Выйдя из здания почты, я осторожно спустился по крутым ступенькам. Колени немилосердно хрустели, вызывая самые неприятные болезненные ощущения. Да возраст, будь он не ладен. В душе то я ого-го, как юноша. Несмотря на то, что в позапрошлом году разменял восьмой десяток, по-прежнему полон планов и весьма даже интересуюсь женским полом. Вот и сейчас с удовольствием проводил взглядом девушку в коротком летнем платье. Ветерок мне в помощь, его порыв оголил стройные бёдра и даже на мгновение мелькнули белые трусики. Девушка свободной рукой испуганно навела порядок с платьем. Оглянувшись, она успокоилась. Кроме старого человека свидетелей нет. Мне на мгновение стало обидно, что меня отнесли в разряд неодушевлённого предмета. Но потом я улыбнулся своим мыслям и подхватив мягкую посылку под мышку, направился в сторону сквера.

Несмотря на проблемы с ногами стараюсь не пользоваться палочкой. Более того, регулярно хожу в бассейн. Где старательно плаваю, изображая спортсмена. В детстве с первого по пятый класс я занимался плаванием и позориться не приходится. Другое дело, что проблемы с сердцем не позволяют принять хорошую нагрузку. Зато в воде я снова чувствую себя молодым и полным сил. Тело становится почти невесомым и мне удаётся даже похвастаться стилем баттерфляй (эффектная бабочка). Что вызывает удивлённые взгляды посетителей бассейна.

А вообще я ловелас ещё тот. Кстати, забыл представиться. Константин Павлович Браиловский. Ну, про свой возраст уже сказал. Жизнь моя сложилась в общем-то неплохо. После школы поступил в медучилище. Это меня дружок Пашка увлёк идеей стать врачом. С институтом, правда, случился облом — не хватило балов. А вот Паша поступил, он хорошо учился в школе и всегда мечтал о врачебной стезе. И к тому же у него маман работала преподавателем в мединституте, помогла любимому чадушке. Она и меня заставила подать документы в медучилище. Типа после его окончания легче поступить вновь в высшее заведение. На удивление туда приняли легко, в группе кроме меня было ещё два парня, остальные дамы нежного возраста. Вот мы там и разговелись, девчонки одна лучше другой. Там я и потерял невинность с девушкой постарше меня с последнего курса. Оксана была в моём вкусе, высокая и фигуристая. Наверное, она строила на меня серьёзные планы. Но они были нарушены военкоматом. Ну тут я и сам виноват, не сдал вовремя сессию, увлёкся «взрослой» жизнью. В результате с фанфарами я загремел в армию, потеряв отсрочку. Правда учитывая два с половиной курса медучилища меня определили санинструктором или военфельдшером. Для этого пришлось пройти курс, после окончания которого я попал в небольшую часть ракетчиков, что дислоцировалась в глухой степной дыре на южном Урале. Служба поначалу шла нелегко. Быстрая подготовка по принципу «взлёт-посадка» не позволила мне полноценно работать. А это была именно работа. У меня была отдельная комнатушка, в которой я часто ночевал на кушетке. Фельдшер — это вообще универсальная специальность. В отличии от медбрата, которые только выполняет распоряжения врача, фельдшер в этом плане самостоятелен. Он проводит доврачебный приём. Он же ставит первичный диагноз, назначает лечение в некоторых случаях, оказывает срочную помощь и так далее. Понятное дело, что серьёзная помощь оказывается в госпитале. Но постепенно я освоился. Да, каждый день у меня были посетители. Мозоли, ушибы, лёгкие травмы, диарея, чирьи и прочие радости армейской службы. Реже приходилось сталкиваться с переломами. Трижды за мою службу отправлял больных с диагнозом апендицит. К счастью, на ранних стадиях. Апофеозом моей врачебной карьеры стали роды. Жена старшего прапорщика Вознецова решила срочно рожать. Дело было зимой, степь завалило снегом и трактора ещё не пробили к нам дорогу. Снабжение по необходимости вертолётом. Как назло, он улетел днём, привозил жрачку и почту. А этой припёрло. Знали бы вы как я мандражировал. Чисто теоретически я знал процесс родов, весьма поверхностно. Но принимать самому с помощью двух опытных тёток из числа жён комсостава — это жесть. Наш командир дивизиона, подполковник Владимир Иванович Полищук, вызвал меня на профилактику. Я от него отродясь не слышал нормальных слов. Всё больше матом и в приказном тоне, старой закалки дядька был, фронтовик. А тут по-мужски так повёл разговор:

— Костя, ты понимаешь, что есть слово надо. Она не родит без медика сама.

— Да Владимир Иванович, — нервно перебил я начальство, — я не имею право оказывать такую помощь. А если патология у ребёнка, а роженица изойдёт кровью. А я же только носки умею штопать. На выходе получим два остывающих тела.

— Ну, не кокетничай мне тут. Ты что думаешь, я не знаю про единственного медика в своей части? А ногу рядовому Мамедову кто зашивал? А чирей прапорщику Саломатину вырезал? Было дело? Короче, иди готовься, ну там что надо для родов. А всю ответственность я беру на себя.

В конце концов, я получил на руки бумаженцию, о том, что командир взял последствия на себя, а я просто подчинился приказу.

Утром, после всего произошедшего, он лично проставился, вручил мне бутылку водки и две банки мясных консервов. Наказал отдыхать день после бурной ночи.

Роды я принял, они оказались классическими. На моё счастье, роженица далеко не первородка, этот пацан у неё уже третий. Да и сама из местных, деревенская. Крепкая такая дамочка.

Часа два я ждал, когда родовая деятельность позволит рожать. Вроде всё стерилизовал, обработал наружные половые органы 5% раствором йода. Жидкость давно отошла.

При этом меня колотило не по-детски. Тогда жена командира начштаба, опытная тётка сунула мне в руки полстакана разбавленного спирта. А я и хватанул не глядя, — ничего, это не помешает, — она постучала меня по спине, когда я закашлялся. Но после дозы сразу успокоился. Когда ребёнок пошёл, мы подскочили к рожавшей. Помощницы держат руки роженицы, уговаривая тужится циклично. От этого момента я самоустранился, ну не знаю я как правильно дышать и тужиться. Когда показалась головка плода, я поблагодарил всевышнего за это, идёт правильно, головкой вперёд. Женщина лежит поперёк кровати, голова на табуретке, под тазом две подушки. Роженица как-бы полусидит.

Пошла Соня за кефиром, наконец-то вышла головка. Рукой проверил, шейка ребёнка чистая, без обвития пуповины. Чёрт, куда? Стремительно ребёнок скользнул вперёд по смазанному кровью пути к жизни, родились на свет божий плечи и я вовремя подхватил выскользнувшего на свет божий из материнского чрева. Благо помощницы знают лучше меня, что делать. Лёгкий хлопок по попке и малой пискляво заорал. Его бухнули между ног матери, укрыв пелёнкой.

Так, сейчас пуповина. Стерилизация спиртом. Блин, а где резать-то. Прикинув расстояние, поставил зажим сантиметрах в восьми, если что — подрежу. Отсёк синюшную трубочку и попытался перевязать толстой шёлковой нитью. Получилось не очень эстетично, но пусть там в госпитале разбираются, как могу. Смазал пупок йодом и обессиленно опустился на стул, скинув окровавленные перчатки.

Ребёночка отдали матери, а на меня резко напал отходняк. Не знаю, сколько отсидел в прострации, опустив руки.

— Костя, не тормози, — это одна из помощниц сильно стукнула меня по плечу.

— А детское место?

Точно, вылетело из головы. Пришлось опять одевать и стерилизовать новые перчатки. Ввёл руку внутрь и удалил отошедший послед. На всякий случай проверил ещё раз — вроде чисто. А через полчаса мамочка уже крепко спала, ребёнок тоже дрых в коляске. Всё кончилось под утро, когда пришла вертушка и обоих забрали. Меня освободили в этот день от службы, я тупо отсыпался после ночных волнений. Потом два дня не просыхал, это счастливый папаша накрывал мне поляну. А когда очухался, то понял, что быть медиком — это не моё. И если до этого у меня и были планы продвинуться по этой линии, то именно тот случай показал, что надо заняться чем-то иным.

С единственной любовью своей жизни познакомился, когда учился на втором курсе политеха. После армии я не стал восстанавливаться в медучилище, подал документы на специальность «Машиностроение». На студенческой дискотеке, которая проходила в студии бального танца при нашем институте заметил незнакомую девчонку. Она была в сопровождении нескольких подружек. Высокая стройная брюнетка, меня зацепили её глаза, необычно красивые и искромётные. Они жили особой жизнью, я постарался оказаться поближе и откровенно подслушивал, как общаются девчонки. Само собой при первой же возможности пригласил девушку на медляк. При этом опередил какого-то хлыща, тоже торопившегося к ней. Танцевали на пионерском расстоянии, но, несмотря на громкую музыку, удалось познакомиться. Наталья первокурсница нашего универа, будущий педагог. К концу вечера мы уже прошли первую стадию «я Вас впервые вижу» и перешли к следующей — «где-то я Вас видела».

Сразу скажу, ничего у меня с ней не получилось. Как я не ухаживал за нею, дальше дружбы не срослось. А Наташа мне так нравилась, она удивительно умела слушать. А как она смеётся, смешливая девчонка. Я уже и домой её приводил, с предками знакомил. Ну никак мне не удавалось перейти к отношениям, когда двое становятся парой, «милый, я твоя навеки».

Случайно увидев на улице Наталью с незнакомым парнем, который уверенно обнимал её за талию, я просто окаменел. Тупо проследовал за ними пару улиц и понял, что вот сейчас я вижу парочку. Наташа охотно принимает мужские знаки внимания. А когда они нашли свободную лавочку и стали целоваться, я убежал.

Личную трагедию переживал со всей остротой молодости. Казалось, что жизнь кончена. Зачем жить без неё.

Но, поступенно переломил себя. Нашёл другую пассию. В моей жизни было два брака. Оба неудачных, детей бог не дал. Мы расставались оба раз тихо, интеллигентно. Без скандалов и претензий друг к другу. В сорок восемь лет я окончательно понял, что следующего брака не будет.

А вот отношения с Наташей я никогда не прерывал. Мы дружили, вернее меня признавали другом семьи. В отличии от меня Наталья весьма удачно вышла за муж за того самого парня и прожила с ним долгие годы в любви и верности. Игорь оказался неплохим мужиком, и мы с ним охотно встречались в выходные. Любили незамысловатые мужские радости, типа смотаться на рыбалку или в лес по грибы-ягоды. Опять-таки, преферанс, шахматы или просто продегустировать коньяк или хороший виски. Меня охотно принимали в их доме. И с жёнами и одного.

А я всегда любовался Наташей, наблюдая, как она превращается из худосочной студентки в красивую женщину. Любовался, иногда позволял себе в мыслях представить — а как бы оно могло получится, если бы я смог тогда в молодости найти нужные слова и главное правильные поступки. Это чувство, что я по собственной вине упустил свою счастье, очень долгое время терзало меня. Я мечтал, а если бы можно было перенестись в молодость.

Ух, вот тогда бы я… У неё просто не было бы шанса…

Несмотря на наличие лифта в доме, я подымаюсь на пятый этаж по ступенькам. Колени протестуют, сердце немного ноет, но я сжимаю зубы и упрямо прусь наверх. Знаю точно, нельзя поддаваться своим слабостями. Тогда только быстрое старение и угасание. Я даже очками пользуюсь редко, только если нужно прочитать мелкий текст. Предпочитаю оттянуть тот момент, когда очки приклеятся к лицу. Все мои знакомые их носят постоянно. Одел, раз и всё, без них как слепой. А я стараюсь читать при ярком свете и ничего.

Вынув из пакета забранную посылку, я на мгновение залюбовался содержимым.

У Наташи была слабость, она коллекционирует шерстяные одеяла. Начало этому положил я сам, когда привёз из поездки настоящий качественный шотландский плед. А когда поинтересовался в следующий раз, что привести, она попросила что-нибудь подобное. Теперь у неё огромная коллекция, занимающая два специальных шкафа. Мягкие изделия свёрнуты в скрутки и аккуратно уложены в ячейки.

А я теперь постоянно выискиваю новые, других производителей, с другой окраской. Надо отдать должное — супруг тоже пополнял коллекцию, чтобы сильно от меня не отставать.

Вот и сейчас я развернул мягкий плед. Он родом из Австралии мятно-зелёного цвета из кашемира и шерсти мериноса. На ощупь как попка младенца, так говорит всегда Наташа. У нас с нею традиция, я вручаю новый экземпляр. Она медленно его раскрывает, изумленно распахивает большие глаза, — вау, какая прелесть!

Женщина прижимает к лицу шерсть и произносит эту сакраментальную фразу. Затем нежно целует меня в щёку, если остаётся помада, сама же стирает. Вот ради этого и стараюсь.

На сей раз она сама меня навестила. Наташа сдала, как два года назад ушёл Игорь, она перестала радоваться жизни. Из глаз что-то важное ушло, осталось ожидание неизбежного.

— Наташ, может бокал вина?

— Нет, Костик, лучше чаю. Ты посиди просто рядом со мной.

Женщина безвольно опустила руки с пледом на колени и замерла, уставившись в одну точку. Я не смог удержаться и провёл рукой по её волосам. Ответная ласка, она прижала мою ладонь к своей щеке. Так мы и сидели. Чай давно остыл, на город опустились сумерки, а мы в темноте сидели тихо-тихо. Каждый думал о своём.

А ночью меня прихватило, проснулся от сильной давящей боли в сердце. Привычно закинул в рот лекарство, но лучше не стало. Наоборот.

Ненавижу больницы, но пришлось набрать скорую. Приехали они довольно быстро, на звонок в дверь попытался встать. Зря, резанула дикая боль в груди и я отключился.

Темнота, сквозь неё доносятся какие-то глухие звуки. Напоминает фоновый бубнёж телевизора. Попытавшись проморгаться, мне удалось различить свет. Напряг зрение, статичные мутные пятна. Но разобрать можно. Я лежу на неудобной кровати. В ногах тяжесть, сбоку стоит тёмная фигура и бубнит. Слова смутно знакомы, но их смысл ускользает от меня. Путаюсь пошевелить головой, удаётся с трудом. Свет идёт от некоего светильника, похож на свечку, но не она. В комнате ужасно душно и жарко. От запаха кадила, которым машет стоящий сбоку мне поплохело и я отключился.

Очнулся рано утром, через маленькой окошко видно, как светлеет небо. Наверное, часов пять. В данный момент чувствую себя получше, вчера раскалывалась голова и накатывала дурнота. Сейчас в голове прояснилось и я хотя-бы могу осмотреться. Какого-то хрена я полусижу в кровати. Тяжёлое деревянное изголовье, украшенное резьбой. Под спиной несколько подушек. Откинув пуховое жаркое одеяло, я с недоумением смотрю на себя. Ночная длинная рубашка, кстати вся мокрая, хоть отжимай. Видны тонкие конечности, маленькая ступня. Блин, это же руки ребёнка. Маленького ребёнка пальчики ещё пухлые. Я провёл рукой по лицу, круглая мордашка, длинные мокрые запутанные волосы.

Я немного полежал, прислушиваясь к своему сердцу. Бьётся учащённо, но никакой привычной боли в грудине. Не сказать, что я в панике, но растерян однозначно. Варианты привычные, или у меня крыша поехала или же я перенёсся в другое тело. Щипки за ляжку не помогли. Кстати, я задрал рубаху — слава тебе господи, писюн на месте. Уже хлеб, первые солнечные лучи позволили мне оглядеться. Большая комната, много тяжёлой мебели. Но она напоминает мне исторические фильмы. Вместо шкафов монтсроидальные комоды с громадными замками. Стола нет, зато присутствуют несколько лавок, оббитых бархатом. У окна лёгкий столик, на котором стоят различные склянки с непонятным содержимым. Надо понимать, что это лекарства, а я видимо болен. Но почему не проветрена комната, воздух тяжёлый и спёртый.

Неожиданный звук за дверью привлёк моё внимание. Открылась дверь и зашла женщина. Она, не глядя на меня направилась к столику, переставила склянки, выбрала одну и принялась набирать в ложечку жидкость.

Я смотрю на неё, передо мной юная девушка. Одета в сарафан, на ногах мягкие туфельки. На голове кокетливая шапочка, украшенная бисером. Лицо я вижу сбоку, но заметно, что она совсем молодая. Ну для меня, конечно. Лет восемнадцать, может меньше.

— Ой, боженьки, — девица повернула голову и заметив мой изучающий взгляд, распахнула огромные глазищи. Я с интересом наблюдаю за её эмоциями. А они мгновенно переходят различные стадии.

В глазах сначала был испуг, потом удивление и наконец неприкрытая радость.

— Иоанн Михайлович, как же так? Сейчас я мигом лекаря кликну. Намедни батюшка Вас соборовал, а вчерась службу провёл, причастил. Да что же это я, — у девушки от эмоций из рук выскользнула склянка. Она полетела на пол и разбилась на мелкие осколки. От жидкости пошёл неприятный приторный запах. От этого девушка ещё больше растерялась и вскочила, собираясь бежать. Я слабой рукой успел ухватить её за подол сарафана. Удержать конечно не смог, но девушка остановилась. Я попытался сказать, но изо рта только вырвался хрип. Тогда нетерпеливо махнул рукой. Девчонка оглянулась, будто в надежде что сзади ещё кто-то есть и настороженно приблизилась ко мне. Пришлось взять её руку и положив на мокрую рубашку, сделать знак, типа поменяй.

Та изменилась в лице, — а так я мигом, только лекаря кликну.

Я отрицательно помахал головой и со всех детских сил сжал её руку. Какой на хрен лекарь. Он меня окончательно залечит, судя по всему, я в далёком прошлом. И об уровне современной медицины представление имею.

Девушка пребывала в сомнении, но мои грозные гримасы в сочетании с нетерпеливым дёрганием её вялой руки сработали. Она метнулась к огромному комоду, распахнула его и быстро достала новую рубаху. Я не успел опомнится, как она сдёрнула с меня пропотевшее исподнее, притащила тазик с тёплой водой и мягкой тряпочкой омыла меня. Поначалу я комплексовал, но потом успокоился. Заодно изучил своё тело. Пацан лет пяти-шести. Её движения были мягкими и уверенными. Моё тело среагировало на это я и расслабился. Ещё сложнее было заставить девицу распахнуть окно. К тому же чтобы его открыть та притащила здоровый нож. Стопудово окно не раскрывалось годами. Сразу стало легче от свежего воздуха.

Наконец меня переодели и водрузили опять на кровать. А через полчаса мою детскую тушку уже кормили с ложечки бульоном с крошечными кусочками курицы. В помощь девушке притащилась грузная тётка. Но видимо её должность принеси-подай. Потому что моя сиделка отправила ту восвояси.

От сильно толчка дверь распахнулась и в комнату ввалился мужчина. Средних лет, полный, внушительная неухоженная борода по грудь. Глаза серые, одет в кафтан. На голове шапочка, на ногах мягкие сапоги. Секунду он недоумённо смотрел на нас, а потом заревел:

— Это что за паскудство, кто разрешил царевича хладом мучить. Ты почему, мразь мелкая не позвала меня, аль лекаря. Тебе что сказано было?

С этими словами вошедший придвинулся к нам и угрожающе протянул руку.

Девушка пролила мне на грудь содержимое ложки и заслонилась рукой. Непроизвольно я вскинул руку и угрожающе зарычал. Ну, раз говорить пока не получается. Зато звук получился забавный, будто щенок пробует силы.

Мужик тормознул и растерянно посмотрел на меня.

— Выйди отсюда придурок, — и я решительно указал рукой на дверь. Правда вместо эффектной фразу опять получилось мычание. Но видимо оно убедило того. Он постоял минуту, сверля меня глазами, потом развернулся и на прощание хлопнул дверью.

Блин, ну и порядочки здесь. Проходной двор. Из произошедшего меня заинтересовала фраза про царевича. Мужик явно боярин, а статус моей сиделки где-то глубоко внизу. Но я её смог защитить, радует.

Сейчас девушка нагнулась за ложечкой, а та трясётся в руках. На глазах слезки, я погладил руку девушки и попросил продолжить моё насыщение. Постепенно она успокоилась и скормила мне половину чаши.

Всё, больше не могу. А вот по малой нужде не отказался бы. Девушка поняла мои знаки и помогла облегчиться на горшок. Потом опять уложила и исчезла.

Теперь я могу подумать наедине. Если ничего не произойдёт в ближайшие дни, то можно считать, что я переместился в другой мир. Или другое время или ещё что. Информации пока нет. Если я останусь здесь, то пока можно констатировать следующее. Я маленький пацан не рядового происхождения. А это неплохое начало новой жизни. Дальше пока серая зона неизвестности. И пока что я смог наладить какую-то связь с одним человеком, моей сиделкой. Надо бы через неё пытаться утолить информационный голод. Но как? Есть я не могу говорить. Сглотнув слюну и прощупав горло, определил опухоль в горле. То ли ангина, то ли иное воспаление. Придётся подождать.

Видимо я крепко уснул, потому что пробуждение было довольно резким. Комната неожиданно наполнилась людьми. Прямо передо мной стоит мужчина средних с короткой бородкой. Ему на глаз под сороковник, может чуть больше. Одет броско, кафтан усеян камнями и позолотой, шапочка тоже богато украшена самоцветами. Позади две дорого одетых женщины, тот боярин, что заходил утром и сутулая фигура странноватого человека. А это, стало быть, тот самый лекарь. Явно иноземец. Лицо чисто выбрито, платье тоже разительно отличается от прочих.

— Ну, как ты сыно? Вижу, пришёл в себя.

Мужчина зацепил пальцами меня за чёлку и довольно больно потрепал. Закончив с сомнительной отцовской лаской, он обратился к врачу.

— Ну, сэр Артур, что скажете?

Дальше меня начали мучать. Доктор заставлял дышать, прижимался ко мне ухом, слушая хрипы. Смотрел горло, оттягивал веко. В итоге он на ужасном русском сказал, что я скорее жив, чем мёртв. При этом забрал все микстуры со стола и вывалил из саквояжа новые. Объяснял он нюансы моего лечения дородной женщине. Та активно кивала. Напоследок ко мне подошла молодая круглолицая барыня с печатью усталости на лице. Она просто наклонилась и поцеловала меня в лоб. Затем вся команда к моему облегчению дружно удалилась. Осталась полная тётка, та принялась расставлять склянки и прибирать вещи.

Так, я не понял. Они что, хотят мне все планы переломать? Вместо молодой девчонки с нежными пальчиками прислали эту тётки. И дело не в симпатиях, просто с этой я общий язык не найду. Это однозначно, у неё тупая баранья физиономия.

Ну, тогда включаю капризного малолетнего идиота. Когда принесли обед и женщина попыталась меня покормить, я отвернулся. Она не нашла ничего лучшего, как взять с силой мой лицо и попытаться просунуть ложку в рот. Ну, чашка от моего неловкого рывка оказалась у неё на подоле. Вторая грохнулась на пол. Тогда на помощь пришёл утренний мужик.

— Ая-яй-яй, Иоанн Михайлович. Что я скажу Вашему батюшке?

Бла-бла, в духе общения с малоразумным. Ему же невдомёк, что я в два раза старше него. Я закатил глаза к потолку и не мигая гипнотизировал здоровенную зеленую муху, примостившуюся на лепнине. Потом просто закрыл глаза. Нет, я анализировал его речь, даже скорее не смысл, а интонации. Мне пока ясно, что у дядьки нет рычагов борьбы со мной. Я важная птица и он не решается применить силу или наорать от души. А очень видать кулаки чешутся выписать мне люлей. Это явно просматривается в его маленьких глазках.

Так он и ушёл, не солоно хлебавши. Позже история повторилась, опять заявилась толстуха. На меня бросает злобные взгляды, но входит с опаской. И правильно, а у меня как раз под кроватью ночной горшок.Да и не пустой, эта даже не побеспокоилась его опорожнить. Ну он, вместе с содержимым и полетел точнёхонько в цель. Досталось и ей и её одежде. Тётка с воплями умчалась прочь. Даже дверь не закрыла, и я слушал, как возмущённо стучат по лестнице её башмаки.

Всё, теперь ждём ответки. Не могут же они морить голодом принца крови. А я уж постараюсь донести до папеньки эту проблему. Лекарь называл его государем, то есть царём. А я, стало быть, принц. Минут через сорок заявилась уже знакомая мне женщина, которая вполне вероятно мать моего тела. По-крайней мере она заявилась в окружении когорты тёток разного возраста и одежда её на порядок богаче.

Женщина подошла к кровати и села на край. Она положила прохладную ладонь на мой лоб. А потом взглянула мне в глаза, улыбнувшись своим мыслям она также молча вышла.

А когда солнце пошло к закату и в комнате повисла глубокая тень, дверь тихо открылась, и незаметная мышка шмыгнула в комнату. Она постояла около меня, а когда я открыл глаза, несмело улыбнулась.

Росточком невеликого, если исходить из моих прежних оценок. Круглолицая, серые глаза, волос очень светлый, я бы сказал пшеничный с желтоватым отливом. Аккуратные ушки убраны под обруч из кости неведомого животного. Я заметил, что тут женщины ходят с покрытой головой. Видимо на моей девичий наряд, оставляющий открытой макушку. Одета девушка в тот же сарафан, что и вчера. Он простенький, но есть элементы красивой вышивки.

Девчонка выразительно посмотрела на меня, — будем вечерять?

Неожиданно у меня заурчало в животе от мысли о еде, и я активно закивал головой. Пришлось подождать, пока моя сиделка подтянет помощниц с кухни. Мне принесли печёные овощи и мелко порезанную птицу. И определённо это не курица, но всё равно вкусно. Девочка подставила поближе тарелку и стала брать руками кусочки еды и осторожно отправляла мне в рот. Она делала это так искусно, что я спокойно положил руки вдоль туловища и только активно пережёвывал. Причём, когда тарелка опустела, я возмущённо посмотрел на столик, не осталась ли добавка.

Девчонка меня поняла, — мой хороший, лекарь запретил по первой много есть. Давай лучше кисель попьём.

Кисель был великолепен, я забрал кружку и с удовольствием опустошил её. В меру густой, с кислинкой. Явно сварен без вкусовых добавок. Аля-натурель, с этим мне повезло.

Потом девушка всё вынесла из комнаты, видимо оставила у порога. Потому что сразу вернулась. Перед сном она опять меня протёрла мокрой тряпицей и достала из ящичка гребень. Девушка чуть подняла мою голову и тщательно расчесала голову.

— Будем почивать? — она улыбнулась мне и собралась выйти. Но я удержал её руку, так захотелось простого человеческого тепла. У меня никогда бы не возникло подобных мыслей. Наверняка в этом случае сказался мой очень юный возраст. На глаза навернулись слёзы и я заплакал. Так горько и искренне, как могут плакать только дети и душевнобольные.

Через секунду меня подняли с кровати и я оказался головой на её коленях. Она подула мне тёплым воздухом на макушку и принялась ласково гладить по голове. А потом запела, что-то незнакомое. Я не понимал слова, но это подействовало на меня усыпляюще. Глубоко вздохнув, я успокоился. Так и заснул, обняв её руку.

Утром, к моему счастью, перемены не произошли, моя помощница вернулась. И сразу начала водные процедуры. Девушка заметила, что мне это нравится. Сначала здоровенный парень принёс деревянную кадушку с водой и водрузил её. Потом две девицы притащили разные причиндалы. Затем моя всех выгнала и начала меня омывать. При этом она говорила ласковые слова. По смыслу полный бред, но мне было приятно. Так матери говорят со своими детьми, сюсюкают с ними. На мгновение даже стало смешно от всей этой ситуации.

На завтрак мне принесли кашу и так понравившейся вчера кисель. Каша, по-моему, пшённая. Но в ней мягкие кусочки чего-то похожего на тыкву. А сверху это великолепие было полито сладким вареньем. Я забрал ложку и быстро всё смолотил.

Когда открылась дверь и вошёл священник, судя по его обличию, я понял, что в жизни не всё будет легко.

Святой отец перекрестил меня, попытался сунуть мне в лицо лапоть для поцелуя. Но я отвернул лицо. Ещё не хватало, нахватать заразы. Батюшка поинтересовался моим самочувствием. Меня выручила девушка:

— А царевич как очнулся утром, так и онемел. Ни словечка, даже с папенькой не разговаривает.

— Ох ты горюшко какое, — лицемерно повздыхал святоша и быстро распрощался.

Так потянулись мои дни. Каждый день являлся боярин, который видимо отвечал за меня. Раз в три дня заходил папаша, иногда радовала своим посещением маменька. А через день приходил англичанин, лекарь щупал меня и заставлял показывать язык. Удовлетворённо кивал и назначал новые микстуры. С последними я расправлялся по-своему, отправлял в ночной горшок. Служанка пискнула было слово против, но я проявил характер, и она смирилась.

О современном лечении я много читал, наиболее популярным было пускание крови и лечение солями свинца. То, что надо неокрепшему детскому организму.

В один из дней я прокашлялся и отхаркнул здоровый сгусток зелёной мокроты. Сразу стало легче дышать, а когда моя служанка вышла, я попробовал заговорить.

Какой ужасный звук, писклявый голос с хрипотцой. Опухоль в горле спала, и я могу потихоньку говорить. Могу, но не буду. Сейчас я кто?

Малолетний безголосый оболтус, какой с меня спрос? Самое время притвориться хворым и малёхо не в себе. Пусть что-угодно думают, а мне надо навёрстывать упущенное.

На следующий день я покинул постель. Просто откинул одеяло и путаясь в длинной рубахе пошёл. Поначалу изрядно мотыляло, но с помощью служанки потихоньку расходился. Сразу подошёл к окну, полюбовался на заснеженные кроны деревьев и фрагмент площади. Суетились люди, бегом перемещалась дворня. Изредка важно проходили бояре. Блин, как же мне нужна информация. А она вот здесь, рядышком. Сидит на низкой табуреточке и занимается рукоделием. Держит в руках кусок ткани и с помощью деревянного кругляша ловко орудует иглой с цветной ниткой.

Господин Артур Ди, мой лекарь, выписанный аж из самой Британии, критически посмотрел на мою прогулку по комнате. Но запрещать не стал, а побежал хвастаться папеньке. Тот пришёл через полчаса в сопровождении двух важных бояр и того прощелыги, что навещал меня ежедневно.

— Сыно, радостно видеть тебя здоровым. С сего дня хочу видеть тебя в храме.

С одной стороны — это продвижение, меня перестали считать калекой. Я могу гулять по дворцу. Но сразу вылезли многочисленные отрицательные моменты. Рано утром мою безвольную тушку выдернули из тёплой постели. Несколько женщин одели меня, я сам себе стал напоминать матрёшку из-за трёх слоёв одежды. Я с трудом стоял под её весом. Правда идти мне не пришлось. Меня подхватил как пёрышко дюжий мужик и мы кавалькадой потащились по ступеням дворца. Затем пять минут ходьбы по обжигающе холодному воздуху. Здесь конкретная зима, правда спасает меховая шубка. В огромном храме идёт заутреня. Впереди отец, рядом парнишка лет десяти и три девочки. Мама чуть подальше, за нею поставили меня. Дальше, видимо представители известных боярских родов. В зале одновременно холодно и спёртый воздух. Неуютное впечатление, попы водят хороводы, один машет кадилом. Звучно басом запевает дьяк, народ размашисто крестится в положенных местах. Всё тянется нудно и меня начало кемарить. Я привалился к служанке, которую затёрли назад, но я притянул её к себе. А вот сейчас воспользовался моментом. После литургии меня подвели на исповедь, но учитывая мою немоту, батюшка меня пожалел и отпустил. Около чаши я повторил за другими движения. Сложил руки на груди, за меня назвали моё имя и причастившись я поцеловал нижний край чаши. Потом отплёвывался, блин какая антисанитария. Надеюсь, они протирают чем-то посуду перед царским причащением.

Затем мне, учитывая болезненное состояние и возраст, дали поспать ещё часика полтора. А после завтрака заявился вчерашний священник. Мужичку под полтинник, он в простом подряснике чёрного цвета с крестом на груди. Батюшка быстро пробежался по горнице, о чём-то пошептался с моей служанкой и выпроводил её.

— Ну-с, дитя моё. Я почитаю тебе сегодня отрывки из книги «Жития святых».

Учитывая, что этот несомненно важный текст написан на старославянском, я мало что понял. Но тщился не зевать через-чур откровенно. Несмотря на малый возраст, мне не удастся долго отлынивать от церковной работы. Да, для меня это работа. Вставать в четыре утра каждый божий день, вечерняя служба тоже не подарок. И в течении дня молиться перед каждым важным мероприятием. Слава богу, что до девяти лет на меня не действуют строгие посты.

Но уходил отец Феодосий в благостном настроении. Я послушно бил поклоны и изображал молитву, шевеля губами. А вот на вошедшую служанку я посмотрел с таким гастрономическим интересом, что она испуганно застыла. Хватит, сегодня же вечером проведём операцию по вербовке в свои ряды нового сторонника. Я с трудом дождался вечернего часа, после ужина меня переодели в ночную рубашку и служанки удалились, оставив меня наедине с девушкой.

Как обычно она подошла ко мне, поцеловала в лоб и пожелала спокойной ночь. Но я удержал её, заставив сесть на край кровати.

— Тихо, ничего не говори, только слушай. Ты меня понимаешь?

При неверном свете лампадки её глаза казались огромными. От удивления она открыла рот, так и захотелось сунуть в него палец. Девица только закивала в знак согласия.

— Да, я заговорил. Сильно болело горло, потом отпустило. Только это никто не должен знать.

Блин, может я зря с нею связался. Она будто язык проглотила, только мелко трясёт головой на любое моё слово. Заметно, что она ошарашена и не понимает смысл моих слов.

— Ой, Вы зачем это делаете? — мне пришлось больно ущипнуть её за руку чтобы вывести из состояния кататонии.

— Тихо ты, услышат. Говори шёпотом, мне нужна твоя помощь. Если поняла кивни два раза.

Как зачарованная она дважды мотнула головой, но в её исполнении это было больше похоже на отрицание.

Постепенно девушка стала отвечать вразумительно. Сразу наше знакомство, оказывается моя служанка не совсем и служанка. Прасковья Дмитриевна Зубова боярского рода. Захудалого и небогатого, но она не из подлого сословия и состоит при мне личной челядинкой. Больше года, как на это место её пристроила родственница, удачно вышедшая за муж за царского стольника. Прасковья, вскоре выяснилось, что близкие величают её чаще Парушей или Прося. Мне не понравились оба сокращённых имени.

— Буду тебя звать Проша. Сразу скажу тебе, что хворь сильно подействовала на меня. Я почти ничего не помни. Ни имён, ни людей. Поэтому ты должна молчать и помочь мне всё вспомнить. Ты меня понимаешь?

Ну вот, опять ступор. Пришлось снова её ущипнуть. Тогда девушка обиженно забрала свою многострадальную руку, но не отстранилась.

Боже, как же я не выспался в эту ночь. Мы шептались несколько часов, а на заутреню опять бессердечно разбудили в четыре утра. Так я сонный и стоял покачиваясь, пока меня наряжали. В церкви я как робот повторял за другими, а больше спал, прислонясь к Прасковье.

От неё я узнал многое. Сейчас конец января 1639 года. Это я пересчитал в уме, оказывается летоисчисление ещё считается от сотворения мира. И да, я в Московском Кремле и правит мой батюшка Михаил Фёдорович Романов, первый царь из этой династии.

Уже можно от чего-то отталкиваться. А маменька у меня Евдокия Лукьяновна из рода Стрешневых. Получается, что я второй из сыновей в очереди на трон. И тот парнишка, который стоит подле отца получается мой старший братец Алексей, будущий второй царь из рода Романовых. Говорили мы много, я расспрашивал о моём окружении. Оказывается, что боярин, навещающий меня ежедневно — это мой дядька. Не в плане родства. Глеб Иванович из влиятельного клана Морозовых и является моим воспитателем, назначенным батюшкой. Также он дальний родственник моей бабки по отцовой линии. А попик, посещающий меня каждое утро — это отец Феодосий, мой исповедник и наставник, присланный патриархом Иосифом. К сожалению, мой дед патриарх Филарет, покинул этот бренный мир незадолго до моего рождения. Первые годы отцовского правления он являлся главой церкви и батюшкиным соправителем. Вот такая закавыка. А бабка, инокиня Марфа ушла ещё раньше.

После службы, завтрака и посещения отца Феодосия я отказался от прогулки и занялся рассуждениями, лёжа на кушетке.

