать нас резона тоже нет. Никакого.
— И… Что тогда делать, если всё так?
— Ничего. Жить!
— Жить — здесь?! В этом искусственном, ненастоящем мире?
— Зато ты в нём красивая, стройная и без бородавок!
Валерия всё-таки не сдержалась, и со всей дури прописала этому поганому демону кулаком в живот. Он, кажется, даже не почувствовал. Во всяком случае, не покачнулся, и выражение лица у него не изменилось.
«Какое лица там… Уж, скорее, морды!»
— Осторожнее. Система ещё посчитает, что ты нарушила клятву. Будут штрафы!
— Да мне так и так они будут… Наверное.
— А что тебя вынуждают делать?
— Не буду отвечать. Извини.
— Ну… Ладно. Хотя это нечестно. Ты мои слабые стороны знаешь.
— Не знаю. Догадываюсь.
— Вот. Ты хотя бы догадываешься. А у меня и намёков нет!
Валерия демонстративно нахмурила лобик и отвернулась — мол, ничего не знаю. Не я такая — жизнь такая. И вообще, этот демон рядом и сам не спешит делиться информацией.
— Ладно, ладно, союзница. Лучше скажи — где демоны-то твои? Мы уж сколько идём, а так никого и не повстречали…
— Да скоро уже, — Валерия невольно потупила взгляд. О том, что не имеет никакого понятия, куда идти, девушка предпочла умолчать.
— Куда мы идём-то хоть?
— Ну, там горы должны быть. Они в них, внутри, живут.
— Скалы демонов? Так они сильно в сторону, и туда идти ещё час, не меньше! — откуда-то сбоку спикировала мерзкая фея. Та самая, которая вечно тёрлась возле демона. Глядя на её жизнерадостную физиономию, Валерия едва не призвала огненную плеть и не огрела крылатую зазнайку. Едва сдержалась. В самый последний момент!
— Да, точно. Чуть в сторону они, горы эти. И час, это разве долго… Это мы уже почти дошли!
— Валерия. Ты могла бы просто сказать, что не знаешь пути!
— Да знаю! Знаю я всё! Просто мы сюда по ходам подземным шли… А сейчас — по поверхности. Но мы же не хотим под землю соваться, правда? Это демоны там, как у себя дома. А твои-то, эльфки вон и феи, они там совсем беззащитными будут…
— Ты так и не показала нам вход в подземелья.
— Ну не помню я… Меня же сразу увели оттуда!
— Так если ты не нашла пути до этого входа, почему решила, что сможешь показать дорогу до логова демонов?
— Ты попросил, я согласилась. Из лучших побуждений согласилась, между прочим! Ему помогают, а он ещё недоволен…
Демон безнадёжно махнул рукой, а Валерия про себя злорадно усмехнулась. То-то же! Знай наших! Ещё и не туда тебя, союзничек, заведу!
Дальше дорогу показывала одна из эльфиек. И было очень забавно наблюдать за тем, как демон упорно старается не смотреть на два её полужопия, туго обтянутые зелёной материей. А девка, кажется, даже специально старалась своей сочной задницей посильнее крутить, чтобы бедолагу довести. Это почти примирило Валерию со всеми остальными напастями. Хотя она и поняла, что чем дальше, тем больше ненавидит эту ещё одну излишне самоуверенную светловолосую красотку. Конкуренция тут, конечно, будь здоров! И все такие красивые… Но хоть нервы этому Ефиму изводит, и то хлеб.
Правда, надо признать, остроухая своё дело знала туго. Заигрывание с демоном совершенно не помешало ей смотреть по сторонам и вовремя обнаружить опасность.
Вот эльфка шла, шла… А вот вдруг резко остановилась, враз растеряв всю свою игривость. После чего очень быстро обернулась.
— Господин! Впереди следы, много следов! Орки прошли здесь совсем недавно! Очень много орков!
— Да? И куда же они шли?..
— Туда же, куда и мы. К скалам демонов. Их путь лежит туда!
— Ну так прекрасно! Пошли догоним орков и надерём им задницы!
— Но… Господин! Мы же не готовы!
— Эльтодреель. Отставить панику! Всё в порядке! Мы пришли сюда именно для того, чтобы разобраться с кем-нибудь из ваших вечных врагов, не так ли?
— С нами нет наших мужчин, и мы вышли из знакомых лесов… Это может плохо закончиться, господин!
— Зато орки не ожидают нашего нападения. Не переживай, Эль! Я с вами!
«Эль? Он эту зазнайку ещё и уменьшительным называет? Ну, всё. Война!»
— Валерия? О чём задумалась?
— Да так, ни о чём. Думаю, что если мы нападём на орков не объединившись с моими демонами, у нас шансы не очень высоки. Может, я пойду вперёд, попробую к ним пробраться, и мы ударим с двух сторон сразу?..
— Нет. Это опасно!
«Ну нет, так нет. Хотя бы попытаться стоило… Союзничек!»
Вскоре эта «Эль», идущая на некотором расстоянии впереди, прижалась к стволу растущего возле дороги дерева и подала знак. Ефим с Валерией осторожно подошли к разведчице и выглянули из-за дерева. И увидели.
Валерия думала, что привыкла к темноте — но оказалось, дело в другом. Кромешный и непроглядный ночной мрак уже начал отступать, на открытых местах он сменился неверным сумраком. Чёрное небо стремительно синело, а вокруг сонно щебетали просыпающиеся птицы. Дело явно шло к рассвету.
А спереди шли орки. Валерия как раз успела различить их спины, быстро скрывшиеся за поворотом лесной дороги.
— Они совсем рядом! Мы догнали их… — Валерия увидела как фея, подружка Ефима, облокотилась спиной на дерево неподалёку. Будто ноги отказали. Хотя почему «будто», может, так и есть… Трусиха!
— Да чего ты переживаешь, Наташ? Не бойся!
«Ещё и Наташа… Да, тебя бы, голубушка, тоже на потеху демонам отдать! Совсем уже стыд растеряли. Подумать только. Наташа! Тьфу!»
— Мы никогда не нападали ни на кого. Только защищались. Мы же мирные…
— Кто сказал, что сейчас будете нападать вы, а не на вас? Ещё не вечер, бабочка! — Валерия не выдержала и всё-таки вставила свои пять копеек. И тут же быстро посмотрела на демона. Кто его знает, как он воспримет такой «наезд» на свою подопечную… Но Ефим только кивнул и поднял палец вверх.
— Именно! А чтобы этого не произошло, нам надо быть предельно аккуратными. Эль, поняла? Идём дальше медленно и осторожно! Наташа, и ты тоже не высовывайся… Хотя нет. Лучше по верхам контролируй, с высоты ведь многое видно, чего снизу не заметно. А тебя вряд ли заметят сразу…
Сборный эльфо-фее-демонический отряд продолжил свой путь, и пока они крались вслед за орками, совсем рассвело. Как вскоре стало ясно — осторожность сыграла с ними злую шутку. Они опоздали!
Когда впереди показался просвет, они опустились на четвереньки и поползли вперёд, стараясь особенно не показываться из-за редкого подлеска. Валерия не особо умела передвигаться таким образом. Следи за ними кто-то всерьёз, наверняка её едва прикрытую яркими тряпками задницу, торчащую среди кустов и мхов, наверняка бы обнаружили сразу. Но, к счастью, среди орков не было внимательных, или просто никто не смотрел назад.
Перед глазами Валерии предстала заросшая травой пустошь и печально знакомые уже горы. Знакомые печально, потому что в прошлый раз девушку привели сюда против её воли… Впрочем, в этот она тоже не сказать, чтобы была полностью свободна в своих действиях.
Тем не менее, поселение и живущих там демонов девушка уже считала своей собственностью. Пусть не сразу, пусть не просто, но это всё должно перейти к ней. Если, конечно, останется чему переходить… В чём были сомнения, если смотреть на бегущих сломя голову прочь демонов, и на преследующих их орков, мимо которых огромными прыжками неслись огромные волки-переростки.
Несостоявшихся подчинённых Валерии, похоже, разбили наголову. Интересно было только узнать — какого хрена они вылезли наружу, а не дали бой в пещерах, где имели все шансы победить? И… Кто это там?..
«Ах ты, Аршрш! Ах ты, мелкий гадёныш! Тебя же оставили сторожить пленников… Пленниц! Так какого хрена ты натворил?..»
Среди беспорядочно отступающих демонов отлично угадывались три знакомые фигурки. Суккуба, тёмная эльфа и полукровка. И не было никаких признаков того, будто кто-то ограничивал их свободу!
Вся кипя возмущением, Валерия повернулась к своему союзнику, на ходу придумывая, что бы такого ему сказать, чтобы этот Ефим сразу уверился в необходимости разобраться с проклятой троицей и воспылал к ней ненавистью. Но демон смотрел куда-то совсем не туда. И шевелил губами.
Валерия прислушалась и, различив привычные обороты, кивнула сама себе.
«Что и требовалось доказать. Ругается — значит, видит самку. Будем надеяться, конечно, что самку… А то, кто их, этих извращенцев, знает — я уже ничему не удивлюсь… Осталось только проследить, куда этот наш озабоченный смотрит, и… Вуаля!»
Валерия угадала правильно. Ефим во все глаза пялился на самку. Вернее, на группу из трёх самок и одного существа мужского пола, очень большого, мускулистого и безобразного. Обеспокоенно скосив глаза на своего союзника, Валерия убедилась — нет, всё-таки он с таким вожделением во взгляде смотрит определённо не на эту пародию на человека — которая, скорее всего, называется «тролль». И не на рослую зеленокожую орчиху, держащую эту махину… За ручку!
«Ой, как мило! Вышли погулять, голубки! Тролль и орчиха! Ми-ми-ми… Тьфу!»
Круг подозреваемых сужался: оставалось только двое. Щуплая девчонка в изодранном платье, к слову, ещё и связанная. И какая-то высокая светловолосая дева, закутанная в совершенно не сексуальную бесформенную меховую шкуру, и держащая перед собой какую-то тряпку на палке.
«Что-то эта тряпка смахивает на бабкины панталоны… Ещё и кровью перемазанные… И, постойте. Это череп там, что ли, сверху насажен? Да-а-а, если так — это заявка! Настоящее знамя орков!..»
Валерия не удержалась и хихикнула. И снова скосила глаза на демона.
«Всё-таки. На кого ты так усиленно залипаешь, союзничек ты мой дорогой и любимый? Не педофил ли ты у нас с садистскими наклонностями часом? Или… Или тебе всё-таки больше нравится, когда такое большое, мохнатое и с торчащими вниз длинными ногами?..»
— Куда смотришь, демон?
— А? Что?
— Говорю, горячие штучки! Тебе какая больше нравится? Связанная в рваном платье, или эта, в шкуре, которая ей едва жопу прикрывает?
— Семиногий блядь-блядь-блядь-блядь-блядь пиздохуй! Валерия! Отвали!
— Да чего такого-то? Девчонки и правда ничего такие. Сочные. Будь я другой овцой — сама бы их… А может, будь и этой, тоже… Так что, ничего зазорного не вижу! Это нормально!
Договорить Валерия не успела. Успела только испуганно пискнуть, когда Ефим стремительно бросился к ней, схватил за руки и опрокинул на спину.
Перекошенное лицо демона оказалось неожиданно очень близко. Это было реально страшно. К тому же, Валерия поняла, что не может двигаться — Ефим крепко зафиксировал её, вдавив своим телом в землю. И… Что это такое потрогало её снизу? Ведь обе его руки вот они, тут, на виду!
Валерия поняла, что больше не может сдерживаться. С трудом набрав воздух в грудь, она истошно заверещала. Вся её самоуверенность мигом куда-то улетучилась…
Казалось бы, что может быть хуже?
Встревоженный возглас эльфийки, той самой, в зелёных сексуальных штанах и с именем, которое не выговорить даже при всём желании, доказал — ещё как может.
— Нас заметили!
Ход 5. Сиреневый игрок
— Нас заметили!
В красивом и мелодичном голосе Эльтодреели звенели тревожные, почти истеричные нотки. Эльфийка, всегда прекрасно владевшая собой и бывшая образцом спокойствия, сейчас не посчитала нужным скрывать волнение — и у неё были на это причины.
«Блядь», — лаконично подумал Ефим. И одним этим словом полностью выразил всю глубину и многогранность жопы, в которой они оказались.
Он не мог видеть, но буквально чувствовал как где-то там, впереди, в их сторону поворачиваются головы пьяных от пролитой крови и очень злых орков, которые только что разбили жалкие остатки войска демонов и не прочь продолжить веселье.
Ефим подумал, что это похоже на какой-то дурацкий сон. Под ним — отчаянно бьётся и верещит союзница, которую он вот-вот против своей воли изнасилует. Перед ним, не так уж и далеко — многочисленные и опасные враги, которые уже услышали истошные визги, наверняка определили их источник, и точно не будут ждать, пока они тут закончат развлекаться.
Оказаться перед врагами со спущенными штанами, особенно, когда эти враги орки — сильно так себе идея. Вряд ли они отягощены излишней вежливостью и будут терзаться какими-то угрызениями совести, всаживая топор в голую задницу демона.
