За четыре года работы пришлось повидать многое, но не могу назвать рядовым вторником день, когда меня пытаются облапать позвякивая рождественскими бубенчиками. В такие моменты, к своему ужасу, я забываю почему вообще решила стать фотографом.

Пулей вылетев из студии в крошечную приемную, направляюсь прямиком к администратору.

— Дэниел! Немедленно иди к этим пьяным болванам и скажи, что фотограф не входит в стоимость проведения съемки! — агрессивно шепчу я, стараясь держать себя в руках.

Худощавый блондин неспешно переводит на меня затуманенный взгляд из-за регистрационной стойки.

— Действительно, такой позиции нет в нашем прайс-листе, — медленно гнусавит он и снова утыкается в компьютер.

— Это не смешно, черт возьми! Я много раз говорила, что эта акция с костюмами привлекает каких-то ненормальных, от которых одни проблемы. Как прикажешь с ними сейчас работать?

— Успокойся, выйди подышать воздухом и возвращайся к работе. Ничего страшного не произошло, а мы не можем позволить себе разбрасываться клиентами. Если перестанешь раздувать из мухи слона и будешь вести себя немного лояльнее, — он многозначительно смотрит. — Возможно, они тебя отблагодарят.

Ушам не верю! Он что, действительно предлагает дать себя облапать за какие-то чаевые?! Я понимаю, что наша фотостудия далека от премиум-класса, да что там, ее с трудом можно назвать “середнячком”, но такого уж точно не ожидала.

За полгода работы в “ФотоВиста”, я привыкла и к двум тесным помещениям с дешевенькими декорациями, и к Дэну с его пофигизмом и, естественно, к клиентам с их вечными причудами, но сейчас четко осознаю — это место дыра и дальше так продолжаться не может.

Нацепив каменное выражение лица, выхожу из ступора.

— Рассчитайся со мной за вчерашний день и утреннюю схемку. С этого момента я тут больше не работаю.

Администратор наконец-то полностью фокусирует свое внимание на мне и медленно качает головой.

— Ты не можешь уволиться из-за этой ерунды, сейчас… — его прерывают громкие звуки из помещения, в котором я оставила этих пьяных недо-эльфов. Судя по всему, кто-то уронил часть освещения. Дэниел глубоко вздыхает и продолжает:

— Мистер Николсон не отпустит тебя до тех пор, пока не найдет замену. По договору, ты обязана уведомить его об уходе не менее, чем за 15 дней.

— А он по договору обязан предоставить подобающие условия работы, не подвергающие меня опасности, — парирую я.

— Элисон, я не собираюсь выслушивать твои пререкания, — строго произносит он. — Сейчас ты вернешься к клиентам, а все остальное мы обсудим в конце дня, — он возвращается к делам, всем видом демонстрируя, что разговор окончен.

Я иду обратно в студию, и когда замечаю, что львиная доля декораций разбросана по всему полу, еле сдерживаюсь, чтобы не накричать на этих идиотов.

Парочку взрослых пьяных мужчин нисколько не смущает мое присутствие и они весело гогочут в своих нелепых зеленых костюмах эльфов. Кто вообще устраивает рождественскую фотосессию в сентябре?!

Когда тот урод, что 10 минут назад хватал меня за задницу потными ручонками снова начинает бросать на меня сальные взгляды, я разворачиваюсь, хватаю свои вещи и выскакиваю из помещения. Пробегая через приемную я даже не поворачиваюсь к Дэниелу. К черту его, мистера Николсона и эту контору. Пусть сами развлекаются с этими двумя клоунами и всеми последующими.

Плохо, что сгорит оплата за начало этой недели. Как назло, в пятницу нужно платить за жилье, к тому же я и так уже залезла в деньги отложенные на конкурс. Если срочно не восполнить их, то могу попрощаться с единственным стоящим шансом за последние четыре года.

Оказавшись на оживленной улице Нью-Йорка, двигаюсь в сторону метро, попутно размышляя что делать дальше. Спустя два квартала, понимаю, что имея за плечами к 21 году только старенькую камеру, небольшую арендованную комнату и скопившиеся долги, вариантов у меня не много.

Вздохнув, я достаю телефон и набираю номер своей соседки по квартире. Спустя несколько гудков, на том конце линии раздается оживленный голос.

— У тебя что-то срочное? — тараторит она. — На работе сейчас завал, у меня буквально минута,

— Привет, Мона, я быстро. Твое предложение еще в силе? Вам еще требуется кто-нибудь из персонала?

— Что случилось? Хотя не отвечай, я все равно не успею все выслушать! У нас сегодня второй день собеседований, если успеешь сюда за час, то я постараюсь тебя пропихнуть к нашему управляющему. Устроит?

— Да, конечно, я твоя должница! — отвечаю я, бросая взгляд на часы.

— Пустяки, адрес сброшу в смс, — не дожидаясь ответа, она вешает трубку.

Девушка очень кстати ворвалась в мою жизнь рыжим пламенем чуть больше года назад. Арендуя соседнюю комнату, помимо громкой музыки и заразительного смеха она привнесла еще кое-что, в чем я нуждалась, но даже не подозревала об этом — простая девчачья дружба. Для меня было в новинку устраивать ночные посиделки с мороженым за просмотром нелепого шоу, ходить вместе обедать или утешать подругу после неудачного свидания.

Погрузившись в собственные мысли, я чуть не проезжаю свою станцию. Спустя сорок минут, выбравшись из забитого вагона метро, спешу по указанному адресу. Когда нахожу нужное место, то сильно удивляюсь. Я знала, что Мона уже несколько месяцев работает в дорогом ресторане почти в самом центре города, но к настолько пафосному на вид заведению оказалась не готова.

Сейчас затея с работой выглядит не самой продуманной, учитывая мой внешний вид. Поношенные темные джинсы и белый кардиган смотрятся слишком просто для заведения подобного уровня.

Мои мысли подтверждает выходящая из ресторана пара, когда женщина мельком окидывает меня взглядом, а после слегка морщится и что-то шепчет своему спутнику.

Класс, я здесь еще даже не работаю, а меня уже воспринимают как третьесортную. Это точно будет долгий день.***

КолтонЭти долбанные пробки когда-нибудь сведут меня с ума. Если это, конечно, раньше не сделает мой папаша, совет директоров или “прекрасная” невеста. Список причин для будущей путевки в психушку становится все больше, а нервов с каждой секундой все меньше.

Только я решаю наплевать на обед и сказать водителю, чтобы он на первом же повороте развернулся обратно в офис, как справа от меня подает голос Джейсон:

— Если ты не выпьешь в ближайшие полчаса, мне вместе с Грегом придется потратить вечер на то, чтобы спрятать чей-то труп где-нибудь в лесополосе, — я перевожу хмурый взгляд со своего друга на водителя и замечаю, как тот опасливо поглядывает в мою сторону. — В любой другой день я бы уже начищал свою парадную лопату, но сегодня у меня планы. Так что, будь хорошим боссом, дай Грегори отвезти нас на обед, — все не унимается Джейс.

— Я охренительный босс, если ты это вдруг забыл, пока неделю болтался по средиземноморскому побережью, вместо того, чтобы готовить рекламную кампанию к открытию нового ресторана, — сухо напоминаю ему. — К тому же, прятать трупы и подчищать мою репутацию также входит в твои обязанности.

Он разражается хохотом и у меня не получается удержаться от небольшой ухмылки. Царившее в машине напряжение немного ослабевает и это одна из причин, почему пиар-менеджер по совместительству еще и мой лучший друг.

По дороге в ресторан я вновь погружаюсь в мысли о том, как решить маячащую на горизонте проблему.

— По твоему лицу можно предположить, что ты думаешь либо о нашествии саранчи, либо о своей обожаемой невесте, — медленно произносит Джейс, поправляя волосы. — Хотя на мой взгляд они не сильно отличаются, когда речь заходит об их неуемном аппетите.

— Если ты хоть на пять минут перестанешь сыпать свои искрометные шутки, может быть меня посетит какая-нибудь дельная мысль, — огрызаюсь я.

— Разумеется, именно в эти пять минут ты, наконец, придумаешь, как отделаться от нее и при этом остаться со своим бизнесом? Спустя столько лет, все еще не могу поверить, что ты согласился на такие дерьмовые условия в договоре.

Я не могу сказать ему ничего нового, поэтому оставляю реплику друга без ответа. Он прекрасно знает причины моего решения, хоть и придерживается другого мнения относительно того, как мне следовало поступить.

Оставшийся путь проходит в мрачном молчании, и когда мы наконец подъезжаем к “Франческо”, все чего я хочу — это выпить виски, сидя за любимым столом и получить несколько минут спокойствия.

Странное предчувствие подсказывает мне, что этому желанию не суждено сбыться.

Элисон

Набравшись смелости, толкаю дверь и захожу внутрь ресторана. “Франческо” с первых секунд производит впечатление. Меня сразу же встречают витающие в воздухе тонкие ароматы специй. Оглядываюсь по сторонам и вижу просторный зал, выдержанный в темных тонах.

Большая часть столиков занята, а между ними то и дело снуют вышколенные официанты. За стойкой гостей встречает белокурая хостес, которая смотрит на меня с сомнением, всем своим видом намекая, что я заблудилась.

— Добро пожаловать в “Франческо”. На чье имя бронировали стол? — тянет она, ожидая, когда я представлюсь

— Меня зовут Элисон, пришла насчет работы, Мона должна была кого-то здесь предупредить, — тараторю я.

Мисс Вежливость еще раз окидывает меня взглядом и нехотя кивком показывает следовать за ней. На каблуках она идет быстрее, чем я в своих ботинках. Интересно, они у нее приклеенные что ли? Я бы вывихнула себе что-нибудь, только пока надевала бы что-то подобное.

Навстречу из-за угла, как раз, поворачивает Мона, на ходу поправляя свои медные локоны и фартук официантки.

— А вот и ты! Пошевеливай попкой, у нас мало времени, чтобы привести тебя в порядок, — командует она. — И нечего так смотреть на нас, Каролина, — добавляет она моей сопровождающей.

Та только закатывает глаза и также быстро возвращается на прежнее место.

— Вау, а я думала как стервы здесь себя ведут только клиентки, — бурчу я

— Если бы у нас бы “стервометр”, он бы лопнул еще у входа в ресторан. Часть персонала ведет себя так, будто как минимум половина этого места принадлежит им, — недовольно фыркает она.

Спустя несколько поворотов мы оказываемся в узком коридоре около туалета для персонала.

— Выглядишь так, словно весь день отбивалась от зомби, — подруга морщит нос стоя рядом.

— От эльфов, — вяло протестую.

— Нашего управляющего это вряд ли впечатлит, но ставлю бутылку вина, что он сделает поблажку, если ты покажешь ему свои сиськи, — она резво заталкивает меня в туалет.

Качаю головой и поворачиваюсь к единственному зеркалу в одноместной уборной. Зрелище в отражении не вызывает во мне позитивных эмоций. Темно-русые волосы выбились из тугого хвостика и растрепались, а покрасневшие от волнения щеки выдают мою нервозность.

Косметики у меня с собой нет, поэтому умываюсь холодной водой, чтобы сбить румянец. Вытерев лицо салфетками, наспех причесываюсь и решаю оставить волосы свободно ниспадать до середины спины.

Поразмыслив, что могу сделать с одеждой и следуя совету подруги, я расстегиваю несколько пуговиц кардигана, обнажая обтянутое голубым топом декольте. На мгновение накрывают неприятные воспоминания. В ушах начинает шуметь, а перед глазами плывут пятна.

«Ты выглядишь как шлюха, совсем как она».

Громкий крик. Хлопок двери. Порванная блузка. В воздухе витает удушливый запах одеколона вперемешку с разбившимися надеждами.

Встряхиваю головой. Нет, такой способ прохождения собеседований не для меня, так что возвращаю все пуговицы на место и покидаю тесное помещение. Мона ждет, опершись бедром о стену.

— А я надеялась, что сегодня мы все-таки увидим твоих подружек, — разочарованно кивает она на мою грудь.

— Я не стриптизершой пришла устраиваться. Кстати, а кем я пришла устраиваться?

— Вчера у тебя был бы шанс получить место помощницы на кухне, но ты проворонила момент и остается только вариант с официанткой.

— Как же иначе, вселенная же схлопнется, если мне хоть раз повезет, — ворчу я.

Понимая, что работа с таким количеством людей, будет для меня стрессом, подруга с сочувствием смотрит своими карими глазами.

— Не кисни, я подстрахую. Сейчас главное выбить тебе место. Сегодня уже приходили несколько девчонок, но на мой взгляд, из них у тебя только одна конкурентка, — она кивает в сторону высокой темноволосой девушки, которая как раз стоит в конце коридора, куда мы судя по всему направляемся.

— Мистер Эмброуз, наш управляющий, сразу ее приметил и отправил на пробный заход в зал. Правда, ее единственное преимущество перед тобой заключается в том, что она без зазрения совести умеет крутить своими прелестями рядом с богатыми папиками, — докладывает Мона.

— Ты оставишь в покое мою грудь или мне сразу топлес идти?

— Чаевые определенно были бы больше, — подмигивает она. — Мне пора бежать обратно в зал, — как-то взволнованно бросает она. — Впечатли его, конфетка!

С этими словами она быстро ретируется, оставляя меня одну возле кабинета управляющего.

Набравшись смелости, стучу в дверь и после тихого “входите” переступаю порог. В небольшом, но хорошо обставленном помещении, за рабочим столом сидит мужчина в стильных очках. Он окидывает меня цепким взглядом и интересуется:

— Здравствуйте, по какому вопросу?

— Я Элисон Ховард, пришла на собеседование на должность официантки. Мона вас не предупредила?

— Ах, да, я вас ждал. Ну что же, мисс Ховард, присаживайтесь. Меня зовут Райан Эмброуз, я управляющий рестораном “Франческо”. Должен отметить, что весьма впечатлен вашей характеристикой, — произносит он с ноткой явного удивления в голосе.

Опустившись в предложенное кресло, недоуменно на него смотрю и переспрашиваю:

— Характеристика?

— Ну да, Моника упоминала, что вы 2 года работали в ресторане при отеле “Хилтон”. В такие места кто-попало не берут, так что меня заинтересовала ваша кандидатура, — как ни в чем не бывало говорит он.

Уходит пара секунд, чтобы переварить то, что я только что услышала. Она рассказала емучто? Я много где работала, когда не удавалось зарабатывать деньги съемкам, но вся моя карьера в ресторанном бизнесе сводилась к полугоду беготни между столиками в небольшой забегаловке у дома.

Так вот почему Мона так быстро ушла! Боялась, что он может это сказать при ней. Ох, ну и отхватит она у меня.

— Что-то не так? — нарушает затянувшуюся паузу мистер Эмброуз.

— Нет-нет! Просто не привыкла, чтобы меня хвалили заочно. Что вас интересует? — на ходу сочиняю я.

— Ваши внешние данные нас устраивают, речь четкая и вежливая, а в остальном, если все касаемо опыта соответствует действительности, мне бы хотелось посмотреть на вас в работе. Как вы понимаете, практика и умение держать себя среди гостей намного показательнее любых слов, — пристально глядя на меня, заключает он.

— Конечно… это разумный подход. Когда?

— Сейчас.

Заметив мое замешательство, управляющий слегка улыбается в попытке приободрить.

— Но разве могу я выйти в зал, не зная меню? И хотелось бы узнать об условиях работы подробнее… — тараторю я, пытаясь отвертеться.

— Все условия мы обсудим после пробного выхода в зал, если сочту, что вы нам подходите. Что касается меню, то даю вам час на ознакомление с ним и прочими деталями. От вас не требуется уровень штатных сотрудников, но я должен увидеть, что вы быстро осваиваетесь и умеетее работать в стрессовых условиях без ущерба для ресторана, — он тянется через стол, передавая мне меню в темном кожаном переплете. — Будете разносить готовые блюда и принимать дополнительные заказы у ваших столиков. Большинство из тех, кого вам необходимо обслуживать, это наши постоянные гости и они хорошо знают, что им нужно. С учетом вашего опыта, думаю, проблем не возникнет.

“Знал бы ты, как прошло мое утро, вряд ли бы так думал” — мелькает у меня в голове. Осторожно киваю в знак согласия. Выбора у меня нет. Здесь определенно хорошая зарплата, а я не смогу устроиться в другое место в короткие сроки, чтобы покрыть все свои расходы и долги.

— Хорошо, тогда можете идти переодеваться. Думаю, ваша подруга поможет вам сориентироваться, — произносит он, после чего я удаляюсь из его кабинета.

Когда нахожу Мону в раздевалке, она сразу прячется за дверцей шкафчика и округляет глаза.

— Если бы у меня было время, я бы тебя прибила и спрятала тело в ближайшем морозильнике! — шиплю, целясь в нее сумкой.

— У нас на днях проверка, меня бы быстро нашли, а ты слишком плохо врешь, чтобы придумать себе алиби!

— На кой черт ты ему наплела про меня?! Он выглядел так, словно выиграл лотерею! Я же облажаюсь, как последняя идиотка!

— Извини! Он сказал, что у него достаточно кандидатов, вот я и ляпнула что у тебя много опыта, а все остальное как-то само набрехалось, — она жалостливо смотрит на меня своими глазами и я не могу этому долго сопротивляться.

— Само набрехалось, тьфу, — ворчу я. — Ладно, с тобой позже разберусь. У нас меньше часа, чтобы вбить в мой мозг хоть какую-то информацию.

Спустя час, я стою возле бара и наблюдаю за своими столиками. Выданная униформа, выглядит неплохо, но руки постоянно так и тянутся поправить юбку, а каблуки хоть и не очень высокие, доставляют дискомфорт.

Единственным комичным в этой ситуации мне кажется мой бейджик. Управляющий не позволил выйти в зал без опознавательных знаков, но все что смог предложить — это два чужих бейджа. По очевидным причинам, я не могла быть Робертом, так что пришлось остановиться на Стелле.

Все оказалось легче, чем я думала, но от волнения все равно немного трясутся руки. Слава богу, никто из гостей не устраивал допрос по меню и по большей части игнорировали мое существование. Отдав несколько заказов и записав пару дополнительных блюд, я ожидаю, когда снова кому-то понадобится моя помощь.

В какой-то момент ко мне подбегает другая официантка, миниатюрная брюнетка. Ее бейджик скрыт меню, которое та прижимает к себе.

— Алисия, да?! Срочно, ты должна мне помочь! — тараторит она.

— Элисон, — поправляю ее. — Что случилось?

— Мне очень нужно отлучиться, а сейчас приедет важный гость. Возьми мой столик, тот угловой.

Она указывает себе за спину и я вижу пустой стол в дальнем углу зала.

— Я бы с радостью, но я здесь почти ничего не знаю, и мне сказали не обслуживать прибывающих гостей, — пытаюсь вежливо уклониться. — Вряд ли тебе нужны проблемы, если я накосячу.

— Чепуха! Нужно просто накрыть стол, принести воду со льдом и принять заказ. Он не будет выделываться и, скорее всего, возьмет то же что и всегда.

— Ты уверена? Может, лучше попросить кого-то другого, если это действительно важный гость?

— Все остальные заняты, к тому же тебе надо налаживать отношения с будущим коллективом, — произносит она, продолжая приторно улыбаться. — Мы здесь всегда прикрываем друг друга.

Сдавшись, неуверенно киваю и она сразу же исчезает. Беру все необходимое и отправляюсь к столу. Когда я заканчиваю с сервировкой, то поворачиваю голову ко входу в тот самый момент, когда заходит он.

На секунду мои легкие забывают, что после вдоха идет выдох. Высокий, широкоплечий с четкой линией подбородка и небольшой щетиной. Темные и слегка растрепанные волосы добавляют ему немного непринужденности, но это лишь до того момента пока не посмотришь на его лицо.

Даже со своего места я вижу серьезный и настороженный взгляд, которым он сканирует помещение. После того, как он входит в зал, я замечаю, что он прибыл не один, и за ним следует еще один молодой человек. Когда до меня доходит, что в этой части зала только один свободный стол, я начинаю паниковать.

Он приближается и я чувствую исходящий от него потрясающий запах, в котором улавливаются нотки бергамота. На автопилоте я хочу пропустить их к столу и в этот момент он задевает ладонью мою поясницу. Низко. Слишком низко.

Это было такое легкое прикосновение, что я решила, будто мне почудилось, но когда я поднимаю голову выше, то вижу, как взгляд изумрудных глаз сосредоточен на мне. Все еще завороженная, я пытаюсь заставить свой мозг выйти из комы и прекратить пялиться на него как олениха в свете фар.

При виде такой реакции, он решает добить меня и вкрадчивым шепотом произносит:

— Если ты так сильно хочешь присоединиться, то думаю, я смогу найти для тебя немного времени позже.

Низкий голос достигает ушей на секунду раньше, чем смысл его слов. На меня словно выливается ушат ледяной воды. Видимо шок отражается на моем лице, поскольку уголок его рта ползет вверх в самодовольной ухмылке.

Вот засранец! Кем он себя возомнил?! Пока я решаю, как реагировать на подобную дерзость, он как ни в чем не бывало усаживается за стол. Взяв себя в руки, я жду когда они сделают заказ пользуюсь шансом внимательнее разглядеть наглого придурка.

Его явно дорогой, черный костюм так и кричит, что он приехал прямиком после совещания с какими-нибудь важными шишками, но из-за тогокакон в нем держится, можно с уверенностью понятьктоименно командует теми самыми шишками.

Расстегнутый пиджак, дает небольшой обзор на его крепкое и подтянутое тело, скрытое под рубашкой. Она слишком тесно прилегает к его мышцам груди и торса. Интересно, он везде такой…подтянутый?

Чувствую, как неожиданная волна тепла поднимается по всему телу, а затем и выше прямо к щекам. О боже, надеюсь этого никто не заметит. И вообще, какого черта я думаю о нем в таком ключе посреди ресторана? Я же вижу его впервые. Соберись, Элисон! Не позорься!

Мое движение, привлекает внимание мужчин и я, стараясь не встречаться снимвзглядом, поворачиваюсь к его собеседнику.

— Вы уже определились с выбором? — спокойно, насколько могу, уточняю у молодого человека с медовым оттенком волос. Он окидывает меня любопытным взглядом и спустя мгновение широко улыбается.

— Мне внезапно захотелось чего-нибудь новенького, и, думаю, мой друг тоже не откажет себе в удовольствии попробовать что-то необычное.

Он быстро переводит взгляд на так называемого друга, прежде чем снова сосредоточить свое внимание на мне.

— Что бы ты сегодня нам предложила?

Волнение усиливается еще больше из-за того, что почти все те немногочисленные блюда из меню, что были в моей голове внезапно испарились. Против воли, начинаю мусолить край своей юбки, что не остается незамеченным. Губы мужчины дергаются в попытке сдержать усмешку.

— Я…наверное…то есть, я бы. хотела предло…

В момент, когда я пытаюсь выдавить из себя членораздельные звуки, меня прерывает резкий голос справа:

— С каких пор Эмброуз берет на работу школьниц, которые и трех слов связать не могут? Видимо, я был в заблуждении, считая, что в ресторане такого уровня персонал должен быть соответствующий. Джейсон, напомни мне, обсудить этот недочет с ним.

Хочется провалиться под землю от стыда из-за того что он прав, но еще больше мне хочется приложить его головой об стол, чтобы на безупречном лице остался красный след, а в мозгу мысль “нельзя быть таким мудаком”!

Да кто он такой, чтобы отчитывать меня в подобной форме?! Видимо, очередной папенькин сынок, у которого есть связи в подобных заведениях.

Поворачиваясь к нему, медленно вдыхаю и снова обретаю дар речи:

— Прошу прощения, я сегодня первый день стажируюсь инекоторые вещинемного выбили меня из колеи. Я могу порекомендовать вам фирменное блюдо от шеф-повара, но если вам требуется что-то особенное, то я приглашу к вам более опытного официанта, — произношу я максимально ровным тоном, не отрывая взгляда от наблюдающих за мной хмурых глаз.

Спустя несколько секунд напряженной тишины за столом, он отворачивается и безразлично произносит:

— Виски, двойной. Со льдом. Стейк из телятины и овощи на гриле.

По всей видимости я перестаю для него существовать, поэтому снова перевожу свое внимание на второго гостя.

— Мне все тоже самое и салат капрезе, — кивает тот мне.

После того, как я передаю заказ на кухню, решаю найти кого-нибудь, кто вместо меня возьмет этот столик и нервный срыв, идущий к нему в качестве чаевых. Перед тем, как повернуть за угол коридора, я слышу знакомый голос и замираю на месте.

— Говорю тебе, она здесь и дня не продержится. Ты думаешь, что он оставит ее здесь, после того, как она его обслужит? Да она ведет себя так, будто только сегодня узнала, чем отличается “Мерло” и “Шардоне”, и что такое каблуки.

Осторожно выглядывая из своего укрытия, я сразу узнаю в одной из девушек ту самую темноволосую официантку, которая подсунула мне злосчастный столик.

Слышу заливистый смех девушки, после которого раздается нерешительный ответ ее собеседницы:

— Ты уверена? Я слышала от Эмброуза, что у нее большой опыт работы, да и мордашка у нее такая, что на каблуки никто и не посмотрит.

— Ой, знаю я этот опыт работы. По-любому она просто пару раз залезла под стол к кому-нибудь из начальства, да сиськами своими потрясла — и вуаля, вот тебе и все заслуги.

Вот сучка!

— Крис, а ты не боишься, что она и к Колтону под стол может забраться?

— Не неси чушь, Мия, — фыркает Крис. — Ты думаешь, я бы позволила ей к нему приблизиться, если бы хоть на секунду считала, что он на нее взглянет?

Теперь обе подруги смеются, а я тихо возвращаюсь обратно к кухне. Им надо было назвать этот ресторан “Змеиное гнездо”. Куда не ткни, все так и плюются ядом. Как-бы не утонуть.

Я не понимаю причин враждебности Крис, и мне это не нравится. Мы перебросились от силы двумя десятками слов. Какая ей разница, получу ли я это место или нет? О каком Колтоне они говорили? И что самое главное: как мне здесь продержаться достаточно долго, чтобы накопить денег? Под эти размышления иду к бару за напитками для Мистера “Заноза В Заднице” и его друга.

Приближаясь к столику, в последний момент замечаю, как брюнет отрывает взгляд от моих ног и быстро переводит его на своего собеседника.

На меня снова нападает нервозность от его близости. Скажет ли он и теперь какую-то гадость? Способно ли хоть что-то нормальное слетать с его языка? Делаю медленный вздох и ставлю стаканы перед мужчинами.

— Спасибо, красавица — благодарит меня, видимо, единственный сносный человек в этом месте.

— Могу ли я предложить вам что-то еще?

На мгновенье мне кажется, что я смогу спокойно уйти, но тут лицо зеленоглазого озаряет вспышка раздражения, когда он смотрит в свой стакан.

— Что непонятного в словосочетании “двойной виски”? Может быть, я сейчас переверну твой мир, но “двойной” означает “две порции”, — холодно чеканит он.

— Я знаю, что это значит.

— Тогда, какого черта, в стакане всего одна порция?

Тут звучит голос слева:

— Кол, не горячись, девушка же первый день работает.

— Не вмешивайся, — рявкает ему в ответ уже заведенный брюнет.

Понимая, что в этот момент лучше не нарываться на скандал и не привлекать всеобщее внимание, я пытаюсь сгладить ситуацию.

— Извините, сейчас принесу вам новый напиток.

В тот момент, когда я тянусь за стаканом, мужчина резко вскакивает из-за стола. Инстиктивно отшатываюсь от него, пытаюсь избежать столкновения, но чувствую, как каблук подворачивается и отводит ногу в сторону.

Словно в замедленной съемке, я вижу как моя рука успевает схватиться за ближайший предмет в попытке удержаться, но несчастный стакан не может в этом помочь. Лечу вперед, но спустя пару секунд понимаю, что никакой боли не последовало.

Вместо жесткого пола я прижимаюсь к чему-то не менее твердому, но при этом очень теплому. Распахнув глаза, вижу перед собой обтянутое рубашкой плечо, определенно мужское. Мертвой хваткой, на моей талии крепко сжимается рука, а под собственной ладонью чувствую влагу, проникающую сквозь ткань.

О нет, нет, нет.

Ну, пожалуйста. Только не это.

Колтон

Красивая.

Охерительно красивая.

Такую невозможно не заметить. Стоило ей попасть в мое поле зрения, как мозг сконцентрировался на стройных ножках и потрясающей заднице, обтянутой юбкой. Но теперь, стоя рядом с ней, могу разглядеть и лицо. Таких серых глаз я за все двадцать девять лет жизни не видел. Будто грозовые облака затянули небо, готовые в любое мгновение обрушиться штормом.

Пока она приходит в себя, мы с Джейсоном занимаем свои места за столом. Он закатывает глаза и медленно качает головой:

— Ты в своем репертуаре, — едва заметно кивает в сторону девушки. — Может, сегодня ради эксперимента не будешь себя вести, как… ну ты знаешь, — шепотом добавляет он.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — пожимаю плечами я.

Сероглазка пытается принять заказ, у флиртующего с ней Джейса, а я снова ее разглядываю и успеваю подметить имя на бейдже. Значит, Стелла. На мой взгляд ей совершенно не подходит это имя, но я быстро отвлекаюсь на другие вещи.

Как назло, она стоит вполоборота и мне со всей ясностью открывается вид на ее изгибы. Как она может выглядеть так сексуально и нежно одновременно? Сколько ей вообще лет? Выглядит совсем юной, словно только закончила школу.

Челюсти сжимаются, когда я думаю о том, что Райан решил нарушить правило и снова взять на работу девушку моложе двадцати одного. Если это правда, то в этот раз он так легко не отделается. Не хватало опять разгребать за ним дерьмо.

Мое скверное настроение усугубляется и я срываюсь на неопытную официантку. На секунду мне кажется, что она расплачется и убежит в какую-нибудь подсобку, но я ошибаюсь.

После принятого у нас заказа она удаляется в сторону кухни и я не могу не проводить взглядом ее покачивающиеся бедра. Мысли уносятся куда-то прочь, где эти самые бедра прижимаются к моему члену. Как ее ноги скользят вдоль моих, пока я вхожу в нее резкими толчками. Вбиваясь до тех пор, пока не услышу протяжные стоны и не почувствую как она сжимается вокруг меня, а ее руки…

— О нет, узнаю этот взгляд, — раздаются откуда-то слова, возвращая меня в реальность.

— Какой взгляд?

Джейсон закатывает глаза и откидывается на спинку дивана.

— Да ты уже трижды мысленно залез к ней в трусики с того момента, как мы вошли сюда. Так что не строй из себя идиота, — он скрещивает руки на груди. — Она, конечно, хорошенькая, но сейчас последнее, что нам нужно, так это огласка в прессе твоих шашней с официантками, а они будут уж поверь. Рано или поздно кто-то из обиженных девчуль побежит плакаться второсортному журналу.

— Я с ними не сплю, — отвечаю сухо.

Он издает нервный смешок.

— Да? Тогда напомни об этом той губастой брюнеточке, с которой ты пару недель назад зажигал в кабинете.

От событий того вечера меня передергивает и я непроизвольно морщусь.

— До сих пор не понимаю, зачем я тебе об этом рассказал.

Море алкоголя и провал французской комиссии сделали меня слегка…необузданным. Я отошел от своих привычных строгих правил и затащил к себе в кабинет первую попавшуюся девчонку, крутящуюся неподалеку. Я ничуть не удивился тому, что ей оказалась та, которая всегда задевала меня грудью, когда приносила мой заказ. Как же ее звали? Кира? Катерина?

Сейчас, вспоминая яростный секс на столе, я почему-то мысленно представляю длинные растрепанные волосы, вместо темного каре и томно смотрят на меня через плечо совсем не карие глаза. Вместо них я вижу грозовые облака.

Твою ж мать, да возьми себя в руки! С каких пор я веду себя как подросток с недотрахом?!

Джейс прав, в первую очередь, как мой пиар менеджер. Я не могу сейчас рисковать репутацией, причем не только своей. Если вдруг в СМИ начнут полоскать мое грязное белье, это коснется всех: отца, компании и… Виктории.

Именно по этой причине, я не завожу интрижек с кем-то, кто ниже меня по статусу и тем более работает на меня. Не хватало только обвинений в домогательствах от сотрудниц, после того, как они поймут, что ничего серьезного я не ищу.

Наконец, принимаю решение держать себя в руках, а свой член в штанах. Я без проблем найду кого-то, с кем смогу расслабиться, а вот от сероглазки надо держаться подальше. Мысль о том, что я теперь не смогу оказаться с ней зажатый где-нибудь в укромном месте, сводит с ума еще больше. Ненавижу запреты.

Спустя какое-то время, объект моих фантазий возвращается с напитками и ставит их перед нами. Когда я замечаю, что мой виски сделан не так, как мне нужен, все раздражение накопившееся во мне за этот долгий день, берет надо мной верх.

Девушка выслушивает мои упреки с каменным выражением лица, что злит меня еще сильнее. Понимая, что больше не могу с ней разговаривать, да еще и на трезвую голову, я резко встаю со своего места как раз в тот момент, когда она тянется за моим стаканом.

Следующие мгновения пролетают слишком быстро и я успеваю заметить только то, что официантка спотыкается и летит на пол, прямиком навстречу ринопластике в обозримом будущем.

Действую инстинктивно и подхватываю ее, а после притягиваю к себе. Мы вдвоем замираем. Чувствую, как она крепко сжимает мое плечо и ладонь на ее талии автоматически сжимается в ответ. Стоп, когда я успел прижать ее к себе второй рукой?

Серые глаза распахиваются и я могу заметить в них удивление. Она думала, что я позволю ей упасть и покалечиться? Неужели я настолько хреново выгляжу в ее глазах?

Тут обращаю внимание на выражение ужаса на лице девушки и одновременно с этим ощущаю прикосновение теплой ладони сквозь мокрую ткань моей рубашки.

Только не это.

Элисон

Едва дыша, я перевожу взгляд ниже, туда где мы слишком тесно прижимаемся друг к другу и вижу, что моя ладонь лежит прямо на его торсе. Выплеснутый в полете виски, уже впитался в рубашку, которая прилипла к телу, позволяя моим пальцам чувствовать его тепло. Боже. Краем глаза замечаю на полу осколки. Судя по всему, это все, что осталось от стакана. Странно, но я даже не помню звук бьющегося стекла.

Опомнившись, я медленнее чем следовало бы, отстраняюсь от мужчины и с ужасом замечаю, что в зале ресторана стало намного тише и большая часть гостей обратили свои взгляды в нашу сторону.

Я чуть не подпрыгиваю, когда над ухом раздается убийственно спокойный голос:

— Приношу свои извинения, за этот небольшой инцидент и за то, что мы отвлекли вас от обеда. Пожалуйста, позвольте угостить вас комплиментом от нашего шеф-повара.

Волоски на моей шее встают дыбом. Да вы издеваетесь! Неужели он имеет отношение к руководству этого заведения?

Люди одобрительно кивают в ответ и возвращаются к своим делам. В конце зала, я замечаю Мону, находящуюся на грани обморока и стоящую неподалеку Крис. Ее глаза метают молнии в мою сторону. В голове всплывают обрывки недавнего разговора, которому я стала свидетельницей и вдруг я вспоминаю, как светловолосый парень обращался к тому, чьи руки обвивали меня несколько секунд назад.

“Кол”.

Готова поспорить на свою почку, что именно о нем сплетничала Кристина со своей подругой. Я вновь перевожу взгляд на суровое лицо и готова начать рассыпаться в извинениях, но меня обрывают на полу вздохе:

— Иди за мной и, будь добра, при этом не убиться, — он разворачивается и шагает в дальнюю часть ресторана. — Нахрена обувать каблуки, если не можешь пройтись на них не покалечившись, — бормочет мужчина так тихо, что я едва разбираю слова.

Выбора у меня нет и я молча следую за ним. Оказавшись возле раздевалки, мой надзиратель нелестно выражается в адрес запертого замка и отправляется дальше по коридору, пока не останавливается возле самой дальней двери.

Когда я не двигаюсь с места, он раздраженно выдыхает:

— Требуется особое приглашение? Насколько помню, одно тебе сегодня от меня уже поступило, так что лимит исчерпан.

Вот козел!

Я подхожу ближе, и меня прошибает холодный пот, стоит заметить на открытой двери табличку: “Колтон Джей Браун. Генеральный директор”.

Папенькин сынок со связями? Ага, конечно. Ну вот и все, мне можно попрощаться с работой. Я захожу внутрь и звук захлопнувшейся за спиной двери отдается в ушах похоронным маршем.

Браун кивком указавает мне на стоящее перед массивном столом кресло, а направляется к шкафу, идущему вдоль всей левой стены. Опустившись на предложенное место, я быстро оглядываю помещение.

Не очень большой, но со вкусом обставленный кабинет. Темное дерево, кожа и минимум декора. Мое внимание привлекает черный диван, стоящий в углу недалеко от входа. Интересно, он часто разбирает там бумаги? Или он предпочитает вздремнуть на нем после какого-нибудь совещания? А может он использует его вовсе не для отдыха, а …

— Сколько тебе лет? — разрезает тишину властный голос.

Я разворачиваюсь к его обладателю и на секунду забываю вопрос. Он достает новую рубашку и вешает ее на дверцу шкафа. Он что, собрался переодеваться прямо тут?! Не знаю, что поражает меня больше: его наглость или овладевшее мной предвкушение.

— Двадцать один, — отвечаю, после небольшой паузы.

Почему из всех вопросов именно этот?

— Уверена? Выглядишь моложе. В твоих же интересах мне не врать.

— Какой смысл? Я же не в подпольное казино пришла устраиваться, здесь в любом случае проверят меня и мои документы от и до. Не удивлюсь, если захотят узнать даже фирму моего нижнего белья, — язвлю я. Осознав сказанное, быстро прикусываю язык, но конец фразы все равно повисает в воздухе.

Он тихо хмыкает, расстегивая запонки на манжетах. О господи, он действительно раздевается!

— Почему ты решила устроиться именно сюда? Нет, не так. Очевидно, деньги, — исправляется он. — Почему ты замахнулась на такой уровень, без малейшего опыта работы?

Я бы возмутилась его слишком уверенному заявлению, если бы не его правдивость. Видимо, заикание и битье посуды не являются лучшими навыками в арсенале хорошего официанта. Тем не менее, что-то во мне противится тому, чтобы покорно согласится с ним.

— С чего вы взяли, что у меня нет опыта? — произношу я, вздергивая подбородок.

Ответом мне служит многозначительный взгляд зеленых глаз.

— Давай заключим сделку: если принесешь мне характеристику с … Где ты говоришь работала?

Глубоко вздыхаю и принимаю решение. Если уж надумала играть, то придется идти до конца.

— Хилтон. Ресторан при отеле “Хилтон”.

— Даже так. Ну что же, думаю тогда тебе не составит труда принести оттуда характеристику, чтобы я мог по достоинству оценить все твои таланты. В качестве премии, получишь тройную ставку к месячному окладу, — насмешливо тянет этот сноб.

У меня чуть не отвисает челюсть. Усилием воли держу ее при себе. Это же куча денег для меня. Видно, в ресторане дела идут хорошо, если владелец может платить такие суммы налево и направо.

Это потрясающий шанс, вот только одна проблема.

Я не работала в этом треклятом отеле. Я даже не знаю где он находится, не говоря о том, как достать оттуда характеристику. Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Надо сделать все, чтобы зацепиться хотя бы за обычную ставку, и не вылететь отсюда.

— Понимаю, что произвела не лучшее впечатление, но неудачные дни бывают у всех, к тому же вы… — моя фраза обрывается на полуслове, из-за разворачивающейся картины перед глазами.

Внимательно слушая, мой собеседник как ни в чем не бывало расстегивает пуговицы на мокрой рубашке. Сидя всего в двух метрах от него, я вижу участок голой кожи, тянущийся к краю брюк.

Резко отвернувшись, упираюсь взглядом исключительно прямо и сосредотачиваюсь на деталях его стола. Это что, такой тест на стрессоустойчивость у сотрудников?! Тогда я близка к тому, чтобы завалить его к чертовой матери, и сильно сомневаюсь, что мне разрешат пересдать.

— К тому же я — что? — вкрадчиво переспрашивает Браун.

Краем зрения замечаю движение в мою сторону.

— Вы повели себя неуместно при встрече, и это сбило меня с толку, — выдавливаю из себя. — На моем прошлом месте работы у гостей манеры были куда лучше. Они не позволяли себе вольностей в адрес персонала.

Господи, что я несу?! И это после утренних пьяных эльфов?!

— Прошу прощения— раздается прямо над моим ухом.

Когда он успел так близко подойти?

— Ты назвала меня невоспитанным?

Не отвечай. Не отвечай.

Не. Отвечай.

Я вскакиваю с места и оказываюсь в нескольких сантиметрах от своего потенциального начальника. Почти раздетого начальника. Хотя кого я обманываю? Я могу отрастить себе еще пару конечностей и все равно меня не возьмут таскать здесь тарелки после всего случившегося. Надо уходить отсюда, пока снова что-нибудь не ляпнула. Не хватало еще доставить неприятности Моне.

— Я не это имела в виду… Знаете, наверное мне пора, — пытаюсь протиснуться мимо него, но вдруг крепкая хватка на моей руке вынуждает замереть на месте.

Медленно поднимаю на него взгляд, с его ростом мне приходится запрокинуть голову.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Думаю, он был риторическим, — слегка прищуриваюсь я.

Он молчит несколько долгих мгновений, в то время как его глаза изучают мое лицо. Запах бергамота исходящий от кожи доносится отчетливее сквозь расстегнутую рубашку, и я непроизвольно вдыхаю чуть глубже обычного. Вдруг он делает шаг в мою сторону.

— Запомни вот что — если я спрашиваю, то всегда получаю ответ, — осторожно отступаю назад, стараясь не споткнуться о кресло. Браун следит за моими движениями, и словно хищник следует за мной. — Я жду.

— Вы… дотронулись до меня, — еле слышно шепчу я, чувствуя как уперлась спиной в прохладную стену кабинета.

Отступать больше некуда. Сбоку я окружена мебелью, а спереди мне преграждает путь высокий мужчина, который явно не намерен выпускать меня из виду. Подобные факты должны вызывать во мне панику и страх, но я чувствую только замешательство и … влечение? Он приближается вплотную и между нами почти не остается свободного места.

Мне на талию плавно опускается ладонь и пальцы слегка поглаживают ее сквозь блузку.

— Вот так?

— Да, — почти задыхаюсь я.

— Это был невинный жест, разве нет? Только поэтому ты назвала меня невоспитанным? — лениво тянет он, переводя взгляд ниже.

— Вы накричали на меня…

— Это мой ресторан. Могу кричать на кого вздумается. Что еще?

— Вы предложили мне… нам…

Напряжение между нами можно почувствовать физически. Не могу думать ни о чем кроме его касаний.

— Что? Уединиться? Не вижу с этим проблем, — он наклоняется ближе и я ощущаю теплое дыхание на своих губах. Это немыслимо! Он не может поцеловать меня, а мне нельзя этого хотеть.

— Мы едва знакомы, — все, что могу прошептать в попытке его остановить.

Это не срабатывает.

— Формальности переоценены, — бросает он и лишает меня воздуха, обрушившись голодным поцелуем.

Его губы требовательно продираются сквозь последние заслоны моего сопротивления. Это наваждение, мираж, словно оазис посреди жаркой пустыни. До этого мгновенья я и не подозревала, что умираю от жажды. Почему нельзя испить хоть глоток? Всего один поцелуй и я обязательно вспомню, что могу себя контролировать.

Сдаюсь под его напором и открываюсь навстречу. Тело пронзает дрожь, когда зубами он прикусывает краешек моей нижней губы. Уже обеими руками он сжимает мою талию, страстно опускаясь ладонями к бедрам. Его рот отрывается лишь на секунду, но только чтобы прижаться ниже, к чувствительному местечку на шее.

Из меня вырывается слабый полустон и пальцы сами тянутся к его рубашке, чтобы убрать мешающюся ткань. Нужно больше кожи, больше прикосновений. Движения Брауна становятся все более жадными и интенсивными. Он проводит ладонью по обтянутому юбкой бедру, подбираясь ближе к краю и хрипло выдыхает мне в губы:

— Закинь на меня ногу, Стелла.

Звон в ушах.

Нет.

Грохот.

Внезапно выныриваю из охватившего меня безумия и отталкиваю от себя мужчину со всей силы. Это едва ли помогло, но пользуясь секундным замешательством недо-босса пулей протискиваюсь мимо него и бегу к двери.

Дура!

Дура, дура, дура!

Да что на меня нашло? Как я могла позволить этому самоуверенному козлу целовать себя?! Господи, мы же знакомы от силы час! Позволила зажимать себя в углу как пьяную студентку на вечеринке, а он ведь даже имени моего не знает! Не оборачиваясь на зов позади вылетаю из кабинета.

Мне никогда не были свойственны случайные связи, молчу уже о том, что ни разу в жизни не целовалась в первый же день знакомства. Да и в первый месяц, раз на то пошло. Откровенно говоря, целовалась я вообще всего с одним представителями сильного пола. Поправочка, теперь с двумя. Только не уверена, что Колтона млжно отнести к обычным мужчинам. Либо он змей-искуситель, либо по утрам купается в чане с афродизиаком. Другого объяснения случившемуся у меня нет.

Молнией несусь к раздевалке, но вспоминаю, что та заперта. Черт! На адреналине мозг экстренно пытается придумать выход из ситуации. Вижу свое отражение в глянцевой поверхности стеклянной двери чужого кабинета. Волосы взъерошены, юбка с одной стороны помята, руки дрожат. Красноту лица мне не видно, но по жару в щеках и так все понятно.

Через главный вход никак не уйти, нельзя в таком состоянии появиться в зале. Гости решат, что перед ними или проститутка, или сумасшедшая. Истерично смеюсь. Не могу сказать, к чему сама склоняюсь больше.

Быстро двигаюсь дальше по коридору к развилке. Если моя логика верна, где-то здесь обязательно должен быть…

Бинго!

Сворачиваю налево и вижу в паре метров от себя большую дверь с горящей сверху надписью “Запасной выход”. Подбегаю к ней и толкаю со всей силы. Открыто. Спасибо, Господи, хотя бы за это!

Оказываюсь на парковке для персонала и медленно выдыхаю.

Домой. Мне срочно нужно попасть домой, спрятаться в своей комнате с банкой шоколадного мороженого и решить, что делать дальше. Хотя нет, мороженого будет мало.

Сейчас как нельзя кстати пришелся бы двойной виски.

Колтон

— Твою мать! — рычу я, ударяя кулаком по стене, к которой еще пару минут назад страстно прижимал стройное тело.

Кровь вновь вскипает, стоит в мыслях возникнуть ее образу: пухлые губы, полуприкрытые серые глаза, руки отчаянно цепляющиеся за мою шею, вынуждая меня придвинуться ближе.

В воздухе до сих пор улавливаются едва ощутимые нотки ее аромата. Что-то цветочное, но не удается определить, что именно. Я злюсь еще больше, потому что эта девушка оставила после себя столько вопросов, среди которых главный — какого черта только что произошло?

Еще ни разу в жизни от меня не сбегали во время ласк и мне это определенно не нравится. Но еще больше не нравится, что я вообще позволил себе потерять контроль, тем более на рабочем месте.

Одним из главных принципов моего отца всегда была мысль: “Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация на тебя”. Это был один из редчайших случаев, когда мы сходились во мнениях. Поэтому я всегда придерживаюсь правила не смешивать работу и личные отношения.

Когда владеешь крупным бизнесом, всегда оказываешься под пристальным наблюдением общества и партнеров. Никто не станет тебя уважать, если твое грязное белье будут полоскать в желтой прессе из-за неумения держать член в штанах.

Наконец, беру себя в руки и успокаиваюсь мыслью, что мой срыв никак не связан конкретно с этой девушкой. Всего лишь накопленный стресс и отсутствие секса на протяжении нескольких дней сделали свое дело, а сероглазка просто попалась под руку. Ни больше, ни меньше.

Единственное, что отличает произошедшее здесь от случайного секса с Карен-или-как-там — ее, так это знание того, что та брюнетка не станет трепаться о связи со мной. Она слишком хочет продолжения, чтобы вызывать мой гнев. Остальные же люди предпочитают не злить меня ведомые страхом за собственную шкуру. Вот только моя беглянка, видимо и не подозревает, с кем связалась.

Нужно увидеть ее еще один раз, чтобы убедиться в двух вещах:

Первое, она не станет болтать и создавать мне проблем.

Второе, в ней нет ничего особенного и я забуду о ней уже через неделю.

Элисон

Сидя на полу своей арендованной комнатки, откидываю голову на небольшой раскладной диван. Серая обивка порядком протерлась, да и пружины местами выпирают. Нет никакого желания сейчас ютиться на нем вдвоем с Моной, поэтому мы устроились на полу прихватив наши запасы сладостей и остатки алкоголя.

Вернувшись вечером после рабочей смены, соседка обнаружила меня пьющей на кухне самодельный коктейль. Нечасто я прибегала к крепким напиткам, так что быстро оценив ситуацию Мона перебазировала нас в мою комнату.

Большую ее часть занимает многострадальный диван и маленький комод для одежды, служащий также и рабочим столом. На нем бесформенной кучей валяется одежда, выданная в ресторане. Нет смысла аккуратно ее складывать, если все равно больше туда не вернусь.

— Ау, земля вызывает Элис, прием! Как слышно? — щелкает Мона пальцами перед моим лицом.

— Мм?

— Не подумай, что я сильно возражаю сидеть с тобой и потихоньку напиваться, но меня беспокоит твое молчание. Ты толком ничего не рассказала, так что еще чуть-чуть и я включу режим истеричной мамочки. Не заставляй меня идти на отчаянные меры.

Я не знаю, что ей рассказать, поэтому лишь пожимаю плечами и снова тянусь к изрядно опустевшей бутылке “Джек Дэниелс”.

— Понятия не имею, что делать дальше, — произношу я, после очередного глотка. — Из студии пришлось уйти, деньги за начало недели мне не светят, на днях платить за жилье. Через неделю оплата кредита за ноутбук, к тому же я должна тебе, Мэтту и даже своему бывшему администратору, — загибаю пальцы, мысленно подсчитывая нужную сумму.

— Ну я и Мэтт точно последние из твоих проблем, сама же знаешь.

Я знаю, что друзья всегда поддержат меня, но отказывалась паразитировать за их счет, поэтому всегда возвращаю им долги наравне с другими.

Подозреваю, они и так делят аренду трехкомнатной квартиры со мной только по доброте душевной. Мона уже достаточно неплохо зарабатывает во “Франческо”, чтобы съехать и снимать отдельную квартиру с лучшими условиями, чем тут.

Мэттью же вообще никогда особо не нуждался в деньгах. Я до сих пор не до конца понимаю, почему он решил разделить с нами аренду захолустной квартиры, когда предыдущая наша соседка съехала. Сделала она это между прочим без предупреждения, так что если бы не мой верный друг, нам бы в тот месяц не хватило денег оплатить жилье.

Время от времени мне везло на хорошие подработки и с ним я познакомилась два года назад во время съемок крупной вечеринки. Мэтт был кузеном виновника торжества, и скучал большую часть вечера. Как-то незаметно мы с ним разговорились и оказалось, что он окончил университет, в котором я когда-то должна была учиться.

Он вызвался проводить меня поздней ночью, но я побоялась идти с малознакомым парнем до дома. Тогда он вызвал мне такси и заставил пообещать разговаривать с ним по телефону всю дорогу. К моему удивлению, проговорили мы до самого утра. Не знаю, было ли это связано с тем, что он тот человек, с которым всегда легко или же сказалось мое одиночество. К тому времени я уже больше года жила в чужом городе без единого близкого человека рядом.

После того ночного разговора, Мэтт очень быстро и прочно обосновался в моей жизни, став неизменным источником поддержки и заботы.

Теплые воспоминания омрачились неприятным чувством. С Мэтом тогда значит идти отказалась, зато с едва знакомым боссом с удовольствием целовалась его кабинете. Я стону вслух от отчаяния.

Мона вопросительно поднимает изящную бровку. Не знаю почему, но не могу рассказать ей о случившемся. К тому же, если она об этом проболтается на работе, у нее самой же могут быть проблемы.

— Что случилось, когда Браун утащил тебя к себе в логово? — допытывается рыжая бестия.

— В общем-то ничего сверхъественного полагаю. Поорал, отчитал меня как школьницу, потребовал доказательства с предыдущего места работы и…сказал, что мне не место в его ресторане.

— Вот же козел! Он, конечно, как любой босс устраивает выволочки персоналу, но не слышала, чтобы кричал. Обычно все ходят на цыпочках от одного его замечания.

Да уж, врать я так и не научилась. Единственный раз, когда мне достаточно долго удавалось скрывать правду закончился для меня больничной койкой. Видимо, мозг после этого на инстинктивном уровне отказывается врать. Или же это следствие полученных травм.

— Уверена, что не получится вернуться? Так не хочется в этом змеином логове оставаться одной, — с легким раздражением фыркает Мона.

Отрицательно киваю, поджав губы.

— У меня идея! Попробуем зайти через Эмброуза. Он может и дотошный в работе, но с ним можно договориться. К тому же он душка с…

— Кто душка? — раздается неожиданно знакомый голос.

Мы с подругой одновременно переводим взгляд в сторону двери, из-за которой выглядывает светловолосая голова Мэтта. Он иронично улыбается оглядывая наши посиделки.

— Я, разумеется, — невозмутимо и без тени смущения отвечает Мона.

— Ага, тогда я балерина.

С улыбкой слушаю их привычный обмен любезностями. Они хорошо ладят. Время от времени. С Моной мы живем вместе около года, и немногим меньше соседствуем с Мэттом. За это время мы все научились уживаться друг с другом, но у моих друзей все еще остро стоит вопрос совместного пользования ванной. Парень каким — то образом постоянно умудряется там застрять именно в то время, когда подруга куда-нибудь собирается.

— По какому поводу праздник?

— Устраиваем поминки по моей работе, — салютую ему бутылкой.

Улыбка парня гаснет.

— Что случилось?

— Ну, какой-то урод облапал меня на фотосессии, потом я успела поработать в очень дорогом ресторане и с треском оттуда же вылететь. Сейчас не поздний вечер, так что вполне могу выкинуть что-то еще, спроси меня через пару часов.

— Что за урод? Когда? — его привычно непринужденное выражение лица пропадает, уступая место суровому виду.

Я мысленно себя проклинаю. Видимо, хватит с меня алкоголя. В трезвом уме ни за что бы не сказала этого Мэтту. Он становится слишком опекающим, когда дело касается меня. Обычно это греет душу, ввиду отсутствия заботы со стороны семьи, но он действительно умеет быть угрожающим. Мне уже надоело обрабатывать его руки, после того, как он в очередной раз полезет в драку из-за подкатов в мой адрес где-нибудь в баре.

— Все нормально, Мэтти, не о чем переживать, — отмахиваюсь я. — Меня больше взбесило равнодушное отношение Дэна к происходящему.

Он нехотя кивает, но не сводит с меня пронзительный взгляд своих голубых глаз.

— Я заехал за кое-какими документами по работе, вернусь через час или два, и ты все подробно мне расскажешь. Идет?

Одобрительно киваю, после чего он окидывает меня еще одним внимательным взглядом и спешно скрывается за дверью. Мона наблюдавшая все это время за нашим разговором странно поглядывает в мою сторону.

— Даже не начинай, Моника, — строго произношу я прищурившись. У этой девушки было определенное мнение касаемо меня и Мэтта, в котором мне никак не удается ее переубедить. Не помогает и поведение вышеупомянутого друга. Та лишь задумчиво пожимает плечами и продолжает описывать планы по моему возвращению в ресторан.

Меня отвлекает уведомление на телефоне. Увидев на экране начало письма с электронной почты, тут же снимаю блокировку и внимательно вчитываюсь.

Если этот день и мог стать хуже, то теперь уже нет. Неверяще пробегаюсь по тексту еще раз, но это не помогает. Как и следующие 4 раза. Заметив мой ступор, Мона придвигается ближе.

— Что там у тебя?

— Пришло уведомление от организаторов конкурса. Ввиду большого наплыва участников, редакция журнала решила ужесточить отбор. Помимо трех дополнительных проектов к портфолио, они увеличили вступительный взнос вдвое. Вдвое! — восклицаю я. — Ты представляешь? Я с горем пополам наскребла прошлую сумму, а они решили задрать ее еще выше.

Мой голос приобретает яростные нотки, отчего подруга начинает успокаивающе поглаживать меня по спине.

— Мы что-нибудь обязательно придумаем, но на мой взгляд это просто абсурд. Нормальные люди выигрывают что-то в конкурсах, а не отдают ради них последнее, — с сомнением произносит девушка.

— Ты не понимаешь. Если удастся выиграть, это даст мне возможность не только компенсировать все расходы, но и изменить свою жизнь на сто восемьдесят градусов.

Мона кивает, слушая мою очередную тираду. Два месяца назад я узнала, что один из крупнейших журналов страны проводит конкурс на лучший фотосюжет. Высококлассные фотографы будут отправлять свои работы, в надежде получить не только крупный денежный приз, который смог бы обеспечить меня на полгода вперед, но и куда более важную вещь.

Стажировка с возможностью последующего трудоустройства в одном из филиалов, которые были расположены в разных штатах и даже в Европе. Попытать удачу может каждый профессионал в любом направлении. Неважно будь то съемка людей, природы, еды или даже животных. В их команде были лучшие фотографы, с разным профилем работы. Значение имеет лишь уникальный взгляд на вещи и умение преподнести любую историю так, чтобы читатель запомнил это надолго.

Все мое опьянение, как рукой снимает. Мозг принимается лихорадочно продумывать варианты дальнейших действий. Дополнительные работы отснять я успею. Надеюсь. Куда большей проблемой является финансовая составляющая. На ум приходит лишь одна действительно стоящая идея.

Рискованная авантюра, но и цель в данном случае оправдывает средства. Бросаю взгляд в сторону валяющегося рядом телефона. Беру его в руки набираю короткое сообщение.

Что ж, Колтон Браун, ты кажется хотел рекомендацию? Ты ее получишь.

На следующее утро оказываюсь у знакомой двери из темного дерева, несмотря на вчерашние клятвы самой себе не приближаться к этому месту ближе чем на километр.

Увидев меня, мистер Эмброуз удивляется, но быстро скрывает эмоции за обольстительной улыбкой. Его интересует, куда я вчера пропала после разговора с владельцем ресторана и почему не зашла к нему.

Браун не посвятил его в детали и это несколько сбивает меня с толку. Не то чтобы я ожидала, что распечатку с моим лицом вывесят прямо перед входом в ресторан с надписью “Вход воспрещен”, но думала, что вопрос моего трудоустройства уже закрыт.

Воспользовавшись неведением управляющего, уточняю у него, когда я могу поговорить с мистером Брауном. Эмброуз сообщает, что начальник у себя в кабинете, но обычно не решает дела связанные с наймом сотрудников. Информировать его о том, насколько мой случай выбивается из понятия “обычно” я не стала и быстрым шагом отправляюсь к нужному кабинету.

Сделав глубокий вздох, настойчиво стучусь в дверь, не давая себе возможности передумать. Задерживаю дыхание. Жду.

И ничего.

Может быть его все таки нет на месте?

Эта мысль быстро опровергается звуками шагов за стеной. Невольно хмурюсь. Он что, просто игнорирует людей, которые к нему приходят? Тоже мне, начальник, а если у человека что-то срочное пока он там… Мысль пришедшая на ум заставляет смутиться и одновременно выйти из себя.

Кто сказал, что я первая из сотрудниц, с которыми он зажимался? Вчера он вел себя очень уверенно и судя по всему женщины ему отказывают редко.

Топчусь на месте, не зная как поступить. С одной стороны, мысль о том, что дверь сейчас откроется и передо мной предстанет пикантная сцена, заставляет задуматься о побеге. С другой стороны, я не могу просто уйти и смыть в унитаз шанс получить хорошо оплачиваемую работу.

Приняв решение, стучусь вновь, но уже гораздо громче и напористее. Какая-то крошечная часть меня злорадствует от мысли, что даже если это не сработает, то как минимум кто-то очень сильно обломится на самом интересном месте. Быстрее, чем я рассчитывала, дверь со всей силы распахивается и прямо перед моим носом оказывается чей-то галстук.

— Я же сказал меня не бес…, — обрывается голос Брауна на полуслове. — Ты?

Он явно не ожидал меня увидеть, но маска безразличия плотно приклеилась к его лицу.

— Здравствуйте, мистер Браун, — надо же, мой голос даже не дрожит.

Мужчина окидывает меня взглядом и кивает, будто что-то для себя решил, после чего отходит в сторону, жестом приглашая в кабинет. Проходя мимо него, улавливаю знакомый запах и воспоминания о событиях произошедших здесь вчера снова всплывают в моем сознании. Главное не краснеть, этого еще не хватало! Естественно, это не помогает и усаживаясь в предложенное кивком кресло, чувствую, как жар медленно окрашивает щеки.

— Признаться, не до конца понимаю зачем вы здесь, но так даже лучше, — начинает Браун, устраиваясь за столом напротив меня. — В первую очередь, хочу извиниться за вчерашний… инцидент. Я был несдержан и перешел черту, что мне не свойственно.

Моя челюсть готова упасть на пол, но остатки воспитания заставляют меня ее удержать. Надо же, кто бы мог подумать, что он так прямо об этом заговорит. Я надеялась, что мы просто будем делать вид, что ничего не было.

Сложно не обратить внимание на резкий переход в обращении ко мне. Где же интересно та часть личности, что вчера отчитывала меня и язвила? Не уверена, что хочу снова с ней столкнуться. Я не знаю, что ответить на его извинения, поэтому осторожно киваю.

