© Константин Филиппов, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Я лежал на больничной койке и безразлично смотрел на покрытый трещинами белый потолок, видавший немало всяких пациентов. Точнее, это они на него смотрели, обуреваемые различными мыслями, и вряд ли те были положительными, если учитывать, что написано на табличке в этом отделении, но какое это имеет значение сейчас. Я болен, и опухоль, появившаяся в теле, была приговором. Беспощадным и окончательным. Внезапно почувствовал легкое дуновение ветерка и удивился. Откуда в закрытой палате он может появиться? Затем взгляд опустился чуть ниже, на покрашенную желтой краской стену, и уткнулся во внимательно смотрящие на меня глаза. Вздрогнув, я осознал, что рядом со мной парит в воздухе красивая женщина. Белоснежная кожа, иссиня-черные волосы, яркие, красивые губы, сложившиеся в хищную, насмешливую улыбку, но вот взгляд… С таким выражением энтомологи смотрят на редкую бабочку, перед тем как проткнуть ее иголкой и добавить в свою коллекцию. Внезапно пересохшее горло не смогло выдавить из себя простой вопрос: «Кто ты?» – но для нее мои потуги были как открытая книга.

– Ты знаешь ответ, – прозвучал в голове мягкий голос.

– Значит всё? Настал мой час? – подумал я, ощутив ужас полной беспомощности и страх.

– Возможно, да, а возможно, и нет. – Улыбка на ее губах изменилась, став более теплой, что ли. – Все зависит от твоего решения.

– Что я должен сделать? – Во мне загорелся огонек надежды, согревая окоченевшие конечности и сжавшееся в комок сердце.

– Я хочу, чтобы твоя душа отправилась в другой мир и помогла верующим в меня. Их, к слову, там не так уж и много. – Женщина сделала печальное выражение лица и сожалеюще покачала головой. – Если согласишься, в следующей жизни родишься с золотой ложкой во рту. Долгожданный наследник влиятельной и богатой семьи. Проживешь долгую и счастливую жизнь. Если откажешься, то…

Я сглотнул и застыл, как кролик, перед удавом.

– Забудешь наш разговор, возможно даже поправишься. Вернешься к своей обычной жизни. Ты удивлен? Ах да. – Незваная гостья изобразила забывчивость. – Твои родные смогли связаться с одним из лучших врачей этого мира, и возможно, он сможет сотворить маленькое чудо. Подарить тебе еще пару лет жизни. Этот парень любит вырывать добычу из моих рук. Возможно, у него получится и на этот раз.

– Что там и почему я?

– Там, – широко улыбнулась женщина, – многое по-другому, но у тебя высокие шансы вписаться в их общество и сделать то, что мне нужно. Из всех кандидатов на данный момент ты самый подходящий.

– Я сохраню память? – спросил я, отчетливо ощущая, как кончается время разговора, и надо принимать решение.

– Это по большому счету не даст никакого преимущества. – Ее взгляд как-то изменился. Стал немного другим, более острым, что ли. – Хочешь?

– Да.

– Значит, ты согласен? – Ее пристальный, тяжелый взгляд, видящий меня насквозь, заставил снова сжаться, и пересохшие губы с трудом вытолкнули еле слышное:

– Да.

– Хорошо. Я буду приглядывать за тобой. Удачи, Никос Мэрс!

Ее лицо приблизилось ко мне. Обжигающие холодом губы коснулись лба, и сознание покинуло тело.

– Никос, Никос. – Большие ярко-синие глаза с тревогой смотрели на меня, а я молчал, и жутко болела голова.

– С ним все будет в порядке, – чей-то голос донесся со стороны, и здоровые волосатые руки, больше подходящие медведю, чем человеку, куда-то утащили мою мать в этом мире.

Перед глазами зашелестела страницами книга памяти, рассказывая о жизни реципиента, и от их просмотра становилось грустно. Слишком уж он был робким и застенчивым, слишком ранимым и нежным. Идеальная мишень для детей, которые спинным мозгом чувствовали подходящий объект для травли. В конце концов, не выдержав насмешек, подначек, издевок сверстников, Никос решил показать, что способен на что-то дерзкое и мужественное, с его точки зрения. Под прицелом десятков глаз мальчишка прошелся по высокому узкому бордюру, разделяющему пассажирскую и грузовую зоны в порту. Отчаянно труся, малец дошел почти до конца, но неожиданно оступился и рухнул не туда, куда надо, кубарем скатившись под колеса некстати вывернувшего из-за угла погрузчика. Оперативно вызванные медики доставили его в местную больницу с тяжелыми травмами, оповестили мать, а чуть позже появился я и занял место испуганной души, поняв, что не на пустом месте появилась пословица: душа в пятки ушла. Зная, что она спряталась где-то в этом теле, хотел ободрить ее, сказать, что она теперь не одна, и что я, как старший брат, знающий, как надо ставить на место дерзких ребят, научу ее всему, расскажу и покажу наглядно, но вместо диалога она, облегченно выдохнув, исчезла, оставив меня одного в теле четырнадцатилетнего подростка.

«Однако, – невольно посетила голову дурацкая мысль. – Кто-то спускается в подземные пещеры, раскапывает курганы, в поиске дверки, ведущей в другой мир, а она, оказывается, находится в больничной палате. Даже потолки похожие». – С легким привкусом иронии закончился осознанный отрезок пребывания в этом мире, и я провалился в темноту, чтобы на следующий день прийти в себя и оценить размер задницы, в которой оказался.

Ладно-ладно. С филейной частью я хватил лишку, просто другой мир, другой уклад общества, другие правила и порядки. Все другое, поэтому начну сначала. Я нахожусь на планете Героев. Да-да, именно Герои с большой буквы дали возможность человечеству выжить, и помнящие прошлое потомки увековечили память об их подвигах, назвав так планету. Локация, в которой сейчас нахожусь, расположена на материке Варракс. Жил такой персонаж чуть более четырехсот лет назад и прославился тем, что остановил три прорыва подряд из других измерений, когда ткань пространства уступила напору извне и порвалась, впустив в мир чужаков. Исследователи потом долго анализировали и пришли к выводу, что с высокой долей вероятности, если бы не его подвиг, то все живое на одной трети материка было бы уничтожено. Слишком опасные враги пытались сюда прорваться и закрепиться. Вот так, на географической карте появились огромные золотые буквы: ВАРРАКС. К слову говоря, здесь семь материков, и все они носят фамилии или прозвища Героев. А теперь о грустном, хотя, возможно, это меня никогда и не коснется, о прорывах. Хотя что-то внутри меня ехидно скалится и усмехается, видя жалкую попытку дистанцироваться от происходящего.

Время от времени рвется пространство, и сквозь образовавшуюся щель лезут всякие существа, словно здесь им медом намазано. Те, кто в теме, один раз взглянув на них, могут с ходу назвать измерение и степень опасности, всем остальным рекомендуется не умничать и как можно быстрее покинуть место прорыва. Так как это проблема планетарного масштаба, тех, кто может работать Защитником, так называют людей, останавливающих незваных гостей, начинают искать с детства. Пробуются на эту работу почти все, но получается далеко не у каждого. Человек должен уметь осознанно выходить из материального тела. Десятки методик учат, как это делать, но только считаные единицы могут покинуть физическую оболочку, уплотнить свою астральную форму и воздействовать ею на материальный мир. Именно они являются основным рубежом обороны и первыми вступают в бой, пинками отправляя незваных гостей восвояси. Причиной такой тактики является то, что при уничтожении вторженцев их иная, чуждая этому миру энергия рассеивается, но не распадается. Как говорят маститые эксперты, неподвластная никому, она может объединяться с себе подобной, и, когда происходит накопление критической массы, у нее пробуждается осознание, и она начинает искать подходящего человека, чтобы вселиться в него и превратить обычного смертного в эмиссара Зла. Возможно, это прозвучало пафосно, но никто из пошедших по этому пути не сделал ничего хорошего. Если им предоставлялась подходящая возможность, они мучили и убивали других людей. Из их ртов выходили слова, которые сбивали с пути, причиняли душевную боль и страдания. Они мастерски стравливали одних с другими, сеяли в обществе хаос и стремились к власти, чтобы развернуться на полную катушку. К счастью, подобных инцидентов было не слишком много, и их останавливали с минимальными потерями.

В обществе считалось, что если человек ежедневно молится, ведет себя праведно, то к нему эта гадость прицепиться не может, а вот у тех, кто пренебрегает очищением СЛОВОМ, время от времени появляются мыслишки, и если их не задавить на корню, то вместо обычного обывателя может появиться еще один Враг. Скрытая угроза, или пятая колонна, можно повесить разные ярлыки, но суть от этого не изменится. Поэтому всех детей с малолетства натаскивали на молитвы. Вбивая в неокрепшие умы заповеди, по которым они должны жить. Хотя и здесь хватало бунтарей, вольнодумцев, считающих, что с их силой воли не один злой дух не сможет с ними совладать. Как по мне, величайшее заблуждение.

– Никос. – Встревоженное лицо матери нависло надо мной, и из ярко-синих глаз упали обжигающие слезинки.

– Прости меня, – выдавил из пересохшего рта то, что должен был сказать дурной малец.

В прошлой жизни я видел немало женщин. На их фоне Этта Мэрс была как маленькое солнышко, теплое и лучистое, даже странно, что Леди Смерть назвала ее своей верующей.

– Глупенький. – На меня падали нескончаемым потоком слезы. – Почему ты не сказал мне ничего?! Глупенький, разве ты не знаешь, что мама любит тебя! – Слова без остановки нанизывались друг на друга, словно бусинки на нитку, и стало до слез обидно за прежнего Никоса. Из-за этого дурня такая женщина плачет и переживает!!! Чувство вины заполнило всего меня и хотелось собраться с силами и выкрикнуть во весь голос: «Теперь все будет по-другому! Лучше! Все будет хорошо!!!» – но я не смог. Не хватило внутренней уверенности, что это будет действительно так. Что смогу сделать ее самой счастливой женщиной этого мира. От осознания собственной трусости и нерешительности стало настолько стыдно, что, разрывая рамки, в которых привык пребывать, я дал ей первое обещание в этом мире.

– Я больше не оступлюсь. – Имея в виду, что не совершу такой глупости, но женщина восприняла эти слова как-то по-другому.

– Конечно, не оступишься. – Высохли на ее глазах слезы. – Я запрещаю тебе не то что ходить в порт, но даже смотреть в его сторону! Слышишь меня? ЗАПРЕЩАЮ!

В ее глазах появились громы и молнии, но меня спас врач, массивный и основательный доктор Гер. Он отодвинул мать и, приподняв подбородок, протянул стакан с чем-то дурно пахнущим.

– Пей-пей, – подбодрил он меня, когда вонь заставила сморщить нос и поджать губы. – Вытяжка из горных трав, то, в чем твой организм так сильно сейчас нуждается.

Видит бог, на языке вертелся нецензурный ответ, связанный с цветом и запахом лекарства, но ради стоящей рядом матери я наступил на горло всем возражениям и выпил эту гадость, не желая ее расстраивать, а потом снова отрубился.

Не знаю, сколь долго я был без сознания, но когда очнулся, рядом сидела уставшая мать и держала меня за руку.

– Я взяла на работе отгул, – по-своему истолковала она мой взгляд и, достав салфетку, промокнула уголки глаз. – Не бойся, я никуда не уйду.

– Когда мы вернемся домой?

– Скоро, – расцвела улыбкой женщина. – Доктор хвалил тебя. То, как ты выпил лекарство, ему очень понравилось. Он сказал, что выделит нам машину, и мы уже сегодня вечером вернемся и устроим праздник. Помнишь, как ты хотел попробовать сладости из магазина на углу? Я купила целый пакет. Ты рад?

– Да, – выдавил из себя, вспомнив, что жили мы, мягко говоря, небогато, и добавил: – Очень рад.

Именно в этот момент, глядя в ТАК любящие меня глаза, я дал клятву, глубоко укоренив ее в своем сердце: «Я сделаю все, чтобы ты была счастлива! И если кто-то тебя обидит, я раздавлю его!» Прежняя неуверенность, нерешительность превратились в прах, раздавленные моей волей. Набрав в грудь воздуха, уже хотел озвучить свои мысли вслух, но тут пришел доктор с мужиком, который мне сразу не понравился. Ментовская рожа с холодным, равнодушным взглядом.

– Здравствуй, Никос, – выдавил тот из себя дежурную улыбку и, попросив мать освободить стул, сел рядом. – Меня зовут Ронсер, и я хотел задать тебе несколько вопросов. Не возражаешь?

– Нет, – включил образ зашуганного ребенка, с крайне скудным словарным запасом и пониженной громкостью голоса.

– Вот и славно, – последовал одобрительный кивок. – Скажи, мысль пройтись по бордюру была твоя или же тебе подсказали это? Намекнули? Возможно, это было пари? Чья-то подначка?

– Моя мысль, – пускаю в голос немного дрожи.

– Как часто в день ты молишься?

– Трижды.

– Раньше появлялись у тебя необычные желания?

– Нет.

– Что ты чувствуешь после того, как попал сюда? – обвел он глазами непрезентабельную палату.

Подростковый организм с бушующими внутри эмоциями не подвел, и Ронсер увидел, что такое «разверзлись хляби небесные». Сначала из глаз выкатились несколько слезинок, а потом, словно вода, прорвавшая дамбу, они потекли нескончаемым потоком и, цепко ухватив дознавателя за рукав, я с упоением стал размазывать по нему сопли со слезами, не забывая подвывать во всю мощь голосовых связок.

Скривившись, тот дернул рукавом, пытаясь спасти пиджак от поругания, но я не собирался так просто отдавать свою добычу. Лишь после того, как вмешался доктор, разжав мои пальцы, несчастный предмет гардероба был возвращен владельцу, вместе с годовым запасом густых соплей, щедро размазанных по ткани.

С непередаваемым выражением лица дознаватель пробуравил меня тяжелым взглядом и, не прощаясь, встал и выскочил прочь.

Проводив его взглядом, врач хитро улыбнулся и, потрепав мне волосы, сказал:

– Какой хороший у вас ребенок. Я принесу тебе гостинцев. Заслужил!

С неким ошеломлением мать перевела взгляд с меня на доктора и вместе с ним вышла из палаты, оставив меня одного.

«Вроде неплохо получилось», – скромно оценил свои актерские данные, а потом, почувствовав себя эмоционально опустошенным, задремал и проснулся только тогда, когда настала пора возвращаться домой.

Два дюжих мужика переложили меня на носилки и вынесли из палаты. Быстро миновали коридор, широкий проем и занесли в машину, стоящую впритык к дверям больницы. Заурчал мотор, и я, глядя на серый потолок, задался извечным вопросом: что делать? Хилое тело, давление со стороны ровесников, средние оценки в школе, материальное положение из разряда бывает хуже, но реже. Грустно как-то. Нет ни рояля, ни вагона с плюшками, ни даже маленькой тележки, заполненной навыками и умениями. Как жить-то буду?!

Сарказм с иронией, обуревавшие меня в тот момент, с ходу предложили несколько вариантов быстрого обогащения и способов для взлета по карьерной лестнице, но даже не зная местного уголовного кодекса и прочих реалий, я поставил на них жирный крест. Не те у меня кондиции, чтобы зарабатывать на рэкете.

А потом мы приехали. Жила семья Мэрс на первом этаже, грязные от уличной пыли окна, постоянный шум, от которого не спасали толстые оконные блоки, и сама квартира, 18 метров, с привинченными к стене кроватями. Медбратья быстро открутили мою, бережно переложили и, по-доброму пожелав поправиться, ушли, оставив нас с матерью одних.

Этта тут же захлопотала. Подтащила ко мне стол, расставила на нем купленную еду, а мне, глядя на шкаф, в котором висела ее одежда, хотелось расплакаться. Два старых платья. Вот ведь, моя мать красивая женщина, но носит эти старые, заношенные тряпки. Вместо обновки, она купила вкусняшек, этих гребаных сладостей.

– Это должно быть вкусно, – влажными глазами женщина смотрела на меня, и я, заставив себя проглотить небольшой кусок, сказал ей, глядя в глаза:

– Очень вкусно. Спасибо, мама!

Проснувшись утром, я вспомнил события вчерашнего вечера и вздохнул. Мама старалась изо всех сил сделать праздник, но несмотря на мое образцовое поведение, мы оба знали, что это видимость, иллюзия. Осталось только задвинуть это воспоминание подальше в закрома памяти и жить сегодняшним днем. Тупо лежать и ждать, когда все пройдет, не хотелось, и, приняв решение, я кое-как встал и поковылял к столу, где, укрытый от пыли большим полотенцем, стоял компьютер. Понятно, что начинка его была не элитной и даже не соответствовала бюджетному варианту для малообеспеченных семей. Купленный несколько лет назад, по каталогу б/у техники, где он был самым дешевым из всех вариантов, сейчас, чтобы передать его кому-то другому, надо было доплатить. Но вряд ли кого-нибудь заинтересовала бы рухлядь, которой осталось функционировать от силы полгода. Приложив карточку-идентификатор к считывающему устройству, вошел в свою учетную запись, подумав, что если найду подработку на дому, то с первых же денег поменяю это убожество на что-то более приличное.

Никос Мэрс был малообщительным. Всего четыре фотографии на страничке в соцсети, где он честно пытался прикинуться ветошью на фоне разрисованных граффити стен. Кстати, в одном кадре ему это почти удалось. Несколько заумных изречений в рамочках, судя по которым, у него была дама сердца. Сто процентов, безответная любовь к какой-нибудь однокласснице. Жаль только, что нет изображения понравившейся барышни. Много музыки и членство в двух группах. Одна из них занималась обсуждением украшений, которые цепляют на себя сливки общества, и в данный момент участники чата перетирали за браслет, который углядели на руке популярного певца и музыканта.

«Он слишком широкий и грубый! – негодовала некая Айтиз. – Браслет должен подчеркивать красоту запястья и утонченность руки, а не скрывать. К тому же его цвет!!! Его цвет не сочетается ни с чем! Ни с одеждой, ни с волосами! Мы должны создать эскиз идеального браслета и отослать нашему кумиру. Такое уродство не должно существовать в мире! Шлите мне ваши варианты, и я выберу самый лучший!»

«Как можно доверить тебе столь важное дело?! – немедленно возмутился пользователь с ником Черные Пальцы. – Твое чувство прекрасного далеко от идеала, любой в этом убедится, взглянув на дурно сделанные спирали на твоих лодыжках. Я! Это тот, кто вам нужен! Смотрите мои фото и видео. Надетые украшения – стильные, красивые и прекрасно подчеркивают мою индивидуальность!! Внизу ссылки на каталоги, перейдя по которым, вы получите скидку и приглашение в клуб прекрасного, где я являюсь старейшиной первого ранга! Посмотрите и сделайте правильный выбор!»

«Правильный выбор – отправить тебя к врачу, для улучшения зрения!» – немедленно кто-то отозвался, и я нажал на выход из группы.

С ними, конечно, весело, но тратить на это время в данный момент просто непозволительно.

Вторая группа занималась исследованием прошлого самых известных семей на материке. Получая от последних архивные данные, они тщательно перелопачивали полученную информацию, раскрашивая сухие факты яркими красками. Если Герой с кем-то где-то встретился и переговорил, то члены группы узнавали все об этом месте и человеке. Если, к примеру, местом встречи был ресторан, то искали и находили фотографии интерьера, списки обслуживающего персонала, меню, отзывы посетителей. Также дотошно члены группы изучали собеседника Героя. Его биография, жизнь до этой встречи, жизнь после нее. Несмотря на кажущуюся ненужность, подобная информация хорошо покупалась представителями знати. Считалось хорошим тоном иметь расписанную до мелочей биографию предка. И да, здесь есть знать. Потомкам Героев живется более чем хорошо, масса привилегий, почестей, лучшее образование и вакансии – все для них.

Никос был зарегистрирован в группе как новичок и должен был предоставить доказательство своей полезности, выполнив пару заданий. Немного поколебавшись, я решил остаться. Если удастся заработать, это будет хорошо, к тому же хочется самому побольше узнать о биографиях Героев. Какими людьми были те, в чью честь были названы острова и континенты? Мне это очень интересно.

Разобравшись с этим, я перешел к школьным делам. Приятной неожиданностью оказалась информация о том, что в связи с травмой мне дали полгода учебы в щадящем режиме. Получение заданий и выполнение их дома, в случае если тема непонятна и не поддается с наскока, есть разрешение на видеосвязь с учителями. Осталось только найти зал для тренировок поблизости, и можно сказать, что время потрачено не зря. Но здесь мое желание столкнулось с необходимостью заполнения формы запроса. Оказывается, чтобы сетевой модератор дал разрешение несовершеннолетнему на доступ к нужной ему информации, нужно аргументированно объяснить, зачем это нужно. Странно. Решив не суетиться, я вернулся обратно на кровать и стал ждать мать. Возможно, она поможет мне, надо только правильно аргументировать свое желание, и вскоре она пришла, и не одна.

– А у нас сегодня гость! – с порога раздался звонкий женский голос, и в квартиру вслед за матерью зашел доктор Гер.

– Помнишь, я обещал тебе гостинцев? – он поднял вверх большой бумажный пакет. – Вот они.

– Спасибо, – поблагодарил его, но оказывается, это был не единственный приятный сюрприз.

– Один из моих бывших пациентов держит зал развития тела. Там можно придать фигуре хорошие формы и восстановиться после травм. Небольшой, уютный и недалеко от твоего дома. Вот я и подумал, возможно, это судьба? – подмигнув, он, довольно рассмеялся и продолжил: – Джину нужен помощник. Принести, подать, отнести. Вытереть пыль, вымыть пол, окна. Будешь там работать, а он поможет тебе восстановиться. Все-таки пострадал ты серьезно. Только ребер было сломано четыре штуки, не говоря уже про мелкие трещины в костях, синяки и разрывы тканей. Ну как, согласен?

– Да. Благодарю вас.

– Не стоит, – отмахнулся от моих слов Гер. – У меня в этом деле свой интерес. Твои травмы уже задокументированы. Если будешь усердно тренироваться и сможешь за три месяца полностью восстановиться, это будет отличной рекламой для зала Джина.

– Не слишком ли это рано? – встревожилась Этта. – Никос еще очень слаб!

– Джин имеет первый ранг по психологии, – начал объяснять врач. – Он мастерски владеет методом внушения. Только слушая его голос, Никос получит эмоционально-волевой толчок, что ускорит процесс реабилитации, а если добавить упражнения, которые будут подобраны специально для него, то не удивлюсь, если через два месяца ваш сын будет как новенький. Я убедил вас?

Кивнув, мать подошла и обняла меня. Услышав, как тревожно стучит ее сердце, я прошептал:

– Не переживай, все будет хорошо.

Смахнув выступившую слезинку, она потрепала мои волосы и сказала:

– Давайте помолимся, чтобы наше благое желание стало явью, и отметим этот день.

Если на Земле люди обращали свои просьбы и пожелания богам и святым, то здесь молитвы отправлялись в адрес полубогов, изначально имевших плоть и кровь. В свое время столкнувшись с энергией других измерений и имея за плечами покровительство богини удачи, они смогли стать чем-то большим, чем были, изменившись как внешне, так и внутренне. Кроме того, обретя Силу, они взяли на себя и обязательства. Присматривая за простыми смертными, полубоги щедро одаривали тех, кого считали достойными, и в первую очередь это были Герои. Обращения обычных людей имели более низкий статус, но и на них были ответы. Иногда. В свое время Никос читал большую статью, посвященную частоте откликов полубогов, и по мнению экспертов, среднестатистический человек слышал их ответ два-три раза за всю жизнь, и не всегда их слова были приятны уху. К примеру, ты работаешь на престижной, высокооплачиваемой работе и вдруг слышишь голос: «Увольняйся и переходи в дворники». Конечно, сравнение сильно натянуто для большей наглядности, но суть не меняется. У полубогов нет пиетета и уважения к обычным людям, к их занимаемым должностям, целям и желаниям. Тяжело больной ребенок и мать, истово молящаяся за него, могут не получить помощи. Герои, вот кто представляет для них настоящий интерес. С ними они могут общаться чуть ли не каждый день, и если на одной чаше весов будет жизнь Героя, на другой жизнь тысяч людей, то выбор полубогов будет не в пользу последних. Взявшись за руки, мы выдержали паузу, а затем мама сказала:

– Батсу, Герой, остановивший врагов, милосердный и справедливый к слабым, благослови моего сына, во Имя Твое, поддержи, направь и дай шанс проявить себя во Славу Твою!

Несколько мгновений была тишина, а затем Этта улыбнулась.

– Время пить чай.

Поднявшись с ее помощью на ноги, я сел за стол. Доктор Гер занялся водой, а мама расставила чашки и достала пакет с засушенными листьями. Длинные и скрученные, они распрямлялись, попав в кипяток, и, сделав первый глоток, я подумал: «Сегодня, определенно, хороший день».

«Даже хорошие дни имеют свойство заканчиваться», – первое, что подумал, когда увидел барабанящие по стеклу капли дождя. Сегодня я иду на встречу с работодателем. Хотя «иду» слишком громко сказано. Точнее будет: ковыляю, повиснув на маме. Это вчера так доктор предложил. Сказал, что это продемонстрирует Джину мой дух и силу воли. В этом я был категорически не согласен, но кто будет слушать больного, да еще и несовершеннолетнего? Правильно, никто. Вот поэтому жду, когда придет с работы мать, готовлюсь морально и разминаю пальцы. Если на правой руке они работают как надо, то на левой такими достижениями похвастаться не могут. Мало того что движения отдают болью, так и плохо гнутся, эти маленькие карандашики. Но как говорится, приходится вертеться, коли некуда деться.

Сегодня утром зашел в группу и после долгого раздумья взял первое задание. Потомки Героя второго ранга Элиста ищут подробности его пребывания в небольшой роще возле нашего города. По каким-то причинам будущий Герой, основатель многочисленной семьи, провел там всю ночь и рано поутру явился к пункту сбора «счастливым» обладателем легкой простуды. Моей задачей будет добраться до рощи, сделать побольше кадров и, выбрав подходящие, отправить заказчику. После того как я взялся за это задание, мне было перечислено авансом 50 кредитов, сумма не особо-то и большая, но этого с головой хватит, чтобы нанять машину туда и обратно. Если же мои фото удовлетворят клиента, то можно рассчитывать еще на сотню-другую.

В группе, после того как я сделал первый шажок для смены статуса новичок на матерый волк, написали несколько дельных советов. Так Дарис, имеющий статус эксперт, прислал видео о том, как делать панораму и какие снимки в ней должны присутствовать, а модератор группы, Зо’а, посоветовала пройти путем Героя и также заночевать там. По ее мнению, если на представленной панораме будет отражен переход вечера в ночь, а ночи в утро, это значительно повысит шансы на пополнение моего кошелька. На всю подготовку к этому у меня есть шестнадцать дней. Наслушавшись вчера хвалебных речей о Джине, я решил, что за это время он сможет придать моим ногам немного подвижности. Если же нет, выломаю палочку и буду ковылять, как старый дед. Да, еще надо будет уговорить маму… Это все из-за того, что у меня взрослое сознание в теле подростка. Сначала делаю, а потом думаю. Мама… Красивая, любящая, и стоило только вспомнить ее добрые глаза, как сразу на душе стало теплей. А вот и она сама пришла домой.

– Скучал? – бросив в дверях пакет, она подошла, села рядом и, взъерошив волосы, со счастливой улыбкой притянула к себе.

– Да, – не стал отрицать очевидное.

– Тогда пошли.

Поднявшись на ноги с ее помощью, я сделал маленький шажок к будущему. У меня слабое тело, и сейчас я не могу шагать широко, но даже делая маленькие шаги, я смогу подняться и обеспечить мать самым лучшим, что может предложить этот мир. Во всяком случае, для этого я выжму из себя все до последней капли, а может быть и еще больше.

Первый шаг – он вообще трудный самый. Даже вроде была песня с такими словами. Не помню. И тут мне стало немного обидно. Читал в книгах, что попаданцу в новом мире выдается гипертемизия, такое редкое заболевание, на Земле им, кстати, страдает 1 человек из 250 миллионов, когда помнишь абсолютно всё. Что кушал, какую музыку слушал, во что был одет, что читал, даже каждое слово с интонацией разговора, произошедшего десятки лет назад, можно запросто выудить из памяти. Нет у меня такого, даже близко. Значит, не услышат в этом мире Высоцкого, не будет у них автомата Калашникова и никто не узнает про ковровые бомбардировки. Беда-печаль. Пустил в душе скупую мужскую слезу и иду, верчу головой по сторонам. Хоть район и не из престижных, а все равно красиво.

Пешеходная зона отделена от проезжей части высокой, местами прозрачной стеной. Кое-где встречаются граффити, через каждые пятьдесят шагов встроенные экраны с рекламой. Если что-то понравилось, прикладываешь к терминалу свою карту и оформляешь заказ. Мне все нравилось. Яркое, красочное, полезное. Даже мать заметила.

– Ты словно первый раз здесь идешь, – улыбнулась она, посмотрев на меня.

– Хочу выбрать для тебя самый лучший подарок.

– Да? – Смог не на шутку удивить ее. – А на что?

– Скоро у меня будут кредиты. – И пользуясь удобным моментом, рассказал ей свой план обогащения.

После того как закончил, Этта долго молчала, а потом сказала, как отрезала:

– Мы поедем вместе.

– Мама, послушай…

– Это даже не обсуждается, – решительно оборвала она меня.

Вот же…

Если долго мучиться – что-нибудь получится. Вот и мы пришли. В нужный мне зал нельзя было попасть с фасадного входа, и нам пришлось обойти высотку, хотя сколько там этажей? Восемь? Ну, можно и так обозвать этот куб. По габаритам здание достаточно большое, вот мозг и пытается подобрать для него лучшее определение, чтобы избавиться от мандража. Хоть доктор и говорил, что все на мази, а вдруг мой вид сочтут недостаточно бодрым, а дух сильным? Что тогда? Скажут, иди обратно, ешь «растишку» и обливайся холодной водой? Да? Рука матери потянулась к дверной ручке, и чтобы настроиться, я мысленно закричал: «Соберись, тряпка! Ты лучший! Ты справишься!» – и шагнул вслед за ней.

Широкий холл, ресепшен и мужик, явно ожидающий нас.

– Я Джин, – сказал он, шагнув нам навстречу. – А ты Никос? – И внимательные глаза уставились на меня.

– Да, – ответил я и, не скрывая интереса, стал его рассматривать.

Высокий, резко очерченные черты лица, с какой-то грустинкой в глазах. Надеюсь, это он не меня жалеет? Лучше не надо, а то меня от подобного накрывает пелена раздражения, могу ляпнуть что-то обидное. Что думал Джин, я не знал, но осмотр друг друга мы закончили одновременно и перевели взгляды на мою мать.

– Вы поможете? – чуть дрогнул ее голос.

– Мне нужно его обследовать. Подождите на диване.

Видя мой непонимающий взгляд, мама объяснила:

– Джин – Герой пятого ранга, и он хочет узнать состояние твоей энергетики.

Герой?! Уловив в моем взгляде гастрономический интерес, мужик чуть улыбнулся и сказал:

– Расслабься.

Настоящий Герой! – екнуло сердце. Пятый ранг – самый низкий, соответственно, первый самый высокий. Каждый ранг разделен на начало, середину, пик. В чем разница? Вкратце, если пропустить многотомное исследование этого вопроса, то это время пребывания в боевой форме и продемонстрированные возможности. Пятый ранг, значит, Джин не слишком хорош, но все равно он НАСТОЯЩИЙ ГЕРОЙ! Ох, держите меня семеро. С трудом совладав с желанием забросать его кучей вопросов, почувствовал, как меня внезапно обдало холодом и все волосы встали дыбом.

Такая реакция удивила не только меня. С некой растерянностью мужик спросил:

– Ты умеешь выходить из тела?

– Нет. – Прежний Никос не смог побороть застенчивость и попросить помощи учителя, когда все вокруг хвастались своими успехами в освоении методичек, а самостоятельно он не справился с этими упражнениями, хотя кое-какие подвижки у него, на мой взгляд, были. Из-за робости и стеснительности Никос Мэрс считал, что это ему не по плечу, и особо не старался. Зря.

– Берусь, – повернулся Джин к моей матери. – Оставляйте его здесь. После того как все объясню и расскажу, я лично привезу его обратно.

Порывисто обняв его, счастливая мама чмокнула меня в щеку и ушла, оставив наедине с Героем.

– Пойдем, – развернулся Джин, и я поковылял вслед за ним.

– Сегодня я воздействую на тебя волевым настроем, усиливающим регенерацию тела и повышение уверенности в себе, – говорил он, не оборачиваясь. – Как только немного окрепнешь, будешь учиться выходить из тела. Это может помочь в восстановлении.

– Доктор говорил, что я буду помогать здесь. Ну, там принести, подать, отнести…

– А сможешь? – хмыкнул Герой. – Сначала научись нормально ходить. Ложись, – указал он рукой на кушетку.

С облегчением опустившись на нее, принял удобное положение и перевел взгляд на Джина.

– Закрой глаза.

И только я это сделал, как зазвучал его сильный, глубокий голос, проникая в каждую пору моего тела:

– Я абсолютно молодой и здоровый! У меня первозданное несокрушимое здоровье и регенерация! С каждым вздохом в каждую клетку моего тела вливается чистейшая энергия мира! С каждым вздохом она вымывает из них все мертвое и больное, оставляя после себя пылающие здоровьем клетки!.. С каждым днем крепчает мое тело, крепчает моя уверенность в себе! Я! Молодой! Абсолютно здоровый! Уверенный в себе! Сильный и могучий человек! У меня первозданное, несокрушимое здоровье! Я здоров!

По ушам ударила звенящая тишина, и, позабыв, как дышать, я замер, боясь ее спугнуть.

– Открывай глаза. Время показать свои возможности на тренажерах, – разрушил момент Джин. – Пошли.

Идти, точнее ковылять, пришлось в соседнее помещение. Честно! Я старался изо всех сил. Пыхтел, сжав зубы, напрягал слабые мышцы, понимая, что буду завтра расплачиваться за это болью, но судя по кислому лицу мужика, его это не впечатлило. Чувак, если бы я не был заинтересованной стороной, сам бы сказал: «Слизняк!» и высморкался бы в сторону, для усиления эффекта.

– Хватит, – прервал мои страдания Джин, помог добраться до низкой тахты и снять майку.

Холодные, сильные пальцы прошлись по телу, нажимая то тут, то там, и стало легче.

– Отдохни. – Накрыл мое обессилевшее тельце легким одеялом и ушел.

Я лежал, не имея сил повернуться, и думал, что это тело очень-очень слабое. И то, что до этого состояния довел его не я, не уменьшало огорчения. Даже не представляю, сколько нужно времени, что нарастить мышечную массу и избавиться от репутации дохляка. Даже 40 килограммов не смог выжать от груди. По сути, детский вес. В другой жизни я в этом возрасте каждое утро выходил на застекленный балкон и, приоткрыв форточку, поднимал двухпудовую гирю. Это тело не поднимет и пудовую.

– Как чувствует себя мой малыш? – спросила мама, когда я вернулся домой.

– Хорошо, – решил, что незачем ей знать большего.

– Тогда ты поможешь мне с чисткой овощей?

– Конечно.

Корзина шероховатых клубней ждала своего героя. Взяв короткий нож, я сел рядом и стал выковыривать глазки и счищать сморщенную кожицу. Пока руки работали, я думал. Перед тем как высадить перед входом в дом, Джин сказал, что у меня высокая чувствительность к уплотненной энергии мира. Подробностей не спрашивайте, сам не знаю, а для свободного доступа в сеть я еще маленький. Учителя? Нет, рано еще им знать мнение Героя. Почему? Потому что есть шанс, что я сам смогу стать таким перцем. Обжигающим, как лава, и горячим, как огонь. Так, тормозим. Мне еще четырнадцать и нет подружки, а из-за такого настроя на ладони начинают волосы расти. Врубаю перемотку назад. Почему нельзя учителям знать? Покопавшись в оставленных воспоминаниях, нашел ответ. Прежний Никос им не доверял. Когда его гнобили сверстники, те не обращали на это внимания, педагоги хреновы. Считали, что это естественный процесс, где сильный доминирует над слабым, и если хочешь встать с колен, сделай это сам, не прибегая к помощи взрослых. У них и без того есть чем заняться. Значит, дулю им в нос, а не комиссарское тело. Нет, ну, если я стану Героем, это будет реально круто. Даже в груди что-то екнуло. Предвкушающе так. Хотя лучше не думать об этом, иначе в случае неудачи разочарование разобьет мне сердце. Ладно-ладно, не разобьет, но настроение испортится надолго. Я же себя знаю, а оно мне надо? Конечно, нет. Значит, работаем пальчиками и вспоминаем, что там еще Джин сказал. Сказал про вечернюю медитацию, значит, готовься, поза лотоса, я иду.

– Этого хватит, – прервал мои размышления голос Этты. – Мой руки и садись за стол, сейчас приготовлю попить. Доктор говорил, что тебе нужно много жидкости.

– А он точно имел ЭТО в виду? – показал рукой на бутылочку с вонючим рыбьим жиром.

– Да, – сделала честные глаза мать. – А в награду я сделаю твоего любимого чая с вкусняшками.

– Не настолько я их люблю, – пробурчал и тяжело вздохнул. Почему-то сейчас я ей ни на грош не верю, но фигли этот жир, когда-то на спор пил зеленку, забодяженную с йодом. Вспомнил и вздрогнул, зеленые зубы и язык – не то, чем можно гордиться. Все-таки хорошо, что компрометирующие меня фотки остались в прошлой жизни. Потом мне было очень стыдно видеть свою рожу со сведенными к переносице глазами, распахнутым ртом и высунутым языком. Гори в аду тот, кто меня на это подбил!

– Ну, пожалуйста, – наклонилась ко мне Этта. – Иначе я буду считать, что ты недостаточно хорош для выполнения взятого задания, и напишу об этом в группе.

– Шантаж это не то, что должны демонстрировать добропорядочные граждане, – посмотрел на нее и понял, что аргумент не прошел. Придется пить ЭТО. Да хранит меня… Батсу? И тут мне показалось, что кто-то хмыкнул. Не, точно показалось. Или нет?

В общем, поозиравшись по сторонам, я опрокинул в себя содержимое бутылочки и понял, что ароматный чай, что сладости, ничто не может справиться с послевкусием рыбьего жира. Может, оно и к лучшему, успокоил сам себя и, перед тем как приступить к медитации, посмотрел на мать взглядом, полным укора. Хоть и старался выразить взглядом обуревающие меня чувства, эффекта это не принесло, своей вины она не почувствовала, поэтому, устроившись поудобнее, я закрыл глаза.

Кто-то может медитировать и с открытыми, но, когда вокруг полно предметов, притягивающих взгляд, лучше убрать этот фактор из уравнения. Джин рекомендовал медитировать на цветок, представляя его перед собой. Листики, пестики, тычинки, рассматривай их и ни о чем не думай, но я решил выбрать вариант попроще. Дыхание. Ну, что, понеслась.

Вдох, воздух через нос наполняет живот, микропауза, выдох, воздух неспешно выходит изо рта. Вдох-выдох. Не обращая внимания на временами вспыхивающую боль, я сосредоточился на дыхании, отрешившись от всего остального. В бытность на Земле не блистал в этом деле, максимум тратил минут пятнадцать-двадцать, здесь же с первого раза поймал волну и откровенно наслаждался окутывающим меня спокойствием и умиротворением. Вдох-выдох. Буквально в нескольких шагах, чуть слышно бормоча про сына обормота, Этта изучала карту рощи, листала справочник и составляла список вещей, которые понадобятся. Вдох-выдох. Я словно растворялся в окружающем пространстве, и если бы мог стать его частью, то, возможно, услышал бы этот разговор.

– Джин, я доверяю твоему мнению, но пойми и меня. Самые сильные защитники получаются из тех, кто смог выйти из тела до восьми лет. Этому пацану четырнадцать. Я могу дать тебе препарат, но подумай сам, что мы получим? Пятый ранг. Я убежден в этом. Это будет пятый ранг, начало. Однозначно! Что с препаратом, что без препарата, он достигнет только самой нижней отметки, я очень удивлюсь, если это будет середина, и выпучу глаза от пика. Я уже более сорока лет ищу Героев и не могу ошибаться. Нужен ли он нам? Ответь. Только посмотри на список защитников и ответь честно. Что, молчишь? То-то. И я скажу тебе даже больше, сейчас мы вкладываемся стимуляторами либо в тех, у кого есть потенциал взять третий ранг, либо в тех, у кого есть рекомендация от семей. Так что без вариантов. Родись он двадцать лет назад, все было бы иначе, но сейчас от нас он не получит ничего.

– Его нельзя оставлять без присмотра. Ты знаешь мою способность, верно? Знаешь, что я никогда не ошибаюсь, именно поэтому и обратился к тебе, а не к тем, кто все делает по циркулярам и инструкциям.

– Я это знаю и говорю с тобой, ничего не утаивая. Ладно. Помогу. Дам несколько доз. – Собеседник Джина ненадолго задумался. – Если случится чудо и будет пик пятого ранга, сделаю направление в наш филиал на полгода. Сможет твой протеже выдержать обучение, покажет прогресс, продлим еще на полгода, не сможет, ставим на контроль и отправляем домой. У нас сейчас все очень строго, Джин. Введена личная ответственность, и если ребенок не оправдывает ожиданий, тому, кто его привел, прилетает штраф в размере потраченных на него средств. Предложение, которое протолкнули кланы, и думаешь, кто-то возражал против него? Нет!

Сам знаешь кто сейчас находится в руководстве. Если думаешь, что после того, как тебя убрали, там стало лучше, то это не так. Стало еще хуже. Класт, к примеру, недавно предложил ввести систему кураторов. Перспективных новичков закрепляют за семьями. Они сразу же получают от тех ресурсы на развитие, отдавая взамен все привилегии, свободу выбора, становясь послушными марионетками в чужих руках. Кто не согласен, может рассчитывать только на себя. Совет сразу же зааплодировал, они давно уже ищут способ понизить расходы на Героев, не понимая, что семьи усилятся настолько, что станут неприкасаемыми государствами в государстве. Полубогам на это наплевать, им важны только прорывы. Пока их удается останавливать, для них все идет хорошо. Знаешь, может, идея Класта действительно позволит получить больше сильных защитников. Я не недооцениваю возможности и знания семей, но я не хочу, чтобы ценой этому было появление стоящих выше закона.

Неловко кашлянув, собеседник, продолжил говорить, снизив громкость голоса и эмоциональность слов.

– Спасибо, что выслушал меня, Джин, после того как ты ушел, и поговорить стало не с кем, все говорят, что у них дела, и разворачиваются, только увидев меня. Как только твой подопечный сформирует боевую форму, пришли мне ее слепок, я поищу навыки, которые ему лучше всего подойдут. И не забудь открыть ему второстепенные энергоцентры, без этого он не вытянет обучение у нас. Я же говорил тебе, что обучение возможно только в случае, если он получит пик пятого ранга? Да? Честно, готов поставить все свои сбережения, что в лучшем случае это будет середина.

– Пик, середина, – грустно усмехнулся Джин. – Мне кажется, вы слишком зациклились на этом, не смотрите на личность, способности, на морально-волевые качества. Вспомни, я отказывал даже Героям второго ранга, и без их помощи останавливал прорывы. Используя лишь идеальный контроль, с минимальными затратами силы. Мой дар – это видеть будущее. Смутно, неясно, порой интуитивно. Все те, кого я рекомендовал, добились успеха и поднялись вверх. Все! И сейчас я чувствую, что этот мальчишка может повторить их путь, понимаешь? Даже с серединой пятого уровня или началом, он может подняться на вершину. Я не изучал его путь, чтобы не навредить своим вмешательством, но я это знаю!

– Хорошо, Джин, – тяжело вздохнул его собеседник. – Ради нашей дружбы и ради всего, что ты сделал для людей, я помогу тебе. Надеюсь, у тебя найдется место для ворчливого толстяка, если меня из-за этого выгонят?

– Конечно! – закончил разговор Джин и чуть улыбнулся.

Мужчина после этого разговора постоял какое-то время, словно к чему-то прислушиваясь, а потом широко усмехнулся:

«Выгонят? Этого проныру? Ему не меньше десяти лет там работать и работать, кого он хочет обмануть? Наглая толстая морда!»

Потянувшись, я с улыбкой вспомнил вчерашнюю медитацию, уж очень хорошо она зашла, а сегодня уже утро и я в квартире один. Мать ушла на работу. Джин меня ждет гораздо позже, значит, есть время посмотреть, чему здесь учат подростков. Какие идеи им продвигают, какие профессии рекламируют, какой толщины учебники и много ли в них картинок. Не то чтобы это было архиважно, но иметь общее представление надо. Прошерстив доступные ресурсы, к своему удивлению, осознал, что предмет, являющийся номером один для всех учеников, это… барабанная дробь… ботаника&биология. И причиной тому те самые прорывы и влияние энергии других измерений на природу этого мира. Даже нескольких часов хватало, чтобы произошли необратимые изменения в травах, кустах, деревьях, почве. Растения мало того, что очень сильно менялись, они приобретали новые особенности. Бесполезный сорняк мог стать ценным обладателем вещества, полезного для людей, или же крайне опасным, из-за яда, пропитавшего его насквозь. Последнее, кстати, встречается в разы чаще. Поэтому место, где происходило вторжение незваных гостей, надолго становилось карантином. Набившие руку службы работали очень хорошо, но локализовать изменившиеся растения у них получалось далеко не всегда. Время от времени появлялись новости про нахождение мутировавших растений в местах, где их быть не должно. Вот, наверное, поэтому мама так всполошилась, узнав о моем походе на природу. Там реально может быть опасно, и, хотя я буду не один, надо внимательно изучить, чем отличаются плохие травы от хороших.

Сказать это оказалось гораздо легче, чем сделать. Этих растений и вариантов их мутации было реально много. Хоть я и знаю методику запоминания карт в колоде, но их всего 52, тут же счет идет на тысячи, если не больше. Надеть плотную одежду и респиратор на нос? Хороший вариант, и вот тут до меня дошло, почему народ не особо рвался получить это задание. Награда мизер, если тратиться на реквизит, можно в минус уйти, не тратиться – есть шанс получить проблемы со здоровьем. Может, отказаться? Нет никакого желания работать себе в убыток. Поразмышляв, я тяжело вздохнул и стал изучать растения, за сбор которых платят. Если я туда отправлюсь, может, насобираю чего-нибудь, чтобы отбить дорогу?

Голова уже реально трещала и пухла от информации, вбиваемой в уставший мозг, как неожиданно я замер. Словно вспышка озарения вырвала из сплошного массива текста нужный кусок, и вдумчиво, не спеша я перечитал заинтересовавший меня фрагмент. Зубчатый остролист – растение, расцветающее один раз в году, и эта дата совпадает с той, когда будущий Герой ночевал в этой роще.

Хотелось встать и крикнуть: «Я сорвал джекпот!» Но две-три сотни это даже не минор и не мини. Это вообще ни о чем, и, вернувшись к описанию растения, я стал читать, что же в нем такого особенного. За этим занятием и застала меня вернувшаяся с работы мать.

– Чем занимался, мой малыш? – она внимательно осмотрела мое уставшее лицо.

Не став ничего скрывать, я поведал ей результаты мозгового штурма, за что удостоился сомнительного комплимента.

– Какой ты у меня умный иногда бываешь. Про остролист я знаю, хотя это не подтверждено, некоторые мужчины считают, что, съев его распустившийся плод, они улучшат свою потенцию.

Вот же… какой поворот. Неожиданный до крайности.

– Вижу, что вчера хорошо медитировал, – похвалил меня Джин после быстрого осмотра. – Энергетика твоего тела выглядит немного лучше.

Кивнув, я прошелся рукой по вздыбленным от его диагностики волосам и понял, что ложиться обратно они не хотят, причем совсем не хотят. Спрашивается, зачем я тогда причесывался?

– Продолжай и дальше медитировать, когда общее состояние улучшится, я покажу комплекс упражнений, будешь делать его рано утром.

– Насколько рано? – С подозрением посмотрел на него.

– В пять часов. Перед этим примешь вот этот препарат. – Герой достал из внутреннего кармана шесть закрытых мензурок с еле видимыми делениями на них. – Один день – одна пробирка. На вид не смотри. Мой знакомый не имел возможности взять готовый препарат. Его ему отлили в лаборатории, без фирменной наклейки и запечатали. Считается, что лучше его вкалывать, но можно и выпить. Правда, есть маленький секрет. Сделаешь глоток и держи во рту, не проглатывая эту жидкость. Вкус будет вяжущим и неприятным, но ты сможешь это вытерпеть. На руку наденешь браслет с индикатором. Он будет отслеживать состояние твоего организма, пока не загорится красный огонек, тренировку не прекращать.

Дождавшись, когда я насмотрюсь на полученные предметы, он спросил:

– Ты ведь хочешь стать Защитником?

– Да! – я немедленно закивал головой.

– По инструкции, перспективным детям выдается до сорока доз препарата. У меня столько нет и получить его теперь неоткуда. Поэтому у тебя есть только шесть дней на подготовку. Я хочу, чтобы ты максимально ответственно подошел к тренировке. Понимаешь?

– Да, но я читал что Героями становятся случайно, без подготовки… – осекся, сообразив, что оспаривать мнение эксперта не самая хорошая идея.

– Становятся, – на удивление, Джин не рассердился. – Есть основа – это твое тело. Энергетические узлы в нем, через которые циркулирует энергия, являются еще и накопителями. Чем они больше – тем лучше, потому что из-за их размера зависит время, на которое ты можешь покинуть тело. Препарат позволит их ненадолго увеличить и укрепить. Выйдя после этого из тела, ты сможешь дольше продержаться. Если я ошибся и у тебя нет дара стать Защитником, то через какое-то время узлы вернутся к прежнему размеру. Если же у тебя есть дар, то чем дольше ты пробудешь вне тела, тем больше впитаешь мировой энергии, и узлы уже не станут прежними. Они зафиксируются в этом состоянии, а после того, как пройдет период адаптации, начнут расти в размерах, правда, крайне медленно. Поэтому прием препарата дает хороший задел для развития Защитников.

– Почему вы мне помогаете? – не мог не задать этот вопрос, в глубине души ожидая услышать слова про его чувства к моей матери.

Снисходительно посмотрев сверху вниз, Герой ответил:

– Когда выйдет реклама о том, что я за пару месяцев не только исцелил подростка от всех травм, но и сделал из него Защитника, у меня от клиентов отбоя не будет. Я смогу поднять цены как минимум втрое.

С грохотом разлетелась вдребезги хрустальная ладья наивных предположений, столкнувшись с суровой прозой жизни, и, подавив разочарование, я сказал:

– Понятно. Я буду стараться.

Не знаю, что сказал матери Джин, когда привез мою уставшую тушку обратно, но от всех домашних дел я был освобожден.

– Медитируй, – сказала Этта и принялась хлопотать по хозяйству.

Ладно, тем более я и сам чувствую, как мне нравится это делать. Да и то, что с каждым днем ощущаю себя все лучше и лучше, тоже прибавляет настроения с оптимизмом. Правда, тех дней прошло с гулькин… Отставить пошлости, поручик. Делом надо заниматься, а не непотребности извергать. Поэтому усевшись поудобнее, я закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Вдох-выдох.

Посмотрев на медитирующего сына, Этта Мэрс вздохнула. Никос изменился. Эта травма словно встряхнула его. Дав импульс, который был так нужен раньше, но у нее никак не получалось убедить его забыть события того дня, когда он потерял отца, а она мужа. Дня, когда на его глазах неизвестные в масках совершили убийство. Семь лет болело ее сердце, видя отголоски того страха и боли в его глазах. Семь лет она ждала изменений к лучшему, и теперь ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Ее сын поправляется. И она приложит все силы, чтобы этот процесс прошел гладко. Он хочет отправиться за город и нащелкать снимков, она будет счастлива, если это поможет ему сделать первый шаг для адаптации в обществе. Ведь у него нет друзей и приятелей. Возможно, эта деятельность поможет ему найти их? Но чтобы отправиться в поход с ночевкой, нужно так много купить, а почти все ее сбережения ушли на оплату его лечения. Как он только решился на это, не посоветовавшись с ней? Обормот!

Украдкой взглянув на сына, она тихонько вышла из квартиры и позвонила по номеру, о существовании которого не вспоминала семь лет.

– Ты? Что-то случилось? – услышала она встревоженный женский голос.

– Я. Случилось.

Вышел я из медитации рывком. Мгновение назад плавал в океане спокойствия и комфорта, щелк, и я уже в квартире открываю глаза. Мать куда-то вышла, на столе в широкой тарелке остывают сваренные клубни. Позор мне, не помню, как их называют, но на вкус ничего и сытные. Отрезав небольшой кусочек, начал тщательно пережевывать. Еще одна рекомендация от врача, которого ужасало состояние моих внутренних органов.

– Кушай только тщательно пережеванную пищу, – несколько раз мне сказал. Видимо, я показался ему тормозом. Хотя медики и должны разбираться в людях, но тут он ошибся, и в самый разгар трапезы зашла задумчивая мать.

– Надень что-нибудь другое, – сказала она, критически осмотрев надетые на мне майку и шорты. – Хочу показать тебя одной… женщине.

– Я не готов к серьезным отношениям, тем более в таком состоянии, – тут же замахал руками. – Давай лет через пять.

– Одевайся. – Из открывшегося шкафа в меня полетела одежда, и я понял, что лучше с ней не спорить.

Когда мы вышли на улицу, было уже темно. Повсюду горели разноцветные огни, и людей, по сравнению с днем, меньше не стало. Все куда-то спешили. Слышались звуки живой музыки, взрывы смеха, и, почувствовав атмосферу, я с благодарностью посмотрел на мать. Потом мы повернули и оказались на необычной дороге. Полупрозрачные плитки под ногами меняли цвет, создавая причудливые узоры. Первой остановкой стали вздыбленные плиты у каскада фонтанов, на которых можно было сидеть. Посидели, посмотрели на буйство струй воды и двинулись дальше. Не обращал внимания на время, но, наверное, шли мы около часа или даже больше. Конечным пунктом стала станция дирижаблей. Глядя на этих монстров, я гадал, ломал голову, зачем мы здесь, и, видимо, это отразилось на лице, раз мать решила приоткрыть завесу тайны.

– Мы отправляемся в одно место, оно находится в зоне ограниченного доступа, и другие виды транспорта для нас недоступны. Только этот.

– Открыта посадка. Отправление после третьего звонка, – раздался голос, усиленный рупором, и мы вместе с другими людьми стали подниматься по приставным лестницам на длинную платформу.

Ну что сказать. Если одним словом, то классно! Гигантская оболочка вверху, могучие движки сзади, матовые лопасти размером с высокое дерево. Я влюбленными глазами смотрел и не мог наглядеться, а когда раздался последний, режущий слух третий гудок и мы взлетели, прилип к прозрачному ограждению, за которым сверкал всеми красками ночной город. Дирижабль быстро набрал скорость, унося нас в неизвестность, яркие огни остались далеко позади, и только сейчас почувствовал, что вокруг холодновато. Пассажиры около меня уже давно закутались в тонкие пледы, и, посмотрев по сторонам, увидел, где они лежат. Теплая ткань быстро вернула чувство комфорта, и я стал ждать, когда же мы доберемся до места назначения. Мерный гул движков убаюкивал, и, сев на выдвижной стул, я задремал.

– Подлетаем, – голос матери вырвал из дремы, и, проморгавшись, я увидел приближающийся замок. – Когда-то его воздвигли по приказу Героя первого ранга. Место, где смогут укрыться люди в случае большого прорыва. Теперь это просто большой развлекательный центр. Ничего, кроме разнообразных шоу.

– Простите, но я не соглашусь с вами, – раздался рядом чей-то голос.

Мы с матерью повернулись, и высокий мужчина, укутанный в плед, сделал шаг в нашу сторону.

– Вы видите лишь яркую оболочку, думая, что под ней ничего нет. Я же считаю, что это нечто большее. Символ той эпохи. Послание потомкам, выраженное в камне, в данный момент завернутое в разноцветную ткань развлечений.

– Каждый имеет право на свое мнение, – грустно улыбнулась мать.

– Я знаю. Время многое меняет, но я все равно считаю, что это укрытие, несмотря на сегодняшний антураж, остается укрытием. – И чуть помолчав спросил? – Вы летите, чтобы поучаствовать в карнавале?

– Нет. У меня встреча.

– У меня тоже. Тогда, возможно, мы увидимся на обратном рейсе.

– Возможно, – чуть улыбнулась ему мать.

– Меня зовут Фирс, – представился мужчина и отошел.

– В этом он прав, – чуть слышно прошептала Этта. – У человека должно быть место, где он может укрыться, но…

Дирижабль приземлился, и, сойдя с него, мы с головой окунулись в атмосферу праздника. Дюжие мужики, наряженные в странные костюмы, жонглировали факелами. Отовсюду звучала музыка, стоило сделать несколько шагов в сторону арки из цветов, как нас кто-то сверху осыпал липкими блестками. Оно, конечно, красиво, но из-за того, что мелкие частицы залетели в мой нос и широко распахнутый рот, всю дорогу до уютного ресторана я чихал и плевался под насмешливыми взглядами матери.

Дойдя до массивных высоких дверей, увидел, что нас уже ждут. Холеная ухоженная женщина, с цепким взглядом, шагнула навстречу.

– Здравствуй, Этта, – и наклонившись ко мне: – Здравствуй, Никос.

– Здравствуйте…

– Называй меня тетушка Аджи. Идем. – Взяв меня за руку, она пошла внутрь, и за спиной я услышал недовольное хмыканье матери.

Столик, за которым мы разместились, находился в окружении высоких кустов. Где-то рядом доносились голоса, но никого не было видно. Расторопная обслуга принесла бокалы, и, сделав глоток, почувствовал, как по телу пробежала дрожь, унося с собой всю накопившуюся усталость.

– Этот коктейль называют «Бодрость», – сказала внимательно изучающая меня женщина. – Тебе понравился его вкус?

– Да.

– Я очень этому рада, – улыбнулась она. – Расскажи о себе, Никос, ты у нас кто? Любитель поваляться утром в кровати побольше или встаешь раньше всех?

– Не раньше, но я над этим работаю, – ответил я, и мать насмешливо фыркнула.

– В этом мы с тобой похожи, – звонко рассмеялась тетушка.

Мама, пока мы разговаривали, молчала, а я в какой-то момент поймал себя на мысли, что, разговаривая с Аджи, выкладываю ей все свои секреты и тайны. Так она узнала про предстоящий поход и мои переживания. Зачем я это рассказал? Не понимаю! Сказал себе: держи язык за зубами, но не прошло и пяти минут, как она узнает про Джина, про то, что он считает, что у меня высокие шансы стать Героем. Да что со мной такое?! Может, с коктейлем что-то не так? Насупившись, я сжал зубы, а тетушка, посчитав меня выпотрошенным до дна, откинулась на спинку стула и, сделав глоток, с лучезарной улыбкой посмотрела на мать.

– На мне твои навыки не работают, – ухмыльнулась в ответ Этта.

– Я должна была попробовать, – сияла как начищенный до блеска пятак Аджи. – Все-таки столько времени прошло, сестра.

– А сколько вам лет? – вырвался у меня вопрос. – Мама молодая, а вы выглядите такой… уже много пожившей и повидавшей.

Под звонкий смех согнувшейся пополам Этты тетушка, нахмурившись, покачала головой.

– Тебе так кажется, – но прозвучало это как-то неубедительно.

– Кстати, – быстро воспрянула духом Аджи, – ты же никогда здесь не был? Тут есть мини-кинозалы, где можно посмотреть фильм на любой вкус. Какой жанр тебе нравится больше всего?

– Исторические фильмы.

– Отлично. Сейчас я кого-нибудь позову и тебя отведут туда. – Достав что-то наподобие пульта, она стала тыкать в него пальцем.

И действительно, несколько минут спустя появился мужчина, чтобы сопроводить меня в небольшую комнату с широким мягким креслом и экраном на всю стену.

Фильм, который запустили для меня, назывался совсем не креативно: «Прорыв второй степени», хотя начался довольно-таки круто. Полубог сообщил пятерке Героев, что в таком-то месте трещит ткань пространства, и те поспешили туда для предотвращения возможного вторжения. Почему возможного? Потому что, когда трещит, не всегда рвется. В общем, добрались они до опушки леса, и началось. Завихрения, подвывания, треск и из появившейся ряби вылетает лапа, каждый коготь которой размерами с человека. Если честно, то чуть не обделался от страха, настолько это было атмосферно и жутко. Защитники ринулись в стороны, и только когда их тела оказались вне досягаемости, стали принимать боевую форму. Причем эти формы, они все разные, как размером, так и внешним видом. Кто-то был похож на средневекового рыцаря, кто-то на хромого черта, а один был точь-в-точь как торпеда. Поперла эта разномастная компания в атаку. Рыцарь изменил руки на хлысты, закрутил их и стал строгать лапу на куски. Тот, который был похож на торпеду, выпустил жгуты, и те стали стягивать края прорыва. Черт с двумя Защитниками, чьи формы были похожи на бесформенные кляксы, поставил барьер и начал выдавливать обратно энергию того измерения. Слаженно работали, но не хватило им сил. Сначала одного обратно в тело выбросило, потом другого. Барьер развалился, и трещина стала больше. Последним держался чувак с боевой формой в виде рыцаря. Но, в конце концов, и его откинуло назад, а потом вылезшие твари с чувством схарчили обессиленных Защитников, которые, отдав все силы, и пальцем пошевелить не могли. Полубог после такого тут же объявил тревогу, и туда со всех сторон посыпались Герои, устроив зарубу эпических масштабов. Конец фильма состоял из сплошных спецэффектов, и выглядело это по-настоящему очень круто.

– Когда вырастет, будет вылитый Дарс, – проводив взглядом ушедшего подростка, сказала Аджи и, видя вопрошающий взгляд Этты, сказала: – Помогу, но с одним условием.

– Каким? – с холодком в голосе спросила ее младшая сестра.

– Я хочу с ним время от времени видеться. Пусть приезжает ко мне в гости, или я вырвусь на пару дней.

– Хорошо. Позвони мне в следующем году, обсудим дату.

– В следующем месяце, и я найму для него персонального физиотерапевта. – Не дождавшись реакции, Аджи добавила: – И девушку. Ему не помешает научиться общаться с противоположным полом. Будет лучше, если это будет обученная девушка, чем случайная встречная, которая влюбит в себя и, играясь, разобьет сердце.

– Такая, как ты в молодости? Помнишь, как тебя звали? Бедой! И что говорили парни, увидев на улице? Уходи, Беда, прочь! – насмешливо фыркнула Этта и, немного подумав, кивнула. – Ладно, договорились.

– Отлично! Теперь, может, отметим наше воссоединение? Здесь есть твой любимый сладкий морс.

– Заказывай.

Обратно мы возвращались глубокой ночью. В замке продолжалось веселье, и, как сказал летевший с нами обратно Фирс, это круглосуточное явление. Карнавалы сменялись фестивалями, те уступали дорогу аттракционам, за ними шли турниры и всевозможные конкурсы. Утомленный и заполненный впечатлениями под завязку, я сидел возле края и смотрел в сторону медленно приближающегося города, а мать и наш случайный знакомый о чем-то тихо переговаривались. Изредка я слышал ее смех и от этого на душе становилось теплее. Когда прилетели, Фирс вызвался нас проводить, и мы неспешно зашагали к дому. Вначале я перестал чувствовать ноги, потом все тело. Устал ужасно и, когда зашел в квартиру, то прямиком отправился к кровати и, опустив ее, рухнул не раздеваясь.

Присев рядом с заснувшим сыном, Этта медленно гладила его по голове и улыбалась. Если бы Никос стал жаловаться или капризничать, она бы нашла слова и убедила бы его отказаться от этого дурацкого похода. Но он показал себя с лучшей стороны, и за это заслуживает награды.

– Спи, мой замечательный. – Наклонившись, она поцеловала лоб сына и, встав, задумалась. В их размеренную жизнь врывается ветер перемен, и ей надо многое обдумать и подготовиться к грядущим изменениям, чтобы не потерять самое дорогое, что у нее есть.

К своему удивлению, проснулся я под одеялом и без одежды. Недовольно цокнул языком, как же раздражает слабость. Хочется быть сильным, иметь литые бицепсы и стальные кубики пресса. Нет! Не думать об этом, иначе при виде того, что у меня есть, заплачу горькими слезами. На столе лежала записка, и я, прочитав ее, узнал, что мать сегодня задержится и к Джину мне придется идти самостоятельно. Думаю, что это мне по силам. Не спеша, но доберусь. Вчера, хоть я и пользовался помощью матери, несколько отрезков смог проковылять самостоятельно. Значит, перекусить, собраться, помолиться и на выход. Лучше я приду раньше, чем опоздаю. Из еды мне была оставлена тарелка мелко натертых овощей. Не то чтобы я их не люблю, но глаза были бы счастливы увидеть рядом котлетку или отбивную. Не увижу. Не принято в этом обществе есть мясо. Прорывы из других измерений влияют не только на флору, но и на фауну. Животному достаточно съесть пару травинок, подвергшихся влиянию чужой энергии, как в его плоти появляются вредные для людей токсины.

Вообще животные это отдельная тема. Здесь нет ни кошечек, ни собачек. Даже такого понятия, как домашние животные, нет. Искусственное, синтезированное мясо для желающих разнообразить свой рацион, для подавляющего большинства населения еда – это злаки, крупы, овощи и фрукты. Есть натуральное мясо все равно что играть в русскую рулетку.

Закинув последний кусок в рот, глянул в окно, нет ли дождя, и пошел на улицу.

Привычный уже путь проходил без эксцессов. Я тихонько шел, никому не мешал, как вдруг на плечо мне опустилась рука.

– Эй, привет, – жизнерадостный девичий голос ворвался в уши. – Я смотрю, кто-то идет еле-еле, и подумала, что его надо подбодрить!

Повернувшись, я увидел девчонку на высоких джамперах. Ладно, здесь по-другому их называют и сделаны они чуток иначе, но просто внешне сильно похожи, и видом и принципом движения.

– Ты справилась, – посмотрел на нее снизу-вверх, – прыгай дальше. Еще куча нехлопанных плеч идут, не зная, что такое бодрость.

– Это было невежливо, – пробурчала она и, спрыгнув с джамперов, уставилась на меня. – Знаешь такое слово, вежливость?

– Нет, я безграмотный, – обошел ее и поковылял дальше.

– Тебе однозначно нужен друг, – догнала она меня, – который поможет, если тяжело. И если его сейчас нет, то я могу его заменить.

– Здорово. Побегай вокруг меня, ветер отлично освежает.

– Ты!!! – гневно выпалила девчонка и надула щеки. Не зная, что ответить, в конце концов она запрыгнула на джамперы и ускакала вперед. Ее косички так забавно взлетали и опадали, что я даже остановился, провожая взглядом это зрелище, и лишь когда она скрылась за поворотом, продолжил свой путь.

Конечно, можно было прикинуться ласковым и пушистым, но есть риск спалиться на том, что для местных прописная истина. Оно мне надо? Не надо. Вот когда полностью ассимилируюсь и буду ориентироваться в местных реалиях, как рыба в воде, тогда и прыгайте в мою сторону. Можно даже в нижнем белье, и даже слегка повизгивая в процессе, а пока нафиг.

К залу Джина я добрался практически вовремя. Зашел и успел сделать всего пару шагов, как услышал знакомый голос.

– Это ты!!!

– Я, – не стал отрицать очевидного.

– Что ты тут делаешь? – ко мне подскочила девчонка с улицы, а за ее спиной ко мне неспешно приближалась еще одна девица.

– Стою.

– Почему? – растерялась нахалка.

– Потому что нравится. Мое жизненное кредо: стоял, стою и будет стоять.

Аккуратно обойдя опешившую девчонку, двинулся к Джину, а за моей спиной о чем-то зашушукались.

Сегодня Герой был отчего-то мрачен и немногословен. Сказал подождать его на кушетке и куда-то ушел. Так просто лежать было скучно и, посмотрев вокруг, я увидел стопку картриджей. Здесь они выполняли многие функции, в том числе заменяли газетно-журнальную продукцию. Некорректное, наверное, сравнение, но нет здесь прессы в привычном мне виде. Есть только картриджи и есть сеть, с которой на них скачивают файлы и информацию по выставленным тегам. Например, новости. Захотел узнать, что где творится, взял картридж, вбил это слово в настройках, ввел дополнительные параметры. Нажал «скачать» и смотри потом сколько душе угодно. Захотел посмотреть фильм о любви, выбрал из списка нужный вариант, скачал за минуту и смотри на большом экране. Понятно, что услуга не бесплатная, но вполне приемлемая для большинства жителей. Вот и я подошел к стопке, посмотрел, что в них закачано, и, немного поколебавшись, выбрал картридж с новостями. Вдавил его в гнездо, выбрал топ недели, и на настенном экране появилось изображение. Показывали карантин, место, где месяц назад было вторжение из другого измерения. Черные, словно обугленные деревья, мелкий сор, листья, парящие в воздухе и не падающие вниз, сухие растения, которые теперь не берет огонь, мертвая живность, круглосуточно дымящаяся земля.

– Кошмар, – сказал и неожиданно услышал за спиной:

– Это прорыв пятого уровня, самый низкий уровень опасности, – и на плечо легла ладонь Джина. – Если полубоги помогут, эта земля станет прежней.

– Если нет?

– Тогда применят «сферу», и там будет гигантский котлован. Это война, которая идет со дня пришествия людей на эту планету. Если станешь Героем, подобное станет твоей жизнью.

– Жизнь для того и дана, чтобы что-то в ней делать, и заканчивается она одинаково для всех. Герой он или обычный гражданин, все смертны. Поэтому какая разница, на какой остановке сойти с этого поезда, если это неизбежно?

