Может быть, кому-то и удается содержать квартиру в чистоте и порядке, чтобы все по полочкам, на шкафу ни пылинки, на полу ни соринки, на балконе ни паутинки. Видимо, это как-то с годами вырабатывается или при рождении дается свыше. Я же пока не научилась поддерживать идеальный порядок в своей однокомнатной конуре, которая находится в древней, непрезентабельной трехэтажке. И не то чтобы я была грязнулей или лентяйкой, наоборот, я регулярно устраиваю генеральные уборки, переходящие в авралы, однако квадратные метры захламляются самопроизвольно и с завидным постоянством.

В тот день я самоотверженно сражалась с книжными полками и кладовкой. Чего я только там не обнаружила! После нескольких часов упорного труда я забила мусором пять полиэтиленовых пакетов, безнадежно выпачкала любимую, но, увы, сильно поношенную футболку и в, довершение ко всему, зацепившись за какой-то гвоздь, с треском разорвала лосины. Вид я имела неряшливый, но решила, что сначала вынесу весь хлам на помойку, а потом приведу себя в порядок. Влезла в сандалии и, бросив взгляд в зеркало, усмехнулась: авось бездомных кошек мой видок не напугает. Сдувая с лица спутанные пряди волос, я затрусила, словно груженая кляча, к мусорным бакам. День плавно катился к вечеру, но во дворе еще было пусто: ни тебе бабушек на лавочках, ни молодежи у турников, ни детишек в песочнице. Вот и отлично, прибавляя шаг, подумала я.

Размахнувшись как следует, я лихо забросила свои пакеты на высоченную кучу мусора, а вместе с ними зашвырнула и ключи от квартиры. Отлично! Полная победа в конкурсе растяп! Оглядевшись по сторонам, я горестно вздохнула и, взобравшись на чей-то отслуживший унитаз, полезла искать ключи. Но только я заприметила за увесистым памперсом знакомый брелок, как на мою голову обрушился астероид, и я позорно ткнулась носом в пакет с картофельными очистками, считая триллионы звезд. Очнулась я довольно скоро. Очень хотелось заскулить и пожаловаться маме. Но, сообразив, где нахожусь, делать этого не стала.

Мое любимое тело валялось на полу машины, душа пребывала в пятках, а по соседству с носом я обнаружила кроссовку сорок пятого размера. Хозяин обуви говорил по телефону, и я, навострив уши, осознала, что вляпалась в жуткие неприятности.

— На высшем уровне, говорю. Да, Витек, по первому разряду. Бомжиха как на заказ, ты будешь доволен. Да, это то, что надо. Скоро будем. Все.

В моей ноющей голове зароились мысли одна другой страшнее. Воображение рисовало злобно ухмыляющегося Витька-маньяка, с наслаждением спускающего кожу с несчастных бомжей, который тут же превращался во Франкенштейна, приближающегося ко мне со сверкающим скальпелем в руке. Бр-р-р! Меня затрясло крупной дрожью, из груди вырвался мучительный стон. Я еще так молода! Ну почему я не принарядилась в вечернее платье, прежде чем отправиться на помойку! То, что меня приняли за бомжиху, больно ранило...

— Что, Маруська, проснулась? — заботливо поинтересовался похититель и, сграбастав пятерней мои растрепавшиеся волосы, вывернул мне голову.

— Мне больно, отпустите немедленно, — завопила я, а из глаз брызнули слезы.

— Ага, держи карман шире! — заржал мой мучитель, но волосы отпустил.

Я ткнулась носом в коврик и невольно всхлипнула.

— Это какая-то ошибка! Отпустите меня, и я не буду заявлять о похищении, — снова заканючила я.

— Во дает! — порадовался шофер, доселе не проронивший ни слова.

— Уморила, кикимора, — поддержал его тип в кроссовках. — Кому ты заявлять собралась, красотка?! Лежи и помалкивай, а то развонялась, понимаешь...

— Не говори, Толян, прет от нее невыносимо, тачку потом не отдраю.

От этого «потом» меня снова заколотило не на шутку. Что же эти изверги со мной сделают? Парадоксальная ситуация сильно смахивала на сцену из дешевого боевика, только вот актриса из меня получилась никудышная — ни тебе личного мужества, ни силы духа. Валяюсь у ног похитителя и трясусь от страха за свою жалкую, никому не нужную жизнь!

— Слушай, Алик, ее ломает всю, наверное, наркоманка. Как бы копыта не отбросила. Ты че, подруга, дозу хочешь? — пнул меня по ребрам Толян.

— Да вы психи ненормальные! — взвыла я и предприняла попытку подняться.

— Толян, менты! — вдруг всполошился Алик.

И я снова получила по голове. Это было слишком, и на этот раз я пребывала в небытии гораздо дольше. Сознание вернулось в тот момент, когда меня не слишком аккуратно выгружали из машины.

— Ну смотри, — довольным тоном работорговца возвестил Толян.

И перед моим мутным взором возникли сразу три мерзких физиономии: персонаж из анекдотов про братков — Толян, бритый, накачанный, тупой; по соседству с ним маячил тощий шофер Алик в китайском «адидасе» и без единой мысли в выпученных глазах... А вот вид третьего вогнал меня в тоску. Идеальная стрижечка, хороший парфюм, шмотки из дорогого бутика и золотые часы на запястье, а глаза — мертвые, рыбьи. «Мне крышка!» — пронеслось в голове.

— Ну как? — засуетился Толян и приподнял меня за шиворот, желая продемонстрировать товар лицом. «Сейчас заглянут в рот, а там пломбы», — отвлеченно подумалось мне. Эта глупая мысль меня почему-то приободрила, и я решила, что пора внести ясность — как говорится, есть в жизни место для подвига.

— Не знаю, зачем вам понадобился этот цирк, да в общем-то и не хочу знать. Только вот, если я через два часа не окажусь дома, мой муж, сотрудник уголовного розыска, будет очень волноваться, не застав меня на месте. В ваших интересах вернуть меня туда, где взяли, и я обещаю, что он не узнает об этой истории!

Выдав эту тираду, я постаралась не хлопнуться в обморок от страха и тут же дала себе клятву, что, если удастся спастись, выйду замуж за прокурора, и ничуть не ниже.

Моя пламенная речь произвела впечатление на троицу: Толян заржал, Алик ухмыльнулся, а Витек нахмурился.

— Ты кого приволок, недоумок? — процедил он сквозь зубы.

— Ты чего, Витек, кому поверил? Брешет как собака! Какой муж? — еще не въезжая, веселился Толян.

— Я же тебя просил привезти бомжиху, а это что?

— Как — что? Бомжиха и есть, в натуре.

Видимо, по русскому языку у них всю жизнь двойки были, иначе чего это меня в неодушевленные предметы определили?

А Толян тем временем распалялся не на шутку.

— Я ж ее на мусорке нашел, грязная, вонючая, в дерьме закопалась по самые уши, — распинался он.

— Сам ты бомж вонючий! — обиделась я и довольно ловко увернулась от тычка ногой, видимо, появилась сноровка.

— Заткнись, сука, а то замолкнешь навеки, — злобствовал Толян, но я решила на него не обращать внимания, а апеллировать к вышестоящим инстанциям.

— Послушайте, я клянусь, что забуду об этой истории, если вы меня тотчас отпустите подобру-поздорову. Я явно не гожусь для ваших планов, какими бы они ни были, — стараясь быть убедительной, произнесла я.

— Ты кто, детка? — прищурился Витек, а это был именно он — заказчик моего похищения.

— Меня зовут Анна Верницкая, мне двадцать семь лет, я работаю учителем истории в школе. Ваши люди, несомненно, допустили какую-то ошибку, и это следует исправить как можно скорее, — попыталась я вразумить его, принимая сидячее положение.

Метнув в помощников недобрый взгляд, Витек поскреб щеку и ласково так произнес:

— Значит, так, Анюта, ты пока побудешь моей гостьей, а твою легенду про мужа и школу мы проверим.

Почему-то меня заверения этого ласкового крокодила не порадовали, поэтому я предприняла еще одну попытку:

— Спасибо за гостеприимство, но как-нибудь в другой раз. Я сейчас не в лучшей форме, меня, знаете, ли, вываляли в мусоре, хотелось бы принять душ, да к тому же и времени свободного нет. Может быть, вам отпустить меня, а? — получилось как-то жалко.

— Говорят: поспешишь — людей насмешишь. К тому же утро вечера мудренее, — не внял уговорам Витек и кивнул помощничкам: — Проводите даму в пристройку.

— Так бы и въехал тебе, — замахнулся Толян.

А я довольно успешно совершила прыжок влево на пятой точке. Мягкие места после приземления заныли, а в моем сердце вспыхнула классовая ненависть угнетенных к подлым мучителям.

— Да ладно, давай я ее отведу, — проявил гуманизм Алик.

Пришлось подчиниться, и мы гуськом побрели по территории. Я с тоской огляделась... Судя по всему, мы находились в каком-то дачном поселке. Приусадебный участок отличался масштабностью: необъятная территория была окружена высоченным забором. К трехэтажному особняку примыкала пристройка, в которую мы и направлялись. Я сумела заметить, что хозяева не отличались любовью к огородничеству, пространство за домом заполнял сад. А вид вольера с тремя доберманами наводил на грустные мысли о собаках-убийцах, тренированных на поимку беглых бомжей.

— Слушай, а чего ты в мусорке копалась? — не выдержал Алик.

— Кольцо обручальное обронила, — соврала я.

Замыкая за мной дверь, Алик произнес напутственное слово:

— Ты это, сиди тихо, может, еще все обойдется. А сбежать ты все равно не сможешь — тут сигнализация и собаки. Видела?

Я угрюмо кивнула, демонстрируя полное повиновение. Но когда дверь моей тюрьмы захлопнулась, решила обследовать место заключения. Огромная комната, видимо, служила гостиной, если судить по кожаным диванам, горке и огромному телевизору. Одна дверь вела в ванную комнату, другая — в спальню, в которой из мебели было лишь одно сооружение, отдаленно напоминающее ложе императрицы Екатерины и снабженное немыслимым балдахином. Я немного побегала по комнатам, бормоча излюбленное выражение Мюнхгаузена: «Безвыходных ситуаций не бывает. Думай! Ты должна что-нибудь придумать!» Но ни одной гениальной мысли так и не мелькнуло в моем одуревшем мозгу. Моя тюрьма была роскошной, но провести в ней лучшие годы своей жизни я не хотела бы.

Воняло от меня нестерпимо, поэтому первым делом я отправилась в ванную, решив, что в гости к Богу следует явиться чистой и благоухающей. Я включила кран на полную мощь и щедро налила в джакузи геля и пены. Когда бы мне еще довелось понежиться в дорогостоящей ванне!

Пока она наполнялась, я отправилась на поиски чистой одежды, припомнив наличие встроенного шкафа-купе в спальной комнате.

Но только я распахнула дверь в спальню, как откуда-то послышались приглушенные голоса. Несмотря на черепно-мозговую травму, я догадалась, что звуки никакого отношения к царству духов не имеют, повертелась на месте и обнаружила источник звука. Голоса доносились из вентиляционного отверстия, которое, видимо, раньше выходило на улицу, а с появлением пристройки оказалось «окном в спальню». Заложить его, видимо, поленились — и просто заклеили обоями.

«Ну кто так строит», — посетовала я и стала карабкаться по каркасу идиотской кровати. Если так пойдет и дальше, то я смогу с успехом выступать в цирке с сольным номером «Мартышка-акробат».

Строительный ляпсус сыграл мне на руку. Навострив свои ушки, я смогла довольно четко слышать занимательную беседу моих новых знакомых.

— Поедешь по адресу и поспрашиваешь соседей. Глядишь, и училка сойдет. Но вообще, так проколоться! — произнес Витек.

— Да брешет она про мужа, нутром чую, брешет! Какой муж у такой лахудры, — бубнил Толян.

Нет, я ему точно не приглянулась, как низко он меня оценил!

— Даже если нет никакого мужа, все равно — разузнай поподробнее о родителях, друзьях-товарищах. В общем, кончай базар. Иди спроси адрес и дуй на место.

Я кубарем скатилась вниз и бросилась в гостиную, где через пару минут возник Толян собственной персоной.

— Давай говори адрес, — прорычал он, сверля меня взглядом.

— Чей адрес? — изобразила я недоумение.

— Хаты своей, и давай без глупостей!

Ну я, конечно, честно выложила свои координаты. Чего ж лукавить, когда с тобой так мило обращаются.

— Смотри, сбрехала — приеду, ноги повыдергиваю, — пообещал Толян, скорчив мерзкую рожу.

Ключей он не потребовал: оно и понятно — зачем таким ключи, перед ними все двери открыты! Брезгливо сплюнув, Толян удалился. А я, проверив, наполнилась ли ванна, вновь отправилась на свой боевой пост — в спальные хоромы. И, как оказалось, не зря. На этот раз Витек разговаривал по телефону:

— Успокойся, Алла, все в порядке. Я нашел кандидатуру. Можешь готовиться. Завтра все будет сделано. Нет, не пори горячку. Завтра куплю билеты. Все. Пока, киска, не дрейфь.

Больше ничего не было слышно, и я побрела мыться, мрачно размышляя над услышанным. Что это за киска Алла, куда она собралась и, главное, что будет кончено завтра?! Погрузившись в ароматную пену, я принялась обдумывать варианты своего спасения. Перспективы выглядели удручающими. И вдруг я подскочила как ужаленная, расплескав воду на пол.

Сегодня вечером ко мне должна была заехать Ритка! Господи, хоть бы она не наткнулась на этого безумного Толяна! А если она не найдет меня в квартире, то обязательно поймет: что-то случилось. Уж она-то знает, что я без записки не исчезну. Она обзвонит всех наших знакомых и выяснит, что никто меня уже двое суток не видел. Вчера я проторчала целый день в Пушкинке, пыталась работать над своей диссертацией (я ее уже второй год пишу), а сегодня была занята уборкой, черт бы ее побрал!

Вспомнив про подружку, я немного приободрилась. Ритка способна объявить всемирный розыск и поставить на уши всю городскую милицию. «Да она меня из-под земли достанет!» — распалялась я и не слишком грешила против истины. Однажды мне выпало счастье отдыхать в хорошем санатории на Черноморском побережье, где я закрутила роман с одним из отдыхающих. Мы всласть «нарушали режим с гигиеной», и я пару дней не выходила с подругой на связь. Ритка так обеспокоилась, что поставила на уши всю администрацию санатория. А когда всплыла полная картина «преступлений», меня чуть с шумом не выперли, и все из-за ее неусыпной бдительности. С тех пор мы договорились, что я не буду исчезать, не предупредив ее заблаговременно. Нынче же ей сам Бог велел подсуетиться! Жаль только, что на сыскные действия осталось совсем мало времени — ведь, судя по всему, на дворе уже поздний вечер...

Вариантов бегства было не гак уж много. На странствования по белому свету мне не хватит денег; можно уехать к родителям на Алтай, да вот только, если меня будут искать всерьез, это окажется смертельной ошибкой. Еще вариант — навестить в Питере друзей родителей, но там больше двух-трех недель не задержишься, заподозрят неладное. Посему оставался лишь один выход — отправиться к моим друзьям в Сочи, о которых здесь, в Краснодаре, никто и не слыхивал.

Никогда мне просто так ничего не доставалось. Птица счастья упорно облетала меня стороной, а госпожа Удача корчила мне ехидные гримасы. Всю свою сознательную жизнь я сражалась с ветряными мельницами. Там, где другим все само падало в руки, я прилагала титанические усилия. Получив на руки аттестат об окончании средней школы, я могла бы поехать поступать в институт в тот же Питер, но решила осесть в Краснодаре, чтобы присматривать за больной бабушкой. На исторический факультет отродясь не было такого конкурса, как в год моего поступления, поэтому сначала я училась на заочном, подрабатывая нянечкой в детском садике. Бабушке с каждым годом становилось все хуже, но я ни за что не желала уходить в общагу, мужественно перенося все тяготы совместной жизни в одной комнате с больной женщиной. Мой папа часто повторял, что трудности закаляют характер. Свой я выковала из стали. А потому этой ночью приняла волевое решение: смоюсь из этого города куда подальше, и концы в воду. Если рассудить, ну что меня здесь держит? Рита — единственный человек, по которому я буду тосковать. Впоследствии она сможет забрать мою трудовую книжку из школы, а со временем продать квартиру. Обидно, конечно, что по глупому стечению обстоятельств я вынуждена покинуть насиженные места. Но жизнь все-таки дороже.

Поглощая аппетитный омлет с гренками, приготовленный Риткой, я вполуха слушала подружку, вспоминая чудесный город Батуми. Мой отец — военный, и десять лет назад наша семья проживала в солнечной Грузии. Там девушки выходили замуж очень рано, но в основном удачно. Существовал целый свод правил поведения для целомудренных девиц. Однако, не очень считаясь с грузинским пуританством, я смело облачалась в мини-юбки и обтягивающие брючки, и этим привлекла внимание к своей персоне со стороны Тиграна Миниашвили. Он был парень знойный, и, недолго думая, решил на мне жениться. И я ничего против не имела — в те годы Тигран вполне тянул на мужчину моей мечты. По кавказской традиции меня должны были похитить из дома его кунаки, но тут вмешался мистер Случай, и дружки незатейливого жениха по ошибке прихватили на лестничной клетке нашу соседку Оленьку. Мой герой тем не менее не слишком огорчился и женился на ней.

Тигран происходил из богатой семьи, закончил МГУ и сделал отличную карьеру адвоката. Сейчас семейство Миниашвили живет в своем трехэтажном особняке в Адлере, а в Сочи у Тиграна собственная адвокатская контора. Оленька родила ему дочку Карину и сына Карена и, насколько я знаю, очень счастлива. Таким образом, мое предполагаемое счастливое замужество накрылось медным тазом на заре юности, и с тех пор я кукую в старых девах. По понятным причинам я не люблю распространяться о том, как проскользнула мимо меня единственная возможность семейного благополучия. И об этом случае не стала рассказывать даже Ритке, дабы не давать ей лишнего повода ткнуть меня носом в мою же никчемность и несостоятельность.

Однако все эти годы мы с семейством Миниашвили связи не теряли. Иногда переписывались, пару раз созванивались и регулярно отправляли открытки к праздникам. Ребята часто приглашали меня в гости, но жизнь то и дело обременяла денежными трудностями и осыпала прочими проблемами. Хотя в глубине души я понимала, что мне просто хотелось бы предстать перед ними в качестве жены миллионера, или известного актера, или военного атташе Зимбабве, на худой конец! Но в данной ситуации я решила, что пришла пора воспользоваться русско-грузинским гостеприимством и навестить-таки старых друзей.

— Слушай, — оторвала меня от размышлений Ритка, — а если меня в квартиру твои братки не впустят? Или, к примеру, захотят нестандартными методами выяснить, когда я тебя последний раз видела?

— Я же тебе говорю, надо решить вопрос с сопровождающими.

Ритка нахмурилась и принялась постукивать ложкой по столешнице, изображая сильную задумчивость.

— Ой, я придумала! Помнишь, пару месяцев назад я начала встречаться с таким дубинистым парнягой? Ну мы еще его прозвали Вареликом, помнишь? — засуетилась Ритка.

— Ну помню, и дальше что? Кстати, это не мы, а ты Валеру сделала Вареликом, — заметила я.

— А то, что он бандитом оказался! Ну я с ним потихонечку и рассталась — без претензий и обид. Так вот к чему я веду: что, если нам его привлечь к операции?

— Может, не надо?.. — засомневалась я.

— Это почему не надо? — заупрямилась Ритка. — Ведь сама говорила, что к ментам нельзя, — значит, надо к бандитам!

— Не хочу к бандитам, я только от них, мне там не понравилось. А вдруг твой Варелик не круче Витька? Так он нас сразу и сдаст, чтобы выслужиться перед вышестоящими товарищами.

— Хорошо, давай его в курс дела не вводить. Я ему просто стрелку забью, а потом как бы между прочим предложу заехать к подруге за книгой. А там по обстановке: нет никого — попрошу подождать и вещички твои соберу, а если бандитов обнаружим, мозги им запудрю, но книгу под шумок заберу... — Глаза подружки так и искрились от возбуждения.

И хотя лично я была категорически против того, привлекать к этой истории новых бандитов (на мой взгляд, их и так многовато скопилось вокруг обычной учительницы истории), план был вроде бы не так уж плох. Во всяком случае, в актерских способностях Ритки я ни секунды не сомневалась — уж эта бестия сможет из любой ситуации выкрутиться.

Однако следовало быстрее ретироваться из Риткиной квартиры, так как она не казалась мне надежным убежищем. Время близилось к обеду, и пора было предпринимать активные действия. Я планировала как можно скорее покинуть Краснодар, но в ожидании Риткиной разведки боем решила пошататься по городу. Рассудив, что бандиты никак не думают встретить меня на центральной улице, я намеревалась именно туда и отправиться.

Ритка, не откладывая дела в долгий ящик, позвонила Варелику и договорилась с ним пообедать; он пообещал приехать за ней через пару часиков.

Покопавшись в Риткином гардеробе, я выудила ярко-красный сарафанчик на бретельках, подобрала к нему туфли. Затем нацепила темный парик, который, по замыслу подруги, должен был время от времени превращать ее в женщину-вамп, сделала вызывающий макияж, а в довершение к маскараду напялила шляпку из соломки с огромным красным цветком.

Ритка пришла в ужас:

— Ты выглядишь как огнетушитель!

Кто бы говорил, — между прочим, это ее вещички! Но я была уверена в своих действиях. Если хочешь спрятаться, надо находиться на самом видном месте, да к тому же выглядеть совсем не так, как от тебя ожидают.

— Я запомнилась им замухрышкой, а в такой красотке меня никто не признает! — возразила я и, прихватив со столика солнцезащитные очки, помахала Ритке рукой.

— Подожди, возьми мой сотовый. Позвонишь часов в семь — к тому времени я постараюсь отвязаться от Варелика.

— О’кей! — согласилась я, принимая дорогую игрушку.

Повесив на плечо крохотный ридикюльчик, в котором уместились лишь носовой платок да сотовый, я расцеловалась с подругой и побежала вниз по лестнице — лифт у них вечно не работал. Но через два пролета я столкнулась с Антониной. Эта дама ненавидела Ритку, а меня побаивалась, так как однажды я пообещала ей накляузничать, что она занимается нелегальным разведением пуделей. Антонина «обласкала» меня презрительным взглядом, но не поздоровалась, продолжая подъем своего многотонного тела по лестнице. Ну если уж этот цербер меня не признал, то недавним знакомцам это вообще не удастся!

Вот бы удивились мои ученики, увидев свою училку в столь вызывающем прикиде! Да я и сама при других обстоятельствах ни за что не вырядилась бы подобным образом. Признаюсь, я примеряла такие кричащие вещи только в гостях у Ритки, а в магазинах не отваживалась даже смотреть в их сторону. Верность стилю серой мыши я, наверное, сохраню до самой старости. Но в этот раз меня ничего не смущало. Экстремальные жизненные ситуации сильно меняют мировоззрение заумных девиц.

В квартиру Ритки я ввалилась в полуобморочном состоянии. Увидев, как вытянулась и побледнела хорошенькая мордашка подруги, я внутренне усмехнулась: дежа вю. И, сбросив опостылевшие туфли, ломанулась в комнату. Ритка засеменила следом — молча, что было совершенно нехарактерно для ее темперамента. Я шмякнула на пол чемодан, пощелкала замками и жестом фокусника откинула крышку. Более сногсшибательного впечатления я еще не производила ни на одну особь человеческого рода.

— Ой! — выдавила Ритка и плюхнулась со всего маху на предмет своей гордости, напрочь лишенный целлюлита, благодаря ее неустанным стараниям. — Ой, — снова брякнула она, поглаживая ушибленное место.

— Теперь мы с тобой богатые невесты! — провозгласила я, чтобы как-то разрядить атмосферу.

— Анечка, от-от-куда эт-то? — сильно заикаясь, спросила Ритка.

— С неба упало, — ответила я и засмеялась, потом захохотала и, наконец, зашлась громогласным ревом вперемешку с завываниями.

Ритка, недолго думая, активно меня поддержала. И мы кинулись в объятия друг друга, рыдая, икая, шмыгая носами. Сбросив таким образом накопившуюся отрицательную энергию, мы постепенно затихли. И я начала монотонно повествовать о своих приключениях этой ночи, которая оказалась, пожалуй, покруче предыдущей.

— Вот это да, — только и вставляла Ритка.

Наконец я закончила рассказ, одновременно осознавая весь ужас своего положения. Но природная глупость со смесью ничем не оправданного жизнелюбия вновь взяли верх, и, вместо того чтобы всерьез задуматься о самом безболезненном способе самоубийства, я ни с того ни с сего решила, что, пожалуй, смогу выпутаться.

— Теперь это все наше. — С этими словами я расшвыряла пачки долларов по полу.

Пересчитав их, мы уставились друг на друга.

— Вот это да! Вот это да! — повторяла Ритка, словно ее заело...

Надо отметить, что путешествовать автобусами, как, впрочем, и поездами, я не люблю. Меня раздражают вокзалы, толпы отъезжающих и провожающих, бомжи, менты, цыгане и торговки пирожками. Я ненавижу эту особенную вокзальную вонь и грязь, меня коробит от попутчиков, которые то дышат перегаром, то норовят изложить никому не нужные факты собственной биографии, то пристают с вопросами о житье-бытье. Но на этот раз у меня не было иного выхода. Личного автомобиля я не имела, а в аэропорту могли случиться ненужные накладки. Уж если Витек надумает отслеживать пути моего отхода, то, скорее всего, проверит аэропорт и железнодорожные вокзалы, а вот ловить автобусы его бригаде будет трудновато. Хотя, с другой стороны, может, у них неограниченные возможности и меня уже давно ищут с собаками.

Прибыв на вокзал, я с ужасом поняла, что уехать в нужном направлении будет весьма затруднительно. В кассе билетов просто не было, зато людская толпа без устали караулила оконца в надежде заполучить вожделенный билетик. Граждане делились друг с другом причинами, побуждающими их именно в этот час искать возможность уехать из Краснодара. Пожилые люди возмущались и кляли власть и политиков, молодежь гоготала, сочиняя смешные способы отъезда на Черноморское побережье, дети ныли, родители детей нервничали, маленькие ромалэ просили денег, нищие вылавливали брошенные тут и там пустые бутылки. Над площадью, запруженной автобусами, стоял зной, асфальт, казалось, плавился, испарялся и забивал легкие. Среди безбилетного народа бегали деловитые частники, пытаясь выловить обеспеченных пассажиров и подвезти их «буквально за копейки». Но желающих покататься на такси что-то не наблюдалось.

Я почувствовала дурноту от всего происходящего, но решила не впадать в отчаяние прежде времени. Как известно, шоферы автобусов всегда не прочь подкинуть до места пяток-другой «мертвых душ». Надо только успеть договориться с водилой, когда он побежит с документами в диспетчерскую, чтобы меня подобрали где-нибудь за вокзалом. Обычно «левые» пассажиры толпятся на ближайшей к вокзальной площади троллейбусной остановке. В общем, дело за малым — дождаться нужного рейсового автобуса и выбить себе место под солнцем, точнее, в салоне «икаруса».

С такими благими намерениями я направилась к лоткам с прессой: нужно было прикупить какое-нибудь чтиво в дорогу. Пролистав несколько книжонок в дешевых обложках, я остановила свой выбор на двух детективчиках, а затем взяла глупую газетенку — местную сплетницу, специализирующуюся на городских скандалах. Вдруг найду что-нибудь интересное по поводу последних событий, в которых принимала непосредственное участие. Расплатившись с продавщицей, жующей хот-дог, я направилась к лавочкам, которые примостились рядом с посадочными площадками.

Возле мамаши с тремя детишками нашлось свободное местечко, где я и осела в ожидании сочинского автобуса. Дети отчаянно шалили, попеременно просили то есть, то пить, чем заметно довели до одури несчастную родительницу.

— Мама, я хочу в туалет, — заныл конопатый отпрыск.

— Господи, да я же пять минут назад тебя туда водила! — возопила задерганная женщина.

— А у меня живот болит! — не внял ребенок.

— Ой, не могу я больше с вами! — простонала она и с отчаянием взглянула в мою сторону. — Девушка, милая, ты вроде не похожа на воровку и похитительницу детей, посиди с этими двумя, а я мальца свожу в туалет.

Видя такое дело, я конечно же согласилась, и через минуту у меня на руках оказался трехлетний карапуз, а у ног застыла девочка лет пяти. С задачей я справилась блестяще, к возвращению матери семейства мы успели познакомиться и мило болтали о телепузиках. За это время на площадке припарковался туапсинский автобус, и я с удивлением наблюдала, как в салон прошествовала троица милиционеров и стала шнырять по рядам. Перехватив мой взгляд, женщина решила поделиться информацией:

— С самого утра по автобусам бегают, документы проверяют у пассажиров. Наверное, ищут кого-то, причем в нашем направлении. Вы же тоже к морю едете?

— Да, к бабушке погостить, — вяло отреагировала я, — только вот билетов нет. Пойду узнаю, может, сдал кто-нибудь.

— Вам лучше к шоферу подойти, хотя сейчас на посту ГИБДД водителей проверяют, и всех «зайцев» ссаживают, так что он может и не взять.

Но я не стала слушать дальше ее разглагольствования, подхватила рюкзачок и поспешила к кассам. Говорят, у страха глаза велики, только мне что-то не хотелось проверять себя на стойкость, а заодно на везение. Может быть, это не по мою душу суетится родная милиция, но уж лучше и не выяснять. Мои финансы вполне позволяли отправиться на юг с наивысшим комфортом — то есть на такси. Поэтому, услышав в сторонке призывное бормотание частника с посулами довезти с ветерком, я заинтересованно взглянула в его сторону.

— Куда вам, девушка? — моментально вцепился в меня расторопный дядечка в бейсболке.

— Вообще-то в Новороссийск, — голосом, полным сомнения, промямлила я.

— Так в чем дело, поехали, только вот попутчиков подберем, — подскочил от возбуждения водила.

— А это дорого? — поинтересовалась я, не желая сдаваться на милость победителя.

— Копейки! — жизнерадостно сообщил тот. — Вот найдем еще пару-тройку человек — и с ценой определимся, о’кей?

В процессе переговоров он ненавязчиво оттеснял меня от толпы, осаждающей кассы, в сторону стоянки. Я сделала вид, что не замечаю его маневров, и покорно семенила рядом. Дать себя обобрать не входило в мои планы, поэтому я решила прикинуться дурочкой, которая не знает, на что решиться: то ли отдать последние сбережения, то ли сэкономить.

— А где ваша машина?

— Да вон она. Машина — зверь!

«Зверь» сильно напоминал расхристанную «девятку», но при мысли, что я избавлена от путешествия в душном «икарусе», а заодно от прохождения паспортного контроля, я вознесла пламенную молитву Всевышнему: «Слава деньгам праведным и неправедным, лишь бы они пошли во благо!»

— Я тебя сейчас посажу в машину, а сам побегу искать пассажиров, — пропыхтел добрый самаритянин, вытирая не слишком чистым платком пот со лба.

— Послушайте, а если вы меня одну повезете, это очень дорого выйдет? — наивно хлопая глазами, спросила я, копируя Красную Шапочку.

— Ну, — протянул дядька, оценивающе оглядывая меня с ног до головы, — дороговато, пожалуй. Один бензин туда-обратно, считай рублей шестьсот — семьсот.

Это он, конечно, загнул, но спорить со жлобами я не привыкла, просто надо было до конца выдержать роль.

— Знаете, вы скажите свою цену, а если у меня не хватит, то мой жених добавит. Понимаете, он у меня моряк и сегодня ночью уходит в рейс, причем на полгода. Вот как получилось!

— Да, дела! Что ж на местном парне выбор не остановила? Ну делать нечего, надо влюбленным помогать, — проникся дядька. — Залазь, красавица, в машину. Я думаю, мы с тобой сумеем договориться.

Я только хмыкнула в ответ: еще бы ему со мной не договориться. Клиент, что называется, готов. А в свете распаляющегося дня перспектива искать мифических попутчиков выглядела для шоферюги абсолютно неприемлемой. В общем, когда он загнул цену — в соответствии со своими желаниями, я ее слегка приземлила до собственных возможностей и пообещала добавить «на чай» за счет новороссийского моряка. Мы ударили по рукам и двинули прочь из поднадоевшего мне Краснодара.

«Любимый город может спать спокойно...» — неслось на волнах Ретро-радио, а шофер, отчаянно фальшивя, старательно вторил магнитофону. Мимо мелькали до боли знакомые городские пейзажи, и в моей голове невольно витали сентиментальные мысли о том, смогу ли я когда-нибудь безбоязненно вернуться домой.

Я предусмотрительно уселась на заднее сиденье, чтобы иметь возможность почитать без необходимости постоянно поддерживать беседу.

Вскоре мы проехали пост ГИБДД и понеслись навстречу приключениям. Я почему-то с детства каждую поездку к морю расценивала как захватывающее приключение. Я обожала море и часто говорила, что, если бы родилась мальчишкой, обязательно стала бы моряком. Сейчас, с высоты своего жизненного опыта, я могу сказать, что меньше всего мне хотелось бы стать моряком, и уж тем более мужчиной, но трепетную любовь к морю я, несомненно, пронесу в сердце до самой смерти.

По всем прикидкам радоваться этой поездке было абсурдно, но душа моя пела и ликовала, несмотря на обстоятельства, толкнувшие меня в этот вояж. Дабы вернуться на грешную землю, я извлекла из рюкзачка газету и принялась просматривать последние творения журналюг. Надо отметить, что к прессе я отношусь весьма скептически, будучи уверенной: если где-то что-то кто-то написал, значит, это кто-то зачем-то оплатил. Спрашивается, почему я должна заглатывать сие варево? В принципе любая информация о многом может рассказать тому, кто умеет читать между строк, только вот не всегда есть желание постигать тайный смысл печатных творений. Однако сегодня я была готова вникать в любые намеки, брошенные на страницы газеты, лишь бы понять суть происходящего.

Мои надежды вскоре были оправданы: я наткнулась на любопытную статейку под незатейливым названием «Жертва пожара». От прочитанного у меня начался озноб, грозивший перейти в конвульсии. Автор статьи поведал читателям о страшной трагедии, случившейся в роскошном особняке президента банка «Омега-Юг», в котором погибла сама хозяйка, ее колли и три персидских кошки. «Смерть Аллы Сергеевны Остаповой по странному стечению обстоятельств совпала с надвигающимся банкротством банка, о котором поговаривают в некоторых компетентных кругах уже больше месяца. И если в ходе следствия выяснится факт поджога, перед правоохранительными органами встанет весьма непростая задача, ибо у молодой банкирши было весьма темное прошлое и несколько смутное настоящее. И хотя представители правоохранительных органов уходят от комментариев и не желают разглашать якобы оперативную информацию, имеются все основания подозревать, что это был не просто несчастный случай. Но, как говорится, правда всегда найдет себе дорогу, сколько ее ни скрывай...»

