Токио, 2024 год…

— Такито, сынок, вставай. Проспишь и опоздаешь на работу. Тогда точно уволят. А нам это сейчас совсем не позволительно.

Я завозился, перевернулся на бок, потом, не открывая глаз, вытащил из-под головы подушку, накрылся ею. Чужой голос сразу сделался далеким и приглушённым. Какой-то Такито… Понятия не имею, что за хрен, и почему он оказался со мной в одной комнате. Что за тетка к нему докопалась, тоже не знаю и знать не хочу. Башка тяжёлая, просто ужас.

— Такито-тян, вставай. Болезнь отпустила, я знаю. Температура упала ещё вчера. Хватит притворяться. Ты ведь не хочешь, чтоб тебя уволили.

Чья-то рука в наглую сдернула с моей головы подушку и звуки снова стали гораздо громче. А заодно, гораздо противнее.

— Такито! Давай, поднимайся. Я пока сделаю завтрак. Ох и лежебока ты…

Женский голос вдруг изменился, приобрёл мягкий и ласковый окрас. Со мной когда-то давно с подобными интонациями говорила пожилая нянечка в детском доме. Во втором по счету, наверное, после очередного возвращения из очередной приемной семьи. Очень давно это было. Ещё выражение такое смешное. Лежебока… Кто сейчас вообще использует столь нелепое слово? Но! Это совершенно не объясняет того, что вставать надо какому-то всратому Такито, а подушку забрали у меня.

Я с трудом разлепил глаза и приподнял голову, собираясь возмутиться. Однако, комната оказалась пустой. Единственное, что успел рассмотреть — женский силуэт, который вышел, прикрыв за собой дверь.

Комната… Что за ерунда? Последнее воспоминание — тип в черной маске, стреляющий прямо мне в лицо. Выжил, что ли? Неужели подфартило снова? В смысле — я. Я выжил. Может, меня нашли в служебном коридоре вокзала и откачали? Не понятно только, где сейчас нахожусь. На больничку точно не похоже. Я осторожно поднял руку и потрогал свое лицо. Целое… Нос, рот, глаза… Все на месте. Ничего не понимаю. От выстрела мне рожу должно было разворотить к чертям собачьим. А она — в полном порядке. Бред какой-то…

В любом случае первым делом нужно разыскать мобильник, желательно левый, потому что мой необходимо уничтожить. Чем быстрее, тем лучше. Не мешало бы позвонить… кому? Близким нельзя.

По идее, я должен быть мертв. Меня очевидно заказали. Почему? В душе не имею ни малейшего понятия. Вообще никого не трогал, много лет не светился в нашей сфере. До этого дальневосточного мероприятия вел порядочный образ жизни. Однако произошедшее на случайность никак не тянет. Случайно людям в рожу мужики в черных балаклавах не стреляют. Человек, попросивший добыть статуэтку, об этом не мог не знать. То есть, к нашим общим знакомым лучше не соваться. Звонить надо только тому, в ком уверен на сто процентов. Но точно не семье. Семья! Черт… Сергей Петрович очень быстро может выяснить, где они находятся, если он завязан в этой истории. А что-то мне подсказывает, так и есть.

Я, как бы, и не скрывался эти годы особо. Все знали, что отошел Самурай от дел по-хорошему, правильно. Самурай — это погоняло мое, рабочее. Дали еще в первые годы профессиональной деятельности за то, что любил повторять расхожую фразу: «У самурая нет цели, только путь».

— Черт… Как все не вовремя… — высказался я вслух, затем покрутил головой, осматриваясь.

Небольшая комната. Можно сказать, почти пустая. Кровать. Хотя… Ни черта подобного. Нет кровати. Матрас. Просто матрас на полу. На нем лежу я. Возле скромного по размерам окна стоит стол. На столе — стопка книг. Ноут, рядом с которым валяются наушники. Чуть в стороне — полки и на них тоже книги. Видимо, тут живет какой-то умник. Вопрос… На кой черт умнику медвежатник? Ну… Лежи не лежи, а надо выбираться. Оставаться на одном месте рискованно.

Я сел, откинул одеяло и…

— Ёмтемать!

В изумлении уставился на свои конечности.

— Это прикол какой-то?

Несколько секунд смотрел, а потом со всей силы ущипнул себя за ляжку. Сильно ущипнул.

— Ах ты ж, сука!

Это было больно. И я боль почувствовал очень даже четко. То есть ноги, вроде бы, мои. Но… Почему они какие-то слишком худые? Почему кожа слишком светлая? Я все лето провел на даче. Загорел, как черт знает кто. А главное, с какого перепуга ноги не волосатые? Повышенная волосатость — моя короночка.

— Хрень какая-то… — Я медленно сполз с матраса и встал в полный рост.

Голова чуть-чуть, совсем немного кружилась. Ощущение такое, будто я приболел. Или уже переболел. Посмотрел в угол комнаты. Там стоял узкий шкаф-пенал с зеркальной дверью.

— Отлично.

Осторожно передвигая ноги, направился к этому шкафу. Осторожно, потому что не совсем понятно, мои конечности или нет. Чтоб потом никто не предъявил.

— Вот ты гонишь, Ваня… — хохотнул себе под нос. — Какая же фигня в голове творится. Предъявить за ноги… Придумал тоже…

Однако, как только оказался перед зеркалом, желание веселиться пропало совсем. Из отражения на меня смотрел худой парень, лет двадцати двух. Темноволосый, с азиатским разрезом глаз, в боксерах, с гладкой отвратительно светлокожей грудью и торчащими ребрами. Такое чувство, что бедолагу плохо кормят. Или что он какой-то больной. Медленно понял руку и показал средний палец. Парень в отражении повторил мой жест.

— Смешно… — сообщил я азиату.

Этот тип точь-в-точь повторил движение моих губ. То есть… То есть это я?!

Внезапно башка взорвалась адской болью из-за картинок, которые калейдоскопом пронеслись в сознании. А еще фонтаном… Нет. Не фонтаном. Прорвавшимся потоком мутной воды полилась информация. Меня зовут Такито Адачи. Мне двадцать три года. Чуть старше, чем показалось сначала. Я — сарариман, «белый воротничок». По-русски говоря, работаю младшим помощником старшего конюха в какой-то затрапезной, даром никому не нужной организации. В дочерней компании большой корпорации, которая занимается статистикой. Ежедневно я считаю, сколько воды тратит персонал, сколько бумаги, расход чернил… Мандец… Живу с матерью. С матерью, блин! Еще имеется в наличии старший брат — Кэзухиро, мудак и сволочь. Служит в полиции, патрульным. Мечтает подняться по карьерной лестнице. Учитывая, какой он хитрожопый тип, с полным отсутствием моральных принципов, уверен, поднимется.

Я умный. Очень умный. Башка варит так, что закачаешься. Но толку от этого никакого, потому что я — хафу. Полукровка. У нас с братом разные отцы. Мне не светит ни одна нормальная должность. Только если сниматься в кино или выбрать какой-нибудь модельный бизнес. Там это наоборот приветствуется. Типа, полукровки более красивые. Однако в приличном японском обществе к ним… к нам, к хафу, относятся с предубеждением. По крайней мере, в школе меня этой темой задрачивали нехило. Но я терпел и терплю. Мне нужна нормальная, уважаемая работа и ради этого я готов на все.

Только что действительно переболел. Вернее не так… Я заболел и умер. Лихорадка была слишком сильной. Но при этом, получается, не умер, потому что стою и смотрю на своё отражение.

— Охренеть… — высказался я, а потом попятился в сторону матраса.

Плюхнулся на него задом, больно подвернув ногу. Эта боль являлась еще одним доказательством, все происходящее — реально.

— Такито, ну ты идешь или что? — дверь открылась и в комнату заглянула маленькая, похожая на куклу японка. На вид ей было…

Я не знаю сколько ей было на вид. Не смог определить. Все эти азиаты выглядят одинаково. Что в тридцать, что в сорок, что в пятьдесят. Я смотрел на женщину и чувствовал, как внутри у меня растекается что-то теплое, приятное. Эмоция, вроде бы чужая, но в то же время — моя. Мать… Ее зовут Ацуко. Добрый ребенок — вот что означает это имя. И она реально такая. Наивная, открытая. Совершенно непонятно, как женщина со столь щедрой душой дала жизнь моему старшему брату-мудаку.

Тьфу блин! Старшему брату этого Такито, конечно. У меня самого вообще никого нет. Ни матери, ни отца, ни родственников. Всю жизнь провёл, скитаясь по детским домам.

— Ну наконец! Проснулся, — женщина нахмурилась и покачала головой. — Время! Идем кушать. Ты неделю не являлся на работу. Хорошо, что они согласились оплатить страховку и не увольняют. Иначе было бы совсем худо. Давай. Я тебя жду.

Ацуко развернулась и исчезла за дверью.

— Охренеть, — снова повторил я вслух.

А потом меня осенило. Так это же отлично! Не знаю, как и почему, но я оказался в теле японского лоха. То, что он лох, несомненно. Я же вижу его мысли и воспоминания. Бедолагу чмырят на работе со страшной силой. На нем только ленивый не катается. Башка-то варит у парня отлично. Он по доброте душевной, стараясь угодить всем подряд, выполняет работу половины своих коллег задарма. Брат издевается постоянно. Мать считает великовозрастным ребенком. Женщины вообще ни во что не ставят. Он вроде страдает по какой-то… Хм… Я прислушался к ощущениям и воспоминаниям настоящего Такито. По какой-то Мэйуми. Истинная поглощающая красота… Так вроде бы переводится. Ох уж эти азиаты. Любят напустит туману даже в именах. Смысл непременно в них вкладывают.

Стоило подумать о Мэйуми, в сознании сразу же появилось женское лицо. Ну ладно… Деваха красивая, признаю. Однако слишком уж высокомерная. Сто процентов какая-нибудь стерва. Однако сейчас о ней размышлять точно не буду. На романтические страдания Такито мне плевать.

В любом случае, я больше не Иван Иваныч Иванов. Его убили в служебном помещении вокзала. Все. Бывший вор и медвежатник мертв. Теперь я — Такито Адачи. Соответственно, могу спокойно валить из Японии в Россию, разыскать там своих и увезти их… Да сюда же, в Японию! Это самый лучший выход из ситуации. К тому же японские врачи смогут вылечить дорогого мне человека. Их вроде бы хвалят не меньше, чем швейцарских.

Правда, имеется одна, крохотная деталь. Сложно будет объяснить моей женщине, отчего ее мужик вдруг стал выглядеть как хрен пойми кто. Да и вообще сложно будет убедить, что это реально я. Но уж как-нибудь постараюсь. Так что, на самом деле, вся эта хреновина с воскрешением в чужом теле — отличная тема! Называется, не было бы счастья да несчастье помогло.

Я вскочил на ноги, кинулся к шкафу. Открыл его и завис, изучая содержимое.

— М-да… Со вкусом у тебя, парень, тоже были проблемы.

На перекладине аккуратненько, в рядок, висели одинаковые рубашки, серые, безликие джемпера, тёмные костюмы. Будто к какому-то деду в гардероб заглянул. Поэтому, не думая, быстренько выбрал первый попавшийся прикид, натянул одежду и вышел из комнаты.

Судя по всему, квартирка у нас не ахтец какая большая. Да и живём мы скромно. Ну с этим я что-то решу. Надо просто хорошенько подумать, как улучшить свое благосостояние. Семью нужно привозить в нормальные условия, а не в эту клетушку с двумя комнатами и кухней, которая одновременно выполняет функцию гостиной, холла и зала. Мама под боком — тоже проблема.

— Садись, Такито, — Ацуко уже устроилась за столом, на котором виднелись две чашки риса, залитого какой-то подозрительной ерундой. Рядом с тарелками лежали палочки.

— Спасибо, не голоден, — улыбнулся я матери, а потом решительным шагом двинул к выходу.

Нужно смыться отсюда поскорее и добраться в офис. Там спокойно соображу, что к чему. Разработаю план действий. Времени слишком мало, надо быстрее забирать семью.

— Такито! — окликнула меня родительница, не успел даже нескольких шагов сделать.

Я остановился, медленно повернулся, затем расплылся в самой приятной, очаровательной улыбке, на которую только был способен. Нельзя вызывать подозрения. А матушка смотрела на меня с о-о-очень большим подозрением.

— Что с тобой, сынок? — она встала из-за стола и подошла совсем близко.

Потом положила ладонь мне на лоб. Ну как положила… Ростом я гораздо выше. Ей пришлось встать на носочки, потянуться вверх, и я еще наклонился немного вперед, чтоб было удобно.

— Температуры нет. А ведешь себя очень странно. Такито-сан, в чем дело?

Так… Я быстренько перетряхнул воспоминания моего предшественника. Тян — это ласково. Сан — это нейтрально. Получается, матушка недовольна.

— Все хорошо. Просто ты же сама сказала, надо торопиться на работу. Неделю прогулял. Начальник будет недоволен. А кушать не хочется, наверное, из-за только что отпустившей болезни, — я наклонился еще ниже, а потом поцеловал Ацуко в макушку.

Жест был для нее привычный, младший сын часто так делал, поэтому она немного вроде бы успокоилась.

— Хорошо. Только… Прошу тебя, не задерживайся допоздна. Сам знаешь, что творится на улицах Токио после наступления темноты.

Я мысленно усмехнулся. Ну и типчик мне достался. Двадцать три года, а он полностью под мамкиным контролем. На улицах Токио ночью — тишь да благодать. Это всем известно. Один из самых благополучных и безопасных городов мира. Правда, в ту же секунду где-то очень далёко в сознании завозилась странная мысль — опасность. Ночью опасно.

Стоп! Стоп! Стоп! Прямо будто лампочка красная замигала. Приходят сумерки — приходит страх. Вернуться домой необходимо до темноты. Мысль была совсем не моя. Это, похоже, снова всколыхнулись отголоски эмоций бывшего владельца тела. Соответственно, я даже внимания не обратил на подобный бред. Просто какое-то великовозрастное ссыкло, честное слово.

— Хорошо. Буду очень осторожен, не волнуйся, — кивнул я родительнице и развернулся к входной двери, собираясь, наконец, выйти из квартиры.

— Ты документы не хочешь взять? — снова раздалось за моей спиной. — Как в офис собираешься попасть? А если патрульный?

Вот черт… Ваня, мы палимся со страшной силой. Осторожнее надо действовать, аккуратнее. Иначе в психи, чего доброго, запишут.

Я опять повернулся к матери, все с той же наимилейшей улыбкой на устах.

— Вот голова дырявая! Спасибо, что ты у меня такая заботливая! Напомнила…

Высказался и стою, скалюсь, как дурак. Потому что хрен его знает, что за документы и где они вообще лежат. Об этом чертова память молчит. Наверное, сочла не особо нужным намекнуть на столь обыденную информацию. В то же время, бегать по квартире, переворачивая все подряд в поисках непонятно чего, идея явно не самая лучшая. Поэтому, разумнее просто вообще ни черта не делать.

— Такито… — матушка покачала головой. — Я так и знала, что у тебя тот самый вирус был. После него, говорят, голова плохо соображает. Вон, посмотри, где камидана. Я их специально там положила, чтоб духи благословили.

Да етить-колотить… Камидана. Что за хреновина такая? Я снова быстренько нырнул в воспоминания настоящего Такито. Это — место духов… Твою ж мать… Охренительно помогло! К счастью, в сознании мелькнула картинка из прошлого. Родительница, одетая в какой-то национальный костюм, подходит к полке, на которой стоят красивые цветы и…

Я моргнул несколько раз, не веря видениям в своей же голове. Да ладно! Серьёзно? Быть того не может! Резко повернулся в нужную сторону. Упомянутая матушкой камидана находилась в углу комнаты. Наверное, это — самое подходящее место для духов.

Полка была, да. Цветы какие-то были. А еще на ней стоял золотой дракон. Тот самый!

Я в два шага оказался рядом с камиданой и уставился на статуэтку в оба глаза. В какой-то момент мне вдруг показалось, что и эта золотая гадина тоже уставилась. Скорее всего, просто мерещится с устатку. Если что, я недавно умер. Мы оба умерли. И я, и Такито. Нам простительны галлюцинации.

— Не может быть… — вырвалось у меня вслух.

Просто… статуэтка один в один походила на дракона, которого я вытащил из сейфа. Но это невозможно. Либо… Да что я придумываю ерунду! Просто такая же фигурка, вот и все. Фух… Меня прямо в момент отпустило, когда нашлось подходящее объяснение. Но ненадолго. Следом прилетела еще одна мысль. Этот дракон тоже золотой?! Я осторожно протянул руку и потер пальцем башку статуэтки. Непонятно… Внешне очень похоже, что действительно сделан из золота. Однако тогда встает вопрос, а какого черта мы живем настолько скромно?

— Такито, что ты там бормочешь? — матушка подошла ближе, взяла с полки небольшой бумажник, который выглядел слишком тонким, затем протянула его мне. — И перестань трогать духа за голову, ему это не нравится.

Я с сомнение покосился на родительницу. Она серьёзно или прикалывается? Судя по выражению лица, серьезно. Очень хорошо. Значит, родительница у меня тоже с причудами, если считает, будто статуэтка может испытывать эмоции. Впрочем, так, наверное, даже лучше. Матушка — с предметами интерьера разговаривает, принимая их за духов, я — недавно умер. Отличная семейка. Зато вопросов никто задавать не будет. А с драконом все-таки надо разобраться, из чего он сделан. Если золото, то… В общем, посмотрим.

Я схватил бумажник, открыл его. Там сиротливо лежала одна банковская карта и одна пластиковая карточка, похожая на те, которые имеют все москвичи. Только, естественно, токийская.

— Спасибо, о-касан, — я снова чмокнул родительницу в макушку и выскочил, наконец, из квартиры.

Пока спускался на лифте с десятого этажа, где находилось мое новое жилище, размышлял, как же это прекрасно, что все воспоминания Такито остались при мне. В любом другом случае, боюсь, проблем было бы просто до хренища. Причем на начальном этапе, еще во время разговора с матерью.

— Вы выходите, Адачи-сан? Первый этаж вообще-то.

Меня от этого голоса, прозвучавшего за спиной, буквально подкинуло на месте. Как я не выматерился вслух, не знаю. Просто когда заходил в лифт, там вроде бы никого не было. Вообще. Теперь же в углу кабинки стояла маленькая, сморщенная старушка. Она смотрела на меня с детским любопытством и улыбалась. Прямо цветочек-василёк, а не бабушка.

Выглядела эта пожилая незабудка крайне специфически. На ней было надето платье светло-розового цвета, снизу до верху украшенное рюшами. На голове старушки имелась шляпа с широкими полями и бантом, грустно свисавшим набок. Бант почему-то особенно бросился в глаза.

— Что такое, Адачи-сан? Не заметил меня? — бабуля как-то весело, по-молодому, подмигнула одним глазом.

— Да. Извините, задумался, — ответил я и выскочил из кабинки, которая вот-вот могла закрыть дверь.

Видимо, слишком погрузился в мысли о новой жизни, поэтому, когда вошел в лифт на своём этаже, просто-напросто не обратил внимания, что там есть еще кто-то. Тем более, старушка выглядит настолько маленькой, крохотной даже, что вообще не удивительно.

— Хорошего дня, Адачи-сан, — крикнула она мне в спину, когда мы вышли из подъезда на улицу. — Будь осторожен. Возвращайся до темноты.

— Благодарю! — ответил я ей через плечо. Далась им эта темнота.

Потом вспомнил, кем теперь являюсь, остановился и развернулся лицом к бабуле, собираясь вежливо поклониться. Однако рядом со мной уже никого не было.

— Не бабка, а спринтер какой-то… — высказался я вслух и пожал плечами, недоумевая с этих странных японцев.

Офис, в котором трудился мой предшественник, я нашел сразу. Сложностей не возникло вообще. Память Такито услужливо нарисовала маршрут, куда именно нужно идти. Мне даже в метро не пришлось спускаться. Просто прогулялся из одного района в другой.

Топал я целенаправленно, по сторонам не смотрел, на прохожих внимания не обращал, потому что все мысли были сосредоточены лишь на одном. Я пытался прикинуть план своих действий. И как не крути, в первую очередь всё упиралось в работу.

Учитывая скромность и неуверенность Такито, подозреваю, он просто заведомо решил, что имеет слишком мало опыта, а потому сам не искал ничего стоящего. Ну и еще эти загоны про полукровок. Сильно комплексовал пацан из-за своего происхождения. Я повторять его глупость не собираюсь. У меня, вообще-то, есть диплом о высшем образовании. Я, вообще-то, закончил факультет естественных наук в токийском университете. Хм… Какой молодец.

Ну… Не совсем я, конечно, а мой предшественник. Однако, у нас теперь все с ним общее. И мозги тоже. Поэтому спокойно могу говорить это о себе. Информация осталась на месте, в голове. И слава богу, у меня к ней доступ имеется. Правда, закончил Такито бакалавриат, но это уже — ничего б себе! А когда я посмотрел в воспоминаниях, сколько стоила учёба, «ничего б себе!» увеличилось многократно. Ну и цены у них на образование! Охренеть можно. За такие деньги они должны не только давать знания, но и предоставлять после обучения какое-нибудь особо шикарное место работы.

Погрузившись в размышления, я не заметил, как оказался возле офиса. Ноги, видимо, сами, по инерции, принесли, куда нужно. Очнулся только перед электронным турникетом, когда врезался с ходу в преграду и бестолково на нее уставился, пытаясь сообразить, почему не могу пройти. Настолько сильно погрузился в думы о настоящем и будущем.

— Адачи-сан, карточку свою достаньте, — ко мне тут же подошел пожилой мужчина в форме охраны. — Не видел вас давно. Все хорошо? Давайте, помогу.

Мужик взял из моих рук пластик, который я как раз вытащил из бумажника, приложил его к турникету, и дверца отъехала в сторону, мигая зеленым.

— Спасибо… Ёсида-сан.

К счастью, память снова сработала вовремя, подсунув правильную фамилию. А еще подсказала, с какого перепуга охранник так шустро кинулся мне на помощь. Я-то думал, по доброте душевной. Куда там! Ёсида-сан хорошо знает Такито, потому что мой лоховатый предшественник занимался математикой с его сыном. Безвозмездно. То есть — даром.

Просто… Я с удивлением прислушался к внутренним ощущениям и воспоминаниям. Просто он не мог отказать? Серьёзно? Этот парень не умел говорить «нет» вообще никому?

А потом в сознании возникла картинка — небольшая комната, стол, за котором Такито сидит рядом с пухлым крепышом, лет десяти, может, одиннадцати. И лицо у этого крепыша — наглое, бесячье.

— Почему ты не сделал домашнее задание?

— У меня сильно болел живот.

— Три дня болел?

— Ага. Очень болел, Адачи-сан. Так болел, что я не мог думать. Но вы ведь подскажите, как надо решать задачу.

Ровно после этой фразы пацан горстью зачерпнул из стоявшей на столе вазочки круглые вафельки и сунул их в рот. Ну… Ясно. Маленький, бессовестный сопляк, как и многие другие, сел Такито на шею.

Я вынырнул из воспоминаний и сделал себе пометочку в голове: надо отвадить всех, кому мой предшественник позволил пользоваться собой, как дармовой силой. Иначе задолбают.

— Бледновато выглядите Адачи-сан.

Мужик должен был уже отойти в сторону, однако он продолжал стоять на месте и я не мог из-за этого двинуться вперед.

— Болел.

Ответил коротко, сухо. Чтоб был понятен мой настрой. Затем попытался проскочить к лифту.

— Ну что ж вы так… — охранник сделал шаг вправо, снова перекрывая проход. — А у нас тут проблемы появились. Теперь с химией…

— Очень печально. Сочувствую, — кивнул я и сдвинулся влево.

— И не говорите, Адачи-сан. Вы же знаете, сынок у меня на самом деле умненький…

Судя по всему, Ёсида решил снова подкатить к безотказному дурачку с очередной просьбой о помощи. Ой, не на того ты попал, мужик… Вообще не на того.

— Сынок у вас нагленький. И ленивенький. А еще самое подходящее определение — охамевший. Ему даром не сдалась ваша учеба, потому что вы сами его превратили в раздолбая и бессовестного лоботряса. На мою помощь больше не рассчитывайте.

С этими словами я решительно взял охранника за плечо и буквально сдвинул его в сторону, освобождая себе проход. Иначе толкаться мы будем возле этого турникета до самой ночи.

Ёсида-сан настолько удивился происходящему, что вместо слов у него вырвалось какое-то невразумительное мычание. Я не стал дожидаться, пока он придёт в себя, и рванул к лифту.

— Ну, блин, Такито… Что ж ты за мямля такая… — тихонько буркнул себе под нос, заскакивая в кабинку.

Сразу огляделся, чтоб у меня опять разрыв сердца не приключился от внезапно обнаружившихся спутников. Вместе со мной в лифте ехала еще целая куча народу. Человек восемь, не меньше. Все они были погружены в свои мысли. Некоторые, правда, кивнули в знак приветствия, но это выглядело, как нейтральный жест. То есть мы знакомы, но не очень близко.

На нужном этаже вышел из кабинки и замер, изучая свой офис. Мда… Скажу я вам, условия работы у моего предшественника — прям средненькие. Большую комнату просто разделили панелями на много крохотных клетушек. Перегородки были не особо высокие, где-то полтора метра. А так как рост — не самое главное достоинство азиатов, то из-за этих перегородок периодически выныривали головы «коллег», затем снова пропадали.

В общем, ни отдельного кабинета, ни уединения, ни покоя. И постоянный, нескончаемый гул. Кто-то разговаривает по телефону, кто-то скрипит ручкой, кто-то просто вертится на кресле туда-сюда.

Зато в наличие имелось огромное окно во всю стену, сквозь которое можно любоваться… Я бы хотел сказать, красивыми пейзажами — сакура, Фудзияма, городской парк, на худой случай — но не скажу. Потому что напротив нашего окна, при расстоянии в несколько десятков метров, находилось точно такое же окно, точно такого же здания, где, видимо, сидели точно такие же служащие среднего звена.

Стекло, конечно, было затемнено с внешней стороны, однако, от этого легче не стало, а даже наоборот. Такое возникло ощущение, будто из окна соседнего офиса за нашим офисом наблюдает толпа маленьких, злобных клерков.

— Не фонтан…

Я снова окинул взглядом огромное помещение, поделенное на кабинки, а затем прямой наводкой отправился на свое место. Подошел, сел, сразу включил комп, открыл поисковик.

И вот тут меня ожидал первый «сюрприз». На экране выскочило окошко новостей.

— Хде-е-е?! — спросил я вслух, сам себя, пялясь на монитор.

Потом протер глаза и перечитал текст. Он остался точно таким же.

— Какая Автономия? Какая, ё-моё, Империя?

— Адачи-сан, вы звали меня? — из-за соседней перегородки выглянула полненькая девушка в больших круглых очках, висевших на самом кончике ее носа.

Память моментально выдала необходимую информацию. Такито знал девицу очень хорошо. Пухляшку зовут Иоши Ватанабэ. Она все время предлагала моему предшественнику подточить карандаши и каждый день носила ему завтраки. Судя по всему, девице он просто-напросто нравился. Однако способы для проявления симпатии она выбрала несколько странные. Если насчёт завтраков ещё понять можно — путь к сердцу мужчины лежит через желудок и все такое, то с карандашами прям вопросики имеются.

Я отрицательно покачал головой, дождался, пока Иоши исчезнет за перегородкой, а затем опять уставился на экран.

— Херня какая-то… — снова высказался я вслух, но уже понизив голос, чтоб не привлекать внимание коллег. Пока еще кто-нибудь не прицепился с расспросами.

— Адачи-сан, мне показалось или вы что-то говорили?

Из-за перегородки, как по заказу, появилась Иоши. В засаде она там, что ли, прячется? Выжидает каждого удобного момента, чтоб завести разговор. Только в этот раз она не просто выглянула. Она полностью выехала на кресле, царапая колесиками пол.

Судя по всему, за минуту девица успела намазать губы блеском и, чтоб я наверняка заметил данный нюанс, немного их оттопыривала. Только эффект получился не тот, на который Иоши рассчитывала. Она хотела выглядеть привлекательнее, а по факту из-за своих оттопыренных губ напоминала теперь толи капризного ребёнка, толи огромную утку в очках.

— Вам показалось, — ответил я, пока ещё спокойно.

Хотя уже начал заводиться. Что за ерунда тут с интернетом? Не новости, а сплошные приколюхи. Как только настойчивая девица укатила на своё рабочее место, я просто тупо открыл поисковик и набрал «Россия». Минут пятнадцать лихорадочно щелкал запросы, не в силах поверить своим глазам. Либо я жил в какой-то Нарнии и видел другую реальность, либо в Японии очень хреново обстоят дела с достоверностью информации. Если верить статьям, которые мне попадались по определённому запросу, Российской Федерации не существует, но зато в наличие имеется — Российская империя. Потому что революции не было. Вернее попытки ее осуществить случались, и не раз, но Романовы усидели на троне.

— Та-а-ак… Ладно. Допустим…

Я откинулся на спинку кресла и потер виски пальцами. Память Такито, что интересно, вообще молчала. Видимо, для нее данная информация являлась вполне обычной, нормальной.

Может, это пропаганда такая? Может, они просто сами для себя придумали… Что придумали, Иван? Российскую Империю, блин?! А японцам какая, к чертовой матери, разница, что там на большом континенте? Федерация, Империя или Союз нерушимых.

Если верить информации в этом очень, очень странном интернете, то на жизнь Японии государственный строй соседней державы особо не повлиял. Территория России ничуть не уменьшилась, злосчастные Курилы по-прежнему маячат вдалеке желанной целью, да и все остальные события практически совпадают. Вторая мировая, русско-японская. Все это было.

— Какая дичь… Какая лютейшая дичь…

— Адачи-сан, вы… — снова выкатилась из-за перегородки Иоши со своим тупым вопросом.

Однако в этот раз договорить ей я не дал. Меня уже начало телипать от злости.

— Нет! Не звал. Не разговаривал. Ничего мне не надо. Отстаньте, пожалуйста.

Девица явно мою реакцию приняла на личный счет. Она как-то судорожно вздохнула, будто собралась заплакать, прикусила нижнюю губу, а потом медленно и печально покатилась к своему рабочему столу, исчезая за перегородкой постепенно, частями. Сначала скрылись ее колени, потом бедра и грудь, затем передняя половина тела. Как в замедленной съемке. Видимо, Иоши ждала, что я одумаюсь, окликну. Давала, так сказать, шанс.

Я поступил, как она и хотела. Остановил ее. Но вовсе не с той целью, на которую девица рассчитывала.

— Подожди! Слушай… А что у нас сегодня с инетом?

— С инетом?! — Иоши моментально сдала назад, резко выкатившись из-за перегородки обратно.

Ее лицо буквально озарилось светом. Оно выглядело счастливым от того, что я проявил хоть какую-то инициативу.

— Все хорошо. Работает отлично. За полчаса все хвосты успела закрыть.

Только я хотел осторожненько, намеками уточнить насчёт информации, которую выдают поисковики, как в наш диалог беспардонным образом вмешались.

— Адачи-кун, не понял… Почему до сих пор не готов отчет? Тебя целую неделю не было. Неужели ты не мог дома им заняться? Все равно валялся там без дела.

Я оторвался от Иоши и хмуро уставился в сторону, откуда раздался мужской голос. Из-за перегородки торчала голова молодого японца. Я сначала оглянулся, думая, будто парень разговаривает с кем-то другим, стоящим за моей спиной. Потому что смысл его претензий был максимально нелепым. Однако рядом никого не обнаружилось. Даже Иоши тактично укатила за перегородку.

Память Такито тут же добросовестно выдала информацию. Адачи — моя фамилия. «Кун» — что-то типа дружеского обращения. Да ясно, ясно! Не идиот. Вот только совершенно не понятно, почему этот японец, не являясь моим начальником, в приказном тоне требует с меня какой-то дурацкий отчет. А то, что молодой азиат точно не начальник, я знал, опять же, благодаря настоящему Такито. Вернее, благодаря его воспоминаниям. Зовут хамоватого парня Исаму Гото и он, судя по всему, является моим другом. Друг… Ну не знаю. Видимо, у меня немного иные представления о дружбе. Насколько я понял, Исаму все это время просто-напросто пользовался товарищем, с которым когда-то учился в одной школе. Затем он же подтянул бывшего одноклассника сюда, в компанию. Ясное дело, Гото это было выгодно. Сам он — бестолочь и дурак. А Такито отлично соображает головой. Какая уж тут дружба?

Но самое интересное, мой предшественник этого не понимал. Он искренне верил, что Исаму — его друг. Говорю же, самый настоящий лох. Как он вообще дотянул до своих двадцати трех и не помер раньше? Отказать не может, помогает всем подряд, тащит груз ответственности за чёртову уйму людей. Просто Тимуровец какой-то азиатского разлива.

Исаму настолько привык ставить себя выше Такито, что моего поганого настроения вообще не заметил. При этом сам он выглядел отвратительно бодро и весело, что раздражало неимоверно. Вернее, плюсовало к уже существующему раздражению дополнительных сто балов.

— Слушай, ты сегодня очень странный. Знаешь об этом? Может, не до конца выздоровел? А? Так ты лучше иди домой, чтоб не заразить остальных. Но отчет мой закончи сначала. Я и так ждал целую неделю, пока ты соизволишь явиться, — продолжал сыпать претензиями Исаму.

Попутно он постоянно вертел головой то налево, то направо, дабы улыбнуться или подмигнуть какой-нибудь особе. Любой. Каждой, кто появится в поле его зрения. Местный ловелас, похоже. Я слушал все его высказывания молча. Потому что мое настроение, к примеру, в отличие от настроения этого навязчивого прилипалы, находилось в прямо противоположной плоскости. Ни бодрости, ни веселья я не ощущал. Меня до ужаса бесило непонимание происходящего.

Имелось очень сильное желание взять «клаву» и долго бить ею об стол. Пока она в дребезги не разлетится. Или расхреначить чертов монитор на мелкие кусочки. Но нельзя. Во-первых, они все тут вежливые, культурные, аж зубы сводит, честное слово. Кланяются через каждый шаг, будто издеваются. Мне, человеку выросшему в других реалиях, столь чрезмерная вежливость кажется подозрительной. Во-вторых, нужно не забывать, Такито работал в компании почти год, и за это время коллеги наблюдали исключительно тихого, незаметного, до тошноты послушного парня. Если я сейчас начну вести себя, как мне хочется, боюсь, подобные перемены точно вызовут подозрение. А цель моя на данный момент — совсем иная.

— Адачи-кун! — не унимался Исаму, по-прежнему «висевший» на перегородке. Он даже руками за нее ухватился для удобства, — дождусь сегодня от тебя ответа?

Черт… Могу взорваться. Надо срочно успокоиться. Я мысленно представил, как прямо передо мной бежит, сверкая на солнце, ручей. Этот звук успокаивает меня… Успокаивает… Водичка журчит… Я спокоен…

— Такито! Ты слышишь? Хватит строить из себя глухого. Что за шуточки, в конце концов?! — оглянувшись по сторонам и убедившись, что нас особо никто не слушает, зашипел Исаму.

Он специально перешёл на более близкое обращение, намекая, тем самым, что вообще ни разу не чужой мне человек, что его проблемы я должен принимать близко к сердцу.

— Такито!

Водичка… Водичка жур… Сука! Не успокаиваюсь ни черта! Ничего не помогает. До ста я уже считал. Еще до появления Исаму, когда трижды прочёл очередную статью. Через нос туда-сюда дышал. Через рот, на всякий случай, тоже. Раздражение только растет. Мало того, не получается разобраться с информацией, которая выскакивает на экране, так еще таскаются всякие идиоты со своими отчетами, отвлекают. И без того очень сильно нервничаю.

— Такито, я ведь обидеться могу. И все. Ты слышишь? Все! Больше никакой дружбы не будет.

— Что. Тебе. Надо, — наконец, не выдержал я.

Говорил с ним так, чтоб он понял, я вообще не расположен к беседам, в которых меня достают тупыми претензиями. Выделил интонацией каждое слово. Каждое. Произносил их четко, резко. Будто этими словами долбил настырному японцу прямо по темечку. Может, он поймет намёк? Готу из-за моего тона, конечно, слегка прибалдел. Ничего подобного от Такито он никогда не слышал. У него даже лицо заметно вытянулось, утратив недавнюю жизнерадостность. Исаму молчал, глядя на меня с обидой и разочарованием. Мол, как же ты мог, друг мой верный? Растоптал нашу дружбу своей грубостью! Думаю, он бы все-таки в итоге что-нибудь сказал. Уверен в его упрямом скудоумии.

Однако в этот момент ситуация в офисе изменилась. Резко, как по щелчку, стихли все звуки. Коллеги, мне кажется, даже дышать перестали, я уж не говорю про посторонние шорохи скрипы или, не дай бог, разговоры. В конце широкого прохода, который имелся между кабинками, появились трое. Одного я узнал. Это был начальник отдела, Джиро Танака. А вот двоих мужчин, идущих следом за руководителем, Такито точно никогда прежде не видел.

Хочу сказать, в этом ему повезло. Потому что я, без всяких подсказок, исключительно на внутренней интуиции, с первого взгляда определил, ребятки не имеют вообще никакого отношения ни к работе клерков, ни к статистике. От них фонило знакомой безнаказанностью. Равнодушные, бесстрастные лица, на которых нет даже отдаленных намеков на эмоции. Чёрные пиджаки, дорогая обувь, уверенные походки людей, в этой жизни способных на все Гадом буду, но двое мужчин с тяжёлыми, холодными взглядами — представители местного криминала. Якудза.

И черт бы с ними. Я в старой жизни завязал с преступным миром не для того, чтоб развязывать в новой. Но дело в том, что ребятки шли не просто мимо. Они шли конкретно ко мне.

— Думаю, тебе пора заняться работой, — сообщил я Исаму, одновременно наблюдая за приближающимися мужчинами.

Сделал это, честно говоря, на автомате. Имею в виду своего «дружка» Гото. Он бы мне и в хрен не впился, если по-хорошему, но я среагировал в этой ситуации привычно для себя — сейчас большие взрослые дяди будут разговаривать, а значит «детишкам» надо спрятаться, чтоб их случайно не зацепило ударной волной от таких разговоров.

Исаму, который стоял к проходу полубоком и процессию, шествующую между кабинок не видел, после моих слов оглянулся, но тут же, резко, буквально в мгновение ока, снова вернул голову в исходное положение. У него даже позвонки хрустнули от того, с какой скоростью он это сделал.

