Её любимый американец

Содержание

- Содержание -

1 глава

2 глава

3 глава

4 глава

1 глава

Дочь Елены, Катюха, с детства мечтала об Америке. Но не просто так - ах, Америка! а вполне конкретно - о Нью-Йорке и поездке в этот злачный, на взгляд матери, город. Эта дочкина идея совершенно ей не нравилась и она всякими способами пыталась перевести эту самую цель на другую, более приземлённую, и значительно поближе. Споры и разговоры на эту тему не затихали ни на один день, практически.

Катька, вроде, начала даже поддаваться, читая в СМИ разные страшилки про эту самую Америку, которые Лена и подсовывала ей, но тут ближайшая приятельница самой Елены уехала туда жить вместе с со всей семьёй. По какой-то "зелёной" карте. Ужас ужасный... Такой неположительный пример... Ладно бы, только одни они уехали туда. Так нет же! И другая семья засобиралась - сначала мама уехала, типа, рожать, (а то у нас нельзя это сделать. Роддома, что ли, позакрывались?) потом её дочь Даша (старшая) подтянулась учиться, а потом и муж с сыном уехали... Вот так... Все усилия насмарку.

Стало от этого тоскливо на душе и отбиваться от настырной дочки труднее... А тут та самая Даша придумала пригласить Катерину в гости на Рождество. Елена, скрипя сердцем, отпустила... В конце концов, дочери уже восемнадцать. Ладно, так и быть, пусть едет. Она мысленно махнула рукой и слегка отпустила ситуацию.

Начались лихорадочные сборы. Это было что-то с чем-то! Дочь носилась от американского посольства домой, оттуда по магазинам, а оттуда ещё куда-то. В общем, Елена уже мечтать начала, когда же она, наконец, уедет, так достала своими суматошными сборами.

Ну вот, наконец, всё собрано, билеты в кармане, вещи в чемодане (его поиски можно было описать в отдельной книге!), дочь в аэропорту. Они приехали заранее, как положено, погода радовала - солнышко, ни облачка, ни ветерочка! И это в декабре-то месяце! Просто везёт и всё!

- Мама, ты видишь, даже погода не против того, чтобы я ехала! - весело радовалась дочь, чуть не подпрыгивая на стуле. Дитя дитём, а туда же, одна в Америку. Елена снисходительно посмотрела на неё и демонстративно закатила глаза к потолку. Они сидели в аэропортовском кафе, пили кофе, болтая о том, о сём, но Елена видела, что Катя в мыслях уже там, далеко, в штатах этих...

Она была вся такая стройненькая, ладная, по-модному одетая, в ожидании чего-то непременно чудесного, необыкновенного. Мама смотрела и - с одной стороны, радовалась вместе с ней, а с другой - грустила. Вот и выросла девочка. Сама ездит, куда захочет... Как быстро дети вырастают, кто бы мог подумать, когда приносит дитя из роддома!

За другим столиком сидели довольно шумная компания молодых людей, мальчики, девочки. Весёлый гомон, смех... Прислушавшись, Елена услышала английскую речь, но, кажется, ближе к американскому акценту.

"Значит, они из США и, наверное, сейчас туда и полетят, домой", - рассеяно подумала она.

Один выделялся и ростом, и голосом - замечательный такой баритональный басок. Как музработник, Елена всегда очень хорошо различала малейшие тональности и тембры. Почему, собственно, она обратила внимание на него, просто молодой человек уже не раз поворачивал голову в их сторону и бросал заинтересованные взгляды на Катю, что тут же мама и заметила.

"Своих мало, что ли?"- недовольно подумала женщина, ревниво прищурившись. - "Вон сколько вокруг него их стоит..."

Она уже начинала ревновать дочь ко всему американскому. Почти все песни дома звучали на английском языке и дочь их знала наизусть. Любимые артисты, певцы, фильмы - тоже только от них. А тут ещё и парень американец - сидит, глаз не спускает... Не перебор ли? Она сердито глянула на него несколько раз и тот, вдруг заметив это, смутился и отвернулся.

Вот так-то... нечего тут глазеть. На своих смотри! Мама повеселела и успокоилась, насколько это было возможно, отправляя дочь одну в путешествие на самолёте.