— Очень надеюсь, что произошедшее не сказалось негативно на вашем психологическом состоянии и мнении о моем ресторане. Харассмент не входит в список тех вещей, чем он славится. Его репутация как и моя, никогда не были замешаны в подобных скандалах. Надеюсь, вы не станете способствовать тому, чтобы это изменилось. Очень не хотелось бы, чтобы ваша жизнь усложнилась из-за лишнего внимания, — холодно чеканит он.

На первый взгляд в этой вежливой фразе нет ничего из ряда вон выходящего, но только идиот не расслышит в ней плохо завуалированную угрозу. Могу сделать вывод, что трепаться обо всем произошедшем мне не стоит. Что ж, тем лучше для меня. Если правильно воспользоваться ситуацией, может получится не прибегать к моему первоначальному плану.

— Я бы не хотела доставлять никому неудобств, так что предпочла бы скорее забыть об этом недоразумении, — Браун слегка хмурится от моих слов, но ничего не говорит. — Надеюсь, мы как взрослые люди сможем сгладить эту ситуацию. Понимаю, что вчера в зале была не на высоте, но я хороший сотрудник, и вы в этом убедитесь в ближайшее время, — произношу я.

Одна бровь мужчины приподнимается в легком недоумении.

— Рад, что мы поняли друг друга, но боюсь, что вы находитесь в заблуждении. Мои извинения не являются предложением о работе. Я по прежнему считаю, что вы не соответствуете уровню нашего заведения.

Во мне кипит едва сдерживаемое возмущение. Да как же он меня бесит! Слегка прищуриваюсь и со всеми крохами спокойствия в голосе отвечаю:

— Могу я надеятся на то, что вы человек слова?

— Разумеется, мисс …?

— Ховард.

— Мисс Ховард, я всегда держу свое слово, — серьезно произносит он, не отрывая от меня взгляда.

— Чудесно, тогда вас не затруднит ознакомиться с этим, — отвечаю я, вытаскивая из своей сумки аккуратно сложенный лист бумаги.

Он с интересом глядит на него и протягивает руку, чтобы забрать у документ. Я задерживаю дыхание в те секунды, что он бегает взглядом по строчкам с похвалами в мой адрес. Почему-то у меня такое ощущение, будто я дергаю тигра за усы.

Откидываясь на стуле Браун с интересом смотрит на меня так, словно впервые видит по-настоящему. Неужто его так впечатлило написанное? Сомневаюсь.

— Почему же вы не отдали мне характеристику еще вчера?

— Я торопилась на собеседование с другой работы, и не успела заехать домой за всеми необходимыми бумагами.

Он неоднозначно хмыкает и берет со стола свой телефон.

— Не возражаете, если я позвоню при вас?

— Что вы, это же ваш кабинет, — дарю ему я свою самую приторную улыбку.

Он быстро набирает номер на экране смартфона и прикладывает его к уху. Спустя пару секунд слышу едва различимый голос.

— Здравствуйте, Митчелл. У вас найдется для меня свободная минута? — судя по виду Брауна, его не сильно волнует наличие свободного времени у собеседника.

Меня несколько тревожит то, что он даже не представился, но я отмахиваюсь от этой мысли.

— Хотел бы узнать насчет некой мисс Ховард, которая работала у вас в ресторане официанткой. Да. Хорошо, — он сделал небольшую паузу. — Вы в этом уверены? Характеристика довольно впечатляющая. Согласен, это интересно. Понял вас, спасибо.

Он сбрасывает звонок и некоторое время молчит. Затем впервые за весь разговор на его лице возникает намек на легкую ухмылку. Это движение губ заставляет меня вспоминать насколько мягкими и одновременно требовательными они могут быть. Руки невольно сжимают край сумки.

— Видимо, я ошибся. Меня заверили в ваших навыках и отзывались о вашей работе только с положительной стороны. Я сдержу свое слово. Вы приняты на работу, испытательный срок месяц, как и у всех. Все рабочие моменты согласуете с Райаном, — он начинает перебирать бумаги лежащие на столе перед ним и кажется больше не испытывает интереса к диалогу со мной.

Неужели действительно сработало? Поднимаюсь со своего кресла и не зная что сказать, просто благодарю его. Разворачиваюсь и тихо направляюсь в сторону выхода. У самой двери слышу низкий голос:

— Бухгалтерию я уведомлю насчет вашей повышенной ставки на этот месяц, — внутренне ликую, и на мгновение позволяю себе расслабиться. — Имейте в виду, что если персонал узнает, то вам придется объясняться самой, Стелла.

И вот опять, какого черта он решил, что меня… Бейджик! Ну конечно! Было бы забавно держать его в неведении какое-то время, но мне почему-то отчаянно хочется, чтобы Колтон от меня узнал моё реальное имя.

Слегка повернув голову в его сторону, негромко произношу:

— Элисон. Меня зовут Элисон Грей Ховард.

Не дожидаясь ответа, осторожно выскальзываю из кабинета. Впервые за утро могу вздохнуть с облегчением. Самое сложное позади, осталось не опозориться снова и продержаться здесь хотя бы месяц.

Снова стучусь к мистеру Эмброузу, чтобы сообщить ему последние новости. Он выглядит заинтересованным тем, что генеральный лично занялся моим трудоустройством. Весь час, что мы проводим за оформлением договора и решением мелких организационных вопросов, мой непосредственный начальник очень дружелюбен. Начинаю понимать, почему Мона считает его душкой. С ним достаточно легко, несмотря на должностную иерархию.

Узнав всю необходимую информацию, я прощаюсь с ним и отправляюсь домой. По графику на смену мне выходить только завтра, так что впервые за долгое время у меня выдается почти полноценный выходной.

Переодевшись дома в любимые темные джинсы и мешковатую черную толстовку, отправляюсь в небольшой парк недалеко от дома, чтобы сделать несколько новых снимков для портфолио.

Брожу между высоких деревьев, которые уже начали менять окраску на желтоватые оттенки. В воздухе приятно пахнет легкой сыростью после ночного дождя. В поисках объекта для съемок высматриваю что-нибудь интересное, пока мое внимание не привлекает одно происшествие.

Метрах в десяти от меня, девчушка лет пяти несется на роликах весело хохоча. Две короткие светлые косички смешно подпрыгивают сзади, а яркое желтое платьице развивается вокруг торопливых ног.

“Странный выбор наряда для катания” — успеваю подумать я, но в этот момент малышка отвлекается на лай собаки неподалеку и теряет равновесие. Она падает на асфальт сдирая ладошки о жесткую поверхность и в кровь разбивает колени. Я уже делаю несколько поспешных шагов в ее сторону, чтобы помочь, как перед ребенком оказывается молодая женщина со строгим пучком на голове.

Опустившись на колени, она бросает рядом папку с документами. Не обращая внимания на свою деловую одежду и не удобную юбку, она прижимает плачущую малышку к себе. Вокруг них разбросаны бумаги, валяется сумка, а ногам женщины явно неудобно из-за высоких каблуков, но ее казалось бы ничего из этого не волнует, пока она утешает своего ребенка.

Меня так трогает эта картина, что я невольно тянусь к фотоаппарату и делаю несколько снимков. Вот она безусловная материнская любовь. Чтобы не происходило с тобой, все отходит на второй план, когда твоему ребенку больно. Мои мысли утекают в печальное русло, пока я осторожно направляюсь к ним, чтобы показать фотографии и попросить разрешения оставить их.

Мне не знакомо чувство, что испытывает сейчас девочка. Нет, не физическая боль, с ней то мы старые подруги, но я совсем не знаю, что значит быть любимой родной матерью. Каково это, когда ты являешься самым главным человеком в жизни тех, кто подарил тебе твою собственную?

За этими невеселыми размышлениями проходит моя дорога домой. Оказавшись в квартире, понимаю, что Мэтт тоже вернулся. Судя по звукам доносящимся из ванной, парень осваивает новый репертуар. Сегодня в программе песни Тейлор Свифт. На мой взгляд он чуть фальшивит, но голос все равно приятный.

Сдерживая легкую улыбку, скидываю обувь и отправляюсь в его комнату. Здесь я провела едва ли не больше времени, чем в собственной, так что Мэтт не удивится моему появлению. По-турецки усевшись на большой кровати, собираю волосы в пучок и жду, когда он наконец наплескается вдоволь.

Комната немногим больше моей, и помимо кровати здесь в углу стоит небольшой шкаф, прикроватная тумба и старенькая гитара, подаренная мной на прошлый день рождения.

Оглянувшись, замечаю кучу валяющейся на полу одежды, и решаю ее убрать. Большая загруженность в юридической фирме отнимает много сил, так что я иногда беру на себя роль маленькой феи чистоты и помогаю парню с уборкой. Убедившись в пригодности одежды, развешиваю ее в шкафу.

Закончив, я поворачиваюсь и оказываюсь почти нос к носу со своим другом.

— О господи! — визжу я. — Мэтт, ты чуть меня на тот свет не отправил! Сколько раз просила, не подкрадываться ко мне! Видит Бог, однажды я сломаю тебе нос за эти выкрутасы и не буду ручаться, что это выйдет случайно!

На его губах растягивается ленивая ухмылка.

— Вообще-то, я в своей комнате, конфетка, так что могу ходить как мне вздумается.

Закатываю глаза и обращаю внимание, что на парне только серое полотенце обвязанное вокруг талии. Невольно начинаю заливаться краской. Я бесчисленное количество раз видела его без футболки, и периодически в этом же полотенце, но всегда быстро отворачивалась и уходила к себе.

Сейчас же он впервые стоит так близко, что я ощущаю исходящее от него тепло после ванной и улавливаю легкий цветочный аромат. Погодите-ка…

— Ты что, снова мылся моим гелем?! — восклицаю я.

Он громко стонет.

— Ну вот, я стою тут весь такой пышущий сексуальностью, а тебя волнует чертов гель, — он наигранно хмурится, но не отодвигается. — Еще чуть-чуть и мое эго будет втоптано в грязь, я впаду в депрессию и умру от одиночества. Ты этого хочешь?

— Поверь, в случае чего я приставлю к тебе Мону и смерть от одиночества тебе точно не грозит.

Он усмехается. Мы оба знаем, что наша подруга никогда не скрывала свои намерения относительно времяпрепровождения в его компании. Он игнорирует ее намеки с самого первого дня, что удивительно, так как от сексуального воздержания Мэтт точно никогда не страдал. Тем не менее, Мона не оставляет попыток все это время, хотя почему-то утверждает, что ей в любом случае ничего с ним не светит

Мэттью медленно разглядывает мое лицо, и в его глазах отражается странная эмоция, от которой мне становится неуютно. Он вдруг поднимает руку и тянется ко мне. Когда она оказывается в сантиметре от моей головы, я невольно задерживаю дыхание и… он достает футболку с полочки позади меня.

Засранец самодовольно улыбается. Он заметил мою реакцию и решил вогнать меня в краску! Из груди вырывается нервный смешок, после чего я щиплю парня за голый бок и протискиваюсь в сторону кровати. Вдруг Мэтт хватает дотронувшуюся до него руку и внимательно смотрит на нее. Задумчиво поглаживает запястье подушечкой большого пальца. Я не шевелюсь.

Неожиданно он слегка мотает головой, после чего отпускает меня и отходит на шаг назад. На губах воцаряется привычная ухмылка.

— Так и будешь стоять? Или ты хочешь увидеть стриптиз наоборот в моем исполнении? — он весело поигрывает бровями и меня сразу немного отпускает. Вот он мой беззаботный Мэтти, со своими вечными шутками.

Я цокаю и устраиваюсь на кровати, закрыв лицо подушкой. Слышу звук упавшего полотенца и шорох одежды, после чего рядом со мной плюхается груда мышц.

— Рассказывай, как прошло?

— Сработало. Меня взяли. На испытательный срок, но это не имеет значения. Денег должно с лихвой хватить на конкурс и все долги, даже кредиты смогу неплохо погасить.

— Я же говорил тебе, что сработает. Правда все равно не понимаю, зачем так изголяться и рисковать. Ты же знаешь, я бы с удовольствием помог тебе с оплатой…

Закрываю его рот ладонью.

— Даже не продолжай, мы обсуждали это тысячу раз. Я не хочу чувствовать себя обязанной тебе или кому-то еще.

— Для того и нужны друзья, Элли, — хмуро произносит он убирая мою руку, но больше не спорит. Знает, что это бесполезно.

— Кстати, передай огромное спасибо от меня своему дяде. До сих пор не знаю, как его отблагодарить.

Когда прошлым вечером я отправила смс-ку Мэтту, то рассчитывала на его помощь в качестве юриста, или точнее, как на человека, у которого хорошо подвешен язык. Я хотела, чтобы он помог написать мне липовую характеристику, и в случае чего, ответил на звонок от имени бывшего работодателя.

Мои планы рассыпались пеплом, когда друг сказал, что на таких документах обычно ставится печать и подпись организации, и вот тут он как юрист очень не советовал мне что-либо придумывать. Я уже попрощалась с работой, как внезапно он предложил мне другой вариант решения. Тоже не самый честный, тем не менее, более распространенный в нашем мире.

Он поведал, что его дядя работает в крупной аудиторской компании и однажды хвастался, как проводил проверку в отеле, где я “работала”. Якобы все перед ним так лебезили, что теперь он всегда может рассчитывать минимум на номер-люкс.

В общем-то, дальше никакой магии не последовало, всего лишь связи. Мэтт позвонил дяде и попросил того связаться с кем-то из управляющего звена отеля и оказать одну небольшой услугу.

Не знаю каким образом, но утром на моем комоде уже лежала подписанная характеристика с контактами “бывшего” руководства.

— Хорошо бы и мистера Митчелла как-то отблагодарить, — поразмыслив предлагаю я Мэтту.

Тот немного странно на меня смотрит и спрашивает:

— Что за мистер Митчелл?

— Ну как-же, управляющий или кто он там. Он подписал характеристику и разговаривал сегодня с моим придурком-боссом.

— Элли, не знаю о ком ты говоришь и с кем он там общался, но я лично привез тебе утром эту бумагу и точно помню, что подпись принадлежала некому Альберту Болману.

Элисон

Первые рабочие дни в ресторане пролетают незаметно. Все мое внимание сосредоточено на том, чтобы досконально изучить меню. Гости в большинстве своем ведут себя так, будто персонала не существует и меня более чем устраивает такое положение вещей.

К тому же, они считают обязательным оставлять чаевые, дабы подкрепить свой статус в глазах партнеров. В первые дни только благодаря чаевым мне удается заработать больше, чем за неделю в фотостудии.

Персонал достаточно приветлив, но мы все слишком заняты, чтобы уделять много времени общению на нерабочие темы. По крайней мере я так думала, пока не стала натыкаться на Кристину с ее подружкой. Они вечно перешептываются и в эти моменты не стесняясь прожигают меня взглядом. Крис подчеркнуто меня игнорирует и подозреваю, агитирует на это других девушек.

Сдается мне, причиной тому один не безызвестный босс с изумрудными глазами. К сожалению, или к счастью, с ним я практически не пересекаюсь, лишь иногда вижу его перемещающимся по ресторану.

За исключением одного странного случая у барной стойки. Я тогда не сразу его увидела, но ощущение будто кожа горит под чужим взглядом, вынудило обернуться. Браун как-то медленно и отрешенно рассматривал меня, но заметив встречный интерес поспешно отвернулся и ушел к себе в кабинет.

К концу первой рабочей недели начинаю ловить все больше и больше косых взглядов в свою сторону, а стоит мне появиться в раздевалке, как почти все находившиеся там умолкают или покидают помещение. Это задевает в достаточной мере, чтобы обращать внимание, но не до такой степени, чтобы устраивать допросы с пристрастием.

Если люди по какой-то причине решили объявить бойкот даже не познакомившись со мной, то это говорит о них все, что мне необходимо знать.

Через Монику до меня доходят слухи о том, что якобы в свой самый первый день, после того как Браун устроил мне выволочку, я побежала плакаться Эмброузу и тот замолвил за меня словечко перед начальником. Естественно, не просто так и теперь в качестве благодарности я должна регулярно оказывать ему услуги некого характера, судя по подробностям, в основном оральные.

К моему несчастью, все сказанное подкрепляется тем, что кто-то из бухгалтерии проболтался о повышенном окладе. Это все так мерзко, что мне противно даже слушать. Если им всем так хочется вариться в этом чане с дер… сплетнями, то ради Бога.

Первый выходной я трачу на поистине долгий сон и поход с друзьями в бар. Мы отлично проводим время, не считая момента, когда Мэтт получает салфетку с номером от одной пышногрудой брюнетки за соседним столиком.

Я бы посмеялась над таким недвусмысленным намеком, если бы мой друг не переписал номер в свой телефон, нахально улыбаясь девушке. Не знаю почему, но что-то во мне неприятно отозвалось на этот обмен любезностями. Раньше такого никогда происходило и интрижки Мэтта мало меня волновали.

В основном я просто подкалывала его насчет чрезмерной любвеобильности, но в этот раз шутить почему-то не хотелось. Он никогда не приводил подружек домой, хотя имел на это полное право. За эту деликатность я ему очень благодарна. Ума не приложу, как-бы отреагировала, столкнувшись с этой девицей утром на нашей кухне.

Утром понедельника, на выходе из раздевалки я в спешке налетаю на Эмброуза. Слишком торопилась проверить готовность столиков в зале. Мужчина останавливает поток моих извинений легким взмахом руки.

— Где пожар? — шутливо интересуется он.

— Надеюсь, что нигде, иначе все подумают на меня, — пытаюсь пошутить в ответ я.

— Ты преувеличиваешь. Я наблюдал за тобой и вижу, что ты очень хорошо справляешься с работой.

— Спасибо, мистер Эмброуз, мне приятно, что вы так считаете.

Он кривовато усмехается и неловко поправляет галстук.

— Полагаю, учитывая наши с вами… неформальные отношения, мы можем перейти на ты.

— Не совсем понимаю о чем вы, — недоуменно смотрю на него.

— Ну знаете, до меня доходили некоторые слухи… Надеюсь, вы не слишком сильно придаете этому значение.

О. Господи. Боже.

Е ще не хватало, чтобы мой начальник знал о том, как нам перемывают кости, да еще и в таком ключе! Должно быть все эмоции написаны на моем лице, потому что тот тихо посмеивается и устало вздыхает.

— Не бери в голову, Элисон. Могу я так тебя звать? — осторожно киваю в ответ. — Такое, к сожалению, часто случается в преимущественно женском коллективе. Главное, не позволяй этому сказываться на твоих реальных рабочих отношениях, — Эмброуз делает маленький шаг в мою сторону. — Знаешь, ты далеко не первая, кого подозревают в… гхм, контакте со мной. Пусть и самая красивая, что не может не льстить, конечно, — слегка улыбается он мне.

Чего? Надеюсь, он не флиртует со мной, иначе мне можно прямо сейчас писать заявление. Еще одного “казуса” со своим руководством моя психика не выдержит.

Не обращая внимания на мое замешательство, управляющий продолжает свою речь:

— В общем, если тебе вдруг что-то понадобится или захочется с кем-то поговорить, я всегда к твоим услугам. Знаю, какого может быть, когда чувствуешь себя лишним в коллективе.

Мужчина переминается с ноги на ногу, поправляя уложенные гелем волосы.

— Не буду тебя отвлекать от работы, — он слегка сжимает мое плечо в знак поддержки и уходит в свой кабинет.

Ладно, это было… странно.

Не думаю, что мне хотелось бы когда-то повторить с ним подобный разговор. Нервно потираю плечо, в попытке избавиться от чужого прикосновения.

Спустя несколько часов активной беготни между залом и кухней, замечаю знакомое лицо на пути к угловому столику. Нервно озираясь по сторонам, с облегчением понимаю, что Джейсон прибыл один. Мона поведала мне, кем является этот молодой человек и почему так часто здесь бывает.

Он замечает меня как раз в тот момент, когда я собираюсь ретироваться от греха подальше. Приветственно кивнув, он жестом подзывает подойти поближе. Как назло, Кристины нигде нет. Где ее носит, когда она в кои-то веки нужна? Уверена, она теперь на мне оторвется за то, что я подрезаю ее гостей. С вымученной улыбкой подхожу к Джейсону.

— Добро пожаловать в “Франческо”, могу я вам предложить меню или желаете что-то конкретное? — говорю я, зазубренный текст.

— Привет-привет, — озорно улыбается тот. — Вот мы и встретились вновь. Я знал, что Браун возьмет тебя на работу несмотря ни на что. Ну? Как успехи?

— Все отлично, мне здесь очень нравится. Спасибо, что поинтересовались, — вежливо отвечаю я, как будто могу сказать что-то другое человеку, приближенному к руководству.

— Понял, спрошу еще раз через неделю. Может тогда расскажешь правду, — заговорщически подмигивает он и переводит свой взгляд в меню.

После нескольких минут раздумий мужчина озвучивает заказ.

— Я буду салат Нисуаз и цыпленка в винном соусе, из напитков только воду. И проследи, пожалуйста, чтобы не добавляли тимьян.

Передав все пожелания кухне, я быстро проверяю своих гостей и рассчитываю один из столиков, после чего возвращаюсь за заказом пиар-менеджера. Расставив на столе все блюда, молча ожидаю, когда меня отпустят. Джейсон берется за приборы и уже планирует отправить в рот крайне аппетитный кусок цыпленка, как вдруг прищуривается и внимательно осматривает тарелку.

— Элисон, я же просил никакого тимьяна, — устало вздыхает он. — У меня на него аллергия, и очень не хотелось бы ближайшие два дня мелькать на работе с покрывшимся пятнами лицом.

— Извините, мистер Кеннет, ума не приложу, как он здесь очутился! Я передала ваше пожелание…

Мое лепетание останавливают жестом руки.

— Верю, но это не снимает с тебя ответственности. Будь это не я, а кто-то из особо дотошных гостей, нам бы устроили скандал. Это я молчу о том, что последствия аллергии или других непереносимостей бывают гораздо хуже сыпи. Делала когда-нибудь сердечно-легочную реанимацию? Поверь мне, не самое веселое мероприятие.

С моего лица сходят все краски. Черт, он ведь прав. Неужели теперь уволят?

— Твоя задача заключается не только в том, чтобы транспортировать еду из точки А в точку Б, но и удостовериться, что она полностью соответствует запросу гостя. Черт возьми, разве Эмброуз не проводит с вами обучающих тренингов и прочей чуши? — спрашивает он, скорее сам себя.

Джейсон какое-то время просто смотрит на меня, после чего откидывается на спинку стула.

— Садись, — кивает он на место, расположенное по другую сторону стола.

— Нам нельзя сидеть с гостями, — широко распахиваю глаза я. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Са-дись, — чеканит по слогам мужчина. — Пожалуйста.

Сдавшись, осторожно пристраиваюсь на край стула и с ожиданием смотрю на своего собеседника.

— Чем ты занимаешься?

Он, должно быть, шутит. Разве по мне незаметно чем я занимаюсь? Или это такой устаревший способ флирта? Боже, надеюсь, что нет. Хотя за все время нашего общения, он и намека не подал, что я его интересую в этом плане. Да, он постоянно улыбается и даже иногда заигрывает, но… такое впечатление, что это скорее его манера общения, нежели реальные намерения.

Сдается мне, что ведет он себя так со всеми. Не удивлюсь, если и нашему общему боссу Кеннет тоже временами глазки строит. Наружу рвется нервное хихикание и мне не удается его удержать.

— Я спросил что-то смешное? — одна бровь Джейсона невозмутимо ползет вверх.

— Нет, извините, — меня снова начинает распирать от смеха и ситуация грозит вылиться в истерику. — Я просто…кое-что вспомнила.

Наконец, я беру себя в руки и успокаиваюсь. После минуты неловкого молчания, до меня доходит, что я так и не ответила на его вопрос.

— Простите, не совсем поняла вас.

— Чем ты занимаешься по жизни? Почему ты здесь? Не пойми меня неправильно, но только слепой не заметит, что ты сюда не вписываешься, — заметив мой вопросительный взгляд, он спешит объясниться. — Я не про внешность или прочую чепуху, а про твою… не знаю, отвлеченность? Ты словно здесь и в то же время нет. Постоянно осматриваешься, отвлекаешься на людей, вид из окна. Точнее, ты не отвлекаешься, а… разглядываешь все. Словно под микроскопом.

Я настолько не ожидала услышать чего-то подобного, что просто молчу, уставившись на него.

— Бегаешь туда-сюда между столами, но единственное, что я вижу — птичку в клетке. Ее посадили туда, чтобы она пела на радость остальным, а взамен ей иногда разрешают полетать. Так вот мне интересно, ради чего поешь ты? — заканчивает негромко он.

В горле встает ком. В голове не укладывается, как человек после нескольких разговоров и недолгих наблюдений смог разглядеть. Неужели я действительно выгляжу… загнанной?

— Я фотограф, — так же тихо отвечаю я. — Много лет стремлюсь к тому, чтобы меня заметили, но в нынешние дни таких мечтателей — тысячи. Но я не сдаюсь. Однажды, мои труды оправдают себя и тогда все станет иначе, а пока надо же мне как-то обеспечивать себя, верно? — аккуратно улыбаюсь ему.

Мистер Кеннет молчит и о чем-то размышляет, оглядывая зал. Интересно, о чем он думает? Почему вообще спросил? Какое ему до меня дело? Я не рассчитывала откровенничать с кем-то малознакомым, но что-то в добрых глазах заставило меня поддаться порыву и открыться. Наконец, блондин фокусирует взгляд на мне и улыбается одним уголком губ.

— Ты напомнила мне одного человека. Тоже мечтателя, но уже, к сожалению, в прошлом. Видишь ли, иногда наступает момент, когда чертовски нужно, чтобы тебя кто-то поддержал в твоих стремлениях. С ним, увы, такого не произошло, что меня очень огорчает. Я пообещал себе, что если представится возможность, то сам стану тем человеком, который сможет помочь другому, — Джейсон придвигается ближе к столу и кладет на него руки. — Элисон, у меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

На обаятельном лице расцветает улыбка, которой позавидовал бы сам дьявол.

— Что? — растерянно переспрашиваю я. Либо это очень своеобразный юмор, либо можно бежать за лотерейным билетом, мало ли где еще мне сегодня повезет?

— А что тебя так удивляет? Я вполне серьезно. Отправь мне свои работы и если они окажутся стоящими, то не вижу причин чтобы не взять тебя к себе в отдел продвижения.

Он так легко пожимает плечами, словно только что не предложил высококлассную работу едва знакомой девушке.

Выслушав его идею, я узнала кое-какую новую информацию о нашем ресторане, что явно разочаровало Джейсона. Чутье мне подсказывает, что одному управляющему сегодня точно выскажут за не самый ответственный подход к обучению персонала.

К моему удивлению, наше заведение является частью сети из восьми ресторанов класса «Люкс» на восточном и западном побережье штатов. Их объединяет только название, в остальном же концепция каждого ресторана была индивидуальна, начиная от интерьера и заканчивая кухней.

Управлять таким количеством филиалов из одного ресторана невозможно, поэтому руководящий состав и другие сотрудники, не относящиеся к заведению напрямую, работают в головном офисе компании. Именно туда в качестве фотографа меня и пригласил мистер Джейсон Кеннет, глава отдела маркетинга и связей с общественностью.

Все еще пребывая в шоке, расправляю плечи и со всей уверенностью, которая во мне есть смотрю в глаза своего собеседника.

— Не знаю, почему вы решили предложить мне такую возможность, но будьте уверены, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы не упустить ее.

Кажется, Джейсон доволен моими словами, потому что с улыбкой протягивает руку и я недолго думая, пожимаю ее в ответ.

— Тогда жду от тебя портфолио и, надеюсь, после приступим к обсуждению деталей, — говорит он и протягивает мне свою визитку.

Взяв карточку, я поднимаюсь со своего места и забираю испорченные блюда, чтобы отнести их на кухню. Не знаю, кричать ли на поваров или благодарить их за такую оплошность.

Остаток смены проходит на автопилоте, пока все мои мысли крутятся вокруг новой возможности. Это отличный шанс пополнить портфолио, набраться опыта коммерческой съемки и познакомиться с людьми, которые в дальнейшем могут мной заинтересоваться. Не говоря уже о том, что мне явно не придется волноваться о финансах.

Я отпрашиваюсь у Эмброуза на час раньше и тороплюсь в раздевалку. Мужчина сочувствующе мне улыбался и слишком драматично вздыхал, пока я изображала плохое самочувствие. Наверняка он решил, что меня доканали коллеги и я пытаюсь смыться от них подальше. Мне крайне неловко пользоваться его расположением, но я слишком боялась, что Джейсон может передумать. К тому же, я обещала приехать завтра пораньше и помочь другим с открытием.

Можно было бы отправить портфолио Джейсону по телефону, но мой сотовый еле дышит и отправку большого объема фотографий точно не осилит.

Громко хлопнув входной дверью квартиры, скидываю кроссовки и тороплюсь в свою комнату. Старенький ноутбук включается слишком долго для моего нетерпеливого состояния и под конец вообще зависает. Чертыхаясь, я марширую к комнате Мэтта, расположенной слева от моей. Он явно дома, судя по громко орущей музыке из его спальни.

— Мэтти! Мне срочно нужен твой ноут, вопрос жизни и смерти! Обещаю, что больше не буду устанавливать тебе смешные обои, — перекриваю шум я и тарабаню в дверь.

Зная, как друг устает на работе, я не удивлюсь, если он мог вырубиться даже под эту какофонию звуков. Терпеть не могу вторгаться в личное пространство, но Мэтт сам говорил, что я в любое время могу заходить к нему и не важно спит он, работает или что-либо еще. Осторожно поворачиваю металлическую ручку и толкаю дверь.

— Очень надеюсь, что ты спишь, а не …, — бормочу я себе под нос пока прохожу в комнату, но обрывок фразы застревает в горле.

Передо мной разворачивается картина, в которой Мэтт спешно натягивает брюки и пытается застегнуть молнию, но не это действие или даже обнаженный торс парня привлекает мое внимание. Посреди комнаты, нагнувшись стоит полуголая девушка, которая что-то ищет на полу среди кучи разбросанной одежды.

О Боже мой, только не это.

Я медленно перевожу ошарашенный взгляд обратно на своего друга, на лице которого читается паника. Он делает торопливый шаг в мою сторону, едва не толкнув незнакомку бедром и это выводит меня из ступора.

Резко развернувшись я начинаю тараторить.

— Господи, Мэтт, извини пожалуйста, я не знала, что ты не один…Клянусь, я не хотела вламываться, просто мне очень нужен был твой…думала, ты спал… в общем, уже ухожу, — делаю шаг к выходу и тут парень резко хватается за мою руку.

— Черт возьми, Элли, мне очень жаль, я не собирался никого приводить. Ты же меня знаешь, просто…так совпало и я думал, что ты будешь позже.

— Тебе не в чем извиняться Мэтт, это твой дом, ты можешь делать, все что угодно. Мне не стоило заходить без предупреждения и… давай поговорим позже, когда ты…закончишь со своей гостьей.

Я пытаюсь высвободить свою руку, но безуспешно.

— Нам не нужно ничего откладывать, Скарлетт уже уходит, — говорит он, не сводя с меня взгляда.

Слава богу, он перекрывает собой большую часть обзора на обнаженное тело девушки, но замечаю ее яростное выражение лица. Она выглядит смутно знакомой.

— Мы вообще-то планировали с тобой поужинать, — недовольно произносит она, натягивая одежду. — И что происходит? Ты сказал, что подружки у тебя нет, а сейчас стоишь и оправдываешься будто школьник перед…

— Я сказал, Скарлетт уже уходит, — теперь громче и намного холоднее цедит Мэтт сквозь зубы.

Скарлетт поджимает губы и схватив свою сумочку протискивается мимо нас. Тут я понимаю, что это та самая девушка из бара. В коридоре захлопывается дверь, заглушая брошенное гостьей “Козлина”.

Отступив на несколько шагов ближе к своей комнате, я снова перевожу взгляд на Мэтта.

— Знаешь, а она ведь права. Ты поступил с ней как кретин, — замечаю я.

— Ты в своем репертуаре, — он невесело смеется. — Заступаешься за барышню, которая сейчас с удовольствием выцарапала бы тебе глаза.

— Ну я могу ее понять, в момент когда ты с парнем…, — я смущенно покашливаю. — Наедине. К вам вдруг вламывается незнакомая девушка, а тебя выставляют за дверь.

Мэтт пожимает плечами.

— Может и не очень красиво, но она прекрасно знала, что кольца от меня после этого ждать не стоит.

Я закатываю глаза и скрещиваю руки на груди.

— О чем я и говорю. Козлина.

Друг улыбается и качает головой.

— Так в чем дело? Ты говорила, что тебе что-то нужно.

— Точно! Мне нужен твой ноутбук, надо как можно скорее отправить кое-кому снимки, — вспоминаю я.

— Конечно, он в твоем распоряжении.

— Можно я возьму его к себе? Здесь сейчас немного, — я слегка морщусь, намекая на обстановку царящую в его спальне. — душновато.

Мэтт неловко потирает шею и кивает.

— Разумеется, конфетка. Ты занимайся делами, а я пока схожу в душ и присоединюсь к тебе.

С этими словами он берет необходимые принадлежности и отправляется в ванную, но проходя мимо останавливается и нежно целует меня в макушку. Что-то во мне надрывается в этот момент и я невольно начинаю грустить.

Забравшись к себе на диван с ноутбуком, отбираю подходящие на мой взгляд снимки, но мысленно я далеко.

Неожиданная сцена дома, задела меня куда больше, чем хотелось признаваться и дело было далеко не в неловкости. Меня начинают пугать, тонкие отголоски странных чувств к Мэтту, появившиеся в последнее время.

Я не идиотка и прекрасно понимаю, почему мне может быть неприятно видеть его в компании девушек, но я не понимаю другого — почему сейчас? Почему за все три года дружбы я не испытала этого раньше?

После того поцелуя с Брауном, во мне как-будто пробудились чувства, что были спрятаны очень глубоко. Но как возможно такое, что это случилось благодаря незнакомцу, а не другу, который был со мной рядом столько лет?

Что в Колтоне Брауне такого особенного?

Вряд ли мне доведется это узнать, ведь мы с ним больше не …

Я стремительно подрываюсь на месте.

Как это раньше не пришло мне в голову? Если я буду работать в офисе, то однозначно придется пересекаться с ним чаще, чем сейчас, ведь в ресторане он появляется не каждый день, но даже в таком случае редко проводит там больше нескольких часов. Значит, большую часть времени он либо в разъездах, либо в офисе.

Проблема состоит в том, что осознай я это раньше, все равно не смогла бы отказаться от предложения Джейсона.

Пытаясь смириться с новыми обстоятельствами моей потенциальной работы, нажимаю кнопку “Отправить” и папка с лучшими снимками улетает на почту к пиар-менеджеру.

Раздается стук в дверь и на пороге возникает переодевшийся Мэтт, вытирающий мокрые волосы. Кивком указываю ему на диван и он пристроившись, аккуратно кладет мои ноги к себе на колени. Мне хочется их одернуть из-за того, что теперь каждое наше прикосновение заставляет меня воспринимать все иначе, но тогда это будет слишком заметным жестом. Он делал так бесчисленное количество раз и никогда прежде я не заостряла на этом внимания.

Кратко пересказав другу последние новости, я наблюдаю за его реакцией.

— Это здорово, конфетка, — немного натянуто радуется он.

— Но?

— Просто меня немного насторожило, как неожиданно проявил к тебе внимание этот тип. Будь с ним осторожна, ладно? Если вдруг что-то пойдет не так, обязательно скажи мне.

Не могу сдержать легкой улыбки. Всегда такой чересчур переживающий. Остаток вечера мы болтаем в моей комнате, Мэтт делится последними новостями с работы. Ближе к полуночи, как раз когда мы заканчиваем с ужином, Мона присылает сообщение о том, что останется с ночевкой у своего нового парня. Я мало что о нем знаю кроме имени, но уверена, что подруга сама скоро все мне расскажет.

Когда я уже лежу в кровати, мне на почту приходит письмо со знакомого адреса. Торопливо открываю его и прочитав содержимое не могу сдержать улыбки.

“Ты в деле, Ховард. Жду тебя завтра в офисе. Не забудь любимую кружку. Уверен, ты у нас задержишься."

Элисон

Утром просыпаюсь раньше обычного. В офис нужно приехать к десяти часам, но мне еще придется заехать в ресторан, чтобы забрать кое-какие вещи и поговорить с мистером Эмброузом об уходе. Или правильнее сказать переводе? Джейсон вчера также писал, что все уладит и мне не придется отрабатывать оставшиеся смены, но я все равно считаю, что уйти не попрощавшись будет некрасиво с моей стороны.

Наспех надеваю черные брюки, топ того же цвета и любимый кремовый кардиган. Вполне стильно и при этом достаточно вписывается в офисный дресс-код. По крайней мере, я на это надеюсь или же придется в срочном порядке устроить набег на ближайший торговый центр дабы пополнить гардероб.

Пребывая в хорошем настроении решаю оставить волосы распущенными и те свободным каскадом рассыпаются по спине. На бегу доедаю сэндвич и хватаю сумку с камерой и объективами. Понятия не имею, придется ли сегодня снимать, но нужно быть готовой ко всему.

Оказавшись в ресторане я уже подхожу к раздевалке, как вдруг слышу раздающиеся оттуда голоса Кристины и других официанток.

— … будьте уверены, еще чуть-чуть и она вылетит отсюда со свистом, — самодовольно говорит Крис.

— Мне кажется, что подсыпать тимьян Кеннету было слишком рискованно…Тебя могли поймать или ему могло стать плохо, — с беспокойством отвечает ей одна из девушек.

— Тише ты, идиотка! — шипит Кристина. — Ты еще пойди в зал и расскажи об этом всем стоя на барной стойке!

А вот это уже интересно. Значит, ни моей вины, ни вины кухни во вчерашнем не было. Хорошо хоть я не стала устраивать скандал с поварами, а то выставила бы себя дурой.

Я вновь прислушиваюсь к разговору, осторожно скрываясь за приоткрытой дверью.

— У Кеннета отличный нюх, он уже не раз отправлял блюда на переделку, так что ничего бы с ним не случилось. Зато видели бы вы лицо этой шлюшки, — ехидно смеется Кристина. — Когда она сидела с ним, то видок был, как будто прямо сейчас расплачется. Спорим, поэтому мы и не наблюдаем ее сегодня утром.

Раздается всеобщий смех и я сжимаю кулаки, с трудом сдерживая гнев. Надо войти туда и поставить их на место, но вместо этого я прохожу мимо и шагаю к кабинету Эмброуза. Чувствую себя отвратительно за эту трусость, но обещаю себе, что однажды я наберусь смелости и дам отпор всем своим обидчикам.

“Ты ни черта из себя не представляешь, поэтому будешь делать то, что сказано. Кто еще кроме меня, станет возиться с такой неудачницей?”

Болезненное воспоминание мелькает в голове слишком назойливо и мне с трудом удается отодвинуть его на задний план. Робко стучусь в дверь и вхожу после разрешения Эмброуза. При виде меня мужчина поднимается и поправляет уже без того уложенные волосы. Ужасная привычка.

— Элисон! Как хорошо, что ты зашла. Садись, пожалуйста, — приглашает меня он и обходит стол, чтобы опереться на него с моей стороны.

— Здравствуйте, мистер Эмброуз, я хотела поговорить с вами о…

— Знаю, о своем уходе, — прерывает меня управляющий. — И я же просил, зови меня Райан. Не такой уж я и старый, мне всего тридцать три, — усмехается он.

У меня бы язык не повернулся назвать его старым, впрочем точно также как и Райаном. Он очень мил на первый взгляд, но есть в нем что-то такое, что с каждым разом заставляет меня чувствовать себя неуютно рядом с ним все больше и больше.

Натянуто улыбаюсь ему в ответ и перехожу к делу.

— В общем-то, я не отниму у вас много времени, хотела лишь извиниться за столь внезапный уход. Я честно этого не планировала и надеюсь, что это не доставит вам лишних хлопот.

— Ты очень любезна. Это, конечно, неожиданно и мне…точнее, нам будет не хватать такого сотрудника как ты, но я понимаю, что у такой молодой и красивой девушки есть амбиции намного выше, чем быть официанткой.

Слегка ерзаю на сидении, в надежде на то, что он скоро закончит с этим обменом любезностями.

— Я отпущу тебя без дополнительных отработок при одном условии, — загадочно говорит Эмброуз.

— И каком же?

— Ты запишешь мой личный номер телефона и пообещаешь, что в случае если тебе что-то понадобится, то обратишься ко мне.

Этого еще не хватало. Он последний человек, к которому бы я обратилась за помощью, как минимум потому, что мы едва знакомы. Как можно более вежливо пытаюсь отказаться и поднимаюсь со своего места.

— Это правда очень мило с вашей стороны, но я не хочу доставлять вам хлопоты.

— Я настаиваю. Так мне будет спокойнее отпускать тебя в мир акул большого бизнеса, — смеется он. — К тому же, если быть совсем откровенным, я надеялся, что мы могли бы пообедать где-нибудь на выходных, или поужинать.

Мужчина смотрит на меня с неприкрытым интересом. А вот это уже и впрямь нехорошо, надо потихоньку делать ноги.

— Мистер Эмброуз…Райан, — выдавливаю из себя я. — Мне очень льстит ваше предложение, но боюсь вы заблуждаетесь в отношении меня и очень скоро вы бы в этом убедились. Не думаю, что стоит тратить на меня свое время.

— Ты себя недооцениваешь, — говорит он и делает шаг вперед с явным намерением коснуться моей руки.

Спешно я пячусь назад и нащупав ручку двери прощаюсь с ним.

— Извините, но меня правда уже заждались в офисе, всего вам доброго.

После этого открываю дверь и мигом несусь в раздевалку, которая, к счастью, уже пустует. Открываю кодовый замок на дверце шкафчика и судорожно запихиваю сменную одежду и прочие мелочи в сумку к фотоаппарату.

Очень надеюсь, что ему не взбредет в голову тащиться за мной сюда. Это надо же придумать! На свидание он со мной собрался! Кто бы подумать, что ему наплевать на этический запрет касающийся отношений между сотрудниками. Формально, конечно, я больше не его подчиненная, но сдается мне, что в обозримом будущем это на стало бы для него препядствием.

Покончив со сборами, покидаю ресторан и отправляюсь по указанному Джейсоном адресу. Благодаря пробкам, добираюсь до нужного мне бизнес-центра, когда остается меньше пяти минут до назначенного времени. Высокоэтажное здание со стильным остеклением выглядит впечатляющим, но слишком уж большим на мой взгляд, даже для головного офиса сети ресторанов.

Чудом удается убедить охранника в том, что я пришла на собеседование и быстро запрыгнуть в уходящий лифт вместе с другими сотрудниками. Люди немного странно на меня косятся. Видимо, здесь не принято суетиться. Что ж, боюсь им придется привыкнуть, если я здесь останусь.

Новый босс писал, что отдел продвижения находится на двадцать третьем этаже. Судя по панели с кнопками, в здании их всего двадцать пять. Я очень надеюсь, что здесь нет перебоев с электричеством и мне никогда не придется тащиться туда пешком. Нетерпеливо поглядываю на время в телефоне, пока лифт останавливается на других этажах. Наконец двери открываются и я оказываюсь в просторной светлой приемной, прямо перед стойкой секретаря. По бокам от нее расположены два коридора, в которых виднеются офисные двери. После того, как женщина проверяет что-то в компьютере, она приглашает меня в кабинет дальше по левому коридору.

Я осторожно стучусь в стеклянную матовую дверь и вхожу, услышав знакомый голос Джейсона.

— А вот и мой новый любимый фотограф, — ослепительно улыбается мне молодой человек, сидящий за большим столом. — Ай-ай-ай, нехорошо опаздывать, но на первый раз прощу тебе эти три минуты.

— Здравствуйте, мистер Кеннет.

— Садись и давай скорее приступим к обсуждению деталей, у нас сегодня много работы.

Он мельком просматривает какие-то бумаги и вновь фокусируется на мне.

— Снимаешь ты и правда здорово, так что будешь работать непосредственно в штате. Мы сотрудничаем с множеством фотографов, но большинство из них привлекается проектно. Ты же будешь работать непосредственно со мной и пресс-службой. Сразу говорю — будет много выездной работы. Сама понимаешь, в офисе снимать особо нечего. Мы будем освещать всевозможные светские события, происходящие в наших ресторанах, проводить рекламные съемки и все в таком духе, — Джейсон протягивает мне стопку листов. — Это твой контракт, здесь указаны все интересующие тебя детали.

Я беру документ и мельком пробегаюсь по нему глазами.

— У тебя будет время ознакомиться с ним позже, поэтому очень прошу отложить его на потом. Через 15 минут мы выезжаем на встречу с партнерами и мне нужно, чтобы ты там была. Готова?

— Готова, — уверенно киваю я.

— Отлично, тогда попроси Кэтрин проводить тебя в отдел технического снабжения. Там можешь выбрать одну из камер и все для нее необходимое.

— Но у меня есть фотоаппарат, я уже привыкла работать с ним.

В качестве демонстрации, достаю из сумки свой агрегат. Джейсон скептически его осматривает.

— Это очень мило, но боюсь, что он слегка устарел, — делает он акцент на слове “слегка”. — Нам нужны высококачественные снимки, так что будь другом и сделай мне одолжение — используй рабочую технику.

Закатываю глаза, но решаю не лезть в спор в первый же рабочий день. Кивнув, иду на выход и открыв дверь внезапно оказываюсь под прицелом уже знакомых зеленых глаз. В них я успеваю заметить изумление, быстро сменяющееся гневом, когда взгляд Колтона Брауна начинает метаться между мной и мистером Кеннетом.

— Какого черта здесь происходит? — звучит ледяной голос.

Колтон

Я вновь вижу грозовые облака. Вот только не могу понять, какого черта они забыли в кабинете у моего пиар-менеджера.

Элисон смотрит на меня широко распахнутыми глазами и не двигается. Неужели боится? Впрочем, если она здесь по той причине, о которой я думаю, то ей и правда стоит быть осторожной, а вот на месте Джейсона я был бы в ужасе.

— Мисс Ховард, — первым заговаривает он. — Вы можете идти. После того, как закончите, ждите в холле на первом этаже.

Я не успеваю ничего сказать и девушка юрко протискивается мимо, окутывая меня легким шлейфом своего цветочного аромата. Дьявол. Не должно от женщин так пахнуть. Это может довести до беды.

Громко захлопнув за собой дверь, я гневно смотрю на своего так называемого друга.

— Что она здесь делает, Кеннет? Ты что, совсем из ума выжил крутить свои шашни с моей…нашей же сотрудницей прямо в офисе?!

Он самодовольно ухмыляется и откидывается в кресле.

— Не понимаю о чем ты. Мы просто мило беседовали как коллеги, разве это запрещено?

— Я что-то не заметил здесь поднос с едой, так что деловые отношения между вами исключены, — пытаясь совладать с раздражением говорю я.

Сам не понимаю, почему так взъелся на него, но ничего не могу поделать. От мысли чем они могли тут заниматься, меня охватывает необъяснимая злость.

— Почему же это? — наигранно удивляется Джейсон. — Я вполне могу обсуждать рабочие моменты со своим новым фотографом. Кстати, ты готов? Нам скоро выезжать на встречу.

Мои брови ползут вверх.

— С твоим новым…кем?

— Как выяснилось, Элисон замечательный фотограф, я бы даже сказал художник. Мы с ней разговорились вчера за обедом и мне довелось узнать об этом интересном факте, — он непринужденно убирает невидимые пылинки с рукава пиджака. — Разве мог я оставить прозябать такой талант в качестве официантки? Поэтому предложил ей место в нашей команде.

С чего вдруг он называет ее по имени? И что значит “за обедом”?

— Такие вещи ты должен согласовывать со мной, — отчеканиваю я.

Теперь настала пора удивляться пиарщику.

— С каких пор? Не припомню, чтобы до этого тебя интересовали кадровые вопросы в моем отделе. Да и в компании в целом, если это, конечно, не касается руководящего состава, — он делает вид, будто что-то вспоминает. — Ах да! Точно! Как я мог забыть, ведь совсем недавно ты занимался вопросом трудоустройства одной очень милой официантки. Как же ее звали? Эмили? Нет, Эверли. Или…

— Джейсон! — рявкаю я на весь кабинет. — Прекрати вести себя как идиот! Не знаю какую игру ты затеял, но предупреждаю тебя — лучше не стоит. Займись своей работой, а девушку отправь обратно, чтобы ее тут больше не было, — я уже развернулся чтобы уйти, но в спину прилетает вопрос, который очень четко попадает в цель.

— Почему это? С каких пор мы разбрасываемся хорошим специалистами без причины? Что особенного в этой девушке из-за чего она не может тут работать?

Хотел бы я, черт возьми, знать ответ на этот вопрос. Джейсон загнал меня в ловушку. Если настоять на своем, то докажу его правоту и признаю, что нечто в этой сероглазке меня волнует. Медленно выдыхаю и произношу не оборачиваясь.

— Пусть не путается под ногами.

Элисон

Отдел снабжения находится на ниже и по пути к нему Кэтрин устраивает небольшую экскурсию. Она оказывается довольно милой девушкой невысокого роста, лет тридцати на вид. С аккуратным светлым хвостиком и в очках, она больше напоминает мне учительницу начальных классов, нежели секретаря.

Она рассказывает, что бизнес-центр делится между двумя компаниями. Одна часть принадлежит Брауну, а вторая фармацевтическому холдингу, которым владеет…Браун. Заметив мое недоумение, девушка хихикает и поясняет, что большая часть здания находится во владении Брауна-старшего, отца Колтона и наш офис занимает половину этажей в верхней части. Меня слегка забавляет столь интересное расположение и я ставлю себе мысленную пометку позже расспросить об этом Джейсона. Ну или Кэтрин, она вроде вполне непротив поболтать.

Оказавшись в нужном отделе, худощавый мужчина проводит нас в один из кабинетов и предлагает мне на выбор несколько новеньких камер. Времени разбираться во всех нет, так что я выбираю ту, на которую когда-то видела обзор в интернете. Попрощавшись с Кэтрин, отправляюсь к лифту и позволяю себе задуматься о столкновении в кабинете Джейсона.

Браун явно не ожидал меня увидеть и судя по всему взбесился из-за моего присутствия. Это говорит лишь об одном. Кеннет не просто не согласовал мое трудоустройство, но даже не поставил босса в известность. Боже, наверняка он подумал, что я его преследую.

С грустью разглядывая новую камеру, нажимаю кнопку вызова лифта. Я то уже обрадовалась новому месту работы, а теперь не факт, что на меня сейчас не кинется охранник в попытке отобрать имущество компании.

Я захожу в открывшиеся двери лифта и наталкиваюсь на одну очень крепкую мужскую грудь.

— Может прекратишь уже? — раздается над ухом голос Брауна.

— Ч-что? — пищу я.

— Налетать на меня. Такими темпами я встречу свое тридцатилетие либо седым, либо в травмпункте, — мужчина окидывает меня взглядом. — А может и все сразу.

— Извините.

Не зная, что еще сказать, аккуратно отодвигаюсь в противоположный угол стеклянной кабины. Сразу же меня охватывает нервозность. В первый раз, когда мы остались наедине, все закончилось обжигающими поцелуями. Нашла, что вспомнить! Щеки предательски краснеют.

Несмотря на попытки мужчины контролировать эмоции, я замечаю сквозящее в нем раздражение. Вполне вероятно, что причина этого сейчас стоит в метре от него. Я тоже начинаю злиться. Да что с ним такое? Неужели я настолько ему противна? Почему он не может вести себя как и полагается начальнику? Скупая вежливость меня бы вполне устроила. Не выдержав повисшей тишины, я подаю голос:

— У вас все подчиненные вызывают такое отторжение или только я?

Браун медленно оборачивается.

— С чего вы это взяли?

— Вы ведете себя так, словно я тяжкий груз повисший на шее вашей компании, но знаете что? — с вызовом спрашиваю я. — Меня пригласил на эту должность один из ваших руководителей, а значит во мне есть что-то стоящее. Иначе вам придется признать, что ваши люди плохо разбираются в своей работе, — гордо вскидываю подбородок. — И если вы не считаете меня подходящей на эту должность, то будьте добры сказать мне об этом в лицо, а не стоять и недовольно…

Тирада затихает сама собой, потому что мой оппонент глядит на меня с едва сдерживаемой ухмылкой.

— Почему… вы что, смеетесь надо мной?!

Он качает головой, но я вижу веселье в его глазах. Боже, у него в мозгу стоит какой-то переключатель эмоций, за которым я не успеваю.

— Потому что ты…вы с таким пылом пытаетесь отвоевать место, которое и так уже ваше.

Я с сомнением смотрю на него.

— Вы серьезно?

— Вполне. Вы правы. Я доверяю своим людям, поэтому если вы здесь, на то есть причина, — уже спокойнее говорит Браун.

У меня не получается сдержать широкую улыбку из-за почти-комплимента от этого сноба и осознания, что работа теперь целиком и полностью моя.

Он как-то странно смотрит на меня и делает крошечный шаг в мою сторону.

— И раз уж нам придется постоянно работать вместе, мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто являетесь обузой. Не стоит принимать все мои эмоции на свой счет.

Это что… извинение?! Не успеваю я ответить, как раздается сигнал о прибытии на первый этаж и двери открываются. Мужчина выходит первым и едва тихо произносит.

— Тебе стоит улыбаться чаще.

Спустя двадцать минут немного натянутой атмосферы в салоне дорогого автомобиля, я начинаю ерзать на своем кожаном сидении. Справа от меня сидит Джейсон и что-то активно печатает в своем смартфоне, а напротив устроился Браун с папкой каких-то документов. Обратив внимание на звуки сопровождающие мои движения, он протяжно вздыхает и переводит на меня взгляд.

— Что-то не так, мисс Ховард?

— Нет, все в порядке.

— Я же вижу, вас что-то беспокоит.

Джейсон отвлекается от телефона и смотрит на него с интересом, но ничего не говорит.

— Немного переживаю о том, как пройдет первая съемка. Стоит ли мне что-то знать об этой встрече?

— Это наши партнеры из Англии. Они часто устраивают светские приемы для крупных организаций во всех наших ресторанах. Около десяти процентов ежегодной выручки приходится на их долю, — объясняет мне босс. — Как вы понимаете, это люди с большими деньгами.

Я закатываю глаза. Как-будто могло быть иначе. Браун игнорирует мои эмоции и продолжает речь.

— Я намерен привлечь их в качестве инвесторов в мой новый проект.

— Какой?

— Мы планируем выйти на Европейский рынок. Это сложно, учитывая конкуренцию в ресторанном бизнесе в таких странах как, например, Франция или Италия. Однако, мы хорошо себя зарекомендовали среди… — он слегка ухмыляется. — Скажем так, англичане более консервативны чем мы, а добиться признания у аристократов дорогого стоит. С их поддержкой мы откроем первый ресторан в Лондоне, и после будем плавно открываться по всей Европе.

Я восхищенно слушаю стратегию, которую мужчина рассказывает так уверенно, будто эти люди уже только и ждут как-бы поскорее отдать ему свои деньги.

— От тебя потребуется ненавязчиво снимать процесс переговоров, а также сделать несколько памятных снимков в конце, — вклинивается Джейсон.

— Без проблем, — отзываюсь я.

— Мисс Ховард, а где ваша запасная одежда? — неожиданно спрашивает Браун.

Я хмурю брови. Какая еще запасная одежда?

— Только не говорите, что будете в ресторане в этом наряде.

— А что с ним не так?

— О, с ним все в порядке. Он отлично подходит, — делает паузу мужчина. — Для съемок на школьный альбом.

Я возмущенно выдыхаю. Ну началось! А я то уже начала переживать, не заболел ли мой босс и куда подевалась его сволочная натура. Прищурившись, я уже готова вступить в перепалку, как Джейсон решает помешать грядущему кровопролитию.

— Элисон, мистер Браун немного погорячился, — с укором он смотрит на этого хама. — Но в его словах есть смысл. Мы слишком отвлеклись на текущие дела и я совсем забыл о подобных нюансах, — добавляет он уже извиняющимся тоном. — Подобные встречи обязывают соблюдать деловой этикет и своеобразный дресс-код.

Мой растерянный взгляд мечется между мужчинами. И что мне теперь делать? Опозориться в первый же рабочий день? Это уже напоминает плохую традицию в компании Колтона Брауна. Он подает голос, привлекая мое внимание.

— У нас в запасе есть около получаса перед началом встречи. Я планировал провести их с большей пользой, но видимо не судьба, — он нажимает кнопку связи с водителем. — Грегори, завези нас в бутик одежды недалеко от ресторана. Тот, который мы проезжали на прошлой неделе.

— Как скажете, мистер Браун, — раздается ответ из-за опущенной перегородки позади меня.

Понимая, к чему все идет, я хочу начать протестовать, но сникаю под жестким взглядом босса. Ладно, этот раунд остается за ним.

Вскоре мы оказываемся в самом пафосном магазине одежды, в котором я когда либо была. Высокие потолки, дорогие люстры и слишком маленькое количество одежды для такого просторного помещения. Стараясь ничего лишний раз не трогать, я аккуратно передвигаюсь вдоль стеллажей.

Что, черт возьми, мне надо отсюда выбрать? Взгляд случайно останавливается на нежном белом платье. Ткань переливается мелкими блестками, напоминающими звездную пыль и создает эффект легкого свечения. Юбки мини я никогда не любила, но здесь такая длина смотрится идеально.

Впервые за долгое время мне так захотелось примерить что-то столь женственное, но повернув ценник я отбрасываю эту идею. Столько мне не заработать даже за три месяца. Нет смысла травить себе душу, к тому же на это нет времени.

Мужчины отправились со мной, видимо, чтобы высокомерные продавцы не выгнали меня отсюда взашей. Браун о чем-то сейчас разговаривает с одной из них, а Джейсон подходит ко мне.

— Не знаю, как принято одеваться для подобных мероприятий, — робко говорю я.

Мужчина ободряюще мне улыбается.

— Не переживай, это придет с опытом, — он кивает в сторону одного из стеллажей. — Обычно женщины отдают предпочтение юбкам или платьям, но некоторые экстравагантные дамы выбирают брючные костюмы.

Я пожимаю плечами.

— Звучит неплохо. Мне в целом все равно, лишь бы это соответствовало вашим запросам и не мешало мне в работе, — отвечаю я. — И было мне по карману. Возможно, мне придется взять у вас аванс, — добавляю, нервно посмеиваясь.

Джейсон хмурится.

— Тебе не придется платить за покупки здесь. Это моя вина, что не предупредил насчет дресс-кода. Тебя притащили сюда, не оставив выбора. Будем считать, это приветственный подарок от компании, — подмигивает он. — Что скажешь насчет этого?

Он указывает на приятного вида платье до колен, с вырезом на бедре и рукавами три четверти. Винный цвет смотрится благородно, и не смотря на то, что я обычно не любитель подобных оттенков, этот вариант мне очень даже нравится. Я согласно киваю. Джейсон подзывает крутящуюся рядом девушку-консультанта и просит принести мой размер и туфли в тон.

А вот про каблуки я не даже не подумала. Это будет убийственно весело.

Я наспех переодеваюсь в примерочной и выхожу обратно в зал к своим надзира…боссам. Джейсон победно улыбается и одобрительно поднимает большой палец вверх. Я стараюсь не смотреть на Брауна из-за накатившей неловкости, но любопытсво пересиливает.

Он медленно сканирует меня с ног до головы и задерживает взгляд на открытой шее. Его лицо абсолютно ничего не выражает и он отворачивается. Скрывая легкую обиду я иду к выходу, пока мужчины расплачиваются. Мне даже удается делать это грациозно и ни разу не споткнуться. Слава Господу и урокам Моны.

Спустя всего несколько минут дороги, мы подъезжаем к ресторану и я мысленно кляну себя. Кто-бы сомневался, что встреча будет в “Франческо”. Уже представляю себе лица своих бывших коллег. Будет удивительно, если к концу встречи Кристина не выльет на меня бокал с кислотой.

На входе нас встречает Каролина и слегка округляет глаза при виде меня, после чего провожает в дальнюю часть зала к столу на шестерых. Пока мужчины устраиваются и готовят документы, я делаю десяток снимков.

Ничего сверхъестественного, просто фото передающие приятную атмосферу заведения. Вскоре к нам присоединяются ранее упомянутые партнеры: двое взрослых мужчин и статная женщина лет шестидесяти.

Я спокойно занимаюсь своей работой какое-то время, когда неожиданно чуть не налетаю на одного из гостей. Обернувшись, замечаю незаметно толкнувшую меня Кристину.

— Смотри куда идешь, стерва, — шипит она едва слышно.

Удерживая себя от того, чтобы не высказать ей все прямо на людях, переключаю внимание обратно на свой объект съемок и вдруг концентрируюсь на диалоге между Брауном и его собеседницей.

— Мистер Браун, расчеты, бизнес-планы и прочее, это все весьма занятно, но нам нужны куда более убедительные гарантии окупаемости, — бесстрастно заявляет женщина.

— Какие же, Лидия? — холодно спрашивает он. — Что может убедить вас больше чем аналитика рентабельности наших заведений за последние пять лет?

— Я тут слышала, что не так давно вас посещала одна небезызвестная французская комиссия.

За столом воцаряется напряженная тишина, которую снова вскоре нарушает Лидия.

— Очень жаль, что результат не оправдал ваших надежд. Впрочем, как и наших. Признание такого уровня послужило бы для нас весомым гарантом при инвестициях в ваш новый ресторан.

— Значит, это и есть ваше условие?

Женщина чопорно кивает.

— Получите звезду Мишлен для любого вашего заведения и мы подпишем контракт.

Не дожидаясь ответа, сопровождающие Лидию мужчины поднимаются со своих мест и помогают встать даме. Коротко попрощавшись, англичане покидают ресторан.