Как любой уважающий себя человек я много читал. В том числе модные в последнее время книжки о попаданцах. Частенько ловил себя на мысли, а как бы сам бы действовал на их месте. Российскую историю в общем, и дома Романовых в частности, я знаю неплохо. Отлично помню, что вскоре на смену батюшке взойдёт на трон мой брат Алексей, которого будут называть Тишайшим. А его сын Пётр станет первым российским императором. Я помню всех Московских правителей, начиная, пожалуй, от Василия II Тёмного. Но вот их деток и семейства естественно запомнить было сложно.

Оказывается, у меня кроме брата имеются две сестрёнки. Это двенадцатилетняя Ирина, старшая из нас и девятилетняя Анна. Мне страшно захотелось их увидеть, и я заторопил Прасковью одеваться.

В этот день мне никто не разрешил навестить сестёр, зато я мельком пересёкся с братом. Невысокий мальчик только мельком глянул на меня и быстро прошёл с двумя спутниками вниз по каменным ступеням. Как оказалось он торопился на двор, где был обустроен сектор для стрельбы из лука. Алексей стрелял в цветастую тряпку, служащую мишенью из небольшого и явно тугого лука.

Зато я с удовольствием прогулялся по огромному зданию. Почему-то мне ранее представлялся дворец этаким царским деревянным теремом с башенками и открытыми переходами. Оказалось, что совсем недавно мы переехали в только что построенный Теремной дворец, который примыкает к Грановитым палатам. Мы до обеда таскались с Прасковьей по этажам. Пятиэтажный комплекс поражал своей роскошью. В нём заметен старорусский мотив, он искусно перемешивается с итальянским стилем. Здание состоит из трёх частей. В западной и восточной имеются домовые церкви, куда я из любопытства заглянул. А тут намного уютнее, чем в Благовещенском Соборе, который являлся домовой церковью нашего семейства. Он в принципе находится совсем рядом с новыми палатами, но там всё подавляет человека. Лично я, попадая в него, сразу мечтаю оказаться на улице. Особенно мне понравилась домовая церковь, носящая имя Спаса Нерукотворного. Я постараюсь со временем именно её сделать своей домовой.

Весь дворец построен из кирпича, длинные анфилады внутренних помещений богато украшены изразцами и резьбой с позолотой.

Нижний этаж являлся хранилищем продовольствия и припасов. Его подклети называли Сытным дворцом.

Второй этаж изначально планировался жилым, но сейчас тут расположены различные мастерские. Работали оружейники, ювелиры, серебряники, мастера резьбы, чеканки и даже мастерицы золотого шитья и кружев. К сожалению, это интереснейшее место для меня пока недоступно.

Третий этаж — это подклет теремов. Здесь находятся служебные и деловые палаты, помещения для приближённых. Ну а в противоположном крыле наши палаты, то есть детские и моя в том числе. Были и временные покои царицы, только она в них не проживала в данное время.

На этом этаже много всего интересного. Был люк, который вёл на второй этаж. Только там стоял вооружённый стрелец. Конец этажа венчает «чугунный» коридор. Наверное, название произошло из-за того, что пол вымощен чугунными плитками. Он соединяет «боярскую» лестницу с Верхоспасской площадкой. Из этого коридора мы и попали прямо в главный вход церкви Воскресенья Словущего.

А ещё на нашем этаже имеются две открытые площадки, где мне разрешили гулять. Одна имеет прямой выход к церкви Рождества Богородицы и соединяется с хоромами царицы. А вот другая, Верхоспасская поинтереснее будет для меня. Она ведёт к Постельному крыльцу и к домовым церквям.

Четвёртый этаж для всех закрыт. Там батюшкины покои, включающие опочивальню, молельную, престольную палату с передней комнатой. Там же по рассказам Прасковьи шикарная портретная галерея и масса комнат общего назначения.

Пятый этаж поделён на две части. В одной огромная зала, где вроде бы раньше заседала боярская Дума. В другой части детская. То есть по идее она предназначена для Алексея и меня. Здесь к моему старшему брату приводят учителей и он занимается с ними разными науками. Представляю, наверняка одно богословие.

Мне очень интересно было побывать в смотровых башнях. И к моему счастью позволили подняться в Смотрильную башню. Отсюда открывается шикарный вид на Кремль. А ещё в моих планах прогуляться по Верхнему каменному двору. Эта открытая галерея прикрыта сверху навесом из черепицы и идёт вокруг всего дворца. Но ввиду холодной погоды меня увели вниз.

А до ужина я активно имитировал деятельность. Пока Прасковья шуршала по комнате, гоняя двух девиц, которые в ней прибирались, я лежал на кушетке. При этом держал на животе молитвенник, который намедни вручил мне отец Феодосий. Наверное, для неумеющего читать святая книга пока просто символ. Но мысли мои были далеки от церкви.

Я пытался представить своё будущее. Слава богу не мне всходить на царский престол. Я ничего не знаю о судьбе владельца своего тела Иоанна Михайловича. Может он жил тихонько в тени своего брата. А скорей всего умер ещё в детстве. Я же закончил свой жизненный путь в свои семьдесят два года. И неведомым путём оказался в теле пятилетнего пацана. А куда делась его личность, его сознание? Вполне вероятно, что я попал на вакантное местечко. Ну, когда его прежний владелец умер. Возможно? Вполне. В любом случае мне нужно устраиваться в этой жизни. Стартовая позиция просто великолепна. Я не на прицеле, как будущий престолонаследник. Значить ко мне будет по-любому внимания поменьше. Судя по всему, отец любит сыновей. Я просто оценил убранство своей опочивальни. Оно довольно богато, в отделке стен много позолоты, атласа и шёлка. По моей одежде тоже сразу заметен важный статус. Я за последние дни встречал множество людей и присматривался к ним, к их одежде и манере разговора. В моей комнате масса игрушек. Это богато украшенные резьбой деревянные лошадки, серебряные зверушки и птички. А ещё прикольные потешные книжки с забавными картинками. Особую роль играла роскошная книга, которую мне передал братец Алексей. Она претензионно называлась «Книга степенная благоверного и благочестивого рода Романовых» Существовала в единственном варианте и её берегли как зеницу ока.

Помещений во дворце тоже повидал немало, поэтому знаю, что говорю. Перед моей опочивальней есть анфилада из нескольких комнат. На входе предбанник, где сидит вооружённый охранник. Дальше идёт комнатка хозяйственного назначения. В ней же закуток, где спит Прасковья. Дальше следует пока пустующее помещение. Думаю, это будущий учебный класс. Ни у собственно моя спальня. Она большая, метров тридцать по площади. В ней два стрельчатых окна. Одно побольше, и оно законопачено намертво. А второе, поменьше. Я заставляю проветривать перед сном комнату. Для этого пришлось проявить характер перед дядькой. Тот уже понял, что со мной лучше договариваться. Внешне он грозен. Крючковатый нос, висячие усы и налитые кровью глаза устрашали по первой. Но мои поступки ставили его порой в тупик. И тогда он зависал, страшно крутил глазами и хлопал громадными кулачищами по бедрам. Но после того, как мне вернули Прошу, я сделался ангельским ребёнком. Никаких проблем ему не доставлял. Отец Феодосий тоже меня очень хвалил за послушание и тягу к слову божьему. Так видимо до дядьки дошло, что я вполне договороспособный. Было заметно, что должность воспитателя его тяготит, ну не его это занятие. Вот где-нибудь в Думе драть соседа за бороду, за пиршественным столом с кубком мёда или в одном из своих имений с кнутом в руках — он был бы очень убедителен. А вот воспитатель из него, как из меня балерина. Мужик он очень богатый, и должность дядьки царского сына даёт немало козырей всему клану Морозовых. Кстати, у моего братца в воспитателях Борис Иванович Морозов, старший брат. Но тот по слухам более пронырливый.

Вот у нас с дядькой и установились взаимоустраивающие отношения. Он не упорствует в некоторых моментах, а я изображаю полное послушание и нахваливаю батюшке своего воспитателя.

Так что каждый божий день у меня в комнате в моё отсутствие дворовые девки производили влажную уборку. Перед сном обязательное проветривание. Через день я принимал ванну. В соседнюю комнату двое дюжих ребят заносили кадушку с горячей водой. Рядом ставили ещё одну поменьше, скачиваться. Проша выгоняла помощниц, проверяла температуру воды, раздевала меня и помогала усесться в кадушку с горячей водой. Потом она давала мне понежиться в воде минут десять. Затем начинала намыливать пахучей пастой, тщательно промывала всё тело. Учитывая мой малый возраст, стеснятся мне было нечего. Наоборот, я млел под её нежными ручками и меня сразу тянуло в сон. Потом она скачивала меня чистой водой и ставила на табуреточку. Укутывала в пушистое полотенце и одевала рубаху. Затем относила полуспящего в постель и медленно расчёсывала длинные волосы. При этом девушка тихо напевала колыбельную. Так я и засыпал, чувствуя себя абсолютно счастливым.

Больше длительных ночных разговоров между нами не было, мне хватало днём притянуть её к себе и на ухо спросить об интересующем меня предмете. Судя по всему, личная челядинка царского сына — это немалая дворцовая должность. И при встрече я замечал, как женщины и дворня угодливо здоровались с Прасковьей. И ей это нравилось, на щеках появлялся румянец, а в глазах мечтательность.

— Прош, тебе восемнадцать скоро. А почему не замужем?

Девушка поначалу впадала в панику, а потом привыкла, что я задаю вопросы явно не по возрасту. Она замолкала и неистово крестилась. Мне приходилось убеждать её, что я умер-таки месяц назад. Но вернулся благодаря воле божьей. Придумал сказку, что видел архангела и он говорил со мной. А потом меня вернули, не дали окончательно умереть. Тогда девушка долго молчала, смотря на меня как на чудо и прикрыв рот ладошкой. Её глаза напоминали два огромных блюдца. Но в это время люди легковерны и всему верят. Вот и она поверила, что я чудесным способом воскрес. Мне даже пришлось бороться с проявлением обожествления меня родимого. Девица стала молиться на меня как на чудодейственную икону. Пришлось доказывать ей, что я обычный мальчуган, только со странностями. Не знаю, что она себе решила в своей хорошенькой головке. Но смотреть на меня ошалелыми глазами перестала. Единственно о чём я её слёзно просил, это молчать. Даже на исповеди, иначе мне кранты. Пока что работает, ко мне не прибежали попы, с требованием рассказать о пребывание в чертогах царя небесного.

На мой вопрос о замужестве девушка отреагировала своеобразно, она горько расплакалась. Я тут же пожалел, что проявил любопытство. Действительно 18 лет — это предельный срок для современной девушки. Дальше шанс остаться в девках -перестарках стремительно увеличивается. Обычно к этому времени её сверстницы уже носят второго ребёнка.

История оказалась банальна. Всё упиралось в презренный металл. Род Зубовых из худых, воспитывал её отец. Матушка умерла родами. Когда девушке исполнилось шестнадцать, её просватали. Отец хотел породнится со своим боевым товарищем и выдать дочь за его сына. И уже дату венчания назначили. Но произошло несчастье, сгорело загородное имение, которое кормило семейство. Остался только небольшой дом в Москве. Ввиду новых обстоятельств свадьба расстроилась. Жених исчез с горизонта и вскоре ему подобрали более успешный вариант.

— Всё стало совсем плохо, батюшка начал много пить. У меня ещё есть старшая сестра и брат. Сестрица Дарья успела выскочить замуж и проживает в Коломне. А вот мы с Митенькой оказались одни. Зачастую в доме даже еды не было. Помогла тётка по материнской линии. Её супруг царёв стольник и смог устроить меня на новое место. Знаешь, как меня пытали, прежде чем допустили к тебе.

— Представляю, зато какое счастье, что у меня есть ты.

Девушка порывисто прижала мою голову к своей груди. Я действительно рад этому моменту. До девяти лет я считаюсь ребёнком и у меня имеются послабления. Потом наступит более сложная жизнь, спрос пойдёт как со взрослого. Ну почти. Значит целых четыре года мне жить под опекой Прасковьи. А лучшей служанки не придумаешь. Как вспомню ту толстозадую хабалку, которую выгнал. Бррр, аж в дрожь бросает.

— Не переживай, Прасковья. Выдадим мы тебя замуж. Женихи в очередь встанут. Дай только мне чуть подрасти.

Девушка улыбнулась и задумалась о чём-то своём.

— Так, Проша. Давай на прогулку одеваться. Сегодня погода прелесть, солнце и не холодно. Может разрешат во двор выйти.

Мой день сложился окончательно:

Ранний подъём в четыре или полпятого утра. Потом откровенные мучения и борьба со сном на заутрене. Длилось богослужение не менее полутора часов. В особые и праздничные дни ещё дольше. Затем ввиду малолетства разрешалось часик покемарить на кушетке. Далее омовение и завтрак. Приход отца Феодосия знаменовал начало учёбы. И хотя я не умел читать, но слушать был обязан. В принципе мне всё интересно. Ведь от того, насколько я буду адекватен, зависит отношение церковников ко мне. Жизненно необходимо научиться правильно молиться и прослыть набожным человеком. Ещё не пришло то время, когда можно было быть безбожником и успешным человеком одновременно.

После часовых занятий, часть из которого поп просто сидел на табуретке и мучительно боролся со сном, я получал право в сопровождении личной челядинки и моего охранника прогуляться по зданию. Пока что мне дозволялось только выходить во внутренние дворики Теремного дворца. Отец категорически запрещал нам появляться на людях на территории Кремля. После обеда приходила пора отдыха. Я укладывался спать. А что поделать, детский организм не обманешь. Но надо сказать, послеобеденным сном не брезговали и взрослые. Бояре и даже говорят мой папенька, отдавали должное этому нужному занятию. Отдыхали не меньше двух часов. Примечательно, что дворня прихватывала послеобеденный сон в одежде. Прятались по закоулкам и дрыхли. А мне Прасковья омывала ноги в тазике и частично раздевала.

У меня получалось ещё урвать пару часов для беготни по этажам, подглядыванием за занятиями взрослых и приставанием к Игнату, нашему истопнику. Тот отвечал за отопление в нашем крыле. Мужик хитро поглядывал на меня и любил поговорить за жизнь с умным человеком. А что, пацан немой, а поговорить охота. Всё лучше, чем со стенкой. Вот он и делился своими житейскими проблемами, на которые Прасковья фыркала и старалась увести меня в комнату.

Ну а после ужина обязательная краткая молитва, после которой меня купали, и Прасковья относила в постель. Там каждый раз повторялся один и тот же сценарий. Она доставала костяной гребень и начинала неторопливо, со вкусом расчёсывать мои отросшие волосы. При этом что-то тихо напевала, и я моментально уплывал в царство Морфея.

Я, конечно, видел, что мать моего тела в положении. А когда в апреле месяце ей пришло время рожать, я заметил значительную суету в её покоях. Повивальная бабка с прислугой носились по этажу, потом побежали попики и к утру поползли слухи, что ребёнок родился мёртвым.

На меня это очень сильно подействовало. Тут-то и выяснилось, что я уже потерял четыре сестры. Последнюю Евдокию всего два года назад. Детская смертность просто ужасающая. Получается, что из десяти детей нас осталось только половина. А что же говорить про обычный люд?

Младенца Василия похоронили в Архангельском соборе Кремля, родовой усыпальнице русских монархов. Привели и меня, вот там я более внимательно рассмотрел сестёр.

Старшая Ирина стояла рядом с Алексеем и судя по всему, у них очень близкие отношения. Я, пользовался тем, что дворня и даже рангом повыше, не опасались меня и частенько сплетничали. Вот от одной маменькиной комнатной барыни я и узнал, что батюшка направил послов к датскому королю Кристиану IV. Хочет сосватать нашу Ирину за его третьего сына Вальдемара Кристиана. Тоненькая девочка с вытянутым и некрасивым лицом стояла ко мне в пол-оборота. Фигура долговязая для девочки, а вот глаза говорят о незаурядном уме и характере.

Девятилетняя Анна, наоборот круглолица с голубыми глазами, пошла в отцову породу. А вот характер явно не бойцовский. Девочка постоянно прячет глаза и смотрит преимущественно в пол. Вот и сейчас она стрельнула в меня и быстро отвернулась.

Третьей сестрице малявке Татьяне всего два годика, шустрая кареглазка, но больше спит на руках у мамки.

Я смотрел, как маленькое тельце брата помещают в саркофаг. Была ли возможность ему помочь? Вполне вероятно, если бы мне предоставили её. Но ведь я всего лишь маленький мальчик, кто меня будет слушать в подобных вопросах? Уже ежели опытные повитухи и царёв лекарь вынуждены были звать попа на отпевание, куда уж мне. Надо побыстрее становиться взрослым. С девяти лет переставали действовать поблажки на возраст. А в пятнадцать наступало формальное совершеннолетие. Я уже мог в этом возрасте жениться. Девушек вообще выдавали замуж с двенадцати лет.

В пятнадцать лет я теоретически мог покинуть отчий дом. Но полное совершеннолетие наступало после двадцати лет. А вот ежели я женился раньше, то с этого момента и считался взрослым, и отвечающим за свои поступки.

Именно после похорон младшего брата я решился на выздоровление. Хватит ходить немым. За несколько месяцев я довольно неплохо освоился, научился шустро бормотать молитвы и уже не должен попасть впросак. А отсутствие полноценного вербального общения начинало мне сильно мешать. Поэтому в ближайшее время будем снимать гипс. Ну, сдамся при первом же посещения покоев отца.

Божий помазанник, великий государь Михаил Фёдорович откинулся в кресле своего кабинета и задумчиво смотрел в окно, рассеянно наблюдая за суетой на площади дворца.

Видит бог он не хотел своего восхождения на царственный престол. Оказаться в 16 лет во главе огромного государства было настоящим шоком для него. И если бы не мать и её горластая родня, он ни за что бы не согласился с решением Земского собора. У юноши был мягкий и нерешительный характер, чем и попытались воспользоваться противоборствующие боярские рода. Да и времечко выдалось нелёгкое, только закончилась Великая Смута. На юго-западе бунтовали казаки, на юге в Астрахани пыталась создать своё государство Марина Мнишек с Иваном Заруцким. На северные границы вторглись шведы, у Смоленска хозяйничали поляки. На русский трон ещё претендовали трое алчущих власти. На севере шведский принц Карл Филипп. На западе польский королевич Владислав. А на юге трёхлетний Иван, сын Марии Мнишек и Лжедмитрия II.

Пришлось брать власть в свои руки. Правда когда из польского плена вернулся отец, стало полегче. Патриарх Филарет взвалил на себя часть забот по управлению государством и помог оттеснить братьев Салтыковых от государственной кормушки. А они тогда занимали важные придворные посты, дворецкого и кравчего.

Боярская Дума и сподвижники настаивали нас скорейшей женитьбе молодого государя. Первому царю из рода Романовых срочно требовался наследник. Первый брак на Марии Долгорукой оказался неудачным. Молодая супруга умерла через пять месяцев после венчания. А вот следующая, Евдокия Стрешнева из небогатого боярского рода оказалась здоровой и плодовитой. Она рожала каждый год и наконец после двух девочек подарила мужу наследника. Всего она родила десять детей, из которых выжило пятеро. Младший Иван родился слабым и немного слабоумным. В возрасте пяти лет он сильно заболел, и даже иностранные врачи признались в бессилии. Мальчика причастили и соборовали, он практически покинул бренный мир. Это было настоящим чудом, божественным вмешательством. Пролежав почти двое суток без сознания, он открыл глаза. С тех пор второй в очереди на наследие царевич стремительно пошёл на поправку. Вот только господь лишил его голоса.

А сегодня государь навестил младшего сына и был приятно поражён тем обстоятельством, что сын заговорил.

Нет, правитель любил всех своих чад. Но кто он такой, чтобы спорить со всевышним, когда тот прибирает к себе достойнейших. Здесь дело ещё в том, что единственный наследник — это всегда опасность. Что с ним что-либо случится и династия прервётся. А вот наличии других сыновей наполняет жизнь государя уверенностью в будущем. Это означает, что новая династия будет жить.

Именно поэтому на устах московского правителя гуляет довольная улыбка.

Стольник доложил о приходе младшего Морозова, который несколько лет тому назад был назначен воспитателем к младшему царевичу.

— Ну, Глеб Иванович, что скажешь о сегодняшнем чуде?

Дородный боярин огладил окладистую бороду, — действительно чудо. Господь отворил уста невинному дитя.

— Да, да. Как думаешь, не пора ли приучать царевича к наукам?

— Право не ведаю. Какой спрос с пятилетнего. Батюшка отзывается о занятиях с ним благоприятсвенно. Малец показывает прилежание в изучении слова божьего. Думаю, будет правильно разрешить обучение азбуке и чтению. Отец Феодосий глаголет, что без этого невозможно изучать святые книги.

Губы Михаила Фёдоровича тронула улыбка, когда он вспомнил, что его самого отец не заставлял корпеть над науками и он до сих пор с трудом читал. А вот его детки, пожалуй, обгонят отца в науках.

— Ладно, дозволяю. Но смотри, за сыном стой. Животом ответишь, если что. Приставь к нему для бережения и научения толкового учителя.

Второго июня 1642 года мне исполнилось девять лет. Прошло несколько лет после моего попадания в тело пятилетнего мальчугана. Сколько всего произошло, с одной стороны. А с другой, вроде только вчера я испуганно смотрел из-под юбки своей личной челядинки на взрослый мир и три с половиной года мелькнули как молния посреди грозового неба. Прасковья по-прежнему со мной. К сожалению, девка так и осталась перестаркой. Мои робкие попытки донести до Морозова, что не помешало бы найти ей достойного жениха, вызвали только улыбки и насмешки. А бедная девчонка окончательно перешла в разряд вековух. Но я только один раз видел её слёзы по этому поводу. А затем она нашла себя в служении мне любимому. Как выяснилось, её должность личной челядинки царевича предполагала весомый статус боярыни-мамки. У неё в подчинении состояло несколько женщин различного возраста. Это две комнатные боярыни, постельницы и прочая прислуга. Если верить моему наставнику, то должность досталась Прасковье абсолютно случайно и незаслуженно. Не по роду она её получила и должна век мне ноги мыть.

Не знаю, по мне так лучше неё не найти. За эти годы женщина расцвела физически и из худенькой девушки превратилась в статную даму. Я замечал, как на неё заглядывались представители мужского пола. И что интересно, Проша понимала преимущество своего положения. Она всегда хорошо одевалась, на это я обращал особое внимание. Только раз намекнул батюшке, что моя челядинка смотрится как замухрышка и сразу последовали правильные выводы. Увеличилось финансирование на её содержание. Когда мы идём вместе, рядом со мной держится Пахом, мой постоянный охранник. Проша с одной из подручных позади и у встречных наша кавалькада вызывает неизменный интерес, а порой и недоброжелательные взгляды. Для последних Пахом при выходе на улицу и берёт хорошо вооружённого помощника. Ну и конечно я торжественно вышагивал впереди в тяжеленном кафтане, опираясь на маленький посох в руке. Эту науку величественного поведения мне прививали в первую очередь. Я обязан чтить свой сан и ступать медленно, с достоинством. Никаких стремительных перебежек и попыток поиграться со сверстниками. Как же это меня напрягает.

Сразу после достижения девятилетнего возраста меня перевели на пятый этаж, где уже давно обитал мой братец Алексей. Теперь у меня несколько комнат и другая прислуга. Так как я считаюсь почти взрослым, то теперь у меня вместо боярыни-мамки появился личный постельничий. Худой молодой парень, представитель славного боярского рода Пётр Салтыков, не знал толком своих обязанностей и я смог пробить, чтобы Прасковью перевели в мои апартаменты. Ну не хочу я жертвовать своим комфортом. Я настолько привык к её молчаливому присутствию, что устроил истерику своему воспитателю и даже пришлось выдержать серьёзный разговор с отцом. Его доводы, что невместно мне как маленькому жить рядом с мамкой, я упрямо отмёл. К счастью, отец не был самодуром и его можно было переубедить. Тем более если показать успехи в учёбе.

А я поражал своего нового наставника в точных науках Афанасия Ивановича Федосеева, когда бегло читал «Часослов» и другие святые книги. А таже я увлекался рукописными книгами о путешествиях, написанных в духе сказки. Из любимых это «Бова-королевич», «Еруслан Лазаревич» и «Пётр златые ключи». Отсутствие привычной информации в виде электронных книг понудило меня увлечься доступными книгами.

Занятия начинались рано, в шесть утра и длились по шесть-восемь часов с перерывами на молитву, еду, прогулки на воздухе и послеобеденный сон.

Особой гордостью моего наставника был тот факт, что я выработал каллиграфический подчерк. Мне это было несложно. Усидчивость и природная склонность — вот и весь секрет. Я подсматривал за работой писарей и копировал их повадки. Учил меня большой авторитет в этом деле, подьячий «Посольского» приказа Григорий Львов. Буквы получались ровные с красивыми авторскими завитушками. Отец даже оставил у себя на рабочем столе переписанную мною книгу «Житие Алексея, человека Божьего». Сам батюшка предпочитал не портить бумагу, а если и чертил каракули, то буковки получались кривые и разного размера.

Отец Феодосий по-прежнему ежедневно навещал меня. Он являлся моим исповедником и меня полностью устраивало, что мне не запрещали молиться в одной из домашних церквей. Я почти наизусть знал Евангелие, Апостола и бегло читал Псалтырь, чем вызывал одобрения патриарха Иосифа. Со временем даже научился получать удовольствие от ухода в молитву. Я погружался в медитативное состояние, как бы уходил на другой план. В эти моменты мне не мешала людская суета, звуки и запахи. И после этого у меня резко улучшалось настроение. Голова становилась пустая до звона, но в течение нескольких часов мне великолепно думалось.

А вот считать, как местные мне трудно. При том, что система исчисления применяется десятичная, цифры записывают с помощью славянских титлов. Ещё та головоломка. Наставники умели даже оперировать дробными числами, но простейшие операции с арабскими цифрами считали дикой ересью и всячески боролись со мной. Я как-то на спор со своим учителем подбил окончательную цифирь в ведомости нашего казначея. И если Афанасий Иванович использовал счёты, даже «дощаный» помощник не позволил ему опередить меня. Я просто быстрее складывал столбиком. А потом с интересом наблюдал за его мучениями. С этого момента он, как проигравшая сторона, предпочитал не замечать моей новаторской системы счёта. Мы с ним просто не распространялись на этот предмет.

К моей радости, наконец-то я получил разрешение покидать Кремль в сопровождении свиты. До этого моя физическая активность ограничивалась дворцовым комплексом в пределах Кремля. Да, моё высочество учили фехтованию и выездке. У меня был свой собственный конь трёхлетка по кличке «Буян» и флегматичная кобыла «Зорька», на которой я и предпочитал передвигаться. Жеребец уж больно горячего нрава, хотя и являлся более статусным. Но с ним у меня отношения установились сложные. Этот зараза больнюче укусил меня за плечо год назад и с тех пор я подхожу к нему с большой осторожностью. Как и Алексея в своё время, меня учат стрелять из специального детского лука и махать учебной сабелькой. У меня уже есть личное оружие и даже детский доспех.

Мои отношения со старшими детьми сильно разнились.

Ирина, к сожалению, так и не вышла за муж за датского принца. Все хлопоты оказались пустыми. Вальдемар отказался принять православие и дело кончилось пшиком. Всю свою энергию моя старшая сестра тратила на брата. Я часто видел их вместе, изредка она даже присутствовала на занятиях будущего царя. А вот на меня сестра смотрела со снисхождением, как на несмышлёныша. Мы редко пересекались и почти не общались. Я за эти годы по пальцам могу пересчитать её визиты ко мне.

А вот Алексей мне благоволил, именно он впервые, когда мне было шесть лет, посадил на своего коня. Брат часто присутствовал на моих тренировках. У нас даже была общая тайна. Его наставник, Борис Иванович Морозов, в отличии от младшего братца, был весьма образован. И он приучил мальчика к тайнописи. Вот и младшим досталось это увлечение. Мы шифровали сообщения между собой называя их «хитрыми» или «затейливыми» письменами. В дальнейшем это увлечение наследника повлечёт создание «Приказа тайных дел» и многие Приказы будут шифровать свои записи. Второй царь рода Романовых, уже будучи повенчанным на престол самолично составит 12 азбук для изучения тайнописи.

Вторая сестрица Анна вообще почти не участвовала в нашей жизни. Двенадцатилетняя девочка жила тихо и уединённо. Поговаривали, что она мечтает посвятить себя богу.

Ну а шестилетняя красавица Татьяна была нашей общей любимицей. Росла на удивление смышлёной и грозила превратиться в весьма симпатичную девицу. Ну это на мой взгляд. Лично я частенько упрашивал маменьку разрешения навестить малую. Обычно это происходило ближе к вечеру, когда заканчивался послеобеденный сон. Я старался припасти книжки с красочными картинками. Зачастую рисовал сам, вырезал и наклеивал на подобие картона. Получались сказки в 3-D изображении, если чуть складывать страницы, то фигурки оживали. Танюшка сидела с огромными глазами, когда я разными голосами читал ей сказки. Пришлось вспоминать сказку о «Золотой рыбке» и некоторые другие из своего золотого фонда. На шумок подтягивались все мамки и постельничие девки. Мне очень нравилось сажать принцессу на колени или кружить её по воздуху, изображая птицу. Девочка заразительно смеялась, и я с сожалением уходил, когда меня начинали выпроваживать.

Русские самодержцы не гнушались выбирать себе жён из своих, внутри страны. И не обязательно из знатного рода. Вон маменька была простой прислужницей, дочерью мещовского дворянина. Главное — это здоровье, чтобы могла выносить царственному супругу многочисленное потомство.

А вот царевен ждала печальная участь. Выходить за муж за своих не дозволялось. Урон чести, выйти за нижестоящего. А заморские принцы в очередь к нам не стояли. Мало кто хотел менять веру и связываться с загадочной и непостоянной Московией. Вот и жили царские дочери на женской половине дворца до завершения жизненного пути. Занимались рукоделием и меценатством. Некоторые принимали постриг и уходили в монастырь. Так появлялась очередная инокиня. Но большинство куковали свой век взаперти, изредка выходя на улицу.

Отец любил нас всех, но, конечно на Алексея он возлагал большие надежды. Я знаю, что государь с недавнего времени стал брать старшего сына на заседания Думы. Ко мне он пока приглядывался, но я чувствовал его поддержку. Он частенько позволял мне своевольничать, чем бывал страшно недоволен Глеб Иванович.

А когда наступила весна, батюшка дважды брал меня с собой в поездки по городу. Он ехал впереди, чуть отстав Алексей и я. А позади пара десятков конных стрельцов. Оба раза мы посещали только Белый город. Кавалькада пролетала ворота и по мосту на Никитскую улицу. Безусловно я крутил головой на 180 градусов. После каменной роскоши Кремля Москва производила удручающее впечатление. Подавляющее большинство строений деревянные. Народ одет убого, в серые рубища, на ногах зачастую лапти или кожаные онучи. Попадались добротно одетые, ну эти наверняка из купеческого сословия или чиновничьего люда. Бояре разъезжали исключительно верхом или в повозках. Но мне было ужасно интересно, что почём. Как живёт простой народ. Но видимо отец не хотел травмировать молодую психику и мы посещали только вполне достойные объекты. Аптекарский двор, аглицкий и шведские дворы. С трудом удалось убедить его заехать на Охотный ряд. Здесь наряду с торговыми рядами стояли дома известных людей. Меня интересовали цены и я поучил очень приблизительное представление об этом.

Так средняя зарплата простого обывателя составляла 3 копейки в день. На эти деньги можно было купить трёх цыплят. Или сорок пять яиц. Или полтора кило свежей сёмги. На овчинную шубу можно заработать за две недели, а вот сапоги потребовали бы десять дней. На кормилицу-корову пришлось бы вкалывать два месяца.

Я подивился на представленное здесь мясо, в основном дичь. Тазы с красной и чёрной икрой, а также гигантские тушки белорыбицы поражали своей ерундовой стоимостью.

Именно после моего дня имени я стал непрерывно думать о будущем. Своём и ближайшего окружения. Я и раньше размышлял об этом, но по малолетству был абсолютно беспомощным.

Сегодня воскресенье и занятий не будет. После утренней молитвы, когда я привычно скользнул в медитацию, появилась возможность в очередной раз попытаться разложить имеющуюся информацию по полочкам.

Голова ясная и мне удаётся подтянуть некие подробности из своих воспоминаний по истории этого периода.

Я не знаю точных дат, но отец не проживёт долго и мой братец будет венчаться на престол совсем юным. А это значит, что я перехожу в разряд второго человека после царя. Что, несомненно, откроет мне определённые возможности.

И так, что я помню об этом периоде:

1. Главное, это долбанная реформа Никона. Я много читал на эту тему, и специалисты дружно уверяют, что она была ошибочной. Тут надо вспомнить, в каких условиях она происходила. Новый московский патриарх Никон стремился к единообразию между русской и греческой церковью. Но почему-то за образец взял именно греческую. Это был чисто политический ход. Дело в том, что мой братец, под воздействием языкатого патриарха возомнил себя Василевсом и собрался таким образом сесть на древний византийский трон. И таким образом встать во главе всего православия. Наивность этих замыслов говорила о недалёкости царя и слепой вере своему духовному наставнику. Да, Алексей тянулся к опытному, тогда ещё игумену. Как к человеку, способному заменить рано ушедшего отца. Алексей Михайлович видел в Никоне прежде всего отца духовного. А последний и воспользовался этим для продвижения своих честолюбивых реформ. Даже не подкрепив свои действия церковным собором и одобрением глав церквей. Обошёлся чисто силовым решением. В результате страна раскололась пополам из-за херни. И именно это аукнулось, когда в двадцатом веке Россия стала рушиться как карточный домик. А в Сибири сидели богатые и влиятельные старообрядческие общины, которые пальцем не пошевелили для спасения отчизны.

Вместо двоеперстия вошло троеперстие. Появился новый символ веры. Вместо восьмиконечного — четырёхконечный крест. В книги по богослужению и в само таинство внесли изменения в угоду греческому стилю.

Я даже не обратил внимание, как зашла Прасковья. Только почувствовал легкий ветерок от её взметнувшихся юбок. Она ласково взъерошила мои волосы. Наедине я многое позволял своей мамке, при людях приходилось шифроваться:

— Ванечка, обедать? Сегодня у нас белорыбица.

Ввиду поста у меня на столе кусочки отварной рыбы и овощи. Вокруг различные плошки с мёдом, орехами и грибами. За моё «правильное» питание отвечает именно Проша. Приходится мириться, что нельзя есть мясо теплокровных животных и производные от них. Но меня вполне устраивает чёрная икра и специальный хлеб.

Теперь, после такого обеда не помешает и прилечь. Это обязательная процедура и я даже не пытаюсь её оспорить. Прикрыв глаза, продолжил рассуждать.

2. Следующая серьёзная ошибка Алексея Михайловича — это освобождение и присоединение Украины. Тем самым он вышел на границу с могучей Турцией. Это событие привело к многочисленным войнам с европейскими соседями и турецким султаном. На мой взгляд всегда выгоднее иметь буферную зону. Хохлы всё равно этого геройства не оценили, как показало будущее. А так воевали бы сами за своё светлое будущее. Ясен пень, что их поглотила бы Австрия или Польша. Но это были бы их проблемы.

3. Зная пути, которыми будет развиваться Русь, я также отношу к негативу неумную торговую политику самодержцев всея Руси. Себя нужно уважать, чтобы соседи ценили. Поставка за бесценок в неумеренных количествах больших объёмов ресурсов и товаров стратегического назначение европейским странам и в первую очередь Англии, привёло к невиданному взлёту последней. Пенька, дёготь, сало, юфть и лён — это то, что жизненно необходимо морским державам для расширения экспансии. Таким как Англия и Голландию. А также меха, поташ и смольчуг.

В ответку таже Московская компания, находящаяся под прямым патронажем английской короны, вывозила товары на необъятный русский рынок. Свои металлы и ткани.

Эта недальновидность наших правителей привела к тому, что страна превратилась полуколониальную, как поставщик сырья и ресурсов. И несомненно это обусловило серьёзное отставание в будущем.

4. Соборное уложение, принятое Алексеем Михайловичем, по которому было узаконено крепостное право, откинуло страну на пару веков назад. Когда в Европе активно развивались ремёсла, русский крепостной влачил жалкое существование раба на плантации. Развитие, отчасти, шло только в городах.