...Проследив, как самолёт взлетает, Елена отправилась домой. Спешить было некуда, собственно, лететь ей до этого нью-Йорка раза в три дольше, чем ей в Чертаново. Вернулась не столько уставшая, сколько упавшая духом. Сделав чашечку кофе и малюсенький тостик, залезла со всем этим в ванну, поотмокала там немножко, отпивая по маленькому глоточку и положив тост целиком в рот, полежала с закрытыми глазами, успокоилась и, выйдя, улеглась смотреть телек. По ящику шёл какой-то фильм. Она смотрела в пол глаза и слушала в пол уха - ждала звонка из Америки, поэтому даже не запомнила ни названия, ни сюжета. прошло уже шесть часов, как Катя улетела, а ей казалось, что уже прошла, как минимум, неделя. Позвонила подруге, поболтала с ней и услышала в очередной раз, какая она дура, что потакает дочке всё время в её капризах, ну и так далее, что сына растила в ежовых рукавицах, а ей разрешает делать всё, что угодно! Елена кинула трубку. Надоело... Вообще, она очень позитивный человек, весёлый даже... местами, но сейчас ей не хотелось слушать чьи-то нападки и наставления. Слишком грустно было на сердце. Хотелось поддержки, а не вот этого всего. Да и, на самом деле, подруга права хотя бы в одном - сына она растила по-другому. Но он и сам был другим, абсолютно нетребовательным, добрым мальчиком. Он женился уже шесть лет назад и живут молодые очень хорошо. * Хотя Катька, не сказать, чтобы была взбалмошной. Тоже, более или менее, всё в пределах приличия. Ну вот заклинило её на Америке, что поделаешь! Поскольку, спать не хотелось, а телек раздражал, Елена открыла новый роман, даже местами с неразрезанными страницами. Хоть како-то развлечение до долгожданного звонка.

Дорогие мои! Это вторая книга цикла "Бывшие". Добро пожаловать! Буду рада и комментам, и звёздочкам!

2 глава

Катя прилетела в аэропорт им. одного из Кеннеди (не запомнила, какого именно * ) и сразу же позвонила домой. У матери отлегло от сердца. Долетела - пол дела! Она тут же простила брюзжание подруги - ну привычка у неё такая! Что поделаешь! Её уже не переделать.

- Мааам! Всё супер! Долетели нормально! Дашка встретила, с дядей Мишей! Мы сейчас едем на их машине к ним домой. Так классно кругом! Ты себе не представляешь! - она болтала до тех пор, пока не закончились деньги на телефоне.

Но, разумеется, О САМОМ ГЛАВНОМ Катя так и не сказала. Об этом она маме поведала значительно позже. Уже по приезде домой. Ну, во-первых, чтобы её не расстраивать, а во-вторых, не хотелось при Дашином папе делиться своими новостями. ТОТ самый американец летел с ней в одном самолёте и сидел с ней рядом! Она тоже видела его недвусмысленные взгляды и не осталась к ним равнодушной. Впрочем, он оказался не американцем вовсе, а своим, и даже москвичом, из Черёмушек, в совершенстве владеющим английским и имеющим два гражданства - наше и американское. Зовут его Илья. Не самое интересное имя для Кати, но имея такую внешность - можно иметь какое угодно имя! Хоть Афанасий... Впрочем, нет, это перебор. Они быстро познакомились, рассказали друг другу для первого знакомства только незначительное - кто, где и откуда и, в конце концов, договорились встретиться на Манхэттене через пару дней. Илья дал Кате свой номер телефона. В аэропорту девушка купила местную симку и дала её номер Илье. Его компания, хихикая, терпеливо ждала в сторонке.

Вот так и началось это знакомство... Но пока своим она об этом не распространялась.

...Дождавшись звонка от Кати, Елена сразу позвонила Кириллу, рассказала, что сестрёнка долетела хорошо, её встретили и везут прямо сейчас в машине к себе домой Тимохины (он их хорошо знал). Они вместе порадовались за Катю, вспомнили, как он с женой ездили в свадебное путешествие в Париж. Конечно, он был не один, а Катя, всё же, полетела одна. И они были с Лерой в Париже, а не в далёкой, непонятной, Америке... Ну, хоть немного, но Елена успокоилась. Кирилл хорошо знал, как можно мамочку успокоить, поэтому пообещал приехать в субботу в гости вместе со своим семейством. У них уже было двое деток - мальчишки, очень озорные, но такие любимые и для всех долгожданные!