— О-о-о… Ы-ы-ы… — попытался Исаму выдать что-то удобоваримое, соответствующее ситуации, но вместо этого изо рта бедолаги вылетали только гласные буквы.

Он настолько испугался при виде мужчин в пиджаках, что лицо его в один момент скуксилось и стало похоже на печеное яблоко, которое забыли вовремя вытащить из духовки.

— Ты их знаешь, Исаму? — спросил я друга. Потом вспомнил про эти чертовы суффиксы и добавил. — Кун. Исаму-кун, ты их знаешь?

В ответ получил еще более испуганное лицо и по-рыбьи открытый рот, из которого теперь даже гласные перестали вылетать. Моего дружка буквально сковало от ужаса.

Хм… Я задумчиво уставился на якудз. Ну… Не знаю. Видали и по-страшнее. Колоритные, конечно, типы. Атмосферные. Однако реакция, с которой коллеги среагировали на появление «гостей», слишком уж эмоциональная. Тем более товарищи-якудзы ведут себя прилично. Можно сказать, культурно.

Мафиози шли не торопясь, с достоинством. Каждый их шаг, каждый жест был преисполнен значимости. Прямо не криминальные элементы, а члены королевской фамилии. И лица еще такие, каменные. То ли дело «братки», с которыми мне в прошлый жизни приходилось пересекаться. Сейчас бы половина офиса лежала мордой вниз. Причем, исключительно ради прикола. Ради ощущения собственной крутости. А здесь же — настоящие «доны Карлеоне» в японской сборке.

Начальник отдела, конечно, на их фоне выглядел словно суетливый домашний индюк рядом с дикими коршунами. Вот такое сравнение пришло в голову. Он что-то бубнил без перерыва, все время кланялся, краснел, бледнел, потом снова краснел и опять кланялся. Очень сильно бросался в глаза, откровенный страх, который Джиро Танако испытывал перед своими спутниками. И это при том, что они на него вообще не глянули ни разу. Все внимание якудз было приковано ко мне. Несмотря на расстояние, которое нас пока ещё разделяло, я шкурой чувствовал, как они оценивают мою персону.

— Это ведь… — громким шепотом начал Исаму, но сразу подавился своими же словами. Попытка вести себя адекватно ему явно не удалась.

Он снова осторожно покосился на приближавшихся мужчин, затем развернулся и уставился на меня, вытаращив глаза. Потом вообще вдруг начал активно вращать ими, будто не человек, а краб-полудурок какой-то. Ясное дело, столь интересные мимические этюды предназначались конкретно мне. Не знаю, что именно он хотел этим сказать. Я, к примеру, и без его кривляний догадался, ситуация явно не из рядовых. И еще догадался, что эта парочка мафиози достаточно популярна среди моих коллег. Популярна, конечно, не в самом хорошем смысле.

Тишина в офисе стала невыносимо гнетущей. Естественно, все сотрудники прекрасно поняли, по чью душу явились эти люди. Во-первых, мужчины в пиджаках смотрели исключительно в мою сторону и двигались туда же. Во-вторых, начальник отдела, суетливо размахивая руками, несколько раз повторил: «Такито Адачи…» Вот уж не думаю, что в этом помещении есть еще люди с подобным именем. Тем более Джиро сказал это достаточно громко. Поэтому одна часть сотрудников поглядела на меня с сочувствием, а вторая — с сомнением. Типа, на кой черт скромный, никому не нужный статист потребовался столь серьёзным людям?

Меня, кстати, тоже этот момент удивил. В памяти Такито не имелось ни одной ситуации, которую можно было бы связать с мафией. Даже в шутку. Даже прикола ради. Мой предшественник за все свои двадцать три года не совершил ни одного противозаконного поступка. Хоть бы разочек в морду кому-нибудь дал или из магазина жвачку украл. Ни черта подобного. Даже пьяным никогда не был.

— Адачи, да… Вот он, наш Адачи… — с ходу начал Джиро, указывая при этом своим спутникам на меня рукой. Можно подумать, без его помощи они бы промахнулись.

Что интересно, по отношению ко мне начальник отдела не использовал вообще никаких «тян», «сан», «кун». То есть, по воспоминаниям самого Такито, чьи эмоции тут же обиженно всколыхнулись, Джиро всегда вел себя с ним достаточно фамильярно.

— Адачи, с тобой хотят побеседовать Кэзуки-сама и Макото-сама.

Руководитель отдела, произнес каждое имя с придыханием, затем повернулся к якудзам и поклонился им по очереди.

Сама… То есть якудз он называет господами… Ну не разве не козёл?

— Тебе нужно пройти… проехать… То есть… — Джиро от волнения начал путаться в своей же речи. — Эх… В общем, сначала пройти с нашими прекрасными, замечательными друзьями, а потом, наверное, и проехать.

Исаму, который до этого момента так и оставался стоять на месте с вытаращенными глазами, медленно попятился назад. Заодно, он приседал с каждым шагом все ниже, пока его голова вообще не исчезла за перегородкой. В ту же секунду раздался грохот и сдавленный писк. Видимо, мой друг настолько старательно хотел оказаться подальше от гостей офиса, что вхреначился спиной в свой же стол.

— Интересное предложение. Только неактуальное. Мне, вот ведь удивительное совпадение, точно никуда не надо. А потому не вижу причины, по которой должен сейчас сначала пройти, а потом проехать с вашими замечательными друзьями, — спокойно ответил я, специально выделив слово «вашими». Чтоб точно было понятно, моих друзей в данной компании нет.

Джиро громко втянул воздух ноздрями, а потом покачнувшись, ухватился за край стола, который как раз был у него под рукой. Видимо, ему стало слегка нехорошо. Ну как слегка… Ему стало очень хреново. Вот так будет точнее.

— Адачи-сан, вы не поняли. Вас приглашают… — с нажимом повторил начальник отдела.

Он вдруг крайне неожиданно перешел на официальный тон. Впервые за целый год совместной работы, между прочим. Что интересно, якудзы стояли молча. Как два истукана. Стояли и смотрели на меня своими равнодушными холодными взглядами. На Джиро они вообще не обращали внимания. Такое чувство, будто он для них — назойливая муха, которая где-то жужжит, но сильно не раздражает. Когда начнет летать ближе положенного, ее и прихлопнуть можно.

— Нет, это вы не поняли. Я не собираюсь никуда ехать. У меня есть незавершённая работа, — сообщил я начальнику.

Он в этот момент даже дышать перестал. Впрочем, не только он. Все остальные, кто слышал наш разговор, тоже.

— Езжай, идиот… — прошептал за перегородкой Исаму, едва не плача.

Причём говорил он не конкретно со мной, а просто вслух. Видимо, на нервной почве его там плющило со страшной силой. Честно говоря, сам не знаю, зачем я упёрся. Вернее не так. Знаю. Уперся, потому что не имел ни малейшего желания уходить из офиса с двумя типами, которые, на секундочку, местные бандиты. Мало ли, куда они меня собрались везти. Тем более, очевидной причины для столь неожиданного приглашения точно нет.

В принципе, данный факт наоборот должен успокаивать — ничего, вообще ничего не связывало Такито с мафией. Но… Во-первых, у меня было отвратное настроение. Я чувствовал себя человеком, который сходит с ума. Для начала — умер. Потом проснулся дурацким японцем. А теперь еще выясняется, что скорее всего Япония тоже какая-то не такая. Ладно Япония, весь мир какой-то не такой. Во-вторых, и это очень любопытно, в памяти Такито якудза не вызывали прям сильного страха. Нет, чувство тревоги присутствовало, это понятно. Он же не идиотом был, а всего лишь безотказным, безобидным терпилой. Но на этом — все.

Настороженность имелась. Легкое опасение. А вот именно страха, в отличие от всех остальных, кто в данный момент присутствовал в офисе, я не ощущал. Неожиданно для того лоха, о котором уже успело сложиться представление. Судя по внутреннему состоянию, у Такито вообще было странное отношение к якудза. Он их считал кем-то вроде волков, которые санитары леса. То есть лично встречаться желания никакого не имеется, но при этом, вроде бы, явление это нужное и полезное. Более того, где-то очень далеко в сознании мелькнула чужеродная мысль: если бы не они, мы все уже превратились бы в воспоминание… Чушь какая-то.

Ситуация усложнялась (или, наоборот, упрощалась) тем, что сам я о японской мафии представление имел весьма смутное и в большей мере основанное на фильмах. Если верить многочисленным боевикам, якудза опираются на свой собственный кодекс и претендую на роль этаких самураев криминальной, теневой жизни. Пока ты прав, тебя не тронут. Что-то типа такого. Но это неточно. Сценаристы и режиссёры любят сильно преувеличить или преуменьшить реальное положение вещей. Поэтому я, как бы, немного взбрыкнул, но не сказать, чтоб сильно.

— Адачи-сан… — начальник шагнул прямо ко мне, схватил меня за предплечье и зашептал в мое ухо с такой экспрессией, что я почувствовал, как у него изо рта летит слюна. Между прочим, очень неприятно. — Сейчас же езжай с ними. Иначе я тебя собственноручно придушу. Что за странное поведение, Такито? Ты совсем ум растерял за время болезни. Погубить всех хочешь?

Высказавшись, Джиро отпустил рукав рубашки, который сжимал пальцами с такой силой, что остались замятины. Он стряхнул с моего плеча невидимые пылинки и сделал шаг назад. Затем снова на всякий случай поклонился стоявшим рядом мафиози, хотя в данный момент это смотрелось очень глупо и неуместно.

— Хорошо, — я кивнул, соглашаясь.

Если честно, выбора все равно нет. Данная ситуация относится к разряду тех ситуаций, где выпендриваться можно до определённого момента. Потом могут и голову оторвать.

— И куда мы поедем?

Вообще вопрос был адресован в большей мере Джиро. С самого начала он вел со мной разговор от лица своих спутников. Однако ответил вдруг один из якудза. По-моему Кэзуки. Или Макото…

Хрен разберешь. Они какие-то одинаковые. Не в плане того, что все азиаты на одно лицо. Ничего подобного. Теперь-то, будучи японцем, я увидел насколько, действительно, эти граждане разные. Но вот Кэзуки-сама и Макото-сама сильно напоминали мне тех самых героев мультфильма — двое из ларца, одинаковы с лица. Возможно, из-за максимально схожих каменных лиц, выпирающих вперёд подбородков и напряжённых скул.

— Вопрос неверный, — выдал вдруг якудза, чем сильно меня удивил.

Я уж думал, они так и будут молчать до самого конца. Надеюсь, не до моего.

— А какой верный вопрос? — вежливо поинтересовался я.

Люди мы культурные, умеем показать воспитание.

— Ты точно хочешь знать, какой вопрос верный? — снова спросил якудза.

О-о-о… Ну эту песню я уже слышал, причем много раз. Этакая игра словами и выражениями, содержащая в себе непрозрачные намеки. Помнится, любил говорить что-то подобное один вор в законе. Его потом застрелили во время пьянки.

— Представляете, да, — кивнул я. — Хотелось бы узнать.

Якудзы «зависли», глядя на меня с удивлением, которое они уже не скрывали. Даже дураку понятно, после фразы, сказанной с намёком — меньше знаешь, крепче спишь — я должен был проявить благоразумие и ответить совсем иначе. Мафиози переглянулись между собой, затем снова уставились на меня. Начальник отдела был на грани инфаркта. Он уже практически прилег на стол всем телом, испытывая слабость в четырёх конечностях одновременно.

Ему явно хотелось либо провалиться сквозь землю, либо сдохнуть. Лучше уж двинуть кони естественным путем, к примеру, от разрыва сердца, чем оказаться в черном списке якудзы из-за наглости своего подчиненного. Но еще сильнее Джиро желал сдохнуть мне. Это отчетливо читалось в его взгляде.

— Хорошо, — ответил вдруг… Кэзуки… Да, точно. У него брови гуще и кожа чуть темнее. А еще на голове видны небольшие залысины. — Верный вопрос: что будет, если мы не поедем туда, где нас ждут?

— Хм… — я изобразил на лице задумчивый вид, подыгрывая собеседнику.

Правда, делал это без фанатизма. Паузу выдержал очень короткую, буквально пару секунд.

Бедолага Джиро отцепился от стола и облокотился о перегородку, имея все шансы завалиться вместе с ней на Исаму, который притих в соседней кабинке. Начальник отдела приготовился встретить очередной мой ответ лицо к лицу. Посмотреть, так сказать, в глаза своей гибели.

— Вот на такой вопрос я, пожалуй, ответа знать не хочу.

В момент, когда я это произнёс, весь офис, как единый организм, выдохнул с облегчением.

— Макото-аники, — якудза повернулся к товарищу. — Думаю, ничего страшного, если мы побеседуем с Адачи-сан здесь, в кабинете начальника отдела.

Я как раз открыл рот, собираясь сказать, что в принципе, проехать можно. Однако, услышав гораздо более приятный вариант дальнейших событий, тут же закрыл его обратно. Словосочетание «кабинет Джиро» — звучит приятнее, чем мутная поездка с мутными парнями. Обнадёживало и то, как Кэзуки обратился к товарищу. Он назвал его «аники» — «братан». Значит, настрой у них не особо агрессивный.

Я не стал дожидаться очередного приглашения. Решил пользоваться моментом, пока якудзы не передумали. Поэтому сам быстренько сорвался с места и направился в сторону единственной благоустроенной комнаты нашего офиса. Только кабинет начальника имел нормальные стены и дверь.

Через несколько шагов, чувствуя пустоту за спиной, оглянулся. Якудзы стояли на месте, глядя мне вслед странными, немного озадаченными взглядами. Джиро вообще окончательно выбыл из игры. Он распластался по перегородке, белизной своей физиономии напоминая свеженького, только что скончавшегося покойника.

— Я, конечно, очень извиняюсь, но вы идёте? Это же вам надо, а не мне. Вы сами пришли, чтоб поговорить.

Мафиози в ответ на мои слова переглянулись, а затем всё-таки сдвинулись с места, двинувшись следом за мной. Через пять минут мы уже сидели в кабинете Джиро. Вернее, я сидел, они стояли. Просто когда вошёл в комнату, сразу плюхнулся на свободный стул. А эти двое замерли рядом, глядя на меня сверху вниз. Такое положение, честно говоря, напрягало. Я пару секунд подождал, понял, что садиться больше никто не собирается, и тоже поднялся на ноги.

— Неудобно на вас смотреть, — пояснил я коротко якудзам. — Только, пожалуйста, если не сложно, можем мы сразу перейти к делу?

Макито тихо пшикнул себе под нос. Я не понял, если честно, что это было: смех или возмущение.

— Хорошо, Адачи-сан, — снова заговорил первый якудза, который Кэзуки.

Вежливо заговорил, культурно. Ну точно издевается. Где это видано, чтоб опасные криминальные элементы вели себя, как интеллигентные девицы Смольного.

— У тебя имеется брат. Он — полицейский. Все верно?

Я молча кивнул. Начало разговора не понравилось мне сразу. Хотя бы потому, что в нём фигурирует мудак-Кэзухиро. Конечно, сам Такито его таковым не считал, это понятно. Оценка старшему брату была дана лично мной. Отталкивался я в этом вопросе от воспоминаний предшественника.

— Очень хорошо. Ну так ты ему скажи, что мы заходили и очень настойчиво просили передать следующее. Полицейский должен соблюдать закон, а не нарушать его. Это — неправильно. А полицейский, который не только нарушает закон, но и берет без разрешения чужое — это даже не глупо, это опасно. Не для него самого. Для семьи. Запомнил?

— Да, — я «держал лицо» и не показывал виду, как меня напрягает вся эта беседа.

То есть мой придурок братец от своей жадности и тупости додумался обворовать якудзу? Так, что ли?

— Я снова дико извиняюсь, но не могли бы вы уточнить, ваши слова можно расценивать, как угрозу? Просто если это так, то, может быть есть смысл озвучить ее напрямую Кэзухиро?

— Нет, — якудза покачал головой. — Боюсь, напрямую Кэзухиро-сан не оценит серьёзности ситуации. А вот услышав от родного брата… Думаю, сделает правильные выводы. И да… У него ровно двадцать четыре часа, чтоб исправить ситуацию и принести свои искренние глубокие извинения. Если этого не произойдёт…

Я замер, ожидая списка угроз в стиле давно минувших 90-х. Что-то из разряда паяльника во всех местах, сломанных рук и ног, на худой случай — расчленёнки.

— Если этого не произойдёт, Адачи-сан, нам придется взять тебя с собой в ночной патруль. Сначала тебя. А там посмотрим, — закончил якудза.

Потом, не дожидаясь ответа или какой-то реакции с моей стороны, они оба резко развернулись и вышли из кабинета.

— Куда взять? — переспросил я сам себя, бестолково глядя на закрывшуюся за ними дверь.

— Ну что, пора домой? Ты уже собираешься, да? — спросил Исаму, осторожно выглянув из-за своей дурацкой перегородки.

Причем слово «осторожно» здесь подходило больше всего. Сначала показался его лоб, потом нос, а потом все лицо целиком.

Как же сильно напрягают эти маленькие клетушки. Сидишь в них, словно в заточении. Никогда не любил замкнутые пространства, тем более такие, где руки развел и все, уперся в стенки. Страшный сон клаустрофоба. В этом месте если работать — с ума сойти можно.

— Угу, — ответил я хмуро.

Раздражения уже не было, но и радостным настроение тоже не стало. Наоборот. Оно ухудшилось и переросло в стадию: «Ну какая же, твою мать, жопа вокруг творится».

Я выключил комп, встал из-за стола, сунул бумажник в карман и направился к выходу. Мысль была одна — хочу налакаться. Потому что на трезвую голову со всем, что сейчас происходит, я не разберусь. Стадия принятия уже завершилась, но вот момент офигевания еще не прошел. Мне срочно, очень срочно нужно выпить. Если я этого не сделаю, взвою.

То, что сначала казалось спасением, превратилось в клетку. Причем, в клетку, из которой, очевидно, нет выхода. Я-то думал, вот она, новая жизнь, новый шанс. Быстренько все порешаю и метнусь в Россию, заберу родных. Теперь из этой схемы можно смело убирать последние два пункта. А соответственно, план относительно моего будущего требует детального осмысления и полной переработки.

После повторного въедливого изучения информации, которая имелась в инете, стало понятно, это реально не прикол. Я действительно нахожусь в каком-то другом измерении, в другой вселенной, в другом мире. Черт его знает, как еще можно назвать. А значит, нет тут моей женщины, моей семьи, да и меня, привычного, тоже нет. И, возможно, никогда не было.

Нет, наверное, какой-нибудь Иван Иванович Иванов сидит сейчас в Российской империи (охренеть можно!) и занимается там вообще непонятно, какими делами. Поэтому ехать мне некуда, забирать некого. Моя женщина — вообще ни разу не моя, ее судьба, скорее всего, выглядит по-другому. А может, она и не родилась вовсе. Короче, нет у меня второго шанса.

Зато есть Такито Адачи с его идиотскими проблемами. И если исходить из разговора с якудзами, проблемы эти вполне даже немаленькие. Называется, из огня да в полымя. Попал я, конечно, в жир ногами весьма основательно. Братец… Ну крыса… Ну мудак… Подгадил, так подгадил. Я, конечно, с ним поговорю. Это понятно. И послание криминальных товарищей передам. Но… Если верить воспоминаниям Такито, вообще нет надежды, что он действительно вернёт бандитам украденное, (чем бы это ни являлось) и кинется спасть родных. Скорее Кэзухиро с огромным удовольствием сольет младшего брата, то есть меня, и мать, которой он не может простить второй брак с иностранцем. Эгоистичная сволочь.

Насчёт якудзы я тоже сильно не обольщался. Да, они вели себя… хм… назовем это — вежливо. Однако, страх, который испытывали мои коллеги в момент их присутствия, говорит сам за себя. Явно не самые добрые и милые ребята, эти японские мафиози. Разница лишь в том, что в отличие от тех бандитов, который когда-то знал я, конкретно эти будут убивать меня так же вежливо. С чувством, толком, расстановкой.

Единственное… ни черта не понял про патруль. Что это за страшное наказание такое? Но с другой стороны, может, я пока просто не все японские народные забавы знаю. Вдруг они так называют какой-то особо мучительный способ убийства.

Думаю, вполне понятно, что из офиса я уходил с поганым, очень поганым настроением.

— Эй, Такито, подожди, — Исаму, чуть не сбив кресло, кинулся за мной следом. — А как же отчет? Мне ведь самому теперь не успеть.

— Какой отчет? — уставился я на него, совершенно не понимая, что он от меня хочет.

Вернее, понимая, конечно. Я же не идиот. Но так-то Исаму был послан с его дебильным отчетом еще утром. Совершенно неясно, почему мы опять говорим на эту тему. Он совсем тупой или как? Ему надо по сто раз повторять одно и то же? В башке творится черт знает что, а этот придурок снова завел свою шарманку.

— Мой отчет. Ну ты чего? — повторил Исаму, и тут же смутился, немного покраснев.

Не думаю, что причиной его смущения стала внезапно проснувшаяся совесть. Скорее всего он просто злился из-за сорвавшейся халявы, но теперь побаивался выказывать недовольство. Надо признать, после появления якудз вести себя Исаму начал немного иначе. Его вот этот наглый напор, который имел место в самом начале рабочего дня, значительно уменьшился. Нет, конечно, хорошим человеком он в один момент не стал, но уже не вываливал на меня ворох своих тупых претензий и требований. Причина подобных изменений была ясна, как белый день. Мой авторитет в коллективе резко скаканул вверх. Думаю, дело в именно этом.

Когда я вышел из кабинета Джиро, сразу после того, как оттуда удалились якудзы, головы всех присутствующих моментально повернулись в мою сторону. В их глазах светилось любопытство, смешанное с небольшой толикой страха. Конечно, коллегам до ужаса было интересно, что происходит? Да и событие приключилось, прямо скажем, не рядового характера. Если бы не я, в любом другом случае не было бы у криминальных авторитетов причины, чтоб явиться в отдел, занимающийся подсчётом туалетной бумаги, потраченной на дорогостоящие задницы менеджеров и руководящего состава корпорации.

Джиро, видимо, проводил гостей и теперь кружился рядом со своим рабочим кабинетом, аки ворон, жаждущий крови. Он уже выглядел значительно бодрее и помирать от нервного стресса явно передумал. А вот вопросов у начальника, судя по его возбуждённому настроению, было много. Задать якудзам он их не мог, можно и языка лишиться за подобное любопытство, но при этом выяснить все обстоятельства произошедшего хотелось ему до одури.

— Адачи-сан, — Джиро бросился ко мне с таким выражением лица, будто я сейчас вот-вот открою ему какую-то крайне важную истину.

И что интересно, обращаться он теперь начал исключительно с приставкой «сан». То есть до этого Такито год рвал задницу в отделе, делая работу за пятерых, и всем было на него плевать, а теперь, ты погляди-ка. Зауважали. Эх… Жаль, Такито не дожил. Порадовался бы столь внезапным переменам. Хотя… С другой стороны, мне об этом жалеть точно не надо. По крайней мере, я хотя бы жив, благодаря этому парню. Другой вопрос, что с этой странной жизнью теперь делать?

— Зачем ты понадобился борёкудан? — спросил Джиро, понизив голос.

Он хотел уже привычным жестом схватить меня за локоть, но в последнюю секунду передумал и резко отдернул руку обратно. Будто она могла у него отвалится, тронь он меня ею. Ничего себе… Вот это мужик проникся.

Я на секунду завис, соображая, что за новое слово. Память моментально, с очевидным удовольствием, пояснила, борёкудан — «насильственная группировка». Это еще одно название якудз. Есть и третье — гокудо (крайний путь). Но вот данные термины лучше в присутствии самих мафиози не использовать, если, конечно, хочешь уйти от них на своих двоих, имея органы тела в полной, базовой комплектации. Особенно они недолюбливают определение «борёкудан». Мол, так называются какие угодно криминальные элементы, даже всякая шваль, а якудза — это вам не кто угодно, это — элита преступного мира. Они — лидеры. Они — сила. Они — единый кулак. Естественно, про лидеров, элиту и кулак — вообще не мои мысли. Так память Такито сообщила.

Мне, конечно, столь откровенное возвышение обычных бандитских группировок было непривычно. По сути, все эти якудзы точно не поборники морали. Занимаются тем же, чем и любая другая мафия — вымогательства, убийства, рэкет, игорный бизнес, сутенёрство, порнография, наркоторговля, торговля людьми и оружием, посредничество в получении подрядов и найме рабочей силы, финансовые махинации… Хм… Не вижу особых отличий от родных, россейских бандюков. Какое уж тут превосходство и величие? Обычный криминал в чистом виде. А поди ж ты, сколько апломба.

Насколько мне помнилось из своей собственной прошлой жизни, якудза, в отличие от той же «коза ностра» или китайских триад, никогда не считалась секретным сообществом. Ее члены не произносили страшных клятв хранить в тайне свою деятельность, не давали обет молчания. Они вообще никогда не скрывали свое существование от остального мира. Даже наоборот. Можно сказать, выпячивали его. Чуть ли не официальные офисы себе устраивали. Впрочем, почему «чуть ли»? Они их реально имеют. Память Такито снова с огромным удовольствием выдала мне несколько картинок. Она, эта память, вообще, кстати, вела себя исключительно хорошо. Если в первые пару часов приходилось ковыряться в информации, которая имелась в голове, то сейчас, стоило подумать, как сразу появлялся ответ. А в информацию про якудз она прямо даже какой-то посыл уважения вложила.

Хотя, с другой стороны, к примеру, та же полиция никогда не пыталась вычислить этих работников ножа и топора. Блюстители закона наоборот очень старались не связываться с якудзой, рассматривая их как силу, которая держит под контролем уличную преступность. И тут, надо отдать должное, все действительно так. Группировки якудзы контролируют весь криминал. Санитары леса… Не зря мне пришло в голову такое сравнение.

Самое смешное, эти граждане так искренне верят в свою уникальность и особенность, что даже называют себя «нинкё». Это мне сейчас опять же память Такито подсказала. Слово такое… Что-то про рыцарский дух и благородство. Оно означает человека, который не оставит без помощи попавшего в беду. Человека, который ценит людей. Ага… Ну да, ну да… Я, усмехнувшись, качнул головой. Этот жест предназначался моим собственным мыслям. Типа, ну охренеть можно. Я-то думал, что бандиты, воры и убийцы все на одно лицо, но нет. Есть якудза, и «вы не понимаете, это — другое!», как говорили в прошлой жизни.

Однако Джиро, который мысли мои, естественно, слышать не мог, решил, будто мотаю я головой в ответ на его вопрос. Типа, осуждаю.

— Нет-нет… Конечно… Подробности можешь оставить при себе, — испуганно захлопал он глазами, испугавшись, что меня могло возмутить его любопытство. — Просто… Зачем ты им? Я поначалу даже усомнился, не произошло ли ошибки. Все таки Кэзухи-сан и Макито-сан не обычные бойцы, которых прислали, чтоб решить вопросы с неугодным человеком. Они — вакагасира самой крупной группировки, старшие лейтенанты Ямагути-гуми.

Количество незнакомых слов в двух предложениях немного зашкаливало. Но тут я даже без помощи памяти Такито сообразил, о чем идёт речь. Эти двое из ларца — типа начальства. Под их руководством ходят остальные бандиты, помельче. То есть сам факт появления именно этих якудз выглядел для Джиро, как, впрочем, и для остальных, удивительно. Я, видимо, должен гордиться уровнем оказанной чести.

— Расскажешь? Зачем ты им был нужен? — повторил начальника отдела, а потом подался вперед. У него даже нос слегка заострился, как у крысы, которая по запаху определяет, куда ей лучше пойти.

— Танака-сан, вы уверены, что хотите знать ответ на этот вопрос? — я нахмурился и сурово посмотрел на своего боса.

Кстати, отличный вариант — отвечать такими фразочками. Они выглядят весьма опасно. Джиро явно придерживался такого же мнения. Имею в виду, в моем изречении, сказанном многозначительным тоном, он тоже увидел опасность. Тем более, буквально десять минут назад, нечто подобное прозвучало от якудз.

— Нет-нет! — начальник отдела затряс головой, поднял руки вверх и сделал шаг назад. — Конечно, не хочу я знать никаких подробностей. У меня семья. Жена, дети. Возвращайся к отчётам, Адачи-сан.

Я кивнул ему, а затем отправился на своё рабочее место. Естественно, вовсе не для того, чтоб работать. Вот уж точно сейчас не до этого. Хотя, кстати, память Такито вполне чётенько разложила мне по полочкам, что конкретно надо делать, какими формулами считать эти дурацкие статистические результаты. Просто в данный момент мне было очень искренне, очень глубоко плевать, сколько сраной воды потратили сраные сотрудники большой корпорации, к которой относилась и наша маленькая, скромная компания.

Я сел за стол и снова полез к компьютеру. Учитывая, что в мою сторону все теперь смотрели с опаской, можно было рассчитывать на некоторое спокойствие и уединение. Вряд ли у коллег сегодня возникнет желание доставать меня. Ситуация для всех присутствующих оставалась мутной, ибо пока ещё непонятно, с хрена ли жалкий Такито оказался связан с мафией. Тем более, на моем лице не было видно испуга или чего-то подобного. Наоборот. Я выглядел спокойно и уверенно. Соответственно, непонятно, в чем суть. Вдруг безобидный Такито является членом какой-нибудь ячейки.

Эти мысли буквально кружились в воздухе, перескакивая с одного сотрудника на другого. Перспектива членства Такито для всех выглядела крайне нелепой, но с другой стороны, просто так старшие бригадиры, под чьим руководством ходят десятки мелких банд, вот так запросто к простым статистам не являются.

В общем, благодаря якудзам, о чем они сами, конечно, понятия не имели, я получил возможность спокойно заняться изучением того, что на данный момент было гораздо важнее. Изучил. Охренел повторно. Потом впал в лёгкую депрессию. Вот по итогу этой депрессии я как раз и решил после окончания рабочего дня зайти в какой-нибудь бар неподалёку, чтоб выпить. Желательно, много выпить. Мы, русские люди, прекрасно знаем, насколько уместно иногда бывает воспользоваться помощью обычной, душевной пьянки. А я, как ни крути, один черт воспринимал себя по-привычке, русским. Ну какой из меня, к чёртовой матери, японец?

Да, якудза дали брату сутки на улаживание проблемы. Но подозреваю, что решать вопрос придётся все-таки непосредственно мне. Поэтому, бежать сломя голову к этому уроду смысла нет. Вернусь домой, там и побеседуем.

Соответственно, Исаму с его дурацким отчетом был сейчас вообще не в тему.

— Слушай… — я подождал, пока он приблизится, затем положил ему руку на плечо и пристально посмотрел прямо в глаза. — Скажи, отчет нужен тебе?

— Да, — кивнул Исаму.

— Очень нужен?

— Конечно. Еще несколько дней назад должен был его сдать, — воспрял духом мой «друг», полагая, что после подобных вопросов я непременно растрогаюсь и помогу.

— Круто. Ну так не трать время зря. Иди домой и сделай свой отчет. Сам. Своими ручками. А от меня, пожалуйста, отстань. И больше никогда не обращайся с такими дурацкими просьбами. Усёк?

Не дожидаясь ответа Исаму, я развернулся и пошел к лифту. Очень надеюсь, он не совсем идиот, сообразит, что сейчас велик шанс не только быть посланным еще раз, но и в морду получить. Так сказать, для убедительности слов. Исаму все понял правильно. Он остался стоять на месте, задумчиво глядя мне вслед. До парня, наконец, дошло, Такито — больше не тот лошок, которым можно было пользоваться без зазрения совести.

Я спустился вниз, вышел из лифта, потом из здания.

— Адачи-сан! — откуда-то со стороны мне наперерез бросилась Иоши.

Ну ё-мое…

— Извините, можно вас попросить, проводить меня до дому? Я недалеко живу. Просто… — девушка растерянно замолчала. Видимо, лихорадочно пыталась сообразить, что именно «просто».

— Хорошо. Идём, — согласился я, избавив ее от мучительной необходимости искать оправдания своей просьбе.

К данной особе у меня негатива не было. Она, бедненькая, все это время поглядывала в сторону Такито и не решалась перейти к активным действиям. Сегодня что-то вон, расхрабрилась. Наверное, подумала, пока будет стесняться, можно и вовсе без жениха остаться. Тем более когда к нему всякие опасные товарищи прямо на рабочее место являются. Хотя, не знаю, конечно, на что Иоши рассчитывала. Ее дом и правда оказался неподалёку от офиса. Соответственно, дошли мы туда очень быстро. Прогулка получилась короткой.

Девица замялась возле подъезда, собираясь, видимо, что-то ещё предложить. Не знаю. Может, хотела кругами ходить по двору. Но я не дал ей этой возможности.

— До свидания, Иоши-кун.

Протянул руку, взял пухленькую женскую ладошку, пожал ее, чтоб девица почувствовала, нет у меня к ней никакого интереса, кроме хорошего дружеского отношения, а затем развернулся и пошел в сторону центральной улицы. Где-то там мне на глаза попалась парочка заведений, в которых удастся сесть, расслабиться и просто скинуть груз этого странного, очень тяжёлого дня.

Единственное, что слегка напрягло, но очень не надолго — где-то в глубине сознания, снова замигала красная лампочка.

Опасность! Темно! Опасность!

Но я уже по привычке списал эти сигналы на трусливую натуру своего предшественника. Меня ждал релакс и, надеюсь, приятный вечер. Должно же быть хоть что-то хорошее в моей новой жизни.

Бар нашелся неподалёку от дома Иоши, но поначалу я принял его за место совсем другого толка. Причиной этому заблуждению послужили красные фонари, висящие на улице рядом с входом. Ввели они меня в блуд, заразы такие. Честно говоря, если бы не память Такито, прошел бы мимо, потому что платная любовь мой организм сейчас очень мало интересовала, а я именно ее и заподозрил. Оказалось, здесь эти фонари вообще не имели отношения к разврату.

Только когда удалился от заведения на пару метров, меня словно по голове стукнули. Легонько так, ненавязчиво. Мол, ты чего, друг. Вот же то, что тебе нужно. Топай обратно. Я вернулся, подошел ко входу и осторожно заглянул внутрь. Мало ли, вдруг всё-таки ошибаюсь.

Однако это и правда было питейное заведение. Оно чем-то напоминало ирландский паб с той лишь разницей, что в наличие имелось два зала. В одном — стояли низкие столики и лежали татами. Это, видимо, для местных. Во втором — обычные столы с обычными нормальными стульями.

Естественно, я выбрал более привычный вариант. Корячится на полу, на потеху окружающим, совершенно не хотелось.

— Когда подойдут другие гости? К какому времени их ожидать? — поинтересовался парень-официант, нарисовавшийся возле столика сразу, как только я взял в руки меню.

Он был наряжен в чёрную форменную одежду и смотрел на меня так, будто вся его предыдущая жизнь целенаправленно стремилась именно к этому моменту. К моменту нашей с ним встречи. В хорошем смысле этого выражения, конечно. Я бы назвал его поведение охренительно крутой клиентоориентированностью. А вот вопрос о других гостях меня слегка удивил.

Я оглянулся по сторонам. Народу в заведении в принципе было предостаточно. Насколько я понял из воспоминаний Такито, подобные бары называются «идзакая» и основной смысл их существования как раз в том, чтоб после рабочего дня мужчины зашли выпить и перекусить. Про мужчин, кстати, я не просто так. В заведении не наблюдалось ни одной женщины. Вообще.

Так вот, все посетители сидели группами по несколько человек. В гордом одиночестве пребывал только я. Ну… Не знаю. Может, они просто крайне общительные люди.

— Не будет гостей, — ответил я официанту, чем слегка его удивил.

Однако он это удивление моментально стер с лица. Выдержка у персонала, конечно, на высоте.

— Господин — приезжий? — с вежливой улыбкой уточнил парнишка.

Я начал слегка нервничать. Чего он хочет от меня, не пойму. Память Такито упорно молчала, а значит, поведение официанта вполне укладывается в рамки нормальности.

— Господин просто хочет выпить, — сообщил я ему, искренне надеясь, что на этом наш разговор закончится.

— Простите, я объясню. У нас действует система номи-ходай. То есть за определённую сумму, с учётом трех часов времени, вы можете заказывать все, что хотите в любых количествах. И то же самое относительно еды. Система тобэ-ходай подразумевает — заказывайте все, что вы можете съесть. Поэтому к нам в основном приходят компанией, делят ужин и алкоголь между собой. Это очень разумно и практично.

— Да ладно? — я прямо даже взбодрился. — Серьёзно? То есть плачу фиксированную сумму и могу выбирать сколько угодно еды?

По сути этот замечательный парнишка сказал мне, русскому человеку, что я смогу три часа трескать и пить все подряд. При этом, оплата не изменится. Боже… Ну хоть что-то, наконец, приятное!

— Да. Потому я и поинтересовался. На тот случай, если вы не в курсе. Всё-таки для одного будет…

— Замечательно! — перебил я официанта и открыл меню. — Уверяю вас, задача тяжёлая, но мой организм с ней справится.

Через пять минут передо мной уже стоял бокал пива, потом подъехало виски. Потом снова пиво. Был соблазн попробовать их хваленый сакэ, однако решил пока не рисковать. Ну и с едой я как бы тоже не скромничал. Вон, какой худой этот Такито. Непорядок. Надо его откармливать.

Спустя полчаса в мою сторону с уважением начали поглядывать посетители. Вид стола, ломившегося от снеди, и нескромное количество бутылок, сменяющих друг друга, явно произвели впечатление на мужчин.

Я поначалу переживал, что организм Такито, не приученный к подобным «ужинам», может меня подвести. Будет очень обидно упасть лицом в стол в начале столь отличного мероприятия. Но, как говорится, опыт не пропьёшь. Я, как любой нормальный русский человек, знаю, как надо правильно принимать алкоголь. Потому первым делом заказал самое жирное блюдо, дабы обеспечить себе долгое и приятное состояние релакса, а не накидаться за полчаса вусмерть.

В общем, расслабиться на самом деле получилось. Все, как и хотел. Над барной стойкой висел телевизор, по которому крутили какие-то новости. Я их слушал одним ухом. Потихоньку кушал. Не спеша выпивал. Все мысли о существующих проблемах постарался выкинуть из головы. Я подумаю об это завтра. Вот так решил. Сейчас мне нужна перезагрузка. Попутно наблюдал за посетителями. Слушал их тихие разговоры. В основном все сводилось к обсуждению рабочих будней. Ну капец, конечно. Поинтереснее тем нет у них.