Свежий утренний ветерок донес до меня аромат моря и хвои. Ах, как хорошо в Сочи! Это необыкновенный, особенный город, резко отличающийся от других прибрежных городков. Обожаю его. Выспросив у лоточника номер маршрутного такси на Адлер, я застыла столбиком на остановке. Вскоре появилась нужная мне маршрутка. Я со всеми удобствами устроилась у окошка и всю дорогу наслаждалась красивейшими видами гор, моря и яркой зелени. При этом я старательно не реагировала на страстные взгляды чернявого водителя маршрутки. О знойном темпераменте южных жителей я знала не понаслышке. Благо пассажиров было предостаточно, что, видимо, остановило его от более активных действий. Пришлось признать непреложный факт: оказывается, существует масса мужчин, готовых оказывать мне знаки внимания, а я об этом никогда не узнала бы, если бы продолжала торчать в скорлупе собственной квартиры. Права была Ритка: школа и библиотека не самые подходящие места для обзаведения кавалерами.

По прибытии в Адлер я расспросила местных жителей, торгующих у остановки арахисом и семечками, как мне найти нужный адрес. Оказалось, это рукой подать, и я бодро зашагала к намеченной цели. Я рассудила так: если вдруг хозяев не окажется дома, то я смогу разузнать у соседей, куда они подевались. В общем, буду действовать по обстоятельствам.

Семейство Миниашвили проживало в весьма презентабельном районе, застроенном новыми добротными домами, свидетельствующими о процветании их владельцев. Приглядываясь к табличкам с номерами, я едва не пропустила искомое жилье. Притормозив в последний момент у свежевыкрашенных ворот, я взглянула на дом и обомлела. Моему взору предстали покосившаяся веранда и полностью обгоревший фасад роскошного в прошлом особняка. Конечности мои ослабли, и рюкзак, вывалившись из рук, мягко плюхнулся на тротуар.

— Мама моя родная! — прошептала я, испуганно таращась на руины.

— Что, впечатляет? — раздалось у меня за спиной.

Подскочив от неожиданности, я развернулась и оказалась лицом к лицу с Тиграном — располневшим, слегка поседевшим Ромео моей юности.

— Анечка, неужели это ты? — возопил он первым, пока я оторопело таращилась на него, ошеломленная увиденным.

И мы кинулись обниматься. Давно я так не радовалась при виде знакомого лица!

— Тиграшечка, что это? Как это случилось? Надеюсь, все живы? — забросала я его вопросами, вцепившись ему в руку, словно опасаясь, что он растает в воздухе как мираж.

— Ой, Анютка, тут такое творится. Пойдем во двор, а то стоим на улице, — перебил сам себя Тигран. Мы зашли в разгромленный двор и уселись на чудом уцелевшей лавочке под пальмовым деревом.

— Дом ведь взорвали, и мы по чистой случайности спаслись. В этот вечер у Карины случился приступ аппендицита. Мы с Олей не стали ждать «скорую», а погрузили детей в машину и помчались в больницу. А тут рвануло буквально через полчаса. Так что одно несчастье спасло нам всем жизнь. Карину прооперировали, и уже через три дня я отправил Олю с детьми в Турцию к друзьям. Нельзя было их подвергать опасности.

— Подожди, какой опасности, кто вам угрожает? — не выдержала я. — И вообще, что тут творится? И куда смотрит милиция?

— Понимаешь, я тут защищал одного товарища. На него вешали и убийство, и кражу большой суммы денег. Но я накопал кое-какие факты и сумел доказать его непричастность. Его, грубо говоря, подставили. Но плоды моих усилий очень не понравились людям, затеявшим эту аферу. Следы ведут в Москву и теряются в поднебесье. Кстати, моего подопечного все же на днях убрали, причем у вас в Краснодаре.

При этих словах меня сильно передернуло, об убийствах в краевом центре я не хотела слышать до конца своей жизни. Слова Тиграна полоснули по больному месту. Он заметил мою реакцию, но списал ее на впечатлительность.

— Да ты не бойся, Анютка, тебя это не коснется. Жаль, конечно, что ты не позвонила, прежде чем выезжать, я бы заранее нашел тебе приличное жилье в Сочи, — закручинился друг молодости.

— В общем-то я звонила, только трубку никто не брал. Я решила, что, может быть, телефон не исправен или номер поменяли. Понимаешь, бархатный сезон уже на носу, а я еще и в море не купалась. И чтобы окончательно не передумать, решила нагрянуть к вам без предупреждения. Кто же знал, что стану тем самым татарином, — фальшиво сокрушалась я слегка дрожащим голосом.

-- Ну да, ты же не знаешь моего сотового! — подхватил он.

В общем, Тигран полностью оправдал мои надежды, кинувшись заверять меня в своей искренней радости при виде моей персоны. Он стал убеждать, что я ему не помеха, что мне найдется место в доме его друзей, которые временно проживают в Штатах. Правда, в этом же доме сейчас проживает еще один его закадычный друг, и если я буду против того, чтобы жить под одной крышей с молодым мужчиной, то он поселит меня у своей троюродной сестры.

— Только должен тебя сразу предупредить, что там очень шумно — сейчас у нее гостят три семьи из Грузии. Но если ты захочешь...

Я поспешно заверила, что смогу без ущерба для своей репутации пожить некоторое время по соседству с мужчиной, и даже пообещала не приставать с непристойными предложениями к его другу. Тигран оценил шутку, подхватил мою сумку и направился к калитке.

— Слушай, а зачем ты приехал сюда? То есть, ты ведь зачем-то подъехал к дому? — бормотала я, семеня за спиной Тиграна и опасаясь, что мужик забыл что-то важное, когда увидел меня у ворот.

— Не переживай, я совершенно случайно оказался в этом районе, вышел купить сигарет и встретил соседку, которая слышала, как ты о нас расспрашивала. Вот я и решил узнать, кто к нам пожаловал, — объяснил Тигран.

Вот они преимущества жизни в маленьком городке, где все друг друга знают и новый человек сразу же привлекает к себе внимание. В мегаполисе я бы подметки себе сбила, разыскивая новое местопребывание своих друзей. А тут — пожалуйста, через пять минут о моей особе доложили самому хозяину пожарища. Хотя в свете моей теории о взаимной поддержке и добрососедских отношениях местных жителей взрыв дома несколько не вписывался в рамки добрых обычаев. Пожалуй, попахивало чужеродным влиянием извне, терроризмом и милитаризмом... Особенно обидно то, что я из собственного огня попала в чужое полымя. Ну разве это похоже на тихую гавань, в которой я намеревалась залечь на дно? Эх, да ладно, авось бои местного масштаба обойдут меня стороной.

С такими радужными мыслями я бодро трусила рядом с Тиграном, слушая незатейливые семейные байки о детях и жене. Свой новенький «БМВ» он оставил недалеко от знакомой стоянки маршрутного такси. Когда мы подошли к машине, я успела понять, что Тигран по-прежнему любит Оленьку и безумно гордится своими отпрысками. В принципе я была за них рада, но меня почему-то не отпускало внутреннее напряжение, которое мешало расслабиться, вникнуть в суть речей Тиграна и вести себя естественно. Можно сказать, меня терзали смутные предчувствия приближающихся неприятностей, знаете, эдакое посасывание под ложечкой и легкое покалывание кончиков пальцев.

— Ты сильно огорчилась за нас, да? — наконец не выдержал Тигран, когда мы погрузились в машину.

— Конечно, ведь я так хотела увидеть Олю и детей, вспомнить Грузию, нашу юность, общих знакомых, — почти искренне ответила я.

— Анютка, ты только не обижайся, но я сейчас очень занят. Я не смогу устроить тебе достойный прием, организовать отдых по полной программе. Но обещаю, что постараюсь уделить тебе максимум внимания, — сказал очень серьезно Тигран.

Я, естественно, затарахтела, пытаясь его заверить в том, что абсолютно не нуждаюсь в опекунстве, что самое главное для меня — увидеть его, что мне ужасно неловко отрывать его от дел и прочее в том же духе. На что Тигран только рукой махнул: мол, ладно, разберемся как-нибудь.

— Ты лучше расскажи о себе, — попросил он, — чем живешь, что у тебя новенького случилось в жизни. Как поживают родители?

— Все идет своим чередом, — принялась я болтать без удержу, стараясь скрасить неловкость от встречи и тот невидимый барьер, который обычно возникает между людьми при длительной разлуке. — Продолжаю работать в школе, пытаюсь заставить новое поколение с усердием грызть гранит науки. Признаться, отношения с детьми, даже самыми нерадивыми, складываются у меня все же лучше, чем с коллегами. Коллектив скорее напоминает болотную живность: все отравлены интригами, сплетнями, подхалимажем и завистью.

— Неужели ты не нашла общего языка с людьми? — усомнился Тигран. — И потом, если все так плохо, то почему бы тебе не сменить место работы?

— Понимаешь, дорогой, иногда у меня были порывы уйти куда-нибудь в поисках счастья и высокой зарплаты, но ведь я больше ничего не умею. Я даже в секретарши не гожусь, не желаю торговать и еще очень много чего не умею и не желаю. Но самое главное, что у меня нет нужных связей, которые помогли бы мне переквалифицироваться, научиться чему-то другому в жизни. Замкнутый круг, да и только.

— Но может, стоило переехать к родителям, — высказал предположение Тигран.

— Ну нет, они живут в крошечном городке, который сильно смахивает на деревню. Мама устроилась работать в аптеке за копейки, а отец пошел экспедитором на хлебозавод, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Представляешь, каково это бывшему офицеру — зарабатывать на хлеб, развозя по точкам горячие буханки! Его пенсии хватает только на оплату коммунальных услуг. Я не хочу быть для них обузой, да и уже привыкла жить самостоятельно и совершенно не намерена расставаться со свободой.

— Ну а на личном фронте? — решил сменить тему Тигран. — Ты уже нашла достойного претендента в мужья?

— А как ты думаешь, если бы у меня был жених, я приехала бы одна отдыхать в Сочи? Увы, самые лучшие уже прочно окольцованы, твоя покорная слуга оказалась слишком медлительной и непроворной, — притворно вздохнула я.

— Не может быть, чтобы такая красавица жила в одиночестве. Наверное, у тебя столько кавалеров, что трудно выбрать самого лучшего, — продолжал подтрунивать Тигран, — а к нам ты просто сбежала, чтобы на досуге подумать над кандидатурами...

Утро для меня наступило ближе к обеду. Приоткрыв глаза, я осмотрела смутно знакомую комнату, прислушалась к своему организму и поняла, что вчера надралась как сапожник. Со мной такое случалось нечасто, можно даже сказать — крайне редко, — всего-то выпускной бал в школе, экватор в универе, получение диплома и последний день рождения Ритки. Короче говоря, практика была слишком мизерной, чтобы уметь вовремя определить критическую точку опьянения.

Воспоминания нахлынули подобно горной лавине, я с ужасом вспомнила свое залихватское пение, нелепые шуточки и оскверненный унитаз. Кстати, дверь в ванную комнату была распахнута, и оттуда омерзительно воняло, наверное, мне не все вчера удалось смыть. Чувствуя, что краснею от затылка до пяток, я тяжко вздохнула. Встречаться с мужчинами совершенно не хотелось. Мелькнула трусливая мысль: а не слинять ли мне по-английски. Умные люди говорят, что первому порыву можно доверять, но я подавила в себе сие желание на корню. Памятуя, что по счетам необходимо платить, я решила стоически вынести все насмешки и подколы со стороны сильной половины человечества. И хотя голова была набита подшипниками, которые грохотали при каждом движении, нужно было вставать — хотя бы для того, чтобы продезинфицировать ванную.

Жалко постанывая, я подошла к унитазу, справилась с приступом брезгливости и обильно залила его гелем. Машинально дернула ручку слива и тут же вспомнила о том, что вчера собственноручно спрятала в бачке пистолет. В порыве самобичевания захотелось огреть себя чем-нибудь тяжелым, но, взглянув в зеркало, отложила эту полезную процедуру. Больше всего я была похожа на больного вампира: синюшная бледность, черные круги под глазами, остатки помады насмерть въелись в губы. Всклокоченные волосы как нельзя лучше вписывались в этот образ. Бр-р-р!

Ну и видок.

— Они решат, что ты алкоголичка, — сказала я своему отражению, подразумевая моих незадачливых собутыльников.

Махнув рукой, я утешила себя тем, что никогда не поздно исправить сложившееся мнение, и поклялась, что больше капли спиртного в рот не возьму. Затем принялась наводить порядок после вчерашних пируэтов. Первым делом извлекла на свет божий пистолет, до блеска отмыла унитаз, протерла пол и зеркало.

Постояв минут двадцать под контрастным душем, я почувствовала себя достаточно посвежевшей. Головная боль немного отступила, затаившись в затылочной части. Пора было испить кофею, чтобы вернуть себе силу духа. Обычно кофеин делает даже самое мое поганое утро чуточку симпатичнее, поэтому я немедля облачилась в халат, намотала на голову тюрбан из полотенца и покинула свою комнату.

Прямо у порога грудились пакеты с моими вчерашними покупками, а сверху были небрежно брошены мною же купленные газеты. Что-то подсказывало мне, что эти вещи доставил к моим дверям Артур — так пренебрежительно их бросили прямо под ногами.

— У, гад! — погрозила я ему кулаком в пространство.

И, подхватив газеты, величественно поползла вниз, потому как тупая боль в голове не располагала к бодрому передвижению конечностей.

Послонявшись по холлу, я заглянула в гостиную, столовую и кухню, но никого не обнаружила. Может, мужчины окопались в своих комнатах, не желая со мной встречаться? Но в доме царила могильная тишина, и у меня появилось ощущение глубокого одиночества.

На дверце холодильника висел ярко-розовый листок бумаги: «Анютка, мы решили тебя не будить. Приедем к обеду. Система замков и сигнализации очень сложная, поэтому не уходи никуда, поплавай, пожалуйста, в бассейне. Еда в холодильнике, выпивка в баре». При последних словах меня бросило в пот. Ну вот, мне уже предлагают опохмелиться. Докатилась! Однако организм мой настигла засуха, жутко хотелось пить, поэтому я налила в высокий бокал сока, прихлебывая который принялась за приготовление кофе.

Кухня была обставлена по последнему писку, то есть ее заполняли пищащие автоматы и агрегаты, которые я трогать боялась. Покопавшись в шкафах, я обнаружила кофеварку и килограммовый пакет молотой арабики. Я такой кофе видела в нашем супермаркете, но купить его на учительскую зарплату не смогла бы до конца жизни.

Несколько томительных минут — и я уже наслаждалась обалденным напитком, который вдохнул жизнь в мое отравленное алкоголем тело. Чтобы совместить приятное с полезным, я принялась пролистывать газеты, которые так и не смогла вчера детально изучить. Вообще-то, как показывает практика, в прессе можно найти любые необходимые сведения, а интересующая меня мадам, судя по всему, всегда была на устах у пишущей братии. Но на этот раз я не нашла ни слова о банкирше, зато довольно скоро наткнулась на заметку, которая заставила меня надолго задуматься. Сопоставив некоторые факты, я пришла к неутешительным выводам: мир — это такое место, где играть в прятки весьма затруднительно. Налив себе вторую чашку кофе, я принялась перечитывать статейку:

Я задумчиво уставилась в окно, потягивая горькую гущу со дна чашки и даже не замечая этого. Это что же получается, господа хорошие, опять судьба-злодейка со мной шутки шутить изволила? Ведь я буду не я, если хитроумным юристом Бродского был не кто иной, как мой любезный друг Тиграша. Еще одно кошмарное совпадение, от которого у меня кругом пошла голова. И как мне теперь себя вести прикажете? Ну, положим, про свидетелей нашей погони борзописцы нафантазировали, иначе меня уже разыскивали бы все легавые края. Уж если бы эти мифические свидетели существовали в действительности, я стала бы центральной фигурой не только их пресловутого журналистского расследования, но и предметом тщательных поисков защитников закона. Соответственно если я буду молчать в тряпочку, то про меня никто и не узнает. А вот на кой черт этому Бродскому понадобилось гоняться за Игорьком, пожалуй, узнать нелишне. Такую информацию из газеты я вряд ли получу, а вот из более достоверных источников можно попытаться незаметно раздобыть.

Собственно говоря, мне ничего не мешает потрясти Тиграна, потому как обстоятельства сложились так, что вчера мы нормально и поговорить не смогли, а несли какой-то пьяный бред. И мне кажется, будет вполне закономерно, если я немного порасспрашиваю его о деле, приведшем к столь печальным событиям в его жизни. В конце концов, взрыв дома — это не шутка, и я могу элементарно опасаться за собственную безопасность!

От столь напряженной мозговой деятельности мне жутко захотелось есть. Обычно Ритка ехидничала, что я на прокрутку мозговых извилин трачу дневной запас калорий, иначе с чего бы это мне не поправляться? Сама она то и дело испытывала на себе какие-то чудо-диеты, занималась очищением организма, высчитывала калории. Но природа-матушка наделила ее аппетитной фигурой, которая будет смотреться таковой, даже если подруга доведет себя до последней стадии истощения. Особенно тяжело Ритке приходилось во время нервных переживаний, уж тут она не могла удержаться от всяких сладостей, которые, видимо, скрашивали ее неприятные мысли. Согласитесь, некоторые в ответственные моменты жизни не могут и кусочка проглотить, худея прямо на глазах, другие чересчур увлекаются обжорством, мгновенно набирая лишние килограммы. Я же, сметая тонны продуктов, совсем не толстею. Мой организм словно превращается в цех по переработке пищи. Вот и сейчас, обследовав полки огромного холодильника, я выудила йогурт, связку бананов и ледяную минеральную воду, сгрудила все это на поднос и оттащила в холл.

Я решила прихватить пляжные принадлежности и расположиться у бассейна, ведь надо когда-нибудь обзавестись красивым загаром. Стрелой взлетела на второй этаж, напрочь позабыв о похмельном синдроме и головной боли. Словно грейдер, загребла кучу пакетов, лежащих у дверей, оттащила к себе в комнату и наткнулась взглядом на пистолет, валяющийся на кровати. Нет, это просто кошмар какой-то — бросить краденое оружие на всеобщее обозрение! Да, пить мне никак нельзя — внимание рассеивается и сообразительность ухудшается. Утруждать себя разбором покупок я не стала. Напялив купальник, я захватила кремы и полотенце и бросилась к выходу. Но тут же затормозила на полном ходу. А пистолет?! Его нужно было куда-нибудь спрятать, вот только куда? Обшарив глазами комнату, я поняла, что придется мне поискать тайник снаружи. Недолго думая, я засунула его в карман халата и потащила остальные вещи, не забыв съестные припасы, на задний дворик. Именно там, по моему разумению, должен был находиться бассейн.

Действительность превзошла мои самые смелые ожидания. Передо мной открылся весьма живописный уголок: бассейн неправильной формы со сверкающей голубой водой огибала тропа из дикого камня. Дальше простирались полянки, засеянные зеленой травкой, на которых группировались несколько лежаков и шезлонгов со столиками под полосатыми зонтиками. Для любителей прыжков в воду была создана искусственная скала, нависающая над одним из краев бассейна, оборудованная площадкой.

— Мама родная, живут же некоторые! — выдохнула я почему-то шепотом.

Словно сюжет из популярного сериала «Беверли-Хиллз» ожил передо мной! Видимо, Люсе удалось найти высококлассных дизайнеров, обладающих живой фантазией, а капиталы американской тетушки позволили воплотить их в жизнь. Вот оно истинное везение — куча денег, и никакого криминала!

Завороженная этой красотой, я побыстрее скинула вещи на ближайший лежак, сняла халат и шлепки и бросилась в воду.

Ныряя и резвясь, как дитя малое, я провела в воде не менее часа, поэтому, когда вылезла, была равномерно покрыта гусиной кожей. Клацая зубами, я тщательно растерлась полотенцем, прихватила йогурт и бананы и уютно устроилась на солнышке.

Набив желудок витаминами и кальцием, я почувствовала, что довольно скоро захочу отведать чего-нибудь более существенного. Наверное, в холодильнике можно будет найти какие-нибудь полуфабрикаты, но готовить отчаянно не хотелось. Быть может, у моих джентльменов проснется совесть и они наконец-то приедут домой и сводят меня в местный ресторан. Но при мысли о ресторане у меня на душе заскребли кошки раскаяния. Так напиваться мне еще не доводилось, и я представить не могла, какие метаморфозы способен проделывать алкоголь с человеком. Раньше пьяные люди, вытворяющие бог знает что, казались мне просто невоздержанными хамами, не умеющими себя вести в приличном обществе. Сегодня мне стало ясно, что их поведение не может полностью зависеть от особенностей характера и уровня интеллекта...

Напевая что-то в высшей степени беззаботное, я направилась в душ. Сбросив купальник, я с удовольствием отметила, что мое тело покрывает хоть и слабый, но ровный загар, обещающий со временем приобрести приятный шоколадный оттенок. Нырнув под мощные струи воды, я подумала, что лучше всего вложить денежки в такое вот уютное и в высшей степени комфортабельное жилье. При мысли, что у меня тоже может появиться роскошный дом, я замурлыкала какой-то мотивчик. Натирая себя гелем для душа, с удовольствием стала представлять, какой дом хотела бы иметь. Пусть он будет не таким большим и претенциозным, но...

Тут мои мечты прервал громкий стук в дверь. Ну что там еще? Неужели не понятно, что если слышен шум воды, то, скорее всего, я принимаю душ. И если проявить чуточку терпения, то я, скорее всего, скоро покину ванную. Ворча таким образом, я вылезла из-под ласкающей струи, обернулась полотенцем и высунула голову за дверь.

Вопреки моим ожиданиям увидеть недовольную мину Артура, передо мной предстал свеженький как огурчик Тигран, сияющий многоваттной улыбкой, от которой наэлектризовалась вся комната.

— Привет, Анютка! — бодро поздоровался он.

Что-то в его взгляде мне категорически не понравилось — обычно так поглядывают мои ученики, которые явно затеяли какую-то гадость. Но вида я не подала, наоборот, лучисто улыбнулась в ответ.

— Привет, Тиграша! Ты уж меня прости за вчерашнее, мне ужасно неловко, честное слово, — бросилась я с места в карьер каяться, — даже не понимаю, как такое со мной могло случиться. Вино казалось таким безобидным, а коньячок легко пошел под кофе... Только не подумай, что я тайная алкоголичка!

Хорошо воспитанный Тигран не знал, куда деваться от потоков моего раскаяния. Он явно испытывал неловкость и от вчерашнего происшествия, и от моих сегодняшних извинений, поэтому слезно попросил больше к этой теме не возвращаться. Я, естественно, согласилась и осторожно поинтересовалась, зачем он ко мне пожаловал. С меня натекла уже небольшая лужица, но мой собеседник этого, кажется, не замечал.

— Понимаешь, мы с Артуром возвращались сюда порознь, но я его нигде не нашел, — объяснил Тигран. — Ты его не видела?

— Видела — с полчаса тому назад у бассейна, — честно призналась я и уткнулась носом в пол, обиженно посапывая.

— Вы что, поссорились? — проявил чудеса прозорливости Тигран.

— Не то чтобы... просто твой друг пытался меня в чем-то обвинять, только вот в чем — я не поняла, то ли я вам мешаю, то ли он решил, что я хочу воспользоваться отсутствием Оли... Слушай, чего это он так меня невзлюбил, а? — жалостливо спросила я.

Тигран сделался пунцового цвета и стал пылко меня уверять, что на самом деле Артур так ко всем относится: мол, подозрительный он чувак и все такое... Я покладисто внимала и притворялась, что верю во всю эту чушь. Наконец мне надоело ломать комедию и я отпросилась завершить свои водные процедуры. Тигран замахал руками и стал пятиться задом, уверяя меня, что он совсем не справляется с обязанностями хозяина. Я в ответ заверяла его, что все в порядке, только было бы неплохо чего-нибудь поесть, но, чтобы он снова не ударился в извинения по поводу отсутствия гостеприимства, выступила с великодушным предложением:

— Если хочешь, я могу что-нибудь сварганить... У вас есть здесь какие-нибудь продукты?

— Не знаю, честно говоря. Давай лучше съездим в одно уютное местечко, — совершенно правильно оценил мой настрой Тигран.

Я была только «за». Ретировалась в комнату, отбросила ненужное полотенце (все равно уже успела высохнуть) и занялась сборами. В мгновение ока напялила сарафанчик, нанесла на влажные волосы гель, накрасила губы и решила, что вполне пристойно выгляжу. В такую жару было бы глупо наносить на лицо полный макияж, я ведь не индеец на тропе войны, могу обойтись и без боевой раскраски. Тигран ждал меня внизу, и я не хотела заставлять его томиться — не люблю доставлять людям неудобства даже в таких мелочах.

Спустившись вниз, я застала его в отчаянии — он явно кому-то пытался дозвониться, но безуспешно. Тигран то и дело набирал номер, но ответом были длинные, скучные звонки. Тут он заприметил меня и пояснил, что никак не может вызвонить Артура и переживает, куда это он запропастился. Я еще раз подивилась их отношениям: ну с чего бы так переживать за взрослого и достаточно рослого мужика? С виду и не скажешь, что такого могут обидеть, если он останется без присмотра...

— Знаешь, мне кажется, что когда он захочет найтись, то сам тебе позвонит. Ведь если идут гудки, значит, он просто не берет трубку, в противном случае телефонная тетка сообщила бы, что он недоступен, — попыталась я его взбодрить.

— Да, конечно, — вяло отозвался Тигран.

В таком состоянии напряженной задумчивости он пребывал всю дорогу. Я ему особо разговорами не надоедала, слушала радио, любовалась пальмами и кипарисами. Мои мысли порхали как бабочки; я успела поразмыслить на тему: хочется ли мне жить в курортном городе постоянно — и пришла к выводу, что, скорее всего, нет. Сюда приятно приезжать летом, рассуждала я, чтобы спускать наличность, развлекаться по полной программе, а потом уезжать восвояси. Здесь совершенно другой порядок жизни. Местные люди привыкли работать во время курортного сезона, выкладываться на полную катушку, а затем лениво проживать заработанные на курортниках деньги в течение года. Вон как бурлит местная толкучка, приезжие готовы платить даже за раскрашенные ракушки и камешки, пить местное кислое вино и наряжаться в соломенные шляпы. А как бойко торгуют кавказские женщины хачапури, пахлавой и прочими национальными яствами! Нет, люди здесь живут предприимчивые и великолепно ориентированные в торгово-денежных отношениях. Лето для них самая жаркая, в смысле заработков, пора. В остальное время жизнь здесь замирает, словно собирается с силами, чтобы снова забурлить в следующем сезоне.

Тигран сдержал свое слово — действительно привез меня в симпатичное заведение. Крошечное кафе располагалось практически в самом конце адлеровского пляжа. Деревянные столы и стулья, картины на стенах, керамические столовые приборы и льняные салфетки — все это говорило о хорошем вкусе хозяев. Мы уселись на веранде, чтобы я смогла любоваться морем, лихими сноубордистами и маневрами красивой белой яхты.

— Здесь просто здорово, — похвалила я его выбор.

— Это точно, к тому же здесь превосходная кухня. Рекомендую попробовать их фирменный салат «Морской прибой» с мидиями и креветками, — посоветовал Тигран.

К нашему столику уже спешила официантка с массивными папками меню, расплывшись в счастливой улыбке при виде адвоката. Похоже, мой друг здесь числился в любимых клиентах.

— Что будем заказывать? — радушно поинтересовалась она, заглядывая ему в рот.

— Пожалуйста, Машенька, две порции вашего фирменного салата, два жюльена, овощную нарезку... — стал перечислять Тигран.

— У нас сегодня превосходные стейки и отбивные из свинины с грибным соусом, — сообщила официантка заговорщицким тоном.

Мы выбрали отбивные, заказали сок со льдом и кофе по-турецки, а вместо хлеба Тигран потребовал лаваш.

— Что подать к мясу — вино или пиво? —принялась искушать Машенька.

Я отчаянно замотала головой, когда Тигран вопросительно взглянул на меня. Хватит с меня вчерашних возлияний! Тогда мой спутник сослался на то, что он за рулем, и наврал, что дама вообще не употребляет. В ответ я показала язык, пользуясь тем, что Машенька умчалась на кухню с заказом.

С пляжа доносился шум прибоя, слышны были визги детей и взрослых — обычный гул, возникающий при общении людей и моря. Я рассеянно наблюдала, как весьма объемная тетенька в розовом купальнике пытается оседлать надувной матрац. Каждый раз, когда казалось, что она вот-вот водрузит свое кругленькое тело на скользкую поверхность, плотик вырывался на свободу — и тетка оказывалась под водой на потеху всему пляжу. Удивляясь ее настырности, я мысленно посоветовала ей грести к берегу, но тут розовый зад выполнил невероятный трюк, и тетка сумела победить вертлявый матрац, взгромоздив себя сверху на мокрые подушки.

— Слушай, Тигран, а ты давно звонил Оле? Как там у них дела? — поинтересовалась я.

— Она сама мне сегодня звонила на сотовый, — откликнулся он. — У них, слава богу, всё отлично. Карина полностью оправилась после операции, а Карен вовсю лопочет по-турецки. У него прекрасные способности к языкам. Он свободно владеет грузинским, сносно говорит по-английски, а теперь вот закрепил еще и турецкий. Мы же уже раз пять ездили в Турцию к моему однокурснику, который работает там юристом в пятизвездочном отеле. Он берет нам путевки с приличными скидками. В этой стране превосходный сервис, гораздо лучше, чем в Испании, Греции или Египте.

— Ты там везде побывал? — удивилась я.

— Ну да, вместе с Олей, — кивнул он.

Я постаралась не зацикливаться на мысли о значении удачного замужества в жизни женщины и снова вернула разговор в нужное русло.

— А когда вернутся твои домочадцы?

— Думаю, в начале сентября. Я считаю, им лучше сейчас побыть там, — вперив взгляд в морскую даль, заметил Тигран.

— Подожди, я что-то не поняла. Зачем взрывать дом адвоката, если, по идее, должны были взрывать неугодного типа — твоего подзащитного, — высказала я свои сомнения.

— Понимаешь, Ашота, меня предупредили, чтобы я отказался от дела или особо не суетился.

— А ты?

— А я не пошел на поводу у бандитов. Видишь ли, я дал согласие защищать этого человека и был уверен в его невиновности. Их угрозы — лишнее доказательство того, что Германа подставили; я был лично с ним знаком, он бы и мухи не обидел. Я знал, что фирмой заправляет Алексей, а Герман у него на побегушках — простой, надежный, исполнительный парень.

— Слушай, но даже ради знакомого сейчас никто не станет рисковать жизнью собственных детей, — брякнула я.

Тигран изменился в лице от моих слов и весь как-то скукожился — видно было, что я задела самую больную тему.

— В том-то и дело, что я недооценил опасности. Я был в себе уверен, казалось, что у меня очень крутые связи, что меня не посмеют тронуть. А вот посмели, отморозки! Но я все равно найду этих тварей! — Его кулаки сжались, а глаза загорелись сумасшедшим огнем.

И тут совершенно не к месту нарисовалась Машенька с тарелками и вазочками и стала сервировать стол. Я от досады готова была ее пристукнуть подносом: только мы подобрались к сути происходящего — и нате вам! Тигран сумрачно сопел, не реагируя на суетящуюся официантку.

— А чье убийство ему приписывали? — снова вцепилась я в него, как только обслуживающий персонал отбыл восвояси.

— Дело было так... — нехотя начал Тигран свое повествование.

Год тому назад некий Алексей Рубальский создал фирму «Пауэр», которая занималась посреднической деятельностью: искала инвесторов, пайщиков, выгодных покупателей, подрядчиков, поставщиков. Они заключали договора на строительство в курортной зоне, решали вопросы аренды, сводили всех этих людей. В общем, выступали организаторами, имея хороший процент с каждой сделки. Мозговым центром был Алексей, а Герман только тщательно исполнял его приказы, причем оба были довольны положением вещей. У Алексея были связи и идеи, а у Германа трудолюбие и высокая работоспособность. И вот как гром среди ясного неба — Алексей убит в своем доме. Его застрелили в упор, — значит, это был человек, которому он полностью доверял. Не было обнаружено следов взлома, не пропала ни одна ценная вещь и, главное, убийцу не тронули хозяйские питбули. Более того, Алексей в этот вечер отвез свою жену к ее родителям и сообщил, что приедет за ней попозже, так как должен уладить один вопрос. Жена утверждает, что обычно он так говорил, когда хотел что-либо обсудить со своим помощником. Во всяком случае, в тот момент она была уверена, что муж собирается встречаться именно с Германом, потому как тот звонил Алексею на сотовый.

Конечно, менты не стали долго сомневаться и бросились ловить беднягу, который, ни о чем не подозревая, собирал вещички. Он хотел на пару дней слетать в Эмираты, где в одном из модных клубов трудилась его подружка-танцовщица. Его отъезд классифицировали как попытку скрыться с места преступления.

Германа задержали, началось следствие, и вскоре выяснилось, что с фирмой не все в порядке. Были обнаружены какие-то документы, уличающие руководство в крупных денежных махинациях. Герман теоретически имел допуск к бухгалтерии фирмы и даже право подписи (которым ни разу так и не воспользовался), потому этих собак тоже повесили на него.

На этом этапе к Тиграну обратились родители Германа, которые решили нанять высококлассного адвоката да к тому же знали, что он обладает обширными связями в судейских кругах. Всем известно, что самый гуманный суд в мире, это когда судья получает хороший куш. Тигран, изучив материалы, взялся за это дело. Чтобы собрать как можно быстрее доказательства того, что Герман не совершал всех этих преступлений, Тигран нанял частного детектива. Объединив усилия, они обнаружили свидетелей, которые подтвердили алиби парня на момент убийства.

Оказалось, тем вечером Герман ужинал в одном кафе, после чего заехал в автосервис к электрику. Затем он отоварился в небольшом частном магазине, где прикупил видеокассету, которая оказалась бракованной. И он не поленился ее тогда же обменять. Вернувшись домой, он заказал телефонный разговор с ночным клубом в Эмиратах, чтобы предупредить подругу о своем приезде. Этот разговор благополучно состоялся, что подтвердили на АТС. В общем, получалось, что Герман никак не мог в тот вечер заскочить к своему боссу и пристрелить его на скорую руку.

Тигран скрупулезно, практически по минутам рассчитал передвижения своего подзащитного. Более того, он доказал, что о поездке Германа к подруге было известно многим людям примерно за месяц до всех этих событий. Для большей убедительности он принялся выяснять, чем в действительности занималась фирма «Пауэр». В первую очередь его заинтересовали источники немалых доходов Алексея, его контакты и связи.