...Месяц пролетел незаметно - они постоянно были на связи, Катя скидывала много фоток, рассказывала, где была, что делала, поэтому мама был в курсе её дел. Ну, почти всех, да...

Кирилл встретил сестру и, закинув домой. умчался на работу. Катя вернулась домой взбудораженная, весёлая, полная новых впечатлений и, усевшись за стол, накрытый Еленой в честь её приезда, заявила, после первого куска пирога:

- Мам, ты только не пугайся, но я выхожу замуж!

Это было, как гром среди ясного неба! Елена от неожиданности выронила из рук чайную ложечку, которой зачерпнула из сахарницы сахар, и та со звоном брякнулась на стол, рассыпав содержимое по скатерти.

- Катя! Ты с ума сошла! Кого ты там уже нашла???

Дочь, дурашливо улыбаясь, кусая губы и закатывая глаза, протянула телефон и на экране высветился именно он, тот самый парень! Мать узнала его моментально. Мама дорогая! Мало ему было строить ей глазки в аэропорту, так ещё и потом они где-тоо встретились. И Катя молчала! Она всплеснула руками с досады:

- Ну что же это такое! Своих не найти ему, что ли? Катя...

- Мам, мам, - заторопилась дочка, - не переживай так, Илья вовсе не американец, он москвич, если тебя это успокоит. И завтра... он приедет знакомиться, - выжидательно округлила глаза.

Елена вздохнула. Ну и молодёжь пошла! Не успели познакомиться - уже замуж! Она не стала спрашивать у дочери, было у неё что-то близкое с этим парнем, в конце концов, девушка уже взрослая. Ну, почти. И потом, она всегда ей доверяла и Катя, несмотря на свою эксцентричность, слово держала и маму не огорчала. Конечно, тут другое, любовь первая, всё такое... Ладно, надо продумать меню для завтрашней встречи. Куда деваться, будем знакомиться. Она это и предложила сделать Кате.

Вечер прошёл спокойно, обе заняты были каждая своим делом - Катя искала сногсшибательный наряд для встречи с женихом, а Елена месила тесто на пирог.

Мама приготовилась к встрече жениха достойно - свежие цветы в вазе, фрукты на двухэтажной фруктовнице, лёгкая закуска в холодильнике. Никакого спиртного они никогда не держали в доме и поэтому она и сейчас не знала, на чём остановить свой выбор. Да и надо ли? Посмотрим, как раз, как мальчик к этому делу относится.

Жених пришёл, как и обещал, в семь вечера, с букетом и конфетами. Без бутылки. Это радовало. Не откладывая в долгий ящик, сразу после первой перемены блюд, приблизительно, минут через сорок (Елена не торопила событие, успеется), Илья, встав и откашлявшись, официально попросил, обращаясь к Елене, руки и сердца Кати. Ей ничего не оставалось, как дать это согласие. Всё равно они уже мысленно вместе. Он тут же нацепил ей на пальчик колечко с красивым белым камушком.

- А тебе? - тут же поинтересовалась Катя.

- Я не люблю лишнее на пальцах. Вот, когда поженимся, - он подмигнул ей, - надену и буду носить до конца своих дней.

Катя фыркнула и, отставив руку подальше, полюбовалась на своё колечко.

Елена поинтересовалась, что они думают по поводу свадьбы - где буду проводить, когда - надо же ещё заявку подать. Илья сказал, что с проведением свадьбы пусть согласовывают с его родителями. Встреча, скорее всего, состоится в эти выходные у них на даче. За ними обеими заедут его родители на машине.

Перед матерью, естественно, стоял вопрос учёбы дочери, о чём она их и спросила, несколько завуалировав его:

- Что же вы планируете делать после свадьбы? Катя подала документы в универ.