В какой-то момент мое внимание привлекла возня возле входа. Я повернулся. Там стоял пожилой… Хм… Нет, не просто пожилой. Там стоял очень сильно пожилой человек, своим внешним видом напоминающий бомжа. На нем была надета подозрительного вида хламида, шляпа с драными полями, будто ее целенаправленно грызли, за плечами висел грязный рюкзак. И если я не ошибаюсь, новый посетитель был весьма нетрезв. Судя по настрою дедули, он хотел это состояние усугубить еще больше.

Но вот персонал заведения его желание вообще никак не разделял. Они всячески пытались выпроводить этот персонаж на улицу. Правда, надо отдать должное, делали это культурно и тактично, объясняя деду, что он немного не соответствует духу заведения. Я снова подумал о том, насколько японцы помешаны на вежливости. В моей прошлой жизни подобного мужичка из кабака просто за шиворот выкинули бы, да и все. А здесь — нет. Здесь ему что-то тихонько втирали двое официантов.

Сам не знаю, почему, но я решил вмешаться.

— Эй… Эм… сумимасэн!

Моя поднятая рука привлекла внимание того парня, который обслуживал мой же столик. В данном случае я опять отталкивался от воспоминаний Такито. Подзывать официанта нужно именно задранной вверх конечность, как в школе. Иначе он тактично будет отираться в стороне, опасаясь быть навязчивым.

— Слушаю вас, — паренек оторвался от деда и в мгновение ока переместился ко мне.

— Проводите этого человека сюда.

Выражение официанта осталось совершено непоколебимым. Будто я не бомжа попросил усадить за стол, а сообщил что-то весьма обыденное.

— Вы же сами говорили, лучше сидеть в компании. Вот я и нашёл себе отличную компанию, — пришлось пояснить ему.

Иначе он так и будет стоять, соображая, как бы вежливо и культурно отказать.

— Это ваш друг? — поинтересовался парень.

— Ага. Наиближайший, — кивнул я. — Просто не был уверен, что он придёт. А тут смотрю — появился.

К моему непомерному удивлению, через пару минут дедушку уже усадили ко мне за стол. При этом остальные посетители всего лишь покосились в нашу сторону, скорее всего недоумевая, что может связывать офисного работника и нищего, а выглядел этот пожилой мужчина именно так. Но ни один не выказал явного недовольства. Мол, если пришла кому-то в голову блажь кормить бомжей, так на здоровье.

— Благодарю, — дедуля чинно, благородно кивнул мне, а затем, скинув с плеча свой здоровый рюкзак, из которого торчала какая-то непонятная палка, сунул его под стол.

Буквально в следующую минуту рядом возник официант с мокрым полотенцем в руках и протянул его деду. Мне точно такое же вручили еще в начале трапезы.

— Мое имя Кайоши, — сообщил дедуля с важным видом. — Как обращаться к тебе?

Я, честно говоря, так задолбался разбираться во всех их «санах», «кунах» и еще хрен знает чем, что решил, в данном случае хватит имени. Тем более, новый знакомец сразу обратился ко мне на «ты». В принципе, учитывая разницу в годах, думаю, это вполне нормально.

— Зовите меня просто Такито, Кайоши-сан.

Он снова важно кивнул, а затем просто взял чистый стакан, который уже успел поставить официант, и плеснул туда виски.

— Будем, Такито.

Меня словно ледяной водой окатили. Просто… Он произнёс это как-то по-русски. Привычно моему восприятию.

И вот именно после его слов внутри вдруг разлилась тоска. Только в этот момент я окончательно понял — все. Прошлое закрыто навсегда. Я нахожусь не просто в другой стране. Я нахожусь в другом мире. И меня старого больше нет. Я — умер.

— Будем, — я понял свой бокал, а потом на автомате произнёс вслух. — Не чокаясь.

Только когда выпил виски до дна, понял, что сказал и что сделал. Типа, помянул Ивана Ивановича Иванова. Вот, как вышло.

Кайоши ополовинил свою порцию, причмокнул довольно губами и приступил к ужину. Он оказался отличным компаньоном. Ел молча. Выпивал тоже без лишних слов. Просто я наливал ему, себе и мы опрокидывали бокалы, ни о чем не рассуждая. Кайоши даже не поинтересовался, почему я его позвал за стол. И меня это очень устраивало. Потому что я, наверное, не смог бы объяснить причину. Может, стало жаль деда, захотелось его накормить и напоить. Может, стало жаль себя. Поддался острой необходимости чувствовать рядом хоть чье-то присутствие. Не знаю. Затрудняюсь ответить.

Спустя почти два часа нашего молчаливого взаимодействия, Кайоши чинно вытер губы грязным рукавом, хотя рядом лежало очередное мокрое полотенце. Их сменяли каждые тридцать минут.

— Благодарю, Такито. Это был приятный вечер. Тебе тоже пора. На улице смеркается. Вызови такси.

— Не получится, Кайоши-сан. Я выскочил из дома без мобильника, — ответил я ему.

И это, кстати, действительно было так. Телефон у Такито имелся, конечно, я вспомнил о нем в офисе. Просто в том внутреннем раздрае, который творился у меня в душе, я о подобной обыденной, но необходимой вещи, даже не подумал.

— Тогда вызови из бара, — дед нахмурился, будто его очень волновало отсутствие у меня связи.

— Не беспокойтесь, Кайоши-сан. Я пешком дойду. Тут недалеко, — ответил ему, испытывая трогательное чувство умиления.

Какой приятный человек. Волнуется. Ну или алкоголь всё-таки оказал воздействие на мое эмоциональное состояние. Иначе с хрена бы мне любить весь мир. А я в данный момент был на пути к этому.

— Хорошо, — кивнул дед, а затем поднялся из-за стола. — Только не затягивай. Скоро станет совсем темно.

Я проводил туманным взглядом Кайоши, который, закинув рюкзак на плечо, отправился к выходу. Попутно пытался сообразить, почему уже третий человек талдычит мне про какую-то сраную темноту. Я же не по Химкам гулять собираюсь. Это, блин, Токио. Что здесь может случиться?

— Извините, мы скоро будем закрываться, — тут же нарисовался рядом официант. — Я понимаю, ваше время еще не закончилось, но… Темнеет.

— И ты, Брут?! — пафосно заявил я парню, имея в виду, что это уже, получается, четвертое предупреждение от левых людей. Задолбали своей дурацкой заботой, честное слово.

Официант моего намёка явно не понял. Наверное, про Цезаря не слышал никогда. А может, тут и не было вообще Цезаря.

— У меня еще осталось, — сообщил я парню и ткнул пальцем в полупустую бутылку виски.

— Вы можете оставить это здесь. Многие гости так делают. Мы храним именной алкоголь в специальном шкафу. Вы приходите в следующий раз и получаете его обратно.

— Хранить открытый виски?! — я громко расхохотался. — Ну вы даете, господа… Нет уж. С собой заберу.

Официант спорить не стал. Он принес бумажный пакет и сунул мой вискарь в него. Потом помог подняться. Земля немного всё-таки кружилась. Видимо, последние несколько порций были лишними.

А вообще создавалось впечатление, будто парень хочет побыстрее меня выпроводить, и лишь фанатичная любовь к вежливости не позволяет ему дать задержавшемуся посетителю пинка под зад.

Пока шел к выходу, с удивлением обнаружил, что в баре вообще не осталось людей. Видимо, я и правда засиделся. Все остальные уже свалили, причем явно не только что. Столы выглядели чистыми и убранными.

— Может быть, вам вызвать такси? — поинтересовался официант.

Я принял это как вызов и личную обиду. По крайней мере, в том состоянии мне показалось именно так.

— Отставить! — легонько оттолкнул руку, которой паренек пытался поддерживать мое покачивающееся тело. — Такито Адачи — это вам не мямля и не тряпка. Ясно? Ну… По крайней мере, с сегодняшнего дня. И нечего мне тут указывать!

С этими словами я гордо шагнул к двери, толкнул ее и нетвёрдой походкой вышел на улицу.

— Во блин…

Первое, что поразило, даже в том состоянии, в котором я пребывал, — пустые улицы. Нет, они конечно не были совсем безлюдным. По дороге проезжали машины, по тротуару спешили одинокие прохожие. Но их стало в разы меньше. К примеру, в Москве в это время только начинается ночная жизнь. А здесь… Мировая столица, известная своими приколюхами. Караоке там всякое, тусовки.

— А-а-а… Черт. Мы же в другом измерении… — сообщил я в воздух, непонятно кому, а потом ещё сделал замысловатый жест рукой.

По идее он означал… Хрень какую-то он означал. Меня прилично поднакрыло из-за большого количества выпитого. Причём, поднакрыло достаточно резко. Я спустился со ступенек, благо их было всего две, и остановился, размышляя, в какую сторону идти. С размышлениями выходило не очень, поэтому просто пошел куда-то.

Хватило меня ненадолго. Впереди замаячил небольшой сквер с лавочками и я решил, срочно необходимо присесть. Иначе, просто-напросто споткнусь на ровном месте и прилягу, а это всяко хуже. Поэтому я, покачиваясь из стороны в сторону, направился к скверу. Добрался до первой же скамейки и плюхнулся на нее.

— О-о-о… какая приятная неожиданность, — с искренним удивлением уставился на собственную руку, в которой зажимал бутылку, обернутую в бумажный пакет. Будто впервые вообще ее видел.

— М-м-м… Какой симпатичный молодой человек…

Когда рядом прозвучал женский голос, поначалу решил, пришла «белочка». Хотя, вроде бы, рановато. Я же не в запое. Однако шанс, что в темном сквере будет прогуливаться одинокая женщина — в этом городе равен нулю. Уже понятно, здесь дамы просто так не шляются, особенно по ночам. Это, видимо, не принято.

Я поднял голову, оторвавшись от созерцания своих туфель, и посмотрел по сторонам. Женщина реально была. Вернее, даже не женщина, а девушка. Лет восемнадцати на вид.

— Дитё… Ты что здесь делаешь? — поинтересовался я у нее. — Тебе пора спать.

— Конечно, — кивнула она. — Но позже. Сначала мне пора есть.

Девица сказала эту очень странную фразу, а потом сделала шаг к лавочке, на которой я сидел. Не знаю, что конкретно она хотела, однако мне вдруг показалось, что ее глаза приобрели несколько непривычный вид. Они стали… красными и слегка начали светиться.

Возможно, в любой другой ситуации я бы испугался. И это нормально. Потому что если у человека вместо белков появляется какая-то кровавая краснота, скажу честно, охренеть можно от неожиданности. Но именно в данный момент мне было очень сильно плевать на все. Поэтому я ткнул пальцем незнакомке в лицо и радостным тоном сказал ей:

— Малышка, у тебя какая-то ерунда с лицом произошла.

Девица замерла, глядя на меня с откровенным удивлением. Она склонила голову сначала к левому плечу, затем к правому. Минуты две просто тупо пялилась. Потом вдруг запела. Ну… Как запела… По мне — просто завыла нудную ерундистику, отдаленно напоминающую гундеж бурятских шаманов. Бубна только не хватало.

— Черт… Прости за бестактность, но можно попросить тебя заткнуться? — я поморщился, потряс головой и похлопал себе по уху, будто туда попала вода. — Если ты таки образом хочешь произвести на меня впечатление, то очень зря. Мордашка у тебя симпатичная, не вопрос. Но вот насчет талантов… Лучше не надо. Боюсь, я не в состоянии их оценить.

Лицо у незнакомки вытянулось. Она уже не просто рассматривала меня с удивлением, она откровенно таращилась в оба глаза. В оба красных, светящихся глаза.

— Ты… Ты что, не поддающийся? — спросила она вдруг обиженным тоном.

— Не знаю, о чем ты, но давай сразу уточню. Мне сейчас интима не хочется. Вообще никакого. Говорю, если ты с этой целью подошла. И потом… У вас тут все так правильно, порядочно. Еще заставят жениться утром. А я, как бы, не готов. Я женат. Был… Черт…

Мне стало очень грустно. Я снова вспомнил, что потерял, оказавшись на месте Такито.

— Хм… Ну хорошо. У меня еще не случалось такого, чтоб человек все понимал и оставался в сознании. Наверное, это будет даже интересно… — сказала девица очередную мало понятную фразу. А потом…

А потом он вдруг широко открыла рот и я протрезвел в одно мгновение. Потому что это был вообще ни разу не рот. Это была пасть. Пасть, в которой я отчетливо рассмотрел два ряда острых, как иглы, зубов.

— Ну ты, блин… вообще… Ты… Мутант?! — вот все, на что меня хватило.

Да, да, да! Сказал удивительную чушь. Не спорю. Просто ситуация была максимально абсурдная. Сижу я в парке на лавочке, напротив меня стоит девушка. Красивая. Очень. А вот видок у нее…

Незнакомка мои слова проигнорировала. Она была занята другими, более интересными с ее точки зрения вещами. Девка приготовилась нападать. Она отставила одну ногу назад, присела, будто спринтер, который вот-вот стартанет, наклонилась вперёд и раззявила свой рот. Раззявила! Не открыла. Я даже видел, как за острыми зубами шевелится длинный, узкий, раздвоенный на кончике язык. Судя по всему, девица сейчас прыгнет, и что-то мне подсказывало, вовсе не для того, чтоб слиться со мной в страстных объятиях.

А я еще протрезвел, как назло. Нет бы оставался пьяным. Может, степень офигевания была бы меньше. Так нет же. Весь хмель как рукой сняло. В общем-то, ситуация могла закончиться печально. Да, я мужчина и чисто теоретически сильнее любой женщины. Ну или почти любой. Всяких тяжелоатлеток в расчёт не берем. Однако мой предшественник, судя по его худому, не сильно развитому с точки зрения физухи телу, к спорту относился с предубеждением. Уж не знаю, по какой причине. Мне кажется, тяжелее ручки и карандаша Такито в руках ничего не держал. А вот незнакомка, помимо красных глаз и любопытного строения ротовой полости, явно обладала недюжинной силой.

Я убедился в этом ровно в тот момент, когда перестал завороженно пялиться в ее открытую пасть, вскочил на ноги, подбежал к мусорной урне, стоявшей рядом с лавочкой, и сделал то, за что, по идее, мне должно быть стыдно. Я поднял эту урну, с трудом оторвав ее от земли, а затем швырнул в девку. Да, женщин бить нельзя. Согласен. Слабый пол, все дела. Но с другой стороны, мне как-то не приходилось встречаться с дамочками, страдающими мутацией физического развития.

Я, конечно, мог бы предположить, что на девицу оказали сильное влияние мой врождённый шарм и природная харизма, поэтому у нее от страсти произошли радикальные перемены с телом, но думаю, все-таки причина не в нашей с Такито умопомрачительной привлекательности.

В любом случае, я урну бросил с большим трудом, чуть пупок не надорвал, а она ее отшвырнула в сторону легким, ненавязчивым движением. Просто махнула рукой и все — урна улетела в кусты.

— Ух ты ж… Мать моя… — высказался я вслух, исключительно по причине крайней степени удивления, возросшего многократно. На вид девица весила почти столько же, сколько весил предмет, небрежно откинутый ею. Как у нее это вообще получилось?!

— Иди ко мне, смертный… Сейчас я буду вкушать твою плоть… — прошипела девица со змеиными интонациями, а потом сразу, без всяких прелюдий, прыгнула вперед.

Я героически приготовился дать отпор. Не знаю, как. Не знаю, чем. Но не убегать же мне, на самом деле. Во-первых, стрёмно от бабы, даже от такой неправильной, прятаться по кустам. Во-вторых, подозреваю, бесполезно. Есть ощущение, что эта тварь, а иначе я ее не могу назвать, бегает так же, как и справляется с тяжёлыми предметами, летящими ей в голову. То есть — отлично.

Я встал в боксёрскую позу, собираясь зарядить ей в лицо. Хотя в данном случае, наверное, правильно будет говорить — в морду. Однако, своей цели девица не достигла. Когда она в прыжке уже вот-вот должна была приземлиться прямо на меня, о чем говорила траектория ее движения, эту странную особу сбило что-то большое, грязное и знакомое.

— Кайоши-сан! — выкрикнул я радостно.

Радость моя вытекала, конечно, не из того, что столетний дед кинулся наперерез какой-то мутировавшей бабе. Он явно проиграет ей хотя бы в силу возраста. Просто появление знакомого лица в данной ситуации сильно взбодрило. Но ненадолго. Опять же, я сразу подумал о том, что теперь еще и за деда надо переживать. Тут свою задницу как бы унести в целости и сохранности. Но…

В следующие несколько минут мое мнение о сложившейся ситуации радикально поменялось. Дед-то, может, и столетний, однако двигался он так, что я повторно получил ощутимую дозу офигевания. Просто встал, как дурак, и уставился на сцену, развернувшуюся передо мной. Сначала, после того, как девка и Кайоши столкнулись в воздухе, от силы удара они оба разлетелись в разные стороны. Мне кажется я даже услышал звук треснувших костей, вот какое вышло у них столкновение. Правда, не понял чьих конкретно. А потом понеслась настолько лютая дичь, что я вообще перестал понимать, что происходит.

Возникало ощушение, будто меня вдруг закинули в какой-то азиатский боевик. Потому что эта парочка со скоростью, сложно уловимой человеческим глазом, сцепилась в самой настоящей драке. И я сейчас вовсе не про стандартный мордобой, где противники наугад машут кулаками. Ни черта подобного. Тут все было на высшем уровне профессионализма.

Девка-мутант наносила Кайоши молниеносные удары ногами и руками, а он их успешно отбивал. Мало того, еще сам ухитрялся нападать. Когда я говорю «молниеносные», то это вовсе не ради красного словца. Скорость реально была такой, что я иной раз не успевал понять, кто кого бьет.

Правда, девица оказалась, прямо скажем, с сюрпризами. Зубы, красные глаза и змеиный язык — это не полный набор ее «достоинств». Имелись еще дополнительные бонусы. К примеру, у девки обнаружился хвост. Длинный, гладкий, с жалом на самом кончике. Он просто вдруг — раз! — и выскочил из под коротенькой юбочки.

— Ни хрена б себе! — возмутился я вслух. — Так нечестно!

Конечно, на мои слова никто не обратил внимания. У них были дела поважнее.

Причём, с жала что-то постоянно капало. Когда оно попадало на землю, в этом месте образовывалось горящее, припахивающее кислотой, пятно. Хвостом девка хреначила ничуть не хуже, чем остальными конечностями. Она очень старалась ткнуть им в Кайоши. Подозреваю, капало оттуда что-то типа яда. Но при всем этом, дед один черт держался. Он даже успел несколько раз весьма прилично засадить девке ногой в лицо. Да. Я не ошибся. Ногой в лицо. Смачно так. С хрустом. Другой вопрос, что лицо это от его ударов почему-то не пострадало, оставаясь таким же красивым, как и в первые минуты появления девицы.

Может, она киборг? Подумал я грешным делом. А что? Япония всегда отличалась развитыми технологиями. Правда, надо признать, киборги как-то не рвались по сюжету фантастических фильмов жрать людей. А девка грозилась мне именно этим.

Вообще, хочу сказать, драка девицы с Кайоши сильно походила на схватку двух профессионалов, знающих все приемы и секреты восточных единоборств. То есть там были и подсечки, и тычки пальцами в горло, и обратные круговые удары с разворотом на триста шестьдесят градусов. Прыжки, приседания и резкие удары в полете, я даже в расчёт не беру. Просто «Кунг-фу Панда» какая-то, честное слово. Только на максималках. Был бы рядом со мной Джеки Чан, он плакал бы от восторга. Я, конечно, могу ошибаться, все-таки ситуация не совсем располагала к подробному изучению действий противников, но все это на самом деле сильно напоминало этакую ядреную смесь каратэ и кунг-фу. Один мой товарищ в прошлой жизни увлекался восточными единоборства, соответственно, кое-какие моменты выглядели для меня знакомыми.

Однако, несмотря на то, что дедок оказался весьма резвым, а главное, абсолютно трезвым, девка явно превосходила его и в силе, и в скорости. Я видел, каждый удар даётся Кайоши все тяжелее и тяжелее. Он чуть-чуть не дотягивал до уровня этой мутантши. Хотя, вопросы имеются к нему тоже. Что это за бомж такой странный, который исполняет столь удивительные номера. А еще, он видом девицы, ее хвостом, зубами и всем прочим, вообще не был поражён. То есть, для Кайоши это как раз вполне привычно и знакомо.

Кстати, дрались они вообще молча. В том смысле, что характерные звуки, конечно, вылетали вместе с дыханием, но вот этой, столь популярной в киношках хрени, когда противники рубятся в мясо и при этом разговаривают между собой, не было.

— Твою мать! — выругался я вслух, когда девка в очередной раз «достала» своим ударом деда и он отлетел назад, со всей силы врезавшись спиной в дерево.

Кайоши сполз по стволу, будто мокрая тряпка, но тут же встал ноги и бросился в ответное нападение. По-моему, дедуле сломали парочку рёбер. Этак скоро мутантша его все же завалит. А меня подобный исход вообще не устраивает. Я, конечно, понимаю, бомж оказался не так прост, как могло бы показаться. Да и скажем прямо, столетние деды не исполняют подобные номера. Не прыгают на два метра вверх, не машут руками и ногами так, что воздух вот-вот заискрится от трения. Но эта тварь его все же побеждает.

Я покрутил головой, соображая, чем помочь деду. Все-таки он попал в этот замес из-за меня. Не знаю, как и почему Кайоши оказался в парке, но уверен, он вмешался только для того, чтоб выручить меня. Соответственно, я обязан что-то предпринять. На глаза попался дедов рюкзак. Тот самый, грязный и здоровый. Он валялся неподалёку, прямо на земле. Наверное, Кайоши швырнул его в момент, когда бросился наперерез мутантше, стараясь сбить ее прыжок. Из рюкзака торчала круглая палка. Я на эту палку, кстати, обратил внимание ещё в баре. Подумал тогда, зачем деду таскать ее с собой?

С урнами уже понятно, девке они — как мёртвому припарка. Лавочку я тупо не подниму. А вот палка… Хрен его знает… Тоже не особо надежный вариант. Но если сподоблюсь попасть мутантше по темечку, она все-таки может вырубиться. Или хотя бы отвлеку ее от деда. А он, пользуясь заминкой, сможет нанести твари более серьёзный урон.

В общем, не долго думая, я подскочил к рюкзаку, тем более, что мутантша и мой добрый товарищ Кайоши были заняты друг другом, а потом рванул палку, вытаскивая ее из вороха других вещей.

— Кхм… — в изумлении уставился на то, что оказалось в моих руках.

Это была не палка. Это был меч. Самый настоящий японский меч. Катана. Просто в рюкзаке она лежала в специальных ножнах и я видел только ее рукоять, поэтому перепутал с палкой. А сам рюкзак у деда огромный, толком не разберешь.

В этот момент между девкой и Кайоши сложилась критическая ситуация. Мутантша в очередной раз с силой откинула его назад. Дед, как в лучших кадрах боевика, приземлился, опираясь на правую ногу. Он согнул ее в колене, будто делает выпад, а левую наоборот, отставил назад и немного выпрямил. Одной рукой уперся в землю, прямо пальцами. В таком положении Кайоши по инерции, из-за удара, отбросившего его назад, проехал пару метров. Потом он поднял голову, посмотрел на девку и снова прыгнул вперёд. Но в этот раз красноглазая тварь оказалась быстрее. Мутантша налету поймала деда за шею. Просто как пушинку. Ухватила его за горло и подняла вверх. Вот тут стало понятно, все, нельзя терять ни минуты.

— А-а-а! — заорал я, хотя это вообще было ни к чему.

Видимо, на генетическом уровне сидит в русских людях потребность идти в атаку с громким криком. Ну хоть не «ура!» и то дело. Иначе выглядел бы очень героически, но очень странно. А потом прыгнул к мутантше и со всей силы полоснул ей по спине катаной. Думал, немного покалечу тварину. Немного…

Вы когда-нибудь видели, как хорошо наточенный нож режет масло? Ага… И я видел. Вот в мгновение, когда лезвие коснулось женского тела, произошло то же самое. Девку просто рахреначило пополам. Ровно пополам.

Но и это не самое страшное. Гораздо интереснее было то, что последовало за ударом. Мутантша удивленно всхлипнула и разжала руку, которой держала деда за шею. Он, естественно, плюхнулся на колени, активно хватая ртом воздух. А потом девица, опустив голову и посмотрела на свое тело. В этот момент как раз ее верхняя часть, четенько срезанная катаной, соскользнула по нижней и плюхнулась на землю. Просто разрез вышел косой немного. Но такой аккуратненький, будто я всю жизнь кромсал людей пополам.

Причем, вообще не было крови. Вообще! Она словно застыла, превратившись в твердую субстанцию. Более того, когда верхняя половина девицы свалилась на землю, я в разрезе смог наблюдать человеческий организм.

Вместо того, чтоб истекать кровищей, терять кишки и дергаться в предсмертных корчах, эта половина вдруг оперлась на руки, словно орангутанг-инвалид, развернулась и уставилась на меня злыми глазами. Лицо, причем, выглядело все таким же нетронутым. Будто не по нему сейчас прилетали удары Кайоши. Ноги, что показательно, вместе с бедрами и частью талии просто стояли рядом, нетерпеливо топчась на месте.

— Ты что сделал, скотина? — спросила девушка раздраженным тоном. — Ты хоть знаешь, как долго и болезненно мне придётся теперь срастаться? Тебе что, жалко было сдохнуть? Не понимаю. Я же по-хорошему начала. Песню соблазна тебе спела, разум твой усыпить хотела. Все было бы безболезненно и даже приятно. Нет. Взял испортил мне ближайшие дни, превратив их в сплошное мучение. Теперь я потрачу много времени на восстановление. И на охоту не выйдешь в таком виде. Родичи засмеют. Ну ты и сволочь, человечишка!

Высказавшись, девка, а вернее ее верхняя часть, все так же опираясь на руки, повернулась к Кайоши. Дед стоял напротив, слегка согнувшись, и тяжело дыша.

— Тебе что в голову стукнуло, не пойму. Ты зачем его спасать кинулся? Ты отрёкся от своего народа. Отрекся от своего наследия. Ну и шел бы стороной. Нет, ты посмотри. Явился.

— Он разделил со мной пищу, — сообщил Кайоши располовиненной девице. Причём, сказал таким тоном, будто после этого пояснения все вопросы должны сразу отпасть.

— Ну и дурак, — ответила ему верхняя часть девицы. Правда, я не понял, к кому из нас относился этот нелицеприятный эпитет. — Идём! Хватит выплясывать на месте!

Это она уже прикрикнула на свою нижнюю часть. А потом они обе, я имею в виду, и верх и низ, спокойно отправились по аллее в сторону темнеющих кустов.

— Это что такое было? — повернулся я к деду, едва девка исчезла из вида. Когда обе ее части исчезли.

— Демон это был. Положи катану на место, — ответил Кайоши, как ни в чем не бывало. — Я же тебе говорил, езжай домой. Зачем пошел сюда?

— В смысле демон? — переспросил я деда, заподозрив в его словах хреновую шутку.

— Ёкаи. Если более конкретно, то — Они. На самом деле это — рогатая человекоподобная тварь. Просто Они не любят расхаживать в своем первозданном виде. Принимают облик людей. В основном женщин, на красоту которых мужчины реагируют интересом и идут следом. Любят человеческое мясо. Так понятнее? Да положи, говорю, катану! Идем. Провожу тебя домой старыми тропами, по которым эти создания не ходят. Им там неуютно.

Я перевел взгляд на свою руку, сжимавшую меч. Потом снова посмотрел на Кайоши.

— Эта штуковина разрубила ее пополам. Почему вы сразу не воспользовались катаной? Было бы проще.

— Потому что это оружие не вредит демонам. Оно вообще не должно наносить им такой урон. Я в замешательстве и недоумении, как ты смог это сделать, — ответил Кайоши.

Он в два шага оказался рядом со мной. Вытащил меч из моих крепко сжатых пальцев, достал ножны, спрятал в них катану. Затем сунул ее обратно в рюкзак и снова посмотрел на меня с выражением задумчивости во взгляде:

— Ну? Долго мне тебя ждать, Такито? Кстати… Почему ты не убежал? Ведь дал тебе возможность это сделать.

— Потому что я не гнида и не крыса. Вы пришли мне на помощь. Куда бежать? А потом жить с этим? Спасибо, — ответил я.

— Точно дурак… — кивнул дед.

Не дожидаясь моей реакции, он развернулся и пошел по аллее.

— Какая же удивительная жопа вокруг… — сказал я вслух, сам не знаю кому, а потом бросился догонять Кайоши.

Думаю, можно не уточнять, что на следующее утро я проснулся в дурном настроении. В комплекте к этому настроению шла головная боль. Адская головная боль. Виски ломило, а в затылке присутствовало такое противное ощущение, будто там завёлся крохотный звонарь, который изо всех сил долбит в свои крохотные, но очень громкие колокола. Единственное, что меня чрезмерно радовало — это логичный вывод: если голова болит, значит, она по-прежнему на плечах. Уже хорошо. Могло быть совсем иначе.

В любом случае, утро выглядело мрачным и унылым. Может, из-за того, что, благодаря братцу, вскочил я рано, проспав в общей сложности не больше четырёх часов. Проснулся в один момент, едва только услышал, как хлопнула входная дверь. Первая мысль — пришибу придурка. Быть хорошим младшим братишкой, который послушно все терпит, точно не собираюсь. Особенно теперь, когда знаю некоторые нюансы данного мира вообще и конкретно этой страны в частности. Перспектива счастливой жизни выглядит еще более туманной, чем день назад, а значит, в моем поведении точно нет места сантиментам.

Но это все происходило уже чуть позже. А сначала…

Сначала я все-таки добрался домой. Кайоши и правда провел меня каким-то очень мутными, козьими тропами. Причём, дорога заняла больше времени, чем должна. К бару, например, я пришёл от дома Иоши. К дому Иоши — от офиса, а до офиса прогулочным шагом утром добрался за десять минут. Все эти локации находились недалеко друг от друга. Однако с дедом на обратный путь мы потратили почти час, если не больше. И главное, вроде бы двигались по улицам, но эти улицы, пусть даже не центральные, выглядели слегка неухоженными, заброшенными какими-то.

А еще у меня постоянно возникало ощущение, будто реальность вокруг нас… как бы это сказать… колышется, что ли. Похоже на марево в жаркий день. Когда краем глаза ты замечаешь плывущее движение в воздухе. Вот только день был сегодня не жаркий. И вообще, на улице в данный момент так-то наблюдалась вполне себе глубокая ночь. Кроме того, дома, вдоль которых меня вел Кайоши, периодически словно меняли свой вид. Они становились меньше размерами и теряли краски. Потом, через десяток, другой метров, снова возвращались к обычному состоянию. Да и высотки вдруг куда-то испарились, хотя в Токио небоскребы в большем приоритете. Плотность населения, чтоб ее. Нам вместо этого попадались скромные домики, скорее подходящие какому-нибудь провинциальному городку. Стоило мне отвернуться или моргнуть, они вдруг на несколько минут обретали вид старый и потертый. Будто нас незаметно откидывало в прошлое, лет этак на сто, а потом снова возвращало в настоящее.

Странно? Конечно! Моя жизнь превратилась в какую-то бесконечную череду этих всевозможных странностей, начиная прямо с пробуждения в теле постороннего человека. Поэтому улицы и дома, которые меняются то в одну, то в другую сторону, это — полная ерунда по сравнению с остальным. Пусть хоть кадриль пляшут. Плевать. Главное, чтоб никакая тварь опять на дороге не попалась.

Конечно, я пытался попутно поговорить с Кайоши. Вопросов было очень много. И самый главный — откуда здесь взялись чертовы демоны? Нет. Неправильно. Не здесь. Откуда вообще взялись чертовы демоны? Это же — выдумка! Это, блин, сценарии фильмов, но никак не реальная жизнь. Я бы, возможно, заподозрил у себя «белочку» или помешательство. Но! Два человека одновременно сходить с ума не могут. Если только Кайоши тоже не является плодом моего воображения.

Я, кстати, данную мысль на всякий случай проверил. Догнал деда, а потом с силой ущипнул его за плечо. В ответ получил злой взгляд и обещание надрать уши. Видимо, мои. Так что, дед реальный. И демоны реальные. Остается лишь смириться с новыми особенностями этой жизни.

Хотя лично мне всякие демонские сущности представлялись немного иначе. Не то, чтоб я часто думаю или фантазирую о демонах, конечно, нет. Я же вроде разумный человек. По крайней мере, был им до последнего времени. Но все-таки по-моему демоны — это что-то из компьютерных игр. Этакие представители магического. Они должны быть какими-то более сказочными. Наверное… Фэнтези, все дела. Или хотя бы выглядеть как бесплотный дух. А здесь присутствует ощущение, что, если я и попал в сказку, то охренеть насколько страшную. Образ располовиненной девки еще долго стоял перед моими глазами. Как и эти ее треклятые зубы с глазами.

— То есть они буквально питаются человечиной? — спросил я Кайоши первым делом, как только мы удалились от места схватки. — Едят?

— Нет. Просто облизывают, а потом приклеивают обратно. Слюной, — сказал он мне серьёзным тоном и покосился как на идиота.

— Эм… Ясно. Сарказм. И много их?

Я, может, веду себя с точки зрения Кайоши странно, но на самом деле, вовсе не являюсь дураком. Конечно, без уточнений понял, в словах деда была издёвка.

— Конкретно таких, да, — ответил он, на приличной скорости двигаясь вперед.

Мне приходилось за ним почти бежать. Резвый очень дедушка. Что интересно, на пути нам вообще не попадались прохожие. Нет, я согласен, в открывшихся обстоятельствах становится понятно, ночь и правда не самое лучшее время для прогулок. Однако, когда вышел из бара до того, как отправиться в сквер, обратил внимание, что по центральным улицам народ все равно перемещался. Редкий, да. И машин мало. Но были же.

А тут — вообще никого. Единственный плюс, всякие демонские твари тоже навстречу не выскакивали. Хотя иногда на периферии зрения я замечал чёрные, смазанные силуэты. Они, эти силуэты, словно пытались нас разглядеть, но почему-то не видели. Скорее всего, Кайоши действительно использовал особый путь.

— Что значит, конкретно этих? Есть и другие? — спросил я своего спутника.

Мне очень сильно не понравился его ответ. Выходит, Они здесь не единственный вид демонов. Ну здорово, чего уж там. Мало обычных, бытовых проблем, так теперь еще вот такая хреновина нарисовалась.

Кайоши резко остановился. Так резко, что его рюкзак, который висел за плечами, подпрыгнул на месте, с глухим звуком шлепнув деда по затылку.

— Откуда ты, Такито? Откуда ты родом? В Японии даже малые дети знают все о демонах. Этому учат с рождения. Иначе, как выжить в мире, полном подобной опасности? Ты — точно не ребёнок. Живешь в Токио, судя по всему. И что? Никто никогда не говорил тебе о демонах? Быть такого не может.

— Ну… Эх… В общем… Это долгая и сложная история. Не знаю, как вам сказать, — замялся я.

В принципе, вопросы деда вполне логичны. И возможно, на фоне вот таких девок, мое воскрешение в чужом теле, в чужом мире не выглядит странно. Возможно об этом имеет смысл поговорить хоть с кем-то, но я не до конца был уверен, что подобной информацией стоит делиться.

— Хорошо, — кивнул дедуля, развернулся, а затем снова устремился вперед.

— И все? — я рванул вслед за ним. — Вы ничего больше не спросите?

— Зачем? — пожал он плечами. — Если человек не хочет рассказывать, значит, время не пришло. Ты — хафу?

— Ну да. Мой отец вроде был китаец, но тоже не совсем чистокровный. Там есть примесь европейской крови.

Естественно, данную информацию я взял из головы Такито. Из его воспоминаний. Отца, кстати, он никогда не знал и не видел. Почему? Не понятно. Жив, умер, просто ушел — не знаю. На эту тему мыслей в голове не имелось вообще никаких. Видимо, для Такито вопрос родителя и его отсутствия слишком болезненный. Такое чувство, будто он вообще старался об этом не думать. Типа, нет и чёрт с ним. Хотя тот факт, что его считают хафу, Такито сильно волновал. Он прямо целую кучу комплексов имел на счет своего происхождения.

— Хм… Может, дело в этом… — задумчиво произнёс дед, но в большей мере сказал это для себя, размышляя вслух.

— В чем? Я немного потерял. Логическую нить. Нашего разговора.

Чтоб успевать за Кайоши мне на самом деле приходилось практически бежать. Естественно, дыхание сбивалось и я говорил короткими фразами.

— Не понимаю, почему ты смог ранить Они…

— Ранить? Ранить?! — я нервно рассмеялся. — Катана разрубила ее пополам, а эта девка ушла на своих двоих! Вернее… На четверых. Ну вы поняли.

— Чего ты ждал? Убить демона практически невозможно. Но и того, что было, тоже не должно произойти. Меч я ношу с собой давно. Он достался мне… в качестве трофея. И подобных особенностей у него не имелось ранее. От удара катаной Они просто чихнула бы пару раз.

— Мне нечего сказать, — пожал я плечами, повторив недавний жест своего спутника.

Если дед в растерянности, куда уж мне, что говорится, лезть со свиным рылом в калашный ряд. Понятия не имею, что за фокус вышел с катаной. Я вообще в момент, когда она разрезала демона, решил, для этого оружие и предназначено. Просто дедуля, в силу возраста, о нем забыл. Мало ли. Деменция — штука такая.

— Извините, Кайоши-сан, вы сказали есть и другие демоны. Не такие, как эта?

— Да. Те, другие, гораздо опаснее. Они интересует лишь человеческая плоть. Им нет дела до души. Более сильные демоны хотят то, что находится внутри сосуда.

— И давно они здесь? Демоны, имею в виду.

Я ходил вокруг да около. В лоб ведь не спросишь, насколько этот мир отличается от моего. Насчёт территории и политического устройства уже понятно, там совершенно все иначе. Теперь хотелось бы выяснить подробности о флоре и фауне, если можно так выразиться.