Настал тот самый неприятный момент, напоминающий потерю управления автомобилем, когда всё видишь, всё осознаёшь, но ни на что уже не можешь повлиять. Вернее, в данном случае повлиять-то ещё можно было бы попытаться… Если бы тело хоть чуточку слушалось.
А оно окончательно пошло вразнос. Руки Ефима, не повинуясь разуму, уверенно и целеустремлённо делали своё грязное дело. К счастью, с переменным успехом: топ на груди полуфеи-полусуккубы оказался неожиданно прочным и всё никак не хотел рваться. К несчастью, с набедренной повязкой такой проблемы возникнуть было не должно.
Самое же обидное, что дурацкий срыв проклятого тела, с выходом на первые роли похотливой сущности инкуба, поставил крест на всех планах. На стороне такого недолговечного союза Ефима и Валерии сейчас не осталось ни одного из тех преимуществ, на которые они рассчитывали.
Эффекта неожиданности — уже не достичь. Соединения с демонами, чтобы бить всех вместе — не получится, от демонов остались рожки да ножки, а кто выжил — разбежались. Нападения из засады, где лучницы имели бы самое большое преимущество — тоже уже не выйдет. И даже лес, родную стихию эльфов и фей, они покинули, выбравшись из него вперёд на несколько десятков метров.
Ситуация хуже некуда. Беспроигрышная комбинация в один миг обернулась ловушкой — эльфы посреди чистого поля не противники оркам и волкам. Самое время начинать беситься, как Гитлер в бункере, или садиться и смотреть вдаль опустошённым взглядом: мол, отвалите, старушки, не видите — я в печали.
Но уж что-что, а принимать удары судьбы за свою недолгую жизнь Ефим научился прекрасно. Да, он успел поверить в то, что ему наконец начало везти, что полоса неудач закончилась — но когда вдруг всё начало лететь под откос, это было воспринято совершенно спокойно, как нечто привычное и хорошо уже знакомое. Мол — ну да, опять всё через жопу… Так и что нового-то? Когда бывало иначе? В первый раз, что ли?.. Когда пожил в инвалидной коляске, и это в то же время, когда сверстники вовсю гуляют с девочками, творят бесчинства и наслаждаются жизнью, на многие вещи начинаешь смотреть иначе.
Ефим знал одну простую вещь. Раз всё вокруг рушится и ситуация изменилась к худшему — нет смысла плакать по утерянным возможностям, никто твоего плача не поймёт, никто никогда не пожалеет. Человек со своей бедой всегда остаётся один на один, надеяться на другое — значит заранее себя обманывать. А раз так — надо смириться с тем, что уже не изменить никак, и стараться устроить своё будущее в новых реалиях. Чем быстрее переформатируешься, чем быстрее начнёшь существовать в новой системе координат, чем быстрее выставишь лапы для приземления — тем для тебя же и лучше. Даже колясочнику многие пути открыты, а инвалидность — не крест на жизни. Стивен Хокинг тому не единственным, но самым известным примером.
Поэтому, пока вокруг наблюдалось активное движение, наиболее метко описываемое фразой «всё катится под откос», Ефим усиленно думал. Думал, что же со всем этим делать дальше. И получалось следующее.
Обстановка сложилась так, что победить орков теперь вряд ли получится, все преимущества на их стороне. Это не говоря о том, что с «союзницей», скорее всего, придётся попрощаться. Вряд ли она так же благосклонно, как эльфийка ранее, отнесётся к попытке своего изнасилования — а надежда Ефима на то, что это будет всё-таки именно попытка, оставалась наверное тем единственным, где он ещё позволял себе опереться на хрупкие костыли надежды… Хотя, даже случись самое страшное, он был к этому почти готов.
Итого, если отбросить всю шелуху, на повестке висело две проблемы. Первая — предстоящее сражение между эльфами и орками, в не самых лучших для первых условиях. Второе — Валерия, с которой заключён союз и с которой не хотелось бы портить отношения. И не только из-за штрафов, которые наверняка будут за нарушенный обет.
А раз так… Что со всем этим можно сделать? Сражения, раз уж выиграть его вряд ли получится, надо бы избежать. Отступить, скрыться в лесу, минимизировать потери. Валерия же… Как вызвать маленького крылатого засранца, схема отработанная. Вот только, после того же Паралича, будет невозможно управлять ситуацией. И, видимо, отступить самому тоже не получится. А значит, предстоит оказаться беспомощным перед ордой кровожадных орков… Но, в конце концов, смерть в этом мире не окончательная.
Решив всё это для себя и разложив по полочкам — причём в то время, как руки уже задрали набедренную повязку Валерии и перевернули её на спину, чтобы девушка не имела уже вообще никаких шансов отбиться — Ефим приступил к действиям. Самым главным и первоочередным сейчас было дать команду на отступление эльфам и феям. Что он и поспешил озвучить…
Из глотки не вырвалось ничего, кроме невнятного мычания.
Тело вышло из-под контроля полностью, лишив даже самого последнего оружия против самого себя — возможности говорить.
Из глотки вырвался лишь сдавленный стон. А в следующее мгновение Ефим против воли впился зубами в шею Валерии, и теперь даже если и хотел бы что-то сказать, этого бы уже не получилось.
Будто одного этого было мало, над головой раздался голос Эльтодреели, вставшей во весь рост и поднявшей лук:
— Сёстры, в бой! Все сюда! Господин в опасности!
У Ефима вышло лишь сдавленно застонать. Учитывая ситуацию, звучало это, скорее, как сладострастный стон, но вкладывалось в этот звук совершенно другое.
«Дуры! Дуры! Какие же дуры… Бежать надо, бежать, в лес отступать! Где хоть какое-то преимущество у вас останется!.. А не наоборот!..»
Но никто не услышал этого мысленного вопля. Вместо того, что надо было бы по хорошему сделать, девушки одна за другой поднялись из травы. А те, кто остался в лесу — выбежали, или вылетели, чтобы встать с остальными рядом.
Зазвенели тетивы, сорвались вперёд стрелы… Вот только увидеть, попали они в свои цели или нет, Ефим не мог. Он смотрел сейчас совсем в другую сторону, вниз, на распластавшуюся под ним миниатюрную девушку с идеальной фигурой, слегка красноватой кожей и чёрно-алыми волосами. Руки уже схватили её за ягодицы, а таз подался вперёд. До момента, когда случится непоправимое — поезд войдёт в тоннель, болтик накрутится на гаечку, пчёлка сядет на цветочек — оставались считанные мгновения. Не помогали ни произнесённые про себя, как мантры, отборные грязные ругательства — на мысли карапуз не реагировал, ни попытки представить девушку такой, какой она была раньше — некрасивой, толстой, в бородавках, татуировках и пирсинге.
Последним жестом отчаяния Ефим попытался поднять глаза вверх, в сторону врагов. Ведь среди них — виновница того, что он начал терять контроль. Та проклятая светловолосая, с длинющими ногами, торчащими из-под едва прикрывающей срам шкуры. Если уж он оказался настолько подвержен её влиянию… Быть может, удастся перенаправить тело на более приоритетную цель, заставить его отвлечься от уже переставшей верещать и лишь тихонько всхлипывающей Валерии?
Глаза послушались. И даже повезло — в просвете между высокой, ни разу не кошеной травой удалось сразу разглядеть именно ту, нужную. Она стояла в окружении кучки соратников, среди которых была явная орчанка, тролль и какая-то связанная девка. Незнакомка держала в руке что-то наподобие знамени, почему-то похожего с виду на старые и замазанные кровью панталоны.
Незнакомка как раз повернулась к новой угрозе лицом, и теперь появилась возможность увидеть, что под шкурой у неё — одно лишь красное кружевное бельё. Чертовски сексуальное, очень идущее светлым волосам и подчёркивающее стройную, будто с обложки глянцевого журнала, фигуру.
В иной момент Ефим восхитился бы и сказал, что перед ним — девочка-мечта, именно такая, какую всегда хотелось видеть рядом с собой. Вот только сейчас его голову занимали совершенно другие мысли. И он постарался вновь, в подробностях, представить внешность Валерии «до», чтобы на контрасте с незнакомкой-красавицей осадить непослушное тело и отвадить его от жертвы.
Надежды на успех совсем не было, это было скорее жестом отчаяния, когда всё остальное провалилось… Но внезапно, против всех ожиданий, у Ефима получилось! Его руки отпустили почти не трепыхающуюся уже и смирившуюся со своей участью фею-суккубу, а голова поднялась и взгляд впился в новую цель, не выпуская уже её из области зрения.
Какие-то мгновения, и Ефим встал во весь рост, оправив набедренную повязку. Жутко неудобный предмет одежды, и кто только придумал такие? Ни отлить нормально — надо рукой придерживать, ни с женщиной совокупиться — постоянно лезет, куда не надо… И это не говоря о том, что постоянно снизу ветром задувает, и если вдруг серьёзно похолодает — кое-что начнёт звенеть, что твои колокольчики…
Непослушные ноги сделали один шаг по направлению к незнакомке, потом другой, потом ещё. Ефим, всё ускоряясь, побежал вперёд. Прямо на орков, развернувшихся уже навстречу редкой цепью и тоже начавших сближение. Это было очень хорошей новостью. Несмотря даже на то, что впереди наверняка ждала пусть игровая, но смерть…
Плохая новость тоже присутствовала. Голос всё так же не слушался, и отдать команду остальным отступить всё никак не получалось. Поэтому эльфийки, стреляя на ходу, вместо того чтобы расстреливать противников с места, устремились следом за своим предводителем. За ними устремились и бешено машущие крылышками феи…
Орки, сначала просто решительно шагавшие навстречу, издали слитный громогласный клич и тоже перешли на бег. Волки стремительными прыжками вырвались вперёд, обгоняя двуногих собратьев.
В отличие от остальных, дева в шкуре не двинулась с места, так и оставшись позади, держа в руках своё очень убогое на вид знамя. И тело Ефима, не замечая ничего вокруг, могучими прыжками устремилось прямо навстречу ей.
Перед глазами мелькнуло:
Но это, конечно, было слабым утешением.
Куда больше радовало, когда то один орк, то другой спотыкался и падал, держась за торчащее из тела оперённое древко. Доставалось и волкам, которые, подстреленные, кувыркались и летели кубарем. Некоторые уже больше не вставали, некоторые жалобно скулили и пытались снова подняться на ноги. Вот только, даже несмотря на меткие выстрелы эльфиек, врагов оставалось ещё слишком много.
И впереди громадными прыжками неслись волки. Один из них прыгнул навстречу. Тело Ефима бежало вперёд, будто не замечая опасности. Какие-то секунды, и зубы сомкнутся на горле, заканчивая этот дурацкий забег… И сделать ничего с этим нельзя.
Или, всё-таки, можно?..
Ни на что особо не надеясь, Ефим мысленно вжал иконку умения. И… Сработало! Вокруг вспыхнули языки пламени!
Волк клацнул зубами у самого лица, испуганно отпрыгнул и пробежал мимо, дальше — туда, где феи и эльфийки, цели попроще и повкуснее. А тело Ефима вновь начало ломиться вперёд, навстречу второй волне врагов, состоящей уже исключительно из орков.
Мимо одного из них Ефим попытался проскочить — вернее, это попыталось сделать его непослушное тело. Но зеленокожий здоровяк не собирался так легко отпускать добычу. Он прыгнул навстречу. Сверкнула сталь клинка…
Ефим мгновенно перестал ощущать левую руку. Но самое обидное — тело вдруг перестало двигаться, позволив врагу спокойно замахнуться и ударить снова! Вернее, позволило бы, если бы не воткнувшаяся здоровяку прямо в глаз стрела. Меч остановился почти у самой цели и лишь легонько ударил по голове.
Только после этого до Ефима, наконец, дошло. Он больше никуда не бежит, стоит среди врагов… Но самое главное — снова может контролировать движения!
«Какая ирония! Надо было всего лишь влезть в безнадёжную передрягу и получить смертельную рану, чтобы проклятая сущность инкуба сообразила, что рулит куда-то не туда, и перестала, наконец, творить всю эту дичь!»
Вот только, времени на радость не было. Ефим метнулся к павшему орку, нацелившись на его меч. Едва увернулся от удара товарища зеленокожего. С трудом выковырял из мёртвых пальцев рукоять. И чуть не упал, когда что-то толкнуло вперёд, а перед глазами мигнуло мешающее:
Вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону и разорвать дистанцию, как хотел сделать, Ефим отшатнулся в сторону и лишь с большим трудом смог удержать себя в вертикальном положении. «Раненое» тело слушалось очень плохо, перед глазами всё плыло, и это если не считать пусть ослабленной, но всё-таки боли. Игровые алгоритмы очень правдоподобно обыгрывали полученные организмом повреждения и острую аллергическую реакцию на переизбыток стали в организме.
Тем не менее, у Ефима получилось снова встать и выпрямиться, подняв меч невредимой рукой. Конечно же, не без помощи — орк упал, проткнутый навылет сразу несколькими стрелами, и если бы не это — добил бы точно.
Остальные зеленокожие пробежали мимо. Ефим заполошно заозирался, убедился, что никого рядом не осталось и ничто лично ему не угрожает — и после этого уже более спокойно оглядел поле боя, оценивая обстановку.