Илья очень серьёзно отнёсся к решению этого вопроса. Всё чётко разложил по полочкам - учёба Кати в первую очередь. Но жить и учиться она будет там, в Нью-Йорке, вместе с ним. А сюда приезжать на каникулы. Елена пошла на кухню под предлогом унести посуду и, пустив воду, немножко поплакала. Вернувшись, продолжила беседу и расспросы. Ну, хоть свадьбу тут будут проводить, и на том спасибо.

3 глава

Свадьбу, как и обещали, сыграли в Москве, если так можно было сказать. У жениха, вернее, у его родителей, был небольшой, но очень красивый коттедж в Подмосковье и кортеж из разукрашенных машин отправился туда прямо из ЗАГСа. Катя очень хотела сначала покататься по Москве, но Илья пошептал что-то там ей на ушко и она согласилась ехать сразу за город. Елена потом всю дорогу терзалась - что он там такое ей нашептал, что её дочь так сразу, не споря, уступила? Или просто это любовь?

Ну, хоть ехала Катя в шикарном лимузине, как и мечтала ещё в далёком детстве. И платье она выбирала самое-самое прекрасное и дорогое, и фату, и туфли! Столько было пройдено свадебных салонов, ой... точно намотали приличный километраж из Москвы до Нью-Йорка.

Коттедж стоял в самом дальнем конце посёлка и они с шиком, нещадно сигналя, проехали по всему СНТ. Кто-то уже был во дворе своего дома и при звуках машинных клаксонов бежал к заборам, кто-то был на улице и, при виде такого количества машин в цветах и лентах, махали, кричали, улюлюкали! В общем, весело было!

Там всё было уже готово - столы, шарики, цветы. Елена не принимала участие в этом, ей сказали, что всё заказано в ресторане, официанты в том числе. Она только диву давалась - и как они разрешили своему сыну жениться на Кате? У них же за душой, как говорится, ни кола, ни двора - маленькая квартирка в Чертаново и всё - ни дачи, ни машины, ни капитала.

Но новые родственники оказались очень приветливыми, не задирали нос (по крайней мере, здесь, на свадьбе) и быстро вовлекли всех гостей в весёлые игры, розыгрыши и свадебные приколы. И туфлю крали, и невесту (когда её нашли, наконец,в огромном шкафу с раздвижными дверками, она спала мирным сном). Был и танец молодых, его объявили именно тогда, когда украли туфлю и Илья быстро подхватил Катю на руки, танцевал с ней, зарывшись лицом в ворох фаты, совершенно обалдевший от счастья. Потом посадил аккуратно и объявил:

- Невеста устала!

Кирилл принимал самое активное участие во всех похищениях и выкупах сестрёнки - веселился на всю катушку, а его пацаны висли у него на ногах и катались на нём весь вечер. Маму они сегодня в упор не замечали, а её это вполне устраивало, она тоже веселилась с большим удовольствием.

В общем, всё прошло великолепно. Но это был праздник, а через два дня начались будни - молодые сели в самолёт и улетели на Мальдивы... Вот что Илья ей нашептал на ушко.

Елена осталась одна. Всё. Сын женился, дочь вышла замуж. Что ей оставалось делать? Быть просто бабушкой и наслаждаться свободой...

...Прошёл год. Катя с Ильёй, как и планировали, жили в Нью-Йорке и дочка училась не где бы то ни было, а в Колумбийском университете. Елену это устраивало. Детей пока не планировали, сказали, что всё потом, после учёбы. Годам к тридцати, не раньше. Понятно, карьера и так далее. Они разок приезжали в Москву, а ближе к лету неожиданно прислали приглашение Елене, сказали, что очень хотели бы видеть её и показать ей всё то, что она ещё ни разу не видела, только на картинке и по телеку. Ну, в принципе, и не жаждала, но уже не так активно. Теперь там дочка... Конечно, она сразу согласилась. Даже и думать не стала и в июле уже летела в Нью-Йорк.

...Илья встретил и привёз её на квартиру, которую они с Катей снимали. Квартирка у них оказалась небольшая, но уютная, сказалось увлечение Кати всякими видами дизайна и любовь к перестановкам. С утра молодые убежали по своим делам - учится и ещё раз учиться, а её оставили одну, пообещав вернуться пораньше и покататься с ней по городу, показать его красоты.