Вот такие мои гениальные наброски. Понятия не имею, как мне повлиять на братца и отвернуть его от стратегических ошибок. Для этого нужно пройти неимоверно трудный и долгий путь. Сейчас ко мне относятся как к забавному и способному мальчугану, не более. Нужно набирать свою команду.

— Проша, договорись со своим братцем. Хочу с ним поговорить, — мы стоим на верхней смотровой площадке и любуемся закатом. Ласковый ветерок играется моими волосами. Сегодня было жарко, а сейчас вполне комфортно. Где-то тенью маячит мой Пахом. Вёрткий и невысокий парень лет тридцати. У него есть полезное качество, он незаметен и всегда рядом.

— Ванечка, ты о Мите? А на кой он тебе?

Дмитрий Зубов, старший брат моей челядинки. Его уже я смог пристроить помощником конюшего. Не велика должность, но всё лучше, чем прозябание в отцовском имении. Батюшка его в своё время потерял родовую вотчину. Ему хватило ума продать дом в столице и приобрести имение недалеко от города близ Зацепского вала. Это позволило более или менее сводить концы с концами. Сам глава семьи занимался хозяйством, которое его и кормило. В имении было три десятка душ крестьян. А детки благополучно пристроены во дворце.

Парень пришёл, когда я уже готовился ко сну. Раздался тихий стук в дверь, и Проша провела молодого человека. Я видел его во дворе, но толком с ним не говорил. Дмитрий, как и положено конюшему, занимался лошадьми. Понятно, что обихаживали коней смерды. А вот конюший с помощниками заведовал этим делом. Должность немалая, к слову сказать при Иване Грозном, сам будущий царь Борис Годунов являлся именно конюшим. И получал при этом 12 000 рублей в год. Речь шла не только о царском выезде, но и конном войске в целом. Вот Митя с недавних пор следил за работниками, обслуживающими царскую конную охрану.

— Садись, в ногах правды нету, — и я кивнул на маленькую приставочку. Мите двадцать пять лет. Невысокий и чернявый, как и отец. Прасковья, та в матушку светлой мастью пошла. Когда я предлагал парню должность, то учитывал его любовь к лошадям.

— Митя, как служба? Нравится тебе у нас?

Молодой парень явно чувствует себя не в своей тарелке. В руках мнёт шапочку и переминается с ноги на ноги.

— Да сядь ты уже, у меня шея онемела смотреть снизу вверх.

Наконец парень устроился на табуреточке. До меня донёсся запах пота, резкого конского. Не самый лучший запах. Но сейчас так благоухает от любого взрослого мужчины.

— Так ничего, доволен я, Иван Михайлович. Всё нравится.

— Ага, а как думаешь, есть у тебя виды подняться выше и стать конюшим к примеру?

Парень склонил немного голову, пытаясь понять мою тайную мысль. Не дождавшись продолжения, он разродился речью.

— Не, не получится. Род наш худой и от папеньки или другой родни помощи ждать не стоит. Если бы не сестрица и Ваша милость, то так бы и крутил хвосты коровам в имении. Так что нет, вряд ли. Мой удел — это быть помощником.

Ну да, молодец парень, трезво оценивает свои возможности. Сейчас у папеньки конюшим Никита Михайловича Негой и вроде неплохо справляется.

— Я зачем тебя позвал? Ищу я людей верных. Рано или поздно стану братом царя и будет у меня свой двор. А вот выбирать стану из людей проверенных. Если хочешь, поговорю с отцом, чтобы он тебя мне отдал. Будешь ведать моим выездом. На первый взгляд понижение, но подумай, жизнь то не стоит на месте.

Парень тоскливо посмотрел на закрытую дверь в надежде, что зайдёт сестрица и поможет ему советом. Но мне нужно его личное согласие, без подсказок.

А вот это дело, Дмитрий мотанул головой как лошадь, отгоняющая слепня, — а согласный я. От Вас, Иван Михайлович, плохого мы не видали. Пусть так.

Засыпал я с довольной улыбкой. Если папенька не упрётся, а в это я не верю, то вскоре у меня будет первый, выбранный лично мной дворянин.

Отец только улыбнулся и потрепал меня за чуб, — быть по-твоему. Сам просил за него, пусть тебе и служит.

Мне остро не хватает карманных денег. Чтобы что-либо купить, мне надо обратиться к воспитателю, Глебу Ивановиче Морозову. И хотя он не слишком вредный дядька, но всегда говорит, что я попусту деньги трачу. И отмахивается от моих просьб.

А я вот захотел нарядить свою дворню в нечто, вроде цветной котты. В Европе слуги и даже солдаты одевали подобную накидку, выкрашенную в родовые цвета хозяина. Пошить такие несложно. А цвет? Надо поинтересоваться.

М-да, что ж так всё сложно. Меня направили специалисту по геральдике. Пожилой мужчина задумчиво жевал потрескавшиеся губы и морщился, будто я доставил ему массу неприятностей своим появлением. Потом он полез в книги и покопавшись показал мне рисунок курицы.

— Вот, это родовой гербовый прапор Вашего деда, Ивана Никитича Романова.

На белом фоне красуется жёлтый грифон, кругом чёрная кайма с оторванными львиными головами.

А если тупо взять императорский флаг. Это триколор — чёрный, золотой и белый. Скромно и со вкусом.

Отец только улыбнулся и дозволил мне использовать эти цвета. Главное, что они не бьются с современной царской символикой. Никаких орлов, у меня будут просто трёхцветные накидки.

— Не дам. На дурь денег не дам, ни копейки. — Глеб Иванович Морозов упёрся, как баран перед новыми воротами. Ни в какую. И вот как ему втолковать, что только за право носить мои цвета дворня должна в драку лезть. А уж я позабочусь, чтобы ко мне очередь стояла.

Но опять презренный металл. Поистине не в деньгах счастье, а в их количестве. Нужно думать, как быстро заработать. Ну тут напрашивается самогонный аппарат, светильники, сетка рабица и прочий прогрессорский набор. Но это предполагает определённый уровень производства.

Допустим самогонный аппарат я давно собирался сварганить. Но не для продажи зелья, а для себя. Мне нужен спирт для дезинфекции, позарез нужен. Но это другая история. А мне нужны деньги ещё вчера.

Я задумчиво взял со стола книжку-раскрывашку, которую самолично изготовил для Танечки.

Там новая редакция сказки о «Золотой рыбки». Я заметил, что если после молитвы ухожу в себя, то в течение пары часов мой мозг работает особенно эффективно. У меня получается вспоминать определённые моменты. Вот сказку Пушкина я и записал по новой после медитации.

А что, если мне картон, которого я пока здесь не видел, заменить на тоненькие дощечки. Из них и делать книжку. На дощечку наклеивать бумагу с картинками и надрезать по контурам персонажей. Я для Танюшки сделал несколько подобных. Открываешь страницу, читаешь текст, потом немного сводишь обе странички и появляется объёмная картинка. Вот сидит старуха у разбитого корыта. Домик и море наклеены как фон. А старуха и корыто вырезаны и отделяются от остальной картинки.

Чтобы раскрутить эту идею, мне нужны исполнители. Не буду же я один горбатиться. Обложку можно сделать шикарную, тиснённую из кожи с золотыми буквами. Если ориентироваться на именитых и зажиточных, то можно продавать книжку по рублю. Или даже по трояку, это же предмет роскоши от императорского двора. Неужели ради понтов богатеи не потрясут мошной. У меня пяток сказок в загашнике имеется. Думаю, что поднапрягусь и вспомню другие. Но нужен стартовый капитал и похоже, что я знаю, где взять деньги.

Ну где взять деньги, конечно у папеньки. Поймал его в хорошем настроении и поплакался, что мне позарез надо для полного счастья. Нужны мне редкие книги. Сработало, целых сто рублей выделил на богоугодное дело. Для Великого государя мелочи, а меня выручат.

— Зачем тебе Иван дети прислуги? Можно же приблизить боярский отпрысков.

Я попросил воспитателя выделить мне в услужение детишек среднего возраста. Причём подлого сословия, зачем мне это боярское местничество с их понтами. Сбегав до батюшки, воспитатель с трудом, но согласился. Только при условии, что он лично будет наблюдать за этим процессом.

Отдельная история, кого я собирался отбирать. Мне нужны грамотные дети, склонные к рисованию. Понимаю, что таковы один на тысячу. Но должны же быть самородки. Думаю, что возраст следует установить от девяти до пятнадцати лет. Меньше по возрасту мне не подойдут, малыши ещё. А вот старше пятнадцати родители не пустят, они нужны дома, помогать по хозяйству. Я надеялся больше на девчонок, эти усидчивее. Да и перспективы у них никакие. Только выскочить замуж.

Через Прасковью и её девок кликнул клич. Что во дворец требуются способные к рисованию и прочему рукоделию. Набираем в основном девчонок. Несколько дней ничего не происходило, выяснилось, что я идиот. Родители приводили своих чад, но дальше ворот их не пускали. Тогда я приказал Дмитрию найти шатёр и поставил его на площади у Никольских ворот. В шатре длинный стол с лавками по обе стороны. Дождавшись появления желающих, Дмитрий раздал листы серой бумаги и краски. Задание следующе, раскрасить рисунок, а потом вырезать фигурки, добиваясь максимального эффекта. Только на простейшие краски растительного происхождения я потратил уйму денег. К сожалению, я не мог открыто присутствовать в шатре. Зато сидеть в закрытом возке вполне. А Митя был моими глазами и ушами. В результате трёхдневных мучений я отобрал тридцать одного ребёнка. Пацанов всего семеро, остальные девчонки. Вот этих я на следующий день лично провел в Кремль и устроил следующее отборочное сито. Моя учебная комната забита, дети сидят на полу в коридоре. Вызываем по семь человек. Я предлагаю нарисовать самим несколько фигурок людей и животных, разукрасить и вырезать. А потом с помощью рыбьего клея приклеить к основанию, роль которого играют строганные лёгкие дощечки.

На сей раз я сам слежу за происходящим. Всем детишкам обещано угощение, оставить я планирую менее десяти лучших. Посмотрим.

Я наблюдаю за детворой, обычные балбесы как в моём детстве. Пытаются подглядывать друг за другом. Одни сосредоточенны, вон девчушка лет восьми аж язык прикусила от усердия. Другие пасут ситуацию и больше стреляют глазами по сторонам. Мне же важна усидчивость и ловкость пальчиков. Ну и конечно наличие способностей.

Ничего удивительного, среди восьмерых прошедших отбор, только один взрословатый паренёк лет тринадцати. Остальные девчонки. Самая младшая — та целеустремлённая девчушка восьми лет. Старшей двенадцать лет.

К немалому облегчению воспитателя, всю ораву выпроводили на нижний этаж, где кухарка накормила пирогами и киселём. А я смотрю на кучку детвору, которых ведут на выход. Детишки за эти дни получили кучу эмоций. Вон как идут и руками машут. А ещё глазеют на царскую роскошь. На ухоженную территорию и марширующих стрельцов.

От моего имени с родителями избранных говорил Глеб Иванович. Зря он так, нельзя грубо с людьми. И не важно, что они подлого сословия.

Воспитатель представил всё, как причуду малолетнего царевича и сто раз повторил, что для их детей это просто чудо оказаться в Кремле. Они приняты на испытательный срок. Их тут будут учить и кормить, никакой зарплаты. Судя по реакции отцов, они даже на это не рассчитывали.

К сожалению, кроме того единственного пацана, девчонки безграмотны. Ну не станет даже состоятельный ремесленник вкладываться в образование дочери. К чему, если вскоре она улетит в чужой дом и на этом всё.

Я горестно оглядел своё притихшее воинство. Детские мордашки с любопытство смотрят на меня. В глазах дикий интерес. Одеты убого, но надо отдать должное, относительно опрятно.

— Так, Проша, нужно перво-наперво их накормить, пусть принесут пирогов.

По себе знаю, на голодный желудок учиться не получится. На полный тоже, поэтому каждому ребёнку перепало по одному пирогу. Это поможет не думать о желудке и сосредоточиться на занятиях. Поедят ещё в конце.

В этот день мы только познакомились, и я показал им азбуку и буквы. Потом детишки начали клевать носом и пришлось их отпустить на кухню.

А после обеда, как всегда, у меня проклюнулась здравая мысль. Просто я уже заранее начал жалеть себя. Становиться учителем для такой оравы нелегко.

А что ежели подтянуть Анну? Она как раз получила хорошее образование. Читает и пишет свободно, более того, даже втихаря почитывает рыцарские романы.

Через Прасковью удалось вызвать старшую сестрицу.

Анна в своём любимом платье коричневого цвета. Оно смотрится как балахон, до пола с широким подолом и длинными рукавами. Девочка смотрится в неё как готовая монашка. Вот только голова непокрыта платом. Волосы тщательно приглажены, заплетены в косы и украшены затейливым головным убором. Светлые глаза смотрят настороженно, будто ожидает от меня неприятностей.

Так как сестра вышла в сопровождении служанки, я увлёк её вдоль прохода. Убедившись, что служанка отстала, начал непростой разговор:

— Аня, мне нужна твоя помощь.

Коротко и сразу быка за рога. Сестра недоумённо смотрит на меня. Потом нерешительно оглянулась назад, но там мой Пахом отвлекает её личную то ли служанку, то ли надсмотрщицу. Помочь значить некому:

— Какая помощь тебе нужна? — голос тихо шелестит. Как она так ухитряется говорить без эмоций. Будто механическая озвучка.

— Да я тут взял детей на обучение и хочу, чтобы ты помогла их учить.

Ха, а вот сейчас на мгновение в её глазах мелькнул интерес, — учить, детей, а зачем?

— Ну, понимаешь, я хочу делать хитрые книжки для детей. Может ты видела у Татьяны. Очень красивые говорят, — девочка отрицательно покачала головой.

— Зря, но я тебе покажу, у меня одна осталась. Так вот, мне нужны помощники. Ну там, раскрашивать и клеить. Я выбрал из нескольких сотен всего восемь детишек. Да вот беда, они безграмотны. А как делать книжку, ежели не понимаешь ни словечка. Вот я и подумал о тебе. Если бы ты могла с ними позаниматься грамоте.

Анна будто вслушивается в мои слова по-птичьи наклонив голову. У неё даже лицо немного похоже на воробушка с острым носом и глазами навыкате.

Нет, она не согласилась. Но я распорядился отнести ей свою книжку.

И каково было мой удивление, когда на следующий день в середине занятия с группой открылась дверь и зашла Аня. Она постояла и послушала, как я объясняю назначение букв. А потом просто оттёрла меня в сторону.

Ну вот и откуда это взялось? Бесцветный голос вдруг зазвучал. Оказывается, сестра даже умеет улыбаться. Это когда Матрёна, наша самая мелкая ученица, скорчила смешную рожицу от сложного для неё упражнения.

Когда через три часа детей отправили на кухню, Анна осталась со мною.

Ахренеть, она впервые назвала меня по имени. Вчера практически впервые говорила со мной на едине, а сегодня вообще прогресс.

— Иван, это конечно богоугодное дело, давать знания детишкам. Но ты и сам ребёнок, зачем тебе всё это? — и она обвела рукой классную комнату.

— Анна, я голоден. Составишь компанию? — вместо ответа вставил я.

Девочка опять растерялась. — Вместе? Но маменька будет ждать.

— Ничего, пусть подождёт. Я тебя приглашаю отобедать со мной, — обернувшись, увидел сидящую в уголке личную челядинку:

— Прасковья, прикажи подать обед на двоих.

Когда в комнату заглянула чужая тётка, наверное, та самая маменька, я сделал повелительный жест рукой. Женщина подзависла, но голова исчезла. А Пахому я сказал нас более нас не беспокоить. А если на дверь стал сам Пахом, то враг точно не пройдёт. Никакой, включая дородных нагловатых тёток. За то и держу подле себя этого парня.

Пока ели, сестрица со странным выражением посматривала на меня. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, какие мысли бродят сейчас в её головке.

«Странный мальчик, как он говорит со взрослыми? Будто сам уже вырос. И откуда у него столь странные идеи? А эти детки? Вот зачем обучать чужих малолеток. Бегал бы, как и все пацаны по улице и махал деревянной сабелькой, сражаясь со сверстниками. Это было бы понятно. Чудно.

Эти мысли явственно отражаются в глазах. Доев, я продолжил разговор, — Аня, как тебе моя книжка?

Девочка секунду помедлили, а потом уверенно кивнула, — красивая и интересная. Я потому и пришла.

— Пришла и хорошо, — я непроизвольно накрыл её пальцы своей ладошкой. Аня попыталась вырваться руку, но я удержал её. Ничего, пусть привыкает. У меня появилось стойкое убеждение, что сестра ведомая с ярко выраженным комплексом пассивности. То есть Анна робкий, боящийся отстаивать свои интересы человек. Её позиция слаба своей внушаемостью. Ну это всего лишь мои выводы на основе наблюдений за нею в течении двух дней.

— Сестрица, тебе интересно было возиться с детишками как сегодня?

Ну вот, опять этот неуверенный кивок.

— Тогда давай поделим обязанности. Ты будешь их учить грамоте, а я рисованию и всему, что нужно для того, чтобы делать такие книжки.

Аня уже не пытается освободить руку, она наоборот, не отрываясь смотрит мне в глаза, — а зачем тебе столько книг?

— Хм, не поверишь. Чтобы продавать. Нужны деньги для разных богоугодных дел.

— А зачем? Если можно просто у папеньки попросить.

— Попросить можно, но стыдно. Да и хочу сам зарабатывать и ни у кого не просить.

Всё, шах и мат. Абсолютная потеря реальности. Девочка, которая на полголовы выше меня и старше на три года, сейчас напоминает замёрзшую статую. Голубые глаза стали прозрачными, она даже вытянула свои пальцы и коснулась моей щеки. Будто желая убедиться в моей реальности. А когда она наконец заговорила, то вместо ожидаемого, — «изыди сатано», произнесла, — ты очень странный. Но я приду завтра.

А денежки, вот они были, и их вдруг уж нет. Я заказал нашему столяру нужные мне дощечки, он должен покрыть их бесцветным лаком. Самой дорогой статьёй расходов стала краска. Марна, вайда, шафран, сандал, чермес и другие обошлись мне аж в тридцать рублей. Ещё семь отдал за александрийскую бумагу, напоминавшую ватман. Только это более тонкая и мягкая. Обычная серая мне категорически не подходила.

Для начала я взял проверенные сказки Пушкина. Кроме «Золотой рыбки», это «Сказка о Золотом петушке», «О царевне и семи богатырях», «Сказка о царе Солтане» и «Сказка о медведихе». Сам текст у меня имелся, к тому же я забрал книжки у Танюшки. Со скандалом, но та отдала под обещание новой сказки. А ещё егоза прознала про движуху у меня и теперь частенько заставляет мамок приводить на мои уроки.

Анна неплохо справляется с занятиями, но сейчас всё висит на мне. В принципе я неплохо рисую. Карандашом накидать изображения фигурок людей и животных вообще не проблема. Но надо, чтобы они смотрелись более выигрышно. Моя младшая сестрица съела и такое. Но на продажу нужен иной уровень. Вот я и черкал в свободное время животинок и человечков. Потом набрасывал композицию и вырезал острым ножичком фигурки. Складывал и анализировал, что изменить, чтобы поразить неискушённое воображение будущих покупателей.

Я был уверен в успехе. Просто знал, за какие бешенные деньжищи покупают всякую европейскую дребедень. Да вон, те же рыцарские романы. И иди ещё их найди, модно.

— Ань, давай пока прекратим занятия. Детишкам нужно начать учиться зарабатывать мне денежку.

Со следующего дня я усадил детвору раскрашивать мои книжки. К этому моменту я нарисовал полтора десятка книжек. Первые дни я больше злился. Дети портили листы, тратили краску почём зря. Пришлось троих бракоделов снять с этого занятия. Парня зовут Трофим и у него удивительно складно получается тонким лезвием вырезать нужные фрагменты.

Остальной паре я выдал кисточки, клей и показал, как клеить на основу листы. Только через седьмицу я получил первую готовую книжку. Это была «Сказка о медведихе». После просыхания ушёл желтоватый цвет клея. Всё-таки бумага достаточно плотная. Пришлось подрезать немного клей, но в общем и целом — вполне годное изделие. Полюбовался, как плоские изображения матери медведицы, медвежат и мужика становятся объёмными. Немного подогнул лист и довольный отложил в сторону. Для объёмного эффекта пришлось жёсткую страничку делать из двух частей. Тогда удалось получить искомый результат.

Весь следующий день ушло на прописание текста. Он невелик, но я опасался посадить кляксу и испортить всю работу. Уже вечером отложил готовую книжку. Чернила высохли и можно поиграться.

Да, а неплохо, чёрт побери. Прости господи.

Вот только обложку бы побогаче. Деревяшечка не смотрится. Подходящий скорняк, работающий в нашем направлении, нашёлся в Спаса-Андроникова монастыре. Там как раз была мастерская по изготовлению книг. Монахи-переписчики корпели над святыми текстами, а обложка из кожи невинно пострадавшего телёнка с тиснением на лицевой стороне стоила как вся рукопись. Мне удалось заказать по пять обложек на каждую книгу. Но в будущем надо уйти от кожи, больно дорого и муторно.

Вся катавасия с книгами продлилась до поздней осени. А когда наконец у меня на столе выстроились пять стопок книг, я обессиленно подошёл к окну. Сил затрачено немерено. Результат уже не казался мне однозначным. Но есть и плюсы. За это время я приобрёл верного союзника. Вернее союзницу. Анна проявила характер. Ей запрещали приходить ко мне, приходилось обращаться к нашей маменьке-царице. А она уже разбиралась со своими бабками. Знаю, что на девочку давили и убеждали, что её брат занимается непотребством. Но в итоге мы победили.

А на Рождество Пресвятой Богородицы я преподнёс в храме патриарху Иосифу свой подарок. Мою книжку в единственном числе. Там я изобразил Рождественский вертеп. Книжка из нескольких страниц, но я с любовью вырисовывал персонажей и лично разукрашивал. Сам же и вырезал объём. А на лицевой стороне был изображён православный крест.

Патриарх недоумённо открыл её, я показал, в чём секрет. Улыбка тронула лицо пожилого человека, и он поспешно спрятал книжицу.

А назавтра, как по мановению ока, прекратились всякие грязные разговоры о наших книгах. Наоборот, вельможи стали интересоваться, а где же приобрести сие чудо.

Ну где, где? На аукционе, конечно.

Само понятие аукциона на Руси не ново. Таким способом иностранные купцы выкупают лицензии на определённые партии товара. Кто дал больше, тому и отходит, допустим партия меха. Проводились аукционы обычно на площадках торговых дворов. Вот и я решился выставить свои книги на аукцион. В Кремле сделать этого бы мне никак не дал. Поэтому с помощью Дмитрия Зубова я вышел на одного предприимчивого человечка. И тот согласился за процент от продаж провести это мероприятие. Местом выбрали новое, каменное здание на Гостином Дворе. Перед этим довели до всех желающих, что выставлены всего несколько эксклюзивных книг. Подобных в мире ни у кого нет. Сам царевич Иоанн и царевна Анна приложили к этому руку, а патриарх Иосиф весьма одобрил и благословил.

Три седмицы мы мурыжили народ слухами, разогревая интерес. Я выставляю пока по две книги. Всего десять. Стартовая цена сто рублей. Ну а чего, запросишь рубль, не дадут. А вот на действительно хорошую вещь, за ценой боярство и состоятельные люди не постоят. Тряхнут мощной. Или я ничего в этой жизни не понимаю.

Из моих близких, Глеб Иванович Морозов был категорически против. Отец тоже, мне стоило огромных усилий не дать ему вмешаться. А вот маменька нас поддержала. Пожалуй, её робкое слово нам и помогло.

Вообще отец не был любителем активного образа жизни. Он любил посидеть и посибаритствовать. Из увлечений могу разве что вспомнить его внимание к подаренному западниками органу. Вот около него он долго ходил кругами. К сожалению, малоподвижный образ жизни негативно сказывался на батюшке. Он тяжело ходил, опираясь на посох. Матушка тоже не была горной козочкой. Но тут можно понять, как кошка рожала каждый год. Шутка ли — выносить десятерых. И ведь ни одного не сбросила. Другое дело смертность при родах. Ну при местном уровне медицины — ничего удивительного.

В день аукциона я истово молился. От удачи сегодняшнего дня зависел успех и других моих начинаний. Если всё пойдёт как задумывалось, то ко мне начнут иначе относиться. А ежели проиграем, это надолго отвернёт от меня их уши. Буду до двадцати лет числиться в юнаках.

Дмитрий, как мой представитель, с утра уже крутится на Гостином дворе.

До позднего вечера от него ни гу-гу. Так и уложили меня спать. Прасковье наказал разбудить с приходом Мити.

Утром проснулся рывком, — брат приходил?

Личная челядинка широко улыбнулась, — Ванечка, всё хорошо. Приходил, но я не решилась тебя будить.

Только сейчас я заметил мешки с деньгами. Они сиротливо стояли на столике у окна.

— Зови.

Через пять минут притащился заспанный помощник. Кривится, а морда хитрая. Знает, что заслужил награду. Я его тоже на процент посадил, чтоб старался.

— Сколько? Тысяча семьсот пятьдесят рублей серебром? Спасибо господи, — перекрестился я. Получается в среднем за книгу мы выручили 175 целковых. А это очень неплохое начало. Теперь мне хватит расплатится с нужными людьми. Я задолжал не только скорняку за обложки. У меня буквально каждая копейка из будущего дохода расписана на годы вперёд.

Я смотрел как из молодого и крепкого тела стремительно уходила жизнь. Ещё несколько минут назад это был полный надежд и сил парень, а сейчас он недоумённо смотрел на меня. Сероглазый белобрысый парнишка вдруг пошатнулся и упал. В это время я с Пахомом проходил мимо участка, где молодые вои соревновались под управлением опытного наставника. Эти два парня упражнялись с тренировочными копьями. Древко одного из них видимо оказалось неподходящим. Раздался сухой щелчок при столкновении и острый конец обломка куснул противника в ногу. Ещё несколько секунд молодые парни продолжали тренировку, когда один их них неожиданно упал. Раздались обеспокоенные крики, подбежал старший. Как раз мы проходили мимо, когда все сгрудились вокруг лежащего. На песке остался лежать юный парнишка лет семнадцати, а более опытный прижимал к его бедру тряпку. Но та стремительно намокала и на песке уже образовалась лужица крови.

Как же так, я рванул ему на помощь. Мне хватило беглого взгляда понять, что повреждена бедренная артерия. Рана на несколько сантиметров ниже паха, алая кровь сильными толчками вытекает наружу и даже плотное прижатие тряпки не помогает.

Пахом перехватил мой порыв помочь и прикрыл собой. А теперь раненный парнишка узрел меня во всём моём парадном обличии, а я собирался к батюшке на аудиенцию, и спокойно смотрит прямо мне в душу. Вопрос и непонимание в его глазах сменились на спокойное осознание неотвратимой смерти.

Его можно было бы спасти, для этого нужно было сильно пережать кулаком артерию и наложить жгут выше раны. Это конечно не спасёт, нужно срочное хирургическое вмешательство. Я об этом знаю только из лекций, который нам читали в медучилище. По идее надо вскрыть мышцу, добраться до артерии, перехватить её зажимом и срастить. На это меня бы точно не хватило, даже если бы у меня был бы необходимый инструмент. Опыта нет от слова «абсолютно».

Потом тело парня унесли с площадки, а я потащился дальше в отвратительном настроении. Пришлось остановиться и отдышаться. Пахом по ошибке принял мою слабость за боязнь кровь и вид чужой смерти, и с пониманием поддержал меня.

Ёкарный бабай, надо ускорять работы по производству спирта. Завтра же навещу мастера. Мне позарез нужны элементарные средства обеззараживания.

— О, любо. Вот сейчас вижу перед собой истинного сына царя, — мой батюшка с удовольствием повертел меня перед собой. На сей раз он принял меня не в парадной зале, а в личном кабинете наедине.

Ну, ещё бы ему не быть недовольным. Меня почти час наряжали в кучу парадных одёжек, под конец я чувствовал себя отвратительно, под тяжестью нескольких слоёв плотной ткани. И только поддержка Пахома и посох, на который я опирался при ходьбе, позволили мне не завалиться на крутых лестницах дворца.

— Ну, сын мой, Глеб Иванович тебя хвалит за усердие к наукам. Отец Феодосий тоже не шибко ругает, я доволен. Вот только объясни мне, что ты затеял с детворой? Зачем яшкаешься со смердами? Неужели тебе недостаточно моего слова?

Две недели назад я решил набрать к своей группе учеников ещё несколько человек. Просто прикинул, что мне необходимы верные люди. А в группе одни девчонки. Да тот же Трофим больше по ремесленной части, а мне пожалуй нужны просто крепкие смышлёные парни. А так как у нас остались данные ребят, которые не прошли отбор, из их числа я и подобрал ещё шесть человек. Возрастом от девяти до двенадцати лет. Мне все понравились и я одобрил выбор Мити. Из них получатся неплохие помощники. А пока их надобно откормить, научить грамоте и премудростям воинской науки. Буду создавать потихоньку личную гвардию.

Первую же мою попытку тренироваться вместе с новиками испортил воспитатель. Глеб Иванович налетел как коршун. Что я только не наслушался, и про то, что рушу честь царского дома и про позор на его седины. Позже он сбегал до отца и принёс в клювике строжайшее распоряжение, не тренироваться вместе с детьми смердов.

Ну, пришлось смириться. Зато моему Пахому никто не запрещал показать подросткам азы воинской науки. А я только стоял в сторонке. Но видимо и это показалось моему воспитателю невместным. Вот, сейчас получаю люлей от отца. Пять минут нравоучений, потом отцу надоел монолог и он поинтересовался, доколе я буду показывать своенравие.

Пришлось прогибаться, — батюшка, Глеб Иванович неправильно тебе всё обсказал. Я по-прежнему занимаюсь с наставником воинскими науками. А отроков взял в услужение и обучение, чтобы иметь верных слуг в будущем. Я же не всегда буду мальцом, а рядом много завистников.

— Это, да. — и отец задумался. Я уже неплохо узнал его характер. Он редко злился на меня и сейчас просто отрабатывал отцовский долг.

— Не след тебе возится с чёрным сословием. Но ты прав в том, что тебе нужен свой двор. Мы тут с Борис Ивановичем подготовили тебе будущих верных слуг. Они и будут служить тебе верою и правдою, ежели сможешь их перетянуть на свою сторону. Завтра же и начнёте.

Домой я шёл расстроенный, а ведь так хорошо всё шло. А тут навязывают отпрысков знатных родов. Мне ещё с местничеством, когда кичатся друг пред другом знатностью, не хватало возиться.

Настроение на нуле и дело тут не только во внезапной смерти молодого парня. Меня по-прежнему не воспринимают как взрослого, кроме нескольких близких. Та же Прасковья, да и Пахом однозначно видели меня в щекотливых ситуациях, которые не свойственны пацану. Например, мой напряжённый график. Встаю по-прежнему рано, иду торопясь на заутреню. Потом перед завтраком уделяю минут сорок своему телу. Делаю упражнения на гибкость, отжимаюсь от пола, а в последнее время мне сделали турник, где я наловчился делать выход силой и подтягиваться обеими хватами. Остаток времени посвящал дыхательным зарядкам. Ещё в прошлой жизни, будучи пожилым человеком, пристрастился к нескольким йоговским упражнениям. После такой зарядки с аппетитом завтракал и шёл на свои занятия. Перед обедом посещал своих учеников, с которыми занималась Аня или нанятые мною учителя. Благо, деньги на это появились. Далее, обед и послеобеденная дрёма, когда я мог пофантазировать и продумать свои шаги на неделю вперёд. После обеда наступает пора физических упражнений. Как для особы царской крови, мне выделили лучших наставников в конной выездке и упражнениях с луком, мечом и копьём. На лошади держусь вполне уверенно, из лука стреляю посредственно, зато с сабелькой у меня получается весьма неплохо. Наставник говорит, что у меня хорошая реакция и длинные конечности. Если верить Прасковье, то моё высочество до пяти лет обладало излишним весом и весьма часто болело. А последние года я уже не припомню, когда недужил. Да и вытянулся я прилично, о лишнем весе и разговора нет. Наоборот — мосластый и жилистый от постоянных физических занятий. Я и сам замечаю, что стал выше большинства своих сверстников. Ради интереса я попросил Пахома познакомить меня с огнестрелом. Ощущения самые отвратные. Мой защитник притащил на занятия огромную кованную дуру, называемую малой пищалью (аналог мушкета). Я с трудом смог приподнять её, вес не менее 10 килограммов. Заряжал это чудо стрелец минут пять. Потом уложил на подставку и бабахнул. Жахнуло крепко, всё заволокло дымом. Короче, мне не понравилось. Лук получше будет, лёгкий и более точный. Единственное преимущество мушкета — это работа по толпе дробом в поле, а лучше с защитных стен. Вот тогда, ежели залпом, то да — эффективно. Но, пока это точно не для меня.

С утречка сразу с Пахомом и Дмитрием направился к златокузнецу. Только мастер его класса мог изготовить мне спираль для самогонного аппарата. Спаять из медного листа выварку на сорок литров для него вообще не проблема. А вот изготовить спираль — это сложнее. В результате мастер хитро посмотрел на меня и выставил на «тридцать рублёв». Дорого, на эти деньги можно коня доброго присмотреть. Но работа тонкая, диаметр трубки мастер мне может сделать побольше, сантиметра два диаметром. Тоньше для него муторно. К посудине прилагается герметичная крышка, в которую вварен патрубок. От последнего спираль идёт в трубу, играющую роль водяной рубашки.

А через две недели я лично давал мастер класс по прогрессивному самогоноварению. С Иваном Никитичем Зубовым мы уже встречались. Родитель моих ближайших придворных уже в годах. Интересный дядечка, помотала его жизнь. Большая часть прошла в воинских походах, последний из них закончился для воина плачевно. Уродливый шрам пересекает лицо, начинаясь на правой щеке и уходя под шапку седых волос. Лицо сильно загорело как у человека, много время находившегося на солнце. Левая рука вообще похожа на куриную лапку. Сходство придавало увечье, не доставало среднего и безымянного пальцев. Тогда, в прошлый раз, мы встретились по моей просьбе. Я заинтриговал обедневшего дворянина. Лишившись в результате пожара родовой усадьбы, кормившей всю семью несколько поколений, мой тёзка продал дом в городе и приобрёл загородное имение. Тридцать душ крестьян позволяли прокормиться барину. Ну а детки, так получилось, что я их взял под своё крылышко. Поэтому, несмотря на то что я был мальцом, а Иван Никитич бравым отставным воякой, он пришёл по моему зову.

— А что, Иван Никитич, балуешься корчмой то? — так в это время называли любой незаконно произведённый алкогольный напиток. А, начиная с Василия Тёмного производства крепкого алкоголя продавалось только в корчмах. Которые являлись казёнными предприятиями. И доход шёл прямиком в казну. Поэтому самогоноварение, мягко говоря, не поощрялось. Но ежели втихаря и только для себя, то можно. Развитие получило во времена правления Иоанна Грозного, открывшего кабаки исключительно для бояр, чиновников и личных опричников.

Мой собеседник на подобный вопрос из уст мальца только крякнул и замотал головой.

— Да не журись, Иван Никитич. Не просто так пытаю. Дело есть.

В результате я таки раскрутил визави на откровенность. Да, баловался самогоноварением сей почтенный дворянин. Способ самый примитивный. Ставили брагу на свекле или зерне. В ёмкость устанавливали внутреннюю посудину на подставке выше уровня жидкости. Вместо крышки накрывали бак конической конструкцией, в которую и заливали холодную воду. Для герметичности швы заделывали хлебным мякишем. Брага в выварке закипала и конденсируясь, стекала по коническим стенкам крышки во внутреннюю посудину. Туда же попадала и кипящая брага, которая и придавала первачу мерзкий запах. Потом эту жидкость чистили древесным углём и настаивали на ягодах. Вот это пойло и потреблял милый Иван Никитич. О чём и красноречиво говорил его сизый нос и глаза с красными прожилками. Дядечка явный любитель накатить. Производил чудесный продукт чисто для себя, но при этом утаивал, чтобы не платить налог, так называемую «явку».

— А возьмёшься ли делать для меня этот напиток? Он мне нужен для богоугодного дела. Но саму махину предоставлю я. С тебя брага и работа.