Я стою рядом, неловко переминаясь с ноги на ногу, не совсем понимая, что делать в подобной ситуации. Непривычно серьезный Джейсон звонит кому-то по телефону и выходит на улицу. Колтон задумчиво смотрит на места, где совсем недавно сидели его партнеры. В неожиданном порыве, я решаю приободрить мужчину.

— Уверена, что они передумают. А если нет, то с такими показателями рентабельности, вы без проблем найдете других людей.

— Откуда такие выводы? Ты даже не видела сводку аналитики, — с сомнением спрашивает он.

— Вы слишком уверенно ее цитировали, к тому же вряд ли бы стали врать о таком на столь важной встрече. Это легко может всплыть в самом начале сотрудничества, — как ни в чем не бывало поясняю я и пожимаю плечами.

Браун ухмыляется и немного расслабляется.

— Хорошо мыслишь. Для фотографа.

Я прищуриваюсь.

— Удивительно, как вы можете завернуть комплимент в оскорбление, — осматриваю его с головы до ног с наигранной придирчивостью. — Вы мыслите слишком стереотипно для бизнесмена.

Слегка посмеиваясь, он потирает подбородок.

— Помимо острого ума, ты к тому же остра на язык. Какое любопытное сочетание.

Немного смутившись, я притупляю взгляд. Мысли катятся в другом направлении. Ага, именно этот язык не так давно ощущал каковы твои губы на вкус. Браун же остается невозмутимым. Видимо, он давно выбросил тот случай из головы. С одной стороны меня это радует, но в то же время я чувствую укол обиды. То, что не вызвало у него никакого отклика, заставляет меня многое переосмыслять уже почти две недели. Адски нечестно.

Из размышлений меня выдергивает неожиданное предложение.

— Как насчет обеда?

— Что…? Прямо…здесь? С вами? — изумленно спрашиваю я

— Не здесь. Хватит с меня на сегодня работы, — поднимается он из-за стола, поправляя пиджак. — И да, со мной. Какие-то проблемы? Моя компания слишком в тягость для вас?

— Нет, просто вы…мой босс.

— Вы сегодня не перестаете обескураживать своими наблюдениями, мисс Ховард, — саркастично отвечает Браун. — Я предлагаю вам обычный деловой обед. Мы провели здесь больше двух часов, и не знаю как вы, а я уже голоден. Вместо одного занимательного шоппинга у меня планировался ланч.

Вот черт. Из-за меня босс не только раскошелился, но еще и оголодал. Видимо сообразив, о чем я думаю, он серьезно добавляет.

— Я пошутил, Элисон. Вы ничем мне не обязаны. Если желаете, можем подвести вас до офиса или заказать такси до дома. Для первого дня вы хорошо справились и на сегодня можете быть свободны.

Мы уже направляемся к выходу, но неожиданно для самой себя, я негромко отвечаю.

— Думаю, предложение пообедать звучит заманчиво.

Браун едва заметно кивает и жестом пропускает меня вперед. Оказавшись у машины, он открывает передо мной дверь. Вау, он оказывается умеет быть джентльменом, но зная закономерности в его поведении, могу предположить, что за обедом он обернется Сатаной и вытрясет из меня всю душу.

Элисон

Джейсон отказывается ехать с нами и отправляется в офис. В машине же меня вновь охватывает нервозность. Такими темпами, у меня разовьется тревожное расстройство. Надо взять себя в руки и прекратить так реагировать на этого мужчину. Что там обычно предлагают психологи? Вроде как, надо представить человека голым, чтобы перестать волноваться.

Стоп. Это определенно не подходящая тактика.

Дорога до названного Брауном ресторана занимает около пятнадцати минут. Для меня становится сюрпризом, что выбранное место уступает по роскоши его собственному заведению. Оно все еще очень далеко от тех мест, где я бываю, но общая атмосфера кажется более спокойной и атмосферной. В воздухе царят запахи итальянской кухни.

После того, как нас проводили к небольшому столику у окна, принимаюсь изучать меню. Вкусная еда последнее, о чем я сейчас думаю, из-за сидящего напротив босса. Мне следует держаться подальше, учитывая мою неожиданную склонность к необдуманным поступкам в его присутствии. Загвоздка в том, что он притягивает мое внимание также сильно, как и пугает.

Когда наступает моя очередь озвучить свой заказ официанту, я ограничиваюсь лишь салатом и стаканом сока. Боюсь, остальное слишком ударит по моему еще неокрепшему кошельку. Когда молодой человек удаляется, Браун хмуро на меня смотрит.

— Почему вы так мало заказали?

— Я не слишком голодна, но здесь так вкусно пахнет, что не смогла удержаться, — как можно более беззаботно отвечаю ему я.

— Вы приехали сюда чтобы съесть один салат?

— Ну почему же, — делаю паузу. — Еще у них есть мой любимый апельсиновый сок.

Босс смотрит на меня, как на ненормальную, но ничего не отвечает. Вскоре официант возвращается с нашими напитками и Браун решает дозаказать еще несколько блюд. Ну и аппетит у этого мужчины. Боюсь представить сколько нужно готовить, чтобы прокормить его. В который раз осматриваю его руки и почему-то не перестаю испытывать облегчение, не обнаружив там кольца.

— Почему именно фотограф?

Слегка растерявшись от столь неожиданного вопроса, я перевожу взгляд прямо на лицо Брауна. В его глазах можно уловить искренний интерес, пусть и прикрытый небрежностью.

— С детства я обожала все, связано с изобразительным искусством. Я даже стала уговаривать родителей отдать меня в художественную школу, но они отказались.

— Из-за чего?

Слегка пожимаю плечами и принимаюсь рассматривать узоры на обложке меню.

— Они утверждали, что занятия такой ерундой будут отнимать у меня слишком много времени, а у них денег. И вообще, если мне так хочется рисовать, я могу делать это дома. Хотя бабушка однажды сводила меня на пробное занятие, — с легкой улыбкой вспоминаю я тот день.

Но даже это событие омрачается другим воспоминанием. Когда отец узнал, то закатил такой скандал, что даже наедине с бабушкой мы больше не обсуждали возможность дальнейшего обучения.

— Так вы полны талантов, мисс Ховард? Нам следует ожидать мольберт посреди кабинета? — поддразнивает Браун.

Я с улыбкой качаю головой.

— К сожалению, мне не было суждено стать талантливым самородком в живописи, как это бывает в фильмах. Несмотря на все свои старания и часы проведенные по ночам за самоучителями, художником я оказалась посредственным, — спокойно заявляю я. — А потом мне открылся мир фотографии. Я случайно увидела снимки у одной девочки. На них был изображен старый кинотеатр, в который даже по выходным почти никто не ходил. Унылое местечко, — посмеиваюсь я. — Но на ее снимках он выглядел по другому. Выцветшая вывеска в закатных лучах выглядела уютно, так и хотелось разглядывать название фильмов, которые крутят в этот день. Продавец попкорна и по совместительству билетер Стэн, обычно уставший и не шибко радушный мужчина средних лет, вдруг улыбался, протягивая разноцветную воздушную кукурузу пожилой паре.

Босс на удивление внимательно меня слушает с едва заметной ухмылкой.

— Как легко оказывается на вас произвести впечатление.

— Клянусь, для меня это было чудом! — смеюсь я. — Оказывается, можно создавать уникальные картины прямо из жизни, всего лишь поймав нужное мгновение. Не нужно делать наброски, часами расписывать участки холста. За один короткий миг, окружающий тебя мир может буквально заиграть новыми красками и для этого не нужна ни одна палитра или набор кистей. Можно прожить сотни жизней через один-единственный объектив и навсегда запечатлеть каждую из них.

Я редко с кем-то делилась своей страстью, отчасти из-за того, что меня мало кто понимал. Но сейчас смотря в глаза Брауну, я вдруг почувствовала — он поймет.

— С тех пор почти все скромные карманные деньги я откладывала на свою первую камеру. Помню, когда ее купила, то фотографировала все подряд с детским восторгом, ожидая, что вот-вот у меня тоже получатся те самые “волшебные” снимки. Конечно, я тогда еще не знала, что искусство фотографии нужно изучать также усердно, как и живопись, но именно с тех пор начался мой путь.

Начальник молчит какое-то время о чем-то задумавшись. В момент когда я хочу развеять повисшую тишину, возле нас оказывается официант нагруженный различными блюдами. Не успевает он опустить первое из них перед Брауном, как тот останавливает парня.

— Это для девушки.

Я озадаченно смотрю на него и возникающие передо мной тарелки.

— Но я этого не заказывала, — пытаюсь протестовать, но меня обрывают одним жестким взглядом.

— Вы на ногах с самого утра и я ни за что не поверю, что одного салата вам будет достаточно. Так что сделайте мне одолжение и попробуйте то, что принесли. Поверьте, вы не разочаруетесь.

Я не осмеливаюсь больше спорить, слегка смущенная такой настойчивой заботой. Однако, через минуту я забываю о всякой скромности и буквально закатываю глаза от удовольствия.

— Боже, как это вкусно! Теперь больше не смогу есть равиоли, — восхищаюсь и одновременно ругаюсь я. — В этом просто нет смысла, не может быть, чтобы где-то готовили лучше!

Браун довольно ухмыляется и отпивает красного вина.

— Это лучший итальянский ресторан в городе, так что вряд ли у вас был шанс остаться равнодушной.

— Значит, он даже лучше “Франческо”?

— До тех пор, пока мы специализируемся на французской кухне — да, — без капли смущения заявляет он.

С трудом решаю отвлечься от восхитительной пищи и спрашиваю интересующую меня вещь.

— Почему ваш офис так странно расположен?

— Серьезно? Из всех возможных вопросов вы решили задать этот?

Я пожимаю плечами и придвигаюсь ближе.

— А кто сказал, что он будет единственным?

Мужчина с любопытством рассматривает меня и вздыхает, когда понимает, что отделаться от меня не удасться.

— Скажем так, при открытии своего бизнеса я был достаточно ограничен в выборе места, поэтому отец…предложил мне такой вариант.

— И вам нравится? — совсем осмелев, интересуюсь я.

— А почему мне не должно нравится?

— Не знаю, мне кажется…дети стремятся быть как можно дальше от контроля родителей, а при таком тесном сотрудничестве это неизбежно.

Браун на секунду меняется в лице и я подозреваю, что мои слова вызвали в нем отклик. Он становится серьезнее, чем пару минут назад.

— Не заблуждайтесь, будто кто-то или что-то может контролировать меня. Я сам определяю как мне жить и тем более вести бизнес, — отвечает он и задумчиво смотрит мне в глаза. — Вы столь наблюдательны к вещам вокруг, что я не могу не задаваться вопросом: это из-за вашей сферы деятельности или же вы сами таким образом пытаетесь контролировать свою жизнь?

Я замираю на месте. Мышцы во всем теле напрягаются и недавний аппетит с треском улетучивается. Судя по всему, он тоже умеет ткнуть в больное место. Он даже не представляет насколько близок к правде. Мое молчание служит Брауну очевидным ответом. В попытке свернуть с напряженной темы, он задает безобидный с виду вопрос.

— Кто вы по образованию?

— А что? Вам нужен мой диплом? — с опаской спрашиваю я.

— Нет, но мне любопытно, почему вы решили пойти работать официанткой на полную занятость? В вашем возрасте многие еще учатся или же ищут стажировку по профилю.

Кто меня тянул за язык? Сама ведь полезла на личную территорию с разговорами, а теперь придется выкручиваться.

— Я не училась в университете, — признаюсь ему я. — Обстоятельства сложились таким…в общем, в то время, когда была возможность поступить, мне пришлось выбирать и расставлять приоритеты в жизни.

Браун хочет уточнить что-то еще, но по моему лицу понимает, что это не самая лучшая идея. Какое-то время мы проводим в молчании. Босс сосредотачивается на своей еде, я же вяло ковыряюсь вилкой в изумительном на вид салате. Мне не хочется заканчивать разговор на такой ноте, особенно зная, что босс может быть интересным собеседником. На свой страх и риск осторожно интересуюсь у него:

— Почему вы выбрали ресторанный бизнес?

Он так долго молчит, что мне кажется будто он и не собирается отвечать, но в конце концов заговаривает.

— Я хотел быть шеф-поваром.

Мои брови медленно ползут вверх.

— Родители взяли меня с собой Париж, когда я был ребенком. Мы посетили один ресторан и я был восхищен местным шефом. Какое-то время я увлекался этим, но немного повзрослев понял, что меня больше завораживает сама атмосфера заведений с высокой кухней. Тогда я и решил открыть свой собственный ресторан, — неспешно рассказывает он.

Боже, этот мужчина управляет крупным бизнесом, потрясающе выглядит, а теперь еще и готовит! Это слишком несправедливо по отношению к женскому полу. Есть хоть что-нибудь, чего он не умеет? Невольно вспоминаю, каким он может быть страстным и как двигались его руки на моих бедрах. Вынуждена признать, что ни за какие взятки не смогу назвать его неумелым.

— Сколько вам тогда было лет?

— Двадцать.

— Должно быть, родителями вами гордятся. В таком возрасте добиться успеха в серьезном бизнесе удается немногим.

Браун хмурится.

— На самом деле отец был категорически против моих затей. Он всегда ожидал, что из его детей именно я со временем возглавлю холдинг. Мое мнение не особо его волновало.

В эту секунду я осознаю, что мы похожи куда больше, чем мне казалось. Следующие слова вырываются из моего рта до того, как я успеваю их осознать.

— Тогда скажу вам это вместо него. Вы проделали большую работу и достойны похвалы за ваш труд. Идти против семьи трудно и несмотря на это вы не отступились. Это заслуживает уважения.

Браун смотрит на меня изумленно, и прочистив горло делает легкий кивок в качестве благодарности. Я заливаюсь краской.

Ну и идиотка! Сидит и расхваливает взрослого успешного мужчину, как сопливого школьника. Можно подумать он сам не знает о своих заслугах. Теперь он будет думать, что я решила пожалеть обиженного сыночка.

Интересно, в моем контракте есть пункт о том, что нельзя вести себя как дура в присутствии босса? Если да, готова поспорить на свою камеру — я не продержусь на новой работе и недели.

Несмотря на мой неожиданный порыв, остальная часть обеда прошла достаточно комфортно. Когда мы закончили, он рассчитался и вызвал мне такси, игнорируя любые возражения с моей стороны.

Всю поездку до дома, я не могла выкинуть из головы наш разговор. Браун хоть и был жестким и даже иногда надменным, все равно оставался чертовски привлекательным. Я видела в нем несколько проблесков искренности в редкие моменты и мне очень хотелось разглядеть его настоящего за этим фасадом высокомерности. И это желание до ужаса меня пугало.

Домой я приезжаю уставшей после насыщенного первого рабочего дня. Какое-то время уходит на мелкие домашние дела, после чего я со спокойной душой погружаюсь в работу над заявкой для конкурса. Осталось отснять два дополнительных проекта и дождаться зарплаты за этот месяц. Весь вечер занимаюсь сортировкой снимков для портфолио и ближе к девяти часам мозг отказывается выполнять даже самые простые действия.

Заманчивые мысли об отдыхе прерывает стук в дверь, после которого появляется Мона и плюхается ко мне на диван.

— Хочу знать все подробности о работе из-за которой ты бросила меня среди этих сук, — заявляет она, пока пытается собрать волосы в хвост.

— Ты бы знала их уже давно, если бы не пропадала все время со своим Дэвидом, — с наигранной обидой отвечаю я.

— Завидовать нехорошо, Элис! Если бы ты знала, на что способен его язык в…

— О боже, даже не договаривай! — я прикрываю свои уши ладонями.

Подруга закатывает глаза.

— Интересно, успею ли я до своей старости дождаться того момента, когда ты перестанешь быть такой ханжой.

— Я не ханжа! — возмущенно отрицаю я. — Просто…не могу обсуждать свою интимную жизнь в таких подробностях.

— Дорогуша, нельзя обсуждать то, чего нет, — заливисто хохочет Мона.

Я насупливаюсь и теперь действительно слегка обиженно на нее смотрю.

— Эй, ну ты чего? Извини, знаешь же, что я шучу. Просто хочу тебя немного расшевелить, чтобы ты наслаждалась своей молодостью по полной. За все время нашего проживания здесь, ты ни разу не привела парня.

Она понижает голос до шепота.

— Если не считать, конечно, того красавчика, что ты держишь на коротком поводке у нас за стенкой.

— Моника! — я шлепаю ее по руке.

— А что Моника? Сама знаешь, что я права, даже если не можешь себе в этом признаться. Мэтт готов с рук у тебя есть, стоит только попросить. Разве что слепой этого не заметит.

— Все не так, — качаю я головой. — Я когда-то думала о его…отношении ко мне, но быстро поняла, что это неправда. Думаешь, он крутил бы тогда налево и направо шашни со всеми этими девицами? Мы просто друзья. Даже если я его хоть немного привлекаю, он не станет рисковать нашей дружбой ради…секса. Причем сомнительного качества.

— Если у тебя еще не было парня, это не значит, что секс с тобой будет таким.

Киваю под настороженным взглядом соседки и в голове начинают мелькать образы, которые я и так слишком часто мысленно прокручиваю. В них всегда я оказываюсь прижата к стене, а легкие заполняет запах бергамота. В попытке отвлечься, обращаюсь к подруге.

— Как дела с Дэвидом?

Мона пожимает плечами

— Мне кажется, я ему уже надоела, хотя он и продолжает засыпать меня смс по типу где я и с кем.

Она устраивается удобнее на моем тесном диванчике и поджимает под себя ноги. Я надеялась перевести тему на ее парня, но по глазам девушки вижу, что провалилась.

— Мэтт идиот. Он думает, что своим поведением дает тебе свободу выбора, но не понимает, как это влияет на твое отношение к нему.

— О чем ты?

— Он боится давить на тебя. Считает, что если будет заводить интрижки, то ты не будешь пугаться его серьезных намерений и со временем сама придешь к нему.

— Звучит как бред, — скептически говорю я. — Это идиотизм, пытаться привлечь девушку своими похождениями на стороне.

— Правда? — Мона поднимает одну бровь. — То есть, если бы этот год он был одинок и проводил с тобой все свое свободное время, тебя это не испугало бы?

У меня сводит живот, и я начинаю понимать о чем толкует подруга. Скорее всего, я бы действительно стала чувствовать себя не уютно.

— Хотя тащить к нам в дом первую попавшуюся девицу — это уже перебор, — недовольно фыркает она, вспоминая недавний случай.

— Откуда ты обо всем этом знаешь? Он сам тебе рассказал? — взволнованно спрашиваю я.

— Иногда все очевидно, стоит лишь взглянуть со стороны. Когда дело касается тебя и Мэтта, то неоновые вывески блекнут в сравнении с вами, — она отворачивается от меня. — Готова поставить свою почку на то, что вы с ним поженитесь через пару лет и начнете строгать детишек одного за другим.

Спустя еще пятнадцать минут нашей болтовни Мона уходит к себе, чтобы собраться на очередное полночное свидание. Мне приходит сообщение от Мэтта с предложением посмотреть у него новый фильм. Я испытываю легкую неловкость из-за слов Моны, но решаю не придавать им большого значения, чтобы не потерять друга.

К тому же ничего не могу поделать со своим любопытством. Если сейчас у меня получится опровергнуть ее теорию, то можно будет поставить точку во всей этой странной ситуации.

Прихватив на кухне миску попкорна, шоколадные конфеты и пару банок вишневой газировки, направляюсь в комнату Мэтта. Просто посиделки с приятелем. Ничего более. Мы делали это сотню раз. Медленно выдыхаю и стучусь. Низачто больше не стану вламываться к нему в комнату, даже зная, что он там один. Впечатлений от прошлого раза мне хватило.

— Входи, конфетка, — раздается веселый голос. — Все подружки уже вылезли через окно.

Открываю дверь и смотрю на него с укором. Придурок.

— Вообще-то, я пытаюсь быть вежливой.

— Сделаю вид, что поверил, — говорит он включая на ноутбуке какой-то новый триллер.

Я аккуратно устраиваюсь на кровати рядом и передаю ему снэки.

— Когда-нибудь я пойму твою странную любовь к сочетанию соленого и сладкого, но это явно будет не сегодня.

Решаю игнорировать его и не втягиваться в наш вечный спор насчет моих вкусов, поэтому сосредотачиваю все внимание на фильме. Неспешно поедая сладости, я пытаюсь принять удобную позу, в которой мне было бы хорошо видно происходящее на экране.

— Может перестанешь ерзать? Дырку скоро протрешь, и не дай бог найду хоть одну растаявшую конфету на своей постели, — причитает Мэтт слегка приподнимаясь.

Я не могу сдержать улыбку. К сожалению, вероятность такой находки слишком высока и он об этом знает. Тем не менее, парень ни разу не просил меня перестать есть в кровати.

— Мне не удобно и ноутбук слишком далеко.

— Было бы славно, если бы ты, наконец, начала носить выписанные тебе очки, — негодует друг.

— Тшшш, — прерываю его. — Я между тут прочим фильм смотрю. И ты знаешь, мне в них некомфортно работать.

В очередной раз пытаюсь повернуться и вдруг Мэттью наклоняется и резко подвигает меня к себе одной рукой. Оказавшаяся на талии ладонь исчезает также быстро, как и появилась, но я все равно замираю на мгновенье.

— Хватит. Ерзать. — повторяет он мне на ухо.

Волнение пробегает по телу и я затихаю под боком у друга. Места между нами практически нет, поэтому он опускает руку мне на плечи. Повторяю себе, что все в порядке — мы обнимались много раз, также как и смотрели кино в одной кровати. Но я чувствую едва уловимые изменения в атмосфере и почему-то мне кажется, что Мэтт тоже это ощущает. Неужели Мона права?

Я не готова двигаться в новом для нас направлении, если оно вообще существует, но и отталкивать его боюсь. Вдруг я все испорчу и он закроется от меня? Не могу позволить себе его потерять и поэтому остаюсь лежать на месте.

Беспокойные мысли одолевают меня и вскоре я перестаю следить за событиями фильма. Комнату освещает лишь тусклый свет экрана и я незаметно ускользаю в сон на теплой груди Мэтта.

КолтонУдар за ударом. Кулаки рассекают воздух и встречаются с жесткой поверхностью боксерской груши. Ее легкие покачивания позволяют мне сосредоточиться на одной цели.

Удар, наклон, удар, поворот.

Плотные боксерские бинты не спасают руки от такой нагрузки и вскоре костяшки отдают болью. Пот градом стекает по шее и голой груди, но я не останавливаюсь. Музыка в колонках орет, заглушая звуки ударов. Спорт — одна из немногих вещей способная подарить мне некое подобие покоя, или скорее транса. Плевать. Лишь бы избавиться от навязчивых мыслей в голове.

Тренажерный зал был первой комнатой в пентхаусе, которую я обставил. Это место могло конкурировать с моим кабинетом по количеству проведенного времени. Спальня же на втором этаже занимала практически последнее место в списке. Иногда я задаюсь вопросом, зачем вообще надо было покупать столь большее жилье, если кроме меня и Патриции здесь практически никто не бывает.

Словно почувствовав, что я о ней вспоминаю, домоправительница возникает на пороге и сквозь шум привлекает мое внимание осторожным взмахом руки. Тяжело дыша, направляюсь к стоящей в углу колонке и выключаю музыку.

— В чем дело?

— Простите, что отвлекаю, мистер Браун, но к вам пришли, — взволнованно произносит женщина.

Ее пухловатые щеки слегка покраснели. Видимо, переживает, что я буду ругаться из-за того, что она меня потревожила. Ни разу за пять лет не повышал на нее голоса, но та все равно побаивается. По пальцам одной руки могу пересчитать людей на которых я не оказываю подобного эффекта. Хотелось бы, чтобы люди прекратили считать меня гребанным дьяволом, но тогда большинство из них сядет мне на шею.

— Кого там еще принесло? — хмуро спрашиваю я. — Я никого не ждал, тем более так поздно.

— Знаю-знаю, но мисс Спенсер настояла, она … — продолжает что-то говорить Патриция, но я уже не слушаю.

Борюсь с желанием снова кинуться к груше. Почти два часа тренировки коту под хвост. Оставаться спокойным после разговора с этой женщиной у меня не получается уже на протяжении года. К сожалению, Виктория Спенсер принадлежит к числу людей, которые плохо понимают по-хорошему. Поэтому раздающееся в коридоре эхо от ее каблуков звучит для меня словно похоронный марш. Пара миллионов моих нервных клеток уже готовятся отойти в мир иной.

Управляющая отступает в сторону и после моего кивка, пропускает эффектную молодую женщину в зал. Оставшись наедине мы несколько секунд смотрим друг на друга. Я с подозрением, она с заинтересованностью. Давно не секрет, чего та хочет, так что мой внешний вид сейчас играет против меня. Она взглядом обводит мою грудь и торс, после чего задерживается на черных спортивных шортах, которые как назло сидят на бедрах ниже обычного.

— Зачем ты пришла? — прерываю ее разглядывания.

— Где же твои хваленые манеры, Кол? — нежно спрашивает она, но в карих глазах сверкает огонек.

— Берегу их для приглашенных гостей.

— С каких пор я не отношусь к их числу?

— Сама знаешь, — сухо отвечаю я.

Девушка перекидывает длинные иссиня-черные волосы на спину и медленно идет ко мне. Зеленое атласное платье облегает ее стройное тело при каждом движении.

— Ты сегодня не в духе? Опять за старое?

— Виктория, я начинаю терять интерес к этому разговору, — вздыхаю я. — Говори, чего ты хочешь или уходи. Впрочем, можешь и просто избавить меня от своего присутствия.

Успеваю заметить обиду, промелькнувшую на изящном лице, но та быстро сменяется обольстительной улыбкой.

— Мы должны присутствовать на юбилее моего отца в эти выходные.

— Это все? Я сам прекрасно знаю где и когда мне нужно быть. Если ты не планируешь наниматься ко мне в секретарши, то не стоит обременять себя моим расписанием, — холодно произношу я.

Пытаясь увеличить расстояние между нами, иду за полотенцем и промакиваю им шею.

— О, тогда ты знаешь зачем мы там должны быть? — с притворным удивлением спрашивает она.

— Помимо очевидной дружбы наших отцов?

Девушка кивает.

— Тогда не знаю, но смею предположить, ты меня сейчас просветишь.

Я открываю бутылку с водой, но та замирает на полпути к пересохшим губам.

— Мы наконец объявим всем о нашей помолвке, — восторженно заявляет она.

Несколько секунд у меня уходит на осознание услышанного, после чего остатки терпения стремительно покидают мое тело.

— Нет.

— Что … Как это нет? Ты не можешь… — начинает лепетать Виктория, но быстро осекается, заметив мой взгляд.

— Я сказал — нет. Ни о какой помолвке речи не идет.

— Но ты же сам прекрасно знаешь, что это не так…ведь все уже давно решено.

Поставив бутылку на место я медленно подхожу к девушке. Она не намного ниже меня, но даже этой разницы в росте хватает, чтобы полностью завладеть ее вниманием.

— Послушай меня сейчас очень внимательно. Ничего. Не. Решено. Я сам решаю на ком, когда и где женюсь. И ты далеко не первая в списке претенденток. У тебя мог быть шанс на это, но ты оставила его где-то между сиденьем моего автомобиля и своим бывшим охранником, так что смирись, — пытаясь совладать с гневом, говорю я.

В глазах Виктории вспыхивает злость и лицо искажает гримаса. Вот и показывается ее истинная натура. Долго она продержалась в этот раз.

— Ты можешь и дальше строить из себя хозяина жизни, Браун, но мы оба знаем, что это не так, — шипит она. — Что? Думал мне ничего не известно? О да, я слышала разговор наших отцов и знаю, на каком крючке ты находишься у своего папочки. Он говорит — ты исполняешь. Не так ли?

Я резко хватаю ее за горло. Держу крепко, но не сжимаю. Ни разу в жизни даже пальца на женщину не поднимал, но эта стерва каждый раз пытается свести меня с ума.

— Ты ни черта не знаешь, поэтому закрой рот, пока не пожалела, — чеканю я.

— Может быть, — смеется она. — Но мне достаточно знать, что Браун-старший хочет нашей свадьбы, а значит она состоится и ты ничего с этим не сможешь сделать.

Смотрю на нее и остатки сил уходят на то, чтобы не сжать пальцы чуть сильнее. Отчаянная ярость захлестывает все больше с каждой секундой от осознания ее слов. Она замечает это и вновь превращается в покладистую кошку. Одной рукой Виктория проводит по моей груди и сладко улыбается.

— Ну же, Кол. Неужели я так плоха? Нам было хорошо вместе, ты же помнишь, — шепчет она. — Да, я оступилась, но была тогда совсем молодой и глупой. Позволь мне исправить ошибку.

Она выскальзывает из хватки и впивается в мой рот поцелуем. Чувствую на языке привкус той же помады, что и пять лет назад. Мои руки сжимают ткань платья вместе с ее ягодицами. Мы неистово двигаем ртами и продвигаемся к зеркальной стене. Гнев во мне клокочет и требует выхода. Плевать. Пусть будет она. Сейчас это не имеет значения.

Девушка из моих кошмаров скидывает лямки своего платья обнажая пышную грудь. Пальцы тянутся к ним и с силой сдавливают. Легкий вскрик. Плевать. Она все будет терпеть. В подтверждение этих мыслей она прижимается ко мне сильнее, а ее руки опускаются к резинке моих шорт. Прикусив зубами ее губу, я слышу громкий стон. Меня прошибает дрожь.

Это не то. Так не похоже на те звуки, что я слышал в своем кабинете. Отрываюсь от Виктории и с отвращением осматриваю сначала ее, а потом и свое отражение. Что я нахрен творю?

Перед глазами возникает лицо с серыми глазами, в которых плещется любопытство. В них также может гореть огонь негодования или пылать желание. Пусть между нами ничего нет, но благодаря ей я знаю, какой может быть страсть. Какой она должна быть. Не это жалкое подобие, выстроенное лишь на ненависти и грязной похоти.

Я отхожу к полке с вещами в углу, пока моя незваная гостья смотрит на меня в замешательстве. Знаю, о чем она думает. Раньше я никогда не останавливался.

— Уходи, — обманчиво тихо говорю я.

— В чем…в чем дело? Я сделала что-то не так? — она направляется в мою сторону. — Скажи чего ты хочешь и я все сделаю.

— Я сказал — уходи.

— Но мы ведь…

— УБИРАЙСЯ! — ору я и швыряю первый попавшийся предмет в зеркало за ее спиной.

Раздается оглушительный грохот и на пол вместе с моим телефоном сыпятся осколки. Испуганно закричав, девушка выбегает из зала, на ходу поправляя платье.

По венам циркулирует огонь. Ноги сами несут меня к боксерской груше и я начинаю колотить по ней не обращая внимания на хруст стекла под подошвой. Я бы посмеялся из-за вновь обретенных сил, если бы мне не хотелось сжечь здесь все до тла.

Удар, наклон, удар, поворот.

Меня уносит шторм, но совсем не те грозовые облака, о которых я втайне мечтал.

Элисон

Поразительно раздражающий звон откуда-то справа заставляет меня оторвать голову от подушки. Наощупь тянусь к источнику звука, но нечто тяжелое сковывает движения.

Распахнув глаза, трачу несколько секунд на осознание, что я нахожусь в комнате Мэтта. Мы лежим на боку. Одной рукой он крепко обнимает меня за талию, вторая же покоится под моей головой. Будильник на телефоне парня все никак не перестает звенеть, поэтому я вновь принимаю попытку освободиться из плена и выключить дьявольское отродье.

Обвивающая меня рука сжимается крепче.

— Имей совесть, я же сплю, — бурчит мне на ухо Мэтт.

— Я сейчас оглохну!

Ноль реакции. Он действительно спит дальше.

— Мэтт!

Раздражаясь все больше, одним резким рывком дотягиваюсь до телефона на краю кровати и с облегчением вырубаю его.

— Кто вообще ставит себе отбойный молоток вместо рингтона? — тихо возмущаюсь я.

Неожиданно я оказываюсь на спине, а в поле зрения возникает заспанное лицо с ленивой улыбкой. Голубые глаза в десяти сантиметрах от меня озорно щурятся.

— Так делают все нормальные люди, чтобы не проспать. Не каждому же дано подниматься с первыми лучами солнца.

— Я не всегда встаю так рано и, между прочим, тоже пользуюсь будильником!

Он опускает и без того низкий голос до шепота.

— Тогда мне стоит радоваться, что сегодня один из немногих дней, когда это не так.

До меня доходит смысл его слов и я оглядываю залитую утренним светом комнату. Вот черт!

— Я проспала! — подрываюсь на месте, но Мэтт по прежнему удерживает меня.

— Расслабься, конфетка. Сейчас только восемь утра.

Вместо того, чтобы последовать его совету, я напрягаюсь, почувствовав насколько тесно мы прижимаемся друг к другу. Сдерживая панику в голосе, как можно спокойнее говорю ему:

— Мне надо быть на работе к десяти часам.

Актриса из меня никудышная, поскольку Мэтт что-то замечает в выражении моего лица и улыбка парня меркнет.

— Элли… — начинает он неуверенно.

— Я правда очень опаздываю!

Вздохнув, он нехотя кивает и отодвигается в сторону. Я подскакиваю с кровати и направляюсь в свою комнату.

— Могу тебя подвести..

— Тебе же не по пути, — с сомнением уточняю я

— Сегодня у меня не так много работы, поэтому могу приехать на…

— Не нужно, Мэтти, — обрываю его. — Я буду переживать, что задерживаю тебя. Спасибо, но правда не стоит.

Стараясь не смотреть в его сторону несусь в ванную и захлопываю дверь. В спешных сборах, я не могу перестать думать о печальном Мэтте и о том, что именно послужило тому причиной. Вспоминая многочисленные взгляды и случайные, прикосновения я нахожу все больше правды в словах Моники. Не могу поверить, что не замечала этого раньше. Границы между нами размываются все сильнее, не оставляя мне времени на раздумья. Что же делать? Как не разрушить дружбу? Или все это время она существовала лишь в моей голове?

В офис я влетаю за две минуты до начала рабочего дня, едва не напугав Кэтрин до чертиков. Двадцать минут на экстренные сборы сделали свое дело, именно поэтому я голодная, нервная и во всем черном навожу на бедную секретаршу ужас. Волосы я собрала в тугой хвост, иначе растрепанная копна сделала бы из меня натуральную ведьму.

Устроившись в своем новом кабинете, я немного привожу себя в порядок и успокаиваюсь. Небольшое светлое помещение похоже на кабинет мистера Кеннета, но в несколько раз меньше и кажется достаточно подходящим для меня. К слову, ни одного из своих начальников утром я так и не встретила. Несколько следующих часов я в размеренном темпе занимаюсь установкой необходимых для работы программ и обработкой фотографий со вчерашней встречи.

Когда в дверях возникает Кэтрин, я с радостью соглашаюсь сходить с ней на обед. По пути нам встречаются еще несколько сотрудников из нашего отдела, с которыми я не успела познакомиться вчера. Мы весело беседуем о разных мелочах и к концу ланча осознаю, что она очень приятная девушка. Наконец-то повезло с коллегами. Нашу болтовню прерывает сигнал сообщения на моем телефоне:

“Будьте готовы через двадцать минут. Мы выезжаем на пресс-конференцию.

Браун”

Руки слегка потеют. Откуда у него мой номер? Сразу же одергиваю себя. Он мой босс, разумеется, у него есть номера своих подчиненных. Странно, что мне не сообщил о поездке Джейсон, но времени на расспросы нет. Наспех попрощавшись с Кэтрин бегу обратно в офис за необходимой техникой. Только я успеваю задаться вопросом, куда же мне идти, как из кабинета Кеннета появляется раздраженный Браун. Заметив меня он на секунду замедляется, после чего кивает в знак приветствия и подает знак следовать за ним.

Лифт спускается на подземную парковку, где находится уже знакомый мне черный автомобиль. Босс снова открывает для меня дверь, вызвав легкое недоумение у стоявшего рядом водителя. Судя по всему, обычно это его прерогатива.

Какое-то время мы едем по городу в молчании, которое сложно назвать уютным. Я не выдерживаю давящую на меня атмосферу и тихо обращаюсь к начальнику:

— Вы…в порядке?

Он невозмутимо вздергивает бровь, устремляя на меня равнодушный взгляд.

— А у вас сложилось иное мнение?

Решаю не лезть ему в душу и отрицательно качаю головой. Мужчина сегодня явно не в духе, но не задать следующий вопрос просто не могу.

— А Дж…мистер Кеннет на конференции присутствовать не будет?

— Нет.

— Разве он не должен быть на подобных…

— Не знал, что вы в такой степени осведомлены о должностных обязанностях моих подчиненных, — жестко обрывает он меня. — Могу сообщить, что мистер Кеннет занят своей работой, если вы так о нем переживаете. Еще вопросы?

Душу в себе растущую волну раздражения от его очередной вспышки гнева. Почему когда кто-то его бесит, я обязательно попадаюсь под горячую руку?! Я, черт возьми, его сотрудник и пусть смирится, что если меня не посвящают в детали работы, то мне придется вытаскивать их клещами. Он может как угодно относится к собственным обязанностям, но мне нужно выполнять свои на все сто процентов. Иначе попросту лишусь этой должности, а этого я допустить не могу.

— Да. Будут. — стараюсь максимально скопировать его деловой тон. — Что это за конференция и что от меня требуется?

Браун тихо хмыкает и переводит взгляд в окно, по которому начинает барабанить мелкий дождь. Солнечная утренняя погода длилась недолго и осень все настойчивее вступает в свои права.

— Мероприятие не имеет прямого отношения к ресторанному бизнесу, но касается непосредственно меня, а так как Кеннет в первую очередь мой пиар-менеджер, то и вам тоже придется работать со мной.

Я припоминаю нечто подобное в подписанном контракте, но не подозревала, что Браун действительно будет заинтересован в сотрудничестве напрямую. Зачем ему сдалась я, когда есть куча других фотографов, готовых с радостью облизать его от макушки до пяток?

Не обращая внимание на немой вопрос в моих глазах, босс продолжает объяснять.

— Помимо руководства собственным бизнесом, мне также приходится занимать должность заместителя генерального директора в компании отца.

Его заявление меня удивляет. Сколько часов в сутках у этого человека? Неужели ему действительно удается справляться с таким количеством работы?

— Так сегодняшняя встреча будет связана с холдингом? — догадываюсь я.

Браун кивает в знак подтверждения.

— Если коротко, то мы получили разрешение на реализацию в стране нового европейского препарата в области лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Оно хорошо себя показало в ходе клинических испытаний и многие фармацевтические компании долго боролись за право его распространять, но в итоге его получили мы, — делится информацией он. — Сегодня нам предстоит ответить на вопросы и убедить партнеров заключить с нами контракты на поставки.

— Прошу прощения, но не до конца понимаю, зачем вам мое присутствие? — спрашиваю я.

В глазах мужчины на секунду вновь вспыхивает эмоция, которую я успела разглядеть, когда тот покидал кабинет Джейсона.

— Вы будете заниматься съемкой во время моего общения с прессой и экспертами, чтобы наша команда смогла создать краткую презентацию по итогам конференции, — слегка раздраженно отвечает он.

Даю ему понять, что все сделаю, хоть и задаюсь вопросом: неужели там без меня будет недостаточно людей для съемки необходимого материала? Видимо, пора привыкать к странностям нового начальника. Если угодно, чтобы его снимало как можно больше камер, то ради Бога. В конце концов, за это мне и платят.

Вскоре мне удается разглядеть в помутневшем окне очертания высокого здания увенчанного темно-зеленой крышей. Спустя пару минут мы останавливаемся возле него и двери машины распахиваются. Я замечаю молодого мужчину, одетого в изысканную униформу черного цвета. Он услужливо подставляет нам зонт и провожает до входа в отель.

О, да вы должно быть шутите! Из всех мест мы приехали именно сюда?!

— Добро пожаловать в “Хилтон Резортс”, — вежливо произносит швейцар, распахивая перед нами двери.

Браун слегка косится на меня.

— Должно быть приятно вновь оказаться в хорошо знакомом месте.

Могу поклясться, что слышу в его речи нотки иронии, но списываю все на свою паранойю. В холле собралось множество людей, в том числе и с камерами. С облегчением отмечаю, что все они одеты максимально просто и преимущественно в темные оттенки. Смею предположить, что чем незаметнее, тем лучше. Мы движемся в сторону открытых дверей конференц зала, куда плавно стекаются почти все присутствующие.

Босс дает мне краткий инструктаж касаемо регламента проведения мероприятия и удаляется к массивному столу в конце просторного зала. Высокие потолки и огромная люстра добавляет всеобщей атмосфере помпезности. Если компания хотела показать свою статусность, то у них без сомнения это получилось. Занимаю отведенное мне место рядом с представителями прессы и приступаю к работе, делая снимки гостей и местной обстановки.

За большим широким столом разместились шесть мужчин, в числе которых сидит и Браун. Он выглядит слишком непринужденно для человека, находящегося перед двумя сотнями влиятельных гостей. Весь его вид демонстрирует, что он готов с легкостью ответить на любые вопросы.

Мое внимание привлекает мужчина, сидящий справа от него. Можно даже не смотреть на расставленные таблички с именами, чтобы понять кем тот является. Не считая разницы лет в тридцать и короткой бороды с проблесками седины, он выглядит почти также, как и мой начальник. С его разрешения присутствующие начинают задавать вопросы.

Следующие два с половиной часа пролетают для меня достаточно быстро. Сосредоточившись на работе, я краем уха слушаю всеобщие обсуждения. К концу мероприятия можно смело сделать вывод, что недостатка в заинтересованных партнерах у холдинга не будет.

Когда народ начинает понемногу расходиться, я направляюсь на поиски Брауна. Замечаю его в дальнем углу зала разговаривающим с отцом. Решаю не подходить вплотную, но оказаться в его поле зрения. Почему-то мне хочется быть ближе к нему в эту минуту. Исходя из его рассказов об отце, у них не очень-то теплые отношения.

Мужчина замечает мое присутствие и на несколько секунд удерживает мой взгляд. Это привлекает внимание собеседника и он оборачивается назад. Теперь кажется неуместным стоять в отдалении и при это быть объектом наблюдений.

С осторожностью я подхожу к мужчинам. Браун-младший приближается ко мне на шаг.

— Отец, позволь представить тебе мисс Элисон Ховард. С недавнего времени она работает у нас и сегодня сопровождает меня в качестве фотографа. — сдержанно произносит он и переводит взгляд на меня. — Мисс Ховард, это Клифорд Браун.

Я протягиваю мужчине руку для рукопожатия, но та остается проигнорированной в течение нескольких секунд и мне не остается ничего другого, как неловко ее опустить. Щеки наливаются румянцем от столь явной демонстрации пренебрежения.

Холодные глаза Брауна-старшего вскользь проходятся по мне и вновь возвращаются к сыну.

— Надеюсь, мы пришли к соглашению и в эту субботу ты появишься там, где тебе положено быть, — бесцветным голосом заявляет он и не сказав больше ни слова, направляется в сторону выхода.

Не совсем понимая, свидетелем чего я стала, робко поворачиваю голову к боссу. На его скулах ходят желваки, а губы сжаты в плотную линию.

— Мне кажется или он недолюбливает фотографов? — пробую пошутить я.

Браун только сильнее хмурится и напряженно вздыхает. Ладно, возможно я выбрала неудачное время для юмора. Мы покидаем зал под оживленные беседы присутствующих гостей, попутно прощаясь с некоторыми из них.

У самых дверей начальника окликает грузный мужчина в сером костюме и в спешке подходит к нам.

— Еще раз здравствуйте, мистер Браун. Позвольте отметить сегодняшнее мероприятие! Уверен, ваше лекарство откроет для медицины новые возможности, — заискивающе улыбается он.

— Благодарю, Альберт, — сухо отзывается босс.

Сообразив, что лесть не вызвала ожидаемой реакции, Альберт фокусирует свое внимание на мне, дабы сгладить неловкость.

— А вы должно быть спутница господина Брауна, мисс…?

— Фотограф, — поправляю его. — Элисон Ховард.

Мужчина расплывается в приторной улыбке.

— Очень приятно, мисс Элисон, — тянется он к моей руке в попытке поприветствовать, но Браун перехватывает его запястье.

Меня на секунду смущает это действие, но в то же время отзывается благодарностью за то, что он избавил меня от прикосновений не самого приятного на вид человека.

— Вы что-то хотели, мистер Болман?

Угрожающие нотки в его голосе заставляют нашего собеседника отступить на шаг и несколько сбивчиво произнести:

— Я подумал, что раз вы здесь, то мы могли бы еще раз обсудить предложение нашего отеля. Это стало бы отличной возможностью…

— Ваше руководство уже получило мой ответ. Я не склонен менять свои решения, так что вопрос остается закрытым, — жестко обрывает его речь Браун. — Всего доброго.

Не дожидаясь ответа, он аккуратно подталкивает меня в направлении выхода. Оказавшись на улице, с облегчением вдыхаю свежий воздух, пропитанный запахом влажного асфальта и опавших листьев. Дождь прекратился, оставив после себя приятную осеннюю атмосферу.

Браун быстро что-то набирает на своем телефоне и через пару минут Грегори подъезжает к нам. В очередной раз босс открывает мне дверь, после чего сам садится в машину. Он выглядит задумчивым, но вдруг переводит на меня взгляд и его губы подергиваются в легкой улыбке. Я вопросительно на него смотрю, но тот оставляет меня без ответа. Ну просто чудесно. Всегда мечтала быть причиной необъяснимого веселья.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

— В офис. У меня назначена еще одна встреча, а вам полагаю необходимо забрать оставшиеся там вещи.

Удовлетворившись ответом, откидываюсь на мягком сидении.

— О каком предложении говорил этот мистер Альберт? — интересуюсь я.

— В прошлом месяце отель запросил разрешение на проведение в их ресторане мастер-класса от нашего шеф-повара. Я отказал.

— Почему?

— Ни руководство, ни повара не вызывают у меня доверия. Мы остаемся одним из лучших ресторанов в городе не просто так. В том числе потому, что не распространяемся о рецептурах среди сомнительных людей, — поясняет он. — Последнее, что нам надо, так это скопированные блюда нашего заведения в меню отельного ресторана.

Я нахожу логику в его рассуждениях.

— Он вам не слишком понравился, верно? — с ноткой странного лукавства спрашивает Браун.

— Не слишком, — соглашаюсь я. — Складывается впечатление, что он немного…скользкий, к тому же неприкрытое подхалимство мало кого привлекает.

— Тяжело, наверное, приходится работать с людьми, которые вызывают отторжение.

— Вы преувеличиваете и вовсе не вызываете у меня…

Закрываю рот, но слишком поздно, чтобы смысл фразы ускользнул от босса. Черт.

— Я говорил не о себе, — невозмутимо отвечает он.

И тут меня словно прошибает током. Альберт Болман. Никак не могла вспомнить, откуда мне знакомо это имя. Именно его подпись стояла на моей липовой рекомендации из проклятого отеля. Я только что сдала себя с потрохами.

— Что-то не так, мисс Ховард? — самодовольно улыбается Браун.

— Вы…вы ведь все поняли, да?

— О том что вы первый раз были в отеле, где по вашим же словам отработали два года? Это стало очевидно, как только вы стали искать дамскую комнату по всему первому этажу.

Это конец.

— Теперь уволите?

Он удивляется.

— Какой тогда был смысл вас вообще брать на работу?

— Подождите, я не понимаю, — запутываюсь я. — Вы знали об этом еще до этого?

— Я звонил главному управляющему ресторана и он сказал, что он ничего не знает о некой мисс Элисон Ховард.

— Зачем же вы тогда приняли меня в штат?

Браун смотрит серьезно, пусть и с небольшой иронией.

— Я человек слова. Пообещал устроить на работу, если принесете мне рекомендацию из отеля. Вы принесли. Разговора о том, что она должна быть настоящей не было, хотя чисто технически официально она была подтверждена вышестоящим руководством, — он понижает голос. — Ты воспользовалась лазейкой в нашем договоре и меня подкупила твоя находчивость.

Автомобиль останавливается перед светофором рядом с оживленным проспектом. Пока раздумываю как реагировать на сказанное Брауном, мое внимание за окном привлекает одиноко плачущий ребенок.

У входа в магазин в нескольких метрах от нас стоит маленькая девочка и судорожно прижимает к себе фиолетовый рюкзачок. Проходящие мимо люди не замечают слез на испуганном лицу и дальше спешат по своим делам. Едва машина приходит в движение, я не успев опомниться, распахиваю двери и выскакиваю на дорогу.

Элисон

За спиной раздаются крики и визг тормозов вперемешку с автомобильными сигналами. Не обращая на это внимания, я быстро преодолеваю короткое расстояние и останавливаюсь около ребенка. Девочка прижимает крохотный подбородок к груди, поэтому мне приходится опуститься на корточки, чтобы она могла меня видеть.

— Эй, — ласково зову я. — Что случилось, малышка?

— Ты что, совсем из ума выжила?! — слышу разъяренный голос где-то позади.

Браун подбегает ко мне и хочет продолжить тираду, но замечает объект моего внимания. Я адресую ему строгий взгляд и он с трудом берет себя в руки. Вновь сосредотачиваюсь на девочке, которая теперь испуганно оглядывает двух стоящих перед ней взрослых.

— Не бойся, все хорошо. Почему ты плачешь? — пытаюсь успокоить ее.

Она молчит и беззвучные слезы начинают сильнее катиться по щекам.

— Тише, тише. Мы тебя не обидим. Я хочу помочь. Скажи, ты здесь с родителями?

Отрицательный кивок.

— Где твоя мама?

— Я…не знаю, — давится она рыданиями.

В растерянности смотрю на молчащего рядом Брауна и он, к моему удивлению, опускается рядом со мной. Протягивая руку девочке, он интересуется у нее спокойным, глубоким голосом:

— Сколько тебе лет?

— Ше…ик…сть, — отвечает она.

— А так и не скажешь, — преувеличенно удивляется босс. — Я думал, семь или даже все восемь. На вид ты совсем взрослая.

Малышка потихоньку успокаивается, заинтересовавшись мужчиной после подобной похвалы.

— Такие взрослые девочки плачут только если с ними случилось что-то очень-очень серьезное. Расскажешь нам?

Поджав дрожащие губки, она топчется на месте. Щеки покраснели, а светлые волосы торчат во все стороны.

— Мамочка должна меня забрать. Папа сказал, чтобы я ждала ее, — дрожащим голосом шепчет она.

Наша компания потихоньку начинает привлекать внимание прохожих, также как и дорогой автомобиль мешающий движению на дороге. Достаю из кармана салфетки и промакиваю одной из них детское личико.

— Ты знаешь, как давно здесь стоишь?

— Угу. Бабушка учила меня часам, — она стучит пальчиком по небольшому циферблату с ремешком на ее запястье. — Когда папа привез меня, большая стрелка была тут.

Я с ужасом смотрю на указанное время и понимаю, что стоит она здесь уже больше часа.

— Я хотела пойти маме навстречу, но потом испугалась машин, — застенчиво опускает глаза она. — А когда решила вернуться к обратно, не смогла найти дорогу.

— Подожди, — включается Браун. — Ты пришла сюда откуда-то еще? Отец оставил тебя не здесь?

Девочка качает головой.

Я мысленно проклинаю родителей этого несчастного ребенка. Кто из этих идиотов додумался оставить ее одну в центре города?!

— Как тебя зовут? — спрашиваю я

— Люси.

— Я Элисон, а это… — указываю на Брауна растерянно, не совсем понимая как его представить.

— Колтон, — спокойно договаривает за меня он. — Рад познакомиться с тобой Люси.

Он пожимает ее маленькую ручку и девочка расцветает от подобного знака внимания. Несмотря на ситуацию, я очень хорошо ее понимаю. Когда Колтон Браун включает свое обаяние, женщины любого возраста вряд ли могут перед ним устоять.

Мы поднимаемся в полный рост и переглядываемся. Я молча набираю короткое сообщение в телефоне и показываю ему текст на экране.

“Нужно звонить в полицию.”

Мужчина хмурится и отрицательно качает головой в ответ.

— Нам придется прождать их здесь и потом провести минимум несколько часов в участке. Это слишком долго и не самое подходящее место для ребенка.

— И что вы предлагаете? Не оставлять же все как есть!

Люси непонимающе переводит взгляд с меня на босса. Он снова обращается к девочке:

— Как ты смотришь на то, чтобы мы тебя накормили, пока ищем твою маму?

Малышка с энтузиазмом соглашается и тянется ко мне, чтобы взять за руку. Я крепко сжимаю ее ладошку и с сомнением смотрю на Брауна.

— Разве это хорошая идея? Мы не можем просто взять и увести чужого ребенка не понятно куда никому не сообщив, — взволнованно оглядываюсь по сторонам. — Если ее уже объявили в розыск, то нас запросто примут за похитителей, — уже шепотом добавляю я.

Мужчина закатывает глаза и принимается кому-то звонить. Он дает знак идти к машине, а сам остается на улице для разговора. Мне ничего не остается, как последовать его указаниям. Я никогда прежде не была в подобной ситуации, но Браун выглядит уверенным в своих действиях, так что решаю положиться на него.

— Прокатимся? — спрашиваю с улыбкой у Люси и веду ее к машине.

Девочка под изумленным взором водителя забирается на заднее сидение. Все также держа в руках свой рюкзачок, она принимается осматривать дорогой салон. Через несколько минут возвращается босс и мы наконец освобождаем проезжую часть, тронувшись с места.

— Куда едем, сэр? — уточняет Грегори и я вижу недоумение на его лице через опущенную перегородку окошка, отделяющую водителя от нас.

— В ближайший торговый центр, где можно поесть, — отвечает Браун и поглядывает на сидящую рядом с ним девчушку.

Она болтает ножками, обутыми в простые белые кеды. Синий спортивный костюм выглядит местами поношенным, но в целом достаточно чистым. А если бы она до вечера оставалась на улице? С заходом сильно холодает и мне не понятно, как девочка могла бы не замерзнуть. Более тревожные мысли роятся в голове. Это далеко не самая страшная вещь, которая могла бы с ней случиться. Гнев на безответственных родителей вспыхивает с новой силой.

— Мы должны сообщить об этом. Нельзя оставлять подобную халатность без внимания! — негодую я.

— Я позвонил знакомому из полиции. Он уведомит всех о произошедшем. Сейчас проверят списки и заявления о пропавших детях. Если совпадений не найдут, то пустят информацию о найденном ребенке по всем возможным каналам связи, — успокаивает меня Браун. — Сейчас главное накормить Люси и ждать результатов поиска.

Все еще злюсь, но понимаю, что он прав.

— А как же ваша встреча? — вспоминаю о планах босса.

— Перенес.

— Вы могли бы оставить нас с Люси в торговом центре и мы подождали бы там, пока все не прояснится, — предлагаю я.

Сложившаяся ситуация определенно выбивается за рамки обычного рабочего дня, но поскольку не является угрожающей жизни, то не требует от него дальнейшего присутствия. Все таки это я решила помочь девочке. О поступке я ни секунды не жалею, но испытываю некоторую вину за то, что втянула Брауна в эту передрягу.

— Предлагаешь мне бросить тебя одну с потерявшимся ребенком? — хмуро уточняет он.

— Нет, но вам не обязательно…

— Элисон, — он делает многознательную паузу. — Я нахожусь там, где считаю нужным. Ты меня услышала?

— Да, — кротко соглашаюсь я.

— А можно мне мороженое? — раздается взволнованный детский голосок.

Мы вдвоем улыбаемся, но Браун делает строгое лицо и поворачивается к Люси.

— Только после нормального обеда. Сначала тебе придется съесть овощи и что-нибудь мясное. Или может быть суп? Ты любишь гаспачо? — сосредоточенно перечисляет он.

Я не могу сдержать громкий смех.

— Мистер Браун, ей шесть, — прикрываю улыбку рукой. — Вряд ли она когда-нибудь ела гаспачо.

— Тогда нам придется устранить это досадное упущение, — невозмутимо отвечает он. — К хорошей еде приучают с детства.

К огромному разочарованию босса, небольшой торговый центр не располагал обилием ресторанов класса люкс, так что нам пришлось ограничиться обычным детским кафе. Браун до невозможного комично смотрится в милой обстановке с разноцветными стенами и яркими стульями.

Люси за обе щеки уплетает макароны с сыром, запивая все шоколадным молочным коктейлем. Мужчина явно не одобряет подобную еду, но мне удалось убедить его в том, что ребенок в таком возрасте вряд ли оценит гастрономические изыски, поэтому девочка сама сделала выбор.

Я тоже не смогла удержаться от молочного коктейля. Наслаждаясь сливочным вкусом, я молча наблюдаю за Люси, отпросившуюся в игровую зону.

— Удивительно, насколько быстро адаптируется психика ребенка, — прерывает мои размышления низкий голос. — Еще два часа назад она плакала на улице, а сейчас беззаботно играет с другими детьми в компании чужих людей.

Браун также неотрывно следит за девочкой, будто ожидая, что в любой момент она может подвергнуться внезапной опасности. Я улыбаюсь. Он не такой бесчувственный, каким хочет казаться.

— Она чувствует, что с нами ей ничего не грозит, поэтому может позволить себе расслабиться, — отвечаю я, пожав плечами.

— Ты еще и эксперт в области детской психологии? — поддразнивает Браун. — Пора начинать вести список твоих талантов Элисон Ховард.

Странно, но мне гораздо больше нравится, когда он зовет меня по имени.

— Нет, просто мне хорошо знакома обратная сторона медали, — едва слышно отвечаю я.

Висок опаляет пристальный взгляд, но я не поворачиваюсь к нему.

— О чем ты?

Я не собиралась этого говорить, но какая-то часть души каждый раз невольно открывается в присутствии этого мужчины. Почему-то я знаю, что могу ему доверять.

— Когда я была ребенком в моей семье все подчинялись… определенным правилам. Многое из воспоминаний о раннем детстве уже стерлось, но ощущение беспрерывного контроля основательно въелось в сознание. Оно редко позволяло мне вести себя подобным образом, — указываю своим опустевшим стаканом в сторону Люси.

Девочка беззаботно смеется, закручиваясь на веревочной качели вместе с новой подругой. Осмеливаюсь повернуть голову в сторону Брауна и обнаруживаю в его глазах то, чего совсем не ожидала. Понимание.

— Ты единственный ребенок в семье? — задумчиво спрашивает он.

— Да, — подтверждаю я. — К сожалению или к счастью.

— До сих пор не определилась?

— Боюсь, что нет. С одной стороны, будь у меня брат или сестра, это определенно помогло бы справляться с некоторыми ситуациями, но с другой…

— Тяжело было бы еще одному человеку, — договаривает за меня он.

Медленно киваю, не отводя от него глаз. Эмоции творят с ним что-то удивительное, придавая лицу непривычное выражение мягкости. Мне вдруг до дрожи в руках хочется к нему прикоснуться, но в этот момент наш разговор прерывает звонок телефона.

— Слушаю, — отрешенно произносит он в трубку. — Понял. Хорошо. Да, с ней все в порядке. Мы в кафе торгового центра, адрес сейчас сброшу.

— Есть новости? — взволнованно спрашиваю я.

— Да. Нашлась мать Люси. Она искала ее в четырех кварталах от того места, где мы ее подобрали, но пошла в противоположном направлении. Полицейские уже везут ее к нам.

С облегчением откидываюсь на спинку пластикового стула и вновь нахожу глазами девочку. Заметив наши лица, она спешит к нам.

— Уже уходим? — с грустью интересуется она.

— Нет, милая. Мы еще немного побудем здесь, твоя мама скоро к нам приедет.

Люси радостно улыбается и слегка подпрыгивает на месте, но вскоре сникает от осознания какой-то мысли.

— А папа тоже приедет?

Мы с Брауном переглядываемся.

— Нет. Она будет одна, — отвечает он. — А ты не хочешь к папе?

Девочка стыдливо прячет глаза.

— Не очень…Мне не нравится у него дома. Там плохо пахнет и много чужих дяденек. Они странно себя ведут, если у них много разных бутылок.

От доброго Брауна не остается и следа. Сдерживая очевидную злость, он нежно гладит малышку по белокурой головке.

— Не переживай, Люси. Ты больше к нему поедешь.

— Обещаешь? — с надеждой спрашивает она.

— Обещаю.

Люси подходит ближе и обвивает тонкими ручками его шею в робком объятии. Сердце в моей груди болезненно сжимается от этой сцены. Мужчина ласково поглаживает ее спину одной рукой, после чего предлагает заказать всем еще по одной порции мороженого.

Спустя двадцать минут ожидания и три съеденных шарика пломбира, мы замечаем рядом с выходом женщину в сопровождении двух полицейских. В поисках чего-то она судорожно вглядывается сквозь стеклянные стены заведения. Обнаружив наш столик, она вбегает внутрь. Люси оборачивается на звук своего имени и радостно вскрикивает:

— Мамочка!

— О боже, девочка моя! — захлебывается рыданиями худая женщина, опустившись на колени перед розовым стульчиком. — Ты в порядке? У тебя что-нибудь болит?

Она лихорадочно принимается осматривать дочь и убедившись, что с той все в порядке, крепко прижимает ее к груди. Со смешанными чувствами я наблюдаю за воссоединением матери и ребенка. Лицо босса не выражает ни единой эмоции и он лишь сосредоточенно анализирует представшую перед ним женщину. Негромко прочистив горло, он привлекает ее внимание. Покрасневшие от слез глаза с опаской смотрят на нас двоих.

— С-спасибо вам…я не знаю, как вас благодарить…если бы не вы…

Незаметно подошедшие офицеры полиции просят нас пройти в сторону и побеседовать без ребенка. Один из них остается присматривать за Люси.

— Почему она оказалась на улице одна? — холодно спрашивает Браун.