— Относительно давно. Как Разломы начали открываться, так и поперли. Около сотни лет назад. До этого, естественно, они тоже существовали, но люди считали их мифами. Выдумкой. Первый Разлом случился на Чёрном континенте. Обвинили в том случае колдунов-вуду. Даже приносились жертвы, чтоб его запечатать. Не помогло. Потом наступила очередь остальных материков и стран.

— Разломы? — переспросил я, пытаясь понять, о чем конкретно идёт речь. Он имеет в виду прям трещины в земле? Или это такое образное выражение?

Кайоши снова покосился на меня хмурым взглядом. Похоже, в его голове вопрос о моем происхождении встал гораздо острее.

— А, ну да. Разломы. Конечно, — с умным видом кивнул я головой. Типа, запамятовал немного, стресс, все дела, но сейчас уже вспомнил.

Про себя же подумал, надо завтра в офисе по этой теме информацию почитать. Хочу выяснить, что произошло, когда, по какой причине. Откуда взялась вся эта демонская братия? Что за Разломы?

— Пришли, — заявил вдруг дед и остановился.

Я с удивлением покрутил головой. Действительно, улица была моя. И дом мой. И высотки вокруг. Вообще не заметил, как оказались в этом районе.

— Подождите… — до меня вдруг дошло. — Вы же не спрашивали точный адрес.

Не знаю, ответил бы дед или нет, но в нашу беседу внезапно вмешался третий участник.

— Кайоши-сан! Ничего себе. Давненько я вас не видела. Думала, уже и не встретимся.

Женский голос раздался откуда-то сверху. Мы с дедом задрали головы одновременно.

Из окна, которое находилось на третьем этаже, торчала довольная физиономия той самой бабульки, которая ехала со мной в лифте.

— Приветствую вас Тенноко-сан Пламенная Грива, — кивнул ей Кайоши.

Я немного удивился столь странному обращению. Потом прищурился, пытаясь рассмотреть, за какие достоинства этой старушке дали необычное имя. Мало того, Тенноки означает «божественная лисица», так еще и грива пламенная. Я, к примеру, увидел только седые, словно присыпанные серебряной пылью, кудряшки. Где уж там Кайоши гриву нашел, не знаю.

— Много лет не встречала вас в наших краях, — сообщила радостно старушка. Она, кстати, выглядела удивительно бодрой для такого позднего времени.

— Случайно вышло, Тенноки-сан. Рад был убедиться, что у вас все хорошо. Какой уже? Девятый поди?

— Вы сильно преувеличиваете мои возможности, — игриво, как малолетка, захихикала бабуля, прижимая ладошку к губам, — пока ещё только восьмой.

Я бестолково таращился то на старуху в окне, то на Кайоши, пытаясь понять, о чем идёт речь. Девятый, что? Этаж? Год? Диагноз?

— Ну ничего, Тенноки-сан. У вас ещё вся жизнь впереди. Скоро следующий отрастите, — заявил дед.

Потом он поклонился бабуле, развернулся и пошел прочь от дома.

— Эй! Вы куда? А я? — Вырвалось у меня от неожиданности.

Просто слишком внезапным был уход моего спутника. Ни тебе «до свидания», ни «будь здоров, Такито». А как же их пресловутая вежливость? Я вообще-то собирался договориться с ним о встрече. Например, завтра. Хотелось побольше расспросить о том, как и где он научился так профессионально драться. Нет, я понимаю, азиаты на то и азиаты, чтоб постигать свои же боевые искусства. Но ведь не рождаются они сразу бойцами.

Просто в свете складывающихся обстоятельств я подумал, неплохо было бы научиться, если не так же, то хотя бы на одну треть. Уже очевидно, в новой жизни мне будет сложно без весомых «аргументов», которые можно предъявить в особо серьёзном разговоре. Например, как с якудзами. Да и выгляжу я в теле Такито совершенно безобидным, слабым рохлей. С этим по-любому надо что-то делать. Вот на деда и был расчет.

— А ты домой иди! Спрашивает он еще… Говорила же тебе, сорванец, не задерживайся допоздна. Вечерок, похоже, выдался тяжелый, — ответила вместе Кайоши старушка.

Я задрал голову и снова посмотрел вверх, на окно из которого торчала женская голова. Хотел посоветовать бабушке в следующий раз изъясняться более понятно. Могла бы конкретно сказать, так мол и так, стемнеет, полезет всякая хрень на улицы. Однако промолчал. Если верить словам Кайоши, о демонах знают даже дети. Своими вопросами я буду вызывать много подозрений. Тем более, вместо разговоров со всякими старухами, хотелось бы нормально попрощаться с дедом, который, так-то, меня спас. Да и вообще…

Я перестал пялиться на торчащую в окне Тенноки-сан и повернулся к Кайоши, который по логике вещей за эти секунды ушел не дальше, чем на пару метров. Однако улица выглядела совершенно пустынной. Деда не было. Он исчез. Или очень, очень быстро смылся. Причём, видимо, на цыпочках. Уж топот бегущих ног я бы услышал.

— Да что ты будешь делать…

Я на всякий случай посмотрел по сторонам. Мало ли… На улице не было ни одной живой души. Пропал дед.

— Слушайте, а вы хорошо зна… — начал я, опять задрав голову вверх.

Хотел спросить у бабули, насколько близко она знакома с Кайоши. Вдруг может сказать, как найти его. Однако, не договорив фразу, замолчал. Чувствовал себя при этом полным идиотом. Все окна на третьем этаже оказались закрыты и во всех этих окнах не горел свет.

А потом пришла еще одна крайне интересная мысль. Я живу на шестом. Когда утром спускался вниз, собираясь в офис, лифт по пути к первому этажу не останавливался. Вопрос. Откуда в кабинке взялась эта подозрительная старуха?!

— Тьфу ты… — плюнул я в сердцах. — Форменный сумасшедший дом!

Потом еще раз оглянулся по сторонам и шустро заскочил в подъезд. Мне показалось, что из-за соседнего угла вылезла какая-то смазанная тень. Знакомиться с очередной потусторонней тварью желания не было никакого.

Я крепко захлопнул за собой подъездную дверь и только в этот момент заметил, что на притолоке была сделана надпись. Когда утром выходил из дома просто не обратил на нее внимания.

— Демоны вон! Счастье в дом! — прочел я вслух.

Затем повернулся и посмотрел на кучку бобов, лежащих в углу, прямо рядом с дверью. Память Такито радостно сообщила, что бобы — дело важное и нужное. Они отпугивают демонов.

— Ясно… — Протянул я вслух.

В общем, получается и правда все все знают. Один я, как идиот, был не в курсе.

Когда поднялся на свой этаж и вошел в квартиру, сразу оказался в объятиях рыдающей матушки. Она упала мне на грудь, орошая ее слезами. Правда, для этого я был вынужден немного наклониться.

Оказывается, родительница весь вечер караулила возле окна, ожидая моего возвращения, и сильно переживала.

— Ты ушёл без телефона. Я волновалась. Время позднее. Никогда так не задерживался, — бормотала матушка сквозь всхлипывания.

Честно говоря, я так уморился за этот день, что сил не было вообще. Хотелось просто лечь, закрыть глаза и вырубиться. Тем более, рассказывать матери про свою встречу с демоном не планировал. Да и про якудз тоже. Ей ни к чему подобные волнения.

— Все хорошо. Жив, здоров. Просто так вышло. — Ответил я, а потом по традиции поцеловал родительницу в макушку.

Сначала успокоил и уложил ее спать, затем улёгся сам. Вырубился в один момент. И конечно же мне снились сны. Если более конкретно — девка из сквера снилась. Демоница. Ее верхняя половина бегала за мной на руках и ругалась почему-то по-русски. Чистым, художественным, таким родным и близким сердцу матом. А ноги в стороночке плясали чечётку.

Проснулся я от звука хлопнувшей двери. Не сказать, чтоб он был сильным, но меня буквально подкинуло на месте, глаза открылись сами собой. Прислушался, соображая, не тот ли это, кто мне нужен. Точно… Явился со службы брат. Шаркает ногами в гостиной-кухне.

Я сполз с матраса и вышел из спальни. Нужно поговорить с Кэзухиро пока он никуда не смылся. Судя по воспоминаниям Такито, дома братец бывает редко. Если провороню его сейчас, потом придётся ловить по всему Токио. А до срока, обозначенного якудзами, осталось около шести часов, и пока вообще неясно, чем завершиться данная история.

Конечно, разговор у нас с братцем не задался. В этом никто и не сомневался. Если человек — мудак по жизни, то вполне понятно, ждать от него нормальных поступков точно не приходится. Даже в отношении семьи. А Кэзухиро, по-моему, ни Такито, ни матушку своей семьёй не считал. Любил он только себя, думал только о себе, на всех остальных плевал с высокой колокольни.

— Ко мне в офис заявились якудзы, — с ходу сообщил я ему, как только вышел из комнаты.

Старался говорить тихо, чтоб не разбудить мать. Она, бедненькая, и так половину ночи бегала от окна к двери, а потом обратно к окну, переживая за мое благополучие. Чисто теоретически, чужая для меня женщина, но от ее заботы на душе было тепло. И дело не только в эмоциях Такито. Мне самому это доставляло удовольствие. Именно мне.

Я остановился возле низкого, похожего на татами, дивана, который находился посреди комнаты. Кэзухиро уже снял обувь и теперь топтался здесь же, однако на мое появление пока никак не реагировал. На слова — тоже. Я с интересом рассматривал неприятную физиономию того, с кем по странному стечению обстоятельств мы числимся родственниками.

Ты погляди, какой поворот. Столько лет прожил, вообще родни никакой не было. А теперь — и мать, и брат. С папой ситуация непонятная, слава богу. Иначе я бы вообще умом тронулся от «счастья», будь у меня в наличие нормальная, полноценная семья.

Просто, честно говоря, не особо умею все это. С женщиной, еще ладно. Там другая история. Но вот родители, братья, сестры… Не приучены мы к такому барству. Оно нам и даром не нужно.

— Ты слышал? Якудзы приходили в офис, чтоб через меня передать тебе привет, — настойчиво повторил я на тот случай, если братец у меня не только мудак, но и тупой придурок. Вдруг до него с первого раза не доходит.

— И тебе доброго утра, — как ни в чем не бывало ответил Кэзухиро. Правда, совсем не то, что от него ожидалось. Тем более, насчет «доброты» утра я бы с ним поспорил. — Чего вылупился, Такито? Давно по лбу не получал?

Ну ладно. Признаюсь. Я на самом деле смотрел на этого крепкого, невысокого парня слишком пристально. Хотелось разглядеть в нем хоть что-то хорошее. Говорят, людям надо давать шанс. Однако хорошим там и не пахло. А вот гнилью приванивало сильно. Его рожу я, конечно, видел уже в воспоминаниях Такито, но это было через призму эмоций моего предшественника, который, судя по всему, отличался абсолютно идиотской добротой и плохое в людях замечать отказывался. Тут же выдался, наконец, шанс познакомится с братцем-мудаком лично.

И кстати лицо у него на самом оказалось какое-то неприятно. Глазки маленькие, бегают туда-сюда… Черт… Глупое описание. Глаза у всех тут не сильно большие, и у меня, между прочим, тоже. Однако Кэзухиро отличался каким-то особо противным взглядом. Этот взгляд, словно липкие, влажные руки, «щупал» собеседника во время разговора. Мне даже захотелось помыться, честное слово. Прям сто процентное ощущение, будто я чувствую, как прикасается к коже его «потный» взгляд.

Еще Кэзухиро все время улыбался. Но не располагающей приятной улыбкой. Ни черта подобного. Она у него наоборот была больше похожа на издевательскую ухмылку. Узкие губы постоянно кривились то влево, то вправо. Из-за этого возникало ощущение, будто их владелец просто-напросто корчит рожи. Или, как вариант, страдает нервным тиком. В общем, со всех сторон — неприятный тип.

Насколько понял из воспоминаний Такито, старшему брату около тридцатника. Поздновато для службы патрульным. Однако почему он отправился трудиться в полицию, я так и не сообразил. Эта информация была какая-то размытая и бестолковая. То ли друг его туда позвал, то ли самому Кэзухиро захотелось лучшей жизни.

Интересно… Он был уверен, что в полиции сможет устроиться, как надо. Мол, это — самый короткий путь к власти и богатству. Странная логика. Мне казалось ментовская работа находится немного в другой сфере интересов. Хотя… Если вспомнить кое-каких граждан из моей прошлой жизни, может, так и есть.

— Ты глухой? Говорю, якудзы были у меня на работе, — пришлось повторить в третий раз. Пока ещё разговаривал спокойно, но игнор со стороны братца начал раздражать.

— И что? Мало ли зачем они приходили. Почему я должен вообще об этом думать? — нагло заявил он, замерев посреди комнаты и с вызовом уставившись мне в глаза.

В его взгляде я ни увидел ни раскаяния, ни волнения. Единственное, что там присутствовало — легкое сожаление. Но оно не имело никакого отношения к совести. Скорее это была досада. Мне кажется, Кэзухиро не ожидал, что его так быстро вычислят. Ну точно идиот… Нагрел мафию, причём одну из самых опасных, не просто какую-то уличную шпану, и при этом искренне верил, будто ему столь рискованный поступок сойдёт с рук.

— «И что?!» Ты серьёзно? Совсем не соображаешь? Они пришли ко мне на работу, чтоб наглядно показать, насколько серьёзны их намерения. Не в твое отделение, не к тебе на службу. Они таким образом показали, если вопрос не решится, пострадают близкие. Им точно известно, кто именно украл… — я замолчал, на секунду, вспомнив один нюанс. Мафиози так и не сказали, о чем конкретно шла речь. — Кстати… А что ты украл у якудзы? Мне вот просто очень интересно выяснить подробности. Наркоту? Деньги? Оружие? Насколько у моего старшего брата высока степень дурости?

— Не твое собачье дело. Ты чего вообще разошелся? Гляди-ка… Выскочил, ответа с меня требует. Забыл, кто из нас главный в семье? Так я напомню, — усмехнулся братец.

Мерзко усмехнулся. С намеком. Видимо, примеры подобных «напоминаний» уже случались. Я так понимаю, Кэзухиро мог для самоутверждения навешать младшему брату люлей. И мой предшественник еще упорно испытывал к нему крепкую братскую привязанность. Что ж за мямля такая! Братец высказался, отвернулся, а затем принялся снимать кобуру, в которой, похоже, было оружие. Слишком бережно он это делал. Снял, аккуратно положил на диван. Все это без суеты и с наглядной демонстрацией, как сильно ему плевать на моё присутствие. Потом расстегнул рукава рубашки и занялся остальными пуговицами. Видимо, собрался искупаться, переодеться и снова свалить. Его не бывало дома с утра до ночи и с ночи до утра. Очень сомневаюсь, что все это время Кэзухиро тратил на борьбу с преступностью. Закончив с рубашкой, он стянул с шеи шнурок, на котором висела крайне любопытная штуковина, и сунул ее в задний карман брюк. Эта штуковина очень напоминала шаманский амулет. Что-то яркое, цветное, с маленькими птичьими перьями, диаметром около десяти сантиметров. Судя по воспоминаниям Такито, Кэзухиро всегда одевал эту вещь, когда уходил патрулировать город ночью.

«Защита от демонов» — радостно сообщила мне память.

«Спасибо! Очень вовремя!» — передал я ответную мысль.

По этой теме, кстати, к предшественнику у меня тоже имеются вопросы. Какого черта не было ни одной картинки о демонах? Хотя, бы намека. С другой стороны, уже заметил, на обычных, повседневных вещах память Такито внимания не заостряет. Если только сам не озадачусь поиском информации. Соответственно, так как о демонах у меня не было вообще никаких размышлений, я же не знал, что тут все так плохо, память, видимо, не стала беспокоиться. Для нее демоны — это обычная реальность.

— Еще раз спрашиваю. Что ты украл у якудзы? — повторил я, предварительно набрав воздуха в грудь, а затем медленно его выдохнув. Пытался таким образом держать под контролем эмоции.

Физиономия Кэзухиро, его наглое поведение, его издевательские интонации, его показной игнор меня нервировали. Братец сильно рискует. Я начал заводиться. И в данном случае мне, честно говоря, вообще плевать, что по физическим данным Кэзухиро явно будет покрепче. У него вон под расстёгнутой рубашкой мышцы видны и пресловутые «кубики». Следит за собой, сволочь. Тренируется, по-любому. А что младший брат лохом ходит, ему безразлично.

— Еще раз повторяю, — передразнил мою интонацию Кэзухиро. Он сделал несколько шагов ко мне, а потом, слегка наклонившись вперед, медленно, по слогам сказал: — Не тво-ё со-бачь-е де-ло.

Не знаю, что окончательно меня взбесило. Его ухмылка или тон, с которым он говорил. В любом случае сорвался я знатно.

В одно мгновение оказался рядом с придурком, а потом, без малейших раздумий или сомнений, со всей силы зарядил ему кулаком под дых. Как только братец согнулся, хватая ртом воздух, хапнул его за волосы и смачно, с огромным удовольствием долбанул Кэзухиро лицом о свое колено. Или своим коленом в лицо Кэзухиро. Так, наверное, будет точнее. Что-то звонко хрустнуло. По-моему, его нос.

— Ты… Тварь! — взвыл этот придурок, согнувшись пополам, одновременно прижимая руки к физиономии.

Из-под пальцев, которыми Кэзухиро пытался вправить пострадавшую часть лица, на пол без перерыва капала кровь.

— О-о-о… Какая неожиданность. Оказывается вежливостью здесь могут похвастаться далеко не все, — протянул я, а затем схватил низкую табуреточку, стоявшую неподалеку. Что-то типа пуфика, на котором можно переобуваться.

Если Кэзухиро попробует дать сдачи, а это самое вероятное развитие дальнейших событий, он твердолобый и злопамятный, следующий удар с моей стороны будет посерьёзнее. Пришибу его этим мини-стулом к чертовой матери. Быть единственным ребенком в семье не так уж плохо. Наверное… В любом случае, лучше никакого брата, чем такая сволочь.

Сильная злость обуревала меня в этот момент. Я вообще перестал соображать разумно и адекватно. Перед глазами стояла красная пелена, а в ушах — гул. Честно говоря, никогда за всю свою прошлую жизнь не ощущал ничего подобного. Либо это скрытое альтер-эго Такито разбушевалось, либо я сильно, очень сильно задолбался за минувшие сутки от творящейся вокруг меня херни.

— Я тебя сейчас… — братец попытался выпрямиться и принять нормальное положение. Как я и предполагал, отступать он не собирался. Сейчас будет второй раунд.

В этот момент мой взгляд упал на кобуру, которую Кэзухиро успел положить на диван. Его взгляд упал туда же. Судя по данному факту, оружие все-таки патрульные носят при себе. А еще, вполне очевидно, разбитой рожи братец мне не простит. Он даже сейчас, получив в морду, не понимает, что Такито изменился. Думает, это какой-то внезапный бунт приключился. Просто достаточно припугнуть младшего братика и все. Он снова присядет на задние лапки.

Метнулись мы в сторону дивана одновременно. Я оказался быстрее, буквально на долю секунды. Оружие и правда было на месте, в кобуре. Что интересно, я ухитрился расстегнуть ее и вытащить пистолет прямо в движении, чуть ли не одним пальцем. Хм… Какая интересная ловкость рук у Такито. Очень подозрительно напоминающая мою.

Не знаю, чем закончилась бы наша стычка. Я себя вообще, к примеру, перестал контролировать. А пистолет, если что, находилось уже у меня и смотрел он прямо Кэзухиро в рожу.

Но…

— Ты собрался стрелять, мой психованный человек?

Я замер, с подозрением уставившись на братца. В принципе, с самого начала понял по интонациям и по тембру, голос принадлежит не ему. Однако, с другой стороны, в комнате нас всего двое. То есть если не разговариваю я, значит, по всем законам логики, разговаривает он.

И вот тут выходила загвоздочка. Губы Кэзухиро не двигались. Вернее, они кривились то в одну, то в другую сторону, но он не произносил ни слова. Это точно. Если только у братца нет талантов в чревовещании, чему я, наверное, после сегодняшней ночи уже не удивлюсь.

— Эх, что ж за жизнь… Что ж за жизнь… В этот раз мне достался испорченный, бракованный человек… Стоило ждать тысячу лет. Я, дракон Рю, могущественное существо… А вынужден возиться с мальчишкой, который совершенно не умеет пользоваться своим «Ки».

— Как ты это делаешь? — спросил я братца, пристально изучая его лицо.

Хрень какая-то. Он ничего не говорит, только смотрит злым, ненавистным взглядом, но я отчетливо слышу голос.

— Мальчишка ещё и туповат… О, горе мне, горе… Сюда смотри! Эй! На камидану.

Я перевел взгляд в сторону полки, которая считалась местом духов и… Сначала моргнул, прогоняя глюк. Потом потряс головой. Золотой Дракон, который до этого стоял боком, теперь повернул башку и смотрел прямо на меня. Более того, поняв, что я тоже смотрю на его драконью морду, он вдруг… улыбнулся. Это было уже слишком. Честное слово. Я сначала усмехнулся, потом хихикнул, как школьница-малолетка. А уже после этого в голос, захлёбываясь слюной и закинув голову назад, заржал, как конь.

Меня буквально распирало от смеха. Потому что… Ну йоптвоюмать, по-русски говоря. Да простят меня все эти вежливые люди. Сначала очнулся японцем. Потом выяснил, что нахожусь в другом мире. Следом появилась опасная японская мафия, которая угрожала мне из-за брата-гниды. И главное, мир другой, а якудза в нем один черт имеется. Затем демонская тварь хотела сожрать мое новообретенное тело. А теперь — говорящие драконы.

Я хохотал просто как ненормальный. Аж слезы из глаз полились.

— Ты чего? — Кэзухиро вытаращился на меня с откровенным испугом во взгляде. Видимо, он решил, что у младшего брата поехала крыша.

А я никак не мог остановиться. Тыкал пистолетом в золотого дракона и ухохатывался.

— Ой не могу… Аха-хах… Оно… Я сейчас умру от смеха… А-а-а… Оно разговаривает, — пытался объяснить свое веселье, но получалось у меня это с трудом.

— Кто? — спросил с подозрением Кэзухиро.

Он так обалдел от моего странного поведения, что даже забыл про нос, который, кстати, у него прилично распух. Братец убрал одну руку, второй прижал к лицу полу рубашки, но милую синеву, расплывающуюся от переносицы под глаза, я все равно смог разглядеть.

— Оно… Аха-хах… Дракон… Ой я не могу. Дракон разговаривает.

Мало того смех никак не останавливался, так еще в голову, будто назло, лезли картинки из старого мультика про красавицу, в котором по замку бегали чайники, табуретки и шкафы. Бегали и пели песни. Я представил, как вслед за драконом начнет трындеть, к примеру, стол. Или полка для обуви. И меня от этой мысли еще больше растаращило.

Я попятился к дивану, плюхнулся на него, опустив оружие. Сам буквально согнулся пополам, не в силах прекратить ржать.

— Ты что… Несвежий, что ли? — прищурился Кэзухиро, а потом подскочил ко мне и попытался рассмотреть зрачки, но тут же отхватил пистолетом по руке, которой лез к моему лицу.

— Да иди ты! — выдавил я сквозь смех. — Не слышишь, он разговаривал только что.

— Совсем умом тронулся, — на полном серьёзе сделал вывод братец. — Это обычная фигурка духа. Статуэтка. Не более того. Дай оружие, пока не поранился.

Он снова попытался дотянуться ко мне своими конечностями, но я уже более-менее приходил в себя, а потому резко лягнул Кэдзухиро ногой в голень.

— Что происходит? — из спальни выбежала матушка. Растрёпанная, испуганная, с ошалевшими глазами.

Естественно, наша с братом возня и мой дикий ржач ее разбудили.

— Твой любимый Такито-тян сошёл с ума, — огрызнулся Кэзухиро. Он снова согнулся пополам, одной рукой продолжая прижимать край рубашки к носу, а второй потирая ногу. — Сначала набросился на меня, теперь вон утверждает, что наша фамильная статуя духа с ним разговоры ведёт.

— У тебя на рубашке кровь… — родительница бросилась к братцу, пропустив мимо ушей слова про дракона. — Ну вы что… Вы… Подрались?! О-о-о… Такито, откуда у тебя это?!

Матушка, заметила, наконец, в моей руке пистолет. Она, не добежав до придурка Кэзухиро, испуганно замерла и прижала ладонь к губам.

— Вот я о том и говорю! Откуда у него это? Это безумие! Ты что, не видишь, он сошёл с ума! — возмутился братец. — Посмотри, что со мной сделал!

Кэзухиро убрал от лица край рубахи, которая и правда пропиталась кровью. Естественно, как только родительница рассмотрела физиономию старшего сына, на которой здоровенной блямбой расплющило нос, ее страдания пошли на новый круг. Правда, уже в другом формате. Сначала мы оба получили подзатыльники, потом выслушали долгую, полную глубокого смысла речь о братской любви и родственных узах.

Пистолет мне пришлось отдать. Впрочем, я и сам уже успокоился. Запал прошёл, поэтому было очевидно, ни я, ни Кэзухиро ссору продолжать не будем. По крайней мере, в данный момент.

Конечно, в присутствии матушки братец моментально изменился. Он больше не строил из себя крутого, наглого полицейского и главу семьи. Наоборот. Сделался вдруг страдальцем, оскорбленным в лучших чувствах. Что любопытно, родительница на эту историю в раз повелась. Она принялась его утешать, а меня ругала, как зачинщика драки.

— Такито, не ожидала от тебя такого! Ты же всегда спокойный, добрый был. А теперь вдруг на людей кидаешься.

— Да! — подвякнул Кэзухиро, который сидел на диване, прижимая к носу замороженные овощи. Ему их достала из холодильника родительница.

— Ага… Был… — ответил я, задумчиво рассматривая дракона.

Эта сволочь сто процентов разговаривала и башкой вертела. Гадом буду. Но слышал это и видел только я. Так получается? То есть, в демонов тут все верят, потому что они разгуливают по ночным улицам, а говорящая статуэтка сразу определила меня в психики.

В общем, через полчаса суеты и колготы удалось отвлечь родительницу приготовлением завтрака. Мне уже пора было выдвигаться на работу, Кэдзухиро пока никуда не торопился. Он раз двадцать подошел к зеркалу, рассматривая свой многострадальный нос.

Я выждал момент, когда матушка максимально была увлечена лепкой каких-то рисовых шариков, схватил его за плечо и затолкал в свою комнату.

— Слушай, невинная овца. Вопрос у нас остался нерешённый. Что с якудзами?

— Да ничего! — отбрыкнулся он, стряхивая мою руку. Хотя, надо отдать должное, смотрел на меня уже совсем с другим выражением. В его взгляде появилась настороженность. — Ошибка вышла. Недоразумение. Это мой напарник делов натворил. А решили, видимо, будто я.

— Очень замечательно. Но мне от этого не холодно, не жарко. Они дали сроку двадцать четыре часа. И часики уже тикают достаточно быстро. У тебя есть время до полудня, чтоб решить вопрос. Точно не ты? — спросил я, пристально изучая физиономию братца.

— Да не я! Не я, — ответил он, искренне глядя мне в глаза. — Не переживай. Сейчас поем и отправлюсь на встречу с нужными людьми. Все уладим.

— Хорошо, — кивнул я.

Затем похлопал Кэзухиро по плечу и вышел из комнаты, чтоб собираться на работу.

— М-да уж… — протянул я многозначительно, глядя в одну точку.

Потом закрыл страницу очередного информационного сайта и снова уставился в монитор компьютера, пытаясь переварить прочитанное. В голове творился сумбур, на душе лежала здоровенная какаха, на языке слова вертелись неприличные, в основном матерные. Если опустить мутную историю с появлением загадочных Разломов, о которых толком никто ничего не знал, даже интернет, который, вообще-то, знает все, ситуация выглядела следующим образом.

Да, на самом деле в этом «чудесном» мире везде, всюду, повсеместно обитали демоны. Только с национальным, так сказать, колоритом и особенностями, вытекающими из географического положения места жительства. В Европе, что вполне логично, появились европейские демоны. Прямо как с картинок разнообразных рукописных трудов, осуждающих греховность и сулящих муки вечные в аду. Эти демоны выглядели чинно, благородно, толерантно — рога, хвосты, склонность к извращениям и повышенное либидо. Все по канонам. Суккубы, инкубы, хренубы и черт его знает, какая еще срань. Меня это не особо волнует, я не в Европе.

В Африке, Австралии и всякой подобной географической заднице, повылазила кровожадная народно-творческая дрянь. Просто черно-красные, просто злые, с разрисованными рожами и трудно произносимыми именами. Вроде бы там они вообще жрали все подряд и всех подряд. Душа человеческая мало их интересовала, им мясо подавай.

Я бы, кстати, на месте африканских демонов тоже отличался особой кровожадностью. У всех собратьев — чистенькие городишки с цивилизацией, население культурное. Можно о высоком поболтать перед трапезой. А у этих — зулусы с копьями по саване бегают и говно носорога на каждом шагу валяется под ногами.

Ну а в Азии, что для меня было важнее всего, теперь разгуливают азиатские потусторонние твари. По традиции, в Японии эта история сложилась особо тяжело и муторно. Я почти час пытался разобраться в иерархии местных существ мистического толка. В их видах, названиях и особенностях.

Например, Они, которую встретил ночью в парке, это — ёкай. Такая разновидность демонов. Причём слово «ёкай» имеет очень широкое значение и может обозначать практически все сверхъестественные особи японской мифологии или даже заимствованные из европейской. Но в то же время, ёкай — это разновидность Обакэ. Что тоже является общим названием всех монстров, призраков или духов.

В общем, мои новые сородичи подошли к вопросу классификации демонов с огоньком и креативом. Я запутался где-то на пятом определении шестой разновидности. А потому в итоге просто плюнул на все это дело. Будем решать проблемы по мере их поступления, а демонов изучать на практике. Особенно в данном случае мне сильно поможет Кайоши. Если я его, конечно, найду.

Просто утром, когда топал на работу, успокаивая нервы свежим воздухом после «разговора» с братцем, я проанализировал все случившееся ночью, и пришел к выводу. Вернее к нескольким. Во-первых, очевидно дед отлично разбирается в демонских разновидностях, если он так запросто, с наскока кинулся в драку с Они. Потому что знал, конкретно этой твари нужна лишь человеческая плоть. Она не высосет душу, не вырвет сердце… Хотя, нет. Сердце как раз вырвет. Короче, Кайоши знал, что девку можно мутузить чисто физически, не рискуя чем-то большим. Во-вторых, дед дерётся как Джеки Чан и Брюс Ли одновременно. Я хочу так же. По крайней мере, собираюсь попробовать. Мне нужно сделать Такито более опасным, чем он есть сейчас. Ибо в данную минуту, чисто внешне, я выгляжу как студент-практикант, оказавшийся без присмотра старших. Высоковат, худоват, лоховат. Физиономия вроде симпатичная, но при этом какая-то… наивная, что ли. В-третьих, Кайоши вообще полезный тип. Он знает местных, достаточно вспомнить старушку Тенноки. Может объяснить какие-то нюансы, если я их не догоню, отталкиваясь только от воспоминаний Такито. С якудзой, опять же, подскажет. То есть, как источник информации, он исключительно хорош. При этом сам лишних вопросов не задаёт. Золото, а не дед.

Ну и главная причина моей заинтересованности в Кайоши — он может быть ни разу не человеком. Ночью, в суете, я упустил парочку очень важных моментов. Девка-демон узнала деда. Конкретно его. То есть они уже встречались. Она ведь сказала ему, мол, чего ты влез, если давным-давно отказался от своего рода. И тут ситуация двоякая. Род Кайоши мог быть человеческим, а мог и наоборот. Кроме того, вызывает вопросы дорога, по которой возвращались из сквера. Ее не существует. Вот в чем прикол. Когда я сегодня вышел из дома, первым делом отправился туда, откуда мы с дедом ночью явились. С памятью у меня, слава богу, все хорошо, и я точно знал, поворот налево, потом сразу направо. Так вот… Там стояли вполне обычные высотки. И дальше тоже. И еще дальше. Нигде не было тех старых домов, которые я видел своими глазами. Соответственно, как бы безумно это не звучало, есть подозрение, Кайоши вел меня через какую-то параллельную реальность. А если дедушка умеет исполнять подобные фокусы, может, он способен в разные миры ходить? Например, в мой.

В общем, я решил, что поиск Кайоши — первоочередная задача.

А демоны… Что толку учить их названия? Какая, к чёртовой матери разница, как оно зовётся, как выглядит, если справится с ним практически невозможно. Имелись способы изгнания и защиты, это да. Я прочёл целый список советов на тему «Что делать, если вас пытается сожрать ёкаи». А вот способов убийства не нашел. Вообще, как утверждала информация в интернете, война между демонами и людьми была перманентной и шла с попеременным успехом.

Лишь в одной только стране с этими тварями не воевали, на них там охотились. Я мог бы даже не смотреть название страны. Естественно, Русь-матушка не подвела! Причем охотились не ради торжества справедливости или победы добра над злом, а ради выгоды и наживы.

К примеру, если поймать черта при полной луне за правое копыто, он тебе мешок золота даст. Примета такая имелась, неизвестно кем придуманная. Вот и носились граждане Российской империи в полнолуние за чертями, хватая их за копыта, иногда на всякий случай за оба, и требуя обогащения. Несколько статей утверждали, что периодически демоны земли россейской грозились накатать жалобу в ООН о жестоком обращении с порядочной нечистой силой.

Честно говоря, когда читал, аж душа заболела. Вот какая она оказывается, ностальгия по березкам. Резко захотелось домой. Но… Теперь мой дом здесь. В Японии. Которая, кстати, тоже отличилась от остальных. Местные граждане с демонами сосуществовали. То есть, четко поделили время. Днем — люди живут, как хотят. Ночью — твари всякие бродят. Если в темноте понесло человечка гулять, к примеру, по паркам, то это его путь, его выбор.

Хотя защиты на дома ставили все равно. Мало ли, вдруг в ночи у какого-нибудь бестолкового ёкая с голодухи фляга засвистит. Попутает, что разрешено, а что нет, и полезет прямо в жилище. А это — дурной тон и нарушение приличий. Другой вопрос, когда тебя уже сожрал демон, особо ты свою правоту не докажешь. Поэтому меры предосторожности имели место быть во всех домах и зданиях.

Амулет, как у Кэзухиро, тоже являлся разновидностью защиты. Их носили те, кто вынужден работать по ночам. Например, полицейские. Демоны демонами, но воровать, убивать и совершать плохие поступки люди не перестали.

И тут вылез один крайне занимательный момент. Я вдруг наткнулся на описание роли, которую в мире, полном демонов, играли якудзы. Мафия, говорите… Ну, да. Все те сферы, которые традиционно ими контролировались в моей прошлой жизни, тут точно так же находились под жёсткой рукой борёкудан. Были еще мелкие банды, одиночки, ОПГ и все такое. Но их держали в узде якудзы.

Это ладно. Это понятно. Интересно другое. Внезапно, после прихода демонов бандиты, рэкетиры и убийцы вдруг вспомнили, что вообще-то они, на секундочку, потомки самураев. Вот этого лично я не знал, а потому сильно удивился. Хотя, наверное, предположить подобную связь было бы логично. Неспроста ведь у якудзы имеется свой кодекс.

Вернее, не совсем так. Точное происхождение якудза оставалось предметом споров и достоверных фактов не имело. Однако, как утверждали многие источники, подавляющее большинство современных якудза произошли от двух низших слоев населения — тэкия и бакуто. Случилось это где-то в районе семнадцатого века. Тэкия — коробейники, торговавшие краденным и некачественным товаром. Начало звучит, как бы, не очень. По мере их превращения в организованную группировку, эти барыги заполучили контроль над большим количеством торговых точек, которые впоследствии сдавали другим торговцам. На достигнутом они не остановились и начали предоставлять за немалую плату охрану своим же арендаторам. Тэкия по факту не нарушали закон, поэтому правительство официально признало их, а главари получали статус, близкий к самурайскому. Это означало, что им было позволено обладать фамилией и двумя мечами. Бакуто — картежники и организаторы азартных игр. Бакуто считались классом ниже, чем тэкия. Азартные игры в Японии были нелегальны и презирались обществом. Тем не менее, современные якудза позаимствовали очень многое от бакуто, включая название. Худшей комбинацией карт в популярной тогда карточной игре «ханафуда» были карты 8−9–3 (на японском «я-ку-дза»). Название этой комбинации стало словом, используемым игроками для обозначения чего-то бесполезного. Очень скоро простой народ стал называть так самих бакуто, подразумевая бесполезность преступников для общества.

Но вот первым достоверно известным главарем, объединившим под своим руководством всю эту братию, значился некий Бандзуйин Тёбэй. Сам он был бывшим самураем. Завязав со службой парень отправился скитаться и как-то невзначай открыл в столице игорный притон.

Я, конечно, не знаю, каким конкретно образом он к этому пришёл, история умалчивает, но в данном случае моя любимая фраза «у самурая нет цели, только путь» заиграла новыми красками.

И вот уже после этого Тёбея якудзами начали становится ронины — бывшие самураи, потерявшие покровительство своего феодала и отправившиеся в странствия. Именно по этой причине ранние якудза чтили бусидо — кодекс самурая, восхваляющий справедливость, мужество и традиции. Потом уже был сформирован дзинги — кодекс якудза, который запрещает им вредить простым гражданам, обязывает соблюдать верность клану, а так же обязует всегда следовать пути чести и достоинства.

Вот именно о чести и достоинстве, а так же о простых людях, вспомнили современные мафиози, когда случился первый Разлом и оттуда полезли демоны. То есть, якудза точно так же продолжали заниматься всеми криминальными темами, но при этом — тадам! Боролись с потусторонними тварями. Буквально.

Каждую ночь они отправляли на улицы патруль, который ходил по городу, контролируя покой жителей. Если патрулю попадались навстречу демоны, их калечили по мере возможности. Если на пути ночного патруля встречался заблудившийся человек, его провожали домой. Если патруль натыкался на демона, собирающего отужинать каким-нибудь бедолагой, этого бедолагу спасали.

Короче, не мафия, а прямо Тимур и его команда.

— Такито-кун, пора на обед, — из-за перегородки вынырнуло довольное лицо моего «друга» Исаму Гото.

— Ты уже устал? Наработался? Смотрю, руки в кровь сбил, пока строчил отчеты, — сказал я с выражением искреннего сочувствия на лице.

— Да. Очень, — кивнул Исаму.