– Тебе точно четырнадцать? – посмотрел на меня Джин. – В твоем возрасте нужно думать о девушках. Когда поправишься, познакомлю с какой-нибудь посетительницей моего зала.

– С какой-нибудь не надо. Мои критерии: должна быть красивой, изящной, иметь длинные волосы, уметь играть на музыкальных инструментах, петь, танцевать, вкусно готовить, уметь поддержать беседу на любую тему. Если такая есть, то я готов к отношениям.

– Если найду такую, оставлю себе, – хмыкнул Герой. – Ложись на кушетку.

Ишь какой, присвоил себе мой идеал и глазом не повел. Устроившись поудобнее, выгнал ненужные в данный момент мысли, и проникновенный голос стал вбивать в меня установки на богатырское здоровье, уверенность в себе, силу и могучесть. И знаете что, я поверил этому голосу, поверил, что из гадкого, зачуханного птенца получится красивый, сильный лебедь, надо только потерпеть, приложить к этому все имеющиеся силы, и все это обязательно сбудется!

– На сегодня всё, – обозначил окончание моих мучений Джин. – Больше из тебя сегодня не выжать.

Это он точно подметил. Все силы отдал бездушным железкам. Обильно полил их своим потом и теперь, держась за Героя, ковыляю к его железному коню. Мотоцикл был всем похож на земные варианты, кроме колес. Здесь они были явно побольше. Хотя я не слишком большой специалист в этой теме, сравниваю с тем, что видел когда-то на улицах.

– Сейчас твоему организму нужно усиленное питание, – сказал, высадив меня возле дома, Джин. – Я уже позвонил и предупредил твою маму.

– Ладно, – пожал плечами и поковылял к себе, а там… там меня на столе ждал рыбий жир.

– Тебе это крайне необходимо! – с ходу заявила Этта. – Даже не возражай. Вот доза на сегодня.

Хотел сказать, что если я не могу видеть и трогать звуки музыки – это не доза, но благоразумно промолчал. Не поймет ведь. С болью в сердце и с отвращением в душе выпил содержимое бутылочки, но сюрпризы на этом не закончились. Мне пришло задание от учителей, и вместо того чтобы заняться медитацией, я стал изучать основы не так давно введенного этикета. Потомки Героев, находящиеся на верхних ступенях социальной иерархии, посчитали, что заслуживают более уважительного отношения к себе. Эта идея не нашла большого количества поклонников, но Совет ее все равно одобрил, и теперь мне надо учиться, как обращаться к представителю семьи, если нас нежданно-негаданно сведет случай. Рамона Меркадера с ледорубом на них нет. Честно, некоторые моменты в этом этикете раздражали до зубовного скрежета. Прочитав их, понимаешь, что здесь как бы все равны, но некоторые на голову равнее.

– Что тебе не нравится? – заметила мое состояние Этта.

Показал ей пункты, вызвавшие негодование, но не ожидал, что она скажет:

– Часть семей действительно заслуживает самого искреннего уважения, и оказать им подобные знаки внимания это самое малое, что мы можем сделать.

– ???

– Я расскажу про семью Героя Батсу, который после своего подвига стал полубогом. Его потомки решили посвятить себя пути, которым шел их основатель. Те, у кого не было способностей стать Защитником, испытывали на себе препараты, надеясь искусственным путем стать Героями. Некоторые облучали свои тела энергией других измерений, ища способ остановить ее распространение. Они не вылезали из карантинов, калечили свое здоровье, порой приносили себя в жертву, и благодаря этому у нас есть лекарства, есть методики борьбы с прорывами. Вот так. Впечатлило?

– Да.

– Но есть и другие семьи, которые живут прошлыми заслугами. Не буду говорить фамилии. Ни к чему тебе это знать. Учи то, что прислали учителя, среди семей немало достойных людей, и я бы хотела, чтобы в их глазах ты выглядел воспитанным и благодарным юношей!

Вздохнув, я успокоился и принялся заново штудировать присланный текст в надежде никогда не использовать написанные там правила, но предчувствие иронично улыбнулось, и откуда-то пришла уверенность, что судьба-злодейка обязательно столкнет меня с такими людьми.

Это все гордыня, сказал сам себе, прочитав этикет. Не привык я в прошлой жизни ни перед кем спину гнуть, вот и раздражает, что здесь не там. Здесь только сильные могут ходить с прямой спиной, поплевывая на окружающих. В моем состоянии надо сидеть на попе ровно и смирно. И не выпендриваться! Разогнав бунтующих тараканов в голове, пожелал матери хороших снов и отправился спать.

Проснувшись, задался вопросом, какой день нахожусь в этом мире? Посчитал… восьмой, а уже столько всего произошло. По сравнению с первыми днями я уже в гораздо лучшем состоянии. «Ласточку» сделать еще не могу, но этот момент не за горами, когда задеру ногу вверх и буду кричать: «Чивит, чивит». Главное, чтобы соседи дурку не вызвали, или кто здесь присматривает за слабоумными? Нет такой информации в памяти. Обидно. В общем, сегодня знаменательный день. Джин обещал показать комплекс упражнений, которые я должен отработать до идеального исполнения, и только тогда можно будет начать принимать препарат. Посчитал на пальцах, как раз вернусь из похода и начнется финальный забег к светлому будущему. Во всяком случае, надеюсь на это. Неожиданно раздался шум от двери и в квартиру зашла мать с каким-то мужиком.

– Это мой сын, Никос, – представила она меня. – Это физиотерапевт Жаст, – показала рукой на мужика. – Он будет приходить каждый день в это время и работать с твоим телом. Раздевайся и ложись.

Поставив большую сумку на пол, Жаст достал бутылку с маслом и, вылив его мне на спину, стал размазывать аккуратными движениями, попутно общаясь с матерью.

– Сегодня я начну с массажа. После того как прощупаю каждую мышцу и пойму их состояние, использую электрофорез. Завтра будет теплолечение.

Он еще что-то говорил, но когда железные пальцы перебирают твои мышцы, отслаивая их от костей, как-то пропускаешь мимо ушей все посторонние звуки, потому что БОЛЬНО! Севшая рядом Этта попыталась успокоить:

– Первый раз всегда так, потом будет легче.

Вот честно, совсем меня это не обрадовало. Хотелось заорать, выплеснув в крике всю испытываемую боль, но рядом была мама, и что бы она обо мне подумала? Что я слабак? Я не слабак! Рви мои мышцы, сука! Ты не услышишь ни звука! Я будущий Герой, мать твою!

Когда массаж закончился, и этот садист стал доставать аппаратуру, я, повернув голову, осмотрел тело, ожидая увидеть один сплошной синяк, но ничего, все нормально. Лишь ярко-красная кожа. Чертов профессионал.

На электрофорезе я просто отдыхал, по сравнению с массажем одно наслаждение. Немного пощекотало и все.

– На сегодня закончил, – стал собирать сумку Жаст. – Встретимся завтра.

«Может, дверь забаррикадировать? – сразу же мелькнула в голове мысль. – И что за теплолечение? Надеюсь, это не лечебный обжиг газовой горелкой?»

Но мысли так и остались мыслями. Этот гад быстро ушел, посеяв во мне тревогу и опаску. Дурное настроение стало понемногу улетучиваться, но тут в мою учетку пришло сообщение.

Открыл его и увидел фотку отправителя. Это вчерашняя девчонка, как она меня нашла? И что пишет?

«Я знаю кто ты. Подумай, что скажешь, когда сегодня встретимся».

Вот же…

Эта глупая девчонка, действительно, поджидала меня на улице. Стоило только выйти из дома и пройти десять метров, как сзади зацокали джамперы и раздалось звонкое хихиканье.

– Моя подруга вчера расспросила Джина и все мне пересказала, – с довольным видом сообщила эта вертихвостка. – Ты тот, кто свалился под погрузчик. Бедняжка. Из больницы тебя выписали на домашнее лечение и теперь ты ходишь в зал тренироваться. Я поняла, почему ты мне завидовал. Ты не можешь прыгать, как я. Но я великодушная и прощаю за это. Ты не должен опасаться, что я буду смеяться над тобой. Мне всегда хотелось найти кого-нибудь хромого или тяжело больного, чтобы заботиться о нем. Видишь, как ты мне подходишь? Мы с тобой должны обязательно подружиться. Скажи, глядя на меня, какое имя мне больше всего подходит? Я подскажу, начинается на Ир– и кончается на – у.

– Я буду звать тебя Комариком.

– Почему? – опешила девчонка.

– Крутишься вокруг, жужжишь и жутко раздражаешь.

– Ты-ы!!! – издала она гневный вопль и, развернувшись, упрыгала куда-то вдаль.

В небольшом фургоне высокая девушка, одетая в белоснежную блузку и черную юбку, насмешливо изучала понурое лицо Ирашу.

– Ты облажалась, Комарик.

– Не называй меня так, старшая. Он совершенно не соответствует полученному психотипу.

– Я пару раз сама встречалась с подобным, и если бы ты не спала на занятиях, то знала бы, что после тяжелых травм, побывав на грани жизни и смерти, люди меняются.

– И что теперь? – заискивающе взглянула ей в глаза провинившаяся. – Мне дадут шанс все исправить?

– Нет. Вернешь аванс. Я выберу другую.

– Но, старшая, я его уже потратила, – заканючила Ирашу. – Дайте мне еще одну попытку. Я все сделаю, как надо.

– Нет, – была неумолима высокая девушка, – Этот орешек не по твоим зубам. Отправляйся на базу и жди указаний.

– Мелкий засранец, – гневно топнула ногой девчонка, выйдя из фургона. – Я запомнила тебя. При нашей следующей встрече я заставлю тебя плакать. Я разобью твое сердце и растопчу осколки ногами. Из-за тебя я должна вернуть кучу кредитов. Где мне их теперь взять?!

– Эти упражнения только кажутся легкими, – вещал Герой после сеанса внушения. – Их необходимо выполнять в сочетании с глубоким дыханием и задействованием нужных мышц. Только тогда они окажут требуемое воздействие на организм. Готов начать?

– Да.

– Тогда смотри на меня и повторяй с такой же скоростью. Начали.

Медленно приседая, я наполнял легкие воздухом, чтобы со скоростью спущенного воздушного шарика выпустить его наружу при подъеме.

– Каждое упражнение делай не менее двадцати раз, – внимательно отслеживал мои движения Джин. – При переходе к следующему упражнению пауз быть не должно быть. Теперь, делая глубокий вдох, наклоняй корпус.

Вернувшись вечером домой, увидел накрытый стол. В маленьких корзинах лежали фрукты, возле расставленных тарелок стояли бокалы, и я вопрошающе посмотрел на мать.

– Сегодня к нам в гости придет Фирс. Веди себя вежливо, говори только тогда, когда о чем-то спросят.

– Он тебе нравится? – решил сразу расставить точки над ё.

– Ты еще мал, чтобы обсуждать со мной подобное, – щелкнула меня по носу мать. – Переодевайся, он скоро будет.

И действительно, Фирс скоро пришел; благоухающий, нарядный, улыбающийся, презентовавший мне с порога картридж с игрой и игровую перчатку. Под одобрительный кивок матери я отправился изучать подарок, не мешая общению взрослых.

Игра оказалась интерактивным шутером. С бравым Героем на обложке, одной левой разбирающимся с вторженцами из других измерений. Стоило вдавить картридж в гнездо компьютера, как появилось предложение связать игру с учеткой и прочитать аннотацию, что я и сделал. Итак, игра состояла из коротких роликов, количеством более миллиона, так или иначе связанных между собой. Смотришь и делаешь выбор из нескольких предложенных вариантов, если ни один не подходит, вводишь в строке свое решение ситуации. Целью было закрыть 56 прорывов, и на данный момент еще никто с этим не справился. Раздел рекорды, в режиме реального времени, демонстрировал достижения игроков, и лучший из них смог закрыть только 32 прорыва. Разработчики сулили золотые горы тому, кто сможет пройти их творение, и, хмыкнув, я надел перчатку, настроил под свой размер и запустил шутер. Поиграл немного и понял, что для ее прохождения необходимо знать абсолютно все о лезущих в этот мир тварях. При первом же прорыве выбрал неверную дистанцию для боя. Персонаж, оказавшийся в зоне атаки желеобразной хрени, хоть и выпустил два ярких сгустка, не смог уклониться от прилетевшей ответки и мигом потерял половину боевой формы. Гейм овер.

Пока я изучал способы противодействия представителям фауны других измерений, взрослые закончили свой разговор, который, судя по раздосадованному лицу Фирса, закончился не так, как он хотел.

– Почему? – спросил маму, когда тот ушел, не простившись.

– То, что нормально для него, неприемлемо для меня, – загадочно ответила мать. – Составишь мне компанию? Я хочу прогуляться.

– Конечно.

И мы пошли в парк. Всю дорогу Этта молчала и, только когда дошли до аллеи, обсаженной по обеим сторонам высокими кустами, заговорила.

– Твой отец… Дарс Мэрс. Раньше мы иногда приходили сюда. Здесь он рассказал мне историю про черную птицу. Когда-то очень давно был прорыв. Прибывшие Герои закрыли его, потеряв при этом много своих собратьев. Один из них, умирая, увидел рядом искалеченную чужой энергией птицу и попытался ей помочь. Некоторые защитники владеют техниками исцеления, и, видимо, он был из них. Понимая, что себя не спасти, он решил спасти хоть кого-то, хотя бы эту птицу. Вот так и появилось столь необычное животное. Бессмертное. Способное метить людей своим изображением. Те, у кого на теле появлялся силуэт черной птицы, вскоре оказывались на грани жизни и смерти. Говорят, что птица в благодарность за спасение предупреждает людей об опасности, но пока ни один из предупрежденных не избежал судьбы. Тогда я не поверила. Подумала, что Дарс сам придумал эту историю, чтобы напугать меня, а теперь, когда его нет, я уже в этом не уверена.

– Мама, почему ты мне это рассказала?

– Просто так, Никос, просто так, – с грустной улыбкой она взлохматила мои волосы. – Мне очень его не хватает, и я так счастлива, что у меня есть ты.

– Я тоже счастлив что у меня такая замечательная мама. – Обнял ее своими тонкими ручонками. – Очень счастлив.

Прошедший променад оставил стойкое впечатление, что мать скрывает от меня что-то важное. Я, кстати, тоже имею от нее секрет, так что 1–1, но все равно любопытно, что за скелеты спрятаны в ее шкафу.

А тем временем бурно стартовавшая новая жизнь вошла в размеренный ритм. С физиотерапевтом, перебирающим своими стальными пальцами каждое мышечное волокно, с Джином, убеждающим меня стать увереннее, сильнее и здоровее, с ежедневным приемом рыбьего жира – и это не могло не дать результатов. Теперь из зала я ухожу самостоятельно, перед этим вволю наболтавшись с обслуживающим персоналом. Двое дюжих мужиков, Мастик и Эхот. Когда Герой сказал, что я буду им помогать, они снисходительно посмотрели на меня, поулыбались, и все, что я делаю после окончания тренировки, так таскаюсь за ними хвостиком и слушаю их байки. Того, который был повыше, звали Мастик, он раньше был водителем, но решив сделать крутой поворот в судьбе, он бросил работу и устроился сюда. Его напарник Эхот – человек-катастрофа. За время работы на стройке в его руках сломалось такое количество приборов и дорогих инструментов, что кроме лома, ему ничего не доверяли. Обиженный таким отношением, он пришел к Джину и открыл для себя культуризм. Повернутые на развитие тела, они хором называли зал раем и были здесь практически круглосуточно. Решив сделать из задохлика богатыря, они составили для меня персональное расписание тренировок, обещая, что через два года меня родная мать не узнает. Позитивные ребята, но Джина реально бесило их раздолбайство, когда, забив на все, они увлеченно тягали железо, не обращая внимания на свои обязанности. Вот и сейчас раздался гневный вопль:

– Парни, вы где?!

– Сегодня клиенты опять жаловались на неубранное помещение, – разорялся Герой, строя своих подчиненных. – Опять мне показывали грязные полотенца на полу и пятна на тренажерах. Неужели так трудно навести здесь порядок.

– Это было в последний раз, – попытался успокоить его Мастик.

– В последний? – разозлился Джин. – Вчера ты мне то же самое говорил.

– Так вчера после этого никто и не жаловался, – привел спорный аргумент здоровяк и, с сочувствием посмотрев на него, тихонько смылся. Пусть земля тебе будет пухом. У меня не настолько железные шары, чтобы спокойно стоять рядом с тем, кто доводит Героя до бешенства.

Легкий ветерок охладил разгоряченное лицо, и я, постояв немного, собрался с мыслями и пошел домой. Завтра знаменательный день. Мы с матерью едем за город, я буду выполнять взятое задание, а она будет присматривать за мной. Нужно будет еще раз пройтись по составленному списку вещей и начать собирать все необходимое. И не забыть позвонить Исане. Исана, девушка, с которой недавно познакомился и время от времени встречаюсь. Получилось все спонтанно. Я залип возле экрана, где рекламировали новую коллекцию женской одежды, и услышал чей-то голос за спиной:

– Нравится?

– Да. Только… не понимаю, какое из них будет лучше смотреться на маме.

Вот так я и познакомился с ней. Жизнерадостная и отзывчивая, она смогла сразу расположить к себе. Мы обменялись контактами, и вскоре у меня уже была целая кипа фотографий интересных нарядов. Правда цены… они кусались, но думаю, смогу что-нибудь придумать.

Вот так за размышлениями и не заметил, как уперся во входную дверь, а за ней меня уже ждали.

– Помогай! – немедленно потребовала мама, стоило перешагнуть порог.

– Хорошо. – И я обвел взглядом квартиру, похожую на развороченное гнездо.

До глубокой ночи я помогал упаковывать и собирать рюкзаки с сумками, а рано утром меня ожидал сюрприз. Оказывается, кроме меня и матери, с нами едет еще один человек. Высокий молчаливый мужик сгреб все собранные вещи и потопал к припаркованному неподалеку фургону. Аккуратно сложил их сзади и сел за руль.

Видя мой требовательный взгляд, мама нехотя соизволила объясниться.

– Это Грастус. Он опытный проводник, один из лучших экспертов по выживанию и отличный знаток мутировавших растений.

– Мама, там что, ночью случился прорыв? Или мы едем в карантинную зону? Мама, очнись! Это не где-то за сотни километров, это рядом с городом! Совсем рядом, к тому же я недавно узнал, там полгода назад была проверка специалистов. Зачем нам нужен проводник?! Или мы что, заблудимся в этой крохотной роще? Ее же за два часа можно всю обойти!

– Я знала, что ты не оценишь мою заботу, – надула она губы и села в машину.

Женщины…

Что там советуют психологи? Сделать глубокий вдох и успокоиться? С первым все хорошо, а вот ну как тут успокоиться? Зачем на ровном месте городить столько сложностей?! Зачем? Кто-нибудь, объясните мне, пока у меня пар из ушей не пошел! Постояв, помотав головой, раздираемый возмущением, я все-таки полез в фургон. Машина тронулась с места, и мы поехали. Всю дорогу царило молчание, а когда приехали, я уже немного отошел и успокоился.

Лес больше напоминал парк. Широкие проходы между деревьями, в один из которых заехал фургон, светло, и возле нас практически никакой травы под ногами. Местами мох и хвоя.

– Переодевайся, – протянула Этта мне сумку с одеждой.

Не ОЗК, но что-то близкое. Кстати, проводник не строил из себя крутого парня и тоже переоделся в защитный комплект. По сути, безопасная зона, а мы в снаряге для работы в карантине. Очуметь.

Сделал несколько кадров и зашагал вглубь. Надо найти место для ночевки и поискать этот зубчатый остролист. Казалось, прошел совсем немного, а лес поменялся. Хвойные деревья уступили место лиственным. Под ногами появилась трава, и шедший позади проводник немедленно меня обогнал. Ходили по лесу мы долго. От попыток вспомнить, как какое растение называется, уже стала болеть голова. И да, в конце концов мы нашли остролист. Точнее, нашел его проводник. Как-то углядел небольшие неказистые стебли среди засилья высоких трав, и возле них мы разбили надувную палатку, больше похожую на маленький домик.

– Он распускается ночью один раз в году, – решил продемонстрировать свои знания Грастус. – Если вырастет плод, сможешь хорошо заработать.

– Насколько хорошо? – тема денег была для меня крайне актуальна.

– От пяти до десяти тысяч кредитов. Зависит от размера и цвета, – пожал он плечами. – Но лучше съесть.

– Предрассудки, – фыркнула мать. – Медики не нашли никаких доказательств, что это работает.

– Если веришь, что он тебе поможет, и съешь, то результат будет, – не согласился с ней проводник.

Мать хотела что-то возразить, и тут возле нас раздался громкий скрежет. Резко заныли зубы и заболела голова.

Скрежет длился около минуты и пропал, так же неожиданно, как и появился.

– Что это было? – спросил, видя побледневшие лица взрослых.

– Где-то рядом энергия другого измерения соприкоснулась с нашим пространством, – ответил Грастус, достав какой-то миниатюрный прибор. – Опасности нет, – и засунул его обратно.

– Далеко от нас это произошло? – поднявшись на ноги, я встревоженно заозирался по сторонам.

– Не далеко, можем сходить. Посмотришь, как выглядит место соприкосновения. Эффект продержится около часа. В местах, где столкновение с чужой энергией было более сильным и насыщенным, следы рассасываются несколько дней.

– Пошли.

Идти оказалось недалеко. Не более ста метров, до края рощи, и вот в воздухе перед нами тает гигантский черный росчерк. Словно кто-то размашисто расписался на воздухе и теперь злится от того, что его роспись исчезает. Злится? Странно. Мне кажется, что от этого росчерка исходит злость и раздражение. Но стоило ему исчезнуть, как эти ощущения пропали. Неужели это было на самом деле, а не почудилось мне… Странно.

– Снял? – спросил проводник, стоящий рядом.

– Да. Двадцать восемь кадров сделал.

– Я потом дам тебе рекомендацию в группу. Выложишь их как взнос новичка.

– Что за группа?

– «Мы остановим прорывы». У нас тринадцать Защитников регулярно выкладывают кадры с карантинов и мест боев. Много полезной информации, тебе как выбравшему путь исследователя жизни Героев она пригодится.

– Хорошо. – И повернувшись к бледной матери, взял ее за руку. – Пойдем. Все уже кончилось.

Яркая как солнышко Этта оказалась сильно напуганной увиденным. Молчала, когда вернулись в палатку, ночью она вздрагивала на каждый шум и постоянно ворочалась, не давая заснуть. Молчала утром, когда делала завтрак, и он получился у нее не ахти, и даже два плода, найденные ночью, не подняли ее настроения. Как тучка, она пребывала в своих мрачных мыслях, и я никак не мог ее растормошить. Попытки заговорить наталкивались на стену отчуждения, и, решив продолжить тормошить ее дома, я быстро нащелкал снимков, и мы стали собираться обратно. Проводник сграбастал все сумки, донес до машины, помог матери забраться в салон. Когда приехали в город, Грастус донес все вещи до квартиры, завистливо покосившись на коробочку с добычей в моих руках, и попросил никому ее не предлагать. Его друзья обязательно выкупят эти плоды по наилучшей цене.

Чувак, если бы у меня друзья были импотенты, я бы сто раз подумал, нафиг они нужны. О чем с ними говорить и что обсуждать? Мысль, мимоходом мелькнувшая в голосе, но не прозвучавшая вслух. Поблагодарив его, обещал передать его слова матери, так как она у нас главная по таким вопросам, закрыл дверь и, глядя на сидевшую на стуле маму, застыл рядом, не зная, что делать.

– Все хорошо, – наконец, через какое-то время отмерла она. – Давай разбирать вещи.

Облегченно выдохнув, расстегнул ближайшую сумку. Почти ничего из лежащего в ней не пригодилось, а ведь весит она ого-го сколько. Потратив на разборку сумок уйму времени, поздно вечером начал монтаж панорамы. Несколько сотен снимков, выбрать лучшие было непросто, и закончил ночью, когда уже пора ложиться спать. Отчаянно зевая, загрузил и отправил модератору Зо’а. Как говорится, один ум хорошо, а два лучше, и в справедливости этой поговорки убедился утром, когда, проснувшись, увидел ее ответ. Вся моя работа была уже тщательно разобрана и жестко раскритикована. И то не так, и это не туда засунуто. Благо снимков было много, и удалось составить вариант, удовлетворяющий придирчивого модератора. Под конец меня даже похвалили. Зо’а написала, что я неплохо потрудился, но окончательный вердикт даст заказчик, и неизвестно, как он отнесется к намеку, что у его предка конец был на полшестого. На что я ответил: такова суровая правда жизни, и не нам вырывать страницы из ее книги. Посмеялись и стали дожидаться ответа.

Да, буду откровенен, мне очень хотелось услышать, что на мой счет капнули кредиты, символизируя успех этой миссии, но поняв, что циклюсь на ожидании, решил помедитировать. Вдох-выдох, вдох-выдох. Реальность качнулась, и меня унесло в мир неги, покоя и расслабленности. Вдох-выдох. Я постигал дзен, я растворялся в мире, становясь его крошечной частицей, каплей в бескрайнем океане, но резкий гудок сообщения вернул меня в реальность. Открыв глаза, я прочитал пришедший текст сообщения. Оно было написано Зо’а: «Представитель заказчика хочет с тобой встретиться. Скажи адрес, я пришлю машину».

Однако. Мать ушла на работу и в квартире никого. Ключи? Где ключи? Не могу же я уйти, с незакрытой дверью дверью, или могу? Может, в этот момент сюда заглянут злоумышленники, увидят, как мы живем, прослезятся и выгребут всю мелочь из своих карманов, положат на стол с запиской: «Купите себе еды!» Да, точно. Не нужны ключи. Нечего у нас воровать. Не дно общества, но где-то рядом. Подойдя к компьютеру, написал ответ и скрестил пальцы на удачу.

И вот неожиданно для себя оказываюсь в роскошном салоне машины, и меня куда-то везут. Надеюсь, не за город к выкопанной яме. На ручке сиденья кнопочки. Можно поднять его повыше, наклонить спинку или запустить кондиционер с ароматами. Водитель скрыт за перегородкой, и я наедине с собой, расслаблен и наслаждаюсь комфортом. Правда так подумали? Зря. На измене я, на измене. Слишком разные величины, несовершеннолетний подросток, живущий с матерью в однокомнатной квартире, и представитель семьи, у которой особняки, десятки жилых домов, свой бизнес и прочая, прочая, прочая. Кто я и кто они? Земля и небо, лед и пламя. Есть повод помандражировать и заставить шестеренки в голове крутиться побыстрее. Чего они хотят, ясно. Нелицеприятный факт из жизни предка. Купят? Я за. Не тот случай, чтобы ходить по улицам и рубить правду-матку всем подряд. Дайте мне пачку кредитов, и я все забуду, как страшный сон. Допустим, они купили. Но им ведь надо удостовериться, что я не проболтаюсь об этом в будущем. Как они захотят получить гарантии этого? Шантаж? Гипноз? Или нет человека – нет проблемы? Поймал себя на мысли, что зря себя так накручиваю, но все равно волнение заставляло сердце громко стучать в груди, разгоняя кровь по венам.

Машина затормозила, распахнулась дверка, и в салон заглянула женщина с ошалевшими глазами и растрепанной прической. Хотя одета она была стильно, ярко-красная юбка, белая блузка и черная курточка, накинутая на плечи.

– Приехал? Пошли, нас уже ждут.

В прошлой жизни я сажал морковку и, когда наступало время, выдергивал ее из грядки. Вот меня так же выдернули из машины. Вытащили и потащили за собой.

Не обладая мощными формами, Зо’а, тем не менее, как ледокол, проламывающий льды на своем пути, тащила меня за собой, тараном проходя сквозь толчею окружающих.

– Сегодня второй день слета, – пожаловалась она по дороге, крепко держа меня за руку. – Как же не вовремя.

Я еле поспевал за ее шагами, и у меня не было времени глазеть по сторонам, поэтому какой слет, что нарисовано на плакатах, там, чуть дальше, я разобрать не мог. Только в лифте смог перевести дыхание и собрать мысли в кучу. Хотел было спросить ее, что там и как, но она опередила меня.

– Говори только правду, какой бы она ни была. Понял?

Неожиданно. Впрочем, когда лифт остановился и меня отбуксировали в кабинет, где нас поджидал плюгавый мужичок с колючими пронзительными глазками, я понял, почему модератор так переживала. Иметь такого персонажа в недоброжелателях никому не пожелаешь.

– Здравствуй, Никос, – расплылся он в добродушной улыбке. – Я представлял тебя немного выше. Садись. Меня зовут Эрасир, и я хотел бы задать тебе несколько вопросов. Ответишь?

– Конечно. – Присел на краешек стула, врубая режим несчастного, зачморенного всеми существа. Первоначальная мысль была не выделываться и поступить согласно совету Зо’а, но увидев его якобы доброжелательную улыбку, спонтанно, импульсивно решил в ответ сыграть свой образ, тем более что он уже был отработан на следователе, в мой первый день пребывания в этом мире. Понеслась.

– Почему ты решил, что Герой ночевал в этой роще из-за остролиста?

Запинаясь и нервно сжимая коленки, излагаю ему правду, демонстрируя взгляд испуганного кролика, про себя наслаждаясь своей игрой.

– Вот как? – ненадолго задумался Эрасир. – Кто еще с тобой ездил туда?

Вот так, вопрос за вопросом, и он вытянул из меня все факты и сопутствующие этому обстоятельства. Почти все факты. Когда ему уже стало все предельно ясно, представитель семьи встал, подошел к окну, долго смотрел куда-то наружу, а затем, повернувшись, уставился мне в глаза пристальным взглядом и отчеканил свой вердикт:

– Я запрещаю говорить кому-либо о результатах твоего исследования. За это ты получишь вознаграждение и сможешь купить своей маме платье. Ты понял меня? – предупреждающе лязгнула сталь в голосе, а моя голова почувствовала себя тяжелой.

– Да. – Слушающий мои желания организм шмыгнул носом и выдавил несколько слезинок.

– Но-но. Не плачь. Зо’а, проводи мальчика, позаботься, чтобы его отвезли домой. Пусть ему по дороге купят что-нибудь сладкого, а я переговорю с его матерью и этим проводником.

– Пошли, – потащила меня за руку модератор, а я переставлял ноги и в голове крутилась только одна мысль: у меня получилось, и он поверил, что вытянул из меня всё.

Если дорога на встречу не запомнилась, потому что меня туда тащили на крейсерской скорости, то дорога до машины была как в тумане. Сладком, приятном тумане, который медленно таял внутри меня, принося невероятное блаженство. Если бы меня в этот момент бросили в грязную, вонючую лужу, я бы все равно улыбался счастливой улыбкой и сучил ногами от удовольствия. Хорошо, что Зо’а не видела моего опущенного вниз лица, да в общем-то она и не смотрела на меня. Дотащила до машины, сказала что-то водителю и ушла, а тот помог мне забраться внутрь и захлопнул за мной дверку.

Более-менее я пришел в себя сидя в салоне машины, когда до дома оставалось всего ничего. Пару минут езды. Удовольствие и наслаждение, в которых я пребывал, никуда не делись, но стали чуть приглушеннее, и робкая мысль появилась на краю сознания. «Что это было?»

Почему, изображая испуганного кролика, в душе я наслаждался этим представлением? Словно играя с огнем, я лицедействовал перед реально опасным человеком, понимая, что раскрой он мою игру, рассердившись, мог бы не только не заплатить, но и навредить. К примеру, сделать так, что нам с матерью пришлось бы покинуть город и переехать в какую-нибудь глухомань. Люди, занимающие высокое положение, умеют и могут быть жестокими, откуда же во мне это желание попробовать пройти по краю обрыва? И ведь ни капли не жалею об этом. Я что, мазохист?! Почему раньше не замечал, что, нравится обманывать? Нравится казаться тем, кем я не являюсь? Но ведь при одной мысли наврать матери возникает отвращение. Что же со мной такое происходит? Почему я словил такой кайф сегодня, который принес удовольствия больше, чем оргазм? Почему, когда он спросил про владеющих информацией о моем расследовании, я не назвал тетю Аджи? Честно смотрел ему в глаза и врал, наслаждаясь этим. Столько вопросов, и где взять на них ответы? И как-то боязно идти говорить с матерью на эту тему, может, ее сестра сможет помочь… не то чтобы мама плохой советчик, но тетя, она еще та жучка. Любого может прижучить. Наверное.

– Я все уладил. – Эрасир с почтением склонил голову перед появившимся на экране главой семьи. – Никаких сложностей не возникло. Мальчишка, занимавшийся заданием, робок, труслив и податлив чужой воле. Я использовал ГОЛОС, чтобы запретить разглашение этой информации. Его мать с пониманием отнеслась к нашей ситуации и готова подписать соглашение о неразглашении, как и их проводник. Нет оснований бояться утечки информации к нашим конкурентам.

– Ты хорошо потрудился, – похвалил его глава. – Выплати компенсацию и возвращайся. Мы жестоки к врагам, но щедры к лояльным нам людям.

– Будет исполнено, – поклонился Эрасир. Дождавшись, когда погаснет экран, выпрямился и вызвал в кабинет Зо’а.

– Несмотря на мелкие огрехи, мне понравилась работа, которую проделал этот Никос. Прими его полноценным членом в группу и дай вот это задание. В районе, куда ему придется направиться, работают люди семьи Хвира. Возраст и официально принятое поручение не вызовет у них подозрений. Он сможет беспрепятственно передвигаться и делать замеры. В аппаратуре, которую для этого предоставим, будут спрятаны датчики. Если он тщательно подойдет к выполнению задания, я смогу узнать о причинах сосредоточения добывающей техники в том районе, не привлекая ничьего внимания.

– Не оспаривая вашего решения, хочу сказать, что у нас есть немало опытных работников, которым по силам выполнить эту миссию.

– Подросток не вызовет подозрений, в отличие от взрослого. Его легко просчитать. И что увидят люди семьи Хвира? Что он чист. Со взрослыми не все однозначно. Могут что-то заподозрить, начнут копаться, и если узнают, что вся информация, добытая участниками группы, доступна моей семье, то это чревато большими проблемами. Посылать туда специалиста скрытого проникновения тоже не хочу. У него хватает работы. Обращаться к посторонним – это риск утечки информации. На данный момент Никос идеальный вариант. Замотивируй его. Он хотел купить платье для матери. Пообещай билет на показ мод и право выбора любого наряда. Думаю, этого хватит, чтобы разжечь его энтузиазм.

– Будет исполнено.

– А теперь подготовь договор о неразглашении информации. Я хочу сегодня завершить все дела здесь и вернуться домой.

На следующее утро он проснулся известным и богатым. Популярная фраза из дешевых романов. Подумал, может ли она охарактеризовать мое состояние? И пришел к выводу, что может, но только наполовину, в той части, где я проснулся. 5000 кредитов. Вот так оценил мое молчание представитель семьи. Много это или мало? Как человек, уже более-менее ориентирующийся в ценах, скажу, что немного. На эти деньги можно скромно прожить примерно три месяца. Причем одному. Или купить одно хорошее платье. Женские наряды стоят дорого, не все, но экономить я не хочу. Кстати о матери… Сколько заплатили ей, не знаю, но ходит постоянно улыбаясь. Явно больше, чем мне. Но сейчас эта несправедливость совершенно не заботит. Сегодня я начинаю принимать препарат. Шесть доз – шесть дней. Шанс, который не хочу упустить. И успокоившись, насколько возможно, я взял в руки первую мензурку. Чпок, отлетела в сторону открытая крышка, и я вылил ее содержимое себе в рот. Тягучая жидкость, оказавшись в моем рту, неожиданно изменила свою форму, став желеобразным сгустком, и я немедленно поместил его под язык.

– Как поживает моя любимая сестренка, – приняв входящий вызов, Этта услышала голос Аджи.

– Я на работе. Чего ты хочешь, говори быстрее.

– Как чего? Мы договаривались, и я сегодня приеду к вам в гости. Хочу повидаться с Никосом.

– Надеюсь, уедешь тоже сегодня?

– Нет, моя дорогая, через два дня.

– У нас нет кровати для тебя, да и места свободного мало. Полагаю, ночь тебе придется провести стоя возле входной двери.

– Я проведу ее в гостинице, – рассмеялась довольная Аджи. – До скорой встречи, сестричка. Жду с нетерпением момента, когда мы увидимся.

– Я тоже с нетерпением жду день твоего отъезда, – фыркнула Этта и закончила разговор.

Распластавшись в виде морской звезды, я лежал на полу, отдыхая. Выложился на полную и, глядя на горевший красным огонек индикатора, чувствовал удовлетворение. Я молодец! Иногда хочется себя похвалить, никто же не видел моего превозмогания, некому хлопать в ладошки и, подпрыгивая, кричать «Вау!». Кстати, у меня же девушка как бы есть, может, черкнуть ей пару строк о том, что жив, здоров и местами благоухаю, или ей такие подробности не интересны? Сейчас узнаю.

«Привет». – Стоило отправить сообщение, как тут же пришел ответ.

«Ты в городе? Я скучала по тебе. Если не занят, пойдем погуляем».

«А девчонка не промах». Подумав, дал ей свое согласие. На ходу подметки рвет. Спинным мозгом чует запах денег на моей карте.

Тут я, конечно, переборщил, можно даже сказать, обидел ее, подумав такое, но это не всерьез. Так, для снятия психологического напряжения. А оно еще есть и не думает отпускать. В общем, попрошу, чтобы она сводила меня в магазин женской одежды. Этикетки с размерами на маминых платьях скопированы в память, значит, с размером не облажаюсь и сделаю то, что уже давно хочу. Встав перед небольшим зеркалом, причесал волосы и изучил свое изображение. Лучше, чем было, но я сделал только шаг по дороге к совершенству.

На встречу со мной Исана надела бежевое платье до колен и, увидев меня, крутанулась на месте, продемонстрировав свои ножки во всей красе. На языке вертелось: заверните, беру. Но здесь вам не там, надо быть осторожным с тем, что говорю, поэтому сдержался и лишь похлопал в ладоши.

– Тебе очень идет.

– Я рада, что тебе понравилось. – И подойдя ближе, она стала накручивать на палец каштановый локон. – Куда бы ты хотел сходить? – улыбаясь, она смотрела в мои глаза.

И когда я поведал свои мысли, удивилась.

– Зачем? Мы можем на экране посмотреть показ коллекции и выбрать, что тебе понравится.

– На экране всего несколько ракурсов и нельзя пощупать ткань. Я же хочу, чтобы мой подарок был идеален.

Закатив глаза, Исана взяла меня под руку и сказала:

– Пойдем, я знаю, куда тебе надо.

Отвела она меня в салон, работающий по заказам. Как рассказала по дороге девушка, постоянными клиентами там были начинающие музыканты и певцы. Публика, среди которой хватает привередливых и капризных людей. Заправлял всем в этом заведении серьезный и хмурый парень, но, когда Исана представила нас и рассказала о цели визита, он немного оттаял.

– Я пришел в этот бизнес из-за младшей сестры, – рассказывал Ефан, быстро перебирая развешанные наряды. – Всегда хотел, чтобы она выглядела идеально. Как богиня. Поэтому полностью понимаю твое желание. Какие у твоей матери размеры?.. Отлично. Есть ее фотография?.. Угу. – Внимательно изучил снимок и, не колеблясь, снял два платья. – Выбирай. Думаю, вот это – лучший вариант.

– Разве бордовый цвет подойдет к ее каштановым волосам? – усомнился я в его выборе.

– Конечно! – воодушевился Ефан. – Смотри, какие аксессуары идут в дополнение к нему. А еще я дам тебе купон на бесплатную прическу. Мой друг отличный парикмахер и сделает из твоей матери богиню.

– Она и так идеальна.

– Поверь, она станет еще идеальнее и прекраснее. Ну что? Договорились?

– Договорились.

– Тогда я отдам его на подгонку, и сегодня вечером будет доставлено, куда скажешь. Заполняй форму доставки и проверь, чтобы все было правильно, без ошибок.

Формой доставки оказался бланк с множеством граф, и видя, как я пытаюсь в них разобраться, Исана фыркнула и, отобрав маркер, стала его заполнять вместо меня. Ее рука изящно скользила над листом пластика, оставляя галочки и небольшие пометки. Хотя бумага в этом мире есть, многие предпочитают использовать для подобных целей пластик, ведь он многоразовый. Пока девушка заполняла форму доставки, Ефан предложил и мне что-нибудь купить для себя, но услышав аргумент, что я начал ходить в зал и мои габариты скоро изменятся, счел этот довод убедительным, чтобы отстать. Ну как отстать. Он уболтал меня померить то и это. Нащелкал снимков, пообещав прислать их в мою учетку, чтобы я не забывал место, где могу приобрести стильную одежду. Какой хитрый жук, я не мог не восхититься его предпринимательской жилкой. Когда все формальности были улажены, мы пожали друг другу руки и расстались весьма довольные друг другом.

«Вот ведь как бывает, – подумал, выйдя на улицу, – зашел в двери состоятельным господином, а вышел с пустыми карманами. Даже девушку не на что угостить, или есть?.. Есть!»

– Будешь? – показал Исане на витрину с вкусняшками.

– Да. – И мне немедленно подарили ослепительную улыбку.

Купив пакет сладостей, мы не спеша топали в сторону моего дома, дегустируя пирожные, когда дорогу перегородили несколько подростков.

– Эй ты! Отдай его, или вам обоим не поздоровится. – Они явно нацелились на пакет в моих руках.

И пока я лихорадочно перебирал в уме, как поступить, Исана шагнула вперед и стала раздавать пацанам затрещины. Удар у девушки оказался поставлен, как надо, да и двигалась она достаточно плавно и уверенно. Не прошло и десяти секунд, как вся троица валялась на земле, держась за головы.

– Она из обученных! – вдруг закричал один из них, и хулиганы стали разбегаться.

– Обученная? – непонимающе посмотрел на Исану. – О чем он говорил?

– Не знаю, – ушла та в несознанку и, отобрав пакет, стала в нем ковыряться.

В раздумьях зашел домой, а там сюрприз. Тетушка Аджи собственной персоной с кучей подарков. В основном это была одежда, поэтому мне пришлось изображать модель на подиуме. Только те, в отличие от меня, ведут себя более изысканно. Не приседают, чтобы проверить на прочность швы брюк, не наклоняются туда-сюда и не размахивают руками.

– Отлично, – излучала позитив гостья. – А теперь, Никос, пойдем, прогуляемся, оценю твое состояние и заодно посекретничаем. Ты ведь хочешь узнать мамины секреты? Я их знаю все! А пока мы гуляем, мама примерит наряды, которые я ей привезла, и покрутится перед зеркалом.

Закатив глаза, Этта стала демонстративно протирать стол, а мы вышли и направились в парк.

– Твоя мама замечательная женщина, но она не отпускает события прошлого, – начала разговор тетя. – Возможно, я была в чем-то не права, но это не повод игнорировать меня столько времени, а я ведь скучала по тебе. Ты ведь помнишь, что произошло семь лет назад?

– Семь лет назад? – попытался я вспомнить, о чем это она говорит, и сморщился от головной боли. – Нет. Не могу вспомнить.

– Вот как? – вскинула та брови и, немного подумав, улыбнулась. – Возможно, это и к лучшему.

– Ты наверняка не помнишь, – соловьем разливалась тетя Аджи, – но, когда тебе было два годика, я сажала тебя на шею, а ты хватал меня за волосы и смеялся без остановки. Мы здорово проводили время, и я очень рада, что сейчас могу идти с тобой рядом и разговаривать. А ты рад?

– Да. Тем более я хотел с вами кое-что обсудить, тетя. Можно было бы и с мамой, но я побоялся, что это ее расстроит.

– А за меня ты, значит, не переживаешь? – негромко рассмеялась Аджи.

– Вы выглядите довольно-таки прочной.

– Кхм, – кашлянула женщина и покачала головой. – Это очень сомнительный комплимент, но рассказывай, надеюсь, я выдержу это и смогу тебе помочь.

И я рассказал ей про разговор с Эрасиром, рассказал про свои ощущения, страхи, опасения, невероятное удовольствие и наслаждение, от которого чуть не сорвало крышу.

– Интересно, – задумалась Аджи и стала комментировать мои откровения вслух. – Из-за того, что ты использовал в разговоре придуманный образ, или, можно даже сказать, маску, чужую личину; слуга семьи Героя ошибся в оценке и применил ГОЛОС. Другими словами – это навязывание своей воли другим. Звуковые связки на короткий отрезок входят в состояние, когда через них проходит уплотненная энергия мира и прозвучавшие слова, пройдя через твой слух в мозг, становятся твоей частью, твоим принципом, через который не можешь переступить. Работает это только на слабых духом, которых, впрочем, хватает. И то, что ты после этого почувствовал подъем и наслаждение, свидетельствует о том, что возможно… повторюсь, возможно, направленная в тебя энергия стала пищей для духовного тела. Вкусной пищей. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Все-таки, чтобы уверенно это утверждать, необходимо провести эксперимент, и не один, но если я права, то тебе не стоит никому об этом говорить. Даже матери.

– Почему?

– Если ты способен поглощать чужую энергию, то у тебя теоретически безграничный потенциал роста. Многие семьи захотят, чтобы ты служил им, а если сделаешь выбор и присягнешь на верность какой-нибудь из семей, то станешь мишенью с номером один на спине для их врагов.

– Семьи враждуют друг с другом? – не на шутку удивился я.

– Да. Это не афишируется, но между ними есть серьезные разногласия. До полномасштабных столкновений пока не доходит, но уже произошло много стычек и жертв хватает… Нет, – она по-своему истолковала мое выражение лица. – Я говорю не про убийства. Людей, которые мешают, калечат. Ты же не хочешь провести остаток дней в инвалидной коляске, не имея возможности пошевелить ни ногой, ни рукой?

– Не хочу!

– Поэтому молчи о нашем разговоре и держи в кулаке свои желания. Если мое предположение верно, то попробовав на вкус чужую энергию, ты пробудил голод, который может подталкивать тебя к подобным авантюрам. Я подумаю, чем тут можно помочь, но все зависит от тебя, от твоей силы воли. В следующем месяце сделаю запрос в архив Сената. Замаскирую интерес желанием создать фильм, и, если подобные случаи были, то есть и методики. А теперь пойдем домой. Твоя мама наверняка нас заждалась.

Дома нас с тетей поджидали накрытый стол и мама в новой полупрозрачной блузке, сквозь которую просвечивали ее полные груди размером с дыньку. Звучала негромкая музыка, и, помолившись, мы атаковали тарелки с едой. Фрукты, сладости, напитки. Все было очень вкусно, а потом привезли купленное мной платье, и женщины устроили мне фирменный допрос. Их интересовало все: с кем ходил, почему выбрал такой цвет и фасон, откуда у меня такие вкусы и прочее, прочее, прочее. Вопросов было много, и я напрочь не понял их активности. Вот совершенно не понял, чего они так всполошились и развеселились. Только и слышно, то от одной: «а мальчик уже вырос», то от другой то же самое. Мне их не понять. И как-то само собой получилось, что дамы остались общаться за столом, а я пошел изучать новую группу, в которую на днях вступил. «Мы остановим прорывы!» В каждом слове плещется пафос и самоуверенность, но в отсутствии профессионализма их обвинить нельзя. Мои снимки уже были изучены и проанализированы. Вот что написал один из Защитников:

«Место соприкосновения другого измерения с нашим пространство, четкое и ясное. Судя по резким, изломанным линиям, это след изменчивых. Если они прорываются, то сквозь щель сначала лезут щупальца, расширяя трещину, затем они отваливаются и принимают формы, в которые затягивает землю, траву, камни, кусты, деревья, червей, насекомых. Все это прессуется, и получившиеся конструкты начинают двигаться в сторону, где ближе всего к ним находятся люди, словно в них встроен компас. Когда начинается бой, они могут менять форму, распадаться на несколько частей или объединяться в единое целое. Одним словом, одолеть их непросто. Примерно одиннадцать лет назад сам принимал участие в бою с ними. Был прорыв возле склада хранения токсичных отходов. Тогда изменчивые переработали их и строение повышенной прочности так, что и следа никакого не осталось. Когда же наш отряд уничтожил контрольные нити, то все содержимое конструктов обратилось в прах. Полубоги говорят, что они марионетки невидимого кукловода, но как его обнаружить, никто не знает. Лучшие умы заняты этой задачей, но пока успехов не видно».

В конце своего текста он выложил несколько размытых снимков конструктов с того боя и видео с карантина. Гладкая, блестящая поверхность на месте прорыва, но стоило положить на нее оторванную подошву, как та немедленно стала плавиться и спустя несколько секунд исчезла, словно ее и вовсе не было.

«Мы используем это место для уничтожения мусора. Уходит четыре тонны, чтобы насытить один квадратный метр. Только тогда эта пленка пропадает и под ней находится стекло, от полуметра до нескольких метров толщиной. Если песчаная почва, оно больше, если глина, меньше».

Под впечатлением я вышел с учетки, и всю ночь мне снились кошмары. Неубиваемая хрень гонялась за мной по всему городу, и ничто ее не брало. Ни гранаты, ни выстрелы дедовского маузера, ни орбитальный ядерный удар. Проснулся рано утром потный и, приложив руку к груди, почувствовал, как колотится сердце. Впечатлили монстры других измерений, ничего не скажешь.

Ванны в квартире у нас не было. Маленькая душевая кабина с регулятором напора воды. Выставил его на максимум и подставил тело жесткой струе, которая словно наждачка прошлась по коже, смывая пот, грязь и ночной кошмар.

Гибкая психика быстро восстановила душевное спокойствие, и, сделав глоток препарата, я начал выполнять упражнения. Тщательно и с полной самоотдачей, не зная, что мать вместе с сестрою, решив вчера вечером продолжить банкет, отправились в гостиницу, где остановилась Аджи, и сейчас в ее номере вовсю обсуждают мою будущую невесту.

– Вот, смотри! – увлеченно тыкала в фотографию Аджи. – Красавица, умница, идеально подходит Никосу. Скажи да, и я позвоню ей, чтобы сегодня же вылетала к нам.

– Как ты живешь-то с таким зрением, – насмешливо фыркала Этта, тем не менее с интересом изучая лицо кандидатки. – Показывай остальных. Зная тебя, их должно быть не меньше десяти. – И услышав в ответ: «Тридцать восемь», выпучила глаза. – Сколько? Откуда ты только их набрала? Признавайся! И показывай информацию по их родителям. Я хочу знать все подробности!

– Тарам-па-пам, – я чуть слышно бормотал детскую песенку под нос, неспешно идя по улице. – Кто ходит в гости по утрам… блин, нестыковочка.

Вечер уже на пороге, и я топаю в зал Джина. Чего-то припозднился сегодня. Это все домашние дела виноваты. Мама и тетя Аджи вернулись в обед как наэлектризованные и заспорили, кто из них лучше делает большерука. Так вроде зовут того монстра, которого они лепили из почищенных овощей, а кто их чистил? Правильно, я! Главное, работаю, а они сидят рядом и втирают, что, мол, когда-то жил-был гигантский овощ, который в один прекрасный день вылез из грядки и отправился путешествовать. У него были длинные руки, которыми он причинял добро всем подряд. И ведь говорю прямым текстом им, что мне не четыре годика, зачем вы это рассказываете? А они хором: «Так надо! Традиция!» Спелись, снюхались и теперь парочка – не разлей вода. Закончил чистить, чувствую, руки болят, а пальцы согнулись и не разгибаются. Думал, все на этом. Оказывается, нет. Надо пробовать и говорить, у кого лучше получилось, а у меня желудок не резиновый, в него столько не лезет, а мне снова говорят: «Надо». Что, мол, традиция такая, чтобы добра стало больше во мне. Ой, как чесался на языке ответ про другую субстанцию, но смолчал. В общем, утомили они меня по самые гланды, теперь просто иду не спеша и наслаждаюсь покоем.

– Привет, здоровяк, – увидел хмурого Мастика возле дверей. – Где друг? Почему один?

Тяжело вздохнув, тот нехотя ответил:

– В больнице. Сегодня пришли какие-то знакомые Джина, вначале все нормально было, а потом они схлестнулись, и Эхота задело. Врачи сказали, что угрозы здоровью нет, но полежать придется. Так что отпустят его только через пару дней.

– Это хорошо, два дня совсем немного, чего грустить?

– Зал хотят закрыть.

– Почему?! – выпучил я глаза.

– Посчитали, что Джин виноват в конфликте, начав нападение первым, к тому же он применил технику, запрещенную к применению, если нет угрозы прорыва и рядом находятся гражданские люди. Я не слишком силен в этих техниках, – нехотя признался здоровяк. – Понял только, что это атака по площади, которая неподготовленного человека нокаутирует, а имеющего иммунитет оглушает. Эхот, несмотря на его устойчивость и силу, не устоял на ногах и грохнулся головой о край рамы тренажера. Рассечение, сотрясение. Видок у него тот еще был, – задумчиво мотнул головой Мастик. – Теперь Джину за это грозит выселение из города, закрытие зала и понижение в правах.

– Он там? – показал глазами на вход.

– Да.

Тяжело вздохнув, я зашел внутрь. Тихо и одинокая мрачная фигура на ресепшене.

– Мастик мне все рассказал, – подошел к понурому Герою.

– У меня не было другого выбора, – чуть пожал плечами Джин. – Единственный шанс – ударить первым. Стычки Защитников между собой скоротечны, и чаще всего в них побеждает тот, кто ударил первым. Не сделай это я, лежал бы сейчас в больнице, а врачи пришивали бы мне отрубленные руки и ноги. Ладно. – Встряхнувшись, он помотал шеей и размял руки. – Пойдем, поработаю с тобой.

Когда сеанс внушения закончился, я спросил его:

– Что с этим всем будет? Тренажеры? Мебель? Помещение?

– Что-то заберу с собой, что-то оставлю сестре. Она давно хотела открыть центр спортивных танцев. Знаешь, Никос, есть высокая вероятность, что у меня получится вернуться сюда только через два-три года. Изначально я хотел официально зарегистрировать тебя в качестве Защитника. Да. Я верю, что у тебя получится выйти из тела и создать боевую форму. Верю, что ты можешь взять пик пятого ранга. Тогда бы я мог рекомендовать тебя в филиал главной базы, чтобы там тебя научили максимально эффективно использовать свои возможности, но теперь моя рекомендация скорее навредит, чем поможет. Друзья пострадавших могут отыграться на тебе. Хотя кого я обманываю? – скривился мой собеседник. – Обязательно отыграются. Поэтому я подожду несколько дней, и, когда, выйдя из тела, ты создашь боевую форму, дам подходящую технику, и ближайшие полгода ты будешь самостоятельно ее осваивать. Этого времени хватит, чтобы снизить накал, и по его прошествии ты сможешь официально стать Защитником, без каких-либо последствий для себя. Я скину на твою учетную запись информацию, куда идти, к кому обращаться и что говорить.

– Хорошо, – ответил я, слегка ошеломленный таким поворотом.

Третий день приема препарата. Однако как все закрутилось и завертелось. Вчера мне в конце концов удалось вытянуть из Джина еще немного подробностей произошедшего. По его словам, эта троица Защитников, заявившаяся негаданно-нежданно, хотела, чтобы отставной Герой вступил под знамена одной из семей. Получив отказ, они надавили, и тут у Джина, по его словам, не оставалось других вариантов. Мгновенно перейдя в боевую форму, он атаковал по площади, оглушив их, а второй атакой укоротил им ноги по колено, руки по локоть, после чего оказал первую помощь Эхоту и сделал звонок в больницу. Оперативно прибывшие медики забрали тела, лишившиеся конечностей, и теперь никому не известно, удастся ли им пришить их обратно и восстановить подвижность, или придется ставить протезы. Понятно теперь, почему он рекомендовал держать дистанцию. Кстати, сам бой длился несколько секунд. Об этом мне потом шепнул Мастик. Хотя и до этого я знал, что Герои это те еще монстры! И был прав, положив еще один камушек в мешочек с надписью «Обходи их стороной!».

Добросовестно отзанимавшись, вернулся домой и увидел, что мне пришло сообщение, открыв которое, увидел, что со мной жаждет пообщаться Зо’а.

«Ну как, купил маме платье?» – поздоровавшись, спросила она, поставив в конце смайлик с ехидной рожицей.

«Смотри и обзавидуйся», – послал ей фотки в ответ.

«Нормально», – пришел через какое-то время ответ.

«Нормально это у тебя, а у нее великолепно», – вернул ей смайлик, и та быстро перешла к делу.

«Есть задание. Поступил заказ на снимки места, где ранее произошел прорыв. В общем сюжете: природа до и после карантина. Снимки до и во время карантина у нас есть, нужны фотографии, которые пойдут с пометкой, например: 10 лет спустя, 20 лет спустя, 30 лет спустя. Понимаешь? – после моего неуверенного «да» модератор продолжила: – Походишь по окрестностям и поснимаешь. Для этого случая дам тебе профессиональную аппаратуру. Обращайся с ней бережно и аккуратно. Твоя цель находится в 800 километров от города, доберешься туда нашим транспортом. Прорыв в том месте был 26 лет назад, на месте будет ждать опытный проводник. Через три дня машина поедет обратно и заберет тебя. Если подойдешь к этому ответственно, получишь бонус. Подробности в приложении. Выезд через 6 дней».

Потирая руки в предвкушении барышей, открыл присланный файл и понял, что обещанную тысячу будет не просто получить. И причиной тому холмы, буераки и прочие особенности рельефа, а до кучи местами он болотистый. Вот и думай, голова, что брать с собой, чтобы не сгинуть в топи. Сгинуть мне, конечно, не дадут, но обуви однозначно надо брать несколько пар. К тому же оборудование, которое мне вручат под роспись, должно крепиться на переносную треногу. Ставить ее в болоте, так она утонет через минуту. Хм-м. Кстати, что посоветуют по этому поводу эксперты в группе? Задал роящиеся в голове вопросы и несколько минут спустя получил ответы по всем темам со списком нужной снаряги с фотками и пояснениями, что, зачем и для чего. Большая часть у меня есть, а то, чего не хватает, можно купить на аванс, только вот как мама отнесется к моей поездке?

Отнеслась на удивление спокойно. Внимательно прочитала условия и благословила, сказав: езжай. А я-то уже аргументы приготовил, чтобы ее уговорить. Не пригодились. Видимо, тот момент, что я там буду не один, а с проводником, оказался весомым камнем, склонившим весы в мою сторону.

Ближе к вечеру пришло сообщение от Исаны с предложением погулять. Сейчас? Выглянул в окно и подумал: «Почему бы и нет?» Только когда мы встретились, оказалось, что она хочет не просто бродить по улице, глазея на витрины и нюхая цветочки в клумбах, а посетить кулинарный фестиваль.

– Он начался рано утром, в конце дня будет соревнование для зрителей. Пара на пару. Кто больше всех съест блюд, которые готовили соревнующиеся повара, тот получит купон на три бесплатных блюда, в любом ресторане города, – посвятила меня в нюансы мероприятия девушка, одевшая по такому случаю розовую юбку и зеленый пиджачок.

– Ты переоцениваешь мои возможности, – покачал в ответ головой. – Во-первых, я тщательно пережевываю пищу, во-вторых, из-за этого быстро насыщаюсь. Со мной тебе обеспечено только последнее место.

– Тогда есть буду я, а ты будешь пить, – тут же нашла выход девчонка. – Идем!

И вцепившись как клещ, потащила за собой.

Соревнование, на которое меня притащила Исана, проходило на застекленной крыше высотки. Отличная панорама. Много столиков и очень много участников. Моя спутница, отпустив руку, быстро юркнула в толпу, и не успел я оглядеться, осмотреться, как она уже вернулась.

– Правила изменились, награды тоже. Все против всех, остается только одна пара. Победитель получает всё! Наша стратегия – ты пьешь все, что я тебе подаю, остальное оставь на меня.

Глянув в ее горящие глаза, решил не спорить, в памяти были свежи воспоминания о силе затрещин, которыми она уделала троих пареньков. Не то чтобы я боялся. Как такое можно вообще подумать? Просто решил сделать ей приятное. И никаких других трактовок моего решения.

Заняли мы место за большим круглым столом, поделенным на три сектора. Наши соперники здесь пожилая пара, лет так сто пятьдесят на двоих, и парень с девушкой. Парень впечатлял. Широкие плечи и решительный взгляд, которым он окидывал заставленный едой стол, говорили о том, что настроен он крайне воинственно по отношению к морепродуктам, которых в его секторе было предостаточно. В его руках уже были столовые приборы, нацеленные на длинную тарелку с морскими водорослями. У нас, кстати говоря, их не было. Салаты, пюре, выпечка и несколько блюд с тушеными овощами.

– Все готовы? – громкий голос распорядителя заставил собраться. – Тогда напоминаю. С этой минуты те, кто встают из-за столов, признаются проигравшими. Блюда, выставленные в ваш сектор, необходимо съесть за отведенное время, кто не успевает, снимается с конкурса. Из всех вас победит только одна пара, и я объявляю обратный отсчет. Три… два… один… Начали!

– Пей! – скомандовала Исана, и я опрокинул в себя стакан кисленького напитка, за ним последовало содержимое другого бокала, и я мимоходом подумал, что, если захочется в туалет, терпеть я не буду.

Теплый, холодный, сладкий, пряный, густой, острый, кислый, с горчинкой, густой, газированный – вот так запоминал выпитое, а счетчик посередине стола мерно щелкал, отсчитывая оставшееся время. Девчонка лихо молотила еду, отдуваясь за нас двоих, и тут у меня скрутило живот. Не удержавшись, я пустил одного «шептуна», потом другого, а затем тихо начавшаяся увертюра выдала громогласный рокот, от которого лица наших соперников скривились и изменились в цвете. Старичок, не дожевав зеленый стебель, вытаращил на меня глаза, размышляя, не показалось ли ему? Нет, не показалось, дедуля, о чем возвестил еще один пердеж, и воздух вокруг нас конкретно изменился. Запахло совсем не ромашками, и, бросив на меня уничижительный взгляд, парень положил на стол приборы, а его девушка зажала нос. Не обращая на это внимания, Исана подвинула ко мне следующий стакан, и поняв, что останавливаться я не собираюсь, парочка встала из-за стола. Переглянувшись, за ними последовали старички, а за ними сидящие за моей спиной. Многочисленный поначалу зал стал быстро пустеть, нюхнувшие моего аромата быстро теряли аппетит, и очень скоро на застекленной крыше остались мы и еще одна парочка.

Отсалютовав им пустой тарелкой, Исана с сожалением убедилась, что в нашем секторе я выпил все, включая соус, и задумчиво стала буравить взглядом недопитые стаканы у соседей, а я посмотрел на наших конкурентов. Девушка была бодрячком, демонстрируя, что ее таким не проймешь, а вот ее кавалер был весьма бледен, одной рукой зажимал нос, другой рот.

– Слабак, – на весь зал сказала моя спутница. – Его сейчас вырвет. Смотри, Айка, как бы он не заляпал твое единственное платье.

– На этот раз твоя взяла, – ответила та и, с сожалением встав, потащила своего парня наружу.

– Мы победили! – звонко выкрикнула Исана и вскинула руки вверх. – Где наш приз?

Морщась и держась за нос, под аккомпанемент непрекращающегося пердежа, к нам подошел распорядитель. Мне он дал горсть таблеток, а девчонке карту.

– Я вас запомнил, – сказал он, выразительно посмотрев, и быстро убежал.

– Ты был великолепен! – лучилась счастьем, Исана, когда мы шли обратно по улице. – Айка так хотела выиграть этот конкурс, ха-ха-ха. Теперь же возвращается с пустыми руками, неудачница!

– Ты из-за нее потащила меня туда? – мелькнула в голове смутная догадка.

– Почему из-за нее? – как-то неубедительно ответила девчонка. – Мы просто давно знаем друг друга… и сегодня ты очень помог мне, поэтому…

Повернувшись, она обхватила шею руками и ткнулась губами в мои.

«Совсем не умеет целоваться», – мелькнуло в голове, и мои руки обхватили ее за талию. Прижав в себе, стал целовать ее взасос, и Исана поплыла, позволяя моим пальцам гладить и исследовать все изгибы ее юного, упругого тела.

– Старшая, – раздался голос из-за двери. – Старшая.

– Заходи, – сказала высокая девушка и поставила на паузу выпуск новостей.

– Старшая, я хотела спросить, – в комнату зашла Исана, – тот парень, с которым у меня контракт. Мы можем встречаться после его окончания?

– Рассказывай, – тяжело вздохнула высокая девушка.

– Что? – уставилась на нее Исана.

– Все рассказывай, – повторила та, – каждую деталь и каждую мелочь. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? Значит, мне нужно знать все, до последнего нюанса. Это включает в себя каждый жест, произнесенные слова, их интонация, выражения лица. Тебя же учили распознавать скрытый язык тела, так? Вот и рассказывай, что ты увидела.

Выслушав свою подопечную, старшая размяла кисти рук и не спеша стала говорить:

– Ни ты, ни я не знаем, как Никос отреагирует на то, что ты работаешь здесь. Допустим, он это примет. Допустим. Но есть его родня, и я убеждена, убеждена потому, что встречалась с ними, что они не разрешат продолжать ваши отношения. Стоит тебе прийти к ним и заговорить об этом, как сразу выгонят прочь. Причем даже не упоминаю про претензии ко мне, которые обязательно последуют, про штраф и санкции, которые коснутся всех. Поэтому тебе надо его забыть!

– Но… – задрожал голос Исаны, и в глазах стала накапливаться влага.

Шагнув к ней, высокая девушка обняла ее и сказала с сочувствием в голосе:

– Не плачь. Не все в жизни происходит так, как мы того хотим. Я отправлю тебя в другой город. Другое задание, другие люди. Поверь, ты забудешь его, и так будет лучше для всех.

Когда заплаканная Исана ушла, девушка недовольно цокнула языком.

– Никос, ты настоящая заноза в заднице, вторая девочка на тебе сломала зубы. За это ты должен быть наказан, но кому же это поручить? Может, Майе? – и решившись, она сразу же набрала текст и отправила сообщение.

– Сегодня ты поздно, – сказала мать, когда я зашел домой.

– Угу. Скажи, кто такие обученные? – не знаю почему спросил я и увидел, как чуть дрогнули ее губы.

– Так называют сирот, которые прошли обучение по… разным программам. – Было видно, как аккуратно она подбирает слова. – Дети, потерявшие родителей, попадают в Центр Ребенка. Часть из них, тех, кто имеет хороший потенциал, усыновляют. Об остальных заботятся разные организации, те же потом отрабатывают потраченные на них кредиты. Почему тебя это интересует?

– Просто так. – И скинув одежду, лег в кровать, но сон не шел.

Почему-то только сейчас смог увидеть всю картину целиком, и мысль, что Комарик и Исана неспроста подошли ко мне, обрастала аргументами и доводами. Ведь кто может по собственной воле польститься на такого задохлика? Правильно, никто. Но кто же их подослал? Мать? Не верю, а вот тетя… Она могла, да. Теоретически. Ладно, приму это предположение, теперь вопрос: зачем? Тут тупик. Женская логика для меня темный лес и гадать нет смысла, значит… Значит, надо спать, завтра будет новый день, новые дела, новые впечатления, и когда уже глаза начали слипаться, на не выключенном компьютере раздался сигнал о новом сообщении. Встав, я увидел, что это была Исана, и, открыв его, прочитал: «Я уезжаю. Прощай».

Вопросы, которые возникли прошлой ночью, остались висеть тяжелым грузом. Нет на них ответов, а если вдуматься, то, может, они и не нужны? Зачем все усложнять, докапываться до правды? Проще надо быть, проще. Вот сделал глоток препарата и выполняю упражнения, временами поглядывая на индикатор браслета, а в вывертах логики женских поступков пусть копается кто-то другой, хотя признаюсь: меня это задело! Наглая засранка, как ты посмела мне написать такое, после того как я потискал твою задницу, грудь и уже раскатал губу на нечто большее! Ты мне должна за этот «чудесный» вечер, после которого полгорода узнало дивный аромат моего пердежа. «Я уезжаю». Что ты о себе возомнила, наглая! Кто тебя отпускал?!

– Пуфф, – распластался на полу и лежу.

Сами упражнения не такие и сложные, но эти глубокие вдохи-выдохи, эта сосредоточенность на каждом движении. Не удивительно, почему мне теперь так хорошо и не хочется вставать с пола, а ведь придется. Учителя не забывают про не самого популярного ученика. Помнят и присылают задания. Вот и сегодня надо ознакомиться с материалом по геологии. Так сказать, узнать, где что зарыто и для чего это нужно. Начал читать, и сработала ассоциативная цепочка. Полезное ископаемое – глина – гончарное дело – мелкая моторика пальцев. У меня ведь не все они работают, как надо, и, не откладывая на потом, послал запрос в школу. Здесь членство в кружках только по одобрению учителей. Если скажут нет, значит, нет. Одна из самых уважаемых и высокооплачиваемых профессий.

На удивление ответ пришел почти моментально, с адресом, куда могу уже сейчас идти. И это не моя пятая точка. При самой школе мест, где дети могли что-нибудь смастерить руками, не было. Педагоги лишь заключали договоры с клубами по интересам и посылали к ним своих подопечных, а те могли находиться в таких далях, что туда добирались лишь ярые фанаты. Прикинув местонахождение полученного адреса, понял, что идти придется с полчаса, и, нацарапав мелом на прислоненной к стене доске пару слов для мамы, вышел из квартиры.