Вот тут ему и стали поступать звонки с угрозами, серьезность которых он не воспринял в пылу азартной охоты. И в один прекрасный вечер его дом взлетел на воздух. Представители правоохранительных органов только руками разводили: мол, делаем, что можем. Намекали, что ему должно быть лучше всех известно, кто мог так на него разозлиться. Но у Тиграна были лишь одни догадки — и никаких доказательств.

— Я только сумел нащупать след, который вел в Краснодар. И, судя по всему, я недалек от истины. Разгадку надо искать в твоем городе, — отодвигая почти нетронутую тарелку с отбивной, сказал Тигран.

— Почему ты так решил? — поинтересовалась я.

— Буквально на следующий день после своего освобождения Герман с троими ребятами из одной бандитской группировки рванули в Краснодар. Наверняка у парня для этого были веские причины, потому что он наплевал на подписку о невыезде. И в ту же ночь все четверо погибли в перестрелке...

— Получается, что он все же тебя обманывал?

— Скорее, чего-то недоговаривал. Пусть он не знал всех тонкостей и нюансов тех дел, которые проворачивал Алексей, но о чем-то он явно догадывался. И в этом, я уверен, замешаны большие деньги...

— Да, интересная история, — задумчиво протянула я, понимая, что мне рассказали лишь канву.

Не зная, как следует расценивать такую откровенность со стороны старого друга, я решила списать это на синдром «попутчика». Я такая добрая и абсолютно безвредная, все вежливо выслушаю и забуду. Мог он так думать? Наверное, мог. Пожалуй, я не переступлю опасной черты, если поддержу беседу. Меня очень занимало, что в связи с этими событиями он собирается делать, поэтому, когда нам принесли кофе, я продолжила расспросы:

— Как я понимаю, ты намерен найти преступников?

— Конечно, это дело моей чести, — высокопарно ответил Тиграм. — Я жажду поквитаться с этими сволочами. Я не хочу до конца дней дрожать за своих детей. Пойми, это не вопрос моего профессионализма, это кровная месть!

— Подожди, ты говоришь, что Герман погиб в перестрелке. Его машину расстреляли среди белого дня на улицах Краснодара? — перебила я его патетическое выступление.

— Нет, они вели перестрелку в пригороде поздно ночью. Человек, бросивший гранату в их машину, тоже погиб, — ответил Тигран.

— Не такой уж ангел твой подзащитный, раз нанял бандитов и бросился разыскивать того, кто его подставил. Кстати, вы сумели выяснить, что это за тип? — быстро спросила я.

— Да нет, только работаем над этим, — как-то странно взглянув на меня, ответил Тигран.

И тут запиликал его сотовый, что было как нельзя кстати, иначе мне пришлось бы придумывать объяснения моему чересчур пристальному вниманию ко всей этой истории. Впрочем, я ведь женщина, а, как известно, женщины по своей природе очень любопытны. Если верить социологическим опросам «Космо», так думает девяносто девять процентов мужчин. Но у страха глаза велики, поэтому я опасалась перегнуть палку, боялась допустить какую-нибудь тактическую ошибку и заронить сомнения в голову Тиграна. И больше всего меня волновала повышенная подозрительность Артура — из телефонного разговора я поняла, что звонил именно он.

Тигран хмурился и отделывался рублеными фразами, и у меня невольно закралась мысль, что речь идет о моей скромной особе. И я накрахмалила уши, желая вникнуть в суть диалога. Впрочем, усилия не увенчались успехом, потому что Тигран буркнул «до встречи» и отключился. Мы расплатились и покинули кафе.

— Ты не возражаешь, если мы поедем домой? — спросил он угрюмо.

— Да нет, поехали, — согласилась я, тем более что послеполуденный зной навевал желание отсидеться, а еще лучше отлежаться в комнате с кондиционером.

Я вспомнила, что дома имеется парочка книженций, которые вполне смогут развлечь меня до вечера. А потом я намеревалась наконец-то искупаться в море. Иначе чего я вообще приперлась на побережье, если до сих пор так и не поплавала в соленой водичке. Нет, определенно надо перебазироваться из особняка на пляж, лишив, таким образом, этого вредного Артура возможности устраивать мне допросы и вообще мозолить глаза!

— Слушай, Тигранчик, а твой друг Артур — это не тот ли детектив, которого ты привлек к своему расследованию? — заикнулась я уже в машине, желая подтвердить свои подозрения.

— Тот самый, — нехотя признался Тигран.

— А он что, не местный? — невинно полюбопытствовала я.

— Он из Краснодара, можно сказать — твой земляк.

Я приняла к сведению информацию и решила не показывать своей заинтересованности. И так было ясно, что в связи со сложившимися обстоятельствами этот кубанский Пинкертон расценил мой приезд как подозрительное явление. Отсюда и его неприятие моей персоны, нежелание общаться и вообще вести себя со мной мало-мальски вежливо. Еще бы! В их лагере появляется некая особа, которая, ссылаясь на близкое знакомство, не предупредила о своем визите и заявилась в самый разгар баталий. Ко всему прочему, меня приходится вводить в курс дела и действовать под моим постоянным наблюдением. Им лазутчики не нужны, впрочем, как и сторонние наблюдатели. Видимо, он уже достал Тиграна своими придирками ко мне и требованиями выпроводить незваную гостью. Вон как тот отреагировал на звонок!

При таких обстоятельствах свалить куда подальше было в моих интересах, но я редко поступаю согласно здравому смыслу, поэтому твердо решила продержаться еще пару-тройку дней и только после этого объявить, что мой «отдых» завершился. Я довольно ловко сумела себя уговорить, что мой внезапный отъезд покажется подозрительным. Необходимо полностью выдержать образ бедной учительницы, дорвавшейся до халявного проживания в роскошном доме, да еще на чужих харчах. «В любом случае им нечего мне предъявить», — самонадеянно размышляла я.

По дороге мы перекидывались какими-то незначительными фразами. Видно было, что мой спутник погружен в собственные думы и не имеет особого желания поддерживать светскую беседу. Я решила не навязываться в качестве собеседницы — у меня тоже было о чем подумать.

Надо признаться, с убежищем от бандитов я сильно промахнулась. Конечно, теперь я знаю гораздо больше, чем до поездки в Сочи, но эти знания ровным счетом ничего мне не давали. Я узнала, кто были эти парни в джипе, но почему они кинулись в погоню за Игорьком, пока было неясно. Еще более туманным являлось для меня происхождение денег в багажнике «мустанга», которые я так необдуманно прикарманила. А что, если речь идет о финансах директора фирмы «Пауэр»? Герман что-то пронюхал про эти денежки и кинулся ловить Игоря. Но как они между собой связаны: Алексей, Игорь, Герман и таинственный хозяин денег? Нет, информации было явно недостаточно, чтобы строить какие-то логические цепочки. Впрочем, я решила, что не буду страдать, если так и не узнаю до самой смерти, чье наследство мне досталось, — конечно, при условии, что смерть придет ко мне в преклонном возрасте.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я стала прикидывать, куда же мне уехать, чтобы быть подальше и от Сочи, и от Краснодара, и от бандитов всех мастей и калибров. Меня сильно прельщали мысли о круизе по Волге или о путешествии по Золотому кольцу России. Я давненько хотела побывать в этих краях, но отсутствие финансирования сильно урезало полет моей фантазии. Теперь вот представился случай... В любом случае открыто пользоваться этими деньгами мы с Риткой, наверное, не сможем. Более того, в ближайшее время мне не стоит возвращаться в родные пенаты — неизвестно, прекратил ли за мной охоту Витек со своими бандитами. Этим людям я сразу пришлась не по душе и убеждать их в своей лояльности смысла не видела. Как и не видела достойного выхода из создавшейся ситуации.

За такими печальными размышлениями я не заметила, как мы добрались до особняка счастливых обладателей американского наследства.

После сытного обеда мне очень хотелось прилечь отдохнуть, поэтому, сославшись на усталость, я поднялась в свою комнату. Но краем глаза заметила, что Тигран направился в комнату, которую занимал Артур. Вероятно, сыщик был у себя и разрабатывал хитроумные планы, как вывести меня на чистую воду. Жаль, что он на скрипке не играет. Обожаю классическую музыку!

Войдя в комнату, я удивилась тому, что в ней довольно прохладно — я отлично помню, что оставила кондиционер в режиме проветривания, сейчас же он работал в полную силу, морозя помещение. Покрутившись на месте, я заметила кое-какие изменения в обстановке. Отчетливо всплыла картина: я небрежно швыряю расческу на кровать, а она соскальзывает с покрывала и падает на пол прямо перед Тумбочкой. Мне было лень возвращаться, поэтому она так и осталась там валяться. Теперь моя массажная щетка гордо водрузилась на тумбочку. Очень интересно.

Я окончательно убедилась, что в комнате кто-то побывал, когда влезла в шкаф и увидела свой рюкзак. Этот рюкзак я подарила Ритке два года назад на день рождения. На одном из его карманов изображен бегемот в шортиках, цвет которых можно изменять с помощью рычажка. Ритка заявила, что когда бегемот в красных шортах, то абсолютно похож на меня, так как у меня есть точно такие же. И теперь, как только мне на глаза попадался злосчастный рюкзак, я сразу же меняла цвет шортиков бегемота на голубой. Ритку это забавляло, и она неизменно перекручивала рычажок на красный цвет перед каждой нашей встречей. В общем, по этому поводу у меня развилась настоящая мания. И мы так докрутили рычажок, что пружинка ослабла и при сильной встряске цвета менялись сами по себе. Но я никогда не оставила бы бегемота сидеть в шкафу в красных шортах, — значит, кто-то в мое отсутствие обследовал внутренности рюкзака.

Возмущенно отбросив рюкзак, я забегала по комнате. Этот Артур переходит все границы! Вот почему он не отвечал на телефонные звонки — он обыскивал мою комнату! Я излила в его адрес большую часть знакомых мне ругательств, когда ноги мои подкосились и я села на пол. Пистолет! Он нашел мой пистолет!!! Я пропала, теперь они из меня всю душу вытрясут.

В ужасе я рванула в ванную и подхватила с пола халат, облитый соком, сверху которого лежали мои трусики и купальник. Все эти вещи я собиралась постирать, но вломившийся ко мне Тигран помешал это сделать. Слава Всевышнему! Правый карман халата хранил в себе свой страшный груз. Превозмогая ватную слабость в теле, я дотащилась до кровати и рухнула навзничь. Это какой же надо быть идиоткой, чтобы взять пистолет с целью спрятать его в надежном месте и просто-напросто забыть его в кармане халата! А чем не надежный сейф? Граждане, храните ваши ценности в собственных халатах — это самые надежные тайники на свете! Моя беспечность могла бы здорово осложнить мне жизнь, если бы Артур нашел пистолет.

— Фу, пронесло, — пробормотала я, хотя на душе было тревожно.

Мне захотелось как можно быстрее избавиться от пистолета. «Во-первых, его не надо было брать вообще. Я даже не знаю, заряжен ли он, так как ни черта не смыслю в оружии. Во-вторых, не надо было его тащить с собой. Защититься с его помощью я вряд ли смогу, зато засветиться — запросто», — самозабвенно укоряла я саму себя. Я всегда считала, что оружие в руках обывателя не может быть надежной защитой. Даже когда Ритка подарила мне газовый баллончик, я не стала таскать его с собой, считая, что, если подвергнусь внезапному нападению, не смогу им воспользоваться. Смешно представить, как на меня нападает маньяк, а я ему: «Подождите, пожалуйста, секундочку!» — быстренько лезу в сумку, в течение пяти минут копаюсь в ней в поисках баллончика и, наконец, победно выпускаю густую струю газа ему в лицо. А еще можно с утра до вечера носить баллончик в руках — вдруг на тебя нападут на лестнице, в лифте или, к примеру, у мусорных баков... Хотя лично я теперь без вооруженного до зубов охранника к мусорке ни ногой! Но в любом случае пистолет мне ни к чему, потому что у меня в голове не укладывается, как можно взять и хладнокровно выстрелить в живого человека, пусть даже преступника.

Видимо, неадекватность происходящего повлияла на меня странным образом, и мне показалось, что прихватить пистолет — это неплохая идея. Кстати, из этого пистолета Игорь вполне мог кого-нибудь застрелить, а я так необдуманно таскаю с собой улику, связывающую меня с убийцей. От такого предположения волосы зашевелились на голове, и я уставилась на пистолет, словно увидела гремучую змею. Странно, почему это я раньше об этом не подумала, на меня это непохоже, обычно я более взвешенно принимаю решения. В свете последних событий уже ничто не должно было меня удивить, но я продолжала удивляться по старой памяти.

На нервной почве я стала нарезать круги по комнате, то и дело поглядывая в окно. Постепенно стрессовое напряжение стало спадать, особенно когда я пришла к выводу, что Артур ничего не обнаружил. В противном случае он с наручниками в руках встречал бы меня у калитки. Вцепился бы в меня как клещ и выпил бы мою кровь по капле. Поразмыслив на тему: почему Артур не обыскал халат, — я нашла несколько объяснений: его смутил вид моих трусиков сверху; он решил, что в халате я не храню ничего ценного; его кто-то спугнул, например мы с Тиграном. Как ни крути, мне несказанно везет. Но надо все же быть осторожнее, ибо не всегда чужая глупость будет перехлестывать мою собственную. И лучше всего опасную игрушку утопить в море — как говорится: «Концы в воду, господа!»

Теперь, когда я полностью прозрела, нужно было встать, взять пляжные принадлежности и пойти позагорать. Глядишь, мои суперзанятые, деловые мужчины не захотят составить мне компанию. А когда я буду вне досягаемости, выберу безлюдное место и утоплю оружие. «Нет — гонке вооружений! Да здравствует мирная жизнь!» Радуясь, что ко мне вернулись мое обычное здравомыслие и рассудительность, я принялась продумывать свои дальнейшие шаги.

Пробежавшись по периметру комнаты, я собрала в огромный пакет пляжное и банное полотенца, купальник, кремы, книжку. Пистолет спрятала в банную рукавичку, которую замаскировала между двумя полотенцами. Переоделась в шорты и маечку, облегающие меня, как вторая кожа, стянула волосы резинкой, нацепила бейсболку, очки, подвела губы прозрачной помадой, которая якобы защищала их от морской соли и пересыхания. Мой внешний вид мог сбить с ног здорового мужчину крупного телосложения, а всех остальных просто должно было разрывать в клочья! Нет, все-таки очень приятно иметь красивую грудь, тонкую талию, длинные ноги. И все это в придачу к хорошенькой головке, снабженной приличной порцией мозгов!

С большой неохотой я оторвалась от зеркала. Нечасто мой собственный вид настолько нравился мне самой, обычно какая-нибудь мелочь могла запросто испортить всю картину, а тут — ну просто идеал. Ощущая себя почти Афродитой, я с максимальной грацией выплыла из комнаты, подражая нелепой походке примороженных манекенщиц.

Спустившись в холл, я вспомнила, что так и не позвонила в салон красоты, чтобы перенести запись на завтра. Для блистательной красавицы, коей я сама себе казалась в ту минуту, это было недопустимо. Уход за собой — вот смысл жизни богатеньких женщин! К тому же необязательность и непунктуальность мне претят, поэтому я не поленилась притормозить у телефона и разыскать визитку салона. С пятой попытки я дозвонилась и попросила администратора сделать перезапись. Выяснилось, что у массажиста Георга индивидуальная запись и он должен сам назначить новое время.

— Пригласите, пожалуйста, к телефону Георга, — покладисто попросила я, отмечая за спиной тихое шебуршание.

Оглянувшись назад, я никого не увидела, хотя явно слышала шорох. Пожав плечами, я принялась любезничать с подошедшим Георгом.

— Георг, я вас прошу меня простить, но я не смогла сегодня до вас добраться, — нараспев проворковала я, вспомнив загорелого, мускулистого парня с огромными глазами изумрудного цвета.

— Очень жаль, мадам, я думаю, что вам у нас очень понравилось бы, тем более что вы еще ни разу не делали аромамассаж, — проявил вежливость массажист.

— Мне тоже жалко, что я не узнала чего-то нового для себя. Но может, завтра мне больше повезет?

— О да. Вам подойдет половина первого? — видимо, сверившись со своим журналом, поинтересовался Гeopr.

— Вполне, это мне подходит, — благосклонно согласилась я.

И едва успела положить трубку, как услышала за спиной голос своего врага.

— Так чего ты сегодня не узнала? — поинтересовался он, нагло ухмыляясь.

Этот хам даже не думал скрывать позорного факта подслушивания чужих разговоров. Меня это прямо покоробило!

— О мсье Мегрэ, или как вас там... что ж вы никак не угомонитесь со своей шпионской деятельностью? Вам что, больше нечем заняться, кроме как следить за мной? — ядовито поинтересовалась я.

— А может, мне интересно, с кем это ты так мило болтала? — процедил сквозь зубы Артур.

— Не твоего ума дело, с кем мне болтать, а с кем нет. И если ты еще раз сунешься в мою комнату с обыском, я переверну твое логово вверх дном! И не смей за мной подглядывать, подслушивать и поднюхивать, — распалилась я не на шутку.

— А то что будет? — издевательски скривился он.

— Вот что, — завопила я вне себя и двинула ему ногой по голени.

Он от неожиданности охнул, а я чуть в обморок не грохнулась, испугавшись содеянного. Никогда не думала, что я, интеллигентная девушка, кинусь драться со здоровенным мужланом.

Мы замерли друг перед другом, прожигая взглядами пространство. Мне казалось, что, если он хоть дернется, я брошусь на него как озверевшая фурия. Как он меня достал за последние дни! Целая гамма чувств промелькнула на его смазливой физиономии. Прошла секунда, другая, третья. Вдруг я резко развернулась и бросилась бежать, трусливо оставляя поле битвы. Мой злобный противник рванул в погоню, но ему преградил путь Тигран, мимо которого я пронеслась словно ветер.

Я выскочила на улицу, оставив их объясняться тет-а-тет, и резво помчалась по направлению к пляжу. Не люблю насилия! Я даже ученикам всегда твердила, что конфликты лучше всего решать мирным путем, что к физической силе прибегают только необразованные кретины. Люди с интеллектом, пламенно рассуждала я, должны уметь защищать собственные интересы при помощи красноречия, а вовсе не с позиции силы. И вот пожалуйста, я машу кулаками, точнее, ногами, как заправский кикбоксер, у которого отшиблены все мозги в результате упорных тренировок. Говорят же: с кем поведешься, так тебе и надо. Абсолютно верное наблюдение. Мне хватило двух дней знакомства с этим сыскарем, чтобы мое сознание застыло на отметке «крайняя степень дебилизма»: держу в халате пистолет, лезу в драку и матерюсь, — правда, пока что про себя, но кто его знает, что со мной станет дня через два-три.

Темп бега я развила приличный, поэтому через десять минут оказалась на берегу морском. Тут я снова начала метаться и оглядываться в поисках малолюдного местечка. В принципе народу было не слишком много, но полного уединения нужно было искать за пределами пляжа. Повертев головой вправо-влево, я пришла к выводу, что лучше всего отправиться за ближайшую гряду камней, где будет проще совершить задуманный акт.

— Девушка, вы не меня ли ищете? — схватил меня кто-то за руку.

Мне конечно же померещилось, что это Артур. И я что есть силы оттолкнула мужика, да так, что он не удержался на ногах и рухнул на песочек.

— Да ты рехнулась совсем, — завопил дядька тонким фальцетом. — Дура бешеная.

Вытаращив на него глаза, я запоздало сообразила, что у меня под ногами валяется не мой обидчик, а обычный пляжный прилипала. Но вместо того чтобы вежливо извиниться и исчезнуть из его поля зрения, я встала в стойку взбесившейся кобылы и заорала во всю мощь своей глотки:

— У, скотина, чего меня лапаешь? Да я сейчас тебя размажу, да я тебя в кутузку упеку! А ну проваливай от меня подобру-поздорову! — и замахнулась на него пакетом.

О, высший класс! Я прямо на глазах прогрессирую. Мужичонка у меня под ногами валялся неказистый, а народ отдыхал на пляже любопытный. В мгновение ока к нам подтянулись людишки — понаблюдать, как разъяренная девица грозно наступает на поверженного мужика, который пытается, сидя на заднице, отползти от нее как можно дальше. Дружок незадачливого ловеласа, с которым они попивали водочку, испугался не меньше приятеля. Понимая, что красивая девка, пусть даже очень злая, вызовет больше симпатий у толпы, чем два сильно нетрезвых гражданина, он помог подняться собутыльнику, подхватил вещички и поспешил ретироваться.

Мой воинственный пыл слегка утих, и я резво потопала в другую сторону, сопровождаемая любопытными взглядами и смешками. Нет, что бы я ни делала, получается все шиворот-навыворот и задом-наперед. Ведь хотела же, не привлекая внимания общественности, скромненькой серой мышкой шмыгнуть в воду и утопить пистолет, а устроила цирковое представление.

Вышагивая по пляжу, я чувствовала себя героем дня под заинтересованными взглядами отдыхающих. Злиться на себя я считала бессмысленным, но не могла удержаться, чтобы не окрыситься на весь белый свет. Раздражали камешки, забивающиеся в шлепанцы, нервировали валяющиеся где попало люди, угнетала жара и визг экстремалов, катающихся по волнам на банане...

Признаюсь как на духу, адлеровские приключения мне с каждой минутой нравились все меньше и меньше. Негостеприимно встретил меня этот южный город, а я, помнится, рассчитывала на радушный прием. Теперь мне казалось, что я имею полное право собрать свои вещички и податься куда глаза глядят. Еще бы, любая приличная девушка должна оскорбиться от такого недостойного поведения, которое сегодня весь день демонстрировал Артур. Под этим предлогом я собиралась откланяться и исчезнуть с горизонта друзей-приятелей. А Тиграну на прощание можно будет посоветовать более осмотрительно подходить к выбору частных детективов, ведь детективы, как минеры, имеют право на одну ошибку.

Я была решительно настроена на отъезд, более того, была уверена, что никто не будет меня удерживать. Пусть этот самовлюбленный болван порадуется: моя физиономия, которая так его раздражает, больше не будет мельтешить у него перед глазами!

Когда я достигла капитального забора из дикого камня, окружающего монолитной стеной особняк, день плавно катился к вечеру, в воздухе чувствовалось приближение прохлады, с моря потянул легкий, едва заметный ветерок. Эх, если бы не эти полоумные отдыхающие, можно было бы еще побыть на берегу, с таким ритмом жизни не известно, когда я снова попаду на море. Но, как говорится, обстоятельства сильнее нас!

Я вздохнула и распахнула калитку. Машину Тигран припарковал во дворе, значит, сегодня не собирается никуда выезжать. Жаль, я бы не отказалась от прощального ужина! Ну ничего, перебьюсь бутербродиками, все равно на ночь глядя я никуда не поеду, поэтому придется переночевать в особняке. А завтра помашу дядям ручкой и уеду в Сочи, а там уже определюсь, куда мне больше всего хочется отправиться.

С такими благими намерениями я взбежала на крыльцо, распахнула дверь и шагнула в холл.

— О, явление Христа народу! — поприветствовал меня Артур противным голосом.

Они с Тиграном сидели в креслах — и оба как по команде уставились на меня. На журнальном столике примостилась бутылка «Хенесси» и пузатые бокалы, на полу валялись факсовые распечатки, в пепельнице дымилась сигарета. Я слегка притормозила, выжидая, что последует дальше. Надо было дать возможность высказаться мужчинам, — судя по всему, у них имелось, что сказать.

— Может, выпьешь с нами, Анютка? — слегка заплетающимся языком спросил Тигран.

У меня закрались смутные подозрения, что это далеко не первая бутылка коньяка, потому как глаза друга детства подозрительно слезились, а выражение лица не поддавалось описанию. Зато наш Шерлок Холмс выглядел трезвым как стеклышко, злобно щурился из глубины кожаного кресла и явно замышлял против меня очередную пакость. Меня насторожил тот факт, что они обосновались со своей выпивкой в столь неподходящем месте, как холл. С чего бы это?

— Пить я с вами не буду, — твердо сказала я, — потому что не желаю сидеть с этим типом за одним столом.

— Ой, ну надо же! Я смертельно обижен! — стал глумиться Артур. — Это ниже достоинства леди — сидеть за столом с простолюдином!

Боже, да у него еще, вдобавок к паранойе, комплекс неполноценности — вот уж не повезло мужику, подумала я. Оглядев его с ног до головы полным сочувствия взором, я перевела взгляд на моего милого друга.

— Знаешь, Тигран, я, возможно, пришлась не ко двору, но лично твоему другу ничего плохого не сделала. Однако больше терпеть его издевательства не намерена. Я иду собирать вещи и сегодня же отсюда уеду, — войдя в образ мученика, трагическим тоном сообщила я.

— Подожди, Анютка, мы хотели с тобой поговорить, — сделал попытку привстать с кресла Тигран.

— Ты права, дорогая, лично мне ты ничего плохого не сделала. Но в дом своего друга ты явилась с камнем за пазухой! — встрял Артур.

— А с тобой я вообще разговаривать не буду! — повысила я голос.

— Не надо ссориться, — попытался примирить нас Тигран.

— Да этот негодяй сегодня чуть меня не утопил! Он следил за мной на пляже, воспользовался тем, что я оказалась в уединенном месте, и напал на меня в воде! — закричала я, нацелив обвиняющий перст в голову противника.

От такого заявления оба мужика лишились дара речи, чем я и воспользовалась, чтобы выплеснуть все накопившиеся обиды в адрес злопыхателя. Я быстро сообразила, что лучше первой пойти в атаку, заставив Артура оправдываться, чем самой доказывать, что я белая и пушистая. Более того, чем абсурднее и страшнее прозвучат мои обвинения, тем ему будет сложнее от них отвертеться. Пусть даже они глупые и нелепые — это его еще больше взбесит (как я заметила, его вообще несложно вывести из себя).

— Твой самый лучший друг, — обращаясь к Тиграну, застрочила я как из автомата, — меня возненавидел с первой минуты! Сначала всячески показывал всем своим видом, что мне здесь не место, потом устроил обыск у меня в комнате, копался в моих вещах. Затем стал подслушивать мои телефонные разговоры. И когда я ушла на пляж, бросился вслед за мной, чтобы избавиться от меня навсегда! Я просто чудом спаслась!

— Да она ненормальная! Самовлюбленная дура, которая не видит дальше своего носа! — заорал очнувшийся Артур, как всегда невежливо перебивая даму.

— А ты гнусный убийца! Кровожадный маньяк! — не осталась я в долгу.

— Тихо!!! — громогласно рявкнул Тигран.

Мы испуганно замолкли. В комнате повисла такая тишина, которая обычно возникает перед бурей. И мне на долю секунды стало страшно, словно сейчас должно было случиться что-то зловещее.

— Аня, присядь, пожалуйста, — напряженным голосом попросил Тигран.

Я решила не сопротивляться и молча уселась на диван, который противно присосался к моим голым ногам своей кожаной обивкой.

— Послушай меня внимательно. Я тебе рассказывал, что мы с Артуром занимаемся расследованием, ищем преступников, которые покушались на мою жизнь и жизнь моих близких. За этим делом стоят очень хитрые и могущественные люди. Стоит нам только приблизиться к кому-то из преступной цепочки, как это звено безжалостно удаляют. Они понимают, что мы не собираемся останавливаться, и соответственно следят за нашими действиями. И в этот момент появляешься ты...

Какая напыщенная, витиеватая речь — Софокл отдыхает! Я возмущенно запыхтела, набрала побольше воздуха в легкие, чтобы высказать все, что я думаю по этому поводу, но Тигран жестом попросил меня не перебивать:

— Конечно, в жизни бывают всякие совпадения. И я не собирался тебя ни в чем подозревать. Но Артур профессионал, его не связывала по рукам и ногам старая дружба, поэтому он не стал обращать особого внимания на мои заверения в твоей благонадежности. Он позвонил в Краснодар и попросил своих товарищей, работающих в соответствующих органах, проверить, что ты собой представляешь. Конечно, он присматривался к тебе и даже покопался в твоих вещах. Прости, на тот момент я об этом понятия не имел, поэтому не смог вмешаться.

При этих словах Тиграна «профессионал» гадко ухмыльнулся. А я сочла необходимым гордо вздернуть подбородок и слегка отвернуться, чтобы в полной мере продемонстрировать степень своей обиды и недовольства. Однако моя оскорбленная мина никого не тронула, Тигран вздохнул и продолжил доклад об их подлой деятельности:

— Сегодня из Краснодара прислали факс, в котором находится полное досье на тебя, Анюта. Я с радостью могу сказать, что ты очень достойный человек, ибо до некоторого момента умудрялась прожить в ладу с законом и окружающими тебя людьми.

— Простите, — не выдержала я, — мне непонятна последняя фраза. Что значит «до некоторого момента»?

— А то и значит, — подал голос Артур, игнорируя призыв Тиграна помолчать. — Мои люди побывали у тебя в доме. И очень странные вещи рассказали им твои соседи. Тебя, оказывается, вот уже несколько дней разыскивают какие-то люди, причем подозрительного вида мужчины почему-то ведут себя в твоей квартире как у себя дома. Сюда ты приехала налегке, значит, выезжала либо в спешке, либо не заходя домой. По твоим словам, ты целый год копила деньги, чтобы приехать отдохнуть в Сочи. И я считаю, что ни одна нормальная женщина не отправится в долгожданный отпуск без всяких шмоток. Более того, о том, где ты сейчас находишься, ни одна живая душа в Краснодаре не знает — ни твои друзья, ни твои соседи. Что ж ты такая скрытная, даже не похвасталась, что уезжаешь на море?

Я почувствовала, что начинаю медленно сатанеть. Вот ведь зараза, вместо того чтобы искать преступников, прилип ко мне, как жвачная резинка к подошве башмака. Такую розыскную деятельность развил! И сколько на него людишек трудится, не устали ведь носиться по городу да к честным гражданам с глупыми вопросами цепляться. И вся эта буря в стакане воды из-за упертого барана, страдающего манией преследования!

— Выяснилось, что даже своей единственной подруге, без которой ты не могла прожить и дня, ты не удосужилась сообщить о своих планах, — невозмутимым тоном продолжил изувер. — О том, что она тебя разыскивала днем с огнем, сообщили все опрошенные граждане, так, бедняжка, и отбыла к матушке ни с чем. Но что характерно, ты мне очень жалостливо изложила историю про свою тяжелую жизнь, я буквально чуть не расплакался от сострадания. Но только каким образом бедная учительница в первый же день отпуска скупает кучу шмоток, да не на толкучке какой-нибудь китайский ширпотреб, а дорогостоящие вещички в эксклюзивных бутиках! Согласись, все эти маленькие неточности и несостыковочки наводят на интересные мысли.

Я от злости на саму себя аж зубами заскрежетала. Ведь в любом женском журнале можно прочитать, что мужики невнимательны к деталям, не разбираются в стоимости вещей и аксессуаров, что женщины более смекалисты и хитры и им ничего не стоит обвести вокруг пальца любого самца. И надо же, из всех этих дурней мне на пути попалось исключение из правил! Впрочем, я тоже хороша, могла бы и не транжирить деньги направо и налево. Тут и слепой заметит, что приехала безденежная училка с рюкзачком за плечами пожить на халяву у друзей, и пошла сорить деньгами без удержу. Ну надо же так себя подставить по полной программе! Дуреха! Расслабилась, почувствовала себя в безопасности — и насовершала непоправимых ошибок!

Очень хотелось запустить в самодовольную физиономию Артура напольной вазой. Но усилием воли я сдержала благородный порыв и вежливо поинтересовалась:

— Так поделитесь, господа хорошие, вашими наблюдениями, уж будьте так любезны.

— Наблюдениями я уже поделился, теперь хотел бы задать тебе пару вопросиков, — отрезал Артур.

— Я вся внимание, клянусь быть правдивой и честной! — прижав руки к сердцу, пообещала я.

— Отлично. Итак, от кого ты так поспешно сбежала из Краснодара и кто эти люди, поджидающие тебя в твоей квартире? Что произошло с тобой на прошлой неделе? Во что ты вляпалась и почему приехала именно сюда?

Я посмотрела тяжелым взглядом па Тиграна, отчего он невольно потупился, и принялась излагать свою версию моего похищения. Врать я не собиралась, но и выкладывать все как на духу тоже не имело смысла, поэтому я решила придерживаться истины, как можно меньше высказывая свою осведомленность.

Сделав максимально честное лицо, я по пунктам изложила, как меня похитили бандиты, привезли на какую-то дачу и заперли в пристройке. Затем ко мне пожаловал другой мужик, который был у них за главного и потребовал написать нелепое письмо, где я указала, что смоталась из города с любовником. Я сильно испугалась, не понимая, зачем понадобилось меня красть, и, когда один из бандитов принес еду, ударила его по голове бутылкой рома и сбежала.

— Домой я ехать побоялась, так как бандиты выяснили мой адрес, поэтому поехала к подруге. Она на следующий день съездила со своим приятелем ко мне на квартиру и обнаружила там засаду. Бандиты запустили их и принялись расспрашивать подругу о том, когда она видела меня последний раз и где я могу быть. Естественно, она им ничего не сказала, но сумела забрать томик Ницше с переплетом-тайником, в котором я храню сберегательную книжку и паспорт. Она отдала мне все свои сбережения, а я оставила ей сберкнижку примерно на такую же сумму на предъявителя. Мы решили, что лучше уехать из города. Она поехала к маме, а я — в Сочи, где у меня жили хорошие друзья... — Еще один душераздирающий взгляд в сторону Тиграна. — И вот что из этого получилось...

Я печально умолкла, напряженно ожидая, какую реакцию вызовет мой рассказ. Мужики были явно озадачены, ничего подобного они, вероятно, не ожидали услышать. Их растерянность мне была хорошо понятна, ведь ситуация в том виде, в котором я им ее представила, выглядела вообще аномальной. Было отчего чесать в затылках!

— Ты хочешь сказать, что никогда раньше не видела этих парней? — первым пришел в себя Артур.

— Совершенно верно, я их прежде никогда не видела и очень надеюсь, что больше не увижу.

— И тебе не сообщили, что от тебя хотят?

— Нет, только потребовали, чтобы я написала об отъезде из города.

— С кем-то конкретно? Они попросили указать в письме чье-то имя? — подал голос Тигран, который, казалось, совершенно протрезвел.

— Нет, просто надо было сообщить, что с любовником, и все.

— Но они о чем-то говорили при тебе, может, называли какие-нибудь имена? — допытывался Артур.

— Ничего они при мне не говорили и не называли никаких имен. Знаю только, что одного из парней, захвативших меня у помойки, звали Толя.

— Да, негусто, — нахмурился Тигран. — А зачем ты им сказала свой адрес?

— Видишь ли, тебе, крупногабаритному мужчине, этого не понять, а я, когда оказалась у них в лапах, испугалась до чертиков, поэтому не решилась врать. Ведь это можно легко проверить, и кто его знает, как бы они отреагировали на мое желание ввести их в заблуждение.