Иван Никитич отделался общим согласием. Попробовал бы отказать, хотел бы я на это посмотреть. Как ни ряди, но от меня он полностью зависит. Его чадушки удачно устроены при моём сиятельстве. Иван Никитичу невдомёк, что я его детишек от себя ни за какие коврижки не отпущу. Ни за какие деньги. Митя у меня офицер по спецпоручениям, без него как без рук. А Прасковью я вообще планирую поставить на должность комнатного спальника, только женского рода. «Комнатный» означало, что спальник нёс службу только при дворе. Никаких выездов. Ну а «спальник» — это довольно важная должность, означавшая непосредственное обслуживание моей персоны. То есть я собираюсь официально закрепить за Прасковьей уход за мной со всем сопутствующим. Это не только повышенная зарплата, но и высокая официальная должность. Ни секунды не сомневаюсь, что это вызовет противодействие при батюшкином дворе, но ничего. Я упорный.

Ну и дела, ещё накануне я изучил список отпрысков боярских фамилий, из которых батюшка намерен сформировать мою свиту в будущем. Ровно дюжина, я навёл о них справки и сразу впал в задумчивость. Это кто такой умный решил бросить меня в банку с пауками? Кто надумал царевича с малых лет приучать к интригам? Мне удалось узнать у моего воспитателя, кто чем дышит.

Можно условно разбить претендентов на три группы. Одна представляет дворянские кланы, составляющие оппозицию нашему роду при дворе. В первую очередь это представители боярских фамилий: Трубецкие, Пожарские из Рюриковичей, Черкасские, Долгоруковы и Голицыны. Все эти рода на Земском «избирательном» соборе в 1613 году претендовали на царскую корону. Но выиграли Романовы, а проигравшие отошли временно в тень.

Другие, напротив, лояльны нам. В первую очередь это влиятельный род Морозовых, Захарьиных-Юрьевых и род Милославских. Эти наоборот поддержали династию и теперь пользуются плодами своей дальновидности. Они неплохо утроились при дворе.

Оставшиеся относятся к нейтралам. Это следующие фамилии: Шеины, Лопухины, Шереметьевы и Хованские. От них можно ожидать всякого.

Вот с этим стадом малолеток мне и придётся общаться какое-то время.

Недоросли в возрасте от девяти до двенадцати лет построены моим наставником по ранжиру, по родовитости. Куда же мы без этого. Вон тот худосочный, стоящий первым, наверняка князь Андрей Хованский.

На меня смотрит дюжина пар глаз. Здесь и ненависть с неприятием, также заметен интерес и ожидание лучшего. Пожалуй, только равнодушия я не заметил. А так обычные пацаны, разве что с родовыми понтами. Все прибыли конно и оружно со слугами, не менее двух. У них, как и у меня на поясе висят кинжалы в знак родовитости.

Я не торопясь прошёлся вдоль ряда, на каждом задерживая взгляд. Уже сейчас могу дать некоторые заключения. С кем я точно не сработаюсь, а кто будет мне полезен. А на их сверкания глазками мне насрать, пусть под меня подстраиваются. После знакомства с каждым наконец-то началась тренировка.

Учитывая наличие целой группы, сейчас мой наставник с двумя помощниками начинает нас распределять по парам. После ненавязчивой разминки мы приступили к отработкам ударов и блоков учебными саблями. Затем разбившись на группы начали спарринги. Сразу скажу, мне конкуренцию могли составить пожалуй, разве что одиннадцатилетний Иван Долгоруков и двенадцатилетний Константин Шеин. И то за счёт своего возраста. Я был с ними одного роста и держался только за счёт лучшей физической формы. Парни явно не утруждали себя тяжёлыми упражнениями, но три года дают преимущество в силе. От этого никуда не уйти. Я зато ловчее и немного быстрее.

Под конец занятий, когда нам выдали лёгкие учебные копья, я получил подлый удар от Гришки Лопухина. Тот на пару лет старше меня, но тормознутый — просто ужас. Пока он разворачивался, я уже истыкал его в самые уязвимые точки, обозначая уколы. А когда наставник дал команду прекратить занятие, я опустил вооружённую руку и поднял другую, защищая глаза от солнца. А этот пёсий сын внезапно больнюче ткнул мне тупым концом в бочину прямо под мышку, там где рёбра не защищал лёгкий тегиляй из стёганой плотной ткани. От боли даже потемнело в глазах. Очухался только когда наставник с Пахомом тащили меня в мои покои. Потом прибежал лекарь, смазал вонючей гадостью страшную на вид гематому и плотно замотал мою рёбра. Насколько я понял, рёбра целы, но ушиб заставляет кривиться при каждом неловком движении. Позже пришёл Глеб Иванович и сказал, что нерадивого отпрыска Лопухиных ждёт наказание за покушение на мою жизнь. А вот это мне уже совсем ненужно, не было у него умысла. Я же видел его глаза, когда чуть оклемался. Там был ужас, но не радость от содеянного. Так я батюшке и сказал, на что тот ответил:

— Смотри сам, тебе с ними расти. Если так считаешь, так тому и быть. Завтра сам сообщишь о своём решении.

Так отец подымает мой авторитет, уважуха.

От активных занятий меня пока отстранили. А вечером бок разболелся и вместо привычных омовений я свернулся калачиком на постели. А когда пришла Проша и стала ласково гладить меня, то я обнял её и положил голову ей на колени.

Вообще со мной произошли странные изменения. Мой почтенный возраст в первой ипостаси позволяет здраво размышлять и планировать своё будущее с высоты послезнания. А вот детское тело формирует моё сознание по-своему. В результате получается некий сплав ребёнка с умудрённым опытом стариком.

Вот и сейчас я с удовольствием вдыхаю запах молодой женщины. Но без какого-либо сексуального подтекста. Это знакомый с детства запах той, кто практически заменила мне родную мать. Именно её ласка мне так желанна, я быстро успокоился и заснул со счастливой улыбкой.

А утром я присутствовал на занятиях. Сначала ребята постреляли из лука, потом разбились на пары, взяв деревянные мечи.

При этом моё присутствие подогревало их энтузиазм. Ребята откровенно старались, а Лопухин так и вовсе крутился подле меня, стараясь угодить.

Итак, я уже запомнил каждого по имени:

— Долговязый Константин Шеин.

— Крупный и широкий в кости Ваня Долгоруков.

— Уже знакомый мне увалень Гриша Лопухин.

— Мелкий по росту и самый младший по возрасту Боря Шереметьев.

— Его сиятельство сопливый девятилетний князь Андрей Хованский.

— Крепыш, весь в папочку Глеба Ивановича Морозова, его единственный отпрыск Василий.

— Высокий с орлиным носом на узком лице Гриша Захарьин-Юрьев.

— Невысокий маменькин сынок Илюша Милославский.

— Среднего роста, среднего телосложения и вообще неприметный и весь средний Ваня Голицын. Ему бы больше подошла чернильница с пером. Или роль шпионом, как-то не запоминается сразу его личность.

— Иван Долгоруков превосходит меня и ростом и длиной рук. Они у него свисают как у гориллы до колен. Смотрит также недобро, исподлобья.

— Дмитрий Пожарский, несмотря на знаменитую фамилию своего предка не производит своими статями серьёзного впечатления.

— И наконец, Дмитрий Трубецкой. Этот парнишка серьёзный, чувствуется, что за кажущейся неторопливостью и вальяжностью скрывается нечто более серьёзное.

Вот и вся моя команда, а пока я наблюдаю за раскрасневшимися детьми. Кто, с кем и почему. Представляю, за кого можно побороться.

Моя попытка объяснить Ивану Никитичу Зубову процесс производства жидкости, близкой к спирту заняла целый час. Потом я понял, что лучше показать.

Но меня никто не отпустил бы на сутки за стены Кремля, поэтому мною и Митей была разработана целая операция «Самогон»

Мой помощник подобрал полуразрушенное сооружение недалеко от Никольских ворот. Когда-то здесь видимо обитала охрана, а сейчас остались только бревенчатые наружные стены и полуобвалившаяся крыша.

То, что надо.

Митя организовал доставку дров, и вместе с отцом он пристроил на подставке из кирпича тяжёлую медную ёмкость. Залив внутрь брагу из ячменя, мы закрыли плотно подогнанную крышку. Теперь в патрубок вставили спираль, она будет всё время находиться в водяной рубашке.

Всё, процесс пошёл. Я не могу долго отираться здесь, буду наведывать отца и сына Зубовых. Но те и так устроились неплохо, взяли с собой запас еды.

Как мог я объяснил, что желательно не доводить жидкость до кипения и постоянно менять воду, чтобы была холодная. А когда из змеевика пошла капать тонкая струйка первача, я смог в сопровождении Пахома уйти. Понятно, что в данных условиях продукт получится левый, духовитый. Так я потому и собираюсь перегнать его ещё раз.

В итоге в этот день получилось перегнать все сорок литров за десять часов. На выходе получился ядрёный самогон градусов пятидесяти, объёмом литров одиннадцать. С утра залили в помытый бак полученную жидкость и к обеду я получил около трёх литров чистой жидкости градусов шестидесяти пяти. Ну это так навскидку. Мне в моём возрасте пробовать чистоган не стоит.

Получившееся я забрал, перелив в бутыль с плотной пробкой. Вот эту жидкость я тщательно почищу древесным углем и буду использовать в медицинских целях.

Помещик Зубов науку производства чистого продукта оценил и забрал аппарат, обошедшийся мне весьма дорого. Он с сыном споро погрузил тяжёлый агрегат на телегу и прикрыл сеном. Обещал привезти, как договаривались, мою долю через пару седьмиц. Уверен, что Иван Никитич оценит качество новой настойки. Я на много не рассчитываю, но ежели в месяц литров пять будет привозить, мне хватит. О чём я ему и поведал.

Из лекарств сейчас медикусы практикуют сущий яд, типа солей ртути как слабительное и мази на её основе для женской красоты. Клизмы со стрихнином, всевозможные рвотные средства, радий и препараты с золотом и мышьяком. А кровопускание — это вообще панацея от всех бед. Типа для начала пустим вам кровушку, а потом послушаем и посмотрим. Поэтому меня очень заинтересовало местное знахарство. А вернее скорее травничество. Моя верная Прасковья пошла узнавать детали и сообщила, что есть такие. Но очень трудно будет выманить бабулек- травниц из их глухих деревень. Представители этой несомненно нужной профессии разумеется жили вдали от городов, предпочитая леса и луга с возвышенностями.

Поэтому заняло много время найти и привезти к нам сведущую женщину.

И каково было мою изумление, когда вместо бабки-ведуньи, божьего одуванчика, ко мне привели весьма немолодого мужчину. Да еще говорившего по-русски с жёстким акцентом. Выяснилось, что Станислав литвин и держит зельевую аптеку в Москве. А вот здесь мой прокол, не удосужился проверить. Оказывается именно аптекари-зельевики занимались в том числе травничеством и изготовлением различных протирок, мазей, настоек и порошков растительного происхождения.

Мужчина держится уважительно, но без подобострастия. Чем сразу мне понравился. Судя по чисто выбритому подбородку он католик, то есть по-нашему схизматик.

— Иван Михайлович, как же можно. Я уже третий в нашем роду занимаюсь этим делом. Ещё мой дед начал записывать оригинальные рецепты в «Зельник», или «Травник» по-вашему. Там содержится описание трав, их полезных свойств и рекомендации по применению. Многие известные люди среди дворянства пользуются моими услугами.

Мне было страшно интересно происходящее. Оказывается травы Станислав сам не собирает. Но активно скупает сырьё у проверенных травниц. А также необходимые заказывает у купцов с юга и востока.

С удовлетворением узнал, что и от чего помогает:

К примеру, многие мне были известны. Это полынь, крапива, мята, подорожник, рябина, можжевеловые ягоды и кора дуба. Были и непонятные мне растения. Серебряный цвет, интериновая трава, дягила. Не все препараты были растительного происхождения. Станислав очень рекомендовал также модные ныне пантовые оттирки — панты пятнистых оленей. Помогают при эпилепсиях (падучей), желудочных и внутренних кровотечениях. Используют при сердечных болях. А вот настойка ландыша сильное успокаивающее. Гвоздика при слабости зрения, чёрный перец вообще от всего. Противовоспалительное — имбирь с уксусом и шафран. Для обеззараживания использовали полынь и багульник.

Короче это целый мир и в отличии от ртути и свинца он не вызывает у меня отторжения. Значить надо этим заняться вплотную. Нужен верный человек, желательно молодой, которого можно выучить на моего личного лекаря. Я даже не говорю про риск отравления. А он очень велик. В данный момент Прасковья занимается моим питание и сама тщательно следит за приготовлением для меня любимого пищи. Наблюдает за процессом готовки на кухне. Желательно держать наготове противоядие общего спектра действия.

Мне только стоило затронуть нужную тему, как Станислав не в меру возбудился. Я даже, если честно, заподозрил недоброе. Но оказалось, обычная конкуренция. Выяснилось, что у моего собеседника есть конкурирующая фирма. Её владелец некий Клаус Шнитке, немчин. Сей господин пользуется тем, что пан Станислав глубоко порядочный человек и не гонится за количеством в ущерб качеству. И поэтому этот не совсем хороший человек активно демпингует, продавая недорого зелья сомнительного происхождения.

Ну, здесь мне только остаётся улыбнуться ушлому литвину. «Кисть, понимаешь у них не та. А у нас что ни гроб, то огурчик. Да в нём жить можно». Решил, понимаешь, товарищ моими руками придавить здоровую конкуренцию. И, пожалуй, я ему помогу. Дело в том, что он говорит про интересующего меня человека. Тогда, когда я собирался подыскать способного парня или девушку и обучить их элементарным азам медицины и зельеварения для собственного пользования, мне предлагают уже почти готовое.

Клаус Шнитке лет пять назад пригрел сына своей кухарки. Та скончалась от лихоманки, а пацан начал побираться с голоду. Вот немец и прибрал его. Все эти годы паренёк ишачил на аптекаря. И сейчас вполне мог бы его заменить. Да вот немец не собирался платить семнадцатилетнему юноши. Тот работал исключительно за еду и кров. А жадность надо наказывать.

Я поручил Дмитрию Зубову заняться этим вопросом. Всё подтвердилось, аптекарь не заключил ряд с парнем и в принципе тот наставнику ничем не обязан. Ходил молодой паренёк в одежде, ставшей ему уже явно тесной. Засматривался на дочь пекаря, но шансов заинтересовать её родителей пожалуй не имел. Так что предложение моего конюшего нашло живой отклик в его душе и парнишку привели ко мне.

Типично славянская внешность, вихрастая всклокоченная шевелюра соломенного цвета. Глаза серые, крупные кисти выглядывают из штопанной рубахи. Думаю, через годика три он войдёт в силу и станет довольно крупным. А сейчас этот худой, мосластый парень с длинной шеей переминается в двух метрах от меня и мнёт свой картуз. Между нами стоит Пахом, он всегда так делает, когда я встречаюсь с незнакомым человеком.

— Ну, как величают тебя? — парень завис, побледнел, — ну имя то у тебя есть?

— А как же, Тимошкой мамка звала.

— Стало быть Тимофей, достойное имя. Скажи-ка мне, давно работаешь на немца Клауса.

Блин, опять зависание. Даже лоб покрылся испариной. Что же он такой зашуганный.

— Так с двенадцати лет и работаю, как мать померла. Спасибо Клаусу Христофоровичу, не выкинул на улицу.

— Ну да, ну да. А что делать умеешь? Чему наставник тебя выучил?

— Ну, поначалу всё больше растирал травку сушёную и корешки всякие. Потом научился и мази, снадобья всякие делать. Иногда езжу с хозяином, скупаем травы разные. Бывает остаюсь в лавке вместо него, когда занедужит.

Взгляд наивный и заметно, что парень замордован.

— А что, не бьёт хозяин то?

— Не, — активно замотал тот головой, а потом добавил, — ну так, бывает. Так для пользы дела ведь.

— Ясно, а что платит хозяин?

— Ну, в праздник даёт несколько копеек. Одежду опять-таки покупает.

— А грамоте учён, читать умеешь?

— А как же. И счёту тоже, без этого в нашем деле никак.

Парнишка совсем извёлся, никак не возьмёт в толк, зачем его притащили во дворец. Он не знает точно, кто я такой. Вот этим и воспользуемся.

— Я второй сын нашего государя, царевич Иван. Ищу толкового парня для обучения медицине. Готов попробовать тебя в этом деле. Как смотришь на это?

Ничего толком добиться от парня не получилось, он просто закаменел. Тогда я доверил Мите решить этот вопрос и поселить парнишку во дворце. Если он так хорош, как говорил Станислав, то буду делать из него придворного лекаря.

В течении двух дней вопрос с немцем удалось решить положительно. Даже не стал интересоваться, сколько Дмитрий отстегнул тому аптекарю. Подозреваю, что просто поставил в известность и всё. А кому тот жаловаться побежит и на что? Переманили ученика, так надо было принять его официально и платить копеечку.

А Тимофей в итоге присоединился к моей команде. Но учитывая, что он постарше нас и неплохо обучен, назначил его временно в помощь Анне. Они продолжают учить моих юногвардейцев. А вот Станиславу я дал задание вместе с Тимохой подготовить для меня природную аптечку на все случаи жизни. Тем более, что от Ивана Никитича пошёл нормальный продукт. Можно создавать травяные настойки на основе спирта.

Отношения с близкими родственниками вроде стронулись с мёртвой точки. Чаще всего я общался с малой. Татьянка всеми фибрами своей девчоночьей души стремилась в мои покои. Здесь всегда интересно, а вот среди её мамок сплошная тоска.

Анна хоть и помогает мне, но держит дистанцию. Но думаю, со временем приучу и её. А вот старшая Ирина по-прежнему при встрече только обозначает кивок. Говорит со мной только при острой необходимости. С братцем она ведёт себя иначе, оба частенько уединяются и подолгу беседуют. Чувствуется, что они духовно близки.

Вообще Алексей светлый мальчик, и не только внешне. Мягкий и добродушный характер заставлял окружающих тянуться к нему. Меня он любил и охотно принимал в своих покоях. А мне в свою очередь чрезвычайно важно сохранять с ним особые братские отношения. А ещё лучше бы добиться особого влияния на него. Парень внушаем, вот только в мои девять лет это невозможно. А через несколько лет однозначно буду стараться попасть в его ближний круг, чтобы контролировать чужое влияние.

При этом Алексей был очень набожен. По понедельникам, средам и пятницам во время постов он вообще ничего не ел и не пил. С девяти лет поёт в церковном хоре и очень даже неплохо, слышал не раз. Случались у него вспышки гнева, но отходил брат быстро и часто жалел о нанесённой обиде.

А когда Алексей уговорил батюшку взять меня с собой на охоту, я был счастлив безумно. Это означало следующую ступень свободы. До сих пор я практически не покидал Кремль. Выезжали на улицы города, но не более.

В это утро встал рано, боялся, что про меня забудут. После традиционных занятий — утренней молитвы, зарядки и завтрака, я уже начал томиться. Учитывая середину весны, я оделся соответственно в тёмно-синий кафтан, пошитый специально для охоты. На поясе кинжал и маленький лук приторочен к седлу. Придётся ехать на Буяне, кобыла нонче хромает, да и стати не те.

Собирались долго, на площади стоит неимоверный галдёж. Мой братец фанатеет от псовой, и особенно от соколиной охоты. Вот последняя нам и предстоит. А это значит, что намечается целая толпа царских ловчих, сокольники, подсокольники, егеря и прочая околоохотничья братия. Вначале мы собрались на Соколином дворе, где в специальной избе происходит настоящий обряд. Сегодня у нас всё весьма скромно, три кречета и пяток соколов. Они уже наряжены в клобучки из червчатого бархата. Нагрудники, низанные жемчугом и нахвостник, шитый золотыми и серебряными нитями. Рядом наряд сокольника, состоящий из горностаевой шапки, специальной кожаной рукавицы и богато украшенной перевязи. Церемония обряжения длилась полчаса, под конец Алексею передали нововыбранного кречета. Братец, одетый в тёмно-зелёный охотничий кафтан горделиво смотрел на птицу, затем передал бойца сокольнику.

К обеду наконец-то кавалькада выметнулась из города. Охотничьи угодья располагались в районе подмосковного села Измайлово. Собственно мне ничего не нужно было делать. Только крепко держаться в седле. Буян послушно следовал за жеребцом брата, замыкал нашу троицу Борис Иванович Морозов. Он единственный здесь из взрослых дворян. За нами держались свитские, а потом три десятка конных стрельцов и чуть позади сокольники со своим ценным грузом.

В принципе день можно занести в позитив. Я выбрался на природу, пообщался с братцем в условиях, когда он максимально раскрепощён. Заодно присмотрелся к его ближайшему окружению, состоявшему в основном из молодёжи известных московских дворянских фамилий.

Подле меня только верный Пахом, который не отходил от меня ни на шаг.

Сама охота меня поразила наличием массы ненужных на мой взгляд условностей. Ну к примеру, братец общается с сокольничими на особом условном языке. Результаты охоты тоже весьма условны. Несколько несчастных птиц отдали свои жизни, чтобы порадовать царского первенца.

Насколько я понял, это вороны и даже совы, абсолютно непригодные в пищу. Ну да не в этом суть. Слуги уже раскинули для нас шатёр на берегу речки. На столе красуются разносолы, куски буженины и ветчины, растегаи с открытой рыбной начинкой. Запивали это богатство вином. Мне по малолетству принесли воды. За столом я наблюдал за разошедшейся молодёжью:

— А видали, как кречет Бердяй добыл каршака с верхней ставки, тот было хотел утечь в рощу, да куда там. Не пустил кречет, добыл-таки снизу.

— А старина челиг Гамаюн добыл две совки — одну расшиб так, что упала неведомо куда, потом сам улетел с охоты, возвернулся только сейчас.

Я с любопытством слушаю послеохотничьи байки. Наш батюшка не любитель такого времяпрепровождения и отпускает Алексея с воспитателем и свитой. А мне это мероприятие в новинку, потому и кручу головой.

А братец не дурак, такие совместные вылазки скрепляют отношения со свитой. Наверняка, как и мне, ему в своё время отец подсунул отпрысков известных родов. Заметно, что между теми любви нет. Разбита его свита на группировки по кланам и иным интересам. Но все дружно стараются добиться благосклонности патрона. Я пожалуй возьму это на вооружение.

— А что это Алексей, твой братец уже вином балуется?

Один из дворян, парень лет семнадцати обратил внимание на содержимое моего кубка, чем привлёк внимание к моей особе.

Пришлось пояснить:

— А это по совету своего лекаря я добавляю в воду хлебное вино особой выделки. Чтобы не крутило утробу от плохой воды.

Неделю назад я ввёл для себя и своих приближённых правило. Придерживаться правил элементарной гигиены. Например сейчас я помыл руки в проточной воде ручья. А в мой кубок с водой Пахом по моему знаку добавил несколько капель настойки. Иван Никитич Зубов кроме чистого спирта, поставляет мне в ограниченном количестве и свою настойку большой крепости на ягодах. Для обеззараживания воды из ручья я и добавляю тёмно-красного цвета жидкость. Вкус воды и цвет немного меняется, зато больше шансов не подхватить дизентерию или прочие непотребства.

Молодёжь постебалась надо мной, а вот Борис Иванович наоборот даже осторожно попробовал мою настойку. Крякнув от неожиданной крепости, он задумчиво посмотрел на меня. Насколько я знаю, в отличии от моего воспитателя, его старший брат считается прозападником. Он старается активно внедрять всё новое, приходящее с заката. Намедни даже нарядил своего подшефного в немецкое платье. Что вызвало неодобрение бояр. Мне тоже пошили похожее платье, но я пока не рискую в таком появляться. Да и неудобное больно. С этими дурацкими чулками и тупоносыми башмаками, украшенными серебряными пряжками.

Вернулись мы уже затемно и я дал себе слово научиться правилам соколиной охоты. Уж больно много пользы от таких мероприятиях. Как раньше советская и партийная элиты всё решали за столом под это дело. Так и сейчас именно таким образом развлекались сильные мира сего. Не след и мне отставать от брата. Ну, ежели конечно я хочу добиться братской близости с ним.

На следующий день посыльный принёс мне от Алексея забавный, красочно украшенный талмуд. Назывался сей труд «Урядник сокольничего пути». Говорят, что мой братец лично приложил руку к его написанию.

— А зачем это, мой господин? — На Тимофея без смеха смотреть невозможно. А я всего лишь объяснил своему будущему лекарю новые требования по гигиене и поручил ему лично следить за их соблюдением среди моих приближённых. Пить только кипячёную воду. При невозможности выполнения этого, добавлять спирт. Далее, я показал важность обработки ран тем же спиртом и необходимость мытья рук с мылом перед едой. А уж на моё требование регулярно мыться, он вообще закатил глаза. Пришлось со скидкой на время объяснять, что вокруг нас масса мелких, невидимых человеческому глазу микроорганизмов. Вот от них и идут многие беды. Не знаю, пока что буду просто его заставлять делать то, что мне надо. Парень однозначно не глупый. Думаю, он признает мою правоту. Но попозже.

А пока что я уверенно принимаю образ чувака со странностями. Но, второму сыну царя многое прощается. Вон Алексей носится со своей «тайнописью», доставая папеньку и его дьяков. Типа необходимо шифровать наиболее важные документы. Народ закатывает глаза, шепчется по углам, но относятся к чудачествам снисходительно. Лишь бы против церкви и государя не шло, а так пущай дитятко играется. Здесь важно не перегнуть палку, репутация блаженного мне тоже не нужна.

Прав был мой племяш Пётр Алексеевич, ой как прав. Это когда ввёл новшества для награждения особо отличившихся. Сейчас при батюшке награждают всё больше землицей, людьми при ней, драгоценностями всякими и прочими материальными ценностями. А будущий император всея Руси придумал вручать ордена и медали. Себестоимость плёвая, штамповка, а эффект не хуже. Ещё неплохо шло наградное оружие. Берут обычную боевую саблю, лепят на эфес серебряную побрякушку и пожалте — на зависть соседям.

Вот и я всё-таки пошил несколько накидок по типу западной котты. Выполнены в безразмерном варианте цветами имперского триколора, чёрный-жёлтый-белый. Вручать стал тем из ребят, кто показывал лучшие результаты в учёбе. Девчонкам придумал брошь тех же цветов. Неожиданно остро отреагировали моя дворня. Я имею в виду отпрысков боярских родов.

— А почему Иван Михайлович нам не вручают такие знаки? Чем мы хуже смердов? — Подумав я согласился заказал аналогичные, но понаряднее, прошитые по краю золотой нитью. Две накидки вручал по результатам тренировок. Не всегда с моим решением парни были согласны. Но зато с какой гордостью уносили их домой. Счастливчик имел право ходить в моих цветах до следующего занятия. Если не удерживали право, то со слезами на глазах возвращали. Чаще всего в накидках щеголяли Долгоруков и Шеин. Ну это и понятно, они постарше и покрепче остальных. С саблей и копьём только я составляю им конкуренцию. Причём и речи не было о поддавках. На полном серьёзе дрались, упорно получали шишки и синяки. А вот за конные упражнения и стрельбу из лука чаще награждались Милославский и Трубецкой. Ну и разумеется, сам я пользовался особым правом и на тренировки одевал котту своих цветов. Это только подчёркивало привилегированность награждённого. Также я заставил Пахома с помощником тоже носить свои цвета. Пусть привыкают к моим причудам. Что интересно, батюшка поинтересовался моей затеей. Узнав, что это родовые цвета одного из наших родичей, дал согласие. Даже Алёша специально пригласил меня и мучал вместе с воспитателем вопросами, к чему эта затея.

К вопросу о производстве книг мне тоже пришлось вернуться, когда денежки испарились на всякие нужные цели. Я долго думал, как сделать свои книжки более доступными. Выход подсказал Иван Никитич Зубов при очередной встрече. Один из его слуг очень умело делал различные подделки из бересты. Там и шкатулки, украшения и обувь. Я удивился, что есть даже книжки. Берестяные листы сшивались, и получался этакий блокнот для записей. Мастерового долго уговаривать не пришлось. Он согласился изготовить небольшую партию. Также я заказал пергаментные листы. Из них я планирую изготовлять книжки для тех, кто может себе это позволить. А пока раскручивался маховик для зарабатывания денег, я подолгу медитировал, вспоминая сказки и басни. Это пожалуй единственный рояль с того света. У меня получалось вспоминать то, что мы проходили в школе. Причём те же басни Крылова мне не нравились по той простой причине, что их приходилось в своё время заучивать для получения оценки. А всё, что из-под палки, мне категорически не по душе. Но вот сейчас уроки литературы пригодились. А когда закупил бумагу и краски, понял, что мне грозит «долговая яма». Пришлось занять у Анны. Да, да. Сестрица подслушала мой разговор с Митей на эту тему и сама принесла двести рублей. Видимо девочка откладывала подарки от родителей и родни.

23 июля 1645 года в возрасте 49 лет скончался наш отец, первый государь из рода Романовых. Он долго болел и умер от «водяной болезни». Уже года два отец с трудом перемещался, его переносили в специальном кресле. Диагноз — брюшная водянка явился следствием проблем с сердцем и печенью. Я видел симптомы, но вмешаться в лечение не было возможности. Отпевали отца в Архангельском Соборе, где находилась царская усыпальница. А вскоре тихо ушла и мама. Всего на месяц пережила супруга. Можно только позавидовать такому семейному счастью. Они как одной нитью были связаны, так вместе и ушли.

Сразу изменилась наша жизнь.

«Король умер — да здравствует король», началось нездоровое шевеление. Наследник Алексей стал первым претендентом на трон, но его ещё должен утвердить «выборный» Земской собор. Эта процедура закончится на Петре I, он же положит конец боярской Думе.

А пока именитые дворянские рода забурлили. В принципе правление батюшки стало «золотым» правлением. Закончилась Смута и русский народ наконец-то вздохнул свободно. Окончилось безвластие, люди зажили по законам мирного времени. Итоги правления первого Романова весьма положительным образом повлияли на все сословия.

— Заключены мирные соглашения со шведами и Речью Посполитной.

— Установилась прочная централизованная власть с назначением воевод и старост на местах.

— Для определения размера налога по всей стране была произведена точная опись всех поместных земель. Был учреждён особый «приказ» для приёма и жалоб от населения «на обиды от сильных людей».

— Началось восстановление хозяйств и торговли.

— Россия приросла землями по Яику, Прибайкалью, Якутии и вышла к Тихому океану.

— Михаил Фёдорович начал реорганизацию армии, путём создания полков «нового строя»: рейтарского, драгунского и солдатского.

— Основание первого железоделательного завода под Тулой.

Всё не перечислишь, но итоги правления отца весьма обнадёживающие.

Однако отнюдь не всем это пришлось по душе. Через моего камердинера Никиту Салтыкова, мне передали приглашения на «поговорить».

Встреча состоялась в одной из палат Теремного дворца. Мне знакомы эти бояре. Это князья Юрий Алексеевич Долгоруков, Пётр Фёдорович Волконский и боярин Алексей Никитич Трубецкой. Все представители «русской» партии. Явно выраженные консерваторы, которым новые веяния с Запада, как нож по сердцу.

После недолгого прощупывания мне сделали предложение, от которого мне невозможно было отказаться. Ну это по их мнению. Мне прямо предложили сесть на трон вместо старшего брата. Они даже расписали раскладку при голосовании на Земском соборе. Много осталось недовольных усилившимся влиянием клана Морозовых. Именно Борис Иванович и станет реальным правителем при юном шестнадцатилетнем Алексее. Его влияние на будущего царя неоспоримо, брат прислушивается к его советам.

Я не стал изображать негодование и охотно кивал, когда бояре расписывали мне, какие беды ждут страну от новомодных веяний с Запада. Порушение отцовских обычаев в угоду схизматиков, привечание иноземцев и засилие католических святош.

Я не дал ясный ответ, но однозначно у меня нет планов взойти на престол вместо брата. Хотя, это не так и нереально. Братец не единожды говорил, что не хочет царствования. Ему милее его науки и беззаботная юность. Братец очень набожен и при этом имеет массу увлечений. Здесь не только охота, брату свойственно сочувствие к ближнему и он тратит немало денег на благотворительность. Если бы не настойчивость Морозова, он и сам бы отдал будущую власть. То есть если столкнуть Морозовых, то у меня появляется реальный шанс венчаться на престол. При чём вполне законно. Меня просто выкрикнут на соборе и поддержат сильнейшие кланы. Наша главная опора — это родительские рода Романовых и Захарьиных-Юрьевых. А среди них у меня немало сторонников. Я им выгоден тем, что мал летами и рядом нет сильного наставника. Глеб Иванович явно не тянул на эту роль, да и в его семье главной пожалуй была супруга, в последствии известная проповедница «старообрядчества». А значить мною можно будет легко управлять. А что может быть прекраснее, чем малолетний слабый царь на престоле.

Дня три я думал, сравнивал и анализировал. А потом набился на встречу с Морозовым старшим. К ней я особо готовился, отшлифовывал свои доводы. Если мне удасться заручиться его поддержкой, то возможно не случатся через три года «соляных бунтов», вызванных резким подъёмом цен и последующей отправкой всесильного боярина в опалу. А ему на смену и придёт проклятый Никон со своей церковной реформой. То есть если Морозов усидит, то страна не узнает церковного раскола.

Борис Иванович принял меня в своих покоях, расположенных близ опочивальни Алексея.

Классический кабинет, новомодные шкафы для книг, ларь для рукописей и грамот.

Но центральное место занимал деревянный стол с полированной столешницей. Я здесь впервые, хотя встречался с Борисом Ивановичем не единожды. Радует, что мы давно прошли тот уровень отношений, когда ко мне он относился, как к несмышлёнышу.

Мужчине пятьдесят пять лет, достаточно преклонный возраст, но выгладит он моложе. Дородный, с белоснежной бородой и умными карими глазами. Я знаю, что у него нет своих детей и к Алёше он относится как к собственному сыну. Боярин очень богат, просто до неприличия. Кроме трёх с лишним сотен сёл и деревень, он владеет многочисленными лавками, амбарами, промыслами и производствами. От выработки поташа до железа и кирпича. Если его увлечь своими идеями, а он и так открыт всему новому, то у меня будет могучий союзник.

Наши отношения кардинально изменились месяцев пять тому назад. Мой Тимофей с моей же подачи уже приобрёл определённый врачебный авторитет среди дворни. Чего только мы с ним не прошли. Тут были и роды у служанок, различные травмы и болячки у служивых людей. К тому времени уже был известен состав гипса, применявшийся в медицине. Издревле для фиксации использовали глину и яичный белок. Вот только использовали не совсем верно. А вот у нас получилось накладывать на переломы куски тканей, пропитанных гипсовым раствором. В результате этой разработки улучшилось заживление. Ранее, как правило закрытые переломы приводили к хромоте и болезненным последствиям. Однажды нам с Тимохой пришлось пользовать изрядно пьяного конюха, нога которого попала под колесо гружёной телеги. Открытый перелом смотрелся страшно, белая кость пропорола штанину и только изрядное количество алкоголя не дало бедолаге почувствовать всю тяжесть положения. В лучшем случае ампутация по сустав. Но нам удалось провести операцию, зашить рану и наложить гипс. В результате у конюха осталась едва заметная хромота. Благо никто у него не спрашивал разрешения на оперативное вмешательство.

Видимо какие-то слухи пошли по дворцу, потому что когда у Морозова старшего заболела племянница, он неожиданно обратился к нам.

Девятилетняя девочка умирала, лекари опустили руки и вызванный батюшка уже причастил её, предупредив родителей о необходимости подготовки к отпеванию. Не знаю даже, чем руководствовался Борис Иванович, когда послал за нами. Его сестра Евдокия Ивановна Всеволжская проживала недалеко от Охотного ряда в Белом городе. Учитывая мой статус, мы прибыли впятером с тремя охранниками.

В большой комнате на громадной кровати лежало маленькое тельце ребёнка. При нашем появлении комнату покинули несколько тёток.

Трудно играть в медика, если являешься даже не недоучкой. Правильнее было бы сказать, что я просто проходил мимо и успел подсмотреть в окно кое-что интересное.

На мой взгляд это банальная непроходимость верхних дыхательных путей. Что явилось причиной, круп или дифтерия, я не знаю. Но девочка уже без сознания, лицо посинело, с трудом она протягивала крохи воздуха сквозь опухшее горло. Тимофей перекрестился и посмотрел на меня.