Вот такая фигня. Вроде и туалет с душем есть, а записки мелом писать приходится. Непонятная мне традиция, которая у местных не вызывает отторжения. Ну еще бы. Ведь помимо слов там можно и нарисовать что-нибудь. Легко стирается и не ухудшает экологию, с которой тут все серьезно. Берегут природу по-настоящему. С детства вбивают, что нельзя просто так рубить, сжигать, мусорить. Штрафы за это просто космос, да и по социальным правам можно в минус уйти, если словят за чем-то подобным. Вот так, размышляя о том и о сем, я топал, крутя головой, как деревенщина, впервые попавшая в мегаполис. Топал, пока не уткнулся в распахнутые настежь широкие двери высотки. Посмотрел списки организаций, выбравших это место для своей деятельности; помимо нужного мне кружка, увидел две киностудии, клуб создателей подводных роботов, много аббревиатур, не расшифровывающих в сносках, чем они занимаются, и вишенкой на торте контора, предоставляющая друзей, фанатов, фотографов. Стоит лишь отстегнуть пачку кредитов – и за тобой, под непрерывное щелканье фотиков, будет ходить орава чуваков и чувих, орущая: «Ты самый крутой! Сделай мне ребенка! Ты лучший!» Как-то так, наверное. Но даже если в чем-то и ошибся, все равно это слишком безумная идея для меня.

Лифт быстро поднял меня вверх, и, расспросив на этаже двух встреченных девушек, я смог найти нужное мне место. Стоило только зайти, как старожилы сразу взяли в оборот. Кто, откуда, зачем, почему? Закидали вопросами, и, когда смог удовлетворить их любопытство, переглянувшись, стали тыкать друг в друга пальцами. Вот так и выбрали моего куратора в мире гончарного дела, короткостриженую Киалу, размером плеч и габаритами способную дать фору не одному мужчине.

– Значит, хочешь развить пальцы, – нависла надо мною женщина, у которой в генеалогическом древе явно отметились бурые медведи. – Ты обратился по адресу. Иди за мной, не отставай.

«Можно подумать, у меня есть другие варианты», – едва не прозвучала крутящаяся на языке мысль. Молча пошел сзади, не отводя глаз от плавного покачивания ее крутых бедер.

– Берем кусок глины, – начала мастер-класс Киала, устроившись на рабочем месте, – кидаем его в разрыхлитель. За несколько минут машина подготовит его, взвесит и добавит в пропорции смесь для повышения прочности. Теперь включаем гончарный круг и начинаем лепку. Во что бы ты хотел превратить этот ком?

– В кружку.

– Я сделаю орешницу, – проигнорировала мое пожелание женщина.

Видел я эту штуковину в рекламе. Есть тут такие орехи, требовательные к условиям хранения. Большие, очень рыхлые и мягкие, они реагируют на металл, некоторые породы дерева, хранение на свету, от этого начинают стремительно скукоживаться и покрываться плесенью. Так как они считаются полезными, каждая уважающая себя домохозяйка имеет емкость для их хранения, и у нас такая есть, а вот с большими кружками не все так радужно. Тем временем Киала, периодически смачивая руки водой, стала придавать форму своему творению. Стенки орешницы неотвратимо поднимались вверх; чуть сузив горлышко, она закончила работу. Полюбовалась и отнесла в сушилку, пояснив по пути, что перед обжигом любое изделие надо просушить. Гордо посмотрела на меня и приглашающе махнула рукой.

– Попробуй сделать что-нибудь.

На включенный круг был брошен небольшой кусок глины, который тут же начали мять пальцы моих тонких ручонок. Если и была мысль слепить кружку, то она быстро пропала. И вроде так же держал пальцы, регулярно их смачивал, но не получалось у меня. Не выдержав, Киала положила свои пальцы на мои и стала показывать, как надо. Ее фактурная грудь придавила сверху, а ноздри защекотал пряный аромат ее тела. В общем, уходил я оттуда счастливый. Всю дорогу обратно вспоминал ее впечатляющие формы, невольно замедляя шаг, а когда пришел, оказалось, что меня уже все ждут. Тетя решила, что вдоволь нагостилась у нас, и теперь пора было ее провожать. Мне был доверен небольшой пакет, и мы двинулись в сторону стоянки дирижаблей.

– Никос, не хотел бы переехать с мамой ко мне поближе? – спросила по дороге меня Аджи.

– Мне без разницы, где жить. Пусть мама решает, – сразу же перевел стрелки на Этту, а та лишь чуть улыбнулась.

Пришли мы рано. До отправки было уйма времени, и мы коротали его за игрой, чем-то напоминающей нарды. Кидали кости и двигали свои фишки. Людей было много и самые азартные играли на желания. Кто-то из проигравших прыгал на одной ноге, кто-то на четвереньках описывал круг возле игрового стола. Когда время стало подходить, позвали смотрящего за порядком и рассчитались за аренду игрового стола. Тетя Аджи быстро поднялась на платформу и оттуда помахала нам рукой. Не люблю прощания. От них становится грустно. Мы с матерью махали ей вслед и ушли, когда взлетевший дирижабль стал маленькой черной точкой на небе. Идя обратно, мама держала меня за руку, а когда мы подошли к дому, сказала:

– Моя сестра оставила файл с фотографиями. Дом, где есть квартира для нас. Снимки изнутри. Посмотри, и если захочешь, я соглашусь на переезд.

– Но ты ведь не хочешь уезжать отсюда? – заглянул в ее глаза.

– Здесь у меня слишком много воспоминаний, – грустно улыбнулась Этта в ответ, – я не хочу их терять.

– Тогда сотри этот файл. Мы остаемся.

«Мы остаемся…» Делая повороты корпусом, смотрел на окружающие меня предметы в этих четырех стенах. Воплощение минимализма. Ничего лишнего. Увеличение жилплощади нам бы не помешало, но с этим туго. Просто так никто не даст, а купить… около ста тысяч кредитов за один квадратный метр в центре города, и согласие других жильцов на этаже. Кто-нибудь встанет в позу и все, ищи в другом месте. Репутация не пустой звук. С этой квартирой нам, можно сказать, повезло. Когда-то к высотке пристроили трехэтажную пристройку, планируя там создать центр отдыха для детей. Спектакли, представления, карнавалы со сказочными персонажами, но что-то у застройщиков не срослось. Чтобы не уходить жестко в минус, они понаставили перегородок, провели коммуникации и сдали получившиеся квартиры в аренду на двадцать лет. Мать быстро подсуетилась и смогла найти для нас жилье, не требующее мнения соседей. Их попросту не было, заселились самыми первыми.

Как по секрету рассказала мне тетя, почти вся родня была против брака Этты и моего отца, но их мнение не остановило влюбленную девушку. Ушла из семьи с одной сумкой. Родня Дарса была тоже не в восторге от выбора их отпрыска и решила не помогать новой ячейке общества, а после смерти моего отца и вовсе стерли из памяти, что есть такие Никос и Этта. Жестко, но я их не осуждаю. Можно было бы найти обличительные слова и заклеймить их подонками и негодяями, но не хочу. Мне они безразличны. Не стали помогать и заботиться о моей матери, я сделаю это сам, и, закончив упражнение, посмотрел на оставшийся препарат. Всего один глоток отделяет меня от старта к другому этапу жизни, и я его сделаю завтра. В голову тут же полезли сомнения, а вдруг не получится и я останусь обычным задохликом? Что тогда? Буду строить карьеру официанта или чувака, который в костюме хот-дога раздает прохожим флаеры? Только куда приведет меня такая лестница? Тут без вариантов. Тупик, который не украсят даже рассуждения психологов, что не важно, где ты работаешь, главное – счастье внутри себя. Придется ставить жирный крест на всех планах, потому что такой я, как в данный момент, это биомусор. Ни нормального тела, ни друзей, ни связей, ни перспектив. Только что родственники. Они могут помочь. Тут не поспоришь, но кто знает, что у них в голове? К тому же я хочу всего добиться сам, своими руками, не залезая в кошелек матери и других людей! Тц-ц! Чтобы успокоиться, решил сходить на пробежку. А то эти мысли меня точно доконают. Ближайшие беговые дорожки были в парке, куда я и направился.

Погожий денек сегодня. Тепло и легкий ветерок. То, что надо для поднятия настроения. Не так много времени прошло после того дня, как это тело побывало под колесами погрузчика. Помню, как передвигался, сгорбившись и с чьей-то помощью, а сегодня самостоятельно бегу, вдыхая полной грудью насыщенный ароматами воздух. Жизнь прекрасна! – захотелось крикнуть во весь голос, но засмотревшись на цветущие вдоль дорожки кусты, врезался в зачем-то присевшую девушку и, кувыркнувшись, распластался на земле.

– Ты должна взять за это ответственность! – сказал появившейся надо мной голове с насупленными бровями.

– Эй! Это ты в меня врезался, не я! – в меня обличающе ткнули тонким пальцем.

– Потому что твой костюм сливается с беговой дорожкой. Ты была обязана нацепить яркую светоотражающую наклейку.

– Придурок! – с чувством выдохнула та и быстро ушла.

Рядом зацокали чьи-то шаги, и еще одно девичье лицо склонилось надо мной.

– Тебе помочь?

– Не надо. Я уже вызвал погрузчик, – и, кряхтя, стал подниматься.

– Погрузчик? – захлопала ресницами невысокая девчушка.

– Да, дождись и скажи, чтобы ехал обратно.

– У тебя с головой все в порядке? – смотря исподлобья, поинтересовалась та.

– Конечно, даже справка есть.

– И что там написано?

– Голова обыкновенная, размер шестьдесят, сделана их экологически чистых материалов, не бить, не использовать химчистку, не отбеливать.

– Придурок! – проникновенно произнесла девчонка и быстро умчалась за поворот.

Сегодня у меня акция, неспешно побежал дальше. Раздражать всех встречных и поперечных. В награду майка с надписью «Я мозгоклюй!».

Как-то не успокаивает меня бег, совсем не успокаивает. Может, поднажать? И решив заодно проверить, на что я способен, прибавил в скорости.

Не привыкшие к нагрузкам мышцы очень скоро запросили пощады, да и легкие не тянут такую скорость. Замедлился, остановился, помахал руками, восстановил дыхание и побежал трусцой обратно. Надо будет посоветоваться с теми, кто в теме. Как добавить этому тельцу выносливости? Отягощения на ноги и ходить с ними целый день? Нет, целый день нельзя, это жесткая нагрузка на лодыжку и суставы. Можно травму получить. Но придумать что-то надо, потому как бесит немощь и слабость. Вот так, составляя планы, я двигался к выходу, а там меня уже поджидали. Тройка девчонок что-то бурно обсуждала, размахивая руками и жестикулируя, но при виде меня замолчали.

– Стой, – перегородила дорогу одна из них. – Наша подруга пожаловалась на твое поведение, и мы, как школьный патруль, делаем тебе официальное замечание и задерживаем до приезда дежурного учителя.

Совсем из головы вылетело про существование этой структуры. Если вкратце, то лучшие из лучших, отличники и активисты, сбиваются в группы и бороздят просторы городских улиц, выискивая малолетних правонарушителей. Здесь хватает семей, в которых родители сквозь пальцы смотрят на воспитание ребенка, и их чада, выйдя из дома, порой творят лютую дичь. Поэтому школьный патруль работает в тесном контакте с учителями. Разбор полетов, как правило, происходит на месте и вынесенный вердикт обжалованию не подлежит.

– Задерживайте, – ответил я и, остановившись, стал делать растяжку.

– На твоем месте я бы подумала, о том, что говорить учителю, – съехидничала одна из девчонок.

– В отличие от тебя, у меня есть мозг и не нужно заботиться о такой ерунде, – ответил я, наклоняя голову к коленям.

– Хам!

– Грубиян!

– Нахал! – немедленно возмутились девчонки.

– Какое неуважение!

– Что из тебя вырастет?!

– Куда смотрят родители?!

– Что здесь происходит? – громкий голос приглушил кудахтанье девиц, и ко мне вплотную подошли мужчина в строгом костюме и женщина в красном комбинезоне.

– Я к тебе обращаюсь, – он пристально уставился мне в глаза.

– Прежде чем обращаться, воспитанные люди представляются, – ответил я, не разрывая зрительного контакта, и, услышав, как расшумелись девчонки за его спиной, добавил: – И научите этих девок хотя бы зачаткам дисциплины, или, если это вам не по силам, выдавайте им намордники, перед тем как выпускать в город.

Звенящая тишина продлилась недолго. Пару секунд. Быстро оттащив патрульных в сторону, учителя устроили им перекрестный допрос, быстро разобравшись в произошедшем.

– Идите, дальше мы сами разберемся, – твердо напутствовала их женщина.

И, кидая на меня взгляды, в которых было намешано не пойми что, троица величественно удалилась, гордо качая бедрами.

– Как тебя зовут? – первым начал мужчина.

– Меня не надо звать, я сам прихожу, – вогнал его в кратковременный ступор.

– Имя, фамилия? – пришла ему на выручку женщина.

– Никос Мэрс.

– Школьные патрульные говорят, что ты столкнулся с девушкой и нагрубил ей? Это так?

– Вам лучше знать, вы же с ними говорили, не я.

– Тогда скажи сам, что произошло?

– Я бежал, они меня остановили, оскорбили, сказав, что я хам, нахал, грубиян и прочее. Затем вы пришли и до сих пор не представились. Или, может, вы считаете себя выше общепринятых норм приличия? Вы не стесняйтесь, говорите, как есть. Я – обычный ребенок, вы – наделенные полномочиями взрослые. Давите авторитетом, растопыривайте пальцы, угрожайте, ударьте в конце концов. Что там еще есть в вашем арсенале навыков?

– Мы здесь, чтобы расследовать жалобу, – успокаивающе сказала женщина. – Ты сталкивался во время бега с девушкой?

– Да.

– Ты ей грубил?

– Нет.

– Хорошо. Можешь быть свободен.

– Ладно, но я вас запомнил, – сказал я на прощание и пошел в сторону дома.

– Он нас запомнил. Каков наглец, – покачал головой мужчина.

– Среди детей в таком возрасте подобные экземпляры иногда встречаются, – улыбнулась в ответ женщина.

– Мы спустим с рук это хамство? – посмотрел на нее учитель.

– Нет. Я отправлю ему обязательное направление на уроки с нашей Защитницей. Она уже вбивает двум балбесам правила поведения подростков, вобьет и этому обормоту.

– Ты слишком снисходительна, – покачал головой мужчина.

– Я читала немало биографий выдающихся личностей, и многие в таком возрасте вели себя так же, как этот Никос Мэрс. Бунтовали, шли на конфронтацию со старшими, выставляли свое Я. Поверь, через месяц он станет гораздо учтивее и не будет доставлять никаких хлопот окружающим. Флисса хороший психолог, уверена, что она справится.

– За месяц? Не верю, – покачал головой учитель.

– Пари?

– Пари.

Шел я домой и думал, что такое со мной творится? Вроде хотел ходить тише воды, ниже травы, а на деле? Не смог удержать тугой комок тревоги и раздражения, позволив ему развернуться и пройтись негативом по окружающим. Впрочем, не будут же они из-за такой фигни кипеж поднимать. Через день забудут, как меня звали. Во всяком случае, надеюсь на это. Пришел, и мать с работы следом за мной пришла, озадачив желанием сделать уборку. Как будущему Герою, мне вручили распылитель с тряпками, отправив мыть окна со стороны улицы. Посчитав, что быстро справлюсь, был вынужден скорректировать планы из-за того, что уличная грязь упрямо не хотела покидать стекла. Поднимая и опуская люльку, я потратил уйму времени и нервов, прежде чем добился радующей глаз чистоты. Уже нажал на пульт, спускаясь на землю, как ко мне подошла сухонькая старушка с последнего этажа.

– Не могли бы вы и у меня помыть окна, – смущаясь, попросила она. – Если бы я не боялась высоты, сделала бы это сама, но стоит даже выглянуть в окно из квартиры, как начинают дрожать ноги.

– Ладно. – И ориентируясь на ее палец, стал подниматься выше.

Вообще очень удобно, что в вестибюле дома хранятся мини-компрессоры для сдувания мусора и эта люлька на колесиках. Выкатил, достал из паза стены трос, подсоединил к подъемнику и вперед. Так как изначально это строение не предназначалось для жилья, окна ставили не открывающиеся, поэтому и приходится вот так извращаться. В прошлой жизни мне нравилась высота, нравилось смотреть сверху вниз, но с этой стороны дома смотреть было не на что. Редкие головы прохожих, спешащих по своим делам, да идущие нескончаемым потоком машины. Быстро пройдясь распылителем по стеклу, а затем тряпкой стерев грязь, добился нужного эффекта и опустился. Никого. Не зря говорят, что детский труд самый дешевый труд в мире. Даже спасибо не сказала.

Отогнал обратно люльку, зашел домой и, открыв пришедшее за время моего отсутствия сообщение, узнал, что с завтрашнего дня меня в таком-то кабинете ждет Защитница Флисса, для обучения основам этикета, культуре речи и правилам поведения.

Они случаем не офигели?

– Что случилось? – спросила мать, углядев мое изменившееся выражение лица.

– Нет. Ничего, – ответил ей, закрывая сообщение, и, чтобы отвлечь внимание, заговорил о старушке, даже не сказавшей мне спасибо, а то если не заговорить ей зубы, она обязательно сунет свой любопытный нос и потом весь вечер будет тыкать задницу и клевать мозг на тему морали и уважения к старшим.

– Она не обязана тебя дожидаться, чтобы отблагодарить, – с воодушевлением заговорила Этта, ведь на подобные темы она готова была общаться часами, – потому что…

«Вот и настал тот день, который я так долго ждал, – подумал, проснувшись. – Здесь должен быть гитарный перебор и барабанная дробь». Но нет инструментов. Просто похлопал себя ладошками по груди и встал. Трепещите, злодеи и плохиши, сегодня в ряды Защитников этой планеты вступлю, а может, и не вступлю, я собственной персоной! Мандражирую как не пойми кто. Настроившись, сделал последний глоток препарата и с остервенением, самозабвенно стал выполнять упражнения.

Если кто-то подумал, что после этого на меня снизошло просветление или что-то еще, то убейтесь об стену. Вы не угадали. Все было как обычно, кроме свербящего шила в заднице, не дающего усидеть на одном месте. Что там мне вчера писали? Защитница Флисса желает рассказать, в какой руке держать вилку перед, тем как воткнуть в глаз обидчику? Это я без нее знаю. В левой, а нож в зубах. Так разве стоит идти на урок, если уже сейчас могу сдать по нему экзамен? Посмотрел на количество времени, оставшееся до встречи с Джином, и понял, что успею сходить, вернуться и даже сделать сальто возле подъезда. Нет, сальто я не сделаю, без помощника велика вероятность того, что моя черепушка долбанет по асфальту, а оно мне надо? Заделывать потом в нем ямку, да по такой жаре? Помотал головой, надел чистую майку, кепку и вышел под солнцепек. Сегодня действительно жарковато.

До назначенного времени встречи оставалось больше часа, и я не спеша шевелил ногами, глазея по сторонам. Магазинов как таковых было мало. Большинство предпочитают делать покупки через сеть. Посмотрел, понравилось, купил. Разонравилось, привел в божий вид, продал. Поэтому неудивительно, что так много контор по доставке рекламируют себя. Хотя там не только эта услуга, можно даже сказать, что одна из многих. Просто в обиходе люди называют их службой доставки, а по факту в их договорах прописываются и другие услуги. Например, можно вписать пункт, и их сотрудники будут следить за бытом в твоей жизни. Вот так сидишь в кресле-качалке, смотришь в окно, а они звонят и говорят: так, мол, и так, вы наш любимый клиент, но вот мебель у вас уже не соответствует эпохе. Пора менять! Приезжают, меняют на другую, обосновывая этот выбор наличием сертификата, где написано: податель сей бумажки обладает чувством прекрасного. И ты вместо кресла-качалки сидишь уже на обычном стуле. Пример, конечно, притянут за уши со страшной силой, признаю это, но суть он передает. А куда деваться обычным гражданам, если они занимаются только утилизацией мусора? Некуда. Приходят в одну контору, а им говорят: мы уберем все ваши отходы, но давайте добавим в договор еще пару пунктов. Вот, к примеру, у нас есть стилисты, а вы выглядите, как уборщик с птицефабрики, значит, один раз в месяц вы его посещаете, и стоит это совсем недорого. Так же у нас есть знакомый модельер, он снимет ваши размеры и время от времени будет присылать стильные, модные вещички. Все конторы этим грешат, впихивая ненужные услуги или доводя их до абсурда. Вот у нас с матерью в договоре стоит пункт доставки. И абсолютно все покупки идут через эту фирму. Когда я купил ей платье, после подгонки Ефан вызывал этих ребят, и они везли его к нам домой. Если бы привез сам, то мог бы попасть на замечание. Те же продукты, злаки-овощи, тоже привозят они, получая за это свой процент. Единственно, что разрешено, это мелочовка. Магнитик там или брелок. Я говорил, что в этом мире полно безумных идей? Угу. В общем, те, кто мне завидуют, прекращайте это делать. Жизнь тут совсем не сахар для фанатов логики и здравого смысла.

За раздумьями время летело быстро, и вот я уже возле школы. Помахал карточкой на турникете, зашел в лифт и поднялся на предпоследний этаж. Думал, буду первым, но в маленькой студии уже сидели со скучающим видом два лба. Крепкие, спортивные ребята с тоской в глазах посмотрели на меня и, отвернувшись, продолжили полировать сиденья раскладных стульев. Меня игнорируют? Впрочем, неудивительно. Имею такую фигуру, что любому зрячему сразу становится ясно – не спортсмен. Взяв шесть сложенных стульев, разложил, поставил вместе и улегся, подложив под голову снятую майку.

– Эй! – сказал один из ребят. – Ты кто?

– Если по жизни, то чемпион, – ответил, не открывая глаз.

– По имени. Как тебя называют?

– По имени Никос, но ты можешь звать меня Мой хозяин.

Что-то грохнулось, и раздался дружный хохот.

– Меня зовут Гайс, а его Хвост, – чей-то кулак невежливо толкнул в бок. – Кто тебя сюда прислал и за что?

– Это грустная история, – поняв, что поспать не дадут, я открыл глаза. – Я познакомился с ней, можно сказать, случайно. Мы шли по тротуару навстречу друг другу. Наши взгляды на мгновение пересеклись и прилипли друг к другу. Остановившись и взявшись за руки, мы не хотели отпускать друг друга, чувствуя, как с каждой секундой в нас нарастает желание, а потом…

– Что потом? – не выдержал тот, что чуть повыше, Хвост.

– А потом я проснулся, пошел на пробежку в парк и встретился с парой учителей.

– При чем тут твой сон? – пытался докопаться до истины Хвост.

– Вот! И я им сказал о том же, а они меня сюда направили!

– Они направили его за хамство и угрозы, – раздался голос от дверей, и, повернув голову, я увидел насмешливо улыбающуюся высокую женщину. – И как я вижу, совершенно оправданно, Никос. К взрослым надо относиться с уважением!

– Я буду относиться с уважением только к тем, кто это заслуживает, – ответил я, поднимаясь и убирая лишние стулья. – Например, к тем Защитникам, которые, не щадя своей жизни, останавливают прорывы, или к потомкам Героев, продолжающих дело своих предков, или к тем, кто, не кичась своим положением, ведет себя достойно. Остальным мое уважение нужно заслужить.

– Вот как? – ее улыбка стала шире. – Считаешь себя столь важным?

– Сейчас нет, но кто знает, что будет завтра? – я вернул ей улыбку, и женщина внимательно посмотрела, нахмурилась, а затем меня тряхнуло и бросило в дрожь.

– Терпеть не могу, когда без предупреждения используют уплотненную энергию. – Насупил брови и растер руки. «Чертова баба. Какой из нее педагог?» Эти фразы я про себя сказал. Не тот сейчас случай, чтобы так эмоционально демонстрировать свое недовольство. Стоящая напротив женщина была опасна. Очень опасна, – шептал пробудившийся инстинкт самосохранения.

– Ты умеешь выходить из тела? – с явным интересом Флисса смотрела мне в глаза.

– Сегодня вечером попробую.

– Значит, есть с кем?

– Есть.

– Кто твой наставник?

– У него плохая репутация, не стоит вам знать его имя. Кошмары по ночам замучают. Руки будут дрожать, придется маркер к ним привязывать. Станете нервной, испуганной, дерганой. Окружающие станут смеяться. Зачем вам делать такой резкий поворот в жизни? Живите спокойно в незнании и неведении, а то услышите его имя, до туалета не успеете добежать. Такое пятно будет. – Во мне неожиданно проснулся мазохист. – На имидже.

– Никос, – промурлыкала она, подойдя ближе, – ты не поверишь, но у меня тоже плохая репутация. Очень плохая. Правда, мальчики? – она посмотрела на застывших ребят, и те быстро-быстро закивали.

– Так кто твой наставник? Шепни мне на ушко. – Обдав цветочным ароматом, она наклонилась, и я, понимая, что деваться некуда, чуть слышно сказал:

– Джин.

– Вот как? Значит, он остался в городе из-за тебя? – удивилась Защитница. – Ну и как он хочет тебя обучать потом? Впрочем, не говори, он сам мне все расскажет, а теперь садитесь рядом, и я объясню вам, что бывает с мальчиками, которые неуважительно разговаривают со взрослыми.

Выходил из студии я под впечатлением. Пугать Флисса умела на славу. После ее урока все взрослые казались толпой больных на всю голову ублюдков, только и ждущих момента, чтобы загнобить беззащитного подростка. Судя по лицам идущих рядом пацанов, они тоже прониклись.

– Эй, – решил их подбодрить. – Чего нос повесили? Наслушались этой ерунды. Если я стану Героем, то, когда вас будут гнобить, просто скажете, что приедет Никос Мэрс и надерет всем задницы!

– А если не станешь?

– Тогда, с ужасом в глазах, скажете, что я приеду с толстой арматурой и переломаю всем кости.

Подростки посмотрели на меня, оценили худобу, бледный немощный вид и улыбнулись.

– Похоже, что кто-то плохо усвоил мой урок, – прозвучало за спиной, и я вздрогнул. Да что я, мы все вздрогнули и замерли.

– Никос, останься. Вы, двое, свободны.

– Знаешь, почему я люблю плохих ребят? – наклонившись ко мне, Флисса шепнула в ухо, а затем слегка укусила за мочку.

«Мля, она точно учительница?» – проводил взглядом стремительно улепетывающих пацанов.

– Нет.

– Потому что они понимают слова только после наказания, а я обожаю это делать. – И ее пальцы впились в мои плечи.

– Да! – постарался вложить в это восклицание побольше страсти. – Продолжай, не останавливайся! – теперь добавить в голос еще громкости. – Сделай мне больно! Еще!! Хочу еще!!!

Резко убрав руки, Зщитница подтолкнула меня в спину.

– Иди отсюда, юный мазохист.

И подавив желание растереть пылающие болью плечи, я медленно побрел к лифту, склонив голову.

– Такая жестокая.

Проводив удаляющуюся фигуру мальчишки, Флисса облизала губы. Какой интересный экземпляр. Может, взять его в личные ученики? Она сможет тогда не сдерживать свои порывы. Ведь порой так хочется отхлестать до крови этих идиотов, смотрящих на нее тупыми глазами, а если Никосу это нравится, то она не прочь с ним поиграться. Я буду жестокой и ласковой. Раскрою ему все оттенки боли. Раскрепощу и научу получать удовольствие от ударов плети, но вот Джин… с ним придется договариваться. Что он захочет за мальчишку? Может, помочь в решении его проблем?.. Нет. Слишком хлопотно. Тогда предложить защиту семьи Урусун?.. Нет. Слишком дорого. Что же тогда?.. Что ты хочешь, бывший старейшина? Вернуться обратно? Или войти в одну из семей побочной ветвью? У тебя же есть многочисленная родня, перспективные племянники, у которых нереализованные амбиции? Если да, то в этом я могу помочь.

Только выйдя на улицу, смог с облегчением выдохнуть. Чертова садистка, от одной мысли про следующее занятие по коже начинают бегать мурашки.

– Как ты? – ко мне подошли Гайс и Хвост.

– Отлично, – ответил, предварительно посмотрев назад. – Неужели вы подумали, что кто-то может сломить мой дух? Не родился еще такой человек.

Переглянувшись, они заулыбались, и Гайс предложил обменяться контактами.

– Еще увидимся, – ткнул он меня кулаком в плечо и вместе с Хвостом отправился к парковке машин.

Я же развернулся и пошел в сторону дома, думая, что, если бы знал, чем обернется перепалка с учителями, был бы тогда сама любезность. Был бы ласковым и шелковистым, послушно внимал их словам и вилял хвостиком. Что, правда? Нет, конечно, даже зная о возможных проблемах, не смог бы удержать свой язык на привязи. Слишком сильно я в тот момент себя накрутил, так что нечего рефлексировать, тем более что сожаления о прошедшем не изменят настоящее. Может, стоит задуматься о переезде? Поживем там годик-другой, а потом вернемся. Обо мне все позабудут. Смогу спокойно ходить по улицам и жить в свое удовольствие.

Эх, мечты, мечты… Надо поговорить с Джином, может, он что толкового присоветует.

– Джин! – радостно замахал руками, увидев подходящего Героя. – А я тут с одной Защитницей общался. С Флиссой, так она обещала о чем-то переговорить с тобой.

– Переговорила. – Мой проводник в мир Героев сегодня был воплощением лаконичности.

– И?..

– Баба всегда останется бабой. Думает, что самая хитрая, но это не так, – ответил он, окинув меня внимательным взглядом. – Пойдем в парк. Есть там одно место, где нам никто не помешает.

Идти оказалось недалеко, извилистая дорожка, не пользующаяся популярностью у отдыхающих здесь людей, привела в тупик. Никого, лишь одинокая статуя безучастно смотрела на нас своими полузакрытыми глазами. Кинув на землю сверток, Джин развернулся ко мне.

– Если понадобится, я помогу, – размял он кисти рук. – Садись на землю и начинай медитировать, я буду наблюдать и, в случае необходимости, вытолкну тебя из тела. Когда покинешь физическую оболочку, не паникуй, медленно начинай обходить себя по кругу, постепенно увеличивая расстояние.

– А боевая форма?

– Этим я тоже займусь. Давай начинать.

Усевшись, стал медитировать и, несмотря на волнение и мандраж, в нужное состояние вошел очень быстро. Почувствовал убаюкивающее спокойствие, качнулся на волне комфорта, и словно что-то внутри меня спружинило и подкинуло вверх, и вот уже парю над физическим телом. Не чувствуя рук и ног, я передвигался желанием воли. Захотел, сместился влево, посмотрел направо, сконцентрировался, и вот я уже в другой точке. Пространство вокруг меня, поначалу безразлично-пассивное, пришло в движение, и словно невесомый пух, тонкие нити энергии стали наматываться липкой паутиной, сковывая движения и доставляя неприятную тяжесть. Очень осторожно меня коснулось чье-то ободряющее внимание, и словно проросший росток, я выпрямился, раскрывшись миру. Как гнилые нити рвались кармические отношения с другими людьми, долги, обязательства, обещания. Сошедший небесный огонь сжигал меня дотла и возрождал из пепла. Вновь родившийся, чистый словно младенец, я парил, растворяясь в пространстве, теряя себя и свою индивидуальность. Кто-то пытался докричаться до меня, но я ничего не слышал и в конце концов исчез, чтобы внезапно осознать, что нахожусь в своем физическом теле. Повел глазами по сторонам, попытался пошевелиться. Закружилась голова и резко приблизилась земля. Не понимая ничего, я смотрел на мелкий сор, оказавшийся перед глазами, а затем руки подоспевшего Джина подняли меня вверх.

– Получилось? – с надеждой посмотрел на него.

Тяжело переводя дыхание, он прерывисто дышал, а затем, успокоившись, вытер пот со лба и кивнул.

– Да. Ты стал Защитником, середина пятого ранга. Процесс обретения боевой формы, как роды. У кого-то они легкие, у тебя тяжелые. Еле справился.

– Что было бы, если не справился? – спросил и понял, что зря это сделал. Глядя на его помрачневшее лицо, мне как-то не хочется знать ответ. – Ладно, снимаю этот дурацкий вопрос. Забудь. Что мне теперь делать?

– Теперь учись осознанно выходить из тела. Одним желанием, одним усилием воли. Вспомни свои ощущения и одним шагом преодолей барьер, соединяющий твою душу и плоть воедино.

– Один шаг, говоришь? – И, словно бросаясь с обрыва головой вниз, покинул тело.

Наступающая темнота отхлынула прочь, давая осмотреться. Вот моя тушка. Вот стоящий рядом Джин. Его тело окутала светлая дымка, трансформировавшись в высокий перекрученный столб, от которого во все стороны отходили упругие жгуты. Но на этом чудеса не закончились. Жгуты стали распадаться на мелкие частицы, и когда они сформировали небольшое облако, оно пришло в движение и впечаталось в меня. Так же быстро чужая энергия отлетела в сторону, и я увидел в ней свой оттиск, до боли похожий на вафельный рожок с мороженым.

– Чего ты расстраиваешься? – не мог понять Джин всей глубины моей печали.

– Я выгляжу так уродливо, – плакала и скорбела душа.

– Если сможешь развиться до второго уровня, то сможешь поменять свою форму на любую другую.

– Когда это будет, – продолжал я хандрить. – Что обо мне будут думать все это время в приличном обществе? Что я урод? Да?!

Предательская влага показалась на глазах и потекла тонкими ручейками вниз.

– Я тоже некрасиво выгляжу, но в бою крайне эффективен, – привел, как ему показалось, неотразимый аргумент Джин.

– Мои враги должны умирать, видя перед собой нечто прекрасное, а не этот кошмар, – всхлипнул я, не в силах дольше держать в себе свое горе.

– Они вышли, – сказал в микрофон наблюдатель. – Мальчишка плачет, объект гладит его по голове.

– Значит, у него не получилось, – раздался раздосадованный женский голос. – Снимай наблюдение.

Как жалко. Сняв гарнитуру, Флисса опустила спинку сиденья в фургоне и откинулась на него, закинув ноги на панель управления. Она уже придумала, как отжать мальца у бывшего старейшины, но тот облажался. Решил, что справится в одиночку. Видимо, случай оказался тяжелым, раз его сил не хватило. Скорее всего, это из-за возраста. Все-таки четырнадцать лет. Куда раньше смотрели учителя и почему пропустили Никоса мимо своего внимания? Не то чтобы ей он был так сильно нужен, но даже стань он Защитником пятого ранга начальной стадии, она смогла бы заработать на этом больше миллиона. Печально, но не критично, у нее есть планы, как собрать кредиты к нужному сроку, а Никос… Надо будет навестить его через пару дней. Он наверняка не знает, что боль может утешать, и я раскрою ему этот маленький секрет. К тому же плохие ребята должны познать все грани страдания, а кто как не она способна донести это до него лучше всех?

– Поехали, – сказала она водителю, не меняя положения, и машина плавно тронулась с места.

Успокоился, я уже когда были видны окна квартиры. В какой-то момент обретения боевой формы было ощущение, что я стал чем-то большим, чем человек с его слабостями. Стал идеальным, божественно прекрасным существом и при виде этого оттиска почувствовал, как исчезает невесомая, воздушная мечта, так манившая к себе своими прекрасными формами, очертаниями, оставляя наедине с жестокой реальностью. Я в боевой форме выгляжу, как рожок с мороженым!

Распахнулась дверь, и уже на пороге теплые мамины руки обняли, стиснули.

– Я горжусь тобой. – Слезы текли и падали мне голову. – Ты молодец! Мы обязательно это отпразднуем! А сейчас примерь этот подарок.

Она что-то нацепила мне на руку и, видя мое недоумение, пояснила:

– Универсальный браслет, – и снова стиснула в объятьях. – Мой маленький Герой, твоя мама так счастлива!

Потом было застолье, чай с вкусняшками. Мама постоянно улыбалась и время от времени пускала слезу. Мне даже показалось, что… нет, точно показалось, и, пожелав ей хороших снов, я отправился спать, чтобы на следующий день отчетливо и ясно осознать… Даже можно сказать большими буквами: ОСОЗНАТЬ, что мой героический образ меня бесит, раздражает, и я его НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!! Вот, выплеснул накопившиеся эмоции, и сразу стало легче, примерно на полмизинца, а сколько осталось? То-то же! Сегодня Джин покидает этот город. Уезжает куда-то в глушь, в глухомань, в тартарары, даже можно сказать, что в ебеня. Рассказал, что будет присматривать за въездом в какой-то заповедник. Хотел подколоть, что, мол, сидеть на шлагбауме занятие для настоящего Героя. Но промолчал, потому что, может, к тому шлагбауму прилагаются: бильярд, бассейн, сауна. Спрашивается, чего бы настоящему Защитнику планеты не поплескаться в джакузи, посматривая одним глазом в камеры. Запросто! Вот так ерничаю, но в душе хочется, чтобы у него все было нормально. А вот и он, легок на помине.

– Собирайся. У нас мало времени.

Поспешив за хмурым Защитником, я взобрался на его железного коня, и мотоцикл помчал нас к городским окраинам, которые славились наличием промзоны, как действующей, так и заброшенной. Нашей целью оказался старый пустой ангар. Заехав в него, Джин осмотрелся и, вынеся вердикт: «Сойдет», стал расставлять захваченные с собой бруски.

– Перейдя в боевую форму, будешь атаковать их.

– Как происходит эта атака? В смысле, что мне для этого надо делать?

Расставив все предметы в ряд, Джин прислонился к мотоциклу.

– Давай я объясню все по порядку. Мировая энергия, она не имеет цвета и запаха, и она невидима простому глазу. Как и воздух. Наверное, ты знаешь, что порой случаются смерчи, ураганы, разрушительной мощи которых невозможно противостоять. Хорошо. Тогда представь градацию: легкий ветерок – сильный ветер и ураган, способный поднять вверх и унести очень далеко. Так вот, выходя из тела и принимая боевую форму, ты становишься причиной энергетических колебаний. Мгновенно вступая в резонанс с мировой энергией. Чем выше уровень слияния, тем дольше ты можешь находиться вне физической оболочки, тем большей энергией можешь оперировать и тем сильнее твои атаки. Сейчас ты находишься на уровне легкого ветерка. Поэтому не рассчитывай на многое. Чтобы атаковать цель, а в данном случае это бруски, сделанные из разного материала и имеющие разную плотность, ты должен сформировать форму для атаки, наполнить ее мировой энергией, пропущенной через себя, уплотнить и выпустить в цель.

Я переслал моему хорошему знакомому твой отпечаток, и он прислал технику, наиболее подходящую для тебя именно сейчас и именно в этот момент. Какое-то время она тебе послужит, а затем нужно будет подобрать более подходящую. Взросление, это тот процесс, когда меняются не только размеры твоей одежды, но и используемые техники. Через полгода-год почувствуешь, что она тебе неудобна и не может высвободить твой потенциал. Внешне форма, которую ты будешь использовать, выглядит как полукруг. Я сформирую трафарет, ты должен самостоятельно заполнить его мировой энергией, пропущенной через себя, и запомнить это состояние. Это не сложно, потому что она будет ощущаться частью тебя. Затем, самостоятельно создав полукруг, ты вдавливаешь в него энергию до предела, до ощущения, что еще капля, и она лопнет. После чего мысленно-волевым усилием спрессованная энергия выпускается в цель. Понятно?

– На словах да, – закивал головой.

– Тогда перейдем к практике.

На словах это было действительно просто. После того как перешедший в боевую форму Джин создал трафарет, я минут пять, если не больше, пытался заполнить его своей энергией. Получалось плохо, но от находящегося рядом наставника не было никакого негатива. Я чувствовал его доброжелательность и уверенность, что у меня получится. Доверие, которое захотелось оправдать любой ценой, и в конце концов я сделал это. Да! Сделал этот чертов полукруг, похожий на серп без ручки! И как позже оказалось, эта форма не рассеялась и не пропала, после того как я вышел в физическое тело на легкий перекус. Вернувшись обратно, я увидел ее висящей перед собой, словно магнитик на дверке холодильника, который можно двигать туда-сюда. Повинуясь желанию, серп сместился на уровень глаз, и, выбрав целью первый брусок, я выпустил в него свою первую атаку. Джин после этого сразу развеял боевую форму, и я последовал за ним.

– Когда говорил техника, подразумевал, что это не только создание формы, но и правильное ее применение. Ты сделал неплохо, но неплохо для первого раза, – рассматривал он неглубокий порез. – В следующий раз ты должен сделать атаку более сильной, добавить больше энергии в форму и попробовать закрутить ее перед атакой. Стяни края полукруга, чтобы сформировалось кольцо, и выпусти в мишень, предварительно закрутив.

До идеала мне было далеко, очень далеко. Несмотря на огромное желание преуспеть, силы кончились раньше, и, быстро определив мое состояние, Герой остановил тренировку.

– В следующий раз доберешься сюда сам, – сказал он, когда я уселся на седло мотоцикла. – Дорогу запомнил?

– Да, – показал подаренный браслет. Часы и навигатор в одном флаконе, помимо кучи других, не менее полезных функций. Но пока пользуюсь только этими. Сразу вбил координаты этого места под меткой номер 2 и увидел появившийся маршрут к дому с точным метражом.

Оценив расстояние, Джин задумался, а затем сказал:

– По возрасту ты уже можешь сдать на права пятой категории. Этого достаточно, чтобы управлять легким мотоциклом.

– У меня его нет, – с сожалением вздохнул.

– Зато есть у меня. Оставлю адрес, когда получишь разрешение, пойдешь и заберешь.

– Спасибо, – в растерянности посмотрел на наставника.

– Мне он все равно не нужен. Племянники не так давно пересели на машины, думал отдать его на утилизацию, но теперь сделаешь это сам. Несколько месяцев мотоцикл еще протянет. Сейчас я довезу тебя до дома и уеду. Тренируйся до тех пор, пока не научишься перерубать бетонный блок с одного удара. Если не будешь лениться, справишься за пару месяцев.

– Что потом?

– Потом напишешь мне, и я скажу, что дальше делать. И еще. Эта Флисса… Во время закрытия одного из прорывов она попала под проклятье. Целители смогли ее спасти, но характер у нее после этого изменился, не в лучшую сторону. За счет связей устроилась работать учителем и создала отряд, выполняющий различные заказы семей. Она опасна. Такого, как ты, съест целиком и не подавится. Не знаю ее планов, но тебе… – Джин пристально посмотрел мне в глаза, – лучше не связываться с ней. Напиши отвод на ее занятия или просто не ходи. Иначе сам не заметишь, как станешь ее послушным исполнителем.

Сегодня у меня день анализа и размышлений. Вот исполнилась моя мечта. С одной стороны, я безумно счастлив. Эмоции переполняют и хочется ходить на руках или бежать, что есть мочи, и орать во всю глотку. Я смог! У меня получилось! Когда ты счастлив, хочется рассказать об этом каждому, и лишь здравый смысл подсказывает: не делай этого. Люди разные бывают. Один порадуется за тебя, а девять позавидуют и нагадят, если будет такая возможность. С другой стороны, я слаб. Физически и морально. Общаясь с Защитниками, останавливавшими прорывы, чувствую, как они подавляют своим авторитетом. Обычные слова в их исполнении наполняются силой, и хочется им подчиняться. Хочется, но почему-то не делаю этого. Хе-хе. Что-то сопротивляется чужому влиянию, с трудом, но все-таки. Если посмотреть на все с третьей стороны, то все мы приходим в мир маленькими и слабыми, и только от нас самих зависит, чего добьемся в этой жизни. Я же желаю быть успешным и взобраться на вершину этого социума, став неприкасаемым. Кто-то может говорить, что ему и в шалаше неплохо, если рядом речка и под рукой удочка. Я уважаю этот выбор, но для себя хочу большего, только вот на что я готов ради своей цели? Готов ли я предавать, обманывать, ставить на кон чужие жизни и судьбы? Готов ли видеть в других людях кусок мяса, который не жалко разрубить выпущенным серпом? Ведь мое желание взобраться наверх не найдет понимания у тех, кто там уже находится, и вряд ли они добровольно уступят насиженные места. Придется скидывать, а падать с вершины всегда больно, и некоторые разбиваются насмерть. Готов ли я взять на себя этот грех?

Вот же… Как загрузил себя. Трехсторонне. И решив подумать обо всем этом позже, отправился к любителям ваять вещи из глины. Через два дня поеду выполнять взятое задание в группе, и хочется иметь с собой большую кружку. Мне нравились и нравятся большие кружки. Ведь в них можно и чай налить, и супчик вскипятить, и даже чифира забодяжить. Да и потом, когда держишь в руках емкость на пол-литра или литр, чувствуешь себя героем, которому по силам выпить все содержимое. А если что-то останется на дне, то обязательно рядом найдутся фикусы, монстеры или хлорофитумы, в которые можно вылить недопитое. Офисный планктон знает, какими растениями себя окружать. Впереди показалось здание, в котором собирались любители гончарного дела, и я тотчас прибавил в скорости, вспомнив о буферах Киалы. Детка, надеюсь, сегодня ты будешь, как и в прошлый раз, плотно опекать меня. Знай, я уже близко, я спешу, я скоро буду! Я мчусь изо всех ног! А-а-а! – чудом разминулся с летевшей по дороге машиной.

– Как поживает моя любимая младшая сестренка? – приняв звонок, Этта услышала радостный голос Аджи. – Ты еще не бросила эту работу?

– Чего? Ты! Хочешь?

– Тебе не идет быть такой серьезной, – изобразила обиду ее собеседница. – Конечно же я звоню по делу. После того как ты обрадовала меня новостью о Никосе, я уже переговорила кое с кем. Мальчика готовы взять на стажировку. Люди, занимающиеся ликвидацией последствий прорывов, смогут ему многое рассказать и многому научить.

– Я не думала, что это произойдет так быстро, – немного расстроилась Этта.

– Понимаю твои чувства, сестренка. Поэтому еще раз предлагаю: увольняйся. Будешь работать на меня, а взамен у тебя будет время навещать Никоса.

– Я подумаю, – недовольно фыркнула Этта и закончила разговор.

Посмотрела по сторонам, увидев копну рыжих волос знакомой сотрудницы, окликнула ее:

– Мися, подмени меня, мне надо поговорить с боссом.

Я шел домой абсолютно счастливым человеком. Тревоги, опасения, страхи были рассеяны без остатка, и на душе царило блаженство, согревая каждую клетку тела теплом воспоминаний. Кого-то Господь наделил острым умом, кого-то невероятной силой, а кого-то божественно прекрасными сиськами шестого размера. То чудное мгновение, когда они легли мне на голову и плечи, я НАВСЕГДА сохраню в памяти, я сделаю татуху с ними, я вырежу ножом их очертания на стене дома, я буду вечно помнить их тяжесть, я…

– Никос, – чей-то голос заставил обернуться.

И махнув в ответ рукой, крикнул:

– Привет, ребята.

Пятеро крепких подростков подошли, окружили меня и оценивающе стали рассматривать, как, впрочем, и я их. Помимо знакомых Хлыста и Гайса, были еще двое ребят, похожих друг на друга, как могут быть похожи только единоутробные братья-близнецы, и еще один, самый высокий среди всех, разодетый в яркие, кричащие цвета одежды, с резкими чертами лица.

– Получилось сформировать боевую форму? – сразу взял быка за рога Хлыст и, увидев мое скривившееся лицо, утешающе похлопал по плечу. – Не расстраивайся. Я подарю тебе отличную арматуру.

– Ты такой добрый, – чуть дрогнул мой голос, и все вокруг заржали.

Близнецов звали Чучи и Гучи, а к последнему обращались с толикой уважения в голосе: Маэстро. Как оказалось, где-то неподалеку проходила выставка техники, и, осмотрев все выставленные экспонаты, компания направлялась к месту проведения гонок на болидах. Чем-то напоминавшие торпеды, машины могли рвать с места и развивать приличную скорость, но соревнования проводились на трассе с препятствиями. Успеть среагировать на случайным образом расставленные барьеры, обогнуть падающий сверху блок вязкой пены, увернуться от летящего в тебя конкурента и прийти к финишу первым. Здесь была нужна моментальная реакция и много удачи. Все болиды были сделаны из специального прочного сплава, но даже несмотря на передовую систему защиты пилота, травмы в этом виде спорта были обычным делом. Загоревшись посмотреть на гонки, сказал ребятам:

– Я иду с вами.

На что они снова засмеялись.

– С одним условием, – стал серьезным Гайс. – Там будут наши сестры и подруги. Не демонстрируй им свою наглость, иначе прибьют на месте.

– Пфф, – издал скептическое фырканье. – Не родилась еще та дева, способная на такое, а во-вторых, это харизма, дружище! Но так и быть, уменьшу ее яркость, толпы фанаток, бросающихся на шею, это не то, чего мне сегодня хочется.

– Ставлю сотню кредитов, что твоя сестрица его треснет, – решил добавить финансовой составляющей в наш разговор азартный Чучи.

– Две сотни, что первой это сделает Тайка.

– Пять на Ушицу.

– Я верю в Нанчу, и потому ставлю на нее тысячу.

– Я верю в свою сестру. Уравниваю.

В меня что, никто не верит? Блин, ребята, это реально обидно. Неужели вы думаете, что какая-то деваха сможет оттаскать меня за уши и намылить холку. Тц-ц. Жаль, нет кредитов поучаствовать в этом споре. Ладно, и дождавшись, когда все ставки будут сделаны, спросил:

– Никто из вас не в курсе, как можно быстро получить разрешение на вождение легкого мотоцикла?

– Зачем тебе? – удивился гонщик, а также фанат всех видов техники Маэстро. – На скоростные трассы им доступ закрыт, и въезд на большинство улиц города тоже ограничен временем. Ночью хочешь кататься?

– На тренировку ездить, – не стал скрывать причину.

– На тренировку? – на мгновение задумался подросток. – А что, нормальная идея. Дам номер моего дяди. Он подыщет тебе специалиста, сдашь ему теорию, вождение и сразу получишь разрешение.

– Так просто? – удивился идущий рядом Хлыст.

– Да. Улиц, по которым можно на них ездить днем, мало. Движение там не интенсивное, скорости небольшие. Если знаешь правила и умеешь водить, то никто не будет придираться.

– Мне легкий без надобности, – покачал головой Хлыст. – Жду дня рождения и сразу пойду сдавать на машину. Надоело сидеть пассажиром. Смотрю в эти моменты на Гайса и завидую. Раньше всех из нас сел за руль.

– Эй! – не согласился с ним Маэстро. – Раньше всех был я. Я даже родился в машине!

Вот так переговариваясь, мы шли к месту проведения гонок и, уже подойдя к трибунам, встретили стайку девчонок. Замахав руками, они поприветствовали моих спутников, а затем их глаза сошлись на мне. Пацаны, переглянувшись, сделали шаг назад, оставив меня на растерзание этим хищницам. Ну, во всяком случае, они так думали, а я решил сразу расставить все точки над ё.

– Привет. Меня зовут Никос, у меня есть девушка и ни в одной из вас я не заинтересован. Так что давайте знакомиться и становиться хорошими друзьями.

– Сестрица, как ты могла не треснуть его! – недовольно ворчал Гайс, возвращаясь с трибуны. – Уже после фразы, что он не хочет рассказывать про свою девушку, дабы у вас всех не возникло комплекса неполноценности, ты должна была его прибить!

– Почему? – посмотрела на него идущая рядом черноволосая девушка в коротком стильном сарафане и черных сапогах до колен.

– Он усомнился в твоей привлекательности и красоте. Ой! За что? – недовольно скривившись, подросток потер затылок.

– Усомнился ты, а он просто считает, что его девушка лучшая.

– Это значит, что ты хуже. Ай! Ой! Да что с тобой такое?! – отскочил он в сторону.

– Я не хуже, еще раз такое скажешь, ударю сильнее.

– Ты сама себе противоречишь.

– Не противоречу.

– Противоречишь!

– Ну все! Ты договорился! – девушка развернулась к брату, и тот, прекрасно зная, что после этого бывает, изо всех сил понесся от нее прочь.

Идя рядом с Маэстро, Тайка, взглянув на него, решила обсудить нового знакомого ее парня.

– Этот Никос немного странный.

– Я знаю. Хвост рассказал, что он ученик какого-то Защитника.

– Ты меня не понял, – нахмурилась девушка. – Он ведет себя не как подросток. Общается с нами, словно он взрослый, а мы дети.

– Я такого не заметил, – нахмурился парень.

Сделав выразительное лицо, девушка развела руками.

– Тут я бессильна. Не могу вложить в твои глаза свою внимательность.

– Он тебе не нравится, и ты не хочешь с ним общаться?

– Ты меня вообще слушаешь? Я говорю, что его поведение не соответствует возрасту и статусу. Пригласи его на вечеринку. Я хочу разобраться в его психотипе.

– Я уже начинаю ревновать, – нахмурился Маэстро.

– Не приглашай, но тогда ты заполнишь тесты для моей дипломной работы по психологии.

– Это вопросы в том толстом сборнике?

– Да, – закивала девушка. – Согласен?

– Я приглашу Никоса на ближайшую вечеринку и помолюсь за него полубогам, – ответил Маэстро, иронично улыбаясь из-за недовольного лица Тайки.

На следующий день после гонок, которые подарили массу ярких эмоций, связался с мужиком, отрекомендованным Маэстро. Тот занимался обслуживанием и продажей машин, имел знакомства не только среди производителей, но и среди учебных центров, в один из которых получил разрешение явиться. Центр занимал несколько этажей в высотке на окраине города. Экскурсии мне никто не устраивал, на входе сказали номер студии, где ждут, и все. А там стояли рядами тренажеры, окруженные большими экранами.

– Первое занятие бесплатное, – сказал подошедший коренастый мужик. – Остальные по сто кредитов. Опыт есть?

– Нет.

– Садись. Я запускаю обучающий курс. Посмотрю, как ты его пройдешь.

Только уселся в седло мотоцикла, колеса которому заменяли пружины, прикрепленные к полу, на экране появился ролик, как заводить данный агрегат. Ничего сложного. Втопить ключ в гнездо и повернуть. Поехали. На экране появилась дорога, и я направился к первому перекрестку, где уже нужно было определяться: пропускать поворачивающий справа автомобиль или нет. После того как пропустил, показали ролик, почему так надо было делать, и похвалили за правильное решение. Я, оказывается, молодец. Хе-хе. Еду дальше.

Где-то три часа или даже больше продлился первый урок, и встал я с седла изрядно утомленным. Не только физически, но и морально. Инструктор, быстро просмотрев мой результат, одобрительно хмыкнул.

– Для новичка отличный результат. Не все идеально, но думаю, за три занятия сможешь подтянуть знания и навыки к нужному уровню. Держи карту. Когда придешь, вставишь ее в этот блок на тренажере. Она фиксирует длительность занятия, допущенные ошибки и также служит средством платежа. Можешь оплачивать сразу, после окончания занятия либо в конце за все сразу.

Удобно. Поблагодарил его за проявленное внимание и отправился домой. Нужно подготовиться к завтрашней поездке, забрать профессиональную аппаратуру, расписаться в получении, выслушать инструктаж о том, как с ней обращаться, и не забыть написать отказ от занятий с Флиссой.

– Эйси, – услышал в динамике раздраженный голос своей начальницы, помощник Флиссы и поспешил в ее кабинет.

Проведя с ней много времени, он уже знал, что когда она чем-то крайне недовольна, то начинает тянуть гласные звуки, и чем они длиннее, тем больше ее злость. Сейчас он узнает причину ее недовольства.

– Один из моих подопечных решил показать свой характер. Наглый мальчишка! Он прислал мне отвод, как учителю, и даже не постеснялся указать причину. Я процитирую: «эта тупая сука меня ничему хорошему не научит». Ты внимательно расслышал, как он меня назвал? Отлично, – хлопнула Защитница рукой по столу. – Сейчас Никос Мэрс в отъезде. Выполняет взятое в группе задание. Но когда он вернется, я хочу, чтобы он познал все грани боли, я хочу, чтобы он страдал и корчился в муках. Заставь его плакать и молить о пощаде! У меня назначены важные встречи, и я не могу лично преподать этому паршивцу урок. Поэтому возлагаю это на тебя. Справишься?

– Конечно, – с достоинством кивнул мужчина, – все будет исполнено. Он раскается в своих словах и умоется кровью.

Я ехал в комфортабельном автобусе, как по телу ни с того ни с сего пробежала дрожь и мысли сами собой вернулись к моменту, когда я накосячил с заполнением формы. Заполнил все графы и уперся в указание причины. В тот момент в голове не было ни одной приличной идеи, и я написал то, что думал, не зная, что форма тут же свернется и отправится по адресату. Только потом, соизволив почитать сноски внизу, узнал, что надо делать, чтобы такого не произошло. Вот же я дуралей… И что теперь делать? Слать вдогонку сообщение с текстом: «Извини, ты не такая». Как по мне, полная хрень. Загладить подарком, вместе со словами глубокого раскаяния? Это уже ближе к центру мишени, но вот что ей подарить? И решив разузнать, что можно найти в месте, куда меня везут и везут, к слову, не одного, углубился в чтение доступной информации по тому региону. Сидевшие рядом другие члены группы с одобрением посмотрели на мой энтузиазм, а я в конце концов нашел нечто стоящее, на первый взгляд. Старый карьер. Когда-то в нем добывали камень, похожий на мрамор, понятно, что даже если я найду здоровый кусок породы, то, во-первых, не утащу, а во-вторых, он мне и не нужен. Нужен небольшой кусок с большим количеством прожилок. Местные мастера, глядя на хаотично разбросанные линии, видят, как они будут смотреться в сделанной фигурке или кулоне, в итоге создавая радующие глаз вещи. Если найду необычный камень, и мне сделают из него что-то оригинальное, то думаю, вместе со словами извинения это растопит возникшее «недопонимание». Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Присаживайся, – сидя в уютном кабинете ресторана, Аджи приветливо махнула рукой девушке в синем платье.

– Мне сказали, что у вас ко мне важный разговор? – присев, сказала та.

– Да. У меня есть племянник, Никос Мэрс. Ему четырнадцать лет, он живет в другом городе и буквально на днях он стал Защитником пятого ранга, средняя ступень. Я хочу, чтобы ты стала его невестой, а когда ему исполнится пятнадцать, женой. За это я дам тебе сто акций моей компании.

Ни один мускул не дрогнул на миловидном лице девушки. Не спеша она подняла кружку, сделала глоток и, поставив ее на место, ответила мягким голосом:

– Этого недостаточно. Я хочу работу в вашей компании и две тысячи акций.

– Двести и должность моей помощницы, – расплылась в довольной улыбке Аджи. Эта девчонка не промах и знает себе цену. А то, что она торгуется, то в этих делах Аджи имеет гораздо больший опыт, но ей будет интересно послушать ее аргументы, и, возможно, они принесут ей массу эмоций и удовольствия.

– Я получил сообщение. О чем ты хотел со мной переговорить, док? – ответив на звонок, доктор Гер услышал голос Джина.

– Да, я послал сообщение, а только потом узнал, что произошло в зале. Недавно получил от рекламщиков ролик. Сделать из искалеченного мальчишки Защитника пятого ранга, да за такой срок, народ с ума сойдет. Жаль, что так получилось. Если бы ты запустил эту рекламу, от клиентов отбоя не было бы. Смог бы повысить цену в десять раз!

– В десять не дали бы, но в пять-шесть, это было бы реально. Спасибо, док, за помощь, но теперь этот ролик не скоро мне пригодится. Если не сложно, присматривай за Никосом, он в будущем мне понадобится.

– Уверен?

– Ты же знаешь мои способности, – чуть улыбнулся Джин. – Скажу, как есть, до этого дня я не использовал свои таланты, желая жить тихой и спокойной жизнью, не вмешиваясь в дела других. Но после этого мне пришлось заглянуть в будущее. Я знаю, кто является причиной того, что мне придется уехать из города, и знаю, что через четыре года нам предстоит выяснить отношения лицом к лицу. Если на моей стороне будет Никос, шансы на победу будут крайне высоки.

– Хорошо. Я знаю одного человека, ему это не составит труда, – задумчиво побарабанил пальцами по столу доктор. – Но твоя уверенность в мальчишке, учитывая его уровень… Я почему сомневаюсь, – пояснил мужчина, – по своим каналам я получил любопытную информацию, поэтому догадываюсь, кто твой противник.

– Я заглянул в судьбу Никоса, – после небольшой паузы ответил Джин, – и понял, почему чутье мне подсказало поставить на него. Поддерживай с ним хорошие отношения. Это окупится, не сразу, но спустя четыре года ты вспомнишь мои слова.

– Я сделаю, как ты просишь, – определился доктор Гер и окончил разговор…

– Привет, подружка, как у вас дела? – позвонила Исана своей единственной подруге и вечной сопернице Айке.

– Как всегда. – ответила та с легкой скукой в голосе. – Как ты?

– Хожу с одним придурком.

– Мальчишки все такие, – понимающе кивнула подруга.

– Айка, а ты не слышала про Никоса? – перешла к главной цели звонка Исана. – Кто из наших с ним работает?

– Никто. Майя пробовала с ним познакомиться, но он на нее даже внимания не обратил. Старшая этим очень недовольна.

– Ну ладно. Пока. – повеселев Исана закончила разговор, а ее собеседница задумалась.

– Только не говори, что ты в него влюбилась, – спустя минуту после окончания разговора схватилась за голову девчонка. – Дура! Дура! Дура! Какая же ты дура! Неужели забыла, чему тебя учили?!

– О чем задумались, Мастер? – с уважением один из учеников Фирса обратился к своему наставнику.

– О женщине. – тот грустно улыбнулся и вздохнул. – Мы познакомились случайно, летели вместе на дирижабле.

– И? – замер на месте его ученик.

– И мне очень жаль, что не смог произвести на нее нужного впечатления. Мне она очень понравилась.

– Не переживайте об этом Мастер, – расправил плечи парень. – Я займусь этим для вас. Узнаю о ней все и составлю план захвата ее сердца. Все, что мне нужно, это ее имя.

– Этта, – улыбнувшись, ответил Фирс. – Этта Мэрс.

Место, где меня высадили, представляло собой забетонированную площадку возле длинного строения, откуда чуть погодя вышла прихрамывающая женщина. Стояла теплая погода, на ней были шорты, поэтому было четко видно, что левая нога у нее по колено покрыта радужной чешуей.

– Вот так выглядит проклятье другого измерения, – грустно улыбнулась она, увидев мое удивленное лицо. – Вначале было небольшое пятно, но оно постоянно растет, и сделать с этим ничего нельзя. Ты, наверное, Никос?

– Да.

– Я Ханна, твой проводник в этом неласковом месте. Неласковое оно потому, что, хоть последствия прорыва и устранили, атмосфера здесь тяжелая. Новичкам лезут в голову всякие мысли, им хочется сунуть шею в веревку или удариться с разбегу головой об стену. Только молитвы и помогают рассеять наваждение. Ты их знаешь?

– Конечно.

– Вот и славно. – Подойдя ближе, она внимательно меня осмотрела строгим взглядом. – Пойдем, я покажу, где можно сложить вещи, и отправимся к месту, где был прорыв.

Комната была выделена маленькая и аскетичная. Кровать, стол, стул и полочка на стене. Не став распаковывать вещи, рассовал нужное по карманам, аппаратуру положил в рюкзак, вернулся к провожатой, и мы пошли. Натоптанная тропинка привела нас на небольшой холм, оттуда стало видно серое пятно, парящее в воздухе.

– Потребуется не один год, чтобы пространство стало таким, как прежде, – с болью в голосе сказала Ханна. – Если почувствуешь дискомфорт, сразу же говори мне, были случаи, когда люди теряли сознание и начинали угасать на глазах. С трудом удавалось привести их в чувство, и потом им требовалось время на восстановление.

– Я в порядке, но хочу подойти ближе, – решил обозначить свою позицию. – Как будущий Защитник должен знать, с чем мне придется столкнуться.

Страдальчески закатив глаза, проводница достала моток тонкой веревки.

– Еще один молодой идиот на мою голову, – негромко пробормотала она, и я сделал вид, что не слышал этого. – Обвяжи вокруг пояса, если потеряешь сознание, смогу вытащить.

Подергав узел, убедился, что он не развяжется, и неспешно двинулся вниз, прислушиваясь к своему самочувствию, а когда до пятна оставалось примерно пятьдесят метров, вышел из тела, создав боевую форму. И замер, увидев впечатляющее зрелище. Потоки энергии чужого измерения и этого пространства вели сражение. Одни тонкими струйками пытались просочиться в глубь этого мира, а другие мощными хлыстами отбрасывали их обратно. Пока я смотрел на эту борьбу, один из тонких жгутов увернулся от могучего удара и устремился к моей боевой форме. Словно бросившаяся в атаку змея, он выстрелил тонкой нитью, а когда почувствовал горький привкус чужой энергии, то закрутился волчком, наматывая этот жгут на себя. Шесть оборотов успел сделать, прежде чем меня накрыла уплотненная энергия этого мира, разрывая наглое щупальце на части.

– Ты малолетний придурок! – вот так отозвалась обо мне Ханна, которая оказалась Защитником середины четвертого ранга и все это видевшая. – Твое счастье, что энергия другого измерения ослаблена в десятки раз, иначе бы не успел моргнуть, как твоя боевая форма была бы уничтожена, а значит, и физическое тело после такого долго не протянет. Умер бы в мучениях, моля о быстрой смерти.

– Умеете вы поднять настроение, – отмахнулся от ее слов. – Все же кончилось нормально. Давайте пойдем по спирали от этого места. Буду делать замеры, фотографии, подбирать изменившиеся камни и ветки.

Поколебавшись, проводница все же дала мне профилактический подзатыльник и, бормоча что-то про малолетнего идиота с суицидальными наклонностями, стала показывать дорогу. Я шел за ней, разбираясь в ощущениях. Хуже не стало, наоборот почувствовал небольшую бодрость и тяжесть. Бодрость, к слову, очень быстро прошла, а вот тяжесть и пришедшее на смену бодрости беспокойство остались. Видимо, полученную энергию требуется переварить. Жаль только, что нет четкого понимания границ своих возможностей. Сколько энергии сможет переварить организм, а от какого количества у него будет заворот кишок? Мысли про возможные осложнения никак не хотели уходить из головы, а все потому, что процесс переваривания энергии другого измерения оказался совсем не простым занятием.

Мы потратили полдня, чтобы обойти серое пятно, и вернулись уже ночью. Хотя я внимательно смотрел по сторонам, мне удалось найти только одну маленькую веточку, измененную энергией другого измерений. Высохшая до размеров стебля травы, она обладала невероятной прочностью, и даже приложив все силы, я не смог ее согнуть или сломать. В сети я видел ролики, что можно сделать с такой веточкой, но хотел убедиться своими глазами, что это правда.

– Ребенок, – фыркнула женщина, увидев мои манипуляции, но достала камеру и, сказав: – Подожди, я включу большой прожектор, – ушла в здание.

Сейчас бетонную площадку, но которой я стоял, освещали лишь два фонаря, давая тусклое освещение, но, когда зажегся прожектор на крыше здания, стало светло, как днем.

– Давай, – скомандовала вернувшаяся женщина и навела камеру на ветку в моих руках.

Присев, я положил ветку на бетонную поверхность, облил ее водой из бутылки и, достав зажигалку, поджег конец ветки. Пламя словно нехотя лизнуло серую поверхность, а затем ветка стала кувыркаться, впитывая разлитую воду, с шипением выделяя клубы серого пара.

Бах!

С грохотом она разорвалась на части, и на месте взрыва появилось серое облачко.

Проведя рукой по нему, я почувствовал кончиками пальцев покалывание, а затем облачко начало стягиваться, уменьшаться, и спустя пару минут на сухое бетонное покрытие упала та же самая ветка, которая ничуть не изменилась.

Выключив камеру, Ханна ушла выключать прожектор, а я потопал в свою комнату, но думал не о ветке и не о том, почему такое возможно. Во мне бурлила и негодовала ослабленная энергия другого измерения. Не желая распадаться на молекулы и атомы, она мешала, не давала спать, временами создавая ощутимый дискомфорт, но к утру ее сопротивление прекратилось, и я смог облегченно выдохнуть.

Все-таки не был до конца уверен, что у меня получится задуманное, а из осторожных расспросов Ханны смог понять, что другие Герои в подобных случаях выталкивают чуждую им энергию обратно. Казалось бы, что сейчас передо мной раскрываются необъятные перспективы. Поглощай все подряд и наливайся силой, как тесто на дрожжах! Но этот метод требует большой осторожности. На сто процентов уверен, что откуси я кусок раза в три-четыре больше, могли бы быть проблемы. Честно. Во всем нужна мера, во всем. Можно опрокинуть в себя залпом стакан воды, и все будет нормально, а можно распахнуть рот и поднять над ним полное ведро. Что тогда? Есть неплохой шанс захлебнуться, значит соблюдаю норму, только вот какая незадача, нет у меня измерительной мерки! Как определить, сколько мне нужно делений?! Никак. Помню, читал когда-то про одного претендента на премию Дарвина, товарищ решил спрыгнуть с вышки. Что может быть лучше прыжка на тарзанке в свой день рождения? Отличная идея, только он измерил высоту на глаз и ошибся на целых пять метров. Так вот, мне такой экстрим не нужен. Нафиг. Лучше я буду откусывать по чуть-чуть, тщательно «пережевывая» энергию, чем буду рисковать здоровьем, нацелившись на большой шмат энергии чужого измерения. Эта тонкая нить ослабленной энергии заставила все нутро ходить вверх дном, а если бы она была сильнее и сделала фарш из моих внутренностей? Вот и я о том же. Мысль, холодным душем окатившая радужные фантазии, и я принял решение быть предельно осторожным в подобных местах. По крайней мере сейчас. Возможно, в будущем что-то изменится, но пока надо держать ушки на макушке и смотреть в оба глаза. Одним словом, бдить.

Кстати, когда ранним утром сделал зарядку и занялся сортировкой снимков и просмотром результатов замеров, в комнату, предварительно постучав, зашла Ханна и рассказала немного об этом месте. После подавления прорыва, убедившись, что не получающая подпитки со своего измерения чужая энергия не представляет первоначальной угрозы, Защитники покинули эту землю, уступив свое место обученному персоналу, организовавшему здесь карантин. Изначально его площадь была около 40 гектар, но по мере того, как прорвавшуюся энергию сдавливало к месту прорыва и рассеивались все негативные последствия, они ушли, оставив лишь нескольких смотрящих. Все эти движения произошли много лет назад, но несмотря на внушительный срок, пространство этого мира еще не уничтожило ворвавшуюся извне гадость. Уменьшило в несколько раз, ослабило, но та еще держится, дрянь такая.