В силу скудоумия он даже не понял, с моей стороны это был сарказм. А причина сарказма в том, что совсем недавно у нас уже был завтрак. Прошло пару часов и вот — здравствуйте, начался обед. Не понимаю, как эта нация ухитряется быть технически продвинутой, если они все время едят.

Я ещё вчера обратил внимание на несколько странный распорядок дня офиса. То есть у нас вполне официально имелось три перерыва. Три! Полчаса утром, час днем и полчаса… внимание… на вечерний перерыв. На кой черт он мне нужен? Я лучше быстрее закончу работу, пойду домой и там устрою себе вечернюю сиесту. При таком раскладе, куда там, на фиг, работать? Тут не успеваешь первый раз отдохнуть, а уже второй подкрался. Кроме того, во время работы мои коллеги очень внезапно вдруг откидывались на спинку стула и… засыпали. Я сначала, когда увидел подобную сцену, думал мужик прикалывается. Но нет. Оказалось, что «инэмури» (короткий сон) вполне себе разрешенное явление. То есть сидишь, сидишь, надоело работать — хренак! Башку окинул на подголовник и дрыхни себе на здоровье. Тебе вообще никто ничего не скажет.

— Так ты идешь? — снова поинтересовался Исаму. Настойчиво так поинтересовался, навязчиво.

Если бы Гото не был бестолковым придурком, я бы решил, парню от меня снова что-то нужно, вот он и хитрит. Про отчет, правда, пока не заикался. А других причин, дабы звать меня столь активно на обед, у него не имелось. В его чистую мужскую дружбу я не верю.

— Неохота что-то, — ответил я Исаму, в большей мере не желая провести этот час в его обществе.

Вот неприятен он мне и все тут. Как шнырь бегает, вынюхивает что-то своим носом. Выгоду ищет.

— Такито-сан! — из-за другой перегородки показалась Иоши.

Она после нашей вчерашней очень короткой прогулки сегодня уже раз двадцать пыталась завести разговор. Слава Богу, не про карандаши, как делала это раньше с настоящим Такито.

— А я вам обед принесла, — радостно сообщила она и в доказательство своих слов продемонстрировала контейнер с пятью отделениями, который держала обеими руками.

— Эм… Втанабэ-сан, вы ведь мне уже предлагали утром завтрак и я отказался. Теперь у вас обнаружился ещё и обед. Вы, наверное, сразу на весь день подготовились? Ужин, полдник будут? — осторожно спросил я, намекая интонацией голоса на шутку юмора.

— Конечно, — кивнула девушка с серьёзным видом. — Так что? Давайте пообедаем.

Меня аж передернуло внутри. Вот как ее послать, если она упирается ради своей симпатии изо всех сил? Проще ребенка обидеть. Тот хоть сразу забудет обиду. Это же надо, притащила сразу все три приема пищи. Мне притащила. Старалась. Милая, добрая, хорошая, но прибить ее хочется, честное слово. Вот как раз за эту прилипчивую, навязчивую заботу.

— Не могу, — сообщил я Иоши, изобразив расстроенное лицо. — К сожалению, обещал Исаму.

Гото, который до этого получил отказ, удивленно уставился на меня, но, к счастью, сразу быстро словился.

— Да, Втанабэ-сан. Извините, но я уже пригласил своего друга на обед.

Я после этой фразы вскочил со стула, ухватил Исаму за рукав и потащил к выходу, пока Иоши не надумала пойти с нами. Она может. У нее ума хватит.

— Так рад, что ты… — начал мой «друг», но я его перебил, не дослушав до конца.

— Куда пойдём? Давай только не в офисную столовую. Туда может Иоши Втанабэ заявиться.

— А-а-а… Ну отлично. Я как раз хотел предложить кафе неподалёку, — обрадовался Исаму. Он, кстати, тоже был немного странный сегодня. Дерганый какой-то.

Пока мы спускались вниз и выходили на улицу, Гото оглянулся по сторонам раз двести. Будто искал знакомых или наоборот, подозревал, что за ним следят.

— Идём вон туда, — сказал Исаму и махнул рукой в сторону забора, за которым, насколько мне известно, шла стройка.

— Зачем туда? — удивился я.

— Короткий путь. Кафе новое, на соседней улице. Очень вкусно готовят, — пояснил товарищ, при этом нервничая все сильнее.

В тот момент я решил, что дело в пресловутом отчёте. Он все-таки его не сделал и теперь пытается сообразить, как подмазаться, чтоб добиться помощи от меня.

— Хорошо. — Кивнул я и двинулся вслед за Гото.

Ситуация прояснилась ровно через пять минут. Вернее, прояснилась причина поведения Исаму. Мы завернули за забор и оказались на территории строящегося объекта. Но это полбеды. Гораздо интереснее, что я сразу практически уткнулся носом в черный тонированный автомобиль с открытыми дверьми, возле которого стояли мои знакомые, почти друзья — Кэзухи и Макито. Те самые якудзы которые вчера приходили в офис.

— Вот ведь говна кусок… — высказался я вслух и раздражённо сплюнул.

Исаму возмущённо вскинулся, решив будто мои слова относились к нему. Нет, он конечно, то еще дерьмецо. Специально потащил сюда, дабы сдать мафиози. Учитывая, что в этот раз они в офисе светиться не стали, меня явно не для разговоров хотели увидеть. Думаю, пришло время беспокоится за сохранность организма.

Однако в данный момент я говорил не о Гото. Я говорил о своём брате Кэзухиро. Он обещал уладить вопрос с якудзами, но судя по этой встрече, ничего не уладил.

— Здоровья вам, Адачи-сан, — произнёс Кэзухи. — Хотя, наверное, такое приветствие сейчас неуместно. Со здоровьем, как раз, намечаются проблемы. Присядьте в машину. Мы все-таки немного покатаемся.

Естественно, я не начал задавать глупых вопросов, типа: «А куда мы едем?», «А почему?», «А разве Кэзухиро не вышел на связь?». Кричать, звать на помощь и убегать тоже не стал. Это уж совсем идиотство какое-то. А я, слава Богу, пока маразмом не страдаю. Просто спокойно подошёл к машине, а затем уселся на заднее сиденье. Это тот самый случай, когда надо расслабиться и не суетиться.

Любые вопросы в данной ситуации прозвучали бы глупо по одной простой причине. И причина эта была ясна, как белый день. Без всяких разговоров очевидно, если бы мудак Кэзухиро хоть куда-нибудь вышел, на связь, на встречу, на контакт, то и я бы не оказался в этой черной машине. Зачем бестолковиться и спрашивать элементарные вещи? Не люблю глупых людей и сам стараюсь придурком не выглядеть.

Единственное, прежде чем закрыть дверь тачки, я повернул голову и посмотрел на Исаму, который бестолково переминался с ноги на ногу неподалёку от автомобиля, долгим, пристальным взглядом. Мол, как ты мог, дружище… Как ты мог… Сделал это, честно говоря, прикола ради, из вредности. Очень меня порадовал вид, с которым Исаму встретил мой взгляд.

С одной стороны ему было страшно, потому что рядом вообще-то находились двое якудз. Да, он выполнил их распоряжение, без палева привел нужного человека. Но это совсем не гарантирует, что они за компанию не прихватят и его продажную душонку. С другой стороны, Гото предпочел бы сдать меня бандитам так, чтоб это не было настолько наглядно. Втихаря, по-крысиному слил бы. Конечно, чувство вины его не мучило, но всё-таки какой-то дискомфорт он испытывал. Просто Исаму понимал, что в данной ситуации он, выходит, гнида. Я еще специально, прежде чем мы тронулись, опустил темное стекло и одними губами сказал ему: «Прощай». Типа, больше и не свидимся… У бедолаги рожа моментально скукожилась, будто он вот-вот заплачет. Придурок, блин…

А так, конечно, повеяло чем-то очень знакомым. Чем-то почти забытым, из прошлой, криминальной жизни. Сижу в большом черном джипе, за рулем — суровые парни с квадратными затылками. Кстати, это, наверное, профессиональное у подобных людей, вот такие выразительные затылки. Ты на них смотришь и сразу понимаешь настрой владельцев. Напряжены ребята, готовятся к чему-то максимально противозаконному, или проблема еще находится на уровне «поговорить». К счастью… к моему, естественно, счастью, затылки Кэзухи и Макито скорее намекали на второй вариант. То есть они были напряжены, но совсем немного, и по причине, не связанной со мной. Причина эта стала известна практически сразу.

Не успели мы тронуться с места, как у Кэзухи, сидевшего за рулем, зазвонил телефон. Он, не долго думая, врубил громкую связь. Хотя вот честно говоря, я бы не хотел быть свидетелем разговор якудз. Вообще никакого. Я понимаю, он ведет тачку, ему так удобно. Но мне — нет. Мало ли о чем они будут говорить. С другой стороны, якудза тоже ведь не идиот. Вряд ли он стал бы отвечать по громкой, да еще когда телефон подключен к магнитоле, если бы ему звонили по какому-то особо серьёзному вопросу.

— Кэзухи-аники, я все выяснил, — мужской голос прозвучал настолько громко, что я непроизвольно поморщился. — Это люди из новой хангурэ. Они ворвались в то заведение и до полусмерти избили Арути Даиро, чтоб как можно громче заявить о себе. Собираются прибрать к рукам игровой бизнес в районе Синдзюку. Обдолбались, наверное какой-то дури, да так, что в себя никак не придут. Другого объяснения не вижу. В общем, выходит, остальные группировки ни при чем. Война отменяется.

Невидимый собеседник весело заржал.

— Ясно… — Кэзухи помолчал секунду, а потом добавил. — Узнать имя старшего и всю его подноготную. Кто, откуда, что за ним есть. Вообще все. Вплоть до марки нижнего белья и жратвы, которую ему подают по утрам. Это было очень нагло. Мы такое простить не можем.

— Принял, аники.

Якудза сбросил звонок и слегка нахмурился. Я мог разглядеть выражение его лица в зеркале заднего вида. Любопытно, что второй, Макито, оставался излишне молчаливым. Я бы сказал, в этой паре «коллег» он играет вторую скрипку, но… Опыт прошлой воровской жизни подсказывает, иногда тот, кто кажется боссом, вообще ни разу не босс. Поэтому с выводами я не спешил.

Заодно ковырнул память Такито, поискал там слово «хангурэ». Судя по всему, речь шла о какой-то бандитской группировке, действующей самостоятельно. Подобные ОПГ, если верить информации, имеющейся у моего предшественника, состояли из молодых, отбитых на голову типов, которые на одном известном месте вертели и кодексы, и правила и даже якудзу. Так понимаю, подобная компашка влезла на территорию… черт… как же Джиро назвал группировку, с которой мне «посчастливилось» связаться, благодаря братцу… Хоть убей, выветрилось название из головы. В общем, не на ту территорию влезли эти молодые идиоты. Что-то мне подсказывает, хрен им выпишут, а не район Синдзюку.

— Что думаешь, Макито-аники? — поинтересовался Кэзухи у товарища, имея в виду то, что им сказал веселый мужчина по телефону.

— Думаю, кумитё решит, как именно этот глупый человек поплатится за свою наглость, — ответил Макито.

— Очень, очень извиняюсь, — я решил всё-таки вмешаться. — Не ради капризов, а исключительно для общей информации, не могли бы вы уточнить, долго ли продлится наша встреча? Видите ли, хотел бы вернуться в офис. Работа, сами понимаете…

Вот сейчас я точно не собирался выёживаться и строить из себя крутого. Это как минимум — глупо, а как максимум — опасно. Ведут себя со мной вежливо. В рожу кулаками не тычут. Угрозами не осыпают. Чего уж вредничать. Да и потом, самая правильная тактика в подобных ситуациях — скромненько изображать из себя простого, неприметного человечка. Лучше пусть недооценивают, чем видят во мне угрозу. А то я точно тогда поеду в какое-нибудь особо неприятное место.

— Это тоже решит кумитё, — коротко сообщил Макито, даже не повернув головы. Будто со мной сейчас и правда беседовал его пресловутый затылок.

На этом наш разговор закончился и оба якудзы молчали до самой финальной точки нашей дороги. В принципе, мне это было в некотором роде на руку. Во-первых, когда люди, везущие тебя к главе мафии, много говорят в твоем присутствии, это очень, очень поганый признак. Они, выходит, наверняка знают, что все услышанное умрет вместе с тобой. Причём, умрет не после «жили долго и счастливо», а в ближайшее время. А я так понимаю, в конце нашего пути маячит не что иное, как встреча с их кумитё. Ну… Можно считать, что мне оказали честь. Во-вторых, благодаря стоявшей в машине тишине, я получил возможность еще немного полазить в воспоминаниях Такито. Все же не абы с кем сейчас встречусь. Надо подготовиться. А то ляпну что-нибудь не то. Или сяду не в то место. Или встану не тем боком. Они тут помешаны на традициях, правилах поведения и нормах.

То, что кумитё — это главный человек, я уже понял. Осталось сообразить, кем именно является этот тип. К счастью, в голове, наконец, всплыло название группировки. То самое, которое с трепетом в голосе произнёс Джиро, когда якудзы вышли из офиса. Ямагути-гуми. Вот что за организация. Память Такито уверенно заявила мне, что эти ребята являются одним из самых богатых и самых опасных сообществ в мире организованной преступности. Прибыль Ямагути-гуми исчисляется миллиардами. Естественно, настоящая прибыль, связанная с криминальной деятельностью, а не с теми компаниями, которые существуют для прикрытия подлинных интересов.

Список достижений был впечатляющий. Вымогательство, азартные игры, секс-индустрия, торговля оружием и наркотиками, операций в сфере недвижимости и строительства. Кроме того, Ямагути-гуми участвовали в акциях манипулирования рынком и создании порнографических сайтов. Два последних пункта я оценил со скепсисом. Хотя с другой стороны, как говорится, деньги не пахнут. Лучше уж порносайты, чем убийства. Боссом данной группировки являлся какой-то тип по имени Кэнъити Синода. Мысли моего предшественника об этом человеке были слегка смутными, смазанными и не особо информативными. Видимо, Такито мало интересовали боссы мафии. Ну… Что говорится, на безрыбье и рак сгодится. Хотя бы такие сведения теперь имеются. Меня, кстати, снова удивило отношение предшественника к этим людям вообще и конкретно к Кэнъити Синода в частности. Ну якудза. Ну мафия. И что? У Такито не было какого-то особого мнения с точки зрения ярко выраженных эмоций. Он не сказать, чтоб восхищался ими, но и страшной смерти или каких-нибудь других кар небесных им не желал. Я вообще пришёл к выводу, что Такито ко всем относился подобным образом. Каждый человек хороший, просто он об этом не знает. Что-то из этой оперы.

Дорога заняла немного времени. Буквально через минут двадцать, может, тридцать, машина остановилась возле высотного здания. Я, не дожидаясь приглашения, выбрался наружу, покрутил головой, осматриваясь. Это был самый центр города. Его деловая часть, скажем так. Со всех сторон виднелись навороченные небоскребы, в которых располагались самые дорогие офисы самых больших компаний.

Интересно, конечно. Вот правда говорят, человек это такая скотина, которая привыкает ко всему. Ну и пришли на землю демоны. Что с того? Жить-то все равно хочется хорошо. Поэтому ничего не остановилось, не сломалось, не встало на месте. Бизнес развивается, люди занимаются обыденными делами, бабло крутится.

— Идемте, Адачи-сан.

Кэзухи кивнул в сторону электрических дверей, которые сами собой разъезжались в стороны, едва только к ним подходил очередной посетитель. Макито остался возле машины.

Я двинулся вслед за своим провожатым, заодно с интересом разглядывая все, что нас окружает. Здание, как и предполагал, внутри выглядело еще круче, чем снаружи. Стильно, дорого, со вкусом. Соответственно, люди здесь работали — тоже не чета тем сарариманам, которые сидят в отделе статистики.

Мы пересекли холл, вызвали лифт и поднялись на самый верхний этаж. Что интересно, охрана, которая ошивалась на входе, при появлении Кэзухи вся подобралась, вытянулась и чуть ли не выстроилась в шеренгу. Видимо, они — люди Ямагути-гуми. Мой спутник при этом окинул их суровым взглядом, словно на ходу проверял рабочую готовность своих подчиненных.

Чтоб оказаться в нужном офисе, Кэхухи в кабине лифта, рядом с панелью, на которой было очень до хрена кнопок, вставил в неприметное отверстие специальный цифровой ключ. То есть обычному прохожему без предупреждения или разрешения, наверх не попасть.

Офис, где обосновались якудзы, выглядел охренительно богато и охренительно дорого, что в принципе, даже не удивляло. Фишка в другом. Он выглядел именно как офис. Не знай я, куда именно приехал, даже не заподозрил бы, кому все это принадлежит. Работа здесь кипела как в самой обычной фирме, где крутится много денег. А главное — на этаже имелась целая куча кабинетов. Отдельных, очень удобных кабинетов! С панорамными окнами и дорогущей мебелью. Конференц-зал, кофе-машина, кулеры, автоматы со всевозможной едой. Специальная комната отдыха, спортивный зал для сотрудников, кинотеатр. Кинотеатр, блин! Если именно так живут те, кто работает на мафию, я готов! Даже считать сраную туалетную бумагу согласен в таких условиях.

В центральной части общего холла находилась большая стойка, за которой маялась без дела красивая девочка-секретарша. Ну все правильно. Красивый офис, красивая секретарша. В моем отделе нет вообще никакой секретарши. Заметив нас, она вскочила на ноги и принялась со скоростью сто поклонов в минуту демонстрировать восторг, счастье и глубокое уважение. Естественно, предназначались ее усердные старания вовсе не мне. Это она так показательно встретила Кэзухи. Видимо, мой спутника на самом деле далеко не самый последний человек.

Тот спокойно кивнул ей в ответ и прямой наводкой направился к кабинету босса. У меня возникло ощущение, будто нас уже ждали. Заходить внутрь якудза не стал. Он постучал, толкнул дверь, а затем посторонился, пропуская меня вперед. То есть нас не просто ждали, но и точно были осведомлены, что мы уже приехали. Думаю, Макито, оставшийся внизу, отзвонился и сообщил.

Я вошел, остановился. Дверь за моей спиной моментально закрылась. Волнения, честно говоря, не чувствовал. Если бы моя судьба уже была решена, меня не потащили бы в офис. Это слишком муторно и грязно — убивать человека в столь шикарном месте. Потом труп надо куда-то тащить. Что-то с ним делать.

Ну а если моя смерть в планы кумитё не входит, значит, мне сейчас скажут нечто интересное. Пока не до конца представляю, конечно, что, но скорее всего сделают какое-то предложение. Опять же, затрудняюсь предположить, какое. Чем Такито, скромный статист из мелкой компании, может быть полезен якудзе? Тем более, изначально все пошло с братца, который, на секундочку, являясь полицейским, обокрал мафию. Вот если основная суть беседы сведется к Кэзухиро, а это скорее, наверное, так и есть, то я заведомо согласен на все. Ибо гнида он и крыса. Хотят его грохнуть? На здоровье. Нужно помочь в этом? С удовольствием!

Кабинет оказался достаточно просторным, но при этом в его обстановке присутствовал неожиданный аскетизм. Даже холл выглядел более вызывающе и дорого, чем эта комната.

Панорамное окно, само собой, имелось в наличие, это понятно. Ближе к окну стоял большой стол, от которого буквой «т» шла вторая его часть, предназначенная для совещаний. Дальше — все по минимальному скромно. Парочка диванов возле стены. Проектор. Здоровенный аквариум. Картины. В углу виднелась широкая лестница, которая, так понимаю, вела на крышу.

— Проходите, Адачи-сан, — раздался голос откуда-то со стороны.

Я покрутил головой, присмотрелся и только тогда заметил приоткрытую дверь, за которой виднелась еще одна комната. Правда смог там разглядеть лишь угол кровати и кресло. Видимо, босс может задержаться из-за своей суперсложной работы в офисе и остаться отдыхать прямо тут. Не отрываясь, так сказать, от производства. Даже интересно, чем они занимаются в этом месте?

Из-за двери показался мужчина. Он был слегка высоковат для японца, поэтому я сразу заподозрил в нем примесь европейской крови. Пожалуй, даже чуть выше меня.

Незнакомец имел приятную внешность, располагающую. Он чем-то напомнил мне старых голливудских актёров. Над верхней губой у мужчины виднелись усики, в стиле Америки периода Великой депрессии, если, конечно, тут вообще был такой период. Волосы его выглядели тщательно уложенными и, судя по их блеску, набриолиненными. Ну точно… Прямо вылитый Кларк Гейбл, только более худой и с азиатским разрезом глаз. Естественно, мужчина был одет в строгий костюм, обут в хорошие туфли и вообще выглядел, как самый настоящий, классический миллионер. В нем чувствовались власть, деньги и… опасность. Впечатление он, конечно, производил очень культурное. Но я сразу почувствовал его настоящую суть. Под внешней оболочкой бизнесмена сидел хищник. Злой и голодный, но при этом старый и хитрый. Этот волчара не будет кидаться просто так. Он сначала просчитает правильную стратегию охоты. Беспроигрышную. А вот уже потом наверняка порвёт горло.

— Присаживайтесь Адачи-сан… — он указал мне рукой в сторону дивана, а сам пошёл к столу.

Его демонстративное обращение на «вы» да еще это уважительное «сан», честно говоря, выглядело, как издевательство. Потому что именно он вполне свободно мог «тыкать» и никто совершенно не парился бы по данному поводу.

Я молча выполнил указания, а это было именно указание, и устроился на диван, который стоял ближе к столу. К сожалению, (или к счастью, пока не могу определиться), наш едва начавшийся диалог, был прерван еще одним человеком, появившимся из той же тайной комнаты.

Молодая, красивая девушка выскочила из-за двери, но заметив меня, замерла с удивленным лицом.

— Такито? Ничего себе. Откуда ты здесь? — спросила она, уставившись в мою сторону прекрасными глазами оленёнка Бэмби.

— Такито?! — изменившимся голосом переспросил глава мафиозной группировки. — Почему ты зовешь его по имени?!

В этот момент я понял, ситуация теряет свою привлекательность, а день перестаёт быть томным. Шансы все-таки умереть в конце этой встречи только что увеличилось в трое.

— Ну? Я жду объяснений! — рявкнул кумитё самой опасной мафиозной группировки, (а данный факт делал ситуацию еще более напряжённой), и уставился почему-то на меня. Хотя, вообще, на секундочку, совершенно непонятно, при чем тут я.

Это девушка-красавица обратилась ко мне по имени. Вот на нее пусть и кричит, сколько угодно. Тоже интересный подход, хочу сказать. Мало ли, кто и как со мной разговаривает. Я за посторонних ответа не несу.

Кстати, про девушку. Как только она появилась из комнаты, мое сердце сначала замерло, а потом рвануло вскачь с такой прытью, что я даже в первые минуты испугался, не признак ли это грядущего инфаркта. Чисто теоретически — рановато вроде бы, но с другой стороны, при таком ритме жизни, когда тебя то демоны хотят сожрать, то бандиты два дня подряд задалбливают, наверное, все может быть. Шутки шутками, а организм Такито прямо как с ума сошёл в присутствии девицы. Что за очередная ерунда?

Нечто подобное я испытывал в девятом классе, когда танцевал на дискотеке с Ленкой Фроловой. Это была самая красивая девчонка в детском доме. Ходили слухи, будто она дочь какого-то крутого бизнесмена, который пал в неравной борьбе с конкурентами. Именно они, паскуды-конкуренты, засунули Ленку в детдом. Но отец перед смертью успел оставить ей наследство, спрятав на каких-то секретных счетах миллионы миллиардов. Конечно, все это выглядело удивительной чушью, но мы в нее верили. А Ленка слухов не опровергала. Думаю, ей на руку была подобная популярность. В реальности, какие там могли быть миллиарды? Честно говоря, подозреваю, сама же Ленка данный слух и пустила, когда ее пару лет назад привезли в наш детский дом. Сыграла, так сказать, на хайпе.

Так вот… я по Ленке убивался со страшной силой, хотя, конечно, как настоящий брутальный мачо пятнадцати лет, держал свои чувства в строгом секрете. Но каждый раз когда Ленка Фролова отказывалась рядом, мое сердце колотилось настолько, что я был уверен, оно сейчас выскочит из груди.

Вот точно такие же эмоции нахлынули в данную минуту при появлении девушки, которая явно каким-то образом связана с главой якудзы. С другой стороны, если женщина выходит из спальни, где бы эта спальня не находилась, ситуация выглядит вполне определенно.

Память, поначалу впавшая в состояние ступора, несколько секунд пребывала в ауте, а потом восторженно выдохнула мне прямо в мозг: «Мэйуми…» А-а-а… Так это та самая красотка, которая являлась предметом обожания Такито. Ее лицо уже однажды мелькало в моем воображении. Предшественник просто, будучи крайне романтичной натурой, видел девицу немного иначе, чем есть на самом деле.

Да, она красивая, чего уж там скрывать. Носик, глазки, губки — все такое хорошенькое, сладенькое. Ключевое слово — сладенькое. Мэйуми относится к категории женщин, которых принято называть смазливыми. Я им дал определенный термин — болонки. Кукольное личико, длинные ресницы, которые хлопают со скоростью взмаха крыльев бабочки. Не особо люблю подобный типаж.

Просто воображение Такио придало образу Мэйуми загадочности и высокородной утонченности, хотя ничего подобного у красотки не имелось на самом деле. Она в его мечтах выглядела небесной феей. Этакой королевишной. Принцессой. Поэтому я сразу ее и не признал. А еще, конечно, мне совершенно не понравилось, что организм буквально взорвался эмоциями счастья, восторга и влюблённости. Потому что эмоции были не мои. Это — чувства Такито. Мне они на кой черт?

— Ну перестань. Да, я назвала его Такито. Что с того? Мы знакомы. Это нормально в цивилизованном обществе, называть друг друга по именам. А как я должна еще к нему обращаться? Такито очень хороший молодой человек. Он помогал мне несколько раз с некоторыми вопросами. Просто ты погряз в своих правилах и традициях. Весь мир движется вперёд, а ты стоишь на месте, — фыркнула Мэйуми и недовольно повела плечом.

Ну вот. Я же сразу говорил, еще когда мысль о ней впервые мелькнула в моей голове, красивая меркантильная дрянь с мерзким характером. Вот только очень хотелось бы, чтоб она этот свой характер показывала мужчине с гангстерскими усиками в другой ситуации, не связанной со мной.

— Ой, все! — девица отмахнулась от Кэнъити Синоды и снова переключилась на меня. — Такито, что ты здесь делаешь? Я ведь спросила. Потерял дар речи?

— Могу задать и вам этот вопрос, Фукуи-сан, — ответил я, почтительно кивнув ей в ответ.

Хотя в моем вопросе, несмотря на то, что обратился я к девице по фамилии, почтения не было ни на грамм. Более того, я сам себе чуть язык не откусил за столь неуместное, ненужное любопытство. Вообще не собирался говорить ничего такого. Потому что мне, лично мне, глубоко и искренне плевать, какие отношения связывают красотку с Синодой. Вполне понятно, они в комнате не книжки читали. Потому что комната эта ни хрена не библиотека.

Но в момент, когда я открыл рот, собираясь произнести совершенно другое — к примеру, вежливо пояснить, что меня пригласили — чувства Такито, которые почему-то остались при мне, по щелчку пальцев переросли в глупую и очень никчёмную ревность. Вот я и ляпнул дурацкую фразу, которая звучала как претензия.

— Мэйуми, иди, — резко вмешался кумитё.

— Подожди, отец! Я хочу выяснить, почему здесь сидит этот парень. Он что, тоже занят в твоих делах? — упёрлась девица. Потом она нахмурилась и заявила мне недовольным голосом. — Знаешь, Такито, мне казалось, ты совсем другой. Не такой как всё мое токийское окружение. Жаль, что ты разочаровал меня.

Мэйуми высокомерно задрала подбородок и, гордо цокая каблучками туфель, вышла из кабинета. Я с удивлением посмотрел вслед красотке. Она звезданутая, что ли? Как я мог ее разочаровать, если мы с ней не связаны никакими обещаниями или обязательствами. Да и вообще… меня совершенно не волнует, чего она там себе напридумывала. С чего бы Мэйуми предъявлять мне столь странные претензии?

Насколько могу судить, Такито действительно познакомился с ней через Исаму. Вроде бы девице нужна была помощь с проектом, связанным с учебой. Виделись они раз пять в общей сложности. Встречались в интернет-кафе. Мой-то дурачок влюбился с первого взгляда, это понятно. А вот Мэйуми никогда на него иначе, как на приятеля, не смотрела. К чему сейчас ее претензии? Чего-то она там решила…

Зато, по крайней мере, стала понятна ее связь с Синодой. Отец, значит… Ну это всяко лучше, чем любовник. В том смысле, что тогда кумитё не вздумается приревновать молоденькую содержанку к симпатичному парню. А Такито, несмотря на свою худобу и нескладность, все равно был достаточно привлекательный. Мне бы еще теперь мужественности добавить этому телу и вообще было бы хорошо. Хотя, конечно, с какой стороны посмотреть. Отец имеет больше прав оторвать голову тому, кто обидел дочь.

Внутри разлилось абсолютно идиотское ощущение тепла и счастья. Значит, ревность была безосновательной и можно не переживать. Моя прекрасная Мэйуми вовсе не любовница босса, как показалось вначале. А в комнате она могла делать, что угодно. Может, помогала отцу застёгивать запонки или просто беседовала с ним. Стоп! Моя?! Я мысленно отвесил себе один подзатыльник, потом второй. Что за дурь в голову лезет! Эти чувства не принадлежат мне. Я вообще не парюсь, кто она и почему находится рядом с Синодой. Надо остатки личности Такито подавить окончательно. Зачем мне этот геморрой?

Единственное, что удивило на самом деле, вела Мэйуми себя слишком свободно. С отцом разговаривала при постороннем человеке на «ты». Ещё и позволила себе огрызаться. Правда, ответ нашелся почти сразу.

— А все эта Европа виновата… — хмуро протянул глава группировки, глядя на захлопнувшуюся за дочерью дверь. — Всего лишь три года провела во французском колледже и что? Теперь полна новаторских идей, а славные традиции нашей страны считает пережитками. Знаете, Адачи-сан, когда у вас будут дети, не отправляйте их учиться за границу. Особенно, дочь.

Я заверил мафиози, что непременно всех своих детей, кем бы они не были, хоть мальчишками, хоть девчонками, хоть козлятами и цыплятами, оставлю в Японии, потому как традиции надо чтить. Легко давать обещания, которые никогда не воплотятся. Я лично пока даже в перспективе не собираюсь заводить ни семью, не отпрысков. А если получится, так и вообще с огромным удовольствием вернулся бы в свой, привычный мир. Да, там тоже не сказать, чтоб сладко, но всяко лучше, чем здесь. Очень надеюсь, что Кайоши и правда окажется каким-нибудь добрым… черт… Кем? Добрым демоном? Волшебником? Да по фигу. Лишь бы помог.

— Адачи-сан, мои вакагасира считают, что я должен тебя убить, — резко, без предисловий Синода вдруг перешёл к той теме разговора, которая изначально стала причиной нашей встречи.

Я молча уставился на кумитё, ожидая продолжения. Вполне понятно, если бы сам главарь мафии считал, как и его «старшие лейтенанты», он бы со мной сейчас не беседовал.

— Они, конечно, правы. Сегодня мы одному человеку спустим с рук воровство, завтра появятся еще трое желающих. А послезавтра — десяток других людей решит, будто Ямагути-гуми утратили крепость своего кулака. Твой брат поступил опрометчиво. К сожалению… — Синода посмотрел на меня задумчиво, помолчал секунду, а потом продолжил. — К твоему сожалению, патрульные нынче слишком ценны. Они выходят на улицы Токио ночью. Если я убью твоего брата, это не создаст проблем, но принесёт лишнее беспокойство. Кроме того, в таком случае я не верну то, что принадлежит мне. А я бы очень хотел, чтоб моя вещь оказалась снова в моих же руках.

Я по-прежнему слушал кумитё, не говоря не слова. Очевидно, сейчас начался подготовительный этап. Все это мне уже встречалось в прошлой жизни не раз. Я знаю, как ведут себя люди, живущие в мире криминала, когда им что-то нужно. Серьёзные люди, имею в виду. Сначала идет запугивание. Типа, вот, я бы мог… А я бы тебя…

Когда человек проникся, до уссачки испугался и пускает сопли, ему дают выбор. Шанс, так сказать. И бедолага не догадывается, что с самого начала никто не собирался причинять ему реальный вред.

Если мафия, бандиты или якудза (выбирай, что нравится) имеют желание кого-то убить, они убьют. Не будет вообще никаких разговоров.

— И сначала я думал, почему нет? Почему не наказать… м-м-м Кэзухиро, не так ли? Твоего брата зовут Кэзухиро?

Я кивнул.

— Да… — продолжил Синода, дождавшись подтверждения, которое так-то ему вообще не требовалось. Ясен хрен он прекрасно знает, как зовут братца. Продолжает играть задуманную роль. — Я думал, будет уместно и правильно убить сначала тебя, потом вашу матушку. Для воришки Кэдзухиро эта станет настоящей расплатой. Умереть самому за свой поступок не страшно. Но когда по той же причине умрут твои близкие…

Видимо, в этот момент я всё-таки позволил своим эмоциям отразиться на лице. Потому что Синода вдруг замолчал, нахмурившись, и уставился на меня недовольным взглядом.

— Что такое, Адачи-сан?

— Ничего. Просто… — я с усмешкой покачал головой. — Вы же не причиняете вред простым людям, Синода-сама? А тут так спокойно говорите об убийстве тех, кто ни в чем не виноват. Разве это соответствует вашему кодексу?

— Эх, молодость… — Кумитё тяжело вздохнул, демонстрируя глубокие переживания. Уж не знаю, по какому поводу. Очень сомневаюсь, что его настолько сильно расстроил мой возраст. — Вы слишком узко судите. Да, есть кодекс. Ты, к примеру, знаешь, как много должен и обязан член Ямагути-гуми? Да и вообще любой якудза? Якудза должен стойко переносить голод, боль, в том числе пытки и тюремное заключение. Обязан хранить секреты «семьи», сохранять верность своему оябуну и всему клану, беспрекословно выполнять приказы старших по рангу, жертвовать собой ради «братьев» и «отца». Например, сдаться полиции с повинной или взять чужую вину на себя. Обязан знать нашу особую речь и «язык» татуировок, чтоб с первого взгляда определять, кто перед ним. Он категорически не должен предавать «братьев», присваивать доходы группы или воровать у своих, посягать на женщину другого члена группы, заниматься ничем иным, кроме бизнеса своего клана. Он не имеет права употреблять наркотики. Не может без приказа вступать в столкновения с членами других «семей». Как думаешь, не много ли это?

Синода уставился на меня с ожиданием, будто мой ответ сейчас реально что-то значил.

— Много, — кивнул я, кстати, достаточно искренне. На самом деле, бедолаги прямо в каком-то рабстве находятся.

— Вот! — Кумитё поднял указательный палец вверх. — Да, мы не вредим обычным людям. Но совсем не в том смысле, который ты имеешь в виду. Согласно кодексу, якудза не имеет права причинять ущерб. Если такое произошло, он возместит потери или даже получит наказание. Но… Разве у кого-то есть эти потери, кроме меня?

— Эм… Ну… Видимо, нет, — ответил я осторожно, подбирая слова.

Так понимаю, мы подходим к основной части беседы. Поэтому сейчас нужно очень хорошо думать над каждым словом, чтоб не подписаться на какую-нибудь ерунду, чреватую последствиями.

— Да… И вот у меня вопрос к вам, Адачи-сан. По кодексу, который вы так смело упоминаете, братья, замеченные в неправильных действиях, должны искупить свою вину, отрубив часть собственного пальца. Вы, наверное, слышали об этом ритуале. Он известен как «юбитсуме». За первый проступок достаточно отрубить кончик мизинца, но дальнейшие ошибки приведут к более серьёзными увечьями. Если вы ссылаетесь на свод законов и правил, тогда получается, ваш брат, который нанёс ущерб мне, должен за это поплатиться. Мы с вами уже пришли к тому мнению, что патрульный — нужный для общества человек. Он каждый день рискует жизнью по ночам ради простых людей. Ради нас с вами. Однако, при этом, кто-то же должен ответить…

Синода подошел к своему большому столу, открыл ящик и вытащил оттуда приличных размеров нож. Вернее, конечно, это был не совсем нож. Скорее мини-версия катаны.

— Вы готовы ответить за брата? — Кумитё положил столь тревожащий мое сердце предмет на столешницу.

— Синода-сама, мне очень жаль, что Кэзухиро поступил необдуманно и некрасиво, — начал я, чувствуя при этом, как засвербели оба мои мизинца на руках. — И я согласен, что это крайне неправильно с его стороны. Да, плохой поступок требует наказания, но…

Я замолчал, делая вид, будто соображаю, как лучше высказаться. На самом деле, лихорадочно думал, пытаясь понять, что именно хочет этот тип. Ведь очевидно же, ему сто лет не вперлись ни в одно место мои пальцы. Ни кончик, ни половина, ни целиком. Что я могу предложить Синоде? Что он ждет от меня?

— Я мог бы сам разыскать украденную вещь, — выдал, наконец, самую подходящую версию. — Если вы объясните, что украл Кэзухиро, я смогу хитростью выманить у него эту информацию и вернуть вам потерю.

— Хм… — Синода сделал задумчивое лицо. Однако по его взгляду я понял, что угадал.

Одно дело приказать брату предать брата. Он, конечно, постарается это сделать, если будет сильно напуган. Но, опять же, у азиатов своя, мало понятная мне логика. С их точки зрения, я как раз должен сейчас схватить нож и отхреначить себе сразу всю руку. Ибо семья — это святое. Даже если член семьи, о котором идёт речь, — крыса и гнида.

Поэтому якудза просто подвел меня к решению, которое я принял сам. Вернее, он думает, что подвел. Ему неизвестно мое истинное отношение к Кэзухиро. Я без малейшего сожаления солью придурка-братца.

Такито, конечно, подобным образом не поступил бы. Но я не Такито. Я смотрю на Кэзухиро без иллюзий. Он бы точно сейчас не сомневался. Да и матушку, честно говоря, жаль. Странно… от мысли, будто ей могут причинить вред, мне становится не по себе.

— Ну что ж… Хорошо, — Синода развел руками. — Раз вы сами решили, Адачи-сан…

Он снова открыл ящик стола и вытащил оттуда альбом с рисунками. По крайней мере на расстоянии это выглядело именно так.