Очень здорово было бы отвлечь орков на себя, задержать, чтобы оставшимся позади девушкам было легче, ведь лучницы могут раскрыть весь свой потенциал только на расстоянии. Но вражеские бойцы уже пронеслись мимо и не отреагировали даже на кинутые в спину оскорбления, продолжая стремительно удаляться от Ефима. И догнать их у него уже вряд ли бы получилось, в особенности с такими ранениями и когда вот-вот здоровье доползёт до отметки «ноль».
Бессмысленно было и командовать отступление: эльфийки с феями уже всё равно никак не успевали добежать до леса. Волки почти ворвались в их порядки, стрелы приходилось выпускать буквально вплотную, в упор. Заставить девушек побежать назад сейчас — значит, подставить врагу их беззащитные спины. Конечно, можно было бы отозвать фей, крылатые создания легко уйдут от преследования… Но это значит — придётся бросить погибать одних тех, кто летать не может, и, возможно, дать врагам возможность сделать с ними то, что ещё совсем недавно планировали сделать с ними самими. То есть — разбить по частям.
Все варианты были скверными. И Ефим отпустил вожжи, не стал ничего кричать, ни к чему призывать. Девочки взрослые, разберутся.
Сам же он решил сделать то единственное, в чём хоть как-то ещё мог повлиять на ситуацию. Шатаясь, с трудом переставляя ноги, из последних сил держа тяжелеющий с каждым шагом меч, направился по направлению к той деве в шкуре и окружающим её соратникам. Очень уж опасно они выглядели, хоть и остались позади.
Ход 6. Коричневый игрок
Очень уж опасно он выглядел, этот демон, хотя и оставил своих союзников-эльфов позади. Настолько опасно, что Пётр передёрнул плечами и невольно сделал шаг назад.
Демон брёл навстречу шатаясь, с явным трудом переставляя ноги и будто из последних сил держа в руках подобранный с земли меч. Казалось, каждый следующий его шаг может стать последним. Неудивительно — Пётр прекрасно видел, что орки чуть не изрубили этого смельчака, который практически в одиночку кинулся им навстречу.
И тем не менее, даже несмотря на страшные раны, он продолжал идти. Весь залитый кровью, которая почти не выделялась на красной коже, и выглядела просто как более тёмные и маслянисто блестящие пятна.
Демон был практически голым и выглядел ожившей статуей, вырубленной из какого-то однородного материала. Из общего фона выделялись только сверкающие белизной оскаленные зубы и белки выпученных глаз. А учитывая, что перекошенная физиономия принадлежала самому настоящему рогатому демону, зрелище получилось без всяких натяжек пугающим.
Фильм ужасов с таким персонажем не оставил бы равнодушным никого. А если вспомнить, что это не кинотеатр, даже не какое-нибудь реалистичное тридэ, а практически полноценная реальность… В которой этот инфернальный монстр легко может дойти, поднять вполне себе материальный меч, и зарубить всех к чертям…
Пётр, уже совершенно осознанно, сделал ещё пару шагов назад. И постарался встать так, чтобы и Дылда с противной девчонкой на поводке, и Яма, та проклятая орчанка, взявшая его «в мужья» и спасшая от смерти на костре — чтобы все они оказались между ним и этим исчадием ада, которое надвигалось с неотвратимостью асфальтоукладчика с заклинившими тормозами.
И сделано это стратегическое отступление было вовсе даже не потому, что Пётр боялся. Вернее — не столько и не только из-за этого. Имел место ещё один немаловажный аспект: вся эта война не пойми с кем и непонятно ради чего воспринималась как чужая, а спутники с самого начала были совершенно нежеланными и навязанными, упорно не желавшими маркироваться сознанием как свои. С Дылдой их объединяла только общая беда, и то — это если не забывать, что они по сути соперники. А с остальными не связывало вообще ничего, кроме этого дурацкого пути через ночной лес.
Поэтому, если выйдет избавиться от докучливой компании, особенно от психованной орчанки и мелкой паршивки-человечки, это для Петра стало бы наиболее предпочтительным исходом из всей заварушки. И если бы этот жуткий демон расправился сейчас со всеми этими полоумными и вечно чего-то хотящими от него самками, тролль определённо был бы только рад.
Тем временем, в отличие от сдавшего назад Петра, Дылда и Яма наоборот сделали пару шагов навстречу демону. Первая подняла свой дурацкий орочий меч, вторая обнажила кинжалы. Вот-вот должна была наступить кровавая развязка, и Пётр невольно сжал кулаки, хотя, сказать по правде — не знал даже, за кого сейчас больше болеет.
А ещё, взволнованный, он едва не забыл о своей главной «обязанности». Но вовремя спохватился. Ведь кто знает, вдруг потом придётся общаться с этим персонажем?.. На такой случай надо было обязательно себя обезопасить!
Так что, пока не поздно, Пётр пропел в сторону демона, наверняка страшно фальшивя и сбиваясь с ритма:
— Идёт бля он, качается! Вздыхает на ходу! Вот-вот твой путь кончается! Сейчас тебя убьют!..
Дылда дернулась и быстро обернулась, скорчив недовольную гримасу. Но говорить ничего не стала, снова сосредоточив всё внимание на залитом кровью чудовище, которому оставалось пройти уже совсем чуть-чуть. Видимо, решила, что разборки с полоумным скальдом можно устроить и потом…
Не доходя до своих противников каких-то пары шагов, демон остановился, раскачиваясь вправо-влево. Потом попробовал снова двинуться вперёд, но запнулся и просто рухнул ничком на землю, даже не пытаясь больше вставать. Рука с мечом так и не разжалась до самого конца.
Дамы осторожно подошли к телу, обходя его с двух сторон по кругу. Орчанка стремительно наклонилась и сделала ловкий выпад, ткнув лежащего по очереди обоими кинжалами. Тут же отскочила, выждала пару секунд, после чего приблизилась и ударила снова.
— Мёртв. Не притворяется, — наконец, констатировала она очевидный факт.
Дылда кивнула. Воткнула свой меч в землю, шагнула к умершему и зачем-то присела рядом с ним на корточки.
Пётр сглотнул, когда его взгляд упал на голые коленки девушки. И её длинные ноги, и короткая, похожая на меховое платье, накидка из шкуры, и вообще вся поза были какими-то первобытно влекущими. Настолько, что захотелось забыть, что эта Дылда вредная и «неправильная», и что она гнусно насмехалась над ним. Ведь не может же быть плохим настолько красивый человек?..
О том, что вся эта внешность — искусственно созданная, Пётр в тот момент даже не думал. Думал он совершенно о другом. И в какой-то момент его набедренная повязка начала приподниматься спереди. Дурацкий предмет одежды, несмотря на свою немалую тяжесть, оказался совершенно неспособным скрыть внезапный и такой нелогичный интерес ко вредной заносчивой девке!
Бедный тролль поспешно отвернулся и начать усиленно смотреть куда-нибудь в сторону, лишь бы не видеть эти проклятые голые коленки, но…
— Что ты делаешь?
Голос орчанки заставил снова повернуться — любопытство оказалось сильнее, чем желание скрыть зримое проявление срамных мыслей.
Дылда, стоя рядом с телом на коленях, подсунула под него руки и перевернула на спину. Зачем-то подалась вперёд и склонилась, разглядывая лицо умершего. И, несмотря на обстоятельства и обстановку, сделала это с такой неуловимой грацией и встала в такую влекущую позу, что бедному Петру стало совсем худо. Ему бы снова отвернуться, но… Он не смог прекратить смотреть.
Девушка тем временем ладонью закрыла демону глаза и встала, резко развернувшись. Закономерно, что взгляд её тут же упал на вздыбленную набедренную повязку тролля. Большие небесно-голубые глаза расширились, а брови удивлённо приподнялись вверх.
— Это ещё что такое?..
Вредная девка из человеческой деревни тоже обернулась и прыснула, озвучив за всех очевидное:
— А это у нашего тролля петушок голову поднял!
Было бессмысленно отрицать очевидное. Пётр попытался покраснеть, скорее всего безуспешно, и пожал плечами, не зная, что же ответить. Понурился и прикрыл хозяйство ладонями, физически ощущая на себе скрещенные взгляды сразу трёх особей женского пола. Ощущение не из приятных.
А ещё начало казаться, что он закапывается. Ситуация выглядела безнадёжно ужасной, такой, из который никакого выхода уже нет. Как и чем можно объяснить такое? Что теперь с ним сделают? Да ведь эта Дылда, она на всю голову отмороженная! Если она поймёт, что он так смотрел не куда-нибудь, а на её голые коленки… И на откляченную задницу… Это же конец!
Внезапно, на выручку пришла Яма.
— О! Троллей всегда возбуждает, когда они видят кровь и смерть! Какой же мне попался прекрасный муж… Настоящий воин!
Дылда скептически хмыкнула в ответ — мол, ну-ну, как же, так и поверила. Но озвучивать свои мысли не стала.
Орчанка же, хищно улыбаясь и скаля клыки, стремительной походкой подошла к Петру. Встала практически вплотную, снизу вверх заглядывая в глаза. И… Вдруг крепко схватила тролля за самую выдающуюся в этот момент часть тела!..
Пётр аж подпрыгнул от неожиданности и вскрикнул. Яма поняла это по своему:
— Нравится? Я тоже жду не дождусь, когда мы наконец возляжем на шкуры… Ради такого события готова забить быка, и сделать всё на только что свежей, только что снятой! С кровью!
Она провела кончиком языка по своим губам, закатила глаза и тихонько застонала, явно что-то там себе воображая. К своему ужасу, Пётр понял очень неожиданную для себя вещь: всё это его не столько пугает, сколько вызывает интерес и даже… Заводит?..
Неожиданно подумалось, что может и не надо, чтобы их всех убивали? По крайней мере, зелёную можно и оставить. Как-никак, она ведь ему только хорошего желает, пусть и таким странным образом. Да и не такая уж и страшная она, если только привыкнуть к этим торчащим клыкам и к цвету кожи…
— Завязывайте миловаться, голубки. Ещё ничего не закончилось.
Пётр поднял взгляд от виновато опустившей глаза и прикусившей губу Ямы и посмотрел на очень недовольную Дылду. После этого оглядел недавнее поле боя. Недавнее — потому что, пока они разбирались с демоном и выясняли отношения, там уже всё закончилось. Через высокую траву от леса шагала троица орков в сопровождении одного-единственного, хромающего на трёх лапах и поджавшего четвёртую, волка.
Один из орков тащил на плече извивающуюся и бешено брыкающуюся эльфийку, второй волок за собой фею, а последний вёл на верёвке непонятную девушку. Что это может быть за неведома зверушка, идей у Петра не было.
Он пригляделся к пленнице повнимательнее, стараясь сделать это незаметно, так, чтобы не встретиться глазами с ведущим её зеленокожим пленителем.
«Неведома зверушка» была больше всего похожа на фею. Такая же одежда, такие же глаза, такой же небольшой рост, такие же ярко-салатные, практически светящиеся, глаза. Вот только из общей картины сильно выбивалась кожа с медным отливом, почти как у давешнего демона — только заметно светлее, и волосы: чёрные у основания, алые на концах.
Отличная стройная фигурка тоже была не такая «скромная», как принято у обычно очень маленьких и компактных во всех местах феечек. Едва прикрытая тоненькой полупрозрачной пародией на одежду, она неожиданно контрастировала с кукольно-детской внешностью и застывшим на ней невинным выражением. Будто взяли красотку из аниме про малолеток и сделали то же самое, только реалистичное. Возможно, такой эффект давали очень большие глаза.
И было в облике этой краснокожей что-то до невозможности неприличное и порочное. Может, вздёрнутый носик, может — наглый оценивающий взгляд, которым она прошлась по троллю.
Что до остальных двух пленниц — они были самыми обычными, по крайней мере настолько, насколько Пётр мог судить.
Фея была невысокая и светловолосая, с венком из полевых цветов на голове. Обращали внимание на себя такой же откровенный наряд, из треугольной набедренной повязки и невесомого топа, а также полупрозрачные, как у стрекозы, крылышки, торчащие из-за спины. Девушка была с виду юна и свежа, и весьма хороша собой.
Эльфийка тоже была светловолосой, но гораздо выше ростом. В отличие от остальных двоих, у неё были фигура и лицо взрослой женщины, и это не шло в минус — она тоже выглядела красивой. И даже несмотря на то, что из всей троицы эта пленница была самой одетой, это не делало её вид менее вызывающим. Зелёные штаны были настолько тесными и так сильно обтягивали хорошо развитые, сильные ноги, что выглядели почти второй кожей, а кофточка была с нюансом — глубоким зашнурованным вырезом.
Портили картину только синяки на лице и кровь на боку.
Все пленницы были до невозможности хороши собой. И все внешне нравились Петру гораздо больше, чем его «невеста». Пусть ещё недавно троллль думал, что она не такая уж и страшная… Но сейчас, при взгляде на этих троих, стало очевидно, что Яма проигрывает у каждой из них по всем параметрам. И, главное, эти ведь нормальные, без непотребных мужицких замашек, как у Дылды и зеленокожей красотки. Или просто они нормальные до тех пор, пока связаны?..
— Ну что, Яма? Куда теперь? Продолжим поход, даже несмотря на то, что от нашего войска ничего не осталось?.. — снова подала голос Дылда.