– Значит, с тобой все в порядке, – после внимательного изучения моего состояния Ханна, рассказав эту историю, собралась уйти. – Я рада.

– Я гораздо крепче, чем выгляжу, – выпятил грудь и, увидев ироничную улыбку, вернул ее обратно. – Слушай, как насчет учебного боя? Хочу определить границы своих возможностей.

– Бой? – с неприкрытой насмешкой меня осмотрели с ног до головы. – Можно, только докажи, что достоин этого. Сейчас я принесу подавитель. Твоя задача создать боевую форму. Я поставлю зону излучения подавителя на шесть метров. Если продержишься две минуты, значит, достоин спарринга.

– Ладно, – согласился я, не представляя, какое моральное и физическое раздражение испытаю.

Мало того что выйти никак не получалось. Словно врезался во что-то мягкое, пружинистое, и отлетал назад в тело, которое от этого испытывало сильное расстройство. Свербело в носу, хотелось везде почесаться и стоило огромных усилий не зациклиться на этом. Еще одна попытка с тем же результатом, еще одна, еще…

– Ты проиграл, – объявила Ханна и с довольным видом ушла, а я, обхватив себя за плечи, стал ждать, когда нормализуется состояние. Минут десять изображал из себя скульптуру Рона Мьюека. Почти та же поза, только размеры другие.

После такого надо побаловать себя чем-то приятным, как-то само собой возникла в голове идея, и после легкого завтрака принял решение отправиться к заброшенному карьеру. Теплая погода, нормальная дорога под ногами, приятная сытость в животе. Что еще нужно для счастья? Йохоу! Поднять паруса, бочку рома на палубу! Вперед, капитан!

– Я с тобой не пойду, – сразу же заявила проводница, стоило поделиться с нею своими планами. – Там, где обещала провести, я провела и даже вытащила тебя из единственной ямы в болоте, но карьер не входит в зону, о которой договаривались.

– Обязательно надо упоминать про то болото? – поморщился я, вспомнив, как вступил на казавшуюся надежной кочку и с головой ушел под мутную воду. Это счастье, что дорогущая аппаратура не пострадала. Если бы она сломалась, я бы подумал о том, чтобы утопиться в этой яме. Почти полмиллиона стоимость оборудования в моих руках. Полмиллиона! Как их только доверили подростку?!

– Да! – она расплылась в довольной улыбке. – Лишь помня о случившихся неудачах, мы сможем вымостить путь к успеху.

– Хорошо, мости, строй, выкладывай брусчаткой свою дорогу, а я пойду делать фотографии и замеры в карьере. Он же был в зоне карантина?

– Был. Его месяц назад проверяли люди семьи Хвира, сказали, что там все хорошо.

– Значит, опасность там меня не подстерегает, – улыбнулся я, закинул рюкзак с аппаратурой на плечо и двинулся в нужном направление, не видя, как Ханна провожает меня задумчивым и внимательным взглядом.

Идти к карьеру было ни разу не просто. Дорога раздваивалась, растраивалась и извивалась, а когда встречалась развилка, порой с пятью вариантами движения, даже навигатор не мог подсказать верный вариант. Но, как бы там ни было, я не спеша шел, для очистки совести порой останавливаясь и делая замеры. Встречались места, которые отдавали некой странностью. Глазу казалось, что где-то оттенок травы другой, где-то не высохла роса, хотя поводов для этого нет никаких, где-то земля покрылась тысячами мелких бугорков. Вот так я шел, никого не трогая, пока не уперся в перегородившие дорогу машины. Два автобуса и несколько мотоциклов. Навстречу тут же вышли трое крепких парней, внимательно изучивших мой невзрачный облик.

– Мальчик, ты куда идешь? – перестал глазеть и перешел к вопросам их лидер, крепыш, с низко посаженной головой, одетый в серый комбинезон.

– Прямо.

– Прямо нельзя, – вытянул он руку, останавливая меня. – Налево и направо тоже нельзя. Вот назад можно. Можем даже подвезти туда, откуда пришел. Хочешь прокатиться на мотоцикле?

– Хочу, – ответил, понимая, что с идеей раздобыть камень для кулона придется распрощаться. – Вот на том, – ткнул пальцем в черного красавца. – И с ветерком!

– На нем не получится, – с сожалением мотнул головой парень. – Это мотоцикл босса, и он не позволяет никому его трогать.

– Ладно. Но сфоткать его можно?

Переглянувшись, парни неохотно дали согласие, и я двинулся к железному коню. Снимок за снимком. С одной позиции, с другой, а то, что в кадре оказались лица остановивших меня людей, автобусы и какое-то устройство, стоящее за ними, это будем считать чистой случайностью.

– Классный, – вынес свой вердикт и взобрался на сиденье чуть вибрирующего мотоцикла, разукрашенного разноцветными полосами. – Распечатаю и сделаю его снимок на всю стену.

– Не забудь внизу подписать – стоимость 400 тысяч кредитов, – усмехнулся сидевший впереди парень и тронулся с места.

Если на дорогу сюда я потратил больше двух часов, то дорога обратно заняла несколько минут. Высадив меня возле входа в здание, мотоциклист посоветовал обязательно посетить лесное озеро, находящееся в другой стороне, и умчался обратно.

– Сходил? – тут же появилась Ханна.

– К озеру тоже идти одному? – вопрошающе посмотрел на нее.

– К озеру я покажу дорогу. Жди меня здесь, возьму купальный костюм и сразу пойдем.

Чего? Я же спросил просто так, для очистки совести. Вот же какая коварная женщина!

– Что-то случилось? – спросил Эрасир, увидев вызов от Зо’а.

– Да. Никос, которому вы получили задание, прислал сообщение и фотографии. По дороге к заброшенному карьеру его остановили люди семьи Хвира. Сделав вид, что его интересует мотоцикл их босса, он сделал снимки, на которые, помимо лиц и техники, попал и передвижной узел для создания барьеров второго класса.

– Вот как? – задумался мужчина. – Организуй людей, чтобы присмотрели за мальчишкой. Вероятность того, что его попытаются перехватить, мала, но все-таки она есть. Аналитики семьи Хвира не зря едят свой хлеб, и когда получат отчет о попытке пройти сквозь барьер, их наверняка заинтересуют эти фотографии.

– Может быть, сейчас отправить туда группу и забрать его? – предложила Зо’а.

– Нет. Это может спровоцировать их семью на действия. Они решат, что это был целенаправленный визит, и примут меры. Я же даже не знаю, что находится за барьером. Мне нужно больше информации и больше времени для подготовки. И еще. Похоже, в Никосе есть потенциал. Если он согласится на нас работать, отправь его на курсы актерского мастерства. Если окажется талант к лицедейству, задействуем его в других операциях.

Лесное озеро оказалось рукотворным водоемом в форме яйца, наполненным до краев прозрачною водой. Местами сновали стайки рыбок, и, скинув одежду, я с разбега сиганул к ним, подняв кучу брызг.

– Никос, тебя не учили, что невежливо сверкать голым задом перед порядочными девушками.

– Что-то такое говорили, – не стал отрицать, наслаждаясь пребыванием в прохладной воде.

– И?..

– Когда встречу такую, надену что-нибудь. – И, сделав глубокий вдох, ушел под воду.

– Наглый мальчишка, – чуть слышно пробурчала Ханна, облачаясь в купальный костюм. – Единственное, что спасает тебя от побоев, это юный возраст и то, что ты не имеешь никакого отношения к нашим делам. Скоро мы с тобой попрощаемся и больше никогда не встретимся, ведь через три месяца меня не станет. Счастливый. Плескаешься и не знаешь, каково это, отсчитывать оставшиеся тебе дни. Может, подучить тебя чему-нибудь? На прощанье? Иначе сгинешь в первом же бою. Сколько же я видела таких, наглых и самоуверенных задир, идущих первыми в атаку. И сколько из них возвращалось?

Поправив лямку купальника, скрывающего ее шрамы и увечья, женщина тяжело вздохнула, неспешно зашла в воду и поплыла.

Развалившись на деревянном лежаке, я блаженствовал. Взятое с собой полотенце было небрежно брошено на пах, прикрывая скромное достоинство. Нет там сорок сантиметров в длину и шесть в диаметре. Нечем хвастаться в узком кругу друзей и подруг. Да и круга как такового, в общем-то нет, но я не комплексую, как есть так есть.

– Эй. – В меня прилетела шишка и треснула больно по лбу. – Ты там не уснул?

– Нет.

– Какие техники тебе известны?

– Одна атакующая.

– Выйди в боевую форму и покажи ее вон на том пне. Посмотрю, что ты умеешь.

Совершенно я такого не ожидал, но не заставлять же даму ждать выполнения ее каприза?! Конечно же нет. Поэтому быстро вышел из тела. От вспыхнувшего волнения поспешил и отправил в сторону неказистой мишени два серпа с минимальной разницей по времени, и получилось так, что они полетели, словно связанные между собой звенья. Крест-накрест рубанули пень, а затем рванули, распадаясь на части, и во все стороны полетели щепки, пыль и мелкий сор.

– Кто тебе давал эту технику? – спросила хмурая Ханна, отряхивая волосы.

– Джин. Он защитник пятого…

– Я знаю, кто он, – недовольно рыкнув, перебила меня женщина. – Я не оспариваю его заслуги как одного из лучших стратегов за всю историю существования цивилизации, но как учитель, он должен был подобрать тебе нечто иное. Я научу защитной форме. Она может иметь любые очертания и размеры, но начинать лучше с маленького круга. Его задача, остановить направленную в тебя атаку. Подставляешь круг под удар, и тот отлетает в сторону. Эту технику может использовать любой Защитник, но она непопулярна, из-за того, что требует много времени для своего развития. Ежедневно в течение трех лет ты должен использовать ее, защищая тело от атак партнера, чтобы добиться автоматизма. Тогда эта форма сможет самостоятельно подстраиваться под атаку, отражая ее во врага или в сторону. Я сейчас создам трафарет, наполняй его своей энергией.

– То есть эту технику невозможно тренировать в одиночку? – вычленил из ее речи неприятный для меня момент.

– Да. Нужен другой Защитник, кто будет атаковать тебя точечными атаками.

– У меня нет никого, кто мог бы с этим помочь, – опустил я плечи.

– Сейчас нет, потом появится, – рассердилась женщина. – Начинай работать, пока я не передумала.

Транспорт, на котором я должен был вернуться в город, пришел точно по расписанию. Несколько человек вышли и сразу отошли в сторону размять косточки, остальные, вытащив из багажного отсека сборный стол, собрали его и занялись сервировкой. Оказывается, сегодня должно быть выступление одного из членов Совета, и все хотели увидеть это собственными глазами в приятной и радующей глаз обстановке. Экран был вынесен на улицу и прикреплен к стене. Я и не знал, что в этом довольно скромно выглядевшим здание есть такой большой экран, размерами два на три метра. Наверняка в комнате моей проводницы стоял, потому что, прогулявшись по внутренним коридорам строения, я не видел даже намека на роскошь. Подошедшая Ханна протянула тарелку с нарезанными фруктами, и я сразу же стал пережевывать ароматную желтую дольку.

– Невеселая ты сегодня, – обратил внимание на ее хмурый вид.

– Сон плохой приснился, – отмахнулась та. – Тебе надо заняться своим телом. Оно слишком слабое.

Вот так взяла и ткнула в больное. Я же тебе ничего плохого не сделал. Ни одного гадкого слова не сказал, и даже когда еле ковылял обратно, не жаловался. За что, спрашивается? Сама же завела в это поле, а там рытвины везде, трава до пояса, за ноги цепляется, в воздухе какая-то пыльца плавает. Надышался ею и только успевал сопли по сторонам раскидывать, а потом мелкая мошкара подлетела. Решила, что надо познакомиться с дорогим гостем, и что самое обидное, вокруг меня туча вьется, такая густая причем, а вокруг нее никого. Мало того что всю дорогу с меня ржала, так и сейчас ткнула в неприглядную реальность. Нельзя так с подростками, у которых переходный возраст. От этого комплексы образуются и прыщи на попе.

Пока я жаловался про себя на несправедливость, на экране появилась заставка и быстро пропала, показав сурового мужика на фоне цветущих кустов с ярко-алыми бутонами.

Хорошо поставленным голосом он рассказывал про административные перестановки, хвалил семьи за их вклад в борьбу с прорывами и закончил свое выступление следующими словами:

– За всю историю человечества мы лишь защищались от внешних угроз, сейчас настало время изменить это. Наши Защитники сильны, как никогда ранее. Уже одиннадцать человек достигли первого ранга, и этой мощи хватает, чтобы нанести ответный удар по тем, кто лезет в наш мир. Как член Совета и глашатай воли народа, объявляю о начале операции «Возмездие». Через шесть дней мы атакуем измерение Х15. Будьте свидетелями этого, поддерживайте всем сердцем Героев и смотрите, как на ваших глазах вершится История!

Обратная дорога проходила в тишине. Даже удивительно, после столь бурного обсуждения, когда друг друга чуть ли не за грудки хватали. Если вкратце, люди разбились на два лагеря. Одни поддерживали решение Совета, другие, напротив, считали его поспешным. Теперь же едем и все молчат, а я почему-то вспоминал Ханну.

– До встречи! – махал ей рукой, залезая в автобус, а она отвернулась и ушла, проигнорировав меня, даже контакт свой не оставила. Как мне потом ей открытку послать или еще какой-нибудь подарок? Ведь знания – это самое ценное и дорогое, оставлять такое без обратного жеста не годится. Придется потом еще раз ехать сюда и везти что-то ценное, чтобы отблагодарить. Кредиты? Если у женщины есть такой экран в спальне, она явно в них не нуждается. Может, какую-нибудь редкую травку для снятия проклятья на ее ноге поискать? В принципе, отличная ответка, только где ее найти, и главное, что искать? Хотя Ханна и говорила про необратимость процесса, я ей почему-то не поверил. Если есть яд – есть и противоядие. Есть болезнь – значит, существует лекарство. Если оно сегодня не известно, значит, его откроют завтра. И посетовав про себя на несовершенство мира, полез в планшет изучать растения. Не знаю почему, но меня заинтересовала эта тема, и мысль устроиться в лабораторию, работающую по этой тематике, нашла отклик в душе.

Мы ехали спокойно, неторопливо, и меня разморило. Пальцы, тыкающие по планшету, стали замедляться, а потом я уснул. Лишь когда стали выходить мои попутчики, проснулся и стал крутить головой по сторонам. Минут через пять, собрав вещи, вышел из машины. Еще не ночь, но близко. Конечный пункт оказался на огромной стоянке машин самых разных размеров. Над головой светили прожектора, и понять, куда идти, было совсем не просто, но у меня на руке был навигатор, мгновенно указавший нужную сторону. Огибая машину за машиной, я не спеша шел и, обойдя очередной автобус, увидел, как мне перегородили путь. Импозантный мужчина в дорогом костюме крутил в руках изящную трость.

– Никос? – улыбаясь, спросил он меня.

– Да, – ответил я, а затем, получив удар под дых, рухнул на землю.

Свист, и тело обожгло болью. Удары сыпались один за другим, не давая опомниться. Я лишь извивался насколько мог, в безуспешных попытках их избежать. По ушам ударил протяжный визг, и рядом со мной что-то грохнулось. Почувствовав внезапную передышку, заполз под днище автобуса, обернулся и увидел, как на то место, где был раньше, упал мой обидчик. Из его рта текла кровь, а застывшие глаза обвиняюще уставились на меня. Паника захлестнула с головой, и не думая, что я как бы Защитник пятого ранга, имеющий в арсенале убойную технику, что есть сил пополз прочь. Выбрался с другой стороны и побежал изо всех сил куда глаза глядят, но далеко уйти не смог. Движения в какой-то миг стали слабыми и безвольными, закружилась голова, и я снова рухнул на грязный асфальт. Послышались чьи-то торопливые шаги. Меня подняли, куда-то понесли. Перед глазами появился потолок машины, услышал, как она завелась, а затем тронулась с места.

Более-менее пришел я в себя, уже находясь под внимательным, изучающим взглядом доктора. Частная клиника была доступна не всем, но тем, кто в нее попадал, лечение оказывали на высшем уровне. Меня быстро осмотрели. Синяки смазали, микстуру в рот влили, понюхать какой-то гадости дали. Мозги моментально вернулись на место, и только хотел спросить врача о том, где я, как открылась дверь и появилась Зо’а. Меньше всего ожидал ее здесь увидеть.

– Как он? – спросила она у доктора, и тот, удовлетворенный увиденным, с достоинством ответил:

– В норме. Через полчаса можете забирать.

– Хорошо. Я могу поговорить с ним наедине?

– Конечно.

Понимающе кивнув, врач встал и вышел, оставив меня наедине с этой женщиной. Раньше я считал ее простым модератором, а теперь не знаю, что и думать.

– Никос. Ты отлично выполнил взятое задание, – серьезно и строго смотрела она в мои глаза. – За это получишь хороший бонус. То, что случилось на стоянке… Об этом забудь! Матери скажешь, напали хулиганы, их уже ищут. Понял меня?

– Да.

– Молодец. Сиди, восстанавливайся, через полчаса выходи наружу. Я распорядилась, тебя отвезут домой. Свою аппаратуру я забрала. Завтра отдыхай, а послезавтра пришлю за тобой машину. Нам есть, о чем поговорить.

Сказала и вышла, оставив наедине с кучей мыслей. Пытаясь разобраться в случившемся, я закрыл глаза и откинулся на спинку уютной кушетки.

– Слушаю, – раздался усталый голос Эрасира.

– На Никоса было совершено нападение, когда он приехал в город, – стала докладывать Зо’а. – Некий Эйси Драуст. Хотел забить мальчишку до смерти, но наша группа подоспела вовремя. Оказал сопротивление, и взять его живым не удалось. В нашей базе данных проходит как наемник. Около двух лет назад он опекал отпрысков северных семей, посетивших выставку тяжелой техники. С кем работал последнее время, нет информации, но мы можем все узнать.

– Не надо, – немедленно отреагировал ее собеседник. – Показав свой интерес к его прошлому, мы покажем свою причастность к его гибели. Сейчас нам это не нужно. Отправь аппаратуру в лабораторию и звони, как будет результат. В любое время.

– Исполняю, – завершила разговор женщина и вздохнула. Ее ждала бессонная ночь.

– Сыночек! Что с тобой?! – бросилась ко мне мама, увидев синяк на скуле, покрытый тонким слоем мази, и повязку, виднеющуюся сквозь порванную майку.

– Вышел с автобуса, парни какие-то подошли, хотели рюкзак отобрать и твой подарок. Я отказался, стали бить. На крики прибежали взрослые, прогнали их и отвезли меня в больницу. Там все смазали и сказали, что через три дня буду, как прежде, – выпалил заранее подготовленную версию, а после меня стиснули и на голову стали падать слезы.

– Мам, ну все хорошо. Не плачь! – попытался ее успокоить, но мои слова почему-то не доходили до ее ушей. – Все хорошо. Не плачь! – но даже добавленная громкость в голос не смогла остановить материнские слезы.

На следующий день встал я в самом наисквернейшем расположении духа. Всю ночь снились кошмары, несколько раз просыпался в холодном поту и вроде бы кричал. Под конец мать сидела на краю моей кровати, держа меня за руку. Вот такая гадская ночь. С мертвецом в главной роли.

– Это ты виноват! – ходил он за мной во сне, демонстрируя развороченное брюхо. – Это ты виноват! Ты виноват!

Бесит. Как же меня бесит собственная слабость! До скрипа в зубах, до добела сжатых кулаков. Струсил, испугался, как последний ротозей позволил избить себя. Вскочил и треснулся лбом в холодную стену, сразу поняв, что это не поможет. Обвел глазами квартиру, здесь мне ничто не поможет. Наплевав на все предписания и пожелания, надел чистую майку и пошел на улицу. До ангара, в котором последний раз тренировался, идти было около двух часов, но плевать на время, мне надо стать сильнее. Как я смогу защитить мать, если себя не могу защитить?! Вперед! Шевелитесь, худосочные ляжки! Я должен стать сильнее, и я стану сильнее!!

Целеустремленно идя к своей цели, я не обращал внимания на взгляды прохожих, а они были. Бросался им в глаза синяк, край повязки, а учитывая далекое от спорта состояние тела, то смотрели они с сочувствием. Не все, но многие. В последнее время чувствую эмоции других людей. Опять же не всех. Некоторые словно отгорожены от тебя бетонной стеной и что они чувствуют, знают только они. Ну вот, накаркал, только подумал, как хорошо, что никто не достает, как компания девчонок и ребят, о чем-то весело переговаривающихся возле одного из экранов, углядела меня и двинулась наперерез.

– Эй! Кто это тебя так?

– Ты откуда?

– Как тебя зовут?

Посыпались вопросы, но я, не отвечая, шел вперед и лишь кинул взгляд в их сторону, вложив в него всего лишь одно слово: «ОТВАЛИТЕ!»

Может, они обладали даром чтения мыслей, может, еще что, но остановились, беспрепятственно пропуская, и лишь потом долго жгли спину их взгляды. Плевать. Плевать на них, у меня есть цель, и никто не помешает добраться до нее. И я добрался. Зашел в пустой ангар и сразу сел на пустой ящик возле входа. Уф-ф-ф. Укатали сивку крутые горки, а мне еще и обратно идти. Но пофиг. Сейчас передохну и проверю, чего у меня прибавилось. Проверил. Одно могу сказать наверняка. Хуже не стало, а вот стало ли лучше… наверное, да, но прибавка не слишком значительная. Если бы месяц поглощал щупальца иных измерений, то прогресс был бы ого-го какой, а так лишь чуть сильнее стали мои атаки. Но чтобы перерубить бетонный блок, до этого еще далеко. Примерно поняв свой уровень и возможности на текущий момент, я пытался улучшить технику. Пытался по-всякому запустить серп, и так, и эдак. Была мысль повторить то, что сделал возле озера, но там был пень, от которого в меня прилетели щепки, оставив несколько царапин на руке, здесь же бетон. Боязно как-то выпускать в него связку серпов. Если было бы укрытие, то можно было бы и попробовать, но его нету, значит тренируюсь до предела, а потом иду домой.

Защитная форма, которой научила меня Ханна, она интересная, не спорю, но я даже не знаю, как развивать ее самостоятельно. По инструкции в этом процессе должны принимать участие двое. Мастер и ученик. Последний держит форму, а его наставник, соразмеряя силу, атакует ее. Ловит отскок и снова бросает в цель. Своеобразное тики-така. И когда Ханна показала, как это выглядит на практике, я был впечатлен. Ее боевая форма напоминала дерево. Такое своеобразное, и вверху крона и внизу крона, а посередине голый ствол. Одна ветвь нацелилась на меня, и с нее сорвалась крупная капля. Долбанула по моей форме, размером с карманное зеркальце, отлетела в сторону и была поймана другой ветвью. Дождалась, когда выпрямлю вмятину, и снова шлеп. Понятно, что эти термины чисто мои, те кто в теме, называют их по-другому, но суть я ухватил. Теоретически, если мой серп отскочит от препятствия, то я могу его поймать и использовать снова. Экономия энергии налицо, но как-то ссыкотно это делать. Честно. Особенно после того, как видишь на бетонном блоке прорез глубиной в восемь сантиметров, а твоя форма вафельный рожок, без ручек и ножек, и нужно подставлять ее, чтобы остановить отскок. Нафиг.

Вернулся домой я уже под вечер, и меня с порога отругали, потом покормили и снова отругали. Мало ей, что ли, одного раза? Уже знаю, что я безответственный обормот, зачем еще раз это повторять? Наконец угомонившись, родительница села на стул и язвительно сказала:

– Твоя тетя Аджи, с которой ты так любишь секретничать, устроила тебя на работу в карантин. Завтра сходишь в больницу и сдашь все анализы. Через одиннадцать дней отправишься туда и сможешь делать все что душе захочется. Никто не будет тебе говорить: Никос, полежи, тебе нужен покой. Никто не будет сидеть с тобой, когда тебе плохо. Езжай! Если слова матери для тебя пустой звук, то делать тебе здесь нечего!

– Ну, ма-аа-ам! Я уже извинился. Зачем ты снова начинаешь гнобить меня?

– Как ты со мной разговариваешь?! – встала на дыбы Этта. – Я прихожу с работы, тебя нет, и я не знаю, что мне и думать! Разве достаточно написать всего два слова: ушел гулять?!

– Разве нет?

– Нет!! И как ты разговариваешь со старшими?!

Застонав, я уткнулся лицом в ладони. Это будет очень долгий и трудный разговор.

На следующий день сначала прислала сообщение Зо’а, а потом приехала машина за мной. Не лимузин, а мини-фургон, чем-то похожий на французский «каблучок». В кои-то веки довелось посидеть рядом с водителем. Смог вволю поглазеть по сторонам. Ведь хотя я уже немного освоился в этом мире, многое еще в диковинку. Зо’а вышла меня встречать, и выглядела она неважно. Круги под глазами, уставший вид, мелкая дрожь пальцев, обхвативших стакан с чем-то горячим.

– Будешь? – показала она на напиток, но я отказался.

– Не хочу.

– Никос. Я хотела поговорить с тобой более обстоятельно, но ситуация развивается настолько быстро, что на это нет времени. Я перечислю тебе десять тысяч. Не отказывайся. Ты их честно заслужил. Скажи, хотел бы и дальше сотрудничать со мной?

– Конечно, – для убедительности даже закивал головой.

– Хорошо. Сейчас для тебя заданий нет, но я хотела бы, чтобы ты сходил на курсы актерского мастерства.

– Мне нужно будет уехать из города через десять дней, и не знаю, как скоро вернусь обратно.

– Я дам тебе универсальную рекомендацию, – женщина протянула толстую пластиковую карту. – Эти курсы есть повсюду. Попросишь кого-нибудь из взрослых вбить в поисковик вот эту строку, – показала на выбитые буквы: «Мир Искусных Лицедеев Ожидает Тебя!» или МИЛОТ – узнаешь, где находится ближайшее отделение. Придешь к ним, отдашь карту и получишь десять бесплатных занятий. По их окончанию твой наставник напишет в нее свой вердикт. Принесешь мне, я почитаю, и если отзыв будет благоприятным, то направлю к настоящим профессионалам.

Не став спрашивать, зачем ей это надо, еще раз закивал.

– Вот и хорошо. – Она залпом опрокинула в себя содержимое своего стакана и, протянув руку, взъерошила мне волосы. – Ты даже не представляешь, насколько хороший шанс тебе выпал. Старайся изо всех сил, и твоя жизнь изменится к лучшему. До скорой встречи, Никос.

– До скорой встречи, – сказал я, а она уже повернулась и быстро ушла.

В этот миг я не знал, что вижу ее в последний раз, что, прилетев в зону карантина, после того как разложу вещи, я зайду в группу и увижу сообщение о том, что она трагически погибла без указания подробностей. Почувствовал большое сожаление, что не сказал ей тогда на прощанье: «Береги себя, Зо’а!»

Может, это и глупость, и, возможно, эти слова ничего не изменили бы, но я долго жалел, что не сказал их, тем более что сейчас они просились на язык. Не знаю почему сдержал их в себе и лишь помахал ей вслед.

«Береги себя, Зо’а!» – так и остались не озвученной мыслью.

Переговоры шли крайне тяжело. Найти решение, устраивавшее обе стороны, было непросто, но Флисса осталась довольной прошедшим раундом. По нескольким пунктам сегодня удалось договориться, а оставшиеся семь… хоть и непростые, но она уверена, что сможет справиться. Все что ей нужно, это время и терпение. Посмотрев на пропущенные вызовы, она чуть нахмурилась и связалась с абонентом.

– Эйси пропал, – огорошил ее собеседник. – Он должен был уже давно появиться на базе, но его нет. Мы весь город обыскали, никто ничего не знает.

– Я разберусь, – закончила разговор женщина и, размышляя по пути в гостиничный номер, пришла к убеждению, что с ее заместителем что-то случилось.

Открывая дверь, она вспоминала прошлые дела Эйси и, посчитав маловероятным вариант его похищения давними врагами, недовольно цокнула языком. Она никогда не любила просить помощи, но в этот раз выхода не было. Переговоры продлятся еще не один день, и покидать их нельзя. Усевшись в кресло, Флисса помолилась полубогу Казарту и, закрыв глаза, стала ждать ответ. Внезапно ее выдернуло из тела и швырнуло в серую дымку, пройдя которую, она оказалась в нескольких метрах от земли. Паря бесплотным духом, она увидела, как Эйси шагнул навстречу ничего подозревающему Никосу. Его фирменный удар – и мальчишка корчась пытается вдохнуть воздух. С удовольствием и наслаждением мужчина наносил удары, выполняя ее волю, и тут к нему бросились трое. Вот летит оглушающая граната, но среагировав на опасность, Эйси отбивает ее ногой в сторону. Преломляет рукоятку трости, активировав спрятанный там заряд, и стреляет в нападавших. Успев среагировать, они укрылись за сверкающей сферой, и оттуда вылетели три ярких росчерка, попав в живот и грудь ее заместителю. Дернувшись, он падает на землю, и один из подбежавших мужчин делает контрольный в голову.

– Вот значит почему ты был такой дерзкий, – растирала ноющие виски Флисса. – Моя ошибка, не подумала, что за тобой могут присматривать. Что же, Никос, тебя я не трону, но этих троих убью собственными руками. Клянусь своей судьбой. Не пройдет и года, как вы будете мертвы. Да будет Казарт тому свидетелем!

Уже два раза она давала подобные клятвы, ставя себя в непростое, сложное положение. Люди, на которых она объявляла охоту, были ох как непросты, но она справлялась, получая от своего покровителя награду. Первый раз он исцелил ее тело от подхваченного во время ликвидации прорыва проклятья, а второй раз даровал способность проходить сквозь стены. Способность, которую она не раз использовала, решая задачи, которые для других были невыполнимы. Справлялась раньше, справится и сейчас – решила для себя Флисса, не зная, что в этот момент у командира тройки ликвидаторов возникло дурное предчувствие, а он своей интуиции привык доверять, и потому обратился с молитвой к своему покровителю, полубогу Арису.

– Мастер! – ученик Фирса сиял яркой улыбкой. – У меня есть план, как вам завоевать душу и тело этой прекрасной дамы!

– Рассказывай, – мужчина сразу же оторвался от монитора, – что ты придумал?

– Я навел справки. Поспрашивал кое-кого. Люди выкладывают все, что знают, если их заинтересовать. Кому-то нужно редкое лекарство, кому-то деньги, кому-то протекция. Хе-хе. Ее слабое место это сын. Только представьте, он заболевает болезнью, о которой мы с вами очень хорошо знаем. Другие медики бессильны и не могут ему помочь, и тут появляетесь вы. Убедительно! Твердо! Решительно! Говорите, что исцелите больного. Забираете мальчишку в свою клинику. Предлагаете Этте работу сиделкой с хорошей зарплатой, и как только она согласится, а она согласится, узнав, что рядом с больным должен постоянно находиться близкий человек, так вот тогда можете считать, что птичка в клетке. Знаки внимания, ребенок, идущий на поправку, это размягчит ее сердце, а если она вдруг окажется несговорчивой, то у нас есть препарат, понижающий силу воли. Достаточно двух капсул, чтобы она навсегда стала ласковой и послушной для вас.

– Этот препарат не до конца изучен, – ответил задумавшийся Фирс.

– Мастер, вы сами знаете, что у подопытных неконтролируемые изменения в психике стали проходить после седьмого применения препарата. Две капсулы лишь сделают вашу женщину глиной, из которой вы вылепите то, что вам нужно.

– Это немного аморально, – чуть поморщился Фирс.

– Мастер. Вы настолько загружены делами, что у вас физически нет времени на ухаживания, – начал убеждать его ученик. – Результат при любом раскладе будет одинаков, только с препаратом вы сэкономите массу времени.

– Хорошо, – ответил мужчина, – действуй.

В свое время слышал от разных людей разные мнения про деньги. Слышал, что деньги – зло, кто-то добавлял: неси их в церковь. Знакомый, проживший больше двадцати лет в Америке, подцепил их поговорку: нельзя купить счастье за деньги, но можно арендовать. Еще слышал от Амана Гумировича Тулиева: деньги изобрели финикийцы, но ровно через неделю после изобретения их перестало хватать. Еще раз проверил свой счет и подумал, что мне, наверное, ближе мнение Фрэнсиса Бэкона: деньги – хороший слуга, но плохой хозяин. А раз так, то надо отправить их работать! Пусть плодятся и размножаются, только как это сделать?

Построить теремок на куриной лапе и сдавать его посуточно? Купить участок земли и выращивать фрукты-овощи? Приделать прицеп к мотоциклу и нацепить на голову бейсболку с надписью «Я бомбила!» А на грудь майку с надписью «Дорого и быстро!»

Мозг! Кончай лажу советовать! Какой теремок, какие овощи, какой на хрен таксист-бомбила? Мне 14 лет, руки чуть толще спичек, я тяпку возьму, десять раз подниму, на одиннадцатый вместе с ней в землю лягу! Доставлять грузы на мотоцикле тоже так себе решение, учитывая ограничения по проезду на улицах города. Нет, так дело не пойдет. Надо посоветоваться с кем-то знающим, и это явно не мама. Нет у нее коммерческой жилки. Тетя? Похоже, что у меня выбора особого нет, и, зайдя в учетку, я послал ей сообщение.

Ответ пришел быстро, и, прочитав его, узнал, что десять тысяч это копейки. Пшик. Маломальский бизнес начинается от 250 тысяч кредитов. Нижняя губа тут же закатилась обратно, но приписка в ее сообщении меня заинтересовала. За эти деньги можно стать мелким продюсером. Найти уличную группу по танцам, песням, фокусам, купить им костюмов, сделать номер и выставить на публичное обозрение. Фестивали, карнавалы проходят регулярно, и если команда выстрелит, то прибыль может дойти до 1 к 20, примерно. О как. Сразу в голове сложился бизнес-план. Нахожу самородков, маскирующихся в навозе, щеточкой смахиваю фекалии, одеваю и представляю публике. Та рукоплещет и бьется в экстазе, карманы трещат от кредитов, и я создаю электронный журнал с полуголыми сисястыми бабами. Через год официальный миллионер со всеми вытекающими последствиями. Ну как? Посмотрел на себя в зеркало и лишь покачал головой, выгоняя из нее всю дурь. Надо быстрее получить разрешение на вождение. Перспектива пешком добираться до ангара совсем не радует. И не забыть зайти к гончарам. Моя кружка, моя прелесть, она уже должна быть готова.

Планы отличные, только выполнив их, понял, что до ангара я сегодня не доберусь. Это все моя наставница по гончарному делу виновата, не смог сдержать низменные инстинкты и провел под ее руководством два часа, ощущая тепло горячего тела и приятную тяжесть грудей, которыми она наваливалась на меня, проверяя мои успехи. Только когда вышел оттуда, посмотрел на часы и понял, что до ангара где-то два часа идти, там уйдет не меньше часа, потом обратно. Домой приду в итоге глубокой ночью. Если бы жил один, то даже не колебался, но после вчерашнего скандала хочется тишины, покоя, а не воплей: «Где тебя носило?!»

Оглядевшись, понял, что можно повыпускать серпы в парке, только вот как воспримут смотрящие за порядком надрезы на деревьях, порубленные кусты? Вряд ли благосклонно. С сожалением откинув этот вариант, пошел дальше, ища глазами более подходящее место. Придирчиво выбирая площадку для тренировки, я добрел до реки, а там была стоянка старых барж и отслуживших свое судов. Или это место у морских волков называется по-другому? Не важно, для сухопутной крысы это не имеет никакого значения.

Прибавив шаг, я быстро взобрался на борт и осмотрелся. Просторно, много хлама, отлично подходящего на роль мишени. Есть где укрыться и поэкспериментировать с имеющимися техниками. Понимая, что в одиночку защитную форму мне никак не прокачать и не развить, я захотел попробовать присобачить форму в виде маленького круга к связке двух серпов, сделав их атаку более направленной. Создать что-то наподобие кумулятивной струи. Удастся ли мне выполнить задуманное, это большой вопрос. Возникла мысль помолиться перед этим Батсу, но вдруг он ответит, скажет: ничего у тебя не выйдет, и обломает все радостное предвкушение. Нет уж! Я уже настроился и, выйдя в боевую форму, выпустил связку в лежащий на боку металлический ящик.

– Где ты был? – спросила у меня мама, когда я мокрый и грязный ввалился домой.

– Гулял, – ответил я и, шагнув к раковине, стал счищать грязь с кружки.

– Что это? – Этта с удивлением смотрела за моими действиями.

– Моя прелесть! – облегченно выдохнул, убедившись, что с кружкой ничего не случилось, и, подняв ее повыше, спросил: – Правда, она прекрасна? Посмотри на ее объем, хотя нет, сначала оцени эти спиральные полоски, идущие по ее бокам, мне кажется, они придают ей некую элегантность.

– Никос, – сделала странное выражение лица мама, – я никогда больше не буду кричать на тебя, обещаю. Только убери это прочь!

– Что?! – я остановился и выпучил глаза, а потом поняв, о чем она говорит, помотал головой и прижал кружку к груди. – Нет! Ни за что!

Я лежал с закрытыми глазами. Сон не шел, и, услышав, как размеренно дышит мать, снова вернулся мыслями к потопленной барже. Да, черт побери! Не выдержав моих испытаний, она разродилась из пробоины в полу внушительным гейзером грязной, мутной воды и стала крениться набок. Быстроногим зайчиком я помчался прочь и, не рассчитав сил, закончил эпический прыжок не на твердой земле, а в канаве, наполовину заполненной не пойми чем. Стряхнул это не пойми что и ходу. Вот теперь лежу и думаю, как такое могло случиться. Баржа, она ведь не рыбацкая лодка, у нее в длину метров пятьдесят, если не больше. Полетевшие не туда, куда надо, серпы разворотили отверстие примерно с полтора метра в диаметре, откуда же взяться катастрофе? Надо будет завтра сходить и посмотреть при свете дня. Ведь все мои технические знания вопиют дурным голосом, что такое невозможно, но факт налицо. Блин, меня как преступника тянет на место совершенного преступления. Может, ну его? Точно! Лучше с утра пораньше на вождение схожу. Если удастся пройти маршрут без ошибок, считай разрешение в кармане. Переключившись на другую тему, стал вспоминать совершенные ошибки в правилах. Мне кровь из носу нужно разрешение, и я его должен завтра получить! Просто обязан! А баржа… она может и подождать пару дней. Теперь уже она точно никуда не денется. Как и кружка! После долгого препирательства мне удалось отстоять право на ее существование, и теперь она гордо стоит возле компьютера. Кстати, может, мне купить новый, деньги-то есть? Последняя осознанная мысль, перед тем как я заснул.

– Молодец, – похвалил меня проверяющий результаты мужик, – всего одна ошибка. В пределах допустимого.

– Значит, получу? Сегодня?

– Да.

И у меня реально отлегло. Полдня думал об этих правилах, когда шел сюда, в голове крутил возможные ситуации, и сейчас, когда все уже было позади, захотелось растечься тонкой лужицей по полу и, высунув руку, оттуда помахать флажком с надписью: «Я сделал это, я смог!»

Стоило только долгожданному пластику оказать в руках, как, сорвавшись с места, я понесся за обещанным мотоциклом. Джин держал его и кучу других вещей на общих складах. Чем-то они напомнили гаражные кооперативы с поправкой на другой мир. Многоэтажное здание. На каждом этаже куча закрытых дверей, за которыми народ держит предметы нужные, но не часто используемые. Те же самые мотоциклы, лодки, прицепы. Список длинный и перечислять все смысла нет. Бокс, который держал Джин, был под присмотром одного из техников, обслуживающих это здание. Внимательно изучив разрешение, он повел на этаж и, открыв дверь, вывел теперь уже моего железного коня, который видал времена и получше.

– Надо аккумулятор зарядить, – изрек техник, оценив его состояние. – Хотя он уже старый, две-три заправки и нужно будет менять.

Раз он в теме разбирается, значит, так оно и есть. Самое дорогое в легком мотоцикле – аккумулятор. Две третьих от общей цены. Хотя это касается только серийных моделей, экземпляры, сделанные на заказ, имеют другую пропорцию. Заряд держится до трех недель, если ездить умеренно. Любители выжимать максимум из этих мотоциклов и не слезающие с седла треть суток, обращаются на зарядную станцию через неделю. Так как вечных вещей не бывает, то рано или поздно возникает вопрос: как быть? Купить новый аккумулятор или сдать мотоцикл в утиль. Большинство выбирают второй вариант. И я, наверное, присоединюсь к ним, но сначала должен оценить его в деле. На идеально гладких дорогах, не имеющих ям и выбоин. Жаль, что не удастся прокатиться по ним с ветерком. Ограничение скорости в 45 километров в час уснуть не даст, но и радости особой не доставит.

Зарядка аккумулятора оказалась не бесплатной. Отдал 20 кредитов. Помахал рукой технику, включил навигатор и тронулся по появившемуся маршруту. Сегодня я успею сделать многое и, может быть, даже заеду на обратном пути осмотреть баржу. До сих пор терзает возмущение, как она могла так поступить со мной?! С одной пробоины стала крениться и завалилась на бок.

То ли из-за того, что у меня было прекрасное настроение, то ли из-за того, что тренировки наконец-то дали какой-никакой сдвиг, но мои результаты стали значительно лучше, чем были раньше. И порезы в бетонном блоке глубже, и продержался дольше. Настолько был доволен собой, что само собой в голове появилась мысль отметить это дело. Не алкоголем, а так, посидеть где-нибудь, неспешно потягивая коктейль и глазея на текущую вокруг жизнь.

Поэтому возвращался я обратно с крайне медленной скоростью, глазея по сторонам в поисках приличного заведения. Наверно, из-за этого в меня врезалась ехавшая сзади машина, я вцепился в ручки и попытался куда-то вывернуть, но рухнул на дорогу, вместе со своим железным конем. Кстати говоря, толчок был не слишком сильным, но до крайности неприятным, и лежа на дороге, я почувствовал, как куда-то улетучивается мое хорошее настроение. В один миг расхотелось куда-то ехать, где-то сидеть и что-то делать. Лежа на асфальте тоже можно расслабиться, по крайней мере от того, что жив, но сейчас меня обуревали совершенно другие чувства.

Кряхтя поднявшись, я осмотрел себя и мотоцикл. На мне появились новые ссадины, из которых начали выступать капельки крови, а у мотоцикла погнулась пластина возле крепления аккумулятора. Тц-ц. Подняв его на колеса, стал толкать к краю дороги, чтобы там разобраться, почему не крутится заднее колесо.

– Ой. С тобой все в порядке? – за спиной послышался женский голос. – Мальчик, у тебя кровь идет, я сейчас помогу.

– Ага. Помоги. Свали отсюда как можно быстрее, овца косоглазая, – ответил не оборачиваясь, чувствуя, как начинают жжеть полученные ссадины. – Как таким криворуким только права дают? Наверняка не за реальные знания, – бурчал себе под нос, но недостаточно тихо, чтобы меня не услышали.

Нарядно одетая девушка, вскинув брови, слушала слова из уст мальчишки, которые он по своему возрасту не должен был знать, и когда пошел откровенный мат, от которого у нее начали краснеть кончики ушей, она немедленно села в машину, с силой захлопнув дверку. Было потрачено столько времени и усилий, чтобы в результате получилось такое. Как только Исана смогла найти с ним общий язык? И что вообще она в нем нашла? Это же хам, грубиян и матерщинник! Она пересмотрела кучу сериалов, и везде, когда машины девушек врезались в машины юношей, те вели себя гораздо учтивее. Даже отрицательные персонажи. А этот? Хам! – вынесла она вердикт и, тронувшись с места, под неодобрительные взгляды редких прохожих, объехала все еще ругающегося подростка.

– Эй, парнишка, – раздался скрипучий голос, и из окна дома неподалеку высунулась седая голова, – подойди ближе. Кину мазь, обработаешь ей свои ссадины.

Взглянул я на себя и, внутренне согласившись, что надо замазать кровоточащие ссадины, подошел к дому. Из окна вылетел какой-то тюбик, и поймав его, я увидел, что на нем нет ни одной надписи.

– Не сомневайся, это то, что надо, – раздался голос старика, увидевшего, как я кручу в руках мазь. – Мажь свои царапины, а потом спущусь и помогу тебе с мотоциклом.

Ладно. Чуть пожал плечами и, выдавив на палец синей пасты, смазал ссадины. Защипало, зажгло, и кровь, на удивление быстро, прекратила идти.

– Спасибо, – поблагодарил старика, когда он вышел из дома, опираясь на тросточку. – Мазь, очень классная. Те, что продаются, ей в подметки не годятся.

– Хе-хе, – довольно рассмеялся старик. – Это со времен моей работы сохранилось. Я тогда на полигоне работал, где новые образцы техники испытывали. Кто-нибудь получит травму или рану какую, сразу вытаскивал мазь, и она помогала, как и тебе.

– Наверное, давно это было? – спросил я его, видя, как он, достав отвертку, выкручивает болты из боковой пластины мотоцикла.

– Больше двадцати лет прошло, – с грустью в голосе ответил старик, а я мысленно закатил глаза.

Только вдумайся, Никос, ты мазал себя мазью, срок действия которой истек десятилетия назад. Когда вернусь, обязательно куплю большую аптечку, и, отложив эту мысль на потом, стал внимательно слушать старика, который объяснял причину возникшей неисправности. И показывал, что надо делать, если у мотоцикла заклинит колесо.

Домой я пришел уже под вечер, и как только мать увидела меня, она немедленно закатила глаза.

– Никос! – с чувством сказала она. – На тебя одежды не напасешься. Что на этот раз случилось?

– Я упал с мотоцикла, – ответил я, обводя комнату глазами. – А где моя кружка? Она там стояла!

– Кружка? – фальшиво удивилась мать. – Я ее куда-то переставила. Так где ты упал?

– Расскажу, когда найду свою прелесть, – сказал и начал искать кружку и нашел ее возле пакета с мусором.

– Даже не представляю, как она там оказалась, – открестилась от всего мать и крайне неодобрительно стала смотреть, как я ее мою, протираю и несу обратно.

– Так что с тобой случилось?

– Это долгая история, – вздохнул в ответ, и я ее ни капли не обманывал. Ведь после того, как старик помог мне с мотоциклом, я захотел как-то отблагодарить его и в результате стал безмолвным слушателем истории всей его жизни. Обрадовавшись, что нашлись свободные уши, тот говорил до тех пор, пока не начало темнеть, и лишь тогда я смог отвязаться от одинокого старика, который загрузил и перегрузил мне мозг своими байками.

– Вот как-то так все и было, – закончил свой рассказ матери.

– Тебе надо будет туда еще раз съездить и узнать адрес, по которому он живет, – подумав, сказала мать. – Купишь и отправишь ему пакет сладостей и сбор хорошего чая. Старых людей надо уважать.

Мне снился сон. Яркий, красочный, полный жизни. Мы с матерью шли, держась за руки. Вокруг нас буйствовал карнавал, веселились люди. В небо взлетали разноцветные салюты, раскрашивая его всеми красками, но вдруг их сменили тучи, и все цвета куда-то пропали. Появились несколько мужчин, схватили мать и куда-то потащили. Я бросился вслед за ними, но, получив сильный удар, отлетел назад и упал.

– НЕТ! – кричу от чувства безысходности и горя, видя, как ее фигура начинает удаляться.

Наглая усмешка на лице преградившего мне путь мужчины, и вся слабость вымывается волной решимости.

– НЕ ПОЗВОЛЮ! – говорю, сжимая кулаки, и мир вокруг меня рушится и трещит. Моего противника разрывает на части. Рушатся здания, трещинами идет земля, и, увеличиваясь в размерах, я обрушиваю свой гнев на тех, кто посмел отнять у меня самое дорогое. – УМРИТЕ!

Достигнув размеров горы, я с силой опускаю ногу на тех, кто посмел посягнуть на самое дорогое, и отчетливо вижу их искривленные в ужасе лица.

– Никос, – расширенными глазами на меня смотрела мать, – что с тобой?

А я, чувствуя, как суматошно и громко колотится сердце в груди, сидел на кровати, ошалело смотря по сторонам.

– Сон приснился, – прохрипел пересохшим горлом и, поднявшись, пошел наполнять мою прелесть водой. – Плохой.

Выпив литр холодной воды, я посмотрел в окно. Раннее утро. Уже начинает светать.

– Я пойду погуляю.

– Я с тобой, – подошла и обняла меня сзади мать.

Мы оделись и пошли в парк.

– Как твои успехи в овладении техникой? – спросила Этта, когда мы дошли до середины аллеи.

– Уже лучше, – начал выкладывать ей свои достижения. – Джин меня научил одной атакующей технике, а Ханна, я про нее тебе рассказывал, она показала защитную технику. Я пытался их соединить, и вчера у меня впервые получилось. До этого я запускал серпы, а за ними защитную форму, и атака шла куда угодно. Вбок, вверх, вниз, а вот когда в мишень запустил защитную форму, потом связку серпов, то получилось круто. Изначально форма была плоская, но уже через полметра начала меняться, и в конце это был направленный в цель вращающийся конус. Мне очень понравилось. Теперь думаю о том, как вытянуть его и придать форму сверла.

– Молодец, – чуть улыбнулась мама. – Что за кошмары тебе снятся, Никос? Это ведь началось после того, как тебя избили.

– Давай оставим сны снам, – заглянул ей в глаза, – не будем тянуть их в реальную жизнь.

– Если ты так хочешь, – поморщилась Этта. – Но, может, тогда расскажешь про свою девушку.

– Про какую девушку? – вытаращился я на нее.

– Разве у тебя ее нет? – удивилась в ответ мать.

– Была Исана, но она куда-то пропала. Написала: прощай, я уезжаю.

– Ты из-за этого расстроился? – забеспокоилась мать.

– Не то чтобы расстроился, просто непонятно, даже немного обидно вначале было. Ни с того, ни с сего. Могла бы и добавить подробностей в свое сообщение. Я размышлял потом, вроде бы ее ничем не обидел, а она…

– Я понимаю, – меня погладили по голове. – Не переживай. Я думаю, она вернется и все тебе объяснит.

– Было бы хорошо, – не стал скрывать своих чувств, и мы развернулись обратно. Скоро матери надо будет идти на работу, и задерживать ее ради своего эго неправильно.

Она взяла меня за руку, мы какое-то время шли молча, а потом я вспомнил этот яркий сон и того мужика, что посмел остановить меня. Откуда-то я был абсолютно уверен, что скоро с ним встречусь, и тогда он ответит мне на все вопросы, а если посмеет солгать, то раздавлю ему голову, как гнилой огурец.

– Эй, – вернул в реальность голос Этты, – мне больно.

– Извини, – поспешил разжать хватку, – я случайно, не специально. Давай разотру ладонь, станет легче.

– Отстань. – Прилетел профилактический подзатыльник, и мама покачала головой. – Никос, Никос, хотела бы я знать, что творится в твоей голове. Можешь расскажешь?

– Нет. Со мной все хорошо.

– Здорово, малец. – сердитый мужик стоял за порогом и буравил меня хмурым взглядом.

– А вы кто? – спросил, уже готовясь выйти из тела и атаковать его.

– Я Додс’эс, – представился он. – Док сказал, что за тобой стоит присмотреть, но похоже, я опоздал. Возьми попить и пойдем. Док – это доктор Гер, а его попросил Джин. Усек? – добавил мужик, видя мой ступор.

– Да! – закивал я, немного расслабляясь. – И куда пойдем?

– Туда, где я буду учить тебя, что делать, когда морду бьют. – Он развернулся и зашагал прочь.

Пожав плечами, я быстро накинул рюкзак на плечо, кинул туда бутылку с водой и вышел из квартиры. Главное, полчаса назад мать ушла на работу, и я думал, что это она вернулась. Узелок на память надо завязать, что не стоит открывать дверь на полном расслабоне. Мой железный конь стоял в закутке возле входа. Втиснул его вчера туда кое-как, сдвинув люльку для мытья окон с ее законного места.

– Разрешение на вождение есть? – спросил поджидающий меня Додс’эс.

– Есть.

– Тогда буду ждать тебя здесь. – Он переслал на мой навигатор маршрут и сел в стоявший на тротуаре пикап.

Ехать было недалеко. И как ни странно, новый знакомый предпочел для общения промзону, а не ресторан или бар.

– В общем так, малец, – начал Додс’эс, когда я подъехал к его пикапу. – Вижу, что ты уже успел найти проблем на физиономию. Хоть док и просил за тобой присматривать, нянчиться у меня времени нету. Дам тебе гражданский парализатор и свой номер. Будут неприятности, сначала валишь всех, потом звонишь мне. Именно в такой последовательности. Усек?

– Да.

– Тогда смотри, как работает эта машинка. – Мужчина быстро распаковал на капоте машины оружие, похожее на средневековый наруч. – Крепим на руку. Чтобы замаскировать его наличие, будешь носить куртку с длинными рукавами. Спусковое кольцо выводится возле запястья. Тянешь его и надеваешь на палец. Выстрел происходит после сжатия пальца. Разжатие для перезарядки. Двадцать четыре парализующие иглы. Целься куда хочешь, кроме головы. За это наказывают жестко. Усек?

– Да.

– Лучше всего бить по ногам. Отстрелял обойму и набрал мне. Я приеду и решу все вопросы.

– Долго длится этот парализующий эффект?

– У кого как. Кого-то на час свалит, кто-то и через пять минут встанет. И учти, применять только при необходимости. Если можешь убежать – беги. Если видишь, что отделаешься одним синяком, подставь морду и перетерпи.

– При таком раскладе, какой в нем смысл? – спросил я с ноткой разочарования в голосе.

– Смысл такой, – навис надо мной мужик. – Ты, дохляк в мятой майке и выцветших шортах – Защитник середины пятого ранга. Есть ребята из семей, которым это не понравится, потому что они имеют все, но они не Защитники. Им достаточно нахмурить брови, как найдутся желающие преподать тебе урок. И урок этот заключается не в том, чтобы поставить синяк под глазом, который скоро пройдет, а переломать руки, ноги и посадить тебя в инвалидную коляску. Вот для таких случаев и нужен парализатор. Усек? Теперь покажи свою атаку на той хрени, – показал он рукой на большой черный ком в десяти метрах от нас.

– Посмотрю, что ты умеешь. Может, и парализатор не особо-то и нужен.

Ладно. Я вышел из тела и выпустил туда свою лучшую атаку; защитную форму и два серпа следом. Конус вошел, как нож в масло, и рванул, разворотив цель на части.

– Сраное дерьмо! – выругался Додс’эс, стряхивая с себя прилетевшие ошметки. – Малец, о таком предупреждать надо! Так вот. С такой атакой ты запросто разнесешь человека на куски, и знаешь, что будет потом? Потом тебя по макушку макнут в дерьмо! В сраное, забродившее дерьмо! Двадцать лет назад Защитник мог напавшего на него нарубить ломтями и ему за это ничего не было, а сейчас подобное могут позволить себе обладатели третьего ранга! Усек? Вот же срань какая. – Додс’эс нашел у себя на голове еще один кусок.

– Если убьешь гражданского, тебя отправят к мозголомам, и будет за счастье, если сможешь вернуться от них не пускающим слюни идиотом. Они могут запросто признать тебя социально опасным и отправить в отдел, ставящий опыты на слабых Героях. Не смертельно, но очень погано будешь себя чувствовать пару лет. Усек? Вижу, что усек, – он похлопал меня по плечу. – Теперь будешь тренироваться в стрельбе. Я поставлю обойму с холостыми иглами. Посмотрю, как ты можешь стрелять. Начинай.

– Удружил док, ничего не скажешь, – пробурчал он, отходя в сторону, но я услышал.

«Забавный он мужик, – думал я, заходя в квартиру. – Но даже объявись он раньше, в тот день не помог бы мне ни парализатор, ни его номер. Сделал меня этот хрен с тросточкой без вариантов. Значит, надо развивать тело, становиться сильнее, а парализатор пусть будет. Особых надежд на него возлагать не стоит, но вдруг пригодится.

Размяв шею, выбросил лезущие в голову мысли прочь и начал делать ежедневный комплекс упражнений. Джин говорил, что полгода каждый день, без пропусков, я должен его выполнять. Потом можно снизить обороты, но сейчас это крайне важно. В детальные объяснения он не вдавался, а я не спрашивал. Не до того было. Надо так надо. Начал делать наклоны корпуса с задержкой дыхания, и тут неожиданно раздался вызов.

– Как поживает мой любимый племянник? – услышал жизнерадостный голос Аджи.

– Нормально.

– Очень хорошо. Помнишь, где мы с тобой первый раз встречались?

– Да.

– Жду тебя там сегодня вечером. Оденься поприличней. Познакомишься со своей невестой.

– Что?! – Но вызов оборвался, и я замер истуканом, переваривая услышанное.

Невеста? Что за невеста?

И тут словно откуда-то свыше снизошло озарение, и я вспомнил, что невеста не значит жена. В шестнадцать лет можно обзаводиться спутницей жизни, если штаны в области паха дымятся, а мне еще полтора года до этой даты не хватает. Тогда в чем прикол? Я ни хрена не понимаю!! Но понимала мать, и когда она вернулась с работы, то объяснила.

– Никос, невеста – это будущая жена и помощница. Так как твой ранг один из самых низких, тебе будет непросто найти ресурсы для своего развития. Мияна, так зовут эту милую девушку, будет находить для тебя задания, выполняя которые, ты сможешь зарабатывать кредиты. Десять процентов за это будешь отдавать ей, пока не поженитесь. С ее помощью ты получишь возможности, которые не смог бы получить самостоятельно. Понимаешь?

– Нет.

– Хорошо. – Этта на несколько секунд задумалась. – Ты слышал про вторжение в измерение Х15?

– Да.

– По прогнозам полубогов, мощи наших Героев хватит, чтобы захватить его. Новый мир, новые возможности. Выполняя там миссии, ты сможешь многое получить для себя.

– Но я же еду в карантин.

– Да. Тебе необходим этот опыт. Получив его, ты сможешь двигаться дальше. Чтобы подняться выше, надо переходить с одной ступеньки на другую, пытаясь перепрыгнуть несколько, есть риск сломать себе ноги.

– Значит, после карантина я поеду в захваченное измерение? – решил внести для себя ясность.

– Гарантировать этого не могу, – развела руками мама, – но шанс достаточно высок. У этой девочки отличные связи и возможности.

– Ладно. И что мне надеть на встречу с Мияной?

– Я уже позаботилась об этом, – расплылась в довольной улыбке мать и достала пакет с одеждой. – Уверена, что она от тебя глаз не отведет.

На этот оптимизм захотелось скорчить рожу и выдать что-то саркастическое, но блин, зачем ей портить настроение. Она ведь старалась, к тому же вижу ведь, как мать счастлива, так что пусть будет так. В конце концов, не зря говорят, что встречают по одежке, и я, вывалив содержимое пакета на стул, начал переодеваться.

Вечер подкрался неумолимо, и надо уже выходить, чтобы успеть сесть на дирижабль. Мандражировал ли я? Нет. Решил для себя воспринимать навязанную девицу как делового партнера. А в делах что важно? Да много что. Об этом даже тонны книг написаны, а если общий тираж посчитать, то такую ношу не поднимет даже Liebherr, а он, если верить инструкции, может оторвать от земли 1200 тонн. Так что буду смотреть в глаза и говорить. Честно и без всяких сглаживаний углов. Есть лишний вес – ты жирная корова, не умеешь вести себя за столом – тупая свинья, одета не ахти – немытая деревенщина. Говорить правду – это круто, это приятно, и, если замечу, что эта, как ее там, Мияна, воротит нос и чем-то недовольна, сразу предложу ей отправиться в пешее, экологически чистое, сексуальное путешествие. Даже не поленюсь ширинку расстегнуть и показать направление.

– Никос, – недовольно нахмурила брови мать, – чего ты копаешься?

– Сейчас. – Наконец приладил крепление парализатора на правой руке. Вот теперь я готов!

Этта закатила глаза, но ничего не сказала, и я был благодарен ей за это. Тот сон все еще глубокой занозой сидел в моей памяти и напоминал о своем существовании, когда я видел маму. Поэтому даже знакомство с невестой не повод расслабляться и оставлять оружие дома.

Мы шли по оживленным улицам, как всегда неспешно. Нас постоянно обгоняли, несколько девчонок, углядев начинающий проходить синяк на моем лице, тыкали пальцем и звонко смеялись. Но меня это ничуть не задевало. Толпа… она непостоянна. Сегодня над тобой смеются, завтра стоя аплодируют. Некоторые люди настолько быстро меняют свои мнения, что им впору работать флюгерами на крыше, но здесь такой профессии нет, и искренне жаль, что столь многие не смогли реализовать себя. Стояли бы на верхотуре и показывали, куда ветер дует. Я что, злюсь? Задумался над своими мыслями. Нет. Это лишь легкая самоирония, ведь и сам в другой жизни шел за большинством, запирая свое мнение под замок. Не перечил начальникам, у которых главное достоинство – родственная связь с кем-то из высоко сидящих чиновников. Ходил по инстанциям, не понимая, почему слуги народа ведут себя как его хозяева, угодничал, подхалимничал, смеялся над тупыми шутками власть имеющих, и теперь, когда это дерьмо осталось где-то далеко позади, я вдыхаю полной грудью воздух и чувствую себя свободным. Да, и здесь есть свои проблемы и заморочки, но по сравнению с тем, что было, дышится гораздо легче.

Хотя мы и никуда не спешили, все равно пришли рано. Куча времени до начала посадки. Оглядевшись по сторонам, мать уверенно потащила меня к большому экрану, на котором транслировали последние новости. Рекламный ролик для поднятия духа и веры в Защитников первого ранга, собирающихся штурмовать другое измерение, показывал нарезку их возможностей. То, что они любой материал могут разобрать на атомы, я и до этого знал, но то, что они из этого лепили, реально впечатляло. Грязь, мусор, камни. Все это превращается в однородную массу, которая облепляет физическое тело Героя, защищая его от атак. Можно даже сказать, получалась чудо-броня, обладающая запредельными показателями прочности. Ее потом роняли с дирижабля, давили колесами груженых машин, а той хоть бы что. Понятно, что при таком раскладе Герой, выйдя из тела, может резвиться, не обращая ни на что внимания. Другой персонаж ролика подручный материал переводил на создание большого липкого полотна. Облепляя незваных гостей, оно сжимало их с такой силой, что от тех оставалось малоприглядное нечто. Режиссер этого ролика смаковал эти сцены, показывая с разных ракурсов, с разным увеличением картинки и уже перешел к рекламе очередного Защитника, как объявили нашу посадку.

С неохотой взобравшись по лестнице, я с грустью подумал, что чувство собственной важности получило жестокий удар под дых. Люди, достигшие подобных результатов, как вас догнать?.. О чем это я, какое там догнать. Хотя бы приблизиться. Вы ведь монстры в человеческом обличье. Мне так кажется, что каждый из вас заменяет ядерную боеголовку. Понятно почему с подобных персонажей сдувают пылинки и выполняют все их желания. Я впечатлен, шокирован, раздавлен. Достав плед, накинул на плечи и прислонился к бортику. Как жить Защитнику середины пятого ранга, зная, что где-то рядом ходят такие чудовища?

– Будешь? – подошедшая мама протянула сладкую булочку.

– Буду, – взял и стал заедать горечь впечатлений.

Полет проходил нормально, спокойно, без эксцессов. Мерно гудели движки дирижабля, убаюкивая и расслабляя. Неудивительно, что, когда мы приземлились, маме пришлось взять меня за плечи и потрясти.

– Никос, соберись.

– Ага, – с трудом, но настроился на деловой лад и зашагал за ней.

Встреча была нам назначена в том же самом месте. Точно так же Аджи стояла, поджидая нас, но сегодня рядом с ней была невысокая девчушка. Не красавица, но симпатичная, без видимых очертаний женских прелестей. Не выросли, что ли? Вы кого мне подсовываете? Вопросы, так и не прозвучавшие, потому что привычка взрослых отвешивать мне подзатыльники уже напрягает, а за такое они точно прилетят. С другой стороны, если долго всматриваться в любую особь женского пола, то можно определить для себя какие-то радующие глаз моменты. Например, ширина запястья, цвет волос, длинные ресницы. Смотришь на те же ресницы, восторгаешься их красотой, а 200 кило веса фоном идут. Довеском к этой прелести. Прижав руку к груди, делаю легкий поклон.

– Никос.

– Мияна, – она шагнула ко мне, обдав легким цветочным ароматом, и коснулась моей ладони.

Вот такие здесь принято отвешивать политесы при официальном представление.

– Раз знакомство состоялось, можно продолжить его за столом, – сверкала белоснежной улыбкой Аджи, и меня немедленно увлекли внутрь заведения.

Посадили лицом к выходу, напротив Мияны, и сверкающая, как начищенный пятак, тетя спросила:

– Знаешь, почему тебе досталось это место?

– Чтобы не мог сбежать? Ой! Ай! – Мигом прилетели затрещины от сидящих рядом женщин.

– Нет! Потому что в семье муж сидит напротив жены, как и невеста всегда сидит напротив жениха!

– Мудрая традиция! – похвалил я и словил три пары подозрительных взглядов.

– Думаю, вам стоит пообщаться наедине, – подумав, приняла решение тетя. – Мы с сестричкой отойдем, а вы общайтесь, узнавайте друг друга. Никос, расскажи о своих целях в жизни, думаю, Мияне это будет интересно услышать.

– Интересно? – выразил легкий скепсис.

– Да, – уверенно ответила… невеста.

– Хмм. Ладно. Слушай, внимай и проникайся, – начал, когда женщины оставили нас одних. – Моя цель – это быть успешным Защитником. Раз достался такой дар, то я должен использовать его на пользу общества. Сражаться на передовой с лезущими сюда тварями. Если же общество посчитает, что с моими способностями там делать нечего, буду работать в службе карантина. Это глобальная цель, планы на ближайшее будущее более приземленные. Стать сильнее и богаче.

– Я готова помочь тебя с этим, – откинулась назад Мияна, поправив непослушную прядь волос, закрывшую ей один глаз, – но ты должен неукоснительно слушаться меня.

– Неукоснительно? Девочка, в этом мире есть только один человек, которого я буду слушаться. Это моя мать. Ты же можешь излагать свои идеи, а я сам решу, буду я в них участвовать или нет.

– Тебя побили из-за твоей наглости? – похоже, мои слова ее задели.

– Неправильный вопрос, – подался ей навстречу. – А правильный звучит так: где зарыт тот, кто это сделал?

– Зарыт? Ты не выглядишь способным выкопать даже яму под цветок, – язвительно фыркнула невеста.

– Как ты по улице ходишь, с таким-то зрением? Еще, наверное, считаешь, что разбираешься в людях. Ха-ха. Тоже мне, специалист нашелся.

– Знаешь, Никос, тебе стоит сбавить обороты, – нахмурилась Мияна. – У меня есть связи и возможности. Я могу как сделать тебя богатым и известным, так и добиться того, что твоя мечта станет недостижима. Ты проведешь остаток дней, как брошенный всеми неудачник, фантазирующий одинокими вечерами о том, как могло бы быть хорошо, если бы в тебе была капля мозгов. Умерь свой гонор, Никос! Я понятно говорю?!

– Более чем. Можешь приступать к разрушению моей мечты, но под такую курицу я не прогнусь никогда.

– ЧТО?!

Услышав шум и грохот, женщины быстро вернулись в арендованный кабинет, и то, что они увидели, заставило их тяжело вздохнуть.

– Созвонимся, – бросила Аджи и, обняв плачущую Мияну, быстро увела ее.

– Никос! Что здесь произошло? – сурово посмотрела Этта на сына.

Пожав плечами, тот обвел рукой разгромленный стол.

– Мы чуток повздорили. Чуть-чуть. Ты же знаешь, как трудно бывает людям притереться друг к другу, особенно разного пола, воспитания и положения в обществе. В общем, слово за слово, она схватила стакан и плеснула в меня. Я успел выйти из тела и поставить защитную форму. Форма отразила жидкость обратно, часть попала на ее платье, часть на пол. Потом она сдвинула стул, встала и поскользнулась. Падая, потянула за собой скатерть со всем, что ней стояло. Очень неуклюжая девица. К тому же ругалась такими словами, о половине которых я и не слышал, и не знаю, кого спросить, чтобы мне объяснили, что она имела в виду. Мам, полетели лучше домой. Мне она совсем не понравилась.

– Рассказывай, – дождавшись, когда высохнут слезы на лице Мияны, потребовала Аджи.

– Внешне он мне показался недалеким, слабовольным, и я решила надавить на него. Как было написано в книге «Как поставить парня на место при первой встрече», – опустив голову, неохотно призналась девушка. – Кто же знал, что на нем этот метод не сработает, и в результате мы поругались. Если бы я пошла на попятную, это показало бы мою слабость. Поэтому я вспылила, думая, что мой гнев его заставит отступить, но…

– Понятно, – сказала Аджи, потирая виски. – У тебя нет опыта, и ты ошиблась в его психотипе. Я сама в молодости несколько раз так же ошибалась, так что упрекать тебя не буду. Мудрость и понимание приходят со временем. Наше предварительное соглашение, оно теперь…

– Подождите, – решительно сказала Мияна. – Я хочу еще раз попробовать. Будет позором, если я вот так сдамся и отступлю. Я читала книгу «Отношения счастливых пар», там приводились подобные примеры и варианты решения таких ситуаций. Я справлюсь и заставлю этого мальчишку изменить ко мне отношение!

На пару секунд Аджи закатила глаза, демонстрируя всем видом огромный скепсис, но, подумав, кивнула.

– Я дам номер его учетной записи. Пробуй, но, если не получится, не отчаивайся. Место в моей компании твое. Мне нравится, как ты работаешь.