— Мой бывший муж…он забрал ее повидаться и должен был сегодня привезти обратно, но почему-то позвонил и сказал, что куда-то торопится и не сможет подвезти ее прямо к дому, — с тревогой объясняет она. — Он сообщил, что оставил дочь возле какого-то магазина. Я сразу сорвалась туда, но когда приехала, Люсинды там уже не было.

В ее глазах снова отражается паника. Во мне же закипает ярость из-за абсолютно незнакомого человека. Будь он в пределах моей досягаемости, я бы придушила его собственными руками.

— Вы в курсе в каких условиях живет ее отец и где она проводит время? — едва сдерживаясь, вклиниваюсь я в разговор.

— Да. Я пыталась сделать так, чтобы они не виделись… но после развода суд обязал меня отдавать ему дочь раз в две недели. Если не буду исполнять требование, то ее могут забрать и передать ему насовсем, — она отчаянно трясет головой.

Брауна казалось бы совсем не трогает жалостливый рассказ матери и он с непоколебимой строгостью продолжает:

— Мисс…?

— Донован. Молли Донован.

— Послушайте, мисс Донован, я пообещал Люси, что она больше не вернется к отцу. И я намерен сдержать это обещание во что бы то ни стало. С вами свяжется мой адвокат и поможет решить вопрос с опекой через суд.

Женщина неверяще смотрит на Брауна и хочет что-то сказать, но тот не дает ей заговорить

— С этого дня, дальнейшая судьба девочки находится под моим контролем и я сделаю все, чтобы ей помочь. Если мне станет известно, что несмотря на все приложенные усилия, вы будете подвергать ребенка опасности, позволяя отцу вмешиваться в ее жизнь, то вы очень сильно об этом пожалеете, — произносит он, делая акцент на последнем слове. — Вы меня поняли?

Все еще пораженная Молли начинает активно кивать и принимается благодарить Брауна, но тот сдержанно ее останавливает. Еще какое-то время мы беседуем с полицейскими, чтобы уладить все формальности. Обменявшись номерами телефонов с мисс Донован, мы зовем Люси к себе, чтобы попрощаться. Видно, что девочка нежно привязана к матери, но наша компания ей пришлась по душе и сейчас она расстроено поджимает губки. Я сажусь на корточки и аккуратно беру ее за руки.

— Все будет хорошо, Люси, вот увидишь. Я была очень рада познакомиться с такой храброй девочкой. Слушайся маму и ни о чем волнуйся, — уверяю ее я. — Хорошо?

Малышка крепко обнимает меня и быстро чмокает в щеку, после чего делает несколько шагов к Брауну. Он гладит ее по макушке и нагнувшись, что-то шепчет на ухо. Та улыбается и довольно качает головой, соглашаясь с услышанным. Вновь поблагодарив нас за помощь, Молли уходит крепко держа руку дочери. Офицеры отправляются следом, чтобы подвезти их домой.

Взглянув на время в телефоне, я понимаю, что ехать в офис уже бессмысленно. Вечером там делать нечего, а все самое необходимое из вещей всегда при мне. Мистер Браун настоятельно предлагает мне воспользоваться услугами Грега и добраться домой с комфортом. Недолго думая, я соглашаюсь. Убеждаю себя, что это никак не связано с моим желанием побыть с боссом еще чуть-чуть. Просто экономия времени и ничего больше.

Мне немного неловко, что мужчине придется сделать крюк после такого насыщенного дня, ведь он определенно живет в более престижной части города. Покинув торговый центр мы находим машину на платной парковке неподалеку. Устроившись на своих привычных местах, мы проводим почти всю дорогу в неспешном разговоре о сегодняшнем дне.

Я узнаю, что Браун не единственный ребенок в семье. Его старшая сестра живет и работает за границей, а младший брат заканчивает колледж в этом году. Все детство ему приходилось присматривать за ними, не взирая на статус среднего ребенка. Он отзывается о них с заметной теплотой, хоть и не очень многословно, как будто не привык делиться с кем-то подобной информацией.

— Что вы сказали Люси перед ее уходом? — любопытствую я, вспоминая их прощание.

Мужчина искренне улыбается. Боже. Надо запретить ему это делать, иначе после нескольких таких улыбок, я растекусь лужицей прямо здесь. Вряд ли у меня хватит денег на химчистку такого автомобиля.

— Сказал, чтобы ела побольше овощей и поинтересовался ее мнением по одному вопросу, — лукаво отвечает он.

— Какому же?

— А вот это уже секретная информация.

Я слегка надуваюсь от невозможности утолить свое любопытство, но быстро переключаю внимание на новую тему. Не хочется терять возможность узнать босса поближе, пока тот в приятном расположении духа.

— У вас есть дети?

Это не мое дело, но мне очень хочется знать ответ на вопрос.

— Нет. Я еще не встретил… — немного отрешенно замолкает он. — Не было подходящего момента. Работа занимает все мое время, но надеюсь, однажды, судьба осчастливит меня возможностью стать отцом.

Уверена, его детям крупно повезет. Судя по тому, что я сегодня видела, для своего ребенка он готов достать звезду с неба.

Время пролетает незаметно и вот мы уже подъезжаем к моему дому. Пятиэтажный многоквартирный дом выглядит обветшало и я испытываю смущение от того зрелища, что открывается перед Брауном. Тот даже бровью не ведет при взгляде на постройку.

Он как ни в чем не бывало выходит сам и открывает мне дверь. Я не перестаю удивляться его манерам и с благодарностью принимаю теплую руку. Немного огрубевшие на ощупь пальцы удивительно нежно держат меня несколько секунд, пока я выбираюсь наружу.

— Спасибо, что подвезли.

Мужчина отмахивается от моих слов, показывая, что это пустяки.

— Я сегодня…весьма необычно провел время, Элисон. Не думаю, что хотел бы вновь оказаться в ситуации с потерянным ребенком, — саркастично посмеивается он. — Но, пожалуй, ты единственная, с кем это оказалось…интригующим. Теперь буду держать в голове, что от тебя можно ожидать чего угодно.

Я заливаюсь краской и обнимаю себя руками. Совсем вылетело из головы, что я практически на ходу выпрыгнула из машины.

— Обещаю, в следующий раз не прыгать с моста за тонущим котенком, — отшучиваюсь я, слегка сморщив нос.

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Он смотрит на меня таким внимательным взглядом, что я готова упасть к его ногам. Что собственно и делаю. Буквально.

Отступая на шаг в сторону, я спотыкаюсь о неровность в асфальте и с коротким вскриком падаю на землю. Резкая боль пронзает левую лодыжку и руки начинают саднить от неудачного приземления. Спасло то, что пятая точка приняла на себя большую часть удара, вот только это не спасает меня от желания провалиться от стыда.

Браун в одно мгновение оказывается рядом и опускается на корточки.

— Ты в порядке? Где болит? — обеспокоено осматривает меня он.

— Нога, — протяжно шиплю я, потирая ушибленную конечность.

— Не двигайся. Я сейчас проверю, нет ли перелома.

Он принимается бережно ощупывать ногу и после нескольких манипуляций, приходит к выводу, что обошлось без серьезных травм.

— Скорее всего небольшой ушиб, вряд ли растяжение или что похуже, но лучше показать врачу.

— Не думаю, что у меня остались силы провести остаток этого чудесного дня в больнице, — ворчу я, с тоской поглядывая на окна своей квартиры.

Браун хмыкает и замечает, куда направлен мой взгляд.

— Какой этаж?

— Третий.

— В доме есть лифт?

Ответом ему служит многозначительный вздох.

Не давая мне времени опомниться он придвигается ближе и просовывает одну руку под поясницу, а вторую под ноги, стараясь не задеть травмированную. Одним легким движением он отрывает меня от земли.

— Что вы делаете? — визжу я. — Поставьте меня на землю! Я могу идти сама!

Босс с сомнением смотрит на мою левую ногу и молча шагает вперед. В попытке вырваться, я случайно задеваю локтем его торс. Он недовольно ворчит.

— Еще несколько таких выкрутасов и мы оба окажемся на земле. Есть желание оказаться придавленной мной? — невозмутимо спрашивает он, перехватывая меня по удобнее. Мне ничего не остается, как перекинуть одну руку ему за спину и держаться крепче.

Жар охватывает тело при мыслях об описанной им сцене. Правда в моей голове она не имеет ничего общего с валянием на асфальте. Кое-как мы открываем дверь и Браун осторожно поднимает поднимает меня по ступенькам. Его шею прикрывает лишь короткий воротник рубашки и мой нос оказывается слишком близко к голой коже. Восхитительный запах сандала и бергамота наполняет легкие. Он становится таким привычным, что меня поражает, как я жила без него раньше.

Мы поднимаемся в полной тишине, которую разбавляют лишь звуки его размеренного дыхания и неспешных шагов. Пальцы на моей спине иногда сжимаются чуть сильнее необходимого, словно он боится уронить меня. Я завидую его стойкости и сосредоточенному лицу, ведь мое дыхание сбивается с каждой ступенькой все больше и больше. Прикрываю глаза, позволяя себе несколько мгновений наслаждаться моментом близости. Боже, пусть он этого не заметит.

Наконец, мы останавливаемся на третьем этаже и мужчина аккуратно опускает меня на пол около нужной квартиры, крепко придерживая одной рукой за талию. Мы смотрим друг другу в глаза и я замечаю, что его дыхание не такое ровное, как мне казалось.

— Ключи? — шепчет он.

Не сводя с него глаз, молча роюсь в кармане штанов и выуживаю оттуда связку, но не двигаюсь с места для того, чтобы открыть дверь. Обычно изумрудные глаза потемнели, и мне почти не видно радужки за расширенными зрачками. Воздух между нами сгущается.

— Я почти угадал, — вновь нарушает молчание Браун.

— Ч-что?

— Тогда в лифте я сказал, что с тобой встречу свое тридцатилетие в травмпункте или…

— Седым, — вспоминаю я. — У вас сегодня день рождения?

Он качает головой.

— Завтра. Я же сказал: Почти угадал.

— У меня нет для вас подарка, — тихо говорю я первое, что приходит на ум.

Он все еще стоит слишком близко, а талию по прежнему сжимает его рука. Мне это до боли напоминает другой раз, когда мы стояли вот так и не контролировали себя. Судя по лицу Брауна, его голову посещают похожие мысли.

— Думаю, один все же найдется, — хрипло бормочет он и очень медленно наклоняется ко мне.

Он дает время принять решение. Оттолкнуть его. Но проблема в том, что это последнее чего я хочу в данный момент. Теплые губы прижимаются к моему рту в мягком, почти невесомом касании и задерживаются в таком положении на несколько секунд. Ключи со звоном выпадают из руки и я осторожно касаюсь его щеки. Легкая щетина приятно покалывает ладонь.

Мужчина плавным движением проводит своим языком по моей нижней губе и сердце в груди пропускает удар. Он ласкает меня поцелуем и в то же время его правая рука опускается мне на шею, поглаживая большим пальцем чувствительную кожу под челюстью. Кожа горит от его прикосновений.

Когда воздух в легких заканчивается, Браун отрывается от меня и собирается что-то сказать, но его прерывает звук открывающейся двери. Заторможено повернув голову, замечаю стоящего на пороге Мэтта, чьи глаза способны прожечь дыру до самой преисподней.

Элисон

— Элисон? — неверяще смотрит на меня Мэтт.

Поправочка. Не только на меня, а еще и на стоящего до неприличия близко мужчину. Если друг еще сомневался в том, что здесь происходило пять секунд назад, то сейчас оттенок моего лица выдает нас с потрохами.

— Привет, не знала, что ты уже дома, — пищу я.

— Вернулся пораньше, думал, мы сходим куда-нибудь, — напряженно произносит он, продолжая сверлить взглядом моего спутника.

Лицо Брауна словно каменеет и он поворачивается в мою сторону. Боже. Даже думать не хочу о том, как сейчас выгляжу в его глазах. Впрочем, он вновь надевает маску холодного безразличия и сдержанно отступает назад.

— Покажитесь врачу. Возьмите больничный, если понадобится, — отчеканивает начальник и не дав мне возможности ответить, спускается по лестнице.

Под гулкое эхо шагов, я откидываю голову назад и больно ударяюсь затылком о стену. Ауч. Просто прекрасно. Кто-нибудь ущипните меня, это не может происходить наяву.

— Какой еще врач? Что случилось? Кто это вообще был? — спрашивает Мэтт.

— Упала на улице перед домом, ногу подвернула, — мямлю я, проигнорировав последний вопрос и осторожно ковыляю внутрь квартиры.

Мэттью придерживает меня за плечо, все еще злясь. Чует сердце, разборок не избежать, а это последнее, чего мне сейчас хочется. До сих пор не могу поверить в произошедший с боссом поцелуй! Уже второй! Губы предательски покалывает.

Захлопнув дверь, друг не унимается с допросом.

— Что это за козел и какого черта он делал у нас дома?!

Я скидываю один ботинок и разворачиваюсь к нему.

— Во-первых, этот козел мой босс, так что поаккуратнее с выражениями, — хмуярюсь я. — Во-вторых, если ты не заметил, он и шагу не ступил в квартиру.

— О да, какая жалость, что я не подождал еще пару минут, пока вы не завалитесь внутрь!

В голосе Мэтта звучит неприкрытый сарказм, а глаза его наливаются злостью.

— Следи за языком, Мэттью! — прикрикиваю на него. — Ты ни черта не знаешь, но принимаешься делать выводы! У меня был адски трудный день и ты сейчас совсем его не упрощаешь!

— Серьезно? Прости пожалуйста, может сбегать за твоим боссом и позвать его обратно, чтобы вы могли закончить начатое и расслабиться как следует?! — орет он.

Мои нервы не выдерживают и я с силой пихаю его в грудь.

— Замолчи! Я не собираюсь выслушивать этот бред. Прекрати строить из себя старшего брата и читать мне нотации!

— Элли, я вовсе не пытаюсь быть тебе братом, — безнадежным голосом хрипит он. — И в любом случае, ты не должна вести себя подобным образом. Ты же не такая!

— И какая же?!

— Явно не из тех распущенных девиц, что кидаются на шею первому встречному.

О, Мэттью даже не представляет, насколько близок к правде о нашей с Брауном первой встрече.

— И это говоришь мне ты? Напомнить о твоей недавней гостье? Или может о всех других, с которыми ты не проводил вместе и недели?!

— Ты не понимаешь…я пытаюсь…

— Да что ты?! А ты прямо понимаешь, что происходит между мной и…

— Ничего между вами не происходит! — рычит он.

Со стоном безвыходности закрываю лицо ладонями и пытаюсь взять себя в руки. Это бессмысленно. Мы сейчас слишком злы, чтобы услышать друг друга. Я хочу закрыться в комнате и проспать двое суток. Преисполнненая решимостью воплотить это желание в реальность, развораичваюсь в сторону своей двери, но Мэтт перехватывает мою руку.

— Я вернулся пораньше, чтобы мы могли поговорить. Нам надо многое обсудить. Ты сама это знаешь.

Не в силах посмотреть на друга, принимаюсь разглядывать причудливые узоры на голубых обоях.

— Не понимаю о чем ты, Мэтт.

С его губ срывается непонятный звук и он отпускает меня.

— Ты можешь злиться на меня, Элли, или оттягивать неизбежный разговор, — сдавленно говорит он. — Но не делай вид, будто не понимаешь, что между нами все меняется.

С этими словами он хватает ключи от машины с полочки и уходит из квартиры громко хлопнув дверью.

На следующий день Мона все таки вытаскивает меня из кровати и вместе с Дэвидом везет в больницу. Крупный и бритоголовый бойфренд моей подруги был немногословным и всю дорогу мрачно поглядывал на Монику. Мне не очень понравилась царящая между ними атмосфера, поэтому я пришла к выводу, что их отношения долго не протянут.

В больнице врач ничего не обнаружил на рентгене и подтвердил слова моего босса о том, что это обычный ушиб. Он порекомендовал неделю постельного режима, но я с горем пополам выдержала только три дня и в воскресенье уже с боем рвалась на работу.

С Мэттом, к сожалению, дела обстояли сложнее. После нашей ссоры он почти не появляется дома. Стремится уехать до моего пробуждения и возвращается уже поздней ночью. Мне остается только гадать где и с кем он проводит время. Я ужасно скучаю по своему другу, но в то же время оттягиваю встречу с ним. Не понимание, как дальше строить отношения и что же все таки между нами происходит, заставляет тревожно ворочаться перед сном.

В те же ночи, когда удается поспать, меня преследуют настолько яркие сны с участием Брауна, что проснувшись утром, я ощущаю ноющую тяжесть внизу живота. От начальника нет ни единого звонка или сообщения. Я предупредила Джейсона о своей травме и он согласился дать мне отгул до полного выздоровления. Это служит небольшой отсрочкой от встречи с Брауном, но я хочу его увидеть так же сильно, как и боюсь.

Как он будет себя вести? Снова спишет все на случайный порыв? Я не понимаю, что сподвигло переступить возведенную им же самим границу, но чувствую — в этот раз он отдавал себе отчет в действиях.

Боже, неужели его может тянуть к такой девушке как я? Впрочем, мне достаточно вспомнить его взгляд, когда он заметил на пороге Мэтта. Если он что-то и испытывал, то теперь вряд ли даже посмотрит в мою сторону. Подобный мужчина никогда не опустится до того, чтобы делить с кем-то женщину и неважно, что между мной и соседом нет ничего кроме путаницы.

В понедельник утром я просыпаюсь с решительным настроем вести себя как ни в чем не бывало. Мне хватает проблем с Мэттом, чтобы вдобавок переживать из-за Брауна.

За всю жизнь у меня не было таких страстей в отношениях с мужчинами, как за последние недели. Это ужасно выматывает и отвлекает от поставленных задач. Я должна хорошо выполнять свою работу, получать за нее деньги и сосредоточиться на конкурсе.

Как нельзя кстати, я случайно наткнулась на давно снятую мной фотосессию на компьютере, о которой совсем забыла. Я почти у цели, осталось подготовить последнюю серию снимков и можно подавать заявку.

В приподнятом расположении духа, умываюсь и делаю легкую укладку. Немного завив волосы, закалываю их часть в неком подобии узла на макушке, а передние пряди оставляю свободно обрамлять лицо.

На макияж уходит чуть больше времени, чем обычно, но за то глаза красиво подчеркивают нежно-розовые тени и аккуратно накрашенные реснички. После нескольких дней дома, подобный вид определенно добавляет моему лицу свежести.

Во время ревизии гардероба понимаю, что все попавшиеся на глаза вещи меня не привлекают. Решаюсь совершить небольшой набег на одежду Моны. Пора хотя бы один раз воспользоваться предложением подруги. Постучавшись в ее комнату, нахожу девушку среди еще большего бардака, чем в прошлый раз.

— Боже, Мон, скоро придется вызывать бульдозер. Ты бы хоть иногда прибиралась, а то я уже и не помню какого цвета пол в этой спальне, — критически оглядываю хаос.

— Отлично, может тогда наконец найдется Карамелька, — отвечает она, активно выкидывая что-то из шкафа к своим ногам.

— Ты потеряла здесь конфету?

— Нет, я же не сумасшедшая прятать по углам еду, — фыркает она. — Карамелька — это мой хомячок.

— У ТЕБЯ ЕСТЬ ХОМЯК? — визжу я и запрыгиваю на кровать. — Я же могу его раздавить. Бедное создание!

Моника разражается хохотом и сгибается пополам от смеха. Я кидаю в эту ненормальную первую попавшуюся подушку.

— Никогда больше так не шути! Ты же знаешь, я бы не смогла спать по ночам, если бы загубила невинную жизнь.

— Ну, одно сердце ты явно вот-вот загубишь, — тянет она немного напряженно, указывая подбородком в сторону комнаты Мэтта.

— Даже не начинай. Я не хочу об этом говорить.

— Когда-нибудь придется.

— И это будет не сегодня. Вообще-то, мне нужна твоя помощь.

Подруга в ожидании поднимает бровь.

— Мне нечего надеть, а я хочу выглядеть более…

— Сексуально? — подсказывает она.

— Я хотела сказать “женственно”, но твой вариант тоже сойдет, если мне не придется идти топлес и в мини-юбке.

Соседка коварно улыбается и вновь приступает к раскопкам в шкафу. У нее там что, Нарния? Как туда вообще помещается столько вещей? Спустя пару минут она выуживает черную юбку. Сняв ее с протянутой вешалки, я отрицательно мотаю головой.

— Я же сказала — никакой обнаженки!

Мона закатывает глаза и расправляет вещь.

— Разрез на бедре — это не обнаженка.

— Да, если только он не заканчивается у самых трусов! — протестую я.

— Ты драматизируешь. Двадцать сантиметров от колена еще никого не приводили в стриптиз-клуб. Одевайся. И поживее.

Ворча, скидываю домашние шортики и натягиваю юбку на бедра. В отражении зеркала я выгляжу…действительно сексуально, но не вульгарно, как изначально предполагала. Разрез создает некий акцент, но остается в рамках приличия. По крайней мере, я на это надеюсь.

Одобрительно хмыкнув, подруга протягивает мне белую блузку. На вид она вполне обычная, разве что рукава слегка широковаты. Шелковая ткань приятно струится по телу, плавно собираясь в аккуратном декольте.

— Отлично выглядишь, конфетка. Давно пора прекратить скрывать такую красоту за свитерами с джинсами, — заключает Мона.

Я быстро чмокаю ее в щеку и спешу на выход, прихватив черные лодочки. Погода за окном вынуждает меня достать легкое пальто. Когда я тянусь к входной двери, та неожиданно распахивается и передо мной возникает Мэтт.

Он не сразу фокусирует на мне затуманенный взгляд, а вот я с легкостью улавливаю запах алкоголя. Также как и смазанный след помады на белой помятой футболке. Что ж, видимо я зря переживала о его состоянии. Если ничего не меняется, значит он в порядке.

Парень проходится взглядом по моему наряду и его глаза изумленно распахиваются.

— Элли, ты… — он сглатывает. — Ты такая красивая.

— Ты тоже отлично выглядишь, — смотрю на него с едва скрываемым разочарованием.

— Я…

— Не стоит. Все отлично, Мэтти. Извини, я тороплюсь на работу.

Он сжимает челюсти, но ничего не говорит пока я протискиваюсь мимо. Спокойно. Ничего не выведет меня из себя. Никаких мужчин. Никаких нервов.

Работа, работа, работа.

Надеюсь, если продолжу повторять мантру, то это станет реальностью.

Мистер Кеннет неодобрительно качает головой, слушая мои оправдания о досрочном выходе с больничного. Мне удается его убедить только предложением сплясать чечетку. Слава богу он отказывается, иначе ситуация была бы крайне неловкой, с тем учетом, что я ни черта не умею ее танцевать.

Офис встречает меня приятным запахом кофе, а в кабинетах активно кипят рабочие процессы. Никаких съемок сегодня не планируется, так что меня просят помочь с мелкой рутинной работой отдела. Кэтрин весь день бегает по этажам, то и дело выполняя поручения Кеннета. После обеда я предлагаю ей помощь, так что беру часть ее задач на себя.

В какой-то момент обнаруживаю себя выходящей из лифта на двадцать четвертом этаже. Черт бы побрал этот отчет. Почему из всех заданий, именно это выпало на мою участь? Неужели нельзя было отправить его Брауну в электронном виде?! Как назло даже секретаря нет на месте, а я то надеялась спихнуть это на нее.

Подойдя к единственному на этаже кабинету, улавливаю шум внутри и прислушиваюсь к раздающимся голосам.

— …поэтому я здесь! — звучит высокий женский голос.

— Мне плевать на причину. Я говорил тебе, не появляться в офисе! — слышится рычание Брауна. — У меня нет времени разбираться с твоими прихотями.

Мне не удается разобрать ответ, поскольку собеседница отходит в другую часть кабинета. Неловко топчусь на месте, не зная как поступить. Я определенно не во время, и стоило бы зайти позже или оставить бумаги на столе секретаря, но какое-то неприятное чувство внутри не дает мне покинуть этаж. Что это за женщина?

Словно отвечая на мой вопрос, дверь распахивается и представляет мне невероятной красоты девушку. Высокая, черноволосая, в своем красном платье она выглядит как дьяволица, но фарфоровая кожа и большие глаза придают ее лицу ангельские черты. Незнакомка недовольно кривит губы при виде меня, но быстро теряет интерес, заметив стопку документов в моих руках.

— Мы не договорили, Колтон, и еще вернемся к этому разговору, — кидает она через плечо и уходит, цокая каблуками.

Теперь мне хорошо видно и Брауна, и его огромный кабинет. Здесь почти нет мебели и большую часть пространства занимает стеклянный стол вдоль панорамных окон. Вид на город открывается просто потрясающий, а вот злое лицо начальника я бы предпочла больше никогда не наблюдать.

Он замечает чужое присутствие и спустя несколько долгих мгновений отрывает взгляд от моего лица, опускает его ниже, тщательно сканируя каждый сантиметр тела. Боже, такое ощущение, будто он раздевает меня прямо посреди офиса. Чувствую, как к щекам приливает кровь, но слава богу издалека он этого увидеть не может.

— Здравствуйте, мистер Браун. Меня просили передать вам это, — приподнимаю документы в руках и под пристальным наблюдением аккуратно подхожу ближе.

Оставив стопку на краю его стола, замираю в надежде, услышать от него что-нибудь важное.

— Можете быть свободны.

М-да. Не совсем этого я ожидала. Никаких отголосков тех эмоций, что мне довелось видеть на своей лестничной клетке. А на что я, идиотка, собственно надеялась? Молча разворачиваюсь и иду к выходу. Вдруг начальник меня окликает:

— Мисс Ховард?

— Да?

— Будьте любезны, впредь одеваться согласно дресс-коду компании. Если вы с ним не знакомы, то любой секретарь с радостью вам его озвучит, — напряженно говорит он.

Не удостоив его ответом, ухожу пока окончательно не сорвалась от злости. Ну и козел! Да как он смеет унижать меня после того, как сам же лез целоваться?! Дважды! Выставила себя полной дурой, приехав на работу в таком виде. Конечно, куда уж мне до его недавней посетительницы! На ее фоне даже модель Виктория Сикрет будет выглядеть бледной молью.

Добираюсь до собственного кабинета на грани психоза. Мне стоило бы высказать ему все и покончить с этим детским садом. У этого мужчины раздвоение личности. Он то нежный и заботливый, умеющий слушать и даже шутить, то превращается в глыбу льда, которую не растопит даже адское пламя.

Поднимаюсь с места, собираясь наплевать на утреннее решение держаться от всех разборок подальше и вернуться в кабинет Брауна, чтобы либо наорать на него, либо страстно поцеловать. В последний момент меня останавливает писк мобильного телефона. Увидев на экране имя соседки, со вздохом отвечаю на звонок. Она как-будто чувствует мое желание совершить идиотский поступок.

— Даже не представляешь, как вовремя ты позвонила, — раздраженно произношу я.

Из динамика доносится громкий всхлип. Меня сразу охватывает паника. Моника никогда не плачет.

— Мон? Что случилось? Почему ты плачешь? — нервно тараторю в трубку.

— Элис, я…ты нужна мне…я не могу…ты можешь приехать? — сквозь рыдания выдавливает она.

— Где ты?!

— На ра-работе.

— Скоро буду. Ты цела?

— Я не…знаю. Наверное.

Снова раздается плач.

— Жди меня, я уже еду.

Подруга сбрасывает звонок, а я схватив сумку несусь к лифту и спускаюсь на первый этаж.

Чертовы пробки отнимают сорок минут времени, даже не смотря на мои мольбы таксисту, чтобы тот срезал путь. Пулей вылетев из машины, подбегаю к служебному выходу ресторана и попадаю внутрь. Набираю номер Моны, но та не берет трубку. Не обнаружив девушку в раздевалке, принимаюсь искать ее в коридоре, но тут приходит сообщение.

“В туалете”.

Быстро нахожу тот туалет, где когда-то приводила себя в порядок и дергаю ручку двери. Заперто.

— Моника, — стучусь я. — Ты здесь?

Раздается щелчок задвижки и я захожу внутрь тесного помещения. На опущенном сидении унитаза, склонив голову, сидит моя подруга. Ее плечи подрагивают в тихом плаче, и когда я прикасаюсь к ее руке, она поднимает взгляд. Воздух застревает у меня в легких.

На красивом, пусть и мокром от слез лице, расцветает несколько багровых синяков, а под носом видны следы крови.

— Господи, Мона! — вскрикиваю я. — Что стряслось?! Кто это сделал?!

Она смотрит затравленными глазами, в которых еще этим утром плясали смешинки.

— Дэвид, — безжизненно произносит она.

— Что-о-о? Твой Дэвид?!

Кивок.

— Но…как? Почему? Когда?

— Он приехал забрать меня на обед, но я все еще обслуживала столик, — говорит она, охрипшим от слез голосом. — Он наблюдал, как я общаюсь с гостями и…ему показалось, что я флиртовала с одним мужчиной. Когда мы вышли на парковку, то начали ругаться и я сказала, что больше не хочу его видеть. Мне надоел тотальный контроль с его стороны, — невесело усмехается Мона. — Как ты можешь заметить по моему лицу, ему пришлось не по нраву такое решение.

— Не могу в это поверить, — шепчу я.

— Я тоже не могла, но после первой пощечины он со всей силы впечатал меня лицом в кирпичную стену, — указывает она на синяки и разбитый нос. Теперь я вижу и множество мелких ссадин на коже. — Я начала звать на помощь, и видимо он испугался, что сбежится толпа народа, поэтому просто отшвырнул меня и удрал.

— Надо срочно ехать в больницу, у тебя может быть сотрясение или что похуже.

Подруга осторожно кивает и тут же хватается за голову.

— Меня тошнит все время.

— Сейчас же едем!

— Подожди! — останавливает она меня. — Думаю, я смогу добраться туда на такси, но мне очень надо, чтобы ты подменила меня здесь.

Я непонимающе смотрю на нее.

— В каком смысле?

— В прямом. Эмброуз как с цепи сорвался, после твоего ухода и стал намного строже относиться к персоналу. Если я уйду посреди рабочего дня, он попросту меня уволит.

— Он не посмеет, — закипаю я. — Ты же на грани обморока!

— Ему плевать. Даже если не сделает этого сразу, то найдет предлог через неделю. Элисон, я очень тебя прошу. Мне нужна эта работа, — умоляюще просит она.

Видя ее в таком состоянии, я готова сделать что угодно. В том числе провести пару лет за решеткой после поджога квартиры Дэвида. Правда, вряд ли ей это сейчас поможет, так что мне остается лишь согласиться.

Вызываю подруге такси и провожаю ее до машины. Вернувшись в раздевалку, выуживаю из шкафичка Моны запасной комплект униформы и складываю туда свои вещи. Вдруг слышу за спиной недовольное фырканье.

— Так-так-так, вы только посмотрите, кто это к нам вернулся. Что, тобой уже наигрались и выкинули, как использованную куклу?

Закрываю металлическую дверцу и разворачиваюсь к знакомому голосу.

— Мне сейчас не до тебя, Кристина, так что можешь пойти плеваться ядом в другое место.

Эта подлая змея преграждает мне путь.

— Я права, да? Браун тебя нагнул пару раз и дал пинка под зад? — торжествующе ликует она. — Думала, ты особенная? Вот тебе и новая реальность — Колтон Браун только берет, что хочет, а взамен лишь вытирает об тебя ноги.

Что-то внутри меня щелкает, когда представляю ее и Брауна вместе. Сузив глаза я делаю резкий шаг в ее сторону. Явно не ожидая подобной реакции, Кристина упирается в стену.

— Вижу, ты хорошо знаешь, о чем говоришь. Не задумывалась о том, что проблема в тебе? Ты настолько пустая, что не можешь предложить ничего, кроме собственного тела, — брезгливо морщусь я. — Но видимо и этого маловато, чтобы удержать внимание кого-то вроде Брауна дольше, чем на несколько часов.

Я отступаю назад под испепеляющим взглядом девушки. Она открывает рот, словно выброшенная на берег рыба, но не может произнести ни слова. Расправив плечи, выхожу из раздевалки, на ходу бросая последнее предупреждение.

— Держись подальше от меня и Моники, иначе я расскажу Кеннету о твоих опытах над его здоровьем. Посмотрим, с какой скоростью ты отсюда вылетишь.

Не дожидаясь ответа, направляюсь на поиски Эмброуза. К счастью, он на месте и дверь его кабинета открыта. Легонько постукиваю по ней, привлекая внимание управляющего.

— Элисон! — удивленно вскидывает брови он. — Какой приятный сюрприз. Рад, что не забываешь о нас. Какими судьбами? Ты что-то хотела?

Он встает из-за стола и подходит ближе.

— Нет. То есть да. В общем, я здесь чтобы выручить Монику, — сбивчиво говорю я. — Видите ли, ей внезапно стало плохо, грипп или что-то в этом роде, поэтому она срочно уехала в больницу.

Эмброуз хмурится.

— Не предупредив меня?

— Да, ей действительно очень плохо и думаю, она побоялась вас заразить. Она очень переживала, что придется сорваться посреди рабочего дня, поэтому попросила меня подменить ее до конца смены. Надеюсь, вы не будете возражать?

Мужчина раздумывает несколько секунд, поправляя при этом волосы.

— Думаю, мы сможем это организовать. В конце концов, она выбрала себе отличную замену, поэтому не вижу причин отказывать в твоей просьбе, — расплывается он в улыбке. — Можешь приступать к работе, если вдруг что-то позабыла — мои двери всегда для тебя открыты.

— Спасибо, мистер Эмброуз.

— Райан, — в очередной раз поправляет он.

Едва не послав этого Райана к черту, отправляюсь в зал и начинаю обход выделенных мне столиков. Следующие два часа проходят быстро в беготне между гостями. Как назло, двое из них оказываются в ужасном настроении и гоняют меня туда-сюда с десяток раз. Пребывая в скверном расположении духа, игнорирую вопросительные взгляды коллег, которые считали, что больше меня не увидят.

Выкроив себе минутку перерыва, проверяю телефон и нахожу в нем короткое сообщение от Моны. Врачи диагностировали у нее сотрясение мозга и трещину в скуловой кости. Они решили оставить ее под наблюдением, поэтому домой она сегодня не вернется. Погрузившись в переживания за состояние подруги, я не сразу замечаю подошедшего сзади Эмброуза.

— Элисон.

Я едва не получаю сердечный приступ и держась за сердце, оборачиваюсь к нему.

— Вы меня напугали.

— Извини, не хотел подкрадываться, но ты меня игнорировала.

— Я вас не видела, — отвечаю ему смущенно.

— Конечно, ведь ты была очень сосредоточена на своем телефоне, — с укором говорит он. — Ты ведь знаешь правила — никаких гаджетов в зале.

— Прошу прощения, мистер Эмброуз.

Он тяжко вздыхает и критично меня осматривает.

— Пойдем, нужно обсудить это и еще кое-что у меня в кабинете.

— Что случилось?

— На тебя поступила жалоба от гостей, — он незаметно указывает в сторону тех самых мужчин, которые гоняли меня последний час.

Молча следую за управляющим, понимая, что сейчас он будет меня отчитывать. Надеюсь, на Монике никак не отразятся мои косяки. Закрыв за нами дверь кабинета. Эмброуз не отходит далеко и пристально смотрит мне в глаза. Меня охватывает странное чувство тревоги.

— Давай на чистоту, Элисон, — начинает он. — Долго ты еще собираешься играть в эти игры?

— О чем вы говорите?

— Ты прекрасно знаешь о чем. Думаешь, я поверил в вашу с Моникой историю?

— Какую еще историю, мистер Эмброуз?! — непонимающе возмущаюсь я.

— Нет ведь никакого гриппа, верно? Твоя подруга решила тебе подыграть. Ты захотела сюда вернуться, но не смогла попросить меня об этом на прямую, так ведь?

— Не знаю, почему вы так решили, но это определенно…

— Я скажу тебе почему, — вдруг приближается мужчина, вынуждая меня отступить назад. — Тебе захотелось поиграть со мной в кошки-мышки, но когда я не стал за тобой бегать, ты решила дать заднюю и не придумала ничего лучше, как заявиться сюда в этом своем наряде якобы выручить подружку.

— Вы слышите себя? Меня не интересует ничего из того, что вы… — окончание фразы застревает в горле, когда он толкает меня к холодной стене.

— С самого первого дня я заметил, как ты на меня смотришь. Тебе стоило только попросить и мы бы давно уже…нашли общий язык, — противно смеется он. — Я давал тебе столько возможностей, но должен признаться, есть что-то в этом азарте.

Пытаюсь вырваться из цепких рук, но управляющий крепко удерживает меня на месте, пригвоздив своим телом к стене.

— Вот только мне надоело ждать, — хрипит он, жадно разглядывая вырез моей блузки.

Его руки принимаются лихорадочно шарить по моему телу, жестко сжимая все части, до которых можно дотянуться. Пальцы подбираются к груди и раздается звук рвущейся ткани. Несколько пуговиц отлетают на пол. Я открываю рот, чтобы закричать, но меня прерывает звонкая пощечина. Боль обжигает кожу левой щеки и на рот опускается потная ладонь.

— Заткнись, сучка, — шипит Эмброуз. — Хватит с меня твоих фокусов, пора проверить на что ты способна.

Давясь слезами я брыкаюсь изо всех сил, но мой пленитель не отступает ни на дюйм. Рука закрывающая мне рот опускается ниже и с силой сдавливает горло, а на губах я теперь чувствую мерзкое дыхание. Он впивается в них и стремится проникнуть своим языком как можно глубже, но я отчаянно стискиваю зубы. Второй рукой он торопливо вытаскивает заправленную блузку. Еще немного и он доберется до юбки, а там…

Нехватка воздуха вперемешку с паникой отправляет меня на грань сознания. Все подергивается туманом. Очертания комнаты смешиваются с воспоминаниями давно минувших дней и вот я уже не прижата к стене, а лежу на мокром полу. Собственные крики заглушает рев чудовища, что преследует меня в кошмарах. Боль во всем теле. Сопротивляться. Ползти. Но сил нет. Темнота в тот раз была такой манящей и подарила долгожданное облегчение. Может и сейчас, она примет меня в свои объятия, избавив от похотливых стонов и грубых рук на бедрах.

Ворвавшийся в легкие приток кислорода выдергивает меня из оцепенения и я судорожно стараюсь вдохнуть еще глубже. Сквозь пелену слез я различаю едва уловимое движение впереди. Готовлюсь вновь лишиться возможности дышать, но вместо этого по комнате разносится оглушительный крик. Грохот. До меня не сразу доходит, что кричу я сама.

Колтон

Не могу вспомнить ни одного случая за всю свою жизнь, когда меня охватывала подобная слепая ярость. По жилам циркулирует обжигающее расплавленное железо. Все, что я вижу перед собой — содрагающееся тело, а все что чувствуют мои руки — теплую багровую субстанцию. Хруст сломанных костей музыка для моих ушей, сквозь которую отдаленно доносятся невразумительные мольбы.

— …хва-а-тит… — едва слышно стонет Эмброуз, корчась на полу в попытках прикрыть руками то месиво, еще недавно звавшееся лицом. — Прошу… я…

Что-то останавливает занесенный кулак на середине удара. Движения рук сковывает хватка за спиной.

— Прекрати! — орет знакомый голос. — Ты его сейчас убьешь!

Перевожу налитые кровью глаза на Кеннета и вижу, что он уже практически потратил все силы на мое сдерживание. Ему со мной не тягаться. Еще чуть-чуть и смогу продолжить начатое.

— Отпусти, — рычу другу. — Иначе будет хуже.

— Да? А ей тогда кто поможет?! — кричит он и дергает плечом куда-то в сторону.

Проследив за движением, замечаю забившуюся в угол Элисон. Она пытается прикрыться остатками разодранной блузки и заходится в истерическом плаче. Сердце мое разрывается от этой картины. Частично восстановив над собой контроль, без особых усилий вырываюсь из хватки Джейсона и опускаю взгляд к телу.

Бывший управляющий лежит в форме эмбриона, пытаясь сжаться до размеров молекулы.

— Если ты, дерьмо собачье, еще хотя бы раз подумаешь о том, чтобы даже посмотреть в ее сторону — я узнаю, — наклоняюсь к нему. — И вот тогда я вернусь и уже ничто не спасет тебя от кровавой бани.

Поднявшись в полный рост, последний раз ударяю его по ногам и теряю к этому отребью всякий интерес. Осторожно ступая вперед, медленно подхожу к плачущей девушке. Растрепанные волосы липнут к мокрым от слез щекам. Судорожные вздохи становятся прерывистыми, стоит ей заметить чужое приближение. Она не смотрит на меня и прижимает к себе ноги еще сильнее. Аккуратно опускаюсь на колени.

— Элисон, это я, — привлекаю ее внимание. — Все закончилось. Тебе никто не причинит боль. Обещаю.

Она поднимает на меня затравленный взгляд и глаза ее настолько бледные, что от грозовых облаков осталась лишь серая дымка.

— М-мистер Браун… я… — слезы с новой силой катятся по девичьему лицу.

Не выдержав, притягиваю ее к себе и сжимаю в крепком объятии. Она устраивает голову у меня на плече, и это кажется мне самым естественным жестом на свете. Легкими прикосновениями поглаживаю ее по затылку.

— Т-ш-ш, милая, ты в безопасности, — шепчу ей на ухо. — Давай заберем тебя отсюда, что скажешь?

После недолгих раздумий она одобрительно мычит мне в рубашку. Она не протестует и я без особых усилий встаю вместе с ней на ноги. Нахожу взглядом Джейсона. Тот усадил Эмброуза на стул и придерживает полубессознательное тело от падения на пол. Гнев снова закипает во мне, но напоминаю себе о более важной задаче сейчас. Остальное потом.

Мужчина с серьезным лицом кивает, дав понять, что со всем разберется. Именно поэтому он мой лучший друг. Чтобы не случилось, я знаю, что всегда могу на него рассчитывать.

Очутившись в общем коридоре, Элисон вдруг рассеянно произносит:

— Там люди, мы не можем…

— Это мой ресторан, забыла? — напоминаю ей я. — И там никого нет. Я слышал, как Джейсон всех выгнал.

Ожидаю привычную волну любопытных вопросов, вроде того, как же он это сделал и неужели его все послушали, но девушка лишь отрешенно кивает. Меня охватывает тревога за ее состояние. Видимых следов травм или повреждений я не заметил, но внутри нее явно что-то надломилось. Обещаю себе сделать все возможное, чтобы вернуть ее прежнюю. Иначе Райан Эмброуз не доживет и до конца недели.

Элисон

Элисон

Теплое дыхание щекочет кожу на шее. Сквозь сон пытаюсь перевернуться и чувствую, как начинаю соскальзывать куда-то вниз, но от падения меня останавливает крепкая хватка на талии. Распахнув глаза, обнаруживаю себя лежа на спине на том же самом диване, где сидела вчера вечером.

Аккуратно поворачиваю голову и практически сразу утыкаюсь носом в лицо своего босса. Он безмятежно спит, крепко прижимая меня к себе одной рукой, а ноги наши удивительным образом переплелись.

О. Боже. Мой.

Лавина воспоминаний о событиях предыдущего дня оглушительным потоком врывается в сознание, но почему-то самым шокирующим становится именно совместный сон с Брауном. Неужели мы действительно провели здесь всю ночь? Почему он меня не разбудил и не отправил домой?

С осторожностью сапера, выпутываюсь из теплых объятий Брауна и на цыпочках крадусь в ванную. Наспех умываюсь, чищу зубы, и максимально, насколько это возможно, привожу себя в порядок. Слава Богу, халат был завязан достаточно туго, чтобы на утро я не проснулась посреди гостиной в одном белье.

Правда сейчас это вряд ли спасет. Своей вчерашней одежды в ванной я найти не могу, да и толку от порванной блузки мало. Последнее, чего хочется — это вновь ее надевать. Как нельзя кстати пришелся бы оставленный Брауном комплект, пусть даже с трудом налезающий. Однако и он запропастился черт знает куда. И каким образом мне отсюда уехать? Не в халате же добираться до дома через весь город.

Выхожу из ванной, понимая, что придется будить босса, если не планирую устроить полуголый променад по Манхэттену. Прохожу через главный холл и тут нос улавливает аппетитный запах еды одновременно с тем, как откуда-то доносится звон тарелок. Иду в сторону раздающихся звуков и вскоре оказываюсь на просторной кухне.

Напротив панорамных окон установлен огромный гарнитур из темного дерева, возле которого хлопочет женщина средних лет. Она сосредоточенно раскладывает по тарелкам еду, совершенно меня не замечая. Мне кажется не очень вежливым стоять здесь и молча наблюдать за ней, поэтому негромко прокашливаюсь.

Немного испугавшись, женщина быстро поворачивается ко мне.

— О, простите меня, мисс. Я разбудила вас своей возней? — взволнованно спрашивает она. — Хотела приготовить завтрак, чтобы вам и мистеру Брауну не пришлось ждать.

Сбитая с толку подобной заботой, принимаюсь ее успокаивать:

— Все в порядке, не стоит извиняться. Я всего лишь хотела стакан воды и… — неловко мнусь на месте. — Какую-нибудь одежду, если можно. Мистер Браун говорил, что Грегори должен был ее привезти.

Я готова провалиться сквозь землю от стыда. Наверняка она думает, что перед ней очередная ночная бабочка Колтона, с которой тот веселился всю ночь. К моему удивлению, незнакомка тепло улыбается.

— Да-да, он привез пакет с вещами, сейчас принесу. Очень жаль, что вам не подошла одежда моей Арии.

Должно быть, это домработница босса, о которой тот упоминал. Она уходит куда-то за угол и вскоре возвращается с обещанным пакетом и… моей сумкой. Судя по всему, водитель возвращался за ней в ресторан.

— Простите, мисс…

— Патриция, но можете звать меня просто Пэтти, — отзывается женщина.

— Спасибо, Пэтти. Могу попросить вас еще об одной услуге?

— Конечно, вам что-то нужно?

Крепко сжимаю в руках свои вещи.

— Не могли бы вызвать такси? Наверное, выронила свой телефон…где-то, — умалчиваю я о том, что он, скорее всего, валяется на полу в кабинете управляющего.

Улыбка на лице работницы немного гаснет.

— Уже уезжаете? Может, хотя бы позавтракаете? Я приготовила омлет и любимые вафли мистера Брауна, но если хотите, могу сделать что-то еще…

— Не стоит так утруждаться из-за меня, — успокаиваю ее я. — Просто мне надо домой, вчера…

Окончание фразы застревает где-то в больном горле и Патриция печально смотрит на меня, определенно замечая темные отметины на шее.

— Мистер Браун сообщил мне вчера по телефону, что у его…сотрудницы возникли проблемы. Думаю, он бы хотел, чтобы вы дождались его пробуждения.

Как объяснить этой милейшей женщине, что я не могу этого сделать? Меня до ужаса пугает перспектива встретиться с ним лицом к лицу после вчерашнего. Все, что он видел в ресторане и то, как мы говорили, до того как уснули вместе. Для меня это значит слишком много, хоть и с трудом удается в этом себе признаться.

Боюсь того, что могу увидеть в его глазах. Или наоборот. Не разглядеть эмоций отражающих мои собственные. Поэтому решаю поступить единственным способом, который мне знаком и тот, что уже спас однажды.

Если хочешь избежать боли и выжить — нужно уходить не оглядываясь.

— Я подожду такси на улице.

Всю дорогу домой не могу перестать размышлять о том, правильно ли я поступила. Разумнее, было бы дождаться Брауна и еще раз поблагодарив, разойтись с ним как и положено взрослым людям, а не сбегать после всего, что он для меня сделал.

Вот только когда дело касается босса, мой разум впадает в кому и я действую на каком-то бесконтрольном автопилоте под управлением разбушевавшихся чувств.

Неожиданно в моей памяти всплывает смутное воспоминание о вчерашнем вечере. Браун говорил что-то о том, как он застал нас с Эмброузом в кабинете. Я не могу вспомнить всего, но в мозг въелась его последняя фраза.

“…он посмел притронуться к тому, что ему не принадлежит”.

Правильно ли я его поняла или это плод моей фантазии? Неужели он сначала решил, будто я там по своей воле и…приревновал меня? Сумасшествие какое-то. С чего бы ему это делать, если он…

Мысли обрываются, когда я подъезжаю к дому и замечаю около него нервно вышагивающего Мэтта. Парень о чем-то яростно спорит по телефону и его глаза округляются, стоит ему заметить мое лицо сквозь помутневшее окно в такси. Он подлетает к машине и рывком распахивает пассажирскую дверь.

— Элисон! — орет он. — Какого черта?! Где ты была?!

Я извиняющимся взглядом смотрю на хмурого водителя и оставляю на приборной панели несколько купюр. Выхожу из машины под наблюдением Мэтта, который определенно сейчас не в себе.

— Я чуть с ума не сошел!

— Мэтт, успокойся, со мной все в порядке, — вру я, в попытке его успокоить.

— В порядке?! Вас с Моникой всю ночь не было дома, и я решил, что вы где-то зависаете вместе, а два часа назад она приезжает домой из больницы вся избитая и с сотрясением мозга! — срываясь на крик говорит он. — Представь мое состояние, когда выясняется, что она не видела тебя со вчерашнего дня и понятия не имеет где ты! Я подумал, что на тебя тоже напал ее гребанный парень и ты сейчас лежишь где-то с проломленным черепом! Что с твоим долбанным телефоном?!

— Пожалуйста. Успокойся. Я в норме. Идем домой и я все тебе расскажу, — оглядываюсь по сторонам и пытаюсь дотолкать его до двери. — Ну же, мы уже начинаем привлекать внимание соседей.

— Да плевать я…

— Мэттью! В дом. Сейчас же.

Мое терпение на исходе, так же как и силы после всего произошедшего за последние сутки. Мы поднимаемся в квартиру, где возле кухонного ждет Мона. Уверена, она видела сцену на улице. Выглядит подруга хуже меня. Большую часть лица занимают синяки и ссадины, а область носа сильно опухла.

Она подходит ко мне и хочет обнять, но задевает болехненный участок на шее. Сдавленно шиплю и она хмурится, отодвигая край нового свитера.

— Боже, Элис… — она нервно жует губу. — Это сделал Дэвид? Он снова приходил на работу? Это из-за меня?

Я не успеваю прервать поток вопросов, как Мэтт сдвигает ее в сторону и приподнимает мой подбородок. Только не это. Сейчас начнется.

— Что. Это. Нахрен. Такое? — цедит он сквозь зубы, поворачивая мою голову из стороны в сторону и замечает оставшийся след от пощечины. — Элисон, богом клянусь, я сейчас…

Разговор будет не из приятных, а стоять все это время мне точно не хочется. Мы садимся за небольшой деревянный стол и я рассказываю друзьям обо всем случившемся вчера.

Почти час уходит на то, чтобы описать произошедшее, умолчав о некоторых деталях, связанных с Брауном. Этого им знать не обязательно. Не считая разбитой любимой кружки Мэтта, которую он швырнул в стену все проходит относительно приемлемо.

Уж лучше так, чем если бы он сорвался с места, а потом оказался в тюрьме из-за нанесения побоев и так избитому Эмброузу. Друг определенно не в восторге, что я провела ночь в доме у мужчины, с которым он не так давно застал меня за поцелуями. Видимо, только обеспокоенность за мое состояние заставило его держать себя в руках.

Ответив на все вопросы, оставляю друзей на кухне, а сама бреду к своей сумке. Роюсь в ней, надеясь выудить оттуда несколько обезболивающих таблеток, пальцы нащупывают странную крошку.

Нет. Нет. Нет.

Судорожно достаю со дна камеру и понимаю, что она разбита вдребезги, а кнопки и дисплей не реагируют на нажатия. Быть этого не может. Она был абсолютно целым, когда я оставила сумку в…

Только один человек видел, как я убирала вещи в шкафчик Моны.

Кристина.

Ну разумеется.

Она бы захлебнудась собственной желчью, не отомстив за сказанные мною слова. Слезы скапливаются в глазах и я изо всех сил стараюсь их сдержать. Эта камера невообразимо много значит для меня. Она была со мной столько лет, заменяя друзей, семью и обеспечивая работой. Сбоку раздается негромкий голос.

— Не расстраивайся так, Элли. Это просто техника.

Молча киваю и не оборачиваясь, ухожу в свою комнату, крепко прижимая камеру к груди.

Два дня я провожу в постели. Не думаю, что меня ждали на работе на следующий же день после произошедшего, но все равно чувствую себя отвратительным сотрудником.

После вечернего душа иду к себе в комнату, на ходу промакивая волосы и вижу, что дверь в комнату приоткрыта. Хмурюсь. Я помню, как закрывала ее. Вхожу внутрь и не замечаю ничего необычного. За исключением коробки средних размеров в подарочной обертке, что лежит на диване.

С минуту я просто смотрю на нее, не понимая по какому случаю она здесь находится. Даже не помню, когда мне последний раз дарили что-то в подобном виде. На дни рождения и все праздники последние пару лет я просила ничего не дарить, но друзья, конечно, не слушали. Однако, обычно это были походы в ресторан или какие-то сертификаты, которые не подлежали возврату.

Медленно подхожу к коробке, будто та заминирована. Осторожно поглаживаю ее кончиками пальцев и вспоминаю. Одиннадцать. Мне тогда исполнилось одиннадцать лет и я получила целых четыре подарка. Это было незадолго до того, как все изменилось, а из дома навсегда пропали любые намеки на праздничное настроение.

Бережно развернув упаковку, в ступоре разглядываю изображение на коробке. Это фотоаппарат. Той же фирмы, что и моя старая камера, не считая крохотной детали — передо мной последняя модель, к которой к тому же идет целый набор объективов. Боже. Это же целое состояние. Но кто…

Мэтт.

Только он видел, что моя камера разбита, а у Моны не хватило бы денег даже с ее нынешним заработком. Чувствую, как губы растягиваются в широкой улыбке, а ноги сами несут меня в соседнюю комнату. Нетерпеливо стучусь и стоит двери открыться, кидаюсь в объятия друга.

Он немного пошатывается от неожиданности, но потом крепко сжимает в ответ.

— Мэтти, ты сумасшедший! — восклицаю я радостно. — Не знаю как тебя благодарить и, по-хорошему, мне стоит его вернуть, но это выше моих сил!

— Кого вернуть? — прикидывается он дурачком.

— Не валяй идиота, — смеюсь и шлепаю его по руке. — Я нашла новую камеру на своей кровати, и если ты не прячешь где-то здесь рождественского эльфа, то это определенно твоих рук дело.

Секунд десять он просто молчит, а потом как-то странно вздыхает.

— Рад, что тебе понравилось, конфетка.

— Шутишь? Не знаю, что может быть круче этого!

— Например, ужин в компании друзей? — с надеждой спрашивает он. — Обмоем твой подарок, к тому же, мы давно никуда не выбирались, а в “Джерри” сегодня скидка на выпивку. Что скажешь?

Вообще-то я не планировала выходить этим вечером из дома, с учетом того, что завтра нужно на работу, но другу сложно отказать. Мы действительно почти не общаемся в последнее время и я скучаю по беззаботной болтовне в нашем любимом баре. Возможно, после событий последних дней, а если быть честной, то и недель, идея развеяться звучит не так уж плохо.

— Мон! — кричу я так, что должно быть весь этаж слышит. — Собирайся! Мы идем в “Джерри”!

Мы с Моникой справляемся со сборами меньше чем за час, большую часть которого занимает маскирующий синяки макияж. Вскоре оказываемся в небольшом заведении, в десяти минутах езды от дома. Мона вытаскивала меня сюда почти каждую неделю с тех пор, как обрела статус соседки, а потом и Мэтт плавно влился в нашу девичью компанию, нередко присоединяясь за ужином.

В “Джерри” любят ходить как для того чтобы выпить и потанцевать, так и просто приятно провести время. На первом этаже располагается бар и просторный танцпол, на втором же находится удобная зона для тех, кто хочет перекусить и что-нибудь выпить не толкаясь в толпе народа. Я определенно принадлежу ко второй группе, так что сразу отправляюсь наверх к нашему любимому столику у дальней стены.

Пока Мэтт делает заказ в баре для всех нас, подруга с задумчиво меня разглядывает.

— Значит, новая камера?

— Я сказала ему, что это подарок на все праздники в ближайшие пять лет, — отвечаю смущенно.

— Планируешь провести с ним вместе минимум пять лет? — выгибает бровь рыжая бестия.

— Хватит, Мон. Правда. Я ему очень благодарна за такой жест, но если он хотел таким образом заслужить мою благосклонность, то совершил ошибку. Моя любовь не зависит от подарков и ему об этом известно.

— Что ж, наверное он действительно это понимает, иначе пребывал бы в лучшем настроении и не грубил бедному курьеру.

— О чем ты?

— Слышала, как он общался с ним пока ты была в душе и мягко говоря, Мэтт не был с ним вежлив. Подумала, может он повредил что-то при доставке, — пожимает она плечами. — Но видимо дело в другом.

Лишаюсь возможности ей ответить, когда Мэтт возвращается с нашим заказом. Ребята взяли себе алкогольные напитки, а я ограничиваюсь соком. Последнее, что мне нужно, так это затуманенное сознание в месте, где люди могут повести себя непредсказуемо.

Теперь мне еще сложнее не воспринимать всех мужчин как угрозу. Да, со мной друзья, но я больше нигде не чувствую себя в безопасности. За одним исключением. За тем самым зеленоглазым исключением, что ни разу не объявилось за прошедшие два дня.

Омраченная этим фактом, я не особо вникаю в диалог друзей, пока колено не пронзает вспышка боли. Ойкаю и хмуро смотрю на подругу, которая только что врезала мне под столом, привлекая внимание к разговору.

— … выиграл. Поэтому с понедельника можете официально звать меня адвокатом по уголовному праву, — с гордостью делится новостью Мэтт.

— Теперь будет кому звонить, если пырну ножом какого-нибудь урода, — довольно мурлычет Мона.

Друг скептически приподнимает бровь и отпивает глоток джина из стакана.

— Лучше позвони мне до этого. Подскажу, как не оставить следов.

— Мэтт, не стоит ее подначивать, — смеюсь я.

— Не можешь победить — возглавь, — подмигивает он мне.

Весь следующий час мы обсуждаем повышение Мэтта, странные названия блюд из меню и всякую мелочь. Я понемногу расслабляюсь и облегченно выдыхаю. Неужели я всегда так напряжена? Или это только недавно стало моим перманентным состоянием? Из колонок на первом этаже звучит новая песня и неосознанно выстукиваю пальцами по столу ей в такт.

— Не хочешь потанцевать, Элли? — интересуется Мэтт в приподнятом настроении.

Я оглядываю свой наряд, в надежде, что это станет для него аргументом.

— Одета не самым подходящим образом, не находишь?

Он оглядывает светлые джинсы и топ, который я почти полностью закрыла кардиганом. Отрицательно покачав головой, друг протягивает руку.

— Чепуха. Отлично выглядишь. Идем.

— Может, в другой раз? Я правда не…

— Оставь это, Мэтт, — вклинивается вдруг Мона.

— Всего один танец, — убеждает он, не обращая на нее внимания. — В честь моей новой должности.

Сдавшись под натиском щенячьих глаз поднимаюсь со своего места, снимаю кардиган и следую за Мэттом на первый этаж. Мы пробираемся сквозь небольшие группки людей и занимаем относительно свободный клочок танцпола. Я поднимаю руки над головой и принимаюсь танцевать в размеренном ритме, вспоминая незамысловатые движения.

Мэтт придвигается ближе, присоединяясь в танце и одновременно ограждая меня от парней справа. Вскоре неловкость покидает мое тело и я начинаю получать подобие удовольствия. Приятно немного размяться после нескольких дней безделья в постели.

Время пролетает незаметно, а один танец превращается в три. Когда дыхание становится глубже, а шея влажной от пота, я хочу вернуться обратно за столик, но вдруг энергичная музыка сменяется более плавной мелодией и Мэтт преграждает мне путь.

— А вот и пришло время для обещанного танца, — слегка запыхавшись говорит он.

— Это мухлеж, Мэттью. Мы не обсуждали, на какой именно танец я соглашаюсь, — отвечаю с укором.

— Вот именно, — его губы растягиваются в победной улыбке. — Вообще-то, я ждал именно эту песню, но не мог же лишить тебя удовольствия и остановить прямо посреди танца.

Я закатываю глаза и пытаюсь его обойти, но внезапно он придвигается вплотную и опускает руки мне на талию, крепко удерживая на месте. Подобная смелость просто обескураживает. К несчастью друга, не в его пользу. В попытке оттолкнуть парня обеими руками, оказываюсь лишь ближе к нему.

— Мэтт, — предостерегающе произношу я. — Отпусти.

— Не уйду отсюда без танца, конфетка, — сбивчиво протестует он и я улавливаю в его дыхании резкий запах алкоголя.

Не мог же он набраться до такой степени, чтобы в конец перестать себя контролировать! Однако, затуманенный взгляд вынуждает меня засомневаться в подобных выводах. Щеки его приобрели легкий румянец, а светлые пряди липнут к влажному лбу.

На смену моему милому другу в какой-то момент пришел опьяневший и весьма возбужденный мужчина. То, как он смотрит на мое лицо и губы разбивают последние сомнения, за которые я отчаянно держалась.

Мэтт хочет меня. По-настоящему.

Быстрее, чем я успеваю среагировать, он обхватывает мое лицо ладонями и жадным поцелуем впивается в губы.

А вот теперь разбивается мое сердце.

Его рот оказывается более напористым, чем я могла представить. Не то чтобы мне часто доводилось фантазировать о наших поцелуях, но с тех пор как между нами все начало меняться я несколько раз ловила себя на подобных мыслях.