Пётр посмотрел сначала на неё, потом на свою «невесту». Последняя хмуро оглядела остатки той и без того не самой большой рати, с которой они заявились в эти края.
— Да. Вернуться сейчас было бы очень неплохо. Надо попытаться уговорить мужей нашего племени. В конце концов — вон, какая добыча богатая…
Победители тем временем уже доковыляли и встали рядом, свалив и посадив пленниц перед собой.
Один из орков постучал кулаком по груди и проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Славная битва! Славная победа! Голое Колено доволен!
После этого он присел перед связанной эльфийкой, и, вытянув два пальца «козой» и шевеля ими вверх-вниз, начал приближать их к её лицу:
— У-тю-тю-тю-тю! С кем сегодня возляжет на шкурах эта свеженькая эльфийка? С Голым Коленом сегодня возляжет на шкурах эта свеженькая эльфийка!
— Там у вас около леса остался ещё человеческих девок табун, Колено. Ты не забыл?..
Яма встала рядом с орком, подбоченившись, и кивнула в сторону, где оставили остальных пленниц. При этом Петру показалось, что Дылда, внимательно следившая за происходящим, немного помрачнела лицом.
Орк отмахнулся.
— Там обычные белокожие. Тут эльфийка! Свеженькая! Остроухая! Ароматная! Голое Колено больше хочет эльфийку, чем обычную белокожую!
— А фею-суккубу Голое Колено не хочет? — внезапно подала голос странная краснокожая. При этом, несмотря на связанные руки-ноги, она так изогнулась, что Пётр снова стал бояться за свою набедренную повязку. И вдруг понял, что чем-то эта девушка кажется знакомой, хотя раньше видеть её он никак не мог. Может, дело даже не во внешности, а в манере общения. А это могло значить только одно…
Тролль аж рот разинул в удивлении, внимательнее всмотревшись в лицо пленницы. Вот это чудеса пластической хирургии!.. Не слабо преобразилась «Бомба-бородавочница», та страшненькая толстушка, одна из их четвёрки, кого угораздило попасть в эту передрягу вместе с ним и Дылдой! Получалось, что вся их компания неудачников в сборе, кроме инвалида-матерщинника…
Голое Колено повернулся в сторону Бомбы, внимательно оглядел её и почесал в затылке. Наконец, несколько удивлённо, произнёс:
— Фею-суккубу Голое Колено тоже хочет!
— Ну так чего же ты, красавчик? Чего ждёшь?..
Пленница состроила орку глазки и опять изогнулась, ещё и прикусила губу — так, что Пётр понял, что вот-вот опять пропадёт… Но все были настолько поглощены зрелищем, даже Дылда и вредная девчонка, что никто очередное поднятие головы его «петушком» не заметил.
— Хм. А что я. И правда, а что я?..
В голове Голого Колена явно происходила бурная мыслительная деятельность и со скрежетом крутились старые ржавые шестерёнки. В конце концов он пришёл к каким-то поразительным для самого себя выводам, встал и сделал шаг по направлению к Бомбе.
Всё веселье испортил другой орк, тот, который и приволок её от леса.
— Фея-суккуба — добыча Ебущего Кулака!
— Да?.. — Голое Колено явно опять задумался.
— Да! Это Ебущий Кулак хочет фею-суккубу. Хотя… Эльфийку Ебущий Кулак тоже хочет!
Видимо, второй орк соображал быстрее. И первым додумался, к чему это всё может привести.
Стремительно шагнув навстречу Колену, он неуловимым движением выбросил вперёд руку с топориком и ударил сородича по шее. Так, что с первого удара почти снёс башку сородича, забрызгав всё вокруг кровью.
После этого, резко развернувшись, Ебущий Кулак метнул своё оружие в третьего орка. Тот уже сообразил, что дело пахнет жареным, начал обнажать меч — но оказался не таким быстрым. А может, просто не таким везучим.
— Все пленницы — теперь пленницы Ебущего Кулака! Ебущий Кулак возляжет на шкурах сначала с эльфийкой, потом с феей-суккубой, потом с феей, потом с Ямой, а потом со всеми белокожими женщинами. И никто теперь не будет ему мешать!
Орк огляделся, грозно скалясь и раздувая ноздри. Впился взглядом в Дылду и показал в её сторону пальцем.
— Ты — тоже теперь рабыня Ебущего Кулака! И ты! И ты! — второй тычок был в сторону «невесты» Петра, третий — в сторону вредной девки.
А потом маленькие, налитые кровью глаза впились в Петра, стоящего поодаль согнувшись и пытающегося извергнуть содержимое пустого желудка. Лоб орка нахмурился, а на безобразной и зверской физиономии отобразилась активная умственная работа.
— Нет-нет-нет, я ничего… Я не возражаю! Мне они не нужны! Забирай! — зачастил Пётр, вытерев губы рукой и выпрямившись.
Вот только, от волнения он напрочь забыл про необходимость начать с бранных стихов, и его тут же скрутило, бросив на землю. Поэтому незадачливый тролль-скальд не мог видеть, как орк медленно идёт мимо и спокойным, уверенным движением вырывает свой топор из черепушки распростёртого на земле сородича. Которую ещё и придавил ногой, чтобы не моталась…
Ход 6. Красный игрок
С противным звуком орк вырвал топор из черепа распростёртого на земле сородича. Спокойным и уверенным движением, будто сделал что-то обыденное, как время на часах посмотрел. Ещё и голову ногой придавил, чтобы не мотылялась.
Анна почувствовала, что к горлу подступает ком.
Пусть девушка никогда не была комнатным цветочком и крови в жизни навидалась изрядно, да и за неполные сутки «в игре» хватило уже разного, что можно отнести к не самому приятному опыту. Но даже для неё это показалось перебором.
Внутри шевельнулось что-то противное, мерзкое. Кажется, это был страх.
Да, Анна не была трусихой. Но, кажется, есть всё-таки в этой жизни что-то, чего она боится.
Ну кроме, конечно же, собак.
Это был страх не перед этим существом с оскаленной мордой и глазами голодного до крови убийцы, вовсе нет. Страх — что они здесь, в искусственно созданном для каких-то целей мирке, полностью во власти посадившего их сюда психа. И он может делать с ними всё, что заблагорассудится, на что хватит фантазии. А возможные варианты подопытным могут не понравиться до такой степени, что подобные инсталляции с хлещущей во все стороны кровищей покажутся детской забавой и безобидным развлечением.
Всё могло быть настолько плохо, что Анна даже боялась в эту сторону думать. Так недолго дойти до того, что руки вовсе опустятся и пропадёт всякая воля барахтаться. А барахтаться надо, сметана в кастрюле сама себя не взобьёт.
Тем временем орк дошёл до тролля, который от него испуганно пятился и пытался закрыться руками. Небрежно ударил его, постоял пару секунд. Издал удивлённый взрык и замахнулся снова.
Трусливый тролль и не подумал падать к ногам великого воина орочьего племени. Могучая мускулистая туша не упала ни со второго удара, ни с третьего, ни даже с четвёртого. И глядя на это, Анна невольно испытала сильнейший приступ зависти. Кто бы дал такие кондиции ей, вместо тех, что достались — с этой бесполезной пятёркой в Силе! Да она бы всех тут порвала уже!
Но дурачок Молчун и не думал сопротивляться, ему даже в голову не пришло ударить в ответ. Только лепетал что-то, закрывался руками и пятился. Было очевидно, что это только вопрос времени — сколько ещё таких ударов выдержит его тело.
А ведь когда кровожадная тварь закончит с троллем, вспомнит про своих «жён». И становиться одной из них Анне не хотелось категорически.
Причём, похоже, не только ей одной… Что неудивительно.
— Ну, чего стоите-то, а? Кончайте этого придурка, пока он за нас не взялся! — зашипела громким шёпотом краснокожая фея-суккуба, катаясь по траве и безуспешно пытаясь высвободиться.
Но Анна, вместо того, чтобы последовать совету, внимательно всмотрелась в лицо пленницы. И вдруг спросила:
— Сколько у тебя в Силе?
— Э-э-э… Чего?
— Параметр. Сила. Сколько у тебя в него вложено?
— Так я и сказала!
— Хотя бы не больше пяти?
— Нет.
— Хорошо. Отлично!
— А в чём дело?
— Да так. Ни в чём…
Анна не стала признаваться в своём главном страхе — что толстуха волей запихавшего их всех сюда демиурга может оказаться сильнее. Сильнее её! А раз она как минимум равна ей по Силе, а, скорее всего, слабее — учитывая кондиции малорослого крылатого народца — то всё не так уж и плохо. В случае чего, можно будет поставить заносчивую девицу на место. Сразу стало как-то спокойнее, и будущее перестало казаться таким уж беспросветным.
А в то, что перед нею катается именно та пухляшка, а не кто-то из местных, Анна была уверена на все сто. Внешность изменилась сильно, но узнаваемые черты всё-таки проступали.
С искренней улыбкой на лице девушка повернулась к Яме и мотнула головой в сторону избиваемого тролля:
— Слушай. Там твоего мужа убивают. Не хочешь помочь?
— Да нет! Его не убивают. Орк не может победить тролля! У моего мужа наверняка есть какой-то план. Он просто хочет обмануть Ебущего Кулака… Например, усыпить его бдительность и застать врасплох! Могучему троллю победить даже такого прославленного воина — как два дерева поломать. Очень-очень просто.
— Возможно, и как два дерева… А возможно, и нет. Если ты не заметила, он ни черта не делает. У твоего мужа тело льва, а сердце и разум — зайца. Он просто боится! У него ступор! Неужели не видишь?
— Нет. Он не может бояться! Мой муж тролль, а тролли не ведают страха!
— Это не тролль. Это полукровка. Полукровка бояться может!
На секунду Яма задумалась, но потом помотала головой.
— Нет! Не верю! Кровь тролля сильна. Не могла же я выбрать себе в мужья такого ущербного самца?..
Анна с сомнением покачала головой. Но спорить не стала.
— Хорошо. Не веришь… Как хочешь. Но если я помогу твоему мужу и прикончу того, кто пытается его убить — ты же не будешь возражать? Или ты уже согласна стать женой этого Ебучего Кулака?
— У моего мужа какой-то план… Он просто выжидает…
В голосе орчанки было всё больше сомнения. И, глядя на это, Анна решилась рискнуть. Повернулась к Яме спиной, подняла меч и сделала пару шагов навстречу Кулаку, который продолжал поднимать и опускать свой топор, рубя живучего тролля, будто дерево.
Как назло, именно в тот момент, когда девушка замахнулась для удара, здоровяк наконец рухнул на землю бесчувственным кулём. А орк резко повернулся. И очень удивился, увидев позади себя эльфийку с воздетым к небесам мечом.
Девушка растерялась, но ненадолго. Уже через какую-то пару мгновений она улыбнулась самой обворожительной из своих улыбок и опустила оружие.
— Вот, хотела помочь тебе тролля рубить, Ебучий Кулак. А то чего это он никак не дох, да? Но вижу, ты уже сам управился… И я не нужна…
Орк одобрительно хмыкнул.
— Хорошая женщина! Мудрая! И сильная! Ебущий Кулак передумал. Первой на шкурах с Ебущим Кулаком возляжет Говорящая с Волками! Только потом фея-суккуба, потом эльфийка, потом фея, потом Яма, потом белокожие, а потом все остальные!
После этого он отвернулся, чтобы достать из тела тролля застрявший в нём топор.
И это была последняя возможность гарантированно уработать гада. Аж крякнув от напряжения во всех мышцах, Анна снова подняла слишком тяжёлый для себя меч, порадовавшись такому долгожданному и такому нужному «Сила +1». Но сделать ничего не успела.
Мимо мелькнула размытая тень, и тут же отскочила в сторону. Кулак же протяжно застонал и начал заваливаться, прямо на только что убитого тролля.
— Пока ты поднимаешь свой меч, тебя раз десять убьют… — недовольно проворчала Яма, вытирая кинжалы о траву и убирая в ножны.
Анна с завистью проследила за её руками, за тем, как напрягаются при каждом движении рельефные мускулы. Да, наверное, быть как этот неповоротливый тролль не очень хорошо — он слишком здоровый и тяжёлый. Но вот достичь кондициями хотя бы орчанки было бы верхом мечтаний…
Вздохнув, Анна посмотрела дальше, на лежащего чуть в стороне волка. Передёрнула плечами — конечно, по хорошему-то надо бы воспользоваться его помощью, а не марать руки самой. Но… Нет, эти омерзительные существа до сих пор вызвали сильнейшую оторопь. Лучше уж по старинке, избегая контактов с этими блохастыми и слюнявыми ублюдками.
Зверь будто почувствовал, что девушка думает о нём, и посмотрел на неё умными глазами с таким укоризненным выражением, что стало даже немножечко стыдно. Совсем чуть-чуть. Стараясь отогнать эти странные и неуместные мысли, Анна снова посмотрела на орчанку и спросила её:
— Слушай, ты же не хотела своему мужу помогать?
— Он больше мне не муж.
— Но… У него ведь был план, разве нет?