Домой мы возвращались молча. Мать со мной не разговаривала, и без всяких слов было ясно, что она крайне недовольна. Ну что тут сказать? Не всегда наши планы воплощаются в жизнь. Но ее это вряд ли успокоит, так что молчу и смотрю вперед. Скоро должны показаться огни родного города. Как-то незаметно это место стало близким и родным. Так что жду прибытия и испытываю легкое предвкушение. Хочу на обратном пути задержаться возле фонтанов. Посидеть, посмотреть, как переливаются яркими цветами струйки воды. Жаль, что нет в ходу наличных денег, бросил бы монетку на удачу. Правда, помню пример из истории, когда донской казак Стенька Разин, обнаружив, что в карманах пусто, в дар Волге принес свою любовницу, персидскую княжну. Поднял на руки и изо всей силы швырнул. Река дар приняла, девка на берег не выбралась, но принесло ли это ему удачу? Спорный вопрос. Так что не пойду по стопам этой исторической личности, а, выйдя из тела, буду работать с защитной формой. То, что она может так отражать жидкость, для самого стало откровением. Из-за того, что тренируюсь как Защитник, среагировал тогда соответствующе, хотя можно было бы и увернуться от летящего в меня напитка.

«Вот уже и рефлексы появились, специфические», – выдавил легкую улыбку на лице и занялся делом. Вышел из тела и создал защитную форму. Скучно просто так сидеть. Лучше протестирую ее на окружающих предметах. Углядев недалеко от меня небольшой ящик, возле закутанного в плед человека, выбрал его первой целью. Точнее не его, а ящик, на котором он дремал. Не вкладывая большого усилия, отправил в него форму. И ничего. Добавил мощи, и тот же результат. Увидел быстро идущего мужчину и отправил форму к его ноге. Грохот упавшего тела заставил почти всех пассажиров обернуться. Споткнувшись о невидимое препятствие, тот смачно приложился о твердый пол, а я, чувствуя в сердце раскаяние, немедленно вернулся в тело и бросился помогать ему подняться.

– Сам справлюсь, – оттолкнул меня пострадавший, осмотрев пол, недовольно сплюнул и двинулся только ему известным маршрутом.

Повернувшись в сторону матери, уже сделал шаг, как остановился, увидев знакомое лицо. Тот мужик, из сна, он летит вместе с нами! Как я его раньше не заметил?! И что теперь делать? Тот сон, по моему разумению, ниспослал мне полубог, значит, стопудово это плохой парень. Хорошо было бы задать ему вопросы, на которые он даст правдивые ответы, но как? В голову пришла одна мысль, и я, решив ее хорошенько обдумать, пошел на свое место.

– Растяпа, – зевнул младший из братьев, взятый Когасом для сегодняшней операции.

– Да, – согласился с ним старший. – Я как раз вспоминал ту белокурую девку из ресторана. Представлял, как она мне улыбается, как медленно снимает одежду, поглаживая себя в разных местах, и тут этот идиот все разрушил.

– Та, которая на тебя внимания никакого не обращала? К тому же она не из доступных, – фыркнул младший. – Найди себе цель попроще.

– Доступные надоели. Хочу строптивую. Навроде пациентки из шестой палаты! Помнишь, как она поначалу брыкалась, кусалась, царапалась. Как же это меня заводило!

– После твоих игрищ у нее оказались переломаны ребра и кости, – вмешался в их разговор Когас. – Радуйся, что Мастер об этом не узнал.

– Когда увлекаюсь, я свою силу не контролирую, – оскалился тот в ответ, – ты прекрасно знаешь об этом!

– Знаю, – кивнул молодой мужчина. – Мы скоро прилетим. Выходим самыми первыми, надо подготовить место для встречи дамы и ее сына. Помните, что надо делать?

– Да.

– Да, – подтвердили братья, работающие в клинике санитарами.

Успокоившись, Когас стал всматриваться в приближающийся город. Когда дирижабль опустился и лестница для спуска соединилась с платформой, он самым первым шагнул на ее ступеньки, чтобы, споткнувшись, кубарем полететь вниз.

С трудом придя в себя, мужчина попробовал пошевелиться, а над его головой уже кричал звонкий мальчишеский голос, привлекая к падению внимание многих людей.

– Я видел, это он толкнул его!

– Ты ошибаешься. Я этого не делал, – оправдываясь, басил его подручный.

– Врешь! – вопль, заставивший дребезжать барабанные перепонки. – Ты столкнул, а потом первым спустился, чтобы обшарить его карманы!

– Я щупал его пульс.

Склока набирала обороты.

– Пульс не находится в кармане. Мошенник и вор!

Звук удара и громкий женский крик, услышав который, Когасу захотелось грязно выругаться. Они облажались.

– Не смей бить моего сына!

– Что здесь происходит?! Расступитесь! Мы из службы безопасности. – Нежелательное появление новых персонажей сделало ситуацию критической, и, превозмогая боль, он попытался подняться.

Размазывая кровь из разбитой губы, я встряхнул головой, прогоняя звон в ушах, и, указав пальцем на здорового бугая, сказал:

– Я видел, как он толкнул этого мужчину, а потом, быстро спустившись за ним, обшарил его карманы.

– Это ложь!!! – заорал тот.

– Тогда покажи, что у тебя в карманах! – я не собирался идти на попятную.

– Действительно, – неожиданно поддержал меня прибывший безопасник. – Покажите мальчику содержимое ваших карманов. Если там ничего нет, вам нечего бояться, и мы разрешим этот конфликт на месте.

Дернувшись словно от удара током, здоровяк сделал шажок назад.

– Не покажу!

Сбросив легкую расслабленность, офицеры напряглись, почуяв неладное, и тут бугай, неожиданно для всех, бросился бежать.

– За ним! Стой! – раздались вопли, и толпа пришла в движение.

Посчитав, что момент самый подходящий, я взвел парализатор. Но как назло, один из безопасников, не участвующий в развернувшейся погоне, пошел ко мне, перекрывая линию атаки.

– Сожалею, но тебе придется пройти с нами.

– Я его мать, и без моего разрешения вы не имеете права этого делать! Я же такого разрешения не дам! – Закрыла меня своим телом Этта.

«Святое дерьмо, – выругался про себя, как это делают местные. – Дайте мне возможность выстрелить!» Сделав шаг в сторону, увидел, как опирающийся на землю мужик смотрит на меня, готовясь подняться. Наши взгляды на долю секунды встретились, он увидел наведенный на него ствол парализатора и открыл рот, желая привлечь внимание, но я, опередив его, нажал на спуск. Его глаза удивленно распахнулись, изо рта донеслось какое-то хрипение, а мгновением позже, дернувшись, он завалился обратно. Так-то лучше. Лежи, гаденыш, будешь вставать, получишь еще пару игл, а если они кончатся, я тебе серпами на куски искромсаю.

– И все же я настаиваю, – набирало обороты противостояние упрямого офицера и Этты.

– Нет, – стояла на своем мать, и, видя, что ее не переубедить, тот в конце концов сдался.

– Хорошо. Дождитесь хотя бы врача. Он скоро приедет и обработает рану вашему сыну.

Подумав, мать неохотно кивнула, и безопасник направился к распростертому на земле телу. Присел, проверил пульс. Похлопал того по щекам и встал, видя, что его познания в медицине не помогли пострадавшему.

– Не дадите послать от вас сообщение? – обойдя мать, подошел я к офицеру.

– Кому?

– Знакомому. Он хороший специалист по решению подобных проблем.

– На, – тот передал свой переносной коммуникатор, и я набрал текст. Теперь остается только ждать и надеяться, что Додс’эc не спит.

Ставка на Додс’эса сыграла, – подумал я, увидев его через пятнадцать минут выходящим из подъехавшей машины. Врач как раз заканчивал зашивать губу, и стоявший рядом офицер смерил меня крайне недовольным взглядом.

– Ему посылал сообщение?

– Да.

Зашагав навстречу, он начал о чем-то ему говорить, но тот, что-то ему показав, отодвинул в сторону и подошел ко мне.

– Способный, – оценил он мое лицо. – Я вначале немного сомневался, но ты, оказывается, умеешь находить проблемы. Помню, в моем отряде был паренек, ненамного старше тебя, так ему тоже постоянно морду латали. Знаешь, какое у него после этого было прозвище?

– Не знаю и знать не хочу.

Пожав плечами, Додс’эc сказал врачу:

– Док, мне с мальчишкой нужно наедине переговорить.

Тот понятливо кивнул и отошел. Повернувшись ко мне, мужчина стал серьезным и тоном, не терпящим возражений, скомандовал:

– Я хочу услышать правду! Всю, без остатка! Рассказывай! И не вздумай юлить! Усек?!

– Я тоже хочу ее услышать, – к нему подошла мать, и они стали буравить меня испытующими взглядами.

– Сначала я увидел сон, который послал мне мой полубог, – сделав шажок назад, начал рассказывать свою историю.

– Кто это? – закончивший свою работу врач подошел к мрачному офицеру.

– Бывший оперативник четвертого отдела, – недовольно скривился тот. – Я его сразу узнал, хотел отправить прочь, но у него жетон первого ранга и не с моим третьим ему возражать. Помнишь тот случай с заражением супружеской пары злой энергией. Это его группа занималась их задержанием. Его ранили, долго лечился в городской больнице, а потом вышел в отставку и основал здесь свое агентство. Сам из себя ничего не представляет, но у руководства отдела он до сих пор на хорошем счету, поэтому нам рекомендовали без серьезного повода не идти на конфликт с ним и его структурой.

– Четвертый отдел… – задумался доктор. – Они ведь подчиняются только Совету.

– Именно. Только из-за этого он получил приставку эс к имени, – кивнул безопасник и перевел взгляд на лежащего отдельно мужчину. – Что с ним?

– Ушибы мягких тканей, небольшая трещина в лучевой кости. Ничего страшного.

– Тогда почему он не встает и даже не шевелится?

– Вот, – показал врач парализующую иглу. – Разве она не ваша?

– Дерьмо! – вскинулся офицер, и тут к нему подошел Додс’эc.

– Обыщите его и распотрошите коммуникатор, я хочу знать всю историю его звонков и переписки за последнюю неделю.

– Это незаконно.

– Мне насрать, законно это или нет. Усек? Обыщи его и сделай, что я сказал. Ответственность беру на себя. И эту иглу я забираю. Усек?

Я шел домой и думал, что этот мир несправедлив. Пылала болью щека, по которой прилетела пощечина от матери, и противно ныла разбитая губа. Да пофиг. Это всего лишь тело, слабая плоть. Неужели я буду киснуть из-за того, что где-то там больно? Выше голову, Никос. Что нас не убивает, то делает нас сильнее. Вроде бы как-то так звучит девиз мазохистов. Скоро я отправлюсь на работу в карантин, и если ценой за безопасность матери будет эта боль, то это выгодная сделка. Конечно, интересно, что такого нашли у вырубленного мужика, раз все забегали, словно им муравьев в трусы запустили. И что забавно, события пошли совсем непредсказуемым маршрутом. Изначально я планировал подставить ему сферу под ногу, чтобы он упал, травмировался и попал в больницу. Приехала бы машина, отвезла его, а потом и я навестил бы его в палате. Принес бы цветов и апельсинов. При желании можно это сделать незаметно. Ну я так думаю, исходя из впечатлений о больнице, в которой лежал. Затем поговорил бы с ним по душам. Не хочешь правду говорить – получи в рот апельсин. Будешь глотать его целиком, так, говорят, полезнее. Кто говорит? Патологоанатомы. С одного взгляда определяют причину смерти, без вскрытия. Поэтому, когда этот здоровяк начал его поднимать, пришлось импровизировать на ходу. Рука у этого гада тяжелая, хорошо, что бил не в полную силу, в отличие от матери. Та от души заехала, теперь боюсь даже к зеркалу подходить. На кого я похож? Посмотрел на мать и увидел, что она уже давно смотрит на меня.

– Нравится? – чуть приподнял бровь.

– Нет, – буркнула и отвернулась.

– Ты не должен был так поступать, – через какое-то время сказала она. – Мы живем в обществе, и в нем есть нормы, порядки, законы, в рамках которых мы должны поступать. Из-за сна ты чуть не искалечил человека. – Остановив жестом рвущиеся с языка возражения, она продолжила: – Я помню, что, по твоим словам, этот сон послал тебе полубог, но все равно ты мог оставить этого человека инвалидом на всю жизнь или даже убить. Ты это понимаешь? По факту, он не сделал ничего плохого. Ты напал на него, из-за вероятности события, которого могло и не быть. Хорошо, что твой знакомый нам помог, а если бы нет? Дело могло дойти до суда. В твоем возрасте попасть в суд, это ужасно…

Мать решила основательно пожевать мне задницу и поклевать мозг. Зная ее страсть к нравоучениям, я понимал, что это затянется надолго, и жалел в этот момент лишь об одном, что не умею пропускать слова мимо ушей. Сейчас это умение мне бы очень пригодилось!

День следующий был полон неожиданностей. Сначала мать объявила, что взяла выходной, а потом пришел Додс’эс. Помню, была такая песня со словами «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», но чувствую, это не та ситуация.

– Мы посовещались… – Блин, какое-то зловещее начало. – И решили, что оставшееся время до отправления в карантин ты проведешь за городом. В закрытой долине.

Вот честно, почувствовал себя так, словно пыльным мешком по голове получил.

– В закрытой долине? – зачем-то переспросил я, переводя взгляд с матери на мужика.

– Да, – кивнул Додс’эс. – Собирай вещи, малец. Завтра за тобой заеду и отвезу туда. Там находится крупнейшая лаборатория на континенте по созданию лекарств и всевозможных препаратов. Самая передовая, с самым лучшим оборудованием. Посотрудничаешь с ними, пока я буду прибираться за тобой. Усек?

– Прибираться? А что я такого сделал?

– Ты создал проблему для группы людей, – взглянул он почему-то на мать. – И речь не об этом Когасе. Он мелкая сошка, как и его подручные. Но вот люди, в чью структуру он входит, имеют вес, влияние и они крайне дорожат своей репутацией. Теперь усек?

– Какое это отношение имеет ко мне?

– Из-за твоих действий на их имидж была брошена тень. В город уже приехал представитель от них, и поверь, ты ему не соперник. Вот я другое дело. С удовольствием с ним побеседую, послушаю, что скажет эта напыщенная, наглая морда. Усек?

– Ладно. Хотя мне это кажется немного странным. Словно в жука засунули соломинку и надули до размеров небоскреба.

– Ты просто многого не понимаешь, – снисходительно и свысока посмотрел на меня Додс’эс. – Эти люди ради репутации способны все вывернуть наизнанку и выставить тебя ребенком с психическими отклонениями. Патологическим вруном и обманщиком. Им ничего не стоит натравить на тебя пару журналистов и прославить на весь континент как малолетнего ублюдка, которого лучше сейчас разобрать на органы, чтобы избежать с ним проблем в будущем. Усек? Когда в разговоре с их представителем я скажу, что ты Защитник середины пятого ранга, и намекну, в какой структуре в данный момент находишься, он забудет о своих первоначальных планах и будет договариваться на моих условиях.

– Тогда я что-то с этого получу? – закинул на пробу удочку.

– Конечно, – оскалился мужик, – большое человеческое спасибо!

– С нетерпением буду его ждать, – отвернулся от этого гада. – Надеюсь, оно не разорвет мой карман.

Мой бизнес-план нуждается в кредитах, и вижу, что кроме меня никого это не заботит. Вокруг только люди с черствыми сердцами и тяжелыми руками. Щека распухла, и фиг знает, когда вернется к прежнему состоянию. О чем подумают посторонние, увидев такое лицо? Взрослые о чем-то негромко переговаривались, а я, найдя рюкзак, положил в него свою любимую кружку и грустно присел на стул. Улыбаясь, мать проводила гостя и, повернувшись ко мне, убрала улыбку с лица.

– Мы все желаем тебе только добра, – она подошла ближе и обняла меня. – Пойми это и не обижайся.

– Никос, – увидев, как я отвернулся, она потрясла меня за плечи. – Что мне сделать, чтобы ты перестал дуться и стал нормально разговаривать?

– Отпусти меня на вечеринку.

– ЧТО?

Вечеринка, на которую меня пригласили, проходила в снятом для этого случая зале. Звучала музыка, под которую некоторые собравшиеся танцевали. Пройдя строгий контроль на входе, я увидел, что здесь собралось больше сотни ребят, из которых я никого не знал.

– Никос, – услышал голос, опровергающий эту мысль. – Ты что, опять дрался?

Меня окружили ребята, которых возглавлял Гайс.

– Во-первых, привет. Во-вторых, не опять, а снова. В-третьих, любой может меня обидеть, но не каждый успеет извиниться. – Я гордо сжал кулаки и помахал ими, что вызвало оглушительный смех ребят.

– Здесь тебя никто не обидит, – хлопнул по плечу Гайс. – Кроме Тайки.

– Да? – удивился я. – И как она хочет это сделать? Сразу заявляю! Мне не нравятся эти ролевые игры, с наручниками, плетками и кляпами.

– Значит, против помощи мне в дипломной работе ты не возражаешь? – раздался звонкий девичий голос.

– Конечно. Чего возражать? Час моего времени стоит десять тысяч кредитов.

– Чего? – растолкала ребят жгучая брюнетка. – Какие кредиты? Ты что, не можешь просто так помочь?

– Просто так – нет, а за кредиты – да. Пойми, – взмахнул руками, видя, что меня не понимают. – Есть отношения, есть бизнес. Не надо их смешивать. Я тебя один раз видел, и ничего о тебе не знаю, ты меня один раз видела, и ничего обо мне не знаешь. Между нами нет отношений. Хочешь, чтобы я тебе помог – плати. Не хочешь платить – обратись с просьбой о помощи к тому, с кем у тебя есть отношения.

– Раз так, то тебе здесь не рады, – негодующе притопнула ногой девушка. – Уходи.

– Ладно, – не стал с ней спорить. – Это была самая короткая вечеринка в моей жизни.

– Тайка, ты чего? – зашумели ребята, и я повысил голос, заставив их притихнуть:

– Парни, вы еще молоды и неопытны, поэтому послушайте пару слов от человека, который был в отношениях. Никогда не спорьте с женщиной. Оно того не стоит.

Под смех ребят Тайка сердито сузила глаза:

– Был? Значит, твоя девушка тебя бросила? Или ты сам от нее сбежал, из-за того, что она тебя била?

– Она ушла в слезах, когда узнала, что родня нашла мне невесту, – тяжело вздохнул. – Уехала из города и не дала даже шанса объясниться. Увидимся, – сказал я, покидая это место. Жаль, конечно. Хотелось показать свои танцевальные навыки и посмотреть, как движутся другие, но не судьба.

– Что случилось? – спросила мать, когда я вернулся домой.

– Меня прогнали, – ответил, идя к кровати. – Завтра рано вставать. Я буду спать.

Додс’эс приехал ранним утром и, взглянув на меня, спросил:

– Готов?

– Да.

– Пошли.

Махнув матери рукой, я последовал за ним. По его словам, попасть в лабораторию можно было лишь двумя путями. По воздуху и по подземному тоннелю, в нашем случае – это второй вариант, и надо спешить, чтобы успеть до отправления подземного поезда. Чтобы сесть на него, нам предстояло поехать в центр города. Там находилось массивное здание, в недра которого и лежал наш путь. Два пропускных пункта, на каждом из которых проверили наши документы, багаж и осмотрели какими-то приборами. Только пройдя их, мы вышли во внутренний двор, опустились на лифте вниз, выйдя из которого, увидели готовый к отправке тепловоз с вагонами.

– Зачем такие сложности? – я не мог не спросить своего спутника.

Посмотрев вверх, на таймер, ведущий обратный отсчет времени отбытия, Додс’эс присел на стоящий рядом ящик и решил просветить меня.

– Мы живем на материке ВАРРАКС, один народ, одно государство. Но не думай, что мы едины. Есть семьи, это потомки Героев, прославивших имя свое подвигами во благо людей, есть Совет, члены которого являются представителями старейших аристократических родов. Новая и старая элита нашей страны. Помимо них есть группировки, жаждущие власти. Это торговые дома, обладающие огромным богатством. Кстати, Когас работал на один из них. Так вот, не думай, что у всех хорошие и замечательные отношения друг с другом. Стычки происходят с завидной регулярностью. Лаборатория, куда мы поедем, находится под присмотром Совета, и то, что других от проводимых там исследований заворачивают обратно, вызывает очень много недовольства. Усек?

– Кто-то время от времени пытается сунуть свой нос куда не следует?

Мой собеседник одобрительно хмыкнул.

– Значит, усек, о чем говорю. Когда этот хмырь увидит мой жетон, услышит о том, что ты сейчас там, у него сразу поубавится спеси.

– Разве нельзя соврать? Проверить-то он не сможет.

– Сможет, – не согласился со мной Додс’эс. – К тому же опытные переговорщики ложь вмиг распознают. Обмануть таких людей невозможно. Усеки это на будущее, малец.

В вагоне мы устроились с комфортом. Мягкие диваны, окон не было. На стенах висели ящики с цветами, была слышна негромкая музыка. Все для того, чтобы можно было расслабиться и отдохнуть, ведь нам предстояло провести здесь больше восьми часов. Как рассказал мой попутчик, лаборатория находилась в горной долине и занимала всю ее площадь. Когда-то в этих горах был обнаружен редкий минерал с невероятным свойством. Он мог стабилизировать пространство и уменьшал шанс прорыва до нуля. К глубокому сожалению для людей, его было совсем немного, и после окончания его выработки смогли создать всего одиннадцать точек, надежно защищенных от угрозы извне. Лаборатория в горной долине входила в этот список. Совет посчитал, что ее деятельность имеет стратегическое значение, и вложился огромными суммами в строительство. Как сказал Додс’эс, это была стройка века. Место, где используются самые передовые технологии и работают лучшие умы континента. К сожалению, экскурсию мне никто не проведет. Все здания режимные и праздношастающие категорически не приветствуются, тем более с моим гостевым пропуском, имеющим ограничение по времени и по месту, в котором могу находиться.

– Я там часто бывал, – рассказывал развалившийся на диване Додс’эс. – Сначала сопровождал грузы и людей, потом принимал участие в расследовании попытки проникновения. Двое измененных попытались пробраться на полигон испытаний.

– Измененные – это…

– Это люди, которые в желании стать Защитниками принимали не разрешенные препараты. Некоторые исследователи феномена Героев время от времени представляют свои продукты, утверждая, что после их приема организм кардинально изменится. Вот и эта пара использовала на себе подобные вещества. После двухмесячного курса приема Защитниками они не стали, но их тела изменились настолько, что людьми их назвать теперь нельзя. Побочным эффектом было обретение способности сливаться с окружающей обстановкой. Маскировка настолько совершенна, что без приборов обнаружить их невозможно. Неважно, крадутся они или бегут, мы можем лишь услышать шум, но ничего не увидеть. Усек, как нам было непросто?

– Как же их поймали?

– Секретная информация, – обломал мое любопытство на корню этот гад. Зачем тогда рассказывал? Самое интересное осталось за кадром.

После этого разговор заглох, и я задремал. Другие люди, ехавшие с нами, в большинстве своем спали, царила умиротворенная атмосфера, которую прервал долгий, режущий слух гудок. Мы приехали. Открылись двери, и все стали выходить. Мы были самыми последними, и нас встречали. Коренастая, плотно сбитая женщина в сером комбинезоне подошла, осмотрела меня и сказала Додс’эсу:

– Малыш Додс, давно не видела тебя. Сайзина скучала по твоим шаловливым пальчикам. Навестишь ее?

– А он? – чуточку смутился мой провожатый.

– Я сама отведу его в малую лабораторию.

– Ладно. Только не пугай его своими историями.

И перейдя на быстрый шаг, Додс’эс быстро скрылся за одной из дверей, которых здесь было много. Явно больше двадцати. На каждой табличка, и я вопрошающе посмотрел на женщину.

– Нам куда?

– Подожди, – отмахнулась она от меня как от мухи, быстро набирая сообщение на ручном коммуникаторе. – Пошли.

То, что я ошибочно принял за дверь, оказалось створкой просторного лифта, который стремительно понес нас вверх.

– Сначала анализы, потом решим, что на тебе испытать, – сказала женщина, и мне стало как-то не по себе.

Отведя меня в светлую комнату, заставленную всевозможным оборудованием, она оставила меня на попечение двух молчаливых женщин и ушла, обменявшись с ними короткими репликами. У меня взяли кровь, поскребли кожу, поставили в устройство, напоминающее рентген. Сказали «открой рот», и засунули туда тонкую трубку с камерой. Вытащили, дали выпить стакан какой-то вяжущей рот жидкости и после этого проглотить металлическую таблетку. Таблетка путешествовала по моим внутренностям, а они смотрели на экран, тихо переговаривались и направляли ее в разные места, с помощью белого джойстика в руках.

Когда по твоим кишкам передвигается металлическая пульсирующая фигня, это еще то ощущение. Несмотря на то что выражение лица у меня было перекошенное, я не озвучивал свои эмоции вслух. Они просто делают свою работу и не их вина, что техника не дает пациенту расслабиться и пребывать в комфорте.

– Все ясно, – наконец сказала одна из них и указала мне на горшок, – иди туда и тужься.

– Ширмочки у вас нет? – спросил я и увидел насмешливые взгляды. Ну да, медики по-другому смотрят на наготу, и чувство стыдливости у них проходит еще на первом курсе обучения. Тогда смотрите, как я буду выдавливать из себя ваше устройство, и, с тяжелым вздохом спустив шорты, сел на горшок и стал тужиться.

– Хм-м, – многозначительно хмыкала женщина, изучающая результаты исследования моего тела. – С этим могут быть осложнения, на это нужно больше времени, – негромко бормотала она себе под нос, – а вот это можно попробовать.

Приняла решение и немедленно стала отдавать команды.

– Мальчика в синюю лабораторию. Будем пробовать препарат Дл-14.

– Что за препарат? – поинтересовался я, пока есть время. – Надеюсь, никаких побочных эффектов?

– Кто его знает, – пожала плечами женщина и добавила: – Разработчик утверждает, что он благоприятно влияет на астральное тело. Сейчас это проверим.

– Э-э-э…

Я хотел что-то ей ответить, но меня уже подхватили и потащили за собой. Коридоры, повороты, переходы на другой уровень, мы шли, пока не оказались в большом зале, заставленном приборами, и коренастая женщина в сером комбинезоне скомандовала:

– Полностью раздевайся.

Скинул все тряпки с себя и тут же был окружен со всех сторон. Шесть мужиков и две бабы. Игнорируя меня как уникальную личность, они мазали тело вонючим желе, попутно переговариваясь между собой.

– Начнем с малой дозы препарата Дл-14. Укол.

Плечо больно кольнуло, а затем меня укололи инъектором, под лопатку и в живот, около пупка.

– Ставим два подкожных датчика у сердечной мышцы, остальные наружные.

– Контроль?

– Есть контроль. Картинка пошла.

– Захват полей включен.

– Колебания волн в норме.

– Можно начинать.

– Прими боевую форму и держись в ней как можно дольше, – наклонился ко мне самый высокий из них. – Понял?

Кивнул и сделал, как он сказал. Мое тело осталось сзади, облепленное разноцветными кляксами датчиков. Люди, секунду назад бывшие рядом, разбежались, словно тараканы под поднятым тапком, и тут пространство вокруг меня пошло рябью. Словно морская волна, вышедшая из высоких излучателей, энергия качнула меня и откатилась обратно. Боевая форма с честью выдержала первый натиск, но за ним последовал второй, третий, четвертый, после которого я начал распадаться. Наплевав на все указания, попробовал вернуться обратно и не смог. Словно вляпался в клейкую массу, не отпускающую от себя. Мыслей не было, работал лишь инстинкт выживания, не дающий покорно смириться с происходящим, но и он оказался бессильным перед очередной волной энергии, и я исчез. Распался на атомы, чтобы через мгновение почувствовать себя в физическом теле, а затем с головой накрыла боль. Меня трясло и корежило. Чьи-то руки, крепко удерживая, вставили трубку в рот, и по ней потекла прохладная жидкость, принося кратковременное облегчение, чтобы затем вспыхнуть обжигающим пожаром внутри.

– Как ты? – зашедший в палату Додс’эс с интересом осмотрел меня.

– Пристрели, чтобы не мучился, – выдавил из себя, потратив на это все имеющиеся силы.

– Мальчик, – выпорхнула из-за его спины какая-то девица, – во время прорывов боевые формы Защитников подвергаются мощному внешнему воздействию. Мы в несколько раз уменьшили нагрузку, которую испытывают Герои, оказавшиеся в эпицентре прорывов. Веди себя более мужественно!

– И? Каков результат, всего этого… – во мне родился вопрос.

– Протестированный препарат показал прекрасные результаты, он не только улучшил твое астральное тело, но и излечил физические травмы. – Она надменно вскинула брови. – Всего сутки после его применения, и твое тело как новое. Даже кожа стала более здоровой и блестящей!

Мне показалось, или в ее голосе прозвучала зависть?

– Чего же тогда мне так плохо?

– Некоторые компоненты препарата вступили в конфликт с иммунной системой организма, из-за твоей группы крови, – уверенно заявила эта зайчиха. Такая же ушастая и глупая самка. – Теперь конфликт погашен и организм скоро будет в полном порядке.

Хотя в чем-то она была права. Головокружение, слабость, тошнота и вспыхивающие то там, то сям очаги боли, проходили. Но полностью я восстановился не в этот день, а через двое суток. Вот тогда и сам почувствовал себя замечательно, и анализы показали, что состояние здоровья близко к отметке «идеально». Каюсь, не удержался и посмотрел на себя в зеркало. Кожа гладкая и словно светится. Хоть сейчас иди и снимайся на обложку глянцевого журнала. Ах, ну да, здесь же нет таких. Так что не увидят девчонки крутого мэна. Беда – печаль. Не будут они вечерами томно вздыхать, глядя на мой портрет на стене, думая всякие непристойности. Но я это как-нибудь переживу.

В день, когда почувствовал себя полностью здоровым, меня зашел навестить один из создателей препарата Дл-14.

– Хочу принести свои извинения. – Переводил он взгляд с меня на планшет в руках. – Когда мы создавали наш препарат, мы тестировали его на людях с положительной группой крови и не предполагали, что обладатели отрицательной воспримут его по-другому. Хочу поблагодарить за содействие. Этот эксперимент не только указал нам на нашу ошибку, но и подбросил некоторые новые идеи.

– Рад, что оказался полезным. – А что тут еще можно ответить? – К тому же я стал гораздо лучше выглядеть.

Улыбнувшийся доктор презентовал на прощанье баночку с кремом. По его словам, он отлично увлажняет кожу и питает ее всем, чем надо. Мне такой презент без надобности, но вот матери, надеюсь, придется по душе.

Сразу меня не отпустили, несмотря на видимое улучшение состояния. Несколько дней пичкали какими-то лекарствами, проверяли приборами, и только когда уже оставалась несколько часов до отбытия, сказали: собирай вещи и уходи.

Назад народа ехало мало, но все равно я выбрал прежнее место, хотя в вагоне были диваны и пошире.

– Хорошего спеца прислал торговый дом, – сказал Додс’эс, усевшись напротив. В руках у него были два полных бокала и один из них он протянул мне. – Составил грамотную версию и заключил с безопасниками мировое соглашение. Хотел и меня на пустышку развести, но не получилось, а когда узнал, кто ты и где находишься, сразу согласился на договор об отказе от претензий.

– Что было бы, если не договорились? – решил расширить свой кругозор.

– У него уже было подготовлено обвинение в клевете. Были найдены рычаги воздействия на руководство компании, в которой работает твоя мать. Планировали, что ее уволят, и она отправится вместе с тобой в другое место проживания, с понижением социального статуса.

– Это… правда?! – я даже привстал с дивана.

– Да, малец. Для некоторых репутация имеет огромное значение, и любое пятно на ней это проблема. В первую очередь для тех, кто его поставил. Если за тобой никого нет, то готовься испытать давление. Усек?

– Зачем эта репутация нужна? Это ведь что-то эфемерное, невесомое. – Я все равно не понимал. – Зачем городить такие сложности?

– Конкуренция за госзаказы. Подобный случай может оказаться камушком в ботинке у бегущего. Захромает, и он уже вычеркнут из списка. Усек?

– То есть все ради кредитов.

– Не упрощай. Сейчас, к примеру, объявлен конкурс на создание нового города. Город, который будет создан исключительно для деловых целей, в котором разместятся представительства всех торговых домов континента и частных компаний. Победитель конкурса получит право построить его, и представлять в нем власть. Может даже устанавливать свои правила. Все будет в его руках, если, конечно, они не запятнаны скандалами. Город, в котором будут свои законы и порядки. Сладкий кусочек для желающих избавиться от власти Совета. Хе-хе. Усек?

– И Совет так просто отдаст бразды правления? – меня это не на шутку удивило.

– Все намного сложнее, чем тебе это кажется, – вздохнул Додс’эс. – Поверь, в Совете нет идиотов, этих людей с рождения натаскивали на схемы и комбинации, они просчитывают буквально все на десятки ходов вперед и не нам обсуждать их решения.

– Принять и не сомневаться? – сделал глоток чего-то сладкого.

– Именно! Я знал, что ты умный малец.

Когда мы вместе с Додс’эсом вышли на конечной, он проводил меня до дверей здания и остался там, а я поспешил домой. Сегодня вечером летит мой дирижабль в карантинную зону, и надо собрать все, что мне там может понадобиться. Подаренный Джином мотоцикл я решил взять с собой, к тому же не придется тащить на себе все сумки, что приготовила мать. Пять штук! Это просто нечто! Меня обуревали эмоции, когда я их увидел! Откуда в нашей более чем скромной квартире нашлось вещей на столько сумок? Да, поначалу Этта говорила, что там все самое нужное, но после того как я уперся и сказал: или сам выбираю то, что мне нужно, или она звонит и все отменяет, только после этого смог провести ревизию и выходил из квартиры с одной сумкой и рюкзаком. Мать провожать меня не захотела. Сказала, что будет ждать моего звонка оттуда, и взъерошила на прощанье волосы. Вышел, взял мотоцикл и поехал. Ехать к стоянке дирижаблей пришлось окружным маршрутом. Не все дороги желают видеть моего железного коня. Но, как бы то ни было, прибыл я вовремя. Времени до посадки оставалось около часа, планировал пойти посмотреть последние новости, но тут ко мне подошли две девушки, Мияна и Исана.

– Привет, Никос! – поздоровались они, и я на какой-то миг остолбенел.

– Удивлен? – сверкала белоснежной улыбкой моя не состоявшаяся невеста.

– Вот настолько, – показал ей треть мизинца. – Рассказывайте и желательно быстро, мне скоро улетать.

– Не переживай. Мы полетим с тобой, – «обрадовала» меня Мияна, а стоящая рядом Исана закивала.

– Тогда делайте это не спеша. – Отчетливо осознал, что узнать последние новости сегодня не получится. Взойду на платформу дирижабля дремучим валенком, не знающим, кто, где, с кем и, главное, зачем.

– Никос, – добавила девушка в голос нотку официоза. – Я хочу перед тобой извиниться за свое поведение при нашей первой встрече. Осознав свою ошибку, я разыскала Исану, чтобы расспросить о тебе, и она рассказала мне, какой ты. Мы с ней подружились и решили лететь вместе с тобой, чтобы скрасить эту долгую дорогу. Ты рад?

– Если выбора нет, то очень.

– Вот и замечательно! – она обхватила мою левую руку, а Исана правую. – Пойдем, погуляем.

И гуляли мы до витрин со сладостями. Раньше я не ходил в эту сторону и не знал, что здесь продается. Пока смотрел на разнообразие сдобы, девчонки уже сделали покупки для себя и для меня.

– На, – ткнули в руку теплую булочку, и я стал ее неторопливо пережевывать.

В прошлой жизни у меня был опыт с двумя. Я был пьян, они под градусом, вот так и сошлись три бревна в одной кровати. К чему это вспомнилось? Даже не знаю.

– Значит, не передумала походить в статусе моей невесты? – спросил я, проглотив последний кусок.

– И насчет статуса жены тоже не передумала, – утвердительно кивнула Мияна.

– А она? – указал я на Исану.

– Сейчас она моя подружка, потом служанка и твоя любовница.

Как же хорошо, что не пил в этот момент, иначе все полетело бы обратно.

– Но запомни! – Мияна была крайне серьезна. – Я забеременеть должна первой!

– Ты что скажешь? – посмотрел на ее подружку.

– Я согласна, согласна, – и для убедительности стала кивать головой.

Забавно. Но чувствую, я чего-то не догоняю. И это чего-то объяснил мне один паренек несколько месяцев спустя.

– Никос, – сказал мне тогда Малк, – развивая нашу боевую форму, мы меняем и свое тело. Оно становится сильнее и немного иным. Обычные женщины, получив наше семя, беременеют сразу, но не все могут выносить ребенка. Поэтому у жен есть подружки-служанки, если не получилось самой родить от тебя, то это сделает кто-то из них. Ребенок в таком случае считается общий. У него две матери и один отец.

– Бред, – сказал я ему тогда, на что он криво так, невесело усмехнулся.

– Не каждая мать может соответствовать статусу жены Защитника. Образование, манеры, поведение. Много чего требуется, чтобы стать светской дамой и, представляя семью, вести на равных разговоры со стоящими на самой вершине. Чтобы на нее забраться, тебе нужно играть по установленным правилам. Не я это придумал. Почти пятьсот лет назад председатель Совета сказал, что семя Героя должно давать всходы. На тот момент парню, остановившему глобальный прорыв, было около двадцати пяти. У него была жена, аристократка, которая не смогла выносить ребенка, и тот родился недоношенным и мертвым. После этого он каждый день имел подобранных женой девушек, а когда родились дети, то их воспитанием занималась аристократка. Это правило действовало тогда, и до сих пор никто его не отменил. Поэтому ничего удивительного в твоем случае нет.

Но этот разговор был потом, а сейчас я воспринял эту ситуацию как розыгрыш, что ли. Молодые девчонки, ветер в голове гуляет, напридумали себя всякого. Решил подыграть им и, состроив серьезную мину, сказал:

– Договорились. – Чем обрадовал обеих.

Меня поцеловали в щеки и дали потискать свои прелести, если за них считать костлявые задницы. Хотя чего жаловаться? Некоторые ходят в одиночестве и ночью тискают подушку, представляя на ее месте фигуристых леди. Я на их фоне, можно сказать, Казанова. Целых две цыпочки держат за руки и трутся, метя собственность. Самки неполовозрелые. Мияна и Исана не отходили от меня ни на шаг, рассказывая о местах на дирижабле, с которых лучший вид, споря, где мы будем находиться, а когда объявили посадку, Исана, не дав мне завезти мотоцикл на платформу, сделала это сама.

Расположились мы возле участка платформы с прозрачным полом. Стоишь и смотришь, как проносятся внизу леса, реки, дороги. Любители пощекотать нервы могли встать на него. По стеклу сразу начинали пробегать тонкие трещинки, с каждой секундой их становилось больше и слышался звук потрескивания. Испытание не для каждого. Когда же смельчаки с легким повизгиванием убегали прочь, стекло вновь становилось прозрачным, ожидая следующего храбреца. Лететь мне было долго, может тоже попробую постоять на нем. Почему мне? Потому что эти вертихвостки не собирались сопровождать меня до конечной точки маршрута. Сойдут на следующей станции и полетят обратно. Не понять мне вывертов женских мыслей. То с тобой навеки, то дальше ты сам, у нас дела есть. Типа, утюг дома забыли выключить. Пока-пока. Не было бы за плечами опыта общения, мог бы и опечалиться, а так лишь сказал:

– Надо так надо. – И поразмыслив, не стал добавлять неизвестную этому миру мудрость: Баба с платформы – дирижаблю легче.

Переглянувшись, те промолчали, а когда дирижабль начал снижаться, Мияна наклонилась к уху и прошептала:

– Через месяц я прилечу навестить тебя. – Легонько куснула мочку и пошла шушукаться с Исаной.

Не сказать, чтоб это меня обрадовало, воодушевило, но и безразличным не оставило. Даже проводил до приставной лестницы и помахал рукой, когда они сошли на землю. Потом подумал о том, чтобы самому спуститься и затариться вкусняшками, но предупреждающий гудок заставил отказаться от этой мысли. Вернулся к своему железному коню, а там уже стайка подростков, трогают его и вертят.

– Эй! Не учили, что трогать чужое нехорошо.

– Ты еще кто такой? – шагнул навстречу предводитель этой компашки.

– Тот, кто скинет тебя за борт, и тот, кому за это ничего не будет. Всосал? Тогда развернулся и пошел на хрен отсюда.

Решил быкануть, и это сработало. Оглядев меня с ног до головы, подросток повернулся и, махнув рукой остальным, отошел к стоящим недалеко взрослым. Подергал стоящего ко мне спиной мужчину за рукав и стал что-то говорить, показывая в мою сторону рукой. Тот пристально посмотрел на меня и уже хотел было подойти, но его остановила стоящая рядом женщина. Что-то сказала, после чего мелкий подстрекатель получил легкую затрещину.

«Вот и весь конфликт, – подумал я, достав из рюкзака бутылку с водой. – Даже парализатор не пришлось использовать».

Сделав пару глотков, убрал ее и, положив рюкзак под голову, развалился на узкой скамейке. Еще сутки полета, потом на машине ехать. Скукота. И выйдя из тела, стал экспериментировать с защитной формой.

– Отец! Ты говорил, что я наследник, но что с этого, если какой-то шкет прилюдно оскорбляет меня! Мама, и ты не заступилась за меня! – с обидой в глазах подросток смотрел на родителей.

– Как будущий глава ты должен быть всегда осмотрителен и рассудителен, – строго посмотрела на него женщина. – Мы не знаем, кто этот мальчик и кто за ним стоит. Наше вмешательство в детскую ссору может перерасти в конфликт взрослых, это плохо скажется на нашей репутации. Не приставай с этим к отцу, лучше поиграй с друзьями.

– Мальчишка не производит впечатления сильной личности, – сказал мужчина, когда их сын отошел. – Я бы надавил на него, он бы извинился, а теперь ребенок на нас обижен. И ты знаешь, что он может держать обиду неделями.

– Я не против того, чтобы его обидчику был преподан урок, – ответила женщина, смотрясь в зеркало. – Но я хочу, чтобы он сделал это сам, не прибегая к нашей помощи. Из-за того, что ты его разбаловал, он целиком и полностью полагается на нас, ничего не делая самостоятельно. Пусть учится использовать собственные силы, заодно поднимет авторитет у друзей.

– Хорошо. Я намекну ему, – с неохотой согласился мужчина и махнул рукой сыну. – Иди сюда.

Войдя в боевую форму, осознал, что особо не поэкспериментирую. Поднявшиеся на борт пассажиры постоянно ходили туда-сюда, что-то ставили-переставляли. Если начну тренироваться, кто-нибудь из них наверняка навернется, а меня с прошлого раза мораль шпыняет. Мол, из-за твоего эксперимента человек чуть лоб себе не разбил! Так что нафиг. Лучше подожду, когда народ вокруг меня успокоится, и тогда начну пробовать пришедшие в голову идеи. И уже собирался вернуться в тело, как заметил целеустремленно движущуюся уже знакомую компанию подростков. Они откуда-то притащили ведро с темно-зеленой жидкостью и, кидая зловещие взгляды на мою лежащую тушку, окунали туда длинные тряпки. Две девчонки, снарядившись перчатками, что-то засовывали в них, получая на выходе увесистые шары, и передавали их мальчишкам, а те, получив снаряды, начали решительно сокращать разделявшее нас расстояние. Заметившие их приготовления несколько взрослых остановились, предвкушающе улыбаясь. Они улыбались, когда шары были брошены, улыбались, когда те летели, но улыбки исчезли с их лиц, потому что шары, изменив траекторию, завернули по дуге и врезались в них. Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк! Успел и сместиться, и подставить защитную форму, но вот с точностью не срослось. Не целился я в случайных зрителей, а они, остолбенев на долю секунды, разразились громогласными гневными воплями, и струхнувшие подростки, выпучив глаза, стали пятиться назад.

– Красиво сработал! – неожиданно обратился ко мне подошедший мужчина. – Куда направляешься?

Переведя взгляд с набирающего обороты скандала на незнакомца, осмотрел его с ног до головы и ответил:

– Мне с незнакомыми людьми мама не разрешает разговаривать.

– Тогда давай знакомиться, – улыбнулся одетый с иголочки франт. – Я Флист’эс, а это мой сын Малкус, но ему это имя не нравится, поэтому называй его Малк.

– Никос.

– Так вот, Никос, у меня на глазах стоят линзы, позволяющие видеть не видимое обычному взгляду, в том числе и боевую форму Защитников. Так что я видел всё. Кто твой наставник?

Вздохнул и скрестил пальцы на удачу.

– Джин.

– И он отпустил тебя одного? – слегка удивился франт.

– Он сказал, там, куда я направляюсь, не будет никого и ничего, с чем бы я не мог справиться.

– Если едешь в карантин, то это спорное утверждение. В карантин? – вопрошающе посмотрел на меня и, получив кивок, накинул на сиденье тонкий плед и сел рядом. – Раз нам по пути, расскажу немного об этом месте. Садись, Малк, тебе тоже не помешает еще раз это услышать, хоть ты там и пробыл какое-то время. Карантинная зона занимает около 600 гектаров. Большая часть этой территории находится в тумане, его причиной являются полупрозрачные кристаллы, попавшие к нам из другого измерения. Хотя тут я был не совсем точен, – поправился мой собеседник. – Причиной тумана стала энергия чужого измерения, ведь образовав кристаллы, она поддерживает его, не давая распасться. Твоей работой, как и работой моего сына, будет их поиск и сбор. Не уничтожение, потому что вместо уничтоженного одного кристалла в зоне немедленно появляется другой, а осторожное запечатывание в контейнер. Из-за того, что они хрупкие, а на ваших руках толстые защитные перчатки, сделать это будет совсем не просто. К тому же у них могут быть защитники. Во всяком случае, так работники карантина называют появляющиеся сгустки, которые атакуют людей. Сам, наверное, понимаешь, что идти в туман одному, это значит рисковать жизнью. Туда ходят командами или небольшими группами.

Также приборы, имеющие начинку из электроники, там не работают, Люди заходят внутрь и идут наобум, оставляя за собой стальной трос, как связующую нить с оставшимися снаружи. После одного применения его можно выбрасывать, как и защитную одежду. Больше двух часов она не выдерживает, начинает распадаться. Так что, ребята, это сложная, ответственная командная работа, и повторю еще раз, по одиночке не ходит никто! Малкус, эти слова предназначались тебе!

К чему я все это сказал? Я много слышал про Джина. Твой наставник имеет репутацию придирчивого человека, и не каждый удостаивался его внимания. Если ты его ученик, значит, в тебе есть некий потенциал, но то, что он есть, не значит, что можно расслабиться и наплевательски относиться к правилам. Самоуверенные ребята, считающие себя гениями, из-за высокого самомнения часто попадают в сложные ситуации, и не каждый их них выбирается обратно живым и здоровым. Да, сын?!

– Да, отец, – опустил голову подросток.

Странно, вроде бы этот Флист’эс мне рассказывал про карантин, а возникло ощущение, что его слова были предназначены сыну, который сидит теперь, не поднимая глаз, и хмурится.

Не могу сказать, что после того, как нас представили, подружился с Малком, но во всяком случае было не так скучно. Имеющий большой опыт передвижения на дирижаблях, он взял надо мной шефство и провел по местным достопримечательностям. Побывали на кухне, приборы которой работали на энергии ветра. Посмотрели, как крутятся шестеренки, валы, вырабатывая энергию. Нас угостили подогретым соком, и, выпив по стакану, мы пошли в уголок умников. Место, где предлагалось пошевелить извилинами и решить предложенные задачи. Залипли там на несколько часов, пытаясь проложить дорогу в местности, изобилующей вулканами, животными, грызущими асфальт как орешки, и прочими неприятностями. Большой сенсорный экран позволял движением пальца возводить мосты, вырубать джунгли, строить заправки, но у чертовой игры всегда находилось пара припрятанных козырей, не дающих нам победно вскинуть руки вверх и выкрикнуть: «Мы сделали это!» Не циклясь на неудачах, пробовали снова и снова, пока за нами не пришел отец Малка.

– Завтра продолжите, ночь уже! – сказал, как отрезал.

И с сожалением оторвавшись от экрана, мы отправились готовиться ко сну.

Сиденья и скамейки на дирижабле могли раскладываться, так что, опустив спинку и подложив под голову маленькую подушку, накрылся пледом и лег было спать, но разгоряченный мозг не хотел отключаться, и я просто лежал с закрытыми глазами. Почти все пассажиры спали, слышен был только шум ветра да мерный рокот движков. Поэтому сразу уловил вначале неразборчивые приближающиеся голоса, а через несколько минут смог понять, о чем они говорят.

– И все-таки я считаю, что устраивать подпольный аукцион плохая идея, – забавно растягивал гласные один из мужчин.

– Не соглашусь, – быстро затараторил ему в ответ другой. – Что в этом такого? Многие богачи собирают в свои коллекции предметы из других измерений. Хранят и любуются приобретениями. Мы же предупреждаем, что нельзя делать с этими вещами! Значит, с нашей стороны все хорошо. Мы рассказываем об их особенностях, объясняем, как правильно хранить. Если же кто-то использует их во вред другим, то его быстро найдут и накажут. Мы в этом случае ни при чем. Мы хорошие парни!

– Все равно считаю, что это плохая идея! – не соглашался с говорливым его спутник, и тут в их разговор вмешался я.

– Уважаемые, – встал и накинул плед на плечи. – Я, между прочим, Защитник середины пятого ранга, и знаете что… давайте сотрудничать!

Проснулся я с первыми лучами солнца. Сходил за подогретым соком и, делая неспешные глотки, обдумывал ночной разговор. Как оказалось, местные толстосумы отваливают приличные деньги за предметы иных измерений. Власть была не в восторге от их хобби, но смотрела на это сквозь пальцы. Время от времени с помпой и размахом вздрючивали каких-нибудь попавшихся бедолаг по полной программе. Но это были мелкие рыбешки, притащившие в квартиру опасный сувенир оттуда и не уследившие за ним, крупные же плавали спокойно. Конечно, если из-за их коллекции произойдет ЧП с жертвами и разрушениями, то даже прежние заслуги, не вмещающиеся в толстенную книгу, не помогут избежать наказания. Два прохиндея, чей разговор я случайно подслушал, узнав, что я направляюсь в карантинную зону, дали список востребованных товаров оттуда, и почетное первое место в нем занимал кристалл, похожий на человеческое сердце, внутри которого жил эскаст. Так прозвали обладателя полупрозрачной фигуры. Вроде бы они могут общаться с людьми телепатически, в обмен на комфортное существование предоставляя их обладателю услуги по воздействию на поверхностные мысли и эмоции собеседников. Во всяком случае, без торгов за него давали шестьдесят миллионов. Шестьдесят миллионов!!! Я просто фигею с этой цифры. Столько кредитов за фигню, умещающуюся в ладони… Ладно. Во всяком случае, у меня появился стимул к работе. Очень большой стимул.

Другие варианты из списка были подешевле, пять миллионов, семь, три с половиной, но требовали специальных контейнеров для перевозки. Эскаст, комок, обладающий зачатками разума, мог обходиться без герметичных коробок. Главное было с ним договориться. Из меня, конечно, еще тот переговорщик, но я попробую, подумал и понял, что работать я буду не один, а в команде, и все эти движения будут замечены и пресечены. Мысль как ведром воды охладила разошедшуюся фантазию. Потом подошел проснувшийся Малк, и, выкинув из головы все мысли о моментальном обогащении, я отправился с ним к сенсорному экрану, чтобы продолжить вчерашнюю игру.

Поездка на дирижабле для меня окончилась как-то буднично. Приземлились, не долетая города, на большой площадке. Сошли только те, кто ехал в карантинную зону. Кроме меня, Малка с отцом, было еще четверо. Старичок, две девушки и мрачный парень с засунутыми в карманы руками. Стоило оказаться на земле, как к нам незамедлительно подкатил большой двухъярусный вместительный автобус, и если я думал, что всю дорогу в нем буду расслабляться, то не тут-то было. Сразу взяли в оборот. Две тетки усадили в просторное кресло и нацепили датчики на голову, руку и шею.

– Делаешь, что тебе скажем, без глупых и ненужных вопросов, – обожгла одна из них колючим взглядом. – Прими боевую форму и держи ее как можно дольше.

Выйдя из тела, увидел, что я не один такой. Мрачный парень и две девушки оказались Защитниками. Но если у парня боевая форма – это шар с пульсирующими на нем пупырышками, то дамы имели человекообразную форму. Без анатомических особенностей, подчеркивающих их принадлежность к женскому полу, но все-таки. Даже завидно стало, а потом подумал, пусть я выгляжу как гребаный рожок с мороженым, я продержусь дольше всех! Но сказать оказалось легче, чем сделать. Несмотря на все желание, выкинуло меня первым. Такая смачная плюха от реальности. Хотел сравнить себя с другими? Получите и распишитесь, ваш номер четыре.

– Сойдет, – удовлетворенно кивнула женщина и, споро отсоединив датчики, ушла, а вторая, посветив в глаза ярким лучом маленького фонарика, сказала:

– Никос, из-за непростой ситуации в зону пойдешь уже сегодня. В команде будет шестеро, слушайся командира группы, как отца и мать. Выполняй неукоснительно его приказания. Понял?

– Понял. Кто этот командир?

– Васса, – женщина кивнула на ушедшую даму.

– Ясно.

Больше я был никому не нужен. Сидел, слушая разговоры, и через какое-то время понял, из-за чего все такие нервные. Состоящая из тумана зона чуждой этому миру энергии сокращалась, сокращалась, но перед нашим прибытием из нее не вышла команда из пяти человек, а затем туман перешел в наступление и лихо отвоевал потерянные позиции. Кто-то из руководства обратился с молитвой к полубогу, и тот ответил, что была допущена ошибка и ее необходимо исправить. Что конкретно, мне понять не удалось, но туда пойдут все. Как новоприбывшие, так и старожилы. В команде Вассы, кроме меня, будут парень, две девушки, все они Защитники начала четвертого ранга и старичок. Какая его роль в команде, я не знал, но думаю, мне еще об этом скажут.

– Что случилось? – недовольным тоном хозяин кабинета спросил зашедшего сотрудника.

– Вы просили незамедлительно оповещать о любой информации, касающейся Джина.

– Что у тебя? – в голосе пожилого мужчины появилась заинтересованность.

– Его ученик прибыл в карантин ДСК-46 для работы по полугодовому контракту.

– Вот как? – Мужчина в задумчивости взял со стола тонкий мягкий брусок и стал крутить его. Сильные пальцы мяли податливый металл, скручивали его в спираль, плющили и рвали на части, но мужчина знал, стоит только ему отпустить его, как брусок тут же соберется воедино и примет свою прежнюю форму.

– Мы могли бы отрубить ему две руки, оставив возможность приживить лишь одну, но это не погасит пожар моей ненависти. Размен слишком неравноценен. Опытный Защитник, участвовавший в остановке нескольких опасных прорывов, и жалкий, слабый новичок. Приставь к ученику Джина нашего человека, пусть тот подружится с ним, войдет в доверие. Возможно, этот ученик поможет нам в наших планах, если же нет, то он станет материалом, на котором мы испытаем новый препарат. Такая новость наверняка испортит этому ублюдку настроение.

– Я лично буду курировать эту операцию, – ответил сотрудник и покинул кабинет.

Проводив его взглядом, мужчина встал и подошел к окну. Отличный вид на город, треть которого принадлежала ему по праву. Он мог расширить свои владения, и если бы этот упертый дурак согласился, то ему сейчас принадлежало бы больше половины. Цель, к которой он идет уже не один год. И раньше случались неудачи, но они не смогли заставить его отступиться и сдаться. И сейчас его решимость сильна, как никогда. Он помнит обо всех; о тех, кто согласился вступить в его команду, признав его своим лидером, о тех, кто отказался, позволив себе оскорбления в его адрес, о тех, кто бросил тень на его репутацию своими действиями.

– Джин. Ты совершил большую ошибку, искалечив моих людей. Сейчас я не могу ничего сделать, но придет день и час, когда ты заплатишь по счету, – шептал он, прислонившись лбом к холодному окну. – Пусть все думают, что я слаб, раз позволил тебе беспрепятственно уехать. Они поймут, что это лишь временная отсрочка, а поняв, осознают, к чему приводит упрямство и непокорность моей воле. Я буду хозяином этого города! И никто меня не остановит! – зло рассмеявшись, он с силой ударил в сверхпрочное стекло кулаком. – Глупец! Ты получил лишь отсрочку, бывший старейшина. Через несколько лет мы встретимся с тобой, и ты пожалеешь, что осмелился бросить мне вызов.

Потерев виски, мужчина сел в кресло и задумался. Месть должна приносить не только моральное удовольствие, но и какую-то прибыль. Если акция с мальчишкой, учеником Джина, была проста и понятна; испытав на нем новую разработку, можно было бы понять перспективы препарата, оценить его плюсы и минусы, что сэкономило бы ему немало времени и средств, то Джин… Месть бывшему стратегу надо было увязать с семьей, держащей одну пятую города. Если бы ему удалось одним выстрелом сбить две цели, это было бы прекрасно. Подумав над пришедшей в голову идеей, он написал сообщение для аналитиков и отослал его им. Пусть думают и составляют подробный план. Хоть Джин появится в городе не скоро, кое-какие приготовления они могут начать делать прямо сейчас.

Помнится, слышал когда-то выражение: с марша – в бой! Так вот, это про ситуацию, в которой оказался. Остановился автобус, все вышли, и сразу Васса гонит всех переодеваться. На стоящих возле дороги столах стопки одежды. Не стесняясь собственной наготы, все скидывают надетые вещи и начинают облачаться в защитные комбинезоны. Снаружи грубая материя, внутри радующая мягкостью прокладка. Много подвязок, позволяющих подогнать одежду под себя. Не успел поприседать и помахать руками, чтобы оценить уровень комфорта, как главная зовет на инструктаж. Прошлась оценивающим взглядом и стала выплевывать команды.

– Наша задача будет оттянуть часть тумана на себя. Ты, – указала пальцем на мрачного парня, – несешь мелкого на плечах. Ты, – дошла очередь до меня, – принимаешь боевую форму и смотришь по сторонам. Заметишь скопление кристаллов, это когда их больше пяти на одном квадратном метре, – возвращаешься в тело и сообщаешь. Все сообщения жестами. Поднимешь вверх правую руку со сжатым кулаком, все останавливаемся, я решаю, что делать. Понял? Вы, – обвела строгим взглядом девиц, – помогаете нашему эксперту. Теперь выпиваем энергетика, надеваем пояса и соединяемся со мной.

Со стороны, наверное, это смотрелось достаточно комично. Идет баба в защитном снаряжении и от ее пояса отходят пять тросов, соединяющих ее и остальную команду, а еще один стелется по земле, соединяя ее и машину, оставшуюся на дороге. До стены тумана от машины было метров пятьдесят, и, преодолев их, мы оказались в густом киселе. Видно было лишь на длину руки, и я быстро принял боевую форму. На удивление, в этом состоянии видимость была гораздо лучше. Повсюду мертвая земля, на которой не осталось ничего живого. Все было уничтожено, причем давно, но пространство вокруг нас пульсировало и жило своей жизнью. Появлялись и лопались пузыри всевозможных размеров. От некоторых из них в нашу сторону вылетели сгустки, но я подставлял им защитную форму, и они, изменив траекторию, пролетали стороной. Мы шли. Шагомера не было ни у кого, но думаю, прошли не меньше двух – двух с половиной километров, пока наш лидер не остановилась. Девушки, перестав опекать старика, перешли в боевую форму и удлинили конечности, которые стали похожи на длинные широкие ленты. Парень и лидер нашей команды остались в запасе, готовые в любой момент прийти на помощь.

После всех этих приготовлений эксперт снял защитную маску и завопил. Долго, протяжно, душераздирающе. Будь я в физическом теле, наверное, заткнул бы уши, но здесь в боевой форме приготовился к бою. Крик всколыхнул пузыри, и они направились в нашу сторону. От них полетели мелкие шары, и тут же вокруг нас закружились ленты, откидывая их в стороны. Крупным объектам было сквозь них не пройти, а другими занимался уже я, отфутболивая их обратно. Несмотря на гнетущую, мрачную обстановку и численный перевес врага, страха не было от слова совсем. Была решимость держаться до последнего, и я держался, крутясь волчком, чтобы везде успеть. Силы были уже на исходе, когда к простым пузырям подплыли пузыри с кристаллами внутри. В этот момент к нам присоединился парень, а я… я был выброшен обратно. В тело с ватными мышцами и головной болью. Не было даже сил поднять голову и посмотреть, что вокруг, а потом все кончилось. Словно щелкнули переключателем – и туман, стоящий стеной вокруг нас, рассеялся. Парень, на плечах которого я обвис набитым мешком, встал, скинув меня на землю, и я увидел синее небо. Красивое и необъятное. Надо мной склонилось уставшее лицо Вассы. Разжав мне зубы, она что-то влила мне в рот и, одобрительно хмыкнув, ушла.

– Это был огромный риск! – пожилой мужчина с суровым выражением лица отчитывал стоящую перед ним женщину. – Неоправданный! Это была авантюра! Тебе повезло, Васса, что все закончилось благополучно. Крайне повезло. Но не думай, что из-за этого твоя выходка сойдет с рук. Я снимаю тебя с должности и ставлю отметку в личное дело. Это была твоя последняя миссия как старшего команды. Отныне ты рядовой участник. Также я снимаю все заработанные привилегии и бонусы в качестве командира, – сделав паузу, он спросил: – Что с новичками?

– Прошли медосмотр. Показатели в норме, врачи рекомендовали дать два дня на восстановление.

– Пусть отдыхают три дня. Они это заслужили. Они, не ты! Вечером будет собрание руководства карантина, и я хочу твоего публичного отчета и искренних извинений. Ты показала плохой пример, и все должны понять, что действовать так – недопустимо! Несработанной командой, без четкого понимания возможностей каждого, идти в такую глубину. Если бы что-то пошло не так, вернуться обратно имели шансы только ты и эксперт. Остальные остались бы там! Когда сработал контур, половина из твоей команды была уже отыгранными картами. Еще пять-шесть минут и остались бы только ты и эксперт. Я смотрел за ситуацией и видел уровень давления на твою команду. Васса, о чем ты думала?!

– Но ведь все получилось, – пожала плечами женщина, не впечатленная речью начальника карантина. – Я отличный командир, сумевший за несколько часов дороги создать команду из не притертых к друг другу людей. Я заслуживаю благодарности и поощрения, но, если вам нужен повод, чтобы урезать мои доходы, действуйте. Всем известно, какой вы скупердяй и крохобор.

– Пошла вон! – заорал пожилой мужчина.

И, презрительно фыркнув, женщина вышла из его кабинета.

– Зла на этих баб не хватает, – пробормотал начальник карантина и, достав горсть таблеток, закинул себе в рот. – Воображают о себе не пойми что. Здесь есть только один толковый командир отряда, и это мой внук.

Как рассказали обследовавшие мою тушку врачи, энергетик, выпитый перед походом в туман, имеет побочные эффекты. Теперь в течение двух дней предстоит пить его нейтрализатор. Иначе могут быть проблемы с почками и репродуктивной системой. Послушно выполнил указания врачей и пошел обживаться на новом месте. Мне были выделены трехкомнатные апартаменты, не знающие слова аскетизм. Ковры с длинным ворсом на полу. Столовая с маленьким лифтом для подачи еды и экраном на полстены. Спальня с умной кроватью. Стоило лечь на нее, как она подстроилась под тело, а если включить функцию массажа, то уровень комфорта начинал зашкаливать пределы воображения. В третьей комнате стояли тренажеры, к которым и направился. Местные медики помимо лечения следили за состоянием физической готовности Защитников и быстро написали для меня программу тренировок. Только начал делать упражнения, как в гости заявился Малк. Прислонившись к проему, он одобрительно покивал, видя мое усердие, и сказал:

– Когда вы пошли в туман, мы с отцом и остальными сели на машину, ту, которая без бортов, с рассеивателем в кузове. Дождались, когда туман станет менее плотным, и рванули к узлу защиты периметра. Заменили сгоревшие блоки и запустили систему.

– Странно, – перешел на наклонную доску качать пресс. – Говорили же, что туман все разъедает и разрушает.

– Угу, – согласился подросток, – до двух метров в глубину. Кабели, связывающие узлы в единую сеть, закопаны глубже, а вот блоки в колодце под защитным колпаком были на глубине около метра. Ничего от них не осталось, как и от колодцев. Отец полез вниз соединять контакты, а я смотрел в вашу сторону. Вначале был белый холм, а потом вообще весь туман стянулся, и целая гора на вас давила.

– В этот момент сражались только мои спутники, я лежал безвольной тушкой, – грустно улыбнулся я, вставая на ноги.

«Ты сделал все, что мог! Не принижай своих заслуг!» – раздался голос в голове, и я застыл столбом.

– Не переживай, – подбодрил меня Малк. – Закончишь упражнения, иди на улицу, покажу тебя, где что находится. – И вышел, оставив меня наедине с чьим-то голосом.

Что в таких случаях рекомендуют психиатры и специалисты по контакту с другими существами и инопланетным разумом? Улыбаться и махать рукой?

«Хорошая идея, – одобрил ее голос, – но обойдемся без подобного ритуала. Зови меня Батсу. Я буду присматривать за тобой и направлять. Готов слушать и выполнять мою волю?»

– Да!

Малк ждал своего нового приятеля, развалившись на длинной лавке. Над головой был козырек, защищающий от жарких лучей солнца, а в руках переносной коммуникатор, в котором он писал сообщение одной из своих знакомых. Навязчивая подружка хотела приехать навестить его, отметая любые доводы и аргументы. Посмотрев на появившегося Никоса, подросток подумал и спросил:

– Что бы ты написал девушке, которую не хочешь видеть?

– Правду, – ни на долю секунды не задумался тот. – Я за честность в отношениях. Лгать – это унизительно для себя и оскорбительно для другого. Пиши, как оно есть. Во всяком случае, я так бы поступил.

– Ладно, – решился Малк, быстро написал ответ и закрыл переписку. – Пойдем к техникам. Посмотришь на шагающие машины. Их привезли сюда за два дня перед нами. Если подружимся с мастерами, то нам дадут посидеть в кабине. А может даже и дадут поуправлять ими на полигоне. Ты знаешь смешные анекдоты, истории? Вспоминай! Отец говорил, что шутки в начале знакомства позволяют получить кредит доверия.

С техниками и мастерами мы подружились. Они рассказали, для чего руководство карантина заказало гигантских роботов-бурильщиков, мы же поделились подробностями прошедшей атаки на туманную зону. Когда была собрана передвижная лестница, нам разрешили подняться по ней и заглянуть в кабину. Самое высокое место в конструкции. Пятнадцать метров над землей. Просторное помещение со стильными креслами для экипажа. Много экранов и приборов. У Малка горели глаза и нервно сжимались кулаки, так он хотел оказаться внутри и порулить этой махиной. Но посмотреть внутрь – это максимум возможного. На оператора шагающего робота надо учиться шесть лет, и выдержать их может далеко не каждый. Поэтому таких людей по праву считают элитой и с трудоустройством у них нет никаких проблем. С сожалением покинув ангар с техникой, мы прошлись по базе. Помогли с разгрузкой продуктов, посмотрели на большом экране текущее положение дел. Туман вернули в прежние границы. Из пропавшей команды нашли только одного. Совершив ошибку при захвате эскаста, они оказались в окружении сотни защитников кристалла, явившихся на его призыв, и понимая, что выбраться самостоятельно не получится, люди пожертвовали своими жизнями, чтобы спасти самую юную участницу. Закрыли ее своими телами, и та смогла выжить, во всяком случае, медики говорят, что вернут ее к жизни, но процесс реабилитации может затянуться надолго. Про такое прохиндеи с дирижабля не рассказывали. Хитрецы доморощенные. Не сказали, что предмет за 60 миллионов имеет столько острых и колючих шипов.

Закончили свой променад мы у административного корпуса, где над входом был подсвечен лозунг «Остановим и возродим!». Кстати, у каждого карантина свой девиз. Обычно их придумывают руководители для мотивирования сотрудников. Постояли, помолчали, затем Малк сказал:

– Никос, давай станем друзьями.

– Давай! – протянул руку для рукопожатия.

– Друзья должны делиться своими историями, – он пристально посмотрел мне в глаза.

– Если есть желание, говори. Выслушаю, – не отвел своего взгляда.

– Знаешь, я ведь тоже Защитник. Во всяком случае, был им когда-то. И здесь я уже второй раз. Примерно год назад во время поиска кристалла меня атаковало странное существо. Оно набросилось на мою боевую форму и поглотило большую часть, оставив лишь маленький огрызок. Я здесь, чтобы найти его и забрать то, что принадлежит мне по праву. Но один я не справлюсь. Ты поможешь мне?

– Помогу, но как?

– Я расскажу свой план.

– Сестра, – черноволосая девчонка в слезах вбежала в комнату старшей сестры. – Малк написал, что не хочет меня видеть! Никогда не хочет!

– Успокойся, малышка. – Ее обхватили сильные руки и, отобрав коммуникатор, прижали к себе. – Я прочитаю, что вы написали друг другу, и во всем разберусь… Вот значит как. Уже не плачешь? – Синеглазая девушка взглянула с любовью на зареванную мордашку и стала вытирать ей лицо.

– И что теперь? – с дрожью в голосе и с надеждой в глазах та смотрела на нее.

– Я сама поговорю с ним. Доверься мне, малышка. Наведу справки и поговорю. Возможно, произошло что-то, чего мы не знаем.

– Он полюбил другую?! – вскрикнула мелкая, и ее глаза тут же наполнились слезами.

– Нет. Не знаю, но скоро узнаю. Совсем ты меня заговорила, – рассмеялась та и закружилась по комнате вместе с девчонкой. – Помнишь, как мы раньше танцевали?! Там-там-там-пам-пам.

– Отпусти меня немедленно! У меня горе! Отпусти, кому говорят!