Хм... Ждать целый день? Вот ещё! Елена надела своё самое любимое джинсовое платье и отправилась на прогулку самостоятельно...

***

...Виктор совершенно не хотел идти на работу. Было ужасное настроение, накануне, вечером, выпили с Биллом лишнего, ни тот, ни другой пить не умели (помногу, по крайней мере). Зачем-то стали вспоминать свои молодые годы, кто где жил, чем занимался, ну и сколько женщин было... Билл перечислял свои "увлечения", Виктор слушал в пол уха, фыркнув только на его возглас:

- Не может быть! Только двенадцать? Так мало? Не может быть! - насчитав двенадцатую пассию, очень удивился, и принялся усиленно вспоминать ещё.

Сам же Виктор "уплыл" воспоминаниями в Одессу... именно там были все его увлечения, вся его жизнь... его город, любимый и незабываемый... Никакие годы американской жизни не могли бы вытеснить этот милый сердцу образ... Фонтанка, Ланжерон, катакомбы, в которых они в детстве пытались развлекаться, пока не запретили. А Привоз? О, это отдельная песня! Понемногу Виктор дошёл и до неё... своего главного увлечения.

...Этот дом отдыха стоял, практически, на берегу моря. Живя на Пятой Фонтанке, он иногда ходил туда вечером на танцы. Новые лица, новые женщины... Он не был таким уж большим любителем женского пола. Особенно после того, как молодая жена как-то незаметно исчезла из его жизни, сбежала, испугавшись трудностей. После этого даже думать о длительных отношениях не хотел, а тем более о женитьбе.

...Несчастье случилось после пяти лет совместной жизни. Виктор попал в довольно сильную аварию и был надолго парализован. Он не мог ни ходить, ни двигаться толком, и молодая супруга именно тогда оставила его. Мама сказала, что может, как бы, это понять, (молодые же оба были, ему двадцать пять, а ей и того меньше), но не сможет принять сердцем... Они с отцом всё сделали для того, чтобы поднять его на ноги. На это ушли долгие пять лет. Кто-то из друзей посоветовал одного лекаря, который и помог ему не только выздороветь, но и морально оклематься. Виктор усиленно занимался с ним йогой и это осталось у него на всю жизнь.

Знакомясь с женщинами, он искал в них хоть что-то, за что можно зацепиться душой. Но не находил. И бросал, толком не начав.

В тот вечер он, как обычно, пришёл просто так, ему и знакомиться-то не хотелось в этот раз. Притащил приятель, Лёвчик. Вот он точно был большим любителем! Ооочень большим. Не пропускал ни одной мало-мальски смазливой девушки или женщины. Виктор стоял у беседки и наблюдал за его ухаживаниями. Лёва подошёл к двум девушкам, явно приятельницам, и начал болтать с ними, хохмя и веселя. Девушки смеялись, что-то отвечали, но тут заиграла музыка и Лёва галантно пригласил одну, ту, что постарше, на танец, а вторая осталась стоять. Тоненькая, молоденькая... Совсем не в его вкусе. Да и возраст... Пожалуй на все десять лет младше на вид. Хм... Но что-то его заинтересовало, всё-таки, в ней и Виктор, сам не понимая, почему, подошёл и пригласил на танец.

Неожиданно, танец унёс их куда-то так далеко, что, когда они очнулись, увидели, что музыка закончилась, а они танцуют одни... Со смехом она увлекла его прочь, подальше оттуда. Долго бродили по парку. Потом пошли гулять по пляжам, от одного к другому. Они, как жемчужины, нанизаны на нить берега. Спустился вечер. Виктор был просто опьянён своей новой знакомой! Он не мог бы сказать, нашёл в ней то, что искал в других или нет. Просто понравилась и всё. Это трудно объяснить. Он пару раз попытался её поцеловать, но она тактично отклонила его поползновения. Лена... Чудесная девушка, чудесное имя. Талантливая... но это он выяснил много позже - и на пианино играла, и рисовала. И даже стихи писала. Без претензий, но очень милые. Двадцать дней пролетели незаметно, наступил день расставания и они обменялись адресами.

Потом были страстные письма, тоска в каждой строчке... Но их роман в письмах закончился через год. Умер под пластом жизненных неприятностей.