Чёрт, чёрт. Ну я теоретически понимаю, что надо провести операцию трахеостомию. Но я ни разу подобного не проводил. У нас в принципе есть инструмент и дезинфекция для него кипятком и тем же спиртом. Наркоз вроде не нужен, мозг девочки отключил не нужные ему потребители и перевёл её в бессознательное состояние. Но как мне, не зная нюансов, провести операцию. Я отошёл в сторону и стал бездумно смотреть в окно.

Так, надо размышлять разумно. Есть ли у меня шанс? Вроде есть небольшой. Острая асфиксия вскоре приведёт к смерти. Мне нужно прорезать отверстие в шее и добраться к трахее, тогда возможно удасться подать воздух в лёгкие. Пока я размышлял, уже отдал Пахому приказ доставить срочно сюда знакомого мастера-ювелира.

Смогу ли я сделать разрез в передней стенке трахеи? Не знаю, не уверен. Но в любом случае девочка скоро умрёт. Сейчас её организм из последних сил борется со смертью.

— Половина на половину. Ваша племянница через несколько часов умрёт, Борис Иванович. С нашей помощью она возможно получит шанс на жизнь, Вам решать.

Похоже родные уже смирились, по крайней мере мать всплеснула руками и бухнулась на колени перед образами. Сам влиятельный вельможа неверяще смотрит на меня. Насколько я понял, в отсутствии своих детей, он много любви вкладывает в племянников и племянниц от брата и обоих сестёр.

Не понятны пока его эмоции, но через несколько минут он согласно закивал головой, — добре, Иван Михайлович. Будем молиться и бог вам в помощь.

А я-то уже малодушно собрался умыть руки. Ну, придётся поработать. Через четверть часа приехал златокузнец, я нарисовал ему эскиз серебряной трубки. Время дал ему от силы час — полтора. Пять целковых простимулировали его на ратный подвиг и мастер исчез, пообещав всё исполнить. В принципе там ничего сложного, моя память воспроизвела стандартную канюлю. Дальше, мы послали гонца за необходимым ко мне в палаты.

Руки немного подрагивают. Служанка унесла инструмент для стерилизации в кипятке, Тимоха проконтролирует. А я пытаюсь успокоиться и повторить ход операции. Наметил у девочки точку вскрытия сразу под гортанью в нижней проекции, чуть повыше грудины. Все приготовления заняли почти три часа. Я горестно осмотрел небогатый инструмент. Всё выложено на стерильную тряпочку. Поверхность обработана спиртом. Мы с Тимофеем помыли руки и заставили Пахома выгнать всех вон.

Так, я на секунду замер с острым ножиком, выполнявшим роль скальпеля. Я могу спасти ей жизнь, а могу раньше времени отправить на встречу с всевышним.

Робкий надрез, затем более уверенный. Показалась трахея, я высвободил её от мягких тканей. Разрез хрящей, затем самой трахеи, оперируемая внезапно выгнулась всем телом и замерла. Мне показалось, что всё. Доигрались в спасителей, но вдруг она резко закашляла и прямо мне в лицо попали брызги крови и мокроты. Я торопливо ввёл канюлю в разрез. Девочка отчаянно задышала, жадно хватая воздух. Правда выглядело это ужасно, развороченная гортань и дикие хрипы. По моей просьбе Тимофей достал из спиртового раствора шёлковые нитки и загнутую иголку. Надо зашить рану, пока ребёнок не очнулся.

Сразу скажу, что девочку я забрал к себе и вернул только через месяц, когда отёк гортани спал и я смог зашить отверстие в гортани. Непросто нам пришлось, пока девочка не смогла самостоятельно дышать. Я практически стал её ангелом-спасителем.

Вот после того случая, Борис Иванович Морозов, ближайший наперсник наследника престола, всемогущий боярин и богатейший дворянин России, перестал относиться ко мне как к ребёнку. Наоборот, он всячески выказывал мне уважительное отношение.

Мы играли в переглядки несколько минут. Я воспользовался тем, что служка принесла мой любимый клюквенный кисель. Вот сижу и смакую, заодно проверяю выдержку моего всесильного царедворца.

А Борис Иванович только ухмыляется в бороду, понимает, что я не просто так заявился.

Не стал я вести разговоры о погоде, сразу перешёл к делу:

— Борис Иванович, тут на днях у меня состоялся интересный разговор с некоторыми известными всем боярами. Предлагают кричать меня на царский престол. Уговаривают под видом сохранения старинный обычаев.

Пока я неторопливо говорил, улыбка сползла с лица собеседника. Теперь он слушает без снисходительности, речь уже пошла о серьёзных вещях. Но надо отдать ему должное, не перебивал. А вот когда я остановился, задал мне вопрос, — и на чём вы сговорились?

Теперь я выдержал паузу, — а это будет зависеть о нашего разговора. Сразу скажу, я не хочу менять порядок престолонаследия. Пусть будет Алексей. А вот помочь ему вывести страну их вековой спячки, это моё самое большое желание.

Пока я говорил, морщины на лбу Морозова разглаживаются и он явно успокоился. В принципе я говорю именно то, что он хочет услышать. Это и о необходимости перенять у западников новые формы устройства общества. Тут и о технических новинках, а также новых способах земледелия. Мне важно заполучить богатейшего боярина в надёжные союзники. Была бы у него дочь, я бы с удовольствием взял бы в жёны. Там приданое будет — мама не горюй. К сожалению это не возможно. А вот если мне не изменяет память, сам боярин женится на сестре царицы, первой жены Алексея. Чем ещё больше упрочит своё положение.

— То есть тебя устроит положение второго человека при брате? Но ты же должен понимать, это возможно только до того момента, пока у него не появится свой наследник.

— Я понимаю, меня вполне устроит место помощника и некоторая свобода действий. Я тоже хочу видеть нашу страну просвещённой и сильной. Мне не нравится, что иноземные купцы скупают у нас по дешёвки пеньку, мёд, кожи и прочие продукты леса.

Разговор неожиданно продлился почти два часа. Учитывая близость обеда, Борис Иванович предложил составить ему компанию за едой. Попутно я сумел обрисовать ему своё видение развития страны. Предложил помогать нашим людям строить обрабатывающие производства, чтобы на рынок выбрасывать не сырьё, а товары. Таких умельцев нужно поощрять.

Расстались мы почти по-дружески. Странно наверное со стороны было видеть двенадцатилетнего парнишку и убелённого сединами боярина, увлечённо разговаривавших почти на равных.

Моя узкая ладошка утонула в большой лапе немолодого мужчины. Так мы скрепили ряд, договорившись о совместных действиях.

За те семь лет, что я пребываю в теле царевича Иоана, произошло вокруг очень многое. Я выгляжу значительно старше своих лет. Постоянные физические упражнения развили моё тело и я уже давно не тот слабосильный дрыщ. Конечно на равных с опытным воином мне выходить рановато, но и просто так меня уже не возьмёшь. Моя тактика в скорости. Внешне я гибкий как тростинка, но худоба обманчива. Довольно развиты предплечья и запястья от упражнений с саблей и копьём. Выносливость позволяет гонять свою дворню, поочерёдно сражаясь с каждым. Случались у меня спарринги и со взрослыми. Но тут, главное не подпустить близко. Единственный шанс достать соперника сулицей за счёт своей подвижности.

От моей свиты осталось всего девять человек. Константин Шеин погиб во время охоты, не уберегли пацана, свернул шею при падении с лошади. Пожарские впали в немилость и уехали в ссылку, а Хованский сам перестал посещать наши занятия после того, как я выказал ему своё неудовольствие. А нечего пытаться интриговать за моей спиной. Можно условно разделить мою свиту на два лагеря Морозов, Захарьев-Юрьев, Шереметьев и Милославский с одной стороны. С другой Трубецкой, Черкасский, Долгоруков, Лопухин и Голицын. Ребята тщательно следят, чтобы не пострадала их родовая честь и готовы вцепиться в горло соперникам. Но мне удалось воспитать в них верность к моей особе. Главное мерило их успеха уже даже не родительская похвала, а моё расположение. Я долго боролся за это. Подогревал их тщеславие и играл на разногласиях. А заодно делал дорогие подарки.

Последнее стало возможно, когда удалось наладить производство книг. Сейчас этот процесс перенесён в здание старой казармы у Собакиной башни. Мы выпускаем в месяц порядка полусотни книг различного формата. Это детские книжки-раскрывашки и книги для взрослых. Для состоятельных клиентов мы используем пергамент и особую бумагу. Но в основном гоним продукцию попроще. Там только береста и бумага среднего качества. У меня работают две девчонки переписчицы, у которых получается красивый текст, а также ещё три девочки и парень рисуют по моим наброскам. Концепция книги по-прежнему лежит на мне. Текст, макет, рисунки людей и животных. А потом уже по образцу помощники производят массовую продукцию. Книги покупают и купцы, включая иноземных. Увозят в свои страны. Просто мне удалось разработать свой стиль букв и рисунка. Это старорусский стиль, для которого характерны яркие краски и использование национального фольклора.

В месяц книги приносили чистой прибыли в среднем тысячи полторы. Этих денег мне хватало на мои придумки.

Пока я приводил свои мысли в порядок после утренней тренировки, сзади неслышно подошли и обняли меня за плечи. Я довольно потёрся щекой о руку моей любимой женщины. Прасковья по-прежнему со мной и в её жизни произошли изменения. Она в положении и уже заметен небольшой пока животик. Да, она сменила фамилию и стала госпожой Шатуновой. Год назад я заметил, что мой ближник Пахом становится в присутствии моей личной боярыни туповатым и немым. А у женщины появлялся странный блеск в глазах и она при виде сурового охранника принималась поправлять оборочки на кофточке. Я стал присматриваться и понял, что там назревают серьёзные чувства. Нормальные, как у всех. Правда между ними была огромная пропасть. И дело не в том, что Пахому хорошо за сорок, а её всего двадцать пять. Я видал шестидесятилетних старцев, бравших в жёны пятнадцатилетних девчонок. Прасковья дворянка, а Пахом воинского тяглового сословия. В случае их женитьбы она бы опустилась до его уровня. Зная Ивана Никитича, отца Проши — уверен, что тот предпочтёт оставить дочь старой девой, чем выдаст за нижестоящего.

Так и получилось, я лично приехал к нему в имение. Типа проведать, ну и затянул эту бодягу. В духе у вас товар, у нас купец и прочее. Помещик, узнав про жениха, пошёл в отказ. Тряс головой и умолял не позорить род. Обидно, что родной папаша даже не испросил мнение дочери. Предпочитая оставить всё как есть. Пришлось мне пойти с козырей. Дело в том, что мне удалось перевести своего верного охранника в разряд стольников. А это уже безусловно подразумевало дворянский титул. Учитывая нюансы, мой Пахом перешёл в ранг служилого дворянина.

На этот довод Иван Никитич не нашёл возражения, сам таковым являлся, и через полтора месяца молодые уже венчались в нашей церкви. Вот и теперь я вижу плоды их любви. Я осторожно провёл рукой по едва наметившемуся животику, пытаясь уловить толчки. Это было нормально для наших очень теплых отношений. Я действительно благодарен молодой женщине, она столько тепла дала мне, как не давала настоящая мать. Да и Пахом ради меня готов на всё.

Моя сестра Анна стала моим верным соратником. Мне больше не с кем было поделиться своими планами. Проша была далека от них, Татьяна ещё мала, Ирина хоть и признавала меня, но по-прежнему истово ревновала к Алексею. Её раздражало то, что тот частенько утаскивал меня к себе в покои. А ей только и оставалось, что гордо удалиться к себе.

Навязанный мне личный камердинер Никита Салтыков несколько лет мною был игнорирован. Меня раздражал этот нескладный и навязанный чужой волей юноша. Пока я не заметил его интереса к моей коммерции. Выяснилось, что у парня немалая тяга к этому делу. А уж когда его папаша впал в немилость и был выслан из Москвы, юноша стал проявлять немалое усердие в службе. Он так старался мне угодить, что я решил дать ему шанс. В результате через полтора года я уже не мыслил себе жизни без его помощи. Так где нужно было быстро навести справки по коммерческой части и уладить вопрос — он стал незаменим.

Тимофей, мой личный лекарь, за это время стал почтенным господином. Он давно не сомневается в моих действиях. Нам удалось навязать слугам и моим дворянам элементарные правила гигиены. Что в свою очередь снизило количество случаев заболеваний. И я подумываю, о расширении штатов медработников. Тимофей в отличии от меня вполне взрослый парень. Ему уже двадцать один год. За несколько лет он многое перенял от меня. Довелось ампутировать конечности, вставлять вывихи, лечить чирьи и прочую заразу. Наша аптека имеет в своём составе различные настойки, мази и порошки на все случаи жизни. При чём все они основаны на народной медицине.

После заутрени так хорошо работается. Голова ясная и на бумагу ложатся сточки новой книжки. Эта задумана в духе «Хождение за три моря Афанасия Никитина». Только сюжет я придумывал сам. Добавил немного из «Синдбада -Морехода» и «Али-бабы и сорок разбойников». При чём задумываю несколько книг малой серией. Это уже вторая, первая в работе. Планирую выбросить в продажу через месяц-два.

В кабинет зашла служанка и принялась протирать пыль. Это мне немного мешает и я раздражённо обернулся.

Девушка мне знакома, сталкивались как-то в моей лаборатории. Тогда мы с Тимофеем закончили приготовление мази из багульника. На неё я строил большие планы. Багульник обладает болеутоляющими, противовоспалительными, антимикробными, противовирусными и противогрибковыми свойствами. Что делает его незаменимым в практике. Вот мы и затратили немало времени на приготовление мази. Это вариант был наверное во втором десятке опытных образцов. Мы экспериментировали, смешивая багульник с другими травами, чтобы добиться наибольшего эффекта. Служанка, которую загнали прибраться в комнату, непонятно каким образом ухитрилась задеть чашу и так звучно грохнулась на каменный пол, содержимое естественно обляпало ковёр и стену.

Неожиданно остро отреагировал Тимофей, он свирепо заорал на девчонку, — неумеха криворукая, вон отсюда. Чтобы я тебя больше не видел.

Я же обратил внимание на саму девчонку. Она в ужасе прикрыла рот ладошкой, глазищи при этом наполнились слезами. Тут как тут нарисовалась моя главная домоуправительница Прасковья, пришлось мне вступиться за неуклюжую служанку, — будет с неё. Проша, не надобно тут вообще убираться. Будет нужно сам позову. А девчонку не наказывай, что с неё взять.

Не знаю почему, но с тех пор эта девчонка стала частенько попадаться мне в моих палатах. Вот и сейчас она неслышно прошмыгнула и принялась уничтожать метёлкой вездесущую пыль. Но этим она отвлекла меня от работы.

Я повернул голову в бок и с любопытством наблюдаю, как молодка встала на цыпочки и тянется вверх, пытаясь дотянуться до верхней полки книжного шкафа. При этом платье обтянуло аккуратную попытку и я абсолютно неожиданно обнаружил сладкую тяжесть в одном месте. Это произошло настолько неожиданно, что выбило меня из привычного равновесия. Неужели это то самое? Нет, я реально чувствую сексуальное возбуждение, впервые в этом теле. А не рановато ли? Помнится в прошлой жизни это застало меня в седьмом классе. Просто ночью неожиданно приснилась наша учительница по литературе Светлана Иосифовна и я приехал. А утром в ужасе смотрел на испачканные трусы. Только через месяц мама обнаружила непорядок и отвела меня к отцу. Тот ухмыльнулся и сказал, что я стал мужчиной. С тех пор меня преследовала эякуляция, в простонародье — семяизвержение или ночная поллюция. Зачастую от каких-то вроде стандартных ситуаций днём, ночью меня преследовали волнительные сцены, заканчивающиеся позорным актом. Тогда мне казалось это постыдным делом. А сейчас я с улыбкой вспомнил об этом. Но думаю, что в ближайшем будущем мне придётся столкнуться с этой проблемой.

А девчонка не уходит, вот как женщины любого возраста так безошибочно чувствуют интерес к своей особе?

Среднего роста, светловолосая. Лицо симпатичное, без изъянов. Зубки беленькие и мелкие как у белки. Я частенько сталкиваюсь с прорехами в зубах даже у именитых особ. А уж всякие шрамы, следы болезней почти у всех. А ещё меня отталкивает запах. Изо рта или застаревшего пота. Не привыкли сейчас часто мыться, многие вообще не любят это дело. Да и принято считать, что мыться вообще нельзя. Так смывается святая вода, которой коснулся при крещении. Средства ухода за полостью рта тоже на зачаточном уровне.

А вот от этой девицы, которой на вскидку всего лет пятнадцать, приятно пахнет свежестью и луговыми травами. Мне трудно разглядеть сквозь свободный сарафан особенности её фигуры, но девушка двигается с грацией кошки, соблазнительно покачивая бёдрами. Вот же зараза, видит же, что я наблюдаю и играется со мной. Я опять почувствовал возбуждение и мне прямо дико захотелось подойти к ней, прикоснуться к волосам и втянуть в себя возбуждающий запах юной самки. Но, к сожалению она быстро закончила свою работу, мазанула по мне взглядом светло-зелёных колдовских глаз, хмыкнула, напоследок одарила лёгкой улыбкой и испарилась, оставив меня одинокого и обиженного.

Окольными способами узнал, что её величают Степанида. Впервые я задумался о женщине. Так захотелось прогулок под луной, невинных прикосновений и поцелуев. Чтобы душа взлетала к небесам только от мимолётного взгляда подруги или её невинного прикосновения.

28 сентября, в воскресенье в Москве били все колокола. Коронация нового царя произошла в Успенском Соборе. А накануне во всех храмах отслужили всенощное бдение. С этих пор Алексей стал называться:

«Божией милостью Великий государь Царь и Великий князь всея России самодержец, Владимирский, Московский и Новгородский, царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Господарь Псковский и Великий князь Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий князь Новгорода Низовские земли (Нижнего Новгорода), Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белоозёрский, Удорский, Обдорский, Кондийский и всея северныя страны повелитель и Государь Иверския земель, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинских земли, Черкасских и Горских князей и иных многих государств и обладатель».

Без пол-литра и не выговоришь.

Сначала внесли золотое, осыпанное драгоценными каменьями «персидское» царское кресло с приступцем, оббитым золотым бархатом.

По левую сторону установили патриарший стул с золотой бархатной подушкой для владыки Иосифа. Против чертожного места близ амвона казначей и дьяки поместили три драгоценно-убранных аналоя.

По отдаче ночных часов начался торжественный благовест и патриарх Иосиф занял своё место.

Затем появился из внутренней горницы и брат. Бедный, наверное нелегко ему под весом тяжеленных праздничных одежд. Золотой с белым атлас верхнего одеяния украшен жемчугом. Высокая горлатная шапка и в руках драгоценный жезл.

Первые из бояр вынесли несколько предметов на золотых блюдах. Сначала патриарх Иосиф принял «Крест животворящий» и поместил на аналой.

«Мономахову шапку» и скипетр водрузили на другой аналой, а державу на третий. Действо затянулась, процессия выдвинулась из «Золотой палаты» в Успенский Собор.

Впереди шёл царский духовник, окропляя путь государя святой водой. За царём шествовал весь синклит, массы народа заняли всю территорию Кремля. Сам обряд коронования совершал патриарх Иосиф с тремя митрополитами, пятью архиереями и несколькими десятками архимандритов. На чертожном месте, за царем стоял я с ближним комнатным боярином Борисом Ивановичем Морозовым, за моей спиной постельничий Иван Михайлович Аничков.

Здесь важен каждый штрих. Я стоял сразу позади царя, на сантиметр ближе Морозова, чуть поодаль ближники. Сразу после церемонии Алексей объявил царские милости некоторым из приближённых.

Я смотрел на шестнадцатилетнего юного государя, на его лице лежала лёгкая улыбка. Он ещё не понял, что уже не принадлежит себе. Теперь все свои шаги ему придётся соразмерять со своим возможностями и государственной необходимостью. Совсем молодой государь пока что находится под влиянием Морозова-старшего. И этот вариант меня вполне устраивает. Намного хуже будет, когда придёт ему на смену честолюбивый святоша Никон. Но у меня есть в запасе несколько лет. И я очень постараюсь воплотить свои задумки в жизнь.

После длительных рождественских праздников ударили холода. Деревья в Кремлёвском саду трещали от мороза и люди старались поменьше бывать на улице. Главными действующими лицами стали истопники. Во дворце несколько десятков печей, которые надобно протопить как положено. Я расположился в кабинете и задумчиво рисую линии, а листе бумаги. Кружочками у меня указаны боярские значительные кланы, от них идут линии. Я стараюсь понять связи между родами, кто куда гнёт. В последнее время усилилось внутреннее противостояние между царём с его ближниками и крупными родами. Дело в том, что Борис Иванович подвиг моего брата на действия по усилению централизации царской власти. Важные посты Алексей раздавал тем, кому больше доверял. Так сам Морозов оказался сразу во главе трёх важнейших «приказов». Это «большой казны», «аптек» и «налогов». Такие перемены пришлись не по нраву многим и началась подковерная возня. Долетало и до меня, моя свита заколыхалась. Девять моих ближников растерянно выжидают. Дома на них родня наседает, а на ежедневных встречах я не даю им расслабиться. Как и у царственного брата у меня есть свой двор и на его содержание выделяется немалая сумма денег. И я вынужден жить в определённых рамках. Так утром происходит одевание моего высочества. При нём и присутствуют все девять человек. Если я хочу одному из парней показать своё недовольство, то не допускаю его в покои. И пока парни помогают мне облачаться, я узнаю много нового из жизни их семей.

Вон тот же Иван Долгоруков, ему уже почти пятнадцать лет и даже усики пробиваются над губой. Парень жалуется, что дядя заставляет его наушничать и докладывать о наших разговорах. Сам факт, что молодёжь передаёт мне, о чём судачат дома, говорит о доверии ко мне. Или скорее я смог их убедить, что заслужить моё доверие важнее, чем родительская похвала. И в ответ я поощряю свою свиту выпрошенными у брата должностями. Для молодого человека получается очень важно состоять в свите принца и получить долгожданную, пусть и не великую, но реальную должность при дворе. При чём не благодаря отцовской помощи, а только по моей прихоти. То есть я их приучаю к хозяйской руке. Заслужил — получи награду.

Услышав шум в коридоре насторожился. Это Аня, я узнал её возмущённый голос. Требует пропустить, а там мой страж у дверей имеет строгое указание сначала спрашивать моё дозволение.

— Пропусти, — я выглянул в смежное помещение и запустил девушку в кабинет.

Сестре уже четырнадцать, отец года два назад предпринимал попытку и даже засылал посольство к крулю польскому и Великому князю литовскому Владиславу IV. Хотел выдать нашу Анну за его племянника Кароля Фердинанда. Но сделка сорвалась, что казалось нимало не огорчило сестрицу. Анна немного округлилась, но по-прежнему тихой тенью скользит по коридорам дворца. А вот на занятиях с детьми и подростками она расцветает. Как курица кудахчет над ними. Это та первая группа, которую я набрал ещё три с половиной года назад. С тех пор был дополнительный набор способных детей и эти уже полностью воспитанники Анны. Её как будто подменили, если вопрос касается её воспитанников, то она тигрицей бросается на обидчика. Обычно достаётся Глеб Ивановичу, который по привычке жмёт каждую копейку. Но сейчас случилось нечто иное. Сестра бледна, глаза лихорадочно блестят, а руки живут своею жизнью. Это поведение вообще не типично для неё.

— Так, успокойся и выпей воды, — я буквально силой усадил её в кресло напротив. Сделав большой глоток она закашлялась и отвернулась от меня. Пришлось ждать, пока пройдёт приступ кашля.

— Дети.

— Что дети. Что с ними?

— Не знаю, несколько человек занемогли. Прямо на уроке их начало рвать.

Я не дослушал сестру и быстрым шагом поднялся на этаж выше в классную комнату.

М-да, дюжина человек сидят в классе и растерянно смотрят на корчившихся на полу товарищей. А там пятеро. Две девочки помладше и три парня. Запах в комнате стоит ещё тот, рвотные массы щедро украшают каменный пол. Когда на помощь прибыл Тимофей и охрана, я начал отдавать приказы. Пострадавших срочно спустить в наш медпункт, оборудованный ниже. Остальных перевести под наблюдение в другое помещение. Класс убирать осторожно, не исключено заражение. Заодно приказал блокировать помещения и никого не выпускать.

Так, все пострадавшие в сознании, жалуются на тошноту и боли в желудке. Головная боль и сухость во рту с привкусом металла.

Что же мне это напоминает? Когда я помог пострадавшей девочке сесть поудобнее на стул, мне показался запах чеснока изо рта.

Думай Чапай, думай. Налицо признаки отравления, выглядят они плохо, просят пить. Ну думаю, обильное питьё им не помешает.

Дальше всё закрутилось, удалось споить каждому по паре литров кипячёной воды и заставить очистить желудки, засунув два пальца в рот. Потом по моему приказу принесли скисшее молоко и заставили также его выпить. Что-то мне это напоминает отравление мышьяком. Королевская отрава, сколько королей и царедворцев погибли от этого яда без запаха и вкуса. Единственный плюс, он не имеет мгновенного действия, как минимум несколько часов у нас есть. Зависит от полученной дозы.

Вроде после интенсивных действий ребята стали чувствовать себя получше. Пришлось устраивать их на ночь здесь же. Остальные ученики вроде в порядке.

А теперь время следствию. Быстрый опрос показал что яд, скорее всего попал с ягодным киселём. А вот это совсем другой разговор. Многие знают, что я обожаю ягодные киселя и морсы. Их насыщенный сладко-кислый вкус напоминает то, что варила в детстве бабушка, когда я приезжал к ней в деревню.

Как правило я после полуденной дрёмы люблю выпить кружечку. Но сегодня не стал пить, так в таких случаях Прасковья отдавала питьё детям. Особенно радовались малые. Ребята говорят, что как раз пострадавшие и пили. Остальным не досталось. Вот малые и пострадали за меня.

Сразу же я послал за Борис Ивановичем. Тот пришёл через полчаса и началась катавасия. Из «судного» приказа пожаловали три человечка и от нас сразу отправились на кухню. Вскоре выяснилось, что исчез один служка. Вот буквально час назад его видели и вдруг испарился. Нисколько не сомневаюсь, что его уже не найдут. Труп поди уже спустили под лёд и концы в воду.

До вечера я продолжал вычерчивать стрелки, объединяя и перетасовывая различных интересантов. Кому выгодна моя смерть? Я же не самодержец всея Руси. Надобно тогда и Алексея с его ближниками порешить. Вот тогда можно и призывать к новым выборам на Земском собрании. Более прямых претендентов на трон нет. Тогда логично.

Кто рвёт задницу и кому прищемили хвост более остальных? Тут надобно переговорить с Морозовым старшим. Я не в курсе всех дел, по малости лет меня не приглашают на заседания узкого кабинета. Но кое-какие мысли имею.

Утром сразу побежал в импровизированную медсанчасть. Все пятеро ещё слабы, но уже нет плохой симптоматики. Вдоль стен стоят шкафы, где на полках красуются баночки и скляночки. Мы с аптекарем и Тимофеем много достигли на этом поприще. Хотя изначально у нас были нерешаемые проблемы.

И если с антисептиками было более-менее неплохо, мы использовали различные настойки и мази растительного происхождения, то с анестезией и наркозом — полный швах.

Для анестезии в это время использовали отвары мака и белладонны. Имелось это и у нас. А также настойки из опиума и смесь вина с растёртой в порошок коноплёй.

А вот для полного наркоза использовали простую дубинку и плотный выверенный удар по голове.

Как говорил великий Парацельс, «Всё есть яд и всё есть лекарство. Только доза делает лекарство ядом и яд лекарством». Я бы добавил ещё — и метод использования. Типичный образец — таже белладонна.

А вот с ядами, на первом месте судя по рассказам опытного аптекаря, идут сулема (соли ртути) и мышьяк (мышье зелье). Но это из долгодействующих ядов, которые не действуют мгновенно. А накапливаются в печени и почках. Мгновенного действия тоже хватало, таже кантарелла. Яд убивает при соприкосновении с кожей человека.

Видимо Прасковья вычислила, что я стал заинтересованно поглядывать на молодых служанок. Да и следы ночного позора на простыни подсказали ей многое. И когда молодая дебелая девица из тех, кто убирали в комнатах, зашла ко мне перед сном в опочивальню, я не сразу заподозрил неладное. Но девица упрямо не уходила, а уж когда она скинула сарафан, я прозрел.

Когда и вторая попытка подложить мне опытную любовницу провалилась, Глеб Иванович попытался поговорить со мной о деликатном деле.

М-да, не с его манерами заниматься сводничеством. Моё инстинктивное отторжение вызвано не только нежеланием спариваться с той, кого приведут. У меня в прошлой жизни было достаточно женщин самых разных возрастов и темпераментов. И меня не тянет к женщинам старше себя. Вылезла на поверхность первая сущность моего тела со свойственным молодости стремлением удивить и покорить партнёршу. Пройтись перед нею гоголем, распушить перья и похвастаться своими умениями. А они мне предлагают девок не первой свежести, явно вдовиц с глазами, уставшими от невзгод.

В тот день я перехватил взгляд, который лукаво бросила на меня Проша. Уже третий день одной из девок, помогавших ей в моём вечернем омовении оказалась Степанида. И её я стеснялся, стараясь быстро закутаться полотенцем. Когда на девушку попало немного воды и сарафан облепил её грудь, я невольно засмотрелся. И это не осталось незамеченным.

А сегодня Стефании, это греческий вариант её имени, не было. Вместо неё какая-то новая рябая девица с большой задницей. С одной стороны некого стесняться. А с другой жаль, мне приятно было наблюдать за девчонкой.

Когда открылась дверь и внутрь опочивальни скользнула стройная фигурка, у меня учащённо забухало в груди сердце.

Девушка просто подошла ко мне ближе, при этом смотря в пол.

Первой реакцией было её выпроводить, проявив благородство. Но видимо почувствовав мою нерешительность она начала быстро раздеваться. По мере того, как кучка одежды на полу увеличивалась, я стремительно терял остатки рассудка.

И вот передо мною первая нагая женщина в моей новой жизни. Небольшие грудочки дерзко смотрят на меня, руки покорно висят по бокам. Стефания будто предлагает мне себя, ничего не скрывая. Кожа девушки покрылась пупырышками от холода и я заторопился затянуть её в постель.

Признаю, первый опыт этого тела был неудачен. Мне не удалось поразить умениями девчонку, кончил через несколько мгновений, как вошёл в неё. Понять можно, первые касания и всё такое, но всё равно стыдно. А когда проснулся утром, обнаружил перепачканную кровью простынь и следы своего позора.

Два дня я только мельком встречался со Стефанией в коридорах. Мне не нравится её полное имя. От Степаниды веет чем-то дремучим и таёжным. Пусть будет Стефанией. А ещё Стеша вроде звучит неплохо.

Девчонка при встречах опускает глаза и краснеет. Но я чувствую, как она смотрит мне вслед, когда прохожу мимо. Мне тоже непросто сдерживать порывы своего юного эго. Да, я способен мыслить с высоты своих прошедших лет. Но, зачастую гормоны и молодое тело берут своё и тогда я действую как обычный подросток. На самом деле я затрудняюсь сказать, сколько мне реально лет. Но не старик — это точно. А чем тогда ещё объяснить мой поступок на следующий день?

Я решил сократить дорогу до «счётного приказа» и вышел на галерею, связывающую Грановитую палату с Благовещенским Собором. Впереди меня, как обычно шёл Пахом, ещё два охранника прикрывали сзади. Я с недавних пор никогда не выхожу из своих покоев один. Хочется ещё пожить немного.

Так когда мы уже почти прошли галерею, я тормознул. В одной из ниш краем глаза заметил стоящую парочку. Ну, эту стройную фигурку я всегда узнаю. Стеша стоит с ведёрком, а рядом с нею красуется парень лет семнадцати. Крепкий и широкоплечий, одной рукой опирается о стену, другой помогает себе, рассказывая нечто интересное. Стоят близко, и он вдохновлённо что-то зачёсывает девушке. Меня резануло два момента. Первый — это то, что моя девушка очень даже не против этой компании. А второе — смотрятся они весьма гармонично, и внешне и с точки зрения разницы в возрасте. Пауза затянулась и Стеша обернувшись, заметила меня. Я же резко развернулся и продолжил идти вперёд. Но в голове образовалась пустота, только звенело от обиды. Уже вечером я проанализировал ситуацию и улыбнулся. Молодо-зелено, я помню себя в этом возрасте. Тогда подобные моменты казались ужасающей вселенской трагедией. А собственно, что случилось? У девчонки есть определённые знакомые. С её внешностью было бы странно, если бы парни не обращали на неё внимание. Да и знакомец довольно видный, такие девкам нравятся. А тут озабоченный царевич со своим пубертатом. Для неё я просто поигрался с нею разок и позабыл. Я же не давал ей каких-либо надежд. Её одарили, сделали женщиной и на этом всё.

Хуже то, что мой Пахом всё понял. И отреагировал по-своему. Того парнишку на следующий же день услали в глухомань под надуманным предлогом. Я мог бы и вмешаться, но не стал. Уже трезво пройдясь по щекотливым моментам, решил оставить всё как есть. В принципе Стеша для меня хороший вариант. Всё равно придётся решать вопрос полового созревания. А моё тело или вернее остатки личности Иоана, второго сына царя, просто зациклились на этой девчонке. Этот момент в боярских кругах хорошо отработан. Знатные вельможи и их отпрыски используют для этих целей молодых служанок. Так как контрацептивы ещё не скоро появятся, то девчонки быстро залетали. И их пристраивали по-барски. Выдавали беременных замуж за достойных слуг. Разумеется, с хорошим приданным. В итоге девица получала здорового малыша, не самого плохого мужа и крепкое хозяйство. Многие простолюдинки об этом только мечтали. Чаще всего папаша выдавал дочурку за престарелого компаньона или хромого соседа. Никого не смущала огромная разница в возрасте и желание самой девчонки. И ежели приданное совсем никудышное, то готовы были отдать хоть за оборванца, промышлявшего на паперти. Лишь бы избавиться от лишнего едока.

А я сам дурак, надо было просто обозначить своё желание. В тот же день я, встретив Стефанию в коридоре, зажал её в угол. Девчонка только пискнула, когда я обхватил её за талию и приблизил своё лицо, — Стеша, навести меня сегодня. Соскучился ужасно. Придёшь?

В ответ она несколько раз кивнула и выскользнув из-под моей руки побежала дальше.

Испытывал ли я нравственные сомнения? Абсолютно нет. За семь лет пребывания в 17-м веке я давно понял, что не стоит подходить к этому времени с точки зрения жителя 21-го века. Из глубины веков вся эта муть с толерантностью и терпимостью к менее развитым народам кажется смешной и глупой. При дворе моего брата есть несколько чернокожих слуг. Их завезли к нам голландцы. Никому в голову не приходит ставить их вровень с нашим. Эти уродцы с выпечными губами и налитыми кровью глазами служат игрушками для придворных, не более. У нас на Руси про сексменьшинства и их забавы знают только из описаний жизни древних греков и римских императоров. Я бы назвал это время обществом с нулевой терпимостью к этой гадости, принесённой к нам с развращённого Запада.

Не скрою, я с нетерпением ждал прихода Стеши. Она не появилась когда слуги приготовили для меня ванну. Помогали мне другие служанки. Но Прасковья многозначительно посмотрела мне в глаза, и я успокоился.

Когда уже устал ждать, открылась дверь и девушка скользнула в комнату. При неверном свете лампадки она скинула рубашку и в своём естестве предстала передо мной. Её кожа казалось светилась золотистым цветом. На этот раз я не торопился, а изучал её тело, нерешительно касаясь пальцами. Но когда она задрожала то ли от прохладного воздуха, то ли это была нервная дрожь, я скинул с себя исподнее, встал и прижался к ней. Ткнувшись в уголок губ, я протолкнул в её рот язык и впервые в своей новой жизни глубоко поцеловал девушку.

Уснули мы нескоро, а под утро я почувствовал, как она напряглась, пытаясь снять мою руку с бедра.

— Мне нужно вставать, отпусти меня пожалуйста.

— Спи, ещё рано. Я освобождаю тебя от работы, — с этими словами я по-хозяйски прижал её попку к себе и уткнулся носом ей в спину.

А на завтраке я отдал несколько распоряжений Прасковье, — Проша, с сегодняшнего дня освободи Степаниду от любой работы. Она должна заниматься только мною. Да, и ещё. Неудобно, что женщина царевича одета в обноски. Позаботься об этом.