Поздним вечером я лежал на чудо-кровати, но сон не шел. Сначала общение с полубогом, который решил взять надо мной шефство. По его словам, я действительно могу впитывать чуждую этому миру энергию и перерабатывать ее. Он даже не рассказал, он вложил понимание того, как это правильно делать, и теперь для меня это так же естественно, как дышать, пить, говорить. Также Батсу пробудил и настроил во мне Голод. Теперь мне, словно вампиру, жаждущему крови, нужна энергия других измерений, и чем быстрее Голод получит свою дозу, тем лучше. Я не знаю, хорошо это или плохо. Надо принять произошедшее и жить с ним дальше, ведь у меня есть цель, ради чего я здесь существую. Ради матери. Я хочу ей дать нормальную жизнь, и мне немного стыдно, что я сейчас в роскоши, а она… Поднявшись рывком, пнул ногой по стене, и боль снизила градус раздражения. В любом случае контракт подписан на полгода, шесть месяцев я проведу в этом месте, и моя цель – выжать за это время максимум возможного. Ходить за кристаллами, посещать имеющиеся курсы, учиться новому. Тренироваться! Я должен стать сильнее, умнее, красивее! Глубоко вдохнул-выдохнул воздух и успокоился. Карантин – шанс для меня, и я его использую на полную! Помахал руками, разминая мышцы, и пошел на тренажеры.

– Никос, ты что, спишь? – рано утром ко мне ввалился Малк. – Вставай, пойдем в мяч поиграем.

– Уже не сплю, встаю, иду, – ответил, выбираясь из кровати. Очень комфортно в ней спалось, даже жаль покидать столь уютное место.

Мой новый друг ждал меня на улице, держа в руках мяч чуть меньше футбольного. Игра, популярная среди подростков, была проста. Обыграть соперника и закатить мяч в ворота. Ничего сложного, на первый взгляд, но единственное правило делало эту задачу не столь легкой. Полоса, в пределах которой можно было финтить, имела в ширину около двух метров. Вышел мяч за линию – отдай его сопернику. Побеждало чистое мастерство с долькой удачи. Малк был техничен и хорошо контролировал мяч, но я смог его пару раз удивить. Примерно оценив силу друг друга, мы были готовы закончить с разминкой и начать более жесткое противостояние, как к нам обратилась подошедшая женщина:

– Мальчики. Скоро начнется распределение по командам. Если хотите работать вместе, вам стоит поспешить в общий зал.

– Потом продолжим, – наступил на мяч ногой.

– Угу, – согласился мой соперник, и мы рванули наперегонки.

Хоть одно радует, с бегом у этого тела неплохо. Думал, что будет хуже, но к нужным дверям мы пришли почти плечо в плечо. За дверями уже сидели представители двух команд. Вообще-то их здесь одиннадцать, но девять укомплектованы полностью, поэтому выбор для нас невелик. За первым столом восседала насупившаяся тетка. Увидев нас, она подняла уголки губ.

– Добро пожаловать в мою команду! Раньше я работала под руководством Защитника пика четвертого ранга Гхошта, получив его одобрение, стала командиром. Теперь набираю собственную группу. Мой девиз: целеустремленность и настойчивость! Только так мы сможем подняться в соревновании команд и заслужить всеобщее уважение!

Повернувшись ко мне, Малк вопрошающе приподнял брови, и я, сунув два пальца в рот, показал, что меня сейчас стошнит.

– Мы очень признательны за это приглашение, – перевел тетке мой друг, – но перед принятием решения хотели бы переговорить с представителем другой команды.

Хотел поправить его, что там тоже представительница, но не стал. Пока шли к другому столу, чувствовал, как буравит спину неприязненный взгляд. Не любит дамочка отказов, ох как не любит. За столом, к которому мы шли, тоже сидела дама, фигуристая, навскидку лет на тридцать. Сев на стул, я демонстративно осмотрел ее с головы до пояса и сказал:

– Можешь начинать презентацию.

– Мальчик, ты ведешь себя слишком нагло, – строго ответила она.

– Ну так заслужи мое уважение. Буду вежлив и почтителен.

– Что?! Наглец!

– Сама невоспитанная хамка!

Пару минут назад никто из присутствующих в этом зале не мог и предположить, что в этих стенах разразится скандал, но он состоялся. Внезапно, ошеломляюще, эмоционально. С криками, воплями и грохотом опрокинутых стульев. Так что неудивительно, что очень скоро я и Малк входили в кабинет начальника карантина.

– Говорите, – окатил он нас очень строгим взглядом.

– Мы хотим быть в команде только у самых лучших! – сразу обозначил свою позицию.

– Самые лучшие командиры укомплектовали свои отряды, – немного смягчилось лицо начальника.

– Мы докажем, что достойны места в их отрядах, и они нас примут! – продолжаю гнуть свою линию.

– Как? – мои слова явно заинтересовали мужчину.

– Мы вдвоем отправимся в туман и принесем оттуда кристалл! Доказав тем самым, что мы достойны большего, чем быть в командах отстающих. Пусть все увидят, на что мы способны.

В ответ было долгое молчание, и наконец начальник решил:

– Хорошо. Я даю разрешение. Пойдете с коротким тросом, на полкилометра. Если у вас ничего не получится, то без подобных представлений будете работать там, где скажу с понижением в окладе на тридцать процентов.

– Договорились! – и я протянул ему свою руку, и Малк повторил мой жест.

Когда же мы вышли из кабинета и закрыли дверь за собой, я посмотрел на друга и сказал:

– Я выполнил свою часть плана, теперь дело за тобой.

– Дед, – в кабинет начальника карантина зашел лидер лучшей команды Гхошт, – почему ты с ними сюсюкаешся? У нас режимный объект. Разговоры про хочу – не хочу ведутся за его границами. Здесь выполняют поставленные задачи без обсуждений и препирательств. Сказали, вот тебе две команды на выбор, выбирай из них, а не скандаль. Разве не этому ты меня учил?

– Ты прав, внук, – пожилой мужчина повернулся к окну. – Но если они придут обратно с пустыми руками, я урежу их заработок на тридцать процентов. Знаешь, сколько это денег?

– С этим авралом совсем забыл про твою скупость, – усмехнулся Гхошт. – Я передам твои слова моей ученице. Это поднимет ей настроение, когда эти обормоты придут извиняться. Но если они преуспеют, что тогда? Тебе придется кроить состав команд из-за них. Людям это не понравится.

– Не придется, – отмахнулся от этого довода пожилой мужчина. – Лидеры подойдут к ним и скажут, что все места в командах заняты, они возьмут их к себе, только когда у кого-то закончится контракт. Это беспроигрышное соглашение, внук.

– Подойдут? – фыркнул Гхошт. – Кому нужны такие наглые и дерзкие работники? Сегодня у них в голове одно на уме, завтра другое. Они не предоставили себя Берте, а она отличный работник. Все уже знают про этих хамов. Медики сказали, что когда они к ним попадут, то почувствуют на себе их отношение к наглецам, не уважающим старших, тем более что с Бертой они в замечательных отношениях. Она ведь по образованию медик. Оскорбили ее – оскорбили их.

Начальник карантина лишь пожал плечами в ответ.

– Это их жизнь. Хотят страдать – пусть страдают.

Известие про двух оборзевших малолеток быстро облетело карантин, и многие приходили посмотреть на нас. А мы на учебном полигоне слушали обязательный инструктаж. Хмурый дядька рассказывал про то, что обычному взгляду в тумане ничего не разглядеть. Лишь выйдя из тела, можно увидеть кристаллы. Рассказывал про безопасное расстояние, про страховку и правильное крепление. Приводил примеры самых распространенных ошибок. Информации было много, и я внимательно ее слушал. Это ведь как устав, написанный кровью. Одна ошибка может привести к гибели не только одного человека, но и всей группы. После того как инструктор озвучил правила, он, не задерживаясь, ушел, и мы с Малком переглянулись.

– Пошли.

И мы пошли к машине, где уже лежали манки и эксклюзивная, шестигранная ловушка, стоимостью с двухэтажный домик в живописном месте. По словам Малка. Родившись в обеспеченной семье, он не имел проблем с деньгами и тайно купил ее на свои сбережения на черном рынке. По идее, он должен был посоветоваться с отцом, получить от него разрешение и взять побольше помощников, но четко зная, что услышит в ответ, подросток решил сделать все по-своему. Желание обрести потерянную боевую форму, нет, непреодолимая страсть получить ее обратно, заставила его наплевать на все инструкции и предостережения. Тем более что отец Малка еще вчера вечером куда-то уехал, и сказать стоп было некому.

Водитель мельком взглянул на нас и, дождавшись, когда мы сядем, завел машину. Ехать было не далеко, и всю дорогу мы молчали. Где-то в глубине души я считал, что, возможно, поступаю поспешно и неправильно, но давать обратный ход было уже поздно. Все-таки в моей жизни появился первый друг в этом мире, а по дружбе порой приходится совершать поступки, идущие вразрез с собственным мнением, тем более что мне было его не переубедить. Если откажу, он в одиночку туда попрется. Ладно, что сделано, то сделано. В сторону неуверенность и сомнения, сейчас они будут только мешать. Нам теперь главное поймать то существо, которое ему было так нужно. В манках был записан звук, на который в прошлый раз пришла тварь, отчекрыжившая половину боевой формы Малка. Пришедшая в голову мысль, что со мной может произойдет то же самое, заставила поежиться.

– Приехали.

Машина остановилась, и мы вышли наружу.

– Как зайдете в туман, у вас полтора часа, – напутствовал нас водитель. – Если к этому времени не появитесь, включу лебедку.

До тумана было метров сто. Скинув одежду, надели защитное снаряжение и прикрепили к широким поясам короткий трос, позволяющий уйти в туман на полкилометра.

– Начали? – я взял в руки ловушки и, увидев решительный кивок, двинулся вперед. Надеюсь, что у нас получится.

Зайдя в туман, вышел из тела, проверил окружение и поднял руку, показывая, что метров двадцать можем идти спокойно. Мы шли таким образом до тех пор, пока не почувствовали, что дальше никак. Ограничение длины троса. Вытащив воздушные фильтры из носа, вдохнул воздуха и тут же вернул их на место. Мерзкий и отвратительный запах. Немного отойдя назад, приготовили ловушку и включили манки. Теперь нам остается только ждать. Выйдя из тела, я смотрел по сторонам, думая про Голод. То, что он перерабатывает чуждую этому миру энергию, – это хорошо, но ее вкус, вызывающий рвотные позывы, – это плохо. И подсластителя к этому блюду нет. Поэтому от осознания, что придется дышать этой гадостью, становится дурно, и совершенно не радует, что от этого я стану сильнее. Совершенно! Пронзительные звуки расходились во все стороны, и очень скоро на них отреагировали. Что-то похожее на клубок ниток, размерами чуть больше футбольного меча, направилось в нашу сторону. Нити-щупальца, вытягиваясь и извиваясь, хотели добраться до манков, но я успел создать защитную форму и отодвинуть их в сторону ловушки. Ненадолго замерев, клубок ниток продолжил движение в нужном направлении, и как только он оказался над ловушкой, вернувшись в свое тело, хлопнул Малка по плечу. В тот же момент из граней ловушки вылетели широкие, многослойные ленты, за считаные мгновения обретая твердость. Схватив образовавшийся кокон, в котором трепыхалась наша добыча, повернулся в сторону, откуда пришли, и тут меня накрыла волна ужаса и паники. Показалось, что за спиной появилась жуткая тварь, распахнувшая огромную пасть, и ее слюна уже капала на макушку. Не выдержав, я заорал и бросился бежать, полностью отключив сознание и здравый смысл.

Его назвали в честь Героя Малкуса, и он с гордостью носил это имя, до тех пор, пока не лишился половины боевой формы. С того дня он стал называть себя Малком, считая, что недостоин имени Защитника пика третьего ранга, прославившегося своими подвигами. Лишь когда он сможет вернуть потерянное, только тогда скажет всем: Мое имя Малкус!

Сегодня тот день, когда решится его будущее. День, когда позор поражения смоется радостью от победы. Сосредоточившись, он держал в руках включатель ловушки и ждал сигнала. Хлопок по плечу, и она срабатывает, надежно спеленав добычу. Повернувшись к Никосу, он хотел задать вопрос, но тут его с головой накрыл жуткий страх. Что-то крича, он куда-то побежал, не видя перед собой ничего, и сбросил наваждение от резкой боли. Перед глазами была твердая земля, и, окончательно придя в себя, он поднялся на ноги. Они уже были за пределами тумана. Никос лежал неподалеку, крепко сжав ловушку, и сучил ногами. Водитель машины бежал к ним, а чуть позже он услышал шум подъезжающих машин. Приехали медики, начальник карантина, несколько лидеров. Тихое место наполнилось шумом голосов, а он не сводил взгляда с ловушки, забранной лидерами команд. Проверяя ее содержимое, они тихо переговаривались друг с другом, а затем, повернувшись, сказали:

– Там миражик.

Закрыв глаза, Малк почувствовал, как по щекам покатились слезы. Этот дурак поймал не того, кто был ему нужен! Его мечта, что сегодня его боевая форма вернется к нему, была разрушена, и во всем был виноват вот этот ублюдок! Урод! Дегенерат! Из-за него все его усилия стали напрасными!

– Хоть я не собирался никого принимать в команду, – подошел к нему Гхошт, – и даже публично сказал об этом всем, но вы, ребята, меня так удивили, что я изменил свое решение. Готов добавить одно место для одного из вас. Что скажешь? Согласишься или отдашь эту возможность другу?

– Соглашусь, но он мне не друг.

– Почему?

– Потому, – стер выступившие слезы с глаз Малк.

Называется сходил за хлебушком. Есть такое выражение, и сейчас не без основания вспоминаю его. Поймали мы не того, кто был нужен Малку, и он на меня обиделся. Не друг ты мне, скотина безродная. Типа, я же объяснил, кого ловим, а на кого внимания не обращаем. Как бы да, он что-то говорил перед вылазкой, на ходу руками овалы в воздухе рисовал, но, блин, вышло как вышло. Увидел эту хрень, все эти рисунки пальцем в воздухе из головы улетучились. К тому же, думаю, что пришедшая на звуки манка инопланетная фигня так просто бы не ушла, если я сказал ей: «Кыш, не тебя зовем». Опасное существо туманной зоны, которое надо или ловить, или бежать от него. Третьего варианта не дано.

Была бы у него еще одна ловушка, все претензии были бы сняты, потому что мы поймали редкого зверя в этом лесу. Миражик. Второе место в рейтинге занимает, а на черном рынке стоит семь миллионов. По 40 очков ему и мне за это начислили. Для сравнения, обычный кристалл стоит два очка, причем эти два очка на всех делятся. Вот теперь сижу и не знаю, что делать, радоваться или печалиться.

Берта, главная в моей команде, ходит, и улыбка не сходит с ее лица. В общем рейтинге до этого была на последнем месте, а теперь на две позиции вверх поднялись из-за моих циферок. Кроме нее и меня в команде еще один парень. Молчаливый и незаметный, по имени Герст. По идее, я должен был оказаться в другой, более топовой команде, все-таки такую добычу притащили, но после разговора Малка с их лидерами мне сказали, что есть место только для него, и это было немного обидно. И вообще по-дурацки все получилось.

Сначала мы с Малком чуток повздорили. Он высказал мне свое недовольство, назвал скотиной, идиотом, рассказал, сколько денег стоит ловушка, которую я так бездарно угробил, а в конце потребовал, чтобы передал ему очки за миражика. Если бы он сказал об этом в начале нашего разговора, я бы обдумал его слова, но когда они прозвучали, меня уже переполняли злость и обида. Так что ничего удивительного в том, что послал его в пешее эротическое путешествие. Малк пошел жаловаться лидерам, и они приняли его сторону, что неудивительно. Отец этого подростка имеет авторитет и влияние здесь, а у меня за спиной никого, поэтому моей версией событий никто даже не интересовался. Все дружно стали считать, что я разрушил надежду талантливого ребенка и нанес ему материальный урон, который должен возместить этими очками. Раз он тебе рассказал, на кого идете охотиться, значит, пойманный миражик – твой косяк. Аргумент, как по мне, на троечку, но он был не один, и излагали длинный перечень претензий так долго, что я завелся и вспылил. Худощавый мужик, выступавший глашатаем воли лидеров команд, ну никак не ожидал, что я не захочу прогибаться под их требования и пошлю его в задницу на публике, и ушел с перекосившимся лицом.

Здравствуй, взрослая жизнь. На ровном месте попал в черный список контингента карантина, во всяком случае Берта вскользь и очень аккуратно сказала об этом и намекнула на то, чтобы я шел и извинялся перед каждым в отдельности и всеми вместе взятыми. Услышал ее и подумал: я и извинения?! Да гори оно все синим пламенем! Все, что вы услышите, будет слово из трех букв, а если со слухом плохо, то продублирую средним пальцем. Ладно, нет смысла ворошить прошлое, сейчас мы едем на первую совместную вылазку и надо настроиться на рабочий лад.

– Готов? – чуть погодя подошла ко мне моя командирша, внимательно смотря в лицо.

– Да.

– Я понимаю твое желание быть в лучшей команде по рейтингу, но поверь, мы собственными силами можем дойти и занять пятое или четвертое место. Между нами не такой большой разрыв. Понимаешь?

– Да.

– Хорошо, – расплылась в улыбке женщина и скомандовала: – Выступаем.

Выйдя из машины, соединился тросом с ней, и мы зашагали вперед. Надеюсь, что это будет результативная вылазка. Если все с самого начала пошло вот так наперекосяк, то буду трудиться в поте лица, чтобы ударным трудом доказать свою… не правоту, нет. В этом мире прав тот, у кого больше прав, я это уже понял. Свою профпригодность, что ли. Глупо? Может быть, но пока ничего другого не приходит в голову.

Зашли мы недалеко, может, 200–250 метров, как наткнулись на кристаллы, клином плывущие на нас. Около десятка, и за ними облако Защитников, количество которых я даже не стал считать. На мне были обязанности впередсмотрящего, выходил из тела через каждые двадцать шагов. До этого ничего поблизости не было, парой минут спустя получите и распишитесь.

Сказал новость и увидел, как дернулась Берта и немедленно отреагировал молчаливый парень.

– Уходи. Не мешай, – сказал, словно выплюнул, Герст.

Не стал с ним спорить, вернулся в тело, успев заметить перед этим, как тот, выйдя из тела, создал восемь защитных форм размерами с подносы. Восемь форм!

– Хватай его, – отдала приказ Берта, быстро раскладывая ловушки. – Когда скажу, беги к выходу. Может, удастся вырваться. Я отвлеку их атаки на себя.

Закинув обмякшее тело Герста на плечи, четко осознал, что не пронесу его далеко, слишком он тяжелый, но других вариантов просто нет.

Приготовившись, я мрачно смотрел вперед и, когда услышал крик «Беги!» – стартовал. Шагов десять я пробежал нормально, но с каждым следующим шагом груз на плечах ощущался все тяжелее и тяжелее. Чувствуя, как не хватает воздуха, вырвал воздушные фильтры из ноздрей и вдохнул разлитой в воздухе мерзости. Мерзко, гадко, отвратительно, но это дало немного силы, и, борясь с желанием проблеваться, я прибавил в скорости. В какой-то момент показалось, что этот туман никогда не кончится, показалось, что сбился с пути, пот уже заливал лицо, но я бежал, отгоняя прочь сомнения, и вырвался, в конце концов, наружу. Опустившись на землю, дыша, как выброшенная на берег рыба, увидел, что Берта лежит неподвижно в обугленном снаряжении, не выпуская из рук ловушки, и почувствовал, как суматошно колотится сердце в груди. Отстегнувшись, я подошел к ней поближе и проверил ее состояние. Дышит. В этот момент из меня словно выдернули стержень, который не давал сломаться, я сел рядом, а потом завалился на спину, не чувствуя ног.

– На озеро? – вопрошающе смотрела на меня Берта.

– Да. Мне необходимо искупаться.

– Мне тоже, – поддержал меня Герст.

– Езжайте, – недовольно поджала губы наш командир. – Но чтобы вечером вернулись.

– Не обещаю, но постараюсь, – ответил я, заводя мотоцикл.

Ехать было чуть более часа, и, глядя на пустую дорогу, я вспоминал прошедшие события. Притащили мы с нашей совместной первой вылазки три кристалла. Всего-навсего три сраных кристалла, получив по два очка на каждого! Герст держался до последнего, отражая атаки, но в самом конце, когда до выхода оставалось несколько метров, у него кончились силы, и преследующие нас защитники кристаллов долбанули своими атаками по Берте, оглушив ее и вырубив. Краем уха слышал разговор медиков, в котором были слова: болевой шок, низкое давление. К счастью, мне хватило сил, чтобы вытащить ее наружу и запросить помощи. В тот день я думал, что она будет восстанавливаться не менее двух недель, но для медиков ситуация оказалась штатной. Через два дня Берта самостоятельно стала ходить и строить планы на следующую вылазку. Скажу честно, я как услышал ее мысли, немного испугался. Посчитал, что она не долечилась, и если снова нарвемся на проблемы, то женщина окажется самым слабым звеном, и опять придется волоком тащить ее тушку наружу, а это под 80 кило или даже больше. Не хочу. Еле уговорил перенести вылазку в туман на завтра.

Озеро было большим и вытянутым. Было несколько удобных мест для купания, к одному из которых я и подъехал. Остановив мотоцикл, хотел уже скинуть с себя одежду и бежать окунаться, но Герст положил руку на плечо и остановил меня.

– Подожди. За нашу работу нам начисляют простые очки и очки мастерства. Я крайне заинтересован в очках мастерства и готов менять их на простые в соотношение 1 к 3. Тебе это интересно?

«Соглашайся», – неожиданно в голове раздался голос Батсу, и я тут же кивнул.

– Да.

Счастливо улыбнувшийся Герст показал рукой на озеро.

– Может, наперегонки?

– Ладно. Но не плачь, когда проиграешь.

– Уехали и не взяли тебя? – с легкой улыбкой Гхошт подошел к насупившейся Берте, смотрящей вдаль.

– Он просто глупый мальчишка, – фыркнула та в ответ. – Никакой дисциплины и уважения к старшим. Купание для него важнее, чем вылазка, которая подняла бы нас в рейтинге.

– Я предупреждал тебя, что люди разными бывают. Если почувствуешь, что не справляешься, скажи мне, я надавлю на него.

– Не надо. Я сама разберусь.

– Хорошо. Но теперь ты будешь не одна. Знакомься, – повернувшись, он указал на стоящую за его спиной черноволосую девушку. – Это Дижи, четвертый член твоей команды. Несмотря на молодость, у нее есть опыт работы в карантине. Я читал ее характеристики, люди, работавшие с ней, крайне положительно отзываются об этой ответственной девушке.

– Надеюсь, ты поможешь моей ученице навести порядок в ее команде? – взглянул он на Дижи, и та незамедлительно кивнула.

– Приложу для этого все силы.

Обратно мы возвратились поздним вечером. До наступления ночи оставалось около получаса, когда подъехал к дверям жилого корпуса. Думал, слезу с седла и сразу пойду спать, но не тут-то было. Подошла Берта и с укором во взгляде сказала:

– Пока вы развлекались, я приняла еще одного человека в нашу команду. Это девушка, и я надеюсь, что никто из вас не будет к ней приставать.

– Если ее параметры не 90-60-120, то тебе не о чем беспокоиться, – ответил я, не удержав зевок.

– Не знала, что у тебя такие предпочтения, – чуть приподняла брови командирша.

– Это сожаление или заинтересованность?

– Это предупреждение! – чуть повысила голос Берта. – Завтра будем отрабатывать взаимодействие на полигоне. Я зарезервировала для нас время с утра. Не опаздывайте.

Посмотрел, как она после этих слов развернулась и ушла. Посмотрел на Герста, но тот лишь пожал плечами. Странная эта Берта. Но в топку все мысли, будильники и указания. Я хочу спать. Наплавался всласть, водичка теплая, как парное молоко, не хотелось из нее вылезать. Герст меня обогнал, но было такое чувство, что еще пару месяцев усердных тренировок, и буду делать его как стоячего. Надо только мышцы подкачать.

Следующий день начался со скандала. Я опоздал на тренировку, и командирша, долго и с чувством в голосе меня отчитывала. Опоздал минут на пятнадцать, ругали меня примерно столько же времени. Берта могла бы уложиться и в пару минут, но мой вопрос про те самые дни вызвал у нее просто фонтан возмущения. Я так и не понял причину столь сильного гнева, то ли ее возмутило мое знание про них, то ли, что я угадал… Потом мы отрабатывали взаимодействие, но оно было так себе. Я это чувствовал, она чувствовала, и все понимали, что надо сделать паузу, но… Мы сразу же отправились на первую совместную вылазку. К счастью, она была пустой. На звуки манков никто не появился, и, прождав отведенное время, мы с пустыми руками вернулись обратно. Что, в общем-то, не удивительно. По статистике, каждый второй выход в туман оканчивается пшиком.

– Никос, – подошла ко мне после этого новенькая, – можно я возьму твой мотоцикл?

– Можно. Только вернуть его должна чистым, блестящим и без надписи «мудак».

В ответ та лишь, закатив глаза, покачала головой. Проводив взглядом уезжающую девчонку в облегающем трико до колена, напомнил себе, что есть вопросы, на которые нужно получить ответы, и пошел их искать.

Подъехав к разбитой на живописной поляне вместительной палатке, Дижи посигналила. Откинулся полог, и наружу вышли мужчина и женщина.

– Не ожидали тебя сегодня увидеть. Что-то случилось?

– Случилось, – недовольно ответила девушка. – Объект на контакт не идет. Говорит, что я не его тип. Ему, видите ли, подавайте девушку с параметрами 90-60-120! К тому же из-за его наглого поведения за ним присматривают, и есть риск, что обнаружат мои манипуляции.

– Заказчик предусмотрел подобный вариант, – переглянулась парочка. – Перед своим отъездом тебе надо выманить его из расположения базы. Вот препарат, который повышает внушаемость человека. Подмешаешь его ему в питье, через десять минут начнет действовать. Говори твердо, уверенно, и он пойдет за тобой. Приведешь его сюда и сразу же отправляйся на станцию. Перед этим узнай, какой у него покровитель из полубогов. Узнаешь, сообщишь нам. Возможно, наши планы придется изменить.

– У этого наглого придурка? – фыркнула Дижи. – Уверена, что никакого. Девяносто девять процентов Защитников пятого ранга не имеют контактов с полубогами. Уверена, что и этот из их числа. Способности никакие, но гонору как у Героя первого ранга.

– Хорошо. Тогда ждем тебя через…

– Через две недели – это самый маленький срок, который я должна отработать по контракту.

– Потрать это время на изучение своих коллег. Возможно, некоторые из них смогут нам подойти.

– Сделаю, – кивнула девушка и, развернув мотоцикл, поехала обратно.

– Что скажешь? – женщина посмотрела на мужчину.

– Аналитики рекомендовали ее, считая, что по внешним данным Дижи наиболее подходит, чтобы вызвать у объекта влечение.

– Я уже не раз говорила, что за внешностью должно быть содержание, – чуть нахмурилась женщина. – Если она не может окрутить простого мальчишку, зачем нам держать ее у себя? Если у нее не получится привезти его к нам, вся наша подготовка пойдет насмарку!

– Она племянница управляющей делами босса. Если хочешь, можешь высказать ей свое мнение.

– Если облажается с мальчишкой – выскажу! Это ее счастье, что у нас есть чем заняться, и мальчишка не главное наше задание, иначе у нее были бы большие проблемы.

– Не сердись, дорогая, – обнял женщину мужчина. – Как проходят твои исследования?

– Пока вещество нестабильно, – остыв, потерлась о него женщина. – Близость к туману влияет на его структуру. Если мне удастся разобраться в этом и решить эту проблему, мы станем богатыми и знаменитыми.

– Вот последнего не надо, – запустил ей руки под юбку мужчина. – Тогда кто-нибудь точно украдет у меня такую красотку.

– А-ах, – чуть слышно простонала дама, – не останавливайся. Да-а.

Слона-то я и не приметил – фраза известного баснописца как нельзя лучше подходила мне… или нет. Есть более подходящее определение, не помню дословно, но оно точно есть. Как же там было… да пофиг. В общем, узнав от Батсу, что чем больше я буду использовать возможности, предоставляемые Голодом, тем будет лучше, пошел в административный корпус, размышляя по дороге над этими самыми больше и лучше. Если раньше мысль об этом была бы подвергнута остракизму, распята на кресте и сожжена, то после того как полубог, поковырявшись в моем организме, уменьшил остроту впечатлений, все стало немного по-другому.

Человеческое тело имеет свои пределы. Самые тренированные люди не могут бежать быстрее 45 километров в час, не могут из положения стоя прыгнуть в высоту выше двух метров, не могут без акваланга погрузиться на глубину в 300 метров. Везде есть границы, и эта чужеродная энергия, перерабатываемая моим организмом, не поможет их преодолеть, нет. С ее помощью я смогу лишь сократить время на развитие силы и выносливости до их максимального значения, а это крайне важные для Защитника параметры.

Там, где другие горбатятся год, я получу результат за месяц. Здорово? Я думаю, да! Вот так размышляя, я шел, пока не уперся в стенд, где черным по белому было расписано, что есть что и для чего предназначено. За выходы в туман начислялись очки, за пойманные кристаллы начислялись очки, за обслуживание сдерживающего барьера они тоже начислялись. А теперь самое интересное. Нет, самое будет потом, сейчас прелюдия. Очки можно обменивать на материальные блага или кредиты. Навскидку посчитав, я понял, что если не буду лениться, то новый мотоцикл уже смогу купить через два месяца. Чтобы получить машину, надо трудиться больше, но сам факт поощрительной системы радует. И напоследок я обещал вишенку на тортике. Очки мастерства. Они начисляются за… мастерство. Да! Поймал непростой, матерый кристалл или существо, наподобие того, что обидело Малка, вот тебе крайне ценные баллы, которые можно поменять на препараты для развития силы и мощи Защитников. Теперь стало понятно желание Герста обменивать их на простые очки. Они для него как мусор по сравнению с очками мастерства. И хотя я не понял, почему полубог решил, что они мне не понадобятся, но оспаривать его решение не буду. Ему лучше знать, что мне пригодится, а что нет.

Когда все ясно, понятно и разложено по полочкам, то чувствуешь себя на порядок лучше, увереннее. Появляются планы на будущую карьеру, идеи собственного развития, мысли о том, куда потратить заработанные кредиты. Как назвать это чувство одним словом? Стабильность? Может быть. Во всяком случае, на следующее утро я был полон энтузиазма и первым зашел в машину.

– Наши планы изменились. Сегодня мы пойдем в другое место, – сказала Берта, сверив маршрут с водителем. – Из-за того, что наши конкуренты очень сильно нашумели вчера, мой наставник посоветовал не ходить в этот квадрат несколько дней.

– Из-за чего было столь грандиозное сражение? – не удержала любопытства Дижи.

– Не знаю, – с сожалением ответила женщина. – Такой кристалл встретился впервые. Обычные кристаллы, они имеют примерно одинаковую массу и молочный цвет, этот же состоит из множества прядей, переплетенных вместе, и по виду напоминает клубок. Сейчас его изучают в лаборатории. Мне и самой очень любопытно, что скажут эксперты. По словам лидера наших ближайших конкурентов, в том бою ей пришлось выложиться на полную, а она достаточно сильный и опытный Защитник пика четвертого ранга. Говорила, что атаки защитников этого кристалла шли без остановки, и что они пытались проследовать за ней, сквозь барьер. Представляете? Надеюсь, к нашему возвращению о нем будет хоть какая-нибудь информация.

Мы покачали головами, показывая степень удивления, а я задумался. Неизвестный людям кристалл? Сколько лет этому карантину? Однозначно больше года, и что, за все время охоты он никому не попадался? Странно. Интуиция немедленно нажала на тревожную кнопку, вереща, что не стоит выходить на охоту, и лучше дождаться результатов из лаборатории, но Берте хотелось подвигов, хотелось догнать конкурентов по рейтингу, и мы зашли в туман, невзирая на мои робкие возражения. Да-да. Сегодня мне было что-то не по себе, и я этого не скрывал от команды. Если бы еще кто-то почувствовал то же самое, возможно, мы и вернулись в машину, но одно мнение против трех, тут без вариантов. Но радует, что наша командирша прислушалась к моему голосу и сказала, что далеко заходить не будем. На двухстах метрах от барьера поставим манки и будем ждать результата.

Пока шли это расстояние, моя тушка сидела на плечах Герста, а я в боевой форме смотрел по сторонам. Вроде все, как всегда, ничего необычного и никаких признаков для беспокойства. Когда группа остановилась, чтобы расставить ловушки, вернулся в тело, чтобы поменяться с парнем местами. Теперь я придерживал его обмякшее тело на плечах, готовый в любой момент стартовать в сторону выхода.

Противно завыли разбросанные манки. И тут я почувствовал хлопок по плечу, второй, третий! Как мы перед вылазкой условились с Герстом, один, означает уходить, с ним на плечах. Два, делать это очень быстро, а три, отстегивать карабин с тросом, бросать всех и бежать что есть мочи к машине, чтобы водитель запускал лебедку и вытаскивал остальных.

…Что-то нецензурное вырвалось у меня в тот момент, и, скинув Герста на землю, я бросился что есть мочи в сторону барьера. Спину, а затем ногу что-то больно кольнуло. Я, сорвав воздушные фильтры, вдыхал мерзкий воздух, отравленный энергией другого измерения, чтобы добавить телу силы, и несся сломя голову. Жалящие укусы вонзались в спину, ноги, затылок. Хотелось упасть на землю и кататься, приглушая боль, но я бежал, уже не видя ничего перед собой. Мутная пелена перекрыла зрение, не давая увидеть ничего впереди, и как прошел барьер, разделяющий туман и наш мир, я даже не понял, лишь когда, споткнувшись, упал и увидел перед глазами зеленое пятно, то понял, что выбрался. Но почему я вижу только какие-то разноцветные пятна? Откинув в сторону шлем, я тер руками глаза, моргал, пытаясь настроить зрение, но пелена, размывшая фокус, не только не проходила, но и становилась еще сильнее.

– Я включил лебедку, – раздался откуда-то голос водителя. – Не шевелись. Сейчас сделаю укол.

Правое плечо что-то кольнуло, и руку свело судорогой. Через какое-то время послышался шум подъезжающих машин. Оперативно прибывшие медики хлопотали над нашей командой, и, не видя их лиц, лишь прислушиваясь к разговору, я понял, что чуждая этому миру энергия, запертая за барьером, наделила защитников кристаллов токсичными атаками. Им было достаточно прожечь защитный костюм и нанести небольшую ранку, как токсин попадал в кровь. Насколько понял из разговоров поблизости, не я первый, не я последний пострадал от этого.

Кто-то еще говорил о том, какие это открывает перспективы для медицины, если удастся понять механизм выработки этих веществ. Слышался чей-то негромкий смех, и мне до одурения хотелось встать и двинуть кому-нибудь в морду, потому что я ничего не видел и ко мне никто не подходил. К слову, осмотрели меня медики самым последним. Помазали места ожогов, положили на глаза какое-то липкое желе и искололи все тело. И ноги, и руки, и туловище, и голову. В каждую биологически активную точку ввели какой-то препарат, но мне от этого легче не стало. Поначалу они думали, что я притворяюсь, но потом их веселье стихло, и мной занялись более серьезно.

Положили в машину, отвезли в медблок, поставили две капельницы, в голосах появилась напряженность, кровь брали чуть ли не каждый час, но смог видеть я только на следующий день. Вначале стали появляться какие-то очертания, затем они обрели четкость, и, с чувством выдохнув, я поднялся на койке. Забавно, что раньше я не понимал, насколько здорово иметь зрение, и только оказавшись в такой ситуации, когда перед глазами была беспросветная пелена, смог ощутить огромное счастье от того, что я могу смотреть на мир и наслаждаться его красками.

Медики к этому моменту разобрались в причинах произошедшего, и виной всему оказался мой отрицательный резус крови. Как бы в этом нет ничего страшного. Есть препараты, которые надо принимать сразу после попадания токсина в тело, и тогда последствия подобных атак были бы незначительными, но у меня их не было, и я даже не знал про их существование. Медики пытались переложить всю вину на меня, и дородная дама, нависнув надо мной, высокомерно цедила:

– Со всеми был произведен инструктаж, выданы препараты, и винить в этом можешь только себя.

Зря она это сказала, в общем-то. Я был далеко не в том настроение, чтобы аргументированно доказывать, что не слышал и не читал ничего за эту тему, и то, что в глаза не видел эти чертовы препараты. Всплеск гормонов вызвал скандал эпических масштабов. Слов было сказано много, нецензурной брани еще больше и, отказавшись подписывать подготовленные ими бумаги, я ушел из медблока, сказав на прощанье:

– Безответственные сучки. Решили отыграться на мне? Выместить свои комплексы? Знайте, земля круглая, еще свидимся и посчитаемся. Только вряд ли вам понравится моя ответка.

– Да как ты смеешь нам угрожать?! – услышал в ответ громкие крики. – Мы будет жаловаться.

– Я тоже, – поставил точку в этой надоевшей склоке.

Выйдя на улицу, с наслаждением вдохнув свежего воздуха, пошел искать Герста. Все время, пока был в медблоке, мне никто ничего не говорил, а хотелось знать, что там было и чем все закончилось. Мой сокомандник нашелся на лавочке возле жилого корпуса, и новости, которые он рассказал, заставили меня вытаращить глаза.

В тот день мы нарвались на целое скопление кристаллов и кучу их защитников. Рассудив, что отправить меня за помощью единственно верный вариант, Герст подал условленный знак, пока Берта пребывала в прострации. Она пришла в себя, когда я уже был метрах в двадцати, и сразу стала ему помогать. За мной увязалось всего пять сгустков. Капля в море по сравнению с остальным количеством, но эта капля чуть меня не угробила.

Когда заработала лебедка, они выбрались наружу без особого ущерба, а когда медики забрали меня к себе, узнали, что появился пожиратель боевых форм, и он успешно атаковал две команды. По словам очевидцев, он изменился по сравнению с прошлыми разами, когда его замечали, став более крупным и сильным. Ловушки, схватившие его, разлетались на части, и шесть человек пострадали более чем серьезно.

На спешно созванном совещании руководитель карантина и лидеры команд решили приостановить на несколько дней походы в туман. За это время будут подготовлены особые ловушки, и лучшие спецы карантина объединят свои силы ради нейтрализации угрозы. Наша группа была распущена, для комплектации команд, потерявших участников. Берта, Герст, Дижи получили приглашения в новые коллективы, только я пока остался без приглашения. Возможно, сегодня вечером или завтра они поступят, а пока, как свободная птица, могу делать все, что захочу.

– Спасибо, что рассказал, – поблагодарил я парня и развернулся.

– Постой, – окликнул меня тот, – не хочешь сделать себе татуировку?

– Татуировку? Зачем?

– Многие из Защитников набивают рисунки или узоры или надписи со своим достижениями.

– Когда достижений будет больше, тогда и подумаю об этом, – махнул ему рукой и отправился к себе. Пока нет новостей, на тренажерах позанимаюсь. Это тело нужно держать в тонусе, а там много агрегатов, способных его поднять и поддержать.

Делал упражнения, а мысли нет-нет да и скатывали на тему Малка и пожирателя боевых форм. В свете последних новостей я сомневаюсь, что чудо-ловушка этого мажора смогла бы удержать разожравшийся кусок эктоплазмы. Счастье, что не столкнулись с ним тогда. Мысль, которая, наверное, посетила голову многих, потому что этот пожиратель разорвал не одну, а три ловушки, одну за одной. По подсчетам местных аналитиков, для этого он должен был обладать таким запасом мощи, что противостоять ей могут только изделия, заряженные силой Героев второго ранга.

Нюанс, который узнал только сегодня. Оказывается, высокоуровневые Герои могут заряжать своей энергией предметы, и те приобретают свойства, которыми ранее не обладали. Лист бумаги может запросто остановить пулю, а бутылка, сделанная из хрупкого стекла, брошенная в бетонную плиту, способна разломать ее на части, сохранив при этом свои ажурные очертания.

За раздумьями и тренировкой время текло незаметно, а потом мне передали распоряжение начальника карантина. На ближайшие дни я буду переведен в состав группы, обслуживающей барьер. Завтра пойду знакомиться с новым коллективом и вникать в свои обязанности, а сейчас стою, смотрю в окно и хочется напиться. Тупое желание, сам знаю, но возникшая злость из-за того, что не взяли в другую команду, так и подталкивает сделать какую-нибудь глупость.

Стукнув кулаком по столу, дородная дама повысила голос:

– Кто проводил инструктаж Никосу? Собирайтесь, сейчас пойдем к главе карантина.

– Никто его не проводил, – спокойный голос заставил даму замереть с приоткрытым ртом.

– Как?

– Вот так. По инструкции, его проводят в первый день прибытия новичков. Но в тот день их всех бросили в туманную зону, прямо с автобуса, не завозя к нам.

– Хорошо. Значит, надо было провести этот инструктаж позже.

– Верно, – из группы медиков вышла невысокая коренастая женщина. – Это должен делать тот, кто дежурил в тот день. Это была ты, Гвинн. И из-за того, что ты не выполнила свою работу, нас всех обругали.

– Что, никто не мог мне напомнить? – рассердилась женщина.

– Ты сначала вспомни, что ты говорила, когда тебе напомнили про несделанные процедуры.

Не став ничего отвечать, дородная дама вернулась в свой кабинет и, сузив глаза, пообещала про себя: «Даже, если инструктаж не был проведен, тебе все равно придется извиниться».

Ранним утром следующего дня отправился к своему новому месту работы. Сама работа начнется завтра, сегодня у меня день открытых дверей, хожу и смотрю. Здание, в котором предстоит работать, имело всего три помещения, два из которых были закрыты, в последнем одна стена заставлена приборами. Не кабина пилота самолета, где их тьма тьмущая, но где-то штук тридцать, если не больше. Начальница, спокойная и флегматичная дама под сорок лет. Стоит возле белой доски и демонстрирует на ней свой идеальный почерк, вычерчивая маркером идеальные буквы стихотворения про хмурую погоду.

– Нравится? – спросила, оторвав руку от доски.

– Красиво, – не стал отрицать.

– Попробуй теперь сам. Напиши ту же строчку, но под моею.

Хм-м. Непонятно, к чему это все, но я приму этот вызов, и начал карябать доску. В отличие от ее ровных, идеально наклоненных буковок, мои напоминали противотанковые ежи.

– Я покажу тебе упражнение для улучшения каллиграфии, – сказала она, стирая мои старания. – Делай вот так.

Ее упражнение – это символ бесконечности, который рисуешь один под одним, не отрывая руки. Нарисовал столбец и сравниваешь. Везде ли он одинаков размерами и линиями. У меня с этим было далеко от идеала, что вызвало легкую улыбку женщины, после чего она решила оторваться от стихотворения на доске и ввести меня в курс того, чем мне придется заниматься. Моя работа – это наблюдение за приборами.

Смотришь за их показаниями, что-то не так, нажал на кнопку оповещения старшего и все. Крайне просто и так же скучно. Хоть есть автоматика, но инструкции требуют наличие человека. Как по мне, больше для галочки. Поэтому скука – это враг каждого, и каждый с ней борется по-своему. Видимо, прочитав по лицу, все что я думаю о подобной работе, начальница сказала:

– Никос, уверена, ты у нас временно, но не относись к этому как к наказанию. Ведь здесь ты можешь подтянуть свое умение каллиграфии, и оно может тебе пригодиться. – Увидев неприкрытый скепсис, она улыбнулась и продолжила: – Из всех видов произвольных действий акт правильного начертания букв или символов наиболее сложный и трудоемкий. Это требует усидчивости, терпения и силы воли, но зато, овладев этим, ты будешь чувствовать правильность линий, структуру симметрии, ритм, темп, у тебя улучшится внимательность и воображение. Правда, это здорово?

– Можно я не буду говорить то, что думаю об этом? – спросил ее с тоской в глазах.

– Хм-м, – недовольно нахмурилась женщина и попробовала зайти с другого края. – Я состою в группе «Искусство и красота письма». У нас есть часть дневника Героя начала третьего ранга, Слияша, в котором он описывал свои эксперименты в каллиграфии во время нахождения в боевой форме. Умея выпускать тонкую нить, он создавал в воздухе вязь узоров, которую можно было наложить на предмет и задать ему определенные свойства.

– Насколько я знаю, это многие умеют, – пожал я в ответ плечами. – Даже ловушки скоро привезут, накачанные энергией Героя второго ранга.

– Вот именно, – оживилась дама. – Он на своем третьем ранге создавал такие прекрасные узоры, которые и держались на предмете дольше, чем у Героев второго ранга, и не уступали им в наложенных свойствах.

– Когда доберусь до третьего ранга, я обязательно задумаюсь над этим фактом, – сказал и увидел, как моя собеседница поджала губы.

– Надеюсь, завтра ты передумаешь. Почитай инструкцию оператора и иди.

Вот так закончился для меня день отрытых дверей.

– Берта, – к сидящей в оранжерее женщине подошла Дижи, – почему Никоса не взяли ни в одну команду?

– Из-за конфликта с медиками. Они наговорили друг другу много всяких слов, и их главная сказала, что хотя с их стороны не был произведен инструктаж, это не является основанием для столь безобразного поведения. Она поставила ультиматум, что без извинений они не будут оказывать ему медицинскую помощь. Если кто-то возьмет его в команду и Никос пострадает, то у главы команды будут проблемы, – ответила та, не отрывая глаз от цветов. – Он может ходить в туман только в одиночку, но он не такой псих, чтобы так рисковать.

– Может, мне выступить посредником между ним и медиками? Примирить их?

– Нет, – помотала головой Берта. – Он должен сам осознать свое поведение и сделать первый шаг. Многие считают, что ему необходим жесткий урок, чтобы он понял, что планета не вращается вокруг него.

– Мне кажется, вы все недооцениваете его упрямство, – фыркнула девушка.

Подумав, женщина оторвала взгляд от цветка и посмотрела на нее.

– Возможно, ты права, но давай подождем пару дней.

Сама комната, в которой находился смотрящий за приборами, была небольшая. Их мерный гул, показывающий, что все хорошо, начал раздражать уже через десять минут. Делать было абсолютно нечего, скука в нереальной степени. Здесь не разрешалось ставить компьютер и пользоваться коммуникаторами, из-за того, что это как-то могло повлиять на сверхчувствительную аппаратуру в закрытой комнате. Во всяком случае, так сказала начальница.

Чтобы хоть как-то убить время, принялся выполнять упражнение для каллиграфии. Столбец за столбцом я выводил символ бесконечности, впадая в глубокую тоску от осознания того, что здесь предстоит провести кучу времени. Двенадцатичасовая смена тянулась невыносимо долго, изматывая нервы, и когда меня пришли сменить, я вышел оттуда самым счастливым и очень уставшим человеком. Вот честно. Хотелось упасть и никогда не вставать. Упадническим мыслям немедленно выписал пинка и пошел к своему мотоциклу. Мне сейчас просто необходимо добраться до озера, и никто меня в этом не остановит!

– Никос, – знакомый голос заставил страдальчески закатить глаза вверх.

– Чего тебе?

– Я хотела поговорить с тобой, – поджидавшая меня Дижи встала со скамейки и засеменила ко мне маленькими шажками.

– Извини, но мне не по чину разговаривать с тобой. Ты член команды, охотящейся за кристаллами, я скромный смотрящий за приборами. Между нами непреодолимая пропасть. Ищи собеседников на свой стороне.

– Постой же, – раздалось за спиной. – Стой, кому говорят!

– Мелкий гаденыш! – прокричала вслед уехавшему мотоциклу сердитая Дижи. – Не смей так со мной говорить! Вернись! Вернись немедленно!

Недовольно топнув ногой о землю, она обернулась и увидела понимающие улыбки наблюдающих за ней людей. Пройдя мимо них в свою комнату, девушка сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и, приведя мысли в порядок, стала думать. Ей необходимо втереться в доверие к мальчишке, иначе эта миссия может закончиться крахом, что повлечет для нее проблемы в организации. Есть много желающих занять ее место, и они с нетерпением ждут ее осечки.

Что же ей делать? Если Никос не идет с ней на контакт, то, возможно, она сможет приблизиться и нанести свой удар из-за спины его бывшего друга? Стать девушкой Малка и помирить их? Неплохая идея. Тем более что кто-то говорил, что Малк сожалеет о своей ссоре с Никосом. Подойдя к зеркалу, она критически осмотрела свое лицо и, достав косметичку, стала наводить красоту. В этот раз она не допустит промашки, привлечет внимание Малка и заставит его бегать за ней.

Есть свое очарование в дороге. Мчишься вперед, оставляя позади людей, постройки, деревья, машины. А если знаешь, что впереди ожидает что-то приятное, то руки сами тянутся к ручке газа, чтобы заставить мотор работать на полную. Вот и я, увидев впереди озеро, захотел добавить скорости, но не смог, потому что и так мотоцикл идет на своем максимуме. Подъехал ближе, а там явно праздник намечается. Детишки таскают сухие ветки для костров. Взрослые расставляют котлы, столы, развешивают яркие длинные ленты.

– Что за событие? – спросил первого встречного.

– День рыбака и ночь пловца. Не знаешь эту традицию?

Я не знал, в чем честно признался, и невысокий мужичок рассказал, что все желающие принять участие в мероприятии сначала соревнуются в ловле рыбы. У жюри есть мерило, если выловленная рыба совпадает с вырезанной в пластине формой, то идешь в следующий тур. Не совпадает, идешь к зрителям. Начинаешь права качать и выражать недовольство судейством, тоже идешь куда-то. Второй тур. Все прошедшие в него соревнуются в готовке. Жарят, варят и предлагают зрителям свои изыски. Самая легкая часть, по словам мужика, на которой отсеивают откровенных рукожопов, и третья самая непростая. Надо взять котел, доплыть с ним до установленного метрах в ста от берега буйка, обогнуть его и вернуться обратно.

Может, и мне поучаствовать в этом мероприятии? Возникла мысль после рассказа мужика. Рыбу я поймаю, приготовить… с этим сложнее, но думаю, справлюсь, а плавать с котлом? Не узнаю, пока не попробую.

– Где у вас регистрация?

Всем желающим раздавали номерки. Мой оказался 267. Даже не думал, что будет столько участников, хотя какая разница, я здесь ради фана. Получится выйти во второй тур – хорошо, не получится – буду со зрительских мест подбадривать оставшихся. Соревнование началось, когда день уже сдал свои позиции вечеру. Подставил лицо теплому ветерку и закинул удочку. Всех соперников разделяет дистанция чуть больше метра, и мои ближайшие соседи косятся так недобро. Упс. Это я на их зону забросил наживку. Ладно, не переживайте, парни, сейчас исправлюсь, и стал сматывать леску. Поплавок понесся ко мне и нырнул.

– С поклевкой меня! – сказал я, вытаскивая рыбину, но почему-то никто не поддержал, не похлопал. Что-то пробурчали и все. Раз вы такие буки, то не буду вам рассказывать способы приманивать рыбу. Я-то знаю слова заветные, шепчешь их первой рыбе и отпускаешь обратно. После этого клев космический. Рыба на пустой крючок клюет! Вот так-то.

– Покажи рыбину, – подошел один из организаторов. Приложил к ней трафарет и покачал головой. – Не подходит.

Да я уже сам вижу, что хвост у нее не влезает. Раскормила его на планктоне калорийном. Так что прошептал слова нужные, поцеловал в губы холодные и бросил обратно. Посмотрели на меня окружающие странно, но ничего не сказали, а потом у меня снова поклевка и снова у рыбы не те размеры.

– На этот раз без поцелуя? – сострил кто-то за спиной.

– Вас так волнуют мои отношения с рыбами или отсутствие возможности в них участвовать?

– Не задавайся, шкет. Всего две рыбины поймал и те…

– Три, – поправил я невидимого собеседника, вытаскивая очередную рыбу, и, держа ее в руках, подумал, что вроде бы то, что надо.

– Проходишь дальше! – подтвердил мои предположения подошедший с меркой парень.

И я, положив добычу в ведерко с водой, гордо отправился к поляне с котлами.

Под ними уже горели дрова и можно было приступать к готовке. Блин. Стою и думаю, чистить рыбу, или голодная аудитория съест ее вместе с чешуей? Победило нежелание заморачиваться. Порубил рыбину на куски, выпотрошил, промыл хорошенько и выкинул жабры. Кинул сначала в котел голову с хвостом, поварил и потом выкинул. В получившийся бульон полетели нарезанные овощи и куски рыбы. Есть ли специи? Есть. Закинул их, когда суп был готов, и закрыл крышку.

– Это можно есть? – спросил кто-то из зрителей.

– Конечно. Из тех, кто ел мою стряпню, еще никто не умер. В противостоянии суп против медиков последние выигрывают с космическим перевесом. Но я не отчаиваюсь. Сегодня очередной раунд нашего битвы. Кто хочет продегустировать? Всего одна ложка, и ваши пальцы сами потянутся к коммуникатору.

– Я попробую, – растолкав всех, ко мне подошла фигуристая дама в возрасте. – Я медик, если что, – ухмыльнулась она и осторожно выпила ложку ухи.

– Выпейте две, доставьте радость, а неотложку я вам вызову сам.

– Так себе, но есть можно, – вынесла вердикт баба, и меня тут же оттеснили от котла.

Тц-ц. Я рассчитывал, что распугаю всех и сам приговорю уху, но не получилось. А кто в этом виноват? Вот она. Стоит и улыбается, зараза. Нет чтобы за сердце схватиться и рухнуть на землю с воплем: как мне плохо! Я бы ее в долю взял, а так котел скоро покажет дно, и пойду с ним в третий этап. Ночной заплыв. Кстати, почему ночной? Может, кто-нибудь расскажет, что это за традиция и откуда она взялась?

История возникновения этой традиции оказалась достаточно грустной. Сколько-то лет назад один парень, приехавший на соседнюю речку порыбачить увидел полузатопленное судно. Посмотрел на него и стал ловить рыбу. Ловит себе и ловит, как краем глаза цепляет на посудине какое-то движение. Отложив в сторону удочку, он скидывает одежду и плывет, а там маленькая девочка, чья нога попала в западню смятой переборки, и вытащить ее самостоятельно она никак не может. Ужаснувшись состоянию ребенка, парень плывет обратно и, захватив с собой котелок с рыбным супом, возвращается, чтобы покормить девочку. После чего отправляется на поиски спасателей. Пока он их искал, пока они добирались, девочка их не дождалась и тихо умерла, оставив после себя выцарапанное слово: спасибо. Вот так и возникла у некоторых людей идея в память об ушедшем ребенке устраивать такое мероприятие.

Пока я слушал эту грустную историю, определились все финалисты. Но я к ним не пошел. Плавать наперегонки с этими лосями, когда до твоей идеальной формы несколько месяцев интенсивных тренировок, только позориться. Так что пожелал им успеха и, сев на мотоцикл, поехал на другой конец пляжа…

Хотел поехать. Организаторы меня притормозили и, узнав причину, по которой их покидаю, дали на память полотенце. Небольшое. Но стоит его намочить, как оно увеличивается в размерах, и в него я смогу завернуться целиком. Зачем оно нужно? Я не знаю, и воображение буксует при мысли: на фига это придумано?

В общем, поблагодарил их и поехал, а там тоже весело и нарядно. Много парочек и много костров. Возле одного из которых я и остановился. Звучала музыка, во весь голос орали песни. И, поймав атмосферу, я из сухих веток запалил еще один костер и, усевшись посередине, почувствовал настоящее блаженство. В моей комнате на базе стоит навороченная умная кровать, но не тянет туда. Совершенно не тянет, а когда сходил и искупался в теплой воде, то пропали даже мысли о существовании карантина и всего, что с ним связано. Подложив под голову подаренное полотенце, лежал на прогретой земле и мне было хорошо. Лежал, лежал и не заметил, как уснул. Проснулся рывком. Смотрю, костры уже погасли и стало холодновато. Помахал руками, разгоняя кровь, поприседал и поехал на базу. Несмотря на раннее утро, возле административного корпуса стояли люди, и среди них я заметил знакомого техника. Подъехал к нему, рассказал, как клево на озере, полюбовался его кислым выражением лица. Он в свою очередь поведал, что ждет машину, поехавшую встречать пассажиров и грузы с дирижабля.

– Тогда стой и всматривайся в горизонт, если первый заметишь машину, презентую чудо-полотенце, – напутствовал его и услышал в ответ:

– Катись отсюда, мелкий, со своим полотенцем.

Хе-хе.

Доехал до лавочки и, наклонив ее спинку, развалился, подставив лицо лучам солнца. Подожду здесь начала своей смены, осталось совсем немного. Благодать. Но очень скоро в эту идиллию добавился приближающийся звук мотора. Приехал автобус, вышедшие из него люди разделились. Одни стали таскать ящики и коробки, другие разбрелись, с интересом смотря по сторонам, и я не избежал их интереса.

– Ты Защитник? – спросила меня девчушка примерно моего возраста.

Приоткрыв один глаз, осмотрел ее и ответил:

– С какой целью интересуешься?

– Ты знаешь Малка? – к нам подошла девушка постарше.

– В толпе опознаю, – чуть пожал плечами.

– И что ты о нем думаешь?

– Я о мудаках не думаю, и отойди в сторону, не загораживай свет.

Что-то зашипела, но отошла. А как мне его называть? Если бы мы тогда вместо миражика наткнулись на этого пожирателя боевых форм, он бы в лучшем случае схарчил мой рожок мороженого за один укус, а в худшем я бы там и остался. Вытащили бы только холодный, местами разложившийся труп.

Потом от Герста я слышал версию, которая ходит среди Защитников, что я якобы обманом хотел втереться Малку в доверие. Он же аристократических кровей. Богатый и перспективный. Помню тогда ответил, что если встречу фантазера, придумавшего этот бред, вызову на дуэль без правил и отчекрыжу ему язык, вместе со всеми конечностями.

– Эй! – меня бесцеремонно ткнули в ногу. – Позови Малка.

– Что ты ищешь? – удивилась девчушка, глядя, как я смотрю по сторонам.

– Ищу, где ты свой страх потеряла.

– Там, где твои манеры валяются. Подбери их, поклонись и позови Малка!

– Перед кем попало спину не гну. Нужен Малк – зови его сама.

– Эй! Я аристократка!

– У аристократов есть что-то аристократическое. Нос, к примеру, или брови. Вот у тебя что есть такого, что доказывает твою принадлежность к этому сословию?

– Я вся идеальна! – задрала нос эта нахалка.

– Ага. Когда будешь в здание заходить, корону придерживай. Иначе свалится.

– Ты! – ткнула она в меня своим пальчиком, но подошла ее спутница, и она живо его убрала.

– Сейчас он появится, – сказала та и посмотрела на меня. – О чем говорил с моей сестрой?

– Мы обсуждали ее неземную красоту, безупречную фигуру и обаяние, от которого плавится бетон под ее ногами.

Синхронно фыркнув, девушки посмотрели в сторону входа в жилой корпус, а оттуда под ручку с Дижи вышел предмет их интереса. И в этот момент я почувствовал, как воздух вокруг меня стал гораздо холоднее и по телу табуном пробежались мурашки.

– Малк! – снова одновременно произнесли девушки и устремились к явно не ожидавшему их увидеть подростку.

«Беги, дура!» – вертелись на языке слова, но я так их и не произнес, а потом та, что постарше, отвесила Дижи пощечину, от которой моя бывшая сокомандница крутанулась и грохнулась на землю.

– Знай свое место, наглая девка! – долетели до меня слова, а потом Дижи поднялась и, заорав:

– Убью тебя, сучка! – бросилась в драку.

И драться она умела. Сразу же достала аристократку сложенными в щепотку пальцами. Правда целилась она в горло, но из-за того, что аристо успела увернуться, удар попал ей в плечо. Взвинтив скорости, девушки обменивались ударами, за которыми не поспевало мое зрение. Нахалка, с которой разговаривал до этого, повисла на моем бывшем друге, а двое мужчин, попытавшиеся разнять дам, уже передумали, получив от каждой по нескольку чувствительных плюх. Лишь появление Гхошта остановило драку. Не знаю, как, но он растащил их по сторонам. Правда и ему прилетело от разъяренных леди, но он стоически снес эти пинки и, встряхнув тех, как нашкодивших щенков, гаркнул:

– ПРЕКРАТИТЬ!

Девушки прониклись и перестали трепыхаться, а затем начались разборки: кто, зачем и почему. Тянуло послушать их обличительные речи, но у меня смена, и, встав, я пошел к месту работы. Только что-то в увиденной сцене не давало мне покоя. Что-то резало глаз своим несоответствием и ускользало от осознания, как вода сквозь пальцы.

Передовики производства о работе думать должны, а не о бабских драках! – подвел итог неудачным попыткам и открыл дверь в комнату, где мне предстоит провести долгих двенадцать часов.

Убедившись в очередной раз, что приборы не показывают никакой подозрительной активности, посмотрел на часы и поплелся оттачивать мастерство каллиграфа. Стоило перешагнуть через порог и войти сюда, как сразу куда-то подевались и силы, и настроение. Вот что значит – не нравится работа. Было бы здесь несколько стульев, поставил бы их вместе и попробовал бы уснуть, но их нет. Всего один стул с боковыми ручками, на которые я положил локти, тупо смотря на стену перед собой.

Может, послать все подальше и расторгнуть контракт? Вроде бы нет штрафных санкций, если отработал какое-то время, Да, точно. Вернусь со смены и перечитаю его еще раз. Еще в другой жизни я крепко-накрепко запомнил, что если работа не нравится, то в топку эту работу. Жизнь одна и надо тратить доступное тебе время на то, что по душе, а не на то, что доставляет такие муки, если ты, конечно, не мазохист.

Встав, размял шею и, подойдя к черной доске, нехотя взял мел. Думать о дальнейшем буду вечером, когда закончу смену, а пока займусь развитием своей каллиграфии, будь она неладна, но, к слову, сегодня у меня уже получается немного лучше, чем в прошлый раз.

Пока я страдал и изнывал от безделья, на территории базы гремели и грохотали шекспировские страсти. Оскорбленная аристократка требовала, чтобы ей отдали эту дрянь на расправу, а укрывшаяся за спиной начальника карантина Дижи баюкала сломанную руку и кляла судьбу, втравившую ее в эту передрягу.

– Нет, – вынес окончательный вердикт пожилой мужчина, выслушав доводы сторон. – Хотя девочка не права, и за нападение на аристократку заслуживает самого сурового наказания, отдавать ее не буду. Исходя из имеющихся прецедентов, еще раз повторю: она заслуживает отсрочки. Пусть отправится домой, повидает родных, простится с близкими, а через пять суток можете открывать на нее охоту, если только ее кровь способна вас удовлетворить.

– Хорошо, – сверкнула глазами разъяренная аристократка и, посмотрев на Дижи, сказала, словно выплюнула: – Убирайся отсюда, наглая девка, и подыши напоследок воздухом!

«Пять суток?! Я успею вернуться в город и тогда посмотрю, что ты скажешь, мразь, когда узнаешь, на кого я работаю!» – высокомерно усмехнулась ее соперница, ответив:

– Скоро увидимся. – И быстро пошла собирать свои вещи.

– Раз мы во всем разобрались, давайте расходиться, – подвел итог разборкам начальник карантина. – Расходимся! – повысил он голос на окружающую толпу, и люди нехотя стали рассасываться от места, где произошла кровавая драка.

– Кто она такая, Малк?! – аристократка, прочитав все эмоции Дижи, начала наступать на растерянного подростка, придерживая повязку на ране в плече. – С кем ты связался?!

– Она обычная.… – начал было тот, но аристократка его перебила:

– Обычная? Она далеко не обычная. Обычные не могут вырвать клок мяса из руки! Обычные не умеют так драться! Что она от тебя хотела?!

– Мы познакомились буквально вчера. Говорили о том, о сем. Сегодня утром она зашла и предложила мне помириться с Никосом.

– Она хотела другого, – авторитетно сказала женщина, подслушивающая этот разговор. – Хотела, чтобы этот Никос ее приревновал. Я сама видела, как они поссорились. Уехал без нее на своем мотоцикле, а Дижи ему вслед кричала, чтобы он вернулся. Любовные отношения у них, точно вам говорю. А когда они поругались, эта Дижи накрасилась и сразу его окрутила, – женщина ткнула пальцем в Малка. – ГЛАЗКИ ему строила, сюсюкала, а он и повелся! Пошел за ней, как привязанный, глазами ее задницу пожирал, и чуть ли слюна изо рта не капала.

– Это так? – две сестры стали пристальными взглядами буравить подростка.

– Нет! – запротестовал покрасневший как помидор подросток. – Все не так было! Совсем не так! Мы просто знакомые!

– Эта Дижи с первого дня за Никосом бегала, – возбужденно блестя глазами, продолжала рассказывать сплетница. – Все пыталась его внимание на себя обратить, а тот сказал, что ему нравятся девушки только с пропорциями 90-60-120. Другие ему не интересны. Как же она в лице переменилась, когда это услышала, вы бы видели! По-всякому потом пыталась его внимание привлечь, но ничего не получалось. Когда ему бойкот медики объявили, первая вызвалась их помирить, чтобы тот на нее внимание обратил. Так что не ругайте Малка, он тут жертва. Дижи он был нужен только как предлог, чтобы сойтись с Никосом.

– Жертва? – криво ухмыльнулась аристократка. – Допустим. Но мне неприятно осознавать, что жених моей сестры легковерный простофиля, которого при желании обведет вокруг пальца любая смазливая мордашка. Сестра, тебе придется объяснить своему жениху, как ему стоит вести себя с посторонними. Теперь кто-нибудь познакомит меня с этим Никосом? У меня к нему возникло несколько вопросов.

– Так вы же уже общались.

– Что?!

– Никос. Я и не знала, что ты такой популярный. Все только тебя и обсуждают, – с порога заявила ввалившаяся сменщица. – И ждут, когда ты выйдешь отсюда.

– Чего меня обсуждать? Я что, знаменитость?

– Теперь да, – кивнула головой сменщица. – Все говорят, что из-за тебя Дижи на аристократку набросилась!

– Что? Я же сам там был и все видел. Аристо первая на нее напала, из-за того, что она под ручку с Малком шла.

– Шла, потому что тебя любила, – получил ответ и с недоумением посмотрел на эту странную женщину.

– Как бы тебя не побили, – продолжала нести чушь сменщица. – Очень уж аристократка сердилась, что из-за тебя жених ее сестры попал в такое неприятное положение. Даже отец Малка сказал, что ты должен был выяснять отношения с Дижи, не втягивая в них его сына.

– Что?!

– Да, – закивала женщина. – Так и сказал. Как бы из-за этого тебя отсюда не выгнали. Начальник карантина был очень злой из-за случившегося. Все-таки на его территории была ранена аристократка, за это его могут оштрафовать на большие деньги. Никос, а из-за чего Дижи на тебя глаз положила? – хитро сощурила глаза сменщица. – Точно ведь не из-за внешности.

– Из-за перспективы, – ответил ей, не до конца понимая, что она несет, и показал пальцем вверх. – Там все очень круто. Понимаешь?

– А-а, – протянула та и прикрыла рот. – И кто же? Скажи мне, Никос, я никому не расскажу. Кто твой покровитель?!

– Нет, – покачал головой. – Не могу его имя кому попало говорить. Только с его согласия, а он его не давал.

«Даю», – раздался голос в голове.

И я, глядя в умоляющие глаза женщины, после ее монолога, что она никому, никогда и ни за что это не расскажет, как бы нехотя ответил:

– Батсу.

Замолчав, та уставилась на меня, словно увидела привидение, и сделала шажок назад.

– И что, никто об этом больше не знает? – неверяще смотрела она на меня.

– Ага, – кивнул и пошел к выходу. – Это сюрприз. Люблю вытаскивать козырного туза, когда этого никто не ждет.

– Сюрприз?! – прошептала под нос женщина, глядя в спину подростка, и, придя в себя, немедленно нажала на кнопку связи с начальницей. Эту новость та должна узнать первой.

– Что-то случилось, или тебе опять что-то нужно со мной срочно обсудить? – лениво спросила начальница группы, наблюдающей за состоянием барьера, получив вызов подчиненной. Она была единственным специалистом в карантине и могла настроить аппаратуру, расположенную в здании, под любые происходящие в туманной зоне события. Досконально знала принципы ее работы и в случае необходимости могла ее починить. Поэтому у нее было много прав и привилегий, благодаря которым она устроила в это место свою двоюродную сестру Елосу. Та была не самым лучшим работником, но женщина надеялась, что со временем она избавится от своих недостатков, безалаберности и длинного языка.

– Сестра, я только что узнала, что у Никоса покровитель это Батсу! – чуть ли не кричала в трубку та. – Представляешь?! Ведь никто об этом не знает! Он сказал, что это для того, чтобы сделать сюрприз. Сестра, если аристократка нападет на него и побьет, что будет?

– Скандал будет, – ответила женщина, с чудовищной скоростью просчитывая изменившиеся расклады. Несмотря на всю свою размеренность, неторопливость и неспешность, ее мозг мог работать очень быстро, когда это было нужно.

– Елосу, – сказала она, приняв решение. – Если я узнаю, что ты это разболтала кому-нибудь еще, сразу же потеряешь работу, с отметкой в личном деле о профессиональной непригодности. Ты меня поняла?

– Что, совсем никому нельзя сказать?! – возмутилась та.

– Да. – И удостоверившись, что ее глупая двоюродная сестра прониклась угрозой, женщина положила трубку.

У нее за плечами было отличное образование, положительные характеристики и великолепные способности. Не хватало только одного, связей. Она искала возможность для карьерного роста, но обычные пути были перекрыты, но если удастся правильно разыграть полученную информацию, то у нее есть шанс обратить на себя внимание влиятельной структуры и изменить жизнь к лучшему.