Неожиданно заболела мама. И Виктору стало не до писем. Он не ответил на её два письма и Лена писать перестала. Всё его свободное время уходило теперь на маму: лекарства, уколы, процедуры. Она стала раздражительная, мнительная, не разрешала прикасаться к себе никому, только он, Виктор, мог это делать. Болела мама почти год и тихо умерла во сне. А следом сник и отец, буквально через полгода "ушёл" следом за ней. Виктор остался один.

Как-то ему предложили командировку в Москву и он с радостью согласился.

4 глава

... Устроившись в гостинице, поехал в Чертаново, по адресу на письме... Что его там ждало? Вот дом... Вот дверь... Волнуясь ужасно, как мальчишка, он нажал на звонок. Шорох, клацанье замка и дверь открылась. На пороге стояла Лена... Она очень обрадовалась, но была как-то сдержанна. Просто улыбнулась, пригласила войти. Виктор, красный, как маков цвет, боялся подумать то, что в первую очередь бросилось в глаза - она явно поправилась... Уже сидя за столом на кухне, Лена рассказала ему, что долго ждала письма, хоть какой-то весточки, но он не писал. Она решила, что он просто забыл о ней...

Прошёл год. Как-то познакомилась с парнем, повстречались какое-то время, вроде, была неземная любовь, а потом... Лена не простила предательства. Но из гордости не стала цепляться за мужчину. Как сама выразилась - "приняла твёрдое решение расстаться", что и сделала.

Вот так... Мелькнула, конечно, мысль - сделать предложение, но она как-будто прочитала её и сказала, что никому не доверит воспитание своего сына, вырастит его сама - он будет самым чутким и замечательным, не способным обидеть женщину. И сама точно никогда не выйдет замуж. Если свой отец отказался от него, то уж чужому мужчине мальчик и подавно не будет нужен. Конечно, Виктор рассказал, почему не писал, но это уже не имело для неё значения...

Они ещё раз как-то увиделись, сыну её (она-таки родила сына, как хотела) было уже лет пять. Хороший, симпатичный мальчик. Погуляли, Виктор рассказал, что женился и у него тоже есть сын. Больше они не виделись.

...Зачем он всё это вспомнил? Давно вырос сын, женился и уехал в Австралию. Жена, разведясь с ним, уехала за сыном... Опять один...

У него было кафе в узкой улочке Нью-Йорка, не то,чтобы очень процветающее и знаменитое, но давало деньги на хлеб, так сказать, и отдушину для души. На стенах висели фото и картины с видами Одессы - Дерибасовская, Малый Фонтан, театр оперы и балета, семейка Лаоокон с сыновьями* (« Лаокоон и его сыновья », установлен в Одессе перед зданием Одесского археологического музея), памятник Дюку, красавцы парусники в порту...

Сегодня он пришёл на работу взъерошенный, невыспавшийся, и первое, что увидел, это Билл за столиком с тремя чашками кофе. Ага, тоже голова бо-бо! Две чашки уже были пусты, а из третьей тот прихлёбывал всё ещё горячий, крепкий кофе.

- Хелло, Виктор! Присаживайся! - широким жестом пригласил Билл, широко улыбаясь всеми тридцатью зубами. Двух уже, увы, не было.

Виктор вяло помахал рукой и прошёл в конторку за стойкой. Там снял летний пиджак, аккуратно повесил в шкаф и засмеялся - вспомнил, как Билл накануне, насчитав двенадцатую пассию, всё удивлялся, "неужели это всё".

Посетителей было маловато с утра. Только влюблённая парочка сидела за столиком у окна, держась за руки и шептали что-то друг другу, да в самом углу сидел дед с чашкой кофе и макал в него булку.

Билл сидел за стойкой - он по совместительству был барменом, а сам Виктор уселся с книжкой в глубине. Это был любовный роман, которые он, в принципе, терпеть не мог, кто-то из посетителей оставил, и он просто листал его от скуки.. Зазвенел колокольчик у двери и вошла женщина лет пятидесяти. Она рассеянно, мельком, скользнула взглядом по ним с Биллом и он заметил, что на нём она задержала взгляд чуть дольше, слегка прищурившись, как это делают люди со слабым зрением. Села у окна и достала какую-то брошюру. Мальчик-официант подошёл к ней спросить, что мэм желает. Дама заказала кофе, воду, лимон и горячую булочку.