— Подойдите, — Кумитё кивнул мне, подзывая ближе.

Я выполнил его указание и через минуту уже стоял рядом с Синодой.

— Это очень дорогая вещь. Мне привезли ее из дальних мест. Коллекционная, можно сказать. Посмотрите, видели вы что-нибудь подобное у брата? Или, может, слышали что-то? Я хочу вернуть ее себе, как можно быстрее.

Якудза раскрыл альбом, а затем положил его на стол прямо перед моим носом. Картинка была нарисована от руки, но очень профессионально. Кто-то красиво изобразил акварелью статуэтку золотого дракона. Того самого, который вполне себе спокойно стоял на камидане в моей квартире.

— Приветствую! — обрадовался моему появлению официант. Смотрел он на меня при этом, как на родного. Мелочь, а все равно приятно.

Это был вчерашний, уже знакомый парень. Он возник рядом, едва я переступил порог бара. Любопытно, но парнишка, похоже, запомнил мое лицо. Хотя с другой стороны, думаю, не каждый день к ним приходят гости, которые сначала в гордом одиночестве кушают и пьют за троих, а потом в компаньоны выбирают себе всяких бомжей. Конечно, теперь-то я понимаю, что Кайоши никакой не бомж. А если и бомж, то особенный, с подвохом. Однако персонал заведения, куда я снова явился после работы, об этом не в курсе. Иначе вели бы себя с ним по-другому.

И да, я опять, дождавшись окончания офисного дня, отправился в тот самый кабак, где провел вчерашний вечер. Правда, смысл моего повторного посещения отличался от предыдущего раза. Сейчас я не имел желания напиться, я конкретно планировал разыскать Кайоши. Ходить по улицам и заглядывать в каждую подворотню — глупо. Да и город, скажем прямо, совсем не маленький. Спрашивать прохожих — тем более. Буду выглядеть как идиот. Но вот на бар, в которым мы вчера встретились с дедом, надежда была, хоть и маленькая.

Для начала я решил вежливо и культурно потрясти официанта. Мало ли. Вдруг ему уже приходилось пересекаться с Кайоши. Хотя, нет. Не так. Отмотаем назад. Для начала, после встречи с главой Ямагути-гуми, я вернулся в офис. Меня любезно подкинули прямо до порога неизменные провожатые Кэзухи и Макито.

В принципе, я мог бы сразу поехать домой. Если Джиро завтра взбрыкнет, сошлюсь на Синоду. Вряд ли начальник отдела что-то скажет против якудзы, сорвавшего скромного статиста с работы.

Однако подумал и решил, гораздо лучше в данный момент отправиться в офис. Там я спокойненько сяду в свою клетушку, покумекаю. Нужно сложить всю имеющую информацию в какую-то логическую цепочку, потому что пока она выглядит, как фантазии шизофреника в период обострения. Там — кусок. Здесь — кусок. И никакого понимания, как это все вообще между собой связано. Полное ощущение, будто я смотрю на картину Пикассо и пытаюсь понять, почему это глаз нарисован за заднице, а ухо торчит из неприличного места. К тому же еще оставался открытым вопрос с братцем. Прежде, чем снова встретиться с Кэзухиро, надо разработать стратегию и тактику поведения. Ну и конечно, я ни слова не сказал Синоде про дракона. Минут пять пялился на изображение в альбоме, а потом с невозмутимым видом заявил, будто ничего подобного у брата не видел и тем более ни о чем подобном не слышал. Но очень постараюсь данную ситуацию исправить.

Синода с выражением понимания на лице поддакнул моим словам, а потом открытым текстом сказал, что на «исправление ситуации» даёт мне ровно неделю. Через семь дней в его кабинете либо будет стоять фигурка дракона, либо лежать моя голова. И вот, честно говоря, я совсем неуверен, что это было сказано в метафорическом смысле.

Почему я так поступил? Почему не рассказал якудзе о драконе? Затрудняюсь ответить. Отталкивался от интуиции, наверное. Слишком до хрена всяких событий вертится вокруг этой статуэтки. Сначала хочу разобраться сам. Сообщить Синоде про дракона, стоящего на камидане, всегда успею. Тем более, вообще не факт, что это тот самый дракон. А то вообще буду выглядеть идиотом.

Вот, собственно говоря, учитывая все эти причины, я и поперся в офис, намереваясь в покое обдумать сложившуюся ситуацию. Ну и плюс, если возникнет необходимость, пошерстить информацию. Очень уж сомнительно выглядела версия Синоды про купленную ценность. Я такие вещи нутром чую. Нутром, так сказать, специалиста. Думаю дракона для кумитё украли. А Кэдзухиро в свою очередь кинул якудзу. Возвращение в офис вышло фееричным. Оно того стоило. Надо было видеть, как вытянулось лицо Исаму. В первые секунды он побледнел, будто вся кровь отлила от его физиономии, а потом наоборот, стал красным, как спелый помидор.

Сначала мой «дружок» не понял, кто именно явился. Он вытянул шею, выглядывая из-за перегородки и пытаясь разглядеть, на кого это Джиро с порога накинулся с расспросами, где был и какого черта шлялся. Причем, в данном случае начальник отдела высказывал претензии не за потраченное впустую рабочее время, а за то, что я потерялся. Потерялся, е-мое! Какие же они всё-таки странные, честное слово.

Я многозначительно сообщил Джиро, что меня всего лишь пригласили для важной беседы.

— Для беседы? — удивился сначала он. Но потом, наверное, сообразил, о чем идет речь. — А-а-а… Для беседы… О!

Лицо начальника отдела в одну секунду изменилось. Он уставился на меня с выражением восхищения и уважения. Видимо, подобные «приглашения» считаются чем-то очень серьёзным, не каждый подобной чести достоин. Уровень моей репутации среди работников офиса мгновенно возрос до потолка, а в глазах начальства — вообще этот потолок пробил и устремился в небеса.

— Конечно, конечно… Тогда все понятно. Нет вопросов совсем. — Засуетился Джиро. — И я рад. Очень рад, что вы вернулись Адачи-сан.

В этот момент, как раз, Исаму меня и увидел. Он сначала выдал приглушенный, невразумительный звук, а потом резко присел, спрятавшись за перегородкой. Посидел там пару минут, пока я шёл к своему рабочему месту, подумал, как ему лучше себя вести. Видимо, пришел к выводу, что изображать из себя человека-невидимку — глупо.

— Адачи-кун! — едва я оказался рядом со своим столом, в зоне видимости снова появилась голова Исаму. — Вот ведь радость какая.

В следующую секунду он выскочил из своей клетушки, подбежал ко мне, ухватил мою руку и принялся ее очень активно трясти. При этом, как заведённый, повторял одно и то же.

— Такито, как я рад! Как я счастлив, что все обошлось. Ты пойми, я не имел выбора. Они встретили меня еще утром, на подходе к офису. Припугнули. Сказали, твоя судьба все равно предопределена, а мне еще жить да жить. Это же якудзы, Такито!

Говорил Исаму громким, свистящим шепотом, стараясь, чтоб его слов не услышали коллеги. Так понимаю, когда этот придурок вернулся в офис, он никому ничего не сказал о произошедшем. Наверное, опасался, что начнут задавать вопросы. Ну или просто зассал. Без всяких уточнений. Любопытно, но его реакция в момент моего возвращения однозначно говорила о том, что Исаму не был уверен в благополучном исходе нашего с якудзами разговора. Даже наоборот. Был уверен в неблагополучном исходе.

— Все хорошо. Не переживай, — ответил я Гото, а потом вытащил руку из его потной ладони и вытер ее о брюки. Ощущение от прикосновений этого парня было неприятное.

— Да?! Да?! Правда? На самом деле? Вот спасибо, друг. А то я сильно переживал. Ты не держишь зла? — Исаму сыпал фразами без перерыва, нервно улыбался и постоянно заглядывал мне в глаза.

— Правда, конечно. Зачем обижаться на того, кто по сути своей гнилой человек. Ты ведь не можешь быть другим, если родился с мерзким нутром.

Улыбка на лице моего «друга» сначала застыла, а потом медленно исчезла. Такое чувство, будто ее стерли. Видимо, настолько конкретного и откровенного ответа он от меня не ожидал. Ну конечно. Прежний Такито и не подумал бы злиться на товарища. Он бы сто процентов придумал оправдания для подлости Исаму.

— Все? Ты высказался? — спросил я, а потом не дожидаясь ответа, взял его за плечо, развернул и подтолкнул в спину. — Иди с миром, Исаму Гото. Я не держу на тебя зла. Только имей в виду, если ты снова попадёшься на моей дороге, я сверну тебе шею. Заметь, без малейших сомнений.

Конечно, имелось огромное желание дать придурку пинка для скорости. Но не стал. Это действительно ничего не изменит. Он такой, какой есть. Что уж теперь? Данный факт совсем не означает, что я и дальше буду общаться с ним, как ни в чем не бывало. Естественно, нет. Зачем мне это надо? У меня других проблем выше крыши. К примеру, золотой дракон.

Какая удивительная выходит история. Мужик в балаклаве, с пистолетом в руке, появился, когда я собирался сесть в поезд и отвезти украденную статуэтку заказчику. Потом я оказался в другом мире, где снова всплыл этот золотой дракон. Да еще, помимо прочего, всплыл дважды, до кучи разговаривая со мной человеческим голосом. Ну ладно… Насчёт последнего пункта я неуверен. Может, и правда глюкануло на почве нервного стресса. Однако, вот эта история, как в «Простоквашино» — вашу маму и там, и тут показывают — она вызывает вопросы. Подозрительно.

Для начала, не мешало бы понять, являются ли все эти три дракона одной и той же статуэткой. С другой стороны, неужели Кэзухиро настолько идиот, чтоб притащить украденную у якудзы вещь домой и водрузить ее на самое видное место в квартире. Тут есть один нюанс. Даже если я предположу, что братец у меня все-таки дебил, мать-то с головой вроде бы дружит. А она вела себя так, будто статуэтка духа стоит на камидане всю жизнь.

Я немного подумал, почесал затылок, а затем, пользуясь тем, что Исаму, наконец, с трагическим выражением лица свалил за свою перегородку, полез снова в интернет. Вообще мне нравится такая работа. За три дня я своими прямыми обязанностями занимался ровно… нисколько! Я вообще не нажал ни одной цифры. Только изучал статьи в интернете.

В поисковик вбил запрос «духи драконы». Вариантов выскочило много. Но лишь одна картинка точь-в-точь выглядела, как интересующая меня статуэтка.

— Дракон Рюдзин. Считается добрым богом и покровителем. Может являться в виде старца. Руководит морскими драконами и прочей водной живностью. Владеет несметными богатствами. Когда посещает землю в человеческом обличии, оставляет потомство. Все его дети темноволосые и зеленоглазые. Так… Настояще имя Ватацуми-но ками… Угу… — я полистал описание самого дракона до конца, пытаясь отыскать что-то стоящее. Его дети и любовь к женщинам интересуют меня в последнюю очередь.

В финальных абзацах обнаружилась занимательная информация. Вроде бы один из детишек морского бога решил увековечить память о любвеобильном папаше и велел отлить золотую статуэтку. Якобы божественному отцу такой знак внимания понравился и он в подаренную сыном фигурку влил часть своей силы.

— Тот, кто владеет статуэткой дракона Рю, становится могущественным и неуязвимым. Есть лишь одно условие. Дракон должен принять нового хозяина, — прочел я последние предложения и задумчиво уставился в монитор.

— Адачи-сан… Адачи-сан… Послушайте… О-о-о… Вы интересуетесь духами?

Естественно, в одиночестве мне побыть не дали. Иоши Втанабэ, похоже, решила, что слишком давно не уделяла внимания интересующему ее мужчине. Она заглянула в мою клетушку, собираясь что-то сказать или спросить, но заметив развернутую на весь экран картинку, сразу переключилась на нее. Потому что — ничего б себе! — мы можем поговорить о чем-то другом, кроме карандашей, на которых ее переклинило, и кроме еды в виде завтраков и обедов, которые она с настойчивым постоянством таскает в офис.

— Не то, чтоб увлекаюсь… Просто любопытно стало, — ответил я девушке.

— Ну да. Я поэтому и удивилась. Вы же не верите во все это, — сказала Иоши, но тут же смутилась. Странно в мире, полном демонов, говорить будто кто-то во что-то не верит, — имею в виду, в духов не верите.

— А вы? Вы верите? — спросил я девушку.

— Конечно! Просто мы, наверное, забыли о том, что духи требуют уважения и поклонения. Поэтому духи отвернулись от нас, позволив демонам пробраться в обычную жизнь, — ответила Иоши и смутилась еще сильнее.

В общем, именно в этом вопросе она неожиданно оказалась крайне полезной. От Иоши я узнал, что вот такие статуэтки дракона Рю одно время были очень популярны. Их можно было купить на каждом углу. Естественно, сделаны они вовсе не из драгоценного металла. Просто имитация. Специальное покрытие. Настоящий золотой дракон существовал в единственном экземпляре. Тот самый, отлитый много веков назад одним из детишек бога. Долгое время фигурка хранилась в музее, пока не была украдена оттуда, буквально около месяца назад.

— Скажите, а вот эта история, будто человек, владеющий драконом Рю, становится особенным… Как думаете, это правда? — спросил я девушку в конце нашей беседы.

— Честно? Уверена, так и есть. Говорят, когда владелец умер… Имею в виду, тот человека, у которого дракон находился до музея, ему было около ста пятидесяти лет. Но выглядел он не старше сорока, имел очень много денег и прожил счастливую жизнь.

— Хм… А умер от чего тогда?

— Не знаю, — девушка пожала плечами, — я этим не интересовалась, но если для вас важно, могу узнать.

Я от души поблагодарил Иоши и попросил ее об этой услуге. Она, конечно, к моей просьбе отнеслась с огромным вдохновением и восторгом. Так что, можно не переживать, завтра Втанабэ предоставит мне все информацию, которая вообще существует о бывшем владельце статуэтки.

Думаю, вполне понятно, что из офиса я вышел в несколько задумчивом состоянии. Конечно, можно верить или не верить в подобную историю, но я — живой пример какого-то загадочного чуда.

Честно говоря, после сегодняшнего разговора с Иоши я сделал конкретный вывод, который на первый взгляд казался абсурдным, но в то же время, был близок к истине. Вполне возможно, не будь в моих руках той самой статуэтки, которая лежала в сумке, скорее всего, тип с пистолетом убил бы меня окончательно и безвозвратно. Однако, уж не знаю каким образом, но меня выдернули по пути в бесконечность и засунули в этот мир, в тело Такито. Сделал ли это дракон? Скорее — да, чем нет. Зачем? Не знаю. Да и вообще не уверен, что у данного события есть какая-то глобальная цель.

В общем, на поиски Кайоши я отправился, имея четкое желание непременно его найти. Если меня какая-то статуя сюда засунула, неужели нет пути обратно? Понятно, Иваном Ивановичем я уже не вернусь. Да и хрен с ним. Пусть впихнут в какого-нибудь другого мужичка. Только близкого мне по возрасту. Я непременно должен попасть домой. Пока у меня тут приключения и веселье, мой близкий человек, возможно, уже умирает.

Официант на вопросы о Кайоши, к сожалению, ответить не мог. Выяснилось, что вчера этого чудаковатого старика он видел впервые. Чудаковатым деда назвал, естественно, сам парень. Я Кайоши теперь еще больше считал кем-то особенным. Кем-то связанным либо с демонами, либо с духами. Все равно. Просто особенным и все.

Я снова оплатил время, необходимое для того, чтоб посидеть в баре, и приготовился ждать. Есть особо не хотелось, пить тоже, поэтому попросил принести только чай и легкий ужин.

— Господин, но вы сильно переплачиваете, — удивился официант. Ему вообще было непонятно подобное расточительство.

Эх, парниша, попал бы ты хоть раз на настоящую русскую пьянку в кабаке, вообще обалдел бы.

— Все хорошо, не переживайте, — успокоил я официанта и, устроившись поудобнее, принялся с интересом рассматривать посетителей. Просто больше в этом заведении рассматривать было нечего.

Сидел до закрытия. Конечно, я понимал, шансы на появление деда — крохотные. Но лучше делать хоть что-то, чем не делать ничего. В этот раз мобильный был у меня с собой и я предварительно отзвонился матери, успокоив ее, что все нормально, просто немного задерживаюсь на работе. Временные рамки этого «немного» решил не уточнять. Когда посетители разошлись, а рядом возник официант, чтоб сказать о скором закрытии, я вызвал такси.

Следующим пунктом плана по розыску Кайоши была та странная бабуля Тенноки. Они знакомы. Причем, знакомы неплохо. Конечно, я мог бы сразу поехать домой и отправиться с вопросами к старухе. Но она живёт со мной в одном подъезде. Знает меня, а значит и мою семью. Пожилые люди любят трепать языком. Я бы не хотел афишировать свой интерес к загадочному деду. Да и потом, ночью, когда она выглянула в окно, ее появление дедули вроде бы удивило. Несильно, но всё-таки. И сама она сказала, что давненько не видела Кайоши. В общем старушку Тенноки распросить надо, но она числилась у меня под номером «два» после бара.

Такси подъехало прямо к дверям заведения. Я в этот раз решил не рисковать. Загрузился в машину, доехал до дома. Водитель остановился на углу и до подъезда мне оставалось от силы десяток метров. На улице уже стемнело, но я был спокоен. Вот же он, дом. Сейчас совсем немного пройду и все, окажусь под защитой родных стен.

Однако, не зря говорят, мы предполагаем, а бог… Понятно, да? Я успел сделать буквально несколько шагов, как вдруг сзади что-то просвистело. И я не ошибаюсь, используя данное слово. Именно просвистело. Подобный звук появляется из-за слишком быстрого движения. Будто какой-то предмет швырнули с силой, разрезая им воздух.

Разница лишь в том, что в моем случае это был не предмет. Внезапно, а главное, очень неожиданно, меня за шею из-за спины ухватила чья-то рука. Эта же рука с силой дернула мое тело назад, увлекая обратно к углу дома.

— Ну здравствуй, смертный. Я же говорила, что найду тебя, — прошептал прямо в ухо ласковый и довольный голос вчерашней девки-демона. — Ради этой встречи я даже расстаралась и восстановилась быстрее, чем могла. И сейчас тебе уже никто не поможет.

Тварь была чертовски сильной. Теперь я понимаю, почему Кайоши во время драки с ней выкрикивал все эти «Йух!» и «Хах!». Не для эффектности, это точно. У Они, как выяснилось, силищи хватит на десятерых мужиков, не то, чтоб на одного деда, даже чудесного. Про себя вообще молчу. Я-то обычный человек. Ко всему прочему, она явно выпустила когти. То есть, в наличие имеются всякие скрытые «таланты». Это — большой минус, усугубляющий ситуацию. Потому что мою кожу на шее царапало нечто очень острое. Скажем прямо, это нервировало ещё больше. В любой момент девка чуть сильнее нажмет и все, прощай новая жизнь. Правда, если она этого еще не сделала, значит, убивать меня столь банальным образом не собирается.

Естественно, я пытался сопротивляться. Даже не так. Я сопротивлялся. Ухватил за локоть, чтоб вывернуть руку, ногой бил по голени, затылком долбанул пару раз в рожу, ощущая, как хрустит ее нос. Ну или в лицо, если вспомнить, что все-таки она имела вид молоденькой девушки. По хрену. Ей все мои потуги были, что слону дробина. Девка дернула меня назад, оттаскивая все дальше от спасительной подъездной двери, где имеются отгоняющие демонов символы.

Не успел глазом моргнуть, как мы оказались в каком-то другом месте. Вроде бы моя улица. Смотрю и понимаю, точно моя. Дом я тоже видел свой вдалеке. Но все это словно подернулось серой грязной дымкой, утратив цвета. Точь-в-точь, как было с Кайоши. А потом здания вокруг начали меняться, сокращаясь в этажах и размерах. Будто их сдули. Минута — рядом больше нет высоток. Я снова оказался в каком-то старом, богом забытом районе. Получается, я прав. Есть какая-то другая реальность. Не целый мир, а именно отражение этого. И в данное мгновение демон тащит меня через те же пути, по которым я шел с дедом. Правда, не совсем понятно — как, если Кайши говорил, будто демоны эту дорогу не любят.

— Ты разозлил меня, человечишка, — шипела девка прямо в мое ухо, чем раздражала неимоверно. Да и противно было. Очень. Не так как с Исаму или Кэзухиро. По-настоящему противно.

Я чувствовал, как ее змеиный язык касается кожи, как ее дыхание отдает гнилью. Фу, мля…

— Никто никогда не уходил от меня живым. Никогда. А ты ушел. Непорядок… Нехорошо… Неправильно… — бубнила она без перерыва, как психованная. — Сожру тебя сегодня. Сожру с огромным удовольствием. Сожру…

Это был тот самый момент, о котором пишут в книгах или показывают в фильмах. По идее, сейчас перед моими глазами должна пронестись вся жизнь. Детство, юность, первая смерть. Я ведь особенный товарищ. Это будет уже второй раз, когда я умру. Но отчего-то ни черта у меня нигде не проносилось. Наоборот. Голова вдруг сделалась ясная, мысли обрели чёткость, а мозг заработал как часы. И первое что я подумал — да идите вы лесом! Что за свинство! Умер, возродился, опять умер? Казалось бы, раз дали второй шанс, то все должно быть как-то иначе. Имею в виду, счастье там какое-нибудь. Благополучие. Нет, ни хрена. Тут еще большая жопа, чем была до этого, в прошлой, обычной жизни. Демоны какие-то всратые. Якудзы со своими претензиями. Драконы. Драконы… Да! Точно! Это уже была третья мысль. Я вдруг подумал, а почему бы и нет? Почему бы не поверить в то, что спас меня в том дебильном коридоре, после выстрела, именно золотой дракон. Почему бы не вспомнить слова Иоши? Статуэтка должна принять нового хозяина. Но если меня теперь везде преследует этот дракон, значит, что? Значит, он, наверное, принял? Иначе на кой хрен лезет со всех щелей. Или лезут. Сколько там их, этих драконов, всего есть. Я уже со счету сбился.

Короче, страдать, плакать и ждать смерти у меня не было ни капли желания. А вот выбраться из сложившейся ситуации — наоборот. До хренища. Я не собираюсь сдохнуть в какой-то мистической подворотне, а потом оказаться в желудке мерзкого демона. Как говорится, не для того ягодка цвела.

— Рюдзин, ты мне нужен! — выдохнул я вслух, прекратив брыкаться и лупить по Они всем, чем получится. Тем более, выбор был невелик, только собственные руки и ноги.

В ту же секунду девка замерла на месте. Я прямо чувствовал спиной, как она напряглась, и мы больше не пятились назад.

— Что ты там плетешь, смертный? — зашипела демоница.

— Рюдзин, сволочь такая… Если в тебя надо верить, то я верю! — снова выдал в полный голос, чувствуя себя при этом абсолютным идиотом.

Просто отчего-то мне показалось, что лучше говорить вслух, чем звать его мысленно. Может, он так быстрее услышит.

— Ты… Ты больной? — демоница убрала руку от моей шеи, схватила меня за шиворот и, развернув к себе лицом, легонько оттолкнула в сторону. — Какой Рюдзин? Откуда? Ты сумасшедший?

Ответить я не успел. Хотя и отвечать было нечего. Сумасшедший? Ну наверное — да, раз повторяю одно и то же вслух, будто настоящий дурак. Да еще разговариваю с каким-то непонятным драконом, который не факт, что существует. Судя по отсутствию желающих спасти меня своим чудесным вмешательством, скорее, он и правда всего лишь миф.

— Кто здесь балуется? — раздался женский голос за моей спиной. — Шум развели. Гам. Никакого покоя.

Я обернулся. А потом почувствовал, как медленно моя челюсть опускается вниз. Прямо перед нами стояла бабуля со второго этажа. Причём она будто заглядывала внутрь того пространства, где находились я и демон. Старушка просто отодвинула серую пелену, словно шторку в ванной, и теперь, нахмурившись, смотрела на девку, которая, судя по всему, тоже явлению Тенноки-сан сильно удивилась.

— Уходи, — процедила демоница сквозь зубы. — Это — моя добыча. Законная.

— Ой, можно подумать… — бабуля многозначительно фыркнула и пожала плечами. — Где на этой добыче стоит печать, что она твоя?

— Стоп! — я развернулся полубоком, чтоб видеть обеих дамочек, и теперь переводил взгляд с одной на другую, пытаясь осознать, что за новый поворот событий. — Вы знакомы?!

Я сурово посмотрел на старушку, а потом ткнул пальцем в девку. Надеюсь, так будет понятно, о чем идёт речь.

— Ты зачем его утащила? — Тенноки на мой вопрос не ответила. Глянула быстро, скользнула глазами, но проигнорировала.

Она «отодвинула» воздух еще дальше, настолько, что я в эту щель увидел яркие цвета обычной реальности и угол своего дома, а потом шагнула вперед, выпустив «шторку» из руки.

Пелена с громким «чпоком» захлопнулась обратно.

— Он — моя добыча, — насупилась девка. Правда, что интересно, выглядела она уже не так решительно, как пару минут назад. Даже наоборот, вроде стушевалась под напором старухи.

— Правила нарушаем? — Тенноки покачала головой и прищелкнула языком, намекая на чье-то плохое поведение. Прямо как воспитательница в детском саду. — Он уже был твоей добычей, но остался жив. Если добыча ушла, ты не имеешь права трогать ее повторно. Кидзё будет недовольна твоим самоуправством и самовольными решениями, которые касаются не только тебя. Договор. Помнишь? Если добыча выжила, ее не имеет тронуть ни один из вас. Ты потому и потащила парня подальше от лишних глаз, да? Здесь-то свидетелей точно не нашлось бы. Ваша братия сюда не суется. Эвона как тебя приперло.

Бабуля высказывала все это демонице, а сама маленькими шажочками шла вперёд. И самое интересное, она вообще не боялась девку. Скорее девка чувствовала себя неуютно рядом с Тенноки. Уже второй пенсионер, а вернее пенсионерка, удивляют меня своими загадочными способностями. В том плане, что бабуля, судя по всему, прекрасно понимает, кто перед ней. Мало того, плевать она хотела на это понимание. Прёт дуром на Они, совершенно не переживая, что та ее может, так-то, сожрать.

— Кидзё не узнает! — выкрикнула демоница, а потом рванула вперед, собираясь, видимо, порвать старушку на множество маленьких кусочков.

Не знаю, что за хрень это Кидзё, однако, именно упоминание данной штуковины сподвигло Они на решительные действия. Демоница очевидно собралась сделать так, чтоб отсюда никто кроме нее не ушел на своих двоих.

Лицо Они исказилось, превратившись в страшную, уродливую маску. Глаза горели красным. Руки она вытянула вперёд, выпустив когти.

— Тенноки-сан! — крикнул я и кинулся наперерез демонице, собираясь спасти старушку.

Порыв был импульсивный и неосознанный. Меня с детства учили переводить бабушек через дорогу, всячески им помогать. Сейчас, конечно, ситуация совсем не из этого разряда, но не могу же я молча смотреть, как демон сожрет соседку. Судьба у меня такая, наверное, спасать то дедов, то старушек. Вернее, сначала они меня спасают, а потом я их. Только в это раз нет под рукой той самой катаны и это очень, очень плохо.

Однако, мой героизм остался невостребованным. В следующую же секунду выяснилось, что старушка в спасении вообще не нуждается. Ну и если что, она вроде как не совсем старушка. Это тоже был тот еще сюрприз. Тенноки прямо с места, где стояла, подпрыгнула вверх. Высоко подпрыгнула, как профессиональный спортсмен. А потом, кувыркнувшись в воздухе, мягко приземлилась на четыре лапы. Лапы… Блин… В полете одежда бабули разлетелась в клочья и это вполне понятно. Потому что место пожилой женщины теперь перед несущейся вперед демоницей замерла приличных таких размеров лиса.

— Ох-ре-неть… — выдал я, в изумлении наблюдая за столь неожиданными переменами.

В этот момент демоница с разбегу налетела на… на Тенноки, наверное. Я уж и не знаю, как ее называть. Но вместо того, чтоб схватить лисицу зубами, Они поймала лишь воздух, громко клацнув своей акульей челюстью.

Рыжая зверюга уже стояла совсем в другом месте. Как она переместилась, я вообще не понял. Просто — раз! И все. На прежнем месте ее нет. Она появилась почти рядом со мной и теперь скалилась, насмехаясь над демоницей. А еще Тенноки размахивала восьмью хвостами. Восемь хвостов! Реально. Я их даже пересчитал на всякий случай. Подумал, вдруг от нервов задвоилось в глазах.

— Ах ты… Блохастая кицунэ! — взвыла девка. — Да я тебя…

Не знаю, что она хотела сказать, потому что в этот момент Тенноки-лисица кинулась на соперницу сама. И я бы на месте демоницы занервничал. Потому что размеры у лисы были больше обычного. Раза… Да раза в три, наверное. Это не лиса, это какой-то мутант, честное слово. Все ее восемь хвостов работали как палки, которыми она принялась мутузить Они. Причём мутузила с такой силой и скоростью, что за этим мельтешение рыжего не возможно было разглядеть девку, отбивающуюся от Тенноки.

— Сумасшедший дом… — сделал я вполне логичный с моей точки зрения вывод, а потом принялся крутить головой по сторонам, пытаясь сообразить, чем на этот раз могу помочь в битве со злом.

Хотя, наверное, я и подобраться к ним не смогу. Это просто какой-то смерч, который носится кругами. Единственное, что успел рассмотреть, девка вдруг посинела. Не в переносном смысле. Буквально. Ее кожа обрела темно-синий, ярко выраженный цвет, а физиономия стала выглядеть еще ужаснее, окончательно превратившись в какую-то отвратительную маску. Клыки увеличились в разы, а когти напоминали лезвия кинжала.

Однако при этом лисица весьма нехило мордовала синее чудовище. Говорю «чудовище», потому что от симпатичной девицы там уже ничего не осталось. Натуральный монстр какой-то. Тенноки хватала Они зубами и рвала ее как Тузик грелку. Буквально. Молыляля из стороны в сторону с громким, каким-то звериным рычанием. Я такое видел на дрессировке собак, когда кинолог провоцирует пса нападать на врага. Вот точь-в-точь выглядела схватка лисы с Они. Во все стороны летели куски синей кожи демоницы и клоки рыжей шерсти. Кстати, да. Шерсть, к сожалению, тоже летела. Несмотря на рвение и самоотдачу Тенноки, их драка шла, пожалуй на равных.

Что за твари, эти демоны? Неужели их реально нельзя убить? Очевидно же, Тенноки не простая бабуля, как и Кайоши не обычный дед. Демоница назвала ее кицунэ. Такое слово мне знакомо. Не совсем уж отсталый от анимэшных историй. Если не ошибаюсь, кицунэ — это кто-то из разряда духов. Тех самых, о которых говорила Иоши. Но даже Тенноки не может окончательно расправится с Они.

В какой-то момент, демоница ухитрилась когтями полоснуть по боку лисицы. Я напрягся, заметив, как от ее удара остались четыре длинных следа, на которых моментально проступила кровь. Даже густая шерсть не могла скрыть эти раны.

— Да что ты будешь делать… — занервничал я.

Кем бы не являлась бабуля, но сейчас ее основательно подрезали. Не очень понимаю, как можно ранить духа, но с другой стороны, здесь все какое-то непривычное. Такими темпами Они может серьезно покалечить лису. По силе эти два создания приблизительно равны. В общем, я понял, надо что-то делать. Ладно еще в прошлый раз за меня хотя бы дед дрался. Но сейчас — пожилая… наверное, пожилая женщина. Как-то не по-мужски отсиживаться в стороне.

Я подскочил к ограде одного из домов, стоявших рядом. Это снова были не высотки, а небольшие здания, очень похожие на сильно потрепанные коттеджи в азиатском стиле, с этими их крышами, у которых завернуты вверх углы. Возле каждого дома, само собой, имелась ограда. Сделана она была из досок, остро заточенных на концах. Не долго думая, правой ногой я уперся в одну такую доску, а руками ухватил соседнюю. С трудом, но мне удалось выломать это импровизированное оружие.

Я перехватил дощечку поудобнее и начал примеряться, пытаясь выгадать момент, когда появится возможность вмешаться. В конце концов, однажды я уже ранил Они. Глядишь, и сейчас получится. Однако, легче было сказать, чем сделать. Этот сине-рыжий визжащий и лающий клубок, где сложно определить кто есть кто, буквально катался передо мной туда-сюда.

— Ну… Ладно… — сказал я сам себе и сделал шаг вперёд.

Потом второй. А потом, уловив одну единственную секунду, когда Они и лисица откатились друг от друга, кинулся к демонице, с палкой наперевес, направив острый конец в сторону девки.

Но стоило мне сорваться с места, как все вокруг стало вдруг очень медленным. Будто меня, Тенноки и чертову Они поставили на специальную перемотку. А еще — пропали звуки. В одну секунду пропали. Их, наверное, тоже вырубила чья-то невидимая рука. Да и вообще… Я вдруг увидел происходящее со стороны. Будто я не участник ситуации, а ее свидетель.

Вот я бегу, широко открыв рот. Видимо, кричу что-то. Дурацкая у меня манера — орать в подобных ситуациях. Испугать, может, хочу…

Вот проношусь мимо лисицы, которая тоже что-то кричит, но я не слышу, что именно. Судя по злому выражению морды, она мою инициативу несколько осуждает.

Вот размахиваюсь и со всей силы втыкаю… А, нет. Не втыкаю. Они выворачивается, словно скользкая змея, перехватывает мою руку, вырывает деревянное «оружие» и загоняет его с силой прямо мне в грудь.

Я опускаю голову, а потом удивлённо пялюсь на торчащую из моей собственной грудной клетки палку. М-да уж… Видимо, именно так выглядит расхожая фраза: «когда что-то пошло не так».

В тот же момент мир вокруг меня взорвался звуками и все, что находится рядом, пришло в движение.

— Твою мать! — произнёс я громко и отчетливо, уставившись теперь почему-то на Тенноки. Мой взгляд нашел ее сам.

А потом… А потом я, похоже, снова умер.

— Зачем мне этот человек? Я тысячу лет ни с кем не имел связи! А теперь, что? Теперь он из меня будет соки высасывать, как антилопа на водопое во время засухи. Ты разве не знаешь людей? Да и потом… Может, он вообще этой силы не заслуживает? Все ты… Втянула меня. Я ведь тебя послал проверить, что происходит.

— Ну извините! Он вас призвал, а не я. И если бы вы не вмешались, парень умер бы. А еще хочу напомнить, вообще-то вы его воплотили здесь в этом Такито. Разве вас кто-нибудь заставлял? Разве вообще есть кто-то, способный вас заставить? Уже тогда вы его отметили своей благодатью.

Голоса звучали приглушённо, будто сквозь вату. Я напрягся, прислушиваясь. Один точно принадлежал старушке Тенноки, а второй… Знакомый, вроде, но не пойму, так это или нет. Мужской. Хм… Не Кэзухиро. Не Исаму. Хотя этим точно нечего делать в моей загробной жизни. С другой стороны… Тенноки там тоже не место. Если только синемордая тварь убила нас обоих… Старушку тогда очень жаль. Все-таки она помочь мне пыталась.

— Слушайте, ваше мудрейшество, мы в ответе за тех, кого приручили! Вы в курсе?

— Ой, ты поменьше шлялась бы по другим мирам… — мужчина недовольно фыркнул. — Наберешься вечно гадости всякой, потом тащишь сюда весь этот мусор. В каком ответе? Кто кого приручил? Он вообще, между прочим, вор! Ясно? Воришка. Преступник. А дал я ему воплощение только потому, что он забрал меня из очень нехорошего места. Награда это была. Я знаю, что такое благодарность. И не надо прятать вот эту улыбочку! Надоели людишки, честное слово. Все им вечную жизнь и мировое господство подавай. Так и норовят мне условия диктовать. В другие миры теперь тащат. Даже не смешно уже, на самом деле…

Я попытался собрать ускользающие мысли в кучу. Выходило не очень хорошо. В голове творился самый настоящий бразильский карнавал. Там гудело, завывало и взрывались фейерверки.

Кстати… То, что говорил мужской голос, показалось мне с одной стороны очень странным, а с другой — очень подозрительным. Воришка… Забрал из нехорошего места… Что-то очень знакомое есть в этом.

Я осторожно открыл глаза. Честно говоря, присутствовало легкое волнение. Все-таки не каждый день умираешь повторно. Даже любопытно, как оно будет выглядеть, это небесное царствие. И какое? Мое, православное, или к буддистам занесло? В своей смерти я даже не сомневался. Палка торчала в моей груди ровно посередине. С такими ранами ещё никто не выживал. Правда… С раскуроченным лицом, в которое из пистолета пальнули, тоже вроде бы прецедентов не было… Но вряд ли я на третий круг пойду. Все эти воскрешения, они ведь тоже не казённые. Там, может, очередь имеется.

Я повернул голову и посмотрел налево. Лежал на спине, поэтому прямо наблюдался только белый потолок. Окружающая действительность на загробную жизнь никак не тянула. Это была маленькая комнатка, очень похожая на мою. Вернее, на комнату Такито, конечно. Просто я уже думаю о его жизни как о своей.

Рядом с матрасом, на котором я благополучно устроился, на коленях стояла Тенноки. Прям будто молиться собралась. Вот только лицо у нее было слишком хитрое и довольное для подобного мероприятия. Заметив, что я очнулся, она наклонилась вперед, а затем провела ладонью по моему лбу, словно что-то с него стирая.

— Спи, спи… Тебе надо набраться сил. Матушку твою я предупредила. Не переживай. Сказала, будто надо кое-что посчитать. Мол, запуталась в оплате за воду и свет. Она уже отдыхает давно, не волнуйся о ней.

Я перевел взгляд на окно, которое было ровно за спиной бабули. На улице еще стояла тьма, но уже предрассветная, больше похожая на серый туман.

— Почти утро… — сказал я вслух, прислушиваясь к своему же голосу. — Какие долгие вышли расчеты…

Вроде бы действительно разговариваю. Нормально. Словами. Не мычу, мыслями образы не посылаю. Хрен его знает, как духи после смерти себя ведут. Правда, почему матрас снова? Не понимаю.

— Вас тоже убили? — спросил я Тенноки.

— Кто? — искренне удивилась она.