Если неприятности стучат в твою дверь, есть несколько вариантов, подумал я, подходя к выходу. Первый, не открывать и цепляться за призрачный шанс, что все обойдется. Хотя в девяноста процентах случаев дверь выламывают и спрятаться не удается. Второй, взять дробовик, повернуть ключ в замке и сказать: «Что, суки! Не ждали?!» Не факт, что поможет, но это хотя бы будет красиво. Хотя есть и третий вариант, да есть. Я его называю женским. Как когда-то сказала одна моя знакомая, если с неприятностями переспать, то они перестают быть проблемой. Что-то в этом, наверное, есть, но вариант с дробовиком как-то ближе к сердцу.

Вышел и смотрю, точно ждут. Даже лавочку притащили, чтобы ноги не утруждать. С регулируемой откидной спинкой. Есть такие возле оранжереи. Далеко было нести, зато теперь с комфортом поджидают. Им не хватает только для атмосферности широкого зонтика над головой и халдея с полотенцем, перекинутым через руку, подобострастно склонившегося рядом.

– Никос.

Началось. Остановился и вопрошающе смотрю на девушек.

– У меня есть вопросы к тебе.

– У меня это у кого?

– Нэяса Ворт. Если тебе о чем-то говорит моя фамилия.

– Аристо, – вовремя всплыли в памяти школьные знания.

– Подойди ко мне.

– Не тот у меня статус, чтобы подходить и кланяться.

– Защитник пятого ранга считает себя ровней мне? – удивилась девушка и встала со скамейки. – Кому рассказать, не поверят.

– Те, кто в курсе прав Защитников, они поймут. Невежи – нет.

– Вот как? – девушка подошла ближе ко мне. – Считаешь меня невежественной?

– К чему эти расспросы? Нужен повод для конфликта?

– Мне нужны ответы на вопросы. Твоя Дижи скомпрометировала жениха моей сестры. Также она напала на меня. Тебе есть что сказать по этому поводу?

– Что за бред? – я невольно нахмурился. – Я понимаю, что некоторые люди могут огульно обвинять других, но никак не ожидал, что аристо этим грешат.

– Ты обвиняешь меня в клевете? – удивленно расширила глаза девушка.

– Да.

– Меня?! – А затем последовал мощный удар в челюсть, отправивший меня на землю.

Попытка подняться, и голова вспыхивает яркой вспышкой, а затем посыпались, как град, удары, выбивающие из меня дух. Глаза заволокло пеленой, сквозь которую проступило лицо аристо. Она что-то говорила, но я, из-за звона в голове, не мог уловить слов, что не помешало мне ответить ей:

– Я урою тебя, сука.

Тяжело дыша, девушка стояла над окровавленным телом мальчишки и собиралась нанести удар в колено, который навсегда сделает этого наглеца инвалидом, как ее окутал воздушный поток и отшвырнул прочь.

– Остановись, – женщина в возрасте неспеша подошла к распростертому Никосу и, презрительно взглянув на отброшенную в сторону девушку, сказала: – Ты осмелилась напасть на избранника Батсу? Воистину, некоторые аристократы не знают, как пишется слово смерть. Если он станет калекой или умрет из-за неоказанной вовремя помощи, ты в лучшем случае выплатишь равноценную виру, в худшем будешь лишена своего статуса.

– Что? – раздались хором два голоса, и побледневшая девушка, взглянув, на окровавленного Никоса, закричала: – Медики!

Появившиеся на ее крик женщины из медблока увидели, кому нужна помощь, и сказали:

– Мы не будем его лечить.

– Вы решили остаток жизни провести в тюрьме? – рявкнула на них Нэяса. – Если ему немедленно не будет оказана медицинская помощь, я позабочусь, чтобы вы все там оказались, а ваши семьи переехали в красный сектор. Живо лечить его!

Повернувшись к женщине, которая не дала ей сделать страшную ошибку, Нэяса чуть поклонилась.

– Благодарю.

– Вайра Хельта, – представилась женщина. – Никос Мэрс не афишировал своего покровителя, из-за чего очень многие смотрели на него сверху вниз, распуская сплетни, порочащие его имя. Жених вашей сестры один из тех людей.

– Он не мог этого сделать, – побледнела сестра Нэясы.

– Напрямую нет, – согласилась Вайра. – Тонкие намеки, игра интонацией и одобрительные кивки, когда другие домысливали историю в нужном ракурсе. Все наследники благородных родов знают, как играть словами. Я слышала, что Никос хотел вызвать клеветников в Круг. Независимо от исхода, это будет громкой историей.

– Буду благодарна, если вы поможете сгладить острые углы этой ситуации, – первой отреагировала Нэяса и, увидев кивок женщины, с облегчением выдохнула. – Я готова профинансировать ваши услуги. Также окажу помощь в трудоустройстве на более высокооплачиваемую работу. Вы специалист какого ранга?

– Первого.

– Тогда это будет достаточно легко, – пришла в себя девушка и подозвала сестру. – Давайте обменяемся контактами, чтобы оперативно реагировать на развитие событий.

– Давайте, – согласилась Вайра, не показывая своей радости.

Начальник карантина отвернулся от окна и спросил у собравшихся в его кабинете людей:

– Что говорят в лаборатории?

– Ловушки на пожирателя боевых форм привезены. Сейчас готовят место, где будем его держать. Как только самый лучший саркофаг протестируют на стенде, группа выступит. Вас что-то тревожит?

– Да. Это ключевой момент. Если нам удастся захватить и удержать это существо, через три-четыре месяца доберемся до места разлома. Это большая ответственность, и я хочу, чтобы все предельно серьезно отнеслись к этому вопросу.

– В туман пойдут лучшие, – ответил ему помощник.

– Усильте защиту лаборатории. Меня тревожит мысль, что пожиратель может вырваться.

– Разработчики саркофагов гарантируют их надежность, – возразил кто-то из присутствующих. – К тому же это дополнительно укрепленный, из серии СК-16.

– Я знаю, – отвернулся к окну мужчина. – Но все равно усильте. Неспокойно мне.

Обменявшись понимающими взглядами и легкими улыбками, собравшиеся покинули кабинет. Их начальник был еще тем перестраховщиком. По мнению большинства, если бы не его осторожность, с туманом можно было бы покончить полгода назад.

Ранее, планируя уехать в этот же день, сестры Ворт решили остаться в карантине. Передав по коммуникатору распоряжения своим помощникам, Нэяса тяжело вздохнула. Простая поездка принесла непростые проблемы. К тому же жених ее младшей сестры проявил себя не с самой лучшей стороны. Сейчас, когда улеглись бушующие эмоции, она по-другому посмотрела на его поведение и слова, после чего с сожалением взглянула на младшую сестру.

– Знаешь, расстаться с Малком не самая плохая идея.

– Что? – на нее уставились два глаза, начав наполняться жидкостью.

– Я знаю, что ты состоишь из воды, – нахмурила лоб девушка. – Поэтому успокойся и послушай меня. На данный момент Малк к тебе охладел. Мужчины не ценят то, что легко падает им в руки. Хочешь, чтобы вы были вместе, тебе надо измениться.

– Как? – Жидкость, готовящаяся пролиться бурными водопадами, мгновенно испарилась из глаз.

– Быть счастливой и независимой, – ответила старшая сестра. – Чем ярче ты будешь, тем больше будет расстраиваться Малк, что упустил тебя. Он начнет бегать за тобой. Слать сообщения, звонить, приглашать куда-нибудь. Следуй моим инструкциям, и через полгода-год все кардинально изменится.

– Хорошо, – покладисто кивнула младшая сестра и спросила: – Мы расскажем ему про Никоса?

– Нет. Эта информация слишком ценная, чтобы ею делиться. Когда он придет, молчи, я сама с ним буду говорить.

– Он придет? – обрадовалась младшая сестра.

– Конечно. После такого шума, как он может проигнорировать нас. Даже на последнем издыхании приползет, чтобы узнать подробности драки.

Как и предполагала Нэяса, Малк постучался в их дверь через полчаса. Поздоровавшись и презентовав девушкам сувениры карантина, надежно запечатанные кристаллы в стеклянной сфере, он перешел к цели своего визита.

– Нэяса, мне рассказали, что ты избила Никоса?

– Да.

– Тогда зачем тебе настаивать на его лечении? Этот подросток – воплощение пороков. Он груб, непочтителен, дерзок. Из-за него Дижи запала на тебя. Достоин ли он заботы и ухода медиков? Мне уже сказали, что старшая медблока возмущена твоим грубым вмешательством в их отношения с Никосом.

– Вот как? – показала удивление на лице девушка и, достав коммуникатор, набрала номер старшей медблока.

– Госпожа Дриу? Это Нэяса Ворт. Мне рассказали, что вы возмущены моим распоряжением вылечить Никоса Мэрса и не собираетесь его выполнять. Поэтому информирую вас, что завтра передам в суд заявление с требованием снять вас с вашей должности и выслать вас и всю вашу семью за пределы города… Кто такое сказал? Малк… Что вы говорите? Лично заботитесь о пострадавшем? Тогда у нас нет причин для конфликта. Прошу меня извинить за поспешные выводы.

Закончив разговор, она посмотрела на побледневшего Малка и сказала ему:

– Она совершенно этим не возмущена. Твой источник информации тебя обманул.

– Почему? – пристально уставился на нее бледный подросток.

– Потому что я навела справки об этой Дижи, узнала, на кого она работает, и сомневаюсь, что она приехала сюда ради Никоса. Мне больше верится, что она была здесь из-за тебя.

– Это невозможно, – покачал Малк головой и посмотрел на пискнувший коммуникатор.

– Я отправила тебе информацию об этой девушке. Передай отцу, что он должен дать объяснения, иначе я буду считать, что ваша семья заключила тайный союз.

Быстро посмотрев присланную информацию, Малк помрачнел. Выругавшись про себя, он взглянул в глаза Нэясы и уверенно сказал:

– Это недоразумение. Случайность. Она прибыла сюда из-за Никоса.

– Даже не пытайся сделать его крайним, – впилась в него пристальным взглядом девушка. – У Никоса нет ничего, ради чего этот человек послал бы свое доверенное лицо. Ты – это другое дело. Я жду объяснений. Без них ни ты, ни твой отец можете здесь не появляться, впрочем, в столице тоже. Этот город не любит заговорщиков.

– Моя семья даст объяснения, – наклонил голову Малк, скрывая ярость в глазах, и быстро ушел.

Когда за ним захлопнулась дверь, младшая сестра посмотрела на старшую:

– Это план?

– Да. Видишь ли… – решила она дать некоторые разъяснения, видя непонимающее выражение лица младшей сестры. – Чем сильнее я на него надавлю, тем легче будет получить желаемое. К тому же он дал мне искаженную информацию, поэтому будет правильно, если Малк немного пострадает. После такого его отец будет лучше контролировать своего сына, иначе…

– Что иначе?

– Ничего, – закруглила разговор Нэяса и погрузилась в размышления.

С помощью взявшей на себя роль посредника Вайры она могла урегулировать ситуацию с Никосом, не опасаясь действий со стороны семьи Батсу, которая очень ревностно относилась к подобным эпизодам, когда подопечных основателя семьи обижали. Что касается Малка и Дижи, то здесь было все гораздо сложнее. У нее было слишком мало информации, чтобы сделать правильные выводы, а тот, кто ее мог дать, имел на нее обиду. Поколебавшись, она отправила помощнице распоряжение узнать максимум информации про Никоса Мэрса, а после этого обняла расстроенную младшую сестру. Сейчас ей оставалось только ждать.

И снова знакомые лица врачей, при виде меня делающих вид, что у них во рту лимон без сахара. Надо будет потом решить возникшее между нами недопонимание, но до сих пор жутко раздражает та легкость, с которой они свой косяк повесили на меня. И да, решить не потому, что я их боюсь или тому подобное, а потому, что это как снежный ком, который может стать таких размеров, что плечи прогнутся под его тяжестью. В прошлой жизни меня учил вождению флегматичный дядька, который постоянно твердил про важность соблюдения правила трех Д. Дай Дорогу Дураку. Хотя это не вождение, но если пара слов смогут уменьшить градус накала, то возможно, стоит их произнести, или нет?

После того, как более-менее пришел в себя, явилась старшая медблока и стала допытываться, какие у меня отношения с молодой аристократкой. Посоветовал вспомнить поговорку: раз бьет – значит, любит. Как от этих слов у нее лицо перекосилось, это надо было видеть. Секундная растерянность, которая быстро прошла. Умчалась, как трепетная лань, делиться с другими такой новостью, правда веса у той лани больше ста кило, но это такие мелочи, честное слово.

Сменившая ее женщина смотрела совершенно по-другому, даже разговаривала, вываливая на уши информацию об аристократической молодежи. Мол, тех с детства натаскивают на руководящие должности. Учат быть лидером и доминировать. Лучшие педагоги дают объем знаний, который доступен далеко не каждому, и, естественно, молодые аристократы чувствуют себя исключительными. На этом основании считают себя элитой общества и желают получать те почести, которые они заслуживают.

– Заслуживают? – не мог не приподнять брови.

Увидев это, моя собеседница чуть улыбнулась.

– Да. Аристократы – это родословные, насчитывающие не одно тысячелетие. Тщательный выбор партнеров, привел к тому, что их потомки обладают прекрасной физической подготовкой, в чем ты убедился на собственном опыте.

Сдержанно хихикнув, женщина продолжила:

– Еще они умные и образованные. Из них получаются прекрасные руководители и лидеры. Правда молодые юноши и девушки порой идут на поводу своих эмоций, но будь уверен, будь она на несколько лет постарше и более опытной, она бы ограничилась словами, а не кулаками. Далеко не каждый Защитник имеет право разговаривать с ними на равных. Если она так заботится о тебе, значит, у тебя есть полубог-покровитель.

– Ты умная, – увидел, как на лице женщины расплылась улыбка. – С таким аналитическим складом ума работать простым медиком? Я в недоумении.

– Так сложились обстоятельства, – закруглила разговор женщина и ушла, не желая развивать эту тему.

Оставшись один, я ковырялся в памяти и думал, что, в принципе, уйти от удара на ближней дистанции сложно, но можно. Смотришь на движение плеча, и когда оно отходит назад, для замаха, уже понятно, откуда тебе прилетит. Я сделал на это ставку и ошибся. Аристо плечо не отводила и удар у нее был плотный, хорошо поставленный. Сломана челюсть, свернут набок нос, повреждены внутренние органы. Била девка от души, не жалея. Что же, я тоже не буду с ней миндальничать.

Одиночество долго не продлилось. В палату, где я лежал, вплыла моя временная начальница.

– Никос. У меня к тебе серьезный разговор, – уселась она рядом и продолжила: – Госпожа Нэяса Ворт сожалеет о случившемся инциденте и выбрала меня своим представителем для урегулирования этого вопроса.

Увидев, как глаза лежащего подростка сузились, Вайра Хельта спросила:

– Ты знаешь, что о тебе распускают слухи?

– Слышал краем уха.

– И ничего не сделал? – удивленно вздернула брови женщина. – Жаль. Иначе этого досадного недоразумения не было бы. Тебя оклеветали, и именно поэтому госпожа Ворт была уверена, что ты подонок, заслуживающий быть искалеченным. Она хотела отправить тебя в инвалидную коляску, из которой ты не вылезал бы до самой смерти, но я вовремя вмешалась и объяснила, что все обстоит не так, как ей рассказали.

– Кто же этот клеветник? – в голосе подростка появилась хрипотца.

– Ты удивишься, но это Малк, которого ты считал другом.

– Что?

– А что тебя удивляет? Какой у тебя семейный статус, а какой у него? Но ты Защитник пятого ранга, а он калека. Естественно, ему это не нравится, а когда ты поймал миражика вместо пожирателя, обида переросла в нечто большее. В ненависть. Именно из-за этого он исподтишка распускал про тебя сплетни и настраивал работников карантина. Ты не можешь винить госпожу Ворт. Она была обманута. Когда правда открылась, именно она заставила медиков начать твое лечение, угрожая им расправой. Именно поэтому я взяла на себя роль посредника, чтобы примирить вас. Никос, ты согласен отпустить обиду и не иметь в сердце зла к этой девушке и ее сестре?

– Если все сказанное правда, то я готов простить ее.

– Хорошо. Я сообщу ей об этом и организую вашу встречу. Вы обсудите все вопросы с глазу на глаз. Никос, – мягко улыбнулась женщина, ликуя внутри. – Ты сделал правильный выбор. Я распорядилась, чтобы тебе поставили телевизор. Отдыхай и ни о чем не беспокойся. Мы с госпожой Ворт уладим это дело.

После ее ухода я осторожно встал и, прихрамывая на левую ногу, пошел и открыл окно. Лица коснулся теплый ветерок, и я довольно зажмурился, прогоняя тяжелые мысли. Жизнь прекрасна, даже в таком состоянии. Она стоит того, чтобы ради нее жить и бороться. Философия, чтоб ее. Но поразмышлять о вечном, добром не дали. Послышался шум, и вскоре распахнулась дверь и двое мужчин занесли настенный экран, установили и включили, поставив картридж с последними новостями.

На экране появилась заставка в виде нескольких извивающихся спиральных линий, а затем пошли первые кадры. Бодрые и патриотичные. Весь полуторачасовой выпуск был посвящен вторжению в чужое измерение. Со слов репортеров, это не планета в форме шара, а плоский блин, который в нескольких местах соединен с другими такими блинами – слоями. Там есть мутное светило, постоянный сильный ветер, потрескавшаяся земля, несколько источников воды и крайне недружелюбные флора с фауной. Местные авторитеты были не рады появлению на их территории незваных гостей, но с ними разобрались в первый час вторжения. Остановили атаку и уничтожили. Теперь все обсуждают строительство базы, форпоста цивилизации и порядка.

– При захвате измерения Х15 Герои столкнулись с тем, что предметы, взятые ими с собой, либо разрушались, либо крайне плохо функционировали, – рассказывал ученый, побывавший на другой стороне. – Это создало угрозу для их жизней, но, к счастью, все обошлось без жертв. Нам еще предстоит сделать много исследований, чтобы выяснить подходящие сплавы для этого слоя, но строители уже начали закладывать фундамент из местного камня. По их мнению, он выдержит вес поставленных на него конструкций. Подготовительный цикл займет около 20 дней, к этому времени наша лаборатория проведет запланированный комплекс анализов и предоставит пакет рекомендаций.

– Скажите, – сиял ослепительной улыбкой корреспондент, – с точки практической выгоды, что даст нам возведение базы в этом измерении?

– У меня слишком мало информации, чтобы ответить на этот вопрос, – извиняюще развел руками ученый. – Несомненно, там есть ресурсы, которые могут пригодиться человечеству, но какие, сколько их, на эти вопросы у меня нет ответа. Изначально планировалось строительство с уклоном в исследовательскую деятельность. Мы могли бы проводить там испытания и эксперименты, запрещенные здесь…

Не став дальше слушать, я переключился на снимки из захваченного измерения и стал внимательно их изучать. Унылый пейзаж оставил равнодушным, быстренько их просмотрел, а вот изображения Источников заставили надолго на них залипнуть. Источник – так назвали скопление энергии, обладающее разумом. Именно они направляли атаки существ этого измерения на наш мир, именно они, объединяя силы, рвали ткань пространства, и теперь Герои пытаются с ними установить контакт. Почему не уничтожение? Родился закономерный вопрос, но ответа на него не было. Даже после того, как просмотрел все доступные картриджи с новостями.

Всего в этом слое было шесть Источников. Переливающиеся разноцветными красками, высокие энергетические формы, возвышающиеся на десятки метров, чем-то напоминающие веретено, разделили между собой этот слой на зоны влияния. Интересно, что будет с человеком, если он туда зайдет? Что будет с человеком, если Источники поделятся с ним силой? Он изменится, останется прежним или станет нечто большим, чем есть сейчас? И уверен, что не я один об этом думаю. Будь здесь компьютер, можно было бы задать вопрос в группе, но в палате его нет, к сожалению, и судя по лицам заглянувших медиков, просить его сюда поставить глупая затея.

Вернувшись к телевизору, я заново смотрел новости, пока за открытым окном не начался шум и гам. Причиной поднявшейся суматохи послужило возвращение лучших из лучших, поймавших пожирателя. Сейчас его в большом сером шестигранном кубе несли в здание лаборатории, находящееся напротив моих окон. Почти весь состав базы вышел посмотреть на их добычу. Еще бы, тут новости распространяются воздушно-капельным путем, кто-то чихнул на одной стороне, на другой уже все знают об этом. Поэтому ничего удивительного, что народ в курсе, и всем любопытно посмотреть на порождение тумана, доставившее так много хлопот. Защитники поважничали, но показали добычу. Одна из сторон куба на несколько секунд стала прозрачной, позволяя увидеть, что там внутри.

Больше всего это мне напомнило медузу, но обитательница морей и океанов не пульсирует, то увеличиваясь в размерах, то уменьшаясь, и от ее вида нет желания вздрогнуть и перекреститься. Хоть и был этот пожиратель в специально обработанной, укрепленной ловушке, все равно как-то не по себе стало на пару секунд. Стряхнув наваждение, я зло усмехнулся и сказал, зная, что он все равно меня не услышит:

– Отбегался, гад! Теперь на кусочки тебя разберут. Щупальца без наркоза повыдергивают.

В это момент пожиратель дернулся, и показалось, что он смотрит на меня.

– Смотри, смотри, недолго осталось ластами шевелить, – предрек я ему короткую и жутко трагическую судьбу. Жаль только бубна не было для антуража. Не зря шаманы даже в сортире с ним не расстаются, потому что знают, штука крайне полезная. И злых духов отогнать, и бубенцы потеребить, если пальцы зудят от безделья, и подбодрить кишечник, если вдруг запор случился. А у меня нет такого замечательного девайса. Только на пальцах могу выразить свое отношение к происходящему. Поэтому помахал ладошкой и закрыл окно. При промотре новостей, у меня появились кое-какие мысли, и надо бы их записать, пока они не забылись.

Как и обещала, моя временная начальница привела в палату аристо.

Скромно сев рядом, девушка сказала:

– Никос, мне очень жаль, что так произошло. Я была введена в заблуждение, пришла извиниться. Со своей стороны я сделаю все необходимое, чтобы ты как можно быстрее поправился.

– Я принимаю извинения, – ответил я, и глаза аристократки блеснули радостью.

– Никос, – перешла она к деловой части разговора, – чтобы разобраться с имеющими место слухами, мне нужно составить полную картину произошедшего. Ответь, пожалуйста, тебя что-то связывает с Дижи?

– Кроме того, что мы были в одной команде, ничего.

– Ясно. Я наводила о тебе справки, но так и не смогла узнать, кто твой наставник. Мне только сказали, что ты совсем недавно стал Защитником. Ты можешь сказать, кто он?

– Джин.

– Стратег Джин?! – девушка даже привстала со стула. – Но… хотя это многое объясняет.

Ненадолго замолчав, она собралась с мыслями и сказала:

– У меня больше нет вопросов. Теперь что касается Малка. Из-за того, что его боевая форма была искалечена, ты не можешь вызвать его на дуэль в Круг, но ты можешь это сделать с теми, кто распускает слухи. Так будет даже лучше. Я пришлю на твой коммуникатор имена клеветников, как поступать с ними, решай сам.

Она встала и, перед тем как уйти, сказала:

– Поправляйся. Надеюсь, наша следующая встреча будет наполнена теплом и весельем.

– Благодарю, – поблагодарил ее и задумался. Отчего-то возникло ощущение, что она от этого разговора получила больше, чем я.

– Господин Флист’эс, Малк, – дежурная в медблоке тепло улыбнулась гостям. – Что привело вас сюда?

– Мы хотели бы поговорить с Никосом, – улыбнулся в ответ мужчина. – Посмотрите, может ли он уделить нам немного времени.

– Конечно, – встав с места, женщина пошла к палате, а отец и сын расположились в гостевой комнате.

– Никос. К тебе пришли, – заглянула в палату женщина. – Ты можешь встать и встретиться с ними?

– Кто ко мне пришел?

– Господин Флист’эс и Малк.

– Скажите им, что меня нет.

– Как это нет? – возмутилась женщина. – Ты же здесь.

– Тогда придумайте для них что-нибудь другое, – ответил ей Никос. – Вы же мастерицы в этой теме. Придумали же, что я виноват в том, что не принял нужное лекарство перед выходом в туман. Вот и придумайте что-нибудь еще. С такими способностями это не сложно.

– В твоей медицинской карте стоит отметка, что ты проходил обследование в закрытой долине. Значит, ты должен знать о том, что возможна такая реакция из-за отрицательного резуса крови, – начала сердиться женщина.

– Я участвовал в тестировании лекарства, а не готовился к этому карантину, – послышалось раздражение в голосе подростка. – Какой же надо быть тупой, чтобы этого не понять.

– Наглец, – фыркнула женщина. – Какое лекарство ты там тестировал?

– Я дал подписку о неразглашении информации, и если будете настаивать в своем стремлении узнать это, сегодня же отправлю отчет в службу безопасности, что меня здесь кошмарят с целью получения этой информации.

– Ты… – задохнулась от возмущения женщина, выскочила из палаты и громко хлопнула дверью.

– Его здесь нет, – сказала она, а потом только поняла, что именно выпалила сгоряча.

– Ничего, – улыбнулся мужчина, – мы зайдем, когда он появится.

Покинув медблок, отец с сыном неспешно пошли в сторону оранжереи. Малк молчал, ожидая слов отца, а тот был непривычно задумчив. Остановившись возле густого куста, он огляделся, а затем сказал:

– Сестра твоей невесты не та особа, что принимает глупые решения. Если она так заботится о Никосе, то у этого парня есть влиятельный полубог-покровитель. Во всяком случае, это объясняет ее поведение и поступки. Это также объясняет, почему этот мальчишка смотрит на нас свысока.

– Мне он ничего такого не говорил, – нахмурился Малк.

– Значит, ты плохо спрашивал, – строго посмотрел на него отец. – Если бы ты в свое время проявил настойчивость, то этой ситуации не возникло бы. Я всегда тебе говорил: если не знаешь, кто стоит за спиной человека, не делай против него ничего. Мне придется беспокоить моих партнеров из семьи Судан, чтобы выяснить этот вопрос, а если там что-то серьезное, то ценой за их помощь будут акции нашего завода, которые могли бы быть твоими. Понимаешь цену твоей небрежности?

– Да, отец, – ответил Малк, опустив голову и кусая губы.

Набрав на коммуникаторе номер, Флист’эс кратко рассказал собеседнику о своей проблеме и, закончив разговор, пошел вдоль пышных кустов, внимательно разглядывая распустившиеся на них бутоны. Ответ пришел через двадцать минут, время, которое отец и сын молчали. Прочитав сообщение, Флист’эс взглянул на сына и сказал:

– Его покровитель Батсу.

– Что? – вытаращился на него подросток.

– Если Нэяса сможет с ним заключить мировую, то тебе лучше всего покинуть карантин.

– Но почему?

– Думаешь, твои шаги остались незамеченными? – иронично посмотрел на него отец. – К тому же, учитывая, что ты оскорбил сестру Нэясу, прилюдно связавшись с Дижи, она не только не будет тебя выгораживать, а выставит организатором этого происшествия, намеренно столкнувшего их лбами.

– Это только предположения. Нет никаких доказательств, – насупился Малк. – И потом, я не уйду отсюда, пока не получу обратно свою боевую форму.

– Сказать легче, чем сделать, – покачал головой отец. – Для этого потребуется помощь Героя второго или даже первого ранга. Знаешь, сколько стоят их услуги?

– Так что, ничего нельзя сделать?

– Можно, и я помогу тебе, только не усложняй мне ситуацию, – мужчина пристально посмотрел на подростка, и тот опустил голову.

За окном медленно и неотвратимо наступала ночь. Бормоча ругательства в адрес придумавших гадское на вкус лекарство, которое пришлось выпить полчаса назад, открыл окно и уселся на широком подоконнике. Этому телу нужны положительные эмоции, в зачет пойдет даже меткий плевок по лысине идущего мимо прохожего, но, во-первых, никто не ходит, во-вторых, лысых тут всего два человека и оба техники. Может, смазка для робота-бурильщика имеет побочный эффект, раз они к сорока годам не имеют ни волос, ни бровей. У одного правда жиденькая бородка и все. И не говорите мне про наследственность и прочие оправдания! Смазка – первопричина всех бед!! Сказал и подумал: сколько же в этой голове дури?! Как по мне, слишком много для одного, но поделиться ею не с кем, так как другие обходят меня стороной, и некому поплакаться в жилетку.

Ни с того ни с сего ко мне сегодня хотел зайти Малк с отцом, но я сослался, что меня нет, и отклонил этот визит. Я даже не знаю, о чем с ними говорить. Совершенно не готов к этому разговору, из-за клубка противоречивых эмоций в груди. Сумбур в мыслях, это лишнее. Может, через день или два, когда эмоции улягутся, оставив на поверхности только беспристрастный разум, скажу «заходите».

Неожиданно сияние в окнах лаборатории напротив привлекло мое внимание. Свет становился все ярче и ярче, и не успел подумать про яйцеголовых, не дающих спать нормальным людям, как там громыхнул взрыв, обрушив часть стены. Перейдя в боевую форму, увидел выбирающиеся оттуда щупальца пожирателя и задумался. Если мне удастся отчекрыжить от него кусочек и поглотить, это значительно увеличит мою силу, может даже прорвусь к пику пятого ранга, или даже к началу четвертого. Ведь это наполовину энергия другого измерения, а наполовину энергия боевых форм людей, и значит, моя боевая форма станет сильнее. Искушение, против которого невозможно устоять. Но он немного далеко от меня.

Второй этаж – мелькнула мысль, когда я перекинул через подоконник ноги и приготовился спрыгнуть. Пох… – ответил сам себе и оттолкнулся, вспомнив добрым словом знакомого каскадера. «Неважно, с какой высоты ты падаешь, – говорил он, когда навещал его в крошечной однушке. – Старайся приземлиться на ноги. Ноги должны обязательно быть полусогнуты и сомкнуты вместе. Это снизит силу удара, а когда тело отскочит от земли, обхвати голову руками, сцепив пальцы на затылке и выставив локти вперед. Это убережет ее от смертельного удара». На спор он не раз демонстрировал свое умение, шагая вниз с крыш хрущевок, но здесь высота гораздо меньше, и значит, больше шансов на то, что я встану и смогу добраться до эпицентра взрыва раньше других.

Падение прошло успешно. Я поднялся с земли, мельком посмотрел наверх и, выйдя из тела, увидел, что пожиратель направляется в сторону временной работы. Отталкиваясь щупальцами от земли, он передвигался прыжками, невидимый обычным зрением. Временами замедляясь, он выпускал в воздух что-то вроде пуха, и это позволило мне добраться до дверей здания первым. Плюхнувшись на землю, вышел из тела, создав боевую форму. Если я все правильно рассчитал, он придет именно сюда или чуть левее. Громыхнули взрывы, и три боевые формы, преследующие пожирателя, отлетели в стороны, как сбитые кегли.

«Знаешь, Батсу, – сказал мысленно своему покровителю, – скажу, как есть. Я хочу поглотить силу этого существа и стать сильнее. Да, я слышал, что те, кто из-за него потерял часть своей боевой формы, хотят ее вернуть, но мне плевать на их желания. Им или не повезло, или они были слабы, раз позволили такое с собой сделать, и потому мне плевать на них. Всегда обходил неудачников и слабаков стороной. Почти всегда, – сделал уточнение. – Поэтому, даже если ты не одобряешь подобного, я не откажусь от своего желания».

Сказал и почувствовал себя лучше. Но хватит слов. В последнее время их было слишком много, настало время поступков, пора помериться силой, даже если размеры несопоставимы. В пределах досягаемости появилось щупальце, и два серпа немедленно рубанули его под корень. Оторванный кусок отлетел в мою сторону, и я, наматывая круги вокруг него, отправил следующую атаку. Потерявший второе щупальце пожиратель испугался и развернулся в другую сторону.

– Стоять! – добравшись до отрубленного куска, выпустил в его сторону самую лучшую атаку, которая едва не разрубила пожирателя напополам.

Гигантским прыжком существо вышло из зоны атаки, и я вернулся в свое тело, чтобы преследовать его. Сделал шаг и почувствовал, как все закружилось вокруг меня, и, не удержавшись на ногах, шлепнулся на землю. Взбесившееся пространство ходило ходуном, бросая меня из стороны в сторону, словно утлое суденышко в бушующем океане. Даже не знаю, сколько прошло времени, прежде чем этот шторм утих, и тяжело дыша, обильно потея, я встал на ноги. Судя по раздающемуся шуму, пожиратель успел удалиться достаточно далеко, и догнать его на этих дрожащих ногах будет еще той задачей.

Противный вой сирены поднимал персонал базы на ноги. Ожидавший подобного варианта развития событий начальник карантина активировал защитные протоколы, видя, как повсеместно разгорается бой.

– Цель захвачена.

– Излучатели, готовность шесть… пять… четыре…

– Захват.

– Есть захват.

– Удержание. Добавить мощности.

– Приборы фиксируют активность тумана.

– Давление на барьер пять процентов выше нормы… 8 %… 14 %… 23 %… 32 %…

– Включить запасные генераторы.

– Всю мощность на удержание барьера!

– Цель атакует клетку. Перегрев три процента.

– Не вырвешься, – прошептал начальник карантина, смотря на приборы. – Не позволю! Включить подавители!

– Соединяю, – раздался голос помощника, и на большом экране во всю стену появилось изображение седого старика и сидящей рядом убеленной сединами женщины. Несмотря на кажущуюся хрупкость и немощность, они обладали огромными властью и влиянием, что прекрасно знал добившийся с ними разговора мужчина.

– Слушаю вас, – сказал скрипучим голосом действующий глава клана Батсу.

– Зная, насколько вы заняты, буду краток. Мой сын, Малкус, случайно познакомился с подопечным основателя вашей семьи. Они оба молоды, горячи, делят мир только на черное и белое. Между ними произошло недопонимание, из-за которого они смотрят друг на друга, как лютые враги. Мелочь, по нашим меркам, но в их глазах она стала принципом. Ни один не желает примирения, и потому прошу вашей помощи в урегулировании этого конфликта.

– Молодым свойственно быть упертыми и выяснять отношения с помощью рук, – понимающе кивнул старик. – Это не повод для такой тревоги, но я обращусь к основателю и передам его ответ.

Взявшись со старухой за руки, они закрыли глаза, а когда открыли, их взгляды стали подобными ножам, способным резать материю.

– Подопечный основателя находится в искусственной коме третьей степени, и потому мы не можем ничего обещать и предпринять. Предоставьте информацию об их конфликте, если он очнется, мы пошлем в карантин члена семьи, который будет нашим Словом.

После окончания разговора крайне недовольный старик начал совершать звонки, требуя предоставить ему объяснения и провести проверку компетентности всех сотрудников карантина. Слова, которые немедленно вызвали движения силовых структур, и через несколько часов около полусотни проверяющих отправились в карантин, где произошла трагедия.

Флист’эс оторопело смотрел в погасший экран, а затем начал делать звонки, и по мере поступления информации его лицо мрачнело и мрачнело. Этот ненормальный, вместо того чтобы лечиться после того, как пожиратель вырвался из лаборатории, выпрыгнул в окно и отправился с ним сражаться. Мальчишка просто псих, с напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения. Что ему придет завтра в голову, чего от него ждать? Нет, надо как можно скорее закрыть конфликтную ситуацию и убрать подальше сына, принял он решение и начал делать звонки.

Нэяса, так же проклиная сумасшедшего мальчишку, связалась с администрацией лучшего госпиталя на континенте, отправила им запрос, желая, чтобы они взяли Никоса на лечение. Ее помощь в этом вопросе, как декларация доброй воли, заткнет всем клеветникам рты, и она полностью рассчитается с мальчишкой за тот инцидент. Но все равно, каким надо быть сумасшедшим, чтобы отправиться атаковать пожирателя, которого не смог удержать даже защитный механизм, созданный Героем второго ранга? Нет, надо как можно скорее закрыть этот вопрос и не иметь с ним никаких дел.

Я летел наверх к свету, слыша смутно знакомые голоса, которые звали меня к себе.

– Ты хорошо поработал, – рядом со мной появилась Леди Смерть.

– Этта, – притормозило мой путь воспоминание. – Что с ней будет?

– О ней теперь есть кому позаботиться, и скоро она встретит свое женское счастье. Ключевой отрезок, когда она могла совершить роковую ошибку, пройден.

– Передай ей, что она лучшая! – сказал и, сбросив тяжелый камень с души, устремился вверх.

– Передам, – растаяла моя собеседница.

И нить, связывающая меня с этим миром, стала тоньше волоса. Она была почти невидима и почти неощутима, но она была. И в момент, когда я достиг финиша, когда руки родных, близких людей другого мира потянулись ко мне и были совсем рядом, нить напряглась и потащила меня назад. Туда, где были тьма и боль.

– Нет! – кричала моя душа. – Я не хочу!

Но мое мнение для того, кто сказал громогласным голосом: «СЛИШКОМ РАНО!», ничего не значило. Со зловещей неотвратимостью, увеличившись до размеров каната, нить смачно впечатала меня в больное, разбитое тело, и отслеживающие показания приборов врачи облегченно выдохнули:

– У нас получилось!

Пробуждение было совсем невеселым. В памяти были свежи воспоминания, как хорошо было там, наверху, и сожаление о том, что не хватило буквально чуть-чуть, чтобы свалить с этой лодки под названием «Планета Героев», плавающей в океане Опасности. Так что боли физические наложились на душевные терзания, и состояние было, откровенно говоря, паршиво-депрессивное. Тупо смотрел в потолок, с головой погрузившись в самобичевание. Медики, что осматривали мое тело, извергали много заумных, непонятных слов, но я мог объяснить свое состояние одним словом: обожрался. Моя боевая форма намотала на себя слишком много кусков энергии и едва не надорвалась, пытаясь их переварить и ассимилировать. Энергетика тела от этого пошла вразнос, и меня ввели в искусственную кому, чтобы дать ей время успокоиться, что ли. Как бы то ни было, у врачей получилось, и теперь требовалось лишь только время, для окончательного выздоровления. Причина была проста. Вылечить физическое тело можно лекарствами. Астральное – специальными упражнениями, тренировками и медитацией. По предварительным выводам, минимум полгода как Защитник я буду бесполезен.

На этот раз в палате я был не один. Рядом стояла кровать с забинтованным парнем, которому тоже крепко досталось от разбушевавшейся медузы. Во всяком случае, так говорили осматривающие его врачи. Ему прилетело от пожирателя по боевой форме, а куском развалившейся стены по реальному телу. И то и то не способствует здоровью, так что мне были понятны нахмуренные лбы осматривающих его женщин.

Из подслушанных разговоров удалось составить картину произошедшего. Тварь из другого измерения бушевала будь здоров. Выбила из строя почти всех имеющихся Защитников. Кто-то отделался легкими травмами, кто-то тяжелыми, а троих, оказавшихся в эпицентре прорыва, будут кремировать. Я успел доковылять до того места, где пожиратель давал свой последний бой, намотал на боевую форму бесхозной энергии и успел увидеть, как его долбанули какой-то мощной атакой, после которой он стал словно кусок камня. Я вернулся в тело, сделал вдох и словил откат от обжорства. Только сейчас узнал, что это была техника, которую называют запечатывание. Сложная и требующая сотрудничества нескольких Защитников. Так или иначе, кризис был разрешен, и настало время разбора полетов. Толпа проверяющих прибыла в карантин, опрашивали всех, в том числе и меня.

Получив разрешение врачей, рядом с койкой присела ухоженная женщина в возрасте и стала задавать вопросы, фиксируя их на камеру.

– Никос, почему в таком состоянии ты выпрыгнул в окно и отправился сражаться?

– Кто-то же должен был остановить эту тварь.

– С твоими-то силами? – скептически скривилась женщина. – Ты всего лишь Защитник середины пятого ранга, не прошедший системного обучения.

– Какую структуру представляете? Мне хочется знать, под чьей вывеской прячутся предатели человечества.

– Что?

– Избирательный слух? – меня откровенно несло, и остановиться я не мог, выплескивая на первую подвернувшуюся жертву свое недовольство и раздражение. – Слышим только то, что хочется услышать? Вместо того, чтобы вести допрос руководителей карантина, не принявших должных мер по удержанию этой твари, приперлась ко мне с вопросом, почему выполнял свой долг как Защитник человечества? ОТВЕЧАЙ! – заорал я на нее, нагружая горло. – Ты кто такая, сука продажная? Кто дал тебе право открывать рот и хаять тех, кто сражался с врагами человечества?

– Я… – хотела что-то сказать женщина.

Но я, собрав последние силы, заорал на нее, под пронзительный писк приборов:

– Пошла в жопу, продажная подстилка! Иначе я сейчас тебя на куски порежу, упыриха!

Шею что-то кольнуло, и размывшимся зрением успел увидеть пятно лица медика, прежде чем погрузиться в темноту.

– Возмутительно! – вскочив с места, женщина, обвела палату взглядом. – Вы это слышали?

– Так как я это слышал, – глухо ответил ей забинтованный парень, – то могу посоветовать как можно быстрее покинуть это место. Человек, прыгающий в окно второго этажа, чтобы отправиться сражаться против пожирателя… это уже вызывает сомнения в его адекватности. Когда он придет в себя и увидит вас, то боюсь, даже ваши регалии и звание не остановят его от атаки.

Сглотнув, женщина опасливо взглянула на бледного мальчишку и выскочила из палаты под еле слышный смешок парня, который решил ее напугать, не желая отвечать на вопросы дознавательницы. С укоризной взглянув на него, женщина медик поставила капельницу Никосу и вышла, качая головой. Когда она ехала сюда работать, то даже и помыслить не могла, что столкнется с подобным. С настолько искореженной энергетикой, которая повлияла на работу всех систем организма, быть настолько сумасшедшим, чтобы угрожать дознавательнице Совета, и если бы она не успела сделать ход, то… Она покачала головой, не желая даже думать об этом. Если бы этот сумасшедший напал на дознавательницу, это было бы катастрофой не только для него, но и для нее. Лучше она будет держать его в бессознательном состоянии, чем позволит стать угрозой ее карьере и будущему.

Начальник карантина с застывшим лицом смотрел на посетителей, что, зайдя, расположились в его кабинете, как дома, и когда, показав идентификаторы личности, они потребовали выдать виртуальный слепок боевой формы Никоса Мэрса, подопечного основателя семьи Батсу, его лицо окончательно почернело.

– Он не был сделан, – выдавил он из себя ответ.

И развалившийся в гостевом кресле коротко стриженный шатен скомандовал:

– Передайте мне доступ к внутренним файлам.

– Вы не имеете права требовать его у меня, – с каменным лицом отказал начальник карантина, на что коротко стриженный шатен усмехнулся:

– Если я сейчас же не получу доступ, вы уже завтра переедете на Остров и будете там жить до конца жизни.

– Вот, – дрожащими руками начальник карантина протянул ключ, который открывал шкаф с аппаратурой.

Пружинисто поднявшись и подключив свой коммуникатор к серверу в шкафу, гость быстро просмотрел всю информацию, после чего снисходительно посмотрел на хозяина кабинета.

– Я фиксирую нарушения правил карантина. Информация будет передана в суд.

Все это время молчавшая молодая женщина подошла к шатену и, просмотрев скачанную тем информацию, кивнула:

– Минимум понижение в правах, максимум четыре года заключения. Вам потребуется хороший юрист.

Сглотнув, начальник карантина хотел что-то сказать, но, осекшись под взглядом шатена, промолчал.

– Теперь в медблок, – сказал тот своей спутнице и вышел из кабинета.

– Почему подопечный семьи Батсу третьи сутки находится без сознания? Что вы ему кололи?

– Понимаете… – заюлила медик, но не слушающий ее шатен, уже отодвинув ее, подвинул к себе монитор и быстро застучал по клавишам.

– Я фиксирую нарушение восстановительного режима пострадавшего Защитника. Это может стоить вам карьеры, – вынес он вердикт и приказал: – Приведите его в чувство и пишите объяснительную для комиссии.

– Но… – начавшую возражать женщину дернула за руку старшая медблока и, сделав ей страшные глаза, заговорила с льстивой улыбкой:

– Конечно. Посидите в гостевой комнате, через полчаса Никос Мэрс сможет с вами разговаривать.

– Этого мальчишку выбрал Батсу? – дознавательница Совета, со сложным выражения лица, закончила разговор со знакомым Героем и замолчала.

Это было странно. Очень странно. Батсу выбрал Защитника пятого ранга? Это возможно только в том случае, если у того имеется ценная способность. Если это так, то его атака на пожирателя не редкостная глупость, а нормальная реакция. Но что это за способность, если он не боится существо второго ранга опасности? И почему начальник карантина не отметил ее в его личном деле? Преднамеренность? Нет. Сразу же опровергла дознавательница эту мысль. Он не настолько храбр. Вероятнее всего, по какой-то причине он не провел полный осмотр новичка. Если так, то ей стоит поспешить и найти его. У нее возникло слишком много вопросов, на которые она должна получить ответы.

Когда она решительно вошла в кабинет начальника карантина, то пожилой мужчина вздрогнул, а когда увидел направленную на себя камеру и услышал вопрос, то помрачнел еще больше.

– Никос прибыл в тот день, когда случился прорыв, – стал он отвечать, подбирая слова. – Тогда были брошены все имеющиеся силы, чтобы вернуть туманную зону в прежние границы. Старшая команды, в которую входил Никос, Васса, была мною разжалована, и из-за этого в базу данных не была занесена данная информация. Это досадная накладка, не более того.

– Хорошо, – кивнула женщина. – Что было потом?

Выходя из кабинета «выпотрошенного» начальника карантина, она обдумывала выжатую из того информацию. У нее возникло ощущение, что этот мальчишка обвел всех вокруг пальца. В его возрасте хвастаться это понятно и нормально. Кто из подростков не хочет славы, известности, уважения? Но вместо этого Никос выбрал противоположность. Ссоры и скандалы, которые оттолкнули его от коллектива карантина. Случайность или продуманное поведение? Немного подумав, она отправилась искать Нэясу, а найдя нервную аристократку, пригласила ее пройтись и поговорить без камер и записей.

Найдя общий язык, две женщины обсудили ситуацию в мире, общих знакомых, дела в карантине, после чего дознавательница спросила спутницу:

– Госпожа Нэяса, вы случайно не знаете наставника Никоса?

– Знаю, – та посмотрела в глаза дознавательницы и сказала фразу, заставившую ту на мгновение замереть на месте: – Это стратег Джин.

– Вот значит как, – понятливо кивнула своим мыслям женщина. – Теперь все сходится.

– Что именно? – поинтересовалась аристо.

– Модель поведения Никоса Мэрса, – пояснила дознавательница. – Стратег Джин обладает даром заглядывать в будущее, и потому он выбрал эту модель поведения для своего ученика.

– Но почему?

– Чтобы убрать с него фокус внимания. Если бы не прорыв пожирателя, никто бы и не узнал секреты Никоса. Полагаю, они имеют большую ценность в глазах стратега.

– Вы ведь говорите не про его опекуна, Батсу?

– Верно. Я говорю про его дар, который он скрывает ото всех. Дар, ради сокрытия которого он готов открыто грубить мне, дознавателю первого ранга. Будь на моем месте кто-то другой, его провокация, с большой долей вероятности, увенчалась бы успехом. Никос получил бы запись в личное дело и с позором был бы уволен на следующий день, но теперь он никуда не уйдет, пока я не докопаюсь до правды.

– Вы ведь не оставите меня томиться в неизвестности? – заискивающе улыбнулась ей аристократка, и дознавательница кивнула:

– Я отправлю сообщение моему хорошему знакомому, и он, обратившись с молитвой к своему покровителю, узнает правду.

Отправившись в оранжерею, женщины прошлись по дорожкам, обсуждая посаженные цветы, пока не пискнул коммуникатор дознавательницы, оповещая об ответе. Прочитав его, женщина переменилась в лице и, видя вопрошающие глаза аристо, прошептала:

– Никос может поглощать энергию других измерений.

Седой короткостриженый мужчина, собрав срочное совещание, рассказал членам семьи о полученной информации от прикормленной дознавательницы и в конце вынес свой вердикт:

– Если мы дадим время Никосу Мэрсу развиться, он может стать Героем первого ранга и значительно усилит семью Батсу. Настолько, что мы будем полностью подавлены. Это угроза для нашей семьи, и обычными методами ее не решить. Нужно кардинальное решение вопроса. Кто за, поднимите руки, кто против, держите их на столе.

Осмотрев проголосовавших членов семьи, он удовлетворенно кивнул:

– Единогласно. Теперь нам надо разработать план операции и как можно скорее устранить угрозу. Кто этим займется?

– Я, – ответила пожилая женщина. – У меня есть на примете парочка Защитников, которые сделают эту работу, не оставив следов, ведущих к нам.

– Хорошо, госпожа Миэса, – согласился глава семьи. – Все ресурсы в вашем распоряжении, мы будем ждать от вас хороших новостей.

Когда я пришел в себя, то увидел возле кровати двух незнакомцев. Мужчина и женщина. Медик что-то им сказала и быстро выскочила из палаты, оставив нас одних. Одних, потому что моего соседа здесь уже не было. Почувствовал скованность в теле и пошевелился. Сколько же я был в отключке?

– Меня зовут Ромейра, – начала разговор высокая молодая женщина в строгом бежевом костюме. – Это мой муж Алсий. Мы из семьи Батсу.

Коротко стриженный шатен кивнул, подтверждая ее слова.

– В отношении тебя был совершен ряд нарушений. Как ты к этому относишься?

– Особо критического ничего не было, – ответил я, обдумывая вопрос. – Мелочи остаются мелочами.

– Хорошо. Мне понятна твоя позиция, – она сделала пометку в своем планшете, и эстафету перехватил ее муж:

– Я хотел бы услышать, как ты оцениваешь события, произошедшие в карантине, но перед этим ответь, ты поглощал энергию пожирателя?

– Поглощал, но сколько ее там было? Три щупальца, или четыре, или пять.

Переглянувшись, мужчина и женщина уставились на меня, и, вздохнув, я начал свой рассказ, не особо понимая, зачем им это надо.

На следующий день новость, что я имею полубога-покровителя Батсу, каким-то образом попала в массы и моментально разошлась среди сотрудников карантина. Все те, кто ранее воротил от меня нос, внезапно заинтересовались судьбой пострадавшего подростка и косяком пошли проведывать.

– Многим интересно, почему он тебя выбрал, – говорил техник, с которым я ранее перекидывался парой слов. – У тебя есть какая-то особенность?

Глядя на его вопрошающее лицо, не мог не помочь этому достойному человеку утолить возникшее любопытство и многозначительно качнул головой.

– Ага.

– Расскажешь?

Изображая внутреннюю борьбу, признался:

– Это потому, что у меня член сорок сантиметров.

– Что? – выпучил он на меня глаза.

И, не удержавшись, я громко заржал:

– Ха-ха-ха.

– Как можно быть таким несерьезным? Твои шутки совсем не смешные.

– Ха-ха-ха.

С крайне недовольным выражением лица мужчина вышел из палаты, громко закрыв дверь.

– Ха-ха-ха.

После техника, ушедшего не солоно хлебавши, пошли другие любопытные. Многих до этого видел лишь мельком, но все как один, под копирку, говорили слова поддержки и как бы исподволь интересовались уровнем моего материального благополучия и связями.

– Тогда мы с матерью жили в однушке на окраине города, – я негромко рассказывал очередному посетителю. – Двери не запирали, потому что брать у нас было нечего. Голые стены, шкаф, стол и один стул на нас двоих с матерью. Однажды мы вернулись вечером домой и увидели, что на столе лежит кредитка, а на стене надпись: «Я грабил много квартир, но с такой бедностью столкнулся впервые. С этих пор считайте меня своим покровителем. Авторитет Бурый». Взяли мы с матерью кредитку и пошли посмотреть, сколько там денег, а там…

– Сколько? – не удержался посетитель.

– Сто миллионов!

– Да?! – изменилось лицо того, а после моего смеха пошло пятнами. Крайне недовольный мужчина, недобро зыркнув глазами, процедил сквозь зубы: – Я Защитник пика четвертого ранга, пришел тебе с уважением, а ты смеешься надо мной.

– С уважением? – оборвался мой смех. – Вынюхивать ты сюда пришел, по приказу своего начальства. Сколько времени я здесь пробыл, никто по собственному желанию не хотел со мной знаться. Так что не надо нести чушь про уважение, лучше беги докладывать, что удалось выяснить. Дешевка, а не Защитник. Пфф.

– Я запомню эти слова, – с ненавистью во взгляде процедил тот и, выйдя из палаты, с силой захлопнул дверь.

– Никос? – в открывшуюся дверь просунулась женская голова. – Что у вас произошло? Чего он такой злой выскочил?

– Это личное, – помотал я головой. – Но передайте ему, что маленький член – это не приговор. Он обязательно найдет ту, которая его полюбит таким, каков он есть.

– Зачем он тебе его показывал? – удивилась женщина.

– В свою группу звал. Знаете, как называется? «Маленький секрет одинокого сердца».

– Почему я о ней не слышала? – неподдельно удивилась женщина, но увидев, как стонет мой сосед по палате, прикладывая ладонь к лицу, мигом во всем разобралась и хлопнула дверью, сказав на прощанье: – Как тебе не стыдно?!

– Сам о том же думаю, – ответил вслед, но мои слова не долетели до адресата. Больше в палату никто не рвался, лишь через несколько часов зашла хмурая медичка, чтобы взять кровь на анализ.

– Никос, ты сумасшедший, – сказал перебинтованный сосед после того, как она ушла. – Хотя меня возили на процедуры, я успел узнать, что ты внебрачный ребенок спикера Совета; хакер, взломавший систему с помощью устройства, сделанного из старого мотоцикла и ржавого гвоздя; ныряльщик, обнаруживший клад на дне озера химических отходов, медиум, способный на расстоянии убеждать людей, продавец антиквариата, вызвавший из старой лампы выполняющего желания призрака, создатель сверхпрочных табуреток. За такое издевательство тебя обязательно побьют.

– Они просто скучные и не понимают шуток, – отмахнулся от упрека.

– Дело не в них, а в том, что у тебя нет чувства юмора, – сказала зашедшая в палату мой персональный лечащий врач и по совместительству главная в этом медблоке. – Завтра привезут очень хорошую коляску, будешь в ней кататься, к тому же это придаст тебе некую уверенность при встрече с важными посетителями.

– Это с санитаркой, которая шланги в задницу вставляет? – не мог не уточнить степень важности гостей.

– Никос, – села она рядом со мной, – я уже поняла, что ты дерзкий, наглый и можешь пройти по океану, не замочив ног. Поэтому прошу, не создавай мне проблем, пока не закончилось твое лечение. Поправишься, иди и задирайся с кем хочешь. До этих пор будь послушным мальчиком, иначе мне придется провести возле этой кровати не один год.

– Только из-за уважения к вашему возрасту, – кивнул головой. – Можете передать этим униженным и оскорбленным, что больше не буду глумиться над ними.

Женщина тяжело вздохнула и, посветив мне в глаза фонариком, вышла из палаты. Не стал ей говорить, что самого пугают резкие перепады настроения, от безудержной радости до глубокой тоски, но это побочный эффект переваривания энергии пожирателя. Когда все тело с энергетикой пошло вразнос, что вы хотите от психики? Чтобы она осталась прежней? Хе-хе. Наивные. Когда я был на обезболивающих, и чувствительность тела была процентов двадцать, тогда все было еще более-менее, но сейчас, когда изменили курс препаратов, и я стал четко чувствовать свое тело, ребята, меня так корежит, что вы даже не представляете.

– Никос, – ранним утром в палату зашла мой персональный медик, – говорят, ты ночью что-то пел, не давал другим спать?

– Я сочинял гимн Защитников нашей планеты, – ответил я, повернув в ее сторону голову. Только-только, удалось найти удобное положение, как меня из него выдернули.

– Мне сказали, что в твоем гимне не было ни одного приличного слова, – хмыкнула женщина. – К тому же делать подобное с существами других измерений способны только мужчины, а как же женщины? Ты о них не подумал?

– Почему не подумал? Это будет в другом гимне, где мужчины на них тренируются, отрабатывают убойные техники вращения и долбления. Кстати, у меня уже готов первый куплет.

– Я буду тебе крайне благодарна, если никогда его не услышу, – немедленно ответила та и начала проверять состояние моего тела.

После ударных доз медикаментов тело стало поправляться буквально на глазах, и потому процесс реабилитации перешел в новую фазу. Ее начало ознаменовал тот момент, когда дежурная медичка помогла перебраться в коляску черно-серебряной расцветки. В ней я мог покинуть медблок и поехать, например, в оранжерею. Воздухом подышать и на цветочки посмотреть. Тот, кому эта идея пришла в голову, совершенно не понимал моих интересов, устремлений, желаний. Я и цветочки? Смешно. Но, как бы там ни было, управляя джойстиком, я направил этот агрегат мимо взбудораженных медиков.

Комиссия. Комиссия. Комиссия, – улавливало ухо отдельные слова из их тихих разговоров. Потыкав в кнопки блока управления, запустил функцию подогрева, массажа и оставил их позади. Дорогое устройство мне выделили. Стоит дороже обычного мотоцикла. Есть датчики, которые отслеживают состояние тела, есть прямая связь с дежурным врачом. Очень удобное комфортное сиденье, из которого даже не хочется вылезать. Я был очень доволен коляской. Посмотрев последний раз на суетящихся медичек, направил коляску к дверям, думая, что классно иметь жену-врача. Приходишь, к примеру, вечером домой, смотришь на жену, вспоминаешь всех медиком скопом, назначенные ими процедуры, уколы, капельницы, массаж железными пальцами, анализы; нежно так целуешь, разворачиваешь, наклоняешь и, за всю испытанную боль, по заднице – на-а! Хорошая мечта, но что-то мне подсказывает, что вряд ли она сбудется.

Коляска заехала в оранжерею, прокатилась по дорожкам вдоль кустов, где меня и нашла супружеская пара Ромейра и Алсий.

– Так как основатель нашей семьи взял тебя под свое крыло, – начала говорить женщина, надевшая сегодня черные брюки и алую блузку, – то мы должны разъяснить ситуацию в общем и в частности.

Говорила она крайне интересные вещи, те, о которых не пишут в школьных учебниках. Оказывается, люди прилетели на эту планету после того, как их родной дом, планета Лазурная Жемчужина, оказался на грани гибели. Солнце начало остывать и у человечества не было другого выхода, как построить межзвездный корабль и полететь на нем в поисках нового дома. Это была долгая многолетняя эпопея, когда многомиллиардное население планеты объединило свои силы в этой стройке. После того, как суперкомпьютер подтвердил, что в чертежах межзвездного шаттла нет ошибок, на орбите начался монтаж гигантского корабля. Все необходимые материалы и работники доставлялись орбитальными лифтами.

Почти двадцать лет заняло строительство корабля и несколько лет ушло на перевозку населения и всего необходимого для путешествия. Полет длился долго. Большая часть людей была в анабиозе, лишь небольшие группы людей бодрствовали и среди них были представители трех древнейших аристократических родов, трех столпов, которые правили планетой Лазурная Жемчужина. Во время полета между ними начались разногласия, и к тому моменту, когда была найдена эта планета, они стали неразрешимыми. Каждый род хотел забрать эту планету в единоличное пользование, предлагая остальным лететь дальше и искать для себя другой вариант.

Лучшие умы искали выход из сложившийся ситуации, и в конце концов стороны остановились на следующем решении. С помощью пространственно-временного устройства они вместо одной планеты создадут три альтернативных мира, по одному на род. Через тысячу лет эти миры сойдутся вместе, и определится единственный победитель, а побежденные либо подчинятся, либо будут уничтожены.

Межзвездный корабль остался на орбите, а грузовые корабли, загрузив необходимое для колонизации планеты, устремились вниз. Почему так? Потому что гигантский межзвездный корабль при посадке на планету мог запросто разрушить ее атмосферу. Ученые подсчитали, что есть весьма высокая вероятность этого события, но они не предполагали, что из-за создания альтернативных миров люди окажутся уязвимыми перед существами других измерений, которые, почуяв сладкий запах пищи, будут рваться сюда, чтобы закусить глупцами, заменившими кирпичные стены своего дома на тонкую бумагу.

Тремя главными родами планеты Лазурная Жемчужина были: род Кройс’эс Лазуро’сс, большие любители генетических изменений. Многие поколения они занимались изменениями своих тел с помощью генной инженерии, добившись продолжительности жизни около 600 лет, вспыльчивого характера, способности к телепатии, ясновидению, телекинезу. Род Бларус’эс Глаукром’сс – эти люди превыше всего ставили личную силу. Они тоже баловались генетическими изменениями, но с уклоном в боевую стезю. Чемпионам было позволено многое, а абсолютные чемпионы автоматически переходили в касту неприкасаемых. Любители решать проблемы силовым путем, хотя и прислушивались к голосам аналитиков. Род Драусту’эс Иссариу’сс – это были большие поклонники решать проблемы путем воздействия на разум других. Лучшие мозголомы планеты, способные за полчаса убедить брутального, покрытого шрамами чемпиона единоборств, что он плаксивая маленькая девочка, которой нравится лепить песочные куличи. Род, которому принадлежит альтернативный мир, в котором я нахожусь.

Представители рода контролировали деятельность Совета, отдавая часть власти вновь образовавшимся аристократическим родам, имеющим в своих рядах Героев первого и второго ранга. Торговые рода страстно хотели подняться на их уровень, но их пока не пускали, несмотря на все накопленное теми богатство. Услышав это, я понял, что благодаря выбору Батсу оказался довольно-таки высоко в социальной иерархии и могу воочию увидеть представителей главного рода, способных материализовывать мысли.

– Это была общая картина, – закончила свою речь Ромейра, и эстафету подхватил ее муж, Алсий.

– Теперь о тебе. Как это ни странно прозвучит, но этот карантин подходящее для тебя место. Здесь ты можешь увеличить свою силу и перейти на четвертый ранг. Энергия пожирателя идеально подходит для твоего усиления. После того, как твоя энергетика перестроится, ты поглотишь оставшиеся от него части, и тогда можно будет подобрать более подходящий набор техник. Перестройка энергетики тела, это деликатный процесс, который должен проходить под присмотром опытного специалиста. Завтра тебя отвезут в госпиталь, где тобой займется приглашенный специалист. Когда энергетика нормализуется, вернешься сюда, и после поглощения остатков пожирателя я заберу тебя и отвезу в наш тренировочный центр в столицу. Не гарантирую, что за год ты сможешь достичь третьего ранга, но пик четвертого ранга будет сто процентов.

Что касается твоей матери и невесты. Им будет предоставлено жилье и работа в столице. Раз в неделю сможешь с ними видеться. Все Защитники, которых опекает наша семья, подписывают контракты, но в твоем случае все немного сложнее. Из-за того, что у тебя есть шанс стать Героем высокого ранга, надо предусмотреть много нюансов. Юристы семьи работают над этим договором, и после твоего окончательного излечения он будет готов. Вопросы, пожелания?

– Нет. Меня все устраивает.

– Добро пожаловать в семью, – протянул руку Алсий, и я ее пожал.

Проводив взглядами уехавшую коляску, супруги переглянулись.

– Психотип Рейдер – Аколит. Если подберем правильное окружение, им будет легко управлять, – сказала Ромейра.

– Я позабочусь об этом, – понимающе ответил муж. – Когда он окажется в тренировочном центре, это будет просто.

– Думаю, к нему стоит приставить смотрящего. Кого-то опытного, кто не даст совершить глупость и защитит, если наши соперники сделают ход.

– Согласен, – кивнул Алсий. – Работа для Старого Годи. Я отправлю ему сообщение. Пусть едет сюда ближайшим рейсом. Пока Никос будет лечиться, он изучит людей, обстановку. У нас есть люди в госпитале?

– Да. Я предупрежу их. Если кто-то проявит чрезмерный интерес, они сообщат.

– Хорошо. Пойдем, навестим начальника карантина. После изучения записей лаборатории у меня к нему возникли новые вопросы.

– Думаешь, это он торгует кристаллами?

– Или он, или кто-то рядом с ним. В любом случае гниль надо выжечь огнем, пока она не распространилась дальше.

– Только учти, что если ты снова используешь свою технику, это вызовет недовольство у сам знаешь кого.

– Старый маразматик, живущий в своих фантазиях, – выругался помрачневший мужчина. – Идем.

– Я не имею к этому никакого отношения, – категорически отрицал свою вину начальник карантина. – Кристаллы разрушились естественным путем. Не было никакой продажи их посторонним лицам.

– Я зафиксировала, – опустила камеру Ромейра.

– Хорошо, – кивнул ее муж. – Я отдам распоряжение проверить коллекции любителей хранить предметы других измерений, и если там обнаружатся кристаллы, вам несдобровать.

Сглотнув, начальник карантина промолчал, и лишь когда эта пара вышла из его кабинета, он обессиленно рухнул в кресло. Как же дошло до этого? – билась в голове одна мысль, и понимая, что ничего уже нельзя изменить, он тяжело вздохнул. Во всех карантинах существуют подобные дела, когда малоопасные предметы и существа продаются любителям собирать диковинки. Если нет серьезных нарушений, на это смотрят сквозь пальцы, но из-за того, что пожиратель вырвался из лаборатории, все его дела стали рассматривать под микроскопом. Да еще этот мальчишка. Кто ему мешал сказать, кто его покровитель? Если бы он знал, что это Батсу, то немедленно устроил его в команду внука, а вместо этого туда попал этот мелкий интриган. Малк мог считать себя умным и хитрым, но все его шаги были видны как на ладони. Только из-за статуса его отца он позволял этому щенку играть в охотника и жертву, но сейчас ситуация поменялась, и Малк разорвал контракт и покинул карантин. Забьется теперь в темный угол и будет надеяться, что про него забудут.

Собравшись с мыслями, мужчина поднялся и вызвал внука. Когда тот зашел в кабинет, начальник карантина сдвинул декоративный узор на стене и ввел код на открывшейся панели.

– Забери оттуда всё, – приказал он надтреснутым голосом, когда со щелчком открылась замаскированная дверь.

– Что ты решил? – не спешил действовать внук.

– Я возьму всё на себя. Публично отрекитесь от меня, иначе вас тоже привлекут.

Помолчав, мужчина со сложным выражением лица кивнул и зашел в потайную комнату.

Стоило заехать в палату, как внимание привлек взбудораженный сосед, который не отрывал взгляда от экрана, а на нем транслировали гонки.

– Никос, – он наконец обнаружил мое присутствие. – Смотри, это континентальный заезд по горной трассе. Самый сложный маршрут!

– Ты за кого-то болеешь?

– Я? За Ласку. До этого заезда она занимала 87-е место среди всех гонщиков континента. Сейчас вошла в тройку лучших. Нравится?

– Да. Огонь девка, – не отвлекаясь смотрю, как та в желтом комбинезоне вылезает из болида и машет зрителям рукой. – Надеюсь, трусики у нее тоже желтые.

Экран разделился на две части. На одной окончившие горный этап гонщики общались с прессой, а в другой части показывали нарезку их езды. Ракурсы сверху, сбоку, замедление, ускорение. Операторы знали свое дело, в полной мере давая насладиться зрелищем. И не сказать, чтобы я был фанатом подобного зрелища, совсем нет, но оторваться от экрана не могу, смотрю не моргая, как желтый болид проходит трассу, играючи обгоняя конкурентов.

– Не знала, что Никос у нас такой. Нравятся брюнетки в желтых трусиках? – в палату неожиданно зашла малознакомая медичка. – Ой-ой-ой, приедет твоя невеста, поговорю с ней об этом.

– Сделайте одолжение. Еще про позы между делом расскажите, а лучше покажите. Девчонка-то неопытная, даже целоваться толком не умеет, а глядя на вас, создается впечатление, что вы можете вести семинары на эту тему. Не пробовали найти себя в преподавании? Профессия учителя у нас почетна.

– Мне медицина нравится, – ответила та, зловеще сверкнув глазами, и выкатила капельницу. – Время процедур.

– Когда-нибудь ты нарвешься, – тихо рассмеялся сосед и, потянувшись к коммуникатору, стал кому-то писать сообщение.

Больно в руку воткнулась игла, и я, увидев довольную улыбку на лице медички, отзеркалил ее. Один-один… После капельницы меня откатили в процедурный кабинет с множеством приборов, где произвели кучу малопонятных действий. Обвешали всего датчиками и пластинами. Изредка разряды щекотали кожу, некоторые пластины нагревались и обжигали. Появившиеся ожоги быстро смазывали мазью и переставляли пластины в другие места. Мерный гул приборов нагонял сонливость, и прикатили меня обратно никаким. Помогли выбраться из коляски и лечь на «умную» медицинскую кровать, которую я панибратски называл койка.

– Никос, не хочешь принять участие в шоу? – неожиданно спросил меня сосед. – Я посмотрел страницу Ласки, она набирает участников в свою команду. Хочешь, подам заявку на твое имя?

– Смысл? Я здесь лечусь, она где-то там ездит, не зная горя. К тому же у меня здесь контракт и работа.

– Ты ничего не понял. Объясню по порядку. Она набирает участников для шоу «Мастер бокового скольжения». Смотрел его?

– Нет.

– Гонщики из Топ-100 собирают случайных людей. У них есть трое суток, чтобы научить тех выполнять трюки. Затем идут одиночные и командные соревнования. Команда победителей получает хорошие призы. Это займет примерно восемь-десять дней. Начнется это не скоро, и я думаю, что к тому времени ты уже поправишься. К тому же в любом контракте предусмотрена возможность взятия отпуска. Так как ты пострадал при прорыве пожирателя, с этим не возникнет проблем. Нужно только твое согласие.

– Бери, – пошевелил пальцами. Какие же они все-таки слабые. Интересно, сколько времени займет процесс моего полного выздоровления?

– Кстати, – посмотрел я на соседа. – Почему ты сам не хочешь принять участие в этих гонках? – задал вертящийся на языке вопрос.