С этого дня Стефания стала моей личной челядинкой. Она изменилась буквально в течение двух дней. Стала даже говорить и ходить иначе. В дворцовом табеле о ранге она поднялась на недостижимую для своего возраста высоту. О её нарядах с этих пор заботилась моя «спальница». А вот драгоценностями баловал уже я сам. Мой исповедник, пришедший на смену покинувшему бренный мир отцу Феодосию, пожурил меня за внебрачную связь. Но так, слегонца. Сильным мира сего многое разрешается. Единственно, за чем я следил, так это за менструальным циклом своей любовницы. Мне не улыбалось в двенадцать с половиной лет стать юным отцом. А мысль, что моего ребёнка будет воспитывать другой дядя меня просто бесила.

Моё желание быть постоянно рядом с братом обернулось бедой. На очередной псовой охоте я следовал непосредственно за ним. Мы неслись по полю вслед за гончими. Впереди мелькнул рыжий хвост лисицы, когда мой жеребец попал копытом в ямку. Недолгий полёт и сильный удар о землю погасил моё сознание.

В себя приходил долго, я то всплывал из пучин бреда, то погружался в него опять. Ко мне приходили образы из прошлого. Меня навещала первая и единственная любовь Наташа. Снились родители, моя служба в армии и последующая жизнь. Когда подле меня садилась Наталья и нежно гладила меня по голове, что-то рассказывая, мне становилось легко и спокойно. В очередной раз после бредовых видений я всплыл ночью. Горел светильник и мне удалось осмотреться.

Дико болела голова и не по-детски сильно захотелось в туалет. Повернув голову, увидел глаза Прасковьи. Она баюкала в ладонях мою руку, с её лица можно писать парсуну божьей матери. Такой же скорбный лик. Что интересно, по другую сторону сидит Стеша, лицо тоже печальное. Что это они меня раньше времени хоронят. У меня хватил сил поцеловать ладошку своей девушки. А потом я повернулся к Прасковье и знаком показал, что мне нужно. После облегчения спокойно заснул.

Утром меня покормили кашей и даже протёрли тело влажным полотенцем. Я только стеснялся, что подруга помогала Прасковье. Если последнюю я абсолютно не стеснялся, то этого нельзя было сказать о моей любовнице.

Пришедший сразу после завтрак лекарь Тимофей поведал мне о моём состоянии. У меня сотрясение мозга, наверное средней степени судя по всему и перелом ключицы. Левая рук была зафиксирована и это очень мне мешало. Крестообразная повязка мешала двигаться, превращая в несамостоятельного инвалида. Интересно, а как он без рентгена определил закрытый перелом.

Оказывается, мой Тимофей уже получил немалый опыт диагностики переломов. Выяснилось, что у меня отёк с гематомой в надключичной области. А ещё костный хруст при пальпации и моя болезненная реакция со стонами на попытки прикоснуться к больному месту.

Когда я пришёл в себя, пошёл поток гостей. Первым меня навестил брат. Царь пришёл в компании Морозова и главы «счётного приказа». Я, несмотря на усилившуюся головную боль, был вынужден улыбаться и выслушивать пожелания выздоровления. А когда попёрли мои ближники и деловые партнёры, пришлось дать команду никого больше не пускать. Состояние дурноты и тошнота заставили меня закрыть голову подушкой. Через час вроде начало отпускать. В комнате затемнение, это мне сильно мешает солнечный свет. От него начинаются дикие головные боли. Под вечер меня снова покормили. С трудом проглотил жидкое варево, Проша кормила меня с ложечки, как в детстве, но всё просилось назад. По другую сторону пристроилась Стефания. В конце концов я заграбастал мягкую ладошку своей девчонки и, положив её под щёку, смог наконец заснуть.

Две недели я провалялся в постели. Голова уже почти не болела, но когда я пытался встать, начиналось головокружение. Поэтому у меня появилась уйма свободного времени. Ненадолго меня посещали самые близкие. Брат приходил ещё дважды, а вот Анечка ежедневно. А ещё меня поразило поведение Стефании. Она спелась с Прасковьей и они по очереди дежурили подле меня. Ну со старшей всё понятно. У нас уже давно очень близкие отношения, практически как у матери с сыном. А вот девчонка меня удивила. Она всячески старалась быть мне полезной. Даже перед сном протирала тело влажной тряпицей, а также выносила ночную вазу. Поначалу меня это напрягало, а потом привык и даже стал ждать её прихода. Да и кто я такой, чтобы мешать ей делать доброе дело и обеспечивать себе успешное будущее.

Сестра рассказывала о том, как протекает учебный процесс. У нас без малого три дюжины человек в разной степени подготовки. Отсюда и наличие трёх классов по уровню знаний.

— Аня, я хочу тебя о чём-то попросить, — девушка в этот момент передавала мне смысл её конфликта с отцом Серафимом, который преподавал у нас «Слово божье». Спор возник на почве новой системы счёта. Ток вот батюшка был убеждённым сторонником старой системы. А девушка доказывала ему, что весь цивилизованный мир давно перешёл на более удобные арабские цифры.

— Да Иван, что ты хотел у меня попросить?

— Понимаешь, ты не могла бы взять в младшую группу одну девушку? И вообще позаботиться о ней?

Сестра отвернулась к окну и не сразу ответила. И я её понимаю. С точки зрения церкви и современной морали, мои отношения со служанкой являются блудом. Одно дело, когда повалял молодуху и отправил восвояси. А другое дело, когда она живёт рядом на правах фаворитки. Мне уже и братец пенял на это. На мои доводы он только посмеялся:

— Брате, да пользуй девок сколько угодно. Какой уж тут грех, обычное мужское дело. Но не стоит приближать к себе одну из них надолго. Тогда сложно будет объяснить людям, да и прикипишь нутром. Бросай-ка ты лучше это дело.

Да я бы бросил, но у меня дурацкое положение. Телом я уже догнал шестнадцатилетних парней. Ростом вообще стал как взрослый. А вот в голове полный кавардак. Я вроде уже не ребёнок, но и в разряд взрослого пока не вышел. Так и застрял между ними, и всему виной моё двойственное положение. И мальца, и взрослого разумного человека.

У меня громадьё планов, я планирую прочно занять положение второго лица в царстве и личного советника короля. Осталось не так долго до «соляных бунтов». Царский дядька Морозов немного начал буреть и конкретно тянет одеяло на себя. Он планирует увеличить налоги. Пользуясь доверием и добротой брата, он увеличил своё состояние за последние годы в два раза. Думаю, он один из самых состоятельных людей изо всех, кого я знаю.

Поэтому я не буду ему помогать устоять при кормушке. Здесь главное вовремя стать незаменимым для царственного брата. И вроде у меня это получается. А вот вопрос со Стефанией мешает этому. Тут или расставаться с девчонкой, а здесь подымаются девятым валом эмоции бывшего владельца тела. Или…

— Хорошо, я подумаю, — Аня пожелала мне хороших снов и вышла, оставив меня в задумчивости. Девушка всё правильно поняла. Я не могу держать в штате любовницу. А вот царевна Анна может, и тогда всё решается легко и просто.

В чём-то моя болезнь пошла даже на пользу. Я смог определиться в своих людях. Пахом с подчинёнными, а также преданные мне люди наблюдали — кто, кому и сколько. Когда меня принесли бессознательного и я два дня лежал пластом, началось шевеление. Часть моих приближённых были замечены с посещениями сильных мира сего. Зашевелились крысы, думая что корабль накренился и вот-вот потонет. Ну что же, возьмём на заметку.

А Анна в итоге согласилась с моей просьбой. Но она оказалась вовсе не так проста. У неё было встречное предложение. Она уже некоторое время одолевала братца с просьбой профинансировать создание сиротского заведения для девочек подлого сословия. В ней видимо проснулся талант педагога, да и всегда она увлекалась благотворительностью. Да вот развернуться ей никто не давал. А тут такая возможность. Подумав, я согласился. Может даже смогу приспособить девчонок к делу. Для их ловких пальчиков много работы найдётся. На том и порешили.

Своих то денег, выручаемых от продажи книг еле-еле хватало на исследования в моей лаборатории, содержания личной охраны и непосредственные нужды. А чтобы развернуться, необходимы несоизмеримо большие деньги. Одно тянет за собой другое.

Брат начал склонятся ко мне, когда я доказывал ему необходимость издания еженедельной газеты. По моей просьбе дьяк «посольского» приказа Артамон Сергеевич Матвеев делал переводы из наиболее интересных статей зарубежной прессы. Они были уже набраны типографским способом. Но подача материала поражала бессистемностью. Такое ощущение, что редактор просто вперемешку помещал материал по мере его поступления, поэтому самое свежее и интересное было в конце номера.

Благодаря поддержке Морозова мне выделили необходимую сумму для закупки станка и изготовления типографских шрифтов. Благодаря хорошим отношением с секретарём датского посольства Андреем Роде, мне удалось заказать не только сам пресс, но и специалистов для работы с ним. Станок приедет из далёкого голландского города Лейден. А вот за специалистов отдельное спасибо англичанам, где печатное дело попало под запрет. Несколько наборов шрифтов заказали во Франции. Ну это дело не быстрое, а пока я из своих ребят буду готовить редакционную коллегию. В моих планах чётко структурировать газету. Первая страница будет посвящена официальной хронике и новым указам. Вторая страница — это информация для светской хроники. Известия о бракосочетаниях, празднествах, новости из-за границы и так далее.

Далее коммерческая информация — цены, конъектуры, поступление товара и прочее.

А вот на загладочку самое интересное — сплетни, слухи и происшествия.

Я понимаю, что развернуться будет трудно. Церковь обязательно возьмётся ставить палки в колёса, поэтому нужно посвящать и ей место. А ещё общество не подготовленно к такому, грамотных читателей недостаточно. Но ведь с чего-то надо начинать. Думаю, первым тиражом издать всего несколько сотен экземпляров. А там посмотрим. Конечно же на окупаемость не сразу удастся выйти, но заработаю в другом месте. Тут важно формировать общественное мнение и постепенно приучать к новому мышлению.

Чтобы оценить малое, нужно его сначала лишиться. Вот я впервые выполз утром на галерею с видом на двор Кремля. Мне поставили кресло, и я медитирую с полузакрытыми глазами. Воздух упоительно свеж после долгого нахождения в закрытом помещении. Совсем ещё рано, полчаса как солнышко взошло. Я с наслаждением наблюдаю за шебуршением птичьего народца в ветвях деревьев. Внизу наблюдаются редкие прохожие, слуги или служивые. Суета начнётся попозже, когда народ потянется к «приказам», что пристроились к Архангельскому Собору. А пока моё время. Голова удивительно чистая, на душе спокойно и хорошо думается.

На плечи легла тёплая епанча, это Стеша принесла. Я не дал ей уйти, словил за руку и притянул к себе. Девчонка пискнула, но послушно уселась мне на колени. Ну мысли сразу изменили направление на противоположное. Поглаживая её тёплое бедро, я стал планировать совсем иное на сегодняшний вечер.

Мой братец с энтузиазмом воспринял моё возращение к делам. И этому несколько причин:

Во-первых, в «счётном приказе» запутались с новой цифирью, требуется моё вмешательство.

А во-вторых, царь хочет со мной посоветоваться по поводу конструкции пушки, которую он измыслил. Он оценил ранее мой талант чертёжника, да и мои технические идеи вдохновили его на это творение.

Ближний боярин и наставник Морозов ревниво стрельнул глазами в мою сторону, но вмешиваться не стал. А только отодвинулся от царского стола с рисунками.

В последнее время Алексей затеял перепланировку Теремного дворца. Он менял старинную дубовую мебель на более современные и лёгкие образцы, которые завозились из Франции. На мой взгляд палаты потеряли свою угрюмость и тяжеловесность. И от этого только выиграли. Ещё бы оконные проёмы расширить, совсем красиво получилось бы.

А вот с главным вельможей мы точно не сработаемся. Чем больше Алексей нуждался во мне, тем мрачнее становился Борис Иванович. Прошло десять месяцев с тех пор, как Алексей Михайлович короновался на царство. И до сих пор он, как и прежде, предаётся потехам или совершает длительные поездки на богомолье по дальним монастырям. А царством практически управляет его уже немолодой наставник. Борис Ивановичу уже 56 лет, что является весьма преклонным возрастом. Это мне конечно не нравится. К тому же его интерес к моей особе стопудово закончится попыткой моего устранения. Я так и не выяснил, кто покушался на меня несколько месяцев назад. Не исключено, что как раз этот седобородый дядечка расчищал себе полянку возле трона. Поэтому я некоторое время тому назад предпринял некие шаги.

Тут желательно прояснить внутреннюю политическую картину власти в России. Само собой во главе всего стоит самодержец.Но он не обладает всей полнотой государственной власти. Только формально. Пожалуй, лишь Иван Грозный во времена опричнины её имел. Ограничивают эту самую власть старинные обычаи, уклады и традиции, а также церковь со своими моральными устоями. Таким образом царь не мог делать всё, что его душеньке угодно. Мог попытаться, но тогда недолго бы усидел на троне.

А вот законосовещательную функцию играла Дума. Сейчас в её составе 59 человек. Из них более двух дюжин — это думные бояре из числа «больших родов», то есть князья и самые-самые родовитые. Ниже них идут окольничие, которые возглавляют приказы и дипмиссии. Их менее десятка и это своеобразный «Совет Министров». Далее по лестнице идут думные дворяне. Они руководят второстепенными приказами и служат воеводами куда пошлют. Ну и в конце думской лестницы подпирают конструкцию думные дьяки. Формально это секретари в своих приказах, но именно на дьяках и подьячих висит вся текучка и работа. Начальство поздно встаёт и ему недосуг вникать во все мелочи. Так что дьяк реально и тянет работу «министерства». Ну и ещё в состав Думы обязательно входит казначей и дворецкий-распорядитель. Дума рвёт бороды и выдаёт на-гора мудрые предложения, а царь их утверждает. Порядок чинов в Думе строго по местническому счёту. Тут худородный выше не пролезет, раньше положат. Само собой сформированы коалиции по интересам и имеется оппозиция. Вот с некоторыми её членами я и встретился. Имел удовольствие пообщаться с Алексеем Семёновичем Матвеевым и Юрием Ивановичем Ромодановским. А чуть позже с комнатным царским стольником и телохранителем Борисом Петровичем Шереметьевым, с тверским наместником Бутурлиным Василием Васильевичем и несколькими «большими» боярами, князьями Голицыным, Куракиным и Трубецким. То есть теми, кто совсем недавно предлагал мне некие дивиденды от перехода на их сторону. Не скажу, что было просто. Седобородые дядьки в первую очередь видели во мне мальца и стремились меня обмишулить. То есть они были бы не против столкнуть с моей помощью всемогущего Морозова, но меня не видели в ближайшее время подле трона. Все предлагали мне мешок пряников и детскую погремушку. При этом удивлялись моему безразличию к «королевским» предложениям. Все как один рвались породниться с царём, выдав за меня одну из своих дочурок. Возраст значение на имел. Трубецкой так вообще отличился. Его единственной незамужней дочери уже 28. Прикольно посмотреть на подобную пару. Жена в два с половиной раза старше супруга.

Но постепенно до них дошло, что придётся делиться и со мною лучше дружить. Так нам удалось договориться о совместных действиях. Но при этом всем ясно и понятно, что когда Морозов свалится, все договорённости быстро забудутся. Тогда настанет горячая пора печь пирожки.

А вот список, который я подготовил для царя, заставил его задуматься. Я просто перечислил штаты, положенные мне по уложению как наследнику престола. Это 20 стольников, 6 преподавателей, 18 музыкантов. А также телохранители, акробаты и шуты. Всего около сотни человек. Я даже не беру прислугу. На досуге я прикинул затраты на их годовое содержание и мои предложения по сокращению численности штатов. Сэкономленные для казны деньги я просил перекинуть на иные нужды. Там речь шла о сумме в несколько тысяч рублей в год.

Но неожиданно брат неадекватно меня отчитал:

— Не ты это прописал, не тебе и менять. Ты как мой наследник должен в глазах всего мира им и выглядеть. Что скажут о нашей державе послы и торговые гости, когда ты сам будешь себе дверь открывать?

Хм, да, я ожидал более продуктивного разговора. Предложить начать с себя, а потом перейти на братца. На содержание только соколиных дворов уходило в год 75 тысяч целковых. Выезды на царскую охоту собирали зевак со всего города. Целое представление. Это надо было видеть.

Вначале выезжают 300 стольников по три в ряд, да на лошадях одинаковой масти. Затем появляются 300 конных стрельцов по пять в ряд, в кафтанах клюквенного цвета. Далее следуют 500 тяжеловооруженных рейтаров. Потом 40 выводных лошадей с драгоценной упряжью и наконец огромная царская карета английского производства. В ней кроме главного лица следуют Морозов и моя светлость. Поджимают процессию многочисленные придворные, ближники и их сопровождение. Ну и под занавес сокольничие со своим хозяйством.

Я читал переводы переписки европейских послов своим патронам. Если честно, то стало стыдно за державу. Столица напоминает большую деревню, кроме Кремля и нескольких улиц полная помойка. Зато царский выезд самый роскошный в Европе. Народ в большинстве своём безграмотен и закрепощён, зато у брата одних только ловчих птиц более 300 штук.

Но, моя попытка не прошла. Алексей мягкосердечен и добродушен, но иногда упирался или даже впадал в гнев, тогда лучше оказаться от него подальше.

Предложение посетить с ним Саввино-Сторожевский монастырь, да ещё без тягостного присутствия заболевшего Морозова мне понравилось. Только мы вдвоём и несколько свитских. А также эскадрон рейтар. Выезд получился скромный, чай не развлекаться едем, а на богомолье. Это более 60 вёрст, и мы на ночёвку остановились в небольшом селе, чтобы к обеду добраться до монастыря. Вся поездка заняла около шести дней и всё это время мы общались на самые разные темы. Ну, разумеется, кроме времени молитвы и общения с монастырской братией. Алексей покровительствовал этому монастырю, и мы привезли ларец с деньгами, которые предназначались на его расширение. С удивлением узнал, что первым делом, как только Алексей взошёл на трон, он наделил этот монастырь первой ступенью, лаврой. Киево-Печерская и Троице-Сергиева получили его несколько позже.

— Эх, Ванька, это же здорово получится, — государь, которому только недавно исполнилось семнадцать, с силой хлопнул себя по коленям. Я в подробностях рассказал ему о своих планах по изданию новой газеты. Мы и название уже придумали — «Московские новости». Форма и концепция подачи материала была необычна и выгодно отличалась от европейских СМИ.

Это была не единственная тема, которую мы обсуждали наедине. Я не забыл о четырёх стратегических ошибках моего братца. И если с приближением появления Никона я пока ничего не мог сделать. Он прозябал в далёком Кожеозёрском монастыре игуменом. То вот мои идеи по поводу создания марионеточного государства на Днепре в качестве заслона между Русью и юго-западом Европы нашли у него одобрение. Если мне удастся склонить царя к этой идее, то не будет двух войн между нами и Польшей, а потом и Швецией. А там и бесконечное бодание с османской Портой за южные земли, которое унесёт десятки тысяч жизней наших людей и неисчислимые ресурсы на войну. А главное — вечно бурлящая казацкая вольница направит свой нездоровый интерес не на нас, а на турок и поляков. Намного проще платить свои денежки казачьим гетманам, как это всегда любили делать бриты, чем воевать за чужие интересы с теми же османами.

Другую стратегическую ошибки русских царей, торгующих с иностранцами в ущерб себе, я уже потихоньку исправляю. Благо в этом меня в своё время активно поддержал Борис Иванович Морозов. Вот только устремления у нас разные. Царедворец просто нашёл лишний способ переправить денежные потоки в свой карман. О размерах подношений ему от иностранных торговцев я знаю не понаслышке. Нашлись добрые люди, просветили.

Ну а последний и наиболее важный прокол брата — это новое Соборное Уложение, которое окончательно закрепостит крестьян и к ним приравненных. Что откинет страну на века назад.

До кучи можно упомянуть и весьма неудачную денежную реформу, но до неё ещё далеко.

— Брат, дозволь с тобой посещать такие места. После вчерашнего я чувствую необычное состояние. Будто приник к святому источнику, — так фамильярно кроме меня дозволялось обращаться к государю только нашей малолетней сестрёнки Татьяне.

Вместо ответа Алексей внимательно посмотрел мне в глаза, а потом порывисто прижал к своей груди. Мне даже показалось, что у него слёзы выступили на глазах.

Я и раньше замечал, что после утренней молитвы, во время которой я впадал в некое медиативное состояние, я чувствовал себя как заново родившийся. Прилив физических сил на пару часов и необычная чёткость мышления. Мне удавалось вспоминать мелочи, которые я мельком видел или слышал ещё в молодости. Но то, что произошло вчера не похоже на это. Как обычно меня позвали к заутрене. Брат с игуменом уже находились в церкви. На этот раз всё пошло по-другому. Я привычно скользнул в транс и неожиданно оказался совсем в другом месте. Оглянувшись понял, что нахожусь если не в раю, то где-то рядом. Изумрудная трава покрывает небольшую полянку. У меня за спиной тихо шелестит дубрава. А в двух метрах от моих ног небольшое озерко, образованное водопадом, падающим с высоты десятка метров. Брызги под солнечными лучами образовали радугу, я чувствую, как на лицо попадают капельки воды. Приятная свежесть наполнило тело силой. Захотелось окунуться в спокойную гладь, от нетерпения даже кожа зачесалась. Быстро скидываю одежду и пробую ногой воду. Она прохладная, но я решительно делаю первый шаг. А потом ещё один и вот я погрузился по грудь в воду. Лёг на спину, раскинув руки и закрыл глаза. Господи, как хорошо. Эту идиллию нарушили брызги, это меня отнесло к падающему потоку воду.

А это интересно, справа виднеется грот пещеры и будто специально вырубленные ступеньки в камне. Внутри сумрачно, пещера небольшая, размером со среднюю комнату. На удивление в ней чисто, у входа лежит циновка, сплетённая из соломы. Повернувшись ко входу, я сел на неё.

От красоты картинки даже закружилась голова. Через поток воды я увидел, как к озеру вышли мать олениха с оленёнком. Пришли на водопой, меня похоже не замечают за завесой воды.

Шум воды действует успокаивающе. Я положил кисти рук на колени, повернув их ладонями кверху. Мне показалось, что мои руки пронизывает поток силы, заряжая меня энергией. А потом всё исчезло. Остался только я и вселенная. Частичка моего «я» медленно дрейфовала по просторам мироздания. Я не мыслил, просто наблюдал за тем, как протекают мгновения, годы, века. Казалось здесь нет времени, сквозь неземную музыку передо мной разворачивается картинка настолько сложных глобальных процессов изменения вселенной, что понять их невозможно.

Но я попытался, в результате меня просто выкинуло обратно в бренный мир. В первый момент на меня накатило огромное чувство пустоты и обиды от того, что я потерял это ощущения волшебства, гармонии и причастности к запретному, опять оказавшись в стенах монастырской церкви. Потом я лежал в келье и приходил в себя, пытаясь понять, что это было. На ум приходит только святость стен монастыря и намоленность святого места. Монахи говорили, что часовня, где мы молились расположена точно на том месте, где ученик Сергея Радонежского Савва выкопал пещеру и истово молился всевышнему. Через несколько часов я пришёл в себя от произошедшего. Ушло желание бежать и что-то делать, но осталась необычная лёгкость в теле. А заодно у меня получилось разобрать свою жизнь в этом мире.

В принципе всё я правильно делаю. Не стал ломать дров и пытаться неугомонно прогрессорствовать. Из этого ничего хорошего не получилось бы. Но я не понимал до этого момента, что мои попытки стать бабочкой ни к чему не могут привести. Я чересчур слаб, впрочем, как и мой юный брат. Его благие попытки сделать жизнь подданных лучше вся эта боярская кодла извращает и вместо благих начинаний на выходе мы получаем очередное усиление одной из боярских группировок. Прав всё-таки был Петя, когда ломал через колено этих бородачей. Пока рулит местничество и старые обычаи, ничего мы не добьёмся. А наш буйный племянничек сможет развернуть корабль под названием «Россия» к прогрессу, но уж больно много ошибок понаделает. Как говорится с водой выплеснет и ребёнка.

Получается, надо действовать иначе и решительнее. Иван Грозный в своё время понял и создал опричнину для обуздания родовитых бояр. Пётр I создал потешные полки и подтянул соратников, даже из подлого сословия. Только таким образом и смог перебороть сначала сестрицу Софью, а позже и сопротивление бояр. Следует и нам пойти по этому пути.

И ещё одно. Если я хочу получить царя в союзники, придётся его отчасти посвящать в наши планы. Чем я и занялся в ближайшее время. Благо брат так обрадовался, что у него появился сподвижник по богомолью и интересный собеседник, что сразу собрался в дальнюю поездку. Далеко на севере, среди карелов стоит Валаамский Спасо-Преображенский монастырь.

До того места чуть меньше 900 вёрст и нам потребовалось целую седьмицу организовать караван. На этот раз с нами идёт малое войско, полк рейтар и 500 конных стрельцов. Заодно проведём инспекцию Тверского воеводства и Великого Новгорода.

Что порадовало, так это то, что внезапно выздоровевшего Морозова брат с собой не взял, оставил на управлении. А тому и ответить нечего, кто-то же должен остаться на кухне. Пока хозяйка в отъезде.

За нами ехали ещё три кареты со свитой. Там и дьяки различных приказов, взятые для инспекции.

Но нам никто не мешал общаться. Периодически мы разминали косточки, вырываясь на конях далеко вперёд. В нашей карете можно натурально жить. По-крайней мере человек шесть там разместятся с комфортом, а мы ехали только вдвоём.

Подводить царя к моей мысли я начал исподволь. Рассказывал ему про римских преторианцев, смещавших императоров. Объяснял причины опричнины и сопротивление старых боярских родов. Алексей задумался, он видел, что его реформы буксуют, но Морозов уверял, что так всегда было. А вот я предложил решение.

Оно не понравилось царю, — Ваня, как же так. Ты предлагаешь чернь поставить в один ряд с дворянством.

Приходилось приводить примеры политического устройства Европы. Заодно я закинул ему мысль о том, что не следует закрепощать крестьян. Мы тогда не сможем приблизится к ведущим европейским державам и так и останемся плестись позади повозки.

Алексей Михайлович стал задумчивым. Брал жеребца и в сопровождении охраны отъезжал от каравана. А потом звал меня и пытал на предмет возможных изменений. Мы даже составили прожект организации двух новых школ в Москве. Первая — это госпитальная, для подготовки медиков. А вот вторая получила предварительное название «Приказная». Там мы намереваемся взять в обучение сотни две для начала недорослей подлого сословия. Я рассказал брат о своём опыте отбора и как это лучше провести. Но когда дело заходило до деталей, брат скучнел:

— Я не хочу этим заниматься. Ты предложил, тебе и возглавлять это дело. Указ я подпишу. Вот только как представить это в Думе. Обязательно начнутся разговоры, что я привечаю чёрный народец и отталкиваю исконную знать.

— А мы не будем всем рассказывать конечную цель. Давай скажем, что готовим только небольшую группу слуг для помощи приказным дьякам. А о размахе мероприятия пока говорить не будем.

Само собой встал давно назревший вопрос о замене стрельцов регулярным войском. Начало организации полков новой формации положено ещё незабвенным Иваном Грозным. Но их явно недостаточно. Для пополнения полков иноземного строя надо набирать служилых, «охочих» вольных людей, казаков, иностранцев и «датных» людишек по примеру европейских армий. А для этого нужны средства и немалые. И где их взять, я догадываюсь. Нет ничего лучше, чем экспроприация награбленного.

А выдавить стрельцов из крупных городов можно, к примеру в случае войны. Вот скоро как раз такая наклёвывается. К нам обратился Богдан-Зиновий Хмельницкий, казачий сотник, которого только что избрали гетманом. Бьёт челом и просит защитить от польского вторжения. Просит войско и денег. Ну понятно, что не музыканты с поварами ему нужны.

Наша путешествие длилось почти два месяца до самой осени. Многое удалось с братом обсудить наедине. А главное появилось ощущение причастности. Молодой царь теперь советуется со мной по многим вопросам. Что показательно, он меньше времени стал уделять развлечениям. Об этом мне докладывал камердинер Никита Салтыков, — жалуются сокольники, Ваше Высочество. Говорят, царь охладел к охоте.

Дай-то бог, его энергию да в мирное русло.

Ожидаемо бояре повякали на проекты царя по созданию двух новых школ. Но распущенные слухи, что это моя работа их успокоили. У меня уже была определённая репутация покровителя образования.

А вот вокруг личности воеводы, командующего сборным войском, собираемым для войны с поляками, разгорелись страсти. Тут уж я подсуетился, среди оппозиции протолкнул свою креатуру, кандидатуру опытного Новгородского воеводы Василия Ивановича Бутурлина. Этот двоюродный брат царского дворецкого Василия Васильевича Бутурлина уже давненько у меня на примете. У него хорошая репутация среди стрельцов и я планирую именно ему поручить заняться очень важным делом, покорением Сибири.

Если бы не моя уже сработанная команда из молодых сподвижников и ближников, я бы утонул под ворохом проблем, накатывавших как ком с горы. Если моя свита формировала мой вес во дворце, то молодёжь, которую я выучил многим наукам, будет костяком для преподавательского состава. Им, конечно, не хватает опыта и знаний, но для этого я кинул клич и теперь наши послы в странах Европы активно предлагают работу учёным и инженерам. Тимофей получил предложение взять руководство «госпитальной» школы. Он всячески сопротивлялся, но когда я пообещал ему чин личного дворянства, которое не распространялось на будущее потомство, он сдался.

А вот со второй кандидатурой было и проще, и сложнее.

«Приказная» школа по задумке станет прообразом Университета для всех. И для руководства в ней у меня был человечек. Просто идеальная кандидатура. Это моя сестра Анна, она буквально создана для этого. У неё удивительно получается строить людей. И не важно, это ученики-оболтусы или убелённые сединами мужи. При этом она внешне говорит тихо и спокойно. Но спорить с нею почему-то не хочется. И я думаю, что найду слова, чтобы убедить сестрицу. Но нынешние времена не дозволяют женщине занимать такие посты. Вот никак, от силы допускается разве что заниматься чистой благотворительностью. Но прикинув все «за» и «против», я придумал выход. Во главе поставлю Глеба Ивановича Морозова. Мой наставник давно ест с моей руки и фактически является ширмой для моих дел. Предварительный разговор с ним я уже провёл и смог найти убедительные аргументы. Ну а что, заведение патронируется царским домом и должность руководителя богоугодного заведения довольно неплохо оплачивается. Тем более там и забот то не особо. Иногда прийти и посидеть, нахмурив брови.

А вот к Анне нужен особый подход. Уж очень строптивая особа мне попалась. Если закусит удила, переубедить не получится. К тому же сестра на меня обижена. За последнее время я забрал пятерых её лучших студентусов. Ну мне понадобились молодые парни для помощи в «счётном приказе». Тут я преследую две цели. Завязываю хорошие отношения с приказными дьяками и планирую перекинуть своих помощников и в другие» министерства». Пусть набираются опыта, мне позарез нужны грамотные администраторы и специалисты. А вот Аня этого пока не понимает.

Чтобы её задобрить принимаю приглашение встретится на её половине. Этим я показываю, что согласен уступать.

Анечка сильно изменилась за последние годы. Она старше Алексея всего на год, но выглядит значительно более зрелой. Я бы спокойно дал бы ей все двадцать. Здесь не только играют чисто внешние данные, она по-прежнему скромно одевается и сутулится при ходьбе. Зато в классе девушка становится королевой. Куда всё девается. Плечи развёрнуты, голова высоко поднята, глаза сверкают и она преображается. Ходит по аудитории плавно, как тигрица. Ученики обоих полов с восторгом смотрят на неё. И эта молодая девушка пользуется своей властью. Она заставляет их учиться. Нет высшей оценки, чем её похвала. Я видел, как реагируют в конце урока её подопечные. Недовольность царевны для них страшная трагедия, а улыбка как орден на все времена.

Вот такого человека мне предстоит убедить в своей правоте.

Когда служанки оставили нас наедине, я оглянулся. А здесь довольно миленько, этакая светёлка царевны. Её кабинет украшен с любовью. Здесь и куклы, и подделки из дерева. Стены оббиты светло-зелёной тканью. Но нет гармонии. Рядом со стариной имеются и современные вещи. К примеру, настенные бронзовые часы в изящном корпусе соседствовали со скорбным ликом «Божьей матери».

Дисгармонирует с окружающей обстановкой и наличие собрания книг. Их много в домашней библиотеке. Здесь бросаются в глаза наши общие изданные сказки. Тут и рукописи, издания греческих философов и труды Авиценны. У меня такое ощущение, что манускрипты на религиозную тематику стоят чисто для блезира. Чтобы духовник отстал. На заутрене Анна регулярно присутствовала, но я не знаю о чём она думает в это время. Мне кажется, что её отношения с богом довольно сложные. Но человек, зачастую, имеет гибкую психику и может при необходимости договориться сам с собой. Убедив свою душеньку, что это нечто иное. А вот завтра с утра, сразу, первым делом, непременно…

Усадив сестру в кресло, я замер, собираясь с мыслями.

— Анна, у меня к тебе серьёзный разговор. От его исхода будет зависеть и твоя и моя жизни, а также судьбы многих, очень многих людей. Только прошу об одном, всё продумай, а потом дай ответ.

Девушка по-птичьи склонила голову. Она так всегда делала, когда что-то захватывало её внимание. А мой сегодняшний приход не мог быть рядовым событием.

Далее я поведал ей о наших с братом договорённостях и что нас к ним подвигло. Я расписал своё видение развития событий и для чего нам вообще было это затевать.

— Анна, я предлагаю тебе место главы этой школы. Следующим этапом станет её реорганизация в Московский университет. Мы будем готовить не только будущих священников, но и учителей, учёных, инженеров. На первых порах проведём отбор двух-трёх сотен учеников из горожан. Поначалу будут учится только юноши. Но в задумках открыть отделение для девушек чёрного сословия. Главная задача, вырваться из этого дремучего болота. Нам всем вместе предоставился шанс сделать действительно хорошее дело. Так неужели мы его упустим?

Я ещё что-то говорил, но меня перебили. С Анной что-то творится, я никогда не видел слёз в её глазах. А тут она отвернулась на мгновение, потом порывисто встала и бросилась мне в ноги. Моя попытка освободиться была неуспешной. Она вцепилась в меня со страшной силой. Тогда я просто положил руки на её вздрагивающие плечи и замер. Через минуту она встала, и устыдившись своего порыва вернулась в кресло:

— Ну, я так понимаю, что ты сказала — «ДА».

А когда шёл к себе, думал о старшей сестре. Всё-таки как несправедливо, она лишена элементарного — женского счастья. В другие времена и в других странах могла бы подобрать себе слугу по вкусу и развлекаться с ним на всю катушку. Но наше общество очень консервативно и непримиримо. Царевна находится под присмотром как в восточном гареме. Ей бы мужика нормального, чтобы женские гормоны не долбили по голове. Родила бы потихоньку и кому какое дело? Но нет, не те времена. Мне её очень жалко, но не предлагать же услуги своих свитских. Она никогда на это не пойдёт.

Сложнее было выбивать финансирование. Дума ни копейки не согласилась выделить на забавы подростка. Пришлось мне залезть в свою казну, Алексей дал 10 000 рублей, и ещё мне удалось заинтересовать некоторых меценатов и найти ещё 5 000. Анечка принесла 150 целковых, всё что имела.

Недалеко от Мытного двора (называние пошло от слова «мыт», пошлина от продажи пригоняемого скота) нам удалось выкупить несколько купеческих домов. Территория большая, но в идеале всё снести и построить большое современное здания. Но время уходит как песок сквозь пальцы, поэтому будем устраиваться как есть. Место подходящее, в Китай-городе, добираться от Кремля легко. За месяц нанятые плотники снесли перегородки и получились большие классы. Всё было отдано в угоду учёбе. Мы оставили только небольшие помещения для персонала. А ещё во флигеле одного из домов оборудовали кухню. Первое время придётся подкармливать студентов. Не дело, если они будут думать не о науках, а о еде.

Теперь дело за нами. По городу пустили слух, что среди черни набирают способных подростков для обучения наукам. Всё происходит под патронажем царевича, то есть меня. Процесс пошёл, колесо завертелось. Куда меня заведёт моя же неугомонность?

Сейчас школы, где детям давали грамотность существовали разве что при монастырях или на дому у священников. Которые учили за деньги родителей. Не надо говорить о том, что там были только мальчики.