Мужики многозначительно переглянулись, словно пытались обменяться мыслями на расстоянии. Но даже без телепатии было ясно, что мне здесь никто не верит.

— Да, история очень странная. Ума не приложу, зачем ты им понадобилась, — запечалился Тигран.

— Я тоже не знаю, но выяснять не стала, — пожала я плечами.

— А почему ты сразу мне не рассказала всего этого? — удивился Тигран.

— Потому что хотела попасть в безопасное место, подальше от бандитских разборок и криминала, — принялась мотивировать я свои поступки. — И тут первым делом я узнаю, что ваш дом взорвали, а вы чудом остались живы. Я решила, что в данной ситуации свалить на твою голову еще и свои проблемы будет абсолютно нечестно, — с проблесками пафоса в голосе произнесла я.

Пусть видят мое благородство! Они меня пытают, подвергают допросу, а я смиренно терплю все унижения! Зачесались лопатки, — наверное, стали прорезаться ангельские крылышки. Но превращения не произошло, так как я не смогла удержаться от шпильки:

— Кто же знал, Тиграша, что твой друг сразу же заподозрили во мне вражеского лазутчика!

Но как говорится, не тронь отходы, они и не будут испускать зловоние. Не успела я зашвырнуть камешек в его огород, как Артур тут же начал вредничать:

— Одного не пойму: почему ты не пошла в милицию? Тебя похитили, запугали, оккупировали квартиру, а ты вдруг подалась в бега! Неужели так испугалась?

— Представь себе, испугалась, — горько усмехнулась я. — А к ментам не пошла, потому что ничего не смогла бы доказать. Сам посуди: меня не били, не насиловали, не грабили. Ты же, занимаясь сыском, должен понимать, что, пока нет трупа, нет дела. С чем идти в милицию?

— Да, не с чем, — притворно усмехнулся Артур. — Ну ничего, не расстраивайся, теперь у тебя есть защита. Мы с Тиграном сможем тебе помочь.

От этих слов у меня потемнело в глазах, а в ушах что-то зазвенело. Нет, только не это! Да когда же этот кретин от меня отстанет?! Он же жизни мне не даст, пока не докопается до правды. И тогда плакали мои денежки, ну и Риткина доля тоже!

— Это точно, Анютка, — поддержал его Тигран, — мы тебя в обиду не дадим. У Артура в Краснодаре хорошие связи, уж если он возьмется за дело, то быстро все распутает.

Вот уж утешил так утешил, лучше бы вообще промолчал!

Тут у меня в голове мелькнула спасительная мысль, за которую я уцепилась как утопающий за соломинку:

— Боюсь, что должна отказаться, ведь, насколько я знаю, труд детектива высоко оплачивается, а я его нанять точно не смогу — средства не позволяют.

— Ничего страшного, — поспешил меня успокоить Артур, — друзья Тиграна — это мои друзья, а когда друг в беде, о деньгах и речи быть не может. И потом, нельзя же позволить такой красивой женщине скитаться по городам и весям, в то время как в ее доме обосновались какие-то отморозки.

Моя последняя надежда растаяла, словно дым, и я с тоской поняла, что этот тип от меня подобру-поздорову не отвяжется. Но как советуют мудрецы: не можешь изменить ситуацию — измени отношение к ней. Может, я даже смогу извлечь какую-нибудь пользу из его дотошности и въедливости? «Глядишь, благодаря его вмешательству Витек оставит в покое мою квартиру, а может, даже вообще забудет о претензиях. Надо будет на досуге хорошенько все обдумать», — решила я про себя. Но в тот же момент мои радужные мечты о благополучном исходе сегодняшних переговоров разбились вдребезги.

— Ну а теперь ты скажешь, зачем утопила пистолет? — вытащил своего козырного туза Артур, наслаждаясь моим замешательством.

— Какой пистолет? — испуганно захлопала я глазами, пытаясь лихорадочно придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение.

— Только не придуривайся, мы же вроде бы честно играем, — потребовал ответа Артур.

Тигран выжидательно уставился на меня из своего кресла. Вот гад этот Артур, как я его ненавижу. Более того, ненавижу всех красавцев, всех смазливых и просто более-менее симпатичных мужиков! Квазимодо — вот мой идеал мужчины! Досчитав до пяти, чтобы справиться с дыханием и не кинуться его душить, я ответила предельно вежливо.

— Это был пистолет охранника, которого я шмякнула по темечку бутылкой. Я жутко испугалась и прихватила пушку, когда сматывалась с той дачи, — нагло соврала я, вовремя сообразив, что своими отпирательствами только насторожу Тиграна, а Артур и так, по-моему, не верил ни единому слову.

— Но зачем ты его утопила? — удивился Тигран.

— О господи, ну как я могла оставить оружие при себе, когда Артур готов был съесть меня живьем. И потом, я даже стрелять не умею, толком и не знаю, зачем с собой привезла. Я только тогда осознала, что пистолет скорее для меня обуза, чем защита, когда он, — взмахнула я рукой в сторону набычившегося Артура, — обыскал мою комнату. Я запоздало подумала: а что, если из этой пушки кого-нибудь убили, а я таскаю ее с собой и на ней уже только мои отпечатки остались? В общем, я решила его выкинуть.

— Вот идиотизм! — не выдержал Артур.

— Что?! — прошипела я.

— То, что слышала. Мы бы по этой пушке в мгновение ока вычислили ее владельца, а соответственно нашли бы твоих похитителей.

Я мысленно вознесла хвалу Господу, надоумившему меня, пусть даже в последний момент, избавиться от опасной улики.

— Я как-то не подумала, — промямлила я в ответ, уткнувшись глазами в колени, чтобы хоть как-то скрыть свою радость от мужчин.

— А зря, голова человеку на то дана, чтобы иногда думать, прежде чем что-нибудь делать, — не мог угомониться Артур.

Мне было глубоко начхать на его издевательства, я мечтала только об одном — чтобы меня наконец отпустили восвояси. Было такое чувство, что наша дружеская беседа длится целую вечность. Во всяком случае, у меня на нервной почве ныли зубы и дергался правый глаз. Еще немного — и меня разобьет паралич, вот будет потеха! От таких мыслей легче не стало, и я жалобно взмолилась:

— Слушайте, я вам все, что знала, рассказала. Можно я теперь пойду к себе, очень хочется в душ — у меня от морской соли чешется все тело...

Мужчины очень любят, когда женщины выглядят слабыми и беззащитными, — тогда они могут почувствовать собственную силу и ощутить, что способны казнить и миловать. Сейчас я буквально умирала у них на глазах, но не двигалась с места, чтобы продемонстрировать степень своего смирения.

— Ой, ну конечно иди, чего же ты раньше не сказала, что тебе нужно в душ, — смутился Тигран.

Я молча отмахнулась, подхватила пакет с вещами и направилась к лестнице. Позади меня царило гробовое молчание, поэтому я слегка уменьшила амплитуду движения своих бедер. Пусть живут!

Очутившись в комнате, я избавилась от шмоток и побрела в ванную. Ополоснувшись под душем, я, как была голышом, нырнула под одеяло. Дико хотелось спать. У меня всегда так было после экзаменов: другие отправлялись обмывать удачные отметки, а я спешила домой, чтобы завалиться в кровать. Сегодня я тоже выдержала трудный экзамен, по крайней мере, так показалось моему организму. Через пару минут я провалилась в бездну.

Обычно я сплю чутко и без сновидений, но в этот раз над ухом можно было из пушки стрелять. Я не услышала, как в дверь осторожно стучал Тигран и приглашал разделить с ними скромный ужин. Я была где-то очень далеко, брела сквозь бурелом и кожей чувствовала присутствие зверя, который следил за мной. Он был очень опасен и умен, он выжидал подходящей минуты, чтобы наброситься на меня и разорвать в клочья. Я сжимала в руках пистолет, тот самый, что сегодня утопила в море, и из его дула капала на землю кровь. Вдруг почва у меня под ногами зашевелилась, я заорала не своим голосом и бросилась бежать сломя голову. Зверь мчался за мной, я слышала, как ломаются ветки деревьев и кусты, которые он сминал, не замечая. И в самый последний момент, когда он едва не накрыл меня своей тушей, кто-то рванул меня за руку и отбросил в сторону.

В ту же секунду неведомая сила вынесла нас из леса. Я увидела огромное поле, усеянное васильками и ромашками, а над ним вставало яркое, оранжевое солнце. У меня захватило дух от подобной красоты, я обернулась, чтобы посмотреть на реакцию моего спутника. Он почему-то стоял ко мне спиной. На нем была очень странная кожаная туника и блестящая перевязь через плечо, в руках он держал меч. Я окликнула его, и он медленно обернулся, словно боялся, что я его прогоню. Прямо в упор на меня смотрели синие глаза Артура.

Внезапно я почувствовала на своем лице его дыхание, его руки гладили мои волосы, а губы коснулись виска, щеки, скулы, шеи. Где-то вдали слышна была тихая музыка. Я задохнулась от прилива нежности и... проснулась.

В комнате было темно, кто-то задернул шторы. В воздухе едва различимо пахло мужским одеколоном. Нет, ерунда. Но музыка продолжала звучать, скорее всего в гостиной, от этого сон накладывался на реальность. Я слабо махнула рукой. Мне просто показалось, всего лишь померещился запах «Кензо», которым обычно благоухал Артур. Это все из-за странных сновидений. Странных, но очень красивых и ощутимо реалистичных, как будто я побывала в другом мире, а не спала на этой кровати.

Мне часто говорила бабушка, чтобы я не укладывалась спать на закате дня, даже если я приходила уставшей из университета. «Дурман захватит», — говорила она. Я сначала пропускала ее слова мимо ушей и заваливалась на боковую, но потом, как правило, раскаивалась. После такого сна я чувствовала себя совершенно разбитой, в ушах стоял гул, ломило виски, в голове ползали ленивые мысли ни о чем. Вот и сейчас я чувствовала себя разбитой, раздраженной и какой-то уставшей. Организм на этот раз сыграл со мной плохую шутку: вырубился, чтобы накопить энергию, а пробудился поздним вечером, набрав дурмана.

Я внимательно прислушалась к себе и поняла, что спать больше не хочется, тогда пришлось слезть с постели и включить свет. Подойдя к окну, я отдернула шторы и распахнула его настежь, впустив в комнату свежий воздух южной ночи, стрекот цикад и журчание воды. Бассейн! Вот что мне поможет прийти в себя. Разыскав в комнате часы, я узнала, что сейчас уже половина одиннадцатого. Интересно, чем заняты закадычные друзья, может, мне повезет, они спят и я их не увижу до завтра.

Конечно, я забыла о том, что мокрый купальник остался валяться в пакете после похода на море, поэтому испытала не слишком приятные ощущения, натягивая его на тело. Покинув комнату, я застыла перед лестницей, прислушиваясь, откуда доносится музыка. Скорее всего, из гостиной, решила я и стала спускаться, стараясь не производить никакого шума. Оказавшись в холле, я услышала приглушенные мужские голоса, которые неслись со стороны кухни. Ага, у ребят междусобойчик. Да, подслушивать некрасиво, гадко, и я бы никогда не стала заниматься столь низменным делом, если бы не ощущение опасности, которое вновь заплескалось в недрах моего сознания.

Одно время мне безумно нравилось оперировать законами Мэрфи, который, как известно, снискал себе кучу последователей. Сейчас же мне припомнился третий закон Финэйгла: в любом наборе исходных данных самая надежная величина, не требующая никакой проверки, является ошибочной. Я готова была крупными буквами подписаться под этими золотыми словами, когда вникла в суть беседы, шедшей за неплотно прикрытыми дверьми. Людям свойственно заблуждаться, но если вдуматься, то зачастую ложные толкования событий или поступков людей зависят от их излишней самоуверенности.

Я, к примеру, считала себя жутко умной, особенно в последнее время. Возомнила, что смогу втемную использовать друзей детства, прикрывшись ими как броней. Мне и в голову не пришло, что со мной могут поступить так же или даже хуже. И только оказавшись в такой ситуации, понимаешь, насколько это больно, когда тебя предают.

— Надо ее потрясти как следует, она явно врет, — зловещим голосом вещал мой друг детства. — Впрочем, можно прихватить для полной ясности картины и ее подружку — обычно бабы выбалтывают друг другу все секреты. Они поймут, что врать не стоит. И потом, спрашивать можно по-разному, ты меня понимаешь?

Я соляным столбом замерла в коридоре. Казалось, я продолжаю спать, только снится мне уже другой кошмар, и стоит только перевернуться, как сон перескочит на новую действительность.

— Я согласен, ее история выглядит как полная туфта, но ведь кому-то она дорожку перебежала. Проще всего дождаться известий от моих информаторов. Когда мы будем знать, кто ее пасет в Краснодаре, тогда легко вычислим, что у нее там за разборки — блефует ли она, вынюхивает здесь для кого-то или же эта дура действительно приперлась к тебе прятаться от собственных неприятностей, — здраво рассудил мой кровный враг Артур.

— Слушай, когда тебе будут известны результаты экспертизы? Я не верю, что банкирша каюкнулась. Это какой-то трюк, такие стервы могут сдохнуть и возродиться из пепла. Витек исчез, его люди божатся, что понятия не имеют, в каком направлении. А эта тварь сгорела. Не верю! Алекс застрелен, Игорек с Герой отправились вслед за ними. Так где же, спрашивается, деньги? У бандитов, ментов или у дьявола за пазухой? — завопил благим матом Тиграшка, и раздался звук разбившегося вдрызг стакана.

— Тигран, а что, если этот твой Герман хорошо поездил тебе по ушам? Что, если и нет никаких денег? — тихо так поинтересовался Артур.

— Я собственными глазами видел копию чека! Эта мурена увела у партнеров хренову кучу денег и пустила в расход Алекса. Зачем ей свидетели? И потом, ты подумай, для чего Герман поперся в Краснодар убивать Игорька?

— Действительно — зачем?

— X... его знает... Но! Я нутром чую, что деньги где-то есть! Они не могли испариться. Уж больно все смахивает на постановку. Игра одного актера, — прошипел Тигран и грязно выругался.

— Ладно, не психуй, если деньги в природе существуют, то мы их хоть из-под земли, но достанем, — успокоил единомышленника Артур. — Главное, чтобы они не сгорели вместе с ней...

Спиралевидная лента моей судьбы заложила крутой вираж, и мир на мгновение потерял четкие очертания. Как я очутилась в своей комнате, помню плохо, меня колотила крупнокалиберная дрожь, и зубы клацали громко и отчетливо, выбивая замысловатую чечетку. Нет, определенно чем-то я прогневила Господа, раз он послал мне такие испытания. Мир людей и раньше не внушал мне доверия, а сегодня опротивел вконец. Как же глупо я попалась, можно сказать, сама прибежала в руки врагов, легла на блюдечке с голубой каемочкой и сдобрила себя приправами — кушайте, не подавитесь!

Кляня друга детства на чем свет стоит, я содрала с себя купальник (какой уж тут бассейн, разве что утопиться!) и юркнула под одеяло. Мне было так худо, словно меня прихватила сенная лихорадка, африканская малярия и русский кондрашка. Ноги больше не держали. Душа рвалась на волю, а в голове билось: бежать, бежать, бежать...

А Тиграшка-стервец какой коварный! Как прикидывался жертвой обстоятельств, наплел мне с три короба — информацией делился, а сам, змей, следил за мной все это время. Нет, ну надо же какое фатальное невезение, как все сплелось в один тугой клубок. Я же как слепой котенок все это время носом в стены тыкалась да бежала по замкнутому кругу. Не было никаких отдельных историй с бандитами — все это звенья одной цепи!!! Мурена, о которой Тиграшка толковал, — это небезызвестная мне Алла, сгоревшая в своем особняке. И пропавший Витек мне тоже знаком; надо же, исчез — сам или помог кто...

Мысли в моей голове метались, словно пылинки в луче света. Основная же была самой короткой, но емкой: «Попалась, как кур в ощип!» Но постепенно рациональное начало брало верх над эмоциями. Кудахтать и хлопать крыльями — это хорошо, но надо придумать, как самой уцелеть, да денежки спасти. Обстоятельства были сильнее меня, но мы не боимся трудностей. Бежать глупо — далеко не убегу, но оставаться рядом с этими головорезами и дальше тоже нельзя. Как только они выяснят, что за мной гоняются люди Витька, тут же возьмут меня за жабры, и я выложу все, что знаю и чего не знаю. На Зою Космодемьянскую можно равняться, будучи в пионерском отряде, а в логове врага я долго не продержусь — максимум до первой пытки. И как мне, спрашивается, выкрутиться?

Я прислушалась: внизу явно кто-то ходил по холлу, — видимо, тайная вечеря подошла к концу. Вполне возможно, кто-нибудь из них вздумает проверить, сплю ли я. Так бы и укокошила гадов! Ну ничего, я не я буду, если не придумаю, как покарать супостатов. В первую очередь надо предупредить Ритку, чтобы мотала хоть к черту на кулички, — пожалуй, лучше всего, если она рванет с каким-нибудь кавалером за границу. Эта парочка — ребята настырные, но вряд ли они будут ее преследовать по всему свету. Велю ей перепрятать деньги, чтобы я не смогла в случае чего предать собачку.

Мысленно оградив подругу от беды, я начала прикидывать, как спастись самой. Поразмыслив как следует, я пришла к неутешительному выводу, что драпать все же придется. Как ни крути, но если они раскроют карты, то в живых меня уже не оставят. Вот интересно, а где на самом деле Ольга с детьми и знает ли она, какими делишками промышляет ее муженек? Хотя, с другой стороны, какая разница. Не все такие наивные дуры, как я, ох далеко не все верят в святость дружбы и юношескую любовь...

Пожалуй, жизнь меня достаточно потыкала носом в собственные ошибки, пора и честь знать. Во имя живота своего надо заставить себя подняться и постараться покинуть этот дом. Страшно до ужаса! Если они застукают меня за ночными сборами, то не будут дожидаться звонков от друзей из Краснодара, а прямо сразу и приступят к истязаниям моего хрупкого тела. Но сколько ни дрожи в кроватке под одеялом, а вылезти наружу придется, так уж лучше по своей воле, мудро рассудила я. Порхая по комнате, словно ночной мотылек, я тихонько засовывала в рюкзачок свои вещички. Жалко было, конечно, что не все удавалось спасти, но жизнь, знаете ли, дороже, а с чемоданом шмоток я далеко не убегу. Проверила наличие документов и денег, тщательно замкнула все замки и выбросила рюкзачок в окно.

Опять припомнился шкодливый Федотка, который заявлял, что настоящие герои всегда идут в обход, когда его выуживали в самых неподходящих для ребенка местах. Прикинув план отхода, я решила, что самым умным будет удрать через соседний двор. По моим подсчетам, альпийская горка должна сослужить мне прекрасную службу, с нее легче всего взобраться на забор и спрыгнуть в соседский огород. А что соседи — люди скромные, я заметила, когда прыгала с вышки, отлично рассмотрев план их приусадебного участка. Ограда была ветхой и не смогла бы послужить серьезным препятствием даже для пятилетнего ребенка. Вот, пожалуйста, я уже на уровне подсознания начинаю везде присматривать пути отхода. Хоть сейчас в Моссад! Примут с распростертыми объятиями!

Так, теперь надо было самым аккуратным образом пробраться на задний дворик, причем желательно покинуть дом так, чтобы меня не засекли друзья-разбойники. В целях конспирации я была облачена в купальник, а на плече колыхалось полотенце — какие вопросы, проснулась и решила искупаться!

Благо американские наследники позаботились о ковровом покрытии — шагала я бесшумно, словно ирокез на тропе войны. В доме царила мертвая тишина. Я неистово молилась, чтобы негодяев обуял крепкий сон. Мое сердце так громко стучало в горле, что я стала опасаться, не разбудит ли их эта барабанная дробь. Вот дверь. Замкнута на ключ. Тихонько проворачиваю обороты. Щелчок. Я замерла. Тишина. Надавливаю на медную ручку. Легкий скрип, и я снаружи. Пулей метнулась по мраморным дорожкам на задворки. Схватила с клумбы рюкзачок и рванула к альпийской горке.

Отбросила прочь полотенце и с невероятным усилием вскарабкалась на забор. Шершавый камень оцарапал живот. Пустяки, дело житейское, до свадьбы заживет. Эх, не впервой мне сигать с чужих заборов, спасая собственную шкуру! Прыжок. И вот, прихрамывая, я уже несусь, как кенгуру, по чужой территории. Огибаю дом и мчусь в сторону калитки, заклиная высшие силы, чтобы она не оказалась запертой. Есть контакт! Простая щеколда! Да здравствует свобода!

Где находится пляж, я помню хорошо, но мне туда не надо. Я резво мчусь в противоположную сторону. Еще довольно темно, я не могу определить, даже примерно, который час. В темноте я несколько раз споткнулась, рискуя грохнуться и сломать себе шею, но в последний момент восстанавливала равновесие — и продолжала свою безумную гонку. Я абсолютно не знаю города, но это все-таки курорт, поэтому мои расспросы местных жителей не должны вызвать удивления, только вот не мешало бы одеться. Но остановиться я не могу! Такое чувство, будто за мной гонится все население преисподней. Бегу в одном купальнике. Запыхавшись, несусь по каким-то улочкам, сворачиваю то вправо, то влево. Вдруг за спиной слышу шум мотора, машина проезжает мимо, резко тормозит и дает задний .ход. Я, как заяц, прыгаю в сторону и резво удираю. Догнали!

— Девушка, девушка! — кричит незнакомый женский голос. — Не бойтесь! Я могу вам помочь!

Я замедляю бег и оглядываюсь. Девушка, не глуша мотора, выскакивает из машины и дружелюбно машет мне рукой. Салон машины освещен, я вижу, что он пуст. Торможу. Останавливаюсь. Рискую подойти ближе. Сердце колотится где-то в горле, оно то и дело мигрирует по моему телу — еще недавно оно трепыхалось в пятках.

— Не бойся, если хочешь, я тебя подвезу, — говорит незнакомка, переходя на «ты».

Я молча киваю и плюхаюсь на переднее сиденье ее «фольксвагена», возможно, мне опять повезло или это очередная ловушка, но сил для хорошего кросса уже не осталось.

— Ты куришь? — спросила незнакомка.

— Нет, спасибо, — отказалась я от сигареты, наблюдая, как она ловко прикурила от зажигалки и смачно затянулась.

Окна в машине были открыты, в них врывался свежий ночной воздух. Девушка вела машину уверенно и спокойно, лавируя в лабиринте улиц. Мне было жарко после интенсивного забега, и я с удовольствием подставила лицо южному ветру.

— Неприятности? — небрежно спросила она.

— Типа того, — буркнула я, но решила быть более любезной. — Подруга пригласила провести вечер с приятелями, поужинать и покататься на катерах, только вот чем придется расплачиваться, позабыла предупредить.

— Понятно. Бежишь с пляжа? — выдыхая дым в окно, спросила она.

— Да, вообще-то мы приехали из Сочи, и я не знаю, как туда добраться из Адлера.

— Ну это не проблема, я тебя подвезу.

— Что ты, мне бы на вокзал, — несмело протянула я.

— Глупости, я туда и еду. У меня в Сочи квартира, а здесь я работаю в кафе у родственников, хотя, конечно, это нетипично. Обычно из Адлера ездят на работу в Сочи. Кстати, меня зовут Лика, — улыбнулась девушка и выкинула окурок в окно.

— А я Ася, — нагло соврала я своей спасительнице.

— Очень приятно.

— Лика, а как ты не побоялась остановиться, ведь меня могли преследовать? — спросила я.

— Во-первых, у меня есть пистолет, а во-вторых, год назад никто не помог моей сестре, которую изнасиловали на пляже обкуренные подонки и избили. Теперь она инвалид. — Голос Лики охрип, она вновь закурила.

— Извини.

— О чем ты! — отмахнулась она.

По пути Лика рассказала, что сестра старше ее на десять лет, что отца у них никогда не было, а мама вышла замуж за северянина и уехала с ним в Мурманск. Отчим не желал видеть в своем доме падчериц, зато денег на них не жалел. Откупался. Да и мать решила, что она может лучше помочь взрослым дочерям, отправляя им крупные переводы. В общем, Лика без нее окончила школу и поступила в институт гостиничного хозяйства и туризма. А Софья развелась со своим мужем-забулдыгой и открыла собственную парикмахерскую, правда в крошечной комнатенке на три места, но надо же было с чего-то начинать. А в прошлом году на семью обрушились несчастья: погибла в автокатастрофе мать, решившая навестить дочерей. Тетки, которые живут в Адлере, предложили устроить поминки в собственном кафе. Софья почувствовала себя плохо и решила прогуляться по берегу, при чем никому ничего не сказала. Ее нашли несколько часов спустя, без сознания, истекающую кровью. Физическое состояние за год практически восстановилось, зато моральное и душевное...

Я поежилась, сообразив, что до сих пор одета только в пару крошечных лоскутков, добыла из рюкзачка футболку и шорты и напялила их на себя.

— Эта болезнь имеет красивое медицинское название, в народе же говоря — умом тронулась, — печально закончила повествование Лика.

— Какой ужас! А что же те подонки? — взволнованно поинтересовалась я.

— А их не нашли, — просто ответила Лика.

— Как это?

— Да так! Были какие-то свидетели, влюбленная парочка, которая якобы не поняла сути происходящего. Но в темноте не запомнили ни количества насильников, ни их примет. Указали только место, там нашли шприцы, окурки, бутылки. Все...

Всю дорогу Лика смолила сигареты одну за другой, пытаясь заглушить боль от своего рассказа. Видно было, что разговор ей дается с трудом. Я содрогнулась, почувствовав волну ужаса и тоски, исходившую от девушки.

— Но доктора, что они говорят? — спросила я.

— Говорят много чего, а понимать следует, что это либо пройдет, либо нет. Честно говоря, я уже испробовала все, чтобы вернуть сестру, но она прячется в своей скорлупе ненормальности, не желая возвращаться к жестокой действительности.

От такой трагедии у меня по коже пошли мурашки и даже собственные перипетии отошли на задний план. Сколько же на свете насилия, сколько проливается крови. Древний закон — выживает сильнейший — действует до сих пор. Хочешь выжить — учись давать отпор, око за око, зуб за зуб!

Внезапно показались огни Сочи. Я вздохнула, вспомнив о своих проблемах и о том, как тяжело в одиночестве бороться с ветряными мельницами.

— Ты где остановилась? — спросила меня Лика.

— Вообще-то у подруги, но к ней я как раз не хочу, да она, скорее всего, сегодня и не вернется... Выброси меня у вокзала.

— Что за ерунда, не затем я тебя спасла, чтобы потом выбросить, как шелудивого котенка. Поехали к нам, — лихо развернулась посреди дороги Лика.

— Ой, да что ты, неудобно! — попыталась отбиться я.

— Слушай, в три часа ночи все удобно, даже спать на потолке!..

Туапсе оказался холмисто-бугристым городом, улицы его расползались вверх и вниз, что почему-то нервировало. У первого же прохожего я выяснила, где находится переговорный пункт: надо было срочно предупредить об опасности Ритку. Не обращая внимания на громко урчащий живот, я влетела в маршрутное такси, которое подвезло меня прямо к цели.

Девушка в окошке показалась просто тормозом — так медленно она оформляла мой заказ. Дожидаясь приглашения в кабинку, я бегала как заведенная по обшарпанному залу, натыкаясь то и дело на лавки вокруг облезлого стола. Нет, ну почему нас такая невозможная телефонная сеть? В Африку проще дозвониться, чем набрать город, находящийся в этом же крае!

— Кореновск не отвечает, — проскрипело у меня над головой.

— Как — не отвечает? — ринулась я к кассе.

— Номер не отвечает, будете еще заказывать? — прогундосила девица.

Я назвала номер сотового телефона Ритки, но он оказался отключен. Час от часу не легче!

— Попробуйте Краснодар, пожалуйста, — зачастила я.

И еще немного побегала, пока инопланетный голос не пригласил меня в пятую кабинку. Я рванула со всех ног и завопила в черную тяжелую трубку, которая пахла дешевым одеколоном.

— Тетя Люда, где Ритка? Вы меня слышите?

— Да, и довольно хорошо, — спокойно отозвалась Ритина мама. — Я сама ее жду с минуты на минуту. Она позвонила перед отъездом, но уже задерживается на полчаса.

— Для нее это не опоздание, — облегченно засмеялась я. — А почему она едет в Краснодар? Говорила, будет отдыхать на родном огороде.

— Да мы же ремонт затеяли. Пришла пора клеить обои, но я на свой вкус выбрать боюсь, ты же ее знаешь — все забракует!

— А, так она на один день, — проявила я сообразительность.

— Конечно, ведь там же дом без присмотра! — воскликнула тетя Люда.

— Теть Люд, ну я еще позвоню в течение часа, вы уж никуда до моего звонка не девайтесь, — попросила я.

— Хорошо, детка. Ну а ты как там отдыхаешь?

— Отлично, приеду — поделюсь впечатлениями...

Я повесила трубку, забрала сдачу у кассирши и опрометью бросилась в продуктовый магазинчик напротив. Казалось, что я вполне способна осилить свежезажаренного слона с подливой. Правда, пришлось довольствоваться сырком в шоколадной глазури, вчерашней булочкой с изюмом и пакетом кефира. Но и этот нехитрый набор продуктов спас меня от неминуемой гибели. Почувствовав приятную тяжесть в желудке, я воспряла духом и неспешно потопала к переговорному пункту. На этот раз соединили довольно быстро. Я влетела в кабинку и услышала в трубке дорогой моему сердцу голос.

— Ритка, привет, — завопила я вне себя от радости.

— Привет, солнышко, как твои дела? — откликнулась подружка.

— Могло быть намного лучше, но пока терпимо, — уклончиво ответила я.

— А у нас тут полный ажур, — заверила она меня.

— Ты глубоко ошибаешься. Тебе надо срочно предпринять путешествие за границу. Выбери самого влиятельного кавалера и отправляйся повидать мир. Мама, думаю, может смело оставаться, но если захочет, то пусть тебя сопровождает.

— Эй, подожди, — невежливо перебила меня Ритка, уловив истеричные нотки в моем голосе. — Ты где была? И с чего это мне нужно валить за кордон?

— Риточка, честное слово, я делала все, чтобы приятно провести время на курорте. Но мир тесен...

— Тебя нашли? — ужаснулась она.

— Почти, — хмыкнула я, — так что поверь, моя рекомендация в силе. У тебя есть время до завтра. Если сегодня ничего не решишь с сопровождающим, поезжай в Москву, там агентства получше.

— Но откуда они обо мне узнали? — растерялась Ритка. — Анька, с тобой все в порядке?

— Да, да. Пойми, эти люди могут сложить два плюс два. И еще — отдай Анчара Колясику, уж больно в ненадежном месте его дом.

— Что? А про Анчара как стало известно? — заорала Ритка, которая терпеть не могла иносказательных басен Крылова.

— Я просто стараюсь все предусмотреть, — успокоила я ее.

— Фу, ну и напугала, — протянула подруга.

— В общем, действуй. Желаю удачи.

— И тебе того же.

— Кстати, я хочу купить сотовый, чтобы с тобой можно было связаться в любое время.

— Отличная идея, давно пора, — одобрили подруга.

— Ну все, Ритусик, пока, не падай духом — прорвемся!

— Береги себя, ты же знаешь, как я тебя люблю! — воскликнула Ритка.

Я с грустью повесила трубку. Как же мне надоели эти шпионские игры! Хочется вновь оказаться в своей квартирке, обложиться толстыми книжками, наделать бутербродиков и забыть о внешнем мире, как в старые добрые времена. От сладких воспоминаний защемило сердце. Эх, мечтать не вредно — вредно не мечтать! Надо исходить из того, что мы имеем, а именно: живы, здоровы — и ладно.

Миссию по спасению подруги можно считать выполненной, пора подумать о подходящей дыре для себя, любимой. Пожалуй, идеальным вариантом будет нечто среднестатистическое, где можно пожить тихо и мирно, не привлекая к себе внимания. В воображении рисовался аккуратненький пансионатик с собственным пляжем и уютными номерами.

Настроившись на затишье в военных действиях, я направила свои стопы на поиски киоска «Роспечати», где намеревалась приобрести журнал «Курорты и туризм», чтобы выяснить адреса и телефоны местных пансионатов. Довольно скоро я наткнулась на искомый объект. Киоскер, сраженный моей красотой, вежливо поинтересовался, чего я изволю почитать. Услышав о том, что я пытаюсь определиться, где мне удастся как следует отдохнуть, дядечка взахлеб стал расхваливать пансионат с романтическим названием «Гизель-дере».

— А это приличное место? — сочла нужным усомниться я.

— Очень, очень приличное, — заверил мой тур-агент. — Там у меня племянница поваром работает.

— Тогда объясните, как туда добраться, — потребовала я.

Настроение мое можно было считать приподнятым. В городе меня удерживало лишь одно запланированное действие — покупка сотового. Пересчитав наличность, я удивилась своей расточительности. Деньги как ласточки вылетали из моего кошелька. И если учесть, что в Адлере пришлось оставить некоторые шмотки, то вылетали они на ветер. Наверное, надо будет вести более скромный образ жизни, потому как просвета в будущей жизни что-то не наблюдается.

Бредя по Туапсе, я с завистью наблюдала за курортниками, загоревшими дочерна, жаждущими отдыха и развлечений, за семьями с детишками, теребящими родителей. Да, живут же люди!

Увидев роскошную вывеску в виде огромной трубки «Нокиа», я решительно зашла в небольшой салончик, отделанный белым пластиком. В окружении стеклянных витрин маялась худосочная девица, отреагировавшая на мое появление тоскливым взглядом умирающей селедки.

— Девушка, я хотела бы приобрести телефон и заодно подключиться к сети, — невзирая на такой прием, бодро начала я.

Крайняя степень изумления отразилась на ее глупом личике; видимо клиентов у них было негусто. Ну что ж, надо хотя бы мне поддержать торговлю в этом захолустье.

— Вы пока выбирайте модель, а я позвоню хозяину. Он пошел за бутербродами в соседнее кафе, а меня здесь попросил побыть, — затарахтела девица неожиданно сочным контральто.

Мои знания во многих аспектах жизни брались из умной литературы. Совсем недавно я очень внимательно прочитала статью о том, что новые модификации сотовых телефонов имеют различный дизайн, но качество практически у всех одинаковое. Сколько в моей трубке будет игрушек — мне было совершенно безразлично. Мне хотелось, чтобы она была плоской, без всяких там хрупких язычков и ее не надо было раскладывать на части для разговора.