Тогда мне казалось, что бушующих эмоций будет гораздо больше, но на деле я и близко не чувствую ни страсти, ни даже удовольствия. Можно было бы списать все это на мою неопытность, если бы я не знала, как должны ощущаться настоящие поцелуи. Пусть таких в моей жизни было всего два и неважно, что подаривший их мужчина не желает подпускать меня ближе.

Солоноватый привкус пота и легкая горечь алкоголя на чужом языке выводят из ступора. Мэтт старается удержать меня на месте и разомкнуть неподдающиеся его давлению губы. Права рука лежит на моей шее, второй же он прижимает меня к себе. Паника зарождается где-то в груди. Никто не обращает на нас внимание. Никому нет дела, что рядом девушка пытается вырваться из нежеланных объятий.

На ум приходит единственная мысль. Слегка приоткрываю свой рот и в него тут же проскальзывает язык Мэтта. Протяжный стон вырывается из мужской груди, и пользуясь секундным преимуществом я с силой отталкиваю его от себя.

Гнев вперемешку с обидой и разочарованием затапливают сознание и я наотмашь бью его по лицу. Несколько человек рядом прекращают танцевать и наконец замечают разворачивающуюся картину. Ошарашенный моим ударом Мэтт хватается за щеку.

— Черт, Элисон, я…

Не желая его слушать, проталкиваюсь через толпу людей и тороплюсь к выходу, где меня вдруг перехватывает Моника.

— Я все видела. Он дерьмово поступил, Элис, но он пьян и влюблен, не горячись ты так, — хватается она за мой локоть в попытке остановить.

— Не могу поверить, — истерически смеюсь. — Как ты можешь его защищать? Неужели не понимаешь что он только что сделал?

Выхватываю из ее рук свой кардиган и выскакиваю на улицу не дожидаясь ответа. Людей в такое время снаружи немного, за исключением посетителей бара, вышедших покурить. Громко чертыхаюсь, осознав, что приехали мы сюда на машине Мэтта. Плевать. Направляюсь в сторону дома, попутно вспоминая хоть один номер такси.

Вскоре за спиной раздаются торопливые шаги и даже не оборачиваясь, уже знаю кто меня преследует.

— Оставь меня в покое, — рычу я.

— Куда ты собралась одна ночью? — злится Мэтт.

— Подальше отсюда. Ты не в себе.

Он сокращает расстояние за несколько быстрых шагов и тормозит меня, ухватившись за запястье.

— Да остановись ты! Нам нужно поговорить, Элисон. Хватит бегать.

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и отдергиваю руку.

— Я сейчас не в том состоянии чтобы разговаривать, а ты не в том, чтобы слушать.

— Не преувеличивай. Я достаточно трезвый, — возражает он.

— Значит, ты сделал это специально?!

Он засовывает руки в карман и сжимает зубы.

— Сделал что?

— Сейчас не до шуток, Мэтт!

— А кто шутит? Сейчас ты ведешь себя по-детски, отказываясь называть вещи своими именами!

Мне хочется придушить его собственными руками.

— Зачем ты…поцеловал меня? — выдавливаю из себя.

Теперь некуда деться от этого факта и он тяжелым грузом опускается на асфальт между нами. Когда реальность облекается в слова, мы словно оказываемся на пороге чего-то нового. Прошлое становится хрупким, а будущее неопределенным. Хуже всего, что я не понимаю как вести себя в настоящем.

Мэтт хочет подойти ближе, но я отступаю назад и он замирает на месте.

— Ты прекрасно знаешь почему. Не можешь не понимать. Когда мужчина лю…

— Не продолжай! — умоляю я. — Бога ради, не говори этого!

— От моего молчания ничего не изменится, Элли, — серьезно произносит он.

— Если бы ты действительно любил меня, то не поступил бы так, — обессилено шепчу я. — Ты бы не целовал меня пьяным посреди клуба удерживая силой. Не после того, как меня чуть не изнасиловали несколько дней назад.

В голубых глазах отражается понимание и он с горечью на лице хватает себя за волосы.

— Господи, я совсем об этом не думал. Прости меня, детка. Мне не стоило делать это так, но неужели ты правда веришь, что я бы мог причинить тебе боль?

— Я уже не знаю во что верить, Мэтт, — устало оглядываюсь по сторонам. — Раньше я верила в то, что родители должны любить своих детей. Верила, что в мире безопаснее и еще час назад верила в то, что ты всегда будешь моим другом.

Парень вновь порывается подойти, но я качаю головой, желая сохранить необходимую мне дистанцию.

— Буду, Элли. Я всегда буду твоим другом.

Поднимаю на него взгляд.

— Но позволь также стать кем-то большим для тебя, — умоляюще просит он.

Крошечный огонек надежды внутри груди гаснет. Теперь уже ничего не будет прежним.

Ужасно хочется попросить его дать мне время, чтобы разобраться со всем, но тут на телефоне раздается сигнал. Понятия не имею, кому я понадобилась так поздно, но цепляюсь за этот звонок, как за спасательный круг. Что угодно, лишь бы закончить разговор с Мэттом.

Я жалею об этих мыслях, стоит мне увидеть высветившийся номер на дисплее. Нервный озноб пробегает вдоль позвоночника и я судорожно сглатываю. Трясущимся пальцем принимаю вызов.

На другом конце линии слышится беспокойное дыхание и после недолгого молчания слышу почти позабытый голос.

— Элисон? Алло? Ты меня слышишь?

— Да, бабушка, я тебя слышу.

Элисон

Сотни причин для этого позднего звонка проносятся у меня в голове, но ни одна не вселяет радости. Последний раз мы разговаривали больше трех лет назад и не случись что-то срочное, то пожалуй, и дальше придерживались бы подобного графика общения. Мэтт, стоит напротив и находится почти в таком же недоумении, как и я.

— Что случилось? — сразу перехожу к делу.

— Милая, извини, что я в такое время звоню, но… тебе нужно приехать домой, — встревоженно отвечает бабушка.

— Исключено, — отсекаю я эту затею. — Ты в порядке? Тебе нужна помощь?

Она огорченно вздыхает, но не принимается спорить. Уже хороший знак. Наверное.

— У меня все в порядке. Недавно обострился артрит, но думаю ты понимаешь, что беспокоить тебя из-за этого я бы не стала.

Принимаюсь расхаживать на месте под пристальным наблюдением Мэтта и задаю вопрос, не уверенная в том, хочу ли услышать ответ:

— Тогда в чем дело?

— Твой отец в больнице. Все очень серьезно. Врачи не уверены, что он выкарабкается после второго инфаркта.

На мгновенье земля перестает вращаться и я едва не падаю, слишком резко остановившись. Неужели он правда может умереть? Что-то иррациональное, чересчур глубокое для понимания, вызывает у меня проблеск боли и сожаления. Длится правда это недостаточно долго, для того чтобы перекрыть другую боль. Ту, с которой я просыпалась много лет.

— Мне…очень жаль, — наконец произношу я.

Бабушка горько усмехается и от этого звука мне становится неприятно.

— Ты никогда не умела врать, Элисон.

— Я не вру, — отвечаю с напускным равнодушием. — Мне действительно жаль, но не отца. Ты его мать и чтобы он не сделал, каким бы он ни был, матери не должны видеть, как мучаются их дети.

Между нами повисает тяжелое молчание, вызванное подтекстом в моих словах. Подхожу к ближайшему зданию и прижимаюсь спиной к кирпичной стене, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

— Он спрашивал о тебе.

— Ты ему что-нибудь рассказала? Он знает где я? — сложно не расслышать нотки паники в моем голосе, поэтому Мэтт подходит ближе и кладет руку мне на плечо. В эту минуту рядом действительно мой друг.

— Нет, не знает, не переживай, — со вздохом усталости говорит бабушка. — Даже если бы знал, вряд ли бы смог сейчас что-то с этим сделать. Просто он соскучился и надеялся, что ты однажды сможешь…приехать к нему.

Теперь настала моя очередь усмехаться. Правда веселья в этом нет ни грамма.

— Неумением врать я обязана твоим генам, так что не пытайся меня убедить в правдивости своих слов. Ему плевать на меня также как и всегда. Если он и скучает, то только по ощущению контроля в своих руках. Я скорее умру, чем вернусь к нему.

— Элисон…

— Извини, но мне пора. Еслитебепонадобится моя помощь — звони.

Не дожидаясь ответа сбрасываю звонок. Откинув голову назад рассматриваю темное небо. В городе слишком светло даже ночью, потому я и не нахожу там звезд. Впрочем, как и ответов на свои вопросы.

Мэтт осторожно подает голос, видимо опасаясь, что я вновь накинусь на него.

— Она правда просила тебя приехать?

Устало киваю.

— Не понимаю, зачем ты вообще с ней общаешься, — краем глаза замечаю как он кривится. — Судя по твоим рассказам, она не сильно лучше этого козла.

— Это не так, — вяло протестую я. — У нас сложные отношения, но я помню, что в детстве бабушка меня любила. Возможно и сейчас любит. Это все что осталось от моей семьи.

— После того дерьма, что он сделал с тобой она все равно выбрала его. Не понимаю, где здесь любовь.

— Я тоже, — честно признаюсь ему и закрываю глаза.

— Ты меня совсем запутала, — бормочет он.

— Тогда нас тут таких двое.

Следующим утром приезжаю в офис, набравшись смелости взглянуть в глаза двум мужчинам, что помогли мне избежать незавидной участи. По правде говоря, один из них волнует меня куда больше.

Непонимание наших взаимоотношений сводит с ума. Я смирилась с тем, что меня тянет к Брауну как мотылька на огонь. Ладно, возможно дело не только в физическом влечении, но ему об этом знать не обязательно. Это лишь даст ему дополнительное преимущество, чего я точно не хочу.

Босс играет со мной в горячо-холодно, то возводя между нами незримые стены, то разрушая их одним жарким взглядом, прикосновением или поступком. Нет ничего хуже мужчин выражающих свои чувства делами. В них невозможно не влюбиться.

Опасения касаемо неизбежности этого варианта становятся все сильнее с каждым днем. Но главным для меня остается вопрос: почему он так себя ведет? Зачем Брауну целовать меня, говорить те слова, когда мы сидели у камина и при этом не делать даже крошечной попытки сблизиться дальше?

Решаю задать этот вопрос при первом же удобном случае. Если, конечно, вообще может быть случай для подобного разговора между начальником и подчиненной. С другой стороны, у нас с самого начала все пошло кувырком, так что хуже уже вряд ли может быть.

Но когда у кого-то дела шли лучше после подобных мыслей? Стоит мне якобы невзначай поинтересоваться у Джейсона, не планируются ли у нас сегодня выездные съемки с мистером Брауном, как тот обескураживает меня новой информацией.

— Он уехал на две недели в Калифорнию. Там полным ходом идет подготовка к комиссии Мишлен, и Браун хочет лично все проконтролировать, — говорит он, сравнивая какие-то бумаги с данными на своем ноутбуке.

Я стою в его кабинете и чувствую слишком большое разочарование от услышанного. Кеннета привлекает мое расстроенное молчание и он отрывается от работы.

— Ты в порядке? — с каким-то уж слишком понимающим взглядом спрашивает он. — Думаю, он постарается закончить с делами как можно быстрее и вернется даже раньше обещанного.

В его глазах мелькает нечто вроде сочувствия и я мысленно себя проклинаю. Боже, неужели все настолько очевидно, что один босс пытается утешить меня из-за отсутствия второго?

Напоминаю себе, что он был свидетелем довольно интимной сцены моего спасения и последующего утешения со стороны его друга. С учетом поразительной наблюдательности Джейсона Кеннета было бы странно, если бы он не заметил нашего с Брауном сближения.

Сейчас была бы очень кстати огромная трещина посреди кабинета, чтобы я могла провалиться сквозь нее под землю.

— Элисон?

Резко выныриваю из своих мыслей.

— Да-а, просто задумалась, — щебечу я и одновременно краснею. — Разве к этой комиссии можно подготовиться? Насколько мне известно, Мишлен никогда не предупреждает рестораны о визитах, к тому же анонимных. Как вы поймете, что перед вами критик?

Джейсон в удивлении откидывается на спинку кожаного кресла.

— Не в бровь, а в глаз, Ховард, — отвечает он широко улыбаясь. — Как погляжу, ты хорошо подготовилась.

Просто пожимаю плечами.

— Стало любопытно после переговоров с англичанами.

— Ну разумеется, — посмеивается он. — Отвечая на твой вопрос — у нас есть определенный козырь. Нам сообщат кое-какую важную информацию в нужный момент.

— Этого не может быть, — отмахиваюсь от его слов. — Там все слишком строго для подобных выходок.

Светловолосый босс чересчур драматично вздыхает.

— Ах, Элисон. Твоя наивность поражает настолько же, насколько привлекает. Ты не представляешь на что готовы пойти люди ради денег. Ради очень больших денег.

Мои глаза закатываются от такой банальности как подкуп.

— Вы не можете упрекать меня в желании верить в честность.

Улыбка мужчины слегка гаснет, а голос приобретает какой-то странный оттенок.

— Ты права. Не могу. Только осмелюсь напомнить тебе, что иногда подобная вера может не только разочаровать, но и больно ранить.

В смятении просто наблюдаю за странной сменой настроения пиар-менеджера, но тот лишь натянуто улыбается и возвращается к бумагам, старательно избегая моего взгляда.

Следующие десять дней тянутся неимоверно долго. Каждый из них подчиняется засасывающей рутине. Завтрак, поездка в офис, помощь в проектах отдела, иногда выездные съемки, обеды с Кэтрин и удручающая дорога домой.

Вечера и выходные я трачу на бездумные просмотры фильмов, но уже в одиночестве. Это слабо помогает отвлечься, однако лучше так, чем без остановки сводить себя с ума мыслями о Брауне.

С Мэттом мы поменялись местами. Если до поцелуя он сам избегал меня, то теперь при каждой встрече смотрит полными надеждой глазами и стремится завязать разговор. Мне же не остается ничего иного, как придумывать нелепые отмазки и проводить все свободное время взаперти у себя в комнате.

Я не знаю, что ему сказать и как себя вести в его присутствии. Происходит то, чего я так боялась. Друг исчезает из моей жизни. Всеми силами оттягиваю момент, когда нам придется расставить все точки по местам, но внутри осознаю неизбежность этого.

У меня не получится дать ему то, чего он так жаждет, а значит рано или поздно придется его отпустить. Мы не сможем притворяться друзьями, даже если он того захочет. Это нечестно по отношению к нам обоим.

Иногда я испытываю толику сожаления из-за того, что не смогла в него влюбиться. Мэтт заботливый, добрый, хорошо меня знает и, возможно, у нас даже что-то бы получилось, но он не тот в ком я по-настоящему нуждаюсь и не тот, кого хочет мое сердце.

Те искры чувств, что начали во мне зарождаться к нему месяц назад погибли в зародыше. В глубине души я понимаю почему им не суждено было перерасти в нечто большее. Они были вызваны одиночеством, которое долго время укутывало меня тяжелым одеялом.

Они были вызваны желанием стать любимой. Желанной. Нужной кому-то до самых крохотных клеток тела. И это желание пробудилось во мне после встречи с Брауном. Он словно дал разряд тока, который запустил покрывшиеся пылью механизмы внутри моего сердца. Именно поэтому чувства к Мэтту так быстро угасли. Просто он не былим.

Меня привлекла идея заменить того, кого я хотела, потому что он казался недосягаемым. Пришлось убедить себя в необходимости забыть о Колтоне Брауне, но я всегда плохо врала. Особенно самой себе.

Совет подруги сейчас очень бы пригодился, вот только Мона старательно меня игнорирует. Она злится из-за того как я обхожусь с Мэттом и считает, что я совершаю огромную ошибку. Вот только она не знает, как сильно меня тянет к боссу.

Во время очередного кинопросмотра на телефон приходит сообщение. Не отрываясь от экрана ноутбука, тянусь за телефоном, но как только вижу номер, ложка с мороженым замирает на полпути ко рту. Быть этого не может. Пальцы свободной руки нажимают на уведомление и перед глазами возникает текст:

“Скоро вернусь в город. Нужно поговорить. Не влипай в неприятности.

Колтон”

Живот сводит в сладостном предвкушении. Я скоро его увижу и он сам захотел со мной поговорить! Неужели это знак? Остается надеятся, что хороший.

На работу в пятницу приезжаю в приподнятом настроении, что определенно бросается в глаза Кэтрин и, возможно, еще нескольким десяткам сотрудников. Всю первую половину дня я провожу в волнительном нетерпении. Браун не сказал, когда именно вернется и по графику у него еще несколько дней в запасе, но я веду себя так, будто он вот-вот выпрыгнет из любого горшка с фикусом.

В обеденный перерыв отправляюсь на поиски своей верной компаньонки по уплетанию пончиков, но вместо нее натыкаюсь на Джейсона у стойки администратора. Тот оставляет какие-то бумаги и приветливо здоровается со мной.

— Если ты по душу Кэтрин, то я отправил ее в бухгалтерию и боюсь в ближайший час можешь ее не ждать, — сочувственно говорит он.

Недовольно ворчу:

— Ну вот, теперь придется одной сидеть с лицом в сахарной пудре.

— Это какая-то новомодная маска для лица?

— Ага, пончиковый скраб. Отлично помогает от шелушений, но вот для фигуры убийственная вещь, — отшучиваюсь я. — На что только не пойдешь ради идеальной кожи.

Джейсон смеется и указывает в сторону лифта.

— Ну что ж, раз по моей вине ты осталась без поддержки, то я обязан тебя поддержать. Не обещаю, что дам скрабировать лицо, но вот пончиком угощу.

Мне немного неловко от предложения, ведь получается будто я навязываюсь к руководителю на обед, но тот не дает возможности возразить:

— Пойдем, Элисон. Я как раз хотел с тобой поговорить, и думаю подсластить пилюлю будет не лишним.

Теперь я настораживаюсь, но все таки следую за мужчиной. У него плохие новости? Что-то с Брауном? Он решил задержаться, но хочет мне об этом говорить? Собственно, с чего ему мне отчитываться, он всего лишь прислал одну смс-ку. И поцеловал. Дважды. А еще мы…

— Я буквально слышу скрежет шестеренок в твоей голове. Будь добра, убавь громкость, — бормочет Кеннет, печатая что-то в телефоне, пока мы едем в лифте.

Мы выходим на втором этаже, где расположен просторный кафетерий. Правда у меня язык не поворачивается так его называть, с учетом того как здесь кормят. Это место лучше, чем большинство заведений, где я обычно бываю. С другой стороны, было бы крайне странным владеть крупным ресторанным бизнесом и при этом кормить персонал дешевым фаст-фудом.

Заприметив пустующий столик неподалеку, я занимаю его, пока Джейсон уходит за едой уточнив мои пожелания. Он приносит мне салат с креветками, апельсиновый сок и долгожданный пончик. Моя прелесть. Себя он также не обделил божественной выпечкой, но помимо этого взял только кофе.

Какое-то время мы спокойно обедаем в довольно приятной тишине, пусть и несколько непривычной. Удостоверившись, что я закончила с едой, он произносит:

— Не буду тянуть. Я приложил все усилия, чтобы не втягивать тебя в процесс, но боюсь придется это сделать, — его губы сжимаются в напряженную линию. — Эмброуз под стражей из-за обвинений в домогательствах, сексуализирванном насилии и шантаже. Нам удалось запихнуть его туда с наших с Брауном слов, но в суде без показаний потерпевшей дело развалится.

Сижу словно громом пораженная. Не таких новостей я ожидала за ланчем.

— Мне придется выступать в суде?

— Боюсь, что так.

— И тогда его правда посадят? — с недоверием интересуюсь я.

— Почти со стопроцентной вероятностью. Ему грозит минимум от семи лет.

Киваю и на время выпадаю из реальности, раздумывая над его словами. Мне страшно выносить этот случай на всеобщее обозрение, но несмотря на это, внутри чувствую, что так будет правильно. Нельзя позволить этому козлу поступить так с кем-то еще.

— Хорошо, если это поможет, то я готова, — тихо, но твердо заявляю Джейсону.

Он не выглядит удивленным, но в глазах читается явное одобрение.

— Я также жду окончательного ответа от Клары, девушки, что… тоже работала с Эмброузом. Насколько знаю, Браун поделился с тобой этой информацией.

Щеки слегка краснеют от понимания, что какой-то разговор обо мне между этими двумя все таки состоялся. Джейсона определенно забавляет моя реакция, но он старается поддерживать серьезный тон.

— Ты молодец, Ховард. Через такое дерьмо никто не должен проходить, и я чертовски рад тому, что тебя это не сломило, — искренне произносит он и вдруг накрывает мою ладонь своей рукой.

Он мельком смотрит на что-то сбоку, аккуратно сжимая мои пальцы в утешительном жесте и широко улыбается. Я благодарна за поддержку, хоть это и немного странно. Никогда не замечала за этим мужчиной тягу к проявлению заботы в такой форме. Вежливо улыбаюсь и хочу освободить руку, но хватка на ней слегка усиливается, удерживая на месте. Я в недоумении смотрю на босса.

— Надеюсь, после этого ты не объявишь мне пончиковый бойкот, — шепчет он и кидает извиняющийся взгляд, но помимо этого я замечаю в его глазах кое-что еще. Могу поклясться это…озорство?

Хочу спросить какого черта происходит, но меня останавливает покалывание в области виска. Ощущение, будто кто-то настойчиво стучит по нему.

Поворачиваю голову и в пяти метрах от себя вижу Колтона Брауна собственной персоной. Удивление быстро сменяется радостью и мне хочется искренне улыбнуться, однако стоит заметить его выражение лица, как тут же отказываюсь от этой затеи. Прожигающий гневный взгляд теперь сосредоточен не на моем лице, а чуть ниже. Прямо на наших с Джейсоном соединенных руках.

Колтон

Мне до смерти хочется наорать на проклятую сероглазку за то, что сидит здесь и улыбается Кеннету, но это длится ровно до тех пор, пока я не замечаю их сцепленные руки. Теперь я мечтаю сломать своему лучшему другу не только эту самую конечность, но и еще пару дополнительных, чтобы у него навсегда отпало желание даже смотреть в ее сторону. Клокочущая в груди ревность не самый лучший советник в разговоре, который я планировал.

Стоит Элисон заметить мое присутствие и на ее лице появляется странное выражение. Мне бы хотелось, чтобы это было нежностью или в крайнем случае радостью, но тогда она бы не сидела здесь с моим чертовым другом, как на свидании. Иду в их сторону не прерывая зрительного контакта с девушкой. Ни за что не признаюсь вслух, как я скучал по этим глазам.

Останавливаюсь возле столика и окидываю парочку презрительным взглядом.

— Хорошо проводите время? — спрашиваю холодно.

Джейсон только сейчас убирает свою клешню от Элисон и нагло мне улыбается. Сукин сын. Я ему устрою.

— Вполне, у нас есть еще десять минут обеденного перерыва. Присоединишься? Я даже сбегаю тебе за пончиком

Сужаю глаза и медленно сжимаю пальцы в кулак. Терпение. Не при сотрудниках. Девушка сидит подозрительно притихшей. Это наталкивает на единственную мысль. Ей стыдно, что я их застукал. Стыд бы не возник, если бы они проводили время только как коллеги. Мое самообладание на пределе.

— Воздержусь, — сухо отказываюсь. — Не знаю о чем ты хотел поговорить, но это подождет.

Он позвал меня сюда сразу после того, как я вернулся в офис из аэропорта, судя по всему из-за какой-то мелочи, раз с такой легкостью отвлекся на Элисон. Голос в голове ехидно напоминает, что я и сам не раз поступал также.

— У тебя на почте лежат файлы с аналитикой по калифорнийскому филиалу. Мне нужен сводный отчет по расходам на рекламу и корректировка эффективности стратегии. Жду его на столе через час.

Кеннет вскидывает брови.

— У меня два часа уйдет только на ознакомление с документацией, — возмущенно возражает он.

— Тогда советую потратить оставшиеся десять минут обеда с пользой, — смотрю ему прямо в глаза. — Через час и ни минутой позже, иначе я найду более продуктивного начальника отдела.

Разворачиваюсь на пятках и слышу едва заметный женский вздох облегчения. Думаешь, я про тебя забыл, сероглазка? Не дождешься.

— Ховард, — рявкаю на нее так, что она едва не подпрыгивает на стуле. — За мной.

— Куда мы…

— Живо!

Некоторые сотрудники смотрят на меня с удивлением, не привыкшие слышать мой голос на несколько октав ниже. Направляюсь к выходу и даже не оборачиваясь знаю, что Элисон послушно следует за мной.

Быстрым шагом идем к лифту, но я понимаю, что вот-вот взорвусь от злости и до кабинета мы вряд ли доберемся. В нескольких метрах дальше по коридору замечаю дверь, хватаю девушку за руку и с силой тяну ее в сторону.

— Колтон, что ты делаешь? — шипит она, не понимая какого черта происходит. Что ж, она здесь такая не одна.

— Ради своего же блага, Элисон, лучше молчи, — властным голосом приказываю ей, одновременно заталкивая в чужой кабинет.

При виде незваных гостей, молодой пухлый парень в очках чуть не падает в обморок от испуга прямо за столом. Он неуклюже подскакивает с места и роняет на пол стакан с кофе.

— М-мистер…Бр-раун…сэр, — начинает он, но у меня нет времени слушать его лепет.

— На выход. Сейчас же.

— Но мой от-тчет…

— ВЫМЕТАЙСЯ! — срываюсь я.

Тот бледнеет еще больше и торопливо ретируется из помещения. Стоит ему это сделать, как я с оглушительным грохотом захлопываю дверь. Шокированная, но не менее разозленная сероглазка всплескивает руками от негодования.

— Какого черта? Ты не можешь себя так вести с подчиненными!

Она сейчас серьезно?! Хватаю ее за плечи, прижимаю к стене спиной и предотвращаю возможности для бегства расставив руки по обеим сторонам от ее головы. Маленький кабинет мне на руку. Я поймаю ее в один шаг, она даже не успеет дотронутся до дверной ручки.

— Мне поразительно часто приходится напоминать тебе, Ховард, что это моя долбанная компания и мои долбанные правила, но не это сейчас твоя главная забота.

— Да, а что же тогда, Браун? — передразнивает она меня.

Если карма существует, то в прошлой жизни я был законченным мудаком, иначе как объяснить тот факт, что сам дьявол послал мне эту девчонку с острым языком, способную довести до белого каления одним взглядом.

— Какого хрена происходит между тобой и Кеннетом? — едва не выплевываю я.

На секунду на красивом лице отражается непонимание, но затем она гордо вскидывает подбородок. Нависаю над ней и все во мне требует поцеловать эти пухлые губы.

— Не твое дело.

У меня проблемы со слухом?

— А ну-ка повтори.

— Тебя не касается чем и с кем я занимаюсь, — отчеканивает она.

— Черта с два не касается, — рычу я. — Не тогда, когда это происходит в моей компании.

Она саркастически смеется.

— Ах, так в этом все дело? — девушка подносит пальчик ко рту и делает вид, что задумалась, постукивая им по губам. Я жадно впитываю это движение взглядом. — Может нам с Джейсоном просто стоит перевестись на другую работу? Пока ты был в отъезде, мы уже присмотрели пару вариантов.

Резко придвигаюсь к ней и опускаю голову. Теперь рот почти касается кончика ее носа.

— Не зли меня, Элисон.

— О, так мы снова на ты? Не успеваю за сменами вашего настроения, мистер Браун.

Моя ладонь с треском ударяет по стене в нескольких сантиметрах от наших лиц.

— Отвечай. Вы с ним спали? — все тело напрягается в ожидании этого ответа.

Сам не знаю, что буду делать, если она сейчас скажет “Да”. Хотя нет, пара идей есть. Бывший друг отправится на пенсию досрочно. Сразу на тот свет.

Она лишь невинно шепчет.

— Почему бы тебе не спросить у него самого?

Не будь наше дыхание таким громким и прерывистым, можно было бы услышать визг тормозов в моей голове. Они отказали напрочь. Я выбью из нее правду и заставлю умолять в придачу.

Правая ладонь опускаю ей на шею и рывком притягиваю девушку к себе. Не дожидаясь реакции, с жадностью припадаю к ее губам. Из наших ртов одновременно вырываются стоны. Она податливо раздвигает губы и языком я исследую ее влажный ротик. В этом поцелуе нет ничего нежного. Это первобытная страсть в чистом виде.

Вторая рука сгребает в охапку упругую ягодицу и в паху сразу же отдает болезненной пульсацией. Юбка сейчас кажется мне главным врагом человечества, так как мешает прикоснуться к ее коже. Не сдержавшись, отвешиваю звонкий шлепок.

Изо рта Элисон доносится жалобный всхлип, который я тут же проглатываю. Жду, что она вот-вот меня оттолкнет, но к моему удивлению, она только льнет ближе. Едва сфокусированным взглядом замечаю ее возбужденное выражение лица. Так-так-так. Эта скромная девочка любит когда ее шлепают? Я запросто могу ей устроить порку. Но не все сразу.

Трясущимися руками она зарывается в мои волосы и едва ощутимо тянет за них. Черт, до чего заводит. Закидываю ее ногу себе на талию. Почти дежавю, разве что кабинет поменьше, чем в нашу первую встречу.

Обтягивающая бедра ткань злит меня все больше и я задираю ее до пояса. Дьявол меня побери, все это время я думал, что она в колготках, но тонкий материал вдруг заканчивается кружевом у середины бедра. Это гребанные чулки.

Глубокое рычание разносится по кабинету и я отрываюсь от опухших губ, переключаясь на обнаженную девичью шею. Теперь из нас двоих она стонет громче.

Ухо щекочет сбившееся дыхание.

— Нельзя…услышат…могут войти…

Едва ли на миллиметр отодвигаюсь от ее кожи и глухим голосом отвечаю:

— Это здание может сгореть ко всем чертям, но ты отсюда не выйдешь, пока я с тобой не закончу.

Кажется, решение ее полностью устраивает, либо же она слишком сосредоточена на пальцах, что кружат в опасной близости от ее трусиков. Она задерживает дыхание, но лишь до того мгновения, когда мой указательный палец едва уловимо проводит между ее ног. Этого достаточно, чтобы понять, насколько она мокрая. Сероглазка протяжно стонет, находясь на грани из-за моих поддразниваний и приходится закрыть ей рот ладонью.

Я не соврал. Мне плевать, даже если в дверях соберется весь гребанный персонал. Это меня не остановит, но я слишком жаден, чтобы делиться ее возбужденным видом.

Решаю закончить начатое и убираю руку от влажных трусиков, несмотря на глухие протесты. Одним движением разворачиваю ее лицом к стене, но тут же жалею об этом. Теперь оголенные ягодицы практически вплотную прижимаются к моему твердому члену. Между нами лишь ткань моих брюки и ее тонкое нижнее белье. Потрясающая пытка, но долго контролировать я себя не смогу.

Утыкаюсь носом в изгиб шеи, наполняя легкие ее неповторимым ароматом. Как мне его не хватало все эти дни. Элисон извивается под моими ласками и я снова шлепаю ее по заднице, но уже жестче. В ее стоне смешиваются боль и возбуждение.

Придвигаю губы ближе к ее уху.

— Ты скажешь мне, что у вас с Джейсоном или я и пальцем больше не пошевелю, — хрипло шепчу.

Она хныкает, ерзая попкой по моему каменному стволу. Едва сдерживаясь, вновь одариваю шлепком.

— Так тоже не выйдет. Ответь и я позволю тебе кончить.

Шумно втягивая воздух, Элисон дотягивается рукой до моей шеи и нетерпеливо поглаживает ее.

— Между нами ничего нет, — сдавшись произносит она.

— Совсем? Он не делал с тобой ничего подобного?

Двигаю ладонь с ягодицы ближе к ее лону. Реакция не заставляет себя долго ждать.

— Не-ет, — тянет она.

Я бы весь день мог слушать звуки, срывающиеся с этих губ. Или всю жизнь. Она пытается сдерживаться, но не может контролировать свои реакции на мои прикосновения. Не слышал ничего более сексуального.

Другой вопрос, мучающий меня с того самого дня у порога ее квартиры, слетает с языка.

— А тот блондин дома? Ты с ним трахаешься? — ревность клокочет в груди, стоит вспомнить, как он на нее смотрел.

— Что? — не понимает она, обращая ко мне затуманенный взор.

— Неправильный ответ.

Нежную кожу в очередной раз опаляет ударом моей ладони.

— Он просто…друг. У меня с Мэттом ничего нет.

— Никаких мужских имен в моем присутствии, — рычу я.

С груди словно упала огромная глыба льда. У сероглазки никого нет и она явно хочет меня. Самообладание дает сбой и я принимаюсь лихорадочно покрывать ее шею и плечи влажными поцелуями, попутно хватаясь за бедра и прижимая их к твердому бугру в моих штанах. Пусть прочувствует его до того, как он окажется внутри нее.

Пальцы почти добираются до упругих грудей, как по комнате разносится громкий звонок телефона. Черт возьми. Кому бы я не понадобился — он подождет. Но после окончания первого вызова, следует настойчивый второй, а за ним и третий. Злясь с каждой секундой все больше, рывком достаю мобильный из кармана, но большой палец замирает на кнопке блокировки. Имя на экране действует как отрезвляющий ледяной душ.

Я не могу быть здесь и заниматься сексом с Ховард. Особенно с ней. Кто угодно, но только не она. Сбрасываю звонок и громко вздыхаю.

— Колтон? — поворачивается ко мне девушка. — В чем дело? Я… сделала что-то не так?

Несмотря на раскрасневшиеся ласк щеки, замечаю смущение в штормовых глазах. Все внутри меня застывает подобно Арктике. Поправив брюки и растрепавшиеся волосы, отхожу на несколько шагов назад.

— Нет. Это я сделал что-то не так. Меня не должно быть здесь. Также как не должно было произойти все этого, — отстраненно говорю я.

Она хмурится, не понимая в чем причина резкой смены моего настроения. Оно и к лучшему.

— Ты так не думаешь, — протестует она. — Мы только что едва не… а теперь ты говоришь, что это ошибка?

В ответ я лишь киваю.

— Кто тебе позвонил? — вдруг интересуется она.

— Это тебя не касается. Произошедшее в этом кабинете было забавным и даже несколько приятным, но больше никогда не повторится, так что забудь обо всем.

Элисон смотрит на меня с таким видом, будто ей действительно больно от этих слов. Не в силах больше наблюдать эти эмоции, молча поворачиваюсь и выхожу за дверь. Пора уладить скопившиеся проблемы.

Элисон

Хлопок двери выводит меня из транса. Он действительно ушел. Подарил самые горячие в моей жизни ласки, а потом просто бросил одну посреди чужого кабинета не закончив начатое. Либо у него вдруг загорелся дом, либо этот мужчина самый законченный козел на всем свете. Однако, неудовлетворенность сейчас занимает второе место в списке вещей, вызывающих мою злость.

Он соврал. Браун хотел меня ничуть не меньше, чем я его, но при этом сделал вид, будто все произошедшее пустяковая случайность. Я чувствую себя игрушкой, потерявшей блеск в глазах босса. Да, мы не дошли до самого основного, но какая разница, если я была готова отдаться ему прямо здесь? Видимо, я недостаточно хороша даже для разовой интрижки в офисе. Отвращение вперемешку с болью сдавливает сердце.

Хотелось бы, чтобы эти эмоции были вызваны только разочарованием из-за несостоявшегося секса, но отказ ранил меня куда сильнее, чем я могла предположить. Осознание этого подталкивает к оглушающему выводу.

Воспоминания обо всех его взглядах, ироничных ухмылках и обижагающих касаний проносятся калейдоскопом в моей голове. На смену им приходят другие образы: наши разговоры, понимание друг друга на каком-то ином уровне, когда даже не требуется озвучивать мысли, но самое главное — его забота.

Колтон может казаться всем неприступной ледяной крепостью, в которой нет места чувствам, вот только я знаю правду. Внутри него горит обжигающий огонь, способный греть дорогих людей даже в самый неистовый шторм. Пусть он носит эту маску равнодушия, но мне хватило трещин в ней, чтобы разглядеть его настоящего.

Будь Браун таким черствым на самом деле, каким пытается выглядеть, то его бы не терзала совесть за предыдущий случай с управляющим и официанткой.

Он готов отменить все дела ради незнакомого ребенка, потерявшегося на улице. Без раздумий бросился защищать меня от Эмброуза, а потом заботился так, как никто и никогда до него. Все детали мозаики складываются в единую картину и выбивают воздух у меня из легких.

Не знаю как и где обычно люди осознают, что влюблены, знаю только одно — со мной это происходит посреди крошечного кабинета, когда губы все еще покалывает от безудержных поцелуев.

Остаток дня я безвылазно провожу в своем кабинете, обрабатывая рабочие снимки затуманенным взглядом. Недавнее открытие погружает меня в оцепенение, но даже это не спасает от одного единственного вопроса, что неоновыми буквами мелькает на краю сознания.

Что теперь делать?

Впервые в жизни я влюбилась в человека и по жестокой иронии судьбы, ему нет до этого никакого дела. Формально он, конечно, не знает об этом, но сегодняшнее поведение Брауна четко дает понять, что с моими чувствами он готов обходиться самым наплевательским способом. Весь его необъяснимый интерес к моей персоне продиктован исключительно сексуальным влечением.

Я не идиотка и видела как он на меня смотрит, чувствовала его возбуждение сегодня, но испытывай он ко мне что-то более глубокое, чем похоть, то вел бы себя иначе.

Похоть. Вот так просто. Этим объясняется все, даже его ревность к Джейсону. Теперь в уме всплывают все раздражительные взгляды и колкие фразы, касаемые пиар-менеджера, когда мы находились втроем. Брауну всего лишь не хотелось, чтобы желанная игрушка оказалась в чужих руках.

Я верю, что за фасадом безразличия Колтона действительно таится хороший человек, способный сделать счастливыми любимых людей, вот только это ровным счетом ничего не меняет, ведь мне никогда не оказаться среди их числа.

Как же тогда работать здесь дальше? Видеть его почти каждый день и не иметь возможности быть ближе будет слишком тяжело. К тому же, очередного раунда в его игре “горячо-холодно” я не выдержу. Вариантов передо мной открывается не так много и все не они не самые радужные, поэтому останавливаюсь на самом разумном.

Отработаю здесь до конца месяца, получу свою зарплату и подам заявку на конкурс. Оставшихся денег должно хватить на первый взнос за аренду новой квартиры, пока не устроюсь куда-нибудь еще. Пусть она будет маленькой и не в центре города, зато я смогу жить одна и не зависеть от соседей. Видит Бог, мне это необходимо в нынешней ситуации с Мэттом и даже Моникой.

Погруженная в мысли о своем новом плане, заканчиваю с работой и направляюсь к лифту, на ходу прощаясь с Кэтрин. Я уже собираюсь войти в кабину, как за спиной меня окликает Джейсон.

Зажмурившись, даю себе секунду собраться с мыслями. Он, пожалуй, второй в списке людей, которых я не горю желанием видеть. Впрочем, это мой шанс как можно быстрее осуществить задуманное.

— Уже закончила? — спрашивает подошедший блондин.

— Да, все снимки загрузила в папку с общим доступом, — отчитываюсь, обдумывая следующие слова.

— Отлично, я в тебе не сомневался, — отмахивается Джейсон. — Вообще-то, мне нужно с тобой кое-что обсудить.

— Кажется, мы сегодня это уже проходили. Не уверена, что хочу повторения, — огрызаюсь я, стоит вспомнить предыдущий разговор и его провокации в сторону Брауна.

Чего совершенно мне не удается понять, так это зачем Кеннету затевать сомнительные игры и злить своего друга. Джейсон виновато поджимает губы, но ничего не произносит в свое оправдание.

— У тебя есть право злиться на мое сегодняшнее поведение, но речь сейчас не об этом.

— Вы правы, — вновь резко перебиваю его я. — и мне тоже нужно сообщить важную новость.

Собеседник молча кивает, подталкивая меня продолжать.

— Я хочу уволиться. Доработаю до конца месяца и на этом все. Вам как-раз должно хватить времени найти замену.

Кеннет неодобрительно хмурится, но не выглядит удивленным моим заявлением. Чего нельзя сказать о Кэтрин, сидевшей в достаточной близости к лифту, чтобы слышать наш разговор. Краем глаза замечаю, как она от неожиданности поворачивает голову в мою сторону.

— Могу узнать причину? — спокойно интересуется Джейсон.

— Это личное.

Какое-то время мы молча сверлим друга друга взглядами, после чего мужчина сдается и протяжно вздыхает.

— Это твое право и я не могу помешать тебе уйти, пусть мне и хочется, чтобы ты осталась. Подпишу заявление, когда оно будет готово, но это не отменяет того, что я хотел сказать. Пока ты сотрудник компании, на тебе лежат определенные обязанности.

Если он хочет надавить на меня таким примитивным способом, то начальник из него хуже, чем я думала.

— Разумеется. Сделаю все, что от меня требуется.

Джейсон поправляет манжеты пиджака, одновременно сбрасывая на меня информационную бомбу.

— Рад это слышать, потому что тебе предстоит отправиться в совместную командировку вместе с Брауном. Вечером у вас вылет в Лондон.

Челюсть едва не пробивает все двадцать два этажа под нами, стоит мне услышать заявление Кеннета. Какая еще к черту командировка?! Тут нервы сдают и я озвучиваю этот вопрос со всем возмущением, на которое только способна.

Джейсон слегка морщится от подобной реакции.

— Завтра вечером состоится ежегодный благотворительный прием у наших партнеров. Брауну нужно быть там, чтобы сообщить им о прохождении Мишленовской комиссии и склонить к подписанию договора, — объясняет он. — Лучшей возможности в ближайшее время не представится, а тянуть с заключением сделки больше нельзя.

— Это все, конечно, очень волнительно, но я тут каким боком?! Вряд ли ему помогут мои навыки переговоров, — скептически отвечаю я.

— Я полететь не смогу, поэтому ты будешь там в качестве представителя пиар-отдела и фотографа по совместительству. Мероприятие станет одним из самых грандиозных в этом году и для имиджа компании будет полезно продемонстрировать присутствие на нем Брауна.

Внутреннее я кричу от злости, но ситуации это никак не помогает. Частично смирившись с неизбежностью скорого путешествия, недовольно ворчу себе под нос и покидаю Джейсона.

— Грег заедет за тобой в девять, советую не тянуть со сборами! — летит следом голос мужчины.

Когда я прохожу через просторный вестибюль на первом этаже, мое внимание привлекает знакомая фигура. Высокая брюнетка, которую я однажды видела в кабинете босса, беседует с кем-то по телефону. Самодовольная улыбка не сходит с ее алых губ пока она направляется к главному выходу.

Когда расстояние между нами сокращается, до ушей доносятся обрывки фраз.

— … закончил… Скажи ему, чтобы забрал меня у входа… Жду тебя…

Я не могу знать наверняка с кем она говорит, но одно очевидное предположение порождает внутри груди неприятное и едкое чувство.

Выхожу следом за девушкой на улицу и невольно ищу ее взглядом. Спустя пару секунд замечаю подъезжающую к ней до боли знакомую черную машину. Больших подтверждений моим догадкам не требуется.

Понятия не имею, какие отношения связывают их с Брауном, но сомневаюсь, что они деловые. В памяти всплывает часть их эмоционального разговора, свидетелем которого я стала. Так не общаются с партнерами и, тем более, подчиненными. Кто же тогда эта женщина?

По дороге домой всеми силами пытаюсь найти билет на другой рейс до Лондона. Уж лучше я оплачу перелет из собственных денег, чем проведу около шести часов в одном самолете с Брауном. Мне жизненно необходимо держаться от него как можно дальше.

Словно по приказу вселенной до завтрашнего утра нет ни одного билета в нужном мне направлении. И это между двумя-то крупнейшими столицами в мире?! Можно, конечно, отправиться вплавь и надеяться на то, что меня унесет в открытый океан к акулам, но боюсь даже в этом случае Браун достанет мою многострадальную душу из морской пучины.

Дома наспех принимаю душ и переодеваюсь удобную для долгого перелета одежду. Черные леггинсы и любимая теплая толстовка подарят мне хоть немного комфорта.

В момент когда я почти утрамбовала новые объективы, голову посещает очень несвоевременная мысль. Мне совершенно нечего надеть на этот грандиозный благотворительный вечер. Пусть я и буду там работать, но внутреннее чутье мне подсказывает, что в джинсах и футболке меня даже на порог не пустят.

Перспектива после долгой дороги бегать по незнакомому городу в поисках подходящего наряда выглядит настолько удручающе, что идея с акулами не кажется уже столь плохой альтернативой.

Можно было бы одолжить что-нибудь у Моны, но наши отношения оставляют желать лучшего. Ее раздражение в мой адрес из-за ссоры с Мэттом сбивает с толку. Почему она так злится, когда подругам положено поддерживать друг друга?

Эти невеселые мысли прерывает звон ключей в коридоре. Черт, кто-бы там ни был, я не в настроении вести неловкие разговоры притворяясь, что в этом доме все по-прежнему.

Прихватив с кровати документы и сумку, выхожу из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

— Какого черта?! — набрасывается на меня с упреком Мэтт. — Элисон, ты не можешь вот так съехать. Мы должны поговорить.

Подобной реакции я точно не ожидала.

— И тебе привет, Мэтт, — отвечаю устало. — Вообще-то, я не собираюсь съезжать, но не вижу причин почему не могу этого сделать.

Парень непонимающе сверлит взглядом сумку в моих руках.

— Тогда куда ты собралась?

Ответить я не успеваю из-за сигнала телефона. На экране высвечивается короткое сообщение с неизвестного номера.

“Жду вас внизу, мисс Элисон.

Грегори”.

— Мне нужно уехать по работе, — нехотя говорю другу, направляясь к выходу.

— Так поздно?! Куда это? И когда вернешься?!

Он делает шаг в сторону и преграждает мне дорогу. Возмущенная его поведением и этим допросом, я зло шиплю на него:

— Я не обязана тебе отчитываться!

— Ты только послушай себя! — неверяще цедит он. — Как мы докатились до такого общения?

— Не хочу с тобой ругаться, но у меня правда нет времени для разборок, иначе я опоздаю на самолет.

С этими словами мне удается протолкнуться мимо друга к двери.

— Самолет?! Куда ты, черт побери, летишь?!

— В Англию.

— В Англию?!

— Может прекратишь повторять за мной? — бормочу я, спускаясь по лестнице, но Мэтт как назло не отстает ни на шаг.

Решаю отделаться коротким объяснением, чтобы не устраивать сцену на улице. Резко торможу на ступеньках и парень чуть не сбивает меня с ног.

— Срочная командировка. Нужно присутствовать на важном деловом мероприятии. Меня не будет пару дней.

— Чушь какая-то. Зачем обычному фотографу быть на такой встрече?

— Это моя работа, Мэттью! Не будь болваном и возвращайся домой.

Разумеется, он меня не слушает и продолжает следовать по пятам. Оказавшись на улице, он вновь собирается что-то сказать, как вдруг его глаза фокусируются на чем-то позади меня, а лицо искажает злая гримаса. Мне даже не требуется оборачиваться, чтобы понять причину подобной реакции.

— Он за всеми своими сотрудниками присылает личного водителя?

Этот вопрос смущает меня больше, чем хотелось бы, ведь я и сама не знаю ответа. Делает ли Браун это для кого-то еще? Может, для Джейсона? Но тот его друг, к тому же не последний человек в компании. Зачем же так беспокоиться обо мне?

Мэтту не нравится мое молчание и он явно трактует его по своему, что не делает сложившуюся ситуацию лучше.

— Что у вас с ним? — серьезно спрашивает он.

— Ничего, — честно отвечаю я.

“К сожалению”.

— Не лги мне, Элисон. Я же вижу, он тебе не безразличен.

Не в силах смотреть ему в глаза, принимаюсь разглядывать трещины в асфальте.

— Ты не должна ему верить. Он наиграется с тобой и забудет об этом через неделю. Таких мужчин не интересует серьезные отношения, тем более с девушками вроде тебя.

Эти слова бьют наотмашь. Мэтт собственноручно вонзил нож в самое уязвимое место.

— Ого, вау, — проглотив ком в горле, обращаюсь к нему я. — Спасибо, что напомнил о моем истинном положении в этом мире, а то мне как-то слишком легко жить стало, даже не знала, как вернуться с небес на землю.

— Прекрати, Элисон. Ты же понимаешь, что я хотел сказать.

— Да, — искренне соглашаюсь я. — Понимаю. Что мне не следует жить повинуясь собственным желаниям и держаться как можно ближе к тебе, чтобы ты мог дальше играть роль спасителя бедной, несчастной Элли. Ведь ты единственный знаешь, как для меня будет лучше.

Слезы застилают глаза, но я не даю им воли. Только не в эту секунду.

— Я всю жизнь жила по чужой указке, слушая речи о том, какая я никчемная, а теперь ты смеешь поступать со мной также? Серьезно?

Мэтту не нравится слушать гневные речи и он сразу же ощетинивается, переходя в наступление.

— Ты переворачиваешь все с ног на голову! Мне просто нужно донести до тебя, что вы из разных миров и ему таких как ты всегда будет мало! Подобные интрижки для него ничего не значат, а вот тебе это разобьет сердце.

— Пусть так, но не тебе принимать решение о том, как мне жить. Я сама выбираю кого любить и в каком из миров жить, — бесцветным тоном отвечаю ему и направляюсь к заждавшемуся водителю.

— Не уезжай, — раздается голос за спиной. — Останься со мной.

Вот только это не просьба и я отчетливо слышу повелительные нотки в голосе. А приказам я не подчиняюсь. Больше нет.

“Вот тебе и без сцен на улице”— проносится в голове мысль, вгоняя меня в краску.

Не сбавляя шага, подхожу к машине и подаю знак Грегу, чтобы тот оставался за рулем. Я вполне способна сама открыть себе дверцу. Не думала, что когда нибудь испытаю облегчение, оказавшись внутри знакомого кожаного салона. Длится это ровно полторы секунды, пока я не замечаю Колтона Брауна на своем привычном месте.

От неожиданности я подпрыгиваю на сидении.

— Боже, ты…вы…до чертиков меня напугали, — прижимаю руку к груди, где бешено бьется сердце.

— Тебе не кажется использование подобных сравнений в одном предложении с Богом некоторым богохульством? — интересуется Браун с легкой скукой в голосе.

Как мило, что он остается таким набожным и при этом почти доводит людей до инфаркта. Что он вообще здесь делает?

— Почему вы здесь? — слетает с моих губ раньше, чем я успеваю себя остановить.

В полумраке автомобиля раздается тихий смешок.

— Когда я проверял в последний раз, то эта машина все еще была моей, также как и водитель. Или у тебя есть другая информация? — отвечает он вопросом на вопрос.

— Джейсон сказал, что Грегори заедет за мной. Я не ожидала увидеть вас здесь.

Вязкое напряжение растекается по салону словно деготь, ведь мы оба знаем причину моего удивления. После событий сегодняшнего дня нам следует держаться друг от друга подальше. Мне так уж точно, если не хочу униженной собирать осколки собственного сердца.

Время в дороге до аэропорта тянется ужасно медленно в гнетущем молчании, которое ни один из нас не решается нарушить. На удивление, босс не занят очередными бумагами, а лишь задумчиво погружен в свои мысли. Я же молчу ради собственной безопасности. Неизвестно что выльется из моего рта, если надумаю с ним заговорить. В последний раз я оказалась прижатой к стене с задранной юбкой. Жар приливает к щекам, но к счастью при таком освещении этого не видно.

Откидываюсь на спинку сидения в надежде хоть как-то ослабить напряжение. Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Знакомый запах кожи и бергамота наполняют легкие. Ожидаемой реакции тела не наступает и я слегка теряюсь. Что-то не так. Уже медленее я вновь делаю несколько вдохов до тех пор, пока обоняние не улавливает другой аромат.

Более терпкий, сладкий. Напоминает ваниль. И тут я вспоминаю о пассажире, который был в этом салоне всего несколько часов назад. Вернее сказать, о пассажирке. Сердце сжимают болезненные тиски.

В стремлении отвлечься от подобных размышлений достаю из дорожной сумки камеру и принимаюсь разбирать последние снимки в галерее.

— Новая? — прорезает тишину сдержанный голос Брауна.

До меня не сразу доходит, что он спрашивает о камере.

— Да, — нерешительно отвечаю я. — Подарок друга.

— Вот как. Тебе нравится?

— Она потрясающая. Прошлая тоже была хорошей, но с этой не сравнится, — восхищенно отзываюсь, не в силах сдержаться.

Мужчина молчит какое-то время и я уже начинаю думать, что он пожалел о том, что заговорил первым, как вдруг он просит разрешения посмотреть мои работы.

Сбитая с толку этим порывом замираю в нерешительности. Обычно я показываю только уже отобранный материал и в основном заказчикам. Позволять Брауну копаться в произвольном потоке фотографий кажется мне слишком личным, сродни тому, что дать ему листать собственный дневник. Несмотря на это, в глубине души мне хочется поделиться с ним чем-то сокровенным.

Задвинув на задний план решимость держаться на расстоянии от босса, я робко протягиваю ему камеру. Мне хочется пересесть поближе к нему, чтобы видеть то же, что и он, но это чересчур смело для меня, поэтому я немного вытягиваю шею в попытке разглядеть изображения на дисплее. Колтон неспешно листает снимки, иногда задерживаясь на некоторых из них дольше, чем на других.

Автомобиль замедляется и я замечаю, что мы въехали на обширную охраняемую территорию с большим количеством строений. В непонимании поворачиваюсь к боссу и прерываю его молчаливое занятие.

— Разве мы не должны быть в аэропорту?

— Это он и есть, — отвечает он, не отрывая взгляд от камеры.

Меня начинает нервировать отсутствие хоть какой-то реакции со стороны мужчины и это выливается в раздражение.

— Не то чтобы я заядлая путешественница, но насколько мне известно, аэропорт Нью-Йорка должен быть самую малость побольше, — льется из меня сарказм. — А еще я видела в фильмах, что там обычно бывают такие гигантские штуки с крыльями. Как же они назывались? Ах да! Самолеты!

Браун наконец-то обращает внимание на меня.

— Полагаю, тебе стоит поднять планку в кинематографе и посмотреть парочку фильмов, в которых герои могут позволить себе частные перелеты.

С этими словами он возвращает камеру и покидает салон, оставляя меня ошарашенной. Не успеваю осознать масштаб надвигающейся катастрофы, как дверь с моей стороны открывается и в поле зрения оказывается мужская ладонь. Я игнорирую предложенную руку и выбираюсь из машины сама, опасаясь лишний раз прикасаться к Брауну.

Мы оказываемся рядом с одних из тех строений, что я видела из окна и теперь мне открывается вид на то, что находится внутри. В просторном ангаре действительно стоит самолет, пусть и немного меньше, чем мне доводилось видеть однажды.

Грег достает из багажника наши вещи и передает их подошедшему мужчине. Он приветствует Брауна и сообщает, что все готово к вылету. Босс подает знак следовать за ним и мы приближаемся к самолету.

— Мы действительно полетим на нем? — с опаской спрашиваю я негромко.

— А ты знаешь какие-то другие способы добраться до Англии? — невозмутимо отвечает Браун.

— Почему бы не воспользоваться обычным рейсом, на котором летают все остальные?

Теперь он смотрит на меня с недоумением.

— Ты хочешь променять частный самолет на обычный и проделать трансатлантический перелет уперевшись коленями в спинку кресла, да еще и в салоне набитом тремя сотнями людей, я правильно понимаю?

На самом деле я хочу оказаться дома в своей постели. А если уж быть совсем откровенной, я хочу оказаться там вместе с ним, но об этом ему знать не стоит. Впрочем нельзя сказать ему и о том, как я надеялась попросить стюардессу пересадить меня подальше от него, а теперь придется целую ночь провести с ним поблизости, потому что весь этот чертов самолет один большой бизнес-класс.

— Мне он кажется не надежным. Простые самолеты вызывают у меня больше доверия. На них летают намного чаще чем на этом, — киваю я в сторону нашего транспорта.

“Боже, что я несу?! Да за ним наверняка следят в десять раз лучше”.

Судя по лицу моего босса, он думает, что у меня не все в порядке с головой.

— Там есть алкоголь, — информирует он. — Можешь выпить для успокоения своих нервов.

— Я не буду пить в твоем присутствии, — бурчу я, пока мы поднимаемся на борт.

Сзади раздается хриплый смех.

— А я вот, пожалуй, выпью.

Элисон

После взлета и проведения краткого инструктажа от потрясающе красивой стюардессы мое настроение падает ниже плинтуса. Все свое внимание эффектная блондинка сосредотачивает на Брауне, напрочь игнорируя мое присутствие.

Нескольких колких взглядов в мою сторону и то, как она якобы случайно наступила мне на ногу, ясно дают понять что эта особа с радостью подсунула бы мне дырявый парашют в случае крушения.

Когда она в очередной раз нагибается чтобы предложить боссу напитки, ее грудь едва не вываливается из декольте униформы. К чести Брауна, он старательно делает вид, будто не замечает столь откровенного поведения.

— Можно мне апельсиновый сок? — прошу я, желая избавиться от назойливой девицы хоть на пару минут.

Та едва не закатывает глаза и фальшиво улыбается. Когда она скрывается из виду я облегченно вздыхаю. Возможно, чуть громче, чем следовало бы.

— Что-то не так? — как ни в чем не бывало уточняет босс.

— Все просто чудесно, — цежу я натянуто. — Отличный самолет. В подарок случайно не шла маленькая яхта?

К моему разочарованию, самолет действительно великолепный. Просторный салон оформленный в бежевых тонах, огромные кресла-трансформеры и отдельная зона для работы.

— Уже не терпится отправиться со мной в кругосветное путешествие?

— Нет, просто решила, что в следующий раз предпочту отправиться вплавь. На высоте мне что-то воздуха не хватает.

— Акул не боишься? — ухмыляется он.

— Что вы, это мои любимые создания.

— Яхту я продал за ненадобностью. Знал бы что она пригодится для таких целей, непременно бы придержал ее для тебя.

Наш обмен колкостями прерывает моя обожаемая стюардесса.

— Ваш сок, мисс.

Она протягивает стакан, стараясь перекрыть Брауну обзор на меня своей пятой точкой. Вблизи мне удается рассмотреть имя на бейдже.

— Кортни, не могли бы вы добавить лед? — невинно прошу я.

Блондинка недовольно щурится, но ничего не говорит и молча удаляется в другую часть самолета.

Я вновь встречаюсь взглядом с Колтоном. На секунду забываю обо всем и просто любуюсь его лицом, на котором играет мимолетная улыбка. Мужчина сидит в двух метрах от меня и сейчас больше всего хочу, чтобы он стер это расстояние между нами. Что-то в его лице меняется, отчего я чуть было не краснею и потому прерываю зрительный контакт.

— Почему Джейсон не смог отправиться с нами? — спрашиваю я.

Сама не знаю почему, но мне вдруг захотелось посмотреть на реакцию Брауна от упоминания его друга. Относительно расслабленное состояние босса улетучивается и на смену приходит тяжелый взгляд. Желваки на его челюсти приходят в движение и он с подозрением меня рассматривает.

— У него есть более важные дела.

— Правда? — притворно удивляюсь я. — Мне казалось, что это очень важное мероприятие и он как пиар-менеджер обязательно должен вас сопровождать.

— Мне не требуется чье-либо сопровождение.

— Тогда зачем вам я?

Этот вопрос остается без ответа из-за возвращения Кортни.

— Апельсиновый сок со льдом. Как вы и просили.

Она настойчиво пытается всучить стакан, но я к нему не притрагиваюсь.

— Мне крайне неудобно, но я вдруг вспомнила, что в последний раз апельсиновый сок вызвал у меня жуткаую сыпь. Вам не составит труда принести вместо него вишневый?

Не знаю что со мной, но я до ужаса хочу избавиться от этой девушки. Вряд ли удастся продолжать эту игру весь полет, зато она хотя бы поймет, что я не слепая идиотка и прекрасно вижу ее намерения относительно Брауна.

На щеках стюардессы проступают алые пятна гнева сквозь толстый слой макияжа и она уходит крепко сжимая стакан.

Происходящее не укрывается от глаз Брауна и тот с самодовольной ухмылкой решает уничтожить пару миллионов моих нервных клеток.

— Надеюсь, ты оценила профессионализм моего экипажа.

— Всенепременно, — откликаюсь я. — Человек, занимавшийся его подбором явно знаток своего дела.

— На самом деле, это Джейсон выбрал Кортни, когда я просматривал кандидатов. Сдается мне, он это сделал не просто так, — заговорщицки подмигивает мне Браун.

Ах, значит так? Ну что же, в эту игру могут играть двое.

— О, тут вы ошибаетесь. Джейс сам говорил мне однажды, что блондинки совершенно не в его вкусе. Ему больше по нраву девушки с волосами потемнее, да ростом пониже.

Голос собеседника приобретает угрожающий оттенок.

— Элисон, не надо.

— О чем это вы?

— Ты прекрасно понимаешь о чем я.

— Мы всего лишь говорим о вашем друге и моем… — делаю многозначительную паузу. — Коллеге.

— Он тебе не коллега, а руководитель, — раздражается Колтон.

— Извините, мистер Браун, просто с недавних пор я сталазабыватьсяс некоторыми из своих начальников. Видимо, мистера Кеннета постигнет та же участь. К сожалению, мой уровень профессионализма далек от уровня Кортни.

Изумрудные глаза прожигают во мне дыру, а их обладатель встает и порывается подойти, но путь ему преграждает стюардесса. Она вдруг спотыкается на ровном месте и опрокидывает содержимое очередного стакана прямо на меня.

— О, простите меня, мисс! Мне так жаль! Должно быть, это была воздушная яма и я не удержалась на ногах. Знали бы вы, как нелегко постоянно передвигаться на каблуках, — рассыпается в фальшивых извинениях блондинка.