Очень в этот момент выражение ее лица напомнило одного персонажа из старого фильма. «Он же памятник, кто его посадит?» — вот точно такое было лицо у старушки. Слегка вороватое. Будто бабуля за плечами серьёзный опыт аферистки имеет.

— Как «кто»? Они, — пояснил я ей спокойно, без особых эмоций.

Их и не было, на самом деле, этих эмоций. Внутри присутствовало состояние покоя и умиротворения. Будто все сейчас удивительно правильно. Лежу себе рядом с Тенноки, на матрасе-кровати, смотрю в окно. В голове только продолжался карнавал, но это, наверное, побочный эффект смерти.

— Нет, конечно, — бабуля тихо засмеялась и махнула рукой. — Как она меня убьет? Силенок не хватит. Зря ты кинулся мне на выручку. Сама бы справилась. Но было, конечно, приятно. Давненько за меня молодые парни не дрались.

— Тогда почему вы здесь? — спросил я, потом подумал и исправился. — Точнее, почему я здесь? Меня же точно убили.

— Да что ты привязался то к этому? Убили, убили… — старушка улыбнулась. — Все живы и почти здоровы.

Я помолчал пару секунд, а потом резко откинул одеяло, которое лежало поверх моего чисто теоретически бездыханного тела. По крайней мере, оно должно таким быть. Приподнялся на локтях и уставился на свою грудь. Все такая же гладенькая и светлая. Раны нет. Палки нет. Ничего нет. Все чётко.

— Это как? — спросил я старушку, подняв на нее взгляд.

— Ты ведь уже знаешь, как, — она смотрела на меня хитро, с намеком. В уголках ее глаз собрались морщинки. — Тебе не в первой из подобных ситуаций выбираться. Чему удивляешься? Считай, повезло очень.

— Да… Но…

Я осёкся, не договорив, потому что только в этот момент сообразил, в комнате должен находиться еще кто-то. Мужчина. А его нет.

— Где он? — спросил я бабулю.

— Кто? — она снова изобразила изумление на лице, но как-то неправдоподобно.

— Когда я очнулся, вы разговаривали с мужчиной. Я слышал конец вашей беседы. Вы его назвали мудрейшеством.

— Хм… — Тенноки снова подалась вперед и положила руку мне на лоб. — Странно… Жара нет. А почему-то бредишь. Не было никого, Такито-тян. Сижу тут одна. Они как прогнала, так тебя вот к себе домой притащила. Пришлось немного подлатать, а то бы ты от потери крови умер. И все. Никого больше не было.

— Притащили? — я нервно хохотнул, а потом многозначительно посмотрел на старушку. Мол, ну вы врите, да не завирайтесь. — Как вы тащили? Я в два раза крупнее вас.

— Как-как… — старушка пожала плечами. — В зубы взяла да потащила. В человеческом обличии, конечно, у меня бы ничего не вышло. Сам подумай.

Тенноки постучала указательным пальцем себе по лбу. Хотя по взгляду бабули было понятно, с гораздо большим удовольствием она бы постучала мне. С ее точки зрения я задавал слишком много глупых вопросов.

— А-а-а… Хорошо, — согласился я. — То есть, меня не убили? Вы просто вылечили… О-о-о… Вы же кицунэ!

— Есть такое, — бабуля кивнула. — Кстати, я тебе вроде как тоже благодарна. У меня теперь девятый хвост есть. Это, знаешь ли, высшая ступень. Видишь, как получилось. Хотела помочь тебе, а помогла себе.

Я снова откинулся на подушку, переваривая происходящее. Значит, получается, бабуля меня спасла. Ну здорово тогда, конечно. В принципе, она же дух. Типа волшебное существо. Может и правда, поплевала, подула и все. Рана затянулась.

— Спасибо, что пришли на помощь, Тенноки-сан, — сказал я искренне, от души. Правда она почему-то промолчала. Стеснительный дух, наверное, просто.

Старушка оказалась права насчет того, что мое отсутствие, к счастью, особо никого не волновало. Когда я поднялся к себе домой, матушка тихо-мирно спала. Она даже не услышала моего возвращения. Подозреваю, к столь крепкому сну родительницы приложила руку Тенноки.

Просто я ухитрился споткнуться о коврик для обуви, удариться мизинцем о стульчик, которым только вчера хотел отоварить Кэзухиро, громко выругаться, уронить ключи, снова удариться и опять выругаться. То есть произвёл максимальное количество шума, но на него никто не отреагировал. Наоборот, из спальни матушки доносилось тихое равномерное сопение. Она даже что-то бормотала во сне и, судя по интонации голоса, снилась ей какая-то приятная история.

— Ну и хорошо… — высказался я вслух.

Братца по традиции дома не оказалось. Думаю, сейчас его отсутствие будет к лучшему. Нет желания видеть придурка. К тому же, состояние бразильского карнавала из головы плавно растеклось по всему телу. Я чувствовал странную бодрость и неимоверное желание что-то делать. Энергия прямо била ключом.

На фоне недавней встречи с Они и того, что за этим последовало, немного удивительное, конечно, ощущение. По идее должна быть… не знаю… слабость какая-нибудь, головокружение. Но… Черт с ним! Я полон позитива, я готов покорять этот мир! Всякие склоки или мордобой сейчас не особо нужны. А боюсь при встрече с Кэзухиро мне этого не избежать. Едва я думаю о его наглой роже, руки так и чешутся оторвать голову придурку к чертям собачьим.

Я почти уже скрылся в ванной комнате, собираясь принять душ, когда вспомнил о драконе. Развернулся, подошел к полке-камидане. Уставился пристально на фигурку. Она стояла как обычно, на том же месте, в окружении цветов. Морда у нее, при этом, была какая-то недовольная, что ли. Не знаю, насколько такое возможно, чтоб статуэтки могли менять эмоции, но гадом буду, дракон явно и показательно демонстрировал мне раздражение.

Рука сама потянулась вверх, собираясь показать средний палец, но я тут же себя одернул. Сильно похоже на то, что эта статуэтка и правда чудодейственная. Думаю, большой ошибкой будет демонстрировать духу, который числится кем-то на уровне божества, неприличные жесты.

— И все-таки… тот ты или не тот… — спросил я дракона, рассматривая его физиономию.

Причём, эта физиономия, вдруг стала мне казаться теперь хитрой. Будто он прочёл мои мысли и глумится надо мной. То есть, конечно, не было такого, чтоб статуэтка по-настоящему улыбалась или хмурилось, но вот ее настроение однозначно менялось.

Я протянул руку и снова потер драконью голову. Потом немного подумал, достал из кармана ключ от квартиры и хотел сделать им небольшую царапину. Исключительно, дабы убедиться, вылита ли статуэтка из золота. Но снова передумал. Мысль о том, что это существо может быть живым, упорно сидела в моих мыслях.

— Если ты и есть тот дракон, почему Кэзухиро не спрятал тебя куда подальше? — задумчиво спросил я фигурку.

Однако тут же сам собой в голове возник ответ. Это ведь очевидно. Если хочешь что-то спрятать, оставь на виду. Вот к примеру, у нас дома уже был точно такой же дракон, но из серии ширпотреба, подобного оригиналу. Братец просто заменил старого на нового. И все. На первый взгляд выглядит рискованно и глупо, но на второй… Хрен его знает.

Я постоял еще пару минут, изучая статуэтку, потом мне надоело на нее пялиться и я отправился все-таки в душ. Пора было собираться в офис. А еще состояние абсолютно идиотского восторга стало сильнее. Такое чувство, будто меня накачали чем-то очень сильно бодрящим. Вот, на что похоже.

Тенноки-сан, конечно, давала чашечку чая на травах, перед тем как отпустить домой, но травки эти скорее наоборот были успокаивающими. По вкусу и запаху я отметил в составе что-то похожее на мяту, валериану и пустырник. По крайней мере, никакой запрещенки там не было. Наводила бабуля напиток при мне, а значит, подсыпать ничего не могла. Да и зачем ей это?

В общем, в итоге я искупался, переоделся, собрался, перехватил завтрак, найденный в холодильнике, и вышел из квартиры буквально за десять минут. Если не меньше. Мне казалось я все делаю как-то медленно. Хотелось ускориться до взрывного состояния сверхновой звезды.

За это время матушка так и не проснулась. Поэтому я оставил ей на столе записку, что все очень хорошо, чувствую себя великолепно, вечером буду вовремя, и выскочил из квартиры, которая стала казаться мне слишком маленькой. Хотелось простора и размаха.

— Да что за ерунда творится? Что со мной происходит? — высказался я, выбежав из подъезда.

Ключевое слово «выбежав». Мне будто пропеллер вставили в одно место, честное слово. Не мог и секунды оставаться без движения. Пока спускался, находясь в кабине, топтался с ноги на ногу, раскачивался от стенки к стенке, щелкал пальцами, разминал плечи, зачем-то вслух начал читать стихи Пушкина. Это, видимо, прилетел привет конкретно от моей памяти. Скороговоркой выдал половину «Евгения Онегина», хотя руку дам на отсечение, отродясь его не знал. Такое чувство, будто слова выплыли сами из глубин моего подсознания. В общем, за какую-то минуту я ухитрился сделать то, что у обычного человека заняло бы гораздо больше времени. Видимо, я сегодня немного необычный человек. Понять бы еще, с какого перепуга.

До офиса дошел… Даже не стал смотреть на часы, чтоб проверить, за сколько. Нет, я конечно, не нёсся по улице, как супермен, это понятно. Иначе попал бы не на работу, а куда-нибудь в другое место. Но двигался все равно очень быстро и стремительно. Мне постоянно казалось, что я слишком медленный.

Только зашёл в холл офисного здания, как из-за угла вынырнула Иоши Втанабэ. Судя по тому, как это выглядело, девушка ждала моего появления целенаправленно.

— Доброе утро, Адачи-сан…

Начала она, но… я проскочил мимо. Пронесся, как последний вагон уходящего поезда. Правда успел поздороваться, не совсем уж по-хамски вышло.

Не знаю, что со мной творилось, но я просто не мог остановиться. Энергия переполняла меня и плескалась через край.

— Вы торопитесь? — спросила растеряно Иоши, забежав вслед за мной в лифт. Она если и обиделась на мое поведение, то виду все равно не показала.

— Конечно, — кивнул я, почему-то несколько раз. — Работа! Работа не ждёт. Статистика стоит на месте, пока мы тут прохлаждаемся. Это — ка-та-стро-фа!

Самое интересное, нёс эту удивительную чушь, а сам думал, какого черта? То есть умом сто процентов понимал неадекватность происходящего.

Иоши с со мнением окинула взглядом кабину лифта. Видимо, пыталась понять, где «тут» и кто «прохлаждается». Судя по лицу, ставшему еще более растерянным, не поняла ни первого, ни второго.

— Я нашла информацию о том человеке. Ну… О котором мы вчера говорили, — сообщила она, придвинувшись чуть ближе и слегка при этом понизив голос. Наверное, решила не обращать внимание на мои закидоны.

— Очень замечательно, прекрасно, — я снова кивнул. Одновременно подумал, почему, как дурак, все время киваю?

Потом почесал нос, подергал мочку уха, поправил волосы. Сначала себе поправил, затем Иоши. Мне показалось, они у нее растрепались. Делал эти ненужные, идиотские движения и все отчетливее понимал, что веду себя очень странно. Особенно с точки зрения окружающих. По крайней мере Втанабэ смотрела на меня теперь… Ах, ты черт… Хотел сказать, испуганно. Ничего подобного. Смотрела влюбленными глазами. Вот как. Испуг был пару секунд, пока я не начал пальцами трогать ее черные, гладкие, блестящие волосы… Хм… Удивительно, насколько они у нее приятные…

— Адачи-сан… Как это понимать? — смутилась девушка.

Я моментально отдернул руку. Втанабэ, похоже, приняла мой жест за ухаживание. К счастью, лифт, наконец, открылся и я выскочил на этаже, где находился наш офис. Хотелось побыстрее оказаться подальше от людей. Пока меня в какую-нибудь местную дурку не отправили.

Тем более, в кабинке стояли еще трое клерков из других компаний и они, даже при всей их японской вежливости и тактичности, уставились на меня с выражением изумления на лицах. Я бы тоже на их месте изумился. Веду себя как форменный псих.

— Что за хрень? Что за хрень? — бормотал я себе под нос, быстрым шагом двигаясь к своему рабочему месту.

Меня буквально плющило и таращило со страшной силой. А еще… Это сложно объяснить, но внезапно обострились слух и зрение. Я вдруг отчетливо начал слышать каждого, кто находился в офисе. Каждого! За те несколько минут, которые заняла дорога от лифта до клетушки, я против своей воли выяснил абсолютно ненужные мне подробности. Например, один коллега тихо шептал себе под нос, обзывая какую-то соседку нехорошими словами, второй чесал голову с отвратительным скрипом, третий легонько постукивал карандашом по столу. А их, на секундочку, этих коллег, было около тридцати человек. И каждый из них что-то делал.

Я подбежал к родному креслу, затем с ходу плюхнулся в него, испытывая дикое желание закрыть уши и глаза, а в идеале — вообще свалить отсюда. Это было какое-то невыносимое ощущение… Еще, ко всему прочему, я видел как на столах, на полу, на потолке лежит пыль, намечается гибок и ползают мухи.

В голову полезли совсем дурные мысли. Нечто подобное я видел в фильмах про супергероев. Чувствую себя прямо как человек-паук сейчас. Вот только меня никто не кусал! Ни пауки, ни змеи, ни ящерицы. Мне грудину проткнули палкой. Но это же не означает, что я теперь человек-забор, блин! Откуда это все? Что происходит с моим зрением, моим слухом? Почему я говорю какую-то ерунду, не успевая ее осмыслить. Слова вылетают быстрее, чем мозг их обрабатывает.

— Адачи-сан… Вы сегодня очень быстро двигаетесь, — Иоши, которая отстала от меня где-то ещё на этапе выхода из лифта, запыхавшись, подошла совсем близко.

В принципе, учитывая, что ее рабочее место находилось прямо за перегородкой, можно сказать, она вообще-то подошла к своему столу, но приступать к исполнению обязанностей девушка не торопилась. Ей настойчиво хотелось со мной поговорить.

— По поводу того человека…

— Втанабэ-сан, я очень вам благодарен. Очень. Только давайте поговорим обо всем чуть позже. Я, знаете ли, как-то нехорошо себя чувствую. То есть… Наоборот, слишком хорошо, — перебил я Иоши, а потом зачем-то схватил руку девушки и принялся вертеть ее во все стороны, разглядывая.

У скромной и неприметной Втанабэ оказалась такая нежная кожа… Ощущение, будто бархат трогаю… Когда мои пальцы погладили женское запястье и поползли выше, Втанабэ пискнула, выдохнула, а затем резко отдернула руку.

Ее лицо так покраснело, будто она сейчас скончается на месте от кровоизлияния в голову. А я, на самом деле, вообще не хотел ничего плохого. Мне просто до ужаса понравилось трогать кожу Иоши. Даже при всем том, что я практически видел ее как под микроскопом, она восхищала меня своей гладкостью. Кода, имею в виду. Нежная, мягкая, волосинки крохотные, маленькие, нежные…

— Да… Я наверно лучше потом, — согласилась девушка и попятилась к своему месту.

Она не была напугана, слава богу. Не хотелось бы, чтоб меня считали маньяком. Скорее, взволнована. Ясное дело, ее эмоции в данном случае понятны. Столько времени симпатичный парень не обращал на нее внимания, а тут сразу вдруг начал хватать, гладить и принюхиваться. Кстати, да. Запах мне ее тоже понравился, поэтому я реально принюхивался. Водил носом из стороны в сторону, улавливая аромат. Приятный, тонкий…

— Пион, сирень, зеленый чай, Фрезия, сицилийский горький апельсин, терпкий кедр, цветы персика и китайский османтус, — выдал вдруг я и тут же, сам охренев от сказанного, замолчал.

— Ну… Да… — опешила Втанабэ. — Это — мои любимые духи, их делают на заказ, поэтому я хорошо знаю сочетание компонентов. Вы назвали все до единого. Откуда знаете, что там присутствует горький апельсин? Он практически не чувствуется.

Я неопределённо пожал плечами. Мол, это же очевидно. Хотя сам пребывал в шоке. Какой, к чёртовой матери апельсин? Я даже не знаю, что такое — османтус, и с какого перепуга в моем лексиконе вообще существует это слово!

— Втанабэ-сан, давайте, на самом деле… попозже… — сказал я, а потом резко отвернулся от девушки. Пока она окончательно и бесповоротно не приняла меня за психа.

К счастью, Иоши спорить или настаивать на продолжении разговора не стала. Она молча скрылась за своей перегородкой и тихо сидела за ней следующие несколько часов.

Ну а я… Я пребывал в полнейшем раздрае. Это дурацкое состояние восторга, счастья и жизненной необходимости двигаться, не покидало меня. Время приближалось к обеду, а оно оставалось на месте.

Я успел сделать все отчеты, которые были поручены начальством, на месяц вперед. Причем мои пальцы стучали по клавиатуре, как ненормальные, а мозг работал в автономном режиме. Я даже не вникал в ту информацию, которую набирал. Цифры и формулы просто сами собой сыпали из меня, как пшено из дырявого мешка.

При этом я успевал еще слушать все, о чем говорили коллеги. Не важно с кем. С самим собой, с соседом, по телефону с подругой, с Джиро по рабочим вопросам. Пытался абстрагироваться от их разговоров, но ни черта не получалось. В итоге, я просто представил, будто на заднем фоне работает радио, по которому идёт какой-то не имеющий сюжета спектакль. Стало немного легче. Я хотя, бы не вникал в смысл этих разговоров.

Радовало только одно. Мое странное состояние хотя бы перестало набирать обороты, остановившись на одной стадии. Но понимания происходящего, конечно, один хрен не возникло. Что это за внезапный прилив непонятно чего? Я на самом деле веду себя как человек, в которого вдохнули очень много особо активной энергии. Настолько много, что мой организм эту энергию не успевает перерабатывать, а потому просто фонтанирует ею во все стороны.

Нужно будет сразу же после работы зайти к Тенноки. Узнать причину столь загадочного состояния, пока я каких-нибудь дел не натворил, да и про Кайоши заодно спрошу. На фоне случившегося, я вообще забыл, что, возвращаясь из бара, собирался поговорить с кицунэ о деде. Тем более, теперь, когда я знаю, кем эта старушка является на самом деле, можно вообще вести диалог свободно. Даже любопытно. Если Теноки-сан это дух-лисица, то кем же является Кайоши?

Внезапно, мое внимание привлёк один из голосов коллег. Парень, видимо, говорил по телефону.

— Простите, но у меня нет сейчас таких денег… Да, да… Я понимаю. Конечно. Нет, ни в коем случае я вас не обманываю.

Судя по дрожащим интонациям, бедолага был сильно напуган.

— Хорошо. Да. Зачем вы хотите встретиться? Но у меня из правда нет. Я понял. Нет. Сюда, в офис, не надо. А… Вы уже здесь. Давайте через пять минут внизу, на подземной парковке. Хорошо.

Я приподнялся на стуле и вытянул шею, взглядом разыскивая того, кому принадлежал голос. Им оказался парнишка, лет двадцати пяти. Он сидел, сгорбившись, безвольно опустив руки, и смотрел в одну точку.

Похоже, проблемы у него и правда серьёзные. Судя по разговору, у бедняги вымогают деньги. Интересно, кто? И откуда у обычного сараримена могут вообще быть финансы, ради которых стоит его кошмарить?

Я напряг память, вспоминая, кто это такой, что за товарищ. Всплыло только имя. Акайо Накамура… Так вроде бы.

Парень тяжело вздохнул, затем поднялся с места и с понурым видом поплёлся в сторону лифта.

Я смотрел ему в след ровно до того момента, когда закрылась дверца кабинки. Потом встал и двинулся следом. Подземная парковка, говорите? Ну, ок…

Спроси кто-нибудь в этот момент, чем я руководствовался, отправившись вслед за парнем, который мне вообще никто и ни с какого боку, я бы, наверное, не нашел ответа. Этот Накамура даже для Такито был никем. Кроме имени и фамилии я, хоть убейся, ничего не смог вспомнить. А значит, мой предшественник с ним вообще не пересекался, не общался, в товарищеских отношениях не состоял. Казалось бы, на кой ляд мне это нужно?

Однако, я упорно двигался вперёд, к подземной парковке, имея чёткую, абсолютную уверенность, что сильные не должны обижать слабых. Бред? Конечно! В своей прошлой жизни я старался отвечать только за себя. За свои поступки, за свои решения. Никогда не совал нос туда, где ему не место.

Почему сейчас во мне вдруг проснулся борец за справедливость — не знаю. Почему я решил, будто Акайо Накамура слабый и нуждается в помощи — могу предположить. Наверное потому что он выглядел еще большей тютей, чем Такито раньше, до нашего воссоединения. По телефону Акайо откровенно угрожали, вымогая денег, а он только мычал и извинялся.

В общем, своим умом, чисто своим, я решил, спущусь, постою в сторонке, за углом, посмотрю на ситуацию. Наверное, это я таким образом сам себя успокаивал, мол, не полезу в чужие дела без нужды. Хотя, внутри, интуитивно, понимал, сто процентов полезу. Просто пока отодвигал эту мысль на задний план.

Вышел, остановился, прислушался. Машин было не очень много. Видимо, автомобиль — это всё-таки роскошь. Иди дело в том, что конкретно в нашем офисном здании нет больших, серьёзных корпораций. Здесь натыканы мелкие компании, на подобии той, в которой работаю я.

Голоса раздавались откуда-то справа. Их усиливало эхо. Видимо, встреча проходила в самом дальнем углу парковки, где никто этой встрече не сможет помешать. В принципе, логично. Зачем в таком деле лишние свидетели?

Я осторожно двинулся в нужную сторону. Старался идти так, чтоб не было лишних звуков. В данном конкретном случае эффект неожиданности — самое то. Да и со стороны хочется посмотреть, что там за дела у парнишки. Кому он перешел дорогу.

Самое интересное, у меня это получалось. Я вдруг с удивлением понял, что не просто шагаю, а перемещаюсь как тень. Скольжу, перетекая из одного положения в другое. Мои движения стали плавными, бесшумными. Неожиданно… Однако конкретно в данную минуту заниматься осмыслением столь удивительных перемен было некогда. Поэтому этот вопрос, как и предыдущие, я отложил до встречи с кицунэ. Видимо, всё-таки бабуля что-то со мной сделала. Другого объяснения не нахожу.

Небольшую группку людей я заметил сразу, как только добрался до самой дальней части парковки. Трое молодых парней, одетых в чёрные джинсы и короткие «кожанки» стояли напротив бедолаги Акайо. Наглые, уверенные, с характерными выражениями лиц. Ну, да. Они точно не друзья Накамуре. Похоже, шпана, которая почувствовала себя крутыми совсем недавно. Как правило, именно малолетки, осознав безнаказанность, начинают вести себя подобным образом, трясти за грудки тех, кто не может противостоять им. Тех, кто слабее и беспомощнее. Ну и на вид этим типчикам было лет двадцать. Может, двадцать два. Вряд ли больше.

За спинами троицы я заметил мотоциклы. Так понимаю, это их средство передвижения. Естественно, байки были под стать владельцам. Не знаешь, кто круче, честное слово: хозяева или мотоциклы. Парни, видимо, очень сильно любят понты. Еще один признак, что ребятки не из старой «школы».

«Это хангурэ», — подсказала мне память Такито.

Я покрутил-повертел в голове знакомое слово. Где-то его уже слышал… А! Так в машине с якудзами. Вот где. Во время звонка, когда какой-то очень жизнерадостный тип отчитывался Кэзухи о проделанной работе.

То есть, сейчас Накамуру прессуют даже не мафиози. Это просто какие-то молокососы, организовавшие свою банду вопреки существующим в криминальном мире правилам. Фу-х блин! А я уж подумал, придется опять с якудзой дело иметь. У меня Ямагути-гуми в спину дышит, было бы немного лишним обрести врага в лице еще какой-нибудь группировки. А эти… Хангурэ, так хангурэ…

А вот Накамура своим видом и поведением меня немного расстроил. Он выглядел, как сдувшийся… ну ладно… пусть как сдавшийся шарик. Плечи опущены, голова наклонена, колени чуть согнуты, будто он вот-вот упадет на пол и начнёт бить поклоны, умоляя о пощаде. Ну йоптвоюмать… Еще заплакать осталось для полной картины. Где достоинство? Где гордость?

Я с удивлением прислушался к своим ощущениям, а вернее к своим внутренним размышлениям. Какая, к чёртовой матери, гордость? О чем я вообще? Этот Накамура — лох лохом, с точки зрения… Со всех точек зрения! Чего это я вдруг начал так странно рассуждать? На полном серьёзе думаю, будто Акайо сейчас должен расправить плечи, выкатить грудь колесом и знатно в итоге огрести по морде. Потому что других вариантов тут нет. Хорошо, если только по морде. Прежде, я бы точно такого не подумал. Очевидно же, поведение Накамуры самое логичное в его ситуации. Что он может противопоставить троим отморозкам?

— Послушай, мы тебе дали сроку две недели. Твой отец проигрался в автоматы. Он должен нам денег. Много. Мы и так пошли навстречу, согласились подождать. И что?

Говорил один из троицы. Вид у него был самый наглый и самый уверенный. Хотя, скажем честно, остальные тоже отсутствием раздутого эго не страдали. У них прямо было написано на лицах, что они считают себя королями этой жизни. Боссы-молокососы, блин.

— Простите, я очень стараюсь. Я взял дополнительную работу. Еще подработку. Отец каждый день трудится, не покладая рук. Мы набираем нужную сумму, просто немного медленно. Быстрее не получается. Простите Такахаси-сама, — Накамура еще ниже склонил голову.

Из-за его такой раболепной позы я снова ощутил внутри глухое раздражение.

— Что ты там бормочешь? Что мне с твоего «простите»? Деньги не вернутся, — фыркнул главный.

— Но вы ведь сами его к этим автоматам отвели. Он просто был в отчаянии. Матушка больна. Нам не хватает денег на лечение. Поэтому отец взял все сбережения и решил попробовать удачи. Он не игрок. А еще… я спрашивал людей, которые там бывают. Все сказали, что именно тот, за который сел отец, он… с подвохом… — разошёлся вдруг Накамура, будто услышав мои мысли.

Он воспрял духом и высказался. Но тут же, слегка обалдев от своей смелости, снова заткнулся. Видимо, это был лишь эмоциональный всплеск. Его голова вообще куда-то вжалась, будто прямо сейчас окончательно погрузится в плечи. Ну вот… А я уж подумал, парень не совсем потерян для общества.

— Что ты сказал? Не понял, — главный в этой троице, которого мой коллега назвал Такахаси, приложил ладонь к уху, изображая будто плохо слышит. Затем посмотрел на одного из своих товарищей и распорядился. — Акира, ну-ка помоги человеку. У него голос пропал. Бормочет что-то себе под нос. Да еще нас, порядочных людей обвиняет в махинациях. Поставь ему мозги на место.

Товарищ, к которому обратился главарь, выглядел серьезно. Хотя, бы потому, что у него в руках была бита. А бита — это такой аргумент который серьёзным сделает кого-угодно. Хотя для японских крутышей оружие не совсем подходящее. Вот, наверное, почему их не любят якудзы. Никакого почтения к традициям. Хватают все подряд у западных «коллег».

Акира перехватил биту поудобнее и шагнул к Накамуре, собираясь, видимо, выполнить приказ старшего, вбить бедолаге сараримену почтение к правильным порядочным пацанам. Акайо, на мой взгляд, мог бы предпринять хоть что-нибудь. Попытаться сбежать, на худой конец. Большего там ждать точно не стоит. Однако он послушно стоял на месте. Только жалобно всхлипнул, согнулся пополам и поднял руки, пытаясь прикрыть голову. Ну… Парень… План — такое себе. Тебе сейчас просто сразу все сломают, и руки, и башку.

Тем более Акира, который при своём главаре выполнял роль этакого палача, выглядел крепким, накаченным. Он разочек тюкнет Накамуру и все. Там даже напрягаться сильно не надо.

И вдруг, случилось нечто очень, очень странное. У меня перед глазами вспышками пронеслись картинки. Вот Акира бьет трясущегося от страха Накамуру по виску. Бьет сильно, с оттяжечкой. Удар выходит мощный. Очень. Голова Акайо раскалывается словно спелый арбуз. Я вижу, как мозги несчастного сараримена летят в стороны. Маленький кусочек попадает на лицо главаря этой хангурэ и тот брезгливо вытирает щеку рукавом.

Буквально секунда. Даже доля секунды. И тут же меня отпустило. Я снова увидел картину, которая была до видения. Накамура стоит согнувшись, крепыш собирается его ударить, остальные двое бандитов наблюдают с наглыми ухмылками на лицах.

В общем, как только Акира сделал суровое лицо и отвел биту назад, я решил — все. Пора. Мой выход.

— Эй, обсосы! — окликнул я отморозков, выходя из-за машины, которая все это время служила моим укрытием. — А че за дела такие у вас тут творятся? Вас что, не учили, втроем на одного нечестно. Стрёмно даже.

Если бы я просто молча вышел перед троицей хангурэ и, уж простите за сравнение, громко и смачно испортил воздух, они бы и то, наверное, удивились меньше, чем в момент, когда я отчетливо назвал их «обсосами».

— Это кто такой? Что за придурок? — спросил Такахаси дружков.

Он посмотрел сначала на Акиру, который так и остался стоять, раскорячившись с битой, потом на третьего, чье имя пока оставалось тайной. Будто они точно могли объяснить мое появление.

— Ты со мной разговаривай, задротыш, — резко одёрнул я главаря. — Сюда смотри. Видишь, перед тобой человек стоит. К нему надо обращаться, если есть желание уточнить что-то, а не к своим ссыкунам. Ты гдяди-ка, смелые они какие. Один жиртрест битой машет. Второй строит из себя не пойми кого.

Ну… Ладно… Возможно, это была не самая умная идея, называть пусть молодого, но всё-таки бандюка, задротышем. С обсосами я, наверное, тоже слегка переборщил. Однако мое нутро переполняли злость и предвкушение драки, поэтому о вежливости точно не думалось. Ясен хрен, я понимал, что драка будет. Я ее даже хотел. Меня картинка с летящими мозгами Накамуры отчего-то выбесила очень сильно. Это было похоже на состояние бешеного драйва, когда кровь бурлит, адреналин зашкаливает и ты на ходу хватаешь все, что подвернутся под руку, а потом бежишь прямо на соперника…

В общем… я об этом, если честно, только подумал и пока предпринимать ничего не собирался. Но не успел и глазом моргнуть, как понял, что реально несусь вперед. Просто вдруг сорвался с места и кинулся на противника.

Скорости развития дальнейших событий впечатлила всех. Естественно, первым делом охренели трое хангурэ. Они вообще не поняли, откуда и каким образом появился непонятный придурок, который сначала обзывался, а теперь, похоже, собирается с ними драться.

Если что, «придурком» я выглядел только в глазах молодых бандюков. В отличие от них я не было вооружен, да и внешним видом скорее напоминал шахматиста, чем дзюдоиста. Поэтому они были уверены, вреда им нанести не смогу. Соответственно мой рывок вперед, к главарю, казался безумием.

В своих же глазах я выглядел очень крутым типом. Потому что во мне кипела сила, которую непременно нужно выплеснуть. Желательно, на эти высокомерные рожи, решившие, будто они могут втроем на одного нападать. Тем более, из короткой, но очень пламенной речи Акайо стало понятно, ребятки развели его отца на бабло. А теперь еще хотят, чтоб им сверху перепало денег.

Накамура, если честно, тоже охренел. Он, в отличие от вымогателей, знал, кто такой Такито Адачи, и от этого ему было совсем страшно. По тому взгляду, которым Накамура смотрел, как я несусь вперёд, стало понятно, в данную секунду он боится меня сильнее, чем бандитов. Бандиты, они хоть и сволочи, но у них с башкой нет проблем. А вот я казался Накамуре окончательно и бесповоротно сошедшим с ума. Он знал, что Такито — это тихий, спокойный, послушный парень. Да, приходили якудзы и что-то от него хотели. Но сам Такито никогда не был замечен в столь неадекватном поведении, как сейчас. Ну и конечно, охренел я сам, когда сквозь это странное ощущение куража понял что уже не стою на месте, а бегу, вылупив глаза, к троим бандюкам. Мой разум, пробиваясь через бурлящую злость, настойчиво твердил: «Ваня, ты звезданулся. Уймись. Они тебя раскатают. Ваня, это не твои эмоции. Это какая-то очередная хрень. Тебя кроет со страшной силой, но если ты сейчас не остановишься, мозги полетят твои».

Разумно? Да. Но остановится я не мог. Я прямо ощущал, если сейчас ничего не сделаю, взорвусь. Короче. Это было похоже на какое-то раздвоение личности. Во мне одновременно находился взбесившийся берсерк и прежний Иван Иваныч, который просчитывает свои действия на несколько ходов вперед. Именно поэтому, понимая, что берсерка удержать не могу, я позволил этим двум личностям соединиться в одну. Если уж надумал исполнять смертельные номера, надо включить голову и сделать все красиво.

У Акиры в руках — бита, у второго, молчаливого, не сказавшего пока ни слова, судя по оттопыренной на спине куртке — пистолет за поясом. Самый главный, несмотря на то, что рванул я к нему резко, успел встать в правильную позицию, ожидая моего удара. Он явно знаток единоборств. Ну… Хорошо.

Я не стал нападать на Такахаси, хотя траектория моего движения говорила именно об этом. Я сделал нечто крайне занимательное и охренеть, насколько удивительное для себя самого. За спинами хангурэ стояли три мотоцикла. Вот на них и пал мой выбор.

Я с разбегу резко вильнул влево и нырнул под руку Такахаси, который попытался изменить позицию, чтоб перехватить меня. Потом с разбегу, не останавливаясь, будто чертов акробат прыгнул вверх. Одной ногой оттолкнулся от сиденья мотоцикла, придавая ускорения своему же телу, перевернулся в воздухе на сто восемьдесят градусов и оказался за спинами бандитов лицом к этим спинам. Скорость происходящего была настолько велика, что отморозки не успели отреагировать на столь внезапное представление. Их действия, были в разы медленнее, чем мои.

Затем я сверху, в полёте, второй ногой, (между прочим, левой), ребром стопы вхреначил Акире прямо в тыльную сторону шеи. Чуть ниже затылка, ровно в позвонки. Акира «хрюкнул», выронил биту и собрался упасть сначала на колени, а потом мордой в пол. По-моему, я сломал ему позвоночник. Хотя он вроде бы жив.

Думаете это было все? Ни черта подобного. Удар, который достался здоровяку с битой, я использовал как очередную возможность оттолкнуться, и снова подпрыгнул вверх. Два в одном, так сказать.

Потом вообще кувыркнулся в воздухе, перелетев через главаря, и приземлился третьему, молчаливому… на плечи. Честное слово. Будто всю жизнь выступал в цирке. Резко сел, стоя ногами на плечах бандита, обеими руками схватил его за башку, и одним сильным движением крутанул ее вокруг оси.

Я не знаю, каким чудесным образом мое тело держало равновесие. По всем законам физики и логики, приземлившись на чьи-то плечи, я должен был с них свалиться, а не откручивать головы в полном смысле этого слова.

Вообще, в мои планы не входило убивать кого-то из этих придурков. Но Молчаливый напросился сам. Пока я совершал все эти кульбиты, прыгая на мотоцикл, а потом в сторону Акиры, он успел все-таки, выхватить из-за пояса пистолет, снять его с предохранителя и собрался выстрелить. В меня. Я знал это чётко. Просто внутри будто кто-то сказал «Сейчас тебя грохнут, придурок. Убей его». Так что, извините. Либо меня, либо я. Второй вариант как-то предпочтительнее. Ну и потом… Скажем прямо, я был нереально быстро и хорош. Я был как молния.

Когда голова Молчаливого с хрустом повернулась, легонько оттолкнулся от его плеч и приземлился на пол полубоком.

Одна нога согнута, вторая отставлена назад. Левой рукой упираюсь для равновесия о пол, а правая — отведена за спину. Точь-в-точь, как делал Кайоши во время драки с демоном.

— Охуеть, — сказал я чётко, громко, на русском языке. Кстати, впервые с момента моего пробуждения в теле Такито.

Просто в данном случае только таким образом мог выплеснуть свои эмоции. Японский язык, к сожалению, для столь ярких впечатлений не предназначен. Но сам факт, что я могу использовать великий и могучий, меня впечатлил. Неожиданный бонус.

А эмоции… Мой мозг пребывал в состоянии шока от того, что я сейчас исполнил. Не от факта убийства. Нет. Совесть, стрес и всякая такая чушь, этого не было. Я знал наверняка, троица отморозков убила бы Накамуру. А после моего вмешательства и меня. Но вот… Как я смог вообще это сделать? Вот эти прыжки, пируэты и чёткие, профессиональные удары. Такое чувство, будто мое тело жило своей, самостоятельной жизнью, нарушая законы земного притяжения.

— Ты… Ты что? Ты… Убил Мотико, — выдал главарь, ошарашено глядя то направо, то налево.

Вся его бравада, его наглость и высокомерие исчезли в один момент. Теперь он выглядел ничуть не лучше Накамуры.

Рядом с ним красиво лежали двое. Акира, как я и предполагал, мордой вниз. Молчаливый, наоборот — рухнул на спину. Он точно был мертв.

В этот момент наша скромная компания внезапно стала больше. На парковку с визгом залетел уже знакомый черный джип. Машина остановилась, двери распахнулись, оттуда высыпали четверо парней в черных костюмах. Двоих, естественно, я сразу узнал. Они меня тоже. Это были мои «друзья» Кэзухи и Макито.

Якудзы замерли, изумлённо уставившись на картину, которая открылась перед ними.

— Не понял… — высказался Макито сразу за всех.

— Адачи-сан… — протянул Кэзухи, наблюдая, как я встаю в полный рост и скромненько отхожу в сторону, поближе к застывшему столбом Накамуре.

Честно говоря, мне показалось, что в голосе якудзы присутствовали интонации… сомнительные. Он вслух произнёс мое имя, но звучало оно как недовольное: «Опять ты, Адачи-сан?»

— Адачи-сан… я, конечно, надеялся, что мы с вами встретимся очень скоро, но рассчитывал, тема встречи будет совсем другая. Более интересная. Хотя, надо признать, вы — единственный человек, который смог меня… скажем так… удивить. В частности, удивить тем, как замечательно у вас получается оказываться не в том месте, не в то время.