...Елена вышла на улицу и окунулась в суету большого города. Эта суета её не раздражала, так как она сама из такого же города - в Москве и суеты, и толчеи хватает с избытком. Тем более - в последние годы. Она шла, разглядывая дома, витрины, рекламу, людей. В принципе, ничего пока исключительного, всё, как в любом городе. Она, чтобы не заблудиться и не приставать к людям с расспросами, шла всё время прямо. Но, наконец, утомилась и решила где-нибудь перекусить.Те кафе, бары и рестораны, что ей встретились по пути, были или слишком большие, или дорогие, или неуютные для неё. Ей хотелось чего-то домашнего, спокойного, хотя бы, на вид. Ради этого она решилась свернуть в переулок и, пройдя минут пятнадцать, остановилась у дверей небольшого заведения. Оно понравилось симпатичной вывеской и затейливой решёткой на двери. Елена толкнула дверь. Двое мужчин находились у стойки, двое сидели за столиком... Вот и всё. Замечательно! Никакого гвалта, тихо и - да, очень уютно!

Она опять посмотрела на мужчин у стойки, вернее, на того, седого, худого и несуразно длинного. Она узнала его сразу - Виктор... Как странно! Нет, не то, что он живёт в Америке, он давно собирался сюда, и ей предлагал в своё время... Это-то было понятно, странность заключалась в том, что она, не успев приехать, сразу на него наткнулась.

...Они тогда сидели в маленьком московском кафе за выносным столиком, под большим зонтиком. И Виктор с нежной тоской смотрел на неё. Лена старалась не обращать на это внимание. А он, несмотря на запрет, вентилировал в голове мысль, как ей сделать предложение. И ничего лучшего не придумал, как сказать:

- Лена, а поехали в Америку! В штаты. Я инженер, работу всегда себе найду, а ты будешь музыкой своей заниматься.

Боже мой! Что она тогда ему наговорила! И что только крысы бегут с корабля! И что нехорошо бросать могилы родителей! Если он уедет, кто же будет ухаживать за ними??? Ну и всякое другое. Тогда Виктор только снисходительно усмехнулся. А что оставалось? А теперь она сидит в его кафе в Нью-Йорке. Интересно... Он, в принципе, и не изменился. Такой же худой, длинный и седой. Ничуть не поправился. Наверное, всё так же занимается спасительной йогой. Он и тогда, в Одессе, был таким же седым. Видно, та, давнишняя, болезнь и переживания дали себя знать. И шевелюра в разные стороны. Как и тогда.

Она рассеянно поковыряла булочку, вытащила из кофе лимон и так же задумчиво помешала ложечкой в чашке, хотя сахар не клала в чашку.

Билл, от нечего делать, разглядывал даму с явным интересом. Виктор тоже исподтишка бросал на неё взгляды. Что-то в ней заинтересовало его. Что?

- А, спорим, что она русская?- с азартом заядлого спорщика, заявил Билл.

- Ну, я не знаю... - промямлил Виктор. - Почему ты так думаешь? - мысленно он готов был согласиться с приятелем, но вслух не стал говорить. Ну, хочется человеку поспорить - ради бога!

- Она как-то мешает по-русски, - выпалил Билл.

Виктор засмеялся.

- А как мешают по-американски?

- Нет, ты не смейся! Я точно вижу, она из вашей страны!

Чем дольше смотрел Виктор на незнакомку, тем больше волновался. И сам не заметил, как вышел из-за барной стойки, подошёл к столику и встал рядом с ней. Билл вытаращил глаза. Виктор никогда не подходил к посетителям без надобности, только если уж очень кому-то надо было. Или разрешить какой-нибудь конфликт. А сейчас-то что?

Дама подняла на него глаза и Виктор, ухватившись за край стола, опустился на стул рядом. Боже мой! Эти глаза ни с какими другими нельзя было спутать! Этого просто не может быть! Он взял её руку и прижался к ней губами. Леночка...

Билл выронил бокал, который протирал до этого и тот звякнул о кафель. Но никто даже не взглянул в его сторону.