Тут как раз в магазинчик ввалился огромный детина с кучей бутербродов и пакетом кефира. Девица бросилась со всех ног к нему на помощь и в мгновение ока освободила его от ноши. Указав на меня, она гордо сообщила, что пришел клиент. Громила, сияя, как начищенный пятак, принялся меня обхаживать, засыпая сведениями о представленных моделях и выясняя мои вкусы и запросы. Мне были продемонстрированы новейшие модели телефонов с цветными дисплеями, снабженными наборами полифонических мелодий, а также всякими поддерживающими устройствами. Мне это ровным счетом ничего не говорило, но парень просто захлебывался от восторга. Нет, я не желала телефон-фотоаппарат и прочих мутантов, нет, мне не нужен телефон, следящий за пульсом и частотой дыхания, и женские красные дни календаря я не хочу вводить в память телефона...

— У нас сегодня только второй день работы, и мы еще ничего не продали, — доверчиво сообщил он в завершение разговора.

Я почувствовала, что обязана сделать небольшое доброе дело и оставить у него часть своих денег, поэтому уверенно ткнула в приглянувшуюся трубку фирмы «Сименс»: мол, вот эту заверните. Разобравшись с нужным мне стандартом и роумингом, мы счастливо улыбались друг другу, так как справились со своими ролями почти на «пять». Как ни странно, ребята смогли предложить мне несколько номеров, и я выбрала самый, на мой взгляд, симпатичный.

Оформление много времени не заняло, и вскоре я вышла на свет божий счастливой обладательницей сотового телефона. Вообще не понимаю, как я раньше без него обходилась. Как это быть вне досягаемости друзей — и не иметь возможности в любую минуту связаться с кем угодно?!

— Алло, алло! Ритка. А, это вы, тетя Люда? — завопила я не своим голосом. — Запишите номер моего сотового, пусть Ритка позвонит, как явится.

Слышно было неважно. Тетя Люда явно хотела со мной поболтать. Но я быстро ее перебила, не желая тратить драгоценные единицы. И как только она записала номер, я отключилась. Больше мне не с кем было связываться, но все равно я чувствовала себя ультрасовременной, стильной и продвинутой.

Проходя мимо спортивного магазина, я снова купила пару шлепок для пляжа и спортивную сумку, куда засунула свой рюкзак, а то как-то несолидно являться в пансионат без багажа. Пусть все будет как у людей, решила я. Заметив лоток с книгами, я долго топталась возле него, желая обеспечить себя интересным чтивом. Поелозила взглядом по детективам и решила, что, пожалуй, откажусь от них в пользу фантастики. Вот, например, «Секретные материалы» гораздо симпатичнее всяких бандитских разборок. Нынче мне милее инопланетяне, чем всякие там крутые парни и их боевые подруги. Прикупив сразу два томика, я направилась к остановке маршрутных такси — пора было отправляться на вокзал. Может быть, мне удастся в конце концов очутиться в безопасности и чтобы ни одна живая знакомая душа не мешала моему отдыху.

Очутившись на вокзальной площади, я направилась к кассе и покорно выстояла небольшую очередь. Объявили посадку, и я шустро заняла место у окошка. Быстрая электричка домчала меня прямо до пансионата, где я решила устроить себе семидневную передышку. Именно столько времени я предоставила себе для того, чтобы мобилизоваться и придумать, как с честью выйти из лабиринта неприятностей, в котором совершенно заблудилась.

В пансионате меня приняли хорошо, можно сказать, с распростертыми объятиями. Деньги совершили очередное маленькое чудо, и уже через полчаса горничная провела меня в двухместный номер одного из коттеджей. Тихонько постучавшись, она распахнула дверь и приторным голосом оповестила кого-то в комнате о моем прибытии. Наверное, здесь обитает уважаемая дама, вон как служащая делает стойку. Но по мне, так лучше бы она оказалась глухонемой, — ни на какое общение сил не осталось.

Моей соседкой оказалась дамочка средних лет, которая явно целый год готовилась к этому знаменательному событию — отдыху в пансионате. С первого взгляда было ясно, почему с ней горничная разговаривала масленым тоном, — такие женщины, как моя соседка, не дают другим ни малейшего спуска. У нее на лбу написано: «Не тронь, убьет». Галина буквально завалила меня информацией об отдыхающих мужчинах, среди которых она еще не смогла найти претендента на роль партнера по курортному роману, однако предупредила меня, что три-четыре кандидатуры застолбила за собой. Я постаралась заверить ее в своей неконкурентоспособности и сообщила, что прибыла в пансионат залечивать сердечную рану, нанесенную одним подонком, поэтому ни о каких интригах и речи быть не может. Мои слова не нашли отклика в сердце сладострастницы. Окинув меня подозрительным взглядом, она вздохнула, всем видом показывая скептическое отношение к моему заявлению. Мимоходом Галина сообщила, что обслуживание в пансионате так себе, кормят сытно, но без изысков, море не слишком чистое, а на дискотеке отплясывают одни дети.

Во время ее бурного монолога я успела разложить вещи, после чего извинилась и отправилась в душ. Смертельно хотелось спать. К счастью, Галина заявила, что отправляется на пляж, а потому я завалилась в кровать и заснула без задних ног. Сказалась бессонная ночь, нервное перенапряжение и накопленная за эти дни усталость.

Открыв глаза, я пыталась понять, где возлежит мое тело, потом — который сейчас час и, наконец, следует ли мне просыпаться или, может, лучше впасть в летаргический сон. Но тут в комнату влетела Галина и не оставила мне выбора.

— Анечка, ты что, решила проспать все на свете? Давай вставай, и пошли на завтрак. Вчера ты так крепко заснула, что я решила тебя не будить. Ходила буквально на цыпочках. А сегодня я уже успела сходить на пляж. Вода просто чудо! А ты все спишь и спишь, — щебетала она, переодеваясь в яркий сарафан с вызывающим разрезом, ставящим под сомнение наличие нижнего белья.

Если бы у меня на теле образовались подобные излишки целлюлита, я ни за что не стала бы напяливать облегающую одежду. Но некоторые женщины совсем не стесняются своего обезображенного жиром тела и наряжаются в весьма откровенные одежды. Галина принадлежала именно к этой категории.

Сладко потянувшись, я слезла с кровати, приняла душ.

Как приятно чувствовать себя вновь народившейся на свет, а еще приятнее ощущать себя в безопасности. Пройдясь по волосам щеткой, я стянула волосы резинкой и, недолго думая, надела майку и капри. Соседка с неодобрением взглянула на мой наряд, но ничего не сказала. Она наложила плотный слой косметики на лицо и с удовольствием оглядела себя в зеркале. В завершение ритуала сирена облилась дешевой туалетной водой, и я поняла, что следовало не скупиться и оплатить дорогущий люкс — единственный свободный номер в пансионате, как мне объяснила администратор. Не стоит экономить на собственной психике, а в данном случае такое расточительство спасло бы меня от лишних треволнений в присутствии этой «красотки».

По дороге к столовой я обратила внимание, что пансионат был недавно отреставрирован, все блестело красотой свежих красок, но на глаза то и дело попадались элементы прошлого: скульптуры, беседки, незатейливые клумбы. Галина щебетала без удержу, осыпая меня тривиальностями, а я молча осматривалась. Публика отдыхала здесь разношерстная. Едва мы обогнали благообразную пару пенсионного возраста, одетую в дорогую спортивную одежду совсем не турецкого производства, как нас настигло шумное семейство. Мамаша в дикой юбке с воланами и в выцветшей футболке, сильно напоминавшей пижамную рубашку, папаша в ярко-синих синтетических шортах и зеленой бейсболке и тинейджерское чудо непонятного пола в мятых льняных брюках и майке до колен; на голове — бандана, на лице — очки, во рту — жвачка, в ушах — плеер. Родители громко высказывали предположения насчет того, что подадут на завтрак, и рассуждали о том, что за такие деньги кормят тут паршиво.

В воздухе пахло морем и лесом, и если бы не громкое урчание в животе, протестующем против такого нерегулярного питания, то я развернулась бы и умчалась купаться. К тому же меня несколько напрягала Галина, которая относилась к той категории женщин, которых я обходила за тридевять земель. Она была яркой представительницей злобствующего мещанства, сплетничающего об окружающих и источающего яд при виде красивых женщин и богатых мужчин. И надо же, чтобы именно такая глупая, самовлюбленная гусыня, у которой в голове одни мексиканские сериалы да нравоучения, попалась мне в соседки

В столовой Галина громко хохотала за столом, неудачно шутила, чем вгоняла в краску щупленького дядечку, представившегося Петром (моя соседка звала его Петюшей), и вежливую старушку Маргариту Львовну. Под такой аккомпанемент даже манная каша представляла собой серьезную опасность, и аппетит мой улетучился разом. Манку я терпеть не могу с детства, поэтому быстро запихивала в себя салат, сосиски и пюре. Один за другим едоки покинули наш стол, и только Галина жеманно отхлебывала чаек из стакана и отщипывала кусочки от булочки. Я поняла, что мое терпение не бесконечно, и после завтрака пошла к администратору, с тем чтобы сменить если не номер, то хотя бы вариант застолья. Люкс конечно же уже заняли, а свободный стол в другой смене имелся. Мне было все равно, в какое время питаться в течение недели, поэтому я с радостью перешла в другую смену. Соседке скажу, что мне рекомендован гипоаллергенный рацион, решила я.

Прежде чем отправиться к морю, я зашла в номер, чтобы захватить пляжные принадлежности и сотовый. Очень захотелось поболтать с подружкой, которая почему-то не спешит выходить со мной на связь. Войдя в номер, я обнаружила Галину, умывающуюся горькими слезами. Мимо чужого горя я никогда не могла пройти, даже если у меня на глазах страдала крайне несимпатичная личность.

— Галя, что случилось? — загробным тоном поинтересовалась я.

— Меня все ненавидят, — заикаясь на каждом слоге, выдавила из себя соседка.

— Ну что за глупости, кто тебя ненавидит?

— Да все! Думаешь, я не вижу, как на меня смотрят, — будто у меня на носу бородавка с грецкий орех.

— Ерунда! Просто иногда ты говоришь вещи, которые смущают людей, — попыталась я в корректной форме пояснить положение вещей.

— О господи, да ведь я просто хочу быть компанейской, юморной, раскованной! — в голос запричитала Галина.

Ну что тут скажешь, у человека весьма своеобразное понятие о дружелюбии и хороших манерах.

— Блин, ну почему я такая невезучая? — самозабвенно выла Галина.

Мне же ни с того ни с сего припомнился глупый анекдот про Вовочку: на пытливый вопрос учительницы математики, сколько будет дважды два, парень со вздохом ответил: «Четыре, Мария Ивановна. Мне бы ваши проблемы. Тут Валька беременна, Светка беременна...»

Глядя на ревущую белугой Галину, я ей искренне завидовала: подумаешь, уродливая и тупая, зато за ней не гоняется половина бандитов нашей обширной страны. Но Галина думала иначе. Громко высморкавшись, она поведала печальную историю старой девы, которую пару раз обманывали подлые мужики, прокатывая с замужеством. Все это было неинтересно до коликов в животе. Я сидела молча и тихо злилась, моя врожденная корректность уже давно мешала мне жить. Может, в свете перемен избавиться и от нее? Вот Гале, к примеру, куда проще — захватила чужие уши и давай поливать их помоями. Но уши мои, значит, мне их и высвобождать...

— И вот я скопила за год денег, приехала на юг, чтобы приятно провести время, а может, даже встретить свою судьбу, но, как назло, ни единого стоящего кандидата.

— Постой, а тот список, который ты огласила по моем приезде, — тоскливо поинтересовалась я, пребывая в унынии оттого, что не могу на лету придумать, как вызволить свои уши из цепких лапок Гали.

— А... Этих такие, как я, не интересуют, им таких, как ты, подавай! — горько вздохнула соседка.

— Ты себя явно недооцениваешь. А что касается меня, то можешь смело сбросить мою персону со счетов, — вяло утешила я озабоченную бабенку.

— Да уж, — скептически скривилась Галина. — Ты только один раз в столовой побывала, а о тебе уже расспрашивали.

— Кто расспрашивал? — заволновалась я.

— Мужчина, — судорожно всхлипнула неудачливая соблазнительница.

— У кого он спрашивал обо мне? Как выглядел?

— Ух, как заинтересовалась! У администратора в регистратуре.

— Где? — не поняла я сначала. — А, на службе ресепшн?

— Ну да...

Сердце мое болезненно сжалось. Ни одна живая душа не могла меня здесь разыскивать, и все-таки кто-то напал на мой след. Ой, знаю, ой, чувствую...

— Галя, пожалуйста, расскажи толково, как выглядел тот мужчина и почему ты решила, что речь идет обо мне?

— Ну понимаешь, — залилась краской соседка, — дело в том, что, когда ты спала, я посмотрела твой паспорт. Я хотела знать, замужем ты или как... фамилия у тебя красивая, как у актрисы, и мне запомнилась. Ты только не обижайся, что я по твоим вещам лазила...

— Галя, я не обижаюсь, и про паспорт я уже все поняла, — поторопила я соседку.

— В общем, зашла я на эту ресепшн, чтобы взять свежую газетку, смотрю — стоит высокий мужик, одет хорошо. Со спины он мне понравился, ну я и решила послушать, куда он заселится. А тут он у администратора и спрашивает: где, мол, поселилась Анна Верницкая. Ну, думаю, понятно, почему тебя мужики не интересуют, раз такой красавец имеется. Взяла свою газетку и пошла на море. Когда в номер пришла, думала, он тут будет, а ты как дрыхла, так и дрыхнешь...

— Галя, — мягко начала я, — опиши мне этого красавца. Ты его в лицо видела?

— Понятно, их у тебя как собак нерезаных, даже не знаешь, кто явился, — закручинилась Галина.

Я сжала кулаки и сцепила зубы. Если эта корова не опишет мужика через пару секунд, я могу не сдержаться и треснуть ее чем-нибудь тяжелым. Ее озабоченность сильным полом внушала уважение, как любое страстное чувство, но в данный момент раздражала как никогда.

— В общем, это был кареглазый брюнет, но не кавказской национальности, а похожий на арабского принца или испанского маркиза, — мечтательно закатив глаза, выдала Галина.

Такого романтического описания Артур, на мой взгляд, не заслуживал, хотя первая моя реакция на него была ничуть не лучше, чем у этой страдалицы. Но, как известно, многие подлецы, негодяи и мерзавцы обладают располагающей внешностью, которая позволяет окручивать вокруг пальца таких дурочек, как мы с Галиной. Впрочем, если уж быть совсем откровенной, то меня даже и не окручивали. Ошибается Галина — такие, как я, таких, как он, тоже не интересуют. Но меня огорчало даже не то, что как женщина я вызывала у него судороги отвращения, а то, что меня в очередной раз обыграли.

Все эти мысли как-то отстраненно проплыли у меня в голове, я была слегка припорошена сообщением о том, что мои враги нашли меня в столь короткий срок. Нет, спрашивается, ну как он меня отыскал? Неужели не осталось уголка на земле, где я нашла бы убежище от этих оглоедов? Вдруг захотелось плюнуть на все и вернуться домой, оказаться у себя в квартире и не впускать никого, ну разве только Ритку. Неожиданно для себя я всхлипнула и заревела. Не было больше сил состязаться с крутыми мачо и изображать из себя Мата Хари.

Мой рев несказанно удивил дурищу Галю, от любопытства она позабыла о своем плохом настроении. Наконец-то у нее появилась возможность покопаться в чужом бельишке, чтобы потом сказать самой себе, что у нее в жизни не так уж все и плохо. Она таращилась во все глаза на меня, силясь придумать слова утешения; для нее причина моих рыданий была совершенно неясна. Сначала я ревела во всю силу легких и не давала себе труда объясниться с соседкой. Сказывалось напряжение последних дней моей жизни, и я хотела использовать на полную катушку возможность порыдать от души. Но уже через несколько минут в голове зашевелились героические мысли о том, что еще не все потеряно и если я мобилизую свои таланты, то снова удеру от преследователей.

— Галя, это мой жених, точнее, тот, которого я считала своим женихом целый год, а выяснилось, что он просто дурил мне голову. Представь себе, я целый год считала себя без пяти минут женой этого подонка, ничего для него не жалела: покупала всякие подарки, деньги ему одалживала — без отдачи, разумеется, а он одновременно встречался еще с тремя такими же дурочками!

— О господи! — задохнулась Галя.

Судя по ее заблестевшим глазам и порозовевшим щекам, моя история ей жутко нравилась, поэтому я продолжила в том же духе. И хотя популярных мексиканских сериалов я отродясь не смотрела, получалось у меня примерно так же, как и в этих прекрасных фильмах.

— Я его разоблачила совершенно случайно и не поленилась довести до сведения остальных женщин тот позорный факт, что мы стали жертвами альфонса. Но этот негодяй решил не сдавать позиций. Теперь он меня преследует, утверждая, что я все себе придумала, что те женщины сами за ним бегали, а он любит только меня.

— Вот это да! — восхитилась Галина.

— Все просто, —сокрушалась я, — ему покоя не дает моя квартира, дача и машина. Видно, хочет все прибрать к рукам. Видишь, даже здесь меня разыскал.

— Слушай, а может, он раскаялся и действительно в тебя влюбился? — бросилась в романтизм, как в омут, Галюня.

— Куда там! Я созванивалась с остальными — та же история. Ждет, кто из нас первый сдуется, — поддала я жару.

— Ну надо же, какой гад! — ужаснулась моя собеседница.

— Уж что гад, так всем гадам гад! — охотно согласилась я.

— И куда же он делся? Ведь еще до завтрака тебя искал, — задала разумный вопрос Галина.

— Засел в засаде, наверное, — предположила я. — Галя, только ты меня можешь выручить. Мне с ним встречаться никак нельзя, боюсь, не устою перед его чарами. Сама понимаешь, целый год любила... Помоги мне выбраться из пансионата. Я же территории не знаю.

— А если он за корпусом следит?

— А мы устроим маскарад.

За последнее время я научилась в считанные минуты упаковывать свой нехитрый багаж и изменять внешность, как заправский шпион. Галя выдала мне один из своих нарядов — балахонистого вида длинное платье, доходящее мне до щиколоток, которое я надела прямо поверх футболки и капри. На голову я нацепила невероятное творение из соломки и искусственных цветов, которое служило Гале шляпой. Спортивную сумку я подарила соседке на память, а рюкзак спрятала в ее бездонной пляжной сумке. Маскировку завершили солнцезащитные очки.

Во время лихорадочных сборов я все же успела проверить свой сотовый. Как ни странно, Ритка мне так и не позвонила. Интересно, чем это она так занята, что даже не потрудилась созвониться с ближайшей подругой, которая, между прочим, ежесекундно подвергает свою драгоценную жизнь риску, ради того чтобы их старость была светлой и безоблачной. Ритка, конечно, свинья, и при ближайшей встрече ей придется об этом узнать от меня.

Засунув немую, как Герасим, трубку в рюкзак, я горестно вздохнула. Послала прощальный взгляд своему отражению в зеркале и решительно шагнула за порог комнаты, так и не ставшей местом моего отдыха.

Наш план был прост и неказист, но при определенной доле удачи мог сработать. При выходе из номера мы должны были разделиться. Я усядусь в летнем кафе неподалеку от ресепшн, а Галя пойдет и закажет такси, в котором я и уеду из пансионата.

Сначала все шло хорошо. Я жарилась в кафешке под зонтиком в обнимку с ледяной минералкой. Пот катил в три ручья по моему лицу — все-таки многослойный костюм не самая подходящая одежда для этого сезона, а Галя исправно дожидалась приезда такси, коротая время за болтовней с администраторшей. Я зорко оглядывала окрестности, с минуты на минуту ожидая увидеть физиономию Артура, но никого даже отдаленно похожего на злодея не наблюдалось. Чувствуя себя мышкой в мышеловке, я нервно выбивала барабанную дробь пальцами, призывая силы небесные послать мне самое быстрое такси на белом свете.

Ожидание давило на нервы. Я опять полезла в рюкзак за телефоном. Захотелось поговорить с Риткой.

— Где ее черти носят? — проворчала я, слушая долгие гудки.

— Это точно, — раздалось с соседнего столика. — Обслуживание здесь на редкость... Три-четыре часа — и ваш заказ почти готов.

Скосив глаза, я узнала тетку из скандального семейства. На этот раз на ней искрились розовые велосипедки и зеленый топик. Но, если учесть мой наряд, то, пожалуй, можно подумать, что она разглядела во мне родственную душу. В беседу с такими дамами лучше не вступать вообще, поэтому, прикинувшись глухонемой, я опять принялась терроризировать телефон. Но тщетно. В квартире Ритки не было ни одной живой души. Заглотнув последние капли минералки, я поняла, что скоро рухну в обморок.

Наконец Галина подала мне условный знак — такси прибыло, и мне следовало бежать к подъездной площадке. Я прижала руки к сердцу, послала воздушный поцелуй своей новой подруге и, сопровождаемая удивленным взглядом барменши, сорвалась с места.

— В Магадан, нет, на Чукотку, вот куда мне надо было смываться сразу же после бегства от друга детства, — бормотала я на ходу, путаясь в одеждах. — Теперь только в тундру. Или в Сибирь? Спрошу в кассах Аэрофлота — куда дальше, туда и полечу!

Сетовать на себя было, конечно, глупо, ведь, как известно, умные мысли крайне редко посещают глупые головы, и при этом всегда сильно запаздывают. Ну ничего, даже дураки учатся на своих ошибках, глядишь, и я сумею сделать не только верные выводы, но еще начну совершать правильные шаги.

Я галопировала к выходу, подбадривая себя тем, что умнею прямо на глазах, когда сообразила, что понятия не имею, как выглядит машина таксиста. Теперь, заказав такси на дом, можно увидеть у подъезда все что угодно — от «мерседеса» до «запорожца». Да, ума у меня целая палата, только вот палата эта находится в психушке! Надежда, что это будет старомодная «Волга» с шашечками, растаяла как дым. На площадке было припарковано с десяток машин, и ни одну из них не украшала шашечная корона. Я в растерянности притопывала на месте, решая, что предпринять.

Вдруг самая крайняя «девятка» с тонированными стеклами просигналила, мигнула фарами и тронулась в мою сторону.

— Ну слава богу, —пробормотала я, — догадался посигналить.

И вправду у страха глаза велики — я так боялась, что попаду в лапы подлых друзей-товарищей, что вообще перестала соображать. Едва машина поравнялась со мной, я содрала с себя надоевшую до одури шляпу и решительно распахнула дверцу такси. И тут силы оставили меня безвозвратно, потому что за рулем мнимого такси сидел Артур и, пакостно ухмыляясь, демонстрировал наличие пистолета.

Что-то заставляло думать, что он, в отличие от меня, умеет им пользоваться и долго сомневаться не будет, перед тем как нажать на курок.

— Садись, — приказал он, — и не делай глупостей.

Я резво рванула назад из чистого упрямства, но он оказался проворнее, стремительно ухватив меня за руку. Пребольно стукнувшись плечом, я наполовину ввалилась в машину. Артур схватил меня за волосы и прошипел в лицо:

— Я что, неясно выражаюсь?! Я сказал — залазь в машину!

— Да пошел ты! — прохрипела я, а он взял и тюкнул меня лицом в свою коленку.

— Пошевеливайся, лахудра, — рявкнул хам не своим голосом.

— Сам дурак! — проскулила я.

Но невнятно так проскулила, потому как лежала в самой нелепой позе, уткнутая лицом в его штанину. Сопротивление было сломлено, и я медленно втянула филейную часть с ногами внутрь, умостилась на сиденье и осторожно ощупала нос (коленка у него не слишком напоминала пуховую подушку). Почему-то не было страшно, откуда-то навалилась вселенская усталость, и мне стало все равно, что со мной произойдет. «Убьет так убьет», — вяло подумала я и отвернулась к окну.

Надо сказать, что, как только остатки моего тела погрузились в салон, Артур рванул с места и мы понеслись прочь от пансионата. Теперь я пристально наблюдала, как за окном проносятся красоты природы, гадая, что со мной сделают эти мерзавцы. Я всю жизнь была фаталисткой в глубине души, но из-за врожденной живучести не пасовала перед обстоятельствами, билась до последнего патрона, до последней капли крови. И вот теперь у меня возникло такое чувство, что я свое отвоевала.

И хотя прощаться с жизнью прямо сию минуту необходимости не было, в моей голове, как при замедленной съемке, стали всплывать события недавних дней. Вот я иду на помойку, вот меня везут похитители на дачу, вот я ползу в ночи, удирая от преследования. Припомнив перестрелку и гибель Игорька, я вся передернулась. Перед глазами всплыла картина: мы с Риткой на полу перед кучей долларов. Господи, почему так тошно? Оттого, что ничего нельзя изменить, или это предчувствие чего-то жуткого? Нет, ради той кучи бабок я не готова умирать. Я все им расскажу, да только они все равно не отпустят. Ведь ясно как день, что они сами охотятся за этими деньгами. Уж не знаю, как они догадались, что деньги у меня, не знаю, как разыскали меня в Туапсе, но уверена, что раз на раз не приходится. И если им повезло сейчас, то мне обязательно тоже повезет в ближайшем будущем.

Через десять минут езды в полном молчании ко мне начали возвращаться первичные инстинкты. Было очень жарко. Тут я припомнила, сколько одежды на мне надето для жалкой маскировки, и недолго думая, стянула через голову платье и выкинула его в окно. Боковым зрением я засекла, что мои действия не остались незамеченными. Но мерзавец только пробормотал что-то нечленораздельное. В ногах у меня валялась шляпа Галины, я подняла сие творение взбесившегося флориста и тоже отправила ее за окно.

— Если ты думаешь, что по этим следам тебя найдут добрые люди, то глубоко ошибаешься, — сплюнул сквозь зубы Артур.

Я лишь презрительно дернула плечом. К черту этого недоумка! Он сделал огромную ошибку, не пристрелив меня на месте. Последняя неделя моей жизни сильно напоминала сказку о Колобке: я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, Серый волк, уж и подавно уйду. Не знаю еще каким образом, но я сбегу от этого вурдалака, пойду в милицию и во всем сознаюсь. И пусть меня лучше судят законные власти, чем до конца жизни я буду скрываться от бандитов разной масти.

Что и говорить — похвальное желание вновь стать законопослушной гражданкой. Да только пришло оно немного поздновато. Эх, да что там. Мне, главное, вырваться из лап Артура, а потом, глядишь, что-нибудь да и решится в мою пользу. Настроив себя должным образом, я стала периодически посматривать в сторону моего мучителя. Ему, конечно, было, как всегда, на меня наплевать, во всяком случае, у него был такой вид, будто он забыл о моем присутствии. Развалившись в кресле, он уверенно вел машину, ловко маневрируя на зигзагообразной трассе.

— Куда мы едем? — мрачно поинтересовалась я.

— Не твоего ума дело, — последовал ответ.

— Хамить не обязательно, — отреагировала я, — и драться было незачем. И чего это ты мне пистолетом угрожал? Я что-то у тебя украла? Ты чего на меня взъелся?..

— Заткнись, — тихо сказал он.

И я заткнулась. Правда, ненадолго. Меня распирала обида на несправедливость происходящего. Во мне зарождалась ярость, требовавшая выхода. От переполнявших меня бурных чувств страх перед Артуром отступал на второй план.

— Как вы мне надоели, бандюги проклятые! — не выдержала я. — Навязались на мою голову, уроды!

У попутчика мой гнев не вызвал никаких эмоций, что вдохновило меня на новую тираду:

— Что, доволен, выследил меня? И чего вам только с Тиграном от меня надо? Я не вражеский лазутчик, я за вами не шпионила. Так чего же вы за мной гоняетесь? Моя бы воля, так вообще в глаза вас не видела бы до самой смерти! — Тут я осеклась, посчитав разговор о смерти несколько преждевременным.

Последняя фраза и ему пришлась не по душе, о чем ясно свидетельствовал его злобный взгляд. А чего тут такого обидного, коль они со мной так поступают? Пару минут я приводила в порядок мысли и восстанавливала дыхание, в салоне царила гробовая тишина. В атмосфере сгустились отрицательные флюиды, пахло неприятностями. Однако остановиться на достигнутом у меня не хватило ума, и меня снова понесло:

— Слушай, ну что вы за люди, неужели у вас нет других подозреваемых в теракте? А Тигран хорош, еще друг называется, наслал на меня свою ищейку! Что, жополиз, выполнил задание?..

Это, пожалуй, было лишним. Артур дал по тормозам, машину вынесло юзом на обочину, и я чуть головой не вышибла переднее стекло.

— Заткнись по-хорошему, а то щас зубы в кармашек сложишь! — заорал он мне в лицо.

Я от ужаса отшатнулась и на всякий случай губы покрепче сжала. А он тронулся как ни в чем не бывало и покатил дальше. Я молчала, словно Русалочка, потерявшая голос, целых полчаса, что позволило мне сообразить, что катимся мы в сторону моего родного города. Как расценить этот факт, я не знала, и лишь тихо прикидывала, чего мне ждать от жизни в ближайшее время. Молчание, как известно, золото, поэтому, наверное, у меня его и нет (имеется в виду драгоценного металла), ибо изящная словесность вновь поперла из меня наружу.

— Слушай, мы можем нормально поговорить? — самым елейным тоном, на какой только была способна, проворковала я.

— Нормально? С тобой? — скривился мой недруг.

— Ну а почему нет, — подавляя гнев на корню, продолжала лебезить я.

— О чем?

— Ну, к примеру, куда это ты меня везешь?

— В Краснодар, — заложив крутой вираж, разоткровенничался Артур.

— Ага, а зачем?

— А затем.

— Нет, ну а почему мне нельзя было отдохнуть в Туапсе, по вашему мнению? — не сдавалась я.

— Так сколько можно, во всем нужна мера, — скривил он губы в ухмылке.

— Согласна, только вот почему это ты взял на себя роль моей дуэньи, следящей за тем, чтобы я не переборщила с отдыхом? — поинтересовалась я.

— Так сама же ты делаешь только глупости, значит, тебе нужен человек, который корректировал бы твое поведение.

Вот это поворот! Наконец-то я встретила своего доброго ангела-хранителя! Все теперь наладится в моей жизни, коль рядом материализовался человек, который спасет мир. Посопев от возмущения пару-тройку минут, я возобновила нашу познавательную беседу:

— А какие это глупости я натворила, с твоей точки зрения?

— Ты, детка, по уши влипла в крутые неприятности. Как это произошло, я не знаю, но самой тебе с ними не разобраться, — мирно объяснил мой новый наставник.

— Чудненько! Значит, ты тот самый добрый самаритянин, на досуге спасающий бедных девушек, — порадовалась я.

— Точно, — согласился Артур.

— Жаль, только я не верю в бескорыстных бэтменов, — посетовала я.

— А кто говорит о бескорыстии? — удивился он. — Я ужасно меркантильный тип.

— Ха, тогда ты можешь смело высадить меня на обочину. Я не смогу тебе оплатить даже услуги такси до Краснодара, не то что спасение живота моего, — решилась я его жестоко разочаровать.

— Ой ли? — усомнился он.

— Точно-точно, беднее меня только церковная крыса. Самое ценное, что у меня есть, — это однокомнатная квартирка, но ты на нее не польстишься.

— Квартирка останется тебе, — заверил меня Артур, — с меня будет достаточно денежек.

— И где я их возьму, по-твоему? — разволновалась я.

— Э, подумай, дорогая, и как следует.

— Ничего не понимаю, — решительно мотнула я головой, — какой-то глупый разговор. Получается, ты сам себя нанял. Это большая ошибка. Мне не у кого занимать деньги, чтобы с тобой расплатиться, и даже если бы было, я все равно не стала бы этого делать.

Выдав всю тираду на одном дыхании, я замерла, ожидая ответа. Мой собеседник, видимо, переваривал информацию, отвечать не спешил, а когда-заговорил, то ничем меня не порадовал:

— Значит, так, кончай валять дурочку. Я знаю, что тебе известно, где спрятаны деньги банкирши. И хочу предупредить, что лучше тебе во всем чистосердечно признаться, пока я не начал сам спрашивать. А теперь посиди и подумай над моими словами.

Я расценила эту фразу как завершающую в нашей милой, дружеской беседе и крепко задумалась. Похоже, шутки закончились. Я в плену у человека, который почему-то решил, что деньги у меня. Это ужасно, потому что деньги действительно были у меня, да только Ритка их спрятала в месте, мне незнакомом, а значит, в случае применения пытки я не смогу быстро выдать нужную информацию, впрочем, и позже тоже не смогу... Да, а ведь когда-то мне казалось это прекрасной идеей — не знать, где схоронены наши денежки! Соответственно надо либо не доводить до допросов с пристрастием, либо бежать.

Покосившись на Артура, я сильно засомневалась в том, что мне теперь удастся от него сбежать. Вид у него был как у ирокеза на тропе войны, то есть совершенно несокрушимый. На ум пришли детские стишки: «Острый зуб и острый глаз — наступил охоты час». Очень плохо быть добычей человека без принципов. А его поведение наводило на печальные мысли.

«Для этого типа поистязать беззащитную жертву — раз плюнуть», — отрешенно подумала я и перестала сверлить его взглядом. Помнится, мой любимый барон Мюнхгаузен умел найти выход из самого затруднительного положения, и все благодаря своему богатому воображению и благоприятному стечению обстоятельств. А чем черт не шутит, надо попытаться перехитрить этого Шерлока Холмса кубанского разлива. Буду держать ушки на макушке, выжидая малейшего прокола с его стороны.

Мысль была оригинальной, но, к сожалению, дальше нее мои размышления не шли. А город приближался с невероятной быстротой, потому как скорость у нас была недетская. Любовь к лихачеству обычно приводит водителей прямиком к неприятностям. А как иначе можно назвать ментов, сидящих в засаде в придорожных кустах? Сияя кровожадной улыбкой, прямо к нам под колеса бросился страж порядка, указывая жезлом место парковки. Артур чертыхнулся, достал из бардачка документы и вылез навстречу гибэдэдэшнику.

Что произошло в следующий момент, было полной неожиданностью для всех, и в первую очередь для меня. С громким криком я вывалилась на дорогу и что есть мочи рванула в лес. Надо отдать мне должное, ломанула я с приличной скоростью, что позволило значительно оторваться от погони, которая, судя по громкому многоголосому мату, одним Артуром не ограничилась. Видимо, мой марш-бросок сильно заинтересовал ментов и они решили присоединиться к игре в догонялки.

Первое время я мчалась напролом, едва уворачиваясь от колючих веток, затем стала петлять из стороны в сторону. А потом раздался треск, мозг зафиксировал падение в бездну — и свет померк в моих очах.

Затрудняюсь ответить, сколько времени я провалялась в проклятом овраге без сознания, но моя несложившаяся карьера бегуньи по пересеченной местности сыграла мне на руку. Даже если меня искали по соседству, я ничем себя не выдала, потому как путешествовала по нирване. Вокруг слышалось щебетание птичек, шелест листвы, и никаких воплей преследователей.

— И от тебя, медведь, я тоже уйду, — прошептала я пересохшими губами.