Стекающая по моей кофте красная жидкость источает запах вишни. Ну хоть запомнила, какой напиток я просила.

— Ничего страшного, Кортни. Это всего лишь сок, — улыбаюсь ей во все тридцать два зуба. — У вас на борту так жарко, что я все равно планировала ее снять.

Это, разумеется, наглая ложь, но я ни за что не пойду на попятную в войне с этой стервой. Подрагивающими пальцами отстегиваю ремень безопасности и не глядя на стоящего рядом Брауна, берусь за подол толстовки и одним плавным движением избавляюсь от промокшей вещи.

К счастью, она была достаточно плотной чтобы впитать в себя все разлитое и не позволить испачкаться топу на бретелях, что надет на мне под толстовкой. В самолете действительно тепло, но по руках все равно бегут мурашки.

— Положите, пожалуйста, в пакет, чтобы я могла отправить ее в химчистку по прибытию, — протягиваю вещь недовольной стюардессе и ей ничего не остается, кроме как выполнить просьбу.

Как можно более непринужденно поворачиваюсь к Брауну.

— И это ее вы называете профессионалом? — пытаюсь отшутиться я негромко.

Мужчина отвечает не сразу, некоторое время рассматривая обнаженные участки моей кожи, все время возвращаясь к самой интригующей его части тела.

— Мои глаза выше, мистер Браун.

Он нервно сглатывает и наконец-то смотрит мне в лицо.

— Знаю, Элисон, но видимо в салоне все-таки холоднее, чем тебе казалось.

Я не понимаю о чем он говорит, пока не опускаю взгляд.

О Господи.

У меня от холода встали соски и только слепой не заметит этого сквозь белый топик. Краска мгновенно заливает не только щеки, но и все тело. Была бы я рада лопнуть сейчас как переспелый помидор и избавить себя от позора.

Колтон же закрывает глаза и медленно выдыхает, после чего направляется к мини-бару и наполняет два стакана любимым виски. Возвращается и молча протягивает мне один из них.

— Спасибо, но мне не хочется — отказываюсь я.

— Выпей. Станет теплее, — с нажимом просит он.

Я мешкаю.

— Пожалуйста. Нам лететь еще пол ночи, и мненужно, чтобы ты больше не мерзла.

— Почему?

— Потому что иначе я за себя не ручаюсь, — хрипло говорит он и вновь передает алкоголь.

От подобной прямоты я теряюсь и потому залпом осушаю стакан. Расплавленный янтарь обжигает горло и я закашливаюсь. Приятное тепло оседает в животе и довольно быстро мышцы во всем теле расслабляются. Ух ты, так вот в чем секрет? А я все гадала, почему люди предпочитают крепкие напитки, по вкусу напоминающие горелую древесину.

— Можно еще один? — прошу я.

— Для того, чтобы согреться хватит и одного, — строго отказывает Браун.

— Пожалуйста. Нам лететь еще пол ночи, и мненужнавторая порция, — возвращаю его же слова.

Он нехотя наливает еще один стакан виски, но в этот раз добавляет колу.

— Иначе быстро опьянеешь, — поясняет не глядя.

Какое-то время мы пьем в тишине и я нахожу общество босса вполне выносимым в таком состоянии. Из моей груди вырывается смешок. Кто бы мог подумать, что алкоголизм покажется настолько привлекательной затеей. Заметив мое приподнятое настроение, Браун скептически приподнимает бровь.

— Что тебя так развеселило?

— Просто выбираю между перспективой остаться в компании или стать фотографом-алкоголиком. Интересно, мои работы станут более радостными? — размышляю я вслух.

— Значит, хочешь уйти?

— А вы против?

“Ну же, останови меня!”

— Нет. Думаю, так будет лучше, — равнодушно отвечает он.

Интересно, если бы не шум двигателей, было бы слышно как у меня в груди что-то треснуло?

— Уверен, твоя семья обрадуется, что больше никто не станет тебя выдергивать посреди ночи на другой континент, — язвит мужчина, но умолкает заметив мою реакцию.

— Что с тобой?

— Ничего, — бормочу негромко.

— Ты побледнела за секунду, — настаивает он и крепко сжимает свой подлокотник. Его лицо озаряет понимание. — Ты ни разу не упоминала при мне или Джейсоне о семье.

— Откуда вы знаете, что я не обсуждала этого с ним?

— Не важно. Ответь мне. В чем дело?

Такой простой и в то же время настолько важный вопрос. Я годами мечтала услышать его и по иронии судьбы задает его тот единственный, от кого мне хочется получить поддержку.

Глаза застилает пелена, а из груди вырывается всхлип. Чертов алкоголь заставил меня расслабиться и теперь от проносящихся в голове воспоминаний не удается отгородиться.

Браун преодолевает короткое расстояние между нами и оказывается на соседнем кресле. Выстроенный за годы контроль разлетается в щепки от одного нежного прикосновения к моей щеке и слезы градом катятся по лицу.

— Расскажи мне, — тихо просит он.

— Мой отец болен и сейчас находится при смерти в больнице…

— Мне очень жаль, Элисон. Я с этим разберусь, — обрывает он меня на половине фразы. — Сегодня же свяжусь с лучшей клиникой в Нью-Йорке и договорюсь о переводе. Что с ним…

— Нет, нет, ты не понимаешь, Колтон, — выдавливаю из себя, захлебываясь слезами. — Я хочу, чтобы он умер.

Ладонь на моем лице замирает и я встречаю непонимающий взгляд Брауна.

— Ты наверное решишь, что я сумасшедшая или бессердечная дрянь, но ты не знаешь как я жила, — стараясь взять себя в руки начинаю считать до десяти. — Мои родители поженились когда им не было еще и двадцати. Слишком скоротечный роман в колледже преподнес им сюрприз в виде незапланированной беременности, — начинаю я свою исповедь.

Браун придвигается еще ближе и это помогает мне дышать спокойнее.

— Матери пришлось бросить учебу ради заботы обо мне, а отец отказался от спортивной стипендии и перевелся на единственный факультет, где мог бы совмещать занятия и работу в автосервисе у дяди. Он был выдающимся футболистом, но отказался от карьеры чтобы обеспечивать семью. Раннее детство было неплохим, — вспоминаю я. — Мы с мамой много времени проводили вдвоем, а в редкие выходные папа даже брал меня на прогулки к озеру. Но чем старше я становилась, тем более редкими были дни проведенные вместе, а после того, как мать устроилась секретаршей в местную контору, я и вовсе почти всегда была предоставлена сама себе. Несмотря на это, меня всегда строго контролировали. Мне было непозволительно учиться плохо. Родители всегда твердили, что без образования в современном мире я буду нулем и в лучшем случае обслуживающим персоналом. Ну, а в худшем…по их мнению для девушки существовало не так много вариантов заработка кроме торговли собой.

— Они не имели… — возмущается Браун, но я не даю ему закончить.

— Да, знаю. Так себе мотивационные речи для восьмилетки, — усмехаюсь невесело. — Когда я окончила младшие классы родители стали ссориться все чаще. Скандалы в нашем доме не были редкостью, но в тот период все значительно усугубилось до ежедневных криков с летающей посудой. Причиной могло стать что угодно. В один из вечеров отец впервые ударил мать, — рассказываю я бесцветным голосом, глядя в конец самолета.

Браун грязно ругается и берет меня за руку.

— Можешь не продолжать. Я не должен был лезть к тебе в душу и просить выложить все.

Медленно качаю головой. Мне нужно рассказать все хоть кому-то. Мэтт долгое время был единственным, кто знал о моем прошлом, пусть и в общих чертах. Несмотря на неопределенность отношений с Колтоном, я все еще доверяю ему и если даже нам не суждено быть вместе, я хочу открыться тому, кого люблю.

— С тех пор отец пил все больше, работал все меньше, а злился все чаще. Так продолжалось три года. Однажды, когда мне было 12, я вернулась из школы и обнаружила, что маминых вещей не было в нашем с ней шкафу. Сначала я даже не поняла в чем дело, решила, что она сдала их в химчистку. Только спустя несколько часов до меня дошло, что вообще никаких ее вещей в доме не осталось. Я испугалась и позвонила отцу, а после его возвращения начался кромешный ад, — шепчу я. — В бешенстве он перевернул вверх дном весь дом и нашел записку, в которой мать писала, что уезжает из страны вместе со своим клиентом. Якобы, она перестала чувствовать себя любимой женщиной, устала терпеть побои и жить в долгах. Мне же она посвятила две строки, где говорила, что я уже взрослая и должна ее понять. Ни нового адреса, ни номера телефона она не оставила. Тогда мне казалось, что она просто боится отца, но заберет меня при первой же возможности.

По лицу Брауна невозможно сказать о чем он думает или чего сейчас хочет, но его глазах метают молнии.

— Она не вернулась за тобой?

— Ни на следующий день, ни через шесть лет. Я больше никогда ее не видела. Честно сказать, я даже не знаю жива ли она сейчас, — вяло пожимаю плечами.

— А ее родители? С ними она тоже не связывалась? — не унимается босс.

— Они погибли в аварии через два года после моего рождения. Я их даже не помню, а о других ее родственниках мне ничего не известно.

Колтон далеко не глуп и сам задает вопрос, которого я опасалась.

— Отец срывался на тебе когда-нибудь?

В его голосе слышится такой холод, что температура за бортом самолета кажется мне тропическим раем. Я отвечаю не сразу.

— В день когда мать бросила нас, он отвесил мне пощечину за то, что я хотела уехать вместе с ней.

Гробовая тишина расползается по роскошному салону частного джета.

— Это был единственный раз? — нарушает тяжелое молчание Браун.

— Нет.

— Как часто?

— Колтон, не думаю, что тебе нужно это знать…

— Ответь мне, Элисон!

Глубоко вздохнув закрываю глаза и продолжаю рассказ. Делать это не глядя на босса намного легче.

— С ее ухода он всегда был на взводе, особенно когда видел меня в форме для танцев. Кричал, что я выгляжу как шлюха, так же как моя мать. Со временем синяки стало прятать намного сложнее и мне пришлось бросить танцы. Но это не помогло улучшить ситуацию дома, отец всегда находил новую причину чтобы сорваться. Тогда я думала, что он переносил свою злость на меня из-за ухода мамы, винил в этом меня, но спустя годы я понимаю, что винил он вовсе не в этом. О нет, масштаб моих прегрешений был намного больше, ведь по словам отца одним своим появлением на свет я лишила его будущего. Ему пришлось отказаться от спортивной карьеры и тяжело трудиться на нелюбимой работе. И все это, чтобы обеспечить нас с матерью, а мы этого не заслуживали. Оказывается, я начала жить в долг сразу после своего рождения.

— Почему ты никому не говорила?

Браун встает и направляется за новой порцией виски.

— Ты должен понять, что я боялась его до ужаса. Он предупреждал, что если я проболтаюсь, он убьет меня до того, как приедет полиция или социальные службы.

— И никто не знал о происходящем с тобой все эти годы? — с сомнением спрашивает босс, возвращаясь ко мне.

Не хочется отвечать на этот вопрос, но понимаю, что теперь поздно отмалчиваться.

— Его мать знала. Она жила неподалеку и периодически навещала нас. Бабушка никогда не наблюдала этого лично, но при виде моих синяков всегда отводила глаза и никогда не спрашивала откуда они.

Медная жидкость выплескивается из стакана, когда босс с силой ставит его на подлокотник.

— Какого черта она ничего не предприняла?!

— Она его мать, — говорю я так, будто это все объясняет. — Думаю, она не хотела терять единственного сына.

— А как насчет единственной внучки?!

Вопрос повисает между нами без ответа.

— Отец распланировал всю на мою жизнь. После окончания школы, я должна была поступить на юридический факультет и построить успешную карьеру. Обеспечить ему безбедную старость и возместить все то, что по его мнению, он упустил из-за нас с матерью. У меня были все шансы получить стипендию в университете штата, но проблема была в том, что меня воротило от одной мысли связать жизнь с нелюбимым делом. Я абсолютно не представляла себя в роли юриста, который целыми днями возится с бумажками в душном офисе. Отцу об этом я даже заикнуться не могла, поэтому несколько месяцев настраивалась на то, что в итоге лишило меня дома.

— Ты сбежала? — с облегчением спрашивает Браун.

— Уж лучше бы так. Я специально завалила один из выпускных экзаменов и втайне подала документы позже установленного срока, — выпаливаю я. — Естественно, в стипендии отказали, предложив попробовать снова в следующем году. Главной ошибкой было недооценить то, что может со мной сделать отец и не подготовить запасной план. В день, когда пришел ответ от колледжа, он был дома и добрался до почтовых писем раньше меня. Увидев отказ, он на удивление спокойно отреагировал и во мне затеплилась надежда, что все обойдется.

Отворачиваюсь от Колтона, чувствуя, как слезы вновь катятся по щекам.

— Он молча ушел к себе, а когда вернулся, накинулся на меня со спины и едва не убил. Он пытался задушить меня ремнем.

В памяти всплывают обрывочные воспоминания о том вечере. Боль была такой сильной, словно в горло налили раскаленное железо. Я почти отключилась от нехватки воздуха, когда он сорвал с меня футболку и избил тем же ремнем. На спине до сих пор остались шрамы в тех местах, где кожу рассекла металлическая пряжка.

— Когда я пришла в себя, то лежала в полной темноте на полу гостиной. Кое-как добралась до своей комнаты и на автопилоте собрала немногочисленные вещи. Как в тумане я добралась до одноклассницы и потеряла сознание прямо у нее на пороге. Ее родители отвезли меня в больницу, где я провела почти две недели с переломами ребер и сотрясением мозга.

Рыдания душат с новой силой и в этот раз мне не удается совладать с собой. Вся боль пережитых лет обрушивается волной с невообразимой силой и я уже готова захлебнуться ею, как вдруг сильные мужские руки подхватывают меня и одним движением пересаживают к себе на колени.

Голова оказывается прижатой к груди Брауна и теперь я в плену самых крепких объятий. Он нежно нашептывает на ухо успокаивающие слова, смысл которых ускользает от моего сознания, но тепло от них оседает где-то глубоко в сердце.

Не знаю как долго мы сидим в таком положении, пока Колтон ласково поглаживает мои растрепавшиеся волосы. Чувствую себя до ужаса истощенной и мозг стремится забыться во сне. Наплевав на все, устраиваюсь удобнее и прошу об одной единственной вещи:

— Не отпускай меня, Колтон.

Возможно, мне снится прекрасный сон, в котором слышится бархатный шепот:

— Никогда. Обещаю.

Элисон

— Элисон, просыпайся. Мы заходим на посадку.

Сквозь сон ощущаю мягкое прикосновение к плечу. Глаза медленно открываются, и в приглушенном освещении я вижу невозмутимое лицо Брауна.

— Неужели я проспала почти весь полет? — бормочу потирая глаза.

Пульсирующая головная боль и опухшие веки напоминают о том, что алкоголь и рыдания не самое лучшее сочетание. В голове всплывает недавний разговор и я смущенно смотрю на сидящего напротив мужчину. Я вновь сижу в своем кресле и заметив на себе большой теплый плед, не могу сдержать слабой улыбки.

Понятия не имею как теперь вести себя с боссом после того, как обрушила на него груду собственных проблем. Он же как всегда собран и отстранен, разве что смотрит более пристально. Мы не обсуждаем произошедшее, и с каждой минутой все больше чувствуется возведенная Брауном стена отчуждения.

Для меня не становится сюрпризом подобное поведение, ведь каждый раз после того как мы сближаемся хотя бы на дюйм, он вновь надевает маску безразличия. Я совру, если скажу, что в этот раз это причиняет меньше боли.

Самолет плавно приземляется на частном аэродроме, подобном тому из которого мы улетали и голос пилота раздается по громкой связи:

— Добро пожаловать в Англию!

Что ж, надеюсь я переживу эти выходные не продемонстрировав еще один нервный срыв. Уж лучше сразу утопиться в Темзе.

Дорога до Лондона занимает около часа и нанятый Брауном водитель достаточно быстро довозит нас до забронированного отеля. Администратор на ресепшн вручает ключи от номеров люкс, а сумки с вещами забирает портье. По словам служащего, мы единственные постояльцы на верхнем этаже. Я даже не удивляюсь этому факту, уже успев заметить любовь Брауна к высоте и приватности.

По пути к лифту не успеваю разглядеть все великолепие пятизвездочного отеля и делаю мысленную заметку осмотреться тут позже. Босс провожает меня до номера и сухо сообщив о том, что дает мне несколько часов на отдых, удаляется к себе.

Оказавшись внутри просторных апартаментов, мое внимание сразу притягивают высокие потолки с лепниной и хрустальная люстра. Обстановка здесь так разительно отличается от замызганных мотелей, где мне доводилось останавливаться.

В дальней части основной гостиной вижу три массивных двери из темного дерева. Приоткрыв ближайшую, обнаруживаю за ней спальню, значительную часть которой занимает королевских размеров кровать. Аккуратно сажусь на край и проваливаюсь в сон, не заметив как усталость быстро берет надо мной верх.

Гулкий стук в дверь выдергивает из дремы и вынуждает оторвать голову от подушки. Стоит открыть дверь, как в номер вкатывается большая тележка, уставленная тарелками всевозможных размеров.

Следом входит невысокий мужчина в униформе отеля.

— Мисс Ховард, ваш завтрак, — объявляет он любезно.

Немного растерявшись, я непонимающе на него смотрю.

— Я ничего из этого не заказывала.

— Мистер Браун обо всем позаботился и распорядился доставить еду прямиков вам в номер к полудню.

Нахожу взглядом винтажные настенные часы и понимаю, что сотрудник весьма пунктуален. Воздух наполняется густым ароматом свежей выпечки и терпкого кофе. Желудок жалобно урчит, напоминая, что со вчерашнего дня я ничего не ела.

— Большое спасибо, вы очень кстати, — улыбаюсь мужчине. — Правда, судя по количеству, еды здесь хватит на четверых.

— Мистер Браун не знал, что вы предпочитаете, поэтому решил организовать комплекс из всех блюд, которые мы подаем на завтрак.

Хотелось бы, чтобы он сам поинтересовался о моих вкусах, вместо того чтобы просто отправлять сюда половину меню. Хотя с какой стати ему утруждаться подобными разговорами?

Мы чужие люди и я должна быть благодарна за то, что он вообще позаботился о еде. Он внимательный начальник, только и всего. Мне не стоит принимать подобный жест близко к сердцу.

К тому же, он мог сделать это из жалости, после всего услышанного в самолете. Боже, чем я думала? Поправочка: я не думала. Все чертов виски и неимоверная усталость.

Оставляя меня наедине с изобилием еды, мужчина напоследок оборачивается:

— Меня также просили сообщить, что ближайшие несколько часов вам следует потратить на подготовку к благотворительному вечеру. Отель с радостью предоставит вам для этого в полное распоряжение спа-комплекс и салон красоты. Мистер Браун отправит за вами машину к семи вечера.

Уголки губ невольно ползут вниз.

— Я…поеду туда одна?

— Полагаю да, мисс. Мистер Браун будет ожидать вас в поместье Гилфорд.

Дверь за служащим закрывается. Погруженная в раздумья о предстоящем дне прохожу к окну и одергиваю тяжелые шторы. Передо мной открывается великолепный вид на оживленные улицы Лондона. Утонченные фасады старинных зданий создают удивительную атмосферу, так не похожую на привычный мне Нью-Йорк.

Насладившись пышным омлетом, нежными вафлями с джемом и зеленым чаем, привожу себя в порядок и отправляюсь на поиски спа-салона. Торчать там весь день не входит в мои планы, но мышцы после длительного перелета словно каменные и спина ужасно болит. Думаю, я могу позволить себе оплатить сеанс массажа, не рискуя при этом разориться.

В скором времени оказываюсь лежащей на кушетке, а мягкие, но уверенные руки девушки по имени Мариса разминают мне плечи. Приглушенный свет и терпкие благовония погружают меня в состояние блаженства.

Словно невзначай, массажистка роняет фразу о том, что все услуги их комплекса и салона красоты уже включены в стоимость пребывания в королевском люксе. Моя решительность не задерживаться здесь летит в бездну. В конце концов, когда еще выпадет такая возможность?

Помассировав все существующие в теле мышцы и от души натерев меня аромамаслами, сотрудница отправляет меня в руки коллег из салона красоты. По пути туда осматриваю первый этаж отеля.

Кроме стандартных лобби и бара, неожиданно натыкаюсь на зону магазинов. Хотя нет, это слишком оскорбительное название для подобного уровня. Это несколько полноценных бутиков, где издалека все кричит “Тебе здесь не по карману”. Ведомая любопытством, все таки захожу в ближайший из них.

Меня сразу же встречает консультант, надменность которой пропорциональна стоимости одежды в этом месте. Недолго думая, я прошу показать мне что-то приличное для грядущего вечера в рамках моего скромного бюджета. Не слишком радостно вздохнув, девушка приносит мне на выбор два наряда: платье и строгий комбинезон.

Ярко-оранжевое платье с бахромой сразу же выбывает из претендентов, оставляя меня один на один с темно-синим комбинезоном. Он достаточно строгий, без лишних украшений, но неплохо садится на мою фигуру и напоминает брючный офисный костюм. Не слишком празднично, но я сюда и не развлекаться приехала. Работать в нем должно быть комфортно, а прическа и макияж, надеюсь внесут немного красочности.

— Я возьму его, — произношу, передавая наряд продавцу. Ценник оказывается выше максимума, на который я рассчитывала, но делать нечего. Не голой же идти. — Вы не могли бы придержать его, пока я поднимусь за кредиткой?

Завидев золотую ключ-карту, что я вытаскиваю из кармана джинс, блондинка как по волшебству преображается.

— Нет необходимости утруждать себя лишней беготней, мисс. Вас рассчитают при выезде из отеля. Мы подготовим наряд и отправим его вам прямо в люкс, — с улыбкой во все тридцать два зуба отчеканивает она.

Неужели такая мелочь как ключ от номера в прямом смысле открывает новые возможности? Вот бы мне такой домой хоть на пару дней. Поблагодарив за любезность, покидаю бутик и возвращаюсь к салону красоты. Времени на сборы остается не так уж много.

У самого входа я подскальзываюсь и едва не влетаю в стеклянную дверь. В последнюю секунду кто-то ловит меня за локоть и помогает восстановить равновесие. Облегченно вздохнув, замечаю мужскую руку, а затем и ее владельца.

— Вы в порядке, мисс? — с сильным британским акцентом интересуется мужчина. Его аспидно-черные волосы аккуратно уложены, а в бездонных дымчатых глазах плещется искреннее беспокойство. — Не ушиблись?

Лицо спасителя кажется мне смутно знакомым.

— Я…нет…спасибо вам. Не хотелось бы оказаться внутри с разбитым носом, — указываю на салон. — Визажистам бы прибавилось работы.

— Рад помочь, но может это знак?

— Какой же?

— Что не стоит туда идти. На мой взгляд, вам совершенно ни к чему их услуги, — тепло улыбается он.

Я посмеиваюсь, слегка краснея от комплимента.

— Вы мне льстите, но все равно спасибо. Должно быть это и есть знаменитые английские манеры?

— Во всей красе, — он шутливо снимает передо мной невидимую шляпу.

— Как бы мне не хотелось с большей пользой провести ближайшие два часа, но боюсь в таком виде на благотворительный вечер меня не пустят.

На лице молодого мужчины проскальзывает удивление.

— Вы про вечер в поместье Гилфорд?

— Да, вроде бы о нем.

— Вы ведь впервые посетите его? Ваше лицо я бы запомнил с первой секунды. Могу я узнать вашу фамилию?

— Ховард. Элисон Ховард. И да, я в Лондоне проездом по работе. Сопрождаю начальника в качестве фотографа.

Он на несколько секунд задумывается, вспоминая что-то, после чего берет мою руку и подносит тыльную сторону ладони к губам, оставляя на ней мимолетный, но ощутимый поцелуй.

— Позвольте представиться, мисс Ховард. Меня зовут Себастьян Кроу. Один из организаторов сегодняшнего мероприятия.

Еще больше смущенная его поистине манерами, какое-то время не убираю своей руки.

— Приятно познакомиться, мистер Кроу.

— Прошу, зовите меня Себастьяном. Когда обращаешься к человеку по имени, то ему гораздо сложнее отказать, а я очень надеюсь позже украсть у вас танец, — он озорно подмигивает. — Или даже несколько.

Смеюсь в ответ на такой невинный флирт.

— Боюсь, что мой босс этого не одобрит. Да и вряд ли у меня найдется время на танцы из-за работы.

— Предоставьте начальника мне, и насчет работы тоже не беспокойтесь. Думаю, вам удастся выкроить свободное время, — он смотрит на часы, выглядывающие из под рукава белоснежной рубашки и разочарованно вздыхает. — Прошу извинить, но мне пора бежать, еще остались нерешенные вопросы. До скорой встречи, мисс Элисон.

Попрощавшись, наконец-то, вхожу в салон. Успеваю заметить, как несколько сидящих внутри девушек с интересом глядят вслед моему новому знакомому. Могу их понять. Пусть он и не Колтон Браун, но в нем определенно что-то есть.

Возможно, на один вечер я смогу забыть обо всем и отвлечься, притворившись золушкой. Каждая девушка заслуживает хотя бы один сказочный бал в своей жизни.

Поднимаясь в лифте к себе в номер, все еще пребываю в восторге от своего преображения. Вечерний макияж придает изысканности, подчеркнув обычно серые глаза и сделав их более выразительными. На мне нет кричащей помады, но губы все равно выглядят пухлыми.

Стилист сразу решила, что будет делать с моими волосами и напрочь отказалась внимать моим просьбам. И она оказалась права. Голливудская укладка мягкими волнами ниспадает по спине, и я не знаю, чтобы может смотреться лучше.

Провожу картой по двери номера и захожу внутрь. В глаза сразу бросается длинный, темный чехол для одежды у стены напротив. Отлично, как раз вовремя.

Подойдя ближе, одним движением расстегиваю молнию и отодвигаю край чехла.

Какого…

Я замираю, как вкопанная.

Секунда, две, три. Проходит не меньше двадцати, прежде чем я убеждаюсь в отсутствии галлюцинаций. Передо мной висит не выбранный ранее комбинезон. Пальцы касаются струящейся белоснежной ткани, переливающейся на свету, словно звездная пыль.

Это то самое платье, что моментально запало мне в душу в бутике, куда мы приехали с Брауном и Джейсоном в мой первый рабочий день.

Но как оно здесь очутилось?

Ответом на мой немой вопрос служит прикрепленная к чехлу короткая записка, которую я не заметила сразу.

Ровным, аккуратным почерком на ней выведено:

“Оно создано для тебя. К.”

О. Боже. Мой.

Неужели Браун купил его специально для меня и привез его с другого континента? И как же мне реагировать на такие жесты? Босс то утешает в объятиях, то едва смотрит в мою сторону.

Он не мог сделать случайно выбрать это платье, значит, наблюдал за мной тогда. Я совсем запуталась и не понимаю его. Нужно поговорить и расставить все по местам раз и навсегда. И мы сделаем это сегодня же и ни днем позже!

Преисполненная решительностью, переодеваюсь в подаренное произведение искусства. К счастью или нет, но к нему в придачу меня ждут аккуратные лодочки на шпильке.

“Никаких переломов ног сегодня” — повторяю про себя мантру и покидаю номер.

Всю дорогу до поместья пытаюсь понять, как же пристроить на себе камеру. При полном параде и с фотоаппаратом я выгляжу, мягко сказать, комично, но деваться некуда. Смирившись, с громоздким украшением, перевожу взгляд на особняк девятнадцатого века, к которому мы подъезжаем. Он огромных размеров и выглядит поистине королевским.

Когда машина оказывается достаточно близко к главному входу, дверца открывается и мне помогают выбраться наружу. К сожалению, это не Браун, а только мужчина, напоминающий дворецкого. Он провожает меня до главного входа, где коренастый охранник, одетый во все черное внезапно преграждает дорогу внутрь.

— С камерой нельзя. Предъявите разрешение, — сухо требует он.

В полном недоумении встречаюсь с ним взглядом.

— Что значит нельзя? Я фотограф, приехала сюда по работе со своим начальником, Колтоном Брауном.

Мужчина проверяет что-то в своем планшете и коротко кивает.

— Да, он есть среди приглашенных гостей. Он также внес в список некую мисс Ховард. Полагаю, это вы.

Облегченно киваю и вновь намереваюсь войти, но груда мышц передо мной стоит намертво.

— Вы значитесь только в качестве гостя. Для использования профессионального оборудования на частном мероприятии, необходимо получить пропуск.

— Отлично, и где же мне его получить? — уже начинаю раздражаться я.

— Нигде. Заявки от представителей прессы подавались минимум за три месяца.

Тут мне на помощь приходит стоящий рядом дворецкий. Он предлагает оставить ему на хранение камеру. Выбора нет, так что я соглашаюсь, и мужчина вместе с моим пальто забирает и оборудование. Надо найти Брауна, чтобы он сам разбирался с организаторами, меня они явно слушать не станут.

Через просторный холл меня провожают к главному залу. Мимо проходят гости, одетые в элегантные наряды. Стены поместья, украшены всевозможными произведениями искусства. Войдя в зал, я попадаю прямиком в сердце высшего общества.

Пытаюсь высмотреть своего босса среди множества небольших групп людей, что деловито обсуждают последние новости. Передвигаясь между ними, замечаю как на меня бросают взгляды некоторые из присутствующих. В глазах мужчин плещется заинтересованность, в то время как женщины недовольно перешептываются стоит им меня заметить.

Наконец, мне улыбается удача и я нахожу Брауна стоящим неподалеку с каким-то мужчиной. Его лица разглядеть не могу, но фигура кажется знакомой. Делаю шаг в их сторону и тут передо мной вырастает высокий силуэт.

— Неужели сами звезды спустились к нам сегодня с небес? — раздается бархатный голос с британским акцентом.

Колтон

Вокруг царит атмосфера роскоши и благородства, а я нахожусь в одном шаге от того, чтобы устроить грандиозный скандал. Виной тому человек, не дающий мне покоя последние тридцать лет.

— Неужели понадобилось лететь через океан для очередной порции нотаций? — спрашиваю равнодушно и перевожу взгляд на часы.

Скоро приедет Элисон, а вместо того чтобы ее встречать, я вынужден терпеть лишнюю головную боль.

— Я бы остался в Штатах, выполняй ты свои обязательства, — надменно чеканит отец. — Ты игнорируешь звонки и тянешь время, выставляя нашу семью в дурном свете.

— Ты преувеличиваешь. Кому как не тебе знать, что я всегда выполняю свои обещания.

— Тогда прекрати оттягивать неизбежное. Назначь уже дату вашей с Викторией свадьбы и начни участвовать в подготовке к ней, — давит он.

При упоминании свадьбы моя челюсть напрягается изо всех сил.

— Я сам с этим разберусь. Тебя это не касается.

— С каких это пор? Ты согласился на мои условия, и знаешь, что последует при их нарушении, — Браун старший вздергивает бровь.

— Я соглашался не на это, — почти рычу я.

— Это уже не имеет значения.

Как бы я не злился на отца, тут он прав. Десять лет назад у меня был выбор. Только годы спустя приходит осознание, что я ошибся. Никогда еще плата за ошибки не казалась мне такой высокой.

Оглядываю толпу, и тут внимание привлекает стройная фигура неподалеку. Замираю и не могу оторвать взгляд. Ее невозможно не заметить — она буквально светится среди всех остальных людей.

Не обращая внимания на отцовские возмущения, уверенным шагом направляюсь к Элисон. Народ сам расступается передо мной, открывая дорогу к ней. Она не замечает моего приближения, увлеченная беседой с каким-то мужчиной, что моментально приводит меня в бешенство.

Вот поэтому нельзя было позволять ей входить сюда одной. Так и знал, что кто-то из местных богатых ублюдков сразу же решит за ней приударить. Еще это чертово платье делает ее похожей на ангела во плоти, а невинность всегда привлекает козлов. Уж мне это хорошо известно.

Когда добираюсь до подчиненной, ее глаза округляются. Не церемонясь, сразу перехожу в наступление.

— Себастьян, — здороваюсь сухо. — Смотрю, ты уже вовсю знакомишься с моими сотрудниками.

— Я имел удовольствие познакомиться с мисс Элисон еще в отеле, а сейчас всего лишь провожу краткий экскурс по нашему мероприятию. Она выглядела слегка потерянной, когда здесь оказалась, — как ни в чем не бывало сообщает Кроу.

Взгляд направленный на нее, не оставляет никаких сомнений в его заинтересованности.

Только через мой труп, сукин сын. И какого черта они делали вместе в отеле?

— Мистер Браун, я не знала где вас искать и вы не отвечали на смс весь день, — с ноткой укора говорит девушка. — Меня не пустили с камерой, поэтому пришлось оставить ее дворецкому. Поговорите с кем-нибудь, я не смогу работать.

Вот дерьмо. Я так спонтанно ее сюда привез, что даже не подумал о таких мелочах, как правилах. Нужно было выбрать другой предлог для поездки. Себастьян с любопытством смотрит на меня.

— Я могу попробовать решить этот вопрос, — любезно предлагает он ей.

— В этом нет необходимости, — отвечаю ему вместо Элисон. — Меня вполне устроят снимки, сделанные местными фотографами.

Сероглазка смотрит на меня в полном недоумении. И, кажется, начинает злиться.

— Но что же тогда делать мне?! Я ведь приехала сюда специально ради этого!

О нет, милая, ты ошибаешься. Сам не знаю почему ты здесь, но работа точно была последней в списке причин.

— Вы здесь также в качестве моей помощницы, — напоминаю, подходя ближе и оттесняя от нее Себастьяна. — Пока я не нуждаюсь в ваших услугах, можете наслаждаться вечером.

“Со мной”.

В ее глазах сгущаются тучи негодования. Долбанные грозовые облака. Как мне держать себя в руках, когда она так смотрит? Выглядит словно ангел мщения и будь я проклят, если мне не хочется испытать весь спектр ее пылкости. В спальне. В машине. В этом треклятом особняке. Где угодно, лишь бы она смотрела также и громко стонала мое имя. От подобных мыслей член превращается в кол, и я едва удерживаюсь от того, чтобы вытащить ее из многолюдного зала.

Не подозревая о творящемся в моей голове, она молча разворачивается и намеревается уйти, как вдруг Кроу останавливает ее, касаясь локтя. Хочется оторвать ему руку прямо на месте.

— Раз вы теперь свободны, может, исполните мою просьбу? — ослепительно улыбается он и тянет ее в сторону.

Что еще нахрен за просьба? Не важно. Уж лучше ей отказаться немедленно. Она бросает на меня мимолетный взгляд и улыбается ему в ответ.

— Почему бы и нет. Заранее извините, если оттопчу вам ноги, — она смеется и позволяет увести себя на танцпол, где уже кружатся другие гости.

Господь всемогущий, помоги мне.

Нужно было рассмотреть это чертово платье вдоль и поперек перед покупкой. Как я нахрен упустил из виду огромный вырез на спине?! Часть его скрывается под длинными волосами, но край поясницы обнажен и мне не оторвать глаз от голой кожи.

— Беру свои слова обратно, — слышу голос незаметно подошедшего отца, но не обращаю на него внимания. — Теперь я вижу причину, почему ты тянешь со свадьбой.

Элисон и Кроу сближаются и под звуки живой музыки начинают танец.

— Не понимаю, о чем ты, — угрожающе спокойно отвечаю я.

— Можешь не строить из себя идиота. Ты им никогда не был. До сегодняшнего дня, по крайней мере. Если хочется, можешь иметь эту девчонку и еще десяток ей подобных, но если это помешает вашей с Викторией женитьбе и моим планам, то я лишу тебя всего, что ты имеешь, — шипит он.

— Следи за языком, — рявкаю я, поворачиваясь и нависая над ним. — Нас связывает договор и некое подобие семьи, но не смей мне угрожать.

На долю секунды замечаю в глазах отца искру испуга. Звонкий смех справа как по щелчку переключает мой интерес. Элисон смеется над чем-то и один из локонов падает ей на лицо. Кроу поправляет его и возвращает руку на тонкую талию. Тут же ладонь плавно скользит ниже.

Пальцы сжимаются в кулак. Уверен, сейчас она начнет возмущаться и скинет его грязные лапы. И не дай Бог, он не поймет намека. Я жду, но ничего не происходит. Они продолжают танцевать и о чем-то болтать, а она совершенно не обращает внимания на чужое прикосновение.

Он наклоняется ближе и что-то шепчет ей на ухо. Его рот слишком близко к ней. Что-то внутри меня щелкает. Глаза застилает пелена.

— Танец окончен, — объявляю я сурово. — Тебе пора.

Себастьян же даже бровью не ведет от такого вмешательства.

— С каких пор тебя так волнует личная жизнь подчиненных?

— С тех самых, когда речь заходит о ней.

— Даже так? — удивляется британец, но остается на месте… — Любопытно, что ты находишь для нее время. Говорят, что у тебя очень много дел и скоро к ним добавятся определенные хлопоты.

— Осторожнее со словами, — холодно произношу не отводя взгляда. — Иначе я сделаю так, что ты вообще больше не сможешь говорить.

— Я останусь до тех пор, пока Элисон сама не пожелает избавиться от моей компании. Твои желания меня не волнуют.

— Прекратите себя вести так, словно меня тут нет! — шипит вдруг сероглазка. — И лучше бы вам закончить, на нас уже все пялятся!

— Плевать, — отзываюсь не глядя на нее. — Только подойди к ней ближе и я напомню тебе, на что способен в гневе.

Элисон дергает меня за руку.

— Не знаю, почему ты решил, что имеешь право вести себя таким образом, но я не собираюсь это терпеть!

Мы сверлим друг друга взглядами и она уже намеревается уйти, как я едва заметно киваю:

— Надо поговорить.

Она выглядит сбитой с толку, но в глазах вижу облегчение. Правда длится оно не долго. Только я поворачиваюсь в сторону выхода, Себастьян снова встревает, задумчиво спрашивая:

— Браун, а что будет, когда обо всем этом узнает Ви…

Договорить он не успевает. Молниеносный удар моего кулака сбивает его с ног. Он оказывается на полу и раздаются крики гостей. Музыка резко стихает.

Пытаюсь закончить начатое, но меня перехватывает стоящий рядом незнакомец.

— Я предупреждал, чтобы ты следил за своим языком, — рявкаю и скидываю с себя чужие руки.

Британскому ублюдку помогают подняться и по его подбородку струится кровь, впитываясь в дорогой костюм. Сплевывая прямо на дорогущий паркет, он едва различимо выговаривает:

— Думаешь, после этого моя мать подпишет с тобой контракт?

Элисон

Нет, нет, нет. Да не может такого быть, чтобы единственный человек во всем Лондоне, проявивший ко мне интерес, оказался сыном делового партнера Брауна. И тут до меня доходит, почему его лицо выглядело знакомым при первой встрече — он же вылитая копия своей матери.

Оставив покалеченного Себастьяна среди толпы, босс обращается ко мне:

— На выход, — требует он.

— Но как же…

— Сейчас же, Ховард!

Дежавю. Решив, что сейчас неподходящее время для споров, молча следую за ним. По правде говоря, мне и самой не хочется здесь оставаться. Слишком много внимания.

Источая волны ярости Браун уверенно маневрирует по коридорам огромного поместья, словно бывал здесь не один раз. С трудом поспеваю за ним на шпильках.

После очередного поворота он останавливается у единственной двери поблизости и рывком распахивает ее.

— Ты только что сломал замок столетней давности? — поражаюсь, глядя на выдранный механизм.

— Это сейчас меньшая из твоих проблем, — голос сочится раздражением. — Заходи.

Прохожу в средних размеров комнату, напоминающую гостиную. В полумраке удается разглядеть только общие очертания старинной мебели. Единственным источником освещения служат фонари за большим арочным окном.

Браун принимается мерить шагами комнату подобно тигру в клетке, затем останавливается и упирается кулаками в деревянный стол. Даже сквозь пиджак удается разглядеть насколько сильно напряжена его спина.

Не выношу затянувшегося молчания и задаю первый пришедший на ум вопрос:

— Себастьян правда сын той женщины, с которой у вас были переговоры?

— Да, — он смотрит прямо перед собой. — А еще он мой брат.

Я замираю, как громом пораженная.

— Что? Но как? Вы же… совсем не похожи…

— Потому что он мне не родной. Двоюродный, — поясняет он и подходит к окну.

Перевариваю новую информацию, пока догадка не озаряет разум.

— Поэтому ты так отреагировал на его интерес в мою сторону? Не хотел, чтобы брат со мной связывался?

— Нет.

— Тогда зачем ударил его?

Браун разворачивается и фокусируется на мне.

— Он болтал о том, чего не понимает.

Чувствую, что это не все и он увиливает от ответа. Меня раздирает желание узнать правду.

— Не припомню, чтобы он сказал нечто такое из-за чего заслуживал бы сломанную челюсть!

— Зато я помню, как он лапал тебя на виду у всех! — мужчина в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и почти касается меня широкой грудью. Приходится поднять голову выше.

— Так значит это я виновата и все дело во мне?! — возмущаюсь.

— Да, черт побери! — рычит он. — Всегдадело в тебе! Рядом с тобой я перестаю себя контролировать! Годами мне удавалось держать себя в руках, а тут появляешься ты и с первого же дня мой контроль летит в бездну!

Да как он смеет перекладывать всю вину на меня?! Я ничего плохого не сделала!

— Ты, знаешь ли, тоже не подарок! — огрызаюсь и толкаю его в грудь.

С тем же успехом могла просто пнуть стену. Он не двигается даже на миллиметр.

— Единственный человек, кто виноват в твоих проблемах это ты сам! Все эти недели играешь со мной, будто я твоя личная игрушка и мне это осточертело! Поэтому знаешь что?! Тебя не касается с кем я провожу время и кто меня лапает!

Низкий гортанный звук разносится по всей гостиной и я на секунду пугаюсь. Его лицо остается хладнокровным, но я всем телом ощущаю, что это лишь затишье перед бурей.

— Возьми свои слова обратно или пожалеешь.

— С какой стати?!

— С такой, что я люблю тебя! — почти кричит он.

Звенящая тишина оглушает, пока эти слова доходят до моего сознания. Неужели он правда…

Додумать я не успеваю.

Браун впивается в моей рот с силой подобной урагану, что сносит целые города. Жестко. Неумолимо.

Я не в силах сопротивляться. Он не церемонится. Руки запутываются в волосах. Он сжимает мою шею, притягивая еще ближе, хотя это кажется невозможным.

Влажный язык исследует мои губы и рот. Глаза закатываются от ослепляющих ощущений. Дыхание обжигает шею. Он спускается ниже посасывая и кусая участки нежную кожу. Стоны рвутся из моего рта, но я проглатываю их усилием воли.

— Не смей сдерживаться, — рвано хрипит босс.

Его ладони перемещаются на бедра и стискивают их, одновременно вынуждая меня тереться об его окаменевший пах. Не знаю, к чему нас это приведет, но я не выдержу, если он остановится хоть на секунду.

Он резко подхватывает меня под ягодицы и я инстинктивно обвиваю его ногами. Платье задирается почти до самых трусиков и теперь еще отчетливее ощущается, как он упирается в меня сквозь брюки.

Пальцы лихорадочно пытаются добраться до горячей кожи, беспорядочно расстегивая его рубашку. Едва мне это удается, как я оказываюсь на спине. Лопатки упираются в деревянную столешницу.

Браун жадно смотрит на оголившиеся бедра и то, что находится между ними.

— Клянусь, ты не выйдешь отсюда, пока не охрипнешь. Я оттрахаю тебя до потери сознания, — он массирует клитор сквозь влажную ткань и я вскрикиваю. — Вся чертова элита Англии это услышит. Будут знать, кому ты принадлежишь и не один ублюдок больше не посмеет даже посмотреть в твою сторону.

Извиваюсь под мучительно медленными ласками желая получить большего.

— Музыка…слишком громкая…не… услышат, — возражаю задыхаясь.

Босс зловеще усмехается.

— Споришь даже сейчас? — он отодвигает край трусиков в сторону и пальцем проводит между теплыми складками. Хватаюсь за край стола. Это невыносимо. — Бросаешь мне вызов?

Я что-то неразборчиво мычу и он злится не получив ответа.

— Говори, — рычит и надавливает большим пальцем на пульсирующий комок нервов.

— Да, — кричу одновременно от удовольствия и в знак согласия.

— Поверь, ни одна музыка не скроет того, что я тут с тобой сделаю, — с этими словами он вгоняет в меня два пальца.

Сделав несколько ритмичных движений убирает руку.

— Не-е-т, — хнычу я. — Пож-ж-алуйста.

Внутри все горит и требует вновь заполнить эту пустоту. Слух улавливает звон металлической пряжки и через несколько секунд мое желание сбывается.

Он снова наполняет меня, но теперь вместо пальцев ощущаю нечто гораздо больших размеров. Короткая вспышка боли озаряет сознание и с губ срывается всхлип. Босс сразу замирает и спрашивает сквозь сбившееся дыхание:

— Ты все еще девственница?

Киваю, пытаясь свыкнуться с новым ощущением внутри.

— Дьявол, Элисон, — громко стонет он, сжимая пальцами мои бедра. — Ты должна была сказать раньше.

— Боялась, что ты не захочешь быть…с девушкой без опыта.

Он смотрит прямо в глаза и в изумрудном взгляде плещется столько желания, что по коже бегут мурашки.

— Ты понятия не имеешь, какой подарок мне сделала.

— Так не отвергай его.

Самоконтроль Брауна разлетается в дребезги, и он наконец-то овладевает мною полностью. Поначалу осторожные движения все быстрее сменяются сильными рваными толчками. Он вбивается со всей страстью, что сдерживал столько недель.

Свободной рукой дотягивается до верха платья и нетерпеливо дергает его вниз, оголяя мои груди. Ладонь обхватывает одну из них и жадно сжимает.

В легких не хватает воздуха, лопатки горят от трения стола, но я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Плевать, что будет завтра, ведь теперь мне известно какое наслаждение вообще существует в этом мире.

Звуки быстрых шлепков и влажных поцелуев эхом рикошетят от стен старинного поместья и отдаленный уголок моего сознания понимает, что сюда может зайти кто угодно, ведь дверь осталась приоткрытой.

— Дверь, — умудряюсь выговорить сквозь очередной стон.

— Не смей отвлекаться, — жестко обрывает Браун. — Если хватает сил на это, значит найдутся и для другого.

Он внезапно выходит из меня и подхватив за талию одним движением поднимает на ноги. Разворачивает спиной к себе и крепко прижимает мои ягодицы к своему пульсирующему члену.

— Боишься, что кто-то нас застукает? Кажется, стоит напомнить о моих словах: они могут выстроиться здесь все до единого, но я не остановлюсь, пока тебе не будет плевать стой тут хоть сама королева, — властно шепчет босс.

Не дожидаясь ответной реакции он погружается в меня на всю длину. Ноги подкашиваются и от падения удерживают только его руки на груди и талии. С каждой секундой стыд отступает на задний план, уступая место страсти и теперь мысль о возможной поимке возбуждает не меньше, чем пугает.

Уже не пытаясь сдерживать крики, подстраиваюсь под ритм Брауна и насаживаюсь на него с такой же рьяностью. Мне кажется, что еще немного и я отключусь, но он опускает ладонь на мое лоно и принимается скользить пальцами по чувствительному бугорку.

Через несколько таких движений мир вокруг теряет очертания и глаза закрываются, когда через тело проходит разряд тока. В ушах раздается неясный звон. Ноги отказываются слушаться и Браун крепче прижимает меня к своей груди, продолжая двигаться все быстрее и вскоре по комнате проносится громогласный стон удовольствия.

Все замирает на какое-то время и мы тоже.

Осторожно отстраняюсь, и еще не обернувшись назад, уже знаю, что там увижу. И…оказываюсь сбитой с толку не найдя на лице Брауна привычного выражения холодной отрешенности. Он выглядит довольным и все еще возбужденным, рассматривая меня с легким прищуром.

— Я знаю, что ты хочешь сделать, — с хрипотцой говорит он. — И запрещаю даже думать об этом.

— Ну и что я по-твоему собираюсь сделать?

— Сбежать и закрыться в номере до самого отъезда домой, — он застегивает брюки и наклоняется ближе. — Но ты не станешь этого делать.

Изумленная тем, как точно он описал мой план, выдавливаю из себя вопрос:

— Почему?

— Потому что, у меня на тебя грандиозные планы, Ховард, — с хищной улыбкой обещает мне босс.

Колтон меня не обманул. Планы у него действительно были грандиозные и очень быстро до меня дошло, в чем они заключаются. Скажу больше — я с радостью в них втянугиваюсь.

После нашего первого раза мы собираем разбросанную по кабинету одежду, наспех одеваемся и отправляемся в отель. Всю дорогу до него мы не прекращаем страстно целоваться на заднем сидении арендованного автомобиля.

Когда шепчу, что мне неловко под взглядом водителя в зеркале заднего вида, босс невозмутимо пересаживает меня к себе на колени, лишив возможности видеть что-либо кроме его лица.

Каким-то чудом добираемся до моего номера не начав срывать друг с друга одежду прямо в лифте, но быстро это исправляем, стоит захлопнуться входной двери люкса.

Мы почти не разговариваем. Остатками разума понимаю, что нужно это сделать, но тело предательски не подчиняется и охотно сдается под напором Брауна. Единственными звуками в ту ночь были стоны, шлепки и звуки поцелуев.

Проснувшись утром, я на мгновение пугаюсь присутствию чужого тела в постели, но приятная боль в мышцах быстро прогоняет испуг.

Какое-то время наблюдаю за крепко спящим Брауном, чья рука обвивает меня за талию, а его самого окутывает сбившееся у бедер одеяло. Эта картина так отчетливо отпечатывается в сознании, что я не могу себя сдержать.

Практически не дыша, выбираюсь из объятий и на цыпочках крадусь к столу, где лежит камера. Я тихо кружу вокруг Колтона, делая снимки. Приглушенный утренний свет, пробивающийся сквозь шторы, небрежный беспорядок в темных волосах и тихое дыхание создают непередаваемую атмосферу, которая столь сильно контрастирует с суровым видом босса. Даже во сне он остается настороже.

Увлеченная просмотром кадров, не сразу замечаю наблюдающую за мной пару изумрудных глаз.

— Что ты там делаешь? — раздается низкий голос и я вздрагиваю, чуть не уронив камеру.

— Ничего! Просто проверяю…эм…работает ли зарядка…

Он переводит взгляд на часы.

— В семь утра?

— Мне не спалось, — не отступаю я.

Браун закатывает глаза и приподнимается на локте.

— Я недостаточно утомил тебя вчера, чтобы ты спала без задних ног?

От подобного замечания все лицо заливается краской. Только сейчас до меня доходит в какой мы оказались ситуации.

Я переспала со своим боссом. Не один раз. Далеко не один раз.

А теперь стою перед ним в одних трусиках, пока он лежит в моей постели, наверняка, обнаженный.

О боже мой! А его вчерашние слова? Он же сказал, что любит меня! Прямо перед тем как распластать меня на том столе и…

— … не впадать в панику. Ховард? Ты слышишь?…Элисон! — громкий возглас вырывает меня из лихорадочных соображений.

— А?

Браун выглядит напряженно.

— Ты только что выпала из реальности почти на минуту. Сделай одолжение и не повторяй этого больше, — он поднимается с постели и одеяло соскальзывает вниз.

Никаких сомнений. Он голый. Очень сильно голый. И ему явно не холодно.

Вместо того, чтобы одеться и перестать меня смущать, босс невозмутимо идет в мою сторону. Инстинктивно скрещиваю руки на груди, в попытке прикрыть грудь.

— По твоему лицу можно прочитать все мысли бегающие у тебя в голове.

— Тоже мне, экстрасенс нашелся, — бурчу я, стараясь смотреть исключительно ему на грудь.

— Хотелось бы сначала помыться и позавтракать, а уже потом все обсудить, но видимо лимит моих желаний исчерпан, — продолжает он, игнорируя мои причитания. — Нет ни малейшего желания откачивать тебя после панической атаки или по возвращению из ванны обнаружить, что ты направляешься в Нью-Йорк под новым именем.

Мысленно ставлю галочку, рядом с идеей о побеге. Не идеально, но как план на скорую руку сойдет.

— Посмотри на меня, — Колтон приподнимает пальцами подбородок и гипнотическим образом удерживает взгляд.

— Спасибо, а то мои глаза все никак не могут игнорировать то, что находится ниже…

— Элисон.

От того как он произносит мое имя, по спине бегут мурашки.

— Я не жалею о вчерашнем. И не собираюсь тебя отталкивать, как делал раньше. Должен бы, поверь, так было бы правильнее и лучше для тебя, но у меня больше нет сил сопротивляться самому себе. Как и твоим глазам, — глубоким голосом произносит он.

В горле образуется ком, но дышать становится легче. Я не ожидала такой откровенности и от того она еще ценнее.

— Вчера, перед тем как мы…ты тогда сказал, что…любишь меня, — едва слышно выдыхаю.

Все бы сейчас отдала, лишь бы услышать это снова. Если он скажет, что неудачно пошутил, я не выдержу. Он молчит гораздо дольше чем нужно, когда собираешься признаться в чувствах.

Я уже готова отойти в сторону и тут замечаю проблеск чего-то тяжелого в его глазах.

— Не стоило этого говорить. Я поддался эмоциям…, — Браун пытается подобрать слова, но мне уже все ясно.

— Нет нужды оправдываться, — хочу уйти, но его рука преграждает путь.

— Ты не поняла меня. Я не должен был этого говорить, но я не врал.

Я замираю.

— Мне жаль, что это произошло таким образом, потому что слишком много сейчас происходит. Вчерашняя драка с Бастианом, нескончаемые проблемы в бизнесе, и в жизни такой хаос, какой ты себе даже представить не можешь, — он впервые закрывает глаза и не смотрит на меня. — Неправильно втягивать тебя в это все, но я слишком эгоистичен, чтобы поступить иначе. Сейчас не могу предложить больше, чем то, что есть между нами на данный момент, но если хочешь, то я твой. Сегодня, завтра и каждый день, что смогу тебе дать.

Ком в горле не уходит, но становится меньше. Не об этом я мечтала, представляя идеальные отношения и все же это больше того, на что я могла рассчитывать после того, как влюбилась в собственного босса.

Осторожно приближаюсь к нему и встав на носочки обвиваю руками мускулистое тело.

— Я выбираю тебя сегодня. И буду это делать каждый день, — шепчу ему в надежде, что он не догадается, как много смысла я вкладываю в эти слова.

Элисон

Наш с Колтоном откровенный разговор перерастает в сладкие поцелуи и не менее откровенное продолжение в постели. Кажется, что он не может мной насытиться. Когда силы иссякают окончательно, мы принимаемся строить планы на день, откинувшись на влажные простыни.

Поначалу я никак не могу отделаться от мысли, что в любой момент это прекратится и вернется прежний и холодный начальник мистер Браун, но этого не происходит.

Он не стал другим человеком, но что-то в нем неуловимо изменилось за эти часы. Взгляд смягчился, уголок губ чаще поднимается вверх от моих нелепых шуток и не одного язвительного слова не сорвалось с его языка в мою сторону. Это так ново и до ужаса приятно.

Колтон смотрит на часы и разочарованно вздыхает.

— Через час нужно быть на встрече, так что пора собираться.

— Хорошо, дай мне полчаса и я буду готова.

Он отрицательно качает головой.

— Тебе нет нужды ехать, обычные переговоры и фотограф там ни к чему. Если ты, конечно, не планируешь отвлекать меня от дел одним своим видом, — он проводит пальцем по моей обнаженной ключице, вызывая дрожь во всем теле. — В таком случае, нам придется объявлять перерыв каждые двадцать минут и встреча затянется до завтра.

Со смехом откидываю его руку. Эти прикосновения невзначай могут очень быстро перетечь в другое русло.

— За кого ты меня принимаешь? Я, между прочим, приехала сюда исключительно по работе, поэтому если компания не нуждается в моих услугах, то со спокойной совестью проведу это время с пользой для себя.

Кол смотрит на меня со смесью веселья и толикой вины.

— Если быть откровенным, то я взял тебя с собой, потому что не хотел оставлять работать наедине с Джейсоном.

Мои брови взлетают до потолка и босс быстро добавляет:

— И, конечно, потому что хотел, чтобы ты была рядом.

— Ну разумеется, — с сарказмом отвечаю я.

Оставив легкий поцелуй на моем плече, он встает с кровати.

— Можем съездить в город, когда закончу с делами.

Я тут же оживляюсь.

— Ты серьезно?

— А почему нет? Устрою тебе экскурсию, но она вероятнее всего будет с большим количеством укромных мест, — подмигивает он и я чуть не падаю в обморок от такого игривого жеста. — Потом поужинаем в одном из моих любимых ресторанов.

— Звучит отлично, — радуюсь и тут же натыкаюсь взглядом на валяющееся на полу номера платье.

Хмурюсь. Колтон вчера с ним не церемонился. Удивительно, что оно вообще пережило вечер и дорогу до отеля. Кол замечает куда направлен мой взгляд.

— Оно такое красивое, надеюсь ткань не сильно пострадала, — с надеждой произношу вслух.

Он молчит какое — то время, а потом делает неожиданное заявление, от которого в груди что-то сжимается.

— Я купил его в тот же день. Увидел, как ты на него смотришь и не успел опомниться, как уже подписывал чек. Сам тогда не понимал зачем это делаю, но знал наверняка, что так или иначе оно должно попасть к тебе.

Видимо, мой взгляд его смущает и он в привычной для себя манере тут же добавляет:

— Конечно, снять его с тебя было огромным бонусом.

— Ты невыносим! — восклицаю я и швыряю в него одну из подушек.

Он ловко уклоняется и отправляется в ванную, оставляя меня наедине с непроходящим трепетом в груди.

Остаток дня пролетает быстро, пока я привожу себя в порядок и занимаюсь рутинными делами по работе. Вечером, как и было обещано, меня ждет увлекательная экскурсия по главным достопримечательностям Лондона.

К сожалению, насладиться ими в полной мере не удается из-за одного нахального брюнета, который так и норовит утащить меня подальше от людских глаз. В общем-то, не то чтобы я сильно сопротивляюсь.

Мы гуляем по вечернему городу, много смеемся и еще больше целуемся. Чувствую себя абсолютно счастливой и серый Лондон в один миг преображается, играя новыми яркими красками. Я проникаюсь нежными чувствами к этому месту.

Великолепный ужин с долгими разговорами становится вишенкой на торте в завершении этого дня, который плавно перетекает в наполненную страстью ночь. Мы занимаемся любовью в моем номере и оставляем там крайне мало поверхностей, не познавших наших разгоряченных тел.

Я уже начинаю засыпать, когда в сознание проникает хриплый голос Колтона:

— … остались некоторые дела. Думаю, мы можем задержаться здесь на пару недель. Что скажешь?

Губы растягиваются в сонной улыбке и я мечтательно вздыхаю.

Провести вдвоем несколько недель, подобных сегодняшнему дню?

Да, да и еще тысячу раз да.

Похожим образом проходят и остальные дни нашего пребывания в Англии. Колтон много работает, я иногда сопровождаю его в поездках, но по большей части в его отсутствие занимаюсь съемками для портфолио и тем, что изучаю окрестности вблизи отеля.

Все свободное время мы проводим вместе. В основном там, где можно быть обнаженными. Когда же все таки решаем выбраться в люди, то разъезжаем по всевозможным достопримечательностям и местам, где Колтон любил бывать в юношестве.

Я с головой окунаюсь в чувство влюбленности и была бы счастлива на все сто процентов, если бы не одно обстоятельство — я необратимо теряю друзей. Это разбивает мне сердце, только-только ожившее после стольких терзаний.

В скором времени сообщаю Мэтту и Моне о решении задержаться в Лондоне, дабы избежать участи оказаться в международном списке пропавших без вести. Подруга реагирует достаточно холодно, сказав, что она все равно планировала провести время с новым парнем. Расспросы о нем она, почему-то, оставляет без ответа.

Мэтт же ведет себя ожидаемо и свирепеет, стоит ему только получить мое сообщение. Он уговаривает меня не совершать ошибку и вернуться домой как можно скорее. Даже порывается лично прилететь за мной, но я категорически запрещаю это делать. Не хватает еще проходить свидетелем в новом деле об убийстве. Браун не позволит ему и шагу ступить из аэропорта.

Я возненавидела свой телефон. Каждый раз беря его в руки надеюсь увидеть в нем ответ от Моники, хотя бы на одно из десяти моих сообщений, но вместо этого оказываюсь заваленной посланиями от Мэтта. Поэтому испытываю облегчение, когда в одно утро смартфон решает отойти в мир иной и просто перестает включаться.

Длится мое спокойствие недолго, ведь стоит это заметить Колтону, как уже через несколько часов меня поджидает новый телефон последней модели и куча гаджетов к нему в довесок.

— Ты не можешь просто брать и покупать мне такое количество техники, — протестую я, рассматривая на столе маленькую коробочку с наушниками.

— И что же меня должно останавливать? — невозмутимо спрашивает он, застегивая запонки.

— Тот факт, что мы слишком мало находимся в отн… в Лондоне вместе, для таких дорогих подарков, — вовремя себя останавливаю я.

Браун вопросительно приподнимает бровь. Боже, терпеть не могу этого. Такой маленький жест и столько надменности. Сразу чувствую себя маленькой и глупой девочкой на его фоне.

— Тебе не стоит переживать за благополучие моего кошелька. Уж поверь, я могу позволить себе сделать небольшой презент женщине и не обанкротиться, — он надевает пиджак и поправляет рубашку. — Как видишь, после покупки твоей камеры я не сплю под мостом.

До меня не сразу доходит о чем он говорит, но как только это происходит я теряю дар речи. Должно быть, он не планировал сообщать мне этого и теперь негромко чертыхается.