Учились читать по церковным книгам, хотя уже существовал букварь «Азбука». У меня ещё имелся учебник русской грамматики монаха Мелетия Смотрицкого. Но подобных книг очень мало и стоят баснословно дорого. С этим тоже придётся столкнуться в ближайшее время.

Я начал продумывать идею иллюстрированного букваря с картинками для детишек. За базу возьму имеющуюся рукопись монаха Кариона Истомина. Очень уж там продуманы пояснения картинками к тексту. Труд большой, но и отдача будет.

Прошло почти два года, на дворе конец 1647 года от Рождества Христова. Эта ситуация назрела, даже перезрела. Противостояние Морозова старшего и боярской Думы достигло предела. Старшие бояре ультимативно потребовали от царя жениться. Этим они собрались уменьшить зависимость государя от всесильного вельможи. Я не присутствовал на смотре невест. Но мероприятие получилось знатное. Съехали именитые и не очень невесты со всей России. Сначала бояре сами отсеивали негодных. Потом Алексей Михайлович лично принял в этом участие. Это напомнило мне конкурсы «Мисс очарование…». Также отбирали претендентку как племенную кобылу. На первом месте стояло физическое здоровье, а уж потом знатность рода. Задача царицы вынашивать здоровое потомство. А уж у мужчин рода Романовых с продуктивностью всё нормально. По-крайней мере что мой батюшка, что братец в будущем наплодят обильное потомство.

Мои люди доложили, что брату понравилась некая Евфимия, дочь обедневшего дворянина Рафа Всеволжского. Но каким-то образом Морозов сумел отклонить её кандидатуру, она упала на смотринах. Это когда её уже ранее выбрал царь и вручил свой платок и перстень. Девушку объявили больной «падучей болезнью» и её с семьей отправили в ссылку.

А вот как работает плут Морозов я увидел самолично. Помню этот день, мы прогуливались по Кремлёвской площади, недалеко шли две молодые девушки. Неожиданно Морозов поинтересовался мнением брата, — Алексей, вот я собрался жениться, сколько можно бирюком ходить. Как думаешь кого выбрать? Видишь, две прелестницы, это сёстры Милославские. Тебе какая по нраву?

Брат присмотрелся, ему больше понравилась старшая, Мария. А лично я бы выбрал младшенькую Анну. Противно, что эта совсем юная шестнадцатилетняя красавица станет женой шестидесятилетнего Морозова. И покатилось.

Да, обосрались думские, сделал их господин Морозов. Развернул женитьбу в свою сторону.

16 января 1648 года царь Алексей Михайлович венчался на дочери Ильи Даниловича Милославского. Боярин не отличался высокой знатностью, зато у него было одно «преимущество», он был полностью подконтролен Морозову. Вообще вся эта подстроенная история со «случайным» знакомством с дочерями очень плохо пахла, просто смердела. Я не хотел разрушать свадьбу, чтобы всё шло своим чередом. Но Морозов старший стал моим личным врагом. Несмотря на всё моё влияние на царя, тот продолжал прислушиваться к воспитателю. А бояре только грызли кулаки и грозно сверкали глазами. А я их поддерживал в этом. Через два месяца и Морозов обвенчался на младшей Милославской, став свояком царю. Узел закручивался. Я не стал отговаривать брата от нового налога на соль.

Морозов покровительствовал различным взяточникам и казнокрадам. Стремясь увеличить доходы казны и соответственно свои, он приказал сократить зарплаты служащим и ввёл высокий косвенный налог на соль. А соль в это время была единственным консервантом и оказалась очень востребована. Когда она подорожала в четыре раза, народ не стерпел. Москва, Псков, Новгород, Тверь, Устюг, Курск и другие города всколыхнулись разом. Первыми встали горожане, недовольные снижением зарплаты. А потом полыхнуло, подтянулись и стрельцы. Тягловый народ требовал голову Морозова и его приспешников.

Мы с царём возвращались 12 июня из Троицко-Сергиевой лавры, когда у въезда в город нас встретила толпа разгорячённых горожан. Они пытались всучить царю челобитную на воров и требовали наказать виновных. Понятно, что имелся в виду в первую очередь Морозов.

Мне было неприятно смотреть, как по приказу царя стрельцы разгоняли толпу. Зачинщиков похватали и повезли в «разбойный приказ».

Несмотря на мои просьбы, Алексей через два дня опять последовал на богомолье в Сретенский монастырь. На сей раз нас охраняло два эскадрона рейтар. Но и они не помогли, когда у Троицких ворот Кремля нас перехватила бушующая толпа. Хуже всего, что среди них было и немало разагитированных стрельцов в красных кафтанах. Нашу охрану многотысячная орава оттеснила прочь, и мы оказались наедине с разъярённой толпой. Кто-то скинул ударом кучера и взяв лошадей за узду, их потянули в сторону.

Надо отдать должное Алексею, он побледнел, но не струсил. Вышел к людям и поговорил с ними. В результате общения одного государя против толпы безумствующих, нас отпустили, но пришлось принять челобитную и пообещать разобраться, отдав толпе виновных. В городе заполыхали пожары. Всесильного царского фаворита обвиняют в насилиях, неправдах и лихоимстве.

Сначало пришли плохие известия из Китай-города и в Белого города. В тот же вечер были растерзаны толпой: помощник Морозова Назарий Чистый, глава «Пушкарского приказа» Пётр Траханиотов и судья «Земского приказа» Леонтий Плещеев.

Начались погромы. В дом Морозовых ворвалась толпа и всё разграбила, а потом подожгли строение. Сам всемогущий Борис Морозов с семейством бежал в один из покоев Кремля. Но через некоторое время был выслан в Кирилло-Белозёрский монастырь. А воспрядшие духом бояре потребовали созыв нового Земского Собора и принятия Соборного уложения». А вот этого я это им позволить не мог. Под предлогом начала войны с Польшей все распри отложили. Наиболее строптивых бояр отправили под руководством воеводы Бутурлина на войну. Показать, так сказать, свою воинскую доблесть. Заодно, чисто случайно все стрелецкие полки тоже покинули белокаменную и отправились к месту сбора войска. Этот момент мы с Алексеем обсуждали заранее. Сразу же на охрану Кремля стал один из первых сформированных ещё батюшкой мушкетёрских полков. Это стало началом вытеснения стрельцов на окраины государства. Напуганный мятежом Алексей не препятствовал.

Мне пошёл шестнадцатый год и теоретически я уже мог жениться и тогда бы считался полностью совершеннолетним. Ежели с женой управляешься, значить стал взрослым. За это время мы хорошо продвинулись с Алексеем в наших проектах.

Прежде всего вышло уже пару десятков выпусков еженедельной газеты «Московские новости». В редактировании приняли участие многие, включая царя. Реакция москвичей была неоднозначна. Сторонники западников были в восторге. Консерваторы плевались, церковники искали крамолу, а люди выжидали. Но четыре сотни экземпляров расходились на ура, как горячие пирожки. Мы подумываем увеличить выпуск.

С «гошпитальной» школой было полегче. Там непререкаемый авторитет у Тимофея и его учеников. Пока мы приняли пятьдесят человек чёрного сословия, но треть уже отсеялась. А ещё открыли сестринское отделение. На него набрали исключительно девчонок. Конкурс просто бешенный, родители в ноги падают, просят забрать лишние рты.

А вот будущий университет пока буксует. Вроде и преподавательские штаты согласованны, но постоянно что-то мешает открыть полноценную школу. Пока что работает только счётное отделение. Здесь проще, преподают мои ребята.

Но что я ставлю себе в заслугу, мне удалось объединить наш род под знаменем царя. Я потихоньку ещё в прошлом году пристрастил Алексея к посиделкам в узком семейном кругу. Государь даже после женитьбы и молодую жену приводил на наши посиделки. Мне удалось создать атмосферу непринуждённости и заинтересованности. Приходила Ирина с Анной, приводили и подросшую Татьяну. Я приглашал артистов, мы разыгрывали сценки из театральных постановок. Я даже тряхнул стариной и вспомнил семейный игры. К примеру, когда мы делились на две команды. И задавалась тема, угадать о чём идёт речь. При этом разрешалось задавать наводящие вопросы. Одному из членов команды соперники сообщали на ушко правильный ответ и тот должен был без слов, только мимикой и жестикуляцией довести до сведения своих товарищей по команде задание. Ну тут бесспорной фавориткой являлась артистичная Татьяна. Но и Алексей тоже молодец, был в ударе. Вот вчера весьма артистично показывал поддавшего кучера. Мы очень быстро угадали.

Сорокатрёхлетний архимандрит Новоспасского монастыря Никон прибыл в Москву зимою 1649 года. К этому времени он уже был известен царю и входил в кружок «ревнителей благочестия». Главным идеологом этого направления являлся духовник царя протопоп Благовещенского собора Стефан Вонифатьев. Туда ещё входил боярин Фёдор Матвеевич Ртищев и протопоп Казанского собора Иоанн Неронов. Вскоре именно они станут зачинщиками Никонской церковной реформы. И к сожалению, их влияние на царя неоспоримо.

Никон начал ездить к царю на приём каждую пятницу для бесед и советов. На мой взгляд он проводил популистскую политику защитника угнетённых. Но до полного его влияния на царя ещё было время. Мои слухачи докладывают, что Никон стремится не только к духовной, но и к светской власти. До патриаршего чина оставалось совсем немного времени. А пока царь назначил его митрополитом Новгородским и Великолуцким. С этим циничным правителем от церкви срочно надо что-то решать.

Я не мог бороться с Никоном на его поле. Но у меня были и другие средства. Я давно для себя всё решил.

Весной 1651 года Никон заявился в Москву с идеей перенести мощи митрополита Филипа из Соловецкого монастыря в Москву. Алексей охотно разрешил. Я теперь от него только и слышал, — «Никон то, Никон это». Прямо святее него никого нет, и я решил действовать.

В мае Никон занемог, и брат попросил прислать лекаря. Тимофей осмотрел его и не нашёл серьёзных болезней. А митрополит тем не менее стал чувствовать себя всё хуже. А как он хотел, королевская отрава действует неторопливо, но верно. Через неделю он скончался, царь объявил траур по своему любимцу. Я вместе с ним стоял всенощную и скорбел как положено.

А нечего лезть своими грязными лапами куда не след. Сидел бы святоша в своём монастыре. Нет, полез в государственное управление, только Морозова удалось выпереть, как этот вылез.

На этом фоне незаметно прошли роды царицы. Но ребёнок умер родами, и я по-прежнему остался наследником престола. Не знаю, что тут сказалось. Нервное напряжение при народном бунте или ещё что. К сожалению, брат традиционно воспользовался услугами повитух и повивальной бабки. Возможно, Тимофей и смог бы помочь. Но, видать не судьба.

Сразу после похорон митрополита стал подавать признаки жизни из своего монастыря Морозов. И мягкосердечный брат стал забывать, кто виноват в его последних горестях. Мне стоило немалых усилий поднять боярство и не дать вернуть опального боярина. И всё равно Алексей распорядился вернуть из ссылки своего бывшего воспитателя. Но царь остался верен данному народу слову. Морозов более не занимал официальных постов, стал чем-то вроде внештатного советника. А его место подле царского уха успешно заняли другие люди.

Война с Речью Посполитной закончилась Белоцерковским миром. Украину колбасило и гетман в третий раз обратился к царю с просьбой о вхождении украинских земель в состав православного восточного соседа. Это казалось Хмельницкому выгоднее, чем ложится под поляков, с которыми у гетмана были непримиримые отношения. Царь отказал, но дал денег на войну и послал охочий людей для поддержки. На мой взгляд самая выгодная политика. Пусть дерут чубы друг другу, а мы поможем, чем можем. Я-то знаю, что впереди длительная война с Польшей за эти земли. Так что может быть лучшего, чем воевать чужими руками. А вот дворянам, желающим помочь православным, надо помочь. Иначе хохлы быстро проиграют.

Нет, меня не мучили кошмары по ночам. Я знал, что политика грязное дело и был готов к этому. Но я ведь не за себя радею, за державу обидно. Поэтому смерть Никона никак не ухудшила мой аппетит. Но что меня беспокоит, так это слабость характера моего брата. Ясен пень, что свято место пусто не бывает. Сразу активизировался царский тесть Милославский. Начал нашёптывать зятю. А также зачастили к царю бояре Матвеев и Ордин-Нащёкин.

Мне нужно жениться, это необходимость. Нет, не для того, чтобы решить свои сексуальные проблемы. Хотя к этому времени мы со Стефанией расстались. Просто я переболел ею и позволил выйти замуж за успешного новгородского купца. Не скрою, сам выбирал жениха и дал за неё нехилое приданое. Насколько я знаю, Стеша уже тяжела, носит ребёнка мужу.

Здесь другое. Чтобы занять устойчивое положение при троне, мне нужен статус взрослого. А это или совершеннолетие по наступлению двадцатилетнего возраста или женитьба.

Причём Алексей отнёсся к этой идее с восторгом:

— Как же я брате сам до этого не додумался. Доверь это мне, проведём всё чин по чину.

Да вот этого я и боюсь. Опять начнётся конкурс «Мисс деревенское очарование 1651» и выберут мне плодовитую и крепкую, не обязательно родовитую, но …

А мне как раз требуется подойти к этому делу с расчётом. Мне до лампочки возраст и внешность. Как раз мне желательно родовитая, чтобы папаша её был из крепких бояр. А главное — это приданое.

И здесь я призадумался. По привычке сел и начал чертить схемы. Вспоминал кандидатов из бояр, кто мог дать за дочь хорошее приданное.

Несмотря на то, что Мария опять забеременела, никто не даст гарантию, что она родит здорового пацана, наследника Алексею. Поэтому я пока что остаюсь реальным наследником на российский трон. А значит моя супруга, возможно, станет царицей и тогда делайте выводы.

Вот на этом и нужно сыграть. А конкурс на первую красавицу мы проведём, как положено. Для отвода глаз. Пусть народ порадуется, а папаши задёргаются и выложат звенящие козыри на бочку. Мне нужна очень богатая жёнушка.

Ну, я так не играю. Думал быстро обтяпать свою женитьбу. А братец издал указ о том, что объявляется отбор невест. И при этом ему очень весело. А забыл, как выбранную им девушку забанил боярин Морозов с кликой? А я помню, каким смурным он тогда ходил. Несмотря на то, что я всего лишь принц, из этого мероприятия устроили настоящий балаган. На меня стали выходить различные бояре с богатыми предложениями. Вернее, этой женитьбой ведал мой нынешний воспитатель Морозов Глеб Иванович. Он не сильно пострадал во время бунта, когда тягловый люд жёг боярские хоромы. И я сразу довёл до него суть своих требований. Мне нужны земли, желательно близ Москвы. Нужны деньги и люди. Ещё лучше, если это будут производства и мануфактуры. Немолодой мужчина давно смирился, что я не совсем стандартный юноша и его мнение меня интересует постольку-поскольку. Когда-то он вздумал права качать, но быстро сообразил, что не стоит. Хватило соображалки не противостоять мне. В отличии от старшего братца Глеб Иванович больше домосед. У него есть малолетний сын, ему лет пять от силы. Так что боярина вроде всё устраивает.

Меньше всего мне нужен династический брак. Мне уже намекали посольские, что у польского круля Яна II имеется подходящая племянница. Шведская королева Кристина тоже имеет родственниц женского пола. Но мне это совсем не улыбается. И, главное, я знаю, что будут у Алексея дети мужского пола, и не один. А три из них взойдут на престол в своё время. Поэтому мне позарез нужно использовать этот фактор. У меня в запасе от силы год. Я не помню точно, когда Мария родит первенца, но судя по взятым рекордным темпам, скоро.

Хотя мы пока не вели войн и с поляками пока замирились, но необходимость в реформировании армии только увеличилась. И если с пехотой у нас относительный порядок, то с конницей и артиллерией намного хуже. Но за последние два года были созданы и вооружены четыре драгунских и три гусарских полка. Количество пушек же оставляло желать лучшего. Они вроде и были, но использовать их в маневренной войне было затруднительно.

Русская артиллерия была представлена монстроидальными осадными орудиями, стреляющими большими ядрами по навесной траектории. Было невообразимое количество самых разнообразных пищалей для настильной стрельбы. Ну и наконец короткоствольные тюфяки для стрельбы дробом (картечью). Нам же нужно было привести артиллерию к единому знаменателю. Необходимо было создать средние пищали, которые легко можно было перевозить вслед за передвигающейся пехотой. А вот тут и пригодились наши с Алексеем игрушки. Он давно строил прожекты по созданию суперпушки. А я только вернул его на землю и объяснил, что от такой громадины толку не будет. Нам нужно что-то типа шуваловского единорога. Тактика применения меня ужаснула. Пушки закапывали в землю, перед дулом прокапывали траншею для выстрела. С помощью верёвки наклоняли или опускали ствол. Может это и подходило в обороне, но нам нужно что-то иное.

А вот у единорога есть некоторые преимущества. Это орудие способно стрелять бомбами как гаубица с дальностью в два раза больше. А может и по настильной траектории как обычная пушка. В отличии от современной пушки единорог значительно легче, больше скорострельность и навеска порохового заряда. Вроде одни плюсы. Ан нет. Вся сложность в технологии производства. У единорога имеется коническая зарядная камера и в этом вся проблема. Я имею только весьма приблизительное понятие об этом. Но работы в нужном направлении мы с Алексеем вели. Длину ствола выбрали пока 7.5 калибров. Полупудовый единорог отлично бы подошёл для вооружения полевой артиллерии. Ориентировочный вес орудия не должен превышать 100 килограммов. Если в Европе чётко делили артиллерию на пушки и гаубицы, то это универсальное орудие конструктивно являлось последней, но могло стрелять и настильно как пушка.

Фишка конструкции в удлинённом стволе позволяющем далеко стрелять. Мне пришлось просиживать в медитациях, пытаясь выцепить из памяти конструкцию. К счастью, я в музее видел и саму пушку и слушал лекции о ней, даже читал информацию на стенде. Ствол был непростой, овальной формы конус, расширяющийся по горизонтали. Таким образом картечь при выстреле шла вдоль поверхности земли. При заряжании бомбами существовали винтовые настройки по вертикали и даже прицельное приспособление в виде прорези и мушки. Для разворота в горизонтальной плоскости существовали рычаги. Конструкция вычерчена и продуманна ещё три года назад. Да вот опытный экземпляр пока мы не получили. Долгие муки мастера-литейщика, выписанного из немецкого Любека пока, не привели к успеху. Альберт Беннинг лил и пушки, и колокола и был вполне успешен, проживая в датском Копенгагене, куда переехал под занавес жизни. Но мои посланцы были так убедительны, я пообещал дать ему дворянское звание в случае успеха, что он приехал в Москву. Были несколько различных вариантов, для них мы специально изготавливали бомбы. Со стрельбой картечью у нас более-менее благополучно. Мы дошли до изготовления картузного заряда, который забивали в заднюю часть, которая имела конус в сторону уменьшения. Картузный заряд своим весом плотно запечатывал вышибной заряд из чёрного пороха, уже находившийся в казённике. Затем закатывали ядро, бомбу или жестяные стаканы с картечью. Ну и пушкарь поджигал фитиль через запальное отверстие. Всё, выстрел.

Но у нас никак не получалось совместить всё вместе. Или ствол получался тяжёлым или его разрывало. У меня уже пострадало несколько пушкарей, а окончательного результата всё нет. Он вроде назревает, но вопрос — когда? А единорог нужен уже сейчас.

И церковная реформа тоже необходима. Она назрела, чересчур различные толкования догматов и путаница в церковных книгах. Вот только после смерти патриарха Иосифа был интронизирован нынешний патриарх Игнатий. А он как раз являлся сторонником изменений в сторону русских обычаев в ущерб греческим. И это вызвало небольшое сопротивление бывших союзников Никона, но поместный Московский церковный собор поддержал нового патриарха.

Вот и ещё один исполненный пункт. Надеюсь, второго Никона на моём веку не будет. Но не всё было плохо в реформах Никона. Он навёл порядок среди святош, проводил просветительскую работу. Вот на это и нужно обращать внимание в новой реальности.

— А почему выбор невест такой скромный, — я обиделся, что у брата было под сотню на финальной стадии, а у меня всего два десятка. Глеб Иванович растерянно отреагировал на мою шутку. Вот сколько себя клял, но иногда прорывается юморок, которого здесь не оценят. Мой наставник что-то бубнит, доводя до моего сведения, что нужно завтра сделать выбор. Список невест у меня на столе, а кандидаток приведут в торжественную залу дворца на смотрины.

— Что ты сказал?

— Дык то и сказал, говорю, что брат мой хворать стал. Намедни аглицкий лекарь был. Кровушку пустил, а толку нет. Может твой Тимофей поможет?

Интересные дела, — ладно, я попрошу.

Смотрины пришлось перенести ввиду очередной поездки брата на богомолье. Я не собираюсь отправлять его одного. Алексей собирается бить поклоны и молиться за здоровье царицы, которая ходит с пузом. Поэтому все дела оставлены на потом. А вот когда мы вернулись, доклад Тимофея заставил меня задуматься. Он диагностировал у больного серьёзные проблемы с сердцем. Сильнейшая боль в грудине, отдающая в плечо и шею. Пожилой человек прикован к постели, он бледен, постоянно потеет, из-за слабости не может встать. Уж и батюшка навещал, причастил и соборовал.

У меня в голове замкнул нужный контакт, и я вскочил. Вот оно, бинго. Мне позарез нужен стряпчий или другой человечек, сведущий в делах наследства. С таким я и поговорил на следующий день. И вот что он мне поведал. Наследственное право сейчас следующее. В случае смерти наследство отходит старшему сыну полностью. Если сыновей нет, то другим кровным родичам. Дочерям, братьям или сёстрам. Жена родственником по крови не является. И ей в таком случае выделяется всего лишь «вдовий выдел». Она получала право на пользование имуществом до конца жизни. Но только в том случае, если повторно не вышла замуж. А вот мать несовершеннолетнего сына может пользоваться всем имуществом на правах опекуна. Вроде всё против меня, если я женюсь на вдове. Но тут есть одна хитрость. Этим сводам закона уже почти тысяча лет. И в последние годы участились случаи иного распределения наследством. Тут многое зависит от государя. Были уже преценденты, когда имущество отходило вдове.

У меня заняло три дня, получить сведения о имуществе Бориса Ивановича Морозова. Это при том, что многое осталось скрытым от пристального внимания. Но и так состояние очень впечатляло. Около сорока тысяч четвертей пахотной земли, 12 000 дворов, 60 000 душ обоего пола, 245 деревень, 85 сёл, 24 господские усадьбы. Теперь вещи не менее серьёзные:

— мельницы

— кузницы

— мастерские

— металлургические и поташные заводы

— пивоварни

— кабаки и лавки

— амбары

— фруктовые сады и рыбные пруды.

А также производства железа, кирпича и соляные промыслы.

Да он магнат каких поискать.

Всё это я оформил и понёс царю.

Тот долго изучал список имущества своего бывшего учителя и недоверчиво хмыкал:

— Так ты на его имущество нацелился? Хочешь дождаться его кончины и жениться на вдове?

— Ну да, только не я, а мы. Имущество поделим, или тебе не нужны деньги на войну и наши прожекты?

Я знал слабое место брата, куда бить.

— С этими деньжищами, а мы даже не представляем сколько у него сундуков с серебром и драгоценностями, можем завершить реорганизацию армии. И войну с поляками встретить совсем иначе. Ты помнишь, как мы всё планировали и всегда упирались в недостаток средств.

— Да, но это как-то не по-человечески.

— Хорошо, тогда всё унаследует его братец, вернее его Марфуша. Она найдёт достойное применение всему этому богачеству.

Брат нахмурился и затарабанил пальцами по столу. Чапай думает, но ответ мне известен. У меня подобных доводов ещё вагон и маленькая тележка. А университет, а газета, а новые улицы. Я даже не говорю, что новых кречетов давненько не покупали.

— Ладно, давай обсудим детали.

Морозов скончался через две недели и сразу же Алексей распорядился опечатать двор и всё хозяйство. Служивые люди появились во дворе, и зачастили разные людишки из служивых. Стольник приказа «большого дворца» в ведении которого находилось царское имущество, и дьяк «счётного» приказа, а также стольник «поместного» приказа, который и занимался имущественными вопросами.

Глеб Иванович только попытался было сунуться, как ему доходчиво объяснили, что скоро подъедет дьяк «сыскного» приказа и будут дотошно считать, сколько старший Морозов украл у казны. Мой воспитатель дураком не был, попытался было сунуться ко мне, да быстро понял, что не стоит идти наперекор сильным мира сего.

Хм, а братец творчески подошёл к процессу экспроприации. Из загашников богатого дома служивые пару дней таскали сундуки. И бог его знает, что там было. Однозначно и серебро и добро всякое.

Я по горячке сунулся было к царю, а он только поржал, — уже переживаешь за своё добро? Не боись, тебе тоже хватит, я хорошего не забываю.

А теперь нужно ждать результаты проверки наследства, чего и сколько там есть. А уж тогда делить.

Ах да, ещё жениться нужно. Вдова перебралась в отчий дом и носа на люди не казала. Я её и видел только раз, когда брат с её сестрицей познакомился. Потом быстрое венчание и Морозов запер её в своём доме. Детей и них так и не случилось.

Погребли Морозова в Чудовом монастыре, так царь распорядился. Отдал долг перед сподвижником. Всё-таки столько лет вместе.

А мне теперь ждать, полтора месяца. Но это уже не принципиально. Милославского уже известили, что и вторая его дочь не останется без присмотра. Сам наследник её выбрал. Так что уже назначили и дату венчания. Только надо выдержать траур по покойному по нашим обычаям. Так что к зиме и сыграем свадебку.

Итого, все земли царь забрал в казну, мне выделил только две усадьбы с сёлами. Одну недалеко от столицы, другая под Тверью.

Далее, проще сказать, что я урвал. Мизер, хорошо ежели процент от всего отжатого. Но я не наивный, понимаю что к чему.Самое важное для меня — это недвижимость в Москве. Мне позарез нужны строения и земля под мои проекты. Также отошли мне лавки и кабаки в нескольких городах, что будут приносить стабильную прибыль. Я ведь сам предложил царю перейти на самофинансирование. Ну кроме представительских затрат, конечно.

Ну и так по мелочи, железоделательные заводики очень кстати пришлись. Короче говоря, брат не обманул, даже отсыпал серебра на бедность. Целых 20 000 рублей. Это сколько же он хапанул?

У меня сразу заработали мозги, как использовать новое имущество. Брат давно собирался провести денежную реформу. Сейчас в стране ходят и тайлеры и рубли. А также гривны, денги и пулы. Давно назрел выпуск своего серебра и меди. Те деньги, что ходят сейчас просто позорны. Нам нужно подготовить оборудование и материал. Здесь нельзя экономить. И рубль, и полтина, и копейка не должны подорвать доверие к царской власти. Они должны быть современными, красивыми и главное — полновесными. Я приводил Алексею примеры денежных бунтов в разных странах из-за попыток правителей сэкономить на их весе и содержании драгметалла.

Золотые монеты у нас почти не чеканили, только как сувенирные. В основном шла медь. На серебро пускали импортные талеры, их ещё называли ефимками. Монетный двор сейчас находится на бывшем английском купеческом подворье, что на Варварке.

С серебром совсем хреново, но вроде нашли небольшие залежи за Уралом и в Башкирии. Я знаю, что в будущем рудники в основном сосредоточены на севере. Под Магаданом и Хабаровском, сейчас для нас это недостижимо. А вот послать артельщиков и увеличить добычу в районе не существующего пока Оренбурга и в Сибири следует.

Как и ожидалось, Алексей Михайлович возложил надзор за денежной реформой на Иоанна Михайловича. Нет, там свой дьяк есть. Но спрос с меня. Интересно, нет мне в самом деле интересно с этим столкнуться.

За этими делами совсем забыл про венчание. Оно состоится в Успенском соборе. Накануне меня пытал мой духовник на предмет будущего венчания. Рассказывал, что и как будет происходить, — Иван Михайлович, у меня такое ощущение, что это не Вы завтра собираетесь венчаться. Вам всё равно?

— Нет, святой отец. Я просто очень, ну очень переживаю. Но умело скрываю это.

Батюшка довольно хмыкнул в бороду и отпустил меня восвояси. Вообще мне с отцом Макарием страшно повезло. Ещё не старый, он имел пытливый ум и частенько пытал меня о всяких премудростях, которых я знал не мало. А в плане церковного надзора за мной, так тут всё в порядке. Я достаточно усерден в этом плане. Все знают, что я постоянно составляю компанию брату на богомолье и жертвую деньги церкви. Никогда не пропускаю службу. Отец Макарий тоже думаю мною доволен. С этими царскими отпрысками ещё та волокита. А я не пью, женщин домой не вожу. Ну иногда, только здоровья ради изредка выберу служанку посимпатичнее. Но это же сущая ерунда, не правда ли?

Мою будущую жену привезли сразу в собор. Я мельком увидел, как подъехал возок и вывели невесту в шубе, накинутой сверху. В храме народу набилась тьма, все придворные здесь. Простой народ кто же пустит. Ну как же, наследник престола женится. Вся церемония заняла часа два и очень меня утомила. Супруга присутствовала рядом, но напоминала мне зашуганную птичку. Её аж пригнуло бедняжку под весом тяжёлого, шитого золотом наряда. Под накидкой лица и не видать. Учитывая, что я беру вдову, церемония немного попроще.

После венчания пир, теперь уже мою супругу увезли в дом. Да сегодня я ночую в новом месте. Я приказал подготовить для меня один из доставшихся домов в черте города. Он расположен на Смоленской улице в Белом городе. От Троицких ворот десять минут в экипаже. Можно было привести «молодую» и в свои покои в Кремле, но по обычаю первая брачная ночь должна быть в своём, а не в отцовском доме. А учитывая, что рука невесту в храме была ледяная и её изрядно трясло от эмоций, я решил что девчонке не помешает успокоится. В новом доме и привычные ей служанки, а вот остальная прислуга и охрана уже мои.

В эту ночь я домой так и не попал. После пира брат пригласил меня к себе.

— Брате, а как ты смотришь, чтобы стать моим соправителем? Мне нужен свой человек, кому я могу доверить державу, когда уезжаю. Тебе я верю. Покойный Борис Иванович рассказывал, что у тебя была возможность после смерти батюшки воспользоваться моментом и сесть на трон. Ты не захотел, за что тебя и люблю. Так что скажешь?

— Не знаю право, брате. Сейчас у меня руки развязаны, и я свободнее в поступках. А соправитель — это тяжёлая ноша, я бы не хотел этого.

Брат задумался, а потом хлопнул меня по плечу, — ну уж нет. Тебе не удастся свалить всё на меня. Хочу предложить тебе создать новый приказ. Помнишь, мы строили проекты на этот счёт.

Было дело, приказ «Тайных дел». Его создаст сам Алексей, только лет через пятнадцать, напуганный несколькими бунтами и восстанием Стеньки Разина.

Мы тогда вычерчивали его структуру и прикидывали штаты. По сути, Алексей опередил время и создал «Комитет государственной безопасности».

Приказ «Тайных дел» совмещал в себе следующие функции:

— контрразведка

— тайная полиция

— цензурный комитет

— карательный орган

И это ещё не всё. В его полномочиях координация работы других приказов и их проверки. То есть мне, по сути, предлагают пост председателя всемогущего КГБ.

Как и от денежной реформы, я не стал отказываться от этого проекта. Ну реально интересно же и главное, я получаю контроль над деятельностью всех приказов. Думаю и думные бояре попадут в разработку, царь только этого ещё не знает. Вот мы и засиделись за этими грандиозными планами. А потом уже поздно было ехать к молодой жене, да и Пахом отговорил.

В новом своём приобретении я чувствую себя замечательно. В палатах Кремля нет этой теплоты, что даёт деревянный дом.

Первый этаж каменный, а вот второй и светёлка из дерева. Если честно, то тут надо произвести перепланировку, но всё происходило так быстро, что я не успел даже подсуетиться.

Приехал я уже к обеду, дворня суетится, а вот трапезничать сел один. У меня нет опыта семейной жизни в этом времени. Но я часто составлял компанию женатому брату. Так, не на официальных приёмах, его Мария всегда составляла нам компанию. Да и у батюшки также было так заведено. Другое дело, когда приглашались чужие, тогда женщине было не место за общим столом.

— Пахом, а где Анна Ильинична? Может она присоединится к трапезе.

— А она во дворе, Иван Михайлович, в саду. Прикажете позвать?

— Нет, не надо. Я сам.

Я не поленился и спустился вниз. В глубине участка здесь разбит небольшой фруктовый сад. На ветвях огромной яблони кто-то подвесил верёвочную качелю. На ней и устроилась девушка, слегка покачивается. Мне пришлось обойти дерево, чтобы предстать перед нею.

Вот дела, девчонка с закрытыми глазами предаётся грёзам. Я её видел всего раз, и то с высоты второго этажа, вид сзади. В храме тоже не было возможности ею любоваться. А вот сейчас я с любопытством пользуюсь моментом. Она брюнетка, жаль. Предпочитаю блондинок. Черты лица мелкие, истончённые. В лучах солнца, падающих на её лицо, кожа казалось светилась. Я думал, что она будет похожа на старшую сестру. Мария светлой масти и более крупная что ли. А эта сущий ребёнок, сколько ей там. Она года на полтора старше меня. Блин, что это мне везёт на старушек.

Невольно вспомнил свою первую и единственную любовь ещё той жизни Наталью. Эта мелкая чем-то неуловимо напоминала её. Такой же упрямый рот и даже цвет волос один в один. Я давно не вспоминал про Наташку. Вспомнил наше первое знакомство тогда на дискотеке. Её движение головой, когда откидывала непослушную чёлку. Вспомнил смех, когда мне удавалось её рассмешить. И убивающее понимание того, что я не мужчина её романа. Как я тогда ревновал и мучался. Мне было не понятно, что во мне не так? Почему она выбрала Игоря. Долгие годы я сравнивал нас. А потом понял, что это просто некая химия. Вот он её зацепил, а не я.

А вот когда прошло много лет, моё мнение изменилось. Я понял, что мне не стоит горевать. Я любил, и этим всё сказано. Да, если бы Наташка ответила мне взаимностью, не было бы счастливее человека. Но видимо не судьба. Зато сколько я получил от неё. Ревность, мучительные мысли о том, что она с другим сменились благодарностью. Я понял, что важнее самому любить. Что может быть хуже, чем прожить жизнь без этого ошеломляющего чувства. Я никогда не понимал того же Сервантеса с его Дон Кихотом. Выбрал идальго даму сердца и как идиот ходит по свету и отстаивает её честь. При этом возможно никогда с нею не пообщавшись. Ан нет, не так всё просто. И не такой уж дурачок был этот дон Кихот Ламанчский. По-крайней мере его душа была наполнена светом и надеждами.

Видимо я сам увлёкся воспоминаниями, потому что когда вернулся в реальность, увидел пару глаз, в упор смотрящих на меня. Теперь уже меня внимательно изучали. А оказывается, она не кареглазка, зрачки фиалкового цвета.

Это переглядывание длилось несколько секунд, потом жена опомнилась, спрыгнула с качели и поклонилась мне.

— Сударыня, не составите мне компанию? Сейчас обеденное время и я проголодался.

Получив положительный ответ, я не стал ждать её и поднялся наверх.

Ну что я могу сказать. Странная особа. Очень замкнута, во время обеда даже не подняла глаз. На все мои вопросы отвечает однозначно.

Да, нет, не знаю. Вот как с ней сосуществовать? Внешность тоже не однозначна. Ниже меня на голову. Если обрезать длинную косу и нарядить в бикини, прикольно было бы посмотреть. А пока что она никакая. От неё нет эмпатии, она закрытая.

Попрощавшись, я довёл до её сведения, что сегодня перебираемся в Кремль. У меня масса дел и я не собираюсь устраивать медовый месяц.

После ужина Прасковья зашла ко мне в кабинет. Я почувствовал её присутствие и только откинулся на спинку стула. Мягкая ладошка взъерошила мои отросшие волосы. Я чуть не заурчал от удовольствия. Проша знает, что я люблю, когда она массирует мне шею. Её движения неторопливы, но сильные пальцы уверенно растирают занемевшие мышцы, устраняя головную боль.

— Ванечка, твоя супруга ждёт в опочивальне. Не стоит заставлять её ждать.