Я попыталась приподняться. В тот же момент меня удивили две вещи: во-первых, то, что мне это удалось без труда; лоб саднил, голова болела, но руки-ноги были целы; во-вторых, я обнаружила, что, драпая от машины, я прихватила свой рюкзак. Вот она сила подсознания! Точно помню, я осознала, что совершаю побег, только тогда, когда ворвалась в лес. А мой умный мозг додумался прихватить вещички, даже не посоветовавшись с хозяйкой.

На этом месте я прервала мысленные дифирамбы собственному интеллекту, так как такая патетика наводила на мысли о том, что головой я стукнулась сильнее, чем кажется на первый взгляд. Но как бы там ни было, я смогла выбраться из оврага и побрела туда, откуда, по моему уразумению, прибежала. Довольно скоро я призналась себе, что не имею понятия, где находится трасса, с которой меня унес попутный ветер. Но сдаваться не хотелось, поэтому я упрямо топала средь деревьев, прислушиваясь, не раздастся ли поблизости шум цивилизации: гул машин и все такое прочее. Уже заметно вечерело, поэтому хотелось как можно быстрее оказаться в обитаемом месте.

Увы, никакого намека на то, куда направить свои стопы, мне свыше не поступало. Я никогда не ходила в походы, так как терпеть не могла походные условия жизни, ночевки в палатках, отсутствие душа, пригоревшую кашу, многочисленную мошкару и прочие прелести вольной жизни. И сейчас больше всего хотела снова очутиться в обитаемых местах.

— Эврика, — воскликнула я во все горло, — у меня же есть сотовый!

Телефон, конечно, мне вряд ли мог подсказать, в какую сторону топать, но зато появился предлог сесть на пенек и попытаться дозвониться до Ритки. Однако день, начавшийся так неудачно, грозил закончиться еще хуже. Телефон подруги отвечал продолжительными гудками. А в лесу начало катастрофически темнеть. Заночевать среди дикой природы мне не улыбалось, поэтому я резво поднялась и потрусила куда глаза глядят.

Наверное, в силу снова вступило мое подсознание, ибо через четверть часа удача озарила мне путь своей улыбкой, правда, при этом она совершенно отвернулась от других людей. Выражаясь точнее, я явственно различила скрип тормозов, скрежет и звук удара. Совсем неподалеку случилась авария, которая послужила для меня своеобразным звуковым маяком. Я взяла чуть правее и вскоре смогла различить среди деревьев свет фар. Слышно было, как проносятся по трассе автомобили и как кричат друг на друга участники ДТП.

Рассудив, что мне совсем не обязательно подходить к этим милым людям, которые, можно сказать, вывели меня из чащи в мир, я вышла на обочину чуть дальше. В который раз уйдя от смертельной опасности, я стояла на дороге в надежде поймать попутку. Но теперь я возвращалась в город, который кишел моими врагами и в котором потерялась моя единственная подруга. Отсутствие Ритки меня несказанно нервировало. Даже если она умотала в Кореновск, все равно тетя Люда передала бы ей известие о моем звонке и номер моего сотового. Неужели Ритон воспользовалась моим советом и рванула за границу?

Я так погрузилась в свои размышления, что появление у меня перед носом светлой «шестерки» меня испугало. Из окна выглядывала приятная толстушка.

— Вам куда, девушка? — поинтересовалась тетка.

— В Краснодар.

— Ну тогда перейдите дорогу, город ведь в другой стороне, — засмеялась она, а невидимый мне водитель рванул с места.

Я тупо посмотрела им вслед, а потом послушно перешла дорогу и принялась высматривать очередную оказию. Мимо проносились джипы, «бээмвэшки», «мерсы», «вольвочки». Эти милые люди спешили домой после прекрасного отдыха. «И не повернув головы кочан, и чувств никаких не изведав...» они проносились мимо моей жалкой фигуры на пыльной обочине дороги. От усталости у меня дрожали ноги, от голода кружилась голова, но больше всего на свете хотелось пить. Брести дальше не было сил, поэтому я тупо стояла на месте, надеясь, что мир не без добрых людей и кто-нибудь сжалится и подберет меня. Наконец передо мной притормозила обшарпанная «Волга». В машине ехали супруги с двумя детьми. Я с огромным облегчением залезла к ним в машину и рассказала семейству невероятную историю о том, что возвращалась с моря на автобусе, который сломался. Я отошла в лес по нужде и заблудилась.

— Бедная, так ты весь день по лесу шаталась? — посочувствовала женщина.

— Ну да, слава богу, услышала звуки аварии, так на трассу и попала, — пожаловалась я.

— Кошмар. Эй, детвора, угостите тетю пирожками и фруктами, — сказала добросердечная дама.

Я же ломаться не стала и с жадностью заглотила нехитрое угощение, запила все минералкой и решила, что жизнь налаживается. Детвора то и дело устраивала перебранки, поэтому родители вели непрекращаемый воспитательный процесс, на общение со мной времени у семьи не хватало, чему я была несказанно рада. Недолго сопротивляясь позывам организма, я откинулась на сиденье и блаженно уснула.

Мне снился Артур. Мы были в темном подземелье. Действие происходило в слабом мерцании факелов, где-то вдалеке били тамтамы. На голове Артура красовалась шкура шакала с оскаленной пастью, в руках он держал огромный тесак. Я с ужасом поняла, что он готовит чье-то тело к мумификации, вырезая из него легкие, печень, желудок и раскладывая все это по сосудам.

«Ну что, ты подумала? — спросил он рокочущим голосом. — Или хочешь, чтобы доктор Анубис сам поговорил с тобой?..»

Я подскочила так, что чуть не пробила добрым самаритянам крышу их автомобиля. Утерла ладошкой испарину, слегка улыбнулась детям, испуганным моим внезапным пробуждением. Мы уже были в пригороде, еще чуть-чуть — и надо было покидать этот уютный, безопасный салон машины. Может, спросить у супругов, не нужна ли им бездомная няня?

Несравненное блаженство — стоять под упругими струями воды, намыливаться ароматными гелями и ни о чем не думать. Хотя совсем не думать в данной ситуации было непозволительной роскошью. Мысли в моей голове витали самые разные. Во-первых, я поняла, что сейчас придется вести тонкую игру, заключать союз с врагом и отчаянно косить под дурочку, иначе — смерть. Во-вторых, я попыталась определить, насколько нужно раскрыть карты, чтобы сохранить голову, деньги и не подставить Ритку. В-третьих, старалась настроиться на оптимистичный лад, ведь я всего-навсего красивая женщина, а красивых женщин редко убивают даже в кровавых триллерах.

Возможно, я переборщила с длительностью банных процедур, потому что из нирваны меня выдернул нетерпеливый стук в дверь. Я торопливо выскользнула на пушистый коврик, вытерлась огромным махровым полотенцем и натянула свежие вещи. После душа я всегда ощущаю прилив сил, даже если целый день играю в индейцев и казаков-разбойников, бегаю по лесу и скрываюсь от невидимых врагов в подвалах. Я была готова хоть несколько часов кряду вести долгие разговоры, которые мне обещал Артур, когда выкатилась в прихожую с чалмой из полотенца на голове.

— Слушай, я сварил кофе, ты пока пей, а я тоже в душ заскочу. Сама понимаешь, ты сегодня заставила меня попотеть. — С этими словами он скрылся в ванной, а я осталась стоять с отпавшей челюстью, глядя ему вслед.

— Однако, — пробормотала я наконец и потопала на кухню, где на барной стойке дымились две керамические чашечки, раскрашенные черно-белыми кубиками.

Более того, напиток получился у Артура высший класс, даже у меня вряд ли вышло бы лучше, хотя я умею варить кофе двадцатью способами. Но одним кофе сыт не будешь — я уже упоминала о своем неутолимом голоде во время нервных волнений. Сегодня я понервничала вволю, а поесть по-человечески мне так и не удалось. Посему я влезла в чужой холодильник и прошвырнулась по полочкам. Когда Артур вышел из ванной, на столе красовались бутерброды: крекеры с красной икрой и крекеры с ореховым маслом, а также маслины и зефир в шоколаде.

— Колоссально! — похвалил он мою инициативу.

— Вкусно и калорийно, — согласилась я.

— Слушай, а что, если нам перебазироваться в зал — так хочется принять непринужденную позу, — предложил он.

Звучало это несколько двусмысленно, поэтому я сдрейфила и сурово сдвинула брови. По части мимики Артур был силен, сразу же поднял руки и заверил меня, что никакого разврата не будет. Я сделала вид, что поверила, а сама насторожилась: забывать о том, что еще недавно мы были врагами, не стоит — даже из-за сваренного кофе.

Чинно рассевшись в креслах, мы в краткие сроки смели все с тарелок, перекидываясь для приличия незначительными замечаниями о вреде ночных трапез и растраченных за день калориях. Каждый из нас готовился к откровенному разговору, кидая на соперника оценивающие взгляды, словно боксеры на ринге.

— По-моему, ты хотел все объяснить, — не выдержала я первой.

— Ну, в общем-то, можно и так сказать, только вот не решил, с чего начать, — пожал плечами Артур и заглотил последний бутербродик с икрой.

— Проще начать с начала, с самого начала, чтобы в дальнейшем не путаться в изложении, — подсказала я, прихлебывая ароматный кофе.

— О’кей, только тогда это будет длинная история.

Но я чувствовала в себе силы выслушать все сказки Шахерезады, не говоря уж об истории, полностью изменившей мою жизнь. Артур начал издалека, по вскоре повествование меня полностью захватило.

— В далеких восьмидесятых жила-была девушка Алла, которая вышла замуж за Василия Остапова. Мужик был ее старше на четырнадцать лет и слыл в знающих кругах человеком весьма состоятельным. И каталась девица словно сыр в масле за мужниной спиной, пока Василия не посадили за мошенничество и валютные махинации. И возможно, помогли бы ему крутые связи да припрятанные денежки, если бы не приключилась в камере драка и не пырнули его в бок заточкой. Медицинская помощь была оказана Василию слишком поздно, и Алла сделалась вдовой. Досадное недоразумение прервало жизнь мужа и в корне изменило судьбу жены.

— Вот беда так беда, — искренне посочувствовала я.

— Имейте терпение, девушка, не перебивайте докладчика, — цыкнул на меня Артур. — Деньги мужа, понимаешь ли, дамочка афишировать не могла, поэтому устроилась экономистом в ближайшее от дома отделение Сбербанка. Алла стала вести тихий образ жизни — времена царили мутные, застойные, шиковать было никак нельзя. Так продолжалось вплоть до девяностых годов, которые ознаменовались для нее выходом из подполья. Алла, используя связи покойного мужа и сокровища кубышки, организует Инвестиционный фонд. Грамотно проведенная рекламная кампания привлекает инвесторов, и дела фонда идут в гору. Алла втихую играет на бирже, увеличивая собственное состояние. Дама купается в деньгах, покупает наряды и машины, нанимает телохранителей, заводит любовников, отдыхает на Канарах. Но вот стоимость паев фонда начинает отставать от темпов инфляции. В это же время начинается стремительный рост доллара. Ушлая Аллочка успела вовремя вывести деньги из оборота. И когда грянул августовский кризис, так уж случилось, что фонд потерял большую часть своих активов. Остапова полна сочувствия к людям, доверившим ей свои деньги. Ей никто ничего не инкриминирует, тем более что с точки зрения закона она чиста как агнец.

В эти годы Алла понимает, что ее жизненное кредо имеет конкретное название — «делать деньги». Денежные махинации, многоуровневые комбинации, нажива ради наживы становятся ей так же необходимы, как допинг наркоману. Заметь, денег у нее не просто много, а очень много, но ей надо еще больше. Алла решила стать банкиром. В ее банк готовы вкладывать деньги бывшие друзья ее мужа, ставшие к этому времени депутатами Госдумы, медиамагнатами, крупными промышленниками, ну и бандитами, чего греха таить. Довольно быстро «Омега-Юг» становится банком с солидной репутацией, а Алла Остапова — весьма популярной бизнес-леди. Дамочка упивается своими возможностями, своей значимостью, своими связями и перспективами...

В этом месте Артур резко допил остывший кофе и поморщился, то ли оттого что проглотил кофейную гущу, то ли оттого что не одобрял жирующих от чрезмерного богатства женщин. Я хранила немое молчание, давая ему возможность продолжить повествование.

— Но все хорошо бывает только в сказках, а в них Алла перестала верить с пятилетнего возраста, — задумчиво произнес Артур. — Примерно полгода тому назад она уловила запах жареного — одни из самых влиятельных московских партнеров затеяли с ней бесчестную игру. Она поняла, что на этот раз ей уготована роль разменной монеты. Садиться в тюрьму ей конечно же не хотелось, как, впрочем, и играть роль козла отпущения. Однако сам факт, что кто-то решил списать ее в тираж, подло подставить на ее же поле, взбесил Аллу до глубины души. Но, увы, тягаться с такими серьезными дядями ей было не под силу.

И тогда она начала спешным фронтом разрабатывать операцию по своему исчезновению. Денег у нее было немерено, и все они припрятаны на различных счетах за границей. Бизнес-леди славно порезвилась на российских просторах, и голодная смерть на чужбине ей не грозила. Но просто тихо раствориться уязвленная женщина не желала, ей хотелось утереть нос мерзавцам. Как раз подвернулась возможность приобрести подлинное яйцо Фаберже, и это послужило началом ее лебединой песни. Мадам задумала напоследок позаимствовать деньги у коварных партнеров на подарок себе, любимой. Этакая пощечина на память. Но, как известно, жадность фраерам вредит... Алла была превосходным стратегом, она продумала все до мелочей — все, кроме человеческого фактора! — Артур многозначительно поднял указательный палец.

Я же прикинулась шлангом, решив, что это камень в мой огород. На самом деле до меня очередь еще не дошла, слишком обширное представление затеяла кукловод Алла, слишком многим уготовила роль Петрушек. Тем временем Артур продолжал разворачивать спираль закрученной аферы.

— Алла Остапова была очень запасливой женщиной, — ехидно улыбнулся мой собеседник. — Три года тому назад к ней за помощью обратился племянник ее мужа, некий Алексей Рубальский. Алла милостиво осыпала парня щедротами, открыла на его имя фирму в Сочи — авось пригодится! — и велела ему не афишировать факта их знакомства. Мол, сама она по краю ходит, а он ее единственная родня, которую она не хочет подводить под монастырь. Представь, какая забота! И вот пришла пора открывать закрома. Тетушка предложила племяннику аппетитную приманку, и он ее послушно заглотил.

Словно рояль в кустах, на сцене появляется фирма «Пауэр», у которой имеется расчетный счет в банке «Омега-Юг». Рубальский, ее директор, предоставил все необходимые бумаги, подтверждающие стабильное положение «Пауэра», для получения кредита в «Омеге-Юг». По документам его фирма являлась арендатором огромного куска земли у самого Черного моря, но не обладала достаточными средствами, чтобы самостоятельно построить приличный отель. Однако пускать инвесторов в свой огород руководство «Пауэра» тоже не желало, посему нижайше просило о кредите. И совет директоров банка принял решение выдать оной фирме кредит в размере одного миллиона долларов.

По настоянию Аллы деньги забирает Герман Бродский — заместитель Рубальского. По ее расчетам, он должен стать первым подозреваемым в убийстве Алексея. Добрая тетушка решила пустить племянника в расход всего за миллион долларов.

— Круто! — вырвалось у меня. Почему-то раньше я не ощущала, насколько грязные деньги нам достались.

— Да, железная леди, что там говорить, — согласился Артур.

— И что же было дальше?

— А дальше было убийство. Алла отправляет в Сочи Игоря Кротова, которому племянник полностью доверял — ведь все это время тот исполнял роль глашатая и связного. Дружба Кротова с Рубальским не вызывала ни у кого подозрения, ибо родная сестра Игоря была любовницей генерального директора фирмы «Пауэр».

— Это тоже Алла подстроила? — полюбопытствовала я.

— Нет, думаю, с этим они как-то сами справились, — гаденько ухмыльнулся Артур.

Я только плечами пожала: о чем это он?

Смочив горло минеральной водичкой, детектив продолжил раскрывать передо мной тайны следствия.

— Игорь убивает Алексея, забирает деньги, привозит их Алле, которая прячет их у него на глазах в сейф. Затем он отправляется в Москву и по фальшивым паспортам Аллы покупает билеты на поезда и самолеты по сложному маршруту. Конечным пунктом в России для Аллы должен стать Калининград, оттуда она вылетит в Германию, потом последует путешествие по Европе. Все, путь ее отступления подготовлен. Осталось лишь замести следы. И самым надежным прикрытием для беглянки должна стать смерть. Нет, она не собиралась свести счеты с жизнью. Ни в коем случае! Она задумала совершить жертвоприношение...

Я собрала в кулак силу воли, чтобы перестать трястись как заячий хвост. Только сейчас я осознала, что чудом избежала гибели. Наверное, моему ангелу-хранителю пришлось изрядно попотеть в ту памятную ночь, когда я сбежала от бандитов Аллочки Остаповой.

— Теперь я поясню один нюанс, — вперил взгляд в потолок Артур с видом скучающего лектора. — На тот моменту Аллы имелось два любовника. Это Игорь Кротов — мастер по особым поручениям — и Виктор Чигулаев — начальник ее охраны. Они оба свято верят Алле и не подозревают о ее двойной игре, то есть каждый из мужиков считает себя единственным. Верные рыцари изо всех сил стараются спасти свою Прекрасную Даму. Но не бескорыстно и не от великой любви, а потому что знают, сколько у нее денег. Каждому из них она пообещала, что именно он станет ее избранником в новой и счастливой жизни за границей. И тот и другой совсем не прочь попасть из грязи в князи. И в тот момент, когда Игорь убивает Алексея, а потом готовит пути отступления, Виктор выполняет другое поручение банкирши...

— Ищет ту, которую с почетом похоронят как Аллу Остапову, — пробормотала я себе под нос.

— Умница, детка! — похвалил мою сообразительность Артур. — Виктор ноги сбил в поисках бомжихи, которая, накачанная снотворным, должна была сгореть заживо в особняке Аллы. К сожалению, им попалась совершенно непригодная особа, которая сбежала из-под носа братков, — реверанс в мою сторону, — чем сильно осложнила дело. Самое интересное, что Остапова собиралась обоих любовников оставить с носом. Хитрая баба нашла через Интернет фиктивного жениха в США, и в Германии должно было состояться их бракосочетание. Жених обходился до смешного дешево, она аж ручки потирала от удовольствия. Но тут возникли сложности с отловом бомжихи. Алла вызвала любовника на ковер, чтобы встряхнуть как следует — время поджимало, пора было исчезать со сцены. Игорька она ждала на следующий день, поэтому, когда они с Виктором приступили к боям без правил в спальной комнате, она никак не ожидала появления там второго любовника. А парень просто решил сделать сюрприз, прилетел из Москвы последним рейсом без предупреждения. Открыв дверь своими ключами, вошел в дом и обнаружил в кровати сладкую парочку.

Пришел час расплаты! Алла попыталась развести ситуацию на свой манер, но Витек, обычно послушный и ручной, вдруг взбеленился. Мужики кинулись друг на друга, но борьба не была слишком долгой и захватывающей. Игорь отшвырнул от себя Витька, выхватил пистолет и пришлепнул соперника. И тут хваленая выдержка изменила бабе. Видимо, ей удалось вкрутить мозги Игорьку, и они спустили Витька в подвал, где и схоронили в тайнике — в замурованном в пол железном ящике. Но потом все покатилось в тартарары. Алла, возбужденная смертью Витька, допустила последнюю и самую страшную ошибку в своей жизни, попытавшись по горячим следам отравить цианидом Игорька.

Думаю, после захоронения трупа Алла предложила Кротову выпить, решив, что пришла пора сыграть в ящик и второму любовнику. Но чем-то она себя выдала: он понял, что она задумала. И тогда Игорь заставил свою любовницу отхлебнуть из своего стакана. В общем, Акела промахнулся!

Убив Остапову, Игорек открыл сейф, шифр которого ему знаком, и достал оттуда чемоданчик с миллионом. Парень находился на грани нервного срыва; он опять спустился в подвал, где хранятся канистры с керосином. Ему плевать на то, что поджог от пожара сильно отличается, он надеется смыться до того, как милиция заподозрит именно его. В общем, он поджигает дом, бросает чемоданчик в багажник своего «мустанга» и мчится прочь от горящего особняка.

В ажиотаже он не замечает, что на хвосте у него висит подозрительный джип. Дорогу Игорь тоже не выбирает, несется куда глаза глядят и вскоре вылетает на центральную улицу города. Дело в том, что Игорьку уже приходилось убивать людей, уж такую неординарную профессию он себе выбрал, и каждый раз его охватывало сильнейшее возбуждение, погасить которое он мог только сексом. Увидев на обочине голосующую девушку, он принимает ее за проститутку, так вызывающе она одета. Да к тому же они частенько работали на этом отрезке улицы. Он тормозит и подбирает девицу. Но тут наконец замечает слежку и пытается оторваться...

— И кто же его преследовал? — неестественным голосом поинтересовалась я.

Моя фантазия разыгралась не на шутку, я представила, что мог со мной сделать этот убийца, ослепленный жаждой насилия. Да мне бы братки Витька показались райскими пташками! Нет, все-таки есть Бог на свете!

— А на хвосте у него сидел не кто иной, как заместитель директора фирмы «Пауэр» Герман Бродский, — не обращая внимания на мою фальшивую интонацию, ответил Артур.

— А ему-то чего дома не сиделось, его же Тигран отмазал от обвинений в убийстве? — удивилась я.

— О, тут тонкий психологический момент! Дело в том, что этот парень по жизни выглядел как конченый лох, но очень хотел доказать всему свету, что первое впечатление обманчиво. С Алексеем они были знакомы шапочно, так, привет — пока, но тем не менее тот сам пригласил Германа стать своим заместителем. Герман страшно гордился своим новым статусом. И представь, каково было его разочарование, когда он понял, что его держат за мальчика на побегушках. Рубальский его ни во что не ставит, а в фирме творится что-то странное. Бродский начал следить за собственным шефом, подслушивать телефонные разговоры, копаться в документации. Он выяснил, что Алексей имеет высоких покровителей в Краснодаре, которые полностью заправляют делами фирмы. Более того, «Пауэр» — это мыльный пузырь, фирма левая-прелевая. Всю собранную информацию супершпион заносит в специальную тетрадочку, которую хранит в тайнике.

— Да, самый страшный враг — это подлый друг.

— Или недооцененный сотрудник! Герман ненавидит Рубальского за его манеру свысока смотреть на людей, за его расточительность, за наличие жены-красавицы и юной любовницы. Кстати, у этой любовницы имелся брат Игорь, который проживал в Краснодаре и частенько навещал сестру. Довольно скоро Бродский заметил, что любые изменения в делах фирмы происходят после встречи Алексея и Игоря в квартире Леночки Кротовой. Герман пришел к выводу, что Игорь — краснодарский связной. Герман понимал, что такая секретность кому-то для чего-то нужна, поэтому он сделал копии со всех документов, проходящих через его руки, в том числе с фальшивого договора аренды на землю. И прежде чем ехать в банк за миллионом, он снял копию с чека и спрятал ее в тайнике. Впоследствии он надеялся шантажировать Алексея. Но того убили, а его, Германа, арестовали по подозрению в убийстве.

— И тут в игру вступает мой старинный друг, — порадовалась я своей сообразительности.

— Точно. Родители Германа бросаются в ноги Тиграну Миниашвили, лучшему адвокату Большого Сочи, который берется за это дело с большой неохотой...

— Отчего же?

— У него самого приключились большие неприятности в связи с предыдущим делом. Одни отморозки, недовольные его поведением, взорвали его дом. Он отправил свою семью в Турцию, разделался с подрывниками, но ему обошлось это в очень кругленькую сумму.

Ему был нужен крупный клиент, коим не являлись родители Германа, поэтому он долго ломался, прежде чем согласиться. Отношение к делу у Тиграна изменилось коренным образом, когда он совершенно случайно при обыске квартиры парня — заметь, санкционированного родителями Германа, — наткнулся на тайник Германа. Тигран поехал в следственный изолятор на встречу со своим клиентом и, как бы невзначай, сообщил о том, что знает о кредите. Герман заметно испугался, но пообещал ему «все» рассказать только после получения свободы. Тигран самым честным образом собрал доказательства невиновности Германа, более того, он понимал, что напасть на след денег с таким напарником, как Бродский, будет весьма затруднительно. Тигран знал только одного человека, способного помочь ему за определенный процент, — это ваш покорный слуга... — Артур сделал шутовской поклон в мою сторону.

— Ну, это понятно. Ты бывший мент, а значит, имеешь связи среди силовых структур и бандитов, среди политиков и власть имущих сановников. Только, Артур, ты же такой умный, неужели не понял, что такие деньги просто так в руки не даются, что их надо будет отвоевывать?

— Дорогая, это афера чистейшей воды, тут даже ребенку все ясно, но у меня имелись особые обстоятельства, — туманно произнес Артур, но тут же сбился с загадочного тона. — Короче, я тоже не лыком шит, могу за себя постоять, а такие деньги не каждый день всплывают в непосредственной близости.

Я тихо вздохнула. Все понятно: передо мной типичный представитель жадных до денег хомо сапиенс, считающий себя самым умным, самым смелым, самым удачливым. Мачо, одним словом. Ну-ну... Чтобы сбить с него спесь, я предложила сварить кофе, но товарищ не хотел прерываться на самом интересном месте и увязался за мной. Пока я возилась у плиты, оратор принял подобающую позу и начал хвастаться своей крутой хваткой.

— Мы объединили свои усилия, — небрежным жестом Артур откинул прядь волос со лба, — и машина завертелась...

Из них с Тиграном, по его словам, получилась отличная команда. Расследование продвигалось семимильными шагами, когда на волю вышел Бродский. Картина была такая: адвокат с детективом сидят в машине, поджидая клиента у следственного изолятора, а парень загружается в огромный джип с тонированными стеклами и отбывает в неизвестном направлении. Друзья начинают преследование и скоро выясняют, что едет он к местному авторитету. Это становится интересным — очень похоже на кидалово. Пока они не предпринимают никаких действий, тихо следят за добычей, и, как выясняется, не зря. От авторитета Герман вновь отчаливает на джипе, а мои знакомцы незаметно рулят за ними. Бродский с ребятками навещают Лену Кротову, после чего сломя голову бросаются вон из города. Тигран и Артур плотно повисают у них на хвосте. К девушке в гости они заедут в другой раз, им нужно не упустить расхорохорившегося голубчика Германа, у которого в друзьях ходит местный авторитет. Тигран психует, понимая, что в погоню за деньгами ввязались сочинские бандюки, но отступать они с Артуром не намерены...

— Понимаешь, — хищно оскалился Артур, — Герман, сидя в тюрьме, старательно обдумал создавшуюся ситуацию. Он прекрасно знал, что Тигран не самый честный адвокат в этом мире, более того, он слышал некоторые истории, которые характеризовали Миниашвили, как очень опасного друга. Он боялся, что его кинут как котенка, и тогда придумал свою первую в жизни крутую комбинацию... Работая в фирме «Пауэр», Герман около года назад был приглашен в категоричной форме в гости к Городовому — местному авторитету, который высказал пожелание знать доподлинно о делах фирмы. Таким образом, Герман был завербован в соглядатаи Городового. И вот пришла пора воспользоваться старой «дружбой» в корыстных целях. Авторитету была изложена легенда о крупной сумме денег, которую якобы задолжал Алексею Игорь Кротов. По версии Германа, именно Игорь укокошил Алексея и подставил его, Германа, чтобы не отдавать должок. Самое смешное, что Городовой безоговорочно выделил Герману бойцов, хотя, наверное, снабдил их определенными инструкциями. Так, у Германа появилась небольшая вооруженная бригада, которая способна была скрутить Игоря в бараний рог.

Артур был отменным рассказчиком, и я прямо видела собственными глазами, как джип на всех парах мчится по серпантину горной дороги, а на хвосте у него упрямо висит «десятка» Тиграна. Так, дружным тандемом, они достигли краевого центра. Но вот незадача: на посту при въезде в город «десятку» тормознули менты и, как на зло, решили подкопаться к разрешению на оружие и патенту детектива, предъявленным Артуром. В результате джип затерялся на улицах города.

Пока наши герои сражались с неприступными стражами порядка, Герман побывал по адресу проживания Игоря Кротова и выяснил у соседей, что парня не видели несколько дней. Адрес краснодарского жилья Герман вытряс из Леночки, которая сообщила также, что у ее любовника Алексея Рубальского в Краснодаре имеется тетя-банкирша, а Игорь работает ее телохранителем. Все стало на свои места. Сложив два и два, Герман сообразил, что «тетя» — это управляющая банком «Омега-Юг» Алла Остапова, которая выдала своему племяннику миллионный кредит. И раз Игорь является ее телохранителем, то стоит проверить тело, которое он приставлен охранять.

— У Германа точно поехала крыша, — слегка охрипшим голосом вещал Артур. — Не имея определенного плана, парень решил идти ва-банк. Чувствуя себя увереннее от присутствия ребят Городового, Бродский намеревался встретиться с Игорем с глазу на глаз и поговорить по душам. В его понимании Игорь должен был стать тем парламентером, который убедит Аллу поделиться денежками с Германом — ведь у него был собран компромат на фирму «Пауэр». Рассчитывать на длительный шантаж банкирши было нельзя, ему надо идти напролом и вылавливать Кротова.

Герман звонит в банк, вскоре его соединяют с секретаршей управляющего. Он представляется экспедитором мебельного магазина и умоляет девушку назвать правильный адрес Остаповой: мол, он перепутал заявки и теперь его убьют. Девица со здравым смыслом не дружила, поэтому выдала требуемую информацию за понюшку табака.

Игорь появился у дома Аллы поздним вечером, несказанно порадовав своим появлением Германа, который извелся сидеть в засаде в обществе быков Городового. И уже через час с копейками парень как угорелый помчался на своем «мустанге» прочь от особняка. Но шофер джипа был прямо Шумахер и буквально приклеился к машине Игоря.

И когда тот внезапно затормозил у голосующей девки, — тут я презрительно поджала губы: что за гнусный слог! — джип пронесся мимо и притормозил поодаль в ожидании «мустанга». Видимо, этот маневр очень не понравился Игорю, потому что он начал вилять из ряда в ряд и нарушать правила дорожного движения. Кстати, — уточнил Артур, — все эти подробности известны мне от Городового, которому его люди постоянно докладывали обстановку по мобильнику. К авторитету наведался потом Миниашвили, якобы по просьбе родителей Германа, чтобы выяснить подробности гибели своего клиента. В приватной беседе Городовой рассказал все о погоне.

«Мустанг» попытался откровенно оторваться от преследователей, выскочив из города. Но они поймали его в каком-то дачном поселке и открыли огонь. Думаю, последнее, что видел Герман в своей жизни, это как распахнулась дверца «мустанга», из машины выскочил Игорь и швырнул что-то в их сторону. Но вся соль в том, что среди трупов не было девки, которую подобрал Кротов. То ли он успел ее высадить, то ли она сбежала уже после перестрелки. В краснодарской ментуре об этой тайной попутчице вообще не знали, и по понятным причинам я не стал делиться информацией. Милицию на место военных действий вызвала старушка, проживающая в соседнем квартале, на улицу она носа не казала и никого не видела. А сбежавшая дамочка почему-то не проявила гражданской сознательности и в милицию с подробным докладом не побежала...

Мне был непонятен его сарказм, а на многозначительные взгляды я научилась реагировать в манере непробиваемого Штирлица — даром, что ли, столько лет проработала учительницей! Отчаявшись прочесть в моих глазах признание, Артур поведал, как их в этот день промурыжили менты, отпустив в итоге ни с чем. Ведь если бы их тогда не тормознули гибэдэдэшники, глядишь, все сложилось бы иначе! А так оставалось только вернуться в Сочи и там дождаться возвращения Германа, что они и сделали. Наутро же на сотовый позвонил один из друзей Артура из убойного отдела и сообщил о перестрелке, в которой участвовали сочинские ребята. После того как он назвал номер и марку машины, друзья перестали ждать встречи с Германом.

Подведя итоги, мужики решили, что деньги ушли в Краснодар, причем с кем именно — должна знать одна молодая особа. Вот тогда они в свою очередь наведались к Леночке и как следует ее порасспрашивали. Девушка оказалась настоящим кладезем информации. После разговора с Кротовой им стало ясно, с кем стрелялся Герман, только вот неясно из-за чего, ну да к черту подробности... И только друзья обсудили, с какой стороны лучше браться за Остапову и следует ли вообще копать под нее, как тут опять отзвонились информаторы Артура — и посыпались сведения о пожаре в доме банкирши. Довольно скоро стало известно, что мадам отправилась к праотцам, и притом не одна, а в компании со своим любовником. Надо сказать, что Виктору в плане внешнего вида повезло больше. Нахождение в железном коробе, вмонтированном в бетон, позволило покойнику отправиться на кладбище в приличном состоянии. Остапову же хоронили в закрытом гробу.

Артур знал много, но толку от этого было мало. Следопыты прикинули, что имеют, и приуныли — расклад не радовал. Остапова выудила из собственного банка миллион долларов, передала его в виде кредита племянничку, который тут же попрощался с жизнью. Один за другим покинули этот мир персонажи драмы. Столько трупов из-за презренной «зелени»! И спрашивается в задачнике: где прячутся денежки, а главное — кто их прячет?

Довольно скоро убийцей сладкой парочки признали Игорька, его приезд к Остаповой и поспешный отъезд фиксировался несколькими свидетелями, но вот беда — пистолета при нем не обнаружили, только кобуру. То ли он его выкинул, то ли его кто-то позаимствовал. — При этих словах Артура легкий румянец окрасил мои щеки. — Скорее всего, последнее, — констатировал он, буравя меня взглядом, — так как у «мустанга» был открыт багажник. Значит, имелся факт мародерства. Вполне возможно, руку приложила попутчица Игоря, но, может, был и кто-то еще, — как говорится, история о подробностях умалчивает. Отпечатков на багажнике масса, какие из них принадлежат мародеру — поди разбери. И тут без всякого предупреждения в Адлере появляется старая знакомая Тиграна, которая ведет себя очень странно!

Я сделала недоуменное лицо: мне кажется, что мое поведение не должно было вызвать никаких подозрений. А если они с Тиграном параноики, так это просто мне не повезло. Но Артур развеял мою уверенность в собственных лицедейских талантах. Одним невезением тут дело не ограничилось, я действительно прокалывалась на каждом шагу. Но кто же знал, что я попала в стан врагов?!

— Я был в полном восторге от происходящего, — упивался воспоминаниями Артур. — Девушка является на курорт с рюкзачком за плечами, рассказывает о своей бедности и отоваривается в самых дорогих бутиках города. Видит взорванный дом Миниашвили и не пытается поселиться в гостинице от греха подальше, а принимает предложение пожить с незнакомым мужиком на уединенной вилле. Выпытывает у Тиграна подробности расследования — в общем, ведет себя весьма подозрительно. Я осматриваю ее рюкзак и выясняю, что красотка путешествует только с зарубежным паспортом и суммой долларов, совершенно неприличной для бедной учительницы. Ясно как день — она не за ту себя выдает, только вот зачем?