— Ты купил…что?! — в шоке переспрашиваю.

Колтон пожимает плечом, как будто речь идет о пустяке.

— Твою камеру разбили. Я знал, что ты будешь расстроена и не был уверен, что ты решишь потратиться на хорошую модель. Поэтому заказал тебе новую, только и всего.

— Так значит это был ты…, — перевариваю я новую информацию. — Все это время я считала, что это был подарок от М… моих друзей.

В памяти всплывает отрывок разговора с Моникой, когда она описывала странное поведение Мэтта с курьером. Теперь все встает на своим местам. Он сразу понял кто прислал фотоаппарат и поэтому разозлился, но решил умолчать об этом и просто выдал подарок за свой. Новый прилив злости и разочарования другом накрывает с головой.

Колтон со вздохом подходит ближе и прижимает меня к себе.

— Не злись на меня, Элисон. Мне была невыносима мысль о том, что ты осталась без возможности заниматься любимым делом, особенно после случившегося в ресторане, — руки на спине сжимаются крепче и в его голосе сквозит едва сдерживаемая злость.

Чувствую себя полной идиоткой и спешу успокоить своего мужч…босса.

— Извини, я злюсь вовсе не на тебя. Ненавижу, когда обманывают, поэтому меня так задело вранье друзей. Самое ценное, что есть между людьми — это доверие. Понимаешь? Поэтому я разочарованна тем, что близкие разбрасываются моим.

Колтон молчит и я ощущаю, как он лишь кивает в ответ.

— Как ты узнал? — озвучиваю вопрос, крутящийся в голове. — Я ведь не говорила тебе о том, что камера сломана.

— Патриция почувствовала хруст стекла, когда Грегори отдавал ей твою сумку. Она переживала, что он мог нечаянно сломать что-то из вещей и решила заглянуть внутрь. Увидела разбитый объектив и рассказала об этом мне, — Колтон целует меня в макушку и отвлекается на входящий звонок.

Взглянув на часы, вспоминаю об одном важном деле и направляюсь в ванную. Достав из косметички небольшой пластиковый блистер, выдавливаю и проглатываю одну из таблеток. Не успеваю убрать их обратно, как в дверном проеме возникает Кол. Он собирается что-то сказать, но заметив упаковку в моей руке кладет трубку и подходит ближе, чтобы внимательнее рассмотреть содержимое.

— Что это? Ты плохо себя чувствуешь? — хмурится он.

— Нет, это мои… противозачаточные, — смущаюсь я. — Тебе не о чем переживать.

— Значит, ты на таблетках?

— Да, ведь в первые дни мы были неосторожны и никак не предохранялись. Повезло, что шанс на зачатие в то время был крайне маленьким. Больше нельзя так рисковать, поэтому я сходила в аптеку, где помогли подобрать это, — неловко трясу упаковкой в воздухе.

По лицу Брауна сложно сказать, о чем он думает, но кажется я замечаю…разочарование?

— Ты так сильно не хочешь детей?

Вопрос сбивает меня с толку.

— О чем ты? Конечно, я хочу в будущем детей и большую семью, но сейчас не время.

— И когда же оно по-твоему наступит? — неожиданно напирает Браун.

— Тогда, когда буду уверена в своем мужчине и завтрашнем дне, — отчеканиваю я. — Не хочу проснуться однажды утром и остаться одной с ребенком на руках.

В его глазах разгорается гнев.

— Такого ты мнения обо мне? По твоему я способен бросить собственного ребенка?!

— Я не знаю! Нет! Наверное, нет, но мне тебя не понять, — выставляю руки вперед удерживая Брауна на расстоянии. — С самого дня знакомства отношения между нами напоминают американские горки. Спустя столько времени мы пришли к тому, что хотим быть вместе, чтобы это не значило, черт побери. Проводим несколько волшебных недель вдвоем и уже говорим о детях?

Ответом служит короткий кивок и крепко сжатые челюсти.

— Как я могу быть уверена в тебе, если ты сам сказал, что не можешь предложить мне больше, чем то, что есть сейчас? Кто я вообще для тебя?! Интрижка, любовница, любимая деву…?

— Ты моя и это главное, — обрывает меня он.

— Но этого недостаточно для чего-то столь важного, как семья!

— Дети это совершенно другое, — уже спокойнее вздыхает Браун. — Я бы никогда не отказался от них, чтобы между нами не происходило.

Меня трогает искренность его слов, даже несмотря на наши разногласия.

— Не думала, что для тебя так важно стать отцом, — тихо говорю я.

— Я и сам не задумывался до недавнего времени, а сейчас смотрю на прошедшие годы своей жизни и чувствую, как упустил нечто очень важное.

Мне отчаянно хочется сказать, как сильно я люблю его и с какой радостью подарила бы ему детей, будь между нами все иначе. У моей матери не было уверенности в муже и жизнь ее ребенка сложилась далеко не самым счастливым образом.

Пусть Колтон и не такой, как мой отец, но я не хочу приводить в этот мир маленького человечка, будучи неуверенной в том, что он вырастет в любящей и заботливой семье.

Телефон Брауна вибрирует от полученного сообщения, затем еще одного. Погруженный в мысли, он их игнорирует, но вскоре нескончаемые послания сменяются назойливым звонком и он нехотя снимает трубку.

— Я занят, — холодно чеканит он. — Нет. О чем ты, черт тебя побери, говоришь? Когда? Он не имел, нахрен, права этого делать! Знаю. Разберусь.

После этого короткого и очень странного диалога, Колтон с размаху бьет кулаком по двери.

— Твою мать! — рычит он.

Я дергаюсь от неожиданности и заметив это, он постепенно берет себя в руки.

— Случилось что-то серьезное? — интересуюсь аккуратно.

— Вроде того. Возникли проблемы, требующие моего непосредственного участия.

Сердце сжимается и я уже знаю, что он скажет дальше.

— Собирайся. Мы возвращаемся домой.

Прошли всего сутки с тех пор как мы последний раз просыпались с Колтоном в одной постели, и вот я уже затаскиваю новый чемодан в квартиру, успевшую стать чужой.

Вчера я не видела босса до самого вылета, пока он в срочном порядке заканчивал рабочие дела. Мои надежды, что в Нью-Йорке все останется также, как и в Лондоне, рухнули, стоило нам сесть в самолет.

Пусть Браун и не вернулся к своему привычному поведению до поездки в Англию, но в нем вновь проснулась некая отчужденность. Весь полет он был сосредоточен на работе и собственных мыслях, изредка отвечая на мои вопросы короткими предложениями. В конечном счете, я бросила попытки завести с ним разговор и поддавшись накатившей усталости, проспала почти до самой посадки.

Англия решила преподнести прощальный подарок в виде запоздавшей акклиматизации. Последствия осенней сырости Лондона догнали меня уже по пути домой отзываясь насморком и головной болью. Браун дал мне отгул на пару дней для восстановления и обещал позвонить, как будет время, но что-то мне подсказывает, сделал он это для того, чтобы отделаться от меня поскорее.

Пребывая в этом “прекрасном” расположении духа я и переступаю порог квартиры.

— Черт! — шиплю я, спотыкаясь о чью-то обувь и с грохотом роняю чемодан.

Пока я пытаюсь поднять его, за стеной слышится какой-то шорох и вслед за ним открывается дверь одной из спален.

— Какого х…Элисон? Это ты?

— Привет, Мэтт, — вздыхаю я. — Извини, не хотела шумить. Разбудила?

Заспанный друг растерянно осматривает меня с ног до головы, выглядывая из дверного проема.

— Да. То есть нет. Что ты здесь делаешь?

— Живу, вроде как. По крайней мере жила до недавнего времени.

— Но ты же должна быть в Англии. Ты не писала, что собираешься домой, — несколько сбивчиво произносит он.

Я скрещиваю руки на груди.

— Не знала, что должна предупреждать о своем возвращении. Если вы, конечно, не нашли новую соседку.

— Не говори глупостей! Просто если бы ты хоть иногда отвечала на мои сообщения, то сейчас бы не…

Ох не то время Мэтт выбрал для чтения нотаций. Чувствую, как начинаю закипать.

— Если ты не заметил, Мэтью, то у нас с тобой есть некие трудности в отношениях и мне нужно было время, чтобы в них разобраться! Вместо того, чтобы накидываться на меня с порога, ты мог бы для начала спросить, нормально ли я добралась!

— Напиши ты раньше и я встретил бы тебя в аэропорту!

— Да что с тобой творится?! — не выдерживаю я и замечаю, как он еще сильнее прикрывает и без того небольшую щель в двери.

И тут до меня доходит. Внимательно осматриваю раскиданные по коридору вещи, среди которых ищу подтверждение собственной догадке. Вперемешку с обувью на полу валяется женская одежда.

Боже, неужели это правда происходит снова?

— Она ведь все еще у тебя в комнате? — спрашиваю, уже зная ответ.

Мэтт стыдливо отводит взгляд.

— Элли, все не так… Я не хотел, чтобы ты об этом узнала. Просто не сдержался, когда в очередной раз думал о тебе с тем козлом, — выплевывает он ругательства. — Я напился и совершил ошибку о которой теперь жалею.

Меня пробирает истерический смех, но он застревает в горле, стоит двери Мэтта резко распахнуться.

— Вот как?! Всего лишь пьяная ошибка?! — выкрикивает Моника.

Подруга появляется в одном нижнем белье и мне становится не до веселья.

— Хочешь сказать, что последние две недели ты тоже не просыхал, раз не вылезал из моей постели?!

— Глазам не верю, — бормочу я, пока Мэтт пытается ее утихомирить.

— Тогда зайди внутрь и взгляни получше! — орет она, переключаясь на меня.

— Не понимаю…Как?

— Очень просто, Элисон, — надменно отвечает Мона. — Пока ты морочишь голову двум мужчинам и скачешь между ними из страны в страну, я вынуждена терпеть нескончаемые унижения!

Я в неверии смотрю на нее.

— Ч-что?

— Мне приходится наблюдать, как мой любимый мужчина безответно страдает по моей так называемой подруге, не замечая никого вокруг! — вновь повышает голос она.

— Моника, закрой рот! — беснуется Мэтт.

Голова идет кругом и я чувствую, как тошнота подступает к горлу. Не могу это слушать.

В попытке устоять на ногах, опираюсь на ближайшую стену.

— Что с тобой? Тебе плохо? — моментально переключается на меня встревоженный Мэтт.

Качаю головой. Не хочу, чтобы он подходил.

Это становится последней каплей для Моны и она впадает в истерику.

— Вот! Вот о чем я говорю! Весь мир может полыхать огнем, но если нашей бедной Элли плохо, Мэтт отдаст ей последний стакан воды! Ненавижу! — визжит она. — Где ты была, когда я вечерами напролет выслушивала его стенания о том, как ему плохо без тебя?! А я знаю где! Ты, как последняя шлюха, без зазрения совести трахалась со своим начальником в Англии! Или думаешь, мы не понимаем чем вы там занимались?!

Слезы застилают глаза, пока все мимолетные знаки, которые раньше не бросались в глаза, теперь сверкают как рождественские огоньки в моей памяти.

Как она была рада, когда друг переехал к нам. Ее вечные препирательства с ним и “шуточные” попытки соблазнения. Она постоянно интересовалась нашими с ним отношениями. Так вот почему она разозлилась тогда в клубе, когда Мэтт меня поцеловал? Ее взбесило, что я отвергаю то, что так ей желанно. И вот о каком новом парне она мне писала в Лондоне.

Мэтт что-то яростно ей кричит, а я думаю только о том, что мне нечем дышать.

— Мне надо…на воздух, — хриплю я и двигаюсь к двери.

— Постой, Элисон, не уходи, — умоляюще смотрит друг. — Я люблю тебя.

Мне кажется, что в этот момент я слышу звук трех разбившихся сердец.

Слезы все таки стекают по щекам, когда я покидаю квартиру.

Колтон

Ненавистный кабинет, который однажды должен стать моим не меняется из года в год. Внутри нет ничего даже отдаленно намекающего на личность его владельца. Ни фотографий, ни книг, ни даже картин. Одни лишь шкафы, документы и дорогая мебель. Все пустое, холодное. Хотя, возможно, в этом и заключается главное сходство с человеком, сидящим во главе длинного стола.

— Твоя мать хочет знать, когда ты соизволишь навестить ее дома, — выдает дежурную фразу отец, вместо приветствия.

— Не делай вид, будто не понимаешь почему я сорвался сюда с другого континента! — с грохотом хлопаю дверью.

— Догадываюсь, — кивает он. — Но это не дает тебе права подобным себя подобным образом в моем кабинете. Это все еще моя компания.

— Да? И надолго ли, отец? Ведь совсем скоро я женюсь на обожаемой тобой Виктории, произойдет слияние не только наших чутких, любящих сердец, но и ваших с ее отцом компаний! — закипаю я. — Чудесная сказка, вот только ты постоянно упускаешь из виду, что я не собираюсь в этом участвовать! Так скажи мне, какого хрена ты публично назначаешь официальную дату моей свадьбы? — практически рычу я, упираясь в его стол руками.

— Следи за языком, щенок! — вскакивает он. — Ты позоришь мою фамилию своим поведением. Я не так тебя воспитывал!

— Разумеется! Ты воспитывал меня бесчувственным роботом, у которого только одна задача в жизни — служить твоим целям. Так пора бы тебе проснуться, вот он я настоящий!

Он цокает языком.

— Избалованный мальчишка, не умеющий держать себя в руках?

Я выпрямляюсь во весь рост и замечаю как отец делает крохотный шаг назад. Злорадное удовольствие растекается по жилам.

— Как раз наоборот. Я слишком долго держал себя в руках и теперь ярость, копившаяся долгие годы, требует выхода. Говорю в последний раз и лучше бы тебе меня услышать — никакой свадьбы не будет. Делай что хочешь, но объясняться со всеми будешь сам, — заканчиваю спор я и иду к выходу.

— Именно поэтому я и сделал это, — летит в след.

Молча оборачиваюсь.

— Ты утратил контроль над собственной жизнью. Не знаю, когда это началось, но полагаю с тех пор, как появилась та пигалица, которую ты везде с собой таскаешь. Ховард, кажется? Эстель или как там эту…

— Очень советую следить за языком, чтобы не пришлось потом иметь проблем с зубами, — резко перебиваю его.

Он самонадеянно хмыкает, но становится осторожнее в выборе слов.

— Вот об этом я и говорю. Теперь же это стало очевидно для любого присутствующего на приеме в Лондоне. Ты ударил сына партнера на глазах у всех!

— Он, также, и твой племянник, — напоминаю ему. — Хотя о чем я говорю? У тебя всегда все сводится только к бизнесу.

— Мне плевать кого ты трахаешь, Колтон, но я не позволю уничтожить репутацию семьи и мое наследие. Ты женишься на Виктории, объединишь компании и прекратишь путаться со своей…подружкой, иначе твоя новоявленная жена устроит ад на земле.

— Решил припугнуть меня выходками Виктории? — не сдерживаю саркастический смешок.

— Речь не о тебе, — вполне серьезно говорит он. — В тебя она вцепится зубами и ими же перегрызет глотку любой, кто встанет у нее на пути.

Как бы я не злился на отца, тут мне сложно возразить. Виктория на самом деле способна отравить жизнь Элисон, если узнает о ней. Этого я допустить не могу, но и следовать указке отца не собираюсь.

Должно быть это отчетливо написано на моем лице, поскольку он решает прибегнуть к последнему оставшемуся козырю.

— Раз не хочешь прислушаться к настоятельным просьбам отца, значит будешь выполнять обязательства по договору перед партнером.

Он достает из шкафа документы, которые я ненавижу почти также сильно, как и его. Отец кидает на стол копию соглашения десятилетней давности в качестве напоминания, прекрасно зная, что условия намертво отпечатались в моей памяти.

— Когда ты пришел ко мне в самом начале своего пути и попросил денег в долг для первоначального капитала, то заявил, что готов на все ради успеха. Помнишь мой ответ?

Молча сверлю взглядом листы, но он ждет ответа.

— Никогда не обещай того, чего не сможешь выполнить.

Теперь смеется он и в этом сухом скрежете слышится отвратительное ликование.

— Ты так рьяно убеждал меня, что не существует ничего, что заставило бы тебя уклониться от обязательств. Так вот они, прямо перед тобой. Ты сам предложил оставить условия займа на мое усмотрение, сам оставил эту строку пустой. И теперь знаешь, каким является главное условие, — он опускается в кресло с лицом победителя. — Ты женишься на Виктории, или согласно договору, я лишу тебя всего.

Элисон

— Как долго планируете гостить у нас, мисс? — вяло интересуется уставший администратор гостиницы.

— Не знаю, — отвечаю растерянно. — Если честно, не планировала задерживаться надолго. Могу я снять номер на два дня и в случае необходимости продлить?

Мужчина средних лет соглашается и провожает в один из свободных номеров. Качество временного жилья оставляет желать лучшего, но особого выбора у меня нет. Кредитку вместе со всеми вещами я оставила дома, куда точно не собираюсь возвращаться в ближайшее время. Повезло, что в кармане лежал телефон и немного налички.

Первой мыслью, после того как я пришла в себя на улице, было поехать к Колтону, но он не отвечал на звонки. Позже от него пришло короткое сообщение, в котором говорилось о срочной командировке на несколько дней. Было неловко признаться в том, что мне некуда идти, поэтому пришлось остановиться здесь.

Оказавшись в кровати после длительного перелета, скандала с друзьями и простудой в довесок, я засыпаю даже не раздевшись.

Я гипнотизирую вибрирующий передо мной телефон и со вздохом откладываю заказанную в номер еду, почти не тронутой. Звонок убивает те крохи аппетита, что были еще десять минут назад.

— Я не хочу с тобой разговаривать. Не сейчас, — монотонно отчеканиваю в трубку.

— Стой! — кричит Мэтт. — Не сбрасывай звонок, прошу тебя, Элисон. Где ты? Ты в порядке?

— В гостинице, и нет, не в порядке, но говорить с тобой все еще не хочу.

— Так понимаю, адрес не скажешь?

— Нет.

Воцаряется молчание и я буквально чувствую, насколько подавлен друг. В горле снова образуется ком.

— Что с нами стало? — неожиданно для самой себя, шепчу я.

— Я все испортил, Элли. Я идиот. Мне так жаль.

Мы снова молчим.

— Тебе что-нибудь нужно? Выглядела ты неважно.

— Спасибо, я в курсе, — язвлю. — Попробуй тоже как-нибудь смотаться в Европу, а потом приехать и застать…Так, стоп. Не хочу это обсуждать. Но ты прав, мне нужны вещи. Отправь их, пожалуйста, на такси, адрес все таки сброшу сообщением.

— Значит, домой не вернешься?

— Я больше не знаю где мой дом, Мэтт.

— Мой всегда был там, где ты, Элли. И всегда будет.

Не в силах больше сдерживать рыдания, сбрасываю трубку.

Я совру, если скажу, что удивилась появлению Мэтта на пороге номера меньше чем через час после разговора. Он заносит мой так и не распакованный чемодан внутрь. Неловко кутаюсь в кофту, ожидая, что он сейчас уйдет, но этого не происходит. Так и знала, что моя просьба закончится именно этим.

— Элли, знаю, ты не хочешь говорить со мной, но тебе и не нужно. Просто выслушай, ладно? — сразу приступает он. — Не говори, что я не заслужил хотя бы одной попытки объяснится после стольких лет дружбы.

Мне нечего ему возразить, к тому же, я чувствую и свою вину во всем этом. Если бы я не пыталась отрицать очевидные вещи и поговорила с ним раньше, все могло сложиться иначе.

— С того самого вечера, как мы познакомились, ты не покидала моей головы. Сначала я надеялся на легкую интрижку, но стоило узнать тебя лучше и я пропал, Элисон, — признается он. — Ты словно боялась этого мира и одновременно жаждала открыться ему, узнать, что он может тебе предложить и шла вперед несмотря ни на что. Это всегда меня восхищало, но то, как ты искала красоту глядя в объектив, при этом искренне не замечая этой красоты в себе, меня просто добило. Я хотел показать тебе, насколько ты удивительная девушка и не заметил, как сам влюбился до беспамятства.

Закрываю лицо ладонями в попытке скрыться от терзающего взгляда.

— Надо было давно в этом признаться, но я так боялся, что ты не захочешь меня и исчезнешь из моей жизни, поэтому молчал. Ждал, что наступит момент, когда ты будешь готова принять мои чувства или сама начнешь испытывать схожие. Это было самой большой ошибкой. Я опоздал, но знаю, что мы еще можем все исправить, — он отводит мои руки от лица, всматриваясь в покрасневшие глаза. — Я люблю тебя, Элисон. Будь со мной и я сделаю тебя счастливой, обещаю.

Не передать словами, как тяжело видеть полный надежды взгляд и понимать, что сейчас ты его уничтожишь.

— П-прости, я не могу… Я люблю его, Мэтт.

Лицо друга искажает гримаса боли и гнева.

— Не говори так! Ты глубоко заблуждаешься. Ты не можешь его любить, вы слишком мало знакомы! Вас ничего не связывает, а мы с тобой пережили столько всего! Для него связь с тобой всего-лишь приятная забава, которой он положит конец, когда ему будет удобно!

Эти слова бьют наотмашь по самому уязвимому месту.

— Ты ничего не знаешь ни о нем, ни о том, что нас связывает, так что не говори мне, какие чувства я должна испытывать! Он был рядом, когда я в нем нуждалась сильнее всего, а где был ты? — кричу, внезапно приходя бешенство и выплескивая на него всю накопившуюся обиду. — Ты лез в драки из-за любого мужского взгляда в мою сторону, шутил, что однажды женишься на мне, а потом шел развлекаться с первой подвернувшейся девицей, оставляя меня гадать о твоих истинных чувствах! Извини, что не смогла разглядеть безответную любовь ко мне, видимо, она затерялась где-то в веренице твоих любовниц! Или ты выронил ее в постели моей лучшей подруги?! — лихорадочно тычу пальцем ему в грудь.

Мэтт хватает меня за руки и пытается притянуть ближе.

— Да, я совершал ошибки, но ты не можешь отрицать свои чувства ко мне, раз тебя это так сильно злит!

— Ты в своем уме?! Конечно, меня злит то, что я разом лишилась двух самых близких людей, а лучшая подруга оказывается втайне меня ненавидела все это время! Как я должна себя чувствовать?!

Вырываюсь из хватки и отстраняюсь.

— Ты вбил себе в голову мысль о любви и не замечаешь ничего вокруг! Может, ты и любил меня когда-то, но это давно прошло и теперь ты просто цепляешься за невоплощенные желания.

— Не правда! — рьяно спорит он.

— Если бы ты любил, то не крутил бы десятки интрижек прямо у меня на глазах, ожидая, что после этого я прибегу к тебе сама.

— А если бы твой обожаемый Браун тебя любил, то не планировал бы жениться на другой! — вдруг выкрикивает Мэтт.

От услышанного замирает сердце. На несколько секунд я впадаю в оцепенение.

— Ч-что? О чем ты…говоришь?

— Я говорю тебе, что у него есть другая женщина, Элисон! Он водит тебя за нос!

— Откуда ты…нет, ты что-то путаешь, этого не может быть… — лепечу я.

Он ядовито усмехается.

— Конечно, он же непогрешимый, благочестивый бизнесмен и никогда прежде подобные ему пижоны не развлекались с молоденькими девушками просто так!

— Ты ошибаешься, — все еще в неверии отрицаю я. — Он не такой!

Мэтт выходит из себя и хватает меня за плечи, встряхивая, словно тряпичную куклу.

— Очнись, Элисон! Он запудрил тебе мозги!

— Ты врешь!

— Тебе не хочется в это верить, но это правда. Я наводил справки через знакомых и один коллега-адвокат рассказал, что не так давно вел какие-то дела с семьей, близкой к Браунам. Он слышал, как они обсуждали его скорую помолвку с наследницей одной крупной фирмы, — рассказывает он сбивчиво.

На меня будто выливается ведро ледяной воды. По телу пробегает озноб, к горлу подкатывает тошнота.

— Нет, он бы так не поступил! Не после всего…он бы сказал мне…Ты что-то не так понял, или твой адвокат напутал…

— Элисон, — взывает ко мне Мэтт. — Я говорю прав…

— Нет! Уходи, Мэтт! Я не собираюсь это слушать!

— Я не уйду.

— Убирайся! Не хочу тебя видеть! — начинаю выталкивать его из номера, но он практически не двигается. — Богом клянусь, если ты сейчас не уйдешь, я вызову полицию!

Он отшатывается и на его лице отчетливо читается разочарование.

— Позвони, когда придешь в себя. Или когда он разобьет тебе сердце, — с этими словами он хлопает дверью, оставляя меня одну.

Ноги сами несут в крохотную ванную, где скорчившись над унитазом я выплевываю остатки недавнего ужина. Я должна поговорить с Колтоном в ближайшее время, иначе от меня ничего не останется.

Все утро я меряю шагами номер, пытаясь решить, как быть дальше. По телефону говорить с Брауном не вариант. Мне нужно видеть его лицо. Я слишком хорошо изучила его и пойму, если он решит солгать. При одной мысли об этом, чувствую, как пальцы рук сжимаются в кулаки.

Придется дождаться его возвращения в город, а пока решаю разгрести дела, накопившиеся за время моего отсутствия.

Черт! Какое сегодня число?!

Быстро взглянув в телефон, проклинаю себя за забывчивость. Я едва не пропустила последний срок подачи заявки на конкурс. Откапываю из недр чемодана ноутбук, нажимаю кнопку включения, жду…

И ничего.

Нееееет. Принимаюсь лихорадочно стучать пальцами по всем кнопкам, но ожидаемо, это не приносит никакого результата. Ноутбук сломался, и, думаю, на сей раз окончательно. Третьего ремонта он не переживет, тем более что у меня нет на него времени.

Единственное решение, пришедшее на ум, не откликается во мне ни каплей энтузиазма. Делать нечего и, наскоро умывшись, меняю спортивный костюм на джинсы с теплым свитером, заплетаю небрежную косу и отправляюсь к единственному доступному мне компьютеру.

Отражение в зеркале не радует, ровно как и самочувствие, поэтому по дороге в офис забегаю в аптеку купить что-нибудь от недомогания. Пока фармацевт пробивает какие-то таблетки от простуды, мой взгляд падает на стоящий поблизости стеллаж. Сердце пропускает удар, а в ушах раздается шум.

Начинаю мысленно отсчитывать дни… Нет, не может этого быть. Я же на таблетках.

Но тогда откуда задержка? Как я могла упустить ее из виду? Вредный голос в голове подсказывает, что в Лондоне я не видела дальше своего влюбленного носа. Точнее, дальше определенной части тела Брауна.

Напугав пожилую сотрудницу, слишком резко подаюсь вперед и прошу пробить еще и тест на беременност, В другое время я бы извинилась, но сейчас сюда может ворваться Папа Римский, и мне будет плевать.

Дорога до работы проходит словно в тумане, и, как назло по пути нигде не удается отыскать туалет. Придется делать тест в офисе. Впервые за сутки радуюсь, что Брауна там нет.

У стоящей в коридоре Кэтрин глаза лезут на лоб при виде моего внезапного появления, но я успеваю лишь промычать нечленораздельное приветствие, пробегая мимо нее в туалет.

Захлопываю за собой дверь единственной кабинки и достаю из сумки тест. Спустя пару нехитрых манипуляций у меня в слегка подрагивающей руке оказывается небольшое пластиковое устройство.

Я неотрывно гипнотизирую единственную полоску на индикаторе, как будто это сможет мне чем-то помочь. Проходит минута, две…

Из груди вырывается вздох.

Вздох облегчения.

Тест неизменно показывает одну полоску.

Славу богу!

Придя в себя, решаю забрать улики с собой. В отделе работает всего две девушки не считая меня и если кто-то увидит выброшенный тест, слухи о возможной беременности в коллективе поползут очень быстро.

— Надо же, это все таки ты! — смеется Кэтрин, поджидая у моего кабинета. — Ты так быстро пронеслась, я уж решила, что у меня начались галлюцинации из-за переработок.

Я слегка краснею.

— Извини, Кэти, выпила очень много сока по дороге, — сочиняю на ходу.

— Думала, у тебя больничный.

— Да, вроде того, но мне в этом месяце не везет с техникой. Ноут накрылся вслед за телефоном, так что пришлось мчаться сюда, чтобы закончить кое-какие срочные дела.

Она сочувственно улыбается и после небольшой болтовни оставляет меня одну. Внимательно заполняю необходимые данные в заявке и прикрепляю свои лучшие работы.

Закончив с конкурсом покидаю кабинет, мечтая оказаться в теплой постели и проспать до вечера, как на полпути к лифту меня перехватывает Кэти.

— Тебе не сложно будет занести эти документы секретарю мистера Брауна? — умоляюще смотрит женщина.

Не в силах ей отказать, зная, как она зашивается с вечными поручениями, забираю папку и поднимаюсь на нужный этаж. На найдя секретаря на его рабочем месте и решаю оставить документы с короткой запиской. Уже собираюсь уходить, как обращаю внимание на раздающиеся за дверью Брауна звуки.

Странно. Очень сомневаюсь, что он позволяет сотрудникам ошиваться в своем кабинете в его отсутствие.

Гонимая любопытством, подхожу ближе и прислушиваюсь. Сначала откуда-то приглушенно звучит мужской голос, после чего кабинет освещает хорошо знакомая мне вспышка.

Какого черта там творится?! Разум сразу рисует картины происходящего за матовой дверью. Неужели сюда влез кто-то посторонний и теперь делает снимки важных документов?! Почти сразу осознаю абсурдность идеи. Не считая охраны и натыканных везде камер, кто в здравом уме будет делать фотки со вспышкой, желая остаться незамеченным?

Решаю не играть в ниндзя-шпиона и сообщить о творящемся за стеной на пункт охраны и побыть здесь до их прибытия. От кнопки вызова меня отделяет всего несколько метров, но я не двигаюсь с места, услышав до боли знакомый голос:

— …зательно это делать?

Наплевав на осторожность подхожу вплотную к двери и прикладываю ухо к небольшому зазору в проеме.

— Так будет лучше выглядеть, мессье Браун, — гнусавит незнакомый мужчина с выраженным французским акцентом.

Это еще что за…

Раздаются характерные щелчки затвора фотоаппарата и до меня постепенно доходит смысл происходящего. Разве что, не совсем понятно, какого черта Браун устроил съемку в то время, как должен быть в командировке.

Раньше, чем успеваю себя остановить, хватаюсь за дверную ручку и буквально вламываюсь в кабинет источая волны негодования.

— Если ты так нуждался в фотосессии, не обязательно было врать о … — сходу накидываюсь я, но сразу умолкаю, стоит зрению сфокусироваться.

Браун в черном костюме и полностью расстегнутой рубашке стоит у противоположной стены в окружении каких-то нелепых цветочных декораций. Изумление от моего появления сменяется какой-то другой эмоцией и теперь он напряженно поджимает губы, пригвождая меня к месту тяжелым взглядом.

— Мисс нельзя тут находиться! — верещит француз с камерой неподалеку. — Я же просил не пускать посторонних! Сколько можно…

Я даже не вслушиваюсь в его слова. Все мое внимание сосредоточено на одном человеке, стоящем напротив.

— Милый, кто это и почему нас прерывают? — раздается пронзительный голос черноволосой женщины, чьи руки обвивают предплечье Брауна.

Она стоит рядом с ним, одетая во что-то, подозрительно напоминающее свадебное платье.

Элисон

За жизнь я испытала много боли и унижения, в том числе от рук собственной семьи, но никогда прежде я не чувствовала себя настолько опустошенной, как сейчас.

Стою замерев на пороге кабинета, в надежде, что все увиденное мной какая-то ошибка. Вот сейчас Браун перестанет сверлить меня немигающим взглядом и бросится убеждать в том, что это лишь постановка, очередной пиар-ход Джейсона, будь он неладен!

Но ровным счетом ничего не происходит и в глубине сознания крепнет понимание — Мэтт говорил правду. А я, безмозглая идиотка, отказывалась верить ему, наивно полагаясь на искренность стоящего передо мной мужчины.

Не в силах больше смотреть на эту картину, разворачиваюсь и чуть ли не бегом покидаю этаж, чтобы он не успел меня остановить. Вот только никто и не пытается этого сделать. Я бы рассмеялась из-за нелепости ситуации, да только ком в горле не дает этого сделать.

Поймав на улице такси, на автомате называю первый пришедший на ум адрес. Как ни странно, слез нет. Не сомневаюсь, что они непременно нагрянут позже, но сейчас в голове крутятся одни вопросы.

Как? Как он мог скрывать от меня невесту? Где она была все это время? Стоит представить их обнаженными в страстных объятиях друг друга и меня начинает мутить. От оплаты химчистки салона автомобиля спасает только окончание поездки.

Словно блудный, потерянный ребенок поднимаюсь по обшарпанным ступеням и несколько раз стучусь в дверь. Ждать долго не приходится и вскоре предо мной появляется уставшее лицо некогда лучшего друга.

— Элисон? — удивляется он. — Что… почему ты здесь?

Вот тут-то меня и догоняют подавленные за последний час эмоции.

— Мэтти… — давясь слезами бормочу я.

Закончить фразу не удается, да и не требуется. Вижу, как он считывает все по моему лицу. Со вздохом он затаскивает меня в квартиру и сжимает в крепких объятиях. Меня душат рыдания. Нечестно искать утешения в его поддержке, знаю, что не заслуживаю ее, но это последнее оставшееся место в мире, где я чувствую себя в безопасности.

Мы стоим так какое-то время и пока слезы, наконец, не становятся контролируемыми, Мэтт мягко отстраняется и спрашивает:

— Что произошло?

— Я…видела его с ней. Приехала в офис, а он там… они устроили свадебную съемку. Думала, он начнет все отрицать, но он даже не пытался… Ты был прав. Либо я была слепой дурой, либо он хорошо все скрывал. В любом случае, прости, что не поверила тебе.

Он сжимает челюсти с такой силой, что я начинаю переживать за сохранность его зубов.

— Я убью этого сукина сына, — цедит он. — И никакие связи ему не помогут.

— Нет, не вздумай лезть в это, Мэтт. Я серьезно. Можешь даже не смотреть на меня так. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— А у меня и не будет никаких проблем. Я просто его немного… прикопаю где-нибудь в центральном парке. Никто и не узнает.

Из меня вырывается истерический смешок, но глядя ему в глаза, понимаю, что шутит он лишь от части.

— Пообещай, что не станешь ввязываться в разборки с ним, — требую я.

Он упорно молчит.

— Пообещай или я уеду обратно в гостиницу.

— Значит, ты вернулась на совсем? — его лицо расплывается в улыбке.

— Зависит от тебя.

— Тогда ты знаешь мой ответ.

Выжидательно на него смотрю.

— Хорошо, — закатывает глаза. — Обещаю, что не трону его.

— Спасибо, — с облегчением выдыхаю.

— Если он сам не попадется мне на глаза.

— Мэттью!

— О большем и не проси, — заканчивает он спор и я понимаю, что большего мне добиться не удастся.

— Ты всегда был таким…

Договорить я не успеваю из-за резкого приступа головной боли. Меня начинает вести в сторону и Мэтт успевает подхватить меня за руку.

— Элли, что с тобой? Тебе плохо?

— Голова, — кряхчу, хватаясь за виски. — Это все проклятая простуда.

Друг отводит меня на кухню и усаживает за стол.

— Налить воды?

— Да, пожалуйста. И не мог бы ты принести мою сумку? Там должно быть лекарство.

Он ставит передо мной стакан воды и удаляется в коридор. Спустя минуту Мэтт возвращается на кухню с очень странным выражением лица.

— Элисон, что это?

Кровь моментально приливает к щекам, стоить заметить в его руках не только пакет из аптеки, но и использованный тест на беременность.

— О боже, — нервно смеюсь. — Кажется, я просила принести сумку, а не копаться в ней.

Он молчит и мне становится еще более неловко.

— Господи, Мэтт, да, я сделала тест, потому что…хотела перестраховаться. Понимаю, тебе неприятно об этом думать, но можешь забыть, что видел его. Все нормально, и, как видишь, я не беременна.

— Тогда почему здесь две полоски?

Колтон

Смотрю в след убегающей из кабинета сероглазке и едва сдерживаюсь, чтобы не остановить ее. Мне хочется стереть из ее памяти то, чему она стала свидетельницей и больше никогда в жизни не видеть это выражение лица. Словно я собственноручно толкнул ее под мчащийся на полной скорости поезд.

Но мне остается только дать ей уйти и держать себя в руках. Делаю я это по двум причинам: одна из них должна в скором исчезнуть, а вторая, к сожалению, стоит вцепившись в мою руку мертвой хваткой.

— Ну? И кто это был? — повторяет ранее заданный вопрос Виктория.

— Никто. Одна из сотрудниц Кеннета. Мы закончили.

Последняя часть фразы адресована скорее этому долбанному французу, который последний час действует мне на нервы.

— Что?! — едва не визжит девушка. — Ты в своем уме? Как это закончили?! Ты хоть представляешь сколько сил и денег я потратила на то, чтобы нашей съемкой для обложки журнала занимался сам Бернар Дюбуа?!

— Нет. И мне плевать, — застегиваю обратно пуговицы на рубашке, не обращая внимания ни на возмущенную Викторию, ни на оскорбленного Дебила или как там она его назвала.

— Да у него запись расписана почти на два года вперед!

— Тогда стоит за него радоваться, а не истерить.

Испепелив меня гневным взглядом, она обращается к фотографу и просит оставить нас ненадолго.

— По-моему, я ясно выразился. Ему не стоит возвращаться, ровно как и тебе тут оставаться.

— Что на тебя нашло? — не унимается гарпия. — Думала, что ты наконец принял факт нашей скорой свадьбы и все шло нормально, пока…

Она резко умолкает и я буквально вижу как крутятся винтики в этой дьявольской черноволосой голове.

— Говоришь, сотрудница Кеннета? — едва не мурлычет она. — Кажется, я уже однажды видела как она тут ошивается.

— Пять за наблюдательность, два за логику. Представь себе, мои подчиненные могут перемещаться между отделами.

— Но только не у тебя. Ты позволяешь подниматься сюда без вмешательства охраны очень и очень небольшому кругу лиц, и мы еще обсудим, почему меня нет в этом списке, — недовольно скрещивает руки, намеренно выпячивая наверх сделанные сиськи.

— Тебе пора, Виктория. У меня встреча через десять минут, — начинаю терять терпение я. — И скажи своему лягушатнику, чтобы к тому времени, как я вернусь, здесь не осталось и намека на его хлам.

— Не пытайся менять тему, Кол. Я прекрасно вижу, что ты пытаешься делать и это не работает.

— Наконец-то ты заметила, что я пытаюсь от тебя избавиться.

— Нет, ты хочешь отвлечь мое внимание от залетавшей сюда пташки. Думаешь, я не в курсе? Тогда тебе будет интересно узнать, что о ней упоминал твой отец.

— И что же интересного он нашел в нашем фотографе? — спрашиваю обманчиво спокойно, подходя ближе.

— Ах, фотографе…Если не изменяет память, он предупреждал меня об одной наглой шлюшке, которая выползла из какой-то захолустной дыры и теперь пытается претендовать на то, что ей не принадлежит, — она делает вид, будто вспоминает что-то. — Еще он говорил, что всегда готов посодействовать, если мне вдруг понадобится помощь, но я любезно отказалась. Ведь мы оба знаем, что я сама могу прекрасно справиться с любыми…препятствиями. Ты же не будешь злиться, если я немного поиграю с ней?

Молча слушаю ее треп и поднимаю руку. Виктория заметно напрягается и в глазах мелькает страх, но она умело его маскирует. К ее удивлению, я лишь нежно поглаживаю ее оголенное плечо. Почти моментально она начинает ластиться, словно мартовская кошка и подается навстречу моим пальцам. Как можно быть такой хитрой и одновременно настолько тупой?

— Люблю игры, — шепчу я, придвигаясь. — В одну из них мы поиграем прямо сейчас.

— Ммм, узнаю своего Кола, и как же называется твоя игра? — она томно облизывает губы.

В один миг моя ласкающая ладонь смыкается на ее горле с такой силой, что карие глаза едва не вылезают из орбит.

— Она называется “Рискни”, — произношу с ледяной яростью. — Рискни манипулировать мной и я напомню тебе, на что способен, — сжимаю пальцы сильнее. — Рискни хоть мизинцемеетронуть и боль вернется тебе в стократном размере, — она хрипит и яростно пытается разжать мою руку наманикюренными коготками. — Рискни угрожать мне еще раз и я тебя уничтожу. Как тебе такие правила игры, Вики?

Брезгливо одергиваю руку и ведьма в белом платье едва не падает на пол, хватаясь за горло и громко кашляя.

— Ты…больной…психопат, — хрипит она.

— Напоминай себе об этом почаще и может тогда, останешься невредимой.

— Мо-ой…отец не…оставит…это

Шагаю к выходу, набирая номер Джейсона.

— И приберись здесь, — сухо бросаю ей, прикладывая телефон к уху.

— Ты все сделал? — спрашиваю я, уворачиваясь.

— Почти, это между прочим делается не так быстро. Юристы зашиваются, но свое дело знают. Остались еще кое-какие детали, помимо недостающих подписей, — пыхтит Кеннет.

Он уговорил меня провести пару спаррингов в спортзале, чтобы снять накопившееся напряжение. Более приятного способа расслабиться мне не светит, поэтому остается только этот. Пока что, к моему разочарованию, работает хреново.

— Я все уладил. Додвелл и Маршман подпишут документы в ближайшие дни.

— Нихрена себе, — искренне удивляется друг. — Как тебе удалось их уговорить?

— Также как и обычно.

— Значит, бабки и запугивание.

Этот говнюк хорошо меня знает. Я усмехаюсь и без проблем пробиваю его блок слева.

— Ауч. Ну, если так, то свяжусь с Натаном, думаю, что в течение недели все будет готово. Ты уверен? — уже в пятый раз спрашивает Кеннет. — Все-все, не надо на меня так смотреть. Решил на всякий случай убедиться в твоем решении. Оно все-таки довольно поспешное.

— Очень проницательно, Джейс, — хмыкаю я. — И тем не менее, это единственный выход.

Он присвистывает и качает головой, снова уходя в оборону.

— Не думал я, что все так далеко зайдет. Знал бы, что тебя может так заклинить на одной девушке, был бы осторожнее.

— О чем ты?

— Как о чем? О своих шарах, разумеется! Думаешь, стал бы я ими рисковать и драконить тебя флиртом с Элисон, зная, что ты можешь слететь с катушек и выдрать моих мальчиков с корнем?!

Останавливаюсь и сощуриваю глаза.

— Ты делал это специально? — уточняю нарочито небрежно.

— По большей части, — он пожимает плечами. — Я видел, как она тебя зацепила, но ты бы ни за что себе в этом не признался. Вот и решил малость тебя подтолкнуть.

В голове проносятся все те разы, когда он вертелся вокруг сероглазки. Как он заигрывал с ней, смешил ее и прикасался. Позабытая ревность начинает ворочаться во мне.

У Джейсона есть одно хреновое качество — иногда он не умеет вовремя заткнуться и это как раз тот самый случай.

— Но не могу сказать, что делал это без удовольствия, — подмигивает он мне. — В конце концов, если бы план не сработал, у меня уже была бы подготовлена почва для себя самого.

Второе хреновое качество Джейсона — реакция у него ни к черту.

Мой кулак с молниеносной скоростью встречается с его ребрами. Он со стоном опускается на маты, хватаясь за бок.

— Ах ты…сукин…сын, — кряхтит он. — Это было…нечестно.

Я похлопываю его по плечу.

— Зато действенно. Мне реально стало легче.

Элисон

С того дня, как на кухне Мэтт протянул мне положительный тест на беременность, прошла неделя. Как выяснилось, если в инструкции к тесту пишут подождать пять минут, это значит, что действительно нужно ждать все пять минут. Особенно, на ранних сроках.

Как я это поняла? Досконально изучила инструкции еще восьми разных тестов. Каждый из них показал ту же бледную, но уверенную вторую полоску. Впрочем, подождав еще пару дней могла бы обойтись и без них. Недомогание, которое я списывала на простуду усиливалось с каждым днем, а потом к нему присоединилась ежедневная утренняя тошнота и тогда я по-настоящему осознала, что действительно беременна.

Беременна от Брауна.

Этот факт сводит меня с ума, как и непонимание того, что делать дальше. Однако, все это потихоньку перекрывает накатывающий радостный трепет.

Я буду мамой. У меня будет чудесный малыш. Возможно, он унаследует пронзительные глаза Колтона или родится русоволосая девочка, которая станет моей копией. По большей части мне все равно, кто там растет в животе и я уже люблю этот комочек, кем бы он ни был. Меня не покидает тревога из-за противозачаточных таблеток, которые я пила на раннем сроке. Не прощу себе, если это навредит его здоровью.

Запись к врачу назначена через несколько дней и до тех пор стараюсь не поддаваться пугающим мыслям. Малышу от этого будет только хуже. По этой же причине отказываюсь думать о Брауне, но это сделать намного труднее.

Умом понимаю, что рано или поздно придется сообщить ему о беременности, но стоит об этом подумать и перед глазами вновь встает картина, как за плечо его обнимает сногсшибательная невеста. Я перерыла все возможные сайты с новостями и сплетнями, касающимися светской жизни в Нью-Йорке и без особого труда нашла подтверждение скорой свадьбы одного из самых завидных холостяков на восточном побережье страны.

Подумать только, сделай я это на месяц раньше и смогла бы избежать судьбы брошенной, беременной любовницы. Сердце каждый раз сжимается от боли осознания и по ночам мне не удается сдержать тихих слез.

Мэтт по утрам видит мои опухшие глаза, но, сжав челюсти, заставляет себя молчать. Боится, что одно неосторожное слово может вновь довести меня до истерики, подобной той, что ему пришлось наблюдать, когда я оказалась на пороге нашей квартиры.

К слову об этом, квартира теперь действительно только наша. В тот вечер Моника вернулась домой и пришла в бешенство, увидев нас с Мэттом вдвоем. Пребывая в шоковом состоянии после новости о собственной беременности, я не успела спрятать лежавший на столе тест. Она его заметила и быстро сообразила от кого ребенок.

С чувством победы она доказывала Мэтту, что теперь-то он должен раскрыть глаза и смириться с тем фактом, что нам не быть вместе. Надо признать, ответом он поверг в шок нас обеих. Несмотря на ребенка от другого мужчины в моем животе, он все еще любит меня и не собирается отказываться от нашего совместного будущего.

И пусть в некотором роде приятно слышать такое откровение, меня возмутило то, что он даже не спросил моего мнения относительного этого самого будущего. Я не стала ничего говорить, а вот Моника явно решила высказаться за нас двоих. В адрес Мэтта полетели всевозможные оскорбления, после чего она принялась толкать его изо всех сил.

Он стойко выдержал истерику, даже не пытаясь ее угомонить. Вот только, когда Мона переключилась на меня и в какой-то момент пожелала “сдохнуть в родах вместе со своим ублюдком”, терпение Мэтта дало трещину и он силой выволок ее за пределы квартиры. Они орали там некоторое время, после чего друг вернулся, громко хлопнув дверью и объявил, что с завтрашнего дня Моника здесь больше не живет.

Я страдаю, от потери подруги, но вряд ли смогу ей когда-либо простить те ужасные слова. Хотя не думаю, что она сильно в этом нуждается.

На следующий день Мэтт забрал мои вещи из гостиницы и с тех пор мы привыкаем к новой совместной жизни. Это довольно странно, но вполне сносно. По крайней мере так было ровно до тех пор, пока он за завтраком не заводит неожиданный разговор:

— Думаю, нам нужно переехать в место получше.

— Зач-кх-кх- ем…? — давлюсь своим сендвичем с нутеллой и огурцами.

До чего-же это вкусно!

— Вряд ли открою тебе глаза, конфетка, но это квартира — дыра. Здесь все старое и едва хватает места нам самим, не говоря уже о ребенке. Или ты собралась поставить его кроватку на лестничной клетке?

В его словах есть смысл, к тому же я сама об этом думала, вот только есть один нюанс, о котором ужасно неудобно говорить.

— Не уверена, что потяну сейчас что-то получше. С работы я ушла, новой на горизонте нет и по конкурсу тишина. Повезло, что успела скопить часть денег выплаченных Бр…, — обрываю себя на полуслове. — В общем, на них можно прожить пару месяцев, но я точно не буду тратить их на новое жилье.

Мэтт с ужасом наблюдает за тем как я уплетаю уже третий сэндвич и пытается меня переубедить:

— Ты же знаешь, тебе нет необходимости работать, я могу полностью…

— Нет! Не собираюсь садиться тебе или кому-то еще на шею. Мне и так неловко, что я буду вынуждена принять твою помощь на какое-то время, но я все верну.

— Ты упертая, как баран. Хотелось бы думать, что это из-за беременности, но ты и до этого не была душкой.

Показываю ему язык.

— Фу, на нем же шоколадные огурцы!

— Я знаю.

— А что если я скажу тебе, что никому из нас не придется платить за новую квартиру?

— Это еще как? — не понимаю я.

— Ну, — ерзает он. — У меня вроде как есть своя.

В ступоре смотрю на него и откладываю еду.

— В каком смысле?

— В прямом.

— Подожди, то есть ты столько времени живешь здесь, хотя у тебя есть собственная квартира?!

— Ага, родители купили ее, когда я еще учился в колледже.

— Но почему?

— Вам нужен был сосед, а я хотел быть к тебе…ближе, — спокойно объясняет он и отпивает глоток кофе.

Мэтт стал намного чаще говорить о своих чувствах. Он не навязывается и больше не предпринимает настойчивых попыток сблизиться, но и делать вид, что мы просто друзья, судя по-всему, тоже больше не намерен.

— Я бы с радостью предложил жить сразу у меня, но там только две отдельных спальни, а без Моники ты не согласилась бы ехать, — продолжает он, игнорируя мое смятение.

— Тут ты прав.

— Так что скажешь? В моей комнате хватит места и для кроватки, и для пеленального стола, да и всего что будет нужно вам двоим.

— Мэтт, я не…не думаю, что готова делить с тобой…комнату.

Он тихо посмеивается, но отнюдь невесело.

— Элли, я не такой козел, каким ты меня считаешь. Это не шантаж. Я не собираюсь тащить тебя в койку, взамен на лучшие условия жизни. Моя спальня больше, поэтому я предлагаю ее вам, а сам переберусь в гостевую.

— Извини, Мэтти, — смущаюсь я. — Не хотела обидеть. Просто слишком много неожиданностей в моей жизни за такой короткий отрезок времени.

— Мы можем туда съездить, чтобы ты все увидела собственными глазами и приняла правильное решение.

— А ты, конечно, считаешь, что это однозначно правильное решение.

— Разумеется, — безапелляционно заявляет он и принимается загибать пальцы. — Там намного больше места, рядом есть сквер для прогулок с мелким, к тому же гораздо ближе к больнице и…

Его речь прерывает громкий и настойчивый стук в дверь квартиры. Я в замешательстве перевожу на него взгляд.

— Ты кого-то ждешь?

— Нет, — хмурится он. — И думаю, что это не ко мне.

Колтон

Никогда раньше не раздражали двери, но конкретно эта, старая и обшарпанная выводит из себя с каждой секундой все сильнее. Во-первых, она заставляет задуматься, в каком же тогда состоянии находится скрываемая за ней халупа и в каких условиях живет сероглазка, а во-вторых, дверь остается запертой несмотря на мои требовательные попытки достучаться.

Прошлым вечером я отправил Грегори сюда караулить Элисон, и по его словам, после возвращения из магазина она больше не покидала квартиры, так что мне наверняка известно о ее нахождении дома в эту самую минуту.

Спустя вечность, слышу как щелкает замок и дверь осторожно открывается. На пороге появляется обладательница самых серых в мире глаз.

— К-колтон?

У меня дергается кадык.

Последнюю неделю я всеми силами сдерживал одолевающую тоску по ней и сейчас она захлестывает с головой. Необходимость коснуться ее вынуждает наплевать на первоначальный план и сделать шаг навстречу. Однако, осуществить задуманное не удается из-за выросшего за спиной Элисон белобрысого ублюдка. Гнев начинает бурлить во мне от одного его присутствия рядом с ней.

— Что ты здесь делаешь?

— Нам нужно поговорить, — произношу холоднее, чем хотел.

— И о чем же?

— Ты сама знаешь о чем. Собирайся, я отвезу тебя в более подходящее для этого разговора место.

Она хмурится и скрещивает руки на груди, закрываясь от моего взгляда.

— Нам не о чем разговаривать. Ты скоро женишься. Наверное, тебе захотелось отвлечься от свадебных хлопот и я удачно подвернулась под руку. Мы хорошо…повеселились в Лондоне и на этом все. Тебе не нужно ничего объяснять. Ты ясно дал понять, что не следует рассчитывать на большее, чем сегодняшний день, — она делает паузу, озаренная какой-то мыслью. — И да, если ты приехал из опасений об огласке, то зря потратил время. Я не собираюсь болтать обо всем случившемся, так что твоя невеста ни о чем не узнает.

— Просто повеселились говоришь? — хмыкаю я. — Возможно, тебе удалось бы ненадолго убедить меня в своих словах, не пытайся ты так отчаянно скрыть дрожь в голосе.

— Я не…

— Мы не будем продолжать обсуждать это при посторонних, — прерываю ее и презрительным взглядом сканирую соседа.

Одному богу известно, сколько самоконтроля у меня ушло, чтобы не приехать сюда в первый же день и не увести ее к себе. Представлять, как она каждый вечер засыпает под одной крышей с чужим мужчиной было сродни пытке.

— Кого ты назвал посторонним? — подает голос белобрысый и протискивается вперед.

Он злобно сверлит меня взглядом, нервно сжимая кулаки. Мои губы подергивает кровожадная ухмылка. Вы только посмотрите. Да кто-то еле себя сдерживает. Давай же. Сделай мне подарок и дай отвести душу. Ударь первым.

Я щелкаю языком и максимально небрежным тоном обращаюсь к сероглазке:

— Элисон, сделай одолжение своему щенку и верни его обратно к ноге, пока он часом не покалечился, путаясь у меня под ногами.

Слова попадают в цель и у парнишки едва дым из ушей не валит. Он весь напрягается. С удовольствием отмечаю, что он ниже меня на пол головы. С мышечной массой у него все в порядке, вот только скорее всего он набрал ее полируя штангу в спортзале, а не на ринге.

Ховард пронзает меня раздраженным взглядом и тут я замечаю кое-что странное. С ней что-то не так, но не могу точно сказать что именно. Она неуловимым образом изменилась. Бледная, похудевшая и явно вымотанная она выглядит определенно хуже, чем в Лондоне.

— Ты заболела?

— Что? Нет, я…со мной все но-о-рмально, — она принимается сильнее кутаться в кофту, а на лице на долю секунды отражается…испуг?

Какого черта? Мозг осеняет отвратительная догадка.

— Это он? Он тебе что-то сделал? — киваю на соседа и надеюсь, что не потрачу вечер откупаясь от обвинений в убийстве.

Элисон округляет глаза, а он подается вперед.

— Ты совсем охренел?!

— Закрой пасть, не с тобой говорю. Элисон?

— Нет. Он ничего мне не сделал. Мэтт. Мэтт, успокойся! — она пытается оттащить его подальше от меня. — Ты обещал мне!

Мэтт нехотя отодвигается, все еще частично закрывая собой сероглазку.

— Проваливай отсюда. Элли никуда с тобой не поедет, так что забудь сюда дорогу! — он пытается со всей силы захлопнуть дверь прямо перед моим носом, но я без труда перехватываю ее.

Остатки терпения неумолимо покидают мое тело.

— Попробуй сделать так еще раз и на ней отпечатается твоя рожа, — без прежнего спокойствия произношу угрожающе тихо.

— Валяй. Можешь спалить этот дом, но ничего не изменится, — скалится он. — Мы все равно уедем отсюда и она станет моей, и я буду заботиться о ее ре…

— Мэтт! — кричит Элисон в панике и это последнее что я слышу, перед тем как окончательно потерять контроль.

Удар — резкий и точный, как вспышка молнии. Почти прямое попадание в челюсть. Не уклонись он в последнюю долю секунды немного правее и его бы ждал нокаут в придачу к сломанной челюсти. К моему разочарованию, он остается на ногах и теперь бросается в ответ.

— Прекратите! Хватит!

Он выталкивает меня из квартиры, приложив к головой о стену позади. Сукин сын. Если так хочешь играть не по правилам, я тебе это организую. Удар был сильным, но я не сдаюсь и отвечаю быстрым движением, выставляя ногу вперед и зайдя снизу: сначала пробиваю в живот, затем в печень.

— Остановитесь! — истошно орет знакомый голос, но перед глазами стоит пелена.

“Мы с ней уедем” набатом отдается в голове. Белобрысый использует мою же ногу против меня и опрокидывает на пол, но успевает только раз врезать по лицу, как я локтем наношу еще один удар в область челюсти. Преимущество уже не на его стороне и теперь он оказывается подо мной.

С каждой секундой, ревность все больше выплескивается наружу через кулак, что встречается с телом и лицом этого ублюдка.

— Ты…не посмеешь…увести ее, — выплевываю, задыхаясь от ярости.

— Я достану тебя из под земли… и тогда…

Рука замирает на полпути, стоит краем уха услышать вскрик наполненный болью. Пытаюсь сфокусировать взгляд и обнаруживаю Элисон сползающей вдоль стены с прикрытыми глазами. Все внутри покрывается льдом. Неужели я…

— Элисон? — подскакиваю к ней одним рывком. — Что с тобой? Я тебя задел?

Лихорадочно осматриваю ее в поисках повреждений, но ничего не нахожу.

— Нет… — стонет она, заваливаясь на бок. — Больно.

— Где?

— Живот…

Она обхватывает себя обеими руками и всхлипывает.

— Встать можешь?

Ответом служит очередной стон. Твою мать. Твою мать. Твою мать.

Если она даже не может встать, дело дрянь. Такая сильная боль бывает в очень немногих случаях и любой из них может сильно ей навредить. Нет времени спускать ее к машине самому, к тому же, так я могу сделать только хуже. Роюсь в кармане штанов и вытаскиваю телефон. Разбитый, но славу богу, рабочий.

— Алло. Срочно пришлите машину скорой помощи, — диктую адрес. — Девушка, двадцать один год, подозрение на острый перитонит.

Получив короткий ответ оператора службы спасения, скидываю звонок и вновь склоняюсь над Элисон.

— Потерпи, милая, через пару минут приедет скорая, — поглаживаю ее по щеке. — Элисон?

Ответа я не получаю и понимаю, что меня не слышат. Она отключилась.

— Если не перестанешь, то я вырублю тебя еще раз, — рявкаю на мельтешащего перед глазами Мэтта.

Он останавливается возле закрытой двери и сердито смотрит на меня, инстинктивно дотрагиваясь до челюсти. Вся ее левая часть заплыла темно-фиолетовой гематомой, остальное же лицо усыпано ссадинами и кровоподтеками поменьше. Меня бы охватило злорадное удовлетворение, но для него не осталось места. Все мое сознание сосредоточено на одной мысли — почему так долго?

Прошло уже больше часа с того момента, как Элисон доставили в отделение неотложной помощи и до сих пор мне не сообщают никакой информации.

Прибывшая на вызов бригада, к сожалению, забрала с собой еще белобрысого. Я надеялся, что его запрут где-нибудь и устроят пару сеансов электрошоковой терапии, но говнюк быстро отделался от врачей и теперь занимается тем, что виртуозно действует мне на нервы, вышагивая перед палатой сероглазки.

— Это все твоя вина, — он указывает пальцем на меня. — Пока ты не объявился, у нее все было в порядке. Мало тебе было предать и унизить ее, так ты решил снова напомнить о себе, когда она только стала приходить в себя!

— Именно поэтому она выглядит так, словно голодает все это время? Хорош дружок, раз не заметил первые симптомы аппендицита.

— Это не… — он резко умолкает и отводит взгляд. — Ты нахрен не знаешь о чем говоришь, так что лучше молчи. А еще лучше, проваливай к своей невесте. Элли не стоит видеть тебя, когда она придет в норму.

Встаю с больничного сидения и подхожу ближе к нему. Кровь на костяшках запеклась не так давно, но если Мэтт продолжит меня провоцировать, она снова прольется и уже не факт, что я смогу остановиться.

Мы сверлим друг друга взглядом, пока за спиной не раздается звук открывшейся двери. Я теряю всякий интерес к белобрысому и моментально переключаюсь на вышедшего врача. Невысокая женщина с темным каре переводит между нами укоризненный взгляд, уловив повисшее в коридоре напряжение.

— Мне стоит вызвать охрану?

— В этом нет нужды, доктор … — бегло читаю имя на бейдже. — Юманс. — Что с Элисон?

Она смотрит в медкарту и о чем-то недолго размышляет.

— Мы стабилизировали состояние и на данный момент оно удовлетворительное. Здоровью мисс Ховард ничего не угрожает.

Сжимающие внутренности тиски ослабевают, но от меня не укрывается, как ювелирно врач уходит от прямого ответа на вопрос.

— Вы не ответили. Что с ней случилось? Почему ей так резко стало плохо?

— Понимаю ваше беспокойство, но позвольте спросить: кем вы приходитесь мисс Ховард?

Сужаю глаза, понимая, к чему та клонит.

— Она моя… — девушка? Любимая? Она моя, это я знаю точно, но судя по взгляду доктора Юманс, такой ответ ее не устроит.

Воспользовавшись моей секундной заминкой, она произносит ровным тоном:

— Сожалею, но я не могу разглашать диагноз и личную информацию пациента посторонним людям. Только супругу и ближайшим родственникам.