Синода высказался и замолчал. При этом смотрел прямо на меня и взгляд у него был такой задумчивый-презадумчивый. Будто он видит перед собой какую-то удивительную зверушку, но никак не может понять, что с ней делать. То ли приютить, то ли накормить, то ли утопить от греха подальше.

Я же сидел молча, всем своим видом демонстрируя готовность к диалогу и сотрудничеству. Если говорить по-русски, прикидывался дурачком. Опять.

Не потому что мне очень нравится эта роль. Нет. Просто по какому-то удивительному стечению обстоятельств я снова ухитрился перейти дорогу Ямагути-гуми. Придурки, которых немного поучил жизни, это и были те самые наглецы, решившие потеснить якудз на их же территории. Те, кого велел найти Кэзухи.

Сам того не желая, я лишил больших серьезных людей возможности наглядно и демонстративно наказать маленьких, хамоватых мальчиков, возомнивших о себе невесть что. Этот факт сильно расстроил якудз. Оказывается, на данный счёт у них тоже есть традиции. Задолбали, ей-богу. Куда ни плюнь, везде правила и законы. Типа, грохнуть отморозков должна была именно Ямагути-гуми. Принципиально. Грохнуть и показать данным убийством всем остальным, что будет с теми, кто вдруг снова перепутает мужской половой орган с трамвайной ручкой.

А теперь выходило, ни наглядно, ни демонстративно сделать они уже ничего не могут. Более того, как выяснилось, для них является позором тот факт, что врага покалечил и частично убил какой-то жалкий сараримен. Я, конечно, хотел поспорить насчёт «жалкого», но не стал. Наоборот, предпочел промолчать и на все вопросы просто разводил руками.

— Что здесь произошло? — первым делом поинтересовался Кэзухи, едва только якудзы, выбравшись из машины, подошли совсем близко.

Его удивление было вполне понятно и оправдано. Через осведомителя товарищи из Ямагути-гуми узнали, что самый главный отморозок со своими ближайшим дружками отправиться на встречу с жертвой, из которой планирует вытрясти побольше денег. То есть с Накамурой.

Якудзы сели этой троице на хвост сразу, но дали Такахаси время спуститься на парковку и начать разговор с Акайо. План Кэзухи был следующий. Они появляются в момент, когда Такахаси прессует жертву. На глазах у свидетеля жестко расправляются с охамевшим молодняком и оставляют три трупа там же, на стоянке.

Вокруг должны были художественно раскидаться кровь, кишки и, видимо, головы. Потому что в отличие от хангурэ, якудзы традиции чтут. На разбор полетов они явились с катанами. Реально. Я завис, когда услышал сожаление одного из якудз, что меч сегодня лишился законной добычи. Меч… Думал сначала он так глумится или образно выражается. Ни черта подобного.

Огнестрельное оружие при них тоже было, все-таки не идиоты, чтоб с клинком против пули идти, но я так понял, убить наглецов предполагалось именно катаной.

— Тикусё! (Вот дерьмо!) — выругался Кэзухи, разглядывая картину, которая была перед его глазами.

Ну да. Точнее не скажешь.

Акира остался жив, однако из-за сломанного позвоночника не мог пошевелиться. Он лежал мордой вниз, из-под него растеклась лужа, и это была совсем не кровь. До кучи, судя по запаху, он еще и обгадился. Так что слово «дерьмо» в данном случае подходило максимально. Акира мычал, стонал и, мне кажется, очень хотел, чтоб ему помогли. Желающих не нашлось. Третий отморозок лежал на спине с неестественно вывернутой головой. С первого взгляда становилось понятно, он мёртв. Между этим двумя замер Такахаси. Парень явно был напуган до уссачки, потому что его азиатские глаза внезапно стали походить на европейские, увеличившись в размерах. Да и зубами он постукивал достаточно громко.

— Я спросил, что тут произошло? — начал терять терпение Кэзухи.

Очень уж его расстроил тот факт, что из троих отморозков в более-менее целом виде якудзам достался только один.

— Он… Он… — начал было Такахаси, тыча пальцем в мою сторону. Заклинило его основательно.

Вообще, хочу сказать, нервный какой-то парнишка. Банду сколотил, людей кошмарил, а чуть самому нос прижали, так сразу в истерику впал. Можно подумать, при нем раньше никого не убивали. Конечно, одно дело, когда ты нагибаешь простых бедолаг, не способных сопротивляться, и когда нагнули тебя. Да еще нагнули очень неожиданно. Договорить Такахаси не успел. Вернее, ему не дали. Макито в два шага оказался рядом с ним, ухватил теперь уже бывшего крутыша за шиворот, потом, с силой тряхнув, толкнул вниз, вынуждая встать на колени и злым голосом произнес:

— Ты куда полез, коно яроу?! Ты на нашу территорию полез. На нашу!

Главарь отморозков, с которого после случившегося слетела вся спесь, вроде бы вскинул голову в ответ на то, что якудза фактически обозвал его ублюдком, однако сразу же сдулся, опустив башку. Да и сложно, конечно, выглядеть крутым, когда стоишь на коленях перед мафиози. Это тебе не в компании дружков угрожать Накамуре.

Кстати про Никамуру. У этого вообще, видимо, случился самый настоящий шок. Он… как бы это объяснить… он просто стоял, молчал и каждые пять минут норовил завалиться куда-то в бок. Поэтому мне приходилось бедолагу придерживать. Иначе он улёгся бы рядом с товарищами Такахаси. Я начал слегка опасаться за психическое состояние парня.

Будет очень обидно если Накамура после моей помощи сойдёт с ума. Потому что в данный момент он и правда походил на слегка пристукнутого. Видимо перемена, произошедшая с Такито, оказалась слишком для него неожиданной.

— Здесь его убьем? — Макито перевёл взгляд с главаря ханргурэ на своего товарища Кэзухи.

— Подожди… Надо сначала разобраться, — якудза покачал головой. Потом развернулся и приблизился к нам с Накамурой. — Кто это сделал?

Видимо, данный вопрос волновал его сильнее всего. Пришлось ответить, потому что в любом случае двое человек прекрасно знают правду. А… Ну еще третьим можно считать Акиру, просто он вряд ли уже что-то кому-то скажет.

— Я.

— Адачи-сан… Не советую вам врать. Сейчас не самый лучший для этого момент. Я слегка заведен. Мои братья немного заведены. Мы ведь под горячую руку можем допустить жестокость в своих поступках.

— Можете, — согласился я. — Но не допустите. Потому что Синода-сама вам потом тоже чего-нибудь сделает. Уверен, ему сильно не понравится, если со мной случится «жестокость», как вы это называете. Потому что я выполняю задание, имеющее для кумитё большое значение. Это — первое. А второе — я не вру. Вы спросили, кто сделал. Отвечаю — я.

— Сараримен разобрался с этими уродами? — хохотнул один из якудз, услышав наш диалог. Но тут же перестал ржать, получив недовольный взгляды старших лейтенантов, и серьёзно добавил. — Этого не может быть.

Кэзухи нахмурился, посмотрел на меня, потом подошел к мертвому крутышу и носком ботинка ткнул его в голову.

— Сломан, — коротко сказал он.

Затем переместился к Акире и повторил то же самое. Акира застонал, но скорее уже пребывая в забытьи.

— Сломан, — снова вынес вердикт вакагасира.

Потом ему надоело, видимо, пинать всякое дерьмо, валяющееся на полу, и он решил услышать еще чью-нибудь версию. Кэзухи посмотрел в сторону Накамуры. Этот уже готов был на что угодно, лишь бы вырваться из творившегося кошмара. По крайней мере, судя по его несчастному лицу он считал случившееся именно кошмаром. Вот и помогай после этого людям. Никакой благодарности.

— Кто устроил все это? — спросил Кэзухи моего коллегу.

— Ад-д-дачи… — дрожащими губами еле выговорил Накамура.

Вот уже после этого якудзы перестали докапываться со своими вопросами и ускорились.

Макито за шкирку поднял Такахаси на ноги, швырнул его «братьям», велев увезти придурка в нужное место. Потом сразу по мобильнику вызвал еще кого-то. Я так понимаю из-за машины. Прибыли-то они на одной. А теперь им нужно две. Потому как после подтверждения моей вины (хотя я вот к примеру, виной это никак не считаю) от якудз последовало вполне ожидаемо приглашение прокатиться до кумитё.

— Уберитесь здесь. Не надо оставлять следы нашего позора. Этого доставьте сами знаете, куда. С ним еще будет разговор, — подключился Кэзухи, кивнул в сторону Такахаси, который совсем загрустил и даже перестал издавать звуки, глядя в одну точку пустым взглядом.

Ну а меня доставили в офис к Синоде. Естественно, прибыл я туда в компании неизменных Кэзухи и Макито. Я даже пытался по дороге пошутить насчёт их постоянного дуэта, но шутка, судя по недовольной реакции обоих якудз, не зашла. А я всего лишь спросил, постоянно ли они ходят парой? Есть же места, где это будет выглядеть странно. Например, сортир. Хотя… Когда один струю пускает, другой держит…

Вот в этом месте Макито и психанул. Сказал, если я прямо сейчас не заткнусь, то он мне сделает очень быстрое и очень результативное обрезание. Только не в том смысле, как у иудеев. А буквально. На самом деле, Макито сам не знает, как ему повезло. Хорошо, что мое непонятное состояние куража и бешенства пошло немного на спад, иначе я мог на угрозу отреагировать совсем по-другому. Недавний опыт показывает, угрозы вместо того, чтоб вызывать страх, теперь превращают меня в кого-то очень опасного.

Хотя, если честно, исчезло это состояние не до конца. Просто слегка притихло. Ровно в тот момент, когда я увидел валяющихся на парковке отморозков, когда появились якудзы, мне всего лишь стало чуть-чуть легче. Видимо, убив одного из членов хангурэ, я выплеснул часть той энергии, которая бурлила внутри меня.

И вот теперь я сидел в том же самом кабинете, на том же самом диванчике, изображая из себя скромнягу. Естественно, сидел в обществе кумитё Ямагути-гуми. Ему, видимо, о случившемся отчитались сразу. Когда я вошёл в кабинет, он меня уже ждал. В этот раз один, без всяких там девиц, кем бы они ему не приходились.

— Расскажите, Адачи-сан, как у вас получилось справиться с тремя молодыми, крепкими парнями? Насколько мне известно, двое из них ученики лучшей в Токио школы дзюдо. Поделитесь столь интересным секретом. Я бы не сказал, что вы обладаете выдающимися способностями подобного плана. В вас скорее можно с первого взгляда определить «белого воротничка», чем с десятого — опытного бойца.

Синода отодвинул кресло, встал из-за стола, обошел его и замер передо мной, опираясь о столешницу задом. Он сложил руки на груди, при этом внимательно изучая мою физиономию.

Вот его взгляд… Что-то меня в этом взгляде настораживало. Чисто внешне глава Ямагути-гуми снова выглядел до тошноты вежливым. Однако, я холкой ощущал опасность. Это было такое чувство… Внутреннее. Будто в моей голове сидел маленький комарик и жужжал: «Не верь ему. Брешет, сволочь.»

— Не могу ответить на этот вопрос, — развел я руками. — Знаете, прямо помутнение какое-то приключилось. Что-то щелкнуло и все, не помню как это вышло. Говорят, бывают у людей всплески адреналина на нервной почве. А тут, понимаете, почувствовал себя нехорошо, вышел свежим воздухом подышать…

— Куда? — синода удивленна поднял брови. — На подземную парковку? Воздухом?

— Ну да… — я изобразил на лице смущение. — Не самая, лучшая идея, наверное. Просто как-то не придумал ничего лучше. Так вот… Спустился. Иду. Гуляю. Смотрю, трое парней угрожают Накамуре. Накамура — это мой коллега. Мы вместе работаем в отделе.

— Очень интересно, — Кумитё несколько раз кивнул. Лицо у него при этом было совершенно серьёзное. — Спасибо за уточнение. Оно очень важное. В этой истории огромную роль играет факт, кем является Накамура.

Честно говоря, я бы заподозрил, что Синода сейчас глумится надо мной, как и я над ним. Но у него был такой внимательный взгляд, что невольно этому взгляду веришь. Хотя, не идиот же он. Должен понимать, я просто форменным образом над ним издеваюсь.

— Ага… Можно продолжать? — поинтересовался я вежливым тоном.

— Конечно-конечно… — Кумитё снова кивнул.

Конечно, я понимал, что играю с огнем. По сути, просто сейчас проявляю максимальное неуважение к главе Ямагути-гуми, потому что откровенно, не скрываясь, выставляю его дураком. Но сделать с собой опять ничего не мог. Прикалывала меня эта ситуация. В том числе, своей опасностью. Щекотала нервы. И это снова было проявлением той самой энергии, того адреналина, который хоть и с меньшей силой, но все равно тихонечко булькал внутри меня. Сейчас он был похож на лаву вулкана, которая уже не фонтанирует из жерла, а просто выпускает на поверхность пузыри.

— Ну да. Значит, я увидел этих парней. И вы знаете, Синода-сама… — я прижал кулак к груди. — Вот тут что-то — раз! И щелкнуло. Словно молнией пронзило. Думаю, ну как так. Разве можно втроем на одного. А потом… меня будто переклинило. Понимаете? Все. Темнота. Ничего не соображаю.

— Хм… Интересно. — Кумитё задумчиво нахмурился и почесал подбородок пальцами. — Ну хорошо, думаю, тут я смогу помочь. Давайте освежу вашу память.

Якудза обернулся назад, одной рукой подтянул ноутбук, который стоял открытым, развернул его ко мне монитором.

— Вы же знаете, Адачи-сан, что на парковке стоят камеры наблюдения? Пока вы ехали сюда, мне скинули запись того, что произошло. Посмотрите, какое занимательное кино.

Кумитё щелкнул клавишей и на экране появилось окошко видеозаписи. В полной тишине несколько минут мы смотрели, что там творится. Вернее, смотрел я, а Синода продолжал наблюдать за мной. Ну… да. Со стороны это выглядело впечатляюще. Особенно мои полёты в воздухе и последний финт с головой отморозка. Прямо «матрица» какая-то, честное слово. Если бы я не знал, что все это произошло реально, подумал бы, мне показывают монтаж или спецэффекты. Дело в том, что я не просто прыгал с места на место. Я реально летал. Но только очень быстро. Даже суперпроффи не мог бы двигаться подобным образом.

— Не похожи вы на человека, находящегося в состоянии помутнения… — протянул мафиози, отворачивая ноутбук обратно, когда самый важный момент разборки с хангурэ закончился и на парковке появилась машина якудз.

— К сожалению, при всем желании, никак не могу это пояснить, — я снова развёл руками, а потом еще на всякий случай пожал плечами. Мол, сам в растерянности.

— Ясно…

Кумитё оторвал свой зад от стола, обошел его, остановился, задумавшись. Потом резко открыл ящик, сунул туда руку и… с молниеносной скоростью швырнул в меня нож. Тот самый, которым в прошлый раз собирался отрезать мои пальцы. Швырнул профессионально, а не просто так кинул, куда придётся.

Это было очень быстро, а главное, очень неожиданно. Еще более неожиданным выглядел тот момент, что нож Синода швырнул не куда-то в сторону. Хрен там. Он швырнул его в меня. Прямо в мою физиономию.

— Что такое? Опять помутнение? — спросил через пару секунд якудза. Взгляд его стал откровенно злым. — Это тоже объяснить не можете?

Я молча смотрел на него, не зная, что ответить. Потому как сам пребывал в сильном офигевании. Ибо только что сделал невозможное.

Нож, когда Синода его бросил, полетел в мою сторону, кувыркаясь в воздухе. Скорость полета была большая. Настолько, что я при всем желании не успел бы даже увернуться. Да куда там увернуться… Моргнуть бы не успел. Это понятно.

Но ровно перед тем, как лезвие должно было вхреначиться мне промеж глаз, я с поднял руку и на лету поймал оружие, двигаясь в разы быстрее, чем долбаный, летящий в меня нож.

После столь странного поступка должно было что-то последовать. Как минимум, какое-нибудь объяснение. Обычно нормальные, адекватные люди, если швыряют колюще-режущие предметы в других людей, они этому худо-бедно находят оправдание. Мол, извини, Такито, я сильно расстроился, из-за того, что ты увел из-под носа моих ребят троих членов хангурэ, которых мы непременно должны были наказать. Или, не обращай внимания, Такито, я просто звезданутый псих. Что угодно можно использовать в качестве оправдания. Хотя, конечно, по совести сказать, нормальные, адекватные люди вообще ничего ни в кого не кидают.

Однако, Синода даже отдаленно похожего не сделал. Он с каменным лицом смотрел на меня несколько минут, пока я в свою очередь не изобразил на физиономии удивление и шок. Типа, ох, ну ничего себе! Вот это я дал!

В ответ на его вопрос о помутнении, который прозвучал сразу после того, как нож оказался в моей руке, ответил в том же духе, в каком шел наш разговор и до этого:

— Видите, сам не понимаю, что происходит. Все-таки, думаю, это стресс. Знаете, ну… там… скрытые резервы тела, все дела. До сих пор, наверное, не отпустило.

— А-а-а… Ну теперь, конечно, все понятно, — как ни в чем не бывало кивнул Синода, а затем вообще сменил тему беседы. — Что насчет того дела, о котором мы с вами говорили в прошлый раз?

Я от неожиданности пару секунд сидел молча, бестолково пялясь на якудзу. С ножиком в руке. Как дурак, честное слово. Просто… И все? И больше никаких вопросов, никаких расспросов? Ножом швырнул и достаточно? А если бы я его не поймал? Между прочим меня реально самого изумил факт столь быстрой реакции со стороны тела. Вернее, я понял, конечно, что это еще одно проявление того состояния, которое у меня присутствовало с самого утра. Но… Блин! Если бы всё-таки не поймал? Мне лезвие ровно в переносицу летело. Психи одни вокруг. А у якудз этих вообще с башкой проблемы. Надо же… На полном серьёзе заявить, что я их оскорбил, опередив в разборках с хангурэ.

— Адачи-сан… — синода поднял снова брови. Какие они у него, однако, подвижные. Видимо, мое молчание затянулось.

— А… Да. Все хорошо. Работаю в данном направлении. Просто времени прошло всего ничего. Сутки. Но я очень стараюсь. Сегодня как раз планировал поговорить с братом, — ответил я, заодно осторожно положив ножичек на диван, рядом с собой.

Этому психованному лучше его обратно не отдавать. Уйду, пусть забирает. А то вдруг опять начнет изображать из себя факира.

— Замечательно, — Кумитё уселся в кресло, подвинул к себе ноутбук и с умным видом принялся что-то в нем изучать.

Я тактично выдержал паузу в пять минут, ожидая продолжения. Однако, его не последовало.

— Извините, Синода-сама, мне можно идти? Или у вас еще есть вопросы?

Поинтересовался осторожно, потому как честно говоря, опасался, если этот ненормальный якудза еще что-нибудь в меня швырнёт, я отреагирую более эмоционально. Например, швырну обратно. Может выйти не очень хорошо. Одно дело, нанести увечья молодым отморозкам, которые уже записаны в смертники мафией, и совсем другое — покалечить ту самую мафию. Тем более, сидя в главном офисе, где меня заластают в считанные секунды.

— Да, конечно. У вас много дел, Адачи-сан, — ответил он, не отрывая взгляда от монитора компьютера.

Я сполз с дивана и направился к выходу. В мыслях присутствовало легкое недоумение. На кой черт меня надо было тащить сюда? Ради нескольких фраз главы Ямагути-гуми? Ну он их мог и по телефону, к примеру, сказать. Или ради столь странных поступков? Потому что это действительно выглядело странно. Похоже больше на проверку. Будто Синода хотел убедиться, что я и правда могу исполнить нечто этакое. В любом случае, если бы у него было желание причинить мне реальный вред, я бы уже это понял. Вообще, в принципе когда мафия хочет причинить вред, это очень заметно. К примеру, по сломанным конечностями или простреленной голове.

— Адачи-сан, — окликнул он меня, когда я уже взялся за ручку двери, собираясь ее открыть. — Не забудьте. Время поджимает. Я жду от вас более продуктивных действий по поводу очень нужной мне вещицы.

Я молча склонил голову, одновременно и прощаясь, и подтверждая свою готовность служить на благо якудзам, а потом вышел из кабинета. В этот раз желающих отвезти меня обратно к офису не нашлось. Видимо, Кэзухи и Мокито сильно близко к сердцу приняли мои шуточки. Да я как-то и не хотел. Возвращаться на работу, имею в виду.

Поэтому вышел из офиса и направился к метро. Уже подошел к спуску в подземку, когда вспомнил, что, отправляясь вслед за Накамурой, не взял с собой бумажник. Я же не планировал очередное посещение Ямагути-гуми. Думал, быстренько помогу Накамуре и вернусь.

— Вот черт… — я покрутил головой по сторонам, пытаясь сообразить, насколько далеко нахожусь от офиса. Придется возвращаться на работу.

Судя по воспоминаниям Такито, пешком мне нужно будет топать несколько кварталов.

— Ну вообще хорошо. — Буркнул я себе под нос и направился к пешеходному переходу.

В итоге, еще почти час шел по улице, мысленно костеря якудз всевозможными неприличными выражениями. В том смысле, что из-за них приходится теперь тратить время на всякую фигню. Могли бы и обратно вернуть. Туда, откуда взяли.

До офисного здания, где я работаю, оставалось пешим ходом минут десять, когда внезапно у меня приключилась задержка. Причем снова в ситуации, которая чисто теоретически меня не касалась. Видимо, это день такой сегодня. Я постоянно втягиваюсь во всякие перипетии.

Чтоб срезать путь, свернул с главной улицы на прилегающую дорогу. Она шла через квартал, утыканный маленькими магазинчиками-ларьками. Этакий вариант рынка, только большого и культурно оформленного. В этих магазинчиках чего только не продавалось. Начиная от свежей выпечки и заканчивая покрышками на автомобильные колёса. Цветы, одежда, сувениры, несколько уличных кафешек на вынос. В общем, всего до хренища. Однако, учитывая, что банковская карточка лежала в бумажнике, а бумажник в офисе, мне оставалось только глазеть по сторонам и все. Хотя, есть, кстати, хотелось очень сильно. Просто до ужаса. Такое чувство, будто я очень, очень сильно трудился физически с самого утра и теперь тело требует компенсации в виде еды, чтоб восполнить потерю сил.

Состояние всплеска энергии тоже окончательно сошло на «нет». Я бы с огромным удовольствием сейчас навернул бы целую тарелку борща… А под борщ, рюмочку водки… И сальца можно… Аж слюни потекли. Теперь подобной еды мне точно не видать. Только если самому готовить. Или разыскать какое-нибудь заведение в русском народном антураже.

С этими мыслями остановился напротив одной из кафешек. Посмотрел, как несколько посетителей возле высокой стойки палочками уминают из пластиковых тарелок какую-то подозрительного вида хрень, сглотнул слюну и пошел дальше, пожелав Мокито и Кэзухи обосраться прямо сейчас, в их шикарном офисе. Если бы они не потащили меня к Синоде…

В этот момент мое внимание привлекла фигура, мелькнувшая вдалеке. Немного сгорбленная, с огромным рюкзаком за плечами.

— Кайоши! — Я вскинулся, пытаясь на расстоянии рассмотреть, он ли это.

Однако, человек, который показался мне похожим на деда, моего окрика не услышал. Наверное, слишком далеко мы были друг от друга. Он быстро шел вперед, не глядя по сторонам.

— Кайоши! — снова крикнул я, привлекая внимание прохожих своим неподобающим поведением.

Они же тут не орут вот так, на всю улицу. Невежливо. Некультурно.

Я сорвался с места, пытаясь догнать удаляющуюся фигуру. Однако, несмотря на то, что скорость развил приличную, все равно расстояние между мной и человеком, сильно похожим на деда, не сокращалось вообще. Я почти бежал, пытаясь хотя бы оказаться ближе, чтоб ещё раз позвать. Так торопился, что даже толкнул случайно нескольких прохожих, попавшихся мне на пути.

— Эй! Осторожнее!

Я не понял, что женский голос обратился конкретно ко мне, пока мое предплечье не сжала чья-то рука. Остановился, с удивлением глядя на эту руку. Потом поднял взгляд. Рядом со мной стояла девушка. Хотя нет. Рядом со мной стояла не девушка, а настоящая сексуальная фантазия. Она была невысокого роста, с длинными, черными волосами, которые спускались по ее спине почти до задницы. Фигурка такая, что обалдеть можно. Глядя на нее, я понял, в каком случае говорят «точеная». Вот конкретно в этом. К тому же, на девушке был одет брючный костюм, но не свободного кроя.

Штанишки в облипочку, пиджак приталенный, полностью обтягивающий соблазнительное тело. Верхние пуговицы расстёгнуты. Судя по всему, под пиджаком нет ничего. Я даже насчёт нижнего белья не сильно уверен. По поводу его наличия. Потом что каждый раз когда девушка двигала рукой или плечом, вырез открывался еще сильнее и было видно контур груди.

Лицо у нее… Черт… Мало в данном случае сказать, что оно было просто красивым. Оно было идеальным. Даже миндалевидные глаза на этом лице смотрелись исключительно прекрасно. Все-таки, несмотря на то, что я теперь сам азиат, в моем понимании местные девушки все равно немного не дотягивают до своих, родных, привычных. Но только не эта, конкретная.

— Куда так торопитесь, господин? — спросила она меня, нахмурившись. При этом руку не убрала.

Видимо, в своей попытке догнать Кайоши, если это вообще, конечно, был он, я задел красавицу плечом.

— Извините… — культурно попросил прощения и осторожно попытался высвободить собственную конечность.

Дамочка, конечно, удивительно хороша, но мне сейчас точно не до флирта. Пока я тут с ней теряю время, человек, который возможно является Кайоши, совсем уйдет вперед, не смогу его догнать.

— Извините? И все? — красавица возмущенно фыркнула. — Вы мне на ногу, между прочим, наступили.

Я посмотрел вниз, на ее туфли. С первого взгляда было понятно, что они, прямо скажем, не дешевые. И еще с первого взгляда было видно, что на них действительно наступили.

Снова посмотрел на девушку. Потом вокруг. Я все еще находился в районе, напоминающем торговый квартал для обычных, не очень обеспеченных людей. Непонятно, что эта особа тут делает. Ее обувь стоит как парочка магазинчиков, возле которых мы с ней стоим. Да и часики на запястье тоже. Что-то, а дорогие вещи я определяю сразу намётанным глазом. Профессиональное у меня это.

— Я же извинился, — осторожно взял женские пальчики и отцепил их от своего рукава. — Что еще от меня требуется?

В этот момент наши взгляды с этой крайне боевой и настойчивой девицей встретились. Она вдруг зависла. Вот на самом деле. Застыла, как изваяние. Но при этом ее глаза что-то упорно пытались рассмотреть в моих. Она буквально впилась своим взглядом в мою физиономию. А потом вообще отпрянула, выдохнув очень странную фразу:

— Не может быть… Ты?

Странной эта фраза была потому, что с красоткой я раньше не встречался. И Такито не встречался. Я бы увидел это в его воспоминаниях.

— Ты! — она подалась вперед, и судя по всему, снова вознамерилась хапнуть меня за руку.

— Ну уж нет! — я шустро сделал шаг в сторону. — Извините, не понимаю, о чем идёт речь. Мы с вами, вроде бы…

Хотел сказать, на брудершафт не пили, но усомнился, как это прозвучит в японском варианте. Поэтому выразился иначе.

— Мне, конечно, приятно, что такая красивая девушка обращается фривольно и с личным подтекстом, но, пожалуй, сегодня немного неподходящий день. Мы с вами незнакомы. Это на тот случай, если вам показалось, что наоборот. За туфли ещё раз извините.

Я уже привычно изобразил что-то среднее между поклоном и кивком, а затем развернулся и снова рванул вперед. Однако, случилось именно то, чего опасался. Пробежал вперед чуть ли ни километр, но больше не увидел знакомый силуэт Кайоши. Естественно, за то время, что я беседовал с девицей, он просто-напросто испарился. Неуловимый дед какой-то.

— Вот черт… — выдохнул я, остановившись и прижав руку к животу.

От этой гонки, которая к тому же ещё и не принесла итога, аж в боку закололо.

— Мало спортом занимаетесь, господин, — раздался прямо за спиной насмешливый голос. Женский. Тот же самый.

Я обернулся. Стоит девушка-красавица. Смотрит ехидным взглядом. И в отличие от меня, кстати, дышит совершенно нормально, а не как загнанный в пустыне столетний верблюд.

Нет, с Такито нужно что-то делать. Конечно, когда я прыгал по отморозкам на парковке, вообще не почувствовал усталости. Но там ситуация была несколько нестандартная. А вот сейчас, когда пребываю почти в нормальном состоянии, без всяких адреналиновых всплесков, готов легкие выплюнуть после быстрой короткой пробежки. И жрать еще захотелось сильнее… Прямо чувствую, как живот прилип к ребрам…

— Каору, — сказала девушка, улыбнулась и потянула мне руку для пожатия.

Я удивленно посмотрел сначала на ладонь, маячившую почти перед мои носом. Потом на обладательницу этой ладони. Удивило несколько моментов. Первый — девушка представилась только именем, без фамилии. А это вроде бы не совсем прилично, учитывая, что мы не знакомы. Второй — она хочет пожать руку постороннему мужчине. Ну… Может, она как дочь Синоды, продвинутых европейских взглядов…

Тем не менее, стоять и пялиться на руку девицы, которая вдруг сменила гнев на милость, было странно. Хотя, сама девица тоже вызывает вопросы. На кой черт она за мной все это время бежала следом? Чтоб снова предъявить за туфли? Так вроде бы лицо у нее уже не злое. Да и в глаза мне больше не пялится. Но все равно странная.

— Такито Адачи, — ответил я и пожал ее руку.

— Давайте я вас подвезу. Вы ведь куда-то спешите, — Каору мило улыбнулась, отчего ее и без того красивое лицо стало невыносимо привлекательным.

Впервые вижу женщину которая вызывает подобные эмоции. Невыносимо привлекательная… Точнее не скажешь. С одной стороны хочется ею любоваться бесконечно. А с другой стороны — имеется сильное желание сбежать как можно дальше.

— Хорошо, — кивнул я, попутно поискав взглядом машину.

И что интересно, таковая реально имелась. Стояла чуть поодаль, припаркованная возле тротуара. Вот тут мне стало еще страннее. Это как? Я не слышал, чтоб за мной ехала тачка. Да и когда мы с красоткой столкнулись возле магазинов, там было много людей. А вот машины точно не было. Стояла где-то в другой стороне. Как она меня ухитрилась догнать вместе с автомобилем? Если только девушка бежала следом за мной, а тачка ее нагнала сама по себе.

Я прищурился, пытаясь рассмотреть, не сидит ли за рулем водитель. К сожалению, тень падала так, что ни черта не было понятно.

— Такито, вас смущает что-то? — спросила девица все с той же улыбкой.

— Нет, — я покачал головой, удивляясь самому себе.

Чего это у меня такая подозрительность развилась. Демонов днем я не встречу. Они только по ночам вылазят на улицу. Якудз рядом тоже нет. К тому же имеется предположение, что в таком состоянии, в котором я пребывал утром, у меня теперь больше возможностей навалять по шее не только бандитам, но и, чисто теоретически, демонам тоже.

В остальном же… Я вроде бы чувствую себя адекватно. На людей уже не кидаюсь, хребет им не ломаю.

— Идёмте… — Каору слегка опустила голову и посмотрела на меня с намёком на игривый флирт.

— Хорошо, — кивнул я, мысленно обозвав себя психом. На ровном месте всякую ерунду придумываю.

— Прошу, — девушка снова указала в сторону своей машины. Кстати, тоже ни черта не дешёвой. Люксовая тачка.

В итоге, мы, наконец, перестали бестолковиться и оба направились к автомобилю.

— Назад, наверное? — спросил я, а затем дернул дверцу машины.

Разговаривал в этот момент с Каору, которая обошла тачку с другой стороны и тоже вроде бы планировала присесть. Соответственно, открывая дверь, внутрь салона я не смотрел. Наблюдал за спутницей. А когда перевел взгляд с девушки на сиденье, уперся глазами в хмурую физиономию Синоды.

Вернее даже не так. Глазами я упёрся в дуло пистолета, которое смотрело ровнехонько в мою многострадальную грудь.

— Присаживайтесь, Адачи-сан, — кивнул мне глава Ямагути-гуми на место рядом с собой.

Я еле сдержал желание рассмеяться. Конечно, не очень правильно ржать перед человеком, который тычет в тебя пистолетом. Но… Это просто прикол какой-то, честное слово. Буквально минуту назад подумал, что якудз рядом нет. Куда там! Вот он. Один точно имеется в наличии. И главное, когда успел, зараза? Черт с ним, «когда». Как?!

— Мне повторить? — поинтересовался Синода. В его голосе отчётливо прозвучал металл.

— Да нет. Не стоит. Я с первого раза понимаю.

Пришлось забраться внутрь салона, устроившись рядом с кумитё, который тут же ткнул пистолетом в ребра. В мои, само собой. То есть, если выстрелит, мне разворотит там все к чертям. Лучше бы катану с собой притащил. Или ножик, которым швырялся. Потому что я не знаю, смогу ли на таком близком расстоянии что-то предпринять против огнестрельного оружия.

Девица тем временем спокойно уселась вперед, на место водителя, роль которого, оказывается она и выполняла. Специально изначально пошла к пассажирскому сиденью, чтоб отвлечь мое внимание. Зараза… Всегда знал, что красивые бабы — стервы. А очень красивые — вообще те еще сволочи.

Странно другое… Судя по воспоминаниям Такито, среди якудз встречаются женщины. Бывает и такое. Имею ввиду не члены семей, типа дочерей и жен, а именно боевые единицы, скажем так. Но они вряд ли выполняют роль приближенного человека при оябуне.

Сейчас в машине находятся только сам Синода и Каору. Значит, девица пользуется большим доверием со стороны главы Ямагути-гуми. И вот это слегка удивляет.

— Итак, Адачи-сан, — сразу начал кумитё, едва мы тронулись с места. — Сейчас я задам вам вопрос и вы ответите на него правду. Конечно, можете соврать. Но вынужден вас предупредить, мне известен ответ заведомо. Просто хочу услышать его от вас. Ложь меня сильно расстроит. А когда я расстроен, знаете ли, могу сделать что угодно.

Пистолет сильнее вдавился мне в ребра. Видимо, это был намёк.

— Вы ведь нашли ту вещь, о которой мы с вами говорили. Более того, вы знаете, что она из себя представляет. И дракон вас признал. Это понятно по тому, что произошло на парковке. Я понял сразу, едва увидел запись. Понял именно потому, что знал, на что нужно обратить внимание. Теперь вопрос. Как долго вы связаны с драконом?

Я слегка обалдел с того, как резко Синода перешёл к сути дела. В этот раз без всяких брожений вокруг да около. Просто — хренак! И прямо в лоб.

— Я понятия не имею, — ответил, между прочим, искренне.

Просто в отличие от кумитё я не совсем понял, что за связь? Нет, то, что золотая хреновина меня признала, согласен. Дракон же помог после того, как мою башку чисто теоретически прострелили в помещении вокзала. Но о чем конкретно говорит Синода, я не совсем понял.

— Адачи-сан, вы вынуждаете меня быть грубым, — глава Ямагути-гуми покачал башкой, всем своим видом демонстрируя сожаление. Брехло собачье… — Я в любом случае собираюсь вас убить. Пока связь не стала слишком крепкой. Иначе потом это превратиться в проблему. Знаете, сам желаю стать хранителем дракона. Но убить можно по-разному. Либо быстро и практически безболезненно. Либо очень, очень долго и мучительно.

— Да ладно! — хохотнул я, сказав это скорее самому себе.

Просто вся ситуация отчего-то не пугала, а реально веселила. Наверное, своей абсурдностью. Мне только вчера в грудь тыкали палки всякие демонские твари. А сегодня якудза планирует пристрелить. Ну разве не смешно?

Заодно пытался нащупать внутри себя источник того куража, который был во время стычки с хангурэ. Есть ощущение, что мне это бешенство сейчас очень сильно пригодиться.

— Я сказал что-то смешное? — ещё сильнее нахмурился Синода.

— Ну да. Издеваетесь все как будто? То демоны ваши сраные. Теперь вот вы. Я умирать больше не собираюсь. Надоело. В этом совершенно ничего приятного нет…

Я не успел договорить. Каору вдруг сбавила ход, наклонилась вправо, к пассажирскому сиденью, а потом, резко ударив по тормозам, развернулась к нам. И все бы ничего. Ну мало ли, по какой причине девица решила остановить тачку. Вот только ровно в тот момент, когда она выпрямилась и повернулась, в ее руке вдруг оказалась вакидзаси.

То есть, выходит, и катана у Синоды с собой была. Просто в уменьшенной версии. Название этого вида холодного оружия память Такито выдала мне сама, без лишних вопросов. Наверное, от неожиданности.

— Ты чего? — удивился Синода.

Похоже, план изначально был немного иным.

— Думаю, пора избавится от лишнего, ненужного хлама, который нам мешает в этой истории. — Сказала девица с улыбкой.

При этом вакидзаси она держала правой рукой, сжав рукоять не привычным хватом, а накрыв ее ладонью сверху. Острие направила в мою сторону.

— Нет. Пока не выясним деталей он нам нужен, — в приказном тоне заявил Синода.

— Кто тебе сказал, что речь о нём? — спросила Каору, продолжая улыбаться.

Одним движением она переместила вакидзаси в сторону, а потом резко полоснула ею по шее кумитё. Это было сделано настолько быстро, что ни я, ни тем более Синода, не успели глазом моргнуть. Фонтан крови моментально ливанул на стекло. Хорошо, удар пришёлся не с моей стороны. Иначе я бы сидел сейчас с головы до ног в этой кровище. Взгляд Каору переместился с завалившегося на бок, хрипящего Синоды на меня.

— Ну что, Такито Адачи… — произнесла девушка спокойным голосом, будто вообще ничего не произошло. — Поздравляю. Только что освободилось место оябуна сильнейшей группировки Японии.

С этими словами она снова развернулась вперед, положила оружие на сиденье рядом с собой, а потом завела тачку и тронулась с места.