Далее Артур с улыбкой рассказал, что по его просьбе ко мне на квартиру наведался его человек — и тут выяснились интересные вещи. Соседи сообщили ему, что я исчезла несколько дней тому назад, а в квартире поселились какие-то подозрительные типы. Одна бабуська даже милицию вызывала, приходил участковый, но дверь ему не открыли, он разозлился и ушел, сказав, что бабке все пригрезилось. Однако мужики все же были, их, по словам той же бабки, видела подруга Анны, которая приезжала с кавалером. Ее в квартиру впустили и выпустили, но больше она там не появлялась. А через пару дней исчезли и мужики. Сведения, полученные от бабки, говорили о том, что Анна сбежала не от хорошей жизни, а засада в квартире по описанию смахивала на бандитскую. Выслушав этот доклад, Артур убедился, что я вкручиваю им мозги.

Все это было очень странно. Сыщик всех времен и народов решил проследить за передвижениями гостьи и стал свидетелем того, как я утопила в море пистолет.

Что и говорить — досадное недоразумение! Конечно, всему этому могло быть масса объяснений. Но...

— Когда мы с Тиграном попытались вызвать тебя на откровенный разговор, ты вывалила свою бредовую историю. Стало понятно, казачок засланный, да только прижать тебя нечем. Мы тогда еще не знали о плане Остаповой по сожжению бомжихи, — вспоминал Артур. — После того как ты ушла спать в свою комнату, я сел на телефон. Через час стала складываться интересная мозаика. Взяли некоего Алекса Шведова — шестерку Витька, и он рассказал странные вещи. Оказывается, пару дней они шныряли по городу в поисках моложавой бомжихи, которую и выловили прямо в центре города. Ее привезли на дачу к Витьку, но тут выяснилось, что она никакая не бомжиха, а, наоборот, учительница и на помойке копалась, потому что уронила там кольцо. Но другой Витьков помощник, Толян, выяснил, что искать ее никто не будет — родители живут на Алтае, поэтому она полностью им подходит. Для чего она понадобилась Витьку, парень не знал. Более того, девка сбежала и к себе на квартиру больше не явилась. А Толяна доблестная милиция так и не нашла, в лучшем случае сбежал, в худшем — уже и не сыщется.

Один из информаторов сообщил, что при Кротове были обнаружены фальшивые паспорта и билеты, свидетельствовавшие, что Остапова намеревалась податься в бега. Значило это одно: она рассчитывала, что погони не будет.

Артур умел и любил анализировать собранные факты, я прямо видела, как он, сидя в гостиной адлеровского особняка, складывает один к другому кусочки мозаики. Разложив все данные, он смог понять многие вещи, которые приключились с героями этой истории, но главное — он выделил ключевую фигуру, которая могла пролить свет на затемненные участки повествования. И решил, что я появилась в Адлере совсем не случайно. В такие совпадения многоопытный Артур не верил. В ту ночь они изрядно накачались с Тиграном, а утром, продрав глаза, Артур почувствовал неладное, бросился в комнату краснодарской гостьи и обнаружил, что пташка улетела.

Проведя экстренное совещание, бравые парни решили разделиться. Артур взял на себя охоту за Анной, а Тигран — обработку верной подруги Маргариты, которая, по их мнению, была в курсе приключений Аннушки. В этом месте в команде наметилась первая трещина, расколовшая ее впоследствии окончательно.

— Жадный Тиграшка выдвинул мне ультиматум, — откровенничал Артур. — Мы вышли на финишную прямую, шансы у нас равны, так зачем делиться? Кто первый найдет деньги, тот и станет миллионером! Скорее всего, он так и не понял, насколько мобильным я могу быть. Думаю, он даже не рассчитывал, что я так быстро тебя найду. Впрочем, я тоже не учел твоей прыти, поэтому пришлось изрядно попотеть, гоняясь за тобой по лесам и долам. Когда ты сбежала сегодня днем, я позвонил одному типу и попросил потусоваться у твоей квартиры, а сам поехал к дому Маргариты. Сразу же обнаружил, что во дворе дежурит неприметная «восьмерка» с тонированными стеклами — это люди Тиграна, тоже караулящие добычу.

— Спасибо на добром слове! — не удержалась я.

— Не за что, — развел хам руками.

Дальше — просто. Через соседний подъезд Артур проник на чердак, дошел до искомого подъезда, спустился, вскрыл дверь в подвал, вышиб оконце, расчищая пути отхода, и устроился ждать беглянку. Его задача — умыкнуть «добычу» из-под носа тиграновских молодчиков. Расчет прост: кто-то из братков рванет по лестнице к квартире, а затем к чердаку, кто-то останется у входа, но вряд ли из них кто-то догадается кинуться прямиком в подвал.

— Великолепно! Браво!!! — медовым голосом произнесла я и даже театрально похлопала в ладоши.

Его рассказ действительно произвел на меня впечатление — особенно удивляли агентурные данные и уровень аналитических способностей суперсыщика. Парень и впрямь неплохо поработал, отрыл глубокий котлован, в котором можно похоронить не только мои надежды на счастливое и обеспеченное будущее, но и прикопать нас с Риткой. Что же мне с ним делать? Радовало лишь то, что я как трофей досталась именно ему, а не другу детства — уж больно я разочаровалась в Тиграшке как в человеке.

— Вот такая история, —скромно поклонился Артур в мою сторону.

— Интересно... Прямо как в сказке — чем дальше, тем чудесатее и чудесатее, — поддакнула я.

— В принципе ты могла бы восполнить пробелы... — намекнул Артур.

— Да куда мне с гобой тягаться, — пожала я плечами.

— Нет, я на полную откровенность в первую же ночь не рассчитываю, но ты начни с малого. Объясни, почему рванула именно в Сочи, когда сбежала с Витькиной дачи?

— Это была моя самая большая ошибка в жизни, — с абсолютной искренностью призналась я. — Смоталась бы в Воркуту — и тю-тю, только бы вы все меня и видели. Но мне хотелось оказаться рядом с друзьями из прошлой жизни, которые бы не имели никакого отношения к моей краснодарской жизнедеятельности. Выбор пал на семью Миниашвили, и это привело к печальным последствиям.

— Слушай, неужели ты действительно приехала в Адлер просто спрятаться? Ты что, правда ни о чем не догадывалась до этого дня? — прищурился Артур.

— Именно. То, что ты мне сейчас рассказал, для меня полнейшая неожиданность, умысел же был один — спрятаться от бандитов. Но, видишь ли, мне редко доводилось вытаскивать счастливые билеты.

— Слушай, это все так глупо, что издалека похоже на правду, — криво ухмыльнулся Артур.

— Знаешь, кто-то из умных людей заметил, что правда отличается от лжи только тем, что ею не является, — сумничала я.

— Слишком мудрено, но давай вернемся к нашим баранам. Ответь, пожалуйста, откуда у тебя пистолет и деньги?

— Пистолет я прихватила у охранника на даче Витька, а деньги мне отдала Ритка из своей заначки, — глядя прямо ему в глаза, соврала я.

Еще в ранней юности я вычитала, что признак правдивости — говорить, глядя в глаза собеседнику. С тех пор я всегда врала широко раскрыв глаза, нахально уставившись человеку в лицо.

— Зачем же ты прихватила на даче оружие, потащила с собой в Адлер, а потом утопила? Ты что, хорошо стреляешь?

— Нет, я вообще стрелять не умею. Дура была, что взяла. А утопила пистолет тогда, когда вы меня начали подозревать во всех смертных грехах, — покаялась я.

— А теперь скажи, куда подевалась твоя подружка и чего это ей на месте не сидится, если вам и вправду ничего не угрожает? — не отставал Артур.

— Как это — не угрожает, а бандиты Витька? Мы же не знали, что они деморализованы гибелью главарей. Да и вы тоже на голову навязались, вот я ей и посоветовала отправиться в путешествие с кем-нибудь из любовников.

— И что, много их?

— Кого?

— Любовников.

Я вытаращилась на него как баран на новые ворота, но потом вспомнила, что менты (а Артур в прошлом был ментом) всегда стараются неожиданными вопросами запутать допрашиваемых и выведать нужную информацию.

— А какое твое дело? Ритка — женщина свободная и может иметь столько любовников, сколько душе угодно, — пожала я плечами.

— А у тебя есть любовники? — не смутился ничуть Артур.

— Считаю, что этот вопрос не по существу, и отвечать на него не буду, — нахмурилась я.

— Ну ладно, — легко согласился он. — А как ты думаешь, кто эта девушка, которую подобрал Игорь?

— А я почем знаю, — как можно более равнодушным голосом проронила я. — Это может быть проститутка, ожидающая клиента, просто голосующая женщина, желающая остановить попутку, или сообщница Игоря, которая дожидалась его на условленном месте.

— Но кем бы она ни являлась, именно она прихватила денежки, — скорее сам себе пробормотал Артур.

— Вот это уже совсем неясный момент, ведь не известно, доехала ли она в машине Игоря до поселка, или он ее высадил где-то по дороге. И если доехала, то деньги забрала она только при том условии, что знала об их существовании, в противном случае они достались кому-то другому. Ты только представь, что совершенно левая попутчица внезапно попала в перестрелку, на ее глазах люди убивают друг друга, а она спокойненько начинает обыскивать машину в поисках вкусненького, находит деньги и удирает с добычей!

— Логично, — проворчал Артур себе под нос.

— Такой шмон, на мой взгляд, не смогла бы устроить даже проститутка! — вдохновилась я его сомнениями.

— Ну и выраженьица! — хмыкнул Артур.

— Увлеклась немного, — отмахнулась я.

— В общем, мысль я уловил, ты полностью снимаешь подозрения с женщины, предполагая тем самым, что в ту ночь денежки свистнул коварный мужик, — гаденько ухмыльнулся Артур.

— Не утрируй, я не оправдываю ту виртуальную женщину, а просто стараюсь рассуждать логически. Я, конечно, не знаю, сколько весит миллион долларов, но мне кажется, что эго достаточно тяжелый груз для дамы, чтобы с легкостью упереть его на хорошей скорости.

— А может, она спортсменка! — съехидничал Артур.

— А может трансвестит? — парировала я.

— И все же мне более приятна версия о сильной женщине с хорошей нервной системой — чтобы пережить перестрелку и обокрасть труп, нежели неизвестный воришка, промышляющий в районе дачных поселений.

Чужое упрямство всегда меня сильно раздражало. Но в данном случае я постаралась не впасть в бешенство и не швырнуть в мерзавца чем-нибудь тяжелым. Если противник не желает идти по ложному пути, тогда нужно увеличить силу внушения.

— Это пожалуйста. Ты мое мнение спросил, я тебе его изложила. Дальше действуй, как сочтешь нужным. Хочешь, ищи тетку. Я поняла, что у тебя возможностей выше крыши.

— Ты что, обиделась? — удивился Артур моим словам.

— Вот глупости! Ты мне рассказал историю, я высказала свой взгляд на нее, тебе он не понравился. С чего мне на тебя обижаться? Обидно было, когда ты гонял меня по побережью, когда пистолетом угрожал, когда таскал за волосы и подзатыльники отвешивал. А сейчас что же обидного произошло?

Мои слова произвели самое благотворное действие — Артур заерзал в кресле и заиграл желваками. Не любят мужики, когда им напоминают об их неджентльменском поведении. Ну да его не убудет, главное — от опасной темы увести в сторону. Хотя, честно говоря, беседа наша несколько затянулась, усталость стала сковывать меня железобетонным корсетом, и, чтобы не наделать глупостей, надо было наше общение подводить к логическому завершению.

— Слушай, Артур, а который час, я сейчас отключусь прямо в этом кресле, — отчаянно зевая, взмолилась я.

— А да, конечно, — подскочил он, — продолжим наш разговор на свежую голову.

— Точно, утро вечера мудренее, — полностью согласилась я.

И мы пошли укладываться спать. Артур достал из шкафа чистый комплект белья, мы наскоро застелили спальное ложе, предназначенное для меня. Ему выпала горькая участь ютиться на диване в зале. Ну, Богу богово, а кесарю кесарево, как говорится. И через пару мгновений, испытывая невероятное блаженство, я растянулась на кровати. Слышалось приглушенное бормотание и суета — Артур устраивался на ночь. Я смежила веки, чувствуя, что медленно уношусь куда-то вдаль. Какой длинный день! Как я устала!

Переставая осознавать окружающий мир, люди во сне живут в других измерениях, и зачастую там они более счастливы, если ничто не нарушает гармонию их внутреннего мира. Я была полна желаний погрузиться в сладкий сон, но что-то изначально не заладилось, потому что первым, кого я увидела в своем сновидении, был Витек. Он прогуливался по двору собственной дачи и грозил мне пальцем.

«Это ты, Анька, во всем виновата, — пенял он мне. — Если бы тогда не сбежала, то давно бы уже была в раю. Я же был бы жив, а не горел в аду синим пламенем. Но хуже всего Аллочке, ее черти на сковороде поджаривают, больно ей, бедняжечке. Зачем ты от нас сбежала? А?!»

С этими словами он начал ко мне приближаться, и я увидела, что на нем похоронный костюм, а на ногах белые тапочки. К тому же от Витька попахивало гарью. Это потому что он горит в аду, сообразила я. Решив, что пора сматываться, я рванула в сторону, но ноги были ватные, не слушались. Мрак! И вдруг из-за дерева мне навстречу шагнул Игорь.

«А ну-ка посторонись, я его сейчас из пистолета прихлопну, ты молодчина — мой пистолет хорошо спрятала». — С этими словами он руку из кармана вынул, а в ней — действительно знакомый пистолет. В груди у него зияла огромная дырка.

Тут до меня дошло с опозданием, что это просто страшный сон и надо просыпаться. С трупами лучше не болтать даже во сне, однако проснуться не получалось. А вдруг это не сон? — всполошился мой рассудок, и тут появилась Алла, которую при жизни мне вообще видеть не доводилось.

«У, змея подколодная», — зашипела она и замахнулась на меня. Выглядела при этом дамочка ужасно — обгорелая дочерна, с ярко-белыми зубами и проваленными глазницами.

Тут я сочла нужным заорать благим матом и подскочить на кровати, чтобы окончательно проснуться. Вопль мой застал Артура врасплох, примчался он ко мне в чем мать родила, чем напугал меня еще сильнее.

— Ты чего орешь? — хлопая глазами, завопил он.

— Уйди! — зажмурилась я и замахала руками.

— Вот малахольная, — сплюнул он с досады, но срам руками прикрыл.

Я же залезла под одеяло с головой и попыталась успокоиться. Ничего удивительного в том, что мне эта компашка приснилась, не было, но жуть брала. Вдруг они теперь мне каждую ночь являться станут? Так и в психушку загреметь недолго, а там никакие деньги не понадобятся. Буду сидеть в одиночке, обитой войлоком, и с призраками общаться.

Мое поведение Артура раздосадовало, он пробормотал что-то про психических идиоток и убрался восвояси. Я же лежала, боясь пошевелиться, прислушивалась к темноте и старалась не заснуть. Иногда бывает, что сон начинается с того момента, на котором прервался, так уж лучше дать ему время убраться от меня подальше. Я тяжко вздыхала, лежа под одеялом, рисуя в воображении хорошеньких барашков, игриво скачущих на лугу. Постепенно дыхание выровнялось и мурашки перестали бегать по телу.

Но вдруг я услышала неподалеку от себя шорох, высунула нос из-под одеяла и увидела настоящее привидение. Оно стояло в проеме двери, белое... жуткое. Мама родная! Это дух бывшей хозяйки квартиры, догадалась я и затряслась от ужаса. Не было сил пошевелиться, не хватало воздуха, чтобы дышать. И тут привидение двинулось в мою сторону.

— А-а-а-а!!! — завопила я не своим голосом, зажмурилась и перешла на визг.

— Анечка, что с тобой, — заголосило приведение голосом Артура и начало что есть мочи трясти меня.

Запоздало сообразив, что это был Артур, замотанный простыней, я разозлилась не на шутку. Хорошо, что у меня в принципе устойчивая психика, не то сдвинулась бы в одночасье. Пылая праведным гневом, я попыталась как следует врезать этому кретину, вздумавшему играть в привидения, но он удачно блокировал мои удары.

— Что со мной? — рыдала я в голос, пытаясь вырваться из кольца его рук. — Что со мной?! Сначала нарассказывал всяких ужасов про убийства, мне кошмар приснился-а-а, а потом ты в простыню замотался-а-а, и я подумала, что это призра-а-ак!

Последнюю фразу я уже договаривала, будучи не в силах пошевелиться в крепких объятиях Артура. Он гладил меня по голове и баюкал, укачивал, как мать младенца.

— Ну прости меня, — невнятно бормотал он. — Я же не знал, что ты такая впечатлительная. Бедная девочка, столько потрясений...

Мне показалась, что я ослышалась, — это он вообще ко мне обращается? Хм, как ни странно, но слышать эти речи было приятно. А может, у меня действительно крыша поехала — ведь Артур хитрый, расчетливый... враг, мой враг. Но он не разжимал объятий, нашептывал слова успокоения, и я все реже и реже всхлипывала. И тогда он меня поцеловал. Сначала коснулся тихонько губами виска, скулы, шеи, а потом поцеловал в губы, властно и требовательно. И тут я поняла, что знаю вкус его поцелуя. И никакое это не дежа вю.

— Это был не сон, там, в Адлере? Скажи, ведь это был не сон? — прошептала я и снова потянулась к его губам.

А он тихо засмеялся и сказал, что мы и сейчас спим. А что, подумалось мне, это хорошая мысль. Ну конечно, я сплю, и мне снится волшебный сон о любви. Друг мне Артур или враг — в данный момент меня это волновало меньше всего. Я чувствовала, что люблю и любима, что нас захлестывает нежность, а ей на смену приходит страсть и уносит нас к звездам. Вселенная сжалась до размеров нашей кровати и закружилась в безумной пляске любви. Мы сливались воедино и парили в пространстве и времени, познавая друг друга, достигали пика блаженства...

Счастливые, мы заснули в объятиях друг друга. Но то и дело я выныривала из глубин сна, чувствуя, что его губы касаются моего плеча, шеи, затылка. Иногда он судорожно сжимал кольцо своих рук, в котором я коротала ночь, словно боялся, что я сорвусь и брошусь снова в бега. Дурачок, улыбалась я в темноту, неужели ему никто не говорил, что от него сбежать невозможно. Уж кому это знать, как не мне. И впервые за последние дни я чувствовала себя в полной безопасности. Тот, от которого я так долго бежала, поймал меня в крепкие сети.

Дальше мы ехали в тишине. Не знаю, о чем размышлял мой спутник, я же молилась о том, чтобы эти гады ничего не сделали с Риткой, чтобы она проявила благоразумие и ничего не говорила о деньгах. Взять их было большой ошибкой. А признаться сейчас в том, что она в курсе, где они находятся, — означало подписать себе смертный приговор. Тигран слетел с катушек, это ясно. И, выяснив, где деньги, он спишет Ритку в тираж. Я понимала это на уровне подсознания и молилась, чтобы Ритке хватило мужества ничего не говорить этим тварям.

Мы ехали довольно быстро, но во время пути я смогла о многом подумать — о собственном слабоумии, невезении и недальновидности. Я корила себя за самоуверенность и жадность, за неумение постоять за себя, за то, что втянула во всю эту историю близких мне людей. Самобичевание уже буквально достигло апогея, когда наш автомобиль съехал с трассы и затормозил перед слабоосвещенным строением. На парковке ютилось с пяток машин, из приоткрытой двери неслись звуки джаза. Играл саксофон.

— Посиди в машине, — бросил мне Артур и не спеша направился ко входу.

Чего ждать от жизни, гадать не приходилось, поэтому я лихорадочно принялась обыскивать автомобиль. Пистолета нигде не было. В бардачке я обнаружила перочинный нож, но такое оружие вряд ли могло серьезно напугать противника. Впрочем, на худой конец, и нож пригодится, решила я и засунула его в джинсы. И вовремя, потому как дверца с моей стороны распахнулась — и бугай неопределенной национальности влез по пояс в салон.

— Выхады, твою мат, и бэз глупастэй! — обдав меня перегаром, предложил он.

Ну я и вышла, чего же не послушаться, когда с тобой так доступно изъясняются. Бугай ухватил мое предплечье, которое утонуло в его лапище, и потянул куда-то в сторону. В довершение всех бед, я попала к маньяку-насильнику, мелькнуло у меня в голове. Точно-точно, он выслеживает клиентов этого заведения и ворует девиц, задержавшихся в машинах. Бугай сопел и толкал меня в нужном направлении. Скорее всего, после акта насилия он съедает свои жертвы, решила я, отважившись еще раз взглянуть на конвоира. Страшен он был безмерно, но я решила не сдаваться.

— А-а-а! Спа-аси-ите! — завопила я и затрепыхалась в его руках.

— Малчи, сука! — рявкнул он и ткнул кулаком мне в солнечное сплетение.

Я хрюкнула и задохнулась. Никто никогда меня не бил. Это было ужасно. Последние метры ему пришлось меня тащить чуть ли не на себе, так как я хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и вяло перебирала ногами. Таким макаром мы обошли здание и оказались во внутреннем дворе. Он втащил меня в покосившуюся сараюшку, в которой под потолком горела тусклая лампочка. Хлама там было навалено прилично, но мы обогнули старый шкаф, и громила, не отпуская меня, одной рукой открыл люк, вмонтированный в пол, и, придав мне направление движения, спустил меня вниз. Уж не знаю, что они хранили в этом подвале, но вместо традиционных ступенек там, на мое счастье, был пологий спуск, который я преодолела как быстроходная торпеда. Торможение было жестким — я попросту врезалась в стену. Люк захлопнулся, и я оказалась в полной темноте.

— Мне нестрашно, мне совсем нестрашно, — пробормотала я и отчетливо клацнула зубами.

Чтобы не расшибить нос, я решила, что лучше постоять спокойно, не шевелясь, пока глаза не привыкнут к темноте, ведь абсолютного мрака здесь быть не должно. Клаустрофобией я не страдала, только клептоманией, да и то это у меня недавно, так что можно было пока не дергаться. Но тут благостность моих намерений была разрушена в одночасье. Откуда-то слева раздался глухой стон. Я подскочила на полметра, покрывшись крупнокалиберными мурашками, и тут же заскулила:

— Ритка, Риточка, это ты?

Ответа не последовало, но через некоторое время в углу опять застонали. Я медленно, держась рукой за стену, направилась на звук. Глаза постепенно привыкали к отсутствию освещения, и в мутной темноте подвала я заметила более темную груду. И, уже споткнувшись, теряя равновесие, я поняла, что груда состояла из двух тел.

— Ой, мамочки! Тут труп! — взвизгнула я и постаралась сползти с первого неподвижного тела.

На четвереньках я добралась до второго, стонущего человека, на ощупь нашла голову и чуть не зарыдала в голос. Это была явно не Ритка — на лице страдальца я нащупала пластырь и щетину. Прикинув, что враги Тиграна вполне могут оказаться моими друзьями, я содрала пластырь с губ человека, чем вызвала еще один болезненный стон.

— Эй, ты кто? Тебе сильно плохо? Я могу тебе помочь? — бормотала я, пытаясь приподнять ему голову.

Однако в беседу со мной вступать не спешили. Наверное, он был без сознания, другого объяснения его молчанию я не находила. Тогда я рискнула переключить свое внимание на второго человека — вдруг он еще не умер и нуждается в моей помощи. Нащупывая руками направление движения, я поползла на коленках в его сторону. Вдруг рука наткнулась на что-то мягкое. Сумка! Надо обыскать, вдруг там есть спички или зажигалка? Обшарив внутренности своей находки, я действительно нащупала зажигалку. Есть! Сдвинув колесико, я добыла огонь.

Вот ужас! Прямо перед собой я обнаружила похищенную подругу, не подававшую никаких признаков жизни.

— Риточка, солнышко! — заныла я, наклоняясь над ней.

Она дышала! Слава богу, она дышала! Я осмотрела ее с ног до головы и не обнаружила никаких видимых повреждений, только одежда была почему-то влажной. Что же с ней такое? Наркотики? Снотворное? И тут до меня дошло. Однажды я уже видела свою подругу в подобном состоянии, когда она решила принять транквилизаторы, обладающие релаксационным свойством. Кампеозин! Обычно этот препарат тормозит активность мозга перевозбудившегося индивидуума, а его большая доза действует как снотворное. И тогда Ритка впала в кому на целые сутки, а еще три дня ползала как вареный рак, апатичная ко всему. Скорее всего, ей вкололи что-то наподобие, когда вытаскивали из квартиры, чтобы она не подняла шум. Представляю, как они разозлились, когда сообразили, что теперь для допроса у них имеется только спящая красавица!

Убедившись, что подруга почти не пострадала, я облегченно вздохнула и переключила свое внимание на другого пленника. Как только свет зажигалки осветил его лицо, я тихонько вскрикнула. Варелик! Это был он, точнее то, что от него осталось. Над парнем хорошо потрудилась банда садистов. Лицо опухло, глубокие ссадины на щеках и лбу запеклись черной кровью, губы вздулись, правый глаз затек. Он лежал на спине, но руки были странно вывернуты назад. Связан! Я поспешно извлекла нож, позаимствованный у Артура, осторожно перевернула Валерку на бок и кое-как перепилила многочисленные слои скотча. Затем проделала ту же процедуру с ногами. Интересно, где обучают приемам насилия и откуда берутся изверги? Вряд ли они рождаются от женщин, скорее от бешеных вурдалаков!

— О, привет! — прохрипел вдруг Валерка, чем напугал меня до смерти.

— Фу, слава богу, ты пришел в себя! — обрадовалась я.

— Помоги мне, я хочу сесть, — попросил он.

Через пару минут он уже сидел, привалившись к стене, и тяжело дышал. Я настороженно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять степень его жизнеспособности. Мне очень не хотелось, чтобы он умер у меня на глазах, очередной вины за погубленную душу я могла бы и не вынести.

— Слушай, они поливали Ритку водой из фляги, поищи ее, может, там хоть что-то осталось, — попросил он.

Я пошарила по углам и действительно обнаружила объемную флягу, в которой на дне бултыхались остатки воды. В конце концов мне с трудом, но удалось напоить его — огромную флягу держать на весу было совсем неудобно. Но тем не менее питье оказало оживляющее действие, и Валерка заговорил почти нормальным голосом, чем несказанно меня обрадовал.

— Слушай, ты фантастику любишь? — спросил он.

— Не очень, — ответила я, заволновавшись, не бред ли у него.

— А я люблю, страшно. Знаешь, там всегда такие крутые ребята, всех делают напропалую и чудищ инопланетных, и гуманоидов, и даже роботов. Так вот, когда они меня били, я все думал, что же у меня нет нейробластера, чтобы разнести их в клочья...

Я молчала, глядя на него во все глаза, пытаясь понять, как реагировать на его слова. А Варелик улыбнулся разбитыми губами и тут же поморщился от боли:

— Не боись, я в своем уме, только этих гнид изорву на хрен, когда отсюда выберусь. Слушай, погаси зажигалку, видишь, бензин кончается.

Я послушалась, и мы оказались в полной темноте.

— Аня, посмотри, что там с Риткой, они ей что-то вкололи, да, видно, дозу не рассчитали. Она еще вчера как вырубилась, так в себя и не приходит. Они ее и трясли, и по щекам лупили, и водой обливали. А ей хоть бы что — впала в коматоз.

— Не переживай, это у нее такая реакция на снотворное, — успокоила я. — Сегодня или завтра очнется. Ты мне лучше расскажи, что с вами случилось.

— Нет, это ты лучше мне расскажи, во что вы, дурынды, вляпались! Я, блин, с вас хренею. Вы же знали, чем я по жизни занимаюсь, так неужели не помог бы? Чего молчали?

— Ну мы не хотели тебя впутывать, — туманно заметила я.

— А вот это — не впутали? — ткнул он пальцем себе в лоб. — Знаешь, в чем разница? Сейчас бы на этом месте был твой адвокат, юшкой бы заливался. И не меня метелили бы в течение суток, а я бы вопросы задавал, грамотно и красиво. У меня же на их вопросы ответов не было.

Я мудро молчала, давая возможность человеку излить праведный гнев, и тоскливо думала, что, куда ни кинь — один клин, кругом я виновата. А ну как Варелик тоже придет к такому выводу и начнет мне «предъявлять», или как там у них это называется. Но Валерка, видно, был парень незлобивый, потому как еще минут пять поговорил о нашей с Риткой тупости дремучей и рассказал, как произошел их захват:

— Приехал я к Ритке, а она вся на нервах, чемоданы собирает. Куда, спрашиваю, намылилась, а она говорит, что собралась съездить в Сочи позагорать. — На этих словах я только крякнула — надо же, как у дураков мысли сходятся, и Ритку, оказывается, тоже в Сочи потянуло. — Ну я давай приставать: мол, поехали через пару деньков вместе. Дело у меня одно было, не мог сразу ехать. А она уперлась: сегодня поеду, я так решила. Ну ты свою подругу знаешь, как упрется рогом — все, не сдвинуть. — Я решила не обращать внимания на его грубости, все-таки он сейчас пострадавшая сторона. — В общем, мы уже довольно громко спорили, когда дверь в комнату открылась и вошла ее мать — сообщить, что к ней какой-то адвокат пожаловал.

А когда мы из комнаты вышли, в зале нас уже не только адвокат дожидался, но и его команда — три братка. Я сначала культурно так поинтересовался, кто они такие и чего хотят. Но те сразу буром поперли, заявили, что дело у них к Маргарите, а я могу проваливать. Адвокат сказал, что беседа у них будет конфиденциальная, поэтому я должен покинуть квартиру. Я в долгу не остался и посоветовал им самим выметаться из хаты, пока я не позвонил кому надо. Тут адвокатишка кивнул, а я не успел среагировать, хотя знаешь, если бы я тогда рыпаться начал, то пристрелили бы как собаку. Ритка ведь на мою защиту кинулась, ну ее на пол повалили. Это последнее, что я увидел, прежде чем отключиться. Меня их Серун — представляешь, погоняло у него такое? — по башке пистолетом приложил, да так, что вырубил сразу. Силища у него — нормальная такая силища!

Короче, когда я в сознание пришел, Ритка хрипела и дергалась как-то странно. Один ее держал, а другой стоял и смотрел, а в руках у него шприц был. Прислушался я и понял, что она мать зовет, голову повернул, смотрю, а тетку Люду они укокошили. Падлы. Тут я рванул к адвокатишке, а он на меня пистолет наставил. «Рыпнешься, — говорит, — пришью твою подружку». В общем, они по-быстрому собрались. Квартиру на тот момент уже обшмонали, — видно, искали деньги, хотя тогда я еще не знал, в чем их интерес. Мне пистолет под ребра ткнули, а Ритку один из них обнял, ну она и потащилась рядом, словно пьяная, даже мычать перестала. Они уже тогда стали подозревать, что с дозой переборщили, но решили, что она проспится по дороге.

Привезли нас сюда уже затемно. Ритка вырубилась окончательно. Дрова. Эти придурки давай ее теребить, потом облили водой, а она — ни звука. И тогда они со злости за меня принялись. Кстати, били грамотно, думаю, что сломали ребра три-четыре — не больше. И когда этот Серун сраный сорвался, то лицо мне уделал, дерьмо собачье! Все время про деньги спрашивали, где вы их с Риткой спрятали. Я же о деньгах ни слухом ни духом, а они думали, что не хочу подружку сдавать. Эту идею адвокатишка выдал уже сегодня, тогда они стали меня пытать: сначала избили как следует, а потом иголки под ногти вгоняли. Ну тут я отрубился и больше ничего не помню.

Я упорно боролась с тошнотой, призывая все мыслимые и немыслимые проклятия на голову разлюбезного Тиграна. Такая тварь не имеет права ходить по земле, место ему в преисподней! От переполнявшей меня ненависти я вскочила.

— Валерочка, миленький, давай сбежим! Ты сильный, ты сможешь! Давай поднимем люк и сбежим! — забормотала я как в бреду. — Я же не знаю, где деньги, их Ритка прятала, так что они будут меня пытать, а я им не смогу ничего сказать. А когда Ритка очнется и все им выложит, тогда они нас укокошат, зароют в этом подвале, и все. Никто нас не найдет даже!

В приступе отчаяния я рванула к люку, потюкалась об него головой, потолкала его руками, изображая атланта, да все без толку — люк не поддавался. Валерка только тяжело сипел в углу, и мой порыв к свободе, к свету подхватывать не спешил. Но я не собиралась вот так просто сдаваться. Я, спотыкаясь, добралась до него и стала слезно просить сделать над собой усилие.

— Хватит трещать, можно подумать, что я тут сижу и мечтаю о новой порции пыток, — прервал меня Варелик. — Помоги мне лучше встать.

Я кинулась ему в объятия, пытаясь обхватить его за туловище и приподнять. Надо сказать, что страх грозящей расправы придал мне недюжинные силы, и довольно быстро Варелик оказался на ногах. Дальше дело двигалось гораздо медленнее. Стоять на наклонном спуске и выжимать вверх тяжелую дуру было весьма непросто. Мы пропыхтели минут пять, и уже готовы были сдуться, как надувные шарики, когда Варелик сделал последний рывок — и крышка слегка приподнялась. Правда, после этого наш порыв иссяк, и мы один за другим поплюхались на пол.

— Вот, уже хорошо пошло. Надо немного еще поднажать, — пропыхтела я.

Варелик тяжело сопел, пытаясь восстановить дыхание, и молчал. Видимо, перебитые ребра не способствовали его ловкости и не придавали ему упорства. И я решила испытать свои педагогические способности, чтобы подбодрить товарища.

— Знаешь, ты молодчина, — начала я, как и полагается, с похвалы. — Но надо мобилизовать все силы, иначе нам кранты. — Я старалась изъясняться более понятным ему языком. — Если у нас не получится, — разделила я с ним ответственность, — тогда у тебя не будет шанса отомстить за твои страдания...

— Знаешь, — перебил он меня, стараясь скопировать мою интонацию, — засунь свои правильные речи в задницу! Я стараюсь как могу, но они, наверное, люк чем-то сверху привалили.

— Совершенно не обязательно грубить, — сочла я нужным обидеться.

— Помолчи лучше, — вспылил Варелик, — сама смылась, а нам с Риткой пришлось отдуваться!

От такого обвинения я потеряла дар речи, но довольно скоро пришла в себя и рявкнула:

— Сам дурак! Меня такие, как ты, бандюки уже вторую неделю по краю гоняют! И нечего валить с больной головы на здоровую. Сам не смог за себя постоять, а теперь на мне злость срываешь!