— Он, тролль, позволил убить себя орку! И даже ни разу не ударил в ответ! Он — отрыжка пустынной гиены и помёт облезлого птеродактиля под ногами! Я не хочу больше иметь с ним ничего общего. Если увижу ещё раз — убью. Мерзавец должен отплатить за позор!
— Быстро же ты меняешь решения… Ладно, и что дальше? От твоего племени никого не осталось. Только тот, кому поручили сторожить пленниц.
— Нет… Его тоже не осталось.
— Как это? Откуда ты знаешь?
— Так я видела его среди остальных воинов, уже когда всё началось. И видела, как его убило эльфячьей стрелой.
— Хм. Но он же должен был оставаться в лесу? И следить, чтобы все эти женщины не разбежались?
— Должен был. Но не остался, — орчанка пожала плечами — мол, ну не остался, значит не остался. И что тут такого?
Анна не стала спорить и озвучивать своё удивление относительно дисциплины у орков. В конце концов, даже хорошо, что так вышло. Не надо ничего объяснять и никого убивать, все проблемы решились сами собой.
— Ну теперь-то мы можем вернуться в стойбище? Продолжать поход дальше смысла нет?
— Да. Теперь можно.
— Отлично. И у меня вопрос… А у орков каждый поход заканчивается так? Когда просто не остаётся никого, чтобы его продолжать?
— Нет, от чего же? Бывает, оркам просто надоедает, и они решают вернуться в свои угодья. Охотиться, отдыхать, возлежать на шкурах с любимыми жёнами и взятыми в плен чужими женщинами.
— Не жизнь. Сказка!..
Анна перевела взгляд на взятых в плен орками «чужих женщин». Эльфийка смотрела куда-то вдаль, с гордым и независимым выражением на холёной физиономии. В глазах феи, напротив, читалась плохо скрываемая надежда.
Фея-суккуба, заметив внимание к себе, тут же выпалила:
— Эй!.. Любительницы сказок!.. А вы не хотите нас выпустить-то, а?.. Раз этот ваш Ёбаный Кулак того… Окочурился. Вы же не собираетесь использовать нас так же, как он хотел? А если нет — то мы и не нужны вам. Не так ли?
Анна хотела было ответить, но Яма опередила её, сделав шаг вперёд и ударив себя кулаком по груди.
— Я убила Ебущего Кулака! Вы теперь моя добыча! И никуда я вас отпускать не буду!
— Но зачем мы тебе? Ты девочка, мы девочки… Или ты того… М-м-м?..
Недо-фея играла прекрасно. Если бы ей нравились девочки, Анна бы точно потекла. Но, увы для пленницы, с нею такое не работало. Как, судя по всему, и с орчанкой.
Последняя кинула только одно-единственное, будто припечатала:
— Продам!
После чего подошла, и одну за другой поставила пленниц на ноги. Причём то, с какой легкостью она поднимала тела, вызвало у Анны очередную вспышку зависти. Девушка прекрасно понимала, насколько должны быть развиты мускулы для такого — даже если предположить, что эти феи и эльфийка совсем ничего не весят.
В руках у Ямы появились какие-то ремни, и она старательно связала всех троих между собой. Потом прошлась по трупам сородичей, быстро и профессионально их обыскав и набрав какой-то непонятного назначения мелочёвки. Подобрала и сумку «муженька». Заглянула внутрь, многозначительно хмыкнула, и закрыла обратно.
После этого вернулась к пленницам и махнула рукой в сторону леса, который внезапно показался каким-от желтым, а не зелёным, как раньше.
— Давайте, пошли! Не туда, не туда пошли! Во-о-он туда… Шустрее, шустрее…
Выходило это всё у орчанки как-то буднично и привычно. Как у Ебучего Кулака убивать сородичей. И всё время хотелось добавить её голосом: «Шнелле, шнелле!».
Анна опять почувствовала холодок страха, пробежавший по спине. Очень сильно было возмущение от того, что её, дитя двадцать первого века, цивилизованного современного человека, запихнули в такое.
Радовало только одно, что у самой нет верёвок на руках и ногах. Хотя бы в данный момент…
Как-то так получилась, что девушка пристроилась в конце каравана пленниц, как раз за эльфийкой в обтягивающих зелёных штанах. Ягодицы женщины двигались просто идеально, будто она всю жизнь тренировалась ходить по подиумам, а не жила в лесу на дереве. Но зависти к ней у Анны не было, в отличие от той же Ямы. Красота и такие вот женские штучки, это хорошо. Но куда полезнее иметь крепкие мускулы и возможность постоять за себя.
Волк пристроился в конце колонны, опустив голову к земле и с трудом переставляя лапы. Четвероногое племя в заварушке знатно потрепало, ещё сильнее, чем орков. Что неудивительно, ведь при атаке на эльфов они вырвались вперёд, и словили основную массу стрел.
Внезапно подумалось, что можно попробовать уйти сейчас. Либо по-тихому, либо полюбовно, либо — напав на Яму. Было бы куда — наверное, девушка бы так и поступила. Но… Нет. Вернуться в стойбище орков, когда всех самых агрессивных и крупных повыбило, это же шанс, который просто преступно не использовать. Ведь формально-то поселение её, а раз так — какого хрена она будет бежать от сложностей, особенно сейчас, когда остались только молодые орки да женщины? Ведь они, наверняка, будут куда более внушаемыми?..
Такие мысли бродили в голове Анны, пока они шли до леса и до той поляны, на которой остались пленницы из деревни и остальная добыча. Дорогу девушка запомнила хорошо — сказать по правде, ещё когда орки готовились напасть на демонов, её не отпускала мысль, что случаем можно воспользоваться и освободить несчастных. И сейчас эта мысль не только не исчезла, а даже окрепла ещё больше. Оставалось только придумать, как справиться с Ямой, которая сильнее. Или как переубедить её.
Правда, оказалось, все эти умозаключения не значат ничего — жизнь поднесла очередной сюрприз. Когда они дошли до поляны, попросту никого не нашли на ней.
Сердце радостно забилось. Неужели, когда орк-надсмотрщик оставил их, пленницы смогли высвободиться и убежать? Это было бы лучшим исходом! И теперь даже делать ничего не надо для их освобождения, всё и так сложилось наилучшим образом!
Все надежды на хорошее разбил голос Ямы, хмуро вглядывавшейся в примятую траву:
— Демоны. Здесь были демоны, и увели нашу добычу…
— Демоны… — тонкий незнакомый голос, внезапно раздавшийся совсем рядом, заставил вздрогнуть.
Анна быстро обернулась и увидела как из густых зарослей, один за другим, поднимаются краснокожие существа. Не много, недавнее сражение с орками стоило им серьёзных потерь. Всего девятеро, из которых один совсем маленький, одна — женщина, почти полностью голая, и две дамы формально не относящиеся к рогатому племени, но, судя по оружию в руках, выступающие с ними заодно.
— Демоны были здесь, — восторженно повторил незнакомый голос, явно упиваясь сказанным, восхищаясь собой и сделанным. — Но они не ушли! И теперь вы, дурочки… Угодили в нашу ловушку!
Анна разглядела внимательнее говорившего. Низкорослый и субтильный, ну никак не тянущий на взрослого дееспособного демона, скорее выглядящий, как детёныш. Тем более, он имел внешность типичного мальчиша-плохиша, с оттопыренными в стороны ушами-локаторами и с выражением готового отрывать лапки у всех встреченных мух экспериментатора на лице. Будь он человеком — наверняка, был бы рыжим и конопатым, но в части цвета волос и всего тела вообще он не отличался от сородичей и был полностью красным.
Всё это немало удивило Анну. Неужели бандой демонов может командовать недоросль?.. Девушке казалось, что это — совершенно не в традициях рогатого племени.
— Ну что, девочки. Добровольно сдаёмся и идём в гарем к великому Аршршу? Или будем говорить с вами по плохому?
Этот Аршрш нагло рисовался, вызывая своим поведением и самоуверенностью очень сильное раздражение. А только представив себе «гарем», который может получиться, Анна поняла — нет, хватит! Прикончили одного султана-любителя, разберутся и с другим!
Девушка решительно посмотрела на Яму, собираясь озвучить свои мысли — но та и без слов всё поняла, помотав головой.
— Никаких сделок с демонами! И это мы ещё посмотрим, кто к кому в гарем попадёт!
— Это значит, что вы не согласны?.. — обиженно протянул слащавый голос Аршрша.
Анна проигнорировала демонёнка. Подтащила к себе всё ещё связанную «для её же блага» человеческую девчонку и неуклюже перерезала её путы мечом. После чего отвернулась и выставила оружие перед собой, взявшись за него обоими руками. Яма вытащила свои кинжалы и сделала пару шагов в сторону, так, чтобы встать с Анной спиной к спине. Волк пристроился рядом, угрожающе рыча, припадая к земле и морща нос.
— Эй-эй, девочки! А вы не хотите нас-то отпустить? Мы же тоже не хотим в гарем к Аршршу… Потому что он мелкий говнюк и засранец!
Анна ещё только начала двигаться, а Яма уже несколькими быстрыми взмахами кинжалов освободила пленниц от пут. Видимо, посчитала, что ситуация настолько безнадёжная, что можно и поступиться добычей. Или решила, что потом можно будет снова всё вернуть на круги своя.
Эльфийка сразу наклонилась и подобрала какую-то палку. Правда, тут же с выражением лёгкой брезгливости на лице отбросила её в сторону — видимо, качество «оружия» совсем не удовлетворило.
Фея, снова получившая возможность летать, взмыла вертикально вверх. Но не улетела, а начала кружиться над головами, быстро щебеча что-то. Прислушавшись, Анна попыталась разобрать её слова. И совершенно точно расслышала расстроенное: «маны нет, совсем нет…»
Последней свободу получила фея-суккуба. Которая, как только Яма отошла от неё, вдруг метнулась прямо в сторону демонов, при этом истошно крича:
— Давайте, рогатые братья! Кастую отвлечение! Нападайте, скорее же!
Глядя на взметнувшуюся тряпочку набедренной повязки, под которой сверкнула голая задница мелкой предательницы, Анна с досадой подумала: «Уже не достану».
Ход 6. Голубой игрок
Довольная собой, Валерия подумала, кидая взгляд через плечо: «Уже не достанут». И шмыгнула за спину одному из демонов, на безобразной морде которого было прямо написано сомнение. К счастью, в конце концов он всё-таки решил, что всё происходящее не похоже на подставу, и признал странную полу-суккубу «своей». Настолько признал, что повернулся к ней задом, а к орчихе и эльфийке — передом. И это был просто отличный знак!
Остальные, даже троица старых знакомых, вдовушки бывшего главдемона, высокомерно проигнорировали появление в своих рядах Валерии. Даже более того — не предприняли каких-нибудь попыток ограничить её свободу, лишить её жизни, или поквитаться ещё каким-нибудь способом.
Выглядело это как признание, что до поры они на одной стороне, несмотря на старые конфликты. Сейчас, против общего «врага», можно и объединиться. Это не значит, что теперь не стоит бояться ножа в спину — как раз наоборот. Но хотя бы внешне, для остальных, всё будет выглядеть прилично.
Вот так, просто и естественно, безнадёжная ситуация с перспективой очередного плена или гибели превратилась в совершенно нормальную, даже можно сказать — рабочую. И чтобы убедить остальных в своей полезности и в том, что лучше и дальше находиться по одну сторону баррикад, Валерия начала делать то, что и обещала. Стала накладывать Отвлечение на окружённых.
Только уже в процессе вылез неприятный нюанс. Мана-то, растраченная ещё в момент пленения демонами, восполнилась далеко не вся, и её едва хватило, чтобы наложить заклинание три раза. Поэтому после первого Отвлечения, которым Валерия приголубила самую опасную противницу — орчиху, девушка передумала активно помогать и взяла паузу… Решив, что лучше приберечь ману на будущее. В конце концов, союзники ведь никак не смогут проверить, наложила она заклинание или нет? А если у существа резисты, если магия не сработала? Отбрехаться в случае чего не проблема, уж в этом девушка была уверена.
— Давайте же, скорее! Эффект спадёт!..
Сейчас бы в самый раз сообщить этим копушам, что у неё Сила Магии всего единица, и не стоит тратить время зря. Ведь эффект заклинаний, вернее — того единственного заклинания, которое она наложила, держится сильно меньше минуты. Но признаваться в своей слабости и раскрывать карты не хотелось, ни перед троицей закадычных «местных» подруг, ни особенно перед естественной соперницей-человеком, которую здесь сделали эльфийкой. Надо сказать — очень ничего такой. Возможно даже красивее, чем сама Валерия сейчас — чего девушка ей простить не могла.
Поэтому идея отправить на перерождение или лишить свободы эту зазнайку не вызывала никакого отторжения. В этом смысле всё правильно.
Куда больше беспокоила проклятая троица: суккуба, тёмная эльфийка и полукровка. Ведь, после перехода на сторону демонов, Валерии вновь придётся играть на их поле.
— Вы слышали? В атаку! Девок берите живыми!.. — взвизгнул Аршрш. И взмахнул рукой, указывая направление.