— Мы с ней живем вместе, — вылезает из-за моей спины Мэтт. — Я знаю о…

Женщина резко обрывает его на полуслове:

— Супруг или ближайшие родственники, — с нажимом повторяет она.

— О чем он говорит? Что он знает?

Доктор устало прикрывает глаза и поправляет очки на переносице.

— Вы мистер Браун, я полагаю?

— Именно. Элисон знает, что я здесь?

— Да, — кивает она. — И просила передать, чтобы вы ее не беспокоили, а также не сообщать вам никаких деталей о произошедшем с ней.

Мои брови ползут вверх от неподдельного удивления. Она попросилачто? Невероятно, даже находясь в больнице в полуобморочном состоянии, Ховард умудряется сопротивляться мне и демонстрировать упертость. Еще больше поражает, что она думает, будто меня может остановить какая-то врачебная этика, когда дело касается ее здоровья.

Не обращая внимания на протестующего врача, уверенно обхожу ее и открываю дверь палаты.

— Стойте! Вам туда нельзя, еще не все… — восклицает она позади, но я закрываю дверь и поворачиваю задвижку замка.

Вдоль стены небольшой комнаты стоит одноместная кровать. На ней, укутанная одеялом, лежит Элисон. Все мое раздражение куда-то улетучивается в тот же миг, стоит увидеть ее такой маленькой и хрупкой на фоне белых стен.

Она отрывает голову от подушки и переводит на меня растерянный взгляд.

— Колтон? Что ты…здесь делаешь?

— Пытаюсь убедиться собственными глазами, что ты не лежишь в коме и не мучаешься от боли. Это было бы проще сделать, не запрети ты врачу меня пускать.

Она виновато прикусывает губу и принимается теребить край одеяла.

— Я…еще неважно себя чувствую. Хотела сначала прийти в себя.

Ноги сами несут меня к изножью кровати. Замечаю, тянущиеся к ее рукам различные провода и трубки.

— Какого черта произошло? Ты просто свалилась на пол от боли и потеряла сознание. Я чуть с ума не сошел. Сначала решил, что ты вздумала нас разнимать и попала под руку, — с силой сжимаю пластиковое изножье. — Но ты сказала “Нет”. Если бы был разрыв аппендицита, ты бы еще лежала под наркозом в операционной. Скажи мне, Элисон, иначе я свихнусь и вытрясу диагноз из врачей силой.

Сероглазка прикрывает веки и что-то бормочет себе под нос. Мне удается расслышать только обрывки фраз.

“…рано или поздно…”

“ …он должен…”

“ … не могу больше…”

— Колтон, я…я беременна.

Элисон

После сорвавшегося с языка признания воцаряется гробовая тишина. Колтон стоит у моих ног и не отрывает от меня немигающего взгляда.

— Когда? — наконец произносит он глухим голосом.

— Исходя из срока, получается, что мы… зачали его еще в первые дни поездки в Лондон, — сбивчиво объясняю, попутно краснея.

— Нет. Я спрашиваю, когда ты об этом узнала?

По его каменному лицу не удается определить, какие эмоции он сейчас испытывает, и от этого с каждой секундой становится все больше не по себе. Сглатываю ком в горле.

— В тот день, когда мы виделись последний раз.

— Почему ты молчала все это время? Как ты могла скрывать это больше недели?!

Действие успокоительных, поступающих через капельницу, достаточно сильное и тем не менее ощущаю прилив негодования.

— А что я должна была сделать? Прости, что не отправила в офис открытку “Поздравляю с помолвкой. Кстати, я ношу твоего ребенка”.

— Ты должна была позвонить сразу после того, как узнала об этом.

— Разве? Почему я должна делиться с тобой чем-то столь важным, когда ты весьма недвусмысленно дал понять, что между нами все кончено?

Он нависает над кроватью.

— Ты знаешь, почему должна была это сделать! Я говорил тебе. Там, в Лондоне. Чтобы не происходило между нами, я бы никогда не оставил своего ребенка!

Слезы собираются в уголках глаз и мне приходится приложить все силы, чтобы не дать им волю.

— А еще ты говорил, что любишь меня. Но это не помешало тебе оставить меня. Как же я могу верить твоим словам, Колтон? Я знаю какого это расти, будучи брошенной собственным родителем и не позволю причинить такую боль своему ребенку. Откуда мне знать, что однажды ты не решишь покинуть его, также как и меня?

За все время проведенное с ним рядом, я впервые замечаю на лице Брауна проблеск боли. Неужели его ранили мои слова?

— У тебя есть полное право злиться и не доверять мне, но ты не можешь лишить ребенка отца и сама об этом знаешь.

— Тогда где же всю прошлую неделю был его отец? Где он был, когда я плакала ночами в ожидании хотя бы одного единственного звонка?! — не собиралась признаваться даже самой себе в том, как я жаждала его объяснений, но эмоции берут верх.

Колтон приближается к изголовью кровати и хочет коснуться моей руки, но я одергиваю ее, едва не выдернув катетер.

— Я не мог приехать раньше. У меня были на это причины, о которых говорить было небезопасно, в первую очередь, для тебя.

Я невесело смеюсь.

— Знаю я эти причины. Одна из них длинноногая брюнетка в свадебном платье…

Наше внимание привлекает раздающиеся в палате щелчки. Не сразу до меня доходит, что кто-то снаружи вскрывает замок. Дверь распахивается и на пороге появляется мой лечащий врач в сопровождении охранника и Мэтта.

— Мистер Браун! Что вы себе позволяете?! Вы нарушили запрет на посещение и подвергли состояние пациентки угрозе! Немедленно покиньте палату или мы вызовем полицию!

— Рискните, — холодно откликается он и закрывает меня от взглядов присутствующих.

У меня не остается сил на очередные скандалы, поэтому даю понять персоналу, что все нормально и нет причин втягивать сюда полицию.

— Вы уверены, мисс Ховард? — с беспокойством смотрит доктор Юманс.

— Нет смысла его выгонять, все равно он теперь все знает.

— Нееет, зачем ты рассказала ему, Элли? — разочарованно стонет Мэтт и это становится ошибкой.

Браун поворачивается ко мне сузив глаза.

— Вот о чем он говорил в коридоре. Значит, он узнал об этом раньше меня?

— Если говорить точнее, он узнал об этом даже раньше меня, — устало отшучиваюсь я, но понимаю, что всем остальным не до смеха. — Это долгая история, возможно, расскажу ее как-нибудь в другой раз.

— Хорошая идея, — вклинивается доктор и подкатывает к кровати аппарат для УЗИ. — Мисс Ховард нужен отдых. Прошу всех освободить помещение, чтобы мы могли закончить с необходимыми для диагностики процедурами.

Мэтт с охраной нехотя выходит в коридор, бросив полный презрения взгляд на Брауна. Он же не двигается с места и выжидающе смотрит на доктора Юманс. Понимая, что он не собирается уходить, я киваю женщине:

— Он может остаться. Если хочет, конечно.

— Хорошо. Мистер Браун, встаньте, пожалуйста, с другой стороны кровати, иначе будете мешать.

На удивление он молча повинуется просьбе и занимает место слева от меня. Врач откидывает прикрывающее меня одеяло и задирает больничную сорочку. Пусть ничего нового Колтон там не увидит, я все же радуюсь наличию белья. Обильно смазав оголенный живот холодным гелем, она прислоняет небольшой датчик и принимается плавно водить им из стороны в сторону.

— Вот, смотрите, — говорит она, указывая на экран. — Это маленькое пятнышко внизу и есть ваш малыш.

На черно-белом и слегка размытом изображении, мелькает крошечная точка. Я прикусываю губу, чтобы не расплакаться.

— Плод еще слишком мал, чтобы мы могли разглядеть все как следует, но он уже формируется, — продолжает доктор. — Развивается как и положено, размеры соответствуют сроку три-четыре недели.

Она делает какие-то пометки, а я не могу отвести взгляд от экрана.

— С ним правда все хорошо? Я так боялась потерять его сегодня.

— Вы вовремя попали в отделение. Мы смогли снять гипертонус матки и предотвратить новые спазмы.

— А как же противозачаточные, которые я пила уже во время беременности? — нервничаю я.

Врач тепло улыбается и успокаивающе похлопывает меня по руке.

— На таких ранних сроках действует принцип “Все или ничего”. Если беременность сохраняется и продолжает развиваться, мы, с высокой долей вероятности, можем говорить о минимальных рисках развития патологий.

С моих плеч будто свалилась огромная гора и я впервые за неделю могу вздохнуть с облегчением.

— Однако, — Юманс переводит строгий взгляд на молчаливого Брауна. — Это не значит, что вы и дальше можете пренебрегать своим здоровьем. Риск прерывания беременности сохраняется на всем ее протяжении, особенно важны ранние сроки. Вы должны беречь себя и будущего ребенка. Категорически запрещается волноваться и подвергаться тяжелым физическим нагрузкам.

— Такого больше не повторится, — клятвенно обещаю я.

— Очень надеюсь. Мы продержим вас здесь еще пару дней и прокапаем необходимые для поддержания организма препараты.

Не в силах вымолвить хоть слово и оторвать взгляд от экрана энергично киваю. Поддавшись накатывающей эйфории, неосознанно хватаю за руку Колтона. Он крепко сжимает ее в ответ и переплетает наши пальцы, также завороженно наблюдая за плавными движениями на мониторе.

Мне кажется, будто я слышу, как малыш шепчет мне: "Я здесь, мама. Я люблю тебя." и это заставляет забыть обо всем, кроме маленького человечка, который растет в моем животе.

Браун уезжает практически ничего не сказав, но при этом я слышу как за дверью он о чем-то переговаривается с доктором Юманс. Не проходит и часа, как меня переводят в вип-палату со всем необходимым оборудованием.

Очевидно, кто именно приложил к этому руку и меня греет мысль, что таким способом он заботится о нашем малыше, как и обещал. Вот только…это не сильно облегчает неопределенность в наших отношениях. И пока день за днем я провожу лежа в больничной кровати, меня часто преследует мысль, как он по ночам засыпает в объятиях невесты.

После работы ко мне пару раз ненадолго забегает Мэтт, узнать о самочувствии и привезти кое-какие вещи. Друг выглядит поникшим, а улыбка на его лице явно натянутая. Думаю, он пытается смириться с мыслью, что Браун может остаться в моей жизни.

На пятый день пребывания в больнице, доктор Юманс сообщает, что они готовы выписать меня, но только при строго соблюдаемом дома постельном режиме. Собрав вещи ближе к вечеру и получив на руки все результаты анализов, я вызываю такси и выхожу на улицу. Сделав глубокий вдох свежего осеннего воздуха, поворачиваю голову и замечаю припаркованную неподалеку черную машину.

Я бы не обратила на нее внимания, если бы не облокотившийся на нее Браун. Он смотрит на меня неотрывно и я понимаю, что сбежать незаметно не получится.

Он приближается и аккуратно забирает из моих рук сумку с одеждой.

— Тебе нельзя носить тяжести, — хмурится он.

— Там почти ничего нет, — выгибаю бровь. — Что ты здесь делаешь?

— Приехал забрать тебя после выписки.

— Откуда ты… — умолкаю на полуслове и вздыхаю. — Ну конечно, Юманс, да?

Он кивает.

— Я сказал ей держать меня в курсе всего, что происходит с тобой…вами.

В груди расцветает тепло от этих слов, но я приказываю себе угомониться. Это просто забота о здоровье его ребенка.

Мы садимся в незнакомую мне иномарку и я с удивлением отмечаю, что Браун сегодня сам за рулем. В черной рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротником он выглядит расслабленным. Выезжая с парковки больницы, мускулистые руки ловко крутят руль и переключают рычаг передач. Картина непривычная и очень…возбуждающая. Щеки опаляет жаром.

“Хватит! Это всего лишь гормоны!”

Врач предупреждала о возможном обострении некоторых потребностей, но я не ожидала, что это произойдет со мной, да еще так скоро!

Браун сосредотачивается на дороге и собственных мыслях, поэтому большая часть дороги проходит в молчании. Меня злит, что он даже не предпринимает попыток поговорить обо всем, что случилось. Такое ощущение, будто все между нами было сном, а теперь я проснулась и рядом вновь сидит босс с куском льда, вместо сердца.

На очередном повороте замечаю кое-что неладное и поворачиваю голову:

— Мой дом в другой стороне.

— Знаю.

— Тогда почему ты свернул не там?

— Решил повозить тебя кругами пару часов и выяснить, правду ли говорят о тошноте беременных в дороге.

— Очень смешно, — закатываю глаза.

В ответ Колтон действительно усмехается, чем бесит еще больше.

— У меня позже назначена встреча, и часть важных документов осталась дома. Сначала заберу их, потом отвезу тебя, иначе опоздаю.

И действительно, спустя четверть часа мы паркуемся возле знакомого высотного здания. Сперва хочу подождать Брауна в машине, но он категорически против идеи оставлять меня без присмотра сразу после выписки.

В лифте он стоит слишком близко и не сводит с меня пристального взгляда. Я невольно начинаю задумываться о своем внешнем виде. На лице ни грамма косметики, которая явно пошла бы на пользу бледноватой коже. Волосы в легком беспорядке от моего ерзания по автомобильному сидению. О чем он думает, видя перед собой подобную картину?

Наверное, пытается понять как его угораздило связаться с такой неприметной девушкой, да еще и ребенка ей заделать, когда рядом крутятся женщины подобные его невесте.

Оказавшись в шикарном пентхаусе наверху, в памяти всплывают обрывки проведенного вместе времени, когда Колтон спас меня и привез к себе. Я тогда впервые проснулась в его объятиях, пусть и неосознанных.

— Элисон, подойди сюда, — раздается откуда-то из комнат.

— Зачем?

— Затем, что я попросил об этом.

В легком недоумении иду в сторону, откуда слышится голос Брауна, пока не оказываюсь в знакомой гостиной с камином. Бывший босс кивком указывает на диван. Что-то в его лице заставляет погасить внутри строптивый огонек и молча выполнить его указание. Сам же он остается стоять в нескольких шагах от меня.

— Когда я только начинал строить бизнес, то стремился доказать самому себе и всем вокруг, что нет ничего, на что бы я не пошел ради достижения собственных целей, — заводит неожиданный разговор он серьезным голосом. — И в погоне за успехом сделал большую ошибку, вложив в руки близкого человека поводья, которыми можно было мной управлять. Долгие годы я хотел скинуть их. Точнее, мне так казалось, потому что на самом деле я не предпринимал никаких существенных попыток изменить ситуацию. Она мне не нравилась, но я терпел, будучи отвлеченным другими делами. Так было ровно до тех пор, пока в моей жизни не появилась ты.

Сердце начинает биться сильнее, однако, мне не совсем понятно к чему он клонит.

— Ты так внезапно обрушилась на меня, словно шторм в ясную погоду, — он едва заметно улыбается, глядя прямо мне в глаза. — И весь мой мнимый контроль начал рушиться, как карточный домик. Сам не заметил, как стал ждать нового дня ради очередной встречи с тобой, ради возможности узнать, на что способен твой колкий язык. Вот только когда до меня дошло, что это намного больше, чем просто увлечение, я почувствовал, как поводья натянулись.

— Колтон, я не понимаю…

— Элисон, почти десять лет я связан важным договором, заключенным с собственным отцом. Взамен на кратковременную услугу, я согласился оставить одно из условий на его усмотрение.

— Разве это не было…опрометчиво с твоей стороны? — пытаюсь подобрать слова и одновременно уложить в голове новую информацию

Он хмыкает и кивает головой.

— О да, еще как, но во мне говорил юношеский максимализм и желание доказать отцу, что нет цены, которую я бы не заплатил за успех. Думаю, мне хотелось быть в чем-то похожим на него: решительным и уверенным в своей правоте. И только спустя много лет я понял, что на самом деле он просто холодный и бесчувственный человек, готовый отдать самое дорогое в жизни ради славы и престижа в глазах общества.

Браун берет с журнального столика папку темного цвета.

— Отец выставил свое главное требование — жениться на бывшей девушке, наследнице его партнера, чтобы объединить две крупные компании в одну и тем самым предоставить ему огромное влияние на весь рынок фармацевтики в стране.

— Значит, та девушка в офисе… — шепчу я.

— Да. Она моя невеста. Если я на ней не женюсь, то отец отнимет все, что так упорно выстраивалось мной долгие годы.

Он умолкает, давая возможность переварить услышанное. В голове роятся вопросы, но не успеваю задать хоть один, как меня прошибает горестное осознание. Вот оно объяснение, которое я так жаждала. Объяснение, почему нам не быть вместе. Конечно, кто бы на его месте сделал выбор в мою пользу?

Колтон опускается передо мной на корточки и нежно поворачивает лицом к себе так, чтобы я не могла избежать его взгляда.

— Но я не такой как он, Элисон. Я не собираюсь отказываться от жизни с любимой женщиной и собственным ребенком, в угоду алчным амбициям.

В миг, когда смысл его слов достигает моего истерзанного сердца, я понимаю — он говорит правду. Искренность светится в изумрудных глазах напротив.

Тут же чувствую, как рук касается шероховатая наощупь поверхность. На моих коленях теперь покоится та самая папка в раскрытом виде. Колтон листает документы, пока не доходит до последней страницы.

— Что это? — интересуюсь я, все еще находясь в легком трансе.

— Читай.

Бегло прохожусь взглядом по напечатанным строкам один раз, а потом снова и снова, пока они не сливаются в одно размытое пятно. Не может быть, что я правильно истолковала смысл написанного.

— Я не…что это значит, Колтон?

— Лазейка, — коварно ухмыляется он. — Мои юристы не зря получают те деньги, что я им плачу.

— Но тогда получается, что теперь…

— Ты владелица основного пакета акций моей компании, — подтверждает он мое умозаключение.

Я отупело смотрю на него, ожидая, когда он начнет смеяться и расскажет, как долго придумывал этот розыгрыш. Когда ни через минуту, ни через две этого не происходит и он выглядит все таким же серьезным, у меня начинают закрадываться сомнения касаемо шуток. Он вздыхает и аккуратно забирает документы из моих рук.

— Не буду вдаваться в скучные юридические аспекты, да и ты по-моему не особо хочешь в них погружаться, так что буду краток. Согласно договору, до полного погашения сторонами всех условий, я не имею права продавать компанию или контрольный пакет акций. Не знаю как, но при составлении соглашения, юристы отца упустили одну маленькую, но очень важную формулировку, — он встает в полный рост и плавно тянет меня за руки, вынуждая встать с дивана. — Не знаю, было ли это случайностью или отец просто не верил, что я смогу на это пойти, но факт остается фактом: они не поставили запрет на безвозмездную передачу активов в собственность третьего лица.

Мы выходим в коридор и он увлекает меня за собой в дальнюю часть дома.

— И, согласно законодательству, ни отец, ни кто-либо другой не имеет права претендовать на эту собственность, так как ты не являешься третьей стороной нашего соглашения, а значит не можешь отвечать по обязательствам предыдущего владельца.

— Значит…Ты просто подарил мне свою…компанию? — едва не теряю сознание я.

— Ага.

— И ты не жалеешь?

Он неодобрительно цокает языком.

— Пора бы тебе усвоить, Ховард. Все, что касается тебя — никогда не станет причиной для моих сожалений.

Мягкая улыбка сама собой расцветает на моих губах.

— И что дальше? Мне нужно будет…ей управлять? — паника отчетливо сквозит в голосе. — Не хочу показаться неблагодарной, но я не уверена, что хочу этого.

— Я и не собирался тащить тебя завтра на заседание совета директоров.

— Слава богу.

— Оно будет только в понедельник, — посмеивается он, за что получает легкий шлепок по руке.

— А если серьезно, Колтон. Что дальше? Не боишься, что я уеду и захвачу власть в твоей же компании?

— Нет, — спокойно отвечает он и останавливается возле закрытой двери. — Она твоя. В полном смысле этого слова. Ты вольна поступать с ней, как посчитаешь нужным. Это часть моего плана по обеспечению комфортного будущего для тебя и нашего ребенка. А что касается твоего первого вопроса — я надеялся, ты сама скажешь мне, что же будет дальше.

Браун плавным движением открывает дверь, позволяя увидеть, что за ней спрятано. Сначала не понимаю, куда смотреть, но в следующий миг воздух застревает в легких.

Вдоль противоположной стены, выкрашенной в мягкие светлые тона, стоит маленькая детская кроватка. Ноги сами несут меня к ней и я трепетно касаюсь светлого дерева. Это единственный предмет мебели в комнате и в остальном она полностью пуста.

— Я не удержался и выбрал ее сам, — подходит сзади Колтон. — Можешь купить другую, если посчитаешь нужным. Как и все остальное в этом доме. Но я все-таки надеюсь помочь в обустройстве детской.

Он оставляет мимолетный поцелуй на моем затылке, вынуждая повернуться к нему лицом. Стоит это сделать и я в очередной раз за вечер теряю дар речи.

Колтон стоит на одном колене, протягивая мне открытую бархатную коробочку.

— Однажды, я обещал, что буду твоим каждый день, что получится тебе дать. Позволь внести некоторые изменения, — он берет меня за руку. — Я хочу быть твоим сегодня, завтра и каждый день своей жизни до самого ее конца. Элисон Ховард, ты станешь моей навсегда?

Элисон

Слезы тихими ручейками стекают по щекам и я могу лишь беззвучно кивать головой, боясь не совладать с эмоциями и окончательно утратить связь с реальностью.

Колтон нежно надевает на мой палец тонкий обруч с безупречно ограненным камнем внушительного размера и встав с колен, притягивает в объятия.

— Наконец-то, ты дома, — шепчет он мне в губы, перед тем как прильнуть к ним долгим поцелуем.

Головокружительное желание окутывает нас двоих в считанные секунды, вынуждая жадно углублять поцелуй. Тело истосковалось по обжигающим касаниями Брауна больше, чем я могла представить. Не успеваю оглянуться, как мы каким-то образом вновь оказываемся в коридоре, а затем и в незнакомой комнате. Единственное, что удается заметить, как по пути к ней, с каждым шагом на полу оказывается все больше нашей одежды.

К тому времени, как спина касается нежнейшей ткани на кровати королевских размеров, на мне остаются лишь джинсы и скромный черный бюстгальтер. Колтон помутневшим взглядом пожирает взглядом голые участки моей кожи, а его обнаженная, мускулистая грудь поднимается в учащенном дыхании. Все во мне горит и я не понимаю, почему же он медлит.

Полуохрипшим голосом, он произносит:

— Мы…не думаю, что тебе можно заниматься сексом.

Я не ослышалась?!

— Сейчас не…самое подходящее время для шуток.

— Ты только из больницы, — он качает головой. — Не хочу навредить тебе или ребенку.

Бушующие в крови гормоны сводят с ума и хочется выть от одной мысли остановиться. Сильные руки поглаживают оголенный живот и перемещаются к моей груди. Стон срывается с губ и я выгибаюсь навстречу ласке.

— Впрочем, у меня есть идея, которая тебе понравится, — на лице Колтона появляется хищный оскал.

Не знаю, что он задумал, но до тех пор пока продолжает касаться меня подобным образом, может хоть сводку новостей читать вслух. Глаза закрываются сами собой, когда его ладонь проскальзывает под пояс джинс и накрывает меня поверх влажных трусиков.

Умелые пальцы дразнят искусными движениями, распаляя жар внизу живота все сильнее. Колтон приникает к моей шее и нарочно медленно ласкает ее губами, спускаясь постепенно все ниже, покусывая нежную кожу. Добравшись до груди, проводит языком по чувствительным вершинам, вынуждая меня задыхаться.

Прочертив подобным образом влажную дорожку поцелуев до самого низа, он принимается стаскивать штаны с бедер и как только мои ноги оказываются свободными от них, я чувствую горячее дыхание там, где еще несколько мгновений назад была его рука.

Распахиваю глаза и перевожу на него растерянный взгляд.

— Что ты…

Слова застревают в горле и сменяются протяжным стоном, который моментально вгоняет в краску. Не прерывая со мной зрительного контакта, Колтон отодвигает в сторону мешающее белье и припадает к самому чувствительному участку.

Ощущения столь яркие, что я откидываюсь назад и непроизвольно зарываюсь ладонями в его и без того взъерошенные волосы. Не знаю, чего хочу больше: оттолкнуть его смущенная столь откровенным действием или прижать сильнее, умоляя не останавливаться.

Впрочем, вскоре понимаю, что не смогла бы его оттолкнуть, даже если бы хотела. Когда к ритмичным движениям языка добавляются еще и сильные пальцы, окончательно забываю о существовании мира за пределами этой комнаты. Звуки издаваемые ртом Брауна вызывают стеснение и одновременно подталкивают ближе к краю, с которого я неизбежно вот-вот сорвусь.

Словно почувствовав это, Колтон добавляет своим действиям напора, ускоряется, тем самым не оставляя мне и шанса сдержать вскрик наслаждения. Когда тьму под опущенными веками озаряет ослепительная вспышка удовольствия, я забываю, как дышать.

Низкий шепотом раздается над ухом:

— Говорил же, тебе понравится, сероглазка.

Следующим утром просыпаюсь в постели одна и на несколько мучительных секунд поддаюсь закравшейся мысли: вдруг Колтон снова оставил меня? Но чувствую облегчение, заметив на руке переливающееся напоминание о его вчерашних обещаниях. Потребуется какое-то время, чтобы подобные страхи покинули меня, но уверена, что мы с этим справимся.

Внимание привлекает небольшой клочок бумаги на прикроватной тумбе. Взяв в руки записку, пробегаюсь по ней взглядом и улыбаюсь.

“Уехал на встречу. Не захотел тебя будить. Дом в твоем распоряжении. Позвони, как проснешься”.

Укутавшись одеялом, шарю рукам по валяющей на полу одежде в поисках телефона. После нескольких гудков, в динамике раздается знакомый голос:

— Я уже начал гадать, не сбежала ли ты, как в прошлый раз, вместо того, чтобы позвонить, — вместо приветствия говорит он.

— С тем камнем, что болтается на моем пальце, далеко не убежишь, — смеюсь я.

— Значит, я не ошибся в выборе, весьма полезная функция для кольца.

На фоне раздается какой-то шорох и он отвлекается, выговаривая что-то подчиненным.

— Я не вовремя?

— Встреча как раз закончилась, но через минуту мне уже нужно быть на другой, — выдыхает он с легким раздражением. — Извини, не могу долго говорить, но вечером обещаю компенсировать недостаток моего внимания.

От того каким тоном он произнес последнюю фразу, щеки начинают гореть, а в голове мелькают образы вчерашнего вечера.

— Элисон?

— Да?

— Я имел в виду ужин, — хмыкает он. — Но мне нравится ход твоих мыслей. Просвети, о чем же ты подумала?

Вот засранец! Специально вгоняет меня в краску после всего, что между нами было!

— Размышляю об утреннем токсикозе. Вот думаю, добежать до туалета или сделать кое-какую пакость прямо на твою сторону кровати.

— Ладно, твоя взяла. Запомню, что не стоит нервировать беременную девушку, — тихо посмеивается. — Мне пора идти, но я пришлю к тебе Грегори, чтобы ты не скучала.

— Зачем это?

— Я не шутил вчера насчет дома, также как и в утреннем записке. Он в твоем распоряжении и я хочу, чтобы ты собрала свои вещи и переехала ко мне сегодня же.

Мои брови так высоко поднимаются, что едва не оказываются на затылке.

— Сегодня?! Тебе не кажется, что мы немного спешим?

— Ховард, у тебя на пальце помолвочное кольцо, а под сердцем мой ребенок. По общепринятым правилам, мы сначала должны были съехаться, а потом уже переходить ко всему остальному, — саркастически отвечает он. — Кстати, с фамилией Ховард тебе тоже осталось ходить недолго.

Удивительно, но мне впервые нечем ему возразить.

— Элисон?

— Хорошо, я согласна.

— Спишу отсутствие сопротивление на утренний токсикоз. Запомню это, чтобы воспользоваться твоей податливостью в следующий раз. До вечера.

Не успеваю я все таки начать конфронтацию, как он бросает трубку. Нет, он просто невыносим!

Как и было обещано, Грегори приехал через несколько часов, о чем мне любезно сообщила домработница Колтона. Женщина мне определенно нравится, особенно учитывая, как она хлопотала вокруг меня на протяжении всего завтрака.

Что-то мне подсказывает, мое интересное положение не ускользнуло от ее добрых глаз. Впрочем, вряд ли многие из бывших девушек Брауна довольно уплетали огурцы с нутеллой сидя на его кухне.

Несказанно радуюсь обнаружив свою сумку с вещами из больницы. Выбор не велик, так что останавливаюсь на длинном вязаном кардигане кремового цвета и мягких штанах ему в тон.

Дорога к квартире проходит спокойно. Пасмурная осень моя любимая пора и я расслабленно любуюсь проплывающими за окном пейзажами.

Я неосознанно накрываю ладонью свой, пока еще, плоский животик. Разум рисует будущее: вот мы с малышом гуляем по утрам, вдыхая свежий осенний воздух, пока люди спешат по делам. А здесь мы останавливаемся, чтобы покормить рыжих белочек. Мне так не терпится показать ему этот удивительный мир.

Поддавшись витающей в воздухе меланхолии, не замечаю как мы оказываемся рядом с домом, в котором я провела столько теплых вечеров в компании близких друзей. Теперь все совсем по-другому.

Моника не желает меня знать, а Мэтт страдает от чувств, которым суждено остаться без ответа. Когда же все пошло не так? До последнего оттягиваю момент, когда придется окончательно закрыть эту главу своей жизни.

Мэтт в больнице упоминал о недолгом отпуске, так что не сильно удивляюсь, заметив его машину, припаркованную неподалеку. Сперва хочу открыть дверь в квартиру собственным ключом, но чувствую, что это будет не совсем правильно. Уже какое-то время я не считаю это место своим домом.

Стучусь в дверь и после недолгого ожидания, на пороге появляется полностью собранный куда-то Мэтт. Он выглядит сбитым с толку.

— Элли? Почему ты здесь, а не в больнице? Что-то случилось?

Чувствую легкий укол вины, что не сообщила ему новости. Я прохожу внутрь квартиры и иду в свою комнату. Друг следует за мной.

— Вообще-то, наоборот. Со мной и ребенком все хорошо, поэтому нас выписали.

— Вот как? А я как раз собирался заехать к тебе после обеда. Почему не написала? Я бы тебя забрал.

— Если быть честной, то меня отпустили еще вчера, — выпаливаю я.

— В каком смысле? Где же ты тогда ноче… — его глаза озаряются догадкой и он сжимает губы в тонкую линию. — Ты была с ним.

Киваю, хоть это и не вопрос.

— Почему?

Он вкладывает столько смысла в одно-единственное слово, что сначала я даже не нахожу ответа. Почему я была с Брауном? Почему выбираю его снова и снова? Почему не испытываю хотя бы десятую часть этих чувств к Мэтту? И самый главный вопрос, повисший в воздухе: почему я не смогла его полюбить?

— Мэтт, я…мне так жаль. Я не хочу ранить твои чувства. Никогда не хотела.

— Тогда зачем ты продолжаешь мучать меня? То бежишь сломя голову, то бросаешься в объятия в поисках утешения.

— Ты меня не слышишь, — едва не отшатываюсь назад, настолько больно мне слышать подобный упрек. — Думаешь, я делаю это специально? Разве хоть когда-то я давала тебе надежду, что между нами что-то может быть? Ты стал мне самым родным человеком за эти годы. Я любила тебя. По-прежнему люблю. Возможно, у нас был бы шанс, сложись все иначе, но о своем выборе я не жалею.

— Значит, ты теперь с ним? А как же его невеста? Или ты забыла, как он тебя обманывал и что скоро женится на другой? — негодование сквозит в его голосе.

— Между нами было много сложностей, но они в прошлом. Я люблю его и знаю, что это взаимно. С той женщиной, о которой ты говоришь, его больше ничего не связывает.

— Хочешь сказать, свадьбы не будет?

Что ж, сейчас или никогда.

— Этого я не говорила. Свадьба состоится, но мы пока не обсуждали точную дату.

Он непонимающе смотрит на меня.

— Мы?

Вместо ответа протягиваю вперед руку, на которую он до этого не обращал внимания. Льдисто-голубые глаза округляются в неверии.

— Не может быть…Ты бы не согласилась… Ты бы не стала выходить замуж за него, да еще и так скоро!

— Все в нашей с ним истории происходит стремительно, однако, это не значит, что все складывается плохо. Я ношу его ребенка, если не забыл. Мы оба рады ему и хотим построить семью.

Мэтт нервно взъерошивает волосы, после чего берет мою руку и кладет себе на грудь. Под ладонью чувствую лихорадочное биение сердца.

— Ты чувствуешь его, Элли? Оно твое. Прошу, не разбивай его.

Он обхватывает мою голову обеими руками и притягивает ближе так, чтобы наши лбы соприкасались. Он смотрит на меня так пронзительно, так отчаянно, что отголосок когда-то зародившихся чувств к лучшему другу, шевелится где-то глубоко внутри. Смотря на него, я верю, что он любил бы меня со всей своей страстью. Должно быть, он улавливает что-то в моем взгляде, что вынуждает его придвинуться ближе еще на сантиметр.

— Скажи мне, что ничего не чувствуешь. Скажи, что никогда не чувствовала того же, что и я.

Губы мои дрожат, но чтобы не происходило со мной вчера, и несмотря на то, что будет завтра, я знаю одно — в этот момент соврать не могу. Не только ему, но и самой себе.

— Не могу, — шепчу я. — И ты это знаешь.

Он рвано выдыхает и сокращает оставшийся между нами клочок расстояния. Мэтт целует меня аккуратно, так, словно я могу испариться от малейшего прикосновения.

Я замираю. Секунду, две ничего не происходит и чуть осмелев, он плавно двигает теплыми губами. Он не углубляет поцелуй, не пытается сплести языки вместе. Ничего общего с нашим первым поцелуем в клубе. Закрыв глаза, позволяю себе поддаться мимолетному порыву. Легкий трепет и волнение никуда не делось, и не могу сказать, что не чувствую удовольствия, но… на этом все.

Мои чувства к Мэтту навсегда останутся на том уровне, где когда-то прекратили свое развитие. Мне нужен был этот поцелуй, чтобы понять это окончательно. Я никогда не полюблю его также сильно и всепоглощающе, как полюбила Колтона.

Мягко отстраняюсь и мы замираем в той же позе, что и раньше. Мэтт всегда слишком хорошо умел читать мои эмоции. Он сокрушенно улыбается.

— Это ведь было концом, а не началом. Да, конфетка?

Ответ он может увидеть в моих глазах.

— Но хотя бы на несколько секунд, я почувствовал, что значит быть любимым тобой по-настоящему. Оно стоило того и я никогда не забуду этот поцелуй.

— А ты хотел бы? — бормочу я.

— Нет. Не променял бы его ни на что другое. И тебя, Элли, невозможно будет забыть, проживи я хоть тысячу лет.

Он прижимается нежным, долгим поцелуем к моему лбу, после чего разворачивается и уходит. Слышу, как с негромким хлопком закрывается входная дверь.

Уже дома, осмотрев свои немногочисленные перевезенные пожитки, понимаю, что за исключением пары дорогих сердцу вещей, не было необходимости забирать все остальное.

Думаю, сама того не осознавая, я поехала туда совсем по другой причине. Мне нужно было наконец поставить точку в наших с Мэттом отношениях. Не думаю, что мы когда-нибудь сможем вернуться к той дружбе, которая связывала нас.

Боль от потери столь близкого человека еще долго будет со мной, но я с ней справлюсь. У меня появилось для этого так много причин. И главная из них сейчас тихо растет под моим сердцем.

От изучения своего нового дома меня отрывает немного нервный голос Пэтти:

— Элисон, дорогая, к вам посетитель.

Поворачиваюсь к ней полная недоумения.

— Ко мне? Я…живу здесь меньше суток и никому не сообщала нового адреса. Вы уверены?

Она топчется на месте, слегка заламывая пальцы.

— Да. Я знаю эту женщину. Она… хорошо знакома с мистером Брауном и уже бывала здесь раньше, вот только сейчас утверждает, что пришла именно к вам, поскольку вы сами назначили встречу. Мне пригласить мисс Спенсер в главную гостиную?

Меня прошибает током. Эта фамилия слишком хорошо знакома. Она въелась в мозг словно кислота, когда бессонными ночами я штудировала статьи журналов. И также я навсегда запомнила ее аристократическое лицо, когда она позировала в свадебном платье под руку с Брауном.

Понятия не имею, что она здесь делает и зачем пришла, но любопытство и еще одно менее приятное чувство, вынуждают меня кивнуть Патриции.

Собравшись с духом, через несколько минут следую за ней в гостиную, которую успела осмотреть часом ранее. Просторная комната на первом этаже пентхауса выполнена в том же стиле, что и остальные помещения. Большая зона отдыха состоящая из крупногабаритного дивана и нескольких кресел стоит в самом центре, позволяя наслаждаться видом небоскребов из панорамных окон.

Возле них, со скучающим выражением лица, как раз и стоит Виктория Спенсер. Успеваю рассмотреть ее за пару секунд до того, как она замечает мое присутствие.

Идеально уложенные черные волосы, высокие каблуки, слишком короткая для нынешней погоды юбка и блуза с глубоким вырезом, рукава которой теряются в кожанном плаще.

Определенно дорого, но на мой вкус слишком вульгарно. Разве такие дамочки не одеваются исключительно с командой стилистов? Если так, то кому-то пора урезать зарплату.

— Закончила пялиться? Впрочем, о чем это я? Вряд ли в той дыре, из которой ты вылезла имеют хоть малейшее представление об этикете в приличном обществе.

Холодный, резкий голос, разрезает воздух вокруг подобно хлысту. Что ж, возможно она все таки заметила меня раньше, чем я думала.

— Зачем вы пришли? — сразу перехожу к делу, раз она не собирается скрывать сучью натуру.

Вместо ответа она, явно оценивая, сканирует меня надменным, нарочито медленным взглядом. В глазах читается неподдельное отвращение.

— Решила нанести визит вежливости на правах будущей жены Кола, — как ни в чем не бывало говорит она, подходя ближе.

Во мне моментально вспыхивает раздражение и желание вышвырнуть ее отсюда растет в геометрической прогрессии.

— Мне известно о вашей интрижке, — продолжает она. — Видишь ли, есть люди, готовые отстаивать мои интересы и они внимательно за тобой следили. Признаюсь, сперва я даже занервничала, когда Колтон стал игнорировать мои попытки сблизится, но стоило увидеть тебя и я поняла, насколько глупыми были эти переживания.

— И почему же?

Она обходит меня по кругу, словно разглядывает чудаковатый экспонат в музее.

— Вы из разных миров и никогда в жизни он не свяжется с такой как ты для чего-то серьезнее, чем быстрый перепихон в его кабинете.

Открываю рот, чтобы отправить ее ко всем чертям, но та поднимает руку останавливая меня на вдохе.

— Я пришла не для того, чтобы слушать твои жалкие возражения. У меня только одна цель и весьма великодушная, так что советую слушать внимательно, — она сужает глаза и что-то хищное отражается на ее лице. — Чужое присутствие в его постели я буду терпеть только до свадьбы. Если после нее ты не уберешься из нашей жизни и хотя бы на миг задумаешься о том, чтобы выставить меня в дурном свете — я найду тебя и отправлю так далеко, что канава из которой ты вылезла, покажется раем. Ты поняла меня?

Обескураженная услышанным, стою не шевелясь какое-то время, пытаясь понять, правильно ли я все поняла. В конце концов опускаю голову, а плечи начинают дрожать.

Виктория цокает языком и фальшиво-заботливым голосом говорит:

— Не стоит так убиваться. Ты с самого начала знала, чем это кончится.

Не в силах больше сдерживаться, даю волю душащему меня смеху. Он накатывает с такой силой, что в боку начинает покалывать.

— Что тебя так рассмешило в моих словах? — негодующе шипит она.

— Извини, — почти задыхаясь, выдавливаю я. — Это наверное… нервы. Просто представила, как ты шла сюда, думая… что сейчас все уладишь, даже не зная всей ситуации.

— Что ты несешь?!

— Думаю, не я должна сообщать тебе такие новости, но совру, если скажу, что это не принесет мне удовольствия, — постепенно успокаиваюсь и делаю глубокий вдох. Боже, гормоны сведут меня с ума к концу беременности. — Ваша свадьба с Колтоном не состоится.

Впервые за эту странную встречу на ее лице появляется искренняя эмоция — растерянность. Но она быстро маскирует ее под слоем сарказма.

— Тебя, видимо, в детстве часто роняли и теперь ты выдаешь желаемое за действительное. Наша женитьба уже давно решенный вопрос и все об этом знают.

— Не сомневаюсь. Как и в том, что скоро эти “все” узнают о перемене в его планах.

— Да как ты смеешь… — она в бешенстве подлетает ко мне и я инстинктивно закрываю руками живот в защитном жесте.

Это привлекает ее внимание. Она в неверии переводит взгляд с него на меня и обратно, а потом замечает поблескивающее на свету кольцо.

— Нет, — она зло машет головой. — Ты не можешь быть…Он бы никогда не стал. Ты врешь!

От поднявшегося в гостинной визга едва не закладывает уши. Пора прекращать этот цирк. Отворачиваюсь от нее и иду к выходу, чтобы позвать Патрицию, но не успеваю пройти и половины пути, как затылок прожигает острая боль.

— Ты мерзкая потаскуха! Думаешь, самая умная?! — орет она прямо в ухо, крепко вцепившись в мои волосы. — Браун никогда бы не позволил залететь от него какой-то подзаборной шлюхе!

Мне бы молчать, но проснувшаяся злость не дает держать язык за зубами:

— Ты это усвоила на своем опыте, да?

Она с еще большей силой натягивает волосы и в кожу будто вонзается миллион иголок. Она удивительно сильная для такой хрупкой на вид женщины.

— Твой маленький ублюдок не поможет тебе женить Брауна на себе! Он мой! И если он верит, что этот крысеныш от него, значит я вырежу его собственными руками из твоей…

В мозгу что-то щелкает и я со всей силы отвожу локоть назад, ударяя Викторию в живот. От боли она ослабляет хватку и отшатывается назад. Во мне бурлит праведный гнев.

Мой ребенок только-только начинает свое существование, и уже второй человек желает ему смерти. Мы столько с ним пережили за это короткое время. Я чуть его не потеряла. И сейчас, какая-то высокомерная сука, будет угрожать ему?!

Теперь уже я двигаюсь в сторону женщины, а она опасливо отступает.

— Рискни это сделать, — практически рычу я и не узнаю собственный голос. — Убью на месте.

Ее глаза округляются от страха и я ликую, но в этот момент две сильные руки обхватывают меня сзади, прижимая к чему-то теплому. Если бы не родной запах бергамота, ударивший в нос, на очереди был бы второй труп.

— Не стоит напрягаться, Элисон, — раздается над ухом голос Брауна. — Предоставь это мне.

Теперь я понимаю, что вызвало ужас в глазах Виктории. Она собственноручно подписала себе приговор.

Колтон

Не планировал я провести этот вечер за сдерживанием своей сероглазой невесты от линчевания ее предшественницы. Когда, черт побери, моя жизнь превратилась в бразильский сериал? Впрочем, ответ на этот вопрос мне прекрасно известен.

Ничего не имею против того, чтобы этой ведьме повыдирали волосы, но не хочу рисковать безопасностью ребенка. Поэтому, одним ловким движением отрываю Элисон от пола и передаю ее в руки, стоящему позади Джейсона, а тот быстро перехватывает ее схожим образом. В ситуации с другими участницами поток его шуток было бы не остановить, но сейчас он предельно серьезен.

— Я всегда знал, что ты законченная стерва, но не думал, что еще и непрошибаемая идиотка, — приближаюсь к Виктории. — Дважды я предупреждал тебя о возможных последствиях, но ты решила, будто обладаешь неприкасаемостью. Очень, очень большая ошибка.

Ее рука автоматически тянется к шее, словно вспоминая, чем закончилась наша прошлая ссора. Зря она не сделала этого раньше.

— И что теперь? Ударишь меня? — наигранно храбрится она. — Ты не оберешься проблем, если со мной…

— Я не собираюсь пачкать руки о такое дерьмо, как ты, — обрубаю ее жалкий лепет. — У тебя был шанс исчезнуть из моей жизни и избежать проблем, но ты потеряла его, угрожая Элисон и моему ребенку. Радуйся, что хотя бы технически, ты подобие женщины, иначе уже харкала бы собственной кровью.

До нее наконец доходит вся серьезность сложившихся обстоятельств. Режим змеи выключается и на смену ему приходит образ невинной овечки. Губы надуваются, на глазах выступают слезы.

— Кол, прости меня, я не хотела…думала, что она просто обманывает тебя. Я потеряла голову от страха, что больше ты не будешь моим… Я так люблю…

Сзади доносится раздраженное фырканье, и мне не надо оборачиваться, чтобы знать кому оно принадлежит. Джейсон бормочет Элисон что-то успокаивающее.

— Я и не был твоим, Виктория. Никогда.

— Но мы ведь…

— Нет никаких нас! — рявкаю. — И тебя тоже больше не будет.

— Что ты…несешь? — теперь ей действительно страшно.

— Ты существуешь только пока имеешь влияние на других людей. Этого в твоей жизни больше не будет. Интересно, как отреагирует твой отец, когда увидит несколько любопытных записей с камер видеонаблюдений в его доме?

Она улавливает к чему я клоню и испуганно качает головой.

— Нет, ты бы не посмел.

— Что именно? Не посмел бы подкупить ваших охранников? Или получить доступ к системе безопасности? — недобро посмеиваюсь. — Неужели ты правда думала, что я позволю крутиться рядом с собой, не имея на тебя рычагов давления? Вряд ли папочка погладит тебя по головке, когда узнает, под скольких мужиков ты подкладывалась под крышей его дома. Ведь когда записи всплывут, ты из наследницы его состояния превратишься просто в шлюху, которая ублажит любого, кто будет выполнять ее прихоти. Кто в наших кругах после этого захочет иметь с тобой дело?

— Не делай этого, — она пытается схватить меня за руку, но я с отвращением ее отталкиваю.

— Для отца ты всего лишь полезный актив, который вскоре потеряет ценность. Он никогда не передаст тебе управление компанией и выгодно выдать замуж единственную дочь тоже не сможет. Как думаешь, будет ли он после этого обеспечивать привычный тебе образ жизни?

Она принимается визжать от злости, словно ребенок, не получивший желаемый подарок. Ведьма хватает первую попавшуюся под руку вазу и с грохотом разбивает ее о пол. На моем лице не дергается ни один мускул.

— Даю пять секунд убраться отсюда самой или тебя выведет охрана. Хочешь прибавить себе еще пару новостных заголовков?

— Я ненавижу тебя, Браун! Гори в аду вместе со своим выродком!

Безэмоционально киваю. И кто после этого скажет, что я не даю людям право выбора?

После короткого звонка на пост службы безопасности, в пентхаус поднимаются двое крепких охранников и под руки выволакивают Викторию из моего дома.

Когда позвонила Патриция и сообщила мне о том, что обеспокоена визитом этой черноволосой суки, мы с Джейсоном как раз выехали из офиса и были всего в нескольких кварталах от дома.

Отец, как и предполагалось, пришел в ярость, стоило ему увидеть документы о передаче акций в собственность Элисон. За очередной отказ жениться на Виктории он грозился лишить меня всего иным путем, но мы оба знали, что моя собственная репутация и опыт в ведении бизнеса, не позволят ему этого сделать. Во время своей тирады он даже обещал вычеркнуть меня из завещания и лишить возможности однажды возглавить его компанию.

Удивительно, но мне было абсолютно на это плевать.

К тому же, отец сам прекрасно понимает, поступи он таким образом и наследие Браунов, о котором он так трясется, просто сгинет. Едва его не станет и конкуренты вместе с бывшими партнерами раздербанят его драгоценный бизнес.

Судя по всему, это жирная точка в наших с ним отношениях. Это не вызывает во мне почти никакого отклика. Я давным-давно перестал воспринимать его, как отца, и вижу в нем лишь изворотливого манипулятора.

Единственное, что вызывает сожаление, это мысли о матери. И без того нечастые встречи с ней будут случаться еще реже. Отец промоет ей мозги, и как бы та не любила своих детей, против воли мужа она никогда не пойдет.

Да уж, моему ребенку явно не светят рождественские каникулы в теплой компании бабушек и дедушек. Вспомнив об этом, решаю закончить еще одно дело, от которого меня отвлекли события сегодняшнего вечера.

Оставив вымотанную Элисон мирно сопеть на диване, тихо иду в свой домашний кабинет. Сейчас нужно оказаться как можно дальше от комнаты, где спит сероглазка. Не хочу, чтобы она случайно подслушала предстоящий разговор. Радости он ей точно не доставит.

Открываю на компьютере вкладку с электронной почтой и нахожу письмо, пришедшее сегодня утром. Детектив, которого я нанял не так давно, достаточно быстро вышел на интересующего меня человека. К моему удовольствию, он сейчас не в самом лучшем состоянии, так что общаться придется не напрямую.

Набираю указанный указанный в письме номер и жду ответа. После долгих гудков, на конце линии слышится ответ:

— Алло, кто это?

— Миссис Ховард, меня зовут Колтон Браун. Я звоню насчет вашей внучки.

— Элисон, — устало произносит женщина. — Что она натворила?

— Как раз таки она ничего не натворила.

После недолгого молчания, та с легким раздражением спрашивает:

— Тогда зачем вы звоните и откуда у вас этот номер телефона?

— Это не имеет значения, а вот что действительно важно, так это мое к вам предложение.

— Я не понимаю. Кто вы? Какое предложение?

Когда Элисон рассказала о зверском поведении ее отца и безразличии к происходящему со стороны бабушки, меня обуздала ярость. Хотелось найти их и собственноручно наказать.

Как-то в Лондоне Элисон обмолвилась, что будь отец сейчас на ногах, она бы все время опасалась того, что он решит найти ее. Меня сводила с ума даже мысль о том, что он вновь может оказаться рядом и причинить ей боль. Тогда в голову пришел один из вариантов решения проблемы.

Стараясь не терять самообладания, чтобы не спугнуть эту…женщину, перехожу к делу:

— Я навел справки и узнал, что ваш сын сейчас находится в весьма затруднительном положении. Он тяжело болен и некому о нем заботиться кроме вас.

Старшая Ховард молчит, но не кладет трубку, а значит я ее заинтересовал.

— Не поймите меня неправильно, я бы хотел, чтобы в аду он корчился в вечных муках за то, как обращался с дочерью и, надеюсь, однажды эта участь его настигнет, — так бы и было, верь я в Бога и вселенскую справедливость. — Тем не менее, пока он жив, я могу использовать это в своих интересах.

— Да что вы себе позволяете! Вы, наглый…

— Молчите и слушайте. Не в вашем положении меня злить, — рявкаю я. — Мне известно, что у вас нет денег на оплату накопившихся долгов и лечение этого…сына. Я покрою все расходы, взамен на обещание, что ни вы, ни ваше ничтожество, никогда больше не появитесь в жизни Элисон.

— Вы…просто заплатите за все? — взволновано уточняет она.

— Да, но если вы нарушите свою часть сделки, я посажу вас обоих за решетку. Единственная причина, почему вы все еще остаетесь на свободе, заключается в том, что у меня нет ни малейшего желания испытывать психику Элисон дачей показаний и судебными тяжбами.

По этой же причине она и не будет присутствовать на суде по делу о домогательствах Эмброуза. Я обо всем договорился и там примут во внимание ее письменные показания.

— Итак, вы согласны?

Долго ответа ждать не приходится.

— Согласна, — хрипотца в голосе выдает преклонный возраст собеседницы, но не скрывает ее уверенности.

— Мой юрист с вами свяжется.

Оборвав звонок, возвращаюсь в гостиную к сероглазке. Стоит ей уютно устроиться у меня под боком, как вечно кипящая во мне злость куда-то испаряется.

Элисон ворвалась в мою жизнь в тот самый момент, когда я больше всего в ней нуждался, пусть и не осознавал этого. Она, подобно шторму, уничтожила прежний уклад жизни, но лишь для того, чтобы построить на этом месте что-то новое, по-настоящему важное и нерушимое. Рядом с ней я наконец понял, что значит жить, а не существовать, вечно контролируя самого себя.

Склоняю голову набок и нежно целую в лоб будущую жену.

— Больше никто и никогда не причинит тебе боль. Я сделаю тебя счастливой. Обещаю.

Элисон

Три месяца спустя…

— Пэтти, мы здесь всего на две недели! Зачем было брать с собой столько вещей? — смеюсь я, окидывая взглядом гору одежды, в которой она что-то ищет.

Женщина привычным образом причитает:

— Дорогая, это ты сейчас так говоришь, но глазом не успеешь моргнуть, как перестанешь помещаться в нынешний размер! Неужто хочешь передавить себе все?

Скептически смотрю на свой слегка округлившийся животик и выгибаю бровь.

— По-моему, ты преувеличиваешь. К тому же, почти вся моя одежда достаточно свободная. Я даже свадебное платье купила без корсета.

Патриция находит белоснежные чулки и передает их мне, в очередной раз бормоча себе под нос:

— Ох, Боже, помоги нам всем, если ребенок унаследует упертость обоих родителей.

— Как-будто у него есть выбор, — скидываю с себя тонкий халат и аккуратно натягиваю тончайший капрон.

Последние три месяца Пэтти и Браун пытались превратить меня в откормленную кошку, которой нельзя лишний раз вставать с кровати. Первое время я строго соблюдала назначенный врачом режим, но стоило последним анализами показать, что с малышом и со мной все отлично, как во мне проснулась жажда заняться хоть какой-нибудь физической активностью.

Колтон с радостью помогает мне в этом по несколько раз за ночь и в перерывах между работой, но сидеть дома все равно стало слишком скучно. Именно поэтому я едва не описалась от радости, когда будущий муж предложил провести небольшой отпуск на берегу океана и заодно сыграть свадьбу.

Изначально планировалось сделать это уже после рождения малыша, но потом я поняла, что позже мы будем слишком заняты, вживаясь в новые роли. Сегодня же у нас есть возможность насладиться друг другом ни на что не отвлекаясь.

Наношу легкий макияж, а Пэтти помогает мне уложить волосы аккуратными волнами. Когда дело доходит до самого главного — платья, женщина едва сдерживает слезы.

— Нет-нет, только не это, ты знаешь как это работает, — пытаюсь не расклеиться вслед за ней.

Гормоны сделали меня слишком чувствительной — стоит кому-то в моем поле зрения хотя бы пустить слезу, как я следом устраиваю потоп.

— Ты выглядишь так…нежно, — всхлипывает женщина, помогая застегнуть молнию.

Белый шелк мягко струится вдоль всего тела, практически не сковывая движения, разве что…

— Думаю, ты все таки была права насчет одежды, — счастливо улыбаюсь, заботливо поглаживая очертания животика. — На последней примерке его не было видно.

Патриция за короткий срок стала мне очень близким человеком. Уже много лет я не чувствовала подобной материнской заботы и ласки, и пусть мы знакомы совсем недолго, я счастлива, что она рядом со мной в такой важный день. Не выдержав натиска эмоций и все-таки проронив пару слез, притягиваю ее в крепкие объятия.

Мы стоим так достаточно долго, пока она не произносит:

— Пора, девочка моя.

Стоит мне оказаться в небольшой часовне, как коленки начинают предательски дрожать, но связано это вовсе не с завораживающей атмосферой или окружающими меня со всех сторон цветами. Причиной волнения становится удивительный мужчина, что ждет меня в конце зала.

Казалось бы, я видела его в костюмах сотню раз, но сегодня он по-настоящему неотразим в дорогом черном смокинге, так идеально подчеркивающем широкие плечи и крепкое телосложение. Пока я медленно приближаюсь к нему под мелодию Мендельсона, он не отрывает от меня глаз.

Он подает мне руку, помогая подняться по нескольким ступеням и занять место напротив него. Священник начинает свою речь:

— Мы собрались сегодня здесь, чтобы засвидетельствовать перед лицом Господа священный союз между…

Слушаю его, но все мое внимание сосредоточено лишь на глазах Колтона. Этот мужчина пробудил во мне столько чувств, когда я даже не подозревала, что могу испытывать нечто подобное. Он дал понять, что нельзя всю жизнь бежать от прошлого и самой себя и когда-то нужно открыть сердце тому, кто будет беречь его словно священный дар.

Колтон Браун показал мне, что значит любить и быть безгранично любимой в ответ.

— … жизнь ваша будет наполнена счастьем, любовью и взаимным уважением. Пусть Господь благословит ваш союз, дарует мир и благополучие…

В нужный момент мы произносим клятвы и в уголках моих глаз собираются слезы, которые я даже не пытаюсь остановить, ведь это слезы счастья.

Мы обмениваемся кольцами, после чего священник произносит заветные слова:

— Ваш союз отныне нерушим, ибо сердца ваши связаны самим Господом Богом. Объявляю вас мужем и женой. Аминь.

Колтон так быстро притягивает меня для страстного поцелуя, что на мгновение мне становится неловко перед священником. Оторвавшись от моих губ, теперь уже муж, с небывалой легкостью поднимает меня на руки и жарко шепчет на ухо.

— Видишь, сероглазка, теперь даже на небесах знают, что ты моя навечно. Дело осталось за малым: рассказать об этом всему миру.

Элисон

Я с нетерпением жду возвращения Колтона после работы и последние три часа сижу как на иголках. Все это время я то и дело поглаживаю округлый живот, с которого так и норовят сползти пижамные штаны.

Когда муж, наконец, объявляется дома, то едва успевает сделать несколько шагов мне навстречу, как я хватаю его за руки, в радостном предвкушении.

— Дай угадаю, ты сторожишь меня здесь с самого возвращения из больницы?

— Вовсе нет, — без зазрения совести отнекиваюсь, прекрасно понимая, что он видит меня насквозь. — Итак, хочешь узнать, кто у нас будет?

Колтон делает вид, будто раздумывает над ответом, за что получает легкий тычок в ребра.

— Учитывая, твое довольное лицо, вряд ли мы ждем поросенка, — хмыкает он, целуя меня в щеку.

Еще один тычок, самую малость сильнее.

— Черт, ты почти угадал, — закрываю глаза и на одном дыхании выпаливаю. — Пяточка вместо носа не жди, но…стены детской все же придется перекрасить в розовый.

Кол мгновенно замирает и шутливое настроение испаряется. Он смотрит мне в глаза предельно серьезно.

— Это…точно?

Я молча достаю из кармана штанов снимок узи и указываю пальцем в определенную область.

— Совершенно точно.

С минуту он молча смотрит на черно-белую картинку, а потом внезапно целует меня так сильно, что в глазах начинают мелькать звездочки.

— Спасибо, — шепчет он глухим голосом. — Думаю, придется пополнить свои запасы виски, ведь теперь в доме тишины не жди, но я еще никогда не чувствовал себя более счастливым.

Радостно смеюсь, обрадованная его реакцией. Если быть честной, я немного переживала, что первым ребенком он ждал сына, но в его глазах ярко горит счастье. Мы какое-то время обсуждаем впечатления от этой волнительной новости, как Кол вдруг уходит в свой кабинет и возвращается с чем-то свернутым в руках.

Приглядевшись, понимаю, что это небольшой конверт.

— Понимаю, что моя новость не сравнится с твоей и тем не менее, это тебе. Оно пришло вчера.

Он протягивает письмо, а я опасливо на него поглядываю.

— Что там? Еще какая-нибудь компания в подарок?

— Надо же, не знал, что ты вошла во вкус, — посмеивается он. — Я подумаю над этим на досуге, но тебе все равно придется заглянуть внутрь.

Неуверенно беру протянутый конверт, надрываю его край и достаю сложенный пополам лист. Стоит его развернуть и увидеть в углу логотип, как сердце тут же начинает биться чаще.

Неужели, все?

Я не подавала больших надежд, пусть и мечтала об этом так долго. Обещаю себе не расстраиваться, как вдруг глаза натыкаются на строчку:

“Мисс Ховард, от лица всей редакции журнала Люмьер Фокус искренни поздравляем Вас с победой в конкурсе на лучшую фотографию в номинации…”

Визг радости вырывается из груди и не контролируя себя, кидаюсь на шею Кола, едва не отфуболив его животом прямо в стену.

— Полегче, сероглазка, не преврати дочку в отбивную, — смеется он, целуя меня в макушку.

— Поверить не могу, — шепчу я. — Они выбрали меня. Я действительно выиграла, пусть и не в главной номинации, но даже об этом мне приходилось только мечтать. Ты представляешь какой это шаг для меня?

Он кивает и отстраняется, чтобы достать что-то из кармана.

— Я знал, что у них нет шансов устоять перед твоими работами. Однако, как бы ни сложилось твое с ними дальнейшее сотрудничество, я хочу, чтобы ты никогда ни от кого не зависела. Мне известно, как важно иметь что-то, что принадлежит только тебе самому и хочу, чтобы у тебя это тоже было.

Он раскрывает мою ладонь и вкладывает в нее что-то маленькое и холодное. Спустя секунду я вижу, что это ключи.

— От чего они?

— От одного здания в двух кварталах отсюда.

— И…что мне с ним делать? — перевожу на мужа взгляд полный замешательства.

Тот спокойно пожимает плечами.

— Что хочешь, но я подумал, что тебе захочется устроить там собственную фотостудию. Там большие окна и много света.

У меня буквально пропадает дар речи. Слишком много новостей за один день, поэтому гормоны берут все в свои руки. Слезы радости подступают все ближе, а губы сами растягиваются в широченной улыбке.

— Не могу поверить, что ты купил мне здание, — смеюсь я, качая головой.

Колтон нежно поглаживает мою щеку и тихо шепчет:

— Нет в мире цены, которой бы я не заплатил, чтобы видеть, как счастье пробивается сквозь эти грозовые облака.

КОНЕЦ.

Больше книг на сайте — Knigoed.net