...Они проговорили часа два. Он - о себе и сыне, она о детях. О себе предпочитала не говорить. А что рассказывать? Что, выйдя, всё же, замуж, так и не нашла счастья? Муж рано начал пить и... В общем, её жизнь была неинтересна. Сказала только, что в разводе уже лет пять. Потом они долго шли обратно и благополучно прошли мимо дома. Вернулись обратно и опять - мимо... Она засмеялась - как тогда, на танцплощадке, все разошлись, а они всё кружились, кружились...

Когда дети прибежали домой, она сидела в кресле у окна и улыбалась...

- Мам, как ты? - звонко чмокнув мать в щёку, поинтересовалась Катя, - не скучала?

- Нет, было очень весело! - засмеялась Елена.

Катя с интересом глянула на мать. Та в последние годы практически перестала смеяться, чаще выглядела озабоченной.

- Что это с тобой? Так воздух нью-йоркский повлиял? - полюбопытничала она, но мама только вновь посмеялась и ничего не сказала.

Потом они с дочерью и Ильёй весь вечер гуляли по Нью-Йорку, бродили по Бродвею (Елена очень хотела туда попасть), а возвращаясь домой, она привела их в маленькое кафе в маленьком переулке. Их обслуживал хозяин заведения, оказавшийся бывшим соотечественником и очень весёлым человеком. Катя обратила внимание на то, что он смотрит на мать с такой нежной улыбкой, что даже ей стало понятно, что тут что-то не так. Вернее, не просто так... А мама выглядит, как обычно, сдержанно, но глаза улыбались и появились в них живые икорки.

Две недели пролетели незаметно. Днём она проводила время с Виктором, а вечером - с детьми. Так что, не скучала ни минуты. Елена еле уговорила Виктора не приезжать в аэропорт. Ни к чему растягивать это сомнительное удовольствие.Он и так устроил ей романтические проводы накануне. Начал с того, что повесил табличку на дверь:

"Sorry, We are closed!"*

На всех столиках были зажжены свечи, в вазочках стояли белые хризантемы, играла музыка, любимая музыка тех лет, тихая, ненавязчивая, и Билл обслуживал их, с умилением глядя на эту парочку, повторяя через каждые пять минут: "You are made for each other!*(Вы созданы друг для друга).

С небольшой задержкой рейс, всё же, объявили и Елена, устроившись в кресле, закрыла глаза. Самолёт взмыл в воздух. Всегда это ощущение, что всё внутри взлетает отдельно от неё! Стюардесса принесла еду, она взяла, но пока есть не хотелось. Несмотря на запрет, Виктор приехал в аэропорт, но прятался за толпой, не подходил. Как мальчишка, ей-богу! Елена улыбнулась, вспомнив, как он пытался спрятаться за толстой женщиной, а Елена делала вид, что не видит его.

...Прошло три месяца со дня её приезда, у Елены шли своим ходом разные дела, пришлось встречаться с мужем, он заболел, а кто ж к нему придёт в больницу, кроме жены, хоть и бывшей... И детей. Собственно, из детей остался только сын в наличии.

Пригласили в одну семью репетитором - подготовить к музыкалке... Подруга не уставала расспрашивать о поездке в Америку. "Ах, Америка!" Елена усмехнулась и вспомнила "Три сестры" Чехова. "В Москву! В Москву"... Тогда именно это было пределом мечтаний. А теперь - в Америку! Про Виктора она так и не рассказала ей - не хотелось такие тёплые воспоминания трепать, как мочалку.

...Звонок прозвучал как-то неожиданно, она никого не ждала и собиралась в ванну. Так и открыла дверь с полотенцем через плечо. На пороге стоял Виктор с огромным букетом её любимых хризантем.

- Я боялся, что ты поменяла адрес.

- Неужели ты его помнишь?

- Всё это время я его не забывал... ни на минуту...

Через полгода самолёт уносил их обратно в такую далёкую, но уже совсем не чужую, Америку...

Написана повесть была довольно давно, в начале 2000-ых по воспоминаниям моей героини. Но как и в первой книге, пришлось кое-что домысливать самой, чтобы привести к Х\Э

Конец