Сам при этом остался на месте. Что характерно — рядом с ним также осталась стоять и проклятая полукровка. Явно опять не обошлось без её козней, и наверняка всё тут не так-то и просто…
Демоны послушались. Но двинулись вперёд неохотно, не спеша и излишне осторожно. Будто дожидаясь, когда кто-нибудь вырвется вперёд и примет первый удар на себя. А в конце концов и вовсе остановились. Установилось шаткое равновесие.
Валерия отметила, что орчанка вдруг замотала головой и начала озираться с явно читаемым удивлением, мол — а где это я? Что со мной было?
«Идиоты! Я же предупреждала, что время действия заклинания ограничено… И какая же я молодец, что не стала сразу колдовать на всех!..»
Непонятно, заметил кто-то это или нет, но Аршрш снова подал голос.
— Чего стоите? Вперёд! Кто первый нападёт, тому эльфийка!
Судя по тому, что за секунду до этого полукровка наклонилась к его уху и что-то прошептала, идея была не его.
«А она хороша! Ах как хороша! Воистину достойная соперница».
Идея «серого кардинала» в юбке сработала отлично, хотя и не так, как можно было ожидать. Нашёлся первый смельчак, но им… Оказалась суккуба!
Она прыгнула вперёд и ударила своей огненной плетью раненого волка. И это был просто прекрасный момент, чтобы поквитаться с заносчивой демоницей — Валерия воспользовалась моментом и наложила на рогатую сучку Отвлечение.
После этого, всё сработало как надо! Вульгарная краснокожая девка получила удар мечом по шее — это постаралась эльфийка-игрок. Одновременно, волк впился демонице в руку, дёрнул на себя и оттащил подальше, продолжив рвать уже в безопасности, под прикрытием соратников.
Судя по тому, как безвольно моталось туда-сюда голое тело суккубы, окочурилась она почти сразу же. И последнее было очень хорошей новостью. Это значило, что все улики и зацепки, которые могут привести к истинной виновнице происшедшего, уничтожены!
Демоны вновь застыли, выжидая.
Валерия тоже.
Осталось последнее Отвелчение, и тратить его очень не хотелось. Без маны и возможности колдовать девушка чувствовала себя будто голой. Хотя, учитывая одежду, в которой теперь приходилось щеголять, это уже не должно было казаться чем-то необычным.
Оглядывая по очереди всех демонов, Валерия гадала, кто же будет следующим смельчаком. И… Вдруг встретилась глазами с полукровкой. Которая тут же наклонилась к Аршршу, и что-то зашептала ему на ухо.
Сердце Валерии сжалось.
«Эта наглая тварь даже не скрывается!»
Демонёнок посмотрел на фею, ухмыльнулся, и сразу стало понятно — сейчас он начнёт говорить, и то что он скажет, будет малоприятно.
Так и оказалось.
— Эй, ты! Чего отсиживаешься за спинами остальных?..
«Будто ты сам не за спинами, придурок…»
— Это очень подозрительно! Особенно после того, как ты не вернулась с нами из эльфийского леса. Где ты пропадала, а? Можешь рассказать? Может, ты снюхалась с нашими врагами?.. Пока мы, гонимые остроухими, самоотверженно спасали тех, кого ещё можно было спасти?
«Вот гад! Вот негодяй! Когда-нибудь я тебя прикончу!»
Вслух этого Валерия говорить, понятное дело, не стала. Вместо этого попыталась улыбнуться лучшей из своих улыбок.
— Аршрш, малыш… Ну ты что! Как ты мог такое обо мне подумать!..
— Я тебе не малыш, полукровка! И если хочешь, чтобы мы тебе поверили… Докажи! Докажи, что с нами! Кровью докажи, своей или наших врагов! Иди вперёд, фея, и покажи, чего ты достойна!
Остальные демоны одобрительно загомонили. Всё ещё никто из них не горел желанием быть первым, особенно после неудачи суккубы. Слишком уж явная вышла демонстрация того, чем всё может закончиться. Боевой дух и без того не самых мотивированных бойцов упал ниже некуда, даже приз в виде эльфийки, кстати, ещё вопрос — какой из двоих, не мог их убедить напасть на зубастую добычу.
— Ну же, фея! Мы ждём.
Деваться было некуда — Валерия сделала неуверенный шаг, потом другой, потом ещё один. Остановилась, постояла… И пошла снова. Тянуть время — вот, что ей сейчас было нужно.
— Никогда не думала, что демоны такие трусы! — вдруг подала голос орчиха и раскатисто рассмеялась. — Как же вас всех не истребили ещё? А ну, покажем им! Вперёд! Убейте предательницу!..
После чего со злобным рёвом кинулась прямо на Валерию, которая уже почти дошла до редкой передовой цепи демонов. Которые, увидев ломящуюся навстречу зеленокожую валькирию, атаку которой поддержал волк и спикировавшая сверху фея, тут же оперативно разбежались. Никто даже и не подумал встретить врагов лицом к лицу, принимая удар на себя.
Валерия полностью разделяла такую стретегию, в её прекрасной головке даже не шевельнулось мысли о том, чтобы вступить в бой. Вместо этого, девушка наложила на орчиху последнее Отвлечение, развернулась и со всех ног побежала прочь, сама поражаясь скорости, с которой всё это получилось сделать — всё же, у стройного миниатюрного тела есть свои плюсы.
В ноги Валерии врезалось что-то тяжёлое и опутало их, заставив полететь кубарем и больно удариться головой о какой-то пень. Перед глазами всё поплыло, и девушка едва смогла перекатиться на бок, чтобы обернуться.
Вокруг всё пришло в движение. Демоны всё-таки осмелели и решились принять бой, или их просто вынудили.
Прямо над Валерией один из рогатых сцепился с волком, который, рыча, пытался дотянуться до своего противника, вытянувшего руки и держащего зверя за шею, не давая приблизиться к себе. Правда, в таком положении они пробыли не долго: мощный удар лапой позволил волку дотянуться до вожделенной добычи, и острые зубы буквально перекусили шею невольного защитника Валерии, которая должна была стать следующей мишенью.
Правда, волка тут же прикончили. А потом и того, кто убил его.
Орчиха почти добралась до Валерии, кинжал блеснул отточенной сталью совсем рядом с лицом… Но всё опять закрутилось, завертелось, и над головой замелькали красные спины демонов.
Когда и как всё закончилось, Валерия даже не совсем поняла. Она всё время пролежала на земле, сжавшись в комочек и надеясь, что её никто не заметит. Но внезапно всё успокоилось, прекратились крики и звуки ударов. Те, кто выжил, перестали бегать и прыгать, а стали просто ходить, переворачивая тела в поисках трофеев, или устало садиться, привалившись к какому-нибудь дереву.
Валерия наконец встала, отряхнулась от налипшего мусора, скинула с ног какие-то верёвки с привязанными на концы шарами, и оценила диспозицию. Вроде как получалось, что «наши» победили, и можно радоваться.
Обоих эльфиек — игрока и местную — связали, как и орчанку, и человеческую девчонку. Волка убили. Феи нигде видно не было.
От самих демонов осталось только двое бойцов, считая разгуливающего с довольным видом Аршрша, да ещё к ним в компанию — полукровка и тёмная. Итого — четверо, вместе с Валерией — пятеро. Всего на одного человека больше, чем пленниц. Но они победили!
— Ура, господа демоны! Мы с вами такие молодцы, так круто всё провернули!.. — радость распирала Валерию, кроме того, надо было как-то налаживать контакт.
Один из демонов обернулся и хмуро посмотрел на неё, а Аршрш наоборот заулыбался ещё пуще. И вот это последнее Валерии снова не понравилось. Зная маленького засранца, очень легко было предположить, что он задумал какую-то пакость.
Что тут же и подтвердилось.
— Девочки! А что же вы нашу фею-то не связали?..
— Э!.. Какое «связали»? Вы чего?..
Но тёмная и полукровка уже были рядом, будто всё время только и ждали этого момента.
Валерия попыталась развернуться и побежать, но её опять ударило по ногам и заставило упасть — видимо, такая же штука из верёвок с шарами.
Не прошло и секунды, как на спину растянувшейся на земле девушки кто-то прыгнул, да ещё и со всей силы. Валерия думала, что тут ей конец и настанет, сломают позвоночник — но нет, выдержал.
Но это утешало мало.
Надёжно связав по рукам и ногам, её кинули к остальным пленницам. Причём все: орчиха, обе эльфийки и девчонка, смотрели на неё с плохо скрываемой неприязнью и злорадством.
— Ну что, предательница? Добилась своего? — в голосе зеленокожей было столько презрения, что, казалось, оно шлёпнулось на голову и закапало, стекая по ушам.
— Ей просто нравится, когда её связывают, — доверительно сообщила подруге эльфийка-игрок.
Остальные девушки прыснули, а Валерия почувствовала, что краснеет.
«Самой тебе нравится, кошка драная! Тебя и свяжут, и выпорют, и чего только не сделают!»
Но следовало признать — зубоскалки в чём-то правы. Такая удачная и красивая комбинация внезапно перестала казаться такой уж правильной. Если бы она не переметнулась к демонам, а осталась с этими… Глядишь, и отбились бы. Ведь если бы не Отвлечение, наложенное на орчиху, с нею было бы справиться в разы труднее. А учитывая, что демоны и так понесли серьёзные потери, видимо, всё висело на волоске. Возможно, совсем немного недоставало, чтобы качнуть весы победы в нужную сторону.
Правда, что было бы в случае победы, оставалось тоже очень хорошим вопросом. Как-то Валерия сомневалась, что орчиха так вот просто отпустила бы её, даже если бы они отбились от демонов. Хотя — кто знает, кто знает…
Ситуация сложилась хуже некуда, и Валерия предприняла последнюю попытку хоть как-то поменять её в лучшую сторону:
— Аршрш! Ты ведь такой мудрый, такой сильный и достойный демон! Но сейчас ты совершаешь досадную ошибку. Вели им развязать эти несчастные верёвки на моих рука и ногах, и я буду тебе очень полезна! Мы же просто созданы друг для друга!
— Замолкни, фея, — вместо демонёнка ответила полукровка. — Ты теперь добыча нашего великого и ужасного Аршрша, честно взятая им в бою! Твоя участь — быть наложницей, или пойти на Алтарь. Так что заткнись! И прими свою судьбу. Но главное — заткнись!
— А если нет?
— А если нет, тебе всё равно придётся.
Полуэльфийка присела перед Валерией на корточки и вдруг зажала ей нос. Девушка, от неожиданности и чтобы не задохнуться, открыла рот — и почувствовала, что в него что-то с силой запихивают.
— Вот так вот, — закрепив кляп, полукровка встала на ноги и оглядела остальных пленниц. — Есть ещё шибко болтливые? Кто хочет пожевать такую штуку?
Услышав красноречивое дружное «нет», она довольно улыбнулась и повернулась к Аршршу.
— Мой господин, великий Аршрш! Мы закончили с наложницами, теперь это твоя честная добыча. Рабыни никуда не денутся и будут ждать своего часа… Может, настал момент посмотреть трофеи, которые нам достались?.. — она так тщательно изобразила в своём голосе подобострастие, что у Валерии зарделись уши. Пресловутый испанский стыд. Как можно действовать так тупо и топорно?..
Однако, Аршрш выглядел совершенно довольным.
— Да, моя дорогая. Именно этим мы сейчас и займёмся!
Трофеев, на самом деле, было негусто — меч эльфийки, кинжалы орчихи, да всякая мелочёвка. Основной интерес представляли сумки, очень похожие на ту, которую оставил Валерии в самом начале демон-глашатай, и в которой она таскала бесполезную теперь вощёную табличку. Всё это она успела предусмотрительно спрятать перед тем, как попасть в плен к оркам, положив в какую-то ямку и прикрыв сверху травой.
Аршрш имел вид ребёнка, запускающего руку в мешок Деда Мороза, столько предвкушения и довольства было на его плутовской физиономии. У него, кажется, даже уши зашевелились от жадности!
Первой он достал какую-то книжку. Нахмурившись, полистал её, и разочарованно вздохнув отложил в сторону. Видимо, первый подарок оказался не очень.
— Что там, что там, мой господин?..
— Да так. Словарь бранных слов… Бесполезно.
— На растопку адских пламеней пойдёт, если что!
— Ну да, ну да…
Следующим Аршрш извлёк на божий свет какой-то свиток. Так же внимательно всмотрелся, и пожал плечами.
— Свиток с заклинанием «Похабные мысли». Магия Разума… У меня нет такой. У кого-нибудь есть? Нет? Жалко, бесполезно…
«У меня! У меня такая есть!» — с обидой подумала Валерия. Но это, конечно же, никого не интересовало.
«Все мысли у этих тупых и ограниченных демонов — только об одном… Об Алтаре этом их несчастном… Не видят за ним, какая я вся полезная и прекрасная! И что внутри человек хороший!..»
Свиток отправился к книге, и Аршрш полез в третью сумку. Когда он извлёк хранящийся там предмет, Валерия аж округлила глаза от удивления.
«Эй! Вы что, серьёзно?..»
То, что демонёнок достал на свет божий, точно сбежало из секс-шопа, из-под витрины с буквами «бэ», «дэ», «эс» и «эм», или как оно там называется. Неужели кому-то на старте выдавали такое?