Пару минут мы злобно буравили друг друга глазами. Варелик сдался первым, сплюнул смачно себе под ноги и снова уперся плечами и спиной, выгнув ее дугой, в крышку. Я тут же подхватила инициативу. Наверное, злость служит хорошим допингом, ибо на этот раз нам удалось приоткрыть люк сантиметров на пять. Стало ясно, что ничем он сверху на придавлен, просто сам по себе достаточно тяжелый.

Еще один рывок, и еще... Варелик зарычал не своим голосом, сделал невероятное усилие и выпрямился, вытолкнув одновременно вверх тяжеленную крышку.

— Ура! — чуть не завопила я, но поспешно зажала рот ладонью.

На воздыхателя Ритки смотреть без содрогания было нельзя: его качало из стороны в сторону, он скрипел от боли зубами и тихо матерился, ни разу не повторившись в выражениях. Однако времени у нас было в обрез, предстояло еще как-то вытаскивать Ритку. Я была полна сочувствия к парню, догадывалась, что от боли он сходит с ума, но сантименты на данном этапе были совсем излишни. Если не Варелик, то кто же ее понесет? И тут меня осенило:

— Слушай, а как сумка Ритки сюда попала?

— Когда они тащили ее через прихожую, она потянулась и захватила с вешалки. Они еще поржали: мол, до чего Ритка женщина правильная — на улицу без ридикюля шага не сделает. Стали прикалываться, чтобы она косметичку не забыла и тампаксы.

— Придурки, — пробормотала я.

— Форменные, — оглядываясь по сторонам, согласился Варелик.

Я поспешила к подруге. Она лежала в том же самом положении, едва дышала и не собиралась возвращаться в этот мир. В прошлый раз я вызвала «скорую», и ей что-то там кололи; может, без медицинского вмешательства она вообще коньки отбросит. Нет, надо спешить. Я лихорадочно отыскала в ее сумке нужное отделение. Ага, есть темпалгин. Сколько нужно выпить таблеток такому рослому парнишке, как Варелик, чтобы снять боль в переломанных ребрах? Да, задача непростая, во всяком случае для меня, ведь в фармакологии я полный профан. В общем, я решила, что трех таблеток для первого раза вполне хватит. Варелик долго ломаться не стал — услышав, что это обезболивающее, он мигом проглотил лекарство и с жадностью посмотрел на оставшиеся «колеса». Но я покачала головой — пока достаточно.

Общими усилиями мы приподняли Ритку и выволокли ее наверх. Интересно, сколько я уже сижу в подвале? И чем это занят мой детектив? Что он сделал для моего спасения и освобождения Ритки? Нет, за такую халтуру я деньги платить не намерена. Это что за игра такая «Сделай сам»?

Мои размышления о вероломности нанятого персонала прервало неожиданное препятствие. Дверь сарая оказалась запертой. Нет, сегодня день невезения какой-то! Более того, она была заперта на амбарный замок, который виднелся в тоненькую щель. Замечу, что сарай был не дощатый, а кирпичный, и крыша его была покрыта шифером, а не соломой. Куркули проклятые, строили на века!

Мы аккуратненько опустили Ритку на пол и озадаченно друг на друга уставились. Что делать? С такими задачами легко справляются только супермены в книгах и фильмах. А в жизни, уткнувшись носом в солидную деревянную дверь, запертую снаружи на громадный замок, понимаешь, что это непреодолимое препятствие. Особенно если ты слабая женщина или сильно избитый мужик.

— Вот черт! — процедил сквозь зубы Варелик.

А я порадовалась, что это не я представитель сильной половины человечества, теоретически способный вышибить эту дверку плечом, чтобы произвести благоприятное впечатление на женщину и, более того, открыть путь к спасению своей возлюбленной. Требовать от Варелика, чтобы в его израненном теле пробудились силы Геракла, я не могла, но от досады чуть не заревела. Ну вот, почти уже вырвались — и опять нелады! Наш товарищ по несчастью сделал все что мог: подергал дверь, вздохнул, покрутил головой — якобы в поисках подручных средств для взлома. Я же понимала, что ни к чему это не приведет.

— Стой, а что это там за стремянка? — вдохновился вдруг он.

Я проследила взглядом в том направлении, куда он указывал, и увидела, что в углу в потолке виднеется отверстие, которое явно ведет на чердак, а под ним примостилась куцая лесенка. Вряд ли, конечно, это путь нашего прорыва, но следовало проверить и этот вариант.

— Знаешь, давай я туда залезу, — предложила я, понимая, что он к акробатическим упражнениям еще не готов.

— Двигай, только постарайся не свернуть шею, — напутствовал он меня.

Старательно обходя преграды — старую мебель, ящики деревянные и картонные, наполненные всякой рухлядью, длинные доски и массивные железяки непонятной формы и предназначения, я пробиралась к намеченной цели. И тут снаружи послышались шаги и кто-то загремел дверным замком. Я замерла истуканом, не зная, что делать и куда бежать. Оглянувшись назад, я увидела, что Варелик уже успел оттащить Ритку с прохода и вооружился лопатой. Дверь распахнулась, и я стремительно присела, чтобы не маячить перед глазами входящих. Через мгновение послышался звук удара, а потом глухой стук, ознаменовавший падение тела.

— Скорее ко мне, — приглушенно позвал Валерка, и только тут я перевела дух.

Проделав обратный путь через завалы, я увидела, что Валерка втягивает в сарай тушу моего былого конвоира. Ага, сволочь, получил по заслугам! Я потерла от удовольствия ручки, глядя на распластавшегося врага. А Валерка уже затаскивал еще одно тело.

— Это еще кто? — удивилась я, но тут же его узнала.

У моих ног валялся почти мужчина моей мечты, едва не завоевавший мое сердце, почти Пери Мэйсон, нанятый мною для розыска подруги, почти самый близкий друг Тиграна Миниашвили, разделанный под орех адвокатскими шестерками. В общем, я почти не удивилась, увидев его без сознания, с расквашенным лицом. Жажда денег лишает людей разума. Я стала воришкой, умыкнувшей чужой миллион, Тигран превратился в убийцу, желая узнать, куда я его спрятала, Артур лишился мозгов, согласившись за деньги вырвать из лап Тиграна мою ненаглядную подружку.

— Ты его знаешь? — утирая пот, поинтересовался Валерка.

— Угу.

— Он за нас или против?

— То есть?

— Ну раз его отдубасили эти, — он пнул амбала ногой, — и притащили в сарай, то, значит, он за нас?

— Вообще-то мы не в войнушку играем. И этот, — я тоже пнула Артура, — нам не друг, хотя наши враги — это его враги. Я понятно излагаю?

— Понятно, — буркнул Валерка и потащил поверженного братка в сторону подвала. Сбросив тюремщика в нашу подземную камеру, он остановился в задумчивости возле Артура, который тихо стонал, демонстрируя свою жизнеспособность.

— Этого тоже в подвал? — спросил Варелик.

— Пусть здесь валяется, дадим ему шанс, — снизошла я.

— Надо прорваться к вашей машине, иначе нам отсюда не уйти. Боюсь, мы Ритку далеко не утащим, — заметил Валерка.

— Ну давай, — согласилась я.

Артур стонал все интенсивнее, наверное, решил, что пора приходить в сознание, — чай, не кисейная барышня, чтобы в обмороке валяться. Но до него мне дела не было. Только из-за его безответственного поведения я оказалась в застенках, и он ничего не сделал, чтобы я как можно быстрее их покинула. Все, на что его хватило, так это послужить боксерской грушей для бандюков Тиграна. С такими мыслями в голове я подхватила Риткины ноги, предоставив самую ценную часть нести более сильному партнеру. Старательно переступив через Артура, мы вышли во двор.

Ночка выдалась лунной, двор был залит призрачным светом. Наше странное трио было видно как на ладони, и требовалось быстренько уносить ноги.

— Давай правее, — зашипела я, мотнув головой для пущей убедительности.

Ноги подруги оказались тяжелыми и норовили вывалиться из моих трясущихся рук. Когда это кончится, посажу Ритку на диету, а то с нашей жизнью форму терять ни в коем случае нельзя. А Варелику стоит прописаться в тренажерном зале, пойти на курсы самбо или карате, чтобы уметь за себя постоять, а главное — быть в состоянии защитить одиноких женщин. Но кажется, все это несбыточные мечты. Я расстроилась, увидев, как из-за угла вываливает троица наших врагов.

— Далеко собрались? — сладким голосом поинтересовался Тигран.

Мы молчали, застыв на месте. Амбалы дружно заржали, предвидя очередное развлечение.

— Анютка, ты меня восхищаешь! Такая прыткость, такой апломб! Когда-то я сильно ошибся, выбрав в жены Ольгу. Будь мы одной командой, таких бы дел наворотили, — искренне сокрушался он.

— Ты, Тигран — гнида, сгусток блевотины, омерзительный урод! Когда ты сдохнешь, шакалы будут бегать мочиться на твою могилу! — процедила я ему в лицо.

— Фу, как грубо! — скривился он, но было видно, что мои слова не стали усладой для его ушей. — Положите ее на землю! — приказал он нам.

Я посмотрела на его шавок и заметила, что вооружен из них только один. Осторожно наклонившись, чтобы опустить ноги Ритки, я молниеносно бросилась под ноги вооруженному бандиту. Тот, теряя равновесие, выстрелил и попал во второго громилу. Валерка, особо не церемонясь, бросил на землю Ритку и рванул к Тиграну. Раздалось сразу два выстрела.

Позже, вспоминая и прокручивая в голове кадр за кадром те мгновения, я, конечно, вспомнила резкое движение Тиграна, когда он выхватывал пистолет. Но тогда этот залп из двух пистолетов едва меня не доконал. Как в замедленной съемке, я увидела падающих Тиграна и Валерку. Еще один выстрел — и на меня рухнул вскочивший было на ноги бандит. Взявшийся из ниоткуда Артур вытянул меня из-под него и тут же уволок куда-то в сторону. Рядом, спотыкаясь, бежал Валерка, тащивший на руках сомнамбулу Ритку. У нас за спиной раздались приглушенные звуки, шум, а затем и крики. Мы отходили, прячась за какими-то строениями, потом выскочили на дорогу, перебежали ее и укрылись в чахлой лесополосе.

— Оставайтесь здесь, я вернусь за машиной, — задыхаясь, сказал Артур.

— Тебя поймают, — возразила я, хотя какое мне дело, поймают его или нет.

— Не боись, уже ловить некому.

Он скрылся в темноте, а мы с Валеркой стали держать совет.

— Ему можно доверять? — задал он глупый вопрос.

— Пока да, — пожала я плечами.

Наблюдая, как он удобнее умащивает Ритку, я рискнула спросить:

— Слушай, объясни, что произошло, я что-то не все поняла.

Варелик поглядел на меня, как на умалишенную, но любопытство мое удовлетворил:

— Когда ты бросилась на того, что был слева, он выстрелил и попал в того, что стоял справа. Я же кинулся к адвокатишке, но тот выхватил пистолет, и я решил упасть ему в ноги, повторив твой маневр. Тут этот твой знакомый выстрелил из сарая в адвокатишку, который, падая, пришил братана, которого ты завалила в самом начале. Я понятно объяснил?

— Да, вполне. Таким образом, получается, что осталось не более двух свидетелей нашего пленения, — подвела я итоги.

— Ну если не сдохнет тот, которого подстрелил первый бандит, и выживет в подвале мой крестник, — согласился Варелик.

А я подумала, что безумие — это заразно. Я становлюсь хладнокровным Рэмбо, ведущим счет своим поверженным врагам. Устало оперевшись спиной о шершавый ствол акации, я принялась высматривать на дороге нужную машину. Но все автомобили уносились на приличной скорости, прорезая светом фар ночную мглу. Интересно, это когда-нибудь закончится — весь этот кошмар с бандитами и погонями? Но на риторические вопросы, как известно, отвечать не имело смысла.

И тут подала первые признаки жизни Ритка, задав вполне конкретный вопрос: «Где я?» Над ней поспешил наклониться Валерка, чем вверг ее в ужасное волнение.

— Гмы-ы-ы, — замычала Ритка, вращая глазами.

— Чего это она, Ань? — жалобно поинтересовался парень.

— Рита, Риточка, все хорошо, — попыталась я ее обнять.

Ритка уткнулась в меня лицом и хрипло спросила: «Аня, что это было?» Тут до меня дошло, что подруга приняла своего приятеля за чудище, что немудрено, учитывая, какой выглядит. Она явно ничегошеньки не помнит, так как провалялась в отрубе почти двое суток. И смириться с временным обличием Варелика ей будет гораздо проще, чем с гибелью матери. Я тяжко вздохнула и тихонько стала вводить ее в курс происшедших событий. Это был очень урезанный вариант наших приключений. Действие наркотического средства еще не закончилось, поэтому вскоре Ритка стала клевать носом.

— Так он приедет? — спросила она, имея в виду Артура, и задремала.

— Я очень на это надеюсь, — непонятно кому сказала я.

Валерка сидел чуть в сторонке, обидевшись на реакцию Ритки при его появлении. Конечно, он рассчитывал на иное отношение с ее стороны. Я решила, что он уже большой мальчик, чтобы самому справиться с такой пустячной психологической проблемой, и не лезла к нему с разговорами. Я буравила взглядом трассу в ожидании заветного авто и наконец заприметила медленно движущуюся машину.

— Это он, — выдохнула я.

Подскочив, словно на шарнирах, я рванула на обочину. Это действительно был он. Артур затормозил, заметив меня, и вышел, не глуша мотора, чтобы помочь затащить в салон Ритку.

— Что там? — спросила я.

— Порядок.

— То есть? Они ранены или мертвы?

— Они мертвы.

— Все?!

— Да.

Мы переглянулись с Валеркой. Все это было очень странно.

— Ты уверен, что никто из них не выжил? — рискнула уточнить я.

— Я в этом уверен, — не отрывая глаз от дороги, произнес он.

Дальше ехали молча. Я переваривала информацию, стараясь свыкнуться с мыслью, что сегодняшняя бойня завершилась нашей абсолютной победой. Ритка что-то бормотала во сне, а Валерка устало откинулся на сиденье и дышал со странным присвистом. Большинство светофоров в городе уже не работало, — видимо, было уже далеко за полночь. По улицам курсировали одинокие такси. К счастью, нам не встретилось ни одной патрульной машины. У нас был слишком странный вид, чтобы попадаться на глаза милиции.

— В первую очередь отвезем его в больницу, — нарушила я тишину.

— Ему в больницу нельзя. Врачи обязаны сообщать о таких случаях в милицию. Нам нельзя рисковать, — отрывисто произнес Артур.

— Но что же делать? Ему нужна медицинская Помощь, необходимо сделать рентген, вдруг имеются внутренние повреждения? Его очень сильно били, сломали ребра, — настаивала я.

— Меня тоже сильно били и, кажется, тоже сломали ребра, — неожиданно огрызнулся он.

— Но ты туда полез сознательно, а он пострадал невинно, — вспылила я.

— Можно подумать, что от этого у меня меньше болят перебитые ребра! — сказал он, а мне стало стыдно.

— Хорошо, — снизила я тон, — и все равно надо что-то делать.

— У меня есть старый друг, рентгенолог. Я предлагаю приехать на ту квартиру, где мы с тобой были. Я позвоню своему другу — если он на смене, тогда проблем не будет, если нет, придется подождать. Вы с Ритой останетесь там, а мы съездим в больницу.

План был отличный, разве что мне не очень хотелось ехать на ту квартиру, но если учесть, что наши с Риткой квартиры разрушены до основания и пригодны для жизни только мусорным котам, то деваться некуда. Я согласно кивнула и снова замолчала. Надо было держаться и не раскисать, потому как в ближайшем будущем меня поджидают одни проблемы — от малых до великих, а значит, надо где-то брать силы крепиться, пока я с ними не разделаюсь. Так, настраивая себя на волну позитивизма, я доехала до места назначения.

Варелик добрался до двери на полном автопилоте и рухнул в ближайшее кресло, едва его запустили внутрь. Ритку затащил на руках Артур, я вошла самостоятельно. Подумать только, всего лишь полсуток отделяет нас от того момента, как я на крыльях любви покидала эти квадратные метры. А кажется, что прошла целая вечность. Кто-то сказал, что от ненависти до любви один шаг, и, наверное, он считал себя очень умным, этот кто-то. Только вот иногда бывают такие состояния, когда и любви не было, и ненависть на полную катушку не получилась, и ты паришь словно в вакууме, не понимая, что именно следует испытывать к человеку.

Тряхнув головой, я пошла на кухню ставить чайник. Я так вымоталась, что даже чувства голода не испытывала, только очень хотелось попить чего-нибудь горяченького. Мне было слышно, как Артур названивает по имеющимся номерам, разыскивая неведомого доктора. Наконец он появился в проеме кухонной арки.

— Нам повезло, Паша ждет нас в больнице, — проговорил он тусклым голосом.

На меня он не смотрел, — наверное, наш разговор у дома Ритки сделал свое дело.

— Чайник закипел, может, выпьете чаю?

— Нет, потом, если я сейчас сяду, то встать уже буду не в состоянии, — отказался он.

Я молча кивнула. Когда за ними закрылась дверь, я пошла посмотреть, как там Ритка. Подруга лежала на боку, глаза были приоткрыты, зрачки бегали как мышки, пытаясь спрятаться под веками. Я окликнула ее, но она даже не пошевелилась. Судя по всему, она вновь находилась в стране грез и не имела никакого желания возвращаться в наш безумный мир. Ее можно было понять. Я бы тоже сейчас не отказалась вздремнуть недельку-другую, пока все не уляжется. Выпустив на волю еще один тяжкий вздох, я побрела на кухню пить чай. Проглотив одну за другой пару чашек, я почувствовала, как затихает внутренняя дрожь. Но для того чтобы заснуть, необходимо было нечто иное. Я полезла в бар и вынула пузатую бутылку какого-то коньяка. «Мартель», — прочитала на этикетке. Ну что же, дорогие напитки мне были не по карману в прошлой жизни, но я читала, что коньяк расширяет сосуды, способствует снятию стресса. Сегодня это то, что доктор прописал!

Щедро налив себе в красивый бокал маслянистой жидкости, я отправилась в зал, где валялась на диване сладко спящая Ритка. Однако, как только я вошла, она широко распахнула глаза и уставилась на меня. В кошачьих глазах моей подруги плескался бездонный ужас, и я поняла, что наступил тот самый момент, которого я так боялась. И, струсив окончательно, я залпом опрокинула в себя содержимое бокала. Что характерно, я даже не поперхнулась, правда и вкуса жидкости тоже не почувствовала. А Ритка полусидела на диване и тряслась, не издавая ни звука. Я хрюкнула и метнулась на кухню. Выудив знакомую бутылку; я рысцой помчалась в зал, прижимая заветную емкость к груди. И как только мне удалось влить в нее первую порцию, ее прорвало. Мы долго рыдали, причитали, выли в два голоса и тихо скулили, обнявшись. Ей еще предстояло осмыслить безмерное горе, свалившееся на ее плечи, но сейчас над нами самими нависала смертельная угроза. И как бы ни было страшно и больно, надо было решать, как выпутаться из всей этой истории. Пустая бутылка валялась на полу, а мы лежали на диване, обсуждая наше дальнейшее существование...

Прошло две недели. Большую часть времени Ритка проводила в больнице у матери, я же навещала тетю Люду раз в два дня. Просто по горло была занята ремонтом в своей квартире. Но на этот раз я наняла бригаду из трех человек и к помойке даже близко не подходила. Впрочем, руководящая роль отнимала все силы. Говорят, ремонт нельзя закончить, его можно только прекратить. Абсолютно согласна. Отделочных материалов было перепорчено немало, денег истрачено и того больше, но квартира мало напоминала воплощение моей мечты. И я поспешила как можно скорее расстаться с фантазиями об идеальном жилье. Расплатилась с рабочими и вздохнула облегченно. Еще неделька-другая, и я отправилась бы в психушку, ибо так за мои деньги надо мной еще никто не издевался, как этот мастеровой люд!

Но вот уже три дня мы с Риткой живем в Кореновске. Подруга согласилась на уговоры матери уехать из Краснодара только после консультации со всеми лечащими врачами. Состояние тети Люды стабилизировалось. Пока у нее парализована левая сторона тела, но угрозы для жизни нет. И местные эскулапы порекомендовали клинику в Москве, где ее окончательно поднимут на ноги. Как только тетя Люда смогла изъясняться с дочерью, то потребовала, чтобы та отправлялась в Кореновск. Еще бы, дом столько без присмотра! Конечно, тетя Люда понимала, что там есть Коля, но все равно волновалась.

И, между прочим, не без оснований. Как только она будет в состоянии снова принимать удары судьбы, мы с Риткой сообщим ей прискорбную весть. Коля, сраженный вероломством Маргариты, бросившей его в неведении, после краткосрочного романа обзавелся местной невестой. Нынче соседи полным ходом готовятся к свадьбе. Во дворе натянули брезентовый тент, выставили два ряда столов, носятся туда-сюда в предпраздничной суете. Коля ходит гоголем и в сторону Риткиного дома даже не смотрит. А хладнокровная Ритка даже и не думает расстраиваться по такому пустячному поводу, как утрата кавалера.

— Вот бы еще и Варелик нашел себе невесту, — легкомысленно вздохнула Ритка, узнав о женитьбе Самосвалова.

Я же только посмеивалась ее неугомонности. В этот раз я решила составить подружке компанию в деревенской ссылке, так как пришла пора достать на свет божий часть нашего капитала. Прежде всего надо было расплатиться с Артуром. Съезжая с его квартиры, мы весьма плодотворно пообщались по поводу оплаты его детективных услуг. Этот тип, прослушав Риткино заявление о нарушенных им договоренностях, только хмыкнул. Я гордо отвернулась в сторону, когда он сказал, что мы девчонки прикольные, только жадные, а жадность, как известно, до добра не доводит.

— Это звучит как угроза, дорогой, будь осторожнее на поворотах, — вскипела Ритка. — Это наши деньги. И мы никому не позволим на них покуситься!

— Ну что ты, как такой, как я, могу угрожать таким, как вы? — медовым голосом пропел он.

— Никак не надо, — согласилась Ритка и многозначительно на меня посмотрела.

В общем, они пришли к консенсусу, доведя сумму до ста тысяч. Артур торговался как на базаре и упал в моих глазах ниже плинтуса. Что это за мужик, который готов за копейку удавиться? Но Артура это не могло расстроить — более того, он, кажется, получал удовольствие, подзуживая Ритку и играя у меня на нервах! Нет, в благородные рыцари его не взяли бы ни при каких условиях. С его ухватками ему прямой путь на большую дорогу, и не в том смысле, что большому кораблю большое плавание, а в смысле, что он в темном углу у малыша чупа-чупс отберет, если захочет сладенького.

А вот Валерка гордо отверг предложенное ему вознаграждение, хвастливо заявив, что у него денег будет поболее, чем у проворовавшихся дамочек. Правда, его рейтинг в Риткиных глазах от этого не повысился. Знамо дело, ему же никто не открыл истинную сумму наших сокровищ. Впрочем, Варелик оказался последним романтиком — он каждый день с завидным упрямством являлся к Ритке, таскал корзины с цветами, твердил, что готов ради нее на все и требовал, чтобы она приказала ему доказать свою любовь.

— Ну что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал? — заглядывал он ей в лицо.

— Ничего не надо, — отвечала та неизменно. — Ты уже и так сделал сверх меры.

— Рита, ты пойми, мне, кроме тебя, никто не нужен! — пылко восклицал он.

На это подруга только зубами скрипела. Послать надоедливого ухажера мешало чувство самосохранения — ведь Варелик парень простой, но откровенно обижать его не стоило. Она считала его примитивным человекообразным, которому свойственны сильные чувства, и, если выбить из его головы чувство любви, ему на смену вполне может прийти чувство оскорбленного достоинства со всеми вытекающими отсюда последствиями. Приходилось терпеть его каждодневные визиты, в надежде, что в конце концов ему надоест к ней таскаться без особого толка. Впрочем, он иногда приносил полезные сведения. Оказывается, в бандитской среде ходят всякие кривотолки о бойне в «Куртизанке» (так называется притон, приютивший у себя Тиграна со товарищи). Хозяева говорят, что Тигран привез с собой каких-то людей, для того чтобы побеседовать с ними без свидетелей. И якобы им на выручку приехала бригада, которая перестреляла группу Тиграна. Причем одного обнаружили только через сутки в подвале с перерезанным горлом.

— Вот как? — заинтересовалась Ритка.

— Прикинь! — ликовал Варелик. — Это работа Артура. Я тебе говорю. Иначе кто бы стал парню горло перерезать? Уж не я, во всяком случае. А он тогда вернулся за машиной. Там был кипиш из-за перестрелки, вот он под шумок в подвал и спустился...

Мы склонны были с ним согласиться. Действительно, вряд ли парень решил собственноручно отправить себя к праотцам. И я хорошо помню, что Валерка просто сбросил его вниз и захлопнул люк, перерезать горло у него не было времени. Соответственно это постарался Артур, убирая ненужного свидетеля. Не спорю, действия его были нам на руку, но на душе от этого становилось как-то неспокойно. Сознавать, что твой бывший любовник — хладнокровный убийца, было весьма неприятно для мой психики. Хотя, если честно, сознавать то, что он уже бывший, не менее неприятно. Несмотря на то что он подлец, мерзавец и в этой истории вообще герой отрицательный, я не могла без дрожи в коленках вспоминать некоторые моменты нашего с ним общения. Обычно эти воспоминания настигали меня при отходе ко сну, днем же я была непрошибаемая, как броня советских танков.

Кстати, Артур и не думал поставлять нам милицейские сводки о ходе следствия. Но, наверно, все складывалось для нас безопасно, иначе умалчивать что-то ему было невыгодно — как ни крути, а мы шли в одной связке. Ни в прессе, ни по телевизору ничего интересного о той памятной ночи мы также не нашли. Я даже купила ту газетку, которая обещала своим читателям раскрыть тайну гибели мадам Остаповой, но тут писаки обманули, продолжения никто не напечатал.

Бесспорно, меня раздражало упорное молчание Артура, тоже мне человек-загадка. Даже теперь, когда мы уединились в Кореновске, я продолжала вести с ним бесконечные дебаты — мысленно, конечно. Моя подавленность забавляла Ритку, и она не уставала меня подкалывать по этому поводу:

— Да ладно тебе страдать по этой ищейке. Мы теперь с тобой дамы богатые, завидная партия обеспечена каждой из нас, хотя я, если честно, желала бы как можно дольше наслаждаться свободой. Ведь такие возможности открываются! Ну а ты не унывай. Найдется и для тебя кавалер, да еще покраше этого Ниро Вульфа!

Я хихикала, представляя Артура расплывшимся от жира, или посылала Ритку к черту с ее подколами, но выбросить из головы его никак не могла. Он же, подлец такой, не подавал о себе никаких вестей. В редкие и недолгие встречи в Краснодаре он предпочитал общаться исключительно с Риткой. Я же начинала закипать только от одного его вида — самоуверенного, наглого выскочки, поэтому тоже старалась избегать светских бесед. Расплатиться с ним мы пообещали через три недели. Это было в тот знаменательный день, когда выяснилось, что тетя Люда жива. И вместо того чтобы благородно отказаться от денег, эта скотина согласился с установленными сроками. А должен был многозначительно взглянуть на меня и заявить, что у него были свои причины для того, чтобы нам помогать! Но от него такого жеста, конечно, не дождешься! Соответственно через четыре дня мы должны вернуться в город и привезти деньги. Господи, дай мне силы держать себя с ним в рамках приличий! О том, что свалим в Кореновск, мы ему не говорили, чтобы не наводить парня на размышления о возможном местонахождении денег.

— Пора деньги перепрятать, — твердила Ритка. — Теперь мы знаем, что их хозяева, а заодно и охотники их прикарманить, пребывают в загробном мире. Нам не нужно больше скрываться, можно смело вступать в права наследства. Давай ящик в банке арендуем?

— Давай, — соглашалась я. — Тем более что один охотник очень даже жив.

— А ты, мать, права, любовь любовью, а деньги — это соблазн. А ну как однажды утром проснемся с тобой с перерезанными горлышками, а денежки наши тю-тю!

Я смеялась над ее страхами, но постепенно заражалась ими. Не дай бог, и правда станем невинными жертвами человеческой алчности! Паранойя передается вирусным путем. В результате, не дожидаясь положенного срока, мы вооружились лопатами и отправились выкорчевывать будку Анчара.

Работа была в самом разгаре, когда у нас за спинами раздалось покашливание Мы подскочили как ужаленные.

— Приветствую вас, — важно молвил Коленька, таращась на плоды наших усилии

— Тьфу ты, черт, — схватилась за сердце Pитка. — Ты чего здесь лазаешь? Напугал до смерти! Мог бы спросить ради приличия, прежде чем в чужой двор заходить!

— Рита, послушай, я понимаю, чем вызвана твоя грубость, — снисходительно заметил Коля, — но я пришел справиться о здоровье тети Люды.

— Спасибо, с ней все будет хорошо, — торопливо ответила Ритка. — А теперь иди, Коля, иди.

Наверное, мы выглядели немного странно. Анчар был привязан к дереву, будка валялась на боку, а мы с Риткой, грязные и потные, стояли в яме по колено, опираясь на черенки лопат. При таком раскладе даже у Коли могут возникнуть вопросы.

— А че вы тут делаете? — не выдержал Колясик и поплатился за любопытство.

— А ни че через плечо, — завопила нервная Ритка. — А ну проваливай, кому сказала. Ишь ходят тут всякие. Вынюхивают. Чего уставился?!

— Знаешь, Рита, я даже хотел тебя по-соседски на свадьбу пригласить. Но вижу, ты не можешь смириться с тем, что проворонила свое счастье. Да, у тебя был шанс, но ты не пожелала им воспользоваться. Так теперь нечего беситься, прошлого, как говорится, не воротишь!

Выдав эту тираду, Коля Самосвалов резво дал кругаля и гордо удалился.

— Да ты, да я... Да катись ты, придурок недоделанный, и на глаза мне не попадайся! — задыхаясь от возмущения, наконец выдала Ритка.

Я же как стояла, так и рухнула на землю, заходясь хохотом:

— Чт-то, съела! Ой, не могу, ой умора! Все, упустила девка счастье! Нет, Коленька-то каков!

Ритка хрюкнула раз, другой, а потом присоединилась ко мне. Мы ржали так, что Анчар с перепугу завыл, чем вызвал еще один приступ безумного веселья.

Через час мы загрузились в попугайный «жигуленок», мечтая как можно скорее оказаться в Краснодаре, чтобы схоронить наши денежки в недрах самого охраняемого банка, коим, конечно, не являлся в нашем понимании «Омега-Юг».

— Слушай, а может, тебе уволиться из школы? — поинтересовалась Ритка, уверенно ведя машину одной левой.

Это была старая тема — она считала, что у меня гораздо больший потенциал и я никогда не узнаю, на что способна, если буду продолжать растрачивать себя у классной доски. Я же доказывала, что ничего не умею, кроме как рассказывать детишкам предания старины глубокой. Вот и сейчас я лишь покачала головой — говорить об этом не хотелось.

— Ну ладно, — сообразив, что я к дискуссии на заданную тему не готова, смилостивилась Ритка. — А какие у тебя ближайшие планы?

— Ну это просто. Мои соседи хотят переехать в деревню, я думаю выкупить у них двушку и объединить с моей конурой.

— Опять ремонт? Ты это выдержишь?! — усомнилась подруга.

— На этот раз буду умнее, подпишу договор с какой-нибудь фирмой, пусть они за всем следят. А сама перееду в гостиницу и порога своей квартиры не переступлю, пока мне не принесут ключи от готового жилья. И чтобы все ими было сделано тютелька в тютельку по проекту!

— А как же апартаменты в элитном доме?

— Не хочу, я привыкла к этому району. И потом — зачем мне одной апартаменты?

— Ну не вечно же ты одна будешь! — философски заметила подруга. — Хотя пусть о хоромах твой муж побеспокоится! Ладно, с жильем понятно, а потом?

— Еще я хочу получить права и купить себе маленькую иномарку. Мне очень хочется влиться в ряды автолюбителей! И тогда мы поедем в гости к одной моей знакомой. Это самая отважная девушка — после нас с тобой, конечно...

— Это ты о Лике? — догадалась Ритка.

— Да, о ней. Мне хочется познакомиться с ее сестрой. И может быть, погостить у них, кажется, это классные девчонки! Кстати, я хочу оказать им посильную материальную помощь, только не знаю, как поделикатнее это сделать. Лика мне показалась очень гордой девушкой.

— Ничего, ты у нас такая утонченная натура, что-нибудь обязательно придумаешь, — успокоила меня Ритка.

— А на осенних каникулах я поеду в Рим, об этом я мечтала с детства! Представляешь, это город-музей. Там на улицах лежит вековая пыль. Там живет сама История. Ну и, конечно, в Венецию — буду кататься на гондолах и кормить голубей на площади Святого Вита, — продолжала я излагать свои мечты.

— Знаешь, это звучит так заманчиво, что я, пожалуй, составлю тебе компанию, — ухмыльнулась Ритка.

— Здорово! Подцепим себе каких-нибудь жгучих итальянцев и ударимся в загул. Будем флиртовать и пить красное вино! Много-много вина! Мы же теперь богатые женщины и можем позволить себе любой каприз! — вдохновилась я.

— Эй, а как же Артур? — ехидно улыбнулась Ритка.

Хороший вопрос. Меня ужасно задевало его поведение, но списать его в тираж я не была готова. Этот постыдный факт приходилось признать. Самое печальное, что в порыве гнева я наговорила ему ужасных вещей, а теперь моя гордость не позволяла сделать хотя бы шаг к примирению. Он тоже не выказывал желания мириться. И все же, все же... Мое женское сердце подсказывало, что у нас с ним еще все впереди. И только моя добропорядочность и благовоспитанность вопили дурным голосом: не связывайся с ним! Согласна, он темная лошадка, и своей дочке я посоветовала бы держаться от такого типа подальше. Это «но» все портило... В общем, меня терзали смутные сомнения. Но в данный момент я не собиралась заниматься психоанализом.

— Ну даже не знаю, Ритон. Надо будет посмотреть на его поведение. В Италию, во всяком случае, мы его с собой не возьмем. Кто же в Тулу со своим самоваром едет? А вот в Краснодаре на него стоит взглянуть более пристально.

— Даже так? С чего бы это? Мы ведь даже слышать о нем не желали! — ехидничала Ритка.

— Скажем так, я решила учиться на твоих ошибках и использовать данный мне шанс, чтобы потом мне не сказали, что прошлого не воротишь! — не смогла я удержаться, вспомнив Колясика.

— Уела! Признаю, уела по полной программе, — хмыкнула подруга.

— Ага, жалеешь, что такое золотце упустила! — хихикала я.

— Ой, теперь и не знаю, что мне делать без соколика родимого! — кривлялась Ритка...