Чёрт, настроение стремительно ухудшилось. Мне нужно посетить спальню жены. Хотя бы пару раз для начала. Потом можно игнорировать это мероприятие. Здесь нет общих спален. Муж чаще приходит к жене, известив её об этом. Реже её приводят в мужнину опочивальню. Только чернь ограничивается общей постелью.

Ну, что есть. Да и привык я спать один.

Несмотря на то, что я занимаю половину крыла третьего этажа, комнат не так много. Для моей жены выделили вторую часть этажа. И мне пришлось в ночной рубашке идти по холодному коридору, сопровождаемому взглядами охранников.

В комнате тепло, это я ещё заставляю постоянно проветривать перед сном. Всего одна свеча освещает кровать с балдахином. Там только угадывается очертания фигуры под одеялом. Так как я изрядно замёрз, то заторопился и нырнул под одеяло.

Жена сдвинулась на самый край кровати, будто в надежде, что я не доползу до края, устану. Для женщины, познавшей мужчину, она больно скромна. Мне надоела это тягомотина и я задув свечу, подтянул к себе тёплое тело. Внезапнее возбуждение напомнило, что у меня давненько нее было романтических встреч. Дорвавшись до желанного, я быстро вошёл в неё. Но мысли мои были далеко. Я вновь вспомнил Наташку, тогда ещё первокурсницу. Неожиданно сильный оргазм накрыл меня. Я как бы был здесь, но с другой женщиной, о которой мог только мечтать. А тут на минуту показалось, что рядом любимая.

На прощание буркнул что-то и направился к себе. В кровати долго не мог уснуть, вспоминая прошлую жизнь. Сон накатил внезапно и забрал мои переживания.

Эта зима 1650 года была необычайно снежная. Только центральные улицы успевали очищать, а вот боковые оставались погребены под снегом. Народ только протаптывал дорожки. Поэтому я не покидал пределы Кремля. В канун Рождества деловая жизнь столицы замирала, все готовились к праздникам. Мне не оставалось ничего другого, как работать с документами.

Итак, новый приказ. Ему в подчинение передаётся царская канцелярия и «дворцовый» приказ. Подчиняться будет только государю, боярская Дума здесь не котируется. Также он осуществляет надзор над «посольским» приказом. Штаты не маленькие, без внештатных осведомителей не обойтись. В целом мне нужно начать с подбора будущих руководителей служб. Кое-кого порекомендовал брат, да и у меня самого были на примете подходящие опытные люди.

Планируется руководитель — дьяк, два его заместителя и десятка полтора подьячих. Некоторых возьмём из Спасского монастыря, что за Иконным рядом. Они знают языки, включая латынь. Планируется из их числа набирать посольских для работы за границей.

Я уговорил брата брать пример с опричников царя Ивана. Тот брал к себе не только именитых. Главное условие — верность правителю. Ну и в данном случае мне. Так же я отдал указание искать среди неугодных, которых попёрли с других приказов. Зачастую это были принципиальные люди и их полезность была бы несомненна.

Из нескольких кандидатур мы выбрали дьяка Сыскного приказа Дементия Минича Башмакова. Он из древнего дворянского рода. Успел послужить, подьячим прошёл по нескольким приказам, включая «посольский» и «разбойный». При всём при этом ему всего 35 лет. Новая работа и перспективы Дементия Минича заинтересовали и я поручил ему подыскивать помещения и начать формировать штаты.

Когда он доложил, что есть подходящее строение на Лубянке, я прифигел. Вот откуда всё тянется, как оказалось-то. И кто я такой, чтобы это исправлять.

Для того, чтобы приказ заработал в минимальном объёме необходимо несколько лет. А навербовать штат осведомителей тоже не быстро. Алексей только морщится, когда я прихожу просить денег на развитие.

В сентябре 1653 года царица разродилась родами и родилась ещё одна девочка. Первую назвали Евдокией, а эту Марфой. Алексей, конечно, ждал сына, но ему ещё пару месяцев назад повитухи сказали ждать девочку.

Я тоже жду ребёнка, Анна уже на пятом месяце. Когда мне сообщили об этом факте, до меня это не сразу дошло. У нас с Анной редко случалась общая постель. Месяца три точно не приходил к ней. Как-то не задалось у нас сразу. Поначалу, после той странной ночи ходил чаще. Но жена в постели просто лежала пластом, раскинув ноги и руки. От этой пассивности желание пропадало напрочь. Это при том, что она очень даже хорошенькая. Я-то не сразу разглядел. Тонкие черты лица и удивительной чистоты глаза. При ярком свете почти голубые, а вечером совсем другие, тёмно-синие. Роста не великого, среднего, но со стройной фигурой. Сейчас всё больше предпочитают с жирком. Чтобы хлопнуть ладонью по заднице, а следующим утром та ещё колыхалась. На таких, как Анна говорят, что с неё даже доброго борща не сваришь. А мне вот самое то. Если бы не её замкнутость и сложный характер. Слова бывает не вытянешь, сидит напротив и молчит. Ну и я перестал пытаться её втянуть в разговор. В постели такая же картина. Послушно раздевается и закрывает глаза. Реже смотрит в одну точку на потолке. Чтобы её реже видеть, я разрешил ей со служанками часто оставаться в нашем городском доме. Его я перестроил и сейчас он меня полностью устраивает. Тем более удалось выкупить два соседних участка и разбить толковый сад с прудом, куда запустили рыбок. Благостно так приехать летом, после жары и всех дел. Сесть в беседке и смотреть на пруд, который полюбили местные утки. Анна в этом доме вроде как оживает, особенно когда остаётся одна. Вот такой суп с котятами.

Наш проект вышел на финальную стадию. Штаты практически укомплектованы, и мы начинаем работу, которая заключается в аудите всех важнейших приказов. Потихоньку обросли осведомителями из самых различных слоёв общества. Особенно успешными были лавочники и кабатчики ввиду своей специфики. Мотивы работы на нас самые разные. Кто-то искал денег, кого-то зацепили на горячем. Были и те, которым за державу обидно. А из чиновничьей братии чаще за карьерный рост и повышенную зарплату. Потихоньку копили компромат, собирая картотеку. Был у нас и пыточных дел мастер. На улице его увидишь, подумаешь, что идёт глава благополучного семейства, к любимым деточкам торопится. А этот внешне благостный человечек, входя в пыточную в своей красной рубахе и кожаном фартуке, одной своей гаденькой улыбочкой разговаривал зверского вида разбойников. Талант однако.

Из реально положительного — это то, что мы довели нашу гаубицу-пушку до ума. Только она не будет называться единорогом, соколом окрестили. На бронзовом корпусе отлили сокола, устремляющегося ввысь. Так царь пожелал.

Пока отлили всего полторы дюжины полупудовых орудий. Все прошли испытания и готовятся попасть в войска. Нам надо создать несколько батарей. Следующими будем изготавливать орудия помощнее. Пудовые с длиной ствола 12–15 калибров. Сейчас подбираем разные конструкции лафетов. Будут стационарные на маленьких колёсах и полевые с громадными деревянными колёсами для транспортировки лошадьми. Отдельно нарабатываем запас бомб и ядер. Отдельная история — это обучение пушкарей. Даже идеальная пушка в руках неумех — просто дорогой кусок бронзы. Нам с Алексеем не терпится удивить заносчивых пшеков. Дело идёт к новой войне. В их руках до сих пор остаётся стратегически важный русский Смоленск и ещё немало наших земель.

Как бы мне ни хотелось, запланированные события откладывались. Тормозила денежная реформа. Уже и оборудование стоит, и дизайн утверждён высочайшим повелением. На одной стороне его лик, с другой двуглавый орёл. Это на полушках. На рубле всадник с копьём и тот же орёл. Пробный выпуск денег показал, что они выгодно отличаются от существующих правильной формой и чётким оттиском. Но пока что их разобрали на сувениры. Мы хотим выкинуть сразу большую партию денег и постепенно выводить из обращения старые. Но вот ждём достаточное количество серебра.

Перед рождественским сочельником, я с охраной возвращался из своего села Дровнино, что в дне пути от города. У меня там мастерская с кузней, доставшееся с наследством от супруги. Вот на ней я и разместил заказ по производству лафетов для пушек. Проведя инспекцию и наведя ужас на своего управляющего, я провёл там два дня и решил возвращаться. Дорога нелёгкая, недавно прошёл снег и едущие впереди рейтары торили для меня дорогу. Проезжая ельник услышал заливистый свист и перед нами начало заваливаться дерево, преграждая дорогу. И тут же сверху, со склона посыпались темные фигуры. Их было много, наверное несколько десятков. Мой десяток рейтар, что ехали со мной в авангарде сразу развернулись и стали готовить своё оружие. Главным оружием рейтара являются специальные пистолеты, длиной больше напоминавшие ружья. На боку у каждого меч. Загремели выстрелы и нас заволокло дымом. Я тоже обнажил саблю, никогда не думал, что мне кто-то будет угрожать в десятке вёрст от Москвы. На меня набежал звероватого вида мужик с вилами в руках. Он зачем-то стал тыкать ими в меня, но я горячил коня, заставляя того крутиться. А сам ловил подходящий момент. Если бы этот придурок ткнул в жеребца, мне пришлось бы худо. Но метил он мне в корпус, за это и заработал удар по голове. Его отчасти смягчила мохнатая шапка, но противник как подкошенный упал в снег.

А тут подоспела основная часть моей охраны и с напавшими было мгновенно покончено.

Решили остановиться ненадолго. У нас было трое легкораненых, и я приказал оказать им помощь.

Оказалось, что напавших было около сорока человек. Выжило семеро, все пораненные. Я слушал и охреневал. Выяснилось, откуда они взялись. Из деревушки, что в пяти вёрстах от сюда. Это обычные крестьяне, которых вынудили заняться грабежом, чтобы прокормить свои семьи. А те буквально умирали от голода в эту зиму. Что уж там у них произошло? Раненные жаловались на барина, который выгреб все припасы и даже забрал скотину. Если честно, то мне стало жалко бедолаг. Но спустить им разбой и лиходейство не мог. Меня бы не поняли свои. Поэтому пришлось вести их в город и сдавать в «разбойный» приказ. Но после рождества я поручил отвезти в ту деревню воз продовольствия, которое закупил на свои деньги. Кормильцев уже не вернёшь, так может хоть детишки с бабами выживут. Заодно отдал распоряжение разобраться с владельцем деревни. Как довёл своих крестьян до такого состояния.

Мне пока удаётся противостоят давлению бояр, которые требовали от царя принять новое Соборное уложение, окончательно закреплявшее крестьян и переводившее их в разряд бессловесной скотины.

Само новое уложение давно назрело и работы по его подготовке заканчиваются. В нём отменяются старинные и противоречащие новым реалиям и друг другу законы и указы. Вместо них предлагается более современное законодательство. В нём определялись нормы государственного, гражданского и уголовного права. А также регламентировались наказания за нарушения. Рассматривались семейные отношения и судопроизводство. Мы изучали европейский опыт и подстраивали под наши российские реалии.

И я приложил все силы, чтобы телесные наказание с членовредительством заменить на каторгу в Сибирь. Там пустующие области некому подымать, а они руки рубят направо и налево.

Тоже касаемо и крепостного права. Да, на Руси всегда были несвободные категории крестьян. Это смерды, закупы и холопы. Но не было узаконенного рабства без права выкупа. В конце концов существовал «Юрьев день» по которому раз в год осенью крестьянин мог перейти к другому хозяину. Сейчас срок сыска беглого крестьянина составляет пять лет. Брат склоняется к 15 годам. Землевладельцы требуют сделать его бессрочным, чтобы можно было даже через много лет вернуть беглеца и его потомство. И главное, свободный от долгов крестьян закреплялся навеки за поместьем, лишаясь права свободного перемещения.

С большим трудом мне с единомышленниками удалось ограничиться 15 годами сыска и исключить пункт о крепости крестьян. Сколько сил и нервов мне это стоило — словами не передать. Я потерял многих сторонников в среде крупных землевладельцев.

Земской собор был созван в январе после праздников и продлился до февраля месяца. На нём были представлены все сословия. Вот только процентное соотношения однозначно с перевесом в сторону знати. И мне даже пришлось привлечь возможности своей конторы. А собственно именно для возможности влиять на общество я и согласился встать во главе «тайного» приказа. И моя газета в этом тоже помогла, формируя благожелательное мнение. Может брат и недооценивал эти возможности, но не я. Мои агенты уговаривали, подкупали и угрожали. Как результат, новое уложение приняли и подписались под ним выборные.

Я могу поставить галочку в последнем пункте своего плана. Уже не зря жизнь прожил.

— Скажи-ка мне, Проша. А что у вас за дела с моей женой. Зачастила ты к ней в покои, — и в самом деле я стал замечать, что моя верная Прасковья стала подолгу засиживаться у жены. Бывало, прогуливались в кремлёвском парке и о чём-то оживлённо беседовали. Это-то и смущает. Мою благоверная даже служанку, с которой выросла в отцовском доме особо не жалует разговорами. А тут прямо идиллия.

— Да, зачем тебе наши бабьи дела?

— Ну не скажи, может вы на пару что-то супротив меня затеваете, — и я притянул за руку Прошу. Подобные вещи я мог себе позволить только наедине. Чай мужняя жена. А тут после ужина как раз мы остались вдвоём.

Та охотно поддалась ко мне и пригладила по голове:

— А тебе не приходило в голову, что твоя жёнушка совсем молоденькая девчонка и у неё просто нет близких друзей. Папаша выдал замуж за старого козла, единственная связь у неё была с сестрой, да и та теперь недосягаема. У царицы свои заботы. Вот мне и стало её по-человечески жалко. Да и роды на носу, она очень этого боится. А кому как не мне ей в этом помочь.

Хм, да уела. Я мало внимания оказываю жене. Несмотря на неторопливый ритм местной жизни я всегда нахожу себе занятие. Даже в кабинете если не работаю с документами, то строю планы на будущее. Мне кажется, что если я остановлюсь, то случится непоправимое. Поэтому моя жизнь в движении. Я всех тормошу и заставляю двигаться. Порой это чрезвычайно сложно. Люди неторопливы и стараются отложить на завтра то, что можно сделать сегодня. И так во всём.

А в последних числах октября жена разродилась и подарила мне дочку.

За пару недель до этого я перевёл её в отдельную комнату. Наготове ждала повивальная бабка, а ещё Тимофей прислал двух лучших девушек, окончивших сестринские курсы. Их задач помочь, когда придёт срок и создать условия для благополучных родов. Девчонки стерилизовали все предметы в комнате, где находится будущая мать.

Накануне я сам обследовал её. Анна страшно стесняется огромного живота и того, что я вижу её полуголой. Ничего, переживёт. Мне важно, чтобы всё прошло как следует. Сами роды пропустил. Мы с царём в это время присутствовали на первых стрельбах батареи пушек нового образца.

Для этого выбрали деревеньку в глуши. Здесь чужие не ходят и это важно для соблюдения секретности. Но и от города всего три часа верхом.

Это по-моему совету мы построили здесь учебную батарею. Очень важно научить командиров и пушкарей правильным приёмам. Мне удалось соблазнить бывших канониров французской армии, и они наряду с нашими пушкарями постигали сейчас науку стрельбы из новых пушек. Именно они и будут в скором времени обучать русских артиллеристов.

Мы проходили весь цикл стрельбы:

Маневрирование, установка орудий и сама стрельба. Тут фишка в том, что сейчас стреляют только прямой наводкой. А мы собираемся удивить противника стрельбой с закрытых позиций. А это совсем другой коленкор. То есть все привыкли, что в лучшем случае перед строем солдат устанавливали батарею и косили подходящего противника картечью или ядрами. Как правило после первого выстрела батарею теряли, если противник проходил этот редут. А вот стрельба из-за спин своих солдат — это новинка.

Алексей Михайлович громко кричал на солдат, заставляя всё делать чётко. Он самолично поведёт войска и заразился от меня энтузиазмом и верой в победу.

Единорог Шувалова

Вначале артиллерийская прислуга тщательно чистила после выстрела ствол специальными банниками. Потом забивали вышибной заряд, затем основной и ядро.

Наведение на цель отдельная песня. По вертикали винтами, по горизонтали специальными рычагами. Прицеливание через мушку и прорезь. Затем фиксация клиньями. Ожидание команды и после неё подносился фитиль к запальному отверстию. Мощность выстрела у нас значительно выше, чем у обычной пушки, потому что вся энергия выстрела отдавалась вышибному снаряду за счёт плотности конуса, а не расходилась через зазоры в ствольных стенках.

Не даром мы так долго бились со стволом. Уж больно сложно было отлить его точно со сложной внутренней конфигурацией. Но мы победили, у нас получилось.

Вот характеристики ствола:

— калибр 4.84 дюйма (123 мм)

— вес ствола 22 пуда (360 кг)

— вес лафета 21 пуд 20 фунтов (330 кг)

— максимальная дальность стрельбы 600 саженей (1.3 км)

— прицельная дальность стрельбы 230 саженей (0.5 км)

Очень впечатляюще.

А когда прискакал посыльный на запаленной лошади, я и узнал, что стал отцом. Брат меня обнял так, что кости затрещали и сказал, что собирается быть посаженным отцом ребёнку.

И так как я переживал за роженицу и дочку, то сразу отправился в Москву.

Мать спала после тяжёлый родов. Первородка намучалась. Всё прошло удачно, но большую часть ночи все стояли на ушах.

А малышка спит в боковой комнате, около неё кормилица, на которую и ляжет часть забот по уходу. Ну и целый штат прислуги, конечно.

В редкое пробуждение малая заорала у меня на руках, и я увидел глазки. Похожи на мамины, такие же редкого фиалкового цвета. Хотя они вроде меняются к году. Но меня быстро вытолкали за дверь и сказали таким грязным больше не заходить.

Да я вроде умылся и руки помыл. Хотя, конечно, изгваздался в грязи малёхо, пока добрался до города.

Как только выпал снег и морозы сковали реки наша армия начала активные боевые действия. Началась очередная война с Речью Посполитой. Мы посчитали, что больно момент удобный.

Ещё полвека тому назад поляки воспользовались великой смутой после кончины Годунова и захватили исконно русские земли. Даже вошли в Москву и долгое время навязывали своего королевича нам в правители. Вот сейчас и у них пошла смута и трон под Яном-Казимиром зашатался. Мы неплохо подготовились, хотя конечно, абсолютно подготовиться невозможно. Были сформированы три армии и один вспомогательный корпус.

Во главе Северо-Западной армии царь поставил Василия Петровича Шереметьева, Степана Стрешнева и Ждана Кондырёва. Численность войска 131 000 человек. Место развёртывания Великие Луки.

Центральной армией управлял сам царь, она собиралась возле Клязьмы, численность 41 000 человек. Также с армией шёл Псковский корпус и 20 000 казаков

Юго-Западной армией численностью в 18 000 человек командовали князья Алексей Трубецкой, Григорий Куракин, Юрий Долгоруков и Семён Пожарский.

Большая часть армий состояла из полков новой формации. Это конница из рейтаров и гусаров. К ним в помощь шла поместная конница сотенного строя, а также казаки и татары. Пехота, представлена солдатскими полками и драгунами, которые могли перемещаться и конно.

Ну и конечно стрелецкие приказы, мы не могли пока обойтись без них.

Поляки тоже собрали немалые силы. Тем более они сидели в обороне и отталкивались от крепостей. Но…

Большое такое «но», судя по донесениям разведки у них армия децентрализована. Великое княжество Литовское имело свои вооружённые силы, Польша свои. И соответственно разные системы комплектования, снабжения и управления. К тому же поляки основные силы двинули на Украину, а литовское направление упустили. Мы же наоборот усилили именно Северную армию. При этом основной удар врага приходился как раз по центру и югу.

Командиры вражеского войска гетман литовский Януш Радзивилл и гетман польский Винцент Готцевский имели преимущество в коннице.

Литовское компутовое войско, дивизии правого и левого крыла, коронный корпус, польская пехота «Посполитое рушение», поветовые конные хоругви, приватные отряды магнатов и добровольческий корпус — все эти части проигрывали в целом нашему войску. Но вот на Центральную армию их было более чем достаточно. Надо отдать должное, у царя были лучшие наши части, три новейших батареи пушек-гаубиц и главное — опытные воеводы.

Против объединённого польско-литовского войска стали:

— Большой полк под командованием князей Черкасского, Прозоровского и Литвинова-Мосальского.

— Передовой полк, князья Одоевский, Хворостин и Львов.

— Сторожевой полк, князь Темкин-Ростовский

— Ертаульный полк, Пётр Шереметьев и князь Щербатов.

— Артиллерийский наряд из трёх новый батарей, 40 тяжёлых осадных орудий и около 60 прочих.

Но главную силу представлял «Государев полк». Два гусарских полка, пять солдатских, три рейтарский, два драгунских. А также дворянский полк, состоящий исключительно из дворян и боярских детей.

Мне докладывают, что настроение в войсках бодрое, а вот у пшеков уныние однако. Ну, будем молиться за наших.

К сожалению, меня государь оставил дома, так сказать на хозяйстве. Сказал, что ему будет так спокойнее. На прощание обнял и обещал обо всём информировать.

Когда ко мне стали приходить чёрные новости, я не сразу понял весь масштаб происходящего.

Чума, на Москву пришла бубонная чума. Леший её знает, кто занес возбудителя болезни. Животные, крысы или ещё кто. Но начали умирать люди. Сначала немного, потом я забеспокоился, вызвал Тимофея и всех, кто мог нам помочь. Вскоре стало ясно, что катастрофа разворачивается прямо у нас на глазах. Ещё пара дней и процесс станет лавинообразный.

Мы осмотрели больных. Первые пациенты заражены лёгочной формой, потом пошли бубонные. Распухшие лимфоузлы (бубоны), гнойники, люди задыхались от осложнений. Методов борьбы с этим нет. Пытались прижигать бубоны, а когда вал нарастал, просто изолировали больных. Те проживали от трёх дней до недели и умирали, реже выздоравливали сами.

Мне трудно было не впасть в панику. Вся ответственность на мне и я сразу же послал гонца к царю. Но он далеко, а я здесь.

Так, чем мы располагаем. У нас есть в принципе какая-никакая медицина и подготовленные работники. И если большая часть медиков ушла вместе с армией, то остались девушки и женщины с сестринского отделения. Их пара сотен наберётся. Так, ещё я могу положится на учащихся нашей приказной школы. Там вместе с выпускниками прошлых лет наберётся ещё тысяча без малого. Нам нужны лазареты и карантинные площадки. А ещё зима и холодно. Народ жмётся в кучу и даёт удобную цель для заражённых блох.

Мне позарез нужны служивые люди. А как назло, в связи с военными действиями у меня в Москве остались только рейтарский полк, курсанты артиллерийской школы, три приказа стрельцов и два конных.

Всю ночь в Кремле заседал мой штаб. Первым делом мы послали гонцов в другие города с моими приказами о порядке действий.

Города садятся в карантин. Москву уже сейчас блокируют, на дорогах выставлены посты. Никого не впускать и выпускать, только по моему разрешению. Дальше, мы берём под охрану амбары с провизией, чтобы в городе не наступил голод. Да, я ожидаю лавину жалоб от купцов, но разбираться с ними будем потом. Тимофей займётся организацией медицинской службы. Мы срочно оборудуем лазареты и карантинные отстойники, куда будем помещать больных. Нам нужно начинать готовить дезинфицирующие материалы. Всё мыло и щёлок я скуплю в ближайшие дни. Будем варить травяные сборы, чтобы хоть как-то бороться с заразой.

Из казны выделяем немалые деньги на наёмников. На улицы города с завтрашнего дня выйдут совместные патрули, к стрельцам присоединятся охочие люди. Их задача — пресекать грабежи и беспорядки. Народ должен видеть, что власть держит ситуацию. Заодно на повозках будут вывозить трупы за город и больных в лазареты. Завтра же будет опубликован указ о том, что в том дворе, где обнаружится больной, надо углём рисовать крест, чтобы нам было понятно, что этот двор будет изолирован и по возможности прийдёт помощь.

Несколько дней ничего не происходило и мне показалось, что отделаемся малой кровью.

Ан нет, полыхнуло. Сразу несколько очагов в разных частях города. Участились стычки на блокпостах, когда дворяне побежали из города со своими слугами и санями с добром. Пришлось отдать приказ стрелять. Сначала в воздух, потом на поражение. Я отлично понимал, что если упустим ситуацию — все усилия будут напрасны. И пошли ко мне ходоки, от купцов и простого люда до знатных бояр. Приходилось орать на них и объяснять, что я с семьёй повыше них знатностью буду и ничего, сижу в городе. И им не западло запереться на своих подворьях. С их-то деньгами чего боятся. Еда есть, а там как бог даст.

Специальные люди окуривали дворы и людей дымом можжевельника и полыни. Одежду оставляли на морозе, чтобы блохи дохли. Одежду заболевших сжигали, остальных заставляли стирать и даже за счёт казны выдавали щёлок для этого. Народ начал вырабатывать свои методы выживания. Одёжку вытрясали и оставляли на морозе. А утром стирали и тогда можно было одевать.

Надо отдать должное, патриарх распорядился и с нами работало несколько тысяч священников. Они не только соборовали и отпевали. Ходили по дворам и разговаривали, утешали. Монахини в полном составе превратились в сестёр милосердия. Им не привыкать. А вот мне пришлось выдержать очень серьёзный разговор с патриархом Московским Иовом. Молебны в церквях собирали очень много народу и это негативно влияло на распространения эпидемии. И как же трудно было достучаться до старикана, он ни в какую не хотел меня понимать. Уговаривал его на время ограничить службу. А он на это мне тыкал тем фактом, что только всевышний сможет нас спасти. И что мне было на это отвечать?

Из переписки с братом знаю, что слава богу чума не коснулась войска и дела там весьма неплохи. Центральная армия осадила Смоленск, но там задержка из-за того, что запаздывают осадные орудия. Также в осаду сели Полоцк и Витебск, к ним подошли части Северной армии.

Хоть с этим в порядке. В Кремле всё более-менее благополучно. Учитывая его изолированность и пропускной режим, мы отделалась лёгким испугом. Больные сразу были изолированы в старой стрелецкой казарме. Схоронили за стеной всего несколько десятков человек. Учитывая, что здесь внутри кремлёвских стен находится тысяч пять народу, то это просто ни о чём. А в моих покоях вообще всегда была маниакальная чистота, поэтому тьфу, тьфу, тьфу.

Приходил домой уже поздно, тщательно мылся, ужинал, а потом шёл к семье. В такие времена нужно держаться вместе. Поэтому рядом с Аней всегда находилась Прасковья с сыном, да и Пахом вместе со мной возвращался. А когда я брал Наташку на руки, я таки назвал дочку в честь своей первой и единственной, то меня отпускало напряжение и тот ужас, который я видел днём. Я вдыхал её детский запах и малышка замирала. Но видимо я не вписывался в её мирок, и она начинала плакать.

А ведь это мой первый ребёнок, у меня никогда не было своих детей. А это первая и дай бог не последняя. С её мамой у нас отношения чуть улучшились. Мы после родов ещё не были вместе, то ей нельзя было. А потом война и чума проклятая, стало не до того. Но что интересно, она начала мне улыбаться и иногда тихим голосом интересовалась, как там в городе.

Бля*сво какое-то. Вместо того, чтобы выполнять распоряжения не собираться помногу, церковники с усилением эпидемии ещё более истово молятся, собирая огромные толпы народу. А ещё собираются строить несколько церквей, одну прямо внутри Кремля. Для неё срочно написали икону Всемилостивого Спаса и рассчитывают таким образом победить эпидемию чумы. И ведь не получится у меня это изменить. Просто разорвут, приходится возглавлять эти мероприятия, пытаясь минимизировать ущерб.

К марту эпидемия пошла на убыль, количество смертей значительно уменьшилось. Но каких усилий нам это стоило. Все падали от усталости, но люди, видя изменения ожили. Я пообещал вскоре снять карантин. Невозможно долго держать трёхсоттысячный город закрытым.

Известия с других городов не радуют. Хуже всего положение в Казани. В столице умерло 47 000 человек. Это целая армия женщин, которые могли бы рожать и радоваться жизни. Детишек, у которых забрали возможность узнать этот мир. И половозрелых мужчин, которые могли бы заселить средних размеров городгород.

В Казани погибло около 50 000 человек, ужасные цифры. В Костроме 20 000, Коломне 10 000. В Ярославле до эпидемии проживало 20 000 человек, осталось чуть больше половины. Насколько я помню, если бы не моё вмешательство, Москва бы тоже потеряла половину жителей. С одной стороны не напрасно живу, а с другой я серьёзно поссорился с церковью. Нет, внешне ничего не изменилось. А вот для себя я понял, что большая часть жертв на их совести и никогда этого не забуду.

А когда Москва ожила и все храмы созывали благовестом народ на благодарственные молитвы я слёг. Нет, это была не чума. Я банально простудился. Просто накануне разгорячённый, в одной влажной рубахе выскочил на открытую галерею после тренировки. И вроде не было сильного ветра, так — лёгкий бриз. Но видать хватило. Ну и скорее всего я таки схватил чумную лёгочную палочку и пневмония наложилась на простуду.

В результате я свалился с сильнейшим жаром. Сухой кашель сотрясал тело и я пытался продышаться. Не знаю сколько временинаходился в отключке. В забытьи чувствовал, как меня поили горьким отваром и натирали вонючим жиром. Снились нескончаемые кошмары. Как встают умершие из массовых захоронений и разбредаются по улицам города. Мерещилось, что они даже проникли в святая святых — покои Теремного дворца. Я с солдатами пытаюсь не пустить страшные, качающиеся фигуры зомби внутрь. Но у меня это плохо получается, они цепляют меня крючьями пальцев и рвут на части. Больше всего достаётся грудине, её прямо разрывает от саднящей боли.

Я помню, как всплывал из пучин болезни. Узнавал свою спальню. Рядом кто-то поил меня очередным горьким отваром и менял влажные полотенца с уксусным запахом. Я был обложен ими по пояс. Тем не менее горел. Так продолжалось долго, очень долго.

В одну из ночей я проснулся от того, что прояснилось сознание. И я не чувствую жар, наоборот лежу мокрый как мышь. Рядом сиделка, почувствовав моё шевеление она проснулась.

— Переоденьте меня и оботрите, — реакция странная однако. Женщина с причитаниями и упоминаниями господа бога исчезла.

Вот дура, наверное решила, что помираю и собираюсь собороваться. Поди за батюшкой побежала.

Слава богу пришла Прасковья со служанками. Они очень быстро мне помогли и даже накормили бульоном с ложечки.

Как хорошо, впервые за время болезни я заснул с приятными ощущениями чистоты, голова прояснилась и кашель не так сильно мучает. Стал мокрый, это хорошо. Но сил с трудом хватало поднять руку.

Я лежу и тащусь от того, что нет ощущения, что сейчас сдохну. В теле страшная слабость и я лежу с закрытыми глазами. По лицу скользнул лучик солнечного света и вызвал у меня улыбку. В изголовье сидит Проша, я её не вижу, но её ласковые пальцы перебирают мои отросшие за последнее время волосы. От этой ласки мне захорошело, и я решил ещё немножко покемарить. Проснулся через некоторое время от того, что кто-то еле слышно пел. Женские пальчики по-прежнему поглаживали мою голову, пропуская прядки сквозь пальцы, но вот голос мне не знаком.

Вот это фокус, на низком стульчике сидит Анна. Она рассеяно смотрит в окно, на коленях рукоделие, а левая руки на моей голове. При этом она тихо напевает что-то похожее на колыбельную. Слов не понять, да они и не нужны. Здесь главное то, что вкладывается в этот процесс. Никогда не слышал, как супруга поёт. А голос приятный, по-крайней мере нет внутреннего отторжения. Хотя я никогда не любил подобную самодеятельность. Осторожно, чтобы не спугнуть, скосил глаза вправо. Аня в домашнем сарафане, на голове простенький обруч. Глаза мечтательно смотрят вдаль. Интересно, что у неё в голове.Мы никогда не говорили по душам. Я пытался пару раз, но у меня ничего не получилось. Она замыкалась, как моллюск в раковине.

Тонкие черты лица, аккуратный прямой нос, губки по-детски пухлые. Сейчас, освещённое прямыми лучами весеннего солнышка кожа как будто прозрачная. Беззащитно бьётся жилка на шее и мне захотелось обнять и защитить мать своего ребёнка. Видимо я побеспокоил её, потому что её ресницы задрожали, и Анна посмотрела на меня. Вот только что глаза были удивительного ультрамаринового цвета и вдруг потемнели. Она попыталась убрать руку, но я удержал. Закрыл глаза чтобы не смущать, и её рука успокоилась. На меня опять напала слабость и я, развернувшись на бок, использовал её ладошку как подушку.

— И почему ты мне ничего не говорила? Что за тайны от меня? Проша, всё что касается моей семьи я должен знать.

Моя комнатная боярыня, титул звучит диковато, но смысл передан верно, прячет глаза.

Я уже достаточно окреп, чтобы вставать и самому себя обслуживать. Но при этом очень быстро уставал. Жена с того раза больше себя не обнаруживала. А вот от Прасковьи я узнал очень многое о ней.

Оказывается, пока я болел, Анна постоянно сидела около меня. Помогала, обмывала и кормила, пока я был в бреду. А вот сегодня мне удалось вытянуть у Проши абсолютно дикие подробности из жизни жены.

Оказывается, отец Анны, Илья Семёнович Милославский просватал младшую дочь за сына товарища, с которым воевал в первую польскую компанию. Жениху было 25 лет и пятнадцатилетней Анне он нравился. Всё изменилось, когда молодой царь положил глаз на старшую сестру Марию. Вот тогда и объявился всесильный царский фаворит Борис Иванович Морозов. Анна не знает, как тот сумел убедить отца отменить прежние договорённости. Но вскоре объявили о помолвке с этим весьма пожилым господином. Вначале он казался Анне добрым, убелённым сединами дедушкой и никак не ассоциировался у неё с супругом. Венчание и все прошедшее потом оказалось для неё дорогой в ад. Муж оказался жестоким деспотом. После церкви он оставил молодую жену в одиночестве. Она, после свободы отчего дома, оказалась взаперти. Ей оставили только старую служанку, остальные слуги исполняли волю хозяина дома и следили за девчонкой. Только на полчаса в день ей разрешали спускаться в сад. Всё, что девчонке оставалось, это сидеть над рукоделием. Походы в церковь оставались единственной отдушиной.

Дальше хуже, супруг оказался несостоятельным как мужчина в виду своего почтенного возраста. В один из вечеров он пришёл к молодой супруге и изнасиловал её твёрдым предметом. А запачканные кровью простыни утром забрали как свидетельство его мужественности. В последствии он ещё несколько раз навещал опочивальню жены с теми же целями, будто получая удовольствие, истязая её.

Когда Прасковья мне это рассказала, мне очень захотелось выкопать его гроб и четвертовать тело.

Последние годы мои отношения с ним оставляли желать лучшего, но я не представлял, что такое может происходит за дверями его дома.

Теперь становились понятны странности характера Анны. Просто всё это время ей требовалась психологическая помощь для выхода из болезненного душевного состояния. И моя Прасковья и стала этим лекарством. А мне видимо, если я хочу получить адекватную мать для своей дочери, нужно что-то делать. Иначе я рискую в один прекрасный день получить известие, что моя жена утопилась в пруду.

Как только я окреп, чтобы работать, на меня посыпались новости, переписка от брата и работа.

Военная компания завершается. К сожалению, мы не достигли всех назначенных целей. Помешала эпидемия, нарушившая цепочки поставок. Но, тем не менее, это был убедительный успех.

Мы освободили не только Смоленск с прилегающими землями. К нам вернулись все земли, утраченные во время смуты.Была на голову разбита Литовская армия и захвачены все крепости, на которые она опиралась.

Но сказалась и давнишняя проблема. Командующий армией Трубецкой и прочие князья показали нерешительность, а вернее неспособность проводить проникающие рейды в глубь обороны противника. Армия напрасно топталась вокруг осаждённых крепостей.

Это то, о чём мы говорили с Алексеем. Что нам срочно нужно менять местничество на выбор кандидатов в военачальники только по деловым качествам. А это ох как не просто. Для этого нужно стать Петром I с его харизмой и решительностью.

А вот Центральная армия показала себя с самой лучшей стороны. Там у Алексея были воеводы из числа не столь знатных, зато многоопытных людей.

Сейчас армии уходили по летним лагерям, а царь в скором времени прибудет в Москву.

А мне остаётся только встречать победителей и зализывать раны. Ибо эпидемия здорово подорвала торговлю и опустошила казну.

Июнь 2024 года

Продолжение следует.