Валерия настолько поразилась, что повернулась к эльфийке — не местной конечно, а к игроку. Но та, поймав на себе этот поражённый взгляд, замотала головой — мол, ничего не знаю, я не я и сбруя не моя…
Сбруя. Предмет, который Аршрш держал в руках, именно сбруей и был. Только не для лошади, а — совершенно точно — для человеческой женщины. Иначе — чем эти две кожаных чашечки могут быть, как не прикрытием для чьих-то сосцов? А вон тот кожаный треугольничек — не что иное, как похабные и неприлично тонкие стринги!
Аршрш ничего не сказал. Только улыбнулся, и прошёлся изучающим взглядом по всем пленницам.
«Всё чудесатее и чудесатее. Похоже, плен обещает быть очень интересным…»
— Ты, — палец мелкого поганца ткнул в грудь обречённо сжавшейся Валерии. — У тебя тоже должна быть сумка!
«Только этого ещё не хватало…»
Внезапным порывом ветра с ближайшего дерева сорвало несколько листьев. Один из них спланировал на землю прямо перед лицом Валерии.
«А это ещё что за дела? Что, началась осень?..»
Ход 6. Сиреневый игрок
«Я не понял. Это что, у нас началась осень?..»
Ефим с удивлением проследил за листьями, которые сорвало с ближайшего дерева порывом ветра, и которые спланировали вниз прямо перед его лицом. Но тут же выкинул это из головы — на повестке были вещи куда более важные.
Воскрешение произошло в деревне эльфов, прямо перед Домом Старейшин. Именно туда Ефим переместил точку возрождения после того, как «подружился» с эльфийками и подчинил поселение себе. Тогда это показалось толковой идеей. Сейчас, в принципе, тоже, но перспектива возвращаться к месту гибели через пол-карты не прельщала совершенно.
Флаг перед Домом Старейшин был всё ещё сиреневым, что успокаивало и обнадёживало. В отсутствие «хозяина» никто не посягнул на его «собственность». Можно было бы сказать: «вот я и дома», только чувствовал себя Ефим в этом «доме» очень неуютно.
Вокруг было тихо и пусто. Совсем не так, как в прошлый раз, когда повсюду летали шумные и непрерывно щебечущие феи. Контраст был разительным, и вызывал не самые приятные мысли. Ведь это он, Ефим, увёл их всех отсюда.
Где они все сейчас, его девочки? Смогли ли выжить? Феи-то могли и спастись, улететь… Наверное. А вот как быть эльфийкам? И чем вообще там всё закончилось с орками? Победа вряд ли, они проиграли ещё до начала боя. Но что произошло с проигравшими? Их перебили, или, может, сотворили с ними нечто ещё более ужасное?..
Получить ответы ни на один из этих вопросов, оставаясь на месте, было нельзя.
Поэтому Ефим не позволил себе разлёживаться на гладких досках настила, встал и огляделся. Но вместо того, чтобы спуститься вниз и тут же отправиться в путь, полез по дереву наверх. До тех самых пор, когда ветви не стали совсем уже тонкими, как и сам ствол, рискуя сломаться под весом не такого уж и лёгкого демона.
Раздвинув, насколько это было возможно, руками листву, Ефим вгляделся вдаль. Когда он ещё только решил лезть сюда, у него была некоторая робкая надежда, что главное дерево в эльфийском лесу может быть выше остальных. К счастью, она оправдалась полностью: зелёное море колыхалось сильно ниже, позволяя смотреть поверх себя.
Поиск знакомых ориентиров занял некоторое время. С двух разных сторон от эльфийского леса виднелись горы, причём оба варианта были похожи на те, возле которых произошла битва с орками. Поколебавшись, Ефим выбрал из двух направлений одно, с высокой приметной горой, и решил отправиться сначала туда.
Спуск занял кучу времени, дерево было поистине огромным. Ступить наконец на землю оказалось настоящим облегчением. Руки ныли и едва слушались, а ноги в прямом смысле дрожали, причём на этот раз скупая Система даже не подумала отблагодарить за проделанный труд повышением каких-нибудь характеристик.
И опять Ефим не позволил себе ни минуты отдыха, и сначала едва ковыляя, а потом всё более уверенным шагом направился к намеченной цели. При этом старательно гнал мысли, что спешить уже может быть некуда.
Так начали тянуться минута за минутой, час за часом. Лес вокруг шелестел кронами, жил своей жизнью, всё гуще и гуще сыпал вниз высохшими листьями. Скорость, с которой свежая зелень вяла и вокруг наступала осень, поражала.
Вскоре в голову Ефима начали закрадываться подозрения, что он заблудился. Тут же очень «вовремя» вспомнилось, что можно ломать ветви по пути, чтобы потом хотя бы найти по ним дорогу назад. Но лучше позже, чем никогда, и Ефим всё-таки стал оставлять позади себя нехитрые отметины.
Ноги гудели, когда наконец деревья впереди расступились, открыв большую поляну. Впереди, за нею, виднелся высокий горный кряж. Это значило, что пещеры демонов где-то здесь, рядом, и где-то здесь же находится поле боя с орками. Радость дополнило сообщение о повышении выносливости на единицу.
Но перед тем, как продолжить путь, Ефим вышел вперёд и обернулся, посмотрев на оставшийся позади лес.
Кроны деревьев, ещё недавно однородные по своему окрасу, были всего спектра цветов — чистого ярко-жёлтого, коричнево-золотого, даже красного, и среди всего этого оставались островки зелени. Листопад не прекращался, при каждом порыве ветра отдельные листья и даже целые ветви с шумом падали на землю, заставляя периодически вздрагивать — уж больно звук был похож на шаги.
Медленно Ефим развернулся на сто восемьдесят градусов, оказавшись лицом к горам. Они были далеко не однородно-серыми, там было ещё большее разнообразие красок, чем в лесу. Тут и там камни прикрывали плюшевые полотна разноцветных мхов, в основном розовых, голубых и сиреневых. Из расщелин торчали низкорослые деревья и кустарники, склоны были покрыты вьющимися растениями, похожими на виноград. Их листва тоже уже начала раскрашиваться яркими осенними цветами. Зрелище было потрясающим и величественным, буквально захватывало дух.
Не одну минуту Ефим любовался природными красотами. Но его интерес к природе был отнюдь не праздным: надо было запомнить место выхода из леса. Он ещё и подошёл к приметным камням, начертил когтями вокруг них, снизу, несколько линий — и только после этого убедил себя в том, что уж точно не спутает это место.
Из двух вариантов, пойти налево или направо, предпочтительнее показался второй. В этом направлении кряж тянулся как раз в сторону другой горной цепи и второй вероятной цели, так, что если бы вдруг Ефим ошибся и пошёл не туда, ему не пришлось бы возвращаться.
Ещё раз, напоследок, оглядевшись по сторонам, он наконец позволил себе продолжить путь. Идти старался по открытому пространству, но ближе к деревьям, так, чтобы не отсвечивать, и, если что, иметь возможность быстро спрятаться. Можно было бы вообще продираться по лесу, но так получилось бы наверняка дольше, уж больно густым становился на его краю подлесок.
Снова потянулись долгие минуты, которые складываясь в не менее долгие часы. Время ползло мучительно, как и дорога под ногами, наполняя голову не самыми приятными мыслями. Правильно ли он идёт? Не сбился ли с пути? Есть ли вообще смысл спешить куда-то — ведь орки, наверняка, уже давно всех перебили?..
Ещё и есть хотелось всё сильнее. Горько подумалось, что надо было брать не обет целомудрия, а голодовку — всё равно жрать нечего.
Но, несмотря ни на что, Ефим продолжал упрямо шагать вперёд. И продолжил это делать даже тогда, когда уже почти уверился в том, что ошибся. Горы были очень похожи на те, где обитают демоны… Но не они. Всё более вероятной становилась необходимость вновь углубляться в лес и идти туда к тем высотам, которые были изначально промаркированы второй вероятной целью.
Оставалось только радоваться, что в целом Ефим шёл всё-таки в правильную сторону. Да, пришлось сделать крюк, но это было просто отклонение от маршрута. Которое, внезапно, принесло совершенно неожиданную пользу…
Богатство красок вокруг уже давно перестало удивлять и казалось чем-то обыденным. И, тем не менее, когда Ефим увидел нечто ярко-синее, ещё и светящееся, сразу обратил на это явление внимание. В природе таких цветов не бывает. А при более пристальном разглядывании стало ясно, что и форм тоже.
Это был продолговатый предмет, который висел над скалистым выступом на высоте метров шести. Он медленно поворачивался вокруг своей оси, иногда бликовал на солнце. И… Очень сильно напоминал здоровенный, едва ли не с метр размером, ключ!
Взволнованный, Ефим тут же полез наверх, прямо по практически отвесной поверхности. Пара минут — и руки подхватили вращающийся предмет, который оказался на ощупь слегка тёплым.
Что за четыре Подарка, нигде не пояснялось, хотя у Ефима на этот счёт сразу появилась гипотеза. И если она верна, необходимость найти поле недавней битвы становилась ещё более очевидной. Ведь по крайней мере одна сумка с вероятным «Подарком» осталась там!
Из-за отсутствия этой самой сумки Ключ приходилось нести сначала в зубах, пока спускался вниз, а потом и в руке. Это было неудобно, но другие варианты, такие как заткнуть артефакт за пояс, пугали возможностью его потерять.
Снова потянулись минуты, часы и шаги. Чтобы пройти к другим, «правильным» горам, пришлось опять свернуть в лес. Под сенью деревьев сгущался сумрак — дело опять медленно, но неумолимо шло к вечеру.
Сколько времени прошло с того момента, как он нашёл ключ, Ефим не знал. Он уже вовсю зевал и всё чаще думал на тему того, а не бросить ли бессмысленное занятие.
Возможно, Ефим бы так и сделал… Но вскоре случилось ещё одно событие, сильно поднявшее настроение. У него внезапно появилась компания!
Сначала раздался откуда-то сверху звук, очень похожий на тот, с которым машут крыльями феи. Он заставил сердце учащённо забиться. А потом…
— Я нашла! Я нашла тебя!.. — из древесных крон спикировала Наташка, прямо Ефиму в объятья, едва не уронив его на землю.
— Да-а-а-а! Ты жива!..
Руки сами собой обняли девчонку и крепко прижали к себе. Счастье было искренним и абсолютным. И в этом не было ни грамма эротизма, точно так же можно было обнять боевого товарища, с которым посчастливилось выбраться из передряги. И — что удивительно — тело Ефима в кои-то веки не стало творить ничего такого. Неужто прониклось ситуацией?..
— Наташ! Наташ, пожалуйста, отлети подальше! Я себя пока контролирую… Но лучше не рисковать!
— Слушаюсь, господин…
Взметнулся треугольничек набедренной повязки, на долю мгновения приоткрыв маленькую, но крепкую попку и запоздало пробудив демоническую сущность Ефима. Его тело попыталось ухватить фею за мелькнувшую у самых глаз стройную ножку, но девушка, к счастью, успела её отдёрнуть.
— За дерево! В листву! Быстро!..
— Так точно, мой господин!..
Когда непосредственная опасность оказалась устранена и Ефим снова стал полностью себя контролировать, он попросил Наташу рассказать всё, что случилось после его гибели. И пока она говорила, не раз и не два сжимал кулаки, переживая за «своих девочек».
— …а потом я поняла, что ничем уже им не помогу — мана закончилась — и улетела, чтобы искать подмогу. Вернулась в нашу деревню — но там никого. Подумала, что ты, когда переродишься, отправишься к тому месту, где погиб… И стала искать тебя. И нашла ведь!..
— Молодец, ты всё сделала правильно! Но, главное — ты запомнила дорогу назад?
— А как же! Конечно!
— Тогда веди меня туда. И можешь лететь чуть спереди и смотреть сверху, не появится ли кто навстречу? Хочу, когда столкнёмся с кем-нибудь, сам остаться незамеченным.
— Да, мой господин! Я буду лететь впереди и указывать дорогу, кидая вниз шишки…
Оставшийся путь прошёл уже куда бодрее, но всё равно к месту, где произошло сражение с орками, они вышли уже в сумерках.
Спешить дальше Ефим не стал. Сначала походил между побелевших скелетов, подойдя, наверное, к каждому.
Так уж устроен этот мир — тела исчезают быстро, буквально «тают», и остаются одни лишь голые костяки. Которые когда-то были орками, волками… Эльфийками и феями. Видеть тоненькие косточки и небольшие черепа последних было больно и жутковато. И плевать, что всё здесь вроде как «ненастоящее».
Но ходил туда-сюда Ефим вовсе не из праздного интереса и не для того, чтобы наполнить своё сердце скорбью, а с целью отыскать себе хоть какое-то оружие. К сожалению, кто-то успел уже пройтись и собрать всё, что имело хоть какую-то ценность. Удалось найти только замасленный пояс со ржавым кинжалом в потёртых ножнах. Но даже это было лучше, чем ничего.
Успех улыбнулся Ефиму в самом конце, когда он уже порядком притомился бродить среди высокой травы, высматривая забытые победителями трофеи. В какой-то ямке, под слоем уложенной сверху травы, нашлась сумка! Точь-в-точь похожая на ту, которую оставил демон-глашатай, вместе с бесполезной книжицей — словарём матерных слов.