– Нет никаких гарантий, что ее команда победит, для меня же любое место, кроме первого, может негативно сказаться на репутации. Как говорит дед, если не можешь победить, лучше не участвуй.

– Суров он у тебя, – посочувствовал ему и задумался.

Что-то в этом есть. Регулярно участвуя в соревнованиях, где шансы взять первое место близки к абсолютным, приобретешь репутацию победителя, и к тебе потянутся люди. Чемпионов любят все. Это у лузеров дефицит общения и внимания. Они могут делать все что угодно, на камеру грызть зубами бетон, ходить зимой по улице в одних памперсах, петь серенады под окнами налоговой, но прыщ, вскочивший на заднице знаменитости, вызовет в сотни раз больше обсуждений. Такова жизнь в любом из миров.

– Отправил, – вырвал из размышлений голос соседа. – Если ты заинтересуешь создателей шоу, то тебе позвонят.

– Надеюсь, ты написал, что я мегабрутальный самец?

– Ну… – замялся сосед, имени которого я не спрашивал, но навещавшие его люди обращались к нему Хаис. – Я использовал другие слова, но смысл тот же.

Хмыкнув, я посмотрел на него, и мы одновременно рассмеялись.

На следующий день меня в коляске закатили в машину, и та повезла меня и нескольких человек к дирижаблю, который должен был доставить до места, в котором располагалась более передовая клиника. Чтобы убить время, я стал размышлять о том, о сем, обмусоливая файл, который прислала Ромейра.

Боги и полубоги. В чем разница? В силе и способностях? Оказывается, не только. Полубоги жестко привязаны к этому миру. Они знают о существовании других миров и измерений, знают, где они находятся, представляют силу их обитателей, но не могут туда попасть, планета их так просто не отпускает. Свои силы они получили в обмен на обещание служить и защищать, что они и делают, сражаясь в битвах, которые не разглядеть простому смертному. Ведь их противники – могущественные существа других измерений, и не всегда в бою с ними полубоги одерживают победы. Иногда случаются поражения, и если противник не убивает, а требует выкуп, то им приходится платить, душами людей, собственной силой, редкими ископаемыми. Вот такая действительность, скрытая от широкой общественности, и я понимаю эту секретность. Ни к чему им знать эти подробности. Меньше знаешь – крепче спишь.

Даже то, что резкий всплеск рождаемости одаренных детей связан с полубогами, тоже закрытая информация. Поставив себя на грань развоплощения, они отдали большую часть своей силы миру, который, преобразовав ее в особые частицы, раскидал случайным образом по еще не рожденным детям. И вот результат, почти все Герои первого-второго ранга имеют одинаковый возраст. Почему они так поступили? Ответ перед глазами. Герои захватили другое измерение, установили в него «дверь», и его Источники помогут вернуть полубогам прежнюю силу и мощь. Рискованный план, но он удался, и вполне вероятно, что скоро последует атака на следующее измерение. Искушение стать еще сильнее перевесит возможные риски и опасности. Это были полубоги и их схемы, боги же… там все по-другому.

Способные путешествовать между мирами, они СЛОВОМ и желанием создают планеты и вдыхают жизнь в бесплодные земли, и казалось бы, что им нечего больше желать, у них все есть, но это не так. Есть причины, ради которых они идут на конфликт с другими богами, но не сражаются, используя все свои силы, как полубоги. С их силами это слишком разрушительно. Они выбирают себе фаворитов. Присматривая за Избранными, видят их жизненные развилки, перипетии и направляют их судьбу в нужном себе направлении. Для чего? Для того, чтобы в один «прекрасный» день отправить их сражаться с фаворитами других богов, и победители получают более чем щедрую награду. Любой каприз и желание будут исполнены. Даже если фаворит захочет стать богом – станет. Слабеньким, но богом. Самый быстрый карьерный рост и самое жестокое наказание в случае поражения.

За этими размышлениями умудрился задремать и проснулся, уже когда машина подъехала к дирижаблю, возле которого была женщина-медик, прилетевшая за мной. Персональный сервис, это всегда приятно. Пощупав пульс, она помогла забраться в дирижабль и, накрыв пледом, откатила коляску в сторону, чтобы не мешать другим пассажирам. Сонливость, преследующая меня в машине, и здесь не отстала, быстро погрузив в дрему, сквозь которую доносились звуки движка, шум ветра и неразборчивые голоса.

Пробуждение были приятным, и причиной тому была мордашка Исаны, которая оказалась напротив моего лица.

– Откуда ты взялась? – спросил ее, ничего не понимая.

– Я решила выучиться на медсестру, чтобы в будущем помогать тебе, – сказала она.

И я подумал, что моя мечта про жену-медичку может и воплотиться в реальность. Оглядел ее с головы до ног и сказал:

– Тогда помогай.

– ?!

– Выкатывай меня наружу.

– Хорошо. – Она быстро зашла ко мне за спину и толкнула коляску в сторону подъемника. В принципе, можно было бы и самому поуправлять, но у меня после пробуждения были проблемы с координацией, поэтому решил довериться ей.

После того, как мы спустились, поджидающая внизу женщина-медик сказала:

– Мы опустились в полусотне метров от главного корпуса. Исана откатит тебя в сквер, покажет наш внутренний двор. Даю на общение полчаса, потом жду в вестибюле.

– Благодарю, – пискнула смутившаяся девчонка и покатила меня к невысоким деревьям, покрытым красно-желтой листвой.

Сама больница представляла собой здания, построенные таким образом, что те образовывали большой круг, и внутри его был живописный сквер, куда выпускали гулять пациентов. Исана сказала, что там посажены особые деревья, возле которых очень хорошо дышится. Стоит к ним подойти, и возникает ощущение свежести.

Признаться, отнесся к этому весьма скептически, но это оказалось правдой. Дышалось возле них совершенно по-другому. Пока я с наслаждением вдыхал чистый бодрящий воздух, девчонка тараторила о новостях. У Мияны случились какие-то проблемы в семье, и она разорвала помолвку, чтобы не тащить никого за собой. Вроде бы кто-то из ее родственников по-крупному нарушил закон, но подробностей Исана пока не знает.

– Ее жизнь – ее решение, – ответил я, совсем этим не расстроенный. – Лучше расскажи о себе. Где ты устроилась? Снимаешь жилье?

Как оказалось, девушка живет в двухкомнатном номере со всеми удобствами. Здесь есть жилой корпус для врачей и обслуживающего персонала, так что в этом отношении у нее все более чем хорошо.

– Там такая мягкая, уютная кровать, – говорила она, улыбаясь и поправляя локон, – что даже вставать по утрам не хочется. Но плохо, что скучно. Прихожу после занятий и нечего делать.

– В моих вещах есть абонемент на курсы актерского мастерства. Попробуй себя в качестве актрисы. Может, ты рождена, чтобы блистать на экране.

– Правда?! – она посмотрела на меня такими широко распахнутыми глазами, что язык не повернулся сказать какую-то гадость.

– Я похож на обманщика? – сделал обиженный вид.

Мы с ней еще долго могли разговаривать, но полчаса закончились, и она покатила коляску в главный корпус, чтобы передать меня в руки немногословных медиков. Анализы, анализы, анализы. Взяли все, что можно взять, после чего отвезли в комфортабельную палату, но не успел ее осмотреть, как вошли знакомые люди. Мать и тетя Анжи.

Женщины. Как у них получается в одном предложении и поругать и похвалить, я не понимаю. Мать постоянно улыбалась сквозь слезы, и причину этого мне объяснила тетя Анжи, когда спал первый всплеск эмоций и та замолчала, позволив сестре вести разговор.

– Она ведь с детства была ярой фанаткой этой семьи, биографию их основателя знала наизусть. В шестнадцать лет выступала на конкурсе «Мы помним Героев!», с речью про Батсу, и заняла первое место. Когда услышала, что полубог Батсу выбрал тебя, она очень радовалась, очень. С ней встречался представитель семьи, о чем они договорились, Этта расскажет сама. Я не хочу портить сюрприз. Кстати, на днях посетила библиотеку Сената и посмотрела кое-какие материалы. За всю историю человечества таких способностей, как у тебя, не было ни у кого. Ты первый, и тебе придется самому прокладывать свой путь.

– Понятно. – Была в глубине души надежда, но не судьба. Был бы прецедент, можно было бы изучить, посмотреть путь его развития, понять, на что напирать, а куда не лезть, но видно, не судьба.

Потом мать вернулась в реальность и показала мне видео новой квартиры, рядом с ее новой работой. Четыре комнаты, качественный ремонт, мебель. Окна южной стороны выходят на городской парк. Есть машина, красный пикапчик, и возле нее мать находилась в обществе представительного мужчины. Мой вопрошающий взгляд был проигнорирован. После переглядов между собой тетя вышла, дав возможность матери высказать предназначенное только для моих ушей.

– Никос, – начала она мне выговаривать, – тебе очень повезло, что на тебя обратил внимание сам Батсу, и что его семья будет о тебе заботиться. Ты должен быть благодарным и не давать мне поводов краснеть за тебя. Обещаешь?

– Я буду стараться, – сказал с максимально честным видом, и вроде бы мне поверили.

– Стараться мало, – достав платочек, мать протерла только ей видимое пятно на моем лице. – Ты должен оправдать их доверие. Делай, что тебе говорят, не спорь и не пытайся переиначить по-своему. Понимаешь, о чем я?

– Наверное, да.

– Пообещай, что приложишь все силы, чтобы оправдать доверие!

– Обещаю.

– Хорошо, теперь о твоем поведении…

Мать долго, с чувством, с расстановкой, жевала мне задницу, требуя, чтобы я был пай-мальчиком. Сбившись со счету, сколько раз я сказал: обещаю, с чувством выдохнул из себя воздух, когда она покинула меня, по требованию врача. Несколько часов понадобилось медикам, чтобы разобраться во взятых анализах, после чего был составлен план лечения, и меня повезли на первую процедуру.

Через несколько часов, когда меня привезли обратно, я узнал от Исаны, что и мама, и тетя уехали, и встретимся мы только после моего окончательного выздоровления. Найдя в своих вещах карточку на курсы лицедейства, повертел ее перед глазами Исаны и сказал:

– Меняемся. Ты мне поцелуй, я тебе пропуск в мир шоу-бизнеса.

Поцеловала. В щечку, а после, быстро выхватив карточку, сбежала. Какая хитрая. Надо будет придумать коварный план, чтобы получить большее.

На следующий день меня осмотрел приглашенный специалист. Седая, чуточку сгорбленная женщина, в очках с синими стеклами, изучив историю болезни, поспрашивала о том, о сем и отпустила, добавив в составленный график процедур массаж, утром и вечером. После вечернего сеанса, который продлился около получаса, в палату проскользнула Исана и помогла одеться, тихонько хихикая, когда я гладил ее тело. Была мысль немного пошалить, но ее прогнала появившаяся гостья.

– Не помешаю? – спросила высокая женщина в сиреневом комбинезоне, зайдя в палату.

– Нет, – пискнула Исана, за секунду покрасневшая, как спелый помидор, и отпрыгнув на пару метров.

– Помоги его разделать, – гостья вручила ей большой фрукт, похожий на ананас. – Я одна из помощниц Ласки, мы получили твою заявку, Никос. Готов ответить на несколько вопросов перед камерой?

– Да.

Она распаковала небольшой чемоданчик, и когда села рядом, ноздрей коснулся нежный аромат ее тела. Наведя на меня камеру, женщина задала первый вопрос:

– Почему ты захотел попасть в команду Ласки?

Красивая спортивная девушка, в шортиках и короткой маечке, которые не скрывали ее идеальную фигуру с бронзовым загаром, со скучающим видом смотрела, как ее помощники расставляют аппаратуру, готовясь к презентации. По новым правилам шоу она должна выбрать из нескольких сотен заявок 14 человек и в процессе съемок их число сократится до шести. Лучшие из лучших, именно они поспорят за главный приз и принесут ей славу, уважение, контракты спонсоров и пополнят счет на несколько миллионов.

– Ласка, еще раз напомню, – сказал пухлый толстячок, обладающий нюхом на таланты, – для зрителей важно не то, как участники выполняют трюки, а то, как они подают себя. Если мы соберем харизматичную команду, то сможем выйти в финал за счет голосов зрителей. Нам надо охватить все слои населения. Пожилые люди, подростки, мужчины, женщины, инвалиды, немного наивные…

– Я помню, помню, – замахала руками девушка, прерывая его, – начинайте показ.

– Из контингента за шестьдесят рекомендую вот ее. – На экране появилась бодрая старушка, пританцовывающая под музыку. – 228 часов на виртуальном тренажере не помогли ей получить разрешение на вождение. Верит, что под твоим руководством сможет преодолеть этот барьер.

– 228 часов? – пораженно сказала девушка. – Какой же тупой надо быть, чтобы за столько времени ничему не научиться? Скажи, зачем мне эта дура?

– Ее история привлечет зрителей. К тому же она позитивная.

– Что толку от этого, если она не сделает ни одного трюка? Я тогда буду выглядеть некомпетентной. Все будут говорить: зачем Ласка взяла эту старуху, если не может ничему ее научить. Нет. Давай другого. Есть кто-нибудь помоложе и более одаренный?

– Хм-м. Есть подросток, 14 лет. Имеет разрешение на управление легким мотоциклом. Получил его за восемь часов на тренажере.

– Вот, другое дело! – обрадовалась девушка. – Покажите интервью с ним.

Найдя нужный файл, толстяк нажал на воспроизведение, и они увидели мальчика, лежащего в кровати.

… – Почему ты захотел попасть в команду Ласки?

– Она секси. У нее клевая фигура, роскошная задница и чувственные губы. Когда я смотрю на них и думаю, что она может ими вытворять, у меня поднимается… настроение.

– Что ты скажешь про ее стиль вождения?

– Он мне по душе.

– На что ты готов, чтобы ее команда победила?

– Я готов выложиться на сто процентов.

– Что придаст тебе дополнительный стимул в соревновании?

– Для этого ей надо подарить мне свои трусики с автографом…

– Стоп! – девушка выставила вперед ладонь правой руки. – Достаточно. Есть кто-то понормальнее? У кого с гормонами все в порядке? Девушка есть?

– Да. Смотри.

На экране появилась молодая девушка в синем комбинезоне. Не дожидаясь вопросов, она сразу затараторила:

– Привет. Меня зовут Викси. Мне 19 лет, я работаю механиком. Мои родители были механиками, и я поэтому я тоже стала механиком, но чем больше я работаю, тем больше понимаю, что мне нравится водить машину, а не чинить ее. Ласка! Я твоя преданная поклонница и хочу попасть в твою команду, и специально для этого случая я написала песенку и сейчас ее исполню. Ой! – девушка в потрепанном комбинезоне заозиралась по сторонам. – У меня здесь нет инструментов, но тогда я буду просто петь и громко хлопать в ладоши.

– Достаточно. – Встав с кресла, девушка обвела своих помощников гневным взглядом. – Я просила выбрать нормальных, адекватных людей. Кого вы мне показываете? Есть кто-нибудь спокойный, уравновешенный, благоразумный?

– Пожалуйста, – толстяк запустил видео, где уже немолодой мужчина сидел за столиком и медленно помешивал ложечкой свой напиток.

– Я имею стаж вождения 15 лет, – рассказывал он монотонным голосом. – За это время ни разу не нарушил правила. Я образцовый водитель. Хочу попасть в шоу и научиться крутому трюку. Я ухаживаю за женщиной, но она говорит, что я скучный. Я с ней не согласен, думаю, когда она увидит меня на большом экране, то поймет, что ошибалась.

– Вам нравится стиль вождения Ласки?

– Он слишком опасный. На дорогах так ездить нельзя. Она поступает правильно, что ездит только на закрытых трассах. За это я ее уважаю.

– Выключи, – приказала девушка и потерла пальчиками виски. – Мне надо сделать перерыв.

Я уже начал делать первые шаги, правда с поддержкой, но все-таки. Слишком долго моя задница полировала сиденье коляски, и, почувствовав ногами землю, я был очень рад. Это был такой стимул, который перевешивал все минусы. Боль и дискомфорт? Да пофиг на них. Я могу самостоятельно идти! Отчасти такая реакция была потому, что от медиков и Исаны наслушался разных историй про людей, побывавших в длительной коме. Некоторые смогли справиться с этим испытанием, а некоторые стали ходячими овощами, которых могла убить обычная простуда.

– Может, тебе не возвращаться в карантин? – спросила меня Исана, идущая рядом.

– Нет. Мне нравится эта работа! – отверг ее предложение, умолчав о главной причине. О наличии у меня Голода.

Порой я думаю, как хорошо, что из прошлой жизни запомнил, что молчание – золото, что чем меньше рассказываешь о себе, о своей жизни, тем лучше. К сожалению, этот навык у меня пока прокачан не слишком хорошо. Иногда говорю, о чем стоило бы загадочно промолчать, но я работаю над этим, мысленно разделив имеющуюся в голове информацию на важную и так себе. Голод – это важно, поэтому эта девчонка не услышит о нем ни словечка.

– Жалко, – огорчилась она и, достав планшет, показала мне фото какого-то пляжа. – Мы могли бы туда слетать и позагорать. И там еще есть аттракционы. – Мне были продемонстрированы новые фотографии.

– Покажи, что там еще есть.

С интересом смотрел на фотографии своеобразного аквапарка, построенного на берегу моря. Интересно, какая там глубина воды, но в принципе прикольно. Часть развлекательного комплекса построена на берегу, а часть уходит в море. Длинные трубы, по которым можно неплохо разогнаться, вышки для прыжков, даже есть дорожки, чтобы плавать наперегонки. Можно подумать о том, чтобы слетать туда на пару дней, если будет такая возможность.

За этим занятием нас и застала нежданная гостья. Дама, что не так давно брала интервью. Признаюсь, я подошел к нему не очень серьезно, можно даже сказать наплевательски, и потому мое удивление из-за ее появления было совсем не наигранным.

– Вы? Ко мне?

– Здравствуй, Никос, – улыбнулась женщина и сразу перешла к делу. – Наша команда готова включить тебя в список кандидатов при нескольких условиях.

– Каких?

– Ты должен вести себя эпатажно, вызывающе. Мы покажем тебя зрителям как плохого парня, нам нужно, чтобы они сочувствовали и переживали за Ласку, которой достался такой непростой подопечный.

– Без проблем. Всегда мечтал кого-нибудь наклонить и отстегать плеткой. Тем более такую крошку.

– Эээ… – замотала головой женщина. – Без физического воздействия. Ограничься парой грубых слов и дерзким поведением. Это первый пункт. Второй пункт – ты будешь в числе тех, кто будет отчислен после первого тура.

– После первого тура?! Почему?

– Так захотела Ласка, – развела та руками. – Ну как, согласен?

– Ладно, – согласился с неохотой. – Я рассчитывал, что доберусь до второго, но хорошо. Какую компенсацию я получу?

– Как ты и просил; трусики Ласки с автографом, пять тысяч кредитов, если будешь соответствовать роли, эпизодическая роль в молодежном сериале про уличных гонщиков и, если нашим инструкторам понравится твой результат на тренажерах, права на машину.

– Где ставить подпись?

– Здесь, – открыв чемоданчик, гостья вытащила контракт.

Уже поздним вечером, когда мы остались одни, Исана сказала:

– То, что они предложили, совершенно не подходит твоему статусу. Тебе надо отказаться от таких условий. Или ты не говорил ей, что ты Защитник?

– Не говорил, потому что меня раздражает это социальное неравенство. Пусть ко мне относятся, несмотря на все эти статусы, привилегии, места работы, будущие перспективы и имеющиеся связи. Я не нуждаюсь во всех этих вещах. Для меня важно лишь то, что я чувствую здесь, – и для наглядности постучал себя пальцем по груди.

– Там маленькое глупое сердечко, что оно может чувствовать? – выдала эта засранка и, бойко вскочив с краешка кровати, увернулась от руки мщения, которая шлепнула по воздуху, а не по наглой попке.

Вот так, немного неожиданно для себя, подписал первый в своей жизни контракт на съемки в шоу, а через пару дней ко мне приехала Ромейра Батсу с другим контрактом, имеющим дату подписания сегодняшнее число, а днем его окончания станет день моей смерти. Пожизненный договор. Когда это понимаешь, то возникают совсем другие чувства, когда листаешь его страницы. Кстати, большую его часть занимали расписанные до мелочей привилегии, которые я пропустил, сосредоточившись на разделе: обязанности.

Пока я был в процессе чтения, моя гостья разговаривала с Исаной, и узнав, что я отдал ей абонемент на десять дней в школу актерского мастерства, была несколько удивлена.

– Откуда он у тебя, Никос? – прервала она меня, и по мере рассказа ее сначала легкая улыбка таяла, как лед под горячим солнцем.

Под конец лицо Ромейры выражало глубокую задумчивость, а затем она начала меня допрашивать, да так, что по спине потекли струйки холодного пота, а детали, о которых я уже благополучно позабыл, всплыли в памяти и были вытащены на свет. Выжав меня до последней капли, она с сожалением сказала:

– Вот оно значит, с чего началось. Жаль, что узнала это только сейчас. – И снова нацепила радушную улыбку на лицо. – Исана мне рассказала о твоем желании участвовать в шоу, и хотя я разделяю ее мнение, запрещать не буду. Ты сам, в свое время поймешь, что это была ошибка.

– Мне все равно, – ответил, пока Исана вытирала выступившие капли пота на моем лице, – ошибка это или нет. Главное, что я хочу попробовать получить новые эмоции, ощущения и хочу это сделать сейчас, не когда-нибудь потом, через год или два. Возможно, к тому времени мне это будет абсолютно неинтересно.

Все-таки, несмотря на внешнюю привлекательность, есть в этой женщине что-то жуткое. У меня сердце как ненормальное колотится после короткого разговора с ней.

– Мой муж тоже снимался в кино, – откинувшись назад, Ромейра решила поведать пару фактов из жизни семьи Батсу. – Любовная драма, молодежная банда, гонки без правил. Его кличка была Твердая Рука, и в конце концов его перевоспитала главная героиня. Остальным это очень не понравилось, и конец был трагическим, он погиб, защищая свою любовь. После этой роли ему пришло много приглашений, но он их все отверг, сказав, что лишь хотел попробовать себя в этом искусстве. Думаю, вы найдете общие темы для разговора.

– Возможно, – и я снова вернулся к чтению договора.

Занятно, что в нем было прописано обязательным условием обучение чему-либо. Как минимум месяц в году у меня должен быть отведен на получение новых знаний, и это могло быть все что угодно. От курсов бухгалтеров до уроков подводного плавания. Ромейра объяснила это требование рекомендациями экспертов, которые считали, что разносторонне развитая личность может черпать вдохновение в разных сферах и добиваться большего результата, чем те, кто останавливаются в своем развитии и начинают бронзоветь, думая, что прежние заслуги это оправдывают.

В общем, я подписал этот контракт. Были кое-какие вопросы, на которые Ромейра с удовольствием ответила, а после того, как поставил свою подпись, она крепко меня обняла.

– Скажу еще раз. Добро пожаловать в семью Батсу, Никос. Поверь, ты не пожалеешь, что сделал этот шаг. Согласно пункту 6.8 контракта, который ты заключил, устраиваясь на работу в карантин, после таких травм у тебя есть до полугода на реабилитацию. Но я не советую тратить это время впустую. Твой врач говорит, что может выписать тебя уже через три недели. Еще неделя на участие в шоу. – Женщина показала мимикой, что она думает об этой блажи. – После этого сразу же возвращайся в карантин. Твой куратор уже начал работать там временным руководителем, он многое объяснит и научит необходимым навыкам. Я сегодня улетаю по другим делам, но перед этим мы отметим это событие, пропустив по стаканчику нектара. Уверяю, ты никогда не пробовал ничего подобного!

И это было действительно так. Примерно 40 граммов бордового напитка, и меня накрыло. Неописуемое чувство, когда ощущаешь себя Владыкой Мира, которому все по плечу. Я настолько погрузился в это чувство, что даже не заметил, как ушла гостья, посмотревшая на меня понимающим взглядом.

Сколько я провел в таком состоянии времени, я не знаю. Час, сутки или целую вечность. Знаю только, что после этого стаканчика нектара процесс восстановления пошел семимильными шагами. Врачи взахлеб говорили про положительную динамику, а ко мне на следующий день пришел специалист по дыханию, научивший, как правильно вдыхать и выдыхать воздух, какую позу принимать при этом и в какую сторону смотреть.

Упражнения на самом деле были не сложные, глубокие вдохи с задержкой воздуха, медленные выдохи, все под счет, один-два-три – и выдыхаю. Делалось это для того, чтобы простимулировать диафрагму и нормализовать уровень углекислоты в крови. Понятно, как работает и для чего предназначено, но то, что по его рекомендации мой подъем перенесся на 5 утра, вызывало бурю протеста в душе, не любившей так рано открывать глаза.

Вот так я и жил, отсчитывая оставшиеся дни до шоу. Тренировки, процедуры, чтение планшета. По мнению медиков, я должен был приехать на него в нормальной форме. И то, что они были в курсе моих планов, «заслуга» Исаны. Она нашла здесь кучу подружек и с удовольствием трепалась с ними все свободное время, перемывая мне косточки.

Они рассказали ей, а она пересказала мне про общую ситуацию с шоу. Оказывается, их снимается ОЧЕНЬ много, поэтому шанс, что шоу, в котором буду принимать участие, выстрелит, не слишком высок. Поэтому вероятность, что стану популярным и известным, это миллионная доля процента. Практически ничто. Ответил, что в данном случае для меня главное участие, и они отстали. Покрутили пальцем у виска, мол, чего от такого глупенького ожидать, и переключились на другое. Ситуация, которая абсолютно не задела, ведь я знаю, что дамы – это прагматичные существа, ищут прежде всего выгоду, и моя позиция не найдет в их сердцах понимания и одобрения.

Три недели, отведенные лечащим врачом на восстановление, пролетели как один миг. Последний осмотр показал, что все основные параметры близки к норме, и я могу покинуть это заведение, что я и сделал, перебравшись в гостиницу.

До начала шоу оставалось три дня, и я тратил это время на прогулки, наслаждаясь вернувшимся здоровьем. По утрам выполнял дыхательные упражнения, потом шел на пробежку в парке, вернувшись в номер, принимал душ и шел в тренажерный зал, где его работники помогали с упражнениями и, посмеиваясь, говорили, что с моим телосложением больших вершин мне не видать. «Ну, это мы еще посмотрим», – говорил в ответ и продолжал тренировать слабые мышцы под их ироничные улыбки.

– Запомните. Не толкайтесь, идите друг за другом. Дистанция два шага, – давала последние напутствия группе набранных участников высокая женщина с планшетом в руках.

– Теперь почти каждый ваш шаг будет снят на камеру, и кое-что из снятого материала будет показано зрителям. Поэтому ведите себя естественно, непринужденно. Подходите к Ласке, короткое приветствие и отходите в сторону. Все понятно?

Недружное «да» в ответ, и, приоткрыв дверь ангара, она выглянула наружу. Ангар, кстати, был офигенным. Нет. О-фи-ген-ным! Машин здесь было под сотню. Большая часть музейные раритеты, и выглядели они потрясающе! Когда нас привели сюда на экскурсию, сразу понял, что принял правильное решение. Где бы я еще увидел, потрогал и посидел внутри стольких раритетов. Техники охотно отвечали на вопросы, показывали, что как устроено, демонстрируя недюжинную эрудицию. Рядом с машинами было много стендов с кучей снимков и рисунков. Оказывается, в свое время среди производителей авто было модно проводить конкурсы на лучший рисунок своих детищ, и некоторым изображениям было больше двухсот лет. Вот честно, я бы ходил там и смотрел весь день напролет, но по регламенту на экскурсию было отведено всего четыре часа. Просто капля в море. Так что, с сожалением вылезая из кабины старинного черного спорткара, погладил его по капоту и спросил, когда сможем еще сюда прийти. Ответ обескуражил. Оказывается, нам просто повезло, что из-за накладки в расписании появилось окно, которое распорядители закрыли вот таким образом. Ласка задержалась на каком-то мероприятии, и нам дали взглянуть на святая святых, музей машин, объединенный со сборочным цехом. Именно там болиды, на которых ездят гонщики с гонщицами, обслуживаются и модернизируются. После этого объяснения попросил взглянуть на производство, и мне разрешили взглянуть на станки и суетящихся возле каркаса разобранной машины людей. Обидно, что в этом храме техники мы случайные гости и вернуться сюда смогут только те, кто дойдет до финала. Лучшие из лучших! Вернутся, чтобы подогнать под себя машины для последнего выступления. Грустно, что среди них не будет меня, но позитив от увиденного все равно перевешивает.

– Пошли.

Вернулась засуетившаяся женщина, и наша разномастная группа двинулась к Ласке, стоящей в окружении людей и съемочных камер.

Я шел позади явно нервничающей девчушки. Когда дошла ее очередь приветствовать главную звезду нашей команды, то вместо ясного приветствия она пропищала что-то неразборчивое и замерла столбом с поднятой вверх ладошкой. К ней тут же подбежала женщина и зачастила:

– Успокойся. Успокойся. Вот, выпей воды, потом мы заново отснимем сцену с тобой.

Она сноровисто отбуксировала эту остолбеневшую девицу в сторону, и настал момент моего триумфального представления. Шагнув к Ласке, я внезапно для всех бухнулся на колени и заорал:

– Богиня! – обхватил ее ноги руками. Прижавшись к бархатной коже, вдохнул аромат тела и, кинув взгляд вверх, нехотя убрал руки. Поднялся и, проигнорировав возмущенно-опешившую Ласку, повернулся к камере, чтобы сказать в нее, нагло ухмыляясь: – Красненькие.

– Никос, когда тебе говорили вести себя вызывающе, эпатажно, имели в виду совсем не такое поведение! – отчитывала меня представительница съемочной группы. – Такая сцена навредит образу Ласки. Понимаешь?

– Давайте тогда переснимем, – развел руками в стороны. – Ограничимся крепкими обнимашками. Она упрется в меня своими мячами, а я сделаю счастливое лицо.

– Не надо, – та тут же отвергла мой жест доброй воли. – Сначала я посмотрю, как это выглядит на экране.

Семь человек немедленно обступили экран, на который вывели отснятый материал, и, судя по их реакции, некоторым это очень даже понравилось.

– Завидую тебе, малец, – примчался оттуда толстячок с раскрасневшимся лицом. – Я бы и сам с удовольствием уткнулся носом в ее ляжки, но нельзя. Она мой очень щедрый работодатель. Кстати, поздравляю, Ласка от твоей выходки в бешенстве. Уехала договариваться с руководством канала, чтобы добавить в шоу на первом этапе сцены наезда на пешехода. Если согласятся, получишь главную роль.

– Я думал, она добрая и безобидная.

– Хе-хе, – ухмыльнулся толстяк, – в нашей сфере такие не выживают. Ох и порадовала меня твоя выходка, особенно ее лицо. Столько эмоций, такая экспрессия! А какой чудесный визг! Это станет гвоздем эфира. Благодаря тебе мы получили шансы выиграть первый этап, поэтому после съемок позвонишь по номеру, который дам. Есть перспективный сериал, я отсюда чувствую запах его успеха. Получишь в нем роль, а если у тебя получится исполнить ее как надо, познакомлю с продюсером, который сделает из тебя звезду экрана. Скажу по секрету, роли плохих парней не пользуются популярностью. Все хотят быть Героями, а как же злодеи? Но тебе надо подкачаться. Будет больше мускулов, будут крутые роли, а если еще и научишься драться, сможешь попасть в экстра-лигу!

– С таким же пылом и страстью мне два месяца назад пытались втюхать беспроводной торшер.

Рассмеявшись, толстяк похлопал меня по плечу и умчался к остальным членам съемочной группы, забавно при этом подпрыгивая.

Дальнейшие события развивались, согласно сценарию многих шоу. Нам предложили пообщаться, чтобы получше узнать друг друга. Выглядело это крайне банально. Все стали в круг и, по очереди выходя на середину, презентовали свою неповторимую индивидуальную личность. У кого-то это получалось так себе, у кого-то хорошо, как у невысокой бабули. Вышла, сказала, что у нее 6 детей, 14 внуков и сюда она пришла, чтобы в первую очередь разобраться, почему у нее до сих пор не получается сдать вождение. Кто-то сдержанно похлопал, я погромче. Нравятся люди, которые не сдаются и не опускают руки, даже если они не рождены для этого. Затем она обошла всех по кругу, пожала руки, сказала, что ей приятно со всеми нами познакомиться. На второй круг она пошла, демонстрируя снимки своей семьи. К слову говоря, достаточно милые. На третий ее не пустили телевизионщики, сказав, что надо дать и другим шанс высказаться. Как по мне, зря, потому что вышедший следом мужик сказал только, что любит семью и своим участием хочет показать детям положительный пример. Так и подмывало спросить его, как он их воспитывал, что лишь съемка в шоу может показать им что-то хорошее? И я не смог удержать в себе это желание.

– Я их без этого хорошо воспитываю, – строго посмотрел тот на меня. – Но благодаря шоу мой авторитет станет еще выше.

– А если вылетишь в первом круге?

– Я дойду до финала! – разъярился мужик и пару раз стукнул себя кулаком в грудь. Вокруг раздались возгласы: «Ооо!» – и ему дружно захлопали, даже операторы.

Потом была стеснительная девушка. Помахала всем робко рукой и выразила надежду на сотрудничество. Следом шел я. Вышел, обвел всех глазами и сказал:

– Меня зовут Никос. Кто-то, возможно, спросит, для чего я пришел сюда? Отвечу честно: моя главная цель – это добиться взаимности от Ласки. Когда увидел ее в первый раз, то подумал: она привлекательна и прекрасна, я божественно хорош собой, чего зря время терять? И вот я стою перед вами, не скрывая ничего.

– Сколько тебе лет, мальчик? – первым не выдержал мужик, с которым мы до этого обменялись парой реплик. – И кто тебе сказал, что ты хорош собой? Ха-ха.

– Ха-ха, – передразнил его. – Я знаю, что молод, но молодость быстро проходит, а вот если человек мудак, то даже участие в шоу этого изменить не может.

– Ты! Что ты себе позволяешь? Как ты со старшими говоришь?! Как тебя родители только воспитывали?!

– Меня воспитывала мать и делала это очень хорошо, а если кто-то считает иначе, он может вызвать меня перемахнуться с ним один на один, но я сразу покажу, что будет с этим смельчаком.

Я вытянул руку в сторону подходящей цели.

Выход из тела – и связка серпов полетела в стоящее неподалеку небольшое дерево. Они вошли в него как раскаленный нож в масло и рванули, перемалывая древесину в щепу, разбрасывая ее в стороны, а затем с треском дерево рухнуло на землю. Вздрогнувшие люди переводили удивленные взгляды с него на меня, я же прошелся взглядом по остальным участникам:

– Я закончил презентацию себя неповторимого, можно делать хлоп-хлоп.

И тут съемки были приостановлены. Люди из съемочной группы обступили меня и наперебой заговорили, что я был должен, просто обязан, их о таком предупредить. Возражения, что никто об этом не спрашивал, отметались в сторону как несущественные. Меня оттеснили в сторону, усадили за стол и предложили подписать новый контракт.

– Нет, – я мотал головой, – пусть старый будет. Я уже спланировал свой график на полгода вперед, и эти изменения ну никак в него не вписываются.

– Никос, – с пылающими энтузиазмом глазами надо мной навис толстяк, – нас не поймут зрители, если мы отправим тебя домой после первого тура. Ты не представляешь, сколько критики это вызовет. Нас смоет волной негатива, шоу будет разрушено. Ты не можешь так поступить! Не можешь! Подписывай контракт, и гарантирую, что ты окажешься в финале.

– Нет. Но я знаю, как выйти из этой ситуации.

После жаркой, бурной дискуссии они все-таки согласились с моим вариантом и, решив ничего не говорить Ласке, отправились работать с остальными участниками. Досняли быстро; полчаса, и мы уже грузимся в комфортабельный автобус.

Думал, поеду в гордом одиночестве, потому что некоторые с некой опаской смотрели в мою сторону, но на удивление, нашелся человек, которого это не испугало. Забавно, что это была самая робкая девушка из числа участников.

– У меня есть блог, где я выкладываю советы по ремонту машин, – сказала она, не сводя с меня глаз. – Я хочу взять у тебя интервью и выложить на главной странице, между роликом о замене мотора и ролике, где я меняю задний вал. Ты согласен?

– Спрашивай, но мне просто интересно, как ты его озаглавишь?

– Он будет называться «Мнение эксперта».

Улыбнувшись в ответ, я приготовился слушать вопросы про машины, но вместо этого прозвучало:

– Никос, у тебя есть девушка?

К концу поездки мы сидели с ней и болтали о том и о сем. Ужасно нервничающая перед камерой, она оказалась довольно бойкой особой, помешанной на ремонте техники. У нее была своя мастерская, постоянные клиенты, хорошая репутация, но отчего-то ей захотелось попробовать себя в гонках, и вот так она оказалась здесь.

– Приехали, – раздался голос водителя.

И, закончив наш разговор, мы стали выбираться наружу. Машина стояла возле пятиэтажного здания, а возле входа в него нас уже ждали инструкторы.

Место, где нам предстояло овладевать навыками вождения, было великолепно, и это говорю абсолютно искренне. Большие экраны, персональный инструктор, полная имитация водительской кабины. У меня от увиденного даже сердце забилось в предвкушении, но сразу приступить к тренировке не дали. Сначала раздали всем по персональной карте, потом инструктаж и лишь после этого я смог примостить пятую точку на мягкое сиденье.

– Первый раз? – спросил мужчина-инструктор.

– Да.

– Будут вопросы, задавай, – напутствовал он меня, и я тут же завел виртуальный движок.

Он еще что-то бубнил, устроившись неподалеку, но я особо его не слушал, дорвавшись до порулить. Часы летели как минуты, забеспокоившийся инструктор предложил сделать перерыв, но услышав: «Отвали, мужик, я на драйве», больше не приставал. Остальные участники шоу уже давно закончили свои тренировки и спустились на этаж с жилыми комнатами, но я только разогрелся. От вальяжности присматривающего за мной инструктора не осталось и следа.

Он тоже хотел спуститься ко всем, съесть чего-нибудь горяченького, отдохнуть и расслабиться, но из-за того, что я увлекся, был вынужден ждать окончания моей тренировки. А я не мог остановиться. Никак. Искусственный интеллект счел возможным допустить меня на трассу с препятствиями, и теперь все внимание было сконцентрировано на экране. Пришел в себя я где-то к утру. Десять часов с копейками длилась тренировка. Выключив виртуальную машину, вылез и стал разминать затекшие мышцы. Есть такая у меня фигня, стоит чем-то увлечься и теряю реальность, с головой погружаясь в увлечение. В другой жизни вначале это был преферанс, в который мог рубиться ночами напролет, потом любовь, от которой зрение сузилось настолько, что не замечал очевидных вещей, происходящих под носом. Лишь боль измены окатила меня холодным душем. В тот день я проклял всех женщин Земли и ушел с головой в работу, поставив выгоду превыше всего. Выше дружбы и отношений. Я пахал как проклятый, задерживаясь на работе допоздна, но когда заболел, навещать меня приезжали лишь родственники. Всем остальным это было безразлично. Вот такая она жизнь.

– Нельзя так долго времени проводить на тренажере, – подал голос повеселевший инструктор.

– Извини, увлекся, – повинился я перед ним. – И за то, что сказал «отвали, мужик», тоже не обижайся, просто это было настолько круто и классно, что…

– Ха-ха-ха, – рассмеялся довольный инструктор. – Полностью тебя понимаю. У нас один из лучших центров, с непривычки могло затянуть. Пойдем лучше позавтракаем.

Меня похлопали по плечу, и я согласно кивнул.

– Да, этому телу не помешает топливо в виде вкусного супчика.

– У нас фирменное блюдо это морепродукты. – оживился мой собеседник. – Ты их должен обязательно попробовать. Лучше наших поваров никто не может приготовить морских устриц так, чтобы они таяли во рту.

– Эй! Вы это видели?! – в комнату съемочной группы вбежала возбужденная девушка.

– Что случилось, Ласка? – переглянувшись с остальными, спросил ее толстяк.

– Этот мальчишка, он нечто, – замахала она рукой.

– А-аа, мальчишка, этот наглый типчик, – сделал понимающее лицо ее собеседник. – Что он опять выкинул?

– Не выкинул, – ткнула ему под планшет девушка. – Он прошел четвертый режим виртуальных гонок. С первой попытки, без опыта вождения машины!

– И что? Ты хочешь простить его за это? Что тогда подумают о тебе зрители?

– Зрители? – Ласка упала в кресло и посмотрела на того. – Что я красивая, умная и справедливая, если не выгоняю за подобное после первого тура. У нас же все по-честному, ведь так?

Все дружно закатили глаза.

– Я подумаю об этом, – ответил толстяк. – Но кого ты хочешь выгнать вместо него?

После того как девушка покинула комнату, люди переглянулись.

– Может, стоило сказать ей правду? – неуверенно спросил один из операторов.

– Нет, нет, нет, – замахал руками толстяк. – Ласка превосходная гонщица, но крайне паршивая актриса. Поэтому во время подведения итогов на ней должны быть две камеры. Ее эмоции, ее выражение лица… я предвкушаю, как это будет выглядеть на экране.

– Она за это тебя или уволит, или прибьет, – кто-то негромко рассмеялся.

– Искусство требует жертв, – развел руками толстяк. – Даже если это будет моим увольнением или смертью, я должен это сделать. Понимаете? Должен! Обязан! Я чувствую, как колотится сердце в предвкушении ее выражения лица крупным планом. И я его получу любой ценой!

– Как насчет того, чтобы снять скрытой камерой твой разговор с Лаской после этого? Если она будет в тебя бросаться всем, что подвернется под руку, это станет страховкой, которая оставит тебя с нами, – предложил помощник режиссера, и его предложение вызвало единодушное одобрение.

И вот настал тот самый день. День подведения итогов. Перед этим у нас на тренажерах было парное катание. Ездили впритык друг к другу, выполняя задания, внезапно возникающие на экране. И это было напряженно, потому что не знаешь, какое указание поступило тому, кто впереди тебя, а дистанция между вами минимальная. Потом был разбор полетов, каждый говорил, с кем ему было комфортнее, а с кем нет. Я оказался в тройке лучших, и это приятно грело мое ЧСВ.

Сейчас мы стояли в шеренгу, несколько камер напротив, и Ласка с гордым выражением лица вышла объявить результаты.

– Как вы знаете, – начала она, обведя нас всех взглядом, – в этом отборочном раунде мы расстаемся с двумя участниками. С теми, кто показал наихудший результат. Они уже получили черные жетоны, и сейчас я прошу их выйти ко мне.

Вышли бабуля и стеснительная девчонка. Если старушка выглядела грустной, то девчонка еле сдерживает слезы.

– К сожалению… – начала что-то говорить Ласка, но я вышел вперед на несколько шагов и перебил ее:

– Стоп! Я извиняюсь, что прерываю церемонию, но просто не могу поступить иначе. Я приехал на это шоу, чтобы в первую очередь познакомиться с Лаской, очаровать и соблазнить ее. Ради этого я был готов выкладываться на сто процентов, но… я не могу переступить через свои принципы и убеждения. Эта пожилая леди, – показал рукой на старушку, – уже много лет пытается добиться прогресса в вождении, пытается научиться водить машину. Несмотря на множество неудач, она не сдается. И это заслуживает уважения. Я не могу смотреть, как ей указывают на дверь, и поэтому займу ее место, чтобы у нее был еще один шанс исполнить свою мечту. Она этого заслуживает!

– Что?! – опешила гонщица и вытаращила на меня глаза.

– У меня тоже есть что сказать, – раздался голос за спиной, и рядом со мной встал один из участников, парень, взявший второе место в рейтинге на первом этапе. – Я заменю Викси. Она твоя преданная фанатка, а ее плохой результат – это только из-за волнения перед камерами. Я покидаю шоу, потому что уверен, когда Викси перестанет волноваться, она покажет сногсшибательный результат.

– Мы уходим, – я подхватил нить разговора. – И помни, детка, ты застолбила место в моем сердце, поэтому найди меня после шоу.

– Викси! Не подведи меня, – помахал застенчивой девчонке рукой парень, и мы ушли.

Растерянность Ласки уже прошла, и она проводила нас таким взбешенным взглядом, что по спине дружно промчался табун мурашек, и не у меня одного.

– Твоя избранница дама с темпераментом, – посочувствовал мне парень, передернув плечами, и мы зашли в автобус.

Пока ехал в автобусе с нежданным попутчиком, мы разговорились. Оказалось, что ему нравится музыка, гонки, а его поступок, ошеломивший многих, это из-за отца Викси, который не только купил в свое время для дочери мастерскую с квалифицированными работниками, но и нанял моего собеседника, чтобы тот помог его дочурке не вылететь в первом туре.

– Ее отец все продумал, – рассказывал тот, достав восьмиструнный инструмент. – Викси дойдет до финала, а там уже как получится. Мне вчера в голову пришел один мотивчик, сегодня утром придумал слова, послушай, как тебе.

И он запел пронзительным фальцетом:

– Неплохо, но меня не зацепило, – честно ответил ему. – Любовная лирика не находит отклика в сердце. Вот если бы песня была про дирижабли, я бы тебе даже похлопал.

– Про дирижабли? Нет, – замотал тот головой. – Отношения и чувства – это классика, это – вечно. Как можно восхвалять эти уродливые устройства. Я не согласен. Только гоночные болиды, из-за скорости и своих очертаний, имеют право быть увековеченными в поэме.

– Ну ни фига себе! – не смог сдержать возмущения. – Дирижабли – это святое! Они обязаны быть воспетыми!

Вот так жарко споря и препираясь, мы и добрались до станции дирижаблей. Как мы с Исаной договорились ранее, сейчас я лечу в больницу, забираю ее с собой, и мы летим на море, там проводим два дня, после чего я возвращаюсь в карантин, а она будет продолжать будни медсестры, учиться азам втыкания холодных шприцов в беззащитную плоть.

В принципе, добраться до этой клиники можно было и на рейсовом автобусе, но как транспорт дирижабли мне нравятся гораздо больше. Высота, ветер, полет. Что может быть прекраснее? Наверное, если только сам за штурвалом, а то, что некоторые этого не понимают, им же хуже.

Перед тем как выйти из машины, обменялся контактами со своим попутчиком и вышел, а он поехал дальше. Где-то неподалеку будет проходить слет мотоциклистов, на который его пригласили как специалиста по ремонту железных коней. От услышанного даже шевельнулся червячок зависти, но был быстро раздавлен тяжелым сапогом железобетонного довода. Скоро мы с Исаной окажемся на море и там у нас будет чем заняться, и завидовать должен он, а не я.

Вот с такими мыслями в голове пришел на площадку, и оказалось, что до моего рейса надо полдня ждать. Печаль печальная. И как мне время убить? Вопрос, на который сразу нашел ответ, потому что недалеко были торговые ряды с сувенирами, безделушками и прочим барахлом. Так что двинулся в ту сторону, с намерением прикупить подарков для знакомых. Начал с просмотра колечек, цепочек, кулонов, а когда дошел до мест, где торговали мелкой живностью, взял и купил себе змею с крылышками.

Как мне рассказали окружающие, это существо пребывает только в двух состояниях. Когда вокруг тепло и сыро, оно летает, охотясь на мошкару, все остальное время лежит, свернувшись в клубок, и спит. Продавец сказал, что это самец, и у него сломано крыло. Только поэтому цена вопроса – 500 кредитов. Я даже не торговался. Выпросил пакет сушеных насекомых и забрал коробку со своим приобретением. Меня прикололо, что это существо так похоже на фэнтезийного дракона, а от того, что он ел сушеных мух, я вообще умилился. Надо будет только крыло ему поправить и поставить в квартире правильный кондиционер.

– Я по тебе соскучилась! – стоило только сойти с дирижабля, как на шею бросилась Исана и повисла, заставив заскрипеть шейные позвонки. Вот же… кобылица дурная.

– Я тоже рад тебя видеть, – выдавил из себя кривую улыбку.

– Это мне? – углядела она коробку в моих руках и, тут же отцепившись, забрала ее себе. – Это кто?

– Это Хмурый Рассекатель Небес, которому нужна помощь.

– Какая?

И пока мы шли в сторону клиники, я ей рассказал, что узнал об этом существе. Возле входа мы разделились, она умчалась к своим подружкам, я пошел искать лечащих врачей. Пока нашел, пока сказал слова благодарности за чуткость и внимательность при лечении, пока со всеми попрощался, пока раздал купленную мелочовку, почти два часа прошло. Зато вышел на улицу с чистой совестью, где меня уже поджидала Исана.

– Я все узнала, – она осторожно трогала забинтованное крыло змейки. – У него очень слабые кости, и надо много времени, чтобы они срослись. Мне дали немного питательного раствора. Буду поить его им, и тогда все будет хорошо. Кстати, цена здорового экземпляра 800–1200 кредитов. Ты сделал выгодную покупку.

– Я не думал об этом, когда покупал, – пожал в ответ плечами.

– Давай поменяем ему имя. Мне не нравится, как ты его назвал. Очень длинно. Как тебе Фишш?

– Отвратительно.

– Как ты посмел?! – и меня чувствительно двинули в бок кулачком. – Тогда Фушш?

– Еще хуже.

– Фашш?

– Фьюшш?

– Фаршш?

– Согласен.

Наш рейс отправлялся поздней ночью. В ожидании посадки мы устроились на скамейке. Я сидел, она лежала, положив голову мне на колени, и спала. Вначале сказала, что просто полежит чуть-чуть, но сама не заметила, как уснула. Разбудил ее громкий гудок, оповещающий всех о начале посадки. Встав, Исана протерла глаза и облокотилась на меня.

– Пошли, соня, – чуть усмехнулся, а она, кивнув, зевнула и взяла меня под руку.

Только поднялись на платформу, как девчонка сразу пошла за пледами и притащила целую охапку. Штук пять или шесть.

– Зачем столько? – не мог не спросить ее.

– Ты ничего не понимаешь в комфорте. – Задрала она нос и стала обустраивать место для сна.

Отобрав у нее один для себя, удостоился возмущенного фырканья.

– Нахал!

Соорудив теплый саркофаг, она незамедлительно в него залезла и через минуту уже спала, а я сидел рядом и думал не о море и развлечениях, которые нас там ожидают, а об изменении своей боевой формы. Однозначно, время вафельного рожка мороженого ушло в прошлое, но что придет вместо него? Надеюсь, это будет что-то брутальное. Не знаю почему, у меня очень высокие требования к внешнему виду боевой формы. Хочется чего-то эдакого, радующего глаз, хоть и понимаю, что для того, чтобы разглядеть ее, придется делать слепок. И потом, какие техники мне предоставят? Надеюсь, это будет что-то крутое? Верно? Я бы еще долго мог рефлексировать, но, услышав шевеление, повернул голову и стал кормить проснувшегося дракона.

На морской курорт мы прилетели к обеду. Спустились, купили по пакету ягод, в изобилии растущих в здешних местах, и отправились заселяться. Восьмой этаж 20-этажной гостиницы. Две комнаты с широкими кроватями, большая гостиная со столом, заставленным фруктами, и потрясающий вид на море.

Была мысль потискать прелести девушки, но этот вид был так притягателен, что я отложил свои грязные мысли на потом, и мы поехали в развлекательный комплекс на берегу моря. Небольшая машинка, где были места для четырех пассажиров и одного водителя, домчала нас вместе с пожилой парой к широким дверям заведения и, забрав отдохнувших там людей, поехала обратно.

Мы с Исаной шли по стрелочкам, нарисованным на полу. Широкие, разноцветные, они привели нас к водным горкам, где и начался наш отдых. Скажу честно, горки меня не особенно зацепили, а вот на вышке, где прыгали в воду, я завис надолго. Как раз в это время там проводился конкурс, и все желающие прыгали с разной высоты в круги на воде. Круги были сделаны из нетонущей пены, и надо было попасть точно в центр.

Если с шести метров я справился со своей задачей, то где-то на восемь бездарно профукал все выделенные на это попытки, в отличие от Исаны. Та умудрилась подняться на высоту больше десяти метров, но этого оказалось мало, чтобы стать победителем. Местный чемпион, молодой спортивный парень, с третьей попытки попал в центр круга с высоты около двадцати метров и забрал главный приз, водный мотоцикл. Как он смог попасть в узкий круг, не понимал не только я. Гром аплодисментов приветствовал победителя, когда тот выбрался из воды. Кто-то даже говорил, что это рекорд.

Настроения прыгать после этого больше не было, и я отправился на дорожки, где происходили гонки на водных мотоциклах. Выиграл три заезда из четырех и, получив кучу подарочных карточек, отправился с Исаной обратно. Пока я гонял по извилистым водным дорожкам, стараясь не вылететь на поворотах за ограждения из ярко-красной пены, моя спутница перебралась в шезлонг и атаковала столик с коктейлями. Когда я ее нашел, возле нее стояло уже восемь пустых бокалов.

– Пошли, – не дал ей добраться до девятого, за что был обвинен в жестокости.

В той части развлекательного комплекса, которая располагалась на берегу, было множество небольших магазинчиков, кафешек, мест, где предлагали всевозможные услуги. Отдав все выигранные карточки Исане, я неспешно шел, поглядывая по сторонам, пока не углядел тату-салон.

– Нет! – вцепилась в меня Исана. – Не надо. Ромейре это не понравится.

– Почему? – неподдельно удивился в ответ.

– Ты теперь публичная персона. Этого лучше не делать, потому что разные татуировки имеют разное значение. Это может нанести ущерб имиджу семьи.

– Тц-ц, – недовольно цокнул языком. А ведь хотелось…

Только мы вернулись в свой номер, как Исана первой заскочила в душевую, а я, подумав, что пора воплощать свои гнусные намерения, зашел туда следом. Струйки воды, как змейки, извивались по изгибам ее тела. Самые крупные растекались между упругими грудями, некоторые озорно набегали на саму грудь, а самые маленькие устремлялись к соскам, чтобы сорваться с них ослепительными брызгами.

Шагнув ближе, я по-хозяйски провел рукой по манящим формам ее тела и, развернув к себе, впился в податливые губы. Негромко застонав, она прильнула и обмякла, позволяя делать с ней все, что мне было угодно. Я взял ее прямо в ванной комнате, кинув на пол несколько полотенец и халатов. Негромким вскриком она обозначила момент потери девственности и задрожала.

Первый раз это тот случай, когда не нужно показывать весь арсенал знаний в любовных утехах. Поэтому прижав к себе, я гладил ее, целовал личико, и вскоре та ожила, взяв в руки мой «нефритовый» жезл.

– Он ведь еще вырастет? – задала Исана несколько неуместный вопрос, и я почувствовал желание придушить ее на месте.

– До пола, – ответил мрачным голосом, и она гнусно захихикала.

Во второй день, помимо купания, катания на катере, мы посетили тусовку для отдыхающих. Танцы, конкурсы, музыка. Было весело. Мы веселились до упаду и не заметили, как наступила глубокая ночь. Идти в номер не было никакого желания, и мы отправились на берег моря, где нашли брошенный костер. Сидящие возле него люди куда-то ушли, и мы заняли нагретое место. Вглядываясь в языки пламени, Исана говорила, что хочет объездить весь мир, побывать в его живописных уголках. Достав из сумочки планшет, показывала фотографии, которые ей больше всего понравились. Изредка я ей поддакивал, слушая простые мечты и желания. Мы просидели до утра и, встретив восход солнца, отправились собирать вещи. Время возвращаться.

– Напиши мне, когда прилетишь, – с этим пожеланием Исана покинула платформу дирижабля, забрав с собой Фаршша, а я остался на ней, чтобы лететь дальше. Отдых остался позади, впереди был карантин, замороженная туша пожирателя, а после тренировочный центр. Все предельно просто и ясно.

Сойдя на своей остановке, увидел, что меня встречает пожилой мужчина с сединой на висках.

– Никос, – шагнул он навстречу, когда я спустился вниз.

– Да. А вы…

– Называй меня Старый Годи. Я временный руководитель карантина и твой куратор. Поедем, по дороге я тебе все расскажу.

Сев в представительную машину, закинул на заднее сиденье сумку с вещами, и машина тронулась с места.

– Я не буду ставить тебя ни в одну команду, – говорил мужчина, ведя машину. – Будешь частями поглощать останки пожирателя. Когда закончишь с ними, я закрою твой контракт, и ты поедешь в столицу. Сейчас в карантине много новых работников. Не все из них мне понятны. Поэтому не ведись на подначки и провокации. Сообщай обр всех движениях вокруг себя. Даже, если на твой взгляд, они пустяковые. Официально ты будешь числиться помощником руководителя лаборатории. Зайс Варисс – опытный специалист. Он в курсе твоей ситуации. Только он и я. Больше никто ничего не знает, и так должно остаться. Меньше рассказывай о себе, а в идеале вообще ничего не рассказывай. Больше молчи и слушай. Понимаешь меня?

– Да, – кивнул я.

– На всякий случай возьми значок, нацепишь его на одежду. В нем скрытая камера и микрофон. В конце дня я буду смотреть и слушать, что вокруг тебя происходило.

Старый Годи много говорил, разбирая ситуации, которые могут возникнуть вокруг меня, и рассказывал, что я должен делать в том или ином случае. Атмосфера в машине медленно, но верно нагнеталась, так что ничего удивительного, что из машины я выходил мрачным типом, смотрящим на всех исподлобья. Лишь когда зашел в свою прежнюю комнату и кинул сумку с вещами на стол, позволил себе расслабиться и сказать:

– Дом. Милый дом.

Первым делом я пришел в лабораторию, в поисках своего начальства. Зайс Варисс оказался тщедушным мужчиной с полупрозрачным шлемом на голове. Память подсказала, что это новейший шлем виртуальной реальности, который часто используют ученые и исследователи. Представившись, я получил пропуск в хранилище и номер ячейки, где для меня хранилась часть пожирателя. Спустившись в подвальное помещение, открыл пропуском дверь и, зайдя в холодное помещение, потянул на себя ручку ячейки. Пожиратель был уже заморожен и разделен на шесть частей. Впервые за долгое время я вышел из тела и коснулся одной части своей боевой формой. Понадобилось несколько секунд, чтобы впитать без остатка эту часть, после чего вернулся в тело и покинул хранилище.

Стоило мне подняться на первый этаж, как Зайс Варисс немедленно потащил меня в зал, с кучей приборов, где, попросив создать боевую форму, стал изучать ее показатели.

– Ну как? – спросил, когда меня выбросило обратно в тело.

– Интересно, – ответил руководитель лаборатории. – Пожиратель боевых форм обладал способностью, о которой тогда никто не знал. Потому Защитники понесли такие большие потери.

Видя, как я его внимательно слушаю, Зайс продолжил:

– Он не только усиливался за счет поглощения боевых форм Героев, но и воровал их способности. Те техники, которыми они владели, после поглощения боевых форм стали из-за этого доступны ему. Именно поэтому он смог вырваться из саркофага.

– Но я поглотил несколько щупалец пожирателя, и ничего такого не чувствую.

– Подождем, когда ты полностью поглотишь его части, тогда и будем проверять, удалось ли тебе получить его особенность или нет.

– Это крутой навык?

– Да, – кивнул Зайс. – Я бы отнес его к первой категории, или даже выше.

– То есть первая категория не потолок?

– Конечно нет, – улыбнулся мужчина. – Первый ранг, или первая категория, это вершина человеческой сферы. В нее не входят силы и техники полубожественного уровня. Возможно, ты не знал, но полубоги тоже имеют градацию по своим силам и способностям, и твой покровитель Батсу один из сильнейших полубогов, как по своей силе, так и по имеющимся у него техникам.

– Круто, – не мог не восхититься открывшимися перспективами.

– Так как ты числишься моим помощником, – перешел к деловой части разговора Зайс, – есть дела, которыми ты будешь заниматься. Это оценка и транспортировка в лабораторию пойманных кристаллов из туманной зоны. За сегодняшний день ты должен выучить все их разновидности, а уже завтра будешь оценивать и принимать добычу.

– Хорошо, – согласился я, думая, что мне досталась непыльная работенка.

– Он появился, – сообщил своему напарнику чернявый брюнет.

– Отлично. В какой он команде?

– Ни в какой. Его отправили работать в лабораторию. Мне удалось узнать, что это из-за того, что он не долечился. Скучно ему стало в больничной палате, вот и вернулся в карантин.

– Веселье мы ему обеспечим, – решительно сказал плечистый мужчина с военной выправкой. – Какую работу ему поручили?

– Прием кристаллов.

– Это немного сложнее, – задумался бывший военный. – Нам могут помешать посторонние.

– Давай усыпим их после того, как организуем прорыв зоны, кристаллы сделают грязную работу за нас.

– Хорошая идея, – похвалил его напарник и взглянул на полубожественный артефакт в виде подвески, который укрывал их от внимания других полубогов.

– Это наша последняя работа в этом мире, именно поэтому я взял такой большой аванс. Сделаем это быстро. Завтра. Усыпим посторонних, организуем прорыв туманной зоны и потом вернемся в свой мир. Убийства подопечного Батсу нам не простят. Приготовь кислоту, без нее периметр не разорвать.

На следующий день, когда машина привезла команду из пяти Защитников к краю туманной зоны, увидев кивок напарника, чернявый брюнет вскрыл баллон с усыпляющим газом. Предусмотрительно вставленные в нос воздушные фильтры позволили ему и его напарнику остаться в здравии, когда водитель и остальные члены команды уснули и остались на своих местах. Удостоверившись, что все они спят, двое Защитников вышли из машины и отправились к колодцу, в котором был спрятан один из узлов, обеспечивающих защиту периметра.

Сняв крышку, они вылили около 20 литров кислоты и, вернув ее на место, отправились к машине, вызывать Никоса. Через 25–30 минут кислота разъест нижнюю крышку, и узел будет разрушен, подходящий момент, чтобы выполнить взятый заказ и уйти под шумок.

– Понял. Выезжаю, – услышали они юный голос, и, поглядывая на коммуникаторы, стали ждать.

Зафиксировав вызов, я вышел из лаборатории и отправился в гараж. Место, где стояли более десятка машин, на которых команды отправлялись к туману.

– Привет всем, – крикнул я, зайдя внутрь, – кто отвезет меня к барьеру? Надо забрать добычу.

Сбившиеся в кружок водители повернули головы, и один из них сказал:

– Позже приходи. Мы сейчас заняты.

– Настолько, что никто за руль не может сесть?

– Вот именно.

Ладно. Не обращая внимания на них, подошел к ближайшей машине и стал смотреть. Семь комплектов снаряжения. Вода, аптечка, запечатанная бухта с тросами. Ключ зажигания в гнезде, поэтому, забравшись в кабину, я завел машину под крики водителей: «Эй! Ты что делаешь?»

Но я их не слушал и выехал из гаража в лучших традициях голливудских фильмов. Пробуксовка, резкий поворот и фак для не ожидавшей такого публики. Пока они переводили взгляды друг на друга, пока бегали совещаться, я уже был далеко. Кабина этой машины отличалась от того, на чем я тренировался, но разобраться, что к чему, труда не составило. Так что рулил, поддерживая скорость около 60 км в час. Можно было выжать и больше, но к чему? Все равно ехать не далеко. Или нет? Уменьшив скорость, я нахмурился. Туманная зона была разбита на квадраты, к каждому из которых вел свой маршрут. И только когда я проехал несколько километров, в голову пришла мысль, что, возможно, я еду не туда.

Святое дерьмо, в раздражении стукнул по рулю и прибавил скорости. Это будет эпичный фэйл, если я приеду не туда. Надо поторопиться, если я ошибся, то придется ехать вдоль барьера и искать эту команду.

Как и предполагал, там, куда я приехал, не было никого, поэтому, повернув машину, поехал вдоль периметра, надеясь, что хоть с направлением я не ошибся.

– Где он? – нетерпеливо спросил чернявый брюнет, взглянув на коммуникатор. – Досюда ехать 10–11 минут, уже прошло двадцать, а его еще нет.

– Идем в машину, – решил бывший военный. – Будем там его ждать.

Прошло несколько томительных минут, как они увидели приближающуюся машину.

– Почему он едет оттуда? – поглядывая на время, спросил чернявый брюнет и выскочил из машины, размахивая руками. – Сюда, сюда.

Машина с Никосом не доехала до них совсем немного, как громыхнуло из колодца, и, почувствовав слабину, сжатый туман вырвался на свободу. Немедленно отреагировав, Никос развернул машину и устремился прочь. Бывший военный поступил так же, успев подобрать своего напарника. Заскочив в машину, тот немедленно вышел из тела и атаковал боевой формой удаляющуюся машину с целью. Он успел выпустить одну атаку, как их нагнал туман, и видимость сократилась до десяти метров перед ним. Машина проехала еще метров пятьдесят и остановилась. Подобная техника в тумане ломалась очень быстро.

Выскочив из машины, Защитники устремились вперед, за минуту настигнув машину Никоса, из которой тут же веером вылетели крутящиеся диски. Выставив защиту, отразившую атаку, они увидели, что со спины к ним летит рой кристаллов, и понимая, что другого выхода нет, бывший военный, вернувшись в тело, активировал артефакт, который перенес их, две машины, спящих членов команды, часть кристаллов в альтернативный мир, где не было туманной зоны, и потому наступление кристаллов резко замедлилось. Словно вляпавшись в кисель, они застыли на месте, не в силах ничего сделать, а по оставшемуся в одиночестве Защитнику ударила новая атака. Если в прошлый раз, работая в паре, он смог отразить летящие диски в сторону, то из-за того, что его напарник не мог ему помочь, он не справился с этой атакой, и его боевая форма была разорвана на три части. Опоздав на секунду, бывший военный столкнулся с очередной атакой дисками, которые летели более суженным конусом, и их было почти вдвое больше. Атака, которую он не смог в одиночку отразить.

Вернувшиеся в свои тела Защитники пытались справиться с откатом и использовать имеющееся у них оружие, но подбежавший к ним Никос не дал им этой возможности.

Сначала диски перерубили им шеи, а потом, впитав остатки боевых форм и зависшие в воздухе кристаллы, мальчишка сел рядом с их телами на землю, мотая головой и удивленно озираясь по сторонам.

– После тщательного расследования, – докладывала Ромейра членам семьи, которые собрались на срочную конференц-связь, – было выяснено, что двое Защитников попали в карантин по поддельным документам. Мы еще идем по цепочке к тем, кто их послал, но уже очевидно, что они прибыли сюда из альтернативного мира. Это объясняет то, что им удавалось скрываться от внимания полубогов, и то, что они решили напасть на подопечного основателя нашей семьи, не опасаясь последствий.

– С этим мне все понятно, – покивал головой глава семьи. – Что с Никосом?

– Он в альтернативном измерении. Я связалась со стратегом Джином, его учителем. Он сказал, что Никос вернется через три года.

– То, что вернется, хорошо, – первым ответил отец Ромейры и продолжил жестким тоном: – Мы должны разобраться с заказчиками этого нападения. Кто-то за это должен ответить головой. Я не успокоюсь, пока виновные не будут наказаны.

– На подобное способны не многие, – подумав, ответил глава. – Это высокопоставленная семья. Нам потребуется разрешение Совета.

– Боюсь, они предложат вариант с отложенной местью, – супруга главы семьи положила ладонь на руку мужа. – Если Никос не вернется, это ситуация, когда мы можем взять кровь за кровь. Если он вернется живым, мы получим только компенсацию.

– Ромейра, – посмотрел на женщину глава семьи. – Ты хорошо поработала. Я доволен. Организуй мне встречу со стратегом Джином. У меня есть к нему вопросы.

– Будет исполнено, – дисциплинированно поклонилась женщина.

– Миэса, – пожилая женщина оказалась под прицелом десятков тяжелых взглядов. – Ты знала, что нанятые тобой Защитники пришли из альтернативного мира?

– Да, – ответила женщина, слыша гул шепотков. – Я хотела, чтобы они сделали свою работу, а потом я бы их устранила.

– Хороший план, но он провалился, – тяжело сказал седой короткостриженый мужчина. – Семья Батсу ищет заказчика, и очень скоро они выйдут на нас. Наш покровитель прикрывал наши дела, но, когда Батсу хочет узнать правду, все его усилия бесполезны.

– Я готова ответить за это. Жизнь за жизнь.

– Давайте не будем спешить жертвовать госпожой Миэсой, – вмешался в разговор младший брат главы семьи. – У нас есть лояльно настроенные к нам люди в Совете. С их помощью это можно свести к простой компенсации, тем более что, насколько я понял, Никос не был убит, а отправлен в параллельный мир. Он может вернуться оттуда живым. Жертва – это лишнее.

– Поддерживаю.

– Согласен, – раздались голоса.

И подумав, глава семьи кивнул.

– Хорошо. Я отправлюсь в Совет и попрошу помощи у наших союзников.

Узнав, что Никос пропал, Исана неверяще замерла. Уставившись на нашедшую ее Ромейру, она не знала, что ей сказать, а та, сообщив, что скорее всего тот вернется через три года, быстро развернулась и ушла, не узнав, что ее собеседница беременна.

Сглотнув, девушка собралась с мыслями и вернулась к своей работе, сдерживаясь, чтобы не расплакаться. «Никос, ты же вернешься? Вернись! Вернись, пожалуйста! Я жду тебя! Я и твой ребенок».

– Не плачь, дорогая, – представительный мужчина обнимал мать Никоса Этту. – Твой сын обязательно вернется. Семья сделает все, чтобы наказать тех, из-за которых он попал в альтернативный мир. Все будет хорошо.

– Правда? – подняла заплаканное лицо женщина.

И нежно целуя ее выступившие слезинки, мужчина ответил:

– Конечно. Все будет хорошо, и не забывай, что тебе нельзя расстраиваться. Это может повлиять на нашего ребенка.

– Хорошо, – успокоилась женщина. – Но ты должен сказать, чьих рук это дело.

В ее голосе лязгнула сталь, и мужчина, также улыбаясь, кивнул.

– Ты узнаешь их имена одной из первых.