Внутри обнаружилась восковая дощечка и заострённая палочка, очевидно, чтобы писать на ней. С первого взгляда, вроде бесполезный предмет. Но учитывая, что одним из тех обетов, из которых надо выбирать Ефиму каждую неделю, являлся обет молчания… Он поскорее спрятал найденное сокровище обратно в сумку, и туда же закинул ключ. Кто бы из других игроков не потерял это, теперь получат только через его труп! Только бы эта ценная находка не исчезла, после создания портала…
Дальше, вместе с Наташей, они прошли весь путь, который девушки проделали немногим ранее в виде пленниц. Нашли поляну, на которой белело несколько скелетов — последствия следующей битвы, уже с демонами. Поискали следы, ничего не нашли в темноте, и направились к скалам. Ведь куда ещё могли отправиться местные хозяева зализывать свои раны?..
Найти вход в пещеры оказалось совсем не сложно — туда вела не то что тропа, а самая настоящая торная дорога, которую можно было разглядеть даже в свете вставшей над далёким лесом луны.
— Наташа. Ты остаёшься здесь!
— Но, господин!..
— Ты сама говорила, что у тебя не осталось маны. И ты будешь беспомощна в узких проходах. А я, не забывай, неумирающий. Вот, — слегка поколебавшись, Ефим передал фее сумку. — На тебя возлагается очень ответственная миссия. Очень ответственная! Ты должна подняться повыше, спрятаться, и никому не отдавать вот это, кроме меня. Ясно?..
Наташа серьёзно кивнула, и, взяв ценную ношу, взмыла вверх. Хотелось верить, что там, на почти отвесном склоне, она будет в безопасности.
Сомнения, стоит ли доверять фее, имелись. Но… Соваться со всеми трофеями не пойми куда, без разведки и понимания, что там ждёт, было ещё хуже.
Выбросив эту проблему из головы, Ефим сжал трофейный нож, и сделал было несколько шагов внутрь — но увидел впереди отблески огня. Донеслись далёкие голоса, которые явно приближались. План пришлось менять прямо на ходу, выскакивая наружу и прячась за ближайшими камнями. Сталкиваться с противниками лоб в лоб в подземелье не улыбалось совершенно.
Вскоре из горных недр показалась целая процессия. Впереди шёл с факелом маленький демонёнок, видимо, тот самый Ар-что-то-там, с невыговариваемым именем. За ним тянулась целая вереница связанных верёвкой пленниц, среди которых, о счастье, оказалась и Эльтодреель. Там же была и та высокая красавица в шкуре, и орчанка, и недавняя «союзница», и человеческая девчонка. Сзади всего этого шагал ещё один демон, и две девушки, тоже знакомые уже по рассказам феи — тёмная эльфийка и полукровка. И у последней на боку висели знакомые по виду сумки!
По-хорошему надо было бы проследить за противником, выждать удобный момент… Но тело Ефима уже снова не слушалось. Оно, наплевав на осторожность, уже встало во весь рост и шагнуло вперёд, к счастью, пока так и не замеченное местными хозяевами — последние чувствовали себя дома в полной безопасности. Расстояние до них можно было преодолеть всего за несколько прыжков, и, если сделать это тихо…
Из-под ног выскользнул камушек. Демоны тут же остановились и начали оборачиваться, вот только было уже поздно. Ефим буквально налетел на тёмную эльфийку, бывшую замыкающей, и повалил её на камни, взгромоздившись сверху. Сейчас бы воспользоваться замешательством в стане врага, прикончить её, наброситься на следующую… Но сущность инкуба жаждала другого, и начала срывать со своей жертвы одежду.
Конечно, неудивительно, что удар чем-то тяжёлым отправил Ефима в полёт и снял солидную часть хитов, к счастью, не оглушив и не убив сразу. Зато и наваждение тоже спало, хотя бы временно, и он прыгнул вперёд, выхватив нож. Жуткая рожа прямо перед лицом другого, настоящего демона, не способствовала рефлексии. Удар кинжалом, удачно попавший в горло, отправил краснокожую тварь к праотцам.
На Ефима насели тёмная и полукровка. Бить женщин, тем более с применением холодного оружия, казалось неправильным… Но едва не воткнувшийся в печень изогнутый клинок избавил от последних сомнений. Вот только, драться на ножах восемнадцатилетнего инвалида никто не учил. И первые же пропущенные удары убедили в этом. Было больно, очень больно…
Что-то мелькнуло в воздухе позади эльфийки, и она пошатнулась, восстанавливая равновесие. Воспользовавшись моментом, Ефим выкинул руку с ножом вперёд, и ощутил сопротивление. Ржавый металл вошёл в тело девушки где-то под ключицей. Она резко повернулась в его сторону, глядя расширенными глазами… И сильный удар сзади буквально насадил её на клинок.
Вытягивая нож и отскакивая, Ефим увидел поднимающуюся вверх Наташу. Фея нарушила-таки приказ сидеть и не отсвечивать. Правда, она была без сумки, что несомненно являлось смягчающим обстоятельством — хватило ума, прежде чем лезть в заваруху, где-то припрятать её.
Ефим развернулся ко второй противнице — полукровке. Но та внезапно припустила прочь, позорно оставив поле битвы. И бросив, чтобы не мешали, все трофейные сумки!
Так вся ситуация за какие-то секунды изменилась кардинально. Ефим, морщась от боли в многочисленных порезах, прошествовал мимо шеренги внимательно разглядывающих его пленниц, по направлению к последнему врагу — маленькому демону. Последний колебался не долго: развернулся на месте и тоже припустил со всех ног прочь. Драться один на один в его планы не входило точно.
Ефим проводил паршивца взглядом, потом посмотрел туда, куда убежала полукровка. Судя по всему, этих двоих теперь можно не бояться.
— Наташ! Давай сюда мою сумку, и потом поднимись повыше, проследи, чтобы никто не подкрался. Хорошо?
— Будет исполнено, о великий победитель демонов! — фея ответила с придыханием, заставив сморщиться от подобострастного тона. Причём, она наверняка сказала всё это совершенно искренне.
Обдав ветром, девушка пронеслась мимо, радостно визжа и улыбаясь. А Ефим перевёл взгляд на пленниц, старясь смотреть на лица и ни в коем случае не ниже. Опасность сорваться всё ещё была велика. Учитывая же, что все вероятные жертвы связаны и не смогут убежать… Ситуация могла обернуться маленькой сексуальной катастрофой.
Встретившись глазами с Валерией, Ефим спросил:
— И куда это вы направлялись?..
Та только промычала в ответ — говорить мешал кляп.
— Девочки, кто-нибудь, помогите ей освободить рот…
Эльтодреель шагнула к полуфее-полусуккубе и выполнила просьбу.
Валерия, отплевавшись, ответила:
— К алтарю.
— К алтарю? К какому алтарю? Зачем?..
— Ну, Аршрш хотел принести нас в жертву и получить за это много опыта, как поступил до этого с другими пленницами. Вернее, это хотела сделать та, которая сбежала… Но маленький дурачок и засранец думал, что у него всё под контролем, и что это его идея.
Ефим хмыкнул, и обернулся к Наташе, которая спустилась вниз и протянула ему сумку.
— Вот, господин!
— Спасибо. На, возьми нож, освободи Эльтодреель.
Сам Ефим подходить к связанной эльфийке боялся.
Фея серьёзно кивнула, быстро метнулась к пленнице — и вот та наконец получила свободу.
— Спасибо, господин!.. — красивый мелодичный голос был полон искренней признательности. Девушка шагнула навстречу, сложив руки перед собой в молитвенном жесте, и упала на колени, не отрываясь глядя на Ефима своими большими, полными слёз глазами…
— Нет-нет-нет, Эль, не смей! Встань! Назад! Там и стой… Встань так, чтобы видеть пленниц. Кто их знает, что выкинуть могут. И чтобы я тебя не видел! А ты, Наташ, дуй обратно наверх. Давай, следи, наша безопасность в твоих руках! И нож верни!
Спрятав немудрёное оружие в ножны, Ефим принялся потрошить трофейные сумки, выкладывая их содержимое перед собой. В первой же нашёл свой потерянный бесполезный «подарочек», книгу-словарик с бранными словами. Затем на свет появился свиток Магии Разума — вещь для того, кому подвластен только Хаос и немного Огонь, бесполезная.
Но это всё было понятно и более-менее естественно. Зато последний извлечённый наружу предмет заставил на пару секунд зависнуть.
— Эй! Это, блин, что такое?..
— Будто сам не видишь, — за всех ответила Валерия. — Это то, что девочки надевают на голове тело, чтобы выглядеть сексуальнее и… Возбуждать всяких извращенцев.
— Бородавки! Не провоцируй меня! Бородавки, татуировки, жир, бородавки… — Ефим поспешно отбросил странный предмет одежды подальше. Но, кажется, поздно — процесс уже был запущен. — О, боги, нет… Ебать, ебать, ебать, появись уже маленький говнюк! Чтоб тебя черти в жопу драли, маленькое толстое пернатое уёбище!.. Производное от слова хер, любись ты в сраку, ну где же ты наконец!..
Херувим, наконец появился, и взялся за дело. Ефим же постарался отвернуться в сторону, так, чтобы не видеть ни девушек, ни эту дурацкую кожаную сбрую для сексуальных игрищ.
Причём, сквозь вспышки света от искр и уколы боли от «воспитывающих воздействий» от этого так называемого ангела-хранителя, Ефим отчётливо расслышал, как пленницы переговариваются:
— И чего это он?..
— О-о-о, девочки, вы даже не представляете! Он, когда видит рядом что-то с жопой и сиськами, полностью теряет над собой контроль, и тут же — хась! На это что-то бросается! Каким бы страшным оно ни было! Поэтому, чтобы не потерять контроль над собой, начинает грязно ругаться и вызывает вон того крылатого, которому это не нравится…
— Ничего себе некоторые интересно живут!
— Вот и я говорю! Кстати, ты думаешь, это он так отважно напасть на вас один пытался тогда, в поле? Как бы не так! Просто у него встало! И всё, пропал мальчик… Побежал к самочкам трахаться, а то, что там ещё толпа здоровенных орков и волков кругом, и что этим он своих девочек подставляет — так то не подумал. Представляете, а?..
Дружный смех заставил залиться краской. Наверное, точнее сказать, заставил бы — куда красному как рак демону краснеть ещё больше?.. Ведь всё сказанное было абсолютной истиной, а что ранит больнее, чем правда?..
Однако, Ефим наконец смог совладать с собой, настолько, что смог достать последний предмет — табличку со стилусом.
— Эй! Это моё, вообще-то!
Проигнорировав вскрик Валерии, Ефим положил «свою прелесть» рядом с остальными, всё ещё изо всех сил стараясь не глядеть на кожаную сбрую.
— Стоп! Что это?.. Ты же не хочешь сказать, что нашёл…
Ефим вынул Ключ, ярко сверкнувший в темноте, и поднёс к порталу.
Мелькнули сообщения о двух полученных уровнях.
А во вспышке огня появился старый знакомый, демон-глашатай.
— Итак, я смотрю, у нас есть победитель! И я очень рад, что этот победитель — нашего племени!
Голос посланника вроде был вполне искренним, но смотрел он при этом на Валерию, причём осуждающе. Видимо, даже у этого вроде как простого и обязанного быть беспристрастным исполнителя имелся фаворит.
— Победителем испытания объявляется демон — Чужой среди своих! Ура!
Глашатай несколько раз картинно свёл ладони, изображая аплодисменты. После чего вытянул одну руку вперёд, и развернул появившийся во вспышке огня свиток.
— Итак. Объявляю! Испытание, которое вы прошли… На самом деле было не испытанием! Ха-ха-ха. Это был только… Сейчас скажу… «О-бу-ча-ю-щий… Сце-на-рий»… Вот! И это была подготовка к настоящему Испытанию, которое ждёт вас по ту сторону портала.
Отведя взгляд в сторону от демона Ефим вдруг понял, что среди них новое действующее лицо — тролль. Тот самый, который был рядом со светловолосой девушкой, когда он потерял контроль. Сейчас он сидел на камнях, обхватив голову руками, и монотонно раскачивался взад-вперёд.
Как он так незаметно подкрался, было непонятно. Или его тоже переместило сюда с помощью магии, одновременно с глашатаем?..
Тем временем демон, сделавший картинную паузу, продолжил.
— С сего дня вы объявляетесь наёмными героями Чёрного Игрока. Теперь вы все — союзники, и отныне служите интересам Чёрного Замка! Как будет выбран победитель истинного Испытания, и прочее, и прочее, это вам сообщат уже на той стороне. Я же скажу только, что… Победитель, Чужой среди своих, может забрать с собой до пяти любых существ, которые согласятся пойти под его начало. Второе место… Тёмная эльфийка, Классная шапочка…
— Красная?
— …Классная шапочка, которая сумела подчинить себе два поселения. Ей разрешается взять с собой двух любых существ, которые согласятся пойти под её начало. Остальным не разрешено ничего. Все, кто останутся здесь… Погибнут, ведь это место уже очень скоро перестанет существовать!..
Демон расхохотался и исчез в огненной вспышке. Остался только слабо мерцающий портал, Ефим, его новые «союзники», горстка местных, и — полная неопределённость будущего…
Конец первой книги.